Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Ирина Старшенбаум: И никому не видно, что происходит за дверями квартиры…

Героиня психологического триллера «Сестры» мечтает спасти от мужа-мучителя себя и ребенка

На следующей неделе, 25 ноября, будет отмечаться Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. Накануне кинокомпания «Вольга» выпускает в прокат психологический триллер Ивана Петухова «Сестры». Главная героиня Анна (Ирина Старшенбаум), молодая женщина, чья жизнь превратилась в кошмар, мечтает спасти от мужа-мучителя (Никита Ефремов) себя и ребенка. Однажды она узнает о таинственных силах, способных прийти ей на помощь. И решает рискнуть...

«Выбор точного языка в разговоре на такую болезненную и до сих пор разделяющую общество тему — задача чрезвычайно сложная, и, подозреваю, именно поэтому фильмов на этой территории ничтожно мало или вовсе нет. Заявленный в «Сестрах» жанр психологического триллера — попытка решить эту задачу бескомпромиссно», — говорит режиссер ленты Иван Петухов. Сама же актриса считает эту роль самой трудной в своей жизни. Почему?

— Ирина, чем вас привлек проект «Сестры»?

— С режиссером Иваном Петуховым я уже работала шесть лет назад над короткометражным фильмом «Нет». И была очень удивлена, когда получила от него новый сценарий, кардинально отличающийся от всего того, что мы делали прежде. Такое желание рисковать и пробовать себя в разных жанрах, такие амбиции мне импонируют. Так что шла я сниматься прежде всего к режиссеру, хотя и тема фильма — домашнее насилие — сегодня одна из самых актуальных.

— А что вы об этом знаете? Как готовились к съемкам?

— Смотрела документальное кино, читала книги. Увы, тему домашнего насилия у нас принято замалчивать, объясняя это нежеланием вторгаться в личное пространство другого человека. Но когда ты погружаешься в реальные истории, то голова кругом идет! От некоторых подробностей, чудовищных и бесчеловечных, я просто теряла дар речи. А как вам такая статистика? 71 процент женщин, убитых в России за годы пандемии, погибли от домашнего насилия. А 79 процентов женщин, осужденных за убийство, от этого насилия защищались! Существовать с этим знанием настолько тяжело, что хотелось поскорее «выгрузить» свои эмоции на камеру. Могу к этому добавить, что роль в «Сестрах» — самая непростая в моей жизни.

— У вас с вашей героиней Анной есть что-то общее в характерах?

— Анна только выглядит такой робкой, безропотной, поскольку живет с тираном и не может позволить себе проявить свои чувства. И все равно она обладает большой силой духа и это наша с ней общая черта. У нее есть внутренний стержень, помогающий ей пройти через ад и не погибнуть.

ила духа — общая черта Ирины и ее героини Анны. Фото Анны Богод

— Что бы вы посоветовали женщинам, страдающим от таких вот мужей-мучителей?

— Не думаю, что я вправе давать советы только потому, что мне пришлось вживаться в эту роль. Это все-таки дело специалистов. К счастью, сегодня есть организации, бесплатно поддерживающие жертв насилия. Там можно получить консультацию психолога и другие виды помощи.

Мне кажется, главное для людей, оказавшихся в такой беде, — это осознать, что происходящее с ними ни в коем случае не норма жизни, что из этого замкнутого круга обязательно надо вырваться.

— Но в «Сестрах» примерно до середины фильма непонятно, то ли вправду у Анны муж — тиран, то ли у нее самой психическое расстройство...

— Режиссер показывает нам женщину, страдающую от домашнего насилия, как бы глазами обывателя — в данном случае ее свекрови и соседей. На людях муж Анны всегда и со всеми вежлив, корректен — просто идеал, ничего плохого про него не подумаешь. А сама героиня зачастую выглядит не очень адекватной. И никому не видно, что происходит за дверями их квартиры...

Решая почти неразрешимую задачу, героиня готова обратиться и к мистическим силам

— Как вам работалось с Никитой Ефремовым?

— «Сестры» — не первая наша совместная картина. Вообще мы дружим давно, с тех пор, когда я еще не была актрисой. Считаю Никиту одним из самых талантливых артистов нашего поколения и знаю, как много он работает над собой. Вот и в этот раз ему удалось так точно и бескомпромиссно показать своего героя, что мне просто невозможно представить другого партнера. Кстати, скоро выйдет еще один фильм, где мы играем мужа и жену, он называется «Здоровый человек», там тоже присутствует тема кризиса в семейных отношениях. Надеюсь, когда-нибудь у нас с Никитой будет и совместный театральный проект.

— Реалистическая и мистическая составляющие в «Сестрах» не входили для вас в противоречие?

— Напротив, с самого начала было очень интересно, как можно такую остросоциальную историю рассказать языком хоррора. Тут можно вспомнить и фильм «Мама» Даррена Аронофски, который тоже любит делать полудраматические-полумистические картины. Элементы мистики использовали в своих фильмах и мои любимые Тарковский и Бергман. И хотя я не поклонница хоррора как такового, нельзя не учитывать, что в России это один из самых кассовых жанров.

— Ваша Анна зарабатывает изготовлением тортов на заказ, а вы как-то признались, что любите готовить. Но как такое хобби сочетается с заботой о хорошей фигуре?

— Я не из тех, кто может расслабиться и не думать о лишних килограммах. Поэтому постоянно занимаюсь спортом и придерживаюсь системы здорового питания. Правда, в командировках не всегда получается соблюдать все ограничения. Сейчас я на съемках в Италии, а здесь сложно обойтись без пасты и сладкого. Хотя, как ни странно, в весе я не прибавила. Может, это связано с нагрузкой? Работы тут хватает.

— А какую еду вы любите?

— В ресторанах отдаю предпочтение кухне азиатской, а в повседневной жизни — русской, по которой за границей очень скучаю: супы, винегрет, оливье. Тут главное — не усердствовать, не позволять себе сразу и первое, и второе, и компот.

Актриса внимательно следит за своей физической формой и зрителей тоже призывает к разумной сдержанности. Фото Риты Праги

— Как вы отдыхаете после трудных ролей?

— Закончив очередной проект, обязательно нужно подвести итоги и вознаградить себя за труды. Если этим правилом пренебречь, организм может обидеться. Для меня отдыхать — это побыть на природе или полюбоваться архитектурой. Люблю ездить в Петербург. А если невозможно выбраться из Москвы, занимаюсь йогой, плаваю, хожу в баню. В общем, чищу тело и дух.

— Где вы сейчас снимаетесь?

— В картине одного из моих любимых британских режиссеров Майкла Уинтерботтома «Земля обетованная», рассказывающей о зарождении государства Израиль в Палестине. Фильм сложный и интересный, он снимается на английском языке и отчасти на иврите, который мне пришлось изучить специально для этого проекта.

— А как вы попали в него?

— Спасибо Кириллу Серебренникову, который, можно сказать, дал мне возможность сниматься по всему миру. Дело в том, что его фильм «Лето» с моим участием показывали четыре года назад в Каннах. Там меня заметили Уинтерботтом и другой режиссер, Томас Штубер, известный по картине «Между рядами», побывавшей на многих фестивалях. Томас пригласил меня в свой фильм «Молчаливые спутники», премьера которого состоится в начале декабря в Европе и в Америке. Его создавали по книге Клеменса Майера «Темные спутники». Это новеллы про людей, живущих в Германии, в том числе в лагере для беженцев. В числе исполнителей главных ролей — Настасья Кински, а еще французский актер Адель Беншериф, игравший в фильме «Пророк».

С режиссером Майклом Уинтерботтомом и актером Дагласом Бутом

— Да уж, весьма интенсивная карьера в России и за рубежом! При этом вы не имеете актерского образования. Считаете себя удачливой?

— Конечно, без удачи не обойтись, но ко всему я еще, не сочтите за нескромность, трудолюбивый человек. Моя жизнь состоит из работы и учебы. А еще нужно сдерживать в себе ростки насилия и агрессии, не тратить время на ненужную борьбу. Если наладить контакт с собой и отношения с близкими тебе по духу людьми, все будет хорошо. Во всяком случае я в это верю.

— Думаете, ваш рецепт универсален, он подойдет другим?

— Не знаю. Но попробовать точно стоит. Сейчас особенно важно постараться сделать так, чтобы и вам, и людям вокруг стало хотя бы немного легче, светлее, радостнее. Понимаю, это сложно. Но если мы научимся сохранять свет в себе и делиться им, то справимся со всем, что бы в мире ни происходило.

Анна Чепурнова

Россия > СМИ, ИТ > trud.ru, 18 ноября 2022 > № 4216081 Ирина Старшенбаум

GFCM намерена запретить перегрузы в море

Генеральная комиссия по рыболовству в Средиземном море (GFCM) приняла ряд решений по управлению запасами. Некоторые меры затрагивают Черное море.

Ежегодная встреча Генеральной комиссии по рыболовству в Средиземном море (General Fisheries Commission for the Mediterranean, ГКРС, GFCM) проходила 7-11 ноября в столице Албании Тиране. Мероприятие совпало с 70-й годовщиной создания организации, сообщили Fishnews в пресс-службе Еврокомиссии.

По результатам встречи комиссия одобрила 21 меру в области управления рыболовством и аквакультурой, а также охраны морской среды. В частности, впервые согласовано введение совместного запрета на перегрузы в море как важнейшего инструмента для борьбы с ННН-промыслом в Средиземном и Черном морях.

Также принято решение о наблюдении за инвазивными видами в Средиземном и Черном морях. Первым шагом станет тестовое исследование вселенцев, угрожающих морским экосистемам и прибрежным рыболовным сообществам.

Кроме того, комиссия впервые для этого макрорегиона приняла решение об управлении любительским рыболовством. Предполагается, что это регулирование будет иметь большое значение для устойчивого промысла, учитывая растущее влияние любительской рыбалки на состояние запасов.

GFCM является региональной организацией по управлению рыболовством, основанной под эгидой Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО). В состав комиссии входят 19 средиземноморских и 3 черноморских государства, включая страны ЕС, а также Евросоюз как отдельный член. Россия в GFCM не входит. С организацией сотрудничают Босния и Герцеговина, Грузия, Иордания, Молдавия, Саудовская Аравия и Украина.

Fishnews

Сталинист Мандельштам

народ мудрее поэта, он его вожатый, а не наоборот

Виталий Яровой

Почему Мандельштам сочинил апологическую «Оду Сталину», а позже – ещё более апологические «Стансы» 1937 года (не путать с более известными «Стансами», написанными двумя годами раннее)? Этот вопрос нешуточно занимал и занимает умы ненавидящих Сталина и любящих Мандельштама интеллигентов. Но ответ на него они ищут в области оправданий якобы поддавшегося страху автора - явно не в той, в которой следовало бы искать.

Оды вождям писались всегда, что естественно. Равно – как и эпиграммы на них. Ведь, как правило, при всех личных недостатках, вождь представлял собой значительную фигуру и заслуживал и од, и эпиграмм. Народ чувствовал свою связку с вождём и нуждался в подтверждении этого факта со стороны поэта. Притом - настоящего поэта, а не халтурщика-борзописца, кои во все времена крутились у трона в изрядных количествах - личностью, могущей на уровнях прояснить значимость народа для вождя и значимость вождя для народа.

Мандельштам, сочиняя вначале стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», вслед за ним «Оду», а ближе к концу жизни «Стансы», ставшие его последним стихотворением, вполне возможно, мнил себя таким связующим звеном. Ему мало было быть просто поэтом, он стремился занять давно пустующее место, которое в древности или даже в более приближенные к Мандельштаму времена было в большом почете со стороны царей. Тогдашний поэт, будь то Гомер, Вергилий или Державин призван был призван воспевать нечто великое – личность царя, в частности. Жанр оды подходил к этой задаче идеально, да и сам Мандельштам, более чем кто либо, чувствовал себя в нем очень органично. Как, кстати, и в жанре стансов.

Сталин, по крайней мере, в качестве государственного деятеля, вне зависимости от своих человеческих свойств, был в качестве героя оды единственным в стране, а может быть и в мире, заслуживающим внимания. Таким же несомненным величием вселенского размаха отличалась в те годы и руководимая им страна. Но, очевидно, не персоналии из окружения вождя, каждому из которых в раннее написанном стихотворении-эпиграмме было роздано по серьгам, что тоже в определенном смысле только подчеркивало величие вождя:

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей.

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,

Он один лишь бабачит и тычет.

Понятно, раз уж избранная историей личность определяет ход страны, то вся остальная публика – лишь исполняющий заданные ему цели копошащийся муравейник. Сам Сталин в этой разросшейся эпиграмме конечно же тиран, но ведь, с другой стороны, он явно отмечен чертами некоего идола, не лишенного естественных человеческих свойств – вроде тех, которыми наделял Гомер языческих богов. Сталин, собственно, и был для преобладающей части страны, погруженной к тому времени в языческого свойства обожествления правителя, именно таким богом. Образ получился хоть и не одномерный, но явно односторонний, с сильным креном в сторону нарочитого гротеска, что диктовали уже сами особенности выбранного жанра. «Ода» должна была эти несуразности исправить. Да и то: идола ведь бояться, но навряд ли любят, посему и од удостаивают редко, те самым отказывая ему в звании бога. Оды заслуживает именно бог: мудрый, охватывающий своим взором все закоулки жизненного пространства. Таким Богом Сталин и предстает в «Оде»:

Глазами Сталина раздвинута гора

И вдаль прищурилась равнина.

Как море без морщин, как завтра из вчера —

До солнца борозды от плуга-исполина.

Он улыбается улыбкою жнецаРукопожатий в разговоре,

Который начался и длится без конца

На шестиклятвенном просторе.

Собственно, насущней задачей со стороны поэта было этот не совсем обычный факт запечатлеть. Что чрезвычайно трудно, ибо между вождем-богом и самодостаточным поэтом, дистанцированным от народа и неоднозначно оценивающим авторитет вождя, неизбежно стоит никто иной, как этот самый народ, обожествляющий своего правителя (сознательно, бессознательно или даже насильно – это уже другой вопрос). Трудность усугубляет и то, что между вождем и поэтом как правило наличествует внешне неявная связь именно через народ. И, чтобы понять вождя, поэт должен меняться, руководствуясь примером идущими за вождем массами. В «Оде» Мандельштамом и это отмечено:

…не огорчить отца

Недобрым образом иль мысли недобором,

Художник, помоги тому, кто весь с тобой,

Кто мыслит, чувствует и строит.

Не я и не другой – ему народ родной –

Народ-Гомер хвалу устроит.

Художник, береги и охраняй бойца:

Лес человечества за ним поет, густея,

Само грядущее – дружина мудреца

И слушает его все чаще, все смелее.

«Часто пишется казнь, а читается правильно - песнь», - было замечено в одном из стихотворений Мандельштама памяти Андрея Белого. То, что написано было в «Мы живем, под собою не чуя страны…» - читалось не совсем правильно, ведь жизнь страны связывалась там исключительно с казнью, и это не проясняло её существование во всей полноте: делалась попытка представить под определенным углом пока ещеёне до конца постигнутые обстоятельства – но полнота обхвата, которой обычно отличается эпическая песнь, не возникала. Ведь были же и люди, которые, в отличии от героя стиха, чуяли настоящий дух страны при любых, даже самых подлых и жестоких обстоятельствах, и даже интуитивно прозревали смысл сиюминутных движений в отдалённом будущем, равно как и формирование частей этого будущего за счёт не всегда радужного настоящего. А вот в «Оде», в «Стансах» Мандельштам исходил из достаточно простого положения: народ мудрее поэта, он его вожатый, а не наоборот. Народ интуитивно выбирает правильный путь, по которому надлежит идти. Поэту же надлежит этот путь воспевать. И, конечно же вождя, этот путь пролагающего. Отсюда доводящая до нервной дрожи впечатлительных интеллигентов начальная апелляция к приговорам в газете «Правда» в начале «Стансов»: «Вот «Правды» первая страница/Вот с приговором полоса …» с еще более шокирующим им последующим комментарием: «Дорога к Сталину не сказка/Но только жизнь без укоризн…»

Значит ли всё это, что по ходу написания «Оды» или даже – до этого Мандельштам стал сознательным сталинистом? А что, может и стал. Об этом свидетельствуют более поздние «Стансы», где влечением к Сталину ознаменованы как отдельные строки, так и весь текст в целом. Существует не помню кем, кажется даже из среды либеральных демократов высказанная остроумная версия, что сталинский контекст «Стансов» определяется не столько стремлением угодить фанатичной сталинистке Поповой-Яхонтовой, которой они посвящены и в которую Мандельштам был влюблен, сколько стремлением в полноте постичь объём личности вождя, ибо после того, как он его фактически помиловал вместо того, чтобы казнить, Мандельштам проникнулся к нему уважением и благодарностью. Почему бы и нет – обаянию Сталина поддавались и более значащие фигуры. Мандельштам в «Стансах» о своем почитании вождя пишет прямо, отказавшись от обычных для себя метафорических изысков. И даже высказывает желание совместно с женщиной, которую он считает для себя образцом, защитить его от происков неназванных недоброжелателей:

…мы его обороним:

Непобедимого, прямого,

С могучим смехом в грозный час,

Находкой выхода прямого

Ошеломляющего нас.

В последние годы жизни в своем стремлении жить одной жизнью со страной Мандельштам, как мне видится, сознательно шёл на то, чтобы перестать быть поэтом сложных культурологических сопряжений ради вживания в современную ему реальность и тем самым уподобиться множеству обычных советских людей, к чему давно стремился («Уходят вдаль людских голов бугры:/ Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят»). Но может быть и другое. Нельзя не признать: стихи о Сталине по художественной ценности уступают едва ли не всем, прежде написанным Мандельштамом. Но почему бы не предположить, что, сознательно умаляя свой поэтический дар, в этих последних стихах он попытался стать на точку зрения жителя не чужой и не чуждой ему страны и тем самым стать полезным и стране, и живущему в ней народу, и вождю, им правящему - точку, вполне возможно, не вполне объективную, но зато вполне искреннюю. И в определенной степени это ему удалось. Но его усилие, к сожалению, не было оценено ни одним из адресатов – ни народом, ни тем, чье имя прямо было прописано в его поздних апологических текстах. И в полной мере не оценено до сих пор.

Современная Россия думает о Леониде Брежневе лучше, чем Советская

Максим Соколов

Ровно 40 лет назад, 10 ноября 1982 года, из сетки телевещания выпал стоявший там с давних времен праздничный концерт в честь Дня советской милиции. Вместо него по телевизору зазвучала классическая музыка. Это наводило на однозначные мысли — и они оправдались. На следующий день, 11 ноября, было официально сообщено о смерти Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнева.

Так на 76 году жизни закончилось 18-летнее — в истории СССР самое длительное после Сталина — правление Леонида Ильича.

Есть разные мнения о том, когда закончилась советская стабильность, сменившись мелодией Грига "В пещере горного короля" (она же "Шествие троллей") — сперва тихой и еле слышной, а потом ускоряющейся и в конце гремящей фортиссимо. Все мнения отчасти справедливы (тем более что задним числом легко угадывать, когда был первый звоночек), но 10 ноября 1982 года — наверное, самая верная и к тому же нейтральная дата.

Как раз в конце брежневского правления была попытка преодолеть книжный дефицит изданием так называемых макулатурных серий. Имеется в виду не качество беллетристики, а способ ее приобретения — нужны были талоны за сданную макулатуру. И как раз под 1982-й был очень популярен продаваемый подобным образом цикл романов Мориса Дрюона "Проклятые короли" — о стремительном угасании династии Капетингов после смерти короля Филиппа Красивого. Что привело к смуте, вмешательству англичан (как же без них?) и разорившей Францию Столетней войне. Десятилетие, наступившее после смерти Брежнева, впору называть "Проклятые генсеки". Андропов, Черненко, Горбачев — и СССР не стало.

Суд Божий над стабильностью, социализмом с человеческим лицом (лицо было откровенно неважное — но уж какое было) и "союзом нерушимым республик свободных".

Однако спустя 40 лет уместно хотя бы не повторять перестроечные заклинания, проклятия ("Застой, бр-р-р, гав-гав-гав") и постараться быть немного умнее.

Начнем с геронтократии, про которую тогда не говорил только ленивый. Бесспорно, в последние годы жизни Брежнев (и не только он, но и многие другие члены политбюро) представлял собой печальной ветхости картину. Но критиковавшие кремлевских старцев не видели Байдена, на фоне которого Брежнев — бодрый физически и умственно пожилой человек.

Что "царствуй, лежа на боку", отчего назревшие преобразования страшно запоздали, может быть поставлено генсеку в вину, справедливо только отчасти.

Во-первых, колоссальный рост промышленности (в том числе и сырьевой базы, спасшей Россию в 90-е), жилищного строительства (большая часть российского жилого фонда до сего времени — брежневской поры), автомобилизации — это не совсем "лежа на боку". В материальном отношении страна развивалась, что имело последствия не только материальные. Это можно сравнить с царствованием Николая I: 1825 год и 1855 — это совсем другая страна. И отмена крепостного права была без лишнего шума подготовлена именно в то царствование.

Во-вторых, Брежнев не имел особых иллюзий касательно благостного социализма — "Поля засеяны гадко" и тому подобное, — однако имел вопрос: "Да, преобразования необходимы, но как их исполнить, как приступить?" И серьезно опасался (как выяснилось, не зря), что последствия "бучи, боевой, кипучей" могут быть непредсказуемы.

Его преемники, начиная с Андропова, были более оптимистичны. И кстати, пользовались поддержкой нотаблей. Слова нового генсека на июльском (1983 год) пленуме ЦК о необходимости перемен были встречены бурными аплодисментами аудитории, заметим, за пять лет до цоевского "Перемен требуют наши сердца!". У номенклатурщиков они тоже требовали. Это к вопросу о том, почему лозунг "Так жить нельзя!" с такой скоростью овладел массами. В том числе и номенклатурными.

А о необходимости что-то делать с повальным пьянством первым заговорил следующий генсек Черненко. А не Горбачев. Равно как и о работе по переделке конституции СССР.

Горбачев внес в преобразования присущий ему хаотичный дух, но общие направления были начертаны еще его предшественниками.

История предреформ еще не написана и только ждет своего часа.

Сам же генсек-вегетарианец, чье правление по всем меркам было довольно благодушным, был с начала перестройки посмертно назначен застойным тираном и деспотом. Похоже, не без верховного благословения. В то время как самые неприятные вожди революции были еще неприкосновенно прославлены (иные прославлены и до сего дня) в бронзе, названиях улиц и городов, мемориальная судьба Леонида Ильича была незавидна, память выкорчевывалась.

Спустя всего пять с половиной лет после его смерти, 25 марта 1988 года, в московском ДК МЭЛЗ состоялся арт-рок фестиваль "Асса", посвященный премьере одноименного фильма. В фойе на полу был разостлан огромный портрет Леонида Ильича, на котором публика радостно плясала и скакала. Проделать такое с портретом Владимира Ильича было, разумеется, невозможно: генсек-вегетарианец отдувался за себя и за того парня.

Так, между прочим, в Москве была предвосхищена майданная эстетика. И повторена эстетика санкюлотская. Но все грозы казались еще за чертой горизонта.

Сегодня же к Л. И. Брежневу обращаются со стыдливым покаянием. Ведь умильные воспоминания про день 7 ноября — "красный день календаря" — это по большей части совершенно не про 1917-й, в котором было очень мало умильного. Это именно про брежневскую вегетарианскую стабильность, которой сейчас остро не хватает.

Так благодушный генсек оправдался в потомстве.

"Почувствовал себя преданным": Владимир Спиваков прокомментировал неожиданную отставку в Кольмаре

Татьяна Эсаулова

О том, что Международный музыкальный фестиваль в Кольмаре поменял своего артистического директора, которым в течение 32 лет являлся Владимир Теодорович Спиваков, стало известно почти месяц назад. Все это время маэстро воздерживался от комментариев, как и от высказываний по поводу того, что не имеет возможности играть на своей любимой скрипке Страдивари, которая в настоящее время хранится в сейфе у скрипичного мастера во Франции (вопрос страховки, которую лондонская фирма Lloyds отказалась продлевать, если скрипка будет находиться часть времени в России).

Между тем появилось небольшое интервью маэстро, которое он дал французской радиостанции "Радио классик". Его сейчас цитируют в переводе российские СМИ. Владимир Теодорович говорит о том, что, как и все русские музыканты, в данный момент он находится в очень непростой ситуации, но продолжает выступать, ездит на гастроли, поддерживает молодых талантливых исполнителей. Он считает, ситуацию, в которую попали творческие люди, несправедливой… "Я думаю и всегда считал, - говорит Владимир Спиваков, - что международный музыкальный фестиваль не имеет ничего общего с политикой".

Фестиваль в Кольмаре - это масштабное музыкальное событие, уже более тридцати лет непосредственно связанное с именем Спивакова, где он одновременно являлся и солистом, и дирижером, и художественным руководителем. Фестиваль имел множество друзей и славился особой теплой творческой атмосферой. Благодаря творческим связям маэстро, в течение нескольких десятилетий здесь выступали мировые знаменитости, среди которых Иегуди Менухин, Мстислав Ростропович, Кшиштоф Пендерецкий, Евгений Светланов, Григорий Соколов, Андраш Шифф, Джесси Норман, Евгений Кисин и многие-многие другие… К участию в фестивале Спиваков постоянно приглашал новых звезд мирового исполнительского искусства, а также выдающиеся отечественные и зарубежные коллективы и ансамбли, он не обходил вниманием и юных талантливых музыкантов из разных стран мира.

Каждый фестиваль Спиваков проводил в честь одного из легендарных музыкантов ХХ века, и в его программах вся музыкальная Европа вспоминала имена великих исполнителей: Сергея Рахманинова, Федора Шаляпина, Дмитрия Шостаковича, Давида Ойстраха, Эмиля Гилельса, Святослава Рихтера, Владимира Горовица, Гленна Гульда, Мстислава Ростроповича, Леонарда Бернстайна, Артуро Бенедетти Микеланджели, Клаудио Аббадо и многих других.

К слову, изысканные французы сравнивали маэстро с великим шеф-поваром, который каждый год готовит для фестиваля несколько новых блюд, "столь же необычных, сколь и восхитительных".

Но слова "скрипка… и голос ее одинок…" оказались пророческими. Артдиректор фестиваля в Кольмаре Владимир Спиваков любит соотносить эту фразу с человеческой жизнью. Он считает, что человек всегда остается один, даже если он - окружен людьми.

Фестиваль расстался с маэстро без комментариев, а уведомление об этом Владимир Спиваков получил только 25 октября. "Переговоры велись за моей спиной. Я почувствовал себя преданным", - сказал французскому радио Владимир Спиваков. От дальнейших комментариев маэстро категорически отказался.

Новым руководителем фестиваля в Кольмаре стал 47-летний дирижер Ален Альтиноглу.

Кстати

В 2020 и 2021 годах фестиваль в Кольмаре не проводился из-за пандемии, а в 2023-м был отменен из-за конфликта на Украине. Маэстро расценил это как "политическую трусость и желание вписаться в общую тенденцию к упразднению всей русской культуры".

Известно, что не состоявшийся из-за пандемии фестиваль 2020 года Владимир Спиваков хотел посвятить выдающемуся скрипачу Иври Гитлису. В программе фестиваля он писал так:

- В нашей жизни бывают важные встречи, которые нас поражают и которые, с течением времени, становятся незабываемыми. Такая встреча у меня состоялась в Париже в 1965 году с Иври Гитлисом после того, как я получил звание лауреата на конкурсе Жака Тибо. Гитлис пригласил меня к себе домой. Поскольку он говорит на многих языках, мы общались с ним на русском, что было удивительно. Для молодого человека, а мне на тот момент было всего 20 лет, очень важно, чтобы старший коллега, тем более такой скрипач, как Иври Гитлис, которого уже тогда называли легендой, поддержал, ободрил тебя - и это было первое, что он сделал. Иври очень тепло отозвался о моей игре. И потом, совершенно неожиданно, сам достал скрипку и стал играть мне Бартока. Его игра меня восхитила. Поразила не только качеством и техническим совершенством, но и невероятной свободой, свойственной только большим мастерам. Эта встреча оставила неизгладимое впечатление. Вспоминая о ней, я решил исполнить во время грядущего фестиваля Первую Рапсодию Белы Бартока.

Публикуем фрагмент из книги В. Н. Холоповой "Путь артиста. Владимир Спиваков". Москва. Издательство "Дека- ВС", 2013

Фестиваль в Кольмаре

Взяв на себя художественное руководство Международным музыкальным фестивалем в Кольмаре (с 1989), Владимир Спиваков сделал его одним из ведущих фестивалей мира.

Летний Кольмарский фестиваль существовал до него с 1980; был франко-германским, основал его Карл Мюнхингер. Кольмар - небольшой городок во Французской провинции Эльзас с 65-тысячным населением. Его достопримечательности - образцы старинной архитектуры, среди которых костел францисканцев Сан-Матьё (Св. Матфея), Изенхеймский алтарь работы Матиаса Грюневальдского. Здесь родился Фредерик Огюст Бартольди, изваявший знаменитую статую Свободы в Нью-Йорке. Но это - и центр богатых виноделов, пожелавших сделать свой город заметным современным культурным центром. Они-то и положили глаз на обаятельную знаменитость - Владимира Спивакова.

По словам вице-мэра города Габриэля Бройнера, "Владимир Спиваков соблазнил Кольмар, который только того и ждал". Финансово фестиваль поддерживался Эльзасом, частными меценатами Кольмара, Спиваков же стал привлекать еще и российские фирмы и банки. Концерты проводятся днем в Большом зале Муниципального театра, с "русским чаем" в антракте (Russian Tea Room, придумала одна из предпринимательниц), и вечером - в обширном интерьере Сан-Матьё. Кроме того, на основе Городской школы музыки ведутся мастер-классы. Проходят и художественные выставки: например, в 1993 выставлялась коллекция картин из собрания российского банка "Столичный", а в 2005 прошла фотовыставка Виктора Ахломова, посвященная Шостаковичу. Появилось эльзасское вино с этикеткой, изображающей играющего скрипача.

Время фестиваля, когда Кольмар становится музыкальным центром Европы, - первые две недели июля. Сюда прибывает около 10000 туристов из Европы, США, Японии и других стран, переполняя все гостиницы и рестораны. "НьюЙорк Таймс" дает регулярную информацию о событиях фестиваля. В мире проводится огромное число летних фестивалей, однако большинство из них держится 2-3 года. Кольмарский фестиваль под руководством Спивакова в июле 2013 года был уже двадцать вторым. Спиваков в Кольмаре сразу же сделал несколько чисто художественных установок: выступают артисты со всего мира; каждый форум посвящается какой-либо выдающейся музыкальной личности; представляются ярко талантливые молодые музыканты; принимают участие дети (с момента основания своего Фонда стал регулярно отбирать дарования из его стипендиатов).

Интересно видеть, как "хозяин" фестиваля "расположил" на нем самого себя. Конечно, весь город обклеен афишами с его портретами. Но…Важно послушать мнение деловых людей, как упомянутый вице-мэр господин Бройнер. В выборе репертуара Спиваков повел линию постепенности. Сначала предложил привычных для слушателей Баха, Моцарта, Вивальди, Гайдна. Через некоторое время стал включать композиторов, не игравшихся ранее на кольмарском фестивале: Шостакович, Шнитке, Мессиан, Скрябин. При этом, по словам французов, "Камерная симфония" Шостаковича взволновала публику, она напомнила, и очень своевременно, о том, что Кольмар - не уединенная гавань в сотрясаемой конвульсиями Европе. И что искусство и деятели искусства имеют миссию и воплощают надежду перед лицом политического целого.

Выдающиеся музыканты, которым посвящались фестивали, были: Глен Гульд (1989), Давид Ойстрах, виолончелистка Жаклин Дюпре, Горовиц, Менухин, гитарист Андрес Сеговия, Артур Рубинштейн, французская скрипачка Жинетт Неве, Казальс, Шаляпин, Бернстайн, Артуро Микеланджели, Сигети, флейтист Жан-Пьер Рампаль, Пендерецкий, Джесси Норман, Шостакович, Гилельс, Шарль Мюнш, Ростропович, Рихтер, Равель и Рахманинов (2010). Знаменитого Иегуди Менухина, уже не выступавшего, Спиваков уговорил сыграть перед публикой. Он рассказывал: "Да, именно в Кольмаре он последний раз играл на скрипке. Вместе со мной. Помню, он репетировал каждый день по полтора часа. И при этом закрывал дверь в нашу комнату говоря: "Я так ужасно играю, что не хочу, чтобы люди знали, что нахожусь здесь". А сыграл на концерте потрясающе, восторг публики описать невозможно!"

"Испанским" стал фестиваль, посвященный Сеговия. Как автор "Картин Испании" неожиданно предстал Евгений Светланов. А "чтобы наша радость была полной, Владимир Спиваков в один из вечеров оделся, как тореро, целиком в черное для исполнения великолепной молитвы Иоахима Турины, околдовывающей и исполненной силы, как исконное андалузское песнопение" (Г. Бройнер). Об организации фестиваля памяти Леонарда Бернстайна Спиваков говорил: "По установившейся традиции из музыкальной мозаики будет как бы воссоздан портрет музыканта - выдающегося американского дирижера и композитора. Будут исполнены не только лучшие произведения Бернстайна, но и музыка, которую он любил, - Гершвина, Копленда, Малера ("Песнь об умерших детях", например, где я буду дирижировать симфоническим оркестром Лилля, а солировать - Эльза Маурюс).

Но в центре внимания будет, конечно, "Чичестерский псалом" Леонарда Бернстайна (на тексты псалмов царя Давида), сочинение редчайшее, гениальное, важнейшая веха в творчестве композитора. О чем он? Вот, например, текст второго псалма: "Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное?" Вот текст 108-го: "Ибо отверзлись на меня уста нечестивые и уста коварные; говорят со мной языком лживым". А вот из последнего псалма: "Начало мудрости разум верный у всех, исполняющий заповеди его"… Понимаете, это то, что волновало Бернстайна. Речь идет не столько о его религиозности, сколько о его этической позиции. О высокой этике. То есть, о том, о чем забыли сейчас… "Чичестерский псалом" будет исполнен при участии замечательного детского хора Виктора Попова и огромного оркестра. А всего за две недели прозвучит 23 концерта".

Совсем незнакомой для кольмарцев была фигура Пендерецкого. С одной стороны, городское руководство несколько побаивалось трудностей его музыки, с другой - знатоки музыкальных дел вопрошали: "Как вам удалось заполучить Пендерецкого?" Исполнена была огромная программа, включая Второй фортепианный концерт "Воскресение" ("Résurrection"), созданный под впечатлением американской трагедии 11 сентября 2001 года. В итоге, жители города "присвоили" себе этого композитора так же, как раньше Шостаковича или Шнитке. Для Кольмара расширением знаний о мире стало знакомство с венгерской культурой - на фестивале, посвященном Сигети: "Подходил к концу 12-й фестиваль, не похожий ни на какой другой. Нас глубоко тронула душа народа, отличного от любого другого народа Европы - ни латинский, ни славянский, ни германский. /…/ Кто бы мог ожидать, что кольмарская публика окажется настолько восприимчивой к музыке Бартока, которого в нашем городе никогда столько не исполняли? /…/Владимир Спиваков и Кун Ву Пэк достигли вершин в исполнении Второй сонаты для скрипки с фортепиано Белы Бартока" (Г.Бройнер).

Особую прелесть фестиваля составляло открытие новых имен - как пианист Кристиан Захариас, албанская певица Инва Мула. Особое место заняли юные. Событием 1992 года стал пианист Евгений Кисин, запримеченный Спиваковым еще ребенком, вознесенный Кольмаром на самую большую высоту. В 15 лет многообещающий талант продемонстрировал пианист Игорь Четуев. Легендой Кольмара стал стипендиат Фонда Спивакова, ударник Ростислав Шараевский. В первый раз он выступил там в 8 лет, когда его не было видно из-за барабанов, потом еще и еще… В результате, его фотографию стали выставлять в числе достопримечательностей города.

Вообще российским музыкантам в Кольмаре Спиваков дал зеленый свет. Ажиотаж вызывали "Виртуозы Москвы", оркестр под управлением Светланова, Ансамбль народного танца Игоря Моисеева; из солистов - десятки артистов, в том числе: Мстислав Ростропович ("достойный культа, его окружающего"), Владимир Крайнев, Михаил Воскресенский, Сергей Лейферкус, Вадим Репин, Александр Гиндин, Денис Мацуев. Первый выезд НФОР за рубеж был сделан именно в Кольмар (2004). Изредка попадавшие на фестиваль граждане России говорили, что нашей публике даже трудно себе представить, какой восторженный успех имеют российские артисты за рубежом. Читаем у Бройнера: "Однако Владимир Спиваков, хотя и явля ется гражданином Вселенной, не забывает о том, что он русский. И тем лучше. Мы думали, что нам известна русская культура. Но знали ли мы ее жизненную силу? Благодаря Владимиру Спивакову теперь мы знаем. То, что очень провинциальный Кольмар является сегодня некоторым образом плацдармом русской культуры во Франции, неожиданно. Это подарок, имеющий значение символа". Россиянам презентовались инструменты: Накарякову подарили две трубы, "Виртуозам Москвы" - четыре скрипки.

Высочайшую исполнительскую планку держал сам "хозяин", Спиваков. Он был здесь и солистом, и ансамблистом, и дирижером - камерным, симфоническим, хоровым. Порой и сам удивлялся: "Смотрю на свою кольмарскую программу - в первый раз Четвертая Малера, еще - Скрипичный концерт Берга, Пятая Чайковского, много Шостаковича - Камерная симфония, Первый фортепианный концерт, Первый виолончельный концерт, Пятая симфония, также Бах, Гайдн, Шуберт-Малер, и думаю - как всё это я одолел…" (мне по телефону летом 2005). Находившиеся рядом кольмарцы могли заметить, насколько это было для него нелегко. "…Кто расскажет о страхе, одиночестве и сомнении, сопровождающих дирижера и солиста, когда он каждый год дарит нам, вместе со своими оркестрами, лучшее в себе самом. Нужно видеть, как Владимир Спиваков прерывает обед, чтобы снова, еще раз, как и каждый день, упражняться и репетировать, потому что через несколько часов он дает концерт, - для людей, которые, может быть, никогда в жизни не присутствовали на музыкальном представлении. В таком отношении есть свое величие, которое впечатляет". Поддерживать интерес к фестивалю непрерывно, из года в год, - задача не из легких. Французы говорили о "магии составления программ", о том, что Спиваков подобен "великому шеф-повару, каждый год готовящему для нас несколько новых блюд, столь же необычных, сколь и восхитительных" (Г. Бройнер). Кольмар уже давно стал вызывать зависть других городов, гораздо более значительных самих по себе.

Франция наградила Спивакова высшими знаками отличия. В 1999 он был удостоен ордена Офицера искусств и изящной словесности Франции. В том же году Кольмар избрал его почетным гражданином города. На закрытии кольмарского фестиваля в 2000 году от Президента Франции ему была вручена высшая награда этого государства - Орден Почетного легиона, учрежденный в 1802 году (через 10 лет, в 2010 году, Спиваков был возвышен и до Офицера Ордена Почетного легиона). Вице-мэр Кольмара Габриэль Бройнер выпустил о нем и фестивалях книгу "Годы Спивакова. Хроника Международного музыкального фестиваля в Кольмаре" (Страсбург, 2004). "Владимир Спиваков не только дал Кольмару фестиваль. Он подарил городу особую культуру, особую форму гуманизма, одним словом, подарил ему душу!", - говорится в ней. В 2005 году после фестиваля, посвященного Шостаковичу, мэр Кольмара Жильбер Мейер был награжден российским Орденом Дружбы.

Немцам капут?

в Пекине сидят и ждут, пока к китайскому берегу прибьёт труп европейской промышленности

Илья Титов

В 2022 году международные визиты, служа ещё недавно ритуальным пережитком культа веры в связность глобального мира, заиграли новыми красками. Мы наблюдали за тем, как президент США летом летал на Ближний Восток, пытаясь выжать немного нефти из сухих отношений стран региона к администрации демократов. Мы смотрели на то, как G7, авангард цивилизованного мира, поборники свободной торговли и прочих радостей laissez faire (Экономическая доктрина, согласно которой экономическое вмешательство и государственное регулирование экономики должно быть минимальным. — Прим. ред.), приняли безумное решение снижать цены на российские энергоносители (а в перспективе — не только на них) законодательной установкой потолка цен. Наконец, мы видели, как к арабам ездил канцлер Шольц, которому за неимением прочих крупных успехов германская пресса записала в актив выторговывание пары танкеров с СПГ. На минувшей неделе тот же Шольц отправился в Китай, и о его поездке стоит поговорить подробно.

Канцлер по имени Олаф рванул в Поднебесную не один. Вместе с ним на борту небольшого самолёта уместилась целая десантная группа. В неё входил руководитель Deutsche Bank Кристиан Севинг, руководитель разработавшей антиковидную вакцину BioNTech Угур Шахин, президент германского химического гиганта BASF Мартин Брудермюллер, руководительница фармавеликана Merck Белен Гарихо, президент Siemens Роланд Буш, глава Volkswagen Оливер Блюм и целая россыпь представителей компаний поменьше: от Adidas, BMW и Bayer до Hipp, Wacker и GeoClimaDesign.

Вся верхушка Германии — её политической структуры, могучей промышленности и исследовательской силы — полетела в Пекин. Зачем? Пресса выдвигала самые разные версии: одни, как Politico, заговорили о том, что тёплые отношения с Китаем остаются единственной стабильной вещью для Германии в стремительно меняющемся мире. Другие говорили, что Шольц полетел в Пекин договариваться о чём-то от лица Евросоюза — в самом деле, не главу же Еврокомиссии с такими целями туда отправлять. Третьи, к примеру, германская пресса в лице DW*, рассказали о том, что визитом и составом делегации Шольц, напротив, противопоставил Германию Евросоюзу и объявил о том, что теперь всем полагается выживать как-нибудь своим умом. Особо одарённые публицисты и вовсе рассказали о негласных договорённостях между Шольцем и Си, согласно которым Китай отказывается от поддержки РФ.

Парадокс в том, что в пользу любой из этих версий есть факты, но ни одна из них не отражает всей картины. Если читать коммюнике и официальные заявления, сделанные по итогам встречи двух руководителей, то ничего интересного не найти — там как обычно паточные слова взаимной поддержки, тёплые приветствия-прощания и прочие пожелания доброго утра. Сенсации из слов Си по поводу поддержки европейской позиции в отношении украинского кризиса делать не стоит — китайцы всегда ограничивались нарочито общими формулировками в духе «миру — мир». Да, в очередной раз повторили про недопустимость ядерной войны и призвали к переговорам, но подобное кокетство с самого февраля никого не вводит в заблуждение. Чего вы ждали от китайцев — агрессивной риторики Дмитрия Медведева?

Вместе с тем по итогам визита Си объявил, что Китай хочет видеть Европу стабильной и процветающей — совершенно естественное желание с учётом того, что бесконечные логистические проекты китайцев, охватывающие всю Евразию, предполагают именно сытый и безмятежный Старый Свет. К сожалению, это цели не имеет нынешний хозяин Старого Света — Свет Новый. Толстый намёк на подчинённый статус Европы пробрался даже в полную официозной благочинности речь Си — он сказал о недопустимости вмешательства в европо-китайские отношения некой «третьей стороны». Кто бы это мог быть?..

Контекст двухчасовой встречи с «диктатором», ради которой лучшие люди Германии пролетели 23 часа (это формулировка Bild), включает в себя отношения именно с этой самой третьей стороной. США, когда-то давно, ещё в староглиняные времена, использовавшие санкции как инструмент почти что крайней степени воздействия, сегодня разбрасываются ими налево и направо. Из недавнего можно вспомнить мощнейший удар по китайской микроэлектронной промышленности: Байден, если верить бесконечно честным и безгранично непредвзятым американским экспертам, за одну ночь нанёс китайской индустрии полупроводников больше урона, чем обе администрации США за четыре года вялотекущей торговой войны. Если бы это было сугубо тихоокеанской разборкой больших парней, то не интересовало бы нас сегодня, но ведь это не так. Из Белого дома всё настойчивее доносятся призывы к Европе не только присоединиться к уже существующим ограничениям, но и ввести свои — проявить, так сказать, инициативу.

Германия инициативу проявляет, но не в том направлении: в конце октября шуму наделала новость о том, что китайской государственной компании COSCO разрешили купить долю в порту Гамбурга. Новости об этом укладывались не в нарратив о коварных китайцах, душащих свободную и независимую Европу, а в сюжет о некомпетентности и вредительстве канцлера ФРГ. Причина того, почему так взлетела именно история с портом Гамбурга, состоит в том, что с 2011-го по 2018-й первым бургомистром (мэром, если угодно) этого вольного ганзейского города, второго по размеру мегаполиса Германии и седьмого города ЕС, был именно некий Шольц. Тогда же, если верить прессе, оный товарищ и продался с потрохами Пекину, решив в будущем продать им и порт, и аэропорт, и прочие заводы-газеты-пароходы. Скандал вокруг Шольца, бессовестно распродающего стратегические активы почти родного Гамбурга чёртовым гукам, удивительным образом перекликался с раскруткой в германской и европейской прессе расследования Redaktionsnetzwerk Deutschland этим летом. Тогда упомянутая газета обнаружила удивительный коктейль из жуликоватости и некомпетентности на посту германского министра финансов с 2018-го по 2021 год. Тогда, ещё в 2018-м, некий сеятель на посту министра финансов щедро разбрасывал облигации государственного займа с пунктом о поправке на инфляцию. В 2022 году — летом, если верить журналистам, — эта художественная самодеятельность стоила федеральному правительству дополнительных 30 миллиардов евро выплат. Угадайте, кто же тогда занимал пост министра финансов?

Кампания против Шольца, вооружённая аргументами в виде историй с гамбургским портом и облигациями госзайма, набрала обороты именно на прошлой неделе и именно на фоне визита канцлера в Пекин. Упомянутая выше колкость Bild про 23 часа полёта ради 2 часов встречи с «диктатором» — сравнительно мягкий вариант критики, распустившейся в германской прессе. Оппозиция, самым ярким голосом которой стал Spiegel, сходила с ума: в их представлении Шольц повторял ровно те же самые ошибки, что привели к российско-германскому разладу. Этими ошибками, если верить прогрессивной немецкой общественности, стали слишком тёплые отношения с диктаторами.

Железное преимущество любой оппозиции: критикуй сколько влезет, ведь это бесплатно, весело и привлекает массу внимания. Ответа на немой вопрос аудитории о том, где же ещё могучей германской экономике стоило брать дешёвые энергоресурсы (в случае отношений с Россией) или дешёвую рабочую силу (в случае с Китаем), свет мой зеркальце (нем. Spiegel) не говорит. Зато германская оппозиция Шольца явно намекает на то, кого вашингтонский обком готов в любую минуту поставить на место канцлера.

Саммит глав дипломатических ведомств стран G7 в Мюнстере попал в новости скандалом вокруг убранной христианской символики (Кристиан де Врис из ХДС назвал Бербок и её «зелёных» «модернистскими антихристами») и рассуждениями важных белых сахибов о том, могут ли украинцы перезимовать без электричества и отопления, — но куда важнее содержания новостей оказалась их подача. Если брать европейский новостной мейнстрим, то все вокруг истекали слюнями о том, как блестяще проявила себя хозяйка саммита фрау Бербок: всё тот же Bild объявил мадам вице-канцлерин — только вдумайтесь — «дирижёром свободного мира». Сопровождалось это всё фотографией Анналены с вытянутой правой рукой, что вроде как должно намекать на направление, в котором двигает мир немецкий дирижёр. Словом, Шольцу показали, что замена ему уже готова: модернистские антихристы уже на низком старте. Плевать, что количеством нелепостей и глупостей Анналена может сравниться лишь с политически покойной Лиз Трасс, плевать, что рейтинг «зелёных» в связи с последними событиями не впечатляет (что у них, что у СДПГ что-то в районе 18%): Бербок уже вовсю двигают в офис канцлера. В этом движении найдёт отраду Брюссель, заявивший свою позицию по поводу неуставных отношений Берлина и Пекина. Глава Еврокомиссии и формально руководительница всея Евросоюза фрау фон дер Ляйен, имеющая к Шольцу претензии ещё и внутригерманского характера, на днях извергла целую речь насчёт вселенской несправедливости. Эта вопиющая несправедливость, если верить Урсуле, состоит в том, что почти все запасы щелочных и редкоземельных металлов, столь необходимых при озеленении экономики развитых стран, находятся под контролем Китая — либо в самой Срединной Империи, либо в лояльных ей странах, отчего-то не желающих продавать свои земные недра в Европу на порядок дешевле рыночной цены. Знакомая риторика — так ещё покойная Олбрайт вроде бы говорила про Сибирь. Урсула же сказала это не просто так: следовало твёрдо обозначить линию партии в отношении всяких отношений.

Что же Китай? В начале статьи мы обращались к нарочито корректным и сладко-официозным заявлениям пекинских официальных лиц, где осуждалась война, поощрялся мир, ругалось ядерное оружие и восхвалялись пломбир, хорошая погода и котята. Но реальные чаяния Пекина более конкретно выразили китайские журналисты-международники. В прессе США есть забавный взгляд на происходящее, согласно которому весь глобальный кризис — это своего рода стихийное бедствие, пришедшее из ниоткуда, как ураган «Иэн» пришёл во Флориду в сентябре. Сторонники этого взгляда достаточно смелы, чтобы воздержаться от обвинений во всём «безумного кровожадного тирана Влэда Пьютина», но недостаточно честны, чтоб увидеть за «стихийным бедствием» рукотворную природу и почерк Вашингтона.

Китайцы смотрят на всё, что происходит на европейском политическом театре, как на то самое стихийное бедствие: никакого отношения к завариванию этой каши они не имеют и никакого способа, намерения или интереса разрешения всех этих противоречий у них также нет. В знаменитой фейковой цитате то ли Лао-Цзы, то ли Конфуция, то ли Мао Цзэдуна предлагалось просто сидеть на берегу и ждать, пока труп врага проплывёт мимо. В Пекине сидят и ждут, пока к китайскому берегу прибьёт труп европейской промышленности. В конце октября несправедливо обделённой вниманием оказалась новость о том, что химический великан BASF — тот самый, от которого в Пекин летал Мартин Брудермюллер — готовится вложить 10 миллиардов евро в производственную площадку, завод неопентилгликоля в округе Чжаньцзян в южной провинции Гуандун. Эта площадка заменит завод в Людвигсхафене, где работало почти 40 тысяч человек, но почему-то перестало. В октябре агентство Reuters сообщало, что продающий около 40% всех своих автомобилей в Китае VW, от которого с Шольцем летал Оливер Блюм, готовится вложить 2 миллиарда в совместный проект с китайской техноконторой Horizon Robotics. По данным германских статистических контор, объёмы инвестиций немецких компаний в Китай за 2022 год бьют все рекорды. Словом, часть европейских компаний, которыми Вашингтон рассчитывал подпитать свою сдувающуюся промышленность, рванула ровно в противоположную сторону. Китайцы, предоставляя убежище спасающимся от высоких цен на газ компаниям, обретают в центре Европы рычаги политического влияния. Речь не только о мелочах вроде продавливания решения о покупке части порта или о доступе к технологической базе европейских компаний. Речь о том, что Европу тихо выводят из-под контроля США под контроль Китая. Проект Европы Брудермюллера, Блюма, Буша и Севинга сталкивается здесь с проектом Европы Бербок и фон дер Ляйен. От того, в чью пользу разрешится этот конфликт, будет зависеть и ориентация российской политики.

* Deutsche Welle — СМИ-иноагент

"Человек передышки": Почему нас так тянет к эпохе Брежнева и в чем причина популярности образа генсека

Елена Яковлева

В 2005 году на телеэкраны вышел сериал Сергея Снежкина "Брежнев", снятый по сценарию Валентина Черных и неожиданно имевший большой успех. Создатель знаменитых кинохитов ("Москва слезам не верит", "Выйти замуж за капитана"), известный сценарист Валентин Черных очень интересно объяснил "РГ" причину популярности сериала и образа Леонида Брежнева.

Индифферентность, вялость, плохая дикция, стандартные слова, все, кто помнили Брежнева в конце его власти, потом насмотрелись, как властители пляшут трепака, дирижируют оркестром, рассказывают анекдоты и разваливают страны… И образ Брежнева на этом фоне сильно обелился. Он перестал быть преимущественно предметом насмешек.

Поэтому Валентин Черных писал свой сценарий более двух лет. Показывал первый вариант лечившему Брежнева академику Евгению Чазову и известному журналисту Александру Бовину, выслушивал их замечания, снова писал.

При этом он ничего не придумывал про Брежнева, только вычитывал из его биографии, собирая образ по маленьким автобиографическим деталям. Читал все книги о нем, все воспоминания, от Чазова до Чурбанова.

- Все надо было выковыривать по крохам, - вспоминал Черных работу по изучению биографии Брежнева. - Никто, например, не дает никакой версии, объясняющей его чрезмерную любовь к орденам. Нужно было очень много прочитать, чтобы понять, это, всего скорее, у него шло из молодости, когда первых орденоносцев было очень мало и они были невероятно почетны. Тогда все хотели получить орден. Брежнев, кстати, получил свой первый орден достаточно поздно, в 1942-м, на войне. И у него немного было орденов с войны, четыре всего. Я думаю, он себе недополученное потом возвращал.

Зато, когда сериал, снятый умным и ироничным Сергеем Снежкиным, вышел и завоевал популярность, стало ясно, что не только сценарий и режиссура хороши, но и образ Брежнева актуален и интересен.

- Ну что вы хотите, это же 18 лет жизни каждого из нас, - говорил в интервью "РГ" Валентин Черных. - Жизни, в которой всякое было. И паритет с американцами, и лучшие в мире военные самолеты, и еще до сих пор не устаревшие подводные лодки, и наши военные "в полном шоколаде".

Конечно, это не отменяло усредненную стабильность жизни, которая в само брежневское время мало кого устраивала - цены на хлеб и жилье низки, но мяса в магазинах не купить, в экономике стагнация. Да и то, что советский проект лопнул через 9 лет после смерти Брежнева, - "заслуга" не только его последователей, есть в этом и его вклад.

Результатом кропотливой работы сценариста стало немало его собственных находок и открытий. Так, одной из причин судорожного держания уже очень немощного генсека за власть сценарист посчитал отсутствие системы достойного ухода.

- Не было определено, что положено ушедшему, поэтому уходить боялись, - рассказывал Валентин Черных. - Я считаю: человек, до 30 лет живший в нищете, наверняка очень хорошо запомнил это и всегда боялся вернуться в это состояние. Многие партийные работники и их жены признавались в страхах потерять привилегии, так гениально сконструированные Сталиным и мотивировавшие многих на карьерное и социальное продвижение.

Кроме мотивации хороших "дач, столовых и ателье" был еще и страх, "что с тобой все будет, как с Хрущевым".

- Если бы не опыт всего того, что он сам сотворил с Хрущевым, я думаю, Брежнев ушел бы раньше, - считал Валентин Черных. - Человек, участвовавший в заговоре или убийстве, всегда будет помнить этот день и возвращаться к нему.

Но при этом у Брежнева был и очевидный опыт эффективного менеджера.

Куда бы его ни бросала партия, он всегда выигрывал. В Молдавию - повысилась урожайность. На оборону, на космос - все зашевелилось и там. На целину - и здесь пошло на пользу.

- Брежнев уже не принадлежал к той сталинской традиции, когда один человек крутит всем. Он не мешал работать другим. У него было чутье, какого человека выдвинуть. И замечательная черта - умение благодарить, - настаивал сценарист. - Выполнил - получи орденок, квартиру. Брежнев умел играть на слабостях людей, естественных чувствах человеческой натуры. Сам очень любил, особенно в самом начале, получать подарки - ручки какие-то, зажигалки. Потом раздавал это все охране. Когда у него появилась возможность, стал выражать благодарность в орденах. Сам любил их получать. В конце это, правда, перешло в манию.

А вот ответить на вопрос, был ли Брежнев "первым лицом" по сути - то есть человеком, готовым принимать решения и отвечать за них лично, а не представлять себе ход событий как сумму слагаемых из разных мнений, - ответить трудно.

- Не будем забывать, что он как лидер был скован уставом Коммунистической партии, как Папа Римский - канонами, - считал Валентин Черных. - Часто он мог поступить только так, а не иначе.

Но все время хотел через что-то переступить. Продовольственная программа была таким его шагом, косыгинские реформы в промышленности. Но Брежнев хотел, а система не позволяла.

- Хотя Брежнев был еще и типичным российским человеком, рассчитывал на авось, думал, что все обойдется, был немножко фаталистом, - настаивал Валентин Черных.

Личной чертой, помогшей Брежневу взойти на вершину власти, сценарист считал юношескую мечту будущего генсека… стать актером.

- Самые одаренные актеры-звезды обычно играют самих себя с гениальными вариациями. А Брежнев играл много ролей. Хотя не был великим в каждой. Он умел перевоплощаться, это очень полезная особенность для политика.

Так, когда его брали во власть, сумел показаться чуть-чуть глуповатым, хотел, чтобы поверили в его недалекость. Но как только власть была взята, расправился со всеми заговорщиками, понимая, что люди, один раз предавшие, обязательно предадут во второй. Последним убрал Подгорного уже много лет спустя.

Резюме человека, создавшего первый серьезный кинообраз Брежнева, - это был "человек передышки". "Он дал возможность остановиться, задуматься и успеть что-то сделать, и это дорогого стоит".

Человек с биографией миллионов

Валентин Черных: Когда он закончил работу на заводе, понял, что нужно уезжать с Урала. Где-то просквозило в каких-то воспоминаниях, что Брежнев жутко боялся холода. Он был южным человеком и все время стремился к теплу. Уехал с Урала, начал учиться в Москве, не понравилось. Перевелся в Днепропетровск, поступил на заочное. Работал кочегаром, прежде чем стать инженером. Миллион было таких биографий.

Бремя лести

Валентин Черных: Беда начинается, когда включается наша жуткая черта - непомерное восхваление начальства, идущая, может быть, от вечного страха перед прошлыми начальниками-тиранами, которые могли голову срубить неугодному. Начинается неадекватная лесть окружающих, восхваления, подлизывания. А человек слаб, он все равно прогибается под бременем лести. Именно поэтому власть уродует.

«Имперский зал: Многонародная Россия»: открытие новой постоянной экспозиции в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН при поддержке ПАО «Газпром»

2 ноября, в День провозглашения Российской Империи, в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН состоялось официальное открытие новой постоянной экспозиции «Имперский зал: Многонародная Россия», созданной в партнерстве с ПАО «Газпром».

Тематически она состоит из двух блоков: по одну сторону зала – «Открываемая Россия (парад народов)», по другую – «Императорские дары», переданные в разное время в фонды музея представителями дома Романовых.

Первый блок – 23 оригинальных уникальных костюма из фондов МАЭ, которые ранее не выставлялись, например, эффектный шаманский костюм, роскошный казахский женский головной убор, чувашское нагрудное украшение-оберег из монеток-чешуек XVI века, эпохи Ивана Грозного. Двумя отдельными витринами – «фарфоровый учебник этнографии» – белоснежные «бисквиты» скульптурной серии «Народности России», которая была выполнена к 300-летию дома Романовых по заказу последнего российского императора Николая II под научным кураторством директора МАЭ академика Василия Радлова.

Второй блок – «Императорские дары» – составляют подарки российским императорам, в разное время переданные в Кунсткамеру. Ковер «Царю-освободителю» – подарок Александру II от благодарного болгарского народа. Албанский мужской костюм, украшенный богатой золотой вышивкой – дар полковника царской армии Николая Озерецковского государю Николаю I. Много даров привез из Путешествия на Восток цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II. Часть из них попала и в новую экспозицию. Например, из Сиама – преподнесенные королем Рамой V мечи в золотой оправе, из Индии – работы бенаресских медников и экзотическое оружие, а из Японии – меч и ростовая кукла икэ-нингё, изображающая танцовщицу майко в традиционном одеянии.

Совершить путешествие во времени и пространстве посетителям помогает интерактивная часть экспозиции: мультимедийные проекции «Парад народов» и «Ледяная свадьба» и «виртуальная примерочная» – интерактивная панель, позволяющая «примерить» костюмы участников карнавала XVIII века.

На официальном открытии новой экспозиции выступили: председатель Правления ПАО «Газпром» Алексей Борисович Миллер, губернатор Санкт-Петербурга Александр Дмитриевич Беглов и директор МАЭ (Кунсткамера) РАН Андрей Владимирович Головнёв.

«Сегодня мы в петровской Кунсткамере открываем новую постоянно действующую экспозицию „Имперский зал: Многонародная Россия”. Это символично. Потому что сегодня – 2 ноября 2022 года – ровно 301 год со дня провозглашения России империей, – подчеркнул в своей речи председатель Правления ПАО «Газпром» Алексей Борисович Миллер. – Имперская идея Петра – это идея единения народов России, идея достижения великих целей существования нашей страны. Это сильная, единая, современная Россия. Вся жизнь Петра, вся его деятельность, все его подвиги, поступки, были посвящены только этой идее – создать из России мощную непоколебимую империю. И он достиг цели при своей жизни, выиграв Северную войну, обеспечив выход к морю России, одержав самую славную российскую военную победу в XVIII веке – победу в Полтавской битве. Империя – это армия и флот, это промышленность и наука. Наука – это, конечно же, Кунсткамера. И Кунсткамера – часть имперской идеи Петра как единой многонародной России».

«Россия всегда была многонациональной и многоконфессиональной страной, – отметил губернатор Санкт-Петербурга Александр Дмитриевич Беглов. – В этом ее сила и духовная мощь. Мы гордимся тем, что наши предки создали такое государство. Кунсткамера – старейший российский музей, основанный по велению императора Петра Великого. Она – один из символов новой России. Закономерно, что именно здесь и именно сегодня открывается новая экспозиция, посвященная нашей многонациональной стране. Новая экспозиция будет особенно интересна молодому поколению, потому что в ней используются новейшие музейные технологии и современные интерактивные средства».

«Более трех веков Кунсткамера была не только свидетелем, но и созидателем многих идей и событий, связанных с самопознанием и самосознанием России. Она стала хранилищем культурного достояния нашего отечества, лабораторией выработки национальной идеи России как страны, богатой народами, – сказал на открытии директор МАЭ (Кунсткамера) РАН Андрей Владимирович Головнёв. – Сегодня мы открываем экспозицию, которая запечатлела рождение этой идеи в XVIII веке – карнавал народов в столице многонародной империи. Эта экспозиция посвящена Петру Великому и его 350-летнему юбилею. Вместе с тем она создана в год культурного наследия народов России, и это сочетание имеет глубокий смысл. Музей антропологии и этнографии (Кунсткамера) выражает признательность ПАО «Газпром» за поддержку в экспозиционном воплощении столь важной для России темы и надеется на дальнейшее творческое сотрудничество».

С 3 ноября новая экспозиция доступна для всех посетителей Кунсткамеры. Она входит в обычный музейный маршрут, так что не пропустите!

Источник: Центр медиакоммуникаций МАЭ РАН.

Горизонт утопий

Цивилизационные вызовы эпохи постмодерна

Сергей Черняховский

Аспекты нашего узнавания будущего, в частности, в том, готовы ли мы выявить и рассмотреть вопросы перспективности и особенностей самопозиционирования ведущих мировых политических векторов в отношении сохранения либо разрушения базовых цивилизационных основ классической культуры и современного мира.

Посттерроризм в мире постмодернизма

Отличие классического, овеянного революционной романтикой старого терроризма от политического бандитизма, получившего в современном мире одноимённое название, явственно и очевидно.

Ещё во времена начала второй чеченской кампании некоторые российские военные резонно выражали сомнение в оправданности приписывания организаторам безадресных массовых политических убийств того же имени, которым в России именовали Засулич, Желябова и Халтурина, — и именовали со сдержанным восхищением.

Однако это имя всё-таки утвердилось, что, как представляется, способствовало некоторой «респектализации» достаточно гнусного и бесчеловечного явления.

Классический революционный терроризм был направлен против адресного врага: против противостоящей революционерам политической элиты. Объектом его были персоналии, в той или иной степени заслужившие ненависть если и не всего общества, то достаточно широких социальных групп. Угроза народной казни нависала над верхушкой политического класса, ответственной за выработку и проведение определённой политической линии. В результате эти акции могли вызвать и действительно вызывали общественное сочувствие.

Политический бандитизм современности, укрывающийся за маской революционного романтизма прошлого, наносит удар не по самой власти, а по абсолютно не имеющим отношения к политике, ни в чём не виновным группам, поэтому вызвать сочувствия он по определению не может.

Стремясь отождествить эти два явления, власть имущие решают двойную задачу.

С одной стороны, они дискредитируют саму идею политического террора как средства устрашения власти и тем самым работают на обеспечение собственной безопасности.

С другой стороны, они отчасти способствуют романтизации сегодняшнего «посттерроризма», направляя имеющийся протестный потенциал возможного террористического действия в явно более удобное и безопасное для себя русло.

Следует признать, что, если с нормальной точки зрения, безадресный постерроризм явно бесчеловечнее классического революционного терроризма народовольцев и эсеров, то, с точки зрения власти, — он значительно более безопасен для самой власти. Поскольку от него страдают не представители последней, а рядовые граждане, жизнь которых, по мнению определённого типа власти, столь же мало ценна, как и по мнению инициаторов посттеррора.

Классические террористы подвергали давлению носителей власти, добиваясь от них изменения политической линии. Посттеррористы оказывают давление на общество, запугивают определённые его составляющие, заставляя уже общество оказывать давление на власть в целях изменения той же политической линии.

В этом определённая специфика, вызванная условиями постмодерна.

Представим себе, что народовольцы, вместо того чтобы метать бомбы в царя и великих князей, стали бы взрывать церкви и вокзалы, понуждая общество оказать давление на правительство: эффект был бы противоположным, общество, скорее, потребовало бы от власти жёсткого подавления террористов.

Представим себе, что противники сталинской системы позволили бы себе захватить роддом или концертный зал и угрожать его взрывом, требуя, скажем, выпустить из тюрьмы тех или иных участников какого-либо (действительного или мнимого) антисоветского заговора. Это немедленно привело бы к отмобилизации системы и показательной карательной реакции — причём при восторженном сочувствии общества, публично и искренне требующем «смерти врагам народа», а подобная акция надолго стала бы хрестоматийным примером «нечеловеческого звериного лика врагов советской власти».

Но в обоих случаях мы имеем дело с обществами, обладающими устоявшимися системами ценностей (верными или неверными — это абсолютно иной вопрос), с людьми, чётко понимающими, что у них в жизни есть нечто, что больше их биологического существования, обладающими чем-то, за что можно умирать.

Современный мир, всё больше условно характеризуемый как «постмодернистский», практически не предполагает наличия ценностей, больших, чем человеческая жизнь. И не потому, что жизнь он рассматривает как концентрат таких ценностей, а потому, что не видит в ней ценностей больших, чем подобное «простое» существование.

Обществу, которое занято тем, что оно «просто живёт» — абсолютно или почти абсолютно безразлично, какую политику проводит его правительство. Оно, вполне естественно, не хочет платить жизнями своих членов ни за какую политику.

В этом действительно слабость современной «Западной цивилизации», точнее, — современного состояния «Западной цивилизации». Эта слабость точно учитывается и рассчитывается творцами посттеррора. С одной стороны, они демонстрируют Западу его сегодняшнюю субстанциальную слабость, отсутствие потенциала для дальнейшего развития, стремятся деморализовать его, склонить к цивилизационной капитуляции. С другой стороны, мобилизуют и вдохновляют своих сторонников, демонстрируя им, что их собственный человеческий потенциал, готовность умирать за свои цели значат больше, чем всё технологическое преимущество Запада.

Наконец, они показывают всему тому на Западе, что испытывает потребность обладать в жизни смыслами бо́льшими, чем животное существование, что только они в сегодняшнем мире являются обладателями таких смыслов.

Определённый соблазн для последних заключается в том, чтобы признать: Западная цивилизация исчерпала себя, что она бесперспективна, что Запад сам является причиной борьбы против него, сам несёт в себе разрушение и свою будущую смерть.

Отсюда, в частности, в современной российской политической философии появляются тезисы об инородности России по отношению к «западному пути», подкреплённые, кстати, вполне резонными указаниями на циничность и двуличность политики ведущих мировых держав в отношении её интересов.

Однако в действительности ограничен и утрирован сам тезис о наличии «западного и не западного пути», сама попытка вывести Россию из рамок «Западной цивилизации».

Никто в реальности не показал какого-либо иного пути прогресса, кроме того, который пробил себе дорогу на Западе. К XX веку мы получили либо примеры движения вперёд, поступательного развития человечества, в первую очередь продемонстрированный Европой и её дочерними цивилизационными образованиями (Северной Америкой, Австралией), и, во вторую, теми не западными странами, которые, как Китай, Япония или новые индустриальные страны (НИС), оказались побуждены к активному развитию европейским влиянием, либо примеры исторического застоя и загнивания там, где к XX веку история сформировала свои тупиковые варианты.

Совсем другой вопрос, что кризис и безволие современного Западного мира — это кризис и умирание лишь одной ветви, одного варианта европейской цивилизации.

Россия в ключевые моменты своей истории демонстрировала не свою «неевропейскость», а свою европейскую инвариантность. Демонстрировала, что по пути прогресса и исторического восхождения, начатого Афинами и Римом, можно идти иначе, чем шли классические западные страны. Это всегда был тот же путь, с теми же общими закономерностями, то есть, в принципе, единственно возможный путь прогресса, но в нём всегда были свои альтернативы. И наиболее полно и ярко это проявилось именно в XX веке, когда, взяв вполне европейскую доктрину марксизма, страна продемонстрировала иной вариант прогресса, не выходящего за рамки базовых европейских ценностей.

Умирание мира модерна в сегодняшних западных странах, торжество в них постмодернистских начал — действительно главный источник слабости европейской цивилизации. Порождающий наступающую тенденцию контрмодерна и архаизации.

Этот вариант европейской цивилизации действительно демонстрирует бессилие в защите своих базовых ценностей.

Но это не значит, что от этой исторической тенденции надо отказываться в пользу каких-то иных мифических путей развития, оборачивающихся контрмодерном и варваризацией.

Это значит лишь, что надо искать и предлагать иной вариант модерна, можно назвать его альтермодерном или сверхмодерном, который способен дать новое дыхание европейской цивилизации, наполнить её новым прочтением и прочувствованием базовых европейских ценностей, способных дать прогрессу новый импульс и сделать его достаточно сильным, чтобы выдержать не только силовой, но и смысловой вызов сил, взявших сегодня на своё вооружение посттероризм.

Антиэнтропийный консерватизм и его ограничения

Период деструкции, которым обернулись неудачные и концептуально непроработанные попытки проведения трансформаций на территории СССР в последние три десятилетия, вполне естественно, среди прочих: как отрефлексированных, так и неотрефлексированных реакций, — актуализировал значение и звучание консерватизма, в самом широком спектре его подчас причудливых современных воплощений: от экономического консерватизма групп, выдающих себя за либералов, до консерватизма сохранения советского наследия; от архаичного традиционализма, видящего идеалы чуть ли не в допетровской Руси, до «социального консерватизма», к которому апеллирует часть властвующей элиты. Поскольку консерватизм по определению есть «сохранение», то период начавшегося социального распада вполне естественно в своей антитезе актуализировал тему «консервации», при широком расхождении во взглядах на то, что именно подлежит этой консервации.

В основе этого кризиса, который многими аналитиками и исследователями рассматривается как кризис истории, лежали два фактора.

С одной стороны, к середине 1980-х было более или менее ясно, что встаёт вопрос о новом этапе развития, о переходе на более высокую ступень. Только характеристики ступени оказались неосознанными, предложенные трансформации оказались плоскостными инвариантами, ориентированными на развитие не «вперёд и вверх», а «в бок и в сторону», либо «назад и вниз».

С другой — бесконцептуальность осуществлённых в результате вариантов трансформации обернулась запуском механизма исторического и социального регресса в широком диапазоне.

Последнее поменяло обычное место консерватизма по отношению к вектору движения общества: если в нормальном, поступательном, движении консерватизм выступает противником движения как развития, определённым противником прогресса, в ситуации попятного цивилизационного движения консерватизм в значительной степени приобрёл не свойственную ему роль защитника достигнутых завоеваний прогресса, защитника освоенного пространства цивилизации от обрушающих его энтропийных процессов.

В своём наиболее позитивном виде, в своих наиболее интеллектуально проработанных вариантах (которые, кстати, не так уж часто встречаются) он приобрёл вид «антиэнтропийного консерватизма», который не ищет, что бы ещё разрушить из достигнутого уровня цивилизации, а пытается сохранить сущность её гуманистических достижений, выходя на определённое центральное звено проблемы: вопрос о сохранении идентичности.

Однако и в этом своём виде, вполне оправданно пытаясь выстроить заслон на пути варваризации, он оказывается противоречив и ослаблен противоречиями тех начал, к которым он пытается апеллировать.

В своём позитивном значении антиэнтропийный консерватизм более или менее чётко и оправданно называет проявления тех угроз, которые нависли над цивилизацией в результате запуска регресса как на пространстве СССР, так (что мы сегодня видим) и во всём остальном мире.

Веротерпимость, рождённая Веком Просвещения, в современной Европе оказалась воплощена не в преодолении ограничений религиозного сознания, а в «неоязычестве», когда утверждаются религиозные формы, стоящие по своей организации ниже монотеистических религий.

Атеизм, заключающийся в принятии сложной научно обоснованной картины мира и его гуманистических ценностей с отказом от гипотезы о «высшем существе», оказался подменён «антитеизмом», по сути, означающем культ изничтожения «высшего существа» без принятия ценностей, вызревших в монотеистическую эпоху.

Постулат о самоценности каждой личности был подменён де-факто провозглашением права индивида на пренебрежение к социуму. Право на неприкосновенность личной жизни — легализацией сексуальных извращений. Признание права национальных меньшинств на самобытность — ущемлением достоинства наиболее развитых народов.

Признание права каждого на неограниченное развитие было подменено провозглашением права сильных над «слабыми», на возвышение сильных и презрение к «слабым», т.е. к основной массе, и провозглашением прав последних на «боковое развитие», то есть на отказ от своей человеческой сущности. Идея достойной жизни для каждого — культом совершенствования гипертрофированного потребления. Естественный процесс интернационализации всех сторон общественной жизни — экспансионистской версией глобализации, по сути, означающей диктат одной части мира в отношении другой.

Поэтому, когда антиэнтропийный консерватизм говорит о сохранении христианских основ современной цивилизации, в частности — русской, о необходимости сохранения державной мощи российского государства (справедливо отмечая, что её нельзя рассматривать как фетиш), о значении идеи «общего спасения» и «общего блага», о значении сохранения выработанных русской цивилизацией духовных ценностей, о роли солидаризма, об ответственности элиты и отдельного человека перед социумом — он, объективно, не противостоит прогрессу, как это было бы при защите тех же начал, если бы речь шла о движении общества в поступательном направлении, а защищает достигнутые завоевания, противостоит энтропии попятного реакционного движения. Защищаемые им постулаты могли бы быть ниже достигнутого, если бы они противопоставлялись движению вперёд, но на сегодня — они выше тех уровней, которые обозначены векторами развития энтропии.

Так, например, христианство и атеизм, боровшиеся друг с другом последние столетия, на сегодня объективно оказываются союзниками в удержании мира от падения к дохристианским (и вообще домонотеистическим) формам сознания.

Однако, выстраивая этот рубеж противостояния цивилизационному распаду, антиэнтропийный консерватизм сталкивается с ограничениями по нескольким направлениям.

Первое. Выстраивая рубеж обороны на уровне «допросветительской» эпохи, антиэнтропийный консерватизм не учитывает, что переход от этого уровня к Веку Просвещения был предуготовлен уже несколько столетий назад определившимся исчерпанием «допросветительского уровня», его неспособностью в рамках своей парадигмы обеспечить движение общества вперёд. Век Просвещения стал возможен не потому, что сумел разбить постулаты старого общества, а потому, что эти постулаты перестали объяснять реалии жизни и интеллектуально обеспечивать развитие. Реформация была вызвана к жизни загниванием католицизма, роскошью церкви и торговлей индульгенциями, Эпоха Просвещения — ограничениями, которые религия и традиция выстроили на пути науки и общественной самоорганизации.

Антиэнтропийные консерваторы возлагают свои надежды в деле остановки регресса на «православные основы жизни русского народа». И повторяют тезис о том, что православие было, является и будет основой русской жизни.

Даже в первой, относительно верной, части этого тезиса сквозит неточность: не православие определило нормы русской общинной жизни, а специфика русской истории, организации жизни и культурных алгоритмов создали те действительно интересные формы православия, которые получили название «русское православие». В силу ряда особенностей формирования русской истории и цивилизации, подробно говорить о которых надо отдельно, русская культура приобрела такие важнейшие черты, как установки на поиск высшей истины, её абсолютизация, определённое мессианство. Кстати, не надо переоценивать и традиции русской общинности: установка на значение личности, на подвиг индивида просто пронизывает русскую традицию. В своём стремлении к постоянному поиску высшей истины и её последующему ниспровержению русская традиция несёт в себе глубинную установку на перманентно воспроизводящийся раскол, который наполняет всё содержание русской истории. И именно эта установка на воспроизведение раскола содействовала тем великим рывкам, которые неоднократно совершала страна в своём развитии.

Второе ограничение. Антиэнтропийные консерваторы, противостоя процессу исторического регресса, в своих духовных и философско-политических принципах апеллируют к тому, что можно в самой русской традиции назвать «героическим мученическим стоянием». Но процесс не останавливается стоянием. Процесс останавливается противоположно направленным процессом, то есть — действием.

А такое действие должно иметь цели, проект, механизмы.

И говорить «все вместе строим соборность» — не означает ничего.

В лучшем случае это значит — всем вместе строить XVII век.

Не соборность творила историю России, а репрессии и бунты, народные вожди и просвещённые тираны, — кто угодно, только не соборность. XVII век стал не Веком Народного Единения, а «Бунташным Веком». И для выхода из исторического тупика этого столетия потребовалась воля Петра, на костях выстроенные Петербург и Русский флот, переплавленные на пушки колокола, отброшенные обычаи и превращённое в государственную службу официальное православие.

Всё это, конечно, не отрицает, что антиэнтропийный консерватизм не нужен, и он не только стремится к объективно необходимому — противостоянию регрессу, но и действительно ему противостоит. Рубеж, который он пытается выстроить, так или иначе замедляет антиэнтропийное движение, то есть объективно служит защите прогресса и цивилизации. И в этом смысле — уже сегодня делает «общее дело».

Вопрос в том, что материал, из которого он складывает свою баррикаду, — непрочен. Да и просто остановить энтропийный процесс ею нельзя: нужен другой процесс, способный вернуть историю в её естественное русло и пойти вперёд.

Энтропийный прогрессизм современности

Всё поменялось местами — с левыми вообще происходит что-то странное. Для них, наследников Великих Революций, стало характерно постоянное пораженчество, постоянное нежелание драться — и в прямом, и в переносном смысле слова. Рождённые Эпохой Просвещения и верой в возможность создания царства Разума, поднимавшие санкюлотов на битву с тиранами Европы, готовые подняться с оружием в руках на защиту любого подвергшегося угнетению народа, создававшие в неравной (в Западной Европе) борьбе партизанские отряды, дравшиеся с нацистским нашествием, они весь свой прорывной темперамент обратили в бессильную филантропию. На сегодня, похоже, они оказались способны только на одно: делить деньги, сконцентрированные ненавистной буржуазией, и раздавать государственные пособия всем подряд, включая откровенных маргинальных иждивенцев, не желающих работать. Начав когда-то с протеста против паразитов-богачей, они сегодня заняты тем, что видят своё призвание в кормлении паразитов с другого социального полюса.

Абсолютно непонятно, что́ они сегодня готовы предложить миру: какое устройство, какой порядок, какое будущее.

Когда в мире потерпели поражение коммунисты, казалось, в 90-е годы, что их эстафету берут социалисты. По континенту покатился «левый марш», в ведущих странах Европы социалисты взяли власть. Казалось, вот-вот и они докажут свою историческую правоту в споре и с правыми, и с более левыми. И всё окончилось позором и поражениями. Встав у штурвала, они так и не смогли сказать, куда следует направить корабль цивилизации. Более того, их политика оказалась более правой, чем политика предшественников.

Весь свой пафос они свели к безбрежной толерантности, абсолютизации прав всех и всяческих меньшинств, образ угнетённого мускулистого пролетария и крестьянина в их защитной деятельности оказался заменён образом накурившегося марихуаны гомосексуалиста или мусульманского бандита. Поднявшись в XVIII веке на защиту права человека на свободу и развитие, они сегодня стали защитниками лишь одного «права» — «права» маргиналов на варварство и вырождение.

Вместо провозглашения идеи создания справедливого и свободного общества они стали глашатаями сохранения пороков нынешнего.

В значительной степени здесь, наверное, играет роль некая историческая старость, связанная с двухсотлетним возрастом.

Но корни глубже. За этим вырождением — столетние споры, более чем столетнее внутренне раздвоение левой и социалистической идеи.

Ещё в те времена, когда историю социализма, в частности — утопического, изучали, принято было разделять утопические учения на две группы: коммунистические утопии (Мор, Кампанелла) и социалистические теории (от Уинстенли до Сен-Симона и Оуэна).

Одни думали о том, как изменить мир, другие — о том, как его несколько подправить. Именно это позже легло в основу иного классического различения рубежа XIX–XX веков в известном тезисе Бернштейна, обернувшегося делением сначала на революционную и оппортунистическую социал-демократию, затем, соответственно, на коммунистов и социал-демократов. Одни были носителями идеи создания Нового Мира, другие — носителями приспособления к существующему.

Вообще, в трактовке самого понятия «утопия» утвердилось некое ограниченное понимание. Отсылаясь к этимологии «У-Топос» — традиция стала читать его как «то, чего нет и быть не может». Спора не вызывает первая половина «то, чего нет». Но вторая — абсолютно произвольна. Если чего-то нет, это не значит, что его быть не может. Его, может быть, нельзя создать, а может быть, — можно. Недаром некоторые авторы называют утопию «лишь преждевременно открытой истиной».

Профессиональные политологи всегда точно понимали это различие. Вебер, отнюдь не грешивший коммунизмом и утопизмом, писал: «Верно, что политика — это искусство возможного. Но возможное потому и становилось возможным, что стремились к стоящему за ним невозможному». Плывя из Испании строго на Запад, действительно нельзя достичь Азии. Но именно потому, что помешает Америка. И когда Колумб попытался сделать такую попытку, он её и открыл.

Современные социалисты Запада утонули в сегодняшнем дне. Они могли двигаться вперёд, пока дорогу их социально-защитной политике прокладывал русский коммунизм, точнее, — обращённый в будущее ленинизм, как ледокол, расчищавший дорогу в будущее и взявший на себя всю тяжесть проектного движения вперёд. Социалисты иногда помогали ему. Но чаще покрикивали и ругали за «издержки» движения вперёд, а то и прямо присоединялись к его противникам.

В какой-то момент ледокол, принявший на себя вызовы современного мира, замёрз во льдах. Но замерзать стал не только ледокол, замерзать стал и очищенный им ото льда путь, по которому с комфортом плыли социалисты, гордясь своим мерным движением вперёд. И оказалось, что они абсолютно не способны принять его эстафету, оказалось, что сами они могут плавать только там, где льда уже нет.

Социалисты оказались неспособны предложить своё видение будущего, а не только создавать его. Погружённые в пространство современного постмодерна, из всех европейских гуманистических идей они абсолютизировано наследовали только одну: право каждого жить так, как он хочет — идею множественности истин, в конечном счёте оборачивающуюся отказом от признания любого прорывного проекта, вообще любой единой ценности и любого мобилизующего смыла. Среди прочего, с одной стороны, это оказалось признанием права инокультурных, а по сути — варварских, меньшинств Европы не ассимилироваться в европейскую культуру. С другой — это обернулось и слабостью европейского мира. Лишённый смыслов, он ничего не мог противопоставить варварским, но достаточно накалённым смыслам и ценностям иных, более примитивных культур.

Если признаётся право каждого жить и молиться по-своему, значит, признаётся право инокультурного начала не ассимилироваться в основной культуре. И не только признаётся — просто оказывается, что ассимилироваться не в чем.

И это обозначает и иную цивилизационную угрозу. В условиях, когда европейская цивилизация действительно столкнулась с этими первыми проявлениями нависшей над прогрессистским вектором развития общества опасности, прогрессисты — и либералы, и социалисты — оказываются морально не способны ответить на новые вызовы.

И это вполне чётко обозначает разделение на два типа левого, в данном случае даже не столько в чисто политическом плане, сколько в плане мировоззренческом.

Одна идея — идея сегодняшней сытой жизни: идея сытой деградации, выдаваемой за наследницу левых идей. Другая идея: собственно, наследующая историческую левую идею, — идея свободы исторического творчества. Да, первое право человека — право на достойную жизнь. Но если свести понятие достойной жизни к понятию защищённости и сытости, человек, по сути, сводится к животному.

Суть же его, всё же, в другом. В том, чтобы творить мир. Человек, в конечном счёте, от животного отличается не тем, что ест на скатерти с помощью вилки и ножа, а тем, что имеет нечто большее, чем еда. Нечто, за что он способен отдать свою жизнь.

И здесь оселок, на котором расходятся два понимания левого. Левого как защиты сегодняшнего комфорта всех и каждого и левого как права человека на акт творения мира, творения своего разумного будущего.

Позорный, вполне мюнхенский и коллаборационистский призыв к капитуляции перед новым варварством, оглашаемый сегодня сплачивающейся вокруг нацизма Европой, лишь ещё раз выявил проблему кризиса левого движения, отсутствия его проектности.

И это ставит вопрос о необходимости реинкарнации левого движения, способной уйти от абсолютизации «права каждого жить так, как он хочет» к созданию проектных форм бытия, то есть способной предложить миру не только новую утопию, но и способность драться за её утверждение.

Создать утопию — не значит «сочинить сказку». Это значит, во-первых, не признавать существующий мир лучшим из возможных; а во-вторых, «принять вызов, согласившись на построение нового мира».

Похоже, что с вызовами нового межэпохального перехода можно справиться только тем же способом, которым человечество справлялось с такими переходами прежде — созданием новой Утопии.

Собственно левое и новый тип прогресса

Говоря о задачах реиндустриализации России, следует обозначить пласт ещё более важных обстоятельств. Индустриализация как таковая, как цивилизационное явление означает развитие особого типа сознания, мироощущения. Человек индустриального мира видит окружающее как познаваемое — и доступное преобразованию.

То есть его отношение лишено подчинения трансцендентной детерминированности, выражаемой в гипотезе о «высшем существе», он ощущает свою возможность окружающий его мир изменить, и в то же время оно лишено готовности этот мир изничтожать в рамках создания своей альтернативы существующему. Он твёрдо ощущает в своём отношении к миру как подвластность этого мира созидательной деятельности человека, так и «неслучайность», обоснованность имеющегося состояния мира, для своего преобразования требующего расширения познания.

Мир индустрии возникает благодаря Миру науки — развитию познания, но он в своём развитии производит новое познание по знакомой формуле:

Мир науки –> Мир индустрии –> Мир Науки* = феномен Индустриализации, за которым следует Мир науки* –> Мир индустрии* –> Мир науки** = феномен Индустриализации* или Реиндустриализации.

Носитель этого типа сознания — человек индустриального мира — создаёт тем самым основу нового типа Прогресса — Вертикального Прогресса, когда движущей силой его становится не стремление к Насыщению, Развлечению и Комфорту (НРК-Прогресс, или традиционный Прогресс), а стремление к Познанию, Созиданию и Преобразованию (ПСП-Прогресс, или Прогресс Возвышения).

Таким образом меняется и роль человека в социуме: от роли обречённого на подчинение придатка производства — до роли демиурга, субъекта «ре-Творения» мира, а сам человек, существующий в своей двуполюсности физиологического и романтического, сохраняя биологическое начало, преодолевает рубеж ограничения физиологическим, достигая, метафорически говоря, состояния гегелевского единства «в-себе-и-для-себя» абсолютного духа. Становится тем звеном в отношениях человека и культуры как «второй природы», благодаря которому мир сам становится элементом человека, но не как довлеющий над ним, а как ему подчинённый и его продолжающий и усиливающий.

Личинок европейского угря станут пускать в Россию

Из перечня продукции, на которую распространяются антисанкционные меры, вывели стекловидных личинок европейского речного угря (Anguilla anguilla). Мера должна помочь в искусственном воспроизводстве этой рыбы.

Соответствующие изменения утверждены постановлением правительства РФ от 29 октября 2022 г. № 1926, сообщает корреспондент Fishnews. Поправка вступила в силу.

Ранее с этой инициативой выступило Минэкономразвития. Министерство отмечало, что для искусственного восстановления запасов угря нужны личинки из стран Западной Европы.

Напомним, продовольственное эмбарго было введено в ответ на ограничения западных стран в отношении России. Ввоз определенных видов сельхозпродукции, сырья и продовольствия запрещен из США, стран Евросоюза, Канады, Австралии, Норвегии, Украины, Албании, Черногории, Исландии и Лихтенштейна, Великобритании. В октябре срок действия ограничений продлили в очередной раз — до конца 2023 г.

Fishnews

Великий чертёж

опыт систематизации смыслов

Вардан Багдасарян

Запрос на новый чертёж российского жизнеустройства

Составление чертежа жизнеустроения страны – сложнейшая задача социального конструирования. Она предполагает установление десятков тысяч связей между различными социальными институциями. Эти связи создают механизмы функционирования системы. Наличие механизмов – непременное условие того, чтобы система работала. Другими условиями являются идеи (система ценностей и смыслов, идеология), институты (учреждения) и люди (кадры, их отбор и кооптация). Совокупность этих базовых оснований можно определить в качестве «тетраэдра социальной системы». О чертеже как необходимой связи мира идей и предметного мира рассуждал в своё время Платон.

Особенно сложной является задача создания чертежа жизнеустроения России. Русский человек всегда тяготел к идеократии, но не любил чертежей, понимая их как прокрустово ложе для воли, бюрократизацию мечты и смысла. Чертёж России удалось создать в своё время самому большому прикладнику из русских монархов – Петру I. В дальнейшем этот чертёж пытался обновить Николай I.

Уникальный по степени проработанности чертёж страны был создан большевиками. Советский чертёж переутверждался и корректировался каждые пять лет сообразно с логикой пятилетних планов. Госплан СССР в квалификации разработки социально-экономических чертежей являлся структурой, не имеющей аналогов в мировой истории.

Как правило, чертежи жизнеустроения страны представляются на уровне национальных конституций. Конституция, в сущности, и есть чертёж государственного и социального устроения. В качестве чертежей они отличаются по проработанности и непротиворечивости. Одной из лучших разработок в истории мировых конституционных процессов являлась, безусловно, Конституция СССР 1977 года. Чертежом либеральной, несуверенной и капиталистической модели жизнеустройства являлась Конституция Российской Федерации 1993 года, принятая по итогам фактической капитуляции в холодной войне. Поправки к конституции 2020 года усилили в ней суверенные потенциалы, привнеся вместе с тем противоречия с основами конституционного строя (глава 1), после чего о наличии цельного чертежа говорить уже не приходится. Действующая конституция является беспрецедентным документом в отношении содержащихся противоречий между отдельными конституционными положениями, что предполагает неизбежное принятие следующим шагом нового Основного Закона России. Пока же Россия оказалась без чертежа. Жизнь без чертежа, когда старый чертёж уже отброшен, а нового ещё не существует, задаёт усиленный поиск ценностно-смыслового фундамента. Определению ценностно-смыслового фундамента русского чертежа и будут посвящены выдвигаемые ниже соображения.

Цивилизационная матрица российской идеологии

Если исходить из цивилизационного анализа и понимания России в качестве государства-цивилизации, то этот фундамент не конструируется, а воссоздаётся как цивилизационно идентичное основание бытия. Менялся исторически политический язык, но в своих основаниях идеологии Россия раз за разом, после смут и подмен, в сути своей воспроизводилась. Для раскрытия этого воспроизводства целесообразно посмотреть на константы русских идеалов. Безусловно, в истории России выдвигались самые разные политические концепты, отражая индивидуальность и партийную принадлежность их авторов. Но существуют, как известно, частности и доминанты. Доминанты воспроизводили исторически культурную матрицу русской мысли. Каковы же эти доминантные характеристики?

Во-первых, эсхатологичность. В структуре времени русская мысль принципиально отличается и от европейской, и от азиатской. Если Запад акцентирован в восприятии времени на настоящем, а Восток — на прошлом, то Россия – на будущем. Это будущее мыслилось не в категориях краткосрочности, среднесрочности, долгосрочности, а в перспективе исторического финала. Русские всегда в каждый исторический момент были убеждены, что живут во времена апокалипсиса (в том числе апокалипсиса светского) и находятся в эпицентре Армагеддона. Большевики также были эсхатологами, понимая революцию в апокалиптическом смысле. Советский коммунизм в этом смысле представлял вариант нерелигиозного или квазирелигиозного эсхатологизма. Утрата эсхатологических ориентиров (деэсхатологизация) являлась неучтённым фактором гибели СССР.

Постсоветский период характеризовался, с одной стороны, переориентацией на конъюнктуру времени, что представляло собой, безусловно, разрыв с традицией русской эсхатологии, но с другой — поиском новых семантических линий эсхатологического дискурса. И последняя составляющая с течением времени всё более усиливалась, подведя фактически к запросу о выдвижении новой идеологии России с опорой на новую эсхатологию. И без эсхатологии легитимизировать заявляемые властью сегодня ценности государствостроительства, по-видимому, не получится.

Во-вторых, мессианство. Ментальная матрица России была выработана на основании глубокого переживания идеи христианской жертвенности. Христос восходит на Голгофу для того, чтобы победить смерть и спасти человечество. Россия также брала на себя функцию спасения мира от торжествующей в нём неправды и порабощения. Объектом спасения оказывалось в том числе и западное сообщество. Спасать в действительности приходилось — и от Наполеона, и от Гитлера.

В-третьих, альтернативность Западу. Основным вызовом для России на всём протяжении её истории являлся вызов западного проекта. Россия выдвигала альтернативный проект и тем опровергала универсальность западнической модели развития. В этом отношении она выступала и позиционировалась перед незападным миром как анти-Запад. Отвечая на вызов Запада, одна часть мыслителей выступала за принятие западной платформы (западники), другая — за следование русскому пути (славянофилы, патриоты, евразийцы, Русская партия и т. п.).

В-четвёртых, дихотомичность. Русская общественная мысль выстраивалась на приёме полярных противоречий — дихотомий. В фундаменте своём это были противоречия между добром и злом. И добро, и зло имели конкретизированное политическое и геополитическое выражение. Борьба с вселенским злом составляла функциональное назначение праведного государства.

В-пятых, соборность. Коллективистские ценности являлись во все времена базовыми для русской национальной рефлексии. Таковыми они остаются, по данным международных социологических опросов, и сегодня, несмотря на произошедшие постсоветские инверсии. Элементарной структурой русского мира рассматривалась община, и принципы общинности предполагалось перенести на всю Россию. Другим базовым основанием коллективистской матрицы являлся соборный принцип организации церкви. Отсюда — категория соборности как русский политический язык выражения ценности коллективизма. Аналогия с собором связывалась с пониманием того, что объединение людей в коллектив должно быть не просто их организационным суммированием, а духовным соработничеством.

В-шестых, идеократизм. Государственность выстраивалась не снизу вверх, а сверху вниз от высшей идеи. Верховный лидер, глава государства, имел легитимность только ввиду принятия и реализации высшей идеи. В этом отношении маркировка его через категории деспотии, автократии, тирании не соответствует русскому пониманию природы власти. Русское государство в период доминации религиозного сознания было теократичным, в период модерна — идеократичным.

В-седьмых, нравственное преображение. Целевым политическим ориентиром являлось построение нравственного государства. Достижение этого ориентира предполагало изменение самой природы человека, его нравственное преображение. Существовало антропологическое измерение политики, которое воспринималось главным. Идея нравственного преображения составила суть предложенной России версии развития. Развитие мыслилось не как количественный рост материальной сферы, а именно как качественное изменение самого человека. И эта модель развития предлагалась как альтернатива для мира, составив, в частности, суть русского модерна.

Ключевые метафоры

Идеология как стройная система ценностей и смыслов, имплементируемых в практику государственного управления, может включать и ряд мотивационных идеологем. Такие идеологемы в качестве метафор уже циркулируют в широком общественном дискурсе. Задача заключается в систематизации. Русский чертёж может опираться, в частности, на следующие метафоры историософии России: Русская Мечта, Русский ковчег, Русский собор, Русская сотериология, Русское преображение, Русский катехон.

Русская Мечта

Любая система должна характеризоваться как минимум в двух аспектах измерения: реальном и идеальном. Развитие и есть движение от реального состояния к идеалу. Идеалы различных общностей могут отличаться друг от друга. Соответственно и универсальной модели развития не может существовать. Если та или иная общность идёт по пути приближения к собственным идеалам, то она развивается, при отступлении от них – деградирует. В этом отношении принципиально важно зафиксировать три качественных состояния российской цивилизационной общности: Россию реальную, Россию идеальную и анти-Россию.

Социальная мечта и есть общественный идеал. Русская Мечта всегда состояла в создании системы гармоничного мироустройства, основанной на любви и братстве. В этом смысле Русская Мечта отличается и от мечты американской, и от мечты китайской. Не индивидуальный успех и не мировое господство определяли русский идеал, а императив гармонизации мира. Сегодня это, в частности, выражается в отстаивании принципа многополярности мироустройства.

Русский ковчег

Уникальность Ноева ковчега состояла в том, что в нём нашлось место каждому, в ком есть дух жизни. От детей Ноя пойдут в послепотопное время все человеческие цивилизации. Ковчег исходно содержал в себе потенциал множественности жизни, и эта идея являлась ключевой.

Россия в этом плане и есть цивилизация-ковчег. Её жизнеустройство исходно выстраивалось как соединение всех в братской любви друг к другу: представителей разных народов, разных языковых семей, разных рас, даже разных религий. Причём это было не «плавильным котлом», в котором этносы переплавлялись бы во что-то подобное друг другу, а именно ковчегом, где находился отсек для каждого и идентичность каждого признавалась безусловной ценностью.

Также по принципу ковчега строилась и Византия. Но византийский ковчег был потоплен. Его потопление произошло потому, что были открыты перегородки и мир скверны стал заполнять пространство ковчега. Падение Второго Рима и было потоплением византийского ковчега. Россия могла учесть допущенные ошибки как в проектировании ковчега, так и в лоции.

Запад, в отличие от России, никогда не жил по принципу ковчега. Там либо шли истребления и ассимиляции всех инаковых, либо происходило отречение от любых цивилизационных идентификаторов в пользу человека-индивидуума. Внешняя экспансия Запада сопровождалась колониальными зверствами, имевшими притом теоретическое расистское обоснование. Заключение межрасовых браков для англосаксов было принципиально неприемлемым, означало фактически осквернение рода. В фашистской Германии расовое смешение и вовсе было объявлено главным социальным злом.

Принципиально иначе выстраивались межэтнические и межрасовые отношения в России. Российская колонизация евразийских пространств не знала прецедентов расизма и тем более репрессий на расовой почве. Входящие в империю народы включались в единую семью народов, а местная знать инкорпорировалась безо всяких ограничений в российскую элиту. В Российской империи это была многоуровневая модель, в которой имелась как этническая, так и цивилизационная составляющие. Можно было быть великороссом, армянином, грузином, татарином и при этом являться русским. Русский в данном контексте – это цивилизационная идентичность, притом что не отрицалась и идентичность этническая. Советский вариант идентичности структурировался сходным образом на двухуровневой основе. Межэтнические и межрасовые браки являлись нормой, а дети от этих браков своими талантами и социальными успехами прямо опровергали фашистские инсинуации о вреде расового смешения и о вырождении подвергшихся такому смешению русских.

Симфоническое сосуществование народов в России – эта система жизнеустройства может и должна быть предложена миру как особый российский опыт. В ситуации, когда, с одной стороны, провоцируются цивилизационные войны, с другой – происходит глобализационное стирание традиций и исторической памяти, только модель Российского ковчега оказывается выходом, также как единственным выходом оказалось в своё время строительство ковчега Ноем.

Русский проект фундаментально восходил к идеалам христианского равенства, идеалу мироустройства, в котором, по словам апостола Павла, «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но всё и во всём Христос». Он противостоял фашистскому проекту, восходящему к миропониманию языческого неравенства, проекту мира, разделённого на сверхлюдей и унтерменшей (недочеловеков). Но противостоял он также и либеральному проекту, опирающемуся в своём генезисе на иудейскую традицию, в которой есть богоизбранные и, соответственно, богоотверженные, в либеральной интерпретации – успешные и аутсайдеры. Сегодня эта российская миссия в контексте угроз новой фашизации мира приобретает особую востребованность.

Русский собор

Ещё в дискуссиях славянофилов с западниками акцентировался особо принцип русской холистичности, стремление к целому. Но цельность здесь не есть унификация, а соработничество (соработничество социальное и соработничество духовное). Образ, который в данном случае может быть предложен, был выражен метафорой Н.В. Гоголя «Вся Россия – наш монастырь». Модель общества как монастыря подразумевает четыре основные характеристики: во-первых, идеократизм (монастырская братия объединена общей идеей и верой); во-вторых, коллективизм (монастырь – это именно братство); в-третьих, этика труда (совместный труд есть этическая максима монастырской жизни при недопустимости любой паразитарности); в-четвёртых, автаркизация монастырского существования (определённая удалённость от мира и связанной с ним скверны).

Традиционно в различных методологических школах подчёркивается особая приверженность русских к коллективизму, выражаемая в категориях общинности, соборности, коммунизма, коммунитаризма, солидаризма и др. Наличие коллективистского ориентира предполагало, в свою очередь, представление о равенстве людей. Если люди неравны, то никакая общинность была бы невозможна. Идеал коллективизма переносился и вовне, будучи выражен ориентиром всеединого человечества.

Но коллективизм не вполне точно выражает русский идеал. Коллективизм предполагал объединение индивидуумов в коллектив для решения общих задач. В русском случае речь шла о большем – духовном идеократическом единении, для чего и было найдено понятие «соборность».

Русская сотериология

Самый популярный образ русского народа в мире – народ -освободитель. Россия вступала не раз в войны, шла на жертвы, освобождая и спасая другие народы от угрозы геноцида или национального подавления. Так было в войнах с Наполеоном, так было в русско-турецких и русско-иранских войнах. Так было при освобождении Европы от фашизма. Так есть и при современной денацификации Украины.

Русская идея с доминантной идеей спасения мира принципиально отличалась от западного мессианизма мирового господства. В одном случае – мир надо было спасать, в другом – подчинить своей власти.

Визуальный образ русской историософии – солдат в Трептов-парке, прижавший к груди немецкую девочку. Алёша – «в Болгарии русский солдат» – образ того же семантического ряда.

А вот ещё одно напоминание об освобождении Болгарии, ныне страны – члена НАТО, соучастницы принятия антироссийских санкций. Обратимся к великому русскому писателю Фёдору Михайловичу Достоевскому, его свидетельствам о Русско-турецкой войне, возмущению призывами либералов к гуманности и пацифизму: «Я уже передавал однажды, что в Москве, в одном из приютов, где наблюдают маленьких болгарских детей-сироток, привезённых к нам в Россию после тамошнего разгрома, есть одна больная девочка, лет 10, которая видела (и не может забыть), как турки при ней содрали кожу с её живого отца. Ну, так в этом же приюте есть и другая больная болгарка, тоже лет 10, и мне об ней недавно рассказали. У ней странная болезнь: постепенный, всё больший и больший, упадок сил и беспрерывный позыв ко сну. Она всё спит, но сон нисколько её не укрепляет, а даже напротив. Болезнь очень серьёзная. Теперь эта девочка, может быть, уже умерла. У ней тоже одно воспоминание, которого она не может выносить. Турки взяли её маленького брата, ребёнка двух-трёх лет, сначала выкололи ему иголкой глаза, а потом посадили на кол. Ребёночек страшно и долго кричал, пока умер, факт этот совершенно верный. Ну, вот этого и не может забыть девочка, всё это они сделали при ней, на её глазах».

Слеза ребёнка… Достоевский был потрясён творимыми зверствами. И за эти зверства, полагал он, преступники должны понести наказания. Отсутствие этого наказания будет само по себе преступлением, оправданием убийства и пособничеством убийцам.

«У нас и теперь, – комментирует писатель происходящее на Балканах, – ведётся война с этими кровопийцами, и мы слышим только о самых гуманных фактах со стороны русских. Смело можно сказать, что немногие из европейских армий поступили бы с таким неприятелем так, как поступает теперь наша. Недавно только в двух или трёх из наших газет была проведена мысль, что не полезнее ли бы было, и именно для уменьшения зверств, ввести репрессалии с отъявленно-уличёнными в зверствах и мучительствах турками? Они убивают пленных и раненых после неслыханных истязаний вроде отрезывания носов и других членов. У них объявились специалисты истребления грудных младенцев, мастера, которые, схватив грудного ребёнка за обе ножки, разрывают его сразу пополам на потеху и хохот своих товарищей башибузуков... Осмелюсь выразить даже моё личное мнение, что к репрессалиям против турок, уличённых в убийстве пленных и раненых, лучше бы не прибегать. Вряд ли это уменьшило бы их жестокости. Говорят, они и теперь, когда их берут в плен, смотрят испуганно и недоверчиво, твёрдо убеждённые, что им сейчас станут отрезать головы. Пусть уже лучше великодушное и человеколюбивое ведение этой войны русскими не омрачится репрессалиями. Но выкалывать глаза младенцам нельзя допускать, а для того, чтобы пресечь навсегда злодейство, надо освободить угнетённых накрепко, а у тиранов вырвать оружие раз навсегда. Не беспокойтесь, когда их обезоружат, они будут делать и продавать халаты и мыло… Но чтобы вырвать из рук их оружие, надо вырвать его в бою».

Достоевский категоричен в своих характеристиках. Но эта категоричность следует из нравственного императива: «Выкалывать глаза младенцам нельзя допускать». Вырвать же у серийного убийцы оружие нельзя иначе, чем как в бою. Вот для этого и существует Россия, вот в этом и состоит её миссия!

Русское преображение

Целевая установка русского христианского проекта состоит, согласно православной традиции, не в мировой доминации – pax christiana, а в обожении человека. Человек не мог стать Богом, но был способен приблизиться к Богу. В этом, собственно, приближении и состояла основная социальная задача.

На ориентир обожения указывали многие из отцов Церкви. «Он, – провозглашал святой Афанасий Великий, – вочеловечился, чтобы мы обожились». «Насколько Бог стал ради меня человеком, – изрекал святой Григорий Богослов, – настолько и мы станем через Него Богом». «Человек, – заявлял святой Василий Великий, — это животное, призванное стать Богом». Принятие цели обожения напрямую зависело от взгляда на человека не как на индивидуума, а как на существо, потенциально способное к духовному преображению. Православная тема преображения человека являлась ключевой темой и педагогической деятельности.

Советский проект также являлся в сути своей проектом антропологическим. Человекостроительство было для большевиков главной задачей, в отношении к которой всё прочее, включая и экономику, являлось производным. Предполагалось, что преображённый духовно новый человек будет способен преодолеть все рецидивы буржуазного мышления. Категория «преображение» хотя и не использовалась в советском педагогическом дискурсе, но система целевым образом работала на взращивание нового совершенного человека – духовноцентричную личность, коллективиста, нестяжателя и патриота.

Русский катехон

В христианской историософии идея об удерживающей функции государства была представлена в учении о катехоне, раскрытом ещё Иоанном Златоустом. Суть учения состояла в том, что, до тех пор пока существует христианское праведное государство, торжества зла в мире не произойдёт. Гибель же этого государства совпадёт с приходом антихриста. Речь шла при этом не столько о гибели в физическом смысле, сколько о духовном перерождении. Удерживающим государством, согласно Иоанну Златоусту, являлась христианская Римская империя (для православных – Византия). Соответственно, духовное состояние империи и преемство в осуществлении катехонических функций в случае диагностики деградации удерживающей державы имело всегда для рефлексии русской мысли принципиальное значение.

Сообразно с развитием подхода христианской историософии, Россия оказывается не просто одной из цивилизаций, а одним из двух полюсов сил в мировом историческом противостоянии добра и зла. Мировые силы зла нашли в XX столетии своё воплощение в германском нацизме. И именно Россия (тогда Советский Союз) стала мечом добра, спасшим человечество от новой модификации апокалиптического зверя. Сегодня зло приходит через постмодерн, открывший врата расчеловечивания человека. А за постмодерном достаточно определённо обнаруживается образ нового фашизма, тоталитарной империи зверя, который, согласно Откровению Иоанна Богослова, был смертельно ранен, но ожил. Именно с этой силой и вступает в сражение Россия.

Противостояние России абсолютному злу находило выражение в теории русского катехона. Российское государство сообразно с ней выступало силой, удерживающей мир от глобального торжества зла. Катехоническим царством была и Московская Русь, и Российская империя, и Советский Союз. И сегодня русский катехон, исчезнувший, казалось бы, после предательства позднесоветских элит, вновь при предельной максимизации угрозы зла предъявил себя миру. Государство-катехон не является государством всеобщей любви и преклонения. Большинство преклонится перед зверем и в итоге потерпит поражение.

Россия как катехон в 1990-е годы не просто была упразднена, её подменили. Вместо России реализовывался проект анти-Россия, охвативший все без исключения сферы жизни. Роль малой анти-России была уготовлена Украине. И сегодня подлинной России, русскому катехону противостоят три проекта: 1) проект глобальной антицивилизации, мировой власти зверя; 2) проект Запада с его претензией на мировую гегемонию; 3) проект анти-России, особо опасный ввиду того, что наносит удар в спину. И для достижения победы придётся отрубить каждую из голов дракона...

***

Курс на ресуверенизацию России не может не быть подкреплён созданием суверенной системы общественных наук. Могут возразить, что настоящая наука вне политики. Это верно лишь отчасти. Наука действительно не должна быть политически ангажированной, заниматься подтасовкой данных под политический заказ. Но вместе с тем общественные науки не могут не быть сопряжены с ценностями и смыслами. И принципиально важно, чтобы в основание нового Русского чертежа были положены ценности суверенности Российского государства, усиления жизнеспособности общества, обеспечения цивилизационного воспроизводства страны.

Запрет на норвежскую семгу продлили на девятый год

Правительство актуализировало запрет на ввоз в Россию сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия из стран, поддержавших санкции. Срок действия ограничений продлен до конца 2023 г.

Вслед за указом президента правительство внесло коррективы в постановление от 7 августа 2014 г. № 778, определяющее перечень сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, ввоз которых в Россию запрещен. Ограничения на импорт продовольственных товаров, страной происхождения которых являются США, ЕС, Канада, Австралия, Норвегия, Украина, Албания, Черногория, Исландия, Лихтенштейн и Великобритания, действуют до 31 декабря 2023 г.

Как сообщает корреспондент Fishnews, перечень включает рыбу и морепродукты, в том числе в живом виде. Исключение сделано для мальков атлантического лосося, форели, камбалы-тюрбо, лаврака, клариевого сома, а также молоди устриц, мидий и белоногой креветки, которые используются в качестве посадочного материала на предприятиях аквакультуры.

Аналогичные изменения внесены в постановление правительства от 31 июля 2015 г. № 774, которым утверждены правила уничтожения запрещенной к ввозу сельскохозяйственной продукции.

Fishnews

Российская делегация на праздновании 100-летнего юбилея со дня основания египетской Торгово-промышленной палаты Александрии!

Основанная 30 апреля 1922 года, Александрийская ТПП стала первой палатой, открытой в Египте и на всем Африканском континенте. По случаю юбилея 13-14 октября в средиземноморской жемчужине Египта - Александрии стартовал масштабный форум.

Двухдневные праздничные мероприятия открылись выступлением Министра снабжения и внутренней торговли Египта Али Аль-Мосели и объединили глав арабских и африканских ТПП, а также более 1000 представителей крупного бизнеса и руководителей ряда международных экономических организаций.

Среди спикеров и почетных гостей Форума президент Исламских торгово-промышленных и сельскохозяйственных палат Шейх Абдулла Салех Камель, вице-президент Союза Арабских Палат, президент Федерации ливанских палат Мохаммад Шукайр, президент катарской ТПП Шейх Халифа Бин Джасим Аль Тани, генеральный секретарь Союза Арабских Палат Халед Ханафи, председатель Совета женщин-предпринимателей ОАЭ Фарида Аль-Авадхи, председатель ТПП Иордании Наэль Кабарити и многие другие высокопоставленные члены делового сообщества арабских стран.

Российскую делегацию на праздновании 100-летнего юбилея ТПП Александрии возглавила председатель Российско-Арабского Делового Совета, президент Общероссийской общественной организации "Женщины Бизнеса" Татьяна Гвилава, сопровождали ее председатель Арабия-ЭКСПО Капитал Георгий Гвилава и заместитель генерального директора АНО "РАДС" Яна Гордеева.

Татьяна Александровна искренне поздравила деловое сообщество Египта с этим знаменательным днем!

"Мы крайне положительно оцениваем динамику торгово-экономического сотрудничества России и Египта: это касается в первую очередь двустороннего товарооборота и сотрудничества в технологический сфере. Большие надежды возлагаем на успешную реализацию проекта Российской промышленной зоны и на скорейшее подписание соглашение о ЗСТ между Арабской Республикой и ЕАЭС", - подчеркнула Т.А.Гвилава.

Среди первоочередных задач делегации - обсуждение с египетской стороной вопросов подготовки 5-й юбилейной международной выставки Арабия-ЭКСПО, которую в марте 2023 года в Каире Совет организует совместно с Союзом Арабских Палат и Федерацией торговых палат Египта. В рамках деловой программы выставки также состоится XIII сессия Российско-Арабского Делового Совета. В настоящее время формируется пул компаний, которые войдут в состав делегации, готовится российский стенд и павильон.

Особое внимание в ходе двусторонних встреч делегации было уделено разрабатываемой Советом международной многофункциональной диджитал-платформе, на базе которой будет построена информационно-сервисная модель для развития и поддержки инвестиционной деятельности и проведения дистанционных выставок, форумов, конференций, а также систематизирована нормативно-правовая база по ведению бизнеса и создана инфраструктура для поиска потенциального партнера из арабских стран и России.

В рамках праздничных мероприятий вчера 14 октября в Александрии состоялся XIV Средиземноморский форум женщин-предпринимателей, участие в нем приняли главы женских предпринимательских объединений из 15 стран Ближнего Востока, Африки и Европы, включая Алжир, Албанию, Бахрейн, Грецию, Иорданию, Испанию, Италию, Ливан, Ливию, ОАЭ, Тунис и Турцию.

Дата и место проведение Форума не случайны. Осознавая важность роли, которую женщины играют для экономики, руководство Александрийской ТПП добилось заметных успехов в деле повышения уровня вовлеченности египетских женщин в бизнес-процессы. В 2002 годы ТПП инициировала принятие поправки в закон о торговых палатах, которая разрешила избирать женщин членами правления торговых палат, а в 2015 году Александрийская ТПП создала первый комитет по защите и продвижению интересов женщин-предпринимателей.

Российское женское предпринимательское сообщество на Форуме в Александрии представляла председатель Российско-Арабского Делового Совета, президент Общероссийской общественной организации «Женщины Бизнеса» Татьяна Гвилава презентовала профильному деловому сообществу Всемирную ассоциацию по развитию женского предпринимательства «Женский деловой совет», анонс которой прошел 3 октября 2022 года в Москве при участии замглавы МИД России, спецпредставителя Президента России по Ближнему Востоку и странам Африки Михаила Богданова и председателя Совета женщин-предпринимателей ОАЭ Фариды Аль-Авадхи, и пригласила бизнесвумен Средиземноморья, Ближнего Востока и Северной Африки войти в её состав. По словам председателя РАДС, «Женский деловой совет» станет эффективной коммуникационной площадкой для женщин-предпринимателей по всему миру.

Учредителями новой международной Ассоциации стал Российско-Арабский Деловой Совет, Ассоциация «Женщины бизнеса», Совет женщин-предпринимателей ОАЭ и Союз Арабских Палат. Штаб-квартира Всемирной ассоциации располагается в Москве, в настоящий момент ведется процесс завершения формальных процедур для открытия офиса в Дубае.

В Германии и Польше стартовала проверка бомбоубежищ

Василий Федорцев

В Польше началась масштабная проверка бомбоубежищ. "Пожарные проверяют состояние убежищ, насколько они оборудованы и пригодны ли для использования. Если нет, то мы предпримем шаги по их реконструкции", - объяснил действия властей замминистра внутренних дел Мачей Вонсик в эфире телеканала Polsat. При этом Вонсик отметил, что непосредственной угрозы сейчас нет, а решение о проверке убежищ было принято достаточно давно Еще летом МВД Польши опубликовало данные о том, что имеющиеся в стране убежища или места, которые можно считать таковыми, способны вместить только 1,3 миллиона человек, что составляет примерно три процента от общего числа населения. Тогда же ведомство анонсировало проведение инвентаризации.

Но успокаивая граждан, власти одновременно и подогревают панические настроения. "Мы готовимся к самым мрачным сценариям, хотя вероятность их и невелика", - говорит польский замминистра. На прошлой неделе в польских школах и детских садах начали устанавливать пункты выдачи таблеток йодида калия на случай возникновения радиационного заражения. Одновременно были приняты поправки к строительному законодательству, позволяющие полякам начиная со следующего года строить индивидуальные бомбоубежища без получения каких-либо разрешений. Оправданны все эти меры или нет, но они определенно позволяют держать население "в тонусе".

"Мы должны научиться приспосабливаться к тому факту, что кризисный режим является частью повседневной жизни", - говорит в интервью газете Tagesspiegel глава ведомства по чрезвычайным ситуациям соседней с Польшей Германии Ральф Тизлер. Ревизию бомбоубежищ также проводят в Германии. Процесс, по словам Тизлера, начался еще в феврале и должен завершиться к концу года. Но на самом деле демонстративная проверка средств гражданской обороны в стране началась значительно раньше. Еще в 2020 году в Германии впервые за долгие годы было проведено тестирование уличных сирен, и оказалось, что значительная часть попросту не работает.

С бомбоубежищами ситуация не лучше. Многие из них за прошедшие 30 лет были перепрофилированы под сугубо гражданские объекты, и к тому же вместить они могут, так же как и в Польше, не более трех процентов населения. Но строить новые убежища, как отмечает Тизлер, нет никакого смысла - это долго и дорого. Вместо этого глава немецкого ведомства предлагает подумать об использовании станций метро и подземных стоянок. Но, как отмечал еще в мае журнал Foreign Policy, меры гражданской обороны могут служить не только своей непосредственной цели. Издание приводило мнение британского историка Эмили Гласс о том, что строительство многочисленных бункеров в Албании в период холодной войны служило в том числе наглядным напоминанием гражданам об угрозе их безопасности, что помогало сплотить общество и избежать социальных волнений. Сегодня для стран ЕС такое решение тоже может быть актуальным.

Продовольственное эмбарго продлено еще на год

Запрет на ввоз сельхозпродукции, сырья и продовольствия из стран, вводивших экономические санкции против России, указом президента продлен до конца 2023 г. Ограничения распространяются и на рыбную продукцию.

Владимир Путин подписал указ о продлении до 31 декабря 2023 г. действия «отдельных специальных экономических мер», ограничивающих ввоз на территорию России отдельных видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия. Запрет распространяется на грузы из стран, которые приняли решение ввести экономические санкции против российских юридических или физических лиц или присоединились к такому решению.

Впервые ограничения на импорт продовольствия были введены в 2014 г. и с тех пор ежегодно продлевались.

Как сообщает корреспондент Fishnews, рыбная продукция также входит в утвержденный правительством перечень товаров, попавших под запрет, несмотря на просьбы бизнес-сообщества разрешить ввоз некоторых видов сырья для загрузки рыбоперерабатывающих предприятий. Ограничения действуют на грузы из США, стран ЕС, Канады, Австралии, Норвегии, Украины, Албании, Черногории, Исландии, Лихтенштейна и Великобритании.

Fishnews

Почему постпред России при ООН Василий Небензя назвал мошенничеством действия председателя Генассамблеи

Евгений Шестаков

России неизбежно придется признать, что на нынешнем историческом этапе Организация Объединенных Наций быстрыми темпами становится проамериканской структурой, которая прочно вросла в американскую землю и не намерена меняться.

Очередным подтверждением тому стала скандальная ситуация, возникшая в связи с предстоящим в среду голосованием на Генассамблее резолюции по Украине. Как сообщает ТАСС, документ содержит призыв к проведению переговоров между Москвой и Киевом и осуждение свободного волеизъявления жителей теперь уже бывших украинских областей в ходе референдумов о присоединении к России. Согласно регламенту, для принятия такой резолюции необходимо большинство в две третьих голосовавших - воздержавшиеся члены ООН в подсчете не учитываются. Итоги голосования ни на что не влияют и носят "моральный" характер. Тем не менее, с точки зрения Белого дома, будущее мероприятие должно убедительно подтвердить наличие у США поддержки в мире. Отсюда, по словам представителей российского постпредства, традиционное давление, которое американская дипломатия оказывает на участников Генассамблеи. Впрочем, в этом нет ничего нового - подобный "контроль и учет" в рядах сторонников и сателлитов Вашингтон осуществлял всегда.

Но на этот раз американские игры пошли по настолько кривому сценарию, что вызвали далеко не дипломатичную оценку постоянного представителя России при ООН Василия Небензи. Он назвал "возмутительным мошенничеством" ситуацию вокруг предстоящего голосования, в которой ключевую роль сыграл нынешний председатель Генассамблеи Чаба Кереши. По мнению российского дипломата, в истории ООН не было "такого размаха цинизма, конфронтации и крайне опасной поляризации, как сейчас".

Впрочем, если посмотреть на политическую биографию венгра Кереши, то она многое объясняет. Получивший в советское время образование в МГИМО и владеющий русским языком, г-н Кереши после распада "советского лагеря" времени даром не терял и нашел новых покровителей среди англосаксов. Помимо британского университета Лидса г-н Кереши совершенствовал свои знания в Институте изучения Ближнего Востока имени Трумэна в Иерусалиме, а позже в Школе управления при Гарвардском университете (США). Вот, пожалуй, то, что следует знать о нынешнем председателе Генассамблеи, который, согласно регламенту, должен соблюдать объективность и выполнять принятые в международной организации процедуры.

Однако, как выяснилось, для г-на Кереши регламент не писан, а мнение его духовных "побратимов" из американской, британской и украинской делегаций значит для него гораздо больше, чем следование букве закона. Если не вдаваться в ненужные подробности, то г-н Кереши поставил на голосование Генассамблеи предложение албанской делегации о проведении открытого голосования по украинской резолюции, которое та выдвинула в качестве ответа на инициативу Москвы о проведении голосования тайного. Абсурдность ситуации заключается в том, что российская делегация свой вариант резолюции вообще в ООН не вносила. Албания, по словам Небензи, оспаривала то, чего не существовало на бумаге, а значит, албанская постановка вопроса лишалась смысла. Но вместо того чтобы поставить на этом точку, г-н Кереши продолжил американскую игру и все же вынес албанскую инициативу на голосование. Этим, как заявил Небензя, "он не только сыграл за авторов резолюции, но сделал все, чтобы манипулировать процедурой Генассамблеи". А когда российский постпред попросил слово, чтобы указать на явную незаконность возникшей ситуации, ему не дали выступить.

В итоге Генассамблея большинством голосов поддержала проведение открытого голосования. А газета "Вашингтон пост" сразу же подсчитала, что при такой процедуре США могут рассчитывать на поддержку антироссийской резолюции со стороны как минимум 100 государств. Ранее издание "Политико" популярно объяснило читателям причины повышенной американской тревожности: "в тех случаях, когда голосование на Генассамблее проходит тайно, представители Запада традиционно недосчитываются многих голосов".

И еще одна любопытная деталь, характеризующая "самостоятельность" албанской делегации и непредвзятость председателя Генассамблеи. Перед албанским демаршем стало известно, что постпредство Британии при ООН вопреки регламенту и неписаным правилам разослало по всем дипломатическим адресам копию своего письма, адресованного г-ну Кереши. В нем они потребовали голосования на Генассамблее "без бюллетеней и ящиков", то есть открыто, под присмотром представителей Лондона и Вашингтона. И получивший образование в Британии и США г-н Кереши не отказал своим "наставникам" в их маленькой просьбе. Хотя для этого ему пришлось публично врать и жульничать. Но как говорят французы - "сэ ля ви" (Такова жизнь. - От ред.).

Что делать с большим урожаем зерна в условиях санкций

Татьяна Карабут

Дефицита хлеба, растительного масла, мяса и многих других продуктов в России нет и точно не будет. В этом году исторически рекордные урожаи ожидаются по большинству культур. Но много зерна тоже проблема. Цены падают, где хранить - непонятно, да и с экспортом сейчас проблемы в условиях санкций.

По оценке минсельхоза, в этом году урожай зерна составит около 150 млн тонн, из которых около 100 млн тонн - пшеница. Невероятный объем, который в стране не получали никогда. Последний рекорд в 2017 году был почти на 15 млн тонн меньше. Предыдущий рекорд по масличным в этом году тоже будет побит. Овощей предостаточно. И даже фруктов и ягод соберем больше, чем когда бы то ни было.

Теперь на повестке другие вопросы. Мы съедаем только около 80 млн тонн зерна. Переработать или экспортировать надо больше 60 млн тонн. По оценке Союза экспортеров зерна, сейчас экспорт отстает даже от прошлогодних темпов на 20%. Глава минсельхоза Дмитрий Патрушев недавно говорил, что с начала года вывезено лишь около 8,3 млн тонн зерна. Избытки надо где-то хранить.

"Зерном забили все склады, все приспособленные помещения. А еще идет подсолнечник. Куда его девать? Как его хранить?" - говорил недавно "Парламентской газете" президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов (АККОР) Владимир Плотников.

Экспорт идет слабо. А аграрии стараются придерживать зерно в надежде на рост цен. Понятно, что большой урожай давит на рынок, цены падают. Ко всему прочему Украина продолжает предлагать пшеницу в южных портах с сильным дисконтом, отмечают в "Русагротрансе".

Власти стараются снять излишки зерна (и тем самым сохранить рентабельность аграриев) с помощью интервенций: сейчас в госфонд закуплено около 0,5 млн тонн, всего планируется приобрести 3 млн тонн. Чтобы ускорить закупки, доступ к участию в торгах был недавно упрощен. Кроме того, государство намерено ослабить ограничения на экспорт зерна. Сейчас действует плавающая экспортная пошлина на вывоз, которая привязана к мировым ценам. А со второй половины агросезона (с февраля по 30 июня) начинает действовать и квота на экспорт. В прошлом году она составила 11 млн тонн. С учетом огромного урожая правительство планирует ее в 2023 году пересмотреть.

По словам Дмитрия Патрушева, мощностей для хранения в России точно хватит. Другое дело, что сейчас - самое время подумать об увеличении переработки сельхозсырья как для внутреннего рынка, так и на экспорт. С начала года экспорт муки, например, вырос в четыре раза. А за последние пять лет в структуре экспорта продуктов переработки стало в полтора раза больше. Но этого сейчас недостаточно. Всякие загустители завозим из-за рубежа, а их можно произвести из нашего зерна.

Впрочем, чтобы переработать то же зерно, нужно как минимум оборудование. А оно в большинстве своем импортировалось из недружественных стран.

Технику будет производить очень сложно, считает президент "Агрифуд Стретеджис" Альберт Давлеев. Свои компетенции есть. Но полностью разрушено производство станков для изготовления оборудования. Если с тракторами еще можно разобраться, то, например, подшипники для пищевого производства закупались за границей, не говоря о комплексных производственных линиях. Их поставки и обслуживание сейчас практически прекратились, говорит Давлеев.

Чтобы иметь технологическую независимость, надо восстанавливать свои конструкторские школы, срочно увеличивать госзаказы по инженерным специальностям, которые раньше недофинансировали, считает председатель попечительского совета фонда премии им. Столыпина Мушег Мамиконян.

Производить все пищевое оборудование в России не получится и не нужно - нужна интеграция с дружественными странами, говорит президент фонда "Свое" Андрей Даниленко. Но нарастить свое производство оборудования придется. В этом смысле без помощи государства точно не обойтись. Впрочем, эксперт обращает внимание, что еще в начале 2000-х годов в России говорили, что от сельского хозяйства в стране ничего не осталось. А теперь думаем, куда бы экспортировать столько излишков. Государство на протяжении более 15 лет поддерживало отрасль - отсюда и результат. Значит, и с переработкой сырья проблемы можно решить - дело за господдержкой.

Виктория Абрамченко, вице-премьер:

"Урожай (зерна) большой, поэтому есть предпосылки для того, чтобы квоту на экспорт изменить количественно. Правительство сейчас прорабатывает этот вопрос. Высокий урожай дает большие возможности для экспорта, при этом насыщение внутреннего рынка в приоритете"

В России продлили продовольственное эмбарго

Президент России Владимир Путин своим указом продлил действие продовольственного эмбарго еще на один год - с 1 января по 31 декабря 2023 года. Это решение принято для защиты национальных интересов.

Продэмбарго было введено в 2014 году в ответ на введение экономических санкций в отношении российских юридических и (или) физических лиц отдельными странами. Тогда был запрещен ввоз отдельных видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия из этих стран. Эмбарго вводилось в три этапа: с 2014 года - в отношении стран Евросоюза, США, Австралии, Канады и Норвегии, с 2015 года - в отношении Исландии, Лихтенштейна, Албании и Черногории, с 2016 года - в отношении Украины.

Андрей Максимов: Я бы определил жанр спектакля "Шекспиргамлет" по киношному жанру начала ХХ века - монтаж аттракционов

Андрей Максимов (писатель, телеведущий, режиссер)

На сцене Театра имени Моссовета его художественный руководитель Евгений Марчелли поставил пьесу "Шекспиргамлет". Это тот самый Шекспир - да иной, тот самый "Гамлет" - да не тот.

Поначалу мне спектакль не понравился вовсе. В основном потому, что герои показались какими-то не по-шекспировски незначительными. Среди них, правда, возвышались два титана. Сергей Юшкевич в роли Клавдия...

...На мгновение отвлекусь, чтобы признаться: мне сразу очень понравилась сценография и костюмы Анастасии Бугаевой. Пустая сцена, свисающая с небес белая гирлянда, в которой каждый может увидеть что захочет. Потом эта гирлянда превратится в вертикальную сцену, на которой бродячая труппа актеров будет показывать спектакль "Мышеловка"... И все это еще, как всегда, умно и красиво подсвечено художником по свету Нареком Туманяном.

Так вот, отдельный респект Бугаевой за шлепанцы Клавдия. Убийца и тиран в шлепанцах - это, собственно, то, что воплощает Юшкевич. Человека сложного, в котором много всего намешано. Играет шекспировского персонажа, то есть человека неоднозначного.

Второй титан Валерий Яременко - Полоний. Непонятно из чего, но лепится образ человека, про которого другой гений - Пушкин - сказал "лукавый царедворец". При этом Полоний - любящий отец. И обидчивый истерик. И все это, как говорится, в одном флаконе.

В игре Юшкевича и Яременко есть тайна. Герои непонятные, которых интересно разгадывать. Таким должны быть шекспировские персонажи.

Думаю я. Но кто сказал, что Евгений Марчелли должен думать так же? Чтобы ни говорил режиссер, который ставит "Гамлета", у него только одна задача: поставить так, как до него никто не делал. Другими словами: так взглянуть на это всем известное произведение, как никто не смотрел. У Марчелли получилось.

Пушкин призывал "судить художника по законам, им самим над собой признанным". Если рассматривать постановку Марчелли с точки зрения привычного понимания Шекспира - все сомнительно. Начиная с Гамлета (Кирилл Быркин), который в этом спектакле, по сути, не играет главную роль, и заканчивая финалом, которого, по сути, нет: во всяком случае мы так и не увидим, кто там кого убил.

Но если оценивать по законам режиссера - тогда получается неожиданный и своеобразный взгляд на великую трагедию.

Спектакль здорово начинается. Красивые молодые люди, сидящие рядом со зрителями прямо в зале, вдруг встают и решительной походкой идут на сцену. И ты, зритель, хочешь вскочить следом, но нельзя. Ты же зритель... Или уже не совсем?

Режиссеры, ставящие "Гамлета", делают вид, что зритель не в курсе перипетий сюжета. И мы, зрители, смотрим, словно в первый раз, стараясь напомнить самим себе маму Деточкина из "Берегись автомобиля", которая абсолютно погрузилась в трагедию.

Марчелли исходит из того, что человек, который пришел смотреть "Гамлета", историю знает. Поэтому, например, в финале замрут Лаэрт (Митя Федоров) и Гамлет - одетые в современные фехтовальные костюмы, в современных масках. И все. И финал. Ты, зритель, можешь сам вспомнить, кто там кого убил и как.

Марчелли играет с произведением, которое все знают. Форма безусловно довлеет над содержанием, и в этом есть резон. Содержание "Гамлета" нам известно в разных вариациях, форма же всегда кажется новой.

Скажем, в этом спектакле не показана любовь Гамлета и Офелии (Анна Галинова). О ней говорится, конечно, вскользь. Но мы, зрители, и так знаем, что Офелия и Гамлет друг друга любят. Зато сцена сумасшествия сделана столь интересно и столь эмоционально мощно, что невольно комок подступает к горлу.

Еще Марчелли придумал, что немая девочка (Анастасия Белова) пытается выдавить из себя рассказ о самоубийстве Офелии, а слуга Рейнальдо (Роман Кириллов) переводит ее текст. Тебе не показывают ничего, но ты словно видишь мучения Офелии. Очень мощная сцена.

Почему Гамлет просто подходит к Полонию и убивает его? Почему Офелия сходит с ума? Почему Гертруда (Евгения Крюкова) как-то не особо сильно страдает из-за проблем своего сына? Почему, наконец, Гамлет находится в состоянии постоянной, непреходящей истерики?

Все это не имеет никакого значения. Нам не рассказывают историю. Я бы определил жанр спектакля по киношному жанру начала ХХ века - монтаж аттракционов. Множество интересно решенных сцен, которые соединяются не в некую дорогу, ведущую от начала к финалу, а в узор. Может ли быть такой Шекспир? Почему нет?

Удивительным образом из этого узора выпадает играющий Призрака Александр Филиппенко. Сцена его прихода не решена, казалось бы, никак: идет через огромную сцену человек, произносит слова и уходит. Но в артисте скрыта такая мощь, и он так произносит свой текст, что кажется, будто он, действительно, пришел из какого-то иного, нездешнего мира.

Этот "Гамлет", скорее, про Офелию, чем про Гамлета. Действие тащит именно она. Гамлет - не столько главное действующее лицо, сколько метафора этого безумного, бессмысленного мира.

Во всем, что происходит на сцене, нет смысла не потому, что это ошибка режиссера. А потому, что это его находка. В мире, который строится на жажде мести и без любви, смысла не ищите. Может быть, об этом спектакль?

Возможно, в этой постановке есть любовь Клавдий - Гертруда, но точно нет нежности и теплоты. Это, пожалуй, один из самых жестких "Гамлетов" изо всех, что мне приходилось видеть. История про людей, которые живут в форме, забыв про содержание. Страшная жизнь...

«Извините, но мы вас предупреждали…»

о международном признании новых российских границ

Рами Аль-Шаер

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил, что «любое решение об аннексии Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей Украины не будет иметь законной силы и заслуживает осуждения».

По словам Генерального секретаря, «Устав ООН чётко гласит, что любая аннексия территории одного государства другим с помощью угрозы силы или её применения нарушает принципы Устава ООН и международного права». «Позиция Генеральной Ассамблеи по этому вопросу однозначна», - отметил Гутерриш.

Как известно, Россия воспользовалась правом вето и заблокировала принятие Советом Безопасности ООН проекта резолюции, подготовленного Соединёнными Штатами и Албанией. В этом документе содержалось осуждение «организованных Россией нелегитимных референдумов» о вхождении в состав Российской Федерации Донецкой и Луганской Народных республик и Херсонской и Запорожской областей. В проекте резолюции также было подчеркнуто, что «эти референдумы не могут являться основанием для изменения статуса четырёх районов». При голосовании по проекту резолюции, заветированному Россией, четыре страны (Китай, Индия, Бразилия и Габон) воздержались, ещё десять стран поддержали документ.

Со своей стороны, постпред РФ в ООН Василий Небензя заявил, что «мы не знаем примеров, чтобы Совет Безопасности когда-либо принимал резолюции, прямо осуждающие одного из членов Совета». Далее он задал вопрос своим коллегам по Совету Безопасности: «Скажите, вы всерьёз рассчитываете, что Россия может рассмотреть и поддержать такой проект?» Небензя добавил также, что Запад «намеренно подводит нас под применение права вето, чтобы затем разглагольствовать о том, что Россия им злоупотребляет.»

Газета «Политико» сообщила, что Вашингтон заинтересован в том, чтобы Организация Объединённых Наций предприняла бы антироссийские меры, среди которых – резолюция по Украине, без участия Совбеза, где Россия пользуется право вето. В статье, опубликованной в газете, подчеркивается, что «администрация президента США Джо Байдена прилагает максимум усилий для того, чтобы заставить ООН предпринять антироссийские меры. Сотрудники администрации в настоящее время рассматривают вероятность использования некоего «неизвестного пункта» одной из статей Устава, к которому США прибегли только один раз-в 1950 году, в ходе конфликта на Корейском полуострове. Этот вариант тогда помог Вашингтону преодолеть советско-китайское вето и принять резолюцию под названием «единство во имя мира».

Нет никакого сомнения в том, что комментарий Генерального секретаря ООН, касающийся права граждан Донбасса, Херсонской и Запорожской областей на самоопределение, убедительно свидетельствует не только о политике двойных стандартов, но и о полном подчинении ведущей международной организации гегемонистскому курсу Соединённых Штатов и их союзников. Такое впечатление, что ООН стала своего рода «дипломатическим представительством» американской администрации, выражающим интересы и позицию Вашингтона. Между тем в Уставе ООН говорится о том, что Генеральный секретарь и его аппарат должны занимать нейтральную и объективную позицию, не вмешиваясь во внутренние дела государств-членов ООН. Поэтому господин Гутерриш не только превысил свои полномочия, но и занял откровенно прозападную позицию, не говоря уже о «выборочном» и неполном цитировании им Устава ООН. Кроме этого, его заявления, как минимум, являются предвзятыми, выражающими позицию Запада. Такую же позицию, к сожалению, заняло и МАГАТЭ, которому не хватило смелости обвинить Украину в нанесении ударов по Запорожской АЭС.

Результаты референдумов, прошедших в Донецкой и Луганской Народных республиках и в Херсонской и Запорожской областях, отражают свободное волеизъявление граждан. Это полностью соответствует положениям Декларации о принципах международного права, принятой резолюцией 2625 Генеральной Ассамблеи ООН в 1970 году. Примечательно, что позиция Генерального секретаря ООН в течение восьми последних лет коренным образом отличалась от нынешней позиции. Тогда в своих заявлениях он отмечал, что «внимательно и с глубокой обеспокоенностью» следит за нарушениями украинской стороной минских соглашений»

Также хотел бы обратить внимание господина Гутерриша на ещё один важный принцип в Уставе ООН, на который он сам ссылается. Кажется, Генеральный секретарь – преднамеренно или непреднамеренно - упустил из виду этот принцип. Речь идёт об упомянутых им целях этой международной организации. Согласно пункту 2 статьи I Устава ООН, необходимо «развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципов равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира».

Вообще, право народов на самоопределение является одним из основных принципов международного права, закреплённых не только в Уставе ООН, но и в Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам «пользоваться достояниями своей культуры, исповедовать свою религию и отправлять религиозные обряды, а также использовать свой язык».

Кроме этого, как гласит статья I Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 года, «все народы имеют право на самоопределение, и, в силу этого права, они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают своё экономическое, социальное и культурное развитие».

Генеральный секретарь, возможно, не помнит содержание консультативного заключения Международного суда ООН от 22 июля 2010 о законности декларации о провозглашении независимости Косово в 2008 году. В этом документе сказано, что «декларация о независимости от 17 февраля 2008 года не противоречит нормам международного права, так как международное право не содержит положений, запрещающих провозглашение независимости».

Именно это сделали жители Крыма в 2014 году. Именно это сделали жители Донбасса, Запорожской и Херсонской областей после восьми лет обстрелов, убийств, блокады, репрессий, отмены русского языка, русской культуры, русскоязычных школ, попыток сделать жителей этих районов гражданами второго сорта по отношению к «коренному» населению.

Недавно послы Соединённых Штатов за рубежом получили из Вашингтона указания передать послания руководству стран своей аккредитации послание с призывом не признавать вхождение четырёх районов в состав России. Эти указания были сделаны после того, как президент Байден заявил о том, что США не признают «аннексию этих территорий». Возможно, что такое «послание», которое, по сути своей, является проявлением диктата и политического давления, встретит «понимание» в странах, которые зависят от американской экономической помощи. Естественно, что в арсенале Вашингтона есть соответствующие рычаги для оказания давления на эти страны, и в том числе, при помощи всякого рода угроз. Однако реальность такова, что происходящие в мире изменения приобрели необратимый характер. Об этом сказал в своей исторической речи 30 сентября президент России Владимир Путин. На Западе в течение долгого времени были уверены, (а возможно, некоторые до сих пор питают иллюзии на этот счёт), что возможно сохранить прежнее мировое господство. Однако впоследствии стало ясно, что такие «мечты» не разделяет подавляющее большинство стран, которые не поддались на уловки Запада, выбрав свой, независимый путь развития - путь сотрудничества с Россией.

Как сказал Путин, «очевидно, что нынешняя неоколониальная модель в конечном счёте обречена. Но её реальные хозяева будут до конца цепляться за неё. Им просто нечего предложить миру, кроме сохранения всё той же системы грабежей и рэкета». На основании этого Путин делает вывод о том, что «мир вступил в период революционных трансформаций, они носят фундаментальный характер. Формируются новые центры развития, они представляют большинство – большинство! – мирового сообщества и готовы не только заявлять о своих интересах, но и защищать их, и в многополярности видят возможность укрепить свой суверенитет, а значит, обрести истинную свободу, историческую перспективу, своё право на самостоятельное, творческое, самобытное развитие, на гармоничный процесс».

На этом фоне, в нынешних условиях, не простым совпадением по времени и не случайным инцидентом выглядит подрыв ниток газопровода «Северный поток». Речь идёт о преднамеренном террористическом акте. В этой связи следует напомнить слова президента США Джо Байдена, сказанные им 23 февраля этого года. Отвечая на вопрос журналистки о «Северном потоке - 2», Байден сказал тогда (цитирую дословно): «если Россия вторгнется, то есть танки или войска пересекут границу Украины, значит, больше не будет никакого «Северного потока -2». Мы положим этому конец».

Когда журналистка повторно спросила Байдена о том, что будет с этим российско-германским проектом, президент США сказал: «обещаю вам, что мы сможем сделать это».

Такое «послание», если предположить, что Вашингтон или его агентура стоят за этим терактом, – напоминает такое же устрашающее предупреждение, сделанное Соединёнными Штатами в 1945 году перед тем, как на Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы. Причём это послание адресовано не только России. Это послание «отчаяния и угроз» направлено всем, и особенно, странам, богатым энергоресурсами, странам, занимающим важное географическое положение, по территории которых проходят нефте- и газопроводы, странам, контролирующим стратегически важные морские пути и прибрежные районы. Всем эти странам Соединённые Штаты «напоминают», что именно они, Штаты, «по-прежнему контролируют мир, по-прежнему являются единственным хозяином однополярного мира, единственным "командующим" мира, а всех, кто посмеет поднять бунт против такого миропорядка, ждёт участь «Северного потока». Как же всё это напоминает повадки американского ковбоя и его незамысловатую «философию», основанную на шантаже, подкупе, запугивании, интригах, свержении неугодных Вашингтону режимов, разжигании конфликтов, натравливании стран друг на друга, финансировании и координации действий террористических ячеек и организаций! Так что же удивительного в вышеупомянутых заявлениях?

Возвращение исторических российских территорий в лоно Родины является историческим решением, принятым народами этих районов. Эти народы на протяжении веков были носителями русской культуры. Культурные традиции и обычаи передавались из поколения в поколение. Однако многочисленные попытки этих народов интегрироваться в украинское государство, попытки жить в едином мультикультурном, мультиэтническом и многоконфессиональном государстве были встречены в штыки. Украинские власти полностью игнорировали запросы и чаяния этих народов. После переворота 2014 года киевский нацистский режим окончательно встал на путь угнетения народов этих районов, отвергая все попытки изменить такой курс. Более того, киевские власти проводили марионеточную политику, полностью игнорируя интересы всего украинского народа, превратив его в орудие, служащее целям коллективного Запада. Киевский режим осуществил две военные операции против народа Донбасса и других районов и планировал третью операцию. Однако Россия защитила население этих районов, которые в итоге приняли решение вернуться на свою историческую Родину.

После одобрения Федеральным собранием на этой неделе вхождения этих республик и областей в состав России и после подписания президентом страны соответствующего Указа, эти районы станут частью российской территории. Любая агрессия против этой территории будет считаться агрессией против России. Вся ответственность за последствия таких действий ляжет на плечи страны-агрессора. В этом случае специальная военная операция по оказанию помощи республикам, чью независимость в феврале этого года признала Россия, может перерасти в войну против того, кто совершил агрессию в отношении российской территории. Это будет жестокая война, и я, откровенно говоря, не представляю, что Украина будет в состоянии вести её даже с помощью НАТО.

Думаю, что старушка-Европа в лице Франции, Германии, Италии и Испании осознаёт пагубные последствия возможной войны с Россией, исходя из своего прежнего печального опыта. Однако существуют ещё небольшие, не искушённые в политике государства, вышедшие в своё время из Организации Варшавского Договора. Они пытаются, как говорится, быть святее Папы Римского, верно и преданно прислуживая своему заокеанскому хозяину. Я имею в виду, прежде всего, Польшу и страны Балтии. Эти страны, видимо, «не ведают, что творят», не понимают, что их попросту подстрекают к антироссийским действиям, к «оказанию помощи и поддержки Украине», бывшей ещё недавно «братской для России страной».

Россия долго терпела, мирилась со складывающейся ситуацией, когда НАТО на глазах у всего мира расширялось на восток. Москва в течение долгого времени не предпринимала никаких резких движений, сделав ставку на диалог, переговоры, предупреждения, требования гарантий безопасности. В ответ – полное игнорирование и отказ выполнить эти требования. Сегодня же Россия обрела свои исторические права. Любые действия по отношению к присоединившимся к России территориям отныне считается вмешательством во внутренние дела Российской Федерации. Всё, что там происходит, не касается ни одного другого государства в мире, не касается Организации Объединённых Наций. После объявления о присоединении этих районов, России абсолютно всё равно, кто признал этот факт, а кто – нет. Новый многополярный мир основан на волеизъявлении народов, основан на солидарности с Россией её единомышленников во всём мире, и в том числе, в Европе и в Соединённых Штатах. Он основан и на нашей солидарности с теми, чью поддержку мы ощущаем, с движением освобождения от неоколониальной зависимости и однополярной гегемонии. Речь идёт об освободительной войне, разворачивающейся в различных странах мира. Уже появляются характерные черты, признаки, детали и масштаб этой войны. Война эта определит, какой станет в будущем новая геополитическая реальность.

В то же время, несмотря на всё это, Россия протягивает свою руку украинскому «врагу», призывая его прекратить огонь и сесть за стол переговоров для того, чтобы в первую очередь обсудить вопросы демаркации новых границ. Это очень важный вопрос, особенно после того, как НАТО заявило о своей неготовности выполнить просьбу президента Украины Володимира Зеленского об ускоренном вступлении страны в Североатлантический альянс. Кстати, и в Вашингтоне были, мягко говоря, «ошарашены» этой просьбой.

Что же касается попыток решить проблему «на поле боя», то, как говорится, «извините, но мы Вас предупреждали…». В этом случае речь уже не будет идти о специальной военной операции. В этом случае речь уже не будет идти о «военной инфраструктуре», о «личном составе» украинской армии. Речь пойдёт уже об армии НАТО, экипированной в форму украинской армии.

Если же говорить о частичной мобилизации, то её влияние на ход военных действий будет ощущаться только через несколько недель. Мы все ждём реальной отдачи от мобилизации, происходящей одновременно с шагами по вхождению четырёх регионов в состав российского государства.

Басинский: Российская делегация на пятом Ереванском книжном фестивале была самой обширной

Павел Басинский (писатель)

В столице Армении прошел пятый Ереванский книжный фестиваль, посвященный 100-летию со дня рождения армянского писателя Ваагна Давтяна. Это крупнейший форум в области литературы и книгоиздания в Армении. Он проходит с 2017 года. Фестиваль длится 3 дня. Его составляющие - это ярмарка книг, которые продаются с обязательной скидкой, литературный конкурс с награждением лауреатов в жанрах "Поэзия", "Драматургия", "Детская литература", презентации новых изданий, панельные дискуссии и мастер-классы, встречи с армянскими и зарубежными писателями.

В этом году в фестивале приняли участие писатели из Армении, России, Грузии, Словении и Италии. Прошли мероприятия со специальными гостями: Мариам Петросян, Арам Пачян, Клаудио Поццани, Максим Амелин, Евгений Водолазкин, Майя Кучерская.

Вообще российская делегация на фестивале была самой обширной из всех зарубежных. Кроме уже упомянутых имен в Ереван прилетели писатель и ректор Литературного института им. А.М. Горького Алексей Варламов, руководитель Института мировой литературы (ИМЛИ) Вадим Полонский, редактор журнала "Иностранная литература" Александр Ливергант, писатель и редактор "Литературной газеты" Максим Замшев, редактор портала "Год литературы" Михаил Визель, прозаики Шамиль Идиатуллин, Александр Снегирев, Вера Богданова, Анна Матвеева, Алексей Сальников, Арина Обух, поэты Сергей Бирюков и Екатерина Барбаняга, детские писатели Анастасия Строкина и Нина Дашевская, критик Константин Мильчин. Те, кого называют "сборной командой по современной литературе". И хотя я не люблю сравнений литературы со спортом, но пусть будет так. Тем более что я давно не припоминаю такого мощного десанта наших писателей на зарубежных книжных ярмарках. Не говоря о последнем полугодии, когда на Западе в обиход вошло отвратительное и, на мой взгляд, бессмысленное (но при этом очень опасное!) словосочетание "отмена русской культуры".

Отношения между Россией и Арменией сегодня переживают сложные времена. Но это, как всегда, связано с политикой. В культурном плане дружественная Армения открыто продемонстрировало то, что я бы назвал отменой всех и всяческих культурных "отмен".

В Ереване в начале октября было удивительно тепло, даже жарко - днем под тридцать градусов. И встречали российскую делегацию тепло - армянские поэты и прозаики, переводчики, преподаватели русской литературы: Геворг Гиланц, Ованес Азнаурян, Гамлет Аракелян, Артур Месропян и другие.

И поселили нас на время фестиваля очень гостеприимно. В горах, недалеко от озера Севан. Здесь еще с советских времен находится творческая резиденция армянских писателей. В последние годы в ней провели серьезную реконструкцию, но и сегодня при входе на фасаде не только на армянском, но и на русском языке написано: "Дом писателей". К слову, писательский Дом в Армении по комфорту и красоте окружающего ландшафта может серьезно поспорить с нашими Переделкино и Комаровым. В Армении трепетно относятся к своим писателям.

Именно здесь в Доме писателей одновременно с книжным фестивалем, но в тесном взаимодействии с ним, с 1 по 3 октября проходило другое очень важное для России мероприятие - VII Международный конгресс переводчиков художественной литературы - продолжение конгресса, который проходил в начале сентября в Москве в рамках ММКЯ. Этот конгресс впервые состоялся в Москве в 2010 году и тогда собрал около 80 участников из 20 стран. В 2018 году их количество увеличилось в четыре раза, а число стран-участниц достигло 45. В 2020-м грянула пандемия, и конгресс пришлось проводить в режиме онлайн. А в 2022 году возникли новые проблемы. Даже при всем желании собраться в Москве у гостей из Европы были серьезные трудности. Поэтому, как заявил на открытии конгресса в Доме писателей исполнительный директор Института перевода Евгений Резниченко, мы благодарны дружественной Армении, позволившей провести масштабный конгресс переводчиков русской литературы на ее территории.

В Ереван прилетели лучшие переводчики с русского языка из многих стран: Германии, Австрии, Испании, Словакии, Аргентины, Монголии, Южной Кореи, Румынии, Латвии, Литвы, Венгрии, Албании, Ирана, Индии и других стран. Для них такие встречи чрезвычайно важны, потому что литературных переводчиков с русского языка, как и с любого языка, кроме, может быть, английского, вообще считанные единицы, если говорить о действительно классных специалистах. Это определенная среда людей, которые должны находиться в постоянном общении друг с другом.

То, что нынешний конгресс прошел именно в Армении, имеет даже символическое значение. Наверное, Армения - единственная страна в мире, где переводчики причислены к лику святых. День Святых переводчиков ежегодно отмечается в Армении в первых числах октября. Это не только церковный, но и светский государственный праздник, поскольку посвящен созданию в начале V века армянского алфавита святым Месропом Маштоцем. Он и его ученики перевели на армянский язык Священное Писание, так и возникла армянская письменность. Как сообщила на открытии конгресса переводчик с русского языка и профессор Лилит Меликсетян, первые строки на армянском языке - это строки из книги Соломона, которые перевел Святой Месроп Маштоц: "Познать мудрость и наставление, понять изречения разума..."

Это и стало камертоном конгресса переводчиков, которые хотя и не считают себя святыми, но в некотором роде ими являются, потому что служат делу объединения культур совершенно бескорыстно.

Тегеран находится в безопасности

Я хотел бы сообщить вам, что недавняя история закончилась, и Тегеран находится в безопасности в течение нескольких ночей, хотя враг пытается сделать его небезопасным.

Об этом заявил в четверг губернатор Тегерана Мохсен Мансури, комментируя недавние беспорядки в некоторых городах Ирана после смерти Махсы Амини.

"В недавних событиях мы сталкиваемся с войной сторон в медиа-поле. Враг публиковал до 100 постов за ночь в сетях, и тот, кто работает в СМИ, знает, какой логистики требует такое количество постов", - отметил он.

По его словам, многие твиты против безопасности страны были разработаны и созданы в Саудовской Аравии и Албании, и многие участники беспорядков признались, что им заплатили за беспорядки.

В прокате - лауреат Венеции казахский фильм "Голиаф"

Валерий Кичин

Запомните это имя: Адильхан Ержанов! Эта свежая мысль в очередной раз стала ведущей в зарубежных рецензиях на фильм "Голиаф", показанный на недавнем Венецианском фестивале в параллельном конкурсе "Горизонты". Имя сорокалетнего казахстанского режиссера в мире пытаются запомнить уже много лет подряд. Пытались после победы его курсовой работы "Бахытжамал" на фестивалях 2007 года. И после триумфа его дипломного фильма "Каратас". И после обильных наград его последующим картинам "Риэлтор", "Строители", "Собственники", "Черный, черный человек", "Желтый кот" на Филиппинах, в Ливане и Южной Корее, после призов в Москве и успешных показов в Каннах, Венеции, Лондоне. И каждый раз критики изумляются: мол, решительно всюду рождаются таланты и есть кинематографическая жизнь!

Никому не ведомый аул Каратас появляется в фильмах Ержанова регулярно. В дипломной картине 2009 года, в драме 2016 года "Чума в ауле Каратас" - варианте советского "Человека на своем месте", и теперь в "Голиафе" - криминальной драме в стиле раннего, еще беспощадного Тарантино. Каратас лежит в бескрайней казахстанской пустоши, и оператор Айдар Шарипов любовно живописует этот марсианский пейзаж с его суровыми горизонталями и почти полным отсутствием благодатной зелени. Здесь пахнет бездной веков, и только проложенная в песках железнодорожная одноколейка с проносящимися скорыми напоминает о существовании где-то там, за горизонтом, больших современных городов и совсем иной жизни.

А здесь, в Каратасе, - микромодель некоего изолированного государства, где вся власть сосредоточена в одних руках - криминального авторитета Пошаева. И, несмотря на то что, как говорят в фильме, "народ здесь жесткий - четыре колонии рядом!", все без исключения покорно ложатся вниз лицом перед безжалостным Пошаевым. От первого охранника до последнего рабочего на собственной судьбе знают, что "он здесь весь кислород перекрыл". И погребальные моления стали грозной традицией.

Пошаев - царь и бог. Он, как скудные местные ручьи, дает людям жизнь - наймет, обеспечит жильем и работой, кормит. Ослушников бьет под дых, а тех, кто возвысит голос, убивает. Фильм начинается демонстрационной сценой, где еще незнакомый нам мужик - тот самый царь-бог - устраивает убедительный показательный сеанс бокса, используя соратников как безответные тренировочные груши. А потом точно так же показательно, в назидание другим, будет убита местная женщина Карина, имевшая смелость сообщить о терроре в местную полицию. И на ее похоронах мы встретим овдовевшего Арзу, ее мужа - инвалида то ли от рождения, то ли от вечных невзгод, побоев и бедности (выразительная работа актера Казахского академического театра драмы Берика Айтжанова). Здесь же, у свежей могилы, прибывший на скорбную церемонию Пошаев признается вдовцу, что он и убил жену, и неожиданно возьмет Арзу под свое покровительство.

Теперь жизнь Арзу кардинально изменится. Он переедет в другой барак, где одинокая Таня станет заботиться о его маленькой дочке и, стосковавшись по мужской ласке, предложит жить вместе. Он сможет теперь вблизи наблюдать ухватки Пошаева и его банды, и в нем будут зреть пока неясные ему самому планы. Это будет драма мести, время от времени прерываемая титрами с изречениями-поучениями из "Государя" Макиавелли: "Я учил тиранов, как завоевывать власть, но и людей учил, как свергать тиранов". Эта борьба человека из народа с человеком, неправедными путями захватившим власть, схватка Давида с Голиафом и станет сюжетом нарочито медленной, словно бы постепенно зреющей драмы. Зреющей прежде всего в душе главного героя.

В фильме сосуществуют два мира: вот этот внутренний мир Арзу, в котором зарождается энергия протеста, и внешний мир, управляемый Пошаевым, - мир беззакония, беспредела, тотального насилия, страха и хаоса. Односельчане молчаливо подначивают инвалида к действию, даже полиция готова перепоручить ему решающую схватку с тираном. А мы неспешно наблюдаем за этими процессами, и есть время подумать о том, какими еще не изученными наукой путями один человек способен подчинить себе, лишить чувства собственного достоинства целое село? Загадкой остаются и чувства, обуревающие наглухо забронированную натуру тирана.

План мести не то осудит, не то одобрит сельский имам - его Аллах дает Арзу очень противоречивые указания. С одной стороны, учит прощать, с другой - "воздаянием за зло является равноценное зло".

Финальный поединок дан эффектно, как в лучших голливудских вестернах. Но задача постоянно держать в уме такой референс работает против самобытности фильма - его события разворачиваются по режиссерскому заданию, актеры все время косят глазом на предложенные им образцы. Конечно, это беда всех национальных кинематографий, рвущихся догнать Голливуд, но такие амбиции и придают любому кинематографу привкус провинциальности.

К просчетам картины я бы отнес монотонность ритма и злоупотребление продолжительными статичными планами. Кроме того, при понятной скупости гардероба и почти полном отсутствии крупного плана различить, кто есть кто на экране, бывает непросто. В Венеции фильм удостоен приза итальянских кинокритиков исполнителям двух главных ролей актерам Берику Айтжанову и Данияру Алшинову.

Россия. Казахстан. Весь мир > СМИ, ИТ > rg.ru, 30 сентября 2022 > № 4170616 Адильхан Ержанов

Дорог фейк к обеду

новое оружие Запада в тотальной войне против Востока

Кирилл Зайцев

Для тех, кто следит за событиями на фронте, прошедшая неделя ознаменовалась рядом успешных и болезненных ударов по военной инфраструктуре в глубине контролируемой ВСУ территории. Две атаки на склады боеприпасов в Одессе, удар по штабу оперативного командования «Юг», серия атак в Измаиле — список намного шире. Секрет Полишинеля состоит в том, что букеты «Герани», которые командование ВС РФ отправляет военным юга Малороссии, производятся в Иране и носят название «Шахед-136». Дроны-камикадзе, если верить иранскому агентству «Парс», закупаются тысячами и запускаются десятками, наносят урон не только военной инфраструктуре, но и чувству безопасности, заставляют врага нервничать, бояться, паниковать и с ужасом смотреть в небо. Именно с этим связана волна публикаций в либеральной прессе, где видные эксперты по всему на свете рассказывают, что персидские беспилотники совсем-совсем не эффективны — те редкие экземпляры, что всё же взлетают, тут же сбиваются ПВО. Сравните эту риторику с паникой и отрицанием, которые в наших СМИ вызвала эффективность работы локхидовских «Хаймарсов».

Иран, который «правильная сторона истории» и до этого не жаловала, вернулся в фокус внимания мировой прессы. Дело не только в поставках БПЛА или дипломатическом разрыве с Албанией, но и в протестах, охвативших эту страну меньше двух недель назад. Вредная привычка, возникшая из наблюдений за сотнями подобных инцидентов, подталкивает нас к неразборчивому клеймению протестов в любой враждебной Вашингтону стране как творчества Государственного департамента. Так ли это в данном случае?

Посудите сами: 14 сентября в районе магистрали Шахида Хагани в Тегеране была задержана 22-летняя курдка Махса Амини. Причиной задержания называлось неправильное ношение хиджаба (которое в Иране для женщин обязательно). Махсу доставили в отделение полиции, где у неё, если верить официальной версии, в результате разъяснительной беседы о правилах ношения платка случился сердечный приступ. После двух дней комы она скончалась в тегеранской больнице. Сразу после этого к больнице стянулись люди — в соцсетях начали размещаться слухи о том, что девушку в полиции запытали до смерти, а власти это скрывают. Вырисовывается знакомый алгоритм: в результате мелкого правонарушения полицейские превышают свои полномочия, и жертва этого превышения умирает от последствий сердечного приступа.

Сложно говорить, что 22-летняя Масха была под действием наркотиков, но северная часть центра Тегерана известна, как район весьма специфических развлечений местной молодёжи. В остальном же параллели с историей Джорджа Флойда очевидны. Врачи точно так же не обнаружили доказательств, что смерть наступила в результате задержания. Более того, в случае Амини они даже не нашли последствий физического насилия. Параллели с Флойдом прослеживаются и в отношении организации протеста: клич был мгновенно разогнан по соцсетям, были оперативно созданы страницы и теги, освещавшие события. Даже последовательность развития событий примерно совпадает: первые несколько дней протестовали в основном случайные прохожие без спецсредств и явной организации, но уже в течение недели к ним присоединились отряды экипированных уличных бойцов.

К тому моменту, когда власти догадались выключить по всей стране доступ к иностранным соцсетям, весь северо-запад Ирана уже ходил ходуном. Интересный нюанс состоит в том, что к региону, где традиционно сильны антиправительственные настроения, присоединился и находящийся на востоке страны Мешхед — второй по величине город Ирана и оплот консервативных сил.

Акцент на северо-западе, как и недовольство в тех местах Тегераном, неслучайны: именно там выше всего концентрация иранских национальных меньшинств — мазендеранцев, азербайджанцев и курдов, к которым относилась и умершая. В протестах приняли участие и курдские бандформирования: момент вооружённого разгона одного из таких формирований попал на видео и просочился в западные СМИ под заголовком: «В Иране расстреляли мирную акцию студентов». Всё это было помножено на чрезвычайную централизацию власти в Иране: пик беспорядков пришёлся на момент, когда президент страны Ибрагим Раиси поехал на Генассамблею ООН в Нью-Йорк, где был вынужден выслушивать одинаковые вопросы от западных журналистов.

К концу прошлой недели стало понятно, что хотя беспорядки и не утихли, сил серьёзно навредить государственному устройству у зачинщиков недостаёт. Тем не менее участившиеся за последние семь лет попытки соорудить в Персии цветную революцию позволяют с уверенностью утверждать, что это далеко не конец.

Искусство имитации революции состоит в опоре на реальный источник социального напряжения. Иными словами, если бить в уязвимые места, рано или поздно государство сложится под собственным весом. Уязвимые места Ирана лежат в самом основании государства: строгие законы при крупной прогрессивной прослойке, этническая неоднородность и граница с контролируемым врагом регионом.

Не просто так вспышка иранских протестов случилась аккурат после визита в Армению Нэнси Пелоси, и не просто так из Азербайджана и Турции последние месяцы доносились голоса о том, что вожделенный путь к Каспию Анкаре (и стоящему за ней Лондону) мешает пробить не Россия, а именно Иран.

Но северо-запад огромной страны — ещё не вся страна. В том же Мешхеде, а также в Ширазе и Тегеране прошли многочисленные митинги в поддержку правительства. К тому же, несмотря на заверения протестующих о взятых под контроль городах и административных зданиях, похоже, что протест удаётся контролировать силами правопорядка при небольшом участии Корпуса стражей исламской революции (КСИР), то есть протестующие не представляют собой опасность, достаточную для применения армии. На 26 сентября беспорядки продолжаются: Тегеран утверждает о семи сотнях задержанных, а оппозиция рассказывает о сотне погибших. Теперь в беспорядках, ничуть не стесняясь своих действий, участвуют курдские группировки «Демократическая партия Иракского Курдистана» и «Кумеле», а также базирующаяся в Албании и накачанная деньгами Вашингтона «Организация моджахедов иранского народа», признанная Тегераном террористической.

Покуда средства борьбы Ирана с протестом довольно стандартны: закрытие доступа к соцсетям и замедление (но не отключение) Интернета.

Важный момент состоит в использовании информационных технологий именно в конструировании протеста. Арабская весна, координация через соцсети, вбросы тегов и манипуляция рекомендованными постами — забудьте! По сравнению с тем, что применили в Иране, — это прошлый век. За неделю — с 12–13 по 20–21 сентября — в СМИ и соцсетях оперативно соорудили целую информационную кампанию вокруг фейковой новости.

Обычно фейки вбрасываются кучно и делают упор не на качество, а на количество, но не в этот раз. Ещё 12 сентября в зарубежной персидской прессе появилась информация о тяжёлой болезни 83-летнего Высшего руководителя Ирана аятоллы Али Хаменеи. Спустя неделю с опорой на эту информацию два дня подряд прозападные персоязычные СМИ уже распространяли новость о том, что Хаменеи скончался. Такая информация идеально легла в контекст беспорядков: в иранском Курдистане одним из основных лозунгов был «смерть диктатору». Разумеется, и здесь не обошлось без реальной подоплёки: легко заподозрить пожилого человека, пропустившего в начале сентября иранский Совет экспертов, в болезни. Более того, в профильных СМИ ещё с начала лета пишут об обострении аппаратной борьбы за кресло Высшего руководителя между кланом Хаменеи, роднёй Раиси, ставленниками КСИР и бог знает кем ещё. Но фейк, вовремя и умело вброшенный, мог и не иметь оснований вовсе — только мастерски проведённую кампанию по раскрутке в видной прессе и социальных медиа.

Аналогичная ситуация на прошлой неделе случилась и с другим противником линии Вашингтона в Азии. 24 сентября СМИ, «Телеграм» и соцсети наполнились информацией о военном перевороте в Китае. Сообщалось о том, что руководитель страны Си Цзиньпин и премьер Ли Кэцян были арестованы, к столице подходит (и вот-вот подойдёт) армия, прекращено авиасообщение и остановлены железные дороги — при этом обо всех этих событиях в огромной, густонаселённой и не очень-то закрытой от внешнего мира стране рассказывается только в нескольких блогах сомнительной достоверности.

Пресса подхватила утку и, как в анекдоте про Гоголя на столбе, принялась выдумывать подробности. Так, из воздуха взялся никогда не существовавший генерал-бунтовщик, в колоннах армии подсчитали танковые батальоны, растянувшиеся на 80 километров, телевидение и Интернет выключили, отменили от 6 до 9 тысяч авиарейсов, помимо двух руководителей арестовали тысячи чиновников, в компартии возникла группа авторитетов, руками армии сместившая Си, а доступ к западным соцсетям (это в Китае-то, где к ним доступа и так не было) ограничили…

Разумеется, никого не интересовала такая малозначительная деталь, как реальность. Ни то, что НОАК полна офицеров, лично лояльных Си Цзиньпину (да и сам Си опирается главным образом именно на армию), ни тот факт, что в верхушке КПК нет никого авторитетнее руководителя страны, ни то, что информации о транспортных проблемах или о перебоях со связью из Китая не приходило, — всё это не интересовало фейкомётов, бурно фантазировавших о китайском путче.

Источник всего этого великолепия довольно быстро нашёлся — им оказалась американка китайского происхождения Дженнифер Зенг. Если верить её «Твиттеру»*, это уже четвёртый или пятый государственный переворот в Китае за последний год, при этом запустивший коронавирус Китай вот-вот загнётся сам по себе то ли от рекордной жары, то ли от наводнений, то ли от ипотечного кризиса, то ли от демографического перелома.

Дженнифер — источник, которому в нормальных обстоятельствах не было бы никакого доверия. Но опять же, контекст конкретно недавнего вброса обеспечил его отличное распространение. В Китае уже несколько месяцев идёт судебный процесс над рядом руководителей юстиции и внутренних сил правопорядка, и последние недели отметились именно оглашением приговоров. Помимо этого, свою роль играет внешнеполитическая нестабильность: странности в отношениях с Россией (внезапный визит Патрушева на Западе восприняли именно так), череда заявлений, обостряющих тайваньский кризис, очередной обмен взаимными оскорблениями с Вашингтоном. Неудивительно, что на таком фоне фейк про арест Си сумел взлететь и добраться до крупных газет.

Правдоподобные, умело раскрученные и бьющие в больные места фейки, поднявшие шум в инфополе, стали новым оружием Запада в тотальной войне против Востока. Против мощного оружия Империи лжи нет более надёжного средства, чем информационная гигиена. Китайцы, чьи местные соцсети не извергали жуткие новости про восьмидесятикилометровую танковую колонну на подъездах к Пекину, очень удивились бы, узнав, что у них в стране только что, оказывается, произошёл военный переворот.

* Запрещённая в РФ западная социальна сеть

Иран. Китай > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 27 сентября 2022 > № 4193661

Киберперсы

поводом для разрыва отношений Тирана назвала серию кибератак, нанёсших урон гражданской инфраструктуре Албании

Илья Титов

Власти Албании 7 сентября объявили о разрыве дипломатических отношений с Ираном. Странность предлогов и размытость формулировок скрывает главное: за действиями Тегерана в отношении балканской республики стоит не сиюминутная реакция на обстоятельства, а жёсткая и последовательная политика.

Итак, официальным поводом для разрыва отношений Тирана назвала серию кибератак, нанёсших урон гражданской инфраструктуре Албании. Атаки приписываются некой группировке Homeland Justice.

Эффект от этих атак оказался настолько значителен, что сразу в нескольких западных газетах их назвали «цифровой Хиросимой». Первые атаки произошли в июле и имели целью албанский аналог «Госуслуг» в результате чего утёк массив конфиденциальных данных албанцев; следующая же киберволна, если верить албанским властям, случилась 10 сентября и ударила по базе данных полиции.

Надо сказать, что версия о причастности к атакам именно персидских хакеров появилась сразу же с первых дней инцидента, и затем ко всеобщему удивлению была подтверждена совместной следственной группой из представителей Албании и США.

Традиция подозревать во всех кибератаках Иран (Россия уже не в моде) идёт от кибервойн между Ираном и Израилем. Тогда еврейские хакеры ломали иранские центрифуги, а персидские хакеры в ответ нарушали работу водопровода и сливали базы данных израильского приложения для тайных гей-знакомств. Разумеется, информация об атаках всегда известна нам только со слов пострадавших – кибервойска никак не ассоциированы с теми или иными государствами, но все всё понимают – любую кибервойну обрамляет обострение отношений в реальном мире. Вот и обвинения Ирана в атаках на албанскую интернет-инфраструктуру строятся на напряжении между Тираной и Тегераном.

За что же персы взъелись на Албанию? До поры – где-то до середины 1990-х – два государства жили душа в душу. Иран поддерживал борьбу мусульман за независимость и всячески одобрял уход от советской модели — духовный лидер Ирана за поддержку Саддама и ввод войск в Афганистан считал СССР «малым сатаной». Всё изменилось, когда в Тиране управление перехватили американцы. Они начали последовательно зачищать Балканы от сетей иранского влияния, итогом чего в 2016-м стали арест главы НКО Хасана Азари Бежанди по обвинению в отмывании денег и финансировании терроризма. Сегодня Албания — не только столица европейского наркотрафика, не только жемчужина торговли людьми и Мекка оргпреступности. Албания — это ещё и надёжное убежище для самого разного радикального мусора, действующего в интересах дяди Сэма. В 2018 году Албания объявила о поддержке «Организации моджахедов иранского народа» – объединения, пропагандирующего смену власти в Иране с помощью ударов по объектам гражданской инфраструктуры. В Албании же действовал ряд ботоферм, заточенных против Ирана, особенно многочисленных в популярном среди персов «Телеграме». Иранские спецслужбы захватили администратора крупного телеграм-канала, призывавшего в 2017–2018 годах организовывать теракты и бороться с полицией (своего рода иранская NEXTA): его выманили в Ирак, после чего арестовали и в 2020 году казнили. Тогда в Албании разразился шпионский скандал — несколько человек были объявлены агентами Ирана и высланы из страны. Всё это дополняет постоянно накаляющуюся риторику традиционно несдержанных на язык албанцев, оскорбляющих как Верховного лидера Хаменеи, так и покойного генерала Касема Сулеймани. В этом свете версия о том, что атаки со стороны Ирана были местью за ухудшение отношений со стороны албанцев, выглядит наиболее логичной и правдоподобной. Конечно, нельзя отметать доводы о предвзятости обвинителей – в состав албано-американской следственной группы входят кибергении из компании Mandiant (части Google), уже замеченные в беспорядочном приплетении Китая, России и Ирана ко всем сбоям информационной инфраструктуры, но мотивы Ирана, помноженные на то, что персы никогда не оставляют враждебные действия без ответа, в данном случае перевешивают скепсис.

Дубай стал самым популярным городом Ближнего Востока для состоятельных людей – сегодня в эмирате проживает уже 67 900 миллионеров. Как свидетельствуют данные отчета New World Wealth, число резидентов-миллионеров (HNWI) выросло за последний год на 18%.

Если говорить о глобальном масштабе, Дубай является 23-м по популярности городом в мире для богатых жителей. По сравнению с июнем 2021 года, число миллионеров (HNWI) выросло с 54 тысяч до 67 900 человек. Миллиардеров стало больше на одного – теперь их 13, численность сантимиллионеров возросла со 165 до 202, в то же время число мультимиллионеров увеличилось с 2480 в июне прошлого года до 3170 в этом году.

Как отметил Эндрю Амойлс, руководитель отдела исследований New World Wealth, первая половина 2022 года была негативной для накопления богатства. Так, число состоятельных людей в мире за первое полугодие снизилось на 5%.

Падение было в основном связано с плохой динамикой основных индексов фондового рынка: например, S&P 500 упал на 20%. Миллионерами, согласно исследованию, считаются люди с капиталом от US$ 1 млн, мультимиллионерами – с состоянием от US$ 10 млн, сантимиллионеры имеют капитал свыше US$ 100 млн, а миллиардеры – от 1 млрд долларов личного состояния.

Стоит отметить, что число так называемых ультрабогатых людей (UHNWI), с чистым капиталом от US$ 30 млн и более, в прошлом году выросло на 9,3% на фоне восстановления экономики от пандемии, говорится в отчете международной консалтинговой компании Knight Frank.

В прошлом году к сверхбогатому сегменту (UHNWI) добавилось 52 тысячи человек по всему миру. В 2021 году рост благосостояния был равномерно распределен по регионам, причем лидировала Северная Америка, в которой было зарегистрировано увеличение благосостояния сверхбогатых людей на 12,2%.

В отчете компании Boston Consulting Group, наряду с этим, говорится, что 41% всего частного капитала в Объединенных Арабских Эмиратах владеют именно ультрабогатые люди, и к 2026 году их число может возрасти до 43%.

На Ближнем Востоке Дубай занимает первое место по числу миллионеров (HNWI), за ним следует Тель-Авив с 42 400 жителями, Абу-Даби (23 800 миллионеров), Доха (21 300) и Эр-Рияд (17 200). Список самых богатых городов мира с 345 600 миллионерами возглавляет Нью-Йорк, за ним следуют Токио и Сан-Франциско.

Huriya Private – мультисемейный офис и корпоративная структура с представительствами в Дубае, Швейцарии, Катаре, Албании и на Кипре и многолетним опытом в сфере оказания профессиональных финансовых услуг и глубоким пониманием нужд современных VIP-клиентов и их семей.

По вопросам корпоративной реструктуризации, пожалуйста, обращайтесь: + 971 58 874 45 32, +971 4 589 6434 | info@huriyaprivate.com | www.huriyaprivate.com

Иран отвергает претензии Албании о разрыве связей, как необоснованные

Представитель министерства иностранных дел Ирана отверг необоснованные заявления правительства Албании и назвал разрыв связей с Ираном неразумным действием.

В заявлении, сделанном в среду днем, Насер Канани отверг необоснованные претензии правительства Албании к Исламской Республике Иран и заявил, что министерство иностранных дел Ирана считает решение этой страны разорвать политические отношения с нашей страной основанным на такие безосновательные претензии является необдуманными и недальновидными действиями в международных отношениях.

«Как одна из стран, которые стали объектом кибератак на свою критическую инфраструктуру, Исламская Республика Иран отвергает и осуждает любое использование киберпространства в качестве средства для атаки на инфраструктуру других стран», — заявил представитель Ирана.

Он сказал, что третьи страны, поддерживающие терроризм, сыграли ключевую роль в неправильном решении Албании.

В заявлении министерства иностранных дел Ирана также говорится, что немедленные заявления США и израильского режима после заявления Албании продемонстрировали новый заговор и кампанию против Ирана.

В заявлении также указывалось на то, что Албания укрывает печально известную террористическую группу, и выражалось сожаление по поводу того, что на Тирану в ее неуместных решениях повлияли третьи стороны.

Тёмный Брэндон

Пойдёт ли Байден на установление тирании во имя защиты власти демократов?

Кирилл Зайцев

Лихорадка американской политики последних нескольких лет явно показала, что главным оружием современных войн и медиапротивостояний являются мемы. На мемных штыках в Белый дом въехал Трамп, мемную жижу от Pfizer и Moderna массово кололи себе не подозревавшие о проблемах с собственным сердцем люди, мемными коктейлями Молотова была сожжена половина Америки в 2020 году. Зыбкая и необъяснимая природа мемов, которую не в состоянии понять и подчинить орды пиарщиков и политтехнологов, предала обласканного мемами Трампа в 2020-м. Безвольный уход, отказ от сопротивления, позорное уползание вчерашнего повелителя мемов породило последний на данный момент связанный с Трампом мем. «Тёмный Трамп» стал выражением горькой иронии американцев, почувствовавших себя преданными тем, за кого они голосовали. Смешные и не очень посты в соцсетях остроумно обыгрывали теории заговора и делились выдуманными сведениями о том, как ушедший в тень Трамп продолжает борьбу и вот-вот вернётся с жестокой диктатурой, готовой утопить врагов в реках крови. Словом, «Тёмный Трамп» был аналогом нашего «Железного Димона», рисующего из симпатичного и безобидного Медведева нового Цезаря. В отличие от просочившихся в реальный образ Медведева мемов, «Тёмный Трамп», как и его оранжевый аналог из реальной жизни, быстро сошёл на нет. Но ему на смену пришёл «Тёмный Брэндон». Традиция называть Байдена Брэндоном идёт от случая, когда тележурналистка нелепо пыталась выдать раздававшиеся на гонках NASCAR ругательства в адрес Байдена – «Fuck Joe Biden» – за поддержку одного из гонщиков по имени Брэндон – «Let’s go Brandon». Мемы про Тёмного Брэндона рассказывали, что во главе Америки уже оказался кровавый тиран, готовый железной рукой карать всех несогласных.

Не то чтобы насчёт последнего у кого-либо были сомнения: последствия мятежа 6 января и вычищенное публичное поле, даже сегодня не выражающее особого недовольства в адрес Белого дома, не дадут соврать. Но тиранию определяют не действия властей (иначе в тираны записывали бы каждого второго европейского социал-демократа), а эстетика и риторика. На прошлой неделе Белый дом стал вместилищем духа «Тёмного Брэндона», что в очередной раз подстегнуло старые песни об остроте гражданского противостояния в США.

Всё началось ещё несколько месяцев назад. Когда в мае на смену любимой российской прессой Джен Псаки пришла гомогаитянка Карин Жан-Пьер, голодные до шуточек журналисты затаили дыхание. Новая пресс-секретарь не разочаровала: всего за два месяца она породила столько ляпов, глупостей и оговорок, сколько не допустила за четыре года своего присутствия на постах пресс-секретаря важнейших американских ведомств даже сама Псаки. Каждый раз, когда Карин открывала рот, она либо лгала, либо несла какую-то чушь – это вполне объяснимо, учитывая её богатый опыт работы в либеральных НКО и брак с журналисткой CNN. Только за последнюю пару недель она объявила, что Байден создал 10 тысяч миллионов рабочих мест, призвала Россию сдать Запорожскую АЭС Украине, отказалась отвечать на вопрос об использовании Белым домом ФБР для охоты на политических оппонентов. На прошлой же неделе она пошла дальше и объявила половину своей страны фашистами. Нет, это не грубое упрощение со стороны гораздой преувеличивать прессы – она буквально заявила, что в стране действуют политические силы фашистской направленности.

Через несколько дней стало ясно, что это была не оговорка не слишком внимательного к собственным словам пресс-секретаря, а сознательная линия Демократической партии. 1 сентября президент Байден выступил в святом для недолгой американской истории месте – Индепенденс-холле в Филадельфии. В том самом зале, где Франклин, Адамс, Джефферсон и ещё 53 человека подписали основополагающий документ целой страны, Байден толкнул мощнейшую речь. Половину страны он назвал «полуфашистами», стремящимися уничтожить демократию и американскую политическую систему. Отличительным признаком этих подлецов мистер президент назвал симпатии к Трампу. В принципе, в этих словах ничего нового нет.

Да, до сих пор президент прямо не объявлял своими врагами половину политически активного населения собственной страны, но идея экзистенциальной угрозы, которую Трамп несёт для Вашингтона, жила в либеральных умах чуть ли не с 2015-го, так что Байден не открыл Америку. Куда важнее был антураж, та самая эстетика диктатуры. Превратив священное для каждого политически активного американца место (заметьте, что особый пиетет перед отцами-основателями испытывают именно республиканцы) в свою агитплощадку, Джо предстал в образе Тёмного Брэндона. Задник сцены подсвечивался зловеще-багровым, вдоль стены стояли статные морпехи, готовые защищать демократию от любых полуфашистов, лучи прожекторов были направлены на бледного и седого старика в центре.

Забудьте нерешительное блеяние обращений из Овального кабинета, оставьте насмешки над косноязычным маразматиком! Джо, давший волю своему тёмному началу, размахивал руками, корчил страшные рожи, повышал голос и пучил глаза! Именно контекст и подача этой речи сделала её главным внутренним обращением Байдена. И тот факт, что спустя почти два года президентства Джо вместо обещанного в начале срока «объединения разъединённой Америки» вынужден говорить данные речи в такой обстановке, с размаху бьёт кайлом по трещине, расколовшей Штаты. Вот как новоизбранный, молодой и полный сил Джо говорил в январе 2021-го: «Вместо того чтобы относиться друг к другу как к оппозиции, мы относимся к республиканцам как к врагам. Этому нужно положить конец!»

Куда важнее самой речи оказалась реакция на неё. Если вкратце, США за короткий срок превратились в страну, где выступления в декорациях, достойных Гитлера, с экспрессией, достойной Муссолини и с посылом, достойным Жювеналя Хабиариманы, стали восприниматься как нечто естественное.

Да, конечно, дежурно поворчал Такер Карлсон с канала Fox News, в очередной раз Трамп, проводивший свои митинги в Пенсильвании вскоре после своего соседа по вашингтонскому дому престарелых, назвал Байдена полоумным и врагом народа. Но никто не задался вопросом о действиях, которые будут подкреплять настолько агрессивную риторику. Байден уже однажды доказал, что готов замарать руки: объявление «мятежников 6 января» «внутренними террористами» и борьба с ними соответствующими способами это ясно показали.

Сложно сказать, смирилась ли «партия осла» с неизбежным разгромом на ноябрьских выборах, или у Байдена в запасе осталось какое-нибудь тайное оружие тирана, воспользоваться которым ему помогут лояльные спецслужбы и залитые красным светом морпехи. Куда важнее выступления Трампа, тщетно пытающегося нащупать нити мемов, оказался митинг, связанный с этим выступлением. По улицам города Уилкс-Барре, где республиканцы проводили свой митинг, прошли вооружённые мужчины в серых масках, со щитами и барабанами, с флагами и плакатами «Вернём Америку». Послание, которое они передали либеральной Америке, состояло в отказе от ориентации на слабого и трусливого Трампа – гражданское неповиновение в условиях донельзя агрессивной риторики Вашингтона будет носить децентрализованный характер. Эти люди и есть те самые полуфашисты, которых на следующий день после инфернального послания Байдена знакомая нам Карин Жан-Пьер охарактеризовала так: «Когда вы не с большинством американцев (38% поддержки Байдена. – Прим. ред.), то это экстремистский образ мышления».

Пойдёт ли Тёмный Брэндон на установление тирании во имя защиты власти демократов? Новую гражданскую войну в США обещают чуть ли не с конца старой в 1865 году, но именно сейчас неуступчивость верхушки делает такие перспективы реальнее, чем когда-либо.

Из США депортировали 11 тысяч детей мигрантов

Игорь Дунаевский

Власти Соединенных Штатов только за первую половину текущего года депортировали со своей территории в страны Центральной Америки более 11 тысяч детей нелегальных мигрантов. Как отмечает информагентство EFE со ссылкой на данные Международной организации по миграции, это в 105 раз превышает показатель за аналогичный период прошлого года. В основном это несовершеннолетние граждане Гватемалы, Гондураса и Сальвадора. Заметно выросло и общее число выдворяемых из Америки искателей лучшей жизни. За шесть месяцев пограничные службы США депортировали в эти три страны почти 110 тысяч человек, что вдвое больше, чем годом ранее.

Такая статистика - холодный душ для американской прогрессивной общественности, которая подвергала острой критике предыдущего президента Дональда Трампа за жесткую миграционную политику. А его проект по строительству новых участков стены на южной границе подавали как символ жестокости по отношению к тем, кого манит образ США как "града на холме". С приходом в Белый дом демократа Джо Байдена связывали надежды на увеличение числа временных центров для мигрантов и сокращение депортационных практик.

Поначалу так и произошло. Байден подписал указы, остановившие строительство стены на границе с Мексикой и практически заморозившие депортационный процесс. Число высылаемых из Америки мигрантов резко упало. Но на фоне таких ожиданий наплыв латиноамериканцев, желающих попасть в США без необходимых документов, стал бить все рекорды. Так, с 1 октября 2020 года по 30 сентября 2021 года пограничные службы США задержали более 1,7 миллиона нарушителей южной границы - максимум с 1986 года. Взять этот процесс под контроль у Байдена не получилось. Нашествие мигрантов, дополнительно усложнявшееся трудностями с содержанием их огромного числа во временных центрах в период пандемии коронавируса, стал острой головной болью для Белого дома.

В результате байденовские адепты открытых границ стали понемногу возвращаться к практикам Трампа. В том числе был вновь задействован подписанный им указ о принудительном перемещении мигрантов вглубь Мексики для предотвращения повторных попыток пересечения границы. А тем, кто все же пытался вновь попасть в США после первой депортации, грозили уголовным преследованием. Более того, в июле Байден одобрил решение, за которое так критиковал Трампа: дал зеленый свет дальнейшему строительству участков стены на границе с Мексикой.

Все более жесткую линию против удвоившегося за последний год потока мигрантов гнет и Великобритания. Глава британского МВД Прити Пател провела встречу с албанскими полицейскими, которых Лондон планирует привлечь к выдворению нежеланных гостей из Албании.

Миссия МАГАТЭ 31 августа должна, наконец, добраться до Запорожской АЭС и приступить к работе

Иван Сысоев

В среду, 31 августа, миссия Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) должна, наконец, начать свою работу на Запорожской АЭС. Гендиректор организации Рафаэль Гросси и 13 его сподвижников добирались до станции в достаточно неспешном темпе. В понедельник утром Гросси оповестил всех в соцсетях, что "путешественники" готовы к выезду. И выложил фотографию членов делегации с суровыми лицами. Фото вызвало волну шуток в интернете: с кем только бравых инспекторов не сравнивали и как только не обыгрывали их позы. Хотя, уместны ли шутки, когда речь идет о ядерной безопасности?

Так или иначе, путь из Вены до Киева занял почти сутки. Вчера утром членов миссии обнаружили в одном из отелей украинской столицы. Граждане Албании, Италии, Иордании, Китая, Литвы, Мексики, Польши, Северной Македонии, Сербии и Франции, если не учитывать всю серьезность ситуации, были похожи на группу туристов. Только в отличие от обычных путешественников, эти "туристы" хранят гробовое молчание о своих планах. Почему им столько времени требуется, чтобы добраться до самой станции, каким образом строился маршрут по территориям, охваченным военными действиями - не понятно. Как не ясно то, были ли у Гросси перед визитом на ЗАЭС контакты с представителями киевского режима, с упорством умалишенных твердящих, что это, мол, "русские сами себя обстреливают". И при этом продолжающих регулярно обстреливать Энергодар и территорию станции.

Вполне резонно предположить, что неторопливость инспекторов вызвана опасениями за свою безопасность. Но со стороны и Москвы, и властей Запорожской области неоднократно была подтверждена максимальная заинтересованность в прибытии экспертов МАГАТЭ, а также даны обещания оказать полную поддержку инспекторам, в том числе и с точки обеспечения их безопасности. А вот Киев не прекращает своих обстрелов, снаряды рвутся и на возможном маршруте выдвижения миссии. Например, по словам члена Главного совета ВГА Запорожской области Владимира Рогова, ВСУ обстреляли санаторий-профилакторий ЗАЭС - именно там могла быть развернута штаб-квартира инспекторов МАГАТЭ. Либо в Киеве правая рука не знает, что делает левая, либо же это сознательная попытка сорвать работу миссии. Работа экспертов МАГАТЭ на станции должна продлиться до 3 сентября. При этом, как сообщил постоянный представитель России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов, Гросси планирует оставить на ЗАЭС несколько сотрудников, которые продолжают наблюдать за обстановкой. В задачу инспекторов будет входить оценка ущерба станции, а также определение работоспособности ее систем безопасности.

В Москве рассчитывают, что эксперты не допустят "политической окраски" итогов своей работы. Как заявила официальный представитель МИД Мария Захарова, выводы МАГАТЭ должны быть объективными и основываться на профессионализме инспекторов.

Что ждут атомщики от миссии МАГАТЭ

Александр Емельяненков

Обеспечение безаварийной работы Запорожской АЭС, всех шести ее атомных энергоблоков и других находящихся на территории станции ядерных и радиационно опасных объектов - в приоритете. Об этом недвусмысленно и твердо заявляли и заявляют официальные представители России в ООН и МАГАТЭ с того самого момента, как эта крупнейшая в Европе атомная электростанция была взята под охрану российскими военными.

С той же целью в Энергодаре и на самой станции находится ограниченная группа специалистов-атомщиков, командированных с аналогичных АЭС в России для оказания консультационной и технической помощи коллегам при возникновении непредвиденных, сложных и особо опасных ситуаций, вызванных случайными обстрелами и преднамеренными атаками объектов Запорожской атомной станции с позиций ВСУ. Тот же императив - безопасность превыше всего - подтвердил и глава "Росатома" Алексей Лихачев во время недавней встречи в Стамбуле с гендиректором Международного агентства по атомной энергии Рафаэлем Гросси, когда согласовывались сроки, цель и условия прибытия миссии МАГАТЭ на Запорожскую АЭС.

Физическая защита, профессиональная и психологическая поддержка для обслуживающего персонала ЗАЭС на должном уровне обеспечена и сейчас. А вот увидеть, показать и донести до мировой общественности, что остаются беззащитными и несут в себе колоссальные риски те ядерные объекты на территории Запорожской станции, рядом с которыми рвутся снаряды и куда нацеливают ударные беспилотники, - право и долг инспекторов МАГАТЭ.

Напомним: в составе Запорожской АЭС шесть энергоблоков с водо-водяными (корпусными) реакторами российского (еще советского) проекта ВВЭР-1000, которые были изготовлены на "Ижорских заводах" в Ленинграде. Вводились в эксплуатацию энергоблоки ЗАЭС последовательно: в 1985, 1986, 1987, 1988, 1989 и 1996 годах. Реактор, парогенераторы и другое оборудование первого контура, находящееся под высоким давлением, располагается в защитной железобетонной оболочке.

А вот рядом с ними на Запорожской АЭС с 2001 года эксплуатируется сухое хранилище отработанного ядерного топлива. Такая технология предусматривает хранение облученных в реакторе топливных сборок в вентилируемых бетонных контейнерах, которые расположены на открытой площадке в пределах атомной станции. Кроме внешнего ограждения по периметру никакими другими физическими барьерами площадка СХОЯТ не защищена. Проектный объем хранилища на Запорожской АЭС - 380 контейнеров. По данным украинского "Энергоатома", к этому дню на площадке размещено 174 контейнера, в каждом из которых по 24 сборки с облученным ядерным топливом…

Те, кто раз за разом нацеливает орудия и направляет боевые дроны в сторону Запорожской АЭС, конечно, знают об этой уязвимой и чрезвычайно опасной мишени. Знают и, как безумцы, играют с огнем у бочек с порохом…

Тот факт, что в состав чрезвычайной миссии введены представители более десяти стран, включая Китай и Сербию по предложению России, а также эксперты из Польши и Литвы, на чем настаивали в Киеве, создает предпосылки и рождает надежду, что миссия со своей задачей справится. А профессионалы-атомщики и мы все получим объективную и внятную картину происходящего на Запорожской АЭС, в Энергодаре и прилегающим к ним территориям, где проложены линии электропередачи, соединяющие эту станцию с потребителями электроэнергии в Запорожской, Николаевской, Херсонской и Одесской областях.

Украинская артиллерия в очередной раз обстреляла хранилища с ядерным топливом Запорожской атомной электростанции. Удары также наносились по окрестностям ЗАЭС.

Обстрелы из дальнобойных гаубиц иностранного производства были произведены вчера рано утром. Как сообщил член Главного совета Военно-гражданской администрации Запорожской области Владимир Рогов, под обстрел попала как территория Запорожской АЭС, так и береговая линия города Энергодар.

Целью ВСУ опять стали хранилища с ядерным топливом. На этот раз было зафиксировано два разрыва у бункеров, где хранится отработанное топливо.

В понедельник Владимир Рогов также сообщал о масштабном обстреле Запорожской атомной электростанции и прилегающих к ней районов. Тогда, в результате прямого попадания артиллерийского 155-мм снаряда, выпущенного из американской гаубицы М777 была повреждена крыша корпуса, в котором хранится свежее топливо для реакторов станции. Кроме того, сообщалось об атаке на станцию украинских ударных беспилотников.

Один из них был сбит и упал на крышу здания спецкорпуса № 1, в котором хранится ядерное топливо американского производства и твердые радиоактивные отходы.

В администрации Энергодара сообщили, что ВСУ также применяли осветительные мины для создания пожарной опасности на территории вблизи Запорожской атомной электростанции. По прибрежной территории станции было выпущено пять осветительных мин. Украинские военные пытались поджечь сухой тростник на прибрежной территории, прилегающей к станции. Таким образом они планировали создать пожар и повышенное задымление, чтобы, прикрываясь дымом, использовать дроны-камикадзе.

Подготовил Александр Степанов

Султан Эрдоган

Крашенинникова Вероника

В минувший четверг президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган встречался с президентом Украины Зеленским во Львове. По итогам Эрдоган обозначил позицию: «Турция стоит на стороне Украины. Турция поддерживает территориальную целостность и суверенитет Украины», – сообщило издание «Daily Sabah», которым владеет друг Эрдогана. Французский «Le Monde» отметил следующее: «По крепкому рукопожатию и дружеским взглядам было видно, что два лидера нашли общий язык».

Турецкая школа дипломатии – не один век успешного опыта, президент Эрдоган проявляет себя очень эффективным, «атакующим» политиком. При нём заиграл современными красками проект восстановления Османской империи. Её правопреемницей, как известно, стала вскоре после подписания в 1923 году Лозаннского мирного договора Турецкая Республика. Эрдогану этого мало.

Список его успехов за последние годы велик. С Вашингтоном, который пытался Эрдогана свергнуть в июле 2016-го, он теперь торгуется с прибылью для себя. Европу держит в ежовых рукавицах: если что не так, запускает ближневосточных беженцев. Для Косово и Албании он – «отец народов» благодаря турецким имамам и вооружениям. Анкара примирилась с Израилем и Саудовской Аравией, чтобы нарастить торговлю энергоносителями и заполнить европейский рынок вместо России.

Для НАТО Турция – вторая после американской армия, единственный участник одновременно в Европе и Азии. Если кто забыл, сухопутное командование НАТО находится в Турции, в Измире, а на военной авиабазе Инжирлик, возможно, до сих пор хранится ядерное оружие США. Эрдоган то и дело подчёркивает важнейшую роль страны в альянсе,выторговывая преимущества.

В отношении РФ турецкий лидер тоже напорист. Крым твёрдо считает своим, заигрывает с российскими народами тюркских корней, в Средней Азии чувствует себя как дома, в Закавказье вместе с Азербайджаном действует по принципу «два государства – один народ».

На фоне нарастающего разрыва России с Европой Турция теперь едва ли не главное для нас в неё окно и перевалочный пункт. При этом товарооборот с Турцией вырастет в этом году втрое: со всеми посредническими процентами в плюс турецкой экономики это хороший подарок для Эрдогана к выборам, намеченным на 18 июня 2023-го.

В происходящем переделе мира Турция наряду с США может стать одним из главных бенефициаров.

А что ж Вашингтон? Почему позволяет, чтобы Эрдоган в своём неоосманском и пантюркистском стремлении заправлял в регионе и действовал столь дерзко для члена НАТО? Штатам имперский проект Турции играет на руку, поскольку вписывается в курс «сдерживания» и «отбрасывания» России. Как и Китая: уйгуров Эрдоган считает тюрками, а Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая – «родиной тюрок, колыбелью тюркской истории, цивилизации и культуры». Если нужно иметь прокси в Евразии, лучше Эрдогана не сыскать.

Вашингтону и Брюсселю президент Турции, вероятно, подаёт отношения с президентом РФ в духе: «Я могу склонить его к миру». Для новоявленного султана это возможность показать своему электорату и Западу, насколько он влиятелен и как может примирять самых непримиримых.

Не стоит забывать: говорим – Турция, подразумеваем – НАТО. И возможную неоосманскую империю. А империя – это войны и насилие.

История Турции и России насчитывает 12 войн, в среднем одну от другой отделяло 25 лет. С точки зрения США – отличная история, пусть ускоряется её ход.

Турция. США. Евросоюз. НАТО. Россия > Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 24 августа 2022 > № 4309957 Вероника Крашенинникова

Сербию вновь испытывают на прочность

Западные страны по-прежнему заинтересованы в поддержании напряжённости на Западных Балканах.

31 июля Балканы оказались в шаге от нового кровавого межнационального конфликта. Причиной тому стало резкое обострение обстановки на границе Сербии и самопровозглашённого Косово, что грозило в очередной раз взорвать регион, который не случайно называют «пороховой бочкой Европы». Что спровоцировало такую ситуацию и как будут дальше развиваться события в регионе? Эти и другие вопросы стали темой интервью, которое дала нашему обозревателю известный политолог Елена Пономарева, доктор политических наук, профессор МГИМО.

– Елена Георгиевна, что вызвало эскалацию напряжённости в отношениях Сербии и Косово и как удалось её приглушить?

– События стали стремительно развиваться после того, как премьер-министр самопровозглашённого Косово Альбин Курти заявил, что сербам, живущим в Косово и Метохии, нужно перерегистрировать свои автомобили по номерам непризнанного государства и заменить номерные знаки до 30 августа. В ответ сербское население взялось за сооружение баррикад и заблокировало главную дорогу Приштина – Рашка. Баррикады появились также в Рударе, послышались выстрелы…

Совершенно очевидно, что это была типичная провокация, попытка под прикрытием, казалось бы, формальной акции окончательно решить «косовский вопрос». Дело в том, что существует соглашение между Белградом и Приштиной – так называемые Брюссельские соглашения 2013 года. В соответствии с ними Белград, несмотря на непризнание Приштины, решил выстраивать с ней некоторые отношения, чтобы гарантировать сербам, проживающим в Косово, соблюдение их прав и связи с материнским государством – Сербией.

Введение же новых правил, которые попытались навязать албанские сепаратисты, иначе их не назвать, лишают тем самым косовских сербов прямого и непосредственного взаимодействия со своими родственниками, проживающими в других районах Сербии. Сербские документы перестают признаваться в Косово.

А перемещения людей постоянные, в частности, между косовской Митровицей и другими городами Сербии. Это создаёт не только определённые препоны для коммуникаций, но и нарушает базовые соглашения, на которые пошёл Белград. Более того, нарушается базовый принцип самого Евросоюза в отношении транзитных номеров. Ведь для перемещения по территории ЕС не нужно менять номера. Под эту сурдинку албанцы хотят, образно говоря, щёлкнуть по носу официальный Белград и показать, кто в доме хозяин. Так что это не просто поражение сербов в правах, но и политическое унижение страны.

Сербов в Косово осталось не так много. По разным оценкам, от 80 до 120 тысяч. Но и албанцев там проживает тоже всего 1 миллион 200 тысяч человек. Гуляющая в СМИ цифра в 2 миллиона – большое преувеличение.

Таким образом, руками правительства премьер-министра Курти Вашингтон, Брюссель и Лондон пытались в этот раз спровоцировать сербов на какие-то противоправные действия. Но президент Сербии Александр Вучич занял принципиально жёсткую позицию в этом вопросе, заявив, что не допустит гонений, издевательств и убийств земляков. После чего сербская армия была приведена в боевую готовность, что заставило западных кураторов косоваров попытаться найти компромисс.

– Давайте напомним нашим читателям, откуда вообще появилась проблема Косово.

– До 1945 года Косово и Метохии как единой политической единицы не существовало. Хотя впервые они упоминаются ещё в источниках ХII века как территории, заселённые сербами, под властью Византии. Впоследствии эта территория попала под власть османской Турции. Причём первоначально албанцы, которые частично населяли этот край, были православными. Сейчас же среди них много католиков, но основная масса – мусульмане.

В 1945 году впервые этот край объединили вместе. А название Косово и Метохии было предложено югославскими коммунистами в 1938 году. Эту идею тогда поддержал Коминтерн, а также послевоенный лидер Югославии Иосип Броз Тито, по отцу хорват. Югославское руководство видело в сильном сербском государстве угрозу возрождения великосербского шовинизма и большее зло по сравнению с заселением сербских земель косовскими албанцами. Это решение, можно сказать, убило сильную Сербию. Так после 1945 года были созданы два автономных края: Воеводина, Косово и Метохия.

Но дело даже не в названии. Косово и Метохия до Второй мировой войны входили в состав Великой Албании – профашистского государства под протекторатом Италии. Тогда там начался настоящий геноцид сербского населения. Многие сербы уехали из края. А после войны Тито специальным указом запретил им возвращение на территорию Косово и Метохии. Таким образом, уже начал меняться этнический и демографический баланс.

А вслед за этим начались центробежные тенденции. В 1970-е годы уже появился лозунг «Косово – республика». После смерти Тито в 1980 году это получило новый размах.

Потом – развал Социалистической Федеративной Республики Югославия. В ходе последующих кровавых вооружённых конфликтов США подняли вопрос об отделении Косово. Уже в 1995 году стало понятно, что произойдёт попытка отделения края. Тогда уже появилась карта будущей Сербии без Косово. Так что американцы здесь очень активно поработали. А потом, как вы помните, начались бомбардировки Югославии.

– Равны ли гражданские права албанцев и сербов в Косово?

– На бумаге это так. У сербов есть даже квоты для выборов в местные органы власти своих представителей. На деле же сербы не могут устроиться ни в одно государственное учреждение – даже не обязательно на руководящую должность. Не могут создать серьёзную общественную организацию. Много вопросов и проблем постоянно возникает и в организации бизнеса…

Так что происходит целенаправленное выдавливание сербов из края. Это и есть поражение в правах. Есть проблемы с обучением детей в школах, наличием местной прессы на сербском языке. Идёт, таким образом, нарушение всех норм европейского права. Замечу: очень похожая ситуация с русскоязычными гражданами на территории Украины.

– Что же в конечном итоге хочет военно-политическое руководство Косово?

– Простые косовары хотят, думаю, так же как и сербы, спокойной жизни. А вот политическая верхушка в Приштине полностью на крючке у западных кураторов, которые не заинтересованы в стабильности в регионе и усилении Сербии. В 2018 году тогдашний премьер Косово, который сейчас находится под следствием, Рауш Кардинай уверенно заявил, что США всегда будут на стороне Приштины даже в случае нарушения там всех основ международного права.

Что касается «крючков», то они завязаны, прежде всего, на наркотрафике и международном терроризме. Например, по количеству боевиков, воевавших на Ближнем Востоке на стороне организаций радикальных исламистов, Косово занимает первое место. В Косово действуют лагеря по подготовке боевиков экстремистских группировок. Известно о семи таких лагерях. Но на самом деле их, думаю, больше.

Ещё «крючок» – это торговля человеческими органами, продажа людей в сексуальное рабство. Об этом впервые заявил член Европарламента Дик Марти ещё в 2010 году. Писала об этом в своей книге и генеральный прокурор Карла дель Понте. В этом же ряду – финансовые махинации с деньгами, выделяемыми кредитами, которые делятся с участием верхушки косоваров и иных европейских чиновников.

Нельзя забывать и об огромной военной базе США на территории Косово. Одним словом, военно-политическая верхушка Косово хочет, чтобы состоялось его полноценное признание на международном уровне.

– Если так много нарушений гражданских прав сербов, то какова позиция Европы и США в таком случае?

– Европейцы, как и американцы, научились говорить много красивых слов о правах человека, демократии. Но никаких мер, напрямую осуждающих действия руководства Косово, не предпринимается. Милошевич в своё время договорился с албанцами об урегулировании вопроса Косово и Метохии. Но американцы всё это сломали, им нужна была война. Необходимо было публично заявить о себе как о мировом гегемоне и поставить на место сербов.

– Какова позиция Российской Федерации в этой проблеме и что мы предлагаем для разрешения нового кризиса на Балканах?

– Позиция однозначна и не меняется с 1999 года, тем более

с 2008-го, когда произошло формальное провозглашение так называемой Республики Косово. Мы поддерживаем территориальную целостность Сербии и призываем мировое сообщество к соблюдению резолюции Совета Безопасности ООН № 1244. Отстаиваем позицию официального Белграда и сербского общества. В частности, по соблюдению тех же Брюссельских соглашений. Нынешнее обострение ситуации Москва рассматривает как сознательную провокацию Косово и ущемление сербского меньшинства.

Олег Фаличев, «Красная звезда»

Сербия. Косово. США. Россия. ЦФО > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > redstar.ru, 5 августа 2022 > № 4140771 Елена Пономарева

«Залет» пожилой дамы в розовых штанах

Визит спикера палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси на Тайвань стал крайне опасной лобовой провокацией с труднопредсказуемыми последствиями

Олег Шевцов, политический обозреватель «Труда»

Даже на фоне крайне нервных сводок с Украины известия о возникновении еще двух очагов глобальной конфронтации заставили вздрогнуть всех, кто еще не окончательно спрятал голову в песок. Первый очаг возник у главного порохового склада Европы — на Балканах. Там власти Косово решили окончательно перекрыть местным сербам связи с родным Белградом, лишив их разом сербских документов и номерных знаков на автомобилях. Второй, не менее опасный эпизод с труднопредсказуемыми последствиями — лобовая провокация США, визит главы палаты представителей американского Конгресса Нэнси Пелоси на Тайвань. Оба кризиса чреваты масштабным военным конфликтом.

Ситуация на границе Сербии и самопровозглашенного Косово напряглась с 1 августа, когда военная полиция края перестала пропускать на границе машины с сербскими номерами, конфискуя их на месте. По приказу албанской администрации владельцы должны были давно сменить документы на косовские. Но ООН не признала независимость Косово, что дает основание сербам Митровицы и Метохии де-юре пользоваться старыми номерными знаками и паспортами Сербии. Казалось бы, дело яйца выеденного не стоит, пусть себе ездят в Белград...

А теперь им это запрещают под дулом автомата, зная при этом, какой реакции стоит ждать. В сербских общинах начали блокировать дороги и строить баррикады на пунктах пропуска в знак протеста против фактического запрета местному населению сохранять свою идентичность и принадлежность. Где-то была слышна стрельба. В северных муниципалитетах Косово объявлена мобилизация всех полицейских подразделений. На север из Приштины начали перебрасывать албанский спецназ. Контингент KFOR из войск НАТО стянули к мосту через Ибар, чтобы предотвратить кровопролитие и защищать гражданских. Но кого именно — сербов?

Президент Сербии Вучич срочно обсудил ситуацию в Косово с Москвой и переговорил с генсеком НАТО, странами ЕС. Белград приложил максимум усилий, чтобы не допустить эскалации насилия в Косово, как заявил председатель комитета парламента Сербии Милован Дрецун. По его оценке, в конце июля Приштина пыталась силой взять под контроль сербские муниципалитеты под предлогом отказа населения менять документы. Дрецун не сомневается, что в случае начала боевых действий против сербов Белград применит свои В-ооруженные силы. Похоже, снова Россия твердо его поддержала, за что сербы в очередной раз ее благодарят. К счастью, кровопролития на этот раз удалось избежать: власти Косово продлили замену номеров до сентября. Ну а потом?

Конечно, изменение военно-политической ситуации в Европе с началом боевых действий на Украине кружит горячие балканские головы, готовые порешать под шумок свои проблемки. Но без отмашки смотрящего из Вашингтона на такое дело, даже по понятиям, Косово не решится. Связь между происходящим на Украине и обострением в Косово признают и в США, и в Приштине.

«Конфликт на Украине находит отклик на Балканах», — пишет Washington Post. В интервью изданию т. н. президент Косово Вьоса Османи осудила действия России и... потребовала принять ее непризнанное государство в НАТО. «23 года спустя ситуация повторяется, и эти же самые ценности стоят на кону на Украине», — уверяет лидер края, изображая из косовар жертву.

Аргументы для превентивных атак косовской военной полиции против сербского населения? Пожалуйста. «Депутат в сербском парламенте написал в «Твиттере», что Сербия, возможно, будет вынуждена начать процесс денацификации Балкан. Вучич видит в наших странах лишь временные государства, отказывая нам в праве на существование. Именно так Путин смотрит на Украину, Молдавию и другие страны», — заключает госпожа Османи. В то время как посол РФ в Белграде Боцан-Харченко предупреждает: «Цель провокаций в Косово — поставить Сербию на колени и принудить к антироссийским шагам».

И это очевидно. Фокусы с изъятием сербских номеров и документов отложены, повторим, до 1 сентября. При этом в сообщениях СМИ особо подчеркивается, что «власти Косово пошли на такой шаг по просьбе администрации США». А дальше думайте, сербы, стоит ли якшаться с Москвой, отказываясь от антироссийских санкций...

Такую же нахрапистость американцы демонстрируют и в отношении Китая. Едва госдепу удалось удержать Пекин на нейтральной позиции в отношении российско-украинского конфликта, как воинствующая бабушка Нэнси Пелоси сунула свою шпильку в рану «тайваньской независимости». Ни перманентно хворающий Байден, ни госдепартамент то ли не смогли, то ли не захотели отменить ее блиц-визит в Тайбэй. Этот «залет» пожилой дамы в розовых штанах на вечерок в столицу когда-то мятежной провинции Китая вполне мог стоить человечеству ядерного конфликта. Расчехленные зенитки вокруг аэропорта, протестующие тайваньцы, учения армии КНР, подлетевшие с материка СУ-35 и F-16 с Окинавы — все это может радовать только странную тетушку с комплексами дефицита внимания.

Хорошо владеющего собой Си Цзиньпина трудно вывести из себя. Но позволить себе потерю лица накануне ключевого съезда Компартии, который должен подтвердить его полномочия на новый исторический этап развития страны, Си никак не может. Без последствий эту выходку старой американской интриганки китайцы точно не оставят. Теперь для компромиссов у Пекина все меньше пространства и времени. Надо готовиться к глобальному противостоянию с Западом вслед за Россией. Усидеть в политической равноудаленности от мировых полюсов у Поднебесной едва ли получится. БРИКС закрепит новые союзы и определит горизонты.

Для Москвы расстановка точек над i с Китаем в момент нарастающей агрессии НАТО и санкций единой Европы может оказаться полезной. Более четко вырисовывается новая конфигурация свободной от евроатлантической гегемонии части мира: Иран, Китай, Индия, Аргентина, даже Саудовская Аравия. Во всяком случае, можно точней рассчитывать на партнеров из развивающихся стран, планировать свое будущее, переориентироваться в экономическом плане на Восток и Юг на долгой основе. Ожидать сопротивления маленькой гордой Сербии во враждебном кольце трудно, но пример Белграда, насильно заталкиваемого в Евросоюз ценой отказа от своих суверенных святынь, все равно останется в памяти будущих поколений. А Россия, если что, все равно поможет.

Почти 90 лет назад первый в истории международный кинофестиваль открылся в Венеции показом фильма ужасов

Валерий Кичин

Близится юбилей: 90 лет назад 6 августа 1932 года в 21.15 на террасе роскошного отеля "Эксельсиор" венецианского острова Лидо начался показ ужастика Рубена Мамуляна "Доктор Джекилл и мистер Хайд" - открылся первый в истории международный кинофестиваль. Он тогда назывался Международной выставкой (mostra - итал.) кинематографического искусства.

На открытие новой для кино эры собрались иконы мировых экранов от Греты Гарбо до Кларка Гейбла, от Нормы Ширер до Джеймса Кэгни, от Джона Бэрримора до Джоан Кроуфорд и Витторио Де Сика... Россия представила фильмы "Земля" Александра Довженко и "Путевка в жизнь" Николая Экка, который по итогам зрительского голосования и был признан лучшим режиссером. Лучшим фильмом публика выбрала "Нашу свободу" - музыкальную комедию Рене Клера. Официального конкурса еще не было. Молодой кинокритик Микеланджело Антониони, один из будущих столпов "нового итальянского кино", назвал 1932 год вехой: это было начало мирового фестивального движения.

Мостра - элемент Венецианской биеннале. Ее первым президентом стал граф Джузеппе Вольпи ди Мисурата, и в память о нем приз за актерские работы назвали "Кубком Вольпи". Этот кубок завоевывали такие звезды, как Кэтрин Хэпберн, Бетт Дэвис, Анна Маньяни, Ширли Маклейн, Жан Габен, Марчелло Мастроянни, Алек Гиннесс, Анни Жирардо, а из наших актеров - Наталья Аринбасарова, Олег Борисов, Михаил Ульянов, Ксения Раппопорт.

Второй фест прошел в 1934-м. Москва послала в Венецию большую делегацию, которую украшала наша главная звезда Любовь Орлова, и обширную программу фильмов: "Пышка" Ромма, "Новый Гулливер" Птушко, "Иван" Довженко, "Петербургская ночь" Рошаля; наибольший интерес вызвала "джаз-комедия" Александрова "Веселые ребята". Французский журнал "Агентство кинематографии" писал: "Русские сумели превратить свое участие в массированную пропаганду за свою страну. На вечере, посвященном русским картинам, показали "Петербургскую ночь" и "Челюскина" - документальный фильм большой исторической ценности... Вечер завершился "Веселыми ребятами" - звуковой комедией, которую можно считать лучшим фильмом года. Блестящим завершением Мостры стало присуждение советской кинематографии "Золотого кубка".

Мостру с Россией сближает многое. Даже то, что и Венецианский и Московский фестиваль были рождены амбициями тиранов, считавших кино орудием пропаганды. Мостру придумал Муссолини, а затем Сталин решил утереть ему нос Московским фестивалем, который прошел в 1935 году в кинотеатре "Ударник" с жюри под председательством Сергея Эйзенштейна. И в дальнейшем наши режиссеры побеждали в Венеции чаще, чем в других конкурсах: обладателями "Золотого льва" становились Андрей Тарковский ("Иваново детство"), Никита Михалков ("Урга"), Андрей Звягинцев ("Возвращение"), Александр Сокуров ("Фауст"), спецпризами жюри награждались Александр Алов и Владимир Наумов ("Мир входящему"), Игорь Таланкин ("Вступление"), Григорий Козинцев ("Гамлет"), Отар Иоселиани ("Фавориты Луны"), Андрей Кончаловский ("Дом дураков"), призы за режиссуру получали Александр Птушко ("Садко"), Самсон Самсонов ("Попрыгунья"), Бахтиер Худойназаров ("Кош ба кош"), Алексей Герман-мл. ("Бумажный солдат"); водопад призов обрушился на Алексея Федорченко за фильмы "Первые на Луне" и "Овсянки".

Интересно, что Венеция дала первый импульс Каннскому фестивалю. Когда муссолиниевская Италия стала присуждать награды по принципу лояльности к фашизму, и главный приз достался фильму Лени Рифеншталь "Олимпия", воспевшему гитлеровский культ силы, - в знак протеста делегации США, Франции и Англии покинули Мостру. Тогда, в пику Муссолини, французы и основали свой международный киносмотр.

В какой-то мере принципиальным оказался выбор фильма для первого в мире фестивального сеанса: психоаналитический ужастик Рубена Мамуляна "Доктор Джекилл и мистер Хайд" прекрасно сочетал интригующий сюжет с серьезными подтекстами и адресовался к любой аудитории: каждая считывала свои смысловые глубины. В дальнейшем фестивали стали более снобистскими, поделив кино на "белую" и "черную" кость, что и ввергло их в нынешний кризис: они стали тусовкой "для избранных".

Символ Мостры - крылатые львы. Крылья - неотъемлемое преимущество здешних кошачьих, и если все львы у кинодворца ими взмахнут одновременно, Мостра поднимется в небеса и уж точно заткнет за пояс своего главного конкурента во французском Канне.

Первые годы по разным причинам, включая войну, фестиваль выходил с перерывами, и Мостра, стартующая 31 августа фильмом Ноа Баумбаха "Белый шум", - 79-я. Она собирается вернуть себе звездный статус, сильно поблекший из-за пандемии: в борьбу за "Золотого льва" вступят такие мастера, как Даррен Аронофски, Джафар Панахи, Эндрю Доминик, Лука Гуаданьино, Алехандро Гонсалес Иньярриту, Джанни Амелио, Джоанна Хогг, а по красной дорожке дворца пройдут Пенелопа Крус, Кейт Бланшетт, Тимоти Шаламе, Лора Дерн, Хью Джекман, Кристоф Вальц, Сигурни Уивер. Обычно демонстрирующая свою приязнь к российскому кино, на этот раз Венеция, по примеру Канн, сразу после событий 24 февраля заявила, что не примет официальные делегации, прессу и фильмы из России. В параллельных программах, правда, есть картины, снятые нашими ближайшими соседями в сотрудничестве с Россией: фильм казахского режиссера Адильхана Ержанова "Голиаф" и в афише реставрированных лент - "Братан" Бахтиера Худойназарова 1991 года.

Будем надеяться, что "отмена русской культуры" на Мостре носит характер краткосрочного недоразумения, и фильмы многонационального российского кинематографа снова будут в Венеции желанными участниками и гостями.

В 2019 году Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила о том, что впервые за много лет количество курильщиков начало снижаться как среди мужчин, так и среди женщин. Если количество курящих женщин постепенно снижалось с 2000 года, то мужчины в развивающихся странах продолжали дымить, и за счет них рост продолжался. Объявив «важнейший сдвиг в течении глобальной табачной эпидемии», ВОЗ поспешила назвать главную причину этих изменений — «ужесточение позиции правительств по отношению к табачной промышленности».

График изменения потребления сигарет по годам для таких стран как Бельгия, Ирландия и Швейцария выглядит как относительно ровная линия, направленная вниз. Графики Австрии, Хорватии, Великобритании также направлены вниз, однако в них есть резкие всплески как в сторону быстрого увеличения потребления, так и в сторону уменьшения. Россия, Украина и Латвия демонстрируют перевернутую букву U: резкий рост популярности курения в 90-е годы и в дальнейшем достаточно быстрое снижение с постепенным переходом на плато. Многие страны юго-восточной Европы, например Албания, Болгария, Греция, а также Чехия, Литва, Эстония, показывают полную нестабильность – графики представляют собой ломаные линии, характеризуется чередующимися четко очерченными периодами повышения курения и спадами. Есть даже страна, которая еще до недавнего времени показывала только уверенный стабильный рост курения — это Беларусь.

Вывод исследователей состоит в том, что государственные меры по ограничению табакокурения не всегда приводят к устойчивому результату — на него влияют другие экономические и политические факторы. В частности, распад Советского Союза, быстрая приватизация экономики или развитие Евросоюза оказали определяющее влияние на курение во многих странах Европы. Поэтому использование сводных индексов количества принятых в стране политических решений по борьбе с табакокурением, как например индекс MPOWER, используемый ВОЗ, не охватывает всех факторов, которые определяют тенденции в изменении поведения курильщиков. А это, в свою очередь, может привести к ошибочным излишне оптимистичным выводам в этой области.

Возможно, европейским странам, включая Россию, стоит пересмотреть подходы к антитабачной политике, учтя опыт других континентов. Более гибкая, основывающаяся на научных данных стратегия может оказаться более эффективной, чем политика исключительных запретов и ограничений.

От "парада суверенитетов" до "крымской весны" и далее

Истоки конфликтов на постсоветском пространстве и исторический опыт России

Борис Грызлов (председатель Высшего совета партии "Единая Россия")

Наблюдаемый сегодня процесс геополитической трансформации и связанные с ним события вокруг России, как представляется, нельзя рассматривать в отрыве от исторического контекста и тех обстоятельств сравнительно недавнего прошлого, которые проливают свет на истинные цели и задачи стран Запада.

Международные отношения новейшего времени изобилуют примерами явных нарушений общепризнанных норм международного права. Первого августа исполняется очередная годовщина подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 год, Хельсинки). Документ закрепил политические и территориальные итоги Второй мировой войны и зафиксировал такие базовые принципы межгосударственных отношений, как приверженность нерушимости послевоенных границ, территориальной целостности и невмешательство во внутренние дела иностранных государств. На момент подписания Хельсинский акт рассматривался как победа советской дипломатии, благодаря усилиям которой была достигнута прорывная договоренность представителей социалистического и капиталистического лагерей, а по сути - международно-правовая гарантия сохранения мира и стабильности в европейском регионе.

Однако события конца прошлого и начала текущего столетий наглядно (достаточно взглянуть на полностью перекроенную карту Восточной Европы) показывают, что западные страны как ранее, так и сегодня практикуют исключительно избирательный подход к соблюдению взятых обязательств и без особых сомнений идут на вероломное нарушение международного права, которое пытаются подменить "порядком", основанным на неких правилах. Цель такой политики весьма цинична - размывание принципа верховенства международного права позволяет жонглировать фактами, подменять понятия и давать схожим и даже аналогичным обстоятельствам диаметрально противоположную оценку, продиктованную конъюнктурными задачами.

Как получается, например, что в вопросе Крыма страны Запада оперируют одними доводами, а в ситуации с "независимостью" Косово - иными? Так, в 2008 году при провозглашении независимости этого сербского региона референдума не проводилось, однако коллективный Запад и в первую очередь США признали легитимность его отделения от Сербии. Не менее показательным примером политики двойных стандартов являются, казалось бы, забытые события 30-летней давности, связанные с распадом СССР. А ведь "парад суверенитетов" в тот период стал возможен только в результате грубого нарушения Конституции СССР, игнорирования итогов Всесоюзного референдума о сохранении СССР 17 марта 1991 года и в более широком смысле - попрания руководством союзных республик демократических процедур и прав народов на самоопределение. "Передовиками" процесса развала некогда одной из двух сверхдержав, как известно, выступили страны Прибалтики.

В голосовании 17 марта 1991 года приняли участие девять из пятнадцати союзных республик. В итоге из 80% граждан, имевших право голоса, за сохранение Союза высказалось 76,4% избирателей, против - 21,7%.

Точка отсчета

Победа в Северной войне, заключение по ее итогам Ништадтского мирного договора 1721 года, по которому территория современных Эстонии и Латвии перешла под контроль России, последовавшее принятие Петром I титула императора являются своеобразной точкой отсчета - стартом имперского периода многовековой истории нашей страны.

Созданная в тяжелых внешнеполитических и климатических условиях Российская империя стала воплощением воли, упорства и героизма подданных, элит и монархов. Поэтому, когда мы говорим о российской государственности, имеем в виду объединение народов, территорий и граждан, формирующих державу, которая по крупицам собиралась испокон веков, последовательно организуясь в единое целое. Империя российского образца по-своему уникальна, она никогда не строилась по лекалам утилитарно-компрадорских отношений, присущих западной модели "метрополия - колония", а стала наиболее естественной формой сосуществования народов внутри государства, где новые территории постепенно интегрировались с центром.

Хотя падение Российской империи способствовало росту сепаратизма национальных окраин, советское руководство приложило максимум усилий, чтобы восстановить статус-кво путем создания равноправного союза республик. Причем СССР из своих "новых-старых" территорий ресурсы не выкачивал, а напротив, активно инвестировал, что логичным образом продолжало имперскую традицию бережного отношения ко всем населявшим страну народам и территориям. Пример тому - колоссальные вложения в промышленность и науку, социальную и культурную сферы прибалтийских республик, которые во многом благодаря этому стали признанной "витриной" всего СССР.

Добровольный союз

Необходимо подчеркнуть, что Советский Союз был выстроен на принципах добровольного вхождения в свой состав социалистических республик, большинство из которых были образованы в границах бывшей Российской империи.

21 июля 1940 года народные сеймы Латвии и Литвы, а также Госдума Эстонии объявили об установлении советской власти в своих странах и провозглашении социалистических республик, а уже 3-6 августа они были приняты в состав Советского Союза в соответствии с Конституцией СССР. Факт присоединения полностью соответствовал нормам международного права того времени. Более того, он получил официальное международное одобрение, как де-факто (государства-участники Ялтинской и Потсдамской конференций 1945 года), так и де-юре (Швеция, Испания, Нидерланды, Финляндия, Австралия, Новая Зеландия и др.). Долгое время вопрос законности вхождения "прибалтийской тройки" в состав советского государства оставался вне международной повестки. В составе СССР республики прошли через страшные испытания Великой Отечественной войны и трудные годы послевоенного строительства.

На этом фоне удивительным и одновременно в высшей мере циничным видится то, что в 1960, 1994 и 2005 годах Совет Европы в своих резолюциях характеризовал процесс вхождения прибалтийских государств в состав СССР как "оккупацию", "насильственное включение" и "аннексию", а Европарламент в 2007 году использовал еще и такое неизвестное международному праву понятие, как "незаконная инкорпорация".

В первой Конституции СССР 1924 года за каждой из республик было закреплено право свободного выхода: "...Союз этот является добровольным объединением равноправных народов... за каждой республикой обеспечено право свободного выхода из Союза". Данная норма сохранялась во всех редакциях Основного закона, в том числе от 1977 года, где была закреплена в статье 72.

Нерешенным оставался единственный вопрос - в Конституции не была прописана процедура выхода из состава страны. Лишь в апреле 1990 года ВС СССР, "очнувшись" от потрясений, связанных с "самопровозглашением" ряда союзных республик, принял закон "О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР". Он предусматривал проведение в республике, заявившей о выходе, референдума, а также установление переходного периода (до пяти лет) для решения вопросов имущественных и финансово-кредитных отношений. При этом в союзной республике, имевшей в своем составе автономные области и округа, плебисцит должен был проводиться отдельно по каждой автономии. Данное положение закона было весьма прогрессивным и направленным на демократическое разрешение вопросов ряда автономных образований - Абхазии и Южной Осетии, Приднестровья и Гагаузии, которые отказались признавать независимость Грузии и Молдавии и выразили желание остаться в составе Союза.

Будь данный закон принят несколькими годами ранее, возможно, удалось бы направить процесс самоопределения союзных республик в цивилизованное правовое русло с учетом реальных запросов и чаяний всех жителей союзных республик. Более того, стало бы возможным предотвратить ряд конфликтов, которые на протяжении десятилетий являются дестабилизирующим фактором на постсоветском пространстве.

Однако момент был упущен. Вместо законного референдума, являющегося общепризнанной формой определения народами своего будущего, вопрос о независимости союзных республик решался, что называется, где-как - на базе искусственных заменителей демократического голосования, результаты которых "подгонялись" под нужды выгодополучателей от развала СССР.

"Демократия" по-прибалтийски

Процесс выхода Эстонии, Литвы и Латвии из состава Советского Союза, получивший название "парад суверенитетов", проходил по схожим сценариям. Первым шагом становилось принятие парламентами республик антиконституционных по своей сути деклараций о верховенстве республиканского законодательства над союзным. Это напрямую нарушало Основной закон СССР в статьях 73-74, где, в частности, устанавливалось, что "в случае расхождения закона союзной республики с общесоюзным законом действует закон СССР".

Статья 73. "Ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов государственной власти и управления подлежат: принятие в состав СССР новых республик; утверждение образования новых автономных республик и автономных областей в составе союзных республик, контроль за соблюдением Конституции СССР и обеспечение соответствия конституций союзных республик Конституции СССР; решение других вопросов общесоюзного значения".

Статья 74. "Законы СССР имеют одинаковую силу на территории всех союзных республик. В случае расхождения закона союзной республики с общесоюзным законом действует закон СССР".

Представить аналогичную ситуацию, когда один или ряд американских штатов провозглашают верховенство местного законодательства над федеральным, можно лишь гипотетически (в последний раз это закончилось Гражданской войной 1861-1865 годов). На практике же еще в 1869 году состоялся важный конституционный прецедент (по делу "Штат Техас против Уайта и др."), определивший юридический статус штата, после которого судам США всех инстанций следовало трактовать любые "акты сепаратизма" как нарушение конституции. Однако в случае с прибалтийским "освобождением" западные страны под предводительством Вашингтона не только оказали всемерную поддержку сепаратистскому движению, но и приняли в его формировании деятельное участие.

На втором этапе властями республик назначалось голосование в поддержку независимости. Данный процесс представляет особый интерес с точки зрения "демократичности" и справедливости его организации.

Так, 3 марта 1991 года в ЭССР прошло голосование по вопросу о восстановлении независимости Эстонии, в котором могли принять участие лишь "правопреемные граждане Эстонской Республики". Что это если не прямое нарушение избирательных прав граждан и открытая дискриминация, граничащая с нацизмом и заложившая основу вопиющей политики деления населения на граждан и "неграждан"? До голосования допускались также лица, получившие "зеленые карточки" Конгресса Эстонии, условием получения которых было заявление о поддержке независимости Эстонской Республики. В таких "справедливых" условиях вполне ожидаемо 77,8% проголосовавших поддержали идею национальной независимости, а уже 11 марта итоги столь своеобразного "плебисцита" признала Дания.

Спустя несколько дней 17 марта 1991 года в северо-восточных районах Эстонии и Таллине местными властями было организовано альтернативное голосование. В нем приняли участие 74,2% избирателей, 95,0% из которых проголосовали за сохранение СССР. Тем не менее мнение этих граждан было грубым образом проигнорировано, и в августе 1991 года Верховный совет Эстонии принял постановление о государственной независимости.

В Литве голосование и вовсе прошло в форме опроса. 16 января 1991 года местный верховный совет издал постановление "Об опросе жителей Литовской Республики". Попытки объявить его "плебисцитом о будущем Литовского государства" были указом президента СССР (от 5 февраля) признаны юридически несостоятельными. Однако опрос все-таки состоялся 9 февраля, на нем 90,4% респондентов высказались в поддержку утверждения, что "Литовская Республика является независимым демократическим государством". После этого ВС Литвы в нарушение международно-правовой практики утвердил результаты опроса (другими словами, социологического исследования) в качестве итогов референдума, совершив тем самым не что иное, как правовой подлог.

Схожая ситуация наблюдалась и в Латвийской ССР, где в марте 1991 года заменителем законного референдума явилась некая "избирательная консультация по вопросу о независимости".

"Что дозволено Юпитеру, то..."

Понятно и объяснимо, что страны Запада в попытках переписать историю стремятся реализовать свои политические интересы не только на приграничных с Россией территориях. Чтобы по достоинству оценить ангажированность точки зрения наших так называемых партнеров, достаточно трезво взглянуть на описанные обстоятельства приобретения независимости Прибалтикой. Что уж говорить про Косовский край, отделение которого и провозглашение независимости стало следствием "гуманитарной интервенции" со стороны НАТО, а по факту целенаправленной военной агрессии альянса против крупного европейского государства.

На этих примерах наглядно прослеживаются геополитическое лицемерие и нестыковки позиции коллективного Запада по вопросу воссоединения Крыма с Россией. Нелегитимно переданный в 1954 году из состава РСФСР в состав УССР Крым спустя 60 лет на законных основаниях - по результатам всеобщего референдума - вернулся в состав Российской Федерации.

Процесс передачи Крымской области УССР в 1954 году изобилует процессуальными нарушениями и рассматривается как личная инициатива Н.С. Хрущева, позднее названная рядом экспертов проявлением волюнтаризма со стороны главы государства.

В 1991-2014 годах население Крыма постоянно боролось за упрочение и расширение прав своей автономии в составе Украины, используя легитимные демократические формы и методы такой борьбы. Распад Украины и проявившееся стремление части ее населения к самоопределению были предопределены госпереворотом 2014 года, произошедшим в Незалежной при явных признаках иностранного вмешательства. Последующие провозглашение независимости и проведение референдума о статусе полуострова состоялись в полном соответствии с нормами международного права.

Упомянутая в контексте Крыма ситуация в Косово, пусть и является наиболее показательной, однако далеко не единственная в своем роде. Сравнительно свежий пример - референдум в Каталонии 2017 года, когда за независимость проголосовало 90,2% при явке 43%. Власти Испании признали плебисцит незаконным, поскольку он был инициирован в одностороннем порядке правительством автономии. Так очередное противоречие прокомментировал В.В. Путин: "Получается <...> есть правильные борцы в деле независимости и свободы, и есть сепаратисты, которые не могут отстаивать свои права даже с помощью демократических механизмов. Подобные двойные стандарты <...> таят в себе серьезную опасность для стабильного развития Европы и других континентов...".

Сложно не согласиться и с утверждением российского лидера о том, что именно безоговорочная поддержка Вашингтоном отделения Косово спровоцировала подобные процессы в мире, открыв своеобразный ящик Пандоры и создав важный прецедент.

Такая политика Запада создает условия для деструктивных сил как на Балканах, так и в Киеве и прибалтийских столицах, где марионеточные режимы отрабатывают заказы своих заокеанских кураторов без оглядки на интересы собственных народов. Развитие событий вокруг Косово, где ситуация вновь накаляется после заявления албанского премьера Эди Рамы о нацеленности на присоединение Косово к Албании, в очередной раз подтверждает правоту слов президента России. Российская Федерация расценивает подобные шаги как очередную попытку подрыва стабильности в регионе и отказа от международных договоренностей.

В нынешней сложной геополитической ситуации становится очевидным, что России необходимо настойчиво и планомерно работать, последовательно отстаивая на международном уровне свою законную и справедливую позицию, и не только в отношении Крыма.

Предстоит также важная работа с такими молодыми субъектами международного права, как ЛНР и ДНР, легитимно провозгласившими независимость и уже признанными рядом государств. Более того, сегодня особое значение приобретают перспективы выстраивания взаимодействия с новыми территориальными (либо государственными) образованиями, в случае если жители освобожденных денацифицированных регионов Украины через демократическое волеизъявление выберут новый путь.

Нет сомнений в том, что историческая миссия России в целом была и остается успешной и эффективной на протяжении столетий. Возрождаясь и опираясь на свой исторический опыт, Россия по-прежнему демонстрирует свою способность качественно и безопасно организовывать совместную жизнь десятков и сотен народов таким образом, чтобы эта жизнь могла стать привлекательным примером для других народов и государств.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 2 августа 2022 > № 4121790 Борис Грызлов

Сербский вопрос: что происходит в Косово

ЕКАТЕРИНА ЭНТИНА

Доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН.

Происходящее с вечера вчерашнего дня в Косово удивления не вызывает. Эскалация, вызванная провокациями косовских албанцев, неминуемо должна была произойти в какой-то момент после начала российской СВО на Украине. Обидно, что происходит это в самый «отпускной» месяц – август, и что-то подсказывает, что это только начало.

Почему не удивляет? В большом измерении после распада Югославии одним нерешённым ни в какой степени национальным вопросом на Балканах остался сербский. Сербский вопрос – это не только Косово и Метохия. Но и будущее искусственного, за последнее десятилетие сильно деградировавшего образования Боснии и Герцеговины. Это вопрос о будущем сербства в Черногории, которая выстраивает свою государственность по лекалу украинского проекта «анти-Россия». Наконец, положение Сербской православной церкви, вокруг которой сжимается кольцо раскольников.

При ближайшем рассмотрении Косово и Метохия – это «шах и мат» для сегодняшнего Белграда в партии с коллективным Западом.

Во-первых, Белград и Приштина вели переговоры о нормализации отношений под крылом ООН, а потом под эгидой ЕС – очень долго. В течение последнего десятилетия не раз обсуждался вопрос о том, на каких условиях Сербия признает самопровозглашённую независимость края. То есть сам факт того, что именно этим и только этим должны были завершиться переговоры Белграда и Приштины, сомнений у Запада не вызывало. Неспроста были неполиткорректные оговорки на этот счёт Ангелы Меркель в 2011 г., вслед за которыми любимец Брюсселя Борис Тадич потерял президентское кресло. Не таким уж непрофессионалом выглядел канцлер Шольц, сказавший ранним приштинским июньским утром, что переговоры Белграда и Приштины должны закончиться взаимным признанием, хотя во всех документах ЕС после казуса Меркель фигурировала фраза «юридически обязывающая нормализация отношений».

Во-вторых, край Косово и Метохия на 95 процентов населён албанцами. При этом сербы компактно проживают не только на севере (пусть и наиболее многочисленной группой), но и разбросаны небольшими анклавами на юге края. Таким образом, любая успешная военная операция сербской армии в крае – это этническая чистка. Кроме того, что сербам вовсе не хочется окончательно закрепить за собой статус главных варваров в Европе, не очень понятно, что подобная операция могла бы дать Белграду. В последние годы последний активно педалирует проект «открытые Балканы», а фактически создание транспортно-логистического коридора через сербов и албанцев (Тирана) к южному морю и выходу к порту Дуррес. В перспективе он может быть использован Белградом как для нормализации отношений с албанцами, так и для развития экономических отношений со странами Северной Африки. Конечно, может использоваться и как один из важных коридоров НАТО в юго-восточной Европе, но что-то подсказывает, что сербскому руководству он нужен вовсе не для этого.

Однако, в-третьих, сербское население массово (больше, чем в России) поддерживает Россию. В поддержку России по разным соцопросам выступают более 80 процентов граждан. Изменение геополитической обстановки серьёзно сдвинуло эмоциональное восприятие реальности сербами: они верят и ждут возрождения России. Это происходит потому, что возрождение России – единственный шанс для возвращения национальной гордости, исторической справедливости.

Сильная Россия в их глазах – это и сильная Сербия.

Именно из-за позиции электората Александр Вучич не готов и вряд ли введёт санкции в отношении Москвы. Точно так же он не может позволить себе ещё в большей степени, чем все его предшественники, резких движений по Косово. В сегодняшней ситуации никак иначе, чем предательство в условиях, когда Сербия могла тем или иным путём вернуть святой край, населением это воспринято не будет. Интриги ситуации прибавляет и то, что сейчас в Сербии идёт формирование кабинета министров и правительства после всеобщих выборов, которые состоялись в апреле 2022 года. Вучич хотел максимально затянуть с их итогами для того, чтобы сформировать сбалансированный политический ландшафт – «ни Западу, ни Москве». Сентябрь – крайний срок. Провокация в Косово – напоминание Запада о том, что стоит поторопиться.

Наконец, в-четвёртых. Для Запада, особенно для ЕС, косовский вопрос оказался откровенно нерешаемым в переговорной плоскости. Их медиация закончилась провалом ещё в ноябре 2018 г., когда переговоры между Белградом и Приштиной были заморожены из-за введения албанцами стопроцентных квот на товары из Сербии и Боснии и Герцеговины. Признать провал – расписаться в собственной беспомощности. Косово – это не Ближний Восток для ЕС и даже не Украина. Это – зона, объявленная сферой исключительного геополитического влияния (все страны стремятся стать членами ЕС) и признанная таковой всеми крупными геополитическими акторами (США, Россией, Турцией, Китаем). Небольшая провокация в крае, которая бы окончилась либо компромиссом с сербами, либо ответом с их стороны в условиях окончательного признания статуса Косова – прекрасный выход из ситуации. Более того, резкая реакция сербов дала бы возможность Вашингтону, Брюсселю, Берлину и Лондону в голос заявить о повторении Вучичем «путинского сценария» и ответить сербам «по полной». Достаточным количеством ПВО (а ответ Запада на любую сербскую реакцию будет только с воздуха) без внешней поддержки сербы не обладают.

Помощь России сейчас, когда в августе нужно будет отбивать контрнаступление украинцев, а также закреплять присутствие на занятых территориях, маловероятна. Никто другой Белграду не поможет. Эта ситуация даёт Западу два блестящих козыря: первый – сказать, что «русские вас бросили», второй – «продвигать мысль о том, что не было бы Украины – Сербия бы не потеряла Косово». В последний сюжет очень хорошо ложатся все утверждения сербского президента о том, что «великие не думают о том, какие последствия несут их действия для малых стран». Ну, наконец, если Россия вступится за сербов… Но эту историю вековой давности мы помним.

В сегодняшней ситуации в Косово вопрос только один: насколько далеко западные партнёры разрешили зайти албанцам? Повод явно надуманный: о том, что применяться в Косово и Метохии будут и сербские и косовские номерные знаки для автомобилей, и примерно такие же решения по личным документам были приняты ещё в начале 2010-х гг. в рамках технического диалога. Вопрос об окончательном переходе на косовские – отсрочен до достижения взаимного решения.

Многое говорит о том, что сегодняшняя ситуация – это эскалация, выгодная обеим сторонам. Белграду – для того, чтобы показать Брюсселю и Берлину серьёзность ситуации и отсрочить необходимость принятия сложного решения, на каком стуле сидеть: «венском» с красивой спинкой или на российско-белорусской устойчивой «табуретке», так как удобно сидеть на обоих, как это было прежде, явно не получится. Приштине – для того, чтобы в условиях российской СВО на Украине сделать финальный рывок к признанию суверенитета и получению кресла в ряде международных организаций и даже ООН. В пользу этого говорит и явная раздражённость Вучича в ходе экстренного обращения в нации 31 июля 2022 года. С одной стороны, он говорил о том, что помощи ждать неоткуда – ни Восток, ни Запад не хотят понять сложность сербской ситуации. С другой – с явной теплотой ссылался на продолжительный ночной разговор с Мирославом Лайчаком. Дополнительным аргументом является и то, что приштинские власти явно спешат с эскалацией: начали за несколько часов до дня икс, хотя могли в вообще опомниться спустя несколько дней.

Представляется всё же, что ситуация плохо контролируется и Белградом, и Приштиной, и великими силами и легко может выйти из-под контроля. Общественное мнение в Сербии серьёзно эволюционировало в сторону недопустимости сдачи Косова за последние десять лет. Этому способствовали разные медийные кампании, далеко не всегда связанные с укреплением патриотических чувств, торможение европейской интеграции и возрождение именно такой России, какую любят сербы – традиционалистской и в красивых золочённых мундирах. Каким образом поведёт себя её население, если оно массово выходило на митинги в поддержку Москвы, – непредсказуемо. Со своей стороны, приштинский премьер, Альбин Курти, – не рядовой демагог. Он – карьерный политик. Вырос на баррикадах второй половины 1990-х годов. Пришёл к власти под лозунгом «нет переговорам с сербами» после многих лет борьбы.

Примечательно и то, что на юге Сербии есть ряд районов (в частности, три довольно крупных), населённых преимущественно албанцами и мусульманами, которые по многим параметрам Сербией являются только юридически. Именно Прешевская долина выступала как возможное пространство территориального обмена между Белградом и Приштиной, который обсуждали Вучич и предшественник Курти, небезызвестный Хашим Тачи. Как Курти может отступить от всего этого?

Наконец, в октябре нас ждут отнюдь не рядовые выборы в Боснии и Герцеговине. Поэтому ждать репортажей с Балкан стоит. Даже если сегодняшнее Косово – это пристрелка, то новые, более активные залпы по периметру мы услышим не позднее начала октября. Одним словом – Балканы большие – от Молдавии до Турции.

Косово. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 августа 2022 > № 4313764 Екатерина Энтина

О летней эскалации в Косово

АЛЕКСАНДР ПИВОВАРЕНКО

Старший научный сотрудник Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН.

Очевидно, что Балканы находятся в евроатлантической сфере интересов, однако наступает время внимательнее присмотреться к понятию «евроатлантическая сфера», имеющему составное значение.

В отношении инцидента 31 июля можно констатировать две вещи. Поводом стало намерение Приштины объявить недействительными сербские документы, связанные с регистрацией автомобилей, с 1 августа 2022 года. При этом вероятность эскалации допускалась как минимум с начала весны, в марте фиксировалось стягивание подразделений армии Сербии к границе, а возможные расклады описывались экспертами весьма правдоподобно.

Оценивая эти события на более длительной дистанции, подчеркнём, что юго-восточная Сербия существует в режиме перманентного ожидания эскалации: с условного момента косовского урегулирования 1999–2002 гг. не было и трёх лет подряд без серьёзных обострений и инцидентов.

С 2017 г. крупные инциденты, связанные с косовским вопросом, происходят регулярно, с частотой более раза в год. Значимыми эпизодами стали поезд «Косово – это Сербия» (апрель 2017 г.), что было демонстративной акцией Белграда, введение Приштиной стопроцентных таможенных пошлин на сербские товары и объявление о создании полноценных Вооружённых сил (ноябрь-декабрь 2018 г.). Наконец, рейды албанского спецназа в населённую сербами часть края и иные демонстративные акции (2018–2020 г.). Можно вспомнить, что пограничные пункты «Яринье» и «Брняк», фигурирующие в сегодняшней в новостной повестке, стали местом приграничных столкновений между сербскими протестующими, косовскими и западными силовиками летом-осенью 2011 года. И столкновения эти носили весьма напряженный характер, о чём говорят кадры видеохроники.

Эти констатации, аксиоматичные в регионоведческом отношении, не так очевидны на континентальном и глобальном уровне. Перманентное ожидание эскалации приводит к двум аналитическим ошибкам: постоянное чувство бдительности подразумевает интерпретацию каждого локального инцидента как увертюры к крупному конфликту, второй ошибкой является беспечность, вызванная также чувством перманентной напряжённости. Чтобы разобраться с парадоксом «Кризис на Балканах всегда возникает неожиданно», представим наше видение факторов, способствующих эскалации или, напротив, деэскалации в обозримый временной период.

Аргументы в пользу эскалации

Военно-политические предпосылки для конфликта, безусловно, стали сильнее, и эскалация может являться следствием как прямого, так и косвенного стечения обстоятельств. Изменение международных реалий 24 февраля в этом смысле является условной и скорее идеологической временной чертой, поскольку основные предпосылки были созданы несколько ранее.

Увеличение частоты военных демонстраций

Бóльшую активность в этом проявляет албанская сторона, однако Сербия поддержала ставку Приштины на увеличение напряжённости минимум дважды. Первый раз, в мае 2019 г., когда армия Сербии также была приведена в боевую готовность, второй раз – в сентябре 2021 года. Но демонстрация Белградом готовности идти до конца представляется вынужденным шагом, отказ от которого ещё больше укрепил бы вседозволенность Приштины. Компенсируя нежелание радикального сценария, Белград использует различные политтехнологические приёмы (в частности, когда о провокации Приштины сообщается заранее). Правда, потенциал этих трюков исчерпаем.

Рост военных бюджетов соседей

В 2019 г. военный бюджет Хорватии вырос на 12,9 процента а Сербии на 31,7 процента. Хотя в дальнейшем темпы роста снизились[1], в этот период произошли значимые в региональном масштабе закупки вооружений. Очевидно, что армии теперь несколько более подготовлены к росту напряжённости, чем это было десять лет назад.

Внешнее давление на Сербию

С января 2022 г. Сербия сталкивается с ростом обвинений, касающихся «пророссийского уклона» внешней политики и саботажа процесса евроинтеграции. Исходящие как по европейской, так и англо-американской линии обвинения в «сербском ревизионизме» и «реваншизме» уже сформировали надлежащий информационный фон. Провокационные действия Приштины традиционно игнорируются.

Ситуация в Боснии и Герцеговине

Наконец, способствовать эскалации в Косово может ситуация в Боснии и Герцеговине, где источником рисков является деятельность высокого представителя Кристиана Шмидта (его назначение не признаётся Россией), действия которого этим летом провоцируют негативную реакцию всех трёх основных национальных сообществ, в том числе боснийских мусульман. Усугубление этой ситуации может спровоцировать «эффект переливания» конфликтности к юго-востоку от границ БиГ, для чего существуют определённые исторические и этнические предпосылки.

С политической точки зрения нынешняя ситуация является удобным поводом для демонстративного «наказания» Сербии с прописанным сценарием и предрешённым исходом. Такой исход получил бы определённый пропагандистский эффект с точки зрения блоковой лояльности, стал бы символом состоятельности НАТО и способности реагировать на международные угрозы, во многом НАТО и созданные.

Роль международных миссий

В обращении к нации в ночь на 1 августа 2022 г. Александр Вучич подчеркнул участие командующего KFOR в переговорном процессе. В последние годы линию Белграда характеризует уважительное отношение к KFOR, выражающееся формулой «KFOR и НАТО помогают защитить сербов в Косово», что подчёркивает незаинтересованность Белграда в эскалации. Сложнее обстоит дело с позицией миссии KFOR. Так, днём 31 июля, когда появилось сообщение о приведении сербской армии в боевую готовность, в официальном пресс-релизе KFOR говорилось о готовности вмешаться в случае нарушения стабильности в Северном Косово. Можно вспомнить и о показательной толерантности к рейдам албанской специальной полиции, осуществлявшейся в предыдущие годы.

Характеризуя деятельность западных сил, подчеркнём факт увеличения численности контингентов военно-стабилизационных миссий EUFOR и KFOR. Если поводом (но не причиной) к увеличению миссии EUFOR в Боснии и Герцеговине стало 24 февраля, то в случае с KFOR речь идёт о более долгом процессе. Можно отметить увеличение численности контингента Хорватии в 3,5 раза (с 40 до 150 человек), завершённое к ноябрю 2021 года. А также направление первого контингента от Северной Македонии (ноябрь 2020 г.). Самым же многочисленным на сегодняшний день является контингент не США, несколько сокративших численность (635 человек), а Италии (638 человек), увеличившей присутствие в KFOR на 173 человека по сравнению с 2020 годом.

Можно констатировать что соседи Сербии по региону учитывали вероятность конфликтного развития ситуации и предприняли усиление своих военно-дипломатических позиций.

Аргументы против эскалации

Хотя военная акция, в случае даже небольшого успеха, могла бы принести Белграду значительные дивиденды, более вероятные сценарии, очевидно, выглядят для Белграда не очень благоприятно с точки зрения как политических, так и стратегических последствий.

Но и заинтересованность коллективного Запада в эскалации не представляется абсолютной. В течение 2021 г. дипломатические усилия Брюсселя были направлены на отмену решения Приштины о введении стопроцентной пошлины на товары из Сербии и Боснии и Герцеговины, обострившего ситуацию в сентябре 2019 года. Успешное завершение этой миссии не только положило конец торговой войне, но и приоткрыло перспективу создания общего рынка. Инициатива канцлера ФРГ Олафа Шольца о придании нового стимула Берлинскому процессу в июне 2022 г. и проведении осенью регионального саммита вряд ли завершится успехом в случае эскалации конфликта и тем более его затягивания.

Говоря о США, отметим последовательное развитие плана перемещения на Балканы военной инфраструктуры юго-восточного фланга НАТО, важными элементами в котором должны стать Греция, Болгария и Албания. До настоящего момента особая дипломатическая позиция Сербии не вступала в серьёзное противоречие с планами США. Более того, военно-техническое сотрудничество Белграда и Вашингтона осуществляется весьма активно и подкрепляется соответствующими соглашениями по линии НАТО.

Безусловным достижением президентства Дональда Трампа для американской дипломатии стала «перезагрузка» отношений с Сербией, основывающаяся на уважении нейтрального статуса Сербии. Президентство Джо Байдена и ситуация 2022 г. поставило этот результат под сомнения, но отношения при этом не развернулись на 180 градусов. Действия американского посольства в Приштине, вмешательство которого в ночь на 1 августа позволило отложить принятие спорного решения на тридцать дней, то есть содействовало разрядке, следует оценивать в этом контексте. Можно говорить о незаинтересованности Вашингтона в эскалации – по крайней мере на нынешнем этапе.

Нельзя обойти стороной и аспект экономических проектов. Нужно отметить относительное преобладание европейских инвестиций – в основном из Германии и Швейцарии – в экономике края, доля которых составляет 36 процентов. С другой стороны, важная сфера добычи ресурсов во многом остаётся англо-американской прерогативой. В связи с этим отметим факт получения в июле 2022 г. минеральной компанией Western Tethyan Resources (дочерняя компания Ariana Resources со штаб-квартирой в Лондоне) лицензии на горную добычу в области восточной административной границы Косово и Сербии (район г. Подуево), что, вероятно, означает разработку участков в сфере контроля как Приштины, так и Белграда и заинтересованность в сохранении стабильности в этой области.

Здесь необходимо поставить вопрос о соотношении политических интересов США и ЕС. Если в стабильные времена конкуренция между Вашингтоном и Брюсселем или Берлином являлась символической, то сегодня она чётко просматривается в интеграционных проектах «Открытые Балканы» и «Берлинский процесс».

Хотя оба проекта представляются идентичными, существуют различия, связанные с Косово и Албанией. В частности, Косово поддерживает «Берлинский процесс», являющийся инициативой Германии, а Албания и Сербия подчёркивают важность проекта «Открытые Балканы», проистекающего во многом из Вашингтонского соглашения (4 сентября 2020 г.), инициированного Трампом.

Это объясняет генезис нынешнего обострения на низовом уровне, а также многих эскалаций, возникавших в период с 2017 по 2021 годы. Согласно мнению Эдварда Джозефа из Университета Джонса Хопкинса, вероятным следствием углубления инициативы «Открытые Балканы» является оживление мегаломанских проектов. Причём речь идёт не только о «Великой Сербии», но и «о союзе Косово и Албании», то есть о «Великой Албании». Таким образом, «беспокоящие» действия Приштины и её администрации не в последнюю очередь могут быть обусловлены стремлением сохранить собственную субъектность на нынешней политической карте региона. Источником вдохновения для Приштины в этом случае является поддержка кругов, заинтересованных в сохранении регионального статус-кво.

В заключение стоит напомнить о сохранении дипломатических нюансов внутри самого ЕС. Наглядно иллюстрирует их наличие позиция премьер-министра Испании, завершившего большое балканское турне за два дня до обострения в Косово. Сделав дежурные заявления о поддержке всех стран на пути евроинтеграции, Педро Санчез подчеркнул факт поддержки Сербии по вопросу Косово. Данное заявление служит напоминанием об особой позиции пяти стран ЕС – Испании, Словакии, Румынии, Кипра, Греции.

Очевидно, что Балканы находятся в евроатлантической сфере интересов, однако наступает время внимательнее присмотреться к понятию «евроатлантическая сфера», имеющему составное значение.

СНОСКИ

[1] The Military Balance 2021. IISS report. P. 76.

Косово. Сербия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 августа 2022 > № 4313763 Александр Пивоваренко

Европу будут убивать из ее собственного оружия

Елена Караева

"Все направляемые Украине вооружения проходят транзитом через южную часть Польши, затем пересекают границу, а далее поставки перестают быть централизованными: они могут быть погружены в фуры, минивэны и вывозиться даже частным автотранспортом, — заявил один из западных чиновников. — И вот с этого момента мы перестаем контролировать, куда именно и как доставлен военный груз, как поставки используются — и даже остаются ли они на территории страны или нет".

Столь обезоруживающее в своем бессилии признание прозвучало в корреспонденции Financial Times, совсем не отличающейся симпатией к России и в высшей степени сочувствующей Украине.

Вслед за этой публикацией вполне себе официальный Европол, объединяющий расследователей и правоохранителей ЕС и действующий в рамках общеевропейской юрисдикции, заявил, что незаконное и неконтролируемое "распространение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ может быть с помощью отлаженных до этого маршрутов контрабанды перевезено на территорию Евросоюза, и в случае окончания конфликта риск роста незаконного оборота вооружений станет еще выше".

Дальше в процитированном заявлении делаются все необходимые реверансы в сторону украинских властей (иначе в ЕС не избежать клейма "агента Москвы" и "шпиона Кремля"), но они не меняют никак сути сказанного.

А она, если перевести с языка протокола на язык здравого смысла, заключается в том, что коллективный Запад, отправивший на свою собственную прокси-войну с Россией современных вооружений уже на десяток миллиардов, считай хоть в евро, хоть в долларах (курсы этих валют сравнялись), не знает, собственно, куда все это делось. Возможность отследить, наладить, так сказать, трекинг всех этих "Джавелинов" и самоходных гаубиц, как и снарядов, как и всего прочего, что стреляет и убивает русских — и солдат, и гражданское население, — лимитирована, если вообще осуществима.

Но когда несущая смерть армада направлена на уничтожение русских, это не интересует европейцев и тех их союзников, что находятся на другом берегу Атлантики.

Подгорать у властей цивилизованных — в кавычках — стран и обществ начало в момент, когда возникла угроза, что часть всего этого смертоносного вооружения будет использована на европейской территории. То, что это уже не вероятие, а грядущая реальность, говорит череда газетных публикаций. В момент, когда полицейский патруль, решивший проверить документы у жителя этнического гетто во Франции, накроют из купленного по случаю и недорого "Джавелина", эта тема прорвется и в телевизионные ток-шоу.

"Как же так получилось, как же так вышло, что наши дивные джавелиновые цезари и прочие хаймарсы (названия условны) сегодня направлены на наших соотечественников, на европейцев?" — будут наверняка спрашивать их участники.

Пока это, разумеется, прогноз.

Но он основан на реальности. На той, что существует уже сегодня в тех кварталах, где полицию и жандармерию считают врагами и мечтают расправиться и расправляются с правоохранителями при любой возможности.

Например.

Полицейский патруль — двое мужчин и женщина — попытался задержать вора-рецидивиста в момент преступления: тот срывал цепочку и браслеты с беззащитной дамы.

На стражей порядка набросились не менее пятидесяти бандитов, устроив над теми суд Линча. Полицейских готовы были растерзать до смерти, но просто вовремя подоспела подмога. Вора задержать не удалось, но это, право, скучно повторять — нелегал, имеющий почти два десятка судебных решений. Выслать у Франции его обратно, на историческую родину, не получается.

Линчевание происходило не где-то там, в мрачных пригородах, а в пятистах метрах от центральной площади Лиона. Да и, разумеется, никто полицейским из обычных прохожих не помог.

Полиции и жандармерии во Франции (и это правило действует в той или иной степени на всей территории Евросоюза) применять табельное оружие можно лишь в абсолютно крайнем случае, и каждая выпущенная в правонарушителя пуля должна быть объяснена и обоснована. А если оружие применяется, когда преступник убегает, то есть правоохранитель стреляет ему в спину, то закон в этом конкретном случае всегда будет на стороне… бандита. Поскольку с точки зрения юстиции полицейский (или жандарм) превысил и свои полномочия, и пределы необходимой обороны.

Бандиты, злоумышленники, преступные синдикаты, разумеется, на такие юридические тонкости плюют и шмалять по тем, кто пытается хотя бы ограничить их бизнес, будь то проституция, торговля наркотой и иные прелести жизни в свободном, очень свободном мире, где уже много лет автоматы и снайперские винтовки приобретают как иные покупают к завтраку круассаны, будут отчаянно.

Главное, ведь все то, что происходит сегодня, и вся вот эта озабоченность ростом контрабанды оружия — тема ну совсем не новая для Европы.

Югославская война, когда Евросоюз рвал эту страну на части, поскольку очень хотел усилить свое влияние на Балканах, а далее — сделать из полуострова еще один форпост для противостояния с Россией, привела ровно к тому же результату.

Преступные синдикаты, действующие на территории сообщества, с наслаждением рекрутировали в свои ряды тех, кого европейские же СМИ называли "жертвами геноцида ужасных и жестоких сербов", а именно — албанцев. Те оказались столь прилежными учениками, что в итоге именно они и возглавили большую часть этих мафиозных сообществ.

Флаги с символикой Евросоюза у здания Еврокомиссии в Брюсселе - РИА Новости, 1920, 11.07.2022

Разумеется, поскольку вести статистику правонарушений и противозаконных деяний, учитывая в том числе и этническое происхождение тех, кто их совершил, запрещено законодательно — например, во Франции — и в лучшем случае невероятного либерализма СМИ можно сказать лишь "выходцы из Восточной Европы" или "выходцы из Балканских стран", то как именно и кто поделил сферы влияния в деле торговли оружием, сегодня точно очертить сложно.

И тут можно лишь сослаться (пример наглядный, но не слишком конкретный) на сериалы криминальной тематики, где тема албанской мафии сумела вырваться за пределы политкорректности.

И на редкие статьи в прессе.

Разговор принципиальный соответствующие французские ведомства вести отказываются. Еще бы — а то можно было бы узнать, что именно албанские синдикаты потеснили корсиканцев практически повсюду. Сегодня они контролируют и торговлю наркотиками, и торговлю женским телом, и именно из выходцев из Албании вербуют сутенеров и "смотрящих" за оптовой торговлей запрещенными веществами.

И вот идет новая волна, об угрозе которой предупреждают в Европоле.

За двадцать с лишним лет, что истекли с момента насильственного распада Югославии, на территории ЕС прибавилось нелегалов и очень существенно уменьшилось финансирование силовых и правоохранительных ведомств (разумеется, это связанные между собой явления), кратно возросло количество НКО, готовых жаловаться на "жестокость полиции и ее расизм", тогда как в саму полицию за очень маленькие оклады и за чертовски тяжелую и опасную работу количество желающих идти здорово поубавилось.

Уровень насилия — на улицах, в быту, на дорогах, количество краж и грабежей — растет ежегодно двузначными цифрами.

И вот теперь представим себе, что будет, когда эту территорию, где законопослушных граждан полиция давно не бережет и не защищает, поскольку у нее не хватает ресурсов и возможностей, зальет цунами контрабанды армейских арсеналов (все — made in Europe) с Украины.

Флаги Евросоюза возле здания штаб-квартиры Европейского парламента в Брюсселе - РИА Новости, 1920, 11.07.2022

То, что европейцы, не все, но некоторые, станут жертвами расстрелов из европейского же вооружения, сомнений не вызывает.

Вопрос только в том, когда это случится.

Уже завтра, или все-таки послезавтра, или, скажем, через полгода.

Но одно ясно и очевидно — подготовка к дню открытых убийств уже началась.

Прибалтика подписалась на экономический суицид

Виктория Никифорова

Еще не наступила осень, а в Прибалтику уже заглянул призрак Великой рецессии. Так-то она обещана бывшему "золотому миллиарду" на осень. Но начать, очевидно, решили с Латвии — там инфляция составила за несколько месяцев этого года 19 процентов, Литвы (20) и Эстонии — чемпиона нашего забега с 22 процентами.

Все это абсолютный рекорд в еврозоне. Напомним для тех, кто подзабыл, что "Прибалтийские тигры" давно перешли на евро, соответственно, никаких возможностей поддержать свою валюту и экономику для них не предусмотрено.

"Тигры", таким образом, стали первой жертвой европейского экономического кризиса. Это довольно неожиданный итог их европейской интеграции. Как-то не так, вероятно, все им виделось тридцать лет назад.

В конце 1980-х Советский Союз был второй сверхдержавой мира, а Балтийские республики — его витриной, начищенной и намытой до блеска. Богатейшее промпроизводство, порты, электростанции. Мирового уровня наука с тартуской филологией и саласпилсской ядерной физикой. Великолепное кино во всем спектре — от артхауса до кассовых хитов. Хипстерская культура (в понимании 80-х) — на максималках. Ну и где это все?

Я уж не говорю о том, что прибалтов в России любили. Сюсюкали с их интеллигенцией, целеустремленно выращивали профессоров, кинозвезд, эстрадных певцов. Такая нематериальная вещь, конечно, но ведь все это ох как вспомнилось, когда они попали в жесткие объятия своей новой европейской семьи. Где теперь все эти кинозвезды, все эти певцы? Увы — там же, где прошлогодний снег.

Прежде чем принять прибалтов в свое лоно, Европа заставила их закрыть Игналинскую АЭС, разрушить промпроизводство, угробить науку. Разрешили немножко фермерства на хуторах и IT-сектор — образование-то у людей было хорошее. А, да, еще оставили дешевый туризм для английских алкашей и секс-услуги для них же. Ну, собственно, и все.

Никакого злорадства в этой констатации нет. Чисто по-хозяйски просто жалко. Строили-строили всей страной, потом они вдруг взяли и все развалили. Зачем? Не дает ответа.

Натурально, люди оттуда побежали. Только Литва за прошедшее с развала Союза время потеряла больше миллиона человек — примерно треть своего населения. Я даже не буду тут приводить цифры по демографии советских времен. Там просто картина маслом. При "советской оккупации" население Прибалтики плодилось как кролики. Стоило "освободиться" — пошли вымирать таким темпом, словно мировая война на дворе.

… Есть такое понятие у исследователей первобытной культуры — "потлач". Так называется бессмысленная, чисто ради понтов устраиваемая церемония. Семья приглашает к себе членов племени и, желая как-то продемонстрировать свой статус, начинает раздаривать гостям буквально все свое имущество — до последней нитки, до последнего черепка. Что не раздают, то сжигают. Топят в море. Рубят топором. Рвут на части. Обычно все заканчивается полным разорением затеявшей это семьи. Вы не находите, что Прибалтика тридцать лет жила в режиме потлача?

Причем ладно бы — заводы, пароходы, электростанции. Все это можно восстановить, отстроить заново, было бы желание. Но ведь этого было мало. Люди на коленке сочинили себе насквозь лживую историю про "советскую оккупацию". Без конца изображали из себя жертву. Разменяли статус победителей фашизма на звание гитлеровских подельников. Средь бела дня косплеили эсэсовцев, устраивали факельные шествия, сносили памятники советским воинам. Выстроили у себя недорейх с откровенно расистским статусом "неграждан" и практическим запретом на русский язык.

Ах, как потешалась в это время над ними старая Европа. Как же забавно было за несколько лет превратить цивилизованные культурные государства в страны третьего мира и разгулять в них ту ненависть к России, которую в политкорректном ЕС полагалось тогда прятать подальше.

Но ведь во многом это была самоненависть. Что такое вся идея борьбы с "советской оккупацией"? Да ведь это постоянные проклятия в адрес собственных родителей, дедов, учителей, наставников — всех тех, кто строил советскую Прибалтику. Это вечное самооплевывание — это позор и ужас, которые нам тут в России даже трудно представить.

Брюссельские и вашингтонские хозяева с поразительной ловкостью внушили населению Прибалтийских стран, что все эти процессы саморазрушения, полной моральной и материальной деградации — это, на самом деле, очень выгодная для них сделка. Тогда, в 90-е, вообще были очень модны сделки. "Это экономика, глупенький" (It’s economy, stupid), — сказал Билл Клинтон. Это стало слоганом эпохи. Люди массово предавали, лгали, унижались, потому что им казалось, что таким образом они ведут себя как жутко крутые бизнесмены.

"Глупенькая" Россия ничего с этим поделать не могла. С нашей экономикой в 90-е был просто швах. Мы действительно не могли взять прибалтов на содержание. Оставалось только в легком потрясении смотреть, какое еще дно пробьют их элиты.

Но пару лет назад все стало меняться. Американские хозяева начали избавляться от европейских конкурентов. Сначала взвинтили цены на углеводороды, теперь разгоняют цены на продовольствие. Ежу понятно, что спецоперация на Украине здесь вообще не при делах, американский олигархат просто использует ее как дымовую завесу, как раньше использовал пандемию. Темпы роста инфляции обещают полномасштабное разорение ЕС.

Страны побогаче еще сопротивляются. "Прибалтийские тигры" пошли под нож первыми. Сегодня их граждане в массовом порядке едут к батьке Лукашенко закупаться бензином, гречкой и постным маслом. В Белоруссии дешевле — и до осени еще далеко. "А ведь мы, по большому счету, всерьез пока еще ничего не начинали", как напомнил партнерам президент Путин.

В общем, решительно непонятно, где же прибалтийский профит? Я специально не ставлю вопрос в моральной плоскости. Я понимаю, что идеи чести, гордости, благородства — это все нафталин и позапрошлый век. "Бизнес, ничего личного". Но ведь и в плане бизнеса все тоже очень плохо.

Бесконечные унижения, самоненависть, позорные кривляния в нацистской форме — ради чего все это было? Чтобы жить лучше, чем в России? Но Прибалтика уже давно живет гораздо хуже. Это типичные территории для дауншифтинга. Правда, большинство россиян предпочитают Таиланд: там дороже, зато климат лучше.

Эмигрировавшая Чулпан Хаматова написала недавно, какую ей зарплату положили в рижском театре. Мама дорогая, это же просто слезы. Она же обратно к нам поедет. Вы там подкиньте ей хоть сотку евро еще, будьте ласковы.

Занятная закономерность вырисовывается сегодня на постсоветском пространстве. Чем больше бывшая республика разгуливает у себя русофобию, тем хуже она живет. Украина оказалась на грани дефолта. Прибалты бьют рекорды по инфляции.

Собственно, давно известно, что "Рим предателям не платит". Однако сегодня все еще жестче. Рим-на-Потомаке обдирает предателей как липку, бьет и плакать не велит. Пушечное мясо мировой экономической войны — вот кем стало население больших и аленьких анти-Россий.

А ведь Вашингтон еще только раскачивается. Дальше у него в планах — воевать с Китаем. Воевать будут, опять-таки, европейцами. Вот совсем недавно страны G7 постановили выделить триста миллиардов евро на борьбу с Китаем за влияние в странах Африки. Могли бы вместо этого хоть миллиард прибалтам подбросить — на поддержание штанов. Но нет, не стали. Зачем? Куда они денутся?

Все это наглядный урок для жителей постсоветского пространства. Маленькие беззащитные страны Балтии с наемными американскими менеджерами во главе стали территорией для большого эксперимента. Американский олигархат пытается погрузить в нищету и слегка подвыморить глобальный средний класс. В маленьких слабых странах (типа Эстонии или Шри-Ланки) это ему вполне удается.

А в остальном мире складывается совершенно парадоксальная картина. За благополучие среднего класса, не щадя сил, бьются как раз самые что ни на есть "авторитарные" лидеры. Си Цзиньпин и Лукашенко, Орбан и Моди перестраивают логистику, импортозамещают, договариваются с Москвой, спорят с Вашингтоном, расстраивают союзы врага, создают свои союзы. Словом, из кожи вон лезут, чтобы миллионы продвинутых хипстеров — от Шанхая до Санкт-Петербурга — могли по-прежнему потягивать свой смузи на веранде веганского ресторана, на все корки браня при этом "диктаторов" и "тиранов".

Непонятно, куда деваться тем народам, на кого тирана не хватило. Бежать, восставать, вымирать? Ну ничего, прибалты нам покажут.

Идеология нацизма: вчера и сегодня

Поле битвы – сознание человека.

Нацизм (национал-социализм) – сугубо наднациональное явление. Он может быть присущ любой социальной группе независимо от национальности. Нацизм сформировался как агрессивная человеконенавистническая идеология, направленная на построение идеального общества и государства для арийской расы, превосходящей все другие расы. Идея такого превосходства утверждается за счёт физического уничтожения или порабощения других народов.

Предтечей нацистской идеологии стала доктрина колониализма. Ещё в XVIII столетии она обосновывала превосходство «белого» человека над другими «неполноценными» расами. Эта теория была одним из столпов существования всей колониальной системы европейских стран. Вот её-то нацисты и взяли за основу. Они изучили опыт, в том числе Соединённых Штатов Америки, где сегрегация по расовому признаку приобрела невиданные размеры. К примеру, к 1935 году в 26 штатах действовали законы о принудительной стерилизации, ещё в 10 они ожидали принятия. Нет ничего удивительного в том, что Третий рейх ввёл насильственную стерилизацию душевнобольных. А в Европе к моменту прихода нацистов к власти в Германии такие законы уже действовали в Швеции, Финляндии, Дании, Норвегии, Исландии, Эстонии.

Нацистская идеология включает в себя элементы социализма, национализма, антисемитизма, расизма и тоталитаризма. Нацизм является наиболее радикальной разновидностью фашизма. Вместе с тем тесно переплетены между собой нацизм и либерализм. Каким образом? Ценность свободы на Западе считается базовой уже давно. Но право этой свободы, как считают многие российские историки, адресовано избранным. Общая черта всех американских президентов – приверженность к либеральным ценностям. Но все американские президенты начальной поры были рабовладельцами. Таким образом, превосходство по классовому, имущественному признаку становилось более значимой позицией, чем свобода как таковая. А идеология превосходства – это уже фашизм.

Вот три столпа, на которых стоит нацизм: расизм, милитаризм и антикоммунизм. Гитлер строил будущую империю на расистской идеологии. Это означало, что сильное государство было средством, но не самоцелью, как в фашизме. Впитав в себя ненависть к евреям, идущую вкупе с борьбой с «еврейским большевистским советским проектом», национал-социализм стремился с помощью перманентной войны добиться германского расового господства.

Нацизм находил и находит поддержку в разных государствах, потому что его природа изначально соответствовала психологии толпы. Так, в книге Гюстава Лебона «Психология народов и масс», написанной в 1895 году, чётко прослеживается мысль, что толпа руководствуется звериными эмоциями. Ей не нужна демократия, толпе ближе авторитарный стиль управления, она нуждается в вож­де. Эта же идея встречается в работах австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда, который был уверен, что в подвалах общественной психики живёт невыносимая тоска о недостающем отце, вожде стаи. А по убеждению немецкого учёного Эриха Фромма, именно ничтожность и бессилие индивида, вызванные экономическими условиями и основными тенденциями политического развития, – та почва, которая питала корни фашизма.

Важно отметить, что нацисты получили поддержку ещё и потому, что в своей политике апеллировали к наиболее славным периодам истории Германии, возвеличивая и превознося выдающихся государственных деятелей прошлого.

Неонацизм стал собирательным понятием для крайне праворадикальных организаций, возникших по всему миру сразу после окончания Второй мировой вой­ны. Их последователи провозгласили верность идеям Адольфа Гитлера, его соратников и коллаборационистской политике Андрея Власова в России, Степана Бандеры на Украине, Анте Павелича в Хорватии, коллаборантов из Прибалтийских государств и других.

Неонацисты всецело поощряют и поддерживают под маской мнимого национализма ксенофобию, расизм, антисемитизм, цыганофобию и другие агрессивные походы к представителям нетитульной национальности.

Сегодня неонацизм поднимает голову по всему миру. Хорошо известно, что, например, на Европейском континенте давно развиваются тревожные тенденции роста праворадикальных партий и движений. К примеру, в Испании сегодня насчитываются свыше 200 неонацистских банд общей численностью более 10 тысяч человек, в местном сегменте интернета зарегистрировано около тысячи сайтов с этой тематикой. В странах Прибалтики героизация нацистских коллаборантов приобрела государственные масштабы. Так, ещё в 2012 году в Каунасе при поддержке правительства Литвы состоялось перезахоронение останков главы пронацистского так называемого Временного правительства Литвы Ю. Амбразавичюса-Бразайтиса, по решению которого 30 июня 1941 года был создан первый на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками территории СССР концлагерь.

В Польше сегодня создана сеть тренировочных спецлагерей, где оттачивают боевые навыки неофашисты из Германии, Великобритании, Румынии, Испании, Италии. За Польшей также закрепилась функция «типографии» европейских неонацистов.

В Чехии функционирует некоторое количество неонацистских организаций, пропагандирующих насильственные действия и откровенно национал-социалистические идеи. Среди них «Национальное сопротивление», «Свободное сопротивление» и «Автономные националисты». В Хорватии на фоне отсутствия законодательства, запрещающего исторический ревизионизм и отрицание военных преступлений, действуют низовые популяризаторы усташей. Рок-музыкант Перкович-Томпсон активно пропагандирует деятельность усташей, исполняя их песни. В них воспеваются действия этих извергов в концлагере Ясеновац в годы Второй мировой войны. А ведь в этом страшном месте десятками тысяч уничтожались сербы, евреи, представители других расово неполноценных народов.

Хорошо известно, что идеи нацизма в годы Второй мировой войны объединили под началом Третьего рейха почти всю Европу в крестовом походе против Советского Союза. На стороне Гитлера выступили Италия, Финляндия, Словакия, Венгрия, Румыния, Албания, Бельгия, Дания, Нидерланды, Норвегия, Австрия, Швеция. Их целью было разграбление и уничтожение государства с другой социальной системой. Разве это не свидетельствует о наднациональном, в какой-то степени универсальном характере нацисткой идео­логии, присущей европейским странам?

Впрочем, приверженность нацизму ярко проявилась и у латиноамериканских стран. Они незамедлительно подобрали знамя падающего рейха, дав убежище сотням нацистских преступников. Достаточно сказать, что режим Хуана Перона в Аргентине укрыл у себя таких одиозных фигур, как Адольф Эйхман, Йозеф Менгеле, Эрих Прибке, Эдвард Рошман и других негодяев. Система сильной руки, реализуемая в европейском нацизме и фашизме, привлекла латиноамериканских диктаторов и в плане подавления социального народного движения.

Похожая, но более трагическая ситуация сложилась в Японии. Там под воздействием синтоизма, который проповедует божественное происхождение японцев и их превосходство над другими расами, была взращена агрессивная идеология. Чего стоит только Нанкинская резня в 1937 году, жертвами которой стали до полумиллиона мирных жителей Китая, которых пытали, жгли, резали, закапывали живьём, соревнуясь между собой в количестве убитых. Об этом геноциде китайского населения японцы предпочитают не вспоминать, лелея мечты возродить своё господство.

Сегодня проводником неонацистских идей является идеология неолиберализма. Ей присущ ряд признаков. Во-первых, в экономической сфере это господство глобальных корпораций, которые весь рынок в глобальном масштабе делят только между собой. Во-вторых, вместо равенства в обществе утверждается неравенство, в-третьих, человек в такой системе – не индивидуум, а часть либо элиты, либо биомассы, которая лишена многих возможных благ.

Таким образом, государство превращается в систему для избранных, что красноречиво подводит к неизбежности возникновения агрессивной системы общества и государства, где нет места тем или иным категориям населения по чётко определённым признакам. И в итоге неолиберализм неуклонно и неизбежно перерастает в неонацизм.

Александр Паныч

ЕС и НАТО озаботились превращением Украины в главный источник контрабанды западных вооружений на "черные рынки"

Александр Гасюк

Быстрое и бесконтрольное расползание поставленных Западом на Украину вооружений по европейским "черным рынкам" стало крайне неприятным, но предсказуемым сюрпризом для стран Евросоюза и НАТО. Получив от собственных спецслужб подтверждение фактов контрабанды ранее переданных Киеву образцов вооружения и военной техники теперь в Брюсселе ломают голову над тем, как обезопасить себя от собственных ошибок.

По данным газеты The Financial Times, НАТО и ЕС уже поставили перед Киевом, который требует все больше западного оружия, вопрос о необходимости создания системы по отслеживанию и инвентаризации передаваемых вооружений. Правда, как именно можно что-либо инвентаризовать в стране, где все покупается и все продается, ясности нет. Ведь в практическом плане киевским властям не составит никакой проблемы списать утрату стрелкового оружия, гранатометов, противотанковых и переносных зенитных ракетных комплексов вкупе с боеприпасами к ним на банальную потерю в боях. Один из источников FT подтвердил, что после того, как вооружения попадают на восточную границу Польши и переправляются на Украину в фургонах, грузовиках и частных автомобилях, дальнейший их путь неизвестен. "Мы понятия не имеем, куда оно направляется, где оно используется или даже остается ли в стране", - цитирует своего информированного собеседника британское издание.

Между тем, по Сети уже гуляет карта с подробным маршрутом контрабанды оружия из Украины - через Молдавию, Румынию, Болгарию и Северную Македонию в Албанию. Как хорошо известно, представители албанского криминального мира за годы многочисленных вооруженных конфликтов на Балканах создали устойчивые цепочки для нелегального трафика оружия на мировые "черные рынки". Согласно публикациям в соцсетях, из Албании часть "украинских" вооружений перемещается в западноевропейские страны, а другая идет прямиком на Ближний Восток и страны Северной Африки, попадая к экстремистам. По оценкам ряда аналитиков, с разблокировкой остающихся под контролем властей Украины черноморских портов поток контрабандного оружия из Незалежной под прикрытием поставок зерна лишь увеличится. Это значит, что переданные Киеву в огромных количествах "Джавелины", "Стингеры" и другие "смертельные подарки" уже вскоре проявят себя в Евросоюзе и соседних с ним странах.

Осознавая столь малоприятную перспективу, встретившиеся в минувший понедельник в Праге министры внутренних дел стран ЕС приняли решение о создании нового центра безопасности по борьбе с контрабандой вооружений из Украины. Специализированный хаб расположится в Кишеневе и будет работать в тесном сотрудничестве с пограничным агентством Евросоюза (Frontex) и Интерполом, объявила еврокомиссар по внутренним вопросам Илва Йохансон. Как отмечает брюссельское издание EUobserver, новая структура сосредоточится "на предотвращении контрабанды оружия, большая часть которого поставляется членами НАТО, из Украины и его попадания в преступные группировки".

Еще в начале июня глава Интерпола Юрген Шток указал, что криминальные группировки используют хаотичную ситуацию на Украине и Евросоюзу, а также странам за его пределами "стоит ожидать притока нелегального оружия".

Даже США в лице заместителя госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности Бонни Дженкинс на днях признали серьезность возникшей проблемы и даже пообещали не допустить попадания передаваемых Киеву вооружений в руки контрабандистов.

Правда, пообещать - не значит исполнить. Ведь и раньше Вашингтон заверял своих союзников, например, что поставляемое в Афганистан оружие останется исключительно в руках афганского правительства. С позорным бегством американцев из Кабула никто даже и не вспоминает о горах брошенного там натовского вооружения. Которое, как и передаваемое ныне Украине, быстро оказывается в руках у местных криминальных "оружейных баронов" и "торговцев смертью".

Возмездие

Украинская Церковь перед угрозой модернизации

Владимир Семенко

Решения последнего Собора Украинской Церкви продолжают активно обсуждаться в сети. При этом страшное слово «раскол» используется в основном в блогосфере. При всех немаловажных и достаточно тонких различиях в позициях даже официальных лиц РПЦ никто из них таких обвинений прямо в адрес Украинской Церкви не выдвигает. Что, разумеется, вовсе не означает, что угрозы раскола не существует.

Ясно, что блогосфера с ее поверхностностью, так сказать, принципиальной ситуативностью и не менее характерным отсутствием фундаментального подхода – не лучшее место для анализа такого рода проблем. И не менее очевидно, что теперь, когда схлынул первоначальный ажиотаж, пришло время вдумчивого и подробного анализа ситуации с опорой на богословско-исторические и канонические знания, а не на поверхностные суждения политизированного характера.

Прежде всего необходимо сказать, что Украинская Церковь все последние годы была реальным оплотом борьбы за истинную веру. В ней жив подлинно религиозный, ревностный дух, существует здоровая и активная православная общественность; тот народ, который в неё входит (а это пока еще, как ни крути, большинство православных украинцев), убежденно и пассионарно готов стоять за Православие. Крестные ходы, которые регулярно собирает она, по своей численности намного превосходят не только то, что могут собрать раскольники и прочие религии и конфессии на самой Украине, но и то, чем может похвастаться церковный официоз в Москве. Враждебное окружение (униаты, раскольники, сектанты, агенты Фанара и, наконец, украинское государство) много способствует тому, что огонь веры в УПЦ не только не угасает, но, напротив, горит всё сильнее и ярче. Именно поэтому против законной, канонической православной Церкви Украины направлены многочисленные атаки, интриги, попытки любой ценой ее уничтожить.

Понятно, что основная борьба идет не за то, какого первоиерарха и в какой форме будут поминать в тех или иных епархиях УПЦ и не за то, где и кто будет варить миро. Это все вопросы, безусловно, важные, но не самые судьбоносные. Борьба идет за то, чтобы украинская Церковь стала «как все», в конечном счете вписалась в тот либерально-глобалистский мегатренд, который закулисные силы давно и агрессивно навязывают всему миру. В том, что касается Церкви, главный вопрос – это её отношение к модернизации и экуменизму, как важнейшей составляющей пресловутого «либерального христианства».

В этом плане, как нам представляется, процессы, запускаемые сейчас в УПЦ, во многом сродни тем, что давно уже запущены и идут, скажем, в Греческой (Элладской) или Сербской Церкви.

Нельзя не отметить, что у православных сербов апостасийные процессы внутри самой церковной институции точно так же, как и на Украине, с самого начала включали ярко выраженный политический аспект. Речь идет, конечно, об абсолютно незаконном захвате и фактическом отторжении от Сербии Косова, имеющего для сербского народа ни с чем не сравнимое сакральное значение, в результате агрессии НАТО 1999 года, в которой боевики албанской наркомафии сыграли роль пехоты при поддержке натовской (прежде всего американской) авиации. Как известно, результатом действий США и их союзников под предлогом якобы имевших место этнических чисток, направленных против албанцев (действия НАТО не прошли одобрение ООН) стало отторжение от Сербии Косова и Метохии. Подлинной целью агрессии была переориентация самой Сербии на Запад (эта задача была в целом выполнена). После вывода из Косова войск союзной Югославии там начался настоящий геноцид православных сербов. В итоге из региона были вынуждены бежать 164 000 сербов и 24 000 цыган, а многие православные святыни Косова (как и объекты гражданской инфраструктуры) были уничтожены бомбардировками.

Для Сербской Православной Церкви это стало страшной трагедией. В 2004 году по благословению тогдашнего сербского патриарха Павла и Архиерейского Синода СПЦ был подан иск в Европейский суд по правам человека против европейских стран, участвовавших в агрессии (действия США не находятся в компетенции ЕСПЧ). Непосредственно от имени Сербской Церкви этим вопросом занимался епископ Косовский Артемий. В иске прямо говорилось о явной вине сил КФОР за то, что после ухода югославской армии из Косова и передачи его под контроль этих международных миротворцев геноцид сербов там усилился. Достаточно упомянуть о том, что за несколько «мирных» лет, прошедших после агрессии НАТО, в Косово было уничтожено еще более 115 православных святынь (в основном монастырей и храмов).

После подачи иска и начала судебного процесса в 2004 году на патриарха Павла и членов Синода началось мощнейшее давление со стороны внешних сил, заинтересованных в том, чтобы спустить это дело на тормозах. В итоге в мае 2005 года Собор СПЦ отозвал иск, причем епископ Артемий, несмотря на все давление, решительно выступал за продолжение процесса. Незадолго до этого, в марте был подписан меморандум между Синодом Сербской Церкви и представителями международного сообщества о восстановлении порушенных святынь, которое, будучи реализованным, свелось в основном к поверхностному ремонту и строительству новоделов и далеко не привело к подлинному восстановлению храмов и монастырей, многие из которых, как древнейшие сооружения, имели не только сакральную, но и непреходящую художественную ценность.

Владыка Артемий не согласился с фактической сдачей Косова албанцам и стоящему за их спиной Западу и продолжил борьбу. Заручившись благословением патриарха Павла, он развил бурную дипломатическую деятельность, посетив немало стран и встретившись с целым рядом крупных иностранных политиков. И везде будировал больную тему Косова. Все это привело к тому, что на него начало оказываться жесткое давление уже со стороны синодальных властей Сербской Церкви, которое особенно усилилось после кончины патриарха Павла в 2009 году и избрания новым предстоятелем Высокопреосвященного Иринея. В итоге некий американский адмирал публично заявил, что в Косово и Метохию придёт готовый к сотрудничеству епископ. Это означало, что вл. Артемий должен быть удалён. Над этим тогда усердно трудились представители и сербских властей и церковного официоза. Понятно, что речь идёт именно о синодальных чиновниках, а не о всей Сербской Церкви. Между прочим, на эту тему есть весьма интересные расследования "WikiLeaks", в сокращении опубликованные на сербском языке. Патриарх Ириней был избран 22 января 2010 года, а уже в начале февраля он посетил посла США Мэри Уорлик. На этой встрече он пообещал, что вопрос с еп. Артемием будет решён. Очень скоро началась травля ревностного владыки.

Поскольку епископ Артемий не шёл ни на какие компромиссы, в итоге он был подвергнут прещениям (запрету в служении, а затем и извержению из сана), что было осуществлено с немалым количеством вопиющих канонических нарушений. (Например, ему не дали времени для подготовки ответа на обвинительный акт, изложенный на 32-х страницах, с которым он смог ознакомиться лишь на заседании церковного суда).

Не признав принятых под внешним давлением синодальных решений, после ряда перипетий вл. Артемий создал свою "Рашко-Призненскую епархию в изгнании", не признанную Сербской Церковью (всех входящих в неё людей там считают раскольниками), к которой примкнуло огромное количество православных сербов как в самой стране, так и за рубежом, причем многие люди ради отстаивания истинной веры делали очень большие пожертвования. По некоторым подсчётам, в эту альтернативную церковную структуру ушло до одной трети всех активных православных сербов, хотя с абсолютной точностью это подсчитать, разумеется, невозможно. Так «народное» православие во главе с ревностным владыкой по факту отделилось от официоза. Надо ли говорить, что отнюдь не только проблема Косова, «сливаемого» светскими и церковными чиновниками, была тому причиной! Ибо вскоре после описанных событий в Сербской Церкви началась стремительная модернизация и качественно ускорились экуменические процессы.

Так, с одной стороны, патриарх Ириней всё время заявлял, что визит папы Франциска в Сербию неуместен. В Сербии слишком жива память о страшном геноциде православных сербов со стороны хорватских усташей во время Второй мировой войны. А ведь кардинал Степинац («епископ геноцида») недавно беатифицирован Ватиканом (беатификация – первая степень канонизации у папистов). Сербская Церковь всё время заостряла внимание на этой проблеме.

Но вскоре риторика новоизбранного патриарха Сербского изменилась, и он уже стал заявлять, что «православная и римско-католическая церковь близки, нас объединяет гораздо больше, чем разделяет». О папе Франциске он стал высказываться, как о «человеке, к которому мир имеет полное доверие», который «имеет много качеств христианского епископа». Вскоре после этих слов на Пасху закровоточила икона Спасителя (город Добой, место Лужани, храм Св. Петра и Павла).

Патриарх Ириней и другой «ревностный» гонитель еп. Артемия митрополит Амфилохий скончались, по официальной версии, «от коронавирусной инфекции». А преемник Иринея нынешний патриарх Сербский Порфирий, ещё будучи митрополитом Загребским и Люблянским, на экуменической встрече в Ассизи в 2016 году вообще был замечен лобызающим папскую руку. Так что процесс идёт в «правильном» направлении.

Не станем утруждать читателя излишними подробностями обмирщения в Сербской Церкви (притом, что там, безусловно, остается немало истинных молитвенников, подвижников благочестия) и обратимся снова к украинским событиям.

Мы привели изложенный выше краткий очерк о некоторых важных событиях в Сербской Церкви для того, чтобы подчеркнуть: процессы обмирщения, наступающие рано или поздно компромиссы с миром имеют единый характер; во всех поместных православных Церквах действуют примерно одни и те же закономерности, присутствуют сходные этапы и особенности. Ситуация на Украине неизмеримо сложнее сербской и всё же параллели очевидны. На пассионарный православный народ, ревностно стоящий в истинной вере, оказывается жесточайшее давление извне. Причем весьма часто это давление бывает даже не опосредованным, а прямым, когда глобалистские чиновники, «менеджеры апокалипсиса» сами берутся за дело. В центре бывает какая-то, казалось бы, не прямо церковная, а политическая проблема.

В сербском примере – это судьба святой для сербов земли Косова и Метохии, в украинском случае главная борьба разворачивается вокруг проблемы т.н. «незалэжности», необходимости «патриотического» противостояния Москве. Но здесь попытки решить проблему, ограничившись лишь чисто внешними средствами (давление со стороны государства и раскольников, образование под прикрытием Константинопольского патриарха Варфоломея самочинного сборища ПЦУ) не дали нужного результата. Ибо гонения всегда сплачивают верных, а огонь веры в украинском народе всё ещё очень силен. И тогда начинается воздействие на некоторые ключевые фигуры внутри церковной институции. Но когда эти люди совершают какие-то ключевые шаги, обусловленные, казалось бы, опять же внешними, политическими факторами, это не проходит бесследно. Внутреннее разложение, модернизация самой Церкви и нарастание экуменизма идут параллельно.

До сих пор Украинская Церковь, несмотря на жесточайшее давление, в целом успешно противостояла униатам, раскольникам, Ватикану и сектантам. И даже как-то «выруливала» отношения с «родным» «самостийным» государством. При этом нельзя не подчеркнуть: церковная Москва, единство с которой для УПЦ всегда было своего рода символом собственной идентичности, если сказать мягко, мало ей в этом помогала. Скорее наоборот. Ведь ни для кого не секрет, что отнюдь не иерархия УПЦ инициировала пресловутую встречу в Гаване. Отнюдь не митрополит Онуфрий и украинский синод искали для себя защиты от беззаконных действий патр. Варфоломея и униатов в Ватикане. Митр. Иларион (Алфеев) гораздо чаще посещал Ватикан и гораздо теснее взаимодействовал с ним, чем соответствующие должностные лица УПЦ. Совсем не Украинская Церковь так стремилась поехать на Критский «недособор», сразу одобрив проекты его модернистско-экуменических документов. И вовсе не она жаждала «признать» «екатеринбургские останки», которые слишком многие православные люди монархическо-ревнительского склада (а таких среди чад УПЦ немало), включая экспертов, считают лжецарскими. Получался всё время странный парадокс. УПЦ, как могла, упиралась, противостоя расколам, внешнему давлению и попыткам модернизации (ср. художества пресловутого перебежчика в ПЦУ Александра Драбинко), апеллируя к Москве, а Москва в её церковной ипостаси выглядела при этом довольно двусмысленно. Не случайно сегодня некоторые радикально настроенные блогеры прямо говорят, что недавний собор – плод сложной интриги и подковерных договоренностей по линии ОВЦС УПЦ и РПЦ. В качестве «вишенки на торте» можно упомянуть такую одиозную личность, как «богослов Майдана» архим. Кирилл (Говорун). Будучи одним из главных модераторов и идеологов нового большого раскола украинской Церкви, он до сих пор является клириком РПЦ, да при этом ещё – прямым учеником и выдвиженцем патриарха Кирилла, причем никаких прещений в отношении него со стороны Москвы что-то не наблюдается!..

Теперь, после решений последнего собора, в УПЦ начались очень сложные и неоднозначные процессы. Однако нас в данном случае интересует не проблема поминания-непоминания и прочие канонические тонкости. Если верить последним сообщениям, то сразу же вслед за рубежным собором включились механизмы либерально-экуменической модернизации, как будто кто-то только того и ждал.

Например, буквально на днях (уже после столь памятного собора) состоялся визит в Киевскую духовную академию и семинарию (расположенную, кстати сказать, в Киево-Печерской лавре) делегации «епископской конференции» Германии. Во встрече принял участие зам. главы ОВЦС УПЦ Николай Данилевич и сотрудник его отдела Сергей Бортник. Все это осталось бы совсем проходным событием, если бы не некоторые интересные детали. В той же встрече принял участие глава Комиссии УГКЦ (украинской униатской церкви) по содействию христианскому единству Игорь Шабан. Казалось бы, причем тут униаты? Но дело в том, что через г-на Шабана уже не первый год (примерно с 2017 года) организовано, так сказать, неформальное финансирование ОВЦС УПЦ. Именно униаты обеспечили в недавнее время его выход на немецких спонсоров, в частности, фонд Реновабис. Надо ли уточнять, что непосредственно налаживанием этих «взаимовыгодных» связей, направленных на укрепление межконфессиональной «толерантности», вместе с Шабаном занимались именно Данилевич и Бортник!

Скажут, что это слишком мелкая и незначительная деталь. Правда, как известно, из маленьких песчинок складывается большая куча песка. Но вот факт и покрупнее. Вскоре после памятного собора состоялось не менее бурное собрание Львовской епархии. На нём правящий архиерей митрополит Филарет прямо предложил несогласным с «генеральной линией» выйти из УПЦ. Это еще не всё. В своё время оный митрополит говорил в частном разговоре, что задачу нормализовать отношения с раскольниками и униатами ему поставил один широко известный в узких кругах московский композитор. Вот такая музыка…

Нам приходится настаивать на том, что вина церковной Москвы в происходящем несомненна и очевидна. Именно отсюда, наряду с Западом, все последние годы наступали на украинское Православие либерально-модернистские и экуменические тенденции. При этом УПЦ давно уже существовала в автономном режиме, не чувствуя никакой реальной поддержки. Характерно, что даже на поставление митрополита Онуфрия из Москвы приехал не патриарх Кирилл, но лишь председатель ОВЦС МП «митрополитик» Иларион. А по сведениям, полученным из частных источников, все попытки митр. Онуфрия дозвониться до патриарха Кирилла, предпринятые после 24 февраля, окончились неудачей. Интересно, что никакого официального опровержения данной информации, уже опубликованной в сети, до сих пор нет. И вот теперь «революция, о необходимости которой все время говорили»… церковные и околоцерковные либералы и экуменисты, вроде бы совершилась? Только не будем забывать, что любая революция, любое предательство веры и Родины всегда совершается сначала в головах и сердцах. Обличая других, всегда полезно спросить: а не виновны ли в происходящем ещё и мы сами? И когда нас предают люди, не есть ли это возмездие за наше собственное предательство, которое происходит порой для некоторых постепенно и незаметно?

Итак, что же дальше? Внутри УПЦ возможен новый раскол. В Сербии нашелся один ревностный епископ – преосвященный Артемий, вынесший много заушений и клеветы от церковного официоза и его медийной обслуги и собравший вокруг себя немалое число верных. На Украине таких ревностных епископов может оказаться побольше. Это могут быть митрополиты: Одесский Агафангел, Запорожский Лука, Бориспольский и Броварский Антоний, Белоцерковский и Богуславский Августин и др. На официальном уровне, видимо, усилятся (и уже усилились) экуменические связи. Скорее всего, до последнего будут сопротивляться либерально-экуменическим, модернистским нововведениям цитадели истинного Православия: Киево-Печерская, Почаевская, Святогорская лавры. При этом немалая часть ревностного православного народа находится сейчас в крайне сложном положении. Ибо теперь любое сопротивление либерально-экуменической скверне может быть истолковано как содействие «российской агрессии». И если СВО сейчас будет остановлена и заключен очередной «мирный договор» по образцу пресловутых Минских соглашений, то украинскую Церковь ожидают необычайно тяжелые времена. Наш враг нас не предаст, дай Бог, чтобы мы не предали себя сами!..

Союз (не)возможный

Юрий Батурин

Документированная хроника Ново-Огаревского процесса

Опубликовано в журнале Знамя, номер 7, 2022

Об авторе | Юрий Михайлович Батурин — профессор, доктор юридических наук, член-корреспондент РАН, Герой Российской Федерации.

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

Подмосковная правительственная резиденция Ново-Огарево, где готовился новый Союзный договор, который должен был остановить дезинтеграцию СССР, оказалась площадкой, куда стекались все сведения о процессах в стране. Туда съезжались руководители Советского Союза, союзных и автономных республик, где все они, вынужденные быстро реагировать на калейдоскопические изменения ситуации, были видны как на ладони. На ново-огаревской «сцене» выпукло проступали противоречия и проблемы, отношения и личности. Споры, которые там велись, иногда представляли собой довольно тонкую игру, иногда — импровизации, иногда — грубые «подставки». Своего рода многосторонние политические шахматы. Сам термин «Ново-Огаревский процесс» вошел в политический обиход только летом 1991 года, когда на переговоры в Ново-Огарево стали допускать прессу. Но начался он значительно раньше, поэтому хронологические рамки книги1, выдержки из которой предлагаются читателю, охватывают два полных года — 1990 и 1991.

Работу над подготовкой нового Союзного договора М.С. Горбачев поручил своему помощнику, доктору юридических наук, члену-корреспонденту АН СССР Г.Х. Шахназарову. Так сложилось, что автор настоящей публикации в 1990–1991 годах работал под началом Г.Х. Шахназарова в возглавляемом им секторе теории политических систем и политических отношений Института государства и права АН СССР, а затем в аппарате Президента СССР, и сначала по поручению шефа, а потом по своим служебным обязанностям занимался проектом нового Союзного договора.

Когда начались обсуждения проекта Союзного договора на заседаниях подготовительного комитета (Совета Федерации СССР), в Ново-Огареве было принято решение не допускать посторонних лиц, чтобы участники чувствовали себя свободнее. Но своему помощнику Г.Х. Шахназарову и советнику Г.И. Ревенко М.С. Горбачев разрешил присутствовать на этих встречах и поручил внимательно следить за ходом обсуждения, все фиксировать с тем, чтобы к следующему заседанию проанализировать возражения и предложения и подготовить тактику проведения следующего раунда.

Притом, что и Г.Х. Шахназаров, и Г.И. Ревенко по ходу заседаний (не только в Ново-Огареве) должны были помогать Президенту СССР, в случае возникновения сложной ситуации вовремя показывая ему нужный документ или записку, они никак не могли бы одновременно за всем следить и все фиксировать. Они убедили М.С. Горбачева допустить на заседания по одному своему сотруднику — З.А. Станкевича (от Г.И. Ревенко) и меня. Таким образом, мы, два молодых человека, которым совершенно не по рангу было находиться в одном помещении с высшим государственным руководством, смогли не только прикоснуться к Истории, но и многое сохранить для нее.

Нам было предоставлено удобное место, откуда мы могли обозревать весь зал, длинный стол, всех слышать и все записывать. Недостатка в бумаге и авторучках мы никогда не испытывали2.

ХОЛОДНАЯ ОСЕНЬ ПОСЛЕ ЖАРКОГО АВГУСТА

События нескольких дней августа 1991 года, кратко обозначаемые с тех пор как ГКЧП, многократно и подробно описаны. Не они являются предметом данного исследования, а то, как они повлияли на процесс подготовки Союзного договора.

Уже 20 августа Верховный Совет Эстонской Республики принял постановление «О государственной независимости Эстонии».

21 августа Верховный Совет Латвийской Республики принял Конституционный закон «О государственном статусе Латвийской Республики».

22 августа Б.Н. Ельцин издал Указ «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР», предусматривающий передачу РСФСР всех предприятий и организаций союзного значения, находящихся на ее территории, за исключением тех, управление которыми передано по российским законам органам СССР».

23 августа Президент СССР провел совещание с руководителями девяти республик (Ельцин, Кравчук, Дементей, Каримов, Назарбаев, Муталибов, Акаев, Махкамов, Ниязов), на котором рассматривались первоочередные меры, необходимые в сложившейся в стране ситуации, и была подчеркнута необходимость скорейшего заключения Союзного договора.

24 августа Верховный Совет Украинской ССР принял Акт провозглашения независимости Украины с условием подтверждения на референдуме 1 декабря 1991 года.

24 августа президент РСФСР заявил о признании Россией Эстонии, Литвы и Латвии как суверенных независимых государств.

25 августа Верховный Совет Белорусской ССР принял постановление «Об обеспечении политической и экономической самостоятельности Белорусской ССР».

26 августа начала работать внеочередная сессия Верховного Совета СССР, на которой выступил М.С. Горбачев, призвав к «незамедлительному возобновлению процедуры подписания Союзного договора» как приоритетной задачи.

27 августа чрезвычайная сессия парламента Молдавии провозгласила независимость Республики Молдова.

В тот же день состоялась встреча президентов СССР, РСФСР, Казахской ССР и Кыргызстана. Участники подтвердили свою приверженность идее Ново-Огаревского процесса и подписания Союзного договора с необходимыми доработками, вызванными новой ситуацией. Президент СССР поручает Г.Х. Шахназарову немедленно возобновить подготовку Союзного договора.

28 августа РСФСР принимает под свою юрисдикцию Государственный банк СССР и Внешэкономбанк СССР.

30 августа Верховный Совет Азербайджанской Республики принял Декларацию «О восстановлении государственной независимости Азербайджанской Республики» на основе Акта 1918 года.

31 августа Верховные Советы Узбекской ССР и Киргизской ССР провозгласили государственную независимость Узбекистана и Киргизии.

30–31 августа состоялось совместное заседание Совета Федерации и Президентского совета, на котором Б.Н. Ельцин высказал ключевую для понимания того периода мысль: «Попытка создать российскую программу перехода к рынку показала, что для ее осуществления надо развалить Союз. Мы отказались от этой попытки и предложили Президенту СССР использовать эти наработки для общесоюзной программы»6. Он категорически отверг утверждения, что нарастающий хаос — следствие деклараций о суверенитете республик.

На этом заседании 31 августа было решено сформировать подготовительный комитет по разработке нового Союзного договора. (Фактически, подготовительный комитет из полномочных представителей республик, как он задумывался, так и не был сформирован, а подготовительным комитетом с мая 1991 года называли заседания Совета Федерации, на которых обсуждался проект нового Союзного договора.)

10 сентября М.С. Горбачев встретился с Б.Н. Ельциным, чтобы обсудить проблемы работы над новой редакцией Союзного договора. К тому времени Б.Н. Ельцин еще не сформулировал свою новую позицию в отношении проекта, но по его поручению работа над предложениями шла. Инициировал встречу Горбачев, который еще в конце августа — начале сентября начал убеждать Ельцина возобновить встречи в Ново-Огареве. Ельцин, наконец, согласился, но с условием, что будет подготовлен совершенно новый проект договора — начнем, мол, с чистого листа. Такой постановкой вопроса он себя никак не ограничивал, потому и согласился, тем более знал, что его советники новый проект готовят.

В тот же день, 10 сентября, из секретариата Б.Н. Ельцина на имя Г.Х. Шахназарова поступил проект договора о Союзе суверенных государств. Но на нем не оказалось никаких следов авторства, он не был даже завизирован и явно носил характер пробного вброса. В проекте не было ни слова о том, что Союз — единое государство, но в преамбуле указывалось, что «Союз выступает в международных отношениях в качестве субъекта международного права». Вводилось полное, неполное и ассоциированное членство в Союзе. Налоги и сборы не предусматривались, но указывалось, что «доходная часть бюджета образуется из фиксированных взносов государств-членов Союза и дохода, полученного от использования имущества, переданного членам Союза и его органам для осуществления их полномочий» (часть 2 статьи 7). Законы должен издавать однопалатный Верховный Совет, он же избирает президента Союза, который возглавляет небольшой кабинет министров, состоящий «из министра иностранных дел, министра обороны, министра финансов, министра экономики, министра по социальным вопросам, министра внутренних дел и руководителя службы безопасности Союза» (часть 4 статьи 13)7. По содержанию проекта было видно, что если его рассматривать не как зондирующий, а как отражающий действительную позицию Ельцина, то все придется начинать сначала.

Г.Х. Шахназаров тут же набросал записку М.С. Горбачеву, в которой предложил использовать инициативу РСФСР для возобновления переговорного процесса: «Тактически правильно начать с консультаций с представителями высших государственных структур РСФСР, а затем вынести вопрос на Госсовет СССР, — писал он. — В аппарате Президента СССР необходимо создать рабочую группу по подготовке Союзного договора в составе: Г.Х. Шахназаров, В.Н. Кудрявцев, Б.Н. Топорнин, Ю.М. Батурин, Г.С. Остроумов, А.А. Сазонов, З.А. Станкевич»8. Новый проект Союзного договора и сроки его подписания виделись Г.Х. Шахназарову так: «В Союзном договоре должны быть предусмотрены разные виды членства: полное (федеративные отношения), неполное (конфедеративные отношения) и ассоциированное (отношения сообщества)9. За основу вполне можно взять имеющийся проект. По-видимому, в максимальной степени удастся сохранить раздел «Принципы». Статьи, касающиеся разделения компетенции между Союзом и республиками, станут короче из-за сокращения союзных функций, а также благодаря отсылке к экономическому и другим соглашениям по ряду вопросов. Наибольшие изменения придется внести в раздел «Органы Союза». Обсуждение и согласование порядка работы над Союзным договором [провести] на Госсовете СССР 23 сентября. Если начать работу с 12 сентября, подписание Союзного договора могло бы произойти 27 ноября. Если потребуются повторные встречи руководителей республик, как это было в Ново-Огареве, подписание отложится на декабрь, но тем не менее реально завершить договорный процесс в 1991 г.»10

Согласие М.С. Горбачева было получено (кроме положения о трех видах членства). 11 сентября Г.Х. Шахназаров собрал группу, поставил задачу, и началась интенсивная работа. В тот же день он позвонил Бурбулису, договорился о встрече в Белом доме и взял с собой меня. От Б.Н. Ельцина участвовали С.М. Шахрай, С.Б. Станкевич, Ф.В. Шелов-Коведяев и А.В. Яблоков. Позднее присоединился Н.В. Федоров. От М.С. Горбачева — мы вдвоем. Разговор шел корректно, но нам наглядно демонстрировали нашу роль представителей проигравшей стороны: Бурбулис отходил подписывать бумаги и дважды, тут же в кабинете, пересаживался за другой стол для проведения других встреч. Шахназарову это надоело, и он предложил перенести встречу, если Бурбулис столь занят. Вечером переговоры продолжились уже в Кремле, в кабинете Шахназарова. Составы почти те же (насколько я помню, не участвовали Г.Э. Бурбулис и А.В. Яблоков, но зато был В.П. Лукин). Обсуждался проект договора, присланный накануне Ельциным. Поскольку то был тест, тональность неоднократно менялась. «Россияне», как тогда мы их называли, даже позволяли себе повышать голос и пытаться диктовать. Шахназаров не удержался и вспылил: «Вы бы, молодые люди, поуважительнее относились к моему возрасту участника войны…». Шахрай постарался сгладить неловкость и даже сказал Шахназарову, что считает его своим учителем, что, как мне тогда показалось, стало еще одной неловкостью. Обсуждение продолжалось в более деловом тоне.

13 сентября вариант проекта был готов, и в тот же день у Горбачева состоялось совещание по экономическому соглашению между республиками, в конце которого Г.Х. Шахназаров дал информацию о ходе работы над Союзным договором, подчеркнув, что формула союзного государства в проекте сохраняется. Что же касается трудного вопроса о союзных налогах, то, вероятно, в Союзном договоре надо будет сделать отсылку к экономическому соглашению. Тем временем от РСФСР в группу Г.Х. Шахназарова был направлен В.П. Аверчев, с которым работалось продуктивно, но чьими результатами, как нам казалось, у Ельцина не интересовались. Шахрай, Станкевич и Лукин больше не приезжали. Владимир Аверчев в то время занимал пост эксперта Комитета по международным делам Верховного Совета РСФСР, возглавляемого Владимиром Лукиным. Тот факт, что работать над Союзным договором поручили представителю такого ранга, означал, что российская команда считала этот вопрос второстепенным. А мне появление Аверчева показалось удачным. Мы с ним были в буквальном смысле «ребята с одного двора». Он был на три года старше меня, что в школьные времена было существенно, мы входили разные возрастные группы. Но, тем не менее, при встрече здоровались. У нас с ним не было «буфера настороженности». Аверчев формулировал очередное требование из своего «задания», я возражал, аргументировал, мы обсуждали и приходили к каким-то выводам. В целом мы легко и без противостояния делали порученную работу.

Итак, располагая версией проекта, завизированного представителем РСФСР, М.С. Горбачев получал небольшую дополнительную степень свободы для дальнейших переговоров. 14 сентября была подготовлена новая версия проекта11. Г.Х. Шахназаров вспоминал: «Отправляя президенту согласованный на рабочем уровне проект, я, откровенно говоря, полагал, что он будет удовлетворен и велит послать его в республики. Вышло не совсем так. На другой день ранним утром я был приглашен к нему, и состоялась самая крупная за время нашей совместной работы размолвка.

— Что же вы, братцы, сложили оружие, без боя сдали все позиции! — без предисловия начал Михаил Сергеевич.

— С чего вы взяли? Напротив, в основу проекта как раз положен наш вариант. Россияне согласились отказаться от предложенной ими структуры, которая, по существу, упраздняла Союз.

Горбачев сердито взмахнул рукой.

— При чем тут структура. Это последнее дело. Гораздо важнее то, что вы капитулировали по главным пунктам.

— Каким именно?

— Прежде всего Союзное государство или Союз государств? Категорически нельзя соглашаться с последней формулой.

— Почему? Вы сказали, что приходится соглашаться на конфедерацию. А что такое конфедерация, как не союз государств? Да и само название нашей страны — Союз республик — есть союз государств. Знаете, Михаил Сергеевич, дело ведь не в названии. Какое бы словечко мы тут ни оставили — федерация, конфедерация, все будет зависеть от реального распределения полномочий. А в проекте четко определены все функции Союзного государства — оборона, транспорт, связь, границы, гражданство. Если говорить всерьез, в мире нет ни одной конфедерации. Конфедерация — это временное состояние между федерацией и унитарным государством…

— Будешь мне лекции читать, — рассердился президент, — это я и без тебя знаю, в университете учил. Извольте написать: Союзное государство. Никаких возражений слушать не хочу…

Но делать нечего. Получив безоговорочное указание, я в течение пяти минут внес поправки, подготовил текст, и на другой день Горбачев его разослал с приглашением собраться вновь в Ново-Огареве»12.

Вот фрагмент из записки Г.Х. Шахназарова М.С. Горбачеву:

«Михаил Сергеевич!

Посылаю, как обязался, проект, составленный в основном на базе прежнего, с учетом сегодняшних договоренностей и некоторых положений российского варианта. К сожалению, Шахрай и Лукин не смогли высвободиться сегодня, поскольку у них завтра начало работы Верховного Совета. Но обещали приехать во второй половине дня. Попытаемся согласовать с ними наш вариант, а там, где будут упираться, вставим альтернативные варианты. Снимать их придется уже вам в разговоре с Ельциным. Кстати, одним из сильных аргументов в пользу того, чтобы «прижиматься» к старому тексту, является то, что в противном случае можно вызвать новую борьбу со стороны союзных и в особенности автономных республик…

18.09.91. Шахназаров»13.

Проект, конечно, сильно отличался от подготовленного к подписанию 20 августа, и редакционная работа над ним шла каждодневно. Так, уже 19 сентября «Исполнительная администрация Государственного Совета была превращена просто в «Администрацию Союза ССР» (статья 14).

М.С. Горбачев совершенно напрасно столь жестко набросился на своего помощника. Прежде всего, это была лишь согласованная рабочая версия. Без обсуждения в Ново-Огареве она не могла считаться даже проектом. Просто бумажка.

Во-вторых, подготовка совместного с представителями РСФСР проекта была лишь взаимным зондажем с разными, правда, целями. Так, союзная группа хотела вернуть Ельцина в переговорный процесс, что в конце концов и удалось.

В-третьих, вариант, который столь резко отверг Горбачев, значительно сильнее отличался от присланного Ельциным проекта, чем от летнего проекта Союзного договора. Между прочим, серьезных возражений с российской стороны не последовало, что подтверждает: цель была тестирование позиций команды Горбачева, а вовсе не содержание и уж тем более не конкретные формулировки. Причем все очень стремительно менялось. К тому времени, как Горбачев «зарубил» представленный Шахназаровым проект, с участием Аверчева (от РСФСР), была подготовлена новая версия проекта. События развивались куда быстрее появления текстов, а сам процесс взаимодействия был много важнее юридиче­ских формул. Но эта вспышка Горбачева показывает, в каком нервном напряжении находился Президент СССР.

О ПОЗИЦИИ РОССИИ

Об изменениипозицииБ.Н. Ельцина можно судить по его собственноручной правке варианта проекта от 19 сентября 1991 года. Сохранив в тексте положение о том, что «Союз Свободных Суверенных Республик (СССР) — союзное демократическое государство…», он убрал следующие за этой формулой слова: «…образованное в результате объединения равноправных республик» (принцип первый преамбулы), а также полностью вычеркнул статьи 7 («Союзные налоги и сборы») и 8 («Конституция Союза»)14. Эти поправки фактически за­крывали все возможности создания нового Союза как единого государства. 20 сентября Горбачев проводит еще одно совещание по Союзному договору. Присутствуют Силаев, Руцкой, Явлинский, Сабуров, Шахназаров. В ходе совещания Горбачев звонит Назарбаеву, обещает прислать рабочий вариант проекта Союзного договора на текущую дату и сообщает ему, что, по мнению Ельцина, подписание — дело месяцев. Но надо уже начинать подписывать договор: РСФСР, Казахстан, Белоруссия, Азербайджан и, вероятно, Средняя Азия. «В течение недели доработать, подписать, потом ратифицировать семью-восемью государствами — это и союзный рынок»15. Положив трубку, говорит: «Назарбаев за то, чтобы в течение недели подписать Союзный договор»16.

Горячее желание М.С. Горбачева как можно быстрее подписать Союзный договор лишает его объективного взгляда на развитие политических процессов в стране. На самом деле, ситуация очень сложна, и подписание договора «за неделю» недостижимо.

27 сентября М.С. Горбачев вызвал к себе Г.Х. Шахназарова и Г.И. Ревенко по подготовке Союзного договора. Фрагмент разговора приводится в записи Шахназарова:

«Шахназаров. Договор [Союзный] мы подпишем, даст Бог, не раньше декабря.

Горбачев. Почему?

Шахназаров. Украина раньше не решится.

Горбачев. Ну и что, подпишем с Россией, Белоруссией, Казахстаном, остальные потом примкнут.

Шахназаров. Не уверен. Сейчас там сложные процессы.

Горбачев. Да ну!

Шахназаров. Никуда не уйти от того, что в Средней Азии растут фундаменталистские настроения.

Горбачев. А какие новости от Ельцина?

Шахназаров. Пока никаких. Может быть, съездить к нему?

Горбачев. Чего еще! Нам надо честь беречь.

Шахназаров. Похоже, у них к нам сейчас снисходительное, малость даже высокомерное отношение, они с нами в кошки-мышки играют»17.

Тем не менее Шахназарову удается добиться согласия Горбачева. 28 сентября Горбачев дает поручение Шахназарову, и он вместе со мной, своим помощником, едет в Белый дом на переговоры о новой редакции проекта Союзного договора. Со стороны России в переговорах участвовали Г.Э. Бурбулис, С.М. Шахрай, Н.В. Федоров, С.Б. Станкевич, Ф.В. Шелов-Коведяев, А.В. Яблоков. В процессе переговоров Шахназаров звонил Горбачеву, чтобы оперативно получить согласие на ряд формулировок. Положение о Конституции Союза удалось возвратить в проект (видимо, стороны, вкладывая каждая свой смысл в понятие Конституции, рассчитывали с ее помощью добиться своих целей). Однако не удалось вернуть статью о налогах и сборах, а это уже делало для республик возможным «финансовое прекращение» союзного государства в любой момент. На следующий день состоялась еще одна встреча — на этот раз в кабинете Г.Х. Шахназарова18 с С.М. Шахраем и В.П. Лукиным. На ней удалось восстановить первый (сокращенный Б.Н. Ельциным) принцип преамбулы. Таким образом, располагая двумя версиями проекта, завизированными представителями РСФСР, М.С. Горбачев получал небольшую дополнительную степень свободы для дальнейших переговоров.

Переговоры продолжались ежедневно на разных уровнях. 1 октября 1991 года президент СССР направляет членам политического консультативного совета проект Союзного договора, вновь доработанный с учетом замечаний Б.Н. Ельцина и согласованный с ним. 2 октября прошло обсуждение проекта Союзного договора на политическом консультативном совете. Более чем через три недели, 25 октября, Б.Н. Ельцин присылает 12 замечаний к уже согласованному с ним проекту19. Судя по глубине замечаний («неясная формулировка», «целесообразно выделить абзацы 2 и 3 в самостоятельную статью», «изложить абзац в следующей редакции», привести в соответствие абзацы…», «термин “апелляция” заменить словом “дела”», «перенос резиденции Верховного Суда из Москвы в какой-либо другой город»), цель Б.Н. Ельцина — затягивать процесс — прямо противоположна цели М.С. Горбачева — торопить события.

ЧТО СКАЖЕТ УКРАИНА?

11 октября состоялось заседание Государственного Совета. Обсуждался порядок дальнейшей работы над Союзным договором. Это заседание проходило в Кремле, а не в Ново-Огареве, и меня с З.А. Станкевичем туда не пригласили. Хотя это было странно с учетом того, что присутствовало даже телевидение для прямой трансляции. Впрочем, как оказалось, после речи Горбачева телевизионную трансляцию прекратили. Поэтому описание заседания привожу по моей записи рассказа Г.Х. Шахназарова, через несколько лет сверенного и откорректированного мною по записям А.С. Грачева, пресс-секретаря М.С. Горбачева20.

Заседание началось без Ельцина, хотя присутствующие и подождали его некоторое время. В кратком вступительном слове Горбачев сказал, что придает нынешнему совещанию исключительное значение. Он обеспокоен тем, как развивается ситуация, когда мы оказались перед угрозой распада государства. На V Съезде народных депутатов руководителям республик удалось предотвратить худшее. Появилась надежда. Были приняты принципиальные решения: о подготовке Договора о Союзе Суверенных Государств, о заключении экономиче­ского соглашения, о единых вооруженных силах и военной реформе. Но именно теперь возникла опасность новых расхождений и отката назад. Члены Госсовета чувствуют сильное давление с разных сторон и позиций вплоть до попыток столкнуть их друг с другом, посеять подозрения по отношению друг к другу, затормозить принятие Союзного договора, подготовленного на базе уже согласованных позиций. Поэтому Госсовет просто обязан принять сегодня решения по главным вопросам. По существу это было не столько вступительное слово, сколько политическое заявление.

В этом месте в зал вошел Ельцин. Горбачев поинтересовался у собравшихся, стоит ли продолжать трансляцию. Решили не продолжать. Обсудили повестку дня. Горбачев предложил сначала продолжить разговор о Союзном договоре. Предложение не прошло. Перешли к обсуждению более волнующей руководителей республик темы — о создании экономического сообщества. Докладывал Г.А. Явлинский. Договорились о подписании. После обеда Горбачев вернулся к Союзному договору, предложив высказаться каждому. Воцарилось молчание. Никто не хотел брать слово первым. Ждали, что это сделает Ельцин, но тот молчал.

— Есть два варианта, — сказал Горбачев. — Поработать и в недельный срок прислать свои замечания по проекту. А через неделю обсудить на Госсовете. Второй вариант — сформировать комиссию и поручить эту работу ей.

— Я за первый вариант, — откликнулся Назарбаев.

— Мы за независимость в Союзе, — непонятно сказал Каримов. — Проект прорабатываем. Но неясно, продолжается ли процесс или все начинаем заново?

— Объявим, что обсудили организационные вопросы подготовки Союзного договора, — предложил Горбачев. — И в самом скором времени вернемся к нему.

— До референдума 1 декабря Верховный совет Украины не будет принимать участия в подготовке Союзного договора, — предупредил Кравчук.

— Надо подготовить обращение к народу Украины и ее Верховному Совету, — Горбачев никак не хотел отпускать Украину. — Не стоит держаться решений, принятых под горячую руку.

— Думаю, Верховный Совет Украины подтвердит свое решение, — отрезал Кравчук.

— Что ж, Бог с вами, а мы очистим душу! — эмоционально завершил тему Горбачев.

— Да, надо обратиться к Верховному Совету Украины, — неожиданно поддержал Горбачева Ельцин.

— Такое обращение может иметь обратный эффект, — возразил Кравчук.

Но члены Госсовета единодушно (кроме Кравчука) проголосовали за обращение.

Обращение Президента СССР и руководителей восьми союзных республик к Верховному Совету Украины «Ради достойного будущего для себя и потомков» подписали Горбачев, Ельцин, Шушкевич, Назарбаев, Каримов, Муталибов, Акаев, Ниязов, Искандаров. Оно было опубликовано 23 октября.

Здесь важно понять общественные настроения на Украине той поры, чтобы понять, могло ли обращение повлиять на развитие событий, и сравнить их с настроениями в РСФСР и, для примера, в другой крупной союзной республике. Опрос, проведенный Фондом социально-политических исследований (исполнитель — Центр оперативных исследований Института социологических исследований АН СССР), позволил сделать ряд выводов в отношении перспектив политики, направленной на воссоздание Союза, и подписания Союзного договора.

Основной вопрос, заданный опрашиваемым («Поддерживаете ли вы в целом идею существования Союза в форме союза суверенных государств?»), в условиях осени 1991 года воспринимался как аналог вопроса референдума СССР 17 марта 1991 года («Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Совет­ских Социалистических Республик как обновленной Федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?»). Это позволило судить об изменении отношения к идее Союза за полгода.

Более детальный анализ изменения ориентаций за полгода показывает, что наиболее сложной (в смысле нетипичной картины) была ситуация на Украине и особенно в Киеве. 17 марта 1991 года за приведенную выше формулу, предложенную «Союзным центром», высказалось 45% проголосовавших, а за противопоставленную ей свою, украинскую формулу, которая в тех условиях воспринималась как «центробежная» (Союз на условиях Декларации о суверенитете Украины) — 78%. В этих условиях результаты опроса (60% в Киеве за Союз) фиксировали, скорее всего, сохранение и, возможно, некоторый рост центростремительных настроений в условиях, когда подразумеваемой альтернативной («центробежной») формулой сегодня является идея «независимости». В контексте произошедшего общего сдвига в сторону обособления Украины и следовало воспринимать некоторую консолидацию сторонников идеи сохранения Союза — притом что реальное наполнение этой идеи неизбежно несколько изменилось.

И в марте, и в октябре 1991 года в сознании значительной части украинцев «центростремительная» и «центробежная» формулы причудливым образом сочетались. 17 марта как минимум 25% участников референдума в Киеве вы­сказались одновременно за весьма различные варианты: «центральный» и «украинский», на всей Украине «надвое» высказались 50% проголосовавших. «Просоюзное» большинство осенью 1991 года не исключало, как ни парадоксально это звучит, что, как и в марте 1991 года, значительная часть населения (в Киеве это, ориентировочно, как минимум 20–30%, примерно столько же на всей Украине) готова поддержать и «независимость» (видимо, понимая под ней «не-зависимость»), и идею Союза.

Разброс политических ориентаций на Украине был весьма велик. На референдуме 17 марта за формулу «центра» высказались от 16–20% на Западной Украине до 80–88% на востоке республики и в Крыму (за «украинскую», соответственно, от 30–50% на западе до 85–90% во внутренних областях Украины). Опросы, проведенные в октябре, показали, что за независимость высказывались уже от 80–90% опрошенных (запад) до 40% (восток). Что касается Киева, то он по национальному составу (в Киеве тогда было 72% украинцев, 26% русских; на всей Украине, соответственно, 73% и 22%), геополитическому положению и, естественно, по реакциям населения на идеи союза и независимости (о чем свидетельствуют и данные референдума, а также украинских опросов), занимал «среднее» положение, дающее приблизительно «среднеукраинские» показатели.

Неожиданно высокую готовность принять идею политического союза (99% всех, кто, согласившись в принципе с идеей союза, сумел ответить на вопрос о его типе!) продемонстрировали жители Киева. Необходимо признать, что для киевлян, согласных с необходимостью союза вообще, «союз» — это однозначно союз политический. Идея чисто экономического союза здесь пока неактуальна. Важно, что весьма ограничена повсеместно (а у киевлян — просто мала) популярность идеи военного союза. При общей готовности принять политический союз (едва ли возможный, в принципе, без военного) это можно объяснить только, во-первых, ощущением отсутствия реального противника, во-вторых, ощущением военного союза как общего экономического бремени и, в-третьих (особенно после августовского путча), ощущением небезопасности армии, не контролируемой «своей» властью.

Отличаясь от всех остальных готовностью принять идею политического союза, киевляне резко выделялись среди сторонников союза долей тех, кто не готов ответить, какой тип союза ему ближе (23%, у остальных — от 0,5 до 6%). Идея чисто экономического союза не пользовалась на Украине популярностью. Идея военного союза в условиях конца 1991 года также не являлась притягательной. Обращала на себя внимание поляризация массового сознания киевлян: или политический союз (без военного), или никакого.

Удельный вес принципиальных, непримиримых противников любого союза в целом был относительно невелик, хотя и весьма различен в разных городах, но в Киеве составлял значительную часть населения — почти четверть21.

Особое внимание предполагалось уделить крайней пестроте ориентаций на Украине, что требовало выработки комплексной, специфичной для каждой ее части союзной политики, однако времени для этого уже не оставалось.

ЗАПАСА ВРЕМЕНИ НЕ ОСТАЛОСЬ

2 ноября 1991 года М.С. Горбачев встретился с Б.Н. Ельциным. Его рассказ о прошедшей беседе в тот же день записал Г.Х. Шахназаров: «…Я сказал ему: давай по-мужски. Ты меняешь политику, уходишь от всего, о чем мы условились. А раз так — теряет смысл и Госсовет, и экономическое сообщество. Я подаю в отставку. Бери вожжи в руки, раз тебе этого хочется, правь в одиночку. Я в этой кутерьме участвовать не буду. Скажу всем так: вот, друзья, лидеры 15 республик, я вас подвел к независимости, теперь, похоже, вам Союз больше не нужен. Что ж, живите дальше, как заблагорассудится, а меня увольте. Ельцин стал горячо доказывать, что политику менять не собирается, верен обязательствам, слово у него твердое. Тогда я его спросил, значит ли это, что он согласует свои реформы с республиками? Обязательно, отвечал он, я их только решил прижать: дескать, не будете следовать за Россией в реформах — нам придется делать все без вас, и уж тогда не посетуйте, будем блюсти прежде всего свой интерес. Так что в ближайшие дни все согласуем, им деваться некуда»22.

4 ноября 1991 года в Кремле проходило очередное заседание Государственного совета СССР. Открыл его Президент Советского Союза М.С. Горбачев, а Президент России Б.Н. Ельцин демонстративно опоздал, войдя в середине сорокаминутной речи Горбачева, которую тот произносил даже не перед членами Госсовета, а обращаясь посредством телевидения к стране:

— Мы находимся в тяжелой ситуации. Я задаю всем вам и себе вопрос: почему это происходит? Складывается впечатление, что мы легко и без должной ответственности распорядились “капиталом”, созданным большой совместной работой после путча. Говоря о “капитале”, я имею в виду возникшую тогда у людей надежду, уверенность, что можно справиться с ситуацией, повести страну по пути реформ и быстрее выйти из кризиса. А теперь мы проваливаем все согласованное тогда. Опять начались политические игры, перетягивание каната…

Особенно остро мы осознали недопустимость распада государства. Как говорится, заглянули за черту и увидели пропасть, куда можем скатиться, если это произойдет. Трудно идет подготовка Союзного договора. В субботу мы с Борисом Николаевичем пришли к общему мнению, что надо быстрее заключить Договор о Союзе Суверенных Государств. Такого же мнения и Каримов, Назарбаев, Ниязов, Шушкевич. Борис Николаевич и многие члены Госсовета тоже за быстрое продвижение по Союзному договору, за то, что собрать Госсовет 11 ноября и идти постатейно.

У нас остался очень небольшой лимит времени. Не хочу обобщать и ставить всех на одну доску, но есть большие различия в позициях, они тормозят процесс, а между тем страна задыхается, не имея ясности по главным вопросам. Это опасно. И Госсовет — мы с вами — несет за это ответственность…

Подписали экономическое соглашение, но осуществлять его не торопимся. Центральный вопрос — экономическая программа Ельцина. Надеюсь, Госсовет поддержит ее. Меня беспокоит, что у Ельцина нет ясности в отношении экономического соглашения. Мы не должны позволить распадаться союзному рынку. Окукливание никого не спасет.

Ставлю перед Госсоветом вопрос политически: что будем решать в первую очередь? Вопросы о Вооруженных силах, о МИДе, о МВД? Все это вопросы Союзного договора. Они в повестке сегодняшнего заседания. Если члены Госсовета меняют позицию, давайте определяться. Мы должны на Госсовете провести разговор, который даст импульс дальнейшей работе по созданию Союза Суверенных Государств.

— Давайте пойдем по повестке, — Ельцин решительно остановил речь Горбачева, большую часть которой не слышал, поскольку только что вошел.

— Я поставил вопросы, по которым надо обменяться мнениями, — несколько растерянно ответил Горбачев, не ожидавший такой резкости.

— Повторяю: переходим к первому пункту повестки дня.

— Но у нас же первый пункт — «Текущий момент. Обмен мнениями», — раздраженно отреагировал Горбачев. — Кто хочет слова?

После долгой паузы, вызванной неловкостью ситуации, Горбачев решил закрыть первый вопрос:

— Если все ясно, нет и необходимости обсуждать.

— Мы уже выражали свою принципиальную поддержку, теперь надо говорить конкретно, — взял слово Назарбаев. — Надо вместе двигаться к рынку. Если мы работаем в рамках экономического соглашения — одно дело. Если нет — другой разговор.

Опять воцарилось молчание. Стало понятно, что без текста проекта Союзного договора, как формирующего ход дискуссии, продвинуться вперед не удастся. Наконец, премьер Украины Витольд Фокин нашел тему:

— У меня вопрос к Борису Николаевичу. Донбасс сейчас в руках шахтеров. Там непростые политические процессы идут. Половина шахт стоит из-за отсутствия леса, который Россия не поставила.

— Пока мы не покажем свою состоятельность в исполнении экономического соглашения, мы не можем выходить на Союзный договор, — ответил вместо молчавшего Ельцина Каримов.

Министр обороны маршал Шапошников охарактеризовал ситуацию в Во­оруженных силах как грозившую перейти в острый кризис с непредсказуемыми международными последствиями. Надо избежать дележа мощного военного потенциала мировой сверхдержавы. Ельцин поддержал Шапошникова:

— Поскольку мы, несмотря на все трудности, пытаемся создать новое государство — Союз Суверенных Государств, — оно должно иметь и единые Вооруженные силы.

При обсуждении вопроса о коллективной безопасности суверенных государств Назарбаев предложил неожиданную формулировку:

— Надо записать так: «…заключение Договора о совместной обороне государств — членов Содружества».

— Какого еще Содружества? — изумился Горбачев. Но этот вопрос не получил ответа, утонув в многоголосной перепалке23.

Общественное мнение в крупных городах Казахстана и России (самых больших республиках) сильно отличалось от Украины. В той мере, в какой можно говорить о явной, неоднозначной динамике, ее допустимо рассматривать как косвенное отражение тенденций развития общественного мнения в каждой из трех республик в целом. Настроения в поддержку Союза за полгода не ослабли, оставшись на прежнем уровне. Так, если 17 марта 1991 года в трех республиках (РСФСР, Украина, Казахстан) за Союз проголосовали 73% принявших участие в референдуме, то, по данным опроса осени 1991-го, в крупных городах этих же трех республик за Союз высказались 75% всех ответивших.

Национальный состав Алма-Аты (в 1991 году — 24% казахов, 57% русских) совершенно иной. Там было констатировано отсутствие резкой динамики позиций в отношении Союза при некотором ослаблении крайне высокой (и, вероятно, «подсознательной») ассоциации с Союзом, выявленной в марте 1991 года: 94% участников референдума проголосовало «за», в то время как данные опроса по Алма-Ате показали 86%.

В Красноярске характер отношения к Союзу изменился мало (70% «за» в Красноярском крае на референдуме, 74% «за» в октябре 1991 года).

В Москве число сторонников Союза возросло за полгода с 50 до 81%, что, скорее всего, свидетельствовало о голосовании части москвичей 17 марта 1991 года не столько против идеи Союза, сколько против тогдашнего «союзного центра» с его политикой, когда «центр» (и Союз) еще были сильны. Наглядный процесс распада Союза вызвал резкий всплеск «просоюзных» настроений в Москве. Усиление таких настроений характерно было для большинства русских областей РСФСР, хотя и в разной степени.

Сравнение отношения к Союзу в трех городах с преимущественно русским населением (Москва, Красноярск, Алма-Ата) позволяет говорить о трех разных типах реакции:

— высокая (81%) поддержка Союза в Москве, отражающая, видимо, ориентацию ядра русских областей в европейской части страны;

— чрезвычайно высокая (86%) поддержка Союза русским, по преимуществу, населением города в составе «национальной» республики;

— умеренная (74%) поддержка в русских регионах, обладающих самобытностью, не относящихся к историческому ядру государства и не находящихся в зоне потенциальных конфликтов с республиками.

Результаты опроса давали некоторое представление как о том, какой тип союза желателен для различных групп опрошенных, так, косвенно, и о том, какой союз они готовы принять. Пересчет результатов опроса без учета воздержавшихся от ответа (то есть так, как если бы это был подсчет голосов на референдуме) показал следующее.

Данные, полученные в Москве, Красноярске (Россия) и Алма-Ате (Казахстан) в принципе близки и свидетельствуют о том, что приблизительно треть населения предпочитает исключительно экономический союз, в то время как две трети — политический (в том числе 40% — и военный). Наибольшая склонность к чисто экономическому союзу и наибольшая отстраненность от политического — у жителей Красноярска, что, возможно, отражает некоторую отстраненность Сибири от основных узлов межреспубликанских противоречий и относительную ослабленность политической самоидентификации с центром.

Если моделировать в условиях октября 1991 года ситуацию референдума, то окажется, что за политический союз высказалось бы около 52% в Москве, 56% — в Алма-Ате, 44% — в Красноярске. Для сравнения — в Киеве около 59%.

Контуры (поскольку данных было недостаточно) социального портрета сторонников и противников союза выглядят следующим образом.

Выделялись две группы людей, непропорционально сильно тяготевших к поддержке союза, особенно политического. Первых можно условно назвать «людьми, борющимися за привычный уклад», вторых — «людьми с известным положением». В первой группе много пожилых людей, неработающих, пенсионеров, тех, кто работает на государственных предприятиях. Во второй — людей среднего возраста, образованных и высокообразованных сотрудников государственных учреждений, кооператоров, работников акционерных обществ. Консервативная (в социальном смысле) группа чаще обычного предпочитала «полную» формулу союза (экономический, политический, военный). В то же время за экономический и политический союз без военного высказывались люди более молодые, занятые в динамичном секторе экономики (совместные предприятия, акционерные общества).

К меньшинству — противникам союза, но также и тем, кто готов принять лишь экономический союз, тяготели молодые люди, студенты, учащиеся, предприниматели, занятые на арендных и совместных предприятиях, в акционерных обществах. Во всех без исключения социально-демографических группах как противники союза, так и сторонники чисто экономического объединения на сегодняшний день в явном меньшинстве.

Противников союза также можно было разделить на достаточно обособленные группы. Большую (в среднем по всем городам, кроме Киева) составляют те, кто отвергает союз из опасения его экономической невыгодности для республики. К этой группе тяготеют молодежь, студенты, учащиеся, люди менее образованные, рабочие, женщины, а также предприниматели, работники акционерных и арендных предприятий. В сущности, «антисоюзная» ориентация этих людей условна: она могла измениться, если они убедились бы в экономических преимуществах союза.

Вторую, меньшую (кроме Киева) группу составляют те, чей антисоюзный выбор был более осознан и, скорее всего, необратим. Это люди, озабоченные защитой суверенитета, а также те относительно немногие, кто настроен явно националистически. Среди противников союза таких около 46% (в том числе в Алма-Ате — 11%, в Москве — 36%, в Красноярске — 43%, в Киеве — 58%). Если же определить долю этих «непримиримых» в числе всех, кто так или иначе (положительно ли отрицательно) определил свое отношение к союзу, то она составит: во всех четырех городах — 11%, в Москве — 7%, в Киеве — 23%, в Алма-Ате — 2%, в Красноярске — 11%.

Таким образом, в ноябре 1991 года идея необходимости союза, в том числе союза политического, пока что по-прежнему преобладала в массовом сознании. Доля тех, кто выступает против союза из экономических соображений, достаточно устойчива по всем городам (12–17%): это те, чья позиция могла измениться24.

5 ноября М.С. Горбачев направляет членам Государственного Совета СССР проект Договора о Союзе Суверенных Государств с учетом поступивших замечаний. В проекте договора термин «Правительство Союза ССР» заменяется на «Администрация Союза». Бюджет Союза предлагается устанавливать отдельным соглашением. Признаков федеративного государства становится все меньше.

6 ноября Верховный Совет Украины дал согласие на парафирование правительством республики Договора об экономическом сообществе.

8 ноября, вернувшись из Москвы, Л.М. Кравчук провел пресс-конференцию, на которой обозначил важнейшие задачи: самое главное — провести референдум о независимости Украины, далее — преодолеть кризис и приступить к созданию национальной армии, выпустить собственную валюту. Нет необходимости в союзном Министерстве иностранных дел, нужны самостоятельные внешние сношения. В отношении Союзного договора Кравчук сказал: «Моя позиция — прекращать разговоры о ново-огаревском процессе. И выяснить, наконец, что же такое Союз. И кого представляет Верховный Совет Союза? 15 республик, как было раньше, или союз семи, как стало сейчас? И каково положение самого Горбачева? Ново-Огаревский процесс — это теперь плюсквамперфект!»25

СКОЛЬКО АПОСТОЛОВ БЫЛО У ГОРБАЧЕВА?

14 ноября 1991 года в Ново-Огареве вновь собрался Государственный Совет СССР.

— Не вижу Лукьянова, — пошутил Президент России Б.Н. Ельцин26, решительно занимая место по правую руку от Президента СССР М.С. Горбачева, где обычно сидел А.И. Лукьянов, председатель Верховного Совета СССР, участвовавший во всех ново-огаревских встречах, завершившихся в конце июля 1991 года соглашением семи республик Советского Союза заключить новый Союзный договор. А в августе, за день до назначенного дня подписания договора, ГКЧП объявил чрезвычайное положение. Первые же опубликованные документы ГКЧП предварялись заявлением Лукьянова, в котором проект Союзного договора объявлялся подрывным документом. Сам Лукьянов не вошел в состав ГКЧП, но позиция председателя Верховного Совета в отношении Союзного договора была ему бесценным подарком. Лукьянов, сидящий в следственном изоляторе «Матросская Тишина», незримо присутствовал на последних ново-огаревских дебатах.

В этот день заседание Госсовета началось позже, чем обычно, в 12 часов дня. Расселись, поприветствовали друг друга, перебросились короткими репликами. На обсуждение порядка работы ушло минимум времени. Было решено идти прямо по тексту.

Первый вопрос, давным-давно пройденный, но снова оказавшийся в центре внимания — о названии будущего Союза. Может быть, Союз Суверенных Республик?

— Скажут, по пути потеряли одно «С», — под общий смех пошутил Ельцин.

— ССГос нельзя? — спросил Назарбаев. — Чтобы «Г» не было.

— ССГ так ССГ. Для Горбачева название — дело вторичное. Речь о государственности.

В проекте, разосланном участникам Госсовета, была предложена достаточно универсальная формула: «Союз Суверенных Государств — союзное государство». Некоторые из руководителей республик поддержали ее, но не все. Горбачев вновь и вновь возвращает участников обсуждения к существу:

— Надо решить главный вопрос: будем создавать государство союзное или нет?

— У меня складывается впечатление, что люди все равно без нас придут к этому. — Назарбаев не уточнил, к чему люди придут. — А у нас есть такая воля?

— Союз создать есть воля, — твердо ответил Ельцин.

— Тогда второй вопрос: какой Союз? — подошел к самой сути Назарбаев.

— А твоя точка зрения? — быстро спросил Горбачев.

— Не надо никого тянуть, — Назарбаев отвечал твердо, уверенно. — Никто из нас не пророк, но в душе я убежден, что обязательно придут другие руководители вместо нас, когда народ созреет, и он обойдется без нас. Когда это произойдет — через год или два, я не знаю. Так давайте будем мудрее чуть-чуть, если мы действительно хотим блага нашим народам. Мы уж два года уговариваем всех. Не лучше ли сказать: «Друзья, у нас Союз, а с вами отношения строятся так-то и так-то».

— Ну, а какой Союз? — настаивал Горбачев.

— О федерации теперь говорить, думаю, очень сложно, — Назарбаев произнес это явно с сожалением. — Может быть, конфедерация? Если пойдем на конфедерацию, успокоимся… Я за конфедерацию.

— Но все-таки — какой Союз? — настаивал Горбачев.

— Союз государств! — Ельцина уже не удовлетворяет конфедерация, и в своем ответе он уходит еще дальше.

То есть Ельцин выступил против формулы единого государства. Однако Президент СССР стоял на своем.

— Я категорически настаиваю, — высказывает свою позицию Горбачев. — Если мы не создадим союзное государство, я вам прогнозирую беду…

— Союз государств! — дает ответ Ельцин.

— Если нет государства, я в этом процессе не участвую. Я могу прямо сейчас вас покинуть. А вы тут работайте, — Горбачев встает и начинает собирать бумаги.

— Это называется «эмоции», — Ельцин точно заметил, что Горбачев почти вышел из себя.

— Нет, нет и нет! — Горбачев не играл. Он действительно был на грани срыва. — Я уже заявил, если не будет государства, я считаю свою миссию исчерпанной.

— Михаил Сергеевич, вы всегда были сторонником решения вопросов не в ультимативной форме, — попытался смягчить ситуацию Шушкевич, но договорить свою мысль Шушкевич не успел, его перебил Горбачев:

— Безусловно, — ответил Горбачев.

— Мне кажется, вы должны продолжать… — но договорить свою мысль Шушкевич не успел.

— Ну, что вы ей-богу! Я не могу взять ответственность за богадельню, которая не сможет управлять ситуацией, — перебил Шушкевича Горбачев, вложил бумаги в папку, вжикнул молнией и объявил перерыв27.

Полтора часа Ельцин, Назарбаев и еще несколько членов Госсовета совещались в небольшой комнате на первом этаже, время от времени посылая Горбачеву через его помощников формулировки, представляющиеся им более-менее приемлемыми. Горбачев удалился в другую комнату и, казалось, отдыхал. На самом деле он напряженно думал, думал о цене компромисса. Как же быстро несется время в такие минуты. Необходимо принять решение, которое сильно отразится на судьбе страны. Горбачев определил для себя предел уступки: от федеративного государства — к государству конфедеративному. Перерыв закончился.

— Ну вот, нашли компромисс, — Горбачев продолжил заседание. — Этой формулой вы учитываете настырность Президента СССР, а Президент СССР учитывает вашу настырность…

Только благодаря энергии и напору Горбачева была выработана следующая формулировка: «Союз Суверенных Государств (ССГ) — конфедеративное демо­кратическое государство, осуществляющее власть в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники договора».

— Конфедеративное демократическое государство, осуществляющее власть… — по бумажке начал зачитывать Ельцин согласованную в комнате формулу.

— Согласен, — вздохнул Горбачев и замолчал.

Да и что тут было говорить.

— «…осуществляющее…» — Ельцин хотел все же зачитать формулировку до конца.

— Когда я говорю, что согласен, — перебил его Горбачев, — Борис Николаевич замедляет чтение и думает, почему Горбачев согласен.

— Да, я часто подозреваю вас, безусловно, — после уступки Горбачева Ельцин решил взять инициативу на себя.

Горбачев засмеялся, но как-то невесело.

— …Тогда сразу перечитываешь и начинаешь думать: «То ли я говорю», — не обращая внимания на смех Горбачева, договорил Ельцин.

Ельцин вообще стал шутить довольно рискованно. Когда позже обсуждался вопрос о столице, Нурсултан Назарбаев посетовал:

— Столица — Москва. Значит, Кремль захватит Россия. И все.

— Ну, на это немного времени потребуется. Но мы не забываем друзей, приватизируем и для вас, — ответил Ельцин, глядя не столько на Назарбаева, сколько на Горбачева.

Президент СССР, уже передавший своим указом 12 июня Президенту РСФСР часть апартаментов в Кремле, сделал вид, что не заметил укола.

Заседание уже заканчивалось, члены Госсовета стали собирать свои записи, задвигали стульями, когда Горбачев почти безразлично заметил:

— На основе своих бесед с депутатами предлагаю восстановить должность председателя Верховного Совета.

— Вдруг освободят Лукьянова, надо же вместе быть, — съязвил Ельцин.

— Спикер должен быть. Но только как подобрать такого, чтобы не предавал? — раздался чей-то голос с дальнего конца стола заседаний.

— Из двенадцати апостолов Иисус Христос и то не сумел разглядеть Иуду. А тут этих апостолов… — пробормотал Горбачев. — Ну, так договорились?

— Как плохо начали, и как хорошо закончили, — заключил Ельцин28.

ПАРАФИРОВАНИЕ КАК ТОЧНАЯ НАУКА

Согласованный 14 ноября проект вновь был направлен членам Госсовета, который собрался снова в Ново-Огареве 25 ноября 1991 года. На этот день было назначено парафирование проекта Союзного договора.

— Как мы условились на предыдущем заседании Госсовета, на сегодняшнее заседание вносится вопрос о парафировании Союзного договора, — открыл Госсовет Горбачев. — Таким образом, это вопрос у нас согласованный.

— К сожалению, появились некоторые формулировки, о которых мы не договаривались, — сказал Ельцин.

— Ну давайте пройдемся по тексту, — согласился Горбачев. — Вы обратили внимание, что в прессе вдруг слишком большие дебаты пошли о названии «ССГ». К вам какие-то обращения были на этот счет? Есть предмет для обсуждения? Пусть ССГ?

Тема ССГ уже никого не интересовала. Участники заседания поняли, что у Ельцина есть домашняя заготовка. И ждали. А Горбачев начал быстро перелистывать проект договора:

— Преамбула. Нет замечаний?

— В преамбуле нет, — Ельцин был предельно краток и готовился приступить к главному.

— По основным принципам. Первое…

— Тут нужно задержаться, Михаил Сергеевич, — еще до того, как кто-либо успел вставить реплику, вклинился Ельцин.

— Мы же договорились об этом, четыре часа дебатировали, — Горбачев почувствовал, что сейчас Ельцин вытащит «бомбу».

В зале наступила мертвая тишина. Все поняли: началось… Ельцин очень осторожно произнес:

— Я понимаю, но мы провели все-таки разведочный разговор в некоторых комитетах Верховного Совета… Большинство сходится на том, что все-таки не Союз — не конфедеративное демократическое государство, а конфедерация демократических суверенных государств.

Так Ельцин со ссылкой на Верховный Совет РСФСР отказался от им же, Ельциным, 11 дней назад утвержденной формулы «конфедеративное демократическое государство». Теперь Ельцин шагнул уже за установленный Горбачевым для себя предел.

— Ну об этом мы столько спорили, такие дебаты были, — Горбачев еще не осознал, что установленная им «красная линия» уже пройдена. — Если аннулировать все, о чем тогда договорились, тогда нет смысла дальше идти. В этом вся соль…

— Я просто говорю: давайте спрогнозируем, а что, если, скажем, Верховный Совет России не примет, не одобрит, не ратифицирует? — Ельцин по-прежнему не переходил на категорический тон, оставляя Горбачеву немного надежды.

— Не думаю, — отверг его предположение Горбачев.

— Вы не думаете так, потому что хуже знаете обстановку.

— Я не вижу смысла возобновлять дебаты, — Горбачеву нужно было быстрее уйти от «красной линии», пока еще разговор шел в предположительном наклонении. — Разве мы их не прошли, Борис Николаевич?

— Тогда таким образом, — Ельцин воспользовался любимым и надежным приемом. — Учитывая, что у меня есть замечания еще по ряду статей, и чтобы их не обсуждать, я при парафировании прилагаю протокольное заявление, — подготовленно сказал Ельцин и помахал в воздухе страничками уже отпечатанного текста.

Ельцин передает Горбачеву протокольное заявление на пяти страницах, содержащее 22 замечания.

— Мы парафируем с учетом вот этих замечаний. Так? Но я думаю, что это нормальный вообще путь подписания документов, а на Верховном Совете будем, конечно, отстаивать ту часть, которая была нами уже пройдена. Но, конечно, Верховный Совет будет на этих поправках настаивать. Там уж подойдем к какому-то окончательному варианту.

— Что же говорить за Верховный Совет?! Давайте дадим им наше мнение, Борис Николаевич. Ведь там идентичные документы рассматриваются, — возразил Горбачев, предложив разумный выход: А Верховные Советы свою позицию выскажут. Не вижу смысла возобновлять дебаты. Мы же все это очень серьезно обсудили, сообщили людям. Что же мы вообще действительно за люди, что мы за деятели?

— Мы сейчас снова возвращаемся к жесткой структуре, к союзным органам, хотя договаривались, что это будут межреспубликанские органы для координации, — попытался перевести спор в другую плоскость Ельцин.

— Ну, хорошо, — примиряюще произнес Горбачев. — До этого еще доберемся. Главное — первый пункт надо пройти: будем сохранять государство, как договорились, в конфедеративной форме, или отказываемся от того, о чем договорились?

— Мы не отказываемся — конфедерация суверенных демократических государств, — подтвердил Ельцин.

— Мы это прошли уже, Борис Николаевич. Все эти формулы были, — терпеливо повторял Горбачев. — Надо определяться с государством — есть оно или нет. Иначе дальше нет смысла продолжать работу.

— Да и с юридической точки зрения это неграмотно, — продолжал гнуть свою линию Ельцин, — поскольку конфедерация всегда является союзом государств, а не государством.

— Конфедеративное государство Канада со всеми атрибутами государства, со всеми властями, все конфедеративное, с огромной самостоятельностью провинций, с правительствами в провинциях… — привел контрпример Горбачев.

— Я предлагаю вариант, Михаил Сергеевич, чтобы действительно по каждому пункту не возвращаться… — Ельцин понял, что на государственно-правовом поле ему юриста Горбачева не переиграть.

— Какой вариант?

— Я прилагаю протокольную запись — замечания к некоторым статьям.

— Ну, если Президент России выходит с замечаниями и против того, чтобы сохранять государство, о чем речь дальше вести? — Горбачев обращался даже не к Ельцину, а ко всем собравшимся. — Как же двигаться вперед?

— Там есть и другие замечания, но это самое принципиальное, — невозмутимо закончил Ельцин, не обращая внимания на риторический вопрос Горбачева.

— Борис Николаевич, как же так? Это же несолидно для Государственного Совета. Только-только мы потратили десять часов на согласование, сообщили всему миру и народу — и все опять вверх ногами.

— Полагаю, что над предложением Бориса Николаевича надо подумать, — поддержал Ельцина Ниязов. — Суть здесь не меняется, мне кажется.

— Меняется, — резко произнес Горбачев. — Государства нет союзного. Или — или! Или союз государств, или союзное государство. Принципиально разные конструкции.

— Не понимаю, как ты можешь так быстро менять позицию, — сказал Горбачев Ельцину, имея в виду, в том числе, и сентябрьские согласования. — Как же можно с тобой договариваться. Это же наш проект с тобой.

— Нет, я тогда оставил за собой этот вопрос, Михаил Сергеевич. Вы просто забыли, — ответил Ельцин.

Горбачев с трудом сдерживал возмущение отказом Ельцина от своих слов.

— Еще один принципиальный вопрос, — продолжает Ельцин. — Конечно, подписание договора, парафирование без Украины — это бесполезное дело. Союза не будет. Тогда Украина примет решения такие, которые сразу развалят Союз. Этого допустить нельзя! Только они примут решение о своей валюте национальной — и все, мы кончились.

— Ну, я думаю, что и там должно быть так же, — непонятно выразил свою мысль Горбачев. — Я прямо скажу: если мы сейчас с вами не договоримся, это подарок будет всем сепаратистским силам.

— Это уважение будет Украине, мол, мы хотим вместе с ней, — не соглашался Ельцин.

— То есть вы настаиваете? — и тут Горбачев отбросил дипломатию. — Ну, ей-богу, я уже все… Где-то я прочитал: «Горбачев себя исчерпал», — процитировал какую-то газетную публикацию Президент СССР. — Наверное, и у вас такое мнение. Давайте тогда вы сами договаривайтесь, а я стою на своем. Вот с этим согласен и буду я работать, а дальше — нет. Не хочу себя связывать с хаосом, который последует за вашей расплывчатой позицией. Это просто будет беда. Если у кого-то есть замыслы обойтись без Союза, надо прямо и говорить. А то ведь так: все говорят — Союз, Союз… А как только подошли к подписанию и сохранению государства, так начинаются маневры. И тут даже и Украина…

— Ну уж по Украине вы никаких гарантий дать не можете, — перебил Горбачева Ельцин.

— Никто не дает гарантий, Борис Николаевич, вы и по России не можете дать, — язвительно, но ровно ответил Горбачев.

— А что такое Союз без Украины? Я себе не представляю. Если они называют 1 декабря, то давайте и дождемся 1 декабря, — наступал Ельцин.

— Что, нам на том заседании не было известно про 1 декабря?

— Но я не уверен, что именно 1 декабря решает вопрос.

— Сформулируйте свое предложение, Борис Николаевич. Окончательно, чтобы было ясно.

— В протокольном заявлении все сформулировано и подписано.

— То есть вы на этом настаиваете?

— Если парафировать.

— Давайте решением Госсовета считать текст согласованным. И направим его на рассмотрение Верховных Советов, — Горбачев очень упорно отстаивает свою позицию.

— Думаю, можно еще короче: направить данный вариант проекта на рассмотрение Верховных Советов, — подтверждая бесплодность дальнейших разговоров, отреагировал Ельцин.

— А какая разница? — Горбачев еще не верил в поражение.

— М-м-м…

— Какая разница? — торопил его Горбачев.

— Разница в «согласовано» — наконец лаконично сформулировал Ельцин.

— А если «не согласовано», то не надо и направлять, — мгновенно отреагировал Горбачев.

— Ну, тем не менее решили все-таки направить. В прошлый раз тоже в Верховный Совет направляли, и тоже не был до конца документ доработан.

— Слушайте, давайте так сделаем, останьтесь, договоритесь без свидетелей, мы покинем вас. Решите, что вы хотите. Но я хочу вас, своих товарищей, с которыми мы проходили через такие испытания, предупредить. Я, как говорят, каждой своей клеткой чувствую, что мы схлопочем, если, выйдя сейчас с Госсовета, не скажем: «Государство будет!» Новое, другое, но будет! Я оставляю вас, поговорите.

Горбачев встал и предложил своим помощникам и советникам оставить руководителей делегаций одних для совещания. Горбачев и его советники вы­шли. Горбачев уединился в своем кабинете. Через 24 минуты из зала вышли Ельцин и Шушкевич, поднялись к Горбачеву и какое-то время беседовали с ним. Еще через полчаса они вместе с Горбачевым поднялись в зал заседаний:

— Пришли мы к хану Союза. Бери нас под свою высокую руку, — начал Ельцин.

— Видишь, царь Борис, все можно решить, если честно сотрудничать, — в том же полушутливом тоне ответил Горбачев.

Вернулись в зал.

— Ну вот на основе вашего выдающегося документа были сделаны не менее выдающиеся дополнения, — начал новый раунд Горбачев. — Документ звучит теперь так…

Далее стали двигаться по замечаниям Ельцина, они в основном принимаются, но Борис Николаевич постоянно вставлял в адрес Советского Союза иронические замечания. В какой-то момент Горбачев отбросил дипломатию:

— Если у кого-то есть замысел не создавать Союз, надо так прямо и сказать. А то руководители государств занимаются маневрами.

— Нельзя согласиться с таким заявлением, — обиделся Станислав Шушкевич. — Я не принимаю это на свой счет.

— Я тоже, — твердо добавил Ельцин.

Только Леонид Кравчук не возражал Горбачеву. Во втором, после августов­ских событий, цикле ново-огаревских встреч он участия не принимал.

— У нас в парламенте такое настроение, чтобы не парафировать пока не обсудят в комитетах, — попытался уйти от парафирования другим путем Каримов29.

Разгорелся долгий спор о необходимости и сроках парафирования, но никто не отметил главного, о чем говорили в кулуарах в перерыве: «У нас не понимают, что такое парафирование, если руководитель поставил подпись, это должно быть окончательным». Надо сказать, что Горбачев сам создал себе ловушку с парафированием. Во-первых, парафирование характерно для международных договоров, а ведь Горбачев стремился к Союзу как федерации. Во-вторых, парафирование — не обязательная стадия подписания договоров. Она применяется для удостоверения аутентичности многоязычных договоров, а новый Союзный договор готовился на одном языке — русском. В-третьих, парафирование используют, когда лица, ведущие переговоры, не уполномочены подписывать договор или для придания ему особой значимости, когда подписание совершает политическое лицо более высокого уровня. Оба последних случая не применимы: подписывать договор должны были сами переговорщики, правда, во главе делегаций. Именно об этом и говорили в кулуарах.

— Давайте опубликуем, не парафируя. Либо пусть парафируют рабочие группы, а не главы государств, — предложил Ельцин.

— Если мы выйдем с заседания, не парафировав договор, то это будет иметь тяжелые последствия, — жестко отчеканил Горбачев. — Тем более мы замордовали страну тем, что никак не можем занять какую-то позицию в отношении судьбы государства.

— Парафирование, или визирование, или решение Госсовета — все равно мы несем солидарную ответственность. Если так, то, пожалуйста, выберем любую форму. Не будем парафировать, примем решение Госсовета внести этот проект на обсуждение Верховных Советов. Но это означает, что у нас есть согласованная единая позиция. А Верховные Советы рассмотрят и решат вопрос — одобрять или не одобрять, или одобрять с какими-то пожеланиями, тогда, наверное, утвердят полномочные делегации и поручат им окончательное согласование. Борис Николаевич, если мы не парафируем, а принимаем решение Госсовета, то лишь снимается элемент визирования каждой страницы инициалами.

— Ладно, давайте примем такое решение Госсовета: проект Союзного договора представить Верховным Советам… — Ельцин не упустил момент, подловил Горбачева и спешил зафиксировать отказ от парафирования Союзного договора.

— Я не вижу смысла возобновлять дебаты, — пытался преодолеть возникшую коллективную преграду согласованию проекта Горбачев. — Мы все это уже прошли, Борис Николаевич, как же так? Это же несолидно для такой фирмы, как наша — Государственный Совет. Оповестили народ, оповестили мир, а что теперь?

Горбачев заговорил эмоционально, отбросив попытки рациональной аргументации:

— Нет, Борис Николаевич, давайте определимся. Если такова ваша точка зрения и вы все отменяете… Это ваше, президентов, общее дело, а я свою точку зрения высказал. Проводите сами беседы, я не буду вмешиваться. Именно вы создаете Союз!

— У нас нет категоричных замечаний. Нам нужно максимум десять дней, — донесся с другого конца длинного стола чей-то голос, кажется, Шушкевича.

Горбачев смотрел в глаза Ельцину и не уловил, кто это сказал, но суть схватил моментально.

— Вот самое категоричное замечание — вы не принимаете того, о чем уже договорились. Это самое категоричное!

Спор переходил на повышенные тона:

— Разрушается вообще основа всего этого документа. Тогда речь пойдет совсем о другом проекте. В конце концов, мы — Государственный Совет, или все время будем делать параллельные ходы? — рассердился Горбачев.

Параллельная дипломатия действительно достигла в те недели пика.

— Давайте внесем на Верховные Советы тот вариант, который у нас имеется, — предложил Ельцин.

— Ну и я об этом говорю, — согласился Горбачев.

— Да, но без парафирования, — Ельцин был непреклонен.

— Как это — без парафирования? — удивился Горбачев. — Мы согласны его вносить?

— Вносить согласны, но парафирование — это уже значит, что можно подписывать, обосновывал свою позицию Ельцин. — Что за парафирование перед обсуждением на Верховных Советах?

— Парафирование одно означает — что главы государств будут отстаивать этот документ, — предлагает свою трактовку Горбачев.

— Ну мы и будем отстаивать, — не возражал Ельцин.

— Если сейчас главы государств начинают крутить-вертеть, то это значит, что они хотят зарезервировать себе ходы… — в общем-то верно выразил суть дела Горбачев.

— В прошлый раз так было, и ничего не случилось… — Ельцин оборвал себя, ведь в прошлый раз и случилось — случился ГКЧП.

— Парафирование, Борис Николаевич, одно означает, что мы все договорились входить единым документом, терпеливо объяснял Горбачев. — Парафирование, или визирование, или решением Госсовета войти — все равно мы несем ответственность. Мы связаны единой позицией, и эту позицию должно проводить. Вот если так, то пожалуйста, в любой форме. Не будем парафировать, примем решение Госсовета внести этот проект на обсуждение Верховных Советов. Но это означает, что это наша согласованная единая позиция. А Верховные Советы рассмотрят, и решат вопрос — одобрять или не одобрять, или одобрять с какими-то пожеланиями, тогда, наверное, утвердят полномочные делегации и поручат им окончательное согласование. Борис Николаевич, если мы не парафируем, а принимаем решение Госсовета, то лишь снимается элемент визирования каждой страницы инициалами. Парафирование — это такая штука, две буквы ставятся: первая — от имени, вторая — от фамилии.

— Давайте примем решение Госсовета: проект, который у нас есть, предоставить Верховным Советам, — отступал Ельцин от своей линии.

— Так мы согласовали текст проекта или нет? — пытался добиться однозначного ответа от партнеров по переговорам Горбачев.

— Михаил Сергеевич, — перешел в наступление Шушкевич, — давайте только до конца продумаем, чтобы не было букета неожиданностей.

— Вот именно! — воскликнул Горбачев.

— Моя точка зрения такова, — продолжал Шушкевич. — Мы не имеем категорических замечаний по тексту Договора до сего дня в рамках той работы, которая прошла в Верховном Совете. Но она не закончена. Через десять дней мы в состоянии парафировать этот договор. Все. И дать его на ратификацию. И я вам гарантирую, что парафированный здесь мною договор через десять дней будет ратифицирован либо я уйду в отставку. Я убежден в этом.

— А я думаю, — грустно ответил Горбачев, — что вы протаскиваете идею о том, чтобы угробить наше союзное государство. Вы берете на себя такую ответственность… Вам тяжело потом будет нести ее. У меня все, откровенно говоря, вызывает глубокую грусть. Глубокую! И разочарование. Разочарование! Как собираетесь вы вести дела, как осуществлять реформу, не знаю, если будете создавать вашу богадельню, в которой ни о чем не договоришься? И все будут в дерьме захлебываться, и замордуете общество…30

Но и рассерженный Горбачев уже не мог испугать членов Госсовета. Участники заседания разъехались. А через час состоялась самая трудная для Горбачева пресс-конференция в Ново-Огареве, после которой все средства массовой информации сообщили, что Союзный договор не парафирован.

По состоянию на 12 ноября 1991 года в проекте еще сохранялась статья «Конституция СССР», но в представленном на совещание в Ново-Огареве 25 ноября проекте говорилось: «Конституционной основой Союза служит настоящий Договор и Декларация прав и свобод человека». В этом двухнедельном промежутке из текста проекта исчезло упоминание о Конституции СССР.

Конечно, еще можно было бы внести в проект нового Союзного договора поправки в течение дня и учесть все 22 замечания Ельцина. Но первое же из них кардинально меняло все, о чем договорились прежде: «Изложить пункт “Первое” в следующей редакции: Союз Суверенных Государств (ССГ) — конфедерация демократических суверенных государств, действующая в пределах полномочий, которыми ее добровольно наделяют участники Договора»31.

Все. Россия не была согласна на единое государство, а заниматься переговорами об эфемерной конфедерации смысла уже не было. Ровно через месяц М.С. Горбачев сложил с себя полномочия Президента СССР. В тот же день, 25 декабря 1991 года, в 19 часов 38 минут над Кремлем был спущен государственный флаг СССР и поднят флаг России.

Юридический интерес может представлять проблема определения даты окончания Союза ССР, ибо после Беловежского соглашения 8 декабря, которым декларировалось прекращение СССР, еще функционировали его государственные органы, Президент СССР подписывал указы и сделал несколько заявлений, были приняты официальные документы, в том числе и одобрившие проект Союзного договора32, Комитет конституционного надзора СССР выразил свою обеспокоенность тем, что политические заявления подменяют юридические решения, и даже после спуска флага 26 декабря заседала и принимала решения одна из палат Верховного Совета СССР, до середины 1992 года исполнялся союзный бюджет, решались вопросы союзной собственности, обороны, долгов СССР.

«ПАРАД СУВЕРЕНИТЕТОВ» И УРОКИ НОВО-ОГАРЕВСКОГО ПРОЦЕССА

(Неокончательные выводы)

Советские политики эпохи перестройки и руководители автономий всех уровней не хотели понять, что союзные республики и автономные республики существуют не потому, что кому-то хотелось отдать предпочтение одним народам и оттеснить другие. Как один из основных критериев статуса союзной республики ставилось требование, чтобы республика, обладая правом выхода из СССР, имела границу с каким-либо государством вне Советского Союза, так как иначе она не могла бы осуществить выход в прямом смысле слова и оставалась бы анклавом в СССР, то есть не могла бы обеспечить себе полностью независимое существование, в частности, ввиду сохранявшейся бы монополии Совет­ского Союза на разрешение или неразрешение ей перевозки людей и грузов, экспорта и импорта. Поэтому даже некоторые довольно крупные национальные республики со значительным населением, хозяйством, сложившимися нациями и национальной культурой в силу своего географического положения, будучи со всех сторон окружены областями с русским населением и, возможно, другими автономными республиками (как Татарская АССР, например), оставались автономными республиками. Хотя указанный критерий не единственный.

Если для статуса союзной республики требовалось преобладание населения коренной национальности, то для автономной, остающейся в составе союзной, было достаточно, чтобы коренное население составляло значительную, но необязательно преобладающую часть всего населения, так как ни целостность территории союзной республики, ни положение ее населения на территории автономной от этого не меняется. Для автономной области и национального округа удельный вес коренных жителей может быть еще ниже.

Понятие суверенитета касается прежде всего полноты государственности того или иного народа, его права распоряжаться своей судьбой. С точки зрения уровня государственности автономная республика или область не могла быть равной союзной республике, в состав которой она входила. Суверенитет государства как целого выше политического верховенства любой его части, взятой в отдельности, если даже это автономная республика, так как часть государства не является государством. Полнота же политического верховенства («суверенитета») автономной республики, области или национального округа слагается из прав автономии, части прав союзной республики, в которую она входит, и части прав союзного государства — СССР и обеспечивается демократическим устройством государственного механизма.

Иллюзия возможности провозглашения суверенитета автономной республики создавалась, быть может, и неудачным традиционным названием — республика, поскольку республика — это форма государственного правления. В других странах автономные образования называются краем, провинцией, областью, автономным районом. Нигде, кроме СССР, название «автономная республика» не прижилось. (Во Вьетнаме в 1946–1948 годах существовала Автономная Республика Кохинхина и в Албании несколько месяцев в течение 1914 года была Автономная Республика Северного Эпира).

Исторический опыт подтвердил, что суверенная республика с ее правом выхода из СССР не может существовать внутри другой суверенной союзной республики, не нарушая территориальной целостности последней. Поэтому провозглашение автономной республикой полного суверенитета и преобразование ее в союзную вело к нарушению целостности союзной республики (РСФСР) и могло вызвать конфликт между ними. Никакие формулировки о дружбе и мирном разрешении споров в декларациях тут не помогли бы. А такая императивная норма, например, о том, что «действие законодательных и иных актов РСФСР и СССР, вступающих в противоречие с суверенными правами республики, приостанавливаются» (Декларация о государственном суверенитете Удмуртской Республики; впрочем, формулировка достаточно стандартная и для других деклараций), уже несли в себе серьезнейший конфликт. «Парад суверенитетов», как мы видим, естественным образом вел к «войне законов» и параличу органов власти. В «войне законов» неминуемо терпели поражение органы власти низших уровней: органы власти Союза ССР проигрывали органам власти союзных республик, а те, хотя и с меньшим уроном, — республик автономных.

В период перестройки, когда национальные отношения в стране резко обострились, мирный вариант разрешения спора «республики в республике» был бы не только трудно осуществим, но, главное, чреват серьезнейшими осложнениями. Например, если автономная республика на каком-то политическом вираже объявила бы о выходе из Союза ССР (а ситуация иногда была близка к этому). Ведь связи таких внутренних автономных республик с союзной (РСФСР) настолько тесные, экономика органически слита, что разорвать их просто невозможно, не вызвав настоящий хаос во всей хозяйственной жизни, прежде всего самой автономной республики. В таком случае выход автономной республики из союзной и особенно из СССР неизбежно вызвал бы эскалацию вражды и новые конфликты между народами. Поэтому не в интересах самих автономных республик было принятие деклараций о суверенитете и тем более попытки осуществления провозглашенных требований. Вместо суверенитета и действительной автономии народы могли погрузиться в кошмар межнациональных распрей.

Чаще всего предложение о повышении государственного статуса автономных республик до уровня союзных суверенных республик обосновывали тем, что это территория коренного населения, давшего название республике, и его право обусловлено исторически. При этом почему-то молчаливо подразумевают, что право коренного населения решать вопрос о суверенитете выше прав других национальностей, населяющих ее территорию. «У нас в ряде регионов сложилось так. Да, вроде бы коренная нация приобретает определенные преимущества, неважно, благодаря деятельности республиканских органов, в ряде случаев благодаря деятельности местных органов, а как же другие граждане проживают на этой территории? — сказал, выступая на совещании республик по Союзному договору, профессор Г.В. Атаманчук. — Нельзя же, чтобы какой-то народ, назовем его условно коренным, имел какие-то преимущества по отношению к людям, которые волей судьбы были заброшены на данную территорию, может быть, столетиями живут здесь»33.

Конечно, национальные права коренного населения бесспорны. Но верно также и то, что на территории всех автономных образований с давних пор проживает большое количество населения других национальностей, которое часто является преобладающим. Это, в основном, потомки переселившихся сюда из центральных и западных районов европейской части страны век, два, три и более назад, не говоря уж о переехавших на постоянное жительство в советский период. Именно они чаще всего являлись ведущей силой хозяйственного освоения и социально-экономического развития этих земель, помогая включать их в более развитую систему хозяйства. Переселение и хозяйственная деятельность их были прогрессивным явлением. И этой оценки не могли изменить те бесхозяйственность и ущемление жизненных интересов малых народов, которые проявились в последние десятилетия существования Советского Союза в связи со значительным расширением добычи и переработки полезных ископаемых в результате некомпетентности, непрофессионализма и бюрократических методов управления. Правильно говорил Г.В. Атаманчук: «С чем мы боремся? Тоталитаризм, авторитарно-бюрократическая система организации общественной жизни, управления. Это все-таки не взаимоотношения между народами. У нас были созданы определенные политические структуры, которые приняли такой негативный вид, деструктивный вид, которые мы должны преодолеть… Проблема сейчас — восстановить эти нормальные человеческие отношения, путем реформирования тех государственно-правовых структур, которые эти отношения или деформировали, или разрушали, или придавали тот извращенный вид, с которым мы сейчас боремся»34.

Разве не граждане те «74 миллиона человек, которые живут за пределами каких-то определенных своих национально-государственных образований и как бы не находятся под защитой конкретных коренных народов»?35 Право потомков тех, кто переселился в эти местности как в прошлые века, так и за десятилетия советской власти, на решение важных вопросов своей жизни, включая и государственное устройство вплоть до суверенитета, также неоспоримо. Ссылки на исконность принадлежности этих земель населению коренных народностей и этнических групп для «доказательства» их особых прав в отличие и в противовес пришлым были несостоятельны по существу и вредны политически. Следуя такой логике, пришлось бы признать не имеющими полноты прав пришельцами основную массу населения большинства стран Америки, Австралии и других регионов планеты, что просто абсурдно.

В описываемое время в семи автономных республиках РСФСР (Башкирия, Бурятия, Калмыкия, Карелия, Коми, Удмуртия, Якутия) коренное население составляло от 15 до 45%. Очевидно, русское население в таких автономных республиках могло выступить против превращения этих республик в суверенные союзные и связанного с этим выхода из федерации. Уже принятие некоторыми союзными республиками закона о государственном языке, обязательном для некоренного населения, и другие дискриминационные меры в достаточной мере убедили иноязычных в опасности таких решений. Тогда вероятным ответом коренного населения (а подстрекатели и экстремисты нашлись бы) стали бы нарастание межнациональной вражды и кровавые конфликты, как случилось в Закавказье, Средней Азии, Молдове. И все это из-за бездумно принимаемых решений о полном государственном суверенитете автономий.

Особую угрозу «парад суверенитетов» создавал для РСФСР, ставя ее на грань распада. Нетрудно представить, что произошло бы с ней в случае, если входящие в ее состав автономные республики стали бы союзными суверенными республиками с правом выхода из СССР. Действия, которые стали бы предпринимать новые «суверенные» республики, не считаясь с правами и интересами других республик и народов, с задачами экономического развития федерации, с потребностями межрегионального обмена и размещения производительных сил, неизбежно приводили бы к новым разногласиям, конфликтам и дальнейшему расстройству народного хозяйства РСФСР и СССР. Не для того РСФСР сама предоставляла автономии многим народам, чтобы впоследствии быть ими самой разорванной на куски.

Можно себе представить, какой опасности подвергалась целостность России. Она могла бы перестать быть единым федеративным многонациональным государством, а стать лоскутным образованием с вырванными кусками, придя в состояние, близкое Древней Руси в период феодальной раздробленности с множеством удельных княжеств и тем же бессилием.

Восприятие автономными республиками поведения и идей деклараций союзных республик происходило крупными блоками и могло воспроизвести столь же крупные последствия — не только позитивные, но и негативные. И когда некоторые политические деятели, депутаты, представители все новых партий и движений выступали за самый полный суверенитет союзных и автономных республик как государств, не считаясь с правами и интересами других народов и республик, это приносило много вреда и горя прежде всего народам самих этих республик, лишая их доверия соседей и подрывая сотрудничество с ними. К счастью, лидеры российских автономий, в основном, проявили мудрый подход и избежали катастрофы. Хотя лучшим решением вопроса для автономных республик явилось бы не поспешное повышение их статуса до союзной республики и суверенного государства, а последовательное и полное осуществление на демо­кратических принципах с помощью отрегулированного государственного механизма всех конкретных национальных требований.

Наконец, отметим, что все эти угрожавшие прямыми столкновениями акты (декларации и постановления о «верховенстве» своего законодательства) были лишь производящими политический эффект хлопушками (хотя и с разрушительными хозяйственно-экономическими последствиями), но реальной юридиче­ской силы не имели. Декларациями о государственном суверенитете названных республик изменялся их конституционный статус — из наименования исключалось определение «автономная», что, по замыслу авторов деклараций, приравнивало их к союзным республикам. Между тем, статус республики в качестве «союзной» четко определялся не в ее именовании, а в конституционных нормах СССР, РСФСР, самой республики. Как известно, в наименовании союзных республик отсутствует само определение «союзная», но конституции закрепляют за ними этот статус. Следовательно, без соответствующих конституционных изменений «новый» статус Татарстана, Башкортостана, Якутии (Саха) и других республик оказался юридически должным образом не оформлен, поскольку провозглашенное в декларациях не получило должного правового признания.

Можно согласиться с Б.Л. Железновым в том, что «декларации республик о государственном суверенитете, даже если первоначально они считались в республиках законами, по своей юридической природе не являлись нормативными актами, а были программными документами политического и идеологиче­ского характера»36. Но, тем не менее, они оказывали значительное влияние на течение политической и экономической жизни страны. Общественное мнение в республиках, а также, и прежде всего, их Верховные Советы придавало декларациям и другим актам о государственном суверенитете особое внимание. В те времена сильнейшее воздействие на миропонимание людей, их отношение к жизни и создание определенного общественного настроя оказывала интеллигенция. Именно интеллигенция (значительная ее часть) поставила и довела до решения вопрос о реставрации капитализма как единственном способе выхода общества из кризиса. Именно интеллигенция практически повсеместно сформировала и взяла на себя руководство национальными движениями. И хотя многие интеллигенты были и остались интернационалистами даже после распада Союза, именно интеллигенция, к сожалению, возглавила «парад суверенитетов». Именно интеллигенция, будучи хорошо образованной верхушкой народа, и даже малая, но публичная часть этой верхушки, играла на таком тонком инструменте, как историческая память, настраивая ее на обособление, «суверенность» и победу в национальных конфликтах, в конечном счете — на победу тех или иных групп в борьбе политической.

Собственно, об этом говорили многие, поскольку не видеть политическую подоплеку происходившего было невозможно. Депутат Г.С. Таразевич (Молодеченский национально-территориальный округ № 71) прямо констатировал: «Идет борьба за власть, и в республиках, и в центре. И многие политики, как это было и раньше, и об этом хорошо знает история, не брезгуют ничем. В борьбе этой у нас во многих случаях разыгрывается национальная карта. Да, процесс демократизации раскрепостил народы, дал толчок мощному росту национального самосознания, развитию национальных движений. Это хорошо, это надо только приветствовать. Но всему есть свои пределы. И когда эти движения превращаются в борьбу за превосходство коренной нации, за ущемление прав и интересов других, то на этом, видимо, демократические процессы и заканчиваются, и начинается национализм. Идея управлять посредством господства одной нации над другими уже исторически давно потерпела решительное поражение. Вопрос силы решен так, что сила означает не что иное, как бессилие. И остается, таким образом, только разум, добрососедство, соглашение, договоренности, венцом которых становится право, закон. По этому пути мы и начали идти. Но натолкнулись на жесткое сопротивление центробежных сил, толкающих к размежеванию, к сепаратизму. Появление их тоже закономерно: это ответ на наше прошлое, это отрицание господствующих долгое время централизма и командно-административной системы»37.

К концу 1990 года стало ясно, что «парад суверенитетов» зашел слишком далеко и начал прямо угрожать единству страны. Но поскольку союзный центр не принял жестких правовых мер в самом начале процесса и признал сам принцип суверенитета республик, ему ничего не оставалось, как идти по этому пути до конца. А это означало необходимость уйти от конфронтации органов государственной власти Союза и союзных республик, а затем и автономных республик, тем более что в соответствии с действующим законодательством Президент СССР был неправомочен своими указами отменять или приостанавливать действие высших представительных органов государственной власти республик, особенно после утверждения ими своего государственного суверенитета. Отсюда и возникла тактика бесконечных переговоров, обсуждений, согласований, которая, в принципе, не имеет конца, потому что совершенствование — процесс бесконечный. Так же, как не существует единственного («самого лучшего») решения при многокритериальной оптимизации, поскольку после нахождения области консенсуса дальнейшие улучшения по одним критериям приводят к ухудшениям по другим, так и после достижения консенсуса 23 июля 1991 года больше не имело смысла переговариваться — новый Союзный договор мог бы быть подписан несколькими республиками (например, РСФСР, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменией), причем Союз в усеченном составе продолжал бы самореформироваться (правда, с трудно прогнозируемым результатом). Но это уже область альтернативной истории.

ПЕРСОНАЛИИ

Акаев Аскар Акаевич (род. в 1944) — президент Киргизской ССР (1990–1991), президент Киргизской Республики (1991–2005).

Ардзинба Владислав Григорьевич (1945–2010) — председатель Верховного Совета Абхазской ССР (1990–1992), председатель Верховного Совета Республики Абхазия (1992–1994), президент Абхазии (1994–2005).

Галазов Ахсарбек Хаджимурзаевич (1929–2013) — председатель Верховного Совета Северо-Осетинской АССР (1990–1994), президент Республики Северная Осетия–Алания (1994–1998).

Дементей Николай Иванович (1930–2018) — председатель Верховного Совета Белорусской ССР (1990–1991).

Завгаев Доку Гапурович (род. в 1940) — председатель Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР (1990–1991).

Зотин Владислав Максимович (род. в 1942) — председатель Верховного Совета Марийской АССР (1990–1991), президент Республики Марий Эл (1991–1997).

Искандаров Акбаршо Искандарович (род. в 1951) — заместитель председателя Верховного Совета Таджикистана (1990–1992), и.о. председателя Верховного Совета Таджикистана и и.о. президента Таджикистана (1991, 1992).

Каримов Ислам Абдуганиевич (1938–2016) — президент Узбекской ССР (1990–1991), президент Узбекистана (1991–2016).

Кравчук Леонид Макарович (1934–2022) — председатель Верховного Совета Украинской ССР (1990–1991), председатель Верховной рады Украины (1991), президент Украины (1991–1994).

Лукьянов Анатолий Иванович (1930–2019) — председатель Верховного Совета СССР (1990–1991).

Муталибов Аяз Ниязи оглы (1938–2022) — президент Азербайджанской ССР (1990–1991), президент Азербайджанской Республики (1991–1992).

Назарбаев Нурсултан Абишевич (род. в 1940) — президент Казахской ССР (1990–1991), президент Казахстана (1991–2019).

Николаев Михаил Ефимович (род. в 1937) — председатель Верховного Совета Якутской АССР/ССР (1990–1991), президент Республики Саха (Якутия) (1991–2002).

Ниязов Сапармурат Атаевич (1940–2006) — президент Туркменской ССР (1990–1991), президент Туркменистана (1991–2006).

Плющ Иван Степанович (1941–2014) — первый заместитель председателя Верховного Совета Украинской ССР (1990–1991), первый заместитель председателя Верховной рады Украины (1991), председатель Верховной рады Украины (1991–1994, 2000–2002).

Рахимов Муртаза Губайдуллович (род. в 1934) — председатель Верховного Совета Башкирской АССР (1990–1993), президент Башкортостана (1993–2010).

Степанов Виктор Николаевич (род. в 1947) — председатель Верховного Совета Карелии (1990–1994).

Шушкевич Станислав Станиславович (1934–2022) — председатель Верховного Совета Белорусской ССР (1991), председатель Верховного Совета Республики Беларусь (1991–1994).

1 От редакции: главы печатаются по тексту монографии Ю.М. Батурина «Союз (не)возможный. Документированная хроника Ново-Огаревского процесса. 1990–1991» (М.: РАН, 2021). Книга вышла скромным тиражом, отсутствует в интернете и практически недоступна читателям.

2 Технология работы над этими практически дневниковыми записями была следующей. В ходе заседания делалась скоропись. На следующий день, пока вчерашнее заседание было еще свежо в памяти, записи приводились к понятному виду и делались пометки-комментарии по наиболее интересным фрагментам. Расширенные комментарии появились только в 1992 году. Записи приводятся в некотором сокращении ввиду их значительного объема. В основном из текста изъяты малозначащие реплики и повторы.

3 Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354). Дневниковые записи.

4 Г.И. Ревенко, Г.Х. Шахназаров Президенту СССР М.С. Горбачеву. 31 июля 1991 года. 2 листа. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

5 Президент СССР М.С. Горбачев президентам, председателям Верховных Советов республик. 2 августа 1991 года. 1 лист. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

6 В Политбюро ЦК КПСС… По записям Анатолия Черняева, Вадима Медведева, Георгия Шахназарова (1985–1991). — М.: Альпина Бизнес Букс, 2006, с. 608 (выделено мной. — Ю.Б.).

7 Договор о Союзе суверенных государств. Проект. Вариант РСФСР. 11 листов. Получено 10 сентября 1991 года. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

8 О программе работы над Союзным договором и другими межреспубликанскими соглашениями. Записка Г.Х. Шахназарова М.С. Горбачеву. Первая диктовка Г.Х. Шахназарова с его же рукописной правкой. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

9 Так Г.Х. Шахназаров развивал идею представителей РСФСР, пытаясь, хотя бы сохранить ядро Союза (федеративные отношения).

10 О программе работы над Союзным договором и другими межреспубликанскими соглашениями. Записка Г.Х. Шахназарова М.С. Горбачеву. Примечание: два последних предложения зачеркнуты и заменены лаконичным: «Открытие Договора и подписание — конец ноября — начало декабря».

11 Договор о Союзе суверенных государств. Проект. Вариант 14 сентября. Подготовлен группой Г.Х. Шахназарова с участием В.П. Аверчева. 17 листов. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

12 Шахназаров Г.Х. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. — М.: Россика: Зевс, 1993, с. 287–289.

13 Там же, с. 556.

14 Договор о Союзе Суверенных Государств. Вариант 19 сентября. 13 листов. На первом листе рукой Президента РСФСР пометка: «Замечания Ельцина Б.Н. 28/IX — 91 г.». В тексте поправки рукой Б.Н. Ельцина. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354). Примечание: в условиях сентябрьской спешки и использования руководителями республик разных названий (Союз Свободных Суверенных Республик, Союз Суверенных Республик, Союз Суверенных Государств) неудивительны такие ошибки, как несовпадение названия Союза в заголовке проекта и в его тексте.

15 Союз можно было сохранить. Белая книга. Документы и факты о политике М.С. Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. — М.: АСТ, 2007, с. 324. (далее — Белая книга).

16 Там же.

17 Там же, с. 325.

18 Присутствовал и я.

19 Б.Н. Ельцин Президенту СССР М.С. Горбачеву. 25 октября 1991 года. № Пр-1229. 4 листа. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

20 Грачев А.С. Дальше без меня… Уход Президента. — М.: Прогресс: Культура, 1994, с. 48–52; Грачев А.С. Кремлевская хроника. — М.: МП «Эксмо», 1994, с. 198–205.

21 Салмин А.М. О результатах опроса общественного мнения жителей крупных городов страны (Москва, Киев, Алма-Ата, Красноярск) по проблеме будущего Союза, проведенного 11–21 октября 1991 г. Аналитическая записка. 9 листов. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

22 Белая книга, с. 366.

23 Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354). Дневниковые записи.

24 Салмин А.М. О результатах опроса общественного мнения жителей крупных городов страны (Москва, Киев, Алма-Ата, Красноярск) по проблеме будущего Союза, проведенного 11–21 октября 1991 года. Аналитическая записка.

25 «Рабочая газета» (Киев), 1991, 13 ноября.

26 Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354). Дневниковые записи.

27 Там же.

28 Там же.

29 Там же.

30 Там же.

31 Протокольное заявление. 25 ноября 1991 года. Президент РСФСР Б.Н. Ельцин. 5 листов. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

32 См.: Обращение Совета Республик Верховного Совета СССР «К Верховным Советам суверенных государств» № 126-Н от 3 декабря 1991 года; Постановление Совета Союза Верховного Совета СССР «О проекте договора о Союзе Суверенных Государств» № 131-Н от 4 декабря 1991 года.

33 Стенограмма совещания представителей республик по вопросам Союзного договора. 14 декабря 1990 года, лист 14. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

34 Там же, листы 9–10.

35 Там же, листы 12–13.

36 Железнов Б.Л. Декларации республик о государственном суверенитете: правовая оценка // Вестник экономики, права и социологии, 2007, № 4, с. 45.

37 Стенограмма совместного заседания Четвертой сессии Верховного Совета СССР 12-го созыва. 3 декабря 1990 года, листы 119–121. — Батурин Ю.М. Личный архив. Передан в Государственный архив РФ (фонд 10354).

В России усилили наказание за регулярные побои. "РГ" публикует закон

Владислав Куликов

Поправки в УК усилили наказание для людей, регулярно распускающих руки. Соответствующий закон публикует сегодня "РГ".

Напомним, сегодня существует двухступенчатая система наказания за побои. В первый раз человека наказывают по КоАП. Второй раз - по УК. Но на практике выявился пробел: если осужденный ударит кого-то в третий раз, то предыдущие грехи как бы обнуляются. И дебошир заходит на новый круг наказаний: сначала КоАП, потом УК... Получается, тот, кто бьет кого-то в третий раз, де-юре приравнивается к тому, кто ударил впервые.

Конституционный суд РФ в свое время признал такой подход не соответствующим Основному Закону. Теперь проблема должна уйти в прошлое. Как пояснил "РГ" председатель Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников, принятый закон устраняет выявленные Конституционным судом противоречия.

Закон дополнил статью 116.1 УК РФ "Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию" дополнительной нормой, предусматривающей ответственность за нанесение побоев или совершение иных насильственных действий лицом, уже осужденным за побои. Иными словами, в третий раз наказывать за рукоприкладство будут строже.

За повторные побои (то есть фактически третьи, но вторые, идущие по уголовной статье) предлагается наказывать обязательными работами на срок до 480 часов, либо исправительными работами на срок до года, либо ограничением свободы на срок до года.

Важный юридический момент: под побоями УК и КоАП понимают насилие, не причиняющее вреда здоровью. Из-за разночтения между бытовым и юридическим пониманием слова "побои" возник известный фейк, якобы "за домашнее насилие у нас не наказывают". На самом деле - наказывают, и еще как.

Если здоровью потерпевшего нанесен хоть малейший вред, сразу наступает уголовная ответственность. Если же человеку просто было больно, но здоровье не пострадало, вменяют статью "Побои". То есть тычки, подзатыльники - это с точки зрения закона типичные побои. А удар, сломавший челюсть, это уже причинение вреда здоровью.

По какой статье судить человека, определяет врач. И не простой, а специальный. "Степень причиненного вреда может быть установлена только в результате проведения судебно-медицинской экспертизы, - подчеркивает член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова. - Иными специалистами, например травматологом, хирургом и т.д., степень причиненного побоями вреда установлена быть не может".

За разовую пощечину сильно не накажут. Но когда нарушитель регулярно прибегает к физическому насилию, пусть даже речь только о пощечинах, наказание должно постепенно возрастать. Иначе тиран, что называется, войдет во вкус и будет повышать градус насилия. Вплоть до душегубства. Поэтому в УК и внесены необходимые изменения.

Кстати, согласно судебной статистике, из тех, кто был наказан по КоАП за побои, повторно затевают драку и попадают уже под УК около 1,5 процента граждан. Иными словами, первое юридическое предупреждение срабатывает в подавляющем большинстве случаев. Любопытно, что в судебной практике есть дела, когда штрафовали сразу и мужа, и жену, подравшихся на кухне. Потому что в драке виноваты были оба. Наказать могут и мать, толкнувшую ребенка.

Центробанк Албании подсчитал, на сколько подорожало жильё в Тиране

Квартиры и коттеджи в центре албанской столицы в 2021 году подорожали примерно на 23% в годовом исчислении.

Что случилось? Квартиры и коттеджи в центре албанской столицы в 2021 году подорожали примерно на 23% в годовом исчислении. Соответствующая информация содержится в аналитическом обзоре, подготовленном Центробанком Албании.

Подробности. Но тенденция к росту цен не была одинаково выраженной по всей Тиране, так как в пригородах и удалённых от центра районах квартиры дорожали гораздо медленнее. В частности, в целом по столице в 2021 году цены на жилье по сравнению с 2020 годом повысились на более скромные 8,5%. Сегодня в центре столицы стоимость квартиры варьируется от €1 200 до €4 000 за кв.м, в то время как в ближайшем пригороде жилье можно найти по цене €700 за кв.м.

В документе также говорится, что за восьмилетний период (с 2013 по 2021 годы) стоимость жилья в целом по Тиране выросла примерно на 60%. Несмотря на значительный рост стоимости, количество закрытых сделок купли-продажи в центральных районах столицы в 2021 году удвоилось по сравнению с предыдущим отчетным периодом.

Прогноз. В 2022 году рост цен на квартиры продолжится, если верить прогнозам экспертов. Причем восходящий ценовой тренд будет укрепляться, несмотря на значительное увеличение количества разрешений на строительство жилых и коммерческих зданий в Тиране.

Автор: Ольга Петегирич

Источник: Новости Албании

Украину гонят умирать за статус кандидата в члены ЕС

Виктория Никифорова

Свершилось. Еврокомиссия наконец-то рекомендовала странам ЕС рассмотреть Украину в качестве потенциального кандидата в члены. На саммите в Брюсселе 23-24 июня этот вопрос рассмотрят по существу. Если ни у одной из 27 стран не найдется возражений, Украина — во всяком случае, то, что от нее осталось, — станет кандидатом в члены Евросоюза. Что ж, наши поздравления. Украинцы шли к этому долго и трудно.

На пути к заветному членству богатейшая республика СССР растеряла всю свою науку и промышленность, пролюбила все высокие технологии, в том числе военные и космические, лишилась практически всех квалифицированных специалистов — от врачей до инженеров, от вузовских профессоров до ракетостроителей.

Казалось бы, сознательное разрушение всех связей с Россией могло бы привести к переориентации экономики страны на Европу. Но нет, старушка Европа не любит конкурентов. ЕС всеми силами поддерживал тотальную деиндустриализацию Украины. И одновременно пылесосил все ценные украинские кадры от молодых красивых девушек до пожилых ученых. Производство на Украине было разрушено, страна скатилась в нищету и превратилась, по сути, в рынок рабов.

Параллельно обнищанию шла цивилизационная деградация. Городская культура замещалась сельской дичью. Сегодня мы можем видеть результаты этого в полный рост — фашизм, сатанизм, какие-то глупейшие массовые ритуалы наведения порчи на Россию и лично на Путина. Позорище, одним словом.

Естественно при таких условиях, что главной украинской мечтой стала эмиграция. Строить государство на этом проклятом месте — не, какое там? Умные люди стремились побыстрее выжать из этой территории все что можно и свалить на пресветлый Запад. Это им удалось. За последние тридцать лет Украина потеряла миллионы своих лучших граждан. Киевский режим даже боится проводить перепись, чтобы не показывать масштабы демографической катастрофы.

Но самые умные люди решили, что эмиграция с одним чемоданом — это не для них. Они свалили из Украины сразу целыми областями, городами, регионами. Потому что нормальные люди просто не могли так жить — с факельными шествиями, с запретом русского языка, с "москаляку на гиляку!"

Естественным путем отпали от Украины Крым, Донецк, Луганск. В последние месяцы за ними последовали Херсон, Мелитополь, Мариуполь. Население в западных областях чуть не поголовно обзавелось "картами поляка" и вслух надеется, что их заберет в Польшу пан Дуда. В общем, мало что осталось от Украины.

Ну и вишенкой на торте — украинцев массово мобилизовали и погнали на фронт воевать против высокопрофессиональных российских контрактников и набравшихся боевого опыта подразделений ДНР и ЛНР. Ну, и чего они там навоюют? Они гибнут в промышленных масштабах, это даже Зеленский уже признает. Это ужас на самом деле.

То есть страна потеряла свои земли, свои богатства, своих лучших людей — за что? За призрачное право считать себя "це Эуропой" и "пышаться" этим перед "клятыми москалями". Удачная сделка, что тут скажешь.

Еще тридцать лет назад умные дяди и тети из Эуропы подвесили перед носом Украины заветную морковку — членство в ЕС. Выгоды Брюсселя здесь понятны: разоряем богатейший регион Восточной Европы, скупаем все по дешевке, получаем миллионы грамотных белых людей, готовых вкалывать на самых грязных работах за самый мелкий прайс и даже гибнуть за своих хозяев на фронте. Миллионы послушных, старательных, неприхотливых рабов — это же красота, самое то, что нужно для стареющей и нерожающей Европы.

Очевидны выгоды и тех олигархов, которые заправляли этой несчастной территорией. Им позволяют пограбить то, что останется после европейских корпораций, гарантируют сохранность капиталов в швейцарских банках. Но хоть убейте, я не могу понять, чего за тридцать лет добились на "эуропейском шляхе" простые украинцы.

Они не стали лучше жить. Они стали больше умирать. И за все за это получили лишь пресловутый безвиз — в сущности, право быстренько пересечь границу богатых стран и нелегально работать там в сфере, так сказать, услуг. Ну, мы же все понимаем, какие там услуги. Нелегальная работа в любой сфере — это касается отнюдь не только проституции — это череда бесконечных унижений и обманов, это прости-прощай человеческому достоинству, это отказ от нормального социального статуса, обрекание себя на безысходность на самом деле. Неужели оно того стоило?

В последнее время украинцы гибнут за интересы своих европейских хозяев так беззаветно, что Брюссель решил их поощрить. Что может дать Украине статус кандидата в члены ЕС? Да в сущности ничего.

Северная Македония болтается в этом статусе уже семнадцать лет, Черногория — двенадцать, Сербия — десять, Албания — восемь, Турция — признанный чемпион в забеге по эуропейскому шляху — уже двадцать три года. Все они, заметим, куда успешнее и демократичнее Украины.

Теоретически стране-кандидату может быть предоставлен безвиз и материальная помощь из Брюсселя. Но безвиз Украине уже дали. Деньги тоже вливали — миллиардами евро. Дошел ли хоть один евро до простого украинца? Вопрос риторический.

Принять Украину в Евросоюз как полноправного члена не представляется возможным. По экономике — ну, там просто швах. Невооруженным взглядом видно, насколько далеко отстоит Украина от "золотого полумиллиарда" европейцев. Приведем только одну цифру: в ЕС не принимают государства с дефицитом бюджета больше 3%. Бюджетный дефицит Украины на этот год составит около 17,8%.

Ну, и это не говоря про такую мелочь, как боевые действия на территории страны. Предлогом для невключения в ЕС Турции стал давно замороженный конфликт вокруг Северного Кипра. Но там все, по сути, тихо. Так, дипломатическая активность взбурлит время от времени, и все. А что творится на Украине?

И ведь даже когда спецоперация России закончится, мир вряд ли придет на оставшиеся от Украины территории. Там выстроили такую специальную "зону", где невозможно жить нормальным людям. Они оттуда просто сбегут. Оставшиеся вновь возьмутся за стволы.

Большинство граждан Европы прекрасно понимает все риски такого сомнительного актива, как Украина. Население стран ЕС массово высказывается в том смысле, что реальное вступление ее в Евросоюз возможно лишь в самой отдаленной перспективе. "Дело нескольких десятилетий" — как заметил по этому поводу президент Франции Макрон.

То есть уже сейчас европейские элиты прямым текстом поясняют украинцам, что все эти саммиты, решения Еврокомиссии, торжественные стендапы Зеленского — это все просто так, для отвода глаз. Никакого реального смысла в этих мероприятиях нет, кроме того, чтобы вновь и вновь внушать украинцам, что они "не такие", как русские, что Европа с ними, заграница им поможет. Ах, как же давно им вешают эту лапшу на уши!

Грядущий саммит позволил подогреть европейские хотелки и у других постсоветских республик. Руководители Грузии и Молдавии, подавшие заявы на статус кандидата сразу вслед за Украиной, изображают сейчас глубокую обиду.

"Если открытый конфликт — один из критериев получения статуса, то мы так не хотим", — сердится премьер-министр Грузии, напоминая, что его страна "на десять голов опережает Украину и Молдову по всем направлениям".

"Мы хотели бы получить статус кандидата <...> как можно скорее, — завидует президент Молдавии Майя Санду, — но мы реалисты и понимаем, что есть процессы, которые мы должны пройти для вступления в ЕС".

Вот это правильно, госпожа президент. Процессы такие есть, они называются депопуляция, обнищание и одичание. Когда они зайдут в Молдавии достаточно далеко, у страны появится свой европейский шанс. Кстати, запрет на российское телевещание — большой шаг на этом пути.

Еще в 2014 году, когда Украину стали прям силком втаскивать на "эуропейский шлях", Москва всячески призывала Киев прийти в себя и образумиться. Предлагали кредиты, помощь, советовали просто подождать, не рубить с плеча, вчитаться внимательно в соглашение об ассоциации с ЕС, посмотреть, что там написано мелким шрифтом. Нет, все призывы к разуму оказались бессильны. Киевские элиты сумели продать своему народу всю эту чушь об их избранности, элитарности, европейскости. Результат известен.Самое обидное для украинцев, что все вот это они вытворяют с собой и со своей страной назло "клятым москалям", а москалям это как-то совершенно побоку. Мы только c изумлением и жалостью глядим на землю, некогда такую прекрасную, на ее замороченных обитателей. Вот зачем они все это проделывают?

Сотрудничество с Евросоюзом, дорогие украинцы, оказалось для вас глупой и невыгодной сделкой. За европейскую мечту вы расплачивались своей убитой социалкой, уничтоженным здравоохранением, деиндустриализацией, безумным ростом цен. Теперь вот платите своими жизнями. И все это только для того, чтобы жена Зеленского могла шопиться в Лондоне и сниматься на обложки глянцевых журналов. Она хорошо выглядит, конечно.

С этим статусом кандидата в члены ЕС, дорогие украинцы, вас опять, как бы это повежливее выразиться, обманывают. Может, хватит уже скакать на граблях?

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова телеканалу НТВ, Санкт-Петербург, 16 июня 2022 года

Вопрос: Сейчас проходит то самое мероприятие (как мне настойчиво напоминали организаторы), которое является альтернативой Давосу по уровню обсуждаемых проблем.

Хотела бы начать с самого «горячего». Кажется, что Запад сейчас пытается найти выход из украинской ситуации. Судя по европейской статистике, там всё меньше народу поддерживает санкции и санкционное давление, потому что начинают страдать от «бумеранга». С другой стороны, есть американцы и британцы, настаивающие на продолжении войны «до победного». Выход из ситуации может быть разным. Сейчас Киев заявляет, что переговорная позиция слишком слабая, поскольку их пытаются подвинуть к переговорам. Им хотелось бы усилить эту позицию.

Сегодня в Киев приезжали О.Шольц, Э.Макрон и М.Драги и встречались с В.А.Зеленским. Перед встречей они говорили, что будут его уговаривать вернуться в переговоры. В прошлый раз, когда также приезжали европейцы, у нас застопорился весь процесс. С другой стороны, сейчас Киев готовится получить по-настоящему тяжёлое вооружение и называет это переломным моментом, усилением своих переговорных позиций.

На Ваш взгляд, не является ли это получение настоящих тяжёлых вооружений и обученных уже людей провокацией, которая как раз достаточно повернёт ситуацию в опасное не переговорное русло.

С.В.Лавров: Вы много вопросов затронули. Не могу не прокомментировать некоторые тезисы.

Во-первых, не обижайте ПМЭФ, сравнивая его с Давосом. Давос достаточно давно выродился в структуру, которая продвигает исключительно интересы Запада. Они уже перестали делать вид, что Давос предоставляет площадку для диалога между всеми ключевыми игроками. Во-вторых, Вы сказали, что Запад думает о том, как решить свои проблемы и ему нет дела до проблем других. Здесь ситуация сложнее. Он решает проблему для США, возглавившего движение и объявившие себя хозяином мира (это однополярное мироустройство), а все остальные должны подчиниться.

НАТО всегда было послушно США. Сейчас ЕС практически поднял «руки вверх». Президент Франции Э.Макрон ещё пытается отстаивать свой лозунг стратегической автономии ЕС, но никто больше этого не поддерживает. Немцы полностью смирились, может, даже обрадовались, что США взяли на себя управление Европой, обеспечили безопасность, а точнее, взяли на себя дальнейшее расширение своего военного присутствия, чтобы Европа никогда не задумывалась о какой-то автономии. Но одновременно с решением этой стратегической долгосрочной задачи, сформулированной США, Запад вынужден принимать меры, наносящие ему ущерб уже сегодня. Те же самые санкции, о которых Вы упомянули. Лозунг «победить Россию на поле боя» из уст главного дипломата Брюсселя, не говоря уже про англосаксов, которые давно об этом заявляли и продолжают заявлять. Это о многом говорит.

У.фон дер Ляйен в качестве Председателя Европейской Комиссии публично заявила, что следующий шаг по наращиванию санкций должен включать в себя запрет на покупку российского газа, потому что все остальные меры уже исчерпаны.

Всем хорошо известно насчёт настроений в Европе и требований не делать этого, чтобы избежать проблем, которые неизбежно возникнут, если прекратят покупать российский газ. Лозунг, выдвигаемый У.фон дер Ляйен означает, что они готовы даже себе во вред «наказывать» Россию, в ущерб своим гражданам. Помните, как на недавнем Саммите Америк, скромно состоявшем в Лос-Анджелесе, почти треть стран региона его бойкотировало. Президенты и премьеры многих латиноамериканских и карибских стран говорили о том, что США и Канада (ещё два участника этого Саммита) потратили более пятидесяти млрд долл. для Украины только за несколько месяцев, в основном вооружая её. Суммы, выделяемые США на помощь странам и регионам, в том числе в борьбе с пандемией, продовольственным кризисом, мизерные по сравнению с этими объёмами.

Запад хочет обеспечить лидерство в США на веки вечные, включая не только Европу, но и Азиатско-Тихоокеанские регионы (создаются AUKUS, QUAD), сдерживать Китай и изолировать Россию. Это глобальный подход. НАТО уже имеет глобальный замах. Об этом Й.Столтенберг публично сказал, что они – Организация, которая должна взять на себя ответственность за глобальную безопасность. К вопросу о том, что такое НАТО. Они нас уверяли, что они – оборонительный альянс и исключительно занимаются защитой территории стран-членов. Всё это давно уже похоронено, так же как и утверждение о том, что противоракетная оборона нацелена на сдерживание Северной Кореи и Ирана. Всем уже понятно, что это за противоракетная оборона и на кого она нацелена. Для того, чтобы добиться этой стратегической цели, Запад, во-первых, готов делать «больно» своим гражданам ради геополитических амбиций, во-вторых, заставляет всех остальных действовать по такому же принципу, прибегая к прямому шантажу, угрозам, ультиматумам или всяким низкопробным шагам и методам.

Едва ли можно говорить, что Запад решает свои проблемы, а до проблем других ему нет дела. Ему как раз есть дело до проблем других, потому что тем, у кого проблем не было, Запад их создаёт.

Ещё задолго до специальной военной операции, которая была безвыходным решением в условиях полного саботажа Минских договорённостей при Д.Трампе мой коллега Госсекретарь М.Помпео ездил по Африке и публично в своих выступлениях призывал под камеры, в прямом эфире, чтобы африканцы не сотрудничали ни с Россией, ни с Китаем, потому что и Россия, и Китай якобы торгуют с ними из своих алчных побуждений, а они (американцы) бескорыстно с ними торгуют. Дескать, поэтому африканцам надо переориентироваться. Тогда ещё никто не вспоминал никакую Украину, кроме как саботируя Минские договорённости.

Насчёт Минских договорённостей. Канцлер ФРГ О.Шольц недавно заявил, что они должны обеспечить, чтобы Россия признала своё поражение, что российские цели «захвата Украины» не будут достигнуты и, что надо заставить нашу страну подписать договорённости, которые будут гарантировать территориальную целостность и суверенитет Украины. Канцлер О.Шольц немного опоздал, потому что договорённости, гарантировавшие территориальную целостность Украины и её суверенитет, назывались «Минские договорённости». Они были одобрены СБ ООН и предполагали специальный статус для Донбасса в составе единой Украины. Вот в чём их суть. Они были похоронены Президентом В.А.Зеленским при активной «поддержке» Германии и Франции (которые были их соавторами) и при активной поддержке США делали всё, чтобы «ублажать» В.А.Зеленского в его русофобии. «Поезд ушёл» насчёт договорённостей, которые имел в виду Канцлер О.Шольц.

Вопрос: Что с поставками тяжёлых вооружений?

С.В.Лавров: Надеюсь, что помимо политиков, которые безответственно требуют поставить Украине всё то, что она пожелает, есть военные люди, которые соображают о чём идет речь и понимают риски, сопряжённые с этим. В.А.Зеленский просит, чтобы ему дали дальнобойное вооружение, что он не будет атаковать цели на территории Российской Федерации. А Крым он считает территорией Российской Федерации? Донбасс – территорией ЛНР и ДНР? Про Керченский мост уже кто-то из его «говорящих голов» (или чем они там разговаривают) произнёс угрозу. У нас армия ответственная. Все эти угрозы берутся «на заметку». Не бывает дыма без огня. Убеждён в том, что все эти планы потерпят полный крах.

Не мешает приглядится к тому, что уже происходит с имеющимися на Украине вооружениями: «стингеры», «джавелины». Они уже на «чёрном» рынке. Они всплыли в Албании, Косово. Об этом в открытую говорится. Продаются «со скидкой». Идёт процесс освоения «чёрного» рынка. Они вернутся в значительной степени туда, откуда пришли на Украину.

Насчёт ракетных систем залпового огня вопрос сложнее. На данном этапе Президент США Дж.Байден сказал, что будут поставлять боеприпасы, имеющие ограниченную дальность, но ничего исключать нельзя. Мы к этому готовы. Я Вас уверяю.

Вопрос: Сейчас с точки зрения «европейского проекта2 понятно, что европейцы обычно говорили, что они вне геополитики, что ЕС – это экономический союз. Сейчас активизировалась дискуссия по поводу того, давать ли Украине членство в члены. Грузия сказала, что они больше готовы.

С.В.Лавров: Я бы дал ей членство в члены, это точно.

Вопрос: В Молдавии сейчас засуха. Они просят помощи. Но помощь им дают в результате только на вооружение. Это не выглядит разве, как попытка организовать «второй фронт», когда у нас в Приднестровье наши миротворцы? Они зажаты между Украиной и Молдовой. Это выглядит, как достаточно опасная ситуация, расшатывание всего, что касается Молдовы.

С.В.Лавров: Безусловно Вы правы.

Что касается ЕС. Это уже никакой не экономический форум, не то сообщество, ради чего всё затевалось. Это исключительно геополитический проект, который подминают и уже практически подмяли под себя США. Уже об этом упоминал. Разговоры о военной составляющей ЕС, которая была бы независима от НАТО и от США, шли уже давно. В итоге они выродились во взаимодействие с той же самой НАТО. Две организации выработали несколько лет назад план «совместимой мобильности», в соответствии с которой члены ЕС, не являющиеся членами НАТО, предоставляли свою территорию для перемещения натовских войск и вооружений. Это уже фактически одна из главных форм военно-политического альянса.

Теперь Евросоюз достаточно жестко и громко провозгласил требования ко всем желающим вступить в Евросоюз, чтобы они еще на стадии кандидатства, выполнения так называемых глав соглашения о подготовке к членству уже на сто процентов присоединялись к любому внешнеполитическому действу Европейского союза, прежде всего (об этом сейчас публично говорится) к антироссийским санкциям. То, что уготовано кандидатам в члены Евросоюза – это совсем не экономические блага, это подчинение геополитическим амбициям и, в конечном итоге, следование политике установления однополярного мира под командованием Вашингтона.

То, что произошло с моим несостоявшимся визитом в Сербию – лишнее тому доказательство. Когда Македония и Черногория отказали в предоставлении своего воздушного пространства, мы выразили свое отношение к этому в контактах с евросоюзовскими структурами в Брюсселе. Те, даже не покраснев, сказали, что это суверенное решение этих стран и они тут не при чем. Через два дня (видимо, у них там левая рука не знала, что делает правая) представитель внешнеполитической службы Евросоюза П.Стано заявил, что они приветствуют решение Черногории и Македонии, которые в качестве кандидатов в члены Евросоюза следуют их установкам.

Вопрос: А что они «off the record» говорят? Дипломаты, они же одно дело публично общаются, а другое дело…

С.В.Лавров: Ничего они «off the record» не говорят.

Вопрос: Но ведь в свое время (они не помнят), Е.М.Примаков разворачивал самолет над Атлантикой, чтобы их в принципе защитить, остановить бомбардировки Югославии. А теперь они Ваш самолет «разворачивают».

С.В.Лавров: Это не сербы «развернули» самолет.

Вопрос: Тем не менее, это те же Балканы.

С.В.Лавров: При этом там есть вице-премьер З.Михайлович, которая сделала странное заявление, якобы я сам напросился, и меня не хотели видеть в Белграде. Она сказала, что «если уж С.В.Лавров говорит, что он друг Сербии, не надо было даже думать о том, чтобы к нам сюда приезжать, когда на нас давят в направлении принятия санкций против России».

Вопрос: Немного не прослеживаю её логику…

С.В.Лавров: Если ты друг, то не приезжай к нам, потому что твои приезды будут раздражать Запад. Вот и всё.

Вопрос: Тогда я Вам друг, но получается Вы мне не друг. Дальше выстраивается цепочка.

С.В.Лавров: Мне трудно сказать. Ей ответил Министр внутренних дел А.Вулин. Он четко объяснил, как нужно с друзьями общаться и обращаться. Но, возвращаясь к Евросоюзу, если Украине будет предоставлена «дорожная карта» для подготовки к членству, это будет означать только одно, что Евросоюз в очередной раз готов «закрыть глаза» на все свои критерии, которые всегда существовали для кандидатов и готов руководствоваться исключительно геополитическими соображениями. Когда с середины 2000-х гг. они расширялись за счет Восточной Европы, Прибалтики, в НАТО их всех принимали, мы спрашивали их: зачем они всё это делают? Прибалтийские страны были тогда не готовы к альянсу. Тогдашний Евросоюз был достаточно нейтральным с точки зрения своей нацеленности по отношению к России. Нам говорили, что эти три балтийские страны и Польша переживали «советскую оккупацию», как они тогда выражались, у них сформировались «фобии». Эти страны сейчас примут в НАТО и те успокоятся, будут спокойны за свою безопасность. Произошло всё ровно наоборот. Они не только не успокоились, но и весь Североатлантический альянс тащат в русофобию, спекулируя на правиле консенсуса, на принципе солидарности. Это самое громкое агрессивное русофобское меньшинство в этом альянсе: и в Евросоюзе, и в НАТО. Меньшинство, которое диктует всем свои порядки и свои правила.

Вопрос: Помню это их обещание: «если мы примем прибалтов в НАТО и ЕС, они будут вашими самыми добрыми соседями».

С.В.Лавров: Да, именно так нам говорили.

Вопрос: Честно говоря, сначала думала, что это «утка». Но сегодня уже американцы комментируют в позитивном ключе: Б.Джонсон хочет организовать некое «кольцо», в котором будут Польша, Прибалтика, Украина и Британия – антироссийский фронт. Это насколько всерьез? Или это политическая игра?

С.В.Лавров: У них весь «процесс» – это смесь игры и серьезных намерений. Игры, конечно, больше. И инсценировок много. Вот мы имеем в Европе и в Западном мире процессы, которые напоминают «Клуб веселых и находчивых», «Квартал 95». Там всё инсценируется и разыгрывается как по нотам. Иногда, правда, они фальшивят, даже с точки зрения своей логики. Но бывают серьезные постановки. Возьмите те же самую Бучу, инсценировку переговоров, которые «провалились» после Стамбула. Они сами расписались в том, что они не хотят этих переговоров. До сих пор нам непонятно, какой инструктаж получает В.А.Зеленский от своих хозяев в Вашингтоне, Лондоне и какие они собираются альянсы создавать. Если Б.Джонсон будет продвигать эту инициативу, то ясно, что она нацелена против России. У него других задумок не бывает. Но она нацелена и против ЕС. Мол, они из ЕС ушли и теперь будут перетаскивать к себе страны, которые не хотят мириться с политикой «еврограндов», которые еще какой-то разум сохраняют и периодически призывают к переговорам, к договоренностям, к выстраиванию с Москвой архитектуры безопасности. Но их тоже одергивают «младшие товарищи». Президент Э.Макрон недавно сказал, что они должны договариваться с Россией по крупным вопросам архитектуры в Европе и ни в коем случае нельзя Россию унижать. Через день Министр иностранных дел Чехии Я.Липавский заявил, что Президент Э.Макрон не понимает, о чем он говорит. То есть он опроверг призыв не унижать Россию. Вот менталитет этих людей. Чехия вполне впишется в этот альянс, который выстраивает Б.Джонсон.

Вы спросили про Молдову. Из Молдовы явно пытаются сделать вторую Украину. «Потребительский» подход со стороны нынешнего молдавского руководства весьма показателен. Заявляют, что начнут вступать в Евросоюз, потом говорят, что посмотрят, что им там пообещают, тогда, мол, и будут решать, стоит ли им оставаться в СНГ. И прочие заявления: русские должны им дать опять скидку на газ по сравнению с теми контрактами, которые были подписаны, отсрочить платежи. Попрошайничество по большому счету и вымогательство. Разыгрывают так, что если мы им не сделаем, они быстрее пойдут в Европу, а если сделаем, все равно пойдут, но медленнее. Примерно так я эти сигналы считываю. Могу Вас заверить, что большинство населения Молдовы всё это прекрасно понимает. Тем более в Приднестровье, в Гагаузии. Евросоюз «работает» грубо, заставляя этих еще пока даже не кандидатов открывать «второй» фронт.

Они с Грузией пытались разыгрывать те же сценарии и открыть там «второй» фронт. К чести нынешнего грузинского руководства, они на эти «заходы» не поддаются. Есть примеры, когда страны руководствуются интересами своего национального развития, народа, экономики. Будем пристально наблюдать. Подход Евросоюза к Молдове (да и американцы там днюют и ночуют, целая серия делегаций высокого уровня туда направлялась) говорит только об одном: и эту страну хотят «заточить» в антироссийском ключе.

Вопрос: Выглядит это так. Как раз позиция руководства Грузии выглядит в этой связи удивительно мудро и, главное, стабильно. Они держатся, несмотря на давление.

С.В.Лавров: Они думают о своих интересах. Если Молдова думает о слиянии с Румынией, «о возвращении на Родину» (как там говорят), это совсем другое.

Вопрос: У меня подруга-грузинка звонила оттуда и цитировала интервью грузинского президента, когда там кричали: «Что ты делаешь? Почему не «вписываешься» в санкции?», она повернулась и сказала: «Сына твоего спасаю. Мы не хотим воевать». Это достойная позиция, согласитесь?

С.В.Лавров: Это Саломе Зурабишвили?

Вопрос: Да. В связи с этим хотела спросить по поводу друзей, врагов и национальных интересов. Прошло голосование в Генассамблее ООН. Видим расклад. Вам не кажется, что страны подверглись чудовищному давлению, и мы видим нереальный расклад того, что происходит?

С.В.Лавров: Конечно. Нам это не кажется. Мы твердо знаем. Послы, которые работают в Нью-Йорке (у меня со многими из них сложились хорошие отношения, когда они занимали менее важные должности; сейчас наш представитель и его заместитель тесно работают с друзьями) в частных беседах признаются, какие «приемы» идут в ход со стороны Запада. Вплоть до того, что напоминают конкретному послу, завтра, мол, голосование и пусть тот не забывает, что у него счет в «Ситибанке» и сын или дочка учится в Стэнфорде. Вот до такой степени.

Вопрос: Помните это знаменитое дело: в 2003 году перед бомбардировкой Саддама Хусейна, АНБ попросила британцев прослушивать членов Совбеза ООН, которые должны были голосовать по операции против Ирака, чтобы шантажировать их примерно тем же самым. Похожий сценарий. Странно, что приемы не меняются. Вроде уже многополярный мир, как-то надо сориентироваться.

С.В.Лавров: Человеческая натура неизменна. Каким ты родился, таким и остаешься.

Вопрос: Сейчас, когда речь идет о многополярном мире, российские санкции ускорили этот процесс. Когда мы хотим быть одним из полюсов многополярного мира, мы понимаем, что в этой ситуации это не только право и сила, это обязанность. Потому что те, кто к этому полюсу притянутся, будут ждать безопасности, денег, ресурсов.

С.В.Лавров: Мы не ставим целью стать одним из полюсов многополярного мира. Мы констатируем объективную реальность. Этот мир формируется объективно сам по себе. Все нынешние «потуги» Запада направлены на «сдерживание» этого объективного исторического процесса. Как можно заявлять, что надо обязательно реформировать Всемирную торговую организацию, чтобы она отвечала интересам США и Европы? Это говорят официальные члены правительства.

Китай, который (я уже об этом говорил) за последние годы вышел в лидеры мировой экономики (можно уверенно утверждать это), достиг этих результатов, играя по правилам, установленным Западом. И международная валютно-финансовая система, и торговая мировая система – это все правила, отвечавшие тогда интересам Запада. КНР на их поле, по их правилам обыграл тех, кто эти правила писал. Именно поэтому они стали говорить, что нужно реформировать Бреттон-Вудские институты таким образом, чтобы они отражали интересы США и Европы.

Они предложили играть по этим правилам. Китай согласился и обыграл их. Возьмите Всемирную торговую организацию. Уже долгие годы американцы блокируют назначение членов органа по урегулированию споров. Там нет кворума. Этот орган не работает. Все жалобы, которые абсолютно законно, на основе фактов, КНР направил в этот орган против США, которые дискриминируют Китай и нарушают правила ВТО, лежат без движения, поскольку США не хотят признаваться, что нарушили собственные правила. Они хотят написать новые. А реформа ВТО провозглашена как нацеленная на обеспечение интересов США и Европы.

Вопрос: Следующую они хотят реформу Совета Безопасности ООН.

С.В.Лавров: Реформу Совета Безопасности ООН обсуждают практически 30 лет. Она затеяна не ими. Её пытаются использовать, чтобы расширить присутствие Запада в этом органе. Мы категорически против. Сейчас из пятнадцати членов СБ ООН шесть представляют Запад, а когда туда избирается Япония, считайте, что семь. В этой связи единственной целью реформы видим расширение представленности развивающихся стран. Мы уже сказали, что Индия, Бразилия – сильные претенденты. При этом обязательно нужно увеличить представительство Африканского континента. Когда нам говорят, что Германия, Япония заслужили, отвечаем, что их включение в СБ ООН в качестве постоянных членов не добавит никакой стоимости этому органу и не несет в себе ничего дополнительного. Это будет послушное большинство западных стран. Страны, готовые привнести добавленную стоимость, – это развивающиеся. Надо именно на этом концентрироваться. Здесь у нас полное совпадение позиций с КНР.

Вопрос: Про КНР сегодня американцы сказали, что из-за того, что они дружат с нами и всячески поддерживают, находятся на «неправильной» стороне истории. Красиво звучит, согласитесь?

С.В.Лавров: Неоколониализм, хамство. Всё вместе. Во многом ради того, чтобы сдерживать Китай, обхаживают нашего стратегического партнера Индию, всячески пытаясь спекулировать на проблемах, существующих в индийско-китайских отношениях. Создали «четверку» QUAD (США, Индия, Япония, Австралия). Индийские друзья, где я был пару месяцев назад с визитом, прекрасно все видят, понимают и отказываются от каких-либо форм сотрудничества, связанных с военными делами. Поэтому отдельно создали AUKUS, куда будут втягивать Японию, Корею, пытаются расколоть страны АСЕАН и принять их в том или ином виде в этот альянс. Истинное отношение США к той же Индии: недавно первый замгоссекретаря США В.Шерман заявила, что необходимо помочь индийским друзьям понять, в чем заключаются их интересы.

Вопрос: Наконец, кто-то разъяснит, в чем заключаются национальные интересы страны в 1,5 миллиарда жителей.

С.В.Лавров: Конечно. Недавно Министр обороны США Л.Остин заявил, что они еще не решили, как наказывать Индию за то, что она купила российские системы С-400. Пока не решили они.

Насчет самостоятельности Европы тот же Л.Остин на одной из конференций отметил, что они будут увеличивать военное присутствие в Европе, но пока не решили, будет ли оно постоянным, ротационным или ротационно-постоянным. Он не говорит, что с Европой еще не договаривались. Мол, они не решили, а когда решат, Европа сделает то, что они прикажут.

Вопрос: Мы все только что видели, как в Лос-Анджелесе Дж.Байден попытался продемонстрировать свое лидерство хотя бы на своем континенте. Даже там ничего не получилось. Все понимают, что однополярность во главе с Америкой ослабевает. Наши партнеры это тоже видят. Как нам найти баланс между Индией, Китаем, своими интересами? Это сложный вопрос сейчас для нас.

С.В.Лавров: Многие политологи говорят про агонию, что надо бояться США, потому что это почти загнанный зверь. Это преувеличение. Я бы не стал недооценивать способности Вашингтона беспардонному продавливанию своих интересов любыми методами. Это отражает понимание того, что объективные процессы идут в другом направлении, нежели в увековечении однополярного мира.

Мы всегда открыты к такому диалогу. Не зря Президент В.В.Путин предложил саммит «пятерки» постоянных членов СБ ООН для обсуждения серьезнейших вопросов, связанных с необходимостью реформирования международной системы. Подчеркиваем, что нужно реформировать и общие международные отношения с целью вернуться к истокам, а именно к Уставу ООН, провозгласившему, что организация базируется на уважении суверенного равенства государств. Он предполагает именно это. А на практике, в политике Запада все это реализуется совершенно по-другому. Ни о каком суверенном равенстве государств речи не идет. Если бы Запад уважал свои обязательства по Уставу ООН о необходимости суверенного равенства государств как принципа международных отношений, он бы сейчас не бегал по всему миру, не заставлял бы вводить санкции против России, а дал бы суверенным странам возможность самим разбираться. Россия объявила, что она делает (после многолетних попыток достучаться до договоренностей о гарантиях безопасности без расширения НАТО), все подробно объяснила. И вы объясните свою позицию. Пусть каждая сторона, как взрослый человек, сравнивает эти позиции и делает свой выбор, за кого она – за «красных», или за «белых», или она «посередине» и хочет соблюдать нейтралитет. Им же никому этого не позволяют. Причем требование присоединиться к антироссийским санкциям в адрес таких стран, как Индия, Китай, Турция, Египет, – это полное непонимание того, что означает элементарное уважение в международных отношениях.

Вопрос: Вы какой-то непонятливый. Вам же В.Шерман сказала, что она объяснит Индии, что значит уважение в международных отношениях. А Вы все хотите объяснить. Она приедет и объяснит им.

С.В.Лавров: Поймали Вы меня, сознаюсь.

Вопрос: Подводя итог нашей беседы, Вам не кажется, что происходящее на Украине и ставшее результатом реального непонимания наших опасений и наших требований единой и неделимой безопасности для всех на континенте, запустило некий «химический» процесс, который в результате выносит на поверхность всё: что в Латинской Америке, Персидском заливе, Азии абсолютно вызрели пассионарии, готовые нащупывать своё место в новой системе; что Запад играет, опровергая собственные правила. Сейчас проходит проверку всё, что было создано в Ялтинско-Потсдамской системе или после 1991 г. Мы все проходим проверку этим отношением и происходящим сейчас.

С.В.Лавров: Так и есть. Только Вы сказали, что они проявляют непонимание наших интересов. Они их прекрасно понимали все эти годы, когда мы говорили, что принцип неделимости безопасности, под которым они все подписались, необходимо перевести в юридически обязывающую форму. Они прекрасно понимали, о чем мы говорим. Но отвечали, что не будет такого. Якобы они провозгласили это как политический лозунг и сильно этим не связаны. А вот юридические гарантии безопасности они могут давать только в рамках НАТО. Они сознательно своей позицией провоцировали страны (которые, может, и хотели бы остаться в нейтральном статусе), не позволяя принять общеевропейские гарантии обязательного характера, и заставляли всех думать о том, как постучаться в двери НАТО.

Насчет того, что запущен «химический» процесс, и всплывает вся «пена», и становится понятнее, кто, как и чем озабочен. Да, наверное, так оно есть. Страны осознают, что происходящее не только и даже не столько про Украину, сколько про мироустройство и про место каждого из государств в этом мироустройстве, про то, будут ли его уважать, будет ли оно в состоянии самостоятельно решать вопросы, касающиеся базовых интересов его народа, или оно будет послушно слушать В.Шерман и иже с ней, которые будут объяснять им, в чём состоят их коренные интересы. Вот о чем сейчас идет речь. Наши контакты с подавляющим большинством стран развивающегося мира говорят, что эти размышления находятся на продвинутой стадии.

Вопрос: Значит, будем ждать, когда все…

С.В.Лавров: Ждать – это пассивная позиция. Мы стараемся эти размышления поддерживать, показывая на фактах, что конкретно происходит.

Вопрос: Наш поворот на «не-Запад». Там же уже есть позитивные результаты? Я правильно понимаю?

С.В.Лавров: Мы не поворачивались никуда. Всегда работали на Запад, на Восток, на Север и на Юг. Запад прекратил все контакты. Объективно мы работаем с Востоком, как работали, расширяем контакты с ним, как расширяли. В абсолютном измерении эти контакты растут. В относительном – Европа исчезла из наших приоритетов.

Вопрос: Они сами стали больными людьми Европы.

С.В.Лавров: Это очень меткое выражение.

Вопрос: Спасибо Вам огромное.

С.В.Лавров: И Вы не болейте.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 16 июня 2022 > № 4085904 Сергей Лавров

Французская революция в рассказах очевидцев

Воспоминания. Предисловие и перевод с французского Елены Морозовой

Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 3, 2022

Перевод Елена Морозова

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Французская революция, началом которой традиционно считают 14 июля 1789 года, явилась главным потрясением XVIII столетия, так или иначе затронувшим все страны мира. Она незримо присутствовала на протяжении значительной части столетия XIX. Количество посвященной ей литературы поистине неизмеримо, в том числе и литературы мемуарной, написанной как сторонниками революции, так и ее противниками. А так как с 14 июля 1789 г. по 9 термидора (27 июля 1794 г.) революция прошла несколько этапов — от конституционной монархии до якобинской диктатуры, — то разброс мнений и отношения к событиям чрезвычайно велик. Сторонники конституционной монархи, провозглашенной 14 июля 1790 г., враждовали со сторонниками республики, провозглашенной 21 сентября 1792 г., и, апеллируя к народу, видели друг в друге его врагов. Победившая среди республиканцев фракция, сидевшая на верхних скамьях Конвента и получившая название Горы (по-французски montagne, а ее сторонники именуются монтаньярами), состояла в основном из якобинцев и нападала на своих коллег-депутатов, поддерживавших жирондистов — фракцию, получившую название от департамента Жиронда. Ни якобинцы, ни жирондисты не терпели крайне левых, именуемых «бешеными», оплотом которых стала Парижская коммуна…

Почти два десятилетия после падения Террора, а вместе с ним и установившей его якобинской диктатуры, прошли под знаком Наполеона, активно опиравшегося в своей деятельности на достижения революции. Эпоху Наполеона сменила Реставрация, затем Июльская монархия, Вторая Республика, Вторая империя… За это время многие яростные идейные противники Революции покинули этот мир, многие переменили взгляды: пришло время осмысления произошедшего. Анонимный составитель сборника Anecdotes du temps de la Terreur (Paris, 1856), где опубликованы приводимые ниже свидетельства, соединил под одной обложкой воспоминания и роялистов, и республиканцев, ибо, по его словам, «мы испытываем своего рода утешение, когда видим, что все партии единодушно порицают Террор, который, как мы можем с уверенностью сказать, уже навсегда принадлежит прошлому». Среди очевидцев, чьи воспоминания вошли в настоящий сборник, – иезуит и дипломат аббат Жоржель; знаменитая женщина-политик Манон Ролан де Ла Платьер, сложившая голову на гильотине; ярый антимонархист, журналист, издатель газеты «Парижские революции» Луи-Мари Прюдом; бывший советник Людовика XVI, убежденный роялист Бертран де Мольвиль; беспристрастный журналист Клод-Франсуа Болье. Рядом с авторскими рассказами соседствуют сообщения из национальной газеты «Монитер» и протоколы заседания народных секций.

Елена МОРОЗОВА

Террор до начала Террора

25 августа 1788 года на Новом мосту сожгли архиепископа Ломени де Бриенна и канцлера Ламуаньона… точнее, сожгли их чучела. Первый разрушительный мятеж случился в мае 1789 года. Он начался на улице Монтрей, в предместье Сент-Антуан. Дом фабриканта обоев по имени Ревельон разграбила и подожгла банда рабочих, явившаяся неизвестно откуда. Жиденькие отряды французской и швейцарской гвардии с оружием в руках довольно долго взирали на эти сатурналии и начали изгонять грабителей только тогда, когда дом обратился в пепел. Подполковник, командир швейцарской гвардии де Безанваль, вспоминает: «Все полицейские шпионы в своих доносах в один голос твердили, что восстание организовали иностранцы; они же, желая увеличить свою численность, силой заставляли идти с собой всех, кто попадался им на пути, и даже трижды посылали вербовать рекрутов в предместье Сен-Марсо. Однако никто так и не сумел объяснить, кто же в конце концов к ним присоединился…»

14 июля победители Бастилии захватили коменданта крепости де Лонэ и находившихся под его началом офицеров и решили отвести их в ратушу. Но стоило конвоирам сделать несколько шагов, как толпа в ярости набросилась на пленников. Участнику штурма Бастилии Юлену, который вел коменданта, даже пришлось обнажить саблю для защиты своего подопечного. Видя, что противник преобладает в численности, он прибег к великодушной хитрости: нахлобучил на голову де Лонэ собственную шляпу; этот самоотверженный поступок чуть не стоил ему жизни. Путь по улице Сент-Антуан превратился в яростное сражение. Но когда обогнули угол ратуши, де Лонэ пал под сабельными ударами, его голову тотчас отсекли от туловища и поместили на конец пики, по древку которой заструилась кровь. Сзади подошел майор де Лом, командир бастильского гарнизона, храбрый воин, исполненный человечности, которого любили все заключенные. Кровь де Лонэ забрызгала майора, и убийцы набросились на него. Многие встали на его защиту, а молодой человек по имени де Бельпон, бывший бастильский узник, закрыл майора своим телом: «Это самый добродетельный человек на свете! — со слезами воскликнул он. — Я провел в Бастилии пять лет, и все это время он был моим другом и утешителем!» Но де Лом твердой рукой отстранил его: «Вы погубите себя и не спасете меня», — только и успел он сказать ему, ибо когда говорил, его ударили саблей. И вот уже голову майора несут на пике, как и голову де Лонэ. В это же самое время раздался выстрел: на пороге ратуши был застрелен купеческий прево Флессель.

Спустя несколько дней на Гревской площади перед ратушей убили Фулона и Бертье. Фулон, интендант финансов, обвинялся в организации голода в Париже. Вокруг его дома постоянно раздавались угрозы убить его. Он бежал в Витри, в имение бывшего начальника полиции Сартина. 22 июля там его схватила шайка негодяев, связала, бросила в телегу и, осыпая оскорблениями, повезла в Париж. Негодяи обращались со своей жертвой, как с игрушкой: надели на шею ожерелье из крапивы, сунули в руки букет из чертополоха, а под спину подсунули связку соломы. Среди тех, кто с проклятиями сопровождал телегу, прошел слух, что Фулон хотел заставить народ есть траву. Во время бурного заседания в ратуше, продолжавшегося весь день, бравый Лафайет1 пытался использовать все возможные уловки для спасения пленника. Связанный Фулон, присутствовавший на этом заседании, с ужасом слушал, как тысячи голосов требуют его голову. А вечером очередная бандитская шайка ворвалась в зал ратуши, схватила пленника и вытащила его на улицу. В эту минуту мужество и рассудок окончательно покинули Фулона. Под фонарем его заставили преклонить колени и просить прощения у Бога, нации и короля; какой-то человек из народа протянул ему руку для поцелуя. Фулон сделал все, что от него потребовали. И все время плакал и просил пощады. А вокруг все смеялись и кричали: «На фонарь его!» Наконец, принесли веревку и стали его вешать; веревка оборвалась, он упал на колени и стал молить народ о пощаде; на него снова накинули веревку: веревка снова оборвалась. Солдаты предложили саблю; но толпа

решила подождать, пока принесут новую веревку. Время затянулось. Фулон больше не мог кричать, а лишь молитвенно вздымал к небу руки. Когда его, наконец, повесили, он был уже мертв. Труп мгновенно раздели и изуродовали. Голову водрузили на пику, засунув в рот пучок травы. Изуродованные останки бросили в ручей.

От таких ужасов останавливалось дыхание, но тут пришло известие, что те же самые люди захватили Бертье, зятя Фулона. Ни Байи2, ни Лафайету, ни депутатам не удалось спасти хотя бы эту жертву. Напрасные усилия! Бертье схватили, а когда он стал сопротивляться, убили ударом пики. Тело рассекли, вырвали сердце и поджарили на углях…

Поджигатели с улицы Монтрей, убийцы де Лонэ, Флесселя, Фулона и Бертье снова встретились 6 октября в Версале. Накануне Лафайет сумел убедить народ выслушать его; королева смогла смягчить сердца отправленной к ней депутации женщин; французские гвардейцы, смешавшись с народом, братались с королевской лейб-гвардией. Никто не помышлял о насилии, поэтому у дворцовых ворот поставили только по два лейб-гвардейца. Внезапно со стороны Министерского дворика раздались призывы к убийству. Это Журдан-Головорез во главе своих людей яростно наносил удары топором мертвому лейб-гвардейцу. Другого часового разоружили, сдернув с него перевязь. Преследуемый яростно вопящей толпой, он пустился бежать. Он побежал вверх по большой лестнице, а за ним по пятам мчалась толпа. Жуткие вопли оглашали дворец; двери апартаментов разлетались в щепки. Двадцать лейб-гвардейцев выступили навстречу толпе, сдерживая первый натиск и давая возможность королеве бежать. Гвардейцы попытались вступить в переговоры. Вооруженные пиками нападавшие оттеснили их и продолжали теснить до самой спальни королевы. Войдя в нее первыми, лейб-гвардейцы заперли дверь и принялись сооружать преграды из мебели, в то время как Мария-Антуанетта поспешно ускользнула через черный ход. Дверь сопротивлялась недолго. Первой от ударов топора сломалась нижняя филенка; гвардейцы подтащили к двери ящик, куда обычно складывали дрова. Тщетные усилия! Бандиты, наконец, прорубили себе проход и ворвались, опрокидывая все на своем пути. Одной из первых жертв пал Франсуа де Варикур; он пытался бежать, за ним погнались, он споткнулся о своего товарища, и его убили ударами кинжала. А голову, надетую на пику, понесли из Версаля в Париж, наводя ужас на участников кортежа. По дороге в Пон-де-Севр тот, кто ее нес, отправился к цирюльнику и велел ему побрить и напудрить эту окровавленную голову.

После ареста Людовика XVI в Варенне почти во всех клубах требовали ограничить монарха в правах. А отдельные голоса требовали отмены королевской власти как таковой. 25 июня Национальное собрание временно отстранило Людовика XVI от власти, приняв, таким образом, половинчатое решение. Волнение в клубах стремительно нарастало. 16 июля положение в Париже стало угрожающим. Национальное собрание провело вечернее заседание, на котором отклонили наиболее революционные предложения, оставив в силе декрет от 25 июня. Эту новость, мгновенно долетевшую до клубов, встретили криками ярости. Было решено составить петицию и на следующее утро, в полдень, отправиться на Марсово поле, чтобы на Алтаре отечества подписать ее.

Следующий день пришелся на воскресенье. Хотя петиционеры договорились встретиться в полдень, в восемь утра вокруг Алтаря отечества уже собралось немало людей. Это были те же орды, которые словно из-под земли выросли рядом с победителями после взятия Бастилии и которым вскоре предстояло заслужить страшное прозвище септембризеров3. Двое мужчин, один из них инвалид с деревянной ногой, проскользнули под Алтарь отечества. Один начал буравчиком сверлить дырки в досках, и какая-то женщина, наступив ногой на острие, вскрикнула; к ней подбежали, вырвали доску, проникли под Алтарь и вытащили оттуда двоих несчастных. Что они там делали? Каковы были их намерения? Этими вопросами задавался каждый, но никто не мог на них ответить. Несчастных привели к полицейскому комиссару секции Гро-Кайу. Их ответы на вопросы звучали уклончиво или же вовсе неправдоподобно, тем не менее, комиссар их отпустил. Но уже на пороге полицейского участка толпа набросилась на них и повалила. Одного немедленно убили ударами кинжалов, другого повесили на фонаре. Веревка оборвалась, и, когда он упал, он был еще жив; ему тотчас отрезали голову, и юноша четырнадцати лет насадил ее на пику. Так начался знаменитый день 17 июля 1791 года, когда Лафайет и Байи впервые применили закон военного времени против мятежников. Террор заслонил собой этот день. (Анонимный составитель сборника)

Гильотина

Завершена работа над гильотиной; невозможно представить себе орудие смерти, кое бы лучше сочетало в себе требования человечности с императивами закона — по крайне мере, пока смертная казнь не будет отменена. Пока же церемонию казни необходимо усовершенствовать, устранив из нее все, напоминающее о старом режиме. К месту казни осужденного везут в телеге (только Капету4 предоставили карету), но связанные за спиной руки заставляют его принять неудобную и подневольную позу; исповеднику позволяют надевать черную рясу, несмотря на декрет, запрещающий носить церковную одежду вне пределов храма, — все эти детали не соответствуют духу просвещенной, гуманной и свободной нации. Также политически недальновидно предоставлять священнику право принять последние слова контрреволюционера, заговорщика или эмигранта. Авторитет, которым у них все еще пользуются служители культа, может подтолкнуть преступника доверить исповеднику важные сведения, которыми тот потом сможет злоупотребить.

Еще один недостаток этой казни заключается в том, что, не заставляя страдать приговоренного, она не скрывает от зрителей вида крови, льющейся с лезвия гильотины и обильно орошающей мостовую вокруг эшафота. Столь отталкивающее зрелище не следует показывать народу. Необходимо искоренить этот недостаток, гораздо более серьезный, нежели кажется на первый взгляд, ибо, привыкая к мысли о бесстрастном убийстве, хотя и совершенном от имени закона, можно приучиться находить основание для жестокости.

Разве мы не слышим, как многие говорят, что, по сравнению с прошлыми процедурами казни, такая казнь слишком мягкая для этих негодяев, и многие из них перед смертью бравируют своим бесстрашием. Жаждущий мести и не желающий ограничиваться свершением правосудия народ теряет свое достоинство. (Луи-Мари Прюдом «Парижские революции»)

Эпистолярное красноречие

Л. Прюдому:

«Скажи Конвенту и всей Франции, всем народам земли, что Северная армия тоже выступает за республику единую и неделимую. И она у нас будет, или все французы погибнут; но испустить наш последний вздох мы хотим, устремив свой взор на Гору. Бедный санкюлот, я могу предложить отечеству только свои руки и свое сердце; у меня есть жена и дети. Я посылаю тебе банковский билет в пятьдесят ливров; твоими руками я хочу сделать дар Конвенту, чтобы помочь ему продолжать войну, а также доказать свою преданность нынешним принципам.

Продолжай просвещать нас, выступай против злоупотреблений, помогай сделать так, чтобы у нас был хлеб, одежда и башмаки; чтобы у нас были хорошие генералы и ежедневные газеты, а обо всем остальном не беспокойся.

Прощай, Прюдом.

Твой друг Митуфле, капитан 1-го батальона Северной армии»

Фукье-Тенвиль

Фукье-Тенвиль, общественный обвинитель революционного трибунала, известный своими дурными нравами и бесстыдным составлением обвинительных заключений без малейшего доказательства вины подсудимых, обычно получал деньги от партий. Мадам Рошешуар заплатила ему восемьдесят тысяч ливров за Мони, эмигранта; Фукье-Тенвиль деньги взял, но Мони был казнен, а мадам Рошешуар предупредили, что если она откроет рот, ее отправят туда, откуда она больше никогда не вернется.

(Мадам Ролан «Мемуары»)

Бесполезный героизм

Молодой Госнэ, некоторое время служивший при старом порядке простым гренадером, вернулся домой, в семью. Однако будучи в возрасте, на который распространяется воинская обязанность, он был вынужден встать под знамена Республики; но, к несчастью для него, он ненавидел новый порядок и говорил о нем исключительно презрительно и с усмешкой. Находясь в городке Шалон-сюр-Сон, он ввязался в драку роялистов с республиканцами и с криками «Да здравствует король!» саблей плашмя колотил сторонников республики; роялисты вскоре отступили, а Госнэ, как самого отчаянного, схватили и отправили в революционный трибунал. Госнэ знал, что его ждет смерть, но по-прежнему сохранял свой веселый нрав, не выказывал никакого беспокойства и, смеясь, говорил: «Меня гильотинируют завтра или послезавтра», — как если бы сказал: «Завтра или послезавтра я отправляюсь на увеселительную прогулку».

Госнэ был прекрасно сложен, имел миловидное лицо, обладал приятными манерами, свидетельствовавшими о полученном воспитании. Не имея средств заплатить за кровать и вынужденный спать в камере на соломе, он каждое утро выходил на тюремный двор, где полностью раздевался и обливался холодной водой из-под крана. Умывшись таким образом, он натягивал гусарский мундир из тонкого сукна, выгодно облегавший его ладную фигуру, и шел к зарешеченным окошкам поболтать с женщинами и родственниками арестованных роялистов, которые, зная, за что он угодил в тюрьму, выказывали ему живейшую симпатию. А одна хорошенькая девица прониклась к нему такой страстью, что не смогла скрыть ее. Госнэ это быстро заметил и легко добился от нее признания. Обладавшая независимым состоянием, девица воспылала желанием выйти замуж за несчастного узника. Но для этого следовало вытащить его из тюрьмы; и она решила, что у нее это получится. Госнэ не имел никакого политического влияния и помочь какой-либо партии мог единственно ударом сабли. Не обладал он и состоянием, а потому не представлял никакого интереса для судей.

Юная особа отправилась уговаривать трибунал и, начав с писца, дошла до самого Фукье-Тенвиля; она узнала, что лично к ее избраннику никто претензий не имеет, ни среди судей, ни среди присяжных, и всем в общем все равно, будет он освобожден или приговорен, так что если, как особо подчеркнули, он будет вести себя осмотрительно, его вполне можно спасти.

Узнав от своей очаровательной защитницы о настроении судей, он пообещал ей все, что она от него потребовала, но ни единого обещания не сдержал. Тюремный привратник принес ему первый список вопросов присяжных, он взял его с презрительной улыбкой, поднес к огню и раскурил им свою трубку. Несмотря на свою грубость, тюремщики решили, что Госнэ забыли передать письмо, и снова принесли его. И эту бумагу постигла та же участь. Не знаю, по какой причине вынесение приговора отложили. Наконец, ему передали третий список, но он снова разжег им трубку. Тогда несколько узников решили убедить Госнэ, что глупо не попытаться сохранить себя для очаровательной женщины, полюбившей его, а вместо этого упорно стремиться к смерти, бессмысленной даже для тех, за кого он вступился, и кто не оценит его жертвы, настолько она бесполезна.

Госнэ их выслушал и пообещал сделать все, что от него зависит, чтобы склонить судей на свою сторону. Они взяли с него слово, что завтра он с ними позавтракает. В одиннадцать часов он должен был предстать перед трибуналом. Госнэ не переставал шутить, и было видно, что веселье его идет от чистого сердца. Когда настал час, он обнял своих товарищей и со смехом сказал: «Вы устроили мне прекрасный завтрак в этом мире, я же вскоре приготовлю вам отличный ужин в мире ином, так что можете делать заказы». И пошел к ожидавшим его жандармам.

Ни общественный обвинитель, ни председатель трибунала даже не стали его толком допрашивать, но Госнэ, вместо того, чтобы отрицать свою вину, чтобы повторить подсказанные ему ответы, обвинил себя во всем, в чем только можно. А когда его защитник захотел произнести речь в его пользу, он остановил его: «Господин официальный защитник, нет нужды меня защищать; а ты, общественный обвинитель, делай свое дело: прикажи отправить меня на гильотину».

И его, действительно, отправили на гильотину. Мы видели, как он, гордо подняв голову, шествовал через двор. Как объяснить стремление к смерти этого необычайно веселого человека, который в обители горести и печали умел сохранять бодрое настроение? Чувствительная особа, воспылавшая любовью к Госнэ и присутствовавшая в зале суда, заранее радовалась, что ей выпало счастье сохранить ему жизнь и теперь она посвятит ему жизнь свою. Но когда она услышала его ответы, она упала в обморок, и ее на руках вынесли из зала. Когда Госнэ привязали к телеге, он подозвал тюремщика по имени Ривьер, который всегда хорошо к нему относился, и попросил дать ему немного водки. «Иначе, — сказал он, — если вы не окажете мне эту услугу, я решу, что вы на меня сердитесь». Его привычная веселость не покидала его до последнего мгновения.

(К.-Ф. Болье «Исторические очерки о причинах и результатах Революции во Франции»)

Презрение к смерти

Удивительная стойкость Госнэ напомнила мне удачный ответ одной куртизанки, представшей перед революционным трибуналом по обвинению в роялизме. Председатель трибунала, желая узнать, каковы ее источники существования, строго спросил: «Обвиняемая, какими трудами вы живете?» — «Я живу тем, что дарю милосердие, а вот ты живешь тем, что отправляешь людей на гильотину». И она, послав подальше судей, присяжных и зрителей, с песней отправилась на смерть.

Пужад де Монжурден, молодой человек из состоятельного семейства финансистов, совсем недавно женившийся, после вынесения ему приговора сочинил очаровательный романс, адресовав его жене, которую он обожал: вот первая строка этого романса:

Близится час моей смерти.

(К.-Ф. Болье, там же)

Жертва, избежавшая резни

Резня5 продолжалась возле дверей тюрем, и народ, которого Коммуна6 решилась обвинить в том, что так он осуществлял свою справедливую месть, на деле исполнял роль простого зрителя и лишь иногда вмешивался в процесс в пользу жертвы. Так, он не в силах был равнодушно взирать на возвышенную и трогательную сцену, явленную Элизабет Казот. Прорвавшись сквозь толпу убийц, готовых поразить ее отца, девушка бросилась на шею почтенному старцу. «Если вы хотите убить его, вам придется сначала убить меня», — воскликнула она. Раздались крики, требовавшие пощадить старика, их подхватили сотни голосов, и вот уже Казот7 спасен. Окружив отца и дочь, зрители и убийцы принялись осыпать их ласками. «Назовите нам ваших врагов, — взволнованно говорили они, — и мы притащим их к нам на суд». — «Но как я их узнаю? — ответил достойный старец, — ведь я никогда и никому не причинял зла».

(Бертран де Мольвиль «Воспоминания»)

Эпизод войны в Вандее

Ларошжаклен8, оставшийся на левом берегу Луары, где ему со всех сторон грозила опасность, вынужден был расстаться даже с теми немногими солдатами, что его сопровождали. Практически в одиночку, с одним лишь товарищем, он укрылся в лесу от преследовавших его врагов; поздним вечером, мучимый голодом и усталостью, он вышел из леса и вместе с товарищем постучал в дверь одиноко стоящей фермы. Проживавший там добросердечный человек накормил их ужином и проводил на ночлег в амбар; но стоило беглецам заснуть, как хозяин разбудил их и предупредил, что к нему в дом зашли республиканцы и намерены переночевать у него в амбаре. «Если мне суждено умереть этой ночью, — ответил Ларошжаклен, — мне надобно сначала выспаться; а там будь что будет». И он снова улегся на сено. Как только фермер вышел, пришли республиканцы и устроились рядом с вандейцами; предельно уставшие, они всю ночь проспали бок о бок. На рассвете Ларошжаклен разбудил товарища, они взяли по ружью и снова ушли в леса, где им пришлось провести несколько дней, питаясь тем, что удавалось забрать у солдат, проходивших мимо тех мест, где они скрывались. Устав от такого жалкого существования, Ларошжаклен подошел к Шатийону. Там, в окрестных приходах, его эмиссары попытались собрать новые отряды повстанцев. Однако край уже изрядно обезлюдел и оскудел, и голос генерала никто не услышал, он смог лишь собрать остатки своих солдат, избежавших гибели в прежних боях; с их помощью ему удалось бежать и спасти свою жизнь. (К.-Ф. Болье, там же)

Каррье в Нанте

Пока Анц9 и Франкастель10 опустошали края по соседству с Луарой со стороны Анже, знаменитый Каррье11 расположился в Нанте, где, как говорят, перехватывал тех, кто сумел ускользнуть от взора его коллег, и устрашал мир преступлениями, которым даже ад не мог обучить род человеческий.

Возможно, позволив дать жизнь такому чудовищу, Создатель, возмущенный людскими злодеяниями, пожелал устыдить природу. Каррье собрал вокруг себя разного рода громил; его божеством был Марат. Банда оголтелых, названная ротой Марата, взяла на себя обязанность опустошить Нант и его окрестности; эта банда убийц находится в распоряжении собрания палачей, именуемых революционным комитетом, получающим указания непосредственно от Каррье, у этого чудовища-депутата, чьи приказы комитет всегда готов выполнять. В разгар оргий, которые он устраивает вместе с участниками комитета, вино льется рекой, а он в это время диктует свои кровавые указы. Опьяненные яростью, которую он им внушил, одурманенные алкоголем бандиты из отрядов Марата рыщут по Нанту и его окрестностям и хватают всех, кто имеет человечное выражение лица, без различия пола и возраста, и забирают все их достояние. Некоторым поручается работать в городе: разорять и бросать в тюрьмы его жителей. Но банды Марата не смогли насытить революционную алчность Каррье, и он дал им в помощь роту негров, чьи физиономии лишь добавляют ужаса, который и без того внушает их миссия. Африканцам поручено хватать и бросать в тюрьмы женщин и детей. Их командир по имени Пинар ненавидит женщин; он удовлетворяет с ними свою животную страсть, а потом убивает их. Свои варварские приказы Каррье заставляет исполнять солдат местного гарнизона, и те зачастую соперничают в жестокости с ротами Марата. Когда же среди этих чудовищ обнаруживается тот, кто еще сохранил воспоминания о человечности, когда сострадание вступает в свои права, кажется, что в глубинах ада мелькнул проблеск света.

В роту Марата попал бедный водонос из Оверни, якобинец, которому некая дама Лефевр, долгое время проживавшая в Париже, предоставила кров в своем сельском доме и небольшое вспомоществование. Мадам Лефевр испытала на себе все ужасы войны в Вандее: сын и муж убиты революционерами, дочь изнасилована, а потом убита. Мадам Лефевр вместе с другими женщинами попала в руки людей Каррье, и те собрались утопить их в реке. Среди исполнителей оказался тот самый водонос: он услышал, как кто-то из несчастных произнес имя мадам Лефевр; водонос обернулся и увидел ее. «Это вы мадам Лефевр?» — «Увы, это я». — «Вы проживали в Париже, неподалеку от Сен-Сюльпис?» — «Да, совершенно верно». — «Граждане, гражданка Лефевр — добрая патриотка», — заявил он. И тотчас рассек саблей веревку, которая связывала ее с другими жертвами, и взял ее под свою защиту. Мадам Лефевр умоляла водоноса спасти и ее соседку, которая не более виновна, чем она; но овернец ответил, что это безошибочный способ погубить и ее, и себя, и женщина не стала настаивать. Мадам Лефевр жива и по сей день.

Пинар, о котором я уже говорил выше, со всей своей свитой ввалился к женщине по имени Шоветт, чей муж взял ружье и ушел воевать на стороне вандейцев; у нее на руках остался ребенок.

«Меня зовут Пинар, — заявил он ей, — и сегодня я убил шесть женщин, ты будешь седьмой; но утешься, твой ребенок умрет раньше тебя».

При этих словах некий Марьет, сопровождавший Пинара, выхватил саблю и заявил, что сначала Пинару придется убить его и только потом эту женщину; трус отступил, и женщина осталась жива.

Тот же самый Марьет однажды спас ребенка, мать которого убил Пинар. «Зачем тебе этот маленький разбойник? — спросил Пинар Марьета. — Отойди от него, я его пристрелю». Вместо ответа Марьет прицелился в Пинара и таким образом сохранил жизнь ребенку. И даже усыновил его. Однако этот Марьет был погромщиком. Какие же противоречия зачастую являет нам человеческая природа!

Пока опустошают окрестности города, все публичные здания в Нанте превращены в тюрьмы; однако они не могут вместить всех арестованных, и тем приходится тесниться в грязи и нечистотах. И хотя революционный трибунал беспрерывно дает работу машине доктора Гильотена, хотя, падая от усталости, палач заявляет, что он уже на ногах не стоит, хотя солдаты из Нанта расстреливают на дорогах всех, кого они называют контрреволюционерами, включая детей, тем не менее, казни совершаются слишком медленно! Революционный трибунал, являющий собой сборище подпевал, не знает, как еще можно очистить тюрьмы. Каррье мечтал о новом способе уничтожения; бросив взгляд на Луару, он нашел то, что ему нужно: река станет могилой торговцев и коммерсантов, наживавшихся на речном судоходстве; вот так сей презренный негодяй заставил союз природы и общества, направленный на процветание людское, служить для уничтожения людей.

Радуясь своему открытию, идею которого, без сомнения, подсказали самые варварские тираны Рима, он решает топить своих сограждан, как Нерон велел утопить собственную мать; но как матереубийца, коего он взял за образец, остатки стыда пока еще сдерживают его; он сообщает о своем проекте только своим приближенным, считая, что очередное истребление должно происходить ночью, а те, кому суждено погрузиться на дно реки вместе с продырявленными барками, подобно Агриппине, не должны знать заранее, какая участь их ожидает.

Члены революционного комитета Каррье, такие же трусливые и ничтожные, как и окружение Нерона, не замедлили встретить аплодисментами несравненное изобретение своего повелителя и тотчас его опробовали на восьмидесяти священниках из департамента Ньевр, приговоренных к изгнанию. Жертв сначала перевезли в Анже, а оттуда в Нант, где, по их выражению, декрет об изгнании по отношению к ним был исполнен вертикально.

Главное — сделать первый шаг, гласит простая аксиома. Сделав первый шаг, Каррье перестал колебаться. «Какая, однако, революционная река эта Луара!» — воскликнул он; его слова встретили аплодисментами, и никто не посмел возразить. Член Конвента Эро де Сешель похвалил Каррье за его энергию и талант, поставленные на службу революции. После этого Каррье стал действовать без всякого стеснения; ночной мрак больше не нужен, казнят среди бела дня, и те, кто выбран жертвой, знают, что могилой их станет Луара. Тех, кто пытается скрыться или бежать с погребальных барж, сопровождающие охранники рубят саблями, а отсеченные члены палачи забирают в качестве трофеев: человеческие уши крепятся на шляпы вместо кокард, рядом с розеткой республиканского триколора.

Несчастных, попытавшихся выплыть и достичь берега, расстреливают в воде или вылавливают крюками те, кто караулит на берегу.

Иногда Каррье, желая убедиться в успехе своей операции, отправляется обедать на один из кораблей. Там он заставляет пить своих агентов и напивается вместе с ними. «Выпьем, — говорит он, — за здоровье захлебнувшихся попов».

Иногда он горланит песни трубочистов своего родного края на мотив революционных гимнов. Иногда приказывает привести самых красивых вандейских пленниц, а после того, как они становятся жертвами его сатанинского сладострастия, приказывает утопить их в Луаре. Желая пойти еще дальше в оскорблении природы, он велит связывать попарно обнаженных и разнополых узников, плотно притиснув их друг к другу, и бросать их в воду. Такие утопления стали называть республиканскими свадьбами.

Уничтожение посредством чумы также входило в его планы, по крайней мере, он сделал все, чтобы среди прочих бедствий, обрушившихся на Нант, город испытал на себе еще и этот бич.

Несмотря на утопления, проводимые в Нанте вдоль всего берега Луары, которые, по утверждению их устроителей, унесли жизни более шести тысяч человек, несмотря на отправленных на гильотину по приказам революционного комитета и расстрелы по приказу военной комиссии, пленники в тюрьмах по-прежнему содержались в тесноте, отчего камеры становились рассадниками самых страшных болезней. Заключенные умирали сотнями, в тюрьму боялись входить. Воздух, зараженный ядовитыми миазмами в результате отсутствия элементарной гигиены, тяжелое дыхание умирающих и смерть, воцарившаяся в тюрьмах, не позволяли посещать узников. (К.-Ф. Болье, там же)

Свобода, равенство, братство или смерть

Во время Террора все общественные здания и многие частные дома украшала зловещая надпись: «Единство, неделимость республики, свобода, равенство, братство или смерть».

Автор этого девиза заслужил право на известность среди потомков. Это Паш12, тогдашний мэр Парижа, который прежде был военным министром.

(К.-Ф. Болье, там же)

Прием в Якобинское общество

Ораторствуя с трибуны знаменитого Якобинского общества, Дюбуа-Крансе13 предложил своим соратникам принимать новых членов только после того, как они ответят на вопрос: «Что ты сделал, чтобы в случае победы контрреволюции тебя бы повесили?» (К.-Ф. Болье, там же)

Санкюлоты

Санкюлотизм зародился на собрании клуба Сент-Шапель, и вот как это случилось. Выборщик из секции Обсерватории, что в предместье Сен-Жак, выступая против предложения, вполне укладывающегося в рамки конституции, высказался в терминах как неподобающих, так и неумеренных. Костюм выступавшего полностью соответствовал его речи. Другой выборщик, то ли оскорбленный, то ли утомленный его потоком непристойностей, встает и говорит: «Председатель, лишите слова этого санкюлота14». В самом деле, на ораторе были штаны из грубой ткани, пятна и дыры на которых не свидетельствовали ни о состоятельности, ни об аккуратности гражданина. Слово «санкюлот» с энтузиазмом подхватили якобинцы. Уже на следующий день многие из тех, кто обычно одевался тщательно и изысканно, явились на собрание в таких же штанах. А в зале уже распространяли куплеты в честь санкюлотизма.

(Аббат Жоржель «Воспоминания»)

Мнение одного санкюлота о первых приговорах революционного трибунала

Публика аплодисментами выразила свое одобрение революционному трибуналу, который вынес приговор Бланшеланду15, гильотинированному в прошлый понедельник на площади Единства, бывшей Карузель. Стоицизм, проявленный контрреволюционером, ни на кого не произвел впечатления. К стыду рода человеческого, роялизм и раньше имел своих апостолов и своих мучеников.

Однако народ остался недоволен приговором, который этот же трибунал вынес несчастной кухарке, арестованной за непатриотические речи в пятницу, 19 апреля, в полдень. Граждане, у которых она служила, считали ее безупречной прислугой. Без сомнения, у нее просто помутился рассудок, и судьи должны были это понять, видя, как она упорствует, продолжая повторять те же самые роялистские речи, из-за которых она попала в трибунал, поскольку другого подсудимого, мужчину, обвиненного в таком же преступлении, судьи признали сумасшедшим.

И кто не содрогнется при рассказе о том, каким образом приговор пытались оспорить и почему это не удалось? С трибуны Конвента в ее защиту выступил Мазюэр16 и потребовал отсрочки на двадцать четыре часа. Его требование поддержал Инар17, но женщину уже было не спасти. Время, потерянное при заслушивании многословных ораторов, решило ее участь: несчастную гильотинировали. Когда приняли постановление об отсрочке приговора, в Конвент сообщили, что приговор исполнен… И представители народа вернулись к прежней повестке!!!

Революционный трибунал также приговорил к смерти Анн-Гиацинта Вожура, бывшего полковника третьего драгунского полка за призывы к восстановлению монархии. Он был казнен в субботу, 20 числа. (К.-Ф. Болье, там же)

Санкюлоты в театре

Санкюлоты кичились своей приверженностью к республике, но отнюдь не утонченностью речи. Они всюду проталкивали политику; вот и в театр они приходили не столько для того, чтобы наслаждаться звучными стихами, сколько чтобы послушать проклятия в адрес тиранов. А они звучали со сцены во множестве, поскольку современные пьесы в основном не интересны и в них нет стиля, зато патриотизма хоть отбавляй. Иногда, правда, актеры возвращались к прежнему репертуару, но публика была готова терпеть Расина или Корнеля только в том случае, если авторы, уподобившись зрителям, являлись перед ними в облике санкюлотов; замены зачастую были весьма своеобразными. Например, из оборота изъяли слово «король» и заменили на слово «тиран». В «Отце семейства» Дидро первый акт начинается партией в шахматы, где Моле больше не говорит: «Шах королю», а говорит: «Шах тирану». В «Дезертире» Седэна вместо слов «Король идет…» актер пел: «Закон идет…» — а следом хор естественно подхватывал не «Да здравствует король!», а «Да здравствует закон!» Разумеется, не было никакой возможности играть последнюю сцену «Тартюфа» так, как написал ее Мольер. И Дора-Кубьер заменил ее отличным двустишием, вложенным в уста пристава:

Ведите негодяя к нам

В революцьонный трибунал.

(Бертран де Мольвиль, там же)

Гражданский праздник в честь Марата, устроенный обществом санкюлотов дистрикта Бур-Реженере18

На заре санкюлотов разбудил выстрел из пушки. Каждый отправился на свой пост. Сотня молодых девушек в венках из дубовых листьев окружили колесницу, на которой восседали пятеро почтенных старцев, окруженных пятнадцатью девами, согревавшими их своим чистым дыханием; этим девам предстояло заботиться о старцах на протяжении всего праздника.

Открывал шествие батальон юных воспитанников отечества, не спавших всю ночь из страха проспать торжество.

Матери патриотических семейств, местные власти, члены общества санкюлотов, шли вперемешку, в том порядке, который диктует сама природа.

Одни несли бюст нашего друга Марата. Другие вздымали вверх всевозможные эмблемы свободы, которые общество смогло отыскать.

Прибыв на площадь Жемапп, гражданин мэр прочел речь, посвященную памяти Марата; в конце речи женщины надели свои венки из дубовых листьев на острия пик в ограде обелиска, воздвигнутого в честь Марата.

Гражданин С., почетное лицо, руководил исполнением хвалебных куплетов в честь Марата.

Затем процессия двинулась в церковь, где поставили столы, куда каждый патриот принес свой обед и куда в качестве первых приглашенных явились бедняки.

Начались братские излияния: так, председатель от имени здешнего общества даровал братский поцелуй депутату от соседнего общества, а затем старику, юной девушке и защитнику отечества.

В память Марата мэр предложил выпить за здоровье, а затем, обращаясь к гражданам, призвал воскурить бальзам в память Марата и пролить слезу:

«Соберитесь, санкюлоты, и аплодируйте: Марат счастлив; Марат, друг наш, погиб за отечество!»

Общая трапеза прошла чинно, радостно и без пьянства. Три тысячи граждан, как горожан, так и селян, украсили собой это торжество.

По первому знаку столы убрали, и заиграла музыка, а следом начались танцы.

Записано в Бур-Реженере, главном городе департамента Эн, 20 брюмера II года Республики единой, неделимой и демократической.

Председатель и секретари.

(Выдержка из протокола)

Праздник Разума

(10 ноября 1793 года, или по республиканскому календарю, 20 брюмера II года Республики)

По залу проходят члены секции Единства; во главе идет взвод вооруженных добровольцев, далее следуют барабанщики, за которыми двигаются пожарники и пушкари, обряженные в церковные хламиды, и группа женщин в белых одеяниях, перепоясанных трехцветными шарфами. За ними двумя вереницами шествует кривляющаяся толпа в стихарях, ризах и церковных мантиях. Церковное облачение происходит из бывшей церкви Сен-Жермен, известной своим богатством: все священнические одежды сшиты из бархата и прочих дорогих материалов и богато украшены золотыми и серебряными вышивками. Потом на носилках вносят чаши, дароносицы, дискосы, подсвечники, золотые и серебряные блюда, роскошные оклады, кресты, украшенные драгоценными камнями и массу других предметов, используемых при отправлении религиозного культа. Под воинственные звуки фанфар и восторженные крики зрителей «Да здравствует свобода, Республика, Гора!» процессия входит в зал. Когда вносят черное полотно, символизирующее уничтожение фанатизма, звучит мелодия куплета «Мальбрук в походе помер, и похоронен он». Куплеты сменяются революционным гимном. Затем граждане, нацепившие церковные обноски, отплясывают под музыку куплетов ça ira и Карманьолы. Всеобщий энтузиазм поддерживается ликующими криками зрителей. Процессия вновь выстраивается, а граждане в церковных одеждах рассаживаются справа на скамьях.

Господин Дюбуа, оратор секции, подойдя к трибуне, заявляет:

«Разум наконец одержал великую победу над фанатизмом; религия, основанная на заблуждениях и крови, религия, целых восемнадцать веков причинявшая нашей земле только зло, хотя ее и называют божественной, уничтожена! Крестовые походы, походы против альбигойцев, вальденсов, протестантов Севенн, Сицилийская вечерня, Варфоломеевская ночь — все это ее рук дело, ее трофеи. Так пусть же исчезнет она с лица земли, где возродится счастье, а люди станут народом братьев и друзей: поверьте мне, этот день недалек. Муза истории, выброси свои кисти: до сих пор на твоих полотнах запечатлевали преступления; теперь тебе предстоит славить добродетель. Мы клянемся (все поднимают руку) никогда не исповедовать никакого иного культа кроме культа Разума19, Свободы, Равенства и Республики».

Со всех сторон раздается единодушный клич: «Клянемся! Да здравствует Республика!» Клятва и речь, как пишет «Монитер», были встречены всеобщей радостью и восторгом.

Председатель, бывший господин Леруа, который нынче велит называть себя господин Лалуа20, отвечает: «В одно мгновенье вы вычеркнули из истории восемнадцать веков заблуждений. Только что ваш образ мыслей принес разуму жертву, достойную его и истинных республиканцев. Во имя отечества Собрание принимает ваше приношение и вашу клятву».

Желая продемонстрировать, что члены секции воспитывают своих детей истинными республиканцами, в зал ввели бедного несчастного малыша, которому наверняка втолковали его роль в этой жалкой сцене. Малыша подняли на руках, и тот, оказавшись наверху, попросил у председателя братский поцелуй, чтобы передать его всем детям своего возраста. От своего имени и имени всех детей ребенок пообещал следовать добрым примерам, которые подают защитники республики, и поклялся, что дети, когда вырастут, тоже станут грозой тиранов, если к тому времени таковые еще останутся.

Поцеловав ребенка, Лалуа поднялся на трибуну и торжественно изложил свою беседу с малышом.

«Я должен сообщить Собранию, — начал он, — о заявлении, которое сделал этот маленький республиканец. Он сказал, что если бы он не опасался злоупотребить временем собрания, он бы зачитал здесь «Декларацию прав человека», которую он знает наизусть, ибо носит ее у себя в сердце. А еще мальчик спросил, когда Собрание составит республиканский катехизис, ибо он горит желанием также выучить его наизусть».

Как пишет «Монитер» (от 2-го фримера II года), Собрание и зрители бурными аплодисментами засвидетельствовали чистоту души маленького республиканца.

Член Конвента: «Требую занести просьбу мальчика в протокол». Рамель: «Требую, чтобы, как только долгожданная книжица выйдет из печати, экземпляр ее отправили этому ребенку». Гули: «А я требую, чтобы председатель поручил написать хвалебное письмо родителям этого ребенка за то, что они воспитали его в республиканском духе». N…: «Надо известить как можно больше людей о церемонии, что прошла здесь сегодня; я требую, чтобы все речи и все подробности нынешнего дня занесли в протокол и разослали по всем департаментам».

Все предложения были приняты. (К.-Ф. Болье, там же)

Перевод с французского Елены МОРОЗОВОЙ

_____________________________________________________

1 Маркиз де Лафайет (1757–1837) — участник американской войны за независимость, депутат Генеральных штатов, один из авторов «Декларации прав человека и гражданина», в начале революции пользовался большой популярностью в народе.

2 Жан Сильвен Байи (1736–1793) — астроном, математик, политик. В 1789 г. мэр Парижа.

3 Септембризерами называли тех, кто принимал участие в резне заключенных в тюрьмах в сентябре 1792 года.

4 Гражданин Луи Капет — так именовали в суде Людовика XVI.

5 Массовые убийства заключенных в тюрьмах в начале сентября 1792 г.

6 Коммуна — парижский муниципалитет.

7 Жак Казот (1719–1792) — писатель. Легенда приписывает ему пророчество, якобы сделанное в 1788 году, когда он предсказал печальную судьбу многих аристократов, включая короля.

8 Анри де Ларошжаклен (1772–1794) — дворянин, офицер, один из генералов Вандейской армии.

9 Николя Анц (1753–1830) — депутат Конвента, монтаньяр.

10 Мари Пьер Адриен Франкастель (1761–1831) — комиссар Конвента, отличался особой жестокостью.

11 Жан-Батист Каррье (1756–1794) — комиссар Конвента в Нанте, «миссионер Террора», как назвал его Мишле.

12 Жан-Николя Паш (1746–1823) — якобинец, мэр Парижа с февраля 1793 г. по май 1794 г.

13 Эдмон Луи Алексис Дюбуа-Крансе (1746–1814) — якобинец; депутат Конвента.

14 Санкюлоты (фр. sans-culottes, букв. «без кюлотов»). Кюлоты — короткие штаны, застегивавшиеся под коленом, которые носила знать; простой народ ходил в длинных брюках.

15 Филипп Франсуа Руксель де Бланшеланд (1735–1793) — революционный генерал, обвиненный в измене.

16 Клод Луи Мазюэр (1759–1794) — депутат Конвента.

17 Анри-Максимен Инар (1758–1825) — депутат Конвента.

18 Бур-Реженере (Bourg-Régénéré), букв. «Обновленный город» — революционное название городка Бур-ла-Рен (Bourg-la-Reine), букв. «Город королевы».

19 Культ Разума — процесс дехристианизации, во время которого многие храмы превратили в храмы Разума.

20 Леруа (Leroi) звучит как «король», фр. le roi; Лалуа (Laloi) звучит как «закон», фр. la loi.

К вопросу о власти и авторитете в России

Олег Хархордин

Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2022

Для политической науки, да и публицистики последних лет обычным стало использование противопоставления демократии и авторитаризма. Однако не стоит ли нам сконцентрировать свое внимание не на этих понятиях, а на том, с которым связан или от которого произошел один из терминов этой пары — то есть на термине «авторитет»? Вернее, не стоит ли нам повнимательнее посмотреть на присущее российской власти особое использование авторитета? Возможно, только поняв фундаментальное различие авторитета и власти, которое не имеет прямого отношения к вопросу о демократичности или недемократичности существующего строя, мы сможем заметить особенности нынешней политической системы.

Я попытаюсь предложить генеалогию отношений власти и авторитета, для чего мне придется начать с достаточно специфичного вопроса политической структуры классических (непарламентских) республик, рассмотреть римское понятие auctoritas и попытаться с его помощью вычленить в истории России те черты, которые мы обычно не замечаем (хотя их никто и не скрывал от нас).

Философы и историки политической мысли давно настаивали на том, что соединение власти и авторитета в одной инстанции указывает на очень своеобразную конфигурацию практик системы правления, нехарактерную для многих современных стран. Не будут ли потому примеры из жизни Рима, Византии, Московского царства и Российской империи хорошим уроком и для нас с вами?

1

Начну с тезиса из недавно вышедшей книги Павла Лукина, ведущего российского специалиста по истории новгородского веча. Он провел сравнение функционирования народных собраний в ранний период венецианской истории и веча в Великом Новгороде, для того чтобы проанализировать параллели между развитием политических институтов в этих двух средневековых республиках. Параллели приходится проводить, опираясь на материалы ранних хроник Венеции, начиная со времени мифического ее основания в VII веке до приблизительно XIII—XIV веков, и новгородских летописей, описывающих события X—XV веков. (Историки это делают не только, чтобы лучше понять происходившее в Новгороде, но и затем, чтобы можно было лучше понять раннюю историю Венеции, так как для определенного уровня развития политических институтов мы имеем больше свидетельств в Новгороде, чем сохранилось для Венеции.)

Не буду воспроизводить всей сложности приводимых аргументов о параллелях в развитии этих двух республик и остановлюсь лишь на том, что' ученые, склонные к широким обобщениям, свойственным политической теории, могут заметить в этом богатом историческом материале. (Отмечу сразу, что книга Лукина — серьезное историческое исследование и автор не несет ответственности за мое встраивание его деталей в мою генеалогическую интерпретацию, которая многим историкам может показаться однобокой, не учитывающей всей сложности конкретной исторической ситуации, слишком обобщающей и т. п.)

В Венеции был аналог веча под названием «аренго», но его роль снижалась, пока оно вообще не перестало функционировать в начале XV века. На ранних этапах политической истории Венеции оно, однако, играло важную роль, и с его помощью часто меняли дожей, как на вече меняли посадников, пока не устоялась процедура, известная нам по описаниям уже XV—XVI веков, например в знаменитом трактате Гаспаро Контарини (опубликован в 1543) «О должностных лицах Венецианской республики». Трактат этот был популярен в Европе, его перевели на английский, и он повлиял на шекспировское восторженное отношение к Венеции, так как в нем утверждалось, что титул Serenissima, то есть «яснейшая» или «тишайшая» (в смысле отсутствия шторма), Республика Венеция заработала не зря. Она воплощала в себе идеал «смешанного правления», то есть в ней были смешаны элементы трех политических режимов: монархии (когда правит один), аристократии (когда правит небольшая группа лучших) и демократии (когда правят все). Дож был монархическим элементом данной республики, сенат и его различные комитеты — аристократическим, а Большой совет (Maggior Consiglio) — демократическим, так как туда входили все полноправные граждане Венеции (патриции мужского пола старше 25 лет; в нашем нынешнем представлении, основанном на привычке ко всеобщему избирательному праву, это не делает совет демократическим: где женщины, где непатрицианские слои населения? Венецианцы традиционно обосновывали исключение многих из прав на гражданство тем, что им обладали только те, кто был зрел и неподвластен страстям).

Такое смешение элементов и гарантировало устойчивость данной системе. Конечно, Венеция пала перед революционными войсками Наполеона в конце XVIII века, но если считать временем ее основания VII век, от которого ведут отсчет ее ранние хроники, то эта республика просуществовала удивительно долго. Для классической республиканской теории это было предсказуемо, ведь еще Полибий во II веке до н. э. писал о том, что каждая форма правления в чистом виде вырождается из-за своей неустойчивости (монархия превращается в тиранию, аристократия — в олигархию, а демократия — во власть толпы), и потому теоретики, начиная с Цицерона, знали, что только смесь таких форм дает устойчивую систему правления (Хархордин 2020: 18).

До появления такого соотношения трех форм правления систему власти в Венеции трудно было назвать устойчивой. Вот пример из хроник, за который я благодарен строкам из книги Лукина. В 1026 году под предводительством Доменико Флабьяно «началось большое возмущение среди венецианского народа» против дожа Оттона Орсеоло. В результате «весь народ Венеции» арестовал дожа, лишил его должности, изгнал его за пределы Венецианского дуката и отправил в Византию, а новым дожем был поставлен Пьетро Барболано. Однако тот из-за непопулярности правил недолго. «Венецианский народ» (Venetorum populus) арестовал его в 1032 году и, обрив и одев в монашеское одеяние, отправил в Константинополь, а Оттон Орсеоло был призван обратно. Оттон, однако, умер, и семья Орсеоло решила предложить другого представителя из своих знатных рядов. Автор хроники сообщает, что Доменико Орсеоло завладел постом дожа «вопреки воле венецианского народа» (absque Veneticorum populi voluntate). Все, что мы знаем про этого исторического персонажа, это то, что у власти он находился всего лишь 24 часа, после чего бежал в Равенну, а в Венецию триумфально вернулся Доменико Флабьяно «и был с великой честью поставлен дожем».

Конечно, такое изложение напоминает строки новгородских летописей, где, встречаясь на вече, новгородцы могли отобрать посадничество у одного и посадить другого и где тоже могли сойтись в схватке за это место могущественные семьи, например Михалковичи и Мирошкиничи в конце XII — начале XIII века. Однако в Венеции затем произошел переход от хаоса к упорядоченным практикам правления «тишайшей республикой». Одним из основных событий в истории развития Венеции считается 1143 год, когда впервые прошла процессия Совета, возглавляемого «мудрейшими мужами». «Роль „народа“ (populus), — как замечает Лукин, — здесь уже второстепенна: решение принимает элитарная группировка, а клир и народ торжественно с ним соглашаются (clero et populo Venecie collaudante)». Эти мужи со временем превратились в венецианский Большой совет, получивший власть с 1172 года. В том же году толпой на народном собрании был убит дож Витале II Микеле по возвращении остатков армии после неудачного похода против Византии. Для усмирения страстей дожа стали избирать 11 выборщиков, позже — 41, то есть эта функция была отобрана у народного собрания.

В 1297 году начался процесс, который мы знаем как Serrata (закрытие, или запирание, Большого совета), так что с 1317 года членами его могли стать только члены семей патрициев, попавших в списки в 1297 году, или внесенные по определенным правилам за последующие 20 лет. Только члены этого Совета могли быть избраны на верховные должности исполнительной власти республики и могли заседать в ее основных аристократических консультативных органах, количество которых умножалось в XIV веке и привело к становлению сбалансированной системы власти к середине XV века. (Отмена аналога веча в Венеции в 1423 году удивляет нас сегодня, ведь popolani, члены «народного сословия», теперь почти совсем не имели голоса в системе властных отношений. Отсутствие народных восстаний некоторые историки объясняют процветанием, мудрой социальной политикой для поддержания сносного положения низших слоев и тем, что popolani могли снискать славу и отличиться, например, в кулачных боях, проходивших на мостиках Венеции, связывающих различные кварталы.)

Схожую тенденцию академик Валентин Янин смог увидеть в прогрессирующей олигархизации новгородской власти между XII и XV веками (Янин 2003). Сначала три, а потом пять концов (районов) города избирали одного посадника, потом группу посадников, представлявших все районы (по одному от каждого), а потом, незадолго до падения республики, появился и совет 36 посадников, представляющий основные боярские семьи. Однако система смешанного правления не была сформирована. Из трех элементов такого правления в развитом институциональном виде наличествовали только два. Если то, что можно приравнять к «демократическому элементу» системы правления, имело мощную силу (веча проходили вплоть до падения Новгорода в 1478 году), а монархический элемент был представлен приглашаемыми князьями или избираемыми ненадолго посадниками, то создания стабильных институтов аристократического правления так и не произошло. Упрощающее обобщение подсказывает: Новгород сотрясали усобицы и хаотичное, как кажется иногда по описаниям, вече. Над всей этой жизнью архиепископ имел духовную власть (хотя он вел, например, и международные переговоры), а светскую — князь и посадник. Однако, так как архив Новгорода не сохранился, мы не знаем, могли ли в Грановитой палате храниться писаные правила заседаний (гипотетического) Большого совета новгородских господ и велось ли тщательное документирование принятых ими решений. Обычное стадиальное мышление, предполагающее, что все схожие политические системы проходят схожие этапы развития, коварно подталкивает к тезису: если бы новгородцы имели достаточно времени для складывания институтов аристократической власти, даже с превращением ее в загнивающую олигархическую (как в Венеции XVII—XVIII веков), то система была бы устойчивой и еще неизвестно, как выглядела бы современная Россия.

Но история не терпит сослагательного наклонения, как мы знаем, — покорение Новгорода Москвой в 1470—1478 годах было отчасти предопределено тем, что на Руси не было рыцарского войска и для защиты себя «севернорусскому народоправству», как называл его земский историк XIX века Костомаров, приходилось придерживаться традиционных формуляров ограниченного суверенитета, признавая, что великие князья Владимирские являются их защитниками… Монархический элемент в системе новгородского правления был не очень мощен не в смысле обеспечения внутреннего принуждения к порядку, а в смысле защиты от внешнего нападения, чем и воспользовалась Москва. Лавировать между нарождающимися абсолютистскими хищниками, как это успешно делали в XV—XVIII веках такие классические республики, как Венеция и Рагуза (Дубровник), у Новгорода не получилось.

2

Я не случайно упомянул венецианские события XI века, где часто упоминается Византия. Многие русские туристы с удивлением смотрят на части византийского наследия в соборе Святого Марка в Венеции, который сам является копией храма Святых Апостолов в Константинополе, где хоронили византийских императоров. Крохи этого наследия дошли для нас благодаря тому, что их привезли домой венецианцы из Константинополя, разграбленного в 1204 году воинами Четвертого крестового похода. Венеция сначала подвизалась просто довезти крестоносцев на своих кораблях до Палестины, а потом дож Энрико Дандоло со товарищи помог со штурмом Царьграда, где он бывал много раз как легат прежних дожей по делам квартала венецианских купцов. (Сам Дандоло потерял до этого, в 1171 году, зрение, когда был посажен в тюрьму византийским императором Мануилом Комнином, как утверждала новгородская летопись — возможно, во время репрессий против венецианских негоциантов, устраивавших беспорядки в городе.) «Хорошо, что хоть так для нас сохранились аутентичные крупицы величия Константинополя», — заметил как-то один историк. «Правда, — продолжил он, — если б не венецианцы, может, сохранился бы и весь Константинополь» (Magdalino 1992: 986).

Византия может послужить неплохим общим знаменателем для сравнения Венеции и Новгорода. Конечно, политические и институциональные связи Венеции и Византии, помимо трагедии 1204 года, хорошо документированы, в то время как Новгород связан с Византией прежде всего не через заимствованные политические институты, а через церковь, то есть каноническое право (прежде всего новгородскую Кормчую) и дидактические (учительные) сборники и, конечно же, через литургию, росписи в церквях типа Спаса на Ильине да поездки новгородских паломников в Царьград. Тем не менее обращение к опыту Византии позволит, возможно, несколько по-новому взглянуть на знакомые черты и российского политического опыта.

«Дож» (лат. dux) был обычным титулом локальных наместников Византии, то есть Римской империи в Равенне, Калабрии или на Сардинии, — иными словами, в тех остатках Италии, которые не завоевали лангобарды. По-гречески это называлось protospatharios («протоспафарий») или hypathos. (В текстах Ивана Грозного такие византийские должности упоминаются как «ипаты», то есть консулы.) Первого дожа Венеции Паоло Лучио Анафесто иногда приравнивают к экзарху Равенны Павликию, убитому в 727 году. После того как влияние Византии на острова Венецианской лагуны было уравновешено франками, начиная с 840 года Венеция превратилась из провинции Нового Рима в его военного и торгового союзника, договоры с которым скреплялись золотой буллой императора (например, при пожаловании особых прав торговли в Византии в обмен на обещание венецианской военной помощи на море в борьбе со славянскими пиратами в Адриатике или с норманнами — завоевателями Сицилии). Первые дожи иногда пытались передать позиции по наследству своим детям, что было против правил должности (она не была наследственной), но императоры грешили тем же, потому это иногда удавалось, тем более что практика посылки дожами своих сыновей ко двору императора расцвела в X веке. Похоже, приобщиться к культуре и наладить связи венецианцы могли в Царьграде достаточно легко. Еще в XI веке аристократку из Константинополя, вышедшую замуж и переехавшую в Венецию, осуждало все население лагуны — ведь она ела вилкой! Венецианцы были уверены, что, когда она тяжело заболела, ее покарал Бог за такой выпендреж (Nicol 1988: 10, 22, 33, 47).

То, чего не хватало Венеции, пишут историки, была политическая и социальная стабильность. А этого у Византии они точно не смогли получить. Дожей в VIII—X веках убивали, попытки назначения наследника могли привести к войне сторонников различных партий за позицию дожа, включая столкновения отца и сына. Перемены начались после окончания правления дожей Орсеоло и прихода Флабьяно в 1032 году. После этого ни один дож не пытался назначить наследника в византийской манере (где действующий император (по-гречески «василевс») мог назначить соправителя или наследника — кайсара (то есть цесаря или, точнее, цесаревича; нынешнее молодое поколение помнит его как слово из русских сказок) (Nicol 1988: 33—34, 51). Лукин в своей книге упоминает decretum salubre («спасительное установление»), принятое на этот счет около 1040 года.

После чего Венеция пошла по пути ограничения власти как дожей, так и народного собрания за счет усиления власти аристократии. О ее развитии в этом направлении я уже упоминал выше. Однако гораздо интереснее посмотреть, откуда она стартовала, так как она отказывалась от системы, во многом похожей на ту, что Энтони Калделлис в своей известной недавней (2016) книге назвал «Византийской республикой».

Калделлис — главный «ревизионист» истории Византии. Он восстал против ритуального речитатива большинства историков, что в Византии были теократия и византийские интриги. Но в этом с ним совпадают как писавшие об ограничениях власти императоров в Византии Джон Бьюри и Ханс Георг Бек, так и наш замечательный византинист Владимир Вальденберг (его книга переиздана под одним переплетом с русским переводом Калделлиса).

Калделлис напоминает, что жившие в Константинополе люди считали себя римлянами, или «ромеями», как это звучало на греческом языке в славянском переложении. Но, кроме того, что они сохраняли литературу и деловой язык Римской империи, ее право и ее христианство, они также унаследовали и республиканскую форму жизни, утверждает он. По крайней мере, это правильно для IV—XII веков, когда не существовало династического наследования, которое появилось только с воцарением Палеологов, правивших после изгнания латинян в середине XIII века и до взятия Константинополя турками в 1453 году.

Для человека, привыкшего к тому, что республика — это форма правления, которая противостоит монархии, заявление, что Византия — респуб­лика, звучит по меньшей мере странно. Но те, кто знаком с классической политической теорией, помнят, что res publica после Цицерона определялось как «дело» или — даже лучше — «вещь» народа, которая существует, когда находится под контролем народа, и утрачивается, когда она ему не принадлежит (см.: Цицерон. De re publica. I: 39). Поэтому управлять res publica может один человек (монархия), несколько (аристократия) или все («полития», как это называл Аристотель, теперь мы это называем демократией); главное, чтобы правление было на благо народа. Соответственно, когда благо народа не является целью, а правящие действуют в интересах себя или под влиянием страстей, то мы получаем три плохие формы правления: тиранию, олигархию и охлократию (власть толпы). Тогда, как писал Цицерон, мы феномен res publica утрачиваем. Такие историки Римской res publica после правления Цезаря и Октавиана Августа, как Аппиан и Плутарх, писали, что Август спас ее, убрав правление консулов и сделав сенат органом во многом просто ритуальных обсуждений, тем самым трансформировав ее в монархию. Но res publica от этого не исчезла, римляне всё так же якобы наслаждались миром и плодами res publica даже в форме монархии. Историк Дион Кассий написал несколько по-другому: res publica после Августа представляла смесь монархии и демократии (Калделлис 2016: 62—63). Таким образом, из смешанного правления был убран один — аристократический — элемент, а два остались.

Поэтому, по Калделлису, в Новом Риме существовали элементы «народного суверенитета». Конечно, пишет он, Руссо бы сильно удивился, если б узнал, что эта его теория — а она была инновацией для конца XVIII века — подходит к Византии, ведь все просветители рассматривали Константинополь как пример затхлой теократии. Теория Руссо гласит: когда народ выходит на сцену, правители трясутся; и признаки этого, по Калделлису, мы якобы можем видеть в Византии. Во-первых, все императоры уверяли, что властвовали для блага народа, и это не всегда были пустые утверждения. Народ мог вернуть себе суверенитет во время смены императоров или если император терял популярность. Народ — главный деятель в процессе аккламации, то есть прославляющего утверждения новопредлагаемого или нового самопредлагающегося императора. Без криков «Axios!» («Достоин!») на константинопольском ипподроме, где император предлагал себя, выходя в венке (или мог снять с себя венок, предлагая дать ему полномочия еще раз, после того как он подвергся действию осуждения в виде криков «Anaxios!» («Недостоин!») или «Выкопайте его кости!», стать императором было невозможно. Конечно, император мог предложить своего наследника, кандидатуру мог предложить в основном безвластный византийский сенат, или претендент мог стать узурпатором власти в провинции и с боями прийти во главе провинциальной армии в столицу в расчете на аккламацию, но ратификация его действий народом была главным актом возведения в императоры. Учитывая, что оборотной стороной аккламации, прославлявшей императора, была утеря этой славы, после которой могла подняться волна народного гнева, Калделлис называет такую систему правления постоянно идущим референдумом (Там же: 169, 298). Отсюда якобы и постоянное наследование не по династическому принципу, и византийские ужасы свержения, ослепления, казней и интриг в расчете на финальное одобрение народом на площади или ипподроме.

Императорам, согласно Калделлису, было сложно стать тиранами; это требовало усилий и перемен сложившихся обычаев, что было труднее, чем просто плыть по волнам церемониала. Однако после Августа они в принципе не подчинялись закону, что выражалось в римском праве высказыванием «princeps legibus solutus est» («первый среди равных не связан законами»). Они могли следовать законам потому, чтобы требовать их исполнения от других (это рекомендовала учительная литература жанра «зерцала принцев»). Однако обстоятельства регулярно заставляли их на практике руководствоваться принципом «икономии» («домоустроения»), то есть принимать решения, которые либо нарушали законы из-за насущных нужд правления, либо вводили их там, где еще их не было. (Знаменитый на Руси святой Феодор Студит, автор одного из самых авторитетных монастырских уставов, укорял императора, возжелавшего жениться еще раз против правил: поучение «император есть неписаный закон» означает не произвол (делать так, как хочу, несмотря ни на что), а введение правил, где их еще нет.) Отступая от закона ради крайней необходимости или вводя новые правила жизни, император тем не менее должен был действовать в интересах politeia, то есть всей res publica (Калделлис считает эти греческий и латинский термины эквивалентными в данном контексте). Иначе действия императора рассматривались как пример «самовластия». Противостоять такому самовластию не мог не имеющий никакого политического веса сенат, но мог осуждающий самовластца народ, который на обломках такого самовластья мог написать совсем другие имена, если вспомнить знаменитую строчку Пушкина.

Главное же, что подчеркивает Калделлис, — это то, что на действия императора, которые были вне закона, у народа было право ответить внезаконными же методами, то есть создать ситуации, напоминающие «положение исключения из законного хода жизни», или «чрезвычайное положение». Это не право на восстание. Можно сказать, что внезаконные действия одного элемента комбинации власти (монархического) уравновешивались вне-законными или без-законными действиями другого (народного). Такое состояние без-закония могло сложиться и просто при передаче власти, так как если прежний императoр — про которого часто писали, что он есть nomos empsykhos, то есть «одушевленный закон», — исчезал, то получалось, что закона нет. Народ имел особые возможности в данный момент. Тем не менее данная комбинация (монархия + демократия) была достаточно устойчива. Как замечает Калделлис, трудно найти еще одно политическое образование в истории Европы, где обычным модусом противостояния была бы постоянно вспыхивающая гражданская война, но тем не менее такая комбинация продержалась почти тысячу лет — с переезда столицы во времена императора Константина и до 1453 года.

А что же христианство и постоянные обвинения Византии в цезаропапизме, то есть в том, что император возглавлял церковь? Согласно Калделлису, миф о византийской теократии был придуман французскими просветителями XVIII века, которые удачно нашли мальчика для битья за пределами страны, часто не осмеливаясь напрямую покушаться на моральный авторитет и мощное светское влияние католической церкви внутри Франции. Между двух мировых войн в XX веке миф о византийской теократии вновь оказался полезным, но для других целей, потому работы 1930-х годов, утверждавшие, что она и составляла основу власти в Византии, теперь ритуально цитируются учеными, которые не возвращаются к рассмотрению вопроса по существу.

С точки зрения Калделлиса, обожествление императора возникло в эпоху солдатских императоров, еще в дохристианские времена, так как это помогало усмирять часто бунтовавшую римскую армию. После принятия римскими императорами христианства они сами не могли претендовать на божественный статус, но представление о том, что патриарх — это образ Божий на земле, помогало им в борьбе за власть и в сохранении порядка, потому императоры часто контролировали назначение церковных иерархов. Однако до XII века, согласно Kалделлису, это была лишь религиозная риторика, прикрывающая динамику властных отношений в константинопольском продолжении Римской res publica. Например, 6-я новелла (то есть новое узаконение) императора Юстиниана утверждала, что церковь и светская власть вместе заботятся о духовной и светской жизни, а 7-я новелла могла быть интерпретирована как призывающая императора вмешиваться в дела благочестия, но такие Отцы Церкви, как Иоанн Дамаскин или Феодор Студит, писали: пусть император занимается тем, что свойственно ему (налогами и армией), а с духовной жизнью разберется духовенство. Кесарю кесарево, а Богу Богово.

Учитывая, что именно новгородский владыка, то есть архиепископ (поставлявшийся в Москве, но избиравшийся в Новгороде, и иногда жребием, что было тогда единичным случаем в Европе), считается символом независимости Новгорода и что именно церковные связи больше всего сближают Константинополь и Новгород, может показаться, что перенесение модели Византийской республики на Новгород будет делом достаточно сложным. Тем не менее если мы принимаем описание Диона Кассия, что моделью Византии была смесь монархии и демократии, то структурно политические системы Новгорода и Византии могут быть похожи. Как я писал выше, в Новгороде не сложились, как в Венеции, эффективные институты власти аристократии, приведшие бы к устойчивости «смешанного правления». Элемент единоличного исполнительного и судебного правления сверху (князья, смесной суд князя и посадника, тысяцкие и т. п.) постоянно сталкивался с элементом иногда хаотичной народной власти снизу, и оба они редко были ограничены обсуждающе-советующей, а потому потенциально более спокойной властью вельмож.

Но нельзя ли потому назвать Новгород, а не Москву Третьим Римом? Если исходить из структурного подобия политических институтов, то жизнь, похожая на res publica в понимании еще Цицерона, а потом Диона Кассия и Калделлиса, существовала прежде всего в Новгороде, а не в Москве. Проблема, конечно, в том, что для Новгорода нам известны только фрагменты его Судной грамоты (в Пскове, например, сохранилась она вся) и нет архивов документов публичного права, как в Венеции. А без писаного права трудно признать в европейском городе того времени наличие iuris consensus («согласия в вопросах права»), которое, как второй признак республики в знаменитом определении Цицерона, превращает поселение, толпу или сборище людей в res publica (см.: Цицерон. De re publica. I: 39). Но если перевести consensus на русский исходя из этимологии этого латинского слова как «со-чувствование» (в вопросах права), то аккламации, то есть восславления и прославления при посажении новгородских посадников на правление или при приглашении князей, могли свидетельствовать: такие совместные интуиции у новгородцев есть.

В пользу первенства Новгорода как Третьего Рима свидетельствуют и церковные связи. Известная во многих списках «Повесть о белом клобуке» описывала, как головной убор новгородских архиепископов, отличающий их от остальных иерархов Русской церкви вплоть до XVI века, происходил из Рима и Константинополя. Этот клобук, знак истинной веры, ангел приказал сначала папе, а потом и константинопольскому патриарху передать в Новгород, так как прежний его носитель впал в ересь, а нынешний будет скоро подвластен туркам: «Ветхий бо Рим отпаде славы и от веры Христовы гордостию своею волею, в новом же Риме, еже есть в Коньстянтинеграде, насилием агарянским также христианская вера погибнет; на третьем же Риме, еже есть на Русской земли, благодать Святого духа возсия» (Повесть ПД). Клобук в конце концов стал атрибутом и московского митрополита, но только в 1564 году, и патриарха — в 1589 году, когда основали патриархию в Москве.

Историки также показали, что когда псковский старец Филофей писал дьяку великого князя Василия III о том, что Первый и Второй Рим пали, а Третий Рим — то есть Ромейское царство — теперь переехал в Москву, то имелось в виду похожее, но несколько другое: измена православию в Первом Риме путем отпадения его в латинство и измена православию во Втором путем подписания унии с католической церковью в 1439 году (Синицына 1998: 233) Но ни в одном документе времени Ивана Грозного или в его посланиях не встречается выражение «Третий Рим», появившееся в московских документах только при его сыне Федоре Ивановиче (Halperin 2019: 45). Так что Новгород довольно долго первенствовал в соревновании за звание «Третий Рим» и в этом смысле (Синицына 1998: 294).

3

Претензии Москвы на то, чтобы быть Третьим Римом, — банальность для историков, как и то, что после упоминания в документах об основании патриаршества в 1589 году выражение это было забыто и вернулось оно в центр общественных дебатов лишь в конце XIX века, во время Балканских войн и возрождения интенсивного интереса к теме «Россия и Византия». (Царь Алексей Михайлович многое сделал для репликации практик византийской жизни в Москве в середине XVII века, но не опирался при этом на доктрину «Москва — Третий Рим».) Однако, если уж Москва и Новгород сошлись в битве за титул «Третий Рим» — как исторически, так и в строках этого эссе, — не стоит ли нам и Московское царство, а потом и Россию проинтерпретировать по модели «византийской республики»?

Действительно, две школы западных медиевистов, изучавших Московию XIV—XVII веков, условно делились на тех, кто защищал тезис об абсолютной власти царя, и тех, кто подчеркивал почти что антропологическую сложность борьбы семейных кланов в Московии в процессе создания разных властных коалиций, с которыми царь вряд ли мог бы справиться, так как ему приходилось на них опираться и прямым выразителем чьего мнения он иногда являлся. Первые — назову лишь Ричарда Пайпса и Ричарда Хелли — могли иногда казаться находящимися опасно близко к утверждениям, что русским присуща рабская психология чуть ли не генетически. Отсюда якобы весь жуткий русский царизм, раболепство и «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Вторых — назову Неда Кинана, Нэнси Коллманн и Валери Кивельсон — с бо'льшим удовольствием слушали их советские коллеги. Действительно, работа Кинана «Muscovite Political Folkways» (название ее обычно переводят как «Московитские политические традиции», забывая, что «Folkways» (1906) — это основной труд Уильяма Самнера, основателя социологии в Йеле, чей стол до сих пор с гордостью хранят там в подвале) рассказывала о битвах бояр при московском дворе, как если бы это был СССР 1970-х годов. Постоянные баталии разных семейных кланов и созданных на время коалиций и клик были не видны, а в телевизоре появлялся только Брежнев, представляющий решения так, как если бы он их централизованно принял вместе с послушными Политбюро или ЦК. Верховный правитель всей своей невозмутимостью и неустранимостью как бы отрицал реальность сложной подковерной борьбы.

Но представить Московскую державу как «византийскую республику», несмотря на наличие монархии, народные восстания и боярские склоки в борьбе за влияние и контроль престола или царя, будет слишком большой натяжкой. Возражения приходят на ум сразу. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, — это не мобилизация народа, чтобы свергнуть (или помочь свергнуть) считающегося теперь уже недостойным императора. Бунт после пожаров 1547 года мог очень сильно испугать Ивана Грозного, когда городская чернь (летописец называет их «вечьем») явилась к нему в деревню в поисках ненавистных бояр-временщиков, но сам царь не был под ударом. Еще пример. Когда Ивану IV было семь лет, попытка правящей тогда его матери Елены Глинской (последней жены Василия III) заточить князя Андрея Старицкого, младшего сына Ивана III — а потому потенциального претендента на престол — привела к тому, что тот со своим удельным войском пошел на Новгород и по дороге к нему присоединялись «дети боярские», то есть служилые люди, испомещенные в Новгороде. Была опасность, что, взяв Новгород, он сможет усилиться настолько, что потом пойдет и на Москву. Но представить это как византийскую стратегию — собрать провинциальную армию, а потом войти в стольный град на коне и быть провозглашенным императором — не пройдет, так как одно дело — вотчинная (патримониальная) монархия со всеми вытекающими, а другое дело — наследие солдатских императоров Рима или его принцепсов.

Однако фигура Ивана Грозного интересна для нас тем, что он показал, чем опасно на Руси царство, учитывая, что титул пришел из Византии («царь» есть сокращенная форма «цесарь»), и венчание на царство Грозного в 1547 году формально отделило период великого княжества Московского от периода Московского царства. Так что'

4

Калделлис в своей теории «чрезвычайного положения», которое византийский император являет самим своим существованием и в котором иногда может оказаться византийский народ, опирается на книгу итальянского философа Джорджо Агамбена, который подробно разбирает механизмы этой чрезвычайщины. Конечно, Агамбен писал о stato di eccezione (англ. state of exception) не для того, чтобы погружаться в детали жизни Византии. Его интересовала генеалогия того состояния, в котором часто оказываются современные демократии, — так, в формально-правовом отношении, Гитлер не вводил некий «тоталитаризм», а лишь правил 12 лет в рамках «чрезвычайного положения», которое он ввел почти сразу после прихода к власти в 1933 году. Немецкое формально-демократическое государство при Веймарской конституции вообще прибегало к провозглашению чрезвычайного положения около 250 раз в 1920—1930 годах, то же делало французское правительство в 1920—1930-е годы. Это позволяло немецкому правительству Брюнинга бороться, например, с угрозой коммунистической революции, а правительству Даладье решать другие мобилизационные задачи (Агамбен 2011: 9, 25, 28).

Книжку свою Агамбен написал, когда после особого военного приказа президента Джорджа Буша-младшего, подписанного в ответ на террористические атаки 2001 года, появились новые «военные комиссии» с чрезвычайными полномочиями по задержанию воюющих против Америки и целые категории людей типа заключенных на военной базе в Гуантанамо, не имеющих четкого юридического статуса, а потому и права на апелляцию и защиту их адвокатaми. Их называют detainees («задержанные»). Они и не военнопленные по Женевской конвенции, но и не арестованные в соответствии с каким-либо внутренним американским законом. Агамбена, конечно же, волновало то, что количество таких чрезвычайных полномочий у западноевропейских демократий растет: сначала некоторые права человека в 2000-х годах начали ограничивать ради борьбы с террористической угрозой, а в 2020-м даже базовые права типа свободы передвижения ограничили повсеместно в Европе ради борьбы с коронавирусом. Откуда взялся этот механизм чрезвычайщины, который обеспокоенным философам вроде Агамбена кажется провозвестником худшего нового мира, где мы все больше и больше будем подчиняться режимам ЧП, во время которых власти будет удобно давить все больше и больше наших прав?

В поиске истоков «чрезвычайного положения» Агамбен отматывает историю назад до периода, предшествовавшего появлению в Риме цезарей, то есть начинает с того, что мы называем в школе «Римом периода республики», но в терминах этого эссе будет точнее сказать: периода res publica в виде смешанного правления, состоящего из трех элементов. Консулы были тогда монархическим элементом в нем, сенат — аристократическим и народные трибуны — демократическим; они гарантировали участие плебса. Согласно Агамбену, в то время существовало представление об особой ситуации под названием iustitium, когда приостанавливались все законы и суды прекращали свое нормальное функционирование. Термин iustitium создан по модели sol-stitium («солнцестояние»), и потому iustitium означает замирание или остановку права. Он вводился в Римской республике, когда или внешняя армия (например, Ганнибал), или гражданская война (например, развязанная сторонниками Гракхов) угрожали разрушить Рим до основания. Тогда по настоянию сената провозглашалась эта право-остановка и предполагалось, что все прежние магистраты (должностные лица, когда-либо имевшие власть, — консулы, преторы, диктаторы и т. п.) с оружием в руках должны были ликвидировать угрозу самому существованию Рима, а власть нынешних консулов и других магистратов аннулировалась. Если консулы не действовали, то и простой гражданин мог взять судьбу Рима в свои руки, как сделал Сципион Назика, убивший Тиберия Гракха. Итак, поводом для введения iustitium было состояние tumulti, беспорядков или того, что обещало вообще опрокинуть res publica.

Со времени Октавиана Августа, собравшего под своим крылом все виды власти (он был и консулом и трибуном, например), император стал спасителем отечества от этих бед республики. Как мы знаем, Октавиан так и обос­новывал свою власть: он res publica, раздираемую гражданской войной, спас от этого кошмара и неустроенности и вернул ей спокойствие, даже если и в несколько другой форме — так, что сенат прекратил играть прежнюю роль. Одним из следствий этого стало то, что auctoritas — авторитет сената как собрания отцов главных семейств Рима — перешел на Августа. (Слово august, как и слово auctoritas, происходит от глагола augere («расти»).)

Агамбен напоминает нам то, что забывает сказать Калделлис: чрезвычайное положение, iustitium, вводилось в Риме доимперского времени авторитетом сената, а не решением консулов или народа. Потому после переноса auctoritas с сената на императора он и стал живым воплощением права объявлять чрезвычайное положение ради спасения отечества. Отсюда и взялось право византийских императоров применять «икономию», внезаконное решение для нужд устроения Нового Рима. Когда византийский император это делал или когда он вводил новый закон, он сам находился в состоянии, которое по-гречески можно обозначить как anomia («вне-законие» или «без-законие»). Он сам всегда был «одушевленным законом», как мы помним, но, порождая законы или исключения из них, он сам находился вне закона.

Слово iustitium, однако, со временем в имперском Риме стало означать и похороны императора. Исчезновение того, кто находился вне закона, чтобы гарантировать законы, приводило к страшной опасности: народ мог подумать, что в этот момент он тоже суверен (раз его все время заверяли в том, что императоры правят для блага народа или на благо всей politeia, то есть республики), и воспользоваться аномией, то есть без-законием периода пересменки императоров. В Византии это выражалось народным штурмом тюрем, выпуском оттуда пленников, уничтожением тюремных записей, покушениями на собственность. В Новгороде при смене посадников мы иногда встречаем схожее явление, называемое в наших летописях «поток и разграб­ление» (см.: Лукин 2008).

Надо подчеркнуть: чрезвычайное положение вводилось авторитетом сената, а во времена Римской империи — авторитетом императора, но не властью консулов или имперских чиновников. В Риме до Цезаря консулы и трибуны обладали властью (potestas/imperium), переданной им народом, но авторитетом (auctoritas) обладал только сенат. Октавиан Август подчеркивал немного позже, что по власти (potestas) он ненамного отличался от других магистратов, но его выделяло то, что он превосходил всех других римлян по auctoritas. На это различие auctoritas и potestas надо обратить особое внимание. В русском языке авторитет и власть могут совпадать, а могут и нет. В английском правителей могут называть authorities, так что слова стали во многом синонимичны.

Ханна Арендт, а потом и Агамбен, посвятившие свои трактаты этому различию, подчеркивали разные вещи. Арендт утверждала: мы забыли, что такое auctoritas. Авторитарных государств много, но это уже не имеет связи с Римом. Там auctoritas до времени цезарей означало приращение общей традиции отцов, так что каждое новое славное дело римлянина увеличивало это auctoritas. Потому и термин был произведен от глагола augere («приращивать, добавлять к основанию»). Авторитет отцов-основателей Рима и традиция выглядели как бы пирамидой не с вершиной вверху (как в авторитарных государствах), а позади — в точке основания. Прирастить это основание, сделав Рим еще более великим, и пере-дать другим поколениям это великое основание для его возрастания и увеличения — вот смысл традиции, ведь tra-ditio и означает в соответствии со своей латинской этимологией «пере-давание», «пере-дача», то есть «пре-дание». Отдельный человек получал смысл своей жизни, привязывая себя к этой традиции, ведь глагол religio означает по-латински «привязать снова», и, как писал историк Тит Ливий, его охватывает некое возвышенное чувство religio, когда он связывает свою жизнь с жизнью знаменитых предков (Арендт 2014: 183—185). Нечто подобное мы можем чувствовать и сейчас, связывая текущие события своей жизни с судьбой России, например с «Бессмертным полком». Ну или с тем, что Россия победила всех, включая печенегов и половцев.

Христианство, когда оно стало официальной религией империи, тоже было переопределено. Апостолы стали как бы отцами-основателями, традиция подразумевала передачу их знания Христа и его Слова из поколения в поколение, а сообщить всему этому предприятию auctoritas помог император, начиная с первого христианского императора Константина. Таким образом, категории триады «традиция — religio — авторитет» продолжали идти, как и у римлян-язычников до этого, вместе. Одна перемена после интеграции христианства в империю была фундаментальна, согласно Арендт. Если в языческом Риме раньше авторитет был посюсторонним, связан со сменяю­щимися поколениями отцов, чье наследие надо было прирастить, то теперь авторитет, отчасти перешедший с императоров на церковь, стал связан с потусторонним миром и трансцендентным (то есть положенным вне этого мира) абстрактным учением. Идея ада пришла в имперское христианство из платонизма, и это имело свои последствия. Например, как пишет Арендт, «люди несомненного достоинства (в их числе Тертуллиан и даже Фома Аквинский) были убеждены, что одним из райских наслаждений будет привилегированная возможность стать зрителем невыразимых мучений грешников в аду». Ну а когда революции Нового времени захотели создать свои версии прекрасного нового мира, заложив в качестве основания, на котором будет строиться авторитет, абстрактные доктрины, находящиеся вовне реальной, посюсторонней жизни — особенно у Робеспьера и Ленина, — это привело к гекатомбам трупов (Арендт 2014: 193, 203, 212—215).

Агамбен раскрывает структуру действия auctoritas. Сам термин был чисто римским, и писавший на греческом Дион Кассий подчеркивал, что его придется каждый раз переводить разными греческими словами, исходя из контекста. В римском праве он применялся как в частном, так и в публичном праве. В частном праве он обозначал подключение третьей стороны к имущественной сделке, что превращало ее в полную и приобретшую основание, то есть когда сделка «прирастала» тем, что внешняя инстанция (третье лицо) подтверждала ее истинность. Сходным образом сенат сообщал основание и гарантии решениям консулов и других магистратов. Он сам не имел potestas (властью владели магистраты, по должности) и не владел imperium (им владел народ). В Риме времени Сципионов и Цицерона сенат не имел права действовать самостоятельно, он только «авторизовывал», то есть гарантировал полную силу решения магистратов и народных собраний. Он не мог инициировать действия, а только реагировал на обращения магистратов и сам мог лишь обращаться с запросами или публиковать consultum, которые, однако, имели силу меньшую, чем приказ, но большую, чем просто совет.

Когда аuctoritas перешел от сената к императорам, они могли инициировать действия, реагируя на экзистенциально-важные внутренние и внешние вызовы для их politeia. Однако этот авторитет в скором времени трансформировался. После того как христианство стало официальной религией Рима, император Константин отказался от титула divus («божественный»), так как это было бы святотатством. Auctoritas императоров оказался связанным с Христом, который, как считалось теперь, дал им эту власть, даже если эта богоизбранность проявилась — посредством выборов армией и народом — и аккламацией. В Западной Европе со временем укрепилась доктрина двух мечей, начавшаяся с послания папы Геласия императору Анастасию в 494 году: папа осуществляет духовный авторитет, император или король — светскую власть. После коронации императоров сначала франков, а потом и (Западной) Священной Римской империи эта доктрина нашла свое выражение, например, в послании папы Иннокентия III: светские князья, конечно, имеют власть (potestas) избирать императора, но авторизовывать этот выбор (auctoritas) может только католическая церковь в лице своего предстоятеля как наследника святого Петра (см.: Марей 2017: 49—59). (Кстати, именно этот папа авторизовал поход на Иерусалим, закончившийся вместо этого разграблением Константинополя в 1204 году.)

А в Восточной Римской империи? В Новом Риме Юстиниана мы находим эдикт 530 года, который гласит, что potestas римского народа теперь передана императору, a imperium («военная власть») передана ему «небесным величеством», так как император избран deo auctore («по божественной авторизации»). Народ, передав императору potestas и imperium, «поставил его выше закона, и этим дано строго-правовое обоснование неограниченной императорской власти; но императорская власть, в интересах правопорядка и из уважения к закону, сама добровольно подчиняет себя закону и объявляет его для себя обязательным» (Вальденберг 2016: 355, 357, 401). Однако, как мы знаем из Калделлиса, авторизация императора Богом позволяет ему, когда очень надо, нарушать законы в случаях особой необходимости.

Проблема возникает, согласно Агамбену, когда auctoritas и potestas становятся не взаимодополняющими, а концентрируются в одних руках, как это произошло на какое-то время в череде тираний после Октавиана Августа и возродилось в «чрезвычайном положении» в Германии 1933—1945 годов. Когда авторитет и власть не разведены между сенатом и магистратами или духовной и светской властью, единый обладатель и auctoritas и potestas может вводить чрезвычайное положение по своему желанию и «политико-правовая машина превращается в машину смерти» (Агамбен 2011: 120—121, 134).

5

Историки часто описывают опричнину с помощью терминов, взятых из других эпох, например характеризуя ее как «православную диктатуру» (Яков Лурье) или как «чрезвычайное положение» (Руслан Скрынников). Значит ли это, что, несмотря на явный анахронизм, наши историки верно ухватили секрет кровавого правления Грозного: совпадение в персоне одного человека предельной светской власти и духовного авторитета?

Термин «опричнина» как бы и сам на это указывает. Слово «опричь» значит «кроме» и потому может указывать на пространство, исключенное из правила. Первоначально термин означал, как пишет «Словарь русского языка XI—XVII вв.» (Вып. 13. С. 45. Ст. «Опричнина»), «особое удельное владение женщин из великокняжеской семьи», выделенное им лично и потому исключенное из княжеской собственности. Пример: «Да к тому еи даю в опришнину два села в Юрьеве» (запись от 1407 года). Опричнина как политика Ивана IV — это создание опричной территории, где исключено действие обычных, «земских» законов и где введены исключительные полномочия царя.

Условия эти могли казаться современникам адскими. Так, князь Курбский писал, что царь собрал «полк сатанинскии <…> на пагубу християнскую, сиречь кромешников, або апришницов…» (Там же. Ст. «Опричнинец»). Курбский здесь играл как со значением слова «опричь», так и с аллюзиями на выражения «кромешная тьма» или «ад кромешный». Грозный в своем Первом послании Курбскому тоже заметил, что и «опричь» вас, изменников, у нас воеводы есть, на кого сможем положиться. Повторяя Ключевского, Лурье считает это «исторической угрозой», то есть предвестием опричнины (ПИГАК 1993: 232). Александр Филюшкин (2007: 390) отмечает, что и «кроме» и «опричь» означает «быть за пределами чего-то», и предлагает переводить «кромешники/опричники» на современный русский как «беспредельщики». Но не точнее ли говорить о за-предельщиках? Ведь земли опричнины, выделенные из общей территории Московского царства, лежали за пределами земщины, в которой остались старые порядки.

Что же происходило за этими пределами? Посмотрим, чем отличалась жизнь внутри опричной территории с центром в Александровской слободе. Во-первых, в норме (в земщине) царь должен был опираться на боярский совет, или Думу, в соответствии с формулой, которая начала складываться в 1530—1540-е годы, как показал Михаил Кром (2010: 438—439): «князь великий, выслушав список, приговорил со всеми бояры», или в общей форме, как это обычно приводится в источниках: «царь указал/приказал, а бояре приговорили». Такое советование действовало, кроме как в опричнине, где Иван IV обустроил переехавший с ним двор как монастырь: ночью царь молился, днем казнил, на трапезах читал Священное Писание. Однако он не ввел там советование с «большими братьями», чего требовал монастырский общежительный устав Иосифа Волоцкого (Halperin 2019: 186; про устав см.: Хархордин 2002: 132—140) Конечно, какие-то распоряжения отдавались Грозным в присутствии верхушки опричников и даже, наверное, обсуждались в этой малой группе, но сам его переезд имел одной из главных целей то, что ему не надо будет больше советоваться с боярами и думными дьяками. Логика им заявлена ясно: волен делать с рабами что хочу, и некоторые рабы рядом со мной это слушают и исполняют. Количество цитат из Грозного про то, что совет ему не нужен и что бывшие советники до 1564 года помыкали им и правили от его имени, а он был царь на словах, а не на деле, — зашкаливает. Даже свой длинный экскурс в историю Византии в Первом послании Курбскому царь делает, чтобы доказать: в Византии император слишком много полагался на советников, и в результате их склоки и свары разрушили когда-то великую империю. Согласно ему, пока ипаты (консулы), синклиты (советники) и епархи «о властях и о богатствах» меж собою ратовались, территория империи все больше сокращалась и Греческое царство, по выражению Грозного, «растлевалось» (ПИГАК 1993: 22).

Избавление от боярского «злаго совета», или Думы, согласно царю, — это отказ от «лукавых советов» и выход из младенчества: «…не хотех в детстве быти, в воли вашей <…>. Вы же владатели и учители повсегда хощете быти, аз же яко младенец» (Там же: 46). Надо отметить, что, избавляясь от думного органа власти, царь устранял даже начатки этой третьей формы власти (то есть власти аристократической, если применять для анализа модель смешанного правления), которые могли сложиться на тот момент в Москве. Оставались лишь царь и народ. Как гласит летопись, в январе 1564 года, когда царь послал из Александровской слободы митрополиту грамоту об обидах, причиненных духовенством, боярами, дворецким, конюшим, окольничими и казначеями, а также боярскими детьми, дьяками и приказными людьми — они якобы не радели «о его государьстве и о всем православном християньстве», — он одновременно прислал другую грамоту, которую зачитали в Москве всем купцам и «всем людям», чтобы «они себе никоторого сумнения не держали бы, гневу на них и опалы никоторые нет» (ПСРЛ 13: 392). Грозный помнил бунт лета 1547 года, когда народ пришел к его сельскому дому в поиске Глинских и когда страх громадный его объял, хотя его самого и не тронули (и возмож-но, и не собирались тронуть, учитывая богоизбранность царя). В 1564 году поддержка народа, согласно летописи, не заставила себя ждать. Купцы и «все гражане» Москвы (ниже на странице говорится «и черные люди») били челом митрополиту, что когда духовенство с боярами и дьяками поедут вымаливать прощение у царя, чтобы он вернулся на царство, то надо сказать ему, что простые люди ждут его, аки овцы пастыря, чтобы защитил он их от волков и от несправедливости сильных, «а хто будет государских лиходеев и изменников, они за тех не стоят и сами тех потребят» (Там же: 393). Особенно примечательно желание народа самому расправиться с царскими обидчиками.

Второе «кроме», которое исключало опричнину из земщины, но, наверное, не как территорию, а как политику, — это отъем у церковных иерар­хов права на печалование перед царем. Игумен Филипп (Колычев) согласился переехать из Соловецкого монастыря в Москву и занять кафедру митрополита (в тот момент — верховный церковный пост на Руси) как раз на условиях сохранения этого печалования, которое подразумевало, что он сможет заниматься заступничеством за неправедно гонимых и казнимых без суда и следствия, например опальных бояр. Практика была хорошо известна каноническому праву и шла еще от Евангелия: обличи грехи правителя во время печалования за невинную жертву; увещай его, если он упорствует; и запрети ему общение со Святыми Дарами во время таинства причастия, если он все так же не соглашается (трудно представить, что Филипп мог серьезно рассматривать предельную дисциплинарную меру этой практики — отлучение царя от церкви (см.: Хархордин 2002: 35—41)).

Житие Филиппа, канонизированного Русской церковью, после того как он погиб от рук Малюты Скуратова в 1569 году, приводит несколько речей, обращенных к царю при церковном совете об опричнине, две — во время литургий в Успенском соборе Кремля в 1568 году (одна — прямой отказ благословить царя) и после неправедного судилища, когда послушные царю епископы извергли митрополита Филиппа из его должности. Логика Филиппа в речах в Успенском соборе проста. Ты и я — вместе пастыри для наших овец духовных, чтобы их души не похитили волки. «…Пастырь есмь Христове церкве, и едино есве с тобою, еже должны попечение имети о благочестии и о смирении всего православного християньства». Но что же ты делаешь? Никогда же было не слыхано, чтобы благочестивый царь начал свою «державу возмущати» и делить ее на две части, земщину и опричнину. Грозный ответил: «Не прекослови державе нашей, да не постигнет гнев мой на тя, или сан сей остави!» После сего, гласит Житие, «горшая бысть православной вере от того опришеньства: возмущение велие во всем мире, кровопролитие и суд не по правде» (Лобакова 2006: 187—188).

Идея, что у царя могут быть не только светские функции, но и духовные, что он как пастырь должен помогать спасению душ подданных, была не нова. Лурье в своем анализе Грозного подчеркнул ее как одну из центральных в споре о том, что такое «истинное христианское самодержавство» (ПИГАК 1993: 233). Вальденберг в своей книге о пределах царской власти указывает, что духовную функцию пастыря великим князьям и царям приписывали многие древнерусские авторы, начиная с митрополита Кирилла в XIII веке до архиепископа Новгородского Геннадия в конце XV века или попа Сильвестра, которого Грозный сначала долго слушал, а потом представил как хитрого узурпатора власти и изгнал. Даже митрополит Макарий, бывший на кафедре во время детства и юношества Грозного, говорил, что нам вдвоем — тебе и мне — поручено печься о человеческих душах (Вальденберг 2006: 68, 104, 149—153, 177). Филипп лишь напомнил об этом. Для Грозного же это уже было неприемлемо — второй пастырь ему не нужен, он и так знает, что делать с заблудшими душами рабов своих.

В-третьих, нормальная жизнь с законами и судами до 1564 года должна была окончиться, так как в другой части государства — «кроме» старой, за ее пределами — должна была развернуться новая жизнь, напоминающая Страшный суд. Описаний зверств царя и опричников слишком много, и не наша цель воспроизводить их здесь. Но важно показать общую логику, которую подробно описали в своих трудах, например, историки Андрей Юрганов (1998) и Андрей Булычев (2005). Казни новгородцев в воде в 1570 году — следствие того, что вода имела особое значение как символ неверия и ада. Разрубание тела пополам, четвертование или вообще разрезание на куски и смешивание остатков с дорожной грязью — следствие желания так разрушить тело, чтобы его было не сыскать и душа не могла явиться в загробный мир с телом, а значит надеяться на спасение. Скармливание жертв диким зверям — то же. Грозный, возможно, помогал вершить Страшный суд на этой земле или готовить Россию к Страшному суду, который тогда ожидали в 7000, 7070 или 7077 году по летописному исчислению от Сотворения мира. И Курбский и Грозный постоянно повторяют, что Божий суд случится совсем скоро, хотя некоторые историки не находят достаточных документальных подтверждений тому, что именно тогда царь или князь Андрей должны были ждать конца света. (Время начала опричных казней легче объясняется тем, что они пошли после неудач в войне с Польшей и Литвой, нежеланием некоторых групп бояр с ними воевать и после измен перебежчиков на сторону врага (см.: Ерусалимский 2017). Но помощь Богу в приготовлении к Страшному суду все равно остается задачей одинокого праведного пастыря на троне. Немецкие опричники, живописавшие, как «тиран» наслаждался вечером казнями людей, брошенных в острог в Александровской слободе в ожидании мучительной смерти, в принципе, могли просто в своих текстах повторять устоявшийся канон. Как мы помним из Арендт, даже отдельные святые христианской церкви считали приятной частью загробной жизни наблюдение за мучениями грешников в аду.

6

Но в чем заключалась суть спора о самодержавстве, который, как считал Лурье, был главной темой как обмена эпистолиями с Курбским, так и вообще для политики Ивана Грозного? Чарльз Гальперин, известный своим детальным вниманием к истории словоупотребления, показал, что для Грозного титул «самодержец» не был особенно важен и потому этот термин стал частью титула московских царей только начиная с венчания на царство его сына Федора Ивановича. Когда мы встречаем термин «самодержец» в посланиях Ивана Грозного или документах царских приказов, то там он имеет три основных значения. Редко, но все же встречается значение «независимый правитель». Наиболее часто встречается значение «благочестивый правитель», и подобное значение находим уже в документах времени правления отца Ивана, то есть Василия III. В середине XVI века в своих посланиях к царю или митрополиту Даниилу именно это значение подчеркивали Максим Грек и Федор Карпов, знаменитый тем, что был, наверное, единственным автором в истории Древней Руси, знакомым с книгами Аристотеля и цитировавшим его. (Эта философская ученость не помешала Карпову написать, что самодержец должен быть грозным, чтобы утверждать в жизни правду и закон.) Третье значение — «не ограничиваемый никем, кроме Бога, правитель» — встречаем в «Валаамской беседе», которая выступала против участия монахов в советах и думах при царе, и в наветах Курбского на монаха Вассиана Топоркова, который якобы вложил в голову царю убийственную мысль, за которую потом Русь заплатила кровью: хочешь действительно быть царем? Тогда не имей рядом с собой советников! Термин «самодержавство», в отличие от термина «самодержец», мы находим в Первом послании Курбскому и в письмах, написанных Грозным польскому государю от имени разных бояр, — там встречается и «вольное самодержавство», в смысле «находящееся в воле Ивана» и никого больше (Halperin 2014).

Для Ивана IV главным термином для понимания себя и своей миссии, заключает Гальперин, был «царь», потому он и не уделял особого внимания термину «самодержец». Но что он понимал под «царем»? В не утратившем своего значения классическом исследовании Вальденберга читаем: Грозного трудно назвать оригинальным писателем, если искать в нем новую мысль. Все, что он говорит о царской власти, было уже высказано до него. Его оригинальность — в соединении четырех основных элементов размышлений о миссии царя у других древнерусских писателей. Во-первых, это идея богоизбранности или богоустановленности власти. Грозный не переставал подчеркивать в своих посланиях, что он рожден на троне и власть у него от отца и вотчинная, а не данная ему по воле вельмож, как, например, в Польше или Швеции, где монархи «посаженные». Во-вторых, это требование покорности царю, потому что так Богом устроен мир и потому непокорение ему — это грех или святотатство. Попытку Курбского назвать «предстателями» русских воевод, храбро сражавшихся за царя, но бежавших в Литву в страхе смерти после опалы, Грозный отвергает как языческое, «еллинское блядословие». Лучше бы покорились и умерли, но душу свою бы спасли. В-третьих, хотя цари вольны делать со своими холопами что угодно, но они подвластны в той же мере Богу, перед которым предстанут на Страшном суде. Это единственный предел для царской власти, который признает Грозный: «…Божественная Писания исповедуют, яко не повелевают чадом отцем противитися, а рабом господиям кроме веры» (нельзя рабам противиться своим господам, кроме как в вопросах веры; заметьте, что «кромешное» мышление Грозного употребляет здесь слово «кроме» в благом смысле). В-четвертых, царь должен охранять православие, быть пастырем своей пастве — о чем мы уже говорили выше (Вальденберг 2006: 175—181).

Не приводит ли это совмещение благого авторитета церкви и карательной машины светской власти в одном человеке к появлению «машины смерти», как нас предупреждал Агамбен? Давайте посмотрим, как auctoritas и potestas соединяются в грозной машине правления Ивана IV.

Термин «царь» попал в русский язык с переводами Священного Писания, где этим термином обозначались Бог или цари иудейские. К русским князьям этот термин стал применяться тем не менее не через заимствование термина из Библии, а в результате южнославянского влияния. Властители Болгарии и Сербии пытались примерить на себя титул византийских императоров, так как после своих отдельных славных побед над армией Нового Рима могли даже думать о претензии на константинопольский престол. Галицкие и волынские русские князья заимствовали такую титулатуру, и современные историки даже усматривают в их попытках вмешиваться в церковную жизнь и выгонять неугодных епископов замашки, перенятые от византийского императора (Майоров 2011: 574—579, 592—595). После взятия Царьграда крестоносцами в 1204 году, однако, титул «царь» в сознании русских князей надолго закрепился за ханами Орды, ставшей доминантой политической жизни Руси к середине XIII века. Победы на поле брани были подтверждением Божьего промысла. И только взятие Новгорода в 1470—1478 годах, что громадно увеличило владения великих князей, и освобождение от постоянной угрозы нашествия ордынцев в результате стояния на Угре в 1480 году позволили развернуть целое дипломатическое наступление по убеждению своих контрагентов в Ганзе и Ливонии, что надо именовать Ивана III кайзером (например, в договоре с Ганзой в 1487 году значится keyser des Russzen), то есть кесарем. Правители Любека, одной из столиц Ганзы, однако еще в 1495 году писали в Ригу и Ревель за советом: называть ли великих князей Московских в переписке императорами, как они сами себя величают в своих подписях, хотя мы таковыми их не считаем? Только венчание на царство Ивана Грозного в 1547 году и последовавший запрос московских дипломатов в Константинопольскую патриархию о признании этой церемонии законной сделали великого князя Московского «царем» (Vodoff 1996).

Что из представлений о высоком авторитете и грозной власти римского императора (ведь, согласно Агамбену, император был «чрезвычайным положением» во плоти) могло доехать до Руси? Вальденберг отмечает, что всего четыре политических произведения византийской литературы о полномочиях императорской власти не только были известны на Руси, но нашли себе серьезное применение. Это «Поучение» диакона Агапита императору Юстиниану, как успешно царствовать, «Послания» Феодора Студита, «Учительные главы» императора Василия Македонянина сыну Льву, часть которых вошла в русский чин венчания на царство, и творения Симеона Солунского (последние два попали в Москву в середине XVI — конце XVII века). Таким образом, особенно популярное в Западной Европе «Поучение» Агапита читали и на Руси. Отголосок их находим уже в Лаврентьевский летописи при описании убийства князя Андрея Боголюбского в 1175 году: «…цесарь подобен естеством земным всем человекам, властию же сана он яко Бог; тот, кто противится властителю, противится Богу». (То же потом повторит и Филипп Колычев в применении к Грозному.)

Однако для выяснения соотношений различных типов власти или отношений власти и авторитета лучше рассмотреть детали трактата того же времени (VI век) «О магистратах» Иоанна Лида (Лидийца). Иоанн должен был соблюдать панегирические каноны по отношению к Юстиниану, потому критика деспотического поведения этого грозного императора в книге завуалирована. Иоанн говорит, например, что Юстиниан принимает греческий титул «деспот» (лат. dominus), чтобы не обижать подданных, так как те уж очень хотят его так называть. А ведь этот титул, означавший по-гречески «хозяин над рабами», противоречил духу римской свободы, замечает Лид. (Потому, когда-то кто-то назвал так Августа, тот выбежал из сената, так как свободному человеку не подобает быть рядом с рабами!)

Иоанн различает три типа правления: ennomos basileia («единовластное правление по законам»), тиранию и autokratia. Заметьте, что «василевс» еще обозначал тогда не императоров, а просто единовластных правителей: это был термин, обычный для греков начиная с эпохи эллинизма. Он стал частью титула императора Византии только в 629 году, после императора Ираклия, который перевел делопроизводство с латинского на греческий. Василевс, согласно Лиду (§ 1.3), который пишет до реформы Ираклия, правит так, что ничего из законов politeuma («правления») не меняет по собственной воле. Такой правитель ничего не совершает по самовластию (kath’ authentian), а лишь к решениям достойных мужей прикладывает печать. Тиран, наоборот, делает не закон путеводителем своей воли, а свою волю устанавливает как закон.

Третий тип власти — автократия. Если переводить это слово на русский по частям, то это и дает нам «само-державие». Под ним Лид (§ 1.4) понимает autarcheia kai authentia, по-латински это переводится как imperium auctoritasque, то есть «главнокомандование и авторитет», — то, что нужно, чтобы бороться с turba rem publicam (пертурбациями или турбулентностью республики), когда требуется стать во главе и командовать армией, чтобы республику спасти. Эти turba — аналог того, что в эпоху Цицерона называлось tumulti (беспорядки или смятения республики), а auctoritas — это то, как мы помним, что перешло от сената к Октавиану Августу. Потому, пишет Лид, по-латински этa должность называлась imperator и кесари (он употребляет этот термин в § 1.4) были в прошлом выше василевсов, так как они назначали василевсов (Lydus 1983: 61—66; Lydus 1837: 124).

Начиная с IX века, однако, официальным титулом византийских императоров стал autokrator kai basileus («самодержец и василевс»), и в ситуации со-правления этим титулом наделялся старший из соправителей, а при династии Палеологов в XIV—XV веках — наследник, которому предполагалась передача власти. На Руси этот титул был тоже известен. В начале XV века сын Дмитрия Донского великий князь Василий Дмитриевич повелел прекратить поминовение имени императора из Царьграда при литургии, потому что «церковь у нас есть, а царя нет». В ответ константинопольский патриарх Антоний (видимо, после донесения об этом грека-митрополита) написал послание, где говорилось, что, даже если Византия и терпит военные поражения и другие невзгоды, basileus kai autokrator — один у всех поместных князей. Потому они должны подчиняться ему, ведь он сохранил для всех Божьи и царские законы и занимает самое высокое место в церкви. Василевс не равен alloi archontoi kai authentai topon («другим поместным князьям и государям») (я бы перевел: «другим архонтам и властям на местах»), потому что еще апостол Петр предвидел, что будет всего один христианский император. И это звание неприменимо к другим поместным властям, а тот, кто из них на него посягает, ввергает всех в беззаконие, а сам повинен в тирании (РИБ: Приложение № 40. Стб. 271—276).

В менее нагруженных официальной лексикой текстах «император» воспринимался на Руси как «цесарь», как это видно из «Повести о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 году», которую написал либо очевидец событий, либо кто-то по следам их (рассказ встречается как часть новгородских летописей). Изложение истории таково. Император Алексей III Ангел отпустил племянника — будущего императора Алексея IV Ангела — из темницы, где держал его после свержения с престола ослепленного им брата. Племянник бежал и вернулся вместе с флотом крестоносцев. С помощью их силы он был посажен в цесари. Но народ, после пожаров и разграбления монастырей руками латинян, «въсташа» на Алексeя IV. «И събрачеся чернь, и волочаху добрые мужи, думающе с ними, кого цесаря поставять». После «сейма» черни с приволоченными добрыми мужами, шедшего шесть дней, без участия патриарха возложили венец цесаря на Николу, воина. Однако бояре, испугавшись поддержки крестоносцами Алексея IV, собрались отдельно и «веньчь възложиша» на Алексея V Мурцуфла. Тот послал к людям в Святую Софию и сказал: «…язъ вашь цесарь; а Николе даю пьрвый въ боярехъ, сложи съ себе веньць». Народ пытался стоять за Николу, запрещая тому слагать с себя венец; дали клятвы, что будут прокляты, если оставят его, но ночью все разбежались, и бояре посадили Николу с женой в заточение, а Мурцуфл «стал цесарем». Потом Мурцуфл умертвил Алексея IV, крестоносцы якобы в ответ на это взяли город. Летописец заключает: «И тако погыбе царство богохранимаго Костянтиняграда и земля Гречьская в сваде цесарев», то есть из-за свары различных цесарей (Повесть о взятии).

Описание это интересно еще и потому, что показывает, насколько естественным для автора известия, попавшего в новгородскую летопись, было описание вечевых собраний, на которых призывают на царство, прославляют уже избранного императора в процедурах аккламации или кандидаты в цесари просят аккламации от народа. То, что венчание на цесарство оказывается делом черни или бояр либо совместных собраний, не препятствует летописцу думать, что если бы не было свары, то был бы единый император со всей властью и авторитетом и победа была бы на стороне Константинополя.

Таким образом, «цесарство и самодержавие» (состояние basileus kai autokrator) означало бы в данном контексте «держать державу в одних руках». Иван Грозный пишет схожим образом о миссии цесаря-царя в Первом послании Курбскому: «…свое царство в своей руце держати, а работным своим владети не давати». Курбский отвечает: нельзя держать законы как хочешь, надо соответствовать законам своего царства. В удивительной части Третьего послания Курбский переводит два текста из «Парадоксов стоиков» Цицерона. Цицерон, главный литературный защитник республики консулов против тирании цезарей, которая вела, по его мнению, к исчезновению res publica, используется Курбским, чтобы сказать царю: ты вверг страну в беззаконие, потому ее прежнего состояния больше нет! Переводя 4-й фрагмент «Парадоксов», Курбский обосновывает это так: «Не там, где кто будет, онаго места законы содержати будет, аще там ему законом повиноватися не подобает». Традиционный перевод на современный русский этой фразы из Курбского звучит так: «Не там, где кто будет, станет он устанавливать законы, а подобает ему повиноваться местным законам». Содержать/устанавливать законы по своей прихоти или произволу — это «беззаконие», из-за которого, говорит Курбский, была недавно сожжена Москва во время нашествия крымских татар, которые послужили как «мстители закона божия», который ты нарушил (ПИГАК 1993: 108, 113, 175).

Надо отметить две любопытные детали у этой первой в русскоязычной литературе попытки опереться на авторитет Цицерона. Во-первых, Курбский так сильно хотел провести мысль о том, что царю нельзя законы держать в руках как хочешь, что он исказил оригинал. «Non igitur, ubi quisque erit, eius loci ius tenebit, si ibi eum legibus esse non opportebit» стандартно переводится как «А оттого, что кто-то будет находиться в каком-то месте, он не обретет права быть там, если законами ему это не положено». Цицерон в оригинале говорил: «Тебе законы запрещают быть в Риме!» Курбский перевел: «Ты законы Рима пытаешься держать в своих руках и делать что хочешь». Во-вторых, данная речь Цицерона направлена против трибуна плебса Клодия, разрушившего его дом, после того как Цицерон в опережение событий отправился в добровольное изгнание из Рима. Вина Цицерона была в том, что, пресекая заговор Катилины как действующий консул, он казнил нескольких заговорщиков без суда, так как ситуация вела к вооруженному мятежу, попадавшему под определение tumulti, по поводу чего авторитет сенатa наделил его правом ввести чрезвычайное положение. По окончании чрезвычайного положения, то есть iustitium, за совершенные убийства могли отдать по суд и оправдать. А могли и нет. По закону, проведенному именно Клодием, казнь римских граждан без суда была запрещена. Цицерон мог попасть под суд. Ирония судьбы заключается в том, что Курбский, критикуя вне-законность или без-законие, а лучше сказать, над-законность действий царя (доставшуюся тому от византийских императоров-цесарей, которые не подчинялись никакому закону, что началось с Августа), опирается в своих аргументах на речь почти так же над-законно или без-законно поступившего Цицерона.

Но над-законие или без-законие в действиях православного царя все же чем-то ограничено. Вальденберг, подытоживая изложение доктрины Ивана Грозного, подчеркивает: самодержавие — не «беспредельность». Например, Максим Грек, писавший к царю, пытался по-новому расшифровать русское слово «самодержавие»: надо держать себя в руках, не подчиняться страстям, и тогда получится поддерживать правду (греч. dike) и благозаконие (греч. eunomia). Для Грозного же самодержавие означало нераздельность власти: во-первых, как полновластие (нет советов и дум, с которыми надо делить власть), во-вторых, как властвование по своей воле и праву, без наделения тебя властью кем-то, кроме Бога (Вальденберг 2006: 227).

Посмотрим, как можно прояснить это понимание нераздельной власти у Грозного с помощью византийского представления о царе-самодержце (автократоре), который совмещает в себе и власть и авторитет. Ученые давно заметили, что тексты речей святителя Филиппа (Колычева) — это очень часто просто цитаты из «Поучения» диакона Агапита о том, как властвовать праведно, написанного для императора Юстиниана еще в VI веке. Например, в самом ярком эпизоде противостояния с царем — отказе благословить царя в Успенском соборе перед лицом всех бояр и опричников — он повторил царю главу 22 Агапита: «Якоже и кормчий бодрствует всегда, тако и царский многоочитый ум содержай твердо добраго закона (греч. оригинал — eunomias) правило и иссушая крепко беззакония (anomias) потоки, да корабль всемирныя жизни (pankosmios politeia) не погрязнет волнами неправды (adikias)» (Лобакова 2006: 51, 189; греческие термины по: Sevcenko 1954: 161). Урок понятен: царь! содержи не просто законы, а благие законы (eu-nomia), не впадай в без-законие (a-nomia), и тогда ты будешь в царстве правды-справедливости (dike). (Любопытно, что даже в этой цитате есть остаток понимания res publica как politeia вселенского масштаба, так как Рим владеет тогда всей ойкуменой. Но древнерусский перевод уже заменил res publica, понимаемую как «дела» или «вещи» народа, на просто «жизнь».)

Такое воззвание в другом контексте показалось бы безобидным и скучным, учительным речитативом для привыкших к таким словам монархов. Но, когда Филипп обличает Грозного по-византийски, все неправды и «беззакония» Грозного четко связываются с императорской anomia, внимание к которой привлек Агамбен. Это беззаконие, понимаемое как время, когда все законы не работают, как iustitium, то есть как приостановка права. Как мы помним, единоличное авторство на введение такой аномии, или беззакония, первым присваивает себе Август, забирая этот auctoritas у сената, а потом и следующие за ним императоры.

Царство как цесарство, или цезарьство, всегда вмещает в себе угрозу этого кошмара жизни без всяких правил, без установленного предела для произвола, то есть угрозу беспредела.

Подведем некоторые итоги. Сосредоточение власти и авторитета в одном центре пугало людей еще в Риме, потом в Византии, потом в русские Средние века и в Новое время. Вальденберг (2006: 138, 160) писал, что царская власть, по русским учениям вплоть до конца XVII века, почти никогда не ограничивается институционально при двух исключениях из этого правила: в трудах Андрея Курбского, защищающего необходимость ограничения власти царя боярским советом (или Думой из «наилепших синклитов», как Курбский называл Цицерона), и в «Ином сказании», где проводится мысль, что в дополнение к этому надо иметь работающий вселенский совет от всех градов и уездов тех градов и от всяких мер всяких людей. Одни назовут эту общую тенденцию российской власти прискорбным фактом нашей истории, другие, наоборот, могут гордиться этой нашей национальной особенностью. Но если отойти от моральных оценок, задайте себе вопрос: не движется ли новая Конституция, которая делает, например, Конституционный суд более подконтрольным исполнительной власти, в том же направлении? Сейчас авторитаризм этой власти иногда сдерживается авторитетом правителя, но что будет, если их интенции совпадут?

7

Напоследок стоит вернуться к вопросу о необходимости аккламации для такого типа власти. Аккламации кажутся чем-то доисторическим, особенно когда читаешь про anagoreusis в Византии. Так они назывались по-гречески, например, у императора Константина Багрянородного в его трактате «De ceremoniis», где описываются разные версии такого провозглашения-восславления. Например, не при избрании нового императора армией, сенатом и народом, а при упорядоченном провозглашении второго василевса-соправителя уже царствующим императором «сенат, димы и армия проявляют свое участие в церемонии не одним только присутствием, но и активным выступлением в форме возгласов, просьб, знаков одобрения и т. п.» (Вальденберг 2016: 359, 371, 377).

Но не странно ли это наше ощущение доисторичности аккламаций? Ведь для нас естественно пушкинское «Народ безмолвствует».

Пушкин закончил первую версию «Бориса Годунова» в ноябре 1825 года, и эта версия заканчивалась отнюдь не молчанием народа, а энтузиастическим провозглашением-восславлением царя Дмитрия Ивановича (Лжедмитрия). Но когда пьеса все же была напечатана по высочайшему позволению в 1831 году, со всеми цензурными правками, там появилась эта так знакомая нам фраза «Народ безмолвствует». Изменение обычно объясняется либо эстетической правкой самого автора (см. примечания в: Пушкин 2009: 704), либо политическими причинами, и политический контекст реконструируется следующим образом. Пушкин представил Лжедмитрия — в пику официальной монархической истории Карамзина — как поддерживаемого простым народом претендента на престол, так как он собирался покуситься на крепостничество и отменить запрет на переход крестьян в Юрьев день (в правление Годунова, которого пытался сместить самозванец, этот запрет ввели). Кроме того, он шел против Годунова как против либо узурпатора трона (для крестьян, кто верил в то, что он был убитым в Угличе царевичем Дмитрием), либо цареубийцы (для аудитории Пушкина это, возможно, играло не меньшую роль — Пушкин закончил драму еще при правлении выславшего его из столиц Александра I, связь которого с убийством его отца Павла I подозревалась). Потому аккламация в конце пьесы была логичной, особенно в сравнении с циничной аккламацией Бориса Годунова на Девичьем поле при восхождении на престол в начале пьесы, где крестьяне изображают слезы или выжимают их из себя с помощью луковицы. Царь-освободитель противопоставлялся узурпатору или цареубийце (Dunning et al. 2006: Ch. 2—3).

Пушкин серьезно отнесся к своим историческим изысканиям (не зря Николай I потом назначил его официальным историографом при дворе; этот пост он унаследовал от Карамзина). Он внимательно прочел все примечания Карамзина, летописные сведения о времени Смуты, тексты типа «Сказания» Авраамия Палицына и воспоминания французского капитана Маржерета, служившего сначала в войсках Годунова, а потом Лжедмитрия. И вместо лживого пособника польских оккупантов под пером Пушкина в 1825 году Лжедмитрий предстал как привлекательный борец против рабства и тирании; здесь Пушкин мог опираться и на драму Шиллера «Деметриус», в которой описываются те же события. Правление Годунова, который начал де-факто править при сыне Иване Грозного, малодееспособном царе Федоре Ивановиче, Пушкин рисует как скрытую тиранию, просто не отмеченную открытыми кровавыми казнями Ивана Грозного. Причем вкладывает эту критику в уста своего предка Афанасия Пушкина:

он правит нами,

Как царь Иван (не к ночи будь помянут).

Что пользы в том, что явных казней нет,

Что на колу кровавом, всенародно

Мы не поем канонов Иисусу,

Что нас не жгут на площади, а царь

Своим жезлом не подгребает углей?

Уверены ль мы в бедной жизни нашей?

Нас каждый день опала ожидает,

Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,

А там — в глуши голодна смерть иль петля.

И он включает в повествование сына князя Курбского, придуманного персонажа, не существовавшего в истории. Как соратник Лжедмитрия тот представлен достаточно симпатичным человеком. А Лжедмитрию приписываются слова, не только напоминающие строки Курбского к Грозному о том, что царя ждет Страшный суд, но и обещающие воздаяние уже и в посюстороннем мире: «И не уйдешь ты от суда мирского, / Как не уйдешь от божьего суда».

В переделанном для публикации 1831 года тексте опущены некоторые части, например куски с положительным изображением поляков (это было неприемлемо после восстания 1830 года), что в целом приблизило драму к карамзинской версии истории, хотя некоторые намеки на прежнюю интерпретацию не были вычищены до конца. В конце, однако, появилась знаменитая фраза «Народ безмолвствует», которая, если читать ее политически, означала в тот момент: принять беглого монаха-самозванца и потому реального узурпатора трона, пришедшего к тому же в Кремль с польскими войсками, народ не может. Эта версия нравилась Николаю I. К тому же аккламации были распространены в патриотических драмах, ставившихся тогда на русских подмостках. Да и исторический роман Фаддея Булгарина «Димитрий Самозванец», опубликованный, пока текст Пушкина оставался предметом долгой переписки поэта с Бенкендорфом (пять лет!), заканчивался молчанием народа в ответ на восхождение на престол следующего царя — Василия Шуйского (Dunning et al. 2006: 121). То есть инновации здесь, как кажется, не было: и царь, и цензура, и другие литераторы, и сам Пушкин признавали за аккламацией важную роль.

Одно из стихотворений, за которое Пушкин был отправлен в ссылку до этого, — ода «Вольность» — тоже упоминала молчание народа, описывая казнь Людовика XVI:

Восходит к смерти Людовик

В виду безмолвного потомства,

Главой развенчанной приник

К кровавой плахе Вероломства.

Молчит Закон — народ молчит,

Падет преступная секира…

Вальденберг, написавший подробный комментарий к этому стихотворению, считает, что Пушкин был против ужасов революции и хотел показать, что свобода возможна и при монархии. В его интерпретации «плаха Вероломства» обозначает известную в то время мысль, разделявшуюся и Кантом, что «народ, присягавший монарху, не может его судить». А «во время революции закон безмолвствует, как и народ, то есть отсутствует мерка справедливости, а потому возможна всякая несправедливость» (Вальденберг 2017: 70—71, 75). Владимир Евграфович, наверное, прав в том, что привлекает наше внимание к состоянию аномии, без-закония, приостановки закона, коим является революция. Но мы помним, что Август как император являлся воплощением аномии-беззакония на двух ногах, то есть ходячей постоянной возможностью ее ввести или развязать, и аккламации сопровождали и узаконивали сосредоточение власти и авторитета в его руках и воспроизводство такого сосредоточения в руках последующих августейших особ.

Народ молчит, таким образом, в двух случаях: когда устраивается революция и когда не принимается новый император или царь. В первом случае, правда, народ молчит при виде казни короля. Здесь, как кажется, нет отказа от аккламации, есть ужас при казни суверена, с которым был заключен народный контракт. Однако следующие строки оды — резко осуждающие Наполеона как узурпатора власти в конце революции, то есть как главного бенефициара, на которого укажет ответ на вопрос «Кому восстание масс и казнь короля были выгодны прежде всего?» — подсказывают: народ молчит, возможно, еще и потому, что не соглашается на Наполеона. К тому же из двух случаев, когда народ молчит, революция — это введение состояния аномии на короткий период (все революции в конце концов преходящи), а императорство или царство — это постоянное состояние аномии, так как princeps legibus solutus est («на царя не распространяется закон»).

Смотря на весь этот исторический фон, невольно задумываешься: может, России сто'ит наконец отказаться от аккламации? Ведь если это сделать, то ближе станет то, о чем мечтал Пушкин, завершавший свою оду обращением к властям предержащим так:

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды,

Ни кров темниц, ни алтари

Не верные для вас ограды.

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

Полная версия статьи. Сокращенный вариант на английском языке: Kharkhordin O. Authority and Power in Russia // Slavic Review. Vol. 80. Is. 3. Fall 2021. P. 469—488.

Литература

Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение. М., 2011.

Арендт Х. Между прошлым и будущим. М., 2014.

Булычев А. А. Между святыми и демонами. Заметки о посмертной судьбе опальных царя Ивана Грозного. М., 2005.

Вальденберг В. Е. Древнерусские учения о пределах царской власти. М., 2006.

Вальденберг В. Е. Государственное устройство Византии до конца VII века // Калделлис. С. 341—447.

Вальденберг В. Е. Сень надежная закона. Политическое мировоззрение Пушкина. СПб., 2017.

Ерусалимский К. Ю. Московско-литовская война 1562—1566 гг. и введение опричнины: проблемы демографии и земельной политики // Российская история. 2017. № 1.

Калделлис Энтони. Византийская республика. Народ и власть в Новом Риме. СПб., 2016.

Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века. М., 2010.

Лобакова И. А. Житие митрополита Филиппа. Исследование и тексты. СПб., 2006.

Лукин П. В. Древнерусский «поток и разграбление» в свете германских параллелей // Одиссей. Человек в истории. М., 2008.

Лукин П. В. Новгород и Венеция: сравнительно-исторические очерки становления респуб­ликанского строя. СПб., 2022.

Майоров А. В. Русь, Византия и Западная Европа. СПб., 2011.

Марей А. В. Авторитет, или Подчинение без насилия. СПб., 2017.

ПИГАК — Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993.

ПСРЛ — Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 2. СПб., 1906.

Повесть о взятии — Повесть о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 г. // http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4950.

Повесть ПД — Повесть о белом клобуке // Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4526.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 20 т. Т. 7. Драматические произведения. СПб., 2009.

РИБ — Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Памятники XI—XV вв. СПб., 1908. (Русская историческая библиотека. Т. 6).

Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV—XVI вв.). М., 1998.

Филюшкин А. И. Андрей Михайлович Курбский. СПб., 2007.

Хархордин О. В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности. СПб. — М., 2002.

Хархордин О. В. Республика, или Дело публики. СПб., 2020.

Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998.

Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 2003.

Dunning Chester, with Caryl Emerson, Sergei Fomichev, Lidiia Lotman, and Antony Wood. The Uncensored Boris Godunov. The Case for Pushkin’s Original Comedy with Annotated Text and Translation. Madison, WI, 2006.

Halperin Charles J. Ivan IV as Autocrat (Samoderzhets) // Cahiers du monde russe. Vol. 55: 3—4, 2014.

Halperin Charles J. Ivan the Terrible. Free to Reward, Free to Punish. Pittsburgh, 2019.

Lydus Ioannes. De magistratibus romanis. Bonn, 1837.

Lydus Iohannes. On powers, or the Magistracies of the Roman State. Philadelphia, 1983.

Magdalino Paul. Review of Nicol, Byzantium and Venice // English Historical Review. October 1992.

Nicol Donald M. Byzantium and Venice. A Study in Diplomatic and Cultural Relations. Cambridge, 1988.

Sevcenko Ihor. A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology // Harvard Slavic Studies. Vol. 2. 1954.

Vodoff Wladimir. La regne d’Ivan III: une etape dans 1’histoire du titre ‘tsar’ // Forschungen zur osteuropäischen Geschihte. Bd. 52. 1996.