Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Высокопоставленные республиканцы HFAC призывают к дальнейшим санкциям против Ирана

Выдвигая неоднократные безосновательные претензии к оборонному сотрудничеству между Ираном и Россией, высокопоставленные законодатели США призвали ввести дополнительные обязательные санкции против Ирана.

Высокопоставленные республиканцы в комитете Палаты представителей по иностранным делам написали в письме госсекретарю Тони Блинкену в среду, что администрация обязана, в соответствии с ранее существовавшим законодательством США, ввести дополнительные санкции против Ирана в ответ на то, что они назвали поддержкой России и углублением отношения между двумя врагами США, сообщает Insider.

Письмо от председателя HFAC Майка МакКола (R-TX), председателя подкомитета по Ближнему Востоку, Северной Африке и Центральной Азии Джо Уилсона (R-SC) и председателя подкомитета Европы Тома Кина (R-NJ) представляет собой последнее усилие Конгресса США. Республиканцы настаивают на том, чтобы администрация ужесточила санкции против Ирана.

Делая неоднократные необоснованные заявления о сотрудничестве между Ираном и Россией в области обороны, в письме в среду содержится призыв ввести дополнительные обязательные санкции в отношении Ирана в соответствии с Законом о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA), принятым Конгрессом в 2017 году для подавления России, Ирана и Северной Кореи.

«Растущая угроза, исходящая от партнерства России и Ирана, требует безотлагательного реагирования. В дополнение к санкциям и экспортному контролю мы призываем вас вести активную дипломатию с союзниками и партнерами, чтобы убедиться, что они понимают значение и угрозу этого нечестивого союза», — говорится в письме.

Что касается завершения контракта Ирана на покупку самолетов Су-35 у России, законодатели написали: «Россия, продвигающая передачу Су-35, теперь с тревогой предполагает, что Россия приняла стратегическое решение о том, что Иран будет ее безальтернативным военно-техническим партнером. в регионе".

Тегеран подчеркивает, что сотрудничал с Россией в сфере обороны на протяжении многих лет задолго до начала войны на Украине. Иранские официальные лица всегда утверждали, что Исламская Республика Иран не поддерживает войну против Украины. В нем говорится, что он никогда не поставлял иранское оружие России для использования в войне против Украины.

Расширяя пределы: историческая память в разных частях мира

Возможна ли общая память о войне

ДМИТРИЙ КОЗЛОВ

Кандидат исторических наук, доцент кафедры мировой истории и международных отношений Иркутского государственного университета, директор Межрегионального института общественных наук при ИГУ.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Козлов Д.В. Расширяя пределы: историческая память в разных частях мира // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 220–225.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Память о Второй мировой войне за пределами Европы. СПб.: Изд-во ЕУСПб, 2022. 264 с.

Продолжая серию публикаций по проблемам исторической памяти, Центр изучения культурной памяти и символической политики Европейского университета в Санкт-Петербурге совместно с журналом «Россия в глобальной политике» подготовил сборник «Память о Второй мировой войне за пределами Европы».

Исследования политики памяти сейчас в России на подъёме и можно перечислить ряд недавних интересных исследований[1]. По мнению авторов «Введения» к сборнику, долгое время память о войне существовала в общих интерпретационных рамках держав-победительниц. Несмотря на различные, часто противоречащие друг другу трактовки многих событий, ни одна из стран не ставила под сомнение общие политические и этические представления, связанные с победой над фашистской Германией и её союзниками.

Ситуация изменилась с включением в общеевропейское пространство исторической памяти восточноевропейских нарративов, связанных с концепцией стран Восточной Европы как жертв двух тоталитаризмов – нацистского и сталинского. Такое видение ставит под сомнение или деконструирует упомянутую ранее интерпретацию об общей победе над фашизмом СССР и союзников и совместном освобождении Европы от нацизма.

Важным основанием анализа сходства и различия существующих в мире подходов к памяти о войне являются тенденции, связанные с эрозией традиционной доминирующей роли евроатлантической цивилизации в мировой системе и становлении более диверсифицированной системы международных отношений. Растущая мощь Китая и других центров силы ведёт к перемещению центров развития из Атлантики в Тихий океан и формированию более плюралистической картины. Таким образом, мы можем наблюдать политическую и экономическую фрагментацию мира, связанную в том числе и с развивающимися тенденциями этического плюрализма. В дискуссиях о степени допустимости различных пониманий причин, хода и итогов Второй мировой войны, трактовки, отличающиеся от западных, могут необязательно быть близкими к российским. Например, легко допустить развитие дискурса страны – жертвы всех крупных держав, участвовавших в войне (примеры приводятся в книге).

То есть если в самой России Вторая мировая война рассматривается как основополагающее событие, связанное с идеей победы над абсолютным злом, то такая интерпретация вовне не бесспорна. Как же тогда может работать общая память о войне?

Очевидного ответа пока не существует. Постоянное обращение к прошлому, столь характерное для современного общества, по мнению многих исследователей, связано с кризисом в выработке внятных образов будущего, что ведёт к замене будущего прошлым как регулятора настоящего и битвам за это прошлое. Знаменитый социолог Зигмунт Бауман назвал этот процесс развитием «ретротопий»[2].

Проект охватывает много стран: Китай, Япония, Южная и Северная Кореи, Монголия, Иран, Турция, арабский мир, Африка, Латинская и Центральная Америка (Бразилия, Аргентина, Парагвай, Мексика). Авторы не включили в список государства англосаксонской семьи, постсоветские страны, Израиль, Индонезию или Малайзию. Но нельзя объять необъятного. Представленные в сборнике материалы отличаются по методикам исследования, широте охвата материала, характеру используемых источников. Часто тексты содержат отсылки к малоизвестным историческим фактам, связанным с участием (или неучастием) той или иной страны во Второй мировой. Это выглядит вполне объяснимым с точки зрения редкости обращения большинства читателей к описываемым историческим событиям.

Китай, Япония, Южная Корея, КНДР, Монголия

Одним из основных смысловых блоков проекта являются статьи, описывающие политику памяти о Второй мировой войне в странах Северо-Восточной Азии, включая Китай, Японию, обе Кореи и Монголию. Яна Лексютина указывает, что в КНР соответствующий курс полностью определяется государством и поэтому исследование выстраивается через описание трёх периодов стратегий и действий китайского руководства. Первый продолжался с 40-х до 80-х гг. прошлого века и связан с Мао Цзэдуном. Следующий начинается в 1980-е гг., когда при Дэн Сяопине всё отчетливее начинает звучать антияпонская риторика. В рамках нового национализма формируется образ Китая как жертвы японской агрессии. Третий период связан с Си Цзиньпинем, заявляющем о «великом возрождении китайской нации», которое сменяет «столетие унижений». Очень интересна своеобразная фрагментация памяти, появление нарративов двух войн. Первая – «война сопротивления китайского народа японским захватчикам» («антияпонская война»). Вторая – «мировая антифашистская война», которая начинается в 1937 г., и ответственность за её развязывание целиком лежит на Японии. Также правомерен вывод о преодолении европоцентричности в данном случае и переоценке китайского вклада во Вторую мировую войну.

Именно Китай задолго до Европы начинает борьбу с фашизмом.

Также необходимо подчеркнуть развитие сейчас российско-китайских усилий в изучении исторической памяти о войне.

По мнению Ярослава Шулакова, в Японии также память о войне существует в нескольких измерениях: война с Китаем, Тихоокеанская война и советско-японская война 1945 года. В первом случае (война с Китаем и другими азиатскими странами) Токио называет Китай наряду с другими странами (Корея, Юго-Восточная Азия) жертвами японской агрессии. В Тихоокеанской войне признаётся военная победа американцев. И если в целом фактор советского участия во Второй мировой войне оценивается по-разному, то события 1945 г. японцы однозначно рассматривают как акт агрессии Советского Союза.

Наталья Ким указывает, что Корея не участвовала в войне как суверенное государство, будучи колонией Японии. Поэтому память о войне связана с памятью о японском колониализме. Объединяясь, оба дискурса разделяются на несколько составляющих – память о мобилизации, о «японизации» корейцев и об освобождении. Выделяются две линии, одна из них связана с колониальным режимом и войной, а вторая – с движением за независимость и войной. Таким образом, историческая память фокусируется на борьбе корейцев за независимость и критическом отношении к колониальной политике Японии. В КНДР, где единственным источником исторической памяти являются официальные документы, решающая заслуга в победе над Японией приписывается Ким Ир Сену. Очень интересна Монголия. По мнению Ивана Пешкова и Зигмунта Шмыта, Монголия избегает образа жертвы и бесправного советского сателлита. Там развивается тема совместной с СССР победы над врагом.

Индия

Один из самых сложных и противоречивых нарративов о войне существует в Индии. В годы войны она оставалась британской колонией и для многих индийцев война предстаёт как конфликт, связанный с чужими интересами. Выделяются три подхода к войне:

1) Лоялисты, одобрявшие сотрудничество с Британией.

2) Индийский национальный конгресс – выяснение вопросов о войне можно отложить до обретения независимости.

3) Позиция Субхаса Чандра Боса – бороться с Англией всеми возможными способами.

Военный нарратив встраивается в более общий национальный дискурс, повествующий об изначальном величии Индии, его потере и дальнейшем восстановлении. Для многих индийцев участие в обеих мировых войнах было связано с жертвами, принесёнными ради колонизаторов. В индийском представлении о Второй мировой уживаются различные направления, которые редко конфликтуют между собой.

Иран, Турция и арабский мир

Специфический случай – Иран. С 1941 по 1946 г. его территория находилась под юрисдикцией СССР, Великобритании и США. С точки зрения современных иранцев – прямое попрание суверенитета. В Иране не отмечают победу над фашизмом, но постоянно обсуждают тему нарушения иранского суверенитета в годы войны странами антигитлеровской коалиции.

В современной Турции, по мнению Павла Шлыкова, память о войне встраивается в процесс примирения с неоднозначным прошлым. Современный период отличает также критика ранней Турецкой Республики и превознесение блистательного османского прошлого. По отношению к войне турецкие исследователи любят подчёркивать важность сохранения Турцией нейтралитета.

В арабском мире сопоставляют победу одной из сторон противостояния и проблемы сионизма.

Многие арабы возможность победы держав «оси» рассматривали в этом контексте. В частности, глава Саудовской Аравии Ибн-Сауд поддерживал связи с нацистской Германией вплоть до марта 1945 года. Это вызывало раздражение Великобритании, но вело к увеличению финансовой помощи Саудовской Аравии. Поэтому, как и в случае Турции, можно говорить о лавировании. Но, например, Ливию заботила борьба с итальянским колониализмом. В Египте преобладает провинциальный взгляд, так называемая «Битва за Египет» между англичанами и немцами рассматривается с точки зрения развития национальной идеи, а не мирового противостояния с фашизмом. Отдельного упоминания заслуживает личность иерусалимского муфтия аль-Хусейни, который позиционировал себя как выразителя «общеарабских» интересов и был полностью ориентирован на державы «оси». Дискуссии о причинах коллаборационизма аль-Хусейни не утихают до сих пор. Подчёркивается его выраженный антисионизм, но в то же время именно муфтий выступал как признанный лидер освободительного движения палестинских арабов во время войны. Симпатии к державам «оси» во многом были связаны с фактором чужеземного господства в арабском мире. Подразумевается, что этому господству мог быть брошен вызов со стороны Германии и Италии. Военные нарративы никуда не исчезли до сих пор, влияя на воспроизведение различных клише и стереотипов в оценке войны в арабском мире.

Латинская Америка

Анализ латиноамериканских представлений предваряется указанием на языковую общность, общее историческое и колониальное прошлое стран региона. Также объединяющими факторами, влияющими в том числе и на память о войне, являются удалённость от Европы, этническая специфика, распространённость расовой идеологии, что вело к восприятию идей расовых отличий не как чего-то экстраординарного. К другим факторам относятся миграционные волны начала века и внутрирегиональные процессы. В результате во многом в противовес США латиноамериканские страны благоволили сотрудничеству со странами «оси», однако по мере обострения мировой ситуации начали объявлять войну Германии, Японии и Италии. Бразилия и Мексика участвовали непосредственно, Аргентина заявила о нейтралитете, который проявлялся и в стремлении к сближению с Германией и Италией, и в поддержке антигитлеровской коалиции. Многие нацисты нашли прибежище в Аргентине после войны.

* * *

Авторы проекта за сче?т продуманного и обоснованного расширения объекта рассмотрения смогли выйти за пределы традиционных российских исследований политики памяти, заложив многообещающую основу для развития данного направления. Очень важный предварительный вывод – избирательность исторической памяти о войне, отсутствие универсальных рамок для ее? выстраивания, пластичность и подверженность различным идеологическим, культурным и политическим влияниям. Также констатируются разнообразные вызовы исторически устоявшимся нарративам мировой борьбы с фашистским злом и общечеловеческой победы в этой борьбе.

СНОСКИ

[1] См.: Ассман А. Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика. М.: НЛО, 2014. 323 с.; Историческая политика в XXI веке / под ред. А.И. Миллера, М. Липмана. М.: НЛО, 2012. 648 с.; Методологические вопросы изучения политики памяти / под ред. А.И. Миллера, Д.В. Ефременко. М.-СПб: Нестор-История, 2018. 224 с.

[2] Бауман З. Ретротопия / Пер. с англ. В. Л. Силаевой. М.: ВЦИОМ, 2019. 160 с.

Россия. Весь мир. СФО. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389660 Дмитрий Козлов

Российско-корейские отношения: на ухабистых параллелях

Россия и Корея: о сложных эпизодах истории, имеющих разное толкование в двух странах

АЛЕКСАНДР ЖЕБИН

Кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИКСА РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Жебин А.З. Российско-корейские отношения: на ухабистых параллелях // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 214–219.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Российско-корейские отношения в формате параллельной истории / под ред. А.В. Торкунова и Ким Хакчуна. М.: Аспект Пресс, 2022. 972 с.

В конце 2022 г. одновременно в Москве и Сеуле в режиме видеоконференции прошла презентация результатов[1], пожалуй, наиболее амбициозного совместного проекта российских и южнокорейских учёных-обществоведов, название которого приведено выше. В дальнейшем, для удобства изложения, коллективная монография будет кратко называться «История».

История взаимоотношений России и Кореи исключительно богата и разнопланова, содержит немало сложных эпизодов, имеющих разное толкование в наших странах. Авторский коллектив почти тысячестраничного фолианта (13 российских и 12 южнокорейских учёных) взялся проанализировать более чем полуторавековую историю российско-корейских отношений, разбив её на десять глав, в каждой из которых своё видение конкретного периода предлагали, соответственно, российский и корейский специалисты. Подобный формат, отмечал руководитель проекта с российской стороны академик РАН Анатолий Торкунов, был ранее опробован и хорошо себя зарекомендовал в сотрудничестве россиян с польскими и японскими специалистами. Чтобы мнение обеих сторон было услышано, редакторы монографии Анатолий Торкунов и профессор Ким Хакчун, поработавший в администрации южнокорейских президентов, а позже возглавлявший ряд СМИ и университетов Республики Корея (РК), намеренно ушли от согласования текстов российских и корейских авторов. Так появилось первое исследование связей России и Корейского полуострова на протяжении более 150 лет, в том числе взаимоотношений нашей страны и с Северной, и с Южной Кореей.

Любопытная деталь: стороны договорились о том, чтобы объём парных разделов в каждой главе был примерно равен. И если наши авторы в целом соблюдали требуемый листаж, то корейские партнёры, похоже, об этом забыли. В результате многие их разделы оказались в два, а то и в три раза больше, чем тексты российских учёных на эту же тему. Отчасти причиной тому стала разница в традициях исторических школ. Корейцы уделяли гораздо больше внимания отдельным личностям, их действиям, деталям, которые российские историки сочли бы по меньшей мере несущественными и уж наверняка не оказывавшими кардинального влияния на ход исторического процесса.

Особенно отрадным представляется, что при обращении к ряду ключевых вех в двусторонних отношениях оценки авторов двух стран практически совпали или оказались близки.

Обращаясь к раннему периоду российско-корейских связей, профессор Чхве Доккю пишет, что «установление корейско-русских дипломатических отношений предоставило новые возможности для корейского правительства в плане принятия мер по поддержанию безопасности страны» (с. 73). А накануне и во время Японо-китайской войны Россия взяла «курс на отказ… от вмешательства во внутриполитические дела Кореи» (с. 81).

Созвучен российским оценкам вывод корейского учёного о том, что одной из причин начала Русско-японской войны 1904–1905 гг. стало то, что «США, наряду с Японией и Англией, присоединились к политике блокады выхода России в Тихий океан» (с. 93). Чхве Доккю считает, что «для США, считавших Тихий океан пространством собственного процветания и будущих возможностей, появление здесь России в качестве нового соперника было неприемлемо» (с. 96).

Несомненный интерес у российской аудитории вызовет представленный Чхве Доккю анализ попыток тогдашнего корейского правительства провозгласить нейтралитет Кореи и добиться его международно-правового признания, чтобы избежать вовлечения в Русско-японскую войну и не допустить ведения военных действий на её территории. Однако президент Соединённых Штатов Теодор Рузвельт в тот период «больше поддерживал превращение Кореи в японский протекторат, чем её нейтралитет».

Анализируя российско-корейские отношения после Русско-японской войны вплоть до аннексии Кореи Японией в 1910 г., корейский историк приходит к выводу о том, что «в этот период Россия более других держав возражала против изменения международного положения Кореи и прилагала значительные усилия для сохранения её независимости» (с. 114).

2023 г. ознаменован целым рядом юбилеев. Это 75-летие создания на полуострове двух корейских государств – Республики Корея (15 августа 1948 г.) и Корейской Народно-Демократической Республики (9 сентября 1948 г.), а также 70-летие окончания Корейской войны 1950—1953 гг. – пожалуй, самого трагического конфликта в корейской истории, дотла разорившего страну и унёсшего миллионы жизней, но официально так и не завершённого. Подписанное 27 июля 1953 г. Соглашение о военном перемирии положило конец лишь боевым действиям на линии соприкосновения, однако споры политиков и экспертов, как юридически завершить войну на межгосударственном уровне, продолжаются до сих пор.

Этому историческому периоду (1945–1953 гг.) посвящены 3-я и 4–я главы исследования. И российские, и южнокорейские авторы опирались в основном на документы из российских архивов и их переводы на корейский язык, изданные в Южной Корее. Архивы США, РК и ряда других стран по этому периоду по большей части закрыты, что позволяет на протяжении многих лет навязчиво эксплуатировать тезис о якобы исключительной ответственности СССР и КНДР за развязывание войны на Корейском полуострове, к которой, как уже совершенно ясно, готовились обе стороны.

Вряд ли вызовет удивление, что корейские авторы ушли от серьёзного анализа того, чем занимались американцы на юге полуострова в течение пяти лет, предшествовавших войне, а также предпочли максимально обойти роль Вашингтона в подготовке конфликта.

В материалах западной печати, ряде вышедших в Соединённых Штатах и некоторых других странах исследований достаточно свидетельств жестокого подавления лисынмановским режимом народных протестов, в том числе массовых зверств, творившихся при поддержке, а зачастую под руководством американских офицеров при подавлении восстания в 1948 г. на острове Чечжудо. Тем более удивительно, если не сказать сильнее, выглядит пассаж в разделе, написанном российским автором Натальей Ким, которая утверждает, будто «приверженность ценностям свободы и демократии, пусть и в несколько усечённом виде (?!), в условиях военной оккупации делала политику американских властей более мягкой в отношении оппозиционных групп, чем на севере Кореи» (с. 299).

Между тем профессор университета Корё Мин Гёнхён, анализируя первые приказы советского военного командования на севере Кореи, приходит к заключению, что «Сталин приказывал не вводить советские порядки на северокорейской территории и оказывать поддержку в формировании буржуазной власти из местных политических партий и организаций», считая, что этот регион «находится на буржуазно-демократическом этапе развития» (с. 323).

Не удержался от того, чтобы слегка «подправить» историю и доктор Сим Хонёён из Института военной истории министерства национальной обороны РК. Он пишет, что Командование войск ООН в Корее было создано на основе резолюции СБ ООН за номером 84 от 7 июля 1950 года. На самом деле в тексте этого довольно краткого документа говорится об «объединённом командовании» (unified command), а отнюдь не о «командовании ООН». Последнее наименование было фактически в одностороннем порядке узурпировано США и впервые появилось месяц спустя в представленном СБ ООН докладе американского генерала, которому было поручено возглавить упомянутое «объединённое командование».

Как другие члены СБ ООН отреагировали на такое «редактирование» резолюции – неизвестно. Однако последствия его мы ощущаем до сих пор. Командование ООН в Корее дожило до наших дней и по-прежнему неизменно возглавляется американскими генералами, а голубой флаг ООН всё так же беззастенчиво используется размещённым на юге полуострова почти 30-тысячным американским воинским контингентом.

Много нового найдёт российский читатель в главе, посвящённой отношениям Москвы и КНДР после Корейской войны и вплоть до распада Советского Союза. В течение этого периода как реальные, острые проблемы в двусторонних отношениях, так и истинное положение в самой КНДР, особенно вопросы внутрипартийной борьбы в правящей Трудовой партии Кореи (ТПК), эволюция политической системы и официальной идеологии оставались закрытыми для широкой публики и находили отражение лишь в дипломатических депешах и аналитических записках советского и ряда других посольств в Пхеньяне, а также в закрытых работах крайне ограниченного круга исследователей.

Профессор университета Чосон Ки Гвансо отмечает: «Северная Корея понимала, что в случае необходимости для выживания и развития собственной государственности может потребоваться помощь Советского Союза… Даже если между двумя странами возникали разногласия, они были исключительно предметом внутренних отношений, за пределами которых открыто о них говорить было не принято» (с. 449–450).

Этот декорум обе стороны старались соблюдать вплоть до установления СССР дипломатических отношений с Республикой Корея 30 сентября 1990 года. Опубликованная в центральной партийной газете «Нодон синмун» десять дней спустя после этого события статья «Дипломатические отношения – предмет купли-продажи за доллары» подвела своего рода черту. О настроениях, господствовавших в начале 1990-х гг. в тогдашнем российском руководстве, свидетельствует беспрецедентный пассаж в принятой тогда «Новой концепции внешней политики Российской Федерации» о «неизбежном отдалении от КНДР» (с. 699).

История установления и развития отношений нашей страны с Республикой Корея гораздо более изучена и доступна современникам. На мой взгляд, стоит лишь обратить внимание, что, вопреки широко бытующим представлениям, корни урегулирования уходят в период задолго до перестройки и гласности, с которыми привычно увязывается установление связей. «Поиски нового курса в отношении полуострова начались гораздо раньше, и связаны они были с глобальными процессами, охватившими мир», — утверждают российские авторы в 6-й главе монографии (с. 500). Так, в заявлении советского правительства по проблемам безопасности в Корее от 7 декабря 1960 г. указывалось: «Нельзя не считаться с тем, что на Корейском полуострове сложились, по существу, два государства с различным политическим и экономиче- ским строем» (с. 500).

Размышляя об итогах развития отношений Республики Корея с Россией за минувшие 30 с лишним лет, профессор Ханьянского университета в Сеуле Ом Гухо считает, что хотя между нашими странами установлены «отношения стратегического партне?рского сотрудничества… не будет преувеличением сказать, что на данный момент это скорее формальность, нежели реальность» (с. 556). Согласен с ним и профессор Института иностранных языков Хон Вансок, который признае?т, что «отношения стратегического партне?рства на основе сотрудничества» между РФ и РК пока остаются «на уровне дипломатической риторики» (с. 692).

Минувшие годы показали, пишет Ом Гухо, что «расширение экономического сотрудничества… не означает автоматического усиления политического доверия». Кроме того, «чрезмерная ориентация РК на союз с США оказывает не самое положительное влияние на формирование многосторонней внешней политики в Северо-Восточной Азии» (с. 558). Профессор постарался быть максимально политкорректным, описав этим выражением общеизвестный факт – Соедине?нные Штаты все? бесцеремоннее требуют от Сеула све?ртывания отношений, прежде всего торгово-экономических, с Москвой и Пекином.

Наши южнокорейские партне?ры признают, что участие южнокорейского бизнеса в крупномасштабных проектах развития на Дальнем Востоке России и проектах тре?хстороннего сотрудничества РФ—КНДР—РК «в ситуации, когда США вводят же?сткие санкции против Северной Кореи и России, давалось с трудом» (с. 733).

Есть в рассуждениях корейских историков немало тезисов, граничащих с домыслами или, по крайней мере, далеко не бесспорных. Например, утверждения, наподобие того, что СССР «стремился активно использовать улучшение связей с РК для выстраивания… отношений с Токио» (с. 589), а шаги России по развитию отношений с КНДР в 2000-е гг. якобы были мотивированы «соперничеством» с Китаем и даже интересами его «сдерживания» (с. 620, 631).

Последние две главы монографии анализируют торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество России с Южной Кореей, а также наши гуманитарные контакты и культурные обмены. Трудно не согласиться с тем, что «масштабы, направления и достижения экономического взаимодействия не вызывают удовлетворения ни у одной из сторон» (с. 797). Гораздо более ободряющими выглядят результаты культурного сотрудничества, перспективы которого рассматриваются обеими сторонами как весьма многообещающие.

Авторам монографии повезло, что они завершили работу над своими разделами до начала специальной военной операции России на Украине. В противном случае выводы и прогнозы, вероятно, оказались бы гораздо более пессимистичными, особенно с уче?том присоединения РК к большинству западных санкций против России. Все? это тем не менее не умаляет важности и значения работы, проделанной уче?ными двух стран. До сих пор столь фундаментальных трудов на тему истории отношений России и Кореи не было. Монография, бесспорно, является уникальным изданием, а ее? выход стал не только знаменательным событием для российского корееведения и корейской русистики, но и заметной вехой в истории научного и культурного сотрудничества двух стран. Будем надеяться, что не последней.

СНОСКИ

[1] Написание имен политических и государственных деятелей КНДР и Республики Корея дано в редакции, используемой на официальных сайтах Кремля и МИД России.

Россия. Корея > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389659 Анатолий Торкунов

Вашингтон–Сеул–Токио в доктрине Байдена

Значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики

ИГОРЬ ИСТОМИН

И.о. заведующего кафедрой прикладного анализа международных проблем, ведущий научный сотрудник Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Истомин И.А. Вашингтон–Сеул–Токио в доктрине Байдена // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 208–212.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Несмотря на обострение обстановки в Восточной Европе, американские программные документы (в том числе опубликованная в октябре 2022 года. Стратегия национальной безопасности США) закрепляют в качестве основного оппонента на долгосрочную перспективу Китай. Восточная Азия получила статус региона, приоритетного с точки зрения американской стратегии, ещё в начале 2010-х гг., и далее её значение только возрастало.

Сменявшие друг друга администрации вносили тактические и стилистические корректировки, но линия сохранялась. Существенным компонентом стало надстраивание над системой «оси и спиц», формируемой двусторонними альянсами, сети малосторонних форматов (minilaterals). К участию в них Вашингтон приглашает привилегированных партнёров без оглядки на юридически закреплённые военно-политические обязательства. США демонстрируют, что практическая полезность в их глазах выше формального статуса.

Внимание экспертов привлекают такие объединения, как Четырёхсторонний диалог по безопасности (Quad), включающий Австралию, Индию, США и Японию, а также коалиция AUKUS, состоящая из Австралии, Великобритании и Соединённых Штатов. Заметно реже обсуждается трёхсторонний формат координации Вашингтона, Сеула и Токио. Между тем после прихода к власти Джозефа Байдена он приобрёл новую динамику и превратился в показательный образец реализации американской стратегии.

В период президентства Дональда Трампа (2016–2020) Соединённые Штаты отводили Республике Корея относительно скромное место в усилиях по сдерживанию Китая. Соответственно, вовлекали её в создаваемые конфигурации меньше, чем, например, Японию, которая стала одной из краеугольных опор американской стратегии. Показательно, что Сеул не был включён в Quad, выступавший флагманским проектом республиканской администрации в рамках концепции «открытого и свободного Индо-Тихоокеанского региона».

Это объяснялось рядом обстоятельств. Ограничивающее влияние на вовлечение Республики Корея оказывал противоречивый характер отношений Сеула и Токио, отягощённых болезненным историческим опытом (первую половину XX в. Корейский полуостров находился под японским владычеством).

Основной причиной американской настороженности оставалась высокая зависимость южнокорейской экономики от Китая.

Ситуация стала меняться в начале 2020-х годов. Администрация Байдена сразу после прихода к власти стала работать над активизацией взаимодействия в треугольнике США – Республика Корея – Япония. Уже в апреле 2021 г. состоялась встреча советников по национальной безопасности в таком формате. Впоследствии налажена многоуровневая дипломатическая координация, включающая практически ежемесячные встречи на уровне спецпредставителей по северокорейской проблеме, политических директоров или министров.

В 2022 г. победа на президентских выборах в Южной Корее консерватора Юн Сок Ёля открыла новые возможности. Правые силы в Сеуле исповедуют жёсткий курс в отношении КНДР, что повышает значение американских гарантий безопасности. Новый южнокорейский лидер не только подтвердил ориентацию на Вашингтон, но и проявил готовность к преодолению противоречий с Токио. В 2022 г. прошли две встречи лидеров Республики Кореи, США и Японии.

Заявления по итогам трёхсторонних мероприятий свидетельствуют – в этом формате (в отличие от ряда других объединений) США действуют аккуратно, не педалируя тему сдерживания Китая. На первый план в повестке обсуждений выносится северокорейская проблематика, а Пекин прямо не упоминается. На деле вопросы сдерживания КНР в рамках треугольника отрабатываются, что легко угадывается по набору ключевых слов и прозрачных эвфемизмов.

Яркое свидетельство тому – совместное осуждение «односторонних попыток изменить статус-кво в водах Индо-Тихоокеанского региона, в том числе посредством незаконных притязаний на акватории, милитаризации искусственных насыпных образований и принудительных действий». Кроме того, в трёхсторонних заявлениях присутствуют ритуальные отсылки к «порядку, основанному на правилах».

Явный выпад в адрес Китая – подчёркнутое акцентирование значимости мира и стабильности в Тайваньском проливе.

Практическим дополнением политической координации выступает активизация взаимодействия между военными в трёхстороннем формате в дополнение к привычным формам двусторонней и многосторонней кооперации. В том числе в 2022 г. впервые за пять лет прошли противолодочные учения США, Республики Корея и Японии. Такого рода манёвры обосновываются необходимостью противодействия угрозе со стороны КНДР, но накапливаемый опыт представляет ценность и на случай конфликта с Китаем.

США энергично поддержали решение Японии нарастить военный потенциал, обнародованное в конце 2022 года. Провокационные заявления южнокорейского руководства относительно возможности обретения собственного ядерного оружия Соединённые Штаты оставили без серьёзной критики. Вместо этого Вашингтон подаёт сигналы о возможности инициирования консультаций по вопросам расширенного сдерживания в трёхстороннем формате. Такие обсуждения рассматриваются как дополнительное подкрепление американских ядерных гарантий.

Взаимодействие Соединённых Штатов с Республикой Корея и Японией не ограничивается трёхсторонним форматом. Оно интегрировано в другие координационные механизмы. Так, ещё со времён пандемии COVID-19 Вашингтон подтягивает Сеул к Quad+, в который включаются привилегированные партнёры четвёрки. Три страны также принимают участие в формировании Индо-Тихоокеанской экономической структуры (Indo-Pacific Economic Framework, IPEF), переговоры по которой начались в 2022 году.

В рамках этого объединения четырнадцать стран работают над гармонизацией регулирования в ряде областей без создания зоны свободной торговли. В случае успеха переговоров оно станет улучшенной (с точки зрения Вашингтона, которому не придётся открывать доступ на свой рынок) заменой Транстихоокеанского партнёрства, павшего жертвой администрации Трампа. Соглашение станет ответом на китайскую инициативу «Пояс и путь», а также на Всеобъемлющее соглашение экономического партнёрства, где первую скрипку также играет КНР.

Вашингтон не теряет надежды и на выстраивание формата Chip 4 (США, Республика Корея, Тайвань и Япония) как инструмента отсечения Пекина от технологий в сфере полупроводников. Эти планы пробуксовывают во многом из-за Сеула, опасающегося ответных мер Пекина против южнокорейского бизнеса. Тем не менее в феврале 2023 г. стороны обсудили безопасность цепочек производства микрочипов и торговли ими.

Учитывая значимость для Соединённых Штатов технологического сдерживания Китая, нельзя исключать, что они дожмут партнёров до создания режима экспортного контроля.

Наконец, ещё один компонент американской политики – наращивание координации между евроатлантическими и азиатскими союзниками США. Уже в 2020 г. инициирован диалог НАТО с индо-тихоокеанскими партнёрами, в число которых вошли Австралия, Новая Зеландия, Республика Корея и Япония. В 2022 г. взаимодействие заметно расширилось. Лидеры четырёх государств-партнёров впервые получили приглашение на саммит Североатлантического альянса.

В начале 2023 г. генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в ходе азиатского турне посетил и Республику Корея, и Японию. В обеих странах он подчеркнул приверженность альянса расширению присутствия в регионе. Косвенным продуктом саммита НАТО стал запуск взаимодействия Канберры, Веллингтона, Сеула и Токио в рамках Азиатско-Тихоокеанской четвёрки. В сентябре 2022 г. представители оборонных ведомств этих стран встречались уже без евроатлантических коллег.

Что активизация взаимодействия США, Республики Корея и Японии в трёхстороннем и других форматах означает для России? Она указывает на дальнейшую консолидацию блоковой архитектуры в Северо-Восточной Азии – даже в сравнении с 2010-ми годами. В отличие от распиаренного AUKUS в данном случае нельзя ссылаться на традиционное сотрудничество англосаксонских стран. Даже более осторожные государства, к числу которых ранее относилась Республика Корея, втягиваются в сеть американского минилатерализма.

Вашингтону всё лучше удаётся связывать евроатлантические и азиатские альянсы.

Если в 2010-е гг. Республика Корея и Япония уклонялись от политики давления на Россию или отделывались символическими мерами, в новых условиях это более невозможно. Показательно, что Сеул, заявляющий о неучастии в поставках вооружений на Украину, превращается в источник восполнения арсеналов для НАТО (в первую очередь Польши). Он также допустил передачу Киеву техники, имеющей южнокорейские компоненты.

По мере закрепления блоковой логики стоит ожидать развёртывания дополнительных военных потенциалов США и их союзников вблизи российского Дальнего Востока. Американские эксперты уже несколько лет обсуждают перспективу размещения ракет средней дальности в Японии. Токио также демонстрирует заинтересованность в оснащении собственных сил самообороны подобными системами вооружений. Кроме того, обострение противоречий Вашингтона с Пхеньяном создаёт предпосылки для возвращения американского ядерного оружия на Корейский полуостров.

России придётся реагировать на такие действия в условиях, когда она сталкивается с растущим военным присутствием НАТО у западных границ. Значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики на отношения с незападными партнёрами. Сближение в треугольнике Вашингтон–Сеул–Токио создаёт вызовы для выстраиваемых с таким трудом в настоящее время новых логистических маршрутов, проходящих в том числе через Японское море.

Данный комментарий – слегка сокращённая версия того, что был опубликован на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай». Другие статьи автора для «Валдая» см. https://ru.valdaiclub.com/about/experts/4752/

США. Япония. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389658 Игорь Истомин

Станет ли Япония «нормальной» страной?

Соблазны и риски статуса военной державы

ДМИТРИЙ СТРЕЛЬЦОВ

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО МИД России, ведущий научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стрельцов Д.В. Станет ли Япония «нормальной» страной? // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 174–191.

В декабре 2022 г. в Японии приняты базовые документы, определяющие курс страны в области военной безопасности: Стратегия национальной безопасности, Национальная стратегия в области обороны и Среднесрочный план оборонного строительства. Ряд положений не имеют прецедента для всей послевоенной истории Японии.

Например, впервые в официальном документе открыто говорится об обретении ударного потенциала, позволяющего наносить ракетные удары по вражеским базам в случае подготовки противником нападения на Японию, поставлена задача довести к 2026 г. оборонный бюджет до 2% ВВП – норматива для стран НАТО. Появление новой стратегии стало вехой на долгом пути постепенного, продолжающегося на протяжении всех послевоенных десятилетий отхода от пацифистского статуса, который Япония обрела после поражения во Второй мировой войне и принятия мирной Конституции.

В основополагающей статье 1993 г. Кеннет Уолтц утверждал, что Япония в будущем создаст ядерный потенциал, попытается достичь стратегической независимости и даже начнёт проводить политику балансирования в ущерб США[1]. Он отмечал, что многое будет зависеть от того, «захочет ли японский народ, чтобы их страна стала великой державой»[2], тем более что давление Соединённых Штатов на Японию с целью побудить её нести большее бремя расходов на собственную безопасность «заставляет японских лидеров задумываться о том, в какой степени они могут рассчитывать на США в деле защиты своей страны»[3]. Чтобы понять с позиций сегодняшнего дня, прав ли оказался Уолтц, стоит посмотреть, стала ли Япония «нормальной», т.е. не отягощённой пацифистским багажом страной с полноценными вооружёнными силами, и есть ли основания считать её великой державой, способной проецировать оборонную мощь на сферу международной политики.

Путь к «нормализации»

Известны многочисленные атрибуты и признаки т.н. «пацифистского статуса» Японии. Прежде всего это 9-я статья её Основного закона, которая декларирует отказ от войны как средства решения международных споров и запрещает Японии иметь вооружённые силы. Основываясь на этих постулатах, весь послевоенный период Япония будет придерживаться сэнсю боэй – «сугубо оборонительной» доктрины в сфере военной безопасности. В период холодной войны функции японских Сил самообороны были ограничены защитой национальной территории Японии – их нельзя было отправлять за рубеж, они не могли иметь «наступательные» виды оружия. Оборонный бюджет с конца 1950-х гг. не мог превышать 1% ВВП страны. В 1955 г. Япония приняла законы об исключительно мирном использовании атомной энергии, а в 1967 г. декларировала т.н. «Три неядерных принципа» (не иметь, не производить и не ввозить ядерное оружие). Во внешней политике Япония руководствовалась т.н. «доктриной Ёсиды», в соответствии с которой страна имела не полноценную армию, а только парамилитарные Силы самообороны, полагалась на гарантии США в политике безопасности в обмен на предоставление последним территории для военных баз и проводила внешнюю политику, опираясь на экономические, а не военные рычаги.

Важным условием реализации идей пацифизма служило общественное мнение. Несколько послевоенных поколений японских избирателей, от поддержки которых правящая Либерально-демократическая партия находилась в большой зависимости, сохраняли память о минувшей войне и катастрофических последствиях, которые она имела для Японии, и не одобряли изменение пацифистской Конституции, на котором настаивала ориентированная на Вашингтон консервативная часть правящих кругов страны.

Пацифистская идеология находила поддержку и у значительной части политического истеблишмента Японии, включая руководство правящей партии. У её сторонников имелись сильные аргументы в пользу сохранения статус-кво. 9-я статья давала возможность избегать «налога кровью» в отношениях с Соединёнными Штатами – не направлять военнослужащих Сил самообороны для выполнения союзнического долга за рубежом и таким образом не подвергать риску их жизни.

Пацифизм служил отличным инструментом для укрепления позиций Токио на мировой арене, и прежде всего среди развивающихся стран.

Американцы смотрели на Японию прагматично – пацифизм дальневосточного союзника не только не мешал, но во многих смыслах и помогал им защищать свои интересы в Восточной Азии. Прежде всего он не препятствовал размещению в Японии военных объектов, которые обеспечивали тыл во время военных конфликтов (в Корее и Вьетнаме) и были важным элементом сдерживания СССР и КНР. К тому же Япония фактически взяла на себя содержание и материальное обеспечение этих объектов.

Кроме того, Япония рассматривалась Вашингтоном как крупнейшая экономическая держава, помогающая сдерживать распространение коммунизма, предоставляя клиентским странам Азии помощь в развитии, втягивая их тем самым в подконтрольную США орбиту мировой экономики, а также показывая им своим примером преимущества ориентации на Запад. Соединённые Штаты не нуждались в Японии как полноценном военном союзнике, поскольку выгод от пацифистского статуса было гораздо больше, чем если бы у Японии было ядерное оружие и мощная армия. Не случайно Вашингтон горячо убеждал Токио отказаться от ядерного оружия, к которому последний активно стремился после проведённых Пекином в 1964 г. ядерных испытаний. Япония с возрождённым военным потенциалом неизбежно превратилась бы в глазах азиатских и тихоокеанских союзников США в милитаристский жупел, и американцам пришлось бы мирить и разнимать Японию с её бывшими колониями в Азии – странами АСЕАН и, возможно, Тайванем. Был у Америки и печальный опыт посредничества в примирении Японии с Республикой Корея, ещё одной её бывшей колонией: несмотря на с трудом проведённую в 1965 г. нормализацию, достичь доверия и реального сотрудничества в военно-политической сфере между двумя крупнейшими американскими союзниками в Азии так и не удалось.

Однако Япония ещё с 1950-х гг. неуклонно двигалась к «нормальному» статусу. Пиковые точки этого курса пришлись на периоды правления кабинетов Ясухиро Накасонэ (1982–1986), Дзюнъитиро Коидзуми (2001–2006) и Синдзо Абэ (2012–2020). При этом на политику Токио воздействовало, скорее, не давление Вашингтона, а прагматизм японского руководства.

Во-первых, с конца 1960-х гг., когда была провозглашена «гуамская доктрина» Ричарда Никсона, началось сокращение военного присутствия Соединённых Штатов в Азии, сопровождаемое требованиями к союзникам взять на себя ответственность за собственную оборону, что в глазах последних означало ослабление американских гарантий безопасности. Во-вторых, ставшая к концу холодной войны экономическим гигантом Япония начала понимать, что без полноценной армии у неё не может быть ни соответствующего её экономическому весу политического авторитета великой державы, ни возможности войти в Совет Безопасности ООН на правах постоянного члена. Пришло осознание того, что Япония «несёт непропорционально низкую долю бремени за региональную и глобальную безопасность с учётом размеров страны, её богатства и реального военного потенциала»[4]. В-третьих, с середины 1990-х гг. перед Токио встали принципиально новые задачи, связанные с военным подъёмом КНР и проводимой Пекином напористой внешней политикой, а также с ракетно-ядерной программой КНДР.

После 2012 г., с приходом администрации Абэ, «нормализация» политики безопасности резко ускорилась. Среди наиболее значимых её результатов – принятое в 2015 г. пакетное законодательство о мире и безопасности. Новая интерпретация понятия коллективной обороны позволила японским Силам самообороны вести совместно с союзниками боевые действия за пределами Японии, хотя такие случаи оказались жёстко ограничены ситуацией, когда интересы страны затрагиваются непосредственно. При Абэ был учреждён Совет национальной безопасности и пост советника по национальной безопасности по образу и подобию существующего в США и других странах, что позволило более эффективно координировать политику безопасности. Были существенно смягчены ограничения на экспорт оборонного оборудования и технологий, в результате чего Япония подписала соглашения о передаче оборонной продукции и технологий с 12 странами, в том числе с Соединёнными Штатами, Великобританией, Австралией, Индией, Таиландом, Вьетнамом и Индонезией[5]. В Джибути в 2011 г. была создана первая за весь послевоенный период база Сил самообороны за пределами Японии.

Курс Абэ получил броское название «проактивного пацифизма». По сути, речь шла об опоре на военную силу для достижения «благородных» внешнеполитических целей глобального и регионального масштаба, касающихся установления мира и предотвращения вооружённых конфликтов.

Характерно утверждение японского премьера о том, что Япония «никогда не станет страной второго уровня», причём в это понятие вкладывался в первую очередь политический и военный, а не экономический смысл. Фактически «доктрина Абэ», т.н. курс на создание «нормального государства», не отягощённого пацифистскими нормами и ограничениями, означала окончательный отказ от «доктрины Ёсиды»[6].

Объективные ограничения

Нельзя сказать, что Япония полностью отошла от послевоенного пацифистского наследия, а уж тем более встала на путь откровенной милитаризации. Хотя в мировых рейтингах самых сильных армий мира японские Силы самообороны занимают высокие позиции[7], положение Японии на военно-стратегической карте мира объективно отличается не только от крупнейших военных держав – США, Китая и России, но и стран с сопоставимым экономическим и технологическим потенциалом – Франции, Великобритании и даже Германии, которую сближает с Японией особое отношение к собственному милитаристскому прошлому.

Изменения в оборонной политике Японии, конечно, не привели её к превращению в «великую державу», т.е. полноценную военную силу глобального уровня.

Как отмечал в 2017 г. Майкл Ослин, несмотря на масштабную модернизацию Сил самообороны, Япония остаётся по большому счёту оборонительной державой (defensive force), в длительной перспективе неспособной в существенном отношении к проецированию своей мощи[8].

Прежде всего по-прежнему действуют все ограничения, связанные с 9-й статьёй Конституции. Никаких признаков, что эта статья в обозримом будущем будет отменена или даже изменена, не проглядывается – и в первую очередь в силу внутриполитических причин: отрицательного отношения к этому значительной части японского общества, а также наличия в стране мощной политической оппозиции этому шагу, в том числе в рядах правящего блока (внутри самой Либерально-демократической партии, где имеются «проконституционные» фракции, а также партии Комэйто – единственного партнёра ЛДП по правящей коалиции).

Статус «пацифистской сверхдержавы» регулярно подтверждается в риторике руководителей, которые выражают неизменную приверженность Японии «пути мирной нации», а также в официальных документах, определяющих курс страны. Например, в Стратегии национальной безопасности 2022 г. говорится, что Япония остаётся миролюбивой нацией и придерживается сугубо оборонительной доктрины, что она не станет крупной военной державой, представляющей угрозу для других стран, и в дальнейшем сохранит верность «Трём неядерным принципам»[9]. И хотя японское правительство активно использует для обоснования своей политики безопасности расширенную интерпретацию положений 9-й статьи Конституции, а также право на коллективную самооборону, зафиксированное в Уставе ООН, в содержательном плане эта политика принципиально не изменилась по сравнению с периодом холодной войны.

Например, отправка военнослужащих для выполнения союзнического долга хотя и допускается в соответствии с расширенной интерпретацией права на коллективную самооборону, принятой правительством в 2014 г., но лишь в ситуации, соответствующей всем трём условиям: когда нападение на Японию или на государство, находящееся в тесных отношениях с Токио, угрожает выживанию Японии как государства, когда нет других мер для устранения угрозы и когда использование силы ограничивается минимальной необходимостью. Иными словами, применение военной силы ограничено «минимальным уровнем». Это означает, что Япония по-прежнему не может вступать в вооружённые конфликты лишь по причине наличия союзнических отношений с США. Именно поэтому в ситуации, подобной той, что сложилась при инциденте в Тонкинском заливе в 1964 г., ставшем поводом для вьетнамской войны, или при получении американскими спецслужбами данных о разработке страной-противником ОМУ (как в случае с Ираком, когда в 2003 г. американская армия вторглась в эту страну), Япония необязательно будет направлять в «горячие точки» свои вооружённые силы, а если и будет, то только после обоснованного вывода о том, что в данном случае затронуты её интересы. В этом заключается принципиальное отличие Японии от прочих союзников Вашингтона, включая Южную Корею, Филиппины, Таиланд, Австралию и Новую Зеландию, направлявших свои контингенты для участия в операциях союзных сил в период Корейской и Вьетнамской войны и в Ираке в 1990 и 2003 годах.

У Японии по-прежнему отсутствуют и наступательные виды вооружений.

Запрет на наступательное оружие в первую очередь касается средств нанесения мощных разрушительных ударов (таких как межконтинентальные баллистические ракеты, стратегические бомбардировщики большой дальности или ударные штурмовики). Как и ранее, военная доктрина Японии позволяет применять силу только в целях самообороны.

Не отменяет оборонительного характера японской военной доктрины и предусмотренное Среднесрочным планом оборонного строительства 2022 г. обретение ударных средств[10], а именно ракетного потенциала. Оно лишь расширяет механизмы, которые Япония может использовать. В Стратегии национальной безопасности 2022 г. говорится о необходимости иметь «возможности контрудара, которые в случае ракетных атак противника позволяют Японии наносить эффективные контрудары по противнику для предотвращения дальнейших атак при одновременной защите от ракет противника с помощью системы ПРО»[11]. В документе чётко оговаривается, что «нанесение первого удара на этапе, когда никакого вооружённого нападения не произошло, остаётся недопустимым»[12].

Принятие новой доктрины национальной безопасности дало импульс дискуссии о соответствии Конституции конкретных видов вооружений, ведь различие между «наступательными» и «оборонительными» видами оружия достаточно условно, и это касается не только ракет. Трудно понять, в частности, почему авианосцы относятся к наступательному оружию (и потому Япония их не имеет), а имеющиеся на её вооружении авианесущие эсминцы (вертолётоносцы «Идзумо» и «Кага», способные принимать и истребители F-35) – к оборонительным. К тому же «сугубо оборонительный характер» использования ударных средств оказывается неоднозначным в зависимости от конкретной ситуации. Большую трудность вызывает определение момента, когда началась ракетная атака противника, прежде чем ракета окажется в воздухе. На этом фоне особую актуальность приобретает для Японии регламентация условий применения ударных средств для обеспечения их «оборонительного характера».

Ещё одним критерием принадлежности страны к великим державам является уровень военных расходов. Между тем расходы Японии на военные нужды, составляющие менее 50 млрд долларов в год, не идут ни в какое сравнение с расходами её основного соперника Китая, составившими в 2022 г. около 229 млрд долларов. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), опубликованным в апреле 2021 г., Китай тратит на вооружённые силы больше, чем Япония, Южная Корея, Филиппины и Индия вместе взятые[13]. Соотношение военных расходов Японии и Китая в 2000 г. составляло почти 1:1, а в 2020 г. – 1:4,1[14]. И даже декларированное новой Стратегией безопасности увеличение оборонного бюджета Японии до 2% ВВП ситуацию в корне не изменит: Пекин будет тратить на армию несопоставимо больше, чем его сосед на востоке.

Япония остаётся неядерной державой, а провозглашённые правительством «Три неядерных принципа» по-прежнему являются столпами её политики безопасности. Эта принципиальная позиция подтверждена в Шангри-Ла в июне 2022 г. премьер-министром Фумио Кисида, подчеркнувшим, что Япония никогда не обретёт ядерное оружие и сохранит приверженность «неядерным принципам»[15].

Таким образом, Япония ни по уровню военных расходов, ни по характеру вооружений, ни по положениям своей военной доктрины не является полноценной военной державой, подобной США, Китаю, России, Великобритании или Франции. Однако качественные изменения в политике безопасности, зафиксированные в новой Стратегии национальной безопасности, дают основание утверждать, что военный потенциал и оборонная политика стали значимым фактором формирования военно-стратегической ситуации не только регионального, но и глобального уровня.

И ВСЁ ЖЕ

Во-первых, налицо изменение роли Японии и функций Сил самообороны в рамках Договора безопасности. Япония существенно продвинулась в направлении большего равноправия и большей самостоятельности. Администрация Байдена не скрывает заинтересованности в сотрудничестве с Токио для расширения возможностей альянса. Свою роль играет и получение Японией качественно новых видов оружия, а также обретение ей новых «стратегических» функций в рамках союза, связанных с повышением уровня технической оснащённости Сил самообороны.

Во-вторых, японская стратегия безопасности теперь всё больше ориентируется не на двустороннюю, а на многостороннюю парадигму. Токио инвестирует в создание стабильного «основанного на правилах» порядка, который, условно говоря, противопоставляется порядку, основанному на китайской гегемонии в регионе. Такое устройство базируется на сотрудничестве «близких по духу» стран, т.е. качественно меняется политико-идеологический контекст стратегии: она становится не двусторонней в рамках привычной парадигмы «старшего и младшего брата», присущей пресловутой системе «оси и спиц», а гибридной: в ней сочетаются элементы двустороннего и многостороннего форматов взаимодействия. Упор при этом делается на многосторонние модели.

Это, например, касается «Четвёрки» (Quad), представляющей собой многостороннюю модель сотрудничества с целью военно-политического сдерживания Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Хотя Япония инициировала данный форум в 2007 г., главную скрипку в нём играют США, Индия и Австралия, т.е. военные державы. Япония же всегда считалась «слабым звеном» из-за своего пацифизма. Теперь же, поскольку Токио в гораздо меньшей, чем ранее, степени ограничивается доктриной «сугубо оборонительной» политики, развитие «Четвёрки» как инструмента сдерживания Китая получает мощный импульс. По мнению российского эксперта Валерия Кистанова, продвигаемая Японией концепция «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» становится стержнем внешнеполитической деятельности Японии, а также её политики в сфере безопасности на обозримую перспективу[16]. Формат «Четвёрки» открывает для Японии перспективы взаимодействия с единомышленниками, заинтересованными в сохранении баланса сил в ИТР[17]. Успешно развиваются также трёхсторонние схемы сотрудничества: Япония—США—Южная Корея и Япония—США—Австралия. Идут разговоры о вступлении Японии в блок AUCUS.

К этому следует добавить появление глобального измерения стратегической политики Японии. В июне 2022 г. она впервые приняла участие в мадридском саммите НАТО, установив с Североатлантическим альянсом полноценное институциональное партнёрство. Япония также несколько раз заявляла, что будет работать со «странами-единомышленницами» для решения проблем безопасности, «сдерживая… попытки в одностороннем порядке изменить статус-кво в Японии и близлежащих регионах»[18].

Приоритет многостороннего сотрудничества с «родственными демократиями» во многом объясняет подчёркнутую жёсткость Токио по отношению к России в связи с украинским кризисом.

Япония исходит из того, что ситуация на Украине имеет непосредственное отношение к её безопасности, так как дружественные страны не поддержат Японию, если она не сделает всё возможное, чтобы защитить себя[19]. Во время поездки в Европу в мае 2022 г. премьер Кисида говорил о том, что российское «вторжение на Украину» является не просто европейской проблемой, потому что «завтра Украина может стать Восточной Азией»[20].

Можно сказать, что для Японии нынешний кризис в Европе – не столько про Украину, сколько про Китай и ИТР. Демонстрируя жёсткость в отношении России, Токио блокируется со странами G7 и рассчитывает на ответную солидарность с их стороны, давая понять Китаю, что его попытки расширить силовым путём влияние в регионе не останутся безнаказанными. Как отмечал американский эксперт Джеймс Браун, «в Токио опасаются, что дурной пример окажется заразителен, и посылают сигнал властям Китая: если те попытаются силой изменить статус-кво в регионе, то их действия не останутся без жёсткого ответа»[21].

Данная позиция сформировалась задолго до украинского кризиса. Она лежит в основе глобальной стратегии, цель которой привлечь союзников и партнёров к защите страны. Она в широком смысле «антиревизионистская»: если Россия сможет превратить Украину в своё клиентское государство и расширить сферу влияния в Европе, это «воодушевит» Китай в Индо-Тихоокеанском регионе.

Япония заинтересована в скорейшем завершении украинского кризиса – затяжная война может надолго отвлечь Америку и Европу от Индо-Тихоокеанского региона, и Токио придётся справляться с вызовами безопасности в одиночку.

Но тем не менее

Однако новая ситуация в области безопасности, в которой оказалась Япония, таит в себе геополитические риски. Один из них связан с углубляющимися различиями в стратегических интересах Японии и США как на региональном, так и на глобальном уровне. Первое такое различие заключается в том, что Япония чрезмерно зависит от гарантий безопасности. Беспокойство в Токио вызывает то, что в рамках новой парадигмы двустороннего сотрудничества системы и возможности Сил самообороны могут быть задействованы в военных операциях, проводимых американцами, без должного учёта интересов самой Японии. Между тем интересы Японии и Соединённых Штатов совпадают не во всём и не всегда.

Для обеих стран главным «стратегическим вызовом» остаётся Китай – именно такое определение Вашингтон, как и Токио, использует в обновленной Стратегии национальной безопасности. Цель Вашингтона, очевидно, состоит в том, чтобы заставить Пекин признать международный порядок, «основанный на правилах». Между тем Китай находится географически достаточно далеко от Америки, а интересы США в Восточной Азии, будучи инкорпорированными в их глобальные интересы, не ограничиваются данным регионом.

В отличие от Америки, стратегические интересы Японии в Восточной Азии гораздо сильнее ориентированы на регион – исторически, цивилизационно, экономически и политически. Региональное измерение сферы безопасности для Японии гораздо важнее, чем глобальное. Вооружённый конфликт в Восточной Азии нанесёт куда больший ущерб японцам, чем американскому народу. В этом смысле «китайский фактор» работает в стратегиях безопасности США и Японии по-разному.

В Токио хорошо понимают, что предотвращение конфликтов в Восточной Азии представляет для Японии гораздо более актуальную задачу, чем для Соединённых Штатов. Как отмечается в докладе о стратегической ситуации в Восточной Азии, выпускаемом Национальным институтом оборонных исследований министерства обороны Японии, «геостратегическое соперничество с Китаем в Восточной Азии – это прежде всего проблема Японии, а не США, и именно Япония является главным субъектом этого соперничества, особенно в Восточно-Китайском море. У Америки также имеются серьёзные поводы для озабоченности по поводу возможного “решительного военного поражения” в борьбе с Китаем. Масштабы усилий Японии в этом смысле являются решающим фактором, определяющим, станут ли будущие условия безопасности для неё благоприятными»[22].

Наиболее радикальная и алармистская точка зрения заключается в том, что Америка может вернуться к «транзакционному подходу» в отношениях с миром в духе «неотрампизма», закрыв глаза на гегемонизм Китая и пойдя на сделку (предполагающую, например, более «благожелательное» отношение США к напористой политике Китая в Восточной Азии в обмен на его отказ от определённых видов вооружений или определённых видов активности, напрямую затрагивающих основную американскую территорию).

Япония же в любом случае окажется втянутой в конфронтацию в случае повышения напряжённости между Китаем и Западом, и ни на какие «сделки» ей рассчитывать не приходится.

Поэтому, строя стратегию безопасности, Токио вынужден учитывать и наиболее пессимистический для себя сценарий, связанный с приходом в Вашингтоне к власти сторонников изоляционизма или более прагматично настроенного руководства.

Учитывают в Японии и то, что по мере затягивания украинского кризиса внимание США неизбежно окажется прикованным к европейскому театру, причём надолго. Это связано не только с неясными перспективами завершения конфликта, но и с тем, что даже быстрое его завершение, например, в случае подписания перемирия, всё равно будет означать для США необходимость «оставаться в центре» Европы на долгие годы.

Между тем у Японии нет надёжных альтернатив союзу с Америкой: даже активное развитие сетевых структур, подобных «Четвёрке», не даст ей таких же гарантий, какие даёт Договор безопасности. К тому же Япония не сможет в полной мере взять на себя инициативу по созданию в Восточной Азии чего-то большего, чем просто диалоговый формат, даже с участием «близких по духу» демократий. Основная проблема, безусловно, заключается в конституционно-правовых ограничениях, полностью отринуть которые в обозримой перспективе не сможет ни одна её администрация. Однако даже если предположить, что Япония отказалась от 9-й статьи Конституции и иных пацифистских норм, включая сугубо оборонительную концепцию военного строительства, это не создаст полноценных предпосылок для обретения ею лидерских функций в формирующихся сетевых структурах безопасности, которые могли бы стать альтернативой или дополнением Договору безопасности.

Прежде всего это связано с сохранением среди материковых стран Азии, даже озабоченных китайской угрозой, стойких предрассудков в отношении возрождения японского милитаризма. Если само по себе усиление военного потенциала Японии и даже получение ею ударных (наступательных) вооружений встречает со стороны этих стран определённое понимание, связанное в том числе и с тем, что Япония действует под эгидой (и контролем) своего заокеанского союзника, то подобные же действия, совершённые в отрыве от США и ведущие к резкому усилению самостоятельной роли Японии, вовсе не обязательно вызовут положительные отклики.

Многовековые исторические обиды заставляют малые и средние страны Большой Восточной Азии болезненно воспринимать любое усиление региональных гигантов. Это в полной мере относится к Китаю, на подъём которого большинство стран региона, особенно в ЮВА, смотрит с тревогой, учитывая многовековую историю вассально-даннических отношений между Китаем и «периферийными варварами». Однако нет оснований сомневаться, что подобное же отношение испытает на себе и возродившаяся военная держава Япония, особенно если она будет пытаться создавать некие блоковые структуры безопасности. Тем более что память о «Великой восточноазиатской сфере сопроцветания», несмотря на смену поколений, насчитывает всё же меньше века и потому более свежа, чем память о синоцентричном мире, завершившемся ещё в период Опиумных войн. По меткому замечанию Ютаки Кавасима, Соединённые Штаты время от времени используют для «успокоения» азиатских соседей Японии аргумент о «пробке для бутылки с джинном внутри»[23]: если соседи почувствуют, что джинн свободен, Япония окажется в совершенно иной, гораздо менее благоприятной для себя среде безопасности[24].

Наиболее яркий пример – японо-южнокорейские отношения: как показывает послевоенный опыт, они могут существовать и развиваться только в рамках треугольника США–РК–Япония, т.е. с участием и во многом под присмотром дяди Сэма, а любые попытки построить двусторонний трек между Токио и Сеулом неизбежно оказывались провальными, несмотря на наличие общей военной угрозы в лице КНДР и принадлежности обеих стран к стану «близких по духу» демократий.

Таким образом, важнейшим аспектом мотивации Японии при долгосрочном планировании стратегии национальной безопасности становится отход от чрезмерных ожиданий, связанных с гарантиями безопасности в рамках двустороннего альянса с Вашингтоном, однако в то же время последний воспринимается как безальтернативный инструмент безопасности.

По мнению Токио, укрепление сетевой компоненты и развитие сотрудничества с «близкими по духу» странами необходимо при обязательном лидерстве США.

Одним из возможных сценариев, очевидно, становится постепенная «автономизация» политики в сфере военной безопасности, предполагающая гораздо большую, чем ранее, ставку на самостоятельность. Как отмечал Кеннет Пайл, Япония «будет стремиться к максимальной автономии, даже если союз станет более равноправным. Она не захочет быть заложником глобальной стратегии Соединённых Штатов или их отношений с Китаем и Кореей»[25]. К тому же Японии придётся учитывать, что ставка только на усиление альянса может вызвать реакцию противников США в регионе, которая выразится в активизации военных приготовлений с их стороны и, соответственно, нежелательном для Токио повышении уровня региональной напряжённости. Поэтому, по мнению Кристофера Хьюса, несостоятелен аргумент, согласно которому активное сотрудничество Японии с Соединёнными Штатами в рамках альянса приведёт к ужесточению сдерживания и снизит для Японии риск конфликта в регионе: КНДР в ответ лишь наращивает «ядерные и ракетные провокации», а Китай проводит политику, основываясь на понимании этого альянса как «угрозы», что несёт риск дестабилизации региональной ситуации[26].

Укреплению самостоятельности оборонной политики Японии способствуют внутриполитические изменения в стране, и прежде всего в настроениях общества. Всё больше японцев, хотя и выступают, как было отмечено выше, против переписывания Конституции, склоняются к тому, что Японии необходимо перейти от традиционной «исключительно оборонительной» политики к активному военному строительству. Согласно опросу, проведённому газетой «Асахи» в марте 2022 г., за укрепление оборонного потенциала высказалась рекордная доля респондентов – 64%, против – только 10% (с 2012 г. доля сторонников более сильной армии колебалась в районе 50%)[27]. Переходу японского общественного сознания в новое состояние, безусловно, способствовал украинский конфликт, который повысил уровень алармизма, причём в отношении не только и не столько России, но прежде всего соседнего Китая.

Этот сдвиг особенно примечателен, поскольку японский пацифизм, который долгие годы не позволял отказаться от ограничений на военное строительство, всегда был основан на общественном консенсусе. Теперь же перевес получают сторонники превращения Японии в полноценную военную державу. Об этом красноречиво свидетельствуют и итоги последних парламентских выборов. Например, на выборах в палату советников, прошедших в июле 2022 г., правоконсервативная Партия обновления, выступающая за сильную в военном отношении Японию и отказ от последних пацифистских ограничений, в четыре раза увеличила представительство. Да и убедительные электоральные успехи правящей Либерально-демократической партии в немалой степени объясняются наличием «ястребиной» компоненты в её избирательной платформе.

Конечно, преждевременно делать вывод о реалистичности «изоляционистского» выбора Японии, основанного на сценарии полного отказа или существенного ослабления военного сотрудничества с США и их союзниками в регионе. Однако даже ограниченная «автономизация» японской политики стала бы для России хорошей новостью. Появляется окно возможностей для восстановления и даже успешного развития не только экономических, но и политических и даже стратегических отношений вне контекста японо-американских отношений. А такую потребность чувствуют и в Японии. Неслучайно в Стратегии национальной безопасности 2022 г. Россия названа «угрозой» только применительно к Европе, а в иных контекстах использован термин «озабоченность», и не по отношению к политике России в Азии как таковой, а только к российско-китайскому сотрудничеству в сфере безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе и усилению военного присутствия России на Южных Курилах.

Международники-реалисты предсказывали, что после холодной войны Япония вернётся к «нормальному» положению в иерархии великих держав. Показательна в этом отношении эволюция оценок ведущего специалиста по японской политике безопасности Кристофера Хьюза. В своей книге 2009 г. он даёт Японии осторожную оценку: это «ограниченный военный субъект, неохотно использующий вcе возможности национального военного потенциала и ограниченный своим положением младшего партнёра в альянсе с США и сильными остаточными антимилитаристскими настроениями»[28]. В новой работе, вышедшей в 2022 г., это уже «всё более заметная глобальная и региональная военная держава», которая «бросает вызов традиционным представлениям о своём минимальном вкладе в американо-японский альянс, поддерживает антимилитаризм, стремится к активной международной роли, добивается большей стратегической автономии»[29].

В то же время Япония сохраняет множество рудиментов пацифистского статуса, хотя он всё больше подвергается сомнению в связи с качественно новой средой безопасности. Страна фактически находится на перепутье – есть сильные аргументы и за, и против активного военного строительства и полного отказа от пацифизма. Однако даже противники внесения изменений в 9-ю статью Конституции отдают себе отчёт в том, что «обретение реального военного потенциала сдерживания стоящих перед страной военных угроз фактически невозможно без кардинальной перестройки политики в области военной безопасности»[30]. Парадокс заключается в том, что такая перестройка неизбежно приведёт Японию к новому статусу на мировой арене – статусу «военной державы», а это будет означать появление для неё качественно новых вызовов безопасности. Готова ли она вновь, как это было почти век назад, примерить военный мундир и в таком виде предстать перед миром? Ответ на этот вопрос, как и тридцать лет назад, когда Уолтц писал свою статью, остаётся открытым.

СНОСКИ

[1] Waltz K. The Emerging Structure of International Politics // International Security. 1993. Vol. 18. No. 2. Р. 44–79.

[2] Ibid. Р. 67.

[3] Ibid. Р. 66.

[4] Soeya Y., Tadokoro M., Welch D.A. (Eds.) Japan as a ‘Normal Country’? Toronto: University of Toronto Press, 2011. Р. 8.

[5] Japan Acting Too Readily to Ease Self-Restraint on Arms Exports // The Asahi Shimbun. 14.12.2022. URL: https://www.asahi.com/ajw/articles/14792170 (дата обращения: 14.02.2023).

[6] Akimoto D. The Abe Doctrine. Japan’s Proactive Pacifism and Security Strategy. Singapore: Palgrave Macmillan, 2018. Р. 25.

[7] Например, в рейтинге самых сильных армий мира от Credit Suisse за 2021 г. Япония располагается на четвёртом месте, в рейтинге портала Global Firepower за 2022 г. – на пятом месте. См.: Осипов А. Когда у Японии будет «нормальная армия»? // ИА «Красная весна». 10.11.2022. URL: https://rossaprimavera.ru/article/c0158a4d (дата обращения: 14.02.2023).

[8] Auslin M. The End of the Asian Century. New Haven and London: Yale University Press, 2017. Р. 186.

[9] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[10] С 2024 г. предполагается закупить в США 500 крылатых ракет «Томагавк», а в перспективе наладить собственное производство ракет среднего радиуса действия.

[11] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[12] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[13] Nagy S. Is Japan’s New National Security Strategy a Paradigm Shift? // Situation Reports. 27.12.2022. URL: https://www.geopoliticalmonitor.com/is-japans-national-security-strategy-a-paradigm-shift/ (дата обращения: 14.02.2023).

[14] Takahashi S. Japan: Facing the Political Choices in an Era of Great Power Competition. In: NIDS East Asian Strategic Review 2022. Tokyo: Tokyo National Institute for Defense Studies, 2022. P. 277.

[15] Nagy S. Is Japan’s New National Security Strategy a Paradigm Shift? // Situation Reports. 27.12.2022. URL: https://www.geopoliticalmonitor.com/is-japans-national-security-strategy-a-paradigm-shift/ (дата обращения: 14.02.2023).

[16] Кистанов В.О. Индо-Тихоокеанская стратегия Японии как средство сдерживания Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2018. No. 2. С. 32–43.

[17] Добринская О.А. Японский подход к четырёхстороннему сотрудничеству в Индо-Тихоокеанском регионе // Ежегодник Япония. 2021. Т. 50. С. 29.

[18] Rajeswari P.R. Japan’s New Strategic Direction // The Diplomat. 30.12.2022. URL: https://thediplomat.com/2022/12/japans-new-strategic-direction/ (дата обращения: 14.02.2023).

[19] Japan Charts a New Course on National Security // The Japan Times. 02.12.2022. URL: https://www.japantimes.co.jp/opinion/2022/12/02/editorials/japan-national-security-strategy/ (дата обращения: 14.02.2023).

[20] Satake T. How Japan’s Russia Policy Changed After Ukraine// East Asia Forum. 24.06.2022. URL: https://www.eastasiaforum.org/2022/06/24/how-japans-russia-policy-changed-after-ukraine/ (дата обращения: 14.02.2023).

[21] Браун Д. Китай в уме. Почему Япония так жёстко отреагировала на вторжение в Украину // Carnegie Endowment for International Peace. 15.02.2023. URL: https://carnegieendowment.org/politika/89050 (дата обращения: 24.02.2023).

[22] Takahashi S. Op. cit. P. 283.

[23] Имеется в виду, что японо-американский союз выступает в качестве «пробки» для бутылки с японским милитаризмом внутри – если этой «пробки» не будет, Японию ждёт путь милитаризма.

[24] Kawashima Y. Japanese Foreign Policy at the Crossroads: Challenges and Options for the Twenty-First Century. Washington: Brookings Institution Press, 2003. Р. 49.

[25] Pyle K.B. Japan Rising: the Resurgence of Japanese Power and Purpose. New York: Public Affairs, 2007. Р. 369.

[26] Hughes C.W. Japan’s Security Policy in the Context of the US-Japan Alliance: The Emergence of an ‘Abe Doctrine’. In: J. D. J. Brown, J. Kingston (Eds.), Japan’s Foreign Relations in Asia. London: Routledge, 2017. Р. 59.

[27] Survey: Record 64% of Japanese Want National Defense Bolstered // The Asahi Shimbun. 02.05.2022. URL: https://www.asahi.com/ajw/articles/14612368 (дата обращения: 14.02.2023).

[28] Hughes C.W. Japan’s Remilitarisation. London: Routledge, 2009. Р. 20.

[29] Hughes C.W. Japan as a Global Military Power. New Capabilities, Alliance Integration, Bilateralism-Plus. Cambridge: Cambridge University Press, 2022. 75 p.

[30] Киреева А.А., Нелидов В.В. Прошлое и настоящее Сил самообороны Японии: роль в государстве, обществе и на международной арене // Ежегодник Япония. 2018. Т. 47. С. 40.

Япония > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389656 Дмитрий Стрельцов

Сдерживание в эпоху малых форм

Страх сорваться в тотальный ядерный конфликт уступил место растерянности перед фалангой множества факторов

КОНСТАНТИН БОГДАНОВ

Кандидат технических наук, старший научный сотрудник сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 42–52.

«Контроль эскалации есть упражнение в сдерживании», – написал почти шестьдесят лет назад один из отцов ядерной стратегии Бернард Броди. Слово «сдерживание» долгие годы после холодной войны было не то чтобы ругательным, но в приличном обществе вызывало ощущение некоторой неловкости.

Когда в очередной раз говорилось, что Россия и США по-прежнему находятся в отношениях ядерного сдерживания (медицинский факт тогдашней жизни, зафиксированный военно-политическими условиями и соглашениями о контроле над вооружениями), это часто вызывало эмоциональный протест у аудитории. Ну как же так, мы же преодолели эту «мрачную теорию» и «заменили отношения взаимного гарантированного уничтожения взаимным сотрудничеством». Это дословные цитаты из выступления президента США Джорджа Буша-младшего аккурат в тот момент, когда он объявлял о выходе из Договора по ПРО в декабре 2001 года[1].

После 2014 г. слово «сдерживание» полноправно вернулось в лексикон экспертов-международников и политиков. После 2022 г. это возвращение видится необратимым. Однако к какому сдерживанию возвращаются стороны?

Ниже порога, выше порога

Прежде чем рассуждать о сдерживании, придётся сказать пару слов о стратегической стабильности. Понятие это затёрли частым употреблением в сочетании с нечёткими определениями. В последние годы в стратегическую стабильность с лёгкостью неимоверной принято записывать такие состояния международных отношений, при которых «в королевстве всё тихо и складно». Не поспоришь, что такие отношения стабильны, но верно ли ухвачена суть явления?

Понимание стратегической стабильности выросло к концу 1950-х гг. из ощущения стратегического же пата, связанного с идеей взаимного гарантированного уничтожения (уязвимости). Мысль в движение привёл не столько сам ужас глобальной ядерной войны, сколько совершенно рациональное понимание бесцельности и бессмысленности такой войны с практической точки зрения. «Хрупкое равновесие страха» и «стабильность баланса», поднятые на щит Альбертом Уолстеттером и Томасом Шеллингом в 1959 г.[2], имели оборотную сторону в виде военно-стратегической бесперспективности масштабных обменов ядерными ударами. Именно тогда умерла сама идея «массированного разоружающего удара» как осмысленной формы ведения войны «нами» (кто бы эти «мы» ни были), она осталась лишь в виде тени того, что «могли бы» сделать «они» (противник). Они же все «там» ненормальные, кто их знает?

Поэтому нужно принимать меры, проще всего – симметричные, а иногда и упреждающие – то есть всё-таки закладываться на необходимость нанесения разоружающего удара. Первый, но далеко не последний парадокс ядерной стратегии.

Но как управлять войной (и, шире, конфронтацией), если наиболее эффективный военный инструмент – термоядерная «доктрина Дуэ», предельный метод тотального сокрушения противника по Клаузевицу, едко обозванный Германом Каном «варгазм» – заблокирован стратегическим патом?

Теория, многократно подтверждённая практикой, гласит, что в этом случае стороны начинают создавать инструменты ниже порога этого пата – там, где активные действия по «наигрыванию вистов» не только возможны, но и осмысленны. Так действует «парадокс стабильности/нестабильности», описанный как раз в 1960-е гг.[3]: эффект стратегического пата, снизивший вероятность преднамеренной тотальной ядерной войны между крупными державами, подталкивал их к всё более активному противоборству в менее крупных формах. Тем самым, в чём и состоял парадокс, стратегическая стабильность, взятая изолированно, в отрыве от комплексной международной разрядки, способна выступить фактором дестабилизации отношений военно-политического противоборства, разжигая конфликты, которые стороны, как им представлялось, могли себе позволить вести с приемлемыми издержками.

Классика реакции «стабильности/нестабильности» описана через прокси-войны, которыми изобиловала холодная война: Корея, Вьетнам, Ангола, Афганистан, Ближний Восток. Однако военно-стратегическое измерение проблемы дало даже более важную трансформацию ядерного сдерживания. Искания 1960-х гг. в области избирательного нацеливания ядерного оружия времён Роберта Макнамары («избегать городов», «контрсила»), слившись с воззрениями Генри Киссинджера на ограниченные войны и Германа Кана с Томасом Шеллингом на управление эскалацией, привели США в начале 1970-х гг. к идее ограниченной ядерной войны (доктрина Шлессинджера). Той, в которой якобы можно достичь эскалационного доминирования над противником. Та же подпороговая идея: если нет смысла применять ядерное оружие одним мощным ударом на всю глубину территории противника, то давайте применять дозированно, а там посмотрим. Противник не слеп и понимает, что тотальную войну рационально начинать никто не будет, и тем самым наш ядерный арсенал не имеет осмысленной цели применения, – значит, противнику можно и перестать сдерживаться. А тут он будет видеть, что у нас есть применимое ядерное оружие и соответствующая ему убедительная оперативная концепция.

С окончанием холодной войны повышалась и чувствительность к действиям противника. Мир становился всё более хрупким, и от хтонического «неприемлемого ущерба» (например, как у Макнамары: уничтожение трети населения и половины промышленного потенциала СССР путём доставки туда 400 боеприпасов мегатонного класса[4]), по сути, прекращавшего функционирование на территории противника индустриальной цивилизации современного типа, всё чаще переходили к «заданному ущербу». Он подразумевал скорее политико-психологическую неприемлемость любого ядерного удара по своей территории (вплоть до одиночных).

Задача сдерживания вроде бы упрощалась, поскольку теперь она могла решаться куда как меньшим количеством разрушительных средств, что открывало дорогу по-настоящему глубоким сокращениям ядерного оружия. (Напомним, что с пиковых значений середины 1980-х гг. и до настоящего момента США и Россия сократили свои ядерные арсеналы примерно в 7–8 раз[5]). Однако оборотная сторона такого сокращения состояла в опасности восприятия ограниченной ядерной войны как некоторого всё ещё ужасающего, но уже переносимого явления – то есть подрывала основу «хрупкого равновесия страха» холодной войны, а заодно ставила под сомнение ядерное табу.

Таким образом, ядерное оружие оставалось сдерживающим фактором, не доходя уже, однако, до рычага взаимного уничтожения. В этом ещё один парадокс сдерживания: оно работает, делая ядерную войну более вероятной. И не только из-за накопленных арсеналов, как это было в холодную войну, когда стороны, почти по Фрейду, демонстрировали друг другу заведомо избыточные потенциалы[6], намекая на высочайшую цену ошибки в эскалации. Но и потому, что ограниченная, «единичная» ядерная война теоретически возможна, и предположительно может и не привести к концу цивилизации. Во всяком случае, попытки некоторых школ мысли, в том числе в Соединённых Штатах, основывать стабильность («убедительность») ядерного сдерживания на развитии современных потенциалов, всё более применимых, высокоточных и избирательных по поражению, прямо подталкивают к этой мысли – которая, не исключено, глубоко ошибочна в силу неразвитости инструментов контроля эскалации.

«Парадокс стабильности/нестабильности» действует и поныне, если внимательно смотреть на трансформацию концепций сдерживания после холодной войны.

Стороны уходили вниз от ядерного порога, а потом – и от порога военных действий в классическом понимании.

В конце 1990-х гг. Андрей Кокошин предложил концепцию «предъядерного сдерживания»[7], лёгшую в основу «неядерного стратегического сдерживания», вошедшую в российскую военную доктрину в 2014 г.: стратегические удары неядерным высокоточным оружием по инфраструктурным объектам в глубине территории противника. Общий смысл был именно в том, чтобы добиться стратегического эффекта, не прибегая к ядерному оружию, создав новый инструмент сдерживания, дополняющий привычное ядерное противостояние.

Затем пришёл черёд увлечения «гибридными войнами», в использовании стратегии которых Запад и Россия последовательно обвиняли друг друга все 2010-е годы. Наконец, в конце этих самых 2010-х гг. США взяли на вооружение концепцию «многосферных операций» (Multi-Domain Battles), общая теория которых[8] способна поставить в тупик даже подготовленного философа.

Ни войны, ни мира

В России многосферные операции принято рассматривать довольно узко: как эшелонированное применение разнородных «средств воздушно-космического нападения» (крылатых, баллистических и гиперзвуковых ракет, БПЛА и обычного высокоточного оружия) в интересах «разоружающего удара»[9]. Иногда излагается оригинальная концепция нанесения «обессиливающего» ядерного (!) удара в самом конце неядерного многосферного нападения, после уничтожения российского потенциала ядерного возмездия и перехвата ослабленного ответного удара силами ПРО, – обоснованная насущной необходимостью «физического устранения» России[10].

Российские страхи неядерного разоружающего удара со стороны США, на который нечем будет ответить, тянутся корнями в 1990-е гг. и растут из военно-технической фетишизации опыта кампаний в Ираке (1991) и Югославии (1999). Они довольно сильны и не преодолены по сей день, хотя среди компетентных отечественных специалистов встречаются и прямо противоположные мнения на счёт оперативно-технической реализуемости подобных сценариев[11]. Рационализация же цели «физического устранения» России потребует углубления в модный ныне анализ многовекового цивилизационно-гендерного противостояния России и Запада, что заведомо выходит за рамки статьи.

Соль американской концепции, однако, совершенно в другом. Постепенное объединение родов войск и видов вооружённых сил в единую операционную схему логически привело американских военных к интеграции уже не просто сил и средств на театре, а всех типов усилий в различных доменах. На этом же принципе строится более широкая концепция «интегрированного сдерживания», официально возникшая в американских документах стратегического планирования осенью 2022 года[12].

В основу многосферной операции положена «конвергенция потенциалов»: объединение всех политических и военных, смертельных и несмертельных инструментов для действия во всём доступном пространстве.

Помимо классической триады (наземные, морские и воздушные силы), к операционным доменам отнесены космическое пространство, киберпространство (иногда отдельно выделяется электромагнитный домен, связанный с работой радиоэлектронных средств и противодействием им), а также информационный или когнитивный домен. Последний включает весь спектр информационно-психологических операций, в том числе с использованием новых информационно-коммуникационных технологий.

Отличие от интеграции потенциалов, широко внедрявшейся на предыдущих циклах, разработчики видели в организационной плоскости: создание постоянно действующих объединений, позволяющих использовать все доступные потенциалы как в мирное, так и в военное время[13]. Доктрина касается не только ведения собственно боевых действий, но и операций ниже порога вооружённого конфликта, до его начала, а также действий по его окончанию[14]. Это укладывается в заявленную идею «подготовки окна преимущества» для вооружённых сил, которая должна вестись перманентно.

Глядя на эти выкладки, порой начинаешь задаваться вопросом: а сама концепция многосферной операции вообще предусматривает ли мирное время как самостоятельный период, чётко отличимый от времени «немирного»? По сути, это доктрина градуированного применения сил и средств в континуальном пространстве конфронтации, не разделённом более чёткими линиями на военную и невоенную области. Пространство начинает утрачивать жёсткие пороги, как в «лестнице эскалации» Германа Кана или в иных теоретических выкладках отцов теории сдерживания, подразумевавших явственно отличимые состояния[15]. Вместо этого появляется «слайдер»: некий уровень напряжённости (эскалации), который с одного конца шкалы включает кибершпионаж и информационную войну, потом может дойти и до кинетических ударов высокоточным оружием, ну а с другого конца — и до ядерной войны. Возникает новое понятие «кампании» (campaigning), которое расширяет понятие «операции» до невоенных областей воздействия, концентрируя все типы усилий во всех доступных доменах в едином контуре управления[16].

То есть войны и мира как таковых нет. С очевидностью есть некоторые состояния противоборства, наблюдаемо отличающиеся объективными эффектами: воруют ли стороны друг у друга технологические секреты? моют ли они мозги населению противоположного лагеря? ломают ли они компьютерные системы и объекты инфраструктуры? бросаются ли друг в друга тяжёлыми предметами? эти предметы уже ядерные или пока нет? и т.п.

Но прежнее мирное время – это лишь частный случай подготовки будущих операций.

Эрих Людендорф с его теорией тотального подчинения политической жизни государства интересам военной машины[17] наверняка порадовался бы, глядя на эту картину. Но то Людендорф, травмированный поражением своей страны в Первой мировой до полной слепоты к иным задачам государства, кроме достижения военной победы здесь и сейчас. У нас же эта картина скорее вызовет сомнения, сводящиеся к вопросу о том, как вообще стороны собираются жить в таком мире, и точно ли они уверены в том, что «слайдер» эскалации можно двигать произвольно, предсказуемо и абсолютно управляемо?

Детище «парадокса стабильности/нестабильности», теория многосферных операций продолжает смещать фокус усилий вниз от ядерного порога, заполняя прежде незадействованную «невоенную» часть пространства эскалации[18] куда большим объёмом и разнообразием враждебных действий, чем прежде. Это усложняет понимание причинно-следственных связей в конфронтации: какие действия и насколько именно угрожают в ходе вертикальной и горизонтальной эскалации к состоянию, которое уже совершенно точно будет войной? Не воспринимается ли эта угроза в ряде стратегий как благоприятное следствие, как повышение ставок через блеф?

При этом обилие операционных доменов оставляет вопрос о стабильности управления столь многоплановым процессом, как контроль эскалации в них. Например, крайне плохо изучен аспект «короткого замыкания» доменов, которого частично касалась Ребекка Херсман в своей теории «червоточин» эскалации[19]. Ни для кого не секрет, что господствующая картинка вероятного вооружённого конфликта держав первого класса – это локальная или региональная вой­на с последующей градуированной эскалацией. Однако как будет выглядеть многосферная операция в такой войне? Скажем, космический домен и в определённом смысле кибердомен не имеют регионального измерения, это глобальные среды действия. Применение потенциалов в этих средах в интересах развития локального конфликта может спровоцировать ответ в них же. Тем самым произойдёт расширение сферы конфликта с переходом на глобальный уровень.

Видны уже и более привычные со времён холодной войны противоречия сдерживания. Например, актуальное время жизни кибероружия сравнительно невелико, а эффективность накопленного наступательного киберпотенциала (обнаруженных уязвимостей, которыми можно воспользоваться) может существенно меняться во времени в зависимости от поступков противника, в том числе никак не связанных с противодействием – например, в ходе рутинной модернизации информационно-управляюших систем. Ощущение скоротечности существования кибероружия будет психологически играть как дополнительный фактор, подталкивающий к его упреждающему применению. Этот дестабилизирующий эффект хорошо известен со времён холодной войны как «запускай или потеряешь»: когда уязвимое ядерное оружие необходимо применять первым, чтобы противник не успел его выбить.

Даже в традиционном ядерном домене нарастают неопределённости. Концепции ограниченной ядерной войны с градуированной эскалацией дошли уже практически до одиночного применения. Этот результат с очевидностью не рассматривается как конец света, но он вызывает необходимость думать о том, как вести войсковые операции в таких условиях. С середины 2010-х гг. в США и НАТО говорят о принципе ядерно-конвенциональной интеграции, попавшей в итоге и в руководящие стратегические документы. Это подготовка вооружённых сил к ведению боевых действий в условиях применения ядерного оружия и одновременно интеграция операций ядерных сил и сил общего назначения.

Обоснованием концепции выступает опасность «ядерного принуждения» или «шантажа»: приписываемые России, КНДР и Китаю особые формы ядерной стратегии, подразумевающие сочетание конвенциональной агрессии с авантюрным пересечением порога в форме одиночных применений ядерного оружия, чтобы заставить противника отступить и тем самым зафиксировать fait accompli по результатам агрессии. Однако подобная постановка задачи ничем не отличается от подготовки собственных вооружённых сил к ведению ограниченной ядерной войны на региональном театре.

Неуравновешенный страх

А что же стратегическая стабильность? С этой стороны пока ответа на вызов нет. Стратегическая стабильность – не теория полицентрического благорастворения воздухов, она всё-таки требует жёсткого и точного учёта военно-технических и военно-стратегических факторов. Можно рассуждать и о военно-политической составляющей мира со многими центрами силы, но без классических ограничений «хладного железа» далеко уехать не получится. Имеющаяся у нас модель стратегической стабильности конца 1980-х гг. основана на предотвращении разоружающего удара («исключении стимулов к первому ядерному удару», в соответствии с точным определением[20]) путём отказа от дестабилизирующих решений при построении группировок стратегических наступательных и оборонительных вооружений. К ограниченному, тем более единичному применению ядерного оружия как основе сдерживания ей адресоваться, в сущности, нечем, кроме весьма солидной презумпции неуправляемости единожды начавшейся ядерной эскалации – до массированных разменов ядерными ударами по городам включительно.

Тем более этой концепцией трудно ограничивать многосферные операции. Отсюда и периодически возникающие попытки раздуть стратегическую стабильность, внеся в неё все возможные действующие факторы, включая международно-политические, – то есть от бессилия по большому счёту. От внятного понимания того, что ниже порога срабатывания взаимного гарантированного уничтожения вольготно расположились сразу несколько этажей эскалационного доминирования с инструментами самого взрывоопасного толка – причём как ядерными, так и неядерными, а заодно ещё и невоенными в классическом понимании.

Наша эпоха малых форм действует непозволительно успокаивающе: глубокие сокращения ядерных и обычных вооружений, ощущение высокой связности и взаимозависимости мира, до недавнего времени ещё и беспрецедентно низкие уровни военной тревожности.

Основной вызов современного сдерживания – противоречие между малостью форм и их разнообразием.

Стержневая идея страха сорваться в «судорожный» тотальный ядерный конфликт, вокруг которой строилось сдерживание в холодную войну, уступила место растерянности перед фалангой множества факторов. Каждый из них слишком мелок, чтобы его всерьёз бояться, – даже такая вещь, как ограниченная ядерная война. А вот опасные переплетения этих факторов, непреднамеренно сдвигающие государства в пространстве эскалации туда, куда они вовсе не собирались, осознать значительно сложнее, чем тяжёлый груз десятков тысяч ядерных боеголовок, висящих на одной кнопке.

Сейчас довольно широко распространяется мнение, что страх большой ядерной войны до конца 1980-х гг. был преувеличен. Не оценивая это послезнание, что потребовало бы даже не отдельной статьи, а целой монографии на стыке военной стратегии и политической психологии, заметим, что сейчас страх мировой катастрофы скорее преуменьшается. Какой из двух типов поведения веде?т к более опасным результатам практической политики – решать читателю.

СНОСКИ

[1] Bush G.W. Remarks by the President on National Missile Defense // The White House. 13.12.2001. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/news/releases/2001/12/text/20011213-4.html (дата обращения: 02.04.2023).

[2] См.: Wohlstetter A. The Delicate Balance of Terror // Foreign Affairs. 1959. Vol. 37. No. 2. P. 211–234; Schelling T. Surprise Attack and Disarmament // Bulletin of the Atomic Scientists. 1959. Vol. 15. No. 10. P. 413–418.

[3] Snyder G. The Balance of Power and the Balance of Terror. In: Seabury P. (Ed.) The Balance of Power. San Francisco: Chandler, 1965. P. 184–201.

[4] “Mutual Deterrence”. Speech by Sec. of Defense Robert McNamara in San Francisco. 18.09.1967. URL: https://www.atomicarchive.com/resources/documents/deterrence/mcnamara-deterrence.html (дата обращения: 02.04.2023).

[5] Оценка по статистике журнала Bulletin of the Atomic Scientists. Cм.: Nuclear Notebook. Nuclear Arsenals of the World // Bulletin of the Atomic Scientists. URL: https://thebulletin.org/nuclear-notebook/ (дата обращения: 02.04.2023).

[6] Ещё в 1986 г. в Пентагоне с цифрами в руках доказали самим себе, что ровно те же самые цели в Восточном блоке, на которые ранее было выделено свыше 10 тыс. развёрнутых стратегических боезарядов, могут быть с сопоставимой эффективностью поражены всего 5888 такими боезарядами – просто за счёт оптимизации назначаемых средств, без всякого сокращения перечней нацеливания. См.: Butler G.L. Uncommon Cause: A Life at Odds with Convention. Volume II: The Transformative Years. Denver, CO: Outskirts Press, 2016. P. 16.

[7] Кокошин А. Ядерные конфликты в XXI веке (типы, формы, возможные участники). М.: Медиа-Пресс, 2003. С. 87–91.

[8] Multi-Domain Battle: Evolution of Combined Arms for the 21st Century, 2025–2040. Fort Eustis, VA: U.S. Army TRADOC, 2017. 78 p.

[9] Стучинский В.И., Корольков М.В. Пути противодействия реализации концепции США и НАТО «многодоменная битва» // Военная мысль. 2021. No. 7. С. 41–49.

[10] Фазлетдинов И.Р., Лумпов В.И. Роль Ракетных войск стратегического назначения в противодействии стратегической многосферной операции НАТО // Военная мысль. 2023. No. 3. С. 53–63.

[11] См., например: Ахмеров Д., Ахмеров Е., Валеев М. По-быстрому не получится // Военно-промышленный курьер. 2015. T. 606. No. 40. С. 1, 4–5; Дворкин В. Трансформация стратегической стабильности // Мировая экономика и международные отношения. 2013. No. 8. С. 22–28; Кокошин А. Стратегическая стабильность в условиях критического обострения международной обстановки // Полис. Политические исследования. 2018. No. 4. С. 7–21.

[12] 2022 National Defense Strategy of the United States of America // United States Department of Defense. 27.10.2022. URL: https://media.defense.gov/2022/Oct/27/2003103845/-1/-1/1/2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF (дата обращения: 02.04.2023).

[13] Multi-Domain Battle: Evolution of Combined Arms for the 21st Century, 2025–2040. Op. cit. P. 3.

[14] Ibid. P. 2.

[15] См., например: Kahn H. On Escalation: Metaphors and Scenarios. New York: Frederick Praeger, 1965. 308 p.; Brodie B. Escalation and the Nuclear Option. Santa-Monica: RAND Corporation, 1965. 88 p.

[16] 2022 National Defense Strategy of the United States of America. Op. cit. P. 12–13.

[17] Ludendorff E. Der totale Krieg. München: Ludendorffs Verlag, 1936. 128 S.

[18] Термин «пространство» намеренно используется вместо привычного термина «лестница», поскольку современные работы в области теории эскалации довольно далеко ушли от линейно-порогового её восприятия, используя многомерную (многодоменную) логику траектории («воронка эскалации») и принципы скачкообразных перемещений по ней через «червоточины». См.: Yeaw C. 21st Century Air Force Nuclear Deterrence and Escalation. Presentation at Cross-Domain Deterrence Seminar, Center for Global Security Research // Lawrence Livermore National Laboratory. 19.11.2014. URL: https://www.slideshare.net/LivermoreLab/yeaw-llnl-multidomain-deterrence-yeaw (дата обращения: 02.04.2023); Hersman R. Wormhole Escalation in the New Nuclear Age // Texas National Security Review. 2020. Vol. 3. No. 3. P. 90–109.

[19] Hersman R. Op. cit.

[20] Первый ядерный удар (включающий упреждающие или превентивные разоружающие действия, но который может и не ограничиваться ими – как в доктрине «массированного возмездия») не следует путать с первым применением ядерного оружия. См.: Soviet – United States Joint Statement on Future Negotiations on Nuclear and Space Arms and Further Enhancing Strategic Stability // The American Presidency Project. 01.06.1990. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/soviet-united-states-joint-statement-future-negotiations-nuclear-and-space-arms-and (дата обращения: 02.04.2023).

Россия. США. Украина. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389646 Константин Богданов

Разворот через сплошную

Уроки вооружённого конфликта на Украине 2022–2023 гг.: первые оценки

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

АЛЕКСАНДР ЕРМАКОВ

Младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стефанович Д.В., Ермаков А.С. Разворот через сплошную // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 22–41.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

События 2022–2023 гг. на Украине (и отчасти в России) стали наиболее масштабным вооружённым конфликтом на европейском континенте со времён Второй мировой войны. Значительные массы войск и практически весь спектр современных (да и, казалось бы, устаревших) вооружений задействованы в беспрецедентном объёме. Образ боевых действий последних десятилетий XX и первых десятилетий XXI века, в ходе которых технологически более развитые державы проводили операции против значительно более слабого противника, фактически исчез.

Конечно, и ранее такое превосходство не всегда вело к успеху, что ярко показал опыт афганских кампаний СССР и США, однако сама практика военных действий имела явно асимметричный характер. После окончания прошлой холодной войны вооружённые силы в разных странах рассматривали сценарии крупных сухопутных операций в столкновениях с равным или превосходящим противником, но такие планы долгое время оставались теорией.

Боевые действия на Украине подвергают подобные теории проверке практикой. Российским силам противодействует противник, обладающий сходными системами вооружений и военной техники (как устаревшими постсоветскими аналогами, так и западными образцами), а также получающий западное вооружение и современные средства поражения. Влияние конфликта на подходы к боевому применению вооружений и военной техники (ВиВТ), на стратегию, оперативное искусство и тактику в полной мере можно будет оценить лишь по итогам конфликта. Однако уже просматривается ряд реалий политико-экономического характера, которые определят развитие оборонно-промышленных комплексов государств мира, структуру их оборонных расходов, направления дальнейших разработок, распределение приоритетов между ними и прочее. В частности, можно выделить следующие наблюдения:

Компактные вооружённые силы, укомплектованные исключительно контрактниками, имеют серьёзные ограничения. Нехватка обученной пехоты сдерживает операции даже относительно современной и хорошо оснащённой армии. В долгосрочной перспективе это может привести к росту численности вооружённых сил стран мира, частичному восстановлению или расширению масштабов призыва, а также развитию промежуточных форм набора в виде добровольческих сообществ, различных движений при государственной поддержке, а также частных и условно частных военных компаний.

Существующие объёмы производства обычных ВиВТ, и в особенности различных средств поражения, не соответствуют условиям конфликта наблюдаемого масштаба. Поставки вооружений на Украину уже в значительной степени опустошили арсеналы западных стран. Темпы их восполнения при сохранении текущих производственных мощностей были бы крайне медленными, соответственно, уже сегодня наблюдаются действия для расширения промышленных фондов ОПК, наращивания средств производства и собственно объёма производства вооружений и техники. В условиях весьма насыщенной и разнообразной ПВО и традиционной чувствительности к потерям авиации (в связи со стоимостью как самих воздушных судов, так и сложностью и опять же дороговизной подготовки пилотов) вновь возрастает значение таких обычных вооружений, как танки, артиллерия, боевые бронемашины. В перспективе придётся вернуться к их массовому производству, что, возможно, потребует унификации образцов для их удешевления. Поиск баланса между массовостью и технологическим совершенством вновь актуален.

Оборонные расходы в текущих масштабах недостаточны для подготовки к конфликту, подобному украинскому (а также, возможно, и для предотвращения такового). Необходимо их наращивание. Структурно потребуются вложения в модернизацию ОПК, в производство новых объёмов, в содержание и обучение более многочисленной армии.

Роль высоких технологий сохранится на всех уровнях – от надёжной связи и разведки до господства в воздухе и предотвращения такого господства у противника.

Дороговизна развития ОПК под новые задачи потребует всё более широкой международной кооперации. На условном Западе она отработана и будет далее развиваться в рамках НАТО, а также отношений США и стран Европы с формальными и неформальными союзниками в Азии. Вероятно, следует ожидать углубления кооперации России с КНР, Ираном и другими странами, не входящими в западные альянсы. Но это ещё только предстоит сделать.

Перечисленные тенденции требуют глубокого и разностороннего исследования. Настоящая статья предлагает ряд базовых выводов, а также некоторые пути решения вскрывшихся проблем.

Выявленные проблемы

Люди. Одной из ключевых проблем, вскрывшихся в ходе СВО, стала необходимость значительного числа подготовленного личного состава, в первую очередь в пехоте, особенно «лёгкой».

Большинство развитых стран в конце XX – начале XXI века отказались от комплектования вооружённых сил по призыву или сделали эту практику вспомогательной. Вкупе со снижением рождаемости (меньше добровольцев, выше чувствительность потерь) это привело к значительному сокращению численности вооружённых сил и переориентации на так называемые профессиональные армии, за единичными исключениями (в первую очередь в США) очень компактными.

Однако в условиях вооружённого конфликта значительного масштаба (особенно на географически обширном сухопутном театре) даже на голову превосходящая противника качественно, но уступающая количественно армия испытывала серьёзные проблемы, в первую очередь с точки зрения контроля территории. Наиболее ярким проявлением стали войны в Афганистане, как СССР, так и американской коалиции – практически всегда побеждая повстанцев «в поле», армии сверхдержав не имели даже на пике развёртывания контингентов, достаточных для контроля всей страны, что в итоге приводило к неудаче кампании. В наше время группировку, близкую по численности к задействованной СССР, западной коалиции удалось развернуть только с привлечением множества стран, а также частных военных компаний.

Помимо создания условий для появления частных военных компаний, одним из возможных направлений повышения количества (а в перспективе и качества) мобилизационных ресурсов, в первую очередь в развитых странах, может и уже отчасти становится превращение военной службы в инструмент интеграции национальных и иных меньшинств.

Россия в украинской кампании 2022 г. после начального этапа стремительного захвата значительных территорий столкнулась с нехваткой личного состава, причём не только для продолжения наступления, но и для прочной обороны, что вынудило в отдельных случаях пойти на отвод войск и частичную мобилизацию резервистов.

Нельзя не отметить и такое измерение человеческих ресурсов, как их качество, что в приложении к военным сценариям означает умение выполнять поставленную боевую задачу на уровне как рядового, так и генерала. Справедливо мнение, что ничего подобного СВО по масштабу и интенсивности не происходило в Европе очень давно, поэтому недочёты, безусловно, будут[1]. Однако изучение опыта СВО в контексте подготовки личного состава, в том числе командных кадров, безусловно, одна из важнейших задач.

Ракеты и снаряды. СВО также вскрыла недостаточные запасы вооружений, особенно высокоточного оружия различных видов базирования, назначения и дальности, причём опять же у большинства стран мира.

Вопреки медийным мифам, запасы высокоточного оружия даже у наиболее богатых стран и военных блоков далеки от неисчерпаемых. Так, например, в ходе первой войны в Ираке в 1991 г. лишь малая доля авиационных средств поражения (АСП) была управляемой. Эта доля возросла с появлением комплектов переоборудования обычных бомб в корректируемые JDAM. Для сравнения: в ходе «Бури в пустыне» только около 6% тоннажа АСП было управляемым, в операции «Союзная сила» – около 42%, в первые полтора месяца интенсивной воздушной кампании в Афганистане в 2001 г. – около 60 процентов. Во второй половине бомбардировок Югославии (продолжавшихся два с половиной месяца) и в связи с незапланированным пиком расхода АСП в начале войны в Афганистане (операция «Анаконда» в марте 2002 г.) ощутимый дефицит высокоточных боеприпасов испытывали даже Соединённые Штаты. Особенно ярко это проявилось у союзников США в ливийской кампании, когда выяснилось, что запасов АСП многих малых европейских стран не хватает даже на короткую воздушную войну низкой интенсивности.

По опыту этих конфликтов и благодаря развитию массовых типов АСП в США с базовым авиационным высокоточным вооружением вопрос был, судя по всему, в определённой мере решён, но, как выяснилось, вниманием обошли другие типы вооружений, в частности пехотное. По последним оценкам американских специалистов[2], в случае крупномасштабных боевых действий с серьёзным противником крылатые ракеты семейства JASSM (включая JASSM-ER увеличенной дальности и противокорабельные LRASM) могут закончиться примерно за неделю. Да и в целом по практически всем основным видам вооружения и военной техники запасы оцениваются как низкие и средние.

В отношении конфликта на Украине заметно быстрое исчерпание запасов даже более простых и массовых управляемых вооружений – так, США очень быстро израсходовали «комфортный» (по ряду видов номенклатуры до половины и более) лимит на поставки Украине противотанковых пехотных ракетных комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов. Пополнение арсеналов объявлено стратегической задачей в ряде стран Запада, в первую очередь в США[3]. Заявлено, что необходимо переходить от философии «достаточных запасов самого ходового оружия» к «запасам на всякий случай» (transition from just-in-time stockpiles of weapons and munitions to just-in-case stockpiles)[4].

Это требует усилий оборонно-промышленного комплекса и открывает перед ним широкие возможности для заработка.

Так, корпорация Lockheed Martin заявила, что в 2024 г. планирует повысить выпуск управляемых реактивных снарядов семейства GMLRS, используемых в комплексах РСЗО HIMARS и MLRS, с 10 тыс. до 14 тыс. штук в год, но дальнейшее наращивание потребует значительно больших сроков из-за более серьёзных ограничений (наращивания поставок компонентов субподрядчиками, найма рабочей силы, закупки станков и инструментов)[5]. Примечательно, что в данном случае речь не столько о пополнении американского арсенала, сколько о реализации распухшего благодаря «рекламе» экспортного портфеля корпорации – закупки для внутреннего заказчика пока на том же уровне, так как расход именно этих боеприпасов в конфликте относительно терпим, что неудивительно, учитывая небольшое количество поставленных пусковых установок. Впрочем, в качестве основных заказчиков выступают союзники Вашингтона по НАТО, и можно сказать, что мы наблюдаем расширение и насыщение натовского арсенала, косвенно подчинённого США.

Одним из путей увеличения запасов в Соединённых Штатах видится переход к практике пакетных, многолетних контрактов на закупку АСП (в частности, крылатых ракет) и боеприпасов. Это позволит подрядчику больше инвестировать в производство и заранее планировать закупки компонентов[6][7]. Как считается, такие действия (разумеется, вместе с расширением производства) позволят через несколько лет вдвое нарастить годовой выпуск авиационных крылатых ракет семейства JASSM/LRASM – с пятисот с небольшим до тысячи с лишним[8].

На фоне конфликта на Украине открылись – по крайней мере на короткий срок, «золотые жилы» для ряда производителей в Восточной Европе, резко увеличивших выпуск вооружения, которое по историческим причинам относительно совместимо/схоже с советскими стандартами[9].

Огромен расход артиллерийских снарядов ходовых калибров – за два-три дня боёв в 2022 г. ВСУ расходовали количество, производимое в США за месяц мирного времени[10] [11]. По оценкам, приведённым в тематическом отчёте CSIS[12], даже в случае повышения темпов производства компенсация переданного Украине, например, по артиллерийским снарядам 155 мм, займёт 4—5 лет, по ПТРК Javelin в оптимистичном случае 5 лет, по ПЗРК неопределённо долгий срок, так как производство фактически надо восстанавливать. Разумеется, американская промышленность и ОПК обладают огромным потенциалом. Однако запланированная стратегия военного строительства, ориентированного на противостояние с Китаем, не подразумевала таких отчасти «посторонних» усилий. В частности, руководство ВМС США уже открыто выражает недовольство или, по крайней мере, обеспокоенность[13]. В странах Европы проблема проявляется ещё более выпукло[14]. Уже осенью 2022 г. в отдельных случаях им пришлось передавать Украине собственный «неприкосновенный запас»[15], а последние планы ЕС на поставку большого количества снарядов подразумевают ещё большую чистку складов с намерением пополнить их позже, возможно, через многие годы[16].

Более того, повышенная интенсивность применения вооружений, в первую очередь ракетных войск и артиллерии, не может не привести к пересмотру целевых характеристик тех или иных изделий[17]. Например, возможно, будет признано целесообразным повышение надёжности в ущерб выдающимся характеристикам дальности, допустимы и иные размены.

Информационное обеспечение. По отдельным направлениям украинская сторона и её «группа поддержки» справились на высоком уровне, а именно в части обеспечения связи (в том числе с применением коммерческого сервиса «Старлинк», во многом опережающего военные аналоги), разведки путём оперативной агрегации данных из всего спектра источников, логистической поддержки, несмотря на сложности с разнообразием применяемого вооружения.

Вместе с тем, конечно, необходимо делать поправку на достаточно специфический подход к боевым действиям российской стороны, в соответствии с которым нанесение ударов по логистической инфраструктуре не носит системного характера, а относительно массированные удары по энергетической инфраструктуре начаты только ближе к концу 2022 года.

Несмотря на регулярные заявления противников о случившемся либо вскоре неизбежном истощении запасов высокоточного оружия большой дальности в российском арсенале, на деле имеющийся расход крылатых ракет соответствующих классов, похоже, превосходит самые смелые оценки, и, видимо, существует как должный запас комплектующих, так и возможности для повышения интенсивности работы производителей. При этом сохранение этих запасов и в целом всё ещё достаточно ограниченный характер применения ВТО БД может объясняться в том числе и недостаточным информационно-разведывательным обеспечением таких ударов, а также, возможно, тактико-техническими характеристиками соответствующих средств поражения.

Ограничения в возможности исправления и купирования проблем. Оборонно-промышленные комплексы практически всех ведущих игроков после окончания холодной войны переориентировались в первую очередь на выполнение ограниченных по объёмам коммерческих, зачастую экспортных, заказов. Иметь мощности, простаивающие большую часть времени, в таких условиях было просто невозможно – и в Соединённых Штатах, и в России в 1990-е гг. осуществлялась масштабная «оптимизация» ОПК, больше похожая на погром.

Считать, что в США как победителе в холодной войне в этом плане было лучше – иллюзия. В ряде отраслей дело обстояло ещё хуже.

Яркий пример – ПЗРК «Стингер». После поставок на Украину примерно половины арсенала американских вооружённых сил (его хватило, судя по всему, только на первые месяцы конфликта) выяснилось, что серийное производство возобновить невозможно, потому что часть компонентов недоступна, а подрядчики отошли от дел. Принято решение о разработке нового ПЗРК, что включено в проект бюджета на 2024 финансовый год (с началом производства по плану с 2027 г.), а до того будут предприняты попытки каким-то образом восстановить и продлить срок службы оставшихся запасов[18]. Ряд производителей других типов ВТО (например, носимых ПТРК или управляемых снарядов РСЗО) отрапортовали о планах нарастить производство, но это даст результат только через год-два.

Если после текущего кризиса наступит (хотя бы у части игроков) период успокоения, содержать лишние мощности ОПК вновь станет нерентабельно, практически невозможно. Постоянное производство огромных объёмов вооружений про запас или для регулярной их утилизации в локальных войнах (в т.ч. через прокси), как поступали в годы советско-американской холодной войны, выглядит неприемлемой нагрузкой на экономику. Правда, такой сценарий возможен в случае долгосрочного ухудшения международной обстановки.

Можно сделать вывод, что наихудший вариант для обороноспособности любого государства – это одновременная нехватка людей и нехватка современного вооружения, военной техники и сервисов разведки и боевого управления. В наиболее уязвимом положении могут оказаться государства, не обладающие ни значительным числом комбатантов, ни запасами современных образцов вооружения и военной техники, ни базой по их производству. Соответственно, большинство стран мира будут стремиться решить обе эти проблемы в соответствии с собственными возможностями, а также архитектурой своих военно-политических отношений.

Возможные пути решения

Ревизия существующих подходов. Многие страны задумались о том, что недостаточно закупить передовое вооружение. Его понадобятся действительно большие запасы: если даже американские арсеналы по ряду наименований номенклатуры сгорают на современной войне если не за недели, то за считанные месяцы, что говорить, например, о европейских армиях.

Рост закупок боеприпасов, судя по всему, будет общим трендом, в отличие от наглядных контрактов по закупкам военной техники, он не столь бросается в глаза общественности и экспертам. Остаётся вопрос – предпочтут ли правительства афишировать подобные закупки, чтобы показать налогоплательщикам, куда идут деньги, или, напротив, не будут раздражать население на фоне экономических проблем во многих странах. По крайней мере в США пока громко говорят о восстановлении производств тех видов вооружений, которые в значительных объёмах переданы Украине.

Увеличение оборонных расходов ещё весной анонсировали ведущие в военном отношении страны Европы и от этих планов не отказываются, хотя реализация не везде проходит гладко и мало где они привели к громким сделкам по закупкам вооружений. Впрочем, это, очевидно, связано с инерцией бюджетного процесса.

В первую очередь необходимо отметить Германию. Еще 27 февраля 2022 г. канцлер Олаф Шольц объявил, что в ближайшие годы «на нужды обороны» будет сформирован специальный фонд объёмом около 100 млрд евро (то есть примерно два годовых обычных оборонных бюджета ФРГ). В июне план одобрил Бундестаг, так как для таких значительных внеплановых трат потребовались даже поправки в Конституции. Шольц анонсировал намерение в перспективе создать «крупнейшую армию Европы» – впрочем, реальные шаги по радикальному повышению численности Бундесвера пока не сделаны и изыскать людские резервы возможно будет труднее, чем денежные. Однако в Германии уже начались закупки с расчётом на дополнительное финансирование, например, подписан контракт на приобретение американских малозаметных многоцелевых истребителей F-35A, что давно напрашивалось, так как они практически единственная доступная замена физически и морально устаревшим бомбардировщикам «Торнадо» в качестве носителей ядерных бомб «Совместных ядерных миссий НАТО». В целом, по предварительным планам, на закупку авиатехники пойдёт почти половина средств дополнительного фонда (около 41 млрд евро), а на технику для сухопутных войск только пятая часть (около 18,5 млрд евро) – тут сказывается не опыт конфликта на Украине, а местная специфика: Бундесвер вооружён относительно неплохо бронетехникой, но с вертолётами, БПЛА и ещё рядом направлений застарелые проблемы.

Практически сразу после начала военного конфликта на Украине значительный рост оборонных расходов анонсировали такие страны альянса, как Бельгия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Румыния, Франция.

Далеко не во всех из них разработаны и утверждены дорожные карты роста оборонных бюджетов, но затягивание конфликта способствует тому, что в том или ином виде они появятся.

Следует отметить достаточно осторожные экспертные оценки, например, в Великобритании, указывающие на возможность преодоления тенденции к исчерпанию боеприпасов лишь к 2025–2026 гг., и опять же с акцентом на ключевую роль сохранения соответствующей политической воли[19].

Рекордсменом по росту оборонных расходов в Европе, по относительным показателям, однозначно является Варшава (если смотреть ближайшее будущее и траты именно на закупки вооружений и военной техники, то, вероятно, и по абсолютным). Оборонные расходы Польши, включая траты из специально сформированного Фонда вооружённых сил, составят в 2023 г. около 27–29 млрд долларов. Оборонный бюджет на 2022 г. составлял 12,5 млрд долларов, то есть речь идёт об увеличении в два раза с лишним, до огромных 4,5% от ВВП. Польша, в отличие от Германии, вероятно, по опыту конфликта сосредоточилась в основном на приобретении техники для сухопутных войск: танков, ствольной и реактивной артиллерии, боевых вертолётов. Аргументируется это в том числе и передачей части запасов вооружений (например, находившихся в резерве танков Т-72) Украине.

Достаточно ярким эпизодом стало стремительное наращивание военно-технического сотрудничества между Польшей и Южной Кореей. Так, решено приобрести основные танки K2 Black Panther (180 машин за 3,4 млрд долларов), самоходные артиллерийские установки K9PL Thunder (212 машин за 2,4 млрд долларов), реактивные системы залпового огня К239 Chunmoo (рамочное соглашение до 288 машин за 6 млрд долларов), учебно-боевые самолёты/легкие истребители FA-50 (48 машин за 3 млрд долларов). Вероятно, это крупнейшие оборонные сделки Евросоюза по итогам года. Поляки также продолжают активно закупать американскую военную технику, в частности танки M1A2 Abrams, ранее уже заключены контракты на истребители F-35A Lightning II и комплекс ПВО/ПРО MIM-104 Patriot в перспективной конфигурации PAC-3+.

Военно-техническое сотрудничество с Азией вызывает понятное раздражение в странах ЕС – фактически вместо стимулирования развития европейского ОПК открываются ворота для нового игрока на европейском рынке продукции военного назначения. С другой стороны, это естественный результат сложившейся ситуации – в свете резкого расширения спроса и нехватки возможностей у традиционных поставщиков удовлетворить его (например, та же Польша заявляла, что хотела бы купить американские HIMARS, но заказы расписаны) уникальные возможности получают новые игроки: не только Республика Корея, но и Турция, Иран, Израиль (разумеется, Израиль нельзя назвать новичком ВТС, но он значительно расширяет свои компетенции) и Япония. Примером расширения присутствия молодых игроков на рынке Старого Света может служить также достаточно неожиданный выбор ФРГ в качестве перспективного комплекса ПРО ТВД израильского IAI Arrow 3. В апреле 2023 г. израильский ЗРК David’s Sling приобрела только что вступившая в НАТО Финляндия[20].

Вероятно, дополнительные усилия будут предприниматься и для оснащения вооружённых сил беспилотными платформами всех видов, а также барражирующими боеприпасами, в том числе большой дальности. Не исключено, что активизировавшийся (пусть и, по сути, никогда не исчезавший) интерес Японии к формированию ударного потенциала на основе высокоточного оружия большой дальности в определённой мере связан с украинским (точнее, российским) опытом в рамках СВО. В принятых в декабре доктринальных документах в области безопасности японское правительство официально провозгласило необходимость приобретения «оружия для контрударов по базам и командным пунктам», т.е. на первом этапе американских крылатых ракет Tomahawk, а в дальнейшем собственных систем, включая гиперзвуковые. В случае реализации мер по резкому росту оборонных расходов Япония станет бороться за третье место по их абсолютным размерам в мире – с Германией, если и она осуществит свои планы.

Особое внимание будет уделяться системам ПВО/ПРО и их комплексированию и интеграции.

СВО в очередной раз (но теперь особенно ярко) продемонстрировала как необходимость эшелонирования обороны от всего спектра средств воздушно-космического нападения, так и невозможность создания непробиваемых «зонтиков». Бомбардировщики теперь, конечно, не всегда могут гарантированно прорваться к цели (не в последнюю очередь в связи с политической чувствительностью потери таковых), а вот ракеты и иные средства поражения способны гарантированно перегружать любые оборонительные системы.

Усилия в правильном направлении. По мере анализа опыта СВО уже в ближайшие месяцы будут приниматься конкретные решения по усилению оборонного потенциала не только в странах, вовлечённых в конфликт (пусть и опосредованно). Как только такие решения будут формализованы, мы сможем наблюдать резкий рост нагрузки на оборонно-промышленные комплексы, логистическую инфраструктуру, а также попытки сделать более привлекательной службу в армии. Соответственно, активизируется конкуренция в разных областях: от борьбы «покупателей» за ту или иную «продукцию», наращивание выпуска которой потребует времени, до соперничества за качественный «личный состав» между различными родами войск, да и вооружённых сил в целом с коммерческими структурами, в том числе транснациональными корпорациями.

С другой стороны, активизируется партнёрство военных с частным сектором, например, взаимодействие с коммерческими цифровыми сервисами, использование гражданских спутниковых группировок связи и дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), ускорится процесс оборонных закупок и смягчатся бюрократические препоны для инноваций или крупных закупок боеприпасов (что, разумеется, вызовет не всегда легальные, но зачастую приятные для заинтересованных лиц проявления сращивания «покупателей» и «продавцов»).

Расходы на оборону вновь начинают рост, соответственно, под это будут подводиться всё более креативные обоснования в жанре угроз как со стороны «стран-изгоев», так и вообще в связи с «противоборством великих держав».

Например, Япония обуславливает наращивание трат, с одной стороны, СВО, а с другой – обострением ракетной угрозы от КНДР, а главное – всё возрастающими глобальными амбициями КНР и их противостоянием с США и союзниками последних (даже Россия волнует Токио в первую очередь как союзник Китая). Схожей риторикой пользуется Республика Корея, сдабривая её слабо скрываемой критикой в адрес Японии. Польша и прибалтийские страны до предела выкрутили громкость привычной песни о русской угрозе. Страны Западной Европы с точки зрения риторики чувствуют себя пока в основном недостаточно уверенно.

В США имеется в целом консенсусная позиция, согласно которой вооружённые силы требуют скорейшей модернизации для обеспечения превосходства над Китаем. Внутри этого нарратива уже появляются вариации на тему, стоит ли тратить силы и ресурсы на сдерживание России и поддержку Украины. Мнение, что это только отвлекает от противостояния Пекину, мягко говоря, не является маргинальным. То, в какой мере Вашингтон в среднесрочной перспективе будет вовлекаться в европейскую безопасность – вопрос перипетий американской внутриполитической борьбы, которая таким образом будет оказывать (косвенно и без излишней рефлексии) сильное влияние на общемировую ситуацию, так как от этого напрямую зависит политика европейских союзников Соединённых Штатов.

Что необходимо делать нам?

В отношении отечественных подходов представляются целесообразными ряд рекомендаций:

а) Возможно, назрел пересмотр ключевых показателей эффективности военных расходов. Насколько можно судить, до последнего времени российское военно-политическое руководство гордилось относительно низким положением в рейтингах стран по расходам на оборону. Видимо, именно минимизация расходов была одним из «ключевых показателей эффективности», что до начала СВО и в условиях кризисных явлений в экономике в какой-то мере было обоснованно. Вместе с тем наблюдаются негативные последствия таких приоритетов, и, соответственно, можно ожидать изменений.

б) В текущей ситуации требуется акцент на системах «здесь и сейчас». Теперь ключевой задачей становится стремительное наращивание производства и закупок необходимой номенклатуры уже имеющихся образцов вооружения, военной техники и иных видов продукции военного назначения. Такой процесс, возможно, пойдёт в ущерб разработке и испытаниям перспективных систем. Стремительное движение научно-технического прогресса в военной сфере вспять развернуть невозможно, соответственно, проблема поиска баланса приоритетов в условиях СВО и обострения международной обстановки в целом становится едва ли не ключевой задачей.

в) Оптимизация процедур государственного оборонного заказа также назрела. Вслед за лучшими мировыми примерами напрашивается создание условий по более активному вовлечению частных подрядчиков в выполнение соответствующих задач. Для снятия препятствий таким процессам может потребоваться в том числе и некоторое снижение избыточных требований к продукции военного назначения. Итогом должно стать выстраивание системы, избавленной от устаревшей надежды на превращение ОПК в локомотив инновационного развития: в мире наблюдаются прямо противоположные процессы, передовые разработки попадают в «оборонку» из гражданской промышленности.

г) Повышение открытости оборонной сферы может показаться противоречащим общему тренду милитаризации и соперничества великих держав. Однако особое значение для решения перечисленных задач играет налаживание обратной связи между разработчиками и пользователями вооружения и военной техники, а также их взаимодействие с научно-экспертным сообществом. Безусловно, защита государственной тайны остаётся важнейшим элементом поддержания обороноспособности государства, однако «взаимное опыление» идеями и оценками, привлечение «взгляда со стороны» должно сыграть позитивную роль, в том числе и в решении проблем балансировки немедленных результатов и долгосрочных приоритетов.

д) В условиях беспрецедентного санкционного давления и фактически реанимации наиболее жёстких практик экспортного контроля чрезвычайно актуальным становится поиск новых форматов взаимодействия с союзниками и партнёрами, а также источников технологий. В наше время автаркия невозможна (да и вряд ли таковая могла быть успешной в другие эпохи), хотя в целом Россия находится на более высоком уровне самодостаточности в военной сфере, чем большинство стран мира. И всё же с учётом сохраняющегося технологического доминирования стран условного Запада, ребром встаёт вопрос создания экономически и технологически эффективных производств, в том числе в микроэлектронике. Разумным выглядит выстраивание кооперации со странами, столь же заинтересованными в повышении независимости своих вооружённых сил от «политически заряженных» компонентов, что позволит формировать рынки для новых производств, а также создавать каналы (в том числе «серые») для доступа к передовым технологиям из недружественных стран.

Заключение: жестокий новый мир

Разговоры о стремительной деградации системы международных военно-политических отношений как в глобальном, так и в региональном масштабе стали общим местом. Боевые действия на Украине заставили большинство стран вновь задуматься о собственном потенциале на случай межгосударственного военного конфликта высокой интенсивности со своим участием в национальном или коалиционном качестве. Нельзя сказать, что 24 февраля 2022 г. наступило внезапно (пусть ход боевых действий вряд ли ожидался в том виде и масштабе, в которых мы это наблюдаем вот уже более года), не стоит надеяться и на неожиданное изменение глобальной обстановки.

В среднесрочной перспективе в случае «разгона» ОПК, в первую очередь в Европе, мы вкатываемся во взрывоопасную ситуацию до зубов вооружённых противников на линии соприкосновения, и ещё менее, чем во время прошлой холодной войны, можно говорить о единстве целей и задач стран по обе стороны от этой линии. Особенно угрожающим может стать массированное развёртывание высокоточного оружия большой дальности всех видов базирования, с помощью которого с минимальным временем предупреждения возможны удары на всю глубину территории противников. Серьёзные угрозы возникнут для российского флота, как военного, так и гражданского, в силу известных географических ограничений акваторий Балтийского и Чёрного морей. Россия, конечно, будет усиливать свой потенциал, и в итоге, вероятно, мы придём к сбалансированной, но весьма нестабильной ситуации.

Целесообразно думать о новых мерах по снижению рисков, а в перспективе и полноценному контролю над вооружениями. Сегодня сложно говорить, например, о возвращении России и США в Договор по открытому небу, а уж о новом варианте ДОВСЕ заводить речь вообще неприлично. Но ничего лучше пока не придумали. Особое внимание следует уделить так называемым эскалационно-опасным ВиВТ, к ним следует отнести вооружения, которые по умолчанию находятся в высокой степени боевой готовности в мирное время, способны наносить поражение на оперативную и стратегическую глубину, а также применяться для сигнальных и разведывательных действий – в том числе формально при мероприятиях боевой подготовки (включая так называемые «электронные пуски») в непосредственной близости от линий соприкосновения вероятных противников[21].

И всё же, думается, в Европе, включая Россию, слишком хорошо помнят, что происходит, когда договориться о панъевропейской безопасности не удаётся. Соответственно, смеем надеяться, что, когда эмоциональный накал вокруг украинской ситуации несколько остынет, найдутся какие-то взаимоприемлемые решения.

В полный рост встанет другой вопрос: что делать с накопленной военной мощью? Непосредственно для Европы перспективным направлением может стать укрепление позиций в Африке, в то время как американские союзники будут стремиться привлечь европейские контингенты к «тихоокеанскому сдерживанию» Китая. Последняя задача вполне может оказаться успешной – и тогда уже Россия, видимо, предложит Китаю поддержку в развёртывании, например, военно-морских или военно-воздушных контингентов в непосредственной близости от европейского континента.

Мир становится в полной мере многополярным, но ничуть не более безопасным. «Дилемма безопасности», видимо, вновь победила, казалось бы, документально зафиксированный принцип неделимости безопасности.

Ход боевых действий на Украине в 2022–2023 гг. уже привёл к тектоническим сдвигам в оборонной промышленности и военном строительстве большинства стран. Радикальные перемены происходят в военно-техническом сотрудничестве, как в части совместных разработок, так и импорта и экспорта продукции. Приоритетом вновь становится формирование эффективного потенциала сил общего назначения, как в количественном, так и в качественном отношении. Ключевыми задачами, вставшими перед оборонными и промышленными ведомствами стран мира, являются создание запасов и наращивание производства средств поражения, боеприпасов всех видов (как «умных», «высокоточных» и т.п., так и традиционных) и пересмотр штатной численности и организационно-штатной структуры строевых частей. Изучается и практический опыт.

Пожалуй, неизменна лишь одна из ключевых тенденций последних десятилетий: информатизация всех элементов военной деятельности. Создание единых контуров сбора и анализа разведывательных данных (в том числе с использованием космического эшелона), доведение аналитической информации до лиц, планирующих боевое применение и принимающих соответствующие решения, а также непосредственно до участников сражений, целеуказание и оценка эффективности поражения целей – всё это, опираясь на наиболее передовые технологии вычислительной техники (в т.ч. и так называемые «элементы искусственного интеллекта»), коммуникационных средств, а также разнообразных датчиков, сенсоров и локаторов, становится важнейшим фактором успеха или провала на поле боя. Но этот фактор в полной мере работает лишь при наличии достаточного количества соответствующих средств поражения и личного состава.

Актуален вопрос, какие изменения претерпит архитектура военно-политических союзов и иных подобных форматов, какие страны постараются уйти от непосредственного вовлечения в конфликтные события, оставаясь поставщиками продукции военного назначения, а главное, как на указанные в настоящей статье изменения отреагирует социально-экономическая среда в тех или иных государствах. Специальную военную операцию сложно назвать революционным событием, однако перечисленные изменения в подходах к военному строительству окажут долгосрочное влияние на развитие как минимум тех стран, которые считают происходящие события ключевым фактором национальной безопасности сегодня и в будущем.

Данный материал является доработанной версией доклада, подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликованного в апреле 2023 года.

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389645 Дмитрий Стефанович, Александр Ермаков

Первый год большой войны

Предварительные итоги новой реальности

ВАСИЛИЙ КАШИН

Кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Кашин В.Б. Первый год большой войны // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 10–21.

Российская специальная военная операция на Украине, первое крупное вооружённое столкновение между государствами в XXI веке, стала результатом реализации долгосрочных планов великих держав, прежде всего – Соединённых Штатов и России. Украинский конфликт – их схватка на территории Украины, а для США – и посредством Украины.

Располагая значительным военным потенциалом и сильнейшей сухопутной армией в Европе за пределами России, эта страна никогда не обладала собственными ресурсами для сопротивления России дольше нескольких месяцев. К середине 2022 г. стало очевидно, что способность Киева продолжать борьбу является производной от готовности Запада предоставлять ей значительную военную и экономическую поддержку.

Ещё в октябре 2022 г., когда военная ситуация выглядела максимально благоприятной для Киева, а российские бомбардировки украинской инфраструктуры ещё не начались в полную силу, предполагалось, что украинский бюджет на 2023 г. будет обеспечен иностранными кредитами и грантами на 58 процентов[1]. Фактически же зависимость Украины от внешнего финансирования может приближаться к таковой у афганского правительства президента Ашрафа Гани и достигать 80 процентов. Кроме того, исчерпание имевшихся на начало кампании гигантских ресурсов советской военной техники и боеприпасов означает, что и военные усилия Украины обуславливаются пределами Запада по её снабжению.

Таким образом, ход и исход конфликта прежде всего определяются, с одной стороны, целями и возможностями Соединённых Штатов, с другой – целями и возможностями России. Устремления прочих игроков, включая саму Украину, влияют на ход противостояния в меньшей степени.

Американский контроль над воюющей Украиной не стоит преувеличивать. Имеющиеся данные, в том числе появившиеся в Сети в апреле американские документы (степень достоверности которых, впрочем, ставится под сомнение), говорят о том, что у Вашингтона есть проблемы с получением полной информации о «ситуации на земле». Во многих случаях США вынуждены иметь дело с ложью, искажениями и умалчиваниями с украинской стороны, которые отчасти компенсируются ведением полномасштабной разведывательной деятельности против украинского союзника. Американцы обеспокоены обострением коррупции на Украине в ходе конфликта, но далеко не всегда могут добиться увольнения чиновников, подозреваемых в хищениях западной помощи.

Украина, как и многие другие младшие партнёры Вашингтона, активно пытается воздействовать на американский процесс принятия решений, используя традиционные инструменты лоббирования и узаконенной американской практики политического манипулирования. Тем не менее жесточайшие ресурсные ограничения и высокий уровень коррупции, очевидный для посвящённых в украинскую тему американских представителей, не позволяют «хвосту вилять собакой», как, возможно, об этом мечтают в Киеве.

Цели США

И Россия, и США довольно чётко определили свои стратегические цели в рамках конфликта. Для Соединённых Штатов это нанесение стратегического поражения России, то есть такое политическое, военное и экономическое ослабление России, которое устранит её из числа значимых составляющих мирового баланса сил. Достигнуть этой цели предполагалось за счёт провоцирования экономической и политической дестабилизации России под комбинированным влиянием санкций, пропагандистской кампании и военных потерь. США рассчитывали добиться этих результатов в короткие сроки, вероятно, в первые несколько недель после начала боевых действий.

Имелось и планирование на случай затягивания вооружённого противостояния. В 2020–2021 гг. американцы и их союзники принимали меры по накоплению в Восточной Европе запасов оружия советских типов, при западной помощи на Украине создана работоспособная система мобилизации, произведено рассредоточение военных запасов. Но меры подготовки к длительной войне были крайне ограниченными, что отражало ошибочные представления американцев о степени устойчивости российской экономики, масштабах российского военного производства и внутриполитической ситуации в стране.

Цели России

Цель России – устранение Украины как источника угроз для своей военной безопасности и внутриполитической стабильности, в изложении российских лидеров – недопущение создания «Анти-России». В качестве оптимального пути достижения этой цели российское руководство, очевидно, рассматривало дестабилизацию и разгром украинского государства в течение считанных недель за счёт комбинации специальных операций, политического давления и быстрого продвижения войск вглубь страны. Результатом должно было стать навязывание Украине мирного соглашения на выгодных России условиях, её превращение в слабое в военном отношении нейтральное государство, с автономизацией или присоединением к России части территории.

Известная на данный момент информация свидетельствует, что существенная роль в российской операции отводилась «специальному» компоненту, связанному с деятельностью агентурной разведки и сил специальных операций.

Исходные условия

Россия заведомо не обладала силами для быстрого сокрушения военной державы масштабов Украины, если украинское правительство и военное командование не были бы дестабилизированы в течение первых дней войны. Любые аналогии между войной на Украине и американским вторжением в Ирак в 2003 г., а также другими конфликтами после завершения холодной войны носят поверхностный характер. Достаточно сказать, что на момент начала прямого столкновения Украина обладала 38 рабочими дивизионами комплексов С-300 (модификаций ПТ, ПС и В), 15 дивизионами зенитных ракетных комплексов «Бук» и сотнями самоходных зенитных ракетных комплексов малой дальности «Оса», «Стрела-10», «Тор» с колоссальными запасами зенитных ракет.

Численность украинских войск мирного времени превосходила численность российских войск, которые могли принять участие в войне, ввиду политических ограничений российского руководства (отказ от использования призывников; продолжение контрактной службы по правилам мирного времени с правом расторжения контракта и отказ от мобилизации до сентября 2022 г.). Количество доступного Украине тяжёлого вооружения сухопутных войск (танки, лёгкая бронетанковая техника, артиллерия) на начало 2022 г. по некоторым компонентам было сопоставимо с таковым в российских сухопутных войсках (без учёта запасов на базах хранения военной техники) при сравнимом качестве. Собственно говоря, недостаток оружия никогда и не был главной проблемой ВСУ. Возможности украинской армии образца 2014 г. ограничивала не нехватка железа, а низкая боевая готовность, слабая мотивация, коррупция и отсутствие дисциплины.

Срочной замены требовали в основном средства связи, разведки, управления – именно те области, где технологии холодной войны полностью утратили актуальность. На это и была направлена основная западная помощь. Украина своими силами вела работы над высокоточным оружием (РСЗО «Ольха», управляемый снаряд «Квитник») и модернизировала парк бронетанковой техники, что привело к увеличению количества боеготовой техники в разы без масштабного импорта. Необходимость в крупных поставках на Украину тяжёлого оружия западного производства для восполнения потерь, ставшая очевидной уже в апреле-мае 2022 г., оказалась, по всей видимости, неприятной неожиданностью для США и их союзников. Серьёзной подготовки к этому не проводилось, и такое упущение дорого обошлось Украине.

Запоздалая российская реакция

Процесс технической модернизации ВСУ мог быть объективно оценён путём наблюдений за закупками, производством и учениями, хотя крупных, резонансных событий вроде поставок крупных партий новейшего оружия не происходило. Не менее важный процесс трансформации украинского общества, роста национализма, закрепления устойчивого антироссийского консенсуса в украинской элите, видимо, был осознан в России не сразу, что обусловило позднее понимание неизбежности войны.

По словам секретаря СНБО Украины Алексея Данилова, Украина начала готовиться к неизбежной полномасштабной войне после провала встречи в «нормандском формате» в Париже в декабре 2019 года. Россия, похоже, пришла к выводу о неотвратимости вой­ны существенно позже, вероятно – весной 2021 г. (в апреле начались масштабные учения у границ Украины), хотя некоторые меры по подготовке к большому конфликту принимались и раньше. Запоздалая реакция на действия другой стороны предопределила поспешную и неполную подготовку к СВО.

В целом отсутствие в России систематического, масштабного научного изучения современной Украины (как, впрочем, и других постсоветских стран), видимо, сыграло роль в неспособности своевременно оценить трансформацию украинского общества и государства. Это – самый дорогостоящий во всех смыслах провал российской научной политики за всю постсоветскую эпоху.

Специальная операция

Невозможность быстрого разгрома Украины российской армией мирного времени образца начала 2022 г. была очевидна для военных специалистов, пытавшихся реально вникнуть в масштаб проблемы (можно вспомнить опубликованную в начале февраля 2022 г. статью Михаила Ходарёнка «Прогнозы кровожадных политологов»[2]). Рискованная ставка на «специальную» составляющую специальной военной операции была, таким образом, вынужденным следствием слабости военного компонента СВО. При этом необходимость начала СВО, с точки зрения российского руководства, не вызывала сомнений в силу продолжавшейся быстрой милитаризации Украины и углубления её сотрудничества с НАТО. Конфликт с Украиной из-за Донбасса и Крыма рассматривался как неизбежный, затягивание его начала привело бы лишь к ухудшению соотношения сил и росту потерь.

Провал специального компонента СВО в первые её дни (вероятно – везде, кроме юга Украины) был во многом связан с экстренными, масштабными и жестокими мероприятиями украинских спецслужб по «зачистке тыла», проводившимися при масштабной технической помощи США в последние месяцы до и первые месяцы после начала войны.

Судьба лиц, даже подозревавшихся в тот период в сотрудничестве с Россией, была незавидной. Опубликованные позднее украинской военной разведкой данные о гибели её особо ценного агента Дениса Киреева – тому свидетельство. Киреев, участник украинской делегации на первом раунде мирных переговоров с Россией, был схвачен СБУ 5 марта в Киеве и сразу же убит выстрелом в затылок как предатель. Не предпринималось никаких попыток расследования, суда, сбора доказательств. Не выполнялись никакие формальности. Причиной ареста и расстрела было то, что Киреев по заданию военной разведки поддерживал систематические контакты с различными российскими структурами и попал в поле зрения СБУ. Казнь состоялась настолько молниеносно, что украинская военная разведка не успела вмешаться и спасти своего агента. Реальное число менее известных людей, ликвидированных таким образом, на основе весьма эфемерных свидетельств их вины, было, вероятно, весьма значительным.

Затяжная война

Российская ставка на «специальную» составляющую выглядела изначально шатко; едва ли есть сферы человеческой деятельности более непредсказуемые, чем агентурная разведка.

Первая «специальная» фаза СВО была отчаянной попыткой избежать полноценной затяжной войны, и эта попытка оказалась, во-первых, неудачной, во-вторых, затратной для России в политическом и военном отношении.

Ставка на специальные инструменты сработала лишь в Херсонской области, где, по последующим заявлениям СБУ, российской агентуре удалось дезорганизовать украинскую оборону. Попытка быстрого захвата Харькова силами спецназа с опорой на помощь агентуры внутри города провалилась с заметными потерями российской стороны, как и попытки вызвать шок и панику в украинском руководстве быстрым движением российских войск к Киеву в сочетании с деятельностью агентов внутри.

Понимая шаткость «специального» инструментария, российское руководство готовилось и к затяжной войне. В 2021 г. существенно выросло производство ряда видов вооружений и военной техники (по-видимому, крылатых ракет и ракет для систем ПВО), была развёрнута подготовка мобилизации экономики. Ретроспективно становятся понятны некоторые шаги, осуществлявшиеся за месяцы, предшествовавшие войне. Например, внезапная проверка министром обороны Сергеем Шойгу Черёмушкинского военкомата в Москве 8 июня 2021 года. Военкоматы не пользовались особым вниманием российских военных руководителей со времён «сердюковских реформ»; обнаружив в военкомате натуральные руины, отсутствие компьютеров и горстку престарелых сотрудников, Шойгу устроил разнос подчинённым и потребовал исправить недостатки. Сделать это не удавалось вплоть до начала мобилизации, объявленной в сентябре 2022 г., несмотря на принимавшиеся меры (например, уточнение данных воинского учёта по всей стране в конце 2021 – начале 2022 г.).

Многие подготовительные меры сталкивались с проблемами из-за секретности, окружавшей весь процесс подготовки, которая, в свою очередь, могла диктоваться большой ролью «специального» компонента СВО. Фразы «приведите в порядок военкоматы» и «приведите в порядок военкоматы, потому что завтра война» содержат идентичные указания, но исполняться они будут по-разному. Режим секретности и связанное с этим отсутствие всякой пропагандистской подготовки предстоящей кампании также привели российские вооружённые силы в первые недели конфликта к полностью рукотворной пиар-катастрофе, последствия которой не преодолены до сих пор. Завышенные ожидания общества в отношении победы над якобы слабым противником многократно усугубили негативный эффект от неудач российской армии на раннем этапе.

К настоящему времени под влиянием перенесённой травмы для российской пропаганды характерен обратный крен: подчёркивается затяжной, крайне тяжёлый характер происходящего. В публикациях российских военных телеграм-каналов и большинстве комментариев СМИ настойчиво проводится мысль, что предстоит долгая борьба, потери, возможны новые неудачи. Вместе с тем показательно, что, несмотря на информационную катастрофу марта 2022 г. и последующие трудности и потери, в российском обществе сохраняется высокий уровень поддержки действий властей и веры в победу. Надежды Запада на быструю дестабилизацию России оказались столь же нелепыми, как и надежды России на возможность быстрой политической дезорганизации Украины.

К чему мы пришли

Ещё к ноябрю 2022 г. стало очевидно, что США не достигают своих стратегических целей в украинском конфликте. Экономического развала и политической дестабилизации России не произошло. Большую часть 2022 г. Россия вообще вела «экспедиционную вой­ну» армией мирного времени, частичная мобилизация носила весьма ограниченный характер. В стране продолжалась реализация крупных инфраструктурных проектов вроде завершения строительства в Москве самой длинной в мире кольцевой линии метро. Ввод жилья в России в январе 2023 г. превысил прошлогодний показатель на 19 процентов.

Россия продолжает держать под контролем бюджетный дефицит и пока может вести боевые действия, не прибегая к экстренным методам финансирования госрасходов вроде выкупа гособлигаций Центробанком. Укрепление отношений с Китаем, ярко проявившееся в ходе визита Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 г., позволяет смотреть на экономические перспективы с определённым оптимизмом. Несомненно, санкции замедлили и будут в долгосрочной перспективе замедлять рост российского «экономического пирога». Но они не привели к его существенному уменьшению. В то же время очевидно, что куда большая доля этого пирога будет теперь доставаться армии, спецслужбам и внешнеполитическому аппарату. В декабре 2022 г. объявлено об увеличении постоянной численности российской армии в полтора раза до полутора миллионов человек. Наблюдался быстрый рост военного производства и нарастающая милитаризация различных сторон жизни общества.

Российские неудачи на фронте (поражение в Харьковской области и отступление из Херсона) не сопровождались окружением и гибелью крупных группировок российских войск. Они не подорвали способность России продолжать боевые действия. Российские потери в живой силе и темпы их прироста не настолько велики, чтобы вести к внутренней дестабилизации и резкому росту антивоенных настроений.

Фактически украинский конфликт ведёт не к устранению России как оппонента США на международной арене, а к её превращению в ещё более неприятного противника – озлобленного, прошедшего суровую школу и лучше вооружённого.

С другой стороны, достижение российских максимальных целей «ликвидации Анти-России» выглядело и продолжает выглядеть, мягко говоря, крайне отдалённой перспективой. Темпы российского наступления на Донбассе остаются низкими, ожидается крупное украинское контрнаступление.

Россия, по-видимому, наносит украинским силам потери, значительно превосходящие её собственные. Отрывочные данные позволяют предположить, что масштабы украинских потерь убитыми могут оказаться, как говорил украинский посол в Великобритании Вадим Пристайко, «огромными и непостижимыми». Украина вынуждена распространять мобилизацию на всё новые категории населения и прибегать ко всё более радикальным мобилизационным практикам. Однако пока отсутствуют свидетельства надлома в работе украинской машины перманентной мобилизации, как и снижения готовности стран Запада снабжать Украину.

К январю 2023 г. общий объём помощи Украине составил около 157 млрд долларов, вероятно, второй год войны обойдётся Западу намного дороже из-за исчерпания собственных украинских военных запасов. Но пока что США и их союзники готовы идти на такие жертвы. Долгосрочные перспективы зависят во многом от темпов роста российского военного производства и аналогичного производства на Западе. Пока представляется, что Россия наращивает производство как минимум отдельных категорий оружия быстрее из-за определённой предварительной подготовки и ресурсной обеспеченности.

При меньших ресурсах Россия концентрирует их все на Украине, в то время как перед США стоят также задачи сдерживания Китая, Ирана, КНДР и масса других проблем. Вместе с тем предсказать динамику военного производства у участников конфликта на основе открытых данных мы не можем. Не исключено, что Москве удастся в ходе затяжной кампании истощить противника и добиться подавляющего превосходства на фронте. Например, обескровить и подавить украинскую ПВО на важных участках, что откроет возможности для возвращения к манёвренной войне и проведению крупных наступлений. Но также возможно, что страны Запада за счёт сокращения присутствия в других частях мира и порой оголения собственных вооружённых сил смогут этого не допустить.

Если Россия не сможет занять и удержать в обозримом будущем крупные экономические центры Украины и лишить её экономической жизнеспособности, можно будет констатировать, что российская попытка решения «украинской проблемы» так же не удалась, как и американская попытка решения «российской проблемы».

«Анти-Россия» в таком случае продолжит существование. Её ресурсы будут основательно подорваны СВО, разрушением экономики, потерей территорий и эмиграцией значительной части населения. Тем не менее Украина станет главной проблемой российской внешней политики на десятилетия вперёд, как Пакистан стал вечной проблемой для Индии.

Перспективы

Первая волна слухов и сигналов о возможности переговоров России и США начала нарастать ещё осенью 2022 г. и увенчалась безуспешной встречей директора ЦРУ Уильяма Бёрнса и директора СВР Сергея Нарышкина в Стамбуле в ноябре. Председатель объединённого комитета начальников штабов США Марк Милли в то же время выступил с серией заявлений об отсутствии военного решения украинского конфликта. Тогда же стало очевидно, что запросные позиции сторон серьёзным образом расходятся.

Неразрешимым противоречием остаётся территориальная целостность новых субъектов Российской Федерации, поскольку по этому вопросу Москва не готова к компромиссам. Для США территориальная целостность Украины не является приоритетом до тех пор, пока Украина сохраняет экономическую жизнеспособность как государство и даёт возможность использовать её в качестве антироссийского плацдарма. Но значительные российские территориальные приобретения могут создать проблемы для американской внутренней политики и международного авторитета. Стороны также не готовы к соглашению о будущем статусе Украины, механизмах возможных гарантий безопасности для Украины и России, украинских военных возможностях и условиях, при которых приемлемо прекращение огня.

В 2023 г. наблюдается уверенное ужесточение риторики и с американской, и с российской стороны. Госсекретарь Энтони Блинкен говорит о допустимости прекращения войны лишь в случае полного восстановления территориальной целостности Украины и вывода российских войск. Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Галузин заявляет, что «мы не потерпим существования на своих рубежах откровенно антироссийского государства, каковы бы ни были его границы».

Обе стороны ожидают масштабной эскалации боевых действий весной-летом 2023 года.

США надеются, что украинский успех позволит подойти к переговорам с более сильными позициями. В случае своей победы Россия имеет основания рассчитывать на надлом Украины и установление контроля над значительными новыми территориями. Отсутствие решительных результатов у предстоящей военной кампании, либо обозначившийся успех России с выходом на границы новых субъектов Федерации могут вновь привести к попыткам начала диалога, вполне возможно, длительного и с неясными перспективами.

На данный момент нельзя исключать повторения динамики Корейской войны, когда, оказавшись в стратегическом тупике в июле 1951 г., стороны два года вели переговоры на фоне продолжавшихся боевых действий. Если военная кампания весны-лета сложится для России неудачно, она, скорее всего, пойдёт на дополнительные шаги по мобилизации населения и экономики. Её возможности для компромиссов по украинской проблеме куда более ограниченны, чем у США.

В настоящее время и Москва, и Вашингтон осуществляют долгосрочные программы наращивания мощностей военной промышленности в расче?те на многолетний конфликт. При этом ни одна из сторон не допускает для себя вероятности полного поражения в этом конфликте и при угрозе такого поражения пойде?т на эскалацию с угрозой прямого столкновения сторон. Эта угроза определяет границы возможного и для России, и для Соедине?нных Штатов.

СНОСКИ

[1] Соколов А. Бюджет Украины в 2023 году на 58% профинансируют из-за рубежа // Ведомости. 09.10.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/10/10/944611-byudzhet-ukraini-v-2023-g (дата обращения: 01.04.2023).

[2] Ходаренок М. Прогнозы кровожадных политологов // Независимое военное обозрение. 03.02.2022. URL: https://nvo.ng.ru/realty/2022-02-03/3_1175_donbass.html (дата обращения: 01.01.2023).

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389644 Василий Кашин

США отправят к берегам Южной Кореи атомные подлодки

Александр Ленин

Соединенные Штаты заявили о готовности отправить к берегам Южной Кореи атомные подлодки, если это будет необходимо для защиты страны от удара КНДР. Соответствующая договоренность была достигнута в ходе переговоров американского лидера Джо Байдена с президентом РК Юн Сок Ёлем, который посетил Вашингтон с визитом.

По итогам общения главы государств объявили о некоторых шагах по расширению ядерного сдерживания. Под этим подразумевается готовность США применить все средства для защиты своего восточноазиатского союзника. Ожидается, что в скором времени будет создана двусторонняя консультативная группа по ядерным вопросам. Представители Вашингтона и Сеула в этом формате начнут обсуждать вопросы ядерного и стратегического планирования, а также намерены активизировать проведение на Корейском полуострове военных учений в сфере ядерного сдерживания.

Для демонстрации своего потенциала американские атомные субмарины с баллистическими ракетами будут регулярно заходить в порты Южной Кореи. Это произойдет впервые за последние 40 лет. Вместе с тем Вашингтон пока не намерен размещать свое ядерное оружие, в том числе тактическое, на Корейском полуострове, хотя сторонников таких мер в американском истеблишменте хватает. В прессе отмечают, что вопрос о налаживании Сеулом поставок оружия Киеву не затрагивался.

Глава Южной Кореи Юн Сок Ёль завершил программу шестидневного пребывания в США в буквальном смысле на высокой ноте. В его честь в Белом доме организовали ужин, на котором присутствовали как Джо Байден, так и другие именитые американцы. Лидер США уговорил своего восточноазиатского гостя исполнить песню под названием "Американский пирог", которая в начале 70-х годов прошлого века добралась до вершин хит-парадов. "Мы все знаем, что это одна из ваших любимых песен", - подбодрил Байден южнокорейского коллегу, который у себя на родине славится любовью к караоке. После выступления и бурных аплодисментов хозяин Белого дома обнял президента РК и вручил ему гитару с автографом Дона Маклина, автора прозвучавшей композиции.

Во время общения с прессой в руках Байдена журналисты заметили шпаргалку. На карточке была изображена фотография и указано имя, в том числе по слогам, корреспондента газеты "Лос-Анджелес таймс", которая первой задала вопрос хозяину Белого дома. В этой же подсказке помощники президента США в сжатом виде изложили суть этого самого вопроса еще до того, как он был озвучен.

Помимо этого американский лидер держал лист со списком участников одного из других мероприятий. В перечне лиц на первом месте большими буквами было написано "Вы". По всей видимости, чтобы глава США впопыхах не запамятовал, что и он сам находится среди присутствующих.

Джеффри Сакс: "Победы США в холодной войне не было"

Говорит профессор Колумбийского университета

Редакция Завтра

Редакция "Завтра" представляет вниманию читателей фрагмент выступления либерального американского экономиста Джеффри Сакса на конференции Центра международных отношений и устойчивого развития в Белграде.

Джеффри Сакс долгое время преподавал в Гарвардском университете, а с 2002 года работает в Колумбийском университете. В начале 1990-х Сакс был идеологом политики "шоковой терапии" в странах Восточной Европы, в СССР и в Боливии. В 2014 году включён журналом The Economist в тройку самых влиятельных экономистов второго десятилетия XXI века.

Для нас важно, что Сакс является уникальным свидетелем событий конца 1980–х годов, а именно переговорного процесса между представителями СССР и Запада, который привёл в конечном итоге к расширению НАТО на восток.

Мы решили опубликовать его суждения о причинах украинского конфликта, а также анализ влияния санкций на мировую экономику и прогнозы в отношении роли доллара.

Модератором конференции выступил бывший министр иностранных дел Сербии Вук Еремич. В беседе также принял участие Деян Шошкич, в 2010—2012 годах — глава Центрального банка Сербии.

— Благодарю, Джефф, что согласились участвовать в нашей дискуссии. Вы напомнили мне о мероприятии, которое мы вместе организовали в 2014 году по случаю 100-летней годовщины начала Первой мировой войны. И мой первый вопрос будет связан с конфликтом на Украине, который вы называете прокси-войной между США и Россией. В чём вы видите истоки этого конфликта?

— Думаю, что аналогия с Первой мировой войной совершенно верна. Когда она началась? 28 июня с убийства эрцгерцога Франца Фердинанда? Или 28 июля, когда Австро-Венгрия объявила войну Сербии? Или за 10 лет до этого, когда были тайно заключены военные союзы, которые привели к катастрофе?

Конечно, у любого конфликта есть причины. Например, возьмём дату начала военных действий на Украине. В большинстве западных СМИ она некорректна. Конфликт начался в феврале 2014 года, а мы обычно говорим, что в феврале 2022 года. Часто можно услышать, что это Путин начал неспровоцированную войну, потому что он хочет воссоздать Российскую империю. Увы, это очевидная пропаганда. И эта пропаганда даже не учитывает исторических фактов начала боевых действия. Конечно, вопрос о том, почему военные действия начались восемью годами ранее, вызывает бурные споры.

Начну с краткого экскурса в историю 1980–1990-х годов. Тогда мы — американцы — не смогли поддержать, принять и развить горбачёвскую концепцию общего европейского дома. Вместо этого была разработана и внедрена концепция однополярного мира под эгидой США. В Штатах до сих пор существует ложная точка зрения, что США победили в холодной вой­не, что это была настоящая победа, а не дипломатическое соглашение. На самом деле США не победили Советский Союз. Горбачёв в одностороннем порядке призвал к дипломатии. Он так и заявил: "Мы должны положить конец холодной войне. Нам нужны реформы, и мы собираемся распустить Варшавский договор, потому что не хотим решать наши проблемы военными средствами".

В 1990 году ему было сказано в ответ: "Хорошо, мы обязуемся не расширять наш военный альянс НАТО на страны, которые входили в Варшавский договор". Было дано известное обещание, что мы не сдвинем НАТО на восток ни на дюйм. Кстати, я люблю об этом говорить в своих выступлениях: если вам нужны документальные доказательства, вот мой адрес электронной почты: sachs@columbia.edu. Я с удовольствием направлю вас к архивным материалам об обязательствах по нерасширению НАТО на восток.

Сейчас США это отрицают, предпочитая политику амнезии политике памяти. Итак, к 1992 году у власти в Соединённых Штатах были республиканцы, среди которых было много "ястребов", так называемая партия войны. Я помню Чейни, Вулфовица и Рамсфелда, за ними последовала та часть Демократической партии, которая является "партией войны": Мадлен Олбрайт, Ричард Холбрук и другие. Несмотря на разницу политических программ, у обеих партий был, несомненно, консенсус относительно внешней политики США. А дальше Билл Клинтон начал расширение НАТО на восток в середине 1990-х годов. Умные люди ещё в те времена понимали, что подобная политика безрассудна и опасна. Но так продолжалось долгое время.

Кстати, когда президент Путин пришёл к власти в 1999 году, он не был негативно настроен ни по отношению к Европе, ни по отношению к Америке. Но он сказал: прекратите расширение НАТО, у нас есть свои интересы, мы не хотим, чтобы ваши войска находились на нашей границе. Затем наступило 11 сентября 2001 года. Республиканцы в США получили абсолютное превосходство. Чейни в основном занимался государственной безопасностью с 2001 по 2008 год. Это очень опасный человек. Он говорил, что если есть один процент риска чего-то, вы должны рассматривать это как стопроцентный риск. Это его логика: если существует хотя бы 1% вероятности того, что у Саддама Хусейна есть ядерное оружие, мы должны рассматривать это как 100%-ю вероятность. Но все мы понимаем, что если подобным образом поступать в международной политике, то можно спровоцировать множество войн. И так начинались все войны в конце прошлого века, так продолжилось расширение НАТО в 2004 году. Ещё семь стран: страны Прибалтики, Румыния, Болгария, Словения и Словакия. И в 2007 Путин сказал: "Хватит", — вызвав диалог с Джорджем Бушем в 2008 году, который парировал: "Нет, не хватит, ещё будут Украина и Грузия". Мягко говоря, это было неблагоразумно и не мудро.

Прежде чем завершить ответ на ваш вопрос, я хочу подчеркнуть ещё два момента. В 2014 году в Киеве США помогли свергнуть президента Украины Виктора Януковича. Мы знаем это по многим источникам. Я знаю это, потому что мне случалось видеть то, что я предпочёл бы не видеть. Но США участвовали в этом свержении. Не удивительно, что Путину это тоже не понравилось. Ведь Янукович на самом деле довольно ловко пытался уравновесить двух гигантов. Позиция Януковича была такова: "Мы нейтральны, спасибо, мы нейтральны". Но такая ситуация не устраивала Соединённые Штаты. В американском менталитете нет такого понятия, как нейтралитет, оно не работает. Вы либо с нами, либо вы против нас. США помогли организовать Майдан и свергнуть Януковича в феврале 2014 года. Вот тогда и началась война. А между 2014 и 2022 годами постоянно велись бои. Более того, США вложили в украинскую армию и её вооружение миллиарды долларов именно в этот восьмилетний период. Конфликт развивался с помощью американских финансов, технологий и оружия.

В конце 2021 года Байден пришёл к власти, и Путин сказал: "Наша красная линия — прекращение расширения НАТО. Вы прекращаете попытки развернуть военные базы у наших границ. Вы прекращаете поставки вооружений на Украину. Давайте детально обсудим условия возможного соглашения". Ответ Белого дома был следующий: "Нам нечего обсуждать. И уж конечно, мы не собираемся говорить о нерасширении НАТО". В результате… что стало результатом? 24 февраля 2022 года.

— США и ЕС в одностороннем порядке наложили на российскую экономику комплекс очень жёстких санкций. Будучи экономистом, как вы оцениваете эффект от этих санкций?

— США часто используют санкции. Это удобная и интересная политика, потому что она не требует прямых бюджетных расходов. При этом экономический ущерб для санкционной страны может быть значительным. В США для решения о применении санкций не нужно проводить публичные дебаты, это не требует одобрения Конгресса. Общественность даже не понимает, что это такое. Всё просто — только президент подписывает документацию.

На мой взгляд, санкции США никогда не достигают геополитических целей. Я приведу пример, когда США на протяжении четырёх лет применяли санкции, но всякий раз терпели неудачу. Это был один из самых нелепых внешнеполитических ходов. Когда Трамп стал президентом, США внезапно решили объявить, что президент Венесуэлы Николас Мадуро — не президент. А Хуан Гуайдо — это тот, кого Соединённые Штаты назвали президентом. Это была довольно нахальная и странная внешняя политика. США сказали: "Хорошо, поскольку Мадуро не президент, он больше не может иметь доступа к золотовалютным резервам". Центральный банк страны не может устанавливать валютные курсы, а на бурение нефтяных скважин и тому подобное США тоже одним росчерком пера наложили односторонние санкции. Это действительно сработало, потому что полностью разрушило венесуэльскую экономику. ВВП страны сократился более чем на 50%, в Венесуэле был очень жёсткий экономический кризис. Но то, что не сработало, это конечно, геополитика. Мадуро всё ещё президент Венесуэлы и всё ещё здесь. Гуайдо, кстати, был свергнут оппозицией, которая фактически от него отказалась. Это было абсурдно, хуже школьного спектакля, и не сработало геополитически. Санкции не только не положили конец правительству Мадуро, но даже укрепили его политические позиции. Своим избирателям Мадуро очень хорошо объяснил ситуацию: "Посмотрите, весь этот экономический кризис вызван гринго (иностранцами) на севере". Кстати, сейчас Белый дом посылает своих эмиссаров к Мадуро: не могли бы вы качать больше нефти, потому что мы должны заменить российскую нефть? Сейчас они снова пытаются подружиться с Мадуро.

Итак, основной вывод, который я хотел бы донести, — санкции не сработали. Ни один санкционный режим США, о котором я знаю, в последние годы даже близко не достиг геополитических целей. Вернёмся к ситуации с Россией. Как только США ввели санкции против России, я разговаривал с очень высокопоставленным чиновником. Я сказал ему, что санкции неэффективны. Но в ситуации с Россией всё оказалось ещё сложней. Потому что санкции не только не разрушили российскую экономику, но и привели к эффекту бумеранга для экономик стран ЕС, США. С помощью санкций США смогли разрушить экономику Венесуэлы так, что весь мир ничего не почувствовал. В случае же с Россией это привело к колоссальным глобальным негативным последствиям.

Когда вводились санкции, основная инициатива принадлежала США и, как всегда, другим странам англосаксонского мира: США, Канада, Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, далее ЕС, затем Япония, Корея и Сингапур. В принципе, всё. Это примерно 20%, или около того, населения мира, проще говоря. Может быть, чуть меньше, на самом деле. А бо́льшая часть остального мира сказала: "Мы не хотим в это влезать. Мы торгуем с Россией, с Украиной. Мы не участвуем в этом конфликте". Конечно, многие боятся вторичных санкций США, но подавляющее большинство государств в мире не согласно с этими санкциями. Не согласно с самой идеей возможности любой страны просто принять решение о введении санкций. Ведь, в конце концов, с точки зрения международного права санкции США являются незаконными. Нет никаких правовых оснований для того, чтобы одна страна заявила: "Прекратите торговать со всеми другими странами". В этом основная причина, почему российская экономика в прошлом году чувствовала себя хорошо. Посудите сами. Китай торгует с Россией. Индия торгует с Россией. Все азиатские страны торгуют с Россией. Страны Латинской Америки торгуют с Россией. Олаф Шольц недавно был с визитом в Южной Америке, и лидеры сказали ему: "Не втягивайте нас в это. Мы не собираемся поставлять оружие на Украину". Они торгуют с Россией. И с Украиной, кстати, тоже торгуют. Они не хотят участвовать в этой прокси-войне. Когда я разговаривал с мировыми лидерами разных стран, видел, что они прекрасно понимают: это противостояние двух сверхдержав, войну развязывает не одна сторона. Они хотят, чтобы обе стороны отступили и сели за стол переговоров.

— Мы явно находимся в опасной ситуации. Что, по вашему мнению, нужно сделать в данных обстоятельствах? Кто, на ваш взгляд, должен взять на себя лидерство в переговорном процессе, чтобы остановить боевые действия?

— Я считаю, что в декабре 2021 года был выход, с помощью которого можно было бы избежать этой войны, и он состоял из трёх шагов. Во-первых, нейтралитет Украины. Не членство в НАТО, а нейтралитет. Во-вторых, контроль России над Крымом по соглашению или де-факто. Россия рассматривает вопрос Крыма как особый вопрос национальной безопасности. На то есть объективная причина: с 1783 года Крым — это месторасположение военно-морской базы России в Чёрном море, что имеет центральное значение для национальной безопасности. И, наконец, третий шаг заключался в том, что будет реализовано Второе минское соглашение по урегулированию ситуации в Донбассе. Второе минское соглашение о предоставлении автономии Донбассу появилось после событий 2014 года, но оно так и не было реализовано. Мои украинские коллеги говорят мне, что они никогда бы не реализовали это. Подписали, да, но никогда не стали бы реализовывать это. А что дальше последовало за отказом выполнять Минские соглашения? Да всё стало резко ухудшаться. Погибли сотни тысяч людей, мы не знаем, сколько точно. Сейчас повсюду массовые разрушения, беженцы. И Россия присоединила к себе ещё четыре новых региона, что лишь осложняет и без того непростую ситуацию. Данная ситуация означает, что война — это политика. Мы должны начинать решать эти вопросы политически. Я думаю, именно это имел в виду Карл фон Клаузевиц в своём самом известном выражении "Война есть не что иное, как продолжение политики с примесью других средств". И мы сейчас по-прежнему имеем дело с политикой.

— В одной из своих недавних статей вы упомянули, что важную роль в политическом урегулировании могут сыграть нейтральные страны, в том числе и страны глобального Юга. Мир сильно изменился за последние годы. Когда мы говорим об экономической мощи — глобальный расклад стал совсем иным. С одной стороны, "Большая семёрка", а с другой — БРИКС и весь остальной глобальный Юг. В чём вы видите роль глобального Юга, в частности, стран БРИКС?

— Проблема США в том, что наши политики не разговаривают с остальным миром. Мы — американцы — считаем, что с нами все согласны, но мы так думаем, потому что слушаем лишь самих себя. Для того, чтобы заручиться поддержкой стран глобального Юга, нам надо действовать открыто и честно. Моя точка зрения всегда заключалась в следующем: давайте чётко разъясним позицию по НАТО, запишем всё в протокол, чтобы никто не думал, что это война за/против расширения НАТО. Я так говорил американским политикам с декабря 2021 года и позднее. В ответ я слышал: "Нет, нет, нет. Мы не будем разъяснять. Дверь открыта. Это политика открытых дверей".

И что сейчас происходит? США даже не могут заручиться международной поддержкой, потому что вполне логично, что это война за расширение НАТО. Но Штаты этого не говорят. Они не признают этого и до последнего будут отрицать. Если бы США стали играть в открытую, то остальной мир сказал бы: "Знаете, вот теперь всё понятно. Мы будем привлекать к ответственности ту сторону, которая нарушит условия совместного протокола, это будет просто преднамеренное нарушение договорённостей и реально вызовет всемирное возмущение". Вот что я предлагаю сейчас мировым политикам, в том числе из развивающихся стран. И многие влиятельные страны готовы выступить гарантом подобного соглашения.

Позвольте мне привести Китай в качестве примера. Какова позиция Китая в этой войне? Китай не хочет этой войны и одновременно Китай не хочет, чтобы Россия проиграла эту войну НАТО. Есть ли у Китая на это причины? Наверное. И особенно потому, что недавно генеральный секретарь НАТО прилетал в Азию, чтобы попытаться заключить союз НАТО и Азии против Китая. Ведь это невероятно. Что означает НАТО? Ответ: Северную Атлантику. Этот блок создавался для защиты от вторжения Советского Союза, которое, я гарантирую, не произойдёт, потому что Советского Союза уже давно не существует. Так почему же генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг был в Южной Корее? Всё просто: потому что у НАТО нет границ. Потому что теперь НАТО хочет занять позицию против Китая.

Помимо Китая в мире есть много влиятельных стран, которые действительно хотят мира. Назову Аргентину, Бразилию, Индию, являющуюся в этом году председателем "Большой двадцатки", а также Южную Африку. Эти страны — не поджигатели войны. Они не против Украины, но и не против России. Они и могли бы стать гарантами нового мира, помочь обеспечить стабильность в регионе. Ещё раз повторюсь: чтобы обеспечить мир, должно быть понятное письменное соглашение с позицией каждой стороны. Американская сторона должна сказать: "Мы не будем расширять НАТО". Российская сторона должна сказать: "Мы отведём свои войска домой". Это два пункта, требующие соблюдения.

— Экономический баланс сил в мире изменился. В недавнем телевизионном интервью вы сказали, что совокупный объём ВВП стран БРИКС фактически равен совокупному объёму стран G7. Это поразительная цифра, которой ещё несколько лет назад не было.

— Позвольте мне просто подчеркнуть, что G7 — это США, Канада, Великобритания, Франция, Германия, Италия и Япония. Согласно данным международного валютного фонда, доля в мировом ВВП этих стран упала до 31%. БРИКС (который включает Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку) сейчас имеет долю 32% мирового ВВП. Нужно пояснить в этом контексте, что учитываются и покупательная способность, и необходимость корректировки цен, и так далее. Но факт уже налицо: БРИКС составляет бо́льшую часть мира, и геополитически это действительно значимо.

Для меня чрезвычайно интересен тот факт, что три страны БРИКС три года подряд, в 2023-м, 2024-м и 2025-м, будут председательствовать в "Большой двадцатке". А данное обстоятельство совсем немаловажно, потому что это 85% мирового производства, эти 20 стран — 19 стран плюс ЕС. В этом году Индия председательствует в "Большой двадцатке", в следующем году — Бразилия, в 2025-м году будет ЮАР, а в прошлом году была Индонезия. Это уже другой мир. Он больше не управляется G7. Он действительно управляется гораздо более широкой группой наций, и это хорошо.

— Есть авторы, утверждающие, что украинский конфликт просто предварительная разминка в преддверии более крупного и гораздо более ожесточённого противостояния нашего времени, а именно — конфликта между Соединёнными Штатами и Китаем. Бывший премьер-министр Австралии Кевин Радд изложил 10 различных сценариев будущего в отношениях между США и Китаем. Надо сказать, довольно устрашающих: восемь из этих 10-ти сценариев прогнозируют войну между Соединёнными Штатами и Китаем уже в этом поколении живущих. Что вы думаете о будущем отношений США и Китая? Раскол неизбежен?

— Начну с той же статистики по США и Китаю. Если вы оцените ВВП Китая и США по так называемым международным ценам, то китайская экономика окажется больше, чем экономика США. На Китай в настоящее время приходится около 18% мирового производства, а на США — около 15,5%. Это фундаментальное изменение, по сравнению с тем, что было 40 лет назад. В 1980 году на долю США приходилось около 21% мирового производства, а на Китай — около 2,5%. За период с 1980 по 2020 год Китай рос со скоростью почти 10% в год. Когда экономический рост составляет 10% в год, это означает, что ваша экономика удваивается каждые семь лет. Стремительнейший рост! А почему? Потому что Китай начинал в невероятной бедности и в значительной степени преодолел отставание. Когда вы бедны, у вас большая свобода действий: электрификация, образование, строительство автомобильных и железных дорог. Именно этим Китай чрезвычайно эффективно занимался на протяжении сорока лет: отличное управление экономикой! Сейчас у них растёт уровень жизни (я постоянно ссылаюсь на этот показатель), и это ставит Китай примерно на 30% от уровня США. Но поскольку население Китая в четыре раза превышает население США, в целом это делает его экономику более крупной.

А теперь позвольте мне сделать вывод: рост и развитие Китая крайне раздражают американских политиков. Это то, что психолог или психиатр назвал бы невротической реакцией. Потому что никто не давал Китаю разрешения быть больше, чем Соединённые Штаты. Этого не должно было случиться. В 1992 году США достигли однополярного статуса. Единственная сверхдержава! Это должно было продолжаться в течение многих десятилетий. И кто бы мог подумать — через 30 лет всё закончилось! Американская логика такова: мы такие умные, мы такие эффективные, что Китай, должно быть, действительно постоянно обманывал нас, поэтому они должны быть нашими врагами. Такая позиция США крайне опасна — либо мы, либо они на вершине мира. Американцы считают, что только мир во главе с США является безопасным. В противном случае нас всех уничтожит Китай. На мой взгляд, это фантазия. Китай сейчас сталкивается с серьёзными проблемами: население начинает довольно значительно сокращаться. К концу этого столетия в Китае, вероятно, будет проживать менее одного миллиарда человек. Возможно, 800 миллионов, по прогнозам ООН, которые являются техническими, но всё же показывают, насколько значительным и быстрым будет старение Китая. Проблем много, поэтому Китай не собирается и не собирался когда-либо захватывать мир. Но США видят себя мировым лидером…

— Предоставляю возможность господину Шошкичу задать свой вопрос Джеффри Саксу.

— Спасибо. Джеффри, давайте предположим, что конфликт между Россией и США не закончится явным поражением России. Считаете ли вы, что это будет иметь какие-либо последствия для будущей роли доллара в качестве международной резервной валюты?

— Через 10 лет роль доллара будет намного меньше, чем сегодня, а через 20 лет у нас будет совсем другая международная валютная система. США потеряют то, что де Голль называл "непомерной привилегией", доллар потеряет статус мировой резервной валюты. Я думаю, что есть три причины для этого. Во-первых, чтобы стать мировой валютой, необходимо быть доминирующей экономикой в мире. Поскольку доля США в мировой экономике уменьшается, естественно, что роль доллара США также будет сокращаться. Мы, как я уже сказал, находимся на этапе плавного постепенного снижения. Но постепенное снижение доли США в мировом производстве происходит не из-за упадка США, а, главным образом из-за того, что остальной мир экономически успешно развивается.

Вторая причина гораздо более актуальна для сегодняшнего разговора: примерно десять лет назад США начали превращать доллар в оружие. Они стали использовать его как геополитический инструмент. Мой совет: если вы представляете правительство, которое не очень хорошо ладит с США, держите свои резервы в какой-нибудь другой валюте, потому что у США выработалась дурная привычка конфисковывать валютные резервы тех правительств, которые им не нравятся. Так было с Венесуэлой, с Ираном, с Афганистаном, с Северной Кореей, а сейчас и с Россией. Они считают, что это легко сделать: росчерк пера президента — и ваш противник больше не может использовать свои доллары. США, даже уходя из Афганистана, заморозили все валютные резервы, так что экономика в этой разорённой стране потом совсем развалилась. Это отвратительно. И вы не можете делать подобные отвратительные вещи снова и снова. Потому что другие страны могут вдруг начать протестовать: может быть, мы будем держать наши резервы в цифровых юанях? Или так: спасибо, мы будем держать резервы в какой-то другой валюте. Вот именно это сейчас и происходит, что можно назвать второй причиной, по которой доллар будет терять свои позиции.

И третья причина — технологическая. Я думаю, что в будущем расчёты через коммерческие банки не будут производиться так, как сейчас, потому что у нас будут цифровые валюты Центральных банков. И в долгосрочной перспективе нам не нужны будут коммерческие банки для расчётов по нашим сделкам. Вероятно, крипто­юань станет первой цифровой валютой для внутреннего использования в Китае, но затем он начнёт распространяться далее, на международный уровень. Центральные банки нескольких других стран также будут выпускать цифровые валюты. Я думаю, постепенно весь мир перейдёт именно на такие расчёты, поэтому прежние угрозы США: ах, мы собираемся отрезать вас от SWIFT, — не состоятельны. Ну и что? Это уже не будет никого беспокоить, мы будем жить совсем в другой международной валютной системе.

США. Сербия. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 26 апреля 2023 > № 4399219 Джеффри Сакс

Южная Корея дополнительно ограничит экспорт в Россию

Нина Егоршева

С 28 апреля Южная Корея расширит список запрещенных к экспорту в России товаров без спецразрешения правительства с 57 до 798 позиций. Об этом сообщили местные СМИ со ссылкой на минторг Южной Кореи.

В список добавили промышленное и строительное оборудование, товары в сталелитейной, химической отраслях, автомобилестроении, в том числе сами автомобили, детали для автомобилей дороже 50 тысяч долларов, проводники и квантовые компьютеры, детали для них, а также сапфиры и рубины. В Южной Корее пояснили, что заявки по всем этим позициям будут рассматривать отдельно в каждом конкретном случае и в виде исключения к компаниям, которые соответствуют всем требованиям, станут предоставлять разрешение на экспорт. При этом в южнокорейском минторге такой шаг объяснили "высокой вероятностью использования этих товаров странами-импортерами для производства оружия и в военных целях".

"Как видно, речь не идет о полном запрете на экспорт, а лишь о расширении экспортных ограничений", - отмечает директор Института международной экономики и финансов Всероссийской академии внешней торговли, кандидат экономических наук Александр Кнобель. Министерство торговли Южной Кореи таким образом подводит под общие ограничения экспорт товаров двойного назначения, говорит эксперт.

Высока вероятность использования товаров, включенных в список, для российской оборонной промышленности, поясняет эксперт.

На практике все будет выражаться в усложнении механизмов поставок и в удорожании этих товарных позиций, поскольку придется организовать поставки через какие-то промежуточные компании либо переплачивать за посредничество. Но в конечном счете большинство перечисленных товаров могут быть поставлены в Россию, заключает Кнобель.

Тем не менее России нужно быть готовой к тому, что некоторых позиций запрет все же коснется. Особенно в части высокотехнологичного производства. Однако и здесь, как и в других ситуациях, основным ресурсом для замещения станет Китай, уверен эксперт. Например, по его мнению, по части автомобилей замена на китайский автопром представляется наиболее очевидным решением.

Напомним, в России южнокорейская автомобилестроительная компания Hyundai по-прежнему имеет автосборочный завод, который собирал Hyundai Solaris, Hyundai Creta, Kia Rio и Kia Rio X, и завод по производству двигателей, расположенных в Санкт-Петербурге. Сейчас оба завода находятся в режиме простоя. В феврале этого года появилась информация, что автосборочный комплекс может быть продан собственнику из Казахстана.

Тем не менее корейские санкции, если сравнивать их с санкциями США или Японии, которые поставляют нам аналогичные товары, на сегодняшний день представляются наименее жесткими. Ранее Южная Корея даже добилась исключения своих фирм из санкционного списка США. Они могут не обращаться за лицензией к американским властям при экспорте технологической продукции в РФ. Исключение было сделано для бытовой техники, смартфонов и автомобилей при условии, что они не экспортируются конечным потребителям в военных целях.

"Российская зависимость от корейского импорта на сегодняшний день достаточно умеренная - не больше, чем от других стран, которые вводили и вводят санкции. Вводя новые ограничения, Южная Корея вносит лишь небольшую лепту в общую картину необходимости переориентации и системных ограничений. Ну еще немного усложнится логистика импорта, ну еще немного удорожают поставки…" - заключил собеседник "РГ".

Напомним, Южная Корея ввела санкции против России в марте прошлого года. Сеул, в частности, приостановил расчеты с российскими банками и поддержал отключение некоторых из них от SWIFT. Помимо этого Южная Корея запретила экспортировать в Россию микропроцессоры и микроконтроллеры, оборудование для производства, испытания и проверки полупроводников, поликристаллического кремния (материал для солнечных батарей), фильтры, резисты, а также программное обеспечение, необходимое для разработки и производства транзисторов и электронного оборудования.

На неделю в Белый дом

Президент Южной Кореи Юн Сок Ёль накануне вылетел в США, где в рамках государственного визита он пробудет почти целую неделю. Как сообщает агентство Reuters, у южнокорейского лидера большие планы. В четверг он намерен выступить перед американским конгрессом, чего лидеры Южной Кореи не делали уже лет десять. А главным "блюдом" визита Юн Сок Ёля станут переговоры с президентом США Джо Байденом. The Washington Post информирует, что в честь гостя в Белом доме дадут торжественный ужин, ведь в этом году Вашингтон и Сеул празднуют 70-летие своего военно-политического союза.

Тем для дискуссий у Байдена и его южнокорейского коллеги хватает. Ключевым вопросом по традиции станет противодействие Северной Корее, чья ракетно-ядерная программа беспокоит Вашингтон и Сеул. И американская, и южнокорейская пресса отмечают, что стороны намерены согласовать значительные подвижки в деле сдерживания Пхеньяна.

Еще один пункт предстоящих переговоров - экономическая безопасность и технологическое сотрудничество. Как утверждает Financial Times, Белый дом хочет, чтобы южнокорейцы не продавали свои чипы в Китай, если тот "перекроет кислород" американской компании Micron.

Наверняка Байден и Юн Сок Ёль затронут и горячую тему последнего месяца - утечку данных Пентагона, из которых следовало, что США ведут прослушку высокопоставленных южнокорейских чиновников. Но ждать сюрпризов тут не стоит: в Сеуле уже спустили ситуацию на тормозах, заявив о неправдоподобности сведений.

Пожалуй, главная интрига визита южнокорейца - поддастся ли он призывам Вашингтона поставлять артиллерийские снаряды Украине. Власти Южной Кореи оказывают Киеву гуманитарную помощь, но вооружений и боеприпасов для ВСУ не передавали, в том числе объясняя это нежеланием портить отношения с Россией. Но недавно в интервью Reuters южнокорейский лидер уже допустил отправку боеприпасов киевскому режиму, хотя потом в Сеуле отыграли его слова назад.

Подготовил Владислав Шабловский

Мировая экономика очень взаимозависима: "отключение" России может привести к "эффекту домино"

Георгий Бовт - о возможности введения полного эмбарго на экспорт в Россию

После недавней встречи глав МИД "Большой семерки" в Японии появилась новость о возможности введения полного эмбарго на экспорт в Россию. Якобы окончательно решение может быть принято на саммите G7 в Хиросиме в середине мая. Насколько это реализуемо?

Сейчас санкционная политика "коллективного Запада" в отношении России основана на таком принципе: то, что не подпадает под прямой запрет и не перечислено в соответствующих документах с указанием таможенных кодов, можно экспортировать в РФ без ограничений. Замысел функционеров в том, чтобы запретить любой экспорт в Россию, выдавая разрешения по конкретным товарным позициям. Например, разрешить только экспорт лекарств и продовольствия. Хотя уже сейчас на практике действие ограничений намного шире, чем указано в решениях США, ЕС и их союзников. Многие компании в одностороннем порядке отказываются иметь дело с российскими контрагентами как "токсичными". Либо по политическим причинам, именно так понимая в нынешнем информационном контексте "поддержание своего реноме", либо из-за нежелания утруждать себя сложными процедурами "комплаенс" (которые касательно россиян заведомо сложнее и дороже), а также выяснением, нужны ли на те или иные поставки лицензии Минфина США. Или тем более просто не хотят связываться с получением таких лицензий, чтобы не подставлять себя "под лупу" курирующего санкции американского OFAC. Так что уже сложившаяся санкционная практика со стороны "коллективного Запада" может рассматриваться как "переходная" к полному экспортному эмбарго с его стороны. Однако большой вопрос в том, насколько оно может быть полным.

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что такое ужесточение санкций может привести к всемирному экономическому кризису.

Цифры на непросвещенный взгляд могут поставить под сомнение столь категоричное суждение. Так, по данным Еврокомиссии, с февраля 2022 года ЕС "забанил" экспорт в РФ на 43,9 млрд евро (в годовом исчислении), 49% его прежних объемов. По импорту из РФ эмбарго достигло 91,2 млрд (58% прежних объемов). Казалось бы, что такое "оставшиеся жалкие 50 млрд"? По другим данным, в Россию по-прежнему поставляются товары на 66 млрд долларов в годовом исчислении из Европы, США, Канады и Японии. Что тоже, по меркам мировой торговли, "копейки".

И тут стоит рассказать байку одного американского инвестора. Оценивая капитализацию "крутого" стартапа, он заметил, что по сравнению с суммой оной в 100 млрд долларов "доля" водоснабжения и канализации совершенно незначительна. Но вот только если у "стартапа" отключить канализацию или электричество, то вся его капитализация рухнет. Так и с "отключением России": мировая экономика очень взаимозависима. Нарушение кажущихся в абсолютных цифрах незначительными экспортно-импортных поставок и логистических цепочек может привести к "эффекту домино". Да и на практике осуществить полное экспортное эмбарго в отношении России будет непросто.

Представитель ЕС даже опроверг сам факт проведения таких переговоров. Для того чтобы ЕС присоединился к этому эмбарго, нужен полный консенсус его членов, что вряд ли достижимо на текущий момент. Возможно, санкционеры держат в головах за образец примеры Северной Кореи, Кубы или Ирака. Однако в первых двух случаях речь шла об очень маленьких экономиках, к тому же благодаря СССР эмбарго в отношении Кубы, хотя она и остров, никогда не работало полностью. Обсуждаемая в отношении России модель могла бы отдаленно напоминать принятую ООН в 1995 году и проработавшую восемь лет в отношении Ирака программу "Нефть в обмен на продовольствие". Она позволяла Багдаду экспортировать определенное количество нефти. Поступления за нее перечислялись на специальный депозитный счет. Затем с него часть средств направлялись на уплату репараций Кувейту, а часть разрешалось использовать Ираку на покупку определенных товаров, в основном продовольствия и медикаментов. Однако, во-первых, речь шла об экономике и стране совершенно другого масштаба, чем РФ. Во-вторых, иракское правительство после поражения в войне за Кувейт само согласилось на эту схему. В-третьих, она была одобрена ООН, а нынешние санкции носят односторонний характер и наложены хотя и большой, но лишь группой стран. Сегодня невозможно создание "всемирного органа" по антироссийским санкциям.

Среди самих же европейцев находятся компании, которые нарушают запреты, идя на поставки подсанкционной продукции в РФ. Потому что "деньги не пахнут". Россия наладила и параллельный импорт. По данным ЕБРР, за три квартала 2022 года только через среднеазиатские государства реэкспорт в РФ товаров, подпадающих под санкции, увеличился на 30%. По отдельным позициям - от 15 до 90% и выше. Так, увеличение экспорта из ЕС насосов и компрессоров в страны ЕАЭС составило 50% от того объема, на который были урезаны западные поставки в РФ, автомобилей - 60%, деталей стиральных машин, включая микросхемы, - 70%, красок и лаков - 90%, компьютеров, гусеничных тракторов и зерноуборочных комбайнов - более 100%. По другим направлениям Китай заместил потери импорта: например, в 2022 году только КНР поставила в РФ полупроводников больше, чем всего импортировала Россия в 2021 году.

Сейчас санкционеры делают акцент на то, чтобы заставить третьи страны соблюдать санкционный режим. Наибольшее давление будет оказано на малые страны типа Армении и Грузии, а также Казахстан, Узбекистан и Киргизию. Однако ни с Турцией, ни тем более с Китаем, Индией или Бразилией по этой части ничего особенно сделать, скорее всего, не удастся.

В иностранных армиях

США

Флот увеличивает закупки ракет

ВМС США планируют резко увеличить закупки крылатых ракет «Томагавк» и противокорабельных ракет большой дальности LRASM. Контр-адмирал Стивен Тедфорд, руководитель программы по беспилотной авиации и ударным вооружениям, сообщил на конференции Sea Air Space 2023 о планах удвоить объёмы производства ракет LRASM и JASSM. По словам представителей корпорации Lockheed Martin, сегодня она выпускает ежегодно около 500 ракет LRASM и JASSM. Начиная с 2024 года в течение нескольких лет объёмы производства должны увеличиться и выйти на уровень более 1000 ракет ежегодно. При этом улучшенная версия ракеты LRASM получит увеличенную дальность полёта и будет «более живучей». Что касается крылатых ракет «Томагавк», то, как отметил контр-адмирал Тедфорд, их производство планируется увеличить в шесть раз, однако он не назвал количество ракет.

ВМС США приняли на вооружение ракету LRASM (усовершенствованная версия авиационной крылатой ракеты JASSM) в декабре 2019 года. Её решено адаптировать для универсальной установки вертикального пуска Mk.41, которой оснащены эсминцы типа «Арли Бёрк» и крейсеры типа «Тикондерога». LRASM с боевым зарядом массой 454 кг заменит устаревшие противокорабельные ракеты «Гарпун». Крылатые ракеты «Томагавк» в версии Block V также обрели возможность для поражения надводных целей. Их поставки американскому флоту начались в 2020 году.

Великобритания

Ставка – на подрывные операции в киберсреде

Командование национальных кибернетических сил Великобритании (National Cyber Force – NCF), сформированных в 2020 году, опубликовало программный документ о принципах своей деятельности и тактике. Впервые раскрыта личность руководителя NCF – это Джеймс Беббидж (James Babbage), проработавший 30 лет в службе радиоэлектронной разведки – центре правительственной связи (Government Communications Headquarters – GCHQ) и курировавший некоторое время связи британцев с агентством национальной безопасности США. «Киберсилы проводят кибернетические операции на ежедневной основе, защищая Соединённое Королевство от угроз, содействуя интересам внешней политики страны и её политики в сфере национальной безопасности, поддерживая военные операции и предотвращая совершение тяжких преступлений… – говорится в документе. – Операции NCF направлены против угроз, исходящих как от государств, так и от негосударственных субъектов, в том числе против угроз терроризма».

Обеспечивая поддержку вооружённым силам страны, NCF могут содействовать устранению физических угроз, защищать логистические цепочки, выводить из строя вредоносное программное обеспечение противника. Операции, направленные против угроз со стороны иностранных государств, могут включать целенаправленное «нарушение работы сетей и подрыв оперативных возможностей» противника, разоблачение его деятельности, а также противодействие распространению дезинформации. Кроме того, в задачи NCF входит противодействие хакерским группам, которые могут спонсироваться другими государствами или входить в состав их спецслужб.

В документе упоминается «доктрина когнитивного эффекта», на которой строится значительная часть деятельности британских киберсил, в составе которых специалисты GCHQ, военнослужащие и сотрудники службы внешней разведки Ми-6. Цель их усилий – долгосрочное изменение поведения противника, который полагается на цифровые технологии. NCF нацелено на то, чтобы изменить у противника «восприятие среды, в которой он действует, и снизить способность эффективно планировать и осуществлять свою деятельность». По словам Беббиджа, такой подход способен оказаться эффективнее угрозы масштабных кибератак, которые могут быть осуществлены на начальном этапе военного конфликта или в ответ на провокацию.

«Иногда наша цель состоит в том, чтобы противник не понимал, что проблемы, с которыми он сталкивается, являются результатом проводимой кибероперации», – сказал Беббидж в первом интервью, которое он дал журналу The Economist. По его словам, британским киберсилам представляются наиболее эффективными операции против «лиц, принимающих значимые решения». Речь может идти о психологических операциях с целью вызвать паранойю в «достаточно небольшой группе» и настроить её членов друг против друга.

КНДР

Запущена новая МБР

13 апреля в республике впервые произведён запуск новой твердотопливной межконтинентальной баллистической ракеты «Хвасон-18». В ходе запуска, согласно сообщению Центрального телеграфного агентства Кореи (ЦТАК), были подтверждены все технические характеристики МБР и её надёжность как «мощного стратегического ударного средства большей эффективности». Испытанием лично руководил лидер КНДР Ким Чен Ын, который подчеркнул значимость испытаний и сказал, что «Хвасон-18» приведёт к масштабным реформам в силах стратегического сдерживания, «резко повысит эффективность» средств ядерной контратаки и положительно скажется на «практичности наступательных стратегий военных». Как указывает агентство ЦТАК, по результатам запуска Ким Чен Ын заявил, что власти КНДР продолжат делать так, чтобы «противники ощутили более явный кризис безопасности», и вселять в них страх своими контрмерами до тех пор, пока недоброжелатели не откажутся от агрессивной политики. Эксперты отмечают, что ракета входит в состав подвижного грунтового ракетного комплекса в стиле советского комплекса «Тополь» с размещением на 9-осном колёсном транспортёре. Впервые ракетный комплекс был продемонстрирован на военном параде в Пхеньяне 8 февраля этого года в честь 75-летия Корейской народной армии.

Турция

УДК Anadolu – в строю

На судостроительном предприятии в Тузле на южной окраине азиатской части Стамбула 10 апреля состоялась официальная церемония ввода в состав национальных ВМС построенного на этой верфи универсального десантного корабля L 400 Anadolu. При полном водоизмещении 27,5 тысячи тонн и длине корпуса 231 метр этот УДК стал самым крупным боевым кораблём в истории турецкого флота. Во время церемонии на полётной палубе Anadolu были выставлены два противолодочных вертолёта S-70B-28 Seahawk и два боевых вертолёта AH-1W SuperCobra, а также опытные образцы двух беспилотных летательных аппаратов разработки турецкой группы Baykar – реактивный Bayraktar Kızılelma (MIUS) и поршневой Bayraktar TB3. Взлётная площадка корабля вмещает 11 БпЛА (10 вертолётов), а ангар – 30 дронов (19 вертолётов). В своей речи на церемонии президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отметил, что Anadolu является первым военным кораблём в мире, предназначенным для базирования ударных беспилотных летательных аппаратов.

По сообщениям информагентств

Логистический рынок насыщен вариантами новых цепей доставок, продолжается поиск наиболее эффективных маршрутов

Ирина Фурсова

По итогам прошлого года Россия установила своеобразный рекорд по количеству наложенных на нее санкций, обогнав Иран, Сирию и КНДР. В общей сложности в отношении физических лиц, компаний, транспортных средств и самолетов страны было введено 13,6 тысячи ограничений, которые сильно осложнили внешнеэкономическую деятельность. Появились трудности с расчетами в валюте, сбои поставок, проблемы в логистике. А некоторые рынки вообще оказались закрыты для российских поставщиков.

Все эти негативные факторы стимулировали государство и бизнес использовать запасные пути торгово-экономических отношений и укреплять связи с дружественными странами Азии, Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока и других регионов. И время подтвердило правильность нового курса. Так, по данным ФТС России, внешнеторговый оборот РФ в 2022 году составил 850,5 миллиарда долларов, увеличившись на 8,1 процента. Для экономики, находящейся под санкциями, это беспрецедентный рост. И свою лепту сюда внес не только товарооборот с Китаем. Так, объем ВЭД с Индией увеличился в три раза с 13 до 39 миллиарда долларов, с Ираном подрос на 15 процентов до 4,6 миллиарда долларов, с Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) - на 68 процентов до 9 миллиардов.

В последний день марта состоялось расширенное заседание коллегии минтранса, где также было отмечено, что, по итогам 2022 года, на автомобильном и морском транспорте наблюдался рост перевозок грузов (плюс 0,3 и 20,2 процента соответственно), что напрямую связано "с постепенным преодолением негативных последствий, вызванных санкционным давлением со стороны недружественных стран, переориентацией грузоперевозок на Восток и в Азию, освоением новых маршрутов и транспортного коридора "Север - Юг".

"Изменения во внешнеполитической и экономической конъюнктуре привели к смещению акцентов товарооборота с привычных регионов Европы и Америки на новые перспективные направления, в том числе и страны Ближнего Востока. Следуя запросам российских импортеров, мы запустили новый сервис по доставке грузов из Ирана, ОАЭ и Катара в РФ, который открывает дополнительные возможности по развитию бизнеса российских предпринимателей", - отмечает генеральный директор ГК "Деловые Линии" Фарид Мадани.

"Страны Ближнего Востока готовы поддерживать и развивать торговлю без введения односторонних рестрикций, как это делают страны Запада. Более того, будучи лидерами в ОПЕК, именно страны Ближнего Востока, вопреки давлению Соединенных Штатов, не приняли решение о существенном увеличении объема добычи, что только повышает их ценность как стран, способных отстаивать свой суверенитет", - сообщил "РГ" член совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике, директор Центра "Локомотивы роста" Константин Вольф.

Очевидно, что Россия будет наращивать экономическое партнерство с Индией, Египтом, ОАЭ, Ираном, Турцией, странами Азии и Африки, в том числе и формируя новые логистические маршруты, рассказывает гендиректор B2B-маркетплейса "Максмарт" Елена Суховей. По прогнозам профильных ведомств и игроков рынка, запрос на грузовые перевозки по этим направлениям будет активно расти до 2025 года. Уже сейчас наблюдается приход на рынок и рост количества новых игроков - судоходных компаний, которые обслуживают морские порты Индии, ОАЭ, Вьетнама, Китая, других азиатских стран.

По словам эксперта, логистический рынок уже в целом насыщен различными вариантами сформированных цепей поставок, тем не менее поиск новых маршрутов продолжается. "Основными показателями, которые будут учитываться при выборе тех или иных путей, станут планирование и поиск наиболее эффективных логистических маршрутов по конечным срокам, стоимости и операционным издержкам. И отдельные крупные российские компании усиливают присутствие в этих странах путем расширения собственных складских мощностей на их территориях для оптимизации операционных издержек на логистические маршруты", - сообщила Елена Суховей.

Как мы уже говорили, ГК "Деловые Линии" в феврале нынешнего года опробовала несколько новых логистических маршрутов из стран Ближнего Востока в Россию. Например, автодоставка из Тегерана (Иран) в Махачкалу займет в среднем две недели, столько же - путь по морю из Джебел-Али (ОАЭ) в Новороссийск, а морской маршрут из иранского Бендер-Аббаса в Астрахань - всего около недели. Работает логистический оператор с юрлицами и индивидуальными предпринимателями только при наличии инвойса (документа, подтверждающего покупку товара за рубежом). Также есть возможность заказать таможенное оформление и страхование груза. Популярные товары на маршрутах - оборудование и запчасти, электроника, одежда, обувь и стройматериалы.

В Послании Федеральному Собранию в феврале 2023 года Владимир Путин сообщил, что Россия будет расширять перспективные внешнеэкономические связи и уделять особое внимание развитию транспортного коридора "Север - Юг". "Уже в этом году по Волго-Каспийскому каналу смогут проходить суда с осадкой не менее 4,5 метра. Это откроет новые маршруты для делового сотрудничества с Индией, Ираном, Пакистаном, странами Ближнего Востока. Мы и дальше будем развивать этот коридор", - подчеркнул президент.

По расчетам экспертов минтранса, на развитие МТК "Север - Юг", связывающего Индию, Иран и Россию, до 2030 года планируется выделить 1,5 миллиарда долларов. В частности, планируется участие РЖД в строительстве линии от пограничного города Астара в Азербайджане до города Решт в Иране (164 километра) и электрификации линии Гармсар - Инче-Бурун (495 километров) в Иране. До 2025 года железнодорожники планируют построить в Дагестане дополнительную станцию Самур-II для ускорения пропуска грузов на российско-азербайджанской границе. По сравнению с морской перевозкой в Россию из Индии сроки доставки через "Север - Юг" сократятся как минимум вдвое, соответственно, снизится и стоимость.

"В итоге МТК "Север - Юг" действительно может стать конкурентоспособной транзитной магистралью, способной повлиять на всю мировую логистику. Но пока пропускная способность этого коридора, даже на самых развитых его маршрутах, не готова к существенному росту объемов перевозок. Например, все порты каспийского бассейна переработали в 2022 году около 11 тысяч контейнеров в 20-футовом эквиваленте. Для сравнения, порты черноморского бассейна в то же время перевалили около 760 тысяч ДФЭ, - рассказал "РГ" гендиректор Novelco Григорий Григорьев. - Тем не менее востребованность коридора увеличивается на глазах. Устойчивый рост перевозок наблюдается по всем его маршрутам. В феврале этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого объем транспортировок вырос в два раза".

При этом российским компаниям, развивающим бизнес на южном направлении, нельзя забывать о рисках и нужно быть готовыми в любой момент им противостоять. Константин Вольф, например, отнес к ним "существенное присутствие западных компаний на рынках Ближнего Востока (за исключением Ирана), что является окном возможностей для давления на эти страны со стороны стран Запада: такое мы уже наблюдаем, в частности, в Турции". Кстати, вывод Ирана из-под санкций, по мнению экспертов Аналитического центра при правительстве РФ, также может ограничить его ориентацию на всестороннее сотрудничество с Россией. Но возможное подписание в ближайшем будущем договора о стратегическом партнерстве России и Ирана может нивелировать такие риски.

Помимо геополитических могут возникнуть и финансовые проблемы. Так, Елена Суховей отмечает высокую волатильность тарифов: "Именно поэтому на текущий момент работают здесь только крупные логистические компании, которые могут обеспечить сдерживание факторов постоянного повышения тарифов из-за усложнения и удлинения цепочек поставок, повышения рисков и стоимости страховки". А руководитель FTL Advisers Мария Кукла добавила, что в ОАЭ в ближайшее время вступит в силу положение о налоге на прибыль. Поэтому компаниям, работающим на этом рынке, надо пересматривать бизнес-модели деятельности с учетом предстоящей налоговой нагрузки.

России надо развивать инфраструктуру, чтобы снижать свою зависимость от стран Европы, так как снятие санкций - это скорее теоретический вариант развития событий, нежели реальный, уверены эксперты аналитического центра при правительстве РФ. И ограничиваться только расшивкой Восточного полигона, подходов к портам Азово-Черноморского бассейна и развитием МТК "Север - Юг" в прикаспийских районах может быть недостаточно. Целесообразно развивать МТК "Север - Юг" на всем протяжении по территории нашей страны. Например, от Екатеринбурга строить новые участки железных дорог, соединив МТК с Северным морским путем. В результате появится возможность вывоза грузов из промышленного центра страны (Урала и сопредельных территорий) через СМП в азиатские страны, не ожидая в очереди для проезда по Восточному полигону.

В иностранных армиях

НАТО

НАТО Предстоит масштабное учение.

Предстоит масштабное учение

Масштабное авиационное учение Air Defender 23 с участием более 10 тысяч военнослужащих и 200 самолётов пройдёт в Германии с 12 по 23 июня. Полёты будут проходить также в воздушных пространствах Чехии, Латвии и Эстонии. Учением руководит командование ВВС Германии, но центральная роль отводится ВВС США, чьё участие предполагает использование свыше 100 самолётов, которые прибудут в Европу из-за океана.

Прежним курсом враждебности

Североатлантический альянс готовит новую архитектуру обороны и сдерживания на восточном фланге, который изменился с приходом Финляндии. Об этом заявил на прошлой неделе заместитель генерального секретаря НАТО Мирча Джоанэ в ходе посещения многонациональной бригады «Юг – Восток» в Крайове на юге Румынии. «Это место, где Североатлантический альянс укрепляет своё присутствие на восточном фланге, – сказал он. – Я рад видеть здесь союзников из Польши, Португалии, Северной Македонии, тренирующихся вместе с румынскими военными и готовых стать частью новой архитектуры обороны и сдерживания НАТО, которую альянс разрабатывает в настоящее время».

КНДР

Силы сдерживания будут укрепляться

Лидер КНДР Ким Чен Ын председательствовал на заседании Центральной военной комиссии Трудовой партии Кореи и подчеркнул необходимость укрепления средств сдерживания в более практичной и инициативной манере. Шестое расширенное заседание Центральной военной комиссии восьмого созыва прошло 10 апреля. Лидер КНДР, как отмечает Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК), подчеркнул необходимость «более практичного и наступательного расширения, эффективного использования стремительно укрепляющихся сил сдерживания войны» в целях контроля над ситуацией на Корейском полуострове, которая «ухудшается с каждым днём». Ким Чен Ын также ознакомился с «планами наступательных фронтовых операций и другими документами». Заседание комиссии, указывает ЦТАК, прошло в переломный период развития вооружённых сил КНДР, когда принимаются мощные стратегические меры по укреплению сдерживания. Участники совещания отметили враждебный характер военных учений Южной Кореи и США и пришли к пониманию необходимости проведения подготовки собственных вооружённых сил к «мощным практическим действиям».

Польша

Расширят производство боеприпасов

Польское правительство приняло национальную программу производства боеприпасов, предусматривающую увеличение производственных мощностей. По словам премьер-министра Матеуша Моравецкого, решено поощрять частные предприятия и государственные компании, а также иностранные фирмы в случае строительства ими на территории Польши новых заводов по производству боеприпасов. «С финансовой точки зрения мы обязались выделить в ближайшее время из бюджета до 2 млрд злотых (465 млн долларов США)», – сказал премьер. В целом же заказано 800 тысяч артиллерийских боеприпасов, на что необходимо 12 млрд злотых.

США

Передадут Украине устаревшие танки

Пентагон принял решение поставить Украине 31 танк М1А1 Abrams из наличия американской армии вместо ранее обещанных в январе танков более современной модификации – М1А2. По словам пресс-секретаря министерства обороны США бригадного генерала Пэта Райдера, это сделано с целью ускорить поставку танков Украине. Но и танки М1А1 могут быть предоставлены украинской армии только к осени этого года. Как объясняют западные эксперты, передача танков М1А2 потребовала бы замены в комбинированной броне элементов из обеднённого урана на элементы из обычной броневой стали. Эта процедура является обязательной для всех поставляемых на экспорт танков Abrams. Замена элементов брони осуществляется на единственном действующем в США танковом заводе Joint Services Manufacturing Center (JSMC) в городе Лима (штат Огайо) и занимает довольно много времени. В связи с этим батальонный комплект М1А2 был бы готов не раньше 2024 года.

Филиппины

Развивают сотрудничество с США

Вооружённые силы США и Филиппин приступили 11 апреля к совместному учению – самому масштабному из когда-либо проводившихся этими странами. Учение Balikatan 2023 пройдёт до 28 апреля, в нём примут участие более 17,6 тысячи военнослужащих – 12,2 тысячи американцев, 5,4 тысячи филиппинцев и 111 австралийцев. В учении задействованы корабли, истребители, ЗРК Patriot, РСЗО HIMARS, ПТРК Javelin. Впервые военнослужащие двух стран вместе проведут боевые стрельбы. 26 апреля они должны совместным ударом береговой артиллерии и авиации потопить судно-мишень в филиппинских территориальных водах у провинции Самбалес. Кроме того, в провинции Палаван, выходящей на Южно-Китайское море, в ходе учения будет отрабатываться сценарий по возвращению острова, захваченного неприятелем. В Маниле подчёркивают, что манёвры не направлены против какой-либо страны, их цель – усилить береговую оборону и возможности реагировать на стихийные бедствия. В свою очередь, в посольстве США на Филиппинах отметили, что учение должно стать проверкой умений военнослу­жащих двух стран при боевых стрельбах, обмене информацией и разведданными, обеспечении связи, логистических и морских десантных операциях.

В феврале этого года Вашингтон и Манила заключили соглашение о предоставлении американским военным доступа дополнительно к четырём филиппинским военным объектам, доведя их число до девяти. Три объекта расположены на севере страны. Это военно-морская база и аэропорт в провинции Кагаян и армейская база в соседней провинции Исабела. Порт находится примерно в 400 км от Тайваня. Ещё одна база расположена на острове Палабак у южной оконечности острова Палаван, омываемого Южно-Китайским морем. Американцы получат право размещать на этих объектах вооружения и боеприпасы, а также присутствовать там на ротационной основе. В Маниле поясняют, что также базы можно будет использовать для спасательных операций и гуманитарных миссий в случае стихийных бедствий.

По сообщениям информагентств

Перечень фигурантов преступных экспериментов Пентагона всё шире

Министерство обороны Российской Федерации продолжает анализ военно-биологической деятельности США и их союзников на Украине и в других регионах мира.

В российском военном ведомстве уже неоднократно приводили имена участников американских военно-биологических программ. В их числе – должностные лица министерства обороны США, подрядных организаций Пентагона, американских биотехнологических корпораций, государственных институтов и частных компаний Украины. Очередные факты и новые фигуранты этой деятельности были озвучены на брифинге начальником войск радиационной, химической и биологической защиты Вооружённых Сил Российской Федерации генерал-лейтенантом Игорем Кирилловым.

В список лиц, причастных к биологическим исследованиям Пентагона, включён Элиот Джейкобс Перлман – руководитель неправительственной организации «Международный институт проблем ВИЧ и туберкулёза» в Киеве, который непосредственно участвовал в создании лабораторной базы для реализации военно-биологических исследований на территории Украины.

Ещё одна новая фамилия – Грег Гласс, профессор Института новых патогенов при Университете штата Флорида. Он занимался изучением распространения возбудителя туляремии на Украине. Привлекался к реализации проекта «Ю-Пи-8»: распространению вирусов конго-крымской геморрагической лихорадки и хантавирусов на Украине.

В числе новых фигурантов и Эндрю Стэнли Пекос – профессор молекулярной микробиологии и иммунологии в Школе общественного здравоохранения при Университете Джонса Хопкинса. Он привлекался в качестве одного из ведущих консультантов к проекту «Ю-Пи-2»: применению геоинформационных систем, удалённого наблюдения и лабораторной диагностики для выявления заболеваний туляремией и сибирской язвой у людей и животных на Украине.

В числе исполнителей американских военно-биологических проектов начальник войск РХБ защиты ВС РФ назвал и ряд граждан Украины.

Это Наталия Родина – заместитель генерального директора государственного учреждения «Киевский областной лабораторный центр» минздрава Украины и бывший сотрудник американской компании «Блэк энд Витч». С 2020 года она является советником командующего медицинскими силами ВСУ по вопросам лабораторной диагностики.

А директор Украинского института исследований проблем общественного здравоохранения Елена Нестерова координировала деятельность компании «Лабиринт глобал Хелс», осуществляла взаимодействие между госорганами Украины и компанией «Метабиота».

По словам генерал-лейтенанта Игоря Кириллова, скрываясь от ответственности за участие в военно-биологических проектах, многие фигуранты покинули территорию Украины. Для предотвращения возможной утечки сведений о незаконной деятельности Пентагона американская администрация принимает экстренные меры по их розыску и возвра­щению.

– Через Украинский научно-­технический центр (УНТЦ) осуществляется работа по двум направлениям: сбор данных о местонахождении сотрудников, уже имеющих опыт участия в так называемых украинских проектах, а также поиск новых специалистов в области разработки оружия массового поражения, – рассказал начальник войск РХБ защиты ВС РФ, обратив внимание на распространяемую через сайт УНТЦ анкету для обучаемых на специальных курсах. Обязательным условием участия в них названо наличие опыта в исследованиях двойного назначения.

По словам генерал-лейтенанта Игоря Кириллова, в период с 24 по 26 апреля 2023 года с отобранными кандидатами пройдёт онлайн-обучение. Параллельно планируется и очная встреча в Варшаве. В ходе сборов участникам будет предложено продолжить работу над закрытыми проектами на украинской территории и за её пределами.

– Мы не исключаем, что под видом подобных курсов будут проводиться мероприятия по подготовке провокаций с биологическим оружием и развёртыванию информационной кампании против Российской Федерации, – заявил на брифинге начальник войск РХБ защиты, пояснив, что для реализации поставленных задач управление по снижению угрозы минобороны США (ДИТРА) задействует потенциал учёных-биологов не только с Украины, но и из государств Средней Азии и Закавказья. Работы в этом направлении, по его словам, спланированы американской администрацией на период по меньшей мере до 2025 года.

Как рассказал генерал-лейтенант Игорь Кириллов, проекты двойного назначения финансируются американским военным ведомством с помощью системы грантов. Распределение денежных средств возложено на УНТЦ и Международный научно-технический центр (МНТЦ). Возглавляет данную организацию бывший руководитель Агентства по контролю за вооружениями США Рональд Леман.

На брифинге начальник войск РХБ защиты ВС РФ обратил внимание на названия отдельных проектов Международного научно-технического центра без указания их территориальной принадлежности.

Один из них – проект 2410 «Оценка природной устойчивости возбудителя бруцеллёза у домашних и диких животных», который направлен на изучение возможности передачи этого опасного патогена человеку. Примечательно, что исследования проводились при участии специалистов Университета Флориды.

В рамках проекта 2513 изучаются факторы риска и молекулярные свойства устойчивых во внешней среде вирулентных энтеробактерий. Исследование направлено на выделение штаммов микроорганизмов, невосприимчивых ко всем известным классам антибиотиков.

Проект 2545 предусматривает моделирование эволюционных изменений отдельных видов вирусов (буньявирусов), высокопатогенных для человека. При этом исследования по комбинированию генетических материалов опасных патогенов планируется проводить при поддержке национального агентства по исследованиям и инновациям Великобритании.

– Напомню, что целью реализуемой Международным научно-техническим центром программы снижения биологической угрозы является защита США, их вооружённых сил и союзников. Это в очередной раз подтверждает, что Вашингтон рассматривает постсоветское пространство как плацдарм для развёртывания воинских подразделений НАТО, – подчеркнул генерал-лейтенант Игорь Кириллов, отметив, что пример Украины наглядно показывает, как навязанное коллективным Западом финансирование военно-биологических программ приводит к утрате национального биологического суверенитета и подрыву собственного научно-технологического потенциала в сфере биологической, продовольственной и фармацевтической безопас­ности.

Министерство обороны Российской Федерации уже ранее информировало о проведении американскими фармкомпаниями – так называемой «Биг Фармой» – исследований «направленной эволюции», а также о коррупции и сговоре их с госструктурами США, связанными с разработкой и производством вакцинных препаратов.

В частности, было отмечено, что представители регулирующих органов лоббируют коммерческие интересы компаний в ущерб текущим стандартам безопасности и качества.

– Давая разрешение на использование препаратов без прохождения контрольных процедур, чиновники федеральных агентств впоследствии занимают ключевые должности в фармацевтических компаниях, – отметил начальник войск РХБ защиты ВС РФ.

В их числе бывшие сотрудники Управления по надзору за качеством продуктов и медикаментов министерства здравоохранения США. Марк Мак Клелан – действующий член совета директоров компании «Джонсон и Джонсон», Скотт Готтлиб – член совета директоров компании «Пфайзер», Стивен Хан – главный врач компании «Флагшип Пайониринг», непосредственно связанной с компанией «Модерна».

– По имеющейся у нас информации, сговор между чиновниками и производителями антиковидной вакцины «Пфайзер» позволил запустить в обращение препараты с серьёзными побочными эффектами. При этом на момент одобрения вакцины у «Пфайзер» были реальные доказательства, подтверждающие повышенный риск серьёзных патологий сердечно-сосудистой системы после вакцинации, – заявил генерал-лейтенант Игорь Кириллов, приведя доказательства из закрытого отчёта компании. В нём, в частности, говорится об имеющихся данных, которые свидетельствуют «о том, что пациенты, получающие вакцину от COVID-19, подвергаются повышенному риску развития мио­кардита. С апреля 2021 года «Модерна» сообщала о росте случаев миокардита и перикардита в Соединённых Штатах после вакцинации с использованием мРНК-вакцин, особенно у подростков мужского пола и молодых людей старше 16 лет. Патологические изменения обычно наступали в течение нескольких дней после вакцинации и чаще возникали после получения второй дозы…»

– Подобные исследования высокотоксичных препаратов с неизученным риском побочных эффектов проводились по заказу ДИТРА на украинских гражданах и военнослужащих ВСУ без учёта каких бы то ни было этических норм, – напомнил генерал-лейтенант Игорь Кириллов.

– Складывается впечатление, что для американской фармпромышленности, имеющей целью получение максимальной прибыли, такой подход является нормой, а его реализация всячески поддерживается Демократической партией США, – заявил он на брифинге.

К слову, Министерство обороны уже неоднократно отмечало противоречивые заявления представителей политических элит США о прекращении работ Пентагона в биолабораториях на территории Украины.

В этот раз начальник войск РХБ защиты ВС РФ обратил внимание на протокол совещания рабочей группы американских и украинских специалистов под руководством представителей ДИТРА от 20 октября 2022 года по планам реализации «Программы снижения биологических угроз» на Украине.

Согласно документу, несмотря на вынужденную паузу, связанную с проведением специальной военной операции, в настоящее время деятельность в рамках программы возобновлена. Основные задачи на данном этапе – продолжение строительства биолабораторий на Украине, а также расширение формата подготовки украинских специалистов-биологов.

Озвученные Министерством обороны России факты военно-биологической деятельности Пентагона заставляют Вашингтон предпринимать усилия по сокрытию истинного характера проводимых работ.

Так, например, решено изменить название программы «Совместные биологические исследования», которая фактически направлена на разработку компонентов биологического оружия.

Как следует из протокола, теперь она называется «Исследования по бионадзору». В соответствии с документом военное ведомство намерено продолжать исследования опасных патогенов, осуществлять сбор биологических материалов и направлять их в Соединённые Штаты.

– Планы Пентагона по продолжению исследований двойного назначения на украинских биообъектах и в других странах мира со сменой названия программы – это результат «невнятной» реакции мирового сообщества из-за боязни ряда стран идти на конфронтацию с американскими властями, – пояснил генерал-лейтенант Игорь Кириллов, подчеркнув: госдепартамент США подготовил серию публикаций, в которых пытается поставить под сомнение документально подтверждённые факты своих незаконных биологических исследований.

Так, 14 марта 2023 года на сайте госдепартамента США был опубликован бюллетень, где Россия вновь обвиняется в дезинформации.

В попытке отвести удар от Демократической партии США проправительственные американские СМИ, в том числе «Вашингтон Пост», распространили заявления госдепартамента, в которых напрочь отрицаются установленные исторические факты подготовки военно-биологических атак на территории Северной Кореи и Китая в начале 50-х годов прошлого века, а озвученная Минобороны России информация игнорируется.

По словам начальника войск РХБ защиты ВС РФ, США исходят из логики, что если не удалось доказать более ранние эпизоды, то и все обвинения в сегодняшней военно-биологической деятельности являются дезинформацией.

Он отметил, что Пентагон никогда чётко не заявлял о своих обязательствах в области безопасности исследований в подконтрольных им биолабораториях. Непрозрачность такой деятельности, по словам генерал-лейтенанта Игоря Кириллова, создаёт риск распространения опасных патогенов в районах размещения биообъектов.

К слову, именно в связи с этим в августе 2021 года южнокорейская общественная организация подала в суд на биологическую лабораторию Форт-Детрика и вооружённые силы США в Корее за контрабанду токсичных веществ на американские военные базы в нарушение внутреннего законодательства.

Судебный иск связан с тем, что американское командование в Корее в период с ноября 2017 по январь 2019 года незаконно ввозило опасные вещества на свои военные базы. 5 апреля 2022 года жители Южной Кореи вышли на улицы в знак протеста против биологических лабораторий США рядом с их военной базой в Пусане.

Стоит отметить, что общественные акции протеста в Корее – далеко не единичный случай. Ранее массовые выступления против деятельности американских биолабораторий прошли в Армении, Киргизии и Сербии.

В конце февраля 2023 года международный секретарь Рабочей партии Ирландии Гэри Грейнджер, выступая на конференции «Усиление угрозы применения НАТО биологического оружия на фоне обострения международных противоречий», заявил, что угроза применения такого вида оружия массового поражения растёт с каждым днём.

Грейнджер упомянул: «Украина располагает биологическими лабораториями, финансируемыми США. Это может привести к миллионам жертв, включая риск несчастного случая».

Как неоднократно отмечали в российском военном ведомстве, перенос наиболее опасных исследований за пределы национальной территории является частью стратегии Соединённых Штатов в сфере биологической безопасности. При этом размещение биообъектов в третьих странах не учитывает интересы местного населения и представляет серьёзную угрозу для целых регионов.

Начальник войск РХБ защиты ВС РФ в этой связи обратил внимание на заявление одного из федеральных министерств США о том, что пандемия COVID-19 могла произойти в результате утечки вируса из лаборатории в Ухане. В заявлении подчёркивается:

«…заболевание имеет лабораторное происхождение, и вирус, скорее всего, распространился в результате несчастного случая…»

– Нюанс заключается в том, что с данным заявлением выступило министерство энергетики, – пояснил генерал-лейтенант Игорь Кириллов, задав на брифинге закономерно возникающий вопрос: «Какое отношение министерство энергетики США имеет к борьбе с биологическими угрозами и реализует проекты, имеющие признаки двойного назначения?»

По словам начальника войск РХБ защиты, в российском военном ведомстве считают, что минис­терство энергетики США наравне с Пентагоном является основным организатором и непосредственным участником военно-биологической деятельности.

– Только официально в 2023 го­ду министерство энергетики США выделило 105 миллионов долларов на исследования в рамках проекта «Виртуальная среда исследований в области подготовки к биоугрозам», в ходе которого предполагается изучить эпидемическое распространение заболеваний, – провёл один из красноречивых фактов генерал-лейтенант Игорь Кириллов, отметив, что у специа­листов остаётся ряд вопросов, связанных с, мягко говоря, странными для большинства вирусов изменчивостью и географическим происхождением вариантов COVID-19.

Например, штамм «бета», по его словам, впервые появился в ЮАР и был выявлен в Великобритании в декабре 2020 года. Штамм «гамма» – в Бразилии в январе 2021 года, «дельта» – в Индии в июне 2021 года. При этом каждый новый вариант обладал улучшенными с точки зрения их военно-биологического применения свойствами, нанося всё больший экономический ущерб.

– Несмотря на крайне жёсткие антиковидные меры, появление в 2022 году субвариантов штамма «омикрон» БА-5.2 и БФ-7 вызвало лавинообразный рост заболевших в Китае. Создаётся впечатление, что кем-то предпринимаются целенаправленные действия по усилению патогенных свойств вируса, а пандемия искусственно подпитывается посредством вброса новых «усовершенствованных» вариантов. Пока эти вопросы остаются без ответов, – рассказал начальник войск РХБ защиты ВС РФ, отметив: поступающая информация свидетельствует, что руководство Соединённых Штатов продолжает привлекать непрофильные государственные ведомства, не имеющие прямого отношения к сфере здравоохранения, к реализации военно-биологических программ, отводя внимание от главного бенефициара – Пентагона.

Более же подробно о деятельности министерства энергетики США в области «биологии двойного назначения» в военном ведомстве обещали рассказать в следующий раз.

Юлия Козак, «Красная звезда»

Встреча с губернатором Приморского края Олегом Кожемяко

Владимир Путин провёл рабочую встречу с губернатором Приморского края Олегом Кожемяко. Глава региона доложил Президенту о текущей социально-экономической обстановке.

В.Путин: Добрый день!

Олег Николаевич, по основным направлениям социально-экономического развития Приморский край в целом демонстрирует очень хорошие или удовлетворительные показатели развития.

Конечно, территория живёт, как и вся страна, в особых условиях сегодня. Есть те вопросы, которые требуют особого внимания и со стороны руководителя региона, и со стороны всех Ваших сотрудников, и со стороны федерального центра. Мы обсудим все вопросы – не обойдём ни один из вопросов, которые представляют значение для Приморского края.

С чего Вы сами хотели бы начать нашу сегодняшнюю встречу?

О.Кожемяко: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович, готов доложить Вам итоги развития Приморья за 2022 год и перспективы на 2023-й и последующие годы, а также обсудить с Вами ряд вопросов, которые требуют решения на Вашем уровне.

Но вначале хотел бы проинформировать Вас о той работе, которую мы ведём, по поддержке наших ребят, приморцев, принимающих участие в СВО, членов их семей – для нас это очень важно. Многие наши земляки встали на защиту Родины, воюют умело и мужественно.

У нас налажено тесное взаимодействие со всеми соединениями, дислоцированными в Приморском крае, а также с Восточным военным округом по поставкам снаряжения, обмундирования на передовую. Безусловно, это сказывается на эффективности выполнения боевых задач, на сохранении их жизни. Цифры у Вас, Владимир Владимирович, по поставляемому имуществу есть.

В.Путин: Я знаю, Вы мне регулярно об этом докладываете.

О.Кожемяко: Могу сказать, что это достаточно большие объёмы.

Хотел бы здесь внести предложение. Вышло Постановление Министерства обороны от 16 января о порядке передачи имущества воинским частям и подразделениям – у Вас порядок на следующих страницах есть. Он достаточно сложен и зарегулирован, то есть, по сути, бюрократизированный документ, по которому очень сложно будет отправлять имущество, потому что оно идёт в разное время, в разных количествах, от разных поставщиков.

Я предлагаю сделать уведомительный порядок поставки непосредственно имущества, оборудования, которое мы поставляем по заявкам воинских частей. Они нам дают накладные, что получили, мы передаём эти данные в округ, который есть в субъекте, и Министерству обороны. Они составляют реестр по тем накладным, что воинские части это получили. Так будет проще, потому что у каждого налажены свои каналы поставок, свои каналы доставки. Министерство обороны нам помогает в доставке, и гражданским транспортом отправляем.

Я думаю, что это будет лучше для всех, и каждый субъект всё равно отправляет своим землякам.

В.Путин: Да, понятно.

О.Кожемяко: Поэтому здесь я прошу поддержать эти решения, с тем чтобы они были более эффективные и не препятствовали нашей уже отлаженной работе.

Мы провели все необходимые выплаты семьям военнослужащих. Администрация на местах оказывает им содействие в решении социальных и бытовых задач. Очень нам помогают волонтёры и неравнодушные граждане. В общем, с этими задачами регион справляется собственными силами. Мы будем и дальше продолжать эту работу.

В.Путин: Спасибо. Самая главная задача – это поддержка людей, помощь людям.

О.Кожемяко: Да, то, что мы и делаем. И воинам помогаем тоже.

Есть ряд других вопросов, они в большей степени касаются экономики, где необходима Ваша поддержка.

Вы знаете, что летом прошла целая серия тайфунов, которые привели к разрушению дорог, мостов, линий электропередачи, сельхозпосевы пострадали, пострадало также жильё. Был объявлен федеральный уровень чрезвычайной ситуации.

Мы совместно с МЧС России провели необходимые аварийно-восстановительные работы, стабилизировали ситуацию, затратили на эти цели 2,7 миллиарда рублей из краевого бюджета. Сейчас впереди летние месяцы – необходимо всё это восстановить уже капитально: отремонтировать дороги, построить мосты.

Поэтому просим дать поручение Правительству Российской Федерации выделить из Резервного фонда средства на компенсацию наших затрат для полного восстановления разрушенной инфраструктуры во время чрезвычайной ситуации. Прошу поддержать эти решения.

Теперь немножко об экономике. Несмотря ни на что, она показала свою устойчивость: валовой региональный продукт у нас достиг 1,5 триллиона рублей – это выше, чем показатели предыдущего года. Хорошую динамику показывает сельское хозяйство.

В.Путин: Да, там рекордный рост.

О.Кожемяко: Мы впервые, несмотря на ЧС, за всю историю Приморья намолотили один миллион 100 тысяч тонн зерна и сои.

Компания «Русагро» завершила животноводческие комплексы, на 100 процентов обеспечила край мясом свинины, готовы и в другие регионы поставлять, даже на экспорт. Компания «ГринАгро» реализует проекты в молочном животноводстве, «Михайловский бройлер» – в птицеводстве. Замечу, что на конец 2018 года у нас в промышленности не было ни килограмма птицы.

Сейчас мы очень тесно взаимодействуем с Министерством сельского хозяйства России, наращиваем эти объёмы.

В.Путин: То есть за четыре года, по сути, да? По некоторым позициям с нуля стартовали.

О.Кожемяко: Да. Мы специализируемся на этом и по другим регионам тоже.

Поэтому есть ещё, конечно, и дальше задачи по обеспечению продовольственной безопасности в необходимых пределах. Но сейчас эту работу мы непосредственно ведём и понимаем, как она должна делаться.

Хороший показатель у нас по транспорту и логистике – 133 процента, жильё – 117 процентов, 111 процентов – активно развивается внутренний туризм, инвестиции – 146 процентов. Есть некоторое снижение индекса промпроизводства – это по выпуску готовых изделий – за счёт перестановки линий на Mazda Sollers. Но сейчас на этот год мы видим объёмы крупных предприятий, видим увеличение гособоронзаказа. Mazda Sollers запускает в августе снова линию, поэтому мы эти показатели не только выровняем, но и даже прибавим с плюсом.

В.Путин: Хорошо.

О.Кожемяко: В целом мы продолжаем работу по строительству краболовов под инвестквоты: 19 краболовов на 41 миллиард. В этом году ожидается новый аукцион по крабам. Прошу сохранить ту преференциальную политику, которая была дана дальневосточным верфям под строительство этих судов, что позволит сохранить и специалистов, и технологии, и привлечь инвестиции. В общем-то, там, где он добывается, по логике там должны и строиться эти суда, тем более такой наработанный опыт уже есть.

Прошу дать поручение Правительству и Агентству по рыболовству, с тем чтобы они сохранили ту методику, которая у них была по первому этапу.

В.Путин: Она оправдывается?

О.Кожемяко: Конечно, Вы же видите: до этого такого строительства не было никогда. Поэтому это вполне оправданно.

Также у нас хорошие показатели по строительству жилья. Мы сдали один миллион квадратных метров жилья – это лучший показатель за постсоветский период. 47 тысяч приморцев улучшили свои жилищные условия, в том числе благодаря Вашим решениям, которые были приняты по продлению дальневосточной ипотеки. Но её финансовые и возрастные рамки необходимо расширять, потому что это хороший стимул для закрепления населения, особенно молодёжи. Наверное, это одно из лучших направлений в проекте «Демография», которое реально даёт свои результаты.

В.Путин: Но самый основательный способ – это создание новых рабочих мест и развитие экономики, инвестпроекты.

Как там «Звезда» поживает?

О.Кожемяко: Очень хорошо. У меня будет несколько предложений по посещению некоторых объектов, в том числе и «Звезды». Сейчас полным ходом идёт строительство четырёх газовозов, двух «Афрамаксов», судов ледового снабжения. Поэтому будет что посмотреть, в том числе проехаться по дороге, по ней тоже отдельно переговорим.

В.Путин: Переговорим. Если такие высокотехнологичные производства создаются и развиваются, то это требует соответствующего уровня специалистов. Они приезжают же туда со всей страны.

О.Кожемяко: Да. Для этих целей мы строим полным ходом арендное жильё, передаём его работникам бюджетной сферы и работникам крупных оборонных предприятий и вообще крупных предприятий. Мы передали 740 квартир заводу «Звезда». То есть эта программа очень востребована. Мы уже тысячу квартир заселили, в этом году – ещё 1100 квартир.

По Вашему поручению Юрий Петрович Трутнев через субсидию Минвостокразвития выделил нам средства в город Арсеньев для постройки арендного жилья под специалистов завода «Прогресс». Предприятие увеличило гособоронзаказ, оно уверенно набирает обороты. Уже в конце года с Минпромторгом заключило контракт и получило необходимые денежные средства на выпуск техники – Вы знаете, что там выпускается, – которая как никогда нужна сейчас нашей стране и Министерству обороны.

Здесь есть одна проблема, которую нужно решить, – это низкая заработная плата у работников завода. Те коэффициенты, которые применяются, недостаточны для того, чтобы пригласить высококвалифицированных специалистов.

Прошу дать поручение Правительству Российской Федерации поднять на десять процентов коэффициент к заработной плате и выровнять её по среднеотраслевой в промышленности по краю. Тогда это даст возможность пригласить людей – потребуется порядка двух тысяч. Жильё мы им будем строить, город развивать. Но эта мера нужная, предприятие находится в отдалении.

В.Путин: У Вас на бумаге где-то это есть?

О.Кожемяко: Я справку Вам дал.

В.Путин: Хорошо.

О.Кожемяко: Думаю, что достаточно будет Вашего звонка Правительству и Минпромторгу, и они эти вопросы решат, с тем чтобы мы вовремя и качественно выполнили гособоронзаказ.

Мы увидели в этом году и рост внешнего оборота торговли: он на 18 процентов вырос – десять миллиардов долларов. В прошлом году все мы ощутили масштабный поворот на Восток. Бизнес показал свою адаптивность и даже увеличил инвестиции.

Полным ходом идёт строительство новых портов: и проектирование, и расширение. Строится транспортно-логистический центр на один миллион контейнеров, так называемый сухой порт. Дополнительно это 100 миллионов грузооборота и один миллион контейнеров. В совокупности к существующему у нас будет 250 миллионов тонн груза и три миллиона контейнеров. Я думаю, что это порт Суходол, порт Вера, «Коулстар», проектируется порт Аврора, ОСК [Объединённая судостроительная корпорация] расширяет свои возможности. Причём это не отдалённая перспектива, это всё в одной стороне находится.

В сентябре будет открытие Суходола – нового современного порта, на 20 миллионов тонн грузооборота. Поэтому приглашаем посетить, открыть этот порт, можно дистанционно. Это как раз находится рядом с Большим Камнем – всё по пути, заодно заедете на завод «Звезда».

В.Путин: 20 миллионов тонн – это уже прилично.

О.Кожемяко: Да-да, там же, рядом и сухой порт будет заложен – в этом году строительство. Вы знаете, для чего он нужен: чтобы мы автомобильным транспортом перевозили контейнеры, грузили полувагоны, там двухсоставные могут помещаться, и далее отправляли уже до Сибири, что позволит увеличить грузооборот, снять эти узкие места, которые сегодня есть.

В целом, конечно, такой мощный разворот на Восток, строительство портов.

В.Путин: Создаёт условия для развития российского Дальнего Востока.

О.Кожемяко: И Кузбасса, и России в целом.

Всё сейчас идёт через нас, но есть узкие места в транспортной инфраструктуре: и в железнодорожной, и в автомобильной. Если по железнодорожной, там ещё идут работы по расширению Смоляниновского участка, но и они недостаточны с той динамикой, которую показывают порты, поэтому это нужно увеличивать.

По автомобильной [инфраструктуре], к сожалению, дела встали. Очень слабо идут работы по основной магистрали Владивосток – Находка – порт Восточный, хотя она является опорной и соединяет международные транспортные коридоры «Приморье-1» и «Приморье-2» с китайской границей, со всеми портами юго-востока, юга Приморья с огромным грузооборотом, с сухим портом. Там строится Находкинский завод минеральных удобрений.

Поэтому необходимо дать поручение Правительству Российской Федерации продолжить строительство и реконструкцию этой важнейшей автодороги, которая будет связывать [регион] автомобильным транспортом, которая даст жизнь всему Приморью.

Мы готовы участвовать в этом вопросе. Конечно, пока там есть силы и средства на строительство первого участка, который тоже нужно завершить, можно было бы и дальше спланировать – на последующую стройку. Здесь такой момент.

Кроме того, хотел переговорить: конечно, Вы видите, что Дальний Восток нуждается в определённых преференциях в силу того, что и динамика хорошая. Сегодня только по таможенным платежам – по энерготаможне – Россия, бюджет получает порядка 700 миллиардов рублей. С открытием этих портов это будет более одного триллиона. То есть окупаемость можно [достичь] практически менее чем за год, если вкладываться в структуры должным образом, потому что цифры говорят сами за себя. Это без налоговых, без НДС, без выплат заработной платы. То есть значительные объёмы.

Исходя из этого, конечно, необходимо пересмотреть подходы к Дальнему Востоку. Многое очень делается, вроде все понимают целесообразность развития Дальнего Востока, но каких-то прорывных решений… Только благодаря Вашим поручениям, работе полномочного представителя, Минвостокразвития удаётся решать отдельные проблемы. Нет системного подхода.

В.Путин: Разве? Целый набор льгот предусмотрен на Дальнем Востоке.

О.Кожемяко: Это предусмотрено, но сколько у нас ещё мест, в которые можно вложить средства, с тем чтобы они действительно работали на пользу экономике! Это и Хасанский округ, в котором прекрасные порты, это юг Приморья, граница с Северной Кореей, граница с Китаем.

В.Путин: Там же тоже дополнительные…

О.Кожемяко: Там очень слабая транспортная и железнодорожная магистраль, очень слабая энергетика, очень слабая автодорожная… Там же у нас переходы, которые сейчас…

В.Путин: О каких дополнительных льготах…

О.Кожемяко: Не о льготах, мы говорим сейчас и о бюджетных инвестициях, о льготных кредитах, которые могли бы просто направить на инфраструктуру, то есть развить портовое хозяйство, развить более активно ситуацию, связанную с переходом. Сейчас, кстати, «Росдорстрой» начал работать в этом отношении более или менее.

В.Путин: Но вот льготы, связанные с созданием территорий опережающего развития, особых зон, Вы считаете, что их недостаточно вот для этих территорий? Нужно что-то ещё дополнительно?

О.Кожемяко: Нужны дополнительные бюджетные инвестиции в инфраструктуру: бюджетные, льготные, кредитные. Вся инфраструктура во многом построена в советское время и требует просто обновления.

По большому счёту необходим вот такой же импульс, который Вы дали во время подготовки к саммиту АТЭС. Преобразился край, преобразился Дальний Восток, он совершенно по-другому зазвучал на мировой арене. Мы видим, как динамично развиваются наши соседи, поэтому Приморью нужно второе дыхание.

Спасибо.

В.Путин: Хорошо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 10 апреля 2023 > № 4340144 Олег Кожемяко

В Японии разработают график строительства бомбоубежищ на случай конфликта с КНДР и Китаем

Александр Ленин

Японский парламент в следующем финансовом году подготовит законопроект, который определит график строительства бомбоубежищ на случай конфликта. Среди вероятных противников в Стране восходящего солнца называют Китай и Северную Корею.

"Япония не участвовала в войне в течение 77 лет, но то, что мы с тех пор считали само собой разумеющимся, больше не соответствует действительности", - отметил депутат правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) Японии Кэйдзи Фуруя. В настоящее время в больших японских мегаполисах для оборудования бомбоубежищ можно использовать подземные станции метрополитена. При этом большинство обычных японских домов не имеют даже подвалов. Как правило, пункты эвакуации на японском архипелаге расположены на территории учебных заведений. Но они используются в основном в период землетрясений и других стихийных бедствий. Обеспеченные японцы не стали дожидаться, когда о них позаботятся власти. Они в спешном порядке устанавливают в своих домах частные бомбоубежища. Как пишет местная пресса, в последнее время спрос на такие конструкции резко увеличился. Заказы на этот товар возросли в десять и более раз.

Яков Кедми: «Однополярного мира не будет»

Многие решения на встрече Путина и Си стали неожиданностью

Итоги визита лидера КНР Си Цзиньпина, как и содержание 14 подписанных в Москве документов, остаются центральной темой мировых СМИ. Москва и Пекин подтвердили общее видение миропорядка, неприятие гегемонии Запада, согласовали вопросы всестороннего взаимодействия, в том числе и в сфере обеспечения безопасности. Что нового привнесла в геополитику встреча двух лидеров? Каких ответных шагов ждать от Запада? Эти и другие вопросы, в том числе об украинском кризисе, – тема беседы с израильским экспертом и общественным деятелем Яковом Кедми.

– Яков Иосифович, что бы вы назвали главным результатом московской встречи лидеров России и КНР?

– И сама встреча, и принятые решения кардинально влияют на общемировую ситуацию, и, как отметил китайский лидер, это поменяет геополитическую обстановку на обозримое будущее. Две мировые ядерные державы заявили, что их взаимодействие по всем направлениям намного глубже и всеобъемлюще, чем простой союз, оно безгранично и по формам, и по географии. Китай выходит на мировую арену вместе с Россией, они будут влиять на происходящее в любой части мира, хотя до этого Китай сосредотачивался только на внутренних или региональных проблемах. Незадолго до встречи в Москве такая политика дала первый результат: при посредничестве КНР и огромных усилиях России Саудовская Аравия и Иран заключили в Пекине соглашение о восстановлении дипломатических отношений и сотрудничестве в сфере обороны. Это позволило снизить накал противостояния между основными направлениями ислама – шиизма и суннизма, привести их к соглашению о прекращении вражды, что положило конец древнему конфликту, способному перерасти в военные действия между персидской цивилизацией и арабским миром. Этот первый конструктивный и успешный шаг Москвы и Пекина, немедленно поменявший обстановку в мире и на Ближнем Востоке и начисто обрушивший ближневосточную политику США, – уже предвестник нового мира.

– Наверное, это стало примером совместной деятельности России и Китая во всех сферах?

– Россия и Китай декларировали намерение стать мировыми лидерами по развитию науки и передовых технологий. Они считают, что сотрудничество поможет развить эти сферы до высшего мирового уровня. И это тоже противоречит политике США по «затормаживанию» развития КНР и «выпиливанию» России. Результатом московской встречи стало и неожиданное для многих совместное заявление о признании правомочности требований Северной Кореи по обеспечению безопасности этой страны. Такого не было никогда, и это – уже проявление совместной политики. Эта политика отразилась и в «12 китайских пунктах» по прекращению украинского конфликта, предусматривающих удовлетворение требований России по обеспечению её безопасности. Пекин признаёт право каждой страны на обеспечение безопасности и считает неприемлемым, когда США в своих интересах угрожают безопасности других государств. Совместный подход Москвы и Пекина становится основополагающим в мировой политике, а достигнутые соглашения знаменуют конец однополярного мира, где всё подчинялось политике и интересам США. Больше такого не будет, этого не допустят совместными усилиями Россия и Китай.

– Наверное, не меньшее значение имеет и большой блок экономических соглашений?

– Напомню, что предусмотрены огромные инвестиции Китая в развитие российской автомобильной и железнодорожной инфраструктуры. Это естественное продолжение политики Пекина «Один пояс – один путь», против которой активно выступали США. Китаю это нужно для развития его глобальной политики, а Москва заинтересована в том, чтобы стать основной частью этого проекта, заодно развивая свою транспортную инфраструктуру, имеющую критическое значение для России. Разумеется, важно сотрудничество и в сфере электроники, и в сфере судостроения – последнее особенно необходимо и России, и Китаю для развития Северного морского пути.

– В США и Европе восприняли визит лидера КНР в Москву как угрозу безопасности западного мира…

– Это угроза однополярному миру с гегемонией США. На Западе объясняют всё неуклюжей политикой Вашингтона, переборщившего с угрозами Китаю и толкнувшего Москву и Пекин в объятия друг друга. Это в корне неверный подход. Сближение России и КНР прежде всего необходимо для развития этих стран, защиты их интересов. Да, сыграли роль угрозы и попытки Запада остановить развитие России и Китая, но они стали лишь дополнительным фактором, сблизившим Москву и Пекин.

– Чем могут ответить США, недовольные идеей многополярного мира?

– А ничем они не смогут ответить. Американцы так и не поняли, что происходит, отсюда их истерика и отсутствие внятной стратегии. Это результат начавшейся ещё в ХХ веке деградации американских и европейских элит, результат безграмотности и ужасного образования, неспособности объективно оценивать ситуацию и конструктивно мыслить. С другой стороны, мировую структуру меняет развитие бывших колоний или полуколоний, когда меняется порядок, установленный в 1945 году по результатам Второй мировой войны. Уже невозможно абсолютное преимущество, позволявшее США и Европе 70 лет диктовать свои правила игры. Западу не удаётся подчинить своим интересам ни Индию, ни Китай, ни многие страны третьего мира, добивающиеся реального суверенитета.

– Многие ожидали, что в Москве будет оформлен военный союз России и КНР.

– Заключение союзов – не в политической культуре Китая, да и Москва больше не заключает военные союзы, действуя по интересам. Но китайский лидер не случайно заявил, что «наше сотрудничество больше, чем любой союз». А это означает, что элементы, которые могут быть в военном союзе, давно превзойдены и углублены в российско-китайском сотрудничестве. Военные же союзы Запада – это примитивная форма, когда одно государство берёт на себя обязанность защищать интересы другого государства независимо от своих интересов. В эту лужу уже вляпалась НАТО, когда даже в США начали спрашивать, почему американцы обязаны воевать за реализацию фантазий каких-то польских отморозков. Китай и Россия поняли неприемлемость военных союзов западного образца и обратились к системе соглашений, учитывающих интересы всех сторон.

– А Израиль не обеспокоила активность Китая на Ближнем Востоке? Ведь Иран считается одним из главных врагов вашего государства?

– Для Ирана основная угроза не Израиль, а США. Да, в Израиле господствует проамериканская ориентация, но многие уже поняли, что с ослаблением США слабеет их влияние, в том числе и на Ближнем Востоке, а с усилением Ирана усиливается и его способность проводить независимую политику. Наконец, в Израиле всё больше понимают, что уже наивно ориентироваться на вражду между Ираном и Ираком для укрепления отношений с арабским миром. А значит, придётся выстраивать отношения с арабским миром, не отталкиваясь от мнимой иранской угрозы, а укрепляя отношения с Китаем и Россией, имеющими огромное влияние на Иран. Их влияние обеспечит безопасность лучше, чем гарантии США, на которые уже нельзя полагаться.

– Украинской темы не избежать. Спрошу вас как военного человека: есть у ВСУ реальные возможности для широко разрекламированного наступления?

– Для успешного наступления у ВСУ нет ни количественного, ни качественного перевеса в живой силе и вооружениях. Тут есть разные варианты. Скажем, Украина под давлением Запада начинает наступление, обречённое на провал, после чего станет понятна безнадёжность положения ВСУ и опасность продолжения военных действий, – и Запад может заставить Киев пойти на переговоры с Россией. После поражения ВСУ может случиться и российское контрнаступление с разгромом украинской армии, контролем России над новыми территориями и, опять же, горячим желанием западных хозяев Киева заключить мир с Москвой. Отсечение Украины от моря и выход к границам Приднестровья – вполне реальный вариант. Армия может занять всю левобережную Украину, может взять Киев и выйти на границу с ПМР на юге. Но военные действия всегда подчиняются политическим целям, и войны порой развиваются не по первоначальному сценарию, а по развитию событий, когда армии доходят до точек, которые не планировалось брать. События могут обернуться и так, что Российская армия дойдёт до Чопа. Поживём – увидим.

Беседу вёл

Григорий Саркисов

Китай. США. Евросоюз. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 29 марта 2023 > № 4333333 Яков Кедми

Первый с 2020 года иностранец прибыл в Северную Корею

Олег Кирьянов (Сеул)

Новый посол Китая в КНДР приехал 27 марта в Северную Корею, став, таким образом, первым иностранцем, попавшим в страну за три года жесточайших ограничений, призванных сдержать распространения коронавируса. Об этом сообщил японский телеканал NHK.

Источники "РГ" подтвердили информацию, уточнив, что в общей сложности заехало десять китайских дипломатов. Не исключено, что скоро в Северную Корею смогут приехать и россияне для замены коллег, которые находились в Стране чучхе всё это время.

Согласно сообщению NHK, 27 марта новый посол Китайской Народной Республики в КНДР Ван Ячжун пересек мост, соединяющий китайский город Даньдун и северокорейский Синыйджу.

Отметим, что предыдущий посол КНР в Пхеньяне покинул КНДР еще в декабре 2021 года, но на замену ему никто не приехал. С конца января 2020 года Северная Корея ввела очень строгие ограничения в связи с пандемией COVID-19. Последними иностранцами, которые смогли въехать в Страну чучхе, были два российских дипломата, которых в виде исключения запустили в КНДР в марте 2020-го. Им пришлось провести в карантине около месяца, прежде чем они смогли попасть в посольство. С тех пор выехать из Северной Кореи было крайне сложно, а попасть просто невозможно. Несколько месяцев назад КНДР возобновила железнодорожное сообщение с Китаем и Россией, но въезд в страну людей, включая граждан КНДР, был запрещен. Получается, что новый посол Китая стал первым, кто попал в Северную Корею после трех лет ограничений.

Источник "Российской газеты" подтвердил эту информацию, добавив некоторые детали. "Действительно, это так. Насколько мне известно, всего заехало 10 человек, включая посла. Все они - китайские дипломаты, прибывшие для работы в посольстве КНР. Сейчас они находятся на карантине в Синыйджу, где пробудут одну неделю".

Для Северной Кореи это знаковое решение. Оно означает, что КНДР начала открывать границы для въезда людей. В этой связи можно ожидать, что в ближайшее время в КНДР смогут заехать и россияне, чтобы провести ротацию персонала в посольстве РФ, а также в СП "Расонконтранс". Если это действительно произойдет, то с учетом ситуации в КНДР заезжать они скорее всего будут по железной дороге, через северокорейский города Расон, что на северо-востоке КНДР, недалеко от сухопутной границы с Россией.

Новые санкции против России, похоже, будут не против России

ЕС заявляет, что в 11-м пакете санкций введет ограничения для стран, которые помогают России обходить санкции. Что это могут быть за страны, как их сможет наказать Евросоюз и скажется ли это непосредственно на России?

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен ранее заявляла, что в 11-м пакете власти ЕС сосредоточатся на странах, которые, по мнению Европы, помогают Москве обходить ограничения. России от этого, конечно, легче не станет. И уже сейчас с разных сторон поступают тревожные сигналы.

Британская Daily Telegraph сообщает, что Евросоюз рассматривает возможность введения санкций против стран Центральной Азии за помощь России в обходе ограничений.

По данным газеты, за последний год объемы торговли России с рядом государств выросли на 60-80%. Москва, как утверждается, таким образом обходит санкции, а многие из поставляемых в Россию товаров содержат компоненты двойного назначения. В частности, чиновники опасаются ввоза в Россию стиральных машин и подержанных автомобилей.

С апреля ввести ограничения на реэкспорт в Россию может Казахстан. Чтобы самим не попасть под западные санкции, там планируют отслеживать санкционные товары, пересекающие границу с нашей страной. Ранее такой транзит закрыла Турция. Решение было принято под давлением США и Европы.

Давление это будет усиливаться, и перспективы у нас нерадужные, говорит президент Ассоциации евроатлантического сотрудничества Татьяна Пархалина:

«Это и Турция, это и страны Латинской Америки, которые чувствительны к этому, — Бразилия и даже Венесуэлу не будем забывать, это и какие-то страны Африки. Ведь давайте не будем забывать, как среагировали страны на решение Международного уголовного суда. Даже ЮАР заявила, что она будет иметь это в виду при проведении саммита БРИКС. Я вас уверяю, что очень немногие страны будут готовы политически прежде всего попасть под эти санкции. Я думаю, что политически готовы будут торговать дольше всего Иран, Китай и Северная Корея».

И вот новости из Китая. Одна из китайских логистических компаний прекратила работу с Россией. OOCL Logistics перестала отгружать во Владивосток со своих складов в Шанхае и Шэньчжэне уже оплаченные платья, юбки, брюки, обувь и другую одежду. Об этом сообщает телеграм-канал Baza со ссылкой на источник, работающий с закупками в одной из российских компаний. В качестве причины отказа называются санкции.

Однако гендиректор транспортно-экспедиторской компании ModernWay Николай Ольшанский говорит, что OOCL Logistics давно уже ничего не возит в Россию. При этом больших проблем с доставкой товаров из Китая в Россию сейчас нет:

«C начала событий OOCL в Россию сейчас никаких сервисов не оказывает. OOCL — это крупная судоходная линия, но морских сервисов во Владивосток либо в порты Северо-Запада у них на сегодняшний момент нет. Возможно, речь идет о каких то судах OOCL, которые перевозили эти грузы из Китая в какие-то третьи страны, с Россией не связанные. Сложно сказать. Конкретно если, связывать эту историю с санкциями я бы не стал, потому что Китай, в отличие от Турции, не является крупным хабом грузоперевозки и оформления транзита на грузы из недружественных юрисдикций. А непосредственно с экспортом из Китая проблем, связанных с санкциями, нет».

В целом же по всему перечню стран и компаний, которые могут перестать поставлять грузы в Россию, остается два больших вопроса: какие все-таки товары могут попасть под запрет и будет ли у этих стран и компаний техническая возможность отследить все, что идет откуда бы то ни было в Россию, отследить и не пустить. Мнения здесь разные. Но пока практика показывает, что рынок все-таки как-то справляется, уверяет президент Союза русских байеров Елена Бугранова:

«Это неофициальные поставки, замена названий компаний, лиц поставляющих. Не все соблюдают официальные таможенные правила, и очень много сейчас компаний, которые действуют так, как действовали когда-то в 1990-х годах. Это касается транспортировки и растаможивания. Идет увеличение доставки и сроков доставки. Поэтому процентов 20-30 удорожание есть однозначно. Мой опыт показывает, что незаменимых нет. Даже когда крупные игроки по каким-то причинам выходят из игры, то существует много мелких, которые этим занимаются».

Занимаются, пока есть возможность зарабатывать, пока деньги всеми правдами и неправдами, хоть в каких-нибудь валютах еще могут пересекать российскую финансовую границу в том или ином направлении.

Иван Медведев

КНДР испытала создающий "радиоактивное цунами" подводный ядерный дрон

Олег Кирьянов (Сеул)

Северная Корея сообщила о проведении успешных испытаний "нового секретного оружия", которое, как утверждается, может устроить врагам "сверхмощное радиоактивное цунами". Зарубежные эксперты же отмечают, что КНДР последовательно выполняет заданные в начале 2021 года на съезде партии цели по созданию новейших видов вооружений. Если тогда многие воспринимали планы КНДР как фантастические прожекты, то теперь очевидно, что многое из обещанного становится реальностью. Южная Корея, которая продолжает совместно с войсками США проводить одно за другим военные учения и стрельбы, пообещала, что Пхеньян "заплатит жестокую цену за малейшую провокацию".

В течение последних нескольких дней Северная Корея неоднократно проводила запуски каких-то ракет, но военные Южной Кореи и США смогли получить об этом только весьма расплывчатую и общую информацию. Сообщалось, что запускались крылатые ракеты, а также баллистические ракеты малой дальности. Про конкретные типы, а также то, что именно испытывалось, сказать что-то определенное было сложно.

В этой связи главным источником информации выступали сами официальные СМИ КНДР, которые все сопровождали не только подробными деталями запусков с техническими характеристиками, но и весьма красочными фото, а подчас и видеоматериалами. Правда сделанное в пятницу 24 марта заявление Центрального телеграфного агентства Кореи (ЦТАК) заставило потенциальных противников КНДР весьма сильно задуматься.

ЦТАК сообщило, что в период с 21 по 23 марта Северная Корея произвела испытание "ядерногобеспилотного катера подводного нападения". Задачей же этого "секретного оружия" было скрытно "проплыть под водой, произвести сверхмощное радиоактивное цунами путем подводного взрыва, чтобы разрушить и уничтожить группировки кораблей и порты противника", - именно так на русском языке заявило ЦТАК.

Технические подробности тоже весьма удивили. Оказалось, что этот "подводный ядерный дрон" был запущен в море еще 21 марта в районе провинции Южная Хамгён, после чего он почти двое с половиной суток - 59 часов - плавал под водой, "двигаясь с постоянным изменением курса на глубине 80-150 м". Во второй половине дня 23 марта аппарат, окончательно запутав следы потенциального противника, "достиг цели в акватории залива Хонвон, имитировавшей порт противника, и его испытательная боеголовка была взорвана под водой". Данный подводный беспилотник, как сообщалось, может быть оснащен ядерной боеголовкой, подрыв которой и провоцирует обещанное "разрушительное радиоактивное цунами". Название нового оружия тоже оказалось характерным - "Хэиль", что в переводе с корейского означает как раз "цунами". Утверждалось, что КНДР вела разработку данного оружия в обстановке глубокой секретности с 2012 г., а Ким Чен Ын лично присутствовал на разных стадиях испытаний более двух десятков раз.

Кроме того, в КНДР 22 марта были запущены четыре стратегические крылатые ракеты "Хвасаль-1" и "Хвасаль-2" "с опытными боеголовками, имитирующими ядерный заряд". Они пролетели расстояние от 1 500 до 1 800 км над Восточным (Японским) морем и точно поразили условные цели. Одна из ракет была взорвана на высоте 600 м, чтобы "проверить надежность работы систем управления ядерным взрывом и устройств имитации" ядерной боеголовки.

Как уже было сказано, все это неприятно удивило Южную Корею и США, которые в эти дни проводят одно за другим различные военные учения. КНДР же дала понять, что своими испытаниями она "отвечает" на все эти маневры, в ходе которых также отрабатываются и варианты ударов по КНДР, а также наступательные действия.

Южнокорейские эксперты по "горячим следам" признали, что КНДР демонстрирует способность обходить все возможные системы противоракетной обороны, а также возможность наносить удары внезапно, из самых разных сред - с земли, воды, из под воды, из под земли, с подвижных установок, с шахт, с подводных лодок и даже с бронепоездов. При этом запуски также осуществлялись такие, что демонстрировалась возможность подрыва зарядов в разных средах - путем непосредственного соприкосновения с целью, в глубине воды и на некоторой высоте - последнее заметно повышает количество жертв и разрушений.

Южан же весьма впечатлил подводный "дрон", который стали тут же сравнивать с российским "Посейдоном". "Конечно, российская система куда крупнее, мощнее и имеет, как заявлено РФ, ядерную энергетическую установку, а северокорейский представляет себе куда меньшую по размерам систему, но схожую по принципу действия: она может скрытно перемещаться долгое время под водой и наносить огромной мощи удар… Если испытания КНДР прошли так, как было заявлено, то стоит признать, что такие системы обнаруживать крайне сложно или почти невозможно. Им нет необходимости напрямую поражать корабль или иную цель, а достаточно взорваться под водой где-то недалеко. Если у подводного беспилотника будет ядерная боеголовка, то она уничтожит целый район и вполне могут быть огромные волны с повышенной радиоактивностью", - отметил профессор университета Кёнги Мун Гын Сик.

Другие эксперты же отмечают, что КНДР последовательно выполняет то, что она приняла в качестве главных пяти задач развития в сфере вооружений по итогам 8-го съезда Трудовой партии Кореи в январе 2021 г. Тогда, напомним, были заявлены пять основных направлений: гиперзвуковое оружие, ядерные боезаряды сверхбольшой мощности, ракеты с радиусом действия до 15 тысяч км, подводные и наземные твердотопливные межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) и атомные подводные лодки-ракетоносцы.

На момент заявления в начале 2021 г. эти цели воспринимались за рубежом во многом как позерство и нереальные планы, однако теперь признается, что Северная Корея держит слово. "Прошло всего лишь два с небольшим года после заявления Ким Чен Ына на съезде партии в январе 2021 г. о необходимости достигнуть в сфере вооружений пяти главных целей и по многим из них уже очевиден большой прогресс", - констатирует южнокорейское информагентство "Ёнхап". Как отмечают журналисты агентства, гиперзвуковое оружие "почти готово", по части твердотопливных МБР подводного и наземного базирования идут испытания и налицо серьезные достижения, МБР с радиусом действия до 15 тысяч км уже неоднократно запускались. Отмечено лишь, что пока не было ничего показано только по атомным подлодкам и сверхмощным ядерным боеголовкам. Впрочем, у КНДР есть еще почти три года, чтобы выполнить обещанное, а, судя по темпам и успехам, теперь всё это выглядит не как фантастические, а вполне реальные цели.

Со своей стороны Южная Корея и находящиеся на ее территории войска США также пытаются "не отставать". Сеул реализует активную программу модернизацию армии, есть новые наработки по части систем противоракетной обороны, ракетных ударных сил, систем связи, разведки, у США закупаются новейшие истребители пятого поколения, строятся подводные лодки, эсминцы. Американские стратегические бомбардировщики, способные нести ядерное оружие, а также авианосцы стали уже частыми гостями в Южной Корее. Так, в ближайшие дни в порт Пусан прибудет атомный авианосец ВМС США "Нимиц", который является самым крупным в мире для данного класса кораблей. Кроме того, США, Республика Корея и Япония ведут работу по созданию полноценного трехстороннего военного союза в регионе. При этом Сеул демонстрирует весьма воинственный настрой. Сегодня президент РК Юн Сок Ёль заявил, что Северная Корея "очень сильно заплатит за малейшие провокации".

Мы попросили известного эксперта по военной проблематике КНДР Владимира Хрусталева прокомментировать возможности заявленного сегодня Северной Кореей "секретного оружия" - "ядерного беспилотного катера подводного нападения "Хэиль".

Каковы общие впечатления от этого "подводного дрона" КНДР?

Владимир Хрусталев: Исходя из того, что заявлено официально - это некий необитаемый автономный подводный аппарат торпедообразной формы с ядерной или термоядерной боеголовкой, по сути - сверхдальняя дрон-торпеда.

Какие есть аналоги в других странах?

Владимир Хрусталев: Это, видимо, нечто среднее между нашим "Посейдоном", обычными ядерными торпедами и популярными ныне подводными дронами высокой автономности.

Насколько они эффективны как средства поражения, в чем их достоинства?

Владимир Хрусталев: В числе преимуществ такой системы следует отметить большие трудности по борьбе с ней в реальных условиях. Она небольшая, тихая, и не торопится. Гарантировать защиту от нее сложно. Теперь при любом варианте планировщикам противника придется отвлекать часть сил флота и на эту опасность, независимо от того, будут ли они реально готовиться Пхеньяном к применению.

Мировые СМИ впечатлились оборотом "радиоактивное цунами", которые использовали северокорейские издания для характеристики возможных последствий. Насколько это реально?

Владимир Хрусталев: Относительно концепции "радиоактивного цунами" следует помнить, что генерация таких явлений на больших площадях имеет ряд физических трудностей. Но ядерного заряда в 20-40 килотонн, взорвавшегося в акватории порта недалеко от берега, действительно вполне хватит для создания огромных радиоактивных волн из кипятка, достаточных для надёжного разрушения кораблей и портовой инфраструктуры в радиусе нескольких километров от эпицентра. Не стоит также забывать и об очень высоких уровнях радиации в первые часы после взрыва. Этого безусловно хватит для того, чтобы полностью вывести из строя большой торговый порт или военно-морскую базу.

Насколько наличие этого вида оружия меняет общий баланс сил?

Владимир Хрусталев: Появление этого оружия следует вписать в общий контекст развития морской компоненты ядерного потенциала КНДР. Оно дополняет уже известные системы подводного базирования баллистических ракет без подлодок, разрабатываемые подлодки с баллистическими ракетами (включая планы по созданию атомных ракетоносцев КНДР), а также  стратегические крылатые ракеты, запускаемые с подлодок из торпедных аппаратов. Последнее, с учётом размеров подводного флота КНДР, означает потенциально быстрый рост числа платформ, перекрывающих всю Северо-восточную Азию.

КНДР. Корея > Армия, полиция > rg.ru, 27 марта 2023 > № 4327928 Владимир Хрусталев

Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики об углублении отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху

Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин по приглашению Президента Российской Федерации В.В. Путина 20–22 марта 2023 года совершил государственный визит в Российскую Федерацию. Главы государств провели переговоры в Москве. Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин также провел встречу с Председателем Правительства Российской Федерации М.В. Мишустиным.

Российская Федерация и Китайская Народная Республика, далее именуемые Сторонами, заявляют о следующем.

I

Российско-китайские отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающие в новую эпоху, благодаря последовательным усилиям Сторон достигли наивысшего уровня в своей истории и продолжают поступательно развиваться. Стороны подтверждают, что двусторонние отношения развиваются в соответствии с принципами и духом, закрепленными Договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 16 июля 2001 года, Совместным заявлением Российской Федерации и Китайской Народной Республики к двадцатилетию подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 28 июня 2021 года и Совместным заявлением Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, и глобальном устойчивом развитии, опубликованным 4 февраля 2022 года.

Стороны отмечают, что отношения между Россией и Китаем, не являясь военно-политическим союзом, подобным союзам, сложившимся в период холодной войны, превосходят такую форму межгосударственного взаимодействия, не носят при этом блокового и конфронтационного характера и не направлены против третьих стран. Российско-китайские отношения являются зрелыми, стабильными, самодостаточными и крепкими, выдержали испытание пандемией COVID-19 и турбулентной международной обстановкой, не подвержены внешнему влиянию, демонстрируют жизнеспособность и позитивную энергетику. Дружба двух народов, передаваемая из поколения в поколение, имеет крепкий фундамент, всестороннее сотрудничество двух государств имеет широчайшие перспективы. Россия заинтересована в стабильном и процветающем Китае, а Китай заинтересован в сильной и успешной России.

Рассматривая друг друга в качестве приоритетных партнеров, Стороны неизменно проявляют уважение друг к другу и взаимодействуют на равных, представляя образец отношений крупных государств в современном мире. При ведущей роли дипломатии лидеров Стороны поддерживают интенсивное общение на всех уровнях, осуществляют углубленные контакты по значимым вопросам, представляющим обоюдный интерес, укрепляют взаимное доверие, непрестанно обеспечивают качественное продвижение двусторонних отношений высокого уровня и выражают готовность к дальнейшему углублению межгосударственных отношений и развитию диалоговых механизмов в различных областях.

Стороны отмечают стремительный характер происходящих в мире перемен, глубокую трансформацию международной архитектуры, необратимость таких исторических тенденций, как мир, развитие, сотрудничество и совместный выигрыш, констатируют ускорение процесса становления многополярного миропорядка, укрепление позиций стран с формирующимся рынком и развивающихся государств, рост числа региональных держав, оказывающих влияние на глобальные процессы и демонстрирующих стремление отстаивать свои законные национальные интересы. Вместе с тем все еще широко распространены проявления гегемонизма, унилатерализма, протекционизма. Неприемлемы попытки подменять общепризнанные принципы и нормы международного права «порядком, основанным на правилах».

Жизнеспособность многополярной модели и обеспечение устойчивого развития государств зависят от ее универсальной открытости и учета интересов всех без исключения стран на инклюзивной и недискриминационной основе. Россия и Китай призывают все страны продвигать такие общечеловеческие ценности, как мир, развитие, равенство, справедливость, демократия и свобода, вести диалог, а не вступать в конфронтацию, применять инклюзивный, а не эксклюзивный подход, мирно сосуществовать, осуществлять взаимовыгодное сотрудничество, стимулировать мирное развитие мира.

В этих условиях Стороны поддерживают тесную внешнеполитическую координацию и взаимодействие на многосторонних площадках, решительно отстаивая равенство и справедливость, продвигая построение международных отношений нового типа.

Стороны подчеркивают, что укрепление и углубление российско-китайских отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху, являются независимым от внешнего влияния стратегическим выбором, основанным на национальной специфике каждой из Сторон, отвечают коренным интересам двух государств и их народов, соответствуют современным тенденциям развития, не подвержены влиянию внешних факторов.

Стороны намерены:

– руководствуясь договоренностями, достигнутыми между главами государств, неизменно обеспечивать верный курс развития двусторонних отношений;

– оказывать решительную взаимную поддержку в вопросах защиты коренных интересов друг друга, прежде всего суверенитета, территориальной целостности, безопасности и развития;

– придерживаясь принципа взаимной выгоды, непрерывно углублять и расширять практическое сотрудничество в процессе модернизации в целях совместного развития и процветания, чтобы приносить еще большую пользу народам России и Китая;

– содействовать взаимопониманию и сближению народов двух стран, неустанно укреплять социальную и гражданскую базу передаваемой из поколения в поколение дружбы двух государств;

– продвигать многополярное мироустройство, экономическую глобализацию и демократизацию международных отношений, содействовать развитию глобального управления в более справедливом и рациональном ключе.

II

Стороны отмечают, что каждое государство обладает собственными историческими, культурными, национальными особенностями и вправе самостоятельно выбирать свой путь развития. Не существует «высшей демократии». Стороны выступают против навязывания одним государством другим государствам своих ценностей, проведения идеологических линий, создания ложного нарратива о так называемом противостоянии демократий и автократий, использования демократии и свободы в качестве предлога и политического инструмента для оказания давления на другие государства. Российская Сторона придает большое значение и заинтересованно изучит Глобальную цивилизационную инициативу Китайской Стороны.

Стороны отмечают, что всеобщая реализация прав человека является единым стремлением человечества. Каждое государство вправе самостоятельно выбирать путь развития в области прав человека. Различные цивилизации и страны должны уважать и принимать друг друга, общаться и заимствовать лучшее. Стороны будут неуклонно продвигать права человека на национальном и мировом уровнях.

Китайская Сторона поддерживает выполнение Российской Стороной национальных целей развития до 2030 года. Российская Сторона поддерживает реализацию Китайской Стороной задач модернизации по китайской модели.

Стороны выступают против вмешательства внешних сил во внутренние дела.

Российская Сторона подтверждает приверженность принципу «одного Китая», признает, что Тайвань является неотъемлемой частью КНР, выступает против независимости Тайваня в какой бы то ни было форме, твердо поддерживает действия Китайской Стороны по защите своего государственного суверенитета и территориальной целостности.

Стороны согласились развивать обмен опытом в законотворческой сфере и в области разработки и применения законодательства, регулирующего взаимодействие с иностранными субъектами, в целях правового обеспечения развития российско-китайских отношений и международного сотрудничества двух стран.

Стороны продолжат укреплять доверительный диалог по линии Администрации Президента Российской Федерации и Центрального Комитета Коммунистической партии Китая и их подразделений, а также в рамках консультаций высоких представителей по стратегической безопасности и по вопросам общественной безопасности, юстиции и правопорядка будут содействовать контактам между политическими партиями двух стран.

Стороны согласились обсудить проведение ежегодных встреч министров внутренних дел и общественной безопасности, наращивать сотрудничество в правоохранительной сфере в целях противодействия «цветным революциям», борьбы с «тремя силами зла», включая Исламское движение Восточного Туркестана, с трансграничной организованной преступностью, экономическими преступлениями и преступлениями, связанными с наркотиками.

Стороны будут регулярно проводить совместные патрулирования на море и в воздухе и совместные учения, развивать обмены и сотрудничество, в том числе в рамках всех имеющихся двусторонних механизмов взаимодействия, углублять взаимодоверие между вооруженными силами двух стран.

Стороны придают большое значение обеспечению безопасности, защите прав и интересов находящихся за рубежом лиц и учреждений двух стран, будут и далее продвигать формирование соответствующих двусторонних и многосторонних механизмов и профильный диалог, постоянно расширять форматы и области сотрудничества в сфере обеспечения безопасности находящихся за рубежом граждан, проектов и учреждений.

III

Стороны намерены прилагать скоординированные целенаправленные усилия для эффективного повышения уровня и обеспечения подлинно стратегического характера практического взаимодействия во всех областях в целях укрепления материальной базы российско-китайских отношений и улучшения благосостояния народов двух государств.

Стороны будут содействовать закреплению тенденции роста двустороннего товарооборота, постепенному совершенствованию его структуры, реализовывать Дорожную карту по высококачественному развитию российско-китайской торговли товарами и услугами, поддерживать развитие электронной торговли, выявлять новые точки роста, увеличивать охват и эффективность торгово-экономического сотрудничества, проводить работу по минимизации негативного влияния на него внешних рисков, обеспечению устойчивости, стабильности и безопасности производственно-сбытовых и логистических цепочек. Стороны намерены углублять межрегиональное сотрудничество, расширять его географию и сферы, наращивать обмены и кооперацию между малым и средним бизнесом.

Стороны будут поступательно продвигать инвестиционное сотрудничество в различных областях, совершенствовать деловую среду и правовое обеспечение, внедрять инновационные формы взаимодействия, углублять кооперацию в сферах цифровой экономики и устойчивого, в том числе «зеленого», развития. Стороны продолжат разработку новой редакции Плана российско-китайского инвестиционного сотрудничества.

Стороны приветствуют Совместное заявление Министерства экономического развития Российской Федерации и Министерства коммерции Китайской Народной Республики от 5 декабря 2022 года «О начале переговоров по актуализации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 9 ноября 2006 года» и продолжат переговоры по данному вопросу в целях достижения большего уровня защиты инвестиций и упрощения условий их привлечения, обеспечения более стабильной, справедливой, прозрачной и предсказуемой деловой среды как для инвесторов, так и для их капиталовложений.

Стороны продолжат укреплять взаимовыгодное сотрудничество в финансовой сфере, в том числе по обеспечению бесперебойности расчетов между экономическими субъектами двух стран, поддерживать расширение использования национальных валют в двусторонней торговле, инвестициях, кредитовании и прочих торгово-экономических операциях.

Стороны намерены осуществлять еще более тесное партнерство в энергетической сфере, поддерживать предприятия России и Китая в реализации проектов энергетического сотрудничества в нефтегазовой, угольной, электроэнергетической, атомной и других сферах, а также инициатив, способствующих снижению выбросов парниковых газов, в том числе связанных с использованием низкоэмиссионных и возобновляемых источников энергии. Стороны будут совместно защищать международную энергетическую безопасность (включая критическую трансграничную инфраструктуру), стабильность цепочек производства и поставок энергетической продукции, содействовать справедливым энергопереходам и низкоуглеродному развитию с учетом принципа технологической нейтральности, сообща вносить вклад в долгосрочное, здоровое и стабильное развитие глобального энергетического рынка.

Стороны продолжат развитие практической кооперации в области гражданского авиастроения, автомобилестроения, судостроения, металлургии, а также в других сферах, представляющих взаимный интерес.

Стороны будут укреплять взаимодействие в сфере транспорта, совершенствовать трансграничную инфраструктуру, повышать пропускную способность пунктов пропуска и обеспечивать их стабильное функционирование. Стороны намерены продолжать оказывать поддержку развитию железнодорожных и морских грузовых перевозок в сообщении Китай – Европа транзитом через территорию Российской Федерации и повышать их эффективность.

Стороны будут углублять взаимовыгодное сотрудничество в космической сфере по направлениям, представляющим взаимный интерес, в том числе в рамках реализации Программы развития сотрудничества в области космической деятельности между Государственной корпорацией по космической деятельности «Роскосмос» и Китайской национальной космической администрацией на 2023–2027 годы.

Стороны будут способствовать созданию благоприятных условий, наращивать объемы и осуществлять диверсификацию поставок на национальные рынки России и Китая сельскохозяйственной продукции и продовольствия.

Стороны приветствуют проведение Седьмой Российско-Китайской ЭКСПО в 2023 году на территории Российской Федерации в г. Екатеринбурге.

Китайская Сторона поддерживает продвижение интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза, Российская Сторона поддерживает инициативу «Один пояс, один путь». Стороны прилагают активные совместные усилия по сопряжению планов развития Евразийского экономического союза и инициативы «Одного пояса, одного пути» в целях укрепления взаимосвязанности на пространстве евразийского региона, продолжат работу по реализации Соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и его государствами-членами, с одной стороны, и Китайской Народной Республикой, с другой стороны, от 17 мая 2018 года.

Стороны подтверждают нацеленность на параллельное и скоординированное формирование Большого Евразийского партнерства и строительство «Одного пояса, одного пути» в интересах развития двусторонних и многосторонних интеграционных процессов на благо народов евразийского континента.

Стороны придают важное значение работе по реализации Дорожной карты развития сотрудничества между Российской Федерацией, Китайской Народной Республикой и Монголией на среднесрочную перспективу 2015 года и Программы создания экономического коридора Россия – Монголия – Китай 2016 года для дальнейшего углубления комплексного взаимодействия в данном трехстороннем формате, активизируют усилия для последовательного сопряжения этого перспективного механизма с кооперацией в рамках ШОС, ЕАЭС и других региональных организаций и механизмов. Стороны приложат усилия для продвижения работы по изучению и согласованию проекта сооружения нового газопровода из России в Китай через территорию Монголии.

Стороны договорились усилить обмены и сотрудничество в сфере противодействия отмыванию денег, в том числе в рамках многосторонних форматов.

IV

Стороны выступают против политизации международного гуманитарного сотрудничества, дискриминации представителей сфер культуры, образования, науки, спорта по какому бы то ни было признаку, включая гражданство, язык, религию, политические и иные убеждения, национальное или социальное происхождение.

Стороны намерены прилагать активные усилия, направленные на восстановление и наращивание динамики российско-китайских очных обменов и сотрудничества в гуманитарной сфере, последовательно укреплять дружбу между народами двух государств и общественную базу двусторонних отношений.

Стороны будут углублять сотрудничество в области образования, содействовать повышению качества и эффективности обучения российских граждан в Китае и китайских граждан в России, поощрять межвузовское сотрудничество, поддерживать деятельность российско-китайских профильных объединений вузов и Ассоциации довузовских образовательных учреждений России и Китая, содействовать продвижению совместных образовательных учреждений и программ, обменов в сфере среднего профессионального образования, углублять сотрудничество в области преподавания языков, развивать двусторонний обмен между учащимися и взаимодействие в сфере цифрового образования.

Стороны будут углублять взаимовыгодное сотрудничество в области научно-технических инноваций, расширять отраслевой обмен кадрами, реализовывать потенциал взаимодействия в области фундаментальных и прикладных исследований, внедрения в производство результатов научно-технических разработок, сосредоточат усилия на ведении совместных прорывных исследований в передовых областях науки и техники и по общемировым проблемам глобального развития, в том числе в части, касающейся предотвращения изменения климата и адаптации к нему, будут внедрять новые модели сотрудничества в таких технологических и производственных областях, как искусственный интеллект, интернет вещей, сети связи пятого поколения, цифровая и низкоуглеродная экономики.

Стороны будут наращивать обмены и укреплять взаимные контакты между музеями, библиотеками, художественными галереями, театрами и другими учреждениями культуры, а также литературными и художественными объединениями двух стран. Стороны будут расширять сотрудничество в области туризма, поощрять формирование комфортной туристической среды.

Стороны будут углублять сотрудничество в области здравоохранения, расширять связи в сфере научных исследований и высшего медицинского образования, наращивать контакты и сотрудничество по контролю и надзору за обращением лекарственных препаратов и медицинских изделий, развивать взаимодействие по таким направлениям, как медицина катастроф, инфекционные заболевания, онкология и ядерная медицина, охрана материнства и детства, офтальмология, психиатрия, усиливать соответствующую работу в рамках таких многосторонних площадок, как ВОЗ, БРИКС, ШОС, «Группа двадцати», АТЭС.

Стороны продолжат развивать сотрудничество в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения для противодействия угрозам эпидемий, будут совместно на площадках международных организаций противостоять попыткам принятия юридически обязывающих механизмов, ограничивающих суверенитет стран в области профилактики и борьбы с инфекционными заболеваниями, предупреждения и реагирования на биологические угрозы.

Стороны высоко оценивают позитивные результаты Годов российско-китайского сотрудничества в области физической культуры и спорта в 2022–2023 годах, продолжат укреплять всестороннее взаимодействие в данной сфере, способствуя совместному развитию физической культуры и спорта двух стран. Китайская сторона поддерживает российскую инициативу о проведении в 2024 году в г. Казани Международного мультиспортивного турнира «Игры будущего». Стороны выступают против политизации спорта, надеются на задействование уникальной роли физической культуры и спорта для продвижения солидарности и мира.

Стороны приветствуют соответствующие инициативы и решения Международного олимпийского комитета и Олимпийского совета Азии, совместно отстаивают олимпийские ценности, готовы создавать площадки с благоприятными условиями для проведения соревнований с участием отвечающих требованиям спортсменов из всех стран.

Стороны продолжат укреплять кооперацию в таких областях, как научные исследования морей и океанов, охрана морской среды, предупреждение стихийных бедствий в море и смягчение их последствий, разработка морского оборудования. Стороны продолжат углублять практическое сотрудничество в сферах полярных научных исследований, охраны окружающей среды и организации экспедиций, будут вносить больший общественный вклад в глобальное управление морями и океанами.

Стороны намерены совместными усилиями повышать уровень взаимодействия в области реагирования на чрезвычайные ситуации; наладить сотрудничество в таких сферах, как авиационно-спасательные технологии, мониторинг и прогнозирование чрезвычайных ситуаций, подготовка кадров; проводить совместные учения аварийно-спасательных формирований по реагированию на бедствия, в том числе в приграничных регионах; развивать сотрудничество и обмен информацией в отношении поисково-спасательных работ на море.

Стороны намерены развивать сотрудничество и взаимный обмен информацией о политике в сфере радио, телевидения и аудиовизуального контента в сети Интернет, активизировать взаимодействие в таких областях, как совместное производство и взаимная трансляция телевизионных программ, применение технических разработок в целях продвижения совместного развития отрасли.

Стороны согласны укреплять обмены между СМИ, аналитическими центрами, издательствами, сотрудничать в области общественных наук и архивов, литературы и искусства.

Стороны намерены развивать сотрудничество в области духовно-нравственного воспитания молодежи, предоставлять возможности для самореализации, предпринимательской, инновационной, творческой и иной созидательной деятельности детей и молодежи, а также для расширения прямых контактов и совместных молодежных проектов России и Китая.

Стороны продолжат углублять взаимодействие посредством проведения двусторонних мероприятий в сфере добровольчества, предпринимательства, творчества и креативных индустрий, развития детского движения, в том числе посредством дальнейшей скоординированной работы на многосторонних молодежных площадках в рамках ООН, БРИКС, ШОС, СВМДА и «Группы двадцати».

V

Стороны подтверждают готовность решительно защищать международную систему, в которой центральную роль играет ООН, миропорядок, основанный на международном праве, и фундаментальные нормы международных отношений, базирующиеся на целях и принципах Устава ООН; выступают против всех форм гегемонии, односторонних подходов и политики силы, против мышления «холодной войны», блокового противостояния и создания узких форматов, направленных против определенных стран.

В этом контексте Российская Сторона отмечает позитивное значение концепции Китайской Стороны о построении «сообщества единой судьбы человечества» для укрепления солидарности мирового сообщества и объединения усилий в реагировании на общие вызовы. Китайская Сторона положительно оценивает конструктивные и последовательные усилия Российской Стороны по формированию справедливой многополярной системы международных отношений.

Стороны поддерживают построение открытой мировой экономики, отстаивают многостороннюю торговую систему, центральную роль в которой играет Всемирная торговая организация, способствуют либерализации и упрощению условий торговли и инвестиций, призывают к созданию открытой, справедливой, честной, недискриминационной среды развития, выступают против односторонних подходов, протекционизма, создания барьеров и препятствий, разрыва связей и цепочек поставок, односторонних санкций и политики предельного давления.

Российская Сторона позитивно оценивает «Инициативу в области глобального развития», продолжит участвовать в работе Группы друзей в ее поддержку. Стороны будут и далее побуждать международное сообщество фокусироваться на вопросах развития и увеличивать свой вклад в него, будут совместно способствовать успешному проведению Саммита ООН по целям в области устойчивого развития, обеспечивая скорейшую реализацию Повестки дня ООН в области устойчивого развития до 2030 года.

Стороны глубоко обеспокоены серьезными вызовами в сфере международной безопасности, и исходят из того, что судьбы народов всех стран взаимосвязаны, ни одно государство не должно обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других государств. Стороны призывают международное сообщество на основе принципа коллективных обсуждений и совместных действий принимать активное участие в глобальном управлении безопасностью, действенным образом укреплять глобальную стратегическую стабильность и обеспечивать всеобщую, комплексную, устойчивую безопасность, основанную на сотрудничестве, задействуя соответствующие международные механизмы, в том числе инструменты контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения оружия массового уничтожения. В этих целях Стороны подтверждают необходимость комплексной работы по обновлению и совершенствованию архитектуры международной безопасности для придания ей большей устойчивости к кризисам. Одной из центральных опор международной безопасности должны стать согласованные и неукоснительно соблюдаемые принципы и параметры мирного сосуществования на современном историческом этапе, которые позволили бы минимизировать конфликтный потенциал в межгосударственных отношениях. В максимальной степени следует избегать конфликтов между постоянными членами Совета Безопасности ООН, несущими особую ответственность в деле поддержания мира и глобальной стабильности.

Стороны осуждают терроризм во всех его проявлениях, продвигают идею формирования единого глобального контртеррористического фронта при центральной координирующей роли ООН, выступают против политизации и двойных стандартов в борьбе с терроризмом и экстремизмом, осуждают практику вмешательства во внутренние дела государств под предлогом борьбы с международным терроризмом и экстремизмом, а также попытки использования террористических и экстремистских группировок в геополитических целях. Стороны выступают за проведение объективного, непредвзятого, профессионального расследования взрывов на газопроводах «Северный поток».

Стороны полны решимости продолжать тесное взаимодействие по вопросам региональной и глобальной безопасности, в том числе в рамках реализации «Инициативы в области глобальной безопасности», оперативно обмениваться мнениями и координировать позиции по значимым вопросам глобального и регионального масштаба, прилагать усилия для защиты мира и безопасности во всем мире.

Стороны наладили результативное взаимодействие в двустороннем и многостороннем форматах по вопросам борьбы с пандемией новой коронавирусной инфекции COVID-19, охраны жизни и здоровья населения двух стран и народов мира. Стороны поддерживают углубление информационного обмена по тематике пандемии COVID-19 и усиление координации при взаимодействии на таких площадках, как ВОЗ. Стороны совместно противостоят замыслам и попыткам политизировать вопрос о происхождении вируса.

VI

Стороны продолжат тесное взаимодействие в укреплении роли и влияния ШОС в обеспечении мира, безопасности и стабильности на ее пространстве. Совместно с другими государствами – членами ШОС они намерены прилагать усилия по совершенствованию деятельности Организации на современном этапе в интересах эффективного противостояния новым вызовам и угрозам, углубления взаимовыгодных многосторонних отношений в сферах торговли, экономики и культурно-гуманитарных связей в Евразии.

Россия высоко оценивает успешное проведение Китаем XIV саммита БРИКС. Стороны готовы совместно с другими участниками объединения реализовывать договоренности, достигнутые в ходе прошедших саммитов БРИКС, углублять практическое сотрудничество во всех сферах, активно содействовать дискуссиям по расширению БРИКС и увеличению числа акционеров Нового банка развития, динамично развивать сотрудничество в формате БРИКС «аутрич» / «БРИКС плюс», выступать в защиту интересов развивающихся стран и государств с формирующимся рынком.

Стороны намерены развивать сотрудничество в рамках форматов «Россия – Индия – Китай» и «Россия – Китай – Монголия», а также укреплять взаимодействие на таких площадках, как Восточноазиатский саммит, Региональный форум АСЕАН по безопасности, Совещание министров обороны стран – членов АСЕАН и партнеров по диалогу. Россия и Китай продолжат наращивать координацию по вопросам углубления взаимодействия с АСЕАН, намерены продолжать работу в интересах укрепления роли Ассоциации в качестве ключевого элемента региональной архитектуры.

Стороны считают необходимым и далее укреплять потенциал ЮНЕСКО в качестве универсального межправительственного форума в гуманитарной сфере, способствовать сохранению подлинно многостороннего, взаимоуважительного и профессионального диалога на площадке ЮНЕСКО, нацеленного на результативный поиск согласия государств – членов и продвижение объединительной повестки дня. Стороны будут поощрять наращивание сотрудничества между ЮНЕСКО и ШОС по вопросам, представляющим взаимный интерес, в том числе с опорой на Меморандум о взаимопонимании между Секретариатом ШОС и Секретариатом ЮНЕСКО.

Стороны настроены укреплять координацию в рамках «Группы двадцати» и других многосторонних механизмов, побуждать «Группу двадцати» реагировать на актуальные вызовы в международной финансово-экономической сфере, совершенствовать систему глобального экономического управления на справедливой и рациональной основе, чтобы она лучше отражала структуру мировой экономики, что предусматривает повышение представленности и наделение бо́льшим правом голоса государств с формирующимися рынками и развивающихся стран. Стороны поддерживают присоединение Африканского союза к «Группе двадцати».

Стороны намерены усиливать координацию в рамках АТЭС в целях всесторонней и сбалансированной реализации «Путраджайских ориентиров развития АТЭС до 2040 года», предусматривающих создание открытого, динамичного, жизнеспособного и мирного азиатско-тихоокеанского сообщества.

Стороны намерены укреплять взаимодействие по вопросам поддержки многосторонней торговой системы, основанной на правилах ВТО, и борьбы с торговым протекционизмом, проявляющимся в том числе в установлении нелегитимных односторонних ограничений в торговле, усилить диалог по повестке ВТО, включая ее реформирование в целях повышения роли ВТО в глобальном экономическом управлении, в особенности способствовать восстановлению функционирования механизма разрешения споров к 2024 году, и реализации договоренностей, достигнутых по итогам обсуждения совместных инициатив в сфере упрощения процедур инвестирования и электронной торговли.

Стороны решительно осуждают политизацию многосторонних площадок и попытки отдельных стран по внесению непрофильных вопросов в их повестку, нанося ущерб реализации первоочередных задач этих форматов.

VII

Подчеркивая важность Совместного заявления лидеров пяти государств, обладающих ядерным оружием, о предотвращении ядерной войны и недопущении гонки вооружений, Стороны вновь заявляют, что в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана. Стороны призывают все страны, подписавшие Совместное заявление, на практике следовать его ключевым постулатам, в том числе действенным образом снижать риск развязывания ядерной вой-

ны и любого вооруженного конфликта между государствами, обладающими ядерным оружием. На фоне деградации отношений между ядерными державами меры по снижению стратегических рисков должны быть органично вписаны в общие усилия по уменьшению напряженности между государствами, формированию более конструктивных отношений и по сведению к минимуму оснований для возникновения противоречий в области безопасности. Все ядерные державы не должны размещать ядерное оружие за пределами национальных территорий и должны вывести все размещенное за рубежом ядерное оружие.

Стороны подтверждают, что Договор о нераспространении ядерного оружия является крае-

угольным камнем международных механизмов ядерного разоружения и международного режима нераспространения ядерного оружия. Стороны подтверждают приверженность своим обязательствам по этому Договору и продолжат координировать усилия в целях сохранения и укрепления Договора в интересах поддержания международного мира и безопасности.

Стороны выражают серьезную озабоченность последствиями и рисками для стратегической стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе в связи с созданием трехстороннего партнерства по безопасности (АУКУС) между США, Великобританией и Австралией и их планами по строительству атомных подводных лодок. Стороны решительно призывают членов этого партнерства строго выполнять свои обязательства по нераспространению оружия массового уничтожения и средств его доставки, поддерживать региональный мир, стабильность и развитие в регионе.

Стороны выражают серьезные опасения, связанные с планами Японии сбросить в этом году в океан радиоактивную загрязненную воду, накопившуюся после аварии на АЭС «Фукусима-1», подчеркивают, что Япония должна проявлять транспарентность в контактах с сопредельными странами, другими заинтересованными государствами, международными агентствами и в том числе провести исчерпывающие консультации по данному вопросу. Стороны настаивают на утилизации радиоактивной загрязненной воды Японией надлежащим научным, прозрачным и безопасным способом, а также согласилась на проведение долгосрочного мониторинга Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и заинтересованными государствами для обеспечения эффективной защиты морской среды, а также прав и интересов населения всех стран по охране своего здоровья.

Стороны подтверждают важность скорейшего возобновления полного и эффективного выполнения Соглашения по иранской ядерной программе и резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, в связи с чем призвали все заинтересованные стороны принять политические решения, которые оказали бы содействие положительному исходу переговоров о возобновлении выполнения Совместного всеобъемлющего плана действий.

Стороны вновь подтверждают необходимость неукоснительного соблюдения и последовательного укрепления Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении, в том числе путем ее институционализации, а также принятия юридически обязывающего протокола, с эффективным механизмом проверки. Стороны выражают серьезную озабоченность военно-биологической деятельностью Соединенных Штатов Америки, осуществляемой на их национальной территории и за ее пределами, представляющей серьезную угрозу безопасности других государств и целых регионов, требуют от США дать по этому поводу разъяснения и не осуществлять любую биологическую деятельность, противоречащую указанной Конвенции, а также не препятствовать созданию механизма проверки соблюдения обязательств в рамках этой Конвенции.

Стороны привержены цели построения мира, свободного от химического оружия, глубоко обеспокоены политизацией Организации по запрещению химического оружия. Стороны настаивают на том, чтобы США, как единственное государство – участник Конвенции о запрещении химического оружия, не завершившее процесс уничтожения своего запаса химического оружия, ускорили его ликвидацию, и призывают Японию как можно скорее завершить уничтожение химического оружия, оставленного в Китае.

Россия и Китай выражают озабоченность активизацией деятельности США по созданию глобальной системы противоракетной обороны и развертыванию ее элементов в различных регионах мира в сочетании с наращиванием потенциала высокоточного неядерного оружия для нанесения обезоруживающего удара и других стратегических возможностей, а также со стремлением США к размещению ракет наземного базирования средней и меньшей дальности в Азиатско-Тихоокеанском и Европейском регионах и их передаче своим союзникам. Стороны призывают США прекратить подрывать международную и региональную безопасность и глобальную стратегическую стабильность в целях обеспечения своего одностороннего военного преимущества.

Россия и Китай выступают против попыток отдельных стран превратить космическое пространство в арену вооруженной конфронтации и будут противодействовать активности, направленной на достижение военного превосходства и его использования для проведения боевых операций. Стороны подтверждают необходимость скорейшего запуска переговоров о создании на основе российско-китайского проекта договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов многостороннего юридически обязывающего инструмента, который предоставлял бы фундаментальные и надежные гарантии предотвращения гонки вооружений в космосе, размещения оружия в космическом пространстве и применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов или с их помощью. Стороны выступают за глобализацию международной инициативы/политического обязательства о неразмещении первыми оружия в космосе в целях укрепления международного мира, обеспечения равной и неделимой безопасности для всех, а также повышения предсказуемости и устойчивости деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства в мирных целях.

Стороны придают большое значение вопросу регулирования искусственного интеллекта и готовы наращивать обмены и сотрудничество по данной тематике.

Стороны выступают против милитаризации информационно-коммуникационных технологий, ограничения их развития и сотрудничества в этой сфере. Поддерживают создание многосторонней равноправной и прозрачной глобальной системы управления Интернетом при обеспечении суверенитета и безопасности всех стран в данной области. Приветствуют деятельность Рабочей группы открытого состава ООН по вопросам безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и самих ИКТ 2021 – 2025 как единственного процесса в рамках ООН в сфере международной информационной безопасности. Полагают, что необходимо выработать новые нормы ответственного поведения государств в информационном пространстве, в частности принять универсальный международно-правовой документ. Существенный вклад в его разработку внесут российская концепция конвенции по международной информационной безопасности и китайская Глобальная инициатива по обеспечению безопасности данных. Поддерживают работу Специального комитета ООН по разработке всеобъемлющей международной конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях.

VIII

Стороны принимают действенные меры, развивают сотрудничество и вносят важный вклад в сфере предотвращения изменения климата и адаптации к нему, организации и функционирования систем торговли углеродными активами, реализации добровольных климатических проектов, обмена опытом на национальном и региональном уровнях по вопросам снижения темпов глобального потепления и адаптации к нему.

Стороны подтверждают приверженность Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата, а также целям, принципам и положениям Парижского соглашения, в особенности принципу общей, но дифференцированной ответственности, придерживаются истинного мультилатерализма, продвигают полную и эффективную реализацию Парижского соглашения. Стороны подчеркивают, что увеличение финансовой поддержки развитыми странами развивающихся стран имеет крайне важное значение для усиления мер по снижению темпов глобального потепления и урегулирования вопроса неравного доступа к финансовым средствам. Стороны выступают против создания барьеров в международной торговле под предлогом борьбы с изменением климата и использования климатической проблематики в политических целях.

Стороны высоко оценивают результаты, достигнутые в ходе 15-го совещания Конференции Сторон Конвенции о биологическом разнообразии под председательством Китайской Народной Республики, и выражают надежду, что они внесут позитивный вклад в продвижение процесса глобального управления биоразнообразием. Стороны неуклонно продвигают международное сотрудничество и обмены в сфере биологического разнообразия, активно реализуют цели Куньминско-Монреальской глобальной рамочной программы в области биоразнообразия, совместно способствуют гармоничному развитию человека и природы, содействуя глобальному устойчивому развитию.

IX

Стороны считают, что цели и принципы Устава ООН должны соблюдаться, международное право должно уважаться. Российская Сторона позитивно оценивает объективную и непредвзятую позицию Китайской Стороны по украинскому вопросу. Стороны выступают против того, чтобы любые государства и их блоки с целью получения военных, политических и иных преимуществ наносили ущерб легитимным интересам других стран в области безопасности. Китайская Сторона положительно оценивает готовность Российской Стороны прилагать усилия для скорейшего перезапуска мирных переговоров.

Россия приветствует готовность Китая играть позитивную роль в деле политико-дипломатического урегулирования украинского кризиса и конструктивные соображения, изложенные в составленном Китайской Стороной документе «О позиции Китая по политическому урегулированию украинского кризиса».

Стороны отмечают, что для решения украинского кризиса необходимо уважать легитимные озабоченности всех стран в области безопасности и предотвращать формирование блокового противостояния, прекратить действия, способствующие дальнейшему разжиганию конфликта.

Стороны подчеркивают, что ответственный диалог является оптимальным путем для устойчивого урегулирования украинского кризиса, и международное сообщество должно поддерживать предпринимаемые в связи с этим конструктивные усилия.

Стороны призывают прекратить все шаги, способствующие эскалации напряженности и затягиванию боевых действий, избежать дальнейшей деградации кризиса вплоть до его перехода в неконтролируемую фазу. Стороны выступают против всех односторонних санкций, установленных в обход Совета Безопасности ООН.

Стороны настаивают, чтобы НАТО строго соблюдала обязательства, касающиеся регионального и оборонительного характера указанной Организации. Призывают НАТО уважать суверенитет других государств, их безопасность и интересы, цивилизационное и историко-культурное многообразие, объективно и непредвзято относиться к мирному развитию других государств. Стороны выражают большую озабоченность продолжающимся усилением связей НАТО со странами Азиатско-Тихоокеанского региона по военным вопросам и вопросам безопасности, а также подрывом Организацией регионального мира и стабильности. Стороны выступают против формирования в Азиатско-Тихоокеанском регионе закрытых эксклюзивных блоковых структур, блоковой политики и противоборствующих лагерей. Стороны отмечают негативное влияние на мир и стабильность в этом регионе индо-тихоокеанской стратегии США, движимых менталитетом холодной войны. Россия и Китай привержены строительству равноправной, открытой и инклюзивной, ненаправленной против третьих стран системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе с целью поддержания мира, стабильности и благополучия в регионе.

Стороны считают, что защита мира и стабильности в Северо-Восточной Азии соответствует интересам всех заинтересованных государств. Стороны выступают против подрыва мира и стабильности в регионе военной силой, исходящей из-за его пределов, призывают вовлеченные страны отказаться от мышления холодной войны и идеологических предрассудков, проявлять сдержанность и не совершать шагов, расшатывающих региональную безопасность.

Стороны выражают озабоченность в связи с ситуацией на Корейском полуострове, настойчиво призывают все заинтересованные государства проявлять спокойствие и сдержанность, прилагая усилия к снижению напряженности. Американская Сторона должна реальными действиями ответить на правомерные и рациональные озабоченности Северокорейской Стороны и создать условия для возобновления диалога. Стороны неизменно настаивают на необходимости обеспечения мира и стабильности на полуострове, включая осуществление его денуклеаризации, совместными инициативами продвигают создание механизма поддержания мира и безопасности на нем, считают недопустимым и бесперспективным давление посредством санкций, а диалог и консультации – единственным путем решения проблем полуострова. Стороны продолжат тесные контакты и взаимодействие, с тем чтобы в соответствии с идеей «параллельного продвижения» и принципами поэтапности и синхронности непрерывно продвигать процесс политического урегулирования на полуострове. Стороны призывают все заинтересованные государства активно отозваться на совместные усилия России и Китая, выступающих за мир и переговоры, и играть конструктивную роль в этом процессе.

Стороны выступают за защиту мира и стабильности на Ближнем Востоке, поддерживают страны региона в укреплении стратегической самостоятельности и разрешении острых проблем посредством диалога и консультаций, выступают против вмешательства во внутренние дела стран региона. Стороны приветствуют нормализацию отношений между Саудовской Аравией и Ираном, достигнутую посредством диалога. Стороны поддерживают всеобъемлющее и справедливое урегулирование палестинского вопроса на основе двухгосударственного принципа. Стороны выступают в поддержку суверенитета, независимости и территориальной целостности Сирии, содействуют продвижению комплексного процесса политического урегулирования, организуемого и осуществляемого самими сирийцами. Стороны выступают за защиту суверенитета, независимости и территориальной целостности Ливии, содействуют продвижению комплексного процесса политического урегулирования, осуществляемого и ведомого самими ливийцами. Стороны будут укреплять контакты в связи с выдвинутыми каждой из них инициативами безопасности региона Персидского залива и вести работу по их сопряжению, с тем чтобы сообща создавать архитектуру коллективной безопасности региона Персидского залива.

Стороны отмечают позитивный вклад Организации Договора о коллективной безопасности в обеспечение региональной безопасности. Отмечают потенциал для развития сотрудничества между ОДКБ и КНР в целях обеспечения мира и стабильности региона.

Стороны готовы укреплять взаимную координацию по поддержке стран Центральной Азии в обеспечении их суверенитета и национального развития, не приемлют попытки импорта «цветных революций» и внешнего вмешательства в дела региона.

Стороны будут укреплять контакты и координацию по вопросам, связанным с африканскими государствами, сохранять благоприятную и здоровую атмосферу международного сотрудничества в Африке, поддерживать усилия африканских государств по самостоятельному разрешению проблем континента, вносить вклад в общее дело мира и развития на Африканском континенте. Россия и Китай продолжат практику проведения консультаций по вопросам, связанным с Латинской Америкой, уделять внимание укреплению взаимным контактам и диалогу при развитии двусторонних отношений со странами Латинской Америки и Карибского бассейна, продолжать способствовать стабильности и процветанию в регионе.

Стороны выступают за сохранение Арктики в качестве территории мира, стабильности и конструктивного сотрудничества.

Путин: Россия придает большое значение сотрудничеству с Китаем

В преддверии визита в КНР Владимир Путин ответил на вопросы председателя Медиакорпорации Китая Шэнь Хайсюна. Глава Российского государства в ходе беседы рассказал о том, что общего у российской и китайской мечты, о будущем отношений с Западом, об ожиданиях от чемпионата мира по футболу и многом другом. "Российская газета" публикует наиболее интересные фрагменты этой беседы.

У нас много того, что объединяет

Шэнь Хайсюн: Чем отличается нынешний президентский срок от предыдущих?

Владимир Путин: Хотел бы воспользоваться этим случаем, пожелать всего самого доброго китайскому народу. Мы знаем, что у нас в Китае очень много друзей... Я хочу пожелать всего самого доброго китайскому народу, счастья и процветания каждой китайской семье. Что касается нового срока в должности президента Российской Федерации, то вы, наверное, если смотрели это в прямом эфире, видели, о чем я говорил. Самыми приоритетными направлениями нашей работы, когда я говорю "нашей", имею в виду и свою, и работу моей команды, будет дальнейшее поступательное развитие России, обеспечение темпов экономического роста, придание нашей экономике инновационного характера, развитие инфраструктуры, здравоохранения, образования и обеспечение, безусловно, безопасности. Мы будем уделять серьезное внимание нашему позиционированию на международной арене как страна, которая придерживается принципов международного права, уважает интересы наших партнеров и, безусловно, будет добиваться соблюдения наших собственных интересов. В этой связи мог бы сказать, что мы большое значение придаем нашему сотрудничеству с нашими традиционными и надежными партнерами, союзниками и друзьями, к которым, безусловно, относим и КНР.

Шэнь Хайсюн: Я заметил, что, начиная с обращения к Федеральному Собранию, вы часто упоминали российскую мечту. Как вы знаете, китайский народ тоже стремится осуществить китайскую мечту, которую инициировал председатель Си Цзиньпин. Как вы думаете, чем схожи и отличаются российская и китайская мечты?

Владимир Путин: Ведь Китай и Россия - соседи. Мы общаемся друг с другом на протяжении столетий, имеем очень глубокие исторические связи и корни. И это же не случайно, что мы, будучи соседями, выстроили в последние десятилетия такие отношения, которые, наверное, на сегодняшний день не имеют даже примера в мире. Это отношения, которые построены, действительно, на учете интересов друг друга.

Вот смотрите, мы подписали Договор в 2001 году о дружбе и добрососедстве, но он, этот Договор, - только основа, тот фундамент, на котором мы выстроили сегодняшнее здание наших отношений, а оно с каждым годом приобретает все новые и новые краски, все новые и новые этажи, оно растет все выше и выше, становится все крепче и крепче. Это не случайно, это говорит о том, что нас многое объединяет в наших подходах в строительстве собственных государств, в отношении к людям, и это очень важно. Вот смотрите, если взять то, о чем говорил Председатель Си Цзиньпин на последнем съезде партии, ведь что лежит в основе всего, о чем говорил Председатель Китайской Народной Республики? Стремление к улучшению жизни людей. Эта цель может быть достигнута самыми разными способами и самыми разными инструментами, но цель одна, и у нас в России не может быть никакой другой цели, кроме улучшения жизни наших граждан. Исходя из этого мы и думаем о том, как выстроить в том числе российско-китайские отношения, с тем чтобы добиваться вот этих целей и для обеспечения нашей внешней безопасности, и для сложения усилий в строительстве экономики нового типа, построенной на современных инновациях, на цифровой экономике, на достижениях генетики, на современных, грамотных способах управления обществом, государством и самой экономикой как таковой. Так что у нас очень много того, что нас объединяет. И, складывая эти усилия, уверен, мы будем добиваться новых успехов.

День рождения - вместе

Шэнь Хайсюн: В прошлом году вы встречались больше всего с китайскими лидерами по сравнению с другими странами. Только с Си Цзиньпином вы встречались пять раз. Вы также наградили Председателя Си Цзиньпина орденом Андрея Первозванного, высшей наградой в России. Поделитесь с нами вашими впечатлениями от общения с Председателем Си Цзиньпином.

Владимир Путин: Вы знаете, некоторые вещи говорить неудобно, это же такие личные наблюдения и личные наши отношения. Но, наверное, Председатель Си Цзиньпин - это единственный лидер из всех мировых лидеров, с которым мне пришлось отметить один из своих дней рождения. У меня так не складывались ни с кем отношения и рабочий график, чтобы я отмечал свой день рождения с кем-то из своих зарубежных коллег. А вот с Председателем Си Цзиньпином мы это сделали. И потом (я уже говорил об этом публично, здесь секрета нет) мы сделали это очень по-простому. Не буду скрывать, не знаю, он на меня, наверное, не будет сердиться, выпили по рюмке водки, просто нарезали какую-то колбасу. Просто мы после окончания рабочего дня это делали. Но я хочу с этого начать, если говорить о характеристиках. Он очень доступный и по-человечески душевный человек. Но в то же время очень надежный партнер. Можно быть уверенным в том, что если мы с Председателем Си Цзиньпином о чем-то договариваемся, то я со своей стороны, и я знаю, что он со своей стороны всегда стремимся к исполнению наших взятых на себя обязательств. Это первое.

И второе. Он, собственно говоря, так же как и многие лидеры других стран, - это нас, думаю, объединяет всех, - стремится к максимальному результату в своей работе для пользы каждого конкретного человека в своей собственной стране.

Он аналитик хороший, и с ним интересно обсуждать и мировые проблемы, и вопросы экономики. Так что это для меня очень комфортный партнер, хороший и надежный друг.

ШОС - в пользу развития

Шэнь Хайсюн: Через несколько дней вы отправитесь в Циндао, город в Китае, участвовать в саммите ШОС. Также будет проведен ваш государственный визит в Китай. Учитывая расширение ШОС, как вы думаете, как можно сделать так, чтобы работа Организации была более эффективной и позитивной?

Владимир Путин: ШОС создавалась как достаточно скромная организация для решения прежде всего пограничных вопросов между Китайской Народной Республикой, Россией и рядом других бывших республик Советского Союза.

Мы ставили перед собой, повторю, скромные задачи, но постепенно, постепенно по мере решения этих проблем, достаточно узких, стало очевидным, что нас многое объединяет. В том смысле, что вместе мы можем добиваться более широких результатов, более серьезных результатов, чем просто решение пограничных вопросов. И ШОС стала развиваться. Но после полноформатного принятия в Организацию Индии и Пакистана, после начала полноформатной работы, а оно должно состояться именно сейчас в Китае, это начало, стало очевидным, что ШОС превратилась в глобальную организацию.

Это совершенно очевидный факт, потому что, смотрите, четверть мирового ВВП приходится на наши страны, 43 процента населения земли, 23 процента территории планеты. Это колоссальные ресурсы, просто колоссальные. А если еще и иметь в виду темпы роста в Азии, темпы роста в Китае, темпы роста в Индии, мы постараемся тоже в России придать новые импульсы развития нашей экономике, обеспечить темпы, необходимые для нас. Вот все это вместе плюс военные потенциалы - это колоссальная сила, которая, безусловно, нами будет направлена не на противостояние с кем бы то ни было, а на то, чтобы обеспечить необходимые условия для всестороннего и многопланового сотрудничества и между нашими странами, и между другими странами, где бы они ни находились, на любом континенте. Объединение усилий такой мощной группы стран, безусловно, будет важнейшим фактором и для нашего собственного развития, и будет фактором влияния на ситуацию в мире. Уверен, что это будет фактор положительного влияния.

"Один пояс, один путь" - идея с поддержкой

Шэнь Хайсюн: В этом году исполняется пять лет, как была начата инициатива "Один пояс и один путь". Председатель Си Цзиньпин сказал, что целью осуществления данной инициативы является создание сообщества единой судьбы человечества. Как вы относитесь к этой концепции?

Владимир Путин: Мы всегда поддерживали эту идею. Ведь идея Председателя Си Цзиньпина "Один пояс, один путь" объединяет и экономическую составляющую, и гуманитарную. Прежде всего, конечно, речь идет об экономике, об инфраструктуре. Мы считаем это полезной, важной и перспективной инициативой. Эта инициатива слагается и с нашими усилиями по строительству Евразийского экономического союза. Более того, совсем недавно, 17 мая, в Астане было подписано соглашение о взаимодействии в экономической сфере между Евразийским экономическим союзом и Китайской Народной Республикой. Там пока речь не идет о снижении тарифов, но там уже идет речь об очень важных вопросах, а именно о торговой политике, о техническом регулировании, о фитосанитарном контроле. По сути дела, мы делаем очень важный шаг в направлении снятия ограничений на развитие экономического взаимодействия.

Но идея Председателя Си Цзиньпина, насколько мы ее представляем, она, конечно, имеет более глобальный характер, она нацелена на то, чтобы сотрудничество развивалось со всеми странами и континентами. У нас есть идея евразийского экономического сотрудничества в целом. Мне кажется, что все это очень слагается и может привести к хорошему результату. Мы знаем об интересе, - допустим, если взять инфраструктурную часть этих идей, - мы знаем об интересе, допустим, наших китайских партнеров по работе на Северном морском пути.

Мы будем только это приветствовать. Но это не единственное направление, у нас есть хорошие планы и в сфере промышленной кооперации, у нас есть очень хорошие планы в сфере инфраструктуры развития железнодорожного транспорта. Это всё - очень мощные, перспективные направления, которые, безусловно, будут лежать в основе нашего взаимодействия. Уже сегодня, смотрите, для нас Китай в страновом измерении является торговым партнером номер один. В прошлом году общий товарообъем у нас вырос и достиг 87 миллиардов долларов, в этом - за первые четыре месяца рост был таким, как за весь предыдущий год. Это очень хорошие темпы, которые мы должны сохранить и приумножить.

Цифра завтрашнего дня

Шэнь Хайсюн: В опубликованных майских указах большое внимание уделяется повышению уровня жизни и развитию цифровой экономики. Как вы думаете, Россия и Китай в углублении сотрудничества в этих областях что еще могут сделать?

Владимир Путин: Это одно из ключевых направлений. Мы знаем, сколько внимания и Председатель Си Цзиньпин, и правительство Китайской Народной Республики уделяют развитию современных форм хозяйствования и таким перспективным направлениям, как цифровая экономика. Мы полагаем, что это, безусловно, тесно связано с такими важнейшими направлениями будущего технологического уклада, как роботизация (робототехника), как искусственный интеллект.

В современном мире все основные открытия, наиболее перспективные открытия, делаются на стыке наук. Это и биология, это генетика, это некоторые другие направления, которые, безусловно, сделают тех, кто преуспеет в этих направлениях, лидерами мирового развития. И мы, не забывая про традиционные наши сферы сотрудничества, конечно, будем стремиться к тому, чтобы объединять наши усилия с нашими китайскими друзьями на этих ключевых направлениях сегодняшнего и тем более завтрашнего дня.

У нас есть соответствующие идеи, есть планы, есть свои разработки. Мы знаем, что и у Китая есть уже существенные достижения. Например, в сфере интернета вещей, в сфере цифровой торговли. Но этого для успешного развития в ближайшей перспективе нам всем - и Китаю, и России - будет совершенно недостаточно. Нам нужно развивать цифровые технологии в промышленности, в инфраструктуре, в энергетике, в том числе в электроэнергетике, в альтернативных видах энергии. Вот там везде можно применять и нужно применять новейшие разработки, новейшие достижения. Если мы с вами сделаем это, то мы будем безусловными лидерами. К этому и будем стремиться.

Запад - Восток: позитивные отношения и суверенитет

Шэнь Хайсюн: Несмотря на то, что все стремятся к равноправному диалогу и сотрудничеству, вы сейчас сталкиваетесь с острыми вопросами. Я имею в виду санкции западных стран в отношении российской экономики и другое давление. Как вы думаете, каким может быть развитие российско-американских отношений и отношений России со странами Запада?

Владимир Путин: Я рассчитываю на хорошие, позитивные отношения. Но наличие каких-то ограничений и санкций нас не удивляет, нас это не пугает и никогда не заставит нас отказаться от самостоятельного, суверенного пути развития.

Я исхожу из того, что Россия либо будет суверенной, либо ее вообще не будет. И конечно, российский народ всегда выберет первое. Я думаю, так же, как и китайский народ. Никакого другого пути у нас нет. Но мы понимаем, что наши партнеры вот этими ограничениями и санкциями стремятся только к одному - сдержать развитие. Я нисколько не сомневаюсь, что это покушение, как говорят юристы, с негодными средствами, и ничего из этого не получится. От этой политики теряют прежде всего те, кто ее инициирует. Но исхожу из того, что все-таки здравый смысл восторжествует, что все незаконные ограничения, вредные для развития мировой экономики, будут постепенно сниматься и мы нормализуем наши отношения со всеми партнерами, в том числе и с Соединенными Штатами, и другими странами, которые пошли у них на поводу́ и эти санкции применяют. Кстати говоря, те, кто, как я выразился, пошли на поводу́ у Соединенных Штатов, они сами начинают страдать от того, что Соединенные Штаты начинают применять и в отношении этих стран. Все это вместе постепенно, я говорю это не для того, чтобы порадоваться и поиронизировать, но это все говорит о том, что эти средства не могут быть универсальными и рано или поздно станет очевидным, что их применение вредит всем, в том числе и инициаторам этих инициатив. В конечном итоге рассчитываю, что так или иначе у нас отношения нормализуются.

Корейский вопрос: нужна разрядка

Шэнь Хайсюн: С начала этого года в некоторых горячих точках в мире, например Корейском полуострове, Сирии, произошли некоторые позитивные изменения. Но ситуация до сих пор остается неясной. Как вы думаете, какую роль может играть Россия в разрешении данных вопросов и какое пространство для сотрудничества России и Китая есть по этим вопросам?

Владимир Путин: Что касается Корейского полуострова, то наши позиции, как говорят дипломаты, очень близки либо полностью совпадают. Скорее даже второе. Мы выступили инициаторами так называемой "дорожной карты" урегулирования ситуации на Корейском полуострове. Китайская Народная Республика за последнее время очень многое сделала для того, чтобы ситуация немножко разрядилась. Мы очень рады этому и всячески будем это поддерживать... Очень жаль, что наши партнеры на Западе, Соединенные Штаты и, к сожалению, Южная Корея, Республика Корея, не остановились в проведении своих военных учений и маневров, которые не способствуют разрядке. Но все-таки надеюсь на то, что, безусловно, очень мужественное и зрелое решение, которое принял президент Соединенных Штатов Трамп - пойти на прямой контакт с лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном, - вот эта встреча состоится, и мы все будем ждать от этой встречи позитивных результатов. И в "дорожной карте", о которой я упоминал, российско-китайской "дорожной карте", урегулирование северокорейской проблемы, там следующий этап - это углубление отношений между всеми странами, которые отвечают за эту разрядку.

Следующий этап - это многостороннее участие всех заинтересованных государств, и прежде всего государств региона, по выработке вот этих гарантий безопасности. И конечно, мы со своей стороны всегда предлагали, и это остается на столе переговоров, трехсторонние экономические проекты между Россией и северной частью и южной частью Корейского полуострова. Это прежде всего инфраструктурные проекты. Мы говорим о строительстве железной дороги, допустим (кстати говоря, вот к этим проектам мог бы подключиться и Китай), между Россией, Северной Кореей, Южной Кореей. Мы говорим о прокладке газопровода. Это можно подумать о строительстве различных других энергетических объектов. Много возможностей для совместной работы и в трехстороннем, и в четырехстороннем формате, надо только двигаться в этом направлении. Мы все будем с нетерпением ждать результатов встречи между президентом Трампом и лидером Северной Кореи господином Ким Чен Ыном и будем всячески способствовать тому, чтобы она прошла успешно.

Циндао - город морепродуктов

Шэнь Хайсюн: Циндао - это красивый приморский город. Он известен своими морепродуктами и пивом. У вас есть планы попробовать?

Владимир Путин: Да, с удовольствием попробую. И морепродукты люблю, и пиво, правда, стараюсь поменьше употреблять, но попробовать хочу и обязательно это сделаю.

Какой саммит без русского мороженого

Шэнь Хайсюн: В 2016 году, когда вы участвовали в саммите "двадцатки" в Ханчжоу, вы привезли в подарок ящик российского мороженого. Возьмете ли вы что-то в этом году?

Владимир Путин: Да. (Смеется.) Я привез, потому что Председатель Си Цзиньпин упомянул, что он любит российское мороженое, поэтому я и привез ему в подарок.

Мы с ним обмениваемся некоторыми мелочами. Но что же это будет за сюрприз, если я заранее скажу, что привезу ему в подарок. Пусть это будет пока тайной, которая останется между мной и вами, я потом вам на ухо шепну. (Смеется.)

Футбол и не только...

Несколько вопросов касалось предстоящего чемпионата мира и спортивного стиля самого Владимира Путина.

- Каких результатов может достичь сборная России?

- Главная, самая основная наша цель как страны-организатора этих мероприятий - достойно провести этот чемпионат, сделать, чтобы он был праздником для миллионов любителей футбола во всем мире. Что касается сборной, то я должен констатировать, это факт: к сожалению, наша сборная за последнее время больших результатов не показывала. Но мы очень рассчитываем, все болельщики и все любители футбола России, рассчитываем, что сборная будет играть достойно, покажет современный, интересный, красивый футбол и будет бороться до конца.

- Какая команда станет чемпионом?

- Там много претендентов. Это и латиноамериканские команды - это Аргентина и Бразилия. Мы знаем, что блестяще играла на предыдущих чемпионатах мира и сборная Германии, очень хорошее качество игры, очень красивый футбол демонстрировала испанская сборная. Наверняка будут другие претенденты, но победит сильнейший.

- Вы будете смотреть чемпионат мира?

- Да, я буду смотреть. И потом, я как глава государства, которое принимает чемпионат, должен быть на открытии, на закрытии. Я посмотрю на свой график. Если смогу, то поприсутствую, может быть, и на каких-то других играх.

- Кто ваш любимый футболист?

- У меня есть футболисты, которых я считаю выдающимися и которые, безусловно, могут претендовать на этот титул, на это звание. Среди российских, советских футболистов это Лев Яшин, среди иностранных - Пеле. Ну, Марадона мне еще очень нравится.

- Каким спортом вы сейчас занимаетесь? Сколько тратите времени каждый день на спорт?

- Каждый день я трачу на спорт около двух - двух с половиной часов, а занимаюсь я в зале, плаваю, иногда выхожу на татами, если у меня есть спарринг-партнеры, и не так часто, как бы хотелось, но играю в хоккей. Играю - это слишком сильно сказано, но пытаюсь играть в хоккей.

- В новостях мы часто видим вас в истребителе, в подводной лодке. Наши пользователи считают вас суперпрезидентом. Скажите, если бы вы не занимались политикой, какой бы профессией вы занимались?

- Я работал в разведке Советского Союза, во внешней разведке Советского Союза. У меня уже есть профессия. (Смеется.) Но я окончил Петербургский государственный университет, юридический факультет, поэтому, в принципе, мог бы работать юристом, адвокатом, но всю жизнь проработал в органах безопасности, во внешней разведке Советского Союза. Потом работал в исполнительных органах власти в Петербурге, считай, в муниципалитете. Каждый из этих видов деятельности мне нравился, он был по душе. Я думаю, что адвокатом вполне мог бы работать.

Журнал "Дыхание Китая", обложку которого вы видите рядом, хорошо знают многие читатели "Российской газеты". Это наш совместный с китайскими коллегами проект, выходящий на русском языке в составе "РГ" в Москве, Санкт-Петербурге, Благовещенске, Владивостоке, Екатеринбурге и Иркутске. Журнал рассказывает о жизни современного Китая, о вековых традициях Поднебесной и, конечно, об экономических, культурных и житейских связях между народами наших стран. Авторы журнала - журналисты и эксперты из Китая и России.

В специальном июньском выпуске журнала публикуется интервью Владимира Путина Медиакорпорации Китая. Этот номер будет распространяться на саммите Совета глав государств Шанхайской организации сотрудничества. Встреча пройдет 9-10 июня в городе Циндао (восточная провинция Шаньдун). Вечерняя панорама Циндао и изображена на обложке журнала.

Медиакорпорация Китая, недавно созданная структура, объединила в себе Центральное телевидение, Центральное народное радио, а также Международное радио Китая, с которым "Российскую газету" связывают годы успешного партнерства. Надеемся, плодотворное сотрудничество продолжится и дальше.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 20 марта 2023 > № 4322547 Владимир Путин

В иностранных армиях

Германия

Призывают увеличить военные расходы

Председатель Союза военнослужащих бундесвера полковник Андре Вюстнер подверг критике действия правительства ФРГ в области оборонной политики, отметив, что властями делается недостаточно, чтобы исправить «катастрофическую ситуацию», в которой, по его оценке, в настоящее время находятся вооружённые силы страны. «Политики всё ещё слишком мало делают для того, чтобы исправить катастрофическое положение дел в бундесвере. <…> Я имею в виду недостатки, которые у нас есть, будь то в области систем вооружения, в области боеприпасов или многого другого», – заявил он. «Министр обороны Борис Писториус недавно заявил, что Германия не способна к обороне. Вы только вдумайтесь! <…> Так больше не может продолжаться», – резюмировал Вюстнер.

14 марта уполномоченная бундестага по вопросам обороны Ева Хёгль, представляя депутатам свой очередной ежегодный доклад, сообщила, что бундесверу не хватает надлежащего снаряжения и оружия. По её словам, армия нуждается в том числе в новых радиостанциях, так как старым уже 30 лет, а оружие, которое бундесвер передал Украине, требуется восполнить. Она сообщила, что в начале 2023 года в бундесвере насчитывалось всего 183 051 военнослужащий (на 500 меньше, чем год назад). К 2031 году численность армии должна достигнуть 203 тысяч, однако для этого не созданы предпосылки.

Количество заявлений с просьбой быть принятым на военную службу сократилось за год на 11 процентов и составило 43,9 тысячи, но при этом количество принятых на службу увеличилось на 12 процентов – до 18,77 тысячи. Однако многие из новобранцев после нескольких месяцев службы решают расторгнуть контракт. Среди солдат, принятых на службу в период с января по май 2022 года, 27 процентов расторгли контракт в течение своего шестимесячного испытательного периода; в сухопутных войсках этот показатель составил даже 33 процента.

Несмотря на алармисткие заявления Вюстнера и Хёгль, публичные выступления Писториуса, министерство финансов ФРГ готово выделить не более 50 процентов от суммы, запрошенной военным ведомством на увеличение бюджета. Бундесвер может рассчитывать дополнительно в 2024 году максимум на 5 млрд евро к запланированным 50 млрд. Правда, в распоряжение минобороны ещё в прошлом году выделено из резервов правительства 100 млрд евро, чтобы закупить новые вооружения и боеприпасы. Однако новый министр обороны утверждает, что данных средств также не хватит на решение всех имеющихся технических проблем. Сейчас ФРГ выделяет на оборону 1,6 процента ВВП.

Литва

Вильнюс требует переброски немецкой бригады

Литва намерена обратиться за помощью к другим союзникам по НАТО, если Германия откажется от полномасштабного размещения в республике бригады бундесвера. «Если наши партнёры скажут: мы не рассчитали наши возможности, мы не сможем послать в Литву бригаду, тогда мы будем должны искать таких партнёров, которые могли бы присутствовать в Литве с бригадой», – заявил журналистам министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис. Сделаны ли уже какие-то предварительные шаги в этом направлении, глава литовского МИД не уточнил. Вильнюс настаивает на переброске в Литву немецкой мотопехотной бригады. Соответствующий меморандум на полях прошлогоднего саммита НАТО в Мадриде подписали президент Гитанас Науседа и федеральный канцлер ФРГ Олаф Шольц. Бундесвером была выделена 41-я мотопехотная бригада, но пока не ясно, будет ли она переброшена на территорию прибалтийской республики в полном составе. В Берлине считают, что в Литве можно разместить не более половины личного состава и техники, а также передовой штаб. Остальные подразделения останутся в местах постоянной дислокации в ФРГ в готовности к переброске в 10-дневный срок. К тому же властям Литвы ещё предстоит создать необходимую инфраструктуру для размещения немецкой бригады.

НАТО

Не обещают ни самолётов, ни ракет

Вопреки ожиданиям киевских властей очередное заседание контактной группы по оказанию военной поддержки Украине («Рамштайн-10») прошло 15 марта без принятия решений о новых крупных поставках боевой техники. Киеву не обещали ни боевых самолётов, ни тактических ракет. Мероприятие, уже ставшее рутинным, проводилось американской стороной в онлайн-формате. Глава Пентагона Ллойд Остин, чтобы приободрить украинских представителей, сообщил, что «коалиция государств, безвозмездно поставляющих Украине танки Leopard, продолжает расти. Девять стран уже обязались предоставить более 150 танков Leopard». 10 танков из своих запасов передаст Швеция, Норвегия выделит неназванное количество ЗРК NASAMS.

Однако, судя по сообщениям западных СМИ, подготовка к передаче немецких танков идёт с большими трудностями. В «передовиках» – поляки, которые уже передали ВСУ в марте взвод танков. Примечательно, что на польских Leopard 2A4 были стёрты знаки различия и номерные знаки, но, по предположению экспертов, это машины 10-й бронекавалерийской бригады из Свентошува (Нижнесилезское воеводство). Их получателем стала 4-я отдельная танковая бригада имени гетмана Ивана Выговского. На появившихся в соцсетях фото видны эмблемы на беретах украинских танкистов – на них носорог, что указывает на принадлежность к бригаде имени Выговского. Этот украинский гетман, происходивший из православного шляхетского рода, был без суда и следствия расстрелян поляками в марте 1664 года.

Республика Корея

Проводится командно-штабное учение

Вооружённые силы Республики Корея (РК) и США на прошлой неделе приступили к 11-дневному командно-штабному учению Freedom Shield. «Совместные учения имеют оборонительный характер, они основаны на оперативном плане по защите Южной Кореи…» – говорится в заявлении объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил РК. По данным южнокорейского агентства «Рёнхап», речь идёт о самом длительном совместном командно-штабном учении, в ходе которого на компьютерах отрабатываются различные сценарии боевых действий на Корейском полуострове «с учётом роста ракетных и ядерных угроз».

За Freedom Shield должны последовать около 20 американо-южнокорейских войсковых учений, в том числе с участием амфибийных сил, под общим названием Warrior Shield. Масштаб этих полевых учений союзников достигнет прежнего уровня манёвров Foal Eagle, которые были приостановлены в 2019 году правительством РК в рамках наметившегося тогда сближения Сеула и Пхеньяна. ВВС РК также начали учение, которое предполагает дневные и ночные вылеты самолётов, отработку методик своевременного снабжения боеприпасами, восстановление в экстренном режиме повреждённых взлётно-посадочных полос. В марте ожидается прибытие в РК американского авианосца «Нимиц» для участия в совместном учении. Сеул и Вашингтон проводят масштабные командно-штабные учения дважды в год – весной и летом. Летние называются Ulchi Freedom Shield.

В иностранных армиях

Швейцария

Киев не получит списанные ЗРК

Власти Швейцарии решили уничтожить 60 закупленных в своё время в Великобритании ЗРК Rapier. По словам представителя федерального управления оборонных закупок Швейцарии, первую партию ЗРК (20 комплексов) уже демонтировали, на очереди – три. Вооружённые силы вывели ещё боеспособные комплексы из эксплуатации в конце прошлого года. В 2007 году они были модернизированы и для них приобретены две тысячи современных управляемых ракет, которые теперь также утилизируют. При этом было заявлено, что Швейцария отказалась вести переговоры о передаче ЗРК Украине. Мотивируя своё решение, швейцарские власти напомнили, что придерживаются запрета на реэкспорт оружия странам, вовлечённым в вооружённые конфликты.

По сообщениям информагентств

Восемь процентов мировых поставок оружия приходится на Украину

Максим Макарычев

Согласно новым данным о глобальных поставках вооружений, опубликованным в понедельник Стокгольмским международным институтом исследования проблем мира (SIPRI), Украина в 2022 году стала третьим по величине импортером вооружений в мире.

По данным SIPRI, на Украину приходится 31 процент всех поставок оружия в Европу и 8 процентов мировых поставок в целом. Пятью крупнейшими импортерами оружия за последние пять лет были Индия, Саудовская Аравия, Катар, Австралия и Китай, а пятью крупнейшими экспортерами оружия - США, Россия, Франция, Китай и Германия, отмечается в докладе. Последние пять стран осуществляют три четверти всего мирового экспорта.

В целом европейские страны импортировали в минувшем году почти в два раза больше вооружений, чем в 2021 году. При этом импорт оружия в целом сократился. Например, в Африку - почти наполовину. При этом вырос импорт оружия в Восточную Азию, где сохраняется высокая геополитическая напряженность.

Страны, особенно соседние с Китаем и Северной Кореей, в настоящее время покупают значительно больше оружия. В Азиатско-Тихоокеанском регионе крупнейшим покупателем вооружений стала Индонезия. Значительный рост импорта отмечен в Японии, Филиппинах и Южной Корее. Основным поставщиком для всех трех государств стали США.

Прошу слова

к юбилею Александра Андреевича

Екатерина Глушик

Как-то Александр Андреевич сказал, мол, если изобретут совершенный компьютерный язык, это будет метафора. Она точна, лаконична, образна. Метафорой можно выразить глубокий смысл, она ёмкая, и ею можно исчерпывающе охарактеризовать что-то или кого-то.

Это - вольный и несовершенный пересказ мысли Проханова.

Александр Андреевич слышал и ещё услышит в свой адрес множество метафор. Но даже их сонм, как бы точны и глубоки они ни были, не охарактеризует его. Потому что он - атом. Неисчерпаем. При этом удивительное свойство: делясь, приумножается. Солнце остывает, его энергия исчерпывается. Проханов, кажется, напротив, прибывает.

Когда я более 20 лет назад, будучи читательницей, прибилась к газете, Александр Андреевич, на которого в то время были наложены строжайшие «клятвы», был под запретом для публичного пространства, его именем разве что детей не пугали. Он выпускал газету, издавал по роману - в год-полтора, проводил творческие встречи в каких-то своих кругах, общался с читателями, с людьми, приходящими в редакцию… Помнится, мечтал о поездках, посещениях предприятий, гарнизонов, как в былые советские времена. Но не было ни возможностей у газеты, ни его не готовы были принимать руководители любых уровней - регионов ли, заводов ли. Он - красно-коричневый, оппозиционер.

Одну из своих редких поездок в те лихие годы он совершил на Муромский радиозавод по приглашению директора предприятия. А незабвенный Володя Михайлов, ушедший от нас почти год назад, после встречи в книжном магазине пригласил Александра Андреевича в Челябинск. И до самой кончины Владимира Ивановича - чудеснейшего человека- они дружили.

Проханов пользовался всякой возможностью «проехаться по России». А возможностей в то время, повторю, было немного.

После поездки- обязательно материал. И каждый материал – неповторимый. По умению отметить особенности региона, видение перспективы, описать предприятия, людей, создать о заводе оду, поэму, не приукрасив при этом действительности, не зарывшись в банальности и штампы.

Какой только хулы в его адрес в те годы ни звучало! А он из тех, кто поругаем не бывает. «Хвалу и клевету» приемлет равнодушно. Второго человека, который бы держался с таким достоинством в любой ситуации, не знаю. Условно говоря, когда он входит, все вскакивают. Сталин! Его умение общаться - этому не научишься. И с королём, и с плотником - одинаково уважительно, внимательно, с плотником, впрочем, поуважительнее. В каждом собеседнике- заинтересован, с каждым найдёт тему для общения, интересную обоим.

«Клятвы» с него были сняты в своё время едва ли не благодаря случайности. Юрий Поляков, став в 2002 году главным редактором «Литературной газеты», на мой наивный вопрос, почему бы не дать беседу с Прохановым в Литгазете, ответил, мол, я - редактор, а не хозяин, Проханова начальник не поприветствует на страницах своего издания.

Но при этом сказал: делайте, Катя, беседу, а я найду возможность это опубликовать. И пусть увольняют.

Отмечу, что мои материалы о книгах Проханова публиковал главный редактор газеты «Московский литератор» Иван Юрьевич Голубничий, не взирая ни на какие запреты. И в то время это было едва ли не единственное «прохановедение».

Но именно Поляков «снял клятвы», опубликовав интервью «Трубадур красной империи» в газете общероссийской. Опубликовал по-партизански, поставив владельцев газеты перед свершившимся фактом. Был скандал. Ему велели написать заявление об уходе, что он и сделал. А хозяева ждали, не давая покуда ход заявлению: не рыкнут ли сверху. Оттуда не рыкали, а остальные поняли эту публикацию в прилужковской Литературке как сигнал - можно. И одна за другой пошли в прессе беседы с Прохановым, публикации, рецензии, радио и телевидение, приглашения в регионы… Прорвало. Вернее, прорвался.

Сейчас Александр Андреевич по-прежнему пишет романы, каждую неделю являет передовицу, руководит газетой. Как и двадцать лет назад. К тому же ещё и возглавляет Изборский клуб, журнал «Изборский клуб», затеял движение Русская Мечта, ездит по стране и не только, выступает на телевидении… Создаёт стихи и рисунки. Его поэзию я называю платиновым веком русской поэзии, это особый стих - роман объёмом в четверостишие. Его рисунки - тоже метафоры, сказания. Интенсивность его работы возросла кратно. То есть с каждым годом - всё плодотворнее. Что бы ни делал - всё штучно, во всём - особость.

Очень дисциплинированный, обязательный, человек командный, при этом совершенно независимый, ему невозможно навязать свою точку зрения, вынудить что-то делать вопреки его убеждению. При этом знает, что такое компромисс. Лишённый самолюбования и рисовки на публику, очень артистичен. Умеет одним жестом, интонацией изобразить человека или выразить отношение к явлению.

Настоящий лидер общественного мнения. Бесподобный оратор и полемист - ему невозможно уподобится. Он зажёг в обществе идеи, и они разгорелись. «Россия - это империя»- провозглашает Проханов во времена, когда слово «империя» чуть ли ни фашистским термином считали. И слово империя перестало быть ругательным, зазвучало гордо и из уст руководителей страны. Именно он и в газете, и везде, где мог, провозглашал имя Сталина, когда это вызывало падучую у либералов, которые ныне - в падучей Европе и на иных берегах. Кстати, ныне едва ли не полным списком хулители Проханова - в иноагентах. Даже любопытно эти списки сравнить. Совпадут на 99,9 процентов, думается. И вот вам - Сталин стал фактически победителем конкурса «Имя- Россия».

Именно Проханов восславил время Советов. Наполнил смыслом знакомые всем слова «священная война». Объяснил, почему она священна, почему Бессмертный полк - это пасхальный ход- воскрешение предков, почему Победа- наша религия.

Идеи, которые он озвучивал со страниц газеты, с экранов - не перечесть. Едва ли не большинство их рано или поздно нашло отклики в обществе. Более 1500 номеров газеты «Завтра» вышло, и в каждой- неповторимая передовица. Множество бесед, статей, выступлений Проханова. Выпущено более 100 тематических журналов Изборский клуб, для которых именно Проханов предлагает тему, которую следовало бы разработать: все важнейшие для страны и мира проблемы подняты, освещены, предложены пути решения задач. Он чувствует время, и даже то время, которое ещё не пришло- будущее. И говорит о нём, исследует будущее. Именно он выдвигает идеологические категории, призывая членов Изборского клуба их осмыслить. Русские коды, Религия справедливости, Священный труд, Оборонное сознание, Русское чудо, Россия- храм на холме, Россия- душа мира, Победа побед.

Именно он провозгласил Русскую Мечту. Мир знал, что такое американская, китайская. И вот Проханов дал миру Русскую Мечту.

Он насыщает жизнь смыслами. Формулирует идеи так, что они понятны каждому: для простого человека они не заумны, для учёного мужа они не простоваты.

Помнится, как он много лет назад говорил, что на Украине зреет фашизм. Над ним смеялись. Он говорил, что бойня в Ираке - это война против России, именно через страны Востока пойдут на нас походом, далее будет Сирия, предупреждал он. Фантазёр, дилетант- слышал в ответ.

Неустанно, вплоть до СВО, взывал: страна должна мобилизоваться, мы слишком благодушны и расслаблены в жестоком мире. Что он слышал от ведущих ток-шоу? «Вы хотите ГУЛАГ? Концлагеря?» Эти же ведущие ныне слово «мобилизация» чаще произносят, чем «здравствуйте».…

И как только «клятвы» с Проханова были сняты, он двинулся в пути-дороги. Заводы, пароходы... Создав Изборский клуб, с единомышленниками стал распространять идеологию государственности по регионам- десятки поездок.

С Александром Андреевичем довелось «проехаться по России», когда он создавал цикл фильмов «В поисках Русской Мечты». Более двадцати регионов он объехал со съёмочными группами. И для каждого региона находил идеологию, выявлял особенность, давал романтическую и в то же время практическую характеристику.

Крым - сразу после воссоединения, Донбасс - в 2015. Магаданская, Архангельская области, Калужская, Белгородская, Амурская, Ростовская, Нижегородская, Брянская, Волгоградская, Псковская, Ленинградская, Оренбургская, Орловская, Владимирская, Ульяновская, Курская, Рязанская – Константиново, Саратовская, Омская, Марий-Эл, Чечня, Мордовия, Владивосток, любимый Урал, Красноярский край, Северная Осетия, Южная Осетия,Татарстан, Адыгея, Якутия, Ямало-Ненецкий округ…. Северная Корея, Азербайджан, Молдавия, Абхазия - дача Сталина.

Работоспособность!!! В поездках подъём в 7 часов, отбой в 23. Целый день - встречи, посещения предприятий, университетов, телевидение. Пунктуален, точен. Никогда не опаздывает. Для него заставить ждать себя - немыслимо.

В Магадане по Колымскому тракту - 8 часов в пути. По дороге- брошенные посёлки, предприятия. Остановились возле пункта обогрева- нам хотели продемонстрировать, как человек может дождаться помощи в оборудованном помещении, коли в пути случатся неполадки. Вышли, топчемся, вдали на сопке - две фигурки. А кругом безлюдье снежное. Вот эти фигурки быстро пробираются к нам- здоровые весёлые парни: прокладывают интернет (!!!), увидели в бинокль Проханова, скатились с сопки, выражают свой восторг- поклонники. Выехали из минус сорока в Магадане, приехали в минус шестьдесят два на золотом прииске.

Обратно ехали в такой буран! Капота машины не видно. Сопровождающий вышел, нащупывал дорогу, машина ползла за ним.

В Северную Корею добирались 24 часа. Поселились в пригороде Пхеньяна в комплексе для приёма гостей, проведения особых мероприятий. С нами разместились делегации из Японии, Индии, Уганды. Ужины - за общим столом. Проханов – душа и этой международной компании. Общаемся на английском. И серьёзные разговоры, и шутки. Руководитель японской делегации сказал, что это не застолья, а настоящие конференции- столько идей прозвучало. Отмечу, что звучали исключительно от Проханова. Попросил разрешения издать (а его помощница всё конспектировала, даже шутки) брошюрой.

В Пхеньяне нас привезли в парк, откуда открывается изумительный вид на окрестности. Любуемся. Едем обратно- музыка. "Ягода-малина"! Нам объясняют. что в парках, во дворах домов устраивают танцевальные площадки для всех желающих. люди танцуют. Мы вышли из машины - посмотреть. Увидев нас, к нам подходят женщины- приглашают Проханова танцевать, меня буквально выдёргивает в круг какой-то удалец. И мы тоже пустились в пляс.

В Дагестане по горным дорогам из одного селения в другое - несколько часов, из Северной Осетии в Южную - два перевала…

Как он умеет увидеть то, что другие не заметили в человеке, в событии, в природе! Умеет приветить, вдохновить, предвидеть. Где бы ни появился - сразу центр внимания. Ничего для этого не делая - самим фактом своего присутствия.

Беру грех на душу, но скажу: люди его воспринимают не как человека, а как божество. В том смысле, что, по их мнению, он всесилен, для него нет ничего невозможного. Поэтому и обращаются к нему с просьбами и предложениями попросту невероятными.

Круглые столы Изборского клуба - с темами самыми замысловатыми. Вступительная речь Александра Андреевича - это и нацеленность на работу, и вдохновление на неё, и тезисы - что бы следовало раскрыть и осмыслить.

Выступления на таких встречах - не для простаков. Иногда речения, прения по 6 часов. Изнывают почти все, внимание притупляется. Александр Андреевич по ходу что-то уточняет, отмечает. Самые точные слова и замечания слышишь от него, какая бы тема ни обсуждалась. Подытоживает- точнейшими фразами.

Много лет назад он в одночасье практически лишился зрения. И проблема - как он будет писать? Предложила: вы диктуйте, а я буду записывать на диктофон и расшифровывать. Он сказал, что никогда этого не делал, едва ли получится. А попробуем. Так и стали работать. Первое время- блины комами. Сейчас уже алгоритм: он наговаривает по телефону или на диктофон, я расшифровываю, редактирую, с ним сверяю, он поправляет, когда считает нужным. Так готовим передовицы, статьи, беседы. Романы, стихи - пишет, а не наговаривает.

Как скромен в быту! Сколь аскетичен, не требователен к повседневным вещам. Но при этом аккуратист, любит порядок везде и во всём.

И ни разу в жизни не был в отпуске.

Если с далёких планет сверхразумные цивилизации сканируют нашу планету, то, безусловно, отмечают перемещающуюся по Земле загадочную точку. Не совсем понятно, какова её природа. Но от этой точки исходит энергия, как от атомных станций. Это и источник творчества, словно художественная мастерская, театр, консерватория. Это и точка излучения красоты, как излучают непревзойдённую красоту берега Байкала. Мы-то на Земле знаем, что это Александр Андреевич Проханов. Точка роста. Всё выше, выше и выше…

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 5 марта 2023 > № 4333319 Екатерина Глушик

Сердечно, но мучительно

Россия – КНДР: перспективы экономического взаимодействия

ПАВЕЛ ЛЕШАКОВ

Кандидат экономических наук, профессор Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ

Заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Лешаков П.С., Соловьёв А.В. Сердечно, но мучительно // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 184–196.

Изменения в геополитическом устройстве мира на рубеже веков вывели на первый план международной политики экономический фактор, а одновременные процессы глобализации и фрагментации мирового хозяйства, в свою очередь, обусловили политизацию экономических вопросов.

Санкционная политика США и ЕС против России, переросшая в 2022 г. в тотальную экономическую и валютно-финансовую войну, разрушила основной сегмент геоэкономической модели, которой Москва следовала с момента перехода к рыночным отношениям – торговое, инвестиционное и технологическое партнёрство с Западом. На фоне серьёзных геополитических катаклизмов безусловным преимуществом для России стала позиция большинства государств Азии, Африки и Латинской Америки, отказавшихся присоединиться к антироссийским экономическим санкциям.

В новой геополитической реальности одним из важнейших направлений российской внешней политики должно стать сохранение баланса сил вокруг Корейского полуострова.

Эта часть мира всегда была чрезвычайно важна в контексте международной безопасности. Теперь же, когда полуостров оказывается в центре Азиатско-Тихоокеанского пространства, главной платформы событий предстоящих десятилетий, его значимость и вовсе не переоценить. В условиях размывания прежнего мирового порядка и эскалации противоречий с коллективным Западом России жизненно важно определить для себя приоритеты стратегии в регионе, которые позволят не только решать тактические задачи, но и обеспечат возможности для формирования принципов построения нового международного устройства в целом. Этими соображениями диктуется необходимость конвертации традиционных дружеских связей России и КНДР в прагматическое экономическое сотрудничество, которое не только имеет самоценное значение, но и во многом определит перспективы взаимодействия с Республикой Корея, вынужденно примкнувшей к антироссийским санкциям коллективного Запада под давлением США.

Вверх по лестнице, ведущей вниз?

До распада СССР являлся крупнейшим экономическим партнёром КНДР. На его долю в 1970–1980-е гг. приходилось от четверти до половины внешнеторгового оборота республики[1]. При техническом содействии Советского Союза в стране модернизировано и заново построено более семидесяти крупных народнохозяйственных объектов. В 1990 г. удельный вес СССР во внешней торговле КНДР достиг 53,3%, или 2,2 млрд долларов[2], тогда как на долю двух других крупнейших партнёров, Китая и Японии, приходилось, соответственно, 12% и 11%. Но к началу нового века товарообмен сократился в 50 раз до 44,1 млн долларов, или чуть более 2% северокорейского внешнеторгового оборота, в то время как удельный вес КНР возрос до 25%, Республики Корея – до 22% и Японии – до 24% (см. табл. 1).

К сожалению, не смогла оживить двустороннее экономическое взаимодействие и наметившаяся реанимация российско-северокорейских политических контактов: подписание в феврале 2000 г. Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Россией и КНДР, первый за всю историю отношений двух стран визит российского президента Владимира Путина в КНДР и ответные визиты северокорейского лидера Ким Чен Ира в Россию. К 2005 г. взаимный товарооборот увеличился до 233,2 млн долларов, однако дальнейшего восстановительного роста не последовало, объём двусторонней торговли пошёл на спад, достигнув минимума в 49,4 млн долларов в 2009 г. (см. табл. 2) и продолжая колебаться вокруг планки в 100 млн долларов в последующее пятилетие.

Надежды на восстановление экономического взаимодействия возлагались на Межправительственную комиссию по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству (МПК), созданную соответствующим соглашением от 20 мая 1991 года. После перехода власти в КНДР к Ким Чен Ыну в 2012–2016 гг. были предприняты активные попытки преодолеть негативные тенденции в развитии двухсторонних экономических связей. В 2014 г. на шестом заседании МПК во Владивостоке стороны договорились увеличить взаимный товарооборот к 2020 г. до 1 млрд долларов. Добиться десятикратного роста объёмов торговли предполагалось за счёт «спрямления» российских экспортных поставок, минуя китайских посредников, а также возобновления инвестиционного взаимодействия в связи с урегулированием задолженности КНДР по советским кредитам. Соответствующее межправительственное соглашение подписано в Москве 17 сентября 2012 г. и вступило в силу в мае 2014 года[3].

Несмотря на все эти меры, двусторонняя торговля продолжала сокращаться. Стоимостной объём взаимного товарооборота снизился в 2013–2017 гг. на треть – со 112,7 млн до 77,9 млн долларов (см. табл. 3). Показательно, что спад наметился ещё в 2014 г., т.е. до «зубодробительных» санкций, введённых СБ ООН в отношении ракетно-ядерной программы Пхеньяна тремя резолюциями 2017 г. (2371 от 5 августа, 2375 от 11 сентября и 2397 от 22 декабря).

Большинство инициатив по активизации торговых контактов между российскими компаниями и северокорейскими внешнеторговыми объединениями так и осталось на бумаге. Не приступили к работе сформированные в начале 2015 г. обеими сторонами деловые советы. Из-за санкций СБ ООН в 2016 г. с повестки дня снят вопрос страхования экспортных кредитов и российских инвестиций в КНДР. Несмотря на подписанный в апреле 2015 г. Меморандум о сотрудничестве между центральными банками России и КНДР, не решена задача перевода расчётов по экспортно-импортным операциям двух стран в российские рубли. Согласно Протоколу седьмого заседания МПК, заниматься этим должен был рекомендованный ЦБ России ПАО АКБ «Региональный банк развития». Его даже предлагалось включить в перечень кредитных организаций с правом на открытие корреспондентских счетов для хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение для Российской Федерации, исходя из необходимости финансового обслуживания российско-северокорейского СП «РасонКонТранс»[4]. Однако в октябре 2015 г. ЦБ России отозвал у банка лицензию в связи с «неудовлетворительным качеством активов» и предоставлением в надзорный орган «существенно недостоверной отчётности»[5], что привело практически к полному прекращению сотрудничества в финансовой сфере. Такая же судьба постигла в 2021 г. банк «Спутник», который оставался единственным каналом финансового обслуживания представительств ООН в Пхеньяне.

Не сработала и бартерная схема реализации торговых трансакций. Так, группа компаний «Север», поставлявшая на металлургический комбинат имени Ким Чака коксующийся уголь в обмен на встречные поставки чугуна и железорудного концентрата, столкнулась с недобросовестным выполнением северокорейским партнёром своих обязательств. В результате образовалась задолженность перед российской компанией в 2 млн долларов. Другое аналогичное предложение КНДР, согласно которому Хыннамский завод удобрений был готов оплачивать российский бурый уголь поставками производимой на заводе мочевины, не реализовано вообще.

Экспортная база Северной Кореи невелика и планку в 10 млн долларов импорт из КНДР в Россию преодолевал лишь 10 раз за 20 лет (а за последнее десятилетие – всего трижды). В структуре российского импорта из КНДР в 2010-е гг. преобладали текстиль, обувь, машины, оборудование и транспортные средства, продовольственные товары, продукция химической промышленности, музыкальные инструменты.

Российский экспорт в КНДР существенно превышал импорт, но его товарная номенклатура также не отличается разнообразием.

Основная доля поставок в Северную Корею в 2010-е гг. приходилась на минеральные продукты (мазут, дизельное топливо, коксующийся и бурый уголь), продовольственные товары и с/х сырьё (зерно, пшеничная мука, соевое масло, мороженый минтай), древесину и целлюлозно-бумажные изделия, машины, оборудование и транспортные средства.

Были свёрнуты, так и не начавшись, крупные инвестиционные проекты, анонсированные на заседаниях МПК. В их числе договорённости по реконструкции на компенсационной основе предприятий горнодобывающей промышленности, энергетических объектов и железных дорог КНДР, совместной разведке и освоению залежей драгоценных, редкоземельных и цветных металлов, месторождений природного газа на шельфе Японского моря. Потенциальными партнёрами, заинтересованными в схеме «капиталовложения в обмен на минеральные ресурсы», выступали такие крупные компании, как группа «Базовый элемент», ОАО «Татнефть», ОАО «РАО Энергетические системы Востока».

(Не до конца) упущенные возможности

Единственным реализуемым инвестиционным проектом России в КНДР в середине второго десятилетия нынешнего века оставался транзитный коридор модернизированного участка железной дороги Хасан – Раджин и универсальный перегрузочный терминал на третьем пирсе порта Раджин, оператором которого является СП «РасонКонТранс». Российские инвестиции в масштабный проект, который изначально рассматривался как трёхсторонний (с участием инвесторов из Республики Корея), на 2017 г. оценивались в 216 млн евро. Отказ южнокорейской стороны от взятых на себя обязательств вынудил «РЖД» внести серьёзные корректировки в бизнес-план, перепрофилировав грузопоток с контейнеров на уголь и перенаправив его с потребителей в Республике Корея на китайских потребителей. В результате коммерческая эксплуатация транспортного коридора, начатая в январе 2015 г., не покрывала даже текущих расходов СП «РасонКонТранс», не говоря уже об обслуживании долга перед компаниями холдинга «РЖД». Москве удалось добиться изъятия транзитной транспортировки российского угля через порт Раджин из антисеверокорейских рестрикций СБ ООН, однако опасения вторичных санкций и необходимость согласования отправок угля с комитетом 1718 СБ ООН вынудили крупных российских экспортёров отказаться от использования порта Раджин, а жёсткие антиковидные ограничения, введённые Пхеньяном с 2020 г., привели к полной остановке движения грузов по коридору Хасан – Раджин.

Особняком в сфере двустороннего экономического взаимодействия стоял экспорт в Россию северокорейской рабочей силы. Привлечение граждан КНДР для временной трудовой деятельности в российские регионы, испытывающие дефицит трудовых ресурсов, было одним из наиболее динамично развивающихся направлений двустороннего экономического взаимодействия. По информации Главного управления по вопросам миграции МВД России, в 2016 г. в стране работало 33,5 тыс. трудовых мигрантов из КНДР. По просьбе корейской стороны на 2017 г. Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации увеличило квоту для граждан КНДР до 44 167 человек, однако резолюции СБ ООН № 2375 от 11 сентября и № 2397 от 22 декабря 2017 г. поставили крест на этом действительно взаимовыгодном направлении сотрудничества. Прямые экономические потери России от запрета на экспорт рабочей силы из КНДР были незначительными, поскольку доля северокорейских граждан в общей численности трудовых мигрантов не превышает 2%, однако прекращение взаимодействия в данной области в целом оказало негативное влияние не только на экономические, но и на гуманитарные и политические аспекты отношений наших стран.

Возвращение в Россию трудовых мигрантов из КНДР для Пхеньяна является, безусловно, приоритетным направлением сотрудничества.

Использование северокорейской рабочей силы – прежде всего в строительстве – в нынешних условиях представляет несомненный интерес и для российской стороны[6]. В сентябре 2022 г. Государственная дума направила в МИД России запрос о возможности и порядке снятия запрета на использование рабочей силы из КНДР с дальнейшим восстановлением режима организованного доступа северокорейцев к строительным и иным объектам.

Подписанный в декабре 2020 г. президентом Владимиром Путиным пакет законов, устанавливающий на территории России приоритет Конституции Российской Федерации над международными соглашениями и решениями межгосударственных органов, даёт юридические обоснования для восстановления действия межправительственного соглашения «О временной трудовой деятельности граждан одного государства на территории другого государства», подписанного 31 августа 2007 года.

Дело в том, что положения резолюций Совета Безопасности ООН, будучи обязательными для исполнения государствами-членами ООН, требуют определённых действий по реализации международных обязательств на внутригосударственном уровне, предусматривающих включение международно-правовых норм в национальную правовую систему. При этом ограничения в отношении привлечения граждан КНДР для трудовой деятельности на территории других государств, являясь мерами экономического характера, подпадают под действие Федерального закона от 30 декабря 2006 г. № 281-ФЗ «О специальных экономических мерах». В соответствии с упомянутым законом решение о применении специальных экономических мер в отношении конкретных иностранных государств и иностранных организаций и граждан принимается президентом на основе предложений Совета Безопасности Российской Федерации.

В отношении резолюций СБ ООН № 2375 от 11 сентября и № 2397 от 22 декабря 2017 г., касающихся трудовой деятельности граждан Северной Кореи на российской территории, такого решения принято не было. Издание соответствующего Указа президента позволило бы внести коррективы в запрет на использование рабочей силы из КНДР. При этом обосновать подобное решение можно было бы как отсылкой к статьям резолюций СБ ООН, декларирующим, что вводимые меры «не призваны иметь негативные гуманитарные последствия для гражданского населения КНДР», так и контрпродуктивным эффектом «санкций ради санкций», когда введённые ограничения действуют против цели, для которой они создавались, – денуклеаризации Корейского полуострова[7].

Туманные перспективы

Причины нынешнего неудовлетворительного состояния дел можно сгруппировать в несколько категорий: экзогенные (геополитические – прежде всего санкционный режим, существенно затрудняющий любое взаимодействие с Пхеньяном; «бессубъектные» – эпидемия коронавируса), геоэкономические (слабая экспортная и инфраструктурная база КНДР; недостаточно широкий товарный ассортимент; торговый дисбаланс[8]) и структурно-административные (отсутствие целенаправленных действий российской власти, бизнеса и административных структур КНДР; ненадёжность северокорейских партнёров; межведомственная несогласованность[9]; конфликты интересов на разных уровнях взаимодействия).

В целом приходится признать, что российское участие в хозяйственном обмене с КНДР в первые десятилетия нынешнего столетия неадекватно как экономическим интересам России в Северо-Восточной Азии, так и той политической роли, которую она стремилась вернуть себе на Корейском полуострове. Задача сохранения геополитического и геоэкономического баланса сил в регионе предполагает более активную вовлечённость Москвы в процессы на севере Корейского полуострова по мере постковидного открытия КНДР. При этом очередную попытку реанимации российско-северокорейского экономического взаимодействия, в отличие от предыдущих, придётся предпринимать в условиях санкционного режима СБ ООН, который фактически узаконил транспортную и финансовую блокаду страны, расширил рестрикции на всю основную экспортную продукцию КНДР, ввёл запрет на трудовую деятельность северокорейских граждан за рубежом.

Многое будет зависеть от того, как быстро Пхеньян откажется от самоизоляции, к которой прибег в борьбе с эпидемией коронавируса.

Судя по всему, сдвиги к открытию страны для товарообмена с внешним миром происходят[10], в связи с чем возникает вопрос, с чего начать активизацию экономического взаимодействия с нашим дальневосточным соседом.

Что касается традиционной номенклатуры товаров, которыми можно было бы наполнить и восстановить взаимный товарооборот с КНДР до доковидного уровня (в том числе с использованием логистических возможностей открывшегося грузового железнодорожного сообщения), практика показывает, что серьёзных проблем даже с учётом существующих санкционных ограничений быть не должно. Бизнесмены двух стран могут задействовать как вполне легальные методы изъятий из санкционных списков (на гуманитарных основаниях, например), так и «серые» схемы взаимодействия на уровне юридических лиц различных юрисдикций[11]. При экспорте в Китай основная часть северокорейской продукции в последние годы, например, декларировалась как часовые механизмы (в 2019 г.) и как электрические изоляторы и батареи (в 2020 г.)[12]. Как показывает опыт китайских компаний, мелкий бизнес способен просочиться через возводимые санкционные преграды.

Другое дело, что в российско-северокорейском экономическом сотрудничестве последних десятилетий частный предприниматель был всегда руководим чиновником, в том числе в рамках МПК, и это своего рода частно-государственное партнёрство не всегда приводило к положительным результатам. Тем не менее существенно нарастить объёмы взаимных поставок и диверсифицировать товарную структуру экспортно-импортных операций без серьёзной государственной поддержки в рамках МПК не представляется возможным. Российское Министерство природных ресурсов и экологии как основной партнёр Министерства внешнеэкономических связей КНДР по МПК должно выработать согласованную с корейской стороной дорожную карту развития взаимовыгодного экономического сотрудничества. Представляется, что её ядром наряду с восстановлением действия межправительственного соглашения «О временной трудовой деятельности граждан одного государства на территории другого государства» от 31 августа 2007 г. должно стать создание в южной части Приморского края на территории, граничащей с КНДР и КНР, беспошлинной и безвизовой зоны с льготным налогообложением.

Образование на стыке с северокорейской специальной экономической зоной «Расон» и китайской зоной приграничного экономического сотрудничества «Хуньчунь» такого «антисанкционного поля» для предпринимателей соседних стран позволит не только нарастить взаимный товарообмен, но и вернуться к вопросу реализации совместных инвестиционных проектов, в том числе к созданию логистического хаба, в работе которого могло бы быть эффективно задействовано СП «РасонКонТранс». Следует признать, что задача сохранения присутствия российского бизнеса в северокорейском порту Раджин выходит далеко за рамки чисто коммерческих интересов и имеет важное стратегическое значение для Москвы.

В рамках создаваемого в координации с китайскими и северокорейскими партнёрами специального административного района на юго-восточной окраине России, по статусу приближённого к внутренним офшорам, учреждённого в августе 2018 г. на островах Русский (Приморский край) и Октябрьский (Калининградская область), можно было бы достаточно оперативно решить вопросы финансового обслуживания коммерческой деятельности, защитив её от воздействия внешних санкций. В перспективе этот район неизбежно стал бы основной точкой притяжения для южнокорейских компаний, ориентированных на бизнес с КНДР.

В качестве приоритетных сфер на начальном этапе следует выделить сотрудничество в производстве текстильных изделий и продукции морского промысла. Размещение российских заказов на модную одежду на швейных предприятиях КНДР (равно как и использование для этих целей северокорейских швей на территории Российской Федерации) оперативно решило бы проблему замещения ушедших из России западных брендов. В свою очередь, привлечение северокорейцев к трудоёмкому процессу глубокой переработки рыбного сырья позволило бы существенно повысить выход готовой продукции морского промысла российского Дальнего Востока, в том числе идущей на экспорт. Следующим шагом в условиях, когда соблюдать приличия в отношении санкционных ограничений нет нужды, могло бы стать налаживание контактов по совместной реализации продукции горнодобывающей промышленности, прежде всего драгоценных, редкоземельных и цветных металлов.

Развивать торговое и инвестиционное взаимодействие со страной, строящей экономическую стратегию на хозяйственной автаркии, да ещё в условиях беспрецедентных международных санкций – задача архисложная. Разбалансированность народного хозяйства, изношенность основных производственных фондов, хаотическое состояние финансов, всё больший уход реальной экономики и денежных потоков в тень – весь этот клубок проблем усугубляется нежеланием Пхеньяна отказываться от весьма затратного статуса «ракетно-ядерной державы», что фактически консервирует малоэффективную систему хозяйствования. По сути, в стране продолжается уникальный эксперимент по созданию закрытого общества, в котором экономически немотивированное привлечение к труду в рамках мобилизационных кампаний сочетается с осторожными попытками материального стимулирования работников отраслей, ориентированных на внешний рынок и покрытие потребительского спроса населения. В таких условиях ожидать прорывных решений в двустороннем взаимодействии не приходится.

Безоговорочно поддержав специальную военную операцию России на Украине, Пхеньян, безусловно, надеется на ответные шаги, прежде всего в экономике.

Начинать диалог с Северной Кореей надо с востребованных здесь гуманитарных поставок, но не ограничиваться ими. Без конкретных мер по восстановлению торгово-экономических связей, предполагающих в первую очередь возвращение северокорейских рабочих на российскую территорию и создание в приграничном с КНДР и КНР районе особой «антисанкционной» юрисдикции, сохранить, а тем более укрепить позиции России на Корейском полуострове, причём не только в северной его части, будет весьма проблематично.

В данной статье использованы результаты проекта «Экспертный диалог по сотрудничеству Россия-РК, Россия-КНДР в меняющихся геополитических условиях», выполненного в рамках конкурса проектных групп ФМЭиМП НИУ ВШЭ в 2022-2023 году.

СНОСКИ

[1] Бажанова Н.Е. Внешнеэкономические связи КНДР. В поисках выхода из тупика. М.: Наука, 1993. С. 57.

[2] При пересчёте по официальному курсу 1 рубль = 0,67 доллара.

[3] В соответствии с соглашением Внешэкономбанк открыл в БВТ КНДР специальный счёт, на который корейская сторона в течение 20 лет равными полугодовыми платежами обязана зачислять оставшуюся часть долга в размере 1,096 млрд долларов.

[4] СП «РасонКонТранс» учреждено в апреле 2008 г. с регистрационным капиталом 28 млн евро (ОАО «Торговый дом РЖД» – 70%, порт Раджин – 30%). В долю порта Раджин входит право на использование 20,1 га территории порта. Инфраструктура участка железной дороги и пирса № 3 в порту Раджин переданы СП «РасонКонТранс» в аренду на 49 лет.

[5] Книга памяти: ПАО «Региональный банк развития» // Банки.ру. 17.12.2014. URL: https://www.banki.ru/banks/memory/bank/?id=8433239 (дата обращения: 03.12.2022).

[6] 15 сентября 2022 г. вице-премьер М. Хуснуллин заявил о политической проработке вопроса привлечения на российские стройки до 50 тыс. рабочих из КНДР.

[7] Толорая Г.Д., Коргун И.А., Горбачёва В.О. Санкции в отношении КНДР: анализ последствий и уроки. Научный доклад. М.: Институт экономики РАН, 2020. С. 35.

[8] За 2001–2020 гг. суммарное превышение российского экспорта над импортом составило 1,694 млрд долларов.

[9] Показательна в этом отношении история со списком подлежавших изъятию из-под действия санкций товаров для внутреннего использования СП «РасонКонТранс» на территории КНДР, согласование которого в самом СБ ООН заняло три дня, в России — семь месяцев.

[10] 1 ноября 2022 г. возобновлено грузовое железнодорожное соглашение через пограничный переход Хасан (Россия) – Туманган (КНДР).

[11] Многие российские товары «заходят» на территорию КНДР по китайским коносаментам.

[12] North Korea: Exports, Imports, and Trade Partners // The Observatory of Economic Complexity. 2020. URL: https://oec.world/en/profile/country/prk?yearSelector1=exportGrowthYear26 (дата обращения: 03.12.2022).

КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313667 Павел Лешаков, Александр Соловьев

«Незаменимый» партнёр для «незаменимой» супердержавы

Роль Индии в американской политике сдерживания Китая

МАКСИМ СУЧКОВ

Директор Института международных исследований МГИМО МИД России, директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Сучков М.А. «Незаменимый» партнёр для «незаменимой» супердержавы // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 166–178.

В американской внешнеполитической практике сложился занимательный парадокс. Все стратегические документы США называют главным противником Китай, но большая часть брифингов в Совете национальной безопасности и обсуждений в ключевых военно-политических ведомствах связаны с Россией.

Представители интеллектуальных кругов в Вашингтоне отмечают, что тенденция стала формироваться ещё до специальной военной операции (СВО), объявленной Москвой, но с её началом переросла в неприятную для администрации Байдена закономерность. Впрочем, борьба на оба фронта проходит под общим знаменателем собирания новых союзников: «отмена» России и сдерживание Китая невозможны только усилиями и ресурсами европейских друзей. В мире, где удельный вес незападных стран возрастает[1], «суперприз» представляют собой ключевые государства т.н. Глобального Юга. От позиций и действий значимых третьих стран всё чаще могут зависеть сюжеты, существенно влияющие на расклад в области региональной безопасности (Турция), мировой энергетики (Саудовская Аравия), глобального баланса сил (Индия).

Именно они оказались в пересекающейся зоне интересов «конвенциональных великих держав», каждая из которых рассчитывает на их лояльность.

Сами же лидеры Глобального Юга больше не находят нужным скрывать внешнеполитические амбиции и рассчитывают не просто выжить, но занять в формирующемся миропорядке место, более выгодное с точки зрения дальнейшей конкуренции.

Одним из лидеров описанного лагеря является Индия. Её политика уже некоторое время демонстрирует не привычное для внешнего наблюдателя «неприсоединение», а скорее «мультиприсоединение» – выстраивание конструктивных отношений с разными центрами силы с целью создания баланса внешних угроз. Острый конфликт между Россией и Западом стал испытанием для такой линии поведения, но руководству Индии пока удаётся найти приемлемый для всех modus operandi. Однако главным вызовом для Нью-Дели становится поиск собственного места в американо-китайском противостоянии. Его основной геополитической ареной Соединённые Штаты определили т.н. Индо-Тихоокеанский регион (ИТР)[2], а Индию видят ключевым региональным балансиром растущего влияния КНР. В такой конфигурации Вашингтон рассчитывает контролировать стратегические процессы в этой части мира.

Страна-регион

Контуры политики США в отношении ИТР начинали формироваться в период президентства Барака Обамы. Его региональная стратегия «Поворот к Азии» декларировала шесть основных направлений работы: укрепление двусторонних союзов в области безопасности; углубление рабочих отношений с новыми [крупными] державами, в том числе с Китаем; взаимодействие с региональными многосторонними институтами; расширение торговли и инвестиций (прежде всего по линии Транстихоокеанского партнёрства); формирование широкого военного присутствия; продвижение демократии и прав человека. Во многом стратегия «стояла на плечах» идей, заявленных во время избирательной кампании Хиллари Клинтон, конкурентом Обамы за президентскую номинацию от Демократической партии[3]. Как и последующая стратегия Обамы, видение Клинтон не призывало к полному доминированию США в ИТР. Но идеологемы «азиатского столетия Америки», необходимости «быть в центре процесса и направлять его» говорили о том, что в конечном счёте советники Клинтон ориентировались именно на доминирование. И когда некоторые из них оказались в администрации Обамы (а теперь и Байдена), изменились акценты, но не намерения.

Формально авторство американского курса в ИТР закрепил за собой Дональд Трамп. В начале 2018 г. его Совет по национальной безопасности подготовил секретный документ[4] с доктринальными императивами политики в ИТР на XXI век. Документ не предполагалось рассекречивать как минимум до 2043 г., но за несколько дней до прихода Байдена в Белый дом его предали огласке[5]. Стратегия Трампа задавала высокую планку и ставила ряд амбициозных задач (разоружение КНДР, сдерживание Китая, направление в регион частных инвестиций, расширение прав и возможностей демократий и пр.). Содержательно документ гораздо больше (и более агрессивно, чем стратегия Обамы) ориентировался на противодействие «ревизионистскому» Китаю. Помимо традиционных для бумаг такого жанра заявлений об укреплении военного сотрудничества с государствами региона, он специально постулировал необходимость взаимодействия в «перспективных областях» – информационных операциях, исследованиях в области передовых технологий и инвестициях в инфраструктуру.

Уже из названия «сконструированного» региона следовало, что Индии отводилась особая роль как «дееспособному», «предпочтительному» и «надёжному партнёру» (capable, preferred and reliable partner), который мог бы стать «поставщиком сетевой безопасности» (net security provider). Со своей стороны, американцы обещали создать «более прочный фундамент для оборонного сотрудничества и оперативной совместимости», расширить торговлю продукцией ВПК, начать передавать Индии оборонные технологии и оказывать поддержку «по дипломатическим, военным и разведывательным каналам для помощи в решении континентальных проблем, таких как пограничный спор с Китаем». Звучало многообещающе.

Американские «мыши» для Индии

В феврале 2022 г. администрация Байдена представила собственную стратегию в отношении ИТР[6]. Принципиально новых элементов в подход к региону она не привнесла, но от трамповской версии отличалась в двух аспектах: в большей степени акцентировала работу с региональными партнёрами и заявляла Тихоокеанскую экономическую основу для процветания – программную инициативу по развитию торгово-экономического сотрудничества в регионе (на замену покинутой Трампом программы Транстихоокеанского партнёрства). Эту инициативу США официально представили в мае 2022 г.[7] во время азиатского турне Байдена. Позднее, в выступлении по случаю 75-летия независимости Индии, Байден добавил к ранее упомянутым характеристикам значимости Индии термин «незаменимая» (indispensable). Эпитет, который применительно к самим Соединённым Штатам в 1996 г. использовала тогдашний госсекретарь Мадлен Олбрайт, должен был стать для индийцев лестным напоминанием об их исторической и политической миссии, подобной той, что взяли на себя американские элиты в «золотые девяностые». Правда, с существенной разницей – миссию за Нью-Дели определяет Вашингтон.

Если отбросить куртуазность официальной дипломатии, действия администрации Байдена напоминают вербовочный подход, который давно используется мировыми спецслужбами, террористическими организациями, крупными корпорациями и религиозными сектами. Технология MICE (money, ideology, coercion/compromise, ego)[8] – деньги, идеология, принуждение/компромат и эго – призвана обнаружить «уязвимости» объекта и выявить потенциальную мотивацию к сотрудничеству. «Завербовать» целое государство теми же приёмами, что и отдельного человека, вряд ли возможно. Но если перевести указанный набор мотиваций в конкретные активы, действия и инициативы и последовательно реализовывать его на разных уровнях длительное время, желанный переход количества в качество должен наступить. По крайней мере, стоит пытаться.

Развивающейся аграрно-индустриальной стране нужны инвестиции и технологии. Крупнейшая демократия в мире не может не быть значимым членом «демократического альянса» и почётным гостем «саммита демократий». Но при случае ей всегда можно напомнить об изъянах политической системы и попирании прав меньшинств, а лидера поставить в один ряд с мировыми автократами. Тысячелетняя цивилизация с уникальной культурой и безграничным чувством национального достоинства заслуживает уважения и признания. К собственному лидерству она, впрочем, не готова, но к статусу союзника супердержавы – лидера свободного мира, встроенного в его систему альянсов, – вполне. Подобное видение США в отношении Индии формирует соответствующий образ действия американцев.

В первые месяцы пребывания в Белом доме администрация Байдена дала понять, что Соединённые Штаты стремятся привязать Индию к своей политике в ИТР по четырём ключевым измерениям – политико-идеологическому, военному, технологическому и экономическому.

Идеологически нынешней администрации, как отмечалось[9] на страницах этого издания, ближе всего «Доктрина Трумэна». Подобно тому, как после Второй мировой войны задачи формулировались сквозь призму противостояния демократии и коммунизма, сегодняшнее межгосударственное противоборство заявляется в терминах «демократии против автократий». Сам Байден убеждён, что приоритетом является создание «общей повестки» (common cause) с союзниками против Китая. Применительно к Индии это означает её постепенное институциональное вовлечение в создаваемые Вашингтоном многопрофильные альянсы – QUAD и т.н. Альянс демократий[10] – и квазиинкорпорирование в старые союзные структуры (приглашение Моди на саммит G7). Ценностный компонент американо-индийского союза вызывает немало споров на предмет приверженности Моди либеральным ценностям, поэтому вашингтонские «прагматики» полагают, что играть нужно на стремлении Индии к мировому признанию в качестве великой державы. Подключение индийцев к разным статусным форматам (со всеми вытекающими из этого благами и привилегиями американских союзников) должно создавать у них ощущение со-управления судьбами мира.

Именно этот фактор «прицепки» Индии к локомотиву американского лидерства, полагают в США, будет более надёжной основой партнёрства Вашингтона и Нью-Дели.

Военное измерение является сейчас, возможно, самым насыщаемым. При Трампе основы отношений закреплены подписанием Соглашения BECA (Basic Exchange and Cooperation Agreement for Geo-Spatial Cooperation), которое предусматривает обмен передовыми военными технологиями и геопространственной информацией[11]. В сентябре 2020 г. Индия разрешила американским патрульным самолётам P-8 Poseidon дозаправляться на своей базе в Порт-Блэре. Пока американской опорной точкой в Индийском океане остаётся база на острове Диего-Гарсия, а одна из стратегических задач предполагает использование островных территорий в ключевых узких проходах (chokepoints) для расширения военного присутствия и улучшения сбора разведданных о передвижении судов.

При Байдене символическую значимость военного партнёрства двух стран должен был продемонстрировать первый зарубежный визит министра обороны Ллойда Остина – именно в Индию. В политико-экспертном сообществе Вашингтона обсуждаются шесть ключевых векторов развития отношений двух стран в военной сфере[12]. Предложения варьируются от крайне амбициозных, как создание системы эффективного планирования и распознавания угроз (что фактически означало бы совместное стратегическое планирование и инкорпорирование Индии в оборонную и технологическую «экосистему» Соединённых Штатов), до более приземлённых идей в виде сотрудничества в сфере высоких технологий, кибербезопасности и разведки. Звучат предложения, что военное сотрудничество не должно концентрироваться только на «китайской угрозе», но включать и решение проблем безопасности на западной границе Индии.

Связи Индии с Россией по линии ВТС видятся проблемой, но консенсуса, как её решать, в Вашингтоне нет. Одни призывают «отучать» Нью-Дели медленно, без резких движений. Другие предлагают не преувеличивать масштабы взаимодействия и позволить Индии закупать некоторые образцы российского оружия – вплоть до С-400 – в расчёте на то, что геополитические дивиденды компенсируют экономические потери, т.к. покупка Индией С-400 предположительно должна вызывать трения между Москвой и Пекином[13].

Актуальность технологического измерения на индийском направлении для Америки с каждым годом возрастает. Индия – крупнейший рынок открытых данных[14], на территории страны запрещаются китайские приложения (часто изобретаются их местные аналоги), а китайские технологические гиганты исключаются из испытаний индийских сетей 5G. В то же время, несмотря на протекционистскую нормативную базу, крупнейшие американские корпорации – Amazon, Facebook и Walmart – наращивают в Индии присутствие и конкурируют за рынок индийских цифровых платежей. Однако именно жёсткое регулирование деятельности таких гигантов и недостаточно детализованная политика индийского правительства по правилам сбора информации[15] представляется американцам главным препятствием на пути к большему сращиванию Индии с американской техноплатформой (читай, присоединению к ней)[16]. Тем не менее Индии отводится значимая роль и в том, что касается разработки единых высоких стандартов в области телекоммуникаций и укрепления производственных цепочек технологических товаров. Иначе говоря, это один из ключевых игроков в набирающей обороты американской политике переориентации поставок технологий и необходимых для их производства редкоземельных металлов с китайского рынка на рынок США и союзников в ИТР.

Технологическое измерение тесно связано с военным и экономическим, что отражено в четырёх столпах упомянутой Тихоокеанской экономической основы для процветания, среди которых торговля, цепочки поставок, «чистая экономика» (ориентация на чистые источники энергии и всесторонний учёт климатической повестки при экономическом планировании) и «честная экономика» (приверженность устанавливаемым Соединёнными Штатами принципам «инклюзивности, транспарентности, подотчётности и верховенства права» для улучшения инвестиционного климата). В экономической сфере, однако, между двумя странами масса непроработанных вопросов. В 2019 г. общий объём двусторонней торговли товарами и услугами между США и Индией достиг 149 млрд долларов, а дефицит торгового баланса составил -23,4 млрд[17]. В 2021 г. объём торговли сократился до 102 млрд долларов, а дефицит вырос до -45,5 млрд. Причиной негативного тренда обе стороны считают таможенные и инвестиционные барьеры, правила импортозамещения и пандемию, которая значительно замедлила движение товаров[18]. К этому американцы добавляют две группы претензий к Индии: первая – ограничения на прямые иностранные инвестиции (ряд секторов ограничивают долю капитала, которая может принадлежать иностранным инвесторам, ограничения на ПИИ в секторах страхования, обороны и СМИ не позволяют иностранным фирмам иметь 100% акций); вторая – обременительные, по мнению американцев, правила (нормативные положения, нацеленные на иностранных инвесторов). В докладе госдепа об инвестиционном климате Индия названа «сложным местом для ведения бизнеса» (challenging place to do business)[19]. В свою очередь, индийцы хотели бы восстановления статуса «преференциального торгового партнёра» (GSP), которого их лишил Трамп[20].

На этом фоне американцы ищут возможности выстроить более конструктивные отношения по смежным направлениям. В качестве таковых администрация Байдена рассматривает экспорт энергоносителей, образовательные услуги[21] и климатическую повестку – Индия считается подходящим местом для внедрения и эксплуатации (американских) зелёных технологий. Возможное принятие представленного на рассмотрение Конгресса США в 2020 г. законопроекта “Prioritizing Clean Energy and Climate Cooperation with India Act[22]” может заложить фундамент партнёрства в передаче чистой энергии и создать платформу для сотрудничества в области технологий и инфраструктуры[23]. При этом, как и везде по этой проблематике, американцы намеренно подменяют экологическую повестку климатической.

Цели Индии в области сокращения выбросов и развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ) представляются амбициозными, но в производстве электроэнергии в этой стране по-прежнему доминирует уголь, энергетические предприятия не готовы к размещению ВИЭ, а сама интеграция ВИЭ ограничена структурой энергетических рынков. Однако главные проблемы в этой сфере, по мнению американцев, заключаются в том, как управлять новыми технологиями (знания) и чем за них платить (капитал). По обоим этим направлениям администрация Байдена видит возможность нарастить присутствие в Индии и на каждой встрече предметно обсуждает сотрудничество в этих областях.

«Гладко было на бумаге…»

Большинство представителей обеих партий и разных идеологических ориентаций в целом разделяют основные направления американской политики на индийском направлении, но в экспертном сообществе отдельные пункты всё же рассматриваются критически. Критика вращается вокруг трёх групп вызовов, которые, как опасаются скептики, могут навредить реализации планов по вовлечению Индии в американскую орбиту.

Первая группа – просчёты, которые администрация Байдена уже успела допустить. К их числу относят изначально невнятную позицию Вашингтона на пике распространения в Индии нового штамма коронавируса, когда Белый дом сначала одобрил, а потом заморозил поставки вакцины (причины в этом деле вторичны – важнее негативный политический эффект, особенно на фоне помощи, предложенной Китаем и Пакистаном). Помимо сиюминутных имиджевых потерь подобная «нерасторопность» рассматривалась некоторыми и как стратегическая ошибка – серьёзные масштабы эпидемии и отсутствие своевременной помощи от Соединённых Штатов наносили урон конкурентоспособности Индии в целом. В той же категории вывод американских войск из Афганистана: противники решения предупреждали Байдена о негативных последствиях ухода для Индии. Хотя большинство алармистских прогнозов не сбылись, действия Америки без оглядки на интересы ключевого партнёра чреваты, по мнению критиков администрации, накоплением недоверия у индийцев.

Ко второй группе относят среднесрочные последствия доминирующего в американском политическом классе представления об Индии как о «полезном инструменте» в борьбе с Китаем. Оно и отрицает самоценность Индии, и сужает «область её применения» для Америки. Критики советуют Байдену работать на «высвобождение потенциала» Индии – демографии, демократии, ресурсной обеспеченности, технологических разработок – поднимать её международное реноме с расчётом, что в конечном итоге Индия станет лояльным США игроком в международном масштабе.

Наконец, третья группа вызовов связана с долгосрочными последствиями, которые могут иметь ошибочные исходные постулаты политики в ИТР. Некоторые аналитики полагают контрпродуктивным рассматривать Китай исключительно с точки зрения угрозы, стремления Пекина к ревизионизму и его потенциальных претензий на региональную и глобальную гегемонию[24]. Прежде всего потому, что китайские предложения по развитию региона (например, по линии Азиатского банка инфраструктурных инвестиций) действительно важны для региональных государств, и принуждать страны с большой экономической зависимостью от Китая (в том числе Индию) плотнее примкнуть к Соединённым Штатам и не давать взамен тот же уровень внимания, инвестиций и проектов – нерациональная трата усилий и ресурсов. Аналогичным образом ошибкой представляется намерение создать в ИТР систему союзов по лекалам трансатлантического проекта – большинство стран там не заинтересовано ни в поляризации региона, ни в разрыве отношений с КНР, ни в необходимости геополитического выбора «США или Китай».

Сюда же относят и постулат американской политики о том, что при помощи вовлечения Индии можно создать противовес Китаю.

Асимметрия ВВП двух стран, их военных потенциалов, пока ещё слабо развитый флот Индии делают данное намерение спорным[25]. Всё это, впрочем, пока остаётся на уровне экспертной критики и не проникает на уровень принятия политических решений.

Туманное настоящее и мутное будущее

За двадцать лет отношения между Индией и Соединёнными Штатами прошли большую дистанцию и, несомненно, стали более насыщенными. Решение Байдена о выводе войск из Афганистана, которое так раздосадовало индийцев, закончило эпоху: борьба с терроризмом, начавшаяся с терактов 11 сентября 2001 г., перестала быть определяющей парадигмой американской безопасности и внешней политики. США перешли – или вернулись – к великодержавному противостоянию с Пекином и Москвой. В этой новой ситуации Нью-Дели отведено если не решающее, то значимое место, а от позиции самой Индии зависит исход если не всего противостояния, то, по крайней мере, нескольких схваток по значимым вопросам. Нельзя сказать, чтобы Индия была в восторге от такой идеи, хотя перспектива выйти в грядущем мироустройстве на новые для себя высоты выглядит заманчивой.

Руководство Индии ценит стратегическую автономию в мировых делах и, несмотря на все сложности отношений с Китаем и ограничения на сотрудничество с Россией, желало бы формально оставаться вне какого-то лагеря.

Вместе с тем последние несколько лет наблюдается устойчивая тенденция к сближению Индии с США в критически значимых сферах. Вашингтон стремится использовать его для расширения зазоров в интересах Индии и Китая, а в контексте украинского конфликта Соединённые Штаты ясно дают понять, что намерены продолжать сжимать пространство международного нейтралитета. Выталкивание участников к политическим «краям», выхолащивание центристских, умеренных сил при одновременном перекладывании бремени издержек и ответственности за свои решения на союзников – отличительные черты внешнеполитического поведения Вашингтона последних нескольких лет. Таким образом, центральным вопросом американо-индийских отношений сегодня представляется степень близости двух государств, измеряемая конкретными взаимными обязательствами и глубиной вовлечения Индии в ведомые Соединёнными Штатами региональные инициативы. Сможет ли Индия сохранить себя в качестве мощного независимого игрока «первой лиги» или в геополитическом смысле скукожится до «Западной Германии XXI века» – буферного государства для регионального сдерживания главного противника Америки – вызов, с которым её руководству предстоит иметь дело в ближайшие годы.

СНОСКИ

[1] Караганов С.А. От не-Запада к Мировому большинству // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 6–18.

[2] Лукин А.В. Американо-китайское соперничество в АТР: декларации и реальность // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 1. С. 118–137.

[3] Clinton H. America’s Pacific Century // Foreign Policy. 11.10.2011. URL: https://foreignpolicy.com/2011/10/11/americas-pacific-century/ (дата обращения: 07.12.2022).

[4] US Strategy Document on Indo-Pacific // The White House. 12.01.2021. URL: https://www.documentcloud.org/documents/20449107-us-strategy-document-on-indo-pacific (дата обращения: 12.12.2022).

[5] Одна из существующих в Вашингтоне версий, почему так произошло, говорит, что Трамп стремился застолбить за собой авторство главной региональной стратегии США на ближайшее столетие и не позволить «конкурирующей фирме» присвоить себе его, Трампа, заслуги. Другая – что это была инициатива кого-то из его сотрудников, чтобы показать собственную ценность коллегам в политико-экспертном сообществе, поскольку многие опасались, что после работы в администрации Трампа их шансы на хорошее трудоустройство в Вашингтоне были невелики.

[6] Indo-Pacific Strategy of the United States // The White House. 01.02.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/02/U.S.-Indo-Pacific-Strategy.pdf (дата обращения: 12.12.2022).

[7] Das Kundu N. Indo-Pacific Economic Framework: New Approach for Regional Economic and Trade Cooperation // The Valdai Discussion Club. 07.12.2022. URL: https://valdaiclub.com/a/highlights/indo-pacific-economic-framework-new-approach/ (дата обращения: 05.01.2023).

[8] Американцы, любители звучных акронимов, расположили первые буквы в словах таким образом, что вместе они составляют слово mice, которое с английского переводится как «мыши».

[9] Сучков М.А. Трумэн, а не Никсон: США в новом великодержавном противостоянии // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 4. С. 74–82.

[10] См.: The Power of America’s Example: The Joe Biden Plan for Leading the Democratic World To Meet the Challenges of the 21st Century // Joe Biden for President: Official Campaign Website. 11.07.2019. URL: https://joebiden.com/americanleadership/ (дата обращения: 03.01.2023).

[11] Сюда входят морские, аэронавигационные и другие карты, а также коммерческие и несекретные изображения, геофизические, геомагнитные и гравитационные данные. Подписание этого документа предположительно даёт Индии передовые возможности отслеживания передвижений военных кораблей Китая в Индийском океане. Это стало четвёртым ключевым оборонным документом между США и Индией: ранее две страны подписали Соглашение о защите информации военного характера (2002 г.), Меморандум по логистическому обмену (2016 г.) и Соглашение о совместимости средств связи и безопасности (2018 г.).

[12] White J. After the Foundational Agreements: AN agenda for US-India Defense and Security Cooperation // The Brookings Institution. 01.01.2021. URL: https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2021/01/FP_20210111_us_india_white.pdf (дата обращения: 12.12.2022).

[13] Kupchan Ch. The Right Way to Split China and Russia // Foreign Affairs. 04.08.2021. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2021-08-04/right-way-split-china-and-russia (дата обращения: 01.12.2022).

[14] К 2024 г. более миллиарда индийцев будут иметь доступ к смартфонам. Потребление данных в Индии является одним из самых высоких в мире: 598 млн индийцев используют данные 4G.

[15] Некоторые американские эксперты полагают, что принятие Индией Personal Data Protection Bill – он находится на рассмотрении парламента страны – должно способствовать более прозрачной политике Нью-Дели в сфере регулирования технологий и данных.

[16] Безруков А.О., Мамонов М.В., Сучков М.А., Сушенцов А.А. Суверенитет и «цифра» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 2. С. 106–119.

[17] См.: U.S.-India Trade Facts // Office of the U.S. Trade Representative. 02.10.2020. URL: https://ustr.gov/countries-regions/south-central-asia/india (дата обращения: 29.11.2022).

[18] Rossow R. U.S.-India Commercial Ties: In Search of Ambition // CSIS: Center for Strategic and International Studies. 10.02.2021. URL: https://www.csis.org/analysis/us-india-commercial-ties-search-ambition (дата обращения: 20.11.2022).

[19] 2021 Investment Climate Statements: India // U.S. Department of State. URL: https://www.state.gov/reports/2021-investment-climate-statements/india (дата обращения: 20.11.2022).

[20] Pandeya M. India-US Strategic Ties Hold Key to Most Diplomatic Challenges // Sunday Guardian. 28.08.2021. URL: https://www.sundayguardianlive.com/world/india-us-strategic-ties-hold-key-diplomatic-challenges (дата обращения: 29.11.2022).

[21] В 2020 г. индийские студенты, поступившие в американские университеты, внесли в экономику США более 8 млрд долларов. Общее число индийских студентов там увеличилось более чем вдвое за последнее десятилетие с 81 тыс. в 2008 г. до 202 тыс. в 2019 г.

[22] Menendez Introduces Legislation to Boost US-India Clean Energy and Climate Cooperation // Bob Menendez: United States Senator for New Jersey. 30.09.2020. URL: https://www.menendez.senate.gov/newsroom/press/menendez-introduces-legislation-to-boost-us-india-clean-energy-and-climate-cooperation#:~:text=clean%20energy%20production.-,The%20Prioritizing%20Clean%20Energy%20and%20Climate%20Cooperation%20with%20India%20Act,energy%20technologies%20and%20energy%20transmission (дата обращения: 15.12.2022).

[23] Carey L. Biden’s Big Renewable Energy Opportunity in India // CSIS: Center for Strategic and International Studies. 02.02.2021. URL: https://www.csis.org/analysis/bidens-big-renewable-energy-opportunity-india (дата обращения: 28.12.2022).

[24] Swaine M. A Counterproductive Cold War with China // Foreign Affairs. 02.03.2018. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2018-03-02/counterproductive-cold-war-china (дата обращения: 10.12.2022).

[25] Madan T. Managing China: Competitive Engagement, with Indian Characteristics // The Brookings Institution. 01.02.2020. URL: https://www.brookings.edu/research/managing-china-competitive-engagement-with-indian-characteristics/ (дата обращения: 15.12.2022).

Индия. США. Китай. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313665 Максим Сучков

Конфликты в Восточной Азии: в чём отличие от Европы?

ДМИТРИЙ СТРЕЛЬЦОВ

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стрельцов Д.В. Конфликты в Восточной Азии: в чём отличие от Европы? // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 140–151.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

В Восточной Азии, как и в Европе, периодически вспыхивают кризисы, чреватые переходом с регионального на глобальный уровень. Однако международная конфликтность имеет там несколько иной генезис, чем в Старом Свете. Условный Восток (и, в частности, Восточную Азию) отличает гораздо более высокая степень цивилизационно-исторической, этноконфессиональной и национально-психологической гетерогенности.

Например, в Восточной Азии, в отличие от условного Запада, который развивался под эгидой единой христианской цивилизации, сосуществуют такие конфессионально-культурные ареалы, как конфуцианско-буддистский, исламский, христианский. Более разнообразны и формы общественно-политического строя: авторитарные режимы соседствуют с демократиями, причём практическая шкала «авторитарности» и «демократичности» гораздо шире, чем на евроатлантическом пространстве. Консенсус по поводу единых «норм и правил», формирующих общий порядок, обеспечить практически невозможно.

Отторжение западных ценностей и политической культуры связано во многих странах Востока с горьким историческим опытом колониальной эпохи. Вторжение европейских держав подорвало действовавшие веками порядки и вызвало крах китаецентричной вассально-даннической системы. Давние обиды и предубеждения по отношению к европейцам, а также неприятие их глобалистского взгляда на безопасность есть не только в Китае, но и в других странах региона. Это подпитывает восточноазиатский национализм и уверенность, что при строительстве институтов региональной интеграции следует обойтись без Запада, а сами институты должны быть устойчивы к внешнему давлению (достаточно вспомнить лозунг Махатхира Мохамада – «Азия для азиатов»)[1]. За этим стоит не только память о колониальной эпохе, но и осмысление более свежих событий, когда «помощь» западных стран и созданных ими глобальных структур управления оказывалась мало- и даже контрпродуктивной (например, при преодолении последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг.).

Общие же азиатские ценности, которые могли бы стать основой международного сотрудничества в регионе, куда менее очевидны, чем на Западе.

Например, считается, что азиатские культуры отдают предпочтение интересам группы, а не индивида; порядку, а не свободе; обязательствам, а не правам. Но в реальности этические нормы в разных странах Востока могут и основываться на приоритете традиционной социальной иерархии, и находиться ближе к западным стандартам с акцентом на эгалитаризм и равенство возможностей. Строительство коллективных или многосторонних систем безопасности, базирующихся на общем понимании, – задача здесь гораздо более сложная, чем в Европе.

Не холодной войной единой

В отличие от сегодняшней Европы, где кризисы, подобные украинскому, связаны с наследием холодной войны и постбиполярного мироустройства, значительная часть конфликтов Восточной Азии уходит корнями в более отдалённые эпохи – колониальную и даже доколониальную. К их числу относятся территориальные споры в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, проблемы сепаратизма, религиозного и этнического экстремизма, особенно в связи с подъёмом национализма нетитульных наций и обострением межконфессиональных противоречий, конфликты, связанные с так называемыми историческими обидами, которые можно наблюдать во взаимоотношениях Японии, Китая и государств Корейского полуострова.

Пребывая обычно в тлеющем состоянии, противоречия периодически вспыхивают по причине повышенной общественной чувствительности.

Смена поколений привела к существенному поправению электоральных слоёв, обострению национализма, запросу на проактивную внешнюю политику для защиты национальных интересов не только экономическими, но и военными рычагами. С конца 2010-х гг. для идейного обоснования такой политики лидеры Китая, Японии и Республики Корея всё чаще обращаются к прошлому. Они выступают за пересмотр прежних исторических нарративов и утверждение в официальном дискурсе более «патриотичного» видения истории, которое позволило бы им укрепить легитимность и повысить рейтинги доверия среди населения. «Патриотичное» видение истории предполагает бескомпромиссный подход к сложным и болезненным проблемам прошлого, а также его экстраполяцию на современную повестку дня.

Нередко «исторические конфликты» насаждаются из внутриполитических соображений. Используя травматическую память о прошлых (в том числе и тех, которые имели место десятилетиями и даже столетиями ранее) потрясениях и проявлениях несправедливости в отношении собственных стран, лидеры государств Восточной Азии добиваются лояльности населения и его консолидации. Самостоятельно формируя новую идентичность, основанную, в частности, на нарративах исторических обид, политические элиты воспринимают аналогичные усилия элит стран-партнёров как вызов. Постоянные требования извинений от источников исторической несправедливости усугубляют конфронтационность и ведут к серьёзным дипломатическим конфликтам.

Для внедрения исторических нарративов в общественное сознание государства широко используют образовательные, медийно-популяризаторские и политико-идеологические методы и средства. Эти идеи отражены в учебных программах, воспроизводятся средствами массовой информации, в выступлениях лидеров общественного мнения, публикациях и комментариях экспертно-академического сообщества, становятся средством патриотического воспитания масс. Большую роль играют мемориалы и музеи, обеспечивающие соответствующее историческое просвещение.

Например, в Китае тема исторических обид тесно связана со «столетием унижения» (1839–1949 гг.). Идея преодоления исторической несправедливости, ответственность за которую несут «великие державы» – государства Запада и соседи (прежде всего Япония), – выражена в концепции китайской мечты о великом возрождении китайской нации.

Доминирующая в общественно-политическом дискурсе Республики Корея однозначно негативная оценка периода японского колониального правления 1910–1945 гг. не позволяет полноценно нормализовать отношения с Токио, хотя обе страны принадлежат к лагерю военно-политических союзников США и угрозы безопасности у них общие.

Страны Юго-Восточной Азии не могут договориться с Китаем о «кодексе поведения» в Южно-Китайском море во многом по причине недоверия к азиатскому гиганту. Недоверие это имеет многовековые корни: есть обиды в отношениях КНР и Республики Корея, в основе которых лежат различия в оценке субъектности Кореи как независимого государства в период синоцентричного мира.

Территории раздора

Территориальные разногласия на Востоке проявляются гораздо острее, чем на Западе. Например, в Восточной Азии проблемы Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей, связанные с суверенными правами на обширные акватории, богатые рыбой и энергоресурсами, стали постоянным источником конфликтов между Китаем и Японией, Китаем и Вьетнамом, Китаем и Филиппинами и так далее. Это тоже наследие колониальной системы: колониальные державы устанавливали границы между заморскими территориями достаточно произвольно, без учёта исторических, географических, популяционно-демографических, экономических и иных факторов. Главным критерием служили договорённости метрополий между собой. С началом деколонизации уважение территориальной целостности со стороны стран Запада превратилось в способ обеспечения независимости бывших колоний[2]. В европейских столицах понимали: стоит поставить под сомнение хотя бы одну из границ, зафиксированных на картах колониальной эпохи, и взаимные претензии, как снежный ком, накроют весь «третий мир». А войны между бывшими колониями не позволили бы создать надёжную и стабильную систему миропорядка.

В послевоенный период в условиях военно-политического соперничества между Западом и Востоком постулат о нерушимости границ свято соблюдался. В его основе лежало осознание, что нарушение запрета на ведение войн между государствами (территориальные конфликты относятся к наиболее распространённым их видам) может перерасти в мировое ядерное столкновение. Тем не менее огромное количество унаследованных споров стало для многих стран Востока неприятным «довеском» к независимости.

Большинство этих разногласий упирается в отсутствие договорно-правовой базы, фиксирующей международно признанную систему границ.

В колониальный период она не сложилась в силу противоречий между метрополиями. К тому же в Восточной Азии не было понятия «государственные границы», подобного тому, что существовало в Европе в рамках вестфальской системы – для доминировавшей там синоцентричной вассально-даннической модели отношений это просто не требовалось[3].

Сан-Францисский мирный договор 1951 г., по сути, закрепил неурегулированность границ между Японией и её соседями (Китаем, Республикой Корея и СССР) и заложил бомбу замедленного действия под региональную систему международных отношений. В нём не указаны чёткие координаты территорий, от которых отказалась Япония по итогам Второй мировой войны, и не обозначены страны, в пользу которых это сделано. Таково коренное отличие от Европы, где в результате послевоенного урегулирования и Хельсинского заключительного акта, провозгласившего незыблемость границ, нет территориальных конфликтов, связанных с итогами Второй мировой войны.

В отличие от западных стран, готовых регулировать территориальные конфликты с помощью политических и судебных методов, в Восточной Азии (да и в целом в афро-азиатских странах) для решения территориальных споров не склонны обращаться в суды, в том числе и в Международный суд ООН. Это связано с тем, что данный орган отдаёт приоритет существующей договорной базе, которая, как уже отмечалось, за пределами Европы крайне слаба. Доверять суду третьей стороны большинство стран-участниц конфликтов не готовы.

Американский эксперт Барбара Уолтер показывает, сколь важную роль в мотивации стран, вовлечённых в территориальный конфликт, играют репутационные соображения[4]. Правительства, ставшие объектом территориальных претензий, занимают жёсткую позицию и отказываются вести переговоры главным образом из-за опасения, что любые уступки будут восприняты как проявление слабости и спровоцируют новые претензии. Но риск потери лица в глазах прочих государств, вовлечённых в конфликт, либо третьих сторон, есть и для стран-субъектов территориальных исков, если им придётся отказаться от своих требований или их снизить. Это провоцирует жёсткость, даже когда проявление гибкости целесообразно ради стратегических интересов добрососедства. Переговоры заходят в тупик.

Напряжённость на границах, сохраняющаяся десятилетиями и не утратившая остроты в постбиполярный период, не позволяет нормализовать отношения, а в отсутствие спокойной и доброжелательной обстановки пограничные проблемы, в свою очередь, не находят решения. Порочный круг порождает перманентный кризис. К тому же после окончания холодной войны сдерживающий момент, связанный с вовлечённостью большинства постколониальных стран в орбиту ядерной биполярности, отошёл на задний план. Лишившись «привязки» к одному из двух противостоящих лагерей, страны Востока стали существенно меньше оглядываться на соображения мирополитического контекста и ориентироваться больше на собственные интересы, в частности, внутриполитические, часто трактуемые с эгоистических позиций и не учитывающие требования международной безопасности.

Отсутствие общих подходов к границам делает фактически нереализуемой идею запуска в Восточной Азии аналога Хельсинкского процесса, который закрепил бы принцип нерушимости границ и недопустимости войн из-за территорий[5]. Страны региона вынуждены считаться с реальными возможностями изменения статус-кво военной силой.

Как понимают безопасность

Восприятие современных конфликтов элитами многих незападных стран (в том числе Восточной Азии) и реагирование на них, проявляющиеся в государственной политике безопасности, существенно отличаются от западных моделей. На условном Западе повестка безопасности постепенно эволюционировала от военной и разоруженческой тематики к комплексной безопасности, включающей проблемы экологии, изменения климата, устойчивости развития, продовольственной и энергетической темы. Стабильное место в повестке получили вопросы борьбы с новыми угрозами, которые в отличие от традиционных проблем, касающихся прежде всего безопасности национального государства, носят универсальный, транснациональный характер и требуют скоординированных усилий человечества. Яркие примеры – борьба с пандемией COVID-19 и иными инфекциями, глобальным потеплением, международным терроризмом, киберпреступностью.

На Востоке повестка безопасности по большей части по-прежнему ориентирована на интересы государства[6]. За ними стоят задачи высшей политической элиты, которые, как правило, приоритетны по сравнению с любыми транснациональными проектами. При разработке проектов в сфере национальной безопасности (оборонное строительство, усиление спецслужб и другие) зачастую одним из определяющих критериев выступают интересы военных и силовиков, а также приближённых к высшим кругам бизнесменов. Сами вызовы формулируются исходя из националистического представления об окружающем мире. Это, мягко говоря, не самые благоприятные предпосылки для построения устойчивых систем региональной безопасности.

Замкнутость на собственных интересах, неспособность к компромиссу и широкому видению проблем, национальный эгоизм вступают в противоречие с общими интересами и становятся источником конфликтов, в том числе вооружённых.

В политических режимах многих стран Азии преобладают персоналистские начала, автократические традиции, жёсткие формы государственного управления[7]. На национальном уровне это создаёт перекос в сторону обеспечения личных гарантий безопасности правителя и его ближайшего окружения, которые понимаются как ключевые аспекты безопасности всего государства. На международном уровне эти вопросы могут стать предметом торга и даже закулисных сделок между державами глобального уровня. Например, безопасность КНДР обсуждается во многом как вопрос личной безопасности государственного руководства, причём не только лидера, но и его окружения.

Государства Восточной Азии, будучи продуктом освобождения от колониальной или полуколониальной зависимости, ценят национальный суверенитет гораздо выше, чем европейские страны, которые не боятся передавать часть полномочий, в том числе касающихся вопросов внешней политики и безопасности, на надгосударственный уровень, как в случае с ЕС или НАТО. В Восточной Азии передача части суверенных прав внешним субъектам рассматривается как частичная утрата суверенитета, а значит – как переход к зависимости. Недостаток ценностного и морально-этического обоснования для такого шага обуславливает то, что собственные национальные интересы имеют явный приоритет над региональными и межгосударственными.

Этнические конфликты

Ещё один пример специфики конфликтности за пределами Европы – этноконфессиональная сфера. Многие страны «третьего мира» сталкиваются с этническими и этноконфессиональными конфликтами при решении задачи национального строительства. Имея как внутреннее, так и международно-политическое измерение, такие конфликты протекают гораздо активнее и обретают более агрессивные формы, чем на Западе, дестабилизируя международно-политическую обстановку и создавая источники напряжённости.

Есть точка зрения, что межэтнические конфликты чаще всего связаны вовсе не с этническими различиями, а с политическими, экономическими, социальными, культурными или территориальными проблемами[8]. Между тем в основе этнических и конфессиональных конфликтов на Востоке лежат иные структурные, политические, экономические, социально-культурные и перцептивные причины, а динамика развития определяется факторами, отличными от наблюдаемых на Западе.

В качестве структурных факторов, составляющих восточную специфику, можно назвать более слабую, чем на Западе, государственность.

Это, конечно, относится не ко всем – в Азии, например, достаточно устойчивых и динамичных государств. Но хватает и тех, кто не контролирует всю территорию и сталкивается с сепаратизмом, подогреваемым соседями. Присутствует и этногеографический фактор (он касается практически всех), выражающийся в транснациональном характере расселения этнических групп, которые зачастую лишены должного представительства в центральных органах власти и борются за право самоопределения.

Этнические конфликты чаще возникают там, где ради модернизации предпринимаются попытки создать единые «нации» в границах централизованных государств. Обретение государственного суверенитета и территориальной целостности после провозглашения независимости в некоторых случаях сопровождалось принуждением к ассимиляции отдельных этнических групп во имя «национального строительства». Под лозунгами укрепления единства в государствах «третьего мира» нередко подавляли идентичность малых этносов или нацменьшинств и игнорировали их специфические интересы. Дискриминационные практики проявлялись там, где границы, установленные в процессе колонизации и деколонизации, охватывали ареалы компактного проживания различных этнических групп и означали необходимость уживаться между собой в рамках неестественной или противоречащей их политическим и экономическим интересам территориально-государственной единицы.

Иначе, чем на Западе, действуют политические факторы. Одна из главных причин этноконфессиональных конфликтов – политика, принижающая определённые этносы. Это может быть, например, отказ в гражданстве или политических и экономических правах, использование партией власти дискриминационных социально-культурных практик в отношении этнических меньшинств, включая их принудительную культурную и языковую ассимиляцию. Не менее важную роль в создании условий для потенциально жестоких этнических конфликтов играют экономические и социальные факторы: дискриминация этнических меньшинств при приёме на работу, несправедливая с точки зрения нетитульных наций система распределения национального дохода или политика регионального развития в отношении мест с компактным проживанием нетитульных наций. Всё это способствует мобилизации меньшинств и предопределяет чрезвычайно острый и даже непримиримый характер этнических конфликтов.

В постбиполярный период тенденция к демократизации в ранее авторитарных странах, пробивающая себе дорогу по мере глобализации, предоставила этническим меньшинствам больше возможностей. Широкое освещение проблем дискриминации меньшинств в международном медийном пространстве привлекло внимание мировой общественности, что, в свою очередь, стимулировало протесты этнических групп в пользу самоопределения (можно вспомнить выступления курдов в Турции и Сирии, «движение подсолнухов» на Тайване, беспорядки в Тибете и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая).

Этнически обусловленные сепаратистские и ирредентистские движения, несущие риск дезинтеграции и фрагментации государства, стали большой проблемой для многих стран Азии и Африки. Но за исключением отдельных случаев (Бангладеш, Эритрея, Восточный Тимор) они не добились национального самоопределения, оставшись серьёзнейшим источником не только внутренней, но и международной конфликтности[9].

Европа – не пример, но риск

Ситуация в сфере международной безопасности Восточной Азии принципиально не изменилась со времени холодной войны. Она коренным образом отличается от ситуации в Европе. Это пресловутая система оси и спиц, для которой характерно наличие страны гегемона и её младших партнёров. Ослабление США и уменьшение их военного присутствия (процесс, наблюдавшийся на протяжении нескольких десятилетий) так и не привели к появлению действенных механизмов региональной безопасности. Имеющиеся форматы носят сугубо диалоговый характер и не предполагают решений обязывающего характера. В силу приверженности принципу незыблемости суверенитета государства Восточной Азии не хотят стеснять себя ограничениями и лишаться пространства для манёвра. К тому же эффективность многосторонних мер непредсказуема в силу неопределённости перспектив развития международной ситуации, страха перед появлением «чёрных лебедей» и других причин.

Тенденция к автономизации политики в сфере безопасности восточноазиатских стран усиливается по мере усугубления деглобализации и снижения управляемости международной системы. Одним из катализаторов стала пандемия коронавируса. Государства вновь подтвердили ведущую роль в реагировании на кризисы и защите суверенитета, использовании чрезвычайных методов управления экономикой в нештатные периоды при отказе от международного сотрудничества[10].

«Пандемийный национализм» подорвал авторитет институтов глобализации и международного порядка, опирающихся на принципы многосторонности в решении проблем безопасности.

Конечно, в Азии есть источники конфликтности, сходные с теми, что существуют в Европе. Например, в Восточной Азии таковым стал назревающий десятилетиями конфликт между Китаем и его соседями, обеспокоенными ростом напористости Пекина в регионе. В первую очередь это восточноазиатские союзники США, которые пытаются координировать усилия по «сдерживанию Китая». Это созвучно текущему конфликту в Европе между Россией с коллективным Западом.

Китай и Россия – две страны, противостоящие «демократическому лагерю», – выступают за пересмотр установленных Западом «норм и правил», считая их несправедливыми. Обе испытывают схожий комплекс обиды на коллективный Запад: Китай – за «сто лет унижения» и доминирование Запада в институтах глобального управления, Россия – за отказ Запада считаться с её интересами после распада СССР и расширение НАТО на Восток. Близость интересов России и Китая касается не регионального, а общемирового порядка, и потому эти конфликты и порождаемые ими международные кризисы можно связать в единое целое как проявление «антиревизионистской» конфликтности глобального уровня.

Получается, что опыт институтов поддержания безопасности, выстроенных в Европе во второй половине ХХ в., в Азии неприменим. А вот угрозы, которые в прошлом столетии превратили Европу в самую взрывоопасную часть мира, для Азии вполне актуальны. И они нарастают по мере того, как соперничество США и КНР превращается в основной сюжет международной политики, провоцируя милитаризацию Азиатско-Тихоокеанского региона и общий рост мировой напряже?нности.

Данный материал представляет собой дополненную и переработанную версию комментария, подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай». Статьи автора для Валдайского клуба можно прочесть по адресу https://ru.valdaiclub.com/about/experts/6926/

СНОСКИ

[1] Премьер-министр Малайзии, предложивший в начале 1990-х гг. создать «Экономическое совещание восточноазиатских стран» без участия стран Запада.

[2] St J Anstis S.C., Zacher M.W. The Normative Bases of the Global Territorial Order // Diplomacy & Statecraft. 2010. Vol. 21. No. 2. P. 306.

[3] Колдунова Е. В. Безопасность в Восточной Азии: новые вызовы. М.: Navona, 2010. С. 83.

[4] Walter B. F. Explaining the Intractability of Territorial Conflict // International Studies Review. 2003. Vol. 5. No. 4. P. 138.

[5] Sahni V. From Security in Asia to Asian Security // International Studies. 2004. Vol. 41. No. 3. P. 260.

[6] Beeson M. Security in Asia: What’s Different, What’s Not? // Journal of Asian Security and International Affairs. 2014. Vol. 1. No. 1. P. 17.

[7] Howe B. State-Centric Challenges to Human-Centered Governance. In: B. Howe (Ed.), National Security, Statecentricity, and Governance in East Asia. Security, Development and Human Rights in East Asia. L.: Palgrave Macmillan, 2018. P. 2–3.

[8] См.: Ethnic Conflict // Britannica. URL: https://www.britannica.com/topic/ethnic-group (дата обращения: 05.02.2023).

[9] Singh M. Ethnic Conflict and International Security: Theoretical Considerations // World Affairs. 2002. Vol. 6. No. 4. P. 72–89.

[10] Qingming H. The Pandemic and the Transformation of Liberal International Order Journal of Chinese // Political Science. 2021. Vol. 26. P.11–12.

Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313663 Дмитрий Стрельцов

Продовольствие как оружие и оружие как помощь

Иностранная помощь от Боснии-1992 до Украины-2022

ИГОР ПЕЛЛИЧЧИАРИ

Профессор Свободного международного университета социальных наук имени Гвидо Карли (LUISS) в Риме и Университета Урбино.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Пелличчиари И. Продовольствие как оружие и оружие как помощь // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 22–35.

За тридцать лет до того, как Украина стала местом военно-политического столкновения, в Европе вспыхнул другой ожесточённый конфликт – в Боснии и Герцеговине (БиГ). Любой кризис ставит вопрос о способах помощи тем, кто в ней нуждается, будь то гуманитарная составляющая или нечто другое. Сопоставление иностранной помощи Украине в 2022 г. и того, что делалось в первый год конфликта в БиГ, позволяет выявить удивительные изменения в данной сфере. Наметившаяся в период пандемии реалистская трактовка государственных программ помощи как инструмента внешней – и прежде всего силовой – политики, похоже, закрепилась в международных отношениях надолго.

Босния, 1992 год: помощь vs нейтралитет и пацифизм

Конфликт в БиГ вспыхнул на руинах, которые оставил болезненный распад бывшей Югославии, и развивался в хаотическом контексте постбиполярного миропорядка, установившегося в международных отношениях после падения Берлинской сте­ны[1]. Существовавшая несколько десятилетий система международного баланса рухнула, а новая ей на смену ещё не пришла. И конституционные, и геополитические рамки БиГ, возникшей после дезинтеграции Югославии, оказались чрезвычайно уязвимыми из-за слабости страны и полной неопределённости будущего, причём грядущие изменения в любом случае воспринимались как неизбежные – все ощущали нестабильность и изменчивость статус-кво[2]. Суверенитет страны, фактически разделённой на три части в результате открытого вооружённого конфликта, был формальным, каждая этническая сторона имела собственную, пусть и хрупкую государственную структуру. Внутренняя ситуация в БиГ осложнялась тем, что только что появившееся государство было втянуто в острое соперничество с двумя другими республиками бывшей Югославии – Хорватией и Сербией.

Западные Балканы – важный геополитический узел, но будущий статус региона служил предметом жарких споров без ясного понимания перспектив. Конечно, многое, как и всегда, зависело от национальных интересов вовлечённых внешних держав, но имелось и особое обстоятельство: трансформация всего международного ландшафта влияла на состояние институтов. В 1992 г. ни ООН, ни Брюссель (только что превратившийся из Европейского экономического сообщества в Евросоюз) были не в силах предотвратить перерастание кризиса в хроническую военную конфронтацию[3]. Западные правительства осторожничали, в том числе в плане оказания помощи, и первые доноры в боснийском конфликте представляли негосударственный сектор.

Доноры сосредоточились на неотложной гуманитарной помощи – она должна была покрыть базовые нужды, связанные с конфликтом, который привёл к многочисленным жертвам, в основном среди мирного населения. Действия НПО оставались разрозненными, символическими и явно недостаточными, чтобы справиться с масштабом противостояния и вызванных им бедствий. Тем не менее НПО сыграли важную роль: благодаря им западное общество хотя бы узнало о кризисе – соцсетей тогда не было, а ведущие западные СМИ на балканские проблемы просто не обращали внимания. Организации гуманитарного сектора отстаивали антивоенную позицию, апеллируя к лишениям пострадавших и демонстрируя ярко выраженный политический нейтралитет – убеждение в том, что забота о жертвах войны не требует какой-либо позиции в отношении продолжающегося кризиса[4].

Международная помощь классических многосторонних организаций, ООН и их специализированных агентств (за Верховным комиссаром ООН по делам беженцев последовали Управление ООН по обслуживанию проектов, Программа развития ООН, ВОЗ и другие) была лучше структурирована и организована. Однако и ей были свойственны высокий уровень распыления и неэффективности. Объективной причиной был крайне запутанный ход боевых действий, а субъективной – попытка механически перенести на зону конфликта практики, применяемые в странах «третьего мира», тогда как БиГ на момент начала политического кризиса имела достаточно высокие показатели социально-экономического развития[5]. Содействие сосредоточилось исключительно на гуманитарных усилиях, политики и чиновники международных организаций вели себя демонстративно аполитично и, декларируя принцип равноудалённости от всех сторон конфликта, дистанцировались даже от активного пацифизма НПО.

Международные институты не могли разобраться в запутанной ситуации на Балканах, кроме того, им не хватало политического мандата, получить который не позволяло дипломатическое соперничество государств-участников.

В результате донорам пришлось самостоятельно организовывать присутствие во всех странах, затронутых конфликтом – не делая различий, например, между БиГ и Сербией, у которой уже тогда возникли разногласия с Западом, поскольку её обвинили в провоцировании и эскалации кризиса на Балканах. В итоге возникло чёткое размежевание санкций и помощи. Жёсткие санкции, введённые мировым сообществом против Сербии, никак не перекликались с помощью, оказываемой Сараево. Не стимулировались инициативы по политической и/или военной поддержке. Военная помощь зарождающейся боснийской армии в её борьбе с просербскими силами всерьёз не рассматривалась. Предложения же о немедленном принятии БиГ вместе с Хорватией в Европейское экономическое сообщество считались полезными провокациями для привлечения внимания к такому сценарию, но не имели никаких перспектив быть реализованными[6].

Украина, 2022 год: помощь vs геополитическое вмешательство

Внутриполитический и международный контексты, в которых разыгравается украинский кризис, кардинально отличаются от балканского. Украинская государственность более консолидирована и институционально выстроена. А текущий баланс сил в международной системе совсем не тот, что сложился после окончания холодной войны.

В отличие от БиГ, Украина вступила в кризис 2022 г. спустя тридцать лет с момента обретения суверенитета и его международного признания и успела выстроить политико-институциональную систему. В начале турбулентных 1990-х гг., когда Социалистическая Республика БиГ переживала травму исчезновения бывшей Югославии, Украинская Советская Социалистическая Республика беспрепятственно обрела независимость после упразднения СССР. К тому же она сохранила границы советского периода. Каким бы неожиданным ни казался украинский кризис в феврале 2022 г., институциональные и политические, а также внутренние и международные условия, которые его вызвали, лежали на поверхности; они были столь же очевидны, как и встроенный в кризис геополитический спор и расклад противоборствующих сторон.

К 2022 г. Украина прошла длительный путь строительства институтов, которое осуществлялось при технической поддержке Запада и финансировалось в основном США и ЕС[7]. Процесс проходил не гладко, результаты не впечатляли, что характерно для многих стран в период посткоммунистической трансформации. Однако этот период способствовал укоренению представления об украинской государственности, полностью интегрированной в международное сообщество. Основной нерешённой политико-институциональной проблемой на протяжении многих лет оставался баланс между центром в Киеве и регионами запада и востока страны, где преобладало украинское и русское население соответственно.

В международном плане Украина стала театром постоянного геополитического соперничества между прозападным вектором (изначально исключительно проевропейским, который затем трансформировался в проатлантический) и пророссийским (стремление оставаться в орбите Москвы). Это наложилось на разногласия Киева и регионов, запада и востока страны. Маятник качался вместе со сменами правительств: одно было созвучно настроениям западной части страны и поддерживало сближение с ЕС и НАТО, другое – больше заинтересовано в отношениях с Россией и опиралось на восточные регионы. Со временем произошла кристаллизация противоречий вокруг этих двух вариантов, она определила два важных структурных аспекта сценария в 2022 г., которых не было в БиГ в 1992 году.

Во-первых, по украинскому вопросу Запад придерживается единой позиции, имеет общее видение и общие намерения. В случае Боснии подобный унисон возник только к концу военного конфликта при вмешательстве Соединённых Штатов.

Во-вторых, налицо решимость России применить силу во внешней политике (в 1990-е гг. позиция Москвы по Балканам была весьма сдержанной).

В отличие от БиГ, основные моменты украинского сценария были предопределены с самого начала; точная дата известна – 24 февраля 2022 г., первый день российской специальной военной операции. При беспрецедентном политическом единении и координации, как двусторонней (США и Великобритания, Франция и Германия), так и многосторонней (НАТО и ЕС), западные государственные акторы выработали общую политическую позицию, однозначно осудив действия Москвы. В условиях чётко определённых (гео)политических рамок они действовали очень быстро – особенно в сравнении с ситуацией в БиГ, когда те же акторы серьёзно запоздали, не решившись сразу признать происходящее в Боснии войной. Это в значительной степени способствовало затягиванию процесса – Дейтонские мирные соглашения подписаны лишь три года спустя после начала трагической осады Сараево[8].

В украинском же кризисном сценарии западные страны, не желая прямого военного вовлечения в конфликт, незамедлительно выступили в качестве доноров, предложив свои инициативы по оказанию помощи. Опыт прежнего масштабного содействия Украине обеспечил их быструю реализацию. Западные доноры использовали наработанные институциональные и логистические сети, а местные реципиенты, в основном представляющие украинский госсектор, были определены и известны заранее[9]. Скорость реагирования государств-доноров стимулировала и неправительственные структуры, которые оказались в необычной для себя второстепенной роли и следовали нарративам и ценностям, далёким от нейтралитета и политического пацифизма боснийского конфликта.

Поэтому на Украине помощь вышла далеко за рамки простой гуманитарной миссии для мирных жителей, пострадавших от столкновений, и превратилась в инструмент противодействия российской спецоперации и открытую поддержку одной из сторон конфликта – Киева.

Ведущая роль государственных доноров повлияла на объём, разнообразие и политический эффект помощи. Страны, располагавшие значительными финансовыми ресурсами, практически сразу мобилизовали или анонсировали нестандартно большую для ранней стадии конфликта поддержку. Дальнейшая политизация сценария способствовала её диверсификации. На фоне общего решительного стремления противодействовать России использовались инструменты, не характерные для классического содействия в чрезвычайных ситуациях. Украине обеспечили непрерывный поток прямой финансовой, военной и политической помощи, беспрецедентный по разнообразию и постоянству. Это сопровождалось интенсивными институциональными контактами между западными донорами и украинскими реципиентами[10].

Новизна интервенции заключается не столько в её содержательной части, сколько в том, каким образом и какими темпами она происходила. Одной из ключевых особенностей стали открытые поставки вооружений, которые доноры признали легитимными.

Военная помощь – явление хорошо известное, но в такой форме, как в украинском конфликте, её оказание происходит впервые.

Евросоюз и его члены считают её одной из официальных статей государственной помощи и в таком виде представляют общественности. В результате на Западе в основном обсуждается вопрос, какое именно оружие отправлять на Украину, а традиционные гуманитарные инициативы отошли на второй план в политике и средствах массовой информации. И это кардинально отличается от ситуации в БиГ: тогда международное сообщество долго дискутировало о формах оказания помощи, а также вдумчиво размышляло о разумности отправки оружия в Сараево для укрепления позиции боснийской армии в противостоянии с Белградом[11]. В итоге вооружение всё же поставлялось, но тайно, чуть ли не под грифом секретности, и уж точно не позиционировалось как один из официальных пакетов помощи.

Политико-институциональная поддержка оказывается Украине с опережением событий: в западной повестке появились такие типичные постконфликтные вопросы, как восстановление, хотя исход боевых действий далеко не предопределён. Эти вопросы обсуждались 5 мая 2022 г. в Варшаве, на конференции международных доноров ЕС. Помимо срочной гуманитарной помощи украинским беженцам и вынужденным переселенцам (7,7 млн внутри страны и 5,2 млн за границей), в ходе мероприятия начали планировать выделение 6 млрд евро на восстановление инфраструктуры и экономики[12]. Вопрос вступления Украины в ЕС как ещё одна форма политической помощи (или компенсации за то, что страна стала целью российской военной кампании) был включён в повестку на ранней стадии конфликта. Украина не дотягивает до многих стандартов ЕС, несмотря на десятки спонсированных Брюсселем проектов за тридцать лет, но 23 июня 2022 г. Европейский совет предоставил Киеву желанный статус кандидата. Решение поддержал ряд западных лидеров, которые выступили за немедленный приём Украины в объединение[13].

Ещё одна особенность помощи Запада Украине в сравнении с боснийским опытом касается санкций и их использования. Причём качественная разница более значима, чем количественная. В первую очередь это скорость, с которой «посткрымский» пакет санкций 2014 г. был расширен и ужесточён. Постепенно вводятся новые пакеты мер, которые дополняют, а не заменяют уже действующие и напрямую воздействуют на отрасли, прежде рестрикциями не затронутые.

Самые интересные аспекты нового подхода в качественном отношении – это политические цели ограничений. Из инструмента осуждения и наказания страны за нарушение международного права они превратились в средство помощи одной из сторон конфликта. Санкции стали инструментом тактической конфронтации, а политические цели оказались куда важнее уважения к основополагающим принципам западной либерально-демократической культуры. Более того, санкционная политика координировалась напрямую с правительством Украины – причём консультировались с ним не только о том, какая помощь нужна Киеву, но и о том, какие санкции вводить против Москвы.

Внешняя политика России: от «пряника» к «кнуту»

Сказанное выше относится к помощи, которую западные государственные доноры оказывают Украине. Тем не менее Россия также внесла свой вклад в эволюцию политизации помощи в 2022 г., но на своей собственной траектории, которая оформилась за два последние десятилетия – с тех пор, как Россия перестала быть получателем постсоветской помощи (в основном от западной стороны) и начала проводить глобальные «гуманитарные интервенции» в стремлении повысить свой международный статус[14].

Москва во многом позаимствовала советские методы оказания помощи странам, составляющим её стратегические интересы. Страны эти в советский период были разделены на две основные категории. Помощь первой, в которую входили Куба, Вьетнам, Монголия и КНДР[15], осуществлялась под мандатом Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Вторая категория – страны «социалистической (или просоветской) ориентации» – объединяла Сирию, Ирак, Египет, Сомали, Эфиопию, Мозамбик и Анголу[16]. В дополнение к межгосударственной помощи специальная поддержка оказывалась иностранным партиям или даже отдельным лицам во имя пролетарского интернационализма. По приблизительным оценкам, СССР жертвовал на помощь 1,5 процента своего ВВП, и только в 1986 г. – для примера – сумма таких пожертвований составила 26 млрд долларов. (Страны, входившие в Организацию Варшавского договора, здесь не обсуждаются, поскольку принадлежали к категории основных военно-политических союзников и были встроены в общую с СССР систему.)

Российская политика помощи сохранила следующие аспекты советской:

a) Прямая и открытая связь между внешней политикой и оказанием помощи, гласно сформулированная как защита национальных интересов донора; очевидная ориентация на геополитические цели. Такому подходу способствовала чисто государственная концепция помощи, когда контроль на всех этапах её оказания находится полностью в руках правительства.

б) «Всеобъемлющая» помощь, не ограниченная классической ОПР (официальная помощь в целях развития) и/или интервенциями в рамках гуманитарного сотрудничества, но распространяющаяся на любую сферу или ресурс, который находится под юрисдикцией государства. И исторически оно считало нормальным оказывать союзным и дружественным странам содействие в самых разных секторах, включая предоставление сырья, в том числе энергоносителей, на очень выгодных условиях[17].

В условиях пандемии подход России к донорству остался таким же. Об этом свидетельствует активная рассылка Москвой медикаментов во многие страны (включая США) во время первой вспышки вируса, а также широко разрекламированная миссия «Из России с любовью», осуществлённая силами российской армии[18] в Италии. Та же тенденция наблюдалась и на этапе кампании по иммунизации, когда российский геополитический подход к распространению вакцин (Кремль направлял их в третьи страны только на основе политико-дипломатических критериев) очевидно контрастировал с западным коммерческо-экономическим подходом (там распространением вакцин занимались частные компании, и их действия по определению диктовались в первую очередь логикой рынка)[19].

Однако в 2022 г. Москва решительно отказалась от, казалось бы, уже привычной роли донора, которую она прежде играла на Украине, конкурируя с Западом. В пример можно привести 2013 г., когда демонстранты на Майдане выступили против решения президента Януковича предпочесть прямую российскую финансовую помощь финансовой помощи Европейского союза – значительной, но косвенной, поскольку она направлялась в программы, управляемые Брюсселем, а не Киевом.

С общеполитической точки зрения окончательный разрыв Москвы с прошлым, связанным не только с Украиной, произошёл именно в 2022 г., когда она решила перейти от «пряника» (помощи) к «кнуту» (прямой военной операции) при достижении своих внешнеполитических целей, отказавшись от прежней формулы «помощь + дипломатия». Этот разрыв вызвал радикальную смену практик российского международного сотрудничества – прежде всего в использовании активов и товаров, традиционно предоставляемых Москвой реципиентам в рамках упомянутого «всеобъемлющего» подхода.

В секторах, не имеющих прямого отношения к продолжающейся военной операции на Украине, произошёл эффект домино – лавинообразное закрытие предприятий. Оно сопровождалось прогрессирующим смещением дипломатических действий с многостороннего на двусторонний уровень. Тенденция наметилась ещё в 2014 г. и шла в направлении, противоположном тому, которое наблюдалось в первые два постсоветских десятилетия.

Москва прервала международное взаимодействие в тех областях, где в последние годы вкладываемые ресурсы (финансовые, технологические и другие) превышали получаемые. Прекращение участия в международных миссиях в Арктике, резкое сокращение программ космического сотрудничества, выход высшего образования из Болонского процесса и отказ от участия в Совете Европы стали показателями не временного разрыва, а развода России и Запада.

Принципиально изменился подход и к конкретной «всеобъемлющей» помощи, в первую очередь в отношении природных ресурсов и сырья, крупнейшим мировым экспортёром которых является Россия.

Из товаров, предоставляемых на льготных условиях странам-реципиентам, они превратились в инструмент атаки, причём Россия выборочно контролирует и ограничивает их распространение в глобальном масштабе.

В обоих случаях геополитическая цель имела приоритет над любыми экономическими соображениями: когда-то товары продавались ниже рыночной стоимости, иногда – Россия намеренно отказывалась от их продажи вообще. Самым показательным случаем, помимо сокращения поставок газа, стала пшеница, экспорт которой в 2022 г. был остановлен на несколько месяцев, что имело глобальные последствия. Затем он был разблокирован благодаря российско-украинскому соглашению, достигнутому при дипломатическом посредничестве на высшем уровне. Будучи товаром par excellence, своего рода символом продовольствия, пшеница веками оставалась инструментом экстренной гуманитарной помощи, а со времён Второй мировой войны стала залогом сотрудничества в области развития и борьбы с голодом в мире, редко (и тайно) используясь в качестве объекта спора, пусть и тактического. После введения прошлогодних западных санкций пшеница превратилась сначала в объект интенсивных международных переговоров, а затем в важный политический актив, открыто применяемый как легитимное гибридное оружие геополитической конкуренции.

Выводы

Инициативы по оказанию помощи Украине в 2022 г. демонстрируют ряд беспрецедентных изменений, обусловленных нынешней геополитической ситуацией: государства-доноры используют помощь в качестве инструмента для проведения внешней политики и реализации национальных интересов.

Первое. Скорость реагирования западных стран-доноров в самом начале конфликта. Опора на опыт взаимодействия со страной-реципиентом и логистические сети, выстроенные в предыдущие десятилетия, вкупе с нетипичным единством западных стран, которые выступили единым фронтом против начала российской спецоперации, обеспечили повышенную скорость реагирования. Главное, что подстегнуло доноров к действиям – заявленная внешнеполитическая цель сохранить Киев в сфере своего влияния в условиях серьёзной геополитической угрозы, то есть силового возврата контроля Москвы над Украиной. Если Запад при оказании содействия в 2022 г. руководствовался, как утверждают доноры, гуманитарными мотивами, остаётся неясным, почему Брюссель и Вашингтон проигнорировали просьбы Киева помочь с вакцинацией населения во время второй волны пандемии (просить вакцину у Москвы было невозможно по политическим причинам).

Второе. Ведущая роль государств-доноров, а не НПО. Государства-доноры представляли разворачивающийся сценарий как исключительный, уникальный в своём роде. Этот нарратив усиливал взаимосвязь между помощью и внешнеполитическими целями. Помощь воспринималась как действенный инструмент противодействия спецоперации России на Украине. Ценности и нарративы политического вмешательства оказались приоритетом, отодвинув на второй план пацифизм и нейтралитет, доминировавшие в сценариях, где ведущую роль играли неправительственные доноры.

Третье. Объём и диверсификация мобилизованной помощи. Сочетание политического вмешательства и ресурсов, доступных госсектору, обеспечили значительный поток, что необычно для начальной фазы конфликта. Вмешательство осуществлялось в таких сферах (финансовая, политико-институциональная, военная), которые выходят за рамки традиционной гуманитарной деятельности. Всё это создало идеальные условия для негативных явлений: от распыления помощи до коррупции, дублирования, невозможности координировать деятельность доноров и вести учёт их интервенций.

Четвертое. Опережающее постконфликтное планирование. Как только начался конфликт, были предложены две инициативы, идеально подходящие для послевоенной фазы: восстановление страны и путь Украины к членству в ЕС. В первом случае техническая проблема заключалась в невозможности оценить ресурсы и объём необходимого содействия. В политическом плане возникал вопрос, смогут ли государства-доноры справиться с проблемами, которые мы уже видели на стадии восстановления в других странах (Босния, Афганистан, Косово), без детальной оценки причин ограниченной эффективности поддержки, которую Запад оказывал Украине с 1991 по 2021 годы. Что касается членства Украины в Евросоюзе, технический аспект – это получение статуса кандидата независимо от завершения сложного процесса гармонизации с законодательством Европейского союза. Политический же аспект связан с единством блока в оценке соответствия стран-кандидатов (как в случае с приёмом Румынии и Болгарии) и стран-членов (разногласия с Вышеградской четвёркой) надлежащим стандартам.

Пятое. «Врагу – санкции, друзьям – помощь». Эволюция санкций – одна из главных новаций украинского сценария. В последние десятилетия санкции уже трансформировались из «последнего шага перед войной» в «лучшее средство вместо войны». Поэтому их стали применять чаще – вспыхнули санкционные войны, ставшие излюбленным инструментом дипломатии в постбиполярном мире. В контексте украинского кризиса санкции как противоположность инструменту помощи претерпели дальнейшие радикальные изменения, превратившись в тактическо-стратегический ресурс в противостоянии. Теперь они стали использоваться не только для удара по одной из воюющих сторон, но и для предоставления преимуществ другой стороне. Санкции превратились в оружие, а оружие теперь продвигается как легитимная форма помощи, поэтому санкции, направленные на врага, неизбежно становятся помощью другу.

Шестое. Продовольствие как оружие, оружие как помощь. Одно из главных хитросплетений украинского кризиса – использование продовольствия и оружия Россией и Западом соответственно. С одной стороны, Москва превратила доступ к сырью в тактический инструмент давления, с другой – Евросоюз центральным элементом содействия Киеву сделал вооружения.

Влияние этих деструктивных тенденций в практике оказания помощи, вероятно, будет долгосрочным. Из-за политизации прежде аполитичная продовольственная помощь трансформировалась в инструмент тактической конфронтации. Западные государства-доноры, открыто поставляя вооружения на Украину, утвердили два новых политических принципа. Прежде всего, предоставление вооружений приобрело полную легитимность как форма вспомоществования. Иными словами, преодолена тенденция считать «реальной» помощью только «хорошую» – гуманитарную или на развитие – ради идеи о том, что межгосударственной помощью может быть любой трансфер на благо реципиента. Более того, и это самое главное, право на самозащиту, по сути, теперь признаётся базовой потребностью, следовательно, потребность в оружии – гуманитарная.

Как и в случае с «превентивной интервенцией» США в Ирак в 2003 г., риск заключается в том, что риторическая формула, навязанная сегодня в угоду сиюминутным политическим соображениям, может стать прецедентом, который впоследствии оберне?тся против тех же субъектов, которые его ввели, – именно из-за присущих ей противоречий и слабости определения.

СНОСКИ

[1] См.: Fagan A. Civil Society in Bosnia Ten Years After Dayton // International Peacekeeping. 2006. Vol. 12. No. 3. P. 406–419; Gilbert A.C. From Humanitarianism to Humanitarianization: Intimacy, Estrangement, and International Aid in Postwar Bosnia and Herzegovina // American Ethnologist. 2016. Vol. 43. No. 4. P. 717–729; Hill M.A. Democracy Promotion and Conflict-Based Reconstruction: The United States & Democratic Consolidation in Bosnia, Afghanistan & Iraq. L.: Routledge, 2011. 248 p.

[2] См.: Fagan A. Op. cit.; Belloni R., Strazzari F. Corruption in Post-Conflict Bosnia-Herzegovina and Kosovo: A Deal Among Friends // Third World Quarterly. 2014. Vol. 35. No. 5. P. 855–871.

[3] См.: Radeljić B. Europe and the Collapse of Yugoslavia: The Role of Non-State Actors and European Diplomacy. L.: I.B. Tauris, 2012. 272 p.; Craven M.C. The European Community Arbitration Commission on Yugoslavia // British Yearbook of International Law. 1995. Vol. 66. No. 1. P. 333–413.

[4] См.: Gilbert A.C. Op. cit.; Hill M.A. Op. cit.; Pickering P.M. Explaining the Varying Impact of International Aid for Local Democratic Governance in Bosnia-Herzegovina // Problems of Post-Communism. 2014. Vol. 59. No. 1. P. 31–43.

[5] См.: Gilbert A.C. Op. cit.; Pickering P.M. Op. cit.

[6] См.: Radeljić B. Op. cit.; Craven M.C. Op. cit.

[7] См.: Milner H.V., Tingley D. The Choice for Multilateralism: Foreign Aid and American Foreign Policy // The Review of International Organizations. 2012. Vol. 8. No. 3. P. 313–341; Milner H.V. Why Multilateralism? Foreign Aid and Domestic Principal-Agent Problems. In: D.G. Hawkins, D.A. Lake, D.L. Nielson et al. (Eds.), Delegation and Agency in International Organizations. N.Y.: Cambridge University Press, 2006. P. 107–139; Antezza A., Frank A., Frank P. et al. The Ukraine Support Tracker: Which Countries Help Ukraine and How? Kiel Working Paper. Kiel: Kiel Institute for the World Economy, 2022. 58 p.; Hashimova U. Ukraine: The View from Central Asia // The Diplomat. 01.03.2022. URL: https://thediplomat.com/2022/03/ukraine-the-view-from-central-asia/ (дата обращения: 10.02.2023).

[8] Dahlman C., Tuathail G.Ó. The Legacy of Ethnic Cleansing: The International Community and the Returns Process in Post-Dayton Bosnia-Herzegovina // Political Geography. 2005. Vol. 24. No. 5. P. 569–599.

[9] См.: Dimitrova A., Dragneva R. Shaping Convergence with the EU in Foreign Policy and State Aid in Post-Orange Ukraine: Weak External Incentives, Powerful Veto Players // Europe-Asia Studies. 2013. Vol. 65. No. 4. P. 658–681; Gorodnichenko Y. Effects of Intergovernmental Aid on Fiscal Behaviour of Local Governments: The Case of Ukraine. Kyiv: The National University of “Kyiv-Mohyla Academy”, 2001. 101 p.

[10] См.: Antezza A., Frank A., Frank P. et al. Op. cit.; Dimitrova A., Dragneva R. Op. cit.; Gorodnichenko Y. Op. cit.

[11] См.: Azarkan E. Slovenian, Croatian and Bosnian Independence Struggles and Dissolution of Yugoslavia // Journal of Human Sciences. 2011. Vol. 8. No. 2. P. 52–91; Dahlman C., Tuathail G.Ó. Op. cit.; Hansen L. Security as Practice: Discourse Analysis and the Bosnian War. L.: Routledge, 2006. 288 p.

[12] Antezza A., Frank A., Frank P. et al. Op. cit.

[13] См.: Bosse G. Values, Rights, and Changing Interests: The EU’s Response to the War Against Ukraine and the Responsibility to Protect Europeans // Contemporary Security Policy. 2022. Vol. 43. No. 3. P. 531–546; Kirsch W. The Distribution of Power Within the EU: Perspectives on a Ukrainian Accession and a Turkish Accession // International Economics and Economic Policy. 2022. Vol. 19. No. 2. P. 401–409.

[14] Krickovic A., Pellicciari I. From Greater Europe to Greater Eurasia. Status Concerns and the Evolution of Russia’s Approach to Alignment and Regional Integration // Journal of Eurasian Studies. 2021. Vol. 12. No. 1. P. 86–99.

[15] КНДР с 1956 г. имела статус наблюдателя в СЭВ.

[16] См.: Bach Q. Soviet Aid to the Third World. Hove: Book Guild Ltd, 2003. 174 p.; Zubok V.A. Failed Empire. The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev. Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 2007. 504 p.

[17] См.: Bach Q. Op. cit.; Pellicciari I. Re-Framing Foreign Aid History and Politics. From the Fall of the Berlin Wall to the Covid-19 Outbreak. N.Y., L.: Routledge. 2022. 170 p.

[18] Kobayashi Y., Heinrich T., Bryant K.A. Public Support for Development Aid During the COVID-19 Pandemic // World Development. 2021. Vol. 138.

[19] См.: Chohan U.W. Coronavirus & Vaccine Nationalism. CASS Working Papers on Economics & National Affairs // Social Science Research Network (SSRN). 16.01.2021. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3767610 (дата обращения: 10.02.2023); Fidler D.P. Vaccine Nationalism’s Politics // Science. 2020. Vol. 369. No. 6505. P. 749; Pellicciari I. The Poor Donor and the Rich Recipient. Foreign Aid and Donor’s Competition in the Covid-19 Era. In: S.J. Trošić, J. Gordanic, A. Amal et al. (Eds.), International Organizations and States’ Response to Covid-19. Belgrade: Institute of International Politics and Economics, 2021. P. 265–277.

Украина. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313655 Игор Пелличчиари

Хорошо бы обойтись без «Посейдона»

Почему Россия приостановила участие в договоре по СНВ

Сухомлинов Владимир

Владимир Путин 21 февраля заявил, «что Россия приостанавливает своё участие в Договоре о стратегических наступательных вооружениях. Повторю, не выходит из договора, нет, а именно приостанавливает своё участие». Решение получило огромный резонанс. Наш собеседник – известный военный аналитик, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук Константин Сивков.

– Константин Валентинович, что собой представляет договор СНВ-3? Давайте раскроем его суть и детали.

– Договор СНВ-3 – это соглашение между Россией и США об объёмах развёрнутых стратегических ядерных вооружений, о контроле за ними и о порядке контроля за их производством. По договору каждая из сторон обязуется иметь порядка семисот развёрнутых баллистических ракет на морских и наземных носителях, определённое число бомбардировщиков. Таким образом по зачёту СНВ количество развёрнутых боеголовок с каждой стороны – 1750 единиц. Это понятие – «по зачёту СНВ» – ключевое. По зачёту СНВ предполагается, что на каждой баллистической ракете в зависимости от её типа развёрнуто оговоренное число боеголовок. Например, на «Трайдент II D5» развёрнуто 4 боеголовки, но потенциально может быть 14. Каждый бомбардировщик всё по тому же зачёту СНВ-2 несёт один ядерный боеприпас, хотя наш может нести от 6 до 16 крылатых ракет с ядерным оснащением, а американский – от 12 до 20. В целом количество развёрнутых боеголовок составляет: у нас около трёх тысяч, у США – три тысячи с небольшим.

Надо иметь в виду, что на тактическое ядерное вооружение договор не распространяется. Россия имеет развёрнутыми порядка трёх тысяч ядерных боеголовок этого типа, а США имеют около четырёхсот тактических зарядов. Но у американцев большой потенциал в виде боеголовок со стратегических ядерных носителей, которые они не разобрали, хотя должны были сделать по договорам СНВ. Численность таких боезарядов у них оценивается сейчас цифрой примерно три тысячи единиц.

Суммарное число ядерных боеголовок таково: у американцев около семи с половиной тысяч, у нас – около семи тысяч стратегических и тактических ядерных боезарядов.

– То есть определённый паритет?

– По развёрнутым боеголовкам на стратегических носителях у американцев некоторое превосходство, примерно на 500-600 единиц.

Стоит помнить, что договоры СНВ-1, 2 и 3 заключались в условиях, когда система противоракетной обороны США не была развёрнута и при их заключении предполагалось, что должны соблюдаться договоры по ПРО и ракетам средней и меньшей дальности. Устно оговаривалось: если условия нарушаются, договор СНВ-3 не будет считаться обязательным для исполнения. Но мы знаем цену устным договоренностям.

В какой-то момент американцы обошли договор и развернули систему ПРО с наземными и морскими компонентами. Первые оцениваются в 100-120 противоракет, развёрнутых на Аляске и в районе Атлантики. На морских носителях около 650 единиц. Это знаменитые в военных кругах ракеты «Стандарт-3» разных модификаций.

– Весьма серьёзно!

– Новейшая модификация ракеты по дальности может достигать 2500 километров, по высоте – 1500 км. Траектории наших ракет имеют апогей 1000-1200 километров. Это значит, что американские эсминцы, находясь, скажем, в Баренцевом море, могут перехватывать ракеты, стартующие из Сибири. Причём даже на этапе, когда ещё не произойдёт разведение боеголовок. Такая система ПРО – серьёзная угроза для наших стратегических ядерных сил. Её надо было как-то нейтрализовать.

Ещё момент. Американцы под надуманным предлогом вышли из договора по ракетам средней и меньшей дальности. И умудрились разместить у наших границ комплексы вооружений такого типа. Теперь эти ракеты несут нам стратегическую угрозу, поскольку способны поражать объекты на значительной части России. А если, как предполагается, такие ракеты будут размещены в Японии и Южной Корее, то угроза возникает для всего региона Дальнего Востока и Восточной Сибири. То есть зоной поражения таких ракет будет охвачена большая часть территории России.

Развернуть ракеты такого класса вблизи США мы не можем, поскольку не имеем надёжных плацдармов. А те, что есть, очень удалены от нужных мест развёртывания. Объективно стал складываться дисбаланс, очень серьёзный.

– В чём его суть?

– Система ПРО США способна нивелировать определённую часть нашего стратегического ядерного потенциала, а ракеты средней и меньшей дальности, дополняя стратегический потенциал США, дают ещё дополнительный и серьезный ядерный потенциал воздействия по нашей территории. И вот вам нарушение ядерного паритета по стратегическим вооружениям. Что, конечно, недопустимо. Поэтому приостановка нашего участия в договоре по СНВ-3 была объективно необходима.

– Не поздно ли сделано?

– У нас всё происходившее видели. Мы соблюдали СНВ-3, компенсируя дисбаланс другими системами оружия. Это, например, маневрирующие блоки «Авангард», способные преодолевать систему ПРО США, это ракета «Сармат», которая может достичь территории США через Южный Полюс. Она движется на очень больших высотах вне зоны досягаемости ПРО США и может нанести удар с южного направления, где у американцев нет ПРО и где её создать проблематично. У нас в арсенале торпеда «Посейдон» и её носитель – подлодка «Белгород». Развёрнуты они на Тихом океане, а не на Атлантике. Совершенно очевидно, что нацелены на разломы Сан-Андреас, Сан-Бентенсико и Сан-Хасинто. «Посейдон» обладает такой мощью, что способен привести к чудовищным разрушениям всего восточного побережья Америки и вызвать детонацию Йеллоустонского вулкана.

– Ничего подобного не хотелось бы ни видеть, ни даже думать об этом. Хотя, понятно, реальность есть реальность.

– Да, после того как США начали войну против России, пока ещё в гибридной форме, используя плацдарм Украины для вооружённой борьбы, а Европу – для войны экономической, ни о каком продлении договора по СНВ-3 уже речи быть не могло.

– А что американцы вдруг всполошились?

– Для них ход Путина критически опасен. Ведь соблюдение договора позволяло бы им наращивать ядерный дисбаланс, развёртывая ассиметричные системы вооружения (ракеты средней дальности, системы ПРО). Они могли бы рассчитывать, что в нужный момент нанесут обезоруживающий удар неядерными стратегическими средствами, такими как ракеты «Томагавк» в обычном снаряжении, и добьются в итоге положения, когда смогут диктовать России свою волю. Приостановка нашего участия в СНВ-3 ломает их сценарий. А мы сможем продолжать развёртывание ассиметричных систем вооружения. Путин даже сказал, что будем разрабатывать, создавать и готовы испытывать новые боеголовки и вооружения, если американцы будут создавать и испытывать свои.

– Но, видимо, это не всё, что вынудило пойти на такое решение?

– Надо знать, что у США нет промышленности по обогащению урана. КНДР, Иран, Россия, КНР могут обогащать уран, а США – нет. Это данность и ещё одна причина, по которой американцам невыгодна гонка ядерных вооружений. А нам – выгодна. Поэтому мы можем пойти, а, возможно, уже пошли, я не знаю, на создание сверхмощных ядерных боеприпасов (для боеголовки того же «Посейдона»), способных привести к разрушительным геофизическим процессам в зонах, которые я назвал. Если так случится, это будет означать одно: Соединённые Штаты Америки исчезнут физически с лица Земли, поскольку весь северо-американский континент станет непригодным для жизни.

– На днях экс-советник главы Пентагона Макгрегор отметил: чтобы избежать глобальной катастрофы, США должны прислушаться к президенту Путину, имея в виду как раз его решение по ДСНВ-3.

– При сохранении существующих тенденций США приведут дело к катастрофе, чреватой небывалыми разрушительными последствиями. Везде знающие люди это понимают.

– Байден гнёт своё: курс на ослабление России, провокации, 10-й пакет санкций... Отрезвит ли решение Путина самых горячих?

– Пока не замечаю принципиальных изменений в поведении западных лидеров. Паника имеет место быть. Но нужны практические шаги, их нет.

- При этом сейчас основную нагрузку в боях несёт оружие обычное, прежде всего, артиллерийское. Кто-то говорит, что на Западе оно заканчивается, кто-то считает, что у нас перебои со снарядами и ракетами. Какова реальная картина?

- Можно сказать, что Российские Вооружённые Силы полностью уничтожили запасы оружия советского производства на Украине, как и то, что пришло из Европы и стран «третьего мира», которые согласились продать его американцам. Разбита огромная масса техники. Это подтверждается и данными западных спецслужб, например, израильской разведки «Моссад». При этом у нас есть достаточные запасы вооружения, боеприпасов. По данным западных экспертов, до 1800 танков развёрнуто у границ Украины, есть личный состав порядка 500 тысяч человек, не менее 3500 бронированных машин, около 400 самолётов и 300 вертолётов, много артиллерии. Это экспертные оценки западников. В целом очень мощная группировка, соответствует двум полнокровным фронтам времён Великой Отечественной войны. Что касается снарядов, то если исходить из разных источников, мы вышли на уровень, когда способны производить снаряды, покрывая, как минимум, потребности нормального режима ведения огня в зоне СВО. Есть большие запасы со времён СССР. То, что сейчас они не так интенсивно расходуются, на мой взгляд, говорит, что их «экономят» для более решительных действий.

Есть основания говорить: задачу разгрома ВСУ наши войска решить готовы. Нам по силам принудить режим Зеленского к капитуляции в течение нескольких месяцев. Нужна политическая воля, нужен приказ. Пока же мы занимались вытеснением ВСУ из Донбасса, штурмуя в лоб их укрепрайоны, создававшиеся восемь лет. Какие при таком подходе могут быть быстрые продвижения?

- Кто-то говорит, что Украина – это полигон. Мол, Россия и Запад всё опробуют, конфликт утихнет. Есть ли для такого предположения основания?

- Полная дурь. Мы используем современные виды вооружения совсем с другими целями, и они известны.

Беседу вёл

Владимир Сухомлинов

Россия. США > Армия, полиция > lgz.ru, 1 марта 2023 > № 4307971 Константин Сивков

Принуждение мира к миру по-американски — уроки голосования в ООН

Петр Акопов

Принятую накануне годовщины начала спецоперации на Украине резолюцию Генассамблеи ООН на Западе однозначно объявляют своей победой и свидетельством того, что "на стороне России есть небольшая горстка голосов" (Жозеп Боррель), а "Россия сегодня изолирована в точности так же, как и год назад" (Анналена Бербок). Одобрение подавляющим большинством резолюции ООН в поддержку Киева — важный сигнал для ухода России с территории Украины, заявляет немецкий министр иностранных дел, и формальные цифры должны подтверждать ее правоту.

Сто сорок одна страна проголосовала за резолюцию о необходимости скорейшего достижения "всеобъемлющего, справедливого и прочного" мира на Украине, требующую, чтобы Россия "немедленно, полностью и безоговорочно вывела все свои Вооруженные силы с территории Украины в ее международно признанных границах", — при семи против и 32 воздержавшихся. Но если проанализировать состав голосовавших и не голосовавших, мы увидим, что по сравнению с прошлым годом ситуация практически не изменилась и на стороне Запада находится меньшая часть человечества.

Из чего складывается цифра в 141 государство, голосовавшее за резолюцию? В нее входят не только дюжина абсолютно зависимых от Запада стран Океании, но и большинство стран Латинской Америки, не имеющих сил в полный голос выступать против американского миропорядка, "основанного на правилах". Есть Сербия и Венгрия — проголосовавшие за, но в реальности пытающиеся проводить совсем другую политику, то есть защищать национальные интересы.

За резолюцию голосовали представители Афганистана и Мьянмы, хотя правительства обеих этих стран не поддерживают Запад. Но дело в том, что от них в ООН заседают те, кто не имеет мандата афганских и мьянманских властей: Кабул представляет давно уже не существующее доталибское правительство, а Нейпьидо — дипломат, не признавший военные власти, отстранившие гражданский кабинет. А есть еще и такие страны, как Ирак, — в марте прошлого года, когда Генассамблея ООН впервые принимала резолюцию с осуждением "российской агрессии", представитель Багдада воздержался, но сейчас проголосовал за. Американцы, сохраняющие огромное влияние на Ирак, поработали с властями разваленной ими страны — и те нажали правильную кнопку. Что, впрочем, не отменяет настрой Ирака на сотрудничество с Россией в самых разных сферах: это показал и состоявшийся в начале этого месяца визит Сергея Лаврова в Багдад.

Но Ирак был едва ли не единственной заметной страной, которую американцам за год удалось заставить изменить свою позицию, — голосование год назад дало ту же цифру в 141 голос за, как и сейчас. Максимум был в октябре, когда ГА ООН голосовала за резолюцию о территориальной целостности Украины, — тогда набралось 143 голоса.

А кто нашел в себе силы не подчиниться давлению Запада? Это не только те, кто голосовал против (семь стран), но и те, кто воздержался (32) или не участвовал в голосовании (13). То есть, за вычетом России, получается 51 государство — совсем не маленькая цифра. А если разобрать, из кого она складывается, то и вовсе окажется большинство человечества.

Воздержались не только Китай и Индия, но и такие крупные страны, как Пакистан, Иран, ЮАР, Вьетнам, Алжир, Эфиопия, Бангладеш, Судан (население только перечисленных стран больше четырех миллиардов, то есть половины мирового). Не голосовали или воздержались семь стран постсоветского пространства, а Белоруссия голосовала против. Также против впервые проголосовали Мали и Никарагуа — вдобавок к Сирии, КНДР и Эритрее, высказывавшимся точно так и год назад. То есть никакой изоляции России в любом случае нет, а есть умелая работа Запада с элитами десятков стран мира при подготовке голосования в ООН. Запад (в первую очередь, естественно, США и Великобритания) давит, грозит, уговаривает — и многим проще проголосовать в ООН за, чем обострять и так непростые отношения своих стран с теми же Штатами. Но можно ли назвать такие государства, как Турция, Саудовская Аравия, ОАЭ, Аргентина, Бразилия, Мексика (а все они поддержали нынешнюю резолюцию), союзниками англосаксов и сторонниками поражения России? Конечно нет — это видно и по их делам, и по их отношениям с нашей страной за последний год.

Реальный круг сторонников Запада ограничен полусотней государств — теми, кто ввел санкции против России и занимается поставками оружия на Украину. Причем в основном это и есть западные страны: США и Европа (считая по НАТО — 30 государств), англосаксонские Австралия и Новая Зеландия, зависимые от Штатов Япония и Южная Корея плюс завязанный на англичан Сингапур. При этом та же Южная Корея не хотела терять российский рынок и отношения с Москвой — но ее, по сути, принудили встать в строй. Так что если реально оценивать расстановку сил в мире, то 50 стран составляют не ядро антироссийской коалиции, а всю ее. Да, их совокупная мощь очень велика, но это все тот же западный "золотой миллиард", привыкший выдавать себя и свои интересы за общемировые. И не готовый признать, что время, когда это было возможно, безвозвратно уходит, в том числе благодаря тому, что Россия бросила вызов политике консервации "порядка, основанного на правилах", то есть атлантическому проекту глобализации.

Голосование в ООН является для Запада важным элементом информационной войны с Россией, но не более того. Реальный расклад сил на Западе очень хорошо себе представляют, хотя с высоких трибун предпочитают говорить о том, как "сплотили весь мир против России". Однако сведения из реальности проступают и на атлантической картине мира — так, например, Reuters сообщает, что "Индия препятствует обсуждению дополнительных санкций в отношении Москвы и призывает других членов группы G-20 избегать использования слова "война" в формулировках коммюнике о конфликте". Речь идет о подготовке к саммиту "Большой двадцатки", который пройдет в декабре в Дели, — на нем Запад хотел бы снова разыграть очередной спектакль с "осуждением России". Но незападный мир не хочет уже даже не подыгрывать, а просто наблюдать за этим — и блокирует попытки англосаксов выдать желаемое за действительное.

А Россия продолжит всеми способами отстаивать свое "право быть сильной" — но именно в противостоянии с Западом, а не со всем миром. Часть которого еще можно принудить голосовать так, как нужно атлантистам, еще можно напугать санкциями, но уже нельзя убедить в том, что у "мира, основанного на правилах" есть будущее. Потому что никто не желает жить по чужим "правилам", выгодным тем, кто хочет зафиксировать свою исчезающую гегемонию.

Иран заявил о разработке крылатой ракеты дальностью более 1,5 тысячи километров

По мнению эксперта, Иран обнародовал эту информацию в качестве послания Западу и Израилю, что находится не только на пороге создания собственной атомной бомбы, но и обладает средствами ее доставки

Иран разработал новую крылатую ракету Paveh большой дальности — больше полутора тысяч километров. Об этом в эфире иранского государственного телевидения заявил глава аэрокосмического подразделения Корпуса стражей исламской революции, были продемонстрированы кадры, показывающие новое оружие. При этом ранее Иран представлял ракеты, у которых дальность больше — около двух тысяч километров и выше.

Reuters отметил, что Иран расширил свою программу по созданию крылатых, а особенно — баллистических ракет несмотря на многочисленные введенные против него санкции и возражения США и европейских стран, которые беспокоятся за свою безопасность.

Например, иранские лидеры часто говорят о том, что стремятся отомстить Америке, в частности Дональду Трампу, за убийство начальника спецподразделения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции Касема Сулеймани, который был убит в результате удара американского беспилотника в 2020 году в Багдаде. Своим главным врагом при этом Иран считает Израиль.

Но Тегеран также неоднократно подчеркивал, что его ракетная программа носит чисто оборонительный и сдерживающий характер. Комментирует военный обозреватель Валерий Ширяев:

— Это продолжение давно начатых работ, ракеты такого типа, крылатые, это наиболее развитая часть иранской ракетной программы. Она развивается более 20 лет на базе закупленных в Пакистане ракет, по большей части закупленных на Украине советских крылатых ракет. Двигатели соответствующим образом они научились делать сами, ракеты все эти дозвуковые, не представляют уж такой огромный угрозы для современной противовоздушной обороны, которой обладает Израиль. Израиль является, наверное, главной и самой важной целью войны для Ирана. Суть этих объявлений об испытании заключается совсем в другом — недавно, буквально несколько дней назад было объявлено, что международная комиссия обнаружила, что Ирану удалось обогатить уран до 60%, этот процент все время повышается и повышается, пока идут переговоры о безъядерном его статусе, таким образом Иран дает понять, что не только у него есть перспектива создания собственной атомной бомбы, но и средства доставки. Кроме того, самой опасной частью разработок Ирана для западного мира является разработка баллистических ракет, и, в общем, секретов, как сделать межконтинентальную ракету. Как поступила и Северная Корея, для иранских инженеров нет вопросов готовности индустрии их производства таких ракет. Кроме того, им удалось то ли создать самостоятельно, то ли где-то получить на рынке так называемые крайтроны, это сверхбыстрые взрыватели, которые подрывают ядерный заряд в ракете на необходимой высоте. Это критическая часть ядерных технологий, которыми Иран в настоящий момент обладает. Это, так скажем, информационное военно-политическое давление в процессе переговоров, ничего принципиально нового для иранской промышленности в этой ракете нет. Ну, конечно, можно всегда сказать, что при любом вооруженном конфликте в Персидском заливе эта ракета может достичь любой столицы или военных баз на их территории.

— Но на экспорт вряд ли подобное вооружение может пойти?

— Никакого смысла, если Украина производит свои ракеты на базе советских технологий, в России производят свои ракеты уже на базе своих собственных оригинальных технологий, Китай тоже, в этих условиях как они могут составить конкуренцию?

Американская газета Washington Post прошлой осенью сообщила, что Иран поставит в Россию новые партии оружия — свои баллистические ракеты класса «земля-земля» и беспилотники. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков тогда назвал эту публикацию «информационным вбросом».

В ноябре прошлого года Иран заявил о создании своей гиперзвуковой баллистической ракеты. Но в Пентагоне тогда заявили, что сомневаются в том, что у Тегерана действительно есть такое оружие.

Профессор Алексей Маслов: Прокси-война против Китая уже ведется и довольно хитрыми способами

Алексей Маслов (директор Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова, профессор, доктор исторических наук)

СМИ пишут о предстоящем выступлении председателя КНР Си Цзиньпина с речью, которое должно состояться 24 февраля. Нынешняя ситуация довольно острая для Китая, потому что рушатся все его логистические связи с Европой и вообще в целом в мире. Мы видим, что сейчас глава канцелярии комиссии по иностранным делам ЦК КПК Ван И встречается активно с европейскими лидерами. Но самое главное, что Китай, вероятно, впервые за свою историю пытается примерить на себя одежды миротворца.

У китайцев никогда не было такого опыта в жизни. Пекин всегда пытался оставаться над схваткой, и его главная позиция заключалась в дистанцировании, мол, это не наша игра, не наша война и мы в ней не участвуем. Здесь оказалось, что Китай сам себя загнал в сложное положение. Потому что если страна великая, то она должна уметь решать конфликты и влиять на мировую ситуацию. И думаю, что многое в выступлении Си Цзиньпина будет определяться тем, какая реакция европейцев и российского лидера будет на слова и действия Ван И.

Очевидно, что Китай предлагает простую, но формально эффективную схему. Это прекращение огня и урегулирование конфликта уже в мирных условиях, а не военных. Естественно, Китай будет требовать и прекращения поставок вооружений со стороны западных стран, потому что пока поставляется оружие, никакой речи о замирении быть не может. Но это палка о двух концах, потому что если Китаю удастся это сделать каким-то образом, тогда Пекин набирает очень много очков и выступает впервые в качестве страны, которая решает фундаментальные проблемы.

Но если ему это сделать не удастся, то Китай очень серьезно проигрывает. И сейчас на фоне этого вокруг КНР продолжается истерия со "шпионскими шарами". Китай позиционируется американцами как страна, от которой исходят только одни угрозы. Все это говорит о том, что американцы очень не хотят, чтобы Пекин играл хоть какую-то посредническую или миротворческую роль.

Для США наилучшим сценарием стало бы заявление Китая о том, что он не поддерживает Россию, уходит в сторону или считает действия Москвы недопустимыми. В противном случае США продолжают эскалацию с Тайванем и со всеми обвинениями в адрес Китая. То есть КНР пытаются сделать скорее объектом критики, чем субъектом, с которым можно вести переговоры. И Пекин это хорошо понимает. Я думаю, что выступление Си Цзиньпина будет во многом связано с тем, сможет Ван И или нет о чем-либо договориться. Если резюмировать, у Китая есть инициатива мирного урегулирования и он готов взять на себя роль посредника. И сейчас все это решается.

В ходе Мюнхенской конференции генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил: "то, что происходит в Европе сегодня, может произойти в Азии завтра". Во-первых, в его словах прослеживается очевидный намек на ситуацию вокруг Тайваня, которая, нужно заметить, принципиально отличается от того, что мы видим сейчас в Европе. Тайвань никем не оспаривается как интегральная часть Китая. Более того, госсекретарь США Энтони Блинкен на прошедшей в Мюнхене встрече с главой канцелярии комиссии по иностранным делам Центрального комитета Компартии Китая Ван И подтвердил, что у США нет другой концепции, кроме как концепции "одного Китая".

Во-вторых, как раз Китай в течение очень долгого времени - с 1949 года - ведет с различной успешностью переговоры с Тайванем об интеграции острова внутрь КНР. И судя по всему, как рассчитывают в Китае, это лишь вопрос времени. США сделали все, чтобы обострить эту ситуацию и создать стратегическую двусмысленность, при которой Тайвань обладает некоей долей правосубъектности. Китай, надо сказать, не обострял отношений, он не подавал назад, но и не подавал вперед.

Вероятно, как мы понимаем сейчас, идея заключается в том, чтобы и в Азии, причем как в Восточной, так и Юго-Восточной, создать огромный очаг напряженности, я бы даже сказал - воронку напряженности, в которую должно затянуть целый ряд стран. И как следствие, должна быть создана система противодействия. Это оборонный альянс AUKUS с участием Австралии, Великобритании и США, а также разведывательное объединение "Пять глаз", в которое входят Австралия, Канада, Новая Зеландия, Великобритания и США. Тем самым развитие ситуации должно привести к конфликту в Азии.

Дело в том, что сейчас там реального конфликта никакого нет. Есть постоянно длящиеся территориальные претензии, которые исторически достались государствам азиатского региона. Но ни одна из этих ситуаций не является критической. Речь идет о взаимодействии между Китаем и Индией, Китаем и Японией, Китаем и рядом государств, которые оспаривают принадлежность островов Спратли в Южно-Китайском море. Самое главное, что ни один из этих вопросов нельзя решить самостоятельно, в режиме реального времени, потому что это наследие истории. Столтенберг по сути дела намекает на то, что в целом появится еще один очаг напряжения. Таким образом, будет два очага напряжения - в Европе и Азии. И здесь возникает идея НАТО, которая выходит далеко за пределы Европы и США.

Неслучайно Китай как раз не хотел создавать никакой военной коалиции с Россией, формализованной на бумаге, потому что тогда он спровоцировал бы другие государства на возможные ответные меры. И конечно, возникает вопрос о возможности организации поставок оружия в целый ряд азиатских стран, в первую очередь американского оружия, это, прежде всего, расширение поставок на Филиппины, это перетягивание к себе Индии, хотя Индия очень не хочет этого делать, это, конечно, Япония и Южная Корея. И за счет этого США собираются решить и северокорейский вопрос.

То есть это далеко идущие планы, если брать военную составляющую. Но если брать экономическую составляющую, то теоретически многие боевые действия могут развернуться в районе Южно-Китайского моря, где идут поставки в Китай нефтяных ресурсов. И это, естественно, заметно ударит по экономике Китая. Плюс к этому обрушится наверняка и юань. Тем самым, конечно, укрепится доллар. То есть единственным выгодоприобретателем этой ситуации, как и ситуации на Украине, являются США.

Возможно ли гипотетически включение в НАТО азиатских стран? К сожалению, вынужден ответить утвердительно. Нынешние события показывают, что многие правила Североатлантического альянса могут и нарушаться при включении в блок других стран. В случае с Азией, к примеру, может быть введен институт стран-наблюдателей и так далее. Есть в НАТО и понятие партнера по диалогу. Но это фундаментальное изменение смысла деятельности блока. И здесь есть еще один момент. В принципе, Китай, как мы видим, не показал нигде, что он в реальности угрожает какой-либо из стран. Неслучайно я подчеркнул, что КНР борется за свою же территорию и никто не опровергает, что Тайвань является территорией Китая. Поэтому здесь нужен какой-то серьезный повод, а таким поводом может стать, например, начало действительно военных действий Китая против Тайваня либо какое-то серьезное столкновение в Южно-Китайском море.

По сути, прокси-война против Китая уже ведется. И она, нужно сказать, ведется довольно хитрыми способами, потому что Китай по-прежнему зависит от интеграции с США как минимум по трем позициям: технологиям, финансовым институтам и мировой кредитно-банковской системе, торговле. Поэтому КНР и не решается на жесткие шаги в отношении США. Но при этом фактически с 2017-2018 годов американцы ведут войну против китайских технологий. А это часть модели развития Китая. В итоге Пекин теряет продвижение вперед и, конечно, деньги, поскольку собирался поставлять свои технологии в США и на западные рынки.

События на Украине открыли ящик Пандоры. И на Украине отработали саму систему помощи, как принимаются решения, как поставляется вооружение. Будет ли западная помощь оказана Тайваню в таких же объемах, очень сложно спрогнозировать. Но самое главное, что тип военных действий в случае конфликта на Тайване будет совсем другим. Потому что значительно меньший по своей площади остров совсем по-другому атакуется. Плюс к этому надо понимать, что если Китай пойдет на военные действия, все будет рассчитано на то, чтобы сделать операцию максимально быстрой и не дать Тайваню закрепиться. Технически это возможно.

Подготовил Александр Ленин

Китай. США. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > rg.ru, 22 февраля 2023 > № 4300555 Алексей Маслов

Двойственность однозначности, многогранность однобокости

К окончанию Мюнхенской конференции по безопасности

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

Закончившаяся на прошлой неделе Мюнхенская конференция по безопасности при всей своей однозначности оставила ощущение двойственности. Внешне всё выглядело чрезвычайно солидно: спустя год после начала операции на Украине состоялось собрание ключевых политических сил из числа руководителей США, главных представителей европейской бюрократии, союзников по НАТО, азиатских союзников (Япония), ближневосточных гостей (Ирак, Бахрейн, курдские лидеры), африканских представителей (Гана, ЮАР).

Вообще Мюнхенская конференция по безопасности (МКБ) – крайне представительное мероприятие, серьёзная диалоговая площадка. В этом году, к примеру, в ней приняли участие не менее семисот участников из более чем восьмидесяти стран. Сотни высокопоставленных государственных чиновников. При всём соблазне охарактеризовать это как междусобойчик ЕС и США для «обкашливания» вопросов, как лучше «унасекомить» Россию, никак не получается. Сегодня это один из наиболее представительных международных форумов по вопросам безопасности, место для неформальных межгосударственных и экспертных контактов.

В нашем информационном пространстве предсказуемой популярностью пользовались наиболее очевидные мысли о необходимости отрезать Россию от остального мира, чрезмерно популистские тезисы о присущем России «империализме», «младоевропейские» мечты о необходимости создать международный трибунал для российского руководства. Однако повестка на 2023–2024 гг., коллективно сформулированная ключевыми западными топ-менеджерами в области государственного управления и политики безопасности, на самом деле обширнее.

Чтобы оценить не только размах, но и глубину осознания «коллективным Западом» (а высмеиваемый отечественными публичными экспертами западный коллективизм проявился на этой Мюнхенской конференции, возможно, наиболее ярко за всё время, прошедшее с 24 февраля 2022 г.) степень угрозы, которую для него представляет российская операция на Украине, совершенно не обязательно отсматривать часы «дебатов», заботливо выложенные организаторами на сайте. Особенный интерес для анализа представляет раздел «Список неотложных дел», где скрупулёзно изложен подробный перечень «болевых точек», которые полагаются определяющими для коллективной трансатлантической безопасности.

Именно так: на Мюнхенской конференции зафиксировано – безопасность Европы неотделима от безопасности США во всех сферах человеческой деятельности. Экономика, оборона, разведка, право, гуманитарная сфера, цифровое пространство, логистика.

В разделе, касающемся России (весьма поверхностном, надо сказать) всё изложено достаточно откровенно: создать трибунал по «российским военным преступлениям», ужесточить санкционный режим, поддерживать информированность граждан Европы и США относительно эффективности санкций, взаимодействовать с российским гражданским обществом на предмет разъяснения европейской антироссийской позиции, снижать зависимость от российских полезных ископаемых, вырабатывать подходы к постконфликтному урегулированию, углублять взаимодействие с Грузией и Белоруссией, влиять на российское руководство через Китай и Турцию. То есть в целом «глобальный Запад» понимает и наши теоретические болевые точки, и свои гипотетические возможности. При этом никак не получается отделаться от ощущения, что всё перечисленное в мюнхенском списке «неотложных дел» в отношении России отдаёт излишней, где-то даже вынужденной идеологизированностью и поверхностностью.

Если сравнить «русский список» вызовов с «китайским списком», нельзя не заметить, что рекомендации по противодействию России страдают чрезмерной обобщённостью и глубинным непониманием (а, вероятно, и недооценкой, верхушечным осознанием) российской внешнеполитической линии. В случае с Китаем всё выглядит куда более конкретным: выстраивание механизмов противодействия в Индо-Тихоокеанском регионе (через эксплуатацию индо-китайского соперничества), поддержка независимости Тайваня, оказание давления на Китай в том числе и с использованием уйгурского портфолио, выстраивание антикитайских альянсов в области микроэлектроники и квантовых вычислений, нейтрализация влияния китайских поставок на европейскую промышленность, формирование региональных союзов для противодействия китайскому влиянию на «международный порядок, основанный на правилах». (Справедливости ради, стоит отметить, что относительная незатейливость российского курса Запада по сравнению с его же китайским курсом, вероятно, связана с тем, что Москве, по сути, объявлена полномасштабная война с целью нанесения военного поражения. А это сразу значительно упрощает набор инструментов. В случае с КНР это пока не так.)

Несмотря на внешнюю идеологическую стройность, в списке «добрых дел» проявляется двойственность подходов МКБ к ключевым проблемам в международной безопасности. Идеологическое рвение в расчёте покарать нарушителей мирового порядка фактически осыпается, спотыкаясь о два незаметных, но важных для трансатлантического истеблишмента взаимоисключающих тезиса: «Россию нужно сдерживать через попытки оказать на неё давление посредством Китая и Турции» и «важно выстраивать меры доверия между странами-обладательницами ядерного оружия для обеспечения предсказуемости безопасности и ради возобновления инициатив в области контроля за вооружениями». Один этот тезис нейтрализует и все вышеперечисленные идеологические установки. Или же, стоит признать, что он нежизнеспособен сам по себе и является данью мантрам «старого» миропорядка: все же понимают, что призывы к всеохватному диалогу в области безопасности между ядерными державами предполагают беспристрастное обсуждение не только между постоянными членами Совбеза ООН, но и как минимум с участием таких стран, как Израиль, Пакистан, Индия, КНДР. А там, глядишь, и Иран.

И в этом смысле нельзя пропустить третий ключевой компонент МКБ – попытка вовлечь в свою орбиту «Глобальный Юг». Это понятие существует довольно давно, однако для завсегдатаев Мюнхена оно стало как будто бы новеллой последних шести месяцев, превратившись из политологической абстракции во вполне конкретное стратегическое явление. Вдруг оказалось, что противостояние «Атлантического мира» с Россией не получает однозначной поддержки со стороны стран, которые на протяжении последних двух веков находились под европейским колониальным контролем. В самопровозглашённой попытке вырвать страны Латинской Америки и Африки из диалога с Россией и Китаем участники конференции призывают нарастить инвестиции в «южные» экономики, установить доверительный диалог с национальными правительствами, списать задолженности, методами стратегического пиара разъяснить своим бывшим подмандатным территориям злокозненность китайских и российских устремлений, развивать зелёную энергетику, укреплять деловые связи, противодействовать российским и китайским антиколониальным «нарративам».

То есть по форме все проблемы, с точки зрения европейцев и американцев, изложены верно. А по сути – это издевательство.

Предложенная МКБ повестка в исправлении ситуации не убеждает. Видно, что ЕС, НАТО и США достаточно хорошо понимают вызовы, с которыми они сегодня столкнулись. И вызовы эти – экзистенциальные. Очень сложно будет объяснять союзникам, партнерам и вассалам, как так получилось, что североатлантическая безопасность не работает, если дело касается серьёзного военного противостояния с высокотехнологичной ядерной державой. Вероятно, именно поэтому все ставки сделаны на массированную военную поддержку Украины. Почему-то считается, что главный ответ – на поле боя и в области непременного военно-политического поражения России. Кстати, конкретных рецептов представлено не было за исключением наращивания военных поставок и усиления взаимодействия в области обмена разведывательной информацией. Нужно отдать европейцам должное – обсуждались и аспекты так называемого послевоенного устройства. Единственная проблема в том, что это послевоенное мироустройство исходит из посылки однозначной победы на поле боя. Иных сценариев не рассматривается в принципе.

И именно эта однобокость, вернее даже однонаправленность в дискуссии, вера в неизбежность победы незыблемого «миропорядка, основанного на правилах» делает прошедшую Мюнхенскую конференцию по безопасности похожей если не на общество анонимных алкоголиков, то на сессию коллективной психотерапии. Где каждый пытается убедить другого в том, что встал на путь исправления. Под аплодисменты благодарной и, главное, понимающей публики. Проще говоря, МКБ сегодня представляет собой сложный пропагандистский инструмент, задача которого – не разбираться в сложностях окружающего его мира, а транслировать единственно верную точку зрения, какой бы противоречивой она ни была, для демонстрации всеохватной поддержки единой политической линии.

В некотором смысле это необходимо – как инструмент. И ставит вопрос, почему отечественный внешнеполитический истеблишмент до сих пор не озаботился созданием аналогичного дискуссионного формата среди союзников, единомышленников и нейтрально-настроенных игроков, способного противостоять надёжно смазанной импортной информационно-пропагандисткой машине. Ведь если наши руководители начали в полный голос с высоких трибун говорить о повороте к антиколониальному дискурсу, пора подкреплять это конкретными инструментами и интенсивной работой с той частью мировой общественности, которую столь активно пытается заполучить на свою сторону «коллективный Запад».

Германия. Евросоюз. США. НАТО. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 20 февраля 2023 > № 4313693 Илья Фабричников

На боевом посту – СПРН

Вот уже более полувека непрерывное дежурство несёт эта уникальная система.

О совершенствовании и развитии, поддержании и повышении её боевой готовности в интервью «Красной звезде» рассказал начальник Главного центра предупреждения о ракетном нападении полковник Сергей Сучков.

– Сергей Викторович, такая комплексная система вооружения наших Вооружённых Сил, как стратегическая оборонительная система ПРН, в наши дни особенно важна: от её боеготовности зависит не только суверенитет страны, но, возможно, и само существование жизни на Земле. Расскажите, каких результатов добился Главный центр предупреждения о ракетном нападении за последнее время?

– В течение последних двенадцати месяцев, несмотря на сложную международную обстановку и проведение специальной военной операции, а вероятнее всего, и вследствие этого, наращивался темп испытаний иностранной и отечественной ракетной техники, увеличилось количество пусков ракет-носителей с целью вывода на околоземную орбиту космических аппаратов различного назначения.

За год средствами Главного центра обнаружено около 200 пусков баллистических ракет и ракет-носителей. При этом, что немаловажно, обнаружены все пуски и запуски из категории заранее заявленных.

В 2022 году Главный центр предупреждения о ракетном нападении принимал участие в стратегических учениях по управлению Вооружёнными Силами Российской Федерации, в ходе которых системой были обнаружены все пуски межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок, что в очередной раз подтвердило заявленные характеристики СПРН.

Данные результаты достигнуты путём поддержания боеготовности системы на максимально высоком уровне усилиями специалистов разного плана – как военнослужащих, так и представителей предприятий промышленности.

Также в течение 2022 года набирался опыт эксплуатации модернизированных средств системы ПРН, при создании которых была учтена военно-политическая обстановка последних лет, повышена информативность и расширен состав формируемой информации. По результатам эксплуатации проводится регулярное совершенствование техники и её программного обеспечения.

– Постоянное совершенствование ракетного вооружения не прекращается иностранными государствами. Так, в марте 2022 года вооружённые силы КНДР осуществили пуск передовой по современным меркам ракеты…

– Действительно, это так. И отдельные её характеристики превзошли все значения, зафиксированные при пусках баллистических ракет в течение полувека.

Принято считать, что система ПРН работает в полностью автоматическом режиме, и в этот раз техника тоже не подвела. Результаты функционирования аппаратуры РЛС и командных пунктов позволили установить факт обнаружения пуска, но всё же окончательное решение о достоверности пуска принял личный состав, проведя всесторонний анализ параметров стартовавшей ракеты.

В данном случае на первый план вышел профессионализм боевого расчёта как неотъемлемой части системы принятия решения.

– А как учитываются новейшие разработки иностранных государств в области создания перспективных средств воздушно-космического нападения при создании новых РЛС? Что на сегодняшний день особенно актуально?

– Во-первых, хочу отметить, что сложившаяся и описанная выше ситуация позволила свое­временно отреагировать на развитие ракетной техники КНДР и внести необходимые поправки в программное обеспечение.

Особенно актуален сейчас вопрос о наработках практических навыков действий боевых расчётов при проведении боевой работы по обнаружению новых типов ракет. Продолжается совершенствование программного обеспечения РЛС для повышения вероятности обнаружения гиперзвуковых носителей, которые активно разрабатываются иностранными государствами. Потенциальная опасность этих носителей заключается в существующей возможности оснащения их ядерными зарядами.

– В последнее десятилетие развитие системы ПРН переживает очень важный этап высокотехнологического развития. В ближайшее время ожидается завершение развёртывания сети современных радио­локационных станций, созданных по технологии высокой заводской готовности. В чём их уникальность? Каковы их преимущества перед РЛС предыдущих поколений?

– На сегодняшний день наземный эшелон СПРН, состоящий из радиолокационных станций, образует сплошное радиолокационное поле и обеспечивает гарантированное обнаружение атакующих баллистических ракет на всех стратегических воздушно-космических направлениях по всем типам траекторий.

Объекты Главного центра предупреждения расположены по периметру страны – от Калининграда до Комсомольска-на-Амуре. Такой географический размах экстерриториального построения боевого порядка связан со спецификой решаемых задач. В первую очередь, с необходимостью обеспечить требуемое время предупреждения о ракетном нападении, которого военно-политическому руководству страны будет достаточно для принятия решения на ответно-встречные действия.

В настоящее время на территории Российской Федерации развернута сеть РЛС, включающая как станции нового поколения, созданные по технологии высокой заводской готовности, так и «ветеранов» СПРН, таких как РЛС «Днепр», «Дарьял», «Волга». Эти РЛС несут боевое дежурство в Мурманской, Ленинградской, Калининградской, Иркутской, Оренбургской областях, Краснодарском, Красноярском и Алтайском краях, Республике Коми и Республике Беларусь.

Преимуществом новых станций является то, что РЛС типа «Воронеж» могут быть легко и быстро построены, а также модернизированы в соответствии с необходимостью в процессе эксплуатации. В этом заключается существенное их отличие от предыдущих поколений, имевших жёсткую статичную архитектуру, при которой конструкция формировалась в процессе разработки и практически не менялась до конца эксплуатации.

«Воронеж» современнее, экономичнее, можно сказать, интеллектуальнее и технологичнее. Современную РЛС не зря называют высокой заводской готовности: её можно сравнить с конструктором, элементы которого изготавливаются по блочно-модульной архитектуре, и на объекте остаётся только собрать их в нужном порядке. Это позволяет при необходимости значительно увеличить информационно-технические характеристики. Прежние станции характеризовались внушительными размерами и чрезвычайно высоким энергопотреблением.

Так, энергетический «аппетит» новых РЛС снизился почти в четыре-пять раз. Сократились также размеры технологической площадки, на которой возводится станция и, соответственно, также сократилось количество личного состава как обслуживающего РЛС, так и выполняющего на ней задачи боевого дежурства. При этом тактико-технические характеристики современных радиолокационных станций по некоторым параметрам превзошли ТТХ РЛС предыдущих поколений.

Ещё хотелось бы обратить внимание на то, что в современных реалиях «ассиметричных ответов» на угрозы ключевым фактором является стоимость создания РЛС. Так вот, затраты на строительство РЛС «Воронеж» несоизмеримо меньше затрат на строительство РЛС предыдущих поколений.

– Каковы перспективы дальнейшего развития системы предупреждения о ракетном нападении?

– В целях выполнения задач, поставленных руководством страны, и проекта развития СПРН в настоящее время продолжается совершенствование радиолокационного поля за счёт развёртывания на территории Российской Федерации радиолокационных станций высокой заводской готовности.

В активной фазе выполнения работы по созданию радиолокационных станций в районах Воркуты и Мурманска. Прорабатываются вопросы создания новых РЛС в других регионах Российской Федерации.

В перспективе до 2030 года развитие СПРН предусматривает модернизацию ряда радиолокационных станций высокой заводской готовности, несущих боевое дежурство, обладающих улучшенными тактико-техническими характеристиками и усиленной защитой от воздействия помех. Ввод в состав системы предупреждения о ракетном нападении этих станций обеспечит завершение перевооружения на РЛС нового поколения.

Космическая составляющая системы ПРН развивается путём наращивания орбитальной группировки Единой космической системы модернизируемыми космическими аппаратами. Тут можно сказать о таком событии, как запуск очередного космического аппарата «Купол» Единой космической системы, что повысило боевые возможности СПРН. Возможные районы стартов баллистических ракет будут контролироваться одновременно несколькими космическими аппаратами, что позволит с максимальной достоверностью и в кратчайшие сроки определить масштаб старта, ускорить формирование информации о старте.

Юлия Козак, «Красная звезда»

Россия > Армия, полиция. СМИ, ИТ > redstar.ru, 17 февраля 2023 > № 4303489 Сергей Сучков

Росатом отправил во Францию первую в 2023 году партию оборудования для проекта ИТЭР

«НИИЭФА» (входит в Росатом) отгрузил оборудование для систем электропитания международного термоядерного экспериментального реактора ИТЭР. На площадку сооружения реактора во Францию отправились три трейлера общим весом груза 33,4 тонны.

В поставку вошла заключительная партия важных для обеспечения радиационной безопасности установки ИТЭР сильноточных токоведущих шин, проходящих через разделительный радиационный барьер между зданием токамака и зданием диагностики, а также компоненты комплексов коммутационных аппаратов, входящих в системы электропитания сверхпроводящих катушек полоидального поля и центрального соленоида.

Это первая отправка элементов системы электропитания в текущем году, всего в течение 2023 года планируется отправить во Францию порядка 50 трейлеров с различным оборудованием систем электропитания суммарным весом свыше 400 тонн.

Обязательства АО «НИИЭФА» по поставкам оборудования для ИТЭР выполняются в полном объёме. В зоне ответственности АО «НИИЭФА» – разработка и изготовление сверхпроводящей катушки полоидального поля PF1, устройств коммутации тока и вывода энергии, силовых цепей, верхних патрубков вакуумной камеры, центральных сборок дивертора и части панелей первой стенки, а также проведение испытаний элементов дивертора, изготавливаемых в других странах.

Для справки:

ITER (ИТЭР) – международный экспериментальный термоядерный реактор на базе концепции токамака и один из крупнейших примеров глобального партнерства в сфере развития ядерной энергетики. Цель мегасайенс-проекта – продемонстрировать возможности управляемого термоядерного синтеза для перехода на более «чистый» и безопасный вид добычи энергии. Над проектом совместно работают страны Евросоюза, Россия, США, Индия, Китай, Южная Корея и Япония. Организацией, ответственной за выполнение обязательств российской стороны в проекте ИТЭР, определена Госкорпорация «Росатом». Работу координирует частное учреждение госкорпорации «Росатом» «Проектный центр ИТЭР». В ответственность Российской Федерации входит изготовление и поставка 25 сложнейших высокотехнологичных систем будущей установки.

АО «НИИЭФА» более 75 лет является ведущим научным, проектно-конструкторским и производственным центром России по созданию электрофизических установок и комплексов для решения научных и прикладных задач в области физики плазмы, атомной и ядерной физики, физики элементарных частиц, здравоохранения, радиационных и энергетических технологий, интроскопии. Созданные в институте установки успешно эксплуатируются во многих научных организациях и на промышленных предприятиях России, стран СНГ, Болгарии, Венгрии, Германии, Египта, Индии, Китая, Кубы, США, Финляндии, Франции, Японии, КНДР, Республики Корея.

Россия последовательно развивает международные торгово-экономические взаимоотношения и научно-технологическое сотрудничество, полностью выполняя обязательства по поставкам высокотехнологичного оборудования для международных проектов, в частности ИТЭР.

К годовщине СВО

Военный конфликт на Украине глазами западных экспертов

Редакция Завтра

1. Из доклада Исследовательской службы Конгресса США «Война России на Украине: военные и разведывательные аспекты» (автор - Эндрю С. Боуэн, аналитик по российским и европейским делам, 13.02.2023):

Первоначально российские войска добились успехов на всех направлениях продвижения. Однако с самого начала вторжения российские войска столкнулись с эффективным и, вероятно, неожиданным сопротивлением украинских войск. Кроме того, многие аналитики и официальные лица считают, что на этом первом этапе войны российским военным мешали конкретные тактические решения, плохая логистика, неэффективная связь и проблемы с командованием и управлением. Вооруженные силы Украины (ВСУ), несмотря на количественный и качественный недостаток личного состава, техники и ресурсов, оказались более устойчивыми и адаптивными, чем ожидала Россия.

В течение первых нескольких недель войны российским военным пришлось приспосабливаться к различным неудачам и другим событиям на местах. В конце марта 2022 года, когда многие успехи застопорились, российские военные руководители объявили, что российские военные операции будут сосредоточены на востоке Украины, включая Донецкую и Луганскую области (известные под общим названием Донбасс, где военные действия проходят с 2014 года), и что Россия выведет свои силы из Киевской и Черниговской областей на севере. Впоследствии Россия получила дополнительные территории в Донецкой и Луганской областях и удерживала территории в других областях, включая Харьковскую на северо-востоке и Запорожскую и Херсонскую на юге.

В сентябре 2022 года украинским силам удалось вернуть территории в Харьковской и Херсонской областях Украины. В ходе этих усилий ВСУ продемонстрировали способность эффективно развертывать силы для проведения наступательных операций, а российские вооруженные силы продолжали страдать от системных и структурных недостатков. Впоследствии боевые действия сосредоточились на Донбассе, в частности, в городе Бахмут и на прилегающей территории. На фоне интенсивных затяжных боев обе стороны реформировали и восстанавливали подразделения для весенних наступательных операций, понеся большие потери в личном составе и технике.

По прошествии года с момента начала военного конфликта в 2022 году продолжаются споры о способности каждой стороны создать и оснастить подразделения, ведущие наступательные операции, при этом многие наблюдатели скептически относятся к тому, что ни Россия, ни Украина не смогут одержать решающую победу на поле боя в ближайшем будущем. В то же время обе стороны ожидают интенсивных локальных наступательных операций.

Вхождение России в соседнюю Украину в феврале 2022 года стало началом самого смертоносного вооруженного конфликта в Европе за последние десятилетия. Это также вызвало интенсивные международные усилия по реагированию на войну. Многие члены Конгресса приняли участие в американских и международных мерах, в том числе поддержали санкции против России, предоставили помощь Украине и усилили поддержку соседних стран НАТО. Ближайшие и долгосрочные последствия продолжающейся войны, вероятно, будут иметь далеко идущие последствия, затрагивая многочисленные аспекты политики, представляющие интерес для Конгресса.

Прелюдия к военному конфликту: военное наращивание и расположение сил

В середине октября 2021 года социальные сети и новостные издания начали сообщать о значительных передвижениях российских военных сил с ограниченной российской прозрачностью на границе с Украиной или вблизи нее. Наращивание сил произошло после продолжительного усиления постоянного присутствия российских войск на украинской границе. С 2014 года Россия создала две новые общевойсковые армии (ОАА) - одну в Западном военном округе (20-я ОАА, штаб-квартира в Воронеже) и одну в Южном военном округе (8-я ОАА, штаб-квартиры в Ростове-на-Дону и Новочеркасске), граничащие с Украиной. Россия создала эти ЦАО для надзора, координации и управления командованием и контролем подразделений, переброшенных к границе. По сообщениям, 8-й ЦАП также командует подразделениями добровольцев в двух контролируемых Россией районах на востоке Украины (Донецкая и Луганская народные республики, или ДНР/ЛНР).

В течение декабря 2021 года Россия продолжала наращивать свои силы в регионе. По оценкам правительства США, перед началом военного конфликта в феврале 2022 года Россия мобилизовала от 150 000 до 190 000 человек и 120 батальонных тактических групп (БТГ) на границе с Украиной, в Беларуси и Крыму.

До начала специальной военной операции (СВО) в феврале 2022 года российские вооруженные силы находились в состоянии многоуровневой готовности, когда численность личного состава варьировалась от 70% до 90% от утвержденной численности. Кроме того, с 2012-2014 годов Россия расширяла структуру своих сухопутных войск за счет создания новых подразделений без увеличения численности личного состава. Однако по мере создания новых подразделений фактическая численность личного состава ещё больше сокращалась из-за нехватки персонала. Каждая российская бригада или полк должны иметь на вооружении и развертывать две батальонные тактические группы (БТГ) численностью 700-900 контрактников (третью часть составляют призывники), однако стало ясно, что БТГ различаются по уровню укомплектованности. Некоторые БТГ развертывались с 400-600 контрактниками. В результате российские военные имели относительно ограниченное ядро маневренных боевых формирований контрактников по отношению к общей численности вооруженных сил.

В ходе этого наращивания аналитики и наблюдатели зафиксировали перемещение российских подразделений со всей России в сторону Украины. 41-я и 2-я САА переместились из Центрального военного округа в Беларусь и к северо-восточной границе Украины с Россией; 1-я гвардейская танковая армия и 6-я САА - из Западного военного округа к восточной границе Украины с Россией; 49-я и 58-я САА - из Южного военного округа в оккупированный Крым и к юго-восточной границе Украины с Россией; 35-я и 36-я САА (и части 29-й и 5-й САА) - из Восточного военного округа в Беларусь. Кроме того, Россия развернула элитные подразделения, такие как ВДВ, морская пехота и спецназ (элитные легкие пехотные подразделения, используемые для разведки и непосредственных действий), вдоль границ Украины.

Это наращивание отражало весь спектр российских военных возможностей, включая артиллерию и системы поддержки. Сухопутные войска включали средства ПВО, артиллерию и реактивную артиллерию, высокоточные ракетные комплексы большой дальности (баллистические ракеты малой дальности "Искандер-М"), средства радиоэлектронной борьбы, подразделения поддержки и материально-технического обеспечения. Кроме того, к февралю 2022 года Россия мобилизовала большое количество эскадрилий истребителей, истребителей-бомбардировщиков и вертолетов Военно – воздушно сил (ВВС), которые, по мнению некоторых наблюдателей, сыграют ключевую роль в первоначальном этапе СВО.

21 февраля 2022 года президент России Владимир Путин объявил, что Россия признает независимость ДНР и ЛНР. Как оказалось, российское признание включает в себя всю Донецкую и Луганскую области (известные под общим названием Донбасс), большая часть которых оставалась под контролем Украины с момента первого конфликта России на Украине в 2014 году, а не только территорию, контролируемую ДНР/ЛНР.

Вскоре после этого президент России Путин объявил, что Россия направит "миротворцев" в ДНР/ЛНР, утверждая, что они будут защищать от украинских планов вторжения и попыток саботажа. Россия потратила месяцы на накопление значительной части своего военного потенциала вокруг Украины.

24 февраля 2022 года - после нескольких месяцев предупреждений и беспокойства со стороны администрации Байдена, европейских союзников, НАТО и некоторых членов Конгресса США - Россия начала СВО на Украине. Россия заявила, что ее СВО была осуществлена для защиты гражданского населения, "демилитаризации" и "де-нацификации" Украины.

Первоначальный этап СВО

24 февраля 2022 года, через несколько часов после телеобращения Путина, объявившего о начале СВО, Россия вторглась в Украину, проведя воздушную и ракетную атаку с использованием высокоточных боеприпасов по ключевым целям. В число этих целей на ранних этапах входили логистические центры, военно-морские объекты, командные пункты и центры управления, системы противовоздушной обороны и критически важные объекты инфраструктуры. По оценкам Пентагона, на начальных этапах атаки Россия запустила более 100 БРСД, включая БРСД "Искандер-М", а также крылатые ракеты воздушного и морского базирования.

Некоторые наблюдатели считают, что первоначальным намерением России было достижение превосходства в воздухе, ослабление украинской противовоздушной обороны и подрыв способности украинских военных координировать оборону и контратаки. Однако первоначальные бомбардировки России оказались более ограниченными по продолжительности и масштабам, чем некоторые ожидали. В частности, аналитики отметили, что российские военно-воздушные силы (ВВС) не смогли провести эффективное подавление миссий ПВО противника из-за отсутствия возможностей. Возможно, российские военные недооценили уровень сопротивления Украины и изначально не решались нанести побочный ущерб гражданским объектам, которые были бы важны для поддержки российской оккупации. Неспособность России ослабить украинские ВВС и ПВО, а также возможности украинского командования и управления, позволила украинским военным ответить на СВО России более успешно, чем ожидало большинство наблюдателей, как на начальном этапе, так и впоследствии.

Первоначально российские войска стремились к продвижению по нескольким направлениям, а не концентрировались на одном фронте. На севере российские войска пытались прорвать украинскую оборону вокруг Киева как с северо-запада, так и с востока. На востоке российские войска окружили Харьков и наступали в направлении Изюма. На юге российские войска вели наступление с целью захвата Николаева на юго-западе и Мариуполя на юго-востоке. Каждое наступление, казалось, конкурировало с другими за всё более ограниченные подкрепления, логистику и поддержку с воздуха. Российские войска быстро продвигались к Херсону (который они захватили 2 марта 2022 года) и в конце концов повернули к украинскому прибрежному городу Мариуполю. Аналитики утверждают, что продвижение российских войск на юге было успешным отчасти потому, что в нем участвовали самые современные и профессиональные части Южного военного округа, которые имели лучшую материально-техническую поддержку, чем другие части, благодаря железнодорожным путям из Крыма. В других регионах Россия медленно, но поначалу уверенно продвигалась вперед, стремясь скорее окружить, чем захватить крупные городские центры, такие как Сумы, Харьков и Чернигов.

Киев был первоначальной ключевой военной целью России. Под руководством элитных, но сравнительно легко оснащенных подразделений ВДВ, спецназа и разведки, российские войска продвигались вдоль западной стороны Киева и в течение нескольких дней достигли окраин города. В первые часы вторжения российские подразделения ВДВ провели рискованную воздушную атаку с целью захвата международного аэропорта Антонов в Гостомеле, на окраине Киева. Аналитики утверждали, что российская атака с целью захвата аэропорта была предпринята для быстрого ввода последующих подразделений ВДВ для окружения и захвата украинской столицы.

Однако украинские силы ответили и отразили атаку, по сообщениям, нанеся тяжелые потери российским войскам и сбив несколько вертолетов.

Российские войска с самого начала вторжения столкнулись с эффективным сопротивлением украинских войск. Несмотря на то, что всеобщая мобилизация была объявлена только 25 февраля 2022 года, после начала СВО, украинские военные сразу же препятствовали, отражали атаки российских войск и нанесли им потери в личном составе и технике. Украинские военные использовали многочисленные тактические и оперативные недостатки российских сил, позволяя украинским военным проводить засады и контратаки.

По мнению наблюдателей и аналитиков, российские подразделения действовали с недостаточной тактической изощренностью и не в составе общевойсковых соединений, что делало их незащищенными и неподготовленными к украинскому сопротивлению. Как заявила директор Национальной разведки Эврил Хейнс в Конгрессе в начале марта 2022 года: «По нашим оценкам, Москва недооценила силу сопротивления Украины и степень внутренних военных проблем, которые мы наблюдаем, включая плохо проработанный план, проблемы с моральным духом и значительные материально-технические проблемы».

В целом, подготовка и профессионализм российских подразделений оказались гораздо ниже, чем ожидалось, даже среди якобы "элитных" подразделений. Например, элитные, но относительно легко оснащенные подразделения (такие как ВДВ, спецназ и разведывательные подразделения) проводили операции, для которых они не были подготовлены или не были оснащены, например, продвижение в городские районы, где они несли большие потери из-за отсутствия тяжелой бронетанковой поддержки.

Во многих случаях российские бронетанковые подразделения продвигались без поддержки пехоты. В одном из случаев подразделения Национальной гвардии России (Росгвардии), как сообщается, продвигались рядом с российскими военными силами, а иногда и впереди них, очевидно, без особой координации. Наблюдатели зафиксировали, что российские подразделения действовали без зашифрованной связи, часто используя для связи гражданское оборудование.

Кроме того, российские военные испытывали трудности с командованием и управлением, как на тактическом, так и на оперативном уровнях. Во-первых, по сообщениям, в то время не было общего российского оперативного командующего. В результате, как представляется, каждая САА и ось продвижения действовали независимо, с сомнительным уровнем координации. Во-вторых, российские командиры оказались неподготовленными ко многим аспектам СВО, о чем свидетельствует отсутствие координации между подразделениями (такими как ВВС и Росгвардия) и между частями. По имеющимся данным, проблемы со связью усугубляли эти проблемы с командованием и управлением, способствуя перемещению офицеров более высокого ранга ближе к линии фронта и способствуя потерям среди этих офицеров.

Более того, российские кибер-операции были практически неэффективны во время первоначального вторжения, что удивило многих наблюдателей. Некоторые аналитики предполагают, что результаты российских кибер-операций, возможно, указывают на ограничения кибер-операций в кинетическом конфликте, а также на структурные ограничения кибер-операций в российских вооруженных силах.

Возможные намерения и ожидания России

Наблюдатели продолжают рассуждать о первоначальных целях и планах России при начале наступления на Украину. Многие аналитики считают, что ожидания России были основаны на ошибочных предположениях, которые подорвали проведение Россией СВО. Если это правда, то неверные политические предположения, возможно, способствовали нереалистичным целям и срокам, навязанным российским военным, что частично объясняет неподготовленность и низкую эффективность российских военных.

Американские официальные лица и некоторые аналитики считают, что первоначальная операция России заключалась в "обезглавливании" украинского правительства и использовании быстро передвигающихся элитных подразделений для быстрого захвата ключевых узлов, подобно захвату Россией украинского региона Крым в 2014 году. Некоторые аналитики предполагают, что Россия могла основывать такую стратегию на предположениях, что украинские военные будут неэффективны, а украинское политическое руководство может быть легко заменено.

Аналитики предполагают, что российские руководители могли придерживаться этих ошибочных предположений отчасти из-за плохой разведки и желания подчиненных донести до российских руководителей только позитивную информацию. Недавние сообщения СМИ свидетельствуют о том, что ФСБ России переоценила свое влияние и агентурные сети внутри Украины, что, возможно, способствовало ложным ожиданиям быстрой смены режима.

Март-май 2022 года

После начала марта 2022 года российские войска пытались адаптироваться к реальности эффективного украинского сопротивления. Россия внесла некоторые изменения в свои военные операции, включая усиление координации между подразделениями и попытку действовать в составе общевойсковых соединений, усиление поддержки с воздуха и значительно более высокие уровни артиллерийского и ракетно-артиллерийского огня. К 7 марта 2022 года, по мнению американских официальных лиц, Россия направила в Украину "почти 100 процентов" имеющихся у нее сил. Российские ВВС увеличили количество вылетов и операций, хотя в большинстве операций использовалось неуправляемое оружие, а не ПГМ. Увеличение количества вылетов также означало более тяжелые потери ВВС, включая некоторые из их самых современных вертолетов, истребителей и истребителей-бомбардировщиков.

К концу марта 2022 года российские наступательные операции вокруг Киева зашли в тупик. Не сумев быстро добиться решающей победы, Россия, похоже, переоценила свои цели и стратегию достижения территориальных захватов на юге и востоке Украины. 25 марта 2022 года Министерство обороны России провело пресс-конференцию, на которой утверждалось, что Россия в основном достигла своих первоначальных целей и перейдет ко второй фазе операции, сосредоточившись на восточной Украине, включая Донбасс. Советник по национальной безопасности США Джейк Салливан заявил 4 апреля 2022 года, что "Россия передислоцирует свои силы, чтобы сосредоточить наступательные операции на востоке и части юга Украины....". Всё указывает на то, что Россия будет стремиться окружить и подавить украинские силы на востоке Украины".

13 апреля 2022 года флагман Черноморского флота России, ракетный крейсер "Москва" класса "Слава", по сообщениям, был поражен двумя украинскими противокорабельными ракетами Р-360 "Нептун". Российские силы попытались отбуксировать сильно поврежденный крейсер обратно в порт Севастополя, но повреждения были катастрофическими, и корабль в итоге затонул. По сообщениям, "Москва" блокировала Одессу и оказывала поддержку ПВО российским частям на юго-западе в районе Херсона, когда по ней был нанесен удар. Потопление корабля подняло боевой дух украинских войск и подорвало усилия России по созданию угрозы десанта на Одессу, что высвободило украинские силы, защищающие город. Новый флагман Черноморского флота России - фрегат проекта 11356 "Адмирал Макаров".

Впоследствии Россия перенаправила силы на поддержку операций на востоке, чтобы отрезать украинские военные части на Донбассе. 12 апреля президент Путин заявил, что "военная операция России будет продолжаться до ее полного завершения", но сказал: "Наша цель - помочь людям на Донбассе, которые чувствуют свою неразрывную связь с Россией". Местность в Донбассе благоприятствует российским силам, с консолидированной логистикой и преимуществами в артиллерии.

Несмотря на то, что основное внимание уделялось Донбассу, более крупные российские цели по-прежнему вызывали беспокойство. 22 апреля 2022 года генерал-майор Рустам Миннекаев, в то время заместитель командующего Центральным военным округом, заявил в интервью, что Россия хочет взять под полный контроль восточную и южную Украину, включая возможный сухопутный мост в Приднестровье, поддерживаемую Россией отколовшуюся территорию в Молдове. Вместо непосредственной угрозы расширения конфликта, многие наблюдатели полагали, что это заявление отражает потенциально более крупные политические цели России в среднесрочной и долгосрочной перспективе, поскольку ограничение военной силы России предотвратило серьезное наступление с целью захвата Одессы и соединения с Приднестровьем.

18 апреля 2022 года президент Украины Зеленский сообщил о новом российском наступлении на Донбассе после шквала российских ракетных ударов по территории Украины. Первоначально российские силы проводили медленные и постепенные зондирующие атаки на украинские силы, включая использование тяжелой артиллерии и реактивной артиллерии для поддержки операций. Россия сосредоточилась на давлении на украинские силы к югу от Изюма, к западу от Северодонецка в направлении Краматорска и Славянска, а также от Донецка, чтобы создать большое окружение ВСУ. Российские силы не смогли прорвать украинскую оборону вокруг Изюма, частично из-за слишком малого количества подразделений и постепенного развертывания, даже с подкреплениями из оставленной попытки взять Киев.

Передислокация российских войск от Киева в восточную Украину свидетельствует о том, что российские военные нуждались в отдыхе и пополнении запасов после использования большей части боеспособных подразделений. В это время аналитики отмечали необходимость в подкреплении российским личным составом не только для восполнения потерь, но и для поддержки дальнейших российских наступательных операций. Условия вынудили Россию перебросить подразделения с зарубежных баз для замены и ротации личного состава, а также задействовать частные военные компании (в том числе активно использовать частную военную компанию "Вагнер"). Несмотря на медленные темпы продвижения России и необходимость в подкреплениях, директор Национальной разведки Эврил Хейнс 20 мая 2022 года дала показания Комитету по вооруженным силам Сената США, заявив, что "по нашим оценкам, президент Путин готовится к длительному конфликту в Украине, в ходе которого он все ещё намерен достичь целей за пределами Донбасса".

Ключевой российской военной целью был прибрежный город Мариуполь в Донецкой области. Усилия по захвату города выиграли от того, что Россия перенесла операции с захвата дальнейших территорий в Херсонской области (в которую входит Николаев). После нескольких недель обстрелов и боев украинские вооруженные силы и большое количество гражданских лиц были изолированы на территории металлургического комбината "Азовсталь" в Мариуполе. 21 апреля Путин объявил, что Россия захватила Мариуполь и что российские войска не будут штурмовать завод "Азовсталь", а окружат и изолируют его, несмотря на продолжающееся сопротивление украинских войск. 16 мая Украина объявила, что приказала своим оставшимся на "Азовстали" войскам прекратить боевые действия. Вскоре после этого украинские войска начали сдаваться в плен и эвакуироваться на контролируемые Россией территории. 29 июля в лагере для военнопленных, где содержались многие заключенные из Мариуполя, прогремел мощный взрыв, в результате которого погибло около 50 заключенных. Россия утверждает, что взрыв произошел в результате украинского ракетного удара.

Россия также продолжала применять снаряды большой дальности по целям на западе Украины, но ВВС не стремились к дальнейшему превосходству в воздухе за пределами восточной Украины. Россия наносила удары снарядами большой дальности по объектам украинской оборонной промышленности и инфраструктуры, которые, по словам российских официальных лиц, были направлены на ослабление и подрыв долгосрочного потенциала украинских вооруженных сил. Однако наблюдатели начали отмечать сомнительную точность, возможности и количество таких снарядов, всё ещё имеющихся в распоряжении российских войск. Американские официальные лица заявили, что большинство дальних снарядов - это крылатые ракеты воздушного базирования, запускаемые с бомбардировщиков на территории России.

Май-сентябрь 2022 года

После взятия Мариуполя Россия сосредоточила усилия на захвате ключевых городских и инфраструктурных районов Донецка и Луганска. Из-за потерь Россия не смогла сконцентрировать достаточную боевую мощь на нескольких наступлениях, что вынудило ее перенацелить усилия на одну цель, одновременно укрепляя свои позиции на захваченной территории (например, в Харькове, Херсоне и Запорожье). К середине мая 2022 года Россия оказалась не в состоянии захватить ключевые города Славянск и Краматорск - вероятные цели переориентированных наступательных операций России. Вместо этого Россия сосредоточилась на захвате городов Северодонецк и Лисичанск, что обеспечило бы России почти полный контроль над Луганской областью.

В отличие от первых дней СВО, боевые действия на Донбассе напоминали более традиционный обычный конфликт с медленными, но интенсивными боями, и Россия вернулась к своей традиционной зависимости от массированного применения артиллерии и реактивной артиллерии. Российские силы, по-видимому, осуществляли клещевое движение, чтобы отрезать украинские силы в Северодонецке и Лисичанске. На севере российские силы продвигались на юго-восток от Изюма, захватив Лиман и попытавшись сделать несколько переправ через реку Сиверский Донец у Белогоровки, но попали под огонь украинской артиллерии и понесли большие потери. На Донбассе Россия в значительной степени полагалась на ЧВК "Вагнер" и подразделения ДНР/ЛНР.

ВСУ продолжали упорно защищать территорию, вместо того чтобы провести организованный отвод войск, что заставило некоторых аналитиков предположить, что стратегия Украины заключалась в том, чтобы нанести как можно больше потерь российским силам. Тем не менее, российские силы, включая чеченскую Росгвардию и войска ДНР/ЛНР, продолжили наступление на Северодонецк и постепенно захватили контроль над городом после того, как Украина приказала своим войскам отступить к Лисичанску. Российские войска продолжали продвигаться на север от Попасной в направлении Бахмута, угрожая отрезать подразделения ВСУ и захватить Лисичанск. Впоследствии ВСУ отступили из Лисичанска на подготовленные оборонительные рубежи между Бахмутом и Сиверском.

Получения иностранной военной помощи Украине и подготовка ВСУ к наступлению

Начиная с середины мая 2022 года, ВСУ начали получать значительные партии американских и западных артиллерийских систем, в частности американские 155-мм гаубицы M777 и боеприпасы к ним. Помощь в области безопасности была крайне важна для поддержания операций ВСУ и противодействия российскому преимуществу в артиллерии и реактивной артиллерии, поскольку ВСУ испытывали нехватку боеприпасов и запчастей для советских/российских артиллерийских систем. Тем не менее, время обучения и общий дефицит привели к тому, что большинство подразделений ВСУ всё ещё полагаются на старые советские/российские системы в ожидании нового западного оружия. К июлю Украина начала получать поставляемые США реактивные системы залпового огня M270 (MLRS) и высокомобильные артиллерийские ракетные системы M142 (HIMARS), что позволило значительно улучшить возможности ВСУ по прицеливанию, в том числе увеличить дальность и точность стрельбы. Первые оценки американских официальных лиц и других наблюдателей показали, что ВМС США эффективно используют эти системы, в том числе для поражения ключевых объектов российской командно-контрольной, логистической и транспортной инфраструктуры. Однако одной из серьёзных проблем было обслуживание и ремонт огромного количества западных систем, которые получили ВСУ, все они имеют различные стандарты и требования к эксплуатации.

К началу августа 2022 года, когда продвижение российских войск застопорилось, началась постепенная тупиковая ситуация и война на истощение. Россия продолжала некоторые наступательные операции (опираясь на российские ЧВК и силы ЛНР/ДНР) в направлении Бахмута и Авдеевки, а также города Писки, расположенного недалеко от Авдеевки в Донецкой области. Судя по всему, ВСУ готовили переход от оборонительных операций к наступательным. Украина начала проводить серию партизанских атак (включая убийства) против чиновников в оккупированных Россией регионах, российской правительственной инфраструктуры, ключевых авиабаз и позиций снабжения в Крыму. Эти атаки, проводимые украинским спецназом и местными сторонниками, беспилотниками и ракетными ударами, дестабилизировали контроль российских военных над регионом и заставили Россию направить больше сил на противоповстанческие операции и обеспечение внутренней безопасности.

ВСУ начали подготовку к контрнаступлению, нанося удары по Херсону и Крыму с целью ослабить возможности России и затруднить снабжение ее сил в Херсоне, включая удары по ключевым объектам логистики и мостам, соединяющим оккупированный Херсон с остальной частью оккупированной южной Украины. По словам председателя Объединенного комитета начальников штабов США генерала Марка А. Милли, к 8 сентября Украина нанесла более 400 ударов из системы HIMARS. Эти удары, вероятно, серьезно осложнили российское материально-техническое обеспечение и снабжение артиллерии боеприпасами, нанеся удары по ранее недоступным складам.

ВСУ также развернули высокоскоростные противорадиационные ракеты (HARM), используемые для поражения радаров или систем радиоэлектронной борьбы, на своих истребителях МиГ-29 российского производства. Российские силы, по-видимому, передислоцировались из Донецка и Луганска на юг Украины в рамках подготовки к наступлению ВСУ.

Наблюдатели отмечали сообщения о подготовке Украины к наступлению в течение нескольких месяцев, но рассуждали о том, достаточно ли у ВСУ обученного персонала и техники (например, танков и бронемашин для быстрой транспортировки пехоты) для поддержания наступательных операций, а также о возможном риске подвергнуть другие фронты контратаке со стороны российских сил, отвлекая ресурсы.

Наступление в Херсонской области

29 августа 2022 года Украина начала наступление в Херсонской области на юге страны. Некоторые наблюдатели и американские чиновники сначала полагали, что наступление было частью стратегии "формирования", направленной на улучшение позиций ВСУ для будущих контрнаступлений. По некоторым данным, украинские силы по совету американских военных специалистов решили, что менее масштабное наступление даст ВСУ гибкость для развертывания ресурсов на других фронтах и проведения многочисленных контрнаступлений против открытых российских линий.

К началу сентября 2022 года наступательные операции ВСУ добились небольшого, но устойчивого прогресса на трех фронтах в Херсоне, оттеснив некоторые российские силы. Силы ВСУ столкнулись со значительным и решительным сопротивлением, включая интенсивное использование артиллерии и воздушной поддержки. В то же время ВСУ начали наступление на другом фронте, в северо-восточном районе Харькова.

Харьковская наступательная операция

В Харьковской области ВСУ, похоже, воспользовались слабым местом в российской обороне и захватили несколько городов (например, Балаклею) в начале сентября 2022 года, что потенциально открывает возможность для нанесения удара по ключевому городу снабжения Купянску. По имеющимся данным, российские позиции были укомплектованы войсками Росгвардии, не обученными и не оснащенными для ведения боевых действий на передовой, а также войсками ЛНР более низкого качества. Судя по всему, ВСУ консолидировали предполагаемое ядро из пяти-шести бригад для начала контрнаступления. На пользу ВСУ сыграло то, что Россия оттянула свои наиболее боеспособные войска на юг к Херсону, а также очевидные провалы российской разведки и командования, поскольку Россия не смогла обнаружить наращивание сил ВСУ и организовать скоординированный ответ. Опираясь на танки и бронемашины, ВСУ быстро использовали свой прорыв, используя высокомобильные подразделения, которые продвигались за российскими войсками, устраивая засады и отрезая российские подкрепления. К 8 сентября ВСУ прорвали российские линии и освободили почти 400 квадратных миль, при этом Россия оказалась не в состоянии скоординировать эффективное сопротивление или восстановить оборонительные линии, несмотря на спешно прибывшие подкрепления. ВСУ также начали наступательные операции к югу от Изюма и Лаймана, чтобы оказать давление на российские силы, угрожая отрезать российские силы в этом районе.

К 10 сентября российские войска объявили о выходе из Изюма. Министр обороны Украины Алексей Резников заявил, что наступление прошло "лучше, чем ожидалось", и что Украина сосредоточилась на консолидации и защите отвоеванной территории. К 11 сентября Россия объявила об отводе всех сил к западу от реки Оскол, а Украина вернула себе более 1000 квадратных километров территории и почти всю ранее оккупированную территорию в Харьковской области.

В этот период российские войска продолжали дезинтегрироваться, включая такие подкрепления, как 90-я танковая дивизия и недавно созданный 3-й армейский корпус, которые были спешно переброшены для стабилизации российских линий. После взятия Изюма ВСУ продвинулись через реку Оскол в Луганск. Новой целью ВСУ был ключевой узел Лиман, критически важный для усилий России по продвижению в Донецк. К этому времени стало ясно, что Лиман и донецкий город Бахмут превращаются в ключевые цели, которые повлияют на траекторию конфликта в ближайшие месяцы.

Заявление Россией о присоединении украинских территорий

30 сентября Путин объявил, что Россия присоединяет Донецкую, Херсонскую, Луганскую и Запорожскую области Украины. Заявив о присоединении этих регионов, Путин положил конец любым ближайшим перспективам переговоров или дипломатического решения войны. Путин также создал предлог для дальнейших шагов по укреплению военных операций России (таких как мобилизация и различные экономические меры для поддержки войны), а также для представления России в качестве защищающейся стороны перед российской внутренней аудиторией.

Кадры и кадровые проблемы России

В ответ на большие потери и недостаточное количество призывников в рамках теневой мобилизационной стратегии президент России Владимир Путин 21 сентября объявил "частичную мобилизацию" с первоначальным призывом 300 000 человек. Путин объявил о прекращении мобилизации в конце октября, но так и не подписал официального указа о ее прекращении. В начале декабря Путин объявил, что около 80 000 мобилизованных будут направлены в боевые части, 70 000 - для выполнения вспомогательных и оборонительных функций, а 150 000 - для прохождения обучения в России или Беларуси. В декабре 2022 года Россия также объявила о ряде крупных структурных изменений в вооруженных силах, включая увеличение численности вооруженных сил до 1,5 миллиона человек (в том числе 695 000 контрактников) и создание новых подразделений. Большинство аналитиков сходятся во мнении, что единственный способ достичь такого штатного расписания - это мобилизация.

Из-за срочной необходимости в подкреплении для стабилизации российских линий, российские военные отправили многих мобилизованных на фронт с минимальной подготовкой и ограниченным снаряжением. Несмотря на это, похоже, что по крайней мере часть мобилизованных проходит дальнейшую подготовку, чтобы либо сформировать новые подразделения, либо служить более способной заменой в восстановленных частях.

Большинство аналитиков ожидают, что Россия объявит дальнейшую мобилизацию (или использование призывников), поскольку она стремится восстановить свои силы. Несмотря на трудности и хаотичный характер первого раунда мобилизации, Россия, вероятно, начала процесс создания более упорядоченных структур и процессов для будущих призывов и осознает потенциальные внутриполитические последствия.

Наблюдатели и украинские чиновники признают, что, несмотря на потери, огромное количество этих подкреплений помогло сдержать дальнейшие наступления украинских войск. ЧВК "Вагнер" также стала в значительной степени независимой российской силой, проводя наступления и операции под руководством своего лидера Евгения Пригожина, включая продолжающиеся усилия по захвату города Бахмут и массовую вербовку заключённых из тюрем по всей России.

Октябрь 2022 - начало 2023 года

К началу октября 2022 года ВСУ продолжили использовать свой успех и оттеснили российские войска обратно в Луганск. ВСУ захватили ключевой населенный пункт Лиман, где ранее, в мае 2022 года, шли тяжелые бои.

В отличие от отступления российских сил в Харькове, в Херсоне ВСУ столкнулись с жестким и решительным сопротивлением. Как отмечалось выше, Россия перебросила часть своих наиболее боеспособных сил, готовясь к ожидаемому наступлению ВСУ на юге. Когда украинские войска отвоевали часть территории в Херсонской области, российские силы отошли на подготовленные оборонительные рубежи и нанесли тяжелые потери в живой силе ВСУ. Однако, западная помощь в обеспечении безопасности (например, M777 и HIMARS) снова оказалась решающей, предоставив ВСУ возможности для нанесения ударов с большой дальности, чтобы изолировать российские силы путем нанесения ударов по пунктам управления, логистики и мостам.

В то же время, ВСУ продолжали демонстрировать гибкость и инновации, нанося многочисленные удары в глубине России. Во-первых, очевидно модифицированные украинские беспилотники атаковали российскую авиабазу в 170 милях к юго-западу от Москвы, где базировались бомбардировщики Ту-22М, используемые для нанесения ударов по Украине. Во-вторых, 8 октября Украина взорвала часть Керченского моста, соединяющего оккупированный Крым с Россией. В ответ Россия запустила более 80 ракет и два десятка беспилотников для атаки более чем 20 украинских городов. В декабре 2022 года Украина также дважды атаковала российскую авиабазу в Энгельсе, где базируется часть стратегических бомбардировщиков, что еще раз продемонстрировало способность Украины наносить удары в глубине России.

К осени 2022 года часть боевых действий переместилась на Украину, российские войска страдали от нехватки личного состава, сокращающихся запасов техники и боеприпасов.

В ответ на это Путин назначил нового командующего Объединенной группировкой войск России в Украине генерала Сергея Суровикина в начале октября 2022 года. Имея репутацию компетентного, хотя и жестокого генерала, Суровикин поставил перед собой задачу остановить российские потери и стабилизировать линию фронта. Для этого Суровикин принял более оборонительную стратегию. Тысячи мобилизованных были немедленно отправлены на фронт, часто с ограниченной подготовкой и снаряжением. Несмотря на низкое качество, эти свежие войска позволили России укрепить свои линии, а в некоторых случаях даже провести ротацию и отдых подразделений. Командующий вооруженными силами Украины генерал Валерий Залужный прямо заявил: «Российская мобилизация сработала. Это неправда, что их проблемы настолько тяжелы, что эти люди не будут воевать. Они будут».

Одновременно Россия начала новую ударную кампанию, направленную на ключевые объекты энергетической инфраструктуры по всей Украине. Несмотря на распространенную оценку того, что запасы высокоточных боеприпасов большой дальности у России на исходе, Россия продолжала наносить такие удары (включая мощные ракетные обстрелы в ноябре и декабре 2022 года). Факты свидетельствуют о том, что Россия производит новые боеприпасы, хотя темпы производства, вероятно, недостаточны для замены утраченных запасов и поддержания крупномасштабных атак. В ответ Россия импортировала иранские беспилотники для пополнения своих запасов высокоточных боеприпасов. Использование дешевых, но эффективных иранских беспилотников вынуждает украинские ПВО расходовать свои ограниченные боеприпасы, потенциально ставя Украину перед выбором в ближайшем будущем: что поставить во главу угла - противовоздушную оборону критически важной инфраструктуры или своих фронтовых сил. Кроме того, ослабление ПВО Украины позволит ВВС действовать более свободно, в отличие от их нынешних операций над Украиной, связанных с риском.

В ноябре 2022 года Россия объявила о выводе своих войск из города Херсона на более защищенные рубежи к востоку от Днепра. Похоже, что Россия корректирует свою военную стратегию и приспосабливается к тактике ВСУ, включая попытки рассредоточить материально-техническое обеспечение и командование и управление в ответ на огонь HIMARS и высокоточной артиллерии. Однако удар ВСУ в день Нового года по российским мобилизованным войскам, размещенным рядом с боеприпасами, указывает на то, что российские военные по-прежнему испытывают проблемы с командованием и управлением нижнего уровня и профессионализацией.

С созданием более устойчивых линий обороны и введением нового мобилизованного персонала, Россия смогла стабилизировать свои линии, включая сдерживание дальнейших наступлений ВСУ с целью захвата ключевых городов Кременная и Сватово в Луганске. Большинство боев приобрели затяжной характер, поскольку относительно теплая зима ограничила возможности обеих сторон проводить быстрые наступательные маневры из-за влажной и грязной местности. Российская тактика также адаптировалась и продолжает развиваться: российские силы проводят зондирующие атаки для выявления и фиксации позиций ВСУ, которые затем атакуются более мелкими профессиональными подразделениями.

Битва за Бахмут

Донецкий город Бахмут и его окрестности были ареной интенсивных боев с лета 2022 года и продолжают оставаться в центре внимания российских войск, в частности ЧВК "Вагнер". Большинство наблюдателей сходятся во мнении, что хотя захват Бахмута имеет определенную тактическую пользу, его стратегическая ценность сомнительна. Обе стороны, похоже, сосредоточились на символическом значении города: Россия стремится представить его захват как часть своего обязательства по захвату Донецкой области, а Украина стремится продемонстрировать свою решимость защищать всю свою территорию. Некоторые аналитики предполагают, что российским войскам было позволено отступить из Херсона в ожидании успехов на Донбассе, что, возможно, объясняет повышенное внимание к Бахмуту.

ЧВК "Вагнер" удалось добиться постепенных успехов, включая захват большей части города Соледар (при поддержке подразделений ВДВ), и всё больше угрожать контролю ВСУ над Бахмутом. Наблюдатели продолжают обсуждать степень, в которой бои в Бахмуте истощили ресурсы как российских, так и ВСУ и потенциально могут повлиять на способность каждой из сторон начать наступательные операции весной.

Россия также начала ряд локальных наступлений на юге (вокруг Угледара), продолжила наступление с целью захвата Бахмута и предприняла контратаку на севере вокруг Кременной. Пока эти наступления не смогли оттеснить силы ВСУ, и, по сообщениям, российские войска продолжают нести большие потери. Неясно, являются ли эти наступления частью ожидаемого раунда наступлений этой весной.

Российская оборонно-промышленная база

С начала войны Россия потеряла или израсходовала значительное количество техники, оружия и боеприпасов. России необходимо не только заменить технику, потерянную в боях или при отступлении, например, из Харькова, но и оснастить вновь мобилизованных солдат и подразделения. В результате Россия мобилизовала свою оборонную промышленность на военные рельсы и круглосуточное производство для удовлетворения своих военных нужд. Путин посетил различные оборонные заводы, публично отчитал чиновников оборонной промышленности и назначил бывшего президента и премьер-министра Дмитрия Медведева на новую должность первого заместителя председателя Военно-промышленной комиссии, контролирующей оборонную промышленность. Россия также приняла закон о предоставлении правительству "специальных экономических мер" для управления оборонной промышленностью, но последние данные показывают, что Россия имеет большой дефицит бюджета для финансирования войны и оборонной промышленности.

Российская оборонная промышленность сталкивается с проблемой производственных мощностей. Хотя оборонная промышленность пытается максимально увеличить выпуск новейших систем, часть мощностей оборонной промышленности направлена на обновление, ремонт и модернизацию техники, снятой с хранения (например, установка реактивной брони на старые танки), особенно для восполнения потерь и оснащения вновь мобилизованного персонала. Кроме того, большая зависимость России от артиллерии во время войны (часто компенсирующая нехватку личного состава до мобилизации), вероятно, привела к сокращению запасов российских боеприпасов. По сообщениям, Россия была вынуждена закупать боеприпасы из альтернативных источников, таких как Северная Корея. Увеличение мощностей по производству боеприпасов является ключевым направлением российской оборонной промышленности, но ограничения, вероятно, сохранятся в ближайшем будущем.

Из-за санкций и экспортного контроля Россия сталкивается с нехваткой критически важных компонентов для своих передовых или современных систем (включая вертолеты, самолеты, управляемые боеприпасы и оборудование связи). Несмотря на ограничения, Россия смогла частично уменьшить дефицит, прибегнув к ряду стратегий, включая обход санкций, создание запасов критически важных компонентов перед войной и использование гражданских или менее качественных компонентов вместо военных. Эти стратегии позволяют России продолжать производство, но темпы производства, вероятно, недостаточны для удовлетворения военных потребностей в будущем.

Кроме того, требования к мобилизованному персоналу с техническими навыками всё больше расходятся с потребностями оборонной промышленности в этих кадрах. Хотя технические работники в оборонной промышленности освобождены от мобилизации, конкуренция за квалифицированных новобранцев может осложнить способность оборонной промышленности удовлетворить производственные потребности, если Россия проведет новые раунды мобилизации.

Беларусь

С ноября 2022 года активность России в Беларуси возросла. По сообщениям, Россия увеличила количество войск в Беларуси, министр обороны России Сергей Шойгу совершил несколько поездок в Беларусь, а Путин посетил ее в декабре 2022 года, что вызвало обеспокоенность по поводу ввода белорусских войск и возможного возобновления наступления из Беларуси. Большинство наблюдателей, однако, считают, что вероятность возобновления вторжения из Беларуси невелика.. Однако белорусские военные обучают и оснащают мобилизованный российский персонал, в том числе за счет белорусских запасов боеприпасов.

Прогноз

По мере того, как военный конфликт на Украине достигает годичной отметки в феврале 2023 года, аналитики и официальные лица считают, что наиболее вероятной траекторией на ближайшее будущее является истощение, хотя и с локальными наступательными операциями и некоторыми изменениями в территориальном контроле обеих сторон. Президент Путин и российские чиновники всё чаще делают заявления, чтобы подготовить население России к длительному конфликту, и мобилизуют российскую экономику и общество на поддержку войны. Украинские официальные лица, тем временем, по-прежнему привержены возвращению всех территорий. Тем не менее, наблюдатели спорят о вероятности полной военной победы одной из сторон. Во время пресс-конференции в январе 2023 года председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Милли заявил: "С военной точки зрения, я по-прежнему считаю, что в этом году будет очень, очень трудно военным путем вытеснить российские войска. Это не значит, что это не может произойти; это не значит, что это не произойдет, но это будет очень, очень трудно".

По состоянию на начало 2023 года обе стороны пытались восстановить свои силы для ожидаемых наступательных операций весной. Российские потери усугубили ранее существовавшие кадровые проблемы. Значительная часть российских потерь пришлась на ядро профессиональных военных, включая контрактников, элитные подразделения (ВДВ, морская пехота, спецназ) и младших офицеров. Кроме того, Россия потеряла значительную часть своих оставшихся профессиональных подразделений в ходе наступательных операций на Донбассе летом и в начале осени. В результате Россия с трудом восполняла потери, восстанавливала и ротировала подразделения. Хотя наблюдатели отмечают, что мобилизация уменьшила нехватку личного состава, Россия сможет восстановить их качество для проведения наступательных операций. Украинские официальные лица также заявляют, что ожидают от России новых раундов мобилизации. Несмотря на некоторые плохие показатели российских военных, они продолжают учиться и адаптироваться к условиям, хотя и сдерживаются политической обстановкой, и готовятся к длительному конфликту.

Украина также сосредоточена на создании, оснащении и обучении новых подразделений для наступательных операций после тяжелых потерь прошлым летом и в продолжающейся битве за Бахмут. Эти усилия включают такие подразделения, как новая 47-я отдельная штурмовая бригада, которые, вероятно, будут использоваться в качестве ударных формирований для прорыва российской обороны. ВВС продолжают проводить реформы, чтобы преодолеть наследие советской эпохи, но официальные лица подчеркивают, что ВВС, вероятно, необходимо адаптироваться к тактике отступления и повысить маневренность своих операций.

США поддерживают развитие ВСУ посредством обучения систем (таких как боевые машины пехоты и бронетехника Bradley и Stryker) и коллективной подготовки подразделений ВСУ. США проводят коллективную подготовку подразделений на уровне батальона по тактике западного образца, уделяя особое внимание маневру и общевойсковым операциям. Кроме того, США обучают руководство бригад ВМС США координации, интеграции и поддержанию общевойсковых операций.

Эта перспектива лежит в основе недавнего большого внимания Киева к приобретению дополнительной западной техники, такой как танки и бронетранспортеры, для поддержки наступательных операций. Новые поставки американских и западных танков и боевых бронированных машин призваны обеспечить улучшенные огневые возможности и защиту, в том числе от всех российских противотанковых управляемых ракет, кроме самых современных. Вместо того чтобы распределять системы, США обучают отдельные подразделения ВМС США эксплуатации и поддержанию конкретных систем, что отражает их высокие требования к эксплуатации и обслуживанию. Наблюдатели по-прежнему обеспокоены способностью ВВС США обслуживать и поддерживать различные варианты получаемой техники, каждый из которых имеет свои требования к обслуживанию, боеприпасам и обучению.

Другим решающим фактором, который, вероятно, повлияет на исход любых будущих наступлений, является наличие артиллерийских боеприпасов. Обе стороны, похоже, используют меньше артиллерии по сравнению с прошлым летом, что, возможно, свидетельствует либо о низких запасах, либо об экономии боеприпасов. Без достаточной артиллерийской поддержки ни одна из сторон вряд ли сможет провести успешные операции за пределами ограниченных тактических наступлений. Западная артиллерия и ее повышение точности наведения на цель сыграли решающую роль в успехах ВСУ на ранних этапах боевых действий, особенно благодаря повышению точности. Тем не менее, до трети гаубиц, поставленных на вооружение ВСУ с Запада, в любой момент времени выходят из строя из-за потерь или ремонта в результате интенсивного использования. Поскольку боеприпасы для советской артиллерии ограничены, ВСУ в значительной степени зависят от постоянных поставок западной артиллерии и боеприпасов. Кроме того, системы ПВО и боеприпасы остаются одной из основных текущих потребностей ВСУ, как на фронте, так и для защиты критически важной инфраструктуры.

Некоторые предполагают, что Россия может применить ядерное, химическое или биологическое оружие, если российские политики сочтут недостаточными военные успехи или продемонстрируют свои возможности. Большинство аналитиков, однако, считают, что вероятность применения Россией ядерного оружия остается низкой. Тем не менее, в ноябре 2022 года директор ЦРУ Бернс, как сообщается, передал высокопоставленным российским чиновникам предупреждение об использовании ядерного оружия в Украине.

Вопросы для Конгресса США

Конгресс продолжает внимательно следить за развитием войны в Украине, особенно при рассмотрении американских и международных усилий по оказанию военной поддержки Украине и реагированию на события на местах.

Можно ожидать, что интенсивный интерес и активность в 117-м Конгрессе перейдут и в 118-й Конгресс, особенно с учетом того, что война не прекращается.

С 2014 года Конгресс поддерживает усилия Украины по защите своей территориальной целостности, а с 2016 финансового года - "летальное оружие оборонительного характера" и (с 2019 финансового года) "летальную помощь". На 2022 и 2023 финансовые годы Конгресс выделил 48,7 млрд долларов США в виде дополнительных ассигнований на помощь в области безопасности, из которых администрация Байдена выделила более 29,3 млрд долларов США с начала войны 2022 года. Помимо выделения дополнительных средств на поддержку ВСУ и защиту Украиной своей территориальной целостности, Конгресс по-прежнему заинтересован в обеспечении надлежащего надзора и подотчетности в сфере безопасности и помощи. Раздел 1247 Закона о полномочиях в области национальной обороны на 2023 год поддерживает межведомственную Рабочую группу по надзору за Украиной и подход всего правительства к "продвижению подотчетности и мониторинга конечного использования оружия, предоставленного в ответ на кризис в Украине", а также регулярные брифинги и отчеты Конгрессу о таких усилиях.

2. Из статьи «Когда наступит конец войне на Украине?» на сайте Defense News (13.02.2023):

Спецкоры издания поговорили с аналитиками по национальной безопасности, законодателями и бывшими чиновниками, спросив каждого, как может закончиться конфликт.

Их ответы мрачны: война будет долгой, будет стоить жизней и, вероятно, продлится как минимум несколько лет или даже станет бесконечной. Это обложит налогами американскую и европейскую оборонную промышленность, особенно когда речь идет о боеприпасах, и может привести к экономическим проблемам в России. И всё это при сохранении возможности ядерной эскалации.

И они сказали, что победа будет зависеть от решимости Конгресса обеспечить постоянную поддержку Украины. Но даже в этом случае само понятие победы может быть неточным, предупреждали они.

«В этом году будет очень и очень сложно военным путем изгнать российские войска с каждого дюйма Украины», — заявил журналистам генерал Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США. визит в Германию в прошлом месяце. «Это не значит, что этого не может случиться, не значит, что этого не произойдет, но это будет очень, очень сложно».

Милли настаивает на том, что война, скорее всего, закончится за столом переговоров — в какой-то момент. Чиновники и эксперты ожидают кровавой весны, так как Россия отправляет на передовую новобранцев, а Украина пытается отразить наступление, начав собственное.

Поскольку война идет второй год, кран военной помощи всё ещё бьет ключом. Но промышленные мощности неравномерны, и страны начали тщательно анализировать, сколько техники они могут выделить, сохраняя при этом свои собственные потребности в самообороне и потребности НАТО.

В то же время сезон выборов в Соединённых Штатах — самом важном покровителе Украины — может подстегнуть аргументы в пользу того, что война в Европе неизвестной продолжительности — это дорогостоящая неприятность для Америки.

Как долго будет идти конфликт?

Отвечая на вопрос о вероятной продолжительности войны на Украине, аналитики в Соединённых Штатах и Европе дали аналогичные прогнозы, причем сроки варьировались от месяцев и лет до «неопределенного времени».

Йоханн Мишель, берлинский аналитик аналитического центра Международного института стратегических исследований, предвидит «долгие месяцы» впереди, а Майкл Кофман, директор исследовательской программы программы изучения России в Центре военно-морского анализа в Вашингтоне, ожидает ещё несколько лет боевых действий.

«Войны обычно продолжаются дольше, чем люди ожидают или надеются, особенно межгосударственные конфликты такой продолжительности», — сказал Кофман. «История говорит нам, что войны, которые продолжаются так долго… скорее всего, станут затяжными, длящимися несколько лет».

Пожалуй, самым пессимистичным был итальянский аналитик Лучио Караччоло. «Эта война будет длиться бесконечно, с длительными паузами для прекращения огня», — сказал он.

«Это остановится только тогда, когда рухнет Украина, Россия или обе страны, поскольку для обеих сторон это вопрос жизни или смерти», — добавил Караччиоло, редактор итальянского геополитического издания Limes.

Питер Робертс, старший научный сотрудник Королевского института объединенных служб в Лондоне, сказал, что есть разные способы определить конец войны: «конец кинетической фазы» или «конец замороженного конфликта в стиле Грузии или Корейской ситуации, которая длится годами».

«Мне бы хотелось думать, что кинетическая фаза может закончиться в 2023 году, но я подозреваю, что при таком масштабе боевых действий мы можем рассчитывать еще на три года», — сказал Робертс.

Мишель добавил, что есть пока неизвестные факторы, которые определят окончание конфликта.

«Кто первым начнет следующее наступление? Какую роль сыграет погода?» — спросил он. «Есть проблема с боеприпасами — первая сторона, у которой будет нехватка, будет в беде. Пока реальной европейской программы по увеличению производства не было, российские запасы будут пополняться за счет Китая?»

По словам Бенджамина Дженсена, эксперта по военным играм из Центра стратегических и международных исследований, длительные изнурительные боевые действия сопряжены с определенными рисками. Это связано с тем, что чем дольше длятся конфликты, тем больше они истощают ограниченные ресурсы и, следовательно, стороны более склонны к азартным играм.

«Даже технологически продвинутые, богатые государства Ближнего Востока в конечном итоге достигли точки, когда они обстреливают ракетами гражданские города, открыто применяют химическое оружие и ведут боевые действия волнами — в них просто стреляют люди, мчащиеся через поле боя», — сказал Дженсен.

Любая из сторон может действовать смело, если она оказывается в безвыходном положении и нуждается в стратегии выхода. Дженсен предположил, что Украина может провести захватывающую спецоперацию по убийству кремлевских чиновников, или Россия может решить применить — или просто испытать — ядерное оружие.

По мнению Дженсена, даже крах обычных вооруженных сил России или традиционная победа Украины не могут означать, что война окончена. Любой из них может привести к ядерной эскалации со стороны России.

24 февраля 2022 года российские войска атаковали Украину без мерзлой земли для поддержки своей бронетехники, а это означало, что им пришлось придерживаться дорог, где они выделялись как легкие цели.

Но этой зимой ожидается, что они начнут атаки через открытые равнины, которые будет сложнее победить, сказал Дэниел Райс, бывший капитан армии США, который в прошлом году стал специальным советником генерала Залужного, командующего ВСУ.

«Беспокойство заключается в том, что крупные российские наступательные действия могут прорваться, и есть много опасений, что они могут взять Киев», — сказала Райс, ныне президент консалтинговой группы Thayer Leadership в Вест-Пойнте, Нью-Йорк. «Люди осознают реальность того, что нужно дать наступательное оружие, чтобы положить конец этой войне — по крайней мере, чтобы выиграть ее».

Сейчас задача состоит в том, чтобы обучить и оснастить бронетанковые силы, достаточно большие и совершенные, чтобы противостоять силам России.

Украинским солдатам предстоит научиться управлять и содержать последнюю партию военной помощи. «Многое нужно сделать за короткий период времени, — сказала Райс. «То, что у них есть только правильные транспортные средства, не означает, что вы сможете предпринять крупные наступательные действия в будущем. Но… эти украинцы каждый раз удивляли мир».

Генерал-майор в отставке Патрик Донахью, бывший командир школы маневренных боевых действий армии США в Форт-Беннинге, штат Джорджия, сказал, что западные модернизации дают Украине шанс доминировать в ближнем бою с российскими противниками и завершить тактические бои в свою пользу.

Российские войска уже пытаются замедлить движение танков на Украине с помощью мин, траншей и пирамидальных бетонных «зубов дракона» — укрепления, не применявшегося в боевых действиях со времен Второй мировой войны. Украинские силы, когда-то оснащенные и обученные для общевойсковой войны и танковой тактики, будут «предназначены для того, чтобы пробить брешь в оборонительной сети», предсказал Донахью.

Но значительная часть территории, которую Украина хочет освободить, потребует времени, и даже для создания необходимых сил потребуется шесть месяцев, по оценке Донахью.

Прошлые попытки экономически выдавить из Москвы волю к войне также не дали немедленных результатов, на которые надеялись эксперты. Однако в 2023 году могут начать появляться трещины.

«Согласно мнению, простые россияне почувствуют это уже в этом году», — сказал Чарльз Личфилд, аналитик по экономике и санкциям из базирующегося в Вашингтоне Атлантического совета. «Но русские обладают огромной степенью терпимости к экономической боли».

По словам Личфилда, Москва проявила находчивость, когда дело доходит до создания автономии для критически важных товаров. Например, тактика перепрофилирования электроники посудомоечной машины для оружия, высмеиваемая на Западе как признак отчаяния, вероятно, означает, что «кто-то думал об этом с самого начала», сказал он.

«Нет никакого способа узнать, сколько резервов правительство припрятало после многих лет крупных чеков от продажи энергии».

Какое оружие пошлёт Вашингтон?

Соединённые Штаты, как самый важный военный сторонник Украины, остаются в центре притяжения, когда речь заходит об окончательном исходе конфликта. Американское руководство до сих пор было в значительной степени единодушным в своей поддержке Киева.

Член палаты представителей от Вашингтона Адам Смит, главный демократ в комитете Палаты представителей по вооруженным силам, ожидает, что война закончится за столом переговоров, но сказал, что серьезная дипломатия ещё не началась, потому что Путин всё ещё цепляется за «максималистские» цели.

«Конечным результатом этого является то, что украинцы забирают столько же, сколько было до февраля. Территории, которые они могут получить, вынуждают Путина сесть за стол переговоров, и тогда, в конечном счете, Украине придется пойти на компромисс по таким вопросам, как Крым и части востока, и обеспечить твердые гарантии безопасности в будущем», — сказал Смит в интервью Defense News в телефонном интервью.

«Сейчас русские говорят о крупном наступлении в ближайшие четыре месяца», — добавил он. «Похоже, русские, по крайней мере, думают, что у них есть некоторая вероятность добиться успеха в этих усилиях. Я настроен скептически».

Чарльз Купчан, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям и бывший директор Совета национальной безопасности по европейским делам в администрации Обамы, заявил, что «не будет поощрять попытки Украины восстановить контроль над Крымом силой просто потому, что риски эскалации очень высоко».

«Крым имеет большое стратегическое значение для России, — сказал Купчан в интервью Defense News. «Это имеет большое историческое значение. Мне трудно представить, что русские смирятся с полным поражением и изгнанием из Крыма».

Но некоторые на Капитолийском холме настроены более оптимистично в отношении поддержки цели президента Зеленского по полному восстановлению суверенитета Украины над ее территорией.

Сенатор от штата Коннектикут Ричард Блюменталь посетил Украину в январе и впоследствии заявил Defense News на пресс-конференции, что «американские военные постоянно недооценивают боеспособность Украины».

«Все, что я узнал о воле и решимости украинцев, приводит меня к выводу, что возвращение Крыма в пределах досягаемости, и им нужна артиллерия, которая позволит поражать цели — места, где ракеты разрушают инфраструктуру в Украине», — сказал он.

Блюменталь присоединился к другим законодателям, особенно к проукраинским республиканцам, в стремлении убедить президента Джо Байдена предоставить Зеленскому большую часть запрошенного им оружия, включая ракеты большой дальности ATACMS и истребители F-16.

Сенатор от штата Миссисипи Роджер Уикер, высокопоставленный республиканец в сенатском комитете по делам вооруженных сил, также призвал отправить на Украину ракеты большой дальности вместе с передовыми беспилотниками Grey Eagle и Reaper.

«Мы должны доставить эти активы быстро, чтобы немедленно изменить ситуацию на поле боя», — заявил Уикер в зале заседаний Сената в январе. «В сотрудничестве с нашими союзниками такой подход «больше, лучше, быстрее» даст украинцам реальный шанс на победу».

В то время как администрация Байдена выразила обеспокоенность тем, что отправка ATACMS на Украину может позволить нанести удары по России, что может привести к эскалации войны в более широкий конфликт с НАТО, украинцы могут использовать эти ракеты большой дальности для нанесения ударов по российским пусковым установкам на своей территории, в том числе в Крым.

Смит указал, что не согласен с решением администрации Байдена не посылать ракеты большой дальности, отметив, что все украинские чиновники уверяли его, что они не будут использовать их для нападения на Россию.

Но Смит также сказал, что производитель ATACMS Lockheed Martin больше не производит ракеты, и они всё ещё нужны американским военным.

«Мы рассматриваем множество различных вариантов», — сказал он. «В настоящее время они не производятся, так что это законный вопрос готовности с нашей стороны и достаточно ли у нас запасов. Ведутся дискуссии о других боеприпасах большей дальности».

Ранее в этом месяце администрация Байдена объявила, что отправляет Украине бомбу малого диаметра наземного базирования. GLSDB имеет дальность действия до 93 миль, что вдвое превышает дальность поражения Украины. Однако это всё ещё не соответствует ATACMS, которая позволила бы Украине поражать российские цели на расстоянии около 190 миль.

Пентагон отказался сообщить, будет ли GLSDB использоваться для атаки российских целей в Крыму. Посольство Украины в Вашингтоне сообщило Defense News, что Украина не будет наносить удары по территории России оружием большей дальности, обещанным Соединёнными Штатами.

Будущее финансирование

В зависимости от того, как долго продлится война, остаётся далеко не уверенным, будут ли законодатели продолжать финансировать пакеты помощи Украине. Конгресс предоставил Киеву более 100 миллиардов долларов помощи после начала вооруженного конфликта в прошлом году, в том числе 61,4 миллиарда долларов в виде военной помощи.

Заместитель госсекретаря по политическим вопросам Виктория Нуланд заявила Сенату в январе, что администрация Байдена по-прежнему ожидает, что пакет помощи Украине в размере 45 миллиардов долларов, принятый Конгрессом в декабре, продлится до конца этого финансового года. Но помощник министра обороны по вопросам международной безопасности Селеста Валландер предупредила на слушаниях, что нынешний уровень финансирования «не исключает» необходимости запрашивать дополнительную помощь администрации до конца сентября.

Политическая динамика может стать более сложной в преддверии президентских выборов 2024 года.

Один из ключевых вопросов, который может решить исход войны, заключается в том, как долго сторонники Украины смогут жертвовать Киеву оружие.

«Неограниченных ресурсов не бывает, — сказал Дженсен, аналитик CSIS. «Не дай Бог, это продлится ещё год, два года. В какой-то момент боевые действия истощат даже всю поддержку Украины западным миром».

В то время как расходы на оборону в Соединённых Штатах и Европе имеют тенденцию к росту, в значительной степени из-за нападения России, узким местом стали промышленные мощности по выпуску оружия и боеприпасов.

В ответ компании по обе стороны Атлантики объявили о планах перезапустить производственные линии для артиллерийских снарядов и другого оружия, которое до недавнего времени считалось несколько загадочным.

В законопроектах о государственном финансировании и разрешении на оборону на 2023 финансовый год предусмотрены средства на расширение производства боеприпасов, «удвоение и даже утроение производственных мощностей для таких видов оружия, как 155-мм снаряды, противотанковые снаряды и высокомобильная артиллерийская ракетная система».

Тем не менее, остается открытым вопрос, смогут ли США бесконечно поддерживать свой нынешний уровень поддержки, сказал Марк Канчиан, старший советник CSIS, изучавший объемы артиллерии, использованной в войне.

«Они проходят через это с феноменальной скоростью», — сказал он об украинских военных, стреляющих артиллерийскими боеприпасами. «Контейнеры в США очень низкие. Мы собираемся существенно увеличить производство, но оно всё равно будет намного ниже того, что используют украинцы».

3. Из статьи «НАТО планирует внедрить новые руководящие принципы в отношении запасов, работая с оборонной промышленностью стран-членов» на сайте Defense News (13.02.2023):

Выступая перед журналистами в понедельник в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, генеральный секретарь Йенс Столтенберг резко оценил запасы боеприпасов и сроки доставки.

«Текущая скорость потребления боеприпасов выше, больше, чем текущая скорость производства. Это факт», — сказал Столтенберг. Например, время ожидания получения военными крупнокалиберных боеприпасов увеличилось с 12 до 28 месяцев. «Заказы, размещенные сегодня, будут доставлены только через два с половиной года», — добавил он.

По его словам, за последние несколько месяцев НАТО провело «чрезвычайное внеочередное» обследование своих запасов и планирует принять решение о новых целевых ориентирах в ходе совещания министров обороны 14-15 февраля.

Когда почти год назад Россия начала СВО на Украине, союзники по НАТО обнаружили, что единственный способ удовлетворить потребность обороняющейся страны в артиллерии — это «окопаться в наших существующих запасах», отметил он. «Но, конечно, в долгосрочной перспективе мы не можем продолжать это делать».

По словам Столтенберга, члены НАТО работают со своими соответствующими оборонными предприятиями над заключением новых многолетних контрактов на закупку боеприпасов и других оборонных средств.

Министерство обороны Франции на прошлой неделе объявило о пяти новых действиях, направленных на поддержку производственных циклов. Они включают в себя более широкое использование многолетних контрактов, упрощение программных требований, обеспечение безопасности цепочек поставок для устранения задержек в производстве, поддержку усилий по набору кадров в отрасли и обеспечение доступа к частным сетям финансирования для оборонной промышленности Франции.

Между тем, в январе Норвегия объявила о сделке на сумму 2,6 миллиарда крон (257 миллионов долларов США) на закупку артиллерийских снарядов у Nammo. По сообщениям, министр обороны страны назвал эту сделку крупнейшей за всю историю.

Соединённые Штаты также сосредоточили внимание на пополнении своих запасов боеприпасов, хотя некоторые оборонные фирмы дали понять, что не будут расширять свои мощности без твердых обязательств правительства, несмотря на растущие расходы на оборону и спрос на оружие, вызванный вторжением России в Украину.

Конгресс США поддержал многолетние закупки некоторых боеприпасов, и официальные лица армии США говорят, что они переживают самое быстрое наращивание артиллерийского вооружения со времен Корейской войны.

В то время как началось некоторое увеличение производства боеприпасов, заместитель министра обороны США Кэтлин Хикс возглавляет усилия по устранению узких мест в промышленности.

В отчете Центра стратегических и международных исследований, опубликованном в прошлом месяце, говорится, что военно-промышленная база США не готова к умозрительной битве с Китаем из-за Тайваня, поскольку менее чем через неделю у нее закончатся ключевые высокоточные боеприпасы большой дальности. В докладе освещается военная помощь США Украине и критикуются бюрократические препоны при заключении оборонных контрактов и продаже оружия США за границу.

В иностранных армиях

Австрия

Украине отказано в подготовке танкистов

Австрия не намерена предоставлять свои полигоны для обучения украинских военнослужащих управлению танками Leopard 2. Министр обороны Клаудия Таннер подтвердила отказ Вены в письменном заявлении для австрийского телеканала ORF. Она назвала вопрос поддержки Украины «суверенным решением каждого государства в рамках собственных законов», апеллируя к закреплённому в конституции нейтральному статусу Австрии. В составе сухопутных войск Австрии сохраняется один танковый батальон, вооружённый танками Leopard 2А4. Эти боевые машины также используются для обучения танкистов из Венгрии и Чехии.

Великобритания

Минфин не услышал военачальников

Министерство финансов считает невозможным увеличение расходов на оборону, несмотря на призывы военного ведомства приступить к модернизации вооружённых сил. Согласно данным телеканала Sky News, в министерстве финансов «дали понять, что дополнительных денег на оборону нет, несмотря на признание острой необходимости перевооружения». В министерстве обороны считают необходимым увеличивать британский оборонный бюджет как минимум на 3,7 млрд долларов в год и отказаться от планов сокращения численности вооружённых сил. Неназванный американский генерал, как утверждает телеканал, в частной беседе заявил британскому министру обороны Бену Уоллесу, что британскую армию более нельзя считать первоклассной военной силой. Сообщается, что в случае боевых действий вооружённые силы страны истощат запасы боеприпасов за «несколько дней». Для формирования полноценной дивизии, вооружённой танками, артиллерией и вертолётами, сейчас потребуется от 5 до 10 лет. Кроме того, воздушное пространство Британии не защищено должным образом, а значительная часть бронетехники поступила на вооружение 30–60 лет назад, и в ближайшие годы её не заменят.

КНДР

Военный парад в Пхеньяне

Лидер КНДР Ким Чен Ын на прошлой неделе встретился и сфотографировался с участниками военного парада, прошедшего в Пхеньяне по случаю 75-й годовщины основания Корейской Народной Армии. Он призвал вооружённые силы укреплять свою мощь. По информации Центрального телеграфного агентства Кореи, Ким Чен Ын отметил, что в современном мире «только сильный может демонстрировать достоинство и честь» и что экономическое процветание без сильной армии – «всего лишь мираж». Он сказал, что особые черты корейской революции требуют от армии укрепляться со скоростью ещё большей, чем в прошлом, «не позволяя почивать на лаврах». Как отмечает агентство, нынешний парад подчеркнул «авторитет и величие государства, его честь и светлое будущее».

Польша

Увеличить численность армии не удаётся

Сообщения польских СМИ свидетельствуют, что министерство национальной обороны продолжает сталкиваться с проблемой комплектования вооружённых сил, поэтому реализация замысла создания 300-тысячной армии оказалась под вопросом. Одной из причин стали массовые увольнения опытных кадровых военнослужащих. По неофициальной информации, в 2023 году из Войска Польского уйдёт почти девять тысяч военно­служащих. Эта цифра была бы ещё больше, если бы министерство национальной обороны не установило надбавки и не повысило размер денежного довольствия. В начале прошлого года военное ведомство подсчитало, что с конца января 2023 года из армии уйдёт примерно шесть тысяч человек, но осенью 2022 года стало ясно, что их может быть в два раза больше. Из армии уходят самые опытные: спецназовцы, танкисты, артиллеристы, моряки, лётчики, военнослужащие из подразделений логистики, чьё обучение продолжалось не один год.

Проблема комплектования находится ныне в поле внимания польских экспертов и депутатов сейма. «Из армии уходят не только по финансовым соображениям. Роль играет также политизация армии, бардак и продвижение по службе посредственных, пассивных, но преданных начальству военных», – считает член комиссии сейма по национальной обороне Анджей Розенек. Также указывается, что показатель в 160 тысяч военнослужащих – примерно столько сегодня, по официальным данным, числится в армии, не должен вводить в заблуждение, так как в это число входят не только профессиональные военные, но и плохо обученные добровольцы из войск территориальной обороны, которые проводят на полигонах всего несколько дней в месяц. «Имеет место искусственное раздувание численности вооружённых сил, так как на данный момент существует огромный запрос именно на количество, а не на качество. Важен только пропагандистский эффект», – признался польским журналистам один из офицеров.

С учётом сложившейся ситуации власти Польши намерены ввести новые правила предоставления служебных надбавок. Эти выплаты уже получили название «антипенсионного» пособия, поскольку они предназначены для удержания в армии военнослужащих с самым длительным стажем службы. После 15 лет службы профессиональный военный получит пятипроцентную надбавку к зарплате, которая будет увеличиваться на один процент каждый год до 25 процентов. После 32 лет службы надбавка будет учитываться при расчёте пенсии.

Франция

Начался дальний морской поход

Универсальный десантный корабль «Диксмуд» и фрегат «Лафайет» отправились на прошлой неделе в кругосветное плавание в рамках миссии «Жанна д’Арк 2023». Это ежегодный дальний поход французских ВМС с 2010 года. Он продлится 155 дней, после чего оба корабля вернутся в свой порт приписки – Тулон. В плавании, в частности, участвуют 160 курсантов французской военно-морской академии. На пути из Джибути в индийский Кочин корабли окажут поддержку операции Евросоюза «Аталанта» по борьбе с пиратством и незаконной деятельностью у берегов Сомали и в западной части Индийского океана. Кроме того, французские корабли присоединятся к учению Laperouse с участием флотов США, Австралии, Индии и Японии, а в Карибском море поддержат операции по борьбе с наркотрафиком.

Япония

Ставка на беспилотники

Министерство обороны намерено замещать устаревающие вертолёты беспилотными летательными аппаратами, в том числе миниатюрными ударными дронами. Сейчас силы самообороны располагают полусотней ударных вертолётов AH-1 Cobra и 12 AH-64, а также 37 разведывательными OH-1 и 100 многоцелевыми OH-6. Ранее в Японии пытались разработать новый ударный вертолёт на замену AH-1, но проект свернули.

По сообщениям информагентств

«Мы превращаемся в тупик. Россия уже не транзитный коридор между КНР и ЕС, нас ждет Азия»

Михаил Задорнов: «Экономику ждет все большее участие государства. Решения, продиктованные не экономической логикой, а политической целесообразностью, за которой могут стоять интересы отдельных людей».

Михаил Задорнов, экономист, бывший председатель правления банка «Открытие» — о том, как будет развиваться экономика России:

— Уже тогда (в конце февраля 2022 г., когда против РФ были введены первые санкции) было понятно, что будет достаточно серьезный экономический спад, и ясно, что это усилит тенденцию не к интеграции в мировую экономику, а к политической и экономической изоляции.

Сравнивать нынешнюю ситуацию с началом 90-х не совсем верно. Даже 1994-1996 гг. — это еще переходный период, когда не прошла финансовая стабилизация, бюджет был с гигантским дефицитом (70 трлн руб. в 1994 г. против 3,3 трлн руб. в 2022 г.), и главное: многие процессы рыночной экономики не работали. Сейчас мы имеем за спиной почти 25 лет работающих рыночных механизмов: не только во внешнеэкомическом секторе и госфинансах, но и все процессы в реальном секторе.

Россия очень сильно встроена в мировую торговлю. Торговый баланс у нас составляет до 40% ВВП в отдельные годы. И в 2022 г. эти цепочки оказались серьезно порушенными. Торговые связи и потоки выстраиваются заново, как в середине 90-х. И российская экономика совершенно другая. Капитализация «Газпрома», конечно, не $1 трлн, как еще не так давно обещал Алексей Миллер (предправления «Газпрома»), но и не $30 млрд, которые он стоил в 1998 г. после девальвации. Экономика гораздо крупнее и сложнее, чем была тогда.

Когда было страшнее, в 90-е или сейчас?

Дни после 24 февраля и март с точки зрения эмоциональной нагрузки и решений, которые приходилось принимать, были близки к 97-98 гг., и к тем моментам, когда мы как новая команда заходили в «Открытие» в 2017 г. Это был сопоставимый по нагрузкам и неопределенности период, но когда проходишь его не в первый раз, то проще сейчас, чем в 98-м.

Мы приближаемся к Северной Корее и Ирану? Мы двигаемся в этом направлении, и это вполне объяснимо, поскольку, как все бюрократы, OFAC (Управление по контролю за иностранными активами Минфина США) действует по каким-то лекалам. Если в свое время они применили 16 видов крупных санкций против Ирана, то когда они работают с другой нефтедобывающей страной, Россией, то действуют по прецеденту. У них есть образец.

Для России наиболее серьезной санкцией был удар по финансовому сектору (заморозка золотовалютных резервов), как это было в случае Ирана. Но иранские банки полностью отключены от мировой финансовой систем, Нацбанк Ирана был сразу отключен от всех международных расчетов, и до сих пор по «ядерной» сделке (переговоры о снятии санкций с Ирана) предусматривается поэтапное разблокирование и возвращение $30 млрд резервов, замороженных в 1979-1980 гг. (В период Исламской революции).

Второй удар — введение поэтапного нефтяного и газового эмбарго на российский энергетический сектор. Он остается основным с т.з. объемов и роли в ВВП и бюджетных доходов российской экономики (в 2021 г. нефтегазовые налоги составили почти 36% доходов федерального бюджета). Иран был серьезной нефтедобывающей страной — напомню, у него в результате санкций добыча нефти сократилась примерно втрое.

Россия почти в два раза больше по доле нефти на мировом рынке, и влияние на рынке Европы и отдельных азиатских стран у нее более серьезное. Значит, применить против РФ такой же набор санкций, как против Ирана в свое время, гораздо более сложная задача. Санкции против Ирана были поддержаны отдельными резолюциями ООН, и их придерживаются большинство стран, за исключением тех, кто делает бизнес на их обходе. В случае России, во-первых, меньше число стран, которые присоединяются к санкциям. Во-вторых, есть зависимость самих вводящих санкции стран от поставок нефти и нефтепродуктов из РФ.

Что будет с европейской экономикой без РФ?

Мы поставляли и поставляем в Европу большую долю нефтепродуктов, и это гораздо больший доход российских производителей и бюджета. Газ тоже есть разный. «Новатэк» отчитался, что в прошлом году поставил в Европу больше газа, чем в 2021-м. Япония сообщила, что 10% ее потребления приходится на российский сжиженный газ, и несмотря на все санкции, она хочет сохранять эту долю.

Картинка по уже принятым решениям постепенно воплощается в жизнь. У «Лукойла» было три завода за пределами РФ, и мы видим, что они вынуждены продать завод в Сицилии, который производит порядка 20% итальянского рынка нефтепродуктов. Продают завод в Бургасе, который тоже дает огромную долю не только болгарского рынка, но и всей Южной Европы. Это потребует времени, но очевидно, это произойдет.

Безусловно, как и в случае Ирана, есть серые схемы, когда так или иначе на рынок будут идти нефтепродукты или СПГ (пока на него нет санкций). Но так или иначе объемы этих поставок и цена будут сокращаться. Нефтепродукты Европа заменит, для нее ключевой вопрос — промышленные потребители газа и энергоносителей.

Если совсем упростить наши с ней взаимоотношения, то напомню, что до 2014 г., до Крыма, торговля с Европой составляла 55% российской внешней торговли в целом. А товарооборот с Китаем составлял 10%, как и с СНГ. Сейчас доля СНГ осталась на том же уровне, а доля Европы упала до 35%, а Китай в 2021 г. дал 22-23% всего внешнего товарооборота. Торговая статистика 2022 г. не подведена, но думаю, что товарооборот с Европой упал с 35% до 25-30%.

Это означает, что де-факто разрушена модель работы нашей экономики, когда нашим основным торговым партнером была Европа, в том числе с точки зрения импорта, прежде всего оборудования, средств производства, технологий и люксовых товаров. Что это влечет за собой для Европы? Часть производств, химических, нефтепереработки, поставки оборудования, автопром, будут вынуждены достаточно серьезно сворачивать объемы производства. Думаю, некоторые отрасли пострадают очень серьезно.

Для России это означает, что мы лишились рынка, куда устойчиво шли не только нефть и газ, но и другие товары. Мы также лишились понятных производителей оборудования для многих отраслей. Экономисты, в том числе я, верят в примат экономики над политикой. На больших горизонтах это неизбежно.

России потребуются новые рынки для сбыта. Сам период перестройки — это издержки для обеих сторон. Выстраивание новых логистических цепочек — это вновь большие инвестиции в создание инфраструктуры вместо той, что фактически оказалась невостребованной.

«Северный поток» и «Северный поток 2» не работают, а суммарно это порядка $25 млрд инвестиций, которые сейчас просто выброшены на помойку. Такой же объем будет заново создаваться. На горизонте одного-двух лет это означает, что от Европы, отношения с которой выстраивали десятилетиями, мы разворачиваемся в других направлениях, из которых пока самое очевидное — Китай. И другие азиатские страны, тот же самый Вьетнам. По некоторым другим направлениям — Ближний Восток. Это будет иметь серьезные последствия, не только экономические.

Нет прямой дороги, все будет выстраиваться методом проб и ошибок. Но в основном это вывезет нас на Восток. Это серьезное замораживание отношений с Европой, и в этом смысле Россия уже не транзитный коридор между Китаем и Европой — Китай с Европой по крайней мере пока собираются и дальше развивать свои экономические отношения — с этой точки зрения мы превращаемся в тупик для, например, Великого Шелкового пути.

Через нас он уже не может двигаться, Европа по большему счету не хочет видеть нас в этом транзите. Китай будет каким-то другим путем двигать свои товарные потоки, а нас ждет Азия в широком смысле: КНР, Индия, Юго-Восточная Азия. Там основные потребители экспортных российских товаров и технологий.

Почему россиянам придется реже бывать в Европе

Наверно, полностью экспортные связи с Европой потеряны не будут. На самом деле, на горизонте десяти лет — это колоссальные изменения экономической ориентации, такого не было очень давно. А за этим идут культурные, личные связи. Не буду говорить про количество объектов недвижимости, купленных россиянами в Черногории, Болгарии, Испании и других европейских странах, которые сейчас, к сожалению, совсем не так востребованы, как еще несколько лет назад. Это определяет экономика. Россияне будут ездить в Европу в разы меньше, чем это было до 2014 г. или даже до 2020 г. Издержки на то, чтобы приехать в квартиру в Бургасе, Дубровнике или где-то еще при нынешних логистических движениях и визовой политике Европы, работе европейских банков с россиянами, фактически отрезанных от расчетов в валюте, изменятся кардинально.

Люди будут менять линию поведения и сокращать свое присутствие в Европе, это неизбежно.

Безусловно, мы часть христианского мира. К европейской цивилизации в широком смысле мы гораздо ближе, чем к восточной культуре. Опять-таки, Индия не случайно опередила Китай по численности населения, и если в прошлом году ВВП Китая вырос на 3%, то Индия, судя по всему, на 8%. Она гораздо динамичнее развивается, у нее гораздо более свободная экономика, хоть она пока еще и существенно меньше китайской. Индия также покупает нашу нефть с дисконтом и вполне себе заменяет европейцев в этом плане.

Но все-таки Россия не первый раз пытается изолироваться от мира, и не первый раз ее развитие связано с Европейской цивилизацией. Возвращение все равно происходит. Поэтому исторически ясно, что какое-то восстановление отношений неизбежно. Вопрос в том, когда, в какой форме и в каких объемах это произойдет.

Как промышленность России обойдется без европейского оборудования

Есть оборудование, которое поставляется частными непубличными компаниями, очень крупными. У них есть филиалы в Турции или даже Китае. Это не параллельный импорт, а прямой экспорт в Россию, но через другие страны — того самого оборудования или с небольшими отклонениями. Просто требуется еще полгода-год на изготовление, доставку, страховку и так далее.

И есть публичные компании, производители того или иного уникального оборудования. Или хозяева которых считают, что они должны четко занять одну из сторон в этом конфликте. По сути, это оборудование в Россию не поставляется, особенно это касается технологий двойного назначения.

То, что мы все можем произвести все сами — иллюзия. Что-то мы можем сделать сами, например, в сфере программного обеспечения. Часть оборудования мы не производили никогда и производить не сможем. Будет не технологическое отставание, а замедление большого числа проектов, которые были согласованы, но оборудование не было поставлено. Их задержат на год-два.

Сильно сокращается конкуренция внутри страны. Если был один российский производитель и три глобальных, и между ними конкуренция по цене и качеству, это выгодно для клиента. При отсутствии конкуренции будет доминировать принцип «сервиса по-советски».

Ряд новых технологий будет приходить к нам с отставанием, это замедление в развитии. В целом ряде секторов Россия вполне конкурентоспособна, об этом не надо забывать. ИТ, гейминг, мирный атом, алмазная отрасль — есть целый ряд передовых секторов. Но они тоже будут ограничены в своем развитии, потому что будут вынуждены тратить часть ресурсов не на развитие, а на изменение логистики и цепочек.

Экономики противоборствующих сторон

Возможности той или иной страны в военном конфликте полностью определяются ее экономикой, а не политикой. В любой войне побеждает тот, у кого больше ресурсов: человеческих, финансовых, военно-технических... И в конечном счете, если их сложить, определяющим будет экономический ресурс.

Хотя Япония при нападении на Перл-Харбор уничтожила американский флот и через полгода захватила весь Тихий океан, маршал Исороку Ямомото (основной стратег и реализатор нападения на Перл-Харбор) написал в своем дневнике, что четко понимает: после того как США присоединились к коалиции против Тройственной оси, то, считая их ресурсы, поражение Японии неизбежно.

Российский военный бюджет в долларах составляет 1/10 от американского. А если мы сложим ресурсы стран, которые начинают поставки вооружений в пользу Украины и суммарный объем ресурсов, которые они могут выставить при затягивании конфликта, то это абсолютно несопоставимые величины. В моем понимании длительные военные действия не нужны никому, потому что расклад ресурсов предопределен.

Почему средний класс пострадает больше бедных

Помощь государства будет идти наиболее бедным — не будет сильного проседания, самым пострадавшим будет средний класс — по нему наносится самый тяжелый удар. Инфляция, пропавшие инвестиции, накопления, образ жизни, дальнейшие заработки… Это вопрос не разового действия, а развития среднего класса, который во многом определяет динамику общества, двигает и потребление, и развитие экономики.

Бюджет худеет, но силовикам и малоимущим дали триллионы. Что ждет экономику РФ в 2023-м

Что ждет российскую экономику дальше?

Все большее участие государства, сокращение конкуренции.

Решения, которые диктуются не экономической логикой, а политической целесообразностью, за которой также могут стоять конкретные экономические интересы отдельных людей.

Это экономика, где фактически будут искажаться экономические сигналы, и в силу этого опять-таки — тормозиться ее развитие. Ясно, что это все более государственный капитализм, монополизация. Это в конечном счете подрывает темпы экономического роста, а он означает рост благосостояния людей. Если нет роста экономики, то доходы среднего человека не растут. А реальные доходы российского человека не растут с 2012 г. 10 лет — это много.

Либеральная мысль будет снова востребована в России? 100 процентов. Я призываю лишь к одному, и, видимо, надо делать это с какой-то регулярностью, раз в год: сесть и подумать над своей жизненной стратегией, в России или за ее пределами, как оказались некоторые. Что ты реально можешь, как ты выстраиваешь дальше стратегию себя и своей семьи. Сейчас я отдыхаю и дальше буду строить свою жизненную стратегию — далеко не первый раз делая достаточно серьезное изменение в направлении деятельности.

Я спокойно отношусь к кризисным ситуациям. Тяжело переживаю это с точки зрения эмоциональной и физической нагрузки, но есть способы, правильное поведение, которое позволяет держать форму и принимать максимально обдуманные решения в этих кризисных ситуациях, не поддаваясь ни панике, ни скоропалительным действиям.

Материал подготовлен на основе интервью спикера youtube-каналу Forbes. Ведущие Антон Желнов и Елена Тофанюк.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > dk.ru, 14 февраля 2023 > № 4313649 Михаил Задорнов

Андрей Руденко: санкции Запада стали катализатором торговли России и Индии

Заместитель министра иностранных дел РФ Андрей Руденко в интервью РИА Новости по случаю Дня дипломатического работника рассказал о том, когда Россия и Китай смогут полностью перевести оплату за энергоносители в юани, как в Москве оценивают ситуацию на Корейском полуострове, и почему лидерам России и Индии не нужно демонстративно показывать всему миру прочность связей между странами.

– В конце прошлого года состоялась видеоконференция президента РФ Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, в ходе которой российский президент пригласил китайского коллегу посетить Россию с государственным визитом. Ведется ли уже подготовка? Есть ли понимание, когда он может состояться? В этой связи, на какой стадии находится проработка визита нового министра иностранных дел Китая Цинь Гана в Россию?

– Двусторонний диалог на высшем уровне является основой укрепляющейся стратегической связки между нашими странами. Характер российско-китайских отношений обуславливает высокую интенсивность контактов глав государств. До пандемии Владимир Путин и Си Цзиньпин встречались в среднем пять раз в год как в рамках обмена визитами, так и "на полях" многосторонних мероприятий. В прошлом году на фоне нестабильной эпидемической ситуации в связи с COVID-19 очных встреч было две – в феврале в олимпийском Пекине и в сентябре в рамках саммита ШОС в Самарканде. Тридцатого декабря Путин и Си Цзиньпин провели переговоры в формате видеоконференцсвязи, в ходе которых подвели итоги совместной работы за год, обсудили планы укрепления двустороннего партнерства, включая график предстоящих контактов. Как только сторонами будут приняты соответствующие решения – мы о них объявим официально.

Наши министры иностранных дел также активно развивают взаимодействие в стремительно меняющейся международной обстановке. Девятого января Сергей Лавров провел первый телефонный разговор с Цинь Ганом, в ходе которого поздравил его с назначением и пригласил посетить нашу страну в удобное для сторон время. Китайский министр с благодарностью принял приглашение. В настоящее время внешнеполитические ведомства двух стран прорабатывают варианты организации первого личного контакта. Есть обоюдный настрой на расширение встреч и на других уровнях. Так, весьма содержательными были консультации с заместителем министра иностранных дел КНР Ма Чжаосюем, посетившим недавно Москву.

– По прогнозам Москвы, удастся ли в нынешнем году России и Китаю полностью перевести расчеты по закупке нефти и угля в юани? И как в Москве оценивают планы Пекина по созданию нефтеюаня?

– Доля национальных валют в двусторонних расчетах с КНР в течение последних лет последовательно нарастала. В прошлом году этот процесс значительно ускорился. В первом полугодии 2022 года почти половина нашей торговли с Китаем осуществлялась в рублях и юанях, во втором полугодии данный способ расчетов продолжил набирать популярность, в том числе среди энергетических компаний. Учитывая ту значимую роль, которую поставки энергоресурсов играют в российско-китайских практических связях, не сомневаюсь, что использование национальных валют будет и дальше расти, что повысит независимость двусторонних расчетов, а значит – укрепит национальную экономическую безопасность.

Мы исходим из того, что и у поставщиков, и у потребителей энергоресурсов должны быть разнообразные возможности для ведения торговли, из которых они могли бы выбирать наиболее подходящие и удобные, а не упираться в монополию, к примеру, доллара. Рубли, юани или валюты иных государств, не стремящихся создавать искусственных препятствий другим странам, могут и уже успешно используются для расчетов за поставки энергоносителей.

Последние годы в торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем мы идем от рекорда к рекорду. Два года подряд двусторонний товарооборот ежегодно увеличивается на треть. По предварительным данным ФТС России, в 2022 году он составил 183,9 миллиарда в пересчете на доллары США. Китай прочно удерживает первое место в списке основных торговых партнеров России. В наступившем году мы нацелены досрочно взять планку в 200 миллиардов долларов США, которую изначально планировали достичь к 2024 году, и ускоренными темпами двигаться дальше.

– Считает ли Москва, что отношения с Пекином вышли на качественно новый уровень, который стоит закрепить соответствующей договоренностью взамен Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанного в 2001 году и продленного до 2026 года? Ведется ли уже работа над новым документом?

– По общей оценке глав России и Китая, отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия между нашими странами достигли беспрецедентно высокого уровня. Их можно назвать образцом сотрудничества между крупными державами в ХХIвеке. В основе наших связей – разветвленная институциональная и правовая база сотрудничества.

В июле 2001 года Россия и Китай подписали основополагающий Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Этот объемный документ, задающий долгосрочные ориентиры двустороннего партнерства, был заключен сроком на 20 лет. За прошедший период Договор сыграл определяющую роль в становлении и развитии политического взаимодействия, торгово-экономической кооперации и гуманитарных связей между Россией и Китаем.

Опыт поступательного углубления российско-китайского сотрудничества свидетельствует о том, что Договор успешно выдержал проверку временем. Ключевые положения этого международно-правового акта легли в основу сотен двусторонних документов, оказали влияние на развитие нормативной базы отношений России и Китая с третьими странами, внесли весомый вклад в оформление концептуальных основ таких авторитетных объединений, как ШОС и БРИКС.

Убеждены, что актуальность Договора сохраняется, он позволяет оперативно и гибко реагировать на возникающие вызовы и угрозы, создавать новые эффективные формы взаимодействия, обеспечивать полноценное развитие наших отношений в современной геополитической ситуации. На данном этапе не видим причин его заменять. Именно поэтому в 2021 году, отмечая его юбилей, главы государств единогласно поддержали идею его продления (на 5-летний период).

– C учетом участившихся ракетных испытаний КНДР и недавнего вторжения северокорейских беспилотников в воздушное пространство Республики Корея, а также планов Вашингтона и Сеула провести крупные сухопутные учения возрастают ли, по вашему мнению, риски боестолкновений между Северной и Южной Кореей? По оценке Москвы, можно ли говорить, что своими действиями США и Южная Корея пересекли все "красные линии", ранее обозначенные Пхеньяном, и может ли в такой ситуации Северная Корея перейти от угроз к применению тактического ядерного оружия? Какой будет реакция Москвы в случае реализации данного сценария?

– Любые действия вооруженных сил одного из корейских государств, которые могут быть расценены другой стороной как враждебные и идущие вразрез с положениями межкорейского соглашения в военной области от 19 сентября 2018 года, чреваты ответными мерами и, соответственно, эскалацией напряженности. Однако пока, несмотря на силовые демонстрации, взаимные обвинения и – в случае Сеула – "изучение вопроса" о возможном выходе из этой важнейшей договоренности, обе стороны не спешат аннулировать взятые на себя обязательства по укреплению доверия. А они, в частности, предусматривают минимизацию военной активности в буферной зоне и функционирование прямых линий связи между военными двух государств.

В этой ситуации полагаю неуместным нагнетать панику и даже гипотетически рассуждать о применении на Корейском полуострове силы или, тем более, ядерного оружия. В этом никто не заинтересован.

– КНДР сообщила о подготовке к запуску военного спутника. Можно ли это рассматривать как шаг в направлении дальнейшей эскалации конфликта в регионе? Считают ли в Москве, что пока еще сохраняется шанс урегулирования ситуации на Корейском полуострове дипломатическим путем, готовит ли Россия какие-либо новые инициативы в этой связи?

– Запланированные в КНДР шаги по укреплению военного потенциала являются вынужденной реакцией на беспрецедентное наращивание Вашингтоном и Сеулом санкционно-силового давления на Пхеньян. Цинизм ситуации в том, что эти попытки принудить КНДР к одностороннему разоружению идут вразрез с межкорейскими и северокорейско-американскими договоренностями 2018 года, которые, напомню, напрямую увязывали процесс денуклеаризации Корейского полуострова с выстраиванием взаимного доверия и предоставлением Пхеньяну твердых гарантий безопасности.

Надеемся, что – как это неоднократно бывало за более чем семидесятилетнюю историю противостояния – силовые методы потерпят крах, и сегодняшняя тенденция к обострению неизбежно сменится поиском путей деэскалации и взаимовыгодных развязок в сфере безопасности. Наиболее надежным способом выйти на прочные договоренности в этой области остается многосторонний политико-дипломатический процесс, направленный на создание в Северо-Восточной Азии системы мира, в рамках которой будут учтены законные озабоченности всех заинтересованных сторон и предоставлены надежные гарантии безопасности друг другу. Готовы продолжать прикладывать усилия для скорейшего возобновления такого диалога.

– Хотя Япония формально присоединилась к странам, которые поддерживают введение потолка цен на российскую нефть, на практике Токио попросил сделать исключение для нефти, добытой в рамках проекта "Сахалин-2". В таком случае планирует ли Россия продолжить поставки энергоресурсов в рамках "Сахалина-2" в Японию или переориентирует нефть и СПГ с данного проекта на другие рынки?

– МИД России внимательно отслеживает недружественную линию администрации Фумио Кисиды в отношении нашей страны. В зависимости от дальнейших шагов Токио будем рекомендовать правительству Российской Федерации соответствующие политические и экономические контрмеры. Что касается реализации конкретных проектов в сфере энергетики, то данный вопрос решается по линии профильных ведомств и организаций.

– Как в Москве смотрят на планы Японии, которая, согласно сообщениям японских СМИ, намерена разработать и разместить к 2026 году дальнобойные гиперзвуковые управляемые ракеты на островах Хоккайдо и Кюсю? Представляет ли это непосредственную угрозу для России, и какими могут быть ответные меры Москвы?

– Действительно, в последнее время Япония резко активизировала модернизацию своего военного потенциала, наращивает опасную деятельность вблизи российских границ, включая проведение широкомасштабных учений совместно с США и другими странами, проводит испытания новых видов ракетных и обычных вооружений.

В связи с этим неоднократно заявляли решительные протесты японской стороне по дипломатическим каналам. Будем продолжать пристально следить за развитием японского военного строительства и в случае появления любых потенциальных угроз безопасности нашим дальневосточным регионам – незамедлительно принимать ответные меры в соответствии с оборонной доктриной России.

– Ведется ли подготовка к ежегодному саммиту президента России Владимира Путина и премьер-министра Индии Нарендры Моди? Когда и где он может состояться?

– Лидеры наших стран регулярно обсуждают актуальные вопросы двусторонней и международной повестки дня. Такая сверка часов проводится в различных форматах и тогда, когда это диктуется логикой особо привилегированного стратегического партнерства России и Индии. Лидерам не нужно искусственно демонстрировать прочность российско-индийских отношений, которые опираются на твердые исторические и культурные корни, взаимное уважение и учет интересов безопасности друг друга.

– Рассчитывают ли в Москве, что экономическое сотрудничество двух стран в нынешнем году будет выведено на новый уровень?

– В прошлом году двустороннее торгово-экономическое сотрудничество получило мощный импульс. Взаимный товарооборот вышел на отметку почти в 30 миллиардов долларов США. Введенные Западом санкционные ограничения в отношении Москвы стали катализатором торговли с Индией, ускоряя процессы перехода на расчеты в национальных валютах и совместного развития самодостаточной транспортной и финансовой инфраструктуры. Уверен, что тенденция к росту сохранится и в текущем году.

– Планирует ли Россия и дальше наращивать объемы поставок нефти в Индию, и насколько справедливы сообщения ряда западных изданий о том, что индийский рынок перенасыщен российской нефтью и иногда она продается по цене ниже себестоимости?

– Мы продолжим экспортировать в Индию столько нефти, сколько ей требуется для обеспечения собственной энергетической безопасности. Российские энергетические компании обеспечивают выполнение соответствующих заявок в максимально сжатые сроки. Индия не присоединилась к введенному Западом "потолку цен" на нефть из России. Поэтому контрактная цена отгрузки индийским компаниям нашего топлива формируется, как это и положено в цивилизованном экономическом сообществе, рыночными методами. К тому же Россия неоднократно заявляла, что не станет продавать энергоресурсы себе в убыток.

– Когда Россия планирует завершить поставку ракетных комплексов С-400 Индии?

– Что касается поставок продукции военного назначения в Индию, то эта работа ведется по графику и будет завершена в сроки, предусмотренные контрактными обязательствами сторон.

– Как продвигается реализация проекта строительства газопровода "Союз Восток" через территорию Монголии? Отразились ли недавние протесты в этой стране на планах строительства?

– Придаем большое значение реализации инициативы строительства транзитного газопровода из России в Китай через территорию Монголии. Исходим из того, что этот важный проект носит взаимовыгодный характер и отвечает интересам трех государств. Экономические операторы – с российской стороны это ПАО "Газпром" – продолжают проработку проекта.

Правительство Монголии оказывает всестороннее содействие нашим специалистам. Общественные митинги в декабре 2022 года, носившие сугубо внутриполитический характер, никак не отразились на нашем взаимодействии.

– Ранее индонезийская сторона пригласила российских инвесторов участвовать в строительстве новой столицы Индонезии, которая будет перенесена из Джакарты на остров Калимантан. Готова ли Россия принять данное предложение? Если да, то началась ли уже практическая проработка российского участия и в каких сферах? Какой из российских регионов, помимо Москвы, проявил интерес к проекту?

– Реализация проекта переноса столицы Индонезии из Джакарты на остров Калимантан, которая пока находится на начальной стадии, представляет значительный коммерческий интерес. В перспективе российские компании и организации различного профиля могли бы принять участие в тендерах, которые будут объявлены индонезийской стороной. В частности, речь может идти о подключении отечественных транспортных и информационно-коммуникационных подрядчиков к созданию комплексной инфраструктуры города Нусантара.

Индия. Китай. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 13 февраля 2023 > № 4324567 Андрей Руденко

В США задумались о передаче Украине ядерного оружия

Виктория Никифорова

Ну, собственно, что и требовалось доказать. Еще год назад на Мюнхенской конференции Владимир Зеленский прозрачно намекнул европейским лидерам, что на Украине полагают Будапештский меморандум невыполненным, поэтому не считают себя им связанным. Напомним: главным обязательством Незалежной по договору был отказ от ядерного оружия.

Но в нашем мире никто не обзаводится так просто, за здорово живешь, ядерной бомбой, даже если соответствующие технологии есть — а они у Украины имеются. На это дело нужна "крыша" от глобального игрока. И вот уже несколько лет киевский режим усиленно намекает Вашингтону, что надо им в этом плане помочь.

Довольно долго в Штатах этому противились. Там хорошо помнили, как сами же лоббировали принятие Будапештского меморандума: в 90-е годы в Вашингтоне панически боялись неконтролируемого расползания ядерного оружия по бывшим республикам СССР. Вдруг придет в какой-нибудь из них к власти отвязанный националист и захочет "бахнуть" по Европе, а то и по Америке.

Но сегодня тему с передачей Украине ядерного оружия — или благословения на его создание — стали открыто разминать в американском инфополе. Первой стартовала газета The Washington Post — рупор, как говорили в старые времена, американской военщины.

Там напечатали колонку известного американского специалиста по ядерному разоружению — это само по себе иронично, конечно — Йона Вулфшталя. Лет пятнадцать назад он прилагал нешуточные усилия к ядерному разоружению Северной Кореи, в чем совершенно не преуспел.

Статья называется "Украина сдала ядерное оружие под наши обещания. Вот что мы ей должны". Ее иллюстрирует характерный гриб атомного взрыва. "Любой исход нынешней войны, который подорвет суверенитет Украины, станет доказательством того, что Киев совершил ошибку, отказавшись от ядерного оружия", — заходит с козырей автор.

Специалист по нераспространению полагает, что украинский кейс станет предлогом для самых разных стран не полагаться на американский ядерный зонтик, а обзавестись своим — ведь одно только его наличие позволяет, как мы видим, регулировать уровень эскалации и выигрывать войны.

Этим Вулфшталь доказывает, что Украину надо поддерживать до победного конца. Но как это сделать? Хотелось бы, конечно, дать ей все, что она просит, однако тут возникает нешуточный риск ядерного противостояния с Россией. Вулфшталь признает, что вашингтонская администрация опасается третьей мировой войны и поэтому откровенно недодает Украине оружия и не претендует на то, чтобы лезть в Крым. Эти проблески благоразумия кажутся специалисту по нераспространению "грустными и досадными".

В общем, специалист приходит к выводу, что если дать Украине "все" (в том числе и ядерное оружие), то будет глобальная ядерная война. Если дать мало — Украина проиграет. Единственный выход он видит в том (и это очень плохая новость для украинцев), чтобы затягивать конфликт как можно дольше, тогда-то, мол, Россия непременно проиграет. Есть, правда, опасение, что к тому времени не останется украинцев, но кого в Америке это волнует?

Завершает мистер Вулфшталь свою колонку поразительным в своей наглости призывом — добиваться от России и Китая, чтобы они сокращали свои ядерные арсеналы. Это просто уникальный подход, конечно. Окружить крупнейшие ядерные державы по периметру сворой своих до зубов вооруженных сателлитов, откровенно развязывать войны и провоцировать конфликты, устраивать масштабные диверсии типа подрыва "Северного потока" и в то же самое время как ни в чем не бывало призывать к переговорам и сокращению вооружений. Ну да, конечно, мы вас услышали.

Несмотря на все лицемерные рассуждения о рисках распространения ядерного оружия, текст американского специалиста звучит как плохо прикрытая угроза в адрес России. Типа, вы там у себя арсеналы сокращайте, а мы тем временем подумаем, куда и против кого нам распространять ядерное оружие.

Недавно эту же тему качнул самый оголтелый в своей русофобии журнал США The Atlantic. Там тоже очень боятся победы России. Если она случится, стращает публику видный журналист Эрик Шлоссер, разные страны внезапно тоже захотят завести ядерный арсенал. Например, это будет "искушением" для бывших республик Советского Союза.

Одновременно сыпятся угрозы в адрес Китая. "Тонны боевого плутония есть у Японии, <…> она может создать ядерное оружие в течение года, — рассуждает Шлоссер. — Южная Корея сможет сделать то же самое года за два. Тайвань, если захочет, обзаведется ядерным оружием за несколько лет".

Американские специалисты в совершенстве освоили чисто гангстерскую манеру изъясняться — плохо завуалированные угрозы, намеки, лицемерные призывы "давайте жить дружно", постоянные попытки спровоцировать и ускользнуть от ответственности. Переведем с бандитского на русский: американский истеблишмент пытается запугать мир поставками ядерного оружия в те страны, которые Вашингтон хочет натравить на Россию и Китай. В то же время он посылает сигнал в КНР и Россию, что единственная возможность договориться "по-хорошему" — это сдать свой ядерный арсенал под американский контроль. Что ж, мечтать не вредно.

Время выбирать нового президента США

хорошие шансы у республиканца ДеСантиса

Владимир Овчинский Юрий Жданов

После полёта китайского Шара (шаров) над Америкой политические аналитики вновь оживились по поводу того, кто станет наиболее вероятным кандидатом в президенты США в 2024 году.

И Байден, и Трамп довольно сильно подмочили свою репутацию из-за китайских разведывательно–метеорологических шаров. Как сейчас выяснилось со слов официальных представителей Пентагона, шары летали давно над американскими военными объектами при обоих последних президентах. А на них никак не реагировали, вплоть до начала февраля 2023 года. Нет сомнения, что антибайденовские и антитрамповские настроения в этой связи будут только нарастать.

Альтернатива Байдену среди демократов пока вообще не просматривается. У республиканцев, наоборот, есть абсолютно четкий кандидат на место Трампа. Это губернатор Флориды Рон ДеСантис.

Несмотря на то, что Трамп продолжает лидировать во многих общенациональных опросах среди потенциальных избирателей Республиканской партии 2024 года, его некогда непоколебимая позиция снизилась в некоторых общегосударственных опросах.

В конце января 2023 года опрос Исследовательского центра Университета Нью-Гэмпшира показал, что ДеСантис опережает Трампа на 12 пунктов, при этом 46% — или чуть меньше половины — всех респондентов Республиканской партии заявили, что они хотели бы снова видеть бывшего президента в избирательных бюллетенях в 2024 году.

Опросы в Южной Каролине показали, что Трамп и ДеСантис разделили первое место в двух отдельных опросах, опубликованных за последние несколько месяцев.

Но Трамп пока отбрасывает возможность того, что он отстает в гонке Республиканской партии или что его оттеснят в сторону, если губернатор Флориды примет участие в предварительных выборах. Трамп постоянно «пощипывает» ДеСантиса в своих выступлениях, но тому это, фактически, только на руку.

Тотализаторы в Нью-Йорке и Лас-Вегасе дают губернатору Флориды Рону ДеСантису примерно один из четырех шансов быть избранным следующим президентом Соединенных Штатов. Растет интерес к тому, как может выглядеть президентство ДеСантиса. Но каковы приоритеты государственной политики губернатора? Существует ли доктрина ДеСантиса?

В статьях Колина Дьюка (профессор Университете Джорджа Мейсона) о «домашней» и внешнеполитической доктринах ДеСантиса» в The National Interest (08.02. и 09.02. 2023) содержатся весьма интересные обобщения.

Дьюк предполагает, что обобщенная доктрина ДеСантиса как президента США может состоять из трех основных компонентов:

Политический - управлять эффективно и побеждать на выборах;

Внутри страны - сохранить традиционные свободы и дать отпор корпоративно - промышленному комплексу.

На международном уровне - защищаться от самопровозглашенных противников Америки за границей.

1. Политический стиль

Политический призыв ДеСантиса однозначен: он побеждает. Мало того, он делает это с большим отрывом, управляя при этом эффективно. Губернатор выиграл переизбрание в ноябре 2022 года с большим перевесом голосов. Он победил своего соперника Чарли Криста почти на 20 очков.

ДеСантис победил в округах и округах, которые, по идеи, не должны были голосовать за республиканцев. Округ Майами-Дейд, обычно являющийся оплотом Демократической партии, проголосовал за губернатора. Так же поступили и латиноамериканские избиратели по всему штату. ДеСантис показал, что может победить колеблющихся избирателей. Штат, когда-то считавшийся демократическим, теперь, беспокоятся демократы, потерян для них. Для консерваторов это многообещающий показатель того, чего можно добиться на национальном уровне.

Стоит отметить стиль управления ДеСантиса. По общему мнению, у него жажда информации в сочетании со скептицизмом в отношении того, что «эксперты всегда правы». Он изучает данные и прислушивается к различным мнениям, а затем решает сам. Именно такой подход заставил его отвергнуть общепринятое мнение в первые недели и месяцы закрытия пандемии, и это правильно. Конечно, в то время либеральные критики считали это безумием. Тем не менее, он упорствовал и в конце концов этот шаг был оправдан.

ДеСантис также продемонстрировал аналогичное административное мастерство в своем реагировании на ураган Ян в 2022 году.

Во Флориде проживает более 22 миллионов человек, и это необычайно большой, разнообразный штат с экономикой, превосходящей большинство стран. Успешное управление им — непростая задача. Проверенные управленческие навыки за пределами штата будут интересны американским избирателям в наступающем году.

2. «Домашняя» доктрина

С точки зрения его взглядов на внутреннюю политику, пожалуй, наиболее поразительным аспектом подхода губернатора является его готовность напрямую взяться за то, что можно было бы назвать промышленным комплексом.

Большинство консерваторов понимают, что идеология левой политики идентичности теперь служит своего рода заменой религии для мощных социально-экономических интересов в этой стране. Этого не было во времена Рональда Рейгана, но сейчас это так. По этой причине, несмотря на то, что Рейган был превосходным президентом, его подход не может быть просто скопирован для решения проблем сегодняшнего дня. ДеСантис прямо заявил об этом в выступлении на конференции по национальному консерватизму в Майами в сентябре 2022 года.

Как предположил губернатор в своем выступлении, базовое консервативное американское обязательство в экономической сфере заключается в свободе предпринимательства, личной свободе и материальных возможностях для простых граждан. По его мнению, «следует вознаграждать тяжелую работу и избегать саморазрушительных левацких схем». Очевидно, ДеСантис не возражает против рыночной экономики. Как он выразился, «я не центральный планировщик». И его слова, и его действия на посту губернатора свидетельствуют о его решимости создать и сохранить благоприятную среду для предпринимательства, будь то большое или маленькое предприятие. В результате Флорида процветала. Это предмет его гордости.

В чём ДеСантис отходит от строгих либертарианцев, так это в том, что он называет то, что он правильно определяет как «опасность пробуждения капиталистов», а затем что-то делает с этим.

Как убедительно утверждал Вивек Рамасвами в своей книге Woke, Inc., одной из самых тревожных тенденций в американской жизни в последние годы было «слияние левой политики идентичности с большими кусками корпоративной власти». Некоторые видные транснациональные деловые, промышленные и финансовые лидеры в США, кажется, чувствуют необходимость постоянно сигнализировать о своей либеральной добродетели, выбирая сторону в нескончаемой культурной войне левых против остальных граждан. Более того, в некоторых случаях эти лидеры пользуются монополией, особенно в сфере высоких технологий. Вот тут-то и появляется ДеСантис. Как он сказал в своем сентябрьском обращении: «Корпоративизм — это не свободное предпринимательство… Они пытаются навязать ортодоксальность в этой стране».

Правда в том, что многие американские бизнесмены, банкиры и промышленники тихо презирают эту тенденцию к левой политике идентичности в своих рядах.

Губернатор ДеСантис считает и, очевидно, готов действовать в соответствии с этим убеждением, что «проснувшаяся корпоративная власть представляет собой серьезную угрозу традиционным американским свободам». Например, когда крупная многонациональная корпорация действует в слабой координации по какому-то спорному общественному вопросу вместе с сетью активистов социальной справедливости, политиков Демократической партии, либерально настроенных журналистов, политически корректных ученых и сочувствующих бюрократов, заимствованных внутри административного государства, это уже не сугубо личное дело. Ещё опаснее, когда та же самая корпорация одновременно ожидает субсидий и налоговых льгот от государства.

Имея это в виду, ДеСантис боролся и выиграл серию споров по длинному списку вопросов, включая нелегальную миграцию, криминальную полицию, судебную деятельность, образование, университетскую систему Флориды, гендерную идеологию.

Схема была следующей:

Промышленный комплекс требует уважения к некоторым спорным вопросам на уровне штата во Флориде.

ДеСантис информируется об этом, тщательно выбирает свои аргументы, занимает сильную позицию и отказывается откладывать.

Как оказалось, большинство жителей Флориды согласны с ДеСантисом. Он побеждает.

Излишне говорить, что эта модель довела истэблишмент до белого каления. Кем себя считает ДеСантис, - восклицали они! «Разве он не понимает, что леволиберальные элиты могут играть роль арбитра, даже если они возглавляют одну команду на поле в двухпартийной системе этой страны?».

Тем не менее, губернатор упорно сопротивляется промышленному комплексу леворадикалам и побеждает.

Его недавняя успешная борьба с Советом колледжей по поводу преподавания истории афроамериканцев — лишь последний пример. Должны ли студенты изучать историю афроамериканцев? Да, без всякого сомнения. А поддерживать деньгами налогоплательщиков агрессивные левые идеологии, навязанные студентам под видом упомянутой истории? Нет.

Это драматическая победа разумного, приветствуемого подхода к высшему образованию, в отличие от фанатичной чепухи, которую проповедуют прогрессисты в течение последних нескольких лет. ДеСантис теперь предложил, чтобы бюрократия университетов DEI (с радикально – левацкой идеологией) в штате Флорида была лишена финансирования, что позволит им «увядать на корню». Но как это сделать? Он заявляет, что «не нужно принимать какую-то левацкую доктрину внутри Соединенных Штатов, когда дело доходит до отката проснувшегося безумия». Это заметили консерваторы по всей стране.

Депутаты Республиканской партии в штате Вайоминг внесли предложение о запрете упоминаний сексуальной ориентации или гендерной идентичности в детском саду до третьего класса, повторяя фрагменты закона, который ДеСантис ввел во Флориде. Отдельный законопроект, поддержанный республиканцами, привлечет к уголовной ответственности библиотекарей и учителей, если учащийся ознакомится с непристойными материалами для чтения, что также следует из повестки дня ДеСантиса.

Другие законопроекты, вдохновленные ДеСантисом, были внесены законодателями республиканских штатов в Джорджии, Небраске, Индиане и других штатах.

«Точно так же, как Калифорния взяла на себя инициативу в значительной части либеральной политики, Флорида сейчас кажется центром притяжения многих консервативных политических сил», — сказал Джеймс Нэш, бывший представитель Национальной ассоциации губернаторов, а ныне старший вице-президент двухпартийной фирмы ROKK Solutions по связям с общественностью.

От Горного Запада до Глубокого Юга в законодательных собраниях штатов появляются законопроекты в стиле Флориды, сигнализирующие о растущем влиянии ДеСантиса как идеологического лидера Республиканской партии, сформированной по образу и подобию бывшего президента Дональда Трампа.

Дебаты о государственной политике подчеркивают , что Флорида теперь соперничает с Техасом как лаборатория консервативной политики, давая республиканским законодателям в других местах образец того, как превратить свои принципы по социальным вопросам в закон.

Активисты за права геев считают, что ДеСантис помог вдохновить десятки новых государственных предложений, направленных на регулирование медицинского обслуживания трансгендеров, дрэг-шоу или общественных мест для трансгендерных американцев. На данный момент в 2023 году Американский союз гражданских свобод определил в законодательные собрания штатов 278 предложений, которые он считает «законами против ЛГБТК», что уже равно общему количеству таких законопроектов, поданных в 2022 году.

Между тем, PEN America, группа по защите свободы слова, к настоящему времени определила 81 предложение, которое, по её мнению, является попыткой задушить творчество и академическую свободу в образовании. Около 20 из этих предложений кажутся почти «точной копией» закона, принятого в 2022 году во Флориде, который запрещает темы ЛГБТК в классах начальной школы, сказал Джереми Янг, старший менеджер по свободе слова и образованию в PEN America.

По данным правозащитной группы Moms for Liberty из Флориды, имеющей тесные связи с ДеСантисом, законодатели в полудюжине штатов обсуждают закон о «родительских правах», который во многом повторяет законопроект, подписанный губернатором Флориды в 2022 году и ограничивающий права учителей рассказывать о поле и сексуальной ориентации.

Хотя консервативные правозащитные группы и аналитические центры, такие как «Фонд наследия», «Манхэттенский институт», «Альянс в защиту свободы» и «Мамы за свободу», по-прежнему играют значительную роль в разработке законодательства штатов и поиске спонсоров для предложений, как консервативные, так и либеральные сторонники говорят, что управляемая ДеСантисом Флорида предоставляет альтернативную дорожную карту.

В январе 2023 года ДеСантис часто рекламировал свои законодательные и экономические достижения, отдавая должное устойчивому росту населения штата и многомиллиардному профициту бюджета.

«Люди голосуют ногами. Рекордная чистая внутренняя миграция Флориды свидетельствует об успехе приоритетов губернатора Рона ДеСантиса», — написал Джереми Т. Редферн, заместитель его пресс-секретаря, в электронном письме. «Мы гордимся тем, что являемся образцом для нации и островком здравомыслия в море безумия».

Представитель штата Мичиган Фил Грин призвал ДеСантиса баллотироваться на пост президента. Он сказал, что законодатели штата по всей стране рассматривают ДеСантиса как образец того, как завоевать расположение избирателей и в то же время добиться результатов в законодательной сфере.

«Многие люди могут рассказать вам, что они хотели бы сделать и что, по их мнению, следует сделать, но Рон ДеСантис на самом деле имеет послужной список и может показать: «Вот что я сделал», — сказал Грин.

Растущее влияние губернатора в законодательных собраниях штатов может служить лакмусовой бумажкой того, насколько широко ДеСантис может привлечь более широкую аудиторию, поскольку он обдумывает возможное выдвижение своей кандидатуры в президенты США.

Несмотря на огромное количество законопроектов в стиле Флориды, некоторые аналитики скептически относятся к тому, что меры ДеСантиса, разжигающие культурные войны, получат поддержку законодателей в более умеренных штатах.

Демократы и либеральные активисты используют новые форумы для разработки стратегий того, как они могут противостоять ДеСантису, если он будет баллотироваться на более высокий пост, полагая, что репутация Флориды в целом теперь неразрывно связана с ДеСантисом и его повесткой дня.

ДеСантис помогает определить повестку дня не только в области образовательной политики.

Законодатели Республиканской партии в нескольких штатах рассматривают предложения о создании сил избирательной полиции штатов, что отражает закон Флориды, который ДеСантис продвигал в 2022 году.

В Джорджии несколько законодателей Республиканской партии предложили законопроект, облегчающий руководителям штатов отстранение окружных прокуроров от должности — закон, который ДеСантис использовал в 2022 году, когда он сместил избранного государственного прокурора от Демократической партии в одном из самых густонаселенных округов штата, Хиллсборо.

Тем временем в штате Миссури законодатели рассматривают вопрос о том, кто может обсуждать сексуальную ориентацию или гендерную идентичность со студентами, а не закон Флориды, принятый в 2022 году. Предложение штата Миссури запрещает любому школьному работнику, включая школьных консультантов или медсестер, обсуждать эти темы с любым учащимся в возрасте до 18 лет, если только этот сотрудник не является лицензированным консультантом по психическому здоровью.

В январе 2023 года Texas Monthly опубликовал статью под названием «Является ли Рон ДеСантис самым влиятельным республиканцем в Техасе?». В статье отмечалось, что законодатели Техаса продвигали множество законопроектов, которые, по-видимому, основаны на политике ДеСантиса в отношении мандатов на вакцинацию, трансгендерного здравоохранения и его полиции штата по проведению выборов.

Политические аналитики, которые внимательно следят за законодательством штатов, предупреждают, что ДеСантис не единственный вдохновитель законопроектов в таких штатах, как Северная Каролина, Индиана и Миссури, которые защитники ЛГБТК называют законами «не говори «гей». Они отмечают, что во многих республиканских штатах руководят губернаторы, такие как Ким Рейнольдс в Айове или Кристи Л. Ноэм в Южной Дакоте, которые уже давно заявили о своей готовности принять участие в культурных битвах.

Мэтт Маковяк, председатель округа Трэвис (Республиканская партия в Остине) отметил, что у ДеСантиса есть некоторое встроенное политическое преимущество, которое позволило ему обойти других лидеров Республиканской партии штата с точки зрения проведения консервативной государственной политики.

В первую очередь, Маковяк отметил, что ДеСантис выиграл от того, что у него относительно слабый законодательный орган, в том числе с ограничением сроков полномочий для законодателей, что облегчает губернатору принятие и получение признания за захватывающие заголовки законов.

А по некоторым вопросам ДеСантис фактически последовал примеру других лидеров Республиканской партии, включая его решение попытаться воспроизвести стратегию Эбботта по транспортировке мигрантов из приграничных штатов в штаты и города, склоняющиеся к демократам.

Маковяк сказал, что ДеСантис оставил след, раздвинув границы своей политики и действий, чего не сделали другие, немного более склонные к риску губернаторы Республиканской партии, включая Эбботта. Он сомневается, что Эбботт, например, отправил бы государственных агентов в другой штат для выявления мигрантов, а затем отправил бы их на изолированный остров, как это сделал ДеСантис в сентябре 2022 года, когда он доставил мигрантов из Техаса в Виноградник Марты в Массачусетсе.

Но поскольку законодатели Республиканской партии из множества штатов стремятся подражать политике ДеСантиса, остается значительная неопределенность в отношении того, будут ли его послание и стиль разработки политики хорошо играть политически за пределами Флориды и Глубокого Юга.

Демократические законодатели в некоторых штатах говорят, что им нравится превращать дебаты по законодательству Республиканской партии в референдум по губернатору Флориды, заявляя, что он стал синонимом радикальной политики, которая отталкивает умеренных избирателей.

«Он — идеальное воплощение болезни трампизма», — сказал член палаты представителей от штата Пенсильвания Малкольм Кеньятта, демократ из Филадельфии, который в 2022 году безуспешно баллотировался на пост губернатора от Демократической партии.

Кеньятта отметил, что в 2022 году кандидат от Республиканской партии Пенсильвании на пост губернатора, сенатор штата Дуг Мастриано, заявил, что хочет сделать штат Кистоун «Северной Флоридой», ссылаясь на его приверженность политике ДеСантиса в отношении пандемических ограничений, школьных программ и законы о выборах. Губернатор Пенсильвании Джош Шапиро (Демпартия) победил Мастриано примерно на 15 процентных пунктов, в то время как демократы также получили контроль над палатой представителей штата впервые за более чем десятилетие.

Шелби Честнат, исполнительный директор Transgender Law Cente, организации по защите гражданских прав, сказала, что защитники ЛГБТК в некоторых штатах добиваются большего успеха в противодействии закону, вдохновленному ДеСантисом, когда они связывают его с широким спектром последних действий губернатора. Честнат охарактеризовал недавнее решение ДеСантиса запретить класс афроамериканских исследований Advanced Placement как пример политического перебора, который не принесет пользы с политической точки зрения во многих северных штатах.

«Мы наблюдаем, как один человек захватывает как можно больше власти, нацеливаясь на сообщества чернокожих, на сообщества ЛГБТК, и остальная часть страны принимает это к сведению», — сказал Честнат.

Грин, депутат от Республиканской партии из Мичигана, возражает, что демократы совершат ошибку, если недооценят потенциальную привлекательность ДеСантиса в северных колеблющихся штатах.

«Между Мичиганом и Флоридой существует очень сильная связь, и это не просто люди, которые ездят туда и обратно по межштатной автомагистрали 75», — сказал Грин. «По мере того, как политика разыгрывается, вы увидите, что стиль политики и лидерства Рона ДеСантиса будет очень хорошо смотреться с жителями Мичигана».

Но даже в Вайоминге, штате, который дал Трампу самый большой перевес на президентских выборах 2020 года, сторонники демократов также считают, что они все ещё могут победить подражательный закон, напрямую связав его с ДеСантисом и Флоридой.

Сенат штата одобрил как законопроект о родительских правах в образовании, который включает положение, запрещающее контент ЛГБТК в младших классах, так и отдельное предложение, которое классифицирует его как «жестокое обращение с детьми» для несовершеннолетнего, получающего гендерно-подтверждающий уход.

3. Внешнеполитическая доктрина ДеСантиса

Если рассматривать заявления ДеСантиса по вопросам внешней политики в целом, он не производит впечатления ни гиперинтервенциониста, ни голубя, ни либерала.

На международном уровне губернаторам штатов обычно не приходится вырабатывать продуманную внешнеполитическую позицию. Тем не менее, Флорида имеет необычно большое влияние за границей, и губернатор Рон ДеСантис высказался по нескольким важным международным вопросам. У него также есть список заявлений и действий по вопросам национальной безопасности, начиная с его работы в Конгрессе.

Во время своего пребывания в качестве представителя Палаты представителей США с 2013 по 2018 год ДеСантис:

критиковал попытки администрации Обамы приспособиться к коммунистической Кубе;

поддержал агрессивные меры, связанные с преследованием и задержанием подозреваемых террористов-салафитов-джихадистов;

критиковал расточительство Пентагона, но поддерживал сильную армию США со всеми бюджетными последствиями;

призвал США оказать помощь Израилю;

он был откровенным критиком раздачи президентом Бараком Обамой контроля над ядерными вооружениями Исламской Республике Иран.

Когда Дональд Трамп был избран президентом, ДеСантис приветствовал выход этой администрации из злополучной сделки с Ираном.

Он также поддержал кампанию Трампа по «максимальному давлению» на Северную Корею.

Будучи губернатором Флориды с 2019 года, ДеСантис:

продолжал привлекать внимание к негативным моментам левых диктатур в Латинской Америке, в том числе на Кубе и в Венесуэле;

подписал закон, определяющий один день в году для чествования жертв коммунистических режимов, настаивая на том, чтобы школьники узнали правду об этом;

В отношении Китайской Народной Республики ДеСантис говорил и делал следующее:

отметил в своем сентябрьском (2022 года) выступлении на конференции Национального консерватизма в Майами, «свободная торговля с Китаем явно не смогла смягчить однопартийное правление, а, наоборот, обогатило этот режим, сделав его ещё более угрожающим, чем когда-либо прежде»;

он считает, что «влияние Коммунистической партии Китая (КПК) представляет собой транснациональную угрозу, а не просто военную угрозу»;

в 2022 году он подписал закон, требующий от компаний, чей бизнес с Флоридой превышает 100 тыс долларов, раскрывать любые связи с Китаем;

он запретил связанный с КПК Институт Конфуция в числе государственных колледжей и университетов США;

он призвал законодательный орган штата Флорида запретить китайским компаниям скупать недвижимость в этом штате, главным образом, земли рядом с военными базами.

Одновременно, ДеСантис не совсем соответствует предвзятым представлениям о том, во что должен верить республиканец. Например, в 2013 году, когда тогдашний президент Обама разрабатывал планы «невероятно малых» авиаударов по Сирии, конгрессмен ДеСантис усомнился в полезности непродуманных планов администрации. Как он сказал в то время:

«Администрация Обамы не сформулировала четкой цели применения военной силы в Сирии, а тем более плана ее достижения. Это тем более проблематично, учитывая реалии сирийской гражданской войны, в которой диктатура Асада (поддерживаемая Ираном и «Хизбаллой») борется с так называемыми повстанцами, населенными суннитскими исламскими сторонниками превосходства и боевиками «Аль-Каиды» (это далеко не неоконсервативная позиция),» - говорил ДеСантис.

Год назад, когда Россия начала СВО на Украине, ДеСантис обвинил администрацию Байдена «в неспособности предотвратить действия России».

Летом 2021 года ДеСантис охарактеризовал хаотический уход Байдена из Афганистана как ужасно слабое решение, способное спровоцировать дальнейшую агрессию. В то же время он признался в определенных сомнениях по поводу предыдущих стратегий США в Афганистане. Однажды он сказал: «После 11 сентября нам нужно было пойти и разгромить «Талибан»* и «Аль-Каиду»*. Но я думаю, оглядываясь назад, мы должны были вернуться домой после этого. Я думаю, что попытки сделать там демократию были очень проблематичными».

Когда дело доходит глобальных институтов, которые почитают либеральные интернационалисты, ДеСантис не проявляет особого почтения:

«Я смотрю на этих людей на Всемирном экономическом форуме, — говорит он, — и думаю, что они просто видят нас как кучку крестьян» (он сопротивляется пробужденному промышленному комплексу, независимо от того, исходят ли его требования из Соединенных Штатов или из-за их пределов. Если Давосу это не нравится, это проблема Давоса);

Он указывает, что Всемирная торговая организация проложила путь к колоссальному подъёму Китайской Народной Республики;

Всемирная организация здравоохранения, по его мнению, неправильно управляла и ошибочно соглашалась с тем же режимом в отношении вируса Ухань три года назад;

Организация Объединенных Наций, на его взгляд, организация, которая может похвастаться многочисленными диктаторами в своих рядах.

Учитывая все обстоятельства, если рассматривать заявления ДеСантиса по вопросам внешней политики в целом, он не производит впечатления ни гиперинтервенциониста, ни голубя, ни либерала. Наоборот, он производит впечатление человека, который выступает за сильную армию США, а также за определенную осторожность и решительность в её использовании.

***

Президентство ДеСантиса не станет «подарком» для России и Китая, особенно учитывая его «нежные» отношения со спецслужбами США после службы в «пыточном лагере» в Гуантанамо и в Командовании специальных операций ВМС США.

Поэтому личность возможного будущего президента США требует глубокого изучения с точки зрения его системы взглядов, сети отношений и психологического профиля.

*запрещённые в РФ террористические организации

Интервью заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации А.Ю.Руденко информационному агентству «Интерфакс», 10 февраля 2023 года

Вопрос: В нынешних геополитических условиях азиатское направление – одно из ключевых с точки зрения построения внешнеполитических и внешнеэкономических связей России. Какие новые задачи появляются в связи с этим у МИД? Идет ли речь об увеличении дипломатического присутствия в этих странах, о расширении или открытии новых посольств и консульств?

Ответ: Россия всегда следовала курсом на продвижение заинтересованного прагматичного взаимодействия с Азией. Это направление и сейчас остается приоритетным, развивается по восходящей. Создававшаяся в течение многих лет ткань сотрудничества с регионом еще более уплотняется.

На фоне нынешней геополитической турбулентности фиксируем возрастающую интенсивность запросов от азиатских партнеров на углубление кооперации по целому спектру областей, включая такие актуальные и острые проблемы, как энергетическая и продовольственная безопасность. Не можем на них не отвечать. При этом стремимся к максимальному сопряжению потенциалов всех региональных объединений и механизмов с нашим участием, будь то Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), диалоговое партнерство с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Восточноазиатский саммит (ВАС), форум «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС) или Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). Где возможно, работаем на укрепление связей с Евразийским экономическим союзом с прицелом на реализацию стратегической задачи формирования широкого партнерства в Большой Евразии.

Эффективным инструментом развития деловых контактов России служит Восточный экономический форум (ВЭФ). Мероприятия ВЭФ в сентябре прошлого года собрали в общей сложности более 7 тыс. ведущих представителей официальных, экспертных и бизнес-кругов 68 стран АТР и других регионов мира. По итогам подписано 296 коммерческих соглашений и меморандумов о намерениях на сумму 3,27 трлн руб. (свыше 51 млрд долл. США), предусматривающих в числе прочего реализацию крупных проектов в областях инфраструктуры, транспорта, разработки полезных ископаемых, строительства, промышленности и сельского хозяйства. Очередная встреча на этой площадке запланирована на 5-8 сентября с.г.

Отдельно остановлюсь на ШОС. Это динамично развивающееся межгосударственное объединение нового типа, эффективно адаптирующееся к происходящим в мире изменениям. По инициативе России в организации начат процесс переосмысления ее роли и путей дальнейшей эволюции. Имеется общее понимание необходимости совершенствования функционирующих в ее рамках механизмов. Гармоничное подключение к этим усилиям новых игроков – а их в последнее время становится все больше (помимо 8 государств-членов в шосовской «семье» – 4 наблюдателя и 9 партнеров по диалогу) – несомненно, отвечает российским интересам. Открываются более широкие горизонты для развития трансрегиональной взаимосвязанности и сотрудничества в различных сферах.

Еще один фокус нашей работы – отношения с АСЕАН, насчитывающие уже свыше трех десятилетий. В этом году мы отмечаем 5-летний юбилей выхода двусторонних связей на уровень стратегического партнерства. Несмотря на геополитическую турбулентность и западный прессинг, не только не снижается интенсивность наших контактов, но и закладываются новые направления и формы прикладной кооперации.

Интерес к налаживанию прагматичного взаимодействия с Россией подтверждается и приглашением нашей страны в качестве партнера по диалогу в Ассоциацию регионального сотрудничества прибрежных стран Индийского океана (АРСИО). С 2021 г. активно работаем по ее повестке дня. В режиме открытой дискуссии охотно делимся с государствами-участниками АРСИО нашим опытом в различных сферах, включая синюю экономику, использование водных биоресурсов, морскую безопасность, чрезвычайное реагирование, образование. Расширяем культурные, туристические и академические обмены.

Мы, конечно, не можем не учитывать деструктивную деятельность в АТР внешних западных сил. Видим попытки разрушить каркас асеаноцентричной архитектуры, вокруг которой в этой части света выстраивается многосторонняя кооперация. Вместо нее предлагаются узкогрупповые, блоковые схемы сдерживания и противодействия, ставящие все страны в жесткое подчинение одному заокеанскому полюсу. К сожалению, некоторые государства региона, являющиеся союзниками США, похоже, не прочь поддаться такому тренду и активно вливаются в данный процесс, невзирая на вполне очевидные последствия фрагментации единого пространства безопасности в АТР.

При этом подавляющее большинство стран АТР продолжают работать в русле внеблоковой созидательной философии, как и прежде ориентированы на соразвитие и сохраняют настрой на наращивание взаимовыгодного сотрудничества с нашей страной. Это именно та надежная «страховочная сетка», которая позволяет России строить прочные отношения на долгосрочную перспективу.

Вопрос: Видим ли мы со стороны азиатских партнеров готовность содействовать развитию нашей технологической отрасли, вносить в нее вклад, в том числе через локализацию своих производств на территории России?

Ответ: Активно работаем по научно-техническому досье со всеми ключевыми партнерами в Азии. Бизнес из дружественных государств с Востока проявляет повышенный интерес к открывающимся на российском рынке возможностям, стремясь заполнить ниши, образовавшиеся после ухода некоторых западных корпораций.

На 14 февраля с.г. по линии российско-асеановского диалогового партнерства запланирована первая встреча министров по науке, технологиям и инновациям. Будут подведены итоги Года научно-технического сотрудничества Россия-АСЕАН (стартовал в феврале 2022 г.), в рамках программы которого было реализовано более полусотни различных инициатив.

Вопрос: Россия значительно нарастила поставки углеводородов, в первую очередь нефти, в Китай и Индию. Есть ли предпосылки для дальнейшего роста объемов, проявили ли интерес к закупкам в целом и к наращиванию поставок наших энергоносителей какие-либо другие страны? Ведется ли обсуждение вопроса расширения инфраструктуры для доставки российских энергоносителей в азиатские страны?

Ответ: Россия наряду с Саудовской Аравией занимает лидирующие позиции по поставкам нефти в Китай. Объемы растут год от года, имеется большой потенциал для их дальнейшего увеличения. Хорошая динамика наблюдается и с Индией.

Параллельно продолжается наращивание экспорта природного газа по трубопроводу «Сила Сибири», существенно возросли поставки СПГ с проектов на полуострове Ямал, участниками которых являются китайские компании. Прорабатываются новые маршруты поставок голубого топлива в КНР.

К закупкам российских углеводородов проявляют интерес и многие другие государства Азиатско-Тихоокеанского региона, включая таких крупных игроков, как Индонезия. Плотные переговоры идут по линии отечественных компаний-экспортеров данного вида продукции.

Вопрос: Россия и Иран недавно договорились о создании альтернативной SWIFT системы обмена финансовой информацией. Планируется ли распространить эту практику на другие страны региона? Насколько за минувший год возросла доля взаимных расчетов в национальных валютах с азиатскими странами?

Ответ: Взаимодействие с Ираном по линии центральных банков и кредитных учреждений активно развивается. В конце января с.г. «на бумаге» закреплено создание прямого канала связи между российскими и иранскими банками через синхронизацию национальных систем передачи финсообщений (СПФС и СЕПАМ).

Продолжим работать с Ираном, стимулируя торговые операции в национальных валютах. В 2021 г. доля расчетов в них превысила 60%. Эта позитивная тенденция сохранилась и в прошлом году.

Системно подходим к вопросу наращивания количества сделок в национальных валютах и с другими заинтересованными партнерами. По последним данным Банка России, за 9 месяцев 2022 г. в результате переориентации торговых потоков на азиатское направление и изменения денежной единицы операций по контрактам, прежде всего с компаниями из Китая, «вес» рубля в российском внешнеторговом обороте возрос с 12,3 до 32,4%, а китайского юаня – с 0,4 до 14%.

Важным шагом в этом направлении стала и принятая в прошлом году Дорожная карта ШОС по увеличению доли национальных валют во взаимных расчетах, призванная способствовать укреплению финансовой стабильности государств-членов и снижению зависимости их экономик от внешних факторов.

Вопрос: Ведется ли обсуждение с северокорейскими властями трудностей, с которыми сталкивается наше Посольство в Пхеньяне в связи с введенными в КНДР жесткими антиковидными ограничениями? Есть ли какие-то позитивные сдвиги по этому вопросу? Нет ли угрозы продолжению работы нашей дипмиссии, если ситуация не изменится? Продолжает ли Россия в этих условиях оказывать Северной Корее гуманитарную помощь?

Ответ: Российско-северокорейские политические отношения сегодня находятся на подъеме. В условиях нынешней сложной международной обстановки наши страны выступают с близких позиций по ключевым вопросам глобальной и региональной повестки. Высоко ценим твердую поддержку Правительством КНДР наших подходов к ситуации вокруг Украины, включая солидарное голосование в ООН и других международных организациях.

Действительно, последние три года российские дипломаты в Пхеньяне испытывают трудности, связанные с сохраняющимися жесткими антиковидными ограничениями, введенными властями КНДР в феврале 2020 г. Данные меры, в частности, предусматривают полное закрытие границ страны на въезд, а также прекращение регулярного транспортного сообщения с соседними государствами, включая Россию. С пониманием относясь к усилиям северокорейской стороны по предотвращению экспансии нового коронавируса, одновременно ставим вопрос о необходимости обеспечения ротации персонала нашего диппредставительства. Рассчитываем, что решение будет найдено. А пока наши коллеги несут дипломатическую вахту в Пхеньяне, демонстрируя лучшие качества отечественных дипломатов – высокий профессионализм, стойкость и выдержку.

Что касается гуманитарной помощи, то Российская Федерация неоднократно поставляла ее КНДР как на двусторонней основе, так и по линии Всемирной продовольственной организации, оказывая поддержку дружественному корейскому народу в преодолении последствий неурожаев и стихийных бедствий. Готовы продолжать гумсодействие в случае встречной заинтересованности.

Вопрос: Рассматриваем ли мы как угрозу нашей безопасности планы Японии в ближайшие годы резко нарастить расходы на оборону? Потребует ли это ответных мер с российской стороны, в том числе военно-технического характера?

Ответ: Начавшийся процесс ремилитаризации Японии вызывает серьезную озабоченность. Об этом, в частности, подробно говорил Министр иностранных дел России С.В.Лавров 18 января с.г. в ходе ежегодной пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2022 году.

Администрация Ф.Кисиды, судя по всему, взяла курс на демонтаж пацифистских положений Конституции, активное наращивание военного бюджета и задействование методов давления, в том числе силового, в навязывании своих подходов к глобальным и региональным вопросам. Подтверждением служат заявления как самого японского премьера, так и представителей его правительства на международных площадках, включая трибуну ООН. В такой риторике слышим отрытый призыв к пересмотру основ существующего послевоенного миропорядка. В этой связи публично и по дипломатическим каналам постоянно предупреждаем Токио о необходимости строго соблюдать Устав Организации Объединенных Наций, положения которого целиком опираются на итоги Второй мировой войны. Будем продолжать добиваться их признания японской стороной в полном объеме.

Вопрос: В свое время Москва и Токио разработали масштабную программу торгово-экономического сотрудничества. Что сейчас от нее осталось?

Ответ: Действительно, в мае 2020 г. Президент Российской Федерации В.В.Путин и бывший в то время Премьер-министром Японии С.Абэ договорились разработать Дорожную карту по активизации российско-японского торгово-инвестиционного сотрудничества. Этот документ должен был включать комплекс практических шагов и конкретных задач для правительств и деловых кругов двух стран. Его реализация позволила бы не только преодолеть возникший в результате пандемии застой в двусторонних обменах, но и вывести их на новый уровень.

Министерство экономического развития Российской Федерации провело совместно с японской стороной масштабную работу, и мы уже были готовы выйти на подписание этой договоренности.

К сожалению, пришедшая к власти в 2021 г. администрация Ф.Кисиды выбрала курс на демонтаж накопленного двумя странами позитива в торгово-экономической сфере. А с началом специальной военной операции на Украине вообще сделала японские компании, по сути, заложниками своей антироссийской политики. За последний год Япония ввела против России 17 «пакетов» персональных и секторальных «санкций», дезавуировала предложенный в свое время С.Абэ «План сотрудничества из 8-ми пунктов». Естественно, в таких условиях и проект Дорожной карты утратил свою актуальность.

Вопрос: Сохранил ли японский бизнес в какой-то степени свое присутствие в России?

Ответ: Этот вопрос относится в большей степени к компетенции экономического блока – Минэкономразвития, Минпромторга и Минэнерго России.

Знаем, что из-за прямого и косвенного воздействия антироссийских санкций, беспрецедентного политического и психологического давления со стороны властей Японии ряд крупных японских компаний приостановили деятельность в нашей стране или полностью ушли с рынка. Освободившиеся экономические ниши уже занимают отечественные и зарубежные предприниматели. Некоторые японские бизнесмены продают активы своим российским партнерам, видимо, с прицелом через какое-то время вновь вернуться в Россию.

Тем не менее, по нашим оценкам, значительное число фирм из Японии старается адаптироваться к новым условиям и продолжает работу. Характерный пример – японские участники нефтегазовых проектов в Сахалинской области.

Хотел бы отметить, что политически заангажированные необдуманные действия администрации Ф.Кисиды серьезно подорвали репутацию Токио как надежного и перспективного делового партнера. Но двери для желающих сотрудничать инвесторов из Страны восходящего солнца остаются открытыми.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 февраля 2023 > № 4331703 Андрей Руденко

Игорь Моргулов: в сотрудничестве России и КНР нет пределов и запретных зон

Россия и Китай за последний год столкнулись с целым комплексом вызовов и сильнейшим давлением со стороны Запада, и при этом смогли отстоять независимость в принятии решений и сохранить крепкие отношения друг с другом. Посол России в Китае Игорь Моргулов в интервью РИА Новости рассказал, нужен ли Москве и Пекину военный союз, почему дипломатия Китая стала напористее, какова позиция КНР по Украине, и почему она не меняется, какие российские товары востребованы в Китае, а также о доле юаня и рубля в двусторонних торговых расчетах, туристах, спорте и любимом блюде китайской кухни.

– Игорь Владимирович, что бы вы назвали главными достижениями российско-китайской дипломатии за прошедший год? На ваш взгляд, на фоне международных потрясений взаимодоверие и взаимопонимание Москвы и Пекина укрепилось или наоборот ослабло?

– Главным достижением российско-китайской дипломатии в прошедшем году я бы назвал то, что мы успешно прошли испытание этим непростым годом. И вообще 2022 год стал в большой степени поворотным в мировой истории, поскольку значительно ускорил те процессы, которые до этого многие годы, а то и десятилетия вызревали. Один из этих процессов – как раз и есть процесс укрепления российско-китайской связки.

В прошлом году у нас в отношениях родилась формула "партнерство, не имеющее границ". Лично мне она очень нравится, мне кажется, что она весьма точно отражает состояние наших отношений. Перспективы нашего сотрудничества поистине безграничны, нет пределов нашему сотрудничеству, в нем нет каких-то запретных зон или запретных тем для обсуждения. Что касается взаимного доверия и взаимопонимания, то за прошедший год их уровень только повысился, и наши отношения, действительно, переживают лучший период за всю историю 400-летнего общения народов России и Китая.

– Чем отличаются ваши впечатления от ранних визитов в Китай и нынешнего пребывания? Что изменилось в стране?

– Вы знаете, очень трудно сравнивать, потому что ранние визиты в Китай я совершал в другом качестве, изменился, наверное, ракурс. В Китай я впервые приехал в 1983 году студентом, потом работал здесь в торгпредстве, в посольстве, конечно, это один угол зрения. Сегодня в позиции посла России – это совсем другой ракурс.

Если вы спрашиваете, что изменилось в Китае, то в Китае изменилось, наверное, абсолютно все. И конечно, если сравнивать Китай сегодняшний и Китай 40-летней давности, это две принципиально разные страны с точки зрения инфраструктуры, материального положения людей, всего, что нас окружает. Но при этом осталась константа – это сам китайский народ, его открытость, его доброе и благожелательное отношение к россиянам, желание дружить с российскими соседями. Все 40 лет, которые я наблюдаю за развитием сотрудничества между нашими странами, это остается неизменным.

– Как, на ваш взгляд, за эти годы изменилась дипломатическая стратегия Китая?

– Я бы не сказал, что за эти годы произошли принципиальные изменения в дипломатической стратегии Китая, и 20, и 30, и 40 лет назад дипломатическая стратегия Китая была направлена на формирование благоприятных внешних условий для социально-экономического развития страны. Полагаю, что эта цель и поныне остается актуальной. Если что и изменилось, то активность китайской дипломатии, соответственно росту экономического веса стран. Это объективный процесс, китайская дипломатия стала более наступательной, более активной, более заметной, что отражает рост совокупной мощи китайского государства.

Но принципиальных изменений в подходах Китая к ключевым международным проблемам не произошло. Это те подходы, которые, собственно, объединяют нас с нашими китайскими друзьями – это одинаковые взгляды на роль Устава ООН, основополагающие принципы международного права, на формирующийся многополярный миропорядок, на принципы равноправия и взаимного уважения, и именно поэтому Россия и Китай часто выступают соавторами разного рода международных инициатив.

– Могли бы вы рассказать о готовящихся двусторонних визитах на высоком уровне? Недавно МИД РФ сообщил, что визит председателя КНР Си Цзиньпина в Россию станет центральным событием в отношениях Москвы и Пекина в 2023 году. Какова программа визита и какие двусторонние соглашения готовятся к подписанию?

– Я всегда удивляюсь повышенному интересу журналистов именно к предстоящим визитам. Между тем, в дипломатии не принято заблаговременно объявлять о подобных поездках, тем более, делать это в ходе интервью. Для этого есть специальный механизм, такие объявления обычно согласовываются, часто синхронизируются, и делается это по линии официальных представителей МИД или администраций президентов.

Отвечая на ваш вопрос, я могу лишь сказать, что предстоящий год обещает быть очень урожайным на взаимные поездки. У нас уже на протяжении многих лет сложилась практика взаимных ежегодных визитов глав государств, и прошлый год не был исключением. Президент России посетил Китай с государственным визитом и принял участие в церемонии открытия зимних Олимпийских игр. Соответственно в порядке очередности в этом году можно ожидать, что председатель КНР приедет к нам. Соответствующее приглашение было сделано 30 декабря во время видеообщения наших лидеров.

Мы очень рассчитываем, что такой визит состоится. С нетерпением ждем приезда председателя КНР в Россию. Действительно, этот визит призван стать важнейшим событием в наших двусторонних отношениях. У меня нет ни малейших сомнений, что к визиту будет подготовлен солидный пакет разного рода двусторонних соглашений и договоренностей, которые придадут мощный импульс развитию всего комплекса российско-китайских отношений.

– Западные страны регулярно призывают руководство Китая повлиять на Россию из-за ситуации на Украине, предпринимает ли китайская сторона такие попытки?

– Призывы повлиять на Россию, мне кажется, даже оскорбительны для Пекина, поскольку Китай является постоянным членом Совета безопасности ООН, и проводит суверенную и независимую внешнюю политику, основанную на собственном национальном интересе, а не на рекомендациях или советах кого-либо из-за рубежа.

– Китай занял нейтральную позицию по украинскому конфликту и последовательно выступает за мирное урегулирование. На ваш взгляд, это происходит потому, что Пекин понимает мотивацию России в конфликте на Украине или же потому, что видит в этом политическую и экономическую выгоду для себя?

– С самого начала украинского конфликта Китай занял сбалансированную позицию, высказался за скорейшее достижение мирного урегулирования. При этом официальные представители КНР неоднократно публично заявляли о понимании истинных первопричин конфликта, указывая на деструктивную роль США и их сателлитов в разжигании этого конфликта, призывали к учету интересов в области безопасности всех вовлеченных сторон.

В Пекине прекрасно понимают непосредственные угрозы, которые создает приближение военной инфраструктуры НАТО к российским границам, знают об отказе от нашего серьезного предложения обстоятельно поговорить о вопросах безопасности в Европе, которое мы сделали в конце 2021 года. Знают и верно оценивают последствия антиконституционного переворота на Украине в 2014 году и саботаж Киевом и его западными покровителями Минских договоренностей. Хорошо осведомлены китайские друзья и о преступлениях украинских националистов на Донбассе в течение восьми лет, которые предшествовали СВО.

И, наконец, Китай осуждает односторонние нелегитимные санкции в отношении нашей страны и неоднократно публично заявлял, что никогда к ним не присоединится, несмотря на внешнее давление. Мне представляется, что это все наши китайские партнеры делают исходя не из каких-то конъюнктурных соображений, а просто потому, что эта линия полностью укладывается в русло их принципиальной позиции, которой Пекин придерживается на международной арене уже многие годы, и мы с уважением относимся к этой позиции.

– Как вы считаете, изменится ли структура дипломатического взаимодействия между Россией и Китаем в связи с вступлением в должность нового главы МИД КНР Цинь Гана? Удалось ли вам уже пообщаться с ним?

– Пока с новым министром пообщаться не удалось. По прибытии в Пекин в качестве нового посла России меня принимал бывший министр иностранных дел Ван И, за что я ему очень признателен, поскольку такой протокольной практики в Китае не существует, но для России было сделано исключение. Мы провели очень полезную обстоятельную беседу.

Что касается структуры нашего дипломатического взаимодействия, то она останется прежней, визави Цинь Гана является министр иностранных дел России Сергей Викторович Лавров. Ван И как куратор внешней политики в Политбюро ЦК КПК руководит канцелярией комиссии по международным делам ЦК и в этом качестве стал партнером секретаря Совета безопасности России Николая Платоновича Патрушева в рамках уже многие годы функционирующего между нами консультационного механизма по вопросам стратегической безопасности. Так что будем по уже установившимся каналам продолжать дипломатическое взаимодействие с нашими партнерами.

– В 2022 году Китай вновь стал главным торговым партнером России, при этом экспорт из России в Китай значительно превышает российский импорт из КНР. За счет чего мы видим такой рост?

– Не секрет, что "локомотивом" наших торгово-экономических связей является энергетическая отрасль, поэтому основной прирост был достигнут за счет роста поставок энергоресурсов. В общей стоимости отечественного экспорта в Китай они занимают порядка 75%. Причем речь идет как о наращивании количественных показателей поставок нефти, газа, угля, СПГ, так и о повышении ценовых метрик.

Что касается китайского экспорта, то был период весной прошлого года, когда экспорт в Россию "просел", но эта ситуация выправилась в течение года, и уже по его итогам в целом китайский экспорт Россию показал прирост на 12,8%. Причем, если брать динамику, которую мы наблюдали в декабре 2022 года, то отталкиваясь от нее, можно сделать предположение, что китайский экспорт в Россию будет продолжать расти очень быстрыми темпами, и мы выйдем на сопоставимые объемы товаропотоков в обе стороны.

– Насколько успешно продвигается реализация плана по наращиванию несырьевого экспорта в Китай?

– Что касается несырьевого экспорта, то в феврале 2022 года была подписана Дорожная карта по высококачественному развитию российско-китайской торговли товарами и услугами. В ней как раз и обозначены ключевые направления по совершенствованию структуры и расширению товарной номенклатуры несырьевого российского экспорта. Все эти направления в полной мере реализуются. Я бы выделил, на мой взгляд, наиболее интересные – это агропромышленная продукция, у нас в прошлом году рост очень большой по данной номенклатуре – 43%. С учетом таких темпов и большой востребованности российского продовольствия в Китае, вижу здесь хорошие перспективы для нашего экспорта. Речь идет прежде всего о продуктах водного промысла, пищевой промышленности, а также мясе, зерне и масличных культурах.

Перспективным остается расширение экспорта в КНР пиломатериалов, мы занимаем сегодня 35% китайского рынка данной продукции. Высокие показатели роста демонстрирует целлюлозно-бумажная промышленность, поставки недрагоценных металлов и изделий из них, продукции химической промышленности, в первую очередь удобрений.

Если говорить о среднесрочном временном отрезке, я бы обратил внимание на перспективу поставок в Китай продукции газохимии и нефтехимии, поскольку на нашей территории планируются к вводу в эксплуатацию соответствующие производственные мощности недалеко от китайской границы, и можно ожидать увеличения таких поставок.

– Какие показатели по двустороннему товарообороту ожидаются в текущем году?

– Что касается прогноза по объему товарооборота, то с учетом нестабильной экономической ситуации в мире, трудно сейчас делать какие-то расчеты, тем более что ряд международных экспертов предрекают рецессию в мировом хозяйстве. Но в целом можно быть уверенными, что мы преодолеем планку в 200 миллиардов долларов, которую наши лидеры установили в качестве целевого показателя, и думаю, преодолеем ее с большим запасом.

– В последний год власти наших стран регулярно заявляли о необходимости наращивания взаимных расчетов в национальных валютах, каковы на данный момент достижения на этом направлении? Не влияют ли западные антироссийские санкции на прогресс в этой области?

– Влияют, но как раз в обратном смысле, то есть не препятствуют росту взаиморасчетов в национальных валютах, а наоборот помогают ему. Хочу подчеркнуть, работу по формированию независимой финансово-банковской инфраструктуры в двусторонних отношениях мы начали достаточно давно, и, действительно, санкционная война со стороны недружественных стран в отношении отечественного финансового сектора лишь подтолкнула компетентные ведомства наших стран к тому, чтобы активизировать шаги на данном направлении.

Сегодня по итогам прошлого года мы оцениваем долю использования нацвалют во взаимной торговле примерно в 50%, то есть примерно половина товарооборота у нас сегодня обслуживается в юанях и в рублях. Рост за прошедший год – в два раза, темпы очень впечатляющие. К особо значимым достижениям прошлого года я бы отнес и то, что мы перешли на расчеты в национальных денежных единицах за поставки отдельных наименований энергоресурсов. С учетом того удельного веса, который занимают энергоресурсы в двустороннем товарообороте, это очень важное решение.

Хочу также обратить внимание, что в России существенно возрос спрос на китайскую национальную валюту. В прошлом году в паре юань-рубль на Московской бирже объем торговли увеличился в 100 раз и превысил объем торгов в паре рубль-доллар. Кроме того, в течение прошлого года набрала популярность практика выпуска облигаций в китайской валюте российскими предприятиями. Это делали такие наши крупные компании как "Роснефть", "РУСАЛ", "Металлоинвест" и многие другие. Население очень активно интересуется кобейджинговыми картами платежных систем "Мир" и UnionPay, их выпуск вырос в пять раз.

Так что еще раз повторю: антироссийские санкции не только не сдержали это направление нашего взаимодействия, а, наоборот, придали дополнительный импульс последовательному уходу от монополии доллара во внешней торговле и построению действительно независимой финансовой инфраструктуры.

– После снятия ковидных ограничений, начались контакты между приграничными регионами России и Китая. Какие мероприятия в этом году свяжут регионы Северо-Востока Китая и Дальнего Востока России?

– Региональное сотрудничество является важной составляющей нашего взаимодействия с Китаем. Я буквально на прошлой неделе был с визитом в провинции Хэйлунцзян, в городе Харбин. Неслучайно выбрал в качестве своей первой поездки по стране именно эту приграничную с Россией провинцию, где традиционно сильно развито торгово-экономическое, культурное и гуманитарное взаимодействие с соседними российскими регионами. Хочу сказать, что и в провинции Хэйлунцзян, и в других китайских регионах очень много планов по развитию регионального взаимодействия с российскими партнерами.

Что касается нашей страны, то, как вы знаете, на российском Дальнем Востоке созданы особые условия, обеспечивающие привлекательные инструменты для китайских инвесторов. Имеются 23 территории опережающего развития, пять свободных портов. Для резидентов этих территорий действует льготный режим налогообложения, оказывается адресная инфраструктурная поддержка. Наши регионы регулярно проводят для китайских инвесторов презентации, ведут поиск новых перспективных проектов с участием китайского капитала.

Если говорить о мероприятиях на 2023 год, то у нас это, безусловно, в первую очередь Восточный Экономический Форум, который запланирован на начало сентября, и в рамках которого ожидается бизнес-диалог Россия-Китай, профильные отраслевые сессии, двусторонние деловые встречи с партнерами.

Планируем провести второе заседание Делового совета "Дальний Восток и Байкальский регион и Северо-Восток Китая". Это, скорее всего, состоится где-то ближе к концу нынешнего года. Планируется четвертое заседание Постоянной рабочей группы по сотрудничеству в Арктике. Это тоже очень интересное направление взаимодействия в рамках Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств.

Из других мероприятий я бы выделил Международную выставку 7-е Российско-Китайское ЭКСПО, которая в этом году состоится в июле в Екатеринбурге. Наши китайские партнеры подтверждают большой интерес к участию в этом мероприятии. Корпорация развития Дальнего Востока планирует провести в Китае роуд-шоу по презентации инвестиционного и экспортного потенциала Дальнего Востока и арктической зоны России.

Китайская сторона тоже наметила ряд мероприятий, нацеленных на развитие деловых связей с нашими сопредельными регионами. В Харбине местные власти активно приглашали нас принять участие в Харбинской международной торгово-экономической ярмарке, которая традиционно проводится в этом городе, в пандемийные годы она проводилась в гибридном формате, а в этом году партнеры планируют провести ее очно в июне. В сентябре приглашают нас на ЭКСПО экологически чистых продуктов питания и на Международную выставку новых современных материалов.

Активную роль в развитии двусторонних связей играют города, расположенные на границе, и связи на муниципальном уровне. В августе два города-побратима Благовещенск и Хэйхэ проведут традиционную Российско-китайскую ярмарку культуры и искусства, а в июле состоится Международная выставка приграничной торговли в Суйфэньхэ.

Сейчас с визитом в Китае находится делегация правительства Москвы. Москвичи посетили и Харбин, и насколько мне известно, договорились о ряде мероприятий в текущем году, которые пройдут на севере Китая, а также в Пекине и в других китайских городах.

– Как обстоят дела с развитием российской части острова Большой Уссурийский? О китайской части мы довольно часто получаем информацию через СМИ, и знаем, что у них происходит. Планируется ли строительство какой-нибудь инфраструктуры на российской части в ближайшее время?

– Вы знаете, я тоже, когда находился в Харбине, обсуждал с представителями местных властей перспективы совместного освоения и развития инфраструктуры на острове Большой Уссурийский. Остров этот действительно уникален, поскольку через него проходит российско-китайская граница, где-то порядка 9,5 км общий участок границы.

Отвечу на ваш вопрос так. В настоящее время рассматриваются разные варианты совместного освоения и совместного развития этой территории. Я бы не хотел предвосхищать те решения, которые сейчас обсуждаются экспертами двух стран. Есть разные планы относительно того, что следует создать на этом острове, как его использовать. Есть варианты, касающиеся торгово-логистического направления, экологического развития острова, создания на нем зоны свободной торговли, и так далее.

Все это изучается экспертами, еще раз повторю, что не хотел бы предвосхищать те решения, которые будут приняты. Но твердо знаю одно – это будет совместный проект и совместная работа. И также хорошо знаю, что остров станет ярким символом нашей дружбы и нашего приграничного сотрудничества. Самой судьбой этой территории предначертано стать российско-китайским совместным проектом. Работа в этом направлении ведется.

К сожалению, есть и не очень благоприятный фактор – это высокие затраты на строительство гидрозащитных сооружений, поскольку остров подвержен подтоплениям. Ряд объектов, которые китайская сторона построила на острове в 2013 году, серьезно пострадали во время разрушительного паводка на реке Амур. И это требует достаточно серьезных капиталовложений. Но в любом случае обе стороны занимаются этими вопросами. Уверен, что остров станет образцом нашего сотрудничества в приграничье.

– Губернатор Амурской области Василий Орлов недавно заявил, что пассажирское направление автомобильного моста через Амур, где сейчас идут только грузы, заработает к концу года. Можете ли вы подтвердить эту информацию? Есть ли планы по запуску пассажирского сообщения по железнодорожному мосту Тунзян-Нижнеленинское?

– Автомобильный мост пока работает в грузовом варианте. С момента запуска в июне по мосту перевезено порядка 100 тысяч тонн грузов. Запуск пассажирского сообщения прорабатывается. При этом необходимо учитывать, что пограничный пункт Кани-Курган на российской стороне работает по временной схеме. Соответственно, пока там не будет создан постоянно действующий пункт пропуска с возможностью пограничного и таможенного оформления пассажиров, говорить о запуске пассажирского сообщения было бы преждевременно. Но, безусловно, по мере готовности данного объекта, мы будем с китайскими партнерами обсуждать вопрос открытия пассажирских перевозок. Раз губернатор сказал, что это будет сделано к концу года, очень рассчитываю, что так оно и случится.

Что касается железнодорожного моста, то здесь ситуация сложнее, поскольку данный проект изначально предусматривал движение в одну сторону: перевозку грузов из России в Китай. Именно эта схема сейчас и используется. Поэтому, если говорить о возможности открытия железнодорожного сообщения по данному мосту, то нужно сначала создать инфраструктуру, которая позволила бы организовать движение в обе стороны. То есть если инфраструктура будет позволять двигаться по мосту в обе стороны, тогда можно будет обсуждать и грузовое, и пассажирское сообщение.

– После отмены противоэпидемиологических ограничений в Китае появилась надежда на возобновление туризма, образовательных и научных обменов. Ожидаете ли вы роста количества китайских туристов в Россию в этом году?

– Во-первых, мы приветствуем решение китайских властей о возобновлении туристических поездок своих граждан за границу, включая Россию. На сегодняшний день с российской стороны какие-либо препятствия для таких поездок отсутствуют. Мы ожидаем скорейшего восстановления турпотока из КНР в нашу страну, которая всегда была очень интересной и притягательной для китайских путешественников.

Но со своей стороны ждем и скорейшего возобновления поездок российских туристов в Китай. Пока такое решение партнерами не принято, и мы надеемся, что в самое ближайшее время оно состоится. Наши туристы, как мне кажется, очень соскучились по Китаю. Прогнозирую, что туристический поток будет внушительным в оба направления.

– На фоне попыток развитых стран изолировать Россию, в том числе в научном сообществе, можно ли говорить о том, что она все еще привлекательна для китайских студентов и ученых? Ожидается ли в этом году открытие новых двусторонних образовательных и научных программ?

– Российское высшее образование традиционно высоко котируется в Китае. Развивается экспорт наших образовательных услуг в Китай, мы также используем те возможности, которые нашим студентам и ученым предоставляют китайские друзья здесь в Китае.

Понятно, что в последние два-три года в эти процессы вмешалась пандемия, и из-за нее большинство студентов учились дистанционно. Но сейчас поток китайских учащихся в Россию полностью восстановился, если в 2021 году мы выдали 4,5 тысячи учебных виз в Россию, то в 2022 году – уже 17 тысяч учебных виз. Это выше допандемийных показателей. В прошлом году наша страна выделила Китаю 950 мест для обучения за счет средств федерального бюджета, по государственной стипендии, в этом году – одну тысячу мест, то есть здесь тоже видим рост. Мы также видим значительное увеличение числа конкурсных заявок от китайских абитуриентов, что свидетельствует не о падении, а наоборот, о росте интереса к получению образования в России.

Причем надо иметь в виду, что большая часть китайских студентов учатся у нас на платной основе по долгосрочным программам, таким образом можно сказать, что студенты, а точнее их родители, голосуют юанем в пользу российского образования и тем самым демонстрируют не только доверие к нашему высшему образованию, но и уверенность в безопасности обучения в России.

В прошлом году были достигнуты значительные результаты в сфере науки и образования: окрылись три новых совместных института, прошел первый Форум российско-китайских ассоциаций университетов, в котором приняли участие представители 13 межвузовских объединений. В нынешнем году ожидаем дальнейшего продвижения проекта совместного кампуса СПбГУ и Харбинского политехнического университета, реализации планов по созданию совместного вуза между Уральским федеральным университетом им. Б.Н. Ельцина и Хэнаньским университетом науки и техники.

Ну и, конечно, не стоит забывать о нашем флагманском совместном проекте – Университете МГУ-ППИ в Шэньчжэне. Всего же в Китае на сегодняшний день 95 совместных российско-китайских образовательных программ и 18 совместных институтов в составе китайских вузов. Уверен, что направления образования и науки будут в ближайшее время в нашем сотрудничестве очень активно развиваться.

– Олимпийский совет Азии недавно принял решение пригласить российских спортсменов на Азиатские игры, чтобы дать им возможность поучаствовать в отборе на ОИ-2024 в Париже. Игры пройдут осенью в Ханчжоу. Как вы считаете, хорошо ли это для российского спорта? Сможет ли участие российский спортсменов перевесить чащу весов в пользу Азиатских игр как альтернативы Олимпиады?

– Мы высоко ценим предложение Олимпийского совета Азии пригласить российских атлетов для участия в Азиатских играх. Данное решение демонстрирует приверженность этой организации основополагающим принципам олимпизма, в основе которых – честная конкуренция и отсутствие дискриминации в отношении спортсменов.

Вообще хочу сказать, что отстранение российских спортсменов от участия в международных соревнованиях – это, наверное, одно из самых отвратительных проявлений оголтелой русофобии со стороны засевших в международных спортивных ассоциациях западных чиновников.

В прошлом году в России прошел ряд открытых соревнований, в которых участниками стали представители Азии. Наша страна заинтересована в обмене опытом и знаниями, в проведении соревнований со спортсменами из стран региона, и приглашение на игры в Ханчжоу, безусловно, позитивно скажется на развитии российского спорта.

Вместе с тем я не стал бы называть Азиатские игры альтернативой Олимпиаде, все-таки Олимпиада остается главным международным спортивным состязанием, несмотря на политические игрища Запада. Россия была, есть и будет великой спортивной державой, и отсутствие российских спортсменов на любом крупном международном соревновании делает его неполноценным и неинтересным для многих зрителей. Кстати, думаю, что за попытками отстранить наших спортсменов от крупных состязаний стоит еще и банальная боязнь конкуренции с нашими великолепными атлетами.

– Продолжая тему спорта: 2022-2023 годы объявлены Годами российско-китайского сотрудничества в области физкультуры и спорта. Какие мероприятия запланированы? И какое значение это окажет в условиях давления на российский спорт?

– Прошлый и нынешний годы были объявлены нашими лидерами перекрестными Годами сотрудничества в области физической культуры и спорта. Данный проект – уникальный, ранее Россия ни с кем не организовывала такие спортивные годы, и весьма символично, что дружественный Китай стал первой страной, с которой мы проводим подобного рода мероприятие.

Понятно, что в прошлый пандемийный год проводить очные спортивные соревнования было сложно, хотя мы и это смогли сделать. Как вы знаете, в декабре 2022 года в Чанчуне состоялись III Российско-китайские молодежные зимние игры. Также в декабре прошлого года министры спорта двух стран подписали План проведения совместных мероприятий на 2023 год, включающий в себя более 600 совместных спортивных событий, среди которых практически все виды спорта. Среди них одно из центральных –Российско-Китайские летние молодежные игры, которые состоятся в Чунцине летом этого года.

Кстати, есть идея, и мы сейчас обсуждаем ее с коллегами из ШОС, о том, чтобы сделать эти игры открытыми для спортсменов из стран Шанхайской организации сотрудничества. Это наша инициатива, полагаю, она может быть интересной для представителей большой семьи ШОС.

Если возвращаться к плану годов спортивных обменов, то в него включены также такие уникальные соревнования нового формата как "Игры Будущего", которые объединяют классический спорт, киберспорт и новые технологии. Первые "Игры Будущего" пройдут в Казани в марте 2024 года. Учитывая, что Китай является мировым лидером по киберспорту, мы, конечно, заинтересованы и ожидаем участия китайских спортсменов в этом проекте.

– Китай в последние годы активно наращивает свое присутствие в Арктике, не идет ли это вразрез с интересами России в регионе? Как на данный момент развивается сотрудничество Пекина и Москвы в Заполярье? Готовятся ли какие-то новые совместные проекты, научные экспедиции или военные учения России и Китая в Арктике?

– Китай очень серьезное внимание уделяет Арктике, сферы интересов Пекина самые разнообразные. Это и научные исследования, и сохранение биоразнообразия, и борьба с изменением климата, и создание транспортно-логистической инфраструктуры.

Что касается нашей двусторонней кооперации, то она с каждым годом интенсифицируется и охватывает широкий круг направлений, включая научные обмены и туризм. Для укрепления взаимодействия в этой области еще в 2017 году была создана рабочая группа по сотрудничеству в Арктике. В принятом в прошлом году главами наших государств Совместном заявлении о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, отдельно говорится о необходимости углубления арктической кооперации и совместного развития маршрутов в северных широтах.

Россия заинтересована в укреплении потенциала региона за счет привлечения инноваций и прикладных технологий. В данном контексте мы приветствуем участие нерегиональных игроков в этой работе и естественно нашего стратегического партнера – Китая – в реализации проектов в Заполярье.

В свете снятия ковидных ограничений мы рассчитываем на скорейшее возобновление туристических обменов и восстановление контактов в научно-исследовательской сфере в Арктике. В качестве перспективных направлений для совместных научных исследований я бы назвал мониторинг климатических изменений в Арктике, исследование флоры и фауны, причем им можно заниматься как в рамках рабочих групп Арктического совета, так и на базе строящейся международной арктической научной станции "Снежинка".

– Россия и Китай неоднократно заявляли о желании усилить взаимодействие для решения проблем Корейского полуострова. Какие конкретные результаты этого взаимодействия вы можете называть? Какие шаги будут предприняты сторонами в ближайшее время?

– Мы поддерживаем высокий уровень координации в корейских делах, регулярно согласовываем наши совместные шаги по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова. Один из первых визитов, которые я нанес в МИД КНР, когда приехал сюда в конце прошлого года, был визит к спецпредставителю правительства КНР по делам Корейского полуострова Лю Сяомину. На этой неделе я встречался с новым заместителем министра иностранных дел Китая Сунь Вэйдуном, и мы тоже обсуждали проблемы Корейского полуострова.

Должен сказать, что, к сожалению, что в прошедшем году обстановка на Корейском полуострове ухудшилась. Соединенные Штаты не демонстрируют готовности к учёту законных озабоченностей Пхеньяна в сфере безопасности, а наоборот используют фактор Северной Кореи в качестве предлога для наращивания своего военного присутствия в регионе. При этом Вашингтон вовлекает в свои опасные игры Японию и Южную Корею, вследствие чего мы наблюдаем эскалацию напряженности, чреватую выходом ситуации из-под контроля.

Во второй половине прошлого года США, Южная Корея и Япония провели серию беспрецедентных по масштабам военных учений. Видимо, надеялись как-то "устрашить" северокорейцев, но все это имело ровно обратный эффект, и на фоне военного давления и военных провокаций со стороны США и их союзников Пхеньян заявил об отсутствии заинтересованности в возобновлении переговоров по вопросам ядерного разоружения.

В складывающейся, я бы назвал ее патовой, ситуации взаимодействие России и Китая имеет очень важное значение. Несмотря на нынешний виток обострения, принципиальные подходы наших стран к ситуации на полуострове не претерпели изменений, мы последовательно выступаем за мир и стабильность на безъядерном Корейском полуострове.

Москва и Пекин в свое время разработали ряд совместных предложений и инициатив, они носят сугубо конструктивный характер. Эти инициативы выдвинуты на площадке ООН, нами подготовлены проекты политико-гуманитарной резолюции Совета безопасности, а также план действий, предусматривающий конкретные, выверенные буквально по хронометражу шаги в направлении политико-дипломатического урегулирования проблем полуострова. Эти документы лежат на столе у партнеров по шестисторонним переговорам уже достаточно продолжительное время, и, наверное, требуют определенной актуализации. Но вынужден констатировать, что наши западные партнеры пока не готовы согласиться с российско-китайскими идеями и остаются зацикленными на политике санкционного удушения Пхеньяна.

Тем не менее, мы с китайскими друзьями руки опускать не намерены. Будем продолжать совместные целенаправленные усилия, исходя из того, что вооруженный конфликт на полуострове имел бы катастрофические последствия и не отвечает ничьим интересам.

– Китай и Россия активно наращивают военное взаимодействие, проводят совместные учения и патрулирования. Все это вызывает большой резонанс и осуждение со стороны Запада. В чем для себя Китай видит выгоду в наращивании военного сотрудничества с Россией, даже несмотря на давление Запада и неоднократные обвинения в предоставлении России военной помощи в украинском конфликте? Есть ли движение в сторону военного союза?

– Смотрите, я только что упомянул, что США, Южная Корея и Япония проводили масштабные маневры в конце прошлого года в районе Корейского полуострова, и это, по их логике, не должно вызывать ни у кого вопросов. Как только мы с Китаем организуем совместные учения или совместное патрулирование, будь то в двустороннем формате или в формате ШОС, это сразу же вызывает осуждение. Классический пример двойных стандартов.

Мне вряд ли корректно отвечать, какие мотивы движут Китаем, когда он подходит к военному сотрудничеству с Россией. Оставлю этот вопрос для ответа нашим китайским партнерам. Скажу только, что Китай – суверенная страна, которая сама определяет, что отвечает ее национальным интересам, а что нет, и понятно, что такая страна как Китай не поддается внешнему давлению, предпринимает необходимые меры для обеспечения собственной безопасности.

Наше военное сотрудничество является абсолютно легитимным, оно соответствует всем нормам международного права, не направлено против третьих стран и любые обвинения в обратном являются абсолютно беспочвенными.

Что касается военного союза, то тот формат, который в настоящее время сложился между нашими странами, признается обеими сторонами оптимальным, тем более что, как мы говорим, по многим параметрам наши отношения сегодня превосходят союзнические, если понимать под ними военно-политические союзы старого образца времен "холодной войны". Характер сложившихся у нас с Китаем отношений дает необходимый ресурс гибкости обеим сторонам, и в то же время лишает нас каких-то ограничителей, как я уже говорил, у нас нет запретных зон в плане дальнейшего развития нашего партнерства. Мне кажется, такое положение дел, в полной мере устраивает обе стороны.

– Китай, несомненно, занимает важное место в вашей биографии, могли бы вы рассказать, что для вас в Китае особо дорого, какие ваши любимые китайская книга, фильм и блюдо?

– Моя любимая китайская книга связана с детством, и точнее с юностью, когда я впервые прочитал "Записки о Кошачьем городе" Лао Шэ. Это небольшое по объему, но очень сильное произведение произвело на меня глубокое впечатление. Это сатирический памфлет, своего рода, антиутопия, кстати, очень популярный сейчас среди современной молодежи жанр, но написанный в 1933 году. Книга поражает и своей гуманистичностью, и пророчеством, Лао Шэ – выдающийся мыслитель и публицист, уже тогда сумел предвидеть очень многие вещи, которые потом случились как в самом Китае, так и в других странах.

Не говорю уже о том, что главный герой книги, попав в Кошачий город на Марсе, спасается в том числе благодаря коробку спичек. Вижу в этом прямую перекличку с одним из моих любимых советских фильмов "Кин-дза-дза!", не знаю, читали ли Лао Шэ его авторы Габриадзе и Данелия. Кстати, одно из моих любимых мест в Пекине – это чайная "Лао Шэ", где здорово воссоздается атмосфера старого Пекина.

Одного любимого китайского фильма нет. Мне, как и многим в 1990-е годы, нравился поэтический язык Вонг Карвая, в целом тогдашняя новая волна китайского кино. С большим интересом смотрел фильмы Чэнь Кайгэ, Чжан Имоу, особенно, где играла великолепная Гун Ли. Не могу сказать, что особо внимательно слежу за китайским кино сегодня, хотя знаю, что этот вид искусства очень популярен в Китае, и кстати, вижу хорошие перспективы для нашей совместной копродукции и для проката российского кино здесь. Из последнего, что довелось видеть, понравился снятый в Голливуде китайским режиссером Лулу Ванг на китайском языке фильм "Прощание". Очень трогательная история о простых человеческих и семейных ценностях и о том, что, где бы не находились китайцы, – а по сюжету судьба разбрасывает членов семьи в США и в Японию – они остаются патриотами своей родины.

Поскольку люблю острое – мой приоритет сычуаньская кухня. Предпочитаю ее не только за жгучую остроту, но и – в еще большей степени – за неожиданные сочетания, такие как, например, "юйсян жоусы" – мясо с ароматом рыбы. Никогда не откажусь от порции вкусных китайских пельменей. Застал еще времена, когда в пекинском парке "Житань" пельмени можно было купить по три фэня за штуку. Сейчас, наверное, трудно поверить, что такие цены существовали, их нет и в помине, но любовь к пельменям осталась.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2023 > № 4324626 Игорь Моргулов

Андрей Кулик: Москва готова возобновить полноформатный диалог с Сеулом

Несмотря на то, что Сеул присоединился к части инициированных Западом ограничений, Москва не ставит Южную Корею в один ряд с откровенно недружественными государствами и готова к поиску путей взаимовыгодной кооперации, заявил посол России в Республике Корея Андрей Кулик. В интервью РИА Новости по случаю профессионального праздника – Дня дипломатического работника – он рассказал, как оценивают в Москве "смелую инициативу" президента Юн Сок Ёля по денуклеаризации КНДР, работает ли "прямая линия" между руководством России и Республики Корея, как продвигается сотрудничество двух стран в сфере экономики и информационной безопасности, и почему недоброжелателям никак не удается разорвать тесную историческую взаимосвязь России и Кореи.

– Как вы оцениваете отношения Москвы и Сеула в условиях происходящих глобальных перемен, включая присоединение Республики Корея к антироссийским санкциям коллективного Запада в связи с проведением спецоперации ВС России на Украине? В каком состоянии находится двусторонний диалог? В каких областях контакты продолжаются? Как в целом вы видите перспективы развития двустороннего взаимодействия в ближайшие годы?

– Присоединение Республики Корея к антироссийским санкциям возглавляемого Вашингтоном "коллективного Запада" в связи с событиями на Украине было неизбежным в условиях мощного прессинга с американской стороны. Не стоит забывать, что Республика Корея– ближайший союзник США, на территории которого дислоцирована крупная группировка американских войск численностью 28,5 тысячи человек. Безусловно, данный шаг Сеула нанес немалый ущерб российско-южнокорейским отношениям, которые на протяжении трех десятилетий после их официального установления в 1990 году неизменно выстраивались на принципах добрососедства, взаимоуважения и обоюдовыгодного сотрудничества. Тем не менее, южнокорейцы, в отличие от своих западных партнеров, стремятся проводить более сбалансированную, прагматичную линию на российском направлении, воздерживаются от вовлечения в "украинский конфликт", не присоединились к усилиям "картеля покупателей" по установлению "потолка цен" на российскую нефть и нефтепродукты. Это свидетельствует о заинтересованности Республики Корея в сохранении возведенной совместными усилиями архитектуры двустороннего взаимодействия и дальнейшей реализации потенциала сотрудничества двух стран.

Несмотря на снижение в целом динамики политического диалога Москвы и Сеула после начала СВО, были продолжены обмен посланиями на высшем и высоком уровнях, двусторонние рабочие контакты, включая краткую беседу министров иностранных дел "на полях" министерского совещания стран-участниц Восточноазиатского саммита в Пномпене в августе. Поддерживался диалог по проблематике корейского урегулирования на уровне заместителей министров, которые встретились в рамках мероприятий по линии "Группы двадцати" на острове Бали в июле, а также неоднократно разговаривали по телефону. Осуществлялось взаимодействие между другими профильными ведомствами, в том числе правоохранительными, по вопросам безопасности, противодействия терроризму и оргпреступности, нелегальной миграции.

Весьма ощутимый удар санкции нанесли по российско-корейским торгово-экономическим связям. Была парализована работа координирующих механизмов, включая профильную межправительственную комиссию, а также проводимого с 2018 года ежегодного Форума межрегионального сотрудничества. По данным корейской статистики, в 2022 году объем двустороннего товарооборота сократился на 23% до 21,139 миллиарда долларов США. По причине возникших транспортно-логистических и расчетно-платежных проблем корейские предприятия по производству автомобилей и бытовой электроники в России были вынуждены приостановить свою деятельность. Вместе с тем продолжилось взаимовыгодное сотрудничество в ряде других практических областей.

Что касается перспектив развития российско-корейского взаимодействия, то в этом вопросе я придерживаюсь оптимистичного взгляда. Безусловно, многое будет зависеть от позиции южнокорейской стороны. Очевидно, что большинство стран Азии, Африки и Латинской Америки ориентированы на равноправный диалог, взаимовыгодное сотрудничество, совместные усилия в целях выстраивания инклюзивной и демократичной системы международных отношений на основе уважения интересов всех государств, а не только стремящегося навязывать всем свои собственные правила Вашингтона. Россия готова к возобновлению полноформатного диалога и сотрудничества с Республикой Корея, совместному поиску путей продолжения взаимовыгодной кооперации в новых международных условиях. Рассчитываем на аналогичный настрой Сеула.

– Республика Корея была включена правительством России в перечень "недружественных" государств в связи с присоединением Сеула к антироссийским санкциям Запада. Как восприняли это корейцы, которые долгое время сотрудничают с Россией? Остались ли среди них друзья нашей страны? Как сейчас относится южнокорейская общественность к России при том, что местные СМИ весьма предвзято освещают российскую тематику с опорой на западные и украинские источники? Стало ли посольству сложнее работать здесь? Какие цели ставятся на 2023 год?

– В русле антироссийской линии Запада южнокорейская сторона приняла ряд ограничительных мер в сферах финансов и экспортного контроля, что повлекло за собой пропорциональные ответные меры, оказало негативное влияние на двустороннее торгово-экономическое сотрудничество. Вместе с тем Сеул ограничился присоединением к первичному пакету санкций, воздержался от введения персональных рестрикций. Поэтому мы не склонны придерживаться "черно-белого" подхода, не ставим Республику Корея в один ряд с теми откровенно недружественными государствами, которые объявили нам настоящую санкционную войну.

Полагаю, что многие корейцы, которые тесно связаны с Россией, знают ее язык, историю, включая представителей деловых и академических кругов, преподавателей, искренне не желают затягивания паузы в российско-корейских отношениях, придерживаются взвешенного, объективного взгляда на текущую геополитическую ситуацию, сохраняют настрой на конструктивное взаимодействие и прилагают активные усилия на этом направлении.

Особо хочу отметить деятельность отметившего в текущем году свое 20-летие Русского культурно-образовательного центра "Пушкинский дом", Общества корейско-российской дружбы, Корейско-российского общества искусства и культуры, "Диалога Россия-Республика Корея", Корейско-российского делового совета и ряда других общественных организаций, которые продолжают вносить весомый вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между российским и корейским народами.

Несмотря на однобокость и предвзятость местных СМИ в освещении российской тематики, в том числе в контексте событий на Украине, с опорой исключительно на западные и украинские источники, в Республике Корея не наблюдается рост антироссийских настроений, как это происходит в ряде европейских стран, которые захлестнула волна оголтелой русофобии.

Полагаю, что этому в определенной степени способствует тесная историческая взаимосвязь России и Кореи, как бы ни старались ее исказить некоторые англосаксонские псевдоисторики и пропагандисты, глубоко укоренившийся здесь неподдельный интерес к русской литературе и искусству и в целом к российской культуре, а также отсутствие между нашими странами узловых исторических или политических проблем, которые служили бы препятствием для выстраивания добрососедских и взаимовыгодных отношений. Расхождения в оценках международной ситуации не должны препятствовать развитию двустороннего диалога и сотрудничества в областях, представляющих обоюдный интерес. Россия продолжает оставаться важным фактором обеспечения стабильности на Корейском полуострове и в регионе в целом, и это обстоятельство, на наш взгляд, оказывает существенное влияние на отношение к нашей стране со стороны политического истеблишмента и граждан Республики Корея.

Российское посольство в Сеуле и генконсульство в Пусане работают в штатном режиме. Признательны корейским властям за обеспечение необходимых условий для их нормальной деятельности. Каких-либо изменений в отношении к нам южнокорейских партнеров мы не ощущаем. Поддерживаем рабочие контакты с внешнеполитическим и другими ведомствами и организациями Республики Корея.

В текущем году продолжим с опорой на лучшие традиции российской дипломатической службы отстаивать наши национальные интересы, доводить до корейской стороны российские подходы к ключевые вопросам двусторонней и международной повестки дня.

– Какие направления двустороннего сотрудничества, на ваш взгляд, не теряют актуальности в долгосрочной перспективе и позволят укрепить фундамент российского-корейского взаимодействия в практических областях в предстоящий период?

– Российско-южнокорейское сотрудничество в практических областях неизменно носит взаимовыгодный характер и охватывает различные сферы, включая топливно-энергетический комплекс, атомную энергетику, судостроение, поставки в Россию южнокорейской бытовой техники, электроники, автомобилей, оборудования, агропромышленный сектор и другие направления, в том числе высокотехнологичные. К сожалению, на двусторонние торгово-экономические отношения оказывают негативное влияние геополитические планы "коллективного Запада" по нанесению "стратегического поражения" России не только в "войне" на Украине, но также в экономической и технологической сферах путем ее изоляции от мирового рынка. В целях реализации этих планов Вашингтон фактически принуждает своих партнеров идти на полный разрыв наработанных деловых связей с Россией. Уверен, что подобный сценарий не отвечает интересам Сеула. Актуальная задача сейчас – совместно найти новые формы кооперации, которые могут реализовываться без ущерба для обеих сторон в условиях санкционного давления.

– На протяжении трех десятилетий с момента установления двусторонних дипотношений между Россией и Республикой Корея осуществлялся активный делегационный обмен. Главы государств встречались более 30 раз, в том числе в рамках официального визита президента России Владимира Путина в Республику Корея в 2013 году, а также государственного визита президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина в Россию в 2018 году. Имеются ли планы по организации контактов на высшем и высоком уровнях с новой администрацией Юн Сок Ёля?

– В прошедший после установления российско-корейских дипотношений период активно осуществлялись контакты на уровне глав государств как в рамках двусторонних визитов, так и "на полях" различных международных мероприятий. Тесно взаимодействовали парламенты, правительства, профильные ведомства. В прошедшем году в ходе обмена протокольными посланиями, в том числе по случаю 77-й годовщины Освобождения Кореи 15 августа, президенты России и Республики Корея подтвердили обоюдный принципиальный настрой на продолжение конструктивного взаимодействия, что отвечает коренным интересам народов двух стран, способствует обеспечению региональной стабильности и безопасности.

Исходим из того, что по мере нормализации диалога между Москвой и Сеулом возобновится и активный делегационный обмен на различных уровнях.

– Работает ли "горячая линия" прямой связи между президентами? В каком состоянии находится вопрос о налаживании линии связи между военными двух стран?

– "Прямая связь" между руководителями России и Республики Корея была установлена в соответствии с межправительственным соглашением от 6 сентября 2017 года. Компетентные органы двух стран взаимодействуют между собой в целях обеспечения ее бесперебойного функционирования. По линии Минобороны в ноябре 2021 года был подписан межведомственный меморандум с Южной Кореей о взаимопонимании об установлении и функционировании прямого канала связи для взаимного оперативного информирования в рамках реализации двустороннего межправсоглашения о предотвращении опасной военной деятельности. По техническим причинам, южнокорейская сторона приостановила работу по вводу в эксплуатацию данной линии. С российской стороны все необходимые для этого мероприятия были завершены.

– До сих пор Россия и Республика Корея поддерживали активный диалог в области обеспечения международной информационной безопасности. В ноябре прошлого года Южная Корея провела дистанционные киберучения с участием 18 стран, включая Россию, Китай и США. В 2023 году планируются очные учения. Получается, что по ряду направлений в сфере безопасности мы сохраняем сотрудничество с Сеулом? Какие еще есть возможности для совместной работы в этой области?

– Упомянутые киберучения были проведены по линии механизма Совещаний министров обороны стран-членов и диалоговых партнеров АСЕАН ("СМОА плюс"), в котором Республика Корея и Малайзия являются сопредседателями экспертной рабочей группы по кибербезопасности. Россия также участвует в деятельности "СМОА плюс". В ноябре прошлого года заместитель министра обороны России генерал-полковник Александр Фомин принял участие в девятом совещании глав оборонных ведомств государств-участников данного механизма, прошедшем в городе Сиемпреапе (Камбоджа), на котором присутствовали представители всех диалоговых партнеров АСЕАН, включая Республику Корея. Наряду с этим тесно взаимодействуем с южнокорейскими партнерами в рамках Азиатского регионального форума (АРФ) по безопасности в качестве сопредседателей механизма межсессионных встреч по информационно-коммуникационным технологиям (МВ-ИКТ) на период 2022-2023 годов. В 2022 году были проведены семинары по тематике МВ-ИКТ, поддерживаются регулярные рабочие контакты между профильными подразделениями МИД России и Республики Корея с целью организации эффективной работы механизма и вспомогательной рабочей группы открытого состава. Рассчитываем, что во взаимодействии с нашими корейскими и индонезийскими партнерами нам удастся решить задачу практического наполнения российских инициатив о разработке профильной терминологии и противодействию использования ИКТ в преступных целях. Сохраняется взаимная заинтересованность во взаимодействии в сфере ИКТ на двустороннем треке.

– В контексте украинского кризиса все чаще стала звучать Северная Корея. Как вы думаете, какие цели преследует Вашингтон, обвиняя Пхеньян в "поставках вооружений" Москве? Какова официальная позиция Сеула на этот счет? Сохраняется ли возможность попадания южнокорейского оружия на Украину через третьи страны, о чем упоминал президент России Владимир Путин, и какие последствия это будет иметь для двусторонних отношений?

– Очевидно, что подобные информационные вбросы Вашингтона, к слову, абсолютно голословные, преследуют цель дискредитации отношений Москвы и Пхеньяна. Как известно, в Сеуле воздерживаются от официальных комментариев на сей счет, попутно сугубо в неофициальном порядке в подаче СМИ заявляя, что "отслеживают ситуацию и плотно консультируются с США".

Внимательно следим за позицией Сеула по вопросу о возможной передаче вооружений Украине. Южнокорейское руководство неоднократно публично заверяло в неучастии Республики Корея в поставках летального оружия Киеву. Рассчитываем, что Сеул сохранит этот взвешенный подход. В противном случае избежать негативных последствий для российско-корейских отношений едва ли удастся.

– Местные СМИ сообщали о находящихся в транзитной зоне международного аэропорта Инчхон пяти российских гражданах, которые пытаются получить здесь статус беженца, "спасаясь от мобилизации" в России, но получают отказ. Оказывает ли посольство им какую-либо помощь?

– Следим за ситуацией с россиянами, находящимися по собственному желанию в транзитной зоне международного аэропорта Инчхон. По информации корейской стороны, они подали заявление на получение статуса беженца в Республике Корея в местные компетентные органы. За каким-либо содействием в российское посольство в Сеуле они не обращались. Со своей стороны, всегда готовы оказывать необходимую помощь нашим соотечественникам, оказавшимся здесь сложной ситуации в рамках наших возможностей, в том числе в возвращении в Российскую Федерацию.

– Как в целом обстоит дело в сфере взаимных поездок граждан после возобновления Южной Кореей с апреля прошлого года безвизового режима с Россией и снятия коронавирусных ограничений?

– С возобновлением Сеулом в апреле 2022 года приостановленного в период пандемии действия двустороннего межправсоглашения о безвизовых поездках граждан россияне вновь получили возможность посещать Республику Корея без въездной визы. Вместе с тем параллельно корейской стороной была введена процедура обязательного предварительного получения въезжающими в страну согласия миграционных органов Южной Кореи путем регистрации в системе "K-ETA" и оплаты соответствующего сбора, что, по сути, аналогично выдаче электронного разрешения на въезд. Об этом необходимо помнить желающим приехать в Южную Корею. Не редки случаи, когда корейские власти отказывают в таком разрешении – в основном по причине допущенных "технических" ошибок при подаче заявления, или когда заявитель затрудняется предоставить точную информацию о цели своей поездки в Республику Корея.

В настоящее время въезд россиян в Южную Корею также осложняется отсутствием прямого авиасообщения между двумя странами, которое было приостановлено весной прошлого года на фоне украинских событий. Ранее основной пассажиропоток сюда приходился на российский Дальний Восток и Сибирь. Сейчас, чтобы попасть, например, из Владивостока в Сеул на самолете, приходится добираться транзитом через третьи страны. Альтернативой является морской маршрут на пароме из Владивостока в южнокорейский порт Тонхэ, который не способен удовлетворить имеющийся спрос. Продолжаем диалог с авиационными властями Южной Кореи по вопросу об организации прямых пассажирских авиаперевозок между российскими и южнокорейскими городами.

В 2022 году в Республику Кореявъехали около 63 тысяч россиян, что в разы меньше, чем в период до пандемии, когда Южную Корею ежегодно посещали до 400 тысяч российских граждан. Отрицательная динамика наблюдается в последние годы и с поездками южнокорейцев в нашу страну – как по причине действовавших до недавних пор коронавирусных ограничений, так и в связи с приостановкой прямого авиасообщения.

– Со ссылкой на растущую ракетно-ядерную угрозу Северной Кореи в последнее время США значительно укрепили военное сотрудничество с Южной Кореей и Японией. Насколько возросла опасность создания в регионе Северо-Восточной Азии "азиатского НАТО"?

– В прошедшем году США, Республика Корея и Япония заметно уплотнили сотрудничество в области обороны и безопасности, возобновили у берегов Корейского полуострова различные военные учения. Фактически под вывеской расширенного сдерживания "северокорейской угрозы" идет укрепление "треугольника" США-РК-Япония, который в перспективе может рассматриваться как один из стержневых элементов будущего "азиатского НАТО". Более того, в штаб-квартире блока в Брюсселе не скрывают наличия у этой организации планов по расширению зоны ответственности альянса на "индо-тихоокеанский регион" в целях сдерживания Китая и России.

– Как бы вы прокомментировали недавние заявления южнокорейского руководства о возможности возвращения на Юг Кореи американского тактического ядерного оружия или создания собственного ЯО?

– Полагаю, что в нынешнем руководстве Республики Корея хорошо осознают последствия такого шага как для самой Южной Кореи, так и для региональной безопасности. Примечательно, что в президентской администрации сразу же сместили акцент на сугубо гипотетический характер подобного сценария, подчеркнув приверженность Сеула режиму нераспространения в рамках ДНЯО. В аналогичном ключе здесь также дают понять, что в настоящее время вопрос о повторном развертывании на Юге американского ТЯО не стоит в повестке дня. На наш взгляд, громкие заявления южнокорейского руководства были в определенной мере ориентированы на внутреннюю аудиторию, значительная часть весьма обеспокоена отсутствием прогресса на треке корейского урегулирования.

– С приходом к власти действующей администрации напряженность на Корейском полуострове еще больше возросла. Сеул заявляет о готовности к диалогу с Пхеньяном в случае его согласия на денуклеаризацию, в том числе в рамках "смелой инициативы" Президента Республики Корея Юн Сок Ёля. При этом Сеул активно наращивает свои военные возможности, в том числе наступательные, в тесном взаимодействии с США. Насколько реалистичными выглядят декларируемые планы альянса Южная Корея-США по сдерживанию КНДР? Какой вы видите роль России в корейском урегулировании в новых условиях?

– Россия неизменно выступает за комплексное решение существующих на Корейском полуострове проблем исключительно мирными, политико-дипломатическими средствами на основе взаимного учета интересов всех вовлеченных сторон. Приветствуем любые инициативы Сеула и Пхеньяна, направленные на возобновление диалога.

Как известно, предложенная администрацией Юн Сок Ёля "смелая инициатива" предполагает оказание северокорейцам масштабного экономического содействия в случае согласия КНДР на ядерное разоружение. Однако, было бы ошибочным полагать, что Пхеньян променяет свой ядерный потенциал на подобные "пряники". Тем более что в прошлом его оппоненты, включая США, неоднократно нарушали свои собственные обещания. Именно по причине недальновидной позиции Вашингтона на встрече (лидера КНДР – ред.) Ким Чен Ына и (тогда президента США – ред.) Дональда Трампа в Ханое в 2019 году сорвалось достижение договоренностей между КНДР и США, которые могли бы значительно продвинуть переговорный процесс в области денуклеаризации Корейского полуострова.

К сожалению, в настоящее время обстановка в этом субрегионе вновь встала на порочный путь эскалации напряженности. Республика Корея и США в русле линии на принуждение КНДР к одностороннему ядерному разоружению санкционно-силовыми методами наращивают интенсивность и масштабы совместных военных маневров с отработкой нанесения превентивных ядерных ударов по Северной Корее, которая, в свою очередь, форсировано укрепляет свой ракетно-ядерный потенциал.

Убеждены, что путь к решению существующих на полуострове проблем лежит в русле коллективных усилий по снижению военной напряженности, мерам укрепления доверия, системным гарантиям безопасности с прицелом на построение в регионе архитектуры мира. Эта позицию разделяют и наши китайские партеры, совместно с которыми были подготовлены соответствующий план действий по комплексному корейскому урегулированию и проект политической резолюции СБ ООН с призывом к продолжению политико-дипломатических усилий и конкретными практическими мерами на данном направлении.

Россия. Корея > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2023 > № 4324581 Андрей Кулик

Жена Ким Чен Ына появилась на мероприятии с кулоном в форме баллистической ракеты

Олег Кирьянов (Сеул)

Как сообщили северокорейские СМИ, вчера лидер КНДР Ким Чен Ын с супругой Ли Соль Чжу и 12-летней дочерью Ким Чжу Э посетили место проживания высшего военного руководства Страны чучхе, которое собралось для участия в крупном параде.

Помимо присутствия в очередной раз дочери, которую теперь некоторые считают официальной наследницей вождя, внимание экспертов привлекли и оригинальные аксессуары супруги в форме баллистической ракеты и герба КНДР.

Пожалуй, больше всего пересудов за границей вызвало главное фото с мероприятия, где в первом ряду в самом центре сидит 12-летняя Ким Чжу Э, а не только мама Ли Соль Чжу, но даже и вождь - Ким Чен Ын - сидели по сторонам от девочки и вполоборота к ней. "Массовку" во втором ряду создавали тоже "не последние люди в КНДР" - главные военачальники, включая министра обороны Кан Сун Нама, начальника Генштаба ВС КНДР Пак Су Иля, начальника Главного политического управления ВС КНДР Чон Гён Тхэ и бывшего первого заместителя Орготдела ЦК Трудовой партии Кореи Хван Бён Со.

Конечно, больше всего спекуляций появилось в отношении дочери, к которой обращались с высочайшими почестями, что даже вождя посадили не в центр, а с краю. Некоторые в Южной Корее теперь считают 12-летнюю Ким Чжу Э официальной наследницей вождя, но хватает и тех, кто характеризует подобные выводы как преждевременные.

Однако были и другие любопытные детали, которые с величайшей тщательностью проанализировали южнокорейские эксперты по КНДР. В частности, многие обратили особое внимание на брошку и цепочку с кулоном, которые надела жена Ким Чен Ына Ли Соль Чжу. У нее с левой стороны была брошь, которая по форме напоминала герб КНДР. У цепочки же кулон был выполнен в форме миниатюрной копии самой крупной межконтинентальной баллистической ракеты Северной Кореи "Хвасон-17", об успешном запуске которой Пхеньян заявил еще в прошлом году. Если верить экспертам, то эта МБР имеет радиус действия не менее 15 000 км, а потому может наносить удары по любому объекту на всей территории США.

Судя по всему, в КНДР ей очень гордятся, что даже жена вождя, которая ранее появлялась с аксессуарами известных европейских брендов, теперь избрала "чисто северокорейский" кулон. Украшение было в вырезе блузки Ли Соль Чжу, и фотографы специально не акцентировались на кулоне, но, как утверждают в Сеуле, они смогли разглядеть детали: кулон достаточно длинный, белого блестящего цвета, там видны как конус ракеты, так и двигатели первой ступени и иные детали темного цвета. По поводу использованных материалов сложно что-то говорить, но вполне может быть, что для кулона было использовано белое золото, а для "двигателей" и прочих деталей - драгоценные камни.

Петр Ильичев: Запад не хочет признавать, что санкции себя не оправдали

Российский миротворческий контингент сегодня эффективно справляется со всеми задачами по восстановлению мира и безопасности в Нагорном Карабахе, заявил РИА Новости директор департамента международных организаций МИД России Петр Ильичев. В интервью по случаю Дня дипломатического работника он рассказал, как в Москве оценивают возможность отправки в регион многонационального контингента ООН, при каких условиях РФ допустит продление "зерновой сделки", истекающей в марте, и на каком этапе находится проработка вопроса о переносе штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка.

– Намерена ли Россия поддержать инициативу об отправке в Лачинский коридор миссии ООН по установлению фактов для оценки гуманитарной ситуации, если подобную идею поднимут в СБ западные партнеры, после соответствующей резолюции Европарламента? Считают ли в Москве необходимым поставить в ООН вопрос о том, чтобы российские миротворцы в зоне карабахского конфликта были наделены мандатом ООН, и найдет ли это, по вашему мнению, поддержку среди членов СБ?

– Исходим из того, что реализация любой инициативы по оказанию содействия сторонам в урегулировании проблемных моментов возможна только при наличии на то официального согласия как Баку, так и Еревана. Поэтому вести какой-либо предметный разговор можно лишь в случае, если азербайджанцы и армяне сами выразят соответствующую заинтересованность.

Пока же единственным гарантом поддержания стабильности в зоне нагорнокарабахского конфликта остается российский миротворческий контингент. Необходимость наделять его мандатом ООН отсутствует, так как модальности деятельности наших миротворцев уже четко зафиксированы в первом трехстороннем заявлении лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября 2020 года. По этому поводу среди участников спора наблюдается консенсус, и данный факт носит здесь ключевой характер.

– Ранее в Армении высказывались идеи о том, что в Нагорный Карабах следует отправить многонациональную миссию миротворцев ООН, как Москва относится к этой инициативе? Будет ли ее поддерживать?

– Исходим из того, что со всеми задачами по восстановлению мира и безопасности в Нагорном Карабахе эффективно справляется российский миротворческий контингент. В этой связи следует особо отметить, что деятельность российских миротворцев поддерживают и в Баку, и в Ереване, что имеет ключевое значение в условиях неопределенности окончательного статуса территории.

Из международных и иностранных организаций до сих пор в Нагорном Карабахе работает только Международный комитет Красного Креста. Гуманитарные агентства ООН разрешение азербайджанцев и армян на доступ в анклав так и не получили, даже для проведения первичной миссии по оценке потребностей. Трудности возникают по политической причине невозможности выдержать равноудаленную позицию со сторонами, включая модальности заезда и выезда в регион, отчетности, контроля и юридической основы для выстраивания гуманитарной деятельности.

В этих условиях отсутствия подвижек по налаживанию даже международного гуманитарного содействия Нагорному Карабаху практическое осуществление идеи об отправке международного миротворческого контингента, что к тому же потребует санкции СБ ООН, едва ли реалистично.

К тому же, как показывает практика, не всегда миротворческие миссии, развернутые по мандату СБ ООН, пользуются доверием у принимающих государств. В некоторых случаях последние выступают за вывод "голубых касок" из-за их низкой эффективности. Поэтому вопрос заключается не столько в том, кто санкционировал миротворческую операцию, сколько в наличии доброй воли обеих сторон конфликта в его прекращении и ликвидации его последствий.

– Удовлетворена ли Россия тем, как выполняется та часть "зерновой сделки", которая предполагает снятие ограничений на экспорт российского зерна и удобрений? Готова ли Россия к продлению сделки на очередные 120 дней в марте, есть ли в этом необходимость? На Украине ранее высказывали идеи о том, что "продуктовую сделку" можно было бы расширить и включить в нее поставки стали – рассматривает ли Москва это предложение всерьез? Есть ли подвижки в работе с ООН по перезапуску аммиакопровода из Тольятти в Одессу, который предусмотрен "зерновой сделкой"?

– Через полгода после подписания в Стамбуле 22 июля 2022 года пакетных договоренностей констатируем, что до сих выполняется только "черноморская инициатива" по вывозу украинского продовольствия. Правда, вразрез с изначально заявленными гуманитарными целями борьбы с голодом и помощи нуждающимся странам, по факту, речь идет о сугубо коммерческом экспорте украинского зерна. Грузы, на 70% состоящие из кормовой кукурузы и фуражного зерна, направляются преимущественно в государства с высоким уровнем доходов (47%) и выше среднего (33%). В собственно бедные страны (Сомали, Эфиопию, Йемен, Судан, Афганистан, а также Джибути) было направлено меньше 3% продукции. В этой связи инициатива даже была переквалифицирована из гуманитарной в коммерческую.

Об эффективной реализации Меморандума Россия-ООН по нормализации отечественного сельхозэкспорта говорить пока не приходится. Под пропагандистские разговоры западников о том, что их санкции якобы не распространяются на продовольствие и удобрения, нам вместе с экспертами ООН, по сути, приходится работать над изъятиями из вторичных рестрикций. Профильный "Россельхозбанк" остается отключенным от SWIFT, страховые премии носят запретительный характер, доступ в порты отсутствует, а европейцы с 22 июля 2022 года приняли три новых пакета санкций с дополнительными ограничениями, в том числе для нашего сельхозэкспорта.

Наглядным примером блокирования западниками российских поставок является работа по безвозмездной передаче 262 тысяч тонн наших удобрений, застрявших в портах ЕС, беднейшим странам. Направили официальное обращение на этот счет генсекретарю ООН 7 сентября 2022 года. Первая и единственная партия в 20 тысяч тонн была отправлена из Нидерландов в Малави 29 ноября 2022 года, прибыла в промежуточный пункт в Мозамбике 28 декабря 2022 года и сейчас только находится на пути в Малави.

Таким образом, на передачу лишь 10% удобрений под эгидой ООН потребовалось более пяти месяцев. И это при том, что российская сторона взяла на себя все расходы по доставке и транспортировке продукции помимо собственно ее стоимости, а также оплатила "посреднические услуги" Всемирной продовольственной программы ООН. Важно подчеркнуть, что это чисто гуманитарная акция, на которую вообще никакие ограничения не должны распространяться в принципе. Но если и ее выполнение идет с таким трудом, то можно представить, с какими сложностями сталкивается наш экспорт.

В этой связи наша позиция по вопросу дальнейшего продолжения "зерновой сделки" остается прежней – без осязаемых результатов по реализации Меморандума Россия-ООН, включая снятие санкционных препятствий для российского сельхозэкспорта, а также устранения географических и номенклатурных "перекосов" в выполнении "черноморской инициативы", вся концепция пакетных стамбульских договоренностей теряет смысл. Нет оснований и для количественного и качественного расширения вывозимой украинской продукции. Особенно с учетом продолжающегося блокирования Киевом по политическим причинам возобновления прокачки аммиака через трубопровод "Тольятти-Одесса", несмотря на то, что соответствующий пункт прописан в обоих Стамбульских документах.

– Как Москва оценивает перспективы перезапустить в Совбезе ООН обсуждение частичного снятия санкций с Северной Кореи в качестве жеста доброй воли для разрядки напряженности на Корейском полуострове?

– Для частичного снятия или полной отмены санкций Совета Безопасности ООН в отношении КНДР потребовалось бы принятие новой резолюции. Мы с китайскими партнерами все время говорим о необходимости начинать такой процесс. И не только говорим, а предлагаем конкретные решения. Например, составили проект специальной резолюции, призванной избавить народ Северной Кореи от избыточного санкционного бремени и одновременно стимулировать переговорные усилия. К сожалению, США и их союзники не хотят с этим работать. Пропускают мимо ушей даже аргументы гуманитарного характера. В желании сломить непокорных северокорейцев они абсолютно зациклены на санкциях – как ооновских, так и своих собственных, которые не имеют ничего общего с международной законностью. В других направлениях политическая мысль не движется. Неискренние убаюкивающие речи о стремлении к миру не только не подкрепляются реальными делами – они теряют всякий смысл на фоне четкой линии на обострение ситуации вокруг Корейского полуострова. Нынешнее руководство основных союзников Вашингтона в Северо-Восточной Азии покорно следует этой милитаристской логике. Незаинтересованность Запада в поисках путей разрядки при уважении интересов всех региональных игроков хорошо считывается в Пхеньяне и провоцирует новые волны напряжённости.

Запад не желает признавать очевидную вещь: санкции себя не оправдали, усилили страдания простого народа и лишь отодвинули возможность урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова. Вместо того чтобы остановиться, подумать и прислушаться к здравомыслящим голосам, западные представители стремятся еще туже затянуть "санкционную удавку". Мы, естественно, этому противодействуем.

В частности, в мае прошлого года совместно с китайскими коллегами нам пришлось заветировать американский проект резолюции, направленной на ужесточение ограничений против КНДР. По своим объемам они приближались к тотальной блокаде.

В условиях отторжения в западных столицах любых идей по ослаблению давления на Северную Корею на фоне проведения Пхеньяном ракетных пусков шансы на одобрение в СБ ООН политико-гуманитарной резолюции – будем объективны – довольно призрачны. Это не означает, что мы будем сидеть сложа руки. Мы во всеуслышание заявляем, что наша инициатива по-прежнему, как говорят дипломаты, "на столе", активно формируем мировое общественное мнение против санкционной "дубины", которая бьет по простым гражданам и бесполезна в деле достижения мира.

– Продвигается ли процесс обсуждения с партнерами темы переноса штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка? Утратила ли в нынешних условиях актуальность возможного ее переноса в Швейцарию, учитывая последние шаги и заявления Берна в адрес РФ и по украинскому кризису?

– Следует отметить, что США действительно заставляют все сильнее сомневаться в обоснованности их права сохранять за собой статус государства пребывания центральных учреждений ООН. В последнее время нарушения американцами обязательств по соответствующему соглашению со всемирной Организацией 1947 года не просто не прекратились, но и участились. Речь идет как о беспричинной невыдаче виз делегатам для участия в мероприятиях по ооновской линии, так и о введении ограничений на передвижения работающих в Нью-Йорке иностранных дипломатов и даже о буквально "рейдерских" захватах дипсобственности в нарушение Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года.

Причем жертвами подобного произвола Вашингтона становится не только Россия, но и целый ряд других "неугодных" государств, которые вместе с нами регулярно обращают внимание на неправомерное поведение США в ходе дискуссий на площадке профильного Комитета по сношениям со страной пребывания. Со своей стороны намерены и впредь добиваться от генсекретаря ООН Антониу Гутерреша запуска процедуры арбитража против американцев, предусмотренной указанным соглашением 1947 года. Необходимые для этого полномочия у португальца имеются, в том числе благодаря принимаемым уже несколько лет подряд резолюциям Генассамблеи ООН с призывами к нему "безотлагательно подвергнуть самому серьезному рассмотрению" данный вопрос и "принять любые соответствующие меры" в целях его урегулирования.

Вместе с тем нужно понимать, что многие государства-члены ООН, даже принадлежащие к числу конструктивно настроенных представителей незападного мира и прекрасно осознающие деструктивный характер действий Вашингтона, пока что не готовы одобрить настолько радикальный шаг – в первую очередь ввиду существенных финансовых издержек от "переезда", которые неминуемо лягут на плечи государств-членов. Нельзя сбрасывать со счетов и серьезное политико-экономическое давление, которое Соединенные Штаты готовы задействовать в любой момент в интересах грубого подчинения других стран своей воле. Так что в настоящее время подобная схема едва ли реализуема. Вместе с тем, конечно, мы продолжим уделять этому сюжету приоритетное внимание.

Что же касается возможного переноса центральных учреждений ООН в Швейцарию, то нельзя игнорировать отчетливый отход Берна от политики нейтралитета с момента начала нашей специальной военной операции на Украине и в Донбассе. Безусловно, швейцарцы и до февраля 2022 года тяготели к подходам Евросоюза по важнейшим международным досье, однако решение присоединиться к антироссийским санкциям ЕС окончательно поставило крест на их способности играть роль "честного брокера". Так что, очевидно, сегодня Швейцария едва ли подходит на место нового дома для штаб-квартиры организации.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 февраля 2023 > № 4325967 Петр Ильичев

Турция случайно оказала России чрезвычайно ценную услугу

Дмитрий Бавырин

Есть мнение, что третья мировая война, о начале которой так долго твердили паникеры, уже идет. Его разделяет, например, МИД Сербии или как минимум его глава Ивица Дачич.

Президент соседней Хорватии Зоран Миланович слов "третья" и "мировая" не произносил, но заявил, что, по сути, НАТО ведет против России войну на Украине.

На Балканах принято драматизировать, но тут и впрямь повод есть. С осени прошлого года военный конфликт, в который косвенно вовлечены десятки стран, проходит непосредственно в одной из ядерных держав (в частности, в Херсонской области России), чего в истории еще никогда не было (Индия и Пакистан обзавелись атомным оружием уже после того, как завершили свою третью и пока что последнюю на сегодняшний день полноценную войну).

Локальный конфликт на территории именно ядерной державы — это то, что эксперты-паникеры долгие годы считали практически обязательным условием начала того, что может перерасти в третью мировую. Только один из пяти сценариев, которые как нашими, так и западными экспертами расцениваются как вероятный "первый залп", не имеет отношения к ядерным державам.

О нем и пойдет сегодня речь. Потому что о двух других — Россия vs Украина и КНР vs Тайвань — в последнее время сказано уже много, в том числе много спекулятивного. А еще два — Индия vs Пакистан и Северная Корея vs Южная Корея — считаются менее вероятными, а потому не столь интересными.

Этот пятый сценарий уникален еще и тем, что подразумевает стартовый конфликт между двумя государствами, входящими в один военно-политический блок — НАТО. То есть это нечто, что может взорвать Североатлантический альянс изнутри.

Речь о Греции и Турции. Чтобы доказать, что это не спекуляции и что страсти накалились до предела, можно показать цитаты первых лиц, точнее, даже одного — Реджепа Тайипа Эрдогана.

«

"Если предпримете ошибочный шаг в отношении нашей страны, то реакция не заставит себя ждать. "Бешеные турки" перейдут к действию", — заявил он две недели назад.

Несколько ранее он бросил в сторону Афин: "Не забывайте про Измир!" Напомним: в Измире (Смирна) произошла этническая чистка греческого населения войсками Ататюрка. В контексте геноцида определение "бешеные турки" играет уже новыми красками.

Было и такое — "однажды ночью мы придем". Эту угрозу от Эрдогана слово в слово позднее продублировал глава МИД. То есть это уже не просто — "султан серчает", это официальная позиция турецкого государства: прийти к грекам однажды ночью в бешеном состоянии и еще раз напомнить Измир.

На практике, как уже не раз намекали в Анкаре, это будет выглядеть как оккупация нескольких греческих островов — Лесбос, Самос, Хиос. А там посмотрим.

Греков, которые сейчас строят глухой забор вдоль всей сухопутной границы с Турцией, должен успокаивать тот факт, что у Эрдогана скоро перевыборы, а его рейтинг низок. Другими словами, ему в таких условиях сподручно выдумывать опасного врага и грозить тому страшной карой, взывая к патриотизму и эллинофобии турок.

Это называется "популизм". Он стар, как стара сама политика. И все же угрозы проведения этнических чисток — такое даже в нашем неспокойном мире редко можно услышать. Только их мало кто слушает, все слишком увлечены Украиной и Тайванем.

Государственная граница между двумя странами проведена так, что флот и авиация, включая военную, раз от раза нарушают границы соседа. Упомянутые выше греческие острова вплотную примыкают к турецкому побережью. Если считать территориальные воды по-гречески, у Турции их не будет — за прибрежным песком сразу начнется Греция, как только в воду зайдешь. Если считать по-турецки, та же проблема у греческих островов.

Как следствие, госграницу регулярно нарушают не рыбацкие шхуны и вертолеты пригревшихся на побережье богачей, а вооруженные силы обеих стран. Анкара не вылезает из военных операций и прокси-войн, греки пытаются бодриться.

Проблем бы не было, если бы греки и турки жили в добрососедстве, но это само по себе — мрачный анекдот. За сто лет добрососедства не появилось — и не факт, что в следующие сто появится.

В 1970-х едва не дошло до новой войны. Строго говоря, она все-таки была — и по итогам турки отрезали у греков чуть ли не половину острова Кипр. Но формально это был военный конфликт не между Турцией и Грецией, а между Турцией и греками-киприотами. США тогда в лепешку разбились, чтобы Афины не смогли (точнее, не успели) по-настоящему вмешаться в ситуацию на острове, с которым они планировали объединяться в единое государство.

Но если тогда Северный Кипр был для властей Турции чем-то вроде чемодана без ручки, и вплоть до прошлого десятилетия сохранялись неплохие шансы на его объединение под одним флагом, то теперь он — важная часть Османской империи 2.0, которую выстраивает Эрдоган. Поэтому об объединении при посредничестве ООН (как планировалось) теперь можно забыть, и турецкий президент говорит об этом открытым текстом.

Насколько серьезно нужно относиться к его амбициям — вопрос дискуссионный. Но греки относятся очень серьезно, потому крепят оборону так, как только и могут. На сегодня у Греции больше всего в Европе немецких танков "Леопард" — больше, чем у самой Германии. Правда, в основном речь идет о старых модификациях, но в ВСУ принимают и такие. Однако Афины заявили — танки не отдадим. Самим, мол, нужны. Ночь от ночи ждем бешеных турок Эрдогана.

Если бы господин султан просто надувал щеки, Вашингтон наверняка уломал бы греков на широкий жест в сторону Украины (и может, еще уломает). Но об угрозе реальной войны между Турцией и Грецией охотно говорят именно американские эксперты. Да, мол, членство обеих стран НАТО снижает риски. Но именно то, что такой конфликт уж точно не будет ядерным, делает его вероятным. Повышать ставки не так страшно, если проигрыш не подразумевает ядерного взрыва.

Другое дело, что это тоже спекуляции и попытка заменить болгарскую бабушку Вангу. Как и те утверждения, что третья мировая уже началась либо вот-вот начнется из-за Украины, Тайваня или Кашмира. За мир мы еще поборемся.

А реальный промежуточный итог турецкой политики таков, что ВСУ недосчитаются нескольких десятков, а то и сотен "Леопардов". В совокупности с блокированием расширения НАТО в Скандинавии и превращением в хаб для российского газа Эрдоган становится для нас самым полезным политиком как минимум в Североатлантическом альянсе. Наши союзники столько для нас не делают, сколько делает своевольный турецкий лидер.

То есть делает он это, конечно, для Турции и для себя, поэтому на орден за заслуги перед нашим Отечеством претендовать не может. Просто совпадение интересов.

Остается надеяться, что они продолжат совпадать и что нового геноцида греков все-таки не будет.

А его, скорее всего, и не будет. Балканы, конечно, пороховой погреб Европы. Но там умеют драматизировать.