Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Ровно 10 лет назад, 1 января 2002 года, были введены в наличное обращение банкноты и монеты евро, единая валюта стран-членов Европейского Союза.

Евро - официальная единая валюта ряда государствчленов Европейского Союза (ЕС), которые в совокупности составляют зону евро.

Официальное сокращение для евро EUR зарегистрировано в Международной организации стандартов (ISO) и используется в деловых, финансовых и коммерческих целях.

Появление евровалюты стало завершением многолетних усилий стран ЕС по сближению их национальных финансовых систем. В 1957 году Бельгией, Италией, Люксембургом, Нидерландами, Францией и ФРГ было подписано соглашение о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС) Римский договор (Treaty of Rome), в котором была провозглашена необходимость формирования общеевропейского рынка с целью углубления политической и экономической интеграции и обеспечения стабильного экономического развития европейских стран.

Однако со временем стало ясно, что для всей европейской экономики нужны более тесные экономические и денежнокредитные кооперации государств. Первая масштабная попытка организации такой кооперации была предпринята в 1971 году, когда странамичленами ЕС была принята программа поэтапного создания экономического и валютного союза к 1980 году. Программа предусматривала синхронизацию колебаний некоторых европейских валют относительно валют других стран, в то время как их взаимные колебания должны были минимизироваться. Однако мировой экономический кризис 19731975 годов помешал этим планам.

Следующим шагом на пути к валютному союзу стало создание в 1979 году Европейской валютной системы, которая должна была обеспечить достижение экономической интеграции, создать зону европейской стабильности с собственной валютой. Центробанки ЕС заключили соглашение об ограничении колебаний валютных курсов, был введен прообраз евро единая расчетная валюта ЭКЮ (ECU).

Важными вехами в европейской интеграции стали процедуры подписания Единого европейского акта (Single European Act) в 1986 году и Маастрихтского договора (Treaty on European Union) в 1992 году, формально заложившие основы Экономического и валютного союза (Economic and Monetary Union, EMU) и единой европейской валюты.

Важнейшие из положений Маастрихтского договора касались экономической и финансовой политики, конечной целью которой являлось введение в странах ЕС единой валюты. Соглашение предусматривало график введения единой валюты и общие правила в области государственного бюджета, инфляции и процентных ставок для всех членов будущего валютного союза.

Для того чтобы евро была введена в обращение, все странычлены валютного союза должны отвечать жестким критериям стабильности, закрепленным в Маастрихтских соглашениях:

уровень инфляции в стране, желающей присоединиться к валютноэкономическому союзу, может превышать показатели трех наиболее стабильных государств ЕС не более чем на 1,5%;

государственная задолженность может составлять не более 60% от валового внутреннего продукта (ВВП);

дефицит госбюджета не может превышать 3% от ВВП;

процентные ставки по банковским кредитам могут быть всего на 2% выше показателей трех наиболее стабильных стран;

кандидаты на вступление в союз не имеют права в течение двух лет по собственной инициативе проводить девальвацию национальных денежных единиц.

В январе 1994 года в соответствии с Маастрихтским договором во ФранкфуртенаМайне был создан Европейский валютный институт, в задачи которого входило руководство проектом создания единой валюты и наблюдение за экономическими процессами в странахчленах ЕС.

В 1995 году на саммите в Мадриде были согласованы название новой валюты "евро", сценарий перехода к новой единой валюте и дата начала перехода на евро - 1 января 1999 года.

Сценарий перехода к новой единой валюте предусматривал три этапа. На первом этапе должны были проводиться подготовительные мероприятия, в частности завершение формирования законодательной базы, осуществление реформы государственного управления, составление плана реформы банков и финансового рынка. На втором этапе (с 1 января 1999 года) предусматривался переход к евро в банковской и финансовой сфере, в безналичных расчетах. На третьем этапе (с 1 января 2002 года) было запланировано полное введение единой валюты, ввод в обращение наличных евро (монет и банкнот).

Также в 1995 году был выбран символ евро "€". Греческая буква "ипсилон" послужила основой для графического символа евро, в котором прослеживается связь с первой буквой слова "Европа". Параллельные линии символизируют стабильность евро.

В июне 1998 года был учрежден Европейский центральный банк (ЕЦБ), заменивший Европейский валютный институт. Его штабквартира находится во ФранкфуртенаМайне (Германия). Задачами банка являются поддержание ценовой стабильности и проведение единой монетарной политики на всей территории еврозоны.

В период с 1994 года по 1998 год государствачлены ЕС достигли значительного прогресса в экономической конвергенции (сближении) политики и предприняли шаги для выравнивания их бюджетной позиции с Маастрихтскими критериями.

Достигнутый всеми государствамичленами ЕС реальный прогресс в реализации "критериев конвергенции" позволил Евросовету на заседании, состоявшемся в Брюсселе (Бельгия) 12 мая 1998 года, принять решение о создании Экономического и валютного союза (ЭВС) в составе 11 государств - Австрии, Бельгии, Германии, Ирландии, Испании, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Португалии, Финляндии и Франции.

Две страны Великобритания и Дания также укладывались в большинство указанных критериев, но отказались войти в "зону евро" в качестве первых ее участников. У Швеции и Греции финансовые показатели не соответствовали необходимым требованиям. Греция присоединилась к "зоне евро" 1 января 2001 года.

1 января 1999 года в 00:00 часов по европейскому времени страны европейского Экономического и валютного союза ввели единую валюту евро и начали использовать ее для безналичных расчетов. С этого момента жестко зафиксировались курсы национальных валют странучастниц по отношению к евро, а евро стала самостоятельной полноправной денежной единицей. На этом этапе параллельно и равноправно функционировали и евро и национальные валюты. Торги по евро начались 4 января 1999 года.

С 1 января 2002 года в обращение были введены банкноты и монеты в евро, замещающие прежние банкноты и монеты в национальных денежных единицах. Период параллельного обращения продолжался до конца февраля.

С 1 марта 2002 года наличный и безналичный евро полностью заменил национальные валюты двенадцати стран ЕС.

После 2002 года еще несколько стран смогли войти в еврозону - Словения (2007), Кипр (2008), Мальта (2008), Словакия (2009), Эстония (2011). На 2011 год в зону евро входят 17 стран.

Евро также введены в обращение на Канарских островах, как территории Испании, во Французской Гвиане, Гваделупе, Мартинике, Реюньоне, как территориях Франции, на португальских островах Мадейра и Азорских островах.

Кроме этого, существуют страны, использующие валюту евро как свою национальную валюту. К ним относятся карликовые государства Монако, СанМарино, Ватикан.

Наличные евро, введенные в 2002 году, выпускаются виде монет и банкнот. Дизайн их был выбран на основе конкурсов, проведенных Европейским валютным институтом в 1996 году.

В конкурсе на лучший дизайн банкнот евро было представлено 44 проекта, из которых независимое жюри, состоявшее из экспертов в области маркетинга, дизайна, рекламы, истории искусств, выбрало самые достойные дизайны. Далее был проведен опрос общественного мнения. В 1996 году на основании рекомендаций независимых экспертов и общественного мнения был выбран дизайнпроект, разработанный австрийским художником Робертом Калиной, дизайнером Центрального банка Австрии.

В дизайне банкнот использована тема "века и стили Европы" и отражены архитектурные стили семи периодов европейской культурной истории: классический, романский, готический, ренессанс, барокко, рококо, век железа и стекла, архитектура XX века. На всех купюрах изображены типичные для отдельного периода архитектурные формы: мосты, окна, арки. Окна и двери, изображенные на лицевой стороне банкнот, символизируют европейский дух открытости и сотрудничества. 12 звезд Европейского Союза представляют динамизм и гармонию современной Европы. На обратной стороне каждой из банкнот изображен мост как метафора общения людей в ЕС и за его пределами.

Выпускаются банкноты достоинством в 5, 10, 20, 50, 100, 200 и 500 евро. Каждая банкнота имеет свой размер и цвет. Все банкноты евро имеют общий дизайн для каждого достоинства на обеих сторонах и особую защиту от подделок. К средствам защиты относятся водяные знаки, голограммы и нити безопасности.

Евро состоит из 100 центов (евроцентов). Выпускается восемь наименований монет евро 1, 2, 5, 10, 20 и 50 центов, а также 1 и 2 евро. Они различаются по размеру, весу, цвету и толщине в зависимости от номинала. Монеты самого высокого номинала - 1 и 2 евро - двухцветные (серебряного и желтого цвета). Монеты среднего номинала - 10, 20 и 50 евроцентов - желтого цвета, а монеты малого номинала - 1, 2 и 5 евроцентов - цвета меди.

В отличие от банкнот, которые одинаковы для всех стран еврозоны, монеты имеют одну общую сторону, на которой обозначено достоинство монеты, и другую "национальную". На ней помещено изображение, выбранное той страной, в которой отчеканена монета.

Конкурс по разработке дизайна общей стороны монет евро выиграл Люк Люикс, сотрудник бельгийского Королевского монетного двора. Его проект состоял из трех различных карт Европы, с фоном из двенадцати звезд Европейского союза.

Дизайн общей стороны 1, 2 и 5ти центовых монет символизирует место Европы во всем мире. На 10, 20 и 50ти центовых монетах показано, как государства Еврозоны собираются вместе (государства, не являющиеся членами Евросоюза, также изображены).

На монетах достоинством 1 и 2 евро изображена Европа без границ. Рисунок всех монет содержит двенадцать звезд.

В 2005 году Европейский совет решил, что общая сторона всех номиналов монет должна быть обновлена с учетом расширения ЕС. С 2007 года обновленные монеты начали выпускать новые члены зоны евро.

Федеральный Совет Швейцарии признал соглашение об избежании двойного налогообложения, подписанное 8 октября 2007 года с Китайским Тайпеем (Тайванем). Федеральное управление Швейцарии пояснило, что федеральный закон о признании соглашений об избежании двойного налогообложения от 17 июня 2011 года формирует основы признания соглашения министерствами торговли. Результатом признания является обязательное исполнение условий соглашения. Контрагентами данноого соглашения являются торговое представительство промышленности Швейцарии в Тайпее и делегация по культурному и экономическому развитию Тайпея в Швейцарии. Настоящее соглашение содержит положения, типичные для соглашений между государствами, в сфере подоходного налога. Федеральный Совет Швейцарии признает соглашения между частными институтами об избежании двойного налогообложения в сфере налогов на доходы и капитал. Соглашение об избежании двойного налогообложения действует в рамках стандартов швейцарской практики и основано на модели конвенции Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР). Также документ содержит положения по обмену информацией в соответствии с международными нормами. Дата вступления в действие соглашения об избежании двойного налогообложения определяется сторонами и будет опубликована в федеральной прессе в конце года. Швейцария. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 1 января 2012 > № 463043

Россия выступает против применения силовых сценариев в международной политике и не хотела бы, чтобы НАТО превратилось в "глобального хирурга", использующего сценарий военной операции в Ливии в других государствах, говорится в опубликованной в четверг департаментом информации и печати МИД статье министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова.

Статья Лаврова "Международные отношения в зоне турбулентности - где точка опоры?" для "Дипломатического ежегодника" посвящена итогам внешнеполитической жизни в 2011 году и важнейшим направлениям российской внешней политики на ближайшую перспективу.
Как отметил глава МИД РФ, у России вызывает вопросы стремление ряда политиков превратить события в Ливии в модель действий в других странах. "Не хотелось бы думать, что есть замысел превратить Североатлантический альянс в "глобального хирурга", пытающегося осуществлять радикальное вмешательство там, где происходят сложные внутренние конфликты", - говорится в тексте.

В статье отмечается, что, по мнению "некоторых политиков", "для решительных военных мер якобы не нужен и мандат СБ ООН". "Такая трактовка идей "ответственности по защите" - которые, кстати, не были оформлены в ООН в качестве полновесной концепции - поощряет часть оппозиции в охваченных кризисами странах делать ставку на внешнюю силовую поддержку", - указано в публикации.

Вооруженная борьба против режима Муамара Каддафи в Ливии продолжалась около девяти месяцев. За время противостояния правительства и оппозиции погибли тысячи человек, огромный ущерб был нанесен экономике страны. В итоге к власти пришли оппозиционеры из Переходного национального совета. Сам Каддафи, правивший Ливией 42 года, погиб в октябре в районе своей малой родины города Сирт. Он был убит пленившими его сторонниками ПНС.

Совет Безопасности ООН 17 марта принял резолюцию, предусматривающую введение бесполетной зоны над Ливией. В начавшейся 19 марта операции коалиционных сил приняли участие Великобритания, Франция, США, Канада, Бельгия, Италия, Испания, Дания, Норвегия. Руководство операцией, получившей название "Объединенный защитник", 31 марта перешло к командованию НАТО.

"В уходящем году международные отношения вступили в зону турбулентности", - пишет Лавров, отмечая волну революций и массовых беспорядков на Ближнем Востоке, кризисные тенденции на мировых финансовых рынках, проблемы госдолга стран ЕС.

По мнению министра, такая ситуация в мире говорит о необходимости сформировать более гибкую и равновесную систему международных связей и отказаться от силового давления и односторонних санкций в урегулировании любых конфликтов, будь то противостояние власти и оппозиции в арабском мире или ситуация вокруг ядерной программы Ирана.
В этом контексте Лавров назвал приоритетами внешней политики РФ отношения с ближайшими соседями из стран СНГ и стабильное равноправное партнерство с Западом.

По словам Лаврова, начало работы с 1 января 2012 года Единого экономического пространства - новой интеграционной структуры, в которую войдут Россия, Беларусь и Казахстан, является началом качественно нового этапа интеграции, который "определит будущее наших стран на обозримую перспективу".

Говоря об отношениях России с Западом, Лавров отметил готовность Москвы к формированию конструктивных отношений с США и НАТО. "Мы готовы к формированию нормальных конструктивных отношений с США, намерены на взаимоуважительной основе искать приемлемые пути решения всех проблем. Исходим из того, что улучшение сотрудничества возможно только на основе честности и предсказуемости", - написал Лавров.

При этом министр добавил, что скорость продвижения по этому пути будет напрямую зависеть от решения таких трудных вопросов российско-американской повестки дня, как размещение американского потенциала ПРО в Европе, так как "отказ НАТО дать России юридические гарантии ненаправленности ЕвроПРО против ее стратегического потенциала мешает сторонам перейти к новому качеству отношений".

"Не должно быть иллюзий - если российские озабоченности не будут приняты во внимание, Россия предпримет адекватные меры, исходя из развития событий на каждом этапе осуществления американского фазового адаптивного подхода к ПРО. Наш главный интерес - сохранение стратегической стабильности в условиях создания системы противоракетной обороны", - говорится в статье. При этом глава МИД РФ убежден, что у РФ и НАТО еще есть время для нахождения взаимоприемлемого решения.

Год назад, на саммите в Лиссабоне, Россия и НАТО договорились сотрудничать по проекту ЕвроПРО, однако переговоры зашли в тупик из-за отказа США предоставить юридические гарантии ненаправленности развертываемой системы против российских сил сдерживания. В конце ноября этого года президент РФ Дмитрий Медведев огласил комплекс мер военно-технического и дипломатического характера, которыми Россия ответит на развертывание системы ПРО в Европе.
Примером того, как должны выстраиваться отношения России с зарубежными партнерами, Лавров назвал заключение российско-американского Договора о СНВ, который вступил в силу в начале 2011 года.

"Это, без преувеличения, - "золотой стандарт", который может быть взят в качестве эталона для всей последующей работы. При его подготовке обе стороны руководствовались принципами равноправия, соблюдения принимаемых на себя обязательств", - говорится в статье.

Объединение датских производителей свинины после почти 10-летней борьбы одержало победу над Министерством юстиции Дании.

После нескольких случаев транспортировки свиней на дальние расстояния в начале 2000-х годов у них были обнаружены повреждения конечностей и общее ухудшение состояния здоровья.

С 2002 года чиновники Минюста, следуя требованиям большинства в парламенте, принимали меры по значительному сокращению объемов перевозки свиней на дальние расстояния. Минюстом были введены особые правила транспортировки свиней, направленные на создание большего комфорта для животных, которые, однако, противоречили действующим директивам Евросоюза и значительно повышали накладные расходы производителей и перевозчиков. Датские свиноводы считают, что чиновники, таким образом, надеялись свести на нет экспортную транспортировку свиней автомобильным транспортом.

Датские производители свинины постоянно указывали, что датские особые правила противоречат фундаментальному принципу ЕС – единые правила для всех стран-членов ЕС. Под его давлением датский Суд первой инстанции (Vestre Landsret) обратился в Европейский Суд, который объявил, что два из трех датских особых правил транспортировки незаконны.

Справочно об особых датских правилах.

Все трейлеры для перевозки свиней весом более 40 кг и длительностью транспортировки более 8 часов должны иметь так называемую «инспекционную высоту» этажа в 140 см, причем перекрытия, при необходимости, должны подниматься и опускаться. Ранее датские перевозчики транспортировали молодых свиней в специальных трехэтажных трейлерах с жесткими перекрытиями. По мнению Европейского суда данное правило незаконно.

При транспортировке свиней весом от 40 до 110 кг и длительностью транспортировки более 8 часов в 2005 – 2010 гг. действовало особое требование к внутренней высоте этажей, которая должна составлять не менее 100 см. По мнению Европейского суда данное правило незаконно.

При транспортировке свиней длительностью более 8 часов им должно быть обеспечено на 20% больше поэтажного пространства. Данное правило, по мнению Европейского суда, соответствует европейскому праву.

Производители и транспортировщики свиней собираются обратиться к правительству с требованиями о возмещении ущерба.

Переоборудование одного трейлера из-за ввода особых правил требовало дополнительных расходов в размере почти 18 тыс. долл., а вес трейлера при этом увеличивался на 1,4 т, в связи с чем можно было одновременно перевозить значительно меньше животных.

Датские фермеры ежегодно экспортируют порядка 8,5 млн. живых свиней, и датские особые правила были незаконными по крайней мере с 1 января 2007 г., когда вступила специальная Директива Евросоюза, регулирующая условия транспортировки свиней.

Германия решила сделать ставку не на газ, а на ветер, которого в избытке не только у берегов Германии, но и Великобритании.Крупнейшая немецкая энергетическая компания E.on в середине декабря обнародовала детали широкомасштабной программы усиленного использования возобновляемых источников энергии. В ближайшие пять лет дюссельдорфский концерн вложит в развитие альтернативной энергетики как минимум 7 миллиардов евро. Упор будет сделан на строительстве крупных ветропарков в открытом море у берегов важнейших европейских потребителей электроэнергии.

Крупные ветряные электростанции вступят в строй в 2015 году

Один из таких ветропарков будет сооружен в немецкой части Северного моря и обойдется в миллиард евро. Концерн Siemens поставит для него 80 ветрогенераторов суммарной мощностью в 288 мегаватт. С 2015 года они смогут обеспечивать электроэнергией примерно 300 тысяч домашних хозяйств.

Развитие ветряной энергетики поддерживает правительство ФРГ и канцлер МеркельВ том же 2015 году планируется сдать в эксплуатацию ветропарк мощностью в 219 мегаватт, который за 850 миллионов евро будет сооружен у берегов Великобритании. А уже в 2013 году заработает ветропарк стоимостью в 120 миллионов евро, расположенный в Балтийском море к югу от Швеции. Его мощность составит 48 мегаватт. В обоих случаях турбины поставит крупнейший в мире производитель ветрогенераторов - датская компания Vestas.

Такой вывод противоречит прогнозам "Газпрома". Концерн исходит из того, что в условиях отказа от мирного атома Германия начнет усиленно закупать природный газ, причем главным образом - российский. В этой связи возникает вопрос: удастся ли "Газпрому" полностью загрузить обе нитки газопровода "Северный поток", который должен достичь проектной мощности в 55 миллиардов кубометров в конце 2012 года.

Пока эти мощности законтрактованы менее чем на половину. В Москве рассчитывают, в частности, на то, что по мере истощения британских газовых месторождений в Северном море англичане для удовлетворения своих потребностей в энергии начнут расширять закупки у "Газпрома". Однако сооружение у берегов Великобритании все новых ветропарков (ведь проект E.on далеко не единственный) может привести к тому, что будущий спрос на топливо для газовых электростанций окажется в этой стране менее высоким, чем ожидалось еще совсем недавно.

5 декабря Венгерский парламент принял закон об установлении воинского учета по месту жительства всех военнообязанных мужчин с 1 января 2012 г. Законопроект был внесен в парламент министром Чабой Хенде. Напомним, что с 2004 г. обязательная воинская повинность ликвидирована в Венгрии и армия комплектуется исключительно добровольцами по контракту. Принятый закон позволяет очень быстро вернуться ко всеобщей воинской повинности и восстановить массовую мобилизационную систему и резерв. Для этого достаточно будет парламенту принять простой закон. Переход на прежнюю систему комплектования вооруженных сил легко может быть осуществлен в чрезвычайный период угрозы войны. Для регистрации военнообязанных в составе министерства обороны создается специальная служба в ранге командования. В основе регистрации будет положен электронный учет. Регистр военнообязанных будет сверяться с данными служб министерства внутренних дел, т. е. регистраций мест жительства, фиксаций правонарушений и судимости, реабилитации.

Предполагается врачебный осмотр военнообязанных для определения их годности к военной службе. Принятый закон, помимо прочего, определяет верхний возраст военнообязанных для профессиональной, контрактной и службы в добровольческом резерве. Против законопроекта о регистрации военнообязанных голосовали только 17 депутатов венгерского парламента - все принадлежат к партиям либерального толка LMP и DK. Партия Йоббик воздержалась от голосования.

В тот же день, 5 декабря в Будапеште открылась двухдневная конференция по военному сотрудничеству. Инициаторами конференции были министерства обороны Венгрии и Швеции. Поэтому не случайно, что работу конференции открыли министры обороны этих стран, соответственно, Чаба Хенде и Стен Толгфорс.

В конференции приняли участие две группы государств Скандинавии-Прибалтики и Центральной Европы-Балкан по схеме 8-8: Дания, Исландия, Норвегия, Швеция, Финляндия, Латвия, Литва и Эстония; Австрия, Венгрия, Польша, Чехия, Словакия, Хорватия, Сербия и Словения. Помимо этого, участие в конференции Венгрии, Польши, Чехии и Словакии представлено как мероприятие военных ведомств стран Вышеградской группы (V4). Отметим, что в военной конференции приняли участие страны НАТО. В связи с этим показательно участие в будапештском мероприятии Сербии, стремящейся только вступить сейчас в этот военно-политический союз.

Показательно и отсутствие Румынии среди участников военной конференции. Очевидно, что главной целью, организованной в Будапеште военной конференции являются интересы шведского военно-промышленного комплекса. Венгрия имеет давние с 1991 г. отношения с ним по комплектации собственных ВВС шведскими истребителями Gripen.

В настоящее время идет вопрос о создании к 2016 г. совместного военного корпуса (на деле - бригады) стран Вышеградской группы, оснащенного современной военной техникой и организованного по самому последнему слову военной науки. Очевидно, что шведы хотели бы принять участие в его вооружении. Недавно прошли учения гражданской обороны, проведенные 18 ноября сего года с использованием в качестве массового убежища 2-й линии метрополитена венгерской столицы. В них приняло участие 250 гражданских лиц.

Сценарий маневров предполагал мнимую ситуацию столкновения двух грузовых автомобилей, одного перевозящего хлор, другого - бензин. Подразделениям гражданской обороны необходимо было эвакуировать гражданских лиц из опасной зоны, частично перевести их в метро. В ходе маневров тоннель метро на станции площадь Баттьяни был закрыт герметичными воротами, доступ воздуха с земной поверхности прекращен. Инженеры метрополитена проверили работу устройств подачи воздуха, воды, работу дизель-генераторов электроэнергии.

В подземной станции был развернут пункт оказания медицинской помощи Красного креста. Всего маневры гражданской обороны продолжались два часа. Руководство гражданской обороны посчитало результаты проведения маневров успешными. На настоящий момент метро в венгерской столице является самым крупным в стране убежищем. Из 30 км его общей протяженности 24 приспособлено для целей гражданской обороны.

2-я и 3-я линии метро Будапешта разделены на 12 независимых друг от друга секторов. Здесь можно укрыть 220 тысяч человек. Таким образом, прошедшие маневры были испытанием одного из секторов метрополитена в условиях гипотетического применения по венгерской столице оружия массового поражения. Последний раз подобного рода маневры гражданской обороны проводились в Венгрии в 1970-е годы.

В Москве в уходящем году потребительская инфляция составила 8,6%, сообщил заместитель мэра столицы по экономическим вопросам Андрей Шаронов, передает РИА "Новости". "А в декабре этот показатель и вовсе достиг 6,5%", - отметил чиновник. В частности, по словам Шаронова, рост цен в промышленном секторе составил 12%. В ноябре потребительские цены увеличились на 0,4%, в октябре - на 0,5%. В сентябре показатель не изменился, а в августе - снизился на 0,2%.

По данным Росстата, с начала года по 19 декабря потребительские

 цены по России увеличились на 6%.

По прогнозам премьер-министра Владимира Путина, в 2011 году цены вырастут не более чем на 6,3%. В то же время Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) прогнозирует, что инфляция в РФ в 2011 года составит 8,4%.

По данным опроса, проведенного ВЦИОМ в ноябре, 58% россиян считают уровень инфляции высоким. 31% респондентов - умеренным и лишь 6% - незначительным.

Кроме того, по данным Международной организации труда, в Москве 40 тысяч зарегистрированных безработных (0,65%) - на 7 тысяч меньше, чем в 2010 году. Уровень безработицы в Москве составляет 1,1%.

Что касается работающих граждан, по данным исследования, проведенного порталом HeadHunter, в уходящем году московские зарплаты по сравнению с 2010 годом в среднем выросли на 7% до 51 112 рублей.

По словам мэра Москвы Сергея Собянина, средняя заработная плата в столице в 2011 году выросла на 3% до 43 тысяч рублей. Он подчеркнул, что рост зарплаты наблюдается как в коммерческой, так и бюджетной сферах. В частности, по словам Собянина, учителя в школах получают свыше 50 тысяч рублей.

Заммэра также сообщил, что в этом году столичные власти уделили внимание адресной инвестиционной программе, стоимость реализации которой составила 353 млрд рублей - на 70% больше, чем в прошлом году.

Шаронов также отметил увеличение в 2011 году объема иностранных инвестиций, направленных на развитие московской экономики, до 84 млрд долларов - более чем в пять раз по сравнению с прошлым годом. Он уточнил, что 2,3 млрд долларов являются прямыми инвестициями. Они были направлены в оптово-розничную торговлю, в сферы промышленного производства и транспорта.

По словам Шаронова, объем промышленного производства вырос на 3,5%. Наибольший рост отмечался в области транспортного производства. В то же время наблюдалось снижение объема производства в швейной, текстильной и пищевой промышленностях.

Он также отметил, что доходы бюджета города по сравнению с 2010 годом увеличились на 30%. Рост налоговых доходов в 2011 году составил 20%, а неналоговых - 51%. 

• «Более 2 млн. поляков испытывают трудности с ежемесячной оплатой счетов и кредитов (...) За последние два года число тех, кто не платит вовремя, увеличилось почти на полмиллиона человек, но вот уже несколько месяцев как этот рост прекратился (...) Два года назад просроченная задолженность поляков не превышала 12,5 млрд. злотых. Сегодня она составляет 32,5 млрд.». («Газета выборча», 17 окт.)

• «“Трудности иностранных владельцев польских банков могут стать угрозой для нашего банковского сектора и экономики”, — предостерегает Стефан Ковалец (...) Банки с иностранным капиталом контролируют две трети активов польского банковского сектора. Это они помогли нам его модернизировать. Однако сегодня многие иностранные владельцы банков срочно нуждаются в новом капитале. Они должны компенсировать потери по греческим облигациям и увеличить собственный капитал (...) Поэтому они будут распродавать активы, в т.ч. и в Польше, а также ограничивать кредиты. Жертвой падут польские предприниматели, отрезанные от кредитов». («Газета выборча», 7 ноября)

• «Марек Белька был признан лучшим шефом Центробанка в категории европейских стран восходящих рынков (...) Вчера в Вашингтоне во время ежегодной встречи представителей Всемирного банка и МВФ президенту Польского национального банка была вручена награда». («Газета выборча», 26 сент.)

• «Марек Белька вступил в должность председателя Комитета развития Всемирного банка и МВФ. Комитет из 24 человек действует с 1974 года. Это совещательный форум Совета управляющих обоих учреждений по вопросам, связанным со стратегией развития». («Жечпосполита», 4 ноября)

• «Еврозона идет вперед, практически исключая других. Например, встречи министров финансов Еврогруппы закрыты для стран, не входящих в зону евро, — даже для страны, председательствующей в ЕС (в чем недавно убедился, в частности, Яцек Ростовский). Эта маргинализация касается стран, которые остаются вне еврозоны по своей воле (как Дания и Великобритания) или же еще не отвечают условиям (как Польша) (...) ЕС уже давно стал Европой двух (или даже большего числа) скоростей. Зона евро более сплочена, в т.ч. и политически, чем весь ЕС. Не все страны входят в Шенгенскую зону, в которой нет пограничного контроля. Не все хотят близкого сотрудничества, например, в области оборонной или иммиграционной политики (...) Председательствуя в Совете ЕС, Польша старается залатать дыру между этими Европами, а особенно между 17 странами еврозоны и остальной десяткой (...) Недавно премьер-министр Дональд Туск предостерегал от создания институтов, конкурирующих с европейскими, и «разделения Европы на два отдельных формата». (...) Оставаясь вне зоны евро, Польша обрекает себя на маргинализацию — мы от этого в ущербе не только в политическом, но и экономическом смысле», — Яцек Павлицкий. («Газета выборча», 27 окт.)

Виктор Кулерский

Затраты на здравоохранение в странах Западной Европы продолжают возрастать и большая часть этих расходов покрывается за счет государственного бюджета. Соответственно, финансирование сферы здравоохранения каждой страны находится в прямой зависимости от макроэкономических показателей данных государств. Глобальный кризис оказал существенное влияние на экономическую ситуацию в большинстве стран Западной Европы. При этом темпы прироста расходов на здравоохранение продолжают превалировать над показателями экономического роста этих государств.

В рамках предыдущей публикации в «Еженедельнике АПТЕКА» № 48 (819) от 12.12.2011 г. было исследовано развитие фармацевтических рынков таких стран Западной Европы, как Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Ирландия и Италия. Данной публикацией мы продолжаем обзор ключевых тенденций на фармрынках стран Западной Европы с прогнозом их последующего развития. В основу этой статьи были положены данные управленческих отчетов бизнес-аналитики «Espicom» и Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР; Organisation for Economic Co-operation and Development).

В связи с повсеместно внедряемыми правительствами стран Западной Европы мерами по сокращению затрат на нужды здравоохранения, а также ростом экономических показателей большинства государств по итогам 2011 г. ОЭСР прогнозирует стабилизацию или незначительное уменьшение показателя удельного веса общих затрат на здравоохранение в структуре ВВП данных стран. В этой части публикации мы рассмотрим фармрынки таких государств Западной Европы, как Испания, Нидерланды, Португалия, Франция и Швейцария.

ИСПАНИЯ

Испанский фармацевтический рынок по своему объему в денежном выражении занимает 5-е место среди остальных рынков лекарственных средств стран Западной Европы. При этом по показателю потребления лекарственных средств на душу населения у Испании отмечается отставание от других стран этого региона. По мнению представителей Фонда «ФАРМА­ИНДУСТРИЯ» (FARMA­INDUSTRIA), объединяющего 85 испанских и 99 мультинациональных фармацевтических компаний, в ближайшие годы, невзирая на экономические трудности, новые лекарственные средства будут продолжать выход на испанский фармрынок. По прогнозам экспертов компании «Espicom», для фармрынка Испании в период 2011–2016 гг. будет характерен низкий ежегодный показатель прироста как в евро, так и в долларовом эквиваленте. При этом темпы роста в долларовом эквиваленте, по прогнозам, будут ниже, чем предполагалось ранее, что обусловлено вероятным уменьшением курса евро. Как ожидается, показатели прироста рынка госпитальных закупок будут опережать таковые в сегменте розничных продаж, но политика сокращения расходов на здравоохранение будет оказывать влияние на оба сегмента.Система здравоохранения в Испании является децентрализованной.

В связи с этим степень обеспечения населения медицинской помощью в разных регионах варьирует. Государственные расходы на здравоохранение составляют около ¾ всех расходов на здравоохранение. При этом в последние годы отмечается тенденция к увеличению темпов прироста объема частных расходов на здравоохранение, превалирующую долю которых составляют непосредственно затраты потребителя. Однако темпы прироста частных расходов в Испании, как ожидается, также могут несколько замедлиться в связи с неблагоприятной экономической ситуацией в стране. С точки зрения инфраструктуры здраво­охранения Испании, наибольшие объемы финансирования отмечают для медицинских учреждений, предоставляющих амбулаторные услуги. В Национальной системе здравоохранения (Sistema nacional de Salud — SNS) этой страны работает высокопрофессиональный штат специалистов. Однако при этом у экспертов компании «Espicom» существуют некоторые опасения, что в ближайшем будущем в Испании возможен недостаток специалистов здравоохранения, особенно в педиатрии, радиологии, анестезиологии, семейной медицине и патологической анатомии.

В августе 2011 г. правительство Испании приняло новый Королевский декрет-закон (Royal Decree Law), который включал ряд новых мер по сокращению затрат для уменьшения дефицита бюджета страны. Некоторые их этих мер оказали влияние и на сектор здравоохранения. С помощью этих мероприятий правительство Испании намерено сократить ежегодную сумму затрат SNS на здравоохранение на 2,4 млрд евро (3,3 млрд дол. США). Принятый закон, таким образом, поможет улучшить показатели, полученные от действия двух предыдущих законов (№ 4/2010 и № 8/2010), которые по итогам 2010 г. позволили уменьшить расходы SNS на здравоохранение на 2,4% или 2,2 млрд евро (3 млрд дол.). Среди фармацевтических компаний Испании наиболее крепкие позиции отмечают у таких локальных производителей лекарственных средств, как «Almirall» и «Esteve».

НИДЕРЛАНДЫ

Голландское правительство внедрило обязательное медицинское страхование, которое пришло на смену преды­дущей двухуровневой системе, состоящей из частного медицинского страхования и страхования в системе больничных касс. Сегодня обязательное медицинское страхование покрывает предоставление неотложной медицинской помощи, а также курсовое лечение пациентов с хроническими заболеваниями. Реформы в медицинском страховании сыграли заметную роль в определении уровня государственных расходов на здравоохранение, усилив тем самым конкурентную среду на рынке медицинского страхования, о чем свидетельствует переход к системе привилегированных поставщиков услуг медицинского страхования. По итогам 2009 г., доля общих расходов на здравоохранение Нидерландов в структуре ВВП была максимальной среди всех исследуемых стран Западной Европы и составляла 12% (рисунок). При этом в 2009 г. для этой страны также был характерен превалирующий по сравнению с другими государствами прирост удельного веса общих расходов на здравоохранение в структуре ВВП, нежели аналогичный показатель годом ранее. В феврале 2011 г. Министерство здравоохранения, социального обеспечения и спорта Нидерландов (Ministry of Health, Welfare and Sport — VWS) объявило о продаже производственных мощностей Института вакцин Нидерландов (Netherlands Vaccine Institute — NVI) в Билтховене (Bilthoven). Институт долгое время занимался поставкой вакцин для населения страны, но изменения в политике государства свидетельствует о передаче этого направления частному бизнесу.

Фармацевтическая компания «Schering-Plough» после слияния с «Merck» объявила о закрытии трех R&D-центров в Нидерландах, что привело к потере около 2000 рабочих мест. Однако в мае 2011 г. компанией «MSD» было принято решение о реорганизации своей деятельности в городе Осс (одного из R&D-центров «Schering-Plough») и при этом около 500 специалистов будут оставаться на заводе, производящем лекарственные средства для рынков развитых стран.За последние несколько лет на фармрынке Нидерландов было зарегистрировано значительное количество новых биофармацевтических лекарственных средств. На территории страны функционирует множество биофармацевтических фармкомпаний. В феврале 2011 г. американская компания «Johnson&Johnson» завершила приобретение голландской биотехнологической компании«Crucell», при этом последняя будет продолжать свою деятельность самостоятельно. В июне 2010 г. голландской фармкомпанией «Fornix Biosciences» было продано ее подразделение «ALK-Abelló», занимающееся выпуском антигистаминных лекарственных средств.

ПОРТУГАЛИЯ

Экономическое положение Португалии остается нестабильным, что оказывает влияние на развитие ее фармрынка. Политика нового премьер-министра Педру Пассуш-Коэлью (Pedro Passos Coelho) направлена на улучшение экономической ситуации в государстве с соблюдением ранее подписанных предыдущим правительством социальных обязательств. Программы по сокращению бюджетных расходов, как ожидается, останутся главными приоритетами в работе нового правительства.С точки зрения экспертов Economist Intelligence Unit (EIU), налогово-бюджетная и экономическая политика Португалии будет формироваться под влиянием соглашений, подписанных с Европейским Союзом и Международным валютным фондом. Также существуют предпосылки, что в рамках принятых правительством страны мер по сокращению бюджетного дефицита будут ограничены финансовые средства, выделяемые для нужд государственных медицинских учреждений. Главной целью нового министра здравоохранения является дальнейшее стимулирование потребления населением генерических лекарственных средств, стоимость которых в последние годы была снижена.

Розничные продажи генерических препаратов по итогам 2010 г. увеличились на 4,5% в денежном и на 10,9% в натуральном выражении, удельный вес генериков в общем объеме фармрынка при этом составил 19,1 и 18,3% соответственно. Таким образом, в отличие от других фармрынков стран Западной Европы, в Португалии доля розничных продаж генерических лекарственных средств в общем объеме фармрынка в денежном выражении превышает таковую в натуральном. По численности населения Португалия уступает практически всем странам Западной Европы. При этом EIU прогнозирует, что к 2016 г. число лиц в возрасте 65 лет и старше увеличится до 18,8% от общей численности населения страны и составит около 2 млн человек.

По итогам 2011 г., объем розничных продаж лекарственных средств в долларовом эквиваленте, как ожидается,уменьшится, что будет обусловлено нестабильным курсом евро по отношению к этой валюте. В период 2012–2016 гг. прирост фармрынка Португалии будет незначительным по сравнению с предыдущими годами. По прогнозам экспертов компании «Espicom», ежегодный объем розничных продаж фармацевтической продукции в пересчете на евро в прогнозируемый период будет незначительно увеличиваться. Низкие темпы прироста объема аптечных продаж будут обусловлены принятыми правительством Португалии мерами по уменьшению государственных расходов на госпитальные закупки лекарственных средств.

Как ожидается, к 2016 г. объем фармрынка Португалии в денежном выражении будет одним из наименьших среди других стран Западной Европы. По расходам на нужды здравоохранения на душу населения показатель Португалии будет также одним из самых низких. На территории Португалии находится большое количество производителей генерических лекарственных средств. При этом удельный вес этих фармкомпаний в общем объеме рынка страны незначительный. Ведущими национальными производителями генерических лекарственных средств являются «Farmoz» (часть «Tecnimede»), «Generis» (часть «Farma-APS»),«Medinfar», «Hovione», «Bluepharma» и «ToLife». Среди зарубежных производителей генерических препаратов на фармрынке Португалии представлены «Mylan», «Ratiopharm» (теперь часть «Teva»), «Alter», «Fresenius Kabi» (через «Labesfal»), «Stada», «Actavis», «Winthrop» и др.

ФРАНЦИЯ

Франция наряду с Великобританией является второй по величине страной в Европе по численности населения и показателю ВВП. На протяжении 2009–2010 гг. для фармрынка Франции отмечали низкие темпы прироста. При этом фармрынок страны продолжает оставаться одним из крупнейших по сравнению с другими государствами мира. В период 2012–2016 гг. ожидаются ежегодные умеренные темпы прироста объема фармрынка Франции, что в большей степени будет обусловлено правительственной программой по сдерживанию расходов на здравоохранение и соответствующими мерами по снижению стоимости на подлежащие реимбурсации лекарственные средства. Внедрение этих мер было вызвано высоким уровнем расходов на здравоохранение и старением населения страны. Также были введены ограничения на назначения врачей и увеличена фискальная нагрузка на фармацевтическую промышленность.

Фармрынок Франции продолжает оставаться одним из крупнейших по сравнению с таковыми других стран мира. Сегодня политика относительно обеспечения населения страны лекарственными средствами проявляется в повышении доступности инновационных препаратов за счет уменьшения затрат на лекарственные средства путем сокращение ставок реимбурсации для препаратов с низкой или средней эффективностью. Также правительство Франции планирует сократить затраты на здравоохранение за счет увеличения объема продаж генерических препаратов. Результатом принятых мер во Франции стало замедление темпов прироста государственных расходов на здравоохранение страны.

По показателю потребления лекарственных средств на душу населения эта страна занимает одну из самых высоких позиций в мире. Причиной высокого уровня затрат на препараты является относительно низкая стоимость лекарственных средств для потребителя. Большая часть расходов покрывается за счет обязательного медицинского страхования, подкрепленного услугами частного медицинского страхования. При этом пациенты с хроническими заболеваниями полностью освобождены от участия в расходах на приобретение лекарственных средств. В общем объеме государственных затрат на здравоохранение удельный вес расходов на обеспечение лекарственными средствами пациентов с хроническими заболеваниями занимает более 60%. В период 2009–2010 гг. наибольший прирост отмечали в сегменте госпитальных закупок. Сегодня эти показатели несколько снизились в связи с ужесточением регулирования и контроля в этой сфере, а также уменьшением количества выводимых на фармрынок страны инновационных лекарственных средств.

После получения поддержки со стороны правительства рынок генерических лекарственных средств начал активно наращивать свою долю в общем объеме фармрынка. Следует отметить, что до этого их удельный вес увеличивался незначительно. Также на развитие рынка генерических лекарственных средств оказывает влияние окончание сроков патентной защиты у большого количества оригинальных лекарственных средств. Ранее отстающий по показателям объема розничных продаж сегмент безрецептурных препаратов начал развиваться в связи с расширением правительством страны перечня реимбурсируемых лекарственных средств и внедрением рекомендаций для врачей о назначениях препаратов низкостоимостного сегмента.

Система здравоохранения Франции, как и Великобритании, двухуровневая и состоит из Универсального медицинского страхования (Couverture Maladie Universelle), которое является своеобразным эквивалентом британской Национальной службы здравоохранения (National Health Service — NHS), и частного сектора медицинских услуг. Доступность населения к медицинским услугам обеспечивает Государственная система социального медицинского страхования (French national health insurance system — HIS). По данным совместного доклада Зейнер Ор, сотрудника Института научных исследований и информации в области экономики здравоохранения (Institut de Recherche et de Documentation en Économie de la Santé — IRDES) и Агнеса Коуффинхала, представителя Всемирного банка, озвученного в рамках семинара «Инновационные механизмы финансирования здравоохранения для повышения качества медицинской помощи», проведенного в Москве 26–27 апреля 2011 г., HIS покрывает более ¾ общих расходов на здравоохранение во Франции.

Финансовое обеспечения системы здравоохранения Франции осуществляется как со стороны государства, так и фонда HIS. Государство внедряет различные схемы оказания медицинской помощи (амбулаторной, стационарной, долгосрочного лечения) с целью сокращения расходов HIS. В свою очередь, в компетенции фонда HIS находится регулирование цен на лечебные процедуры, лекарственные средства и медицинское оборудование, определение перечня страховых возмещений и т.д. Населению Франции предоставлено право выбора медицинского учреждения любой формы собственности (государственное или частное). При этом, по данным доклада З. Ор и А. Коуффинхала, значительная часть медицинских услуг предоставляется частными учреждениями. Врачами частной практики в основном проводится амбулаторное обслуживание пациентов.

ШВЕЙЦАРИЯ

Показатель продолжительности жизни населения Швейцарии является одним из самых высоких в мире, что свидетельствует о высоком уровне эффективности системы здравоохранения этой страны. Также у жителей Швейцарии высокий уровень доступности к широкому спектру медицинских услуг, а в системе здравоохранения страны существует большой выбор страховых компаний и поставщиков медицинских услуг. При этом столь эффективное функционирование системы здравоохранения Швейцарии, естественно, нуждается в значительном объеме расходов на нее. По итогам 2009 г., доля общих затрат на здравоохранение в Швейцарии составила 11,4% ВВП, что намного выше среднего показателя удельного веса расходов на нужды здравоохранения по всем странам ОЭСР — 9,6% (см. рисунок).

В 2011 г. ОЭСР и Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) были проведены исследования системы здравоохранения Швейцарии. По мнению этих организаций, система здравоохранения Швейцарии, являющаяся сегодня одной из лучших в мире, в будущем будет нуждаться в адаптации к увеличению объема затрат на здраво­охранение и количества пациентов с хроническими заболеваниями. Расходы на содержание большого количества медицинских учреждений также будут способствовать росту объема затрат на здравоохранение. У ОЭСР и ВОЗ существуют опасения, что в ближайшем будущем увеличение числа пациентов с хроническими заболеваниями, которым необходимо проведение менее интенсивной терапии, но на более регулярной основе, приведет к возникновению сложностей при финансировании медицинских учреждений.

По результатам проведенного исследования, ОЭСР и ВОЗ рекомендуют правительству Швеции больше внимания уделять оказанию первичной медицинской помощи и мерам по предупреждению заболеваемости. Сегодня около 2,3% общих расходов на здравоохранение Швейцарии затрачивается на профилактику заболеваний и популяризацию здорового образа жизни среди населения. По мнению ОЭСР и ВОЗ, улучшить ситуацию в этом направлении может подписанный в 2011 г. правительством Швейцарии федеральный закон о профилактике, в котором между субъектами системы здравоохранения распределены обязанности по проводимой профилактике заболеваний, а также указаны суммы, выделяемые на пропаганду здорового образа жизни среди населения Швейцарии.

Также ОЭСР и ВОЗ предоставили рекомендации относительно усилий по сбору данных о качестве оказываемой медицинской помощи в каждом регионе с целью отслеживания ключевых рисков для здоровья населения в зависимости от их местожительства. В настоящее время система здравоохранения Швейцарии предполагает подготовку публичных отчетов о качестве медицинских услуг, предоставляемых в медицинских учреждениях. Эта практика должна быть распространена на всю систему здравоохранения, чтобы позволить пациентам, страховым компаниям и правительству владеть информацией об уровне обеспечения медицинской помощью в каждом регионе.

В связи с тем, что ожидается увеличение спроса на медицинские услуги и изменение в видах предоставляемой медицинской помощи, обуслов­ленные старением населения, ОЭСР и ВОЗ рекомендуют пересмотреть существующую в системе здравоохранения Швейцарии политику привлечения медицинского персонала. По мнению этих организаций, в системе здраво­охранения этой страны необходимо увеличить количество персонала в сфере первичной помощи за счет привлечения и удержания медсестер, а также поощрения перехода врачей на ведение общей врачебной практики. Принятие таких мер в будущем позволит системе здравоохранения соответствовать повышающимся к ней требованиям со стороны пациентов и оставаться одной из лучших в мире.

Фармацевтическая промышленность Швейцарии является высокоразвитой, а качество проведения научных исследований и произведенной продукции заслужили международное признание. Объем экспорта фармацевтической продукции этой страны превышает 43 млрд дол., а сальдо торгового баланса фармпродукции имеет позитивное значение и с 2000 г. отмечается тенденция к повышению этого показателя.

На фармрынке страны лидируют 2 локальных производителя лекарственных средств — «Novartis» и «Roche». Обе фармкомпании имеют существенную долю на локальном фармрынке, при этом большая часть произведенных ими лекарственных средств продается за пределами Швейцарии. Согласно международным стандартам фармрынок генерических лекарственных средств Швейцарии остается низкоконкурентным. Более 70% продаж генерических препаратов приходится на 2 локальные фармкомпании — «Mepha», приобретенная в апреле 2010 г. американской биофармацевтической компанией «Cephalon», и «Sandoz». Создание на фармрынке страны более конкурентной среды, по мнению экспертов «Espicom», позволило бы снизить уровень цен на лекарственные средства.

Сегодня система здравоохранения Швейцарии, по мнению ВОЗ и ОЭСР, является одной из лучших в мире. Применяемая правительством Швейцарии политика снижения уровня наценки на препараты может оказаться неэффективной в связи с уменьшением привлекательности фармрынка страны для новых его участников. При этом позиции существующих производителей укрепляю­тся. Несколько зарубежных фармкомпаний, в частности, «Teva», «Actavis» и «Sanofi» (через «Winthrop»), имеют свои производственные мощности в Швейцарии, но сегодня их доля в общем объеме фармрынка страны продолжает оставаться незначительной.В последнее время отмечали несколько новых приобретений, сделанных швейцарскими фармкомпаниями. В апреле 2011 г. «Novartis» завершил слияние с «Alcon», которая сегодня является новым подразделением «Novartis» по производству препаратов для ухода за глазами. Ранее, в декабре 2010 г., компания «Novartis» выкупила остававшуюся долю в «Alcon» за 168 дол. за акцию на общую сумму 12,9 млрд дол.

В секторе биологических лекарственных средств в июле 2011 г. компанией «Lonza» была приобретена «Arch Chemicals» за 1,2 млрд дол. В июле 2010 г. вступили в силу обязательные соглашения о приобретении швейцарской фармкомпанией «Actelion» частной французской компании «Trophos», которая специализируется на производстве лекарственных средств для лечения нейродегенеративных заболеваний. Продолжая исследование перспектив развития фармрынков Европы, следующая публикация будет посвящена таким странам Северной Европы, как Дания, Латвия, Литва, Норвегия, Финляндия, Швеция и Эстония.

P.S.

В условиях восстановления экономики после глобального экономического кризиса и надвигающихся новых испытаний для экономик стран Западной Европы их руководство находится перед дилеммой. С одной стороны, необходимо удовлетворять продолжающий возрастать спрос на лекарственные средства со стороны стареющего населения стран и повышать эффективность системы здравоохранения внедряя инновационные методы лечения. С другой — государственные бюджеты стран исследуемого региона ограничены, а ожидаемый рост экономических показателей для большинства стран прогнозируется незначительный. Таким образом, правительства стран Западной Европы вынуждены принимать все меры для получения максимальной эффективности системы здравоохранения с минимальным уровнем расходов на нее.

Агентство Bloomberg в пятницу, 23 декабря, опубликовало данные расследования, согласно которым оборудование израильской компании Allot Communications, производящей в том числе контрольное оборудование для глобальных компьютерных сетей, оказалось в Иране.

Израильские приборы под названием NetEnforcer поставлялись датскому дистрибьютору Randers (RanTek). Однако, как стало известно агентству Bloomberg от бывших сотрудников Allot и RanTek, в Дании с этих приборов были удалены израильские наклейки, после чего оборудование сетевого контроля было продано в Иран. Судя по имеющимся данным, покупателем этого оборудования в 2006 году стал некий "Хосейн".

В руководстве компании Allot Communications заявляют, что не имели понятия о том, что их оборудование, проданное в Данию, в дальнейшем оказалось в Иране. При этом подчеркивается, что такая продажа была прямым нарушением условий договора о поставках. Руководство Allot отмечает, что NetEnforcer больше подходит для внутренних нужд отдельной компании, чем для глобального сетевого контроля, в котором могли бы быть заинтересованы иранские спецслужбы.

В материале агентства Bloomberg также упоминаются: поставка в Иран оборудования ирландской компании AdaptiveMobile Security, предназначаемого для блокирования и фильтрования текстовых сообщений; поставка в Сирию оборудования американской компании Blue Coat Systems, предназначенного для фильтрации интернет-контента, и др. Как утверждает агентство, во всех случаях поставки были осуществлены дистрибьюторами незаконно, в нарушение существующих договоров.

Лесной форум Гринпис России опубликовал "Ответы на традиционные вопросы, связанные с новогодними елками":

"Каждый декабрь в Гринпис обращается большое количество людей с разнообразными вопросами про новогодние елки, а также другие хвойные деревья для новогодних праздников. Ниже приводятся ответы на наиболее обычные "предновогодние" вопросы.

Насколько губительна для лесов новогодняя традиция устанавливать дома живую ель или другое хвойное дерево?

Само по себе использование на Новый год живых хвойных деревьев не обязательно связано с каким-либо ущербом лесу. До недавнего времени большинство новогодних елей, по крайней мере - в густонаселенных районах страны, выращивалось на специальных плантациях, чаще всего там, где нормальный лес расти не может (например, на просеках под магистральными линиями электропередачи, которые и так должны регулярно расчищаться от поросли деревьев и кустарников). Плантационное выращивание новогодних хвойных деревьев может быть одной из статей доходов лесного хозяйства, а вырученные средства - направляться на охрану лесов, уход за ними, очистку от мусора и другие полезные цели. К сожалению, в результате введения Лесного кодекса 2006 года лесное хозяйство практически вымерло, и сейчас плантационным выращиванием новогодних деревьев почти никто не занимается. Сейчас лесохозяйственные организации распродают остатки елей со старых плантаций или саженцы-переростки из лесных питомников, но и те, и другие кончаются. Некоторое количество новогодних деревьев заготавливается без ущерба для леса на полосах отвода разных линейных объектов и в тому подобных местах, но их на всех не хватает.

При заготовке живых новогодних деревьев вред причиняется природе в том случае, если они заготавливаются браконьерским способом, там, где их рубить без ущерба для леса или зеленых насаждений нельзя. В особенности, если рубятся лучшие молодые деревья, или редкие хвойные растения (например, можжевельник). В окрестностях больших городов, в густонаселенных и малолесных районах страны такие рубки могут нанести лесу существенный ущерб и нарушить процесс его естественного возобновления.

Что лучше для природы: один раз обзавестись искусственной елкой или каждый год покупать живую?

Однозначного ответа на этот вопрос нет. С одной стороны, использование "многоразовой" пластиковой елки, безусловно, лучше, чем приобретение живого дерева, срубленного в лесу браконьерами. С другой стороны, изготовление пластмассовых елок для природы тоже совсем не безвредно. Если учесть все этапы процесса - добычу и транспортировку углеводородов, загрязнение окружающей среды при производстве материалов и деталей искусственной елки, то оказывается, что выращивание даже десяти натуральных елок на специальной плантации наносит природе значительно меньший ущерб, чем производство одной искусственной. В общем - если натуральная ель имеет законное, не браконьерское, происхождение, то она не хуже, чем искусственная, с точки зрения сохранения природы. При правильной организации лесного хозяйства (которой, к сожалению, сейчас нет) средства, получаемые лесохозяйственными организациями от выращивания новогодних елок, могут частично расходоваться на охрану и содержание лесов, особенно в густонаселенных районах.

Какие новогодние ели имеют законное происхождение?

Требования к выращиванию и заготовке новогодних елей в последние годы менялись неоднократно - за последние пять лет (примерно столько нужно для выращивания новогоднего дерева на плантации) они радикально менялись четыре раза. Из-за этого законным выращиванием новогодних деревьев в масштабах страны сейчас почти никто не занимается.

В настоящее время законных источников новогодних деревьев четыре:

а) заготовка их на лесных участках, специально предоставленных в аренду или постоянное пользование для заготовки недревесных ресурсов леса (согласно Лесному кодексу, деревья для новогодних праздников отнесены именно к недревесным ресурсам);

б) заготовка их в лесах на основании договоров купли-продажи в случаях и в порядке, определенных законом субъекта Российской Федерации;

в) специальное выращивание таких деревьев в питомниках, расположенных на землях, на которые не распространяется действие нового лесного законодательства (например, на землях сельскохозяйственного назначения);

г) импорт новогодних деревьев из стран, в которых законодатели не создают препятствия для законного выращивания новогодних деревьев (в последние годы из других стран импортируются не только новогодние деревья экзотических видов, но и самые обычные новогодние ели).

Есть еще ряд "полузаконных" источников хвойных деревьев для новогодних праздников: за четыре года действия нового Лесного кодекса работниками российского леса найдено множество разнообразных лазеек для обхождения его безумных требований.

Как отличить законно заготовленную новогоднюю ель от браконьерской?

Однозначно сделать это по внешнему виду ели, конечно, невозможно. Чтобы почти гарантированно избежать покупки "браконьерской" продукции, новогоднюю ель или иное хвойное дерево лучше покупать только на специально организованных рынках, где у продавцов имеются накладные на продаваемые деревья, а покупателям выдается квитанция (форма квитанции в разных городах и регионах может быть разной). Живые новогодние деревья, продаваемые "с рук", с большой вероятностью имеют браконьерское происхождение.

Новогодние ели, имеющие "зонтиковидную" или близкую к ней форму кроны, при которой длина верхушечного прироста последнего года не превышает нескольких сантиметров, практически с гарантией вырублены под пологом леса, и могут иметь браконьерское происхождение (хотя бывают и исключения, в основном в "многолесных" регионах). Кроме того, практически с гарантией браконьерское происхождение имеют редкие и необычные хвойные деревья и кустарники, продаваемые вне специализированных рынков и магазинов.

Импортные новогодние деревья практически все имеют плантационное происхождение - в странах с нормальным лесным законодательством браконьерские ели из леса просто не могут конкурировать с законными по цене и качеству.

Что такое "датская ель"?

В последнее десятилетие в крупных городах России получили широкое распространение так называемые "датские ели" - импортные хвойные деревья в индивидуальной упаковке, большая часть которых ввозится, действительно, из Дании.

Как правило, "датские ели" - это вовсе даже не ели, а пихты, в основном - пихта Нордмана, или кавказская. В природе это дерево является эндемиком Кавказа (основная часть ареала приходится на Краснодарский край России и Грузию). В большинстве случаев эти деревья выращиваются в странах Европы из семян, собранных на Кавказе, в основном в Грузии. Пихта Нордмана - одно из самых крупных (достигает высоты более 80 метров) и долгоживущих (срок жизни достигает 700-800 лет) деревьев в России. Из-за красивой хвои, густых веток, а также быстрого и равномерного роста, пихта Нордмана давно и широко используется в озеленении многих европейских стран, а в последние десятилетия является одним из наиболее популярных новогодних деревьев. В России пихту Нордмана для новогодних целей практически не выращивают, и деревья этого вида, заготовленные в нашей стране, практически наверняка имеют незаконное происхождение.

Можно ли самостоятельно, без каких-либо разрешений, заготавливать новогодние деревья?

В лесу - нельзя. Новый Лесной кодекс, вступивший с силу с 1 января 2007 г., разрешал гражданам самостоятельно заготавливать новогодние елки (конкретный порядок заготовки новогодних елей гражданами должен был регулироваться законами субъектов Российской Федерации). Однако, в последующие годы в него дважды вносились изменения, которые самостоятельную заготовку новогодних деревьев гражданами запретили. Сейчас граждане могут заготавливать новогодние ели самостоятельно только в исключительных случаях, если таковые предусмотрены законом субъекта Российской Федерации, на основании договоров купли-продажи. Поскольку сама процедура заключения договора купли-продажи слишком сложна, в некоторых регионах придумали различные условно-законные способы ее упрощения - например, договор заключается с какой-то организацией, а гражданин покупает уже у нее право самостоятельно срубить новогоднее дерево.

Есть некоторые случаи, которые должным образом не урегулированы действующим законодательством (а именно - заготовка новогодних деревьев на некоторых категориях земель, на которые действие Лесного кодекса или не распространяется, или не в полной мере распространяется). Однако, несмотря на некоторые неясности, в целом граждане не имеют права заготавливать ели и другие хвойные деревья для новогодних праздников самостоятельно.

Можно ли использовать вместо традиционной ели декоративные хвойные деревья в горшках, кадках или ящиках, и хорошо ли это для сохранения природы?

Да, можно. Правда, сохранить такое дерево после новогодних праздников чрезвычайно трудно. Для ели, сосны или другого хвойного дерева новогодние праздники - это серьезный тепловой стресс, в результате которого они могут или засохнуть, или тронуться в рост; их естественный период зимнего покоя нарушается, и пережить оставшуюся часть зимы им оказывается сложно. Сохранить такие деревья до весны можно, но это целое искусство, без специальных знаний и навыков добиться сохранения живых деревьев непросто. Некоторые питомники выращивают новогодние ели специально с учетом всех этих особенностей, и прилагают к ним инструкции по сохранению до весны (или принимают ели после праздников обратно) - это увеличивает шансы на выживание деревьев. Небольшие ели, продаваемые в небольших горшках в неспециализированных розничных магазинах, как правило, шансов на выживание почти не имеют.

Самое простое - использовать в качестве новогоднего дерева те породы, которые могут расти в помещении на протяжении всего года: кипарисы, араукарии и другие южные деревья, выращиваемые в нашем климате как комнатные растения.

Сколько нужно времени, чтобы вырастить новогоднюю ель среднего размера?

Это зависит от условий и технологии выращивания. В Средней полосе России этот процесс занимает, как правило, 6-7 лет. Из них два года уходит на выращивание сеянцев (обычно для закладки "новогодних" плантаций используются такие же сеянцы, как и для восстановления леса на вырубках и гарях). Таким образом, если не считать времени на выращивание посадочного материала, для получение одной новогодней ели уходит от четырех до пяти лет. Как правило, чем южнее, тем этот период меньше, чем севернее - тем больше. Выращивание новогодних деревьев сосны обычно требует несколько меньшего времени, чем ели, а пихты - несколько большего.

Что мешает органам лесного хозяйства наладить плантационное выращивание новогодних деревьев в таких количествах, чтобы обеспечить ими всех и вытеснить браконьеров из леса?

Главное, что мешает - это бестолковое и постоянно меняющееся лесное законодательство, которое накладывается на непрекращающиеся административные реформы органов лесного хозяйства. Цикл выращивания новогодних деревьев, вместе со временем выращивания посадочного материала, составляет 6-7 лет - и мало кто хочет вкладывать большие силы и средства в такую работу, не имея уверенности, что его организация не будет закрыта, а сотрудники не будут уволены. Сейчас мало кто из работников лесного хозяйства может быть уверен в своем будущем даже на год вперед, а уж на 6-7 лет и подавно. Кроме того, никто из работников лесного хозяйства не может быть уверен, что выращенная им плантация новогодних деревьев не будет просто отобрана у его организации при проведении очередной "реформы".

Кроме того, у нас в стране сейчас нет лесной охраны (в конце 2010 года она была восстановлена "на бумаге", но фактически ее по-прежнему нет) - поэтому плантация новогодних елей с большой вероятностью может быть уничтожена вандалами, поджигателями или ворами. И это тоже не способствует популярности плантационного выращивания новогодних деревьев. В результате всего этого плантации новогодних елей и других хвойных деревьев для новогодних праздников в нашей стране на протяжении последних пяти лет почти нигде не закладываются."

В датских СМИ с удовлетворением отмечается факт присоединения России к ВТО. По мнению ведущих специалистов, присоединение к ВТО будет способствовать улучшению делового климата в стране, что облегчит доступ на российский рынок датских экспортеров, особенно для датских малых и средних предприятий (МСП). Кроме того, благодаря членству России в ВТО, по мнению датских экспертов, должны улучшиться возможности для обмена инвестиционными потоками между двумя странами.

Крупнейшая организация деловых кругов, Конфедерация датских промышленников (Dansk Industri), считает, что «эффект от присоединения России к ВТО в ближайшие годы будет ограниченным». Руководство Конфедерации датских промышленников (КДП) отмечает, что таможенные тарифы в России фактически будут снижены до уровня 2007 года, а сохраняющийся высокий уровень коррупции может серьезно препятствовать работе датских МСП на российском рынке.

КДП указывает на то, что по итогам 2010 года датский экспорт в Россию превышает импорт на 533 млн. долл. В торговле с другими странами БРИКС импорт у Дании значительно превышает экспорт. Вместе с тем, датский товарный экспорт в Россию значительно уступает по объему экспорта во многие страны Восточной Европы.

Однако, в целом в КДП приветствуют присоединение России к ВТО, отмечая ёмкость российского рынка, бурно растущую покупательскую способность российского среднего класса и, что немаловажно в отличие от остальных стран группы БРИКС, географическую близость России.

Министр торговли и инвестиций Дании Пиа Ольсен Дюр (Pia Olsen Dyhr), присутствовавшая на церемонии приема России в ВТО в Женеве, заявила, что «теперь можно ожидать чувствительного роста товарооборота и инвестиционного сотрудничества между двумя странами».

Российские власти регулярно заявляют об улучшении бизнес-климата, финансовой привлекательности, притоке инвестиций и так далее. Одним словом, говорят, что с бизнесом у нас все хорошо, и скоро будет еще лучше. Президент Медведев даже грозит превратить Москву в такой же мировой финансовый центр, как Лондон, Нью-Йорк или Сингапур. Но на практике все выходит несколько иначе. Недавно Всемирный экономический форум составил рейтинг финансового развития 60 наиболее передовых стран. Отрадно, что позиции России улучшились. Но огорчает то, что это улучшение представляет собой подъем с 40 места в прошлом году на 39 место в нынешнем.

В основе рейтинга лежат семь показателей. Это институциональное развитие страны, условия для ведения бизнеса, финансовая стабильность, степень развития банковских услуг, развитие и доступность небанковских финансовых услуг, развитие финансовых рынков, а также доступность финансов для бизнеса.

Возглавил рейтинг Гонконг, опередив прежнего лидера США. Между тем Китай, особым административным районом которого является Гонконг, разместился лишь на 19 месте. Третье место досталось Великобритании, четвертое – Сингапуру, пятое – Австралии. У России, как уже говорилось, 39 строчка - между Словакией и Перу.

Аналитики считают, что секрет успеха Гонконга кроется в нескольких факторах. И, прежде всего, это массовый выход на IPO компаний именно на Гонконгской бирже. Например, ее для первичного размещения выбрал российский «Русал». Кроме того, в Гонконге низкие налоги, развитая инфраструктура и развитые финансовые традиции.

Что до России, то столь низкую позицию эксперты объясняют слабым уровнем развития финансового рынка. В итоге по уровню развития банковских услуг нашу страну поставили на 57 место, по уровню развития финансовых рынков – на 41 место, по уровню финансовой стабильности – на 43. Хотя, по заверениям правительства, иностранцы могут только завидовать нашей финансовой стабильности.

Впрочем, и по другим показателям, которые легли в основу рейтинга, мы не блещем. Так, по уровню институционного развития Росси заняла 56 место, условия для ведения бизнеса – 31 место, финансовая доступность – 53. Единственное, что порадовало, это уровень развития и доступности небанковских финансовых услуг – здесь мы на седьмом месте.

Одна из причин такой ситуации, по мнению аналитиков, административные барьеры и коррупция. Кроме того, у российских менеджеров все еще силен советский менталитет, и они не готовы брать серьезную инициативу на себя, так как ждут указания сверху.

На привычном месте

Впрочем, вряд ли положение России в рейтинге финансовых рынков от Всемирного экономического форума кого-то удивило. Ведь мы и раньше не блистали в подобных исследованиях, довольствуясь уровнем не самых развитых стран Африки.

В рейтинге деловой среды Doing Business-2012 наша страна оказалась на 120 месте. В окружении Кабо-Верде и Коста-Рики. Самой благоприятной страной для ведения бизнеса стал Сингапур. Следом расположились Гонконг, Новая Зеландия, США, Дания. Как видно лидеры все те же.

По мнению составителей Doing Business-2012, одна из главных проблем российского бизнеса – сложности с получением разрешений на строительство. В среднем это занимает 504 дня и требует прохождения 53 процедур. При этом среднемировой показатель срока согласования строительства – 202 дня.

Другая головная боль российских предпринимателей – время регистрации фирм. На это уходит около 30 дней. Для сравнения, в Евросоюзе – пять дней, в Новой Зеландии и Канаде – несколько минут.

В другом рейтинге, который составляет все тот же Всемирный экономический форум, мы опять не входим в лидеры. Речь идет о рейтинге конкурентоспособности стран, где Россия расположилась на 66 месте из 142. В лидерах, как обычно, США, страны Европы, Сингапур.

Здесь может радовать только одно – стабильность положения России. Но в этом случае затея создания в Москве международного финансового центра, как в Лондоне, выглядит, мягко говоря, странной.

Иван Муравьев

Напряженная ситуация в экономике Дании заставляет правительство страны снизить объемы прогнозируемого сбора налогов на ближайший период.20 декабря министерство финансов Дании опубликовало экономический прогноз и анализ основных финансовых показателей на период до конца 2012 года, данные которого дают основания предполагать, что до конца 2011 года бюджетный дефицит страны поднимется на 3,11 миллиарда датских крон, достигнув более 71 миллиарда крон, а в 2012 году на более чем 16 миллиардов, доведя бюджетный дефицит до рекордного показателя превышающего 101 миллиард крон.

Столь неблагоприятный прогноз объясняется сохраняющимися трудностями, как в экономике Дании, так и в странах, являющимися основными торгово-финансовыми партнерами страны, а также снижением объемов собираемых в Дании налогов.

Продолжающееся в течение последнего года снижение сборов корпоративного налога заставило министерство финансов понизить прогнозы сборов до конца 2011 года на почти 6,3 миллиарда крон, а прогнозы сбора на 2012 год понизить на 5,7 миллиарда в сравнении с ожидаемыми ранее.

Прогнозы сбора налогов по социальному страхованию понижены на 500 миллионов в 2011 году и на 1,25 миллиарда крон в последующем году, а прогнозы сбора индивидуального подоходного налога снижены на 4 миллиарда в текущем году.

Существенное падение потребительского спроса не могла не вызвать негативную реакцию на прогноз правительства Дании по сбору налога на добавленную стоимость и, по данным опубликованного анализа, он упадет на 1,4 миллиарда в 2011 году и на 2,4 миллиарда крон в 2012 году.

Вместе с тем, авторы анализа дают положительный прогноз по сбору налога на добычу нефти и газа в Северном море и, по их расчетом, он должен возрасти на 9,4 миллиарда крон в сравнении с ожидаемыми ранее объемами.

Ни фунта для МВФ

Британия снова отказалась поддержать европейскую валюту

Александр Баранов

Правительство Великобритании отказалось принять участие в программе Международного валютного фонда по укреплению еврозоны, тем самым еще более обострив конфликт с руководством Евросоюза.

Министры финансов ЕС планировали выделить на поддержку европейской валюты 200 млрд евро, однако из-за отказа Великобритании присоединиться к схеме общая сумма составила лишь 150 млрд евро.

Это уже второй случай за последний месяц, когда Лондон занимает резкую антиевропейскую позицию. Ранее премьер-министр страны Дэвид Кэмерон отказался поддержать внесение поправок в Лиссабонский договор, направленных на стабилизацию финансов еврозоны.

По мнению британских экспертов, решение отказать МВФ объясняется внутриполитической ситуацией в стране, и прежде всего настроениями в стане консерваторов, представляющих большинство в правящей коалиции.

Как считает ведущий эксперт по европейским делам британского Королевского института международных отношений Ричард Уитмен, нынешняя позиция Великобритании не имеет серьезного экономического обоснования и вызвана прежде всего идеологическими соображениями.

«Британская экономика имеет шансы на восстановление только в условиях выхода из кризиса экономики еврозоны. Тем не менее евроскептики в Консервативной партии даже допустить не могут, чтобы Великобритания спасала ненавистное им евро, пусть даже опосредованно, через МВФ», — сказал в интервью «МН» Ричард Уитмен.

Антиевропейская позиция британского премьера и министра финансов вызвала серьезное замешательство в рядах либерал-демократов, партнеров тори по правящей коалиции. Европейская интеграция всегда была одним из столпов политики этой партии. Лидер либерал-демократов и вице-премьер правительства Ник Клегг уже неоднократно заявлял о реальной угрозе маргинализации Великобритании в Европе. Разногласия между Клеггом и Кэмероном по вопросу о евро обострились настолько, что Ник Клегг даже не присутствовал на последнем заседании парламента, посвященном этой теме.

Однако главная проблема премьер-министра Дэвида Кэмерона не в разногласиях с партнерами по коалиции. Британские либерал-демократы, вступив в союз с консерваторами, настолько потеряли в рейтингах и опросах популярности, что на серьезный конфликт и тем более на выход из коалиции они пойти не могут, поскольку провалятся на внеочередных выборах. Настоящие проблемы премьер-министра Кэмерона — в его собственной партии, толкающей его на конфликт с Европой.

«Внешнему наблюдателю трудно понять, почему в столь зависящей от Европы Великобритании так хотят коллапса еврозоны. Но все это объясняется десятилетиями политической кампании британских консерваторов-евроскептиков, которые с самого начала были радикально настроены против ЕС и которые в свою очередь оказали огромное влияние на новое поколение политиков, пришедших в парламент на последних выборах», — сказал в интервью «МН» Ричар Уитмен.

Не случайно именно сейчас британские евроскептики воспряли духом и подняли голову, а их число в парламенте растет. На протяжении многих лет, даже когда европейская валюта представлялась несомненным успехом, они убеждали всех, что введение евро — это ошибочный проект и что в один прекрасный момент этот валютный союз рухнет.

«Теперь они полностью убеждены, что все их политические предсказания сбылись. Британские евроскептики окончательно утвердились в своем убеждении, что Евросоюз в тупике. Для них это почти идеологическая догма. Так что нынешняя ситуация для них — это не возможность помочь партнерам по ЕС, а наилучший момент для того, чтобы воткнуть им нож в спину, чтобы в конце концов увидеть Великобританию вне Евросоюза», — говорит Ричард Уитмен.

Пока что европейские партнеры Лондона ножа в спине не чувствуют, а французский президент Николя Саркози даже выразил надежду на то, что Великобритания все-таки присоединится к европейским усилиям по спасению евро. Тем не менее нынешний отказ Лондона выделить средства МВФ выглядит особенно вызывающим, учитывая то, что к схеме присоединились европейские страны, которые так же, как и Великобритания, не входят в еврозону, — Польша, Чехия, Дания и Швеция.
Официально британские власти мотивировали отказ присоединиться к программе МВФ тем, что, по мнению Лондона, подобное увеличение бюджета фонда должно быть частью более широкого процесса, в который должны быть вовлечены все страны «двадцатки», в том числе и Россия.

«Британия всегда готова рассматривать вопрос о выделении дополнительных средств МВФ, но в рамках глобального соглашения и имея в виду глобальную роль фонда», — заявил британский министр финансов Джордж Осборн.

«Это всего лишь политическое прикрытие. То же самое, что сказать соседу, у которого горит дом: «Знаешь, дорогой друг, я подожду, пока пламя еще поднимется. Вот когда совсем горячо станет, тогда я, может быть, тебе помогу», — заявил в беседе с «МН» эксперт британского Королевского института международных отношений Ричард Уитмен.

19 декабря министерство обороны Японии объявило о своем выборе истребителя с обычным взлетом и посадкой F-35А Lightning II компании Lockheed Martin для оснащения ВВС страны в рамках тендера FX. Первоначальный контракт предусматривает поставку в 2012 году первых четырех истребителей (финансовый год начинается с 1 апреля 2012 года).

"Мы гордимся доверием японского правительства, выбравшего F-35, наша промышленность готова поставить самолеты. Это решение начинает новую главу в наших давних партнерских отношениях с японской промышленностью и свидетельствует о прочном сотрудничестве в области безопасности между США и Японией», заявил председатель и главный исполнительный директор компании Lockheed Martin Боб Стивенс (Bob Stevens).

В международной программе F-35 участвуют девять стран-партнеров: США, Великобритания, Италия, Нидерланды, Турция, Канада, Австралия, Дания и Норвегия. Великобритания и Нидерланды проведут испытания самолета, Италия и Австралия подписали контракт на поставку первых серийных самолетов для пробной эксплуатации. В октябре 2010 года Израиль выбрал F-35A в качестве следующего поколения истребителей ВВС. Израиль планирует приобрести самолеты через систему иностранных военных продаж правительства США.

F-35 Lightning II является истребителем пятого поколения, сочетающего в себе новейшие технологии стелс с высокой скоростью и маневренностью, авионикой с полностью слитой сенсорной информацией, возможностью проведения сетевых операций и передовой системой материально-технического обеспечения. Lockheed Martin разрабатывает F-35 вместе с основными промышленными партнерами Northrop Grumman и BAE Systems.

Штаб-квартира компании находится в Бетесда, штат Мэриленд. Lockheed Martin является глобальной оборонно-промышленной компанией, персонал насчитывает около 126 тысяч человек по всему миру. Компания занимается исследованиями, проектированием, разработкой, производством, интеграцией и эксплуатационным обеспечением передовых технологических систем, продуктов и услуг. В 2010 году корпорация продала своих продуктов и услуг в размере 45,8 млрд США.

Министр финансов Швеции Андерс Борг заявил, что Швеция готова выдать кредит на 100 млрд. крон (примерно 11 млрд. евро) Международному валютному фонду с целью оказания помощи странам, с валютой евро в обращении, переживающим экономический кризис.

Ранее, 17 стран участвующие в Европейском монетарном союзе, договорились о выделении в этот фонд 150 млрд. евро. При этом выражалась надежда, что 10 стран ЕС не входящие в Монетарный союз гарантируют для этого пакета 50 млрд. евро. Из этих стран, до сих пор, об участии заявили: Чехия, Польша, Дания и Швеция.

После долгих телефонных переговоров министры финансов стран еврозоны согласились выделить Международному валютному фонду 150 млрд евро, сообщает Reuters.

Помимо стран зоны евро помощь МВФ окажут Дания, Чехия, Польша и Швеция. Размер помощи со стороны каждой из этих стран будет определяться отдельно. Министры стран еврозоны специально отметили, что решение о выделении помощи МВФ в каждой из четырех стран будет принимать парламент.

По мнению экспертов агентства, новый ход демонстрирует глубину долгового кризиса, охватившего Европу и ставит страны Евросоюза в еще большую зависимость от крупных рынков таких стран как Китай и Россия. Обеспокоенность состоянием еврозоны высказывают аналитики США: до кризиса американцы охотно размещали средства в ценных бумагах европейских государств, которые сейчас подешевели.

Накануне Польша объявила что готова дать МВФ кредит в размере от 6 до 10 млрд евро. Министр финансов Польши оговорил, что в случае возникновения в стране тяжелой экономической ситуации Варшава может забрать свои деньги обратно

В декабре в Польше прошла конференция Европейской сети организаций по оценке медицинских технологий (European Network for Health Technology Assessment, EUnetHTA) на тему «Оценка медицинских технологий в системах здравоохранения на национальном и межнациональном уровнях». В работе конференции приняло участие более 400 человек, представлявших министерства здравоохранения, фонды страхования, агентства по оценке медицинских технологий, провайдеров медицинских услуг, пациентов и индустрию разных стран, таких как Польша, Дания, Бельгия, Швеция, Германия, Италия, Россия и др. Впервые на данной конференции присутствовала делегация из России.

В настоящее время EUnetHTA - одно из самых влиятельных объединений в области формирования политики здравоохранения в Европе и мире и насчитывает около 90 стран-участников. Данная конференция была организована в рамках проекта EUnetHTА на 2010-2012 гг. по содействию развитию оценки медицинских технологий (ОМТ) в Европе.

Ежегодно на рынке здравоохранения появляется большое количество различных медицинских технологий, лекарственных средств, но как выбрать именно то, что будет отвечать потребностям населения, соответствовать современным стандартам и поможет эффективно потратить ограниченные финансовые ресурсы?

Оценка медицинских технологий призвана объективно определить действительно ли тот или иной препарат или медицинское оборудование является клинически более эффективным и экономически целесообразным по сравнению с другими существующими. Польза и эффективность применения такой экспертизы имеет две стороны медали: с одной стороны, государство может объективизировать процесс принятия управленческих решений и снижает уровень коррупционных рисков. Вопрос экспертизы новых технологий с точки зрения клинической эффективности и экономической целесообразности сегодня каждая страна решает для себя самостоятельно. Это приводит к дублированию экспертиз в разных странах, часто по одному и тому же вопросу.

Для предупреждения излишних исследований и экономии ресурсов, а также для стандартизации подходов по экспертной деятельности в странах ЕС была организована данная конференция. По мнению европейских экспертов, конечная цель совместных усилий – выработать методические рекомендации, которые могли бы быть с успехом адаптированы внутри отдельных стран, как на общенациональном, так и региональном уровнях. Актуальность данной экспертизы возрастает с каждым днем и у нас в стране, т.к. ее основная цель – создать для руководителей здравоохранения эффективный и прозрачный инструментарий для принятия решений при разработке программ возмещения стоимости лекарственных средств и медицинских изделий.

«В связи с реализацией в России региональных программ модернизации здравоохранения вопрос оценки медицинских технологий стала еще более актуальной, - считает В.В. Омельяновский, директор НИИ клинико-экономической экспертизы и фармакоэкономики Российского национального исследовательского университета им. Н.Н. Пирогова. – Внедрение стандартизированных подходов к клинической и клинико-экономической экспертизе медицинских технологий позволит значительно повысить эффективность этих программ и сделает систему принятия решений прозрачной».

На сегодняшний день экспертиза эффективности лекарственных препаратов уже успешно проводится в Московской, Самарской и Свердловской областях, в ближайшее время будет внедряться и в других городах России. Опыт большинства зарубежных стран, включая страны бывшего СССР и Восточной Европы, где успешно работают агентства по ОМТ, подтверждает, что без создания института экспертизы невозможно наладить эффективное взаимодействие между специалистами и администраторами здравоохранения для принятия решений о возмещении стоимости лекарственных средств и медицинских изделий, финансируемых из средств государственных бюджетов.

Председатель совета директоров компании Google Эрик Шмидт говорит, что Иран может представлять собой серьезную угрозу в киберпространстве, создавая постоянное беспокойство посредством взлома кибер кодов.

Шмидт сказал агентству CNN: «Иранцы необычно талантливы [в кибер войне] по некоторым причинам, которые мы не полностью понимаем».

Шмидт упомянул проникновение Ирана в киберпространства Дании с использованием методов, которые все еще не ясны Google.

В июне иранским хакерам также удалось проникнуть в голландские веб-сайты, взломав компьютерную систему Diginotar, которая выпускает сертификаты безопасности для голландских правительственных сайтов.

В сентябре стало известно, что иранские агенты взломали 500 сертификатов, что значительно больше по сравнению с предыдущим заявлением, что только 50 сертификатов были скомпрометированы.

Шмидт также поднял вопрос о возможности того, что Иран недавно взломал систему управления американских беспилотных летательных аппаратов RQ-170 Sentinel, технические характеристики которых хранятся в строгом секрете.

Американский беспилотный шпион пересёк границу Ирана со стороны Афганистана и Иран утверждает, что он был захвачен с минимальными повреждениями. Американский президент Барак Обама призвал к возвращению беспилотника, но Иран до сих пор отказывает в этом.

Эксперты Организации экономического сотрудничества и развития - ОЭСР критически оценили отсутствия в Швеции должного контроля за выдаваемыми иностранцам разрешениями на работу. Даже, в случаях, когда речь шла о фирмах явно не нуждавшихся в дефицитных специалистах из-за границы, а таких, которых хоть отбавляй и дома.

Около 50 тысяч разрешений на работу было выдано Миграционным ведомством Швеции, начиная с 2008 года, когда реформа трудовой миграции вступила в силу. Главное для того, чтобы работодателям было легче найти сотрудников из стран за пределами Евросоюза. Факты говорят о том, что наиболее активно пользоваться новинкой стали совсем маленькие компании - менее десяти сотрудников. И речь идет о найме неквалифицированных рабочих, на все более продолжительные сроки. И часто, это родственники уже проживающих в Швеции иммигрантов. Так в 2011 году 7 000 рабочих виз, из общего числа в 20 000, были выданы таким, как правило, неквалифицированным, членам семей.

По мнению эксперта ОЭСР Стефана Скарпетта подобная практика противоречит самой идее облегчения рабочей миграции: "Примерно половина рабочей силы из-за границы это не квалифицированные профессии, где дефицита рабочей силы нет. И ОЭСР рекомендует тщательней рассмотреть реальную подоплеку такого найма"

Нередко, речь идет о людях приезжающих работать в строительстве или ресторанном бизнесе; и, по мнению представителя Центрального объединения профсоюзов Моники Арвидссон это работодатели, ищущие почти дармовую рабсилу: "Условия для многих приезжающих кошмарные, очень далекие от коллективных договоров. Зачастую, можно говорить о форменно рабских условиях труда". Поэтому, по ее мнению, определять то, какая фирма может принимать сотрудников из-за границ ЕС, должно особое ведомство, а не отдельный работодатель.

Хотя, в законе и оговаривается, что условия контрактов для иностранцев должны соответствовать шведским нормам. Но, видимо, контроль за системой, не силен. И, в будущем году ожидается его ужесточение: в частности, базы данных Налогового и Миграционного ведомства будут сверяться. Но будут проводиться и другого рода контроли - говорит министр по делам иммиграции Тобиас Бильстрём: "У Миграционного ведомства должна быть возможность отзывать приглашение и разрешение на работу, если выявлены несоответствия. Или отзывать право нанимать, если условия приема на работу не соответствуют заявленным в приглашении. Это, возможно, потребует изменений законодательства".

Тем не менее, шведская система приема рабочих мигрантов признана экспертами ОЭСР самой открытой и примером для подражания: "Думаю, они очень инновационны, Ваши методы рабочей иммиграции. Они увязаны со спросом и открывают возможности для использования опыта и компетенции разного уровня. Это важный эксперимент и мы порекомендуем всем странам, входящим в Организацию экономического сотрудничества и развития, на него посмотреть" - сказал Stefano Scarpetta.

Спасти пенсии

Российская накопительная пенсионная система небезнадежна

Владимир Крейндель

Несмотря на две пенсионные реформы, которые были проведены в России за последние десять лет, обязательная накопительная пенсионная система (НПС) так и не стала ни дополнительным способом сгладить социальные противоречия, ни стабильным источником «длинных денег».

Налицо классический случай — «нянек» у НПС по меньшей мере три, а перспективы весьма туманны. Минфин с ФСФР крайне вяло развивают нормативную базу, а Минздравсоцразвития и вовсе время от времени предлагает отказаться от накопительной пенсионной компоненты. Можно констатировать, что накопительная часть пенсионной системы России находится в тупике.

Институт финансовых исследований проанализировал российский опыт управления пенсионными активами и сравнил его с мировым. Исследование показало, что основной проблемой российской НПС является неадекватная, излишне консервативная структура инвестиционных портфелей с упором на гособлигации. Это связано не только с ущербным регулированием — отсутствуют и приемлемые инструменты для инвестирования. Можно сколько угодно «тасовать» российские акции и облигации, но с их помощью в принципе нельзя добиться приемлемой диверсификации рисков. Неоднократно доказано: в долгосрочном плане консервативные инвестиции проигрывают и в доходности, и в рискованности.

Экспертное сообщество выдвинуло ряд разумных предложений, которые должны помочь решить эту проблему. Суть их сводится к внедрению в практику управления пенсионными активами принципа «разумного лица», предписывающего поступать с клиентом, средствами которого распоряжается управляющий, только «по-честному», прежде всего в его интересах. Две главные составляющие принципа разумного лица применительно к инвестированию — пассивное управление и диверсификация вложений.

При пассивном инвестировании управляющий активами не пытается обыграть рынок (в среднем 80% активных инвесторов это не удается), а «вкладывается в рынок», привязывая структуру портфеля к оптимальному набору фондовых индексов. Это и есть диверсификация не наивное «раскладывание яиц в разные корзины», а более тонкий подход, характеризующийся инвестированием в активы, цены которых слабо или даже отрицательно скоррелированы между собой. К сожалению, на переход к разумному инвестированию потребуется не менее 20 лет. А учитывая неповоротливость государственной машины, ожидание может затянуться и на 30–50 лет. За этот срок не одно поколение ощутит на себе болезненность потери большей части пенсионных накоплений.

Представляется, что есть более простой, быстрый и действенный метод достижения цели: переход к пассивному инвестированию с помощью наиболее совершенных на сегодняшний день инструментов — биржевых инвестиционных фондов (Exchange Traded Fund, ETF). Что это такое? По сути, это взаимный индексный фонд, пай которого торгуется на бирже. При этом котировки пая максимально жестко привязаны к индексам акций, облигаций или сырья. Ключевыми достоинствами этого инструмента являются прозрачность (например, можно отслеживать состав фонда буквально каждую секунду), дешевизна — благодаря высокой автоматизации работы комиссионные, взимаемые компаниями, выпускающими ETF, в разы ниже запросов взаимных фондов и, главное, автоматическая, «встроенная» диверсификация.

Существует ли возможность внедрения практики пассивного управления с использованием ETF на российском рынке? Закон об отечественных аналогах ETF затерялся где-то в недрах Госдумы, да и в том случае, если он будет принят, по нашим оценкам, пройдет еще не менее двух-трех лет, прежде чем будет выработана необходимая сопроводительная документация.

Представляется, что наиболее реальный вариант — это создать нечто вроде «отверточной» сборки для иностранных ETF, запустив их в обращение на российской бирже. Никаких чрезмерных усилий для этого не нужно (законодательство позволяет) — дело за подзаконными актами ФСФР. Исходя из состояния российской накопительной системы, необходимо не только разрешить инвестировать в ETF до 100% средств пенсионных накоплений (как в большинстве стран ОЭСР), но и подтолкнуть игроков пенсионного рынка к использованию пассивных стратегий за счет выбора адекватного индекса-бенчмарка.

Двадцать лет назад голландская накопительная пенсионная система была в плачевном состоянии — повальное инвестирование в гособлигации, низкие доходности, маленькие пенсии. Был взят курс на пассивное управление накоплениями с использованием ETF, и вот результат: Голландия в числе лидеров по качеству пенсионной системы. Российская НПС также небезнадежна — нужно лишь выбрать правильный вектор развития!

Зайдя в пятницу утром в Генеральное консульство Норвегии, Тамара Ластун получила новую визу, а также бутылку шампанского и торт. Её виза - двадцатитысячная в этом году. Норвегия предпринимает дальнейшие шаги по упрощению порядка выдачи виз.

- Мне нравятся норвежские рождественские традиции, дружелюбные люди в Киркенесе, норвежские домики, - говорит Тамара. Её приятно удивил официальный приём в консульстве, когда она пришла за новой мультивизой. Кроме визы на три года, ей вручили бутылку шампанского и торт с изображением флагов России и Норвегии.

За последние несколько лет число норвежских виз значительно выросло. Как и некоторые другие шенгенские страны, Норвегия выдаёт многократные визы на срок до пяти лет.

Стимулировать трансграничные контакты
Сотрудники мурманского генерального консульства хотели бы сделать процедуру оформления виз ещё легче, поскольку это должно способствовать дальнейшему развитию норвежско-российских отношений на севере.

- У Тамары - показательный пример трансграничных контактов. Она ездит в Норвегию, чтобы встречаться с другими людьми и ближе знакомиться с культурой. А развитые контакты - это хорошие отношения между двумя странами, - сказал генеральный консул Эйвин Нурслеттен, вручая визу Тамаре.

Несмотря на то, что заявлений на получение визы стало больше, очереди в визовом отделе сократились. Всё чаще люди регистрируются через интернет, чтобы подать документы в индивидуально назначенное время. Когда виза готова (в норме через три рабочих дня), извещение об этом присылается в виде SMS или по электронной почте.

Отказались от однократных виз в дебюте
Ещё одно немаловажное упрощение, сделанное этой зимой, - отказ от принципа выдавать только однократную визу при первом обращении за так называемой поморской визой. Если человек уже бывал в Норвегии, сегодня он может получить поморскую мультивизу сразу же. Особенно досаждала старая система тем, кто живёт далеко от Мурманска - из-за лишних поездок в консульство многие теряли всякий интерес к норвежским визам.

Этой осенью движение через российско-норвежскую границу непрерывно нарастало. В ноябре через КПП Стурскуг - Борисоглебск прошёл 18.151 человек (BarentsObserver, 14 декабря 2011 г.).

К концу года на этом единственном пограничном пункте на сухопутной норвежско-российской границе число переходов границы должно достичь 190.000 - 200.000. В прошлом году их было 140.000.

Новая таможня
Норвегия и Россия решили изучить возможность постройки общего пограничного пункта взамен существующих сегодня. В часы пик старые КПП не справляются с потоком, который в ближайшие годы будет нарастать ещё быстрее, чем сегодня.

Норвегия единственная не практикует визовый аутсорсинг
На сегодня Норвегия остаётся единственной из стран Северной Европы, не обращающейся за обработкой визовых документов к сторонним компаниями в России.

Швеция, Дания, Финляндия, Исландия и ещё одиннадцать европейских стран заключили соглашения с частной компанией «VFS Global», имеющей девять визовых центров по всей России. Преимущество такого подхода в том, что визовые центры производят большую часть бумажной работы, а кроме того, они размещаются в крупных городах, где нет иностранных посольств, консульств или их отделений.

Long travel to Moscow
Самый новый визовый центр открылся в конце ноября в Красноярске, а в следующем году такие же центры откроются в Иркутске, Хабаровске и Владивостоке. Если шведскую визу житель Красноярска может получить у себя дома, то чтобы, к примеру, побывать у друга где-то в Норвегии, ему придётся лететь четыре часа самолётом до Москвы, только чтобы сдать документы в норвежское посольство.

Посольство Королевства Норвегия в Москве.
Фото: Томас НильсенФинляндия добилась большого успеха, открыв аутсорсинговый визовый центр в Петербурге. Этот крупнейший в мире центр (83 окна, 200 сотрудников) должен выдать в этом году больше миллиона виз.

Аутсорсинг может прийти в Мурманск
Сейчас в Финляндии планируют расширить свою сеть аутсорсинговых визовых центров, открыв ещё один - в Мурманске.

- Да, планы по переводу обработки визовых документов на аутсорсинг имеются, но пока рано говорить, когда это произойдёт. Надеемся, в следующем году, потому что сегодня наши помещения уже не вмещают всех клиентов, - сказал в интервью BarentsObserver'у консул Финляндии в Мурманске Мартти Руококоски.

У Норвегии в планах Москва и Мурманск
В Норвегии имеются аналогичные планы в отношении Мурманска и Москвы, но и только.

- Сегодня речь может идти об аутсорсинге для двух наших миссий в России, - сообщила BarentsObserver'у Марте Лерберг Копстад, советник по информационному взаимодействию МИД Норвегии.

На сегодня установлена дата принятия решения по вопросу об аутсорсинге в Мурмнаске. В Москве работа уже идёт.

- Посольство в Москве работает с аутсорсингом на приёме визовых заявлений, поскольку там хотели бы и дальше развивать обслуживание своих клиентов, - сказала Марте Лерберг Копстад. Но Петербурге, по её словам, переходить на аутсорсинг не планируется.

Авторы: Дарья Широкова и Томас Нильсен

Наполовину выученный урок

Демократия и демократизация после окончания холодной войны

Резюме: Наивная западническая политика зачастую приводит к полной дискредитации демократической идеи, когда демократия становится синонимом хаоса, а слово «правозащитник», например, начинает использоваться исключительно как указание на внутреннего врага.

Статья написана по материалам исследовательского проекта, осуществляемого при поддержке Эстонского научного фонда и программы Европейского социального фонда DoRa. Автор благодарит участников проекта, в особенности Пертти Йоэнниеми, Артемия Магуна, Андрея Макарычева, Марию Мяльксоо и Елену Павлову, за плодотворный обмен идеями, многие из которых нашли отражение в этой работе.

Двадцать лет назад мир для большинства жителей Большой Европы был устроен до смешного просто. Главным конфликтом эпохи было противостояние между либерально-индивидуалистическими ценностями и коллективизмом, между рыночной экономикой и социализмом, либерализмом и народной демократией. За исключением небольших групп радикалов слева и справа все мы соотносили свои политические симпатии с этой простой биполярной системой координат, оставшейся в наследство со времен уже закончившейся к тому времени холодной войны. При этом западные, либеральные ценности очевидно доминировали и все более утверждались в качестве общечеловеческих, коммунизм представлялся либеральному большинству опасным противником, тогда как все существовавшие на тот момент альтернативы казались проявлениями либо безнадежно наивного, либо безнадежно отсталого мировоззрения. И радикалов, и традиционалистов можно было безопасно игнорировать, однако последним следовало оказывать гуманитарную помощь – как из человеколюбия, так и в надежде, что рано или поздно они тоже встанут на путь строительства либеральной демократии и рыночной экономики.

Следующее десятилетие показало, что либеральные провозвестники конца истории были едва ли не наивней радикалов. Коммунизм советского образца, которым западного обывателя продолжали пугать вплоть до 1996 г., оказался нежизнеспособен в качестве серьезной политической программы. Как только в России появился действительно сильный лидер популистского типа, зюгановская компартия быстро превратилась в «системную оппозицию». Мировая периферия между тем вышла на авансцену истории, предложив сразу несколько подлинно актуальных альтернатив глобальному капитализму. Китайская модель сосуществования рыночной экономики и авторитарного государства оказалась эффективнее западной – как минимум в среднесрочной перспективе. Латиноамериканский «левый поворот», при всей его противоречивости и многогранности, показывает возможность сочетания принципов равенства и солидарности с базовыми ценностями либерального индивидуализма. Радикальный ислам, напротив, открыто отвергает либеральные принципы и в политике, и в экономике, предлагая вместо этого возврат к общественному устройству, освященному многовековой традицией. Эти альтернативы уже невозможно изображать экзотическими пережитками прошлого, доживающими свой век на задворках мировой истории. Их объединяет мощная политическая динамика, в результате которой у каждой из них во всем мире уже десятки или сотни миллионов сторонников.

Однако даже притом что западная модель сегодня не выглядит единственно правильным путем для всего человечества, Запад продолжает играть доминирующую роль в международных делах. Связано это не только с сохраняющимся военным и экономическим превосходством стран североатлантического сообщества – как показывает опыт последнего десятилетия, это превосходство не абсолютно. Гегемония Запада обусловлена еще и тем, что в современном политическом языке, хотим мы того или нет, понятия «западные ценности» и «демократические ценности» выступают как синонимы. Демократия же, несмотря на разнообразие трактовок, продолжает оставаться наиболее емким термином, выражающим сущность общечеловеческих ценностей.

С этим соглашались советские идеологи времен развитого социализма, когда называли дружественные режимы «странами народной демократии». Универсальное значение демократии никогда не оспаривала постперестроечная Россия – ведь даже идеология «суверенной демократии» предполагает признание того, что демократические ценности в наиболее общем виде подходят для всех. Против этого всерьез не возражают ни китайские коммунисты, ни южноамериканские популисты. Исламских радикалов принято считать ярыми врагами демократии, но если мы внимательнее присмотримся к их риторике, то увидим, что и традиционалисты сегодня не прочь поиграть такими терминами, как «демократия» и даже «права человека». Однако всеобщее признание демократии отнюдь не означает, что мир становится однообразным. Напротив, став общепризнанной ценностью, понятие демократии рискует утратить всякое содержательное наполнение и превратиться в пустой лозунг, подходящий для любого политического режима.

Провал транзитологии и релятивистский вызов

С точки зрения либеральной догмы, господствующей сегодня в мире, всеобщее признание демократии выглядит вполне естественным. Если, как полагают многие либералы, смысл истории человечества состоит в неуклонном движении к демократическому государственному устройству, то всеобщая демократизация столь же неизбежна, как дембель в советском армейском фольклоре. Сущность догматического либерализма прекрасно выражает политологическая субдисциплина под названием транзитология.

Во-первых, транзитологи считают переход к демократии универсальным явлением, которое происходит по одним и тем же фундаментальным законам в разных культурно-исторических контекстах (иначе не было бы предмета исследования, а значит, и самой науки). Во-вторых, демократия определяется как набор институтов – формальных (таких, как честные выборы) и более или менее неформальных (свободная пресса или «надлежащее», свободное от коррупции управление – good governance). В-третьих, транзитологическое понимание демократии является по сути националистическим: демократия существует в рамках национального государства и является формой самоуправления нации. Нация при этом предстает как самоочевидная данность с четкими границами, а демократическое устройство целиком и полностью замкнуто в рамках отдельно взятого государства. Любой выход за эти рамки – например, идея демократизации международной системы – выглядит опасной бессмыслицей.

Один из уроков прошедшего двадцатилетия состоит в том, что транзитологические рецепты работают лишь в тех обществах, где консенсус по поводу необходимости перехода к демократии сложился – то есть наиболее важное политическое решение уже принято. В Центральной и Восточной Европе, Аргентине, Бразилии, Чили в силу различных причин заимствование западных институтов воспринималось в целом как благо и поэтому прошло относительно гладко. А вот в России, как и во многих других странах, напротив, нужно было доказать ценность демократии как таковой, необходимость строительства демократических институтов не во имя дружбы с Западом и не ради колбасного рая, а исходя из внутренних потребностей самого общества.

Для транзитологии такая постановка вопроса попросту невозможна, поскольку подвергает сомнению исходную посылку о том, что все народы стремятся к демократии и неизбежно придут к ней, если только им не будут мешать морально ущербные правители. Соответственно, провал «демократического транзита» интерпретировался именно как проявление авторитарного характера местных элит или отдельных лидеров вроде Владимира Путина или Уго Чавеса. В результате Запад, в общем и целом руководствовавшийся транзитологической парадигмой, оказался не способен на серьезную дискуссию с лидерами, выдвигающими в противовес политике демократизации релятивистские лозунги, наподобие «суверенной демократии».

Логика релятивизма проста: демократии «вообще» не бывает, она всегда существует в условиях конкретной страны с уникальными политической культурой и историческим опытом. Строительство демократии нельзя сводить к простому заимствованию западных институтов и практик. Каждое общество должно искать свои формы реализации демократических идеалов, наиболее соответствующие местным реалиям и задачам.

С такой аргументацией спорить трудно, если не невозможно. Более того, опыт демократических преобразований в России и многих других странах на постсоветском пространстве и за его пределами доказывает пагубность слепого следования рецептам транзитологов. Наивная западническая политика зачастую приводит к полной дискредитации демократической идеи, когда демократия становится синонимом хаоса, а слово «правозащитник», например, начинает использоваться исключительно как указание на внутреннего врага. Однако и другая крайность не приводит ни к чему хорошему. Если мы безоговорочно согласимся, что каждое демократическое государство демократично по-своему, то любой режим, называющий себя демократическим и поддерживающий хотя бы видимость народовластия, придется признать демократией.

Транзитологи отмахиваются от этой проблемы, заявляя, что критерии, отличающие демократию от недемократии, хорошо известны: достаточно открыть классические работы Роберта Даля, Сэмюеля Хантингтона или других известных теоретиков. Однако при ближайшем рассмотрении эти критерии далеки от точной науки. Они содержат оценочные суждения, поэтому при желании всегда можно показать, что выборы, к примеру, в России являются свободными и честными, а в Соединенных Штатах – нет. А поскольку идеальной демократии действительно не бывает, то защитникам либеральной догмы в конечном итоге приходится апеллировать либо к вере (например, к вере американцев в то, что Америка – избранная страна, призванная нести светоч демократии по всему миру), либо к политическому опыту аудитории (мы «и так» знаем, что США более демократичны, чем Россия). Но ведь именно веры в демократию и опыта жизни при демократическом строе как раз и недостает жителям стран, прошедшим через неудачные демократические транзиты. Исходя из собственного политического опыта, они склонны считать демократические лозунги пустой пропагандой, за которой стоят экономические и геополитические интересы. Не желая всерьез воспринимать релятивистский аргумент, транзитологи проигрывают свой главный бой, даже не вступив в него. Поле битвы остается за идеологами «суверенной демократии».

Демократия как международное явление

Согласно законам композиции, показав пагубность крайностей, теперь следовало бы призвать всех к поиску золотой середины между транзитологией и релятивизмом. Собственно, этим сегодня заняты многие интеллектуалы (преимущественно левых взглядов) в университетах всего мира. Итог поисков неутешителен: приходится признать, что золотой середины не существует. При выборе наилучшего варианта устройства для любого государства альтернативы оказываются взаимоисключающими. Либо мы принимаем за образец западные модели, либо занимаемся поиском «особого пути», пусть и взяв за основу какие-то общие абстрактные принципы.

Очевидно, что нужно искать выход за пределы слишком узко поставленной задачи. Отправной точкой для такого поиска может стать признание факта, что на деле кризис транзитологической парадигмы и связанного с ней проекта распространения демократии не ограничивается их неспособностью противостоять релятивистскому вызову. Еще одно слепое пятно догматического либерализма состоит в неспособности оценить международное измерение демократии как общечеловеческого проекта. Иными словами, проблема транзитологии состоит не только в сведении демократии к набору институтов, но и в искусственном ограничении анализа рамками национального государства.

На это, собственно, прямо указывают многие современные критики Запада, подчеркивая, что подлинная демократия недостижима без демократизации международной системы. За пределами североатлантического сообщества у однополярного мира мало сторонников, да и те в основном – давние и верные союзники США. Опираясь на широкий спектр идеологических ресурсов, от либерального альтерглобализма до антиколониальной риторики и почвенничества, сторонники многополярности подчеркивают, что о демократии не может идти речи в условиях, когда важнейшие политические решения принимаются в Вашингтоне и нескольких европейских столицах. Перегибы администрации Джорджа Буша-младшего не просто придали этой критике убедительности, но, вероятно, окончательно сместили центр силы в глобальной дискуссии в пользу критиков одностороннего подхода. Об этом свидетельствуют различия между косовской и ливийской кампаниями НАТО. В 1999 г. многие на Западе искренне удивлялись, когда альянс критиковали за одностороннюю интервенцию: ведь решение в рамках НАТО было коллективным! В 2011 г. от такой наивности не осталось и следа: были приложены все усилия, чтобы получить хотя бы молчаливое одобрение со стороны незападных игроков (арабских стран, Африканского союза, России).

Более того, в современном мире демократия сталкивается с вызовами, имеющими международное измерение. Собственно, сам проект распространения демократии показывает, что демократическую систему более невозможно ограничить национальными рамками – хотя бы по соображениям безопасности. Демократические общества оказались чрезвычайно уязвимы перед лицом государств-изгоев, террористических сетей, кибератак и бесчисленного множества других вызовов, не признающих государственных границ. При этом важно отметить, что чаще всего эти угрозы конструируются в ходе дискуссии именно как угрозы демократическому строю и всему сообществу демократических государств. Соответственно, главной движущей силой политики поощрения демократизации в других государствах является не столько международная солидарность, сколько желание обеспечить собственную безопасность. Идейную основу такой политики составляет теория демократического мира, основанная на предположении, что демократические государства не воюют друг с другом. Иными словами, демократия становится движущей силой мирового развития уже хотя бы в силу того, что она нашла для себя многочисленных врагов и ведет с ними борьбу в планетарном масштабе.

С другой стороны, предложение услуг по демократизации на глобальном политическом рынке порождает спрос. Одним из телевизионных образов, переходивших из репортажа в репортаж во время гражданской войны в Ливии, был исполненный праведного гнева повстанец, который даже не просил, а требовал военной и экономической поддержки НАТО. Очевидно, что надежда на помощь демократического сообщества была одним из факторов, способствовавших столь дружной «арабской весне». Чтобы признать этот факт, совершенно не обязательно верить в конспирологические построения о прямом управлении из Вашингтона действиями арабских революционеров (а также косовских сепаратистов, украинских «оранжевых» и т. д.). Напротив, он скорее свидетельствует о том, что демократизация к настоящему моменту превратилась из односторонней политики, проводимой Западом, в общемировой феномен, для которого характерна многосторонняя динамика.

Имперское измерение мировой политики также имеет непосредственное значение для будущего демократии. Прежде всего речь идет о наследии колониальных империй в разных частях мира. Его проявления весьма разнообразны. Например, в латиноамериканских государствах со значительной долей коренного населения особенно остро стоит вопрос включения этих групп в политический процесс. Это неизбежно связано с перераспределением ресурсов и строительством более эгалитарного общества, поэтому на первом месте в политической повестке дня оказываются вопросы равенства, а не индивидуальной свободы. В результате, когда западные правозащитники обвиняют политических лидеров стран региона в авторитарных тенденциях, эта критика не достигает цели. Она исходит из классического либерального индивидуализма, тогда как в Боливии, Перу или даже в Бразилии демократия в гораздо большей степени ассоциируется с эгалитаризмом социалистического толка.

Проблема отчуждения значительных групп населения от политического процесса характерна и для других регионов мира – например, для балтийских государств, особенно для Латвии и Эстонии. Здесь она, однако, накладывается на другие элементы имперского наследия. С одной стороны, советская оккупация все еще присутствует в живой исторической памяти и поэтому переживается чрезвычайно остро, что порождает недоверие к современной России. Страх перед восточным соседом заставляет балтийские государства играть роль примерных европейцев – особенно это характерно для Эстонии, присоединившейся к еврозоне в низшей точке экономического кризиса, что повлекло за собой гигантские социальные издержки.

С другой стороны, вступив в Европейский союз и НАТО, Эстония считает себя вправе резко критиковать наиболее влиятельные страны «старого» Запада за то, что они слишком часто идут на поводу у Москвы, тем самым ставя под вопрос демократические идеалы. Тот факт, что Эстония была частью советской империи, придает легитимность этим обвинениям в глазах не только эстонцев, но и значительной части симпатизирующей им западной публики. Получается, что универсальный смысл демократии дан эстонцам напрямую через их трагический опыт колониального угнетения, тогда как бывшие империи постоянно проявляют склонность к великодержавной политике в духе мюнхенских соглашений или пакта Молотова-Риббентропа.

Эстония, таким образом, занимает парадоксальную позицию в дискуссии о соотношении западного и универсального в демократических ценностях. С одной стороны, она настаивает на идентичности западных ценностей и демократических идеалов, категорически не желая признавать за Россией права голоса в дебатах о конкретном смысле демократии в политической практике. Согласно эстонской позиции, никакой «суверенной демократии» нет и быть не может – есть только извечный российский авторитаризм. С другой стороны, однако, получается, что и у «старого» Запада также нет монополии на определение демократии. По мере того как в Таллинне нарастает недовольство политикой Соединенных Штатов, Германии и Франции, идентичность Эстонии как демократического государства перестает быть идентичностью примерного ученика; для нее начинается поиск новых, более независимых оснований.

Существует ли западная демократия?

Однако и в ядре западного мира тоже существует масса разногласий относительно будущего демократии. В числе наиболее характерных – проблемы единства Евросоюза и миграционной политики. Кризис еврозоны стал лишь одним из наиболее острых проявлений незавершенности европейского проекта: пройдя до конца путь создания валютного союза, ЕС так толком и не завершил формирование союза экономического (это, например, проявляется в неполной реализации свободы перемещения рабочей силы). В сфере политической интеграции европейцы и вовсе остановились на полпути. В итоге остается непонятным, где же сегодня в европейской демократии ее демос: то ли он все еще состоит из 27 отдельных наций, то ли уже из единого европейского народа. Рядовые граждане вроде бы обязаны следовать нормативным актам Евросоюза и платить налоги, значительная часть которых затем перераспределяется Брюсселем, но при этом не могут повлиять на решения правительств других стран-участниц. На это, разумеется, накладывается и классическая проблема демократического дефицита, то есть отсутствия полноценной прямой ответственности институтов ЕС перед обществом. Устранить дефицит крайне сложно, поскольку он заложен в фундамент Европейского союза, в его базовые конституционные принципы.

Вопрос иммиграции еще больше усложняет дело: в Европе, как и в других развитых регионах, де-факто появляются граждане второго сорта, подвергающиеся все более откровенной дискриминации, а также многочисленные неграждане, которые тем не менее платят налоги и претендуют на некоторые социальные и политические права. Проблемы русскоязычных жителей Прибалтики блекнут на фоне ситуации в других европейских странах, где иммигрантам зачастую сложно получить гражданство вне зависимости от степени интеграции, иногда даже во втором поколении. Добавим сюда растущее отчуждение между народом и государственными институтами, кризис политических партий и общественных движений, растущий разрыв между социальными обязательствами и финансовыми возможностями бюджетов всех уровней, и зададимся вопросом: а существует ли на самом деле западная либеральная демократия как работающая модель?

Одним из недавних примеров, иллюстрирующих актуальность этого вопроса, может послужить ожесточенный спор между Данией и Швецией по проблемам миграции и свободы слова. В двух скандинавских странах сложились совершенно разные модели иммиграционной политики: шведское общество гордится своей открытостью, тогда как в Дании иммигранты и даже их полностью ассимилировавшиеся дети воспринимаются как потенциальная угроза. В то же время шведская политическая культура часто навязывает всем слоям общества нормы политкорректности, тогда как в Дании свобода слова является непреложной ценностью. В ходе кампании по выборам в шведский риксдаг в 2010 г. умеренно ксенофобская партия национал-демократов подверглась бойкоту со стороны политического мейнстрима и крупнейших средств массовой информации. Большинство шведов увидели в антииммигрантской риторике партии угрозу шведской модели демократии, основанной на принципах открытости и недопущения дискриминации меньшинств. Этот бойкот, однако, вызвал бурю возмущения в датской прессе и среди большинства политических лидеров соседней страны, потому что с их точки зрения шведы покусились на важнейший принцип демократии – свободу выражения мнений. В пылу дебатов Швецию называли отсталой страной, азиатской деспотией, коммунистической диктатурой – в общем, использовали весь риторический арсенал, обычно применяемый по отношению к государствам, не входящим в сообщество цивилизованных европейцев и уж тем более в дружную семью скандинавских народов.

Примечательно, что обе стороны исходили из ключевых принципов либеральной демократии – равенства всех перед законом и свободы слова. При этом, по большому счету, обошлось без масштабных передергиваний. Если не считать общего накала страстей и соответствующей ему лексики, то и датчане, и шведы вполне корректно апеллировали к базовым либерально-демократическим ценностям. Получается, что по-своему правы и те и другие, а спор отражает внутренние противоречия, характерные для либеральной демократии как таковой. Отчасти противоречия возникают уже из самого соединения двух систем ценностей – либеральной и демократической, – которые, вопреки бытующим представлениям, довольно существенно различаются. Их синтез возник в ходе развития западной цивилизации и уникален именно для этой модели – ведь античная демократия была по своему духу, напротив, глубоко антилиберальной. Синтез породил немало противоречий, которые наглядно проявляются в политической практике. Таким образом, ожесточенные споры по поводу воплощения демократического идеала в конкретных институтах идут не только между Западом и не-Западом, но и внутри западного мира, причем эти последние имеют едва ли не более принципиальный характер. Поэтому о западной модели демократии можно говорить лишь как об условности, на самом деле объединяющей широкий спектр различных вариантов соединения базовых либеральных и демократических ценностей.

Кстати, в том, что касается кризиса миграционной политики, ситуация в России не так уж далека от общеевропейской. Националистические бунты декабря 2010 г. вполне можно назвать одномоментным всплеском демократического массового движения, направленного против авторитарного государства и навязываемой им толерантности по отношению к мигрантам. Парадокс здесь состоит в том, что толерантность очевидно принадлежит к числу либеральных ценностей. Получается, что авторитарное государство в России внедряет отдельно взятые либеральные ценности вопреки демократической воле масс – но едва ли не то же самое говорили датчане в адрес шведов в ходе только что описанного спора!

В поисках субъекта демократической политики

Все эти примеры показывают, что демократию невозможно определить сколько-нибудь продуктивно, оставаясь в рамках отдельно взятого государства. Ее нельзя свести к набору институтов или правил, поскольку эти правила получатся либо слишком абстрактными и размытыми, либо чрезмерно ориентированными на опыт отдельных стран или регионов и поэтому не подходящими для других. Релятивисты правы в том, что на входе мы имеем общие принципы, а на выходе – множество различных вариантов демократического устройства. Однако из этого не следует, что любой режим, называющий себя демократическим, достоин этого наименования. Скорее все эти концептуальные трудности означают, что необходимо отвлечься от институционального оформления демократии и обратить внимание на главную цель демократического социального устройства. Эта цель, как и для любого современного государства, состоит в оформлении отдельных разрозненных воль в политическое единство, в основе которого лежат общие ценности и интересы. Однако, в отличие от авторитаризма, демократия создает единый политический субъект на основе взаимного признания и равноправия отдельных составляющих его интересов и воль – как индивидуальных, так и коллективных. А поскольку современное общество динамично, то и эти отдельные интересы постоянно меняются: обретают голос новые группы и движения, возникают новые угрозы, новые технологии создают новые возможности для достижения общих целей. Ни один статичный механизм не способен адекватно транслировать это изменчивое многообразие в нечто, что действительно можно было бы назвать общей волей.

Следовательно, демократия – это не состояние, а процесс постоянного переопределения общих интересов и ценностей. В центре этого понятия оказывается не институциональная форма, а политический субъект – тот самый демос, который собственно и обретает существование в ходе демократического процесса. Сегодня, когда демократия перешагнула государственные границы, особенно опасным становится националистический миф, согласно которому народ существует до возникновения государства, а демократическое государство всего лишь транслирует народную волю. Этот миф не только слишком часто создает отчуждение между государством и отдельными группами населения, которые по тем или иным причинам не включаются в состав этого заранее данного «народа». Он также подпитывает опасную иллюзию, что можно извне освободить нацию от тирании, дать ей демократические институты, и она немедленно окажется способной к самоуправлению.

Опыт последнего двадцатилетия убедительно показал пагубность подобных иллюзий. Политическое существование нации при диктатуре воплощено в фигуру диктатора, которая единолично представляет народную волю. Если свержение диктатора происходит благодаря мобилизации народных масс, то новая, демократическая нация обретает существование в самом этом революционном акте. Конечно, это не гарантирует от возможного раскола и даже гражданской войны, но как минимум создает шанс для подлинно демократической консолидации. Если же диктатора устраняют внешние силы, то задача формирования демократического субъекта многократно усложняется. Создание политической нации на пустом месте, которое раньше занимал «отец народа», требует огромных усилий на протяжении многих лет.

К счастью, события «арабской весны» показывают, что США и их союзники уже не торопятся решать за другие народы их судьбу. Операция в Ливии носила ограниченный характер и в самом смелом интервенционистском сценарии предполагала не более чем содействие местным борцам с диктатурой. Даже самые горячие головы в Вашингтоне сегодня понимают недопустимость второго Ирака и поэтому стараются умерить свой пыл. Однако урок этот выучен лишь наполовину. Признания того факта, что демократия не может насаждаться извне, еще недостаточно для преодоления транзитологических стереотипов. Либеральный мейнстрим продолжает рассуждать о демократическом обществе как конечном результате политического процесса, по достижении которого политика как таковая заканчивается и начинается «надлежащее управление». Опасность выхолащивания демократических ценностей путем сведения их к набору готовых институциональных решений всерьез пока не осознана.

В заключение еще раз подчеркнем, что отказ от определения демократии через конкретные институты совершенно не обязательно означает одобрение релятивистской позиции, согласно которой демократия – это не более чем фасад, изображающий народовластие. Банкротство транзитологии не отменяет того факта, что современная либеральная демократия является продуктом европейской цивилизации и опирается на исторический и интеллектуальный опыт европейского Просвещения и последующих эпох. Это неустранимое историческое содержание как раз и остается последним рубежом обороны демократии против релятивизма – именно оно позволяет нам отличать подлинную демократию от всевозможных подделок. История минувшего двадцатилетия особенно наглядно показала, что это знание несводимо к наборам формальных критериев. Скорее оно состоит в способности переосмысливать опыт предыдущих поколений в свете тенденций и вызовов, характерных для конкретного политического момента. Как и в случае всякой оценки, основанной на жизненном опыте, такое переосмысление не может давать абсолютно точных и надежных результатов. Жизнь в демократическом обществе всегда связана с риском: мы сами принимаем решения и несем ответственность за их последствия. Но ведь именно в этом и состоит суть свободы.

В.Е. Морозов – профессор института политологии Тартуского университета.

Европа без Евросоюза?

Резюме: Главная проблема современного Евросоюза – утрата европейской идеи и невнятность европейской идентичности. Несмотря на постоянное расширение ЕС, его лидеры так и не смогли дать вразумительный ответ на вопрос, что значит быть европейцем сегодня.

«Я хочу в Европу съездить… я знаю, что поеду лишь на кладбище… паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними, – в то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище и никак не более».

Ф.М. Достоевский, 1879 г.

«Союз необходим как гарантия нашего выживания... иначе наши страны превратятся в музеи, куда будут заглядывать американские и японские туристы».

Жак Делор, 1989 г.

Идея дробления еврозоны и Евросоюза висит в воздухе. Сначала от евро предлагали отлучить Грецию, а заодно с ней Португалию и Ирландию. Вскоре подозрения пали на Италию и Испанию. В Великобритании заговорили о том, чтобы провести референдум об участии страны в ЕС. Польша и другие государства восточного расширения пригрозили пересмотреть условия своего членства в Евросоюзе, если его экономическое правительство будет создано без учета их мнения.

Задача данной статьи – показать, где находятся линии наибольшего напряжении, по которым в случае дальнейшего нарастания кризисных явлений могут пойти трещины в здании Евросоюза. Для этого предлагается обсудить наиболее острые проблемы, часть из которых остается за рамками публичной дискуссии по причине узко трактуемых принципов солидарности, морали и политкорректности. Между тем от их решения зависит ближайшее будущее Европы, а вместе с ней судьба россиян как европейцев.

Чем провинился Евросоюз?

В экономическом кризисе европейцы обвиняют банкиров, топ-менеджеров, финансовых спекулянтов и, конечно, национальные правительства. При этом у них имеется отдельный, весьма солидный счет к Европейскому союзу. Он растет по мере того, как увеличивается безработица, падает инвестиционная активность, а надежды на оживление тают. Согласно осеннему прогнозу Еврокомиссии, в 2012 г. ВВП ЕС увеличится только на 0,5%, по сравнению с 1,5% в текущем году.

Часть населения традиционно считает Евросоюз бесполезной и дорогостоящей надстройкой над государственными структурами. Сильным раздражителем является демократический дефицит – отсутствие у граждан каналов эффективного влияния на официальный Брюссель. Единственным напрямую избираемым органом остается Европарламент, однако, несмотря на широкие полномочия, политику сообщества определяет не он. Реальная власть сосредоточена в коридорах Европейской комиссии, а все судьбоносные решения исходят от политических лидеров крупнейших стран. Согласно опросу социологической службы «Евробарометр», проведенному в сентябре 2011 г., только 30% респондентов считали, что их голос в ЕС что-то значит, зато 62% были убеждены в обратном. Комиссия и Совет, инициирующие и принимающие основные решения Евросоюза, неподотчетны гражданам и, в случае недовольства последних, они не рискуют быть смещенными путем перевыборов или вотума недоверия. А раз граждане не могут влиять на европейских чиновников в рамках демократических процедур, им приходится действовать брутальными методами.

Главным из них до сих пор было «нет», сказанное на референдумах. Дания не поддержала в 1992 г. Маастрихтский договор, Ирландия дважды (в 2001 г. и в 2008 г.) выступила соответственно против Ниццкого и Лиссабонского договоров. Отрицательные результаты всенародного голосования во Франции и Нидерландах поставили в 2005 г. крест на европейской Конституции. Наученные горьким опытом, политические элиты теперь старательно избегают референдумов (что мы недавно наблюдали в Греции), а это значит, что невысказанный протест будет прорываться наружу в других формах.

Уязвимость Евросоюза связана с тем, что после падения Берлинской стены он монополизировал право говорить от имени Европы и формулировать европейские ценности. Отсюда – знак равенства, поставленный миллионами людей между Европой и ЕС. А раз так, то граждане вправе ожидать, что именно Брюссель примет на себя ответственность за накопившиеся проблемы и будет эффективно решать их. Причем если в текущих вопросах полномочия национальных правительств и органов Европейского союза четко разделены, то в вопросах общеевропейского масштаба эта граница еле заметна.

Главная проблема современного Евросоюза – утрата европейской идеи и невнятность европейской идентичности. В послевоенные десятилетия все было ясно: Европе были нужны мир, согласие и достаток. Политическое и идеологическое противостояние усиливало центростремительные движения в каждом из двух блоков. Западноевропейские страны тяжело переживали утрату мирового лидерства, потерю колоний, рост международного влияния США и СССР и потому еще больше стремились навстречу друг другу.

Когда в 1985 г. председателем Европейской комиссии стал Жак Делор, а лидером СССР – Михаил Горбачёв, европейская идея зазвучала с новой силой. Возможность преодолеть раскол континента и положить конец холодной войне будоражила умы и зажигала сердца. Следующие два десятилетия были наполнены романтикой и работой. Западноевропейцы возводили новые этажи интеграции и вводили единую валюту. Бывшие социалистические страны строили институты демократии и рыночной экономики. В 2004–2007 гг. большинство из них стали полноправными членами Евросоюза, а Словения (совсем недавно и Эстония) даже успела перейти на евро. Почти все задуманное свершилось, мечта стала реальностью. Разразившийся вскоре экономический кризис обнаружил не только бюджетные проблемы Греции, но и отсутствие той большой идеи, которая скрепляла бы чувство солидарности европейцев и их готовность вместе противостоять опасности. Конституционный договор, необходимый для перехода на стадию политического союза, потерпел крах тремя годами раньше.

Несмотря на постоянное расширение Евросоюза, его лидеры так и не смогли дать вразумительный ответ на вопрос, что значит быть европейцем сегодня. Названные в Договоре европейские ценности – свобода, демократия, права человека, верховенство закона – являются универсальными для всего цивилизованного мира. Никаких особых признаков «европейскости» в них нет. Упоминания о христианских корнях Европы были изъяты из текста конституции еще на стадии ее подготовки. Тем более ЕС стесняется говорить с гражданами о том, что современная Европа немыслима без наследия крестовых походов, противоборства пап и императоров, Ренессанса, церковной реформации и религиозных войн, колониализма и Просвещения. Под негласный идеологический запрет попал социалистический период в истории Центральной Европы: все плохое в нем осуждается, все хорошее замалчивается.

Сегодня многие граждане Европейского союза искренне не понимают, почему они должны помогать Греции и другим странам, безответственно набравшим огромные долги, в том числе при помощи махинаций с отчетностью. Советская угроза и входной билет в Евросоюз больше не являются для них аргументами. Вскоре пропадет еще один фактор, исправно служивший политической опорой европейской интеграции: в Германии вырастет и вступит в политическую жизнь четвертое поколение, родившееся после войны. На условной исторической линейке сегодняшние немецкие школьники удалены от бомбардировок Дрездена на такое же расстояние, как автор этих строк от сдачи Порт-Артура. Став избирателями, они вполне могут посчитать, что Германия уже искупила историческую вину перед Европой, сделав много хорошего ради ее единства и процветания.

Широкая общественная дискуссия о задачах и средствах интеграции велась в Западной Европе в 1950–1960-е годы. Именно тогда были выработаны основные идеологические и научные конструкции, на которых поныне держится здание Евросоюза. С тех пор подобного обсуждения не было, попытка возобновить его в ходе заседаний конвента, готовившего текст конституционного договора, не удалась. Между тем, отставание идей от реальной жизни становится в ЕС все более заметным. 24 октября 2011 г. незадолго до своего ухода с поста президента Европейского центрального банка Жан-Клод Трише, выступая в Берлинском университете им. Гумбольдта, сказал: «Хотя причины европейского единства часто представляются происходящими из прошлых конфликтов и разногласий, на мой взгляд, решающее значение имеет мотивация, основанная на взгляде в будущее». И далее: «Создание более интегрированной Европы зависит от возникновения подлинно европейской общественной дискуссии. …Сегодня европейцы тесно взаимосвязаны экономически и социально. Но пока наши национальные общественные дискурсы разделены, граждане не смогут осознать эти связи в полной мере».

Другими общеевропейскими проблемами, решение которых невозможно без активной роли Евросоюза, являются: избыточное потребление на фоне снижения глобальной конкурентоспособности европейских стран, деиндустриализация экономики и связанная с ней деформация личностных установок, опасное изменение демографического поведения европейцев. Все они, хотя в разной степени, воздействуют на умонастроения социальных групп, недовольство которых может обратиться против ЕС и его институтов.

Бунт блогеров

Сегодняшние молодые европейцы имеют возможности, о которых их родители не могли и мечтать. Они свободно путешествуют по 27 странам ЕС и участвуют в программах студенческих обменов. Интернет кардинально расширил их доступ к информации, а Болонский процесс – к качественному и разнообразному университетскому образованию. Однако в экономическом плане молодежь стала заложницей снижающейся международной конкурентоспособности Евросоюза. Если точнее, она превратилась в главный объект политики принудительного потребления. На протяжении последних 20 лет средние темпы прироста ВВП в странах Европейского союза составили 1,9%. В это же время суммарное сальдо текущего баланса ЕС равнялось минус 0,2%. То есть экономический рост не мог опираться на внешний спрос, как это происходило в Китае и в других развивающихся странах. Недаром доля Евросоюза в мировом экспорте постепенно уменьшается.

Следовательно, ВВП мог расти только за счет внутреннего спроса: инвестиционного, государственного или частного. Инвестиционный спрос не был мотором европейской экономики, поскольку его доля в ВВП медленно снижалась: в 1980–1989 гг. она в среднем составляла 22,3%, а в 2000–2009 гг. – 20,4%. Спрос со стороны госсектора колебался в пределах 20–21% ВВП. Между тем доля сбережений в структуре ВВП несколько уменьшилась. Значит, главным двигателем экономического роста был именно потребительский спрос. Причем он рос быстрее, чем сам ВВП, компенсируя отрицательное сальдо текущего баланса и снижение роли капиталовложений.

Как это получилось, если известно, что уже в 1990-е гг. рынки западноевропейских стран были перенасыщены? Что заставило европейцев потреблять больше, а не наращивать сбережения? Успехам торговли помогала цифровая революция: компьютеры, плейеры, мобильные телефоны и другая часто меняемая техника индивидуального назначения создала новые устойчивые сегменты рынка. Росту продаж способствовало долгосрочное снижение инфляции и процентных ставок. Коммерческие банки расширяли объемы кредитования, глядя сквозь пальцы на платежеспособность заемщиков и качество залогового обеспечения. Что из этого вышло, хорошо известно.

Одновременно в европейской экономике происходил тектонический сдвиг, о котором пока мало говорят и пишут: предложение решительно переориентировалось на молодежь. Если в 1970–1980-е гг. производители равнялись на запросы семейных людей среднего возраста (находящихся на пике карьеры и заработков), то теперь их маркетинговые стратегии направлены на лиц до 25 лет. Особенно хорошо это видно на рынках электроники, средств связи, одежды, аксессуаров. Сюда же попадают ночные клубы, дискотеки, массовые зрелища, а также – в разной мере – рестораны, фитнес, салоны красоты, туристический бизнес. Молодых людей гораздо легче склонить к эмоциональному и престижному потреблению, чем людей других возрастов. Навязывая юношам и девушкам ненужные, часто неоправданно дорогие товары и услуги, продавцы играют на их желании выделиться в компании сверстников, подтвердить свою значимость и высокий социальный статус. Быстрая смена коллекций побуждает молодых людей покупать новые, актуальные именно в этом сезоне вещи в придачу к уже имеющимся таким же.

Телевидение и глянцевые журналы давно создали образ «достойной жизни», главными героями которой являются обеспеченные, стильные и независимые молодые люди. Сорокалетний мужчина попадает в рекламу, разве что передавая по наследству дорогие часы, а сорокалетняя женщина – хваля «инновационный» крем от морщин. Они же помогают продвижению унылых товаров семейного ассортимента: мыла, туалетной бумаги, бульонных кубиков. Неудивительно, что молодые люди стремятся получить от жизни все возможные радости и удовольствия, поскольку после 30 лет, в их представлении, все стоящее заканчивается.

Новым явлением конца 1990-х гг. стало престижное детское потребление. Развлекательные детские клубы и парки, посещение которых обходится в десятки раз дороже, чем поход в музей, превратились в норму жизни. Помню, как один итальянский коллега жаловался мне, что его 12-летнюю дочь пригласили на день рождения школьной подруги, для чего родители сняли бассейн (!) и устроили в нем водный праздник на 50 человек. Приняв приглашение, коллега и его жена фактически подписались под обязательством ответить в будущем соразмерным по бюджету действием. Развлекательный детский бизнес, как и детская мода, держатся на простой и безотказно работающей манипуляции: ни один ребенок в рамках своего коллектива не хочет быть самым «бедным» и «некрутым». Не хотят этого и его родители, даже самым разумным из них трудно идти против течения.

Пока молодые люди находятся на содержании родителей, они бесплатно пользуются многими благами, включая необязательные, но общепринятые атрибуты молодежной культуры. Зато переход к самостоятельной жизни становится похожим на изгнание из рая. Оказывается, что в мире взрослых их никто не ждет с распростертыми объятиями. В 2010 г. в среднем по Евросоюзу безработица среди лиц до 25 лет составляла 21%, для всех остальных возрастов она равнялась 8%. В Греции, Словакии и трех балтийских странах молодежная безработица достигала 33–35%, а в Испании – 42%.

Став стажером или, хуже того, безработным, молодой человек переживает «шок бережливости»: ему приходится ограничивать расходы и отказываться от сложившихся привычек потребления. На этом фоне перспектива создания собственной семьи и рождения детей кажется тяжелой и ненужной. Вспоминая опыт родителей, молодой человек начинает догадываться, что картинка из глянцевого журнала лично для него может никогда не стать реальностью. Так общество потребления выбивает почву из-под ног у собственных детей.

Нарастающий разрыв между представлениями о жизненных стандартах и возможностями их реализации является, по нашему мнению, главным источником социального протеста молодежи. Против Евросоюза будет работать то, что ожидания современных молодых людей сформировались в «тучные» годы, а начало их трудовой жизни придется на годы «тощие». Вина за застой и высокую безработицу, весьма вероятно, будет возложена на тех, кто придумал единую валюту и заставил правительства ограничивать бюджетные расходы, то есть на власти ЕС.

Дальнейшее развитие интернета и социальных сетей понизит возраст фактического вступления молодежи в общественную жизнь и многократно усилит ее голос в обществе. Сейчас политические взгляды 13–17-летних подростков никого не интересуют. Но скоро юноша в рваных джинсах с ноутбуком на коленях может стать более влиятельной политической фигурой, чем член парламента. Имя ему – блогер. Комментарии, которые уже сегодня пишут посетители на страницах Европейской комиссии и Европейского парламента в социальной сети Facebook, разительно отличаются от того, что можно увидеть на официальном сайте Евросоюза. Молодые люди открыто, метко, а порой и агрессивно критикуют европейские власти за их действия или бездействие.

Основной формой хулиганских действий в интернете являются хакерские атаки. С ними Брюссель научился справляться: в некоторые дни сайт Европарламента отражает по нескольку десятков таких атак. Но блогеры – не хулиганы, пока они не объединятся в крупные движения, они не будут представлять опасности для органов Европейского союза. Скорее наоборот, посредством обратной связи чиновники получат от блогеров важные корректирующие сигналы. Но в случае решения вопросов, которые и так даются Евросоюзу с большим трудом или требуют сложнейших компромиссов (например, по поводу расходов на сельскохозяйственную политику) блогеры могут организовать эффективную и быструю пропагандистскую кампанию. Им вполне по силам сдвинуть общественное мнение так, чтобы Брюссель был вынужден отказаться от того или иного согласованного в верхах решения.

Еще один инструмент – сбор подписей. Законодательная инициатива в ЕС принадлежит Европейской комиссии, именно она выдвигает проекты регламентов и директив. Чтобы такой акт начал разрабатываться по инициативе граждан, требуется собрать 1 млн подписей. Сейчас это сделать непросто, ведь по каждому участнику нужны подробные записи; кто-то должен ходить из дома в дом и заполнять длинные листы анкет. Но как только электронная подпись станет обычным делом, картина радикально изменится. В настоящее время в сети Facebook насчитывается 800 млн активных пользователей. То есть в Европе, по грубым оценкам, их от 100 до 200 миллионов. Энергичные молодые блогеры могли бы собрать миллион электронных подписей за пару дней. Кстати, среди активистов и агитаторов наверняка оказались бы подростки, которые в реальной жизни не могут участвовать в политической деятельности.

Скорее всего, молодежные протестные действия, если таковые начнутся, будут иметь вид бунта без ясной программы и целей. Они могут характеризоваться высоким эмоциональным накалом и быстрой мобилизацией сил. Использование неконвенциональных форм затруднит для властей управление ими при помощи обычных политических и административных методов. Главная же опасность может состоять в том, что молодые люди, не понимая меры своей гражданской ответственности, совершат то или иное рискованное действие (например, дав отрицательный ответ на референдуме) просто ради пробы сил – «по приколу».

Месть патриотов

Развитие интеграции невозможно без передачи компетенций национальных правительств на наднациональный уровень. В Совете – главном законодательном органе ЕС – все шире используется практика принятия решений квалифицированным большинством, ведь иначе бы законотворческий процесс остановился. Экономический кризис заставил Брюссель пойти на беспрецедентные меры ужесточения макроэкономической и бюджетной дисциплины государств-членов. Дело вплотную подошло к формированию экономического правительства Евросоюза. Однако утрата национального суверенитета была и остается одной из самых болезненных тем во взаимоотношениях с гражданами. Многие считают, что Европейский союз отчуждает важные элементы национальной принадлежности и не дает взамен ничего соразмерного по значимости.

Национальные чувства также обостряются в связи с возросшей мобильностью населения внутри ЕС и особенно в ответ на приток иммигрантов. В Евросоюз ежегодно прибывает по 2 млн человек из третьих стран. По расчетам Европейской комиссии, в 2060 г. выходцы из третьих стран и их дети (люди с хотя бы одним родителем, рожденным вне ЕС) составят почти треть населения Евросоюза. Коренные европейцы считают, что иммигранты занимают их рабочие места, а те – что общество взваливает на них самую тяжелую и низкооплачиваемую работу. Действительно, среди иммигрантов процент лиц с низким уровнем образования вдвое выше, чем среди местного населения. Однако доля людей с высшим образованием в обеих группах почти одинакова – соответственно 25% и 27%. При этом шансы приезжих найти достойную работу гораздо хуже. По данным за 2009 г., 19% урожденных европейцев с высшим образованием работало на должностях, подразумевавших среднюю и низкую квалификацию. Среди лиц, рожденных вне Европейского союза, таких было вдвое больше – 38%. В Испании и Италии на должностях, не соответствовавших квалификации, трудилось 60% иммигрантов с высшим образованием, а в Греции почти 80%.

Официальная политика государств-членов и всего Евросоюза долгие годы была направлена на то, чтобы не допустить роста националистических настроений. Однако созданная атмосфера тотальной политкорректности и терпимости привела к тому, что острые проблемы межнациональных отношений оказались за рамками публичной дискуссии. Накопившееся с обеих сторон раздражение находит выход в бытовом национализме, стимулирует рост популярности нацистской, религиозной и этнической символики. Пока же ни у национальных правительств, ни у Брюсселя нет действенной стратегии социальной и культурной интеграции иммигрантов. Сделанное Ангелой Меркель в 2010 г. заявление о крахе германской политики мультикультурализма лишь подтвердило существующее положение дел.

Значительное влияние на европейское общество оказывает процесс деиндустриализации. По данным ЮНКТАД, в развитых странах Европы доля занятых в промышленности на протяжении 1970–2008 гг. уменьшилась с 42% до 26%. За это же время доля занятых в сфере услуг выросла с 51% до 71%. То есть теперь работающих в третьем секторе почти втрое (!) больше, чем в промышленности. Закрытие шахт, заводов и фабрик – это не только появление депрессивных территорий со структурными проблемами и длительной безработицей. Это еще нарушение структуры социума, изменение системы личностных ценностей. Массово оборвались рабочие династии, внутри которых люди со средним образованием чувствовали себя уважаемыми членами общества. Шестидесятилетний токарь высокой квалификации знал, что благодаря его труду крутились турбины и ходили поезда. Шестидесятилетний официант, бармен, диск-жокей или биржевой брокер – нонсенс. Чем бы утешились люди этих профессий накануне выхода на пенсию? Многомиллионными спекуляциями или декалитрами проданного пива? Массовая занятость в третьем секторе значительно усложняет персональную идентификацию и поиски смысла жизни. Она множит число отчужденных работников, которые не видят своей связи с обществом и расценивают работу только как способ заработка.

Деиндустриализация создает продолжительные деформации на рынке труда. Люди, которые прежде работали бы на производстве, ныне устремляются в чиновники. Они хотят не только чистой работы и стабильной зарплаты, но и подтверждения своей значимости. Отсюда – повсеместное раздувание административного и государственного аппарата. По данным ОЭСР, сегодня в странах ЕС на общие государственные услуги, то есть на управленческий аппарат, уходит 10–17% госрасходов, что сравнимо с расходами на здравоохранение или образование. Кстати, Греция, где госчиновники пользуются немыслимыми льготами, такой статистики не предоставляет.

Другими словами, европейское общество все больше отрывается от реального производства и все больше обюрокрачивается. Европейцам, несмотря на возросшие материальные возможности, становится все труднее отвечать на вопросы, сформулированные некогда епископом Орлеанским Феликсом Дюпанлу (1802–1878): откуда мы пришли? кто мы? куда мы идем? Высокая цель, достижению которой человек готов посвятить себя и свою жизнь, незаметно растворяется в череде оплаченных счетов и выигранных скидок.

Двадцать, а может быть, и тридцать лет назад из европейского лексикона исчезло слово Родина. Скорее всего, эту тенденцию генерировал не Евросоюз. Но факт остается фактом. За семь лет, которые нынешний председатель Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу занимает этот пост, слово Родина прозвучало в его выступлениях лишь однажды: 26 ноября 2004 г. он назвал «Германию родиной субсидиарности». Конечно, Европейский союз поощряет развитие национальных культур, но фольклорные фестивали и вышитые крестом чепчики Родины не заменяют. Хотим мы того или нет, в традициях европейской культуры Родина – понятие сакральное, основанное на вере в избранность Богом своего народа, в его духовные силы и великое предназначение. Именно чувство Родины позволяет человеку ощущать свою причастность к народу, гордиться его прошлым и быть готовым отдавать себя ради его будущего.

Чувствуют ли бретонцы своей Родиной не только Францию, но и Европейский союз? Как ответят на аналогичный вопрос сицилийцы, каталонцы, баварцы, русскоязычные латвийцы? Считают ли Евросоюз своей родиной поселившиеся там марокканцы, турки, китайцы и вьетнамцы? Что думают об этом их дети? Вопрос совсем не праздный. От ответа на него зависит то, насколько европейцы захотят проявить солидарность с соседями в такой трудной ситуации, как сегодняшняя. Кинется ли кто-то защищать идеалы единой Европы в ущерб собственному благополучию и комфорту?

После провала конституционного договора из текстов основополагающих документов ЕС были изъято упоминание о флаге, гимне и девизе Евросоюза. Исчезли слова «конституция», «европейский закон», «семья народов». Осталось утверждение о «создании более тесного союза народов Европы» на основе общих ценностей: достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и прав человека. Для формирования подлинной общеевропейской идентичности этого недостаточно, особенно если учесть, что концепция гражданства ЕС имеет изъяны. Во-первых, гражданином Евросоюза может стать только гражданин одной из стран-членов. Живущие в Латвии русские «лица без гражданства» не могут обрести «большую Родину», сколько бы они ни любили Европу и не разделяли европейские ценности. Во-вторых, в Договоре о ЕС ни разу не упоминаются обязанности граждан Союза, хотя их права изложены весьма подробно. То есть каждый отдельный житель представляется скорее как потребитель прав, нежели как гражданин, отвечающий словом и делом за судьбу единой Европы.

Получается, что скептики правы: Евросоюз размывает сложившиеся формы идентичности, но не дает и не намерен давать взамен чувство сопричастности с объединенной Европой. Главным мотивом выступлений националистов и сепаратистов может быть, по нашему мнению, желание наказать Европейский союз за отнятую Родину. Причем протестные группы могут состоять не только и не столько из оголтелых националистов, сколько из вполне мирных и сознательных политиков. Их позицию будут намного усиливать примеры из недавней европейской истории. В 1990-е годы на глазах и с одобрения европейских элит распались Советский Союз, Югославия, Чехословакия. То, что страны Балтии, Центральной и Восточной Европы позже вошли в ЕС, лишь подтвердило ровное отношение Брюсселя к фрагментации суверенных государств. Объявленную в 2008 г. независимость Косово сразу признали больше 20 стран Евросоюза. Произошедший много лет назад выход из ЕС Гренландии, отказ норвежцев ратифицировать договор о вступлении, процветание независимой Швейцарии и спокойный выход из кризиса не перешедшей на евро Польши – все это будет склонять общественное мнение на сторону сепаратистов.

Их лидеры, будь то в Стране Басков, на Корсике или в Валлонии, могут доказывать, что сложившаяся в Европе обстановка прочного мира позволяет малым государствам нормально функционировать без риска захвата со стороны более мощных соседей. Еще один аргумент: выйдя из ЕС, страна может оставаться внутри Европейского экономического пространства (как это делают Норвегия, Исландия и Лихтеншнейн). При этом ей не придется вести изнурительную и подчас бесперспективную борьбу за реформу институтов Евросоюза и сложившихся в нем практик.

Сепаратисты могут действовать как при помощи традиционных методов политической борьбы, так и через интернет. Особенно опасным для национальных правительств был бы сбор электронных подписей в пользу референдума об отделении и ведение соответствующей агитации в социальных сетях. Более изощренным способом стал бы призыв к постановке в той или иной стране на референдум вопроса о присоединении к ЕС нового государства – в обмен на предоставление независимости краю или области. Если однажды Турция завершит невероятно долгие и трудные переговоры о вступлении в Евросоюз, то, вероятно, найдутся желающие поиграть на размере ставки. Самым болезненным для руководства Европейского союза было бы, конечно, разделение Бельгии.

Ответ отцов

Наиболее ответственную реакцию на проблемы Евросоюза следует ожидать со стороны людей среднего и старшего возраста, которые успели реализовать себя в профессиональной, семейной и общественной жизни. Специфические проблемы этой группы населения во многом связаны с изменением демографического поведения европейцев. Главная из них – неопределенные перспективы пенсионного обеспечения. Население Европы стареет, в 2010 г. к 60-летнему рубежу подошло многочисленное поколение, рожденное в 1950-е гг. – так называемые беби-бумеры. Теперь в Евросоюзе численность лиц, достигших 60 лет, ежегодно увеличивается на два с лишним миллиона; всего три года назад этот прирост составлял один миллион. С 2014 г. трудоспособное население ЕС начнет сокращаться в абсолютном выражении. Почти во всех европейских государствах национальные бюджеты не выдерживают бремени пенсионных расходов. Чтобы справиться с нагрузкой, правительства идут на повышение пенсионного возраста и вводят гибкие схемы формирования пенсионных фондов, предлагая работникам увеличивать собственные отчисления. Люди, которым до выхода на пенсию осталось 10–15 лет, таких взносов сделать не успеют, если они не сделали их раньше.

В 1970 г. в основных странах ЕС на каждого пенсионера приходилось 4–5 человек в трудоспособном возрасте, в 2010 г. их было немногим более трех. К 2030 г. эта пропорция сократится еще больше, в некоторых странах, например, в Германии, она составит 2:1. Если учесть, что из всего трудоспособного населения в Европе занято не больше 65% (самые многочисленные группы неработающих – студенты и домохозяйки), то на двух пенсионеров придется трое работников. Нынешние системы социальных отчислений никогда не были рассчитаны на такое соотношение, и они не выдержат его в будущем. По данным экспертов Банка международных расчетов (БМР), при сохранении нынешней структуры государственных расходов и доходов к 2030 г. в Австрии, Германии, Италии, Нидерландах и Испании госдолг вырастет до 200% ВВП, а во Франции, Греции и Великобритании – до 300% ВВП. Напомним, что сейчас в зоне евро он приближается к 90% ВВП, что уже создало немыслимые проблемы. Национальным правительствам в любом случае придется понижать пенсии. Один из мягких вариантов – разогнать инфляцию, чтобы она уменьшила реальную долговую нагрузку и стоимость пенсионных выплат.

Еще одно следствие демографических подвижек – проблема стиснутого поколения. Нынешние сорока- и пятидесятилетние европейцы оказались зажатыми между своими сыновними и родительскими обязательствами. Мужчина 50 лет часто имеет 15-летних детей и 70–75-летних родителей, поскольку он стал родителем на несколько лет позже, чем его собственные мать и отец. Ввиду растущей продолжительности жизни уход за престарелыми родителями, а также обеспечение их высококачественным медицинским обслуживанием требуют значительных сил и немалых затрат. При этом содержание детей обходится все дороже и растягивается на все большее время. С каждым десятилетием молодые европейцы все позже покидают отчий дом, вступают в брак и заводят детей. Сейчас в возрасте 20–24 лет с родителями и без партнера в среднем по ЕС живут 75% юношей и около 60% девушек.

Особенно затягивается сепарация в странах Южной и Центральной Европы. Например, в Италии с родителями и без партнера живет 70% мужчин в возрасте 25–29 лет и 35% мужчин в возрасте 30–34 лет. Для этого феномена даже придумано новое слово – bamboccioni – большие дети. Оставаясь до седых волос в родительском доме, они не слишком стремятся к экономической независимости, предпочитая тратить свои скромные заработки на красивые вещи, хобби и развлечения.

Лица старших возрастов всегда были критичны к Евросоюзу, а в условиях кризиса их негативные оценки только усилились. Согласно опросам, в 2011 г. 38% лиц старше 40 лет выражали доверие ЕС, тогда как 50% заявляли об обратном. Конечно, Брюссель виноват не во всех бедах. Однако как евро стал символом Европейского союза, так и кризис в еврозоне стал выражением кризиса всей европейской модели социального рыночного хозяйства. Накопленные огромные государственные и частные долги свидетельствуют о том, что концепция «благосостояния для всех» вступила в противоречие с правилами глобализации, при которой на мировые рынки выходят страны с дешевой рабочей силой и отсутствующими системами социального обеспечения.

Что может сделать в этой ситуации европейское гражданское общество? Первый вариант – мобилизовать силы на защиту европейской идеи и единой Европы. Второй – самоустраниться, надеясь, что элиты как-то все устроят. Последствия второго сценария были бы самыми тяжелыми, и даже не в смысле возможного отделения стран от еврозоны или Евросоюза, а главное – в смысле дальнейшей стратегии развития европейской интеграции и ее способности выдержать испытание глобализацией. Даже если кризис будет преодолен, нравственная травма, полученная европейским обществом, не оставит объединению никаких шансов на выживание в следующие 10–20 лет. Связь между политическими элитами, институтами ЕС и гражданами будет разрушена раз и навсегда.

Надежды на реализацию первого сценария невелики, но они есть. Осуществить его трудно уже потому, что среди нынешних европейских лидеров нет ни одного, сравнимого по масштабу с такими фигурами как Черчилль, Аденауэр, де Голль, Брандт или Делор. Особенно не повезло институтам Евросоюза. Традиционно на высшие посты в них, за редким исключением, приходят аппаратчики, которым не удалось добиться политического успеха на национальном уровне. Эти люди умеют управлять бюрократической машиной, но им не хватает широты взглядов, воли и харизмы. В бурные времена они оказываются не в состоянии заглянуть за горизонт и выдвинуть лозунги, которые бы вдохновляли народ. Повторение мантр о пользе демократии в таких случаях не помогает.

Сознательным европейским гражданам придется действовать самостоятельно, не рассчитывая на заметную поддержку со стороны Брюсселя. Чтобы запустить процесс самообновления Европейского союза, им предстоит сформулировать несколько важных вопросов, требующих первоочередного решения, и добиться общественного консенсуса по поводу такой необходимости. Когда проблемы будут названы своими именами, а масса инициатив станет критической, институты ЕС не смогут уклониться от действий, хотя бы в целях самосохранения. Важнейшими, на наш взгляд, задачами являются: коренное изменение форм управления Евросоюзом и преодоление демократического дефицита; формирование общей для всех стран политической площадки, на которой объединенные политические силы вырабатывали бы и обсуждали единую повестку дня; становление широкой дискуссии о стратегических задачах Европы и Европейского союза в условиях глобализации. Кстати, отсутствие упомянутой площадки заметно сужает поле действий сторонников единой Европы, поэтому решающую роль в подготовке общества к переменам могут сыграть СМИ, социальные сети и блоги.

Если наиболее сознательным европейцам удастся использовать кризис для начала масштабной перестройки Евросоюза, то он, а вместе с ним и Европа, получит второе дыхание. Граждане ЕС почувствуют себя гораздо более сплоченными, чем сегодня, а европейская идея наполнится новым содержанием. В случае неудачи проекта Евросоюз может оказаться в многолетнем идейном, институциональном и экономическом застое.

О.В. Буторина – д. э. н., профессор, заведующая кафедрой европейской интеграции, советник ректора МГИМО (У) МИД России, член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Евросоюз > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 15 декабря 2011 > № 738723 Ольга Буторина

Гельмут Шмидт: "Путин правит в русле столетних российских традиций"

Гельмут Шмидт

Резюме: Немцы находятся перед выбором – либо продолжать то, что мы делали на протяжении последней тысячи лет, а именно – вторгаться на периферию, когда мы сильны, и оказываться отброшенными назад, когда мы слабы, либо становиться частью европейского сообщества.

Первый ход за Шмидтом: «Принцип прав человека... стал инструментом, своего рода плавками, скрывающими, что следует скрывать – натиск экспансии западной державы». Ответ Штайнбрюка: «Я не мыслю совсем уж цинично. Что бы значило для мира в целом, если когда-нибудь сильнейшая экономика мира оказалась бы недемократичной?» Шмидт: «Для мира это, скорее всего, вообще не будет иметь значения. Не переоценивайте значение демократии. Ее нельзя и чрезмерно идеализировать». Зато собеседники согласны по поводу Европы, которая видится обоим как «континент на обвисшем суку, если европейцы не поймут, наконец, что ЕС – это их единственный шанс сохранить место за столом великих». Европейцам нужен новый миф, убеждены Шмидт и Штайнбрюк, для которых таковым является мир, утвердившийся в Европе вместе с интеграцией. Впрочем, вопросов о будущем Европы у обоих собеседников больше, чем ответов. «Россия в глобальной политике» публикует отрывок из раздела «Глобальные сдвиги», где речь идет о падении роли Европы и новых шансах европейской интеграции, месте России в Европе будущего и необходимости их более глубокого партнерства, а также взаимоотношениям между Германией, Россией и Польшей. Публикацию подготовил Юрий Шпаков.

Штайнбрюк: Давайте поговорим о конкуренции моделей. Меня волнует, способна ли Европа представлять для других стран интерес в качестве модели? Не покидает мысль, что по мере роста уровня материального благосостояния, демографического омоложения, эмансипации женщин и сомнений в патриархальных системах давление на диктатуры и деспотические системы становится настолько сильным, что оно само по себе каким-то образом деформирует стимулы к соблюдению прав человека и свободы передвижения. Данный вопрос особенно важен в связи с событиями, свидетелями которых мы стали в зоне Магриба и на Ближнем Востоке. Не думаю, что страны этого региона заинтересованы в копировании демократической системы Запада. Однако само по себе требование обуздания коррупции и создания независимых судов, в которые позволительно подавать иски против государства, демонстрирует, насколько глубоки происходящие перемены. Поэтому не хотел бы исключать, что Европа, столь высоко ценящая право индивидуума, все же в состоянии стать неким образцом для подражания. Правда, нечто подобное могло бы быть реализовано тем успешнее, чем менее откровенной оказалась бы при этом наша собственная миссионерская роль. Вы правы, что за последние двести лет миссионерством многократно злоупотребляли, и некоторым странам это чаще наносило вред. Но там, где политические условия меняются в сторону прогресса, нельзя исключить появление интереса и политической воли к тому, чтобы применить ценности и правовые нормы Европы.

Шмидт: Пожилые люди, как я, всегда мыслят долговременными категориями, во всяком случае, более длительными, чем прежде, в 30- или 50-летнем возрасте. В связи с тем, о чем вы говорите, Пеер, я мысленно переношусь в конец XXI века. Европа, возможно, и генерирует модели для подражания. Однако европейцам для начала следует помнить, что на исходе XIX века они составляли четверть мирового населения, а вот к концу нынешнего эта цифра составит всего лишь 5%, и то если включить все население России вплоть до Камчатки. Только пять процентов! И, вероятно, уже к середине столетия на Европу будет приходиться лишь 11–12% добавленной стоимости в мировой экономике, иными словами, глобального ВВП. Всего лишь одиннадцать процентов! Ровно шестьдесят лет назад, в 1950 г., доля европейцев, включая тогдашний Советский Союз, составляла свыше 30% от мирового производства добавленной стоимости. Оба этих показателя – удельный вес в мировом населении и удельный вес в производстве глобального ВВП – неуклонно и резко падают. А почему? Потому что быстро растет мировое население, но не население Европы. Население Европы убывает и старится. Старению сопутствует спад в инновациях, ведь старые люди не изобретают новые электронные приборы. Это делают молодые, но молодежи у нас не хватает.

Штайнбрюк: Мне нечего возразить, сказанное вами неопровержимо.

Шмидт: В таком случае продолжу. Старению европейского общества при его одновременном численном сокращении противостоит демографический взрыв в других частях мира. Когда мой отец еще ходил в школу, это было в 1900 г., в мире жили 1,6 млрд человек. Сегодня нас около семи миллиардов. За ХХ век численность населения увеличилась в четыре раза. Ничего подобного не было в истории человечества. На фоне демографического взрыва , разразившегося исключительно в Азии, Африке и Латинской Америке, мы наблюдаем два феномена, которые очень медленно входят в наше сознание. Первый из них – ускорение научного и технического прогресса. Другой – глобализация, ставшая возможной благодаря этому ускорению, превращение планеты в огромную единую рыночную площадку. Если в таком контексте еще раз вспомнить вашу изначальную постановку вопроса – может ли Европа служить примером для подражания, то ответ мой окажется очень осторожным.

Штайнбрюк: То, о чем вы говорите, представляет собой отчетливо различимую тенденцию к совершенно новому перераспределению не только мирового политического веса, но и благосостояния. Европейские общества едва ли к этому готовы. Вопрос, что будет происходить с нашей производительностью, как сохранить у стареющего общества способность к инновациям, а также тягу к новизне и креативность, является одним из центральных вопросов жизнеспособности немцев в будущем. Но то, что вы утверждаете, Гельмут, на мой взгляд, все же несколько отдает фатальным детерминизмом. Ведь у вас получается, что падение экономического веса и политического влияния Европы неизбежно. Я в этом не уверен. Вот, скажем, почему бы европейским странам не договориться и совместно не сделать предложение, экономически привлекательное для стран Магриба, благодаря которому у местной молодежи появились бы профессиональные перспективы в собственной стране.

Шмидт: Против вашего упрека в детерминизме, прозвучавшего в мой адрес, мне придется защищаться. Но хотелось бы добавить несколько слов к вопросу об ускорении технологического прогресса, кульминацией которого в настоящее время является микроэлектроника. Так называемая арабская весна стала возможной благодаря микроэлектронике. Во-первых, «Аль-Джазира», телеканал, который смотрят миллионы людей и в Алжире, и в Марокко, и в Йемене, и в Сирии; он вещает на обоих важнейших для региона языках – арабском и английском. И, во-вторых, хотя взбунтовавшиеся молодые люди в массе своей безработные, у многих из них есть мобильные телефоны и доступ к интернету. Без интернета и «Аль-Джазиры» было бы невозможно распространить восстание по меньшей мере на шесть, а то и семь государств региона, нивелировав национальные различия. Не было ведь нужды посылать гонцов из Туниса в Бенгази, Рабат или Каир – средствами организации восставших масс стали Facebook и Twitter.

Штайнбрюк: Это возвращает нас к вопросу, не является ли интернет также наибольшей угрозой для Китая и государств, подобных ему по общественному устройству. Сколь долго автократические системы смогут контролировать доступ к интернету? Возможности Сети в сфере коммуникаций со временем могут оборачиваться весомой угрозой для закрытых обществ. И это еще одна причина моей уверенности в том, что судьба Европы еще не предрешена. Разумеется, есть опасность, что экономически мы окажемся в невыгодном положении и утратим политическое влияние; в таком случае лет через десять или пятнадцать для нас станет очевидным, что мы больше не играем в Лиге чемпионов. Но я не могу мысленно допустить, что подобное развитие неотвратимо и безальтернативно.

Шмидт: Свой прогноз о позиционировании Европы в мире к концу XXI века я считаю не стопроцентным, но весьма вероятным. Я убежденный приверженец европейской интеграции с 1948 г. – не из идеалистических побуждений, а преимущественно исходя из немецких национально-эгоистических мотивов. Наша германская нация живет в центре Европы в окружении бОльшего числа соседей, чем другие европейцы. И почти со всеми из них мы воевали. Так вот, немцы находятся перед выбором – либо продолжать то, что мы делали на протяжении последней тысячи лет, а именно – вторгаться на периферию, когда мы сильны, а когда мы слабы, оказываться отброшенными назад, либо становиться частью европейского сообщества. Поэтому я был и остаюсь сторонником европейской интеграции. Но эта интеграция спотыкается вот уже двадцать лет.

Штайнбрюк: К такой опасности надо относиться серьезно, в особенности учитывая то очевидное обстоятельство, что влияние Европы начинает снижаться. Я наблюдаю в Китае тенденции, указывающие, что он вместе с США стремится поделить мир и в итоге создать подобие «Большой двойки». Это особенно бросилось в глаза на Конференции ООН по изменению климата в Копенгагене (декабрь 2009 г.), когда американский президент и один даже не самый высокопоставленный китайский министр в двустороннем формате предприняли попытку определить ход этой международной встречи. С другой стороны, приходится наблюдать стремление Китая осуществлять с другими развивающимися государствами совместные акции, дабы сформировать противовес США и Европе. Пекин особенно активно обхаживает Бразилию, Россию, Индию, а теперь еще и Южную Африку. Незадолго перед вторым саммитом «Большой двадцатки» в Лондоне в апреле 2009 г. глава Народного банка Китая опубликовал статью, в которой поднял вопрос о том, не следует ли перестроить мировую валютную систему и ввести валютную корзину вместо доллара. Эта тема сегодня, как и прежде, актуальна для развивающихся стран, то есть финансовый кризис стал своего рода катализатором тренда к многополярности.

Шмидт: Ответ на вопрос, какие структуры образуются до середины нынешнего века, в значительной мере зависит от того, продолжится ли процесс европейской интеграции. Если нет, мы станем свидетелями тенденции к поляризации или разделу мира между США и Китаем. Однако если бы интеграция продолжилась, а Европейский союз стал по-настоящему дееспособным, возросла бы роль не только Европы, но и, например, Латинской Америки, в особенности Бразилии. И Китай не был бы монопольным представителем Азии. В середине века в Индии будет столько же жителей, сколько к тому времени в Китае – полтора миллиарда человек. Все это сложно прогнозировать. Тем не менее, по моим предположениям, до середины XXI столетия мы будем переживать мощную тенденцию к укреплению многополярности – с несколькими крупными игроками. Однако условие этого – продолжение европейской интеграции. Все остальное было бы для европейцев трагедией, в особенности для нас, немцев.

Штайнбрюк: Примечательно, Гельмут, что при рассмотрении вопроса о распределении глобального влияния стран в будущем Россия до сих пор упоминалась лишь мимоходом. Было бы интересно услышать ваше мнение. Какая роль уготована России в будущем, что станет с европейско-российскими отношениями? Когда речь заходит о Европе, то говорим ли мы в среднесрочной перспективе о пространстве, которое сегодня называем Европейским союзом, иными словами, о Европе с ее границами до Беларуси, или, быть может, мы имеем в виду и вовлечение России? И увеличит ли интеграция России вес Европы в мире? Пока в отношении Москвы я вижу лишь безразличие со стороны и германской внешней политики, и европейской политики.

Шмидт: В течение полувека мы были околдованы впечатляющей военной мощью СССР. Советский Союз развалился в результате давления извне, военная мощь уменьшенной России после распада, как и прежде, велика, но теперь она никоим образом не вызывает у нас страха, и вследствие этого Россия в восприятии СМИ и общественного сознания Европы едва ли играет заметную роль. Ее роль, как и прежде, очень значительна в сознании политического класса Соединенных Штатов. Сегодня они соизмеряют свои вооружения и военный потенциал с Китаем, но все еще сравнивают свой военный потенциал и с русскими.

Штайнбрюк: Однако это лишь военный потенциал. В качестве политической и экономической величины американцы, похоже, воспринимают русских не слишком серьезно.

Шмидт: Да, но достаточно, что всерьез – и даже очень – они относятся к военному потенциалу, почти как прежде. Что же до влияния европейской цивилизации на развитие российского общества, то оно, к сожалению, на удивление незначительно. Все еще отсутствуют истинные зачатки российского среднего класса. В стране что-то модернизируется, но деревня остается такой же, как сорок или пятьдесят лет назад. Говоря о России, я прежде всего хотел бы сделать одно важное признание: я очень счастлив, что ни в российском, ни в немецком народе не сохранилось ненависти по отношению друг к другу – а ведь после той страшной войны подобного едва ли можно было бы ожидать, но в действительности это великолепно.

Штайнбрюк: Прошло 70 лет после того, как немцы напали на русских, и наши сегодняшние отношения мне тоже представляются почти чудом после миллионов понесенных жертв, после тех зверств и разрушений, которые пережила Россия, и которые затем в ответ обрушились на Германию. Но мы недооцениваем Россию в политическом смысле. Думается, есть три фактора, которые должны играть существенно более заметную роль в европейском восприятии России. Во-первых, удивительное противоречие: фантастическое богатство сырьевыми ресурсами и технологическое отставание – за редкими исключениями страна плетется в хвосте. Во-вторых, тот факт, что Россия, которая граничит со странами, где доминирует ислам, и обладает немалой долей мусульманского населения на собственной территории, может оказаться вовлеченной в конфликты, впоследствии опасные и для Европы. И, в-третьих, пустеющие с точки зрения демографии пространства Сибири, вокруг которых, в зависимости от сценария и китайских интересов, вполне может возникнуть напряженность. Мне недостает европейской стратегии относительно того, как на фоне всего этого обращаться с Россией.

Шмидт: – Хотелось бы добавить еще и четвертый пункт. Русские собственными силами, особенно во время Второй мировой войны, разработали технологии, которые были среди лучших в мире. Но их достижения почти без исключения концентрировались в военной области. И когда вопрос о военной мощи утратил остроту, они попросту не поставили новые задачи перед специалистами, которые были причастны к этим выдающимся достижениям, в том числе к созданию первых искусственных спутников Земли. Ресурс разбазарили безо всякой пользы, часть специалистов удалось удержать в оборонной отрасли, часть разбрелась по свету. Тем не менее, все еще сохраняется естественно-научный и технический потенциал, который сегодня, однако, не служит благу россиян.

Штайнбрюк: Займись мы глубже Россией и ее проблемами, наши связи стали бы более тесными. В годы правления коалиции социал-демократов и «зеленых» выдвигался тезис о стратегическом альянсе с Россией. Не знаю, возможно, это было преувеличено, однако я считал бы мудрым и правильным, если бы мы вернулись к такому подходу в нынешней европейской (и германской) внешней политике и политике безопасности. На мой взгляд, шрёдеровское вовлечение России во внешнеполитическую концепцию, которую он, кстати, рассматривал не в качестве альтернативы атлантическому и европейскому партнерству, а как дополнение к ним, явно недооценено. Кое-кто выносил оценки, глядя сквозь игольное ушко личного отношения к России. Это в любом случае близорукий взгляд.

Шмидт: Вполне мог бы с вами согласиться, что Россия заслуживает к себе большего внимания. Но существует еще одна проблема, которая представляет серьезное препятствие. Все еще сохраняющееся глубокое недоверие между Россией и Польшей, которое, понятное дело, с польской стороны намного сильнее, чем с российской. И здесь для нас, немцев, возникает трудность. Мы хотели бы в равной мере сотрудничать и с теми и с другими, но наше масштабное взаимодействие с русскими вызывает страх у поляков, а уровень кооперации с поляками пугает людей в Кремле. От политического класса в Берлине требуется очень тонкое чутье. И как раз его сегодня недостает.

Штайнбрюк: И все же госпожа Меркель зримо повысила уровень германо-польских отношений, вплоть до совместных заседаний правительств двух стран с участием польского премьер-министра. Качество германо-польских отношений заметно отличается в лучшую сторону по сравнению с прежними временами. Страницы европейской истории глубоко запечатлелись в сознании не только поляков. Другие центральноевропейские страны также испытали на себе тиски, в которые они были зажаты между мощной прусской Германией, с одной стороны, а с другой – в царские и коммунистические времена экспансионистской, если не сказать агрессивной, политикой России.

Шмидт: Согласен с вашими положительными оценками политики Меркель в отношении Польши. Но в то же время она очень холодно относится к Москве, постоянно выражает претензии в адрес Путина по поводу недостаточного соблюдения прав человека в России.

Штайнбрюк: Ну да, но разве это не так?

Шмидт: Так или нет – это один вопрос; а вот следует ли германскому канцлеру так говорить, это другой. И на последний вопрос я бы ответил негативно.

Штайнбрюк: То есть Путина следует называть демократом чистой воды (характеристика, которую дал ему в свое время Герхард Шрёдер. – Ред.)?

Шмидт: Нет, конечно. Путин правит в русле столетних российских традиций, но на основе демократической конституции.

Штайнбрюк: – Мне, между прочим, хотелось, чтобы и в Берлине прошло мероприятие в связи с 70-летием нападения на Советский Союз. Такого мероприятия не было, и я считаю это досадной ошибкой. В Москве тысячи людей в четыре часа утра стояли на Красной площади. Однако мне показалось достойным, что немецкие СМИ надлежащим образом напомнили об этой годовщине в особенности молодому поколению. В то время как в медийной среде присутствовали адекватные оценки произошедшего, на политическом уровне ощущалось определенное игнорирование этой даты.

Шмидт: Пеер, сколько должно пройти времени, чтобы наши соседи окончательно оставили в прошлом германское нападение и оккупацию?

Штайнбрюк: Это в значительной степени зависит от нас самих, от немцев. Мы должны всегда стремиться к соблюдению баланса европейских и германских интересов. Это останется задачей для будущих поколений.

Гельмут Шмидт, канцлер Германии в 1974–1982 гг., является у себя на родине непререкаемым политическим авторитетом и в свои 93 года остается активным комментатором как внутренней, так и внешней политики ФРГ, а также глобальных проблем. Осенью в гамбургском издательстве Hoffmann und Campe вышла книга его диалогов с одним из руководителей Социал-демократической партии Германии Пеером Штайнбрюком (оба собеседника – страстные шахматисты, и беседы велись за шахматной доской, поэтому сборник называется «Ход за ходом»). Согласно социологическим опросам, Штайнбрюк – наиболее перспективный соперник канцлера Ангелы Меркель на выборах 2013 года. И хотя внутри СДПГ он не пользуется однозначной поддержкой, Шмидт выбор уже сделал. Первая беседа посвящена тектоническим сдвигам в мировой политике – снижению роли США и восхождению Китая, «экономического гиганта под кнутом однопартийной системы». Игроки размышляют о жизнеспособности и возможном конце западной модели демократии и прав человека.

Германия. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 декабря 2011 > № 738722 Гельмут Шмидт

24 процента жителей Европейского союза ни разу в жизни не имели доступа к интернету. В 2006 году их доля составляла 46 процентов. Об этом сообщается в пресс-релизе Евростата.Странами, в которых больше всего граждан никогда не выходило в Сеть, стали Румыния, Болгария и Греция (54, 46 и 45 процентов соответственно). В Швеции напротив, ни разу не пользовались интернетом лишь 5 процентов от взрослого населения. Следом идут Дания и Нидерланды с 7 процентами.

Авторы исследования предполагают, что к 2015 году количество граждан, никогда не имевших доступ в Сеть, снизится в среднем по Евросоюзу до 15 процентов.

Кроме того, приводятся данные по проникновению электронной коммерции в страны ЕС. Наиболее популярными онлайн-услуги оказались в Великобритании, 82 процента интернет-пользователей которой хоть раз совершали покупки в Сети в течение последнего года. За ней идут Дания и Германия (по 77 процентов), а среднее значение по Европе составляет 58 процентов.

В статистике учитывались только граждане в возрасте от 16 до 74 лет. Полная статистика опубликована на сайте Евросоюза. Всего в 27 странах Евросоюза по состоянию на 2010 год проживало более 500 миллионов человек.

Риск жилищного кризиса в Израиле сохраняется. К такому выводу пришли эксперты международной организации ОЭСР.По их мнению, экономика Израиля до сих пор находится на спаде из-за второй волны финансового кризиса и региональной геополитической напряженности.

Как отмечает Jerusalem Post со ссылкой на отчет ОЭСР, темпы роста цен на жилье в Израиле снижаются, а в некоторых районах страны подорожание удалось совсем остановить. По словам экспертов, рынок недвижимости все еще балансирует на грани жилищного кризиса. Однако соотношение цен на недвижимость и арендных ставок пока не достигло критической отметки.

Эксперты ОЭСР посоветовали властям Израиля создать независимый фонд национального благосостояния, который позволит лучше распорядиться доходами от продажи недвижимости. Стомость строительства жилья в Израиле пока остается низкой. По мнению аналитиков, рост пузыря можно предотвратить за счет дальнейшего ужесточения условий кредитования и ускоренного освоения новых земельных участков.

Напомним, что к 2020 году Израиль намерен сократить государственный долг до 60% от ВВП. Чтобы предотвратить увеличение дефицита бюджета, правительству, скорее всего, придётся отказаться от запланированного сокращения корпоративных налогов и снижения верхней планки подоходного налога для физических лиц. Экономисты уже сейчас рекомендуют властям провести налоговую реформу, поднять экологические налоги и НДС.

18 ноября в Москве завершила свою работу III-я международная конференция "Heavy Russia", организованная компанией "International Business Forum" (IBF). Конференция прошла в конгресс-центре "Инфо-пространство", в историческом центре Москвы, и собрала более 250 делегатов из 15 стран мира: России, Белоруссии, Украины, Казахстана, ФРГ, Великобритании, Эстонии, Латвии, Литвы, Дании, Китая, Турции, Финляндии, Бельгии и Нидерландов. В этом году спонсорами конференции стали немецкие компании "SAL Heavy Lift" и "Goldhofer", а также международный холдинг "AsstrA". Традиционно партнером конференции выступает компания "Новороссийский припортовый терминал".
Конференция "Heavy Russia" является ежегодной, и год от года приобретает всё большую популярность в профессиональных кругах. В этом году программа предусматривала широкое освещение актуальных проблем перевозки крупногабаритных и тяжеловесных грузов, их доставки в труднодоступные районы Крайнего Севера и Сибири, а также использования воздушного и железнодорожного транспорта при перевозке проектных грузов.
Основная из проблем, которые обсуждалась в рамках конференции, это транспортировка крупногабаритных грузов в труднодоступные районы. В целом на долю российских северных территорий приходится 99% российского экспорта газа, 98% нефти, 85% алюминия, 73% меди, почти 100% экспорта алмазов, 45% никеля, 34% древесины и т.д. Поэтому северные территории приобретают стратегическое значение для России. При этом Север отличается экстремальным климатом и почти полным отсутствием круглогодично работающей транспортной инфраструктуры.
В этой связи особенно интересны были доклады отечественных компаний, которые поделились своим опытом доставки энергетического оборудования в труднодоступные регионы России: "Инстар Лоджистикс" для Няганской ГРЭС, ОКБ "Спецтяжпроект" и "СибТранссервис" для Саяно-Шушенской ГЭС и компания "Чандлер" для Нижневартовской ГРЭС.
Актуальность выступлений была связана также с рядом инновационных решений, примененных при доставке этих уникальных грузов. Так, компания "Инстар Лоджистикс" столкнулась с проблемой моста, который был должен выдержать сверхнормативную нагрузку в 480 тонн. Решение было принято нестандартное - укрепить мостовые конструкции углепластиком. В России эта технология пока применяется крайне редко, а для провоза тяжеловесного груза была применена впервые.
В свою очередь компания "Чандлер" в июле-сентябре 2011 года спроектировала и построила в речном порту Салехард усиленный причал с возможностью перевалки проектных грузов весом до 500 т. Это позволит значительно оптимизировать доставку грузов в регионы Сибири и Северного Казахстана, а также расширит использование судов под российским флагом.
Что касается способов доставки грузов в Сибирь, то для снабжения здесь главным образом используют речной, морской, воздушный транспорт, первые два в основном в летний период, а зимой - воздушный. Что касается авиаперевозок, то их себестоимость превращает килограмм муки в предмет роскоши, плюс все перевозки зависят от не лучших погодных условий.
Одно из решений данной проблемы было предложено ЗАО "Воздухоплавательный Центр "Авгуръ" - создание принципиально нового транспортного средства. Это комбинированное воздушное судно, которое сочетает в себе лучшие качества дирижабля с отдельными элементами самолета, вертолета и судна на воздушной подушке. Такой подход позволяет, сохранив уникальные преимущества дирижаблей - большую дальность и грузоподъемность, экономическую и экологическую эффективность, и избавиться от традиционных для этого вида транспорта недостатков. Проект называется - "АТЛАНТ". Разрабатывается размерный ряд летательных аппаратов грузоподъемностью 15 т, 60 т, 170 т и дальностью от 1500 до 5000 км. По предварительной оценке, себестоимость перевозок будет колебаться в пределах 7-25 рублей за тонна-км в зависимости от грузоподъемности летательных аппаратов. Осталось только найти инвесторов, готовых поддержать уникальную российскую разработку.
Продолжая тему использования воздушных судов для доставки проектных грузов, выступили представители компании "STS Logistics", которые рассказали об особенностях авиаперевозок негабаритных грузов. Интерес вызвали примеры работы, среди наиболее значимых - поставка колёс турбин для Бурейской ГЭС (вес 120 тонн, при диаметре в 6,2 метра), перевозка гидрогенератора на Богучанскую ГЭС (вес порядка 180 тонн) и поставка колес турбин для Камбаратинской ГЭС.
Не остались в стороне и сами авиаперевозчики. Своими достижениями и наработками в сфере организации авиадоставки крупногабаритных и сверхтяжелых грузов поделился мировой лидер грузовой авиации - компания "Волга-Днепр". Однако, особый интерес участников конференции, вызвала информация, что авиакомпания начинает развивать собственный логистический сервис "от двери до двери".
Традиционно особое место на конференциях "Heavy Russia" занимает тема новых технологий, которые используются при перевозке проектных грузов. Компания Goldhofer Aktiengesellschaft, мировой лидер по производству низкорамных полуприцепов и модульных систем для перевозки сверхтяжелых и негабаритных грузов презентовала решения для тяжелых и специальных транспортных задач, в том числе в условиях Крайнего Севера. Тему продолжил научно-технический центр "Геотехнологии СПб" с докладом о современных технологиях обследования дорог для проверки их несущей способности при транспортировке тяжеловесного оборудования.
Особый интерес участников вызвали доклады, посвященные железнодорожным перевозкам проектных грузов. С 2012 года ОАО "РЖД" планирует начать передачу специализированного парка платформ и транспортеров на баланс "Второй грузовой компании". О ходе этой реформы участникам конференции рассказал Александр Измайлович Туманов, заместитель начальника отдела специальных перевозок ОАО "РЖД". Также была затронута тема работы с железными дорогами и портами стран Балтии, о своем опыте работы в этом регионе рассказал Константин Акопов, генеральный директор копании "ЦФС Раша". Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 15 декабря 2011 > № 455777

Международное рейтинговое агентство Fitch ожидает снижения объема производства пива в РФ в 2011 году на 2% по сравнению с показателем 2010 года, следует из отчета агентства, посвященного перспективам развития алкогольного рынка, передает Прайм.

В 2010 году объем производства, по данным рейтингового агентства, составил 1,03 миллиарда декалитров. Таким образом, по прогнозу Fitch, объем производства пива в текущем году составит чуть более 1 миллиарда декалитров.

Как сообщалось ранее, Союз российских пивоваров ожидает роста производства пива в РФ по итогам 2011 года на уровне 2-3% против падения на 5,2% в 2010 году.

В 2010 году объем производства пивоваренной отрасли РФ сократился на 5,2% по сравнению с предыдущим годом – до 1,03 миллиарда декалитров, розничные продажи – на 6,2%, до 996,24 миллиона декалитров в связи с трехкратным увеличением акциза в 2010 году, а также под влиянием общей потребительской инфляции, поясняли пивовары. Доля пива в структуре потребления алкоголя, в пересчете на чистый спирт, в 2010 году сократилась по сравнению с предыдущим годом на 0,5 процентного пункта – до 26,1%.

Специалисты считают, что резкое повышение акциза на пиво в 2010 году может отрицательно отразиться на объеме потребления пива и в 2011 году. При этом по итогам первого полугодия 2011 года производство светлого пива в РФ, по данным Росстата, увеличилось на 6,2%, объем розничных продаж – на 4,4%.

В начале этого года датская пивоваренная группа Carlsberg, в которую входит компания российская “Балтика”, прогнозировала увеличение рынка пива в РФ в 2011 году на 2-4%.

По словам председателя совета Союза российских пивоваров Вячеслава Мамонтова, влияние роста акцизов на рынок, скорее всего, будет наблюдаться и в дальнейшем. С 2012 года государство планирует увеличивать акцизы на пиво с содержанием спирта до 8,6% на 20-25% ежегодно. Так, в 2014 году с литра такого пива будет взиматься налог в размере 18 рублей, с литра пива крепостью выше 8,6% – 31 рубль.

По мнению пивоваров, резкое повышение акцизов на пиво в РФ ставит пивоваренную отрасль в неравные условия с производителями крепкого алкоголя – алкоголь в крепких напитках получается значительно дешевле, чем в пиве.

В начале ноября 2011 года Сингапур и Канада подписали протокол к соглашению об избежании двойного налогообложения, который вступит в действие после завершения сторонами процедур по его ратификации. Протокол устанавливает соблюдение международных стандартов Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) по обмену информацией относительно налоговых вопросов, касающихся данного соглашения. Протокол был подписан управляющим департамента по налогам и сборам и верховным комиссаром Канады в Сингапуре. Первоначальное соглашение об избежании двойного налогообложения было заключено 6 марта 1976 года. Новый протокол будет применяться к любым видам налогов, взимаемых в обеих странах. Протокол даст больше возможностей налоговым органам государств по обмену сведениями о налогоплательщиках. Ни один налоговый орган не может отказать в предоставлении информации, поскольку она необходима в международных целях, а не только для банков и иных финансовых институтов. Сингапур > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 декабря 2011 > № 454956

В рейтинге финансовых рынков Россия оказалась на 39 из 60 мест - ниже, чем любая другая страна из состава БРИК. Причем по некоторым критериям - эффективности корпоративного управления, качеству телефонной связи и защите прав миноритариев - Россия замыкает список

Рейтинг уже четвертый год составляет организация Всемирный экономический форум (ВЭФ). В этом году его впервые возглавил Гонконг. До этого на верхней строчке попеременно были Великобритания и США. Когда рейтинг составлялся в первый раз, Россия в нем находилась на 34 строке.

Для оценки финансового рынка составители опирались на следующие критерии: состояние учреждений, бизнес-среда, финансовая стабильность, банковские и небанковские финансовые услуги (размещение акций, сделки по слиянию и поглощению, страхование и т.д.), финансовые рынки и доступ к капиталу. В результате оценки каждой стране был присвоен коэффициент. У России он оказался чуть больше Перу и Мексики и чуть меньше Панамы и Словакии.

Из всех стран, входящих в состав БРИК (Бразилия, Индия, Китай и Россия), лучше всего ВЭФ оценил Китай (19 место). В верхнюю часть списка попали также Бразилия (30 место) и Южная Африка (29 место), которая, по оценке многих экспертов, также является быстрорастущей развивающейся экономикой.

"Мне такая оценка кажется странной, - удивляется главный экономист инвестиционной компании "Ренессанс Капитал" Чарльз Робертсон. - В Бразилии инвесторы должны платить налог, если они вкладывают в страну деньги, в Индии иностранцам не разрешено покупать облигации внутреннего долга, а в Китае иностранные инвесторы не могут владеть акциями, которые торгуются на Шанхайской бирже".

Менеджеры - неэффективны, суды - коррумпированы

Оценивая степень защиты прав миноритариев и индекс восприятия коррупции, Россию в списке ВЭФ поместили на 59 место. По эффективности совета директоров она на 58 строке, а по профессионализму менеджеров-управленцев - на 57. Защита прав собственности и авторских прав, независимость судов, качество аудиторских проверок - все это не получило высоких оценок составителей исследования.

Критика в отношении судов, коррупции и соблюдения закона звучит в адрес России далеко не впервые. Однако ни в одном рейтинге, будь то индекс восприятия коррупции или индекс взяточничества (оба составляются Transparency International), либо список стран по простоте ведения бизнеса Doing Business Всемирного банка - Россия с годами радикально своего местоположения не меняет.

Едва став президентом, Дмитрий Медведев заявил о необходимости создавать в Москве международный финансовый центр. В апреле 2011 года в ходе визита в Гонконг Медведев заявил, что Россия находится уже "на полпути к достижению результата".

Однако многие эксперты уверены, что после возвращения на пост главы государства Владимира Путина строительство финансового центра перестанет быть в числе приоритетов власти.

Даже для того, чтобы построить в Москве такой же финансовый центр, как в Париже, Цюрихе, Франкфурте, Чикаго или Сингапуре, нужно пройти длинный путь, объясняет главный экономист инвестиционного фонда Wermuth Asset Management Дитер Вермут.

"Но это того стоит, потому что динамичный финансовый рынок с большим количеством инструментов и участников - это катализатор экономического роста, - считает Вермут. - Укрепление финансового рынка - один из ключевых моментов на пути диверсификации российской экономики и снижения зависимости от цен на энергоносители".

"Много крупных IPO проводилось не в Москве, а в Лондоне, корпоративное управление, включая защиту прав миноритариев - не на том уровне, где оно должно быть, и государство много вмешивается в ведение бизнеса", - перечисляет некоторые препятствия для развития финансовой системы в России Дитер Вермут.

Россия: с закрытием бизнеса дела обстоят лучше, чем с открытием

Зато бизнес-среда в России лучше, чем в Китае, Индии и Бразилии, посчитали в ВЭФ. Например, по стоимости открытия собственного бизнеса Россия на 18 месте, сразу за Гонконгом. Лидирует по этому показателю Дания.

В рейтинге Всемирного банка Doing Business России отведено 111 место по сложности начинания бизнеса. Для открытия своего бизнеса россиянину требуется месяц, считают во Всемирном банке. Почти столько же требуется австрийцам, испанцам и тайцам. Жителям Новой Зеландии нужен один день, Грузии - два, Гонконга - три.

По данным ВЭФ, в России проще закрыть, чем открыть свое дело.

В то же время, по данным организации, Россия практически замыкает список 60 стран по сложности найма иностранных работников и утечке мозгов.

С такой оценкой не согласен директор по России кадрового холдинга "Анкор" Сергей Гадецкий. "Сложности с оформлением иностранной рабочей силы в России уменьшились, а утечка мозгов в основном наблюдается в научной сфере", - отмечает эксперт.

В России есть проблемы с качеством подготовки кадров, считает Гадецкий. "В российском менеджменте все еще присутствует советский менталитет - управленческий состав пока не готов брать какую-либо серьезную инициативу, ждет указаний сверху. В России еще не выросло поколение эффективных менеджеров, готовых рисковать, открывать бизнес, брать на себя ответственность", - отмечает эксперт.

Екатерина Дробинина

Воссоздание индустриального мира

Контуры нового глобального устройства

Резюме: В наиболее сложном положении окажутся недавние антагонисты в холодной войне – Соединенные Штаты и Россия. США рассказывают себе сказки о том, что новое столетие будет таким же «американским», как и предыдущее. Россия, похоже, уверовала в то, что весь мир теперь зависит от ее ресурсов.

Случившийся 20 лет тому назад уход Советского Союза с исторической арены стал великим политическим событием, исполненным глубокого смысла. Прежде всего он был, разумеется, интерпретирован как победа демократии над авторитаризмом и либерального порядка над коммунистической утопией. Часто говорилось о превосходстве прагматизма над идеологией, как и о том, что закончилось время идеологизированных обществ. В сугубо геополитическом и военном аспектах вспоминали об успехе НАТО и поражении Организации Варшавского договора. В чисто хозяйственном смысле подчеркивали банкротство модели плановой экономики. Однако, помимо всех активно обсуждавшихся аспектов, существовал еще один, на который обращали куда меньшее внимание.

Экономика переходного периода

Экономические проблемы, приведшие к краху СССР, стали особенно заметны во второй половине 1980-х гг. – но в этот период Советский Союз был не единственной крупной державой, столкнувшейся с трудностями. Не только вторая, но и третья экономика мира переживала не лучшие времена. Япония, успехи которой незадолго до начала «эпохи перемен» вызывали в Соединенных Штатах не меньшие страхи, чем достижения Советского Союза в 1960-е гг., вошла в экономический «штопор» почти синхронно с советской экономикой. В результате если в середине 1980-х гг. Америке приходилось оглядываться на двух потенциальных соперников, то к концу 1990-х на горизонте не осталось ни одного.

Какая, может спросить читатель, существует связь между политическим банкротством авторитарной евразийской империи и временными экономическими трудностями высокоэффективной дальневосточной державы? Между тем связь очевидна: рубеж 1980-х и 1990-х гг. не перешагнули две страны, сделавшие ставку на предельное развитие индустриального типа хозяйства. Плановая и рыночная; полностью закрытая и ориентированная на максимальное освоение зарубежных рынков; глубоко милитаризованная и тотально разоруженная – две совершенно разных экономических системы споткнулись почти одновременно. И на последующие 20 лет стали главными лузерами глобальной хозяйственной системы: их общая доля в мировом ВВП сократилась с 19,6 до 8,8%, то есть более чем вдвое.

Объяснение произошедшему было дано практически немедленно, хотя и не получило такого публичного резонанса, как реакция на политические аспекты краха СССР. В небольшой книге с характерным названием «Безграничное богатство» (Unlimited Wealth. The Theory and Practice of Economic Alchemy) Пол Зейн Пилцер, самый молодой в истории вице-президент Citibank и профессор Нью-Йоркского университета, сообщил читателям о том, что западный мир нашел источник неограниченного богатства: в «постиндустриальную» эпоху наиболее успешные общества, создавая технологии, не тратят, а преумножают собственный человеческий капитал, а продавая технологии, реализуют не сам продукт, а его копии, что, разумеется, никак не сокращает общественное достояние. Поэтому богатство постиндустриального мира не ограничено – в отличие от запасов полезных ископаемых, человеческих и материальных ресурсов индустриального производства.

Всего через несколько лет один из самых известных японских экономистов, Тайичи Сакайя, согласился, что Япония действительно не создала хозяйственных, социальных и ценностных структур постиндустриального общества, остановившись на «высшей фазе индустриализма», что и стало причиной ее исторического поражения. Российские экономисты, понятное дело, занимались в те годы осмыслением совсем иных проблем и вопросов – но можно утверждать, что в глобалистике уже в первой половине 1990-х гг. сформировалось мнение, согласно которому своей доминирующей позицией западный мир обязан прежде всего эпохальному прорыву в сфере информационных и коммуникационных технологий.

Данные представления получили впечатляющие подтверждения. Первый же конфликт постиндустриального мира с традиционным – война в Персидском заливе в 1991 г. – продемонстрировал неоспоримое превосходство США и их союзников. С потерями в 379 человек они разгромили мощную армию, уничтожив не менее 30 тыс. и ранив более 75 тыс. иракских солдат. Несмотря на быстрый хозяйственный рост в Азии, Соединенные Штаты в середине 1990-х гг. впервые за послевоенный период начали наращивать свою долю в глобальном ВВП. Финансовые рынки в Америке и Европе демонстрировали стремительный взлет, тогда как нестабильность индустриальных экономик усиливалась. В 1997 г. начался «азиатский» финансовый кризис, затронувший практически все развивающиеся экономики – при этом рост ВВП в США составил в 1997–1998 гг. в среднем 4,5%, в ЕС – 2,8%. В 1998 г. впервые с 1969 г. федеральный бюджет Соединенных Штатов стал профицитным. С начала 1980-х гг. до минимальных значений конца 1990-х гг. нефть подешевела с 42–44 до 11,8 доллара за баррель в текущих ценах, золото – с 850 до 255 долларов за тройскую унцию, хлопок – со 114 до 32 долларов за тонну, а цены цветных металлов упали в среднем в 2,3–2,6 раза. В то же время индекс акций высокотехнологичных компаний Nasdaq-100 за 1995–1999 гг. вырос в 6,1 раза. Всего за два месяца, с середины октября по середину декабря 1999 г. прирост рыночной капитализации одной лишь Amazon.com, компании по продаже книг в интернете, превысил общую стоимость 183 млрд кубометров газа, экспортированного Россией в течение 1999 года. Суммарная капитализация высокотехнологичных компаний США весной 2000 г. в 6,7 раза превышала ВВП Китая. Экономическое доминирование постиндустриального мира над остальным человечеством казалось куда более впечатляющим, чем военно-политическое превосходство западного блока над быстро распадающимся союзом социалистических стран за десять лет до этого. Автор данных строк в те годы полностью разделял триумфалистские надежды сторонников постиндустриальной трансформации, хотя и опасался того, что успехи западного мира спровоцируют непреодолимое неравенство, которое станет источником опасной глобальной политической нестабильности.

Однако еще через десять лет стало ясно, что доминирование это оказалось непрочным. Если в 1999 г. ВВП Китая в рыночных ценах был ниже американского в 21 раз, то по итогам 2010 г. – всего в 2,5 раза. Если доходы российского бюджета в том же 1999 г. едва достигали 1,3% от доходов американского, то в 2010-м они составили более 15%. В десятке крупнейших в мире экспортеров сегодня только пять западных стран, а десять лет назад их было девять. Валютные резервы пяти крупнейших незападных стран достигли летом 2011 г. 5,8 трлн долларов, тогда как дефицит бюджетов Соединенных Штатов и государств Евросоюза превысил 2,5 трлн долларов. И в той же мере, в какой тренды 1990-х гг. были следствием не столько геополитических, сколько экономических сдвигов, тенденции 2000-х гг. оказались результатом хозяйственных процессов, а не политических расчетов.

На первой фазе этого цикла можно было предполагать (это, собственно говоря, и делалось), что главными причинами «разворота» стали чисто рыночные, конъюнктурные факторы. Западный мир в конце 1990-х гг. оказал развивающимся индустриальным странам неоценимую помощь, когда не препятствовал обесценению их валют и выдал попавшим в сложную ситуацию государствам значительные кредиты. Общий прирост импорта одних только США из стран Юго-Восточной Азии в 1997–2002 гг. составлял по 35–40 млрд долларов ежегодно, а курс доллара к йене, вону или рупии в 1998–1999 гг. превышал нынешние показатели почти вдвое. Возобновление роста вызвало повышательный тренд на рынках сырья, и уже к 2002 г. цены на энергоресурсы вышли из «ямы» конца 1990-х гг. – но именно вернулись на прежние уровни, а не взлетели вверх. Затем некоторое время казалось, что дальнейший их рост спровоцировала война в Ираке, и он будет таким же скоротечным, как в 1990 году. Однако с 2006–2007 гг. большинству исследователей мировой экономики стало понятно, что речь может идти о смене долговременного тренда. И вскоре мы увидели массу книг, которые – в «зеркальном» отношении к трудам аналитиков начала 1990-х гг. – проповедовали «возобновление» истории, говорили о конце очередной демократической волны и готовили западное общественное мнение к новому этапу противостояния либеральных и авторитарных режимов.

Ошибки футурологов

Чего же не учли футурологи, которые в середине 1990-х годов смело рассуждали о наступлении нового мира и абсолютном доминировании постиндустриальной цивилизации и информационной экономики? На наш взгляд, ошибочными оказались несколько распространенных в те годы гипотез.

Во-первых, сторонники «информационного общества» де-факто исходили из того, что информация является не только крайне важным ресурсом и на нее существует практически безграничный спрос, но и из того, что этот спрос будет поддерживать относительно высокие цены на технологические новации и информационные ноу-хау. Между тем именно этого и не случилось. В отличие, например, от цены среднего автомобиля, которая в Соединенных Штатах с 1995 по 2010 гг. выросла с 17,9 до 29,2 тыс. долларов, или средней цены ночи пребывания в 4-звездочном отеле, выросшей с 129 до 224 долларов, средняя цена ноутбука за тот же период упала с 1,9 тыс. до 780 долларов, а минута разговора по мобильному телефону – с 47 до 6,2 цента. Технологии и высокотехнологичные товары стали стремительно дешеветь, и хотя технологическим компаниям и удается поддерживать высокую капитализацию, объемы продаж остаются не очень впечатляющими.

США, самая технологически развитая экономика мира, экспортирует технологий на 95 млрд долларов в год, что не превышает 0,65% ее ВВП. Apple, самая дорогая корпорация мира, стоит 370 млрд долларов, но продает продукции лишь на 108 млрд долларов. Услуги по предоставлению интернет-трафика все чаще становятся бесплатными, как и услуги многих информационных компаний. «Технологии» можно бесконечно много потреблять – в этом информационные романтики были правы. Но за них не обязательно много платить (а то и платить вообще) – в этом был их просчет. Более того: логика снижения цен в условиях фантастической конкуренции требует перенесения производства «железа» из развитых стран за рубеж. Соответственно, все большие выгоды получают не те, кто создает новые технологии, а те, кто производят основанную на них продукцию. В 2010 г. 39% экспорта Китая, оцениваемого в 1,6 трлн долларов, составили высокотехнологичные товары, созданные на основе американских и европейских изобретений. В итоге в развитых странах сосредотачиваются обесценивающиеся технологии, а в развивающихся – добавленная стоимость. Это, собственно, и есть главный фактор, не учтенный теоретиками «информационного общества».

Во-вторых, совершенно ошибочным оказался тезис о том, что информатизация экономики резко понизит спрос на ресурсы и уменьшит их цену. Данное заключение основывалось на практике 1980-х и начала 1990-х гг., когда масштабная волна материалосбережения действительно снизила потребность в ресурсах. Сегодня на дорогах Германии ездит на 55% больше автомобилей, чем в 1990 г., но потребляют они на 42% меньше бензина, чем двадцать лет назад. В целом потребление нефти за 2000–2010 гг. сократилось в Германии на 11,3%, во Франции – на 12,1%, в Дании – на 16,3%, в Италии – почти на 22%, хотя в среднем размер этих экономик за десятилетие вырос почти на треть. Примеры такого рода можно продолжить. Эта тенденция создает предпосылку для снижения сырьевых цен, но в то же время сокращает расходы на сырье и энергоносители по отношению к ВВП. Если в 1974 г. этот показатель в Соединенных Штатах составлял более 14,5%, то в 2007 г. в ЕС – около 4,3%. Таким образом, западные экономики на протяжении последней четверти ХХ века стали относительно невосприимчивыми к колебаниям сырьевых цен. И когда в начале 2000-х гг. возрастающий спрос на сырье повел цены вверх, никто не попытался этому противодействовать – в отличие от того, что случилось в 1970-е годы.

Более того, повышение качества жизни в постиндустриальных странах породило новые отрасли «зеленой» экономики, которые существенно выигрывали от роста сырьевых цен, так как их разработки признавались все более актуальными и нужными. В результате если в 2000 г. суммарный экспорт нефти и газа принес Саудовской Аравии, России, Нигерии, Катару и Венесуэле 193 млрд долларов, то в 2010 г. он обеспечил им не менее 635 млрд долларов – причем при физическом росте экспорта (в Btu) всего на 14,4%, а по итогам 2011 г. сумма может достичь 830 млрд долларов. Соответственно не только индустриальные, но и сырьевые экономики существенно упрочили свои позиции vis-И-vis постиндустриальных.

В-третьих, постиндустриальные общества, ощутив себя бесконечно могущественными, сделали акцент на сервисном секторе. Он приобрел гипертрофированные масштабы, и его продукция оказалась крайне переоцененной. В условиях глобализации по самым высоким ценам стали реализовываться услуги и товары, предоставление которых не могло быть глобализировано. Соответственно пошли вверх цены на жилье, коммунальные и транспортные услуги, гостиницы и еду в ресторанах. Предпосылкой для этого стало устойчивое снижение цен на импортируемые потребительские товары и информационную продукцию, что обеспечивало рост уровня жизни, а следствием – финансовая несдержанность, основанная на уверенности в постоянном повышении стоимости активов, расположенных в самых богатых и процветающих странах. Средняя цена жилого дома в США выросла более чем вдвое с 1995 по 2008 год. Все большей популярностью начали пользоваться кредиты, а финансовые институты шли на все большие риски. В результате в Америке за 20 лет объем выданных ипотечных кредитов вырос в 3,6 раза, а потребительских – в 3,1 раза. Экономика Соединенных Штатов и (в меньшей мере) иных постиндустриальных стран превращалась не столько в информационную, сколько в финансовую. В сфере финансовых операций, оптовой и розничной торговли, а также операций с недвижимостью в 2007 г. было создано 44,3% ВВП США.

Все это происходило на фоне того, что развитый мир становился для развивающегося поставщиком не столько технологий и товаров, сколько символических ценностей и финансовых услуг. Дефицит торговли товарами между Соединенными Штатами и остальным миром в 1999–2007 гг. составил 5,34 трлн долларов. Причем весь прирост дефицита был обусловлен ростом дисбаланса в торговле с Китаем, новыми индустриальными странами Азии и нефтеэкспортерами. Эти номинированные в долларах средства в значительной мере возвращались в Америку через продажу американским правительством, банками и частными компаниями своих долговых инструментов. К «неограниченному» богатству добавилась возможность беспредельного заимствования, причем на любых условиях; поэтому совершенно правы те авторы, кто считает, что ответственность за возникновение финансовых диспропорций, приведших к недавнему кризису, в равной степени лежит как на развитых, так и на развивающихся странах.

Подводя итог, следует констатировать: в 1990-е гг. постиндустриальный мир породил не неограниченное богатство, а условия для его создания. Он выработал технологии, радикально расширявшие экономические горизонты – но вместо того чтобы воспользоваться ими, предпочел передать их другим исполнителям и ограничиться ролью сервисной экономики и финансового центра. В этой деиндустриализации, против которой еще в 1980-е гг. возражали самые прозорливые исследователи, и лежит причина изменения глобальной экономической конфигурации. Если бы высокотехнологичное индустриальное производство осталось в развитых странах, не случилось бы взрывного роста Азии и других новых индустриальных стран. Не произойди его, не началось бы перепотребления энергоресурсов и сырья, так как экономики развитых стран по материалоэффективности в разы превосходят Китай или Бразилию. Не стоит забывать, что прирост потребления нефти в КНР в 2000–2010 гг. составил 204 млн тонн – почти треть общего потребления нефти в странах Европейского союза. Итог печален: постиндустриальный мир воспользовался лишь ничтожной долей того, что он создал.

По данным Всемирного банка, в государствах, где на НИОКР в совокупности тратится не менее 2,5% ВВП, рост производительности труда за последние 15 лет составил от 1,3% до 2,0% в среднегодовом исчислении. В том же Китае – главном импортере технологий – он достигал 8,2%. По расчетам профессора Йельского университета Уильяма Нордхауса, трансфер технологий в менее развитые страны, а также их несанкционированное копирование привели к тому, что американские инновационные компании за последние 10 лет получили в качестве прибыли всего… 2,2% от созданной на основе использования их изобретений прибавочной стоимости. В глобализированном мире, в котором доминирует свободная и ничем не ограниченная конкуренция, производство технологий становится своего рода производством общественных благ. Задача благородная и возвышенная, но экономически далеко не всегда оправданная.

«Три мира» XXI века

Итак, тенденции, наметившиеся в конце 1980-х и начале 1990-х гг. в экономической сфере, не стали устойчивыми – точнее, возникли контртенденции, которые в итоге оказались более значимыми. Сформировалась совершенно новая глобальная конфигурация, которую – да простят меня читатели за использование уже набившего оскомину приема – можно рассмотреть в форме сосуществования и конкуренции «трех миров».

На одном «полюсе» в этом новом порядке находятся явно «забежавшие вперед» постиндустриальные страны, в первую очередь США и Великобритания: для них сегодня характерна очень низкая доля обрабатывающей промышленности в ВВП (около 10–13%), гипертрофированно разросшийся финансовый сектор, хронически дефицитный характер бюджета и устойчивое отрицательное сальдо внешней торговли. Данные страны выступают при этом средоточием огромного интеллектуального потенциала и, несомненно, обладают большими возможностями для дальнейшего развития. Помимо Соединенных Штатов и Великобритании, к данной категории государств можно отнести некоторые не вполне благополучные государства Европы – Ирландию, Испанию, Италию и Грецию. Разумеется, такое группирование довольно условно, однако эти страны объединяет безразличное отношение к индустриальной политике и безответственное – к собственным финансам. На этот «деиндустриализировавшийся» мир приходится около 20 трлн долларов из оцениваемого в 76 трлн долларов мирового валового продукта, почти половина зарегистрированной интеллектуальной собственности, идеально выстроенная инфраструктура глобальных финансов и 216 из 500 крупнейших корпораций по последней версии рейтинга FT-500, оцениваемые рыночными игроками в 9,8–10,0 трлн долларов. Сегодня эта часть мира испытывает явный дискомфорт, порожденный неуверенностью в собственных силах и необходимостью искать новые «точки опоры» в изменяющейся международной архитектуре. Подобное чувство, однако, отчасти компенсируется ощущением цивилизационного и исторического единства, а также близости социально-экономических систем. Эти страны западного мира показывают остальным картину будущего, которое их ожидает, если тенденция к деиндустриализации возобладает.

На другом «полюсе» сосредоточена разнородная масса государств, поднятых из фактического небытия «приливной волной» повышающихся сырьевых цен. К ним следует отнести Россию, Саудовскую Аравию, Иран, Казахстан, Венесуэлу, Нигерию, Анголу, Туркмению, ряд латиноамериканских стран–поставщиков сырья, и некоторые другие. Общими чертами для них являются весьма высокая доля сырьевого сектора в экономике (более 75% в экспорте и не менее 50% в доходах бюджета), формирование бюрократии как доминирующей социальной группы и авторитарного стиля власти, предельная зависимость от иностранных технологий и инвестиций, а также прямо пропорциональный сырьевым доходам рост бюджетных расходов. На эту часть мира приходится около 5 трлн долларов совокупного валового продукта, но при этом незначительная доля коммерциализированной интеллектуальной собственности и куда меньшее число крупнейших корпораций – всего 19 из 500 с оценкой в 0,8–0,9 трлн долларов. Хотя справедливости ради следует заметить, что многие крупные компании в этих странах принадлежат государству и поэтому будет правильнее увеличить оба этих показателя в 2–2,5 раза. Как правило, в этой части мира не расположены значимые международные финансовые центры, а валюты привязаны к доллару или евро или не являются свободно конвертируемыми. Элиты ощущают себя баловнями судьбы, проповедуют крайне нерациональные модели потребления, а политическое сотрудничество подобных стран всецело декоративно и не способно привести к формированию сколь-либо прочных стратегических альянсов.

И наконец, в центре находятся как «восставшие из пепла» старые индустриальные государства (Германия и Япония), так и новые центры индустриализма (Южная Корея, Китай, Бразилия, Тайвань, Малайзия, Таиланд, Мексика, Польша, страны Восточной Европы и ряд других). Эти страны объединяет высокая доля обрабатывающей промышленности в ВВП (от 23 до 45%), устойчиво положительное сальдо торговли промышленными товарами, развитые внутренние рынки и относительно уверенное движение в соответствии со стратегическими концепциями, определяющими будущее того или иного государства. Сегодня эта группа доминирует на мировой арене с совокупным валовым продуктом в 26 трлн долларов и относительно высокими темпами его роста. Принадлежащие к ней страны в первую очередь выигрывают от разворачивающейся технологической революции; для них (и даже для Японии после 20-летней «коррекции») характерен разумный уровень капитализации внутренних рынков (в этих государствах сосредоточено 139 из крупнейших публичных компаний, оцененных инвесторами в 5,5–5,7 трлн долларов), а валюты являются безусловно доминирующими в своих регионах и, судя по всему, могут в будущем стать основными для новой глобальной финансовой системы. В то же время история, политические системы и формы социальной жизни этих стран настолько отличаются друг от друга, что рассматривать индустриальный центр мира как нечто внутренне единое сегодня не приходится.

Геоэкономика неоиндустриальной эпохи

Хотя индустриальные державы XXI века относительно разобщены, они образуют весьма интересную картину новой «регионализации». В отличие от ХХ столетия, в мире нет единого экономического центра, но нет и оснований предполагать, что вскоре между потенциальными лидерами может начаться борьба за обретение подобного статуса.

Глядя на географическую карту, можно уверенно говорить о трех индустриальных «монстрах», каждый из которых имеет мощную региональную проекцию. В первую очередь это, разумеется, Китай, окруженный рядом более мелких государств, постепенно вовлекающихся в создаваемые им промышленные и торговые цепочки. Доминирование Китая здесь очевидно: ВВП стран-соседей (Южной Кореи, Тайваня, Малайзии, Таиланда, Сингапура, трех государств Индокитая, Индонезии и Филиппин), исчисленный по паритету покупательной способности, составляет около 52% от китайского. Пекину на протяжении нескольких десятилетий будет хватать дел в этой «сфере сопроцветания»: она станет полем приложения как политических (окончательная интеграция Гонконга и присоединение Тайваня), так и экономических усилий (укрепление влияния в Индонезии и Вьетнаме, создание транспортной инфраструктуры и разработка полезных ископаемых в Мьянме, финансовая консолидация в Юго-Восточной Азии в целом).

При этом на окраинах китайской «делянки» присутствуют и два мощных потенциальных соперника – Япония и Индия, которые в конечном счете и определят ее границы. Глобальные устремления Пекина, если таковые проявятся, на протяжении ближайших десятилетий смогут ограничить Соединенные Штаты, которые выстраивают все более серьезный «альянс сдерживания» вместе с уже упоминавшимися наиболее значимыми соседями Китая.

Куда более интересный процесс мы видим в Европе. В 1990-х и первой половине 2000-х гг. Европейский союз, истоки которого восходят к временам франко-германского примирения, расширил границы на восток, начал с Турцией переговоры о присоединении и объявил о программе «Восточного партнерства». Все эти инициативы можно оценивать с разных точек зрения, но нельзя не видеть стремительного формирования новой индустриальной зоны на востоке ЕС, куда (а не в Китай) перебрасывается часть промышленных мощностей из базовых стран Евросоюза. Наблюдаемые ныне финансовые потрясения на таком фоне воспринимаются как кризис, постигший прежде всего страны, которые либо допустили деиндустриализацию (Ирландия, Греция), либо понадеялись на жизнь в долг (та же Греция и Италия), либо смирились с хроническим торговым дефицитом (Испания). Итогом кризиса несомненно станет «приведение в чувство» данных государств и возврат к более сбалансированной германской модели, предполагающей в том числе и сохранение мощного индустриального сектора. В данном случае мы видим куда менее выраженное «количественное» доминирование «ведущих» стран над «ведомыми».

Если отнести к первым Германию, Францию и Нидерланды, а ко вторым – Италию, Испанию, Польшу, Грецию, Чехию, Словакию, Венгрию, Болгарию, Румынию, страны Балтии, а также потенциально тяготеющих к ЕС Украину и Белоруссию, то на обеих чашах весов окажется приблизительно равный по объему ВВП. В данном случае, однако, вряд ли приходится сомневаться в успехе европейского проекта, так как уроки из нынешнего кризиса будут вынесены и усвоены, а привлекательность общеевропейских институтов и европейской модели сделает свое дело. Российскому читателю, традиционно скептически относящемуся к европейскому проекту, я хотел бы напомнить, что современная Европа – один из мощнейших промышленных центров мира, в 1,5–3 раза превосходящий США по объему выпуска основных промышленных товаров – от автомобилей и индустриального оборудования до металлов, химических и фармацевтических товаров. Успех европейцев в нынешних условиях будет означать и успех самой сбалансированной модели развития, сочетающей инновации с продвижением промышленности. Границы зоны проведения этого эксперимента также определены достаточно четко: на востоке – Россия, на юге и юго-востоке – страны арабского мира.

На юге Западного полушария ситуация также выглядит достаточно очевидной. В этой части мира есть свой естественный гегемон: Бразилия, на которую приходится 50,5% ВВП Южной Америки и 52,7% ее населения. На протяжении последних тридцати лет Бразилия демонстрирует впечатляющий прогресс: она стала третьей страной в мире по выпуску пассажирских самолетов и шестой – по производству автомобилей (большинство которых имеют двигатели, работающие как на бензине, так и на спирте); за двадцать лет она смогла увеличить в 4,5 раза доказанные запасы нефти и на основе собственных технологий организовать бурение самых глубоководных шельфовых скважин в мире. В Бразилии в 2002 г. были проведены первые на планете полностью «интернетизированные» выборы, а доля расходов на НИОКР превысила 1,5% ВВП. Сегодня почти в каждой латиноамериканской стране на прилавках магазинов доминируют бразильские промышленные товары.

Стоит, правда, сказать, что Бразилия всегда стояла на континенте особняком и ее португальский язык и культура, не говоря уже о явно доминирующем масштабе, вызывают смешанное отношение соседей. Но, думается, логика экономического развития возьмет верх: Аргентина, которая могла восприниматься как потенциальный соперник, большую часть последнего столетия идет по нисходящей траектории; Венесуэла погрязла в социалистических экспериментах и уже тридцать лет подряд показывает снижение подушевого ВВП; Китай далеко, а отношение к Соединенным Штатам в этой части мира всегда было более чем настороженным. В свою очередь, Бразилия еще более четко ограничена в своей потенциальной экспансии, чем Китай или ведущие европейские страны – и потому можно утверждать, что в «неоиндустриальном» мире XXI века ни один из «новых индустриальных полюсов» не столкнется с другими.

Каждый из этих полюсов, однако, будет реализовывать собственную экономическую стратегию. В Китае она, скорее всего, окажется основанной на массовом производстве относительно стандартизированной и дешевой продукции, направляемой как на внутренний рынок, нуждающийся в насыщении, так и за рубеж – прежде всего в США, страны ЕС, Россию, Японию и государства Ближнего Востока. Основываясь на такой политике промышленного роста, Китай, несомненно, займет место первой экономики мира, утерянное им в 1860-е гг. – как и подобает наиболее населенной державе планеты. В то же время КНР в ближайшие десятилетия вряд ли станет не только экспортером, но даже создателем значимых новых технологий.

В Европе промышленная стратегия будет ориентирована на производство товаров с крайне высокой добавленной стоимостью, предметов престижного и статусного потребления, высокотехнологичного оборудования, а также продукции, позволяющей использовать новейшие приемы энерго- и ресурсосбережения. Рынком для подобных товаров, как и в китайском случае, станет весь мир. При этом сохранится и производство широкой гаммы более «примитивной» промышленной продукции, потребляемой как в самой Европе, так и экспортируемой в соседние страны. Бразильский вариант окажется наименее «глобализированным» и наиболее «фронтальным»: в данном случае будут развиваться самые разнообразные отрасли, причем не только обрабатывающей промышленности, но также сельского хозяйства и добычи сырья.

Неожиданные аутсайдеры

Если исходить из описанной выше логики, в наиболее сложном положении в ближайшие десятилетия окажутся недавние антагонисты в холодной войне – Соединенные Штаты и Россия.

США – страна-лидер постиндустриальной революции, которая принесла американцам как огромные возможности, так и значительные проблемы. С одной стороны, Америка обладает громадной властью над миром и гигантским технологическим потенциалом, с другой – ее мощь более не может проецироваться так, как это делалось прежде, а технологии обогащают конкурентов даже быстрее, чем самих американцев. «Скакнув» в постиндустриальное будущее, Америка оказалась слишком зависимой, во-первых, от импорта огромного количества относительно дешевых товаров, и, во-вторых, от вечного притока кредитных средств или денежной эмиссии. Сегодня уровень жизни в Соединенных Штатах существенно выше того, на который может рассчитывать страна, производящая такие и такого качества товары.

Массовость, которая со времен Генри Форда была ключом к успеху для американцев, теперь работает против них: массовые брендированные товары должны быть дешевыми, чтобы хорошо продаваться, и массовые информационные продукты легко копируются пиратскими методами. В первом случае американцев обыгрывают конкуренты, во втором им не удается – и не удастся – установить выгодные для себя правила игры. И, похоже, путь назад в развитое индустриальное общество для США уже заказан: учитывая условия функционирования своей экономики, Америка могла бы попытаться побороться с Европой за ее «нишу», но тут ей вряд ли стоит рассчитывать на победу.

Россия – страна, деиндустриализировавшаяся по совершенно иному сценарию. Если Америка объективно переросла современную ориентированную на высокие потребительские запросы промышленность, то Россия до нее так и не поднялась. Объективно она не менее зависит от притока средств извне, чем Соединенные Штаты – только им в мире дают в долг или просто принимают в виде платежного средства доллары, а мы добываем их (пока) из земли. При этом, в отличие от США, мы зависим и от притока технологий и высокотехнологичных товаров, так как не производим и десятой доли того их ассортимента, который наши китайские соседи освоили за последние пятнадцать лет. И если американцам сейчас крайне сложно «развернуться» и в какой-то мере вернуться в индустриальное прошлое, то нам не удается добраться до нашего индустриального будущего.

И в том и в другом случае нужны жесткие политические решения, которые бывшие противники по великому противостоянию ХХ века принять не в состоянии. США рассказывают себе сказки о том, что новое столетие будет таким же «американским», как и предыдущее. Россия, похоже, уверовала в то, что тяжелые времена завершились, и весь мир теперь зависит от ее ресурсов, бесконечных и нужных всем без исключения. И вместо того чтобы переосмысливать допущенные ошибки, изучать возможности, которые могут открыться при соединении конкурентных преимуществ той и другой страны с индустриальной стратегией, политические элиты и Америки, и России застыли в оцепенении. Первая не может поверить во встретившиеся на ее пути трудности, вторая – нарадоваться привалившему счастью. Но, видимо, им обеим придется когда-то проснуться.

* * *

История доказывает: линейные прогнозы редко сбываются. Иллюзорные надежды на то, что новые технологические возможности создадут основы неограниченного богатства, не воплотились в реальную жизнь. Безбедно жить десятилетиями, единожды что-то придумав, не получится. Разумеется, мир изменился – но, как показывают события последних лет, не настолько, чтобы списать как негодные устоявшиеся хозяйственные закономерности. Мир XXI века остается миром обновленного, но индустриального, строя. И сейчас для правительств и интеллектуальной элиты каждой страны нет ничего более важного, чем понять, каким будет ее место в новом мире. Понять и добиться того, чтобы это место было возможно более достойным.

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, председатель Высшего совета политической партии «Гражданская сила»

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738717 Владислав Иноземцев

От холодной войны к горячим финансам

Распад СССР и конец мирового порядка

Резюме: Всеобщая взаимозависимость фактически переместила нас в иную систему координат, в которой политическая ценность государственной или частной власти не устанавливается путем директивы сверху, а подобно валюте определяется плавающим курсом и меняющимися отношениями с другими действующими лицами.

Задав молодым людям (родившимся в 70–80 гг. прошлого столетия) вопрос о времени окончания холодной войны, мы рискуем получить путаный ответ, в котором действительность подменяется событиями из киноленты о звездных войнах – Империя против Республики. Виной тому – расхожее представление о том, что СССР проиграл благодаря успешным действиям коалиции во главе с Соединенными Штатами Америки, направленными на сдерживание, ослабление и раскол неприятельского военного блока.

Истоки и исход холодной войны

Понять, что такое холодная война, можно лишь ознакомившись с двумя мировыми. Первая мировая война оказалась самоубийственной для старых континентальных держав, тогда как быстро развивавшиеся США только усилились, и появилась новая политическая реальность – Советский Союз. Это была последняя война, развязанная Европой в интересах Европы.

В период между двумя мировыми войнами политическая и дипломатическая близорукость ведущих демократических держав, а также ярый антикоммунизм ряда европейских стран, стремившихся изолировать СССР, способствовали приходу к власти нацифашизма и, несмотря на глубокие идейные расхождения между Гитлером и Сталиным, подтолкнули два государства-изгоя того времени (Германию и Советский Союз) к стратегическому сотрудничеству.

Вторая мировая война довершила процесс падения четырех крупных европейских держав и закрепила власть Вашингтона и Москвы. Вот список победителей и проигравших в той войне, соответствие которого истинному положению дел было очевидно наиболее прозорливым людям того времени и тем более не вызывает сомнения задним числом, сегодня:

два реальных победителя: США и СССР;два псевдопобедителя – Франция и Великобритания;две реально проигравшие страны – Германия и Япония;одна условно проигравшая страна – Италия;один победитель в состоянии трансформации – Китай (от Гоминьдана к КПК).

При всей привлекательности мифа о том, что Сталин одурачил президента Рузвельта в Ялте и/или что Черчилль продал Восточную Европу Советам, суровая реальность состоит в том, что американцы очень хорошо знали и вычислили, что необходимо щедро вознаградить единственного союзника, который не зависел от американской логистики и денег. Так оно и случилось.

Если бы Вашингтон стремился предотвратить распространение советского влияния в Центральной Европе, он принял бы план Черчилля высадиться не в Нормандии, а в Словении с захватом Люблянского перевала, опередив тем самым Красную Армию на востоке Карпатских гор и отрезав Италию от союзных ей немецких войск. Вместо этого Вашингтон стер с лица земли Дрезден, Хиросиму и Нагасаки, дав понять Сталину, что чрезмерному авантюризму Советов за границами определенной для СССР сферы влияния могут быть противопоставлены превосходящие силы. Советский Союз, приняв разделение Европы, предложенное Соединенными Штатами, осуществил свои давнишние стратегические намерения на континенте (по сути создав буферную зону и плацдарм в центре Европы) ценой потери стратегического выхода к Средиземноморью.

В ответ на холодную войну, начатую Западом после знаменитой Фултонской речи Черчилля, Москва не предприняла ни одной серьезной попытки вторжения в Европу, несмотря на парады по Красной площади и грозные военные маневры. Сталин и его преемники свято соблюдали принцип железного занавеса, несмотря даже на кровавую расправу над греческими коммунистами (которым помогал лишь Тито, имевший очевидные территориальные амбиции), и попытки государственного переворота против итальянских коммунистов. (Имеется в виду правительственный кризис, спровоцированный христианскими демократами в 1947 г. с целью устранить коммунистов из коалиционного правительства в Италии. – Ред.)

Почти герметичное сдерживание в Европе сверхдержава предпочитала нарушать путем оказания косвенного давления (блокада Берлина и ракеты СС-20 два десятилетия спустя), а также с помощью подрывной политической пропаганды, хотя все прекрасно отдавали себе отчет в том, что последняя являлась скорее раздражающим фактором, чем реальной угрозой.

В сравнении с непродолжительным господством нацистов в Европе Советскому Союзу не хватало атлантического плацдарма, такого как Норвегия и Франция; ядерная атака и подлодки, оснащенные баллистическими ракетами, могли лишь частично компенсировать ограниченную стратегическую ценность Кронштадта и Белого моря. Маневрам Дальневосточного флота можно было легко воспрепятствовать через установление контроля над портами Кореи и особенно Японии (что было наглядно продемонстрировано в 1905 г. – Порт-Артур и Цусима).

Двадцать лет ушло на преодоление континентального менталитета и на то, чтобы в целях глобального соперничества с США создать мощный военно-морской кулак. Но только лишь адмирал Сергей Горшков начал пожинать первые плоды титанических усилий, Советский Союз развалился.

Кстати, пора уже похоронить пропагандистский миф о советской «империи». Идея создания СССР резко противопоставлялась многонациональной империи, какой тогда была царская Россия. Прежним провинциям был присвоен статус советских республик с собственными институтами местного самоуправления и предоставлением права выхода из состава Союза, пусть и чисто формального. Это не помешало новому тоталитарному режиму оставить глубоко русский отпечаток путем использования соответствующей символики и некоторых особенностей устройства власти в бывшей Российской империи. В той же роли Пьемонт выступил по отношению к старым итальянским монархиям и княжествам: реакционные силы того времени использовали национальный флаг, чтобы сбросить жестокий режим, точно так же, как это делали разбойники на юге Италии после объединения (1860 г.). Строительство многонациональной страны на основе советской культуры, как это происходило и в Югославии после 1945 г., привело к созданию своего рода социалистического «плавильного котла», в котором тем не менее преобладала культура русской нации.

Если отбросить необоснованный триумфализм, следует признать, что причины советского банкротства надо искать внутри границ Советского Союза, а не во внешнем мире:

Коррупция глубоко проникла в партию и государство – до такой степени, что в некоторых республиках Средней Азии впору было увольнять партийных боссов и на их место сажать генералов КГБ, которые считались более надежными и честными.Народное хозяйство все меньше и меньше удовлетворяло растущие потребности населения, становилось неэффективным в обеспечении граждан товарами первой необходимости и технологиями (не считая ВПК). Экономика во многом закоснела из-за отсутствия полноценного обмена с внешним миром – бразды экономического правления находились у государства, а с этой задачей оно по большому счету не было способно справиться.Идейная привлекательность коммунизма постоянно снижалась; политическое засилье аппаратчиков девальвировало те ценности, которые раньше позволяли обществу и государству идти в ногу со временем и с происходившими переменами.

Эти идейные, социальные и моральные изъяны не брались в расчет государственными стратегами, составлявшими ежегодные планы, и, как следствие, подавляющее большинство экспертов не почувствовало приближения одной из важнейших геополитических перемен с 1945 года. Остается лишь добавить, что привычка игнорировать признаки революционной ситуации начала проявляться как минимум с 1979 г. (со времен исламской революции в Иране) и дала о себе знать в ходе недавних событий всеобщего «арабского пробуждения».

Поражение в Афганистане, болезненная реакция на блеф Рейгана («звездные войны») и особенно скрытая поддержка со стороны Госдепартамента, ЦРУ, Национального управления рекогносцировки (космическая разведка США) и Агентства национальной безопасности папе римскому Иоанну Павлу II и опосредованно польскому движению «Солидарность» – важные факторы, призванные убедить советскую элиту (конкретно генсека ЦК КПСС Михаила Горбачёва) в том, что советская экономика не выдержит гонки.

Но падению Берлинской стены (1989 г.) и распаду Советского Союза (1991 г.) предшествовало менее заметное событие, которое во многом предопределило последующие: в 1981 г. президент Рональд Рейган и британский премьер-министр Маргарет Тэтчер объявили о грядущем ослаблении регулирования экономической деятельности. Впервые в современной истории государство отказалось от контроля над экономикой, чтобы гарантировать экономический рост.

Это явилось фундаментальным политико-идеологическим изменением, своеобразие которого заключалось в том, что вплоть до того момента, несмотря на различие форм собственности на средства производства (частной на Западе и государственной на Востоке), государство везде оставалось высшим органом, контролирующим экономическую деятельность. Тому свидетельство – не только роль Пентагона в американской промышленности, но и особенности государственного капитализма в Западной Европе, Японии, Австралии или Турции. В этом смысле отказ от государственного регулирования экономики явился первой брешью в Берлинской стене. Если Рейган и Тэтчер сняли политический контроль ради обеспечения непрерывного роста, то Горбачёву пришлось сделать то же самое, пытаясь обеспечить выживание советского общества и экономики.

После этого сначала экономика, а затем финансовый капитал стали автономной операционной системой и тотальной идеологией, полностью отделенной от политики. Интересно отметить, что после 1989 г. Усама бен Ладен, бывший бизнесмен, создал нерегулируемую террористическую организацию («Аль-Каиду»), наподобие частной финансовой фирмы, тогда как в прошлом терроризм целиком находился в ведении государства.

Вместо начала столкновения цивилизаций 1981 г. стал прологом краха западной цивилизации как мирового порядка и интеллектуального оформления глобальной политики и центров притяжения. В то же время разные действующие лица стремились по-разному заполнить вакуум, который образовался вследствие гибели основных идеологий – не только тоталитарных, но и демократических, выхолощенных в результате доминирования денег в политических процессах.

На бывшем Западе возобладали pensee economique unique (однобокое экономическое мышление) и его эко-левацкий двойник; во многих других странах социализм и блоковое мышление времен холодной войны были вытеснены национализмом, а в афро-азиатском мире на службу политическим целям была призвана религия.

В то же время 1989 г. спровоцировал тектонические сдвиги в таких сферах, как:

миграция населения из южных регионов планеты и бывших республик Советского Союза благодаря новоявленной свободе передвижения;лавинообразный поток информации и возможность получения разведданных из открытых источников (OSINT, Open Source Intelligence);технологии – от бывшего СССР до Запада и от Запада до развивающихся стран, поскольку прежний КОКОМ (Комитет по координации экспорта стратегических товаров в коммунистические страны) был заменен менее жесткими Вассенаарскими договоренностями, а соображения экономической конкуренции и прибыли стали важнее стратегического контроля над технологиями;финансовые и промышленные инвестиции.

Во многих отношениях суверенитет Вестфальского государства затрещал по швам под напором глобализации (легальной и нелегальной), националистических движений внутри разных стран, религиозных расколов, посягательства правительств на существующие институты, бюджетный баланс и свободы, а также в силу его элементарного устаревания (национальное государство зародилось три-четыре века назад).

Острые кризисы после 1991 г. (Югославия, Кувейт, война в Персидском заливе, конфликты в районе африканских Великих озер) стали противоречивым сигналом возвращения войны в Европу, усиления геополитической свободы от перегибов холодной войны и прогрессирующей политико-стратегической дезинтеграции Запада.

От биполярного мира к нефункциональному многополярному

На «победу» над СССР и изменившуюся ситуацию США ответили при президентах Джордже Буше-старшем и Билле Клинтоне, так сказать, «совещательным однополярным подходом». Он означал, что Соединенные Штаты остаются единственной сверхдержавой, осуществляющей эффективное руководство мировыми делами, противовесом которому является систематический поиск международного консенсуса в процессе кризисного менеджмента. При этом вышеупомянутые президенты чрезвычайно успешно отстаивали национальные интересы Америки, о чем свидетельствуют достигнутые ими за этот период цели:

замедление политического и стратегического роста Европейского союза;вытеснение из Африки европейцев с их постколониальными интересами;усиление американского контроля в Персидском заливе;придание гибкости трансатлантическим отношениям посредством коалиционных механизмов и возможностей варьирования при сохранении роли НАТО;достижение профицита государственного бюджета, несмотря на прямое и косвенное участие в нескольких войнах;укрепление практики и выгод финансового капитализма при активном участии европейских институтов и национальных политических лидеров.

В те же годы Африка и Латинская Америка начали все успешнее преодолевать внутренние проблемы. Россия, завершив сдачу Советского Союза и «упорядоченное отступление» к неонационалистическому, но все еще многонациональному бастиону, ценой ужасного обнищания населения и развала экономики пыталась стабилизироваться и, наконец, перейти от стратегической обороны к наступлению. В Индии началось неравномерное, но поступательное политическое и экономическое развитие.

Из краха Горбачёва наиболее ценные уроки извлек Китай, поскольку он преуспел в либерализации экономики, сохранив политическую монополию компартии и сумев избежать националистического раскола.

Десятилетие спустя вышедший из-под контроля и «приватизированный» джихадистский терроризм нанес непоправимый урон гегемонии США, ударив по символам американского могущества – Всемирному торговому центру и Пентагону. Мог ли президент Джордж Буш повести себя иначе в той ситуации? Если иметь в виду войну в Афганистане, то не мог. Многие из его предшественников, пожалуй, отреагировали бы еще жестче, стерев с лица земли государства, укрывавшие террористов. В любом случае, после гибели 2700 человек война была единственной приемлемой реакцией с точки зрения американского общественного мнения и, по правде говоря, любого нормального политика.

Иное дело глобальная война с террором. В противоборстве с «Аль-Каидой» в дело могли бы пойти разведывательные, полицейские, судебно-правовые и социальные меры подобно тому, как в годы холодной войны была организована борьба с терроризмом, спонсируемым государством, и как это до сих пор делается в Индии. С одной стороны, было бы достаточно локальной победоносной войны против штаб-квартиры «Аль-Каиды», а с другой, можно было сформировать всемирный альянс для противодействия терроризму всеми законными и незаконными способами, не задействуя всю военную машину.

С иракской кампанией сложнее. Еще вчера возражение против той агрессии приравнивалось к предательству священного дела Запада, сегодня же такая позиция считается здравым смыслом и хорошим тоном, потому что все оказалось напрасно. Есть искушение сказать, что Буш мог бы принять другое решение, но по здравом размышлении, пожалуй, следует признать, что не мог. Коллективный политический гений президентства Буша заключался в том, что ему удалось за 48 часов обратить катастрофический провал в прекрасную возможность перекроить карту мира и обеспечить еще как минимум десятилетие безраздельного владычества США. Но в этом и трагедия принудительного унилатерализма («кто не с нами, тот против нас») – его логика неумолима, отступить от нее невозможно.

Неоконсервативная элита, в соответствии с бытующим в ее среде умонастроением, рассчитывала на вечное мировое господство при консенсусе обеих партий, она была твердо убеждена в том, что после Советского Союза наиболее опасным конкурентом, которого необходимо нейтрализовать, является Китай. При этом война – лучший способ достижения доминирования, даже если она ведется с такими неуловимыми врагами, как террористы и наркомафия.

Случай Буша напоминает трагедию Карла V Габсбурга и Филиппа II Испанского, которые стремились сохранить единство мировой державы под своей разумной гегемонией. Справившись с главными врагами, они так и не смогли преодолеть упорного сопротивления мятежников, гёзов и еретиков. Только тогда речь шла о Голландии, а в наши дни – об Ираке. Долги и имперское перенапряжение – то, о чем предостерегал Пол Кеннеди.

Афганская компания, глобальная война с террором и агрессия в Ираке (война по выбору президента) позволили Бушу достичь трех целей.

Восстановить главенство политики над экономикой посредством предоставленной ему свободы самостоятельно выбирать между войной и миром.

Сбалансировать позиции президентской власти по отношению к судебно-исполнительной и законодательной ветвям, которые размывали институт президентства со времен Уотергейтского скандала в 1974 году.

Укрепить стратегический контроль над Персидским заливом, ослабленный в последнее десятилетние из-за скрытого, но нарастающего противостояния Ирана и Саудовской Аравии.

Тем временем НАТО превратилась в политический труп. В свете событий 11 сентября 2001 г. союзники выразили готовность ввести в действие статью V Вашингтонского договора (о коллективной обороне), но уже днем позже Соединенные Штаты дали понять, что любые действия в Афганистане будут предприниматься не на уровне альянса, а в рамках коалиции, успешно воссозданной десятью годами ранее. С тех пор НАТО представляет собой материально-техническое средство обеспечения операций, которые более или менее формально проводились под ее знаменами.

В 2004 г. Буш и бен Ладен проиграли войну в Ираке – по-разному, но вследствие одной и той же причины, а именно – утраты консенсуса и политической инициативы. Задержки с выборами в конце концов привели к объединению суннитов и шиитов в тактический союз против американской оккупации, тогда как беспорядочные взрывы бомб и политические возможности, открывшиеся в правительстве, убедили суннитов, что международные бригады «Аль-Каиды» политически бессмысленны.

После поражения в Ираке эпоха однополярного мира завершилась, и наступила пятилетка «бездержавной многополярности». При этом сохранялись традиционные центры власти («Большая восьмерка» и пять постоянных членов СБ ООН), но уверенно заявляли о себе новые (БРИКС и другие страны). Все это происходило в мире, который продолжал жить по старым канонам, но с существенными исключениями, поскольку новые правила еще не были сформулированы, а явный альтернативный лидер отсутствовал. В мире не воцарилось анархии, но не было и прочной властной конструкции. Так называемая «Большая двойка» (двоевластие Китая и США) оставалась лишь грезой для тех, кто ностальгировал по эпохе холодной войны.

В 2006 г. экономический аналитик Нуриэль Рубини указал на первые признаки того, что мыльный пузырь американской жилищной ипотеки вскоре лопнет. Исходя из разных предпосылок, но принимая во внимание структурный дисбаланс между китайской и американской экономикой, Рубини предсказывал в своем докладе, опубликованном в ежегодном сборнике Nomos & Khaos за 2006 году: «С высокой степенью вероятности в 2007 г. Тихоокеанский регион может стать эпицентром финансового тайфуна по причине слабости китайской и американской экономических систем, взаимодействия глобальных финансовых рынков и непоследовательного проведения экономической политики в зоне евро. Синергия этих факторов будет более серьезным вызовом для моделей социально-экономической и политической стабильности, чем (сравнительно умеренная) угроза джихадизма. Фундаментальные предпосылки для этого кризиса отчетливо просматриваются уже с сентября 2006 года».

Порожденная децентрализацией управления волна символически разрушила очередную башню ВТЦ. В историческом плане это свидетельствовало о том, что через 30 лет после начала децентрализации цикл подошел к логическому завершению, поколебав все Бреттон-Вудские институты, основанные на политическом лидерстве Америки и главенстве доллара. Очевидно, что немногие были готовы к пересмотру сложившихся договоренностей и доктрин.

Неслучайно все это время китайские лидеры пытались воскресить идею Кейнса о комплексной международной валюте (БАНКОР). Но в 1948 г. Кейнс представлял теряющую влияние и вес Британскую империю, тогда как доллар был валютой побеждающей демократической талассократии.

К 2008 г. экономический кризис стал общепризнанным фактом, и международная политика избавилась от иллюзии мертворожденных реформ ООН, представленных в 2006 г. ее тогдашним генеральным секретарем Кофи Аннаном. В ноябре 2008 г. в Вашингтоне состоялась первая встреча «Большой двадцатки», которая поначалу казалась запоздалым расширением «Большой восьмерки» до более реалистичного формата. Но это означало и выведение из игры ООН, утрату «Большой восьмеркой» своего значения и, что еще важнее, практическое свертывание мирового порядка в том виде, в каком мы его знали.

Миропорядок сохраняет прочность, когда две или более крупные державы разделяют общие правила (если не идеологию), по которым де-юре и де-факто строятся международные отношения; способны, если потребуется, ужесточить эти правила и защитить свои интересы; более или менее открыто определить иерархию других государственных и негосударственных сил. Если не принимать во внимание особый случай холодной войны, миропорядок вовсе не обязательно зиждется на стабильности, но может длительное время опираться на динамичное и нестабильное равновесие.

До образования империи Габсбургов, за которой последовала глобализация (первая в своем роде), вместо мирового порядка сосуществовали отдельные региональные порядки и анархии. После того как американская глобализация исчерпала себя, условий для появления нового миропорядка просто не существует. Сегодня мы имеем дело с нефункциональным многополярным миром.

Жить в международной системе координат

Всеобщая взаимозависимость фактически переместила нас в иную систему координат, в которой политическая ценность государственной или частной власти не устанавливается путем директивы сверху, а, подобно валюте, определяется плавающим курсом и меняющимися отношениями с другими действующими лицами.

Мы все еще имеем дело с бывшей сверхдержавой, сохраняющей значительную военную мощь, но ослабленную экономическими неурядицами и внутренними расколами. Существуют старые, новые и формирующиеся державы, новая политическая структура в виде «Большой двадцатки» и множество старых организаций, ни одна из которых не только не может и не желает навязывать другим общие правила, но не способна даже придумать правила, которые были бы приемлемы для всех.

Благодаря более свободному взаимодействию новая система координат обладает всеми возможностями для более действенного предотвращения сбоев и крупных кризисов. Но на данный момент в ней пока не сложились необходимая структура и внутренняя согласованность, которые обеспечивали бы исполнение этих функций. Вот почему мы живем в условиях многочисленных хаотично взаимодействующих друг с другом полюсов власти и рискуем увязнуть в болоте экономического кризиса и неурядиц на долгие десять лет.

Чтобы получить четкое представление о том, в каком мире мы оказались, необходимо признать, что политика сегодня похищена экономикой. Но выход имеется. Если быть кратким, скажу, что миру известны три модели управления, опасно балансирующие на грани между экономикой (особенно экономикой финансов) и политикой – это модели, соответственно, Владимира Путина, Барака Обамы и Сильвио Берлускони.

Модель Путина предполагает в большей или меньшей степени государственный контроль над экономикой. В связи с этой вроде бы успешной стратегией возникают такие угрозы, как зависимость от экспорта энергоресурсов, коррупция и проникновение мафии во властные структуры. А это серьезно осложняет действенный политический контроль легальных и нелегальных экономических схем.

Модель Обамы явно нацелена на посредничество между «Мейн-стрит» (рабочими, служащими и малым бизнесом. – Ред.) и Уолл-стрит. В конце президентского срока ему придется признать, что этот инновационный подход в духе (итальянских) христианских демократов провалился по одной простой причине: все главные члены его команды – выходцы из тех самых деловых кругов, которые спровоцировали кризис. Придется также признать, что дефицит государственного бюджета и дефицит текущих операций оказывали значительное влияние на политический выбор между войной и миром.

Модель Берлускони предполагает, что экономика важнее любых общественно-политических интересов. В последнее время недостатки примата экономики стали очевидны: высокий уровень государственного долга, практически полное отсутствие саморегулирования, вопиющая коррупция, проникновение мафии во властные структуры, неспособность выйти за рамки краткосрочных корыстных интересов при принятии важных решений.

Кризис евро – лишь наиболее свежий эпизод перетягивания каната между крайне слабыми правительствами и ненасытными рынками, где тесно переплелись частные и геоэкономические интересы.

Если начать с рынков, то, по наблюдению ОЭСР, в 2011 г. всего девять крупных игроков контролировали свыше 90% рынка деривативов (под которыми подразумеваются свопы кредитного дефолта, долговые обязательства, обеспеченные залогом, свопы обменного курса валют). Речь идет о J.P Morgan, Bank of America-Merrill Lynch, Citibank, Goldman Sachs, HSBC USA, Deutsche Bank, UBS, Credit Suisse и BNP-Paribas. Эта олигополия, которая ныне определяет положение на мировом рынке, разрушает репутацию национальных финансовых центров и игнорирует фундаментальные экономические показатели. (То же происходит с рынком рейтинговых агентств, где Moody’s, Standard & Poor’s и Fitch контролируют 85% мирового рынка. Не случайно в Китае действует только одно рейтинговое агентство «Дагонг».)

В прошлом году эти банки увидели возможность извлечения прибыли в зоне евро, грея руки на бедственном положении таких стран, как Португалия, Ирландия, Италия, Греция и Испания, и некоторые неевропейские государства и субъекты мировой экономики сделали вывод, что играть на понижение евро выгодно.

Разумное геоэкономическое объяснение хаоса, происходящего в зоне евро, заключается в том, что американские финансовые компании, базирующиеся в стране чистых импортеров и заемщиков, хотят привлечь больше средств после убытков, понесенных ими в кризис, начавшийся в 2006 году. При этом они боятся лишиться такой удобной платформы, как доминирующая в мире держава, с учетом того, что главенство доллара как фактор повышения финансовых возможностей входит в сферу их интересов. Они стремятся избежать чрезмерного обесценивания доллара, но определенно получают удовольствие от нагнетания давления на евро. Это устраивает американские политические институты, которые хотят выиграть время, чтобы преодолеть спад в экономике за счет Европейского союза. Тем временем страны БРИК и ведущие экономики арабского мира могут переждать бурю, уютно устроившись на берегу бурной реки.

Речь идет об экономической войне, но, в отличие от традиционных успокаивающих комментариев французских или американских аналитиков (в этих комментариях в расчет берутся только государства или государственные акторы), она ведется частными игроками на открытом и закрытом поле (с помощью теневой финансовой системы и специальных зон налогового рая), посредством программ высокочастотного автоматического трейдинга, уничтожающих более мелких и медленных участников.

Какие сценарии вырисовываются в краткосрочной и долгосрочной перспективе? Что касается евро, здесь можно выделить два правдоподобных и один возможный:

Терпящие бедствие страны Южной Европы будут полностью обескровлены, 4–5 экономик сохранят свои страновые рейтинги на уровне ААА и продолжат рост, но ЕС удастся сохранить, хотя он будет напоминать нынешнюю Боснию и Герцеговину – без будущего и политических перспектив.Раскол еврозоны и конец политического объединения европейских стран. Останется только особая немецкоговорящая экономическая зона, анклав в расчлененной Европе, наиболее лакомые куски которой, скорее всего, достанутся странам БРИК. Никакой Берлинской стены не возведут, все будет сделано без лишнего шума – европейские страны просто утратят суверенитет, даже если и сохранят свое политическое устройство по образцу Гонконга. В следующем десятилетии страны БРИК будут неспособны взять на себя мировое лидерство, это правда, но смогут прекрасно воспользоваться оплошностью Запада.Правительства ведущих держав Европы перестают ссориться и спорить и предпринимают все необходимые меры, чтобы обратить вспять негативную динамику и поставить надежный заслон перед глобальными спекулянтами. Среди этих мер – и займы ЕЦБ, и аудит долговых обязательств, и согласованные действия стран, погрязших в долгах, и перегруппировка и защита промышленных и экономических активов государств, терпящих бедствие, и осуществление реальной политической интеграции.

Пройдет еще немало времени, прежде чем можно будет говорить о более сложных перспективах развития мирового сообщества:

Главная забота – переход США от нынешнего состояния исключительности как бывшей сверхдержавы к статусу одной из многих уважаемых держав. Было бы разумно ускорить этот переход с помощью мягкой силы, отправив эту страну на «заслуженный отдых», дабы она не втянулась в реальную войну вместо нынешней экономической. Последняя в любом случае предопределит дальнейшее развитие мирового сообщества.

Если этого удастся избежать, можно представить себе реорганизацию многополярного мира по принципу «два океана – один центр». Основные игроки в Тихоокеанском и Атлантическом бассейне будут управлять мировым сообществом вместе с евразийскими игроками – то есть Россия–ЕС–США с Китаем. Новый мировой порядок будет зиждиться на сочетании взаимодополняющих сильных и, что еще важнее, слабых сторон, но потребует политического воображения и мужества, которого просто нет у современных политических деятелей.

Еще одна возможность – это равновесие сил в рамках многосторонних договоров о гарантиях. Иными словами, всемирные организации будущего могут взять на себя роль гаранта, которую раньше играла ООН, во избежание непредвиденных вооруженных конфликтов и конфронтации.

Глобальная регионализация, при которой на смену ООН придет сеть организаций и саммитов, обеспечивающая уважение к ряду совместных протоколов на региональном уровне, включая протокол о ядерном разоружении.

Последний сценарий предполагает, что, не считая полного краха бывшего Запада, страны БРИК также будут парализованы внутренними проблемами и не смогут продолжать стратегическое развитие. В результате мир становится все более раздробленным или перегруппируется вокруг наиболее дееспособных региональных «ядер», чтобы сохранить хоть какой-то порядок. Подобный сценарий может обернуться настоящим кошмаром с точки зрения распространения организованной преступности, вооруженной анархии и хаоса в политике и экономике.

Алессандро Полити – специалист по военной истории и стратегическому планированию, занимал должности советника министров обороны Италии и Греции.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738716 Алессандро Полити

Немецкие прокуроры предъявили обвинение шестерым сотрудникам Commerzbank в отмывании денег бывшего министра связи России Леонида Реймана, сообщает The Wall Street Journal.

По версии следствия, датский адвокат Джеффри Гальмонд и сотрудники банка помогли экс-министру реализовать пакеты акций телекоммуникационных компаний, которые Рейман контролировал через офшорные компании. В период с 1996 по 2001 год партнеры "отмыли" около 150 млн долларов, утверждают следователи. По данным издания, двое из бывших сотрудников банка продолжают помогать Рейману в управлении его капиталом.

Джеффри Гальмонд отрицает все обвинения в отмывании денег. Сам Рейман обвинения немецких прокуроров комментировать не стал.

Расследование дела об отмывании "денег для Реймана" длилось более шести лет. В январе 2008 года суд во Франкфурте-на-Майне признал Commerzbank виновным в отмывании денег и потребовал от финансовой организации заплатить 9,6 млн долларов штрафа. В решении суда особо оговаривалась роль Джеффри Гальмонда в сокрытии некоторых операций банка. На одном из этапов расследования сотрудники силовых структур изучали возможную причастность к делу исполнительного директора банка Клауса-Петера Мюллера.

Леонид Рейман в период с 1999 по 2008 год был министром связи России. 

ВВП Люксембурга в 2010 году более чем в два раза превзошел средний показатель по Евросоюзу, передает Евростат.

На втором месте - Нидерланды. Далее следуют Ирландия, Дания, Австрия, Швеция, чьи ВВП на 20-30% выше среднего уровня. Показатели Бельгии, Германии и Финляндии - на 15-20% выше, Великобритании и Франции - на 10%.

ВВП Италии, Испании и Кипра ниже среднего. При этом греческий ВВП на душу населения сумел перевалить среднюю отметку - на 1%.

Самые плохие показатели (на 55% и 60% соответственно ниже среднего уровня) у Румынии и Болгарии.

В июне Люксембург заработал максимальное количество единиц по показателю ВВП на душу населения - 238. Для сравнения, у Норвегии - 179, у Швейцарии - 146, у Болгарии - 43 единицы. 

Пенсионный возраст повышать нельзя, пока в стране есть маленькие заработные платы, полагает директор Департамента социально-трудовых отношений и социального партнерства аппарата ФНПР, член экспертной группы по обновлению "Стратегии-2020" "№"7 "Рынок труда, профессиональное образование, миграционная политика" Олег Соколов. По его мнению, повышение зарплаты стимулирует нормальное замещение пенсиями.

О.В. Соколов: Федерация профсоюзов выступает против повышения пенсионного возраста, это связано, прежде всего, с демографической и экономической ситуациями. Демографическая ситуация, - как известно, у нас продолжительность жизни не очень большая, а экономическая - мы считаем, что сначала нужно поднять заработную плату для того, чтобы было нормальное замещение пенсий. При нынешней зарплате даже 40% замещения заработка пенсией - это очень мало. Проблема в повышении заработной платы. В нашей стране около 60% людей получают зарплату от 15 тысяч и ниже. Когда у них зарплата вырастет, тогда уже можно будет думать о том, чтобы увеличивать пенсионный возраст, обсуждать, во всяком случае, эту тему, какие-то другие механизмы искать. У людей появится возможность для дополнительного накопления для инвестирования в другие инструменты, а сейчас людям фактически не на что жить.

Для нашей страны это не актуально в связи с тем, что пенсии у нас достаточно низкие и много работающих пенсионеров. С учетом того, что нас ждет нехватка рабочих рук, пенсия выступает как доплата к очень низкой заработной плате. Она не выполняет функции пенсии, то есть страхования заработка по случаю ухода на пенсию, это фактически как социальная доплата к низкой заработной плате.

РИА "Новости": На этой неделе на презентации экономического обзора по России генеральный секретарь ОЭСР Анхель Гурриа рекомендовал уравнять пенсионный возраст мужчин и женщин. Как вы относитесь к такому предложению?

О.В. Соколов: Если снизить пенсионный возраст мужчин до 55 лет, то я думаю, что это нормально будет, учитывая, что у нас мужчины живут меньше, чем женщины. Это, конечно, шутка. Дело в том, что когда у нас будут параметры доходов населения на уровне Организации экономического сотрудничества, тогда к этому вопросу можно будет вернуться. Как говорится, "сытое брюхо к учению глухо", пока это советы сторонних наблюдателей, у которых уровень жизни пока выше, чем у нас.

Если рассматривать уравнение пенсионного возраста серьезно, то, по мнению профсоюзов, это нецелесообразно в ближайшее время.

"Доживать до пенсии" российским женщинам, возможно, придется на пять лет дольше. Эксперты Организации экономического сотрудничества и развития посоветовали уравнять пенсионный возраст для мужчин и женщин, чтобы поддержать баланс пенсионной системы. Заплатить же несколькими годами пенсии представительницам слабого пола придется за свою более высокую по сравнению с мужчинами продолжительность жизни. Нынешнее положение вещей, когда "из двух одинаковых групп населения на пенсию раньше выходит та, средняя продолжительность жизни которой выше", вызывает недоумение у иностранных экспертов.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) выписала рецепт финансовой стабильности российской пенсионной системе: увеличить стандартный пенсионный возраст и долю пенсионных взносов, ограничить выход на пенсию досрочников.

По мнению экспертов организации, сложившийся в России возраст выхода на пенсию - 55 лет для женщин и 60 для мужчин - очень низкий порог, нехарактерный для стран ОЭСР. "Парадоксально: из двух одинаковых групп населения на пенсию раньше выходит та, средняя продолжительность жизни которой выше", - отметил генеральный секретарь ОЭСР Анхель Гуррия, выступая вчера в Минэкономразвития. В качестве решения этой проблемы ОЭСР предлагает "постепенное уравнивание пенсионного возраста по полам" и в зависимости от средней продолжительности жизни. Сейчас средняя продолжительность жизни женщин в России составляет 74,2 года (по странам ОЭСР - 81,9 года), для мужчин - 62 года (на 14,5 года меньше, чем по ОЭСР).

Эксперт Института им Е.Т. Гайдара, соруководитель группы "Стратегия-2020" Владимир Назаров считает предложение ОЭСР "рациональным": в России в среднем женщины находятся на пенсии 23 года, а мужчины - всего 13 лет. "Если мы захотим уравнять выход на пенсию для мужчин и женщин до 60 лет, это, скорее всего, должно занять лет десять. Нельзя повышать пенсионный возраст для тех, кто уже собрался выйти на пенсию со следующего года - эти люди не подготовлены к таким резким изменениям. Это должно быть постепенно, по несколько месяцев в год", - отмечает он.

В "Стратегии-2020", которую правительственные эксперты на днях "сдали" в Белый дом, поставлены чуть более амбициозные цели - к 2030 году планируется повысить возраст как для мужчин, так для женщин до 63 лет (впрочем, темпы повышения невелики: по одному-два месяца в год). По подсчетам экспертов ОЭСР, если стандартный пенсионный возраст увеличится хотя бы до 62 лет, число пенсионеров в 2025 году составит около 30 млн, а не 36 млн при существующем уровне.

"У женщин наблюдается спад активности в фертильном возрасте, но затем они способны и готовы к деловой активности, в то время как у мужчин подобная активность падает", - согласен с "гендерным уравнением" ординарный профессор кафедры социально-экономических систем и социальной политики НИУ ВШЭ Овсей Шкаратан. Получается, что в возрасте 55 лет женщины входят "в расцвет", а уходя на пенсию, лишаются права реализовать свой потенциал. "Пенсионный возраст женщин на сегодняшний день должен быть увеличен до 60 лет, и никаких оснований оставлять его на уровне 55-летнего возраста нет", - убежден г-н Шкаратан. "Нынешняя ситуация является дискриминацией, потому что женщины выходят на пенсию на пять лет раньше. Соответственно, и пенсии у них намного меньше", - добавляет г-н Назаров.

Впрочем, в Минздравсоцразвития считают, что страховой стаж является более целесообразным регулятором пенсионной системы, нежели повышение возрастной планки. "В будущем для получения трудовой пенсии по старости минимальный трудовой стаж мог бы составить для женщин - 20 лет, для мужчин - 25 лет, а для получения максимального размера пенсии - 40 и 45 лет соответственно. При этом человек может выйти на пенсию при меньшем стаже, в этом случае ее размер будет рассчитываться пропорционально отработанному времени", - сообщили в пресс-службе министерства.

Помимо уравнивания пенсионного возраста по полам эксперты ОЭСР предлагают постепенно ограничивать, а впоследствии и вовсе отменить возможность досрочного ухода на пенсию. "Значительная часть досрочных пенсий связана не с потерей трудоспособности, как это должно быть, а с какими-то заслугами", - соглашается с зарубежными коллегами преподаватель кафедры социально-экономических систем и социальной политики НИУ ВШЭ Юлия Лежнина, добавляя, что в непростых условиях в пенсионной системе действительно стоит урезать количество льготников. Подобная реформа (как и любые преобразования в данной сфере) должна проходить постепенно - процесс "должен занять минимум десять лет, а то и больше, чтобы люди могли перестроиться и адаптироваться к изменениям", говорит г-жа Лежнина. Валерия Хамраева, Анастасия Литвинова.

Ирландия, получающая финпомощь от международных кредиторов в лице ЕС и МВФ, может включить вопрос о своем членстве в еврозоне в референдум по участию страны в "союзе бюджетной стабильности", который пройдет, вероятно, весной следующего года, сообщил премьер-министр страны Майкл Нунан в интервью телеканалу Bloomberg.

В прошлую пятницу на саммите в Брюсселе лидеры ЕС договорились о создании "союза бюджетной стабильности" на основе договора, предполагающего ужесточение контроля за расходованием бюджетных средств и объемами госдолга. В рамках нового союза предлагается установить механизм "автоматических санкций" против стран, нарушающих бюджетную дисциплину.

К новому договору выразили желание присоединиться 17 стран еврозоны, а также Болгария, Чехия, Дания, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Швеция, - но только после согласования предложений на уровне национальных правительств. Нежелание высказала лишь Великобритания. Предполагается, что детали соглашения о "бюджетном союзе" будут проработаны к марту 2012 года. Далее необходимые документы будут разосланы странам, пожелавшим вступить в союз - они, в свою очередь, должны внести нововведения в национальное законодательство.

"Это действительно может в таком случае вылиться в очень простой вопрос: хотите ли Вы продолжать оставаться в еврозоне или нет? Я думаю, с таким вопросом ирландцы будут проходить референдум", - сказал политик.

При этом он отметил, что на данный момент сложно сказать, будет ли страна проводить референдум - решение о его необходимости будет принято после того, как страна получит подробные документы по плану создания "союза бюджетной стабильности" в Европе.

Ранее на этой неделе вице-премьер Ирландии Имон Гилмор (Eamon Gilmore) сообщил, что страна намерена использовать дипломатические каналы на высшем уровне для того, чтобы вернуть Великобританию к переговорам по созданию бюджетного союза между странами ЕС.

Ирландия является одной из стран еврозоны, тяжело пострадавших от финансового кризиса. В конце ноября 2010 года правительство Ирландии, Экофин (собрание министров экономики и финансов 27 стран Евросоюза) и Еврогруппа (собрание министров финансов 17 стран еврозоны) одобрили план финансовой помощи этому государству от ЕС и МВФ в размере до 85 миллиардов евро.

В начале октября премьер-министр страны Энда Кенни заявил, что Ирландия первой из трех стран, получающих кредиты от ЕС и МВФ, откажется от помощи международных кредиторов. По его словам, правительство страны планирует вернуться на долговой рынок так быстро, как это возможно. При этом ирландский премьер выразил уверенность в том, что международные рейтинговые агентства вовремя повысят кредитный рейтинг страны.

Стороны обсудили экологический блок вопросов, являющийся одним из ключевых в процессе присоединения Российской Федерации к ОЭСР.

В настоящее время России требуется исполнение 37 актов Совета ОЭСР по экологической тематике для завершения процесса присоединения. По 23-м из них российское законодательство отвечает нормам Организации, оставшиеся 14 будут приняты в соответствии с установленным «переходным периодом».

А. Гурриа отметил, что активная деятельность Министерства в части реформирования экологического законодательства, в значительной мере способствует процессу присоединения к ОЭСР.

Ю. Трутнев напомнил участникам встречи, что в настоящее время принят Федеральный закон «Об экологическом мониторинге». Оставшиеся законопроекты, касающиеся системы нормирования и экономического стимулирования в области охраны окружающей среды, обращения с отходами, ликвидации накопленного экологического ущерба, защиты морей от нефтяных загрязнений, развития особо охраняемых природных территорий, повышения эффективности экологической экспертизы, приняты в первом чтении в Госдуме.

В 2011 г. российской стороной ратифицирована Стокгольмская конвенция. На сегодняшний момент ведется подготовка к ратификации положений Орхусской конвенции и конвенции Эспо.

По словам Ю. Трутнева, в прошедшем году была проведена инвентаризация российских территорий, начата «генеральная уборка». Реализуется ряд проектов по очистке территорий о. Байкал, островов Врангеля и Земли Франца Иосифа. Министр отметил, что уже в следующем году планируется полностью завершить работу по ликвидации несанкционированных свалок твердых бытовых отходов (ТБО).

Ю.Трутнев подчеркнул, что при учете площади территории и объема антропогенного воздействия на окружающую среду, Россия является одной из самых чистых стран мира.

Глава министерства иностранных дел Чехии Карел Шварценберг заявил, что Чехия просто вынуждена присоединиться к бюджетному соглашению по спасению главной валюты Евросоюза.

9 декабря соглашение по усилению экономической политики и фискальной дисциплины подписали все 17 стран еврозоны, а также Румыния, Польша, Дания и страны Балтии.

Из 200 миллиардов, необходимого минимума для спасения евро, Чехия должна внести 3,5 миллиарда евро.

Карел Шварценберг отметил, что этот вклад – своеобразный страховой полис для Чехии, которая не должна и не может быть изолирована в Европе, и потому без сомнений должна участвовать в программе по спасению евро без лишних обсуждений и вынесения этого вопроса на референдум.

Международное энергетическое агентство (МЭА) понизило прогноз мирового спроса на нефть в 2011 году - до 89 миллиона баррелей в день, говорится в декабрьском отчете агентства.

Прогноз пересмотрен в сторону понижения на 200 тысяч баррелей в день как в 2011 году, так и в 2012 году. По оценкам организации, в 2012 году мировой спрос на нефть составит 90,3 миллиона баррелей в день.

Понижение прогноза эксперты МЭА связывают с более неустойчивой, чем ожидалось, экономической ситуацией и слабыми показателями четвертого квартала в Европе и страна ОЭСР.

Общемировые поставки нефти в ноябре, согласно данным организации, выросли на 900 тысяч баррелей в день - до 90 миллионов баррелей в день.

Поставки нефти странами ОПЕК, по данным агентства, в ноябре достигли самого высоко показателя за последние три года и увеличились до 30,68 миллиона баррелей в день, показав рост на 620 тысяч баррелей по сравнению с октябрем текущего года.

МЭА прогнозирует общемировой объем нефтепереработки в четвертом квартале текущего года на уровне 75,1 миллиона баррелей в день, что соответствует предыдущему прогнозу организации. Прогноз на первый квартал 2012 года составляет 75,8 миллиона баррелей.

Правительство России в этом году не успеет обсудить повышение пенсионного возраста. Совещание по "Стратегии развития пенсионной системы до 2050 года", которое должно было состояться до конца этого года, перенесено по просьбе Минэкономразвития РФ на конец 2012 года, пишут "Известия" со ссылкой на источник издания, близкий к разработке документа. Несмотря на большое количество разрозненных предложений, в стройную систему концепция к концу 2011 года так и не превратилась, поэтому совещание в правительстве пришлось отложить. В Минздраве поясняют, что обсуждать проект в высших структурах власти невозможно до того, как будет принята итоговая версия не менее глобального проекта - "Стратегия-2020", в логике которой и будут доработаны положения пенсионной стратегии.

Как сообщил изданию ученый секретарь экспертного совета по пенсионному реформированию в рамках "Стратегии-2020" Владимир Назаров, финальный текст документа был внесен в правительство и сейчас проходит последние согласования. С большой вероятностью документ будет подписан до конца года. Заминки же Минздрава Назаров объясняет политическими причинами - непонятно, каким будет новое правительство и его позиция по пенсионному вопросу.

Отметим, что в стратегии социально-экономического развития страны до 2020 ("Стратегия 2020") предлагается повышение и пенсионного возраста, и необходимого для назначения трудовой пенсии стажа.

"Прямое повышение общеустановленного пенсионного возраста - проблема, от которой не уйти", - пишут авторы рабочей группы, ответственные за пенсионную реформу. Однако, по их мнению, скорость повышения не должна превышать 4-6 месяцев в год. "Если следовать такой схеме, становится очевидным, что начинать процедуру повышения пенсионного возраста следует уже сейчас, поскольку достижение порога 60 лет для обоих полов может занять от 15 до 20 лет, а его повышение до 62 лет потребует еще 4-8 лет", - говорится в опубликованном документе. При этом требования к минимальному стажу предлагается резко: с 5 до 10 лет одномоментно, далее по 1 году до 15-20 лет.

Но есть и более кардинальные предложения. Отечественный опыт времен СССР, когда стаж для получения трудовой пенсии составлял 20 лет для женщин и 25 лет для мужчин называл примером для подражания замглавы Минздравсоцразвития Юрий Воронин. Этот стаж давал пенсионеру право на минимальный процент расчета пенсий от утраченного заработка - 55%. Для максимального процента - 75% - требовался стаж уже в 40 лет для женщин и 45 для мужчин, пояснили в Минздраве.

Впрочем, как считает Владимир Назаров, власти вряд ли согласятся на такие радикальные меры. Тем более что три недели назад о сохранении пенсионного возраста на текущем уровне заявил президент Дмитрий Медведев. "Если какие-то решения принимать, то только после самого детального социального и экономического анализа. Подчеркиваю, никаких решений пока на эту тему нет, и пенсионный возраст остается прежним", - заявлял глава государства в преддверии декабрьских выборов в Госдуму. Премьер-министр РФ Владимир Путин ранее также заявлял, что в ближайшей перспективе правительство не будет поднимать пенсионный возраст.

Тем временем, как сообщили "Известиям" в Пенсионном фонде России, работа по актуарным расчетам для минздравовской "Стратегии развития пенсионной системы до 2050 года" продолжается. По словам представителя ПФР, в расчеты по-прежнему закладывается нынешний пенсионный возраст, определенный законом: 55 лет для женщин и 60 для мужчин, уточняет издание.

По прогнозным оценкам, содержащимся в документах рабочей группы по разработке пенсионной реформе в рамках "Стратегии-2020", повышение пенсионного возраста в России с его нынешних границ (55 лет для женщин и 60 лет для мужчин) до 62,5 лет для всех позволило бы увеличить численность работников на 9,9%, сократить численность пенсионеров на 35,9% и только за счет этого на 171% повысить ставку замещения.

В своих разработках и чиновники, и эксперты часто ссылаются на зарубежный опыт. Некоторые международные организации не против поделится своим видением решения пенсионной проблемы. Например, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) рекомендует РФ повышать пенсионный возраст, постепенно уравнивая его для мужчин и женщин, и ограничить возможность досрочного выхода на пенсию.

"Мы рекомендуем увязать пенсионный возраст с периодом дожития", - заявил генеральный секретарь ОЭСР Анхель Гурриа, представляяв Москве докладе этой организации по обзору рынка рабочей силы и социальной политики РФ.

Издание The Independent предупреждает о том, что в этом году «бизнеса как обычно» не будет. Ассоциация британских страховщиков сделала беспрецедентный шаг – написала письмо председателям правления пяти публичных банков с требованием реформировать систему выплат.

Reuters сообщил, что бонусы инвестиционных банкиров в британском Barklays в этом году будут ниже, правда, точный уровень еще не определен.

В другой статье Reuters рассказывает о том, что в Дании будет введен налог на «повышенные» бонусы топ-менеджеров. Теперь с банков будут взимать новый налог в размере 0,022% от величины краткосрочной задолженности и 0,011% от величины долгосрочной задолженности. Этот налог будет на 5% выше для тех банков, которые выплачивают своему руководству бонусы, превышающие годовую зарплату более чем на 100%.

В Канаде, как сообщает Bloomberg, Scotiabank и Canadian Imperial Bank of Commerce (CIBC) увеличат размер бонусов – на 24% и 11% соответственно. Причина – высокая прибыль, которая должна награждаться. Среди крупнейших банков страны только один – Royal Bank of Canada – сообщил о сокращении объема компенсации топ-менеджеров. В совокупности шесть крупнейших кредитных организаций страны выделили на бонусы 9,47 млрд. канадских долларов – по сравнению с 8,86 млрд. канадских долларов в 2010 году. Прибыль этих банков выросла на 15%.

Читать полностью еженедельный обзор мировых масс-медиа за 5-11 декабря 2011 года

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) понизила

 прогноз по инфляции в России по итогам 2011 года с 9,4% до 8,4%. Оценка темпов роста цен в 2012 году повышена с 6,4% до 6,5%. Такие данные содержатся в специальном докладе ОЭСР. Организация впервые представила прогноз по инфляции на 2013 год - 5,7%. По оценке ОЭСР, инфляция в 2010 году была на уровне 6,9%, в 2009 году - 11,7%.

ОЭСР не стала пересматривать прогноз по темпам роста ВВП. Показатель должен вырасти в 2011 году на 4%, в 2012 году - на 4,1%, в 2013 году - на 4,1%, подсчитали в организации. В 2010 году экономика РФ, по оценке ОЭСР, выросла на 4%, в 2009 году - сократилась на 7,8%.

По данным ОЭСР, в 2009 и 2010 годах бюджет РФ был дефицитным (-4,3% и 3,5% ВВП соответственно). 2011 год завершится профицитом в 0,2%, говорится в докладе. Потом Россия вновь вступит в период превышения расходов над доходами, полагают аналитики ОЭСР. По итогам 2012 и 2013 годов дефицит будет на уровне 0,7% ВВП.

ОЭСР 8 августа сообщила, что Россию ждет замедление темпов экономического роста. Первые свидетельства об этом появились у организации еще в мае этого года

Россия не в состоянии инвестировать во временный Европейский фонд финансовой стабильности, но рассматривает возможность внесения дополнительных средств в Международный валютный фонд, сообщил постпред России при Евросоюзе Владимир Чижов, передает РИА "Новости".

Он объяснил, что ЕФФС зарегистрирован в офшорной зоне, что делает инвестиции невозможными. "МВФ - это другое", - напомнил Чижов.

Комментируя состояние переговорного процесса по делу о вступлении РФ в ВТО, Чижов отметил, что утверждение документов состоится на министерской конференции ВТО 16 декабря, после чего предстоят ратификационные процедуры в российском парламенте. Процесс может завершиться не раньше середины 2012 года, считает постпред. "В лучшем случае (Россия станет членом ВТО) к следующему лету", - отметил Чижов. Еще 5-7 лет займет переходный период. Чижов надеется, что вступление в ВТО поможет снизить тарифы, будет способствовать внутреннему производству в РФ и торговле.

В сентябре тогдашний министр финансов России Алексей Кудрин отмечал, что Москва может оказать материальную помощь странам Европы, переживающим серьезный долговой кризис, и покупать еврооблигации валютного союза - в том случае, если решение об их выпуске будет принято.

В конце марта Минфин РФ расширил список стран, в долговые обязательства которых можно инвестировать средства Фонда национального благосостояния (ФНБ), включив в него Испанию. Таким образом, Россия имеет возможность инвестировать средства ФНБ в ценные бумаги Австрии, Бельгии, Великобритании, Германии, Дании, Канады, Люксембурга, Нидерландов, США, Финляндии, Франции, Швеции. 

Чехия должна присоединиться к новому "бюджетному договору" Евросоюза по спасению еврозоны, потому другой возможности у Праги просто нет, заявил в эфире Чешского телевидения в воскресенье первый вице-премьер и глава МИД Чехии Карел Шварценберг.

ЕС принял в пятницу решение о создании межправительственного соглашения по усилению экономической политики и фискальной дисциплины, под которым подписались все 17 стран еврозоны и еще шесть европейских государств - Польша, Румыния, Дания, Литва, Латвия, Эстония.

Чехия должна внести "в общую копилку" 3,5 миллиарда евро из 200 миллиардов, которые потребуются для спасения евро. Шварценберг считает, что эти деньги стали бы для Праги своеобразным страховым полисом в будущем.

"По-моему мнению, иных возможностей не будет", - сказал первый вице-премьер чешского правительства.

"Я убежден, что господин премьер (Чехии Петр Нечас) понимает глубочайшую ответственность за судьбу Чехии, и он (Нечас) знает, что Чехия не должна и не может быть изолирована в Европе", - пояснил Шварценберг.

Чешский политик заявил, что правительство должно прийти в парламент и дебатировать с законодателями именно возможность присоединения страны к "бюджетному договору" ЕС.

Шварценберг сказал также, что не является сторонником проведения общенационального референдума по данному вопросу.

Ранее по итогам прошедшего в Брюсселе саммита ЕС премьер-министр Чехии Петр Нечас сказал, что Прага примет решение о присоединении к новому "бюджетному договору" Евросоюза после того, как будет готов окончательный вариант этого документа, так как пока есть только общие тезисы договора.

Вкладчики Swedbank в Латвии активно снимают деньги из банкоматов из-за слухов о проблемах внутри этого кредитно-финансового учреждения, сообщает в понедельник корреспондент РИА Новости.

Ранее в СМИ появилась информация о том, что неизвестные лица рассылают СМС-сообщения о проблемах в Swedbank.

В Риге в воскресенье вечером многометровые очереди выстроились возле большинства банкоматов Swedbank. Аналогичная ситуация наблюдается и в других городах Латвии.

Руководство Swedbank заявляет, что причиной паники среди вкладчиков стали необоснованные слухи, которые распространяют неизвестные. Банк уже обратился в полицию с просьбой найти виновных.

Пресс-служба Swedbank распространила сообщение, в котором утверждает, что никаких проблем в банке нет и он работает в обычном режиме.

Комиссия по рынкам финансов и капитала (КПРФК), которая осуществляет надзор за работающими в республике банками, также заявила, что никаких проблем в Swedbank нет.

Эксперты связывают возникшую панику среди вкладчиков Swedbank с проблемами латвийского Krajbank, дочернего предприятия литовского банка Snoras.

Совет КПРФК Латвии 21 ноября принял решение приостановить деятельность Latvijas Krajbank, контрольный пакет акций которого принадлежит национализированному литовскому банку Snoras.

Запрет распространяется на все финансовые услуги, предоставляемые этим кредитным учреждением. Решение принято на основании констатации недостачи средств в Latvijas Krajbank.

Правительство Литвы 16 ноября на внеочередном заседании решило национализировать Snoras чтобы спасти его от банкротства. Оба крупнейших акционера Snoras - российский предприниматель Владимир Антонов и его литовский партнер Раймондас Баранаускас - подозреваются в краже активов банка и финансовых махинациях. Генпрокуратура Литвы выдала на их арест международный ордер, а в конце ноября, по сообщениям СМИ, Антонова и Баранаускаса задержали в Лондоне.

Центробанк Литвы уже признал, что спасти Snoras не получится, и собирается банкротить банк.

Swedbank обеспечивает всеобъемлющий спектр услуг как для физических лиц, так и для предприятий на основных рынках - в Швеции, Эстонии, Латвии и Литве, говорится на официальном сайте финансово-кредитного учреждения. У Swedbank 9,8 миллиона клиентов среди физических лиц и 631 тысяча корпоративных клиентов. Банк имеет 319 филиалов в Швеции и 215 филиалов в странах Балтии. Банк также имеет представительства в Копенгагене, в Хельсинки, Калининграде, Люксембурге, Марбелье, Москве, Нью-Йорке, Осло, Шанхае, Санкт-Петербурге и на Украине. Вадим Радионов.

Стороны Рамочной конвенции ООН об изменении климата на сессии переговоров в Дурбане утвердили на заседании в ночь на воскресенье пакет решений по финансам, отчетности, адаптации к изменению климата и другим вопросам, реализующий предыдущие договоренности сессий 2007-2010 годов.

Помимо ключевых решений о подготовке ко второму периоду Киотского протокола и "дорожной карте" для разработки будущего нового соглашения, стороны приняли набор тактических решений по долгосрочным мерам сотрудничества, подготовленный соответствующей рабочей группой. Этот набор включает общее видение долгосрочной цели, действия по снижению выбросов парниковых газов развитыми и развивающимися странами, правила мониторинга и отчетности, механизм снижения выбросов от сведения лесов REDD+, адаптация, передача технологий и долгосрочное финансирование.

Координатор программы "Климат и энергетика" Всемирного фонда дикой природы (WWF) России, комментируя проекты решений группы по долгосрочным мерам сотрудничества, отметил, что документы получились очень обтекаемыми.

"В части об общем видении совершенно общие же слова, как и ожидалось, ни одной цифры, кроме 2 и 1,5 градуса Цельсия", - сказал Кокорин.

На переговорной сессии в Канкуне в 2010 году стороны закрепили цель удержать рост глобальной средней температуры в пределах двух градусов Цельсия, а также возможность усилить эту цель до 1,5 градуса.

Стороны также утвердили устав Зеленого климатического фонда (GCF), созданного на сессии в Канкуне в 2010 году - таким образом, фонд сможет начать работу в 2012 году. Первое заседание совета фонда должно пройти в начале следующего года, первые две его сессии пройдут в Южной Корее и Швейцарии.

Зеленый климатический фонд предназначен для управления финансовыми ресурсами, направленными на помощь развивающимся странам, страдающим от последствий изменения климата. На саммите в Копенгагене в 2009 году развитые страны договорились направить на эти цели 30 миллиардов долларов в 2010-2012 годах, а к 2020 году довести ежегодный объем ресурсов до 100 миллиардов долларов в год. Однако, по заявлениям развивающихся стран и экологов, фонд пока остается "пустой оболочкой", поскольку конкретных обязательств по объемам "климатической" помощи после 2012 года пока нет - как нет и понимания того, из каких источников будут привлекаться такие объемы средств.

Цены на пивоваренный ячмень растут на фоне опасений относительно качества зерновых, поставляемых из Дании. Эта страна, несмотря на небольшие размеры, является одним из ведущих экспортеров сельхозкультуры. Из-за плохих погодных условий часть урожая оказалась ненадлежащего качества, пивовары ищут других поставщиков.Как пишет портал Agrimoney, в начале сбора урожая ячмень поступал хорошего качества. Однако затем большое количество осадков привело к снижению качества 40% собранных зерновых. Оставшаяся часть оказалась непригодной для использования, пишет портал со ссылкой на собственные источники.

Более того, при хранении ячмень, собранный до дождей, содержался вместе с зерновыми, пострадавшими от осадков. Это привело к тому, что большие партии культуру оказались заражены возбудителем фузариоза. Пиво, сваренное из такого ячменя, сильно пенится при открытии тары.

Информация о падении качества зерновых из Дании ведет к росту цен на пивоваренный ячмень. К примеру во Франции майский контракт на поставку ячменя подорожал на 4%. При том, что цены на продовольственную пшеницу опустились на те же 4%.