Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В 2016 году США сбросили 26171 бомб в семи странах мира, пишет американский эксперт по внешней политике и национальной безопасности Мика Зенко на сайте Совета по международным отношениям (CFR).

Из них 12 192 бомб США сбросили в Сирии, 12 095 в Ираке, 1337 в Афганистане, 496 в Ливии, 34 в Йемене, 12 в Сомали и три в Пакистане.

Зенко подчеркивает, что эти цифры, несомненно, занижены, поскольку достоверные данные есть только по Пакистану, Йемену, Сомали и Ливии, а один авиаудар может включать в себя сразу несколько бомб.

По словам эксперта, в прошлом году США сбросили на 3027 бомб больше, чем в 2015. Кроме того, Ливии в списке раньше не было.

Данные по Сирии и Ираку Зенко и его коллега Дженнифер Уилсон собирали, используя отчеты Пентагона и интернет-архив. Им удалось выяснить, что в 2016 году на долю США пришлось 79% авиаударов коалиции по объектам "Исламского государства" (организация запрещена на территории России — ред.) в рамках операции "Непоколебимая решимость".

В начале декабря коалиция по борьбе с ИГ опубликовала пресс-релиз, в котором признала гибель 173 мирных жителей в ходе этой операции.

"Что пройдет, то будет мило". Может быть. Может быть, мы так и подумаем, когда – когда-нибудь – страны Евросоюза отменят санкции против России. А пока, как сказано в том же месте у того же классика – "Если жизнь тебя обманет, не печалься, не сердись!". И как минимум три страны подписались под пушкинскими строчками. Это Австрия, Испания и Франция, с которыми Россия проводит в 2017 перекрестные годы туризма.

С Францией даже не просто туризма, а культурного туризма. С Испанией – и вовсе второй год подряд, с Австрией – еще и в объеме двух лет "сверх того", судя по опубликованному "Плану совместных действий…", где про 2018 сказано как про Российско-австрийский год музыки, а про 2019 – как про Год российско-австрийских молодежных культурных обменов.

Что бы это значило? Кроме успехов российской дипломатии, в том числе народной, кроме десятилетий и даже столетий двусторонних связей, в том числе культурных, кроме подтопления антироссийского тренда теплым течением здравомыслия – больше, вроде, ничего.

С точки зрения безопасности путешественника Испания абсолютно лидирует в означенной "евротройке", хотя и откроется культпрограмма туробменного года с Россией "страшилкой" в ГМИИ им. Пушкина – выставкой "Капричос Гойи и Дали". Но на контрасте оно даже интереснее. Безопасная Австрия слегка отстает от безопасной Испании после истории в венском бассейне с участием иракского мигранта, но зло наказано, и австрийская презентация для культурного "руссо туристо" готовится самая возвышенная: в Музее архитектуры им. Щусева обещана выставка "Московский модерн и венский сецессион". Франции пока тяжеловато претендовать на роль гаранта безмятежности, однако она, похоже, "обещает исправиться" – как раз в 2017, в Год культурного туризма с Россией. Зато в Музеях Московского Кремля предстанет самым выигрышным образом – королевской выставкой "Сокровища святого Людовика" (привет из XIII века).

Так что ошиблось солнце русской поэзии, когда написало: "Сердце в будущем живет, настоящее уныло"!

Автор Ольга Бугрова, радио Sputnik

How ISIS is Repaying its Masters

Martin Berger

At this point there’s no denying the fact that Saudi Arabia and Qatar have been sponsoring and supporting ISIS (the Islamic State). As early as 2014, WikiLeaks released an e-mail from Hillary Clinton to John Podesta, who then occupied the position as her campaign chairman, stating that the governments of Saudi Arabia and Qatar have been “providing clandestine financial and logistic support to ISIS and other radical Sunni groups in the region.” What is truly remarkable is that the email is not referring Saudis or Qataris in a general sense, but instead refers specifically to the governments of Saudi Arabia and Qatar.

These funds are received by terrorist organizations committing an array of despicable crimes against the people of Syria and Iraq. At the same time, they are profiting from robbing these people by destroying historical monuments, looting historical artifacts and smuggling the ancient treasures they’ve stolen to the Persian Gulf or Turkey where they can later be sold through black markets in Europe. Thereby, those buying these relics are effectively providing support to ISIS as well. As it has recently been noted by The Guardian, Swiss authorities have recently seized cultural relics looted from Syria’s ancient city of Palmyra, as well as from Libya and Yemen, all of which were being stored at Geneva’s free ports.

As it has been noted by David Francis in his article for Foreign Policy magazine, most Middle Eastern artifacts were purchased by unscrupulous collectors from Europe, North America and Asia. The Turkish mafia has been running the towns of Kilis and Urfa throughout the duration of the conflict, controlling the two main smuggling nodes for artifacts stolen from Palmyra. We are witnessing the Iraqi war phenomenon repeated here, since out of 15,000 exhibits stolen from the National Museum in Baghdad, security services only managed to return less than 25%, which means that somebody made a small fortune on the remainder.

Archaeologists around the world have been shocked by the plunder that is taking place in Syria, Iraq, Yemen, but what’s even worse is that the stolen relics allow militants to prepare for new crimes. According to the Wall Street Journal, archaeologists say that the total worth of the artifacts stolen in the area between Damascus and Homs amounts to 36 million dollars. But it seems that their actual value may be much higher on the black market.

It’s curious that the total trade turnover between Turkey, Iraq and Syria has dropped abruptly since the war began, but the traffic volume between Turkey and the areas controlled by terrorists has increased. It is easy to guess why. Black market dealers have already “lured” numerous scholars or archaeologists, who will provide them with fake documents to “legalize” these stolen relics. At first, the dealers themselves have tried to infiltrate Syria, but soon they realized that it was not safe. There is a variety of middlemen who are paying terrorists a sort of tax, a fifth of the estimated value of everything they find, that way they are allowed to manage excavations.

However, relics are not the only way terrorists can repay their Persian Gulf sponsors. Due to a video that was found on a cell phone retrieved from a dead terrorists in the south of Mosul, we now know that Yezidi women are being sold as slaves to Saudi Arabia. After the occupation of Mosul back in 2014, ISIS abducted thousands of Yezidi women, and they’ve been selling them as slaves in Mosul, Fallujah, and even in Syria, however, they have never been sold before to Saudi Arabia, or at least we assumed so since those operations were kept secret.

The British Sun, after a number of documentaries about the terrible fate of Yezidi women was aired, started harshly criticizing the British government for its continuous arms sales to Saudi Arabia, however those practices have yet to be abandoned. While London carries on with empty rhetoric about the fight against ISIS, it is prioritizing its propaganda efforts against Damascus, in fact preventing Syrian troops and their Russian allies from actually defeating ISIS on the field of battle.

Обама дал Трампу урок борьбы с терроризмом

Обама выступил с финальной речью о террористических угрозах для США

Игорь Крючков

Президент США Барак Обама выступил с финальным посланием, посвященным проблемам национальной безопасности страны. Он говорил перед залом, переполненным военными офицерами, на базе ВВС США во флоридской Тампе. Однако по внутренней логике речь Обамы была обращена к одному человеку — избранному президенту США Дональду Трампу.

Трамп заступает на президентский пост 20 января. Его агрессивная предвыборная риторика в отношении борьбы с терроризмом как вовне США, так и внутри вызвала большое беспокойство у многих американских специалистов по контртерроризму. Поэтому Обама решил использовать оставшиеся шесть недель своего президентства, чтобы попытаться объяснить Трампу свое видение правильного политического процесса, который, на его взгляд, не заставит США жестоко раскаиваться впоследствии.

В конце концов Трамп сам предложил Обаме быть его советчиком в нынешний переходный период. Это произошло 10 ноября, во время их первой личной встречи в Белом доме.

Речь Обамы в Тампе касалась в основном борьбы с терроризмом и во многом полемизировала с предвыборными установками Трампа.

«Мы должны гордиться последними восемью годами, — защищал Обама свои два президентских срока. — За это время ни одна иностранная террористическая организация не смогла организовать успешную атаку на американской земле. И это не потому, что террористы не пытались».

Спецслужбы США хорошо делали свою работу параллельно с выводом большей части 180-тысячного американского контингента из стран Ближнего Востока, подчеркнул действующий президент США. Сейчас, по его словам, в регионе находятся всего 15 тыс. военнослужащих.

Кроме того, Обама подчеркивал важность дипломатического процесса для победы над терроризмом. «Они будут очень рады видеть, как Америка уходит, забыв о миропорядке, который создает международные коалиции, противостоит конфликтам и останавливает потоки смертоносного оружия. Это сделает их жизнь гораздо проще. И это будет трагической ошибкой для нас», — убеждал американский лидер.

Трамп не раз обещал «разбомбить к чертовой матери» боевиков террористического «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ), а также вернуть возможность американским спецслужбам право использовать пытки при допросе подозреваемых в терроризме.

Из слов Обамы следовало, что излишне агрессивный ответ на угрозу ИГ может привести к непредсказуемым последствиям. США уже выучили этот урок: именно из-за ошибочных американских решений в Ираке в 2003 году сегодня мир столкнулся с угрозой «Исламского государства, подчеркнул политик.

«Вместо того чтобы давать ложные обещания, что мы можем уничтожить терроризм, сбрасывая больше бомб, или развертывая дополнительный военный контингент, или огораживаясь от всего остального мира, мы должны держать в головах долгосрочную перспективу, должны следовать умной антитеррористической стратегии», — полемизировал с установками Трампа уходящий президент США.

Несмотря на то что террористы убивают людей, США «не должны возвышать террористов до того, чтобы называть их угрозой для нашего существования», подчеркнул Обама. Кроме того, по словам политика, борьбу с терроризмом нельзя представлять как борьбу с исламом.

«Просто посмотрите, чего нам удалось добиться за последние восемь лет, не сделав ни единого выстрела, — добавил президент. — Мы остановили ядерную программу Ирана. И это не только моя субъективная оценка, со мной согласна, например, израильская разведка, хотя она и была против этой сделки. Мы защитили ядерные материалы, уменьшили вероятность их попадания в руки террористов. Мы уничтожили сирийскую программу химических вооружений. Все эти шаги защитили и нас, и наших военнослужащих».

Дональд Трамп ранее критиковал политику США при Обаме и в Иране, и в Сирии. По его мнению, иранская сделка дала гораздо больше возможностей не Вашингтону, а властям Исламской Республики, которые сохранили военные атомные наработки и одновременно получили гарантии от международного сообщества по смягчению санкционного режима вокруг Ирана.

Кроме того, Трамп со скепсисом относится к расширенному участию США в международных организациях, считая, что это пустая трата сил и средств.

Избранный президент не раз говорил о том, что хотел бы снизить американское финансирование блока НАТО и подтолкнуть других членов альянса к тому, чтобы те платили больше на общие оборонные нужды.

Главная интрига в оборонной стратегии США при Трампе уже появилась. 6 декабря Трамп официально выдвинул отставного генерала Джеймса Мэттиса — Бешеного Пса — в качестве кандидата на пост главы Пентагона. Генерал прославился активным участием в иракской кампании по свержению режима Саддама Хусейна, однако внимание общественности приковано к нему не из-за военной карьеры, а из-за ряда крайне жестких высказываний, которые Мэттис позволял себе во время службы.

На прошлой неделе онлайн-ресурс Politico даже собрал материал под емким названием «девять незабываемых цитат Джеймса Мэттиса». Первое место занимает высказывание, которое генерал сделал в 2005 году про афганских боевиков: «Это довольно весело — стрелять в этих людей. Настоящая потеха».

Четвертая цитата: «Будь учтивым, будь профессиональным, но у тебя должен быть план убить всех на твоем пути» — выглядит предчувствием обновленного подхода Пентагона. По крайней мере прямолинейности генералу Мэттису не занимать.

Спрос Индии на нефть увеличится в два раза до 2040 года

Генеральный секретарь Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) обязался сотрудничать с Европейским союзом, Россией и Китаем в целях стабилизации цен на нефть. Благодаря усилиям картеля стоимость нефтяных фьючерсов выросла более чем на 16% после достижения соглашения в минувшую среду о сокращении производства. Лидер картеля Мохаммед Баркиндо также отметил, что потребность Индии в нефтяных ресурсах стала источником повышенного спроса на продукцию ОПЕК. Этот фактор может привести к повышению цен в долгосрочной перспективе.

"Существует явная необходимость обеспечения поддержки и стабилизации цен", - сказал Баркиндо на отраслевой конференции в Нью-Дели (Индия) в понедельник. Он добавил, что стабилизации "можно добиться только совместными усилиями", и что "подобная тактика лежит в основе создания активных, формальных и продолжающихся диалогов с Европейским союзом, Китаем и Россией, а также рядом других, не входящих в ОПЕК производителей".

В своем выступлении Баркиндо не упомянул о США, крупнейшим производителе нефти и импортере стран-членов ОПЕК.

"Как один из крупнейших в мире потребителей нефти Индия имеет большое значение для ОПЕК и не входящих в ОПЕК производителей нефти", - сказал Баркиндо, назвав свой визит в азиатскую страну, последовавший за решением картеля о сокращении производства, очень своевременным.

Баркиндо ожидает, что спрос Индии увеличится более чем в два раза с 2015 по 2040 год, с 4,1 млн до 10 миллионов баррелей в сутки.

"Такое существенное расширение в Индии и других быстрорастущих азиатских экономик потребует поставок из всех добывающих регионов, - продолжил он. - К счастью, страны-члены ОПЕК будут играть ключевую роль в поддержании этого динамичного роста. Но для того чтобы это произошло, необходимо продолжение инвестирования энергетической отрасли стран-членов организации".

Индия, третий по величине в мире потребитель энергоресурсов после Китая и США, уже получает большую часть нефти из стран ОПЕК - Саудовской Аравии, Ирана и Ирака.

Стоимость международного нефтяного эталона Brent стабилизировались на уровне чуть выше $55 за баррель в понедельник, показав самый высокий уровень за последние 16 месяцев. Цены на нефть зафиксировали значительный рост от уровня $47 в среду, когда страны-члены ОПЕК согласились сократить добычу на 1,2 миллиона баррелей в сутки, или на 4% от текущего производства в 33,7 млн баррелей в сутки. Несмотря на существенное повышение, цены все еще несравнимы с уровнем, который был два года назад. В течение двухлетнего периода нефтяные цены упали более чем в два раза со $110 до $50.

International Business Times

Американский политолог заявил, что США реализует желание израильского лобби в отношении Ирана

Американский политолог Кит Престон заявил, что голосование в Сенате США о продлении Закона о санкциях против Ирана (ISA), является "явным нарушением" соглашения по ядерной программе Ирана (JCPOA), заключенного в июле 2015 года между Тегераном и мировыми державами, добавив, что этот шаг направлен на то, чтобы служить интересам Израиля в регионе.

"Голосование в Сенате США о предоставлении президенту права продлить срок действия санкций против Ирана еще на 10-летний период, безусловно, является нарушением первоначального ядерного соглашения, в котором Соединенные Штаты обещали начать отмену санкций, в ожидании соблюдения Ираном условий соглашения", -сказал в интервью иранскому агентству Tasnim главный редактор и директор агентства attackthesystem.com, из Вирджинии, Кит Престон.

Он также добавил, что политики США находятся под давлением внутреннего израильского лобби, которое в свою очередь, тесно связано с партией "Ликуд" Израиля и режимом Нетаньяху. Целью израильского лобби является устранение Ирана, как регионального конкурента Израиля, и санкции являются средством для достижения этой конкретной цели, - заметил Престон.

Престон также отметил: "Следует помнить, что высказанная причина позиции Вашингтона в отношении Ирана основана на лжи, утверждающей, что Иран разрабатывает программу по созданию ядерного оружия или обладает возможностями для разработки такой программы. Это утверждение было опровергнуто как американскими, так и израильскими спецслужбами".

Политолог назвал истинную причину того, почему израильское лобби в США и Израиль так проталкивают антииранские санкции. По его мнению, истинной целью Вашингтона и Тель-Авива является смена режима в Иране и ликвидация правительства Ирана, которое сопротивляется американскому империализму и израильскому экспансионизму.

"Как и в случае с Ираком, заявления, сделанные Вашингтоном в отношении иранской ядерной программы, основаны на обмане, который используется для продвижения геополитической цели", - констатировал Кит Престон.

Он высказал мнение, что для Ирана в такой ситуации, в споре с США, необходимо выиграть мировое общественное мнение, а также укрепить свои связи с крупными азиатскими державами, в том числе из БРИКС, которые обеспечивают противовес влиянию США на Ближнем Востоке.

Саудовская монархия провоцирует войну с Ираном

Виталий Кокорин

2016 год начался с резкого обострения ситуации в Персидском заливе. 2 января в Королевстве Саудовской Аравии (КСА) вместе с 46 осужденными по обвинению в терроризме был казнён известный шиитский проповедник шейх Нимр аль-Нимр. В ответ на демонстративную казнь авторитетного клирика прошли протесты в Иране (там демонстранты пытались поджечь посольство Саудовской Аравии в Тегеране, атаковали консульство в Мешхеде), Ливане, Ираке, самом саудовском королевстве.

Здесь с протестами вышли жители Эль-Катиф – родного города шейха аль-Нимра. Для разгона этой демонстрации саудовские власти пригнали войсковое подразделение, оснащённое бронетехникой. Протест усмирили слезоточивым газом. Шиитского проповедника шейха Нимра аль-Нимра власти королевства заключили под стражу ещё в 2012 году. То было время «арабской весны». Волна протестов докатилась и до Саудовской Аравии. Здесь на фоне золотой витрины нефтяного благополучия накопилось немало социальных проблем. Миллионы саудовцев оказались «на задворках» шикарной жизни тысяч принцев и принцесс. По сообщениям, мелькавшим в то время в западной прессе, доход примерно 4 миллионов коренных жителей королевства составлял в месяц всего 530 американских долларов (около 17 долларов в день), что для этой богатой страны считалось чертой бедности.

Онлайн-фильм о бедности в Саудовской Аравии сделали три местных видеоблогера, и тут же оказались за решёткой. Хотя тема эта ни для кого не была секретом. Бедность провоцировала высокая безработица. Даже согласно официальной статистике, без работы и приемлемого дохода по стране гуляли более двух третей саудовцев моложе 30 лет, и почти три четверти всех двадцатилетних. Заметим кстати, в Саудовской Аравии двухуровневая экономика. Её главный субъект – 16 миллионов подданных королевства. Они обладают неоспоримыми преимуществами при трудоустройстве, оплате и социальном субсидировании. Примерно столько же в стране иностранных рабочих и неграждан – к ним относят потомков кочевых племён, живущих в разных странах Аравии и Востока, а не только в саудовском королевстве.

Особое положение занимает в КСА религиозное меньшинство – шииты. Они живут преимущественно в Восточной провинции (откуда родом и казнённый шейх) и составляют до 15 процентов населения страны. Между прочим, на территории этой провинции находятся основные нефтяные поля Саудовской Аравии. С них идёт то богатство, которым так расточительно пользуются 15 тысяч членов королевской семьи.

Возможности шиитов во многом ограничены. Они менее интегрированы в управление экономикой и государством. Диктат представителей «титульной» в государстве ветви ислама – суннитов – вынуждает шиитов искать поддержку в странах единоверцев, прежде всего в Иране. Здесь получил религиозное образование шейх Нимр аль-Нимр. Почти десять лет он учился в священном для шиитов городе Куме.

Словом, «арабская весна» пришла в саудовское королевство на весьма благоприятную почву. Но власть вытащила кошелёк (приподняла пенсии, субсидии, зарплаты), выкатила бронетехнику и уже знакомым нам слезоточивым газом разогнала протестующих. Наиболее активным нашла место за решёткой. Тем дело и кончилось.

Шейха Нимра аль-Нимра за его проповеди с критикой власти уже дважды арестовывали (в 2004 и 2006 годах), но потом отпускали. Может быть, арест в июле 2012 года тоже не имел бы таких трагических последствий, если бы не распространённое в соцсетях видео. Там аль-Нимр откликнулся на смерть министра внутренних дел королевства, принца Наифа бен Абдель Азиза аль-Сауда, многолетнего куратора религиозной полиции. Похоже, умерший принц, что называется, достал шиитского проповедника до печёнок. Аль-Нимр отреагировал на смерть принца Наифа словами: «Его сожрут черви, тогда как он сам подвергнется адским мукам в своей могиле».

Шейха обвинили в неповиновении властям, разжигании розни и угрозе национальному единству, призывах к применению оружия против сил правопорядка, к иностранному вмешательству в дела королевства. За этим букетом обвинений последовал приговор к смертной казни. В октябре прошлого года его окончательно утвердил Верховный суд Саудовской Аравии, отказавший шейху в прошении о помиловании. 2 января 2016 года власти казнили Нимра аль-Нимра.

В борьбе за лидерство в исламском мире

В прошлом году в Саудовской Аравии казнили 158 человек. Их смерти не заметили правозащитники, борцы за права человека и официальные представители сильно демократических государств. На этот раз казнь шиитского проповедника вяло осудили пресс-секретарь госдепартамента США Джошуа Эрнест, глава внешнеполитического ведомства Евросоюза Федерико Магерини. Отмолчался обычно активный в Twitter премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон.

В прошлом году он остро страдал по случаю смерти короля Саудовской Аравии Абдаллы и даже приказал в знак траура приспустить флаг страны, будто беда пришла в британский монарший двор. Продумав полнедели, Кэмерон перенёс-таки на два месяца свой визит в Эр-Рияд, тем и ограничился. Не слышно сегодня принятых в таких случаях призывов к санкциям или составлению списков вредных для Запада саудитов. Демократический мир остался равнодушен к казни видного шиитского проповедника.

На этом, видимо, и строился расчёт Эр-Рияда, что западные политики отнесутся к новогоднему событию, как к религиозному междусобойчику в исламе, мало затрагивающему интересы их стран. 3 января, воспользовавшись нападением на дипмиссии королевства в Тегеране и Мешхеде, глава саудовского МИДа Адель Аль-Джубейр смело объявил о разрыве дипломатических отношений с Ираном. Больше того, в ответ на призыв представителя американского госдепа к дипломатическому разрешению конфликта, агентство Рейтер со ссылкой на источник во внешнеполитическом ведомстве КСА сообщило, что Саудовскую Аравию не интересует мнение Белого дома по поводу разрыва дипломатических отношений королевства с Ираном.

Зато оживились ближайшие союзники (скорее, сателлиты) Эр-Рияда по исламской коалиции, якобы созданной для борьбы с терроризмом. Вслед за Саудовской Аравией дипломатические отношения с Ираном разорвали Бахрейн и Судан. Объединенные Арабские Эмираты понизили взаимное дипломатическое представительство до уровня временно поверенного в делах. 5 января отозвал своего посла из Ирана и Кувейт. 6 января – Катар и Сомали. Конфликт набирает обороты.

Эр-Рияд не первый раз рвёт свои отношения с Ираном. В 1987 году во время традиционного хаджа около 400 прибывших в королевство иранских паломников погибли в столкновениях с местной полицией. В ответ демонстранты в Тегеране напали на саудовское посольство, при этом погиб один дипломат. Тогда нападение на посольство привело к разрыву дипломатических отношений, но не переросло в масштабный межгосударственный конфликт.

Впрочем, отношения между этими странами были крепко испорчены ещё в 1979 году, когда исламская революция в Иране снесла тамошнюю монархию (дружественную саудитам) и утвердила теократическое государство. Призыв иранских аятолл к исламским революциям в других странах окончательно вывел из себя многотысячное королевское семейство Эр-Рияда.

Надо сказать, саудовское королевство никогда не было авторитетным в арабском мире. Здесь другие исторические, духовные и культурные центры – Каир, Багдад, Дамаск. Вроде как в близкой нам Средней Азии, где на фоне таких колоссов, как Коканд, Бухара, Самарканд..., поднялись на газовом пузыре туркменские кочевники. Однако большие деньги не принесли им авторитета у соседей. В отличие от Туркмении саудовское королевство качает нефть и газ уже больше полувека. Было время и сателлитами обзавестись и экономически поприжать конкурентов.

С Ираном не удалось сделать ни того, ни другого. Экономические противоречия со временем переросли в религиозные, а затем – в борьбу за лидерство в регионе и исламском мире. Эксперты признают: нынешний конфликт между странами – самый серьёзный за последние тридцать лет.

Под флагом суннитской коалиции

Когда в прошлом году Саудовская Аравия сколотила исламскую коалицию, мир сразу обратил внимание на её суннитский характер. (Никого не ввело в заблуждение наличие там шиитского Бахрейна, принуждённого к дружбе с саудовским королевством ещё в пору «арабской весны». Тогда армия КСА подавила протесты местного населения и сделала соседнее островное государство зависимым от воли Эр-Рияда.) Стало ясно, борьба с терроризмом – формальный повод создания коалиции. Её цель – подавить набирающий силу Иран и ближневосточные страны, на которые Тегеран распространил своё влияние. В этом королевская семья саудитов почувствовала угрозу не только своим интересам, но и государственности КСА, потому и спровоцировала казнью иранского проповедника межгосударственный конфликт.

«Ситуация, сложившаяся в результате противостояния двух наиболее влиятельных стран региона, непредсказуема, – отметил в интервью CNN специалист по Ближнему Востоку Лондонской школы экономики Фаваз Джердес. – В ближайшие недели или месяцы она может выйти из-под контроля».

Этой точки зрения придерживаются многие эксперты. Агентство Bloomberg цитирует президента консалтинговой компании Eurasia Group Иана Бреммера: «Разрыв дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном делает невозможным решение никаких других проблем в регионе — ни в Йемене, ни в Сирии, ни в Ираке. Все локальные конфликты в регионе продолжат нарастать. Это скажется не только на стабильности на Ближнем Востоке, но и на проблеме беженцев».

Немецкая газета Tages Аnzeiger публикует комментарий Андреаса Цумаха, в котором предрекает: «В среднесрочной перcпективе конфликт между Эр-Риядом и Тегераном грозит даже вылиться в четвертую войну в Персидском заливе, которая может превзойти все предыдущие три, начиная с 1980 года по числу жертв, количеству разрушений и негативных последствий для всего региона».

Российский политолог, президент научного центра «Институт Ближнего Востока» Евгений Сатановский заявил Sputnik Узбекистан, что необъявленная война между двумя странами ведется давно, а казнь проповедника — очередная глупость саудитов, которая будет иметь для них серьезные последствия. «У них давно необъявленная война. То, что она стала несколько более очевидна и ясна для окружающей публики, и саудовцы разорвали дипотношения с Ираном, вряд ли приведет их к победе над исламской республикой Иран. Персы вообще воинственный народ, хорошо организованный, в отличие от Саудовской Аравии умеют воевать», – сделал вывод политолог.

С этим согласны другие эксперты. Они приводят в пример конфликт в Йемене, где у военных королевства большие проблемы. Здесь регулярным, хорошо вооруженным частям саудовской коалиции, противостоят шиитские повстанцы с оружием советских времён. Меж тем, Эр-Рияд уже потерял в Красном море до десятка боевых кораблей, на суше – артиллерийские установки, бронетехнику, летательные аппараты и окончательно увяз в этой региональной войне.

Тегеран, надо признать, оснащён получше повстанцев. Несмотря на то, что «американцы снабжают Эр-Рияд дорогостоящей военной техникой, Саудовская Аравия и Иран — два несопоставимых с военной точки зрения государства, так как Тегеран во всех отношениях превосходит саудовцев», – так оценивает противостоящие силы Евгений Сатановский.

Вместе с тем, некоторые политологи считают, что саудиты устроили этот демарш больше для мобилизации исламской коалиции, чем для начала реальных боевых действий. «С 1979 года оба государства опосредованно вступали в целый ряд локальных военных конфликтов по всему Ближнему Востоку и часто обменивались угрозами и оскорблениями. Но в итоге они всегда останавливались в шаге от прямого конфликта и приходили к холодному перемирию», — сказал агентству Reuters ближневосточный эксперт Фонда Карнеги Карим Саджапур. Эксперт надеется, что до войны в заливе дело не дойдёт.

Останемся с этой надеждой и мы. Но в памяти почему-то всплывает непечатная оценка нашего министра Сергея Лаврова, выданная в прошлом августе на пресс-конференции с министром иностранных дел Саудовской Аравии Аль-Джубейром. Эти слова отнесли тогда на счёт назойливых арабских журналистов. А может быть, всё-таки российский министр имел в виду дипломатов королевства? Последние действия саудовского МИДа к тому побуждают…

Йылдырым показал разворот на Москву

Что хотел сказать премьер Турции Бинали Йылдырым своим визитом в Москву

Наталья Черешнева, Игорь Крючков

Премьер-министр Турции Бинали Йылдырым побывал в Москве с визитом: на повестке дня были экономика и стратегическая безопасность. Переговоры турецкого политика с Владимиром Путиным, Дмитрием Медведевым и Валентиной Матвиенко подчеркивают новый кризис: в отношениях между Анкарой и Евросоюзом.

Россия и Турция готовы развивать торгово-экономические связи и реализовывать крупные совместные проекты, несмотря на прежние разногласия. Таков главный итог визита в Москву премьер-министра Турции Бинали Йылдырыма, которого 6 декабря приняли президент России Владимир Путин, премьер Дмитрий Медведев и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко.

Несмотря на разные взгляды России и Турции на сирийский вопрос, турецкий политик подчеркивал: для Анкары значение имеют не только двусторонние отношения, но и роль обоих государств в борьбе с терроризмом и обеспечении мира.

Йылдырым начал встречу с российским коллегой Дмитрием Медведевым с заявления о том, что две страны наконец смогли преодолеть «трудный период в отношениях». По словам политика, у России и Турции исторически сложился очень большой объем торговых связей и сейчас есть возможности для того, чтобы придать дополнительную динамику сотрудничеству. Медведев трагедию, которая стала причиной разрыва отношений, не упоминал вовсе.

В ноябре прошлого года турецкие истребители сбили российский Су-24, который осуществлял военную операцию на территории Сирии. В результате погиб пилот Олег Пешков. Анкара утверждала, что российский самолет нарушил турецкое воздушное пространство, Москва обвинения отрицала. Инцидент привел к затяжному кризису в отношениях двух стран с заморозкой политических контактов и экономическими санкциями.

По итогам переговоров с российским премьером Йылдырым заявил, что Турция и Россия могут достичь товарооборота в $100 млрд в год, и 6 декабря стороны детально обсудили шаги в этом направлении. Речь шла прежде всего о снятии торговых ограничений и упрощении визового режима. По словам Йылдырыма, Турция предоставит совместному с Россией проекту — АЭС «Аккую» — статус «стратегической инвестиции».

С турецким политиком встретилась и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, которая выразила надежду на укрепление диалога с турецким парламентом. По ее словам, сенаторы могли бы содействовать региональному сотрудничеству стран, мрачная страница в отношениях которых перевернута.

Встреча Йылдырыма с Владимиром Путиным тоже прошла на высокой ноте.

«Мне приятно отметить, что мы восстанавливаем отношения практически по всем направлениям нашего взаимодействия», — подчеркнул Путин. По его словам, в силу целого ряда обстоятельств у России и Турции произошло серьезное падение товарооборота, и президенту РФ хочется надеяться, что в ходе этого визита можно будет предпринять «энергичные усилия для того, чтобы переломить эту негативную ситуацию».

«Прошу вас передать привет и пожелания благополучия президенту. Благодарны за то, что он подписал закон о ратификации нашего соглашения по «Турецкому потоку». Это только один из крупных проектов, которые мы планируем реализовать», — добавил глава российского государства. Также Владимир Путин рассчитывает, что этот визит будет положен в основу предстоящей встречи с президентом Турецкой Республики и проведения саммита на высшем уровне.

Показать Европе

В прошлом году в числе требований, которые Москва предъявила Турции для урегулирования инцидента, была необходимость официальных извинений от высшего военно-политического руководства Турции, возмещение ущерба и наказание виновных в преступлении. Турция выполнила только первое из условий. Тем не менее Россия была одной из немногих стран, которая поддержала президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана во время провалившегося государственного переворота в июле.

Попытка путча стала дополнительным импульсом, который направил Анкару ближе к Москве.

И сам Эрдоган, и его коллеги из руководства страны после попытки переворота утверждали: страны Запада если не принимали участие в координации переворота, то по меньшей мере были не против, если бы турецкого президента свергли.

На этом фоне обострились противоречия вокруг вступления Турции в Евросоюз. В конце ноября Европарламент принял юридически не обязывающую резолюцию, которая требует приостановить этот процесс из-за широкой кампании по поиску сторонников путчистов в Турции. Европарламентариев возмутил тот факт, что, обвиняя в госизмене и отправляя в тюрьму сотни тысяч людей, турецкие власти не заботятся о минимальной видимости справедливого судебного процесса.

Реакция же Анкары на данную резолюцию была крайне негативной и резкой: еще до ее принятия Эрдоган обвинил ЕС в том, что они не пытаются даже понять ситуацию, сложившуюся в Турции. И сразу же предупредил, что Европейскому союзу «придется жить с последствиями», которые возникнут, если такой документ будет иметь законную силу, а именно с большим потоком беженцев, который сразу же хлынет в страны Евросоюза. Также президент заявил, что у Анкары есть прекрасная альтернатива ЕС — Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) — альянс безопасности, возглавляемый Россией и Китаем.

«Безусловно, встреча на высшем уровне в Москве разозлит европейских политиков, что, несомненно, обрадует Анкару, но назвать этот фактор целью визита или демонстративным жестом нельзя, — считает Александр Кирпичев, политолог, специалист по связям с турецкими СМИ. — Однако раздражение европейских лидеров будет приятным побочным эффектом для Турции, с помощью которого она будет играть с Западом».

24 ноября Бинали Йылдырым конкретизировал позицию Анкары насчет баланса между Западом и Востоком. «В Европе сейчас застой, поэтому естественно, что Турция развивает отношения с Востоком, — заявил премьер Турции в эфире телеканала TRT. — И это не угроза. Нам надо развивать отношения и в экономической, и в политической плоскости. Мы не выбираем либо ЕС, либо ШОС».

Своя специфика

«Встреча на уровне премьер-министров прошла под лозунгом «стратегия»: кроме экономики лидеры говорили и о стратегическом партнерстве, больше всего — о стратегической безопасности, — рассказал «Газете.Ru» Кирпичев. — Поэтому сегодняшние слова Йылдырыма несут большую важность. Переговоры могут послужить фундаментом для создания стратегической безопасности не только двух стран, но и целого региона».

Однако нельзя сказать, что разногласий между Турцией и Россией не осталось. Камнем преткновения до сих пор остается прямо противоположное отношение к сирийскому вопросу. Россия выступает в поддержку действующего президента Сирии Башара Асада, в то время как Турция, напротив, считает Асада военным преступником. Ранее министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявлял, что сирийский президент несет ответственность за 600 тысяч смертей.

Кроме того, у России и Турции разное представление о террористической угрозе в Сирии. Для Москвы это, прежде всего, «Исламское государство» (запрещено в РФ) и его союзники-радикалы. Анкара же не менее опасными террористами считает курдское ополчение, связанное с Рабочей партией Курдистана.

Дело в том, что РПК выступает за широкую автономию курдских районов Сирии, Турции и Ирака. Власти Анкары видят в этом посягательство на турецкую территориальную целостность. Москва же неоднократно оказывала поддержку курдскому ополчению в Сирии.

«Не надо допускать иллюзий, когда имеешь дело с таким крупным региональным игроком, как Турция. У нее тысяча лет своей собственной истории, свое понимание о добре и зле. Как бы там ни говорили, но это не европейская страна с европейскими традициями. Это страна Востока. Поэтому логика мышления и подходы к ситуации сильно отличаются от того, к чему мы привыкли в отношениях с тем же ЕС», — рассказал «Газете.Ru» зампред комитета Совета Федерации по международным делам Андрей Климов.

«Наивно полагать, что Турция после известных событий вдруг стала абсолютным другом России и готова поддерживать нас во всех начинаниях. Такого не будет, — добавил Климов. — Турция будет добиваться того, что считает важным для себя. Если Эрдоган решил уничтожить Асада, он будет всеми правдами и неправдами приближаться к этой цели». Однако, по мнению депутата, это не должно удерживать Москву от экономического партнерства с Анкарой.

«В сфере экономики налицо желание турецкого руководства как можно быстрее восстановить весь объем экономических отношений, который существовал до кризиса. Правда, пока планы, которые озвучивают обе стороны, больше напоминают политический манифест, — считает глава Центра Азии и Ближнего Востока РИСИ Анна Глазова. — К сожалению, в настоящее время мы фиксируем резкий обвал экономических связей, которые за первое полугодие составили всего $7 млрд».

По словам собеседницы «Газеты.Ru», разногласия по сирийскому конфликту остаются главной причиной охлаждения отношений. Однако, как считает Глазова, Турция может в дальнейшем согласиться на урегулирование этого конфликта с Москвой, так как нынешний курс Анкары в сирийском вопросе не принес дивидендов и осложнил ситуацию в самой Турции.

Семен Багдасаров: «Война на Ближнем Востоке только начинается»

Татьяна МЕДВЕДЕВА

Почти полностью освобожден от террористов второй по значению сирийский город Алеппо, в январе иракские войска рассчитывают взять Мосул. Тем не менее эксперты не обещают скорой стабилизации. Насколько эффективно свои геополитические интересы в этом регионе защищает наша страна, «Культуре» рассказал директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров.

культура: Какова наша цель, каких результатов мы ожидаем?

Багдасаров: Необходимо добиться достаточно сильного влияния в Сирии, чтобы сохранялось присутствие военных баз Хмеймим и Тартус, чтобы в Дамаске находилось дружественное, лояльное, учитывающее наши пожелания руководство. На мой взгляд, будущее Сирии — это федеративное государство, куда могут входить разные земли, с центром в Дамаске. И тогда наступит относительная стабильность в этой перманентно воюющей стране. Мы должны обеспечить свои интересы в Ираке, используя курдский и христианский факторы. Все это рядом с нами — всего 320 километров от Армении, где расположена российская военная база. Мы должны развивать рабочие и деловые контакты со всеми государствами Ближнего Востока, странами Персидского залива — Саудовской Аравией, Катаром, ОАЭ. Не только экономические связи, но и политически выгодные отношения. На региональном уровне у каждого собственные приоритеты. У Демократической партии Курдистана — одни, у Рабочей партии Курдистана — другие, у Ирана — третьи, у Турции — четвертые. Все очень сильно переплетено, перемешано, и мы обязаны в этом хорошо разбираться.

культура: Как развивается ситуация в Алеппо и Мосуле?

Багдасаров: В Алеппо по-прежнему сложно. Почти месяц из-за гуманитарной паузы мы фактически не наносили удары. И этим воспользовались боевики, были попытки контрнаступления.

Вокруг Мосула тоже все развивается очень медленно. Из частей, которые там дислоцированы, город будут брать только иракская армия, силы антитеррора и иракской полиции. Но их возможностей не хватает. Наступление застопорилось. Там есть суннитское ополчение, турецкая армия, но руководство Ирака не разрешает им присоединиться к атакующим. На кого американцы укажут пальцем, тот и будет участвовать. Американцы и сами несут большие потери.

культура: Кому выгоден раздел Сирии, кто стоит за этим?

Багдасаров: И турки, и курды, и оппозиция, и Америка. Благодаря нашему вмешательству свергнуть законное правительство у них не получается. И они выбрали путь раскола страны. Она уже не едина. Есть Сирия Башара Асада. Есть территории, подконтрольные разным террористическим группировкам. Есть еще провозглашенная курдами Федерация Северной Сирии. Как единое государство Сирия не будет больше существовать.

культура: То, что происходит сейчас на Ближнем Востоке, — это мировая война?

Багдасаров: В боевых действиях участвуют Иран, Россия, Сирия, Саудовская Аравия, Турция, Канада, США, Франция, Германия… Кого только нет! Так что, судите сами, как это можно назвать.

культура: Возникает ощущение, что противостояние затянется надолго. Нужно ли нам оставаться в регионе?

Багдасаров: Это война на годы, десятилетия. Мы видим, как вызревают новые конфликты: внутрикурдский, Турция — курды, Иран — Турция — курды — Сирия. Горячая точка — Йемен. Война на Ближнем Востоке только начинается, еще все впереди. Будут нарастать боевые действия. И это уже не борьба с терроризмом, это война за территории и ресурсы. За 7000 лет человеческой цивилизации ничего нового не произошло. Лишь методы ведения сражений и техника меняются. Главное, чтобы усилия наших вооруженных сил не пошли на пользу Ирану, Турции и даже самой Сирии. Чтобы все было в интересах российского государства.

культура: Выборы в США прошли: изменится ли отношение новой администрации к сирийской проблеме?

Багдасаров: Нас может ждать очень много сюрпризов. Трамп станет делать то, что выгодно США. Надо будет — они кинут нас, надо будет — кинут иранцев. Каждый за себя. И нет никаких союзников. Я критикую США, не люблю американцев, но пора признать: они всегда действуют для себя. А мы кладем все яйца в одну корзину — в данном случае под названием Башар Асад. Почему игнорируем ту, что называется Федерация Северной Сирии? Американцы не забывают подкладывать и в турецкую, и в курдскую корзины. У них турками занимается ЦРУ, курдами — Пентагон. Они координируют действия. Если ставить на кого-то одного, рискуешь проиграть и оказаться у разбитого корыта. Мы должны, думая о своих целях, работать со всеми силами, которые там присутствуют, за исключением террористов.

культура: В истории Ближнего Востока есть опыт относительно мирного развития — например, во времена Османской империи. Возможно ли сейчас появление «тяжелой руки» в регионе?

Багдасаров: В Османской империи существовала центральная власть, жестко подавлявшая все восстания, выступления. Когда она ослабевала, начинались волнения, распады, войны. Нужна сильная центральная власть в Дамаске или Багдаде. Сегодня ее нет, и скоро ли возникнет — непонятно. У каждой страны своя идеология. У Турции — это восстановление Османской империи в рамках национального пакта. С контролем над северной Сирией с Алеппо и над северным Ираком с Мосулом. У иранцев — экспансия шиитского движения, которую они проводят в направлении Ирака, Сирии и Ливана. Считаю, нашей идеологией, помимо борьбы с терроризмом, должен стать византизм, а в практической плоскости — защита христианского населения на Ближнем Востоке.

культура: Но многими византийский код воспринимается как архаика, люди, скорее, ностальгируют по советской цивилизации.

Багдасаров: Если бы не было идеологии византизма, мы бы так и остались Московией, каким-нибудь маленьким государством. Хорошо, что сейчас вышел фильм «София» — про бабушку Ивана Грозного. Она была племянницей последнего византийского императора Константина XI. Внук Софии Палеолог Иван Грозный, подняв знамя византизма, стал расширять русское государство. На этой основе Петр Первый, Екатерина Вторая создали Российскую империю. Идеология византизма существовала вплоть до Октябрьской революции. Все мы знаем, что «Москва — третий Рим». А второй Рим — Константинополь. Вернуть Константинополь и зону проливов было вековой мечтой российских монархов. И здесь мы можем вспомнить один сюжет. В ходе Первой мировой Россия делала успехи, воюя с Турцией. И даже Франция и Англия согласились, что нам отойдут проливы, восточная Анатолия, Курдистан. Тогда, сто лет назад, мы не осуществили эту давнюю мечту — из-за слабости Николая Второго, из-за произошедших революций. Если бы не катастрофа 1917 года, мы бы сейчас с Вами пили кофе в нашем Константинополе. И вот, век спустя, Россия снова пришла в этот регион и воюет…

культура: Ваши выступления и книги помогают больше узнать о Ближнем Востоке. Над чем работаете?

Багдасаров: Ближний Восток — это колыбель христианства, которое было распространено в Палестине, Египте, Сирии, Ираке до того, как туда пришли арабские племена. Мы знаем, что из маленькой иудейской секты христианство превратилось в мировую религию. И произошло это благодаря великому человеку — апостолу Павлу. Мы помним, как он, будучи фарисеем, на пути в Дамаск стал христианином. Это был фантастический гений всех времен, грандиозная личность в истории. Не имея армии, власти, финансовых средств, он вместе с другими апостолами сделал так, что новая вера стремительно продвигалась по всему миру. Ходил и проповедовал: «Нет ни эллина, ни иудея», все равны перед Христом. Я хочу написать книгу об апостоле Павле — вот такие мои планы.

Индия откроет еще один филиал своего банка в Иране

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что индийский банк UCO откроет филиал в Тегеране, в ближайшем будущем.

Зариф сообщил об этом в Нью-Дели, выступая на совместной торговой встрече между Ираном и Индией. Ссылаясь на свои недавние переговоры с высокопоставленным чиновником Центрального банка Ирана (CBI), он сказал: "Высокопоставленный чиновник недавно заявил мне в письме, что филиал индийского банка UCO будет открыт в Тегеране до конца текущего года".

Подчеркивая, что Иран рассматривает Индию как важного торгового партнера, Зариф заявил, что Тегеран стремится углублять и развивать дружественные отношения с Нью-Дели. Он сказал, что отношения между двумя странами развиваются в различных областях энергетики, торговли и транспорта, в то время как "обе страны стремятся расширить сотрудничество в других областях".

Индия проявляет большой интерес к сотрудничеству и инвестициям в Иране после отмены санкций против Тегерана. В мае Иран, Индия и Афганистан подписали эпохальное соглашение в Тегеране о создании транзитного и транспортного коридора, известного, как Чабахарское трехстороннее соглашение. Оно было подписано официальными лицами трех стран в присутствии президента Ирана Роухани, его афганского коллеги Мохаммада Ашрафа Гани и премьер-министра Индии Нарендры Моди, в Тегеране.

Чабахарское трехстороннее соглашение значительно увеличит использование возможностей порта Чабахар, который соединит Индию и Среднюю Азию через Афганистан, и будет обеспечивать доступ Афганистана в Индию через море.

Иран выступает третьим крупным поставщиком нефти в Индию после Саудовской Аравии и Ирака, с долей экспорта более чем 500 000 баррелей в день сырой нефти.

В геополитическом противостоянии Саудовской Аравии и Ирана намечается перелом

Мария Ефимова

Ключевой союзник Эр-Рияда Египет фактически примкнул к России и Ирану в сирийском вопросе. Тем временем новоизбранный президент США намерен отказаться от поддержки противников сирийского режима. То, что Египет, ключевой союзник Саудовской Аравии (КСА) в арабском мире, начинает собственную политическую игру с Ираном и Россией, стало понятно в сентябре на Генассамблее ООН, когда глава МИД этой страны Самех Шукри впервые публично заявил о том, что отношение Каира и Эр-Рияда к правительству Сирии существенно отличаются. "Саудовская Аравия сфокусирована на смене режима, Египет отвергает данную идею",— заявил он.

С этого момента скрытые противоречия между двумя странами начали выплескиваться в публичное пространство. Каир проголосовал в Совбезе ООН за российский вариант резолюции по ситуации в Алеппо, в результате чего саудовский посол в Египте был срочно отозван в Эр-Рияд для консультаций. Поведение Египта стало выглядеть еще более вызывающим, когда в Каире побывал с визитом глава сирийской разведки Али Мамлюк, обсудивший, как сообщалось, с руководителем египетских спецслужб Халедом Фаузи совместную борьбу с терроризмом.

Параллельно началось сближение Каира с главным патроном сирийского режима — Тегераном. Хотя официально египетские чиновники не подтверждали наличие прямых контактов с Ираном по каким-либо темам, косвенными намеками на сближение с главным соперником Саудовской Аравии оказались полны международные и региональные СМИ.

Так, стало известно, что Министерство культуры Египта одобрило показ в кинотеатрах иранского фильма, героизирующего Гасема Солеймани — командующего подразделением "Эль-Кудс" в составе Корпуса стражей исламской революции. Иранское информационное агентство "Мехр" сообщило о готовящемся визите египетского министра нефти и минеральных ресурсов Тарека аль-Муллы в Тегеран. Кроме того, как выяснила The Guardian, глава МИД Ирана Джавад Зариф настаивает на участии Каира в лозаннских переговорах по Сирии.

Хотя египетские официальные лица не подтвердили ни факт поездки Тарека аль-Муллы, ни свою заинтересованность в лозаннском формате, этих сообщений было достаточно, чтобы вызвать нервозность в Эр-Рияде. Несближение с Тегераном было одним из основополагающих пунктов негласного пакта, заключенного нынешними военными властями Египта и саудовской правящей династией, поддержавшей военный переворот против запрещенных в Саудовской Аравии (а теперь и в Египте) "Братьев-мусульман".

После египетской революции 2011 года президент-исламист Мохаммед Мурси совершил первый с момента исламской революции в Иране визит в Тегеран, тогда же были восстановлены разорванные почти на 30 лет дипломатические связи между двумя государствами, а иранский президент впервые за десятилетия побывал в Каире. Саудовская правящая династия надеялась, что смена режима поможет приобрести лояльность Каира надолго.

В сегодняшних обстоятельствах Египет пытается не столько стать союзником Тегерана, сколько всеми силами стремится продемонстрировать свою независимость, что важно и лично для Абдель-Фаттаха ас-Сиси, которому часто за последние несколько лет приходилось слышать упреки в управляемости из Эр-Рияда.

Недавно египетский суд подтвердил вынесенное в июне решение о признании незаконным заключенного в апреле этого года соглашения между Каиром и Эр-Риядом о передаче под юрисдикцию Саудовской Аравии двух египетских островов в Красном море. Еще более чувствительным ударом для Саудовской Аравии может стать подтверждение недавних сообщений СМИ о том, что египетская авиация прекращает участие в операции, возглавляемой королевством коалиции в Йемене. Более того, делегация хуситов, которых саудовцы считают тесно связанными с Ираном, собирается в ближайшее время посетить Каир, о чем египетские дипломатические источники сообщили ливанскому изданию "Аль-Ахбар".

"Египет — тяжеловес арабского мира, он всегда в прошлом проводил самостоятельную региональную политику,— говорит профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ Григорий Косач.— Ожидать от Каира в тот момент, когда ситуация в стране вроде наконец успокоилась и финансовое давление на Каир ослабло, что он будет дальше следовать в фарватере Эр-Рияда — прежнего ситуативного союзника в борьбе с "Братьями-мусульманами", нельзя".

Напомнить мировому сообществу и региональным державам о своем стратегическом значении египетскому руководству позволила не только относительная стабилизация внутренней ситуации, в том числе финансовой, благодаря одобрению МВФ кредита в $12 млрд, но и общее ослабление позиций Саудовской Аравии — из-за низких цен на нефть и военного вмешательства России в Сирии. Фактически Эр-Рияд проиграл Тегерану и Ливан, где президентом недавно был избран генерал Мишель Аун, христианин-маронит, тесно связанный с "Хезболлой". После того как Саудовская Аравия в начале года отменила четырехмиллиардный проект военной помощи Бейруту, у нее практически не осталось рычагов давления на государство, где ее влияние постепенно ослаблялось в последние годы.

По словам Григория Косача, КСА хотя и использует имеющиеся рычаги давления, делает это явно не в полную силу. "Саудовская государственная нефтяная компания Aramco может свернуть проекты сотрудничества с Египтом, но КСА пока выжидает. Саудовцы не желают слишком сильно обострять отношения. Египет — важнейшая опора регионального курса и безопасности (в частности, Каир обязался охранять стратегически важный пролив Баб-эль-Мандеб и пока держит свое слово.— "Власть"). Эр-Рияд не считает крен в сторону Ирана серьезными подвижками, даже контакты с режимом Асада не рассматриваются им как фактор, требующий введения чрезвычайных мер. Хотя озабоченность, безусловно, есть, а уж саудовская пресса так и вовсе изображает это как подлый удар в спину,— говорит Григорий Косач.— Что же касается России, то на военное сотрудничество между Москвой и Каиром Эр-Рияд всегда смотрел сквозь пальцы. А вот политическое сближение будет рассматриваться им гораздо более подозрительно".

На сегодняшний момент Эр-Рияд приостановил без предупреждения на неопределенный срок осуществление сделки на предоставление нефтепродуктов в рамках 23-миллиардной программы помощи, о которой два государства договорились во время визита короля Сальмана в Каир в апреле этого года. В рамках этой программы Саудовская Аравия обязалась поставлять в Египет 700 тонн нефтепродуктов ежегодно в течение пяти лет.

Однако Египет, желая отстоять свою энергетическую независимость, начал активно сближаться с Ираком, возглавляемым шиитским правительством Хайдера аль-Абади — союзником Тегерана. Ранее Абдель-Фаттах ас-Сиси выразил приверженность территориальной целостности Ирака, а также отказался поддержать присутствие турецких военных на территории этой страны.

Египетский правительственный источник сообщил в октябре изданию Al-Arabi Al-Jadeed, что Каир при российско-иранском посредничестве достиг с Багдадом соглашения, которое позволит Египту покрыть свои нужды в энергоносителях. Впрочем, египетский дипломатический источник "Власти" уверяет, что для налаживания более активных контактов с Багдадом Каиру чье-либо посредничество не понадобилось, они устанавливались напрямую. Министр нефти и природных ресурсов Египта Тарек аль-Мулла в конце октября совершил визит в Ирак, где был подписан меморандум о сотрудничестве между двумя странами. Министр выразил готовность Египта предоставить Ираку нефтеперерабатывающие возможности, а Ирак подтвердил, что готов поставлять необходимые Египту объемы нефти. Сейчас Ирак поставляет в Египет ежемесячно около 200 тыс. баррелей, по новому соглашению, если оно будет подписано, эти объемы могут быть доведены до 1 млн баррелей.

Согласно данным арабских СМИ, новое соглашение предусматривает поставки нефти в Египет в обмен на оружие. Египетские компании имеют право на разработку 10% месторождений нефти в Ираке, а недавно было подписано соглашение о покупке 15% акций месторождений, находящихся к юго-востоку от Басры. Кроме того, Египет выразил готовность принимать участие в проектах строительства нефте- и газопроводов в Ираке и подготовке кадров для нефтяной отрасли.

Впрочем, пока, по мнению экспертов, учитывая нестабильную ситуацию в Ираке, Египту будет довольно сложно наладить бесперебойные поставки. "По морю из Басры — очень сложный маршрут, особенно учитывая ситуацию в Йемене,— говорит Григорий Косач.— Альтернатива ему — через турецкую территорию, но в последнее время Саудовская Аравия очень активно заигрывала с Турцией. Чтобы не разрушить политическое взаимодействие с КСА, Турция вряд ли согласится помогать Египту, с руководством которого у турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана сложились не очень теплые отношения. Так что пока вся эта история с Ираком и российско-иранским посредничеством со стороны Египта — риторика в духе "мы найдем вам замену". Для них саудовская нефть гораздо более разумный экономически вариант".

О геополитической и экономической переориентации Каира говорить пока рано. "Египет проводит самостоятельную политику в регионе, и нет оснований считать, что его отношения с КСА испортились или что он сближается с кем-то в ущерб кому-то другому",— заверяет дипломатический источник "Власти".

Эр-Рияду придется иметь дело с Трампом, который для саудовцев, как и для всего остального мира, остается темной лошадкой

Впрочем, для Саудовской Аравии в нынешних обстоятельствах это слабое утешение. Хотя в целом политика администрации Барака Обамы была неудовлетворительной для королевства из-за нежелания Вашингтона активнее поддерживать сирийскую оппозицию, победа Хиллари Клинтон на выборах, если и не сулила признания поддерживаемых Эр-Риядом джихадистских групп в Сирии "умеренными", то хотя бы оставляла надежду на продолжение американского курса на смену сирийского режима. Согласно ставшей достоянием общественности переписке Клинтон, она считала это соответствующим интересам США, а также интересам их ближайшего союзника — Израиля. Сегодня же Эр-Рияду придется иметь дело с новоизбранным президентом Дональдом Трампом, который для саудовцев, как и для всего остального мира, остается темной лошадкой. При этом плохие новости в Эр-Рияде от него уже услышали. Едва ли не первыми сенсационными заявлениями Трампа по региональной политике стали слова о нежелании поддерживать сирийскую оппозицию, а также о необходимости помогать сирийскому правительству — "бороться с терроризмом".

Война, начатая американским вторжением в Ирак, продолжается 13 лет

Александр МЕЗЯЕВ

Несмотря на то, что на 8 декабря было назначено плановое рассмотрение вопроса о ситуации в Сирии, Франция неожиданно потребовала на прошлой неделе срочно созвать чрезвычайное, внеплановое заседание СБ, чтобы «попытаться спасти детей Алеппо».

Французскую инициативу поддержала Британия. Тут же всегда готовая к любым услугам Human Rights Watch опубликовала доклад, в котором действия сирийской и российской армий именовались «военным преступлением». Перед членами Совета Безопасности выступили сразу три высших должностных лица ООН (обычно даже на плановых заседаниях выступает один, редко – два представителя подразделений ООН), причём выступили с необычно длинными докладами. Стало ясно, что «экстренное» заседание готовилось давно и тщательно.

Выступавший первым специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии Стаффан де Мистура начал с нагнетания страстей: «За последние несколько дней тысячи гражданских лиц бежали из восточных районов Алеппо в другие ча­сти города, было перемещено до 16.000 человек. Вполне вероятно, что спасаться бегством придется еще тысячам мирных жителей, если в ближайшие дни боевые действия не прекратятся.…»

В какой-то момент показалось, что де Мистура всё-таки готов говорить правду: «Мы получили до­стоверные сообщения, согласно которым во многих случаях оппозиционные группы фактически препятствуют тому, чтобы гражданские лица покидали районы, на­ходящиеся под их контролем». Казалось бы, главная причина гуманитарной катастрофы названа. Однако нет: у Мистуры речь идёт не столько о спасении гражданского населения, взятого в заложники, сколько о спасении тех, кто их удерживает - боевиков «Ан-Нусры»! Схема именно такова: спасите боевиков «Ан-Нусры», не то они будут убивать мирных жителей!

Вторым на заседании Совета выступил заместитель Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам и координа­тор чрезвычайной помощи Стивен О’Брайен. И также – нагнетание напряжённости: «Интенсивность нападений на восточные райо­ны Алеппо за последние несколько дней вынудила тысячи гражданских лиц бежать в другие районы города». Действительно, за последние две недели свои дома в восточной части Алеппо покинули около 25 000 человек, однако что смог предложить О’Брайен Совету Безопасности ООН? Может быть, срочное заседание было созвано для принятия полезного предложения? Нет, ничего подобного в выступлении заместителя Генсека ООН не прозвучало. «Мы неодно­кратно говорили, урегулирование этого кризиса зави­сит не от нас. Я призываю всех членов Совета найти политическое ре­шение, чтобы мы могли дать надежду миллионам сирийских семей, которые се­годня не могут уснуть»...

Третьим выступающим оказался региональный директор ЮНИСЕФ по Ближнему Востоку и Северной Африке Герт Каппеларе. Он занялся описанием положения детей. «Трудно даже представить, какими словами можно достаточно точно описать тот чудовищный кошмар, в котором изо дня в день живут сирийские дети. Десятки тысяч детей уже погибли. Миллионы были вырваны из своих домов, иногда — не один раз. Слишком многие лишены элементарного меди­цинского обслуживания и чистой питьевой воды. И слишком многие видели гибель своих родных и близких и разрушение тех мест, которые они когда-то считали безопасными: своих домов, школ, игро­вых площадок и больниц. Проще говоря, сирийские дети оказались в западне этого кошмара наяву. Мы должны спросить себя: что же осталось от детства для мальчиков и девочек в Сирии?»

Вроде бы правильные слова, но стиль выступления явно рассчитан не на членов СБ, которые всё это знают. И главное – они знают, кто является виновником сложившейся ситуации, но в рассказе Г.Каппеларе виновник происходящего назван не был. Все выступления делались ради пропаганды. Три чиновника ООН расскажут о страданиях детей, а виновников назовут СМИ. Такие, например, как «Аль-Джазира», гримёры которой – способные художники и могут нарисовать ранения на детской головке весьма убедительно…

В том же пропагандистском духе выступили представили Франции и Британии.

Российские дипломаты прекрасно понимали замысел «срочного» заседания, поэтому и смогли ответить достойно.

Постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин заявил, что настало время провести комплексное обсуждение гуманитарной проблематики приме­нительно к Ближнему Востоку и Северной Африке, организовав тематические дебаты на тему «Ката­строфические последствия разрушения государ­ственности стран региона в результате внешнего вмешательства». Он обратил внимание на то, что число жертв исчисляется миллионами, но те, кто повинен в трагедии, нисколько не переживают. Война, начатая американо-британским вторжением в Ирак, продолжается 13 лет. Развал Ливии привёл к дестабили­зации огромных территорий в Северной Африке. С лозунгом «Алавитов – в могилы!», начертанном на знамёнах не только «Исламского государства», но и США, добивающихся свержения «главного алавита» Башара Асада, превратили в руины Сирию. При этом свои геополитиче­ские авантюры Запад прикрывает циничным морализаторством, а то и просто враньём.

Оценивая выступление де Мистуры, В.Чуркин отметил, что тот «словно забыл, что от него все же в первую очередь ожидается продвижение политического процесса, но он не находит в себе сил ни возобновить межсирийские переговоры, которые были прерваны еще в мае, ни четко назвать причину этого». А причиной является полная неготовность «оппозиционеров» к серьёзным переговорам. Вообще В.Чуркин предложил признать провал всей концепции «умеренной оппозиции». Данная концепция не имеет убедительного политического выраже­ния, а в военном плане немногочисленные «умерен­ные» оказываются боевиками «Ан-Нусры» и прочих экс­тремистских группировок.

Российский представитель заявил, что разделяет глубокую озабоченность положе­нием гражданского населения в восточном Алеппо, но прекращение антитеррористической операции не облегчит его страдания: «Нынешней ситуации можно было бы избежать, если бы, по крайней мере, было выполне­но данное нам еще в конце февраля директором ЦРУ Бреннаном обещание отмежевать в течение двух-трех недель так называемых «умеренных боевиков», если таковые вообще существуют, от террористов. Потом оно неоднократно возобновлялось, в том числе и на высшем уровне. Но воз и ныне там. Очевидно, что все это время нас водили за нос. Либо американские партнеры и их союзники на самом деле не могли и не имели ресурсов выполнить обещанное, либо, скорее, просто не хотели этого, не оставляя опасных попыток использовать террористов для смены власти в Сирии».

Замысел созыва срочного заседания СБ ООН российский представитель раскрыл без всяких церемоний: «Нет ничего удивительного в том, что именно Франция и Великобритания, давно и оголтело при­зывающие к смене руководства Сирии и оказываю­щие щедрую поддержку боевикам, стали инициато­рами сегодняшнего заседания, якобы ввиду своей озабоченности положением дел в восточном Алеп­по. На самом деле причина в другом. Пестуемые и поощряемые, в том числе ими, бандиты терпят там поражение. Освобождена уже почти половина дан­ной части города. Это может стать крупнейшей, в том числе моральной, победой сирийских войск с 2012 года, когда в северной столице начали закре­пляться забрасываемые туда отряды джихадистов, спонсируемые и вооружаемые из-за рубежа. Нынешнее заседание — это отчаянная попытка, задействуя Совет Безопасности Организации Объе­диненных Наций, спасти террористов от алеппского разгрома».

В ответ на западную пропаганду, Россия представила свои данные. Вот они. Из освобождённых в последние дни в Алеппо кварталов уже ушли 6,5 тысячи человек, в том числе более 2800 детей. Российская Федерация оказывала и продолжает оказывать жителям Алеппо экстренную гуманитарную помощь. По поручению президента России ми­нистерство обороны направляет медицинский отряд специального назначения с многофункциональным госпиталем на 100 мест со специальным детским те­рапевтическим отделением. Суточная пропускная способность госпиталя для амбулаторного лечения — 420 человек. А министерство по чрезвычайным ситуа­циям перебрасывает мобильный госпиталь на 50 мест для стационарного лечения и с возможностью оказа­ния амбулаторной помощи 200 пострадавшим в сутки.

HQ-9 для Ирака. Китай обошел Россию по "льготности поставок".

Ирак близок к завершению оформления заказа на поставку китайских ЗРК HQ-9, сообщает "Военный Паритет".

По сообщениям иракских СМИ, эта система является китайским развитием российской ЗРС С-300ПМУ, экспортная версия обозначается как FT-2000, ракеты имеют полуактивное радиолокационное наведение. Также могут быть закуплены танки Тип 99 китайского производства.

Китайские источники отмечают, что Россия предлагала Ираку свои С-300 и танки Т-90С, но оказалась не в состоянии конкурировать с Китаем по "льготности финансовых предложений". Другие источники отмечают, что Россия отказалась поставлять эти вооружения в кредит, чем воспользовались китайские конкуренты. Якобы в 2017 году Ирак заплатит 833 млн долл США в качестве первого взноса по возврату кредита.

Европол: в Европе высока вероятность проведения терактов

В докладе, опубликованном в пятницу, правоохранительные органы Европейского союза обозначили высокую вероятность нападений боевиков ДАИШ в европейских странах. Европол предупреждает, что страны ЕС, входящие в состав коалиции под руководством США, которая борется с ДАИШ в Сирии и Ираке, являются объектами возможных террористических атак не только в ближайшем будущем, но и в последующие годы, так как закаленные в боях европейские террористы вернулись в свои дома.

Великобритания, Нидерланды, Дания, Франция и Бельгия находятся в составе коалиции. Военнослужащие Германии тоже состоят в коалиции, но не принимают участия в боевых действиях.

Начальник полиции ЕС Роб Уэйнрайт заявил, что Европол в настоящее время работает с несколькими агентствами по борьбе с терроризмом над вопросами противодействия угрозам со стороны ДАИШ, а также аналогичных экстремистских военизированных организаций, таких как Аль-Каида. Он сказал, что находящийся в Гааге Европейский центр по борьбе с терроризмом в настоящее время сотрудничает с этими учреждениями в ходе расследования более 50 случаев террористических актов по всему континенту. "Это говорит как об уровне угрозы, так и об уровне взаимодействия антитеррористического сообщества", - сказал Уэйнрайт. "Масштабы этой угрозы признаются в Европе, вызывая активизацию сотрудничества между полицией и службами безопасности на континенте, ведущего к увеличению арестов и выявлению террористических замыслов до того, как теракты могут быть осуществлены", - заявил представитель Европола.

"Это показывает, что расширение сотрудничества и обмен данными между всеми соответствующими службами по всей Европе является успешным средством смягчения угрозы со стороны ИГИЛ", - добавил он. Уэйнрайт подчеркнул, что общественные лидеры, священнослужители и родители играют значительную роль в снижении угрозы, исходящей от ДАИШ. "Мы должны работать сообща с лидерами религиозных общин, родителями и учителями, чтобы эти молодые впечатлительные умы не поддавались влиянию так просто", - сказал он.

Беспорядочные атаки - главная цель терроризма

В докладе Европола отмечается изменение целей атак ДАИШ: вместо полицейских и военнослужащих все чаще атакуются гражданские лица. "Неизбирательные нападения имеют очень сильное влияние на общественность, что и является одной из основных целей терроризма - серьезно запугать население", - говорится в отчете. Доклад предупреждает, что в настоящее время ЕС сталкивается с рядом террористических угроз и нападений со стороны групп или отдельных лиц, либо сотрудничающих, либо вдохновленных ДАИШ. Если ДАИШ будет побеждена или серьезно ослаблена в Сирии и Ираке, то возвращение европейских боевиков и их семей в ЕС или другие конфликтные зоны будет ускорено, говорится в докладе.

ДАИШ взяла на себя ответственность за серию терактов в Европе, в том числе за нападения в Париже, в результате которых были убиты в общей сложности 130 человек; а также за нападения на Брюссель, которые унесли жизни более 30 человек.

TurboNews

Замедление экономики и снижение доходов населения — главные цели правительства России и Центробанка

Автор: Александр ДЬЯЧЕНКО.

К такому выводу пришли участники «круглого стола» «Экономика России: радужные обещания и мрачные перспективы», который фракция КПРФ и Комитет ГД по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству провели на днях в стенах Государственной думы.

ТОТ, КТО регулярно и не критически употребляет продукцию федеральных телеканалов и других официальных СМИ, уверен, что в экономике России, в принципе, «всё пучком». А во «временных трудностях» виноваты Виктория Нуланд, раздававшая «печеньки» на Майдане, и проклятые олигархи. Мол, стоит нам пересажать самых зловредных чиновников-коррупционеров и замириться с империалистами-глобалистами (которые скоро сами попросят мира, убоявшись наших военных бицепсов) — и в России наступит рай земной.

Не наступит. Потому что главное препятствие для развития России — не снаружи, а внутри: это правительство и Центральный банк, которые вот уже 25 лет последовательно проводят курс, ведущий к деградации экономики и социальной сферы России.

А началось всё с предательской воровской приватизации, организованной Чубайсом, которую попытался предотвратить один из участников «круглого стола» Владимир Полеванов, с ноября 1994 года по февраль 1995 года — председатель Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом:

«Я бы министерство экономразвития назвал министерством экономдеградации. В стране нет бюджета развития, а есть бюджет деградации. По всем параметрам Россия ныне является аутсайдером в разворачивающейся гонке за инновациями».

Первый зампред комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству секретарь ЦК КПРФ Николай Арефьев подчеркнул, что сегодня символом продолжения политики 1990-х является Алексей Кудрин:

«Пока в политическом поле России продолжит существовать Кудрин, монетаристская политика будет доминировать, весь негатив 1990-х и 2000-х только станет усиливаться. Ведь идея монетаристской политики проста: если не давать денег какому-либо институту или предприятию, то оно рано или поздно «сдохнет» и перестанет создавать всякого рода проблемы. На этом основана вся денежно-кредитная политика: главное — не давать денег, чтобы сгинула на веки веков вся экономика Российской Федерации. Мы рассматривали бюджет в первом чтении, а надо было бы рассмотреть всё-таки сначала денежно-кредитную политику, а потом уже думать: принимать бюджет или не принимать. Ведь денежно-кредитная политика ничего хорошего не обещает.

В январе на Гайдаровском форуме было заявлено: главный бич — инфляция, а бороться с ней можно исключительно распродажей государственного имущества и снижением социальных расходов. Но, как выяснилось, истинный смысл распродажи госимущества в том, чтобы сконцентрировать капитал в руках сильных мира сего, в частности у Сечина. Если та же «Башнефть» продавалась 1 июля за 5 миллиардов долларов, то в августе — за 2,6 миллиарда, а 1 октября «Роснефть» объявила, что она купит её за 1,5 миллиарда. Ну а потом посадили Улюкаева за то, что все эти снижения цен шли по коррупционной схеме.

Сейчас говорят, что «Роснефть» надо продать, точнее, она должна саму себя выкупить: «Роснефть» купит сама у себя государственный пакет акций. И эта тема с подвохом: на счетах «Роснефти» 20 миллиардов долларов, кроме того она владеет индийской нефтяной компанией. И теперь всё это добро (12,5 процента акций) предлагают продать за 700 миллиардов рублей. И в бюджете 2017 года уже записано: минус 700 миллиардов дивидендов от «Роснефти». То есть мы продаём ежегодные дивиденды 700 миллиардов рублей за 700 миллиардов рублей разово. И после этого больше дивидендов получать не будем. Где же логика? Если бюджету нужны деньги, тогда зачем продавать «Роснефть»?

Глава Центробанка Эльвира Набиуллина говорит: будет продолжена умеренно жёсткая денежно-кредитная политика. Ключевую ставку менять они не собираются, разве что на непринципиальные 0,1—0,2 процента. Набиуллина сказала, что для борьбы с инфляцией обязательно необходимо снижение доходов населения, потому что иначе им не справиться. Необходимо также снижение инвестиционной активности и замедление экономики.

То же самое говорил экс-министр Улюкаев: главное — инфляция, а чтобы её победить, требуется замедление экономики и снижение жизненного уровня населения. Я с этим категорически не согласен, потому что такие меры только угробят экономику. Куда её ещё замедлять? Экономика уже на дне. Ещё дальше вниз хотят её опустить? А жизненный уровень у нас понижается с каждым годом. Если в 2014 году он снизился на 11 процентов, на 13 процентов — в 2015 году, в этом году — на 8 процентов, то куда же его ещё понижать-то? Отказались от индексации пенсий и за счёт пенсионеров хотим решить все наши экономические проблемы?

Инфляция — это не причина, а следствие, а бороться со следствием совершенно бесперспективно и бесполезно. Надо бороться с причинами: мы сегодня покупаем за рубежом треть продовольствия и 70 процентов промышленных товаров, а курс доллара вырос в два раза. Вот откуда берётся инфляция: мы теперь за двойную цену доллара покупаем такое огромное количество промышленных и продовольственных товаров.

Курс доллара нестабильный, в правительстве считают, что к 2019 году он будет стоить 71 рубль. Вот вам и запланированный рост инфляции, ведь импорт-то растёт. Они говорят, что закупки продовольствия будут снижаться, но за счёт чего? Поскольку субсидирование сельского хозяйства сокращается, то вряд ли частные, личные подворья смогут обеспечить ну хоть какой-то значительный рост производства продовольственных товаров. На сегодняшний день личные подворья граждан уже выращивают половину поголовья скота, 80 процентов овощей и 70 процентов картофеля, и это при полном отсутствии помощи со стороны государства, которое помогает лишь крупным коллективным и фермерским хозяйствам. Поэтому каких-то достижений на селе ждать не приходится.

Далее. НДПИ повышают (налог на добычу полезных ископаемых). В результате этого энергоресурсы сразу вырастут в цене, а за ними и жилищно-коммунальные платежи. Уже доказано, что повышение на 10 процентов жилищно-коммунальных платежей даёт инфляцию в 2 процента. И повышение НДПИ, повышение акцизов на бензин уже в бюджете заложены. Сколько же можно повышать? Бензин у нас уже стоит 40 рублей за литр, больше, чем в Соединённых Штатах Америки. А это всё ложится, естественно, на себестоимость нашей продукции. Вот она, рукотворная инфляция. Так что бороться-то надо не за понижение жизненного уровня, а за то, чтобы таких экономических решений не принималось.

Набиуллина говорит, что очень опасно иметь низкие кредитные ставки. Для кого опасно, интересно? Если за рубежом процентные ставки составляют 1, 2, 3 процента, а у нас — 15, 20 и даже 30 процентов, то для кого это опасно? Ну, естественно, высокие кредитные ставки ложатся на себестоимость продукции. Конечно, это опять приводит к инфляции.

В бюджете они заложили сокращение государственных инвестиций, и Набиуллина говорит, что сокращение восполнит бизнес. А как он восполнит, если вы программируете замедление экономической активности? Значит, никакого возмещения нет, скорее всего, будет упадок и во всей производственной сфере, поскольку инвестиций не получим.

Но нужны ли нам иностранные инвестиции? Вот вам расчёт их эффективности за пять последних лет. В Россию пришло 700 миллиардов долларов инвестиций, а вывезено 900 миллиардов. 200 миллиардов мы потеряли. Вопрос: зачем нам нужны такие инвестиции, которые приводят к вывозу капитала? Иностранные инвестиции никем не контролируются, всё идёт в автоматическом режиме. В основном они к нам приходят на фондовые биржи, на скупку недвижимости, на перепродажу её. Никаких производств, заводов новых не построено. Такие инвестиции нашей экономике ничего не дают. Нередко иностранные инвесторы, особенно американцы, скупившие акции предприятий, стараются затем эти предприятия уничтожить, чтобы не было на мировом рынке конкурентов. У нас таким образом почти целиком уничтожена тракторная, станкостроительная, текстильная промышленность. Обычно (за редким исключением) после себя иностранный инвестор оставляет пепел.

Инвестиции сокращаются, жизненный уровень падает, значит, потребительского спроса не ожидается. Экономика замедляется. Иностранных инвестиций не будет, они под санкциями. Да и кто пойдёт в страну, где политический режим творит чудеса? Поэтому перспективы у экономики действительно мрачные.

Сегодня у нас 380 миллиардов долларов золотовалютных резервов размещены в странах, объявивших нам санкции: в США и Западной Европе. А что если они возьмут и наложат арест на наши резервы, как это было с Ираном, с Ираком, с Ливией? Что если арестуют все счета? Нам останется Фонд национального благосостояния объёмом 5 триллионов рублей и долговые обязательства в размере 15 триллионов, из которых 5 триллионов — долги иностранцам, я уж не говорю про корпоративный долг. У нас потребуют выплатить долги немедленно, и 5 триллионов мы отдадим, после чего на развитие собственной экономики, на социальные нужды ни копейки не останется. Придётся только дефолт объявлять.

Складывается впечатление, что именно к дефолту нас и ведёт такая денежно-кредитная политика. Чтобы разорить нас, полностью уничтожить экономику, чтобы кроме нефтегазовых доходов у нас ничего не было.

Мы, коммунисты, предлагали ещё три года назад: давайте 7 триллионов рублей вложим в экономику, в строительство заводов, фабрик. Зачем нам закупать одежду, обувь, давайте шить сами. Они говорят: это нерыночный подход, рынок сам отреагирует. Третий год уже рынок реагирует, но ничего с места не сдвигается. Рынок сегодня выводит капиталы за рубеж, больше он ни на что не способен. Но тогда должна быть какая-то государственная политика для развития экономики, потому что бюджет наполняться дальше не будет, ведь он «воздушный»: цифры все взяты с потолка».

АМЕРИКАНЦЫ разрабатывали не только программу приватизации, но и наш Налоговый кодекс, который не стимулирует, а тормозит развитие экономики, малого и среднего бизнеса. Налоговый пресс увеличивается, — поддержал коллег президент Всероссийской ассоциации нефтегазосервисных компаний Владимир Борисов:

«Кредиты предприятию взять стало практически невозможно: банки намеренно в три раза больше необходимого запрашивают объёмы информации. То есть специально подводят к тому, чтобы кредит не брали. Идёт то, о чём здесь говорили: не дают кредиты, чтобы сдерживать инфляцию. Хотя за кредитами обращаются производственные предприятия — не для того чтоб купить предметы роскоши или недвижимость».

Не удовлетворён проводимой экономической политикой и академик РАН, директор Института океанологии РАН Роберт Нигматулин:

«К сожалению, наша экономика целиком ориентирована на сырьевое обеспечение зарубежной экономики. И речь не только о нефти и газе. То же — с лесом, с зерном: зерно ведь это тоже сырьё. Почему мы зерно усиленно вывозим? Потому что в два-три раза сократилось поголовье скота, корм нам не нужен. А молоко и мясо ввозим. Так что радоваться экспорту зерна не стоит — это же беда!

Но ещё большая беда в том, что у нас нет правильных представлений о стратегии развития экономики. Ещё Л.И. Абалкин однажды на заседании Госдумы сказал: единственный двигатель экономики — покупательский спрос. А спрос определяется фондом заработной платы, который является частью национального дохода. А если вообще народу ничего не платить, то тогда и ничего производить не надо: народ ничего не купит — а нам и не надо! Такая вот сейчас «стратегия». При том, как сегодня наш ВВП разделён между слоями населения, экономику вообще развивать больше и не нужно. Какая доля валового внутреннего продукта должна реализовываться через заработную плату? В развитых странах — примерно 60 процентов, а у нас — 40. Но и эта цифра не учитывает все реалии, ведь одни получают миллионы, а другие и десяти тысяч в месяц не имеют. Для оценки степени несправедливости распределения доходов обычно используют децильный коэффициент, но для нас более актуален центильный, то есть доля доходов домашних хозяйств одного процента населения, ничтожного (по численности) меньшинства. Никто из здесь присутствующих в этот центиль не входит.

Вот несколько цифр для сравнения. В США перед кризисом в 1927—1928 годах, когда там тоже было ужасное социальное расслоение, один процент населения присваивал себе 20 процентов доходов домашних хозяйств. Пришёл Рузвельт, принял меры, довёл эту цифру до 8 процентов. И вот при этих 8 процентах, когда супердоходы убрали и пустили средний класс в народ, развилась Америка и построила свою мечту: средний класс стал зажиточным, экономика развивалась сбалансированно.

И вот теперь в Америке снова центиль владеет 20 процентами ВВП — и мы наблюдаем череду кризисов. И в этом смысле победа Дональда Трампа — это реакция обнищавшего белого среднего класса, который ощутил на себе весь букет социальных проблем: расовые проблемы, миграция, высокая безработица, общее падение уровня жизни.

Что происходит у нас? Таких цифр вы не найдёте в статистических сборниках, но, по моим оценкам, центиль (то есть один процент богатейших) присваивает себе не менее 40 процентов ВВП. Или вот ещё цифра, уже от Росстата: 0,4 процента семей имеют годовой доход 10 триллионов рублей. При этом доход государственного бюджета — 14 триллионов рублей, с дефицитом 16—17 триллионов. Напрашивается вывод: при нынешнем распределении национального дохода в развитии российской экономики нет необходимости, ведь что бы ни произвели, никто ничего не купит, так как нет платёжеспособного спроса.

Поэтому, конечно, один из путей исправления ситуации — это введение прогрессивного налога. При этом надо понимать, что речь не идёт о том, чтобы у кого-то что-то там отобрать: богатые не станут бедными, но бедность исчезнет. Когда на эту тему рассуждают правительственные чиновники, то говорят, что «народ станет серую зарплату получать, за всеми нами следить надо…» Не надо следить. Надо начать брать налоги хотя бы с этих 0,4 процента семей, имеющих 10 триллионов в год. И все, кому следует, этих людей знают, искать их не потребуется.

Чтобы поднять экономику, нужно двигатель запустить, а двигатель — покупательский спрос, чтобы у нас средний класс и бедный класс могли покупать больше, чем они покупают сейчас. Этот спрос и станет стимулом для развития экономики. А для этого нужно стремиться установить баланс зарплаты и цен на основные жизнеобеспечивающие товары и услуги (питание, транспорт, обеспечение жилья), чтобы народ смог покупать всё необходимое.

Согласно Конституции, Россия — социальное государство, но стоит ли что-то реальное за этими словами? Я — математик и привык опираться на цифры. По моему убеждению, социальным имеет право называться такое государство, которое через государственный бюджет производит распределение примерно 50 процентов валового внутреннего продукта (что можно наблюдать в ряде стран Европы). А у нас и 30 нет. Поэтому нет и социального развития — развития здравоохранения, образования, науки и культуры. На все эти направления у нас расходуется порядка 10 процентов ВВП.

Вот ещё несколько цифр. У нас количество полётов в год примерно составляет 80—90 миллионов (при Советской власти было 130—140 миллионов), или 0,6 полёта на душу населения. В Штатах — 800 миллионов полётов, или 2,6 полёта на душу населения. Советский Союз производил 1700 и более самолётов в год, теперь Россия производит несколько десятков пассажирских самолётов. Вывод такой: нашей экономике сегодня не нужна отрасль самолётостроения, на существующий пассажиропоток достаточно «боингов» и «аэробусов». Пока учитель, врач, инженер хотя бы раз в год не смогут позволить себе в отпуск летать на самолёте, самолётостроения у нас не будет. Реально инвестировать в развитие важнейших отраслей экономики нужно через зарплату, а не через государственный бюджет. Только трудовой класс способен поднять экономику с колен».

ОПЫТ предпринимателя-практика ярко иллюстрирует и подтверждает выводы академиков и политиков.

«Хотя наш регион признан относительно благополучным, мелкорозничная торговля у нас находится, как, впрочем, и везде в России, на грани выживания, — рассказал Владимир Панов, президент Ассоциации малых и микропредприятий торговли города Тюмени. — Главная причина, которая в регионах уже принимает, наверное, масштаб катастрофы, — экспансия крупных федеральных сетей. Сети подобно пылесосам выкачивают деньги из экономики регионов, с их приходом сокращается количество мелких магазинов шаговой доступности. От этого страдают и мелкие товаропроизводители, которым трудно поставить свою продукцию в крупные торговые сети, она там никому не нужна. Растёт безработица, в небольших населённых пунктах бывшие предприниматели (то есть самозанятое население) теперь вынуждены работать грузчиками в «Магнитах». Перспектив для развития малого предпринимательства — никаких.

При этом государство всячески поддерживает развитие этих банковско-торговых гигантов (к примеру, группа «Х5 Retail», куда входят «Пятёрочка», «Перекрёсток», «Карусель», — дочка «Альфа-Банка»), у них нет проблем с кредитами и оборотным капиталом. Внесённый в Госдуму Н.В. Арефьевым законопроект, который будет рассматриваться уже в декабре, должен ситуацию несколько улучшить. Проблема ведь очень серьёзная: в стране уже 4 миллиона безработных, ещё 17 миллионов человек заняты в неформальном секторе экономики. В розничной торговле заняты около 9 миллионов человек — больше половины всех субъектов малого бизнеса. Сейчас нас просто целенаправленно выдавливают из этой экономической ниши, нас выдавливают из среднего класса. Идти ведь нам, по большому счёту, некуда: людям после 40 лет невозможно устроиться на работу в наше время.

Собирается ли государство хоть что-то реально делать для поддержки этих миллионов наших сограждан? Много разговоров о поддержке малого бизнеса на всяких форумах, якобы на эту поддержку выделяются огромные средства, создаются чиновничьи структуры, которые занимаются распределением этих средств. А кто-нибудь вообще анализировал эффективность таких мер?

Лишь небольшая часть предпринимателей получают поддержку, а для всех остальных вводятся всякого рода ограничения, запреты, массово сносятся киоски. И всё это преподносится как забота о населении, как забота о его здоровье».

Доктор физико-математических наук и доктор политических наук, генеральный директор Центра научно-политической мысли и идеологии Степан Сулакшин убеждён:

«Пропорции в денежно-кредитной политике настолько деформированы, что нужно говорить о десуверенной экономическо-финансовой модели страны, которая фактически управляется из-за рубежа. Ведь эмиссионная функция Центрального банка определяется не внутренними потребностями развития страны или хотя бы простого механизма воспроизводства, а конъюнктурой валютного рынка, при свободном плавающем курсе рубля.

Политическое руководство, президент страны, председатель Центрального банка, министры и так далее демонстрируют ну просто поразительную финансовую безграмотность. В вопросах факторного анализа причин инфляции говорят об одних целях, а действия производят прямо противоположные. Например, какое может быть таргетирование инфляции при девальвации рубля? То состояние экономической динамики, которое сейчас так ласково называют «рецессией», вовсе не рецессия. Падение ВВП в долларовом выражении в последние годы произошло на 43 процента. Это развал, а не рецессия. И это падение продолжается».

По мнению Любови Швец, советника Председателя ЦК КПРФ по вопросам экономики, «то, что нам представили в виде бюджета на сей раз, ничего не даёт стране. Именно распределение валового продукта, связь валового продукта с бюджетом говорят о том, какова социальная политика государства. Соотношение между валовым продуктом и федеральным бюджетом (не консолидированным с регионами) составляло в 2005 году 25%, в 2011-м — 20%, на 2019-й запланировано 15%. Всё больше богатств, создаваемых народом, остаётся за рамками бюджета. А ведь именно из федерального бюджета формируется то, что называется социальным бюджетом: расходы на здравоохранение, на образование.

Самый высокий темп роста в нашем федеральном бюджете — обслуживание госдолга, причём это даже не погашение кредита, а только уплата процентов за кредиты. И сегодня соотношение между внешним совокупным долгом и теми резервами, которые имеет страна, убийственное: уже резервы в два раза меньше, чем совокупный долг. А наше правительство только и знает, что рвётся занять, занять, занять бы ещё где-нибудь. К тому же распределяются средства по регионам страшно несправедливо. Я приведу только один пример: Чечня на исполнение обязанностей госбюджета получает почти столько, сколько получают 15 областей Центральной России», — сказала Л. Швец.

Итог подвёл Николай Арефьев: «Тот бюджет, который нам преподнесли до 2019 года, может привести к тому, что к 2020 году бюджета уже не будет, экономика схлопнется. Деградация и в экономике, и в социальной сфере будет продолжаться, потому что денег нет и не предвидится».

Европол: в числе мишеней «Исламского государства» - Германия, Франция, Великобритания

Владислав ГУЛЕВИЧ

Целью исламских террористов может стать любая страна Европейского союза. Такой неутешительный прогноз содержится в пресс-релизе Европола, опубликованном 2 декабря.

«За последние два года исламисты совершили несколько атак, приведших к массовым жертвам. Степень серьёзности этой угрозы была признана Европой, следствием чего стало тесное сотрудничество между полицией и спецслужбами по всему континенту… Несмотря на это, угроза сохраняется», - комментирует ситуацию директор Европола Роб Уэйнрайт.

«Нам необходимо быть бдительными, - вторит ему координатор Европола по антитеррору Жиль де Керхов. – Угроза со стороны так называемого Исламского государства и возвращающихся в Европу иностранных боевиков будет актуальной и в предстоящие годы. Эти люди обучены обращению со взрывчаткой и оружием, обработаны джихадистской идеологией. Главная ответственность за борьбу с террором ложится на государства-члены Евросоюза».

В докладе Европола под названием «Изменения в стратегии тактике и Исламского государства» (Changes in Modus Operandi of Islamic State revisited) указывается, что теракты во Франции и Бельгии в ноябре 2015 года и марте 2016 г. признаны исламистами удачными и эффективными. В ближайшем будущем следует ожидать очередных терактов в исполнении как исламистов-одиночек, так и исламистских групп, особенно в странах-членах западной коалиции.

При этом европейцы попадают в положение цугцванга. Нельзя не бороться против «Исламского государства» (ИГ) в Сирии и Ираке, иначе Ближний Восток превратится в плацдарм террористического наступления на Европу, но и нежелательно доводить дело до полного разгрома ИГ - это спровоцирует массовый выезд боевиков в более безопасные места для продолжения «джихада». Прежде всего, в ту же Европу, где исламистские ячейки существуют повсеместно, от Албании до Испании.

Не этой ли двойственностью объясняется политика полумер, которой Запад руководствуется в борьбе с ИГ? Западные страны не столько громят террористов, сколько стараются удержать их в стадии мобилизации в определённых регионах в надежде, что занятым войной исламистам некогда будет смотреть в сторону Запада.

Такая политика превращает Ближний Восток в заповедник терроризма, что несёт неисчислимые страдания местному населению. В докладе Европола указывается, что ИГ ставит успех в борьбе с Западом в прямую зависимость от «очищения» ислама изнутри, что означает на практике истребление умеренных мусульман.

Такая политика ещё и малоэффективна, так как не спасает Европу от исламистской угрозы. Цифры говорят сами за себя: в 2014 г. исламистами было совершено на территории стран-членов Европейского союза 4 теракта, в 2015 г. – уже 17. На июль 2016 года было известно о причастности ИГ к более чем 100 удавшимся и неудавшимся попыткам совершения терактов в Европе, Северной Америке и Австралии.

Многие из террористических актов практически не освещались в СМИ, как то: нападение с ножом на двух полицейских в австралийском Мельбурне в сентябре 2014 г., смерть канадского военнослужащего под колёсами автомобиля в октябре 2014 г., за рулём которого сидел исламист и т.п.

В своём докладе Европол указывает отдельным пунктом, что ИГ пытается терактами скомпрометировать сирийских беженцев в Европе, повлиять на миграционную политику Брюсселя. При таком ходе мысли причина и следствие меняются местами. «Исламское государство» пришло в Европу не вслед за беженцами, а в едином с ними потоке. Президент Франции Франсуа Олланд, популярность которого в результате упала практически до нуля, и канцлер Германии Ангела Меркель, на которую обрушился шквал критики за её миграционную политику, убеждали сограждан, что между беженцами и ростом террористической угрозы прямой связи нет.

Это ложь. По данным Европола, наиболее вероятными целями исламистов являются Нидерланды, Франция, Германия, Великобритания и Бельгия – страны, где беженцев и выходцев из мусульманских стран особенно много. Большинство исламских террористов, попавших в поле зрения европейских спецслужб, - граждане перечисленных пяти государств.

Это не просто совпадение. В странах, где беженцев с Ближнего Востока раз, два и обчёлся, например в Словакии, Венгрии или Чехии, терактов нет, хотя террористическая угроза сохраняется. Ведь Брюссель спешит поделиться беженцами (потенциальными террористами) со всеми странами-членами ЕС, навязывая им квоты по приёму мигрантов.

Из-за давления в этом вопросе со стороны Брюсселя европейские государства предпринимают ответные меры. Так, парламент Словакии одобрил законопроект, согласно которому количество верующих, необходимых для признания той или иной религии на государственном уровне, что сопряжено с получением разрешения на строительство культовых сооружений и религиозных школ, увеличивается до 50 тысяч человек. Ранее для этого требовалось 20 тыс. верующих. Андрей Данко, представитель Словацкой народной партии, которая является автором законопроекта, не скрывает, что инициатива направлена против угрозы исламизма: «Мы должны сделать всё, чтобы в будущем в стране не появилось ни одной мечети».

Если в Германии, к примеру, по данным Министерства внутренних дел ФРГ, в 2009 году было 4,3 миллиона мусульман, то в Словакии их всего около 2 тысяч, и тем не менее премьер-министр Словакии Роберт Фицо прямо заявляет, что исламу в его стране места нет. Словацкие власти за весь 2015 год из 169 просьб об убежище ответили согласием только на 8.

Европа стала заложницей своей миграционной политики. Либеральная модель социального эгоизма привела к низкой рождаемости в странах «золотого миллиарда» и взрыву бессильной ненависти к этому миллиарду в странах третьего мира. Попытки западных политиков заигрывать с террористами и использовать их в своих целях, как это было в Ливии, Ираке и Сирии, усугубили проблему ещё больше. Бумеранг исламского терроризма возвращается к тем, кто его запустил.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Японии Ф.Кисидой, Москва, 3 декабря 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы завершили насыщенные переговоры с Министром иностранных дел Японии Ф.Кисидой, который вчера был принят Президентом Российской Федерации В.В.Путиным.

Мы рассмотрели широкий спектр вопросов наших двусторонних отношений, взаимодействие по международным делам в русле тех бесед и договоренностей, которые имели место в ходе уже трех состоявшихся в этом году встреч наших лидеров – в Сочи, Владивостоке и Лиме.

В фокусе нашего внимания была подготовка еще одного саммита – на этот раз визита Президента Российской Федерации В.В.Путина в Японию, первого за последние 11 лет. Мы рассчитываем, что итоги визита, готовящиеся к переговорам лидеров документы придадут дополнительный серьезный импульс развитию всего комплекса двусторонних отношений. Надеемся, что этот набор соглашений будет охватывать сферу развития торгово-экономических связей, гуманитарную, культурную и научную области. Тем самым мы укрепим договорно-правовую базу нашего взаимодействия.

Мы удовлетворены тем, как развивается взаимодействие между нашими министерствами иностранных дел, а также по линии советов безопасности. После почти четырехлетнего перерыва у нас возобновлен стратегический диалог на уровне первых заместителей министров иностранных дел, проходят межмидовские консультации высокого уровня. Сегодня мы продолжили согласование плана таких консультаций на будущий год.

Наше взаимодействие по внешнеполитическим делам серьезно интенсифицировалось, в том числе в связи с членством Японии в СБ ООН в 2016-2017 гг.

Мы взаимодействуем с Японией и ООН, с ее управлением по наркотикам и преступности в реализации совместного проекта подготовки полицейских для борьбы с наркобизнесом в Афганистане. Теперь этот проект распространяется и на полицейских из стран Центральной Азии. Обсуждаем еще один совместный проект под эгидой программы ООН по промышленному развитию, который касается оказания содействия Киргизии в развитии промышленных и туристических объектов в районе озера Иссык-Куль.

Считаем российско-японское взаимодействие важным фактором обеспечения безопасности и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Мы обратили внимание наших японских коллег на угрозы, которые создаются в результате размещения элементов глобальной системы противоракетной обороны США в этом регионе. Россия считает, что обеспечение региональной безопасности возможно не на блоковой основе, а за счет налаживания равноправного, универсального диалога на основе принципа неделимости безопасности. Соответствующие инициативы рассматриваются сейчас в рамках механизма Восточноазиатских саммитов.

В рамках двусторонних консультаций и в ходе нашей совместной работы в СБ ООН мы регулярно обмениваемся мнениями по актуальным международным проблемам, включая ситуацию на Ближнем Востоке и Севере Африки, Сирию, Ирак, Ливию, Йемен, а также оценками украинского кризиса и необходимости выполнения в полной мере и в последовательности шагов Минские договоренности от 12 февраля 2015 г.

Разумеется, в соответствии с поручением наших лидеров мы достаточно подробно затронули тему мирного договора. Как неоднократно подчеркивал Президент Российской Федерации В.В.Путин, мы заинтересованы, чтобы решить эту застарелую проблему. Вместе с тем ясно, что принципиальные позиции сторон сблизить непросто. Это сложная проблема уже долго рассматривается в ходе переговоров между нашими странами. Но, несмотря на все осложнения, мы выразили обоюдную готовность попытаться продвинуться в решении практических вопросов, что помогло бы развитию сотрудничества между сопредельными районами двух стран, и продолжать линию, о которой договорились наши руководители, на максимальное всестороннее развитие наших отношений во всех без исключения сферах, включая экономику, культурные обмены, сотрудничество в сфере безопасности, координацию внешнеполитических шагов. Работа над этой проблемой продолжается и продлится вплоть до предстоящего саммита в Японии. О ее результатах будет доложено нашим лидерам.

Считаю, что наша сегодняшняя встреча была очень полезной. Благодарю Министра иностранных дел Японии Ф.Кисиду за интересную совместную работу.

Вопрос (адресован обоим министрам): Какие мнения каждой из сторон прозвучали на сегодняшней встрече в отношении мирного договора и территориального вопроса? Были ли моменты, по которым мнения сторон совпадали?

C.В.Лавров (отвечает после Ф.Кисиды): В диалоге по мирному соглашению есть области, в которых наши позиции совпадают. Самое главное совпадение заключается в четко выраженном политическом стремлении наших руководителей к нахождению взаимоприемлемой развязки, которая обеспечивала бы интересы России и Японии и была бы принята общественностью обеих стран.

Президент России В.В.Путин неоднократно говорил, что мы не только готовы, но и хотим решить эту проблему. По понятным причинам в свете ее сложности и учитывая всю историю ее возникновения, это непростое дело, требующее терпеливой, кропотливой, постоянной работы. Конечно, этому не способствует эмоциональное нагнетание темы в СМИ либо в конфронтационном ключе, либо в русле завышенных ожиданий немедленного прогресса.

Вопрос (адресован обоим министрам): Этот год является годом шестидесятилетия Совместной декларации СССР и Японии от 1956 года. Это своего рода круглая дата. Что вы думаете относительно необходимости начать переговоры с целью передачи Японии островов Хабомаи и Шикотан, что четко прописано в Декларации 1956 года?

C.В.Лавров (отвечает после Ф.Кисиды): Президент России В.В.Путин неоднократно подтверждал, что Россия как государство-продолжатель СССР привержена этому документу. Понятно, что условия, которые существовали в мире и между нашими странами 60 лет назад, были качественно иными по сравнению с тем, какие позиции занимают Россия и Япония в международной системе. Ясно, что если дело дойдет до реализации Декларации 1956 г., придется согласовывать очень много деталей относительно того, каким образом предусмотренные в этой Декларации шаги могут осуществляться. Однако неизменным остается последовательность, которая в этой Декларации изложена. Непременным первым шагом перед всем остальным является подписание и вступление в силу мирного договора.

Вопрос (адресован обоим министрам): На днях на пресс-конференции Президент России В.В.Путин затронул вопрос совместной экономической деятельности на четырех островах. Считаете ли Вы данный подход эффективным методом решения вопросов?

C.В.Лавров (отвечает после Ф.Кисиды): Ничего нового в этом нет. Какое-то время назад была создана (и формально она не отменена) рабочая группа по совместной хозяйственной деятельности в рамках Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Когда в ходе одной из встреч в этом году Премьер-министр Японии С.Абэ предложил посмотреть, что можно сделать в практическом плане в отношении совместной хозяйственной деятельности, Президент России В.В.Путин согласился, и соответствующие обсуждения начались.

В целом, я убежден, что чем больше мы будем делать сообща, чем шире будем развивать наши отношения, распространять их на все без исключения сферы, опираясь на поиск баланса интересов народов России и Японии, чем меньше наши контакты будут подвержены постороннему влиянию не относящихся к нашим отношениям внешних факторов, тем проще будет решать любые самые сложные проблемы.

Вопрос: Не могли бы Вы раскрыть подробности вчерашней Вашей встречи с Государственным секретарем США Дж.Керри в частности по сирийскому вопросу? Наблюдаете ли Вы изменения в позиции США? Смогут ли США способствовать отмежеванию умеренной оппозиции от террористов в Сирии, в т.ч. в Алеппо? Как Вы оцениваете решение Палаты представителей Конгресса США запретить Пентагону сотрудничать с Россией? Как это повлияет на ситуацию на Ближнем Востоке в целом и в вопросах борьбы с терроризмом в регионе в частности?

С.В.Лавров: Что касается вопроса относительно ограничений на контакты между военными России и США, которые введены американским Конгрессом, здесь нет ничего нового. Еще в прошлогоднем бюджете Пентагона содержался запрет на контакты по линии военных ведомств, хотя в этом законе закреплялось право президента применять т.н. вейвер и все-таки разрешать контакты по военной линии. Устойчивые контакты между российскими и американскими военными ведутся только в рамках договоренности, достигнутой год назад, об избежании непреднамеренных инцидентов при работе авиации американской коалиции и ВКС России в сирийском небе. Эта договоренность по общему признанию работает четко и отлаженно. К сожалению, в том, что касается не просто избежания инцидентов, а реальной координации в борьбе с терроризмом, у нас такой слаженности не наблюдается.

В ходе многомесячных переговоров по линии военных и дипломатов, в ходе моих встреч с Госсекретарем США Дж.Керри обсуждалась совместная схема действий, которая предполагала прежде всего отмежевание умеренной оппозиции от террористов и затем согласование совместной работы по целям террористических отрядов. К сожалению, в силу того, что отмежевание так и не состоялось, эта договоренность не могла быть выполнена американцами. Тем не менее, контакты между нашими экспертами, прежде всего через Женеву, продолжались в последние недели с упором на нахождение договоренности по решению проблем Восточного Алеппо. До вчерашнего дня все упиралось в стремление американской стороны продвинуть в эти возможные договоренности такие положения, которые опять как бы выводили из-под удара и даже из-под критики «Джабхат ан-Нусру», верховодящую боевиками в оставшейся неосвобожденной части Восточного Алеппо.

Однако вчера Госсекретарь США Дж.Керри в ходе нашей встречи в Риме передал американские предложения, которые идут в русле подходов, давно отстаивавшихся нашими экспертами на переговорах с американцами. Мы готовы немедленно направить наших военных экспертов и дипломатов в Женеву для того, чтобы вместе с коллегами из США с учетом американских предложений согласовать такие совместные действия, которые обеспечат уход всех боевиков без исключения из Восточного Алеппо, беспрепятственные гуманитарные поставки жителям города и налаживание нормальной жизни в Восточном Алеппо. Но это должна быть не просто встреча ради встречи, а встреча, в ходе которой будут определены конкретные сроки выполнения всех шагов, требующихся для преодоления кризиса в Восточном Алеппо, для освобождения его от боевиков. Повторю еще раз, что Министерство обороны и МИД России готовы направить делегацию для такой работы хоть завтра.

?

Россия. Япония > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 декабря 2016 > № 1998713 Сергей Лавров

Россия и НАТО в регионе Балтийского моря

Иван Тимофеев

К.полит.н., программный директор РСМД, член РСМД

Отношения России и НАТО в Балтийском регионе характеризуются парадоксом: с одной стороны, регион стал одним из наиболее уязвимых и сложных пространств взаимодействия, с другой стороны, причины системных ухудшений отношений России и НАТО лежат за его пределами. После Варшавского саммита НАТО ситуацию можно охарактеризовать в терминах «стабильного сдерживания». Тем не менее, сохраняется риск дальнейшей эскалации, в которой стороны могут потерять контроль над управлением конфликтом. Это заставляет искать пути качественного улучшения отношений.

Регион Балтийского моря сегодня находится в числе наиболее сложных пространств взаимодействия России и НАТО. Эстония, Латвия, Литва и Польша, будучи членами Альянса, выступают его фронтиром — областью непосредственного соприкосновения с восточным соседом. Еще до украинского кризиса эти страны скептически относились к перспективам сотрудничества с Россией в области безопасности. У России, со своей стороны, тоже был ряд вопросов. В Москве критически воспринимали намерения Польши разместить на своей территории элементы ПРО США, бойкот Эстонией, Латвией и Литвой адаптивного ДОВСЕ, политику интерпретации советского прошлого и т.п. Однако все эти вопросы не приводили к сколько-нибудь серьезным кризисам в отношениях России и НАТО и не имели системного негативного эффекта. Москва достаточно спокойно восприняла вступление своих соседей в Альянс в 1999 г. и в 2004 г., хотя впоследствии отношение к перспективам дальнейшего расширения блока становилось все более настороженным, и российская дипломатия предпринимала активные усилия чтобы воспрепятствовать этому.

События на Украине привели к глубокому и системному кризису в отношениях России и НАТО. Она стала рассматриваться в качестве ключевого вызова безопасности, а ее сдерживание определяется сегодня как необходимый компонент новых отношений. С российской стороны наблюдается симметричная картина с той разницей, что НАТО и перспективы его расширения воспринимались в качестве вызова задолго до украинского кризиса. Политика же России на украинском направлении после марта 2014 г. позиционировалась Москвой как результат долгой и постепенной эрозии отношений.

Текущие отношения России и НАТО стабилизировались на низших со времен холодной войны точках. Взаимное отторжение превратилось в новую нормальность. Однако эта внешняя стабильность обманчива. Под ней скрывается высокая неустойчивость и риск дальнейшей эскалации. Причем подобная эскалация вполне может носить быстрый и лавинообразный, если не катастрофичный характер. Инциденты на море и в воздухе, возможность размораживания конфликта на Донбассе, рост антагонизма по сирийскому вопросу могут спровоцировать дальнейшее обрушение отношений с риском открытого локального конфликта. Пока вероятность конфликта низка, но ее всерьез рассматривают как в Альянсе, так и в российских силовых структурах.

Балтийский регион в этой ситуации оказывается одним из наиболее уязвимых звеньев. Именно здесь может быть спровоцирована очередная, хотя возможно и непреднамеренная эскалация. С другой стороны, снижение рисков и постепенная нормализация отношений также может быть начата именно здесь. Прорыв на одном из сложных направлений неизбежно даст положительный эффект для отношений в целом. Подобная двойственность определяет ряд серьезных вопросов: как именно система взаимодействия России и НАТО на текущем этапе влияет на безопасность в регионе Балтийского моря? Какие факторы определяют динамику отношений в области региональной безопасности? Каковы возможные сценарии развития ситуации? Что можно было бы предпринять для снижения рисков эскалации противоречий в открытый конфликт?

За этими вопросами, конечно же, должна быть видна и стратегическая перспектива отношений России и НАТО — чего именно мы хотим, каким образом примирить наши интересы и цели с учетом меняющихся условий в Европе и на ее периферии? Важен также вопрос об отношениях России и НАТО с нейтральными странами региона — Швецией и Финляндией. Их сближение с Альянсом на текущем этапе неизбежно и необратимо, что может вызвать дополнительные сложности в отношениях с Москвой.

Система отношений России и НАТО: дилемма безопасности

Понятие дилеммы безопасности наилучшим образом характеризует систему отношений России и НАТО после 2014 г. Ей свойственно несколько важных черт, хотя эти черты зачастую проявляются асимметрично, то есть в политике и официальном дискурсе России и НАТО они присутствуют в разном объеме и реализуются с разной интенсивностью.

Прежде всего, дилемма безопасности предполагает высокий уровень неопределенности. Причем речь идет как о неопределенности целей, так и о неопределенности потенциалов и решимости сторон использовать имеющиеся средства. В НАТО восприятие проблемы выглядит значительно более акцентированно, в сравнении с Россией. Во многом это связано с внезапностью событий, произошедших на Украине. Для Альянса политика Москвы, по всей видимости, оказалась полной неожиданностью. Так, например, в Ежегодном отчете Генерального секретаря НАТО за 2013 г. (опубликован в январе 2014 г.) Россия воспринимается исключительно в качестве партнера по целому ряду направлений, включая Афганистан, борьбу с терроризмом и др.). Спустя какие-то полгода документы саммита НАТО в Уэльсе отражают уже принципиально иную реальность, в которой европейская безопасность впервые за долгое время становится темой номер один, а Россия уже воспринимается в качестве угрозы европейскому порядку. Сюрпризом для НАТО стала сирийская операция, быстрый обвал и не менее быстрое восстановление отношений с Турцией, целый ряд более мелких эпизодов и инцидентов. Врасплох застала Альянс решимость и глубина использования силовых и политических средств. Ряд шагов России вообще не имел прецедентов за всю историю после окончания холодной войны (военные операции в дальнем зарубежье, воссоединение с бывшими территориями СССР и др.).

В сухом остатке за Россией прочно закрепился ярлык непредсказуемого и опасного игрока. Если раньше российская политика отличалась реактивностью и следованием в фарватере действий западных партнеров (Югославия, Афганистан, Ирак), то после 2014 г. инициатива перешла в руки Москвы, что для НАТО, конечно, стало качественно новым условием.

Российское видение было несколько иным. Расширение НАТО в России воспринималось как долгосрочный и необратимый курс Альянса. В глазах Москвы это усугубляло и так весьма серьезное нарушение баланса сил в пользу НАТО. Развал адаптированного ДОВСЕ оставлял проблему баланса сил нерешенной, причем вину за кризис ДОВСЕ в Москве возлагали именно на своих партнеров в НАТО — ни один член блока новый договор так и не ратифицировал. Ситуацию усугубляло нарушение стратегической стабильности (выход США из ПРО и идеи размещения инфраструктуры ПРО в Польше и Чехии). Здесь же стоит отметить и то, что российское руководство возлагало на своих западных партнеров значительную долю ответственности за поддержку «цветных революций» на постсоветском пространстве, рассматривая их едва ли не как форму гибридной войны. Начиная с середины 2000-х гг. в Москве зрело убеждение в том, что западные лидеры исходят из допущения о постепенном угасании России и необходимости постепенного и мягкого вытеснения Москвы из большой европейской политики, сохраняя фасад дружественных и партнерских отношений на выгодных для Альянса направлениях. Украинский майдан 2013–2014 гг. в Москве восприняли как провокацию, которая была если и не инсценирована Западом, то молчаливо им поддержана. Очевидно, что роль западных столиц в украинской революции была явно переоценена с российской стороны — революцией во многом двигала совокупность внутриукраинских процессов. Но европейские лидеры явно недооценили необходимость равноправного диалога с Россией по украинскому вопросу, решимость Москвы идти на крайние меры в условиях, когда ее позиция в очередной раз игнорировалась.

Украинский кризис нанес серьезный удар практически по всем механизмам сотрудничества России с НАТО, а также с ЕС и с США. Это также серьезно усугубило дилемму безопасности в Европе. В конечном итоге, даже несовершенные механизмы коммуникации смягчают дилемму безопасности, амортизируя противоречия и снижая риски их обострения. Отношения были заморожены или приостановлены практически по всем направлениям. Среди них даже те, которые напрямую не имели отношения к украинскому кризису. Под ударом оказалось не только и не столько налаженное партнерство по Афганистану, борьбе с наркотрафиком и терроризмом. Гораздо важнее то, что давление стали испытывать ключевые составляющие режимов в ракетно-ядерной сфере. Дискуссия по ПРО зашла в тупик (размещение компонентов системы в Румынии однозначно воспринимается Москвой как вызов). Выход России и соглашении об утилизации оружейного плутония стал символическим жестом сворачивания сотрудничества с США в области контроля ядерных вооружений. Накапливаются взаимные претензии по РСМД. И хотя это вопрос российско-американских отношений, он имеет прямое воздействие на европейскую безопасность. Кризисом закончилось даже взаимодействие по Сирии, где, казалось бы, у России, США и их союзников по НАТО есть общие угрозы в виде исламского радикализма.

Важнейшая составляющая дилеммы безопасности — раскручивание гонки вооружений и наращивание потенциалов сдерживания. И Россия, и НАТО исходят из того, что увеличивают свои потенциалы в оборонительном, а не наступательном ключе. В условиях почти полного отсутствия доверия эти аргументы, конечно, вряд ли устраивают и Москву, и Брюссель. На Западе отмечают, что, например, что с 2000 по 2015 г. оборонные расходы России увеличились втрое (согласно данным СИПРИ с 28 838 млн долларов по курсу 2014 г. до 91081 млн. долларов). В Москве резонно отвечают, что этот рост связан с военной реформой и выправления ситуации в армии после резкого провала в 1990-х гг., а также то, что российские расходы несопоставимы с объемами военного строительства США. А если сравнить российские расходы с общим бюджетом НАТО, то разница будет еще более впечатляющей.

Военная активность НАТО и России также усугубляет дилемму безопасности. По меньшей мере, она отражает то, что обе стороны рассматривают друг друга в качестве приоритетной угрозы и предпринимают для этого соответствующие меры. Постоянные учения, размещение дополнительных контингентов (хотя пока и незначительных), инциденты в воздухе и на море, конечно, вряд ли добавляют спокойствия на границах.

Наконец еще один важный момент связан с так называемой «спиралью страха» — неотъемлемого атрибута дилеммы безопасности. Здесь большую роль играют СМИ с обеих сторон, раскручивающие с подачи политического истеблишмента взаимный образ врага и многократно преувеличивающие даже рутинные действия военных. Механизмы «информационной войны» имеют разную природу и структуру, но они запущены на полную мощь с обеих сторон. Политики и военные оказываются заложниками тех симулякров и фантомных угроз, которые порождаются медийным пространством.

Дилемма безопасности в Балтийском регионе

Системные изменения отношений России и НАТО по-новому поставили и проблему безопасности в Балтийском регионе. Если раньше скепсис балтийских членов НАТО в отношении взаимодействия России мог объясняться в основном их внутриполитическими задачами (Россия как «значимый другой» и реперная точка в выстраивании собственной идентичности), то украинский кризис заставил руководство НАТО принять их озабоченности во внимание самым серьезным образом. Вполне закономерно это вызывало негативную реакцию в Москве, раскручивая региональную дилемму безопасности. После украинского кризиса регион Балтийского моря превратился в одно из наиболее уязвимых направлений для дальнейшей эскалации. Этому способствовал целый ряд факторов, которые сильно коррелируют с описанной выше общей рамкой отношений России и НАТО после украинского кризиса.

Первый фактор — общая неопределенность в отношении дальнейших намерений России. В Брюсселе и в самих странах региона всерьез рассматривают сценарий гибридных или открытых военных действий против стран Балтии. Содержательные обоснования таких прогнозов часто выглядят весьма натянуто и непоследовательно. В Москве с недоумением воспринимаются сценарии возможной агрессии в регионе. В числе наиболее одиозных — сценарий восстановления исторической справедливости в виде захвата Нарвы (своего рода — второй Крым) или же возможный российский десант на остров Готланд, отражать который готовятся шведы. Но в условиях непонимания общей стратегии России или ее восприятия как целенаправленно антизападной даже самые нелепые обоснования вызывают резонанс. Тем более, что в самой России действия НАТО в регионе уже давно воспринимаются как потенциально враждебные. А за прибалтийскими членами НАТО в России уже давно закрепилась репутация главных сторонников и лоббистов сдерживания Москвы. Неудивительно, что посткоммунистические страны региона требовали показать, что Альянс готов к их защите в случае ухудшения ситуации. И неудивительно, что реальные шаги по сдерживанию России были сделаны именно в Балтийском регионе. Ситуацию с неопределенностью усугубляет разная институциональная структура России и НАТО. Россия — суверенное государство, НАТО — многонациональный альянс и международный институт. А это порождает разную скорость и характер принятия решений, разную степень институциональной инерции.

Второй фактор — стратегические решения сторон о наращивании потенциалов в регионе. С количественной точки зрения их вряд ли стоит преувеличивать. Три батальона в Прибалтике вряд ли могут серьезно изменить баланс сил в регионе. То же можно сказать и о размещении в Калининградской области ракетных комплексов «Искандер», которыми принято пугать общественное мнение в ЕС. Сами по себе, эти действия можно считать минималистичными и символическими. Тем не менее, их качественная роль высока. НАТО показала конкретные действия по сдерживанию возможной угрозы и проявила блоковую солидарность. Важным моментом является многонациональный характер размещенных в Прибалтике батальонов. Любые возможные действия против них автоматически будут означать действия против всего Альянса. Россия же со своей стороны также показывает решимость балансировать как укрепление потенциалов НАТО, так и возможные угрозы со стороны ПРО. В условиях высокого уровня неопределенности даже эти минимальные действия имеют непропорционально высокий резонанс. И конечно крайне высокий резонанс имеют различные инциденты в воздухе. В Москве, например, вызывают раздражение разведывательные полеты американской авиации вблизи российских границ, в том числе и с выключенными транспондерами. Перехват таких полетов российской авиацией традиционно вызывает необъективную критику на Западе. Но в ряде случаев западные упреки вполне закономерны, как, например, в случае пролетов российских боевых самолетов в непосредственной близость от военных судов НАТО или вблизи гражданских самолетов.

Третий фактор — географические условия региона. В их числе следует отметить, прежде всего, непосредственное соприкосновение границ России и стран-членов Альянса. Важным условием является пространственная компактность региона. В частности, это увеличивает вероятность ненамеренных инцидентов в воздухе. И, конечно, следует принимать во внимание разорванность российской территории. Калининградская область изолирована от остальной территории России и окружена членами НАТО. В Москве это порождает закономерную озабоченность. Вплоть до настоящего времени Россия демонстрировала сдержанность в милитаризации области. Однако в текущих условиях наращивание потенциалов здесь вполне возможно. Симптоматично, что обе стороны склонны подозревать друг друга в возможных внезапных военных действиях вокруг Калининградской области.

Четвертый фактор — наличие в регионе двух нейтральных государств, которые могут выступить в качестве game changers. В теории нейтралитет Швеции и Финляндии мог бы способствовать стабилизации ситуации в регионе. В частности, Финляндия могла бы играть активную посредническую роль в отношениях России и НАТО, используя свой опыт и авторитет. На практике обе стороны склоняются к более тесному партнерству с НАТО. А в качестве задачи максимум в них дебатируется вступление в Альянс, причем позиции сторонников этого решения на фоне украинского кризиса лишь укрепились. В текущих условиях сближение Швеции и Финляндии с НАТО — необратимый процесс. Вопрос в том, насколько далеко он зайдет и как именно он будет воспринят в Москве. Очевидно, что сам вектор сближения с НАТО углубит дилемму безопасности в регионе. Наименьшим из зол могло бы быть тесное партнерство двух стран с Альянсом без формального членства в нем.

Пятый фактор — отсутствие признаков улучшения ситуации вокруг решения украинской проблемы, а также углубление противоречий по другим вопросам. Противоречия по Украине — долгосрочное негативное условие отношений России и НАТО. Причем здесь вполне возможно дальнейшее ухудшение ситуации. Сложности и противоречия с США по Сирии и другим вопросам, также консервируют сложившуюся рамку отношений, которая будет определять негативный фон отношений и в регионе Балтийского моря. В сухом остатке отношениям России и НАТО в регионе свойственен «системный парадокс»: причина резкого ухудшения отношений лежит за пределами региона, но именно в нем сосредотачивается потенциал для силовой конкуренции.

Балтийский регион: возможные сценарии

Учитывая обозначенные выше факторы, представляется возможным выделить несколько сценариев дальнейшего развития ситуации в регионе Балтийского моря.

Сценарий 1. Стабильное сдерживание. Дилемма безопасности в регионе сохраняется. Обе стороны делают ставку на взаимное сдерживание, сохраняя минимальный диалог. Инциденты в воздухе и на море вызывают резонанс в СМИ, но не приводят к военной эскалации даже тогда, когда они оборачиваются несчастными случаями. Наращивание потенциалов имеет скорее символический характер, обе стороны не стремятся тратить на это лишние ресурсы. Негативный фон отношений России и НАТО сохраняется, в том числе в силу отсутствие проекта по Донбассу. Обе стороны используют сдерживание для внутренней консолидации и политической мобилизации. Посткоммунистические члены НАТО выигрывают в этой ситуации, так как их политический вес в организации растет, но реальная военная угроза остается низкой. Финляндия и Швеция дрейфуют в сторону НАТО, но не вступают в Альянс. Для военного строительства России регион не является основным приоритетом, как это и было ранее.

Сценарий 2. Неустойчивое сдерживание. Дилемма безопасности в регионе усиливается. Ухудшается внешний фон: минский процесс заходит в тупик, возобновляются военные действия на Донбассе. Растет антагонизм по сирийскому вопросу. Серия инцидентов на море или в воздухе дает повод для резких шагов по наращиванию вооружений, которые зеркально повторяются противоположной стороной. Для России регион превращается в приоритетное направление концентрации вооруженных сил. Финляндия и Швеция делают быстрые шаги по сближению с НАТО. Регион становится ареной локального политического кризиса. Тем не менее, сохраняются постоянные каналы коммуникации.

Сценарий 3. Региональный конфликт. Одна из сторон решает пойти на повышение ставок и добиться крупного выигрыша и серьезных уступок противоположной стороны. По замыслу одной из сторон, это поможет решить проблемы и на других направлениях. Такую линию поведения можно ожидать как с той, так и с другой стороны. В регионе провоцируется конфликтная ситуация. Однако противоположная сторона не уступает и решается на открытое противодействие. Происходит скоротечный локальный конфликт с ничейным результатом. Отношения переходят на качественно новый уровень враждебности. Диалог полностью прекращается. Ситуация балансирует на грани всеобъемлющего конфликта России и НАТО. Финляндия и Швеция становятся членами Альянса или заявляют о его безоговорочной военной поддержке. Подобная ситуация вероятна и в случае проигрыша одной из сторон в локальном конфликте.

Сценарий 4. Снижение дилеммы безопасности. Набор общих или специфических для каждой из сторон вызовов делает для них невыгодным взаимное сдерживание. Они постепенно идут по пути наращивание мер доверия. Конфликт на Донбассе сохраняется, но видна положительная динамика. Россия и США избирательно сотрудничают на Ближнем Востоке. Недоверие сохраняется, но уровень неопределенности постепенно падает.

Сценарий 5. Полная перестройка отношений. Одна из сторон инициируется качественное изменение отношений к лучшему. Скорее всего, такие шаги будут связаны с ролью конкретного политического лидера или лидеров, которые будут преодолевать сопротивление институтов, уже заточенных на сдерживание. Происходит всеобъемлющий пересмотр отношений России и НАТО, а также России и ЕС. Достигается компромисс в решении конфликта на Донбассе. Стороны запускают пересмотр Основополагающего акта, идут к усилению роли ОБСЕ как общеевропейского института безопасности, ведут диалог о контроле над обычными вооружениями. Происходит переформатирование НАТО под новые вызовы.

Очевидно, что эти сценарии крайне схематичны, тогда как политическая реальность значительно сложнее. Но они показывают возможные векторы развития ситуации и заставляют задуматься об основополагающих целях России и НАТО в отношении друг друга.

Россия и НАТО: выбор будущего

Человеческому мышлению свойственная инерционность — проецирование в будущее текущей ситуации. Мы склонны верить в то, что она будет развиваться постепенно и линейно. Уверен, что сегодня большинство укажет на то, что сценарии 5 и 4 крайне маловероятны. Сценарии 2 и 3, хотя и представляются более подходящими к текущему моменту, также маловероятны в силу их высокой цены для обеих сторон. А вероятен сценарий один, в котором можно играть мышцами и при этом не платить за это высокую цену.

Проблема состоит в том, что линейные сценарии принимают нелинейный оборот гораздо чаще, чем нам хотелось бы. Это значит, что стабильное сдерживание вполне может обернуться сюрпризами и скатиться в более глубокий кризис, которым стороны уже не смогут управлять. Потеря контроля над динамикой отношений России и НАТО как в Балтийском регионе, так и на других направлениях — реальная угроза.

С другой стороны, любые инициативы по частичному или полному изменению логики отношений (сценарии 4 и 5) сегодня будут маргинальными как в России, так и на Западе. Причем опыт «перестройки» и нового внешнеполитического мышления конца 1980-х будет тормозить, а не стимулировать возможный разворот отношений в лучшую сторону. В конечном итоге, и Россия, и Запад оказались глубоко разочарованными результатами окончания холодной войны. Тем не менее, история показывает, что любые качественные изменения начинаются с инициатив тех, кто находится в меньшинстве. Они, как правило, более сплочены, последовательны и упорны, в сравнении с большинством. Именно они становятся центром дискуссии, подчас добиваясь качественных изменений. В отличие от 1980-х гг. с их идеализмом и верой в будущее, им придется быть предельно прагматичными, понимая, что их усилия могут потерпеть неудачу в любой момент. Задача для современных дипломатов и государственных деятелей усложнилась многократно. Им одновременно придется искать развязки кризиса 2014 г. и его более глубинных причин, зафиксированных итогами холодной войны. При этом их действия будут легитимны только в том случае, если представляемым ими сторонам удастся избежать потерь, сохранить лицо и добиться результатов как для одной, так и для другой стороны. Это сложнейшая и нетривиальная задача.

Впервые опубликовано на английском языке в книге «The Baltic Sea Region: Hard and Soft Security Reconsidered»

«После Алеппо ударим по Идлибу»

Захват Алеппо резко изменит дипломатический процесс и расклад сил в Сирии

Александр Атасунцев

Пока сирийская армия, лояльная президенту страны Башару Асаду, при поддержке России добивается успехов в освобождении Алеппо, международные игроки готовятся к новому раунду женевских переговоров по урегулированию сирийского конфликта. Если город будет взят, это изменит характер и структуру дипломатического процесса до неузнаваемости. «Газета.Ru» разбиралась в будущем новом балансе сил.

Москва надеется, что осада Алеппо силами официального Дамаска завершится до конца текущего года, заявил заместитель главы МИД РФ Михаил Богданов. «Надо выбивать этих террористов так же, как и в Мосуле, так же, как и в Ракке. Задача общая», — рассказал он агентству РИА «Новости».

По мере того как войска президента Асада вытесняют боевиков умеренной оппозиции и исламских радикалов из восточных кварталов Алеппо, со стороны США начали доноситься призывы возобновить международный дипломатический процесс по урегулированию сирийского кризиса в Женеве.

На этой неделе издание The Washington Post сообщило со ссылкой на источники, что госсекретарь США Джон Керри предложил России содействовать прекращению операции по взятию Алеппо в обмен на возобновление процесса по размежеванию умеренной оппозиции и боевиков-исламистов. Новые переговоры между главой МИД РФ Сергеем Лавровым и американским госсекретарем запланированы в Риме, в рамках конференции «Средиземноморские диалоги», которая продлится до 3 декабря.

Предыдущие американо-российские договоренности о прекращении огня в Сирии, заключенные в Женеве 10 сентября, продержались считаные дни. 19 сентября повстанцы и сирийские военные объявили о возобновлении боевых действий. 22 сентября сирийская армия начала очередное наступление на Алеппо. 3 октября Вашингтон объявил о приостановке всех двусторонних контактов с Россией по достижению перемирия в Сирии.

Сейчас опрошенные «Газетой.Ru» эксперты сходятся на том, что Алеппо будет окончательно взят в ближайшие недели. Это и стало главным толчком к обновлению международного дипломатического процесса по Сирии. Однако главная проблема состоит в том, что сегодня стороны не знают, на что опереться.

Успешный штурм Алеппо станет мощнейшим ударом по лагерю так называемой сирийской умеренной оппозиции, а также по радикальным исламистским группировкам в стране. Вооруженные силы, лояльные президенту Сирии Башару Асаду, вместе с Алеппо получат выход к северным границам страны. Если успех удастся закрепить, большая часть страны вернется под контроль официального Дамаска.

Переговоры в Женеве, в свою очередь, предполагали, что между силами Асада и несколькими делегациями вооруженной оппозиции будет сохраняться баланс сил, который и будет толкать их к встречным шагам и, соответственно, к «дорожной карте» по примирению.

Самое сильное решение

Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, считает, что в нынешней ситуации стороны не станут договариваться, в том числе потому, что в США меняется власть. Новый глава Белого дома Дональд Трамп, который приступит к обязанностям в конце января, может существенно изменить политический курс.

«Нынешний курс США будет корректироваться если не радикально, то существенно, — считает собеседник «Газеты.Ru». — У Трампа и его соратников другие взгляды на приоритеты. Только когда будет ясна новая расстановка сил и новые приоритеты США, начнется настоящий диалог. Но даже это совершенно не гарантирует начало полноценного мирного процесса».

Старший преподаватель кафедры общей политологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Леонид Исаев, в свою очередь, считает, что от новой администрации Белого дома не стоит ожидать каких-то кардинально отличных от линии Обамы шагов, так как суть американских интересов в Сирии вряд ли изменится. Более того, не изменится и суть российских интересов.

30 ноября постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин заявил, что концепция умеренной оппозиции в Сирии провалилась, так как многие приверженцы оппозиции оказались солдатами экстремистского «Фронта ан-Нусры» (организация запрещена в РФ).

Это прозвучало как угроза: если раньше Россия предлагала США отделить террористов от оппозиционеров, то теперь она решила признать экстремистами всех. А главная цель сирийской операции ВС РФ — это как раз уничтожение террористов.

О невозможности наладить связь с рядом оппозиционных группировок рассказал и глава отечественного МИДа Сергей Лавров по итогам переговоров с итальянским коллегой Паоло Джентилони 2 декабря. «Мы сегодня говорили о том, что резолюция Совбеза ООН 2254 требует начала переговоров о политическом урегулировании в Сирии без предварительных условий, эта задача получена ООН, — говорил российский дипломат. — Но, к сожалению, уже больше полугода переговоры блокируются теми, кто в нарушении резолюции Совета безопасности выдвигает ультиматумы типа о необходимости предварительно убрать президента Асада, что, конечно же, неприемлемо, потому что договоренностей таких никто не заключал».

«Вообще что такое умеренная оппозиция, и раньше трудно было понять, а сейчас тем более. Про нее забыли, она оттеснена радикалами. К тому же она заметно ослабела. Тогда как сейчас сирийский конфликт становится очень жестким и переходит в фазу, когда все решает наличие или отсутствие силы», — соглашается Федор Лукьянов.

Алеппо находится на перекрестке стратегических коммуникаций. Контроль над городом дает возможность для дальнейшего наступления по двум направлениям: на юго-запад в сторону Идлиба и на восток вдоль Евфрата к Ракке, так называемой столице террористического «Исламского государства» (ИГ — запрещено в России). По мнению Леонида Исаева, здесь и кроются причины озабоченности стран – членов западной коалиции операцией по взятию Алеппо.

«Сейчас основной концепцией, вокруг которой будут строиться переговоры, станет разделение сфер влияния», — считает собеседник «Газеты.Ru». Исаев говорит о том, что это влияние будет достигаться силой и военным присутствием.

«В этом отношении я вижу Алеппо ликвидным активом в переговорном арсенале России. Однако никто еще за собой не застолбил восточную часть Сирии», — говорит Исаев.

Президент Института стран Ближнего Востока Евгений Сатановский обрисовал ситуацию еще проще: новое предложение США по дипломатическому процессу для России просто не имеет смысла.

«Фактически Керри пытается попросить нас дать возможность террористам уйти из Алеппо в Идлиб и там окопаться с возможностью в будущем перейти в контрнаступление. Если только мы не будем идиотами, то всех, кого можно, в Алеппо мы добьем, а после ударим по Идлибу», — рассуждает эксперт.

Забыли о местных

Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина Звягельская парирует: «За стол переговоров надо садиться в любом случае».

«Военного решения сирийского конфликта нет. Я думаю, что и то обстоятельство, что госсекретарь США стал проявлять активность, о многом говорит, — считает эксперт. — Есть инициатива от американцев. Важно, чтобы на нее был дан ответ».

Звягельская убеждена: наступление Асада может продолжиться, но оно не решит структурных проблем современной Сирии.

В 2012 году, когда подъем социального недовольства против режима Дамаска только начинался, никто не ожидал, что противостояние президенту страны может достичь такого масштаба.

Ранее в интервью «Газете.Ru» бывший премьер Сирии Абдалла аль-Дардари утверждал, что к военному кризису в стране привели перекосы экономического развития и отсутствие нужных политических реформ. Военные методы не решат этих проблем, утверждал политик.

По мнению Ирины Звягельской, падение Алеппо откроет новые возможности для возобновления переговоров по размежеванию умеренной оппозиции и боевиков-радикалов. Важно, чтобы к этому процессу была готова подключиться и Россия.

«Последние месяцы, пока все фокусировались на российско-американском процессе, мы забыли, что есть еще и местные воюющие стороны, которые, конечно, зависят от внешних патронов, однако имеют и собственные цели, — добавил Федор Лукьянов. — К тому же новый всплеск активности Турции напомнил, что есть еще и региональные державы».

Громкое заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, которое тот сделал 29 ноября, подтверждает тезис о том, что двусторонние соглашения между Москвой и Вашингтоном легко игнорируются «на местах», когда в Сирии задеты интересы региональных игроков.

«Мы пришли в Сирию, чтобы положить конец правлению жестокого тирана Асада, который устроил в стране государственный террор», — заявил политик, комментируя ход операции «Щит Евфрата». Раньше она позиционировалась как антитеррористическая.

Заявление турецкого политика прозвучало эмоциональным ответом на удар, который сирийские ВС нанесли по турецким подразделениям 24 ноября. В результате инцидента погибли три человека.

Однако, насколько заявление Эрдогана отражает планы Анкары, судить сложно. Ведь в последние месяцы Эрдоган приглушил критику в адрес Асада. Это произошло на фоне восстановления отношений Анкары с Москвой.

«Очевидно, что Турция обижена на то, что начала нести потери. Хотя вспомним, что Эрдогана никто не заставлял вторгаться на сирийскую территорию», — считает Евгений Сатановский.

«Очевидно, что в нынешних условиях Турции не удастся сместить Асада. Когда турки входили в Сирию несколько месяцев назад, было очевидно, что их цель — свержение, но сейчас при активном участии России это невозможно. Я бы воспринимал это заявление как политическую риторику», — считает Лукьянов.

1 декабря глава МИД России Сергей Лавров после переговоров с турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу выступил со спокойным заявлением о том, что контакты между Москвой и Анкарой продолжаются в конструктивном ключе.

«Президенты регулярно общаются. За последние несколько дней они трижды, по-моему, разговаривали по телефону, углубляя и конкретизируя договоренности, которые были достигнуты в ходе их личных встреч, в том числе и в отношении сирийского урегулирования», — заявил дипломат.

По мнению Исаева, разграничение сфер влияния между Россией и Турцией проходит по негласному принципу: Эрдоган не критикует Асада, а Москва закрывает глаза на наступление Анкары против курдов. «Он что хочет делает на севере Сирии, а мы ограничиваемся дежурными фразами», — говорит эксперт.

Исаев считает, что новый виток противостояния по переделу сфер влияния начнется в Восточной Сирии сразу после падения Алеппо. «И режим, и курды, и турки в ближайшее время планируют движение на Ракку. Это единственный кусок, который пока не поделили», — говорит эксперт.

Прогноз мировой торговли мукой повышен благодаря Турции

Международный Совет по Зерну (IGC) повысил прогноз мировой торговли пшеничной мукой в текущем сезоне. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на World-grain.com.

Согласно уточненным оценкам, объем торговли мукой из пшеницы мягких сортов достигнет 15,5 млн. т в зерновом эквиваленте, что на 100 тыс. т больше предыдущего прогноза и на 200 тыс. т больше рекорда прошлого сезона.

Рост активности торговли мукой продолжается четвертый год подряд. С сезона 2012/13 мировая торговля выросла на 23%, с сезона 200/01 – на 76%.

Мировой экспорт муки из твердой пшеницы в текущем сезоне составит 420 тыс. т, что на 20 тыс. т больше, чем в прошлом сезоне и на 30 тыс. т больше, чем в сезоне 2014/15.

На рост прогноза мировой торговли мукой повлияло улучшение перспектив экспорта турецкой муки, особенно, в Ирак и Сирию. В текущем сезоне Турция может экспортировать самое большое количество муки, которое когда-либо было экспортировано из одной страны. В результате, Турция может занять 32,5% мирового рынка муки.

Экспорт из других стран-крупных экспортеров муки не претерпит существенных изменений по сравнению с прошлым сезоном. Евросоюз экспортирует 1 млн. т муки (965 тыс. т в прошлом сезоне), Аргентина – 760 (717) тыс. т, Украина и Пакистан – по 500 тыс. т, США – 435 (440) тыс. т.

Крупнейшим мировым импортером муки останется Афганистан – 2,3 (2,231) млн. т. Второе место займет Узбекистан – 1,25 (1,2) млн. т.

Страны Дальнего Востока импортируют 4,34(4,21) млн. т муки, страны Африки – 2,61 (2,69) млн. т, в т.ч. страны, расположенные к югу от Сахары – 2,49 (2,57) млн. т. Импорт муки в страны Ближнего Востока вырастет до 3,49 (3,17) млн. т, в т.ч. в Ирак – до 2,2 (2,0) млн. т, в Сирию – до 600 (110) тыс. т. Страны Северной и Центральной Америки импортируют 910 (960) тыс. т, Южной Америки – 780 (780) тыс. т.

Трамп собирает богатейшую администрацию в современной истории США

В следующий понедельник избранный президент США Дональд Трамп назначит министром обороны отставного генерала Джеймса Мэттиса. Мэттис служил в Персидском заливе, Афганистане и Ираке и заслужил прозвище "Бешеный пес" за непримиримое отношение к экстремистам. О других назначениях Трампа пишет Washington Post.

Когда в 2001 году Джордж Буш формировал свой первый кабинет, СМИ называли его командой миллионеров, а давние госслужащие ставили под сомнение понимание правительством проблем большинства американцев. С учетом инфляции капитал этой группы составлял $250 млн – это примерно десятая часть богатства только одного министра торговли Дональда Трампа.

Трамп собирает самую богатую администрацию в современной истории США. В списке кандидатов на важнейшие позиции будущей администрации присутствуют несколько мультимиллионеров, наследник большого состояния и два миллиардера из списка Forbes. Семья одного из них также богата, как промышленный магнат Эндрю Меллон, работавший министром финансов примерно век назад. Согласно слухам, оставшиеся позиции также займут очень богатые кандидаты.

Многие кандидаты Трампа родились в богатых семьях, закончили элитные школы и только приумножили богатство, став взрослыми. Они имеют гораздо больше опыта в финансировании политиков, чем в управлении государственными институтами. Это во многом противоречит популистским обещаниям, сделанным Трампом во время предвыборной кампании. Их деловые связи, в частности с Уолл-стрит, были не раз осуждены демократами. Но они также соответствуют образу, описанному Трампом в ходе кампании - аутсайдеры, умеющие использовать коррумпированную систему. Он заявлял, что именно такие люди сумеют изменить эту систему в интересах рабочего класса.

"Они прекрасно вписываются в заявление Трампа о том, что он пытается вести дела нестандартно", - сказала доцент Миллеровского центра Университета Виргинии Николь Хеммер, добавив, что при этом Трамп и его команда не обладают таким же жизненным опытом как президент Обама. Это может создать проблемы при формировании политики повышения уровня жизни малообеспеченных граждан и среднего класса.

На пост министра торговли Трамп выбрал промышленника Уилбура Росса, который, согласно данным Forbes, заработал $2,5 млрд за несколько десятилетий работы в сфере управления банкротствами по методике Ротшильда.

Заместителем Росса станет Тодд Рикеттс, сын миллиардера и совладельца Chicago Cubs. Стивен Мнучин, назначенный на пост министра финансов, ранее работал в руководстве банка Goldman Sachs, был членом правления хедж-фонда и финансистом в Голливуде.

Бетси Девос, назначенная министром образования, является миллиардером из Мичигана и невесткой Ричарда Девоса, одного из основателей компании Amway. Forbes оценивает состояние ее семьи в $5,1 млрд. Министр транспорта Илэн Чао - дочь судостроительного магната.

Все они вкладывали в политику большие деньги. Как пишет OpenSecrets.org, за последние два года Мнучин, Росс и Девос заработали сотни тысяч долларов на вложениях в политические кампании. На столе в манхэттенском офисе Росса, из окна которого открывается вид на Центральный парк, можно увидеть фотографии многих политиков, которых он поддержал финансово, включая Джона Бейнера, Майкла Блумберга и Билла Клинтона. В среду демократы обратили внимание на связи Росса и Мнучина с Уолл-стрит, обвинив Трампа в невыполнении предвыборных обещаний. "Я не удивлен. Трамп - президент миллиардер, окруженный администрацией миллиардеров и миллионеров, которые обсуждают повестку, интересную миллиардерам, направленную на ущемление интересов среднего класса. Эти назначения показывают, что он нарушит свои предвыборные обещания", - отметил сенатор от штата Огайо Шерод Браун.

В своих первых интервью после того, как их объявили кандидатами на посты в новой администрации, Мнучин и Росс назвали свой опыт ведения бизнеса полезным инструментом для будущей работы. "Одно из наших положительных качество это то, что мы оба были банкирами, работали с региональными банками, мы представляем, что такое брать кредиты", - заявил Мнучин в интервью CNBC".

В ходе предвыборной кампании Трамп пообещал помочь американцам, положение которых сильно ухудшилось с потерей высокооплачиваемых рабочих мест. Избиратели проигнорировали богатство самого Трампа, которое никак не помешало ему победить, в отличие от республиканского кандидата Митта Ромни в 2012 году. Однако теперь вопрос в том, не будут ли подобные лица помогать только богатым на своих государственных постах. "Это не критика и не заговор... но нужно признать, что действия и политика каждого человека формируется его жизненным опытом, - заявил Николас Карнес, политолог Университета Дьюка. - Исследования показывают, что если поставить кучу миллионеров во главе государства, то можно ожидать государственную политику, направленную на помощь миллионерами в убыток всем остальным".

Будущие назначения могут еще больше увеличить совокупное богатство команды Трампа. Гарольд Хамм, нефтяной магнат, занимающий 30 место в списке самых богатых американцев Forbes, состояние которого оценивается в $16,7 млрд, стоит в шорт-листе Трампа как кандидат на пост министра энергетики. Эндрю Паздер, один из богатейших людей в ресторанной индустрии, рассматривается в качестве кандидата на пост министра труда.

Однако Трамп далеко не первый президент, администрация которого заполнена богатыми американцами. Посты министров торговли и финансов зачастую отдаются людям с Уолл-стрит и тем, кто финансирует политиков, отмечает политолог Мичиганского университета Мэтт Гроссман. "Это не редкость, когда богатые люди назначаются на всяческие политические посты. И в процессе назначения как правило выбираются люди, у которых уже налажены связи с новым президентом", - сказал он.

Пенни Прицкер, нынешняя министр торговли, родилась в одной из богатейших семей Америки, и ее состояние оценивается в $2,5 млрд. Состояние же бывших министров финансов Генри Полсона и Пола О’Нила оценивалось в десятки или сотни миллионов.

Эта традиция началась давно. Эндрю Меллон, занимавший пост министра финансов в трех разных администрациях, был одним из богатейших американцев начала ХХ века. Кабинет Эйзенхауэра составляли "девять миллионеров и сантехник". Впервые Меллон был назначен президентом Уорреном Гардингом. Он помогал управлять экономикой США во времена "ревущих двадцатых" и великой депрессии. Среди его заслуг часто упоминают продвижение ранней версии налоговой политики, которая оказалась успешной в 1920-х годах и стала частью нынешней экономической программы Трампа. Одна из ее главных идей заключалась в том, что правительство может ускорить экономический рост и поднять доходы федерального бюджета за счет сокращения налогов для богатых.

Washington Post

Иран и Турция - соседи, враждующие в Сирии и Ираке

Николай Бобкин,

специально для Иран.ру

Своим заявлением по Сирии 29 ноября на международном симпозиуме в Стамбуле президент Турции наделал много шуму. Фактически, Эрдоган объявил Асаду личную войну. Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Богданов оценил его слова так: «Они противоречат просто всем договоренностям - резолюциям 2254, 2256, договоренностям и решениям «венского формата» и «лозаннского формата» (1). А как же иначе? Ведь Эрдоган объявил на весь мир, что проводимая Анкарой в Сирии операция «Щит Евфрата» направлена на свержение президента САР.

Правда, на несколько часов ранее официальный представитель МИД РФ Мария Захарова говорила, что слова про Башара Асада Эрдоганом сказаны «не под запись» (2). Это была не прямая цитата, считает она. Конечно, трудно признавать, что Москва так серьезно заблуждается по поводу истинных намерений Эрдогана в Сирии. А что думают по этому поводу в Тегеране? А если ставить вопрос глубже, то есть смысл посмотреть, не помешает ли снисходительное отношение Кремля к турецкому «партнеру» взаимодействию России с Ираном по Сирии.

Принято считать, что руководство Исламской Республики, как многократно отмечали иранские политики, стремится к развитию отношений между Тегераном и Анкарой. Терпению иранцев можно позавидовать, а их сдержанность в реакции на амбициозные, часто противоречивые и импульсивные действия и заявления турецкого лидера Эрдогана не может не удивлять. Вот и на этот раз в ответ на скандальное заявление президента Турции с призывом свергнуть правительство Асада иранские официальные лица лишь слегка пожурили разбушевавшегося Эрдогана.

Замглавы МИД Ирана Ибрагим Рахимпур призвал его придерживаться по Сирии тех позиций, которые были согласованы. О чем можно было договориться с Эрдоганом, занимающим не первый год враждебную позицию в отношении законного правительства САР, не поясняется. Чем больше Москва и Тегеран заигрывают с турецким лидером, тем заметнее контрпродуктивная роль Анкары в Сирии.

По количеству различных встреч между представителями руководства Ирана и Турции 2016 год, по праву, может стать рекордным. Что касается дипломатических контактов, то их частота и периодичность поражают. Министры иностранных дел и их заместители провели десятки часов за столом переговоров, обсуждая главным образом Сирию. Глава внешнеполитического ведомства Турции Мевлют Чавушоглу – частый гость в Тегеране, а его иранский коллега Джавад Зариф не реже бывает в Анкаре. Диалог дипломатами ведется на самом высоком уровне: в Иране с президентом Роухани, а в Анкаре с главой Турции Эрдоганом. Не будет преувеличением сказать, что от этих встреч ожидали гораздо большего, чем протокольных заявлений.

К примеру, иранское государственное информационное агентство ИРНА так прокомментировало недавнюю встречу (25 ноября) Чавушоглу с президентом Роухани: «Иран и Турция пользуются дружественными связями и, несмотря на различные позиции по отношению к кризису в Ираке и Сирии, экономическое сотрудничество между двумя странами развивается». Видимо, усомнившись в достаточности подобной информации, ИРНА процитировала слова Роухани: «В нынешние дни, когда ситуация в регионе представляется шаткой, развитие сотрудничества, единомыслия, а также контакты между Тегераном и Анкарой могут быть весьма полезны для решения проблем в регионе». Ничего конкретного, указывающего на упомянутые выше договоренности.

Скорее, судя по последующим шагам иранского руководства, речь логичнее вести об отсутствии взаимопонимания. На следующий день состоялся телефонный разговор Роухани с Путиным, в ходе которого стороны подтвердили свои позиции по сирийскому вопросу и договорились продолжить совместную работу по нормализации обстановки в Сирии. Затем появилась информация о том, что Тегеран готов вновь предоставить в распоряжение боевой авиации России военный аэродром в Хамадане, если этого потребует ситуация в Сирии.

То, что Тегеран при этом уточнил, что иранские власти «никогда не предоставляли авиабазу «Шахид Ноже» в Хамадане в полное распоряжение России», ничего не меняет. «Если у России возникнет такая необходимость и вопрос будет согласован с российской стороной, то российские ВКС смогут использовать эту базу для осуществления своей военной миссии в Сирии», — заявил советник главы МИД Ирана Хусейн Шейх Ислам.

Турция этому помешать не может, как и не в состоянии изменить ход гражданской войны в Сирии. За судьбоносным сражением в Алеппо турки наблюдают со стороны, и спасти близких к поражению противников Асада не смогут. Видимо, поэтому иранское руководство, ничуть не заблуждаясь по поводу истинных намерений Эрдогана в Сирии, предпочитает не идти на открытое обострение отношений с Анкарой, оказавшейся не у сирийских дел.

Это не значит, что Иран готов позволить турецкому военному контингенту чувствовать себя вольготно на оккупированных сирийских территориях. Вряд ли без согласования с Тегераном сирийский президент Башар Асад мог бы на весь мир обвинять Анкару в агрессии. И не просто обвинять, но и действовать. Несколько дней назад сирийские ВВС нанесли удар по турецким частям на территории САР, в результате чего погибли турецкие военные. Отметим, что этот налет сирийской авиации на турецкие войска был совершен при поддержке не российских, а иранских военных. Возможно, последний всплеск антиасадовской истерии Эрдогана был вызван именно этим. Тогда спокойная реакция Ирана на его слова вполне объяснима. Как говорят: собака лает, караван идет.

Трудно не согласиться с мнением, что иранское влияние на президента Сирии имеет ключевое значение для политического урегулирования сирийского кризиса, однако в военном отношении спасти Асада в одиночку Тегерану не под силу. Без вооруженной поддержки России ситуация в Сирии достигла тупиковой ситуации: за 4 года войны, до начала воздушной операции ВКС РФ в октябре 2015 года, ни оппозиция, ни правящий режим так и не смогли переломить ход многолетнего вооруженного противостояния. Сирийский кризис перешел на новый уровень, который вполне устраивает Иран, после начала огневой поддержки сирийской армии авиацией России. Москва вооруженным вмешательством на стороне правящего режима Сирии изменила ход боевых действий в пользу официального Дамаска.

Согласившись на военное взаимодействие с Россией, иранское руководство исходит из того, что, в случае победы в Сирии правительственной армии и сохранения личной власти Асада произойдет окончательное оформление и усиление позиций на Ближнем Востоке коалиции шиитских государств во главе с Ираном. В этот альянс войдут Иран, Сирия, Ливан и, возможно, Ирак, по которому у Тегерана с Анкарой также имеются серьезные разногласия. Опять же о них публично в Иране предпочитают не говорить.

На словах Турция выступают за суверенитет Ирака. Об этом в очередной раз Эрдоган заявил 1 декабря, выступая в Анкаре перед представителями региональных властей страны. Его правительство, якобы, беспокоится о будущем Ирака. Верится в это с трудом, хотя бы, потому что вопреки жестким требованиям Багдада турецкие войска остаются на иракской территории. Эрдоган говорит, что целью их ввода в Ирак является исключительно нейтрализация террористических группировок, но в штурме Мосула турецкие военные не участвуют. Турция вообще особой активностью в борьбе с террористами «Исламского государства» не отличается.

И в Сирии и в Ираке турецкие войска сосредоточены на вооруженной борьбе с местными курдами и ведут бои в приграничных районах. Это дает повод в экспертном сообществе усматривать стремление Анкары к установлению «справедливых» внешних границ, утраченных Османской империей после поражения в Первой мировой войне. Эрдоган прямо заявляет, что Алеппо в Сирии и Мосул в Ираке были территориями Османской империи, историческая справедливость должна восторжествовать и Турция обязана вернуть данные стратегические территории в свои границы. Понятно, что Иран подобные амбиции турецкого лидера устраивать не могут.

Тегеран выступает за территориальную целостность и национальное примирение в Ираке. По мнению иранских политиков, альтернативой этому может быть только распад государства. В подобном сценарии Турция теряет намного меньше, чем Иран.

Во-первых, риск потерять влияние в едином иракском государстве для Тегерана не велик. Сунниты уже не смогут достичь той степени лидерства в Ираке, которую они имели до свержения правительства Саддама Хусейна (иранцы могут сказать спасибо США). Во-вторых, в случае объединения суннитских провинций западного и северного Ирака в единое государственное образование для ИРИ закроются пути выхода к границам Сирии, отрезав Тегеран от Ливана и Палестины. В-третьих, образование нового суннитского арабского государства будет означать для Ирана сужение зоны влияния в регионе, скорее всего, в пользу Саудовской Аравии и той же Турции.

Наконец, выделение из состава Ирака в статусе независимого государства Иракского Курдистана придаст иранским курдским сепаратистским движениям настолько мощный импульс, что безопасность западных провинций Ирана, где преимущественно проживают курды, окажется под угрозой. Отметим также, что для уничтожения терроризма в Ираке примирение шиитской и суннитской общин сраны является обязательным условием.

Проблему ИГ в Ираке невозможно решить лишь ударами с воздуха силами ВВС США и их союзников по коалиции, что доказывает сегодняшний опыт ведения наступления на Мосул. Вместе с тем, распространенное мнение о том, что Багдад, чтобы ограничить турецкое влияние, может попросить Тегеран ввести свои войска в Ирак лишено смысла. Тегеран выступает против любого иностранного вмешательства в иракский конфликт. В позиции иранского руководства преобладает мнение, что местные власти способны справиться с террористами сами. Таким путем Иран стремится не допустить интернационализации гражданской войны в Ираке, в том числе с участием США и их союзников. Получается, что иранская позиция по Ираку выгоднее для Москвы.

Российское военное участие в Сирии позволило придать дополнительное политическое измерение взаимодействию Москвы с Багдадом. У преимущественно шиитского руководства Ирака нет оснований желать падения сирийских властей и прихода к власти радикальной суннитской оппозиции. Практическим проявлением лояльности Багдада правительству Асада стало согласие Багдада на участие в коалиции России, Ирана и Сирии в борьбе с терроризмом. Руководство Ирака, несмотря на возражения со стороны Соединенных Штатов, разрешило транзит иранской военной помощи Дамаску через иракское воздушное пространство. С началом воздушной операции ВСК РФ в Сирии в октябре 2015 г. Ирак не создает препятствий для России в нанесении ракетных ударов и пролете российской боевой авиации для поддержки сирийской армии.

В рамках российско-турецкого сотрудничества подобные сценарии выглядят фантастикой, а совместная с Анкарой борьба с терроризмом представляется маловероятной. Впрочем, Эрдоган, как указывают зигзаги в его воззрениях на дружбу с Россией, к этому, похоже, и не стремится.

 Быть вместе, как зубы и губы

российско-китайские отношения и новая стратегия Соединённых Штатов

Юрий Тавровский

Буквально за несколько часов до оглашения итогов выборов в Америке делегация Изборского клуба встречалась с пекинскими финансистами и политологами. Китайский деятель весьма крупного масштаба заявил тогда: в обозримой перспективе нас беспокоят три вопроса. Во-первых, какую политику в отношении Китая будет проводить Клинтон. Во-вторых, что будет с российской экономикой. В-третьих, каковы будут последствия "Брекзита". Среди наших собеседников никто не сомневался в поражении Дональда Трампа.

Уже на следующее утро было любопытно наблюдать удивление видных представителей китайского экспертного сообщества вестями из-за океана. Ведь в справках и прогнозах "на самый верх" предсказывалась уверенная победа Хиллари Клинтон. Перефразировав русскую пословицу, можно сказать "Старый враг лучше новых двух". В самом деле, манеру поведения бывшей первой леди и недавнего госсекретаря изучили досконально, интересы стоящих за ней "групп влияния" просчитывали отлично. А тут вдруг появляется деятель малоизвестный и непредсказуемый, способный на резкие слова и неожиданные поступки. Солидной и неспешной китайской дипломатии, пожалуй, впервые предстоит непрерывно решать уравнения с большим количеством неизвестных.

Разбившись на небольшие кружки по интересам, мы стали обсуждать победу Трампа и пытаться предсказать его первые действия. Мне удалось сильно удивить собеседников предположением, что Трамп унаследует важнейшую составляющую внешней политики своего предшественника — тихоокеанскую. Вот каковы были мои аргументы.

Не справившись с противниками, усмирять союзников

Придя к власти, Барак Обама провозгласил себя "тихоокеанским президентом". Могли сказаться воспоминания юности, проведённой в доме бабушки на Гавайских островах. Там он — бывают же совпадения! — посещал миссионерскую школу, в которой за много десятилетий до этого учился первый президент Китайской Республики Сунь Ятсен. Но дело, конечно же, вовсе не в этом. Обама и стоявшие за ним силы уже тогда опасались начавшегося "мирного возвышения Китая".

После унизительных поражений во время тихоокеанских битв Второй мировой войны: бомбежки Пёрл-Харбора, разгрома и пленения американских войск на Филиппинах, страшных жертв при штурме Окинавы и других островов Японии, — Вашингтон стал очень нервным и имел все основания оставаться таковым и в послевоенные десятилетия. Этому сильно поспособствовала "потеря Китая" после победы китайских коммунистов и бегство клиентов США на Тайвань. Вырванная с трудом "ничья" в Корейской войне и фиаско в вой­не Вьетнамской только усилили привычку американских правящих кругов ожидать неприятностей с просторов Тихого океана и омываемых им стран Азии.

Неприятные сюрпризы не заставили себя ждать и начались где-то в конце 70-х годов в форме "японского экономического чуда". Что делать с соперниками на поле боя, американцы знали: удары авианосных групп, высадки морской пехоты. Но разбомбить заводы "Тойоты" или "Сони", высадить десант в токийском финансовом центре Маруноути как-то не представлялось возможным.

Работая в Токио в 80-е годы, я был свидетелем торговой войны с военно-политическим союзником, разделявшим идеалы либерализма и рыночной экономики, скопировавшим многие институты американского общества. Американцы непрерывно ужесточали требования "притормозить" экспорт и скупку "чувствительных" активов, от студий Голливуда до небоскрёбов в Нью-Йорке, открыть японские рынки для импорта риса, снять ограничения для других "священных" для японцев отечественных товаров. Но постепенно главным требованием стало повысить курс японской иены по отношению к доллару. Японцы кланялись всё ниже, виновато улыбались всё шире, но ревальвацию не начинали. Только к 1985 году открытый и скрытый нажимы сделали своё дело, и Япония подписала "соглашение отеля Plaza". Иена и цены на экспортные товары подорожали, промышленность резко сбавила темпы развития, экспорт упал, рынок недвижимости "схлопнулся". О "японском экономическом чуде" больше никто не вспоминал.

По совету многомудрых Киссинджера и Бжезинского похожую ловушку приготовили и для Китая. В 2009 году президент Обама приехал с визитом в Пекин и предложил председателю Ху Цзиньтао ни больше, ни меньше как совместное господство в мире. Крупным шрифтом было набрано "G-2", гегемония двух держав. Шрифтом помельче были записаны разъяснения: Штаты будут старшим, а Китай — младшим партнером. Однако то ли Пекин вообще не собирался ни с кем заключать "Священный Союз", то ли уже тогда хотел чего-то большего. Предложение было отвергнуто.

За двумя тиграми погонишься…

Ответом Вашингтона стала разработка комплексной стратегии сдерживания Поднебесной всеми имеющимися средствами. Первая линия окружения была традиционной, военной. Собрать у берегов Китая две трети судов U.S.Navy. Активизировать соглашения с давними союзниками — Японией, Южной Кореей, Филиппинами и Таиландом. Создать угрозу главному маршруту транспортировки экспорта и импорта через Малаккский пролив, разместив в Сингапуре боевые суда и самолёты. Всё это предусматривала концепция "Pivot to Asia" ("Поворот к Азии"), оглашённая госсекретарём Хиллари Клинтон в 2011 году. Ради концентрации сил на этот антикитайский "поворот" Белый дом был готов даже сократить масштабы вмешательства в других районах мира, уйти из Афганистана и других "горячих точек".

Вторая линия называлась Транстихоокеанское торговое партнёрство (ТТП), которое должно было объединить в зону свободной торговли 12 стран тихоокеанского бассейна, кроме самой крупной торговой державы — Китая. Во имя сдерживания Пекина Вашингтон пошёл на целый ряд уступок другим странам-членам ТТП, подчас — даже вопреки собственным экономическим интересам. Именно эти уступки стали причиной затягивания ратификации уже подписанного документа в Конгрессе и резкой критики данного соглашения со стороны как республиканского, так и демократического кандидатов в президенты США.

Неудача договора о ТТП, на мой взгляд, была закономерным следствием попытки одновременно создать ещё одну новую зону свободной торговли — Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП). Это объединение должно было ещё сильнее привязать Евросоюз к США и, в частности, увековечить санкции против России, создать вокруг нашей страны кольцо экономической блокады вдобавок к НАТО. Американской дипломатии и самому Бараку Обаме пришлось и в этом случае преодолевать сопротивление потенциальных участников, включая Францию и других членов ЕС. Новые уступки, новое недовольство в Вашингтоне…

Распыление сил на геоэкономических фронтах сопровождалось такими же действиями на фронтах геостратегических. Так и не выбравшись из афганской ловушки, Вашингтон попал в новые: в Сирии, Ливии, Ираке, на рубежах России. Были и достижения: удалось резко ухудшить связи между Японией и Китаем из-за островов в Восточно-Китайском море, между странами Юго-Восточной Азии и Китаем из-за островов и морских пространств Южно-Китайского моря. Провоцируя Пхеньян на гонку вооружений, США в качестве "защитных мер" стали размещать ракетные комплексы THAAD в Южной Корее.

Однако баланс удач и провалов сложился явно отрицательный. Китай не удалось сдержать ни в военном, ни в экономическом отношении. В ответ на активизацию военных приготовлений у своих берегов Пекин укрепил цепь островов Южно-Китайского моря, создав, по существу, выдвинутый в сторону США новый рубеж обороны. Ускоренно строится океанский флот, включающий авианосцы и новейшие подводные лодки. Создана самостоятельная космическая группировка и система киберзащиты.

Взяв курс на выход из "вашингтонского консенсуса", Китай приступил к созданию альтернативного "пекинского консенсуса". При доминирующей роли китайских капиталов возникло сразу несколько финансовых институтов глобального масштаба: Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Фонд "Шёлковый путь", Новый банк БРИКС. С недавним включением в "корзину" резервных валют МВФ китайский юань окончательно превратился в мировую валюту. Ответом на переговоры о создании ТТП стало всё более популярное предложение образовать в этом же районе мира Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство (ВРЭП). Успешно продвигается реализация выдвинутой в 2013 году инициативы "Один пояс и один путь", призванной, в первую очередь, направить торговые потоки между Китаем, Ближним Востоком и Европой по безопасным континентальным маршрутам подальше от американских военных баз в Тихом и Индийском океанах.

"Разворот к Америке" не означает "Отворот от Азии"

Провал попыток военного и экономического сдерживания КНР к концу правления Обамы стал очевиден. Он стал важнейшей темой предвыборных выступлений не только республиканца Трампа, но даже поддержанной демократами бывшего госсекретаря Клинтон, лично огласившей "Поворот к Азии" в 2011 году. Однако ни один из двух претендентов не говорил об отказе от конфронтации с Китаем и поиске новых форм взаимодействия двух финансово-экономических систем. Речь шла только о выборе новых, более эффективных средств борьбы. Заявив о намерении понизить уровень конфронтации с Россией, покончить с войнами в мусульманском мире, в которых американские генералы не могут добиться победы, сократить военное присутствие в странах Европы и Азии, не желающих оплачивать американский "зонтик", Дональд Трамп ничего не говорил о "разрядке" с Китаем. Напротив, он грозил резко нарастить число авианосцев и других боевых судов, объявить торговую войну Китаю, обложив пошлиной в 45% товары из Поднебесной. Огласив смертный приговор ТТП, Трамп одновременно заявил о намерении заключить "жёсткие" двусторонние соглашения со странами тихоокеанского бассейна, при помощи которых можно будет контролировать уровень их связей с "красным драконом".

Но главное — "символ веры" Трампа, выраженный словами "Америка на первом месте" (America first!), исключает возможность сосуществования на равных с любой другой державой мира. Единственная страна, способная сегодня претендовать на такие отношения, — это Китай. Именно модель равенства заложена в концепции "нового типа отношений мировых держав", выдвинутой Председателем КНР Си Цзиньпином ещё в 2013 году. Эту концепцию он несколько раз безуспешно предлагал Бараку Обаме, отказываясь поступиться национальными интересами своей страны и согласиться на первенство США. Никаких уступок не стоит ожидать Трампу и в ходе весьма вероятных контактов на высшем уровне вскоре после начала деятельности новой администрации. Несмотря на существование в китайской элите, включая партийное руководство, сильных проамериканских настроений, товарищи по партии могут "не понять" любую слабину в отношениях с Трампом. Ведь первый год правления нового президента станет предвыборным для председателя Си Цзиньпина, которому в декабре 2017-го придется побороться за переизбрание на ещё один пятилетний срок.

Российский угол Тихоокеанского треугольника

Выслушав мои доводы в пользу продолжения новыми властями США старой политики сдерживания КНР, мои пекинские собеседники задали вполне логичный вопрос: какова будет позиция России? Не захотят ли в Москве встать над американо-китайской конфронтацией и получать выгоду в обмен на поддержку то одной, то другой стороны?

Свой ответ я начал с того, что у каждой из великих держав треугольника есть свои национальные интересы. Они могут меняться, создавая различные конфигурации в "треугольнике". Китай при Мао Цзэдуне и, особенно, при Дэн Сяопине мастерски сыграл на американо-советском противостоянии и за переход на сторону Америки получил огромные финансовые и технологические ресурсы, без которых не состоялось бы "китайское экономическое чудо". Национальные интересы СССР и КНР, совпадавшие до конца 50-х годов, окончательно разошлись.

На протяжении примерно последних 10 лет США осуществляют политику одновременного сдерживания как России, так и Китая, что подталкивало две наши страны если не к военному союзу, то к той или иной форме стратегического взаимодействия. В Вашингтоне вряд ли хотели получить такой побочный эффект, но не могли действовать иначе. Исходя из собственного понимания национальных интересов, правящие круги Соединённых Штатов стремятся не допустить утраты статуса мирового гегемона, а также эмитента глобальной валюты — доллара. Понадеявшись на слабость России после распада Советского Союза и присоединения её экономики к "вашингтонскому консенсусу", они были поражены и возмущены всё более независимым поведением Москвы на мировой арене. Доведя конфронтацию до грани мировой войны, Вашингтон не решился её перейти и будет впредь только "жать на тормоза". В то же время о прекращении гибридной войны и подрывной деятельности в области экономики вряд ли стоит даже мечтать. Таким образом, центр тяжести американской стратегии сдерживания, как обещал Трамп, скорее всего, переместится на Китай. Уже в ближайшие месяцы можно ожидать обострения торговой войны, а также крупных провокаций по периметру границ Поднебесной — в первую очередь на Тайване.

Национальные интересы подвергающихся давлению России и Китая, как минимум, в обозримом будущем будут совпадать на стратегическом уровне. Накопившееся за последние месяцы разочарование состоянием торгово-экономических отношений отступает на второй план перед новыми вызовами. В Москве не могут не понимать, что возможное временное снижение накала антироссийских действий будет объясняться именно стремлением покончить с характерным для режима Обамы распылением сил и средств ради концентрации на главном фронте, против Китая. При этом на создание раскола между Москвой и Пекином будут брошены мощные средства: жонглирование санкциями, дипломатия, пропаганда, действия агентов влияния в национальных элитах. На нескольких "круглых столах" и телевизионных ристалищах последних дней мне уже довелось слышать предложения "продать Китай подороже". К чести участников этих мероприятий отмечу, что пробные шары катали считаные единицы, а остальные эксперты в резкой форме осаживали их. Тем не менее в китайской печати уже появились встревоженные статьи на тему возможного изменения позиции России в условиях надвигающихся неприятностей с Америкой.

Конечно, наши национальные интересы, в значительной степени совпадающие сейчас с китайскими, могут с течением времени поменяться. Да и китайские интересы когда-то могут измениться. Но в Москве и Пекине сейчас правят реалисты. Они видят неизменность американских интересов, которые состояли в прошлом, состоят сейчас и будут состоять вечно в устранении любых мощных держав, способных конкурировать с США. Следовательно, ни России, ни Китаю не стоит питать иллюзий и надеяться, что кого-то из них "минует чаша сия". Не минует. При этом лучше всего, словами китайской пословицы, "быть вместе, как зубы и губы".

Не знаю, согласились ли с этими аргументами китайские коллеги. Но надеюсь, что российские читатели примут мою сторону.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 2 декабря 2016 > № 1990236 Юрий Тавровский

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони, Рим, 2 декабря 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Очень рад возможности приехать в Рим для участия во второй конференции по Средиземноморскому диалогу, провести переговоры о двусторонних отношениях между Россией и Италией, а также о нашем сотрудничестве по международным делам.

Вчера состоялась очень обстоятельная и доверительная беседа с Президентом Итальянской Республики С.Маттареллой. Сегодня мы с моим коллегой Министром иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони провели подробные переговоры.

Констатировали, что в целом наши двусторонние отношения развиваются в русле договоренностей, которые были достигнуты во время визита в Санкт-Петербург в июне прошлого года Председателя Совета министров Италии М.Ренци.

Высказались за развитие межпарламентских контактов. В России в будущем году ожидаем с визитом Председателя Сената Италии П.Грассо. На повестке дня – подготовка к XV сессии большой российско-итальянской межпарламентской комиссии.

Как сказал Министр иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони, нас беспокоит спад двустороннего товарооборота. Италия сейчас опустилась на шестое место среди основных торгово-экономических партнеров России, хотя на протяжении длительного времени была четвертой и даже третьей в этом списке. Рассчитываем, что восстановлению положительной динамики торгово-экономических связей будет способствовать деятельность российско-итальянского Совета по экономическому, промышленному и валютно-финансовому сотрудничеству под сопредседательством заместителя Председателя Правительства Российской Федерации А.В.Дворковича и Министра иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони. Заседание Совета состоялось в октябре этого года в Риме после четырехлетнего перерыва.

Подтвердили, что важную роль в наших отношениях продолжает играть энергетика. Затрагивали возможности участия итальянских компаний в российских проектах магистральных газопроводов, реализация которых призвана содействовать упрочению энергобезопасности Европы.

Какое-то время назад мы договорились о создании российско-итальянской межведомственной рабочей группы по новым вызовам и угрозам. Ее первое заседание состоялось в Риме в октябре. Мы считаем это особенно важным в условиях беспрецедентного всплеска международного терроризма и экстремизма.

По международным делам обменялись мнениями о ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки. Особое внимание, конечно же, уделили сирийскому урегулированию. Россия и Италия являются членами Международной группы поддержки Сирии (МГПС). Затронули ситуацию вокруг Алеппо. Наша общая позиция заключается в необходимости безусловного соблюдения международного гуманитарного права, будь то в Алеппо, иракском Мосуле, Йемене или в любой другой кризисной точке. Конечно же, необходимо полностью выполнять договоренности, достигнутые по предложению МГПС в СБ ООН, в частности резолюцию 2254, которая требует от всех умеренных оппозиционеров порвать с террористами, прежде всего с «Джабхат ан-Нусрой» и т.н. «Исламским государством», наладить гуманитарное содействие сирийскому гражданскому населению и начать без предварительных условий политический процесс в соответствии с достигнутыми договоренностями.

Я полностью согласен с П.Джентилони в том, что не существует военного решения сирийского конфликта. Мы выступали за такую позицию в рамках МГПС. К сожалению, не все ее члены были готовы записать общую позицию об отсутствии военного решения. Но я убежден, что это абсолютно ясно и без формального фиксирования такого подхода.

В ливийском, как и в любом другом конфликте, мы не видим иного пути решения нынешних проблем, созданных, как вы помните, в результате агрессии НАТО против этой страны, кроме как налаживание инклюзивного, общеливийского диалога с участием всех без исключения ведущих политических сил этой страны, представляющих все районы этого государства. Надеемся, что Ливия будет восстановлена и международное сообщество не позволит ее разрушить. Конечно, нам предстоит исправлять ошибки, которые были сделаны в 2011 г., в результате грубого нарушения резолюции СБ ООН. Но, как говорится в нашей пословице, лучше поздно, чем никогда. Сейчас наши западные коллеги заинтересованы в таком инклюзивном подходе, опирающемся прежде всего на уважении интересов ливийского народа, а не на продвижении неких геополитических замыслов.

Конечно, мы говорили об Украине. Я проинформировал наших итальянских коллег об итогах встречи министров иностранных дел «нормандского формата», которая состоялась 29 ноября в Минске.

Мы рассмотрели перспективы взаимодействия в СБ ООН, где Италия будет представлена в качестве непостоянного члена в 2017 и 2018 гг.

Через несколько дней мы встретимся на СМИД ОБСЕ в Гамбурге. Это еще одно дополнительное направление нашего сотрудничества, тем более в 2018 г. Италия будет председательствовать в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Благодарю Министра иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони и всех наших итальянских коллег за приглашение выступить на конференции «Средиземноморье: римский диалог» и за сегодняшние очень содержательные переговоры.

Вопрос (адресован обоим министрам): В последнее время поступали сообщения о встречах официальных лиц России с представителями сирийской оппозиции. Как Вы это прокомментируете? Обсуждалась ли эта тема с представителями Турции?

С.В.Лавров: Я вчера и позавчера был в Турции. Мы на пресс-конференции эту тему затрагивали. Могу еще раз подтвердить, что никакой сенсации в том, что Россия работает с сирийской оппозицией, нет. Мы с самого начала кризиса разговаривали со всеми без исключения сирийскими оппозиционерами. Еще в 2012 г. я встречался с Р.Хиджабом, который является одним из лидеров т.н. Высшего комитета по переговорам. Встречались мы и со всеми другими группами, включая т.н. московскую группу, каирскую группу, группу Астаны, группу, которая сформировалась вокруг российского Центра по примирению враждующих сторон в Хмеймиме. Никогда не закрывали дверь для контактов с другими оппозиционерами, которые, в частности, живут в Европе, США или где-то еще.

Мы сегодня говорили о том, что резолюция 2254 СБ ООН требует начала переговоров о политическом урегулировании в Сирии без предварительных условий. Это задача поручена ООН, но, к сожалению, уже больше полугода переговоры блокируется теми, кто в нарушение резолюции СБ ООН выдвигает ультиматумы, например, о необходимости предварительно убрать Президента САР Б.Асада, что, конечно, неприемлемо, потому что договоренностей таких никто не заключал. В условиях такого – прямо называю вещи своими именами – бездействия представителей ООН мы поощряем любые усилия, которые позволят создать условия для начала переговорного процесса, опирающегося на необходимость обеспечить интересы сирийского народа. То, что нам с Турцией удалось достичь понимания в необходимости такого процесса, я считаю весьма важным.

Вопрос (адресован обоим министрам): Как Вы можете прокомментировать проблему беженцев в европейские страны из региона Ближнего Востока? Командующий Ливийской национальной армией Х.Хафтар заявил сегодня утром, что он высоко ценит договоренности с Россией. Что это значит в практическом плане?

С.В.Лавров (отвечает после П.Джентилони): Мы понимаем озабоченность Италии, других европейских стран миграционным кризисом. Я видел статистику, согласно которой за первые одиннадцать месяцев этого года в Италию прибыли 170 тыс. мигрантов. Подавляющее большинство из них приехали из Нигерии, Эритреи и Гвинеи, а совсем не из Сирии. Причем практически все они прибыли через Ливию, которая, как я уже сказал, была разрушена в связи с вторжением натовцев, их бомбардировками этой страны в нарушение резолюции СБ ООН. Конечно, урегулирование ливийского кризиса поможет перекрыть поток мигрантов через Ливию.

Я полностью согласен с П.Джентилони. Необходимо стимулировать ливийские стороны к поиску общеприемлемых договоренностей. Именно в этой связи, когда СБ ООН утверждал Схиратское соглашение, Россия настояла на включении в соответствующую резолюцию положения о том, что в диалог необходимо вовлекать не только те стороны, которые присутствовали в Схирате, но и все другие политические силы Ливии, включая командующего Ливийской национальной армией генерала Х.Хафтара, как сказал только что П.Джентилони. Генерал Х.Хафтар несколько дней назад посетил Москву. Мы изложили наши подходы. Считаем, что он может и должен стать частью общеполитических договоренностей.

Поддерживаем контакты со всеми другими лидерами ливийского государства, включая руководителя Президентского совета Ливии Ф.Сарраджа, с которым я встречался в сентябре с.г., Председателя Палаты депутатов в Тобруке А.Салеха. Мы продолжим эту работу.

Вопрос (адресован обоим министрам): Вчера прошла двусторонняя встреча Министра иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони с его британским коллегой Б.Джонсоном. Известно, что Б.Джонсон поддерживает действия НАТО и сохранение санкций. Обсуждались ли эти вопросы сегодня? Обсуждалась ли роль Италии?

С.В.Лавров: Что касается санкций, то мы эту тему не обсуждаем. Это не наша проблема, а тех, кто эти односторонние санкции вводил. Мы сконцентрированы на том, чтобы обеспечить такие условия для нашей экономики, которые не будут зависеть от подобных действий наших западных коллег.

Вопрос: Вчера в Алеппо было объявлено о расформировании всей вооруженной группировки в восточной части города, а также об объединении всех сил под названием «Армия Алеппо». Нет ли опасений, что в это объединение могут войти террористы?

С.В.Лавров: Я уже имел возможность на предыдущих пресс-конференциях приводить данные о том, что, по нашим достаточно достоверным сведениям, практически все группировки вооруженной оппозиции в восточном Алеппо подчиняются «Джабхат ан-Нусре». Там насчитывается около полутора тысяч человек из «Джабхат ан-Нусры», еще несколько тысяч из других группировок, существенными из которых являются пять-шесть, подчиняющихся «Джабхат ан-Нусре». Если сейчас объявлено о создании «Армии Алеппо», то я совсем не исключаю, что это очередная попытка провести «ребрендинг» «Джабхат ан-Нусры» и под новым названием попытаться вывести ее из-под заслуженного возмездия.

Вопрос: Организация «Хьюман Райтс Уотч» обвиняет Россию и армию САР в том, что за последний месяц в результате военных действий погибло 440 человек. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Мы эти данные всегда воспринимаем с вниманием, и обязательно их перепроверяем. Подавляющее большинство информации, служащей поводом для достаточно истеричных высказываний о ситуации в Алеппо, черпается из структур подобных т.н. «Сирийской обсерватории по правам человека», которая состоит из одного человека, базируется в каком-то районе Лондона, в двухкомнатной квартире. Все об этом знают, но тем не менее продолжают ссылаться на нее как на авторитетный источник. Все эти сведения нужно перепроверять.

Безусловно, всё, что касается соблюдения международного гуманитарного права, принятия всех возможных мер для недопущения и минимизации страданий мирного населения, является нашим приоритетом. Повторю, это должно волновать мировое сообщество не только в отношении Алеппо, но и в отношении Мосула, Йемена и любой другой кризисной ситуации.

Вопрос (адресован П.Джентилони): Вы говорили о гуманитарной ситуации в Алеппо. На сегодняшний день единственная страна, которая поставляет туда гуманитарную помощь – это Россия. Она постоянно это делает. Чем может помочь Италия жителям Восточного Алеппо?

С.В.Лавров (добавляет после П.Джентилони): Министр иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони упомянул об инициативе спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С. де Мистуры, который предложил дать возможность всем террористам уйти из Восточного Алеппо. Мы, несмотря на всю неоднозначность этой идеи, ее поддержали и были готовы сотрудничать. Мы убеждены, что заблокировали эту идею те, кто заинтересованы в том, чтобы Восточный Алеппо остался под контролем террористов. Мы по-прежнему будем готовы к тому, что предложил спецпосланник Генсекретаря ООН С.де Мистура.

Министр иностранных дел и международного сотрудничества Италии П.Джентилони упомянул о разблокировании дороги «Кастелло». Это действительно так. После освобождения значительной части Восточного Алеппо больше нет угроз, которые поступали от т.н. «Местного совета» в Восточном Алеппо, атаковать гуманитарные конвои, направляющиеся по этой дороге. Мы сообщили в ООН в Нью-Йорке и в Женеве, что теперь нет никаких проблем с доставкой гуманитарных грузов в Восточный Алеппо и нужно просто договариваться с сирийским правительством о прохождении этих конвоев. Ничто им уже не угрожает. ООН пока размышляет о том, как это сделать. Пока они размышляют, Россия, как вы знаете, направила в Восточный Алеппо дополнительную гуманитарную помощь, два мобильных госпиталя, врачей, соответствующее медицинское оборудование, медикаменты. Думаю, что так же должны поступать и другие страны, которые искренне заинтересованы в судьбе гражданского населения этого многострадального города.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 декабря 2016 > № 1989992 Сергей Лавров

Решение ОПЕК и России сможет поднять цену нефти не более чем на $10 - эксперт.

Решение ОПЕК и стран, не входящих в картель, в том числе России, снизить с января мировую добычу нефти может увеличить цену барреля примерно на 10 долларов, считает нефтяной аналитик и глава энергетического агентства Petroleum World Элио Оэп.

Достигнутое ОПЕК в среду соглашение заключается в сокращении с 1 января 2017 года добычи нефти на 1,2 миллиона баррелей в день - до 32,5 миллиона. При этом, как сообщил президент ОПЕК Салех ас-Сада, соглашение предусматривает сокращение добычи странами, не входящими в организацию, на 600 тысяч баррелей в сутки, а Россия согласилась сократить на 300 тысяч. Соглашение рассчитано на полгода с возможностью продления еще на 6 месяцев.

"Мы видим сокращение на 1,2 миллиона баррелей в день, это означает, что цены могут подняться примерно на 10 долларов, однако нужно будет смотреть за поведением рынков в четверг, пятницу и следующий понедельник", - заявил Оэп РИА Новости.

В то же время эксперт отметил, что такое сокращение добычи вряд ли приведет цену барреля к отметке в 60 долларов. "Эффект роста на 10 долларов мал, однако, по крайней мере, закончился период неопределенности, что позволяет осуществлять планирование на основе более твердой базы", - заметил Оэп.

При этом аналитик отметил, что для Венесуэлы, крупнейшего в Латинской Америке нефтепроизводителя, решение встречи ОПЕК мало что дает. "Да, это немного поможет, но в реальности для решения проблемы дефицита бюджета Венесуэлы ей нужно было бы повышение цены на 25-30 долларов в случае, если ее суточное производство уменьшается до уровня менее 2 миллионов баррелей", - сказал Оэп.

По его словам, для таких стран, как Мексика, Колумбия и Бразилия, решение о сокращении добычи позволит укрепить ситуацию, а компании этих стран смогут строить просчитанные планы.

"То, что Ирак, Иран и саудиты смогли прийти к соглашению, внушает доверие и укрепляет ОПЕК, о которой многие говорили, что она мертва. Теперь же мы видим, что она еще ой как жива и умеет топать ногами", - подчеркнул Оэп.

С 1 января добыча нефти должна вернуться к 32,5 млн барр./сутки, нижней границе алжирских соглашений. Неуступчивый Иран может повысить добычу на 90 тыс. барр./сутки до досанкционных уровней, в то время как Саудовская Аравия (-486 тыс. барр./сутки) и Ирак (-210 тыс. барр./сутки) возьмут на себя основную тяжесть этой ноши.

Вдобавок к этому 9 декабря к этому предложению могут присоединиться другие крупные нефтедобывающие страны, не входящие в ОПЕК, которые уменьшат глобальное предложение еще на 600 тыс. барр./сутки (половина этого объема придется на Россию, что подтвердил министр энергетики Новак). Соглашение ОПЕК будет рассчитано на полгода с возможностью пролонгации. Для мониторинга его реализации будет создана специальная комиссия.

Пока министр энергетики Саудовской Аравии Аль-Фалех счастлив, а рынок находится в состоянии эйфории, увеличивая рост от минимумов до 12% во второй день, стоит подумать, а что это соглашение дает? ОПЕК фактически убирает лишний 1,1 млн. барр/сутки, но лишь с января, в то время, когда в полной мере проявит себя сезонное ослабление спроса. Исключение из соглашения Индонезии говорит о том, что 32,5 млн. будут распределяться между 13 членами организации. 700 тыс. барр./сутки можно добавить к этой величине, что делает фактическое сокращение лишь в размере порядка 0,5 млн барр./сутки, а не 1,16 млн. барр./сутки. Вдобавок к этому история говорит о том, что ОПЕК редко выполнял эти квоты и создание комитета лишь дань сомнениям рынка. То, что произошло в Дохе и предшествовало в Вене может вновь проявиться и тут. Все будут смотреть друг на друга, но не сокращать в полной мере, как об этом договорились. Подобные выводы говорят о том, что текущий взрывной рост может носить неустойчивую природу, хотя динамика цен пока не дает подобных сигналов.

Также, как и укрепление доллара на международном валютном рынке. Нет, оно еще не подошло к концу – новые данные по расходам потребителей и числу рабочих мест в частном секторе говорят о том, что ФРС впору думать о том, как мягко сказать о том, что повышение ставки в 2017 году будет одно или лучше чтобы его не было вовсе с учетом тех темпов роста, которая набрала экономика. На FOREX просто стало слишком много покупателей американской валюты и в ближайшее время коррекция будет продолжена. Также выглядят чрезмерными продажи золота, которое может прекратить обновление минимальных отметок.

На фондовом рынке сохраняется пауза перед подъемом к новым рекордам. Из-за новых максимумов на долговом рынке под прессом продаж вновь оказались акции чувствительных к изменению процентных ставок секторов. Финансовый сохранил свое лидерство в движении вверх. Пока неустойчивым остается спрос на технологические бумаги, но это все временно. Декабрь. Рождественское «ралли» никто не отменял.

Станислав Вернер, вице-президент IFC Financial Center

Кто вы, мистер Трамп?

О себе

"Я не хочу быть президентом. Я собираюсь помогать очень многим людям через мой фонд. Для меня трава не всегда зеленее там, где меня нет", - заявил Дональд Трамп в интервью журналу Playboy в 1990 году. За 25 лет многое поменялось в жизни страны и в жизни самого Дональда Трампа, и вот уже в 2015 году в одном из своих выступлений он обещает, что будет величайшим президентом, которого когда-либо создавал Бог. Практически всю свою жизнь Трамп находился под пристальным вниманием СМИ и общественности. Публичному человеку не привыкать быть на виду, и он точно знает, что и в какой ситуации нужно сказать. "Вот чем я отличаюсь от политиков – я знаю, что говорить", - сказал Трамп в своем недавнем интервью The New York Times.

Дональд Трамп достаточно стрессоустойчив к любым высказываниям в свой адрес. "Про меня говорят много плохих вещей из года в год, и иногда это правда. Но мне все равно. Если я совершил ошибку, и кто-то обсуждает эту ошибку, указывает на нее, я жаловаться не буду", - сказал Трамп в интервью The Atlantic в 2013 году. А журналистов The New York Times, которые во время предвыборной гонки писали о нем негативные материалы, он попросил: "Если вы увидите или почувствуете, что я где-то неправ, у вас есть какая-то информация, я с удовольствием вас послушаю. Можете мне прямо звонить, я буду рад вас выслушать". Умный ход – показать, что не боишься ничего и готов к любым вызовам. Разве не это важнейшее качество для президента любой страны?

Плюс ко всему, Трамп заявил о намерении отказаться от зарплаты президента США и получать 1 доллар в год, ведь на этом посту он преследует глобальные и великие цели – сделать Америку снова великой.

Глобальные цели

"Я смотрю на мир и вижу, как разные страны получают выгоду от нашего государства. И я с гордостью заявляю, что отныне Америка будет на первом месте. Мы сейчас теряем нашу страну, больше такого не будет. Вот почему я выиграл выборы и выиграл их так легко", - уверенно заявил Дональд Трамп в телепрограмме "60 минут". Своей главной целью на посту президента он видит сплочение страны: "Мы хотим объединить страну, потому что наша страна очень, очень разрозненна, и это моя главная цель. Я буду очень упорно работать над тем, чтобы сплотить Америку".

Для осуществления этой цели Трамп в первую очередь предлагает провести изменения в трех сферах - здравоохранение, миграционное законодательство и налоговая система. "Мы потратили 6 триллионов долларов на войны на Ближнем Востоке. Мы могли бы перестроить всю страну дважды на эти деньги. Но посмотрите на наши дороги, наши мосты, наши туннели, наши аэропорты – они все устарели. Происходило отрицание реальности, которая имела место на самом деле в течение долгого времени", - считает Дональд Трамп, по словам которого одной из главных причин его баллотирования на президентский пост стало желание восстановить былую американскую мощь изнутри.

Возрождение промышленности

По мнению Трампа, сегодня американские предприятия абсолютно неконкурентоспособны в мире. "Мы потеряли 70 тысяч заводов с начала правления Джорджа Буша. Когда я впервые увидел эту цифру, я подумал, что это опечатка. Не может быть, чтобы у нас было 70 тысяч заводов, которые закрылись. Но это не опечатка, это правда. <…> Мы сегодня неспособны конкурировать с другими странами. Многие государства заключают сделки с нашим руководством, а потом не собираются выполнять условия сделок. Получается, их компаниям гораздо выгоднее производить товары. Поэтому я собираюсь изучить все это очень подробно. У меня много опыта в этой сфере. Считаю, что к моему мнению прислушаются. <…> Мы откроем новые заводы. Мы начнем производить свои товары. <…> Я уже поговорил со многими компаниями, чтобы они не вывозили свои производства из страны, потому что они не смогут продавать нам свои товары. Я поговорю со многими другими компаниями, которые уже покинули страну или собираются это сделать, с тысячами рабочих мест, я поговорю с ними, чтобы они не делали этого, возвращались", - заявил Трамп в интервью The New York Times.

Как бизнесмена Трампа волнует развитие экономики страны с помощью использования внутренних, а не внешних ресурсов и инвестиций. И он ставит целью возращение производственных мощностей крупнейших американских компаний в США.

Что касается мер, с помощью которых он собирается претворять свои планы в жизнь, Трамп выделяет сокращение налогового бремени, а также избавление от всевозможных законодательных предписаний. "Я могу показать вам предписания, которые любой человек сочтет бессмысленными. Бизнес должен быть для всех. А люди даже не могут начать свой бизнес, не могут расширяться, компании задыхаются. <…> У нас есть компании, которые покидают страну, потому что налоги слишком высокие. Но кроме этого, они уезжают еще и из-за этих предписаний. И мне кажется, что значительное сокращение требований, законодательных предписаний даже важнее, чем снижение налогов", - сказал Трамп The New York Times.

Борьба с глобальным потеплением под вопросом

Борьба с глобальным потеплением является важной темой для американского общества. Многие видные общественные деятели, политики, журналисты, представители шоу-бизнеса и простые граждане очень серьезно относятся к данной проблеме. Поэтому не удивительно, что всех волнует, как их новоизбранный президент собирается бороться с этой угрозой. Но Трамп подходит к этой теме крайне осторожно.

Несмотря на то, что за годы успешной бизнес карьеры, он вложил в развитие экологических программ огромное количество средств, в интервью The New York Times Трамп заявил, что многие очень умные люди не согласны с мнением, что человеческая жизнедеятельность приводит к изменению климата, необходимо тщательное изучение этого вопроса. Однако сам Трамп остается открытым для дискуссий в этом вопросе и не имеет предубеждений. "Думаю, что человеческая жизнедеятельность каким-то образом влияет на эту проблему. Но все зависит от того, в какой степени. А также зависит от того, во сколько это обойдется нашим компаниям", - говорит Трамп.

Бизнесмен, озабоченный развитием промышленности в своей стране, остается верен себе. В 2012 году в своем Twitter аккаунте Трамп написал: "Идею глобального потепления придумали китайцы для китайцев, чтобы сделать промышленность США неконкурентоспособной". По словам Трампа, общественное давление не может заставить его изменить мнение. Значит, это потенциальная точка столкновения между новым президентом и обществом.

Новый республиканец

Эксперты отмечают, что хотя Дональд Трамп является представителем Республиканской партии США, он совсем не похож на типичного республиканца. После того, как выборы в Конгресс также выиграли республиканцы, Трампу придется договариваться со своими однопартийцами, которые еще недавно высказывали о нем крайне негативные мнения. Но, как сказал сам Трамп после избрания на пост президента, "теперь они меня обожают". И все же договориться будет непросто.

Больше 25 лет назад, отвечая на вопрос о том, каким себя видит Трамп на месте президента США, он заявил: "Если бы я был президентом, я бы скорее был демократом, чем республиканцем. И это не потому что я бы был более либеральным, ведь я консервативный человек. А потому что рабочие голосовали бы за меня. Они любят меня". В программе Вольфа Блитцера "Late Edition" в 2004 году Трамп заявил: "Я считаю, что наша экономика лучше развивается при демократах, чем при республиканцах". А в 1999 году он сказал The Wall Street Journal, что если будет баллотироваться в президенты, то не от республиканцев и не от демократов: "Республиканцы вынуждены придерживаться правых идей. Демократы – левых. А я хочу отстаивать интересы простых работяг".

Лидер простых людей

В целом, одним из главных посылов выступлений Дональда Трампа является идея о том, что вся его деятельность направлена на благо простых американцев, а не на угождение политикам и сильным мира сего. Еще в 1990 году в интервью журналу Vanity Fair он заявил: "Есть две общественности - реальное общество и снобистское общество Нью-Йорка. Реальному обществу я всегда нравился".

После избрания на пост президента его положительная риторика в отношении граждан США и критика политиков не потеряли градус накала. "Для меня важнее забота о людях, которые действительно доказали свою верность Дрнальду Трампу, в отличие от политических деятелей. Скажу честно, политики, которым нет дела до простых людей, никогда не победят. <…> Наш народ очень зол сейчас. Это умные, трудолюбивые люди, и они очень озлоблены. Они были абсолютно забыты политиками, а я обратился к ним. Мы вернем им рабочие места, я обещаю", - заявил Трамп в одном из последних интервью.

Мигрантам здесь не место

Что же касается скандального заявления Дональда Трампа по поводу строительства защитной стены между США и Мексикой, он не отказывается от этой идеи даже после избрания на пост президента. Проблему нелегальной миграции новый президент считает одной из самых острых в стране, которая наносит США непоправимый урон.

"Во-первых, всех преступников, тех, кто имел судимости, членов преступных группировок, наркоторговцев (всех их в США очень много, где-то два, а, может быть, и три миллиона человек) мы депортируем из страны или посадим в тюрьмы. Они здесь находятся незаконно. После того, как мы обеспечим безопасность наших границ, и ситуация нормализуется, мы примем решение относительно всех остальных мигрантов. Но прежде, чем мы примем какое-либо решение, очень важно обеспечить безопасность наших границ", - заявил Трамп в программе "60 минут".

США на мировой арене

Несмотря на то, что Трамп ставит своей целью "сделать Америку снова великой", он считает, что США больше не должны диктовать другим странам, как выстраивать свою государственность, ведь все предыдущие попытки провалились: "Я считаю вторжение в Ирак величайшей ошибкой в истории нашей страны. Но и то, как мы ушли оттуда, было неправильно. После этого произошли чудовищные вещи, включая формирование ИГИЛ. Мы могли бы прийти к другому результату. <…> Ведь ИГИЛ – это не только опасно, но и дорого. Им вообще нельзя было позволять появиться".

Что касается сирийского конфликта, Трамп заявил в интервью The New York Times, что его представление о том, как нужно решать сирийскую проблему, в корне отличается от всех других. По его мнению, то, что происходит в Сирии, нужно остановить как можно скорее, потому что постоянная война ни к чему не приводит: "Посмотрите, сколько смертей, и я говорю не только о наших потерях. Разрушены целые города, огромные территории, а в новостях говорят, что двое получили ранения. Нет! Тысячи людей погибли! Это просто недопустимо. Мы должны прекратить это безумие в Сирии".

Как наладить отношения с Россией?

Дональд Трамп не собирается запускать новую "перезагрузку" в отношениях с Россией, потому что у этого термина негативная история. Но, по его словам, он был бы рад выстроить хорошие отношения с Москвой. Трамп считает, что и Россия была бы этому рада, ведь это отвечает интересам обеих стран: "Во время предвыборной кампании меня обвиняли в том, что мне нравится Путин, а Путину нравлюсь я. А я думаю, разве не здорово было бы, если бы так оно и было? Разве не здорово было бы, если бы у нас были хорошие отношения с Россией? Разве не здорово было бы, если бы мы победили ИГИЛ вместе? Да это было бы огромным достижением, если бы мы смогли наладить отношения с Россией, и не только с ней, но и со многими другими странами".

***

Дональд Трамп часто противопоставляет себя политикам, делая акцент на том, что он успешный бизнесмен и привык держать свое слово, а не бросать слов на ветер. У него большая и дружная семья, старшие дети принимают у него бизнес, чтобы он мог сосредоточиться на государственных делах, и чтобы никто не мог упрекнуть его в конфликте интересов. Это образ нового президента США, который создают его официальные интервью. С другой стороны, в СМИ можно найти огромное количество публикаций о негативных и часто недостойных сторонах мистера Трампа – его оскорбительные высказывания в адрес женщин, представителей других рас, конкретных людей. По словам самого Дональда Трампа, плохо о нем думают те, кто его не знает. Какой же новый президент Трамп на самом деле, выполняет ли он свои обещания, говорит ли правду в своих интервью, нам предстоит узнать в ближайшие годы его правления.

Американские проблемы Ближнего Востока

Одной из отличительных черт президентского переходного периода в Соединенных Штатах считается всеобъемлющий пересмотр политики, направленный на определение того, что стоит сохранить, а что устранить или изменить. Избранный президент Дональд Трамп готов к изменениям. Некоторым политическим решениям США, похоже, даже не суждено быть рассмотренными. Судьба Транстихоокеанского партнерства двенадцати стран уже решена, так как Трамп заверяет общественность, что отложит эту сделку, принятую, но не ратифицированную Сенатом США, в свой первый день пребывания на президентском посту. Это плохо, так как ТТП могло бы привести к революции в сфере прав интеллектуальной собственности и повысить прозрачность до беспрецедентного уровня при одновременном снижении тарифных и нетарифных барьеров. Кажется маловероятным, что в этом отношении Трамп изменит свой курс.

Новоизбранный президент США мало сделал после своей победы для того, чтобы успокоить растущее беспокойство как в США, так и за рубежом. Авторы Project Syndicate объясняют, почему тревоги оправданы. Но планируются и позитивные изменения. Речь идет о Ближнем Востоке. Поступательный подход к региону, применяемый двумя последними администрациями, Джорджа Буша и Барака Обамы, привел к тому, что США не в состоянии идти в ногу с событиями.

Администрация Обамы, например, часто колебалась в отношении расширения своей роли, пытаясь предугадать время, когда США не увязнут в регионе. Тем не менее Обама понимает ценность поддержания последовательной позиции в Ираке - то, что его критики часто не признают.

Буш, который втянул США в войну в Афганистане и Ираке, в 2008 году подписал соглашение о статусе сил, по условиям которого, у него было три года, чтобы вывести все американские войска с территории Ирака. Иракские политики не согласились бы отложить этот срок на условиях, которые могли бы быть одобрены американским народом. Можно только представить реакцию Конгресса США, в том числе тех, кто хотел сохранить американские войска в Ираке также как в свое время в Германии или Японии, если бы администрация Обамы согласилась на требование Ирака о том, чтобы американские военные предстали перед иракским судом.

У администрации Обамы не оставалось другого выбора, кроме как вывести американские войска и осознать свою вину. Однако после того как вывод войск был завершен, борьба в регионе только обострилась, и конфликт постепенно начал распространяться на все большую территорию.

Трамп и его команда теперь должны серьезно подумать над тем, что произошло на Ближнем Востоке, и что с этим делать. Это потребует не только исследования проблем в масштабах всего региона, таких как, например, суннитский радикализм, но и тщательного рассмотрения двусторонних отношений со странами региона.

Нужно начать с рассмотрения распространения суннитского радикализма из Аравийского полуострова. Речь идет и о Саудовской Аравии, и о других странах Персидского залива. Несмотря на то, что экстремистские группы традиционно получают финансирование с полуострова, будет нецелесообразным просто обвинить саудовцев во всех бедах на Ближнем Востоке и наказать их. США в настоящее время более самодостаточны в плане обеспечения энергоресурсами, благодаря сланцевой нефти и газу, но среди их союзников в Европе дела обстоят иначе. Будет ли более жесткая позиция по отношению к Саудовской Аравии действительно в интересах Америки?

Также неразумно винить шиитов, которые во многих отношениях - жертвы натиска суннитского радикализма. Трезво оценивающий реальность иракский лидер Нури аль-Малики, который занимает пост премьер-министра Ирака уже на протяжении трех сроков, возможно, и не пользуется популярностью среди суннитов страны, но это лишь одна из причин, почему суннитский радикализм сохраняется в государстве. Другая причина заключается в том, что некоторые представители суннитского меньшинства Ирака отказались принять свой статус единственного суннитского сообщества в арабском Ближнем Востоке, живущего под руководством шиитского большинства.

Сирия - основная проблемная точка сложной социально-политической динамики региона. Гражданская война разгорелась не только потому, что «безжалостный диктатор» подавлял стремления демократически настроенной оппозиции. Скорее всего, это многосторонний конфликт, в котором не так-то просто найти “хороших парней“.

ИГИЛ, безусловно, является врагом номер один, и Трамп уже признал его таковым. Но ликвидация ИГИЛ не только в Мосуле, но и во всем мире, потребует вдумчивого и тонкого подхода. Создаваемая Трампом команда национальной безопасности, кажется, не понимает этого.

К тому же, победа над ИГИЛ будет только первым шагом. Администрация Трампа будет иметь дело с внешними сторонами, участвующими в сирийском конфликте. Например, ему необходимо будет разработать эффективную политику по отношению к Турции, члену НАТО со значительными интересами в Сирии, которые время от времени вступают в конфликт с американскими интересами. Турецкая демократия переживает не лучший период, а лидеры страны менее заинтересованы в евроатлантизме, чем в восстановлении вековых претензий на Ближнем Востоке, и США необходим тактичный подход к ним.

Есть еще и Иран. Произойдет ли сворачивание ядерного соглашение с Тегераном, как того хотят многие сторонники новой администрации США, способствовать ослаблению кризиса на Ближнем Востоке? Иран не может в значительной мере повлиять на преодоление кризиса в регионе, но если США откажутся от этой страны, то она может легко усугубить положение.

США будет также необходимо пересмотреть свою политику в отношении Египта, который до недавнего времени принимал серьезное участие в дипломатических усилиях в регионе. Безопасность Израиля во многом зависит от Египта, который поддерживает мирный процесс с Палестиной. Хотя процесс и нельзя назвать успешным, он может ухудшиться еще больше.

Администрация Трампа часто подчеркивает свое стремление ориентироваться на внутреннюю политику и ставить США на первый план во внешней политике, но она не сможет избежать решения проблем на Ближнем Востоке. Остается надеяться, что Трамп будет руководствоваться конструктивным подходом.

Project Syndicate

Американская база на Диего-Гарсия: что дальше?

Нина Лебедева

В декабре 2016 г. истекает пятидесятилетний срок соглашения между Великобританией и США относительно аренды Пентагоном для военных целей расположенного в самом центре Индийского океана атолла Диего-Гарсия, однако с возможностью пролонгации аренды на 20 лет, т.е. до декабря 2036 г.

Этот атолл в виде лошадиной подковы вот уже не один десяток лет окутывают секреты и мифы, которые порождали всеобщее любопытство, причем весьма разного толка. Любопытство толкнуло отдыхавших на Мальдивах и пресытившихся местными красотами богатых немецких и итальянских туристов нанять рыболовецкую лодку, чтобы повидать тайную базу на Диего-Гарсия. Сумев подплыть довольно близко, они были задержаны и выдворены восвояси. Любопытство вызывали сведения о существовании там секретной тюрьмы ЦРУ, этакого подобия Гуантанамо, где содержались то ланкийские рыбаки, то другие нарушители границ островка. Любопытство возбуждала информация СМИ о наличии глубоководной секретной базы (по сути, целого подводного города), благодаря чему прослушивались все передвижения в индо-океанской зоне, как и высокотехнологичных пять станций мониторинга, связанных с Глобальной поисковой системой с точками на Гавайях, Кваджалейне и в Колорадо-Спрингс.

Возникает немало вопросов в мрачной истории базы. Первый – почему так неустанно приковано внимание к этому осколку суши и какова дальнейшая судьба военной базы, которую Пентагон считал полвека наиболее стратегически важной среди многочисленных таких же «пунктов» вне границ США, а в мире ее называли «базой позора»?

Поначалу было известно, что официально выплат США за аренду острова не делали. Позднее просочилась информация, что его отдали в обмен на скидку в $14 млн, полученную от США для приобретения Лондоном баллистических ракет подводного базирования Polaris.

Глядя на карту, видно, как от базы тянутся наиболее удобные пути силовой проекции в сторону Ближнего Востока, Персидского залива, ЮА, ЮВА и ЮКМ. Их использование обеспечивало Пентагону мгновенную реакцию на события в «горячих точках» и проведение многих военных операций во время войны в Персидском заливе (1990-1991 гг.) и особенно с начала антитеррористических войн в Афганистане и Ираке. С этой целью на Диего-Гарсия были расположены 16 отдельных подразделений, в том числе база военно-морской поддержки и аэродром базирования стратегических бомбардировщиков, пункт локации субмарин с управляемыми ракетами, складирования ядерного оружия. База была важна также для плотного контроля нефтяных потоков из Залива в ЮА, ЮВА и СА, как и для сдерживания китайского военного подъема и присутствия китайских подлодок в Индийском океане.

Второй – будет ли, наконец, развеян навязываемый миру Вашингтоном и Лондоном миф о том, что остров был «необитаем»? Чтобы разобраться с этим, перелистаем наиболее мрачные страницы жестокой саги об изгнании в 1966 г. илуа — коренных жителей, каждый из которых получил от британского правительства мизерную компенсацию в 3 тыс. фунтов на человека для обустройства на новом и малопригодном для проживания месте. Это дело было ловко обстряпано Г. Вильсоном (Лейбористское правительство) и Л. Джонсоном (Демократическая администрация) в ходе подписания соглашения об аренде Диего-Гарсия, которого, по сути, не было, а, как оказалось, состоялся обыкновенный обмен нотами! Перечень деталей борьбы илуа за их право на возвращение домой длинен — с судебными исками в британский парламент и верховный суд, призывами к Европейскому парламенту, обращениями в Африканский союз и Трибунал по морскому праву ООН 1982 г. и т.д. Они были услышаны тремя Нобелевскими лауреатами, десятками членов британского парламента, но… Правительство Британии использовало королевскую прерогативу, чтобы заблокировать решение проблемы, отмечало дороговизну ее реализации — по результатам исследования, проведенного аудиторской компанией KPMG по заказу британского Foreign Office, возвращение переселенцев на острова обошлось бы британской казне в £66 млн. В 2010 г. Лондон, препятствуя переселению, организовал обманный манёвр — объявил о создании Морской охранной зоны вокруг архипелага Чагос, где запрещалась рыбная ловля и ограничивалась другая человеческая деятельность.

Во время переговоров о судьбе Диего-Гарсия в 2014 и 2016 г. Барак Обама и Дэвид Кэмерон вынуждены были обсуждать на столь высоком дипломатическом уровне и проблему переселения илуа.

Третий – почему, несмотря на весь негатив вокруг базы, критику мирового сообщества, растет как снежный ком ее востребованность среди новых акторов международных отношений в Индийском океане? Так, заявленные в 2014 г. планы Великобритании о размещении военных платформ, авианосца, ядерных подлодок, кораблей поддержки, самолетов Королевских ВМС и ВВС на вновь открываемой базе Мина Салман в Бахрейне свидетельствуют о возвращении Лондона к «Востоку от Суэца», в ходе которого Диего-Гарсия может стать для самой Англии необходима вдвойне. Растущие в последние два года разнообразные интересы, стремление к более активному участию ФРГ в политико-стратегических трендах в Индийском океане порождают в этой связи идеи о поисках стратегически удобных точек в регионе для немецких баз. В случае согласия США для ФРГ могли быть интересны Джибути или Диего-Гарсия, с которых мог бы оперировать немецкий фрегат или эсминец с кораблями поддержки ВМС ФРГ. А подписанное в августе 2016 г. после долгих раздумий и сомнений соглашение по военной логистике между США и Индией позволит сторонам использовать военные базы друг друга для технической поддержки, обслуживания, дозаправки и других действий. Означает ли это, что соглашение будет действовать в обе стороны, и Индия получит доступ, скажем, к Диего-Гарсии или Джибути?

В ходе предвыборной кампании 2016 г. кандидат на пост президента США Дональд Трамп делал заявления о том, что Япония и Южная Корея должны весомее оплачивать передовое военное присутствие США в Азии, выражал удивление по поводу огромного числа американских зарубежных баз. Означает ли это, что придя в Белый дом, Дональд Трамп пойдет на существенные подвижки в данном контексте? Судя по всему, могут уйти в небытие малозначащие базы. Но, хотя подтверждение о продлении аренды Диего-Гарсии еще не появилось, нет никакого сомнения, что оно произойдёт в скором времени. Это в интересах обоих государств.

Битва за Алеппо: Россия-Сирия-Иран в одном шаге от победы

Даниэле Раинери (Daniele Raineri)

Противники Башара Асада, спустя четыре года сопротивления в Алеппо, близки к окончательному поражению. Ключевым фактором является поддержка сирийской армии самолетами российской боевой авиации. Операция по возвращению контроля над всем Алеппо — это триумф военного союза России-Ирана-Сирии. Когда вы слышите или читаете, что «наступает сирийская армия», на самом деле, это лишь удобная форма определения воюющей стороны. Иран признает тысячи погибших добровольцев-иранцев, погибших во время сражений в Сирии. Бойцы ливанской, близкой к Тегерану группировки «Хезболлы» также вносят заметный вклад в победы сирийских правительственных войск. Слабость антиасадовского фронта состоит в полной разобщенности. Винегрет из аббревиатур, в которых даже специалисты ориентируются с трудом, имеет немного шансов вызвать симпатию глобальной аудитории в настоящий кризисный момент.

Равенства сил больше нет, после 2 тысяч бомбардировок в течение двух недель сторонники Асада получают перевес. Вплоть до 27 ноября гражданская война в Сирии основывалась на положении, что ни одна из участвующих в войне сторон не обладает достаточной силой, чтобы иметь перевес над остальными. Это положение уже два дня не действует во втором по величине городе страны Алеппо, расколотом на два лагеря с лета 2012 года между силами сторонников Башара Асада и группами его противников. В воскресенье оборона повстанцев рухнула, и правительственные ополченцы завоевали почти 40% анклава восточной части Алеппо, остававшегося вне контроля Асада.

Представьте себе этот анклав в форме цифры восемь или песочных часов, с двумя округлыми территориями, соединенными тонкой перемычкой. Проправительственные войска продвигались маневром охвата с востока на запад, в самую узкую зону, чтобы отрезать и захватить верхнюю часть «восьмерки». Для них этот маневр был несложен, потому что они уже в течение нескольких месяцев окружали весь анклав, выжидая лишь самый подходящий момент, чтобы сомкнуть окружение. Алеппо в эти дни стал самым важным сирийским фронтом, потому что происходящее там будет иметь последствия для остального хода войны в других частях Сирии и на других фронтах, например, в Дамаске, на севере Хамы и на юге, недалеко от иорданской границы, которые на данный момент не активны.

Почему же повстанцы в Алеппо проигрывают сейчас, спустя четыре года сопротивления в тяжелых условиях? Ключевым фактором, разумеется, является присутствие российских самолетов, прибывших в Сирию в сентябре 2015 года и «ретировавшихся» (но не на самом деле) после объявления «окончания миссии», сделанного Владимиром Путиным в марте этого года, вместе с сирийской авиацией они ведут безжалостную кампанию бомбардировок по восточной части Алеппо.

В ходе последней атаки, начатой сирийским правительством две недели назад, произошло около 2 тысяч воздушных атак, в которых погибли не менее 500 человек, и тысячи были ранены. Эта кампания является продолжением совместной воздушной атаки, начавшейся еще с 2015 года. Старая военная пословица «Артиллерия завоевывает, а пехота оккупирует» сегодня звучала бы так: «Бомбардировщики опустошают и изгоняют гражданское население и вооруженные группы, а солдаты на земле объявляют победу вследствие технического поражения противника».

Антиасадовские силы отвечают и бомбардируют западную часть Алеппо, используя гранатометы и ракеты, но между двумя фронтами непропорционально распределены силы, способные наносить ущерб. В долгосрочной перспективе тот, кто обладает подавляющим преимуществом в воздухе, одерживает верх. Другие два фактора, объясняющие победу, касаются времени, установленного для нападения: восточная часть Алеппо не могла оказывать длительное сопротивление, потому что в данный момент она попала в условия идеального шторма, включающего в том числе наступление зимы (которую не может пережить анклав, находящийся в осаде в течение 95 дней и имеющий запас пищи меньше, чем на неделю) и переходный политический момент в Америке между администрацией Обамы и администрацией Трампа.

Создавалось впечатление, что Обама в течение последних нескольких месяцев отрекся от сирийской проблемы, не намерен больше спасать положение и утратил средства, которые позволили бы ему оказать какое бы то ни было влияние. Трамп во время своей предвыборной кампании заявил, что занимает сторону Путина и Асада. В любом случае этот переходный период соответствует в Сирии молчанию, в котором каждый волен предложить собственный план, или, как пишет корреспондент Buzzfeed на Ближнем Востоке Борзоу Дарагахи (Borzou Daragahi), попытаться захватить как можно большую территорию.

Остается еще меньшая часть «песочных часов», однако без внешнего снабжения она повторит судьбу уже проигранной территории, хотя и нельзя сказать, когда: на это могут уйти дни или месяцы. Вчера в английском парламенте говорили о сбросах с воздуха запасов еды и медикаментов, чтобы облегчить положение находящегося в осаде населения, количество которого с точностью неизвестно, говорят, что до 200 тысяч. Но это отдаленная возможность, потому что она ставит слишком сложные политические вопросы. Вот главный: лететь медленно и низко над Алеппо — значит бросить вызов контролю воздушного пространства со стороны России.

Другой вопрос — это устойчивость — на фоне английского общественного мнения — воздушного моста в Алеппо, который в результате сыграл бы на руку и продлил жизни вооруженных формирований, связанных с «Аль-Каидой», составляющих около 10% ополченцев, по данным, предоставленным в сентябре Стаффаном де Мистурой (Staffan de Mistura), спецпосланником ООН по Сирии. Операция по возвращению контроля над всем Алеппо — это триумф совместного предприятия России-Ирана-Сирии.

Когда вы слышите или читаете, что «наступает сирийская армия», на самом деле, это лишь удобная форма определения воюющей стороны, лучшими представителями которой являются иранцы из Революционной гвардии (которые на прошлой неделе объявили о тысяче погибших в своих рядах во время сражений в Сирии) и ливанцы из «Хезболлы» (которые тогда же, на прошлой неделе, впервые организовали встречу с российскими офицерами в Алеппо для координации сражения в городе). Кроме того, постепенно, по мере продвижения в Ираке кампании против «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в России — прим. ред.), освобождаются ресурсы среди иракского шиитского ополчения, которые могут начать воевать за Асада, своего естественного союзника из-за их общего соседства с Ираном.

Два самых действенных и знаменитых сирийских отряда — «Силы Тигра» и «Ястребы пустыни» — не являются частью обычных военных подразделений и больше напоминают два ополчения, состоящих из самых верных Ассаду людей. Несмотря на свою разнородность, все эти отряды слаженно передвигаются под прикрытием беспрепятственных бомбардировок российской авиации, сирийских истребителей и вертолетов (последние обвинялись в сбрасывании бочковых бомб с хлором, который сопровождает взрывы токсической волной) и обеспечивают режиму Башара Асада позицию силы, немыслимую всего 16 месяцев назад в июне 2015 года.

С другой стороны фронта царит тотальное отчаяние. Арон Лунд (Aron Lund), непредвзятый аналитик Института Карнеги, пишет в своем анализе, звучащем как окончательный приговор вооруженным группам противников Асада, также зависящим от помощи со стороны: «Если их спонсоры решили, что не стоит спасать восточную часть Алеппо, значит, они прекратили поддерживать сирийских повстанцев, иначе сложно поверить, будто они сдали самый важный город, чтобы потом вновь захватить его в отдаленном будущем».

В воскресенье, 27 ноября, правительство Катара подчеркнуло, что даже в случае отсутствия американской поддержки повстанцам из-за победы на выборах Дональда Трампа суннитское королевство продолжит оказывать свою помощь. Слабость антиасадовского фронта состоит в полной противоположности одерживающим верх асадистам — разобщенности. Винегрет из аббревиатур, в которых даже специалисты ориентируются с трудом, имеет немного шансов вызвать симпатию глобальной аудитории в настоящий кризисный момент. Накануне, 27 ноября, только чтобы не уступать кварталы асадистам, их передали курдам, представляя, что это менее враждебные собеседники, с которыми однажды дело может дойти до переговоров.

Иран и Румыния будут строить электростанцию у границ с Ираком

Иран и Румыния подписали первоначальное соглашение о строительстве электростанции мощностью 1000 МВт вблизи иракской границы.

Соглашение было подписано в ходе недавнего визита министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа в несколько восточно-европейских государств. "Одним из достижений поездки стало подписание меморандума о взаимопонимании по строительству электростанции мощностью 1000 МВт в Мехране, в Иламе, которое будет финансироваться иранскими и румынскими инвесторами", - сообщил член экономической делегации, сопровождающей Зарифа, Мохаммад Азади.

Сделка, которая была подписана между румынской стороной и иранской компанией "Pichak Sanat Ilam Company" требует инвестиций в размере до $ 700 млн., из которых 70 процентов будут предоставлены румынами, а остальная сумма - Ираном. Новая электростанция будет предназначена для экспорта электроэнергии западному соседу Ирана, сказал Азади.

В настоящее время Иран экспортирует около 1500 МВт электроэнергии в Ирак, и в настоящее время этот объем увеличивается с целью достижения показателя до 2000 МВт.

Ранее в этом месяце, заместитель министра энергетики Хушанг Фалахатиан заявил, что Ирак имеет выдающийся долг Ирану размером в $ 1 млрд., относящийся к покупке электроэнергии, и соседние страны обсуждали механизмы для урегулирования выплат.

Иран также строит электростанцию на природном газе с применением комбинированного цикла в Басре, в Ираке, на сумму $ 2,5 млрд. Проект, осуществляемый иранской компанией "MAPNA Group" рассчитан на добавление мощности электроэнергии размером 3000 МВт в национальную энергосистему Ирака, которая пронизана острым дефицитом, имея нынешнюю мощность 8500 МВт.

Иран также ведет строительство отдельных трубопроводов для передачи газа в Ирак, чтобы обеспечить работу электростанций в Басре и Багдаде.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу по итогам пятого заседания российско-турецкой Совместной группы стратегического планирования, Турция, 1 декабря 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Хотел бы начать с того, чем завершил мой коллега Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу, выразить признательность губернатору провинции, мэру города за гостеприимство. Конечно, благодарность Министру иностранных дел Турции М.Чавушоглу за приглашение провести в Аланье пятое заседание российско-турецкой Совместной группы стратегического планирования, которая была создана лидерами двух стран и действует в рамках Совета сотрудничества высшего уровня.

Как сказал Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу, оказавшись в Аланье, сразу ощущаешь гостеприимство здешних жителей, властей и понимаешь, почему многие россияне остались здесь для постоянного проживания. Когда я вчера прилетел, то в аэропорту видел несколько наших соотечественников, которые были очень рады, что именно Аланью выбрали в качестве места проведения нашего сегодняшнего мероприятия.

Мы, по-моему, очень полезно поговорили по самому широкому спектру вопросов. Особое внимание уделили острым международным проблемам, в частности ситуации в Сирии. Мы были едины в понимании того, что необходимо как можно скорее пресечь террористические угрозы в этой стране, прекратить кровопролитие, перевести процесс урегулирования в политическое русло и обеспечить решение гуманитарных проблем, доставку помощи. Все это должно осуществляться в соответствии с теми решениями, которые были приняты ранее в рамках Международной группы поддержки Сирии (МГПС), членами которой являются Российская Федерация и Турция, и на основе резолюции 2254 СБ ООН, сформулировавшей комплексный подход ко всем аспектам сирийского кризиса в интересах его устойчивого и надежного урегулирования.

Мы также обменялись мнениями относительно положения дел в других частях региона Ближнего Востока и Севера Африки, включая Ливию, Ирак, Йемен. Во всех этих случаях наша общая позиция заключается в том, что необходимо обеспечивать инклюзивный характер политического процесса, диалог с участием всех политических этноконфессиональных сил каждой из этих стран, которые переживают очень тяжелые времена. Рассчитываем, что именно таких позиций будут придерживаться и другие международные игроки, которые имеют то или иное влияние на положение дел в перечисленных и других странах.

Обсудили, конечно же, проблематику кипрского урегулирования, включая содействие межобщинному диалогу, а также роль международного сообщества на переговорах и после того, как будет достигнуто, мы надеемся, скоро, соглашение сторон.

Обменялись оценками положения дел в Закавказье, в черноморском регионе, где мы имеем очень хорошие перспективы возобновления тесного сотрудничества. Поговорили о кризисе на Украине, а также о сотрудничестве в рамках ООН, ОБСЕ, других международных организаций.

Мы подтвердили нашу поддержку деятельности специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине. Отметили очень квалифицированное руководство этой миссии Э.Апаканом, который достойно представляет Турцию в рамках этого международного процесса.

Конечно же, подробно говорили о наших двусторонних отношениях. С удовлетворением констатировали обоюдную заинтересованность в их поступательной нормализации в соответствии с договоренностями Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Турецкой Республики Р.Т.Эрдогана. Рассмотрели ход подготовки предстоящих контактов в рамках очередного заседания Совета сотрудничества высшего уровня под сопредседательством президентов В.В.Путина и Р.Т.Эрдогана.

Мы, как сказал мой коллега Министр иностранных дел Турции М. М.Чавушоглу, подчеркнули важность продолжения наших усилий для преодоления негативных тенденций в торгово-экономической области, где товарооборот у нас пока снижается. Как договорились президенты, мы делаем упор на сферу энергетики. Затронули вопросы дальнейшего снятия ограничений на наши экономические связи. Исходим из того, что взаимодействие по всем этим вопросам будет расширяться в рамках Смешанной Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Со своей стороны отметили прогресс, достигнутый в реализации проекта «Турецкий поток», который, безусловно, отвечает интересам России, Турции и европейских стран. Положительно оценили подготовительные работы по строительству в Турецкой Республике атомной электростанции на площадке «Аккую» силами российских специалистов. Наши друзья подтвердили, что этому проекту будет предоставлен официальный статус стратегической инвестиции. Намерены активнее использовать имеющийся потенциал сотрудничества в военно-технической сфере и в области оборонной промышленности.

Мы за то, чтобы возобновилась деятельность Форума общественности двух стран, начиная, может быть, со встречи его сопредседателей.

Отметили возобновление туристического потока, который набирает темпы. Естественно, мы обратили внимание на то, что необходимо соблюдать рекомендации в сфере безопасности, которые были сформулированы нами на этапе подготовки к возобновлению туристических связей.

Мы руководствуемся безопасностью наших граждан как в том, что касается расширения туризма, так и в том, что касается возвращения к упрощенному визовому режиму между нашими странами.

В целом еще раз хотел бы сказать, что мы провели очень полезные переговоры, и мы удовлетворены их результатами. Уверен, что они будут способствовать дальнейшему восстановлению наших полноформатных связей. Еще раз глубокая признательность Министру иностранных дел Турции М.Чавушоглу, властям провинции и города Аланья.

Вопрос (к обоим министрам): Как известно, Турция ранее заявляла, что ее военное присутствие на территории Сирии направлено на борьбу с ИГИЛ. По словам Президента Турции Р.Эрдогана, у Анкары, оказывается, иная цель - это свержение режима Б.Асада. Как Вы можете это прокомментировать? Турция ведь неоднократно говорила, что военного решения сирийского кризиса нет. На заявление Р.Эрдогана очень резко отреагировали в Москве, в том числе в МИД России. Сегодня об этом также говорил заместитель Министра иностранных дел России С.А.Рябков.

Прокомментируйте, пожалуйста, также реакцию западных стран на освобождение значительной части территории Восточного Алеппо. Что вы можете сказать о гуманитарной ситуации там?

С.В.Лавров (отвечает после М.Чавушоглу): Могу также подтвердить, что президенты России и Турции регулярно общаются. За последние несколько дней они, по-моему, трижды разговаривали по телефону, углубляя и конкретизируя договоренности, которые были достигнуты в ходе их личных встреч, в том числе в отношении сирийского урегулирования.

В ответ на вопросы журналистов мы уже дали оценку некоторым последним заявлениям. Но, еще раз подчеркну, в практической работе мы руководствуемся не чьими-то односторонними заявлениями, которых звучит немало, а теми договоренностями, которые были достигнуты президентами. Могу вас ответственно заверить, что эти договоренности выполняются по линии дипломатических, военных и специальных служб. Рассчитываю, что очень тесное сотрудничество России и Турции по сирийской проблеме поможет внести реальный вклад в выполнение тех решений, которые приняло международное сообщество.

По крайней мере политический процесс, о чем только что сказал Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу, «топчется на месте». Наши коллеги из ООН, которым поручено проводить инклюзивные межсирийские переговоры, по каким-то причинам не могут это сделать. Мы не можем ждать бесконечно. Будущее Сирии должны определить сами сирийцы. Россия и Турция в практических делах всячески способствуют тому, чтобы создать для их инклюзивного диалога необходимые благоприятные условия, как это и записано в резолюции 2254 СБ ООН.

Что касается реакции западных коллег на освобождение Восточного Алеппо, то они, по-моему, как-то приутихли в последнее время. Я что-то не слышал в последние дни этой абсолютно необоснованной, оголтелой критики. Наверное, они поняли, осознали, что ситуация в Восточном Алеппо ничем не отличается от ситуации в иракском Мосуле. Сейчас Запад призывает гражданское население уйти из Мосула, поскольку необходимо освободить этот город от террористов. Та же самая задача стоит перед сирийской армией при нашей поддержке в том, что касается освобождения Алеппо от террористов. Призывая гражданское население покинуть Мосул и дать возможность расправиться с бандитами, наши западные коллеги одновременно спрашивали нас, зачем мы призываем мирных граждан уйти из Восточного Алеппо. То есть здесь налицо двойной стандарт. В том и в другом случае очевидно для всех непредвзятых наблюдателей, что террористы в иракском Мосуле и террористы в сирийском Алеппо используют гражданское население в качестве «живого щита».

Мы помогли сирийским властям преодолеть попытки террористов заблокировать выход мирных граждан из Восточного Алеппо и даже выход тех боевиков, которые были готовы уйти с позиций, на которых верховодит «Джабхат ан-Нусра». Уже много сотен граждан смогли оттуда выбраться, включая примерно 500 боевиков различных группировок, которые порвали с «Джабхат ан-Нусрой». Задача по отмежеванию умеренных оппозиционеров от «Джабхат ан-Нусры», которую американцы взялись выполнять и которую они провалили полностью, выполняется сейчас уже по факту. Думаю, что приглушенность этой критики в наш адрес отражает понимание нашими западными коллегами, что они проводили несостоятельную политику по этим направлениям.

Что касается гуманитарной ситуации в Восточном Алеппо, мы все дни и недели, в которые проводилась и продолжает проводиться операция по освобождению Восточного Алеппо от террористов, использовали любую возможность для того, чтобы помогать мирным гражданам, доставляя туда гуманитарную помощь вопреки угрозам со стороны т.н. местного совета предотвращать поступление гуманитарных конвоев, обстреливать их и т.д. Теперь, когда значительная часть Восточного Алеппо была освобождена, нет никаких препятствий для доставки гуманитарной помощи по дороге «Кастелло». Мы сказали об этом сотрудникам ООН в Нью-Йорке и Женеве. Не понимаем, почему они до сих пор не предприняли никаких крупных акций по организации гуманитарных конвоев. Тем временем по линии наших военных и МЧС России туда доставляется гуманитарная помощь, в Восточном Алеппо разворачиваются мобильные госпитали, направляются врачи, необходимые медикаменты, оборудование. Так что вместо стенаний по поводу того, что жители Восточного Алеппо не могут получить помощь, мы занимаемся конкретными делами. Надеемся, что международные организации, включая ООН, последуют нашему примеру.

Вопрос (адресован обоим министрам): Российская Федерация ввела визовый режим в отношении турецких граждан. Это создает большие препятствия для турецких предпринимателей, производителей и экспортеров. Можно ли сказать, что все санкции в отношении сельхозпродукции и другой продукции турецкого производства сейчас будут приостановлены и сняты?

С.В.Лавров: Я уже сказал, что мы последовательно продвигаемся к полной нормализации наших отношений. Уже нет никаких политических препятствий для расширения взаимной торговли. Речь идет исключительно о соблюдении фитосанитарных требований. На значительную часть сельскохозяйственной продукции ограничения уже сняты. Ограничения на остальные товары этой группы будут сняты, как только состоятся профессиональные инспекции, подтверждающие фитосанитарную чистоту тех или иных предприятий. Мы, кстати, в свою очередь, попросили наших турецких коллег проинспектировать наши предприятия, которые производят мясо-молочную продукцию, в расчете на то, что мы будем поставлять эту продукцию на турецкий рынок в существенных объемах.

Говорили мы сегодня и о том, как турецкие предприниматели работают в России. Очень многие из них никогда не прекращали свою деятельность, свои проекты, которые реализуются совместно с российскими партнерами, как прямые инвестиции турецкой стороны. В контексте реализации новых крупных проектов мы будем готовы рассматривать возможность привлечения на широкой основе турецкой рабочей силы.

Насчет виз сегодня уже говорили. Чтобы мы вернулись к упрощенному визовому режиму, необходимо все-таки решить ряд проблем в сфере безопасности. Мы обратились к нашим турецким коллегам с просьбой более эффективно сотрудничать в выявлении лиц, причастных к террористической деятельности, в том числе тех, кто перемещается из России в Турцию и обратно. Такой диалог предусмотрен консульской конвенцией между нашими странами, но далеко не всегда ее положения реализуются. Думаю, что сотрудничество по этим конкретным вопросам, от которых зависит безопасность, должна быть более эффективно отлажена. С этой целью мы договорились провести специальные консультации.

Все эти меры вкупе с проектами «Турецкого потока», атомной электростанции должны позволить существенно увеличить наш товарооборот, который сокращается не только по причинам, относящимся к российско-турецким отношениям, но и потому, что мировая конъюнктура, прежде всего, цены на сырье, углеводороды, находится в понижательном тренде. Несмотря на это, цель для товарооборота достичь 100 млрд. долл. США все равно будет реализована. На это направлены все наши усилия в сфере экономики, инвестиционного сотрудничества. Подробно по всем этим вопросам будут говорить наши премьер-министры в ближайшее время.

Вопрос (адресован обоим министрам): Соответствует ли действительности публикация в газете «Файнэншл Таймс» о том, что Турция выступает в качестве посредника на переговорах между Россией и вооруженными отрядами оппозиции в сирийском Алеппо? По сведениям издания, этот процесс проходит без какого-либо участия Вашингтона.

С.В.Лавров: Мы никогда не уклонялись от контактов со всеми группами оппозиции. По нашему настоянию в резолюцию 2254 Совета Безопасности ООН по инициативе МГПС было включено положение о необходимости диалога с участием всех ключевых политических групп оппозиции. На встрече в Лозанне, где мы оба присутствовали около месяца назад, шла речь и о том, что помимо политической оппозиции, которая в своей значительной части представлена эмигрантами, не появляющимися в Сирии, существует еще и вооруженная патриотически настроенная оппозиция, болеющая за судьбу своей страны, которая «на земле» реально контролирует целые территории САР. В Лозанне мы выступили за налаживание прямых контактов с полевыми командирами этих отрядов. Если Вы внимательно следите за тем, как работает созданный Министерством обороны России в сотрудничестве с сирийскими властями Центр по примирению враждующих сторон в Хмеймиме, то Вы, наверное, вспомните, что уже более тысячи населенных пунктов и контролирующих их отрядов стали участниками этого процесса примирения и прекращения боевых враждебных действий между оппозиционерами в соответствующих городах и ВС САР. Мы никогда не уклонялись ни от контактов с любыми политическими оппозиционными группами, ни от контактов с полевыми командирами. Поскольку наши турецкие коллеги также имеют контакты и с теми, и с другими, включая полевых командиров, мы обмениваемся информацией о том, какие настроения царят в этой среде. Мы побуждаем их к тому, чтобы они стали частью решения проблемы в русле того, о чем говорилось в рамках МГПС и Совета Безопасности ООН. По понятным причинам мы не будем говорить о деталях этой работы. Она ведется профессионально и сейчас продолжается.

Вопрос: Некоторое время тому назад поступили сообщения, что в Анкаре прошла встреча с членами умеренной оппозиции. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров: Я уже прокомментировал информацию, касающуюся возможной встречи в Анкаре, отвечая на предыдущий вопрос.

Вопрос: 24 ноября с.г. на ведущих военную операцию «Щит Евфрата» военных Турецкой Республики, действующих на территории САР, было совершено нападение. Обсуждали ли вы этот вопрос? Как действовала нападавшая сторона?

С.В.Лавров: Что касается инцидента 24 ноября, когда турецкие военнослужащие, участвующие в операции «Щит Евфрата», были подвергнуты бомбардировке с воздуха, то этот вопрос обсуждался нашими представителями на самых разных уровнях сразу после того, как это произошло. Есть общее понимание, что Россия, как и ВВС САР не имеют к этому никакого отношения. Безусловно, для того, чтобы мы все сконцентрировались на заявленных задачах, а именно на борьбе с террористами, нам нужно продолжать налаживать координацию. У нас есть координация с целью избежания непреднамеренных инцидентов с коалицией, возглавляемой США, частью которой является Турция. Думаю, что по этим каналам нужно также проверить, кто летал, а кто не летал тогда.

?

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 декабря 2016 > № 1990000 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова итальянской газете «Коррьере делла Сера», Москва, 1 декабря 2016 года

Вопрос: Считаете ли Вы, что избрание Д.Трампа президентом США может открыть новую страницу в диалоге Москвы и Вашингтона? Какие отношения хотела бы выстроить Россия с новым президентом США? Помогла ли Москва Д.Трампу стать президентом, в чем ее обвиняют представители Демократической партии?

С.В.Лавров: Начну с последней части Вашего вопроса. Президентом Д.Трампу «помогли стать» американские граждане, поддержавшие его кандидатуру на выборах 8 ноября. Как не раз публично заявлял Президент В.В.Путин, мы никогда не стремились влиять на избирательную кампанию, исходя из того, что это – внутреннее дело США. Если кто и пытался вмешиваться, то это американские союзники. Почитайте, что говорили и писали о Д.Трампе многие европейские лидеры в ходе предвыборной кампании.

Что касается небылиц про «русских хакеров» и других обвинений в наш адрес в предвыборном контексте, то они уже набили оскомину. Симптоматично, что авторы подобных инсинуаций, взвинчивавшие русофобскую истерию в США накануне голосования, сейчас словно «воды в рот набрали». Никакие обещанные «доказательства» вмешательства в электоральный процесс так и не были представлены ни американской, ни мировой общественности. Это еще раз подтверждает, что вся эта история – из области мифотворчества с целью решить конъюнктурные политические задачи.

Рассчитываем, что новая администрация США не станет повторять ошибок своих предшественников, целенаправленно обрушивших российско-американские отношения. Мы, разумеется, позитивно восприняли настрой Д.Трампа на развитие взаимодействия между нашими странами, который он демонстрировал в ходе предвыборной кампании. Со своей стороны всегда открыты для выстраивания честного прагматичного диалога с Вашингтоном по всем вопросам двусторонней и глобальной повестки дня на основе принципов взаимного уважения, равноправия, учета интересов друг друга и невмешательства во внутренние дела.

14 ноября нынешнего года Президент В.В.Путин и избранный Президент США Д.Трамп провели первый телефонный разговор, подтвердив готовность совместно работать в интересах выведения двусторонних связей из нынешнего кризисного состояния и урегулирования актуальных международных проблем, включая противодействие террористической угрозе. Надеемся, что формируемая сейчас внешнеполитическая команда нового президента сделает практические шаги в этом направлении и взаимодействие с ней будет конструктивным.

Разумеется, отдаем себе отчет, что восстановление полноформатного сотрудничества между Россией и США – непростая задача. Для преодоления разрушительных последствий антироссийского курса администрации Б.Обамы потребуются серьезные усилия с обеих сторон. Но, как отметил Президент В.В.Путин, мы готовы пройти свою часть пути, чтобы вернуть российско-американские связи на устойчивую траекторию.

Исходим из того, что от наших стран многое зависит в современном мире, в том числе в плане поддержания стратегической стабильности и безопасности, эффективного решения ключевых проблем современности.

У нас также есть возможности для наращивания взаимовыгодного сотрудничества в торгово-инвестиционной, инновационной и технологической сфере. Заинтересованы в расширении культурно-гуманитарных обменов, контактов между людьми. В общем, при обоюдном желании нам есть над чем потрудиться.

Вопрос: Каковы цели России в Сирии?

С.В.Лавров: С самого начала сирийского кризиса Россия неизменно выступает и продолжает выступать за его урегулирование политико-дипломатическим путем – через запуск инклюзивного межсирийского диалога. Все свои действия четко соизмеряем с международным правом.

В ходе проводимой по официальной просьбе законных властей государства-члена ООН операции российских Воздушно-космических сил в Сирии нам удалось нанести серьезный урон террористам, пустившим глубокие корни в этой стране, в том числе благодаря массированной подпитке из-за рубежа. При этом всегда исходили из того, что одними военными методами сирийский узел развязать не удастся. Наша главная задача – сделать так, чтобы у сирийцев появилась перспектива, надежда на лучшее будущее в свободном светском государстве, где все этнические и религиозные группы населения будут жить в мире и согласии.

Попытки навязать чуждую сирийцам повестку дня уже привели к сотням тысяч погибших и раненых, миллионам беженцев и временно перемещенных лиц, отбросили страну на годы назад, разрушили социально-экономическую инфраструктуру, внесли элементы этно-конфессионального раскола в сирийское общество. Чтобы решить все эти проблемы, сирийцы должны сами, без вмешательства извне договориться о том, каким они видят свое государство, его политико-административное устройство, а затем – демократическим путем определить, кто будет управлять страной.

Но прежде всего необходимо обеспечить мир и безопасность, ликвидировать террористический очаг в Сирии. Пока же целые районы остаются в руках террористических группировок, таких как ИГИЛ, «Джабхат Фатх Аш-Шам» и других. В этой связи весьма востребовано формирование широкого антитеррористического фронта на общепризнанной международно-правовой основе – соответствующая инициатива была выдвинута Президентом В.В.Путиным еще в сентябре прошлого года.

Параллельно должен быть запущен инклюзивный межсирийский переговорный процесс на основе положений Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, резолюции 2254 СБ ООН, решений Международной группы поддержки Сирии. Решению этой задачи призван активнее способствовать спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура, имеющий четкий и ясный мандат Совета Безопасности.

Мы помогаем создать для этого благоприятные условия, поддерживая процесс «локальных замирений» и проводя большую работу с вооруженной оппозицией через Центр примирения враждующих сторон в Хмеймиме.

Еще раз подчеркну. Сирийский конфликт может быть урегулирован только самими сирийцами. В этой связи вновь призываем западных и региональных партнеров отказаться от попыток геополитической инженерии в регионе, уважать суверенитет и территориальную целостность САР и сообща способствовать достижению главной цели – возвращению жизни в этом государстве в мирное русло.

Вопрос: Президент В.В.Путин неоднократно утверждал, что Москва не вынашивает никаких агрессивных планов в отношении стран восточного фланга НАТО. С какой целью в таком случае Россия усилила группировку войск в приграничной зоне?

С.В.Лавров: Сегодня мы наблюдаем беспрецедентное с момента окончания «холодной войны» наращивание военного потенциала, усиление военного присутствия и инфраструктуры НАТО на т.н. «восточном фланге» альянса с целью оказания военно-политического давления на нашу страну.

У российских границ проводятся боевые учения стран блока, которые зачастую носят откровенно провокационный характер. Под предлогом мифической «угрозы с Востока» в странах Центральной и Восточной Европы размещаются американские войска и тяжелая военная техника, появляются новые элементы командно-штабной структуры альянса.

Все эти действия альянса получили «одобрение» в ходе состоявшегося в июле в Варшаве саммита НАТО, по итогам которого по сути закреплен долгосрочный курс на дальнейшее усиление военной составляющей блока. Создается стойкое впечатление, что США и НАТО сознательно продолжают повышать градус напряженности.

Эти шаги вписываются в многолетнюю деструктивную линию Североатлантического альянса, нацеленную на достижение военно-политического доминирования в европейских и мировых делах, сдерживание России. Даже в «лучшие времена» НАТО не прекращала продвижения своей военной инфраструктуры к российским рубежам, в том числе посредством «трех волн» расширения, поддерживала высокую активность в восточноевропейском регионе, встраивалась в противоракетные программы США, истинная направленность которых и до урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы не вызывала особых сомнений. Не говоря уже о попытках альянса и его отдельных стран-членов, не считаясь с нормами и принципами международного права, решать собственные узкокорыстные геополитические задачи. Достаточно вспомнить бомбардировки бывшей Югославии, вторжение в Ирак, агрессию против Ливии.

В сложившихся условиях Россия, стоящая перед необходимостью адаптироваться к меняющейся в результате деструктивных действий НАТО обстановке на континенте, вынуждена предпринимать соответствующий комплекс мер в интересах укрепления обороноспособности и национальной безопасности. Замечу также, что все эти шаги мы осуществляем на собственной территории. В отличие от США и ряда других стран, перебрасывающих войска в сопредельные с Россией государства и проводящих провокационные военные демонстрации у наших границ.

Готовы к диалогу и сотрудничеству с НАТО, но только и исключительно на условиях равноправия, как это записано в учредительных документах Совета Россия – НАТО.

Вопрос: Минские договоренности так и не были реализованы на Украине. Чья это вина? Почему Россия не выведет тяжелое вооружение из юго-восточных областей Украины? Каким Россия видит будущее Украины?

С.В.Лавров: К сожалению, приходится констатировать, что ситуация на юго-востоке Украины остается сложной – там нет масштабной войны, но нет и мира. Очевидно, что никто не заинтересован в замораживании такого положения.

Исходим из отсутствия альтернативы минскому «Комплексу мер» от февраля 2015 года. В этом главный итог прошедшего 19 октября в Берлине саммита «нормандской четверки». Все его участники, включая президента П.А.Порошенко, выразили приверженность имеющимся договоренностям, подтвердили необходимость строгого соблюдения положений минского «Комплекса мер» во всей их совокупности и последовательности.

Недавно у нас состоялся ряд контактов с партнерами по «нормандскому» формату, включая встречу мининдел в Минске 29 ноября, а также с нашими американскими коллегами. На них обсуждались дальнейшие шаги по нахождению жизнеспособного решения кризиса на Украине. Для этого прежде всего требуется проявление Киевом политической воли, которой ему явно не достает. Украинская сторона не спешит действовать в логике достигнутых договоренностей, на собственный лад переиначивает итоги «нормандских» встреч, в том числе на высшем уровне. Подобная практика подрывает общие усилия в направлении окончательного урегулирования.

Чем скорее власти в Киеве осознают необходимость выполнения своих обязательств по «Минску-2», в первую очередь, в политической части – предоставление Донбассу особого статуса, проведение в регионе местных выборов, осуществление амнистии и конституционной реформы – тем быстрее мы сможем стать свидетелями полного выполнения «Комплекса мер». Напомню, что речь идет о «классических» европейских ценностях: граждане должны иметь право на местное самоуправление, изъяснение и обучение на своем языке, жизнь по своему укладу.

Россия заинтересована в разрешении конфликта вблизи своих границ больше, чем кто бы то ни было. Хотелось бы, чтобы у нас был предсказуемый и надежный сосед, с которым развивалось прагматичное равноправное взаимодействие по всем направлениям.

Утверждения относительно присутствия российского тяжелого вооружения на юго-востоке Украины, которое требует вывода, – явно из области фантастики. Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ и группа ОБСЕ в КПП «Гуково» и «Донецк» на российско-украинской границе ни в одном из своих документов не зафиксировали фактов присутствия российских войск, наличия или поставок на территорию Донецкой и Луганской областей российских вооружений, в том числе тяжелых. Стороны в конфликте воюют тем оружием, которое осталось на Украине с момента распада СССР. Киев, помимо прочего, пытается компенсировать свои потери поставками вооружений из стран НАТО, в том числе летальных.

Очевидно, что вопрос о наличии вооружений в Донбассе отпадет сам по себе в случае полной реализации минского «Комплекса мер», включая предоставление населению юго-востока надежных конституционных гарантий безопасности в виде особого статуса региона.

Вопрос: Италия выступает за сохранение каналов диалога с Россией, но одновременно входит в группу стран, поддерживающих антироссийские санкции. Считаете ли Вы, что такая позиция негативно влияет на двусторонние отношения?

С.В.Лавров: Введенные Евросоюзом санкции в отношении России, к которым присоединилась Италия, и ответные российские шаги негативно сказались на двустороннем торгово-экономическом сотрудничестве. Сегодня ситуация в этой сфере остается весьма сложной, вызывает у обеих сторон серьезную озабоченность. Наглядный показатель – значительное снижение товарооборота. В прошлом году он сократился на 36,2% до 30,6 млрд. долл., а за девять месяцев нынешнего года – на 41,2% до 14,2 млрд. долл.

По данным самих итальянских источников – итальянского агентства экспортных кредитов «САЧЕ», прямые потери экономики Италии от антироссийских санкций ЕС оцениваются в 2,5 – 3 млрд. долл. Естественно, что и российские участники несут определенные издержки. Вместе с тем проводимая в нашей стране политика импортозамещения приносит ощутимые результаты. В целом, российская экономика крепко «стоит на ногах», адаптировалась и к рестрикциям, и к низким ценам на нефть.

Италия сейчас является шестым по величине экономическим партнером России, хотя на протяжении длительного времени удерживала четвертую позицию. Примечательно, что на пятую строчку поднялись США. Таким образом, Вашингтон, ставший инициатором значительной части антироссийских установок, потерь не несет. Здесь нашим итальянским, да и в целом есовским партерам, наверное, есть над чем задуматься.

Мы видим, что политические, деловые, общественные круги Италии все активнее высказывают недовольство санкционной политикой, выступают за возвращение двусторонних отношений на траекторию роста. Знаем, что настроения в пользу разблокирования торгово-экономических связей с Россией сильны и в итальянских регионах – в целом ряде областей Италии приняты резолюции с призывом к снятию антироссийских санкций.

Надеемся, что Рим будет выстраивать отношения с Москвой, исходя прежде всего из собственных интересов. Вся богатая история российско-итальянских связей, которые опираются на многолетний опыт плодотворного сотрудничества, – пример того, что совместными усилиями нам удавалось добиться весомых результатов.

Особое значение в деле поддержания доверия и взаимопонимания между нашими государствами принадлежит диалогу на высшем уровне. В ходе переговоров Президента В.В.Путина и Председателя Совета министров М.Ренци в июне «на полях» ХХ Петербургского международного экономического форума обсуждались перспективы активизации российско-итальянского взаимодействия на ключевых направлениях.

На состоявшемся 5 октября заседании Российско-Итальянского Совета по экономическому, промышленному и валютно-финансовому сотрудничеству намечена «дорожная карта» выхода из сложившейся ситуации с упором на диверсификацию экономических связей, поиск новых перспективных направлений, более активное вовлечение регионов, реализацию совместных проектов, в том числе ориентированных на рынки третьих стран. Рассчитываю, что свой вклад в общие усилия по динамичному развитию российско-итальянских связей внесут предстоящие 2 декабря переговоры с моим итальянским коллегой П.Джентилони.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 декабря 2016 > № 1989999 Сергей Лавров

В минувшую среду Палата представителей Конгресса США приняла законопроект, предусматривающий "создание высокопоставленной комиссии по противодействию политическому вмешательству России во всем мире", сообщило агентство Associated Press.

"Эта мера может идти вразрез с курсом избранного президента Дональда Трампа, который обещал улучшить отношения США с Москвой", — так, открыто, прямо с первых строк сообщения, ведущее американское информационное агентство квалифицирует этот шаг американских законодателей.

В целом этот законопроект касается финансирования американских спецслужб в 2017 году. На эти цели планируется выделить более 70 миллиардов долларов.

Обращает на себя внимание то, что американские законодатели без зазрения совести, бездоказательно обвиняют Россию во вмешательстве во внутренние дела других стран. В 93-страничном законопроекте указано, что комиссии будет поручено "противодействовать политике России, направленной на оказание скрытого влияния, включая разоблачение ложной информации, агентов влияния, коррупции, нарушений прав человека, терроризма и убийств, осуществляемых органами безопасности или политическими элитами Российской Федерации или их ставленниками". Сам перечень преступлений, которые должна разоблачать комиссия, говорит о том, что Россию уже "назначили" виновной в них.

Собственно, здесь ничего нового нет. Это вполне вписывается в политику администрации США и их союзников в Европе, которые обвиняют Россию и её руководство во всевозможных грехах, а затем за эти "грехи" вводят санкции против России. Достаточно просмотреть сообщения западных СМИ о мифических "бомбежках", которые якобы ведут в Сирии российские ВКС и в результате которых будто "гибнут мирные жители".

Можно не сомневаться, что Сенат Конгресса США спешно рассмотрит этот законопроект до конца года, поскольку нынешний состав Конгресса действует лишь до 3 января 2017-го. Затем законопроект попадет на стол президента Обамы и будет быстро подписан, так как 20 января место в Белом доме должен занять Дональд Трамп. А Трамп может его и не подписать, имеет законное право. Ясно, что ни нынешние конгрессмены, ни президент Обама не станут тянуть с принятием закона, поскольку пропадёт весь смысл этой затеи.

В Конгрессе нынешнего состава большинство принадлежит Республиканской партии, от которой формально баллотировался Трамп. Но это вовсе не означает, что большинство в Конгрессе — за Трампа. Результаты выборов показали, что американцы в ходе президентских выборов разделились не по партийным предпочтениям. Народ США разделен на традиционную "одноэтажную Америку", которая выступила за Трампа, и на сторонников либеральных "ценностей", которые продвигал Барак Обама и которые были в основе избирательной риторики Хиллари Клинтон. Это народное разделение вовсе не соответствует соотношению аналогичных мнений в Конгрессе, и уж тем более не все конгрессмены-республиканцы (и демократы, конечно) вслед за Трампом готовы к улучшению американо-российских отношений. А каким будет новый состав Конгресса – неизвестно. Вот Обама и торопится.

Кроме того, чтобы осложнить Трампу реализацию намерений улучшить отношения своей страны с Россией, у законопроекта есть и другой аспект. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что риторика, в которой написан законопроект о финансировании спецслужб, перекликается с риторикой Клинтон, которая в ходе избирательной кампании обвиняла Москву во вмешательстве в избирательный процесс в США посредством кибератак.

А если к этому добавить то, что штатах Висконсин, Пенсильвания и Мичиган был инициирован пересчет голосов избирателей … Сама собой складывается картина, смысл которой – поиск причин и поводов, которые могли бы, во-первых, изменить результаты выборов, и во-вторых — обвинить Москву во вмешательстве в дела США. И совсем нельзя исключать, что после своего создания эта специальная комиссия найдет-таки "весомые" тому "доказательства". А значит, Хиллари Клинтон и поддерживающие ее круги смогут поставить под сомнение результаты выборов и вновь всех собак повесить на Россию.

И как бы уж совсем случайно – вот совпадение! — Associated Press сообщает, что независимо от принятия законопроекта о финансировании спецслужб сенаторы-демократы из сенатского комитета по разведке обратились к Обаме с письмом, требуя рассекретить информацию о "вмешательстве России в последние президентские выборы в США". Любопытно, что ответит Обама?

Весь мир хорошо помнит пробирку Колина Пауэла, одна демонстрация которой в ООН стала оправданием вторжения США в Ирак. Позже это оказалось фальшивкой. Но Саддам убит, а Ирак разрушен и фактически не существует как самостоятельное государство.

Есть большой соблазн предположить, что перед высокопоставленной комиссией по противодействию России будет поставлена задача изготовить еще немало таких "пробирок", которые будут использоваться для давления на Россию. Как с этим будет справляться новый президент Трамп, если он всё же займет Белый дом, трудно сказать.

Ясно одно, что история повторяется. С конца 40-х и до конца 50-х Америка переживала эпоху так называемого "маккартизма", когда американским спецслужбам, да и американской прессе, за каждой кочкой мерещился коммунистический агент. Коммунистический – значит, советский. Теперь всё то же самое с поправкой на то, что мы уже не СССР, а снова Россия.

Решение Палаты представителей может иметь и другие последствия. Союзниками США и, конкретно, антироссийскими силами в Европе этот шаг может быть воспринят как сигнал: мол, делай, как я. И не удивлюсь, если все европейские члены НАТО объединят свои разведывательные усилия для поиска "завуалированного" вмешательства Москвы в их дела. И как знать, может быть, кандидат в президенты в той или иной европейской стране, который высказывается за диалог с Россией, в канун или после выборов вдруг будет объявлен родными спецслужбами российским "шпионом" или "агентом влияния".

Сегодня США теряют инициативу на международной арене. Потому "ястребам" в Конгрессе везде видится "рука Москвы". Впрочем, создание комиссии по противодействию России – самая высокая оценка, которую за свою работу могли получить российские военные, дипломаты и журналисты и, конечно, наш президент. Секрет успеха России очевиден: мы просто не врём.

Игорь Пшеничников, советник директора Российского института стратегических исследований (РИСИ), для РИА Новости

Глава МИД РФ Сергей Лавров прибыл в столицу Италии Рим, где проведет переговоры с итальянскими коллегами и примет участие в международной конференции "Средиземноморье: Римский диалог", передает корреспондент РИА Новости.

В четверг российский министр примет участие в приеме по случаю открытия конференции. Также запланирована встреча тет-а-тет с президентом Италии Серджо Маттареллой.

В МИД РФ заявили, что в ходе пребывания в Риме 1-2 декабря Лавров посетит Ватикан, где встретится с государственным секретарем Святого престола, кардиналом Пьетро Паролином и секретарем по отношениям с государствами, архиепископом Полом Ричардом Галлахером. Также глава МИД РФ проведет переговоры с итальянским коллегой Паоло Джентилони.

Главными темами для обсуждения станут ситуация в Сирии, Ираке, Ливии и на Украине.

На полях конференции в пятницу также запланирована встреча с госсекретарем США Джоном Керри. Как сообщил источник РИА Новости в российской делегации, в МИД не исключают и двусторонних переговоров со спецпосланником ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой.

Санкции как локальные угрозы мировой системе ПОД/ФТ

ВИКТОР ДОСТОВ

президент Ассоциации «Электронные деньги»

Для России тема санкций стала особенно актуальной последнюю пару лет, при этом в мировом масштабе санкции являются вполне обыденным явлением. Автор не компетентен обсуждать политологические аспекты вопроса или санкции в целом, но хотел бы обратить внимание на очевидную и совершенно не рассматриваемую обычно специфику последствий санкций в финансовом секторе.

Санкции бывают крайне разнообразны. Существуют упомянутые выше международные ограничения, налагаемые на уровне ООН. Другим примером финансовых санкций являются черные списки ФАТФ, ограничивающие или запрещающие целый блок корреспондентских отношений с финансовыми институтами стран, которые не придерживаются (Иран, КНДР) или придерживаются не в полной мере (Афганистан, Ирак, Лаос, Сирия, Уганда, Йемен и другие) рекомендаций этой организации.

Существуют также локальные механизмы, возникающие как косвенные последствия определенных конфликтов. На последнем механизме и хотелось бы остановиться на совсем свежем примере — санкций Украины против систем денежных переводов из России. Суть ситуации состоит в следующем.

В терминах международных денежных переводов Россия — один из крупнейших доноров Украины. Около 2 млн украинских трудовых мигрантов (данные ФМС РФ) пересылают домой ежегодно сотни миллионов долларов. Меньшие, но значимые количества идут в разделенных семьях и по другим моделям (данные ЦБ РФ по 2016 году). После банковского кризиса на Украине в 2014 году рынок международных переводов практически был полностью представлен российскими («Лидер», «Золотая корона», «Юнистрим», «Колибри», Blizko, Anelik) и международными (WesternUnion и MoneyGram) системами денежных переводов, а также другими безналичными механизмами — переводами по SWIFT, переводами через системы электронных и мобильных платежей и так далее, с безусловным доминированием российских систем.

Точнее будет использовать форму прошедшего времени «был», поскольку указом президента Украины №467/2016 от 17 октября 2016 года на Украину запрещено переводить деньги через все действующие российские системы переводов: «Колибри» (Сбербанк), «Золотая корона» (РНКО «Платежный центр»), «Юнистрим» (банк «Юнистрим»), «Международные денежные переводы „Лидер”» (НКО «АО „Лидер”»), Anelik (банк «Анелик РУ»), Blizko (Связь-банк).

По сути, это прямой запрет на работу на Украине игроков рынка, обеспечивающих, по разным оценкам, 44–60% от упомянутого потока. Следует отметить, что особенно критична возможность перевода денежных средств на Украину из Крыма в связи с отсутствием международных систем денежных переводов в Крыму.

Попытаемся предположить, что может произойти дальше. Какое-то количество клиентов перейдет на международных игроков. В более жестком сценарии Россия примет ответные меры. Соответствующий законопроект №21966-7 о запрете на денежные переводы с помощью иностранных платежных систем с территории России на территорию государств, которые ограничили действие российских платежных систем, внесен на рассмотрение Госдумы 8 ноября 2016 года. Но, вне зависимости от того, будет принят симметричный запрет или нет, при сохранении нынешней ситуации и учитывая традиционно более высокие по сравнению с российскими тарифы международных систем, можно абсолютно уверенно предсказать, что значительная часть потока уйдет в альтернативные способы перевода. Это в первую очередь транспорт наличных средств, вывод по фиктивным контрактам и другие суррогатные инструменты.

Как мы видим, санкции неизбежно ведут к увеличению наличного, а также серого безналичного потока между странами. Само по себе это явление несет пруденциальные и непруденциальные риски, от ухода физлиц из-под налогообложения и мошенничеств под видом услуги перевода до повышенных физических рисков для неформальных агентов при транспорте наличных средств. Однако создание большого серого потока неизбежно приводит к тому, что в нем оказывается возможным прятать черные потоки, связанные с финансированием терроризма, наркотрафиком и тому подобным. Явление маскировки черных потоков внутри в целом некриминального трафика хорошо изучено на примере хавалы, в которой большая часть трафика также не имеет криминальной компоненты. Мы не видим никакой специфики украинского коридора, гарантирующей исключение подобной опасности.

Хавала — это система подпольного банкинга, сохранившаяся с древних времен и использующаяся на Среднем Востоке, в Африке и Азии. Отправитель обращается к брокеру, который после получения денег отправляет партнеру в стране получения сообщение по электронной почте, факсу или звонит по телефону. Сообщение содержит сумму, имя получателя и код, по которому получатель получает деньги. При этом деньги перемещаются из страны в страну без финансовых документов. Отследить потоки практически невозможно, так как транзакции осуществляются методом взаимозачета или при личных встречах. Простота использования и непрозрачность делают хавалу привлекательным инструментом для отмывания денег, уклонения от уплаты налогов и для использования террористами и прочими нелегальными организациями.

Подводя итог, можно однозначно сказать, что конкретный механизм санкций, использованный в данном случае, неизбежно приведет к системному росту угроз ПОД/ФТ. Проблема сохранения режима ПОД/ФТ на фоне применения санкций возникает неизбежно, однако рассмотренный пример делает ее наиболее ясной. Решение этого вопроса выходит из плоскости компетенций финансовых разведок и иных надзорных органов и требует обсуждения на общем дипломатическом уровне. Оптимальным форматом представляется включение изучения подобной угрозы и методов борьбы с ней в повестку международных организаций формата ФАТФ, МАНИВЕЛЛ и других.

А военным можно

Автор: Елена МОРОЗОВА.

Великобритания намерена отменить распространение Европейской конвенции о защите прав человека на военных, участвовавших в боевых действиях. Премьер-министр Соединённого Королевства Тереза Мэй уверена, что документ устарел, а эта мера позволит солдатам эффективнее вести себя на поле боя, не опасаясь судебных исков по возвращении на родину. Члены правящей Консервативной партии поддержали инициативу главы кабинета.

«БОЛЬШИНСТВО судебных процессов, с которыми нам приходится иметь дело, связаны с действием Европейской конвенции о защите прав человека в районе боевых действий, — цитирует британского министра обороны Майкла Фэллона агентство «Рейтер». — Это нанесло ущерб нашим войскам, негативно сказалось на наших военных операциях и обошлось в миллионы нашим налогоплательщикам, тогда как эти деньги должны быть напрямую инвестированы в оборону». По данным ведомства, на расследования и компенсации только по войне в Ираке Великобритания потратила более 100 миллионов фунтов стерлингов.

У инициативы Терезы Мэй, естественно, есть и множество противников. Прежде всего это те, чьи близкие стали жертвами военных преступлений, и семьи погибших военнослужащих. Они по праву считают, что иммунитет от судебных преследований сыграет на руку правительству, вовлекающему страну в участие в вооружённых конфликтах на Ближнем Востоке и в Северной Африке, позволив ему уйти от ответственности.

Сто дней Дональда Трампа: черновой набросок

Иван Курилла

Д.и.н., профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

21 ноября 2016 г. Дональд Трамп объявил о своих планах на первые сто дней президентства. Это уже не предвыборная риторика, а программа действий, и потому она заслуживает особого внимания. После своей инаугурации Д. Трамп, среди прочего, обещает отказаться от переговоров по созданию ТТП, снять часть ограничений с бизнеса, создать специальную команду по кибербезопасности. Однако в последней версии программы нет наиболее громких обещаний, которые будущий президент давал в ходе предвыборной кампании. Какие меры помогут Д. Трампу «снова сделать Америку великой»?

Начиная с избрания Франклина Д. Рузвельта, американские журналисты и политологи отсчитывают первые сто дней пребывания нового человека в Белом доме как заявку на направление политики всего президентского срока, как определение приоритетов и вызовов, с которыми столкнется президент. В этот период принято не критиковать новичка в Овальном кабинете слишком сурово, давая ему возможность войти в роль, но именно в течение этого срока определяются сильные и слабые стороны нового президента, возможности успеха его администрации в целом. Ф. Рузвельт в течение своих первых ста дней успел осуществить целый ряд шагов по приостановке падения национальной экономики в пропасть Великой депрессии.

В последней версии «ста дней» нет наиболее громких обещаний Д. Трампа, которые он давал в ходе предвыборной кампании.

Дональд Трамп начал говорить о своих первых «ста днях» на посту президента еще в ходе избирательной кампании, в своей речи в Геттисберге в октябре, когда он сформулировал план из «шести мер по противодействию коррупции в Вашингтоне», «семи действий по защите американских рабочих» и «пяти действий по восстановлению безопасности и конституционного порядка». Тогда же он назвал десять законопроектов, которые он намерен внести в конгресс в первые сто дней своего президентства.

21 ноября 2016 г. Д. Трамп, теперь уже в роли избранного президента, опубликовал двухминутный ролик с новой версией того, что он будет делать в первую стодневку.

Первым пунктом программы ста дней Дональд Трамп объявил выход США из переговоров по созданию Транстихоокеанского партнерства (ТТП) и замене его «честными двусторонними торговыми соглашениями». Партнерство должно было усилить позиции Соединенных Штатов в Азии, но многие эксперты опасались, что оно приведет к сокращению занятости в США. Даже Хиллари Клинтон в ходе своей предвыборной кампании выступала против ТТП. Д. Трамп назвал единственный довод в поддержку своего решения — сохранение рабочих мест в США.

Второй пункт программы Д. Трампа заключается в сокращении или снятии регулировок экономики, принятых для защиты окружающей среды. Он назвал эти ограничения «убивающими рабочие места» и пообещал их немедленную отмену. Комментаторы считают, что речь идет прежде всего о плане «Чистая энергия», принятом администрацией президента Барака Обамы, нацеленном на сокращение работающих на угле и природном газе электростанций.

Третьим обещанием Д. Трампа стало сокращение ограничений и регулировки бизнеса. Ранее он уже давал обещание отменить закон Додда-Фрэнка, принятый после кризиса 2008 г. и требующий, в частности, от банков иметь большую сумму наличности в своем резерве, чем это было необходимо ранее.

В этот период принято не критиковать новичка в Овальном кабинете слишком сурово, давая ему возможность войти в роль, но именно в течение этого срока определяются сильные и слабые стороны нового президента, возможности успеха его администрации в целом.

Кроме того, новый президент создаст специальную команду по кибербезопасности, которая должна будет не только защищать американские компьютерные сети, но и обладать «наступательным» потенциалом, чтобы «сдерживать нападения государственных и негосударственных акторов».

Следующий шаг, планируемый Д. Трампом, должен «исследовать злоупотребления визовыми программами», которые подрывают положение американских рабочих.

Наконец, Д. Трамп также обещает ограничить возможность для государственных служащих уходить в частные фирмы на роль лоббистов, наложив пятилетний запрет на такого рода работу.

Что можно сказать об этих обещаниях?

Прежде всего, в последней версии «ста дней» нет наиболее громких обещаний Д. Трампа, которые он давал в ходе предвыборной кампании. Нет здесь ни обещания построить стену на границе с Мексикой, ни отменить медицинские страховки «Обамакера». Очевидно, что будет необходимо одобрение Конгресса, и, хотя республиканцы контролируют сейчас обе палаты законодательного органа, такие радикальные меры потребуют долгой битвы, а какие-то инициативы демократы будут способны заблокировать в Сенате. Именно для того, чтобы прийти к финалу стодневки с положительным результатом, Д. Трампу важно начать с относительно легко осуществимых задач, поэтому он и выбрал такие меры, которые он сможет провести в жизнь президентским решением. Это не значит, что остальные законопроекты, обещанные в ходе предвыборной кампании, не будут реализованы, однако сейчас очевидно, что произойдет это после первых ста дней.

Во-вторых, в озвученном Д. Трампом плане ничего не сказано про отношения с Россией (хотя вопрос кибербезопасности намекает на обвинения российских хакеров во взломе американских серверов). В целом за исключением выхода из переговоров о Транстихоокеанском партнерстве, поданного Д. Трампом в контексте защиты американского рынка труда, никакие внешнеполитические инициативы в пакет не вошли. Американские избиратели традиционно мало внимания уделяют мировым делам, и потому решение международных задач может потерпеть. Однако существуют и более конкретные причины этого молчания. Дело в том, что именно во внешней политике достаточно сильно влияние Сената, где республиканское преимущество совсем не велико и высока вероятность блока на пути радикальных перемен. Кроме того, направление внешнеполитической деятельности новой администрации будет в значительной мере зависеть от нового государственного секретаря, который на момент публикации Д. Трампом своего плана еще не был назначен.

В-третьих, единственная проблема безопасности, которая вошла в проект первых управленческих шагов Д. Трампа, стала кибербезопасность. Это сильно отличается от повестки дня последних президентов США, для которых в числе первоочередных задач были борьба с терроризмом и войны в Ираке и Афганистане.

Так или иначе, первые инициативы избранного президента сосредоточены на рабочих местах для граждан США, то есть на теме, к которой привязаны и меры по остановке Транстихоокеанского партнерства, и ужесточение визовых проверок, и отказ от экологических ограничений, и поощрение бизнеса. Д. Трамп — первый президент, который строил долгую карьеру именно в бизнесе, и можно представить, что именно в этой области у него сформировались самые твердые убеждения. Поэтому он, вероятно, и далее будет настаивать на снижении налогов и разного рода ограничений на деловую активность. Будет ли он настолько же решительным в проблемах внешней политики, если столкнется с критикой и противодействием соратников и оппонентов, покажут уже первые сто дней.

Переосмысление ядерной политики

Учет запасов

Фред Каплан – военный публицист журнала Slate и автор книги «Темная территория: секретная история кибервойны и волшебники Армагеддона»

Резюме В отсутствие изменений в мировой политике, на которые в ближайшем будущем надеяться не стоит, все глубоко увязли в ядерном оружии. Оно сдерживает агрессию – не только возможный ядерный удар, но и вторжение традиционных войск.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Через четыре месяца после вступления в должность президента Барак Обама, выступая на саммите в Праге, пообещал предпринять «конкретные шаги в направлении мира без ядерного оружия». Однако спустя почти восемь лет он руководит программой модернизации ядерного арсенала США, которая обойдется бюджету в 35 млрд долларов в год в течение следующего десятилетия и в последующие годы. Тем, кто обвиняет его в лицемерии, Обама говорит, что всегда считал мир без ядерного оружия долгосрочной целью, которая вряд ли будет достигнута при его жизни и тем более за время его пребывания на президентском посту. Он заявляет, что программа модернизации не предусматривает создания новых смертоносных ядерных вооружений в большем количестве, она направлена на сохранение имеющегося арсенала и на обеспечение его безопасности.

По большому счету это утверждение верно, но без ответа остается более важный вопрос: нужен ли Соединенным Штатам их нынешний арсенал? Похоже, что в конце президентского срока Обама размышляет как раз над этим. В речи, произнесенной 6 июня этого года в Ассоциации по контролю над вооружениями, заместитель советника по национальной безопасности Бен Родс заметил, что «план модернизации составлялся при другом бюджете и другом Конгрессе» и президент «продолжит пересматривать эти планы, думая о том, как передать эстафету своему преемнику». В каком-то смысле Родс просто повторяет мысль Роберта Уорка, заместителя министра обороны, высказанную в феврале: в эпоху бюджетных ограничений цена ядерного плана вынудит пойти на компромиссы, и если это будет означать сокращение обычных вооружений, то план будет «очень и очень проблематичным». Однако другие официальные лица заявили, что пересмотр, упомянутый Родсом, подстегивается не только бюджетными проблемами, но и вопросами стратегии и истории.

Заявление Родса несколько приглушило тревогу, которая ощущалась в определенных коридорах Конгресса. В письме от 16 июня сенаторы-республиканцы Джон Маккейн и Боб Коркер напомнили Обаме, что во время дебатов по поводу нового Договора о сокращении стратегических вооружений (нового СНВ) в 2010 г. он обещал в обмен на ратификацию договора Сенатом модернизировать или заменить все три составляющие ядерной триады. Речь идет о межконтинентальных баллистических ракетах наземного базирования (МБРНБ), баллистических ракетах на подводных лодках (БРПЛ) и бомбардировщиках дальнего радиуса действия. Сенаторы предупредили его, что он не должен теперь давать задний ход.

Таким образом, через четверть века после окончания холодной войны Соединенные Штаты стоят на краю пропасти, скатываясь в очередные ядерные дебаты. В 1980-е гг. ядерное оружие настолько доминировало в дискуссиях о политике национальной безопасности, что специалистам моложе 50 лет это сейчас просто трудно себе представить. Арсеналы двух сверхдержав выросли до таких пугающих размеров, а вероятность реальной войны между ними настолько уменьшилась, что гонка ядерных вооружений стала восприниматься как чистой воды абстракция, когда малопонятные (и по сути бессмысленные) показатели вроде «коэффициента полезной нагрузки ракет» стали символом конкуренции и конфликта.

Несмотря на трения между США и Россией в эпоху Владимира Путина, стороны отказались от подобного соперничества. Сегодня трудно найти таблицы сопоставления ядерных арсеналов, которые когда-то анализировались с научной дотошностью. Никто всерьез не помышляет о том, чтобы приводить подобную статистику для измерения «баланса сил», какой бы смысл ни вкладывался в это понятие. Поэтому сегодня самое время задать несколько принципиальных вопросов до того, как пикейные жилеты углубятся в новые дебаты. Для чего Соединенным Штатам ядерный арсенал? Сколько боеголовок и какого вида следует считать достаточным минимумом?

Подробности Судного дня

Публичная дискуссия по этим вопросам всегда была лицемерна. Министр обороны при президенте Джоне Кеннеди Роберт Макнамара изобрел формулу «ограниченного сдерживания», известную как «взаимно гарантированное уничтожение». Иными словами, если после первого удара русских у американцев останется достаточное количество боеголовок и ракет для уничтожения двухсот советских крупнейших городов, этого будет вполне достаточно, чтобы удержать СССР от рассмотрения возможности первого удара. Ущерб, нанесенный любыми другими вооружениями, доказывал Макнамара, будет несопоставимо малым и ничтожным. Фактически эта формула всего лишь использовалась министром обороны для обуздания аппетитов армейских чинов (Объединенный комитет начальников штабов запросил 10 тыс. МБРНБ; Макнамара же урезал это число до одной тысячи). Даже в эпоху Макнамары американские ракеты никогда не были нацелены на советские города или населенные центры как таковые; мишенью были преимущественно военные объекты. И все же боеголовки и бомбы были настолько огромны в то время – многие несли заряд, существенно превышавший мегатонну, – что десятки или сотни миллионов людей были бы убиты в любом случае, не говоря уже о миллионах, которые могли погибнуть от радиоактивных осадков.

Первый согласованный план ядерной войны, известный как Единый комплексный операционный план, был разработан Командованием стратегических ВВС США в Омахе, штат Небраска, в 1960 г., до избрания Кеннеди. В этом плане обосновывалось необходимое военным количество бомб и ракет. Мишенью стали все сколько-нибудь ценные объекты в Советском Союзе (а также в коммунистическом Китае и Восточной Европе). Офицеры Объединенного штаба по планированию стратегических целей постановили, что несколько особо важных целей должны быть уничтожены с вероятностью 90%, а другие – с вероятностью 98 процентов. По этим правилам каждый объект становился целью для нескольких орудий и, таким образом, армия должна закупить в несколько раз больше вооружений, чем это могло показаться разумным на первый взгляд.

В 1961 г., сразу после того как Кеннеди стал президентом, Макнамара пересмотрел единый комплексный план, чтобы предоставить президенту возможность нанесения «ограниченных» ударов по советским стратегическим военным целям (МБРНБ, укрытия для подводных лодок, авиабазы стратегических бомбардировщиков), а не по городам. И все же требования оставались колоссальными. Поскольку Советы увеличивали ядерный арсенал на протяжении 1960-х гг. – в основном в ответ на наращивание американского ядерного потенциала – потребности росли прямо пропорционально. Ограничение Макнамары на уровне тысячи МБРНБ оставалось в силе, поэтому американский военный истеблишмент разработал ракеты, оснащенные несколькими боеголовками, каждая из которых могла поражать отдельную мишень. Они получили известность как РГЧИН – «разделяющаяся головная часть с блоками индивидуального наведения». Когда советские и американские МБРНБ были оснащены РГЧИН, они в одночасье стали самым смертоносным и по этой причине наиболее уязвимым видом вооружений. Само существование такого оружия создавало новый вид нестабильности: во время кризиса каждая из сторон могла испытать искушение нанести первый удар своими МБРНБ хотя бы для того, чтобы упредить первый удар другой стороны.

Эта ситуация, которую теоретики окрестили «нестабильностью в случае кризиса», породила множество сценариев ядерного обмена с обманчиво точными расчетами. Все они предусматривали, что президент США и генеральный секретарь ЦК КПСС дадут приказ выпустить сотни или тысячи ядерных боеголовок по главному противнику, убив десятки или сотни миллионов граждан. При этом предполагалось, что лидеры сохранят трезвый ум и хладнокровие, чтобы обмениваться ракетными ударами (теоретики абсурдно исходили из предпосылки, будто разведывательные спутники и компьютеры все еще будут функционировать достаточно хорошо, чтобы оценивать ущерб). В результате этой любопытной шахматной партии та или другая сторона одержит какую-то победу. Сегодня эти книги и статьи кажутся странными, если не сказать бредовыми (многие из них были переизданы в специализированных журналах).

С окончанием холодной войны закончились и эти диковинные рассуждения, равно как и гонка ядерных вооружений. Ядерный арсенал США достиг пика в 1967 г., когда на вооружении стояло 31 255 боеголовок, но уже к 1991 г. он снизился до 19 008 боеголовок – в основном за счет демонтажа тактического ядерного оружия в Западной Европе и Южной Корее. Через десять лет это число сократилось еще вдвое, а в следующем десятилетии снова уменьшилось вдвое. Частично это стало следствием соглашений о контроле ядерных вооружений, которые подписывались с начала 1970-х годов. Но в гораздо большей степени это сокращение стало возможно потому, что при президенте Джордже Буше-старшем, а затем при президенте Билле Клинтоне гражданские аналитики Пентагона взяли под контроль Единый комплексный операционный план – впервые с 1961 г., когда он был пересмотрен Макнамарой.

Внимательнее ознакомившись с самым секретным перечнем целей и числом боеголовок, нацеленных на каждую из них, гражданские аналитики пришли к выводу, что список искусственно раздут: многие включенные в него объекты не были важными, и многие можно было уничтожить гораздо меньшим числом боеголовок. В итоге, как пишет отставной генерал Джордж Ли Батлер, бывший главком Стратегического военного командования (СВК), в книге «Необычное дело», ядерные потребности были снижены с 10 тыс. боеголовок до 5888. (Гражданские аналитики даже это количество считали избыточным, но им пришлось пойти на политический компромисс.) Фактическое число боеголовок сократилось пропорционально и продолжало уменьшаться, хотя и не так резко.

Последнее (и достаточно скромное) сокращение стало следствием нового договора по СНВ. Обама надеялся на новые соглашения, но ему так и не удалось их согласовать и подписать. Он объясняет это возвращением Путина в президентское кресло. Но даже если бы президентом России остался партнер Обамы по переговорам, более умеренный Дмитрий Медведев, сомнительно, что им удалось бы заключить еще один договор по СНВ. В то время Обама сказал, что второй договор должен предусматривать сокращение не только ракет дальнего радиуса действия, но и ракет среднего и ближнего радиуса действия. Однако, учитывая превосходство американцев в обычных вооружениях, ни один российский лидер не рискнул бы встать на этот путь. Когда Советский Союз и страны Варшавского договора превосходили НАТО в стрелковом вооружении и танках вдоль границы между Восточной и Западной Германией, президенты США считали ядерное оружие, включая ракеты, тактические бомбы и даже ядерную артиллерию, средством компенсации военного дисбаланса. Аналогичным образом сегодня относятся к ядерному оружию и российские лидеры. (Соединенные Штаты сохраняют на своих европейских складах всего 184 атомные бомбы, которые могут быть установлены на тактических боевых самолетах, тогда как Россия, по некоторым оценкам, имеет более 2 тыс. боеголовок, многие из которых развернуты и готовы к запуску.)

Коль скоро ядерные переговоры зашли в тупик, следовало ли Обаме продолжать одностороннее сокращение ядерных боеголовок? В сфере ядерного оружия, в конце концов, нет необходимости на каждую неприятельскую ракету иметь свою собственную – боеголовка на боеголовку или килотонна на килотонну. Президентам необходимо определиться с тем, какие задачи, по их мнению, должен выполнять ядерный арсенал, и позаботиться о том, чтобы, даже исходя из пессимистического сценария, у военных было достаточно оружия для выполнения поставленных задач. Если расчеты показывают, что им нужны, допустим, тысяча ядерных боеголовок, то не имеет значения, будет ли у России или другой недружественной страны в два, три или в десять раз больше боеголовок. Однако в политических кругах на эти вопросы смотрят несколько иначе.

Системная модернизация

Сегодня у Соединенных Штатов 440 МБРНБ, 288 БРПЛ (на 14 подлодках) и 113 стратегических бомбардировщиков, способных нести совокупный груз в 2070 атомных бомб и ядерных боеголовок. Еще 2508 боеголовок хранятся на складах на случай резкого ухудшения международных отношений и возобновления серьезной гонки вооружений. У России 307 МБРНБ, 176 БРПЛ (на 11 подлодках) и 70 бомбардировщиков, способных нести совокупный груз в 2600 бомб и боеголовок. Плюс к этому 2400 боеголовок хранятся на складе. У Китая 143 МБРНБ, 48 БРПЛ (на четырех подлодках) и три бомбардировщика, имеющих достаточно большой радиус действия, чтобы атаковать западное побережье Соединенных Штатов – всего примерно 180 бомб и боеголовок. (Эти цифры взяты из материалов Ханса Кристенсена и Роберта Норриса, которые составили самые полные и, как утверждают мои источники, самые надежные, незасекреченные таблицы ядерных арсеналов разных стран.)

Китайцы никогда не играли в игру под названием «гонка ядерных вооружений»; они проводят политику «минимального сдерживания», поддерживая уровень вооружений, достаточный, чтобы не подпускать близко потенциальных противников: Россию и США. (В последнее время мы слышим об умеренном наращивании вооружений Китаем – возможно, как реакция на успехи американцев в области системы противоракетной обороны.) С другой стороны, русские проводят активную программу модернизации вооружений. Они сохранили 46 старых МРНРБ, оснащенных РГЧИН, и собираются заменить две трети старого арсенала.

По сравнению с русскими американцы не слишком активны – они лишь заменяют старые ракеты и бомбардировщики новыми, которые не отличаются большей разрушительной силой. При этом Вашингтон не слишком спешит даже с простой заменой устаревших образцов. США давно уже избавились от МРНРБ, оснащенных РГЧИН, и у новой модели ракеты лишь одна боеголовка. Называется она стратегическим сдерживающим средством наземного базирования, и ее дебют ожидается не раньше 2028 года. Новая подводная лодка класса SSBN-X пройдет испытания в море не раньше 2031 года. Новый самолет под названием «Ударный бомбардировщик дальнего радиуса действия» должен появиться в конце 2020-х гг., равно как и новая ракета класса «воздух-земля» дальнего радиуса действия – модернизированный вариант нынешней крылатой ракеты «воздух-земля».

Но при этих сроках американский план модернизации, если его выполнить в полном объеме, будет очень дорогим. Согласно Бюджетному управлению Конгресса, 642 новые МБРНБ (из которых 400 будут развернуты в шахтах) обойдутся налогоплательщикам в 60 млрд долларов, 12 новых атомных подводных лодок – в 100 млрд долларов, 100 новых бомбардировщиков – в 55 млрд долларов. Еще 30 млрд придется заплатить за тысячу новых крылатых ракет и 50 млрд – за более быстрые, гибкие и безопасные системы командования и управления. И это не считая содержания ядерных лабораторий, на что в следующем десятилетии уйдет еще 80 миллиардов.

Изначальная причина появления ядерной триады – чисто бюрократическая. Армия строила МБРНБ, ВМС – подлодки, а ВВС – бомбардировщики. В конце концов контракт на МБРНБ достался ВВС, а армии осталось размещение ядерного оружия на носителях среднего и ближнего радиуса действия в Западной Европе и Южной Корее, а также проведение исследований и разработок в области противоракетной обороны для защиты континентальной части Соединенных Штатов. С тех пор эти проекты по большей части испарились. Однако, когда в 1960-е гг. началась гонка вооружений, триада приобрела стратегическую подоплеку. МБРНБ были самым могущественным и точным из трех видов вооружений – идеальным инструментом для своевременного удара по подземным пусковым шахтам советских ракет, защищенных от воздействия ударной волны. БРПЛ были не столь могущественным и менее точным видом вооружений. Однако они были наилучшим образом защищены, так как находились на подлодках, незаметно бороздивших просторы океана. Если определять сдерживание как сохранение сил второго удара, БРПЛ так же важны. Бомбардировщики были медленнее – для достижения цели им требовалось не несколько минут, а несколько часов, но благодаря этому летчики оставались за пределами советских границ в ожидании дальнейших указаний или могли быть отозваны на базу, если кризис удастся разрешить.

Доводы в пользу МБРНБ наземного базирования сегодня малоубедительны, и такими они были с 1990 г., когда ВМС США начали размещать ракеты класса «Трайдент II» на подводных лодках. В отличие от прежних МБРНБ, эти ракеты достаточно точны и способны уничтожить подземные пусковые шахты советских ракет, защищенных от воздействия ударной волны. Другими словами, одна из уникальных особенностей МБРНБ – способность быстро поражать цели, защищенные от воздействия ударной волны – больше не была уникальной. Между тем их другое качество – уязвимость для первого удара противника – никуда не делось. Даже если следовать эзотерической логике ядерных стратегов, МБРНБ снижают безопасность США, не предлагая ничего взамен.

Во время холодной войны главный довод в пользу наземного базирования МБРНБ заключался в необходимости отвечать на действия Советов – хотя бы для того, чтобы продемонстрировать «решимость» и «внушить доверие». Этот аргумент и в те времена выглядел малоубедительным, а уж сегодня и подавно. Так в чем же смысл сохранения и тем более модернизации МБРНБ? Если они дестабилизируют обстановку, почему бы их не демонтировать?

У ВВС и некоторых гражданских стратегов появились новые резоны. Они называют это «теорией губки». Их логика гласит, что без МБРНБ, которые отвлекают на себя русские ракеты, в континентальной части США останется всего шесть стратегических целей. Это три базы бомбардировщиков (в Луизиане, Миссури и Северной Дакоте), два порта подлодок (в Бангоре, штат Вашингтон, и Кингс-Бей, штат Джорджия), а также Высшее национальное военное командование (Вашингтон, округ Колумбия). Русские могли бы атаковать эти цели всего двумя или даже одной ракетой с разделяющимися боеголовками. Американский президент, понимая, что у русских остаются тысячи боеголовок, может не нанести ответного удара, опасаясь новых действий со стороны России. В 1970-х гг. некоторые ястребы рисовали аналогичный сценарий, который они называли «сдерживание наших сдерживающих средств». С другой стороны, если Соединенные Штаты сохранят 400 МБРНБ, то русским придется выпустить как минимум 400 боеголовок для их уничтожения. По любым меркам это был бы массированный удар, способный спровоцировать ответный массированный удар, перспектива которого будет удерживать русских от соблазна атаковать первыми.

Это странная теория, поскольку она исходит из того, что президент США будет мириться с ядерным ударом, который, несмотря на ограниченный масштаб, может стоить жизни сотням тысяч, а, быть может, и миллионам гражданских лиц, и не нанесет ответный удар любой из сотен ракет, установленных на неуязвимых подводных лодках. Но допустим, что эта теория имеет под собой какие-то основания и армии нужно больше шести целей на территории Соединенных Штатов, которые будут действовать подобно губке, впитывающей и принимающей на себя ядерный удар России. Даже в этом случае только с большой натяжкой можно настаивать на необходимости 400 МБРНБ или 400 губок. Сколько их нужно на самом деле? Десяток, два десятка? Наверняка не больше. При этом данные ракеты (опять же, если исходить из того, что в этой теории есть хоть доля здравого смысла) вовсе необязательно должны быть сверхсовременными. Иными словами, можно убедительно доказать, что Соединенным Штатам вообще не нужна новая МБРНБ.

Нужен ли США новый пилотируемый бомбардировщик дальнего радиуса действия, способный преодолеть российскую систему ПВО? Доводы в его пользу также малоубедительны. При радиусе действия 2400–2500 км крылатые ракеты «воздух-земля» могут быть выпущены с бомбардировщиков, находящихся вне пределов досягаемости российских средств ПВО. Значит ли это, что новая крылатая ракета воздушного базирования – хорошая идея? Возможно, но с одной оговоркой: крылатая ракета ВВС дальнего радиуса действия, неуязвимая для ПВО противника – не простая замена устаревших аналогов. Это новый вид вооружений в американском плане модернизации, с совершенно новой конструкцией. У таких ракет выше точность и больше радиус действия, что не вызывает возражений, но они могут нести как обычные бомбы, так и ядерные боеголовки, и эта их особенность уже вызывает озабоченность. Бывший министр обороны Уильям Перри утверждал, что если удар будет нанесен с применением оружия дальнего радиуса действия вне зоны досягаемости средств ПВО противника, то лидер атакуемой страны не сможет выяснить, какой вид заряда несет ракета. Исходя из худших предположений (обычно политические лидеры следуют этой логике в военное время), он или она могут предположить, что ракета несет ядерный заряд, и отреагировать соответственно.

Что касается нового класса подлодок с ядерными ракетами на борту, против них трудно что-либо возразить. Подлодкам класса «Огайо», которые сегодня стоят на вооружении, от 20 до 40 лет. В какой-то момент они станут слишком старыми, и их уже будет опасно отправлять в длительное плавание в Мировой океан. Но нужны ли американским ВМС 12 новых подлодок? Может быть, хватило бы 8–10, как полагают некоторые? В любых расчетах необходимо учитывать, что какие-то подлодки должны находиться в Тихом океане, другие – в Атлантическом океане, а третьи – в порту для дозаправки и ремонта. Если исходить из логичного допущения, что трех подлодок достаточно для каждой локации, то девяти новых подлодок вполне хватит. Если посчитать это число избыточным, то можно обойтись и восемью; если посчитать это слишком рискованной стратегией, то десяти в любом случае должно хватить. Но обосновать необходимость строительства 12 новых подлодок едва ли возможно.

Наконец, программа лучше защищенных систем управления и контроля не вызывает сомнений на фоне растущей уязвимости спутниковых средств связи для прямого удара или хакерских атак. Если Соединенные Штаты не могут пока обойтись без ядерных вооружений, то у президента по крайней мере должна быть возможность воспользоваться ими или придержать их, но желательно сохранять ситуацию под личным контролем.

Какое ядерное оружие нам нужно

В отсутствие изменений в мировой политике, на которые в ближайшем будущем надеяться не приходится, все глубоко увязли в ядерном оружии. Оно, конечно, выполняет определенную функцию, сдерживая агрессию – не только возможный ядерный удар, но и вторжение традиционных войск. Во время споров о размежевании границ в середине 1960-х гг. Кремль рассматривал возможность ограниченного вторжения в Китай, но воздержался от этого, потому что у КНР было несколько ядерных боеголовок. Израильтяне опасаются иранской бомбы не столько потому, что думают, будто верховный руководитель может неожиданно ударить по Тель-Авиву ядерными ракетами (по некоторым оценкам, у Израиля 200 ядерных боеголовок, способных испепелить Тегеран), сколько потому, что даже несколько ядерных зарядов уже могут обеспечить прикрытие для других форм иранской агрессии.

Возможная параллель: если бы Израиль в 1981 г. не уничтожил ядерный реактор Ирака «Озирак» и если бы Саддам Хусейн сумел создать несколько атомных или водородных бомб, трудно представить себе столь многочисленную коалицию западных и арабских государств, созданную для изгнания иракской армии из Кувейта 10 лет спустя. США могли бы предложить партнерам ядерное прикрытие, пообещав ответить на возможный иракский ядерный удар, но вряд ли другие страны, прежде всего арабские, стали бы доверять подобным заявлениям. В 1960-е гг. британские и французские лидеры, сомневавшиеся в том, что НАТО заслуживает доверия, задавались вопросом, рискнут ли Соединенные Штаты пожертвовать Нью-Йорком ради защиты Лондона или Парижа. Египетские и саудовские правители справедливо сомневались, что США смогут сделать подобное ради Каира или Эр-Рияда.

Но, как видно из этих сценариев, сдерживание не требует большого ядерного арсенала: в некоторых случаях достаточно всего нескольких зарядов, в других – пары сотен. Если Обама всерьез намерен пересмотреть план модернизации ядерных вооружений, ему следует начать с переоценки требований сдерживания. Американский план ядерной войны – перечень целей и количество боеголовок, которые необходимо направить на каждую из них – не анализировался ни гражданскими экспертами, ни официальными лицами уже четверть века, после того как это было сделано при Буше и Клинтоне. Хотя арсеналы США и России с тех пор не сократились, потребности тем не менее можно было бы уменьшить, не меняя исходной логики. Возможно, их можно было бы уменьшить и в том случае, если эта логика будет поставлена под сомнение. Правительству давно уже пора обнулить бюджет Единого комплексного операционного плана, отбросить в сторону план войны, как если бы ядерного оружия не было вообще, чтобы затем сверстать бюджет заново на основе рациональной оценки реальных потребностей в ядерных вооружениях, а также конечной цели каждой ядерной боеголовки. Этого до сих пор не сделано по одной простой причине: сопротивление военных, могущественные фракции которых влюблены в ядерное оружие. А кроме того, могущественные члены Конгресса поддерживают ядерные лаборатории и производителей ядерного оружия из своих округов. Всякий раз, когда президент подписывает договор о контроле над ядерными вооружениями, Сенат требует увеличения расходов, а иногда и одобрения новых, более летальных ядерных вооружений – в обмен на его ратификацию. Маловероятно, что армейские чины или Конгресс смирятся с односторонним сокращением, какие бы разумные аргументы в его пользу ни выдвигались.

Даже будь политический истеблишмент сговорчивее, Обама вряд ли смог бы в оставшееся время на президентском посту подготовить почву для подобных расчетов. Но это было бы достойной задачей для его преемника, равно как и для других мировых лидеров.

США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 30 ноября 2016 > № 1999010 Фред Каплан

Сохранение превосходства

Оборонная стратегия для новой администрации

Эндрю Крепиневич – президент и почетный старший научный сотрудник Центра стратегических и бюджетных оценок

Мак Торнберри – конгрессмен-республиканец из Техаса и председатель Комиссии Палаты представителей по делам Вооруженных сил.

Резюме США придется взять на вооружение «тактику ведения полуторной войны», что позволит одновременно сдерживать Китай или вести крупномасштабную войну с ним и отправить экспедиционный корпус в Европу или на Ближний Восток.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Следующий президент США получит незавидное наследие в сфере безопасности. Сегодня Соединенные Штаты вынуждены отражать все более серьезные угрозы, будучи в нарастающей степени ограничены в средствах и находясь в ослабленном положении. При этом как внутри страны, так и за рубежом все чаще звучат сомнения по поводу готовности американцев защищать своих друзей и собственные интересы. В Европе, западной акватории Тихого океана и Персидском заливе – регионах, которые и демократические, и республиканские администрации давно считают жизненно важными для национальной безопасности США – ревизионистские державы стремятся опрокинуть устоявшийся мировой порядок. В Европе российский президент Владимир Путин захватил Крым, развязал опосредованную войну на востоке Украины и угрожает союзникам НАТО на периферии России. Продолжая демонстрировать вновь обретенную самоуверенность, Россия отправила войска в Сирию и нарастила ядерный арсенал. После неудачной попытки «перезагрузки» отношений с Москвой президент Барак Обама жестко предупредил Россию и ввел против нее экономические санкции, которые не помогли сдержать Путина.

«Разворот» администрации в сторону Азии, продолжающийся уже пять лет, также не подкреплен эффективными действиями. Китай продолжает увеличивать военные расходы, инвестируя большие средства в системы вооружений, которые представляют угрозу для американских сил в западной акватории Тихого океана. В итоге мы видим: Китай все чаще демонстрирует растущие экспансионистские притязания в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также возможности для достижения поставленных целей. Не довольствуясь урегулированием споров посредством дипломатии, Пекин осуществляет милитаризацию, строя военные базы на природных и искусственных островах. США не смогли дать энергичный отпор провокациям, и союзники усомнились в готовности американцев выполнять свои давнишние обязательства в сфере безопасности.

Сомнения в способности Соединенных Штатов играть лидирующую роль подливают масла в огонь нестабильности на Ближнем Востоке. В Ираке администрация Обамы лишилась с таким трудом завоеванных позиций, выведя все американские войска и создав вакуум в сфере безопасности, что стало предпосылкой для усиления иранского влияния и формирования «Исламского государства» (ИГИЛ, запрещено в России. – Ред.). Усугубив свои стратегические просчеты, администрация в корне ошибочно интерпретировала характер «арабской весны», не поняв, что восстания создадут возможности для радикальных исламистов, а не приведут автоматически к новому демократическому устройству общества. Опыт предыдущей администрации в Ираке ничему не научил администрацию Обамы, которая решила «руководить на расстоянии» в Ливии, организовав интервенцию для свержения Муаммара Каддафи лишь для того, чтобы объявить о победе и оставить страну в хаосе и разрухе. Затем она провела «красную линию», под которой понималось применение президентом Башаром Асадом химического оружия, но не перешла к решительным действиям, когда Башар ее пересек. В итоге нестабильность на Ближнем Востоке усугубляется, а влияние США падает.

При администрации Обамы возросла угроза исламского терроризма. Суннитские группировки «Аль-Каида» и ИГИЛ закрепились в Ираке, Ливии, Сирии, Йемене и даже в Западной Африке. Переговоры Обамы с Ираном, родиной радикального шиитского исламизма, не помешали этой стране участвовать в опосредованных войнах в Ираке, Сирии и Йемене, а также поддерживать движение «Хезболла» в Ливане. Ядерная сделка с Ираном несколько замедлила его продвижение к созданию собственного ядерного оружия, но предоставила этому одиозному режиму доступ к десяткам миллиардов долларов ранее замороженных активов. Уже в марте Тегеран испытал баллистические ракеты, способные нести ядерные заряды, проявив вопиющее пренебрежение к резолюции Совета Безопасности ООН.

Нестабильность еще больше усиливается из-за начала военного соперничества в относительно новых сферах: в космосе и киберпространстве. Рано или поздно оно перекинется и на подводную экономическую инфраструктуру.

Поскольку нынешний подход терпит крах, следующему президенту потребуется другая оборонная стратегия. Она должна состоять из трех основных частей: четко заявить, к чему стремятся Соединенные Штаты, чего они хотят добиться, понять, какие средства имеются для достижения этих целей, а также разработать руководящие указания относительно использования этих средств. Это позволит США не допустить возникновения гегемонистской державы на евразийской периферии и сохранить доступ к общим благам, не обанкротив при этом страну.

Цели и средства

Главная цель американской внешней политики – не допустить, чтобы недружественное государство установило гегемонию в ключевых регионах – Европе, западной акватории Тихого океана или в Персидском заливе – и аккумулировало мощь, позволяющую угрожать ключевым интересам США. Так, в первой половине XX века Соединенные Штаты два раза вели войну в Европе, чтобы победить Германию, и один раз в Тихом океане, чтобы победить Японию. В годы холодной войны они работали с союзниками над пресечением доминирования Советского Союза в Западной Европе или расширения его влияния на Ближнем Востоке и в Восточной Азии. Эта цель актуальна и поныне.

Чтобы сохранить возможность взаимодействия с союзниками и торговыми партнерами, США также нужен доступ к общему достоянию или благам. Свыше 70 лет американская армия несет ответственность по обеспечению гарантированного доступа к морям и воздушному пространству – не только для самих Соединенных Штатов, но и для других стран. Они настолько хорошо справляются с этой задачей, что многие стали считать это чем-то само собой разумеющимся. Однако сохранение доступа к общечеловеческим благам – нелегкая и недешевая работа. Если бы США отказались от этой роли, их не смогла бы заменить другая держава-единомышленница.

Выполнение этих задач становится с каждым днем все труднее из-за того, что у ревизионистских стран появляются новые возможности и средства по ограничению доступа, такие как оружие для нанесения высокоточных ударов на большом расстоянии, противоспутниковые системы и всевозможные виды кибероружия. Все они предназначены для нападения на «мышечную систему» американской армии (авиабазы и авианосцы передового базирования) и ее «нервную систему» (системы слежки, разведки, связи и наведения на цель).

Хотя Соединенные Штаты уже не доминируют в мире, как это было после окончания холодной войны, страна все еще занимает завидное положение относительно ревизионистских держав. Она обладает большими природными ресурсами и полезными ископаемыми, действенной системой свободного предпринимательства и самыми здоровыми демографическими характеристиками из всех крупных держав. Соединенные Штаты доказали способность ассимилировать иммигрантов, а система образования, хотя и нуждается в безотлагательной реформе, все же считается одной из лучших в мире. Благодаря географической изоляции и миролюбивым соседям США могут позаботиться об обороне родины вдали от ее берегов. В длинном списке союзников Вашингтона – большинство крупнейших экономик мира. Соединенные Штаты гордятся лучшей в мире армией с точки зрения персонала и военной техники, а также опыта проведения широкого спектра операций.

Но, несмотря на появление все новых и новых вызовов безопасности, Вашингтон продолжает сокращать военные расходы. С 2010 по 2016 гг. военный бюджет снизился на 14% в реальном выражении и примерно на 30%, если рассчитывать его как процент ВВП. Вероятно, расходы на оборону продолжат снижаться и в следующем десятилетии, поскольку проценты по государственному долгу растут. Наиболее дееспособные союзники вносят еще меньший вклад. Из самых богатых стран НАТО только Великобритания тратит на оборону больше 2% ВВП, которые были определены как минимальная планка для членов альянса. Япония по-прежнему ограничена потолком в 1% ВВП, который она сама же для себя установила.

Это не значит, что США должны просто привязать свои расходы на оборону к конкретному проценту ВВП. Уровень должен зависеть от многих факторов, включая виды угроз, риск, на который готов пойти американский народ, вклад союзников и др., тем не менее снижение военных расходов – особенно в сравнении с инвестициями ревизионистских держав – ставит Вашингтон и его союзников во все более опасное и уязвимое положение. Как сказал в 2014 г. бывший министр обороны Роберт Гейтс, «сокращение Соединенными Штатами расходов на оборону сигнализирует о том, что мы не заинтересованы защищать свои глобальные интересы». Но Вашингтону необходимо сделать нечто большее, чем просто вкладывать больше денег. Нужна стратегия для более эффективного расходования этих долларов и повышения боеспособности армии.

Наметить курс

Средства всегда ограничены, так что стратегия заключается в том, чтобы сделать правильный выбор. Для этого политикам надо учитывать не только актуальность угрозы, но и ее масштабы, форму и направленность. Радикальный исламизм представляет самую непосредственную и реальную опасность, с которой сталкиваются американцы, но у Китая и России гораздо больше возможностей угрожать безопасности США. Китай, быстро усиливающаяся держава, имеет наиболее дееспособные традиционные вооруженные силы, не считая американской армии, а Россия, хоть и переживает упадок по всем признакам, по-прежнему сохраняет самый большой в мире ядерный арсенал. Тем временем угроза, исходящая от Ирана, преимущественно сводится к тому, что если у этой страны все же появится ядерное оружие, к обладанию которым она стремится, это станет спусковым механизмом для дальнейшего его распространения на Ближнем Востоке, где сразу несколько стран захотят сравняться с Тегераном в этом отношении. Поскольку цель Соединенных Штатов – минимизировать долгосрочные риски, следует принципиально сосредоточиться на отражении угроз, исходящих от Китая и России, и уже во вторую очередь сдерживать иранский экспансионизм и поддерживать своих партнеров и единомышленников в их стремлении подавить радикальные исламистские группировки.

Чтобы ответить на все эти вызовы в условиях ограниченных средств, армии США придется взять на вооружение «тактику ведения полуторной войны», что позволит одновременно сдерживать Китай или вести крупномасштабную войну с ним и отправить экспедиционный корпус в Европу или на Ближний Восток. В западной акватории Тихого океана это означает стратегию «передовой обороны» первой островной цепи, которая тянется от Японии через Тайвань и дальше вдоль Филиппин – трех стран, с которыми Вашингтон связан твердыми обязательствами в области безопасности. Не следует делать ставку на удаленную блокаду Китая или стратегию мобилизации для отвоевания потерянных территорий, как США делали в период Второй мировой войны. Это означало бы обречь союзников и партнеров на агрессию или принуждение, и именно так они расценят подобный курс. Вместо этого, выдвинув достаточные силы на линию потенциального противостояния, включая сухопутные войска в Японии и на Филиппинах, Соединенные Штаты могли бы вместе со своими союзниками сдержать потенциальную агрессию Китая, наращивающего военную мощь в этом регионе, и сохранить мир. В Японии, на Филиппинах и, возможно, во Вьетнаме все шире открывается дверь для американских военных, поскольку эти страны приветствуют военное присутствие и помощь США. Но дверь не будет открыта бесконечно. К тому же Соединенным Штатам не удастся достаточно быстро развернуть передовую оборону. Поэтому следующей администрации нужно без промедления начать такой процесс.

Непосредственная угроза, исходящая от России, состоит в том, что она может использовать «пятую колонну» за границей. Принимая во внимание характер этой угрозы, Вашингтону следует разместить больше наземных и военно-воздушных сил в странах Восточной Европы, граничащих с Россией. Их миссия будет заключаться в оказании помощи этим государствам в сдерживании (а если понадобится, и подавлении) попыток Кремля использовать в качестве «пятой колонны» местную русскую общину. Соединенным Штатам следует побуждать главных союзников по НАТО внести аналогичный вклад. Для дальнейшего сдерживания российского авантюризма нужно загодя развернуть в регионе вооружения, боеприпасы и тыловое обеспечение, чтобы можно было оперативно усилить потенциал союзников, когда в этом возникнет необходимость.

На Ближнем Востоке американцы бросались из одной крайности в другую, от слишком назойливого участия в делах региона до пренебрежения им, одновременно ставя нереалистичные задачи, такие как уничтожение ИГИЛ и победа над сателлитами Ирана. Вашингтон не может ликвидировать извращенные разновидности ислама – на это способно только местное население. Однако Америка может и должна поддерживать те государства и группы, которые к этому стремятся, и гораздо энергичнее, чем до сих пор. Принимая во внимание тот факт, что Китай и Россия бросают США гораздо более серьезные вызовы, акцент нужно сделать не на количестве, а на качестве. Это означает, что нужно больше полагаться на силы особого назначения и военных советников, оказывающих помощь местным правительствам и группам – при поддержке с воздуха и в киберпространстве. Как и в Восточной Европе, это означает отправку в регион экспедиционного корпуса, а в случае явной агрессии – в данном случае со стороны Ирана – нужно иметь возможность быстро перебросить необходимое подкрепление для отражения угрозы.

Северная Корея со своим радикальным режимом, слабеющей экономикой и растущим ядерным арсеналом – уникальный вызов. На протяжении многих лет Соединенные Штаты были согласны оказывать стране экономическую помощь, чтобы не допустить ее превращения в ядерную державу. После того как в 2006 г. Пхеньян перешел эту черту, Вашингтон пытался заключить другие соглашения в тщетной попытке ограничить ядерный арсенал режима, который продолжает увеличиваться. К счастью, сегодня есть указания на то, что администрация Обамы отказывается от первоначальной стратегии и переходит к более жестким экономическим санкциям, а также помогает Японии и Южной Корее усовершенствовать ракетную оборону. Следующей администрации не следует отказываться от таких усилий в обмен на обещания правительства Северной Кореи. Надо ужесточить санкции и снять их только после того, как Пхеньян предпримет поддающиеся контролю и необратимые шаги по сокращению ядерного потенциала. Они должны стать частью плана полной его ликвидации.

Одержать верх

Главный элемент любой оборонной стратегии включает обретение военных преимуществ в некоторых областях, чтобы компенсировать потери в других. Например, монополия Соединенных Штатов в высокоточном оружии близится к концу по мере того, как их соперники приобретают новые возможности по ограничению доступа. Более 70 лет подход США к проецированию силы сводился к наращиванию выдвинутых наземных и военно-воздушных баз, а также к размещению военных кораблей в непосредственной близости от берегов недружественной страны. Но с увеличением числа ракет и самолетов, оснащенных высокоточными боеприпасами, Китай и другие неприятели получают все больше возможностей брать под прицел американскую военную технику, расположенную на большом удалении.

Американцы также теряют преимущество в ряде ключевых военных технологий. Искусственный интеллект, большие данные, направленная энергия, генная инженерия и робототехника могут применяться в военной сфере, хотя инициатива в их разработке принадлежит в основном частному сектору. Таким образом, сегодня они доступны всем, кто может себе позволить заплатить за них, включая противников Соединенных Штатов.

Чтобы сохранить преимущество в главных областях, где идет конкуренция, армии придется разработать новые операционные концепции, то есть методы, с помощью которых она организует, оснащает и применяет вооруженные силы для сдерживания противника или доминирования над ним, если сдерживание не помогает. Прежде всего необходимо позаботиться о том, чтобы армия сосредоточилась на решении наиболее насущных задач, таких как угрозы ограничения доступа к тем регионам, где имеются жизненно важные интересы. Эти усилия могут включать эксперименты с разными видами войск и военной техники, поскольку история свидетельствует: эксперименты лежат в самом сердце всех великих нововведений в военном деле. Например, между двумя мировыми войнами немецкая армия экспериментировала с использованием прорывов в таких коммерческих технологиях, как механизация, авиация и радиосвязь, тем самым закладывая основания для блицкрига. ВМС США экспериментировали с аналогичными технологиями, чтобы совершить скачок от флота, опирающегося в первую очередь на военные корабли, к флоту, организованному вокруг мощного авианосца. Помимо стимулирования новаторского и творческого мышления, экспериментальная деятельность позволяет позаботиться о тщательной проверке новых систем вооружений до начала их массового производства, чтобы уменьшить вероятность вынужденной отмены инновационной программы.

История также свидетельствует о том, что армии придется смириться с регулярными неудачами, для того чтобы совершить серьезный прорыв. Если все эксперименты будут успешны, никто ничему не научится по большому счету. Немецкая армия терпела многочисленные неудачи на пути к блицкригу, равно как и американские ВМС в процессе создания ударной группировки авианосцев. Прежде всего прошлый опыт показывает, что, поскольку подготовка к решению новых проблем часто требует серьезных изменений, подобные усилия нередко наталкиваются на упорное сопротивление. Для его преодоления необходимо сильное руководство – как гражданское, так и военное.

Армия должна не только разрабатывать верные концепции операционной деятельности, чтобы эксплуатировать появляющиеся технологии, но и размещать силы, необходимые для того, чтобы делать это быстрее противников. Чем быстрее она будет генерировать новые возможности, тем меньше придется тратить на регулярные ВС. Однако в настоящее время Соединенные Штаты тратят больше времени, чем их противники, на передачу новой техники от кульманов и планшетов в руки военных. В некоторых случаях процесс длится больше 10 лет. Во многом это происходит потому, что Пентагон нередко стремится довести эксплуатационные характеристики новых систем до максимально возможного уровня. Запланированные расходы на новую технику часто оказываются превышены, когда кураторы проектов пытаются ввести в строй новые технологии до того, как они будут надлежащим образом испытаны. Время и деньги тратятся впустую, а войска вынуждены довольствоваться старой техникой. Проблемы осложняются тем, что дядя Сэм слишком часто тратит, условно говоря, тысячи долларов на то, чтобы у него не «выцыганили» копейки. Давно пора менять эту систему, выдвигая более реалистические требования и ускоряя передачу новой техники военным.

Сохранение доступа к общим благам остается одной из важнейших целей США, и это необходимо учитывать при разработке военной стратегии. Примерно сто лет назад или чуть больше под «общими благами» или «достоянием» понимались морские просторы и Мировой океан. В последующие десятилетия технические достижения расширили такое определение, и теперь под общим достоянием также понимаются воздушное и космическое пространство, киберпространство, подводная энергетическая и телекоммуникационная инфраструктура. После окончания холодной войны доступ Соединенных Штатов к общему достоянию воспринимался как данность. Армия США контролировала морское и воздушное пространство, а также считала дружественными другие, более новые сферы деятельности.

Теперь это в прошлом. Ревизионистские государства все энергичнее оспаривают доступ Соединенных Штатов к общим благам. И Китай, и Россия совершенствуют противоспутниковое оружие. По мере увеличения мощности лазерных пушек все новые и новые государства получат возможности ослеплять или даже уничтожать спутники. Киберпространство превращается в арену экономических войн, шпионажа, преступности и терроризма. И то, что подводная инфраструктура станет мишенью, – вопрос времени. Государства и негосударственные образования могут получить беспилотные подводные аппараты, способные погружаться на морское дно. Как и в случае с кибератаками, затруднительно определить источник нанесения ударов по космическим и подводным целям, а это означает, что стратегия, основанная на сдерживании, вряд ли будет эффективной. Вместо этого американской армии придется взять курс на защиту своих материальных активов, ограничение возможностей причинения им ущерба и быстрый ремонт и восстановление поврежденных объектов.

Новый атомный век

Ядерные силы остаются фундаментом национальной безопасности США. Но контекст, в котором эти силы функционируют, резко изменился. Мир вступил во второй ядерный век, оставив в прошлом биполярную конкуренцию между Соединенными Штатами и Советским Союзом, становясь все более многополярным с региональной и мировой конкуренцией. Эта конкуренция также становится многомерной. Хотя ядерное оружие сохраняет свое законное место, в дискуссии о стратегическом балансе сил имеют место и другие измерения, такие как высокоточное и кибернетическое оружие, а также передовые системы ракетной и воздушной обороны. То, что раньше обычно называлось «ядерным равновесием», сегодня можно более точно описать как «стратегическое равновесие».

Например, Китай и Россия выражают обеспокоенность по поводу разрабатываемых в США возможностей нанесения «мгновенного глобального удара», позволяющего поражать цель в любой точке мира в пределах одного часа. Они также недовольны системами американской противоракетной и воздушной обороны: русские протестуют против планов Вашингтона разместить систему ПРО в Восточной Европе для отражения атак с Ближнего Востока, а китайцы возражают против аналогичных планов в Южной Корее, призванных защитить союзника от удара Северной Кореи. Положение еще больше осложняется опасениями по поводу кибероружия, которое может применяться для выведения из строя систем раннего оповещения, командования и управления.

Несмотря на эти глубокие перемены, администрация Обамы твердо придерживается парадигмы контроля над вооружениями времен холодной войны, обращая пристальное внимание на ядерные арсеналы Соединенных Штатов и России, мечтая при этом о безъядерном мире. Главные соперники США, напротив, уже действуют по законам нового ядерного века. Русские приняли доктрину «эскалации и деэскалации», в которой содержится призыв использовать ядерное оружие для ликвидации отставания России в обычных вооружениях. Они уже испытали оружие, которое, вероятно, нарушает Договор 1987 г. о ядерных силах среднего и малого радиуса действия. Китай разделяет озабоченность России относительно возможностей нанесения американцами высокоточного удара, а также относительно противоракетной обороны. При этом КНР не желает предоставлять подробных отчетов о собственном ядерном потенциале и намерениях, хотя модернизирует ядерные силы и расширяет арсенал высокоточных боеприпасов и кибероружия.

Пора выйти за рамки мышления эпохи холодной войны и оценить конкуренцию не с помощью простого подсчета вооружений, а через призму реалий второго ядерного века. Ключевой шаг в направлении адаптации американского ядерного арсенала – разработка подробных планов с учетом разных правдоподобных сценариев кризиса при участии США, Китая, России; возможного применения ядерного оружия второстепенными державами, такими как Северная Корея, или конфликта между двумя странами, обладающими ядерным оружием, такими как Индия и Пакистан. Тем временем американцы должны сохранять обоснованную и жизнеспособную ядерную стратегию в качестве главного гаранта собственной безопасности. Боеголовки, методы их доставки, а также системы командования и управления так долго находились в забвении у американского военного истеблишмента, что в скором времени способны все разом устареть. Соединенные Штаты могут позволить себе модернизировать сдерживающий ядерный арсенал – это будет стоить не более 5% общего бюджета на оборону. Но необходимо начать работу прямо сейчас, чтобы у США были современные ядерные средства сдерживания для ответа на вызовы в будущем, а не те ядерные силы, которые создавались в прошлом веке.

Ликвидировать разрыв

Даже лучшая стратегия потерпит крах, если под нее не выделяются необходимые средства, а описанная в данной статье стратегия требует гораздо более значительных ресурсов, чем те, что могут быть доступны, согласно сегодняшним планам Пентагона. К счастью, обе главные политические партии Соединенных Штатов поддерживают восстановление финансирования обороны до уровней, заложенных в бюджете, который Гейтс предложил в бытность министром обороны на 2012-й финансовый год. В этом случае есть реальный шанс ликвидировать разрыв между потребностями США в сфере безопасности и способностью удовлетворить их, сохраняя риск на разумном уровне.

Однако быстрый рост социальных выплат и прогнозируемое увеличение бюджетного дефицита, вероятно, будут означать политические ограничения расходов на оборону. Политика администрации Обамы обеспечила вялое восстановление экономики при дальнейшем увеличении долгового бремени, возложенного на будущие поколения, тем самым ускоряя ослабление позиций США в мире. Следующий президент должен сделать восстановление экономического фундамента своим приоритетом. Долгосрочное решение заключается в стимулировании экономического роста, сложном выборе в отношении социальных выплат и пересмотре устаревшего налогового кодекса. Успех далеко не гарантирован, и даже если удастся добиться какого-то прогресса, в одночасье всех экономических проблем это не решит.

Есть другие способы сокращения разрыва между целями и средствами, но они потребуют дальновидности и политического мужества. Один из подходов – более решительная ставка на экономическую мощь США. Санкции оказали существенное давление на Иран и Северную Корею; однако последние три администрации отказались от них в обмен на обещания, оказавшиеся иллюзорными. Экономическая мощь Соединенных Штатов – плохо используемый источник силы и влияния. При правильном применении этого рычага соперники США понесли бы настолько серьезные потери, что это могло бы принудить их отказаться от финансирования программ перевооружения.

Вашингтону также следует больше полагаться на военный потенциал союзников. Администрация Обамы слишком часто обращалась с союзниками как с помехой на пути умиротворения противников Соединенных Штатов, несмотря на отсутствие доказательств, что последние готовы отказаться от своих враждебных целей. Работа с правительствами стран-единомышленниц над принятием продуманных региональных стратегий помогла бы восстановить доверие союзников к США как дееспособному и надежному партнеру. Улучшение отношений в западной акватории Тихого океана было бы особенно актуально, поскольку наши партнеры там должны решить для себя, работать ли им с Соединенными Штатами или приспосабливаться к все более самоуверенному и требовательному Китаю.

Не менее важно, чтобы Вашингтон ясно сформулировал свою стратегию, союзники должны знать, какие военные возможности будут задействованы для выполнения общих задач. Четкая и понятная стратегия также поможет уменьшить разрыв между целями и средствами, поскольку даст армии четкие указания по поводу национальных приоритетов и во многом устранит ту неопределенность, которая мешает оборонному планированию. Слишком долго военные стратеги США были лишены внятных указаний и директив, что приводит к дурному распределению средств. Как говорится, «если не знаешь, куда идешь, можешь идти любой дорогой».

Четкая стратегия позволит перераспределить ресурсы и не только сберечь средства, но и снизить общие риски для безопасности. Например, население Южной Кореи в два раза превышает население Северной, а ее ВВП в 10 раз выше, чем у северного соседа. Со временем Сеул должен самостоятельно укомплектовывать большую часть наземных войсковых соединений, размещение которых предусмотрено союзническим договором между США и Южной Кореей, и тем самым высвободить американские сухопутные формирования для выполнения других приоритетных миссий. Аналогичным образом разработка новых операционных концепций – например, концепции эффективной передовой обороны первой островной цепи – даст армии более четкие представления о том, какие силы и возможности наиболее ценны, а какие можно сократить при минимальном риске. В итоге мы получим более эффективное использование имеющихся средств и ресурсов и более эффективную армию.

Способность быстро развертывать новые технологические возможности в полевых условиях также снизит расходы американского оборонного бюджета – отчасти за счет отказа от практики упования на неиспытанные и непроверенные технологии, что приводит к перерасходу средств и большим производственным задержкам. Если политики будут формулировать реалистичные требования в процессе закупок, армия сможет быстрее и эффективнее брать на вооружение новую технику. Кроме того, подобные действия вынудят противников идти на дополнительные расходы, поскольку неопределенность, создаваемая сжатыми сроками перевооружения, заставит их готовиться к расширению военных возможностей США. Им придется либо распылять имеющиеся у них средства на оборону, либо увеличивать расходы для противодействия новым образцам военной техники и вооружений, которые Вашингтон может закупать постоянно. Пентагон добился определенных успехов в этой области, создав Управление средств быстрого реагирования ВВС США, чтобы дать возможность военно-воздушным силам быстро закупать новую технику и обновлять устаревший парк в обход плохо функционирующей системы государственных закупок. ВМС последовал примеру ВВС, создав в этом году свое Управление средств быстрого реагирования. Однако долгосрочное решение заключается в фундаментальном реформировании самой системы.

Тяжелый выбор

Вследствие неэффективной стратегии администрации Обамы в течение последних восьми лет мы видим ослабление позиций Соединенных Штатов в мире и рост угроз нашим национальным интересам. Как заметил в прошлом году Генри Киссинджер, «со времени окончания Второй мировой войны США еще никогда не сталкивались с более разнородной и сложной цепочкой кризисов».

С учетом того, что нынешние вызовы более масштабны, чем те, с которыми Соединенные Штаты сталкивались в недалеком прошлом, и отличаются от них по форме, увеличение расходов на национальную безопасность – необходимая, но недостаточная мера. Наращивание традиционных сил и возможностей не решит проблему. Соединенные Штаты должны разрабатывать новые военные возможности и делать это быстрее своих соперников.

Это будет нелегко. В годы холодной войны США в среднем выделяли более 6% ВВП на оборону для создания щита, за которым их благосостояние выросло до беспрецедентных высот. Однако, несмотря на существенное сокращение военных расходов, финансовое положение значительно ухудшилось с начала Великой рецессии, и федеральное правительство накапливает долги с беспрецедентной скоростью. Конечно, есть место для повышения эффективности распределения долларов, выделяемых правительством на оборону. Однако финансовые беды никак не связаны с военными расходами, поскольку главные причины – быстрорастущий государственный долг и рост стоимости социальных программ. Попросту говоря, Соединенные Штаты приближаются к тому времени, когда долг уже нельзя будет перекладывать на плечи будущих поколений.

Таким образом, именно на внутреннем фронте должны быть приняты жесткие решения, чтобы защитить безопасность и экономическое благополучие страны. Самое время вспомнить предупреждение президента Дуайта Эйзенхауэра: «Пытаясь найти решение важнейшей проблемы обеспечения безопасности, мы должны сохранять платежеспособность. В противном случае мы проиграем внутреннее сражение, пытаясь одержать победу на внешнем поле боя».

США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 30 ноября 2016 > № 1999005 Эндрю Крепиневич, Мак Торнберри

Отстраненность вместо конфронтации

Постевропейская Россия в поисках самодостаточности

Алексей Миллер – профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, профессор Центрально-Европейского университета (Будапешт).

Фёдор Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме После холодной войны российское общество повторило в ускоренном темпе стадии, которые русская мысль проходила в XIX веке. От готовности к роли ученика и надежды на скорое вхождение в «гильдию» к поиску партнеров по многополярному миру, надеждам на экономический симбиоз ЕС и России, и наконец, пониманию того, что стать частью Европы не получится.

Статья представляет собой краткое изложение доклада, полностью опубликованного на сайте www.globalaffairs.ru.

2016 год знаменовал исчерпание 70-летнего периода международных отношений, который состоял из двух стадий – холодная война 1940-х – 1980-х гг. и переходное время после распада Советского Союза. Мир стоит на пороге новой парадигмы. Провозглашена она была на рубеже восьмидесятых и девяностых годов, но на деле так и не наступила. Минувшие четверть века – не созидание нового устройства, а попытка адаптировать институты, пережившие эпоху идеологической конфронтации (в основном те, что во время противостояния обслуживали западный мир), к совершенно другому международному контексту. Сделать это не удалось. Сейчас неудача такого подхода если и не признана де-юре, то де-факто осознается все большим числом политиков, а главное – обществами ведущих стран, которые не поддерживают собственные элиты, ответственные за курс прошедших лет.

Уходящий мир

Завершающийся этап состоял из двух фаз, каждая из которых по-своему уникальна. На стадии холодной войны – не имеющая аналогов прочная стратегическая стабильность, основанная на военно-политическом равновесии двух сверхдержав. Затем, на стадии выхода из противостояния – нетрадиционный порыв распространить идейно-ценностные принципы одной группы стран на весь мир в качестве универсальных. После холодной войны, по сути, была предпринята попытка сохранить ту же модель власти над миром, что практиковалась раньше. Но теперь с опорой не на две уравновешивающих друг друга сверхдержавы, а на одну «гипердержаву».

Объединяющая черта всего периода, которая имеет определяющее значение для России, – существование Запада как единого политического понятия и даже, по сути, института. Запад как идея, конечно, появился много раньше, но до середины ХХ века он представлял собой пространство остро соперничающих между собой великих держав. Итоги Второй мировой войны и, прежде всего, появление СССР в качестве сверхдержавы впервые консолидировали Запад как идейно-политическую, военную и экономическую общность. С концом холодной войны она не только сохранилась, но и превратилась в институциональное ядро мировой системы.

Позиционирование Советского Союза в отношении Запада было очевидным – системный оппонент. Россия же оказалась перед двойной дилеммой. С одной стороны, принятие или непринятие западной идейной и ценностной базы (эта тема присутствовала в российском дискурсе не менее 200 лет). С другой – участие или неучастие в управляемых Западом политических институтах, чего никогда раньше не предполагалось. То есть Россия просто не могла не определиться со своим местом относительно Запада – и по своим внутренним причинам, и со структурной точки зрения. Смешение этих двух измерений, прежде отдельных друг от друга, усугубило мучительную траекторию отношений, начиная с девяностых годов.

Мировое устройство, возникшее по итогам идеологического противостояния второй половины прошлого века, вступило в финальную фазу своего кризиса в 2014 году. Намерение Евросоюза/НАТО институционально привязать Украину к своей сфере и отказ обсуждать это с Россией спровоцировали крайне жесткую реакцию. Москва заявила о нежелании соблюдать правила, сложившиеся в период ее слабости и неспособности добиться приемлемых договоренностей. С точки зрения России, порядок, установившийся после 1991 г., не был естественным продолжением соглашений, которые обеспечивали мир и стабильность в Европе на последней стадии холодной войны. Соответственно, Россия не признавала незыблемыми реалии, возникшие после распада СССР, и не считала свои действия в отношении соседних стран (они были созданы уже после согласованных решений 1970-х – 1980-х гг.) нарушением договоров, достигнутых раньше. Иными словами, страна так никогда в полной мере и не согласилась с существованием «нового мирового порядка», который Запад считал само собой разумеющимся, хотя до середины 2000-х гг. мирилась с ним как с данностью.

Как победитель в противостоянии второй половины прошлого века Запад, по сути, получил возможность выбирать, как обустроить мир на исходе ХХ века. В отношении России вариантов было два. Первый – логика Венского конгресса, когда побежденную Францию включили в клуб пяти великих держав, ставший основой европейского Концерта. Второй – логика Потсдама, когда была поставлена задача не допустить, чтобы Германия в ХХ веке могла вновь стать великой державой.

В итоге ни одна из двух логик не была воплощена в полной мере. Запад не проявил интереса к тому, чтобы включить Россию в свои структуры (институционально, а не на словах) и приложить по-настоящему серьезные усилия для содействия ее внутренней трансформации (впрочем, масштаб усилий, которые потребовались бы для достижения такой цели, даже трудно себе представить). И, с другой стороны, не «добил» Россию, вероятно посчитав, вслед за Збигневом Бжезинским, что потеряв Украину и другие имперские окраины, Россия уже не имеет ресурсов вернуться на роль великой державы. К тому же российский кризис 1990-х гг. был настолько глубок, что мало кто на Западе мог предположить скорое восстановление политико-экономического потенциала до сколько-нибудь значимого уровня.

В результате Россия сохранила прежнюю ментальность великой державы, однако она сочеталась с неясным ограничением по ресурсам и накопленным грузом мнимых и реальных обид, унижений и претензий по поводу невыполненных гарантий (бесконечная полемика об обещании не расширять НАТО на восток). Тот факт, что на каком-то этапе Россия искренне верила в возможность доверительных отношений с ЕС и США, только усугубил нынешний крах доверия.

Ситуация опасна тем, что Россия, вернув геополитическую дееспособность и действуя умело в тактическом плане, обижена, отчуждена и нервна, и понимает, что если она снова даст слабину, то ее «добьют». Но истеричность в международной политике и в обсуждении будущего (Артемий Магун метко обозначил современную атмосферу как триумф «истерического маккиавелизма») свойственна, увы, не только России. Глубокая неуверенность сквозит и в европейских дискуссиях о будущем, и в американских дебатах периода избирательной кампании, где мотивы экзистенциальной угрозы играют центральную роль. Есть горькая ирония в том, что на Западе публичным олицетворением коварного могущества выступают Путин и Россия (небывалого уровня достигло присутствие «русского вопроса» в американской президентской кампании 2016 г.), в то время как сама Россия страдает синдромом «осажденной крепости» и уверена во всевластии и повсеместном присутствии «руки Вашингтона».

Россия и Европа: взаимное самоопределение

Завершающаяся эпоха (середина 1940-х – середина 2010-х) была, вероятно, исторической кульминацией непосредственной российской включенности в дела Европы. Во время холодной войны часть Европы просто контролировалась из Москвы, и судьба Старого Света в значительной степени зависела от решений, принимавшихся в Кремле. А после ее окончания Россия предприняла попытку стать частью новой Европы, полностью идентифицировать себя с ней. Но сейчас такая перспектива больше не стоит на повестке дня.

Кризис в отношениях с Западом, резко обострившийся в 2013–2014 гг., ускорил и сделал более «читаемыми» важные процессы переформатирования коллективной идентичности. Эти изменения вызревали давно, и будут иметь далеко идущие последствия для всех сторон жизни России, в том числе и для ее внешнеполитического позиционирования.

Значительная часть элит, и большинство населения перестали думать о будущем страны в западо-ориентированной перспективе. Резкий рост в 2015 г. (до 75% общего числа опрошенных) тех, кто считал Запад врагом России, следует, конечно, отнести к воздействию средств массовой информации. Некоторое уменьшение интенсивности конфронтационной телепропаганды в 2016 г. сразу дало ощутимый эффект – число считающих Запад врагом снизилось до 60–65%. Но и дружественно настроенных к Западу людей больше почти не стало. То есть «демобилизация» враждебности ведет не к возрастанию позитивного отношения, а к увеличению числа тех, кто настроен безразлично, а если и доброжелательно, то отстраненно.

Дружественное отношение россиян к Западу было основано на представлении о возможности некоего совместного проекта будущего. Вера в него неуклонно сокращалась в течение всего постсоветского периода, став сегодня достоянием немногочисленных групп. Заметный в 2016 г. рост позитивных ожиданий в настроениях россиян (11 %) связан с ощущением, что страна научилась жить в условиях санкций и не рухнула в конфронтации с Западом.

Социологические данные не противоречат, а дискурсивный анализ современной полемики о будущем России прямо указывает на то, что Запад в целом, и Европа в частности перестали играть ключевую роль в русских представлениях о будущем. Это не значит, что новые представления кристаллизовались. Напротив, дебаты только разворачиваются. Но отход от евроцентризма уже можно констатировать.

Для понимания природы и масштаба этих изменений важно увидеть их сквозь призму длительных исторических процессов. В течение нескольких веков Россия, наряду с Османами, играла роль конституирующего Иного в формировании европейской идентичности. Наиболее подробно эту тему исследовал норвежец Ивер Нойманн в книге «Использование "Другого". Образы Востока в формировании европейских идентичностей». В течение более чем трех веков Россия выступала в европейском дискурсе в двух ролях. Первая – «варвар у ворот» – понятна и не нуждается в пояснении. Сегодня мы видим ее очередное издание.

Вторая роль, предписанная России в европейских дискурсах идентичности, – «вечный подмастерье». В средневековой Европе ученик-подмастерье был в полной зависимости от мастера, у которого находился «в обучении». Некоторым давали возможность создать и представить на суд гильдии свое творение, и стать членом корпорации в случае одобрения. Но применительно к России европейские дискурсы неизменно настаивали на том, что «ученик не готов». Роль вечного подмастерья представляла (и представляет) собой ловушку, в которой «Европа» неизменно выступает в качестве учителя и постоянно меняет критерии оценки, фиксируя Россию в ученической роли.

Когда Николай Карамзин в конце XVIII – начале XIX века, в частности, в своих «Письмах русского путешественника», говорил об учебе у Европы, в его рассуждениях сквозила уверенность отличника, который справляется с курсом и скоро получит аттестат зрелости. Роль обучающегося принималась без психологического надрыва, с благодарностью и почтением к европейским достижениям, но только до тех пор, пока это сопровождалось убежденностью в скором и успешном выпуске из школы.

Уверенный в себе молодой европеизм Карамзина был поколеблен Французской революцией с ее ужасами террора, а затем и вторжением Наполеона в Россию, которое впервые познакомило русских с «просвещенной» Европой как источником смертельной угрозы. Но все равно в первой половине XIX века западники и славянофилы спорили о том, какие «европейские ценности» – либеральные или консервативные – близки России, приходит ли с Запада «прогресс» или Запад, как писал славянофил Алексей Хомяков, является «страной святых чудес» (сегодня их назвали бы традиционными ценностями). Так или иначе, Запад был доминантой русских дискурсов о прошлом и будущем, то есть об идентичности.

В XIX веке некоторые скептические умы постепенно начинали трезво представлять структуру европейских дискурсов о России, а также осознавать неспособность русских изменить их, поскольку не они эти дискурсы формировали. Однако Николай Яковлевич Данилевский, который в 1869 г. впервые сформулировал тезис о том, что Россия и Европа представляют собой две разные и враждебные цивилизации, оставался поначалу фигурой экзотической, во многом маргинальной.

Представление о Западе как об источнике угрозы суверенитету в России присутствовало, что объединяло ее, например, с Японией того же времени. Однако в отличие от Японии большинство российских элит понимали задачу не как защиту суверенитета и идентичности от агрессии Запада, но как утверждение России в роли неотъемлемой и полноправной участницы европейского концерта держав, европейской цивилизации и европейской цивилизаторской миссии.

В 1881 г. Достоевский уже писал в «Дневнике писателя» о «еврофиксации» как о психологическом недуге: «Этот стыд, что нас Европа сочтет азиатами, преследует нас уж чуть не два века. Но особенно этот стыд усилился в нас в нынешнем девятнадцатом веке и дошел почти до чего-то панического… Этот ошибочный стыд наш, этот ошибочный наш взгляд на себя единственно как только на европейцев, а не азиатов (каковыми мы никогда не переставали пребывать), – этот стыд и этот ошибочный взгляд дорого, очень дорого стоили нам в эти два века, и мы поплатились за него и утратою духовной самостоятельности нашей, и неудачной европейской политикой нашей, и, наконец, деньгами, деньгами, которых бог знает сколько ушло у нас на то, чтобы доказать Европе, что мы только европейцы, а не азиаты». («Геок-тепе. Что такое для нас Азия?»)

В начале XX века ряд виднейших русских политических деятелей настаивали, что будущее России – в Азии. В их числе были Сергей Витте и Петр Столыпин, Петр Дурново и Роман Розен. Когда Столыпин мечтал о двадцати спокойных годах для России, он имел в виду не только угрозу внутренней революции, но и необходимость дистанцироваться от назревавшей в Европе войны. (Очевидно, что одно с другим теснейшим образом связано.) Колоссальная переселенческая программа Столыпина была направлена на то, чтобы сдвинуть центр тяжести России ближе к тихоокеанскому региону. Россия ХХ века виделась этим людям, часто разделенным между собой политическими противоречиями и личными амбициями, как империя континентального масштаба с населением более 400 миллионов человек, единственный соперник США, обладавших сравнимыми ресурсами.

После Первой мировой войны, в которой Россия отстаивала свою роль великой европейской державы, и революции, которая уничтожила империю и старое общество как таковое, Советская Россия смотрела на Европу как на арену продвижения мировой революции, а затем, в 1930-е гг., как на зреющую опасность. Европа перестала служить образцом для подражания и источником вдохновения. Точкой соотнесения стали Соединенные Штаты – и как основной союзник во Второй мировой войне, и как главный противник в войне холодной. СССР поделил Европу с США, и уже рассматривал континент как площадку соревнования двух сверхдержав.

Ренессанс и апогей русского европеизма пришлись на конец XX века, когда Михаил Горбачёв и поддержавшее его в этом общество отказались от холодной войны и вдохновлялись идеей не просто сближения с Европой, но создания общих структур, способных объединить континент «от Лиссабона до Владивостока» общими пространствами безопасности, гуманитарного и экономического сотрудничества. В понимании Горбачёва и его соратников «общеевропейский дом», как и вырастающий из него «новый мировой порядок» (этот термин в 1986 г. впервые ввел в оборот именно советский генсек), должен был стать совместным предприятием бывших соперников. СССР и Запад взаимодействовали бы «на паях», по сути руководствуясь идеей конвергенции социализма и капитализма. Иными словами, перестроечные власти позднего Советского Союза предполагали равноправное участие в созидании нового мира, а не подчинение какой-либо «правильной» системе. Крушение сверхдержавы перечеркнуло эту модель.

Тем не менее, после развала СССР ельцинское руководство все еще надеялось на объединение с Западом. В конце ХХ столетия Россия впервые в истории жила в ситуации полной духовной и даже политической победы «западников», хотя интеллектуальные и моральные характеристики нового издания «западничества» зачастую оставляли желать много лучшего. Прискорбной чертой стало полное забвение того опыта «евроскептицизма», точнее – трезвого отношения к Европе, который русская мысль постепенно вырабатывала в конце XIX и начале ХХ века.

Россия – не Европа?

Правомерность полностью западо-центричного курса стала ставиться под сомнение в России уже с середины 1990-х гг. на фоне все более бесцеремонной политики Запада по переустройству Европы и мира. И все же надежда, что Европа откроет объятия для равноправного стратегического взаимодействия, умирала долго и болезненно. Готовность к роли ученика, продемонстрированная в начале 1990-х гг., сменилась в 2000-е гг. надеждой найти в Европе партнеров для ограничения американской гегемонии. В 2003 г., накануне вторжения США в Ирак, ненадолго показалось, что такое возможно. Но это была иллюзия. Расширение НАТО и Европейского союза в 2004 г. привело к серьезным последствиям в отношениях ЕС и России. Внутри Евросоюза сформировалась устойчивая антироссийская коалиция «новых» и части «старых» стран, имевшая, как показали последующие годы, поддержку влиятельных сил в европейском ядре и, естественно, в Соединенных Штатах.

Стремление к стратегическому сотрудничеству с Европой в экономической сфере также выявило наличие серьезных ограничений. Истории с попытками купить акции Airbus и Opel, неудачным участием российской частной компании в сделке по металлургическому концерну Arcelor и др. послужили ясным указанием, что доступ к технологиям будет по-прежнему строго контролироваться и ограничиваться либо самими европейцами, либо американцами. Ведущая роль России как поставщика энергоресурсов все более рассматривалась в ЕС сквозь призму безопасности. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что весомый вклад в деградацию энергетического диалога России и Евросоюза внесли транзитные страны бывшего СССР и неспособность Москвы выстроить с ними ровные деловые отношения.

Евросоюз полагал, что вправе диктовать нормативно-правовые рамки экономических связей с Россией, а политические отношения строить по принципу обусловленности (conditionality) – практически любой шаг со стороны Европейского союза Россия должна была «заслужить». В итоге позитивная повестка дня «высохла». Программа «Восточного партнерства» превратилась в инструмент геополитической борьбы между Западом и Россией. Конфронтация 2014 г. стала логическим завершением этих процессов.

За 25 лет после холодной войны и отказа от Советской власти российское общество повторило в ускоренном темпе те стадии, которые русская мысль проходила в XIX веке. От готовности к роли ученика и надежды на скорое вхождение в общие структуры к поиску в Старом Свете партнеров для осуществления концепции многополярного мира, надеждам на партнерство для модернизации российской экономики, которое должно было перерасти в экономический симбиоз ЕС и России, и наконец, пониманию того, что стратегия стать частью Европы неосуществима.

Современный взгляд России на Европу выражается в публичном пространстве тремя формулами. «Западники», превратившиеся в маргинальную силу с точки зрения общественной поддержки, сохраняют влиятельные позиции в средствах массовой информации и в экономическом блоке правительства. Для них нынешнее состояние дел – срыв с верного «европейского» пути. Предполагается, что исчерпанность положительной повестки в отношениях с Западом будет как-то преодолена, и Россия вернется на траекторию интеграции во все еще западо-центричную глобальную экономику. Однако в большинстве случаев авторы даже не пытаются предположить, как и когда.

Другая формула, которую используют для описания отношений с Европой, предлагает считать Россию «иной Европой». До украинского кризиса этот дискурс фактически был официальным. Во всех программных выступлениях Владимира Путина с 1999 до 2013 гг. подчеркивалось, что Россия – неотъемлемая культурно-историческая и политическая часть Европы, хотя постепенно все больше акцентировалось, что в рамках единой европейской цивилизации есть разные традиции и недопустима унификация.

Среди тех, кто отстаивает идею «другой Европы», немало людей, полагающих, что отказ от «европейской ориентации» чреват укреплением авторитарных тенденций. Однако вряд ли настаивание на европейской принадлежности России существенно повысит шансы на демократическое развитие ее политических институтов. Между тем, все проблемы евроцентричности дискурсов об идентичности в этом случае остаются – претензию на статус «иной Европы» все равно нужно отстаивать перед «главной» Европой. Эта позиция оставляет неизменными все психологические ловушки и комплексы евроцентризма, которые уже столько лет служат источником русского ресентимента в отношении Запада.

Настроения, которые можно выразить формулой «Россия – не Европа», возобладали, пожалуй, впервые в отечественной истории. Есть основания полагать, что это – устойчивая тенденция, а не кратковременная реакция на ухудшение отношений с Западом.

Европа всегда была для России источником заимствования технологий, ориентиром при построении системы науки и образования. Кризис коммунистического проекта сделал актуальным взгляд на Европу и как на социальный и политический образец, который справедливо признавался достойным подражания, а именно – верховенство права, модель представительной демократии и социального государства. К сегодняшнему дню в России утвердился взгляд, что Запад перестал быть единственно возможным источником заимствований в научно-технической сфере, к тому же он нередко ограничивает возможности заимствования по политическим соображениям. Социальное государство демонтируется на наших глазах, и российские элиты можно обвинить разве что в том, что они выступают лучшими учениками в этом классе. А опыт развития посткоммунистических обществ показал, что стабилизация демократического устройства возможна только в тех странах, которые были приняты в «западный клуб», «демократизация» же периферийных по отношению к Западу обществ нередко становится инструментом их дестабилизации или подчинения.

Века русского евроцентризма, конечно, оставили след не только в виде ресентимента и разочарования. Россия усвоила и даже творчески развила многие элементы европейской цивилизации. Европа и Россия могут быть добрыми соседями, и сформировать новую позитивную повестку взаимоотношений. Но Европе при этом необходимо признать, что структуру диалога с Россией придется изменить. Не потому, что подмастерье выучился (или не выучился). Это уже не важно. Просто подмастерье исчезает в этом качестве из-за того, что уже не стремится быть членом гильдии и добиться ее признания. При этом не собирается претендовать на роль «учителя», как в советское время. После того, как Европа подустанет от доминирующего сегодня дискурса «варвара у ворот», ей придется расширять свой дискурсивный репертуар в отношении России.

Великодержавность и «русский вопрос»

Как выяснилось в 2014 г., убеждение, что Россия должна быть великой державой, объединило правящий слой и большинство населения. Готовность вступить в конфронтацию с Западом, продемонстрированная Путиным и его окружением, стала, помимо прочего, ответом на магистральную линию критики Кремля со стороны националистов, обвинявших верхушку в дегенерации до уровня компрадорской элиты, полностью зависимой от «западных хозяев». Выяснилось, насколько существенна тема «достоинства» и способности жестко противостоять Западу, когда он на это достоинство посягает.

Но вопрос о том, что значит быть «великой державой» сегодня, нуждается в прояснении. Вернуться в XIX век к концерту великих держав невозможно. Попытка интегрироваться в Запад с сохранением особого статуса нереалистична. Также потерпели неудачу планы России стать самостоятельным центром интеграции постсоветского пространства.

Возможным драйвером экспансии мог бы стать русский ирредентизм, «спасение» русских соотечественников за пределами современных границ России. Этот мотив отчетливо прозвучал в 2014–2015 годах. Потом Кремль перестал им оперировать не в последнюю очередь потому, что осознал, насколько трудно контролировать этнический национализм, по сути, последний невыработанный идеологический ресурс. Экспансия и ревизионизм ни в форме возрождения империи, ни в форме русской ирреденты не являются движущими силами российской политики, и не поддерживаются подавляющей частью населения. Хотя настойчивые усилия разных игроков, пытающихся сделать русский ирредентистский национализм влиятельным фактором, отчетливо прослеживаются на протяжении последних 10 лет. Нужно иметь в виду, что эмоциональные и интеллектуальные корни русского ирредентизма глубоки, они уходят в XIX век. Советская национальная политика строилась на отрицании представления о русской национальной территории, которое выстраивалось во второй половине XIX – начале ХХ века. Тогда шел процесс формирования внутри Российской империи «большой русской нации», которая включала бы всех восточных славян. Закат советского проекта реанимировал тогдашние идеи. Когда Александр Солженицын в трактате «Как нам обустроить Россию» (1990) попытался определить границы ядра, которое должно было остаться нетронутым в процессе распада СССР, в его концепции практически без изменений «проступил» тот образ русской национальной территории, что доминировал накануне Первой мировой войны.

Задача избегания рисков, связанных с новыми попытками реализации ирредентистской идеи, становится одной из ключевых как для самой России, так и для государств постсоветского пространства. Пример Украины показал, что стремление порвать политико-экономические связи с Россией, кардинально переориентироваться на другие центры влияния резко повышают опасность русского ирредентизма в странах, где имеется значительное русское население. Например, для Казахстана участие в проекте Евразийского экономического союза и предотвращение перехода власти к этническим националистам – залог территориальной целостности и сохранения северных областей, где проживает русское население. Напротив, дестабилизация Казахстана, создающая риски для этнических русских, может иметь крайне опасные политические последствия не только для него, но и для России, поставив ее перед необходимостью реагировать в ирредентистском русле.

Одним из существенных российских интеллектуальных течений ХХ века являлось евразийство, и оно неизбежно будет присутствовать в предстоящих дискуссиях. Ведь Евразия действительно становится авансценой глобальной политики, мощным центром экономического и политического развития. К сожалению, нынешний извод евразийской идеи – смесь примитивного понимания имперскости, элементов ирредентизма, агрессивного антизападничества и реакционного толкования геополитики. Между тем стране нужно нечто совсем другое – концепция созидательного действия, прежде всего геоэкономического, нацеленного на придание нового динамизма огромной территории от Европы до Юго-Восточной Азии в сотрудничестве прежде всего с Китаем, но и с другими странами региона. Такой подход может стать свежим импульсом к подъему России, и уберечь ее от соблазна заведомо ущербного реваншистского курса в Восточной Европе.

Дмитрий Тренин полагает, что Россия является великой державой «не потому, что способна контролировать других и навязывать им свои нормы, правила и решения, а благодаря высокому уровню самодостаточности и собственной устойчивости к внешнему воздействию, а также, что очень важно, благодаря принципиальной способности производить глобальные публичные блага, такие как обеспечение международной безопасности, международного правосудия и миротворческого посредничества». Подобная интерпретация показывает верное направление – отход от любой «обреченности», будь то неизбывная имперскость и, стало быть, нацеленность на бесконечный реванш и конфликт с соседями, или неизбежное встраивание в чей-то проект. Исходя из объективных параметров сегодняшнего мира, роль дееспособного «свободного агента» может оказаться привлекательной.

Дмитрий Тренин (и не только он) считает, что в России настало время для «собственно российского национального проекта XXI века»:

«Россия испытывает острую потребность в созидательном национализме, вписанном в глобальный контекст… национализме просвещенного действия, сосредоточенного на развитии России… и отвергающего самоизоляцию страны, ее противопоставление другим странам и высокомерное или враждебное отношение к другим нациям».

В этом много здравого. Прежде всего, перенос фокуса с национализма «воинского подвига», который насаждался в ХХ веке, на патриотическую мотивацию созидания в различных сферах жизни: местном самоуправлении, среднем и мелком предпринимательстве, науке, здравоохранении, образовании, охране природы. И, конечно, в утверждении правового государства как ключевой предпосылки, без которой нельзя надеяться на успех ни в какой сфере. Провал России на этом направлении – ее главная неудача за весь посткоммунистический период развития.

Но ключевой тезис – представление о «российском национальном государстве» как цели развития – вызывает возражения. Восприятие нации-государства в качестве нормы можно считать одним из примеров некритического евроцентризма современной русской политической мысли. Модель нации-государства, где лишь одна этническая группа воспринимает государство как собственное, а остальным гарантирует защиту прав меньшинств, в России неприменима. Особенности доставшегося нам советского наследия, а именно институционализация и территориальное закрепление этничности, делают невозможным построение нации-государства. Русские составляют более 80% населения, что превышает численность титульных групп во многих нациях-государствах, и русский национализм является силой, которую нельзя «растворить» в общероссийском проекте, как в рамках проекта советского. В то же время у нас есть политически мобилизованные нерусские группы, которые обладают ясно сформулированными представлениями о своем статусе как нации и о своей национальной территории, а также собственной республиканской автономией, и для них неприемлемо национальное государство, построенное исключительно вокруг русской идентичности.

Попытки создать нацию-государство в таких условиях ведут к тяжким последствиям. Политическая наука разрабатывала в последние годы модель государства-нации, в которой дизайн государственных структур должен соответствовать ситуации с двумя или более политически мобилизованными сообществами, сознающими себя как нации. Некоторые элементы этой модели могут быть применимы в России. Речь, вероятно, должна идти об ассиметричной федеративной структуре, способной сочетать русскость и российскость как два взаимодополняющих принципа.

Устойчивую модель государственного устройства России, в которой проблемы политического и гражданского участия и равенства эффективно регулируются в правовом поле, а не решаются, по преимуществу, сочетанием взаимного шантажа центра и периферии и мер ad hoc, еще предстоит создать. И здесь лишь одна из многих составляющих большого уравнения, которое должно описать отсутствующую сегодня стратегию успешного социально-экономического развития страны. Это сложная задача, и трудно предсказать, где мы найдем ответы на эти вопросы. Однако ясно, что фиксация на европейском опыте, равно как и на евроцентричном дискурсе идентичности, лишь затрудняет поиск решений.

Европа находится сегодня в таком же положении, что и Россия – и одна, и другая выступают уже не как гегемоны, но как периферийные центры силы. Прежние рецепты не работают, будущее предстоит вообразить и построить заново. Россия не стала частью Европы, современное состояние России и Европы, проблемы, перед ними стоящие, существенно различаются. Рецепты будущего развития они будут искать независимо друг от друга, и рецепты эти будут разными.

Не спешить на поезд

В ближайшие годы России предстоит решить ряд взаимосвязанных задач как внутри страны, так и в контексте позиционирования в мире. Поиск решений должен опираться на три ключевых принципа.

Во-первых, их следует вырабатывать без спешки и синдрома «уходящего поезда». Все равно не угадать, куда, собственно, «поезд» сейчас идет. Россия стоит перед серьезными вызовами, но ей не привыкать – в таком положении она оказывалась многократно и справлялась с ним.

Гегель говорил, что величие страны определяется ее способностью верно определить для себя меру. Для России это значит не только понимание ограниченности собственных возможностей (как представляется, этот урок усвоен после распада СССР), но и обратное. Противоестественно, когда держава, обладающая способностью уничтожить планету, становится жертвой панического алармизма и психологии «осажденной крепости». Важно освободиться от экзистенциальных фобий, свойственных малым восточноевропейским странам, нервозности реакций, вызываемой страхами, и начать выстраивать длительные, рассчитанные на десятилетия, стратегии самостоятельного развития.

Во-вторых, стратегии должны быть принципиально новыми. России нужно воспользоваться наметившейся тенденцией преодоления евроцентризма своей общественной мысли и воображения будущего, который доминировал со времени перестройки. Решение этой задачи предполагает достижение широкого общественного консенсуса по вопросу о базовых ценностях. Страна находится в точке, когда ни хищнический индивидуализм первых постсоветских годов, ни ненасытный потребительский раж «жирных лет» уже не доминируют в обществе. Есть запрос на восстановление общественной ткани, стабильность, и социальную защищенность. Это необходимое, хотя и недостаточное условие для того, чтобы выстроить стратегию длительного устойчивого развития. Развития, мерилом которого будет не сравнение с воображаемым европейским уровнем и образом жизни, саркастическим символом которого стал печально известный «евроремонт», но скромный достаток, дополненный доступностью сферы образования, здравоохранения и уверенностью в возможности найти работу. Нужно понять, что идейная палитра меняется повсеместно, и России пора перестать бродить в трех соснах, раз за разом воспроизводя конфликт одних и тех же догм – монетаризм против дирижизма, эффективность против справедливости и пр. Успеха в современном мире добьется тот, что предложит сбалансированный вариант конвергенции всех этих понятий.

В-третьих, принципиально важно, чтобы момент преодоления евроцентризма не превратился в «момент Данилевского», иначе говоря, не перешел в восприятие Европы как врага. Россия по своей культуре и истории не перестанет быть во многом европейской страной, без достижений европейской цивилизации, как правовое государство, уважение к правам личности, успеха добиться невозможно. Экономическое взаимодействие с Европой останется важнейшим условием развития на долгие годы вперед. К тому же Россия заинтересована в дружественном и предсказуемом соседе.

Однако тенденция к эмоциональному отчуждению присутствует в общественном пространстве, и враждебное отношение многих европейских политических сил к России или к путинскому режиму ее подпитывают. Это часть общего мотива «осажденной крепости», у которого своя богатая традиция/инерция. И многое в современных отношениях России и Запада ее усугубляет.

Отчуждение, только не эмоциональное, импульсивное, а осознанное, инструментальное, необходимо России и Европе для того, чтобы выбраться из трясины обид, ревности, необоснованных ожиданий и обманутых надежд, накопившихся за годы после холодной войны. Связям, как ни странно, требуется рационализация, невозможная без способности отстраненно взглянуть друг на друга. Разумная отстраненность способна остановить опасное скатывание к новой конфронтации.

Принципиально важно сделать все зависящее от Москвы, чтобы преодолеть истеричность атмосферы в отношениях с Западом. Следует отказаться от систематического передразнивания, троллинга Евросоюза и США, подчеркивания всеми возможными способами их неискренности и двойных стандартов. На адресатов это все равно не действует, а практика Пекина показывает, что все то же самое можно сказать намного спокойнее, демонстрируя не ревнивую психопатическую неприязнь, а уверенное в себе безразличие.

Россия должна жестко зафиксировать «красные линии», которые будут вызывать неотвратимую реакцию. Как представляется, те на Западе, кто в состоянии сделать анализ собственных ошибок, поняли, что практика 2013–2014 гг., когда Москве фактически было указано, что отношения Украины и ЕС – «не ее дело», и есть переход «красной черты».

Фирменным знаком российской политики последнего времени стала ее способность заставать всех остальных врасплох, позволяющая компенсировать ограниченность ресурсов. Неожиданные ходы Путина не раз давали существенное тактическое преимущество. Однако репутация России как непредсказуемого игрока, которая в отдельных случаях полезна, приносит и заметные издержки не только в отношениях с Западом (прежде всего США), но и на других направлениях. Так, собеседники Москвы на востоке и юге привыкли считать ее чересчур импульсивным актором, склонным к резким зигзагам, импровизациям и не любящим системной работы. При этом и в Китае, и в Индии, и особенно в Иране многие убеждены, что все азиатские направления вторичны для Москвы, а то и – хуже – не самоценны, несерьезны, инструментальны и подчинены главной цели – борьбе за благосклонность Запада.

Заработать репутацию надежного, конструктивного и долгосрочного партнера не-западного мира – насущная необходимость. В первую очередь требуется новое качество политики в Азии, где страна традиционно прежде всего искала подтверждения своей принадлежности к Европе. Задача на предстоящие годы – обрести собственную идентичность в этой части мира, понятную азиатским партнерам и независимую от состояния связей со Старым и Новым Светом. Также надо отдавать себе отчет в том, что отношения с Соединенными Штатами на обозримый период будут колебаться в диапазоне от откровенного противостояния до умеренного взаимного сдерживания. Это обусловлено и общей логикой развития, и тем, что и Россия, и США переживают сложные внутренние трансформации, а это наименее благоприятное время для выстраивания новых позитивных связей.

Азиатский вектор российской политики не должен и не будет исчерпываться Китаем, однако именно Пекин в силу растущего веса и влияния является опорным партнером к востоку от Урала. По мере нарастания взаимодействия неизбежны трения и повышение конфликтности – интересы великих держав никогда не совпадают в полной мере, а глубокое понимание друг друга и, соответственно, умение преодолевать противоречия (в том числе и возникающие в процессе неизбежной экономической конкуренции) с минимальными потерями еще только предстоит наработать. Подготовке и совершенствованию кадров, которые обеспечивали бы процесс взаимной «притирки», следует уделить особое внимание и ресурсы.

Умение правильно понимать Азию и эффективно с ней работать становится важным преимуществом в глобальной конкуренции. Это же будет способствовать формированию сбалансированной самоидентификации самой России, преодолению упомянутой выше психологической зацикленности на Западе, убеждения, что адекватное взаимопонимания возможно только при наличии общих культурных корней. Пока получается наоборот – побеги от одного корня проросли в столь разных направлениях, что наличие совместной предыстории скорее сбивает с толку, чем помогает понять друг друга.

В условиях глобальной непредсказуемости мало что ценится столь же высоко, как свобода маневра. Как самая большая страна мира, расположенная на стыке большинства судьбоносных процессов, Россия сталкивается с многочисленными вызовами по всему периметру границ. И заинтересована во взаимодействии с самыми разными партнерами по противодействию этим вызовам. Уход от евроцентризма, минимизация конфликтов с соседями, поиск оптимальной комбинации отношений для каждой конкретной проблемы – это если и не модель развития на XXI век, то способ с наименьшими потерями пережить предстоящие катаклизмы и приготовиться к более упорядоченной фазе мировой истории, которая обязательно наступит после начинающегося переходного периода.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 ноября 2016 > № 1998989 Федор Лукьянов, Алексей Миллер

Как Иран и Россия могут подорвать сделку ОПЕК

Вчера в телефонном разговоре Владимир Путин и президент Ирана Хасан Рухани договорились координировать шаги на мировых рынках углеводородов, в том числе в рамках энергодиалога России и Организации стран-экспортёров нефти. Он отметили принципиальную важность предпринимаемых по линии ОПЕК мер по ограничению добычи сырья как ключевого фактора стабилизации глобального нефтяного рынка.

О том, с чем экспортеры нефти прибудут на сегодняшнюю встречу ОПЕК, рассказывает Wall Street Journal.

В понедельник крупнейшие мировые нефтедобывающие страны активизировали переговоры о сокращении уровня добычи, но им не удалось разрешить споры о добыче в Иране, Ираке и России, которые потенциально могут сорвать сделку. Организация стран-экспортеров нефти пытался закрепить детали сентябрьского соглашения, направленного на борьбу с глобальным переизбытком нефти. Официальная встреча состоится в Вене в среду, через два года после того, как 14 стран, входящих в картель, позволили ценам на нефть упасть, что привело к падению рынка до исторического минимума.

Страны ОПЕК пытаются договориться о сокращении объема нефтедобычи картеля на 1 млн баррелей в сутки, что составляет более 1% от объема мировых поставок. Саудовская Аравия, крупнейший мировой экспортер нефти и самая влиятельная страна ОПЕК, также призвала страны не входящие в ОПЕК, в частности Россию, присоединится к соглашению. Сделка оказалась под вопросом в воскресенье, когда министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих заявил, что рынок стабилизируется и без сокращения уровня добычи. Ранее Фалих был одним из самых ярых сторонников сокращения. Определенный прогресс был достигнут в понедельник. На закрытой встрече представители Ирана и Ирака отметили, что задумываются о сохранении добычи на нынешнем уровне, хотя изначально обе страны заявляли, что хотят его увеличить.

Иракские чиновники часто связывались со своим руководством, что подчеркивает сложность переговоров. К тому же обещание заморозить добычу может не удовлетворить Саудовскую Аравию, поскольку страна выступала за то, чтобы другие члены ОПЕК пошли на сокращение. Как заявили президент России Владимир Путин и президент Ирана Хасан Рухани в понедельник, они договорились координировать усилия по ограничению добычи, однако подробностей они не раскрыли. Это идет вразрез с желанием Саудовской Аравии сократить добычу. В то же время, алжирский и венесуэльский министры нефти Нуреддин Бутерфа и Эулохио дель Пино посетили в Москву в понедельник, чтобы попытаться уговорить Россию присоединится к сокращению.

Цены на нефть выросли на фоне этих переговоров. Brent поднялся на 2,2%, до $49,31.

В ОПЕК отметили, что саудовские чиновники обеспокоены нежеланием других стран присоединиться к сокращению. Они боятся, что другие страны могут украсть их долю на рынке, как это произошло в 1980-х. Нигерия и Ливия могут стать исключением, но саудовские чиновники не хотят идти на жертвы, чтобы затем позволить своим соперникам, таким как Иран, продолжать поднимать уровень добычи. "Если Саудовская Аравия пойдет на сокращение добычи, она не хочет, чтобы кто-то смог заменить ее на рынке", - отметил источник в ОПЕК.

Министр нефти Ирана Биджан Зангане выразил надежду, что "нефть не будет использоваться в качестве политического инструмента", когда страны встретятся в среду.

Иран, Ирак и Россия стремятся к росту цен на нефть, но от сокращения добычи они получат гораздо меньше, чем многие другие. Россия хочет, чтобы цены выросли, поскольку от нефти и газа зависит чуть менее половины ее доходов. Но у Москвы меньше пространства для маневра, чем у Саудовской Аравии, так как большая часть ее нефтяной промышленности находится под санкции Запада, а крупные нефтяные месторождения, расположенные в холодной Сибири, могут быть легко повреждены.

Ирак хочет получать от нефти максимальную прибыль для финансирования дорогостоящей войны с радикальной ИГИЛ. Багдад также оспорил независимые данные по уровню добычи страны, используемые ОПЕК, заявив, что она больше примерно на 200 тысяч баррелей в день.

Иран пытается вернуть себе долю нефтяного рынка, которую он потерял из-за западных санкции. Даже при низких ценах Тегерану выгодно восстанавливать отношения с европейскими и азиатскими покупателями. Иран имеет более диверсифицированную экономику, чем многие члены ОПЕК. Экспорт нефти составляет около 25% его бюджета, по сравнению с 70% в Саудовской Аравии и более чем 40% в Венесуэле.

Скорее всего, Садовская Аравия и Иран смогут преодолеть разногласия, потому что от результатов этих переговоров зависит многое, отметил иранский экономист Манучехр Такин. Некоторые аналитики считают, что если соглашение не будет достигнуто, то нефть может подешеветь до $35 за баррель. "Сейчас идут торги. Когда наступает кризис, члены ОПЕК всегда договариваются принять общий подход", - сказал Такин.

The Wall Street Journal

Иранский внешнеторговый оборот ненефтяных товаров достиг $ 55,5 млрд.

Иранский внешнеторговый оборот ненефтяных товаров в течение восьми месяцев текущего 1395 иранского года, в период с 20 марта по 20 ноября составил $ 55,5 млрд.

Согласно последнему отчету, опубликованному Таможенным управлением Исламской Республики Иран, из страны было экспортировано 81,76 млн. тонн ненефтяных товаров на сумму $ 28,11 млрд., в течение восьми месяцев, что на 5,74% больше в стоимостном выражении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Импорт в страну составил 21,56 млн. тонн на сумму $ 27,38 млрд., что на 0,94 % больше, нежели год назад.

Газовый конденсат был основной статьей ненефтяного экспорта Ирана ($ 4,51 млрд.), что составляет 16,7% от общего объема экспорта. Вслед за ним идет сжиженный природный газ (1,95 млрд. долларов), легкая сырая нефть и ее производные, за исключением бензина (1,57 млрд. долларов), нефтяной газ и сжиженные углеводороды ($ 960 млн.), и сжиженный пропан ($ 763 млн.).

Основу импорта составили кукурузные злаки ($ 874 млн.), соя ($ 594 млн.), автозапчасти ($ 531 млн.), рис ($ 520 млн.), а также моторные транспортные средства ($ 459 млн.).

Китай стал главным импортером иранских товаров. Иран экспортировал товаров на сумму $ 5,11 млрд. в эту азиатскую страну, что на 1,82% больше, чем за тот же период прошлого года. Другими основными направлениями экспорта стали ОАЭ с $ 4,37 млрд., Ирак ($ 4,68 млрд.), Турция ($ 2,6 млрд.) и Южная Корея ($ 2,14 млрд.). Экспорт в Южную Корею за указанный период показал колоссальные рост в годовом исчислении на 708 %.

В то же время, основными экспортерами в Иран являлись Китай ($ 6,47 млрд.), ОАЭ ($ 4,67 млрд.), Южная Корея ($ 2,14 млрд.), Турция ($ 1,76 млрд.) и Германия ($ 1,46 млрд.).

Импорт из Китая, ОАЭ, Южной Кореи и Турции снизился на 4,82%, 10,91%, 12,38% и 14,23% соответственно. Тем не менее, импорт из Германии увеличился на 25,21% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Ненефтяной товарооборот внешней торговли Ирана составил $ 81,38 млрд. в прошлом финансовом году, который закончился в марте 2016 года. Импорт тогда составил $ 40,13 млрд., что было на 22,77% меньше, по сравнению с предыдущим годом. Экспорт достигал $ 41,24 млрд., что указывало на снижение на 16,3%.

Согласно данным эксперта по экономике Самана Панахи, в настоящее время Иран экспортирует свою продукцию в 150 странах мира. Девяносто три процента всего иранского экспорта идут в 20 стран мира, а именно в Китай, ОАЭ, Ирак, Турцию, Южную Корею, Индию, Афганистан, Японию, Пакистан, Оман, Азербайджан, Италияю, Туркменистан, Тайвань, Испанию, Армению, Германию, Таиланд, Сирию и Египет, а остальные 130 стран являются пунктами назначения только для 7% иранских товаров.

Кроме того, более чем на 58% всего ненефтяного экспорта приходится только 20 видов продукции, а на остальные 6000 товаров, приходится 42 %. По словам главы исследовательского центра парламента Ирана Саида Голями-Багхи, эти цифры показывают отсутствие разнообразия экспорта Ирана и, что это ставит внешнюю торговлю страны под угрозу.

Эрдоган объявил Асаду личную войну

Угрозы Эрдогана свергнуть Асада могут изменить ситуацию в Сирии

Александр Братерский, Игорь Крючков

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган 29 ноября заявил: армия Турции пришла в Сирию, чтобы свергнуть президента Башара Асада. Его высказывания знаменуют новый этап сирийского конфликта, на котором прежние договоренности между Анкарой и Москвой уже фактически не действуют.

Эрдоган никогда не скрывал, что не хочет видеть сирийского президента Башара Асада на вершине власти в Дамаске. Однако заявление лидера Турции от 29 ноября прозвучало особенно жестко.

«По моим оценкам, в Сирии погибло около 1 млн человек. И люди продолжают умирать, нет никаких исключений для женщин и детей. Где ООН? Что она делает? Она в Ираке? Нет. Мы долго терпели, но в итоге были вынуждены войти в Сирию вместе со «Свободной сирийской армией» (общее название отрядов умеренной антиасадовской оппозиции. — «Газета.Ru»), — заявил Эрдоган. — Мы здесь для того, чтобы восстановить справедливость. Мы пришли в Сирию, чтобы положить конец правлению жестокого тирана Асада, который устроил в стране государственный террор».

Заявление Эрдогана прозвучало на фоне успехов, которые делают лояльные Асаду войска в Алеппо.

По данным Минобороны России, 29 ноября сирийские ВС не только заняли северо-восточную часть города, очистив ее от радикалов, но также начали наступление на юго-восток.

Если Алеппо будет полностью захвачен армией Асада, которая действует при поддержке отечественной авиации, это станет крупнейшим успехом Дамаска как минимум в текущем году. Алеппо позволяет контролировать северные территории Сирии, где сегодня Турция расширяет свою операцию «Щит Евфрата».

Операция «Щит Евфрата» началась в августе 2016 года. Ее целью была поддержка «Свободной сирийской армии», борющейся против Асада, и создание зоны безопасности вдоль границ Турции от местных курдских боевиков.

В последние месяцы Эрдоган несколько умерил свою риторику в адрес Асада. Это произошло на фоне восстановления отношений Анкары с Москвой.

Однако на прошлой неделе, после того как под ударами сирийской авиации погибли трое турецких солдат, Анкара пересмотрела свою позицию.

Успехи Асада в Алеппо только подстегнули ситуацию.

«Имеет место политика двойных стандартов, — заявил «Газете.Ru» Александр Кирпичев, политолог, специалист по связям с турецкими СМИ. — Утверждая после попытки военного переворота в Турции, что власть в стране может смениться только конституционным путем, а после допуская подобные высказывания по Сирии, Эрдоган противоречит сам себе».

Москва напряглась

«Эрдоган заявил: турецкие войска вошли в Сирию с целью свергнуть Асада. Но эта цель не выглядит выполнимой. Очень похоже на политическую риторику», — написал в своем твиттере российский сенатор и бывший глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков.

«Вряд ли это заявление Эрдогана будет способствовать сирийскому урегулированию, это заявление даже усложняет ситуацию для сирийского урегулирования, — заявил РИА «Новости» первый заместитель председателя комитета ГД по международным делам Дмитрий Новиков. — Позиция российской стороны выверена. Она состоит в том, что Асад является законно избранным президентом, а с мировым терроризмом надо бороться. Не вижу смысла пересматривать эту позицию».

«Очевидно, что заявление Эрдогана связано с телефонными переговорами с Путиным. Это однозначно, — сообщил источник «Газеты.Ru», близкий к МИД РФ. — Подозреваю, что Эрдоган начал переходить черту в сирийской войне, и лидеры пытались найти общее решение по этому вопросу».

Лидеры России и Турции в последние дни говорили по телефону два раза: 25 и 26 ноября. Это произошло после сирийского удара по турецким военнослужащим.

«Эрдоган считает, что это сделали сирийские военные при поддержке Российской армии. Более того, Эрдоган понимает: битва за Алеппо является ключевой, и тогда Асад полностью укрепит свои позиции в Сирии, — добавил источник «Газеты.Ru». — Эрдоган не раз заявлял, что он поддерживает идею целостности Сирии, но понимание, каким путем она будет достигнута, у него другое. Важно понимать, что маски сброшены, Эрдоган высказал свои истинные мотивы, и Россия будет к этому готова. При таком сценарии российско-турецкие договоренности по Сирии могут быть аннулированы».

Есть предположение, что Дамаск и Москва хотят полностью овладеть Алеппо, пока в Белый дом не пришла новая администрация во главе с Дональдом Трампом. Это поможет усилить переговорные позиции России.

По мнению ведущего аналитика Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодора Карасика, Турция хочет «урвать себе кусок пирога» и не выглядеть «бессильной» в глазах союзников по НАТО на фоне ситуации в Алеппо.

«Турция вряд ли сможет воплотить свои угрозы, — считает собеседник «Газеты.Ru». — Свержение Асада означало бы вступление в прямую конфронтацию с Россией, чего Эрдоган явно не желает. Идеи по свержению Асада давно оставили и США».

При этом, как отмечает Карасик, сам Асад видит в высказываниях Эрдогана риторику, направленную как на международную, так и на внутреннюю турецкую аудиторию.

Падение нефти смягчит девальвация

Из-за низких цен на нефть Ливия может пойти на девальвацию

Иделия Айзятулова

Низкие цены на нефть и нестабильная политическая ситуация — основные причины валютного кризиса в современной Ливии. Правительство, на стороне которого выступает ООН, готовится к девальвации динара для борьбы с черным рынком, однако этого может оказаться недостаточно.

Ливийское правительство национального единства (поддерживаемое Советом Безопасности ООН) из-за низких цен на нефть, вероятно, будет вынуждено пойти на девальвацию национальной валюты — динара.

Ранее к этой мере уже прибегли правительства других стран, ориентированных на экспорт энергоресурсов, в частности Нигерии и Казахстана. О возможном изменении денежно-кредитной политики заявляли и власти Египта, столкнувшегося с похожей проблемой.

В течение последнего года динар постепенно обесценивался, и сейчас курс на черном рынке достиг рекордно низкого показателя в 7 динаров за доллар. При этом курс в официальных обменных пунктах составляет всего 1,4 динара за доллар, отмечает Bloomberg.

Валютный кризис сводит на нет все усилия премьер-министра страны Файеза аль-Сараджа по объединению страны, которая уже пять лет страдает от гражданской войны, начавшейся после свержения Муаммара Каддафи. Признанное международное правительство и несколько исламистских группировок с 2011 года борются за власть и контроль над крупнейшими нефтяными ресурсами в Африке.

Представители Центрального банка Ливии в ноябре посетили собрание глав центробанков в Риме, где обсудили возможную девальвацию динара и сокращение или отказ от субсидий на топливо, рассказал в интервью исполняющий обязанности министра финансов Абу Бакр аль-Джафал. Не получившие поддержку международного сообщества власти восточной Ливии заявили, что также считают необходимым проведение девальвации для борьбы с черным рынком, однако они требуют участия в разработке этого проекта.

«Девальвация — это обязательный шаг. Мы предлагаем ввести два официальных курса: один для национального импорта и другой, более высокий, для бизнеса и физических лиц», — заявил Али Джихани, представитель регулятора восточного региона (штаб-квартира расположена в Эль-Бейде). Также Джихани добавил, что, если власти в Триполи решат наложить исполнение решения на восточную часть страны без предварительного обсуждения, это «приведет к определенным последствиям».

Стабильно низкие цены на нефть отразились на благосостоянии всех членов ОПЕК, однако наиболее уязвимыми являются пять стран, где резкое снижение прибыли связано с растущей опасностью политического переворота.

Речь идет об Алжире, Венесуэле, Ираке, Ливии и Нигерии, которые компания RBC Capital Markets называет «хрупкой пятеркой».

В частности, в Нигерии к середине года из-за сокращения притока нефтедолларов в страну курс на черном рынке отличался от официального практически вдвое. Центробанк страны предпринимал несколько попыток спасти национальную валюту, искусственно поддерживая курс и ужесточая банковский надзор, однако все они были безуспешны. После введения плавающего курса в июне 2016 года найра потеряла всего 10%, что, возможно, стало позитивным примером для других стран.

Согласно прогнозу Всемирного банка, инфляция в Ливии к концу года составит 20%. Для борьбы с ней Президентский совет 28 ноября выделил 300 млн динаров — на импорт продуктов и распространение их среди населения по сниженным ценам.

Для стабилизации валюты и роста национальных доходов Ливии необходимо увеличить добычу нефти, и с сентября объем вырос практически вдвое, до 600 тыс. баррелей в день. Это произошло после того, как главнокомандующий вооруженными силами страны Халифа Хафтар освободил от террористов ключевые порты на юге страны, положив конец экономической блокаде. По оценке National Oil Corp., даже без масштабных инвестиций в инфраструктуру добычу можно будет довести до 900 тыс. баррелей в день. Но этого будет недостаточно для покрытия текущих расходов, а дальнейшее наращивание производства осуществить будет сложно в условиях нестабильной политической ситуации.

Власти ранее уже обсуждали девальвацию. «Я удивлен, что эта мера до сих пор не введена. Дальнейшее промедление означает усугубление кризиса и постоянное взвинчивание цен на неофициальном рынке», — говорит специалист по Ливии Ахмед Санусси. По его мнению, чем дольше будет ожидание, тем большая девальвация потребуется в будущем.

Если экономический блок правительства окажется неспособным справиться с коллапсом динара, это приведет к резкому падению рейтинга аль-Сараджа среди населения — и росту популярности генерала Хафтара.

По словам профессора университета из Триполи Мофтаха Фараджа, страна может решить экономические проблемы, несмотря на существование соперничающих властей и недостатки финансовых и социальных институтов. «Но меня волнуют последствия девальвации: у нас проблемы с ликвидностью, высокая стоимость жизни, недостаток медицинского обслуживания и низкая квалификация полиции. Ослабление динара только создаст больше неудобств нашим жителям, так как цены подскочат вверх», — говорит Фарадж. Однако он соглашается с тем, что девальвация может остаться единственным доступным орудием ливийского Центробанка, если не появится другой поддержки.

Баррель пробил $50

Страны ОПЕК практически договорились о сокращении добычи нефти

Алексей Топалов

Страны ОПЕК еще не объявили официально о соглашении об ограничении добычи, но рынок уже поверил в успех переговоров: цена барреля впервые с конца октября превысила психологическую отметку в $50. Если соглашение будет достигнуто, котировки могут подпрыгнуть и до $60. В случае провала переговоров цена нефти, по мнению экспертов, может упасть до $30–40 за баррель.

На ожиданиях результатов встречи ОПЕК нефтяные котировки резко пошли вверх. На Межконтинентальной бирже ICE в Лондоне стоимость январских фьючерсов на нефть марки Brent к 15.14 мск поднялась до $50,45 за баррель, чего не было с конца октября. Затем, впрочем, произошла коррекция вниз, к 16.00 баррель стоил уже $49,69 (+6,66% относительно начала торгов).

Нефть растет, несмотря на то что официально Организация стран – экспортеров нефти пока так и не приняла ключевого решения об ограничении производства. Более того, до сих пор не устранены основные разногласия.

Впрочем, Bloomberg сообщает, что страны – члены ОПЕК на встрече в Вене пришли к соглашению о сокращении добычи нефти на 1,2 млн баррелей в сутки, до 32,5 млн.

Как сообщил министр нефти Венесуэлы Эулохио дель Пино, на встрече обсуждается сокращение добычи странами картеля и производителями, не входящими в ОПЕК, в общей сложности на 1,8–2 млн баррелей в сутки. При этом избыток предложения на рынке нефти оценивается примерно в 1 млн барр. в сутки (об этом недавно говорил глава российского Минэнерго Александр Новак). То есть соглашение в том виде, о котором заявил дель Пино, способно привести к созданию дефицита на нефтяном рынке, что и вызвало скачок котировок.

Кстати, по оценкам Венесуэлы, если производители действительно достигнут консенсуса, нефть в кратчайшие сроки подорожает на $5–7 за баррель и быстро достигнет уровня в $60.

Но пока неясно, кто и на сколько должен сократить производство. ОПЕК считает, что страны, не являющиеся членами картеля, должны снизить добычу в совокупности на 600 тыс. баррелей. При этом лидер организации Саудовская Аравия настаивает на том, что провести сокращение должна и Россия, так как она вышла на пиковые показатели добычи (сейчас РФ действительно добывает около 11,2 млн баррелей в сутки, что является максимумом со времен Советского Союза).

Россия ранее заявляла, что готова лишь зафиксировать уровень добычи, но ни о каком сокращении речи не идет. Как отмечал Александр Новак, заморозка на текущем уровне уже станет сокращением на 200–300 тыс. баррелей, если сравнивать с планами по добыче на 2017 год. Саудовцы же считают, что заморозки недостаточно и должно иметь место именно сокращение. Свое окончательное решение Россия пообещала огласить после того, как страны ОПЕК договорятся между собой.

Кроме того, не решена проблема с Ираном, который также отказывается сокращать добычу, упирая на потерянные за время действий санкций Запада темпы производства и доли рынка. И вновь именно Саудовская Аравия заявляет, что Иран должен снизить добычу. Ранее саудиты предупреждали, что в противном случае они вообще прекратят какие-либо переговоры об ограничительных мерах.

При этом министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих заявил в среду, что, даже если соглашение не будет достигнуто, рынок восстановится самостоятельно, просто это займет больше времени.

«Если ОПЕК договорится, нефть вырастет на 4–5%, если отталкиваться от текущего уровня около $50, то есть на $2–2,5 за баррель, — прогнозирует глава аналитического департамента «Golden Hills – КапиталЪ АМ» Михаил Крылов. — Если соглашение не будет достигнуто, следует ожидать падения на 2–3% ($1–1,5)».

Аналитик Райффайзенбанка Денис Порывай в своем обзоре «RAIF: Daily Focus» от 30 ноября дает гораздо более негативный прогноз. По его оценкам, в случае провала переговоров баррель может рухнуть до $30–40.

Рынок продавил ОПЕК

Россия согласилась сократить добычу нефти на 300 тысяч баррелей в сутки

Алексей Топалов

Несмотря на пессимистические ожидания, страны ОПЕК сумели договориться о сокращении добычи. К компромиссу пришли даже традиционные антагонисты Саудовская Аравия и Иран. Более того, сократить добычу пообещала и Россия, которая ранее неоднократно заявляла, что готова лишь зафиксировать уровень добычи. По словам экспертов, рынок не оправдал надежд производителей, и тяжелая ситуация вынудила их наконец прийти к соглашению. На новостях о соглашении нефть прибавила более 7% и пробила психологическую отметку в $50 за баррель.

Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК) согласовала сокращение нефтедобычи на 1,2 млн баррелей в сутки, до 32,5 млн баррелей. Соглашение вступит в силу с января 2017 года и будет действовать шесть месяцев с возможностью продления на такой же срок.

Решение было принято в среду, 30 ноября, в ходе официальной встречи ОПЕК в Вене.

Лидер ОПЕК Саудовская Аравия должна будет сократить добычу на 486 тыс. баррелей, до 10,058 млн в день, говорится в документах ОПЕК. Для Ирака, второго по объемам производителя ОПЕК, предполагается сокращение на 210 тыс. баррелей, до 4,351 млн баррелей в день. ОАЭ сократят добычу на 139 тыс. баррелей в день, тогда как Кувейт — на 131 тыс. баррелей в день. Один из инициаторов ограничения добычи Венесуэла должна будет урезать производство на 95 тыс. баррелей в день. Алжир сократит добычу на 50 тыс. баррелей в день, Катар — на 30 тыс. баррелей в день, Эквадор и Габон на 26 тыс. и 9 тыс. баррелей в день соответственно.

Министр энергетики и промышленности Катара Мухаммад Салех аль-Сада заявил, что таблица с квотами для всех членов организации будет опубликована позднее.

Интересная ситуация в итоге сложилась с Ираном. С одной стороны, ему была определена квота добычи в 3,797 млн баррелей в сутки, тогда как, по данным ОПЕК, Исламская Республика Иран в октябре ежедневно производила 3,69 млн баррелей. Таким образом, это можно считать преференцией стране, которой разрешено увеличить добычу на 90 тыс. баррелей в день.

Кстати, Саудовская Аравия ранее угрожала вообще прекратить переговоры об ограничении добычи, если Иран не сократит производство. Но, с другой стороны, Иран ранее заявлял, что уже вышел на досанкционные показатели (4 млн баррелей в сутки). Санкции США и Европы в отношении Ирана, ограничивающие экспорт, а следовательно и добычу нефти, были отменены только в середине января.

Как и предполагалось ранее, Нигерия и Ливия будут освобождены от требований по сокращению производства нефти.

Индонезия, по словам министра энергетики и промышленности Катара Мухаммада Салех аль-Сада, не приняла участие в соглашении по сокращению добычи, поэтому ее членство в ОПЕК приостанавливается.

Примечательно, что Индонезия вернулась в ОПЕК лишь в конце прошлого года (ранее страна покидала картель, так как импортировала нефть). Однако по сути она до сих пор так и осталась нетто-импортером, хотя ее добыча в октябре составила 0,722 млн баррелей в сутки.

Но сокращать добычу будет не только ОПЕК. Независимые производители со своей стороны должны убрать с рынка еще 600 тыс. баррелей в день.

Министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих заявил, что страны, не входящие в ОПЕК, уже подтвердили свое согласие.

Мухаммад Салех аль-Сада добавил, что Россия готова снизить добычу на 300 тыс. баррелей в сутки. Позднее эту информацию подтвердил глава российского Минэнерго Александр Новак.

Ранее Россия заявляла, что готова лишь зафиксировать уровень добычи. Как отмечал тот же Новак, заморозка на текущем уровне уже станет сокращением на 200–300 тыс. баррелей — если сравнивать с планами по добыче на 2017 год.

Окончательная договоренность с производителями, не входящими в ОПЕК, должна быть достигнута в ходе встречи, которая состоится 9 декабря.

Идея об ограничении добычи с целью балансировки нефтяного рынка возникла еще в начале 2016 года. Тогда инициаторами выступили Россия, Саудовская Аравия и Венесуэла. Переговоры продолжались до середины апреля, но в итоге заключение соглашения было сорвано из-за позиции Ирана. ИРИ заявила, что намерена восстановить досанкционные уровни добычи. Выход ИРИ из переговоров заставил отказаться от ограничения добычи и Саудовскую Аравию, которая считала, что должны замораживать добычу либо все, либо никто.

«Сегодняшнее соглашение говорит о том, что производители не выдержали сложившегося тяжелого положения», — комментирует завсектором экономического департамента Института энергетики и финансов Сергей Агибалов.

Эксперт напоминает, что та же Саудовская Аравия сейчас испытывает серьезный дефицит бюджета и если раньше ее интересовало увеличение доли рынка, то теперь она заинтересована в росте цен. «Изначально все рассчитывали, что рынок сбалансируется сам, в том числе из-за сильного снижения добычи в США, — поясняет Агибалов. — Но за последние два года мало что серьезно изменилось. Штаты снизили добычу на 1 млн баррелей в сутки, но на этом падение практически остановилось. Спрос также растет медленнее, чем прогнозировалось. Все это и заставило производителей, наконец, договариваться».

Кстати, Саудовская Аравия как раз в среду заявляла, что рынок придет к балансу и без посторонней помощи, но это займет больше времени.

При этом, по словам Агибалова, сейчас сложно оценить долговременные последствия Венского соглашения. «Будет уже хорошо, если цена барреля укрепится на уровне около $50, — отмечает эксперт. — С другой стороны, говорить о росте до $60 еще нельзя».

Именно такой прогноз — $60 за баррель — давала в среду Венесуэла, говоря о перспективах заключения соглашения.

Как таковое, решение ОПЕК на цены практически не повлияло: они росли весь день на ожиданиях. К 20.35 мск январские фьючерсы на нефть Brent на Межконтинентальной бирже ICE в Лондоне торговались по $50,06 (+7,351 по сравнению с началом торгов).

Аналитик «Алор Брокер» Кирилл Яковенко указывает, что ориентиром для снижения добычи фактически являются рекорды, установленные как странами ОПЕК, так и независимыми производителями, в первую очередь Россией (РФ добывает сейчас порядка 11,2 млн баррелей в сутки, что является максимумом со времен СССР).

«Сейчас 32,5 млн баррелей в сутки выглядят победой и первым шагом к восстановлению рынка, но еще два года назад, в декабре 2014-го — январе 2015 года объемы добычи ОПЕК в 30,2 млн баррелей в сутки стали поводом для формирования мощного нисходящего тренда по нефти», — напоминает Яковенко.

Эксперт обращает внимание, что страны ОПЕК и независимые игроки за последние два года довели до максимума объемы добычи нефти, а теперь договорились о незначительном снижении, которое, по словам Яковенко, хоть и будет способствовать балансировке рынка, но не сразу и не столь сильно, как это может казаться.

«Текущее ралли по нефти, вызванное принятием решения участниками картеля, в ближайшие дни вполне может вернуть котировки к уже порядком подзабытым $55, — прогнозирует эксперт. — Однако достижение достаточно сложного компромисса не должно восприниматься как победа — это лишь первый к ней шаг».

Кроме того, контроль выполнения сторонами достигнутого соглашения достаточно сложен.

«Каждая страна-участница и ОПЕК ведут независимый учет объемов добываемой и экспортируемой нефти, и зачастую эти данные существенно расходятся. Кто в такой ситуации прав и чьи данные точнее на деле доказать проблематично, если не сказать невозможно», — предупреждает Яковенко.

Сама ОПЕК уже на протяжении нескольких лет не соблюдала собственные квоты. Ранее они составляли 30 млн баррелей в сутки, картель отказался от них в конце прошлого года. Но и до этого квоты не соблюдались.

Что же касается России, то эксперты рынка ранее неоднократно указывали на сложность ограничения добычи в РФ. Ведь в отличие от Саудовской Аравии, где вся добыча сосредоточена в руках одной компании, подконтрольной королевскому дому, в России компаний много.

Как сообщает ОПЕК, за соблюдением договоренностей по уровню добычи будет следить комитет, в состав которого войдут Алжир, Кувейт, Венесуэла и два неназванных независимых производителя. Впрочем, с большой долей вероятности можно предположить, что одним из них будет Россия.

Нефть: быть или не быть сокращению добычи

Валерий Полховский, аналитик группы компаний Forex Club

Цены на нефть основных эталонных сортов находятся на позитивной территории в среду утром 30 ноября, по мере того как участники рынка ждут итогов встречи ОПЕК, а некоторые заявления официальных лиц носят достаточно оптимистичный характер.

По данным Libertex, контракты на европейскую нефть марки Brent со сроком экспирации в феврале на бирже ICE в Лондоне 21 ноября в 11.00 по московскому времени прибавляли в цене 1,9% до 48,26 доллара за баррель. Одновременно американский эталон WTI подрастал на 1,7% до 46,06.

Министр энергетики Ирана Биджан Намдар Зангане в комментариях представителям информационного агентства Bloomberg отметил, что никто не требует от Ирана сокращения добычи, и, что предлагаются варианты приемлемые для его страны.

Вчера рынок оказался под давлением после того как Халид аль-Фалих отметил, что Саудовская Аравия не считает сокращение добычи единственным вариантом, и, что спрос и предложение сбалансируются сами в 2017 году. При этом он подчеркнул, что СА ожидает участия в соглашении всех стран. Иран при этом отверг возможность сокращения добычи, и это было расценено как серьезный негатив.

Однако, это не совсем правильно. Иран может участвовать в соглашении, приняв условие заморозки на определенных уровнях. Учитывая, что он уже добывает почти на предсанкционной отметке, проблем с этим быть не должно. В алжирских соглашениях Иран входил в список стран, на которых не должно было распространяться сокращение добычи. Тогда четко были обозначены три страны: Нигерия Ливия и Иран. Так что, пока все идет по ранее оговоренным условиям и, похоже, шансы на соглашение растут.

Самая главная проблема — Ирак. Его представители отмечали, что хотят войти в число стран, на которые не будут сокращать добычу из-за войны с ИГ. Именно эта позиция выглядела как основная угроза, но риторика Ирака изменилась в последние дни. Он сигналит о готовности сокращать.

В общем, шансы на то, что ОПЕК сможет договориться, можно расценить как 65%. В случае если все пройдет идеально гладко, Brent сможет закрепиться выше 50 и начнет формировать тренд в сторону годовых максимумов на уровне около 54 долларов за баррель.

Саудитам не выгодна заморозка добычи нефти

Алена Николаева, портфельный управляющий GHP Group

Центральное событие дня — встреча стран—участниц ОПЕК в Вене. Инвесторы во всем мире давно и с нетерпением ждали этого события. Напомню, что изначально надежды на успешный исход переговоров были довольно высоки, что подстегивало динамику нефтяных котировок.

Однако на минувшей неделе в прессе стали появляться настораживающие комментарии представителей Саудовской Аравии, Ирака, России, которые поставили под сомнение оптимистичные настроения инвесторов. В данный момент вероятность договориться о заморозке или существенном снижении добычи сильно ниже 50%.

Низкие цены на нефть не убили сланцевых производителей в США. Высокотехнологичный американский сланец имеет короткий инвестиционный цикл, порядка полугода. После того как нефтяные котировки приблизились к $50 за баррель в середине мая 2016 года, вполне ожидаемы были рекордные уровни добычи нефти в США к концу октября. Сланцевым производителям вполне комфортны такие уровни стоимости сырья, потому что при нефти выше $50 им легко захеджировать риски форвардными контрактами.

При этом в случае снижения общего объема добычи ОПЕК на 1 млн баррелей в сутки (с 33,6 млн до 32,5 млн) сильнее всего придется ужаться именно Саудовской Аравии, которая к тому же значительно проиграет и в доле рынка, не получив серьезного преимущества в цене.

Саудитам также не выгодно давать фору своим внешнеполитическим противникам в лице Ирана и России. Кроме того, вследствие экономических трудностей картель хочет освободить от сделки Нигерию и Ливию. Все эти факторы говорят против введения серьезных ограничений на добычу сырья.

В противовес нефтяному рынку цены на уголь и сталь сохраняют восходящее движение. В основе такой динамики лежит использование элементов государственного капитализма в китайской экономической модели, которая до недавних пор обеспечивала функционирование ряда неэффективных, убыточных добывающих производств. Закономерное закрытие таких шахт, вызванное, в том числе, изменением мировой рыночной конъюнктуры, способствует увеличению цен на целый ряд сырьевых товаров. Дорожающее сырье способно подстегнуть инфляцию в мире, что позитивно отразится на экономике, подтолкнув ее к росту наряду с мировыми фондовыми индексами.

Операция по освобождению иракского Мосула от террористов запрещенной в России группировки "Исламское государство" в этом году вряд ли завершится, заявил командующий Центрального командования ВС США генерал Джозеф Вотел в среду в Вашингтоне.

По его словам, на освобождение города потребуется "еще пара месяцев". Таким образом, Вотел не дал прогноза, будет ли операция завершена до инаугурации избранного президента США Дональда Трампа, которая намечена на 20 января.

По его словам, целью военных остается создать поступательный момент и оказывать давление на террористов в тактическом, финансовом и политическом отношении. "Это будет долгая битва… Это не будет легкой прогулкой", — сказал Вотел, выступая на форуме по безопасности, организованном Инициативой по внешней политике в Вашингтоне.

Он также подчеркнул опасность других террористических группировок, "Аль-Каиды" и "Джебхат ан-Нусры", которые, по его словам, потребуют "долговременного внимания" военных США.

Операция по освобождению Мосула от террористов ИГ, захвативших его в 2014 году, продолжается с 17 октября, ее проводят сразу несколько силовых ведомств Ирака при активной поддержке авиации международной коалиции во главе с США. С севера и востока город штурмуют армия и антитеррористическое подразделение, которым уже удалось войти в ряд кварталов на востоке Мосула. С юга на иракскую "столицу ИГ" движутся отряды федеральной полиции Ирака.

Алексей Богдановский.