Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

История МО: попытка описания

Алексей Куприянов - кандидат исторических наук, научный сотрудник Сектора международных организаций и глобального политического регулирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Фененко А.В. «История международных отношений: 1648–1945: Учеб. пособие. М., Издательство «Аспект-Пресс», 2018.

Любой человек, решивший всерьез заняться изучением международных отношений (МО), рано или поздно сталкивается с парадоксом: сама структура этой дисциплины перевернута с ног на голову. История международных отношений (ИМО), которая должна служить базисом для выстраивания концепций, находится по большей части в подчиненном отношении к теории международных отношений (ТМО) положении и подгоняется под нее. Проще говоря, теория зачастую существует в отрыве от исторического факта.

Происходит это по целому ряду причин, не в последнюю очередь – из-за высоких требований, которые предъявляются к историкам международных отношений. Они должны не только быть специалистами в области МО, но и владеть всем набором методов исторического познания, обладать широкой эрудицией и пониманием исторических процессов, умением прослеживать связи между событиями дней давно минувших и нынешних.

Неудивительно, что книг, посвященных ИМО, сравнительно мало – как за рубежом, так и в России. Если история международных отношений в XX в. достаточно полно освещена благодаря известному четырехтомнику под редакцией Алексея Богатурова, то работ по более раннему периоду на русском языке почти нет. Из приятных исключений можно назвать изданную в Казани монографию «Межгосударственные отношения и дипломатия в античности» под редакцией Олега Габелко и учебное пособие «История международных отношений» под редакцией Г.В. Каменской, О.А. Колобова и Э.Г. Соловьева. Но первая работа вышла почти 20 лет назад, вторая – более 10.

Тем отраднее было узнать о монографии Алексея Фененко «Международные отношения: 1648–1945 гг.». Как видно из названия, автор поставил целью описать историю МО на протяжении почти трехсотлетнего периода, причем избрал один из сложнейших форматов – учебное пособие, который серьезно ограничивает полет мысли, вынуждая автора следовать в русле общепринятых теорий.

Прежде всего хочется отдать должное эрудиции Фененко, его знанию предмета и чувству языка – книгу приятно читать, она не перегружена терминологией и хорошо написана, насыщена живыми примерами. Врезки «Это важно» и «Это интересно» разнообразят чтение и способствуют структурированию текста. Приводимые в конце каждой главы списки рекомендуемой и дополнительной литературы позволяют читателю расширить знания по конкретному разделу, контрольные вопросы способствуют закреплению и усвоению прочитанного. Само повествование выстроено в хронологическом порядке, в соответствии с общепринятой периодизацией последовательно описываются три системы МО – Вестфальский порядок, Венский и Версальско-Вашингтонский. Таким образом, проштудировав учебное пособие, можно получить общее представление о развитии международных отношений в описываемый период.

К сожалению, как любой труд такого объема, работа не лишена недостатков, и главный из них – определенное несоответствие содержания работы заявленной цели. Книге куда лучше подошло бы название «История международных отношений европейских стран 1648–1945 гг.». Действительно, неевропейские державы вплоть до конца XIX века удостаиваются в лучшем случае пары абзацев и служат лишь фоном, на котором разворачивается история отношений стран Запада. Вместо описания сложной системы международных отношений, состоящей к середине XVII в. из ряда подсистем, многие из которых были связаны друг с другом, автор сосредоточился на европейской подсистеме, полностью игнорируя остальные.

Как можно понять из текста, это принципиальная позиция. Она объясняется тем, что «на Востоке существовали государства… однако они не были национальными в современном, “вестфальском”, понимании. Присущая им иерархия соподчинения напоминала о соответствующих отношениях в средневековой Европе. Принципы Вестфальской системы (т.е. модерна) стали известны на Востоке во второй половине XIX в. в результате колониальной экспансии» (с.13).

Каких-нибудь сто лет назад подобный подход не вызвал бы возражений. Но с тех пор историческая наука развеяла многие положения «вестфальского мифа». Давно уже не секрет, что иерархия соподчинения была присуща европейским государствам даже после подписания Вестфальских договоров, в отличие от, к примеру, Китая, который по множеству признаков куда больше напоминал в это время классическое национальное государство, чем европейские монархии. Само представление о внешнем суверенитете как таковом появилось в Европе не ранее середины XVIII века и было связано с именем Эмера де Ваттеля, автора сочинения «Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов» (Droit des gens, ou principes de la loi naturelle appliqués à la conduite et aux affaires des nations et des souverains). Именно благодаря этой работе представление о международных отношениях как о процессе взаимодействия суверенных единиц постепенно было воспринято сначала в Европе, а затем и во всем мире.

До того европейские государства существовали в рамках привычных представлений о формальной иерархии, так что вряд ли оправдано на этом основании вычеркивать из истории международных отношений великие монархии Востока: империи Мин и Цин, империю Великих Моголов и Сефевидское государство – короче говоря, страны, являвшиеся региональными лидерами, в которых, как и в европейских государствах, происходил постепенный переход к модерну. Тем более неоправданно это с учетом того, что в описываемый период активно формировалась стратегическая культура Ирана, Китая и Индии, и незнание истории взаимоотношений азиатских держав друг с другом и с европейскими странами существенно затрудняет понимание специфики их внутри- и внешнеполитической деятельности в наши дни. Кроме того, подобный подход обедняет историю отношений между европейскими державами, которой автор уделяет основное внимание: азиатские и африканские страны входили в орбиту европейской политики еще с XIII века, и с течением времени связи между Европой и Азией лишь укреплялись. Уже к XVI веке шахматная доска большой политики, на которой европейские монархи разыгрывали партии, простиралась до восточных рубежей Персии. Достаточно вспомнить многочисленные альянсы европейских и неевропейских стран: португальско-абиссинский, англо-персидский, франко-османский, англо-марокканский, альянс между Габсбургами и Сефевидами. Картина международных отношений до XIX века была куда сложнее и интереснее, чем представляется Фененко.

Вообще периоду с 1648 по 1815 г., которому посвящен первый раздел пособия, не повезло, пожалуй, больше всего. Если историю международных отношений в XIX–XX веках автор излагает более или менее в соответствии с общепризнанными концепциями, то в описании периода, определяемого в книге как «Вестфальский порядок», возникает масса вопросов. Прежде всего потому, что автор исходит из положения: основным содержанием периода с 1648 по 1815 г. являлось стремление Франции к гегемонии и попытки остальных крупных европейских государств помешать установлению этой гегемонии.

Стремясь доказать, что Франция более 250 лет проводила последовательную гегемонистскую политику, автор обращается к известному проекту герцога Сюлли (подробно излагаемому на стр. 27). «Итоги Тридцатилетней войны воспринимались в Париже не как окончательный результат, а только как первый успешный шаг к реализации программы Сюлли», – говорится в тексте. К 1700 г. Франция имела статус «полугегемона» (с. 72) и впоследствии после каждой очередной неудачи вновь и вновь пыталась добиться доминирования, пока не была окончательно сокрушена в 1815 году.

Упорное следование этой концепции приводит к тому, что из поля зрения автора выпадают сюжеты, важные для понимания международных отношений описываемого периода, – к примеру, сближение Англии под руководством Оливера Кромвеля с Францией и подписание Парижского договора 1657 г., по условиям которого Англия втянулась в войну на континенте. Описывая англо-голландские войны, Фененко не упоминает об инициативах Кромвеля, который готов был отказаться от Навигационного акта при условии вступления Нидерландов в войну против Габсбургов. Эти сюжеты меж тем очевидным образом свидетельствуют о том, что Франция вплоть до 1667 г. воспринималась в Европе как одна из великих держав и потенциальный союзник.

На самом деле речь о французском стремлении к гегемонии имеет смысл вести лишь применительно к 1667–1714 гг. – с начала Деволюционной войны до подписания Утрехтского, Раштаттского и Баденского мирных договоров. Тогда угроза установления гегемонии Франции привела к образованию антифранцузских альянсов, успешно остановивших ее движение к европейскому доминированию. Именно по итогам Утрехтского мира (а вовсе не Вестфальского, как утверждается на с. 36) был установлен принцип баланса сил, а Франция была вынуждена отказаться от претензий на роль сверхдержавы.

Попытка растянуть французский гегемонизм на весь XVIII век побуждает автора к достаточно сомнительным утверждениям – например, что Франция в 1756 г. вновь оказалась на пороге достижения статуса гегемона, т.к. в соответствии с условиями Версальского договора «австрийские Габсбурги добровольно признали себя младшим партнером Франции… ресурсы бывшей империи Габсбургов фактически переходили под контроль Версаля» (с. 74). Однако, если мы ознакомимся с условиями Версальского договора, то не обнаружим там ничего подобного – ни в открытых, ни в секретных статьях.

Сама попытка трактовать французскую политику как исполнение «проекта Сюлли» напоминает хорошо знакомую отечественному читателю историю с «Завещанием Петра Великого», и это не случайно. Все теории, в соответствии с которыми внешняя политика государств на протяжении столетий объясняется якобы следованием завещанию великого предка, чем-то похожи. Идея о том, что каждый русский монарх после вступления на престол знакомился с бумагой, в которой содержался план многовекового пути к мировому господству, мало чем отличается от теории, в соответствии с которой каждый новый французский король принимал в качестве руководства к действию набор отрывочных мыслей, набросанных Сюлли после того, как он растерял всякое политическое влияние и удалился от двора. Стоит упомянуть в этой связи, что более или менее законченное оформление «проект Сюлли» получил лишь в издании 1778 г., существенно переработанном редакторами. К этому же периоду относится и идея «естественных границ Франции», также ошибочно приписываемая автором Сюлли (с. 27) и принадлежащая на самом деле Анахарсису Клоотсу.

При этом научный потенциал идеи о Франции как о ключевом субъекте международных отношений далеко не исчерпан. Если бы автор издал по этой теме отдельную монографию, где мог бы привести всю необходимую аргументацию (что, разумеется, невозможно в учебном пособии), это послужило бы ценным вкладом в науку и создало бы необходимый стимул для масштабной дискуссии, которая, хочется верить, привлекла бы внимание специалистов по МО к этому слабо изученному периоду истории международных отношений.

Хотя предыдущие замечания касались в основном первого раздела из трех, немало претензий, к сожалению, можно предъявить и в отношении двух остальных. Текст получился очень неровным: если какой-либо исторический период хорошо исследован, по нему имеются свежие работы на русском языке, он описан великолепно; если же тема по каким-то причинам не привлекала внимания отечественных историков, качество описания явно проседает. Так, практически безупречно изложена история «Большой игры» Англии и России, освещенная в прекрасных монографиях Е.Ю. Сергеева, А.В. Постникова и Т.Л. Шаумян, и деятельности Коминтерна в «афганском коридоре» в 1920–30-х гг. (благодаря работе Ю.Н. Тихонова, которая порой цитируется чуть ли не дословно), в то время как события, происходившие в Туркестане и Афганистане в промежутке между этими периодами, описаны абсолютно неверно. Генерал Маллесон возглавил британскую военную миссию в Мешхеде лишь в июле 1918 г. и потому никак не мог устанавливать контакты с правительствами Бухары и Хивы после Февральской революции и тем более создать после Октябрьской революции Туркестанскую военную организацию; Фредерик Бэйли не подписывал с Евгением Джунковским и бухарским эмиром соглашения об установлении британского протектората над Туркестаном; Туркестанская армия состояла не из «ташкентских отрядов»; Третья англо-афганская война началась не с вторжения «британско-индийской армии численностью 340 тыс. чел.» на территорию Афганистана 3 мая 1919 г., а с захвата в этот день афганскими силами города Багх на территории Британской Индии, и т.д.

В целом возникает впечатление, что при подготовке учебного пособия автор столкнулся с хорошо знакомыми любому ученому проблемами: сжатые сроки в первую очередь и требования к объему – во вторую.

Сложно осуждать автора за стремление издать книгу как можно быстрее, принимая во внимание упомянутую выше нехватку пособий по предмету. Но результатом подобной спешки стали, к сожалению, многочисленные мелкие фактические ошибки, рассыпанные по тексту. По большей части они никак не влияют на промежуточные и окончательные выводы, но тем досаднее наталкиваться на них снова и снова.

К примеру, в Вестфальских мирных договорах вовсе не был зафиксирован принцип суверенитета (с. 6); в бою с англичанами у Ливорно голландским флотом командовал не Мартен Тромп, а Йохан ван Гален (с.25); эскадра, которая должна была доставить якобитов в Шотландию в 1719 г., вовсе не погибла при мысе Финистерре, как утверждается на с. 59, а была разбросана штормом – все корабли вернулись в порт, но высадка была сорвана; крейсер «Кассандра» погиб не осенью 1919 (с. 470), а годом раньше – осенью 1918 г., и так далее. Подобные ошибки встречаются практически в каждой подглаве, что особенно обидно, учитывая, что их можно было избежать при более тщательной подготовке и редактуре текста.

Вопросы к научной редактуре возникают и в связи с не совсем традиционным написанием ряда имен: к примеру, Антонио дель Джудиче, князь Челламаре (Antonio del Giudice, principe di Cellamare), вдохновитель известного «заговора Челламаре», превратился в Антонио Джудице князя Чалларме (с.59); Mystery and Company of Merchant Adventurers автор переводит как «Таинственная компания торговцев и первопроходцев», игнорируя второе, в данном случае основное, значении слова mystery в описываемый период – «группа купцов, гильдия».

Жесткие требования к объему, по всей видимости, привели к тому, что автору пришлось выбросить из абзацев целые фразы; в итоге в отдельных местах существенно пострадала логика повествования и умозаключений. К примеру, непонятно, как из того, что «Вестфальский мир уравнял в правах католиков и протестантов (кальвинистов и лютеран), узаконил конфискацию церковных земель, осуществленную до 1624 года Соглашения отменяли принцип Аугсбургского мира cujus regio, ejus religio, вместо него провозглашался принцип веротерпимости» (с. 21) следует, что «это означало закрепление раздробленности германских земель на множество суверенных государств» (оставляя в стороне вопрос о справедливости этого тезиса в принципе). Вряд ли из фразы «кабинет Альберони начал готовить аналогичную операцию по захвату острова Сицилии, но 11 августа 1718 г. британская эскадра под командованием адмирала Джорджа Бинга разбила испанский флот в сражении у мыса Пассаро» (с. 59) можно понять, что на самом деле операция по захвату Сицилии была успешно проведена, но разгром у Пассаро привел к тому, что испанские войска оказались заперты на острове без снабжения извне.

Достаточно небрежно в ряде случаев изложены и династические вопросы, имеющие важное значение для изучения внешней политики составных государств описываемого периода. К примеру, читатель вряд ли сумеет составить адекватное представление о причинах войны за испанское наследство. «Карл II в октябре 1700 г. завещал трон второму сыну дофина Людовика – герцогу Филиппу Анжуйскому при условии, что наследником французского престола станет его младший брат герцог Беррийский», – пишет автор на с. 33. Меж тем в реальности Карл II действительно завещал трон Филиппу Анжуйскому, а в случае его отказа – герцогу Беррийскому, который занимал в очереди наследования французского престола законное место после отца и двух старших братьев, а также их детей. Французский престол наследовался в соответствии с принципом примогенитуры, и герцог Беррийский мог бы стать королем лишь в том случае, если бы умерли оба его брата – дофин Людовик и Филипп Анжуйский – и все их потомство, и ни один международный договор не мог бы помешать ему взойти на французский трон.

Путаница продолжается и на с. 34. «В феврале 1701 г. Людовик XIV объявил Филиппа своим наследником», – указывается в книге; на самом же деле король провел акт, который включал Филиппа в очередь на наследство на случай, если возникнет необходимость возложить на него корону Франции, причем в качестве обязательного условия значился отказ от испанской короны. Далее упоминается, что Франция признала законным наследником английского престола Якова Стюарта, «старого претендента», после того как «в том же 1701 г. умерли и Вильгельм III, и свергнутый король Англии Яков II Стюарт». Однако Вильгельм III умер в марте 1702 г. от пневмонии, которая развилась у него после того, как его конь в феврале того же года споткнулся, попав ногой в кротовью нору, сбросил короля, и у того сломалась ключица. На момент, когда Франция признала единственным наследником престола «старого претендента», Вильгельм был вполне здоров.

Все вышеуказанные ошибки и недочеты хотя и могут испортить удовольствие от знакомства с книгой и в ряде случаев затруднить понимание прочитанного, легко можно исправить в следующей версии работы. Хочется надеяться, что в ближайшее время мы увидим новое издание учебного пособия Алексея Фененко, где будут исправлены фактические ошибки и добавлены новые материалы, которые позволят превратить книгу из истории международных отношений европейских стран в полноценную историю международных отношений в период с 1648 по 1945 годы.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 17 мая 2019 > № 2996632 Алексей Куприянов

Было бы желание

Десять способов решения неразрешимого территориального спора

И.Ю. Окунев – кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО МИД России.

Резюме В международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить практически любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Территориальные споры – одни из самых сложно разрешимых на свете. Так уж повелось, что именно территория воспринимается как наиболее ценный ресурс, значение которого со временем сакрализуется. Этот тезис хорошо иллюстрируется последними российско-японскими переговорами, в которых обе стороны явно готовы идти навстречу, но найти взаимоприемлемое решение пока не удается.

На наш взгляд, причина заключается и в том, что в современной политике доминирует представление о «неделимости суверенитета», т.е. что территория может принадлежать либо целиком одному государству, либо целиком и полностью другому. На самом деле это положение ошибочно, в мировой истории множество примеров смешанного суверенитета, позволяющего реализовывать национальные интересы двух народов на одной и той же территории. Данная статья представляет собой попытку показать исторические примеры таких форм управления территорией в надежде, что подобный экскурс поможет дипломатам и политикам расширить набор вариантов разрешения территориальных споров.

Создать трансграничный регион

Трансграничным регионом называют объединение сопредельных территорий стран, направленное на институционализацию пограничного сотрудничества. В географическом смысле трансграничные регионы представляют собой минимальную единицу интеграции. Однако это не означает наименьшую степень интегрированности данных объектов. Да, они иногда создаются как опорные зоны будущей межгосударственной интеграции (китайские трансграничные зоны торговли на границе с Россией и странами Центральной Азии). Но чаще уже являются стадией углубления межгосударственной интеграции, переводя ее на региональный и локальный уровень (еврорегионы в ЕС).

Создание трансграничных регионов решает комплекс взаимозависимых проблем: устраняет исторические барьеры, способствует социально-экономическому развитию приграничных территорий, находящихся в своих странах в периферийном положении, преодолевает барьерные функции государственной границы, повышает уровень безопасности и улучшает имидж страны.

Попытки институционализации трансграничного взаимодействия известны с XIX века (например, испано-французская комиссия по сотрудничеству в районе Пиренеев), но наибольшего развития они достигли в послевоенное время в Европе, и в первую очередь благодаря целенаправленной политике Евросоюза.

Можно выделить следующие виды трансграничных регионов:

рабочие трансграничные сообщества как формат широкого межрегионального сотрудничества, не предусматривающего создания надгосударственных органов управления (Ассоциация альпийских государств, Совет Баренцева/Евроарктического региона, Союз государств реки Мано);

трансграничные зоны передвижения, в которых для жителей соседних регионов отменяются визы для краткосрочных поездок (например, на российско-норвежском, российско-польском и российско-литовском пограничье);

трансграничные зоны торговли, стимулирующие приграничные торговые связи и товарооборот (особенно популярны в Китае; так, на российско-китайской границе существуют в Благовещенске-Хэйхэ, Пограничном-Суйфэньхэ, Забайкальске-Маньчжурии и Зарубино-Хуньчуне);

трансграничные агломерации, в которых сотрудничество идет в рамках разделенных границей городов (например, евроокруга Страсбург-Ортенау, Фрайбург-Эльзас, Саар-Мозель и Лилль-Кортрейк);

интегрированные трансграничные регионы с высокой долей кооперации и ее многофакторностью, с одной стороны, и постоянством и независимостью управленческой структуры, с другой (еврорегионы германо-нидерландский ЕВРЕГИО, Конференция Боденского озера).

Степень институционализации и активности трансграничных регионов разнится от континента к континенту: если в Европе почти невозможно найти регион, не участвующий в структурах такого рода, то для других континентов эта форма интеграции пока остается скорее исключением.

Сдать территорию в аренду

Арендованная территория – это суверенная территория, временно переданная другому государству для владения или пользования. Выделяются два типа:

Суверенные – суверенитет над которыми временно передан страной-арендодателем стране-арендатору (британский Гонконг в Китае в 1898–1997 гг.).

Несуверенные (концессии) – суверенитет над которыми остается у страны-арендодателя, а страна-арендатор получает лишь временные права на использование территории и распространения своего законодательства (российский Байконур в Казахстане в 1992–2050 гг.).

Аренда территории была характерна для периода усугубления внешнего влияния в Китае во второй половине XIX века. В это время в аренду Великобритании передан Гонконг, Португалии – Макао, Франции – Гуанчжоувань, Германии – Цзяо-Чжоу и Японии – Тайвань. Россия в 1898 г. на 25 лет получила в аренду Квантунскую область на юго-западной оконечности Ляодунского полуострова, включая военно-морской порт Порт-Артур, торговый порт Дальний (нынешний Далянь) и старую китайскую столицу области город Цзиньчжоу. После поражения в русско-японской войне эти земли отошли к Японии и вернулись уже Советскому Союзу после Второй мировой войны. Окончательная передача территории под китайскую юрисдикцию состоялась в 1955 году. Последние арендованные территории – Гонконг и Макао – в статусе специальных административных районов вернулись в состав Китая в 1997 и 1999 гг. соответственно.

Арендованные территории также являются важным фактором российско-финских отношений. В 1940–1950 гг. Советский Союз арендовал у северного соседа полуострова Ханко и Порккала-Удд и разместил там военно-морские базы. В обмен в 1942 г. Финляндия получила в аренду сектор Сайменского канала, находящийся в Ленинградской области. Канал соединяет озеро Сайма с Балтийским морем в районе бывшего финского города Выборг и имеет стратегическое значение, поскольку обеспечивает внутренним районам страны доступ к морской торговле. В постсоветское время аренда продлена до 2063 года. На территории канала действует финское законодательство, в частности в области судоплавания, и не применяются таможенные ограничения России. Использование канала для перевозки войск, вооружений и боеприпасов не допускается, а российским судам обеспечивается свободный проход по российской части канала.

Арендуемый Россией у Казахстана с 1992 г. город Байконур вместе с одноименным космодромом является крупнейшей арендованной территорией в мире и обладает уникальным политико-правовым статусом. Оставаясь суверенной территорией Казахстана, он существует в российском правовом поле. Обладая статусом города федерального значения Российской Федерации (наряду с Москвой, Санкт-Петербургом и Севастополем), Байконур при этом не имеет конституционного статуса субъекта Российской Федерации. В Совете Федерации РФ не представлены органы его законодательной и исполнительной власти. Глава администрации города назначается президентами двух государств, а представительные органы местного самоуправления не создаются. В Байконуре действует российский суд, полиция, школы, больницы и отделения почты.

Сделать поселения на территории свободными коммунами

Ряд территориальных сообществ в мире выпадает из единого политического пространства. Они образуют утопические самоподдерживающиеся поселения, называемые коммунами. Их жители, не претендуя на государственный суверенитет, устанавливают свои правила совместного проживания.

Типичная коммуна обладает следующими признаками:

наличие объединяющей утопической идеи (социально-политического, религиозного или экологического характера), часто связанной с намерением достичь идеального общества;

доминирование коллективной собственности;

социально-экономическая и экологическая замкнутость от внешнего мира.

Обычно в коммуне проживает от нескольких десятков до нескольких сотен человек. В основном это люди среднего и старшего возраста, занятые в общих сферах (чаще всего в сельском хозяйстве). Почти не осталось общин, самостоятельно обеспечивающих обучение детей, поэтому молодежь обычно покидает коммуны по мере взросления. Вопреки досужим слухам, большинство коммун гетеросексуальны и моногамны, хотя встречаются и сообщества «свободной любви» (например, ZEGG в Германии или Krista в США) или коммуны полного воздержания от половой близости. Большинство коммун управляются демократическими процедурами, хотя встречаются и анархические, авторитарные и даже тоталитарные примеры. Международная общественная ассоциация «Движение за идейные общины» (ДЗИО) обеспечивает взаимодействие между общинами всего мира.

Самыми старыми коммунами в мире, по-видимому, являются поселения гуттеритов (например, коммуна Bon Homme, существующая с 1874 г.). Течение, отстаивающее принцип общего имущества, возникло как ответвление анабаптизма в Германии, но после скитаний по Восточной Европе перебралось в Северную Америку. Гуттериты живут сельским трудом и мелким кустарным промыслом, сохраняют свой хуттерский язык (близкий к немецкому), придерживаются пацифизма и не служат в армии и, наконец, отстаивают право не фотографироваться даже на документы, поскольку это противоречит первой библейской заповеди. На коммуны гуттеритов похожи религиозно близкие сообщества брудерхоф, разбросанные по всему миру от Англии до Парагвая. А вот амиши и меннониты, также проживающие в США и Канаде и придерживающиеся традиционного образа жизни (в частности, первые не признают современные технологии), все же не являются типичными коммунами, потому что не придерживаются принципа обобществления собственности.

Другой старый пример коммун – израильские сельскохозяйственные кибуцы, первый из которых, Дгания, был основан в 1910 году. Сегодня их уже около 300, и в них проживает порядка 2,5% населения страны, что является самой высокой долей жителей коммун в мире. Больше всего коммун в США – более 2 тысяч. Кроме Америки и Израиля, они распространены в странах Западной Европы и Латинской Америки, в Австралии, Новой Зеландии и Индии. Некоторые коммуны столь активны в политической сфере, что даже начинают восприниматься в качестве квазигосударств (например, Христиания в Дании).

Сделать спорную территорию суверенным регионом

Из всех типов территориальных единиц государства самые широкие права имеют суверенные регионы. В отличие от других автономий, наделенных отдельными полномочиями, суверенные регионы обладают суверенитетом и представляют собой что-то вроде государства в государстве. Вершиной суверенности можно считать их право на сецессию – односторонний выход из состава материнского государства. Из-за столь широких полномочий такие образования часто путают с государствами (как Монашескую республику Афон), несамоуправляющимися территориями (как Аландские острова) или непризнанными государствами (как Азад Кашмир). Получается, что суверенные регионы объединяют отдельные черты всех этих понятий. Рассмотрим эти три примера подробнее.

Автономное монашеское государство Святой Горы (Афон) является суверенным регионом Греции. Его статус существенно отличается от других территориальных единиц страны, фактически регион обладает полной автономией и даже элементами суверенитета. Изолированно расположенный на полуострове Халкидики, Афон представляет собой крупнейшее в мире средоточие православных мужских монастырей. Особое сакральное значение полуострова для христианства (считается земным уделом Богородицы) предопределило то, что единственным разрешенным занятием на Афоне стало моление. Поэтому сюда не допускаются туристы, неправославные и женщины (и даже домашние животные женского пола), а всем остальным необходимо благословение на служение от поместной церкви. Для того чтобы попасть в Афон, нужно получить диамонитирион (аналог визы) в соседних греческих Салониках или Уранополисе. Фактически у данного государства нет ни политической, ни экономической системы, потому что жизнь ведется по монастырским уставам, и административный центр Карье наделен исключительно координирующими функциями. Традиции автономного существования на Афоне очень давние, ведут отсчет с VII в. и не прерывались ни османами, ни нацистами. Но исторически православные государства (в первую очередь Россия) претендовали на совместное управление территорией и даже в 1917 г. вводили сюда войска, а нахождение в составе Греции служит защитой от внешнего вмешательства.

Аландские острова в Балтийском море входят в состав Финляндии, но независимы от нее в вопросах образования, здравоохранения, культуры, транспорта, экологии и связи. Жители островов имеют отдельное гражданство и не служат в финской армии. Единственным официальным языком является шведский. Во время гражданской войны 1918 г. в Финляндии почти все жители Аландских островов проголосовали на референдуме за воссоединение со Швецией, но та хотела все оформить по международному праву и не нашла союзников, готовых портить отношения с новым государством в ситуации распада Российской империи. Аландские острова проводили референдум о вступлении в ЕС, на котором добились исключения из налогового союза. Благодаря этому все балтийские паромы, делая десятиминутную остановку на островах, могут торговать беспошлинно, что позволяет островитянам иметь один из самых высоких показателей уровня жизни в мире. На 30 тыс. человек на Аландах действует восемь консульств, и регион является членом Северного совета. Российское консульство на Аландских островах (бывшей самой западной провинции Российской империи) служит гарантом демилитаризованного (с 1856 г.) статуса архипелага.

Азад Кашмир возник в результате индо-пакистанского конфликта из-за северного княжества Джамму и Кашмир. Индия, основываясь на решении бывшего руководства преимущественно мусульманского княжества, претендует на всю его территорию, хотя отдельные его части контролируются Пакистаном и Китаем. Формально суверенный Азад Кашмир находится в западной части бывшего княжества и фактически управляется из Исламабада.

Суверенные регионы имеются и на постсоветском пространстве. Они являются наследием права республик СССР на выход из состава государства. Это положение способствовало юридическому закреплению подобного статуса за некоторыми автономиями новых независимых государств. Какие-то были позже отменены (как в Татарстане или Чечне в России), а некоторые де-юре сохраняются (как Гагаузия в Молдавии или Каракалпакия в Узбекистане).

Сделать спорную территорию ассоциированным государством

Резолюция ГА ООН 1541 (XV) определяет формы самоопределения несамоуправляющихся территорий: превращение в суверенное государство, слияние с другими государствами и, наконец, свободное объединение с независимым государством. Как раз третий вариант и реализуется в форме ассоциированного государства. Формирование ассоциации с другим государством должно быть результатом свободного и добровольного выбора населения страны, сделанного с применением понятных и демократических процедур.

Ассоциированное государство, передавая другому государству часть своего суверенитета и соглашаясь на зависимость в реализации тех или иных вопросов внутренней или внешней политики, сохраняет, во-первых, право на определение своего внутреннего устройства (при необходимой консультации с государством-партнером) и, во-вторых, право на односторонний выход из ассоциации посредством демократического волеизъявления.

Статус ассоциированных государств изначально использовался как переходный на пути деколонизации. В 1967 г. в ассоциацию с Великобританией вступили ее бывшие вест-индские колонии: Антигуа, Доминика, Гренада, Сент-Китс, Невис и Ангилья, Сент-Люсия и Сент-Винсент. По прошествии нескольких лет все они, кроме Ангильи, стали независимыми государствами. Ангилья же представляет собой пример инволюции: отказавшись от статуса ассоциированного государства в составе Сент-Китс и Невиса, она вернулась к положению зависимой британской территории.

Тем не менее статус ассоциированного государства может быть и вполне стабильным, что подтверждают существующие на современной политической карте ассоциированные государства США (Маршалловы острова, Микронезия, Палау) и Новой Зеландии (Острова Кука, Ниуэ).

Острова Кука и Ниуэ имеют статус ассоциированных государств Новой Зеландии с 1965 и 1974 гг., соответственно. Данный статус позволяет им, с одной стороны, получать финансовую поддержку из Веллингтона и доверять ему те вопросы внешней и внутренней политики, которые не являются существенными для островов, а с другой – там, где политические интересы присутствуют, их реализовывать. Несмотря на то что обе территории не входят в ООН, это не мешает им устанавливать дипломатические отношения с суверенными государствами, в т.ч. США, ЕС и Китаем, открывать посольства и вступать в международные организации, не разрывая при этом дружественных отношений с метрополией.

Ниуэ, пожалуй, обладает самым большим дипломатическим корпусом в мире относительно численности населения страны. На чуть более полутора тысяч человек имеется три посольства за рубежом, дипломатические отношения с дюжиной государств и членство в паре десятков международных организаций.

Статус ассоциированных государств США в 1986 г. получили Маршалловы острова и Микронезия, а в 1994 г. – Палау. Все три океанических государства были частями подопечной территории США в Тихом океане и после переходного периода решили стать ассоциированными государствами бывшей метрополии. Они обладают внутренним самоуправлением, ведут собственную внешнюю политику и даже входят в ООН, но в рамках ассоциации согласились на размещение военных баз на своей территории, передачу Америке части суверенитета, касающейся вопросов обороны, в обмен на что получили доступ к финансовой поддержке из бюджета США. При голосованиях на Генеральной ассамблее ООН эти страны почти всегда солидарны с патроном.

В еще одной зависимой территории Соединенных Штатов – Пуэрто-Рико – существует движение за самоопределение в форме ассоциированного государства (получило название «суверентизм»), однако в последнее время оно уступает движению за полное слияние с США в качестве 51-го штата. Пуэрториканцы несколько раз проводили референдумы, на которых подтверждали этот выбор, но американский Конгресс пока сопротивляется такому решению, поскольку оно потребует значительных финансовых ресурсов и изменит баланс сил между республиканцами и демократами на федеральных выборах в пользу последних.

Создать буферную зону

Буферная зона представляет собой узкую полосу земли шириной от нескольких метров до нескольких километров, созданную международными институтами для контроля линии разграничения между конфликтующими сторонами на период миротворческого процесса. С территории зоны обычно выселяется население и устанавливается демилитаризованный режим.

Буферные зоны появились в ходе гражданских конфликтов периода холодной войны – в 1953 г. по 38-й параллели между Северной и Южной Кореей, а в 1954 г. по 17-й параллели между Северным и Южным Вьетнамом. Обе зоны управлялись без международного участия и оказались крайне нестабильными. Вьетнамская постоянно была театром военных действий и окончательно упразднена в 1976 г. после объединения Вьетнама. Корейская же, несмотря на серию пограничных столкновений, существует по сей день, хотя степень ее демилитаризованности вызывает сомнения.

Впоследствии зоны создавались под эгидой миротворческих миссий ООН:

«Зеленая линия» – буферная зона, создана в 1964 г. ООН между Кипром и частично признанным Северным Кипром и управляется Вооруженными силами ООН по поддержанию мира на Кипре – ВСООНК;

«Пурпурная линия» на Голанских высотах создана в 1974 г. между Израилем и Сирией и управляется Силами ООН по разделению и наблюдению – СООННР;

между Израилем и Ливаном буферная зона создана в 1978 г. и управляется Временными силами ООН в Ливане – ЮНИФИЛ;

на ирако-кувейтской границе буферная зона создана в 1991 г. и до 2003 г. управлялась Ирако-кувейтской миссией ООН по наблюдению – ИКМООНН.

Существуют буферные зоны под эгидой и других международных организаций. В 1982 г., не получив мандата от ООН, США, Израиль и Египет создали собственную миссию Международных сил и наблюдателей для управления многоуровневой буферной зоной на Синайском полуострове.

С 1999 г. действует буферная зона на границе Сербии и Косово под контролем Сил для Косово НАТО (КФОР). В 2013 г. принято решение о 10-километровой буферной зоне под управлением Африканского союза на границе Судана и Южного Судана.

Передать территорию во временную внешнюю администрацию

Временная администрация вводится международными организациями (как правило, ООН) на суверенных территориях в целях миротворчества и государственного строительства. На определенный период часть полномочий, вплоть до осуществления законодательной, исполнительной и судебной власти передается специальной международной миссии. Обычно временная администрация создается в постконфликтный период для формирования новых институтов государственной власти и проведения демократических выборов.

Целый ряд миссий ООН служит для установления временной администрации в различных регионах мира:

временная администрация в Западном Ириане (о-в Новая Гвинея) создана в 1962–63 гг. для мирного перехода территории от Нидерландов к Индонезии (операция Временная исполнительная власть ООН – ЮНТЕА);

временная администрация в Камбодже создана в 1992–93 гг. для прекращения вьетнамской оккупации, принятия конституции и выборов в органы исполнительной власти (операция Временный орган ООН в Камбодже – ЮНТАК);

временная администрация в Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме (ВАООНВС) создана в 1996–98 гг. для реинтеграции данных регионов в состав Хорватии после ликвидации самопровозглашенной Республики Сербская Краина;

временная администрация ООН в Восточном Тиморе (ВАООНВТ) создана в 1999–2002 гг. на период формирования органов государственной власти после референдума о независимости Восточного Тимора от Индонезии.

На сегодняшний день в мире под частичным международным управлением находятся Косово и округ Брчко (Босния и Герцеговина).

Временная администрация ООН в Косово (МООНК) создана в 1999 г. для формирования правительства в условиях широкой автономии региона в составе Сербии. После провозглашения независимости Косово задачи миссии значительно скорректировались, и в 2012 г. функции внешнего управления были прекращены, но миссия продолжает работать, сосредоточившись на вопросах безопасности, стабильности и прав человека. Отдельные задачи миссии переданы другим организациям – НАТО (безопасность), ОБСЕ (демократизация и создание институтов) и ЕС (законность, правопорядок, восстановление и экономическое развитие).

Миссия ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ) действовала с 1995 по 2002 годы. В ее задачи входила координация по выполнению Дейтонского мирного соглашения, в частности переход власти к Совету по выполнению мирного соглашения. Совет принял решение о введении временной администрации Верховного представителя для округа Брчко, занимающего стратегическое положение в обеспечении связи между разрозненными частями Республики Сербской и Мусульмано-хорватской федерацией в составе страны.

Сделать спорную территорию свободной

Свободные территории выпадают из сложившейся системы международных отношений, в которой статус пространств определяется через понятие суверенитета. Это обособленные политические образования (суверенное государство или его часть), находящиеся под международным управлением. Свободные территории не являются полноценно суверенными, поскольку в ключевых вопросах, в первую очередь связанных с безопасностью и внешней политикой, управляются международным сообществом, но в то же время не являются и международными, поскольку не принадлежат всему мировому сообществу, сохраняя независимость в вопросах самоуправления. Свободные территории также следует отличать от зависимых территорий, находящихся под международным управлением – мандатных и подопечных территорий. Свободные территории изначально были суверенными, в то время как мандатные и подопечные территории создавались для наделения их суверенитетом или передачи под управление другого суверенного государства.

Как правило, свободные территории создаются для замораживания территориальных притязаний и смягчения напряженности в межгосударственных отношениях. Например, План ООН по разделу Палестины 1947 г. предполагал для Иерусалима и Вифлеема статус свободной территории под управлением ООН, однако он не реализовался из-за начала арабо-израильской войны. Особенно часто этот инструмент использовался в первой половине XX века.

Международная зона Танжер (1912–1956) появилась на южном побережье Гибралтарского пролива. Статус города был установлен Лигой Наций: номинально он оставался под контролем Марокко, но фактически управлялся Францией, Испанией и Великобританией. Власть в Танжере осуществлялась законодательным собранием в составе 4 французов, 4 испанцев, 3 англичан, 2 итальянцев, 1 американца, 1 бельгийца, 1 голландца и 1 португальца, назначаемых консулами соответствующих стран, и 9 подданных султана. Зона была ликвидирована после деколонизации Марокко.

Свободный город Фиуме (1920–1924) получил свой статус в результате подписания Рапалльского договора между Италией и Югославией. Важный порт в Адриатическом море стал причиной территориального спора двух стран после распада Австро-Венгерской империи. Формально независимый город-государство был признан США, Великобританией и Францией, однако с 1922 г. фактически управлялся Италией, а еще через два года присоединился к ней официально. После Второй мировой войны город вошел в Югославию, а сегодня под названием Риека входит в состав Хорватии.

Вольный город Данциг (1920–1939) на берегу Балтийского моря был образован после Первой мировой войны по Версальскому мирному договору. Он передавался под управление Лиги Наций и должен был войти в таможенный союз с Польшей, которая представляла его и во внешнеполитических сношениях. В самоуправлявшемся городе были очень сильны пронацистские настроения, и именно с атаки Берлина на Данциг 1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, после которой город под именем Гданьск вошел в состав Польши.

Территория Саарского бассейна (1920–1935) и Протекторат Саар (1947–1956) возникли в результате франко-германского противостояния за обладание ресурсами Саарского угольного бассейна в ходе двух мировых войн. После Первой – Саар был передан на 15 лет под управление Лиге Наций. Район управлялся комиссией из представителей англо-французских оккупационных сил, но в 1935 г. на референдуме высказался за воссоединение с нацистской Германией. По итогам Второй Саар вошел в состав оккупационной зоны Франции, которая собиралась создать там буферное государство под совместным управлением Западноевропейского союза, но жители вновь высказались за воссоединение с Германией. Тем не менее именно в Сааре впервые удалось объединить угольную и сталелитейную промышленность двух вечных соперников, что стало первым шагом к созданию Евросоюза.

Мемельский край (1920–1923) в Восточной Пруссии также по Версальскому договору был отделен от Германии и перешел под мандат Лиги Наций с фактически французской администрацией. Однако планы по созданию вольного города нарушило восстание составлявших большинство в городе литовцев, в результате которого город на Балтийском море отошел Литве, где и находится до сих пор под названием Клайпеда.

Свободная территория Триест (1947–1954) в северной Адриатике была выделена под управление ООН из состава Италии после Второй мировой войны, чтобы разрешить территориальный конфликт с Югославией вокруг Истрии. Вскоре территория была разделена между двумя странами, при этом сам город остался в составе Италии, но Югославии был обещан свободный доступ к порту. После распада Югославии теперь уже в словенской и хорватской частях Истрии начали возрождаться ирредентистские настроения.

На современной политической карте мира, пожалуй, единственным примером свободной территории можно считать Шпицберген. Архипелаг вместе с островом Медвежьим в Северном Ледовитом океане до XX в. был ничейной территорией, на которой шла ограниченная экономическая деятельность различных государств, в первую очередь России и Швеции. В 1920 г. заключен Шпицбергенский трактат, по которому территория переходила под суверенитет отколовшейся от Швеции Норвегии, однако в отношении нее устанавливался международно-правовой режим, благами которого могли пользоваться все страны – подписанты трактата. За архипелагом закреплен демилитаризованный статус, и все государства – подписанты трактата имеют равные права хозяйствования, мореплавания и научной деятельности. На данный момент экономическую деятельность на острове продолжают только Норвегия и Россия. В единственном сохранившемся российском поселке Баренцбург работает российская государственная компания «Арктикуголь», которая не платит налоги Норвегии, использует только русский язык, а в расчетах – собственную валюту. Россияне могут посещать Шпицберген без визы при условии, что прибывают туда прямым чартерным рейсом из России. Стратегическая ценность Шпицбергена для России объясняется важностью контроля над демилитаризованным статусом архипелага, входящего в состав страны НАТО и находящегося в районе, примыкающем к российскому сектору Арктики.

Сделать спорную территорию ничейной

Ничейная территория (terra nullius) – пространство, не находящееся под чьим-либо суверенитетом, но и не являющееся международной территорией. Изначально данный термин относился к неизведанным землям, в отношении которых правовой режим был не определен. Однако в XX веке таких уголков земного шара не осталось, поэтому понятие используется только в узком смысле – для обозначения территорий, от суверенитета над которыми отказались другие государства. Отказ от территории происходит по одной из трех причин: либо под давлением международного сообщества, скажем, после поражения в войне, либо с целью организовать обмен территориями, либо из-за невозможности эффективного управления. Во всех случаях после отказа от территории одной страной ее не включило в свой состав никакое другое признанное государство, равно как и международное сообщество не признало эту территорию общей.

Так, например, ничейными территориями могли стать колониальные владения Японии, от которых та отказалась по Сан-Францисскому мирному договору. От некоторых территорий Япония отказалась без передачи конкретному государству – от Курильских островов и японского сектора Антарктиды (Земля Мэри Бэрд и Земля Элсуорта). Тем не менее статус данных земель был определен другими странами: Курилы входят в состав России, а за Антарктидой признан статус международной территории. Бывший японский сектор Антарктиды до сих пор остается единственным, на который не претендует ни одна держава мира, что делает его похожим на ничейную территорию.

Появление ничейных территорий, называвшихся нейтральными зонами, было характерно для определения границы между британскими колониями в Месопотамии и Саудовской Аравией (тогда султанатом Неджд). Определение таких зон по договору о границе 1922 г. было связано с невозможностью эффективно управлять границей в пустыне, которую регулярно нарушали кочевые племена с обеих сторон. Нейтральная зона на саудовско-кувейтской границе сохранялась до 1970 г., а на саудовско-иракской – до 1991 года.

Редкими примерами ничейных территорий на современной политической карте мира являются Горня Сига на сербо-хорватской и Бир-Тавиль на судано-египетской границах. Они появились из-за неудачных попыток урегулировать территориальные споры. После распада Югославии и войны за Сербскую Краину у Сербии и Хорватии есть взаимные территориальные претензии на некоторые пограничные территории. Однако ни одна из стран не претендует на лесистую ненаселенную область Горня Сига (7 км²) на берегу Дуная, чтобы не лишиться более важных спорных территорий. История сектора Бир-Тавиль связана с изменением в 1902 г. Британской империей границы между Египтом и Суданом, находившимися у нее в зависимости. Судану в обмен на незаселенный сектор Бир-Тавиль в пустыне был передан Халаибский треугольник с выходом в Красное море. Сегодня Египет не признает договор 1902 г. и, соответственно, свой суверенитет над Бир-Тавилем, сохраняя контроль за Халаибом. Судан же признает границу, установленную британцами, по которой Бир-Тавиль стране не принадлежит. В итоге оба государства отказались от суверенных прав на данную территорию, и здесь не действует какое-либо законодательство.

Установить режим совместного управления

Как правило, территория подпадает под суверенитет одного государства, однако в истории были примеры совместного управления двумя, тремя или даже четырьмя государствами. Кондоминиумы – очень эффективный способ разрешения территориальных конфликтов.

Кондоминиумы не стоит путать с международными территориями (например, Антарктидой), которые принадлежат всем странам мира, поскольку в кондоминиумах всегда четко определены управляющие страны. В ряде случаев кондоминиумы очень близки к свободным территориям и режимам управления замкнутыми морями, международными реками и озерами (Каспийское море, Боденское озеро, реки Дунай, Рейн и Мозель). Тем не менее в описанных случаях речь идет о регламентации договаривающимися сторонами деятельности только в отдельных вопросах (мирный транзит, свобода экономической деятельности), тогда как в кондоминиумах управляющие государства распространяют суверенитет на все аспекты функционирования территории. Отличаются кондоминиумы и от временных администраций (округ Брчко в Боснии и Герцеговине), поскольку не имеют временных ограничений.

Кондоминиумы существовали в трех видах:

Феодальные кондоминиумы – де-факто независимые микрогосударства, соуправляемые главами соседних крупных держав, возникших в эпоху феодальной раздробленности (испано-португальское Коуту Мишту в 1139–1868 гг., Маастрихт в 1204–1794 гг. под управлением епископа Льежского и герцога Брабантского);

Пограничные кондоминиумы – поселения под общим управлением, создававшиеся для урегулирования территориальных споров (русско-датский Фэлледсдистрикт на Кольском полуострове в 1684–1826 гг., бельгийско-германский Мореснет в 1816–1919 гг.);

Колониальные кондоминиумы – совместные зависимые территории, которыми не удавалось управлять в одиночку (русско-японский Сахалин в 1855–75 гг., англо-египетский Судан в 1899–1956 гг., англо-французские Новые Гебриды (нынешнее Вануату) в 1906–1980 гг.).

Соправление трех государств встречается редко, к незначительному числу примеров тридоминиумов можно отнести англо-австралийско-новозеландское Науру в 1923–1968 гг., англо-американо-германское Самоа в 1889–1899 гг. и прусско-австро-российский Вольный город Краков в 1815–1846 годах. Известен по меньшей мере один пример кватродоминума – Княжество Самос в Эгейском море в 1834–1912 гг. управлялось Турцией, Россией, Великобританией и Францией, но потом вошло в состав Греции.

Единственным дошедшим до нас примером феодального кондоминиума является Андорра. Главами государства в ней с момента создания в 1278 г. являются президент Франции (к нему эта должность после Французской революции перешла от графов де Фуа) и архиепископ Урхельский из Испании. Фактически страна является парламентской республикой, но формально все документы до сих пор утверждаются в Париже и Урхеле. В 1993 г. соправители расширили суверенитет Андорры: ей предоставили право самостоятельно заниматься внешней политикой (после чего она была принята в ООН) и, например, разрешено не накрывать ежегодный пир с обязательными местными сырами, петухами и куропатками, что четко оговаривалось в изначальном договоре. Единственная за многовековую историю попытка добиться полной независимости была предпринята андоррцами в 1934 г. под предводительством русского эмигранта и авантюриста Бориса Скосырева, который объявил себя королем Андорры, однако через несколько дней издал указ об открытии в столице казино и был арестован испанской жандармерией.

Кондоминиумы не обязательно должны быть формой управления зависимыми территориями. Сегодня встречаются примеры соправления частями инкорпорированной территории государства, которые близки к пограничному виду исторических кондоминиумов. Так, старейший существующий кондоминиум в мире – крошечный Остров фазанов – возник после подписания на нем Пиренейского мира между Испанией и Францией в 1659 году. Это уникальный пример не совместного, а поочередного управления двумя странами: полгода остров принадлежит испанскому муниципалитету Ирун, а вторую половину – французскому муниципалитету Андай. Во времена войны кондоминиум объявлялся нейтрализованной территорией, на которой проходили встречи монархов и обмен пленными. Еще пример – деревня Хадт, расположенная между Оманом и эксклавом Масфут эмирата Аджман (ОАЭ), находится под совместным контролем султана и эмира.

* * *

Представленный список решений и примеров, возможно, не исчерпывающий, но достаточный для того, чтобы понять, что в международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996627 Игорь Окунев

Норма и реальность

Непризнанные государства в поисках государственности

Александр Искандарян – директор Института Кавказа (г. Ереван).

Резюме Появление новых государств остановить невозможно, но реально разработать критерии их признания. Эти критерии могут быть очень сложными, но главное – они должны быть применимы на практике, не провоцируя новые конфликты и кровопролитие.

Непризнанные или частично признанные государства – спорный вопрос и в политических, и в научных дискурсах. Наглядный пример – вступление фактически греческой части Кипра в Евросоюз, по мнению многих, противоречившее правилам ЕС, поскольку другая часть острова, Турецкая Республика Северного Кипра, остается непризнанной (точнее, признанной только Турцией).

Причины непризнания или частичного признания государства чаще всего лежат в политической, а не научной плоскости. И хотя таких государств в мире множество, ученым пока не удалось изобрести новый подход к их дефиниции, так что наука продолжает пользоваться политизированными и пропагандистскими терминами. Учитывая, что многообразие государств, которые принято называть «непризнанными», сопоставимо с многообразием признанных, политическая наука в первую очередь задается вопросом, возможно ли последовательное применение этого (или, быть может, иного, более точного) термина. Иными словами, можно ли предложить научно обоснованное определение «непризнанного государства», и если да, то какие ныне существующие или уже исчезнувшие государства соответствуют этому определению?

Изучение непризнанных государств имеет научную значимость не только потому, что оно интересно само по себе и имеет целый ряд последствий для политической науки, но и по той причине, что помогает нам углубить свои представления об одном из ключевых, основополагающих понятий политической науки: государстве. Чтобы определить «непризнанность», нужно задуматься о том, что такое государство вообще, в современности и в истории. Чем отличается государство от не-государства? Каким путем тот или иной энтитет становится государством или перестает им быть? Каковы критерии государственности и каков источник их легитимности? Само по себе существование на современной политической карте мира непризнанных государств открывает путь к пересмотру всех этих классических вопросов.

Трудности определения

Разумеется, у отсутствия академического определения непризнанных государств есть причины. Отчасти они обусловлены самой природой научных исследований, а отчасти той средой, в которой работают ученые, и в частности тем, что наука, как правило, развивается в признанных устоявшихся государствах. Научный потенциал непризнанных или частично признанных государств ограничен. Даже если на их территории есть университет (чаще всего это наследие имперского присутствия или исчезнувшей политической системы), там в лучшем случае есть один-два специалиста международного уровня либо их нет вообще, и нет возможности поддерживать активное научное сообщество и необходимую для развития науки циркуляцию людей и идей. В большинстве случаев этим учебным заведениям не хватает средств. Ученый, живущий в непризнанном государстве, обычно аффилирован с университетом или исследовательским центром, не признанным мировым научным сообществом. Кроме того, в непризнанном государстве принято политизировать все, что касается его международного статуса. От ученого ожидается не анализ, а отстаивание интересов непризнанного энтитета. В противном случае он/она рискует лишиться работы или финансирования или стать объектом травли в СМИ.

В бывших метрополиях изучение этой темы менее тенденциозно, и необходимость легитимации отступает на второй план. Многое зависит от этнического фактора. Например, российские специалисты по Абхазии и Южной Осетии часто настроены критически, а вот строго научных, беспристрастных исследований по Нагорному Карабаху в Армении или Северному Кипру в Турции немного. Жителей этих непризнанных государств в армянском и турецком обществах воспринимают как членов своей этнической группы и включают их в свои этнические нарративы, рассматривая государственность как составляющую этнического проекта. В результате давление общества заставляет ученых и научные центры строить работу вокруг этих нарративов.

Не менее важно, что в непризнанных государствах дискурсы, как научные, так и общественные, сосредоточены в основном на своих же кейсах, чаще всего не выходят за пределы собственной проблематики, даже чаще всего эмпирики. Скажем, на Южном Кавказе в непризнанных и частично признанных государствах если и упоминаются примеры, скажем, Восточного Тимора или Южного Судана, о них говорят в связи с легитимацией признания непризнанных образований. Но и эти упоминания обычно встречаются в легалистском или политическом контексте как тезисы в поддержку собственной борьбы за признание. У специалистов отсутствует академический интерес к аналогичным случаям в других регионах. Даже если они обсуждаются, то как нечто далекое и схематичное, немногие знакомы с реальным контекстом событий, да и не хотят его знать.

В признанных государствах непризнанные часто воспринимаются в негативном свете как недогосударства, не обладающие легитимностью и не имеющие права на существование. Непризнанные государства редко видятся как часть политической реальности. Одна из причин в том, что они бросают вызов стабильности мирового порядка, являясь исключением из международного права, которое лучше всего игнорировать, чтобы их иррациональная природа не сказалась на международном правопорядке. Во многих признанных государствах считается политически некорректным даже использовать термин «непризнанное государство» как подразумевающий, что непризнанные государства на самом деле являются государствами, но некие силы или структуры этого не признают. Чтобы избежать подобной коннотации, вместо «государство» говорят «территория» или «образование», а слово «непризнанное» заменяют на «самопровозглашенное», «де-факто», или «сепаратистское». Все эти эвфемизмы не только не привносят ясности, но усложняют понимание ситуации.

Начнем с того, что большинство государств де-юре являются государствами де-факто. Кроме того, большинство стран на карте мира являются также и самопровозглашенными, созданными волеизъявлением своего народа или лидеров, а не внешними силами. Практически все современные государства появились в результате отделения от других в тот или иной момент, поэтому их можно назвать сецессионистскими или сепаратистскими. Понятие «де-факто государство» подразумевает наличие государственных институтов, которых в непризнанном государстве может и не быть. Терминологическая путаница свидетельствует о недостаточной разработанности предмета. Еще рано говорить о существовании серьезного научного подхода к этой тематике или о действенной парадигме, в которой ее можно рассматривать.

Когда государство становится государством?

Безусловно, сложность предмета – одна из причин, почему наука отстает от реальности. Появление непризнанных государств нужно рассматривать в более широком контексте появления государств вообще. А это тема бесконечных дискуссий политологов, философов и юристов. О несовершенстве международного права и практики свидетельствуют разные судьбы непризнанных государств – от полногоценного международного признания Восточного Тимора и Южного Судана до подвешенного статуса Северного Кипра и Абхазии или полного исчезновения Ичкерии и Сербской Краины. Мировое сообщество пока не выработало последовательного подхода к итогам гражданских войн. Оно признало исход гражданской войны в Китае, и поэтому коммунистическое правительство Китайской Народной Республики стало легитимным представителем китайского народа, в то время как власть талибов в Афганистане была ликвидирована путем военной интервенции. В том, чтобы признать коммунистов в Китае, но не талибов в Афганистане, есть политическая логика, а юридической нет.

Пример Китая особенно показателен. Материковый Китай, или Китайская Народная Республика, оставался непризнанным до 1971 г., его место в ООН занимал Тайвань (официальное название – Республика Китай). В 1971 г. Генеральная ассамблея приняла резолюцию 2758 «Восстановление законных прав Китайской Народной Республики в ООН», в которой КНР признавалась «единственным законным представителем Китая в ООН», а Тайвань был лишен представительства в ООН, так как «занимал это место незаконно». Теперь уже Тайвань стал непризнанным (или, точнее, частично признанным) государством, а КНР восстановлена в «законных правах», которые ей никогда не принадлежали.

Еще один сравнительно недавний прецедент создала деколонизация – фактически процесс управляемого распада колониальных государств и всей колониальной системы. Некоторые государства создавались на пустом месте. Случайно сложившиеся административные границы превращались в границы новых государств, созданных по принципу uti possidetis – сохранения существующего положения вещей. Властные полномочия передавались представителям разнородного населения территорий, оставляемых колонизаторами. Потребовались десятилетия, чтобы население стало нацией, кое-где процесс продолжается до сих пор. Попытка пересмотра результатов деколонизации, какими бы несправедливыми и неразумными они ни были, приведет к разрушению современной системы международного права. Важный результат деколонизации – то, что уже десятилетия существует целый ряд государств, из всех классических признаков государства обладающих только одним – признанностью. Легитимность государств, созданных в тот период, базировалась исключительно на их признании бывшими метрополиями. Сегодняшние непризнанные государства, многие из которых образовались в конце XX века по итогам распада коммунистического мира, столкнулись с противоположной проблемой: именно бывшие метрополии их и не признают.

Пытаясь понять природу непризнанных государств, мы сталкиваемся с проблемой дефиниций. Что такое государство и что такое «признанность»? Есть определения государства, подходящие к данному контексту, например, веберовская идея о том, что суверенитет государства определяется его правом применять власть и монополией на принуждение на определенной территории. В контексте мировой политики это означает, что государство само решает, как относиться к другим странам, в какие союзы и альянсы вступать и какие обязательства на себя брать. Понятно, что в реальности суверенитет государства подвержен многочисленным ограничениям, добровольным и нет, от наложения санкций до военных операций на его территории. Но все-таки с точки зрения международного права вмешательство во внутренние дела государства легитимно только в особых случаях, по крайней мере в теории.

Не так с государствами непризнанными. Они не могут обратиться за помощью в международные организации или к другим государствам, поскольку те не признают их существования. На бумаге непризнанных государств вообще не существует, к ним относятся как к временным техническим сбоям в системе международного права. Частично признанные государства – несколько иной, более сложный случай: будучи признаны хотя бы несколькими акторами, они могут взаимодействовать с ними, но это не уравнивает их в правах с остальным миром, преимущественно состоящим из признанных государств.

На практике непризнанным считается государство, обладающее несколькими, а иногда многими или даже большинством признаков обычного государства: контролем над территорией, политической системой с ветвями власти, правовой системой, армией, государственной символикой (гимном, гербом и флагом), системой социального обеспечения, границами и т.д., но не признанное другими странами. На самом деле непризнанное государство может обладать всеми известными параметрами государственности, кроме признания.

Однако не существует юридического определения признания, его процедуры или акторов. Взаимное признание непризнанных государств не имеет законной силы. Чтобы считаться признанным, государство должно быть признано государством, в свою очередь, признанного признанным государством, и т.д. Международное право не объясняет, какой длины должна быть эта цепочка или сколько стран должны признать государство, чтобы оно стало признанным.

Например, Косово уже признало более 100 государств, но это государство по-прежнему считается частично признанным, просто потому что «порог признания» не установлен международным правом или практикой мирового сообщества. Возможно, частично признанным можно считать государство, не являющееся членом ООН, но признанное некоторыми членами ООН. Но есть и пример Западной Сахары – государства, признанного более чем 60 членами ООН, а также частично признанной Южной Осетии. Для такого государства участие в международных отношениях ограничивается взаимодействием со странами, которые его признали, – одной или двумя, как в случае с Абхазией и Южной Осетией, или с десятками, как в случае с Косово, Западной Сахарой и Тайванем.

Однако есть и противоположные примеры, когда признанное государство не признается несколькими государствами. Так, Израиль не признан большинством арабских стран. Есть и индивидуальные аномалии: Пакистан по не вполне ясным причинам не признает Армению. Однако и Израиль, и Армения являются признанными государствами и членами ООН.

Исходя из вышесказанного, можно считать членство в ООН важным, но не универсальным критерием. До 2000 г. Ватикан и Швейцария не входили в ООН, а имели при ней статус наблюдателей, однако никто никогда не называл их непризнанными или частично признанными. С юридической точки зрения ООН не обладает полномочиями признавать или не признавать государства. Правом принимать такие решения обладают суверенные государства – члены ООН. Страна становится членом ООН по решению Генеральной ассамблеи после рекомендации Совета Безопасности, одобренной девятью из 15 его членов. Однако любой из постоянных членов Совета Безопасности может наложить вето на принятие государства в Организацию Объединенных Наций.

Хотя не входящие в ООН страны могут считаться признанными, именно членство открывает путь к признанию. Когда государство становится членом ООН, его положение в мире улучшается, оно может взаимодействовать с другими членами ООН, вступать в альянсы и т.д., хотя с какими-то государствами споры могут оставаться неразрешенными. Однако признание – пространственная переменная даже в отношениях суверенных государств, признавших друг друга. Даже в случае с членами ООН их суверенитет над определенной территорией иногда признается в различной степени, в зависимости от конкретной ситуации.

Одно государство может признать другое и при этом претендовать на часть его территории или считать эту часть оккупированной или сепаратистским образованием, как в случае с непризнанным или частично признанным государством. Соответственно, признание будет касаться только части территории государства. Например, США не признавали суверенитет СССР над странами Балтии. Современная Россия признает Грузию, но без Абхазии и Южной Осетии. Япония признает Россию, но не признает ее права на Курильские острова. Подобных примеров много.

Многие современные государства прошли через стадию непризнания. Непризнанными были США после 1776 г., Франция после революции 1789 г., Голландия с 1581 по 1648 год. В большинстве случаев эти государства возникли путем отделения от империи или метрополии. Они провозглашали независимость или принимали соответствующий закон, а метрополия отказывалась его признавать. За исключением случаев стремительного распада империй и появления множества новых государств, обычно метрополии требовалось время, иногда очень долгое, чтобы признать суверенитет отделившейся части.

Сторонники признания современных непризнанных государств часто ссылаются на вышеперечисленные примеры как прецеденты. В контексте международного права исторические примеры непоказательны, поскольку до XX века не было международных организаций, аналогичных ООН, и поэтому не существовало критериев признания помимо признания другими государствами. Поскольку надгосударственного органа, одобряющего признание, не было, любое государство, существовавшее до XX века, в современной терминологии можно считать частично признанным. Правильнее было бы сказать, что феномен международного признания/непризнания – современное явление, возникшее лишь в XX веке. Хотя в широком смысле взаимное признание государств существовало с середины XVII века – со времен Вестфальского мира.

Нет определения и международно признанного государства. Существует лишь политический консенсус ключевых игроков мировой политики (являющихся ключевыми игроками только потому, что остальные признают их таковыми). Механизм политического консенсуса настолько мощный, что признание может получить даже не существующее в реальности государство, например Сомали, а успешно функционирующее на протяжении десятилетий, например Тайвань, может остаться непризнанным. Переходные формы и ситуации – Турецкая Республика Северного Кипра, Косово и другие – настолько многочисленны и разнообразны, что зачастую неясно, к какой категории отнести тот или иной энтитет.

Генезис государств не вполне прозрачен юридически, но политически вполне определен. Исторически новые государства возникали вопреки воле метрополий, отказывавшихся их признавать и подолгу продолжавших претендовать на территории, которые уже не контролировали. С появлением более или менее формализованного мирового сообщества подобная ситуация стала приводить к возникновению непризнанных или частично признанных государств. Но генезис новых государств не изменился, изменилось международное право. Например, в XVII веке Эфиопия вряд ли бы переживала по поводу признания своего суверенитета Китаем. Эфиопская элита того времени, скорее всего, и не подозревала о существовании Китая. Сегодня Китай – постоянный член Совета Безопасности ООН, и для признания государства необходимо его согласие. Членство в ООН напрямую влияет на международные связи государства. Новым явлением, таким образом, является не непризнанное государство, а ООН.

Распад империй на примере Советского Союза

В начале 1990-х гг. в результате распада СССР и Югославии возникло множество новых государств. Оба энтитета распались из-за разрушения политического фундамента Ялтинской системы, созданной в конкретной ситуации для конкретной цели: поддержания баланса и предотвращения новой войны в биполярной Европе после Второй мировой войны. В 1945 г. в Потсдаме страны антигитлеровской коалиции договорились о послевоенном разделе Европы на сферы влияния. Ключевым стало требование нерушимости послевоенных границ, поскольку попытка пересмотра границ могла привести к нарушению военно-стратегического равновесия. Документы Хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) установили военно-стратегический и политический паритет на континенте и закрепили принцип нерушимости европейских границ. В качестве гаранта паритета выступали противостоявшие друг другу военные блоки – НАТО и ОВД.

Когда ОВД прекратила существование в конце1980-х – начале 1990-х гг., послевоенная система безопасности потеряла равновесие и стала разрушаться. Механизмы СБСЕ не могли эффективно работать в отсутствие политического и военного баланса. Затем произошло структурное изменение, имеющее прямое отношение к теме этой статьи: Запад более не мог рассматривать Восточный блок как нечто единое и неделимое. После Второй мировой войны прошло 40 с лишним лет, но мировое сообщество никогда не воспринимало Югославию или СССР как федеративные государства. Их внутренние границы никогда не были предметом международных отношений. Но теперь Запад столкнулся с появлением множества новых государств в Восточной и Южной Европе. Неожиданно Западу пришлось строить отношения не только с государствами с четко определенными границами (Болгарией или Польшей), но и с Боснией, Казахстаном и Литвой. Для этого нужно было включить их в систему международной безопасности.

Проблема системы международной безопасности заключалась в том, что она была создана для полностью сформированных государств с четко определенными границами. В системе возникали и сбои, например баскская, корсиканская и ольстерская проблемы, но в целом она работала. Однако пространство бывшего советского блока оказалось иным: в политическом отношении оно напоминало Западную Европу XVII–XIX веков, когда национальные государства только формировались. Нарождающиеся национальные государства или протогосударства посткоммунистической Европы плохо встраивались в систему безопасности. Их границы были нестабильными, кроме того, на фоне активного государственного строительства на территории бывшего советского блока вспыхнули межэтнические и этнополитические конфликты.

Отсутствие демократических традиций затрудняло урегулирование проблем мирным способом, некоторые конфликты привели к насилию. Коммунистические правительства не просто игнорировали права меньшинств, но и дискриминировали культуру и язык всех этнических групп, кроме доминирующей в регионе (так называемой титульной нации). Хотя административные границы СССР не игнорировали расселение этнических групп до такой степени, как это было, например, в Африке, все же советский режим усугубил многие старые проблемы и создал новые путем произвольного проведения границ, переселения народов и постановки одних народов в зависимость от других. Можно предположить, что возникновение непризнанных государств на посткоммунистическом пространстве стало следствием тех форм, которые принимало нациестроительство при коммунистах.

Советское нациестроительство – классическая иллюстрация того, как политические процессы могут воплощаться с точностью до наоборот, вопреки желаниям их создателей и адептов. Этот же процесс спустя десятилетия обернулся возникновением нескольких непризнанных государств. Российская империя распалась в одночасье: в 1917–1918 гг. практически вся ее территория превратилась в протогосударства. Некоторые из них, как ЛитБел и Объединенное монгольское государство, быстро исчезли, другие, как Армения и Украина, просуществовали несколько лет. В 1920-х гг. они были аннексированы Советским Союзом. Гражданская война 1918–1922 гг. и тогда, и сейчас воспринимается как война между социальными группами, но в большей степени она велась между формирующимися нациями, протонациями, этническими группами и религиозно-культурными конгломератами.

Политический проект белых – «единая и неделимая Россия» – на деле работал на распад страны, восстановив против себя практически все нерусские национальности и элиты. Большевики, напротив, провозгласили право народов на все виды свободы, включая «самоопределение вплоть до отделения», но в реальности, по крайней мере в первые годы власти, ставили своей целью мировую революцию, в результате которой исчезнут национальные границы. В итоге большевистский проект привел к восстановлению империи. При Сталине имперский компонент подкрепился символикой, от погон до почитания героев русской истории как общенациональных.

Еще одна империя, распавшаяся в то же время, – Османская – не смогла восстановиться, потому что фундамент кемалистского проекта был не социальный, а националистический. Кемалисты напоминали большевиков социально и даже культурно, но национализм лишил их возможности сохранить Османскую империю. Османизм младотурок оказался ими самими же и повержен, и логичным исходом было сохранение исключительно тюрконаселенных земель с этническим нивелированием населения. Кого-то убили, кого-то изгнали, кого-то ассимилировали. Можно было идти дальше по пути создания государства-нации – каковым Турция сейчас и является, если пренебречь курдской проблемой.

Победи националистический проект белых, Россия, очевидно, пошла бы по турецкому пути и превратилась в страну, населенную этническими русскими. Победившие большевики постарались взять под контроль как можно больше территорий бывшей Российской империи, а кое-где даже вышли за ее границы. Национальные элиты были слишком слабы, чтобы организовать эффективное сопротивление Красной армии, и через несколько лет империя возродилась в новом формате.

Национальное строительство в Российской империи тоже велось, но неравномерно. Российская империя, возможно, была самой неоднородной из всех континентальных империй: ни в Австро-Венгрии, ни в Османской империи не было такого многообразия народов. В морских империях типа Британской и Французской этническое многообразие присутствовало, но в отличие от континентальных империй им не нужно было создавать единое политическое пространство на всей своей территории. Для Российской/Советской империи во время Гражданской войны и после нее единственным способом контролировать всю территорию являлась федерализация, по крайней мере на формальном уровне и до затвердевания новых форм имперской государственности.

Образование СССР детально описано историками и политологами, включая сложный процесс вычерчивания внешних и внутренних границ, выстраивания сложных асимметричных иерархий территорий и этносов, «резания по живому» одних территорий и культур и объединения других. При детальном анализе каждый конкретный пример административного деления, делимитации границ и определения административных уровней неизменно занимателен, часто абсурден (как в случае с Карело-Финской и Еврейской автономиями), но всегда обладает качеством, важным в контексте этой статьи: советские территориальные единицы образовывались и строились по этнокультурному принципу.

В первые 15 лет существования Советский Союз был империей «позитивной дискриминации» в отношении этнических групп, объявленных титульными нациями. В 1930-х гг. политика ослабла, но общий подход сохранился. К моменту распада СССР, вопреки целям, поставленным его создателями, преуспел в трансформации ряда этнических групп в современные политические протонации. Эта трансформация продолжается и в независимых постсоветских государствах.

В Российской империи административно-территориальное деление не всегда происходило по этническому принципу: существовало Великое княжество Финляндское, но были и территории, где проживало несколько этнических групп, например Бухара (впоследствии поделенная между Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР). Этническое деление стало нормой и универсальным принципом в СССР; вся страна состояла из квазиэтнических регионов. Фактически управление было централизованным и осуществлялось органами коммунистической партии почти без связи с административным делением. Однако советские политические карты стали ментальными картами людей, живших в СССР. Этническая идентичность титульных наций всех уровней укреплялась или строилась с нуля. Языки кодифицировались, издавались учебники, публицистика и художественная литература, в том числе переводы русской и европейской классики. Возникла система культурных стандартов, основанная на административном статусе территории. Например, автономной республике (второе место в иерархии) полагался драматический театр и педагогический институт, а союзной республике (первое место в иерархии) – еще и академия наук, университет и опера. Показателен сам термин «титульная нация»: не та, что составляет большинство в административной единице, а та, чьим именем она названа. То есть «владелец домена» с соответствующими привилегиями.

В результате некоторым народам повезло больше, чем другим, потому что их административная единица была выше по статусу. Менее удачливые так и не стали в СССР титульной нацией, как лезгины или греки (и многие другие). Автономная Социалистическая Советская Республика немцев Поволжья была образована в 1918 г. в составе РСФСР и ликвидирована в августе 1941 г. после нападения Германии на СССР. Деление СССР на этнические регионы создало предпосылки для формирования и политических идентичностей. Вполне логично, что в советских республиках постепенно сформировались национальные элиты и националистические идеологии, вплоть до национального самоопределения. К 1960-м гг., после смерти Сталина, когда советский режим стал менее репрессивным, в разных регионах появились первые политические институты национализма, как в подпольно-диссидентском виде, так и в ослабленном, интеллигентском. Кроме того (что, может быть, важнее), национализмы начали проявляться и в среде официальной «привилигенции», т.е. признанной властью и пользовавшейся целым рядом привилегий художественной и научной интеллигенции, и отчасти даже среди собственно коммунистических элит. Естественно, нациестроительство не остановилось на уровне союзных республик, но продолжилось в автономиях. Политизация этничности пронизывала общество, охватив все уровни иерархии: союзные республики, автономные республики, автономные области и автономные округа. Независимо от статуса все административные единицы получали наименование по названию этнической группы и становились инкубатором ее языка, культуры и идентичности.

Когда в 1990-е гг. начался распад СССР, в границах административно-территориальных единиц уже сформировались будущие нации. За исключением Приднестровья, этнополитические конфликты вспыхнули вдоль этнических границ на ментальной карте СССР. Сегодняшние непризнанные республики – Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия – были автономиями разного уровня. Например, в Грузии в советское время армян и азербайджанцев по отдельности было больше, чем абхазов в Абхазии и осетин в Южной Осетии вместе взятых. Причем и армяне, и азербайджанцы в Грузии тоже жили компактно: армяне в Джавахети, азербайджанцы в Квемо-Картли. И в Джавахети, и в Квемо-Картли возникала межэтническая напряженность, но ничего похожего на кровопролитные осетинский и абхазский конфликты там не случилось, потому что в Джавахети и Квемо-Картли не были созданы этнические домены. Эти регионы не имели автономного статуса, соответственно, когда Советский Союз распался, там не было этнической элиты и политических проектов.

Когда власть Москвы ослабла, этнополитические проекты в регионах стали стремительно набирать силу. «Позитивная дискриминация» 1920–1930-х гг. приняла радикальные формы в 1990-е гг.: от правового давления на этнические и культурные меньшинства, как в Латвии и Эстонии, до различных способов дискриминации на всем постсоветском пространстве – вплоть до погромов и депортаций. Кое-где нетитульные народы пытались ассимилировать, кое-где – подвергнуть этнической чистке.

Цели были одинаковыми на территории всего бывшего Советского Союза: создание политических энтитетов на этнической основе. За исключением России, в большей мере сохранившей инерцию советского нациестроительства, все постсоветские независимые республики использовали этнические нарративы, символы и мифы как краеугольные камни проектов нациестроительства. Во всех постсоветских государствах с момента независимости рос процент представителей титульных наций, поскольку представители меньшинств уезжали или ассимилировались. Язык титульной нации стал официальным языком, поддерживался из бюджета и защищался государственной политикой. Новые государства бывшей империи по-прежнему воспринимаются как домены этнических групп, давших им название.

Процессы формирования национальной идентичности, основанные на советской административно-территориальной политике, не могли протекать гладко. В системе были заложены накладки. Учитывая «матрешечный» принцип советского административного деления, претензии двух или более этнических групп на одну территорию были неизбежны. Удивительно, что конфликтов оказалось не так и много, и десятки «накладок» удалось уладить мирным путем. Там, где конфликты вспыхнули и привели к насилию, образовались зоны, контролируемые сецессионистами – они в итоге и превратились в непризнанные государства.

Война – эффективный инструмент государственного строительства, поскольку для ее ведения необходимо рекрутировать армию, обеспечивать снабжение, управлять людьми и территориями, создавать и распространять идеологии. В результате войн сепаратистские зоны приобретают властные структуры, иерархию, национальные символы и идеологию. Качество всех этих институтов на постсоветском пространстве варьируется, но они в любом случае возникают, если сепаратистам удается победить в войне и консолидировать население. Яркий пример – Чечня: за время первой войны добиться централизации и консолидации не удалось, а вторая война была проиграна, в результате Чечня так и не стала независимым государством. Но даже там, несмотря на поражение и отсутствие независимости, идет подспудный процесс протонационального строительства, формируются институты и идеологии.

Там, где войны были выиграны, возникли непризнанные государства. Южная Осетия и Карабах превратились в этнически однородные территории в результате обмена населением. Абхазия – пример этнократии в полиэтничном государстве. Приднестровье все еще пытается создать новый тип идентичности. Все это отнюдь не уникальные ситуации, характерные исключительно для непризнанных государств. Примеры этнократии и этнических чисток можно обнаружить и в признанных государствах на территории бывшего СССР. Независимо от признания/непризнания, у всех этих государств есть одна общая характеристика – этнокультурный фундамент государственного строительства.

* * *

Непризнанное государство – это просто государство, по крайней мере на постсоветском пространстве. Оно может быть более или менее успешным, зрелым и устойчивым. Его внутренняя легитимность может варьироваться. С точки зрения происхождения непризнанные государства отличаются от признанных только тем, что административные единицы, из которых они сформировались, были не союзными республиками, а структурами второго или третьего уровня – автономными республиками или округами.

Изучая непризнанные государства, специалисты обычно сосредоточиваются на их отличиях от признанных. Я попытался показать, что их единственное отличие – это непризнанность. Во всех остальных отношениях изучение непризнанных государств – это изучение государств вообще: как они возникают, консолидируются, развиваются и иногда исчезают.

В свете сказанного выше непризнание можно рассматривать как один из этапов становления государства. Если метрополия отказывается признавать отделившуюся часть, новое государство будет непризнанным. Причины непризнанности связаны с особенностями метрополии, а не отделившегося государства. Поэтому гораздо больше общего можно обнаружить у метрополий, а не у непризнанных государств. Для последних непризнание – лишь этап становления, который они пытаются миновать, используя политические средства. Непризнание обусловлено развитием международного права и связанных с ним нарративов, а также принципами, положенными в основу международных отношений. Процесс возникновения и развития государств не меняется на протяжении столетий. Государства появляются в результате распада других государств, иногда по взаимному согласию, иногда нет. Поскольку признанные государства договорились поддерживать территориальную целостность друг друга, сложилась ситуация, когда де-факто существующие государства остаются непризнанными, а признанные иногда не соответствуют некоторым или даже почти всем объективным критериям государственности.

Наконец, многообразие промежуточных форм не позволяет четко разграничить признанные и непризнанные государства. В каждом конкретном случае критерии признания, во-первых, контекстуальные, а во-вторых, политические, а не правовые.

Несоответствия между правовыми и политическими реалиями, скорее всего, приведут к появлению новых «исключений», таких как Косово. Рано или поздно произойдет эволюция права и будет создана процедура контекстно обусловленного признания. В противном случае правовая система утратит смысл по мере накопления исключений. Появление новых государств остановить невозможно, но можно разработать критерии их признания. Возможно, эти критерии следует установить очень сложными, но главное – они должны быть применимы и не должны провоцировать новые конфликты и кровопролитие. Что касается научной парадигмы, нужно переходить от дихотомии признания/непризнания к изучению государственности и становления государств в широком смысле. Цель политологии – изучать реальность, а не норму.

Данный материал является сокращенным вариантом статьи, опубликованной по-английски одновременно в журнале и книге: Alexander Iskandaryan (2015) In quest of the state in unrecognized states, Caucasus Survey, 3:3, 207-218 ISBN 978-9939-1-0260-3, The unrecognized politics of de facto states in the post-Soviet space, Alexander Iskandaryan, In quest of the state in unrecognized states- Yerevan: Caucasus Institute and International Assosiation for the Study of the Caucasus. 2015, 17-35 p.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996626 Александр Искандарян

Идти своим путем

Почему растущий сепаратизм может привести к увеличению количества конфликтов

Таниша Фазал – профессор политологии в Университете Миннесоты, автор книги Wars of Law: Unintended Consequences in the Regulation of Armed Conflict.

Резюме Изоляция сепаратистских правительств, когда граждане ощущают обиду на международную систему, – это рецепт катастрофы. Поиском оптимальных вариантов должны заниматься ведущие державы и международные организации, потому что эта проблема касается их не меньше, чем самих сепаратистов.

Сепаратизм нарастает повсюду – от средиземноморского побережья Северной Испании до островных государств южной части Тихого океана. В 1915 г. за собственные независимые государства боролись восемь движений. В 2015 г. их было уже 59. Объяснить это можно тем, что сегодня на планете больше государств, из которых можно выйти. В любом случае за последние 100 лет уровень сепаратизма вырос более чем вдвое.

Тем не менее, хотя все больше группировок стремятся к отделению, немногие из них прибегают к насилию. Сепаратисты хотят войти в элитарный клуб государств и поэтому внимательно следят за сигналами от ведущих стран и организаций о достойном поведении. До сих пор такие сигналы не поощряли насилие (или по крайней мере требовали избегать жертв среди мирного населения) и одностороннее провозглашение независимости. Курдские силы в Ираке и Сирии, к примеру, избегали убийства мирных жителей и активно предлагали помощь западным державам в борьбе с ИГИЛ. Сомалиленд, отделившийся от Сомали в начале 1990-х гг., тихо, но эффективно взаимодействует с другими странами в борьбе с пиратством в Аденском заливе. В Каталонии и Шотландии движения за отделение уже давно выступают за референдумы и переговоры вместо одностороннего провозглашения независимости.

Но награды за хорошее поведение фактически никто не получил. На фоне войны с ИГИЛ Турция и США свернули разговоры о независимом Курдистане. Ни одно государство не признало Сомалиленд. А испанское правительство объявило референдум о независимости Каталонии незаконным и проигнорировало его результаты. Только Южный Судан, самый молодой член клуба государств, добился признания мирового сообщества, несмотря на нарушение международного законодательства и прав человека в ходе борьбы за независимость.

Это противоречие ставит сепаратистов перед дилеммой: следовать ли путем, который, как им говорят, приведет к государственности, или на самом деле работают другие методы, что они и наблюдают. В последние десятилетия сепаратисты, видимо, закрывали глаза на разрыв между риторикой и реальностью. Но вера в байки крупных государств и международных организаций о том, что хорошее поведение ведет к успеху, постепенно разрушается.

Если сепаратисты поймут, что следование правилам не гарантирует награды, последствия будут ужасающими. Одни, руководствуясь интересами своего движения и внутренними причинами, и дальше будут вести себя пристойно. А те, кто считает правила внешним сдерживающим фактором, постепенно перестанут их соблюдать. В результате тенденция ненасильственного сепаратизма обратится вспять, а там, где уже используются вооруженные методы борьбы, возрастет число жертв.

Как создать собственное государство

Эксперты отмечают, что после Второй мировой войны гражданские войны случаются чаще, чем войны между государствами. В то же время рост сепаратизма среди повстанческих группировок, участвующих в гражданских войнах, остается малоизученным. Данные, собранные мной вместе с коллегой-политологом Пейдж Фортна, показывают, что доля гражданских войн, в которых хотя бы одна группировка боролась за независимость, выросла с нуля в 1899 г. до 50% в 1999 году.

Это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, ООН, созданная в 1945 г., в целях защиты всех стран-членов закрепила норму о запрете захвата территорий. Сегодня государства гораздо меньше опасаются захвата со стороны соседей. Во-вторых, международные организации разработали набор экономических преимуществ государственности. Члены Международного валютного фонда и Всемирного банка могут получать займы и помощь. Члены Всемирной торговой организации пользуются преимуществами сниженных торговых барьеров. В-третьих, принцип самоопределения – ключевой фактор любого сепаратизма – сегодня пользуется большей международной поддержкой, чем в предыдущие эпохи.

Но сепаратистам приходится вступать в неравный бой. Существующие государства, международное право и международные организации установили определенные условия признания новых государств. Конвенция Монтевидео 1934 г. определила признаки государственности, по которым мир живет до сих пор. К четырем критериям относятся: постоянное население, определенная территория, правительство и способность вступать в отношения с другими странами. Соответствие этим требованиям, казалось бы, не представляет проблем. Несколько ныне действующих сепаратистских группировок вполне им соответствуют. Но с 1934 г. планка существенно поднялась, особенно после завершения волны деколонизации в конце 1960-х годов.

Рассмотрим политику Великобритании по признанию новых государств, которая типична для многих западных демократий. Если правительство существующего, признанного государства свергнуто, Лондон автоматически признает сменившееся руководство. Но добиться признания новому государству невероятно сложно. Помимо соответствия критериям Конвенции Монтевидео, Великобритания требует уважения Устава ООН, основных принципов международного права, гарантий прав меньшинств, обязательств по разоружению и региональной стабильности, соблюдения прав человека и выполнения резолюций ООН.

Соединенные Штаты применяют аналогичный подход, по крайней мере на бумаге. США придерживаются критериев Монтевидео, но оставляют за собой право делать исключение, например, касательно четких границ нового государства, если это политически целесообразно. На практике политические факторы нередко берут верх над принципами. Американцы иной раз поддерживают новые государства, имеющие скромные успехи на пути к эффективному управлению и демократии.

Еще более политизирован вопрос о членстве в ООН. Организация предпочитает, чтобы новые государства сначала были приняты в региональные структуры – Африканский союз или Организацию американских государств. После этого можно обращаться в Секретариат ООН. В итоге заявку обсуждает Совет Безопасности и проводит голосование. Поскольку каждый из пяти постоянных членов обладает правом вето, многие претенденты, включая Косово, Палестину и Тайвань, не могут добиться вступления в ООН.

Тем не менее, даже не получив членства в ООН, новые государства могут вступить в международные организации или добиться признания другими странами. Косово и Тайвань являются членами ФИФА, а также региональных банков развития. Палестину признали 70% членов ООН, а в 2012 г. Генеральная Ассамблея предоставила ей статус государства-наблюдателя при ООН.

Хорошее поведение

В отличие от группировок, стремящихся свергнуть центральное правительство или получить доступ к ресурсам, сепаратистам для достижения их целей требуется международное признание. Поэтому для них важна позиция международных организаций и ведущих государств по сепаратизму. ООН четко высказалась против применения насилия движениями за независимость, и сепаратисты явно к ней прислушались. Хотя доля сепаратистских движений среди участников гражданских войн растет, общий процент вовлеченных в конфликты сепаратистов падает. Все больше движений за независимость изначально являются мирными, многие со временем отказываются от насилия. С 1949 г. сепаратистские движения в два раза реже вступали в масштабные войны (более 1000 жертв), чем в предыдущем столетии.

В то же время сепаратисты, прибегающие к насилию, ведут себя более сдержанно в ходе войн. Они на 40% реже атакуют мирное население во время гражданских войн, чем другие вооруженные группировки. Отчасти это объясняется тем, что сепаратисты осознают последствия нарушения международного гуманитарного права. Многие специально пропагандируют соблюдение правил ведения войны. Например, Фронт ПОЛИСАРИО (выступает за полную независимость Западной Сахары от Марокко), Исламский фронт освобождения моро (вооруженная группировка на Филиппинах) и Рабочая партия Курдистана в Турции официально отказались от использования противопехотных мин. Кроме того, сепаратисты стараются, чтобы их поведение резко контрастировало с действиями правительственных сил, которые нередко прибегают к жесткой тактике.

Возьмем малоизвестный пример с сепаратистами Южных Молуккских островов, которые с 1950 по 1963 г. вели партизанскую войну против правительства Индонезии. Повстанцы не нападали на мирное население, но предавали огласке случаи, когда индонезийские войска бомбардировали деревни, вводили блокаду, заставляя людей голодать, и использовали мирное население как щит. Со страниц The New York Times повстанцы обращались к ООН за помощью, но безрезультатно. Потерпев поражение в гражданской войне, южномолуккские сепаратисты создали в Нидерландах правительство в изгнании. Спустя десятилетия, в конце 1980-х гг., другая группа индонезийских сепаратистов – в Восточном Тиморе – перешла к политике ненасилия, когда стало ясно, что победить в вооруженной борьбе с правительством не удастся. При этом сепаратисты пытались привлечь внимание мирового сообщества к атакам индонезийских сил безопасности против мирных жителей. (В 2002 г. при посредничестве ООН Восточный Тимор стал независимым государством.) В 2014 г. появились свидетельства того, что курды в Ираке и Сирии помогают езидам, которых преследует ИГИЛ. Однако курды не получили международной поддержки. США «жестко осудили» референдум о независимости Иракского Курдистана в 2017 г. и пригрозили прекратить диалог с курдами.

Преференции ведущих государств и международных организаций влияют и на ненасильственные действия сепаратистов. С момента создания ООН мировое сообщество в основном неодобрительно воспринимало одностороннее провозглашение независимости. В 1990-е гг., в период балканских войн, которые предшествовали распаду Югославии, Великобритания, Франция и Соединенные Штаты выступали против подобных решений. В 1992 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию по Боснии и Герцеговине, в которой говорилось, что любые образования, провозгласившие независимость в одностороннем порядке, не будут признаны. Сепаратисты обратили внимание на этот сигнал: сепаратизм в гражданских войнах в XX веке возрос, однако доля группировок, официально объявивших о независимости после 1945 г., снизилась.

Сепаратисты обычно ничего не приобретали, нарушая эту норму. В период распада Югославии Хорватия и Словения в одностороннем порядке провозгласили независимость. Однако мирные соглашения 1991 г., достигнутые при посредничестве Европейского сообщества, требовали аннулировать эти заявления. Обе страны послушались и в течение года стали членами ООН.

Провозглашение независимости Южного Судана в 2011 г. можно считать примером правильной сепаратистской дипломатии. Представители Южного Судана сотрудничали с базирующейся в Нью-Йорке неправительственной организацией «Независимый дипломат», чтобы проложить путь к международному признанию. Вместе они встречались с международными организациями, включая ООН, и прорабатывали основные принципы независимости. В результате, когда Южный Судан провозгласил независимость, это было сделано не в одностороннем порядке. Он неукоснительно следовал положениям всеобъемлющего мирного соглашения 2005 г. между народно-освободительным движением и правительством Судана, которое обоснованно воспринималось как наилучший способ добиться независимости. Провозглашение независимости последовало после признания страны Суданом, а уже через неделю Южный Судан стал членом ООН. Это произошло после того, как президент Южного Судана Салва Киир в соответствии с детально проработанным планом передал декларацию независимости Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну.

Государства всегда сопротивлялись одностороннему провозглашению независимости, однако недавнее постановление Международного суда ставит под вопрос этот принцип. В 2010 г. суд обнародовал рекомендательное заключение относительно законности провозглашения независимости Косово. В документе говорится, что провозглашение независимости вообще и в косовском случае в частности не нарушает международного права. Многие юристы (и сами косовары) подчеркивают, что заключение Международного суда не станет прецедентом, имеющим обязательную силу. Но несколько потенциальных государств, включая Нагорный Карабах (объявил независимость от Азербайджана в 1991 г.), Палестину, Республику Сербскую (полуавтономный регион в составе Боснии и Герцеговины) и Приднестровье, заявили, что считают рекомендацию суда прецедентом, открывающим путь к одностороннему провозглашению независимости в будущем.

В 2017 г. две сепаратистские группировки прощупали почву. До недавнего времени Иракский Курдистан очень осторожно подходил к вопросу о независимости. Но в сентябре курдское правительство вопреки советам иностранных союзников, в том числе США, провело референдум. 93% проголосовали за независимость (хотя многие противники независимости бойкотировали референдум). Реакция в регионе последовала мгновенно: Ирак прервал воздушное сообщение с Эрбилем, столицей Иракского Курдистана, Иран и Турция (ведут борьбу с курдскими сепаратистами) направили войска к границам.

Каталонские сепаратисты традиционно отказывались поднимать вопрос об официальном провозглашении независимости, опасаясь негативной реакции за рубежом. Поэтому решение каталонского лидера Карлеса Пучдемона объявить о независимости от Испании после референдума в октябре 2017 г. стало сюрпризом. Метания Пучдемона были ожидаемы. Объявив о независимости, он в том же выступлении подчеркнул, что процесс нужно отложить для проведения переговоров с Испанией, другими странами и организациями. Несмотря на эти колебания, европейские власти осудили провозглашение независимости, а испанское правительство сочло референдум незаконным и попыталось арестовать Пучдемона (на момент написания статьи находился в Германии) по обвинению в подстрекательстве к бунту. Несмотря на рекомендации Международного суда, одностороннее провозглашение независимости вызывает жесткое неприятие в мире.

Дилемма для сепаратистов

К сожалению, следование правилам редко дает преимущества сепаратистским движениям. Как отмечает политолог Бриджет Коггинс, когда речь идет о международном признании, патронат со стороны великих держав становится важнее хорошего поведения. Возьмем Иракский Курдистан и Сомалиленд. Обе территории грамотно управляются, особенно в сравнении с соседними регионами. Правительства собирают налоги, обеспечивают медицинскую помощь и даже насколько возможно поддерживают международные отношения. Военные в этих регионах не атакуют мирных жителей, в отличие от ИГИЛ и «Аш-Шабаб». Однако оба правительства не получили международного признания и поэтому не могут выполнять многие функции современного государства. Так, они лишены возможности выдавать визы и предоставлять международные почтовые услуги.

Похоже, дурное поведение с большей вероятностью ведет к международному признанию. Во время войны за независимость Южного Судана противоборствующие фракции в Народной армии освобождения, военном крыле движения за независимость юга, нападали на гражданских лиц, принадлежащих к этническим группам, которые якобы были связаны с противником. По своей жестокости – убийства, пытки, изнасилования – они не уступали силам центрального правительства. Кроме того, власти Южного Судана были не способны выполнять базовые функции: накормить население и обеспечить медицинское обслуживание без международной помощи. Тем не менее ведущие державы, включая США, поддержали независимость Южного Судана.

Пример Южного Судана особенно важен, учитывая, что сепаратисты внимательно следят за изменениями в международной политике и в один прекрасный день могут решить, что нет смысла вести себя хорошо. Сепаратисты активно взаимодействуют друг с другом, часто при поддержке неправительственных организаций. Организация непредставленных наций и народов является форумом для групп, включая многих сепаратистов, которые не имеют официального представительства в крупных международных организациях. Группировки, лишенные мирового признания, обмениваются информацией и обсуждают свои стратегии. Еще одна организация, Geneva Call, регулярно собирает представителей сепаратистских группировок для обсуждения норм международного гуманитарного права и помогает им поддерживать контакты друг с другом. Обе организации призывают борцов за независимость следовать демократическим и гуманитарным нормам, в то же время частые контакты позволяют им понять, какие стратегии работают эффективно, а какие нет. В конце концов они могут прийти к выводу, что хорошее поведение не приносит результатов, а тем, кто нарушал правила, удалось избежать наказания.

Созданию глобального сепаратистского сообщества способствовала дешевизна поездок. В 2014 г. во время подготовки референдума о независимости Шотландии в Глазго приехали каталонцы, чтобы продемонстрировать свою солидарность. Сегодня существует даже официальная футбольная лига непризнанных государств – Конфедерация независимых футбольных ассоциаций (Кубок мира ConIFA в 2016 г. выиграла Абхазия).

Дайте людям то, что они хотят (хотя бы некоторым)

Простого решения дилеммы, стоящей перед сепаратистами, нет. Отчасти это объясняется их сложными отношениями с принципом суверенности – одним из основополагающих в современной международной системе. С одной стороны, они клюют на эту идею, потому что сами хотят присоединиться к элитарному клубу государств. Но для этого сепаратистам сначала нужно нарушить суверенность государства, от которого они хотят отделиться. Существующие государства неодобрительно относятся к этой практике и поддерживают друг друга: в международном праве не прописано право на отделение.

Однако если ведущие страны и международные организации по-прежнему не будут признавать сепаратистские движения, доказавшие свою жизнеспособность и эффективность как государства, повстанцы могут отбросить все сдерживающие нормы и перейти к насилию. В то же время любые шаги по признанию сепаратистских правительств неизбежно приведут к подрыву основ государственного суверенитета.

Можно попытаться уравновесить эти интересы. Страны и международные организации способны предложить некоторым сепаратистам поощрение в виде расширения автономии, не допуская их в элитарные клубы, в том числе в ООН. К поощрениям можно отнести приглашение в менее известные организации, которые играют важную роль в повседневной международной жизни. Например, членство в Международном телекоммуникационном союзе позволит сепаратистам контролировать местную коммуникационную инфраструктуру. Членство в МВФ откроет доступ к займам. Международное признание центральных банков позволит развивать собственные финансовые рынки. Членство в агентстве Всемирного банка по гарантированию инвестиций защитит иностранных инвесторов.

Подобные поощрения нельзя назвать беспрецедентными. Косово является членом МВФ, Всемирного банка и Международного олимпийского комитета. Тайвань потерял место в ООН, уступив его материковому Китаю в 1971 году. Тем не менее он остается членом ВТО, АТЭС и Азиатского банка развития. А Мальтийский орден – военно-религиозная организация, единственное в мире суверенное образование без территории – имеет делегации в Африканском союзе и Международном комитете Красного Креста, а также статус наблюдателя при ООН.

Еще один вариант – дальнейшая децентрализация процесса признания. Некоторые страны уже признали Косово и Палестину. В Эрбиле открыты консульства и миссии международных организаций – можно назвать это молчаливой формой признания.

В каждом случае ведущим державам придется взвешивать преимущества «мягкого» признания и возможные политические последствия. Как бы хорошо ни управлялся Курдистан, независимость останется далекой перспективой, потому что курды проживают на территории четырех соседних, часто конфликтующих друг с другом государств. Китай и Россия, два постоянных члена Совета Безопасности ООН, имеют собственные сепаратистские движения, поэтому они вряд ли отступят от фундаментальных принципов государственного суверенитета и территориальной целостности. Но некоторые поощрения помогут местному населению и пойдут на пользу региональным союзникам. Эфиопия и ОАЭ, например, инвестировали 400 млн долларов в строительство порта и военной базы в Сомалиленде, несмотря на противодействие официально признанного правительства Сомали. Если бы Сомалиленд был членом агентства Всемирного банка по гарантированию инвестиций, он мог бы привлечь больше иностранных средств, а инвесторы находились бы под международной защитой.

Самые сильные сепаратистские объединения – правительства Сомалиленда, Иракского Курдистана и Каталонии – наиболее восприимчивы к международному давлению, потому что уверены, что являются главными кандидатами на признание. Каталонцы, например, воздержались от насилия, несмотря на угрозы Мадрида после прошлогоднего референдума. Но если сепаратисты убедятся, что прилежное поведение не приносит результатов, некоторые из них могут прибегнуть к насилию, в том числе к терроризму.

Постоянное давление на сепаратистские группировки не помешает им идти к своей цели. Члены сепаратистского движения часто стоят перед тяжелым выбором: остаться среди семьи и друзей на территории, которая относительно хорошо управляется, но может стать объектом атак правительственных сил, или пересечь воображаемую черту, за которой находятся дискриминация и изоляция. Многие решают остаться, ощущая себя частью движения, несмотря на международное неодобрение. Изоляция сепаратистских правительств, когда граждане ощущают обиду на международную систему, – это рецепт катастрофы. Поиском оптимальных вариантов должны заниматься ведущие державы и международные организации, потому что эта проблема касается их не меньше, чем самих сепаратистов.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996625 Таниша Фазал

В праздники авиакомпания из Дубая устраивает большую распродажу билетов

Emirates Airline из Дубая снижает цены на билеты по нескольким популярным направлениям.

Дубайская авиакомпания Emirates объявила о снижении цен на билеты по нескольким направлениям в преддверии Ид-аль Фитра.

Предложение распространяется на билеты эконом- и бизнес-классов и действует при бронировании билетов с 13 по 30 мая на рейсы до 29 февраля 2020 года.

Список городов, на которые распространяется акция, включает Лондон, Бангкок, Париж, Токио, Стамбул, Касабланку, Лос-Анджелес, Кувейт, Джидду и Брисбен.

Ид-аль Фитр в ОАЭ ожидается в среду, 5 июня.

Жители ОАЭ и граждане, возвращающиеся в Дубай с 13 мая по 31 августа, также смогут воспользоваться туристическим абонементом My Emirates Pass для получения эксклюзивных скидок. По условиям акции посадочный талон Emirates можно использовать для получения скидок до 50% в более чем 500 точках по всей территории ОАЭ.

Источник: Gulf Business

Взяли пример с Турции? Ирак хочет купить С-400

Ирак может купить российские С-400

Лидия Мисник

Решения о приобретении Багдадом у России С-400 пока нет, заявил посол Ирака Хайдар Мансур Хади. При этом гипотетическое желание иракского правительства купить С-400 он назвал «суверенным делом Ирака». Как сообщают СМИ, это уже его откорректированное заявление. Ранее ряд изданий написал, что дипломат рассказал о готовности Ирака закупить эти системы.

Слова посла Ирака в Москве Хайдара Мансура Хади о намерении закупить у России С-400 были переведены некорректно, сообщает РИА «Новости». На самом деле, по данным агентства, он сказал, что решения о приобретении Ираком этого зенитного ракетного комплекса (ЗРК) пока нет.

Дипломат также назвал гипотетическое решение иракского правительства закупить эти системы «суверенным делом Ирака», зависящим от его нужд.

Ранее ряд СМИ сообщил, что посол Ирака в Москве объявил о намерении иракского правительства приобрести ЗРК С-400.

По его словам, на данный момент военно-техническое сотрудничество Москвы и Багдада находится на подъеме.

«Что касается ЗРС, иракское правительство приняло решение. Оно хочет закупить С-400», — приводил ТАСС слова дипломата. При этом посол уточнил, что конкретных договоренностей с Россией пока нет, писали СМИ.

На вопрос о существовании рисков требований США к Ираку отказаться от сделки он ответил, что для этого есть соответствующие дипломатические каналы.

Эти заявления прозвучали на пресс-конференции по итогам восьмого заседания межправительственной российско-иракской комиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое состоялось в Багдаде 23-25 апреля. Со стороны России в заседании участвовал вице-премьер Юрий Борисов, курирующий оборонно-промышленный комплекс.

С-400 «Триумф» — российский ЗРК большой и средней дальности. В ноябре прошлого года телеканал CNBC со ссылкой на источники, имеющие доступ к данным американской разведки, сообщил, что возможность закупки комплексов обсуждали Алжир, Вьетнам, Египет, Ирак, Катар, Марокко и Саудовская Аравия.

При этом официальный представитель госдепартамента Хизер Науэрт в августе прошлого года предупредила о возможности введения Вашингтоном санкций против стран по всему миру, которые приобретут российские С-400.

Особое негодование американской стороны вызывает закупка этих ЗРК Турцией. Москва еще в декабре 2017 года заключила с Анкарой договор на поставку четырех дивизионов этих комплексов. Стоимость контракта составила $2,5 млрд. Причем 55% из них покрыл российский кредит, пояснил газете «Коммерсант» глава корпорации Ростех Сергей Чемезов.

Вашингтон выступил резко против такого решения турецкой стороны. Свою позицию он объяснил риском сделки для НАТО. Такое мнение выразил, в частности, командующий ВВС США в Европе и Африке генерал Тод Уолтерс, по словам которого в случае приобретения Анкарой оружия, используемого «известными противниками» НАТО, поставившая С-400 сторона сможет изучить работу и технические характеристики американских истребителей F-35.

Тогда источник ТАСС в МИД Турции заверил, что Анкара «будет использовать С-400 независимо от систем НАТО, а также в таком ключе, чтобы обеспечить сохранение чувствительной информации об F-35».

Тем не менее, отношения США и Турции в этом вопросе продолжают накаляться, и американская сторона уже решительно заявляет о готовности отказаться от поставок Турции американских истребителей в качестве санкции за закупку российского оружия.

В конце апреля американский сенатор Боб Менендес заявил греческой редакции телеканала Euronews, что в случае приобретения Турцией российских систем противовоздушной обороны (ПВО) С-400 на нее будут наложены серьезные санкции, которые повлекут за собой огромные последствия.

«Если приобретение состоится, то, во-первых, это повлечет санкции в соответствии с законом, который я сам предложил, а во-вторых, Турция никогда не будет иметь F-35 рядом с системой С-400. Это неприемлемо и не соответствует национальным интересам США. Это неприемлемо для наших союзников и несовместимо с НАТО и нашими союзниками, которые купили F-35. Такой шаг уводит нас от консенсуса в НАТО. Так что да, ни один F-35 не будет продан Турции, если она получит С-400», — предупредил Менендес.

По его словам, у Вашингтона уже готов список примерно из восьми санкций, которые ожидают Анкару, если она не откажется от С-400.

В числе этих мер он указал ограничения на экспорт. Также сенатор отметил, что существуют «очень мощные» финансовые инструменты, как, например, ограничения на заключение любой финансовой сделки с банками США.

«Существует список из восьми санкций, из которых президент США выберет пять, как того требует закон», — заявил политик.

Впрочем, такие угрозы не пугают уверенную в своем решении Турцию. Как заявил глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу, Анкара в случае отказа США от поставок ей F-35 готова закупить истребители у других стран. «Есть F-35, и есть самолеты российского производства. Если не получится приобрести F-35, то Турция закупит аналогичные самолеты у других стран», — пояснил он.

Expo Solutions Group: новая эпоха иваси на подходе

Первая в России консалтинговая компания в сфере рыбной отрасли Fishery Strategy Consulting (FSC), сформировавшаяся на базе подразделения выставочного оператора Expo Solutions Group (ESG), разрабатывает стратегию возрождения культуры потребления в стране сардины-иваси. Специалисты FSC уверены, что новый век иваси начнется с нового продукта. Ностальгия по прошлому должна остаться только ностальгией. И если в советское время для широкого распространения сардина-иваси получила новое имя, то сегодня она должна получить новый вкус.

ВЫЗОВ ИЗ ПРОШЛОГО

Основной задачей Expo Solutions Group является грамотная и качественная демонстрация российской рыбной отрасли на выгодных для нее международных площадках. Следовательно, главная идея и сверхзадача деятельности выставочного оператора и его консалтинговой «дочки» FSC – способствовать развитию отрасли в сотрудничестве с регулятором и рыбаками. А будущее отечественного рыболовства связано в том числе с возобновлением масштабного промысла сардины-иваси. Такой логикой объяснил журналу «Fishnews – Новости рыболовства» участие в проекте по продвижению иваси генеральный директор ESG Иван Фетисов.

«Наши аналитики из FSC не могли не отреагировать на столь серьезное событие для российской рыбной отрасли, как возвращение через четверть века в наши моря легендарной дальневосточной сардины. Сейчас наука прогнозирует устойчивые промысловые запасы до 600 тыс. тонн в течение ближайших пяти-семи лет, а рыбаки готовы добывать и инвестировать в развитие промысла. Осталось только напомнить о знаменитом вкусе тем соотечественникам, кто еще застал советскую «сельдь иваси», и рассказать об этой полезной и вкусной рыбе тем, кто о ней узнать не успел», – подчеркнул собеседник журнала.

Вернуть культуру потребления сардины-иваси в России – цель не из простых. За 25 лет сильно изменились и отрасль, и рынок, и потребительские предпочтения. Команде FSC пришлось начать исследования рынка сардины буквально с нуля.

MUST HAVE В ЖЕСТЯНОЙ БАНКЕ

Одной из первоочередных задач было определить палитру потребления атлантической и тихоокеанской сардин во всем мире. Компания проанализировала порядка 20 стран, у жителей которых этот вид рыбы традиционный в рационе, в том числе Марокко, Хорватию, Малайзию, Францию, Испанию, Италию, Китай и Бразилию, и выяснила интересные закономерности.

«Иваси потребляется в самых разнообразных видах, начиная от снеков и заканчивая полноценными ресторанными блюдами. Однако далеко не во всех странах высокое потребление сардины объясняется значительными объемами вылова», – поделился наблюдениями бизнес-консультант FSC Богдан Шалдугин.

К примеру, в Малайзии сардину вовсе не добывают, однако ее среднее потребление на душу населения в этой стране одно из самых высоких в мире – 1,2 кг в год. Это связано в большей степени с традиционным малазийским гостеприимством.

«Раньше у жителей Малайзии было не принято закрывать двери, поэтому гостей было много и приходили они всегда неожиданно. На такой случай в каждом доме должно быть сытное блюдо, которое можно быстро подать к столу. Этим блюдом стали консервированные в томатном соусе сардины», – рассказал представитель аналитического подразделения.

По его словам, ассортиментный анализ показал, что консервы – самый распространенный вид употребления сардины во всем мире – 90-95%.

ИВАСИ, ПРИЯТНО ПОЗНАКОМИТЬСЯ

Исследуя текущую ситуацию на российском рынке, специалисты FSC выяснили, что потребление сардины в России для добывающей страны невысокое – всего 0,3 кг на душу населения в год.

«Причина такого спада очевидна – это прекращение добычи в 1990-х годах. С распадом СССР была утрачена и государственная пропаганда необходимости потребления рыбы. Сейчас у российского рыболовного флота появилась возможность пусть не повторить, но точно приблизиться к результатам и опыту советских рыбаков», – уверен бизнес-консультант Fishery Strategy Consulting Левон Харатян.

По его мнению, основным драйвером возобновления интереса россиян к сардине будет именно увеличение объемов вылова, которое, в свою очередь, спровоцирует появление на рынке новых продуктов из иваси.

Специалисты предполагают, что на полках российских магазинов сардина-иваси успешно займет нишу в ассортиментном ряде консервов и пресервов. В виде мороженого филе эту рыбу будут покупать меньше. Прослеживается и общая потребительская тенденция к снижению объема упаковки. Самый удобный вариант для банки с рыбой – 120-140 г.

«Безусловно, на современный российский рынок нужно выводить новый продукт из иваси, а не ностальгировать по прошлому. Тем более, исходя из исследований, мы пришли к выводу, что основная потребительская аудитория сардины – люди в возрасте 25-40 лет. Этот слой населения о советской «сельди иваси» уже практически ничего не знает. В целом мы считаем, что в продвижении иваси и разработке нового продукта нужно ориентироваться в первую очередь на молодежь и стремиться охватить всю страну, а не только города-миллионники», – поделился прогнозом Богдан Шалдугин.

ВСЕ-ТАКИ СЕЛЬДЬ ИЛИ САРДИНА?

«Иваси» – это прямой перевод слова «сардина» с японского языка. Японцы издревле ели эту рыбу и называли ее «ма-иваси». Сельдью сардину-иваси нарекли уже в СССР, потому что слово «сардина» звучало слишком буржуазно.

Сардина-иваси – ценный вид рыб из семейства сельдевых и подвержена цикличной миграции, поэтому она то «уходит», то «приходит» к российским берегам, оставляя каждый раз огромный след в рыбной отрасли и в памяти потребителей.

К примеру, в 30-х годах прошлого столетия иваси сформировала рыбохозяйственный комплекс Дальнего Востока и была главным промысловым объектом Приморья. Но уже в 1940-х рыба ушла от российских берегов из-за атмосферных изменений, вызвавших похолодание воды.

В 1980-х годах сардина вновь появилась в российских водах, и наступил золотой век этой рыбы. «Сельдь иваси» наряду с докторской колбасой и килькой в томате стала настоящим символом эпохи. Соленая рыбка с крапинками на спинке была на столах каждой советской семьи.

Массовое распространение и всенародную любовь сардина-иваси получила благодаря нежному вкусу, невысокой цене и выдающимся полезным свойствам. Иваси содержит рекордное количество витаминов, минералов и полезных жирных кислот омега-3, суточную норму которых можно получить всего из одной порции рыбы.

«Мы взялись за изучение рынка сардины-иваси, в том числе ввиду высокой социальной значимости этой работы. Недостаточное потребление рыбной продукции в нашей стране в большей степени связано с ее высокой стоимостью. Появление на полках российских магазинов полезной, вкусной, а главное, доступной иваси может значительно повысить общий уровень потребления рыбы в стране», – считают в Fishery Strategy Consulting.

Уже совсем скоро, после завершения исследований мировой культуры потребления сардины и маркетинговых наработок, эксперты FSC смогут предложить конкретные инструменты по продвижению иваси и возрождению интереса россиян к этой рыбе. «Мы готовимся создать продукт из сардины-иваси, который ответит всем самым современным потребительским трендам», – заверил Богдан Шалдугин.

Лола МУТАХАРОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Выйти за пределы стереотипов

Природа наделила человека феноменальными способностями, объяснить которые ещё предстоит.

Есть темы, которые в академическом научном сообществе упоминать не принято. Одна из них – биолокация, которую можно считать реликтовым способом получения информации. Между тем её по-прежнему практикуют во многих странах, в том числе в России. Разобраться в этом феномене пытались многие исследователи, но, пожалуй, одна из наиболее интересных работ на данную тему появилась лишь недавно. Её авторы, Владимир Черевичный и Игорь Дрей, построили свои размышления с позиции постижения временно скрытых от академической науки резервных возможностей человека.

Книга «Прогулки с лозой: Пошаговое руководство по биолокации для начинающих с нуля» — не дебют авторов. Владимир Черевичный, например, является соавтором книги «Школы Кадочникова: Как создавалась система», которая открывает широкому читателю романтику русского стиля рукопашного боя и повествует об Алексее Алексеевиче Кадочникове, бывшем бойце подразделения специального назначения Вооружённых Сил СССР, первым в мире поднявшим теорию выживания человека до вершин науки.

Рассказ о лозоходстве не менее увлекателен. Фактически это продолжение разговора о феноменальных способностях организма человека, его сознания и подсознания. Авторы не «голословны», они опираются на многочисленные исторические факты. Так, с незапамятных времён в Китае существует обычай не приступать к строительству дома, пока лозоходец не убедится в том, что место застройки свободно от «глубинных демонов». По свидетельству итальянца Марко Поло, биолокация в форме лозоходства была известна во всех странах Востока. Впрочем, это искусство давно известно и европейским народам. С её помощью искали воду, полезные ископаемые, клады, выбирали места строительства инженерных и культовых сооружений.

Просвещённый ХХ век не стал исключением. В ноябре 1942 года американские войска, высадившиеся на марокканском побережье, обнаружили, что все колодцы взорваны противником. Выручил капитан Харрис, умевший находить воду с помощью ивовой палочки. Так он отыскал 17 источников. А во время войны во Вьетнаме американцы отыскивали подземные убежища партизан и пластиковые мины, используя проволочные рамки.

Не удивительно, что сегодня в каждом подразделении рейнджеров имеется специалист по биолокации, предусмотрены они и штатными расписаниями баз американских ВМС. По некоторым данным, береговая охрана США также использует операторов биолокации. Впрочем, обнаружение минных полей и кораблей противника, включая подводные лодки, с помощью маятника практикуется со времён Первой мировой войны.

В Красной Армии, о чём сегодня уже забыто, тоже были военнослужащие-лозоходцы. Наставлением сапёрным подразделениям РККА, которым они руководствовались с 1930 по 1943 год, рекомендовалось применение лозы при поиске воды в незнакомой местности (пособие для РККА 1930 года «Водоснобжение войск» под редакцией А. Г. Лорберга). А в 1944 году доктор геолого-минералогических наук полковник Герасим Богомолов, будущий директор Института геологических наук Академии наук Белорусской ССР, обучал советских солдат находить воду с помощью ветки орешника.

Уместно будет пояснить, что в книге Черевичного и Дрея понимается под биолокацией. Это – методика, позволяющая человеку посредством индикатора (лозы, рамки, маятника или иных средств) определять наличие каких-либо предметов или объектов в пространстве, а также получать ответы на интересующие вопросы «с уровня информационного поля». Авторы полагают, что природа (вселенная, высший разум, ноосфера) «разговаривает с нами, людьми, на многих языках. Это и язык волн, вибраций, и язык знаком и символов, и язык тела».

Звучит, конечно, необычно и дискуссионно. Но всё же: всё ли мы знаем о Мироздании и самих себе? Любопытно мнение американского астронавта Эда Митчелла, совершившего полёт на Луну в составе экспедиции «Аполлона-14»: «Противоестественных или сверхъестественных явлений не существует. Есть лишь пробелы в нашем знании о том, что является естественным. Задачи науки – восполнить эти пробелы».

Биолокация, считают авторы книги, даёт инструментарий, открывающий людям «дверцу» в мир неведомого. По сути, это совокупность нескольких технологий, основанных на способности человека подключаться к «единому информационному полю» посредством своего подсознания. В наше время, несмотря на упорное непризнание академической наукой, круг задач, решаемых биолокацией, расширяется. Эта методика применяется экстрасенсами для диагностики заболеваний, поиска пропавших людей и предметов. Не отторгается она и практиками в геологии, строительстве, археологии. Развивается также направление биолокации, связанное с прямым взаимодействием с «информационным полем», с попыткой заглянуть в будущее и в какой-то мере скорректировать события.

Не будем, однако, пересказывать книгу, оставив самому читателю возможность сложить своё мнение о биолокации. Написана работа авторами с тонким юмором и даже с самоиронией, что облегчает восприятие нестереотипных представлений о Мироздании. Также отметим, опираясь на собственный опыт, что практические рекомендации помогут начинающим операторам биолокации и всем интересующимся усвоить практику этого древнего ремесла и искусства взаимодействия с нашей многоаспектной и многоуровневой реальностью.

Николай Пальчиков, «Красная звезда»

Полиция Франции конфисковала 11 тонн марихуаны – одну из крупнейших партий в истории борьбы с наркотрафиком, сообщает портал France Info.

Груз наркотиков был перехвачен в пятницу вечером на автотрассе в районе Безансона (департамент Ду на востоке Франции). Для перевозки пакетов с зельем были задействованы несколько автомобилей, в том числе грузовик.

Расследование, которое привело к проведению успешной операции, было начато в 2017 году и проходило совместно с правоохранителями Марокко, Испании и Бельгии. Полицейскими были арестованы четыре подозреваемых, среди которых гражданин Италии.

В последний раз сопоставимый груз марихуаны на территории Франции был конфискован в июне 2004 года, тогда в руки таможенников попали десять тонн наркотика на борту яхты в Ла-Манше. В 1999 году здесь же было зафиксировано рекордное изъятие – 23,5 тонны марихуаны, спрятанной на рыболовецком судне.

Власти Марокко сообщили в пятницу о задержании в городе Танжер на севере страны восьми подозреваемых в подготовке терактов на территории королевства.

"Обезврежена террористическая ячейка, состоящая из восьми экстремистов из города Танжер в возрасте от 20 лет до 31 года", - говорится в сообщении Центрального бюро судебных расследований Марокко. Среди задержанных фигурирует брат боевиков, воевавших на сирийской и иракской территории в составе ИГ*.

В ходе операции были конфискованы электронное оборудование, холодное оружие, кусок черной ткани, символизирующий флаг так называемого "Исламского государства"*, униформа и два ружья для подводной охоты.

По данным органов правопорядка, задержанные замешаны в пропаганде террористической организации и ее идеологии. В настоящее время они находятся под стражей. Ведется поиск вероятных сообщников задержанных.

* Запрещенная в России террористическая группировка.

Enel Green Power ввела в промышленную эксплуатацию свою первую электростанцию в Замбии

Enel Green Power (EGP), глобальное подразделение по возобновляемым источникам энергии группы Enel, ввела в эксплуатацию солнечную фотоэлектрическую станцию мощностью 34 МВт в Нгонье - первую электростанцию группы в Замбии.

Фотоэлектрическая станция, расположенная в южной экономической зоне Лусаки на юге страны, была построена в рамках программы Scaling Solar группы Всемирного банка, реализуемой Корпорацией промышленного развития Замбии (IDC). В июне 2016 года Корпорация предоставила EGP право на проектирование, финансирование, строительство, владение и эксплуатацию станции.

Антонио Каммисекра, глава Enel Green Power, прокомментировал: «Подключение к энергосети станции Ngonye в Замбии вновь подтверждает наше стремление помочь этой стране использовать богатейший потенциал возобновляемых ресурсов энергетики, которые открывают прекрасные возможности для роста. Данный проект направлен на поддержку смелых усилий правительства по расширению доступа к электроэнергии по всей стране. Кроме того, он помогает диверсифицировать профиль генерации с целью повысить защищенность от рисков сильной засухи и последствий изменения климата. Этот успешный проект также подтверждает, что эффективные программы развития, такие как Scaling Solar, имеют ключевое значение для привлечения частных инвестиций в возобновляемую энергетику в Африке».

Солнечная электростанция в Нгонье, 80% которой принадлежат юридическому лицу под контролем EGP, а 20% - IDC, будет поставлять электроэнергию в рамках 25-летнего соглашения о покупке электроэнергии, подписанного с государственной энергетической компании Замбии ZESCO. Ожидается, что после выхода на проектную мощность станция будет производить около 70 ГВтч в год, избегая ежегодного выброса в атмосферу более 25 600 тонн углекислого газа.

Группа Enel вложила порядка 40 миллионов долларов США в строительство станции Ngonye. В июне 2018 года компания Enel подписала финансовое соглашение с Корпорацией промышленного развития Замбии (IDC) на сумму 34 млн долларов США для строительства солнечной электростанции, 10 млн долларов США из которых являются кредитом первой очереди, предоставленным Международной финансовой корпорацией (IFC), членом Группы Всемирного банка, еще до 12 млн долларов США будет предоставлено Канадской программой по борьбе с изменением климата (IFC-Canada Climate Change Program) и еще до 11,75 млн долларов предоставит Европейский инвестиционный банк (EIB).

Замбия испытывает серьезную потребность в диверсификации профиля своих генерирующих мощностей, где в настоящий момент преобладают гидроэлектростанции, с тем, чтобы повысить уровень безопасности и качества снабжения электроэнергией и удовлетворить растущую потребность страны в электроэнергии, а также стимулировать электрификацию сельской местности. Именно поэтому Правительство Замбии выступило с рядом инициатив, направленных на содействие развитию возобновляемых источников энергии, с особым акцентом на фотоэлектрическую энергию, поставив перед собой цель достичь выработки солнечной энергии в объеме 600 МВт в течение следующих двух-трех лет. В этой связи Корпорация промышленного развития Замбии (IDC) объявила о проведении тендера на разработку двух проектов солнечных станции совокупной мощностью 100 МВт в соответствии с правилами программы Всемирного банка Scaling Solar при участии Международной финансовой корпорации в качестве советника. В то же время правительство Замбии запустило еще один тендер на дополнительные 100 МВт солнечной электроэнергии, на этот раз в рамках программы развития солнечной энергии GET FiT.

Компания Enel Green Power в настоящий момент является крупнейшим по объему установленной мощности независимым игроком в области возобновляемой энергетики в Африке. Группа Enel вкладывает порядка 700 млн евро в развитие континента. Согласно Стратегическому плану Группы на 2019-2021 гг. мощность построенных солнечных и ветропарков составит 900 МВт. В настоящее время Группа работает в Замбии, а также в Южной Африке, где мощность эксплуатируемых станций составляет более 500 МВт, а мощность управляемых станции - более 700 МВт. Кроме того, компания Enel Green Power получила право на строительство солнечных станций мощностью 100 МВт в Эфиопии и владеет ветропарками мощностью 180 МВт в Марокко, всего в тендере разыгрывалось 850 МВт.

В вопросе «незаходных» судов необходим компромисс

Проект постановления Правительства РФ, предусматривающий запрет на выдачу промысловых разрешений нерастаможенным судам под российским флагом, нуждается в доработке. А вступление постановления в силу – в трехлетней отсрочке.

Напомним, что разработчиком проекта выступил Минсельхоз. По мнению ООО «УК «Норебо», в документе есть ряд положений, требующих доработки или пересмотра.

Расширенное действие

Предлагаемые изменения выходят за пределы поручений президента по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса от 21 мая 2014 года № Пр-1143. Хотя именно на этот документ, как на основание для проекта, ссылаются разработчики. Поручения главы государства предполагают регулирование условий промысла для нерастаможенных судов в исключительной экономической зоне России. В то же время проект постановления предусматривает отказ для работы таких судов как в ИЭЗ РФ, так и за ее пределами.

Не секрет, что суда под российским флагом ведут промысел не только в нашей экономзоне, но и далеко за ее пределами. В том числе в зонах иностранных государств и районах открытого моря, где рыболовство регулируется международными конвенциями и региональными международными организациями. К таким районам можно отнести экономические и иные зоны не только прибрежных государств Северной Атлантики (Норвегия, Исландия, Гренландия и Фарерские острова), но районы регулирования НЕАФК и НАФО. Кроме этого, российские суда работают в рыболовной зоне Марокко и южной части Тихого океана (за пределами экономических зон Чили и Перу). Наконец, благодаря межправительственному соглашению России и Аргентины наши суда могут получить доступ к ресурсам в зоне этой республики.

Принятие постановления в его нынешнем виде означает, что суда, которые базируются в удаленных от России районах и ремонтируются в ближайших к ним иностранных портах, будут вынуждены совершать большие переходы в российские порты для таможенного декларирования. Это приведет к существенным финансовым потерям для судовладельцев. Поэтому, по мнению УК «Норебо», необходимо устранить расхождение между проектом постановления и поручениями президента, исключив ненужные расходы.

Отсутствие временных рамок декларирования

В предлагаемых изменениях не указан период, в который купленное или отремонтированное за рубежом судно должно пройти таможенное декларирование. Такая неопределенность может привести к необоснованному отказу в получении или внесении изменений в промысловое разрешение и создает коррупциогенные факторы.

Учитывая, что в среднем классовый ремонт на рыбопромысловых судах проводится раз в пять лет, а капитальный ремонт, переоборудование или модернизация осуществляются не каждый год, целесообразно ввести трехлетний период по таможенному оформлению таких работ и услуг.

Нехватка судоремонтных мощностей в России

Разработчики проекта постановления указывают, что предлагаемые меры будут «способствовать значительному сокращению количества «незаходных» судов», а также позволят «загрузить портовую и прибрежную инфраструктуру, повысив отчисления и бюджеты всех уровней».

Однако невозможно загрузить несуществующие мощности. В сводном отчете отсутствует описание «простаивающей» портовой и прибрежной инфраструктуры. Очевидно, что российские суда обслуживаются и ремонтируются в иностранных портах из-за того, что это быстрее, выгодней и качественнее, включая сроки поставки ЗИП. Российские судоремонтные предприятия сегодня часто не способны конкурировать с иностранными верфями, в том числе в силу загруженности государственными заказами.

В случае принятия постановления в его нынешнем виде российские суда будут вынуждены и дальше ремонтироваться в зарубежных портах, в том числе в связи с ограничениями на поставку определенного оборудования на отечественные судостроительные и судоремонтные предприятия из-за санкций против РФ. Но обслуживаемые и ремонтируемые за границей российские суда будут вынуждены заходить в наши порты для таможенного декларирования. Это ухудшит финансовые показатели рыбодобывающих предприятий и приведет к увеличению стоимости их продукции.

Поэтому правительству, решая проблему «незаходных» судов необходимо также разработать и принять программу развития судоремонтных предприятий и береговой инфраструктуры. При этом, как показывает наш опыт, при наличии качественной инфраструктуры отечественные рыбодобывающие предприятия сами делают выбор в пользу российских портов без принуждения со стороны государства. Положительным примером стал контейнерный терминал «Сероглазка» на Камчатке, где суда уже сегодня получают комплексное обслуживание. В то же время развитие судоремонтных предприятий – задача более сложная и требует существенной поддержки со стороны государства.

Кроме того, сторонники отказов в выдаче промысловых разрешений для нерастаможенных судов иногда утверждают, что устранение проблемы «незаходных» судов поспособствует увеличению поставок уловов водных биоресурсов на российские береговые предприятия. С этим нельзя согласиться, поскольку эти две проблемы имеют совершенно разные причины, не связанные с таможенным статусом судна.

Не указана таможенная процедура

Разработчики указали, что, по их данным, зарегистрировано 82 нерастаможенных рыбопромысловых судна. Проект документа предполагает общую единовременную выплату при таможенном декларировании в размере 25% (5% – таможенная пошлина и 20% – НДС) от контрактной стоимости проведенных работ или стоимости покупки судна. Также значительные суммы должны уплачиваться и в тех случаях, когда уже растаможенные в РФ суда будут ремонтироваться за рубежом. Следовательно, речь идет не только о таможенном декларировании судов, но и о помещении их под соответствующую таможенную процедуру.

В пункте 2 статьи 127 Таможенного кодекса ЕАЭС указано, что «в зависимости от целей нахождения и использования товаров на таможенной территории Союза, их вывоза с таможенной территории Союза и (или) нахождения и использования за пределами таможенной территории Союза в отношении товаров применяются следующие таможенные процедуры: 1) выпуск для внутреннего потребления; 2) экспорт; 3) таможенный транзит; 4) таможенный склад; 5) переработка на таможенной территории; 6) переработка вне таможенной территории; 7) переработка для внутреннего потребления; 8) свободная таможенная зона; 9) свободный склад; 10) временный ввоз (допуск); 11) временный вывоз; 12) реимпорт; 13) реэкспорт; 14) беспошлинная торговля; 15) уничтожение; 16) отказ в пользу государства; 17) специальная таможенная процедура».

Учитывая, что ТК ЕАЭС не предусматривает каких-то специальных таможенных процедур для вывоза с таможенной территории и последующего ввоза морских судов, к ним предполагается применять вышеперечисленные таможенные процедуры. Однако среди них есть процедуры, не предусматривающие выплату таможенной пошлины и НДС.

Для устранения юридической неопределенности необходимо уточнить формулировку проекта постановления, указав на необходимость прохождения таможенной процедуры выпуска для внутреннего потребления или иной процедуры, предусматривающей сохранение или приобретение судном статуса товара ЕАЭС.

Нужна отсрочка

Учитывая изложенные выше причины, необходимо внести в постановление пункт о трехлетней отсрочке вступления документа в законную силу. Кроме того, чтобы снизить фискальную нагрузку на рыбодобывающие компании, помещающие свои промысловые суда под соответствующую таможенную процедуру, необходимо ввести таможенную амнистию (исключить уплату таможенной пошлины) сроком на 3 года с момента вступления в силу предлагаемых изменений.

Сергей Сенников, заместитель директора ООО «УК Норебо» по международным вопросам и связям с общественностью

Fishnews

Глас народа и конец испанской исключительности

Дарья Казаринова – кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии Российского университета дружбы народов, приглашенный профессор Университета Комплутенсе (Мадрид), член правления Российской ассоциации политической науки.

Резюме 28 апреля 2019 г. в Испании состоялись национальные выборы в парламент – Генеральные кортесы. Явка на них была существенно выше предыдущих выборов 2016 г., в особенности в Каталонии, вопрос о которой стал ключевым для этих выборов.

28 апреля 2019 г. в Испании состоялись национальные выборы в парламент – Генеральные кортесы. Явка на них была существенно выше предыдущих выборов 2016 г., в особенности в Каталонии, вопрос о которой стал ключевым для этих выборов. Все говорят, эта выборная кампания была самой долгой, напряженной и самой неопределенной по своему характеру. Испанская политика последнего времени вообще характеризуется неопределенностью — «раздробленный парламент, отсутствие у всех основных партий твердого большинства, без которого невозможно формирование однопартийного правительства, необходимость поиска компромиссов и достижения соглашений с другими политическими силами» являются ее отличительными чертами.

В предвыборной гонке ситуация та же: каждый четвертый до последнего не мог определиться с электоральными предпочтениями. Многие принимали решение непосредственно у избирательной урны. А это всегда означает сюрпризы. И даже после окончательного подведения итогов выборов, ясности больше не станет – никто не может предсказать, каким образом партии будут блокироваться в парламенте для создания правительства. Но вернемся к результатам выборов.

Первым их итогом будет сохранение статус-кво – отсутствие партии, способной сформировать правительство, и вероятное сохранение власти в руках левых.

При этом происходит кадровое обновление испанской политики: до 80% списков всех партий – это новые кандидатуры. Перехватывая стратегию популистов, даже традиционные партии заменяют политических тяжеловесов на публичные персоны – тореадоров, военных, охотников, социальных работников, лиц, пострадавших от террористов и конечно на медийных персон. Еще одна важная черта этих выборов – персонализм политического лидерства, который становится важнее идей и политической дискуссии.

Зафиксируется и обновленная структура политической системы Испании. В 2015 г. политологи обозначили конец традиционной двухпартийной системы, и сегодня это уже в основном сложившаяся пятипартийная система, где главную роль в формировании правительства играют малые партии. Традиционные партии пытались вернуть былые позиции и в предшествующие голосованию дни борьба разворачивалась за то, чтобы склонить избирателя к т.н. тактическому (стратегическому или вынужденному) голосованию (Voto util), при котором избиратель поддерживает кандидата, отличного от его реальных предпочтений, так как оценивает его шансы на победу как более высокие, с целью избежать распыления голосов и получения нежелательного результата.

Несмотря на стратегию консолидации сторонников, в том числе вокруг традиционных правых, уже сейчас можно сказать, что главным событием выборов становится, с одной стороны, сокрушительное поражение традиционных правых – Народной партии (PP), а с другой, - попадание ультраправых в национальный парламент. Происходит это впервые со времени начала существования современной демократической Испании. За неделю до выборов ультраправую партию Vox поддерживало по разным данным от 10 до 13% испанцев, однако по результатам выборов они получили не так много, как им пророчили – 10%. Они уступают всем главным участникам этих выборов: Испанской социалистической рабочей партии (PSOE), которая получает 29%, Народной партии (PP) – 17%, Гражданам (Ciudadanos) - 16% и левым популистам Unidos Podemos – 14%. Казалось бы, цифра небольшая, а значит, Vox далеко не главная действующая политическая сила Испании. Тем более, что триумфально ворваться в испанскую политику на этих выборах у них не получилось. Тем не менее, появление ультраправых на национальной политической арене – это тектонический сдвиг в испанской политике.

Конец испанской исключительности

Правый и ультра-правый популизм уже несколько лет широким фронтом разворачивается в Европе. Однако до самого недавнего времени Испания оставалась исключением из этого правила. Как заявляет автор доклада «Испанское исключение: провал правых популистских групп, несмотря на безработицу, неравенство и иммиграцию», опубликованного главным испанским аналитическим центром Институтом Элькано в 2017 г., Кармен Гонсалес Энрикес, «длительное авторитарное и националистическое прошлое действует как прививка против крайне правых партий. Испания и Португалия имеют 40-летний похожий опыт национализма, католицизма и авторитаризма. Обе страны до сих пор сохраняли иммунитет перед волной правых популистских партий, несмотря на тяжелые экономические кризисы и политические проблемы, которые они пережили». В период диктатуры Франсиско Франко режим широко использовал национальную символику и риторику, представляя Испанию «оазисом духовных ценностей в мире коррупционеров, материалистов и эгоистов, а критика режима воспринималась как международный заговор евреев, коммунистов и франкмасонов». Действительно, эта «прививка» действовала вплоть до недавнего времени. А сейчас перестала. Как получилось, что за два года, количество испанцев, готовых голосовать за крайне правых выросло с 1 до 10%[1]? Это результат стечения многих обстоятельств, которые в целом можно назвать концом постфранкистского консенсуса. Причины его многочисленны и разнообразны:

Уходит поколение, помнящее Гражданскую войну и участвовавшее в создании постфранкистской Испани;

Каталонский кризис компрометирует демократический консенсус. Роль каталонских и других региональных элит в демократическом консенсусе была очень велика. Демократизация все эти годы шла рука об руку с индепендентизмом, который вылился в открытый сепаратизм;

Реальная угроза распада государства несколько мобилизовала до этого момента слабую национальную идентичность. И это, пожалуй, самый важный фактор нынешнего успеха ультра-правых;

Следование общеевропейской «моде» на правый популизм. Ультра-правые из маргиналов превращаются в мейнстрим, входят в пространство политической нормы и привлекают разочарованных правых избирателей;

Испанский демократический транзит двигался по одним рельсам с евроинтеграцией. Разочарование в единой Европе, путь в которую обозначился одновременно с началом демократизации, разрушило интеграционный контекст и привело традиционные политические силы в идейный тупик;

Разочарование в политическом истеблишменте и его способности управлять политической ситуацией. Ограниченное применение ст.155 Конституции Испании, мягкие при Мариано Рахое и все более смягчающиеся при социалистах формы ответственности для лидеров сепаратистов вызывают раздражение широких слоев испанского общества[2]. В результате угроза испанской государственности ударила и по правым, и по левым, выводя вперед ультраправые силы.

По флагом Новой Реконкисты

Ультра-правые[3] провозглашают борьбу за Испанию под лозунгом Новой Реконкисты. Они требуют возвращения простого права жить, работать и получать образование на испанском языке на всей территории Испании. Сейчас жители Каталонии лишены этой возможности. Отторжение режима Франко было настолько сильным, что с началом демократизации развернулась настоящая война с испанскими национальными символами, языком и в особенности топонимией. Само слово «Испания» воспринималось как франкистское, все чаще заменяясь «Испанским государством» как эмоционально нейтральным. Региональные националисты избрали главной мишенью испанский язык. Левые силы присоединились к ним в борьбе против испанской национальной идеи, фактически отождествив ее с авторитаризмом Франко. Правые партии долгое время не могли ничего противопоставить этому из страха быть обвиненными в главном грехе демократической Испании – франкизме. И наступление на испанскую идентичность с неизбежностью отозвалось в испанском обществе как классический «запрос на достоинство» (demand for dignity) в терминах Фукуямы.

К метафоре Реконкисты присоединяется и образ борьбы против «исламского завоевания», хотя в данном контексте он остается на периферии общественного внимания. Главная идея – восстановление национально-территориального единства. Именно на этот запрос отвечают ультра-правые Vox.

Первый звонок: Когда Север и Юг поменялись местами

Менее развитый с экономической точки зрения юг Испании традиционно был левым – более 30 лет у власти в Андалусии были представители Испанской социалистической рабочей партии (PSOE). В конце 2018 г. на выборах в парламент Андалусии партия Vox впервые добилась какого-то успеха, получив 11% голосов и заняв 12 депутатских мест. В результате правые Народная партия (РР), Голос (Vox) и Граждане (Ciudadanos) смогли впервые в истории демократической Испании возглавить правительство этого автономного сообщества.

Приход правых в власти в Андалусии стал сенсацией. В главных городах Андалусии прошел ряд манифестаций против партии Vox, что привлекло к ней дополнительное внимание прессы и имело обратные последствия: ее рейтинги стали расти в общеиспанском масштабе.

Уже несколько лет Vox получает большую поддержку в самом южном городе Мелилья, испанском эксклаве в Африке. Во время предвыборных кампаний в этом регионе Vox делает упор на традиционной для ультра-правых миграционной проблеме. Так, лидер партии Сантьяго Абаскаль выдвинул неоригинальное[4] предложение в духе времени, по образному выражению авторов доклада Международного Красного Креста, определяемому как New Walled order – построить «непреодолимую стену» перед испанскими анклавами в Африке Сеута и Мелилья за счет Марокко. В итоге юг, традиционно выступавший за левых социалистов, постепенно наращивает поддержку ультра-правых.

Vox пробует голос

Vox - молодая партия, отмежевавшаяся в 2013 г. от правого крыла Народной партии. Ее президентом с момента основания является Сантьяго Абаскаль, а генеральным секретарем – Хавьер Ортега Смит. В 2014-2017 гг. партия принимала участие в выборах, но оставалась маргинальной, не получив на национальных выборах 2015 г. ни одного мандата.

Авторитет Vox сильно укрепился в результате Каталонского кризиса. Партия сыграла активную роль в судебной сфере и выдвигала судебные претензии в адрес каталонских политиков, выступавших за независимость. Vox выступила в качестве народного обвинителя против бывшего регионального председателя правительства и парламента Каталонии.

Тем не менее, Vox пока еще остается enfant terrible испанской политики. Партия была лишена права участия в теледебатах 23 апреля под предлогом того, что на сегодня это непарламентская партия. Это вызвало в обществе острую дискуссию о характере испанской демократии.

Успех Vox в том, что партия заявляет повестку, получающую отклик у избирателей, оставляя в стороне проблемы справедливости и солидарности, вопросы исторической памяти (перезахоронение останков Франко) и другие подобные проблемы. Их дискурс, с одной стороны, в основном отличается здравым смыслом, касается повседневной жизни простых испанцев, с другой- повторяет общие для европейских правых и ультраправых партий тезисы:

Антиисламизм.

Борьба с нелегальной миграцией. При этом они выступают за привлечение мигрантов из родственных с точки зрения языка и религии стран Латинской Америки.

Защита традиционных ценностей, семьи, гендерных ролей.

Защита общенационального языка и культуры.

Защита национальных традиций, становящихся жертвой политкорректности.

Стратегия на национальное единство против проекта федерализации.

Стратегия на упрощение нынешней формы государственного устройства – ассиметричной квазифедерации – унитарного государства. объединяющего автономные сообщества с разной, подчас очень высокой степенью автономии.

Сокращение бюрократического аппарата и расходов на него за счет тотального сокращения администраций автономных сообществ.

Надо отметить, что как все крайне правые, по мере вхождения в поле публичной политики Vox несколько смягчают свою ультраконсервативную риторику. Так, например, Абаскаль в предвыборных выступлениях сдерживает ультраконсервативную религиозную позицию своей партии.

В дискурсе Vox задействована также национальная и региональная повестка: это коррида как культурное достояние и охота, как традиционная сфера деятельности жителей ряда регионов Испании, подвергающиеся гонениям буквально со всех сторон.

О символике партии Вокс

Успеху партии не в последнюю очередь способствует удачная политтехнологическая стратегия. В том числе символика:

Цвет логотипа - зеленый - цвет жизни, развития, роста, свободы.

Буквы V и Х – традиционные символы, которыми в избирательных бюллетенях обозначается волеизъявление.

Буква V - символ победы.

Vox в испанском произношении читается как [бокс], что дает ассоциации с борьбой, силой, мужественностью.

Vox (лат. голос) - латинское название, 1) символизирующее автохтонность местного населения, 2) использующее ассоциации с образом Римской республики, ее культурного наследия (часто используется образ гладиатора).

Vox широко использует патриотическую национальную символику, на митингах звучит популярная песня «Espana es la major», в качестве группы поддержки политических лидеров выступают спасатели, сотрудники спецслужб и медиаперсонажи из испанской версии телепроекта «Остаться в живых». В целом маскулинность Vox противопоставляется левым «феминаци», вызывающим раздражение большинства.

Vox активно использует для продвижения социальные сети.

Все эти черты демонстрируют работу грамотных политтехнологов, которые придали импульс бурному развитию партии. Однако о роли политтехнологий в успехе Vox, вернее одного технолога – Стива Бэннона – в испанском политическом дискурсе мнения разнятся.

Популистский интернационал

В Мюнхенском докладе 2017 г. «Post-Truth, Post-West, Post-Order?» прозвучала идея о «популистском интернационале» (Populist international) или «нелиберальном интернационале» (Illiberal international), который начал складываться в мировой политике. Среди одного из драйверов этого нового интернационала авторами доклада упоминалась Россия.

Однако гораздо более реальным претендентом на эти лавры оказался бывший глава избирательно штаба президента США Дональда Трампа Стив Бэннон. В той или иной степени и в тот или иной период он работал с большинством представителей ультра-правых сил в Европе. На то, что Бэннон сотрудничал с Vox указывает и испанская пресса левого и центристского толка.

Бэннон основал “The Movement” (Движение) - базирующуюся в Брюсселе крайне правую организацию для продвижения правых популистских групп в Европе, которые выступают против правительств ЕС, политических структур Европы, и в целом против европейского истеблишмента. Организация создана как координационный центр ультраправых для проведения опросов, обмена сообщениями, таргетирования посланий, анализа данных и исследований, как специализированный право-популистский think tank. Роль Бэннона, по словам его соратника бельгийского ультраправого политика Модрикамена, состоит в том, чтобы действовать в качестве «посредника», потому что большинство популистских лидеров «не разговаривают друг с другом». Центральной идеей «Движения» является создание альтернативы европейскому истеблишменту, анти-Давоса и контрапункта «Открытому обществу» Джорджа Сороса.

Хотя большинство европейских ультраправых так или иначе вступали во взаимодействие с Бэнноном, впоследствии они открестились от его поддержки и контактов с ним, как от попыток реализации американского политического проекта на европейской почве. Сегодня Бэннон возлагает надежды на Движение Желтых жилетов во Франции и на сотрудничество с президентом Бразилии Жаиром Болсонару в продвижении национализма и правой идеологии в Латинской Америке.

Несмотря на то, что европейские правые популисты, в том числе Vox, дистанцировались от «Движения» Бэннона, он ставит амбициозную задачу перед правыми популистами на выборах в Европарламент – получить от 30 до 50% голосов европейского электората. У них уже есть группа в Европарламенте - Европа свободы и прямой демократии (Europe of Freedom and Direct Democracy (EFDD). И успех Vox на национальных выборах в Испании станет еще одним камнем в здании ультраправых, которое имеет много шансов изменить лицо единой Европы.

[1] Цифра, доступная за неделю до выборов. По избирательному законодательству Испании публикация опросов общественного мнения запрещена в течение 5 дней до выборов

[2] Автор выражает благодарность жительнице г.Альбасете Марине Соколовой за фото и видео материалы с митинга партии VOX, полезные для понимания ситуации ссылки на социальные сети и опросы общественного мнения

[3] Дэвид Дюк (David Duke) основатель отделения Ку-Клукс-Клана в своем аккаунте в Твиттере написал: «Реконкиста начинается на земле Андалусии и распространится на всю Испанию»

[4] В условиях проницаемости границ появляются идеи отмены или ограничения в ЕС Шенгенских соглашений, частичного восстановления границ и даже создания механических барьеров для перекрытия миграционных коридоров. Идея «новой барьерной среды»[4] получает все большее распространение: Израиль построил ряд подобных сооружений на границах с Палестиной и Египтом, «отмежевание Европы» многометровыми заборами с колючей проволокой и системами наблюдения еще до антиимигрантской популистской волны проходило по линиям: испанских Сеуты и Мелильи и Марокко, на сухопутном участке границы Греции и Турции, несостоявшегося украинского проекта «Стена» или «Европейский вал» в отношении России. В предвыборном дискурсе политиков-популистов эта тема получает все более широкое освещение. Президент США Дональд Трамп неоднократно подтверждал предвыборное намерение построить стену на американо-мексиканской границе. Необходимо заметить, что это не вполне новелла Д.Трампа - на некоторых участках границы такие ограничительные сооружения начали возводиться еще в начале 1990-х, а при президенте Дж. Буше-мл. был принят закон, предписывающий постройку заборов общей протяженностью около 1100 км. В настоящий момент проект «стены Трампа» проходит согласование. Главным камнем преткновения является финансирование этих дорогостоящих проектов.

Из реализованных проектов в Европе самым политически громким стало возведение правительством Венгрии в 2015 году стены на границе с Сербией и Хорватией — чтобы отгородиться от беженцев с Ближнего Востока. Позднее премьер-министр Венгрии Виктор Орбан заявил, что завершено строительство второй антимигрантской стены на границе с Сербией. В конце октября 2015-го Австрия приняла решение о строительстве разделительных сооружений на границе со Словенией; спустя несколько дней Любляна объявила о возведении стены на границе с Хорватией; в ноябре началось строительство на границе Греции и Македонии. Итальянский политик, лидер ведущей политической силы «Лига» Маттео Сальвини в ходе предвыборной кампании заявлял, что главная проблема Италии - морские границы со странами Ближнего Востока, так как в Средиземном море невозможно построить стену.

Испания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 апреля 2019 > № 2996636 Дарья Казаринова

Новые задачи для «голубых касок»

Актуальные вопросы миротворческой деятельности стали предметом обсуждения на одном из пленарных заседаний.

«Международное миротворчество: новые подходы и военное сотрудничество» – такой стала тема встречи, модератором которой выступил заместитель министра обороны России – начальник Главного военно-политического управления Вооружённых Сил РФ генерал-полковник Андрей Картаполов. Участники диалога обсудили систему миротворчества под эгидой Организации Объединённых Наций, рассмотрели аспекты соответствующей нормативно-правовой базы. Кроме того, ряд выступлений был связан с изложением опыта и наилучших практик, накопленных военными ведомствами в сфере миротворчества. Были также затронуты направления взаимодействия с ООН в этой области в аспекте национальных возможностей государств.

Как подчеркнул, предваряя начало разговора, генерал-полковник Андрей Картаполов, нынешняя ситуация в сфере глобальной и региональной безопасности характеризуется сложностью и взаимным переплетением интересов различных государств.

– География вооружённых конфликтов расширяется, они приобретают разноплановый характер, отличаются региональной спецификой, – отметил Андрей Картаполов. – Сегодня в зонах конфликтов применяются современные средства поражения – от переносных зенитно-ракетных комплексов до противотанковых ракет и беспилотных летательных аппаратов. Отмечается рост числа террористов-смертников. В этой связи традиционные функции миротворчества, такие как деэскалация напряжённости между сторонами, снижение риска насильственной конфронтации и предоставление сторонам конфликта гарантий безопасности, становятся ещё более важными, но и чрезвычайно сложными для выполнения.

Генерал-полковник Андрей Картаполов отметил, что современные миротворческие действия – это уже не просто специализированные миссии, а сложные, многокомпонентные и многопрофильные операции. Такая ситуация диктует необходимость пересмотра подхода к отбору и подготовке командного и рядового состава миротворческих подразделений, их оснащения и обеспечения. «Миротворческие миссии ООН нуждаются в хорошо подготовленных подразделениях с высоким уровнем дисциплины и мотивации личного состава, их готовности к выполнению задач, – подчеркнул заместитель министра обороны РФ. – Следует также учитывать, что при подготовке воинских формирований должна максимально оцениваться региональная специфика района выполнения задач. Достижению данных целей способствует введённая в 2015 году система готовности миротворческого потенциала ООН. Она ориентирована на повышение эффективности и предсказуемости реагирования Организации на возникающие вызовы международному миру и безопасности».

По словам Андрея Картаполова, зачисленные в резерв Сил быстрого реагирования ООН национальные воинские формирования на сегодня укомплектованы необходимой техникой и вооружением и имуществом самообеспечения. Они готовы к оперативному развёртыванию и надёжному выполнению миротворческих задач в кризисном районе. При этом, как отметил генерал-полковник Андрей Картаполов, миротворчество сегодня носит комплексный характер, а потому крайне важен обмен опытом, анализ и распространение лучших практик, имеющихся в различных странах.

Своими взглядами на поднятую проблематику в ходе пленарного заседания поделились заместитель генерального секретаря ООН по миротворческим операциям Жан-Пьер Лакруа, руководители оборонных ведомств Армении, Монголии, Южной Осетии, Республики Конго, Индии и Парагвая, а также заместитель генерального секретаря ОДКБ.

Министр обороны Армении Давид Тоноян в своём докладе сделал акцент на то, что в настоящее время армянские военнослужащие реально участвуют в деятельности, имеющей отношению к миротворчеству, к постконфликтному урегулированию.

– Уже более двух десятилетий наша страна развивает национальные возможности по поддержанию мира и международной безопасности, накопив солидный опыт в этой сфере, – сказал он. – В настоящее время вооружённые силы нашей страны представлены в четырёх международных миссиях. Недавно начата гуманитарная миссия в Сирии: решение о её проведении было принято в соответствии с официальным обращением сирийского правительства, а также просьбой армянской общины города Алеппо и местных религиозных лидеров. Отмечу, что эта задача реализуется при содействии Министерства обороны Российской Федерации, за что мы очень благодарны российскому правительству.

В состав гуманитарной миссии САР, как сообщил армянский министр, включены медицинский персонал, а также специалисты по разминированию, которые в сотрудничестве с коллегами из России оказывают помощь пострадавшему населению. «Республика Армения и впредь намерена вносить свой посильный вклад в санкционированные ООН миротворческие начинания различного формата, проводимые в различных географических, климатических, этно-конфессиональных и операционных средах, – подчеркнул Давид Тоноян. – Для этого мы готовы задействовать весь имеющийся у нас потенциал, прежде всего полевой госпиталь и специалистов по борьбе с самодельными взрывными устройствами».

Министр обороны Армении не скрывал: в настоящее время приходится с большой тревогой отмечать нарастающую эскалацию напряжённости в международных отношениях, деградацию механизмов обеспечения безопасности, заметное расширение конфликтных зон вследствие обострения внутригосударственных кризисов, прежде всего на этнической и конфессиональной почве. «Любая нестабильность в том или ином регионе чревата негативными последствиями для всего мира, – считает Давид Тоноян. – Эти обстоятельства в своё время создали предпосылки для пересмотра подходов и критериев к миротворческой деятельности. Наша страна выступает за равнозначное применение норм международного права и права свободного выбора, разумную глобализацию и архитектуру международной безопасности, основанной на воздержании от политики с позиции силы, риторики ненависти и воинственных заявлений».

Тему участия национальных воинских контингентов в решении вопросов, имеющих отношение к миротворчеству, продолжил и другой докладчик – министр обороны Монголии Нямагийн Энхболд. Он напомнил, что его страна, ставшая членом ООН в 1961 году, сегодня вносит свой действенный вклад в достижение целей и задач Организации, в том числе в области обеспечения международного мира и безопасности. В составе монгольских вооружённых сил сформирована специализированная воинская часть, предназначенная для участия в мероприятиях по линии «голубых касок», создан учебный центр миротворческих операций, разработана и введена в действие соответствующая государственная нормативно-правовая база.

«Всего в работе десяти миссий ООН в разное время были задействованы более 17 тысяч военнослужащих из Монголии, – привёл данные Нямагийн Энхболд. – Наши наблюдатели, штабные офицеры, воинские контингенты направлялись в Западную Сахару, Эритрею, Эфиопию, Грузию, Судан, Афганистан, Сьерра-Леоне, Чад, ЦАР, Республику Южный Судан. В настоящее время в пяти миротворческих миссиях принимают участие около 900 монгольских военных, в том числе женщины. По количеству направляемых в состав этих миссий военнослужащих Монголия занимает 26-е место, а по количеству миротворцев на душу населения – 2-е место (после Уругвая), что говорит об очень высоком уровне нашего участия».

При этом, что важно, для повышения уровня своего профессионального мастерства монгольские военные регулярно проводят совместные учения и тренировки, в том числе с коллегами из России (пример – учение «Селенга»). Военнослужащие из Монголии регулярно участвуют и в организуемых Минобороны РФ Армейских международных играх, а в этом году одно из состязаний в рамках АрМИ будет проведено на монгольской земле.

Такие мероприятия, как подчеркнул Нямагийн Энхболд, позволяют личному составу монгольской армии не только улучшить качество своей подготовки, но и обменяться опытом с военнослужащими других государств.

«Руководство ООН высоко оценивает наше участие в миротворческих операциях, отмечая исполнительность, высокую боевую выучку и дисциплину миротворцев из Монголии, их приверженность идеалам Организации, – подчеркнул министр. – Отмечу, что мы готовы сотрудничать со всеми странами – делиться опытом в подготовке воинских контингентов, проводить полевые и командно-штабные учения».

О роли Организации Договора о коллективной безопасности в миротворческой деятельности рассказал в своём выступлении заместитель генерального секретаря ОДКБ Пётр Тихоновский. Он напомнил, что целью Организации является укрепление мира и стабильности на евразийском пространстве, что находится на одной плоскости с миротворчеством.

«Принимая в 2004 году решение о формировании в рамках ОДКБ миротворческого потенциала, государства – члены Организации исходили из необходимости использовать его в операциях по поддержанию мира – прежде всего в зонах, имеющих важное стратегическое значение для наших стран, в строгом соответствии с положениями Устава ООН, – отметил Пётр Тихоновский. – Подчеркну, что с учётом возрастающей нестабильности международной обстановки в регионах, граничащих с зоной ОДКБ, миротворчество рассматривается одним из приоритетных направлений деятельности Организации. Необходимая для этого правовая база и организационная основа формируются».

Сегодня, как подчеркнул заместитель генсека ОДКБ, в структуре Организации наряду с Коллективными силами оперативного реагирования созданы миротворческие силы общей численностью более 3600 человек. Около 800 из них – это полицейский контингент, подразделения и специалисты из национальных правоохранительных структур. «Миротворческие контингенты проходят подготовку по единым для ОДКБ программам, оснащаются едиными или совместимыми образцами вооружения, военной и специальной техники и средствами управления, – отметил Пётр Тихоновский. – Проверка их готовности к осуществлению совместных действий осуществляется в ходе учений миротворческих сил ОДКБ «Нерушимое братство» начиная с 2012 года, проведено семь таких учений».

При этом каждое государство, участвующее в ОДКБ, имеет и свой, национальный опыт миротворчества. Так, воинские контингенты и группы специалистов принимали и принимают участие в миссиях под эгидой ООН, ОБСЕ, СНГ в Ираке, Афганистане, Ливане, других регионах планеты, содействовали в поддержании мира в Грузии, Нагорном Карабахе, Приднестровье.

«Должен заявить, что в Секретариате ОДКБ позитивно воспринята инициатива генсека ООН по укреплению миротворческого потенциала этой Организации, в рамках которого предложено концентрировать весь мировой миротворческий опыт, – сообщил Пётр Тихоновский. – Такое стремление ООН к более тесному взаимодействию с региональными организациями при проведении операций по поддержанию мира отвечает интересам ОДКБ, и мы наращиваем усилия в этой сфере».

На сегодня, как сообщил заместитель генсека ОДКБ, уже отработана «дорожная карта» по формированию миротворческого потенциала Организации в интересах глобальной миротворческой деятельности ООН на период до 2021 года. В течение ближайших лет будет создана прочная правовая и организационная основа, что в перспективе позволит задействовать миротворцев ОДКБ по мандату ООН в случае принятия соответствующих политических решений.

Дмитрий Семёнов, «Красная звезда»

Число жертв серии взрывов на Шри-Ланке возросло до 290 человек, еще 500 пострадали, сообщает телеканал News 1st со ссылкой на полицию.

По последним данным, среди погибших — граждане Дании, Японии, Пакистана, Марокко, Индии, Бангладеш, КНР, Нидерландов, США, Турции и Великобритании. Россиян в их числе нет, заявили в российском посольстве.

В воскресенье во время празднований католической Пасхи на Шри-Ланке прогремело восемь взрывов: первые шесть — в трех храмах и отелях в Коломбо, Негомбо и Баттикалоа, седьмой — в Дехивале на западе острова, восьмой — в жилом комплексе в пригороде Коломбо. Еще одну бомбу правоохранители обезвредили на дороге рядом с международным аэропортом Бандаранаике.

Главной целью атаки стали местные христиане.

Полиция задержала 24 подозреваемых. Также обнаружен грузовик, который могли использовать нападавшие.

Президент Шри-Ланки Майтрипала Сирисена приказал создать специальный комитет, который займется расследованием терактов.

Взрывы на Шри-Ланке: кто стоит за терактами

Число жертв взрывов на Шри-Ланке достигло 290

Яков Лысенко

Взрывы в католических церквях и туристических отелях на Шри-Ланке унесли жизни 290 человек, еще около 500 пострадали. Об этом сообщает агентство Reuters, а также издание Hindustan Times и телеканал News 1st, ссылающиеся на местную полицию. По последним данным, среди погибших 35 иностранцев — граждане США, Великобритании, Дании, Нидерландов, Японии, Пакистана, Марокко, Индии и Турции. Как сообщили в российском МИД, граждан РФ среди жертв и пострадавших нет.

Тем не менее россиянам рекомендуют не посещать столичный город Коломбо, а также избегать мест массового скопления людей на Шри-Ланке. «Несмотря на то что в курортной зоне терактов не произошло, советуем тщательно взвешивать решение о поездке в Шри-Ланку», — сообщили в посольстве России.

Напомним, что в минувшее воскресенье в ходе празднований католической Пасхи на Шри-Ланке прогремело восемь взрывов. Первые шесть произошли практически одновременно около 8:45 по местному времени (6:15 мск) в трех храмах и отелях в Коломбо, Негомбо и Баттикалоа. Самый смертоносный удар пришелся на церковь Святого Себастьяна в Негомбо. По словам очевидцев, взрыв был такой силы, что в здании выбило двери и окна, а с крыши обвалилась вся черепица. Итог — более сотни жертв. Известно, что во время терактов в отелях проходили праздничные пасхальные завтраки.

Через несколько часов в городе Дехивале на западе острова прогремел седьмой взрыв — также в гостинице. Еще через некоторое время СМИ сообщили о восьмом теракте — он был зафиксирован в жилом комплексе в пригороде Коломбо. Позже силовики обезвредили еще одно взрывное устройство, которое лежало на дороге недалеко от международного аэропорта Бандаранаике.

После атаки в стране был введен комендантский час. 22 апреля власти заявили о его продлении — он будет действовать с 20.00 (17.30 мск) понедельника по 4.00 (1.30 мск) вторника, пишет издание Ada Derana со ссылкой на департамент госинформации. В день терактов власти незамедлительно блокировали работу мессенджеров и соцсетей. Сделалось это для того, чтобы избежать распространения фейков и дезинформации, уточняли в аппарате президента.

Издание TechCrunch, ссылаясь на представителя Facebook, пишет, что соцсеть активно сотрудничает с полицией Шри-Ланки и удаляет связанные со взрывами публикации, нарушающие правила сообщества. «Нам известно о заявлении правительства о временной блокировке социальных сетей. Люди полагаются на наши услуги в общении со своими близкими, и мы стремимся поддерживать работу нашего сервиса и помогать обществу и стране в это трагическое время», — портал слова представителя соцсети Ручики Будхраджи.

Ни одна из террористических группировок пока не взяла на себя ответственность за взрывы на Шри-Ланке. Между тем СМИ сообщают, что власти Шри-Ланки обвинили в организации терактов радикальную исламистскую группировку «Таухид джамаат».

Организация была создана в 1999 году с целью свержения иорданского режима. Издания также отмечают, что к атакам могут быть причастны радикальные исламисты. СМИ вспоминают предыдущие атаки, совершенные на острове группировкой «Тигры освобождения Тамил-Илама».

Организация признана экстремистской в США, Великобритании, ЕС, Канаде, Австралии и Индии. Группировка зародилась еще в конце 1970-х годов. Ее целью была борьба этнических тамилов, которые населяли северные районы Шри-Ланки и составляли 22% от общего числа населения, с сингалами, которые представляли большинство — около 70% населения. В 1983 году «Тигры освобождения» вступили в вооруженный конфликт с войсками правительства. Помимо этнической розни, зародилась и межконфессиональная, так как большинство сингалов исповедуют буддизм, а тамилы — индуизм и ислам.

Гражданская война длилась порядка 30 лет — до 2009 года. Взрывы на Шри-Ланке, прогремевшие 21 апреля, — первое за 10 лет крупное нападение на остров в Индийском океане после окончания противостояния между правительством и «тиграми». В то время взрывы бомб в Коломбо были обычным явлением, отмечает Reuters.

Между тем власти Шри-Ланки заявили об установке личностей организаторов терактов — задержаны 24 подозреваемых. Силовики также нашли грузовик, который боевики могли использовать для подготовки атак. Транспортное средство была обнаружено в районе Уэллаватт города Коломбо. Глава островного государства Майтрипала Сирисена в свою очередь призвал создать спецкомитет, который займется расследованием взрывов.

Как пишет AP со ссылкой на следователя-криминалиста Шри-Ланки, в совершении терактов участвовали семь террористов-смертников. Такой предположительный вывод получилось сделать исходя из анализов останков боевиков.

Агентство отмечает, что в нападении на один из отелей в Коломбо были задействованы два смертника. В остальных атаках — предположительно, по одному террористу. Государственная армия направила более тысячи военнослужащих в Коломбо — они будут обеспечивать безопасности в столице.

Российский лидер Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев выразили соболезнования в связи с атаками на церкви и отели. Слова сочувствия также озвучили премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган, президент Франции Эмманюэль Макрон, канцлер Германии Ангела Меркель, американский лидер Дональд Трамп, папа Римский, а также председатель Евросоюза Дональд Туск.

ПОЛИСАРИО оспорит в суде «рыбную» сделку Марокко

Новое соглашение о рыболовстве между ЕС и Марокко, касающееся вод Западной Сахары, скоро будет оспорено в Европейском суде, заявил представитель Фронта ПОЛИСАРИО Эмхаммед Хеддад.

«Мы убеждены в том, что у нас очень солидная позиция и суд полностью отклонит это незаконное соглашение», – заявил Эмхаммед Хеддад, представляющий народ сахарави в Миссии ООН по проведению референдума в Западной Сахаре. Об этом написало информагентство «Сахара Пресс Сервис» (Sahara Press Service).

Представитель ПОЛИСАРИО напомнил о постановлении Суда Европейского союза: территориальные воды Западной Сахары не являются частью марокканской зоны рыболовства. Вопреки судебному постановлению ЕС и Марокко перезаключили соглашение о партнерстве в области устойчивого рыболовства. Оно дает право судам из стран Евросоюза вести промысел в водах Западной Сахары, сообщает корреспондент Fishnews.

Фронт ПОЛИСАРИО – военно-политическая организация, ведущая борьбу за независимость Сахарской Арабской Демократической Республики от Королевства Марокко. Представители Фронта настаивают на прямых переговорах с ЕС о рыбных ресурсах Западной Сахары.

Fishnews

Национальная полиция Испании и правоохранительные органы Марокко провели совместную операцию, в ходе которой в Марокко был задержан мужчина, как предполагает следствие, собиравшийся совершить теракт в испанском городе Севилья (автономное сообщество Андалусия).

Подробностей операции и сведений о задержанном полиция не приводит. "Сейчас Национальная полиция проводит обыск в его доме в столице Андалусии", - говорится в сообщении ведомства, которое есть в распоряжении РИА Новости.

Полиция также напоминает, что в связи со Страстной неделей в Испании введены повышенные меры безопасности, в том числе усилена работа антитеррористических подразделений. Усиление мер касается в первую очередь транспорта, мест проведения религиозных мероприятий, а также других акций при большом скоплении людей.

Как сообщает интернет-газета El Confidencial со ссылкой на источники в антитеррористических органах, теракт должен был произойти во время одной из религиозных процессий в Страстную неделю, предположительно, в среду, 17 апреля. Такие процессии в Севилье посещают тысячи человек. Издание также называет имя задержанного - это 23-летний выходец из Марокко Зухейр аль-Бухдиди (Zouhair el Bouhdidi), он учился в университете Севильи. По данным издания, задержанный признался в своем намерении совершить нападение.

По данным газеты, задержанный собирался устроить взрыв самодельной бомбы TATP (известная как "мать сатаны"). Именно такой вид взрывчатки намеревались использовать террористы во время взрывов в Каталонии в августе 2017 года.

В настоящее время в Испании действует четвертый уровень террористической угрозы из пяти возможных.

О встрече Министра иностранных дел России С.В.Лаврова с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Марокко Н.Буритой

16 апреля в Москве «на полях» 5-й министерской сессии Российско-Арабского форума сотрудничества состоялась встреча Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Марокко Н.Буритой.

В ходе беседы был обсужден ряд актуальных вопросов двусторонней повестки дня с точки зрения укрепления внешнеполитической координации и повышения эффективности разноплановых связей в соответствии с духом и буквой Декларации о стратегическом партнерстве (2002 г.) и Заявления об углубленном стратегическом партнерстве (2016 г.), а также договоренностью о развитии диалога на уровне руководства МИД двух стран, достигнутой в ходе визита С.В.Лаврова в Рабат в январе с.г.

В ходе обмена мнениями по представляющей взаимный интерес региональной проблематике основное внимание было уделено ситуации в Ливии, Сирии, а также в сфере западносахарского урегулирования в преддверии обсуждения в СБ ООН вопроса о продлении мандата Миссии ООН по проведению референдума в Западной Сахаре. При этом была подчеркнута необходимость преодоления конфликтных ситуаций исключительно политическими средствами при строгом соблюдении норм международного права и положений Устава ООН.

Новый арабский порядок: власть и насилие на современном Ближнем Востоке

Марк Линч

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Марк Линч — профессор политологии и международных отношений Джорджтаунского университета (Вашингтон, округ Колумбия, США), старший сотрудник Центра Карнеги за международный мир, автор книги «The New Arab Wars: Uprisings and Anarchy in the Middle East» (2016).

[стр. 15—27 бумажной версии номера] [1]

В 2011 году улицы арабских городов заполнили миллионы протестующих. Народные волнения, начавшиеся в Тунисе и Каире, предвещали крах автократий и начало демократизации. В какой-то момент стало казаться, что в скором времени на Ближнем Востоке прежний, устоявшийся порядок сменится новым, более совершенным. Однако вскоре все эти надежды рухнули. Некоторые арабские государства не выдержали потрясений и погрузились в пучину гражданских войн. Другие же устояли и смогли восстановить контроль над своими гражданами. Но, как бы то ни было, семь лет спустя от былых надежд на кардинальное изменение ближневосточной политики не осталось и следа.

Впрочем, из прошедших потрясений все же родился новый арабский порядок — оказавшийся совсем не таким, каким его представляли. Эффективные новые демократии в регионе так и не сложились, но зато взаимоотношения региональных держав стали принципиально иными. Привычные местные «тяжеловесы» в лице Египта, Ирака и Сирии ощутимо ослабли. Богатые и репрессивные режимы Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — наоборот, укрепились. Увеличение числа слабых и разваливающихся государств открыло новые возможности для политической конкуренции и вмешательства в дела соседей, а также предопределило появление новых действующих лиц и освободило пространство для политического маневрирования. Традиционные союзы и старые споры больше не определяют динамику международных отношений в регионе. Каналами перераспределения власти на Ближнем Востоке стали непрямые военные действия и торговля влиянием.

На сегодняшний день внешняя политика почти каждого арабского государства представляет собой реакцию на совокупность существующих угроз и открывающихся возможностей. Страхи, вызванные нарастающей дестабилизацией внутриполитической обстановки, усилением Ирана и отстраненной позицией США, сочетаются со стремлением выгодно воспользоваться слабостью соседей и разбродом на международной арене. Подобная динамика втягивает ближневосточные державы в разрушительные конфликты, сеющие хаос во всем регионе, а любые намеки на утверждение в этой части мира сколько-нибудь устойчивого политического баланса оказываются несостоятельными. Новый порядок характеризуется полным отсутствием какого-либо порядка.

Торжество беспорядка

Череда несчастий, которые обрушились на Ближний Восток, без преувеличения безмерна. Гражданская война в Сирии, погубившая полмиллиона гражданских лиц и изгнавшая из родных мест десять миллионов, обернулась одной из самых масштабных гуманитарных катастроф в истории человечества. Ирак добился значительных успехов в борьбе с «Исламским государством» (ИГ), но население освобожденных территорий заплатило за это огромную цену. Следствием гражданской войны в Йемене стала самая масштабная эпидемия холеры в истории человечества и угроза голодной смерти, нависшая над восемью с половиной миллионами человек. От государственности Ливии почти ничего не осталось.

Даже государствам, избежавшим коллапса, приходится нелегко. Египет все еще переживает последствия военного переворота 2013 года, поскольку репрессивная внутренняя политика тормозит политический процесс и развитие туризма, подогревая протестные настроения и народное недовольство. В Бахрейне по-прежнему неспокойно после кровавого подавления религиозных волнений 2011 года: власти не нашли иного способа положить им конец, кроме как расправиться с политической оппозицией. Относительно благополучные государства в лице Иордании, Марокко и Туниса столкнулись с серьезными экономическими проблемами, разочарованием молодежи и нестабильностью на границах. Почти во всех странах региона экономические и политические проблемы, толкнувшие арабский мир в кризис 2011 года, сегодня ощущаются более остро, чем семь лет назад.

Между тем регион не испытывает недостатка в очагах потенциальных конфликтов. После выхода США из ядерной сделки с Ираном весьма реальной стала перспектива нанесения американского или израильского удара по этой стране, что может в свою очередь развязать полноценную войну. Бойкот Катара, инициаторами которого выступили Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, расколол Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, прежде казавшийся наиболее успешной международной организацией арабского мира. Из-за участившихся израильских бомбардировок, трансграничных операций турецкой армии и сохраняющегося иранского военного присутствия гражданская война в Сирии не только не прекращается, но приобретает новые формы — и это при том, что вооруженное сопротивление режиму Башара аль-Асада почти подавлено. Затянувшаяся гражданская война в Йемене грозит перекинуться на соседние страны. Ракеты, запускаемые повстанцами-хуситами, падают на территории Саудовской Аравии, ответные удары саудовских ВВС убивают мирных йеменских граждан, а Объединенные Арабские Эмираты приступили к строительству на Сомалийском полуострове военно-морской базы, задуманной для ужесточения блокады Йемена и содействия воюющим там армиям возглавляемой Эр-Риядом коалиции. Наконец, постоянные вспышки насилия в Газе и неудачи проектов, предполагающих соседство в Палестине двух государств, вновь угрожают вывести палестинскую тему на первый план мировой политики.

На фоне этих событий США под руководством Дональда Трампа с воодушевлением солидаризируются со своими местными единомышленниками, в списке которых Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Однако американской попытке восстановить что-то похожее на порядок, существовавший на Ближнем Востоке до 2011 года, грозит неудача, поскольку сегодня этот регион превратился в зону острой политической конкуренции. Любое стремление консолидировать здешние властные институты остается нереализованным из-за расширения рядов государств-неудачников и неразрешимости кризиса управления. Если же власти того или иного государства начинают усердствовать в упрочении своего внутреннего доминирования или внешнего влияния, то они неизменно рискуют сделать свое положение еще более опасным. Стремление администрации Трампа усилить поддержку авторитарных режимов, не обращая внимания на тектонические сдвиги, принципиально блокирующие воссоздание старого порядка, не сможет обеспечить ни региональной стабильности, ни продвижения американских интересов.

Неустойчивый баланс

Во вмешательстве ближневосточных государств в дела соседей едва ли можно усмотреть что-то новое, но структура и динамика региона сегодня значительно отличаются от того, что было ранее. 1950—1960-е годы прошли под знаком «арабской холодной войны», как метко определил этот период арабист Малкольм Керр. В то время Египет под руководством президента Гамаля Абделя Насера конкурировал с прозападными арабскими режимами и консервативно настроенной Саудовской Аравией по широкому кругу вопросов — от косвенного вмешательства во внутренние дела Иордании, Ливана и Сирии до прямой военной интервенции в Йемене. Одновременно набирал силу и панарабизм — доктрина о единстве арабской нации, исходившая из того, что и солидарность, и соперничество региональных флагманов должны осуществляться на основе антиколониализма, арабского братства и ненависти к Израилю.

Традиционно историки придерживаются той точки зрения, что в 1970-е межгосударственному идеологическому противостоянию на Ближнем Востоке пришел конец. Со смертью Насера и наступлением нефтяного изобилия ближневосточные страны стали больше интересоваться сохранением своих политических режимов, а не фундаментальными идеологическими спорами. Именно в это время государства региона обзавелись карательным аппаратом, способным противостоять массовым протестам. Соответственно, по мере укрепления внутренней безопасности прежние возможности для косвенного вмешательства из-за границы заметно сузились. (Это правило сработало везде, за исключением Ливана, где длившаяся с 1975-го по 1990 год гражданская война создала благоприятные условия для разнообразного внешнего давления.) Даже иранская революция 1979 года, которая явила новые формы надгосударственной мобилизации исламистов, воодушевленных крахом деспотичного американского ставленника, оказалась не в силах возродить былые практики прокси-войн. Вместо этого, консолидировавшиеся арабские государства объединились против общего внешнего врага в лице Израиля и усилили натиск на внутреннего врага в лице исламистов.

Однако вопреки общераспространенному мнению эра «крепкой государственности» на Ближнем Востоке подошла к концу еще до катаклизмов 2011 года. Уже в 1990-е сложившийся в регионе политический порядок начал меняться под воздействием глобализации. Новые экономические модели заставляли здешние правительства урезать расходы на социальные нужды и сокращать рабочие места в бюджетной сфере. Крупные страны арабского мира стали беднеть, а их социальная инфраструктура начала ветшать. Даже богатые государства, живущие за счет нефти, почувствовали себя заложниками глобальной экономики, столкнувшись в 2008 году с финансовым кризисом и колебаниями нефтяных цен. Постепенной дестабилизации режимов, привыкших контролировать информационные потоки и ограничивать свободу выражения, также способствовали спутниковое телевидение, смартфоны, социальные сети и другие современные информационные технологии. После 2001 года основы регионального сотрудничества были подорваны началом глобальной войны с террором и хаосом, набиравшим обороты вследствие американской оккупации Ирака, и провалом израильско-палестинского мирного процесса. К 2010 году у старого политического порядка на Ближнем Востоке не осталось иных опор, кроме необходимости сдерживать Иран и желания препятствовать демократическим преобразованиям.

Волнения 2011 года начались не на пустом месте: они стали кульминацией структурных трансформаций, начавшихся гораздо раньше. Народное недовольство экономическим застоем и отсутствием политических свобод назревало как минимум десятилетие. Спутниковое телевидение, Интернет и другие транснациональные каналы коммуникации превратили регион в единое политическое пространство, что позволило протестам стремительно перекинуться с Туниса на Египет, а затем охватить и прочие близлежащие государства. Одновременные и повсеместные неурядицы позволили проверить государства арабского мира на прочность: некоторые из них легко приспособились к новым условиям, другие едва-едва смогли с ними совладать, а третьи просто рухнули.

Если внутриполитические последствия народных волнений были вполне очевидными, то вызванному ими изменению регионального баланса сил наблюдатели уделили гораздо меньше внимания. Политические гиганты прошлых десятилетий, такие, как Сирия или Египет, настолько глубоко погрузились во внутренние конфликты, что утратили способность влиять на положение дел за границей. Но богатые государства Персидского залива, напротив, сумели наилучшим образом приспособиться к новым реалиям. Деньги, медиа-империи и ключевые позиции в разветвленных транснациональных структурах — в организации «Братья-мусульмане» в случае Катара или в международном бизнес-сообществе в случае Объединенных Арабских Эмиратов — позволили им эффективно использовать «мягкую силу». Несмотря на небольшие размеры, эти государства обладают хорошо подготовленными и прекрасно оснащенными армиями, которые поддерживаются щедро оплачиваемыми наемниками. Это позволило им применить «жесткую силу» в Ливии и Йемене в том диапазоне, в каком прежние политические тяжеловесы региона действовать не могли. Еще важнее, что все эти режимы установили почти тотальный контроль над собственным населением, тем самым предельно минимизировав перспективы стороннего вмешательства в свои внутренние дела. Другие арабские государства — более крупные, менее богатые и не такие авторитарные — не смогли обезопасить себя подобным образом. Сказанное остается верным даже в тех случаях, когда новые региональные лидеры сталкиваются друг с другом. Например, Саудовская Аравия совместно с Объединенными Арабскими Эмиратами почти год пыталась дестабилизировать Катар, прибегнув к разрыву дипломатических отношений, распространению ложной информации и введению торгово-экономического эмбарго. Однако все эти усилия оказались безрезультатными, поскольку у Катара хватило финансовой и репрессивной мощи, чтобы справиться с любыми потенциальными вызовами, вызревающими внутри страны.

Время прокси-войн

В реалиях нового порядка власть на Ближнем Востоке также реализуется по-новому. Народные восстания поставили под сомнение устойчивость политических режимов даже в тех государствах, где «арабская весна» отшумела относительно мирно. В то же время возникшие из-за нее «несостоявшиеся» государства и гражданские войны открыли для наиболее удачливых игроков новые возможности — прежде всего в плане распространения собственного влияния. Волна народного возмущения в определенном смысле объединила арабский мир, но при этом ее опыт заставляет арабских правителей видеть в любом региональном событии свидетельство возвышения соседей и сигнал исходящей от них угрозы. Подобный подход был воспринят всеми ближневосточными государствами. Руководствуясь стремлением распространить свое влияние, либо, напротив, воспрепятствовать в подобной же экспансии зловредным соседям, почти каждый арабский режим оказался соучастником какой-нибудь гражданской войны или другой политической распри.

Если примеры Туниса и Египта продемонстрировали, какая судьба может ожидать лидеров, непоколебимо уверенных в своей способности предотвратить любые угрозы собственному правлению, то пример Ливии показывает, как политическая смута в одной стране может с выгодой использоваться другими странами. Когда в Ливию пришла «арабская весна», три государства Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — а также Турция, решили воспользоваться благоприятным моментом, чтобы выступить против ненавистного им лидера Джамахирии Муамара Каддафи. Страны Залива использовали свои медиа-империи для того, чтобы привлечь внимание к беззаконию, творимому ливийским режимом (хотя, например, в Бахрейне в тот же период власти вели себя столь же антигуманно). Они инициировали принятие Лигой арабских государств специальной резолюции по Ливии, призванной подтолкнуть США и ООН к гуманитарной интервенции в эту страну. Кроме того, они щедро снабжали оружием и деньгами приглянувшиеся им формирования ливийских ополченцев, выступавших против Каддафи.

Подобное непрямое вмешательство повлекло за собой долгосрочные и негативные последствия. Например, и Катар, и Объединенные Арабские Эмираты в период восстания поддерживали ливийскую оппозицию, но у них были разные местные фавориты. После краха режима вооруженные оппозиционеры, сохранившие независимые друг от друга зарубежные источники помощи, затормозили превращение Ливии в жизнеспособное государство и способствовали развязыванию гражданской войны. На сегодняшний день военная поддержка, оказываемая Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами альянсу «Достоинство Ливии», который возглавляет командующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар, уже взявший под контроль восточную часть страны, делает военное противостояние в Ливии все более ожесточенным.

Но разрушительный эффект, вызванный иностранным вмешательством в дела Ливии, проявился далеко не сразу. В эйфории 2011 года государства Залива и Турция, подобно США, рассматривали собственную интервенцию как «историю успеха»: они видели, что помощь, оказываемая их местным ставленникам, приносит плоды, и надеялись, что поддержка американцев, европейцев и ООН позволит им расправиться с соперниками. Воодушевившись этим опытом, они расценили народные выступления против сирийского президента Башара аль-Асада как уникальный шанс вырвать Сирию из-под влияния Ирана и решительно изменить баланс сил в регионе в свою пользу. Когда же в начале 2012 года стало понятно, что ливийский сценарий в Сирии не повторится, поскольку международной интервенции против аль-Асада Совет Безопасности ООН не поддержит, государства Залива и Турция занялись вооружением сирийских повстанцев. Как они полагали, даже если избранный ими сценарий не сработает и нынешний сирийский режим сохранится, то ближайший союзник Ирана все равно будет обескровлен, а борьба развернется на поле их главного соперника.

Поддержка сирийских повстанцев из-за рубежа обернулась катастрофическим взрывом насилия при отсутствии видимых путей для его укрощения. И хотя основная тяжесть ответственности за преступления военного времени лежит на сирийских правительственных силах, зарубежные спонсоры оппозиционеров так же внесли свой вклад в разжигание войны. При этом новые политические технологии, опробованные в регионе ранее, в Сирии начали давать сбой: всякий раз, когда повстанцы одерживали верх, на стороне аль-Асада выступали симпатизирующие ему внешние силы в лице Ирана, движения «Хезболла» и России. Таким образом, за победой одной из сторон неизменно следовал реванш другой стороны, а это лишь умножало страдания и жертвы. Ярчайшим примером этого порочного круга стали события 2015 года, когда в ответ на укрепление оппозиционеров в северной Сирии Россия всей своей мощью обрушилась на Алеппо.

Конкурирующие в Сирии стороны практикуют искусство прокси-войны по-разному. С одной стороны, для сторонников аль-Асада объединяющей целью вмешательства остается поддержка его режима. Иранцы, например, преуспели в спонсировании местных ополчений, непосредственное руководство действиями которых зачастую осуществляется Корпусом стражей исламской революции. С другой стороны, Катар, Саудовская Аравия и Турция видят друг в друге не столько союзников, сколько соперников, и поэтому их разрозненные и противоречивые действия нередко оборачиваются против них самих. (Что касается вмешательства в сирийский конфликт Объединенных Арабских Эмиратов, то оно остается незначительным.)

Попытки США консолидировать действия катарских, саудовских и турецких ставленников в Сирии обернулись неудачей: их спонсоры продолжали бороться между собой, отказываясь подчиняться единой стратегии. Ситуация усугубилась тем, что в решающий для конфликта период конца 2012-го — начала 2013 года к спонсорству повстанцев подключились сети салафитов из стран Персидского залива, а это перевело снабжение сирийской оппозиции под контроль частных лиц. Итогом стало обострение напряженности и смещение идейных установок повстанческих групп к джихадистской части политического спектра. По мере того, как война разгоралась все жарче, государства Залива и Турция, надеясь опереться на более действенную военную силу, переходили к поддержке радикальных исламистских группировок. Так на свет появилось «Исламское государство» — структура, не подчинявшаяся ни одной из указанных стран, но быстро нашедшая для себя место на обломках разваливающейся Сирии.

После многолетних попыток формировать, вооружать и контролировать сирийскую оппозицию дистанционно США все-таки решились на прямое вмешательство в Сирии, целью которого, однако, оказался не аль-Асад, а ИГ. В каком-то смысле эта инициатива оказалась успешной, поскольку американцы уничтожили квазигосударство исламистов не только в Сирии, но и в Ираке. Кроме того, четко поставленная цель операции позволила американцам избежать затяжного конфликта с аль-Асадом и Россией. Но при этом реализация даже ограниченной операции против ИГ повлекла за собой немалые сложности и непредвиденные последствия. Пока американцы и русские на протяжении нескольких лет боролись за доминирование в Сирии, поддерживаемый Тегераном и Москвой дамасский режим понемногу отвоевывал территории, занятые выдыхающимися повстанцами.

Даже победа над ИГ и фактически полное восстановление правительством аль-Асада контроля над сирийской территорией не приблизили окончания конфликта. Немощность Сирии по-прежнему соблазняет амбициозных политических игроков. Так, кампания по борьбе с ИГ привела к расширению турецкого вмешательства в дела этой страны. В 2015 году США, также испытывая острую нужду в местных ставленниках, готовых сражаться с ИГ, избрали себе в союзники Отряды народной самообороны, состоящие преимущественно из курдов. На их основе и с участием некоторых других группировок были созданы Сирийские демократические силы, вооружаемые американцами. Военные успехи курдов не обрадовали Анкару; угроза курдского сепаратизма заставила турецкие власти в 2017 году подготовить вторжение в северные области Сирии. Параллельно с этим Израиль начал наращивать авиаудары по объектам Ирана и движения «Хезболла», находящимся на сирийской территории. Иначе говоря, разгром армией аль-Асада оппозиционных его режиму сил и завершение войны с ИГ никак не сказались на интернационализации сирийского конфликта, которая по-прежнему набирает обороты.

Хотя ее случай остается самым вопиющим, Сирия была далеко не единственной страной Ближнего Востока, где развернутая региональными акторами борьба за влияние обернулась человеческими жертвами и политическими неурядицами. Их усилия дестабилизировали даже те страны, которым удалось избежать гражданских войн. Наихудшим примером в данном отношении выступает Египет. В 2013 году Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поддержали военный переворот, который организовал генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, лишивший власти первого демократически избранного египетского президента Мухаммеда Мурси, члена организации «Братья-мусульмане» и протеже Катара. Но, несмотря на десятки миллионов долларов, полученных ас-Сиси от его покровителей из стран Персидского залива, созданный им репрессивный режим не смог вернуть Египет к нормальной жизни. Даже в Тунисе, сумевшем относительно успешно приспособиться к реалиям «арабской весны», конкуренция Катара и Объединенных Арабских Эмиратов породила внутреннюю нестабильность, поскольку масштабные вливания денежных средств из-за рубежа и внешняя поддержка местных политических сил исказили естественный процесс развития молодой демократии.

Дилеммы безопасности

Региональная турбулентность на Ближнем Востоке стала следствием классической дилеммы безопасности. Попытки государств укрепить собственное положение в регионе неизменно проваливаются, поскольку неизбежно сталкиваются с противодействием конкурентов. В результате слабее становятся все: каждый арабский режим сегодня живет с глубочайшим ощущением угрозы. Несмотря на браваду, нередко демонстрируемую властями арабских стран, их ужасает перспектива новой волны народных протестов. Стремительное распространение беспорядков в 2011 году свидетельствует, что пламя, вспыхнувшее в одном месте, может запросто охватить весь регион. Когда в мае 2017 года Иордания столкнулась с экономически мотивированными протестами, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поспешили возобновить оказание финансовой помощи Амману, чтобы утихомирить его возмущенных подданных.

Но, когда государства пытаются нейтрализовать потенциальных возмутителей спокойствия, ужесточая контроль над обществом, это обычно лишь усугубляет ситуацию. Чем сильнее государственное давление, тем больше ожесточения в народных массах и тем ощутимее запрос на демократизацию. Подобная динамика хорошо просматривается в Египте, где организованные ас-Сиси гонения на исламистов постепенно распространились и на гражданских активистов, журналистов, деятелей науки. В результате от генерала отвернулись многие из тех сторонников по коалиции, кто в свое время поддержал совершенный им военный переворот.

Дилеммы безопасности, возникающие во внутренней политике, помогают объяснить кажущиеся странности политики внешней. Обратимся к примеру Саудовской Аравии и политическим решениям наследника саудовского престола Мохаммеда бин Салмана. Консолидировав власть, он внедрил во внутреннюю жизнь королевства ряд заметных новаций: например, в ходе запущенных им социальных реформ женщинам разрешили водить автомобили и посещать кинотеатры. В то же время он развернул преследования активисток, выступавших за права женщин, арестовывал и запугивал представителей местных элит, оттеснил на второй план влиятельные группировки религиозного истеблишмента. Однако укрепление позиций принца внутри королевства нельзя рассматривать в отрыве от разрушительного и ультраагрессивного курса, проводимого им за границей. Еще до укрепления своей власти внутри страны он принял решение вмешаться в гражданскую войну в Йемене, рассчитывая на то, что быстрая победа за рубежом позволит ему мобилизовать дополнительную поддержку дома. Вместо этого саудовские войска увязли в трясине чужой войны. Таким же безнадежным предприятием в 2017 году оказалась и экономическая блокада Катара, целями которой были утверждение гегемонии Саудовской Аравии в Совете сотрудничества арабских стран Персидского залива и устранение внутренней угрозы, исходящей от поддерживаемых катарцами «Братьев-мусульман». Катар, однако, оказался сильнее, чем предполагалось, а политика Саудовской Аравии ударила по ней самой: блокада ухудшила отношения королевства с Вашингтоном, затруднила сдерживание Ирана и необратимо, как представляется, подорвала авторитет упомянутого Совета сотрудничества. В обоих случаях — и в йеменском, и в катарском — королевство угодило в одну и ту же ловушку: не имея достаточных сил, чтобы решительно одолеть внешнего врага, оно не может отступить, опасаясь негативных последствий в своих собственных границах.

Соперничество между арабскими государствами и Ираном представляет еще одну иллюстрацию того, как работают дилеммы безопасности. Хотя опасения, которые у арабских политиков вызывает иранская экспансия, не лишены оснований, они вряд ли основаны на адекватной оценке могущества современного Ирана. Парадоксальным образом, однако, чем больше арабских государств втягиваются в конфронтацию с Ираном, тем сильнее он становится. Например, имевшийся в Йемене миниатюрный форпост шиитского влияния из-за вмешательства в здешнюю гражданскую войну Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии превратился в мощную базу для стратегического альянса иранцев с повстанцами-хуситами и усиления прочих ориентированных на Иран сил. Аналогичным образом и в Сирии содействие, оказываемое странами Залива и Турцией местным оппозиционерам, в итоге привело к превращению Ирана во влиятельнейшего игрока на сирийском политическом поле. Наконец, в Ливане не поддающиеся разумному объяснению действия Эр-Рияда, несколько недель удерживавшего в заложниках ливанского премьер-министра Саада Харири, спровоцировали внутриполитический кризис, который привел к ослаблению ориентированной на саудитов суннитской коалиции в ливанском парламенте.

Разумеется, вся эта новая динамика во многом обусловлена межгосударственной конкуренцией в регионе, но в то же время это закономерное следствие слабости и хрупкости государств, которые, стремясь преодолеть собственные дилеммы безопасности, создают вокруг себя вакуум власти. И даже если какая-то региональная держава первоначально не собирается использовать образовавшуюся пустоту для расширения собственного влияния, ей приходится идти на это, поскольку иначе это сделает кто-то из соседей. А вступив в экспансионистскую гонку, страна будет исходить из того, что недостаточная поддержка ее ставленников неминуемо усилит агентов, представляющих интересы ее противников. Именно такие страхи препятствуют снижению напряженности в Ливии, Сирии и Йемене. Даже придя к осознанию, что вмешательство во внутренние дела ослабевших соседей проваливается, ближневосточные политические акторы остаются заложниками состязательной логики, диктуемой дилеммами безопасности — они не могут ни выиграть, ни уйти.

Становление новой нормы

Бремя неразрешимых дилемм безопасности, которое тяготит Ближний Восток, настолько значительно, что, несмотря на всю поддержку, исходящую от США, она едва позволит преодолеть кризис. Желая опереться на сотрудничество с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами в ядерной сделке с Ираном, администрация Барака Обамы в минувшие пять лет поставила в эти страны беспрецедентное количество оружия, что ничуть не сделало их более устойчивыми. Даже отказ Вашингтона от риторического отстаивания демократизации и прав человека не смог упростить задач по преодолению внутренних вызовов, решаемых региональными автократиями. Последующий отказ США от ядерной сделки лишь усилил обеспокоенность арабских государств, опасающихся усиления иранского могущества. Односторонняя поддержка, оказываемая Вашингтоном Тель-Авиву на фоне эскалации насилия в секторе Газа, усугубила международную изоляцию еврейского государства, а в будущем, вероятно, приведет к новым конфликтам. И, хотя США способствовали заметному сближению израильтян с суннитскими государствами Персидского залива, эти усилия почти сошли на нет из-за противостояния Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов с Катаром.

Несмотря на то, что нынешний американский президент считает Иран врагом, а авторитарное правление его не слишком смущает, арабские режимы больше не рассматривают Соединенные Штаты в качестве гаранта собственного выживания или обеспечения своих внешнеполитических интересов. Интересно, что в новом ближневосточном раскладе даже ближайшие союзники США считают целесообразным сближение с Китаем, Россией и Европейским союзом. Именно этим, в частности, сегодня заняты Египет, Саудовская Аравия, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и даже Иордания. По их мнению, такая линия гарантирует надежный тыл в случае неадекватного поведения США — но при этом она же способна и усугубить те дилеммы безопасности, которые дестабилизируют прочие измерения региональной политики.

Администрация президента Трампа пытается совладать с новыми реалиями. Тем не менее резкие изменения политического курса и абсолютно противоречивые импульсы, исходящие из разных министерств и ведомств американского правительства, сбивают с толку как союзников, так и противников США. Безусловно, Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам может импонировать избранная Трампом жесткая линия в отношении Ирана и поддержка им войны в Йемене, однако прочие аспекты американской политики — например, предъявляемые им требования прекратить экономическую блокаду Катара или увеличить объемы нефтедобычи, а также намеки на вывод американских войск из Сирии — напротив, создают новые раздражители.

Как бы то ни было, сумбурному правлению Трампа нужно учитывать глубочайшие структурные сдвиги на Ближнем Востоке, которые стали бы проблемой и для любого другого американского президента. Нынешние Соединенные Штаты не имеют ни сил, ни влияния, чтобы навязать региону свою модель политического порядка. Скорее всего эпоха американской гегемонии в этой части Земного шара ушла безвозвратно, поскольку местные реалии стали фундаментально иными. Преодолеть наследие войн и политических катастроф, последовавших за «арабской весной», будет очень непросто — нанесенный ими урон слишком велик.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Lynch M. The New Arab Order: Power and Violence in Today’s Middle East // Foreign Affairs. 2018. September—October. P. 116—126.

Внедрение инноваций, эффективной политики и увеличение инвестиций в водный сектор Ближнего Востока и Северной Африки имеет решающее значение для достижения нашей амбициозной цели по искоренению всех форм неполноценного питания, поддержания мира и стабильности, заявил сегодня Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

Он выступил на конференции «Дни земли и воды для Ближнего Востока и Северной Африки», совместно организованной Лигой арабских государств и ФАО в Каире, Египет (31 марта - 4 апреля), на которой страны оценивают прогресс в решении проблемы дефицита воды в регионе и обмениваются знаниями и опытом.

Выступая на конференции, Грациану да Силва сказал, что, в то время как конфликты и экстремальные климатические явления способствуют росту голода в регионе, дефицит воды приводит к потере средств к существованию в сельской местности, что вынуждает людей мигрировать из сельских районов в города. Он отметил, что «каждый третий в стране считается бедным вследствие дефицита воды» в регионе.

Грациану да Силва подчеркнул, что для эффективной борьбы с дефицитом воды необходимы «политика и инвестиции нового поколения». При этом он отметил важность усиления межведомственной координации между водохозяйственной, продовольственной и торговой политикой, а также внедрения механизмов, стимулирующих фермеров на более рациональное использование водных и почвенных ресурсов.

«Также важно помнить, что дефицит воды не всегда является следствием физической нехватки воды. Многие районы не получают доступ к водным ресурсам из-за отсутствия инвестиций в сектор», - подчеркнул он.

Сельское хозяйство несет на себе основное бремя дефицита воды

В своем выступлении Грациану да Силва отметил, что возрастающее учащение засух, повышение средних температур и дефицит водных ресурсов сильнее всего ударят по сельскохозяйственному сектору.

Поэтому крайне важно продвигать способы производства продуктов питания, требующие использования меньшего количества воды, например, посредством внедрения инновационных технологий орошения, посадки засухоустойчивых культур и разведения пород домашнего скота, которые легче переносят высокие температуры, сказал Грациану да Силва.

«Также не исключено повышение уровня моря и засоление водоносных горизонтов. Наводнения и повышение уровня солености пресной воды могут повлиять на основные сельскохозяйственные районы, такие как дельта Нила», - предупредил он.

Прогресс, достигнутый странами в регионе

Грациану да Силва похвалил страны Ближнего Востока и Северной Африки за «большие достижения в их долгой и непрерывной борьбе с дефицитом воды».

«Например, страны Персидского залива являются первопроходцами в области опреснения воды. Алжир, Марокко, Иордания и Тунис предприняли огромные усилия по установлению системы сбора дождевой воды. Египет и Ливан быстрыми темпами продвигаются в отношении развития капельного орошения. Также достигнут существенный прогресс в области очистки сточных вод», - сказал он.

Тем не менее, глава ФАО отметил, что, несмотря на весь этот прогресс, страны региона должны продолжать поиск инновационных методов для решения предстоящих задач, которые становятся все более сложными.

Согласно прогнозам, к концу столетия частота засух может возрасти на 60 процентов по сравнению с нынешним уровнем в регионе.

«Фактически, ни один другой регион не сталкивается с такой острой проблемой опустынивания и дефицита водных ресурсов, как Ближний Восток и Северная Африка, главным образом вследствие применения неустойчивых моделей землепользования, эрозии почвы, песчаных бурь, обезлесения и стремительной деградации пастбищных угодий», - сказал Грациану да Силва.

Дефицит воды и ожирение

В своем обращении Грациану да Силва также подчеркнул, что дефицит воды усугубляет проблему ожирения. «Вследствие нехватки воды зависимость региона от импорта продовольствия возрастает. Это может способствовать росту количества людей, страдающих избыточным весом и ожирением. Глобальные продовольственные рынки привели к расширению доступа к продуктам, подвергшимся глубокой степени переработки, которые являются очень дешевыми, но калорийными с высоким содержанием жира, сахара и соли», - сказал он.

«В самом деле, рацион питания, состоящий из местных свежих продуктов, часто стоит дороже, чем импортные полуфабрикаты. По данным Всемирной организации здравоохранения, здесь, в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, доля взрослых, страдающих ожирением, составляет около 30 процентов. В некоторых странах региона этот показатель может достигать почти 40 процентов», - сказал он, подчеркнув необходимость обсуждения торговых правил, касающихся импорта нездоровых продуктов питания.

Фермеры должны быть частью решения

Отметив, что фермеры и сельские домашние хозяйства должны быть в центре стратегий по борьбе с дефицитом воды, он сказал: «Мы должны не только побудить их применять более эффективные технологии, но и обеспечить сельским домохозяйствам доступ к питьевой воде. Это крайне важно для достижения продовольственной безопасности и улучшения питания».

По словам Грациану да Силвы, сокращение пищевых отходов и продовольственных потерь также важно для сохранения природных ресурсов, особенно пресной воды, а также почв и сельскохозяйственных угодий.

Все эти меры требуют интенсивных исследований, соответствующей инфраструктуры и институциональной базы, отметил он.

Грациану да Силва добавил, что Региональная инициатива ФАО по борьбе с дефицитом воды для стран Ближнего Востока и Северной Африки, запущенная в 2013 году, оказывает поддержку государствам в решении каждой из этих задач.

В начале этой недели на конференции ФАО представила новые Руководства по инвестициям в ирригационные системы, в которых были представлены инновационные подходы, инструменты и ресурсы для решения проблем, препятствующих развитию ирригации, таких как дефицит воды, конкуренция за общие природные ресурсы и влияние изменения климата.

Усиление регионального сотрудничества

Сегодня ФАО также подписала соглашение с Арабской организацией развития сельского хозяйства об укреплении партнерства и активизации совместных усилий в таких областях, как продовольственная безопасность в затронутых конфликтом странах, инвестиции в сельское хозяйство и рыболовство, планирование и обучение для анализа политики в сельском хозяйстве, борьба с трансграничными болезнями животных и развитие сектора финиковых пальм с помощью методологии создания цепочек добавленной стоимости.

НАТО процветает вопреки Трампу

Нападки укрепляют альянс

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

Резюме Министры иностранных дел стран НАТО соберутся в Вашингтоне 4 апреля, чтобы отметить 70-летие альянса. Однако торжественные мероприятия не смогут замаскировать опасения по поводу будущего НАТО, которые нарастают по обеим сторонам Атлантики.

Министры иностранных дел стран НАТО соберутся в Вашингтоне 4 апреля, чтобы отметить 70-летие альянса. Однако торжественные мероприятия не смогут замаскировать опасения по поводу будущего НАТО, которые нарастают по обеим сторонам Атлантики. Президент США Дональд Трамп, безусловно, одна из главных причин беспокойства. Его нападки на союзников из-за недостаточных расходов на оборону, двусмысленные заявления по поводу готовности США выполнять обязательства по коллективной безопасности и желание вообще вывести страну из альянса усиливают опасения, что в 2019 г. придется отдавать НАТО последние почести.

Обличительные речи Трампа — не единственная причина обеспокоенности. Все больше стратегов-реалистов утверждает, что Соединенным Штатам необходимо сокращать расходы, а Европе давно пора самой ухаживать за своим садом. Даже упрямые сторонники НАТО сомневаются в будущем альянса. Одни опасаются, что сосредоточенность на Восточной Азии заставит США отвернуться от Европы и вызовет трансатлантические разногласия по поводу отношений с Китаем. Другие – что отступление от демократии в некоторых странах-членах подрывает основанную на ценностях солидарность альянса. Эксперты по НАТО обеспокоены тем, что усилия ЕС по более тесной интеграции внешней и оборонной политики в конце концов ослабят трансатлантические связи. Кроме того, по обе стороны Атлантики идут дебаты о том, укрепило ли расширение альянса стабильность в Европе или, напротив, разрушило ее и стоит ли продолжать экспансию, несмотря на издержки — отношения Запада с Россией.

Опасения безосновательны: НАТО и в 70 лет остается в отличной форме. Да, европейские союзники отстают по расходам на оборону, а некоторые члены — в особенности Венгрия, Польша и Турция — отошли от демократических идеалов. Но НАТО демонстрирует впечатляющую способность адаптироваться к изменившейся геополитической обстановке после окончания холодной войны, а США и Европа остаются надежными партнерами друг друга. Альянс открыл свои двери для новых демократий, которые появились после распада советского блока, и способствовал укреплению безопасности и демократии в Европе. После вторжения России на Украину в 2014 г. члены альянса предприняли важные шаги по сдерживанию авантюризма Кремля. Альянс наладил партнерские отношения по всему миру и выполняет амбициозные задачи за пределами стран-членов — на Балканах, в Афганистане и Ливии. В то же время альянс смог противостоять новым вызовам, включая киберугрозы, терроризм, гибридная война и миграция. Именно благодаря своей эффективности и жизнеспособности альянс пользуется политической поддержкой по обе стороны Атлантики, а Трамп фактически одинок в своей критике.

Более того, — что парадоксально — нападки Трампа на альянс на самом деле укрепляют НАТО. Сторонники альянса активизировались даже в американском Конгрессе. Регулярные атаки Трампа против союзников из-за неэффективных расходов на оборону дают результат. Европейцы стали больше инвестировать в вооруженные силы, а значит Европа останется для США предпочтительным партнером. Скептицизм Турции, в свою очередь, поможет преодолеть давние разногласия по поводу расширения, и союзники, возможно, придут к выводу, что открытую дверь в альянс пора закрыть.

Ценный альянс

НАТО вступает в восьмой десяток в хорошем состоянии благодаря успешному продвижению интересов стран членов. Российская агрессия на Украине заставила вернуться к традиционной задаче альянса — защите территории. На саммите в 2016 г. члены НАТО приняли решение о размещении батальонов в Эстонии, Латвии, Литве и Польше. Соединенные Штаты усилили присутствие на востоке, администрация Трампа согласилась увеличить расходы на европейскую оборону и разместить дополнительные войска на континенте. На саммите в 2018 г. было принято решение о создании двух новых командований для повышения безопасности морских путей между Северной Америкой и Европой и улучшения мобильности сил в Европе.

Североатлантический альянс помог остановить этнические конфликты на Балканах в 1990-е гг., и силы НАТО до сих пор обеспечивают мир в регионе. Несмотря на трудности и опасности миссии в Афганистане, с 2003 г. НАТО придерживается курса, взятого после 11 сентября 2001 г., и действует в соответствии со статьей 5 об обязательствах по коллективной безопасности. Альянс в значительной мере способствовал кампании против «Исламского государства» (ИГИЛ), направляя разведывательные самолеты и обеспечивая подготовку иракских войск. Альянс направил корабли в Эгейское и Средиземное моря, чтобы поддерживать безопасность и справляться с потоком мигрантов.

Кроме того, НАТО занимается повышением военных возможностей своих многочисленных партнеров. Программа «Партнерство ради мира» предусматривает подготовку военнослужащих и совместные учения со странами Евроатлантики, не входящими в альянс. В рамках «Средиземноморского диалога» и «Стамбульской инициативы сотрудничества» НАТО выступает в роли советника для многих стран Ближнего Востока, включая Египет, Израиль, Марокко, Кувейт и ОАЭ. У НАТО подписаны соглашения о сотрудничестве с Австралией, Японией, Южной Кореей, Пакистаном и другими странами. Альянс уже открыл европейский центр по противодействию гибридным угрозам и создает новый центр операций в киберпространстве.

Почему Трамп позитивно влияет на НАТО

Враждебное отношение Трампа к НАТО вместе с подходом «Америка прежде всего» сказываются на трансатлантической солидарности. Доверие европейцев к американскому руководству упало за годы президентства Трампа, 70% европейцев не доверили бы ему управление мировыми делами. Даже если Трамп ограничится одним сроком, а его преемник постарается восстановить трансатлантическое единство, европейцы вполне оправданно будут сомневаться в надежности США как союзника.

Трансатлантические разногласия отскуют усугубиться. Трамп может объявить о выводе американских войск из Европы, нарушив таким образом военные основы НАТО. Он также может принять решение о выходе Штатов из альянса. Североатлантический договор допускает выход страны-члена в случае заблаговременого предупреждения — как минимум за год. Сенат должен ратифицировать договоры двумя третями голосов, однако в Конституции США ничего не сказано о выходе из них, президенту предоставлен карт-бланш.

Президент Джордж Вашингтон в 1793 г. отказался от альянса США с Францией, Джимми Картер в 1979 г. прервал действие договора об обороне с Тайванем, Джордж Буш-младший в 2002 году вышел из Договора по ПРО — и все это было сделано без одобрения Конгресса. Иногда Конгресс пытался бороться и даже обращался в суд, но безрезультатно. Если Трамп захочет выйти из НАТО, как показывают прецеденты, Конгресс вряд ли сможет что-то предпринять.

Но, даже обладая необходимыми полномочиями, Трамп скорее всего не решится на выход из альянса. Идея разрушения НАТО не пользуется поддержкой ни в его собственной администрации, ни в американском обществе, ни в Конгрессе. Сменяющие друг друга советники Трампа по внешней политике придерживаются разных идеологических убеждений, но все достаточно компетентны, чтобы понимать: стратегическую значимость НАТО. Электорат тоже понимает ситуацию лучше, чем Трамп. Как показало исследование Чикагского совета по глобальной политике, 75% американцев полагают, что Соединенным Штатам нужно поддерживать или наращивать обязательства в рамках НАТО. То же самое было и в 2016 г., до избрания Трампа.

Конгресс, хотя межпартийное сотрудничество в настоящее время практически отсутствует, от реагировал на НАТО-фобию Трампа как единая группа поддержки альянса. Трамп испортил прошлогодний саммит НАТО, угрожая союзникам и оскорбляя их — говорят, его помощники согласовали итоговую декларацию заранее, чтобы уменьшить ущерб от его поведения, — тем не менее Сенат с результатом 97 против 2 принял резолюцию в поддержку НАТО. То же самое сделала Палата представителей, проголосовав единогласно, а тогдашний спикер Пол Райан (республиканец из Висконсина) назвал альянс «незыблемым».

В январе, после утечек о желании Трампа выйти из НАТО, Палата представителей подтвердила приверженность обязательствам по коллективной безопасности и проголосовал (357 голосов за и 22 против) за препятствование расходованию федеральных средств на выход из Североатлантического альянса. Законопроект был направлен в Сенат. По словам сенатора Джима Риша (республиканец из Айдахо), возглавляющего комитет по международным делам, «никто в Конгрессе не хочет покидать НАТО». Еще одним предостережением Трампу можно считать решение спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси и лидера большинства в Сенате Митча Макконнелла пригласить генсека НАТО Йенса Столтенберга выступить на совместном заседании Конгресса, когда он прибудет в Вашингтон на юбилейные торжества в апреле.

По другую сторону Атлантики поддержка тоже высока. Почти две трети европейцев одобряют альянс. Большинство европейских демократий по-прежнему стремится в НАТО. Доверие к США снижается, но европейцы все еще хотят, чтобы гарант их безопасности был на месте. Европейские члены альянса наконец начали увеличивать расходы на оборону. 24 из 29 членов НАТО увеличили свои оборонные бюджеты в 2018 году, 9 участников альянса достигнут в этом году целевого показателя по оборонным расходам — 2% от ВВП. В 2014 году таких стран было всего четыре. Большинство стран выйдут на целевой уровень к 2024 году, как и запланировано.

Даже Трамп аплодирует Европе за увеличение военных расходов. В феврале в обращении к нации о положении дел в стране он отметил, что «мы сэкономили $100 млрд благодаря увеличению военных расходов членами НАТО». Рост расходов на самом деле начался еще до избрания Трампа — после вторжения России на Украину и саммита альянса в 2014 году, на котором и был установлен целевой показатель в 2%. Тем не менее если признание вклада Трампа в убеждение европейцев изменит его отношение к альянсу в лучшую сторону, будем считать это его заслугой.

Конечно, европейские лидеры подстраховываются. Евросоюз начал оборонные реформы, чтобы укрепить «стратегическую автономность», на случай если европейцам придется действовать в одиночку. Но такого варианта они предпочли бы избежать. Особенно в условиях Brexit и роста популизма, которые ставят под угрозу проект европейской интеграции. Последнее, что нужно европейцам в такой ситуации, — это уход США как защитника и умиротворителя. Готовность Европы больше вкладывать в оборону в конце концов усилит НАТО, а не приведет к стратегическому расколу: чем мощнее будут европейцы, тем больше США будут ценить трансатлантические связи.

Закрытие дверей в НАТО

Трамп прав, настаивая на увеличении вклада союзников в оборонные расходы и ставя под вопрос дальнейшее расширение альянса. Об этом он заявил после вступления Черногории в НАТО в 2017 году. После окончания холодной войны Североатлантический альянс принял в свои ряды 13 стран Центральной и Восточной Европы — эти действия серьезно ухудшили отношения с Россией. Реакция Кремля понятна: Соединенные Штаты вряд ли спокойно бы смотрели, как Россия заключает военные альянсы с Канадой и Мексикой и размещает свои войска у американских границ. Тем не менее расширение продолжается, и НАТО устремляет свои взоры на Балканы. Следующим новым членом альянса должна стать Северная Македония, урегулировавшая спор о названии страны с Грецией. Присоединение остальных стран Балканского полуострова имеет смысл, поскольку это позволит НАТО поддерживать стабильность в регионе, где по-прежнему сильны межэтническая напряженность и влияние России.

Однако после интеграции Балкан НАТО придется закрыть свои двери — особенно на востоке — и воздержаться от предоставления членства Грузии и Украине, которое было обещано еще в 2008 году. В противном случае существует риск открытого конфликта с Россией. Отчасти Россия пошла на захват территории Грузии в 2008-м и Украины в 2014-м, чтобы блокировать присоединение этих стран к НАТО. Кроме того, альянсу не стоит подрывать собственную прочность, расширяя свою территорию и слишком близко подходя к границам России, беря при этом на себя обязательства, которые будет сложно выполнить.

Последние 10 лет Североатлантический альянс воздерживался от четкого ответа по дальнейшему расширению и скорее всего будет продолжать в том же духе. Он будет утверждать, что двери открыты для всех стран, соответствующих требованиям, но на практике продолжит откладывать членство Грузии и Украины, осознавая риски такого шага. НАТО стоит принять во внимание сомнения Трампа и под этим предлогом объявить о закрытии дверей после вступления балканских государств. Это позволит странам постсоветского пространства рассмотреть другие варианты и ослабит давление России на соседей.

Пренебрежительное отношение Трампа к НАТО безрассудно и опасно. Но альянс вступает в восьмое десятилетие в отличной форме, невзирая на Дональда Трампа, а, может быть, и благодаря ему.

США. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 апреля 2019 > № 2964844 Чарльз Капчан

Дубай финансирует прорывные космические исследования

Центр прорывных исследований имени Мохаммеда бен Рашида Аль Мактума финансово поддержал связанные с космосом проекты ученых из разных стран.

Центр прорывных исследований имени Мохаммеда бин Рашида Аль Мактума (MBRCAR), созданный по инициативе Дубайского фонда будущего (DFF), выделил финансирование на многочисленные проекты, связанные с исследованием окружающей средой и космоса – применением 3D-печати, созданием «бионических» заводов и производством воды на Марсе.

Исследования реализовывались в рамках проекта «Вызовы – Космические поселения» (Space Settlement Challeng) в сотрудничестве с новой платформой финансирования исследований под названием «Гуана». Это происходит на фоне углубляющегося участия ОАЭ в космическом секторе, в частности – реализации Космическим агентством ОАЭ программы по исследованию Марса.

Первое исследование, получившее финансирование, проводилось компанией Cemvita, базирующейся в Хьюстоне, штат Техас, и было ориентировано на изучение способов утилизации углекислого газа в атмосфере с целью превращения его в полезные вещества, по аналогии с тем, как растения превращают углекислый газ и воду в глюкозу и кислород в процессе фотосинтеза.

Другое исследование, проведенное в Университете штата Аризона, было связано с использованием робототехники и 3D-печати для производства строительных блоков, что может быть использовано при создании космических поселений.

Еще один проект, работы над которым ведутся в Шведском технологическом университете в Лулео, предусматривает производство воды с использованием влагопоглощающих солей, обнаруженных на Марсе. Грант, выделенный Центром MBRCAR, позволил исследователям провести натурные испытания на руднике Боулби на севере Англии, где добывают различные соли.

Всего в рамках программы было запущено и завершено 35 проектов, отобранных из 275 заявок, поданных ученых из университетов и исследовательских институтов в таких странах, как Австралия, Канада, Франция, Германия, Япония, Марокко, Сингапур, Швейцария, Великобритания, США, а также ОАЭ.

Абдулазиз Аль-Джазири, заместитель генерального директора DFF, отметил, что выбор финансируемых исследований отражает стремление Центра MBRCAR поддержать проекты, связанные с теми космическими технологиями, которые «также улучшат жизнь на Земле».

«Это соответствует стремлению Dubai Future Foundation к сотрудничеству и партнерству с исследовательскими институтами по всему миру для создания новых идей и инноваций для лучшего будущего», – сказал он.

Источник: The National

ОАЭ > СМИ, ИТ. Образование, наука. Экология > russianemirates.com, 3 апреля 2019 > № 2945527

В Минтрансе России обсудили итоги деятельности автомобильного и городского пассажирского транспорта в 2018 году и задачи на 2019 год

Заседание Координационного совета представителей автомобильного и городского пассажирского транспорта под председательством заместителя министра Алексея Семенова состоялось 2 апреля. В мероприятии приняли участие представители Минтранса России, Ространснадзора, Государственной Думы РФ, транспортных ведомств субъектов РФ, ассоциаций и общественных организаций.

Алексей Семенов отметил, что по итогам прошлого года на фоне некоторого снижения показателей объемов пассажирских перевозок автомобильным и городским электрическим транспортом была отмечена положительная динамика перевозок грузов автотранспортом, в том числе и в международном сообщении. «По предварительным данным Росстата в 2018 году автомобильным транспортом общего пользования было перевезено более 10,5 млрд пассажиров. А перевозки грузов во всех отраслях экономики составили 5,5 млрд тонн» − сказал замминистра.

Он подчеркнул, что по итогам 2018 года сохранилась тенденция по восстановлению и наращиванию международных автомобильных грузопотоков на российском рынке.

Об итогах нормотворческой деятельности в области автомобильного и городского пассажирского транспорта в 2018 году и задачах на 2019 год рассказал директор Департамента государственной политики в области автомобильного и городского пассажирского транспорта Алексей Бакирей. Он отметил, что в прошлом году были приняты 2 федеральных закона, 21 акт Правительства РФ и 28 актов Минтранса, способствующих совершенствованию правового регулирования в сфере перевозок пассажиров и грузов.

Уделяется особое внимание вопросу лицензирования в сфере перевозок пассажиров автотранспортом. Значительную роль играют международные соглашения. 8 июня 2018 года в Пекине было подписано новое соглашение между правительствами России и Китая о международном автомобильном сообщении. Также переговоры в этом направлении ведутся с Королевством Марокко.

Генеральный директор ФБУ «Росавтотранс» Алексей Двойных выступил с докладом об итогах деятельности в области международных автомобильных перевозок в 2018 году и задачах на 2019 год. Он подчеркнул, что в настоящее время действуют 54 межправительственных двусторонних соглашения о международном автомобильном сообщении. Также было отмечено, что в 2018 году повысился уровень обеспеченности российских перевозчиков иностранными разрешениями. Активно развиваются перевозки скоропортящихся пищевых продуктов специальными транспортными средствами.

Ведется активная работа по внесению изменений в действующие соглашения о международном автомобильном сообщении с Киргизией, Казахстаном, Беларусью, Эстонией, Турцией, а также разработке новых соглашений с Ираком, Пакистаном, Ливаном. Принято распоряжение Правительства РФ о заключении путем обмена нотами Соглашения о внесении изменений в межправительственное Соглашение о международном автомобильном сообщении с Республикой Болгария. Все это позволит российским перевозчикам осваивать новые направления перевозок и обеспечивать увеличение внешнеторгового оборота.

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Весна, осень — и снова весна?

[стр. 13—14 бумажной версии номера]

Когда рубрика, посвященная итогам «арабской весны», еще только замышлялась, многим наблюдателям казалось, что революционная волна на Ближнем Востоке и в Северной Африке необратимо пошла на спад. Для подобного суждения были веские основания. Тунис и Египет, с которых в 2010 году все начиналось, едва-едва вырвались из цепких рук исламистов, главных выгодоприобретателей арабских потрясений (причем в Египте за это пришлось заплатить реставрацией военной диктатуры). Йемен, молодежь которого в 2011-м с ликованием изгоняла засидевшегося президента, продолжает тонуть в пучине гражданской войны и иностранной интервенции. В Сирии Башар аль-Асад разгромил требовавших его смещения оппозиционеров на поле боя, а от государственности Ливии, в 2012-м триумфально избавившейся от диктатуры Каддафи, и вовсе почти ничего не осталось. Разочарование и апатия, пришедшие на смену революционному воодушевлению, запечатлелись и в экспертных оценках: революции на Ближнем Востоке и в Северной Африке стали изображаться как очередная неудача арабского мира, желающего прорваться в современность, но фатально неспособного сделать это.

Теперь, однако, после того, как алжирцам удалось отбить притязания недееспособного старца избраться на пятый срок, а суданцы потребовали от армии снять с работы надоевшего за три десятка лет «национального лидера», все изменилось. Создается впечатление, что начинается очередной раунд, что «арабская весна» возвращается — после продолжительной «арабской осени». Причем свежая волна, устраняющая диктаторов мусульманского мира, снова грозит охватить весь регион. Именно Алжир дестабилизировал Судан, но теперь Судан подстегивает Алжир. А если алжирские студенты с их замечательным лозунгом «Уходите все!» возобладают, то эхо отзовется и в других странах, как затронутых первой «весной», так и сумевших до поры уберечься от нее. Трудно составить исчерпывающий список претендентов на будущую зачистку, но кое-какие его контуры все же просматриваются. Так, по соседству с Алжиром лежит Марокко, где с предыдущим всплеском народного возмущения власти справились, хотя многочисленные задачи, стоявшие перед королевством несколько лет назад, остались нерешенными. Ситуацию в Египте, как и в Тунисе, тоже трудно считать стабильной. Иордания преодолела волнения 2017 года только благодаря срочной финансовой помощи монархий Персидского залива. Короче говоря, на арабской улице еще много работы и народной метле будет где развернуться.

Сам по себе этот факт отраден: ведь диктаторы есть не только у арабов, и им полезно почаще повторять, что вечно править нельзя — надо и честь знать. Арабский мир тысячами нитей связан с остальным человечеством, а происходящие в нем процессы прямо или косвенно затрагивают все без исключения регионы планеты. Во времена патологического оживления консерватизма, охранительства, легитимизма, затронувшего, кстати, не одну только Россию, напоминание о том, что общественные перемены есть не аномалия, а норма, что вечный культ «стабильности» в финальном своем изводе означает чистый проигрыш, что консервация общественных отношений в XXI веке стала синонимом деградации, в исключительной степени полезно. А поэтому — да здравствует «арабская весна», на наших глазах становящаяся перманентной! [Андрей Захаров]

Экономика Марокко подталкивает вверх спрос на дома и квартиры

За 2018 год произошел сильный всплеск внутреннего спроса на жильё, отражающий рост экономики. Тем не менее, цены на жилую недвижимость не изменились. А традиционные резиденции, которые любят покупать иностранцы, подешевели.

Среди арабских стран Северной Африки Марокко отличается относительным политическим спокойствием. Был экономический рост, падение безработицы и масштабная жилищная программа в интересах бедных, сообщает Global Property Guide.

Экономика Марокко выросла на 3,2% в 2018 году после подъёма на 4,1% в 2017, 1,1% в 2016, 4,6% в 2015 и 2,7% в 2014 году, по данным Международного валютного фонда (МВФ). Ожидается, что в 2019 году экономика страны вырастет на 3,2%, а в 2020 – ещё на 3,8%.

Жилищный рынок страны восстанавливается. Однако в течение 2018 года цены на недвижимость в государстве увеличились всего на 0,8% после нулевого роста годом ранее, сообщает Центральный банк Марокко. При этом квартиры подорожали всего на 0,6%, а виллы – на 5,9% (после падения на 2,6% годом ранее). Цены на землю упали на 2,4% в 2018 году после роста на 1,8% в 2017 и 6% в 2016 году.

Если делать разбивку по регионам, то больше всего жильё подорожало в Рабате (3,7%). Следом идут Танжер (1,7%) и Касабланка (1,5%). А в Марракеше цены упали на 5,5% за год.

Ситуация была иной в течение предыдущего десятилетия, когда рынок недвижимости страны окреп на фоне высоких темпов роста ВВП в 2001 (рост ВВП 7,3%), 2003 (6%), 2006 (7,6%), 2008 (5,9%) и 2011 году (5,2%).

Uber и Careem достигли соглашения, в соответствии с которым Uber приобретает Careem за $3.1 млрд, включая $1.7 млрд в конвертируемых облигациях и $1.4 млрд наличными. Об этом говорится в сообщении компании.

Ожидается, что сделка завершится в I квартале 2020 года.

Компания приобретет все подразделения Careem на территории Ближнего Востока, от Марокко до Пакистана, с основными рынками, включая Египет, Иорданию, Пакистан, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты.

Uber - международная компания - создала мобильное приложение для вызова такси.

Слабонервные птицы Пентагона

Чёрное море как Русское озеро

Константин Душенов

Одним из важнейших стратегических направлений обороны России является черноморско-средиземноморский театр военных действий. Оттуда исходят многочисленные угрозы нашим южным рубежам, там находятся важнейшие геополитические «точки силы», подобные Босфору и Суэцкому каналу, Персидскому заливу и Баб-эль-Мандебскому проливу. Тот, кто сможет удержать их под своим контролем, станет господствовать в огромном регионе, критически важном для всей мировой политики и глобального баланса сил.

Поэтому пятилетие воссоединения Крыма с Россией, которое мы недавно так дружно отпраздновали, стало поводом не только для народных гуляний и праздничных мероприятий, но и для серьёзных военно-стратегических заявлений. Например, глава комитета Совета Федерации по обороне и безопасности, бывший командующий Воздушно-космическими силами генерал Виктор Бондарев сказал журналистам: «Восстановление исторической справедливости и воссоединение Крыма с Россией кардинально изменило военно-стратегическую ситуацию. Теперь здесь базируется сильная группировка наших войск, которая постоянно укрепляется. Она не оставит потенциальному противнику, дерзнувшему напасть на Россию с данного направления, ни единого шанса, надёжно защищает наши юго-западные границы и гарантирует безопасность в регионе.»

Казалось бы, это – обычная патриотическая риторика, которую генерал просто обязан озвучивать хотя бы в силу своей должности. Но на этот раз продолжение оказалось гораздо интереснее начала. Виктор Бондарев заявил: «Сегодня Черноморский флот – серьёзный, мощный защитник юго-западной части России. Если бы не оперативный возврат Крыма и Севастополя в состав России, эти территории ушли бы под протекторат США. Американская метрополия молниеносно развернула бы там свои боевые комплексы».

Впрочем, за океаном так и не отказались от своих агрессивных планов. Бондарев констатировал: «Размещение американских средств противоракетной обороны в Румынии стало серьезным вызовом, в ответ на который нашему Министерству обороны пришлось дислоцировать на крымской авиабазе в Гвардейском эскадрилью дальних бомбардировщиков-ракетоносцев Ту-22М3. Этот шаг кардинально изменил баланс сил в регионе. Радиус действия Ту-22М3, дальность полёта крылатых ракет, размещённых у него на борту, позволяют донести боезаряд в любую точку Европы и поразить любой объект вражеских систем противоракетной и противовоздушной обороны. А с учетом модернизации этого самолёта в течение нескольких следующих лет до уровня Ту-22М3М и оснащения его новыми типами авиационных средств поражения, он станет универсальным средством для ударов по всем типам целей на удалении в тысячи километров…»

Вот так. Взлетая с крымских аэродромов и развёртываясь над нейтральными водами Чёрного моря, Ту-22М3 становится универсальным оружием евразийского масштаба. Под прикрытием лучших в мире зенитных комплексов С-400 «Триумф», в сопровождении тяжёлых истребителей Су-35С или Су-30СМ, наш сверхзвуковой ракетоносец, не покидая надёжно защищённой «зоны закрытого доступа», в которую не могут проникнуть вражеские средства поражения, сам способен поразить любую цель в Европе, Восточном Средиземноморье или на Ближнем Востоке. А после модернизации, когда в его боекомплект войдут неотразимые гиперзвуковые «Кинжалы» Х-47М2 и сверхточные крылатые ракеты большой дальности Х-50, он и вовсе обретёт способность контролировать из Крыма едва ли не всю Южную Евразию от Марокко и Гибралтара на западе, до Ормузского пролива и Аравийского моря на юге и заснеженных гималайских вершин Индии на востоке.

Но и это ещё не всё. Учитывая, что помимо Крыма, Россия имеет на своих границах весьма разветвлённую сеть аэродромов, пригодных для базирования Ту-22М3М (например, на острове Котельный в Арктике, под Анадырем на Чукотке или в Петропавловске-на-Камчатке) его боевые возможности легко покроют весь огромный евразийский суперконтинент.

Впрочем, и тут сюрпризы ещё не кончаются. Генерал Бондарев продолжил: «В Крыму теперь находятся противокорабельные береговые ракетные комплексы "Бал" и "Бастион", оснащенные суперсовременными, в том числе и гиперзвуковыми ракетами. А развёрнутые на полуострове оперативно-тактические ракетные комплексы "Искандер" двух модификаций всеохватно контролируют черноморское побережье на всем его протяжении, включая Босфор…»

Дивно ли, что у заокеанских «ястребов» Пентагона такое развитие событий вызывает плохо скрываемое бешенство. Но поделать они ничего не могут, ибо новейшие образцы русского вооружения не оставляют им никаких шансов на успех. Может, именно поэтому, как к последней надежде, они всё чаще обращаются к своему ядерному потенциалу, откровенно угрожая поставить весь мир на грань глобальной войны.

Так, 14 марта 2019 года председатель Комитета начальников штабов Вооруженных сил Соединённых Штатов, генерал Джозеф Данфорд, выступая перед конгрессменами, заявил: «Я думаю, что наша нынешняя военная доктрина, позволяющая нанести превентивный ядерный удар, усложняет для противника процесс принятия решений о нападении на США. Я могу себе представить целый ряд обстоятельств, при которых мы не хотели бы исключать для президента США возможности использовать такой вариант…»

Вот так, откровенно, они говорят о том, что готовы ударить первыми. Впрочем, и здесь американских вояк ждёт тяжёлое разочарование. Наши стратегические ядерные силы, на вооружение которых уже поступают гиперзвуковые крылатые блоки «Авангард» и тяжёлые сверхмощные «Сарматы» глобальной дальности, опередили американские возможности в этой области как минимум лет на 15-20. Так что и тут у них шансов нет никаких…

P.S. Справедливости ради надо сказать, что вскоре после выступления Бондарева его пресс-служба опубликовала заявление, в котором говорилось, что «информация о размещении на полуострове дальних бомбардировщиков Ту-22М3 и комплексов "Искандер" была распространена по ошибке». Типа, не берите в голову, друзья-американцы, извиняйте. С кем не бывает?

Впрочем, слово, как известно, не воробей. И слово это вызвало у наших заклятых заокеанских друзей нешуточное замешательство. Буквально через 2 часа после выступления генерала американский госдеп выступил с заявлением, в котором обиженно заявил, что русские, мол, усиленно милитаризуют Крым, используя в качестве прикрытия миф об американских планах по его использованию в качестве военно-морской базы ВМС США.

Похоже, волнение в Вашингтоне по этому поводу вскоре достигло таких штормовых высот, что в Москве решили ещё раз успокоить своих нервных заморских «партнёров». Поэтому 19 марта другой русский генерал, председатель комитета Госдумы по обороне Владимир Шаманов, сказал журналистам: «В настоящее время в Крыму сформирована самодостаточная межвидовая группировка сил, способная отразить любые попытки нападения вероятного противника. Но о размещении бомбардировщиков ТУ-22М3 и ракетных комплексов "Искандер-М" говорить не приходится, их сейчас там просто нет…»

Может, конечно, и нет. Может быть, на самом деле, Ту-22М3 выгоднее размещать не в Крыму, а на авиабазе в Моздоке, или, скажем, в Ахтубинске, где уже размещена эскадрилья тяжёлых перехватчиков Миг-31К с гиперзвуковыми ракетами Х-47М2. Хотя бы потому, что оттуда нашим бомбардировщикам удобно развёртываться не только над Чёрным, но и над Каспийским морем.

Может быть… Но всё это никак не отменяет той очевидной истины, что наше военное преимущество в этом стратегически важном регионе продолжает нарастать, и именно такой отрадный (для нас с вами) факт и нервирует слабонервных ястребов в Пентагоне. Впрочем, пусть себе нервничают. А мы и впредь будем размещать свои боевые самолёты и неотразимые гиперзвуковые ракеты там, где сочтём нужным.

Мы русские, с нами Бог! Господи, благослови!

Россельхознадзор провел заседание Коллегии по итогам деятельности в 2018 году

20 марта 2019 года в Аналитическом центре при Правительстве РФ под председательством Руководителя Россельхознадзора Сергея Данкверта состоялось заседание Коллегии, посвященное итогам деятельности Службы в 2018 году и планам на 2019 год.

В работе Коллегии приняли участие Министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев, руководитель АНО «Российская система качества» (Роскачество) Максим Протасов, представители Счетной палаты РФ, Генеральной прокуратуры РФ, Общественной палаты РФ, «Опоры России», Общественного совета при Россельхознадзоре, а также руководители территориальных управлений Россельхознадзора, директора подведомственных бюджетных учреждений и представители средств массовой информации.

Во время выступления на Коллегии Дмитрий Патрушев поздравил Россельхознадзор с 15-летним юбилеем, который Служба празднует в этом году. Он отметил, что за эти годы Россия прошла путь от одного из крупных импортеров сельхозпродукции до востребованного на мировом рынке экспортера качественных и безопасных товаров сельхозпроизводства. И в этом большая заслуга именно Россельхознадзора. По его словам, работа Службы помогает не только удерживать позиции и увеличивать экспортный объем на уже завоеванных рынках, но и открывать новые.

Дмитрий Патрушев подчеркнул, что на сегодняшний день 132 страны импортируют российское зерно. В связи с этим одной из приоритетных задач Россельхознадзора на ближайшую перспективу является ужесточение контроля за производством, хранением и реализацией этой продукции. Это позволит избежать потери Россией статуса одного из крупнейших мировых поставщиков качественного зерна.

Дмитрий Патрушев также сделал акцент на том, что в 2019 году Служба особое внимание должна уделить разработке и внедрению единой системы прослеживаемости растениеводческой продукции. При этом созданный Россельхознадзором комплекс государственных информационных систем уже сегодня позволяет контролировать продовольственный рынок. Работу программ высоко оценивают торговые партнеры России за рубежом.

Министр подчеркнул, что запланированное в этого году включение готовой молочной продукции в перечень подконтрольных товаров, подлежащих электронной ветеринарной сертификации, позволит обеспечить прослеживаемость животноводческих товаров от поля до прилавка. Такая мера станет преградой на пути распространения фальсификата, даст дополнительный толчок к развитию молочной отрасли и выведет на новый уровень отношение потребителя к продуктам отечественного производства.

Министр также сообщил, что с 1 января 2020 года планируется возложить на Россельхознадзор полномочия по контролю за деятельностью региональных ветеринарных служб в полном объеме. Соответствующие поправки в законопроект уже подготовлены. Это позволит законодательно закрепить механизмы взаимодействия между всеми звеньями ветеринарной службы как элементами единой национальной системы.

Сергей Данкверт в ходе своего выступления рассказал о планируемом объединении территориальных управлений, работающих на территории Республики Крым, города Севастополь, Краснодарского края и Республики Адыгея. Он также представил новых руководителей территориальных управлений Службы, которые не так давно заняли свои должности.

Руководитель Службы обозначил основные итоги деятельности Россельхознадзора в 2018 году. Ведомство добилось права поставлять животноводческую продукцию в восемь стран: в Марокко, Японию, Сингапур, Кувейт, Сербию, Турцию, КНР и Либерию. За прошлый год Служба согласовала с другими государствами 27 экспортных ветеринарных сертификатов.

Кроме того, велась активная работа по лабораторным исследованиям продукции животного происхождения на выявления несоответствий по заявленному качественному составу. С 1 января по 31 декабря 2018 года проведены лабораторные исследования проб, отобранных от 29 371 партии продукции животного происхождения и кормов, из которых 4 737 (16,13 процента) партий не соответствовали качественному составу, заявленному производителем.

Служба в 2018 году проконтролировала при ввозе в Россию 13,5 млн тонн подкарантинной продукции и обнаружила в ходе такого мониторинга 54 вида карантинных объектов, 15 из которых ранее не выявлялись.

Сергей Данкверт отметил важность контроля за качеством зерна. За прошлый год Россельхознадзор проверил 12,9 млн тонн зерновых и выявил 0,9 млн тонн некондиционной продукции. В результате таких проверок было отозвано 848 деклараций о соответствии продукции требованиям качества.

Подобный надзор особенно важен в связи с тем, что Россия является одним из крупнейших поставщиков зерна на международный рынок. В 2018 году экспорт зерновых и продуктов их переработки, по данным ФТС России, составил 61,7 млн тонн. Согласно прогнозам Минсельхоза, зерновые останутся лидерами экспорта России в ближайшие годы.

Руководитель Россельхознадзора также привел данные о деятельности ведомства в рамках государственного земельного надзора. За прошлый год было проведено более 42 тыс. контрольно-надзорных мероприятий в этой области, в рамках которых проверке подверглись 9,8 млн га земель сельскохозяйственного назначения. Нарушения земельного законодательства были зафиксированы на площади 1 млн га.

Руководитель Роскачества Максим Протасов, выступая на заседании, подчеркнул активное взаимодействие «Российской системы качества» с Россельхознадзором. По его словам, в прошлом году на постоянной основе Роскачество сотрудничало с 11 учреждениями, подведомственными Службе, в 10 субъектах страны. Он отметил высокий уровень оснащения лабораторий и профессионализм их сотрудников. Кроме того, Максим Протасов подчеркнул, что «Российская система качества» активно пользуется разработанными Россельхознадзором государственными информационными системами в рамках выявления некачественной продукции.

Заместитель Руководителя Россельхознадзора Николай Власов рассказал об итогах работы Службы в 2018 году по внедрению электронной ветеринарной сертификации. Он отметил, что, сопоставляя информацию, размещенную в системе «Меркурий», и информацию, полученную в ходе контрольно-надзорных мероприятий, можно выявить факты реализации нелегальной продукции.

На заседании Коллегии также выступили заместитель Руководителя Службы Светлана Алексеева, начальник Управления внутреннего ветеринарного надзора Татьяна Балагула, начальник Управления ветеринарного надзора при экспортно-импортных операциях, на транспорте и международного сотрудничества Максим Цуканов, начальник Управления фитосанитарного надзора и семенного контроля Ирина Андреевская и начальник Управления земельного надзора, контроля качества и безопасности зерна Ольга Захарова.

По итогам заседания обсужден проект решения Коллегии и проведено награждение сотрудников Россельхознадзора за выдающийся вклад в работу Службы и развитие сельского хозяйства России.

19 марта 2019 года на открытии Глобального космического конгресса, который проводится в Абу-Даби, Его Высочество шейх Мухаммед бен Рашид Аль-Мактум, вице-президент и премьер-министр ОАЭ и правитель Дубая, объявил о создании Группы космического сотрудничества арабских стран. Помимо ОАЭ в нее также входят Саудовская Аравия, Бахрейн, Оман, Египет, Алжир, Марокко, Иордания, Ливан, Судан и Кувейт.

Представители одиннадцати государств подписали соглашение о сотрудничестве в области развития космической программы, которая направлена на обмен знаниями и работу над совместными проектами. Главная задача группы - развитие космической отрасли в арабском мире.

Первым проектом группы станет спутник, построенный арабскими учеными в ОАЭ. Спутник будет называться «813», что отдает дань уважения важной дате в истории арабского мира.

«Мы назвали новый спутник «813» в связи с датой, которая ознаменовала собой начало процветания Дома Мудрости в Багдаде при правлении халифа ал-Мамуна», - написал шейх Мухаммед в Twitter.

Спутник будет построен инженерами и учеными из всех 11 стран группы. По словам доктора Мухаммеда аль-Ахбаби, генерального директора космического агентства ОАЭ, он будет нацелен на решение проблем климата и окружающей среды в арабском мире и других частях земного шара.

Источник: Khaleej Times

За три года США вложат около шести миллиардов долларов в модернизацию танка M-1 Abrams, это почти в два раза больше, чем было потрачено при экс-президенте США Бараке Обаме, заявил американский президент Дональд Трамп.

"В течение следующих трех лет мы инвестируем более шести миллиардов долларов в обновление и модификацию этого танка… Это почти в два раза больше, чем та сумма, которая была потрачена за восемь лет предыдущей администрации", - заявил Трамп, выступая на танкостроительном заводе в городе Лайма в штате Огайо.

Выступления президента транслировалось на сайте Белого дома.

В проекте бюджета на 2020 финансовый год предусматривается более 2,2 миллиарда долларов на закупку и модернизацию танков М-1 Abrams, включая модернизированную версию уровня M1A2C (в 2019 году эта сумма была 2,6 миллиарда, а годом ранее – 1,7 миллиарда долларов). Всего планируется закупить 165 новых машин. Танк М-1 в модификации M1A2C выпускается с 1999 года. Помимо США он находится на вооружении армий Австралии, Египта, Ирака, Кувейта, Саудовской Аравии и Марокко.

Впервые танки M1A2C были испытаны в 2015 году, два года спустя начали поступать на испытания в войска, а в 2020 году планируется их серийная поставка в бронетанковые части. Модификация имеет повышенную мощность, улучшенную систему связи и оптики, защиту от самодельных взрывных устройств, систему активной защиты, броню из композитных материалов и ряд других новшеств.

Кроме того, в 2020 финансовом году Пентагон планирует закупить 131 бронированную гусеничную машину AMPV (годом ранее закупили 191), 53 самоходные 155-миллиметровые артиллерийские установки M109A6 Paladin (51) и 152 бронетранспортера Stryker (82), 56 боевых машин-амфибий ACV для морской пехоты (30).

Россельхознадзор уже с 2020 года может в полном объёме получить полномочия по ветнадзору. Об этом сообщил министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев, выступая 20 марта на итоговом заседании Коллегии Россельхознадзора, говорится в сообщении Минсельхоза.

Как отметил Д.Патрушев, деятельность Россельхознадзора приобрела особое значение в свете задачи по наращиванию экспорта сельхозпродукции. Работа ведомства позволяет удерживать позиции и увеличивать экспортные объёмы на уже завоеванных рынках и открывать новые. Так, в минувшем году получено право доступа различных видов российской продукции в Марокко, Японию, Сингапур, Сербию, Турцию и другие страны.

"Привлекательность России для международных торговых партнёров растёт, и в этой связи невозможно переоценить важность системы безопасного перемещения животных и животноводческой продукции. С точки зрения ветеринарии сделано многое, но далеко не все. Необходимо законодательно закрепить механизмы взаимодействия между всеми звеньями ветеринарной службы как элементами единой национальной системы ветконтроля. Соответствующие поправки уже подготовлены. С 1 января 2020 года планируется возложить на Россельхознадзор полномочия по государственному ветнадзору в полном объеме. Мы надеемся, что это решение даст новый импульс работе ветеринарных служб субъектов", - подчеркнул министр.

В текущем году, по словам Д.Патрушева, одной из приоритетных задач Россельхознадзора должно стать ужесточение контроля за качеством экспортируемого зерна. Сегодня его покупателями являются 132 страны мира, и ведомству необходимо приложить максимум усилий для сохранения Россией статуса одного из крупнейших мировых поставщиков этой продукции. В частности, в 2019 году Федеральной службе по ветеринарному и фитосанитарному надзору предстоит работа по устранению правовых пробелов законодательной базы в сфере госконтроля по обеспечению качества и безопасности зерна и продуктов его переработки, в том числе при экспортных отгрузках.

Ещё одним шагом в этом направлении станет разработка и внедрение единой системы прослеживаемости растениеводческой продукции. Для этого у ведомства уже есть необходимый опыт: разработанный Россельхознадзором комплекс информационных систем уже сегодня позволяет в значительной мере управлять ситуацией в сфере внешних поставок, что высоко оценивают международные торговые партнёры России.

Эта работа будет продолжена - в текущем году планируется включить в перечни подконтрольных товаров, подлежащих электронной ветсертификации, готовую молочную продукцию, что, по мнению Министра, позволит обеспечить прослеживаемость "от поля до прилавка", ограничить фальсификат, даст дополнительный толчок к развитию молочной и перерабатывающей отраслей и выведет на новый уровень отношение потребителя к продуктам отечественного производства.

Химия на колёсах: у российских экспортёров минеральных удобрений добавится конкурентов

Рост экспорта обусловлен увеличением глобального спроса на удобрения - мировой рынок удобрений будет расти до 2022 года

В прошлом году погрузка минеральных и химических удобрений на сети ОАО «РЖД» стала рекордной. Однако в 2019 году зарубежные экспортёры, как и их российские коллеги, увеличивают производство данного вида груза. Эксперты предсказывают, что конкурентная борьба на этом рынке может отразиться на объёмах перевозок российских производителей.

Спрос остаётся высоким

Согласно обзору железнодорожного рынка, представленному Объединённой вагонной компанией (ОВК), в 2018 году погрузка минеральных и химических удобрений стала рекордной за всю историю страны. Как пояснила «Гудку» заместитель директора по аналитическим исследованиям ОВК Лейсана Коробейникова, всего в 2018 году по железной дороге отправили почти 59,2 млн тонн удобрений, что на 3,7% выше показателя 2017 года.

Начальник управления маркетинга Центра фирменного транспортного обслуживания (ЦФТО) Лариса Ломашкевич привела такие же данные. Тенденция роста перевозок данного груза отмечалась не только на экспорт, но и во внутрироссийском сообщении.

«В основном рост экспортных перевозок обусловлен благоприятной конъюнктурой рынка удобрений. В частности, в фосфорном сегменте средняя цена на условиях FOB Балтийское море (Free on board, франко борт, обозначение условий поставки груза и определения стороны, на которую возлагаются расходы по транспортировке, и/или определения точки передачи ответственности за груз от продавца к покупателю. – Ред.) в 2018 году находилась выше уровня 2017 года (+$63,7 за тонну, или +18,4% для фосфорных удобрений диаммонийфосфат и аммонийфосфат)», – объяснила госпожа Ломашкевич.

В 2018 году перевозки на внутренних направлениях выросли на 8%. Наибольший прирост экспортных поставок произошёл в Бразилию (+1 млн тонн) и США (+0,8 млн тонн), наибольшее падение было в адрес Украины (–2 млн тонн) и Китая (–0,4 млн тонн).

По словам руководителя управления аналитики компании «Уралхим» Георгия Елисеева, такие данные обусловлены тем, что в Китай экспортируются только калийные удобрения и NPK (комплексные минеральные удобрения, включающие азот (N), фосфор (P) и калий (K).

«Украина в 2018 году практически закрыла свои рынки удобрений для поставок из России. В 2019 году переговоры о новом контракте на поставку калия в Китай ещё не завершены, так что пока говорить о росте экспорта калия в Китай рано. Возобновление поставок на Украину в настоящее время не ожидается», – отметил господин Елисеев.

Лейсана Коробейникова отметила, что введённые на Украине антидемпинговые пошлины на российскую продукцию не исключают возможный реэкспорт через другие страны.

«Что касается Китая, то падение перевозок связано с переориентацией российской продукции некоторых производителей на более доходные рынки. Так, «Уралкалий» предпочёл направить свои удобрения в страны Африки, в то время как «Еврохим» подписал 10-летний рамочный контракт на поставку калия в Китай», – рассказала Лейсана Коробейникова.

По её словам, в целом рост экспорта обусловлен увеличением глобального спроса на удобрения. Мировой рынок удобрений будет расти на 1,4% в год до 2022 года.

«Российская отрасль минеральных удобрений сохраняет конкурентоспособность, несмотря на усиление конкуренции в условиях перепроизводства и избытка предложения удобрений на мировом рынке. В 2018 году практически прекратился экспорт удобрений на Украину из-за того, что эта страна ввела запрет на поставку большей части удобрений из России. Так, рост экспорта жидкой КАС (карбамидно-аммиачная смесь. – Ред.) компанией «Акрон» в 2018 году связан с переориентацией, вызванной закрытием рынка Украины (вместо экспорта селитры на Украину – экспорт КАС в дальнее зарубежье). В то же время рост экспорта удобрений из России ограничивается увеличением потребностей внутреннего рынка, обеспечение которого является приоритетным для производителей в России», – рассказал господин Елисеев.

У конкурентов свои преимущества

Поскольку рост мировых мощностей опережает рост мирового спроса на удобрения, цены на карбамид, аммиачную селитру, фосфаты и NPK в настоящее время снижаются, несмотря на сезон внесения удобрений на основных рынках. По оценке топ-менеджера, в 2019 году цены в среднем будут ниже, чем в 2018-м. Текущий год ожидается тяжёлым на основных рынках удобрений. Как отметил Георгий Елисеев, дело в том, что во многих странах, например на Ближнем Востоке, в Северной Африке, США, Индонезии, Нигерии, Индии, вошли в строй и набрали полную мощность новые производства аммиака/карбамида. Они обладают конкурентными преимуществами: низкой ценой на сырьё и расположением на берегу моря, вблизи экспортных портов.

«Эти производства вытесняют с премиальных рынков традиционных экспортёров, включая производителей из России, которые не могут конкурировать с этими производствами из-за высоких расходов на транспорт до экспортных портов», – объяснил топ-менеджер.

В Бразилии вводятся новые ограничения на оборот нитратных удобрений, что может отразиться на снижении импорта аммиачной селитры в эту страну. Бразилия является крупнейшим импортёром аммиачной селитры. Турция, которая была вторым импортёром этого вида удобрений, полностью прекратила их импорт ещё в 2017 году. Как отметил Георгий Елисеев, на рынке фосфатных удобрений высокие новые мощности введены в Марокко и Саудовской Аравии, в результате чего цены на аммофос и диаммофос в настоящее время снижаются, а возможности поставок этих удобрений из России на многие рынки под вопросом.

По словам генерального директора компании «ФосАгро» Андрея Гурьева, объём инвестиционной программы компании в 2019 году составит порядка 33–34 млрд руб., а рост производства по году ожидается на уровне 6–10%. В 2018 году «ФосАгро» произвела 9,1 млн тонн всех удобрений, включая кормовые. Ожидается, что I квартал 2019 года будет одним из лучших, учитывая, что производство уже выросло на 10% в валовом объёме.

Как отмечается в опубликованном обзоре, «Уралхим» по итогам 2018 года увеличил общий объём продаж на российский рынок и в страны СНГ на 20%, до 2,6 млн тонн, по сравнению с показателем 2017 года. При этом объём продаж минеральных удобрений на российском рынке вырос на 50%, превысив 1 млн тонн. Самый существенный рост показателя отмечен в западных регионах России, а также в секторе продаж крупным агрохолдингам.

По словам Ларисы Ломашкевич, в 2019 году погрузка химических и минеральных удобрений может достичь уровня 63,0 млн тонн с приростом к 2018 году +6,3%. Такие достаточно оптимистичные планы сформированы с учётом прогноза Минэкономразвития России, предусматривающего рост производства химической продукции в стране в 2019 году на +3,7% к уровню прошлого года.

«Так, основной рост как объёмов производства, так и погрузки на железнодорожный транспорт в 2019 году будет обеспечен благодаря новым и модернизируемым производствам. В частности, в 2019 году запланированы плановое увеличение выпуска продукции ООО «Еврохим – Усольский калийный комбинат» после запуска предприятия в мае 2018 года и модернизация производства на Кирово-Чепецком химкомбинате (филиал компании «Уралхим»), АО НАК «Азот», ПАО «Акрон» и АО «Апатит». Вместе с тем рост перевозок ожидается в условиях сохранения государственной поддержки сельского хозяйства, а также реализации плана мероприятий (дорожная карта) по развитию производства минеральных удобрений на период до 2025 года. Документ утверждён Правительством РФ (распоряжение № 532-р от 29 марта 2018 года), в рамках которого планируется также наращивание потребления удобрений российскими аграриями», – отмечает представитель ЦФТО.

Надежда Проскура

«Арабская весна» и ее итоги: религия и политика

Валери Хоффман

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Валери Хоффман — специалист по современному исламу, профессор религиоведения Колледжа свободных наук Иллинойского университета (Урбана-Шампейн).

[стр. 38—59 бумажной версии номера] [1]

Принято считать, что ислам не предполагает обособления политического от религиозного. Хотя этот тезис по-прежнему вызывает полемику, исследователи продолжают настаивать, что природа взаимоотношений между политикой и исламом уникальна[2]. Действительно, было бы ошибкой утверждать, что именно мусульманство предопределяет политические реалии Ближнего Востока, но одновременно никаких сомнений не вызывает уверенность большинства жителей этого региона в том, что только учение пророка Мухаммеда способно обеспечить базис социальной справедливости и, следовательно, политической легитимности.

Требования людей, которые протестовали в государствах, охваченных «арабской весной», преимущественно не имели отношения к религии. Они выступали за демократию, свободу, человеческое достоинство и искоренение коррупции, не делая отсылок к религиозной проблематике. Первые очаги протестной активности появились в небольших тунисских городах Сиди-Боузид и Кассерин, где в основном проживает рабочий люд. Это были стихийные возмущения, спровоцированные дурным обращением с трудящимся человеком, издевательствами над ним и его беспросветным положением. В случае торговца фруктами Мохаммеда Буазизи отчаяние оказалось настолько велико, что 17 декабря 2010 года он совершил самосожжение. Тунисские блогеры, узнавшие об акциях протеста и жестоком обращении полиции с их участникам, были молодыми и образованными представителями среднего класса с секулярным мировоззрением. Они организовали акции в поддержку протестующих в столице Туниса, продемонстрировав тем самым солидарность с бедствующими рабочими южных регионов страны и резкое неприятие коррумпированного политического режима. Они настаивали на свободе и демократии, требуя смены власти. Последнее из этих желаний исполнилось 14 января 2011 года, когда президент Туниса Зин аль-Абедин Бен Али бежал из страны, а некоторые члены его правительства, попытавшиеся сделать то же самое, были арестованы.

«Арабская весна» и светские протесты

Неожиданный успех массовых демонстраций, во многом обусловленный нежеланием тунисских военных стрелять в народ, подстегнул аналогичную социально-демографическую группу египтян — молодых, образованных и технологически продвинутых — организовать протестные акции в Каире на площади Тахрир. В 2008 году молодежное движение «6 апреля» уже использовало Facebook для поддержки рабочих промышленного города Эль-Махалла-эль-Кубра, поднявшихся на забастовку под лозунгом повышения зарплаты. На протяжении многих лет власти Египта не справлялись с обеспечением выпускников университетов ранее обещанными им рабочими местами в бюджетной сфере. Подобная политика привела к тому, что уровень безработицы среди молодых египтян, получивших высшее образование, в десять раз превышал аналогичный показатель для той группы молодежи, которая подобного образования не имела[3]. В довершение всего неолиберальный экономический курс, реализуемый в Египте с середины 1970-х, когда президент Анвар Садат начал проводить политику «открытых дверей», привел к такому резкому скачку цен, что зарплаты на государственной службе больше не позволяли людям обеспечивать свои семьи. Многие были вынуждены искать себе вторую или даже третью работу.

В свою очередь низкий уровень оплаты труда полицейских оборачивался всепоглощающей продажностью, взяточничеством, рутинными пытками задержанных и общей безнаказанностью. В большинстве своем жертвами полицейского произвола становились исламисты, чья участь не слишком интересовала светскую молодежь. Но ситуация изменилась, когда 6 июня 2010 года в Александрии двое полицейских, задержав в Интернет-кафе молодого Халеда Саида, забили его до смерти в соседнем переулке[4]. Брату убитого удалось сфотографировать его изуродованное тело; снимок разошелся по Сети, подстегнув протестные акции против полицейского произвола. Ваиль Гоним, директор по маркетингу офиса «Google» в Дубае, создал в Facebook группу «Все мы Халед Саид». К январю 2011 года в нее вступили пять тысяч человек[5]. Тем не менее никто в Египте не ожидал каких-либо масштабных перемен — пока не пришел день, когда граждане Туниса изгнали своего президента Бен Али.

Начало египетских акций протеста было запланировано на 25 января 2011 года. Дата выбиралась неслучайно: это национальный День полиции, а демонстранты как раз намеревались выступить против полицейской жестокости и потребовать отставки министра внутренних дел Хабиба аль-Адли. Также они настаивали на отмене закона о чрезвычайном положении, на протяжении десятилетий позволявшего произвольно арестовывать людей, ограничивать их конституционные права и пресекать политическую деятельность общественных организаций. Если бы протестующие взывали только к собственной социально-демографической группе, то протест быстро бы выдохся. Но в бедных кварталах Каира услышали их лозунги, осуждавшие высокие цены, низкие зарплаты, безработицу и коррупцию, — и жители городских окраин тоже начали стекаться на площадь Тахрир. Полиция и силы безопасности ответили на протест с прежней жестокостью. Поэтому 28 января, в «день гнева», в центре города оказалось еще больше людей: здесь были мужчины и женщины, молодые и пожилые, бедные и состоятельные, образованные и неграмотные. Впервые среди них оказалось значительное число исламистов.

Поначалу, учитывая явно нерелигиозный характер протестных акций, лидеры крупнейшей исламистской организации Египта «Братья-мусульмане» отказались принять участие в демонстрации 25 января. Некоторые молодые «братья», которые все же пришли на площадь Тахрир, подчеркивали при этом, что находятся здесь как египтяне, ратующие за свободу и справедливость, но не как исламисты, поддерживающие создание исламского государства. Однако «в ответ на всеобщую мобилизацию простых египтян руководство “Братьев” изменило свою первоначальную позицию и вечером 27 января официально обратилось к членам организации с призывом действовать»[6]. Тем самым «Братья-мусульмане» поставили свои недюжинные организационные возможности и многочисленных сторонников на службу демократии. Без умения этой организации вести за собой людей протесты могли бы кончиться ничем.

Между тем патриарх Коптской православной церкви Шенуда III «официально выразил свою поддержку президенту Хосни Мубараку и его легитимному правлению, призывая представителей коптской общины бойкотировать манифестации»[7]. Тем не менее среди 11% населения Египта, совокупно принявших участие в акциях протеста, оказалось немало коптов. Поэтому 11 февраля 2011 года, когда президент Мубарак ушел в отставку, патриарх подготовил новое заявление, в котором говорилось, что «коптская церковь признает благое начинание благородных молодых египтян, “молодежи 25 января”, тех, кто совершил в Египте славную революцию, мучеников нации, проливших за нее свою бесценную кровь»[8].

В порыве стремления к единой цели протестующие всячески подчеркивали нераздельность мусульман и коптов Египта. В пятницу, 4 февраля, коптские демонстранты образовали на площади Тахрир живое кольцо, чтобы защитить совершавших пятничный намаз мусульман от полиции. А через день, в воскресенье, мусульмане ответили коптам таким же благородным жестом, дав им возможность отслужить на площади мессу. Вероятно, необыкновенное зрелище распятия, поднятого на площади в центре Каира, вызвало слезы радости у многих христиан, привыкших к запрету публичного использования христианских символов и иных проявлений христианской веры. Протестные акции стали ярчайшим свидетельством межконфессионального единства, воплощением которого также выступали красочные изображения, появившиеся на ранее пустующих стенах по всему Каиру. После того, как 11 февраля 2011 года военные заставили президента Мубарака уйти в отставку, в Египет из Катара после полувековой ссылки возвратился Юсуф аль-Кардави — видный член «Братьев-мусульман» и богослов, окончивший университет Аль-Азхар. Когда на следующий день после изгнания Мубарака у него спросили, должен ли теперь Египет начать жить по шариату, он ответил: «Сохранить свободу людей важнее, чем утвердить шариатские нормы»[9]. 18 февраля в пятничной проповеди на площади Тахрир аль-Кардави недвусмысленно адресовал свое послание как мусульманам, так и коптам[10], заявив, что на революционной площади межконфессиональным розням пришел конец[11].

Единственным восстанием «арабской весны», в ходе которого восторжествовал религиозный раскол, стали беспорядки в небольшом островном государстве Бахрейн, где суннитская монархия угнетает шиитов, составляющих большинство населения. Первоначально шииты протестовали бок о бок с суннитами, тоже требуя демократических реформ, свободы самовыражения и ликвидации коррупции — того же, на чем настаивали люди, вышедшие на улицы в других арабских странах. Как справедливо отмечают Лин Нойхед и Алекс Уоррен:

«Недовольство граждан Бахрейна не имело связи с религией — в его основе лежали предъявляемые правящей династии Аль Халифа повсеместные требования ограничить полноту власти в пользу народа, наделить реальными полномочиями избираемый парламент, повысить прозрачность управленческих практик и положить конец дискриминации. Но уже к концу года общественные разногласия начали выливаться в религиозные формы. […] Сунниты, которые в начале 2011 года считали, что реформы помогут снять политическую напряженность, к концу года уже были уверены, что шиитов удовлетворит только свержение монархии. В свою очередь шииты, которые на заре протестов полагали, что мирных реформ будет достаточно, к концу года были твердо убеждены: семья Аль Халифа должна уйти»[12].

По мысли тех же авторов, несмотря на жесткий отпор, который встретили протестующие, в Бахрейне все же удалось избежать вооруженного конфликта, поскольку люди выходили на улицы без оружия[13]. В отличие от Ливии и Сирии, где Катар и Саудовская Аравия вооружали повстанческие группировки, в Бахрейне та же Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты помогли правительству подавить народное возмущение.

Возможно, обострение конфликтов и разногласий религиозного толка было неизбежным следствием народных волнений на Ближнем Востоке. Но причина этого кроется отнюдь не в безусловной вражде между суннитами и шиитами или мусульманами и христианами. Диктаторы и прежние владыки региона предупреждали мировое сообщество, что, если они потеряют власть, бразды правления перейдут к исламистам. Особенно чутко отнеслись к этому предупреждению Соединенные Штаты. Президент Барак Обама отнюдь не спешил поддержать борцов за демократию в арабском мире. Эти опасения не были беспочвенными: в странах, где инакомыслие подавлялось, просто не было политических партий, способных вырвать власть у диктаторов, вцепившихся в нее мертвой хваткой, — и поэтому представители сильной и организованной политической оппозиции собирались не в стенах парламентов, а в мечетях. «Братья-мусульмане», будучи старейшей, наиболее крупной и слаженно работающей исламистской организацией региона, создали родственные по духу группы по всему суннитскому Ближнему Востоку. В Египте действовал запрет на создание политических партий по религиозному принципу, но в эпоху Мубарака «Братья-мусульмане» присоединялись к другим политическим партиям и благодаря этому получали места в парламенте. Именно им обязаны своим появлением «Партия справедливости и развития» в Марокко и «Фронт исламского действия» в Иордании. Обе партии добивались некоторых электоральных успехов в пределах, определяемых дозволением монархов этих государств. Партия «Аль-Ислах» в Йемене стала самой видной оппозиционной силой, выступившей против президента страны Али Абдаллы Салеха. Но первого электорального успеха ближневосточные исламисты добились на выборах в Турции — единственной стране региона, государственность которой построена на сугубо секулярной основе. Турецкая «Партия справедливости и развития» пришла к власти в 2002 году и остается у руля по сей день. Администрация президента Джорджа Буша-младшего приняла в свое время специальную программу, нацеленную на продвижение демократии, но победа движения ХАМАС на парламентских выборах в Палестине в 2006 году показала, насколько уязвим демократический процесс, если поддерживающие его либеральные ценности отсутствуют.

30 января 2011 года после почти 23-летнего изгнания в Тунис возвратился Рашид аль-Ганнуши — лидер «Партии возрождения» («Ан-Нахда»), созданной в 1989 году Тунисским исламистским движением и долгое время подвергавшейся репрессиям со стороны властей. Первые после начала «арабской весны» выборы состоялись в Тунисе 23 октября 2011 года. На них определялся состав Национальной конституционной ассамблеи, членам которой предстояло разработать текст новой Конституции. Как и ожидалось, «Партия возрождения» получила большинство мест. Вместе с тем секулярная традиция Туниса подтвердила свою силу: так, устремления изменить правовой статус женщин, гарантированный им Кодексом гражданского состояния 1956 года, или же попытки рассуждать о них как о «дополнении» мужчины в ущерб принципу равноправия были решительно пресечены. Однако это не смогло предотвратить убийства двух виднейших светских политиков, произошедшего в 2013 году и совершенного, по-видимому, салафитами.

«Арабская весна» и религиозные конфликты

Учитывая вышесказанное, внезапное появление салафитов на улицах Туниса стало шоком. Сам вид длиннобородых мужчин в просторных одеждах и женщин в платьях до земли, прячущих свои волосы и лица, каких нередко можно увидеть в Египте или других ближневосточных странах, рядовым тунисцам, особенно из среднего класса, напоминал о далеком прошлом — о временах, когда и в их стране люди появлялись на улицах в традиционных сафсари. «Салафизм» означает сохранение древних мусульманских устоев жизни, а сам термин происходит от слова «салаф», которым обозначали относительно либеральное и модернистское реформаторское движение под началом Мухаммеда Абдуха (1849—1905) и Рашида Риды (1865—1935). Эти люди хотели возродить динамизм, присущий молодому исламу, не воспроизводя при этом образ жизни и обыкновения первых мусульман. В наше время, однако, салафитами стали называть наиболее косных сторонников буквального толкования священных текстов; их лучше было бы именовать исламскими фундаменталистами, поскольку они хотят возродить ислам в его первозданном виде и следовать буквальным трактовкам шариата. Салафиты заставили содрогнуться светскую интеллигенцию Туниса, выступив с требованием создания исламского государства под черным флагом «Аль-Каиды». После революции они разрушали гробницы марабутов[14] — исламских святых, мужчин и женщин, — почитание которых было неотъемлемой частью местной культуры. В мусульманском мире принято преклоняться перед избранными «друзьями» Бога. Их могилы притягивают паломников, которые надеются получить Божье благословение, соприкоснувшись с их добродетельностью и святостью. Ибн Таймия Дамасский (1265—1328) считал подобные практики идолопоклонством, но популярность святых была настолько велика, а основанные ими суфийские ордена настолько сильны, что на закате жизни этот богослов оказался в тюрьме. Лучшим доказательством его идейного поражения стало то, что после смерти его могила на суфийском кладбище сама сделалась местом массового паломничества — несмотря на все его выпады против таких практик. Но в XVIII веке учение Ибн Таймии было с живостью воспринято воинственным движением ваххабитов, идеология которых составила фундамент трех последовательно сменявших друг друга государств саудитов, включая и нынешнее Королевство Саудовская Аравия, основанное в 1932 году. Саудовцы тоже уничтожали гробницы и другие религиозные святыни, а салафиты распространили эту практику по всему исламскому миру. Уход диктаторов Ирака, Туниса, Египта и Ливии развязал салафитам руки, и они начали крушить памятники культуры, оскорблявшие их представления об «истинном» исламе, причем их агрессивные действия почти не встречали сопротивления. Высокопоставленные религиозные деятели Египта, шейх университета Аль-Азхар и великий муфтий — оба состоят в суфийских орденах, — гневно реагировали на разрушение салафитами суфийских святынь[15]. Надо сказать, что суфийские ордена, которые играют заметную роль в египетской культуре, долгое время оставались в стороне от политики. Однако, отзываясь на салафитский натиск, некоторые последователи суфизма объявили о создании новых политических партий[16] — в большинстве своем, впрочем, так и не проявивших себя[17].

В Египте за акциями протеста последовали многочисленные нападения на коптские церкви. Высший совет вооруженных сил, взявший власть после отставки президента Мубарака, отказался предпринять какие-либо меры для защиты христианских храмов и прекращения насилия. Напротив, 11 октября 2011 года военные крайне жестоко подавили акцию протеста коптов у здания телецентра в каирском квартале Масперо, направляя бронетехнику прямо в собравшуюся толпу, из-за чего многие люди погибли под гусеницами танков. В тот день 27 протестующих были убиты и 329 ранены. В телеобращении Совета говорилось, что копты сами атаковали военных, а народ Египта призывался на защиту собственной армии. Некоторые мусульмане с готовностью откликнулись на призыв генералов — и число жертв среди беззащитных протестующих еще более возросло. Появлялись многочисленные сообщения о том, что военные не пускают к пострадавшим медиков. Межконфессиональное единение, сложившееся в дни протестов, теперь целенаправленно разрушалось[18]. Неделю спустя после событий в Масперо христиане и мусульмане собрались на мосту Каср-эль-Нил почтить память погибших, безмолвно протестуя против грубого попрания справедливости военными.

Первоначально «Братья-мусульмане» пытались успокоить тех, кто опасался исламистского переворота: они заявляли, что не собираются создавать политическую партию или выдвигать кандидата на президентских выборах. Но со временем оба эти заявления оказались опровергнутыми: они учредили партию «Свобода и справедливость» и начали выдвигать кандидатов на выборные должности. Египетские салафиты, которые традиционно отказывались участвовать в электоральной политике, тоже изменили тактику. В Египте появились несколько салафитских партий, самой заметной из которых стала «Аль-Нур». Их успех, как и сокрушительное поражение секулярных партий в первом туре парламентских выборов, повергли в шок светских активистов, в свое время инициировавших восстание 25 января. В ходе президентских выборов, состоявшихся весной 2012 года, во второй тур вышли генерал, ранее занимавший пост премьер-министра в правительстве Мубарака, и Мухаммед Мурси, кандидат от «Свободы и справедливости». Выбирая между представителем старого режима и ставленником «Братьев-мусульман», египтяне отдали свои голоса Мурси, посчитав такой исход меньшим из зол. В моральном отношении «Братья» заметно превосходили политиков, связанных с правлением Мубарака или Высшим советом вооруженных сил, перенявшим у старого режима прежние коррупционные практики. Таким образом, военные уступили пост президента своему давнему врагу — «Братьям-мусульманам», но при этом армия по-прежнему оставалась мощной политической силой.

Президентство Мурси оказалось неэффективным, и он утратил народную поддержку. Несмотря на то, что в ходе голосования его поддержали менее 52% избирателей, он решил, что победа предоставляет ему абсолютную свободу рук, и не видел необходимости искать союза с другими политическими силами. Ему не хватило решимости попытаться навязать неоднородному и многочисленному населению Египта нормы шариата, но зато он быстро растратил репутационный капитал, который «Братья-мусульмане» успели аккумулировать, поддержав революцию и занимаясь благотворительностью. Большие сегменты электората от него просто отвернулись. Между тем нападения на церкви не прекращались, и это заставило патриарха коптской церкви Феодора (Тавадроса) II публично выступить с осуждением правительства, что для Египта было весьма необычным явлением[19].

В период президентства Мурси все громче звучали обличительные и ненавистнические речи в адрес шиитов. Своим присутствием на выступлении салафитского лидера 15 июня 2013 года, в котором последний назвал шиитов «неверными, достойными смерти», президент Мурси молчаливо одобрил подобную агрессивную риторику. На следующий день в Гизе были убиты четверо шиитов[20]. 21 июля 2016 года организация «Египетская инициатива в области прав человека» опубликовала доклад, в котором сообщалось о семидесяти случаях нападений на шиитов в период с января 2011-го по май 2016 года[21]. Шииты, доля которых в населении Египта настолько мала, что не учитывается статистикой, неожиданно оказались в крайне опасном и уязвимом положении.

Вопреки здравому смыслу население Египта, несомненно, ожидало, что первый президент страны, избранный на честных и свободных выборах, изменит жизнь к лучшему. Но самонадеянность Мурси и его нежелание вступать в союзы с не-исламистами послужили причинами новых народных волнений. Министр обороны Египта, генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, публично предупредил, что разворачивающийся конфликт «может привести к крушению государства». Это было заявление из разряда тех, которые делают военные, намеревающиеся совершить государственный переворот[22]. Сегодня уже известно, что именно армия была истинным организатором сбора подписей в поддержку досрочных президентских выборов, инициированного движением «Таммаруд»[23]. Политические маневры Мурси были настолько неуклюжими, что он заставил отвернуться от себя даже других исламистов. Салафиты, например, с ликованием приветствовали военный переворот 3 июля 2013 года. Мурси был отстранен от власти, а «Братья-мусульмане» признаны террористической организацией, членство в которой стало уголовно наказуемым деянием. Тысячи исламистов — и прочих политических активистов — были арестованы, а сотни из них приговорены к смерти.

Итак, непосредственным выгодоприобретателем от революционных беспорядков в Тунисе, Египте и Марокко стали исламисты. Однако после переворота, произведенного египетскими военными, сторонники тунисской «Партии возрождения» начали всерьез опасаться, что и их ждет та же участь. Эти страхи, а также волна возмущения, поднявшаяся в стране после убийства светских политиков, подтолкнули эту исламистскую партию к проведению досрочных выборов, на которых победу одержала коалиция светских политических сил «Голос Туниса» («Nidaa Tounès»)[24].

Исключением из правила стала Ливия: «арабская весна» в этом государстве не принесла исламистам легкой победы. Каддафи пришел к власти в 1969 году в результате военного переворота. Продвигаемая им оригинальная трактовка ислама и его политическая философия были изложены в «Зеленой книге», которая, подобно «Маленькой красной книжице» Мао Цзэдуна, была написана «простым и ясным языком, изобилующим легко запоминающимися лозунгами»[25]. Ливийские школьники должны были заучивать выдержки из «Зеленой книги» и читать их вслух нараспев — точно так же, как в других мусульманских странах заучивают и декламируют строки из Корана[26]. Каддафи распустил все имевшиеся в стране политические и деловые организации, перевел предприятия в совместную собственность рабочих и служащих и передал их под управление народных комитетов. Себя он наделил множеством титулов, среди которых были «братский вождь и руководитель революции» и «царь царей Африки». Вечный ужас и фактическое рабство, терзавшие граждан Ливии под гнетом страдающего мегаломанией, крайней жестокостью и беспредельным гедонизмом диктатора, ярко описаны в шокирующей книге французской журналистки Анник Кожан «Гарем Каддафи»[27]. Свидетельством того, насколько сильно ливийцы ненавидели своего вождя, стала жуткая уличная расправа над ним. Навязываемая им идеология так и не прижилась: после свержения диктатора в Ливии не осталось никого, кто был бы готов сказать о нем доброе слово.

С одной стороны, несмотря на глубокий консерватизм ливийского общества, после краха диктатуры исламистам не удалось прийти к власти электоральным путем. Но, с другой стороны, в Ливии не оказалось политической силы, которая была бы достаточно мощной для того, чтобы взять под контроль всю территорию страны. Многочисленные вооруженные ополчения вступали в стычки друг с другом прямо на улицах крупнейших городов. За четыре беспокойных года в стране семь раз менялся глава правительства, а один из премьер-министров в октябре 2013 года был даже ненадолго похищен. Переходное правительство было вынуждено покинуть Триполи в августе 2014 года, когда столицу захватили ополченцы из Мисураты, учредившие собственный кабинет министров и собственный парламент. 11 сентября 2012 года в Бенгази, где годом ранее началось восстание против Каддафи, группа боевиков-салафитов напала на консульство США, убив американского посла в Ливии Джона Кристофера Стивенса и еще троих американцев. Некоторые области на востоке страны оказались под полным контролем исламистов. После того, как правительство «Братьев-мусульман» в Египте было свергнуто армией, боевики из «Исламского государства» начали расправляться с египетскими рабочими в Ливии. Самым известным из этих случаев стало демонстративное обезглавливание двух десятков коптов на побережье вблизи Мисураты, состоявшееся 15 февраля 2015 года и заставившее Египет на следующий день нанести бомбовый удар по Ливии[28]. Однако, несмотря на то, что во всех резонансных актах насилия фигурировали исламисты, было бы ошибкой утверждать, что гражданская война в Ливии ведется между исламистами и их противниками: в этот конфликт вовлечены носители различных интересов и мотиваций[29].

«Арабская весна» и гражданские войны

Йемен представлял собой типичное слабое государство, юго-восток которого — мухафазы Абьян, Эль-Бейда, Шабва и Хадрамаут — фактически контролировался фундаменталистами из «Аль-Каиды на Аравийском полуострове». В результате событий «арабской весны» президент республики Али Абдалла Салех лишился своего поста, однако созданный им политический режим устоял, поскольку оппозиционные силы Йемена не были консолидированы. Наиболее видное место в их ряду занимала партия «Ислах» («трайбалистско-исламистский альянс»[30]), но бесцеремонность, с какой она присвоила себе заслуги в организации протестов, оттолкнула от этой группы многих возможных союзников[31]. После отставки президента Салеха его место занял вице-президент Абд-Раббу Хади. В 1994 году, по прошествии четырех лет после того, как Народная Республика Южного Йемена и Йеменская Арабская Республика объединились в Республику Йемен, южная часть страны восстала против северной, обвинив ее в ущемлении своих прав. Хади был уроженцем юга, но в тех событиях командовал правительственными силами, подавившими восстание южан. Видным деятелем «Ислах» была Таввакуль Карман, удостоившаяся в 2011 году Нобелевской премии мира совместно с двумя дамами из Либерии — президентом страны Элен Джонсон-Серлиф и активисткой миротворческого движения Леймой Гбови. Однако довольно скоро слава Таввакуль Карман как политика померкла. Кроме того, позиция партии «Ислах» оказалась ослаблена после того, как конференция Национального диалога, продолжавшаяся десять месяцев, с марта 2013-го по январь 2014-го, так и не смогла выработать устраивающего все политические группировки плана будущего устройства страны[32].

Одной из групп, последовательно вытесняемых из политической жизни Йемена, традиционно были хуситы (они же «хути»). Вопреки зачастую повторяемым утверждениям, что они якобы принадлежат к шиитами-двунадесятникам, хути — шииты-зейдиты. В свою очередь зейдизм есть одна из трех основных ветвей шиизма — наряду с двунадесятничеством (имамизмом) и исмаилизмом. Двунадесятничество сегодня преобладает в Иране, Ираке, Ливане и Бахрейне. Исмаилиты же оказывали сильное влияние на политику в стародавние времена, в Х—ХI веках, но сейчас они представляют лишь конфессиональные меньшинства среди мусульман Индии и в сообществах индийцев за ее пределами. В X—XI веках в центральной части Аравийского полуострова и Марокко существовали даже имаматы зейдитов, но в наши дни заметное число приверженцев этого ответвления шиизма проживает лишь на севере Йемена. Имам-зейдит правил почти всей современной территорией Йемена до 1962 года, пока военный переворот не превратил монархию в республику. Новые республиканские власти относились к зейдитам враждебно. По словам Наджама Хайдера, «хотя последние имамы зейдитов явно благоволили богословам-суннитам, их тем не менее сегодня принято считать фанатиками, одержимыми идеей преследования всех прочих религиозных общин. В свете сказанного и революция интерпретировалась как победа основной массы йеменского населения над зейдизмом — племенным и местечковым верованием»[33]. Государство подвергало гонениям сторонников зейдизма и сокращало финансирование их сообществ, поощряло распространение суннизма на их территории, объявляло экстремистскими их классические доктрины, закрывало их учебные заведения. В этой новой атмосфере враждебности многие зейдиты отказались от своей веры, сделавшись суннитами. «В сложившихся обстоятельствах человек просто не мог быть одновременно гражданином Йемена и зейдитом», — пишет Хайдер[34].

Острое переживание несправедливости и пренебрежения со стороны государства спровоцировали подъем движения «Ансар Алла», сторонников которого часто называют «хуситами», поскольку представители хути доминируют в его руководстве. Восстание, поднятое хуситами в 2004 году, было жестоко подавлено, а на конференции Национального диалога хуситов представлял единственный делегат. Кстати, вскоре после того, как он не согласился с предложенным пересмотром границ мухафазов, сочтя его несправедливым, его попросту убили[35]. Добиваясь для себя допуска к принятию решений, хуситы в сентябре 2014 года выступили походом на йеменскую столицу Сану, где взяли в осаду президентский дворец. Президент Хади распустил парламент и 22 сентября бежал в Саудовскую Аравию, оставив столицу в руках хуситских формирований, у которых вовсе не было намерения ее покорять. Но теперь город стал плацдармом, откуда власть хуситов постепенно распространялась на остальные регионы страны. Против них выступили остатки правительственной армии и сепаратисты-южане, а на юго-востоке им бросила вызов «Аль-Каида». Тем не менее 25 марта 2015 года хуситы заняли Аден, бывшую столицу Южного Йемена и центр сопротивления сепаратистов-южан; одновременно они продолжали воевать с «Аль-Каидой» в других йеменских регионах.

Саудовская Аравия, сосед Йемена, считала хуситов чем-то вроде нерегулярной армии Ирана, своего главного соперника в регионе. В действительности же финансовая помощь, получаемая хуситами от иранцев, оставалась незначительной, а сами хуситы не были агентами Ирана, не признавали какой-либо связи с этой страной и не придерживались иранской формы шиизма. Однако после падения режима Саддама Хусейна Иран открыто вмешивался в политику Ирака и выступил на стороне Башара аль-Асада в гражданской войне в Сирии. По этой причине само соседство йеменских шиитских общин с северными рубежами Саудовской Аравии, а также распространение шиитских доктрин на юге Аравийского полуострова доставляли саудовцам серьезное беспокойство. Йемен, беднейшее государство арабского мира, всегда зависел от помощи Саудовской Аравии, а многие его граждане работали в этой стране. Теперь же помощь прекратилась; одновременно были перекрыты поставки нефти, продуктов питания и иных необходимых для жизни товаров. 26 марта 2015 года коалиция арабских государств, в которую, помимо возглавившей ее Саудовской Аравии, вошли Катар, Бахрейн, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Иордания, Марокко и Судан, начала интенсивные бомбардировки Йемена. Целью этих ударов выступали вооруженные формирования хуситов, однако в ходе бомбежек были убиты сотни мирных жителей и сильно пострадали некоторые районы столицы, включая исторические кварталы Саны, находящиеся под защитой ЮНЕСКО[36]. Хотя США выражали обеспокоенность в связи с большим числом жертв среди гражданского населения, это не помешало им по-прежнему снабжать саудовцев оружием и оказывать коалиции логистическую поддержку. Произведенные в США кассетные бомбы, применение которых запрещено международными соглашениями, причиняли огромные страдания жителям Йемена, и без того находящимся на грани голода. Попытки наладить переговорный процесс, предпринимаемые под эгидой ООН, остались безрезультатными: миротворцы даже не смогли свести конфликтующие стороны лицом к лицу. К октябрю 2016 года в результате военных действий погибли 4125 и были ранены 7207 гражданских лиц[37]. К маю 2017 года две трети из 26 миллионов жителей Йемена начали испытывать нехватку продовольствия, а еще семь миллионов уже страдали от острого недоедания. Кроме того, в стране свирепствовали эпидемические заболевания, погубившие сотни жизней и угрожавшие еще большим уроном[38].

Однако из всех внутренних конфликтов, начало которым положила «арабская весна», самым драматичным оказался сирийский. Волнения в Сирии начались с требований демократизации страны и отставки ее президента. Изначально конфликт не был обременен религиозной составляющей, но само устройство сирийского государства таково, что конфессиональная проблематика неизбежно должна была оказаться в эпицентре противоречий. С 1920-го по 1946 год, когда Сирия была подмандатной территорией Франции, колонизаторы, желавшие предотвратить возможность массового восстания, передали командование местными вооруженными силами религиозному меньшинству — алавитам, составлявшим всего 12% сирийского населения. Алавиты сохранили контроль над сирийской армией и после ухода французов; в частности, именно это в 1970 году позволило алавиту Хафезу аль-Асаду совершить успешный военный переворот. Алавиты представляют ответвление шиитов-двунадесятников, для которого характерен неприемлемый для суннитов культ почитания (или даже обожествления) двоюродного брата и зятя пророка Али ибн Абу Талиба — первого из двенадцати почитаемых шиитами имамов[39]. В эпоху правления партии «Баас» Сирия оставалась секулярным государством, но ближайшим ее союзником в регионе в последние десятилетия выступал шиитский Иран. По этой причине одним из видных участников гражданской войны, разразившейся в Сирии в 2012 году, стала поддерживаемая Ираном и базирующаяся в Ливане группировка «Хезболла». Сирийская оппозиция никогда не была единой: Свободная сирийская армия, подготовкой и оснащением которой занимались США, представляет собой коалицию идеологически разнородных групп. При этом Катар щедро финансировал и поддерживал «Братьев-мусульман», а Саудовская Аравия вооружала и спонсировала «Фронт ан-Нусра», сирийский филиал «Аль-Каиды», который довольно быстро стал основным противником сирийских властей[40]. Учитывая доминирование джихадистов в рядах повстанцев, сирийские христиане и алавиты закономерно связывали собственное выживание с сохранением прежнего политического режима. Свободной сирийской армии трудно приписывать приверженность демократическим идеалам, о чем свидетельствует хотя бы история американского журналиста Тео Падноса, который сбежал из плена «Ан-Нусры», но на посту Свободной сирийской армии вновь был возвращен ее бойцами своим прежним тюремщикам[41]. Поддержка, которую Соединенные Штаты оказывают Свободной сирийской армии, обернулась непредумышленным альянсом американцев с «Аль-Каидой», поскольку обоих акторов объединяет желание любой ценой отстранить Башара аль-Асада от власти.

Президент США Барак Обама неоднократно и публично говорил, что аль-Асаду следует оставить свой пост. Но со временем смещение аль-Асада перешло для США в разряд второстепенных задач, поскольку оформилась новая, более серьезная угроза интересам Америки на Ближнем Востоке — «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). США не смогли помешать сирийской армии пытать своих сограждан, убивать детей, бомбить гражданское население и разрушать жилые кварталы города Хама. 20 августа 2012 года президент Обама заявил: если применение сирийскими военными химического оружия против гражданского населения подтвердится, то это станет для США «красной линией», за которой последует американская интервенция. Однако после 21 августа 2013 года, когда сирийская армия провела самую масштабную химическую атаку за всю войну, Обама решил уступить Конгрессу, отказавшемуся одобрить нанесение удара по Сирии. Государственный секретарь Джон Керри выступил тогда с заявлением, что США не станут вводить войска в Сирию, если ее правительство позволит международной команде экспертов провести ликвидацию химоружия. Россия подхватила его слова, после чего начался процесс вывоза и уничтожения сирийских химических арсеналов[42].

«Аль-Каида в Ираке» неоднократно упоминалась в заголовках новостей в связи с ее жестокостью. После того, как в 2006 году ее лидер Абу Мусаб аз-Заркави был убит американцами, его группировка через почти неохраняемую границу перебралась в соседнюю Сирию. В этой стране она стала известна под именем «Исламский призыв для Ирака и Сирии» (сокращенно с арабского — ДАИШ). После волнений в Рамади в 2013 году власть иракского правительства пошатнулась, и ДАИШ вновь активизировалась на иракской территории, захватывая нефтеперерабатывающие заводы и похищая ради огромных выкупов иностранных журналистов и сотрудников гуманитарных организаций. Поскольку власти США и Великобритании отказывались выкупать своих граждан, тех предавали смерти с ужасающей жестокостью, а сами акты убийства записывали на камеру и выкладывали в Интернет. Боевики ДАИШ зверски убивали мужчин, не принадлежащих к суннитам, и обращали в рабство немусульманских женщин (в особенности из общин езидов), выставляя их, снабженных ценниками, на продажу на специальных рынках под открытым небом. В июне 2014 года, когда формирования ДАИШ захватили иракский Мосул, их лидер Абу Бакр аль-Багдади со ступеней главной мечети города официально возвестил о создании «Исламского государства Ирака и Леванта». Позже оно было переименовано в «Исламское государство Ирака и Сирии», а затем просто в «Исламское государство» (ИГ). Сам Аль-Багдади принял символический титул халифа.

Последний раз исламский правитель обладал этим титулом во времена Османской империи; в 1924 году Ататюрк вообще упразднил халифат. Провозглашение халифата превращало ДАИШ в нечто большее, чем просто террористическая организация, какой всегда оставалась, например, «Аль-Каида». Это событие воодушевило многих мусульман во всем мире, поскольку, по их мнению, означало конец всем унижениям, каким правоверных подвергали европейские колонизаторы, американские империалисты и евреи, дерзнувшие создать свое государство в самом сердце арабского мира. Десятки тысяч молодых мусульман хлынули на Ближний Восток даже из таких отдаленных краев, как США и Индонезия, чтобы присоединиться к ДАИШ. Большинство джихадистов прибыли из Туниса[43], на втором месте оказались выходцы из Саудовской Аравии, воинствующий ваххабизм которой ранее способствовал пополнению рядов «Аль-Каиды»[44]. Кстати, «Аль-Каида» и ДАИШ считают себя заклятыми врагами аравийского королевства, поскольку, с их точки зрения, оно предало собственные основополагающие идеи ради контрактов с США, но сказанное не отменяет того факта, что религиозные постулаты «Аль-Каиды» и Саудовской Аравии фундаментально схожи. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что именно саудовцы щедро финансировали «Аль-Каиду» и ее региональные подразделения, составляя при этом одну из самых многочисленных национальных групп среди боевиков ИГ. Пока мир с ужасом наблюдал за массовыми казнями, распятиями на крестах и обезглавливанием мужчин, а также обращением в рабство и массовыми изнасилованиями женщин, будучи не в состоянии распознать источник привлекательности происходящего для молодежи, все большее число неприкаянных и озлобленных мусульман стекалось в Сирию, чтобы присоединиться к исламистам. Подконтрольная боевикам сирийская территория расширялась, а их столицей стала Ракка, расположенная на севере страны. Лидеры исламистов заявляли, что они сотрут границу между Ираком и Сирией, установленную колонизаторами.

Появление нового участника гражданской войны в лице ИГ спровоцировало оформление новых тактик и складывание невиданных прежде альянсов. Когда в октябре 2014 года возникла реальная угроза того, что находящийся на турецко-сирийской границе город Кобани попадет в руки ИГ, Турция, которая прежде поддерживала сирийских повстанцев-исламистов и покупала нефть у сил аль-Багдади, поддалась давлению со стороны США и пошла на беспрецедентный шаг: она позволила «Курдской рабочей партии», своему давнему и непримиримому противнику, передислоцировать вооруженные формирования по турецкой территории, перебросив их на подмогу защитникам Кобани[45]. Подвергая бомбардировке военные объекты ИГ в Сирии, американцы и французы опирались на негласное содействие сирийской армии и движения «Хезболла». В сентябре 2015 года о подключении России к военной кампании в Сирии объявил и президент Владимир Путин, но при этом из сотен бомб, сброшенных российскими самолетами, лишь немногие поражали ИГ. В большинстве своем они обрушивались на подразделения «Ан-Нусры» и Свободной сирийской армии, то есть на оппозицию, представлявшую угрозу для режима Башара аль-Асада. По замечанию Максима Трудолюбова, «по-видимому, Россия принимает за ИГИЛ всех, кто против аль-Асада»[46]. Развернутая Путиным сирийская кампания получила широкое одобрение внутри страны, поскольку стала символом возвращения России в разряд тяжеловесов мировой политики.

Масштабы катастрофы, вызванной войной в Сирии, сопоставимы лишь с последствиями Второй мировой войны. Население довоенной Сирии составляло 23 миллиона человек, но из-за боевых действий половина этих людей превратилась в вынужденных переселенцев. Причем более четырех миллионов сирийцев бежали от войны в соседние страны, что создало реальную угрозу для их и без того шаткой стабильности. Сказанное особенно верно в отношении Ливана. В августе 2015 года Европа оказалась неподготовленной к захлестнувшему ее потоку мигрантов, многие из которых бежали из Сирии. По данным Сирийского центра политических исследований, к февралю 2016 года в вооруженном конфликте погибли 470 тысяч человек[47]. Среди них много мирных граждан. По данным Сирийской правозащитной сети, число гражданских лиц, убитых в период с марта 2011-го по март 2017 года, составило 206 923. Главное, однако, состоит в том, что конца войне в Сирии пока не видно.

Политика или религия?

Однако, несмотря на то, что после краха режима Саддама Хусейна на Ближнем Востоке наблюдается явная эскалация религиозных конфликтов, не следует объяснять это явление, ссылаясь на многовековую вражду суннитов и шиитов или же на ожидаемые следствия ослабления авторитарных режимов. Жестокое противостояние между суннитами и шиитами не было исторически предопределенным и потому не является неизбежным. Обострение же межконфессиональных противоречий на Ближнем Востоке обусловлено наложением друг на друга нескольких факторов, которые перечисляются ниже.

1. Ушедшие колонизаторы реализовали в регионе принцип «разделяй и властвуй», поощряя доминирование меньшинств: суннитов в Ираке и алавитов в Сирии. Такое положение сохранилось и при авторитарном правлении иракских и сирийских баасистов, несмотря на его секулярную природу. Но распределение властных полномочий и привилегий по конфессиональному признаку превращает принадлежность к определенной группе в крайне важное обстоятельство. Из него рождается недовольство большинства правящим меньшинством и страх меньшинства уступить свои позиции большинству. В свою очередь немусульманские меньшинства ищут союза с властвующими мусульманскими меньшинствами, надеясь объединенными усилиями отстоять свое право на существование, отразив натиск негодующего большинства.

2. Саудовская Аравия использовала свои нефтяные доходы для распространения ваххабизма — воинственной формы радикального ислама, сторонники которой с XVIII столетия враждуют с последователями шиизма и суфизма.

3. Революция в Иране и установление там нового, враждебного по отношению к США, режима встревожили американцев, которые привыкли полагаться на иранского шаха как на преданного им стража, поддерживавшего порядок в зоне Персидского залива. Учреждение исламской республики в стране, населенной преимущественно шиитами, обеспокоило также Саудовскую Аравию, которая лишалась ценимого ею статуса образцового мусульманского государства на Ближнем Востоке. Подобно аравийскому королевству, Исламская республика Иран, по крайней мере на начальном этапе, стремилась распространять свою идеологию за пределами страны. Подъем движения «Хезболла» в Ливане и его активное включение в арабо-израильский конфликт показывают, насколько сильно Иран влияет на положение дел в арабском мире.

4. В ирано-иракской войне 1980—1988 годов обе стороны стремились использовать конфессиональный фактор в собственных интересах. В то время, как режим Саддама Хусейна ассоциировал шиизм с персидской культурой, а суннизм — с арабской, иранское руководство изображало свое противостояние иракской агрессии в качестве акта борьбы с безверием и старалось апеллировать к притесняемым шиитам Ирака. Хотя эта война проходила в основном под националистическими лозунгами, ретроспективный анализ позволяет увидеть в ней предвестие будущего обострения религиозных конфликтов.

5. Альянс Соединенных Штатов и Саудовской Аравии с Пакистаном, в основе которого лежала их совместная помощь афганским моджахедам, воюющим с СССР, послужил заделом для распространения радикального салафизма в Южной Азии и на Ближнем Востоке.

6. После того, как в 1991 году американо-британские силы одержали победу в «войне в заливе», президент Джордж Буш-старший воодушевил иракских диссидентов на устранение Саддама Хусейна, но при этом не оказал им никакой конкретной помощи. В результате при подавлении поднятого ими восстания власти Ирака перебили почти 30 тысяч шиитов[48], что углубило в их рядах чувство несправедливости и возмущения.

7. Одним из самых мощных катализаторов межконфессионального противостояния на Ближнем Востоке стало вторжение США в Ирак в 2003 году. Последовавший вслед за ним крах авторитарного режима меньшинства и проведение свободных выборов привели к тому, что у власти оказалось правительство, состоящее из преобладающих в стране шиитов. Роспуск прежней армии, наложенный на бывших баасистов запрет занимать государственные должности и возвышение большинства, ранее подвергавшегося гонениям со стороны суннитских властей, в совокупности способствовали обострению межконфессиональных противоречий. Присутствие же в Ираке американских оккупационных войск побудило суннитов из разных стран присоединиться к тому, что представлялось им суннитским джихадом.

8. В Сирии и Йемене религиозная составляющая конфликта, изначально вызванного социально-экономическими и общественно-политическими факторами, формировалась вместе с вовлечением в него сторонних участников: Ирана и движения «Хезболла», с одной стороны, и Саудовской Аравии, Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, — с другой. По-видимому, правы те авторы, которые полагают, что за вспышками религиозного насилия стояли не сущностные различия между суннизмом и шиизмом, а раздувание этих различий в политических целях[49].

***

На первых этапах «арабской весны» протестующие выходили на улицы, требуя свободы, демократии, уважения человеческого достоинства и улучшения условий жизни. Но крушение некогда могучих диктатур открыло дорогу для выхода на поверхность самых разнообразных религиозных конфликтов. Салафиты выступили против приверженцев суфизма и секуляризма, исламские фундаменталисты — против христиан и езидов, шииты — против суннитов. В регионе, где полвека назад религия фактически выбыла из политической повестки, а трения между суннитами и шиитами были едва ощутимы, вновь бушует насилие, зачастую оправдываемое ссылками на религиозные постулаты или опасениями, что власть достанется конкурирующей религиозной группе. Устранение или ослабление ближневосточных авторитарных режимов привело в Ливии, Сирии и Йемене к гражданским войнам, в которые были втянуты также соседние государства и негосударственные акторы из иных стран. Конечно, было слишком наивно надеяться, что на смену тирании непременно придет демократия, но даже самые убежденные пессимисты не могли предположить, насколько мощный всплеск насилия последует за «арабской весной». Политизация религии, понемногу разворачивавшаяся с 1970-х, достигла ужасающего апофеоза.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Hoffman V.J. Religion and Politics in the Arab Spring and Its Aftermath // Idem. (Ed.). Making the New Middle East: Politics, Culture, and Human Rights. Syracuse: Syracuse University Press, 2019. P. 47—70.

[2] Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2006. P. 5.

[3] LaGraffe D. The Youth Bulge in Egypt: An Intersection of Demographics, Security, and the Arab Spring // Journal of Strategic Security. 2012. Vol. 5. № 2. P. 73.

[4] Danahar P. The New Middle East: The World after the Arab Spring. London; New York: Bloomsbury, 2015. P. 91.

[5] Ibid.

[6] Hellyer H.A. Faking Egypt’s Past: The Brotherhood and January 25 // Al Arabia News. 2014. January 20 (http://english.alarabiya.net/en/views/news/middle-east/2014/01/20/Faking-Egypt-s-past-the-Brotherhoo…).

[7] Guirguis M. The Copts and the Egyptian Revolution: Various Attitudes and Dreams // Social Research: An International Quarterly. 2012. Vol. 79. № 2. P. 512.

[8] Ibid. P. 513.

[9] Al-Qaradawi: Freedom Takes Priority over Islamic Law // Egypt Independent. 2012. February 12.

[10] Kirkpatrick D. After Long Exile Sunni Cleric Takes Role in Egypt // The New York Times. 2011. February 18 (www.nytimes.com/2011/02/19/world/middleeast/19egypt.html?_=0).

[11] Murphy D. Egypt’s Revolution Unfinished, Qaradawi Tells Tahrir Masses // The Christian Science Monitor. 2011. February 18 (www.csmonitor.com/World/Middle-East/2011/0218/Egypt-revolution-unfinished-Qaradawi-tells-Tahrir-mass…).

[12] Noueihed L., Warren A. The Battle for the Arab Spring: Revolution, Counter-Revolution and the Making of a New Era. New Heaven: Yale University Press, 2013. P. 136.

[13] Ibid. P. 161.

[14] Исламский паломник, побывавший в Мекке. — Примеч. перев.

[15] El-Kashef I. The Shrine Affair // Al-Ahram Weekly. 2011. April 7 (http://masress.com/en/ahramweekly/26273).

[16] Contested Sufi Electoral Parties: The Voice of Freedom Party and the Liberation of Egypt Party // Islamopedia Online. 2011. December (www.islamopediaonline.org/country-profile/egypt/electoral-parties/contested-sufi-electoral-parties-v… ).

[17] El Masri S. Sufi Islam in Egypt // Daily News Egypt. 2012. October 21 (https://dailynewssegypt.com/2012/10/21/sufi-islam-in-egypt/).

[18] Tadros M. Egypt’s Bloody Sunday // Middle East Research and Information Project. 2011. October 13 (https://merip.org/2011/10/egypts-bloody-sunday/).

[19] Associated Press: Coptic Pope Tawadros III Criticizes Egypt’s Islamist Leadership, New Constitution // AhramOnline. 2011. February 5 (http://english.ahram.org.eg/NewsContent/1/64/64135/Egypt/Politics-/Coptic-Pope-Tawadros-II-criticise…).

[20] Lynching the Shias Follows Months of Hate Speech // Human Rights Watch. 2013. June 27 (www.hrw.org/news/2013/06/27/egypt-lynching-shia-follows-months-hate-speech).

[21] Hidji A. How Do Egypt’s Religious Authority View Shi’ites? // Al-Monitor. 2016. August 12 (www.al-monitor.com/pulse/originals/2016/08/egypt-divide-sunni-shiites-accusations-abuse-azhar.html).

[22] Danahar P. Op. cit. P. 118.

[23] Dreyfuss B. Egypt’s Fake Mass «Rebellion»? // The Nation. 2013. July 11 (www.thenation.com/article/egypts-fake-mass-rebellion/); Giglio M. A Cairo Conspiracy // The Daily Beast. 2013. July 12 (www.thedailybeast.com/articles/2013/07/12/a-cairo-conspiracy.html).

[24] Beinin J. Sanitizing the Tunisian Revolution // Stanford University Press Blog. 2015. October 13 (https://stanfordpress.typepad.com/blog/2015/10/sanitizing-the-tunisian-revolution.html).

[25] Metz H.C. «The Green Book» // Libya: A Country Study. Washington, D.C.: Library of Congress, 1987 (http://countrystudies.us/libia/80.htm).

[26] Anderson L. Qaddafi’s Islam // Esposito J. (Ed.). Voices of Resurgent Islam.New York: Oxford University Press, 1987. P. 134—149; Mayer A.E. Islamic Resurgence or New Prophethood: The Role of Islam in Qadhdhafi’s Ideology // Hillal Dessouki A. (Ed.). Islamic Resurgence in the Arab World. New York: Praeger, 1982. P. 196—219.

[27] Cojean A. Gaddafi’s Harem: The Story of a Young Woman and the Abuses of Power in Libya. New York: Grove Press, 2013.

[28] Alrababa’h A., Wehrey F. Rising Out of Chaos: The Islamic State in Libya // Carnegie Endowment for International Peace. 2015. March 5 (https://carnegie-mec.org/diwan/59268).

[29] McQuinn B. Debunking Three Dangerous Myths about the Conflict in Libya// The Conversation. 2015. January 20 (http://theconversation.com/debunking-three-dangerous-myths-about-the-conflict-in-libya-36521).

[30] Noueihed L., Warren A. Op. cit. P. 199.

[31] Bruck G. vom, Alwazir A., Wiacek B. Yemen: Revolution Suspended? // Gerges F. (Ed.). The New Middle East: Protest and Revolution in the Arab World. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 294—297.

[32] Thiel T. Yemen’s Imposed Federal Boundaries // Middle Ease Research and Information Project. 2015. July 20 (https://merip.org/2015/07/yemens-imposed-federal-boundaries/).

[33] Haider N. What Do the Leaders of Yemen’s Houthis Want? // Al Jazeera. 2015. February 7 (http://america.aljazeera.com/opinions/2015/2/what-do-the-leaders-of-yemens-houthis-want.html).

[34] Ibid.

[35] Thiel T. Op. cit.

[36] Gladstone R. Explosion Destroys Ancient Cultural Heritage Site in Yemen Capital // The New York Times. 2015. June 12(www.nytimes.com/2015/06/13/world/middleeast/yemen-sana-explosion-houthis-saudi-arabia.html).

[37] Cole J. The U.S. Goes to War with Houthis in Yemen (Openly) // Informed Comment. 2016. October 13 (https://juancole.com/2016/10/houtis-yemen-openly.html).

[38] Dingli S. Saudi-U.S. War on Yemen: No Victory, but Cholera, Famine and State Collapse // The Conversation. 2016. May 31 (https://theconversation.com/after-two-years-of-war-yemenis-face-cholera-famine-and-state-collapse-77…).

[39] Freidman Y. The Nysauri-‘Alawis: An Introduction to the Religion, History and Identity of the Leading Minority in Syria. Leiden: Brill, 2009.

[40] Danahar P. Op. cit. P. 376.

[41] Padnos T. My Captivity: Theo Padnos, American Journalist, on Being Kidnapped, Tortured and Released in Syria // The New York Times. 2014. October 29 (www.nytimes.com/2014/10/28/magazine/theo-padnos-american-journalist-on-being-kidnapped-tortured-and-…).

[42] Danahar P. Op. cit. P. 403—405.

[43] Этот факт обескураживает, если принимать во внимание давнюю светскую традицию Туниса. Попытку его объяснения см. в работе: Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2016. Ch. 7.

[44] Hashim M. Iraq and Syria: Who Are the Foreign Fighters? // BBC News. 2014. September 3 (www.bbc.com/news/world-middle-east-29043331).

[45] Parkinson J. In Reversal, Turkey to Open Passage to Kobani for Kurdish Fighters // The Wall Street Journal. 2014. October 20 (www.wsj.com/articles/turkey-to-allow-transfer-of-iraqi-kurdish-fighters-to-kobani-1413810406).

[46] Trudolyubov M. Sheikh Putin of Syria // The New York Times. 2015. October 22 (www.nytimes.com/2015/10/23/opinion/sheikh-putin-of-syria.html).

[47] Boghani P. A Staggering New Death Toll for Syria’s War — 470 000 // Frontline. 2016. February 11 (www.pbs.org/wgbh/frontline/article/a-staggering-new-death-toll-for-syrias-war-470000/).

[48] Mass Grave Unearthed in the Iraq City // BBC News. 2005. December 27 (http://news.bbc.co.uk/2/hi/middle_east/4561872.stm).

[49] См.: Hashemi N., Postel D. (Eds.). Sectarianization: Mapping the New Politics of the Middle East. Oxford: Oxford University Press, 2017.

Промысел за пределами российской экономзоны стал успешнее

К 13 марта российские рыбаки добыли 117 тыс. тонн водных биоресурсов в конвенционных районах, исключительных экономических зонах иностранных государств и открытой части Мирового океана. Это почти на 50% выше уровня прошлого года.

Динамику промысла обсудили на оперативном совещании в Росрыболовстве. Видеоконференцию с регионами провел заместитель министра сельского хозяйства – руководитель федерального агентства Илья Шестаков.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе ведомства, общий вылов российских пользователей к 13 марта составил 976,5 тыс. тонн – на 4,4% меньше показателя на отчетную дату 2018 г. В ФАР отметили растущие темпы вылова в Дальневосточном бассейне: добыто уже 734 тыс. тонн. Минтая освоено 593 тыс. тонн, что на 0,7 тыс. тонн ниже уровня прошлого года. Добыча трески выросла на 8,3 тыс. тонн по сравнению с аналогичным периодом 2018 г. и достигла 31,2 тыс. тонн. Сельди поймали 54 тыс. тонн (-8,2 тыс. тонн по сравнению с показателем за тот же промежуток 2018 г.).

В Северном бассейне объем вылова составил 89,7 тыс. тонн, что на 43% ниже уровня прошлого года. На промысле трески освоено 68,5 тыс. тонн – на 8,8 тыс. тонн меньше, чем на отчетную дату 2018 г. Добыча пикши принесла 12,5 тыс. тонн (-10,3 тыс. тонн).

В Западном бассейне российские рыбаки поймали 17,3 тыс. тонн водных биоресурсов – на 33,9% меньше, чем год назад. На промысле шпрота освоено 11,4 тыс. тонн – на 6,8 тыс. тонн ниже уровня 2018 г. Вылов балтийской сельди составил 5,5 тыс. тонн (-1,7 тыс. тонн).

В Азово-Черноморском бассейне добыто 16,8 тыс. тонн, что на 20,8% меньше, чем за аналогичный период прошлого года.

В Волжско-Каспийском бассейне промысел начался только недавно и принес 0,7 тыс. тонн (+1%).

За пределами исключительной экономической зоны России работают 114 судов. По сравнению с уровнем прошлого года рыбаки значительно нарастили вылов в зонах Норвегии и Марокко, в районах регулирования Организации по рыболовству в северо-западной части Атлантического океана (НАФО) и Комиссии по рыболовству в северо-восточной Атлантике (НЕАФК). И такая динамика вылова должна сохраниться, считают в федеральном агентстве.

Fishnews

Шпионский скандал: Швеция требует выслать посла России

МИД Швеции вызвал посла России в связи со шпионским скандалом

Иван Апулеев

Российского посла в Стокгольме Виктора Татаринцева вызвали в МИД Швеции из-за шпионского скандала. Власти страны требуют выслать сотрудника посольства РФ, подозреваемого в работе на российские спецслужбы. В конце зимы Служба госбезопасности Швеции арестовала сотрудника одной из IT-компаний по подозрению в передаче секретной информации этому дипломату. Служба внешней разведки отказалась комментировать информацию о «российском шпионе».

Министерство иностранных дел Швеции вызвало посла России в Стокгольме Виктора Татаринцева. Как сообщает издание Dagens Nyheter, шведский МИД требует выслать из страны сотрудника посольства РФ, подозреваемого в шпионаже.

«Я могу подтвердить, что мы вызвали посла в связи с работой одного из дипломатов», — отметил представитель МИД Швеции Патрик Нильсон. Подробностей шведский дипломат уточнять не стал.

Отмечается, что речь идет не о выдворении, а о добровольном отъезде из страны.

По версии СМИ, российский дипломат завербовал сотрудника одной из шведских IT-компаний. Служба внешней разведки России отказалась комментировать сообщение шведского издания о шпионском скандале.

В конце февраля Служба госбезопасности Швеции (СЭПО) сообщила, что один шведский айтишник был арестован по подозрению в передаче информации, не подлежащей разглашению. В отчете ведомства утверждается, что 45-летнего шведа завербовал сотрудник спецслужб РФ. Подозреваемый свою вину отрицает, передает НСН. Как отмечает СЭПО, иностранные разведки активно интересуются разработками шведской IT-индустрии. Кроме активизации кибершпионажа, информацию собирают и «традиционными методами».

В СЭПО заявили, что разведслужбы иностранных государств проявляют интерес к разработкам шведской IT-индустрии. Глава ведомства Даниэль Стенлинг отметил, что, несмотря на активизацию кибершпионажа, информацию продолжают собирать и «традиционным путем».

При этом тема «русских шпионов» для шведских СМИ — отнюдь не новая. В 2015 году глава аналитического департамента контрразведки Швеции Вильгельм Унге отметил, что «треть дипломатов из российского посольства — шпионы».

В 2016 году в отчете СЭПО значилось, что как минимум 10 человек из состава российской дипмиссии — шпионы. Кроме того, разведчики из России «могут выдавать себя за бизнесменов или сотрудников авиакомпаний». Помимо «русской угрозы» Стокгольм обратил внимание на активность шпионов из Китая и Ирана.

Депутат Государственной Думы Виталий Милонов считает, что шпионский скандал в Швеции «имеет политические цели», передает ФАН. «В последние годы Швеция смещает акценты в сторону военно-политического блока НАТО. Это, безусловно, не находит поддержку у шведского народа. <...> Для корректировки внешнеполитического курса руководство страны делает подобные пиар ходы. Потому что нет даже серьезных претензий по отношению к нашим дипломатам», — заявил парламентарий. По словам Милонова, из обычно нейтральной Швеции «пытаются сделать члена антироссийского хора».

В середине февраля шпионский скандал разразился в Бельгии — главу контрразведки Клемента Ванденборре, 40 лет служившего в секретной службе, обвинили в работе на Россию. Сам Ванденборре отрицает обвинения, выдвинутые в его адрес — что он якобы уничтожил специальные документы в обычном шредере. Сейчас он отстранен от должности и лишен допуска к секретной информации. В статье отмечается, что глава разведки мог «пасть жертвой молодых львов, алчущих власти».

Неделей ранее Европейская служба внешних дел (ЕСВД) предупредила работающих в Брюсселе дипломатов из Европы о повышенной шпионской угрозе. В докладе ЕСВД значится, что наиболее активную агентурную деятельность в Брюсселе ведут Китай, Россия, США и Марокко. По данным газеты, в столице Евросоюза на данный момент находятся около 250 китайских и 200 русских шпионов. К тому же, там напомнили, что раньше Россия лидировала по численности агентов в столице Евросоюза.

По данным внутренней службы безопасности ЕСВД, китайские и российские спецслужбы работают в Брюсселе главным образом в посольствах или торгпредствах своих родных стран. В издании обратили внимание, что нередко агентами под прикрытием оказываются атташе, сопровождающие дипломатов третьих стран на приемах в посольствах.

В ноябре 2018 года в Австрии задержан «русский шпион» — им оказался сотрудник антитеррористического ведомства, имевший доступ к секретным документам. Эти бумаги он мог передавать Москве, отмечают австрийские СМИ. Это уже второй «русский агент», задержанный в Австрии на этой неделе. Президент страны Александер Ван дер Беллен призвал «не драматизировать» шпионский скандал.

За пару дней до того 70-летний экс-полковник вооруженных сил Австрии был также задержан по подозрению в продолжительном — более 20 лет подряд — шпионаже в пользу России.

Отставной офицер, согласно данным следствия, собирал сведения об австрийских военно-воздушных силах, артиллерийских системах и миграционном кризисе. Более того, «шпион-полковник» подозревается в передаче подробных данных о многих представителях австрийского генералитета. Впоследствии суд Зальцбурга отклонил ходатайство прокуратуры об аресте австрийского отставного полковника, которого подозревают в шпионаже в пользу России. Суд не увидел оснований для ареста. К тому же, суд принял во внимание, что мужчина знал ранее о расследовании и не пытался сбежать.

Российские рыбаки нарастили вылов за пределами национальных вод почти на 50%, до 117 тыс. тонн

К 13 марта 2019 года российские рыбаки добыли 117 тыс. тонн водных биоресурсов в конвенционных районах, исключительных зонах иностранных государств и открытой части Мирового океана, что почти на 50% превышает показатель на аналогичную дату прошлого года.

Динамику промысла во всех рыбохозяйственных бассейнах России и за пределами российских вод обсудили на оперативном совещании, которое в режиме видеоконференции с регионами провел заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

Общий вылов российских пользователей к 13 марта составил 976,5 тыс. тонн, что на 4,4% меньше прошлогоднего показателя. Растущие темпы вылова в Дальневосточном рыбохозяйственном бассейне за прошедшую неделю позволили нивелировать отставание и выйти практически на уровень прошлого года, добыто 734 тыс. тонн. Минтая добыто 593 тыс. тонн, что на 0,7 тыс. тонн меньше прошлого года. Вылов трески вырос на 8,3 тыс. тонн и достиг 31,2 тыс. тонн. Добыча сельди снизилась на 8,2 тыс. тонн, до 54 тыс. тонн.

В Северном бассейне объем вылова составил 89,7 тыс. тонн, что на 43% ниже уровня прошлого года. На промысле трески освоено на 8,8 тыс. тонн меньше – 68,5 тыс. тонн, добыча пикши снизилась на 10,3 тыс. тонн – до 12,5 тыс. тонн.

В Западном бассейне объем вылова сократился на 33,9% и составил 17,3 тыс. тонн. На промысле шпрота освоено на 6,8 тыс. тонн меньше – 11,4 тыс. тонн, вылов балтийской сельди снизился на 1,7 тыс. тонн, до 5,5 тыс. тонн. В Азово-Черноморском бассейне добыто 16,8 тыс. тонн, что на 20,8% меньше уровня прошлого года. Вылов в Волжско-Каспийском бассейне начался только недавно и составил 0,7 тыс. тонн – на 1% больше уровня прошлого года.

За пределами исключительной экономической зоны России на данный момент работает 114 судов. По сравнению с прошлым годом рыбаки значительно нарастили вылов в зоне Норвегии, Марокко, в районах регулирования Организации по рыболовству в северо-западной части Атлантического океана (НАФО) и Комиссии по рыболовству в северо-восточной Атлантике (НЕАФК). И такая динамика вылова должна сохраниться.

Как доложил начальник Управления организации рыболовства Андрей Космин, в понедельник завершился прием заявок на осуществление рыболовства в районе регулирования НАФО и исключительной экономической зоне Норвегии. В акватории НАФО планируют вести промысел окуня, ската и трески, в норвежских водах – специализированный лов сайды.

В ходе совещания обсудили подготовку к ремонту спасательных судов Дальневосточного и Северного отряда аварийно-спасательных работ, которые обеспечивают контроль соблюдения правил и требований безопасности мореплавания, а также оказывают помощь при аварийных случаях. К 13 марта в исключительной экономзоне России и континентальном шельфе промысел ведут 582 российских судна, в том числе 443 – в Дальневосточном и 70 – в Северном бассейне.

В преддверии весеннего нереста на совещании рассмотрены вопросы материально-технического обеспечения инспекторского состава территориальных управлений Росрыболовства. Начальник управления контроля, надзора и рыбоохраны Андрей Здетоветский доложил о полной готовности регионов к проведению плановых рыбоохранных мероприятий.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Мир в панике: Европа запрещает Boeing

Страны экстренно закрывают воздушное пространство для Boeing 737 Max

Юлия Калачихина, София Кракова, Екатерина Каткова

Авиакомпании массово отказываются летать на самолетах Boeing 737 Max 8 после крушения борта в Эфиопии, жертвами которого стали 157 человек. О своем решении приостановить эксплуатацию этих лайнеров уже объявили, в частности, в Бразилии, Аргентине, Китае, Сингапуре и Южной Корее. Германия, Франция, Австрия, Великобритания и Малайзия закрывают воздушное пространство для этого самолета. Россия до сих пор ждет разъяснений от регулятора США. Руководство американской авиакомпании продолжает уверять в безопасности этого самолета.

Восстание против США

Самолет Boeing 737 Max попал в «черный список» авиавластей после авиакатастрофы в Эфиопии — она стала уже второй за пять месяцев после того, как такой же самолет разбился в Индонезии.

«Безопасность для нас является абсолютным приоритетом, - объявил министр транспорта Германии Андреас Шойер. – Пока не будут развеяны все сомнения, воздушное пространство Германии будет закрыто для Boeing 737 Max».

Закрыли воздушное пространство для этого самолета и другие страны. В частности, Великобритания, Франция, Австрия, Нидерланды, Италия и Ирландия.

Европейское агентство авиационной безопасности (EASA) готовится запретить эксплуатацию самолетов Boeing 737 Max 8.

Об этом во вторник сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на источник. Запрет на эксплуатацию самолетов на территории Европы может стать серьезным ударом для авиастроительной компании, так как EASA — один из двух крупнейших регуляторов отрасли наряду с Федеральным управлением гражданской авиации США (FAA).

В последнем, кстати, сообщили что хотя по первичному описанию прослеживается сходство между авиакатастрофами с воздушными судами Ethiopian Airlines и Lion Air, расследование только началось, поэтому пока регулятор не собирается предпринимать какие-либо действия.

Эксперты отмечают, что для авиарегуляторов других стран нехарактерно выступать против FAA. «То, как разворачиваются события, вызывают у меня определенное изумление и потрясение.

То, что мы наблюдаем сейчас, это почти восстание против FAA. Это первый раз, когда я вижу, что происходит подобное»,— цитирует Bloomberg аналитика Jefferies International Сэнди Моррис.

«FAA обязало Boeing внести изменения в систему управления в воздушные суда новой линейки в течение месяца. Несмотря на наличие одних лишь предположений и догадок, регулятор заявил, что многое указывает на сходство аварий в Эфиопии и Индонезии, что, разумеется, подкрепило подозрения в наличии «врожденной» технической неисправности Boeing 737 Max. И учитывая то, что расследование может продлиться по меньшей мере 2-3 месяца, а скорее всего (принимая в расчет сильное разрушение фюзеляжа), до года, такой бы шаг EASA выглядел закономерно», - говорит Сергей Дейнека, финансовый аналитик «БКС Премьер»

Ранее власти Сингапура распорядились приостановить эксплуатацию всех разновидностей самолетов Boeing 737 Max. От полетов на этом лайнере отказался и Китай, в чьем распоряжении около 60 самолетов.

Власти Малайзии также ввели временный запрет на эксплуатацию в воздушном пространстве страны всех модификаций самолетов Boeing 737 Max. Об этом говорится в распространенном во вторник заявлении управления воздушного транспорта страны. При этом в сообщении указывается, что «ни одна компания Малайзии не эксплуатирует Boeing 737 Max».

Россия ждет разъяснений

В настоящее время в России эксплуатируется 2 воздушных судна данного типа в авиакомпании «Глобус» (входит в S7).

При этом эксплуатант этих воздушных судов сообщил, что всеми экипажами Boeing 737-8 Мax выполнено повторное изучение Директивы летной годности, выпущенной после катастрофы Boeing 737-8 Мax авиакомпании Lion Air в Индонезии в конце октября 2018 года.

В понедельник представитель авиакомпании S7 отметил, что «пока никаких рекомендаций от Boeing о необходимости приостановки полетов на Boeing 737 Max в авиакомпании не поступало».

Во вторник в авиакомпании прокомментировали ситуацию практически аналогичным образом. «В настоящее время нет никакой информации, подвергающей сомнению надежность этого самолета. За время эксплуатации в авиакомпании Boeing 737 Max 8 демонстрирует хорошие показатели, никаких проблем пилоты и технические специалисты не отмечают», — сказали ТАСС в S7.

Росавиация направила запросы корпорации Boeing и Федеральной авиационной администрации США в связи с крушением самолета. Запросы касаются рекомендаций по дальнейшей безопасной эксплуатации Boeing 737 Max 8, указали в ведомстве.

Пилоты не хотят летать на Boeing 737 Max

Ранее от эксплуатации начали отказываться авиакомпании.

«Авиакомпании Бразилии, Аргентины, КНР, Мексики, Монголии, Марокко, Сингапура, Индонезии, Эфиопии, ЮАР, Республики Корея и др. приостановили полеты на самолетах Boeing 737 Max 8 до получения информации о безопасности их использования», — говорится в сообщении ситуационно-кризисного центра российского МИДа, размещенном в Twitter. Дипведомство предупредило о возможных задержках и отменах рейсов.

В понедельник о временном прекращении полетов самолетов Boeing 737 Max объявила бразильская авиакомпания GOL. Аналогично поступил крупный мексиканский авиаперевозчик Aeromexico — в его эксплуатации находятся шесть таких лайнеров.

«Авиакомпания повторяет, что полностью уверена в безопасности своего флота. Тем не менее Aeromexico решила временно отказаться от задействования своих шести Boeing 737 Max 8, пока не будут получены убедительные сведения о ходе расследования трагического инцидента в Эфиопии», — говорится в заявлении.

Пилоты крупнейшей аргентинской авиакомпании Aerolineas Argentinas также отказались от полетов на лайнерах этого типа.

Turkish Airlines приостанавливает полеты на Boeing 737 Max с 13 марта.

Индия в свою очередь ввела новые правила, ужесточающие требования к пилотам, летающим на авиалайнерах Boeing 737 Max 8. Ведомство потребовало, чтобы этими самолетами управляли только командиры воздушного судна, имеющие налет на этом типе авиалайнера не менее 1000 часов, а вторые пилоты — не менее 500 часов. Индийская Jet Airways решила не использовать эти самолеты, тогда как SpiceJet продолжает эксплуатировать 13 лайнеров этого типа.

Решение о приостановке полетов приняли также ряд авиакомпаний в Австралии, Индонезии, ЮАР, на Каймановых островах, в Южной Корее, Марокко и в Эфиопии, где произошла авария.

Крупнейший в мире туристический концерн Tui после остановки полетов Boeing 737 Max 8 в Великобритании отменил все перелеты на данных лайнерах.

Власти Омана приостановили эксплуатацию пассажирских самолетов Boeing 737 Max.

«Главное управление гражданской авиации Омана решило приостановить эксплуатацию самолетов Boeing 737 Max во всех аэропортах страны до дальнейшего уведомления», — заявили в ведомстве. По данным газеты Oman Observer, авиакомпания Oman Air использует пять лайнеров Boeing 737 Max 8 и планировала закупить еще 25 самолетов этого типа.

Трамп нашел самолеты слишком сложными

В свою очередь президент США Дональд Трамп раскритиковал современные самолеты, за то, что те стали слишком сложными в управлении.

«Самолеты становятся слишком сложными для того, чтобы на них летать. Пилоты больше не нужны, а нужны компьютерные ученые из Массачусетского технологического института», — написал Трамп в Twitter.

По его словам, высокий уровень сложности только увеличивает опасность при эксплуатации.

«Не знаю, как вы, но я не хочу, чтобы Альберт Эйнштейн был моим пилотом.

Я хочу, чтобы профессиональные летчики могли легко и быстро брать в свои руки контроль над самолетом», — написал Трамп.

Акции Boeing в свободном падении

На фоне отказа авиакомпаний от использования лайнера и закрытии воздушного пространства на открытии торгов во вторник, 12 марта, акции Boeing сразу упали на 6,5%. Они снижаются второй день подряд: в понедельник максимально снижались на 13,5%, сумев только под вечер отыграть часть падения (по итогам 11 марта бумаги подешевели на 5,3%).

Компания продолжает заверять в безопасности своих машин.

«Мы полностью уверены в безопасности (модели) Max, — сказано в заявлении Boeing. — Мы понимаем, что регулирующие органы и клиенты приняли решения, которые, как они полагают, являются наиболее уместными для их местных рынков».

Компания Boeing отметила, что Федеральное управление гражданской авиации США на данный момент не предписывает никаких дальнейших действий в отношении Boeing 737 Max 8. «На основании имеющейся сейчас информации мы не имеем никаких причин выпускать какие-либо новые указания для операторов», — сообщила корпорация.

Крупные американские авиакомпании, включая American Airlines, Southwest Airlines и United Airlines заявили, что не намерены приостанавливать полеты.

Эксплуатация данного типа самолетов началась лишь в 2017 году. Лайнеры серии Max должны были заменить серию Boeing 737 Next Generation. Лайнер 737 Max стал самым продаваемым самолетом в истории Boeing. Число заказов на него по всему миру уже превысило 5000 единиц.

Вторая авиакатастрофа за последние полгода может негативно сказаться на выручке компании в связи с падением спроса на самолеты, если будет отказ от более ранних заказов, отмечает аналитик ИК «Фридом Финанс» Ален Сабитов

В текущем квартале планировалось поставить 112 самолетов из линейки Max. Сокращение поставок данной модели хотя бы на 30-50% негативно скажется на конкурентоспособности: спрос на конкурирующую с Max модель A320neo от Airbus может усилиться.

Однако пока речь идет лишь о приостановке использования, что негативно скорее для самих авиалиний. Тем не менее до завершения расследования акции компании будут находиться под давлением, считают эксперты.

Рынок жилья Марокко восстанавливается

Повышение уверенности в безопасности и стабильности Марокко, а также согласованные усилия правительства по улучшению инфраструктуры и туризма способствовали укреплению рынка жилья в 2018 году. По данным министерства туризма Марокко, с 2017 по 2018 год количество иностранных туристов, посещающих Марракеш, выросло на 15%.

Из-за большого количества предлагаемой недвижимости Марракеш всё ещё остаётся рынком покупателя, но активность растёт последние 18 месяцев, по словам местных агентов. Люди, которые ждали, чтобы выставить свою недвижимость на рынок, сейчас делают это по более высокой цене, чем это было год назад, сообщает NY Times.

В четвёртом квартале 2018 года цены на односемейное жильё в городе выросли на 1,3% по сравнению с предыдущим кварталом, согласно данным Центрального банка Марокко. Квартиры подорожали на 0,7%, а цены на виллы упали на 0,7%. Число сделок также растёт.

Покупатели могут выбрать из множества типов недвижимости, от очень скромных апартаментов до новых элитных квартир в центре города и почти дворцов. Медина является одним из самых популярных мест для покупателей.

Многие инвесторы в настоящее время ищут недвижимость для отдыха, которую могут сдавать в аренду во время своего отсутствия. Отремонтированные традиционные дома в Медине могут стоить $300 000-600 000. Виллы в сельской местности – от $400 000 до $1 миллиона в зависимости от размера и местоположения. Всё чаще многие из этих вилл строятся на гольф-курортах. Сейчас вокруг Марракеша - 15 полей для гольфа на 18 лунок.

Французы долгое время доминировали среди иностранных покупателей, инвестируя в курортное жильё, которое передаётся из поколения в поколение. Однако с появлением бюджетных авиарейсов в Марракеш из Европы на рынок пришли британцы, немцы, голландцы и испанцы. Число китайских покупателей увеличилось с тех пор, как правительство Марокко в 2016 году отменило визы для граждан Китая.

Страны ЕС предоставили гражданство более чем 800 000 человек в 2017 году

Марокканцы, албанцы и индийцы чаще всего становились гражданами европейских стран. В 2017-м 825 000 человек получили гражданство в странах ЕС по сравнению с 995 000 в 2016 году и 841 000 в 2015 году.

Из общего числа 17% были бывшими гражданами другого государства-члена ЕС, но большинство приехали из стран, не входящих в Евросоюз, или являлись лицами без гражданства. Самой большой группой получателей европейских паспортов в 2017 году стали жители Марокко – 67 900 человек, из которых 83% приобрели гражданство Италии, Испании или Франции. За ними последовали жители Албании: 58 900, 97% приобрели гражданство Греции или Италии, говорится в отчёте Eurostat.

На третьем месте оказались индийцы (31 600, 53% получили британское гражданство), турки (29 900, более 50% стали гражданами Германии), румыны (25 000, 32% приобрели гражданство Италии), пакистанцы (23 100, 45% стали британцами), поляки (22 000, 63% стали гражданами Великобритании и Германии) и бразильцы (21 600, 74% приобрели гражданство Италии или Португалии).

Марокканцы, албанцы, индийцы, турки, румыны, пакистанцы, поляки и бразильцы вместе составляют треть (34%) от общего числа лиц, которые получили гражданство ЕС в 2017 году. Румыны (25 000), поляки (22 000) и британцы (15 000) были тремя крупнейшими группами жителей ЕС, которые становились гражданами других государств-членов Евросоюза.

Половина стран предоставила гражданство большему количеству людей в 2017 году, чем в 2016 году. Самый большой рост зафиксирован в Румынии (с 4 527 человек в 2016 году до 6 804 человек в 2017 году), Люксембурге (с 3 315 до 4 980), Словакии (с 484 до 645), на Мальте (с 1 495 до 1 973) и в Финляндии (с 9 375 до 12 219). Между тем, с 2017 года «золотую визу» Люксембурга получили всего шесть инвесторов. Наибольшее сокращение выданных паспортов – в Хорватии (с 3 973 до 688), в Испании (со 150 944 до 66 498), Дании (с 15 028 до 7 272) и в Эстонии (1 780 до 880).

Евросоюз завершил ратификацию «рыбной» сделки с Марокко

Совет Европейского союза принял решение о заключении соглашения о партнерстве в области устойчивого рыболовства между ЕС и Марокко. Действие документа распространяется и на воды Западной Сахары.

Решение Совета Европейского союза принято вслед за одобрением соглашения депутатами Европарламента. Решение совета – заключительный этап ратификации соглашения со стороны ЕС. Внутренняя ратификация со стороны Королевства Марокко пока не завершена, сообщили Fishnews в пресс-службе совета.

Протокол по реализации соглашения принят на 4 года и подразумевает предоставление европейским рыбакам промысловых квот в обмен на выплату 208 млн евро за весь период. Предполагается, что существенную часть компенсации королевство использует для развития рыболовства.

Как пишет издание Morocco World News, министр сельского хозяйства и морского рыболовства Азиз Аханнуш особо отметил значимую роль населения южных провинций в процессе обсуждения и принятия соглашения. Напомним, королевство считает своими южными провинциями территорию Западной Сахары, частично неподконтрольную Марокко. Военно-политическая организация Фронт ПОЛИСАРИО, выступающая от имени населения Западной Сахары и борющаяся за независимость этой территории, пыталась сорвать заключение соглашения. Представители Фронта настаивают на прямых переговорах с ЕС относительно промысла в водах Западной Сахары.

Стоит отметить, что между ЕС и Марокко существуют довольно устойчивые связи в области торговли, политики и безопасности. Евросоюз является крупнейшим экономическим партнером королевства – 59,4% внешней торговли в 2017 г. Хотя в том же году доля Марокко во внешней торговле ЕС не превышала 1%. Общий объем торговли между сторонами в 2017 г. достиг 37,4 млрд евро.

Fishnews

Дубай, ОАЭ. Объединенные Арабские Эмираты заняли ведущие строчки в мировом рейтинге психического благополучия – среди 94 стран-участниц. ОАЭ набрали 28 баллов из 30 возможных, отмечается в рейтинге Mental Wellbeing Index, составленном компанией Soul Sanctuaries.

В числе ближайших преследователей – Индонезия (26), Монголия (25), Кения (25), Таиланд (24), Исландия (24), Мальта (24), Канада (24) и США. (24). Самой неблагополучной страной с точки зрения психического благополучия стала Бурунди. Любопытно, что весьма низкие баллы получили Бангладеш, Конго, Украина, Бенин, Китай, Венгрия, Сербия, Марокко и Тунис.

ОАЭ выбились в лидеры благодаря большому числу солнечных дней. Исследование было составлено на основе шести критериев: психическое здоровье, уровень счастья, количество солнечных часов, общественная жизнь, природа и уровень доброты.

Источник: The National

Российская экспозиция стала лучшим национальным стендом на выставке в Марокко

Объединенный национальный стенд Российской Федерации завоевал звание лучшей иностранной экспозиции на 5-ом Международном рыбопромышленном салоне Halieutis («Альотис»), который проходил в марокканском городе Агадир с 20 по 24 февраля. Награду вручила генеральный секретарь Департамента морского рыболовства Министерства сельского хозяйства и морского рыболовства Марокко Закия Дриуш.

Российский национальный стенд стал одной из самых ярких и посещаемых экспозиций. В день открытия выставки стенд России посетил Министр сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Королевства Марокко Азиз Аханнуш. Он высоко оценил организацию стенда и поблагодарил российскую делегацию за участие в выставке.

В состав стенда, который организован под эгидой Федерального агентства по рыболовству, вошли три российские рыбодобывающие компании, которые ведут промысел в Атлантической рыболовной зоне Марокко: «Норебо», «Ф.Э.С.Т.», «Магаданпромфлот». Предприятия представили сырье и переработанную продукцию из рыбы, выловленной в этом регионе – сардины, сардинеллы, скумбрии, ставриды и анчоуса. Кроме этого на витринах стенда было представлено несколько видов магаданской креветки, которая вызвала большой интерес у иностранной публики, особенно после дегустации.

Российская экспозиция традиционно отличилась современным дизайном, который был разработан в стилистике, подчеркивающей дружественные и развивающиеся отношения между Россией и Марокко в области рыбного хозяйства. С помощью мультимедийного оборудования посетители выставки смогли узнать об истории российско-марокканского партнерства и о деятельности российских предприятий. На стенде в дни выставки прошел ряд официальных встреч и деловых переговоров.

Как сообщила марокканская сторона, в рамках двустороннего сотрудничества она вновь примет участие в международной выставке Seafood Expo Russia, которая состоится в Санкт-Петербурге 10-12 июля 2019 года.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Число сделок с недвижимостью в Марокко стремительно растёт

В связи со снижением цен на недвижимость в течение 2018 года на 0,4%, количество покупок в стране выросло на 12% с третьего по четвёртый квартал, согласно данным от банка Аль-Магриб и национального агентства ANCFCC.

Данные Центрального банка показали падение цен на недвижимость на 2,4%, сообщает Morocco World News.

Цены на жильё в Марокко выросли на 0,8%. Квартиры подорожали на 0,6%, дома – на 0,8%, виллы – на 5,9%. Несмотря на более высокие цены, количество сделок увеличилось в каждой категории на 15%, 31% и 40% соответственно. За год в городах страны цены на жильё выросли на 0,7%, а на сельскохозяйственные земли - на 2,9%. Однако земли в коммерческом секторе подешевели на 17,4%.

В Касабланке цены на жильё упали на 0,4%, а на землю - на 3,2%. Коммерческие активы подорожали на 6,2%, а в целом продажи выросли на 7,4%. В Танжере жильё выросло в цене на 0,8%, на 0,9% для сельскохозяйственных и на 3,4% для коммерческих земель. В связи с увеличением сделок с квартирами общие продажи выросли на 8,5%. В Марракеше жильё подорожало на 1,1%, сельскохозяйственные и коммерческие земли подешевели соответственно на 0,5% и 2%. За 2018 год число сделок в регионе выросло на 19%.

Кстати, в Марокко построят самый высокий небоскрёб Африки.

Россия и Норвегия обсуждают вопросы регулирования промысла совместных запасов

Заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков провел рабочую встречу со статс-секретарем Министерства торговли, промышленности и рыболовства Королевства Норвегия Роем Ангелвиком на отраслевой выставке в Марокко.

Российская Федерация и Королевство Норвегия уже долгое время сотрудничают в области рыболовства как на двусторонней основе, так и в рамках международных организаций. На сессиях Смешанной Российско-Норвежской комиссии по рыболовству страны совместно определяют условия эксплуатации основных общих промысловых запасов Баренцева и Норвежского морей.

Глава Росрыболовства отметил, что в результате такого взаимодействия удалось добиться устойчивости состояния водных биоресурсов, согласовать технических мер регулирования промысла, а также пресечь незаконную добычу.

На встрече стороны обсудили вопрос прилова трески сетным полотном при добыче креветки судами третьих стран в открытой части Баренцева моря (район регулирования НЕАФК) притом, что и Россия, и Норвегия, согласно договоренностям, стремятся к ограничению прилова при промысле креветки.

Стороны согласились, что следует рассмотреть возможность усиления мер контроля и учета промысловой деятельности судов третьих стран в районе регулирования НЕАФК в Баренцевом море в отношении совместно управляемых ресурсов.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Глава Росрыболовства принял участие в открытии крупнейшей отраслевой выставки на Африканском континенте

Объединенный отраслевой стенд Российской Федерации начал работу на площадке пятого Международного рыбопромышленного салона Halieutis («Альетис»). Мероприятие проходит с 20 по 24 февраля 2019 года в марокканском городе Агадире.

В торжественном открытии крупнейшей отраслевой выставки Африканского континента принял участие заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. Экспозиция национального стенда, в частности, освещает историю российско-марокканского сотрудничества. Марокко – важный партнер России в области рыболовства. Сейчас квота вылова в Атлантической рыболовной зоне Марокко для российских судов составляет 129 тыс. тонн. Рыбопромысловые суда ежегодно успешно добывают в марокканских водах сардину, сардинеллу, анчоуса, скумбрию.

В состав объединенного национального стенда России входят три российские рыбодобывающие компании, которые ведут промысел в Атлантической рыболовной зоне Марокко: «Норебо», «Ф.Э.С.Т.», «Магаданпромфлот». Предприятия представляют новые линейки продукции, в том числе из марокканского сырья. На стенде организованы презентации о текущей деятельности и инвестиционных планах компаний, а посетителям предлагается нескончаемая дегустация.

Экспозицию стенда оценил Министр сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Азиз Аханнуш.

Руководитель Росрыболовства, в свою очередь, отметил взаимный интерес государств, в том числе на уровне конгрессно-выставочных мероприятий, что позволяет укреплять не только взаимодействие на государственном уровне, но и партнерство бизнес-сообщества. «Выставка проходит уже в пятый раз и с каждым годом ее уровень повышается. Считаю, что наш стенд один из самых лучших. Это отметил и г-н Аханнуш. Важно, что мы представляем ту продукцию, которую добываем в марокканской зоне, и перерабатываем, в том числе на территории России», – пояснил Илья Шестаков.

Глава Росрыболовства пригласил марокканскую делегацию приехать на Третий международный рыбопромышленный форум и Выставку рыбной индустрии 10-12 июля. Делегация Марокко во главе с Азизом Аханнушем принимала участие и в первых двух форумах.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Главы рыболовных ведомств России и Марокко обсудили заключение нового соглашения о сотрудничестве

Новый этап развития российского-марокканского сотрудничества в области рыбного хозяйства обсудили заместитель Министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков и Министр сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Азиз Аханнуш.

Встреча состоялась 19 февраля в порту Агадира на российском рыбодобывающем судне «Александр Косарев», которое промышляет в марокканских водах.

Через год заканчивается срок действия четырехлетнего Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Марокко о сотрудничестве в области морского рыболовства, заключенного в марте 2016 года. «Рассчитываем, что в процессе согласования порядка и условий рыболовства мы найдем взаимоприемлемые решения, что позволит актуализировать российско-марокканское взаимодействие в области рыбного хозяйства и повысить его эффективность», – полагает Илья Шестаков.

В соответствии с соглашением Марокканская сторона ежегодно определяет общий размер квоты на вылов по группам видов рыб, районы промысла, учетные цены, а также количество и типы российских рыболовных судов. Документом предусмотрено проведение российско-марокканских научных исследований для оценки состояния запасов в Атлантической рыболовной зоне Марокко и разработки, принятия мер по их рациональной эксплуатации.

Кроме того, российские рыбохозяйственные образовательные учреждения помогают в подготовке морских кадров для марокканской рыболовной отрасли.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Илья Шестаков: рыболовная политика России основана на принципах устойчивого и ответственного рыболовства

Заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков принял участие в конференции по вопросам адаптации рыболовной отрасли к изменениям климата Blue Belt, которая состоялась в Агадире (Королевство Марокко) 19 февраля.

Министр сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Королевства Марокко Азиз Аханнуш отметил, что встреча является продолжением серьезного межгосударственного диалога. «Конференция вписывается в череду международных мероприятий, посвященных развитию устойчивого рыболовства. Сегодня множество факторов оказывают негативное влияние на морские экосистемы и промысел, и, к сожалению, ситуация только усугубляется. Тем не менее, кооперация наших стран позволит ответить на текущие вызовы и угрозы аквакультуре и рыболовству, связанные с изменением климата», – сказал Азиз Ахннуш.

Руководитель Росрыболовства выступил с докладом на тему «Стабильность рыбной индустрии: от рыбака до потребителя». Он подчеркнул, что рыбный промысел в России отвечает принципам, провозглашенным в Кодексе ведения ответственного рыболовства, который принят Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных Наций (ФАО) в 1995 году: «Ответственное рыболовство является основой эффективного функционирования национальной рыбной индустрии, то есть сохранения стабильного состояния сырьевой базы – запасов водных биоресурсов».

Влияние потепления заметно не только в Арктике и Антарктике, где ежегодно сокращается ледовый покров, но и в других районах Мирового океана. Это приводит к серьезным изменениям состояния водных биоресурсов, а также перераспределения их запасов. Российские учёные, проводившие исследования в Атлантике, отмечают значительное смещение путей миграций пелагических рыб, а также ощутимые колебания продуктивности вод. Это говорит о серьезной перестройке, происходящей в водных экосистемах Атлантического океана, что следует учитывать при эксплуатации водных биоресурсов.

«Антропогенное воздействие играет огромную роль в функционировании экосистем и состоянии водных биоресурсов. В связи с этим, в основе регулирования лежит определение возможно допустимых уловов на научной основе предосторожного и экосистемного подходов, то есть достижение баланса между изъятием биоресурсов и потенциалом их восстановления. В настоящее время эти принципы прописаны в законодательстве России и большинства стран, ведущих промышленное рыболовство. Но, к сожалению, пока не во всех», – подчеркнул Илья Шестаков.

По словам руководителя Росрыболовства, эффективная рыбопромысловая деятельность возможна только в условиях тесного международного сотрудничества. Россия входит в большинство региональных международных организаций по рыболовству, а также развивает двустороннее сотрудничество в рамках межправительственных соглашений, в том числе с африканскими странами. Особенно плодотворное взаимодействие в области рыболовства налажено между Российской Федерацией и Королевством Марокко. Ежегодно проводятся совместные российско-марокканские исследования, что позволяет совершенствовать меры по управлению запасами массовых пелагических рыб.

Главной задачей рыбной отрасли является обеспечение населения высококачественной рыбной продукцией. В настоящее время в мировой рыбной индустрии сложилась стратегическая тенденция к всемерному наращиванию производства продукции глубокой переработки, как для экспорта, так и для внутреннего потребления. Это направление развивается на государственном уровне многими странами, в том числе с помощью различных механизмов стимулирования.

«Общий мировой вылов рыбы и других гидробионтов стабилизировался на уровне около 90 млн тонн. Но есть еще запасы, которые мы не используем, например, глубоководные объекты. Мы начали исследовать глубоководные запасы в дальневосточных морях, и могу сказать, что результаты уже впечатляют», – делится Илья Шестаков.

Аквакультура – один из самых динамичных секторов мирового рыбного хозяйства, в том числе и в России. «Прирост производства рыбной продукции в значительной степени обеспечивается за счет аквакультуры. Но у аквакультуры может быть и другая роль: не только обеспечивать продовольственную безопасность, но и способствовать восстановлению естественных популяций. Россия активно занимается искусственным воспроизводством, причем не только на внутренних водоемах, но и восполняя запасы Мирового океана – главным образом популяции лососевых и осетровых», – подчеркнул глава Росрыболовства. Все перечисленное, по словам Ильи Шестакова, способствует стабильности и дальнейшему развитию рыбной индустрии.

Завершая выступление, руководитель Росрыболовства, отметил, что ФАО и многими странами проводится большая работа в области ликвидации ННН-промысла, а принимаемые меры противодействия и контроля уже дают ощутимые результаты. «Есть и другие вызовы, которые требуют ответа, – это борьба с чрезмерной эксплуатацией запасов и совершенствование мер управления ими, в том числе совместного управления, повышение эффективности помысла, борьба с производственными потерями путем модернизации мощностей, борьба с загрязнением океана. И здесь нельзя руководствоваться исключительно страновыми интересами», – резюмировал Илья Шестаков.

Справочно:

Организатор Конференции по вопросам адаптации рыболовной отрасли к изменениям климата Blue Belt – Министерство сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Королевства Марокко. «Голубой пояс» – это инициатива, высказанная на Всемирной конференции ООН по вопросам изменения климата (COP-22), которая состоялась в Марракеше в 2016 году. Этот форум, объединяющий специалистов в области морского рыболовства, призван создать единую платформу для выработки мер обеспечения устойчивого развития аквакультуры и рыболовства, борьбы с изменениями климата и загрязнением океанов, а также для поддержки стран, претворяющих заявленные принципы.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Российско-Марокканская смешанная комиссия по рыболовству согласовала условия промысла и другие вопросы сотрудничества на 2019 год. Об этом сообщила пресс-служба Росрыболовства.

Согласно достигнутым договорённостям, российская квота вылова в рыболовной зоне Марокко увеличена на 10.5 тыс. т, или 8% к уровню 2018 год - до 140 тыс. т водных биоресурсов (скумбрии, ставриды, анчоуса, сардины и сардинеллы).

Правовой базой двусторонних отношений России и Марокко является межправительственное соглашение о сотрудничестве в области морского рыболовства от 15 марта 2016 года, заключенное на четыре года. Договоренности на каждый следующий год начинают действовать с момента подписания очередного протокола сессии.

Сейчас в водах Марокко работают семь российских судов, из выделенных объёмов освоено более 112 тыс. т мелкой пелагической рыбы. Основной объём вылова (65%) составляет скумбрия, ставрида и анчоус, 19% - сардина и сардинелла, ещё 1.35% из разрешённых 2% приходится на прилов. Из добытого сырья произведено около 110 тыс. т продукции, за это время на российских судах работали 327 марокканских моряков. Марокканская сторона согласилась на предложение России продлить действие условий по третьему году соглашения до 15 апреля 2019 года с целью выбора в полном объёме установленной квоты вылова.

На 2019 год решено сохранить структуру вылова по группам видов рыб: сардина, сардинелла - 23%, скумбрия, ставрида, анчоус - 75%, прилов - 2%. Согласованы также запрещенные для промысла зоны, приоритет портовой стоянки, количество и типы судов, допущенных к промыслу.

Квота увеличена с учётом полученных результатов исследований, которые в октябре-ноябре 2018 года в рамках совместной научной программы российского Атлантического филиала ФГБНУ "ВНИРО" (АтлантНИРО) и марокканского Национального института рыбохозяйственных исследований (НИРИ) провело российское научно-исследовательское судно "Атлантида". Была проведена оценка пополнения запасов мелких пелагических видов рыб в зоне Марокко.

Марокко добавило рыбы российским судам

Российско-марокканская смешанная комиссия по рыболовству согласовала вопросы сотрудничества на 2019 г. Квота РФ в зоне королевства увеличена на 8% к уровню прошлого года – до 140 тыс. тонн (скумбрии, ставриды, анчоуса, сардины и сардинеллы).

Четвертая сессия комиссии состоялась в Агадире 18-19 февраля. Итоговый протокол на борту судна «Александр Косарев» подписали заместитель министра сельского хозяйства РФ – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков и генеральный секретарь департамента морского рыболовства Министерства сельского хозяйства и морского рыболовства Марокко Закия Дриуш.

Напомним, межправительственное соглашение о сотрудничестве в области морского рыболовства, заключенное 15 марта 2016 г., рассчитано на четыре года. Договоренности на каждый следующий год начинают действовать с момента подписания очередного протокола сессии.

Стороны выразили удовлетворение реализацией соглашения в 2018 г. Как рассказали Fishnews в пресс-службе Росрыболовства, сейчас в водах Марокко работают семь судов РФ, из выделенных объемов освоено более 112 тыс. тонн. Основной объем вылова (65%) составляют скумбрия, ставрида и анчоус, 19% – сардина и сардинелла, на прилов приходится еще 1,35% из разрешенных 2%. Из добытого сырья произведено около 110 тыс. тонн продукции, за это время на российских судах работали 327 марокканских моряков. Королевство согласилось на предложение России продлить действие условий по третьему году соглашения до 15 апреля 2019 г. для полного выбора лимитов.

На 2019 г. решено сохранить структуру вылова по группам видов рыб: сардина, сардинелла – 23%, скумбрия, ставрида, анчоус – 75%, прилов – 2%. Согласованы также запрещенные для промысла зоны, приоритет портовой стоянки, количество и типы судов, допущенных к промыслу.

Квота увеличена с учетом результатов исследований, которые в октябре-ноябре прошлого года в рамках совместной научной программы АтлантНИРО и марокканского Национального института рыбохозяйственных исследований (НИРИ) провело российское научно-исследовательское судно «Атлантида». Специалисты выполнили оценку пополнения запасов мелких пелагических видов рыб в зоне королевства.

Участники сессии также договорились продолжить научно-техническое сотрудничество по наблюдению за различными элементами пелагической экосистемы. Российская сторона готова возобновить прием на борт своих судов стажеров Высшего института Морского рыболовства (ISPM) в дополнение к штатным марокканским морякам. Кроме того, отличившиеся выпускники ISPM смогут принять участие в кругосветном плавании на российских учебных парусных судах, запланированном на 2019-2020 гг.

Fishnews