Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Цена литра бензина А-95 на израильских заправках самообслуживания с 1 марта составит 7,84 шекеля ($2,07), на АЗС с полным обслуживанием – 8,05 шекеля ($2,13), что станет самыми высокими отметками за всю историю страны. Об этом сообщают местные СМИ.

Рост стоимости топлива составит около 5%, около 0,38 шекеля/л ($0,1).

Причина резкого подорожания бензина – рост цен на нефть.

С начала 2012 г. подорожание бензина в Израиле уже составило 0,35 шекеля за литр ($0,09), с учетом подорожания в марте – 0,65 шекеля ($0,17).

Ранее цены на бензин в Израиле с 1 февраля выросли на 0,23 шекеля (3,18%) – до 7,46 шек./л ($1,97), с 1 января – на 0,12 шекеля ($0,03).

Иннокентий Адясов, член экспертно-аналитического Совета при Комитете по делам СНГ Государственной Думы - специально для РИА Новости.

Сразу несколько заявлений высшего руководства России и Грузии дают основания думать, что в отношениях между Москвой и Тбилиси может наметиться осторожная оттепель.

Сначала президент России Дмитрий Медведев сообщил в ходе встречи со студентами журфака МГУ, что "мы абсолютно готовы к тому, чтобы восстановить дипломатические отношения, это же не мы их порвали".

Затем, 22 февраля, в ходе встречи с командирами дивизий и бригад Вооруженных сил РФ премьер-министр Владимир Путин, в частности, заявил, что очень рассчитывает "на то, что этот действительно братский для нас народ окончательно осознает, что Россия - это не враг, а друг, и отношения восстановятся".

Наконец, во вторник, выступая в парламенте с ежегодным докладом о ситуации в стране, президент Грузии Михаил Саакашвили предложил отменить в одностороннем порядке визовый режим для граждан России. "Пусть каждый гражданин РФ знает, что он может приезжать в Грузию без виз - заниматься здесь бизнесом, отдыхать на наших курортах, навещать близких и друзей", - эти слова грузинского президента депутаты встретили аплодисментами. По словам Саакашвили, "власти Грузии будут создавать максимальный режим содействия для приезда в страну граждан РФ".

Пока официальной реакции российской стороны не последовало, но можно предположить, что эта реакция будет осторожно оптимистической, поскольку ситуация отличается от той, что была в 2010 году (когда Грузия ввела безвизовый режим для жителей северокавказских республик России). Что же заставило Саакашвили сделать столь примирительное заявление?

Что хочет Грузия от России?

Официально позиция Тбилиси сводится к следующим требованиям: вывод российских военных баз с территории Абхазии и Южной Осетии, закрытие там российских дипломатических представительств, допуск грузинских таможенных чиновников на российско-абхазскую и российско-югоосетинскую границы.

Но любому мало-мальски адекватному политику в Грузии понятно, что Россия никогда это не примет.

Что реально хотелось бы Грузии (точнее, ее гражданам) от России?

По оценкам руководителей грузинских общественных организаций, в России проживает и работает около 1 млн. грузин. То есть практически каждый гражданин Грузии имеет родственника в России. При такой несложной арифметике становится ясно, что вопросы виз и прямого авиасообщения с Россией выходят на первый план.

Прямое авиасообщение уже практически восстановлено, что ощутимо снижает расходы граждан Грузии при поездках в Россию. Между РФ и Грузией его осуществляют авиакомпании российская S7 Airlines (ОАО "Авиакомпания "Сибирь") и грузинская Airzena - Georgian Airways (хотя формально эти полеты пока называются чартерными, но билеты можно бронировать как на регулярные рейсы).

Грузинские представители не раз неофициально доводили до сведения Москвы, что в рамках наметившегося процесса "осторожной оттепели" они заинтересованы в ослаблении или даже в полной отмене визового режима между странами.

Грузия также не раз подчеркивала, что заинтересована в возвращении своей продукции на огромный российский, а теперь и общий рынок ЕЭП. Здесь есть весьма существенные подвижки - 3 февраля замглавы МИД России Григорий Карасин заявил, что в настоящее время не существует никаких политических факторов, препятствующих возвращению на рынок России грузинских товаров.

По словам Карасина, Роспотребназор сейчас внимательно изучает документы по алкогольной продукции и минеральной воде из Грузии.

Это сообщение вызвало достаточно быструю ответную реакцию в Тбилиси - первый замглавы внешнеполитического ведомства республики Николай Вашакидзе заявил, что МИД страны также не возражает против возвращения грузинских вин и иной продукции из страны на рынок России.

Что хочет Россия от Грузии?

Безусловно, Москва хочет уйти от синдрома "августа 2008 года" и в стратегической перспективе попытаться вновь приблизить к себе Грузию, с которой нас связывает очень многое в истории, культуре, религии.

Но есть и более близкая тактическая цель - обеспечение безопасности зимних Олимпийских игр 2014 года в Сочи.

После августовского военного конфликта 2008 года и признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии вопрос безопасности проведения ОИ-2014 (наряду с вопросом грузинского вето на вступление России в ВТО) стал основным рычагом давления Тбилиси на Москву.

Грузия давно заявила, что рассматривает возможность бойкотирования Олимпийских игр-2014 в Сочи. Официальный Тбилиси призвал мировое сообщество начать давление на Россию как на "страну-агрессора", по образцу давления на СССР в период подготовки летних Олимпийских игр 1980 года в Москве после ввода советских войск в Афганистан.

При всем уважении к грузинским спортсменам вряд ли их неучастие в зимних Играх в Сочи сможет серьезно сказаться на уровне соревнований, и вряд ли кто-то в мире последует примеру Грузии в бойкотировании Игр.

Москву волнует другое - попытка Тбилиси дестабилизировать ситуацию на российском Северном Кавказе и в Краснодарском крае.

Грузия активно проводит мысль, что ОИ-2014 года проводятся на территориях (включая территорию Красной поляны), где, по мнению Тбилиси, произошел "геноцид черкесов" еще в 1863-1864 годах, во время Кавказской войны.

Цель данных заявлений одна - попытаться за счет разжигания сепаратистских настроений сорвать или, по крайне мере, серьезно осложнить проведение Олимпийских игр.

Олимпийский комитет и МИД Грузии даже выступили со специальным заявлением с целью донести до "дружественных официальному Тбилиси государств" аргумент, согласно которому проведение Игр около границ северокавказских республик - Чечни и Ингушетии, а также "мятежной" Абхазии - может спровоцировать всплеск террористической активности в регионе.

Россия опасается, что накануне и в момент проведения ОИ-2014 с территории Грузии могут быть предприняты попытки провокаций на границе с Абхазией, что неизбежно приведет к резкому повышению градуса напряженности на всем юге России, и прежде всего в олимпийском Сочи.

Но вряд ли сама Грузия, и особенно ее бизнес-круги выиграют от эскалации напряженности в регионе. Сдержанность, наоборот, может дать вполне ощутимые финансовые выгоды.

Дорожная карта оттепели

Дипломатические отношения между нашими странами были разорваны по инициативе Тбилиси после событий августа 2008 года. Формальные отношения между Россией и Грузией сейчас осуществляются при посредничестве швейцарских дипломатов, через соответствующие секции интересов при посольствах Швейцарии в Тбилиси и Москве.

Вряд ли в среднесрочной перспективе следует ожидать восстановления дипотношений в полном объеме, для этого придется пройти достаточно длинный путь.

В этой ситуации весьма полезным может стать опыт восстановления дипотношений между СССР и государством Израиль. Как известно, отношения между странами были разорваны в июне 1967 года в связи с началом так называемой "шестидневной войны".

С июля 1987 года в Израиле на постоянной основе как секция интересов СССР при посольстве Финляндии работала советская консульская миссия. В 1988 году в Москву по принципу зеркальности прибыла израильская консульская группа. В ноябре 1990 года был подписан советско-израильский договор о научно-техническом сотрудничестве, к полному же восстановлению дипотношений страны пришли лишь в октябре 1991 года (тогда же было установлено прямое авиасообщение между странами).

По сообщениям ряда источников в дипломатических кругах, Тбилиси в ближайшее время может предложить Москве пойти на повышение статуса секций интересов, что будет означать во многом повторение советско-израильского сценария восстановления дипотношений.

В нынешних российско-грузинских отношениях на роль основного посредника вышла Швейцария. Эта же страна выступила основным медиатором в российско-грузинских переговорах о присоединении России к ВТО.

Именно Швейцарии Россия и Грузия доверили выбор частной компании, которая будет осуществлять мониторинг перемещения грузов на российско-абхазской и российско-югоосетинской границе.

Судя по всему, и в дальнейшем Берн будет активно искать точки соприкосновения между Москвой и Тбилиси.

Крайне серьезным аргументом для Тбилиси для проведения адекватной политики в отношении России может стать привлечение грузинских компаний в рамках подготовки ОИ 2014 года в Сочи. Тогда поток олимпийских инвестиций может затронуть и Грузию, как уже затронул Абхазию. Что, безусловно, ощутят и вовлеченные в процесс граждане Грузии.

И, конечно, в вопросе гуманитарных отношений между странами невозможно переоценить роль межцерковного диалога между РПЦ и Грузинской православной церковью. Даже в период пика обострения политических отношений между Россией и Грузией двум православным церквям удалось сохранить самые теплые отношения.

Сейчас появилась надежда на то, что пока слабая и крайне острожная оттепель в отношениях между Россией и Грузией не закончится морозами.

Из опубликованной Wikileaks переписки, якобы принадлежащей разведывательной компании Stratfor, следует, что Израиль в течение нескольких лет передавал России коды беспилотных аппаратов, поставляемых в Грузию, в обмен на коды иранской системы ПРО, пишет газета "Едиот ахронот".

Скандальный портал WikiLeaks начал публикацию около 5 млн писем, которые, как утверждают создатели ресурса, являются перепиской сотрудников американской компании Stratfor. Из нее якобы следует, что Израиль и Россия заключили сделку по обмену кодами доступа к оборонительному и наблюдательному оборудованию.

Согласно опубликованным документам, Израиль передавал России "коды передачи данных" неизвестных летательных аппаратов, которые израильская сторона продала Грузии. В обмен Москва отправила Израилю коды зенитно-ракетных комплексов "Тор-М1", которые у России купил Иран.

В письме, написанном якобы сотрудницей Stratfor в феврале 2009 года, говорится о том, что она встретилась "с источником из Мексики", который и поведал ей, что Израиль и Россия несколько лет назад заключили сделку. В документе говорится, что эта договоренность между государствами была достигнута еще до российско-грузинского вооруженного конфликта 2008 года. Именно в тот период в прессе появились слухи о том, что Грузия, возможно, использует израильское оружие. В письме также говорится, что грузинские военные в какой-то момент осознали, что купленные ими беспилотники скомпрометированы, и стали искать им замену.

Загадочный "мексиканский источник" также якобы говорил о системе противоракетной обороны С-300, от передачи которой Тегерану Израиль и западные страны много лет отговаривали Россию. Источник утверждает, что Израиль и Турция проводили активную совместную работу в отношении этой системы ПРО, а после того, как РФ все же продала ее Ирану - долгое время пытались взломать коды системы. В письме говорится, что Анкара делилась с Израилем разведданными, чтобы иметь преимущество перед Тегераном, если Иран все же получит российскую систему.

Письма, авторство которых приписывают сотрудникам Stratfor, уже стали поводом для нескольких скандалов. Например, в одном из них в качестве источника информации фигурирует генеральный прокурор России Юрий Чайка. 

Израиль заморозил присоединение страны к программе Открытого неба с Евросоюзом. Она бы позволила летать в страну без ограничений любому европейскому авиаперевозчику, что снизило уровень цен на рынке.

Однако против этого выступили профсоюзы израильских авиакомпанийEl Al, Arkia и Israir. Ими было объявлено состояние трудового конфликта с правительством, которое предшествует проведению забастовок, сообщает avianews.com со ссылкой на израильские СМИ.

Местные авиакомпании боятся, что не смогут конкурировать с европейскими авиаперевозчиками, поскольку вынуждены выделять больше средств на обеспечение авиационной безопасности.

В настоящее время в Израиле, как и в Украине, авиаперелеты регулируются межправительственными соглашениями, что ограничивает конкуренцию и приводит к высоким ценам на рынке.

Вьетнам разрабатывает и выпускает беспилотные летательные аппараты-мишени для огневой подготовки расчетов ПВО, но и стремится создать другие типы БЛА.

Начиная с 1996 года Вьетнам производит БЛА-мишени, что для страны стало большим успехом в развитии авиационной техники ПВО и ВВС. Этот успех сделал Вьетнам одним из пяти стан Юго-Восточной Азии, успешно разрабатывающей и производящей БЛА.

В 1996 году ВВС-ПВО Вьетнама купили в Израиле БЛА DF-16, которые были доставлены в учебный отдел Министерства обороны для исследования и изучения. После трех дет исследований, проектирования, изготовления на заводе А40 в конце 1999 года два БЛА-мишени М-96 (для дневных полетов) и М-96D (для ночных полетов) успешно прошли испытания в Ханое.

С тех пор мишени М-96 и М-96D были поставлены на серийное производство и используются для тренировок зенитных расчетов.

Тем не менее, по сравнению с другими БЛА-мишенями в мире, М-96 имеет множество ограничений, таких как небольшой радиус действия, низкий потолок и малая скорость. Таким образом, было необходимо дальнейшее совершенствование М-96. Задача была возложена кафедре Института ВВС (Viện Kỹ thuật Phòng không - Không quân, VKTPK-KQ).

Спустя почти полгода исследований институт завершил формирование технических требований к БЛА-мишени М-100СТ. В июле 2004 года институт выполнил успешные полеты мишени М-100СТ.

До начала успешных испытаний М-100Т VKTPK-KQ приступил к «исследованию, проектированию и изготовлению БЛА с программным управлением», получившего обозначение М-400СТ. Этот аппарат имеет много общего с БЛА DF-16 израильского производства. По словам директора института полковника Чинь Суан Дата (Trịnh Xuân Đạt), самой тяжелой была разработка и производство средств автоматизации программного управления. К проекту был подключен институт Политехнического университета Ханоя, который занялся изготовлением легких композитных материалов (вместо деревянных), в результате чего стало возможным увеличение запаса топлива.

После 4 лет исследований два БЛА М-400СТ в версиях 405 и 406 успешно выполнили полет 15 сентября 2005 года. Высота полета составила 2000 метров, радиус действия 15 км.

Затем VKTPK-KQ продолжал усовершенствовать и модернизировать М-400СТ, в результате которых высота полета увеличена до 3000 метров, скорость – до 250-280 км/ч, радиус действия – до 30 км. БЛА могли садиться на бетонную или грунтовую ВПП.

15 сентября 2006 года считается датой рождения вьетнамских БЛА, с которой Вьетнам стал одной из немногих стран Юго-Восточной Азии, производящих беспилотные летательные аппараты.

Как сообщали СМИ, Азербайджан согласился приобрести крупные партии израильского оружия и оборудования на сумму 1,7 млрд долл США. Эта сделка почти равна годовому военному бюджеты страны. Тель-Авив поставит Баку беспилотные летательные аппараты, зенитные ракетные системы, подтвердили в воскресенье представители министерства обороны Израиля.

Этот контракт подписан на фоне усиливающейся напряженности между Израилем и Ираном. Сообщается также, что Израиль уделяет повышенное внимание к разведывательной деятельности в Азербайджане. Но это оружие не направлено против Ирана, а направлено против Армении, с которой у Азербайджана существует конфликт из-за Нагорного Карабаха. В свою очередь, Израиль пытается сформировать дипломатические союзы в регионе, который, кажется, становится все более враждебным к еврейскому государству. Высокотехнологичное израильское вооружение появится у границ «заклятого врага» - Ирана.

Обмениваются ли Азербайджан и Израиль разведывательными данными по Ирану? Конечно. Собирается ли Азербайджан использовать израильское оружие против Ирана? Конечно, нет. Даже наращивая свой военный потенциал, Азербайджан будет беспомощным против «иранского возмездия». Правительство Азербайджана не доверяет Ирану, но не из-за его ядерной программы, а из опасений, что Иран может вмешаться во внутренние дела страны. Таким образом, Азербайджан менее всех заинтересован в израильской атаке на ядерные объекты Ирана, которая может разворошить «осиное гнездо» в регионе.

Израиль является для Азербайджана ценным партнером в области поставок вооружений, так как Баку ограничен в своем выборе. Страна не может рассчитывать на крупные поставки оружия из США, так как подобные сделки торпедируются «армянским лобби» в Конгрессе. США также не желают разжигать ситуацию вокруг Нагорного Карабаха. Страны Евросоюза также наложили юридические ограничения на поставки оружия Азербайджану из-за опасений, что это оружие может быть использовано против Армении. Баку также ограничен в возможности закупок вооружений из России, так как эта страна имеет политический союз с Арменией. Беларусь и Украина также не проявляют активности в этом вопросе.

Скандально известный сайт Wikileaks сообщает, что Азербайджан пытается получить доступ к высокотехнологичным вооружениям, которые может предоставить Израиль. В сентябре 2008 года три израильские оборонные компании заключили контракты с Азербайджаном по поставке минометов, боеприпасов, реактивных систем залпового огня и радиоаппаратуры. Компания Soltam получила контракт на поставку минометов и боеприпасов, Tadiran Communications - радиоаппаратуры, Israeli Military Industries продает широкий спектр РСЗО и ракет к ним. IMI также проводит модернизацию устаревших РСЗО советского производства БМ-21 («Град-8») калибра 122 мм, поставляет пакеты направляющих для НУР калибра 122, 160 и 300 мм. Эти сделки имели стоимость в «сотни миллионов долларов». В сухопутные войска Азербайджана уже поступили пусковые установки Lynx, которые размещаются на базе тяжелых автомобилей КАМАЗ-63502. Израиль снабжает Азербайджан беспилотными летательными аппаратами, которые используются для ведения разведки территории Нагорного Карабаха. В сентябре прошлого года один БЛА потерпел катастрофу в этой провинции.

Иран хочет добиться полного уничтожения ядерного оружия в мире, заявил во вторник глава МИД Ирана Али Акбар Салехи, слова которого приводит агентство Франс Пресс.

"Необходимо срочно начать переговоры по программе полного уничтожения ядерного оружия в определенный период", - сказал Салехи, выступая на Конференции по разоружению в Женеве.

Он осудил политику двойных стандартов, которая наносит вред Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), намекнув на то, что Израилю не возбраняется иметь ядерное оружие, и обвинил в лицемерии и дискриминации по отношению к региону некоторые мировые силы.

Глава МИД Ирана также заверил, что его страна готова к сотрудничеству по вопросам своей ядерной программы, а он сам готов встретиться с представителями МАГАТЭ "на полях" конференции по разоружению.

США и ряд других стран Запада обвиняют Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

Ряд государств и организаций ввели в отношении Ирана ряд санкционных мер, требуя от него обеспечить полную прозрачность своей ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность. США в середине февраля расширили санкционный список в отношении Ирана, введя дополнительные меры против министерства разведки и безопасности страны.

Судоходная компания "Укрферри" работает над создением регулярной круизной линии Одесса - Пирей (Греция) - Лимасол (Кипр) - Ашдод/Хайфа (Израиль) - Ираклион (о. Крит, Греция) - Стамбул (Турция) - Сочи - Одесса.

На прошлой неделе состоялся визит в Одессу израильской делегации, в составе которой находятся ряд высокопоставленных официальных лиц: Министр абсорбсции г-жа София Ландвер и чрезвычайный и полномочный посол государства Израиль в Украине г-н Реувен Дин Эль. В ходе визита состоялась встреча израильской делегации с представителями деловых кругов Одессы и еврейской общины города.

Г-жа Ландвер и г-н Дин Эль были проинформированы бизнесменами города об экономическом потенциале и инвестиционных возможностях Одессы, состоянии торгово-экономических связей Юга Украины и государства Израиль, а также некоторых проблемах, с которыми сталкивается в настоящее время бизнес в Одессе.

Было отмечено, что существуют перспективы расширения связей между Одесским регионом и Израилем, по ряду направлений: в сфере сельского хозяйства, пищевой промышленности, индустрии высоких технологий, транспорта, туризма и др.

В частности, израильские официальные лица отметили важность нового проекта национального перевозчика Украины судоходной компании "Укрферри" по созданию регулярной круизной линии Одесса - Пирей (Греция) - Лимасол (Кипр) - Ашдод/Хайфа (Израиль)- Ираклион (Крит)- Стамбул (Турция) - Сочи - Одесса. Это особенно актуально в связи с расширением туристического сотрудничества между Украиной и Израилем после отмены визового режима между нашими странами. В настоящее время, как информировал членов делегации временно исполняющий обязанности президента компании СК "Укрферри"

Роман Моргенштерн, специалисты компании приступили к поиску соответствующего круизного лайнера, который бы мог начать работу на этом направлении накануне открытия Олимпийских игр в Сочи. В проекте кроме СК "Укрферри" принимает участие также группа компаний и частных инвесторов из Израиля, США, Германии, Турции и России Израильская сторона высказала также заинтересованность в участии украинских компаний в ряде тендеров по строительству и дноуглубительным работам, проводимым в сейчас в израильских портах.

Одесские бизнесмены и высокие гости из Израиля обсудили также широкий круг других вопросов, связанных с активизацией сотрудничества между Украиной и государством Израиль, созданием в Украине благоприятного климата для международных инвестиций, активизации культурных и гуманитарных связей. Александр ФЕДОРОВ, пресс-секретарь Ассоциации судовладельцев Украины.

Количество сделок с новыми домами и квартирами в Израиле неуклонно снижается. В январе в некоторых регионах страны продажи обвалились практически вдвое. Однако продавцы все еще стоят на своем и пока не собираются снижать цены на жилье.

Как пишет портал NEWSru.co.il, в январе 2012 года в Израиле было продано на 8% меньше нового жилья, чем в декабре 2011 года. Такие данные приводит Центральное статистическое бюро страны (ЦСБ).

Самое значительное падение продаж было зафиксировано в Хайфском и Северном округах: минус 54% и 42% соответственно. Что касается столичного Тель-Авива, то здесь было заключено на 17% меньше сделок.

Стоит отметить, что в некоторых регионах Израиля продажи, наоборот, выросли. Так, в Иерусалиме количество проданных за месяц квартир увеличилось на 89%, а в Центральном округе рост сделок составил около 3%.

Напомним, по итогам 2011 года продажи на первичном рынке жилья, по данным ЦСБ, снизились на 15% по сравнению с 2010 годом.

Несмотря на явное сокращение объемов заключаемых сделок на рынке недвижимости Израиля, продавцы пока не пошли на снижение цен. За последнее время новое жилье подешевело не более чем на 1%. При этом на вторичном рынке цены на жилье упали в наиболее востребованных районах, где расположены дорогие квартиры. Например, в Тель-Авиве и Шароне.

Открытое письмо Раджаба Сафарова главному редактору «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову

Уважаемый Алексей Алексеевич! В последнее время многочисленная аудитория Российского информационного агентства «ИРАН НЬЮС» (www.iran.ru), делясь с нами впечатлениями о передачах радиостанции "Эхо Москвы", использует исключительно негативные и отрицательные оценки. Они отмечают, что радиостанция фактически превратилась в антироссийскую трибуну. Каждое произнесенное в эфире слово направлено на защиту интересов США, их союзников по НАТО и, особенно, Израиля. Словом, интересов кого угодно, но уж никак не России.

Для освещения ситуации вокруг Ирана, Сирии и на Ближнем Востоке Вы зачастую привлекаете экспертов, которые далеки от объективных оценок и квалифицированной аналитики. Зато эти «деятели» без запинок повторяют штампы израильской и американской пропаганды как в отношении Ирана, так и событий на Большом Ближнем Востоке в целом.

В лучших традициях ястребов с Запада, Ваши «эксперты» пересказывают всякие страшилки и сплетни о президенте Ирана Ахмадинежаде, об аятоллах, пользующихся огромным авторитетом не только в самой Исламской Республике Иран, но и за её пределами, в том числе – у мусульманской общественности в России и на постсоветском пространстве. Благодаря неутомимым стараниям ваших «политологов» Иран предстает «темным властелином Востока», эдаким ядерным монстром, руководители которого только и живут мыслями о создании атомного оружия, чтобы уничтожить ближневосточного «ангела кротости» - Израиль и угрожать Америке. В самом Иране уже давно смеются над абсурдными высказываниями подобных экспертов, которые без стыда и совести вещают на весь мир по принципу «я там не был, но знаю» или «мне один знакомый рассказывал».

За последние 5 лет редакция "Эхо" крайне редко приглашала на эфир специалистов российского Центра изучения современного Ирана, журналистов и экспертов РИА "ИРАН НЬЮС" (Иран.ру), чтобы представить и противоположную точку зрения. Что ваши эксперты бояться дискуссии? Подавляющее большинство посетителей нашего портала (а это более 5000 уникальных посещений и 20 000 прочтенных страниц в день) абсолютно уверены в том, что «Эхо Москвы» фактически участвует в информационной войне против Ирана на стороне США и Израиля.

Почему вы делаете одни и те же выводы, беспардонно утверждая, что Иран, мол, создает или уже создал ядерную бомбу? Почему, исходя из этого надуманного тезиса ваши «эксперты» предлагают еще больше ужесточать удушающие санкции против Ирана, а еще лучше - немедленно нанести ракетно-бомбовые удары по иранским ядерным и стратегическим объектам?

Неужели Вы и ваши «эксперты» не дошли до понимания простой истины, что бомбы США, Израиля или НАТО, начав падать на головы мирных граждан Ирана, вскоре полетят и на головы россиян? Потому что война с такой страной как Иран, грозит быстро перерасти в мировую катастрофу с применением ядерного оружия. Ведь уже ясно, что в случае вооруженного нападения на Исламскую Республику не только весь иранский народ, как один, встанет на защиту своей страны, но его готовы поддержать и ряд других государств. К примеру, президент Китая недавно предупредил, что его страна без колебаний поддержит Иран, даже если придется за это заплатить, вступив в третью мировую войну. А Исламабад прямо заявил, что в этом случае готов применить свое ядерное оружие против Израиля.

Слушая откровенно злобный клёкот «экспертов» "Эхо Москвы", порой не можешь отделаться от впечатления, что это настоящее американское или израильское радио, внезапно заговорившее на русском языке.

В последнее время стало нормой, что каждый «прыщ» с Запада, приезжая в Москву, обязательно наведывается на "Эхо" и за счет денег российских налогоплательщиков практически без ограничения распространяет свои идеи и соображения, вводя общественность в заблуждение, пытаясь оказать определенное давление на российский народ и официальные структуры РФ. Более того, на Вашем радио с "особым мнением" и во всякого рода "обложках" выступают лишь избранные люди по типу "свой-чужой ", т.е. прозападный и произраильский «специалист» или нет. Инакомыслие у вас существует, но, видимо, по-венедиктовски.

Сложно себе представить, чтобы на каком-нибудь государственном или полугосударственном радио- или ТВ-канале США, Израиля и вообще западных стран, можно было бы с утра до ночи поливать грязью официальные органы и под предлогом свободы слова вести целенаправленную антигосударственную политику. Там за подобные действия СМИ очень быстро лишаются своих лицензий или попросту ликвидируются.

Освещение вашей радиостанцией ближневосточной тематики, особенно иранской темы, лично меня, как гражданина РФ сильно задевает и, порой, глубоко оскорбляет. Откровенные злопыхательства ваших «экспертов» вызывают лишь горькую досаду и иронию. Неужели Вам импонирует то, что уже за пределами Садового кольца «Эхо» часто становится предметом насмешек? Москва большая, Россия еще больше - стоит только выйти на улицу, и Вам простые граждане в лицо выскажут всё, что у них накипело и, наверняка, не так дипломатично, как я Вам пишу…

И в заключение прошу Вас, Алексей Алексеевич (а мы знакомы уже более 20-ти лет), как главного редактора радио, которое существует всё-таки главным образом на деньги российского государства, проинформировать меня, и других граждан России, как российских налогоплательщиков, о следующем: собираетесь ли Вы и Ваше радио устранять жуткие перекосы и необъективность в освещении важнейших международных проблем, к которым относится, в том числе, и иранская тема? Перестанет ли «Эхо Москвы» быть Меккой для псевдоэкспертов и провокаторов, которым наплевать на интересы России?

С уважением, Раджаб Сафаров, Генеральный директор Российского центра изучения современного Ирана, Генеральный директор РИА "ИРАН НЬЮС"

Тревожная ситуация, складывающаяся вокруг Исламской Республики Иран, находится сегодня в центре внимания без преувеличения всего мирового сообщества. Несмотря на то, что ведущие западные СМИ в последнее время пестрят заголовками только о кровавых событиях в Сирии, все понимают, что спровоцированная извне эскалация насилия в этой стране и очередная псевдодемократическая вакханалия, устроенная на сей раз вокруг президента Асада, - всего лишь генеральная репетиция к более широкомасштабной дестабилизации и более опасной агрессии, главной целью которой является Исламская Республика.

Именно Иран является самым серьезным камнем преткновения на пути гегемонистских устремлений известных «демократизаторов», понимающих, что с падением Тегерана – предпоследнего бастиона геополитического инакомыслия – начнется эра окончательного порабощения ненавистного евразийского Хартланда и установления действительно однополярного контроля над всей планетой.

Удивляет примитивизм идеологического «обоснования» последних военных кампаний Запада против того или иного государства. Если во времена оные, в годы так называемого блокового противостояния, брюссельско-вашингтонские стратеги еще как-то изощрялись в риторике, придумывая новые «демократические» клише и благородно негодуя по поводу «тоталитарных» порядков в странах социализма, то сегодня они просто смешат международную общественность, мягко говоря, неубедительными байками о «грехах» неугодных режимов. Чего стоят только небылицы о «чудовищных зверствах» и «кровавой тирании» Муамарра Каддафи. Вспомним некоторые из этих «зверств». По распоряжению ливийского «диктатора» каждой молодой семье государство бесплатно предоставляло квартиру и 40 тысяч долларов сразу после свадебной церемонии. Сумма увеличивалась с рождением очередного ребенка. Молодым бизнесменам по распоряжению «антинародного лидера», государство выдавало беспроцентные и долгосрочные кредиты, всячески помогая начинающим предпринимателям, как говорится, встать на ноги и вдруг не разориться. Медсестра в «антидемократичной» Ливии получала заработную плату в размере 1000 долларов США на фоне фантастически низких цен на все товары первой необходимости. Этот список можно продолжить долго. Думается, о таких «зверствах» мечтали бы граждане любого западного и не только западного государства.

Тот же примитивизм отслеживается в пропагандистских извержениях вокруг Сирии. Оказывается, президент этой страны Башар Асад имеет наглость протестовать против действий оперативных сотрудников британского, израильского и турецкого спецназа, совершающих вооруженные рейды по городам и селам Сирии и убивающих представителей вооруженных сил и правоохранительных органов. Ситуация, достойная пера Гашека – «противник зверски обстреливал наши самолеты, мирно бомбящие его города». Интересно, а что делают в Сирии сотни представителей британского, израильского и турецкого спецназа? Каким образом они оказались в этой стране? Кто их уполномочил вторгаться на территорию чужого государства? Любопытно знать, что предприняли бы президенты США, Турции, Израиля и любой другой страны, если бы сирийский спецназ вторгся в их города и открыл огонь по госслужащим даже из самых благородных побуждений? Если Башар Асад – не светоч демократии, означает ли это, что спецподразделения разных стран имеют право внедряться в Сирию и устраивать кровавые побоища в ее населенных пунктах? Тогда почему они не вторгаются, скажем, в Турцию, власти которой чуть ли не еженедельно вводят танки в тот или иной турецкий город и сотнями расстреливают и сажают в тюрьмы курдских оппозиционеров? Или в нынешнюю Ливию, где новые «демократические» власти подвергают инакомыслящих средневековым пыткам? Что за избирательность такая в оценках действий руководителей разных стран? На эти вопросы потомки Джефферсона и Робеспьера почему-то не дают ответов…

Ни на минуту не ослабевает и кампания по ускоренной демонизации Ирана. И опять все те же тусклые, изрядно поднадоевшие формулировки, все те же абсолютно бездоказательные обвинения в «тирании», «недемократичности», «разработке оружия массового поражения» и прочих смертных грехах. Складывается ощущение, что политтехнологи из мозговых разведцентров Запада всерьез подустали. За ежегодно выделяемые 24 миллиарда долларов могли бы что-нибудь посвежее придумать. Ну, например, сакцентировать внимание на том «факте», что Махмуд Ахмадинежад открыл на Кубе тюрьму Гуантанамо – этакое современное чистилище для оппонентов всех рас и верований. Или по протекции Башара Асада ряд чиновников-предателей ЦРУ создал и финансировал боевиков из террористической организации «Аль-Каида». Непокорному сирийскому президенту можно приписать и строительство в Прибалтике секретных тюрем ЦРУ или тайные похищения граждан европейских государств на тайно похищенных самолетах того же ЦРУ (ну, делал он это, чтоб дискредитировать демократическую Америку). Да мало ли что можно придумать! Так нет же – опять «недемократичность», опять «тирания» и опять «ОМП». Никакой оригинальности. Видимо, упомянутым политтехнологам кажется, что мир населен слепыми глухими олигофренами, напрочь лишенными даже зачаточных мыслительных способностей, которым можно круглосуточно вешать пропагандистскую «лапшу» самого низкого качества. И они ей должны обязательно верить.

Несмотря на отсутствие хоть каких-то официальных доказательств разработки Ираном оружия массового поражения, мирная ядерная программа этой страны дает повод США и Израилю, нашедшим поддержку в лице подпевал из разных евроструктур, уже сейчас начать подготовку к очередной военной операции. Причем не учитывается тот важнейший факт, что именно Тегеран на протяжении долгих лет выступает с предложением объявить Ближний Восток безъядерной зоной, где были бы запрещены все разновидности оружия массового поражения. И именно США и Израиль, обвиняющие Иран в разработке ОМП, торпедируют эту инициативу. Понять их нетрудно: ведь в этом случае Израиль должен расстаться с ядерным арсеналом, насчитывающим сотни боеголовок, которым он владеет в нарушение всех международных норм и принятых обязательств.

Впрочем, существуют и другие, более глубинные причины оголтелой антииранской кампании, развернутой ныне разношерстной коалицией западных государств и организаций. Что бы ни делал официальный Тегеран, с какими бы ни выступал мирными инициативами, он будет обвинен во всех грехах именно в силу существования этих причин, о которых Запад предпочитает молчать. Перечислим некоторые из них.

Главной целью пропагандистской кампании против Исламской Республики и, как следствие, возможной военной операции по свержению неугодной для Запада ее нынешней власти являются, прежде всего, растущая военно-политическая и экономическая мощь Ирана и его богатейшие энергетические ресурсы. Речь о колоссальных запасах нефти и особенно газа, которыми обладает ИРИ, и контроль над которыми позволит Западу значительно ослабить своих основных геополитических конкурентов – Российскую Федерацию и Китай – с последующим их окончательным порабощением. Впечатляющие темпы развития, которые демонстрирует Иран в последние годы, его потенциальный союз с РФ и КНР трактуют в Вашингтоне и Тель-Авиве как прямую угрозу национальным интересам стран евроатлантического сообщества.

Второй причиной антииранской и антисирийской истерии является разрыв тех нитей, которые в недалеком прошлом неожиданно для Запада связали в треугольник Турцию, Иран и Сирию. Раньше о таком союзе не могло быть и речи, поскольку первое государство было издавна враждебно настроено по отношению к двум последним. Укрепление взаимоотношений между Анкарой, Тегераном и Дамаском стало бы началом прекращения многолетней внутрисламской войны между непримиримыми мусульманскими течениями – шиитами и суннитами – и открыло бы возможности сотрудничества всех магометанских государств региона. В сложном процессе борьбы за лидерство на Ближнем Востоке у США и Израиля возникли бы серьезные, можно сказать, непреодолимые трудности. Тем более, что в последнее время исламистский режим Турции все чаще и чаще демонстрировал независимость внешней политики, то вставая на сторону Палестины, то открыто угрожая Израилю, то ставя под вопрос реализацию стратегических планов Соединенных Штатов в на Ближнем Востоке и Южном Кавказе.

Анкара, к примеру, выражала (и выражает) крайнее недовольство той поддержкой, которую США негласно оказывали курдским повстанцам в Ираке и Сирии, а также группировке PJAK, действующей в иранской провинции Курдистан. К этому еще следует добавить препоны, которые ставятся перед Турцией на пути ее вступления в Евросоюз, и поддержку палестинского народа со стороны вышеупомянутых трех стран, которые вместе обладают значительным весом в регионе. Возобновление торгового сотрудничества и развитие партнерских отношений в других областях между Ираном, Сирией и Турцией открыло бы новую эру на Ближнем Востоке. Эти перспективы США и Израилю ничего хорошего не сулили.

Другой, неафишируемой целью Запада и его региональных союзников является максимальная нейтрализация тенденций постепенного роста влияния России в ближневосточном регионе, от которого мало что осталось после дезинтеграции СССР и распада Варшавского Договора. Новым руководителям России явно не нравится ситуация, сложившаяся в регионе в постсоветский период. Не так давно президент РФ Д. Медведев говорил в Дамаске и Анкаре о важности урегулирования конфликта между палестинскими группировками Фатх и Хамас, с энтузиазмом поддержав сближение Ирана, Сирии и Турции, их усилия в том же палестинском направлении.

В сфере экономики Москва активно развивает торговое сотрудничество с Анкарой, и даже приняла закон об отмене виз для граждан Турции, въезжающих на территорию РФ. В основе российского возвращения в данный регион лежит и нефтяная политика. Вложив миллиарды долларов в сферу энергетики, Москва обеспечила себе возможность строительства нефтепровода Самсун-Джейхан, который должен соединить турецкие порты на Черном и на Средиземном морях. Кроме того, российские корпорации «Росатом» и «Атомстройэкспорт» сдали в эксплуатацию АЭС «Бушер» в ИРИ и намерены участвовать в строительстве схожих проектов в Турции и Сирии.

После прогнозируемого избрания В. Путина президентом РФ этот курс, судя по всему, не только будет продолжен, но и обретет новые, очень и очень неприятные для США и их союзников контуры. По всей видимости, активными игроками в новой ситуации будут, прежде всего, Иран и Сирия. Мириться с такой развязкой Запад не желает.

Есть и другая, не менее серьезная причина нейтрализации ИРИ. Это желание Вашингтона восстановить военно-политическое господство Израиля, являющегося проводником интересов США в регионе, где силы противников все более и более уравниваются. Неуемная энергия израильтян, нашедшая выход, например, в нападении на «Флотилию свободы», приводит к тому, что ВМФ, ВВС и сухопутные войска Израиля все чаще и чаще встречают яростное сопротивление в приграничных исламских странах. Военные неудачи Израиля в Ливане в 2006 году и в секторе Газа в 2008-ом служат подтверждением этому.

Для достижения вышеупомянутой цели США и Израиль приступили к усилению своей военной мощи на Ближнем Востоке. Вашингтон сейчас поставляет Тель-Авиву новые образцы военной техники, в частности, бомбы «Jdam», дальность полета которых составляет более 60 километров. Именно такие бомбы активно использовались в ходе второй ливанской войны в 2006 году и операции «Литой Свинец» в Газе в 2008 г.

Восстановление статуса регионального жандарма США, с которым Израиль справлялся долгие десятилетия и который всерьез пошатнулся в последние годы – одна из скрытых целей антиранской кампании.

Американские стратеги обеспокоены еще одним, тревожным для них обстоятельством. Речь о втором по значимости региональном союзнике США – Саудовской Аравии, которая в последние времена стала претендовать на определенный уровень геополитической автономии, возможно, надеясь даже на потенциальное сближение в будущем с Ираном, Сирией и Турцией. Эта тенденция стала очевидна, когда в недалеком прошлом посол Саудовской Аравии в Англии - принц Мухаммед бин Найеф - опроверг публикацию в газете «The Times», утверждавшей, что королевство готово предоставить ВВС Израиля воздушный коридор для бомбардировки иранских ядерных объектов. Высшие чины США и Израиля не смогли также сдержать своего недовольства по поводу приглашения президента Ирана королем Саудовской Аравии совершить паломничество в Мекку. Такие приглашения, равно как и демарши со стороны Саудовской Аравии подрывают доверие к традиционному союзнику Вашингтона и Тель-Авива на Ближнем Востоке. Важно то, что ни одно из вышеописанных событий в принципе не могло произойти раньше, когда Соединенные Штаты обладали значительным военным и политическим превосходством над другими странами. Поэтому побочной целью последних военно-политических маневров США и союзников является также сохранение контроля над Саудовской Аравией, становящейся менее предсказуемой для Запада.

В провокационных действиях против Сирии и Ирана есть и другой мотив: это огромное желание США заставить мир забыть о фактическом провале военных операций в Ираке и Афганистане. Несмотря на потраченные сотни миллиардов долларов, которые пошли на пользу лишь частным предприятиям военно-промышленного комплекса, ввод сотен тысяч американских солдат в эти страны, чувствительные потери и «продуманная» стратегия Пентагона не привели к стабильности в Багдаде и Кабуле, не уменьшили влияние талибов и не сломали сопротивление афганской оппозиции. Маленькая победоносная война, скажем, в относительно слабой Сирии не помешала бы главе нынешней администрации Белого Дома с учетом, по сути, уже стартовавшей президентской кампании. Об Иране пока речи нет: в отношении Исламской Республики в Вашингтоне ныне руководствуются принципом «не съем, так надкушу».

Побочным эффектом психологических атак американской номенклатуры против ближневосточных соперников является демонстрация своего августейшего недовольства странам мятежной Латинской Америки, которые в последние годы осмелились укрепить отношения с Москвой, сблизиться с Пекином и, что уж совсем никуда не годится, развивать диалог с Тегераном. То есть цель военной кампании против ИРИ и Сирии заключается еще в том, чтобы не лишиться своей гегемонии в Южной Америке, где в настоящее время зреет уже третье освободительное движение. Успешные визиты главы ИРИ Махмуда Ахмадинежада в Венесуэлу, Кубу, Никарагуа, Боливию и Бразилию, где он заручился поддержкой президентов этих стран в отношении мирной ядерной программы, лишь подтверждает сказанное. Видать, дела США и впрямь очень плохи, если страны даже американского континента выступают за союз с Тегераном.

Немаловажной причиной возможной военной авантюры на Ближнем Востоке является также стремление США укрепить национальную валюту, мягко говоря, переживающую не лучшие свои времена. Искусственно вздутый шарик, мыльный пузырь, именуемый «американским долларом», даже на 10 % не подкрепленный золотом, сегодня опять дышит на ладан. По мнению экспертов разных стран, эффективно поддержать «покойника» могут только вооруженные ковбойские наскоки на то или иное государство мира. В мирное время тяжело больная потребительско-ростовщическая экономика Соединенных Штатов трещит по швам, не выдерживая честной конкуренции с экономикой целого ряда динамично развивающихся государств. Посему нужен вооруженный разбой против успешных конкурентов. Видимо, за 200 с лишним лет своего существования эта страна не придумала ничего другого, как ставку на войну и традиционное провоцирование десятков государств и целых народов. Других моделей выживания, другого выхода из систематических кризисов для нее, судя по всему, попросту нет. Вот только готов ли этот разбушевавшийся одиночка на самоубийственное развязывание Третьей мировой, и если да, то когда – никто пока с уверенностью сказать не может…

Мехди АЗИЗИ,

Исламский университет Азад, Тегеран

Австрийскую бюджетную авиакомпанию Niki, которая в преддверии Евро-2012 хотела начать ежедневные полеты Вена-Киев, не пустили в Украину.

"Niki попыталась получить право на полеты в течение переговоров, которые прошли в начале этой недели. К сожалению, они закончились ничем. Жаль, поскольку мы могли бы генерировать пассажиропоток в Украину и поддержать приближающийся футбольный чемпионат. Мы будем стараться достичь позитивного результата", - сообщил в комментарии сайту avianews.com коммерческий директор Niki Кристиан Лесьяк (Christian Lesjak).

По его словам, авиакомпания не может прокомментировать причины отказа в получении разрешения на полеты, поскольку они ей не известны.

"Переговоры проводились между авиационными властями Украины и Австрии. Авиакомпания в них не участвовала, а только присутствовала", - сказала господин Лесьяк.

- Колесников: Украина готова пустить любое количество бюджетных авиакомпаний на рынок

Приход Niki, которая работает в сегменте гибридных бюджетных авиаперевозчиков, может серьезно снизить цену авиаперелета на направлении между столицами Украины и Австрии.

- Такие разные low-cost: какие типы бюджетных авиакомпаний существуют на рынке, и в чем между ними разница?

Но из-за этого Austrian Airlines и МАУ могут затормозить старт рейсов конкурента, который хочет посягнуть на их направления.

20 февраля Niki начала полеты из Вены в Тель-Авив с частотой 3 раза в неделю. Это вызвало жестокое неприятие со стороны Austrian Airlines, которая выполняет в Израиль по 2 рейса в день.

Авиаперевозчик обратился в административный и конституционный суд, однако проиграл иск. Сейчас дело рассматривается в Верховном суде Австрии.

Министерство транспорта Австрии, предоставившее дополнительные частоты в Израиль Niki, аргументировало это тем, что Austrian уже выполняет полеты в Тель-Авив.

Niki, известная также как flyNiki, основана бывшим пилотом Формулы-1 Ники Лаудой. Сейчас является дочерней компанией airberlin.

Авиакомпания работает в сегменте гибридных авиаперевозчиков, предоставляя полный сервис пассажирам, в том числе бесплатную перевозку багажа, питание, газеты и журналы на борту, по сравнительно низким ценам.

Компания Amadeus, ведущий технологический партнер и процессинговый оператор мировой индустрии туризма и авиаперевозок, и авиакомпания "Трансаэро", второй крупнейший перевозчик России, подписали долгосрочный договор о полном доступе к тарифам и услугам "Трансаэро". Договор гарантирует туристическим агентам, интернет-порталам и авиакомпаниям, использующим систему Amadeus, доступ к полной базе тарифов, ресурсов и расписанию рейсов "Трансаэро" по всему миру.

Согласно подписанному договору, информация о тарифах, расписании, наличии мест и других сопутствующих ресурсах авиакомпании, опубликованная в системе Amadeus, будет идентична сведениям в каналах собственной продажи перевозчика, включая официальный сайт "Трансаэро" - как по содержанию, так и по условиям применения.

"Наше сотрудничество с "Трансаэро" продолжается уже почти 20 лет. И все это время авиакомпания демонстрирует стабильное и динамичное развитие бизнеса, регулярно открывая новые направления полетов, создавая инновационные сервисы и совершенствуя обслуживание для всех категорий пассажиров. Мы убеждены, что новый договор позволит "Трансаэро" закрепить достигнутые результаты, и обеспечит первой частной авиакомпании России перспективы для еще большего развития бренда как на российском, так и на международном уровне", - отметил Виктор Коробов, региональный менеджер компании Amadeus по работе с авиакомпаниями России, СНГ и Израиля.

Заместитель Генерального директора - руководитель коммерческого департамента "Трансаэро" Борис Гульницкий сказал: "Пописанный договор является важным шагом на пути развития стратегического партнерства между нашей авиакомпанией и компанией Amadeus. Он позволит пользователям системы Amadeus существенно расширить перечень предлагаемых клиентам услуг, а это значит, что еще большее число пассажиров сможет воспользоваться маршрутной сетью "Трансаэро", насчитывающей более 150 направлений по всему миру".

Договор вступил в силу и будет действовать до 2016 года.

Дамасская сталь

Почему Дамаск оказался для Москвы дороже, чем дружба со всеми мировыми столицами вместе взятыми

У сирийского народа оказалось очень много друзей в мире. На прошлой неделе в Тунисе они рядили, как убедить президента Башара Асада уйти в отставку по-хорошему. К этому же призывают Дамаск и более 130 государств, проголосовавших за соответствующую резолюцию Генассамблеи ООН. Но среди этого многоголосья не оказалось России, которая готова любой ценой защищать нынешний сирийский режим. Почему библейский Дамаск оказался для Москвы дороже, чем дружба со всеми мировыми столицами вместе взятыми?

Ответ следует искать в нашей недавней истории...

Алеет Восток

Путь к дружбе навек с Сирией был долгим и извилистым, хотя по историческим меркам ближневосточную карту Россия начала разыгрывать не так давно. Братские отношения у Российской империи были установлены лишь с Иерусалимской православной церковью. В 1847 году по распоряжению Николая I на Святой земле было учреждено представительство РПЦ и создана Русская Духовная Миссия. При Александре III геополитическое влияние российской державы на Ближнем Востоке заключалось в скупке земельных участков и создании паломнической инфраструктуры. В общем, без затей.

В отличие от самодержцев большевикам нужен был не отдельный, пусть и намоленный, участок суши, а весь охваченный мировой революцией земной шар. На Ближнем Востоке начали с Ирана.

С помощью Красной Армии на территории в 14 тысяч квадратных километров была провозглашена Персидская советская социалистическая республика. Главнокомандующим армией красных персов в 1920 году стал товарищ Василий Каргалетели, а видным членом Иранской компартии числился чекист Яков Блюмкин (псевдоним — Исаев). Явно не коренной житель тех мест, Яков Григорьевич, тем не менее, представлял Персию на Первом съезде угнетенных народов Востока. Советская власть в Иране просуществовала чуть больше года.

По состоянию на 1925 год членами Коммунистического интернационала значились несколько микроскопических партий Ближнего Востока. Во-первых, коммунистическая партия Палестины, которая должна была «связаться с широкими массами арабского населения и из организации еврейских рабочих превратиться в партию, защищающую интересы всех трудящихся». А во-вторых, компартия Египта, насчитывавшая всего 700 членов, что для пробуждения порабощенных империализмом народов было явно маловато.

Но в Кремле умели ждать. После разгрома нацистской Германии советскому государству предстояло доказать теперь уже бывшим союзникам, что первое в мире государство рабочих и крестьян создавалось вовсе не для строительства социализма в одной отдельной взятой стране. Да и кольчужка у СССР к этому времени была уже не так коротка. Под советский контроль попала вся Восточная Европа, созданы военно-морские базы на Дальнем Востоке и в Финляндии. Пришло время замкнуть эту цепь ближневосточным «рубильником».

Между народов

Советская политика в регионе не отличалась стабильностью. В 20-е годы в пылу классовой борьбы коммунисты не прочь были поддержать арабов и почему-то еще и евреев против «ига сионистов». Через двадцать лет мы поддерживали только евреев в надежде испортить настроение английскому империализму. Но в конечном итоге СССР встал-таки на сторону «социально близких» арабов.

По большому счету дружба Москвы с арабскими режимами возникла по недоразумению. Иосиф Сталин опрометчиво решил поддержать идею создания, как ему казалось, просоветского еврейского государства. Когда после Второй мировой войны в Организации объединенных наций решалась судьба государства Израиль, генералиссимус приказал своим подчиненным поддержать сионистов на Святой земле. В 1947 году заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Вышинский бодро докладывал в Москву об успехах: «Наше заявление по Палестине было встречено евреями весьма одобрительно. Арабы разочарованы». Сирийский представитель в ООН протестовал и пророчествовал: «Наша земля пройдет сквозь долгие годы войны, и мира не будет на Святых Местах на несколько поколений вперед». Но кто его слышал? В мае 1948 года Советский Союз первым признал Израиль и установил с ним дипломатические отношения. Во время арабо-израильской войны 1948—1949 годов СССР, как и США, поставлял Израилю оружие.

Англичане со Святой земли ушли, но дружить основатели нового государства предпочли в конце концов не с Москвой, а с Вашингтоном. Так СССР волей-неволей встал на тернистый путь поддержки борьбы арабов за «восстановление их законных прав». Советских лидеров в тот момент совершенно не смущало, что во время Второй мировой войны арабы поддерживали нацистскую Германию и фашистскую Италию. Впрочем, в те времена Кремль и не на такое закрывал глаза.

После непродолжительного, но весьма затратного флирта СССР с Каиром, который, как и Израиль, обвел «большого брата» вокруг пальца, перебежав к вероятному противнику, Дамаск стал самой близкой Советскому Союзу столицей на Ближнем Востоке.

Завоевать расположение сирийцев было довольно дорогой затеей. За годы сотрудничества СССР и Россия приняли участие в строительстве более 60 промышленных объектов на территории Сирии, включая ГЭС на Евфрате и гидроузел «Аль-Баас». С помощью большой братской страны в Сирии построено 1,5 тысячи километров железных дорог, завод азотных удобрений, оросительные системы, мосты, нефтепромыслы и много чего еще. Наконец, в стране после долгих переговоров удалось создать в порту Тартус базу материально-технического обеспечения для советского ВМФ. Это единственная на сегодня российская военно-морская база в дальнем зарубежье, которую регулярно посещают российские боевые корабли, а в последнее время и ВМС Ирана.

Сирийские вооруженные силы укомплектованы почти на 100 процентов советским и российским оружием: около пяти тысяч танков, более 800 самолетов и 200 вертолетов. На вооружении также находится около тысячи зенитно-ракетных комплексов и более 4000 зенитных орудий. Для сравнения: в армии обороны Израиля на 2004 год числилось лишь 3700 танков, 518 боевых самолетов и 205 вертолетов. Свой интернациональный долг на протяжении десятилетий в Сирии отдавали тысячи советских военных специалистов.

С помощью советского оружия Сирия не только достигала «справедливого мира на Ближнем Востоке», сражаясь с Израилем, но и подавляла оппозицию. В 1982 году отец нынешнего президента Хафез Асад расправился с восстанием «Братьев-мусульман» в Хаме (погибло около 20 тысяч человек), посеяв семена глубокой ненависти к режиму.

Друзья признаются в беде

Если бы Сирия не встала на «социалистический путь» и не построила у себя существующую поныне однопартийную систему, советский ВМФ никогда бы не смог тягаться с 6-м флотом ВМС США. В июне 1967 года Политбюро ЦК КПСС приняло решение о создании 5-й оперативной эскадры. Это было довольно странное решение. Ни одной морской базы у СССР в Средиземном море на тот момент не было, но адмиралам было виднее. В составе эскадры насчитывалось до 30 надводных боевых кораблей, 4—5 атомных подлодок и до 10 дизельных субмарин.

Наши боевые корабли, словно бедные родственники, отстаивались на якорях и бочках, установленных на мелководье поближе к вероятному противнику. Эти самые бочки, на которых смекалистые моряки писали «Собственность ВМФ СССР», располагались у берегов Греции, Италии и Франции. Иногда эту «собственность» азартно расстреливали натовские корабли. Нам было обидно, но СССР терпел и своего часа дождался. Президент Сирии Хафез Асад согласился на создание капитальной советской военно-морской базы осенью 1980 года. Именно тогда в сирийском Тартусе был смонтирован плавпричал, построены административно-хозяйственное здание, казарма, столовая, плавмастерская.

Кроме того, с 1985 года в Сирию на аэродром Тифор начались регулярные вылеты на боевую службу самолетов Ту-16Р (дальний разведчик со станцией активных помех и аппаратурой радиотехнической разведки). В Тифоре также расположился полк советской истребительной авиации.

Точка опоры СССР на Ближнем Востоке не могла обойтись без «мирного атома». Уже при Андропове, 1 февраля 1983 года, стороны подписали соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. В частности, речь шла о сооружении атомного исследовательского реактора мощностью от 2 до 10 МВТ с двумя-тремя горячими камерами, лабораторией активационного анализа широкого профиля и лабораторией по производству радиоактивных изотопов. Никакой атомной электростанции в Сирии нет до сих пор, хотя «компетентные советские и сирийские организации» давно должны были заключить контракты, в которых определялись бы «объемы, количества командируемых советских специалистов, сроки, цены, порядок расчетов и другие подробные условия». Как бы там ни было, в 2007 году Израиль разбомбил в сирийской пустыне объект, который, по некоторым данным, представлял собой едва начатый ядерный реактор для производства оружейного плутония. Как он там оказался, загадка загадок...

О взаимной выгоде от тесного сотрудничества с сирийским режимом говорить не приходится — поставки ширпотреба и продуктов питания из Сирии не могли восполнить острый товарный дефицит на советских прилавках. Мыло, стиральный порошок, занавесочки и покрывала с люрексом — это, конечно, хорошо. Но плата за это в виде гигантских инвестиций и практически дармовых поставок оружия и промышленного оборудования была непомерной. С советской стороны дружба была сплошным самопожертвованием, правда, ради блестящих карьер отдельных функционеров в МИДе, Минобороны и ВПК.

К моменту краха СССР сирийский долг Москве превышал 10 миллиардов долларов, и никто не торопился его возвращать. Впрочем, когда речь идет о престиже державы, задумываться о расходах у нас считается дурным тоном. В мае 2005 года Россия списала Сирии 9,8 миллиарда из 13,4 миллиарда долларов долга в обмен на будущие, преимущественно военные, контракты.

Вопрос в том, не слишком ли высокую цену приходится и сегодня платить за десятилетия дружбы, чего уж тут скрывать, с откровенно диктаторским режимом. Западные (да и многие другие) партнеры Москвы наотрез отказываются понимать, какие интересы движут ее политикой на Ближнем Востоке. Финансовых и геополитических выгод от сотрудничества с Сирией кот наплакал. Но Москва в отличие от ситуации с Ливией, похоже, не собирается менять свою твердокаменную позицию.

Объяснение тому может быть только одно: Сирия — единственный на сегодня официальный союзник России на Ближнем Востоке. В Кремле и на Смоленской площади полагают, что своих сдавать никак нельзя. А насчет того, что наследственный сирийский режим свой, имеется вполне себе официальный документ.

В октябре 1980 года Леонид Брежнев и Хафез Асад заключили Договор о дружбе и сотрудничестве, согласно которому «если третья сторона произведет вторжение на территорию Сирии, то Советский Союз будет вовлечен в события».

Дипломаты уверяют, что договор остается в силе до сих пор и чуть ли не связывает нас по рукам и ногам. То есть Россия юридически не может расстаться с советским наследием в Сирии. Да и, судя по всему, не очень хочет. МИД заявляет о преемственности курса, намеченного еще в конце 1940-х годов: «Достижения дипломатии советского времени — часть того фундамента, на котором... строится внешняя политика новой России». Конечно, с этого фундамента давно уже смыло множество латино-американских, африканских и азиатских стран, но то были дальние подступы. Сирия — подступы ближние, а потому особо ценные.

Денис Добряков

Лечебный курс

Россияне едут за здоровьем в Белоруссию

Влад Шустов

Дешевые и качественные медицинские услуги привлекают на лечение в Белоруссию все больше россиян. Популярностью пользуются прежде всего государственные учреждения. К 2015 году только власти Минска намерены увеличить объем медуслуг, оказываемых иностранцам, в пять раз, до $8,5 млн.

Обесценение белорусской валюты сделало местные медицинские услуги еще более доступными для жителей соседней России. Так, услуги стоматологов в Минске как минимум в три раза дешевле, чем в Москве. Поставить пломбу в стране можно за $10–15, вставить израильский имплантат за $100–150. Удаление зуба обойдется примерно в $3.

Начальник ГУ «Центр по санаторно-курортной работе «Центркурорт» Олег Михайлов говорит, что лечиться в Белоруссии в среднем в два раза дешевле, чем в Москве или Санкт-Петербурге. Качество услуг при этом не страдает: только на столичные медицинские учреждения республика потратила за последние годы около $200 млн. В любой городской поликлинике стоит дорогостоящее оборудование.

Процесс ценообразования медицинских услуг регулируется в стране минздравом, который запрещает поднимать цены выше определенного уровня. Причем регулируется деятельность не только государственных, но и частных клиник. Например, лечение одного трехканального зуба фотополимерными материалами в государственной поликлинике обойдется максимум в 480 тыс. руб. (около $55). Устанавливать более высокие расценки государство запрещает. Кроме того, для снижения стоимости медицинских услуг в период кризиса белорусские власти отменили на этот вид деятельности 20-процентный налог на добавленную стоимость.

Повышать цены на некоторые медуслуги не дает и серьезная конкуренция на рынке. Так, хороших врачей-стоматологов хватает и в регионах, где цены на медуслуги в полтора-два раза ниже, чем в Минске. В платных кабинетах государственных поликлиник цены как минимум в два раза ниже, чем в частных клиниках, качество услуг при этом приблизительно на одном уровне. Ежегодно белорусским врачам-стоматологам пациенты наносят 14 млн визитов, т.е. на каждого жителя страны приходится 1,47 визита. И подавляющая часть посещений приходится как раз на государственные клиники, признают сотрудники частных стоматологических кабинетов.

Популярность белорусских стоматологических клиник среди россиян привела к развитию в стране побочного бизнеса: при поликлиниках для иностранцев часто существуют небольшие гостиницы или квартиры, которые можно снимать посуточно. Стоимость проживания в небольшой однокомнатной квартире в Минске обойдется примерно в $40 в сутки, в областном центре — в $20–25.

Стоматология не единственная отрасль медицины в Белоруссии, которая пользуется спросом у иностранцев. Сложные операции, включая пересадку внутренних органов, стоят в Белоруссии примерно в два раза дешевле, чем в России, и в 3–5 раз дешевле по сравнению с Европой. Полный курс лечения от туберкулеза стоит в стране $10 тыс.

Министр здравоохранения Белоруссии Василий Жарко отмечает, что больше других иностранцами востребованы кардиохирургия, эндоскопические операции, эндопротезирование крупных суставов и другие «сложные» медицинские процедуры. В пересчете на количество населения в Белоруссии в два раза чаще делают операции по трансплантации внутренних органов, чем в России.

По словам Жарко, порядка 40% туристов, отправляющихся за рубеж ради получения медицинских услуг, ищет лучшее оборудование и технологии, треть — лучшую систему здравоохранения, и лишь меньше 10% лечится за рубежом только потому, что это дешевле. Поэтому Белоруссия делает ставку на качество. Белорусские врачи проходят практику в лучших клиниках мира. По словам министра, к 2015 году власти рассчитывают увеличить экспорт медицинских услуг «в разы». Только Мингорисполком собирается нарастить объем оказания медицинских услуг иностранцам до $8,5 млн. В 2010 году этот рынок в столице оценивался в $1,7 млн.

Тот факт, что медицинский туризм — одно из самых перспективных направлений в Белоруссии, отмечают и представители бизнеса. «Наша компания предлагает клиентам индивидуальную программу обследования и сопровождает клиента на всех этапах обслуживания. И хотя пока клиентов из России немного, отрасль, конечно, будет развиваться», — говорит Наталья Макей, начальник туристического отдела компании ЛОДЭ, одной из крупнейших в Белоруссии сети частных поликлиник. У ЛОДЭ есть и пансионаты, в которых иностранцам предлагают оздоровительные программы.

Белорусские санатории россияне тоже успели оценить. Сегодня в стране работает 109 санаториев. Двухнедельный курс в них стоит порядка $600–1000, в цену входит трехразовое питание и медуслуги. Согласно статистике Республиканского центра по оздоровлению и санаторно-курортному лечению населения, в январе–сентябре 2011 года в санаториях отдохнуло порядка 320 тыс. граждан Белоруссии и еще 137 тыс. иностранцев. Среди иностранцев эти услуги популярнее — белорусы в основном ездят на оздоровление по льготным или вовсе бесплатным путевкам от профсоюзных организаций. Эксперты говорят, что чаще других за оздоровлением в Белоруссию приезжают граждане России, Израиля и Прибалтики.

Россия и меняющийся мир

Статья Владимира Путина в «Московских новостях»

Владимир Путин

В своих статьях я уже касался ключевых внешних вызовов, с которыми сталкивается сейчас Россия. Вместе с тем эта тема заслуживает более подробного разговора — и не только потому, что внешняя политика является неотъемлемой частью любой государственной стратегии. Внешние вызовы, меняющийся мир вокруг нас заставляют принимать решения в области экономики, культуры, бюджетные и инвестиционные решения.

Россия является частью большого мира — и с точки зрения экономики, и с точки зрения распространения информации, и с позиций культуры. Мы не можем и не хотим изолироваться. Мы рассчитываем, что наша открытость принесет гражданам России рост благосостояния и культуры и укрепит доверие, которое все больше становится дефицитным ресурсом.

Но мы будем последовательно исходить из собственных интересов и целей, а не продиктованных кем-то решений. Россию воспринимают с уважением, считаются с ней только тогда, когда она сильна и твердо стоит на ногах. Россия практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Так будет и впредь. Более того, я убежден, что безопасность в мире можно обеспечить только вместе с Россией, а не пытаясь «задвинуть» ее, ослабить ее геополитические позиции, нанести ущерб обороноспособности.

Цели нашей внешней политики имеют стратегический, неконъюнктурный характер и отражают уникальное место России на мировой политической карте, ее роль в истории, в развитии цивилизации.

Мы, несомненно, продолжим активный и созидательный курс на укрепление всеобщей безопасности, отказ от конфронтации, на эффективное противодействие таким вызовам, как распространение ядерного оружия, региональные конфликты и кризисы, терроризм и наркоугроза. Сделаем все, чтобы обеспечить получение Россией последних достижений научно-технологического прогресса, а нашим предпринимателям — достойное место на глобальном рынке.

Будем стремиться к тому, чтобы формирование новой системы мироустройства, основывающегося на современных геополитических реалиях, происходило плавно, без ненужных потрясений.

Кто подрывает доверие

Как и прежде, считаю, что к числу важнейших постулатов относятся неделимый характер безопасности для всех государств, недопустимость гипертрофированного применения силы и безусловное соблюдение основополагающих принципов международного права. Пренебрежение всем этим ведет к дестабилизации международных отношений.

Именно через такую призму мы воспринимаем некоторые аспекты поведения США и НАТО, которые не вписываются в логику современного развития, опираются на стереотипы блокового мышления. Все понимают, что я имею в виду. Это расширение НАТО, включающее размещение новых объектов военной инфраструктуры, и планы альянса (с американским авторством) по созданию системы ПРО в Европе. Не стал бы касаться этой темы, если бы такие игры не велись непосредственно у российских границ, если бы они не расшатывали нашу безопасность, если бы они не работали против стабильности в мире.

Наша аргументация хорошо известна, не буду ее вновь разжевывать, но, к сожалению, она не воспринимается западными партнерами, от нее отмахиваются.

Беспокоит то, что хотя контуры наших «новых» взаимоотношений с НАТО еще окончательно не прорисовались, альянс уже создает «факты на земле», которые отнюдь не способствуют формированию доверия. В свою очередь, такое ведение дел бьет рикошетом по задачам глобального масштаба, мешает закрепить позитивную повестку дня в международных отношениях, тормозит их конструктивную переналадку.

Череда вооруженных конфликтов, оправдываемых гуманитарными целями, подрывает освященный веками принцип государственного суверенитета. В международных отношениях образуется еще один вакуум — морально-правовой.

Часто говорят — права человека первичны по отношению к государственному суверенитету. Без сомнения, это так — преступления против человечества должны караться международным судом. Но когда при использовании этого положения легко нарушается государственный суверенитет, когда права человека защищаются извне и на выборочной основе — и в процессе «защиты» попираются такие же права массы людей, включая самое базовое и святое — право на жизнь, — речь идет не о благородном деле, а об элементарной демагогии.

Важно, чтобы ООН и ее Совет Безопасности могли эффективно противостоять диктату со стороны ряда стран и произволу на международной арене. Никто не вправе присваивать себе прерогативы и полномочия ООН, особенно в том, что касается применения силы в отношении суверенных государств. Речь прежде всего о НАТО, пытающемся взять на себя несвойственные для «оборонительного альянса» функции. Все это более чем серьезно. Мы помним, как тщетно взывали к правовым нормам и элементарной человеческой порядочности государства, ставшие жертвами «гуманитарных» операций и экспорта «ракетно-бомбовой демократии». Их не слышали и не хотели слышать.

Похоже, что у натовцев, и прежде всего у США, сложилось своеобразное понимание безопасности, фундаментально отличающееся от нашего. Американцы одержимы идеей обеспечить себе абсолютную неуязвимость, что, замечу, утопично и нереализуемо как в технологическом, так и в геополитическом плане. Но в этом, собственно, суть проблемы.

Абсолютная неуязвимость для одного означала бы абсолютную уязвимость для всех остальных. С такой перспективой невозможно согласиться. Другое дело, что многие страны — в силу известных причин — предпочитают об этом не говорить прямо. Россия же всегда будет называть вещи своими именами и делать это открыто. Вновь подчеркну, что нарушение принципа единства и неделимости безопасности — причем вопреки многократным декларациям о приверженности ему — чревато серьезнейшими угрозами. В конечном счете — и для тех государств, которые по разным причинам инициируют такие нарушения.

«Арабская весна»: уроки и выводы

Год назад мир столкнулся с новым феноменом — почти синхронными демонстрациями во многих арабских странах против авторитарных режимов. «Арабская весна» вначале воспринималась с надеждой на позитивные перемены. Симпатии россиян были на стороне тех, кто добивался демократических реформ.

Однако скоро стало ясно, что во многих странах события разворачиваются не по цивилизованному сценарию. Вместо утверждения демократии, вместо защиты прав меньшинства — выталкивание противника, переворот, когда доминирование одной силы сменяется еще более агрессивным доминированием другой.

Негативный окрас развитию ситуации придало вмешательство извне в поддержку одной из сторон внутренних конфликтов — и сам силовой характер такого вмешательства. Дошло до того, что ряд государств под прикрытием гуманитарных лозунгов с помощью авиации разделались с ливийским режимом. И как апофеоз — отвратительная сцена даже не средневековой, а какой-то первобытной расправы с М. Каддафи.

Нельзя допустить, чтобы «ливийский сценарий» кто-то попытался реализовать в Сирии. Усилия международного сообщества должны быть направлены прежде всего на достижение межсирийского примирения. Важно добиться скорейшего прекращения насилия, откуда бы оно ни исходило, запустить наконец общенациональный диалог — без предварительных условий, без иностранного вмешательства и при уважении суверенитета страны. Это создаст предпосылки для того, чтобы объявленные сирийским руководством меры по демократизации реально выполнялись. Главное — не допустить возникновения полномасштабной гражданской войны. В этом ключе работала и будет работать российская дипломатия.

Наученные горьким опытом, мы против принятия таких резолюций СБ ООН, которые трактовались бы как сигнал к военному вмешательству во внутрисирийские процессы. Именно руководствуясь этим принципиальным подходом, Россия вместе с Китаем не допустила в начале февраля принятия резолюции, которая как раз читалась бы неоднозначно, а на практике стимулировала бы насильственные действия одной из сторон внутреннего конфликта.

В этой связи с учетом крайне резкой, на грани истерики, реакции на российско-китайское вето хотел бы предостеречь наших западных коллег от соблазна прибегнуть к ранее использовавшейся незатейливой схеме: есть одобрение Совета Безопасности ООН на ту или иную акцию — хорошо, нет — создадим коалицию заинтересованных государств. И ударим.

Сама логика такого поведения контрпродуктивна и весьма опасна. Она ни к чему хорошему не приводит. Во всяком случае — не способствует урегулированию ситуации внутри переживающей конфликт страны. Но что еще хуже — вызывает дальнейшую разбалансировку всей системы международной безопасности, подрывает авторитет и центральную роль ООН. Напомню, что право вето не каприз, а неотъемлемая часть мироустройства, закрепленная в Уставе ООН, кстати, по настоянию США. Смысл этого права в том, что решения, против которых возражает хотя бы один постоянный член Совбеза ООН, не могут быть состоятельными и эффективными.

Очень рассчитываю, что США и другие страны учтут печальный опыт и не попытаются задействовать без санкции СБ ООН силовой сценарий в Сирии. Вообще никак не могу понять, откуда такой воинственный зуд. Почему не хватает терпения выработать выверенный и сбалансированный коллективный подход, тем более что в случае с упомянутым проектом «сирийской резолюции» он уже практически вырисовывался. Оставалось только потребовать от вооруженной оппозиции того же, что и от правительства, в частности вывести боевые подразделения и отряды из городов. Отказ сделать это циничен. Если мы хотим обезопасить мирных граждан — а это для России первостепенная цель, — то необходимо урезонить всех участников вооруженного противостояния.

И еще один аспект. Получается так, что в странах, непосредственно прошедших через «арабскую весну», как ранее в Ираке, российские компании теряют наработанные десятилетиями позиции на местных рынках, лишаются довольно крупных коммерческих контрактов. А освободившиеся ниши заполняются экономическими операторами тех самых государств, которые приложили руку к смене правящих режимов.

Может возникнуть мысль, что сами трагические события в определенной степени были простимулированы не заботой о правах человека, а чьей-то заинтересованностью в переделе рынков. Как бы то ни было, но нам, конечно, нельзя с олимпийским спокойствием взирать на все это. И мы намерены активно работать с новыми властями арабских стран, чтобы оперативно восстановить наши экономические позиции.

В целом же происходящее в арабском мире весьма поучительно. События показывают, что стремление внедрить демократию с помощью силовых методов может — и зачастую приводит к абсолютно противоположному результату. Со дна поднимаются силы, в том числе и религиозные экстремисты, которые пытаются изменить само направление развития стран, светский характер их управления.

Мы в России всегда имели хорошие контакты с умеренными представителями ислама, чье мировоззрение близко традициям российских мусульман. И готовы развивать эти контакты в нынешних условиях. Заинтересованы в активизации политических и торгово-экономических связей со всеми арабскими странами, в том числе, повторю, с непосредственно пережившими период внутренних потрясений. Более того, вижу реальные предпосылки, чтобы Россия в полной мере сохранила свои ведущие позиции на ближневосточной арене, где у нас всегда было много друзей.

Что касается арабо-израильского конфликта, то «волшебный рецепт», с помощью которого можно было бы наконец разрулить ситуацию, до сих пор не изобретен. Руки опускать ни в коем случае нельзя. Учитывая, в частности, наши близкие отношения с руководством Израиля и палестинскими лидерами, российская дипломатия продолжит на двусторонней основе и в формате ближневосточного «квартета» активное содействие возобновлению мирного процесса, координируя свои шаги с Лигой арабских государств.

«Арабская весна» также ярко продемонстрировала, что мировое общественное мнение в нынешнее время формируется путем самого активного задействования продвинутых информационных и коммуникационных технологий. Можно сказать, что интернет, социальные сети, мобильные телефоны и т.п. превратились — наряду с телевидением — в эффективный инструмент как внутренней, так и международной политики. Это новый фактор, требующий осмысления, в частности для того, чтобы, продвигая и дальше уникальную свободу общения в интернете, уменьшить риск его использования террористами и преступниками.

В ходу все чаще и такое понятие, как «мягкая сила» — комплекс инструментов и методов достижения внешнеполитических целей без применения оружия, а за счет информационных и других рычагов воздействия. К сожалению, нередко эти методы используются для взращивания и провоцирования экстремизма, сепаратизма, национализма, манипулирования общественным сознанием, прямого вмешательства во внутреннюю политику суверенных государств.

Следует четко различать — где свобода слова и нормальная политическая активность, а где задействуются противоправные инструменты «мягкой силы». Можно только приветствовать цивилизованную работу гуманитарных и благотворительных неправительственных организаций. В том числе — выступающих активными критиками действующих властей. Однако активность «псевдо-НПО», других структур, преследующих при поддержке извне цели дестабилизации обстановки в тех или иных странах, недопустима.

Имею в виду случаи, когда активность неправительственной организации не вырастает из интересов (и ресурсов) каких-то местных социальных групп, а финансируется и опекается внешними силами. В мире сегодня много «агентов влияния» крупных государств, блоков, корпораций. Когда они выступают открыто — это просто одна из форм цивилизованного лоббизма. У России тоже есть такие институты — Россотрудничество, фонд «Русский мир», наши ведущие университеты, расширяющие поиск талантливых абитуриентов за рубежом.

Но Россия не использует национальные НПО других стран, не финансирует эти НПО, зарубежные политические организации в целях проведения своих интересов. Не действуют так ни Китай, ни Индия, ни Бразилия. Мы считаем, что влияние на внутреннюю политику и на общественное настроение в других странах должно вестись исключительно открыто — тогда игроки будут максимально ответственно относиться к своим действиям.

Новые вызовы и угрозы

Сейчас в фокусе всеобщего внимания — Иран. Несомненно, Россию тревожит нарастающая угроза военного удара по этой стране. Если это произойдет, то последствия будут поистине катастрофическими. Их реальный масштаб представить невозможно.

Убежден, решать проблему нужно только мирным путем. Мы предлагаем признать право Ирана на развитие гражданской ядерной программы, включая право обогащать уран. Но сделать это в обмен на постановку всей иранской ядерной деятельности под надежный и всесторонний контроль МАГАТЭ. Если это получится — тогда отменить все действующие против Ирана санкции, включая односторонние. Запад слишком увлекся «наказанием» отдельных стран. Чуть что — хватается за санкционную, а то и за военную дубину. Напомню, что мы не в ХIХ и даже не в ХХ веке.

Не менее серьезная ситуация складывается вокруг корейской ядерной проблемы. Пхеньян, нарушая режим нераспространения, открыто заявляет о своих претензиях на право обладания «военным атомом», уже дважды провел испытания ядерных зарядов. Ядерный статус КНДР для нас неприемлем. Мы неизменно выступаем за денуклеаризацию Корейского полуострова, причем исключительно политико-дипломатическими средствами, призываем к скорейшему возобновлению шестисторонних переговоров.

Однако, судя по всему, не все наши партнеры разделяют такой подход. Убежден, что сейчас нужно проявлять особую аккуратность. Недопустимы попытки испытать на прочность нового лидера КНДР, которые, по сути, провоцировали бы необдуманные контрмеры.

Напомню, что у КНДР и России — общая граница, а соседей, как известно, не выбирают. Будем продолжать активный диалог с руководством этой страны, развивать добрососедские связи, одновременно выводя Пхеньян на решение ядерной проблемы. Очевидно, что это будет сделать легче, если на полуострове укрепится атмосфера взаимного доверия, возобновится межкорейский диалог.

На фоне страстей вокруг ядерных программ Ирана и Северной Кореи невольно начинаешь задумываться о том, как возникают риски распространения ядерного оружия — и кто их усиливает. Есть ощущение, что участившиеся случаи грубого и даже силового вмешательства извне во внутренние дела стран могут стимулировать те или иные авторитарные режимы (да и не только их) к обладанию ядерным оружием. Имею, мол, атомную бомбу в кармане, и никто меня не тронет, поскольку себе дороже. А у кого бомбы нет — тот пусть ждет «гуманитарной» интервенции.

Нравится это нам или нет, но то, что внешнее вмешательство подталкивает к такому ходу мыслей, — факт. Поэтому и так называемых «пороговых» стран, находящихся на расстоянии вытянутой руки от технологий «военного атома», становится не меньше, а больше. В этих условиях возрастает значение создаваемых в различных частях мира зон, свободных от ОМУ. По инициативе России начата работа по обсуждению параметров такой зоны на Ближнем Востоке.

Необходимо сделать все возможное, чтобы соблазн заполучить ядерное оружие ни перед кем не маячил. Для этого и самим борцам за нераспространение надо перестроиться, особенно тем, кто привык наказывать другие страны с помощью военной силы, не дав поработать дипломатии. Так было, например, в Ираке, проблемы которого после почти десятилетней оккупации лишь усугубились.

Если наконец удастся искоренить стимулы, подталкивающие государства к обладанию ядерным оружием, то можно будет на основе действующих договоров сделать международный режим нераспространения по-настоящему универсальным и прочным. Такой режим давал бы возможность всем заинтересованным странам в полной мере пользоваться благами «мирного атома» под контролем МАГАТЭ.

Для России это было бы крайне выгодно, поскольку мы активно работаем на международных рынках, строим новые АЭС на базе современных, безопасных технологий, участвуем в создании многосторонних центров по обогащению урана и банков ядерного топлива.

Тревожит будущее Афганистана. Мы, как известно, поддержали военную операцию по оказанию международной помощи этой стране. Но международный военный контингент под эгидой НАТО не решил поставленных задач. Террористическая и наркоугроза, исходящая из Афганистана, не снижается. Объявив об уходе из этой страны в 2014 году, американцы занимаются созданием там и в соседних государствах военных баз без внятного мандата, целей и сроков их функционирования. Нас это, понятно, не устраивает.

Россия имеет очевидные интересы в Афганистане. И эти интересы — совершенно понятные. Афганистан — наш близкий сосед, и мы заинтересованы в том, чтобы эта страна развивалась стабильно и мирно. И главное — перестала быть главным источником наркоугрозы. Незаконный оборот наркотиков превратился в одну из острейших угроз, подрывает генофонд целых наций, создает питательную среду для коррупции и криминала и ведет к дестабилизации обстановки в самом Афганистане. Замечу, что производство афганских наркотиков не только не сокращается, но в прошлом году увеличилось почти на 40%. Россия сталкивается с настоящей героиновой агрессией, наносящей огромный ущерб здоровью наших граждан.

Учитывая масштабы афганской наркоугрозы, одолеть ее можно только всем миром, опираясь на ООН и региональные организации — ОДКБ, ШОС и СНГ. Мы готовы рассмотреть серьезное расширение участия России в обеспечении операции помощи афганскому народу. Но при условии, что международный контингент в Афганистане будет действовать более энергично и в наших интересах, займется физическим уничтожением наркопосевов и подпольных лабораторий.

Активизация антинаркотических мероприятий внутри Афганистана должна сопровождаться надежным перекрытием маршрутов транспортировки опиатов на внешние рынки, пресечением финансовых потоков, обеспечивающих наркооборот, блокированием поставок химических веществ, используемых для производства героина. Цель — выстроить в регионе комплексную систему антинаркотической безопасности. Россия будет реально содействовать эффективному объединению усилий международного сообщества, чтобы добиться коренного перелома в борьбе с глобальной наркоугрозой.

Трудно прогнозировать, как дальше будет развиваться обстановка в Афганистане. Опыт истории учит, что иностранное военное присутствие не приносило ему успокоения. Только афганцы смогут решить собственные проблемы. Вижу роль России в том, чтобы при активном участии стран-соседей помочь афганскому народу создать устойчивую экономику, повысить способность национальных вооруженных сил противостоять угрозам терроризма и наркопреступности. Мы не против того, чтобы к процессу национального примирения присоединились участники вооруженной оппозиции, включая талибов — при условии, что они откажутся от насилия, признают конституцию страны, разорвут связи с «Аль Каидой» и другими террористическими группировками. В принципе считаю, что построение мирного, стабильного, независимого и нейтрального афганского государства вполне достижимо.

Замороженная годами и десятилетиями нестабильность создает питательную среду для международного терроризма. Все признают, что это один из самых опасных вызовов для мирового сообщества. Хочу обратить внимание, что кризисные зоны, порождающие террористические угрозы, находятся вблизи российских границ — гораздо ближе, чем для наших европейских или американских партнеров. В ООН принята Глобальная контртеррористическая стратегия, но складывается впечатление, что борьба с этим злом все еще ведется не по единому универсальному плану, не последовательно, а в режиме реагирования на острые и наиболее варварские проявления террора — когда общественное возмущение наглыми акциями террористов совсем зашкаливает. Цивилизованный мир не должен дожидаться трагедий масштаба нью-йоркской атаки террористов в сентябре 2001 года или нового Беслана и только после этого, встрепенувшись, действовать коллективно и решительно.

Далек от того, чтобы отрицать достигнутые результаты в борьбе с международным террором. Они есть. В последние годы заметно укрепилось сотрудничество между спецслужбами и правоохранительными органами различных стран. Но резервы в антитеррористическом взаимодействии — налицо. Да что тут говорить, до сих пор сохраняются «двойные стандарты», террористов в разных странах воспринимают по-разному: как «плохих» и «не очень плохих». Последних кое-кто не прочь использовать в политической игре, например для расшатывания неугодных правящих режимов.

Скажу и о том, что в профилактике терроризма повсюду должны быть задействованы имеющиеся общественные институты — СМИ, религиозные объединения, НПО, система образования, наука и бизнес. Нужен межконфессиональный и, в более широком плане, межцивилизационный диалог. Россия — поликонфессиональное государство, и у нас никогда не было религиозных войн. Мы могли бы внести свой вклад в международную дискуссию на этот счет.

Повышение роли Азиатско-Тихоокеанского региона

С нашей страной соседствует важнейший центр глобальной экономики — Китай. Стало модным рассуждать о его будущей роли в глобальной экономике и международных делах. В прошлом году китайцы вышли на второе место в мире по объему ВВП и уже в ближайшей перспективе, по оценке международных, в том числе американских экспертов, превзойдут по этому показателю США. Растет и совокупная мощь КНР, включая возможность проекции силы в различных регионах.

Как нам вести себя с учетом динамично укрепляющегося китайского фактора?

Во-первых, убежден, что рост китайской экономики — отнюдь не угроза, а вызов, несущий в себе колоссальный потенциал делового сотрудничества, шанс поймать «китайский ветер» в «паруса» нашей экономики. Мы должны активнее выстраивать новые кооперационные связи, сопрягая технологические и производственные возможности наших стран, задействуя — разумеется, с умом — китайский потенциал в целях хозяйственного подъема Сибири и Дальнего Востока.

Во-вторых, своим поведением на мировой арене Китай не дает повода говорить о его претензиях на доминирование. Китайский голос действительно звучит в мире все увереннее, и мы приветствуем это, поскольку Пекин разделяет наше видение формирующегося равноправного миропорядка. Будем продолжать оказывать друг другу поддержку на международной арене, сообща решать острые региональные и глобальные проблемы, наращивать взаимодействие в Совете Безопасности ООН, БРИКС, ШОС, «двадцатке» и других многосторонних механизмах.

И в-третьих, у нас закрыты все крупные политические вопросы в отношениях с Китаем, включая главный — пограничный. Выстроен прочный, оформленный юридически обязывающими документами механизм двусторонних связей. Между руководством двух стран достигнут беспрецедентно высокий уровень доверия. Это позволяет и нам, и китайцам действовать в духе настоящего партнерства, на основе прагматизма и учета взаимных интересов. Созданная модель российско-китайских отношений — весьма перспективна.

Сказанное, конечно, не означает, что у нас с Китаем все беспроблемно. Те или иные шероховатости имеют место. Наши коммерческие интересы в третьих странах далеко не всегда совпадают, не совсем устраивает нас и складывающаяся структура товарооборота, низкий уровень взаимных инвестиций. Будем внимательно следить за миграционными потоками из КНР.

Главная же моя мысль — процветающий и стабильный Китай нужен России, и, в свою очередь, Китаю, уверен, нужна сильная и успешная Россия.

Очень быстро растет и другой азиатский гигант — Индия. С ней Россию связывают традиционно дружественные отношения, содержание которых определено руководством двух стран как особо привилегированное стратегическое партнерство. От его укрепления выиграют не только наши страны, но и вся формирующаяся система полицентричности в мире.

На наших глазах происходит не только рост Китая и Индии, но и повышение веса всего Азиатско-Тихоокеанского региона. В этой связи открываются новые горизонты для плодотворной работы в рамках российского председательства в АТЭС. В сентябре этого года мы принимаем саммит этой организации во Владивостоке, активно готовимся, создаем современную инфраструктуру, что само по себе будет способствовать дальнейшему развитию Сибири и Дальнего Востока, позволит нашей стране в еще большей степени подключиться к динамичным интеграционным процессам в «новой Азии».

Придаем и будем придавать приоритетное значение взаимодействию с партнерами по БРИКС. Эта уникальная структура, созданная в 2006 году, нагляднее всего символизирует переход от однополярности к более справедливому мироустройству. Она объединяет пять стран с населением почти в три миллиарда человек, обладающих наиболее крупными развивающимися экономиками, колоссальными трудовыми и природными ресурсами, огромными внутренними рынками. С присоединением Южной Африки БРИКС приобрел в полном смысле глобальный формат, и уже сейчас на него приходится свыше 25% мирового ВВП.

Мы еще только привыкаем работать в таком составе, притираемся друг к другу. В частности, предстоит наладить более тесную координацию по внешнеполитическому досье, плотнее работать на площадке ООН. Но когда «пятерка» БРИКС развернется по-настоящему, ее влияние на международную экономику и политику будет весьма весомым.

В последние годы российская дипломатия, наши деловые круги стали уделять больше внимания развитию сотрудничества со странами Азии, Латинской Америки и Африки. В этих регионах по-прежнему сильны искренние симпатии к России. Вижу в качестве одной из ключевых задач на предстоящий период наращивание с ними торгово-экономического взаимодействия, реализацию совместных проектов в области энергетики, инфраструктуры, инвестиций, науки и техники, банковского бизнеса и туризма.

Возрастающую роль упомянутых континентов в формирующейся демократичной системе управления глобальной экономикой и финансами отражает деятельность «Группы двадцати». Считаю, что это объединение вскоре превратится в стратегически важный инструмент не только кризисного реагирования, но и долгосрочного реформирования мировой финансово-экономический архитектуры. Россия будет председательствовать в «Группе двадцати» в 2013 году. Несомненно, мы должны использовать председательские функции и для усиления сопряженности работы «двадцатки» с другими многосторонними структурами, прежде всего с «большой восьмеркой» и, конечно же, с ООН.

Европейский фактор

Россия — неотъемлемая, органичная часть Большой Европы, широкой европейской цивилизации. Наши граждане ощущают себя европейцами. Нам далеко не безразлично, как развиваются дела в объединенной Европе.

Вот почему Россия предлагает двигаться к созданию от Атлантики до Тихого океана единого экономического и человеческого пространства — общности, называемой российскими экспертами «Союзом Европы», который только укрепит возможности и позиции России в ее экономическом повороте к «новой Азии».

На фоне подъема Китая, Индии, других новых экономик остро воспринимаются финансово-экономические потрясения в Европе — прежнем оазисе стабильности и порядка. Поразивший еврозону кризис не может не затрагивать интересов России — прежде всего с учетом того, что ЕС является нашим крупнейшим внешнеэкономическим, торговым партнером. Очевидно и то, что от состояния дел у европейцев в значительной степени зависят перспективы развития всей глобальной экономической конструкции.

Россия активно подключилась к международным мерам по поддержке пострадавших европейских экономик, последов­ательно участвует в выработке коллективных решений по линии МВФ. Не исключаем в принципе и возможности оказания в ряде случаев финансовой помощи напрямую.

Вместе с тем полагаю, что внешние финансовые вливания способны решить проблему лишь частично. Для полноценного выправления ситуации требуются энергичные меры системного характера. Перед европейскими руководителями стоит задача проведения масштабных преобразований, принципиально меняющих многие финансово-экономические механизмы, обеспечивающих подлинную бюджетную дисциплину. Мы заинтересованы в сильном Европейском союзе, каким его видят, например, Германия и Франция, заинтересованы в реализации мощного потенциала партнерства России и ЕС.

Сегодняшний уровень взаимодействия России и Евросоюза все-таки не соответствует глобальным вызовам, прежде всего в плане повышения конкурентоспособности нашего общего континента. Вновь предлагаю поработать в пользу создания гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока. А в будущем выйти и на формирование зоны свободной торговли и даже более продвинутых механизмов экономической интеграции. Тогда мы получим общий континентальный рынок стоимостью в триллионы евро. Есть ли сомневающиеся в том, что это было бы здорово, отвечало бы интересам россиян и европейцев?

Нужно задуматься и о более глубокой кооперации в сфере энергетики — вплоть до создания единого энергокомплекса Европы. Важные шаги в этом направлении — строительство газопроводов «Северный поток» по дну Балтики и «Южный поток» в Черном море. Эти проекты поддержали правительства многих стран, в них участвуют крупнейшие европейские энергетические компании. После их полного ввода в эксплуатацию Европа получит надежную и гибкую, не зависящую от чьих-либо политических капризов систему газоснабжения, что позволит не формально, а реально укрепить энергобезопасность континента. Это особенно актуально в свете решения некоторых европейских государств сократить или вообще отказаться от использования ядерной энергии.

Прямо скажу, что пролоббированный Еврокомиссией «Третий энергопакет», направленный на выдавливание российских интегрированных компаний, не укрепляет наших отношений. Но он — с учетом возросшей нестабильности альтернативных России поставщиков энергоресурсов — еще и обостряет системные риски для самой европейской энергетики, отпугивает потенциальных инвесторов в новые инфраструктурные проекты. В беседах со мной многие европейские политики поругивают «пакет». Надо набраться мужества и убрать это препятствие на пути взаимовыгодного сотрудничества.

Считаю, что подлинное партнерство между Россией и Евросоюзом невозможно, пока сохраняются барьеры, мешающие человеческим и экономическим контактам, в первую очередь — визовый режим. Отмена виз стала бы мощным импульсом для реальной интеграции России и ЕС, помогла бы расширить культурные и деловые связи, особенно между средним и малым бизнесом. Угрозы для европейцев со стороны т.н. экономических мигрантов из России — большей частью надуманные. Нашим людям есть где приложить свои силы и умения у себя в стране, и таких возможностей становится все больше.

В декабре 2011 года мы согласовали с ЕС «совместные шаги» к безвизовому режиму. Осуществить их можно и нужно не мешкая. Имею в виду продолжать заниматься этим вопросом самым активным образом.

Российско-американские дела

За последние годы сделано немало в развитии российско-американских отношений. Но все-таки решить вопрос о фундаментальном изменении матрицы этих отношений пока не удалось, они по-прежнему подвержены приливам и отливам. Такая неустойчивость партнерства с Америкой — отчасти следствие живучести известных стереотипов и фобий. Наглядный пример — как Россию воспринимают на Капитолийском холме. Но главная проблема — это то, что двусторонний политический диалог и сотрудничество не опираются на прочный экономический фундамент. Объем торговли далеко не отвечает потенциалу экономик наших стран. То же самое — с взаимными инвестициями. Таким образом, страховочная сетка, которая оберегала бы наши отношения от конъюнктурных перепадов, так и не создана. Над этим надо работать.

Не способствуют упрочению взаимопонимания и регулярные попытки США заниматься «политической инженерией», в том числе в регионах, традиционно важных для нас, да и по ходу избирательных кампаний в России.

Повторю, что американская затея с созданием системы ПРО в Европе вызывает у нас законные опасения. Почему эта система беспокоит нас больше, чем других? Да потому, что она затрагивает имеющиеся только у России на этом театре силы стратегического ядерного сдерживания, нарушает выверенный десятилетиями военно-политический баланс.

Неразрывная взаимосвязь между ПРО и стратегическими наступательными вооружениями отражена в подписанном в 2010 году новом Договоре по СНВ. Договор вступил в силу и неплохо работает. Это крупное внешнеполитическое достижение. Мы готовы рассматривать разные варианты того, что может составить нашу совместную с американцами повестку дня в области контроля над вооружениями на предстоящий период. Незыблемым правилом при этом должен стать баланс интересов, отказ от попыток через переговоры добиться для себя односторонних преимуществ.

Напомню, что я еще президенту Дж. Бушу на встрече в Кеннебанкпорте в 2007 году предлагал решение проблемы ПРО, которое — будь оно принято — изменило бы привычный характер российско-американских отношений, перевело бы ситуацию в позитивное русло. Более того, если бы тогда удалось добиться прорыва по ПРО, то в буквальном смысле открылись бы шлюзы для выстраивания качественно новой, близкой к союзнической модели сотрудничества и во многих других чувствительных областях.

Не получилось. Было бы, наверное, полезно поднять запись переговоров в Кеннебанкпорте. В последние годы российским руководством делались и другие предложения, как можно было бы договориться по ПРО. Все они — в силе.

Во всяком случае, не хотелось бы ставить крест на возможности поисков компромиссных вариантов решения проблемы ПРО. Не хотелось бы доводить дело до размещения американской системы в таких масштабах, чтобы это потребовало реализации наших объявленных контрмер.

Недавно у меня состоялась беседа с Г. Киссинджером. Мы с ним встречаемся регулярно. И я полностью разделяю тезис этого большого профессионала о том, что в периоды международной турбулентности тесное и доверительное взаимодействие Москвы и Вашингтона особенно востребовано.

Вообще в отношениях с США мы были бы готовы пойти действительно далеко, совершить качественный прорыв, однако при условии, что американцы на деле будут руководствоваться принципами равноправного и взаимоуважительного партнерства.

Экономическая дипломатия

В декабре прошлого года наконец был завершен многолетний марафон присоединения России к ВТО. Не могу не отметить, что на финишном отрезке администрация Б. Обамы и руководители ряда ведущих европейских государств активно способствовали достижению окончательных договоренностей.

Скажу откровенно, на этом длинном и тернистом пути иной раз хотелось «хлопнуть дверью», вообще бросить переговоры. Но мы не поддались эмоциям. В итоге достигнут вполне благоприятный для нашей страны компромисс — удалось обеспечить интересы российских промышленных и сельскохозяйственных производителей с учетом предстоящего возрастания конкуренции извне. Наши экономические операторы получают существенные дополнительные возможности для выхода на мировые рынки и цивилизованной защиты там своих прав. Именно в этом, а не в символике присоединения России к всемирному торговому «клубу» вижу главный результат.

Россия будет соблюдать нормы ВТО, как и все свои международные обязательства. Рассчитываю, что так же честно, по правилам будут играть и наши партнеры. Попутно отмечу, что мы уже перенесли принципы ВТО в нормативно-правовую базу Единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана.

Если попытаться проанализировать, как мы продвигаем российские экономические интересы на международной арене, становится ясно, что мы еще только учимся делать это системно и последовательно. Еще не хватает умения, как это удается многим западным партнерам, грамотно лоббировать на внешнеэкономических площадках выгодные отечественному бизнесу решения.

Задачи же на этом направлении, с учетом приоритетов инновационного развития страны, стоят более чем серьезные — обеспечить России равноправные позиции в современной системе мирохозяйственных связей, свести к минимуму риски, возникающие при интеграции в мировую экономику, в том числе в контексте упомянутого вступления в ВТО и предстоящего присоединения к ОЭСР.

Нам как воздух необходим более широкий, недискриминационный выход на внешние рынки. Пока с российскими экономическими операторами за границей особо не церемонятся. Принимают против них ограничительные торгово-политические меры, возводят технические барьеры, ставящие их в менее выгодное положение по отношению к конкурентам.

Аналогичная картина и с инвестициями. Мы стараемся привлечь в российскую экономику зарубежные капиталы, открываем для них самые привлекательные отрасли, подпускаем к действительно «лакомым кускам», в частности в топливно-энергетическом комплексе. Наших же инвесторов за рубежом особо не привечают, а зачастую демонстративно оттирают в сторону.

За примерами ходить далеко не надо. Взять историю с германским «Опелем», который так и не смогли приобрести российские инвесторы — даже несмотря на то, что эту сделку одобрило правительство ФРГ и позитивно восприняли немецкие профсоюзы. Или вопиющие ситуации, когда российскому бизнесу, вложившему солидные средства в зарубежные активы, попросту не дают вступить в права инвестора. Такое особенно часто происходит в Центральной и Восточной Европе.

Все это подводит к мысли о необходимости усилить политико-дипломатическое сопровождение действий российских предпринимателей на внешних рынках, оказывать более плотную поддержку крупным, знаковым деловым проектам. Не забывать и о том, что Россия может применять зеркальные ответные меры в отношении тех, кто прибегает к приемам недобросовестной конкуренции.

Правительству и предпринимательским объединениям следовало бы четче координировать свои усилия на внешнеэкономическом направлении, более настойчиво продвигать интересы российского бизнеса, помогать ему осваивать новые рынки.

Хочу обратить внимание и на такой существенный фактор, который во многом определяет роль и место России в нынешних и будущих международных политических и экономических раскладах, как огромная территория нашей страны. Пусть сейчас мы занимаем не одну шестую часть суши, но тем не менее Российская Федерация — самое крупное государство с богатейшей ресурсной базой, которой нет равных в мире. Имею в виду не только нефть и газ, но также леса, сельскохозяйственные земли, запасы чистой пресной воды.

То есть территория России — источник ее потенциальной силы. Раньше огромные пространства служили для нашей страны преимущественно как буфер от внешней агрессии. Сейчас, при правильной экономической стратегии, они могут стать важнейшей основой для повышения ее конкурентоспособности.

Упомяну, в частности, быстро возрастающий в мире дефицит пресной воды. Можно предсказать, что уже в недалеком будущем развернется геополитическая конкуренция за водные ресурсы, за возможность производить водоемкие товары. У нас в руках оказывается сильный козырь. Наша страна понимает, что доставшимся богатством надо распорядиться рачительно и стратегически грамотно.

Поддержка соотечественников и гуманитарное измерение

Уважение к своей стране определятся еще и тем, как она способна защитить права своих граждан и соотечественников за границей. Важно никогда не забывать об интересах миллионов соотечественников, проживающих в зарубежных странах, и наших граждан, выезжающих за границу на отдых и в командировки. Подчеркну: МИД и все дипломатические и консульские представительства обязаны в круглосуточном режиме оказывать реальную помощь и поддержку соотечественникам. Реакция со стороны дипломатов на возникающие коллизии между нашими согражданами и местными властями, инциденты и происшествия, аварии на транспорте и т.д. должна быть незамедлительной — не дожидаясь, пока СМИ начнут бить в колокола.

Мы будем самым решительным образом добиваться выполнения властями Латвии и Эстонии многочисленных рекомендаций авторитетных международных организаций относительно соблюдения общепризнанных прав национальных меньшинств. С существованием позорного статуса «неграждан» мириться нельзя. Да и как можно мириться с тем, что каждый шестой латвийский житель и каждый тринадцатый житель Эстонии как «неграждане» лишены основополагающих политических, избирательных и социально-экономических прав, возможности свободно использовать русский язык.

Взять состоявшийся несколько дней назад в Латвии референдум по статусу русского языка, который вновь наглядно продемонстрировал международному сообществу остроту проблемы. Ведь к участию в референдуме опять не допустили более 300 тысяч «неграждан». И совсем ни в какие ворота не лезет отказ латвийского ЦИК предоставить делегации Общественной палаты России статус наблюдателей на референдуме. А международные организации, ответственные за соблюдение общепринятых демократических стандартов, как будто в рот воды набрали.

Вообще то, как проблематика прав человека используется в международном контексте, вряд ли может нас устроить. Во-первых, США и другие западные страны стремятся узурпировать правозащитное досье, полностью политизировать его и применять как инструмент давления. Критику же в свой адрес они не терпят, воспринимают сверхболезненно. Во-вторых, объекты для правозащитного мониторинга подбираются выборочно, отнюдь не по универсальным критериям, а по усмотрению «приватизировавших» это досье стран.

Россия на себе ощущает необъективность, предвзятость и агрессивность задействованного против нее критиканства, которое порой переходит все мыслимые границы. Когда нам указывают на наши недостатки по делу — это можно только приветствовать и извлекать необходимые выводы. Но когда критикуют огульно, волна за волной, планомерно пытаясь повлиять как на отношение к нам своих граждан, так и прямо на внутриполитическую ситуацию в России, то понимаешь, что за всем этим стоят отнюдь не высокие моральные и демократические принципы.

Сферу прав человека нельзя никому отдавать на откуп. Россия — молодая демократия. И мы зачастую проявляем излишнюю скромность, щадим самолюбие наших опытных партнеров. А ведь нам есть что сказать — с точки зрения соблюдения прав человека и уважения основных свобод никто не совершенен. И в старых демократиях встречаются серьезные нарушения, на них не нужно закрывать глаза. Разумеется, такая работа не должна вестись по принципу «сам дурак» — от конструктивного обсуждения проблем в области прав человека выигрывают все стороны.

Российский МИД в конце года опубликовал свой первый доклад «О ситуации с правами человека в ряде государств мира». Считаю, что активность здесь надо наращивать. В том числе и для того, чтобы содействовать более широкому и равноправному сотрудничеству по всему спектру гуманитарных проблем, продвижению основополагающих принципов демократии и прав человека.

Кстати, сказанное — это лишь часть информационно-пропагандистского сопровождения нашей внешнеполитической и дипломатической деятельности, формирования правдивого образа России за рубежом. Надо признать, что успехов здесь у нас немного. На информационном поле нас часто переигрывают. Это отдельный многоплановый вопрос, которым предстоит заняться всерьез.

Россия унаследовала великую культуру, признанную и на Западе, и на Востоке. Но мы пока очень слабо инвестируем в культурные индустрии, в их продвижение на глобальном рынке. Возрождение мирового интереса к сфере идей, культуры, проявляющееся через включение обществ и экономик в глобальную информационную сеть, дает России с ее доказанными талантами в сфере производства культурных ценностей дополнительные шансы.

Для России существует возможность не только сохранить свою культуру, но и использовать ее как мощный фактор продвижения на глобальных рынках. Русскоязычное пространство — это практически все страны бывшего СССР и значительная часть Восточной Европы. Не империя, а культурное продвижение; не пушки, не импорт политических режимов, а экспорт образования и культуры помогут создать благоприятные условия для российских товаров, услуг и идей.

Мы должны в несколько раз усилить образовательное и культурное присутствие в мире — и на порядок увеличить его в странах, где часть населения говорит на русском или понимает русский.

Нужно серьезно обсудить, как с наибольшей отдачей для объективного восприятия России использовать проведение у нас крупных международных мероприятий — встречи на высшем уровне АТЭС в 2012 году, саммитов «двадцатки» и «восьмерки» в 2013 и 2014 годах, Универсиады в Казани в 2013 году, зимних Олимпийских игр в 2014 году, чемпионатов мира по хоккею и футболу в 2016 и 2018 годах.

* * * * *

Россия намерена и далее обеспечивать свою безопасность и национальные интересы путем самого активного и конструктивного участия в мировой политике, в решении глобальных и региональных проблем. Мы готовы к деловому, взаимовыгодному сотрудничеству, к открытому диалогу со всеми зарубежными партнерами. Мы стремимся понять и учитывать интересы наших партнеров — но просим уважать наши.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 27 февраля 2012 > № 501163 Владимир Путин

• «Число жертв охоты на евреев (в 1942-1945 гг.), в которых поляки выступали в роли убийц или доносчиков, составляет по меньшей мере 120 тысяч, — утверждают ученые из Центра изучения Катастрофы еврейского народа [при Институте философии и социологии ПАН]». («Тыгодник повшехный», 20 ноября)

• «29 ноября умерла Антонина Выжиковская из Едвабне, праведница мира. Вместе с мужем Александром она два с половиной года прятала под хлевом семерых евреев, спасенных от погрома 10 июля 1941 г., когда польские жители городка истребили почти всех своих еврейских соседей (...) Сразу же после изгнания немцев, когда обнаружилось, что у Выжиковских прячутся евреи, местные партизаны хотели их убить (...) Скрываясь от преследователей, Выжиковские несколько раз меняли место жительства (...) Я пыталась уговорить школу в Едвабне пригласить Выжиковскую, чтобы (как я пыталась объяснить) дети могли испытать гордость за то, что в их городке жила столь выдающаяся женщина. Но в ответ услышала, что должно пройти еще несколько поколений, прежде чем это будет возможно», — Анна Биконт. («Газета выборча», 1 дек.)

• «Вчера в Брюсселе Анна Биконт получила премию «Европейская книга» за репортаж «Мы из Едвабне», французский перевод которого («Le Crime et le Silence: Jedwabne 1941») был опубликован в прошлом году, а английский выйдет в ближайшее время (...) European Book Prize — это премия Европарламента за книгу, пропагандирующую европейские ценности». («Газета выборча», 8 дек.)

• «“Это дань заслугам выдающегося человека, чья деятельность направлена на сближение государств и обществ Польши и Израиля”, — сказал проф. Мартин Куля на вчерашних торжествах в честь присвоения проф. Шеваху Вейсу степени почетного доктора Варшавского университета (...) Вейс родился в 1935 г. в польском городе Бориславе (ныне Украина). Во время войны скрывался с семьей у украинцев и поляков. После войны (...) был преподавателем, журналистом, председателем Кнессета, а в 2000-2003 гг. — послом Израиля в Польше». («Газета выборча», 1 дек.)

• «В Польше видели, что делают с евреями нацисты, и в целом общество мирилось с этим. Доказательство — послевоенные погромы, враждебность и нападки на возвращающихся в родные края выживших евреев. Польское общество приняло Катастрофу и ее последствия, более того — оно было полно решимости защищать то, что благодаря ей захватило (...) О. Войцех Леманский — настоятель прихода в Ясенице в Мазовии (...) На вопрос, могут ли евреи без опаски возвращаться в Польшу, он отвечает: «В Варшаву, Краков или Лодзь — да. Но в Радзымин — не советую. В Кобылку, Воломин и Тлущ тоже лучше не возвращаться»», — Эльжбета Яницкая, преподаватель Collegium Civitas, Томаш Жуковский, сотрудник Института литературных исследований ПАН. («Газета выборча», 29-30 окт.)

Виктор Кулерский

Главному космическому ведомству РФ, сменившему со дня своего образования три вывески и трех руководителей, в субботу исполняется 20 лет, вошедших в историю освоения околоземного пространства как череда ярких побед и горьких разочарований.

Российское космическое агентство (РКА) было образовано указом президента РФ Бориса Ельцина 25 февраля 1992 года. Через семь лет РКА было преобразовано в Российское авиационно-космическое агентство (Росавиакосмос), которое в 2004 году было переименовано в Федеральное космическое агентство (Роскосмос).

Первым главой ведомства стал Юрий Коптев, находившийся на своем посту 12 лет.

Миссия МКС

Вплоть до конца 1990-х продолжалась (при финансовом участии США) достройка орбитальной станции "Мир", запущенной в 1986 году. История "Мира" закончилась 23 марта 2001 года безупречным сведением станции с орбиты и затоплением ее обломков в океане.

Коптев ранее сказал в интервью РИА Новости, что решение о прекращении полета космической станции "Мир" было "своевременным и правильным". По его словам, если убрать всю политическую и эмоциональную составляющую уникальной и безупречно проведенной операции по затоплению станции, то все было сделано осознанно и правильно. Он также высказал мнение, что без этого шага не было бы Международной космической станции (МКС).

"Самая большая и яркая удача (в истории Роскосмоса) - это наше участие в проекте создания Международной космической станции (МКС). Реализация проекта состоялась и продолжается во многом благодаря усилиям России", - сказал РИА Новости историк в области космонавтики, академик Российской академии космонавтики имени Циолковского (РАКЦ) Александр Железняков.

Международная космическая станция сегодня используется как единственный на орбите многоцелевой космический исследовательский комплекс, регулярно посещаемый космонавтами и астронавтами. В реализации проекта участвуют 15 стран: США, Россия, Бельгия, Бразилия, Германия, Дания, Испания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Франция, Швейцария, Швеция, Япония.

Станция начала эксплуатироваться с 20 ноября 1998 года. Обитаемой МКС стала с 31 октября 2000 года.

С 1998 года были осуществлены более трех десятков полетов кораблей "Союз" и "Прогресс", которые с 2003 года стали основными средствами доставки грузов и экипажей. С 2009 года состав экипажа станции увеличился с трех до шести человек. За время эксплуатации МКС на станции побывало более 30 экспедиций. Страны-участницы проекта МКС решили продолжать эксплуатировать станцию до 2020 года.

Одной из основных целей создания МКС - возможность проведения людьми экспериментов, требующих наличия уникальных условий космического полета: микрогравитации, вакуума, космических излучений, не ослабленных земной атмосферой. Главные области исследований включают в себя биологию (в том числе, биомедицинские исследования и биотехнологии), физику (включая физику жидкостей, материаловедение и квантовую физику), астрономию, космологию и метеорологию. Исследования проводятся с помощью научного оборудования, в основном, расположенного в специализированных научных модулях-лабораториях; часть оборудования для экспериментов, требующих вакуума, закреплена снаружи станции.

На станции побывали иностранные грузовые корабли - европейские ATV и японский HTV. В перспективе планируется стыковка с МКС американского корабля Dragon. Планируется, что в будущем этот корабль будет доставлять на МКС американских астронавтов, поскольку программа "Спейс шаттл" была закрыта в 2011 году. Пока же у партнеров по МКС единственным средством доставки экипажей на станцию являются российские пилотируемые корабли "Союз".

"Морской старт"

По мнению Железнякова, еще одной "космической удачей" стал проект "Морской старт" (Sea Launch), в котором по-прежнему участвует Россия.

"Этот проект можно назвать очень удачным по трем причинам. Во-первых, "Морской старт", как и проект МКС, является результатом международного сотрудничества, а это то, к чему сейчас многие державы стремятся, чтобы создать себе задел на будущее", - отметил эксперт.

По его словам, второй причиной является новое техническое решение, которое было реализовано в проекте "Морской старт" - создание новой стартовой площадки. "Пуски с экваториальной зоны позволяют отправлять в космос грузы большего веса, плюс там применяются энергосберегающие технологии", - пояснил Железняков.

Третьей причиной успешности "Морского старта" является получение Россией дополнительной прибыли, поскольку этот проект коммерческий, добавил он.

Коммерческие проекты 1990-х

При Коптеве, несмотря на неблагоприятную финансовую ситуацию в стране в 1990-х годах и более чем в десять раз сокращение финансирования космонавтики, в отрасли удалось осуществить много перспективных проектов.

В частности, начали постепенно выходить на рынок коммерческих запусков российские компании - Центр имени Хруничева и РКК "Энергия" (через компанию International Launch Service, которая стала осуществлять маркетинг ракет-носителей "Протон" на мировом рынке), ЦСКБ "Прогресс" (через компанию Starsem) плюс продвижение ракет-носителей "Зенит", которые начали использоваться в проекте "Морской старт" (Sea Launch).

Кроме того, при Коптеве началось коммерческое использование российско-украинских ракет-носителей "Днепр" через компанию "Космотрас". Международная космическая компания ЗАО "Космотрас" была основана в 1997 году. Основная ее деятельность связана с реализацией программ России по утилизации межконтинентальных баллистических ракет РС-20, выводимых из эксплуатации и используемых в пусковой системе "Днепр" для запуска на околоземную орбиту космических аппаратов.

Во времена Росавиакосмоса было осуществлено первое развертывание орбитальной группировки системы ГЛОНАСС (1995 год). Российская глобальная навигационная спутниковая система ГЛОНАСС была принята в эксплуатацию в 1993 году. Сейчас доступ к гражданским навигационным сигналам системы предоставляется российским и иностранным потребителям в любой точке Земли на безвозмездной основе и без ограничений.

В те годы также начали реализовываться перспективные научные проекты, в частности, запуск и успешная работа научных спутников "Интербол", "Коронас-И" и "Коронас-Ф".

Закрытие "Бурана", авария "Марса-96"

В связи с резким, более чем в десять раз, сокращением финансирования отечественной космонавтики в 1990-х годах были полностью прекращены работы по программе "Энергия-Буран" и по ряду других проектов.

"Буран" - орбитальный корабль-космоплан советской многоразовой транспортной космической системы, созданный в рамках программы "Энергия - Буран". Один из двух реализованных в мире орбитальных кораблей МТКК, "Буран" был ответом на аналогичный американский проект "Спейс шаттл". Свой первый и единственный космический полет "Буран" совершил в беспилотном режиме 15 ноября 1988 года.

В 1990 году работы по программе "Энергия-Буран" были приостановлены, а в 1993 году программа была окончательно закрыта. Единственный летавший в космос "Буран" был разрушен в 2002 году при обрушении крыши монтажно-испытательного корпуса на Байконуре, в котором он хранился вместе с готовыми экземплярами ракеты-носителя "Энергия".

В те годы также была создана и потеряна единственная российская межпланетная станция "Марс-96".

"Марс-96" - российская автоматическая межпланетная станция, предназначенная для исследования Марса. Станция была запущена 16 ноября 1996 года с помощью ракеты-носителя "Протон". Предполагалось, что АМС достигнет Марса через десять месяцев после запуска - 12 сентября 1997 года. Однако из-за отказа разгонного блока станцию не удалось вывести на отлетную траекторию, и она разрушилась при входе в атмосферу Земли через пять часов после запуска. Достоверно причину сбоя разгонного блока выяснить не удалось, поскольку телеметрия на этом этапе полета не принималась.

Задача "Марса-96" была весьма амбициозна: самый тяжелый межпланетный аппарат из когда-либо запущенных (масса станции на старте составляла 6,825 тонны, из них 550 килограммов приходилось на научную аппаратуру) был оснащен передовым научным оборудованием, в том числе и зарубежным (среди участников проекта были Франция, Германия, Великобритания, Финляндия, США, Италия, Бельгия, Болгария, Австрия).

После этой аварии Россия не бралась за проекты межпланетных станций до 2011 года, когда должен был быть отправлен к спутнику Марса зонд "Фобос-Грунт". Однако эта миссия также потерпела неудачу.

Смена руководства и названия

В марте 2004 года указом президента РФ Российское авиационно-космическое агентство было преобразовано в Федеральное космическое агентство (Роскосмос). Коптев покинул пост руководителя ведомства. Новым главой Роскосмоса стал генерал-полковник Анатолий Перминов, который с 2001 по 2004 годы был командующим Космическими войсками (род войск, выделенный из состава ракетных войск стратегического назначения).

При нем, в частности, начала реализовываться Федеральная космическая программа на 2006-2015 годы, активно развиваться система ГЛОНАСС, значительно увеличилось количество контрактов на запуск иностранных спутников с помощью российских ракет-носителей, продолжилось развитие космического туризма.

Функционал российского сегмента Международной космической станции (МКС), в частности, его научная составляющая, при Перминове существенно расширился, а количество членов экипажа МКС увеличилось с трех до шести человек. Число запускаемых пилотируемых "Союзов" и грузовых "Прогрессов" выросло вдвое.

Кроме того, в 2009 году российский Центр подготовки космонавтов (ЦПК) перешел из ведения Минобороны РФ под крыло Роскосмоса. В том же году на МКС отправился первый экипаж, подготовленный уже "гражданским", а не "военным" ЦПК.

При Перминове Россия поставила в 2009 году мировой рекорд по количеству космических запусков, перекрыв собственное достижение 2008 года. В 2009 году было проведено 33 запуска, что составило 43% от всех пусков в мире, и полтора раза превысило число космических стартов в США. При этом Россия отправила в космос 52 космических аппарата. Годом ранее Россия осуществила 27 запусков, в 2007 году - 26.

Лидирующую позицию в этой области Россия сохранила и в 2010 году. Всего в мире было осуществлено 74 пуска ракет-носителей различного назначения. При этом Россия провела 31 пуск, США и Китай - по 15, Европейское космическое агентство (ESA) - шесть, Индия - три, Япония - два, и по одному пуску осуществили Южная Корея и Израиль.

Также при Перминове впервые начал реализовываться проект по имитации полета человека на Марс. Завершился проект уже после отставки Перминова, в 2011 году. Тогда специалисты российского Института медико-биологических проблем РАН и их европейские коллеги 4 ноября успешно завершили уникальный эксперимент "Марс-500" по имитации пилотируемого межпланетного полета на Красную планету: запечатанная 3 июля 2010 года металлическая дверь "марсолета" была открыта, и шесть членов международного экипажа вышли "на волю".

Серьезные аварии

Первая крупная авария произошла при Перминове в 30 января 2007 года, когда с плавучей платформы в Тихом океане в рамках программы "Морской старт" (Sea Launch) был осуществлен пуск ракеты-носителя "Зенит-3SL" с голландским спутником связи NSS-8.

В момент старта ракета взорвалась. Никто из обслуживающего персонала не пострадал, сама стартовая платформа серьезных повреждений не получила и вернулась в порт своим ходом. Причиной аварии стал отказ двигателя первой ступени РД-171М вследствие его возгорания из-за постороннего предмета в насосе окислителя. Спутник был застрахован на сумму 200 миллионов долларов.

Однако две главные аварии, по сути, послужившие причиной отставки Перминова, произошли в декабре 2010 года и в феврале 2011 года.

Пятого декабря 2010 года ракета-носитель "Протон-М" не смогла вывести на заданную орбиту три навигационных спутника "Глонасс-М". Через несколько часов после старта с космодрома Байконур они упали в Тихий океан. Аппараты были потеряны из-за того, что в разгонный блок ДМ-3 было залито на 1,5 тонны топлива, жидкого кислорода, больше нормы.

После этого президент РФ снял с должностей вице-президента, главного конструктора по средствам выведения РКК "Энергия" Вячеслава Филина и заместителя руководителя Роскосмоса Виктора Ремишевского. Перминову объявили выговор.

По оценкам экспертов, стоимость трех утерянных космических аппаратов составила около 2,5 миллиарда рублей.

Последней каплей для властей при оценке работы Перминова стала авария, произошедшая первого февраля 2011 года. Тогда военный спутник "Гео-ИК-2", запущенный на ракете-носителе "Рокот", в расчетное время не вышел на связь, а позже был обнаружен на нерасчетной орбите.

Пуски ракет "Рокот" после этого были приостановлены до выяснения обстоятельств неудачного запуска. Госкомиссия установила, что предварительной причиной отсутствия связи с "Гео-ИК-2" является отрицательный энергобаланс космического аппарата, образовавшийся в результате просадки напряжения бортового электропитания.

Развертывание ГЛОНАСС

В конце апреля 2011 года Перминов, которому было тогда 65 лет, был отправлен в отставку в связи с достижением им предельного возраста пребывания на государственной гражданской службе. В настоящее время он является заместителем генерального директора - генерального конструктора ОАО "Российские космические системы". Руководителем Роскосмоса был назначен 53-летний генерал армии Владимир Поповкин.

Перед назначением главой Роскосмоса он был первым заместителем министра обороны РФ.

При Поповкине орбитальная группировка российской навигационной системы ГЛОНАСС под занавес 2011 года впервые обеспечила прием навигационного сигнала в глобальном масштабе.

По состоянию на 8 декабря, всего в составе группировки системы ГЛОНАСС находился 31 космический аппарат, 24 из них использовались по целевому назначению. Три спутника - на этапе ввода в эксплуатацию, два - на техобслуживании, один - на испытаниях систем, еще один - в резерве.

Два спутника навигационной системы ГЛОНАСС планируется ввести в эксплуатацию до конца года, а в начале 2012-го будет подключен еще один аппарат. Сейчас завершается формирование федеральной целевой программы ГЛОНАСС на 2012-2020 годы, основная задача которой - поддержание навигационной системы и ее развитие для обеспечения конкурентоспособности и создания условий для широкомасштабного использования, как в России, так и за рубежом.

Старт "Союза-СТ" с Куру и космодром "Восточный"

Первый в истории старт российской ракеты с космодрома за пределами бывшего СССР состоялся 21 октября 2011 года. С успешным запуском "Союза СТ-Б", который 22 октября вывел на орбиту два европейских спутника Galileo, стал реальностью совместный проект России и Европы, начатый еще в конце 1990-х годов.

Он обеспечит космодрому Куру более широкие возможности для запусков, так как сейчас у европейцев нет собственной ракеты среднего класса. Ранее "Союз" мог стартовать только с двух космодромов - российского Плесецка и с Байконура в Казахстане.

Для запусков с Куру ракету пришлось модифицировать. Новая версия "Союз-СТ" - вариант трехступенчатой ракеты-носителя "Союз-2" с разгонным блоком "Фрегат", адаптированной к условиям повышенной жары и влажности.

Кроме того, на борт носителя установлена аппаратура, дающая возможность выключения двигателей ракеты с Земли: в случае необходимости ее полет может быть прерван оператором. Дополнительно ракета оснащена радарными ответчиками, которые позволят контролировать ее положение во время полета.

Для запуска "Союзов" из Французской Гвианы российские специалисты создали 52-метровую мобильную башню обслуживания, которая позволяет готовить ракету и спутник в вертикальном положении, а также защищает ракету от вредного влияния тропического климата. Предполагается, что коммерческие пуски "Союза-СТ" с космодрома в Куру будут проводиться не менее десяти лет, в год будет осуществляться до четырех стартов.

Кроме того, запланировано начало строительства космодрома "Восточный" - будущего российского космодрома, который планируется построить на Дальнем Востоке, в Амурской области вблизи поселка Углегорск. Старт строительства космодрома запланирован на начало 2012 года, первого стартового комплекса - на 2012 год, первый пуск ракеты-носителя - на 2015 год, первый запуск пилотируемого космического корабля - на 2018 год.

Проект "Радиоастрон"

В июле 2011 года российские ученые праздновали крупный космический успех. Тогда была успешно выведена на орбиту и начала работать первая отечественная космическая астрофизическая обсерватория - радиотелескоп "Радиоастрон" ("Спектр-Р"). До сих пор Россия выводила на орбиту только инструменты для исследования Солнца, аппараты серии "Коронас".

Инструменты для наблюдений в радиодиапазоне (в отличие от ультрафиолетовых или инфракрасных инструментов) нет необходимости запускать в космос: земная атмосфера прозрачна для радиоволн.

Однако орбитальный аппарат может быть полезен для работы в составе интерферометра - так называют пары астрономических инструментов, работающие совместно, что позволяет значительно увеличить четкость получаемого изображения. "Радиоастрон" был выведен на орбиту с апогеем 350 тысяч километров, что позволило ученым создать самый большой в истории радиоинтерферометр в "команде" с несколькими российскими и европейскими радиотелескопами.

В начале декабря 2011 года прибор уже начал работать по научной программе. Орбитальная обсерватория будет исследовать далекие галактики, в частности, сможет детально изучать ближайшие окрестности сверхмассивных черных дыр, которые, как полагают ученые, есть в центре этих ярчайших объектов Вселенной.

Апофеоз космических неудач

На долю нового главы Роскосмоса выпало внушительное количество аварий. Первая случилась 18 августа 2011 года, когда новейший спутник связи "Экспресс-АМ4" в расчетное время не вышел на связь. Старт и полет ракеты-носителя "Протон-М" прошли штатно. Однако во время полета орбитального блока в составе разгонного блока и космического аппарата произошел сбой в системе управления разгонного блока "Бриз-М", в результате чего спутник был выведен на нерасчетную орбиту.

Межведомственная комиссия Роскосмоса пришла к выводу, что при формировании циклограммы работы "Бриза-М" была допущена ошибка в программировании. Это привело к неправильной ориентации разгонного блока и, как следствие, выходу спутника не в ту точку, куда планировалось. Остальные системы разгонного блока отработали без замечаний.

Национальный спутниковый оператор ФГУП "Космическая связь", по заказу которого строился "Экспресс-АМ4", констатировал полную потерю спутника, уточнив, что его использование по целевому назначению невозможно. Предприятие также направило в ОСАО "Ингосстрах" заявление о возмещении убытков. Размер страхового возмещения составляет более 7,5 миллиарда рублей.

В августе 2011 года произошла еще одна авария. Запуск грузового "Прогресса" впервые за более чем тридцатилетнюю историю этих кораблей закончился неудачей.

Ракета-носитель "Союз-У" с космическим грузовиком "Прогресс М-12М", который вез на Международную космическую станцию (МКС), в частности, продукты, воду и оборудование, стартовала 24 августа с космодрома Байконур. На 325-й секунде полета произошло нарушение работы двигательной установки, что привело к ее аварийному отключению. В результате корабль упал в районе Горного Алтая, жертв и разрушений на земле не было.

Комиссия, расследовавшая аварию, пришла к выводу, что она произошла из-за "уменьшения расхода горючего в газогенераторе вследствие засорения тракта его подачи", что привело к аварийному выключению двигателя. Члены комиссии пришли к выводу, что выявленный производственный дефект является случайным.

Прошлый "космический" год завершился провалом эффектного и крайне амбициозного проекта "Фобос-Грунт" разработки НПО имени Лавочкина, который должен был стать триумфальным возвращением России в сферу межпланетных исследований.

Зонд, предназначенный для доставки образцов грунта со спутника Марса Фобоса, успешно стартовавший 9 ноября 2011 года, вышел на орбиту, но его маршевая двигательная установка (созданная на базе разгонного блока "Фрегат") не включилась и не смогла перевести аппарат на траекторию перелета к Красной планете. "Фобос-Грунт" остался на низкой околоземной орбите, установить связь с ним долгое время не удавалось. В течение двух недель попытки получить телеметрию с борта аппарата или передать команды оставались безуспешными.

Пятнадцатого января 2012 года обломки зонда упали на Землю в Тихом океане. Стоимость всей миссии "Фобос-Грунт" оценивалась в 5 миллиардов рублей, из которых цена самого космического аппарата составила 1,2 миллиарда рублей.

Межведомственная комиссия пришла к выводу, что причиной аварии "Фобос-Грунта" стал сбой работы бортового вычислительного комплекса (БВК) из-за воздействия космического излучения. Произошел перезапуск двух комплектов БВК, поэтому он перешел в режим наибольшей экономии энергии и ожидания команды. Сбой произошел на втором витке полета станции на опорной орбите.

Роскосмос сегодня

В настоящее время в структуру Роскосмоса входят несколько десятков предприятий по всей стране. Агентство продолжает реализовывать Федеральную космическую программу на период до 2015 года. Кроме того, с этого года должна начать реализовываться ФЦП "ГЛОНАСС" на 2012-2020 годы. Бюджетное финансирование на эту программу предусмотрено в размере 346,595 миллиарда рублей.

Бюджетное финансирование самого Роскосмоса, как сообщал ранее Поповкин, составит 150 миллиардов рублей на 2012 год, около 175 миллиардов рублей на 2013 год и порядка 200 миллиардов рублей на 2014 год.

Перед ведомством также стоят задачи по реализации ряда амбициозных проектов в области космоса, в частности, планируются пилотируемые полеты на Луну и на Марс.

Также в России создается перспективная пилотируемая транспортная система - новый пилотируемый космический корабль, который разрабатывается РКК "Энергия". Планируется, что этот корабль заменит нынешние "Союзы" и будет доставлять космонавтов на МКС. Кроме того, реализуется проект по созданию семейства новых ракет-носителей "Ангара", которые будут стартовать с космодрома "Восточный".

В "научном" космосе планируется реализация программы "Луна-Глоб", разработчиком которой является НПО имени Лавочкина. Проект направлен на исследование и практическое использование Луны и окололунного пространства автоматическими беспилотными аппаратами.

Кроме того, в России разрабатывается "Венера-Д" - российский зонд для изучения Венеры, который должен быть запущен около 2016 года. Одной из целей проекта является полномасштабное радиолокационное картографирование Венеры и исследование верхних слоев атмосферы этой планеты.

Эксперт: многое надо менять

По мнению академика Железнякова, общей негативной тенденцией развития отечественной космонавтики за последние 20 лет стала деградация отрасли по многим направлениям.

"Мы потеряли очень квалифицированные кадры, финансирование отрасли в течение десяти лет осуществлялось по остаточному принципу, оборудование на предприятиях уже сильно изношено. Из-за этого сейчас пока что нет ни задела, ни масштабных идей в отрасли", - сказал Железняков.

Отвечая на вопрос, как он оценивает нынешнее состояние отрасли, эксперт ответил: "не очень высоко, потому что после длиной череды неудач и аварий мы оказались в режиме ожидания".

"Все понимают, что многое надо кардинально менять, но нет ясности, что именно надо изменить. Будем надеяться, что этот период не очень затянется, и в ближайшее время появится программа дальнейшего освоения космоса, появятся на это средства и начнется возрождение отрасли", - отметил Железняков.

Эксперт добавил, что при нынешнем уровне финансирования отрасли, на месте главы Роскосмоса, он бы направил средства, в первую очередь, на решение вопросов, связанных с национальной безопасностью."

Группа Group DF бизнесмена Дмитрия Фирташа планирует до 2013г. построить в Тернопольской обл. тепличный комплекс по выращиванию томатов и перца. По масштабам строящихся в данное время агропромобъектов площадка тепличного комплекса является крупнейшей в Европе, немалой является и сумма инвестиций в строительство - 100 млн. долларов.

Хозяйство должно начать работу осенью 2012г., плановые объемы производства составляют 4 тыс.т томатов и 1,5 тыс.т перца год.

В состав комплекса войдет теплица по выращиванию рассады мощностью 8,4 млн. саженцев в год, цех хранения и упаковки продукции.

Основной целью проекта является налаживание переработки овощей и выпуск консервированных помидоров и перца. При этом данный тепличный комплекс станет первым в Украине, где перец будут выращивать в промышленных объемах, объем производимого перца позволит сократить его импорт в Украину на 20%.

Кстати, только за 10 месяцев 2011г. Украина импортировала 8,4 тыс.т перца. Основные его поставщики - Иран, Турция, Испания, Израиль и Нидерланды.

В.В.Путин встретился в г.Сарове с экспертами по глобальным угрозам национальной безопасности, укреплению обороноспособности и повышению боеготовности Вооружённых сил Российской Федерации.

Стенограмма:

В.В.Путин: Уважаемые коллеги, друзья! Добрый день, добрый вечер! Мы с вами встречаемся в Сарове, думаю, что это та самая площадка, где вполне уместно поговорить по проблемам развития нашей армии, флота, по оборонно-промышленному комплексу.

Мы выстраиваем в стране долгосрочные планы и стратегии развития в сфере экономики, в здравоохранении, в образовании, в других сферах нашей жизни. Безусловно, что касается армии, флота, Вооружённых сил в целом, развития оборонно-промышленного комплекса как неотъемлемой части решения общенациональной задачи обеспечения безопасности страны, – всё это, конечно, тоже нуждается в соответствующем прогнозировании, планировании, причём на долгосрочную перспективу – лет на 30–50 не меньше, имея в виду возможности развития, имея в виду, что всё это производство, как правило, достаточно большого, длительного цикла. Ну и разумеется, нужно в каждом конкретном случае, по каждому конкретному направлению учитывать те перспективы, которые и в нашей стране имеют место быть, и в мире – в науке, в технике. Тенденции нужно заранее максимально точно определить. Не только попасть в эти тренды, но и предвидеть то, что, может быть, кто-то другой не видит, с тем чтобы быть всегда на гребне волны и максимально быть эффективными. Это нужно и для сохранения нашей безопасности, для обеспечения территориальной целостности страны, но и не только для нас. Я без всякого преувеличения хочу сказать, что это нужно для всего мира.

Мы запланировали 23 трлн рублей, как вы знаете, на развитие, модернизацию, перевооружение армии и флота и на модернизацию ОПК. Это большие средства, большие деньги. На пределе, без всякого сомнения, могу сказать: эти средства мы выделяем на пределе, поэтому будем стремиться к тому, чтобы они были использованы максимально эффективно, с максимальной отдачей. Когда я говорил о том, что все наши усилия направлены на обеспечение нашей безопасности, но не только, – это и международная безопасность, имею в виду, например, планы наших партнёров, известные планы по созданию системы противоракетной обороны. И наша общенациональная задача, и, собственно говоря, не только наша общенациональная задача, но и наша обязанность перед всем человечеством – сохранить баланс стратегических сил и возможностей.

Это очень важно, потому что после Второй мировой войны, и все здесь присутствующие это хорошо знают, это, надеюсь, ваше собственное представление, да и, собственно, что значит надеюсь? Я видел многие ваши соображения, читал, знаком с ними, и наши многие иностранные партнёры также считают, – вот этот стратегический баланс, который сложился в мире, обеспечил нам отсутствие глобальных конфликтов. Да, региональных, к сожалению, много, и в последние годы их количество растёт, но, слава Богу, баланс стратегических сил позволил нам избежать крупных, глобальных конфликтов, и поэтому наша задача – сохранить этот баланс. В связи с планами противоракетной обороны наших партнёров нам нужно предпринимать необходимые усилия, для того чтобы этот баланс был сохранён как элемент мировой стабильности, международной стабильности.

Разумеется, нам нужно будет подумать и максимально корректно, эффективно решить вопросы социального характера. Вы знаете, что мы приняли решение ещё в 2007 году изменить систему денежного довольствия в Вооружённых силах. Мы практически 2008 год готовились, в 2009 году вышел приказ министра обороны №400 о том, чтобы ввести новую систему оплаты денежного довольствия военнослужащих по тем направлениям, где на их плечах лежит особая ответственность за обороноспособность страны, – это авиация, флот, ракетчики, некоторые другие направления, в том числе это касалось тех подразделений, которые участвуют в спецоперациях. Вот в начале этого года, с 1 января этого года сделали следующий шаг и уже перешли к масштабному изменению в сфере денежного довольствия. Но это не всё, что мы делаем в социалке. Вы знаете, что в середине 1990-х, вообще в 1990-е годы, да и, к сожалению, в начале 2000-х мы могли только по 6–8 тыс. квартир для Вооружённых сил выделять, строить. Но вот за предыдущие годы речь там уже идёт о сотнях тысяч, 245 тыс., по-моему, да, Анатолий Эдуардович (А.Э.Сердюков)? 145 тыс. и плюс ещё 49 тыс. квартир служебного жилья. На эти цели мы истратили гигантскую сумму – 275 млрд рублей. Обращаю ваше внимание, что за это время мы 217 млрд истратили на обеспечение жильём наших ветеранов, ветеранов Великой Отечественной войны. Мы планировали в 2010 году закончить все проблемы, связанные с постоянным жильём, но, к сожалению, пришлось из-за кризиса и из-за того, что не была достаточно чётко налажена работа по учёту всех нуждающихся, пришлось немножко сдвинуть вправо. Но надеюсь, что в конце этого или во всяком случае к середине следующего мы с постоянным жильём проблемы решим окончательно, а в 2014 окончательно решим вопрос с предоставлением служебного жилья. В общем, комплекс вопросов большой. Совсем недавно мы с коллегами отдельно занимались вопросами развития оборонно-промышленного комплекса – приняли федеральную целевую программу по развитию ОПК. И сегодня я хотел бы с вами поговорить по всему этому комплексу. Имея в виду, что каждый из вас практически всю жизнь занимается этими вопросами, с удовольствием послушаю ваше мнение и предлагаю подискутировать.

Пожалуйста, давайте начнём нашу работу. Кто хотел бы взять слово? Прошу вас.

Р.Н.Пухов (издатель журнала «Экспорт вооружений», директор Центра анализа стратегий и технологий): У меня, Владимир Владимирович, один локальный вопрос, но он меня мучает уже несколько лет. Извините, пожалуйста, я бы хотел бы его проартикулировать, я думаю, часть коллег разделит этот вопрос. Всем известно, что Правительство приняло решение о строительстве двух новых заводов для развёртывания серийного производства С-400.

В.В.Путин: Точно.

Р.Н.Пухов: Всем понятно, почему и здесь комментарии не нужны. Но мы все знаем, что и «Ярс», и «Тополь-М», и «Искандер», и «Булава» – все делаются на Воткинском заводе. И если мы сейчас будем делать ещё тяжёлую жидкостную ракету, о которой говорили и Вы, и начальник Генерального штаба, и министр обороны, совершенно очевидно, что на Воткинске это делать нельзя. Также очевидно, что это нельзя делать в Реутове, где когда-то делалась жидкостная ракета предыдущего поколения, всё-таки Москва под боком, точно так же, как собирать самолёты «МиГ» в двухстах метрах от Белорусского вокзала, наверное, это всё-таки не вполне правильно. Озабочено ли Правительство строительством нового завода, потому что эта информация нигде никогда не проходила, она обсуждается кулуарно, и я вот посмел это вынести публично. Поделитесь, пожалуйста.

В.В.Путин: Мы думаем об этом, и вопрос, конечно, в том, как Министерство обороны и соответствующие ведомства, курирующий вице-премьер, который слева от вас сидит, Дмитрий Олегович (Д.О.Рогозин), распорядятся теми деньгами, которые мы выделяем на эти цели. Я уже говорил о том, что нам нужно вписаться в программу вооружения, в 20 трлн, и не увеличить её. Ответ мой очень простой: вот эти 20 трлн складывались и возникли в результате очень жёсткой и, как иногда у нас говорят, нелицеприятной дискуссии между различными ведомствами Правительства и силовым блоком, Министерством обороны прежде всего, экономическим блоком Правительства. Министерство обороны, а если ещё точнее сказать, Генеральный штаб, по сути дела посчитали, сколько нам нужно по количеству и по качеству, разумеется... Имею в виду, что мы уже в XXI веке живём и должны думать уже о конце XXI века и о XXII даже уже, и я говорил, и вы это понимаете, у нас прогнозирование-то должно быть лет на 50 как минимум. Так вот мы посчитали, сколько нам нужно ракет наземного базирования, сколько в воздухе должно быть у нас, сколько у нас должно быть в море. Вот когда это всё посчитали, начали считать, сколько это будет стоить. Ну я так примитивно говорю, посчитали, сколько это будет стоить. Если мы сейчас будем как-то... Нам придётся, конечно, что-то корректировать, это понятно, жизнь всегда вносит свои коррективы, но нужно делать это очень аккуратно. Можно, конечно, развернуть строительства большие и всё вложить в бетон опять, в стены, в заборы, а можно вложить в НИОКР, ОКР и так далее. Они должны посчитать и сказать: «Да, нам лучше построить новый завод, это будет в конечном счёте эффективнее». Тогда и возражать не буду, но они должны это доказать.

А.Г.Арбатов (директор центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук): Разрешите?

В.В.Путин: Конечно. Алексей Георгиевич, прошу.

А.Г.Арбатов: Владимир Владимирович, спасибо, что Вы выделили время. Я бы хотел сказать по поводу воздушно-космической обороны. То, что созданы войска воздушно-космической обороны в декабре прошлого года, – это очень важное и очень положительное событие. Я хочу напомнить, что в предыдущие годы мы пытались с американцами вести переговоры по этому вопросу, не имея своего сильного козыря, и поэтому мы очутились, грубо говоря, в положении бедного родственника, просясь в их противоракетную оборону. Они, естественно, не хотели нас туда пускать. Вот создание воздушно-космической обороны усиливает наши позиции на будущее. Я хочу напомнить, собственно, с чего начинался процесс нашего диалога: с того, что Советский Союз первым приступил к развёртыванию противоракетной обороны. Американцев это обеспокоило, они предложили нам вести по этому вопросу переговоры – так был заключён Договор ОСВ-1 и дальнейший процесс переговоров и соглашений. Но, как мне кажется, помимо того, чтобы выполнить намеченную программу по ВКО, нужно сейчас уделить внимание её философскому обоснованию и концептуальному. А именно – чётко определить задачи: что она защищает, от кого, при каких сценариях, что должно войти в нашу военную доктрину, в нашу стратегию, как она вписывается в нашу концепцию стратегической стабильности? В чём отличие нашей ВКО от американской ЕвроПРО, которая не вписывается в концепцию стратегической стабильности? Мне кажется, вот эту работу концептуальную необходимо проделать. Я уверен, что уже в скором времени с их стороны поступит инициатива о том, чтобы возобновить диалог по этому вопросу.

В.В.Путин: Алексей Георгиевич, я с вами полностью согласен. Я собирался, честно говоря, об этом даже два слова сказать во вступительном слове, но упустил просто. Но действительно нам нужно такое серьёзное базовое обоснование всего того, что мы планируем. Это должна быть определённая философия нашей работы, полностью согласен. Но у нас есть ещё нечто такое, что, мне кажется, должно подталкивать наших коллег и наших партнёров к более конструктивной работе, чем до сих пор мы это видим. Что я имею в виду? Совсем недавно, несколько лет назад, лично нам не говорили, но я знаю, что они говорили своим коллегам по блоку, допустим: «Ну ладно, пускай там Россия ковыряется, нам уже даже не очень интересно – у них там ржавчина одна осталась». Но это не так! Сегодня это уже совсем не так. Я уже не говорю про то, что там у нас было, но сегодня я хочу доложить: уже только с 2008 по 2011 год (2008, 2009, 2010, 2011 – четыре года) в войска поставлено 39 межконтинентальных баллистических ракет, в строй введены две новые подводные лодки, у нас 12 пусковых установок ракетных комплексов «Искандер» и ещё целый набор другой техники, причём стратегические ядерные силы у нас развиваются в опережающем порядке. У нас продолжено переоснащение именно на современные ракетные комплексы стратегического назначения – «Тополь-М», «Ярс». 10 полков у нас, да? 10 полков новых. Вот я хочу обратить на это внимание: это же и «Тополь-М», и «Ярс»… У нас и раньше были системы преодоления противоракетной обороны, а «Тополь-М», «Ярс» – это уже современные системы преодоления противоракетной обороны. Это не шутки! И доля современных ракетных комплексов в наземных силах ядерного сдерживания у нас поднялась почти в 2 раза, практически в 2 раза – с 13% до 25%. Это серьёзное качественное изменение наземных сил ядерного сдерживания.

А морские? Вы знаете все, вы специалисты, это ваша жизнь, у нас были проблемы с «Булавой». Они закончились, всё, и «Булава» будет приниматься, уже принимается на вооружение. Новые лодки вышли, я уже сказал, две – «Юрий Долгорукий» и «Александр Невский», и новые лодки будут оснащаться новыми современными комплексами. В авиационных силах ядерного сдерживания мы сохранили и Ту-160, и Ту-95МС, но не только. Начаты работы в общих чертах, но тем не менее… Кстати говоря, они модернизированы, эти самолёты, и мы думаем сейчас над созданием новых авиационных стратегических комплексов. В военно-воздушных силах создано семь крупных авиационных баз с мощной инфраструктурой, модернизируются и базовые аэропорты – впервые за 20 лет отремонтировано 28 аэропортов. Это всё стратегическая инфраструктура и она у нас развивается. Новой техникой оснащено более 30 авиационных эскадрилий: Су-34, Су-35С, Су27-СМ, МиГ29-СМТ, Як-40 и вертолёты и так далее и так далее, и транспортная авиация. Да, у нас там ещё много проблем, но уже никто не скажет, что это ржавчина и железо.

Начато перевооружение частей зенитных ракетных войск с системами С-400, и вы знаете, что мы движемся в направлении создания новых комплексов ещё более современных – С-500. А С-500 по всем своим характеристикам, по скоростям и так далее, это уже элементы системы ПРО. Я уже не говорю там про периферийные элементы этой системы, связанные вы знаете с чем, но сам комплекс по себе – это уже элемент системы противоракетной обороны. Поэтому мы очень рассчитываем на то, что мы вместе с нашими партнёрами, осознавая свою ответственность и перед нашими народами, и вообще перед человечеством, будем очень кооперабельно работать по процессам сдерживания гонки ядерных вооружений, не допустим этой гонки ядерных вооружений.

Пожалуйста, Сергей Михайлович (обращаясь к С.М.Рогову).

С.М.Рогов (директор Института США и Канады Российской академии наук): Уважаемый Владимир Владимирович, как директор Института США и Канады, я, естественно, буду говорить про нашего главного потенциального партнёра и наши отношения с Соединёнными Штатами, от которых в очень большой степени зависит и глобальная безопасность, и поддержание стратегической стабильности в ядерной сфере. Сложился на протяжении последних десятилетий какой-то порочный круг. Идёт конфронтация, потом разрядка, потом охлаждение отношений, потом опять конфронтация, опять разрядка, и вот сейчас складывается впечатление, что перезагрузка – ну разрядка, как называлось это 40 лет назад. Сейчас наметилось охлаждение, и по целому ряду вопросов, и это не только противоракетная оборона, у нас с американцами серьёзные разногласия. Здесь, я думаю, очень важно задуматься и над военными мерами, и над политическими мерами – как не идти по этому проторенному кругу, тем более что, как Вы отметили, страна выделяет колоссальные средства – 23 трлн. Но приоритеты у нас на самом деле не ограничиваются только стратегическими ядерными силами или военно-космической обороной, наши обычные Вооружённые силы или, как Вы в Вашей статье писали, новейшее неядерное вооружение, где американцы как раз уходят вперёд... Мне кажется, что если посмотреть на нашу прессу и телевидение, такое впечатление, что мы повторяем некоторые ошибки 29-летней давности, когда Рейган выступил со «звёздными войнами», у нас кое-кто решил, что всё, настаёт конец света, но потом нашли ассиметричный ответ и смогли поддержать стратегическую стабильность. И сейчас, на мой взгляд, представляется серьёзная возможность, тоже не повторяя прежних ошибок, такой ответ дать. В этой связи, глядя на Соединённые Штаты, видно, что Америка сегодня находится на разведке. Нельзя исключать, что победят республиканцы, я думаю, процентов 20–30 только, но могут победить. Правда, «друг» Дмитрия Олеговича (Д.О.Рогозин) сенатор Кайл (Д.Кайл – сенатор от штата Аризона) уходит в отставку, но если придёт республиканская администрация – это будут неоконсерваторы, по сравнению с которыми бушевская администрация – это дети. Можно ожидать очень жёсткого нажима и по ПРО, и по Украине, и по Грузии, и по всем направлениям. Не исключён вариант… Я думаю, больше шансов, что победит Обама, и здесь возможности поиска договорённостей, на мой взгляд, остаются. И мне кажется, можно подумать, учитывая, что сейчас уже сгущаются тучи, о каких-то инициативах, демонстрации того, что мы готовы к серьёзному разговору уже где-то месяца через два, и серьёзно очень подготовиться к переговорам в 2013 году и по противоракетной обороне, и по ядерным делам, поскольку со стороны американцев можно ждать новых предложений о более радикальных сокращениях, и мы можем оказаться в тяжёлой ситуации, если просто будем отвергать их. Надо подумать о нашей собственной альтернативе, у нас есть время просчитать эти варианты – что можно сделать, что можно предложить. Спасибо.

В.В.Путин: Я не думаю, что у нас наметилось какое-то охлаждение. Почему у вас такое впечатление сложилось, Сергей Михайлович? Я даже не понимаю. У нас постоянно диалог идёт – что-то нам не нравится из того, что наши коллеги делают, что-то им не нравится из того, что они делают. Но в целом у нас выстроились достаточно партнёрские отношения по ключевым направлениям международной повестки дня. Да, у нас идёт спор по системе ПРО и по тому, как это должно развиваться, но он же не вчера начался, он начался ещё до этой разрядки современной, о которой вы сказали. Здесь никакой новизны-то не было. В том, что там придут какие-то неоконсерваторы и они будут закручивать гайки – ну пусть закручивают. Они дозакручиваются до того, что у них резьба лопнет. Это же политика, которую они проводят, затратная и неэффективная. Ну, они поменяли режим в Северной Африке, а дальше что будут делать? В конце концов Израиль окажется между двух огней: между каким-нибудь режимом… Непонятно ещё, какой режим установится в Египте и что они с Сирией натворят непонятно. Что будет в странах Магриба, никто не может сказать. Вы разве уверены в том, что они контролируют там полностью ситуацию? Видимо, они пытаются взять это под контроль, но чем это закончится никто не знает, и они тоже. Поэтому всё, что делается… Напор такой есть, а он очень затратный, эффективность пока не очень высокая.

Что касается выстраивания наших дальнейших отношений по ПРО, они серьёзно не хотят с нами разговаривать (вот министр обороны здесь сидит, здесь некоторые другие коллеги есть), я вам могу сказать точно – они уклоняются. По сути всё, что делается в этой сфере, – это разговор на заданную тему с попыткой представить международной общественности дело таким образом, что да, развиваются наши отношения, да, технологии уходят вперёд, да, угрозы возникают, и никто не может им запретить эти угрозы купировать на будущее для своей национальной безопасности. А кто против-то? Понятно, что нужно купировать угрозы для своей национальной безопасности, но нужно сделать это таким образом, чтобы не создавать новых угроз глобального характера, не разрушать вот этот баланс стратегических сил, вот о чём идёт речь. Но всё-таки, на наш взгляд, предпринимается попытка этот баланс разрушить и создать для себя монополию на неуязвимость, вот о чём идёт речь. И нам просто нужно делать то, о чём мы уже сказали. А о чём мы уже сказали? Что мы будем предпринимать ассиметричные, но эффективные шаги, я уже говорил публично, ещё раз могу сказать, мы разговаривали с прежним президентом, я сказал: «Если вы будете так дальше действовать, мы вынуждены будем ассиметрично эти шаги предпринимать. Допустим, создавать новые комплексы, которые будут гораздо более эффективными по преодолению этой системы ПРО, это нам дешевле и проще. Что будет потом? Мы посмотрим, но так как вы нам говорите, что это не направлено против нас, системы ПРО, так и мы говорим вам, что они не направлены против вас». Ответ был простой: «Делайте, что хотите, мы же не враги больше». – «Хорошо, мы так и сделаем». Вот у нас уже «Тополь-М», «Ярс», десять ракетных полков оснащено, – это не всё, что мы ещё можем сделать. Но мне кажется, что всё-таки осознание того, что мы можем воткнуться в какой-то новый виток этой гонки вооружений, он всё-таки должен нас всех подвигнуть к тому, что нужно быть более конструктивными в ходе переговорного процесса, – это первое.

И второе. Вы очень серьёзную вещь затронули, Сергей Михайлович. Вы сказали, что могут быть поставлены вопросы по дальнейшим шагам в сфере ядерных разоружений. Мы не будем разоружаться в одностороннем порядке. Во-первых, что касается дальнейших шагов в сфере ядерного вооружения, дальнейшие шаги должны носить уже комплексный характер, и в ходе этого процесса должны принимать участие уже все ядерные державы. Мы не можем бесконечно разоружаться на фоне того, что какие-то другие ядерные державы вооружаются. Исключено!

И другое. Я, по-моему, даже и в своей статье отметил, это очень важный момент. Мы видим, как развиваются технологии. Действительно, наши партнёры в чём-то нас опережают, особенно по высокоточному оружию. А это высокоточное оружие (имею в виду сегодняшние возможности и мощь сегодняшних современных зарядов) в совокупности с точностью и временем доставки на территорию вероятного противника становится сопоставимым с оружием массового уничтожения, только не является оружием массового уничтожения, но по результатам применения мало чем отличается уже, а в будущем, наверное, совсем не будет отличаться. Так вот мы от ядерного оружия откажемся только тогда, когда у нас на вооружении будут подобные комплексы. И ни на день раньше! И никаких иллюзий по этому поводу ни у кого не должно быть! Вот и всё.

Пожалуйста.

И.Ю.Коротченко (главный редактор журнала «Национальная оборона», директор Центра анализа мировой торговли оружием): Я прежде всего хотел бы, конечно, думаю, высказать общение мнение и от имени военных экспертов поблагодарить за ту прекрасную статью, которая была опубликована. На самом деле она действительно носит концептуальный характер, и она очень важна, я думаю, и для внешнего мира, и для России. В этой связи ключевой тезис, который лично я для себя там нашёл, – это борьба с коррупцией в системе государственного оборонного заказа. 23 трлн рублей – это сумма очень большая. И абсолютно недопустима ситуация, когда кто-то хотел бы эту сумму «попилить», а мы прекрасно знаем, собственно, по предыдущим годам, каким образом выстраивались различного рода коррупционные цепочки в системе государственного оборонного заказа. Я думаю, в этой связи надо абсолютно поддержать политику, которая в практическом плане проводится Министерством обороны по прозрачности ценообразования, потому что абсолютно недопустимо, когда 800% рентабельность у отдельных предприятий, особенно второго, третьего уровней кооперации. Надо поддержать и ту политику, которую проводит новый вице-премьер, который уже сказал, что борьба с коррупцией тоже будет поставлена во главу угла. В этой связи конкретный вопрос. Мы говорим о новых системах С-500 для воздушно-космической обороны, тем не менее ведь имущественный комплекс «Алмаз» в предшествующие годы практически полностью был утрачен. Я думаю, что в практическом плане надо ставить вопрос о том, чтобы разобраться, куда делась недвижимость оборонных предприятий. Это абсолютно нужная вещь. Мне также хотелось бы сказать, обратить внимание, что началась информационная кампания, которая ставит под сомнение выбранный курс на создание вертикально интегрированных холдингов в системе ОПК. В частности, коллеги уже говорили, по двум новым заводам, которые строит концерн ПВО, уже проходит сюжет, что это не надо, что это, дескать, «попил» денег. Понимаете, вот такие информационные вбросы не появляются просто так. Мы должны иметь реальную основу для создания новых систем воздушно-космической обороны, поэтому ставить правительственно-государственную политику под сомнение… Надо давать по рукам тем, кто инспирирует подобные сюжеты.

По поводу ЕвроПРО правильно коллега Арбатов (А.Г.Арбатов) высказался. Вы помните, во времена Советского Союза вышла прекрасная книга «Откуда исходит угроза миру» под редакцией начальника Генштаба маршала Огаркова (Н.В.Огарков). Я думаю, что в плане поддержки наших информационных усилий на переговорах с США и с НАТО необходимо сделать такой же, аналогичный труд усилиями, в общем-то, и Минобороны, и Генерального штаба, МИДа, экспертного сообщества, для того чтобы мы могли выходить на переговоры с какой-то действительно обоснованной концепцией того, что то, что строят американцы, то, что они предлагают, – это будет угроза для будущей стабильности. В этом плане мне хотелось бы, чтобы возможности российского военного экспертного сообщества были востребованы, может быть, в более широком аспекте, чем это делается сегодня.

Также хотел бы попросить Вас высказать позицию относительно Сирии и Ирана. Мы видим, что события идут там по неблагоприятному сценарию. Очевидно, что вслед за возможной дестабилизацией ситуации в этих странах, эти события могут прийти и к нам. Они в принципе уже происходят, мы это прекрасно видим, потому что новый посол США – это политтехнолог. Совершенно очевидно, что события, которые могут иметь место в Москве 4 марта, могут иметь непредсказуемый характер. И в этом плане мне хотелось бы, чтобы был задействован потенциал тех, кто готов, в том числе публично, выступить на защиту, собственно, того выбора, который будет сделан 4-го числа российским народом, для того чтобы события не отдать на откуп тем, кто выводит какую-то часть недовольного общества на улицы. Спасибо.

В.В.Путин: Что касается наших внутриполитических событий, то, разумеется, мы будем исходить из того, чтобы гарантировать российскому народу суверенитет при принятии кардинальных решений. И все, кто действуют в рамках правового поля, все эти люди должны быть уверены в том, что их конституционные права будут гарантированы. Все, кто выходит за рамки этого поля, должны знать, что все, кто нарушают действующее законодательство, будут тоже поставлены в одинаковые условия, и соответствующая реакция со стороны государства последует.

Что касается вашего первого вопроса, это абсолютно точно. Нужно внимательным образом разобраться с материально-технической базой и с тем, где какие элементы сейчас находятся, под чьим управлением и как они там оказались. Это совершенно очевидно и, надеюсь, что Дмитрий Олегович этим займётся более тщательно, имея в виду как раз тот достаточно большой пирог, который сейчас, собственно говоря, готовится на кухне ОПК и военного ведомства. Он внешне большой, этот пирог, но там лишнего ничего нет, поэтому нужно быть очень внимательным. Более того, я вот Дмитрию Олеговичу сказал и хочу здесь повторить, никакого секрета здесь нет: я считаю, что нам вообще нужно создать какую-то специальную систему контроля прохождения всех наших основных контрактов в рамках ОПК. Там Минобороны контролирует, там есть какие-то у нас контрольные органы, но это всё немножко разрознено. Нам нужно чётко и ясно понимать, как проходит исполнение конкретных контрактов – сроки, цены, исполнители. Вот знаете, чуть-чуть сместился срок, сразу «пум», сторожевичок должен сразу выскакивать, на это сразу надо обращать внимание, реагировать. Не обязательно административно реагировать, может, помочь просто нужно людям, это вполне реально, вполне очевидный факт.

И следующий вопрос по смежникам. Здесь я уже об этом говорил, в некоторых случаях до 70–80%, а в некоторых до 95% центр прибыли складывается у смежников, а не в головном предприятии, но, к сожалению, бывает и наоборот. Недавно только встречался с коллегами в регионе. Они жалуются на то, что головные предприятия обнуляют рентабельность или в минус их выводят – тоже недопустимо. И это тоже вопрос, который требует дополнительного рассмотрения. А информационная составляющая, чего ж здесь говорить, – да, государство должно уметь себя защитить, в том числе и в информационном поле. Это правда. Пожалуйста, Владимир Евгеньевич.

В.Е.Фортов (директор Объединённого института высоких температур Российской академии наук): Спасибо, Владимир Владимирович. Я хочу коснуться очень коротко одной вечно зелёной темы, которая называется взаимодействие между фундаментальной наукой и оборонной наукой. Эту тему мы обсуждали, и в Вашей статье она заявлена как одна из центральных, что совершенно справедливо. И там показано, что, в общем, не опираясь на фундаментальную науку и передовые разработки, мы не обеспечим не только прогресс, мы не обеспечим и стагнацию, мы будем отброшены назад. И среди многих проблем, которые тут существуют, есть одна проблема, которую, как мне кажется, можем решить мы сами. Это проблема предельной забюрократизованности работ, которые ведутся в этой области. Очень часто они связаны с тривиальной вещью – ведомственными барьерами. И вот есть положительный опыт тем не менее. В последнее время здесь, в Минатоме, мы создали такой виртуальный центр с подачи Сергея Владиленовича (С.В.Кириенко), где работают над конкретной задачей учёные Академии наук, учёные Арзамаса, Челябинска, Института высоких температур. И идея тут очень простая: ставится конкретная задача на определённый срок. Она имеет начало, она имеет конец. Собирается коллектив, и мы обмениваемся приборами, компьютерными кодами, вычислительными возможностями, решая одну эту задачу. В результате получается в общем довольно здорово. Вам сегодня показывали в газодинамическом отделе некие эксперименты, где был поставлен мировой рекорд здесь, в Арзамасе, по сферическому сжатию плазмы до давлений 80 млн атмосфер. И понимаете, мне кажется, что это хорошее лекарство от такой бюрократической болезни, которая вообще заедает нас.

Есть ещё один пример. Мы занимаемся в Академии наук электромагнитным оружием. Это оружие, которое, так сказать, нелетальное. У американцев оно отнесено к разряду стратегических. Идея такая, что мощный импульс электромагнитного излучения попадает на крылатую ракету, какое-то умное вооружение – и выводит его из строя. Хотите – это можно считать ассиметричным ответом, хотите – можно считать стратегическим. Но эти работы очень масштабны, и часть работ может сделать академия. Но другую часть работы должны сделать институты Министерства обороны, потому что это связано с их функциями, а не нашими. Объединив такие работы с 12-м институтом, например, загорским, у нас получаются очень хорошие результаты, мы ускоряем эти работы просто в разы. Мне кажется, что это может быть интересно, тем более для коллег из оборонных институтов, которые работают с нами. Молодые офицеры, которые прошли подготовку, имеют доступ к передовым технологиям научных исследований, они поднимают свой уровень, имеют возможность защититься, имеют возможность участвовать в написании книг и многое-многое другое, что, по-моему, крайне важно особенно сейчас, когда происходит ретрансформация оборонной науки и интегрирование их с вузами. Это процесс не одного дня. Здесь, казалось бы, можно будет таким образом работать вместе, оперативно и не оглядываясь на всякие бюрократические вещи.

Я должен сказать, что второе направление, которое здесь может быть важным очень, – это создание некоего органа, который бы финансировал загоризонтные работы, то есть работы, которые на перспективу. Сегодня так устроено планирование в Академии наук, что у нас есть план работ академии. И вообще говоря (он пишется на пять лет), если в этот план не вложился, то это нецелевое использование денег со всеми вытекающими последствиями, а я не могу на пять лет вперёд предложить. Как и Министерство обороны для того, чтобы финансировать работы уже такого окровского типа, обязано вставить это в оборонзаказ. Возникает такой гэп пяти-шести лет. Этого можно избежать, если мы сделаем то, что американцы сделали после запуска первого спутника – они создали DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency – агентство передовых оборонных исследовательских проектов), есть такая известная организация, которая финансирует такого рода поисковые исследования.

Последнее. Я хотел бы просто привести некий исторический пример: в 1711 году, когда Пётр I проиграл Южную войну и с турками подписали мир – Прутский мир, там было написано, что мы должны уничтожить Таганрог. Он согласился с этим, но выпустил секретное распоряжение, что дома надо снести, как написано в документе, а фундамент нужно оставить. И когда через три десятка лет снова мы захватили это место, то город бы восстановлен фактически...

В.В.Путин: Владимир Евгеньевич, не захватили, а вернули.

В.Е.Фортов: Вернули, да, в хорошем смысле.

В.В.Путин: Да. Что касается структуры, о которой вы сказали, именно это я и предложил в статье, именно это в статье и прописано. Предложение как раз и заключается в том, чтобы создать такую структуру, которая могла бы заниматься перспективными разработками и организацией финансирования. Там это есть.

А что касается объединения усилий академической науки и отраслевой, – абсолютно точно, абсолютно правильно. Надо, знаете, что? Нам нужно только подумать, как это сделать и наметить какие-то практически шаги. Мы готовы поддержать это, и Правительство поддержит. Вот сформулируйте конкретно, что нужно, какие конкретно шаги нужно предпринять, чтобы наладить это взаимодействие более практически.

В.Е.Фортов: Давайте мы обопрёмся на тот опыт, который есть у Кириенко в организации.

В.В.Путин: Да, договорились.

В.Е.Фортов: Он уже работает несколько лет.

В.В.Путин: Хорошо.

В.Е.Фортов: Я Вам хочу книгу подарить.

В.В.Путин: Спасибо большое. Вы пополняете мою библиотеку. Спасибо.

Пожалуйста.

П.С.Золотарёв (заместитель директора Института США и Канады): Спасибо. Владимир Владимирович, в этом году – он у нас юбилейный – исполняется ровно 20 лет, как был подписан указ первого Президента Российской Федерации об образовании в России федеральной контрактной системы. Понятно, что в этот период это было нереально реализовать, в прошедшие 1990-е годы, сейчас проделана огромная работа и подготовлен проект закона об образовании этой системы. Вот как показывает анализ и сравнение с опытом, как на Западе, получить полноценные закон и систему, оставаясь на уровне Правительства, практически невозможно. Сейчас там есть формулировки, которые согласованы, но согласование этих формулировок зачастую приводит к тому, что исчезают основополагающие вещи, на которых держится эта система. Опыт показывает, что только лишь тогда, когда управление по формированию и развитию этой системы, по контролю выполнения этих всех контрактов находится на президентском уровне, тогда эта система работает. Поэтому хотелось бы высказать пожелание, чтобы у нас и эффективно использовались выделяемые средства, и в целом, наконец, заработал механизм государственного хозяйствования (а он в странах капитализма всё время совершенствуется, и роль государства именно вот в этом направлении всё время повышается), чтобы у нас тоже пошло по этому пути, чтобы после марта всё-таки этот вопрос перекочевал на президентский уровень и появились там соответствующие структуры. Спасибо.

В.В.Путин: На этот счёт хотел бы сказать два слова, вы знаете, у нас всё-таки все вопросы финансового характера сосредоточены в Правительстве и мы просто можем там такой винегрет устроить из компетенций... Я думаю, что если мы в Правительстве сосредоточим в какой-то отдельной структуре те вопросы, о которых вы сказали, если мы туда всё это погрузим, то, может быть, это будет более эффективно, наладив соответствующий контроль со стороны президентских структур. Вы правы в том, Павел Семёнович, что они у нас немножко разрозненные, хотя в Министерстве обороны сейчас создали такую структуру, она в рамках Министерства обороны находится. Но уже несколько лет назад, лет пять назад, что ли, мы договорились о том, что всё, что связано с закупками, должно быть выведено под прямое подчинение Председателя Правительства, чтобы централизовать там и отделить тех, кто пользуется оружием, от тех, кто его покупает. Вот в целом это абсолютно правильная мысль, вопрос только в том, чтобы её довести до конца, реализовать соответствующим образом и наладить систему взаимодействия между заказчиком и исполнителем и теми, кто должен контролировать этот процесс. Но проблема там, конечно, существует, и Игорь Юрьевич как раз говорил о проблемах коррупционного характера. Главная цель того, что вы сейчас сформулировали, и заключается как раз в этом – чтобы отделить и чтобы конечный результат был приемлемый по цене и оптимальный по качеству. Мы над этим думаем, просто в президентские структуры это вряд ли стоит заводить, а вот вытащить это под прямое подчинение Правительства смысл есть, об этом мы, кстати говоря, и думали в предыдущие годы.

Пожалуйста, Леонид Григорьевич.

Л.Г.Ивашов (директор Академии геополитических проблем): Ивашов, Академия геополитических проблем. Владимир Владимирович, сегодня, наверное, не будет сомневающихся в том, что военно-политическая ситуация, в том числе в отношении России, будет только обостряться, а угрозы усиливаться. Таков мир, таковы его тенденции развития.

Здесь Сергей Михайлович (Рогов) говорил, что с американцами переговоры и так далее, останется ли Обама, будет лучше, хуже… Даже опыт последних десятилетий показывает, что американцы имеют свою чёткую геополитическую идею, политическую стратегию и конкретные программы, и кто бы там у них ни приходил… Взять ту же программу ПРО – начинал Клинтон, продолжал Буш, продолжает Обама. Точно так же в отношении Югославии начинал демократ уничтожать, затем Буш продолжил – Ирак, Афганистан, и мы видим, лауреат Нобелевской премии уничтожил Ливию. Так что здесь иллюзий строить не нужно. Конечно, чтобы МИД не остался безработным, переговоры нужно вести…

Но здесь тоже, чтобы не сделать опять каких-то таких шагов в не совсем правильном направлении, чтобы металл остался лишним и не был применён, наверное, нужен, во-первых, какой-то аналитический центр, где бы проводился комплексный анализ угроз, комплексное прогнозирование этих угроз и, конечно, планирование нейтрализации этих угроз. И здесь я бы высказал пожелание или претензии к нашей внешней политике, политико-дипломатической службе. Опираясь на военный потенциал, тем более если он будет возрастать, нам необходимо нейтрализовать угрозу прежде всего политико-дипломатическими методами на дальних подступах, то есть формировать такую систему, наступательную систему в целях всеобщей безопасности и прижимать всё же американцев нужно, как говорится, зажимать их в угол. Способов, методов и средств предостаточно. Даже сейчас мы видим… Я скажу фразу Киссинджера (Г.А.Киссинджер – американский государственный деятель) от 24 января этого года: «Иран будет последним гвоздём в гроб России и Китая». Ну пусть он там выживший немножко из ума, но тем не менее иранская проблема для нас – серьёзная угроза. И вот здесь можно было потребовать и заседание Совета безопасности, чтобы рассматривать вопрос об угрозе международному миру, то есть заставлять вот такими наступательными действиями по крайней мере оглядываться и осторожничать американцев, это вот первое. Второе, в этом же русле: мы сегодня страна-одиночка. Три центра силы первого уровня – Штаты, Европа, Китай – ну прямо скажем, не совсем дружелюбны к нам. И мы сегодня не имеем, по сути дела, системы стратегических союзников. Форматирование вот этой системы союзников – это не будет военный союз, но тем не менее по отдельным направлениям союзнические отношения могут быть. Разве Китай против того, чтобы препятствовать развёртыванию американской ПРО? Я думаю, да, согласится, и здесь нужно уже, мне кажется, обозначать эти переговоры и в открытом, и в закрытом режиме с китайцами, они пойдут на это. Ну и есть много таких моментов, чтобы мы формировали хотя бы союзные отношения по отдельным направлениям. И вообще-то надо и на американский континент заходить более смело, не оглядываясь, как они заходят сюда к нам, и с Индией активно работать, и с Ираном нужно новый, наверное, характер отношений выстраивать, и так далее. Потому что, наверное, мы в одиночку или разоримся, или не справимся. Спасибо.

В.В.Путин: Спасибо большое. Леонид Григорьевич, вы поставили США и Европу в один ряд, сказали, что они все недружественные, а потом тут же предложили нам выстраивать союзнические отношения с Китаем. Конечно, и США, и вся Европа – это НАТО, но там отношения тоже меняются, они меняются кардинально. И вот то, что произошло накануне событий в Ираке, то, что две ведущие страны Европы не поддержали своих главных союзников по НАТО в операциях по Ираку, – это очень симптоматично, это отражает внутренние процессы, которые происходят в блоке. Он создавался-то как антипод Советскому Союзу, а Советского Союза нет. Так с кем бороться-то? Нужны ли такие инструменты? Скорее всего сегодня это не инструмент военной политики, это скорее всего инструмент внешней политики. Это инструмент сохранения лидерства США в западном сообществе прежде всего, хотя, конечно, статью 5-ю устава этой организации никто не отменял. Она, конечно, сохраняет военный характер, и мы должны с этим считаться. Это говорит о том, что мы в состоянии выстраивать особые и свои собственные отношения с Европой, что мы и делаем активно.

Надо сказать, что это встречает всё большую и большую поддержку со стороны европейской общественности, а это очень важно, имею в виду качество государственности в этих странах. И как бы там кто ни старался, вот это изменение стратегического состояния мира будет давать о себе знать. Мне многие говорили (вы знаете, сейчас не буду называть фамилии, чтобы никого не ставить в неловкое положение), мне многие европейцы говорили: «Американцы всё продолжают нас пугать тобою, а нам не страшно, потому что мы понимаем, что Россия изменилась, мир изменился, всё». И в этой связи, конечно, многие же говорят, нужны какие-то другие, внешние угрозы. Вот Иран... Но Иран не может заменить бывшего Советского Союза, это недостаточно, хотя я думаю, что он представляет угрозу не для самих Соединённых Штатов, а для некоторых их союзников, прежде всего вот это и вызывает беспокойство.

Вот меня здесь спрашивали, я как-то упустил эту часть вопроса по поводу моего отношения к иранским событиям, но расширять ядерный клуб нам ни к чему. И мы действительно против этого, и не только потому, что одна из стран, которая может стать ядерной державой, нас чем-то не устраивает, нет, просто это приведёт к возрастанию рисков международной стабильности и безопасности, это приведёт к тому, что и другие страны региона захотят ядерное оружие. А с точки зрения технологий - вот здесь у нас сколько физиков-ядерщиков сидит, все скажут, что это уже не сложно.

Л.Г.Ивашов: Надо вместе с Китаем дать гарантию безопасности Ирану в обмен на отказ от ядерного оружия.

В.В.Путин: Так они же говорят, что они не делают ядерное оружие. И мы им верим. Поэтому там не всё так просто, как может показаться с первого взгляда.

Что касается нашего взаимодействия с Китаем, вы видите, сейчас наша совместная позиция по Сирии завершилась тем, что не была принята резолюция, которую мы считаем опасной в отношении Сирии. Но это не всё, что мы делаем совместно с нашими китайскими партнёрами. Мы сотрудничаем и в военной области, и в военно-технической области тоже. И сотрудничаем очень глубоко. У нас есть планы развития этого сотрудничества и не только по продажам, но и по совместным разработкам. И здесь мы тоже должны действовать аккуратно, имею в виду наши национальные интересы. Но мы двигаемся по этому направлению.

Что касается Индии, то мы сейчас будем подводить итоги, будем смотреть результаты военно-технического сотрудничества за 2011 год. По-моему, там процентов 25, да?

Реплика: 26%.

В.В.Путин: 26% ВТС России приходится на Индию. И более того, с Индией мы даже продвинулись с точки зрения совместных разработок дальше, чем с кем бы то ни было, в том числе и с Китаем. У нас там, вы знаете, есть совместная ракета «Брамос», хорошая современная, высокотехнологичная, высокотехнологичный продукт. И есть перспективы дальнейшей совместной работы. Мы сейчас, например, с индусами… Сейчас лодку им поставили, она, по-моему, вчера или сегодня должна уйти с Дальнего Востока. В пятницу?

А.Э.Сердюков: Лодка в аренду.

В.В.Путин: Да, в аренду. Она ушла уже, нет?

А.Э.Сердюков: Да, всё, полностью уже приняли.

В.В.Путин: Нет, она должна была уже выйти в море. Сегодня или завтра.

А.Э.Сердюков: Насчёт моря не знаю, но два дня назад приняли уже.

В.В.Путин: Да-да, они приняли, там экипаж сидит. Они должны уже были отправиться в путь. Вчера или сегодня должны уйти уже домой.

Мы работаем с ними очень активно по транспортному самолёту. И они у нас сейчас полностью практически включились в работу по ПАКФА, по перспективному авиационному комплексу пятого поколения, по Т-50. Мы выполнили практически самостоятельно целиком первый этап работы. Теперь стало очевидным, что Т-50 у нас будет. У нас две машины уже в воздухе, даже три, по-моему, уже в этом году появится ещё несколько машин. Совершенно очевидно, что мы его сделаем, всё, технологический вопрос закрыт, и сделаем достаточно быстро. Нам нужен партнёр, потому что это удешевляет окончательную цену продукта, они у нас его будут закупать, и закупать в немалых количествах. Т-50 получается лучше, чем американский самолёт пятого поколения, это тоже становится очевидным для всех специалистов, поэтому это не какой-то разговор на заданную тему, это конкретная работа. И транспортные самолёты мы с ними будем делать, уже делаем фактически. Поэтому у нас работа на марше с ними самым активным образом развивается, по сути дела всё, что вы говорите… Мы так и поступаем. Прошу вас Юрий Семёнович.

Ю.С.Соломонов (генеральный конструктор Московского института теплотехники): Уважаемый Владимир Владимирович! Хотел бы остановиться на двух моментах. Вы, отвечая на вопрос о новых угрозах, абсолютно правильно сказали, что, отвечая, мы не должны создать новых угроз, и это абсолютно очевидно. Но есть ещё один момент, с этим связанный, тем не менее то, что мы собираемся делать, должно вписываться в то, что называется критерием «стоимость–эффективность». С этой точки зрения я, будучи связанным с ракетной техникой уже больше 45 лет, многое за это время видел и приведу два исторических примера, которые, по-моему, очень доказательно говорят о том, что, думая о реакции, нельзя придумать мифов. Март 1983 года, стратегическая оборонная инициатива, провозглашённая Рейганом, была опубликована в средствах массовой информации за рубежом и у нас. В течение двух месяцев то, что было написано в виде абсолютных фантазий – всякие рентгеновские лазеры, эксимерные лазеры, пучковое оружие, лазерное оружие и так далее и так далее, – тут же перекочевало в требования Министерства обороны на разрабатываемые образцы вооружения. Мало того, что за этим потянулось снижение тактико-технических характеристик, в ряде случаев эти абсолютно мифические, гипотетические требования настолько усложнили работу конструкторов, что в ряде случаев стали просто невыполнимыми и потянули за собой огромные ресурсы и интеллектуальные, и материальные, и финансовые. Проходит пять лет, 1987–1988 год, комиссия Конгресса, со слов средств массовой информации, создаёт специальную группу экспертов по расследованию заявления представителя Министерства обороны и промышленности Соединённых Штатов, связанного с эффективностью действия лазерного оружия на элементы конструкции ракет, в том числе на отсеки «Титана-4». Выясняется, что сплошной обман – разрушающее действие лазерного оружия было инспирировано, подстроена схема испытаний. Отсек нагружался практически до состояния разрушения, и минимальное тепловое воздействие приводило (на эту тему фильм был снят) к его разрушению. В итоге был грандиозный скандал, ряд программ был закрыт. И это, на мой взгляд, лишнее доказательство того, что надо очень критично относиться к подобного рода вещам. Мы тогда отстояли и ВПК (в тогдашнем Центральном комитете) те работы, которые были связаны с созданием стратегического малогабаритного комплекса «Курьер» и не позволили нам навязать подобного рода практику. Такая же ситуация: «Буря в пустыне», новый комплекс Patriot, его борьба с иракским «Скадом», официальное заявление Raytheon corporation, что эффективность нового противоракетного комплекса составляет едва ли не 40%. Из 44 пусков противоракет по ракете тридцати - сорокалетней давности (с точки зрения сроков проектирования) ни одна ракета не была поражена. Это, при эффективной поверхности рассеивания ракеты, десятки квадратных метров.

Для чего я об этом говорю? Сейчас очень много подобного рода разговоров относительно европейской ПРО, относительно угрозы со стороны европейской ПРО, которые в подавляющем большинстве случаев, говорю об этом абсолютно официально и квалифицировано, являются надуманными с точки зрения угрозы нашему стратегическому потенциалу. Поэтому я полностью поддерживаю Леонида Григорьевича (Л.Г.Ивашов) относительно того, что действительно нужен аналитический центр, нужна площадка, где не чиновники, которые очень слабо разбираются в специальных вопросах (это естественная ситуация), а люди с профессиональным образованием, независимые учёные-эксперты высказывали бы свою позицию по ряду вопросов. Пусть это будет и полемика, что очень полезно, на мой взгляд, в подобного рода сложных вопросах, но тем не менее выносилось бы взвешенное решение относительно принятия того, как и куда наступать.

Второй вопрос.

В.В.Путин: А вот это вполне можно было бы на какой-то основе сделать и при Президенте.

Ю.С.Соломонов: Я и сказал Леониду Григорьевичу, так и сказал. Владимир Владимирович, я считаю, что нужно сделать при Президенте России такую специальную комиссию...

В.В.Путин: Это вполне можно.

Ю.С.Соломонов: ...которая бы собиралась, на мой взгляд, это моё мнение просто, два раза в год. Между этими собраниями, так как я невольно обращаюсь к опыту Соединённых Штатов, где эта работа (они просто молодцы) поставлена на системной основе, достаточно почитать... Причём то, что делается, это не обязательно руководство к действию, это расширяет для Президента, за которым практически остается право выбора и принятия окончательного решения, поскольку по Конституции он является ответственным лицом... Но одно дело, образно говоря, когда какое-то высокопоставленное должностное лицо приносит предложение и с руки что-то подписывает, а другое – когда это является результатом сложной, многоплановой, аналитической взвешенной работы. Я думаю, от этого дело только выигрывать будет.

Второе. Не знаю, как у Вас, но я на протяжении многих лет и много взаимодействовал в рамках переговорного процесса и с американцами по договору СНВ-1, и по ракетам средней дальности. У меня однозначно сложилось мнение, что мы, выражаясь спортивным языком, в последние, наверное, десятилетия выступаем в роли второго игрока. Мы полностью отдали инициативу Западу по ряду принципиальных, ключевых позиций и пытаемся (может быть, и правильно, я не хочу наводить критику) реагировать на эти предложения, с нашей точки зрения, может быть, и заслуживающие внимания – например, по секторальной ПРО, – но абсолютно неприемлемые с противоположной стороны. Мне кажется, нужно положить этому конец, и на эту аналитическую группу, в том числе, возложить обязанность выработки таких упреждающих, что ли, предложений и инициатив. Такие предложения я могу озвучить и сейчас: у меня есть вот три идеи на этот счёт, которые были бы просто продуктивны, которые однозначно были бы восприняты Западом, но самое главное – они были бы инициированы нашей стороной, и они бы повели Запад за собой. Во-первых, это бы дало помимо собственного авторитета российской стороны преимущественное положение с точки зрения взаимодействия по тем или иным направлениям, но, самое главное, это позволило бы проводить и нашу, выработанную нами, на основании того анализа, который в этом случае тоже необходим, позитивную такую систему взаимодействия. Спасибо.

В.В.Путин: Это интересно и это вполне можно реализовать. Пожалуйста, Евгений Павлович.

Е.П.Велихов (президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт»): Владимир Владимирович, я коротко, у меня два замечания. В основном полное одобрение того, что Вы опубликовали в последней статье по национальной безопасности. Но замечания два таких. Первое – это то, что программа перевооружения очень мощная, но, конечно, должна быть увеличена её устойчивость. Вот, мне кажется, наш 20-тилетний опыт в тяжёлые времена показывает, что это можно сделать только одним путём – стоять на двух ногах, то есть развивая всю эту программу с точки зрения создания оборонной техники. Одновременно эти же организации должны иметь и соответствующую коммерческую, то есть промышленную… Вы это хорошо знаете по тому же самому Северодвинскому заводу. Я помню, у меня было очень большое обсуждение по этому поводу с Дмитрием Федоровичем (Д.Ф.Устинов - советский государственный деятель), но Дмитрий Федорович мне категорически сказал, что это неправильно, но это были другие времена. А вот в этих временах, сейчас, мне кажется, что обязательно должно быть, потому что та же самая ситуация, ну возьмите тот же самый «Борей», о котором мы здесь говорили… Понимаете, пройдёт какое-то время, будут всегда задержки, связанные с созданием кооперации, и там много ещё проблем – это должно быть перекрыто «второй ногой», поэтому в данном случае это важный принцип.

В.В.Путин: Платформу-то мы там строили, делали?

Е.П.Велихов: Вы знаете, как она помогла Пашаеву (Д.Г.Пашаев – выдающийся российский судостроитель) создать вот эти три лодки, о которых Вы говорили, без этого он бы не создал. Но я должен сказать, Курчатовский институт выжил из-за этой платформы.

Второй вопрос, который мне бы хотелось поднять заключается вот в чём: действительно ассиметричный ответ, это сегодня, я думаю, совершенно правильный наш ответ Соединённым Штатам и НАТО, но в этом ответе, мне кажется, что нужно... Мы находимся в ядерном центре, и я всегда вспоминаю дискуссии с Юлием Борисовичем Харитоном. Его точка зрения была вполне определённой. Он считал, что всё-таки наиболее эффективный способ перехвата баллистических ракет – это ядерный перехват. Вы понимаете, я не говорю о том, что мы должны сейчас твёрдо решить, будет у нас ядерный перехват, не будет. Вы знаете, что в 135-й системе он существует, важно другое – что, если бы мы включили в нашу программу, может быть, даже пока и не очень конкретную, практическую, возможность использования ядерного перехвата, я думаю, это было бы большое отрезвляющее воздействие и на наших партнёров, потому что, конечно, и для американцев это абсолютно неприемлемо политически. Вот тут асимметрия полная: они не могут пойти на это, просто с учётом всех... Я не буду здесь детали говорить, но это 100%. И, как Вы понимаете, ещё более неприемлемо для европейцев, поэтому просто включение, как возможный асимметричный ответ, и обсуждение ядерного перехвата, мне кажется, было бы и с технической стороны, и с политической правильно.

В.В.Путин: Спасибо, спасибо большое!

Александр Александрович, пожалуйста.

А.А.Шаравин (директор Института политического и военного анализа): Владимир Владимирович, я думаю, что у России сегодня есть уникальный шанс построить современные Вооружённые силы, адекватные вызовам XXI века, потому что у нас есть не только материальные условия (мы огромные ресурсы на это запланировали выделить), но есть и субъективные условия для этого. Судя по Вашей статье, есть полное желание и политическая воля, для того чтобы этого достичь. Закономерно, что мы с Вами говорим здесь больше о железе, вооружении, военной технике, но если мы хотим построить такие Вооружённые силы, то нам нужен и новый человек, качественно новый человек в погонах. Это и новый офицер, новый офицерский корпус, и, конечно, солдат новый. Конечно, в армии сегодня много делается – и новое денежное довольствие, и квартиры, и гуманизация службы, но этого недостаточно, на мой взгляд. Нужно поменять отношение к человеку в погонах и со стороны общества, и со стороны государства. И поменять сами военно-служебные отношения, потому что в принципе нам нужно даже не новый облик сейчас в армии создавать, а нужно сущность в армии менять, чтобы человек не чувствовал себя винтиком, а полноценным гражданином – да, в погонах, да, с некоторыми ограничениями, но гражданином. Требуется огромнейшая работа, и только при достижении положительных результатов на этом направлении мы можем говорить, что мы построим новые Вооружённые силы. Маленький фрагмент: вот, например, что нужно сделать? Нужно на порядок повысить роль офицерских собраний при назначении на высшие должности, при определении премий и так далее. Буквально: если не последнее, то предпоследнее слово должно быть за офицерскими собраниями. И много других таких подобных шагов. На это хотелось бы обратить внимание. Спасибо.

В.В.Путин: Александр Александрович, у нас, по-моему, в 1918 году вводили такой способ назначения на должность. Или я чего-то не понял?

А.А.Шаравин: Нет, Вы знаете, у нас дело в том, что есть прекрасная отечественная история в этом отношении. При Петре I была баллотировка офицеров. Я его ни анархистом, ни демократом, конечно, не могу назвать, но он понимал, что лучше способа выдвинуть лучших офицеров и генералов, чем баллотировка, не существует. Причём в полку вот это собрание решало, кто будет, допустим, из командиров рот командиром батальона. Там не было анархии. Командир полка имел право отменить решение офицерского собрания, безусловно. Но за всю историю существования баллотировки ни один командир не отменил решения офицеров. Почему? Потому что если этот офицер не справится, которого командир полка продавил, то в отставку он уходит вместе с этим офицером, поэтому, если офицеры считали, что этот будет командиром батальона, как правило, командир полка утверждал их решение. То есть, конечно, последнее слово было за командиром.

В.В.Путин: Не скрою, для меня это неожиданно. Я привык задумываться над всем неожиданным. Может, там что-то и есть, надо подумать.

А.А.Шаравин: Маленький такой ещё пример из истории. Морская коллегия решала, кто будет командовать нашим флотом, который должен был пойти в сражение со шведами. Коллегия из девяти человек. Пётр I – член коллегии, естественно, главный, но всё равно с одним голосом. И выбрали из трёх кандидатов того, которого Пётр страшно не любил. И этот командующий победил. Что Пётр сказал в конце? Он сказал: вы знаете, говорит, командующий вообще-то дерьмо, но какова система! Вот так вот.

В.В.Путин: Да. Давайте подумаем. Это любопытно во всяком случае. Это первое.

Второе. Полностью с вами согласен, здесь вы абсолютно правы. Нам нужно просто ментально менять очень многое в армии, и современный военнослужащий, офицер и даже рядовой солдат, конечно, не должны быть винтиками этой системы. Каждый на своём месте должен быть личностью, должен понимать свою задачу, и нужно, что называется, творческое начало каждого человека активировать.

А.А.Шаравин: Вот тогда будет эффект.

В.В.Путин: Да, тогда будет эффект. Надо сказать, что сейчас Министерство обороны у нас создаёт такие группы. Это не совсем то, о чём вы говорите, но создаёт группы молодых специалистов по различным направлениям. Министр мне докладывал недавно, эффект очень позитивный. Это, конечно, пока сегментарно, на основных направлениях, но очень интересный эффект. Молодые люди приходят – и девушки, и парни – и работают очень эффективно. Поэтому над тем, что вы сказали, безусловно, нужно задуматься. Согласен.

Андрей Афанасьевич (А.А.Кокошин) уже давно руку поднимает, я должен ему дать сказать.

А.А.Кокошин (член Российского совета по международным делам): Спасибо большое, Владимир Владимирович. Вы начали с исключительно важной темы…

В.В.Путин: Извините, Андрей Афанасьевич. И ещё! Мы говорили и знаем о решениях в сфере денежного содержания военнослужащих, но нам, безусловно, надо будет подумать и над доходами тех, кто работает в системе ОПК. Действительно, Евгений Павлович (Велихов) сейчас сказал, это правда - часть предприятий, значительная часть предприятий ОПК работает в рынке. Во всяком случае сегмент рынка там всё больше и больше. Но есть такие центры, допустим, как в Сарове, и другие подобные учреждения, предприятия, которые главным образом работают на государство. И нам нужно подумать над разработкой такой системы денежного поощрения людей, чтобы это было не просто на уровне мировых аналогов, а даже повыше, чтобы люди сюда приходили с удовольствием, чтобы сюда конкурс был. Понимаете? Если уж мы начали лейтенанту платить 50 тыс. в месяц, который только что закончил училище, то молодым специалистам, хорошим специалистам, по сути, уникальным и штучным, конечно, нужно создавать необходимые материальные условия, базу – и доходы, и жильё, и так далее. Но об этом мы должны ещё отдельно подумать.

Извините, пожалуйста, Андрей Афанасьевич.

А.А.Кокошин: Спасибо, Владимир Владимирович. Я два слова буквально скажу к тому, о чём Вы сейчас говорили. Мы знаем, у Вас в статье, кстати, об этом сказано, что в выполнении государственного оборонного заказа, особенно в части НИР и ОКР, часто участвуют (и Вы это приветствуете) вузы, государственные научные центры, институты Российской академии наук, и там может быть сделано очень много и делается. Министр обороны знает, мы докладывали тоже ему. Но здесь важно не забыть и работников вот этих структур – не только тех, кто формально принадлежит к оборонно-промышленному комплексу, но тех, кто формально не принадлежит, но они тоже должны соответствующим образом материально стимулироваться, поскольку там часто существует такой фактор… Вот мы принадлежим к Российской академии наук, ну не очень люди идут на выполнение секретных работ, потому что секретность налагает определённые ограничения, но материально надбавка за секретность не компенсирует тех ограничений, которые, например по выезду, получает молодой человек. Я просто прошу коллег особенно это зафиксировать, это важный фактор.

Теперь то, о чём я хотел изначально сказать. Вы начали с исключительно важной темы, нам действительно нужен долгосрочный план развития вооружения и военной техники, соответствующих исследований и разработок, и он должен опираться, безусловно, на то, что сейчас называют «форсайты», раньше называли «прогнозы». У нас есть огромный дефицит в таких исследованиях и разработках. У меня есть конкретное предложение: мы должны совместно – ВПК, Министерство обороны, Росатом и Российская академия наук с привлечением лучших наших экспертов – подготовить особый перечень работ фундаментального и прикладного характера, которые могут привести к действительно прорывным достижениям в области развития вооружения и военной техники.

В.В.Путин: Это можно сделать в рамках реализации того предложения, которое Юрий Семёнович сформулировал.

А.А.Кокошин: Да, безусловно, в рамках той же самой комиссии. У него было более сфокусировано на конкретную тему, но это, кстати, относится и к другим темам. Вот Владимир Евгеньевич упомянул про некоторые исследования и разработки, которые ведутся в его институте. Они действительно могут носить ассиметричный характер применительно к доминированию нашего главного вероятного противника, как раньше говорили, - высокоточное дальнобойное оружие, это тоже может быть одной из тем. Но я считаю, что этот перечень на самом деле, как показывает наша предварительная работа (приказом министра обороны создан специальный совет по научно-технической политике при министерстве, который я имею честь возглавлять), – это сотни компонентов, такая работа должна включать сотни компонентов, очень сложного, такого внутреннего иерархического взаимодействия. Здесь нужны действительно эксперты, нужны организационные усилия и нужна политическая поддержка, поэтому я готов от Академии наук совместно со своими коллегами инициировать такую работу, Владимир Владимирович, применительно к сидящим здесь уважаемым нашим коллегам из соответствующих ведомств и организаций, но я хотел бы просить Вашего политического патронажа.

В.В.Путин: Хорошо. Спасибо.

Евгений Петрович, пожалуйста.

Е.П.Бужинский (старший вице-президент Центра политических исследований России): Спасибо, Владимир Владимирович. Я коротко хочу затронуть такой вопрос. Здесь прозвучали некоторые идеи, что нам нужно выдвигать свои инициативы в области контроля над вооружениями. Мне кажется, что в эту гонку нам втягиваться сейчас не имеет смысла, нужно взять определённую паузу. Что касается ядерного разоружения, Вы уже сказали. Сейчас очень модная тема тактического ядерного оружия. Тактическое ядерное оружие – это наш козырь и отказываться от него мы пока никак не можем. Это элемент нашего ядерного сдерживания.

В.В.Путин: Евгений Петрович, сразу могу вам сказать: мы вообще не собираемся отказываться ни от чего, что нам нужно. Понимаете? Мы будем отказываться только от того, что нас обременяет и не приносит никакой пользы. Вот и всё. А от того, что нам нужно, нас не обременяет, а, наоборот, создаёт определённые гарантии, мы вообще отказываться не собираемся.

Е.П.Бужинский: Можно продолжить?

В.В.Путин: Конечно, извините, пожалуйста.

Е.П.Бужинский: Владимир Владимирович, я просто хочу сказать, что у нас действительно есть отставание в высокоточном оружии, есть отставание в беспилотнике. Пока это отставание не будет ликвидировано, идти на какие-то дальнейшие сокращения нам смысла нет. Сейчас американцы создают системы… Это давнишняя тема, мы всегда выступали за то, чтобы ограничить крылатые ракеты морского, воздушного базирования. Сейчас они говорят: давайте, в ядерном оснащении практически готовы, при этом забывая о том… Я им задаю вопрос: а как беспилотники ударные? Молчат. Фактически это означает, что они ушли вперёд по беспилотникам, теперь можно поговорить и о крылатых ракетах. Пока мы не ликвидируем отставание по определённым позициям, дальше идти на какие-то сокращения нельзя. Спасибо.

В.В.Путин: Евгений Петрович, очень благодарен вам за эту вашу небольшую ремарку. Полностью соответствует нашим собственным представлениям о том, что мы должны делать, а чего делать не должны.

Радий Иванович, пожалуйста.

Р.И.Илькаев (научный руководитель ФГУП «Российский федеральный ядерный центр – Всероссийский научно-исследовательский институт ядерной физики»): Владимир Владимирович, к предыдущему оратору я хотел бы очень сильно присоединиться. И нас тоже очень сильно обеспокоило, что иногда обсуждается в кулуарах этот вопрос. В Вашей последней статье про тактическое ядерное оружие ничего не говорится, но все мне сказали: потому и не говорится, что этот вопрос мы даже и не будем обсуждать, зная его очень большую важность. Это полностью соответствует нашей философии, мы её в высшей степени поддерживаем.

Теперь то, что касается всяких дипломатических предложений. Нам бы очень не хотелось, как было раньше, иметь такую философию, когда очень многие наши деятели хотели получить дипломатический успех любой ценой.

В.В.Путин: Но я, по-моему, в этом никогда не был замечен, Радий Иванович.

Р.И.Илькаев: Да, вот это мы очень сильно сейчас поддерживаем, что совсем сейчас другой подход, и это абсолютно разумно, правильно. И надо все дипломатические акции сейчас хорошо просчитать, и мы бы очень хотели, чтобы наши специалисты в этом процессе тоже участвовали. Потому что, даже когда позиция абсолютно правильная, но когда всё же тем не менее не советуются, у нас есть внутреннее беспокойство, а вдруг мы что-то пропустим, и потом будет очень нам неприятно, что мы такое пропустили. Так что к Вам огромная просьба по возможности привлекать специалистов нашего ядерного центра и других учёных к этому вопросу. Плохого я про офицерское собрание не хочу сказать, оно, конечно, никогда плохого не посоветует, но, я думаю, что и учёные плохого никогда не посоветуют.

В.В.Путин: Хорошо.

Р.И.Илькаев: И последнее. Вы правильно сказали, что надо думать об очень большом времени вперёд. Без развития, серьёзного развития науки никакого прогресса, никакой перспективы не будет – это совершенно очевидно, тем более что интеллект оружия с каждым годом очень сильно растёт и без научных серьёзных, фундаментальных и прикладных исследований сделать это невозможно. Даже когда в прошлом году составили впервые программу развития фундаментальных и прикладных исследований в интересах обороны, работало очень много людей, в том числе по ядерному оружию и по другим. Составили такую программу, но что-то тормозится. Просьба, Владимир Владимирович, помочь эту программу как первый шаг провести, потому что там задействованы и Академия наук, и практически все отраслевые институты. Я думаю, что она принесёт пользу.

В.В.Путин: В рамках каких поручений разрабатывалась программ? С кем вы работали?

Р.И.Илькаев: Насколько я помню, это было поручение...

Реплика: Это поручение ВПК.

Реплика: Это ВПК, находится в НТС.

Реплика: Поручение Президента было.

В.В.Путин: Принято, да?

Реплика: Да.

В.В.Путин: Хорошо. Дмитрий Олегович (обращаясь к Д.О.Рогозину), давайте...

Д.О.Рогозин: Но оно в каком-то таком парализованном состоянии. Я сейчас нашёл эту программу, она абсолютно дееспособна, надо её просто оживить.

В.В.Путин: Ну давайте, оживите и потом мне доложите. Спасибо, Радий Иванович, спасибо большое. Прошу вас, Владимир Андреевич.

В.А.Орлов (президент Центра политических исследований России): Спасибо. Владимир Владимирович, я хотел бы вернуться к теме глобальных угроз нашей безопасности… Наверное, одна из новых угроз, я с Вами согласен совершенно, что расширение ядерного клуба уж точно не в наших интересах. Но, если мы посмотрим, в частности, на иранскую ситуацию, мы увидим, что иногда под лозунгами борьбы с распространением ядерного оружия, предотвращения распространения, на самом деле другие интересы протаскиваются, а именно: говоря о борьбе с распространением, имеют в виду смену политического режима. И вот, наверное, с этим нам должно быть точно не по пути, по крайней мере мне так кажется. И, мне кажется, что с резолюциями Совета Безопасности ООН мы зашли уже слишком далеко, и иранцы вместо того, чтобы идти на переговоры под этим давлением - давления слишком много… Когда говорят об ударах, в общем-то они думают, что действительно, может, им нужно их национальную безопасность лучше защищать, и мы таким образом задачу решаем не так, как её хотели решать. Не пора ли России всё-таки здесь не поддакивать на всё американцам. Мы, наверное, немножко избаловали их за последнее время, а, может быть, подумать о возобновлении ВТС с Ираном, а может быть, о каких-то других мерах: совместная работа с государствами не только европейскими, с США, с кем мы работаем, не разрывая, естественно, с ними диалога по Ирану, - а с такими государствами, как Турция, Индонезия, Египет, Китай, Бразилия, совместно поработать по иранской проблематике, обретая и новых партнёров здесь, на международной сцене, и имея самостоятельный голос, а не под давлением обстоятельств. Спасибо.

В.В.Путин: Должен вам сказать, Владимир Андреевич, что мы так и делаем, мы и работаем со всеми, практически со всеми партнёрами, о которых вы сказали. Вы наверняка знаете, вы упомянули Египет, там сейчас сложно с кем-то работать, просто страна находится в очень сложном внутриполитическом положении, но это всё-таки лидер арабского мира, а в арабском мире относятся очень скептически к возможности приобретения Ираном ядерного оружия. Арабский мир категорически возражает, ну так, условно говоря, и лучшее тому доказательство это то, как арабский мир относится к событиям в Сирии. Это всё взаимосвязано между собой, поэтому мы это всё учитываем. Думаю, что наша позиция в Совете Безопасности ООН по сирийской проблематике говорит о том, что мы совсем не собираемся никому поддакивать. Надеюсь, что так и будет дальше. У нас есть свои собственные интересы. Мы, конечно, должны работать кооперативно, должны понимать, что происходит в мире, никогда не должны оставаться в одиночестве: это плохой путь обеспечения наших национальных интересов.

В целом наша позиция совпадает, примерно так мы и планируем действовать, а Ваша оценка – правильная. Конечно, я тоже так считаю, что под видом борьбы с недопущением распространения оружия массового уничтожения, за счёт нового возможного члена ядерного клуба, за счёт Ирана, предпринимаются попытки другого характера и цели ставятся другие – сменить режим. Вот такие подозрения у нас есть, поэтому, как вы заметили, мы занимаем в значительной степени позицию, отличную от той, которую нам пытаются предъявить в качестве генерального пути развития иранской проблемы наши партнёры. Но в чём-то наши позиции совпадают, а именно в том, что мы не заинтересованы в том, чтобы Иран стал ядерной державой.

А что касается самостоятельности нашей позиции, то она проявилась, в частности, в том, что мы довели до логического конца нашу работу по Бушеру. Несмотря ни на какие давления со стороны, мы это сделали и намерены дальше работать в таком же плане также независимо. И сомнений здесь быть не может. Независимо (но не агрессивно) и кооперабельно с нашими партнёрами на международной арене. И конечно, нужно всегда чувствовать, кто разделяет наши позиции и на каждом отрезке по каждой проблеме искать и находить союзников. Вы абсолютно правы.

Сергей Михайлович, вы хотите…

С.М.Рогов: Владимир Владимирович, я просто хочу маленькую справку.

В.В.Путин: …теоретическую базу подвести?..

С.М.Рогов: …дать. Леонид Григорьевич (Л.Г.Ивашов) цитировал Киссинджера, и Вас, наверное, эта цитата немножко удивила, вы же с Киссинджером встречаетесь. Он такого никогда не говорил. Это фальшивое интервью, которое опубликовала «Комсомольская правда», оно взято с британского комического веб-сайта «Хохмы».

В.В.Путин: Как?

С.М.Рогов: «Хохмы» (Quibbles). И идёт в одном ряду с такими сообщениями, как «Ку-клукс-клан поддержал переизбрание Обамы на второй срок», «Маргарет Тэтчер ходила на заседание кабинета в костюме проститутки». И вот у нас решили, что это истинное лицо Киссинджера.

В.В.Путин: Я не скрою, я действительно очень удивился: Генри знаю давно, много лет. Он, конечно, человек, который защищает интересы своей собственной страны, но это абсолютно не в его стиле сказать такие слова в отношении России и Китая. Да, меня это действительно удивило. Я промолчал, но спасибо вам за разъяснения.

С.М.Рогов: Такого просто не было!

В.В.Путин: Я понял. Ну ничего, но мы должны услышать все точки зрения. Хорошо, что вы нас просветили. Пожалуйста, прошу вас.

Р.Н.Пухов: Раз Рогов задал второй вопрос, я тоже, можно? Владимир Владимирович, в прессе циркулирует информация, что есть некий тайный план сокращения военных расходов, что после выборов это может быть осуществлено. Даже если это не так, вполне возможно, что конъюнктура повернётся таким образом, что военные расходы, этот план 10-летний полностью сохранить не удастся. Скажите, пожалуйста, у Правительства есть ощущение, какие вопросы являются более важными, а какие менее? Если сокращать, грубо говоря, с чего и так далее?

В.В.Путин: Не-не-не. Я вам сейчас скажу.

Р.Н.Пухов: Успокойте нас, пожалуйста.

В.В.Путин: Да, я вас успокою и сделаю это в абсолютно открытом режиме: здесь нет никаких секретов. Споры всегда шли по поводу того, сколько нам нужно и в какие сроки, для того чтобы перевооружить армию и флот. Они закончились с принятием решения. Проблема только в одном – и когда наши оппоненты проблему разворачивают с той стороны, о которой я сейчас скажу, там действительно мне с ними трудно не согласиться – сможет ли ОПК выполнить эту программу? Вот самое главное. И если мы остаёмся, должны оставаться на почве реальности, надо посмотреть, как мы будем осваивать эти 3 трлн на перевооружение самого ОПК, потому что, как мы с вами знаем и понимаем, выпустить некоторые перспективные образцы вооружения специальной техники на старом оборудовании не представляется возможным. Нам нужно закупить оборудование, оснастить, наладить, людей подготовить – это большая работа. Параллельно можно решать другие задачи – организационно, в кадровом отношении нужно поработать. И если мы увидим, что где-то ОПК чего-то не догоняет, не успевает, мы, конечно, тогда вынуждены будем что-то сдвинуть вправо, то есть увеличить по срокам на год, на два там, я посмотрю. Но вот так, чтобы специально сейчас мы задумались над сокращением этих расходов, – это не так, мы этого не делаем и никаких планов по этому поводу не строим, и поэтому заранее не думаем о том, что нам нужно резать. Мы резать ничего не собираемся. Вопрос только в том, как промышленность будет справляться с этими задачами. А в связи с этим тогда, вы понимаете, мы не можем и не выстраиваем планов, что у нас первостепенно, что вторично, – нам всё важно. Мы и так, скажем...

Естественно, приоритет остаётся прежний, я и в статье это написал и вам могу сказать ещё раз: силы ядерного сдерживания и ракетная техника – у нас абсолютный приоритет, и мы загрузили эту программу полностью, просто целиком, вот все 100%, как Генштаб запросил, всё мы так и сделали. Но и результат есть: девять полков оснастили, 39 ракет баллистических. В этом смысле мы на шаг даже впереди наших американских партнёров: им ещё предстоит модернизировать и строить свои новые стратегические ракеты. У них ещё там... Они говорили, что у нас всё железо и ржавчина, теперь уже у них постарее будут, чем у нас. Мы немножко впереди уже. Я здесь никаких иллюзий не строю и не хочу бряцать оружием, говорить, что мы там обогнали... Ничего мы не обогнали, но в этом сегменте мы чуть-чуть впереди – на полшага. По другим – по морю, по авиации, по обычным вооружениям – мы и так достаточно скромно нарезали эти планы. Я не вижу, что бы мы там могли сокращать. Конечно, нам бы хотелось авианосцы иметь, но, видите, пока у нас в планах этого и нет, но мы тем не менее думаем над этим.

Вообще я считаю, это такая вещь философская. У нас есть огромная территория, колоссальная, нам нужно обеспечить абсолютную её защиту так, чтобы никакого желания ни у кого не было даже сюда сунуться. И вот эти разговоры о том, что глобальные ресурсы не должны принадлежать одной стране, – чтобы забыли просто об этом, на эту тему вообще разговаривать. Я уже не говорю о политической составляющей. Но вот из этого это самое главное. Алексей Георгиевич (А.Г.Арбатов) сказал об этом, но мы должны посерьёзнее, конечно, подойти к философскому обоснованию наших планов. Это нелишнее абсолютно. Но у нас и так всё там не очень-то жирно сделано. Я лично не вижу, что мы там можем посокращать. Я должен сказать при этом откровенно: мы видим, что происходит в мировой экономике, мы не контролируем все факторы неопределённости, которые там происходят. Мы с вами видели, что начало происходить в нашей экономике в 2009 году: у нас сократились доходы, мы уровень всех социальных расходов сохранили, чуть-чуть повысили немножко даже, но на базе наших прежних накоплений – резервных фондов. Мы не знаем, как будет развиваться ситуация в мировой экономике. Если произойдут какие-то тяжёлые процессы, будут происходить, это будет отражаться на нас, конечно. Мы должны будем действовать сообразно реалиям, доходам бюджета, необходимости выполнять социальные обязательства. Тогда посмотрим, тогда в контакте со специалистами, в том числе со многими из здесь присутствующих, будем думать, как нам реконструировать эти планы. Пока планов реконструкции нет никаких, и надеюсь, что этого не будет. Нам, видимо, нужно потихонечку заканчивать.

Я хочу вас всех поблагодарить за сегодняшнюю встречу. И надеюсь, что мы реализуем те предложения, которые здесь сегодня прозвучали. И вы знаете, в таком или в каком-то другом составе, но я убеждён абсолютно: нам нужно будет действительно не частить, но встречаться регулярно. Спасибо вам большое, всего хорошего!

Россия > Армия, полиция > premier.gov.ru, 24 февраля 2012 > № 500706 Владимир Путин

США не хотят вести с Россией диалог по ПРО и пытаются создать себе монополию на неуязвимость, заявил в пятницу премьер-министр РФ Владимир Путин на встрече с экспертами по вопросам нацбезопасности и развития ОПК.

"Что касается выстраивания наших дальнейших отношений по ПРО, они по-серьезному не хотят с нами разговаривать. Они уклоняются. По сути, все, что делается в этой сфере - это разговор на заданную тему с попыткой представить международной общественности дело таким образом, что да, развиваются наши отношения, технологии уходят вперед, угрозы возникают, никто не может им запретить эти угрозы купировать на будущее для своей национальной безопасности", - сказал Путин.

"Понятно, что нужно купировать угрозы для своей национальной безопасности, но нужно сделать это таким образом, чтобы не создавать новых угроз глобального характера, не разрушать баланс стратегических сил", - добавил он.

"Но все-таки, на наш взгляд, предпринимаются попытки этот баланс разрушить и создать для себя монополию на неуязвимость", - заявил премьер.

По словам Путина, в этой ситуации России необходимо реализовывать ранее заявленные задачи - предпринимать эффективные и ассимметричные шаги. Он пояснил, что, в частности, речь идет о создании новых комплексов по преодолению системы ПРО.

"Это дешевле и проще", - сказал глава правительства. Он напомнил, что Россия уже оснастила 10 ракетных полков новыми системами "Тополь-М" и "Ярс".

"Но это еще не все, что мы можем сделать", - сказал он.

По словам Путина, так как США заявляют, что развертывание ПРО не направлено против России, "так и мы отвечаем, что это не направлено против них".

"Ответ был простой. Делайте что хотите, мы же не враги больше. Хорошо, мы так и делаем", - сказал премьер.

"Но мне кажется, что осознание того, что мы можем воткнуться в какой-то новый виток гонки вооружений, должно нас всех подвигнуть к тому, что нужно быть более конструктивными в ходе переговорного процесса", - заявил глава правительства.

Путин опроверг утверждения, что в отношениях между Россией и США наметилось охлаждение. "Я не думаю, что у нас наметилось какое-то охлаждение. У нас постоянный диалог идет, что-то нам не нравится, что наши коллеги делают, что-то им, но в целом у нас выстроились достаточно партнерские отношения по ключевым направлениям международной повестки дня", - сказал он.

"Да, у нас идет спор по системе ПРО и тому, как это должно развиваться, но он же не вчера начался. Здесь никакой новизны не было", - сказал Путин.

Комментируя высказывания директора Института США и Канады РАН Сергея Рогова, что в случае победы на выборах в США республиканцев Россия может столкнуться с усилением давления по проблематике ПРО, Грузии и другим вопросам, Путин сказал: "Если там придут какие-то неоконсерваторы, и они начнут закручивать гайки, ну пусть закручивают - они дозакручиваются до того, что у них резьба лопнет".

По мнению Путина, проводимая США политика, в том числе на Ближнем Востоке, затратна, неэффективна и малопредсказуема. "Ну, поменяли они там режимы в Северной Африке. А дальше что будут делать? В конце концов, Израиль может оказаться между двух огней", - сказал Путин.

По его словам, еще непонятно, какой режим установится в Египте, и что будет с Сирией, что будет в странах Северной Африки. "Вы разве уверены, что они контролируют там полностью ситуацию? Видимо, они пытаются взять ситуацию под контроль. Чем это закончится, никто не знает, и они сами тоже", - сказал Путин.

"Напор такой есть, но он очень затратный, эффективность пока не очень высокая", - добавил он.

В пятницу Путин принимает участие в "круглом столе" по вопросам национальной безопасности в городе Сарове Нижегородской области. На встречу приглашены почти три десятка высокопоставленных военных, представителей ОПК, ученых и экспертов.

В Москве, 18 мая, в рамках Московской международной ярмарки путешествий MITF-2012 состоится международная конференция по проблемам религиозного туризма и паломничества. В мероприятии примут участие представители государственных и конфессиональных структур, российские и международные специалисты по религиозным путешествиям, а также паломники и туристы. Главной темой предстоящего события станут основные направления паломничества в 21 веке.

Генеральным партнёром конференции является российская паломническая служба «Радонеж». Там «Туринфо» рассказали, что особое внимание на мероприятии будет уделено вопросу «Святой земли». «Понятие «Святая Земля» значительно более широкое и не ограничивается только Израилем. Святые места есть и в Иордании, Сирии, Ливане и Египте. Мы надеемся, что фирмы, работающие в данной сфере, заинтересуются этими паломническими направлениями и включат их в свои маршруты», - отметили в компании.

В «Радонеже» также сообщили, что интерес к религиозному туризму отличается постоянством и во многом зависит от событийной составляющей, поскольку в период знаковых событий количество паломников увеличивается в разы. Так, чтобы увидеть Туринскую Плащаницу только из Москвы выехало восемь тысяч человек, а поклониться Поясу Пресвятой Богородицы в столице пришли восемьсот тысяч. Ожидается, что не меньший интерес вызовет 500-летие первого поклонения Хитону Господа, которое будет отмечаться с 13 апреля по 13 мая в Германии. По предварительным прогнозам, на это мероприятия должны отправиться от двух до трёх тысяч москвичей.

Следует отметить, что среди зарубежных направлений у туристов-паломников наиболее востребованы: весь Ближний Восток, Греция, Италия и Кипр. А среди российских: Оптина пустынь, Дивеево, Соловки и Валаам.

В IV квартале 2011 г. объем продаж израильской фармацевтической компании Teva Pharmaceutical Industries составила 5,7 млрд долл. США, что на 28% выше показателя за аналогичный период 2010 г. (4,4 млрд долл.), сообщает www.globes.co.il. Чистая прибыль по стандарту non-GAAP выросла на 23% и составила 1,4 млрд долл. против 1,1 млрд годом ранее. Прибыль на акцию увеличилась на 27% – с 1,25 долл. до 1,59 долл. Поток денежных средств от операционной деятельности составил 1,4 млрд долл., поток свободных денежных средств – 958 млн долл., превысив показатели за IV квартал 2010 г. на 30% и 33% соответственно.

Аналитики Wall Street прогнозировали квартальный объем продаж на уровне 5,63 млрд долл., прибыль на акцию – 1,58 долл. За весь 2011 г. объем продаж Teva увеличился на 14% – с 16,1 до 18,3 млрд долл. Чистая прибыль по стандарту non-GAAP выросла на 7% и составила 4,4 млрд долл. против 4,1 млрд долл. в 2010 г. Прибыль на акцию выросла на 9% – до 4,97 долл. по сравнению с 4,54 долл. годом ране. Аналитики ожидали объем продаж 18,34 долл., прибыль на акцию – 4,97 долл.

В 2011 г. объем продаж брендированных лекарственных препаратов увеличился на 34% и составил 6,5 млрл долл. против 4,9 млрд долл. в 2010 г. Продажи препарата Copaxone выросли на 21% – до 3,57 млрд долл. В 2010 г. этот показатель равнялся 2,96 млрд долл. Объем продаж Azilect составил 290 млн долл., превысив показатель 2010 г. на 19% (244 млн долл.). Увеличение продаж оригинальных препаратов стало возможным, в т.ч., благодаря приобретению компании Cephalon. Объем продаж ее препарата Provigil составил 350 млн долл.

Объем продаж продукции Teva в США составил 8,8 млрд долл. (48% общего показателя), что на 6% ниже, чем в 2010 г. Это объясняется тем, что компания вывела на американский рынок меньше непатентованных аналогов и сокращением продаж ключевых дженериков, чем годом ранее. Частично снижение продаж компенсировано более высокой выручкой от брендированной продукции. Объем продаж в Европе составил 5,7 млрд долл. (31% общего показателя). Это на 43% больше, чем в 2010 г. Основными факторами стало включение в этот показатель годовых результатов компании Ratiopharm, показателей Cephalon and Theramex, а также органическое развитие бизнеса.

Основной боевой танк Merkava («Боевая колесница») Армии обороны Израиля является одним из лучших танков мире и идеально подходит для требований сухопутных войск страны.

В 60-х годах прошлого столетия Израиль поставил себе цель стать менее зависимым от иностранных поставок и начал исследования по разработке собственного боевого танка. ЦАХАЛ инициировал совместные работы с Великобританией, но вскоре по политическим причинам проект был закрыт.

Годы спустя, опираясь на опыт войны 1973 года (война Судного дня – Yom Kippur War), группа разработчиков во главе с генералом Исраелем Талем (Israel Tal) начала работы над проектом Merkava. К 1974 году появились прототипы, к концу 1978 года танки начали поступать на вооружение. Боевое крещение «Меркава» получил во время Ливанской войны 1982 года. После окончания войны танк был модернизирован и получил обозначение Merkava Mk-II. Эта версия была оптимизирована для действий в городских условиях и боях низкой интенсивности, получил много усовершенствований в броневой защите, датчиках и системе управления огнем. Пулеметы оснащены системой дистанционного управления, благодаря чему экипаж танка может вести огонь, находясь внутри боевой машины. Модификация Mk-II имела улучшенную защиту топливных баков и модернизированную трансмиссию, увеличенную дальность хода и маневренность.

В 1989 году появилась версия Merkava Mk-III. Модификация отличалась еще более мощной броневой защитой, современной электронной аппаратурой и двигателем повышенной мощности (1200 л.с.), что позволило увеличить максимальную скорость до 60 км/ч (40 миль в час). Танк получил броневые модули, которые можно легко ремонтировать в полевых условиях и в случае необходимости заменять на новые. Опыт успешного боевого применения подвиг Армию обороны Израиля на решение полностью перейти на «Меркавы».

В 2004 году была создана модель Merkava Mk-IV, которая на данный момент является самой современной машиной данного семейства. Танк оснащен цифровой системой управления огнем с возможностью стрельбы по вертолетам, «беспрецедентная» по уровню совершенства подвеска ходовой части позволяет двигаться в самых тяжелых условиях местности, в которых любой другой танк «встал бы на колени». Машины оснащены системой противоракетной обороны Trophy, что делает эти танки почти неуязвимыми боевыми платформами. В 2005 году Армия обороны Израиля достигла своей цели – весь танковый парк состоит из «Меркав». В многочисленных боевых миссиях машина показала выдающие боевые возможности и по праву заняла достойное место в ряду лучших танков мира.

21 февраля 2012 года состоялось подписание меморандума о стратегическом сотрудничестве между ОАО "Аэропорт Внуково" и ОАО "Авиационная компания "Трансаэро". Документ подписали Председатель совета директоров ОАО "Международный аэропорт "Внуково" Виталий Ванцев и Генеральный директор "Трансаэро" Ольга Плешакова.Меморандум констатирует, что авиакомпания и аэропорт являются стратегическими партнерами по развитию российского рынка авиационных перевозок и сбалансированного развития Московского авиаузла.

Стороны будут осуществлять совместные действия, направленные на улучшение качества предоставляемых услуг по наземному обслуживанию пассажиров, багажа, почты и грузов с высоким уровнем безопасности, на основе требований международных стандартов ИКАО, ИАТА, стандартов в области качества, двусторонних соглашения между авиакомпанией и аэропортом и с учетом принципов и норм, принятых законодательством Российской Федерации.

Авиакомпания "Трансаэро" начнет выполнять полеты из аэропорта Внуково с мая 2012 года и в дальнейшем будет стремиться увеличивать объем своих перевозок с целью выйти на уровень не менее двух миллионов пассажиров в год. Аэропорт будет обеспечивать деятельность авиакомпании необходимой инфраструктурой, в том числе слотами, стоянками с телескопическими трапами, местами стоянок для широкофюзеляжных воздушных судов.

На летний сезон запланировано выполнение рейсов авиакомпании "Трансаэро" на воздушных судах Boeing B737 и Boeing B767 в Киев, Тель-Авив, Петропавловск-Камчатский, Магадан, Благовещенск. К зимнему периоду будет также рассматриваться возможность выполнения полетов по премиальным курортным направлениям, таким, как Мальдивы, Сейшелы и Маврикий.

Аэропорт введет технологию, обеспечивающую приоритет воздушных судов сверхбольшой и большой вместимости (Airbus A380, Boeing B747 и B777) на всех этапах цикла обслуживания в аэропорту и воздушной зоне аэропорта. Аэропорт обеспечит не менее двух мест стоянок в каждой (международной и внутренней) зоне для обслуживания воздушных судов типа А380 и В747-8, начиная со второй половины 2015 года.

Аэропорт Внуково предоставит для обслуживания пассажиров "Трансаэро" отдельную единую брендированную зону, включающую в себя остров регистрации с технологией DCS, отдельный фронт-офис по оформлению билетов и предоставлению информации, киоски самостоятельной электронной регистрации и т.д.

Аэропорт обеспечит специальную зону и технологию комплексного обслуживания пассажиров класса Империал и бизнес класса "Трансаэро".

Аэропорт обеспечит возможность высококачественного обслуживания (в том числе трансферного) пассажиров и их багажа на рейсах "Трансаэро" в Казахстан с октября 2012 года.

Аэропорт и авиакомпания будут способствовать созданию на базе аэропорта Внуково станции технического обслуживания воздушных судов "Трансаэро".

Аэропорт передаст авиакомпании две секции ангара под техническое обслуживание воздушных судов B747, В777, а также других типов воздушных судов, находящихся в ее парке. Аэропорт также предоставит авиакомпании места для стоянок самолетов B747 и B777.

Стороны договорились вести совместную работу по строительству нового ангара для обслуживания воздушных судов типов A380 и B747-8.

Стороны договорились о строительстве аэропортом учебного центра с площадью учебных классов не менее 3000 кв.м, а также зоной для установки четырех летных тренажеров и зоной для размещения тренажеров по обслуживанию пассажиров. Авиакомпания полностью оборудует такой центр и выкупит здания и сооружения по завершению строительства.

Меморандум вступает в силу с момента его подписания обеими сторонами и действует в течение 10 лет.

Генеральный директор "Трансаэро" Ольга Плешакова сказала: "Сегодня мы подписали очень важный документ, который открывает новые перспективы развития нашей авиакомпании в Московском авиационном узле. Я высоко ценю стремление аэропорта Внуково предоставлять „Трансаэро" самые передовые инновационные услуги. Твердо верю, что стратегическое сотрудничество „Трансаэро" и Внуково будет успешным, ведь от его укрепления, прежде всего, выиграют наши пассажиры".

"Со своей стороны мы сделаем все возможное, чтобы авиакомпании „Трансаэро" и пассажирам было комфортно в аэропорту Внуково", - подчеркнул Председатель совета директоров ОАО "Международный аэропорт "Внуково" Виталий Ванцев. По его словам, сегодня аэропорт вышел на новый уровень развития и получил ряд преимуществ, которые выгодно отличают его от конкурентов и делают привлекательным для авиакомпаний и пассажиров. Это слаженная работа всего коллектива, своевременная подготовка к работе в сложных погодных условиях, меры, направленные на развитие и реконструкцию аэропорта, постоянная забота о комфорте для пассажиров, географическое преимущество и ряд других.

Справка:

Международный аэропорт Внуково - один из крупнейших авиатранспортных комплексов России. Ежегодно в аэропорту обслуживается более 150 тысяч рейсов российских и зарубежных авиакомпаний. Карта полетов аэропорта охватывает всю территорию России, а также страны ближнего зарубежья, Западной Европы, Азии и Африки.

Аэродромный комплекс Внуково располагает двумя пересекающимися взлетно-посадочными полосами, пропускная способность которых составляет 45 операций в час. В аэровокзальный комплекс Внуково-1 входят два терминала: международный пассажирский терминал В общей площадью 25 тыс. кв. м и новый пассажирский терминал А общей площадью 270 тыс. кв. м, из которых 170 тыс. кв. м уже введены в эксплуатацию.

"Трансаэро" является второй крупнейшей авиакомпанией Российской Федерации. Входит в число 15 наиболее безопасных авиакомпаний мира и в первую пятерку самых безопасных авиаперевозчиков Европы.

По итогам 2011 года "Трансаэро" перевезла более 8,4 млн. пассажиров, что на 27,2% больше, чем в 2010 году.

Компания обладает самым большим парком дальнемагистральных широкофюзеляжных воздушных судов в России, СНГ и Восточной Европе. Сегодня ее парк состоит из 75 самолетов: 19 Боинг-747, 12 Боинг-777, 13 Боинг-767, 28 Боинг-737 и 3 Ту-214.

Маршрутная сеть "Трансаэро" охватывает более 150 направлений по России и зарубежным странам Европы, Азии, Америки и Африки.

Российская авиакомпания "Трансаэро" с мая 2012 года будет выполнять часть рейсов из "Внуково". Это предусматривает подписанный сегодня руководством компаний меморандум о взаимопонимании сроком на десять лет, сообщает пресс-служба "Трансаэро". В мае авиакомпания начнет выполнять полеты из "Внуково" как по внутрироссийским, так и по международным маршрутам, сказала гендиректор и совладелец "Трансаэро" Ольга Плешакова. Со своей стороны председатель совета директоров и совладелец "Внуково" Виталий Ванцев заверил: будет сделано все возможное, чтобы "Трансаэро" было комфортно во "Внуково".

Из "Внуково" по летнему расписанию будут выполняться пять рейсов в день по пяти маршрутам (Киев, Тель-Авив, Петропавловск-Камчатский, Магадан и Благовещенск). Обслуживать маршруты будут самолеты Boeing-737, Boeing-747 и Boeing-767. Как отметила Плешакова, киевский рейс из "Внуково" будет выполняться в аэропорт "Жуляны", который находится в черте столицы Украины. "К зимнему сезону будем рассматривать полеты по дорогим направлениям: Мальдивы, Сейшелы и Маврикий", - добавила глава "Трансаэро". "Внуково" предоставит две секции ангара для технического обслуживания лайнеров "Трансаэро", сообщил Ванцев. По его словам, в 2012 году пассажиропоток аэропорта достигнет 10 миллионов пассажиров.

О предстоящем частичном перебазировании флота "Трансаэро" во "Внуково" из "Домодедово" сообщила 27 января газета "Коммерсантъ". По данным издания, из "Внуково" будет выполняться по 20 рейсов в день. "Трансаэро" - не единственная компания, решившая перевести часть рейсов из "Домодедово" во "Внуково". Так, в ноябре 2011года о полном перебазировании в Берлин объявила Lufthansa. Уже в январе 2012 года компания Turkish Airlines сообщила, что с 25 марта все рейсы будут выполняться не из "Шереметьево" и "Домодедово", а из "Внуково".

Менеджмент "Трансаэро" намерен в ближайшее время заключить твердый контракт с Объединенной авиастроительной корпорацией (ОАК) на поставку 6 самолетов Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), также сообщила Плешакова. Она напомнила, что в 2004 году "Трансаэро" заключила с ОАК контракт на поставку 10 самолетов Ту-214. Из них три совершают рейсы. "Мы согласовали с ОАК конвертацию семи недополученных Ту-214 в SSJ-100", - сказала глава перевозчика и добавила, что "Трансаэро" получит первые два SSJ-100 в 2015 году. Авиакомпания планирует задействовать новые машины на региональных маршрутах, в первую очередь в Северо-Западном регионе. Первые два SSJ-100 будут базироваться в петербургском аэропорту "Пулково", остальные, по словам Плешаковой, в московских "Внуково" и "Домодедово" и, возможно, в Хабаровске.

"Внуково" и "Трансаэро" намерены в ближайшее время начать строительство на базе "Внуковского авиаремонтного завода-400" (ВАРЗ-400) ангаров для стоянки двух А380 и одного Boeing-747, отметил Ванцев. По предварительным данным, стоимость строительства составляет около 60 млн долларов, добавил он. По словам топ-менеджера, строительство должно завершиться в течение двух-трех лет. 

Хорошо известная и уважаемая в мире российская академическая медицинская школа широко представлена и в Израиле, где во многих больницах, поликлиниках и других медицинских учреждениях успешно трудятся тысячи и тысячи израильтян - выходцев из СССР – СНГ – врачей, медсестёр, учёных-медиков, сообщает пресс-служба представительства Россотрудничества в Израиле.

Выпускниками советских и российских медицинских вузов являются и сотни арабских граждан Израиля, благодаря прекрасному профессиональному образованию, полученному в СССР – РФ, ставшие ведущими специалистами, главными врачами и руководителями ряда медицинских учреждений. Это особенно заметно на севере страны – в местах компактного проживания израильтян арабской национальности.

Очередная многопрофильная поликлиника открылась 17 февраля в Хайфе – северной столице Израиля. Среди работающих в ней специалистов видное место занимают выпускники российских медицинских вузов, ставшие уже признанными авторитетами в своих областях, некоторые из них - кандидаты наук и профессора. Так, возглавил поликлинику д-р Анвар Жаммаль, учившийся в Харькове и Минске и защитивший диссертацию в Москве.

На открытии нового медицинского центра выступили Генеральный консул России в Хайфе Игорь Попов, приветствовавший собравшихся на красивом арабском языке, и руководитель представительства Россотрудничества в Израиле Александр Крюков, передавший в дар поликлинике ряд работ народного художника России Николая Полюшенко (Саратов).

На вечере открытия присутствовали российские дипломаты, многочисленные медицинские работники, активисты Ассоциации выпускников советских и российских вузов (арабский сектор).

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху встретится в начале марта с главой канадского правительства Стивеном Харпером. Встреча премьеров состоится в Оттаве 2 марта.

5 марта Нетаньяху проведет в США встречу с американским президентом Бараком Обамой. В последний раз Нетаньяху виделся с Обамой и Харпером в сентябре прошлого года.

Правительство Харпера со времени прихода к власти всячески поддерживает политику Израиля. Министр иностранных дел Канады Джон Бэирд в начале февраля заявил, что Канада является главным союзником Израиля, превосходя даже США. В частности, в прошлом году Канада отказалась поддержать США, которые призывали Израиль вернуться к границам 1967 года.

С начала февраля 2012 года интересы Иерусалимского бюро по туризму представляет компания rm consulants russia. Она же будет заниматься продвижением направления на российском рынке.

В обязанности московского офиса входит маркетинг, предоставление помощи туристическим фирмам, создающим новые программы, презентация туристических возможностей Иерусалима.

Согласно планам бюро, особенное внимание будет уделено развитию коротких туров и индивидуальных программ. В качестве главных преимуществ направления отмечается большое количество регулярных рейсов между Россией и Израилем, а также отсутствие визового режима.

В 2011 году город посетило более 400 тыс. российских туристов. Эксперты ожидают роста показателей и в новом сезоне.

Справка: Агентство по промоушн rm consultantsrussia работает на российском туристическом рынке с 1995 в сегментах VIP и MICE. Компания занимается продвижением отелей высокого уровня и организации мероприятий в Москве и за рубежом для российских профессионалов. Офисы компании находятся в Москве, Санкт-Петербурге и в Париже.

В Казахстане в этом году будет построено шесть крупных тепличных комплексов, строительство которых осуществляется сегодня по линии АО «КазАгроФинанс», сообщает пресс-служба компании.

Реализация проектов ведется посредством двух финансовых инструментов - лизинга и кредитования. Все теплицы строятся по технологиям, используемым в Голландии, Испании, Турции, России и Израиле.

Самая крупная теплица из строящихся находится в городе Капшагай Алматинской области. Комплекс ТОО «Green Land Alatay» расположен на площади 5,1 га и строится голландской фирмой Dalsem. В проект мощностью 3,8 тыс. тонн плодоовощной продукции в год «КазАгроФинанс» инвестирует порядка два млрд. тенге. Уже нынешним летом теплица будет введена в строй, там будет выращиваться круглогодично свыше 1000 тонн помидоров, 2 000 тонн огурцов и около тонны салатов.

Ожидается, что первой из возводимых теплиц даст плоды комплекс в Астане. Объект ТОО «АстанаЭкоСтандарт», в котором сейчас работают израильские специалисты, практически завершен. Сейчас идет высадка рассады томатов и огурцов, что позволит начать сбор урожая уже в конце этой весны. Теплица мощностью до 1 950 овощей в год профинансирована «КазАгроФинанс» на сумму 1,5 млрд. тенге. В реализации важного для столичного региона проекта помог и акимат Астаны, который в рамках Дорожной карты подвел к объекту сети теплоснабжения, электро-водоснабжение и канализацию.

В мае планируется ввести в эксплуатацию два современных тепличных комплекса в Южно-Казахстанской области. Один из них - теплица ТОО «Онти» мощностью 680 тонн овощей в год - строится турецкой компанией «ELIF MAKINA MOBİLYA GIDA KIRTASIYE SAN. DIS TIC. LTD». В него отечественная лизинговая компания инвестировала 240,9 млн. тенге. Другой комплекс, принадлежащий ТОО «СЗЦ Асар KZ», строится по испанской технологии фирмой COINSA, S.L. Он рассчитан на производство 350 тонн томатов и 5 млн. штук рассады. В этот проект инвестиции «КазАгроФинанс» составят 246,8 млн. тенге.

В селе Сарыкемер Байзакского района Жамбылской области ведется строительство теплицы крестьянского хозяйства «Манат». В комплексе используются турецкие технологии. Он рассчитан на выращивание 350 тонн огурцов в год.

По российской технологии фирма «Агрисовгаз» достраивает тепличный комплекс ТОО «Green House - Зеленый дом» в городе Текели Алматинской области. Теплица будет производить 1 375 тонн томатов и 1 650 тонн огурцов в год. Проект профинансирован на 1,5 млрд. тенге.

Как отмечают эксперты «КазАгроФинанса» средняя урожайность, к примеру, томатов, на закрытом грунте составляет 400-450 тонн на гектар, притом, что урожайность этой культуры на открытом грунте отмечается в пределах 60-80 тонн. Применение новых технологий в тепличном производстве позволяет в разы повысить урожайность. При этом в два раза уменьшается себестоимость продукции и во столько же экономится применение рабочей силы. Новые технологии в 2-3 раза снижают расход воды и предотвращают возникновение различных заболеваний растений. В современных теплицах полностью автоматизированы процессы приготовления и подачи минерального питания, исключены все технологические операции, связанные с обработкой почвы.

На сегодня компанией «КазАгроФинанс» одобрены 11 проектов по созданию тепличных производств на общую сумму 9,2 млрд. тенге. Из них пять комплексов совокупной мощностью 7,1 тыс. тонн в год уже введены в строй и занимаются производством овощной продукции. С началом деятельности всех этих теплиц работу получат около 600 человек. В целом сумма, предусмотренная для «КазАгроФинанса» на реализацию инвестиционных проектов в агропромышленном комплексе страны, составляет 94 млрд. тенге. Из них лизинговая компания намерена направить 13,7 млрд. тенге на реализацию проектов по созданию тепличных комплексов промышленного типа общей площадью более 60 га .

В данное время на рассмотрении находятся еще два проекта. Первый предусматривает создание теплицы в Южно-Казахстанской области. Второй - в Атырауской области.

АО «КазАгроФинанс» - оператор 14 инвестиционных направлений в сельском хозяйстве страны. Лизинговая компания финансирует перспективные проекты по созданию сети крупно-товарных молочных ферм, птицефабрик мясного направления, тепличных хозяйств, овощехранилищ, производств по сборке сельхозтехники, откормочных площадок, мясоперерабатывающих комплексов, племенных хозяйств, убойных пунктов. Помимо этого компания финансирует проекты, связанные с кормопроизводством, развитием инфраструктуры экспорта казахстанского зерна и его глубокой переработки, строительством и модернизацией зернохранилищ, внедрением технологии капельного орошения, развитием производства и переработки тонкой шерсти.

В январе–феврале нынешнего года в отношении Израиля администрация Обамы провела то, что в американском экспертном сообществе назвали «принуждением к миру». Все дипломатические усилия Вашингтона были направлены на недопущение превентивного удара по Ирану, о необходимости которого руководство Израиля кричало на весь мир.

В январе израильские представители положили на стол Белого дома документ о планирующейся ими «пятидневной войне» с Ираном, получившей в американских источниках рабочее название Austere Challenge («Суровый Вызов»). Когда у американских политиков прошел первый шок от прочтения данного документа и они попросили израильтян сие творение прокомментировать, один из израильских чиновников спокойно заявил: «Вы останетесь в стороне. Мы сделаем это самостоятельно». Предлагаемый израильской стороной сценарий предусматривал нанесение по территории Ирана ударов с воздуха и глубокие рейды диверсионных групп на стратегически важные объекты Исламской республики. Основной целью должны были стать предприятия, участвующие в ракетной и ядерной программах. По расчетам израильских военных, на проведение кампании отводилось пять дней, а затем, при посредничестве ООН, будет достигнуто соглашение о прекращении огня. Потери Израиля при осуществлении операции, по тем же расчетам, не должны были превысить 500 человек.

Совершенно очевидно, что этот план не имел ничего общего ни с военным планированием, ни со здравым смыслом, а являлся рефлексией партии войны в Израиле на «экзистенциальную угрозу со стороны Ирана». Что бы не говорили израильские ястребы, но конечной целю этого плана было втягивание США и их союзников по НАТО в военную авантюру, от которой выигрывал бы Израиль (что, кстати, не факт), а платил бы по счетам – весь остальной мир. Прямое вторжение в Иран означает тотальную войну в регионе, в которую втянутся и остальные державы. Это в Вашингтоне понимают отчетливо и именно это американские чиновники пытались объяснить активистам «партии войны» в Израиле.

«Да не будет никакой войны в регионе», - успокаивали американцев израильтяне. И в качестве аргумента о том, что удар по Ирану не развяжет тотальную войну в регионе, ссылались на итоги атаки 2007 года против ядерного реактора Сирии. А некоторые израильские политики вообще говорили о «второй операции Энтеббе», когда успешный рейд специальных сил Израиля по освобождению заложников привел к смене режима Уганды в 1976 году.

Стремясь добиться от США поддержки своих планов, израильская партия войны, в лице начальника военной разведки генерала Авива Кочави, запустила уж совсем несуразную информацию о том, что якобы Исламская республика уже (!) располагает возможностью создания четырех атомных зарядов, которые будут нацелены на Израиль и (держитесь крепче) на США! От последнего заявления в Вашингтоне впали уже в совершенный ступор, но все же сумели поинтересоваться: «А как эти заряды вообще могут попасть на территорию Америки?» Сделав честные глаза, израильтяне тут же сообщили, что по неопровержимым данным их разведки, в Иране уже созданы баллистические ракеты с радиусом действия 12 тысяч километров. Чего вполне хватит для удара США.

Американские чиновники, надо отдать им должное, в это заявление израильтян категорически не поверили. Эксперты Пентагона и Конгресса США в один голос заявили, что у Ирана есть возможность создавать ракеты такого класса, но в обозримом будущем эти ракеты угрозы для Америки не представят.

Но одновременно, в Белом доме поняли, что с находящимся в истерике ближневосточным союзником надо что-то делать, как-то его успокаивать, пока он не втянул весь остальной мир в кровопролитную авантюру. Кроме того, в Белом доме понимали, что далеко не все в Израиле хотят войны и там даже в кабинете министров хватает политиков, которые отчетливо понимают, что война против Ирана обернется уничтожением Израиля. Для начала США организовали два неофициальных предупреждения. Сначала в «Foreign Policy» появилась статья Марка Перри «Фальшивый флаг» («False Flag»), содержавшая разоблачения деятельности МОССАДа в Иране и его причастность к террористическим актам. «Невозможно отрицать, что идет тайная, кровавая и непрестанная кампания, призванная остановить ядерную программу Ирана... Многие сообщения указывают на Израиль, как организатора этой тайной кампании, унесшей жизнь очередной жертвы», - писал автор, приводя многочисленные свидетельства сотрудников американских спецслужб.

Через две недели появилось открытое письмо израильскому премьеру Нетаньяху ведущего американского эксперта по международным отношениям Лесли Гелба, в котором он прямо заявил, что «угрозы Израиля лишь ожесточают иранские сердца... Эти угрозы ведут к тому, что мы движемся в сторону невероятно опасной для нас войны… Буквально на днях ваш министр обороны Эхуд Барак заявил, что в ходе этой атаки «не будет ста тысяч, десяти тысяч и даже тысячи убитых, а государство Израиль не будет уничтожено». Он не должен быть столь самоуверенным и бесцеремонным».

Но помимо неофициальных шагов были приняты и совершенно конкретные официальные действия.

Прежде всего, министр обороны США Леон Панетта, который является убежденным противником военной акции против Ирана в ближайшее время, а поэтому весьма нелюбим израильским лобби, сделал ряд официальных заявлений о том, что состояние ядерная программа Исламской республики в настоящее время не носит военного характера и, следовательно, не представляет угрозы для США и его союзников в регионе. Для того, чтобы успокоить своих израильских и саудовских союзников, США пошли на увеличение своей авианосной группировки в регионе. Причем, комментируя этот шаг, достаточно влиятельный эксперт из Вашингтона в беседе со мной подчеркивал, что эта мера является вынужденной, что США сделали это «под давлением своих союзников в регионе», что Вашингтон пошел на данный шаг исключительно в целях предоставления Израилю и монархиям Персидского залива «гарантий защиты от недружественных шагов Ирана». При всем определенном лукавстве, доля истины в словах о вынужденности такого шага, в этой информации есть.

Кроме того, буквально на днях в Израиле побывали с визитом глава национальной разведки США Джон Клэппер и глава американской военной разведслужбы Рональд Берджесс, которые в ходе встреч с премьером Натаньяху, министром обороны Эхудом Бараком и директором МОССАДа Тамиром Пардо прямо говорили о том, что США крайне негативно относятся к воинственным планам Израиля. С аналогичным заявлением, кстати, выступили на минувшей неделе и ряд сенаторов США, в числе которых Роберт Мендес (кстати, автор законопроекта о санкциях против финансовых институтов Исламской республики), и спикер палаты представителей Конгресса Джон Бонер.

А теперь, изложив все подробности этого «принуждения к миру», которое совершила администрация Обамы в отношении военной партии Израиля, я подхожу к главному вопросу. Означает ли вся эта история то, что США изменили свое отношение к Исламской республике и готовы к нормальному дипломатическому диалогу с Тегераном? Означает ли отказ кабинета Натаньяху от начала военных действий против Ирана то, что в Тель-Авиве поняли необходимость нормализации двусторонних отношений? По моему мнению, ответ на эти вопросы может быть только отрицательным.

Стратегической целю США в отношении Ирана является свержение существующего там строя и приход к власти лидеров прозападной оппозиции. В Белом доме совершенно отчетливо понимают, что сделать это путем военных угроз невозможно. Как отметил Лесли Гелб в своем обращении к Натаньяху, «ваши нескончаемые угрозы нападения на Иран не могут остановить его ядерную программу. Эти угрозы только объединяют иранцев и активизируют их сопротивление внешнему давлению». В отношении Ирана США реализуют сегодня другую политику – с помощью санкций добиться максимального ухудшения экономического положения в Исламской республике, максимального ухудшения материального положения людей. И тем самым вызвать недовольство иранского общества руководством. А уже на волне этого недовольства спровоцировать массовые выступления, используя как предлог либо ближайшие выборы в Маджлис ИРИ, либо итоги президентских выборов 2013 года.

И если к нынешним мартовским выборам оппозиция активно выступать еще не готова, и не в состоянии организовать сколько-нибудь серьезные антиправительственные акции (хотя ее финансирование по различным каналам нарастает), то к 2013 году США постараются сделать все для укрепления ее финансовой, организационной и материально-технической базы. А Израиль к этому же времени постарается сделать все для активизации и вооружения сепаратистов , иранского Курдистана, иранского Азербайджана, «Моджахедов-е Хальк» и «Джундаллы» через возможности своих резидентур в Азербайджане (Ленкорань) Ираке (Эрбиль) и ряде других мест.

Многозначительная оговорка председателя комитета по разведке Сената США Дианы Фейнштейн о том, что «2012 год станет решающим в деятельности по предотвращению ядерной программы Ирана» означает, что в 2012 году экономическое давление на Иран со стороны США будет только нарастать, а работа по формированию «пятой колонны» и активизация подрывных действий против Исламской республики примет тотальный характер.

Джавад Шабири, MEAA,

специально для Iran.ru

По причине повышения цен на реактивное топливо до рекордного уровня авиакомпания "Эль Аль" (Израиль) вынуждена вслед за остальными авиакомпаниями увеличить топливный сбор, начиная с сегодняшнего дня, 20 февраля 2012 года.Все билеты, выпущенные до 19 февраля 2012 г., оформляются по ныне действующим ценам.

Стоимость реализации права на премиальный билет для членов клуба не меняется.

Вследствие геополитических причин, приведших к повышению мировых цен на нефть, компания Эль Аль вынуждена с 20 февраля повысить цены на авиабилеты. Вместе с тем, Эль Аль дает возможность приобрести и выписать билеты до 19 февраля по ныне действующим ценам.

Изменение цен включает повышение стоимости авиабилетов на сумму от 10$ до 13$ в одну сторону в туристическом классе.

"Последние геополитические события оказали влияние на цены на реактивное топливо, достигшие рекордных значений. Эта тенденция вынуждает нас приспосабливаться к новым ценам, подняв цены на авиабилеты, как это уже сделали все остальные авиакомпании.

Вместе с тем, мы прилагаем максимальные усилия для того, чтобы и дальше предлагать своим клиентам различные привлекательные тарифы. Все билеты, выпущенные до 19 февраля 2012 г., будут оформлены по ныне действующим ценам".

Сумма, на которую повышаются цены на билеты:

ближние и среднеудаленные пункты назначения - 13$ в одну сторону,

дальние пункты назначения - 10$ в одну сторону.

С центрифугами к диалогу

Иран предложил Западу ядерные переговоры

Александр Самохоткин

Не успел Запад выразить осторожный оптимизм по поводу предложения Ирана возобновить переговоры по ядерной проблеме этой страны, как появились сообщения о том, что на подземном ядерном заводе у иранского города Кум вот-вот появится несколько тысяч центрифуг нового поколения для обогащения урана.

Об этом прессе рассказал пожелавший остаться неназванным дипломат из венской штаб-квартиры Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Его коллега на условиях анонимности поведал, что все необходимое вспомогательное оборудование уже смонтировано, и потому иранцы уже в ближайшее время смогут нарастить производство обогащенного урана.

В конце минувшей недели секретарь иранского совета национальной безопасности Саид Джалили написал главе внешнеполитического ведомства Евросоюза Кэтрин Эштон письмо, в котором выразил «готовность к диалогу по широкому кругу вопросов, что могло бы создать основу для конструктивного сотрудничества в будущем». В последний раз ядерные наработки Ирана обсуждались с участием представителей шести международных посредников (пяти постоянных членов Совбеза ООН — России, Великобритании, Китая, США и Франции, а также Германии) в январе в Стамбуле, но без какого-либо успеха.

«Отрадно осознавать, что письмо Саида Джалили создает потенциальную вероятность возможной готовности Ирана возобновить переговоры», — заметила гжа Эштон на совместной пресс-конференции с госсекретарем США Хиллари Клинтон. Та назвала послание «важным шагом», которого «мы ждали давно». «Если переговоры продолжатся, то надо будет приложить долговременные усилия, способные дать результат», — подчеркнула гжа Клинтон. Западные СМИ предположили, что демарш Джалили стал ответом на иностранные санкции, оказывающие чувствительное влияние на иранскую экономику, хотя не исключено, что Тегеран просто тянет время.

Израиль по поводу письма Джалили не выразил никакого оптимизма, даже осторожного. Министр обороны Эхуд Барак призвал международное сообщество усилить экономическое давление на Иран. Начальник генштаба Бенни Ганц заявил вчера, что Израиль самостоятельно примет решение о том, следует ли нанести превентивные удары по иранским ядерным объектам. Днем ранее глава американского объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси сказал, что атаковать сейчас Иран «было бы неразумно».

Новая информация относительно ядерных планов Тегерана может появиться по итогам начинающейся на этой неделе поездки в Иран делегации МАГАТЭ. Впрочем, эксперты агентства уже ездили в эту страну в январе, но тогда их не допустили на ряд ядерных производств, которые они хотели посетить.

Время атаковать Иран

Почему военная операция – наименьшее из всех зол

Резюме: Вашингтону следует провести хирургически точную и выверенную операцию, уничтожив иранские ядерные объекты, выдержать неизбежные ответные действия Ирана, а затем попытаться быстро снизить градус противостояния. Все остальные варианты решения иранского вопроса хуже.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В начале октября американские официальные лица обвинили иранские секретные службы в подготовке убийства посла Саудовской Аравии в США. Иран отверг подозрения, но инцидент привел к усилению напряженности в отношениях между Вашингтоном и Тегераном. Хотя администрация Обамы публично не угрожала ответить военным ударом, подобные обвинения высветили реальную и растущую угрозу войны между Соединенными Штатами и Ираном, особенно с учетом развивающейся ядерной программы последнего.

За несколько лет до этого эпизода американские стратеги и специалисты начали обсуждать возможность нападения на Иран с целью уничтожения его ядерных объектов. Сторонники удара утверждают, что риск появления Ирана, вооруженного атомной бомбой, перекрывает риски, связанные с военными действиями против него. Между тем критики предупреждают, что подобная акция, скорее всего, обречена на неудачу, и даже в случае успеха способна вызвать полномасштабную войну и спровоцировать мировой экономический кризис. Они призывают Америку полагаться на невоенные способы, такие как дипломатия, санкции и тайные операции, чтобы не допустить появления у Тегерана атомной бомбы. Указывая на неприемлемо высокую цену бомбежки Ирана, большинство критиков считает, что США следует просто научиться сосуществовать с ядерным Ираном, если другие меры не помешают этой стране достигнуть цели.

Однако скептики недооценивают угрозу, которую Иран, оснащенный ядерным оружием, будет представлять для интересов Соединенных Штатов на Ближнем Востоке и за его пределами. В своих мрачных прогнозах они исходят из того, что лекарство может быть хуже болезни. Но это ошибочная предпосылка. Истина заключается в том, что тщательно спланированный военный удар, призванный уничтожить иранскую ядерную программу, спас бы ближневосточный регион и весь мир от реальной опасности и существенно укрепил бы национальную безопасность Соединенных Штатов в долгосрочной перспективе.

Опасности сдерживания

Годы международного давления не заставили Иран отказаться от ядерной программы. Компьютерный вирус Stuxnet, атаковавший системы управления на иранских ядерных объектах, приостановил программу обогащения урана. Однако из отчета Международного агентства по атомной энергии, опубликованного в мае прошлого года, стало понятно, что предприятия, против которых была направлена атака, полностью восстановились. А в последнем докладе МАГАТЭ, выпущенном в ноябре, содержатся еще более убедительные доказательства того, что Исламская Республика выдержала санкции и саботаж и, похоже, уже испытывает ядерные детонаторы и перепроектирует свои ракеты с тем, чтобы они могли нести ядерные заряды. По оценке Института науки и международной безопасности, некоммерческой исследовательской организации, Иран, если пожелает, может произвести первый образец ядерного вооружения уже через полгода. Планы Тегерана разместить в течение следующего года наиболее стратегически важные и засекреченные ядерные исследования в более безопасных местах еще больше снизят вероятность успешной военной операции. Если Иран выгонит инспекторов МАГАТЭ, начнет обогащать запасы имеющегося урана до оружейного уровня в 90% или установит усовершенствованные центрифуги на объекте по обогащению урана в Куме, США должны немедленно нанести удар, в противном случае они упустят последнюю возможность помешать Тегерану вступить в клуб ядерных держав.

Некоторые государства региона сомневаются, что Вашингтон решится остановить ядерную программу Ирана, и склоняются к союзу с ним. Другие уже обсуждают возможность начать собственные ядерные разработки для противодействия иранскому ядерному оружию. С точки зрения этих стран и самих Соединенных Штатов угроза будет лишь возрастать по мере приближения Тегерана к намеченной цели. Ядерный Иран сразу же ограничит свободу действий американцев на Ближнем Востоке. Имея атомный потенциал, иранцы способны угрожать ядерной войной политическим или военным инициативам США на Ближнем Востоке, вынуждая Вашингтон тщательнее обдумывать каждый шаг. Региональные соперники Ирана, такие как Саудовская Аравия, вероятно, решат обзавестись собственным арсеналом, а это даст старт гонке вооружений. Для сдерживания геополитических соперников Тегеран может принять решение о передаче ядерных технологий своим союзникам – как другим государствам, так и террористическим группировкам.

Имея в своем распоряжении атомную бомбу, Иран будет располагать более надежным прикрытием для традиционной агрессии и силовой дипломатии. Это чревато, например, эскалацией противостояния проиранских террористических группировок с Израилем. У Ирана и Израиля почти нет средств защиты, которые помогали Соединенным Штатам и Советскому Союзу избегать обмена ядерными ударами в период холодной войны: нет гарантированной возможности ответного удара, четких каналов связи, длительного времени подлета баллистических ракет и опыта управления ядерными арсеналами. Конечно, Иран, обладающий ядерным оружием, умышленно не будет развязывать самоубийственную атомную войну. Но неустойчивое равновесие между Ираном и Израилем может легко выйти из-под контроля во время кризиса, что приведет к обмену ядерными ударами. Не исключено, что в эту ядерную потасовку втянутся и США.

Эти угрозы безопасности потребуют от Вашингтона сдерживать Тегеран, но сдерживание обойдется дорого. Чтобы отвести иранскую угрозу, Соединенным Штатам придется разместить военно-морские и наземные соединения и, быть может, даже ядерное оружие на Ближнем Востоке и при этом держать в регионе значительные силы в течение грядущих десятилетий. Помимо регулярных войск, американцы будут вынуждены развернуть здесь значительные разведывательные мощности для мониторинга любых попыток Ирана передать ядерную технологию. И им, вероятно, потребуется выделить миллиарды долларов для того, чтобы повысить потенциал самозащиты союзников. Возможно, возникнет необходимость помочь Израилю в создании подводных лодок, несущих баллистические ракеты, а также построить шахты наземного базирования для баллистических ракет на территории Израиля – все ради того, чтобы гарантировать возможность ответного удара. Прежде всего, чтобы сдерживание всем внушало доверие, Соединенным Штатам нужно будет раскинуть ядерный зонтик над своими партнерами в регионе и пообещать им вооруженную защиту в случае нападения Ирана.

Другими словами, сдерживание ядерного Тегерана потребует от США осуществления серьезных политических и военных инвестиций на Ближнем Востоке в условиях экономического кризиса и притом в то время, когда они стремятся вывести свои войска из региона. Сдерживание будет означать колоссальные экономические и геополитические издержки для Соединенных Штатов, и этим придется заниматься до тех пор, пока Иран будет враждебно настроен к интересам Америки, то есть несколько десятилетий или дольше. С учетом общей нестабильности успех этих усилий не гарантирован. В результате может разразиться куда более дорогостоящая и разрушительная война, чем та, которую надеются предотвратить те, кто критикует превентивный удар по Ирану.

Реальная цель

Ядерный Иран стал бы тяжким бременем для США. Но это вовсе не означает, что Вашингтону следует прибегнуть к военным средствам. При принятии решения нужно прежде всего ответить на вопрос, будет ли атака на ядерную программу Ирана действенной. Скептики указывают на то, что Соединенные Штаты могут не знать точного местоположения главных ядерных объектов Ирана. Учитывая предыдущие попытки Тегерана скрыть строительство подобных станций, прежде всего установок по обогащению урана в Натанзе и Куме, можно предположить, что у иранского режима имеются ядерные активы, которые могут быть не учтены при бомбардировке. Таким образом, иранская ядерная программа понесет урон, но не будет полностью уничтожена.

Такой сценарий возможен, но маловероятен; подобные опасения, пожалуй, излишне гипертрофированы. Американская разведка, МАГАТЭ и оппозиционные группы внутри Ирана в прошлом своевременно предупреждали о деятельности Тегерана в области ядерной энергетики. Например, секретное строительство в Натанзе и Куме было раскрыто еще до того, как эти объекты ввели в эксплуатацию. Таким образом, хотя Тегеран может снова попытаться создать тайные мощности, у Вашингтона есть неплохие шансы узнать об этом до их ввода в строй. Учитывая, сколько времени требуется для строительства и начала работы ядерного центра, скудные финансовые возможности Ирана и неудачную попытку скрыть объекты в Натанзе и Куме, маловероятно, что у Тегерана имеются функционирующие ядерные объекты, о которых западной разведке ничего неизвестно.

Но даже если США удастся обнаружить все иранские ядерные предприятия, их уничтожение может оказаться чрезвычайно трудным делом. Критики вооруженного нападения утверждают, что ядерные объекты рассредоточены по всей территории страны, находятся глубоко под землей в специально защищенных от атаки бункерах. Кроме того, они со всех сторон окружены средствами ПВО, что крайне затруднит налет и сделает его опасным. К тому же Иран умышленно размещает некоторые ядерные установки в непосредственной близости от населенных пунктов. Таким образом, гражданское население почти наверняка пострадает от американских ВВС, при этом жертвы будут исчисляться если не тысячами, то многими сотнями.

Однако эти препятствия вряд ли помешают Соединенным Штатам вывести из строя или уничтожить известные ядерные объекты. В ходе профилактической операции главными мишенями должны стать предприятие по обогащению урана в Исфахане, тяжеловодный ядерный реактор в Араке и различные центрифуги для обогащения урана возле Натанза и Тегерана. Все они расположены на поверхности земли и крайне уязвимы для ударов с воздуха. Подземный объект в Натанзе также будет поражен – он хоть и находится в подземном бетонном бункере и окружен со всех сторон средствами ПВО, вряд ли уцелеет в случае попадания в него новой американской бомбы – 14-тонного массивного снаряда заглубляющегося типа, способного пробивать армированный бетон на глубину 60 м. Предприятие в Куме встроено в гору и, следовательно, представляет собой более трудную мишень. Но этот объект пока еще не введен в эксплуатацию, и там немного ядерного оборудования. Если США будут действовать быстро, им не придется его уничтожать.

Вашингтон также смог бы ограничить потери среди мирного населения при любой операции. Самые важные атомные предприятия, такие как объект в Натанзе, построены вдали от густонаселенных территорий. Что касается менее существенных объектов, расположенных вблизи населенных пунктов, как, например, центрифуги по обогащению урана, то высокоточные управляемые ракеты могли бы поразить конкретные здания и при этом оставить нетронутыми соседние строения. Побочный ущерб возможно еще уменьшить, если наносить удар ночью или просто отказаться от бомбардировки менее важных предприятий, что не поставит под сомнение общий успех миссии. Хотя сразу после военных действий Иран будет трубить о человеческих жертвах, большинство их будет из числа военных, инженеров, ученых и технического персонала, задействованных на ядерных объектах.

Правильно прочертить красные линии

Тот факт, что Соединенные Штаты в состоянии с большой долей вероятности отбросить назад или уничтожить ядерную программу Ирана, необязательно означает, что они должны это сделать. Подобное нападение могло бы иметь разрушительные последствия для международной безопасности, мировой экономики и иранской внутренней политики, и со всеми этими факторами необходимо считаться. Как отмечают критики, военные действия США способны разжечь полномасштабную войну на Ближнем Востоке.

Иран может ответить на вторжение американских или союзнических войск и нанести ракетный удар по военным объектам или гражданскому населению в странах Персидского залива или даже Европы. Возможно, иранское руководство станет действовать через своих доверенных лиц за рубежом, провоцируя столкновения между суннитами и шиитами в Ираке, подрывая завоевания «арабской весны», а также заказывая и финансируя теракты против Израиля и Соединенных Штатов. Израиль или другие государства окажутся втянуты в вооруженное противостояние, что побудит США к эскалации конфликта в качестве ответной меры. Могущественные союзники Ирана, включая Китай и Россию, способны попытаться изолировать Америку экономически и дипломатически. Вполне вероятно, что в условиях спиралевидного роста насилия стороны не увидят пути выхода из боевых действий, что приведет к длительной, кровопролитной и опустошительной войне, которая пошатнет позиции США в мусульманском мире.

Опасающиеся удара также указывают, что в качестве возмездия Иран предпримет попытку перекрыть Ормузский пролив, через который проходит более 20% нефти, поставляемой в разные страны мира. Даже если Тегеран не будет угрожать подобной мерой, спекулянты, боясь возможных перебоев с поставками, поднимут цены на нефть, что вызовет более разрушительный по своим последствиям экономический кризис в тот момент, когда весь мир изо всех сил старается преодолеть рецессию в экономике.

Однако ни один из этих исходов не предрешен. В действительности Вашингтон в состоянии многое сделать для смягчения негативных последствий. Тегеран, конечно, сочтет своим долгом ответить на атаку США, чтобы восстановить сдерживание и сохранить лицо перед согражданами. Но, скорее всего, он будет соизмерять свои действия, чтобы избежать разрушительного конфликта, чреватого уничтожением иранской армии или сменой режима. По всей вероятности, иранское руководство прибегнет к крайним видам возмездия, таким как перекрытие Ормузского пролива или ракетный удар по Южной Европе, только если почувствует смертельную опасность. Точечная операция не обязательно будет представлять собой фундаментальную угрозу для Тегерана, угрозу существующему режиму.

Чтобы успокоить Тегеран, Соединенные Штаты могли бы для начала разъяснить, что заинтересованы только в уничтожении ядерной программы, но не в свержении правительства. Вашингтону стоит обозначить, какие виды ответных действий будут беспощадно подавлены огневой мощью. Речь идет прежде всего о попытке перекрыть Ормузский пролив, о нападении на страны Персидского залива, а также американские войска и корабли, или о проведении терактов на территории США. Затем следует четко довести до сведения Ирана, где проходят «красные линии» во время и после удара по ядерным объектам, чтобы в пылу сражения эта информация не была утрачена. И нужно всячески избегать эскалации конфликта, даже если Иран в ходе ответных действий перейдет какую-либо «красную линию». С этим придется смириться.

Нужно быть готовым к символическим ответным ударам по американским базам и кораблям в регионе – нескольким залпам в течение нескольких дней, которые быстро пойдут на убыль – или нападениям на корабли торгового флота и ВМС США. Во избежание ненужных потерь, которые могли бы вынудить Белый дом прибегнуть к наращиванию боевых действий, нужно эвакуировать незадействованный персонал с американских военных баз, находящихся в зоне поражения иранскими ракетами, и надежно укрыть войска в бункерах, чтобы сделать их неуязвимыми для ответных действий. Возможно, Вашингтону придется допустить оказание Тегераном поддержки проиранским террористическим группировкам в Ираке и Афганистане и смириться с ракетно-террористическими ударами по Израилю. Если Америке удастся донести до руководства Ирана свои приоритеты, вполне возможно, что тот последует примеру Ирака и Сирии, которые воздержались от боевых действий после того, как Израиль разбомбил их ядерные реакторы, соответственно, в 1981 и 2007 годах.

Даже если Тегеран перейдет «красные линии», Вашингтон вполне может удерживать конфронтацию в определенных рамках. В начале силовой акции мишенью должны стать иранские вооружения, которые представляют наибольшую опасность. Это не позволит Ирану развернуть их. Чтобы быстро разрядить обстановку и не допустить эскалации военных действий, Соединенные Штаты могли бы также договориться со своими союзниками, чтобы те не отвечали на иранские ракетные удары. Это позволило бы другим армиям и, в частности, Силам обороны Израиля, не ввязываться в конфликт. Израиль должен быть готов принять подобное соглашение в обмен на обещание США уничтожить иранскую ядерную угрозу. Аналогичная договоренность существовала между Вашингтоном и Израилем во время войны в Персидском заливе, когда Израиль воздержался от ответа на бомбардировку его территории ракетами Scud, которую осуществлял Саддам Хусейн.

Наконец, американскому правительству следовало бы смягчить экономические последствия удара. Например, оно могло бы не допустить срыва поставок нефти, вскрыв свой стратегический нефтяной резерв, и негласно договориться со странами Персидского залива об увеличении нефтедобычи накануне авиационного удара. Поскольку многие нефтедобывающие страны региона, особенно Саудовская Аравия, призывают Соединенные Штаты атаковать Иран, скорее всего, они будут сотрудничать с американцами.

Вашингтон также в состоянии уменьшить негативные политические последствия, заранее заручившись всемирной поддержкой. Многие страны могут по-прежнему критиковать США за применение силы, но некоторые – в частности, арабские государства – конфиденциально поблагодарят Вашингтон за устранение иранской угрозы. Добившись подобного единодушия перед нанесением удара и предприняв описанные выше шаги для смягчения последствий после начала боевых действий, Соединенные Штаты могли бы избежать международного кризиса и ограничить масштабы конфликта.

Любое время будет удачным

У критиков есть еще одно возражение: даже если Соединенным Штатам удастся ликвидировать ядерные установки Ирана и смягчить последствия удара, нет гарантий того, что по прошествии какого-то времени Тегеран не попытается заново отстроить объекты. Желание Ирана приобрести собственные ядерные технологии может даже усилиться, потому что руководство Исламской Республики захочет иметь оружие возмездия или просто надежную защиту на будущее. США может не хватить средств или политического капитала для осуществления еще одной аналогичной операции. В результате им придется полагаться на неэффективные средства, которые сегодня используются для сдерживания ядерных амбиций Ирана. При таком сценарии американская военная акция лишь отсрочит неизбежное.

Вместе с тем, согласно докладу МАГАТЭ, Иран, похоже, решительно настроен на разработку ядерного оружия и не нуждается в дополнительной мотивации со стороны американцев. Но после того как вся его ядерная инфраструктура превратится в руины, вряд ли Ирану удастся возобновить развитие ядерной программы. На самом деле подобный опустошительный удар может вынудить Тегеран прекратить ядерную игру, как это сделал Ирак после того, как его ядерный арсенал был уничтожен во время войны в Персидском заливе, и как это сделала Сирия после удара Израиля в 2007 году. Даже если бы Иран попытался изменить направленность ядерных разработок, он был бы вынужден жить под постоянным давлением международного сообщества, испытывая все большие трудности с получением необходимых ядерных материалов на мировом рынке и готовясь к возможным бомбардировкам. Таким образом, военная акция заморозит иранскую ядерную программу на несколько лет или десятилетие, а, быть может, на неопределенно длительное время.

Скептики все равно могут говорить, что удар позволит лишь выиграть время. Однако время очень ценно. Государства часто стремятся как можно дальше отодвинуть развитие событий по худшему сценарию в надежде, что со временем угроза сама собой рассосется. Те страны, ядерные предприятия которых были разбомблены – в последнее время это Ирак и Сирия – оказались не готовы или не способны к возобновлению ядерных программ. Таким образом, то, что может отбросить Иран назад в его ядерном развитии, с высокой степенью вероятности изменит правила игры в будущем.

Еще один довод состоит в том, что военная операция усилит позиции ястребов в правительстве Ирана, поможет им сплотить население вокруг нынешнего режима и избавиться от сторонников реформ. В этом аргументе не учитывается тот факт, что в Иране сторонники жесткой линии уже крепко держат власть в своих руках. Правящий режим зашел так далеко, что отстранил от руководства даже тех лидеров, которые считались правыми, таких как бывший президент Али-Акбар Хашеми Рафсанджани – якобы за их мягкость. Между тем Рафсанджани или бывший кандидат в президенты Мир Хоссейн Мусави в случае прихода к власти, скорее всего, продолжили бы ядерную программу. Воздушный удар создал бы больше возможностей для диссидентов в долгосрочной перспективе (после временного объединения Ирана вокруг аятоллы Али Хаменеи), поскольку у них появятся основания для критики правительства, допустившего катастрофу. Даже если удар усилит позиции сторонников жесткой линии, исход внутриполитической борьбы в Иране должен быть для США менее значимым, чем жизненно важные интересы обеспечения собственной национальной безопасности и предотвращение появления у Ирана ядерного оружия.

Нанести удар сейчас или пострадать позже

Атака на Иран – малопривлекательная перспектива. Но Соединенные Штаты способны предвидеть и уменьшить отрицательные последствия авиаудара, которых они больше всего опасаются. В случае успешного проведения операции у других стран региона пропадет желание начинать собственные атомные программы. В более широком смысле эта операция укрепит режим нераспространения ядерного оружия, поскольку Америка убедительно продемонстрирует, что будет и впредь применять военную силу для недопущения расползания. Она также сможет предотвратить израильскую операцию против Ирана, которая могла бы привести к более разрушительным последствиям, если учесть ограниченные возможности Израиля по смягчению накала боевых действий и нанесению существенного и продолжительного ущерба иранской ядерной инфраструктуре. Вне всякого сомнения, израильский удар по ядерным объектам Ирана будет менее эффективным, чем американские бомбардировки.

Наконец, тщательно спланированная операция окажется менее рискованным предприятием, чем перспектива сдерживания Исламской Республики, оснащенной ядерным оружием, что может стать чрезвычайно дорогостоящим проектом, растянутым на несколько десятилетий и при этом с высокими рисками для национальной безопасности США. В действительности попытка управлять поведением Ирана, обладающего ядерным оружием, – это не просто ужасный, но и самый худший выбор.

В условиях сворачивания войн в Афганистане и Ираке и экономических трудностей внутри Соединенных Штатов американцы не склонны одобрять агрессивные действия своего правительства. Однако быстрое ядерное развитие Ирана в конечном итоге вынудит США делать выбор между вооруженным конфликтом с применением традиционных вооружений и ядерной войной. В условиях ограниченного выбора Вашингтону следует провести хирургически точную и выверенную операцию, уничтожив иранские ядерные объекты, выдержать неизбежные ответные действия Ирана, а затем попытаться быстро снизить градус противостояния. Если Соединенные Штаты решатся ликвидировать нависшую над ними угрозу сегодня, это позволит им избежать более опасной ситуации в будущем.

Мэтью Крёниг – научный сотрудник по ядерной безопасности в Совете по международным отношениям. Автор книги «Бомба на экспорт: передача технологий и распространение ядерного оружия». С июля 2010 по июль 2011 г. был специальным советником министра обороны США, ответственным за разработку оборонной стратегии и политики в отношении Ирана.

США. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735592

Лабиринт, которого нет

Зачем и кому нужна война с Ираном

Резюме: Соскальзывание ситуации к войне или к эскалации напряженности вокруг Ирана не отвечает интересам России. Поэтому Москве важно не самоустраняться, но продолжать предотвращать силовой сценарий, насколько это в ее силах, играя ответственно и – главное – не по чужим нотам.

«Ядерное оружие – отнюдь не источник достоинства и силы. Обладание ядерным оружием отвратительно, аморально, позорно». Так говорил… нет, не какой-нибудь европейский пацифист. Так говорил действующий иранский президент Махмуд Ахмадинежад. Причем произнес он эти слова не тихо за чаем в Тегеране, а в Нью-Йорке, с трибуны Обзорной конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), обращаясь к делегатам, представляющим более чем 180 стран – участниц Договора. Он был единственным главой государства на этой конференции, и поэтому – ирония протокола – первым получил слово.

Делегаты, впрочем, слушали его вполуха. А многие и вовсе покинули зал. Ирану верят все меньше и меньше – даже те, кто относится к нему без предубеждения. И по всему миру крепнет убеждение, что иранское руководство сделало ставку как раз на то, что оно клеймит позором с высоких трибун, – на обладание ядерным оружием, причем уже в ближайшей перспективе.

А раз так, то – Тегеран надо остановить. Любой ценой. И чем раньше, тем лучше. Потому что Иран с ядерным оружием (говорят) неприемлем с точки зрения ключевых игроков международных отношений.

Соскальзывая к войне

Последнее время я провел в дороге, чтобы разобраться: а что, действительно мир так напуган Ираном? Действительно верит в его чудодейственную ядерную способность? И готовится к войне?

Если не считать Кубы с Венесуэлой и примкнувшей к ним Никарагуа, явных сторонников у Тегерана негусто. В сухом остатке «блестящая иранская дипломатия» слабо сыграла в государствах Движения неприсоединения, едва-едва наскребывая считанные очки в свою пользу. А Латинская Америка все-таки далековато будет от зоны предполагаемых боевых действий.

Наиболее впечатлили меня соседи Ирана по Персидскому заливу. Там – прежде всего в Саудовской Аравии – антииранский настрой оказался даже сильнее, чем об этом можно было судить из Москвы. «Ату его!» – таков лейтмотив разговоров и с дипломатами, и с военными, и с политологами. И хотя некоторые авторитетные эксперты, в первую очередь принц Турки аль-Фейсал, утверждают, что «военные удары по Ирану будут совершенно контрпродуктивными», все же складывается впечатление, что большинство его соотечественников были бы только рады подобному развитию событий. К тому же исход войны в Ливии и происходящее в Сирии укрепляют их настрой на то, что Иран – как его ядерная инфраструктура, так и его политический режим – должен и может быть разрушен.

С другой стороны, в регионе войны с Ираном боятся. Она не выгодна Объединенным Арабским Эмиратам, которые, хотя и имеют нерешенный территориальный спор с Ираном, но выигрывают от торговли с ним, даже и в санкционные времена. Она не выгодна Оману, имеющему свой «контрольный пакет» в Ормузском проливе и проводящему самостоятельную внешнюю политику. Она страшит Бахрейн, чья правящая семья, держась на саудовских и американских штыках против воли шиитского большинства, может стать первой жертвой иранских «асимметричных действий». Она заставляет нервничать даже Катар, обычно нагло-самоуверенный, благодаря умелой конвертации сверхбогатства в политические инвестиции: не вполне комфортно будет прикрывать строительство объектов для чемпионата мира по футболу силами ПВО. Но против иранского блицкрига, да еще чужими руками, в Дохе, думаю, сегодня бы не возражали.

Если кто и посочувствует Тегерану, так это Европа. «Присоединятся ли европейские государства к войне против Ирана? – задавал вопрос на проходившей в начале февраля конференции в Брюсселе бывший генеральный директор МАГАТЭ швед Ханс Бликс. – К войне против Ирака несколько европейских правительств присоединились, чтобы ликвидировать оружие массового уничтожения, которого не было. Готовы ли европейцы сейчас присоединиться к пресечению иранских ядерно-оружейных намерений, которые, возможно, существуют, а возможно, и не существуют? Иран не осуществлял нападения против кого бы то ни было, и не похоже, что собирается на кого бы то ни было нападать, так что решения со стороны Совбеза ООН о применении силы против Ирана ожидать не следует». Европейская аудитория встречает слова Бликса аплодисментами. Но ответ на его вопрос: с кем ты, Европа? – повисает в воздухе. Другой европейский эксперт, венгерка Эржебет Роза, иранист по образованию, представляет блестящий анализ контрпродуктивности санкций ЕС против Ирана. Тоже аплодисменты. Между тем, санкции уже одобрены Евросоюзом.

Погрязшая в экономических проблемах Европа, не признаваясь в этом, изображая деятельную суету, по сути самоустраняется от решения иранского вопроса. Кивает на «мудрых» Бразилию с Турцией. Но Бразилия с уходом президента Лулы к иранской теме интерес теряет. Турция – да, вот она играет свою игру, и играет соло.

Вашингтон. Здесь я рассчитывал как минимум узнать о совместной кропотливой работе, которую в ближайшие месяцы могут проделать Россия и США, о пунктирной линии, намеченной «планом Лаврова»… Но вместо этого пришлось выслушать, что Россия опять недостаточно сотрудничает с Соединенными Штатами по Ирану. Что она «зациклилась» на отказе от новых санкций. Что время истекает. Что в предвыборный год администрация Обамы не сможет остановить «израильских друзей»… Будто бы на дворе были девяностые, и Москву учили вытаскивать каштаны из костра для Вашингтона, под разговор о борьбе с «общей угрозой». При этом никто из моих собеседников в Вашингтоне не хотел войны… или, может быть, втайне хотел, но, работая на нынешнюю администрацию, отчетливо понимал, что позволить себе войну с Ираном Обама не может.

Но в целом – фантасмагорическое впечатление. Израилю с его десятками (если не сотнями) ядерных боеголовок, с ракетами, пересекающими Европу, – ему все позволено. Развязывать кибервойну. Угрожать ударами. Выкрадывать, убивать ученых и инженеров. Потому что он – важный и неприкосновенный фактор в год выборов. Иран – враг. А если враг не сдается…

Наконец, иранские собеседники. Я спрашивал, зачем Иран провоцирует своих соседей и мировое сообщество. Хочет нарваться на военный конфликт? Но слышал в ответ, что Тегерану военный конфликт не выгоден, потому что он к нему не готов и чувствует себя увереннее, проецируя влияние невоенными средствами.

Я вернулся в Москву с ощущением, что мало кто в мире хочет войны против Ирана, – а если вынести за скобки Эр-Рияд, то, может быть, и никто не хочет. Даже в Израиле воинственно-голливудский Нетаньяху остается в меньшинстве. Никто не готов к войне, одни по причинам экономическим, другие – внутриполитическим, но нарастание турбулентности вокруг Ирана скоро достигнет той точки, когда мир соскользнет к войне.

В чем причина? В климате тотального недоверия. Если даже мы в России недоверчиво усмехаемся на высказывания иранского президента об «аморальности» обладания ядерным оружием, чего же тогда ожидать от американцев, на десятилетия ошпаренных захватом заложников в их посольстве в Тегеране? Иранцы не имеют ни малейших оснований доверять саудовцам, готовым втихаря «сдать» их израильтянам. Саудовцам, в свою очередь, мерещится наступление воинственных персов-шиитов на зону их традиционного влияния. Разрушено хрупкое доверие, которое существовало между иранцами и немцами; французы пестуют иранскую оппозицию, в ответ иранцы переходят на личности, включая личность жены французского президента. Апогей взаимного недоверия – отношения между Израилем и Ираном. Тегеран ставит под сомнение право Израиля на существование, в то же время Израиль фактически развязал тайную войну против Ирана, включая кибератаки, взрывы на ракетных шахтах, убийства ученых-ядерщиков.

Климат тотального недоверия заставит инстинктивно спустить курок, когда тот, кто напротив, всего-то полез в карман… А ведь у него могло и не быть там никакого ствола.

В этой ситуации нам, в Москве, надо бы ответить на три вопроса. Первый: чего хочет Иран? Второй: есть ли решение у иранского ядерного вопроса? Третий: как вести себя России?

Чего хочет Иран

У нынешнего руководства Ирана имеется четыре круга ключевых и связанных между собой стратегических задач, которые оно последовательно решает или пытается решать.

Первый круг связан с внутриполитической устойчивостью. До последнего времени Иран оставался одним из наиболее демократических государств Ближнего Востока. Парламентские и президентские выборы в сочетании со сложной многоуровневой системой принятия решений делают систему потенциально уязвимой. Иранское руководство уже прошло первый тест на уязвимость, когда малочисленная, но шумная оппозиция пыталась перехватить инициативу. Сегодня возможности оппозиции минимизированы. Но иранский режим крайне болезненно реагирует на подкармливание оппозиции извне. В этой связи у иранского руководства нет никаких причин начинать широкий диалог с Соединенными Штатами, поскольку те своей конечной целью (по крайней мере, как это видится в Тегеране) ставят демонтаж правящего режима, а раскручивание «ядерного вопроса» – это лишь метод для смены власти. Это не «паранойя мулл». У Ирана есть реальные основания для опасений. Этому их учит история: от свержения Мосаддыка до поддержки шаха. Такая ли уж разница для Ирана, кто сейчас правит в Белом доме? Как хорошо заметил (в New York Times) Билл Келлер, позицию в отношении Ирана в Вашингтоне как определял, так и будет определять коллективный «Обамни» (собирательный образ Обамы и его наиболее вероятного оппонента-республиканца Митта Ромни. – Ред.). Есть нюансы, но по большому счету курс на смену режима в Тегеране остается.

Второй круг связан с технологическим прогрессом и самодостаточностью. Иран хочет играть первую скрипку в мировых делах XXI века, а для этого считает принципиально важным обладать собственными передовыми технологиями, так как только они обеспечат независимость, самодостаточность и свободу рук (еще один исторический урок, который иранцы хорошо усвоили). Иран трудно входит в мир передовых ядерных, ракетно-космических и биотехнологий. При всех консолидирующих нацию технологических прорывах «самостоятельная работа» дается Ирану куда более тяжело, чем его руководители готовы признать. Скачок в ядерной области (достигнутый отчасти благодаря плохим пакистанским технологиям) сменяется мучениями и стагнацией. Отчасти ограничителем становится «вынужденная самодостаточность» в результате санкций. Иранцам уже не хватает собственных знаний. В отличие от Кубы, которая когда-то, будучи зажата в блокаде, подняла на мировой уровень свои биотехнологии и медицину, впитывая помощь Советского Союза, пока не обогнала его, Ирану не удается положиться здесь ни на кого. Бушерская АЭС – одно из считанных исключений, да и ту, по правде говоря, вряд ли можно назвать вершиной инженерной мысли. Скорее уж вершиной русской инженерной смекалки, когда отечественную конструкцию пришлось скрещивать с полуразбомбленным немецким «каркасом».

Третий круг связан с обеспечением внешней безопасности и минимизацией риска вооруженных конфликтов по периметру границ и извне. Это третий исторический урок, который выучил Тегеран, испытав на своей шкуре, что значит, когда врагу-соседу (саддамовскому Ираку) помогали все, а ему, Ирану, никто. Именно тогда, в середине 1980-х гг., когда Ирак безнаказанно применял оружие массового уничтожения (химическое) против Ирана, в глубинах иранского военно-политического руководства и возникла мысль о разработке собственного ядерного оружия.

Проблему с Ираком Иран парадоксальным образом решил благодаря американцам. Теперь их отношения вполне добрососедские, и ОМУ-аргументов не требуют. Но иранская дипломатия не смогла наладить столь же добрососедские отношения со всеми странами Персидского залива (возможно, за исключением Омана и Дубая из ОАЭ). Впрочем, по мнению иранцев, их главный сосед сегодня – Соединенные Штаты, представленный Пятым флотом и военными базами, не говоря уже о войсках в Афганистане и беспилотниках в Пакистане. То есть для Тегерана решение вопросов внешней безопасности жестко завязано на отношения с Вашингтоном.

Наконец, четвертый круг задач связан с экспансией влияния в регионе, утверждением в качестве региональной сверхдержавы и магнита притяжения для всех мусульман Ближнего Востока, вне зависимости от того, сунниты они или шииты. Так как весь регион находится в брожении, рано делать заключения, проиграл ли Иран в результате так называемой арабской весны или выиграл. Пока иранский «выигрыш», о котором любят многозначительно поговорить в Тегеране, представляется эфемерным. «Каирская улица», еще недавно, при Мубараке, завистливо глядевшая в сторону Тегерана и ему внимавшая, несмотря на религиозные различия, сегодня увлечена собственным национальным строительством. Влияние Ирана на арабские государства Ближнего Востока присутствует, но оно гораздо скромнее турецкого. И проецирование будущего влияния Тегерану удается куда хуже, чем Турции. «Выпадение» асадовской Сирии из зоны иранского влияния внешнеполитической катастрофой для Тегерана не будет, но болезненным ударом, конечно, станет. Иранское руководство предпочитает делать хорошую мину при скверной игре.

Не следует мешать Ирану решать первые три задачи. Как раз наоборот, нужно способствовать тому, чтобы он спокойно их решил. Это стабилизирует обстановку в регионе, сделает ее более предсказуемой. Что касается четвертой задачи, то иранские региональные амбиции должны быть вписаны в реальный (а не сочиненный Тегераном) ближневосточный контекст, и поощрять их не следует, так как это приведет к еще большему раскачиванию региональной лодки.

Решение иранского ядерного вопроса

Подозреваю, что многие читатели споткнулись, когда я только что говорил об иранской стратегической задаче по развитию технологического прогресса и самодостаточности. «А как же ядерное оружие? Ведь даже МАГАТЭ намекает, что Иран втайне работает над ним».

Попытаемся посмотреть на ситуацию, чтобы «суп – отдельно, а мухи – отдельно».

На сегодняшний день у Ирана отсутствует не только ядерное оружие (это знают все), но и политическое решение о его создании (такой гипотезы придерживается большинство международных экспертов, занимающихся ядерным нераспространением; хотя это и не аксиома). Иран не занимается тайно разработкой ядерного оружия (таково мое мнение, но с ним многие эксперты, особенно израильские и американские, будут спорить). Сегодня для обеспечения своих стратегических задач иранскому руководству ядерное оружие не нужно. Потому что среди этих задач нет задачи нападения на США, на Израиль и, главное, нет задачи самоубийства режима.

Действительно, на протяжении более двух десятилетий Иран рассматривал различные научно-прикладные аспекты, связанные с ядерным оружием (хотя началось все еще раньше, при шахе и под присмотром американцев). Не могу исключать, что лет 25 тому назад иранское руководство рассматривало вопрос о целесообразности тайного создания собственного ядерного арсенала. Возможно, определенные круги автономно возвращались к этому проекту и позже. При этом аргументы, предположу, могли быть различны и могли меняться в зависимости от региональной динамики. Например, соперничество с Саддамом Хусейном, который имел химическое и биологическое оружие и работал над ядерным оружием. А потом, когда Саддам пал: «Чем мы, персы, хуже Пакистана?». А в какой-то момент: «Ну неужели же мы, персы, глупее северных корейцев?».

Как бы то ни было, дело далеко не продвинулось.

Действительно, за Ираном тянутся «хвосты» лукавства, а то и прямой лжи во взаимоотношениях с МАГАТЭ. Сколько бы ни ворчал Тегеран на МАГАТЭ, на гендиректора Юкия Амано (даже если на то есть веские причины), он должен продолжить сотрудничество с агентством, чтобы все сомнения прояснить, а где-то и честно покаяться в прошлых прегрешениях (как бы это ни ущемляло гипертрофированное у иранцев чувство собственного достоинства).

Но, с другой стороны, – кто без греха? Подобное «лукавство» в разные годы было замечено и за некоторыми другими членами международного сообщества – например, за Южной Кореей. Но Сеул грамотно отчитался о «работе над ошибками», и теперь этот случай помнят разве что узкие специалисты. Бразилия упорно отказывается ввести у себя Дополнительный протокол к соглашению о гарантиях с МАГАТЭ, что по меньшей мере странно; но в регионе царит совершенно иной климат, и недоверия в отношении намерений Бразилии (справедливо) не возникает.

Итак, первым шагом к решению иранского ядерного вопроса должно быть широкое, без пререканий сотрудничество Ирана с МАГАТЭ. Иран время от времени делает полушаги (в августе прошлого года, в январе нынешнего). Это шаги в правильном направлении, но их недостаточно для того, чтобы все мировое сообщество, включая Россию, смогло убедиться, что все иранские прегрешения остались в прошлом. Иран должен ратифицировать Дополнительный протокол, а до этого добровольно пойти на исполнение его положений, как если бы он был ратифицирован. Частично и выборочно иранцы, кстати, так и действуют, теперь надо уйти от выборочности.

Иранские коллеги и публично, и особенно в частных разговорах сетуют на то, что МАГАТЭ «раздевает» их перед американской и британской разведкой и что в конечном итоге все данные сливаются Израилю. Это Тегеран унижает. Но, помимо эмоционального негатива, речь ведь идет еще и о том, что в условиях, когда Израиль прямо заявляет о вероятности ударов по иранским ядерным объектам, иранцам просто опасно вот так «раздеваться».

Многие упрекают Иран в том, что он сначала строит ядерные объекты, а лишь потом сообщает о них в МАГАТЭ. Но, мне кажется, можно понять, почему Иран так делает.

Можно ли выйти из этого противоречия? Да. И Россия может сыграть здесь ведущую роль. Ниже я вернусь к этому.

Вторым шагом должно стать снятие требований к Ирану отказаться от обогащения урана. Это нереалистично, да и не нужно. Если Тегеран не нарушает своих обязательств по ДНЯО (а в этом остаются сомнения, как минимум в «исторической» части), то не следует добиваться от него того, что не является и не будет в обозримой перспективе международной нормой. Экономически Иран может действовать не вполне разумно, но политически его стремление к самодостаточности не уважить нельзя. На это мне указывают многие коллеги из развивающихся государств, прежде всего из Египта. Самоограничения в части отказа от уранового обогащения были бы, с моей точки зрения, правильным и важным шагом, но они могут быть только добровольными.

Третьим шагом должна стать резолюция Совета Безопасности ООН о недопустимости применения силы или угрозы применения силы (включая и кибератаки) против любых атомных объектов Ближнего Востока, находящихся под гарантиями МАГАТЭ либо продемонстрированных инспекторам МАГАТЭ по их запросу, как построенных, так и находящихся в процессе строительства, а также против персонала этих объектов. Эта резолюция должна быть принята до начала работы международной Конференции по вопросам зоны, свободной от ОМУ (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке, которая запланирована на конец текущего года в Хельсинки. Иначе участие Ирана в этой важной конференции окажется под вопросом: в самом деле, нормальна ли ситуация, когда твоя ядерная промышленность, твои ученые находятся под постоянным прицелом и угрозой атаки, а тебя как ни в чем не бывало приглашают за стол переговоров?

Четвертым шагом должно быть добровольное решение Ирана о временном замораживании уровня обогащения урана, а также замораживании на нынешнем уровне количества центрифуг, отказ от введения в каскады новых центрифуг, создания новых каскадов, запуска вращающихся (но пока без газа) центрифуг. О важности подобного шага говорил, в частности, заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, когда встречался с членами Международного клуба «Триалог» под эгидой ПИР-Центра. Такой шаг станет мерой укрепления доверия, но не юридически обязывающей нормой.

Пятым шагом должно быть решение Совета Безопасности ООН о временном приостановлении действия санкций в отношении Ирана, при условии удовлетворительного сотрудничества между Ираном и МАГАТЭ (такой подход предлагают сейчас некоторые европейские эксперты); а при закрытии вопросов «иранского файла» МАГАТЭ – и полная отмена санкций.

Шестым шагом должно быть формирование климата доверия в регионе в вопросах ядерной безопасности. Коллеги из Кувейта, других государств Персидского залива высказывали мне опасения по поводу надежности и безопасности Бушерской АЭС, построенной при участии России. Они предлагают провести стресс-тесты станции с участием наблюдателей из заинтересованных сопредельных государств. Ирану и России следует ответить на такие запросы позитивно и доброжелательно.

Наконец, седьмым шагом должно стать начало регионального ближневосточного диалога по всему комплексу ядерных вопросов: от формирования зоны, свободной от ядерного и других видов ОМУ на Ближнем Востоке (с участием всех арабских государств, Ирана и Израиля) до формирования «ближневосточного МАГАТЭ» по примеру Евратома. «Увертюрой» этого процесса имеет шанс стать конференция по ЗСОМУ в Хельсинки – конечно, если ее рассматривать не как единоразовое собрание, но как начало долгого процесса восстановления доверия, открытости и диалога.

Не надо мешать Ирану развивать ядерную энергетику. Тегеран все равно замкнет ядерный топливный цикл (ЯТЦ), даже после израильских бомбардировок и парочки уничтоженных ядерных объектов. Только после бомбардировок он наверняка проведет корректировку своей стратегической калькуляции. Как точно заметил уже цитировавшийся мной Билл Келлер, отвечая на статью Мэтью Крёнига в Foreign Affairs, «бомбить Иран – это лучший способ обеспечить именно то, что мы пытаемся предотвратить».

Надо учесть и попытаться научиться уважать стратегические задачи Ирана: три из четырех не создают проблем ни для региона, ни для международного сообщества в целом.

Если стратегические задачи Ирана хотя бы отчасти будут учтены и уважены, у Тегерана не будет мотивации переключать свой ЯТЦ на военные рельсы. А жить с иранским ЯТЦ всем его соседям – включая и Россию – нужно будет просто привыкнуть; ведь живем же мы по соседству с японским ЯТЦ, при этом некоторые – даже не имея мирного договора. И ведь если и боимся, так новой Фукусимы, а не ядерных бомб.

Как вести себя России

Начну с «наивного» вопроса: а чем для России плох Иран с ядерным оружием? На этот вопрос важно ответить сразу, чтобы мои последующие выводы и идеи были понятны.

С одной стороны, может показаться, что Иран, создай он ядерное оружие, интересам России действительно не угрожает. Да, иранские ракеты не долетят до Парижа, зато долетят до Сочи. Но не на Сочи же они будут нацелены. Далее, на Ближнем Востоке установится система регионального сдерживания по линии Израиль–Иран. Сдерживание работало в самые худшие дни холодной войны в отношениях между СССР и США; работает между Индией и Пакистаном; будет работать и на Ближнем Востоке, может быть, даже облегчит путь Израилю и Ирану к взаимным договоренностям по контролю над вооружениями (что сегодня немыслимо). Наконец, последние пять лет Россия живет бок о бок с ядерной КНДР – сначала было как-то некомфортно (особенно Приморью, где пришлось вспомнить про учения гражданской обороны), но теперь уже привычно. А ведь уровень ответственности Тегерана будет, безусловно, выше, чем северокорейского режима, и никаким другим игрокам (в отличие от безответственного, нестабильного Пакистана) Иран свои ядерные знания и технологии продавать не будет.

Так-то оно так. Но я придерживаюсь иного взгляда. Появление у Ирана ядерного оружия взорвет ДНЯО, который, по моему глубокому убеждению, продолжает оставаться краеугольным камнем международной безопасности. Благодаря ДНЯО Москва имеет исключительное положение в качестве члена «ядерной пятерки».

Я не разделяю мнения тех экспертов, которые предвидят, будто в случае появления в Иране ядерного оружия его вскоре создадут Саудовская Аравия или Турция. Проблема будет хуже: сам ДНЯО обесценится и перестанет существовать. И дело не в том, что за Ираном непременно последует Саудовская Аравия, но в том, что в ядерных вопросах по всему миру воцарится хаос. А вот это – против жизненных интересов России.

России трудно с Ираном. Ни российские политики, ни крупный российский бизнес не стремятся плотно работать с Ираном: разговоры о «близких отношениях» двух стран – во многом миф. При выборе системы координат «свой»–«чужой» и российский дипломат, и российский бизнесмен интуитивно присвоят Ирану код «чужой». В лучшем случае: «не-свой».

Иран не раз обманывал Россию, умалчивая о своих ядерных объектах и исследованиях двойного характера: так можно лукавить с врагом или конкурентом, но не с тем, кого ты называешь партнером и другом. Иранцы презрительно скривились, когда Россия пригласила их сотрудничать по обогащению урана в международном центре в Ангарске. Иранцы сначала согласились, а потом отказались от предложения по топливу для Тегеранского исследовательского реактора, изначально выработанного при активном вовлечении России.

Россия не раз подводила Иран: затягивала строительство Бушерской АЭС, не продала современные противоракетные системы. Не встретила Тегеран с распростертыми объятиями, когда он запросился в ШОС. Да что уж там: Россия голосовала за все четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН по Ирану.

России далеко не всегда понятно, как и кем принимаются решения в Тегеране (даже после многочисленных стараний разобраться). Ирану мерещится, что Москва «сливает» часть полученной от него конфиденциальной информации в Вашингтон и Тель-Авив.

В последнее время Москва и Тегеран неоднократно обменивались колкостями. Но это не помешало России сохранить хладнокровие, выступить с «планом Лаврова» по Ирану, основанном на «поэтапности и взаимности». Наверное, иранцам было трудно в полной мере оценить усилия России, так как вскоре – в ноябре прошлого года – последовал доклад МАГАТЭ, принятие которого, как рассчитывали в Тегеране, Москва просто обязана была заблокировать.

Трудно. Но России все же следует, наступив на горло предубеждениям, посмотреть на сегодняшний Иран как на своего серьезного и долгосрочного партнера в регионе – не на декларативном уровне, а на уровне действий. Такие попытки периодически происходят, но то и дело прерываются из-за, по-моему, ложной боязни обидеть американцев. По-моему, Россия уже и так максимально плотно и конструктивно сотрудничает с Соединенными Штатами по Ирану и его ядерной программе. Сворачивать это сотрудничество не надо; наоборот, пришла пора усилить его созданием двусторонней рабочей группы «креативщиков» с обеих сторон по поиску сценариев выхода из лабиринта (или того, что выглядит как лабиринт).

Но когда разговор от важного обсуждения ядерных объектов типа Фордо как-то сам собой сбивается на требования отхлестать Иран за «поддержку терроризма», а затем и вовсе скатывается к пожеланиям видеть в Тегеране «другой режим», – думаю, в таких обсуждениях Москве с Вашингтоном не по пути.

Когда западные партнеры России по переговорному процессу с Ираном (пока еще не публично) радуются гибели иранских ученых-ядерщиков, с гордостью говорят о качестве (мы доподлинно не знаем, кем осуществленных) кибератак против иранских ядерных объектов, и тогда России с ними, думаю, не по пути.

Когда, с одной стороны, приглашают Иран к диалогу «без предварительных условий», а другой, советуют Москве подумать насчет новой резолюции Совета Безопасности, где фигурировали бы меры против Ирана по Главе 7 Устава ООН, – думаю, тут России следует и вовсе решительно отойти в сторону. В условиях нагнетания турбулентности, имеющего целью психологическое давление на Тегеран, России стоило бы подумать не только о том, что все возможные санкции по пресечению доступа Тегерана к ядерным и ракетным технологиям уже приняты и действуют, но и о том, на пользу ли все эти санкции в нынешних конкретных условиях. Ни США, ни Евросоюз не вняли настоятельным пожеланиям России не вводить санкции вне Совета Безопасности ООН. Их право. Право России – пересмотреть свой подход к ныне действующим санкциям Совета Безопасности ООН, и если окажется, что часть из них исчерпала себя, действовать в Совете Безопасности ООН соответственно.

К слову, в свое время в Нью-Йорке санкции прописывались таким образом, что не затрагивали права России на поставки Ирану оборонительных комплексов, в частности, С-300 или С-400. Президент Медведев своим указом решил, что Россия должна воздержаться от таких поставок, что и было сделано. В условиях, когда Ирану прямо угрожают ракетными ударами, не пришло ли время такие поставки осуществить, да и вообще помочь Тегерану укрепить обороноспособность (при условии, что эти поставки не будут передаваться третьей стороне)?

В свое время Россия уклонилась от заявки Ирана на вступление в ШОС; причем было принято решение, не позволяющее принимать в эту организацию государства, находящиеся под санкциями Совета Безопасности ООН. Эту временную норму можно было бы пересмотреть. У России, как и у других действующих членов ШОС, есть много общих тем с Ираном: это и энергетическая безопасность, и борьба с наркотрафиком, и стабилизация ситуации в Афганистане после ухода оттуда НАТО. Конечно, прежде чем инициировать этот процесс, России следовало бы понять настроение Ирана по ряду нерешенных двусторонних экономических вопросов, в частности, по Каспию.

Наконец, российским экспертам, как неправительственным, так и правительственным, стоило бы собраться вместе, чтобы – пока неформально – обсудить вопрос, а не устарел ли механизм «шестерки», в рамках которого сейчас в основном обсуждается иранская ядерная программа, да и другие вопросы по Ирану. Ведь даже от американских партнеров часто приходится слышать: «Давайте решать этот вопрос (по Ирану) без участия европейцев, от них проку мало, и они ни на что не влияют». Так что с американцами Россия могла бы продолжать обмены по двусторонней линии, как это сейчас успешно и делается.

Многосторонний подход к решению иранского ядерного вопроса важен. Сейчас он более важен, чем когда-либо. Просто в мире есть ведь и другие силы, у которых много конструктивных идей и которые могут быть лучше услышаны в Тегеране.

К примеру, в переговорах с Ираном вместо «шестерки» можно было бы использовать уже имеющийся формат БРИКС. Здесь, помимо России, присутствуют представленный, как и она, в «шестерке» Китай, ранее участвовавшая в диалоге с Ираном Бразилия (если Дилма Русеф не окончательно утратила интерес к этой теме), и поддерживающая плотный диалог с Ираном Южная Африка. Индия в последнее время является оппонентом Ирана, но в этом качестве она и может быть полезна – особенно учитывая ее близкие связи с США в сочетании с традиционно взвешенной линией в международных делах.

Москве следует плотнее, чем сейчас, вести двусторонний диалог с Пекином по иранской проблематике. При этом надо помнить прописную истину, что у КНР – собственные интересы, которые могут и не совпадать с российскими. Так, Пекин успешно диверсифицирует источники импорта углеводородов, и его энергетические потребности в Иране скоро могут быть замещены поставками из Саудовской Аравии. Для КНР главное направление на ближайшее десятилетие – никакой не Ближний Восток, а продвижение в Южно-Китайское море и в Юго-Восточную Азию, а может, и на Тайвань. Тут везде мешают США – при нынешней администрации больше, чем когда-либо. Что делать? Затянуть Соединенные Штаты в длительную сухопутную военную операцию, из которой выбраться сложнее, чем из Ирака или Афганистана. Так что поддержка Китаем Ирана, столь очевидная сегодня, не является константой. С другой стороны, диалог России и КНР по Ирану, не исключено, помог бы скорректировать такую точку зрения в Пекине или как минимум удостовериться в том, что она не является доминирующей, как не являются доминирующими в Москве взгляды тех, для кого «война в Иране» – приятный синоним роста цен на нефть.

Не исключаю, что более продуктивной, чем БРИКС, могла бы стать группа по диалогу с Ираном, которую создали бы Россия и Турция. В нее могли бы войти те же Бразилия, Южная Африка, а также такие авторитетные (в мире и в Иране) игроки в вопросах ядерного нераспространения, как Казахстан, Индонезия, а также (но здесь большой знак вопроса) Египет.

Конечно, надо быть реалистами и отдавать себе отчет в том, что такая группа не принесет Ирану «на блюдечке» главное, что нужно сейчас Тегерану: гарантии безопасности со стороны Вашингтона (включая отказ от применения силы и вмешательства во внутренние дела). Однако при активном участии России она могла бы предоставить как минимум эффективное обеспечение первого, самого срочного шага по решению иранского ядерного вопроса. А именно – прозрачности ядерной программы, уверенности, что в сегодняшнем виде она не направлена на оружейные цели, и при этом уважительного отношения к той информации, которая будет получена от Ирана в рамках такого «прозрачного» подхода. Каждая из названных стран имеет авторитетных технических экспертов, которые могли бы получить беспрецедентный доступ к объектам ядерной инфраструктуры Ирана – даже тем, прежде всего строящимся, которые Иран никому показывать не обязан. Ни в коей мере не замена МАГАТЭ, но подспорье для МАГАТЭ на тот переходный период, пока доверие полностью не восстановлено, – так я вижу работу группы экспертов.

Недавно за ужином в Эр-Рияде иранская оппозиционерка, проживающая в Лос-Анджелесе, бросила мне: «России должно быть стыдно, что она поддерживает прогнивший режим в моей стране». Сидевшие рядом саудовцы и кувейтяне оживленно закивали. Я не выдержал: «России не должно быть стыдно. Хотя бы потому, что она столько сделала и делает, чтобы бомбы не падали на головы ваших соотечественников».

Цинично говоря, Россию могла бы устраивать нынешняя ситуация вокруг Ирана – «ни мира, ни войны». Но это только если знать, что у всех игроков стальные нервы, и никто не сорвется. Сегодня есть противоположное ощущение. Один удар по Араку или пррименение новых типов глубоко проникающего высокоточного оружия в районе Кума – и следующим шагом Иран… нет, не обязательно бьет по Тель-Авиву или высаживается на Бахрейне. И даже не перекрывает Ормузский пролив. Он выходит из ДНЯО. Из договора, который его не защитил. Ответственность за этот сценарий будет лежать и на России, одном из трех депозитариев – хранителей ДНЯО.

Соскальзывание ситуации к войне ли, к эскалации напряженности вокруг Ирана не отвечает интересам России. Поэтому России важно не самоустраняться, но продолжать предотвращать силовой сценарий, насколько это в ее силах, играя ответственно и – главное – не по чужим нотам.

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

Иран. Россия. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735590 Владимир Орлов

ББВ

Большая Ближневосточная Весна. Или Война?

Резюме: Внутренние и внешние факторы, питающие социальные протесты «арабской весны», оказываются в виртуальном пространстве спаянными в такую сложную амальгаму, что нередко трудно разобраться, где кончаются одни и начинаются другие.

Массовые волнения, беспрецедентные по масштабам гражданской активности и ожесточенности, уже год сотрясают Ближний Восток. Вихри революций смели режимы в Египте, Тунисе и Йемене. Для свержения Каддафи в Ливии потребовалась помощь авиации НАТО, но в целом события там развивались по тому же сценарию. На очереди, похоже, Сирия, да, в сущности, любая арабская страна, чье руководство окажется неспособным своевременно осуществить демократические реформы, с которыми подавляющее большинство населения связывает надежды на улучшение жизни. В общем, налицо все признаки системного кризиса в регионе. Пора, наверное, попытаться внимательнее присмотреться к природе и непростой механике феномена «сетевых революций», соотнести его с реалиями миропорядка, приходящего на смену холодной войне, и оценить перспективы дальнейшего развития событий.

Демократия: изнутри или извне?

Вполне очевидно, что в основе революционных процессов в арабском мире лежат объективные причины, в первую очередь социально-экономические. По существу, участники массовых выступлений, коллективным организатором которых стали социальные сети, вынесли вотум недоверия авторитарным режимам («пожизненным президентствам»). Последние оказались неспособны решить проблемы нищеты, безработицы, а в более широком смысле – модернизации своих стран, встраивания их в глобализирующийся мир растущей взаимозависимости.

Но не менее очевидно и другое. Стихийные на первых порах выступления оппозиции получили мощную поддержку со стороны Запада. Причем не только в форме выявившегося в ходе «сетевых революций» феномена трансграничной солидарности, когда люди, вышедшие на каирскую площадь Тахрир, ощущали поддержку «демократического интернационала», действующего в виртуальном пространстве интернета. Важным, а во многом и решающим фактором успеха революций, по крайней мере в Египте и Ливии, стало внешнее политическое, информационное и экономическое (а в ливийском случае даже военное) давление на правящие режимы. Не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что «картинка» событий (как правило, односторонне ориентированная на оценки оппозиции) формировалась почти исключительно западными электронными и печатными СМИ и через интернет.

Конечно, речь не идет об «империалистическом заговоре» в традиционном смысле. Было бы опасным упрощением рассматривать «арабскую весну» в качестве экспортного продукта. Вызвавшие ее процессы зрели давно. Для специалистов, видевших нараставшую остроту проблем в арабском мире, взрыв народного негодования стал своего рода «ожидаемой неожиданностью». Причем не столько по времени и месту (начавшись в сравнительно благополучном Тунисе), сколько по силе и ожесточенности выплеснувшегося недовольства.

В чем тут дело? Возможно, в особом, «вирусном» механизме распространения «сетевых революций», вектор развития которых действует по сложному, малоизученному пока алгоритму. А возможно, и в том, что социальные сети по своей природе наднациональны. Внутренние и внешние факторы, питающие социальный протест, оказываются в виртуальном пространстве спаянными в такую сложную амальгаму, что нередко трудно разобраться, где кончаются одни и начинаются другие.

Тем не менее уже на нынешнем, похоже, начальном этапе «арабской весны» имеются достаточные основания для вывода о том, что события в регионе не только отражают свободный выбор народов арабских стран в пользу демократии, но и являются своего рода побочным продуктом линии наших западных партнеров на то, чтобы сформировать инструментарий глобальной демократической трансформации.

Это существенно меняет подтекст происходящих событий, поскольку подобный подход рано или поздно начинает восприниматься как ориентированный на обеспечение и собственных односторонних интересов. Весьма уязвимы в этом смысле практикуемые в последнее время попытки устанавливать критерии демократичности того или иного государства на национальном уровне (прежде всего в США) и придавать им универсальный характер. Неизбежны двойные стандарты, компрометирующие сами принципы демократии. За примерами далеко ходить не надо, стоит лишь сравнить оценки ситуации с правами человека, скажем, в нефтяных монархиях Персидского залива и в той же Сирии, с которыми ежегодно выступает Госдепартамент США.

Хотели бы оговориться сразу: мы не пытаемся оправдать или тем более взять под защиту авторитарные арабские режимы вроде сирийского или ливийского (при Муаммаре Каддафи). Необходимость прекращения кровопролития, срочного осуществления реформ в Сирии, а до этого в Ливии понятна всем, в т.ч., разумеется, и Лиге арабских государств, последовательно и настойчиво работающей с Башаром Асадом. Но где та грань, которая отделяет право законно избранного президента на защиту конституционного строя в условиях вооруженного мятежа от преступного подавления оппозиционных выступлений, которое требует вмешательства международного сообщества? Число жертв среди гражданского населения? Но не слишком ли много их было в ходе операции НАТО в Ливии, а до этого в Афганистане и Ираке?

Слов нет, тенденция к распространению демократии как наиболее эффективной на сегодняшний день формы государственной и политической самоорганизации общества закономерно приобретает всеобщий характер. Оправдан и мониторинг таких базовых элементов демократии, как соблюдение прав человека и выборы, со стороны международных организаций и региональных объединений государств. И даже санкционное реагирование, когда оно остается в правовом поле, а не становится предметом расширительного толкования, как «бесполетная» резолюция СБ ООН по Ливии. В противном случае, как показали события последних месяцев, под удар ставится единство мирового сообщества, причем в тот момент, когда последнее, быть может, нуждается в нем как никогда.

В целом складывается впечатление, что в действиях Запада в связи с «арабской весной» начинает просматриваться стремление если не поставить демократию выше безопасности, то уж увязать эти понятия, отдав демократии приоритет в строительстве нового, более безопасного мира. Стратегически это выглядит достаточно привлекательно. Но в конкретных условиях сегодняшнего дня это рискованная тенденция, способная еще больше деформировать систему поддержания глобальной безопасности, которая и без того замедленно адаптируется к новым вызовам и угрозам. И никакой словесной эквилибристикой («демократия как предпосылка стабильности») дела не поправишь. Невозможно предположить, что на Западе с его мощным политологическим потенциалом не понимают столь очевидных вещей. И все же парадигма обеспечения глобальной стабильности через «экспорт демократии» все более утверждается в его действиях.

Запад и его стратегия

В чем причина этого? Попробуем посмотреть на поведение Запада под более широким углом его базовых геополитических, политических и экономических интересов.

В геополитическом смысле политика западного сообщества формируется в рамках объективно возникшей в международной повестке дня после окончания холодной войны и распада Советского Союза задачи надежного обеспечения безопасности в стратегически и энергетически важном регионе Большого Ближнего Востока (ББВ). Причем сугубая значимость этой задачи диктуется не столько сохраняющейся неурегулированностью арабо-израильского конфликта или, скажем, предстоящим выводом американских войск из Афганистана и уже свершившимся из Ирака, сколько тем обстоятельством, что на восточной периферии ББВ (Иран, Афганистан, Пакистан) сосредоточены серьезные, в т.ч. ядерные риски для международного мира и безопасности. ББВ стал, перефразируя Черчилля, своего рода «мягким подбрюшьем» евроатлантической безопасности – как Балканы в период между двумя мировыми войнами.

В политическом плане речь идет, условно выражаясь, о придании контролируемого характера процессу демонтажа «постсоветского наследия» – государственных и политических структур, возникших на волне арабского национализма в период блоковой конфронтации. Смысловая нагрузка процесса заключается в том, чтобы с точки зрения интересов Запада (по той же логике, что и события конца 1980-х – начала 1990-х гг. в Восточной Европе и на Балканах, «цветные революции» на постсоветском пространстве) расчистить дорогу новым элитам, готовым к восприятию демократических ценностей.

Экономическое измерение ближневосточной стратегии Запада (с учетом его очевидной заинтересованности в сохранении контроля над природными ресурсами) связано с достижением принципиального понимания о разделе сфер интересов в контексте меняющейся региональной и глобальной политической географии. Одновременно в условиях надвигающегося глобального кризиса критически важно сбалансировать интересы транснациональных нефтяных и газовых кампаний и финансовых кругов, обеспечив, в частности, выполнение договоренностей 1973 г. с нефтедобывающими арабскими странами о сохранении связанного характера нефтедолларов, циркулирующих в американской экономике. В разряд приоритетных выходит и задача противодействия проникновению в регион Китая, усилившего финансово-экономическую экспансию в страны Арабского Востока и Африки.

Разумеется, говорить о консолидированной стратегии Запада на каждом из перечисленных направлений (кроме, возможно, ее политического аспекта) не приходится. Помимо естественной конкурентности экономических интересов и вытекающих из нее нюансов политики дело в том, что масштабная трансформация региона требует и соответствующих финансовых вложений, сопряженных с очевидными рисками. Отсюда, похоже, растущее дистанцирование НАТО от действий американцев в Ираке или отстраненность США от активной фазы военной операции в Ливии, передоверенной европейским союзникам. В целом, поскольку в условиях возросшей региональной турбулентности нефтедобывающие арабские страны вынуждены сосредоточиться на многомиллиардных социальных программах, остается открытым вопрос о том, насколько ресурсно обеспечена региональная стратегия Запада.

Базовые подходы Запада к «арабской весне» развиваются в целом в русле тех же идей, которые вызвали в свое время к жизни проект Большого Ближнего Востока. А он, напомним, был изначально ориентирован на профилактику угрозы исламского терроризма, резко возросшей после теракта 11 сентября 2001 г., борьба с которым уже вовсю шла в Афганистане и Ираке. Решать острые социально-экономические проблемы региона, действительно представляющего собой благоприятную питательную среду для экстремизма, планировалось с опорой на массированную помощь со стороны международного сообщества. Однако после того, как соответствующий проект, представленный в 2004 г. американцами на саммите «Большой восьмерки» в Лондоне, не получил поддержки (не в последнюю очередь из-за негативного отношения к нему ведущих стран региона, включая Египет и Сирию), неоконсерваторы, определявшие тогда политику в республиканской администрации США, сменили тактику.

В июне 2006 г. госсекретарь Кондолиза Райс в ходе регионального турне впервые употребила термин «Новый Ближний Восток», упомянув в этой связи о необходимости «переустройства» (reshaping) региона на демократической основе. Встык с этим заявлением в американской, а затем в региональной прессе была опубликована «карта Ральфа Петерса», отражавшая, как полагают, настроения близкого к неоконсерваторам крыла американского экспертного сообщества. В ней (явно в целях зондирования, если не провокации) предлагалась кардинальная перекройка карты ББВ в соответствии с ареалами традиционного этнического и конфессионального расселения. Предусматривалось, в частности, создание курдского государства за счет Ирака, Сирии, Турции и Ирана, Большой Армении – с присоединением части Турции, «разукрупнение» Саудовской Аравии, на территории которой должны были возникнуть три государства, и т.п. Публикация, несмотря на ее неофициальный характер, вызвала предсказуемо острую негативную реакцию в регионе, особенно в Турции, где усмотрели прямые параллели между ней и планами расчленения Османской империи после Первой мировой войны, в противодействии которым и родилось современное турецкое государство.

Демократической администрации Соединенных Штатов, пришедшей в Белый дом в 2008 г., пришлось иметь дело с тяжким грузом ближневосточных просчетов республиканцев. Нерационально высокие финансовые затраты на проведение военных операций в Афганистане и Ираке (по грубым подсчетам, около 1,5 трлн долларов) при весьма неубедительных результатах не только стали непосильной нагрузкой для США, но и начали сказываться на состоянии мировых финансов.

В своей программной речи в Каире в июне 2009 г. Барак Обама сменил акценты в ближневосточной политике, выделив в качестве приоритетных две основные задачи: продвижение демократических реформ в исламском мире и форсированное (до истечения президентского срока) урегулирование арабо-израильского конфликта. Не будет большим преувеличением сказать, что изложенная им концепция демократического переустройства мира в увязке с продвижением политико-дипломатических подходов к решению широкого круга региональных проблем стала серьезным стимулом для процессов, приведших спустя полтора года к «арабской весне».

Тем более что к моменту «смены караула» в Белом доме у американцев был готов «несиловой» (и менее затратный) инструментарий реализации идей, заложенных в проекте ББВ. В соответствии с разработанной еще при Райс концепцией «трансформационной дипломатии» была перестроена работа Госдепартамента и других профильных ведомств, ориентированная на приоритетность содействия демократическим реформам за рубежом (в т.ч. через социальные сети интернет) с опорой на неправительственные организации и прямые контакты с внесистемной оппозицией поверх голов правительств.

Однако практическая реализация «каирского сценария» вновь выявила слабые места ближневосточной стратегии Соединенных Штатов, связанные с недостаточно глубокой проработкой региональных реалий. В первую очередь это относится к оценке роли исламистов в арабских странах. То обстоятельство, что в ряде случаев массовые манифестации в них проходили под антиамериканскими лозунгами, только подкрепило ощущение, появившееся по итогам операций в Афганистане и Ираке, что социальная инженерия Вашингтона на Ближнем Востоке не срабатывает. Причем именно в связи с поверхностными оценками сложившихся межконфессиональных балансов и исламского фактора.

Исламский фактор: поверх моделей

А между тем промежуточные итоги «арабской весны», прежде всего результаты выборов в Тунисе и Марокко и особенно в Египте, свидетельствуют о том, что настроения «арабской улицы» формируются и, судя по всему, продолжат формироваться под преимущественным влиянием исламских партий и организаций. Причем усматривать расхождения в политических позициях (но, разумеется, не в методах действий) умеренных и радикалов, суннитов и шиитов в том, что касается таких вопросов, как неприятие внешнего вмешательства или отношение к Израилю, наверное, можно. Но строить на этом политику было бы по меньшей мере наивно. Сегодняшние исламисты – в значительной мере наследники политической повестки дня арабских националистов прошлого. Об этом еще раз напомнил захват посольства Израиля накануне второй волны народных выступлений в Каире.

Принципиальные расхождения между умеренными и радикально настроенными исламистами касаются главным образом их отношения к государству – светскому или теократическому, основанному на нормах шариата. Возможность «третьего пути», способного обеспечить плавную демократическую трансформацию традиционного общества, обычно связывается с турецким опытом построения светского государства, сочетающего идеалы демократии, успешно развивающуюся рыночную экономику и традиции ислама.

Конечно, развитие демократии в арабском мире в соответствии с турецкой моделью было бы предпочтительным со всех точек зрения. Однако эта модель родилась в иных исторических условиях противоборства между армией, основой кемалистской системы сдерживания, и сначала коммунистами, а затем исламистами. Такая система не работает уже и в самой Турции. Не стоит удивляться, что и в Египте, не имеющем, кстати, законодательно закрепленной роли армии как гаранта конституции, военные, как выяснилось, пока не в силах противостоять напору исламистской улицы.

Более того, в условиях сдвигов, начавшихся в регионе, не столько арабский мир дрейфует в сторону Турции, сколько Турция в сторону арабского мира. Показателен в этом смысле продолжающийся вот уже более полутора лет кризис в отношениях между Анкарой и Тель-Авивом в связи с активным участием турецких НПО в попытке «флотилии свободы» прорвать израильскую блокаду сектора Газы. Жесткость, демонстрируемая при этом турками, явно рассчитана на то, чтобы показать, что демократия и натовская солидарность – это одно, а приоритетность палестинской проблемы в региональной повестке дня – совсем другое.

И такая линия поведения характерна не только для Турции. Вряд ли обоснованы ожидания политиков и экспертов, которые полагают, что «арабская весна» надолго отодвинет на второй план проблематику арабо-израильского конфликта. Солидарное осуждение ЛАГ преследований оппозиции в Ливии и Сирии, как и аналогичная позиция Турции в отношении Дамаска, не означают, что они так же солидарно прекратят настаивать на создании палестинского государства (уже ставшего, кстати, при поддержке арабов полноправным членом ЮНЕСКО). Скорее наоборот. Сближение с Западом по вопросам демократии на Ближнем Востоке связывается с ожиданием встречных шагов со стороны Израиля и США. Однако именно на направлении ближневосточного урегулирования двуединая каирская стратегия Обамы приносит пока наиболее разочаровывающие результаты.

Конечно, правое правительство Беньямина Нетаньяху, мягко выражаясь, – непростой партнер по переговорам. Именно на нем лежит основная ответственность за срыв миссии Джорджа Митчелла и последующих усилий американцев и «квартета», что, собственно, и загнало израильско-палестинский диалог в угол. Причем, пытаясь понять причины последовательного ужесточения кабинетом Нетаньяху подходов к вопросам «окончательного статуса», мы не стали бы исключать, что израильтяне, обычно прекрасно просчитывающие варианты развития региональной ситуации, не исходили из неизбежности близких революционных потрясений в арабском мире.

Однако Израиль, как и другие, проявил неготовность к масштабам и накалу развернувшихся событий. Оказавшись в эпицентре регионального цунами с неясным исходом, израильтяне обнаружили, что вирус «сетевой демократии» поражает не основные для них цели (Тегеран), а разрушает с таким трудом наработанную ткань его отношений с предсказуемыми, хотя и недостаточно демократичными соседями. В Тель-Авиве, обеспокоенном судьбой своих мирных договоров с Египтом и Иорданией, критически оценивают «сдачу» Вашингтоном вполне прозападно настроенного Хосни Мубарака, не говоря уж о контактах американцев с «Братьями-мусульманами». В ситуации с Сирией ослабление связки Дамаска с Ираном, «Хезболлой» и ХАМАС в принципе было бы для Израиля предпочтительнее смены режима Асада.

Тем не менее Израиль вынужден солидаризироваться с усилиями американцев по демократическому переустройству региона. Что в общем-то естественно для государства, много лет эксплуатировавшего свой статус единственной демократии на Ближнем Востоке. Но, похоже, конкретной, просчитанной схемы действий в принципиально новой региональной обстановке у него, как и у других региональных, да и внерегиональных игроков, нет. А это существенно повышает риски выхода конфликтов в неконтролируемую фазу.

Иранский узел

И здесь мы подходим к, наверное, главному аспекту нынешней региональной ситуации – иранскому. Узел противоречий, туго завязавшийся вокруг иранской ядерной программы (ИЯП) и политики Тегерана в целом, затрагивает такие глубинные вопросы мировой политики, что попытка разрубить его может реально, причем уже в обозримой перспективе, взорвать мир. И не только на Большом Ближнем Востоке.

Иран – «пороговое» ядерное государство. От того, получит ли он атомную бомбу, зависит судьба выстраивающейся новой системы глобальной безопасности. И дело не только в перспективе расползания ядерного оружия по взрывоопасному региону Ближнего Востока. И даже не в том, что на Тегеран во многом замыкается вопрос о поставке и безопасной транспортировке энергоносителей из Персидского залива.

Существеннее то, что Иран расположен в треугольнике (Пакистан, Афганистан, Ирак) потенциальной глобальной опасности, на перекрестье геополитических интересов основных «полюсов силы» в современном мире – Европы, США, России и Китая. Один из «углов» этого треугольника – Пакистан – уже обладает ядерным оружием. В другом – Афганистане – проходит очередную проверку формула «безопасность через демократию», и обстановка там (как и в близлежащем Ираке) пока не располагает к оптимистическому прогнозу.

Не будет большим преувеличением сказать, что появление «треугольника нестабильности» стало косвенным результатом разрушения в ходе иракской войны исторически сложившегося «треугольника стабильности» в составе Ирана, Ирака и Саудовской Аравии, в котором Багдад и Тегеран взаимно сдерживали друг друга, а Эр-Рияд маневрировал между своими воинственными соседями. Такая схема, в частности, практически исключала появление ядерной бомбы у каждого из членов этого «треугольника», внимательно наблюдавших друг за другом.

Но в Вашингтоне во времена президента Джорджа Буша-младшего возобладала логика глобального доминирования (разумеется, демократии) – и «треугольник нестабильности» оказался включенным в проект ББВ наряду с арабскими странами, и без того отягощенными грузом собственных проблем. В результате этой серьезной стратегической ошибки в регионе создалась критическая масса угроз, далеко превосходящих локальные рамки.

Острее других это ощущают в Израиле. Рассматривая перспективу появления у Ирана ядерного оружия в качестве угрозы для существования еврейского государства, израильские руководители не раз, особенно в последнее время, заявляли о готовности нанести удар по иранским ядерным объектам. Консенсуса по этому вопросу в израильском политическом истеблишменте пока нет, судя по публичным заявлениям об опасности силового сценария в отношении Ирана, с которыми выступили все ушедшие в начале этого года в отставку руководители силовых ведомств Израиля. Но мотивация, причем очень глубокая, на уровне экзистенциональной, присутствует. Ахмединеджада в Тель-Авиве сравнивают с Гитлером, а его заявления в адрес Израиля – с Холокостом.

Израильтяне, надо думать, пока понимают, что без политического зонтика Вашингтона и его гласной или негласной логистической поддержки вступать в прямую конфронтацию с Тегераном опасно. Но на волне «арабской весны», сопровождающейся крушением радикально-националистических режимов, появляется соблазн использовать региональную конъюнктуру для широкой перегруппировки сил. Скажем, поиграть на противоречиях между шиитами в Иране и суннитским большинством в Саудовской Аравии и странах Персидского залива. Конечно, у иранско-саудовского соперничества в зоне Персидского залива давняя история, к тому же обвинения Ирана в экспансионизме имеют под собой объективную основу. Но по природе своей нефтяные монархии Залива склонны занимать сторону потенциального победителя. А в случае, если дело дойдет до конфликта, может получиться и так, что победителя не будет.

Резонен вопрос: возможно ли остановить сползание ситуации вокруг Ирана в иррациональную плоскость? Разумеется, возможно. При условии, если все мы постараемся понять, что после Афганистана, Ирака, а теперь и Ливии угроза очередной «демократической интервенции» с санкционным прологом будет только усиливать комплекс избыточной самозащиты, причем не только у Ирана. Найдутся и другие страны и лидеры, уверенные в том, что отстоять свою идентичность, свой образ жизни в мире, где каждый сам за себя, можно только, имея в своем арсенале ядерную бомбу.

ИЯП должна оставаться нераспространенческой проблемой, которую можно и следует решать исключительно политико-дипломатическими методами, удерживая Иран в сфере контроля МАГАТЭ. Формат «пять плюс один» вполне способен привести к приемлемому для международного сообщества результату в переговорах с Ираном. Созданию соответствующей конструктивной обстановки на переговорах способствовали бы сигналы Тегерану о том, что ему не грозит принудительная демократизация по иракскому образцу или «разукрупнение» по рецептам проекта ББВ. Кроме того, реакция иранцев на такие сигналы могла бы стать своего рода тестом истинных намерений Ирана – с соответствующей проекцией на дальнейшие переговорные позиции всех вовлеченных сторон.

Ситуация вокруг ИЯП, вплотную подошедшая к критическим параметрам, требует быстрых и согласованных действий со стороны международного сообщества. В противном случае Большая Ближневосточная Весна может обернуться Большой Ближневосточной Войной.

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Иран > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735587 Петр Стегний

В Кембридже прошла презентация нового российского университета Сколковотех. Удастся ли пересадить опыт Alma Mater 77 Нобелевских лауреатов на российскую почву?

Когда жители Бостона упоминают свой город-спутник Кембридж, то редко называют его по имени, а говорят просто: "За рекой".

Диалог с портье в гостинице в Кембридже.

 - У вас всегда так тихо по вечерам?

 - У нас - да. Зато в Бостоне всегда весело.

Кембридж от Бостона отделяет Чарльз-Ривер. Река достаточно широка, чтобы вечером светящиеся огнями небоскребы Бостонского делового центра отражались в ее черном зеркале в полный рост. Вечерний Кембридж после Бостона кажется темным и безжизненным. Но реальное отличие одного от другого - неизмеримо шире Чарль-Ривер. Бостон с его третьей по значению биржей в Америке зарабатывает кучу денег и непринужденно тратит их в своих многочисленных ресторанах и прочих увеселительных заведениях. Университетский город Кембридж не уступает Бостону ни площадью, ни богатством. Но это два совершенно разных мира.

Город университетов, впрочем, внешне мало напоминает студенческий кампус в его российском представлении. Никаких четко очерченных границ не существует, как не существует и оград, которые бы защищали храмы науки от посторонних. Если вы точно не знаете местную географию, то можете не заметить, что из Массачусеттского технологического института (MIT) уже попали на территорию Гарварда и наоборот. Хотя, конечно, если присмотреться, то многие здания в центре Гарварда ни с чем не перепутаешь: старейший в Америке университет основан почти четыре века назад; это даже не Новая Англия, как принято именовать эту часть атлантического побережья США, а самая настоящая старая Англия.

MIT моложе на два с лишним века, некоторые его здания имеют совершенно футуристические очертания, как, например, построенный знаменитым архитектором Фрэнком Гэри комплекс, который сам его автор назвал "сборищем пьяных роботов". В 2007 году MIT подал иск к архитектору, утверждая, что проект несет в себе ряд конструктивных ошибок, вследствие чего здания якобы покрылись плесенью. Попытка обнаружить плесень на фасадах разноцветных, как детские кубики, зданий успехом не увенчалась: сколько я ни ходил вокруг комплекса, все, по крайней мере, снаружи, выглядело вполне пристойно. В одном из корпусов комплекса - детский сад. А вообще комплекс, строительство которого обошлось в 315 млн долл., именуется Stata Center, в нем расположена лаборатория компьютерных наук и изучения искусственного интеллекта (CSAIL), так что в данном случае форма вполне соответствует содержанию.

От Гарвардской площади Кембриджа (примерного географического центра Гарвада) до отеля Marriott, который можно условно считать центром MIT, всего две остановки на метро. Рядом с выходом из каждой станции магазин сувениров одной и той же компании COOP. Но в одном продают футболки с символикой MIT, в другом - бордовые футболки Гарварда.

Из стен Гарварда вышли восемь президентов США, включая нынешнего. Из стен MIT вышли астронавт Базз Олдрин, создатель пирамиды в Лувре архитектор М.Пей и 77 лауреатов Нобелевской премии, - в основном в области естественных наук (химия, физика), а также экономики и медицины. В числе выпускников Гарварда также есть нобелевские лауреаты, но их меньше.

Все эти разрозненные детали и впечатления к тому, что в американском Кембридже, под боком у одного из самых успешных и зажиточных городов Америки, на относительно небольшой площади достигнута такая концентрация знаний, технологий и просто умов, как мало еще где существует на нашей планете.

Экосистема

На прошлой неделе в Кембридже в MIT проходила презентация нового российского университета Сколковотех. Массачусеттский технологический институт является ключевым партнером Сколково. В течение трех дней у BFM.ru была возможность не только услышать мнения участников процесса, но и попытаться оценить ту самую модель Массачусетского института, которая станет основой самого необычного университета в России.

В разговорах с профессорами и студентами MIT постоянно возникало слово "экосистема". Можно проще назвать это культурой MIT в сочетании с более давними университетскими традициями Кембриджа. А те, в свою очередь, тесно связаны с уникальной исторической традицией Бостона. Когда четыре века назад в Новую Англию прибыли первые пилигримы, они были необычайно тверды в своей пуританской вере, но мало приспособлены к практической жизни в Новом свете. Однако они приспособились, научившись ловить треску, которой кишели воды Северной Атлантики: для себя, чтобы не умереть с голоду, а затем и для значительной части прочего человечества. Когда к XVIII веку Бостон стал самым богатым городом Америки, его успех был построен на экономической модели, которая изначально была основана на непоколебимой вере пуритан в свой успех, а затем пуританскую веру в значительной степени заменила религия свободного предпринимательства. Как сказал кто-то из американских историков, эксперимент пуритан в Америке пал жертвой собственного успеха.

Адам Смит писал в своем классическом труде "Богатство наций" о том, что Новая Англия, удачно организовавшая рыбный промысел, стала впечатляющим примером того, как экономика может процветать, если предпринимателям созданы ничем не ограниченные условия для работы. Эта та самая экосистема, поощряющая предпринимательство, на которой построен MIT.

Другим составляющим экосистемы было отношение основателей Америки к знаниям. Уже в первые, голодные годы существования новой колонии пилигримы-пуритане образовали акционерное общество, чтобы воспользоваться дарованной британской короной хартией на ведение коммерческой деятельности. Одновременно с развитием бизнеса пуритане озаботились развитием просвещения. Было установлено, что всякое поселение, численность которого превышает 50 человек, должно на собственные деньги содержать учителей. Таким образом, в Новой Англии возникли первая публичная школа и первая публичная библиотека. А в 1636 году - первый в Западном полушарии университет, Гарвард. В те же годы в Бостоне стала выходить первая в Америке газета.

Вот основания, на которых в 1861 году (в России в этом году отменили крепостное право, в Америке его отменят только через четыре года) возникает Массачусетский технологический институт. Идея заключалась в том, чтобы соединить классическое образование с ответом на вызовы быстроразвивающихся науки и технологий. Одним из принципов новой высшей школы стала образовательная ценность "полезных знаний", а метод приобретения этих знаний - "учиться путем делания".

В американском MIT русский по-английски учит китайца

Александр Туркот: "Утечку мозгов из России уже не остановить. Но можно попытаться организовать "циркуляцию мозгов". Фото из личного архива

"Типичная картина: в Массачусетском технологическом институте сегодня русский профессор учит по-английски китайского студента. Китаец выучится и вернется домой. Русский профессор останется в Америке. Мы хотим постараться изменить эту модель", - говорит глава IT-кластера Фонда "Сколково" Александр Туркот. По его словам, кардинально решить проблему утечки мозгов из России в современных условиях невозможно, но можно попытаться добиться того, что он называет "циркуляцией мозгов".

Туркот, который участвовал в презентации Сколковотех в MIT, поясняет свою мысль на примерах. В России ситуация, схожая с Израилем, в смысле постоянной утечки мозгов. Но израильтяне 20 лет назад получили после развала СССР такое количество мозгов, которое позволяет им сегодня "играть в высшей лиге мировых инноваций, в первой тройке; нам бы в десятку попасть".

России более реалистично учитывать инновационный опыт Индии и Китая. При этом индийский путь, начинавшийся с самого дешевого аутсорсинга в стране, где сотни миллионов человек худо-бедно говорят по-английски, нам не подходит. Эта модель базируется на дешевом интеллектуальном труде. Мы с этим не в состоянии справиться, говорит Александр Туркот, потому что у нас не так дешево, и у нас нет такого количества народа.

Китай движется более мудро, потому что они очень агрессивно вкладывают в образование, в скупку специалистов, преимущественно китайского происхождения, и это работает.

"Наша идея состоит в том, чтобы, привлекать кадры обратно, выращивать кадры вместе с MIT и, самое главное, если отречься от университетской истории, про которую мы сегодня говорим, то надо выращивать ментальность стартапов и всячески ее поддерживать, - считает Александр Туркот. - В этом смысле "Сколково" может быть моделью. Это не может быть ультимативным решением. Не может быть резервация решением для всего государства. Но в руках у регуляторов, у политических спонсоров этой истории есть сегодня решение: оставить это через два года резервацией, пусть не потемкинской, но каким-то городом Солнца, либо позволить неким точкам силы по всей стране развиваться по этой модели, получать те же льготы, ту же финансовую поддержку".

Это, конечно, все разговоры о будущем: пока что "город Солнца" физически представляет собой строительную площадку в чистом поле; у предполагаемого российского аналога MIT еще нет своего здания, профессоров и студентов, но есть утвержденное на высшем политическом уровне в Москве финансирование, очень амбициозные планы и ректор, американец Эдвард Кроули - профессор MIT и бывший глава консультационного комитета НАСА по технологиям и коммерциализации.

Эдвард Кроули: "Я верю, что в Сколково можно с нуля создать университет мирового уровня". Фото: РИА Новости

"Главный вызов в строительстве университета - это привлечение правильных людей, - сказал в интервью BFM.ru г-н Кроули. - Собственно, это отвечает на вопрос о том, зачем мы здесь, в Кембридже, собрались. Мы хотим, чтобы люди узнавали о Сколково, говорили о нем, проявляли бы к нему интерес - хорошие люди со всего света. Это то, что меня более всего волнует. А именно: смогу ли я привлечь самых лучших людей".

Менял пригласили в храм науки

В нынешнем году MIT покинет его первая женщина-ректор Сьюзан Хокфилд, которая возглавляла институт последние семь лет. При ней MIT достиг впечатляющих научных успехов. Но об успехе деятельности ректора университетская газета судит по другому критерию: при Хокфилд эндаумент (фонд) Массачусеттского технологического института достиг почти 3 млрд долл - и это несмотря на финансовый кризис. "Это беспрецедентный успех в фандрайзинге", - пишет The Tech.

Для сравнения: по словам ректора Сколковотех Эдварда Кроули, который уже начал создавать свой эндаумент, цель на первом этапе - собрать 1 млрд долл. На последующем этапе - 2 млрд, сообщил ректор BFM.ru.

"Вот говорят, что существует вопрос с источниками финансирования, - замечает профессор Кроули. - Должен сказать, что мне, возможно, легче находить деньги в России, чем в Кембридже. Потому что в Москве есть больше денег для инвестирования, чем возможностей для инвестирования".

На уточняющий вопрос о том, идет ли речь о частных деньгах, звучит такой ответ: "Речь о деньгах, которые, по крайней мере, выглядят, как частные. То есть какие-то деньги частные. Какие-то - от компаний типа Российской венчурной корпорации или Роснано, госкорпораций. В любом случае на международном уровне, - а я занят фандрайзингом на международном уровне, - проще найти деньги в Москве, чем в Силиконовой долине или в Кембридже. И есть еще значительный интерес инвестировать в Сколковотех со стороны международных корпораций: в ближайшие несколько недель намерен провести с их представителями серию встреч".

Создание собственного эндаумента - один из краеугольных камней для Сколковотех, и по тому, насколько успешным будет это предприятие, можно будет судить об успехе всего проекта. Потому что Сколковотех, несмотря на то, что на первом этапе опирается на госфинансирование, задуман как независимый университет, не подчиняющийся российскому министерству образования. Если до 30% расходов будет покрываться из эндаумента - это примерно соответствует модели MIT, - подобная независимость обретет прочный фундамент.

Задачей Сколково, по словам Кроули, является предоставить возможность российским студентам получать мирового уровня образование и возможность проведения исследовательской работы - не покидая России. И в то же время приостановить утечку мозгов и вернуть в страну многих из тех, кто в свое время уехал.

"Работники знаний - очень мобильные люди, они направляются туда, где в них есть нужда, где имеются наилучшие условия, - говорит Кроули . - Я надеюсь, что первым выбором выпускников Сколковотех станет работа в Сколково. Это важнейшая задача: удерживать тех людей, которых мы сами воспитаем. Когда я говорил с представителями международных корпораций, которые сотрудничают со Сколково или собираются прийти сюда, первое, что им необходимо, как они говорят, - это таланты. Им нужны блестящие, хорошо образованные молодые люди, получившие первоклассную научную подготовку, умеющие работать в команде, умеющие обращать достижения науки в продукты и услуги. Мировое корпоративное сообщество ценит таких людей и готово платить им конкурентноспособную зарплату на мировом уровне, поскольку эти люди будут работать в областях, где действует жесткая международная конкуренция".

У российской молодежи, по мнению Эдварда Кроули, есть очень сильная мотивация участвовать в бизнесе, в особенности в бизнесе, основанном на технологиях, основывать свои собственные компании. Это то, что так сильно развито в MIT. Кроули даже использует для определения бизнес-культуры MIT выражение "ground zero предпринимательства", - что-то вроде "нулевого этажа" с которого аспиранты и профессора университета строят здание своих будущих компаний.

Бостон и Кембридж расположены по двум береаг Чарльз-Ривер. Фото: PhotoXpress

"Критическая масса совершенства"

Глава Банка Израиля Стэнли Фишер, который когда-то преподавал в MIT (и ассистировал другому тогдашнему преподавателю MIT, ныне главе Федрезерва США Бену Бернанке в написании докторской диссертации) недавно заявил агентству Bloomberg: "Одна из причин, по которой люди стремятся в MIT, - это потому, что там лучшие в мире студенты". И эти слова не пустой звук. Сегодня едва ли не половина руководителей Центробанков ключевых стран в прошлом либо учились, либо преподавали в MIT. Помимо упомянутых, это еще и глава ЕЦБ Марио Драги, руководители центральных банков Англии, Кипра, Индии, главный экономист МВФ Оливье Бланшар, премьер-министр Греции Лукас Пападемос.

Bloomberg считает, что на формирование этих банкиров и политиков оказала влияние академическая культура MIT, где упор делается на решение проблем, а не на теоретическом перфекционизме, и плюс к этому - коллегиальная атмосфера, которая привлекает и студентов, и профессоров. Нобелевский лауреат Пол Кругман, защитивший докторскую диссертацию в MIT, говорит, что "стиль MIT - это использование небольших моделей применительно к реальным проблемам".

Что такое лучшие в мире студенты и как MIT удается их заполучить? Этот вопрос я задал двум профессорам университета, каждый из которых на определенном этапе сыграл определенную роль в том, чтобы MIT стал партнером Сколково.

Профессор Майкл Сима: "MIT никогда не был местом, где студенты учатся, чтобы затем опубликовать диссертацию. То есть диссертации - тоже важная часть обучения, но здесь еще есть возможность реализовывать свои идеи. И вот что нравится студентам: настоящая хорошая наука и - возможность ее применения".

Профессор Чарли Куни: "Когда я говорю с будущими студентами MIT, я им советую пройтись по кампусу и поглядеть по сторонам. Вы увидите хороших студентов, говорю я им. Потому что людям больше всего нравится быть частью того, в чем участвуют хорошие люди. Это что-то вроде самосбывающегося пророчества. Мы создаем совершенство. Мы создаем совершенную среду: хорошие исследования, хорошие преподаватели, но самое главное - хорошие студенты и аспиранты. Т.е. чем больше хороших студентов сейчас, тем больше хороших студентов придет. Это создает "критическую массу совершенства".

Но можно ли повторить этот успех в России? Этот вопрос профессор Куни называет главным. Вот как он на него отвечает: "Во-первых, в России много хороших студентов; во-вторых, требования к кандидатам будут очень высокими, что с неизбежностью будет привлекать лучших, которые захотят ответить на вызов. Так что мой ответ - да, это возможно".

Студенты свободной зоны предпринимательства

В центре кампуса MIT, который, как уже говорилось, тяготеет к отелю Marriott, есть место - всего несколько сот метров, - которое Эдвард Кроули называет "самым важным местом для встреч предпринимателей, для заведения и развития деловых контактов во всем Большом Бостоне". Я проходил по этой улице несколько раз, ни о чем таком не подозревая. Starbucks, еще одно кафе, один бар - за столиками студенты, люди повзрослее, - видимо, преподаватели: что-то оживленно обсуждают с пластиковыми стаканчиками кофе в руках. Если на что и обращаешь внимание, так это на то, что, несмотря на зиму, одеты обитатели кампуса по-летнему, многие в феврале ходят в футболках. Ну и еще на обилие азиатских лиц - среди учащихся MIT очень много китайцев, индийцев, тайцев.

Это - взгляд постороннего. Между тем, если верить профессору Кроули, за столиками Starbucks люди непрерывно обмениваются идеями: "Дух предпринимательство просто витает в воздухе". Это и есть экосистема, которую намерены перенять в Сколково.

Перпендикулярно к "предпринимательской Мекке" расположена боковая улица, на которой будущие миллионеры поддерживают свои силы. Один за одним выстроились фургоны со всеми мыслимыми видами этнической кухни. Я купил за 5 долларов изрядную порцию корейского блюда из курицы, тут же на улице съел, а далее вдоль дороги стояло еще несколько фургонов с мексиканским и прочим фастфудом.

Медиалаборатория в MIT. Фото: Роман Щербаков/Фонд Сколково.

Утолив голод, мы отправились к тому, что обещало стать самой интересной частью пребывания в Кембридже, - лабораторному зданию. Таких зданий самой различной конфигурации в MIT десятки, в нашем случае это был семиэтажный стеклянный куб "Медиалаборатории".

В первом из помещений, куда нас завели, в окружении самых разнородных объектов и предметов, включая красную телефонную будку из Лондона, студенты отрабатывали самые неожиданные идеи, некоторым из которых суждено стать бизнес-проектами. В дальнем углу шло обсуждение моделей взаимоотношений между врачом и пациентом. Эту неочевидную для приезжего из России тему спонсирует крупная американская клиника.

То, что нам показали подробней, пользуясь отсутствием студентов в этой части комнаты, также имело отношение к медицине. На полках расставлены ножные, ручные протезы, спроектированные здесь. Искусственная стопа имеет что-то вроде резиновой подошвы: в нее вмонтированы миниатюрные датчики, позволяющие при ходьбе "ощущать" малейшие неровности почвы.

Путь к более сложным моделям и открытиям представляет собой прозрачную винтовую лестницу. Следующий этаж, так же, как первый, при беглом взгляде напоминает огромную игровую комнату. Некоторые из тем, которыми заняты здесь, действительно связаны с игрушками. Например, детский компьютер, которым может управлять трехлетний ребенок. Берете в руки фигуру ослика из Lego. Каждая часть тела ослика подвижна. Покрутили головой игрушки, нажали на определенную кнопку, компьютер запомнил эти манипуляции. Затем нога ослика: подняли, поставили в исходное положение, нажали на кнопку. Вам хочется видеть, как ослик мотает хвостом? Мотаете хвостом. Нажимаете на кнопку. А затем ставите ослика на стол. И он начинает ходить, двигать головой - точно так, как вы только что сами эти движения запрограммировали. У этой игры экономический потенциал - многие миллионы долларов. И этот потенциал будет реализован, потому что его автор, аспирант MIT, и его преподаватель, который вместе с другими участниками исследовательской группы помогли довести прототип до конечного продукта, создадут собственную компанию.

Одно дело, когда студенты и профессора обращаются друг с другом корректно, и совершенно другое, когда между ними действительно не ощущается дистанции, потому что все они - участники непрерывного исследовательского процесса, конкуренты и партнеры в общем бизнесе. (Если суммировать стоимость бизнеса, создаваемого выпускниками MIT в тех компаниях, где они работают, то по экономическому вкладу в США и других странах это фактически одиннадцатая крупнейшая экономика мира).

Стеклянный куб лаборатории выстроен таким образом, что в его центре - гигантское общее пространство, увешанное разнообразными датчиками. Информация, считываемая датчиками, выводится на огромный электронный экран, на котором различные светящиеся точки пульсируют, на глазах увеличиваются в размерах или затухают в точном соответствии с тем, как "дышит" здание и его обитатели. Пока мы совершали экскурсию по пятому этажу внизу проходила встреча выпускника MIT, ныне работающего в Facebook, со студентами. Мы потом увидели этого парня, когда он уходил с рюкзаком за плечами: на вид московский старшеклассник. За его рассказом неотрывно наблюдали десятки студентов, для которых Facebook - потенциальный работодатель. Когда мы спустились в этот зал, о встрече напоминали лишь сложенные у стеклянной стены коробки из-под пиццы.

Символы веры

Презентация, которую ректор Сколковотех Эдвард Кроули делал в MIT, завершалась разделом "Мы верим". "Мы верим, - сказал Кроули, - что это возможно - создать с нуля новый университет высокого международного качества. Мы верим, что такой университет может оказать важное влияние на инновационную систему, по крайней мере, на региональном уровне, а также, возможно, на национальном и международном уровнях. Мы верим в то, что эффективная инновационная система может улучшить качество жизни, здоровья и экономической стабильности нации. Мы верим в то, что сможем сделать это в Сколково".

Выступление Кроули в MIT, где он пользуется большим авторитетом, было встречено с большим энтузиазмом, но и с большим количеством вопросов, главный из которых касается не его способности создать новый университет, а создать его именно в России в момент, когда в стране меняется администрация и происходят политические процессы, результат которых, как минимум, не очевиден.

После своего выступления Эдвард Кроули в беседе с BFM.ru сослался на недавние встречи в Давосе, которые у него состоялись с Игорем Шуваловым и Аркадием Дворковичем. Оба высокопоставленных чиновника, которые имеют все шансы перейти в том или ином качестве в новую администрацию и правительство, заверили ректора Сколковотех в неизменности отношения российской власти к проекту. Там же, на Всемирном экономическом форуме в Давосе, Кроули встречался с главами крупнейших европейских и американских исследовательских университетов, которые также выразили интерес к сотрудничеству. По оценке Кроули, это хороший старт и хорошие предпосылки для того, чтобы реализовать проект.

Kresge Auditorium в MIT кажется зданием 21 века, но построена пять десятилетий назад.. Фото: PhotoXPress

При всем идеализме, присущем профессору, он достаточно трезво смотрит на условия игры и российские реалии. Кто-то из журналистов спросил его, как он отнесется к тому, что кто-то в его окружении будет получать "откаты" за распределение грантов. Бегло говорящий по-русски еще со времен учебы в Ленинграде, Кроули попросил перевести слово на английский. "Kickbacks? Otkaty? Уволю, не задумываясь, - ответил Эдвард Кроули без тени улыбки. - Вы поймите, у меня очень удобная, хорошо устроенная жизнь в MIT. Отправляясь работать в Россию, я оставляю все это. Конечно же, я не потерплю ничего подобного. Либо я это прекращу, либо я уеду. И если я уеду, задайте себе вопрос: "Почему?"Один из визуальных образов MIT, построенный архитектором Фрэнком Гэри лабораторный комплекс называют "сборищем пьяных роботов". 

Как пишет 17 февраля сайт ainonline.com, директор международной программы F-35 компании Lockheed Martin Дейв Скотт (Dave Scott) заявил, что стоимость приобретения этих истребителей странами-партнерами зависит от степени спада производства. Однако он также заметил, что «мы в последующие несколько лет будем производить около 30 машин ежегодно, и когда появляются новые заявки, которые делают партнеры программы плюс такие страны как Израиль и Япония, то это неплохой темп».

Международные партнеры платят за машину столько, что и США. Нынешний уровень первоначального низкосерийного производства LRIP (Low Rate Initial Production) означает более высокие цены приобретения, но программа находится в стадии непрерывного развития. «Мы уточняем цепочки поставок и развиваем производственные процессы, таким образом, цены будут снижаться», сказал Скотт.

Скотт также отметил, что шесть из восьми стран-партнеров, которые участвовали в программе на стадии разработки, подтвердили свои обязательства купить самолеты или уже сделали заказы на их закупку. «Эти страны были вместе с нами в течение 10 лет», сказал он. Партнер 1-го уровня Великобритания внесла в программу 2 млрд долл США, партнеры второго уровня Италия – 1 млрд долл, Голландия 800 млн, страны третьего уровня от 125 до 175 млн.

Великобритания разместила заказ на приобретение первых трех машин, Голландия - двух, отметил Скотт. Австралия и Италия покупают соответственно два и четыре истребителя на этапе низкосерийного производства. Турция закупит машины из LRIP 7, Норвегия закупает четыре машины из LRIP 8. Канада и Дания являются двумя партнерами, которые до сих пор не заключили контракты на приобретение машин. Первые F-35 для Израиля и Японии будут поступать из LRIP 8.

По словам Скотта, «некоторые страны» рассматривают возможность увеличения своих заказов, но не стал их называть. Но есть партнеры, которые уже уменьшают планы приобретения. Великобритания сократит свой первоначальный заказ, который составлял 132 машины, Италия объявила об отмене закупки 40 истребителей из 131. Министр обороны Австралии недавно объявил, что планы его страны закупить следующую партию в количестве 14 машин пока отложены.

Правоохранительный вакуум в Египте после свержения режима Мубарака оборачивается ростом мародерства на курортах Красного моря, похищениями иностранных туристов и диверсиями на трубопроводах

В конце января вооруженная группа кочевников захватила туристический комплекс Aqua-Sun на Синайском полуострове и удерживала на его территории нескольких заложников: обслуживающий персонал и генерального директора. По официальной версии, таким путем бедуины пытались отстоять свои интересы и права на землю. Захватчики потребовали 4 млн египетских фунтов за землю, на которой построен комплекс, утверждая, что это их территория.

За последний месяц с Синайского полуострова неоднократно поступали сообщения о захвате заложников бедуинами. В течение четырех дней они удерживали 25 китайских рабочих, в другом случае были взяты в плен 19 сотрудников египетской погранслужбы. Жертвами похищений становились американские и корейские туристы во время посещения монастыря Святой Екатерины. Все заложники впоследствии были освобождены.

Ранее банда бедуинов напала на пункт обмена валюты на сувенирном рынке в Старом городе Шарм-эль-Шейха. Во время перестрелки с полицейскими погиб турист из Франции, немец получил тяжелые ранения. Подоспевшим на место ограбления стражам порядка удалось задержать бандитов.

Многие обозреватели говорят, что обстановка с безопасностью на Синае обострилась после падения режима Мубарака.

Северная часть полуострова - это остающийся вне контроля служб правопорядка регион с бедным населением и сильными клановыми связями, хроническим дефицитом инвестиций в здравоохранение, образование и транспорт. На юге с 1990-ых годов огромные средства вкладывались в программу создания "красноморской Ривьеры" на побережье, в том числе в высококлассные курортные комплексы в бывшей бедуинской деревне Шарм-эль-Шейх, что только усилило отчуждение местного населения.

Курортные комплексы, где отдыхают богатые каирцы и иностранные туристы из Европы и стран Персидского залива, редко принимают на работу местных жителей, владельцы предпочитают привлекать рабочую силу из Каира и других городов. "Это земля бедуинов, но их не хотят их видеть в своих отелях владельцы комплексов. Даже продавать четки на пляже женщинам не позволяют", - говорит один из местных жителей.

Многие иностранные гостиничные сети предлагают турпакеты "все включено", так что деньги отдыхающих никоим образом не попадают в карманы местного населения, которому остается предложить туристам разве что поездки на верблюде.

Египетское управление по туризму отвело землю вдоль побережья под строительство курортов. Бедуины были вытеснены в более мелкие поселения или вглубь территории к пустыне. Многие племена теперь требуют компенсации за земли, которые, по их словам, исторически принадлежат им.

Подвергшийся недавно нападению курорт Aqua-Sun находится на земле, принадлежащей племени тарабин, утверждает шейх Амсалаам Фарадж, однако он и другие старейшины возмущены захватом собственности на курорте, который учинили "безумные" соплеменники.

Менеджер Aqua-Sun Айман Моед говорит, что с собственников комплекса фактически просят двойную цену за землю. Он признает, что с обеспечением безопасности здесь большие проблемы, армия практически не присутствует, а полиция мало что может сделать.

Но самым важным изменением, по его словам, стала революция: "Во время Мубарака было сильное правительство, и бедуины были под контролем. Но теперь они получили свободу делать все, что хотят. Сейчас власть - это бедуины, и они пытаются забрать земли".

Участившиеся атаки бедуинов на Синае тревожат и соседний Израиль. "Необходимо принимать меры, чтобы не допустить беспорядка на полуострове и вокруг него и предотвратить возникновение бесконтрольного государства бедуинов", - пишет израильский аналитик Эдуд Яари в отчете вашингтонского Института ближневосточной политики. По его мнению, полуостров - новая горячая точка с развивающейся "террористической инфраструктурой" и новая "дикая граница".

За последние 13 месяцев боевики 12 раз атаковали газопровод, идущий на севере Синая в Израиль и Иорданию, пишет The Guardian.

За тысячи долларов вооруженные банды переправляют через Синай в Израиль огромное число незаконных переселенцев со всей Африки, бегущих от преследования, войны или нищеты. В организованных ими лагерях распространено насилие, вымогательства, грабежи.

Контрабанда и незаконный переход через границу превратились в целую индустрию: в Газу переправляют оружие и товары, в Израиль - марихуану и беженцев. Годовой оборот этой нелегальной экономики, по данным Яари, в прошлом году превысил 300 млн долларов.

Израильские спецслужбы утверждают, что члены исламистских группировок и движения Хамас в атаках против Израиля взаимодействуют с боевиками-бедуинами. "Они превращают Синай в очередную площадку, откуда организуются террористические акции", - заявил глава военной разведки Израиля Авив Кочави.

В августе прошлого года теракт, унесший жизни восьми израильтян, осуществили именно бедуины с Синая, а не палестинские боевики из Газы, как считали ранее израильские военные.

В ответ на усиление угрозы Израиль строит вдоль границы с Синайским полуостровом пятиметровую стену безопасности и усиливает военные соединения в приграничных районах.Побережье Красного моря, некогда - вотчина бедуинских племен, теперь застроено гостиницами и курортами. 

Teva Pharmaceutical Industries Ltd. и BioSante Pharmaceuticals Inc. выиграли разрешение Управление контроля качества продуктов и лекарственных средств США (Food and Drug Administration, FDA) на продажу в США своего нового продукта Bio-T-Gel, тестостеронового геля, предназначенного для лечения мужского гипогонадизма или низкого уровня тестостерона (заместительная терапия тестостероном у мужчин).

Teva (главный офис – в Петах-Тиква, Израиль) будет продавать Bio-T-Gel для мужчин с низким уровнем тестостерона. Состояние, известное как гипогонадизм, может привести к эректильной дисфункции, бесплодию, остеопорозу и потере мышечной массы. BioSante была разработчиком геля, затем по лицензии передала его Teva для проведения поздних стадий клинических исследований и выполнения определенных регуляторных и коммерческих задач. BioSante планирует получать роялти и поэтапные выплаты от продаж Bio-T-Gel.

Рыночные оценки экспертами американского рынка препраратов тестостерона для мужчин сходятся на годовой цифре более 1,2 млрд. долларов, в США гипогонадизм влияет примерно на 5 миллионов человек. Глава BioSante Стивен Саймс (Stephen Simes) отметил, что Bio-T-Gel предоставит мужчинам с низким уровнем тестостерона новый надежный вариант терапии. Несомненно, Teva обладает всем необходимым опытом для успешного выпуска препарата.

Специализированная американская фармацевтическая компания BioSante Pharmaceuticals (NYSE: BPAX) базирующая в городе Линкольншир (штат Иллинойс) едва не прекратила «в одночасье» свое существование 15 декабря прошлого года, когда ее акции в течение одного дня упали в цене на 78%, а по итогам двух дней – на 81,5%. Это произошло из-за полного провала на клинических испытаниях другого продукта BioSante, имевшего хорошую предварительную рекламу тестостеронового геля LibiGel – после того, как бирже стало известно, что в двух исследованиях препарат сработал не лучше, чем плацебо.

В середине февраля 2012 года Минфин Израиля опубликовал данные по рынку недвижимости за декабрь 2011 года. Оказалось, что количество сделок по купле-продаже квартир, заключенных на первичном рынке в декабре 2011 года, сократилось на 46% в годовом исчислении.

По данным портала News.ru.co.il, в декабре 2011 года было продано примерно 7400 квартир. Напомним, что за месяц до этого сделок было заключено всего 6848 сделок. Сравнение ежемесячных показателей объемов продаж дает повод для оптимизма, хотя, по сравнению с декабрем 2010 года, количество заключаемых сделок снизилось на 27%, а количество уже проданных новых квартир уменьшилось на 46%.

Около 26% приобретаемых апартаментов в новостройках представляют собой долговременные инвестиции. В конце 2010 года покупатели реже приобретали жилье для себя: на долю инвесторов, рассчитывающих получать прибыль от сдачи жилья в аренду приходилось более 33% сделок.

Несмотря на явное сокращение объемов заключаемых сделок на рынке недвижимости Израиля, продавцы пока не пошли на снижение цен. За последнее время новое жилье подешевело не более чем на 1%. При этом на вторичном рынке цены на жилье упали в наиболее востребованных районах, где расположены дорогие квартиры. Например, в Тель-Авиве и Шароне.

Почему Россия продолжает поддерживать официальный Дамаск, хотя он утратил поддержку большинства арабского мира и сирийских граждан? Этот вопрос, который задают гости из различных арабских государств, звучит лейтмотивом на международной конференции "Трансформация в арабском мире и интересы России", которая проходит в эти дни в Сочи в рамках ближневосточной секции Валдайского клуба.

Москва поддерживает не Дамаск, а принципы урегулирования, основанные на международном праве, парируют российские представители. Путем передержек и манипуляций все равно ничего не добиться.

Вы рискуете потерять доверие арабских стран, оказавшись на неправильной стороне истории, предупреждают россиян. Где она, правильная сторона? - звучит в ответ.

Сочинская конференция, посвященная самой острой сегодня международной проблеме (в центре, конечно, ситуация в Сирии и российско-китайское вето в СБ ООН), - собрала более чем представительный состав участников - приехали гости из всех ключевых стран Ближнего Востока, включая Иран, Израиль и Турцию, европейские и американские эксперты, представители Индии, международных организаций, включая ООН и Лигу арабских государств. Более многообразного, а значит и точного слепка глобального общественного мнения найти где-либо трудно.

Насыщенный, а порой и весьма эмоциональный диалог позволяет сделать несколько выводов.

Осознание всей сложности ситуации

Во-первых, российская позиция действительно не находит сегодня понимания в значительной части арабского сообщества. Правда, звучат и осторожные оценки, например, специалисты из Ирака и Иордании явно не разделяют подхода горячих голов, требующих быстро положить конец режиму Асада. Но в целом настроения арабского истеблишмента весьма революционные. У кого-то искренне, у кого-то из стремления оседлать конъюнктуру.

Во-вторых, среди западных экспертов, кажется, наступает более глубокое осознание всей сложности ситуации вообще и в Сирии в частности. Отсюда и желание несколько более внимательно вслушаться в российские аргументы, а не отметать их сходу как предвзятые и коммерчески мотивированные.

Это пока не очень влияет на политическую риторику, но может содействовать ее постепенному изменению. Во всяком случае, идея внешнего вмешательства по ливийской модели явно пугает.

В-третьих, исламизация Ближнего Востока принимается уже как данность и факт жизни. Получается такая продемократическая обреченность: раз они победили на волне народного подъема, пусть делают то, что хотят.

При этом мало кто понимает, в какой степени эти силы готовы к реальному управлению и чем все закончится.

В-четвертых, роль России в регионе востребована. Даже убежденные критики российской позиции признают, что в обход Москвы сделать что-либо крайне сложно, а сама она могла бы сыграть решающую роль для качественного изменения ситуации.

Поэтому предсказания, что, мол, Россия безвозвратно теряет Ближний Восток, преждевременны. Хотя, чтобы реализовать российскую роль, нужна не только активная, но и творческая, гибкая позиция. Пока не понятно, в какой степени Москва на нее способна. Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике".

Создание Арабского экономического банка развития поможет избежать углубления хаоса в арабском мире, заявил в пятницу британский ученый-востоковед Патрик Сил.

Британский ученый принимает участие в конференции ближневосточной секции Международного дискуссионного клуба "Валдай" на тему "Трансформация в арабском мире и интересы России", организованной РИА Новости, Институтом востоковедения РАН и Советом по внешней и оборонной политике.

По мнению Сила, основной причиной народных волнений в арабских странах стал демографический взрыв, произошедший в регионе за последние тридцать лет, из-за чего руководители этих государств оказались неспособными удовлетворить потребности резко возросшего числа населения.

"Запад очень много говорит о демократии в связи с "арабской весной", но мне кажется, что обычных людей в регионе не так интересует демократия западного стиля, их больше интересует правильное, разумное управление, им нужна работа, им нужно противодействие коррупции. Они хотят положить конец насилию со стороны полиции, они хотят, чтобы их семьи жили лучше, чтобы лучше распределялись ресурсы страны", - сказал профессор.

Еще одной из причин "арабской весны" и последовавшего за ней всплеска исламизации, считает Сил, стало стремление населения региона избавиться от подконтрольных иностранным государствам режимов. "Мы должны рассматривать эти события как последнюю стадию борьбы арабов за независимость. Народ не хочет, чтобы их лидеров контролировали иностранные державы; они не хотят, чтобы американская политика была такой влиятельной в Афганистане, Ираке, Палестине", - считает ученый.

По его мнению, исправить ситуацию в регионе поможет экономическая помощь богатых природными ресурсами стран Персидского залива и создание специального регионального банка.

"Сейчас нужен новый панарабизм, особенно по экономическим вопросам. Ответственность государств залива должна состоять в том, чтобы защищать более широкие арабские интересы. Необходим арабский банк реконструкции и развития, который бы создавал рабочие места по всему региону. Если этого не сделать, революции закончатся большим хаосом и отчаянием", - пояснил Сил.

Термином "арабская весна" на западе называется волна демонстраций и протестов, начавшихся в арабском мире в декабре 2010 года, после того как в Тунисе вспыхнули массовые акции протеста, которые переросли в столкновения с полицией. В середине января 2011 года экс-президент Туниса Зин аль-Абидин бен Али, потеряв контроль над ситуацией, покинул страну. В течение нескольких месяцев массовые акции протеста распространились на ряд арабских стран - Египет, Ливию, Марокко, Иорданию, Бахрейн и Оман. Давление оппозиции привело к смене власти в Египте, Ливии, Йемене и существенным реформам в Марокко.

В странах, где произошли массовые волнения, наблюдается падение производства, рост безработицы и объемов национального долга, сокращение золотовалютных резервов, сбои в работе целого ряда отраслей. Серьезно пострадала туристическая индустрия арабских государств.

Последней страной, где вспыхнули массовые акции протеста, стала Сирия - там волнения начались в марте 2011 года, и в настоящее время переросли в кровопролитные столкновения сил правопорядка и вооруженных группировок оппозиции.

Международные организации и отдельные западные страны пообещали оказать масштабную финансовую поддержку государствам "арабской весны", однако до сих пор средства не были предоставлены из-за сохраняющейся нестабильности.

В конференции принимают участие более 70 специалистов по ближневосточной тематике из Великобритании, Египта, Израиля, Ирака, Ирана, Ливана, Палестины, России, Сингапура, Сирии, Саудовской Аравии, США, Турции, Франции и Швеции. В частности, на конференции выступят заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Богданов, бывший премьер-министр Турции Ахмет Месут Йылмаз и специальный советник председателя 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Мустафа Тлили.

Клуб "Валдай" создан в 2004 году РИА Новости совместно с Советом по внешней и оборонной политике, газетой The Moscow News, журналами "Россия в глобальной политике" и Russia Profile. Своим названием Клуб обязан месту проведения первой конференции. Цель Клуба - укрепление и развитие диалога между российскими и иностранными учеными, политиками и журналистами, научный анализ политических, экономических и социальных процессов в России и в мире. За восемь лет существования Клуба в его работе приняли участие более 400 представителей международного научного сообщества из 36 стран мира.

В случае возможного американо-иранского вооруженного конфликта военные специалисты рассматривают несколько вариантов действий Ирана по перекрытию судоходства через Ормузский пролив. Причем все сходятся в одном – Тегеран непременно прибегнет к этой мере.

Считается, и для этого есть основания, что Иран «создал широкое разнообразие не конвенциональных средств» ведения вооруженной борьбы, «которые могут угрожать его соседям». И если речь идет о зоне Ормузского пролива, то в первую очередь упоминается морской компонент иранского военного потенциала.

Возможности иранской армии

В составе вооруженных сил насчитывается 835 тыс. человек, из них: 403 тыс. относятся непосредственно к армии. В сухопутных войсках -300 тыс. человек., в ВВС ПВО – 85 тыс. человек., в ВМФ – 18 тыс. человек. В составе Корпуса стражей революции (КСР) – 450 тыс. человек.

На вооружении армии и КСР находятся: 17- 30 пусковых установок и предположительно до 175 тактических ракет с дальностью стрельбы 150 -180 км.. 15 пусковых установок и около 250 оперативно – тактических ракет «Шихаб -1»( Скад –В), досягаемостью – 300км; от 100 до 200 ракет «Шихаб -2» (Скад С) с дальностью до 700км; предположительно от 20 до 40 ракет «Шихаб – 3», дальность полета которых достигает 1500 -2000 км.

На вооружении армии и КСР имеются 1655 танков , 1490 единиц бронетехники , 2085 буксируемых и 310 самоходных артиллерийских систем , около 900 реактивных систем залпового огня, 270 - 306 боевых самолетов, 580 вертолетов, в том числе 50 боевых вертолетов, 3 подводных лодки и 6 кораблей класса фрегат, 20 ракетных катеров, 90 патрульных катеров, 13 десантных кораблей.

Несмотря на то, что иранское вооружение в массе своей представлена образцами восьмидесятых и девяностых годов, в гористой стране, а Иран именно такая страна, оно может неплохо себя проявить. Да и моральный дух персов всегда был высок. При всей разности отношения к нынешнему режиму, большая часть населения с опасением относится к высказываниям западных стран, что позволит в случае агрессии сформировать многомиллионное ополчение.

ПВО Ирана

Военное и государственное руководство ИРИ в свое время приняло решение о построении ПВО страны по зонально-объектовому принципу. Для есть объективные причины: даже самое богатое государство не всегда способно обеспечить в финансовом и экономическом отношении противовоздушную оборону всей территории страны. Силы и средства ПВО Ирана объединены в три района ПВО с выделением каждому из них определенных зон и объектов, а также участков (зоны, районы) сопредельных государств, воздушное пространство которых в обязательном порядке должно контролироваться радиолокационными средствами этих групп.

По оценочным данным, на сегодняшний день группировка ПВО в данном регионе характеризуется следующими показателями: стационарные радиолокационные посты – 4; мобильные радиолокационные посты – до 10; звукометрические посты и пункты – до 20; посты визуального наблюдения и оповещения – до 20; зенитно-ракетные дивизионы – 6 (в том числе один дивизион ЗУР С-300, один – С-200, один С-75 или «Саед»-1, два – «Хунцы»-2 (мобильный китайский аналог комплекса С-75) и один – «Хок»); зенитные ракетно-артиллерийские дивизионы – 8 (с батареями ЗУР «Рапира», «Куб», «Тайгер Кэт» и «Я-Зохра»); зенитно-артиллерийские дивизионы – до 10 (калибров 85 и 100 мм).

Кроме того, в расчет необходимо взять и зенитно-ракетные средства иранских эсминцев и фрегатов УРО (всего около десяти пусковых установок зенитных управляемых ракет с системами быстрого перезаряжания), которые могут составить передовой рубеж противовоздушной и противоракетной обороны Бушерской АЭС. Вести воздушную разведку будут также самолеты базовой патрульной авиации ВМС Ирана Р-3Н «Орион». Нельзя сбрасывать со счетов и зенитные средства двух бригад охраны побережья, дислоцированных в районе Бушира и имеющих на вооружении 14,5-мм спаренные и счетверенные зенитные пулеметные установки, а также зенитные пушки калибра 23, 35, 37, 57, 85 и 100 мм. Несмотря на свою архаичность, именно на эти зенитные средства иракских ПВО пришлось до 15 % всех сбитых крылатых ракет, самолетов и вертолетов коалиционных сил в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году и почти все сбитые летательные аппараты коалиционных сил в ходе последней агрессии США и их союзников против Ирака.

Обнаружение летящих объектов противника иранские радиолокационные средства поиска целей могут вести, начиная с рубежа 350-400 км и на высотах до 30 км, и осуществлять наведение ракет до дальности 200-250 км (по некоторым данным ЗРК С-200Д способен поражать цели на расстоянии 300 км) и на высотах от 20м. до 25 км. Кроме того, специалисты центра предполагают, что командование ВС Ирана поднимет в воздух три самолета дальнего радиолокационного обнаружения и управления авиацией А-50, закупленные в России и перелетевшие на территорию Ирана из Ирака в первую и вторую войны в Заливе. К подобным задачам будут привлекаться и истребители-бомбардировщики F-14A-GR (американского производства) с дальностью ведения радиолокационной разведки на глубину до 300 км.

Таким образом, при условии возможного огневого подавления средств ПВО ВС Ирана (до 60 % пусковых установок ЗУР и зенитной артиллерии) американскими или израильскими ракетно-бомбовыми ударами, система противовоздушной обороны противника будет насчитывать: пусковых установок ЗУР дальнего действия – 5-6; пусковых установок ЗУР средней дальности – 24-32; пусковых установок ЗУР малой дальности – 8-10; пусковых установок ЗУР ближнего действия – 6-9; переносных зенитно-ракетных комплексов типа «Игла», «Стингер», «Стрела»-2М и «Мисак» (аналог китайского ПЗРК «Цяньвэй»-2) – до 50; зенитно-артиллерийских установок различного калибра – до 200.

Следовательно, на разных подступах к Бушерской АЭС по воздушному противнику может быть выпущено 93-107 ракет различной дальности стрельбы (причем более эффективных, чем американские «Пэтриоты» и израильские «Хец»). При усредненном коэффициенте поражения воздушного противника с вероятностью 0,5 число уничтоженных воздушных целей может составить 46-53 единицы. Вклад зенитной артиллерии в результаты данной оборонительной операции будет составлять около 12 уничтоженных целей противника, а морской группировки – до 6. Кроме того, несомненно, иранцами будет учтен и опыт ирано-иракской войны 1980-1988 гг., в ходе которой иракские ВВС неоднократно пытались нанести ракетно-бомбовые удары по строящейся Бушерской станции.

Зона досягаемости иранских средств по американским и израильским объектам

В данном аспекте можно рассматривать только ответные удары ракетными силами командования военно-воздушных сил Корпуса стражей исламской революции. На боевом дежурстве в составе этих сил находятся оперативно-тактические ракеты типа «Шехаб»-1 и «Шехаб»-2, а также баллистические ракеты средней дальности «Шехаб»-3. Дальности стрельбы этих ракет составляют , соответственно, 350, 750 и 1350 км.

Боевые части этих ракет могут быть в различном снаряжении: осколочно-фугасные, фугасные, кассетные с противопехотными минами и готовыми убойными элементами. Специалистами центра не исключается возможность применения ракет с боеголовками, так называемого, «грязного» типа или, другими словами, в радиологическом снаряжении. Попросту говоря, такая боеголовка будет снаряжена 500-700 кг измельченного до состояния пыли уранового концентрата с частичным его обогащением. Таким образом, даже одна такая ракета «несет» в себе последствия для Израиля или группировок американских войск в зоне ответственности Объединенного центрального командования США как от десяти Чернобылей. Останется дело за малым – чтобы израильские или американские средства ПВО сами же (если у них получится) сбить эти ракеты.

Кроме того, в случае вовлечения в конфликт американских вооруженных сил, военно-морская группировка США может оказаться намертво (в прямом и переносном смысле) «связана» в Персидском заливе. Это может случиться, если военное и государственное руководство Ирана примет решение «запереть» Ормузский пролив, который и без того простреливается даже иранскими береговыми артиллерийскими установками, не говоря уже о стационарных и мобильных комплексах противокорабельных ракет. Это, прежде всего, китайские ракеты берегового и корабельного базирования типа С-801, С-802, американского производства «Гарпун», иранские ПКР «Квадр», «Тондар», «Корус». Максимальная дальность стрельбы этими комплексами составляет 200-250 км. Так что, если американцы после своего возможного удара по Бушеру захотят выйти из Персидского залива, то им придется проводить почти однотипную с войной 2003 года в Ираке операцию по взятию островов в Ормузском проливе.

О вероятных действиях Ирана в Ормузском проливе

Наиболее вероятным и опасным сценарием считается использование Ираном минного оружия. Причем иранцы, скорее всего, станут использовать для минирования Ормузского пролива донные мины, для массированной постановки которых могут быть использованы различные средства: кораблей (в т. ч. гражданские суда), катера, самолеты и вертолеты. Причем, учитывая навигационные особенности пролива, прежде всего, узость фарватеров для прохождения крупнотоннажных судов, сделать это можно будет достаточно оперативно и скрытно. В то же время осуществление надежного траления плотных минных заграждений, состоящих из различных по типу и времени изготовления мин, даже без огневого и авиационного воздействия противника представляет собой очень сложную задачу, требующую к тому же значительного времени. Несомненно, следует учитывать и сильное психологическое воздействие на противника и судоходные компании массированного и скрытного применения минного оружия.

Вместе с тем, использование иранцами против морских целей береговых ракетно-артиллерийских средств, надводных кораблей и катеров, а также подводных лодок и авиации будет весьма затруднительно по причине безусловного превосходства США в средствах радиоэлектронной борьбы, военной авиации и морских силах. Здесь же отметим, что регулярно демонстрируемые иранскими военными на различных учениях образцы морского и иного оружия, по всей вероятности, являются опытными изделиями, боевые характеристики которых в пропагандистских целях сильно завышены. При этом, учитывая реальные возможности иранского ВПК, общее состояние экономического и научно-технического потенциала страны крайне маловероятно, что Иран способен развернуть крупносерийное производство современных средств вооруженной борьбы. А применение единичных, даже может быть и эффективных видов оружия не принесет решающего успеха. Одним из вариантов противодействия судоходству в Ормузском проливе могут стать действия иранских морских диверсантов. Здесь многое будет зависеть от качества их подготовки, вооружения и оснащения.

Западные военные специалисты рассматривают и вариант возможного нанесения Ираном ударов по объектам на территории аравийских монархий. Здесь, в первую очередь, речь идет об инфраструктуре нефтяной и газовой отрасли, морских портах, аэродромах, узлах связи и др. Все эти объекты считаются «очень уязвимыми».

В целом, по оценке известного американского эксперта Э. Кордесмана, Иран, используя все имеющиеся в его распоряжении средства, не сможет «закрыть Залив» более, чем на две недели, а, скорее всего, сможет сделать это «всего на несколько дней». При этом сами иранцы (и здесь с Кордесманом можно согласиться) понесут очень серьезный экономический ущерб, который может очень негативно отразиться на положении дел в стране. В тоже время, в случае умелого и массированного применения иранскими военными морского минного оружия, Ормузский пролив с учетом времени на его траление, может быть закрыт для судоходства на срок до двух-трех месяцев. Вероятнее всего при таком развитии событий все члены СБ ООН выступят за немедленное прекращение боевых действий, жестко осудят США и будут искать возможности диалога с Ираном с целью разрешения кризиса. В этих условиях американское руководство будет вынуждено прекратить антииранскую военную кампанию.

Если иранское руководство согласится на прекращение боевых действий сторон и пойдет на переговоры с ООН, то оно , несомненно, выдвинет ряд принципиальных требований, среди которых прежде всего будет требование о немедленном выводе всех американских войск из региона и предоставление компенсации за нанесенный действиями США ущерб.

Согласие США на эти требования будет означать полный крах их стратегии в важнейшем для них регионе с самыми негативными экономическими и политическими последствиями не только для них, но и для всего мира. Уход ВС США из региона будет воспринят исламским миром как грандиозная победа над Западом, которая позволит диктовать ему свои условия. Такого развития событий США допустить не могут и будут вынуждены продолжить воздушно-космическую операцию, т.е. перейти ко второму сценарию войны с Ираном.

Второй сценарий

Стратегические цели операции останутся прежними, но первоочередной задачей продолжения антииранской компании станет разблокирование Ормузского пролива и восстановление через него транзита нефти.

Основными задачами операции по второму сценарию будет следующее: организация перманентного наблюдения за территорией страны, важными военными, промышленными и транспортными объектами с целью проведения необходимых действий в соответствии со складывающейся ситуацией в режиме реального времени, разведка и уничтожение ракетных и артиллерийских позиций, боевых кораблей и других боевых средств, которые могут быть использованы для нанесения ударов по группировке войск США в заливе, его союзникам и для блокирования Ормузского пролива; нейтрализация действий иранских сухопутных войск, недопущение их проникновения в Ирак и Афганистан; уничтожение оставшихся после первой операции объектов военной инфраструктуры; разрушение транспортной системы страны; уничтожение наиболее важных промышленных объектов; разрушение системы связи, радио и телевизионного вещания и центров государственного управления; поддержка, в том числе военная, сепаратистских движений в курдских и азербайджанских анклавах страны.

Очевидно, что при реализации второго сценария американцы попытаются использовать югославский опыт и российский опыт «операции по принуждению к миру». Одновременно с перманентной информационной операцией они будут планомерно, наносить удары по гражданской, промышленной и транспортной инфраструктуре, что повлечет за собой и большие человеческие жертвы, поскольку в отличие от операции на Балканах и в Ливии здесь вряд ли будут приниматься во внимание какие-либо гуманитарные соображения. Сама идея «операции по принуждению к миру» исходит из того, что существует предельный уровень экономического ущерба и потерь населения , при котором дальнейшее сопротивление грозит национальной катастрофой, и политическая ситуация станет такой, что власти вынуждены будут принять решение о капитуляции.

Чтобы снять блокаду Ормузского пролива, американцы будут всеми силами и средствами подавлять боевые позиции ракет и артиллерии и попытаются захватить все северное побережье пролива с помощью морского и воздушного десантов. Несмотря на возможные большие потери, они будут вынуждены это сделать, поскольку проблему разблокирования пролива другим путем не решить. Налеты на гражданскую, промышленную и транспортную инфраструктуру будут проводиться постоянно в течение суток небольшими группами истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков.

Учитывая размеры и особенности территории Ирана , можно утверждать, что в результате поражения транспортной инфраструктуры будет в значительной степени парализована экономическая жизнь страны, и многие районы изолированы друг от друга. Возникнут проблемы обеспечения населения городов и армии продовольствием, горючим и другими товарами первой необходимости. Если после поражения транспортной инфраструктуры режим не капитулирует, то настанет очередь ударов по промышленным объектам.

Можно предположить, что начнется выборочное уничтожение промышленных объектов и, прежде всего, предприятий по производству вооружений и военной техники, химических и нефтеперерабатывающих заводов. Далее наступит очередь машиностроительной и сталелитейной промышленности. Если власти Ирана будут по-прежнему упорствовать, то в течение нескольких недель промышленный потенциал страны может быть уничтожен полностью.

Очевидно, что в ходе операции американцы будут провоцировать курдское и азербайджанское население Ирана на выступление против центрального правительства. Однако велика вероятность, что даже в этих экстремальных условиях США не удастся сломить волю иранцев к сопротивлению. Единственным путем решения проблемы станет наземная операция ВС США с целью оккупации отдельных, ключевых районов страны. Но в настоящее время Америка не имеет для этого достаточно сил.

Иран ощущает реальную угрозу со стороны США. Некоторые американские и европейские эксперты считают, что угроза нападения провоцирует иранское руководство на создание своего ядерного оружия.

Последние расширенные военные учения «Корпуса стражей Исламской революции» в Персидском и Оманском заливах говорят об этом. Иранские военные успешно провели испытания ракеты дальнего радиуса действия «берег-море» Qader, «которая уничтожила цель в Персидском заливе». Позднее, в рамках продолжающихся крупномасштабных военно-морских учений, Иран провел второе успешное испытание баллистической ракеты большой дальности, способной поражать цели, расположенные на территории Израиля, а также базы США на Ближнем Востоке.

Заявления иранского руководства, сопровождающие эти учения, ясно говорят о подготовке Тегерана к отражению возможной агрессии.

Анатолий Цыганок, военный эксперт, руководитель научно-аналитического центра по проблемам национальной безопасности

Информационного агентства "Оружие России"

специально для Iran.ru

ЗАО «Лесозавод-25» (входит в Группу компаний «Титан» - генерального поставщика лесосырья на Архангельский ЦБК) заключило контракт с фирмой Sinebogen (Германия) на поставку трех лесопогрузчиков на сумму 1,180 млн. евро. Новые машины будут доставлены на предприятие в мае 2012 года.

Напомним, что Лесозавод-25 начал реализацию инвестиционного проекта по масштабной модернизации производственных мощностей по переработке пиловочного сырья на участке «Цигломень». Общий объем инвестиций – 2,4 млрд. руб. Проект финансируется с 1 квартала 2011 года. В настоящее время находится в активной стадии реализации, ведутся строительные работы, поступило основное производственное оборудование, начат его монтаж.

Все работы по данному проекту будут завершены во 4 кв. этого года.

В результате реализации проекта объемы переработки пиловочного сырья увеличатся на 35% и превысят 1 млн. куб. м в год. Объемы производства пиломатериалов возрастут на 125 тыс. куб. м в год до 500 тыс. куб. м в год.

В целом, запуск нового оборудования позволит ЗАО «Лесозавод 25» повысить конкурентоспособность продукции, укрепив позицию лидера деревообрабатывающей отрасли, оставаясь крупнейшим лесопильным комплексом Северо-Запада России.

Справка

ЗАО "Лесозавод 25" - крупнейший лесопильный комплекс на Северо-Западе России. Производит экспортные пиломатериалы камерной сушки, а также технологическую щепу и древесные гранулы.

Годовой объем выпуска пиломатериалов – более 350 тыс. куб. м. 99% продукции отправляется на экспорт (Германия, Нидерланды, Бельгия, Франция, Великобритания, Ирландия, Швейцария, Дания, Египет, Израиль).

С 2009 года предприятие производит древесные гранулы. Проектная мощность – 75 тыс. тонн древесных гранул в год.

ЗАО «Лесозавод 25» оснащено оборудованием ведущих мировых фирм - «LinckHolzverarbeitungstechnikGmbH» (Германия), «Lekopa OY» (Финляндия), «ValonKone OY» (Финляндия), AS «Hekotek» (Эстония) и «POLYTECHNIK» (Австрия). ТЭС и котельные двух участков предприятия работают на биотопливе (кородревесных отходах).

ЗАО «Лесозавод 25» является членом Ассоциации экологически ответственных лесопользователей России. Имеет сертификат Лесного Попечительского Совета (FSC).

Годовой оборот предприятия составляет свыше 65 млн. евро.

Пресс-релиз ЗАО «Лесозавод 25»

Израиль выступает за использование всех возможных путей для остановки ядерной программы Ирана, заявила в четверг посол Израиля в РФ Дорит Голендер на пресс-конференции в РИА Новости.

"Мы за то, чтобы первым долгом использовать все пути для того, чтобы прекратить ядерную программу Ирана", - сказала посол, отвечая на вопрос о том, что может стать "последней каплей", после которой израильские власти решатся нанести удар по Ирану.

Как подчеркнула Голендер, Израиль - это страна, которая пытается все конфликты решать мирным путем.

Она добавила, что Израиль поддерживает все санкции, которые направлены на прекращение Ираном работы над своей ядерной программой.

"Но у Израиля есть своя информация о том, что эта работа ведется", - заключила Голендер.

Сообщения о возможности применения военной силы США и Израилем против ядерных объектов Ирана стали появляться в СМИ после того, как МАГАТЭ в ноябре минувшего года опубликовало доклад по иранской ядерной программе, в котором заявило, что Тегеран до 2003 года вел работы, направленные на создание ядерного оружия, и подобная деятельность может вестись и по сей день.

США и ряд других стран Запада подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

Израиль надеется, что в ближайшее время ситуация в соседней Сирии разрешится несмотря на то, что "режим Башара Асада тянет время", сообщила в четверг посол Израиля в РФ Дорит Голендер.

"В Сирии складывается совершенно вопиющая ситуация, в настоящее время молчать невозможно. Мы практически ежедневно видим, как сирийский народ подвергается убийствам...", - сказала она на пресс-конференции в РИА Новости.

По ее словам, президент Башар Асад "не имеет морального права оставаться у власти в Сирии".

Голендер отметила, что режим Асада "как был, так и остается проблемой... он тянет время, обещает провести какие-то реформы, переговоры с оппозицией, но этого не делает". "Продолжающаяся ситуация в Сирии, на наш взгляд, просто недопустима, но мы надеемся, что в ближайшее время она так или иначе разрешится", - добавила Голендер.

В то же время она отметила, что Израиль не намерен вмешиваться в дела третьих стран. "Мы не отдаем приоритета ни одной из противоборствующих сторон Сирии", - подчеркнула посол.

Из Сирии, где уже почти год не прекращаются антиправительственные выступления, практически ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. Оппозиция выступает за немедленное отстранение от власти нынешнего президента страны Башара Асада и проведение демократических парламентских выборов.

Западные страны добиваются ухода от власти президента Сирии Башара Асада, однако Россия и Китай требуют от его противников дистанцироваться от примкнувших к оппозиции экстремистских сил.

Пытаясь избежать повторения в Сирии "ливийского сценария" с внешней интервенцией, Москва и Пекин 4 февраля заблокировали принятие в Совете Безопасности ООН резолюции с осуждением сирийских властей, игнорирующей наблюдения миссии ЛАГ.

Россия и Китай ранее заблокировали принятие в Совете безопасности ООН резолюции по Сирии, воспользовавшись правом вето. РФ и КНР, как постоянные члены СБ ООН, уже во второй раз за последние несколько месяцев не пропускают сирийские резолюции, содержащие неприемлемые для них формулировки. В Москве и Пекине опасаются повторения в Сирии так называемого "ливийского сценария", при котором может осуществляться внешнее силовое вмешательство.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху стал в четверг первым главой израильского кабинета, нанесшим официальный визит на Кипр, обе стороны заявили о значительном улучшении своих отношений, сообщила пресс-служба кипрского правительства.

На переговорах Нетаньяху с кипрским президентом Димитрисом Христофиасом обсуждалось сотрудничество в энергетике, сельском хозяйстве, здравоохранении. Был подписан также договор о сотрудничестве в спасательных операциях.

Президент Христофиас заявил после встречи с израильским премьером, что сотрудничество Кипра и Израиля не направлено против третьих стран. Однако резкое улучшение отношений между двумя странами началось по мере охлаждения связей между Израилем и Турцией в последние два года. В частности, Кипр и Израиль, обнаружившие в своих экономических зонах в Средиземном море крупные запасы природного газа, договорились о размежевании друг с другом с тем, чтобы было возможно в скором времени начать эксплуатацию месторождений.

Как заявил в четверг Христофиас, Кипр не принимает возражений Турции против эксплуатации углеводородов в кипрской зоне.

"Я хочу напомнить, что бурение на участке номер 12, которое подтвердило существование запасов углеводородов, велось в исключительной экономической зоне Республики Кипр и на основе международного морского права. Учитывая тот факт, что запасы углеводородов были найдены и в исключительной экономической зоне Израиля, наши усилия заключаются в наилучшем их использовании с целью обеспечить процветание двух народов и укрепить безопасность и стабильность в регионе", - сказал Христофиас. Алексей Богдановский.

Министерство обороны Израиля приняло решение о заключении сделки на сумму в один миллиард долларов по покупке 30 учебных самолетов итальянского производства, сообщает в четверг государственная радиостанция "Коль Исраэль".

Согласно условиям сделки, итальянский концерн, в свою очередь, закупит оборонную продукцию израильского производства на ту же сумму.

Фактически подписание данного соглашения означает конец длительного соперничества между Италией и Южной Кореей за выгодный израильский контракт.

Ранее газета "Гаарец" опубликовала материал, в котором утверждалось об угрозах Южной Кореей прекратить военно-техническое сотрудничество с Израилем в случае закупки израильтянами итальянских учебных самолетов взамен южнокорейских. Позднее посол Южной Кореи в Израиле Ир-су Ким опроверг данную информацию.

Вчера на сайте Fairfax New Zealand опубликована обширная статья о возможности радикального уменьшения ядерного арсенала США, в том числе сокращение развернутых ядерных вооружений на 80%.

… Даже самый скромный вариант такого сокращения в настоящее время выглядит как беспрецедентный в историческом и весьма смелый в политическом отношении шаг в год президентских выборов в США, хотя действующий президент Барак Обама (Barack Obama) еще в 2009 году объявил о своем стремлении ликвидировать ядерное оружие.

Администрация президента рассматривает, по крайней мере, три варианта такого шага в отношении боеголовок стратегических наступательных вооружений – 1) до 1000-1100, 2) до 700-800 и 3) до 300-400. Эти цифры на условиях анонимности озвучили бывшие сотрудники правительства и Конгресса США. Как известно, по условиям нынешнего договора по СНВ лимит стратегических боеголовок ограничен 1550 единицами.

Уровень в 300 ядерных боеголовок был у США в 1950 году, когда страна начала гонку ядерных вооружений с СССР. Наивысший уровень в более 12000 боеголовок был достигнут в конце 1980-х годов, уровень ниже 5000 боезарядов был зафиксирован в 2003 году. Обама часто заявлял о своем желании добиваться более низких уровней ядерного потенциала, но конкретные параметры держались в тайне. И вот Associated Press стало известно о вышеуказанных трех вариантах сокращения стратегического ядерного арсенала. Впрочем, по состоянию на утро 15 февраля, пресс-секретарь по национальной безопасности Белого дома Томми Витор (Tommy Vietor) пока не представил Обаме детальные параметры плана Пентагона. Пресс-секретарь Пентагона Джордж Литтл (George Little) отказался комментировать конкретные параметры сокращения СНВ США, поскольку они засекречены. Он лишь сказал, что Обама попросил Пентагон разработать несколько «альтернативных подходов» в области ядерного сдерживания.

США могут сами проводить дальнейшее сокращение ядерных вооружений, но считается более вероятным, что могут предложить России новый раунд переговоров в этой сфере.

Старший аналитик Союза обеспокоенных ученых (Union of Concerned Scientists) Стивен Янг (Stephen Young) заявил, что «администрация совершенно правильно поступает, считая возможным глубокие сокращения ядерного арсенала. Соединенные Штаты больше не полагаются на ядерное оружие в качестве центрального сегмента своей безопасности».

Но даже небольшое сокращение ядерных сил ниже лимита договора по СНВ, скорее всего, вызовет резкую критику со стороны республиканцев, которые традиционно утверждают, что Россия, Китай и другие страны наращивают свой ядерный потенциал. Они также утверждают, что сокращение американского ядерного потенциала подорвет доверие к США таких стран, как Япония, Южная Корея и Турция, которые полагаются на американский «ядерный зонтик» и могут начать создание собственного ядерного оружия.

В прошлом году в администрации президента США начали рассматривать целый ряд возможных будущих сокращений СНВ ниже уровней, достигнутых в последнем договоре с Россией. Как ожидается, новые параметры будут представлены Обаме в ближайшее время. Новые уровни лягут в основу «нового плана стратегической ядерной войны», разрабатываемого Пентагоном.

США уже находятся на пути сокращения развернутых стратегических ядерных боеголовок до уровня 1550 единиц к 2018 году, как того требует договор по СНВ с Россией. В сентябре прошлого года было констатировано, что СНВ США насчитывают 1760 боеголовок, СНВ России – 1566. Договор не запрещает сторонам самостоятельно сокращать боеголовки ниже этого уровня. Те, кто выступает за дополнительные сокращения, утверждают, что ядерное оружие не играет никакой роли в главных угрозах безопасности 21 века. Главной угрозой является международный терроризм. В обзоре ядерной политики США от 2010 года было заявлено, что американский ядерный арсенал «плохо подходит» для решения проблем, связанных с «недружественными режимами, стремящихся к обладанию ядерным оружием» - явный намек на Иран.

Еще в октябре прошлого года в своей статье с тезисом «300 развернутых боеголовок» выступил исследовательский центр Пентагона RAND National Defence Project. Его автор Пол К. Дэвис (Paul K Davis) писал, что он не сторонник какого-либо плана действий в этой области, но стремится дать аналитическое сопровождение возможности таких сокращений. Дэвис полагает, что арсенал в 300 боеголовок можно считать достаточным для ядерного сдерживания с условием, что США развернут дополнительный арсенал неядерных вооружений «глобального охвата», и если США создадут «гипотетически прекрасный», хоть и ограниченный потенциал перехвата ядерных ракет среднего и дальнего действия. В 2010 году три аналитика ВВС США опубликовали статью, где говорилось, что США могут обойтись всего 311 развернутыми ядерными боеголовками, и не имеет значения, будет ли Россия следовать этому примеру в отношении своего ядерного арсенала.

Новый американский план сокращения ядерных вооружений может открыть перспективы для коренной перестройки стратегической ядерной триады, которая в течение десятилетий состояла из ПЛАРБ, МБР и тяжелых бомбардировщиков. Традиционное обоснование сохранения мощной триады заключалось в том, что США должны иметь «потенциал для выживания в любом обмене ядерными ударами». В проекте оборонного бюджета на 2013 финансовый год администрация Обамы предложила ввести двухлетнюю задержку в разработке нового поколения ПЛАРБ, что позволит сэкономить около 4,3 млрд долл.

Объем ядерных вооружений является строгой тайной в большинстве стран, обладающих таким арсеналом, но, кроме США и России, больше 300 боеголовок не имеет ни одна другая ядерная страна. Федерация американских ученых (Federation of American Scientists) считает, что Франция имеет примерно 300 боеголовок, Китай - 240, Великобритания - 225, Израиль, Индия и Пакистан каждый менее 100.

После вступления в должность президента США Барак Обама поставил акцент на снижении роли и количества ядерного оружия в рамках широкой стратегии ограничения глобального распространения ядерных технологий и оружия для сдерживания угрозы ядерного терроризма. В настоящее время эта стратегия подвергается серьезному испытанию в части стремления Ирана обзавестись ядерным оружием.