Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По данным Эстонского союза туристических фирм, самыми популярными местами отдыха во время осенних школьных каникул в этом году являются Канарские острова на северо-западном побережье Африки и Таиланд, в лидеры также выбивается Марокко.

«Африканский континент довольно давно привлекает наших туристов, но до сих пор первое место занимал Египет», - добавила генеральный секретарь Эстонского союза туристических фирм Кристен Лахтейн. По ее словам, из-за нестабильной ситуации в определенных регионах Египта многие отдыхающие ищут альтернативы. Все больше жителей Эстонии при наступлении осени отправляются в Марокко, приветствующее туристов теплой погодой и богатой историей.

Выросло и количество поездок в более далекие азиатские и американские страны. Многие годы пользуется популярностью Таиланд, растет число путешествующих во Вьетнам и Малайзию. В американской части света количество путешественников из Эстонии растет на Карибских островах. По словам Лахтейн, сроки школьных каникул налагают свои ограничения, поэтому в дальние страны осенью и весной семьи на отдых, как правило, не ездят.

МВФ изменил свою оценку по росту ВВП Марокко в 2014 году с 3,9%, прогнозировавшихся в июле прошлого года, до 3,5%. Однако этот прогноз по-прежнему более оптимистичен, чем прогнозируемый банком AlMaghrib рост в 2,5%. Также МВФ ожидает быстрого роста экономики в 2015 году, указывая на успешное проведение структурных реформ в стране. Оценивая рост ВВП других стран Магриба, МВФ дает следующие показатели: для ВВП Туниса - 2.8% в 2014 и 3,7% в 2015 году, ВВП Алжира - 3,8% в 2014 и 4% в 2015 году. Рост мировой экономики в целом оценивается в 3,3% в 2014 и 3% в 2015 году.

МВФ отмечает, что проведенные недавно в Марокко структурные реформы начинают набирать обороты и определяют будущее направление политики правительства страны. Например, попытки Марокко диверсифицировать производство, особенно в области автомобильной промышленности, способствовали увеличению экспорта, что позволило компаниям увеличить производство в ответ на увеличение экспортного спроса.

Управляющий директор МВФ Кристин Лагард отметила, что, несмотря на обнадеживающие результаты в США и Великобритании, рост мировой экономики все еще неустойчив. Также она призвала Центральные Банки провести реформы банковского сектора.

Андрей Сатаров

Рынок продуктов питания России по-прежнему привлекателен для поставщиков африканских стран

В настоящее время уже несколько стран с африканского континента – ЮАР, Кения, Египет, Тунис и Марокко – объявили о своей готовности увеличить экспорт сельскохозяйственной продукции в Россию.

Так поставщики Египта и Туниса, уже занявшие свою нишу на российском рынке, готовятся к значительному расширению предлагаемого ассортимента, а Марокко, по итогам 2013 года занявшее 12% от общего объема сельскохозяйственного импорта в России, планирует увеличить данный показатель до 15% уже к концу текущего года.

Большой интерес к росту экспорта выказывают и кенийские поставщики, а ЮАР, для которой Россия традиционно является очень важным рынком, в 2013 году отгрузила на российский рынок 12% от общего объема экспортируемых цитрусовых. Для сравнения, во все страны-члены ЕС поставляются около 42%, в государства Ближнего Востока – 20%, 16% в азиатские страны и 6% на североамериканский континент.

Марокко ассоциируется у многих людей с гашишом. Марокканские фермеры, из горных регионов страны, уже веками поставляют миру гашиш высочайшего качества, несмотря на то, что его производство и культивация конопли вообще формально запрещены государственными законами. Но возможно ситуация скоро изменится. С общим улучшением отношения мировой общественности к марихуане, правительство Марокко планируют разрешить культивацию медицинской и технической конопли.

Но многие фермеры считают, что легализация культивации только навредит им. Согласно статье в газете Globe and Mail, в которой на этой неделе была опубликована статья про производство гашиша в Марокко, местные жители считают, что легальная система полностью исключит из бизнеса мелких фермеров.

В статья шла речь об фермерах из горного региона Эр-Риф, которые открыто растят и убирают урожаи конопли, платя местным полицейским и чиновникам «долю». Именно из местного языка, мировая общественность узнала берберское слово «Кайф», которое здесь всегда обозначало гашиш. Согласно данным от ООН, большая часть гашиша, продаваемого в Европе привозится именно отсюда. Именно производство гашиша является единственным источником дохода для местного, очень бедного населения, даже несмотря на то, что большая часть прибыли уходят на услуги контрабандистов и взятки местным властям.

За отказ давать на руку местной полиции, фермеры попросту могут сесть в тюрьму и потерять всё имущество. Один из опрошенных журналистами местных сказал, что он вообще не выезжает со своей фермы в город, поскольку он боится полиции.

«Страшно даже сходить к доктору», сказал он в интервью. « У меня даже нет государственного паспорта, поэтому я застрял в селе».

Легализация, в теории, покончит с полицейским произволом и позволит фермерам легализоваться, выращивая растения для медицинских нужд. Представители властей говорят, что помимо помощи фермерам, легализация создаст множество рабочих мест, требующих технические навыки.

«Марокко имеет продукт, который интересует рынки США и Европы, поэтому легализация культивации поможет привлечь деньги в страну и помочь улучшить качество жизни фермеров, на данный момент, влекущих жалкое существование», сказал Мехди Бенсаид, политик из оппозиционной партии Прогресса и Модернизации. «Для государства, данное решение тоже будет выигрышным, поскольку индустрия станет платить налоги, фермеры получат законный заработок, а потребители- качественное лекарство».

Те же, кто продолжит культивировать коноплю вне рамок закона и изготавливать из неё гашиш, будут караться по всей строгости закона.

Хотя план имеет множество очевидных плюсов, он до сих пор сталкивается с оппозицией, со стороны партии исламистов-консерваторов. Как заявляют сами представители партии, план легализации был разработан либеральной оппозицией с целью привлечения голосов из региона Эр-Риф.

«Они стараются не только заполучить голоса крестьян на следующих выборах, но и деньги от местных наркобаронов», сказал Абдельазиз Афтати, представитель исламистов.

Сами фермеры не доверяют не тем и не другим. Они считают, что принятие легализации снизит цену на их урожай, который итак стоит на данный момент всего 8 долларов за кило.

«В случае легализации, мелкие фермеры не смогут конкурировать с крупными плантаторами, у которых уже есть гигантские поля», -сказал местный активист Мухаммед Бенбдаллах. «Конопля будет стоить дешевле чем морковь и мы все лишимся средств к существованию».

Прибыли испанского рынка недвижимости начали расти

За первую половину 2014 года доходы испанского сектора недвижимости превысили €22 млрд.

По сравнению с доходами за первое полугодие 2013-го, общее число инвестиций в жилую недвижимость Испании выросло сразу на 31%, пишет Kyero.com со ссылкой на данные Министерства развития страны.

Это произошло впервые после трехлетнего постоянного спада, что подтверждает наметившуюся тенденцию к восстановлению рынка. С января по июнь текущего года было совершено 164 368 сделок с жилой недвижимостью на общую сумму €22, 255 млрд.

Перепродажа вторичного жилья принесла €18, 554 млрд, что на 35% больше, чем в аналогичный период прошлого года. Сделки же с новыми объектами показали гораздо меньший результат – около €3,7 млрд, но при этом был зафиксирован годовой рост в размере 14,2%.

Мадрид стал регионом, в котором за первые шесть месяцев текущего года была зарегистрирована самая большая прибыль от сделок с жилой недвижимостью – €4,32 млрд. За ним следуют Каталония (€4,03 млрд), Андалусия (€3,98 млрд) и Валенсия (€2,7 млрд).

А самые скромные результаты показали Астурия (€284,3 млн), Наварра (€249,5 млн), Кантабрия (€228,6 млн), Эстремадура (€207,1 млн), Ла-Риоха (€121,1 млн) и Сеута и Мелилья (€57,4 млн на двоих).

Ирландская компания Circle Oil заявила об обнаружении нового газового месторождения на скважине CDG-12. Эффективная мощность скважины достигает 9,7 метров. Исполнительный директор Circle Oil Крис Грин сказал, что он «очень рад» еще одному открытию на участке Себу. Он отметил, что это скважина была пробурена в рамках второй из шести программ бурения на этом участке. Бурение производится в сотрудничестве с компанией ONHYM, которая помимо этого занимается бурением на участке Лалла Мимуна. Теперь Circle Oil приступит к бурению скважины КСR-12 – третьей на участке Себу.

Для потенциальных инвесторов будет интересно, что компания Investec со ссылкой на Irish Times заявила, что хотя обнаружение компании Circle Oil нельзя назвать большими, стоимость бурения скважин была сравнительно невысокой. Это связано с льготной налогово-бюджетной политикой Марокко и местным спросом на газ. Irish Times отмечает, что ранее в этом году компания Circle Oil подписала кредитное соглашение на US$100 млн. на финансирование изыскательных работ в Марокко и Египте. Кредит подлежит погашению в июне 2018 года.

Андрей Сатаров

Национальный союз зернопроизводителей создает инвестиционный фонд для финансирования производства и экспорта зерна по традиционным для РФ направлениям. Об этом заявил президент союза Павел Скурихин на пресс-конференции "Агро-Иннотек". "Мы заинтересованы в увеличении системных стратегических инвестиций в отрасль сельскохозяйственного производства, для чего в том числе на средства нашего союза создается инвестиционный фонд", - сказал он.

По словам Скурихина, размер инвестфонда составит около 1 млрд долларов. "В проекте участвует крупная инвестиционная компания из Арабских Эмиратов и один из крупнейших российских государственных банков", - добавил он. Основой для участия в инвестфонде станут долгосрочные контракты с традиционными импортерами российского зерна, продолжил Скурихин.

Традиционными покупателями российского зерна являются Египет и Турция. Также зерно из РФ поставляется в Азербайджан, Армению, страны Ближнего Востока /Иран, Саудовская Аравия/, страны Африки /Марокко, Алжир/, Югославию и Албанию.

Амбициозный энергетический проект по передаче солнечной электроэнергии из Северной Африки в Европу находится под угрозой срыва. Из запланированного объема финансирования в €400 млрд срочно требуется не так много — всего €2 млрд, но компании-партнеры не могут договориться о будущем инициативы. К 2050 году проект должен был обеспечивать «зеленой» электроэнергией весь Ближний Восток и Северную Африку, а на 15% — страны Европы.

Один из наиболее амбициозных энергетических проектов последнего времени — Desertec — находится под угрозой срыва. По информации Suddeutsche Zeitung, 35 компаний-партнеров не могут прийти к согласию относительно концепции проекта, а действующие контракты вскоре истекают.

Сейчас спасти Desertec могут только немедленные инвестиции в размере €2 млрд, но взяться им практически неоткуда.

«С каждым днем растет вероятность того, что наша компания покинет проект в его нынешнем виде», — говорит один из собеседников издания.

Согласно первоначальному проекту, строительство комплекса солнечных электростанций в пустынных областях Северной Африки и Ближнего Востока к 2050 году должно было полностью удовлетворить потребность в электроэнергии для всего региона, а также 15% потребления в Европе. Воплотить идею в жизнь собирались около двадцати немецких энергетических компаний — Германия была и остается самой крупной экономикой и потребителем энергии в Евросоюзе — и их коллеги из Италии и Испании, интерес также проявляли инвесторы из Алжира, Марокко, Саудовской Аравии, Франции, Греции и даже Китая, общий запланированный объем инвестиций — около €400 млрд. В рамках проекта планировалось расположить солнечные энергоустановки в нескольких относительно стабильных с политической точки зрения странах региона. После запуска энергоустановок на полную мощность Desertec смог бы вырабатывать до 100 гигаватт экологически чистой энергии — мощность 100 стандартных атомных энергоблоков.

В поддержку проекта высказывалась канцлер ФРГ Ангела Меркель, а бывший генеральный директор Siemens Питер Лашер ставил его в один ряд с высадкой человека на Луну.

Пустыни, практически не используемые человеком, являются наиболее подходящим местом для строительства гелиотермических установок, которые, в отличие от обычных солнечных батарей, позволяют не только вырабатывать энергию, но и накапливать ее. В 2010 году в интервью газете Handelsblatt глава консорциума Desertec Пол ван Сон заявил, что организовать экспорт энергии из пустыни без государственной поддержки практически невозможно. При этом сотрудничество арабских и европейских стран может стать мощным фундаментом такой поддержки: одни нуждаются в инвестициях для развития гелиотермии, другие — в новых источниках экологически чистой и дешевой энергии.

Однако для реализации пилотного проекта — и начала поставок электричества из Марокко в Испанию — требуется €1,9 млрд. Основная трудность в получении финансирования состоит в том, что вся сумма нужна сразу, однако быстрой отдачи ожидать не стоит, говорил ранее Франк Асбек, глава немецкого производителя солнечных батарей SolarWorld. Но после того, как инвестиции окупятся, производство энергии будет обходиться «почти даром».

На сегодняшний день из проекта уже вышли многие крупные корпорации, такие как Siemens, Bosch и E.ON, что подпортило его репутацию.

На 13 октября в Риме запланирована ежегодная конференция акционеров консорциума, на которой RWE, MunichRe, ABB, Deutsche Bank и другие компании должны обсудить будущее инициативы, сообщает Die Zeit. Многие эксперты связывают уход инвесторов из проекта с нестабильной политической ситуацией и «арабской весной», однако в ЕС не склонны драматизировать ситуацию. «Кто бы ни правил [на Ближнем Востоке], они вряд ли будут настолько глупы, чтобы мешать производству электроэнергии», — заявил в разгар арабских революций еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер.

«С момента объявления об этом проекте для его реализации не было сделано вообще ничего. Это связано с тем, что Сахара фактически находится в состоянии перманентной войны», — рассказал «Газете.Ru» глава Фонда энергетического развития Сергей Пикин. По его мнению, революции в Египте и Сирии надежности, разумеется, не прибавили.

«Никто не рискнет прокладывать дорогостоящий кабель, который в любой момент может быть обрублен», — добавляет Пикин.

Несмотря на некоторую фантастичность проекта, эксперты не отказывают ему в возможности реализации при условии стабилизации ситуации в регионе. «Его можно сравнить с проектом японцев, которые говорили о размещении солнечных батарей на орбите и беспроводной передаче энергии на землю. Хотя оба проекта и страдают некоторым гигантизмом», — резюмирует Сергей Пикин.

Национальное агентство электроэнергетики и водоснабжения Королевства Марокко (ONEE) и китайский банк China Exim Bank подписали соглашение о выделении указанной кредитной организацией 300 млн. долларов США (2,5 млрд. дирхамов) на финансирование проекта строительства нового энергоблока мощностью 318 МВт теплоэлектростанции в г. Джерада (север Марокко).

Этот кредит позволит покрыть более 80 % стоимости строительства объекта, которая составляет около 3 млрд. дирхамов. Это первый проект, финансируемый China Exim Bank в Марокко. Однако его руководство уже выразило желание участвовать в финансировании будущих проектов ONEE на территории Королевства.

Открытый международный тендер на строительство станции в июле 2013 г. выиграла китайская компания SEPCO III (Shandong Electric Power Construction Corporation). Сдача объекта в эксплуатацию запланирована на IV квартал 2017 года.

24 сентября, Сообщение Национального агентства электроэнергетики и водоснабжения Королевства Марокко

Королевство Марокко расширяет свое экономическое присутствие в Африке. Так, компания «Cableries du Maroc», специализирующаяся на изготовлении кабельной продукции, приняла решение об открытии в течение 2015 года завода в Кот-д-Ивуаре.

Сумма инвестиций в указанный проект составит около 10 млн. евро. На предприятии планируется создать до 300 рабочих мест. Завод в городе Абиджан будет производить кабели низкого напряжения, предназначенные как для сбыта на местном рынке, так и для реализации в странах западноафриканского региона.

Аналогичный завод марокканского производителя в Мавритании уже готов на 80%, окончание строительства запланировано на конец 2014 года.

Другая марокканская компания - «Unimer», - являющаяся одним из лидеров марокканского рынка по производству рыбных консервов, построит на территории Мавритании рыбный промышленный комплекс. По словам министра энергетики и морского рыболовства Мавритании, реализация указанного проекта имеет большое значение для этой страны в части, касающейся производства и увеличения численности пелагических рыб, таких как сардина и анчоус.

Начало строительства объекта запланировано на октябрь 2014 года, срок сдачи в эксплуатацию – 2016 год. Инвестиции компании «Unimer» в реализацию данного проекта, на котором предполагается создание до 1500 рабочих мест, составят около 28 млн. долларов США.

22 сентября, «l’Economiste»

В Рабате прошло 5-ое заседание Смешанной межправительственной российско-марокканской комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Стороны затронули самые разнообразные темы, особое внимание уделив аграрной сфере. В свете введенного Россией несколько недель назад эмбарго на поставки сельхозпродукции из стран Евросоюза и некоторых других государств марокканские экспортеры намерены приложить усилия по укреплению своих позиций на российском рынке.

В частности, были обсуждены вопросы фитосанитарного и ветеринарного контроля, увеличения взаимных поставок сельскохозяйственной продукции. Возглавлявший российскую делегацию министр сельского хозяйства России Н.В.Федоров отметил, что в первой полугодии 2014 года товарооборот в аграрной сфере вырос на 40 % по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. Он выразил надежду, что эти показатели к концу года еще вырастут благодаря возможному увеличению экспорта марокканских овощей и фруктов в Россию в свете введенного эмбарго.

Также были обсуждены вопросы расширения российского участия в сельскохозяйственной выставке “SIAM”. В 2015 году в рамках юбилейного, 10-го, салона планируется проведение российско-арабского бизнес-форума для обсуждения всего спектра вопросов сотрудничества России с арабскими странами в аграрной сфере. В его организации примет активное участие российско-арабский деловой совет.

Среди других вопросов, обсуждавшихся в ходе заседания Комиссии, были активизация участия российских компаний в реализации проектов в электроэнергетической и нефтегазовой отраслях и развитии транспортной инфраструктуры Марокко, укрепление взаимодействия в финансово-инвестиционной сфере, развитие туристического обмена.

19 сентября, “Les Eco”

В период с 17 по 19 октября 2014 года в Марокко (г. Уарзазат) пройдет вторая Международная конференция по вопросам развития возобновляемой энергетики (International Renewable and Sustainable Energy Conference – IRSEC-2014).

Это мероприятие станет международной площадкой для проведения переговоров и обмена опытом на экспертном уровне в области возобновляемой энергетики. Ожидается, что в конференции, организаторами которой выступают Марокканское агентство по развитию солнечной энергетики (L’Agence marocaine pour l'énergie solaire, MASEN) и Германское общество развития (GIZ), примут участие более 250 специалистов из Марокко и других стран.

18 сентября, «Le Matin»

Марокко собирается побороться за российский рынок в свете введенного Россией эмбарго на поставки продовольственных товаров из стран ЕС.

В крупном международном салоне “World Food Moscow”, начавшемся в Москве, Королевство представляют более 20 компаний, в основном, экспортирующих свежие фрукты и овощи, а также морепродукты. Координацию их участия в выставке осуществляет Автономное предприятие по контролю и координации экспорта Марокко (EACCE). Марокканский павильон занимает площадь256 кв. м.

Наравне с традиционными экспортными товарами (цитрусовыми, а также томатами и другими овощами) марокканские производители намерены найти ниши для сбыта рыбы и морепродуктов, оливкового и арганового масла, шафрана и другой распространенной в Марокко продукции.

Следует отметить, что в нынешних условиях марокканские производители вынуждены конкурировать с поставщиками из более чем 30 стран. В настоящее время основными игроками на российском рынке, который только в части плодоовощной продукции оценивается в 11 млрд. долларов США, являются Турция, Египет, Китай, Пакистан.

16 сентября, “L’Economiste”

В ближайшее время будет открыт новый авиамаршрут между Марокко и Европой. Он свяжет курортный город Агадир с исландской столицей – Рейкьявиком. Первый рейс запланирован на 27 ноября 2014 г.

Оператором рейса выступит один из филиалов крупной североевропейской туристической компании “Primera Travel Group”, которая запланировала чартерные маршруты в Агадир на зимний сезон 2014/2015.

Холдинг “Primera Travel Group” является третьим по величине туристическим оператором в странах северной Европы. Он имеет свою собственную авиакомпанию “Primera Air”, в распоряжении которой находится шесть авиалайнеров (еще два должны пополнить ее парк ближайшей зимой). Филиалы холдинга работают в Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии и Исландии.

15 сентября, Сообщение Национального бюро по туризму Марокко

Испания выделила Марокко кредит в размере 25 млн. евро, цель которого – стимулировать развитие двусторонней торговли. Он будет расходоваться на финансирование закупок марокканскими или совместными испано-марокканскими малыми и средними предприятиями товаров испанского производства.

В заявлении испанского правительства выделение этого кредита было аргументировано тем, что «Марокко является одной из приоритетных стран во внешнеторговой политике Испании».

15 сентября,“Media24”

После приобретения многофункционального фрегата FREMM «Мухаммед VI» Марокко стало шестым партнером Франции по объему закупок вооружений и военной техники (ВиВТ).

Выше Королевства в этом списке расположились Саудовская Аравия, Индия, Бразилия, ОАЭ и США.

В период с 2009 по 2013 годы между Марокко и Францией было подписано контрактов на поставку вооружений и военной техники на сумму 1,828 млрд. евро, поставлено вооружений на сумму 900 млн. евро (с учетом поставки фрегата «Mohammed VI» за 450 млн. евро).

По данным международного аналитического института SIPRI, военные расходы Марокко в 2013 году выросли до 4 млрд. долларов США, что составляет около 4% от ВВП страны. Таким образом, по данным указанной организации, Марокко стал пятой на африканском континенте страной по объему военных расходов после Алжира (10 млрд. долл. США), Анголы (6 млрд. долл. США), Египта и ЮАР.

В период с 2009 по 2013 годы Франция являлась для Марокко вторым поставщиком вооружений после США (30 % и 35 % соответственно). Королевство также импортировало ВиВТ из Нидерландов (18%) и Китая (11%). Наравне с приобретением фрегата FREMM «Mohammed VI» за 450 млн. евро другой значительным событием в сфере военно-технического сотрудничества Марокко с иностранными государствами стало подписание контракта на поставку Королевским ВВС 36 истребителей F-16 на сумму свыше 2 млрд. долларов США. Наряду с выигравшей конкурс американской компанией «Lockheed Martin» в нем участвовала французская фирма «Dassault Aviation».

8 сентября, «Usinenouvelle»

Королевское управление фосфатов продолжает реализацию своей инвестиционной программы. В первом полугодии 2014 г. капиталовложения составили 1,1 млрд. долларов США. Это 10 % от всех инвестиций в размере 12 млрд. долларов США, запланированных на период с 2010 по 2020 годы с целью увеличения производства фосфатов с 28 до 47 млн. тонн.

Большая часть указанных средств была израсходована на реализацию проекта по прокладке трубопровода, связывающего основные добывающие и перерабатывающие мощности компании в районе г. Хурибга (150 км к юго-востоку от Касабланки) с портом Жорф Ласфар на Атлантическом побережье.

Указанная трасса состоит из вспомогательной трубы длиной 48 км, связывающей производственные мощности в районе г. Хурибга, и основного трубопровода длиной 187 км для транспортировки пульпы (фосфатов в растворе) до порта. Прокладкой трассы занималась турецкая компания “Tekfen”. Финансирование проекта осуществлено преимущественно за счет заемных средств, предоставленных Французским агентством развития (AFD, 240 млн. евро) и германским банком “KfW” (270 млн. долларов США).

Вместе с тем, реализация инвестпрограммы проходит на фоне ухудшающейся конъюнктуры – оборот компании в первом полугодии снизился на 7 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (до 2,35 млрд. долларов США), чистая прибыль упала на 35 % - до 292 млн. долларов, задолженность компании выросла с 230 млн. долларов в июне 2013 г. до 2,95 млрд. долларов в июне 2014 г.

По мнению руководства OCP Group, падение финансовых показателей в нынешнем году вызвано, прежде всего, снижением цены на фосфаты на мировом рынке, логистическими сложностями, связанными с неблагоприятными погодными условиями в Атлантическом океане в начале года, а также ростом отчислений на амортизацию основных средств.

18 сентября,“Usine Nouvelle”

Несмотря на то, что Королевские вооруженные силы не примут участия в начинающейся военной кампании против Исламского государства, возникшего на территории Ирака и Сирии, Марокко может внести свой вклад в дело борьбы с этой организацией. В первую очередь, речь идет о возможном обмене информацией со структурами НАТО и об использовании знаний и навыков марокканской разведки, особенно учитывая тот факт, что в рядах ИГ воюет, по имеющимся данным, более тысячи марокканских граждан.

В 2013 году заметна активизация сотрудничества Марокко и стран североатлантического альянса по сравнению с предыдущим периодом. Если в 2012 году Королевство участвовало в 40 мероприятиях военного характера, организованных НАТО, то в 2013 году – в 59.

15 сентября, “Al-Akhbar”

Национальное агентство электроэнергетики и водоснабжения Марокко (ONEE) начало рассмотрение тендерных предложений на реализацию комплексного проекта в сфере ветряной электроэнергетики на территории Королевства.

Среди участников международного конкурса следующие консорциумы:

Acciona Wind Power и Acciona Energia (Испания).

EDF Energies Nouvelles и Alstom (Франция) – Qwec (Катар) – FIPAR (Марокко).

ACWA Power (Саудовская Аравия) – Gamesa Eolica (Испания).

Nareva Holding (Марокко) – Enel Green Power (Италия) – Siemens (Германия).

International Power (Groupe ZDF-Suez, Великобритания) – Vestas (Дания).

Американская компания General Electric, которая также проявляла интерес к участию в тендере, в финальный список не попала. Тем не менее, она может принять участие в проекте в случае покупки подразделения французской компании Alstom, занимающегося ветряной генерацией. Эта покупка находится в настоящее время в стадии оформления.

Одним из важнейших требований технического задания была организация производства элементов ветрогенераторов на марокканских предприятиях. В частности, речь идет о производстве башен, лопастей, гондол, а также многих электрических и электромеханических деталей. Победитель тендера должен быть объявлен до конца года.

Проект предполагает строительство 5 крупных ветряных полей общей мощностью 850 МВт:

В районе г. Танжера на севере Марокко – 150 МВт;

В районе г. Лааюн (юг Марокко) – 300 МВт;

В районе Джбель Лахдид – Эс-Сувейра (500 кмк югу от Рабата) – 200 МВт;

В районе г. Буждур (юг Марокко) – 100 МВт;

В районе г. Мидельт (восток Марокко) – 100 МВт.

Сдача объектов в эксплуатацию, по условиям тендера, должна быть осуществлена в период с 2016 по 2020 годы.

Для реализации проекта будут привлечены заемные средства Африканского банка развития, Европейского инвестиционного банка, германского банка KfW, Евросоюза и других инвесторов.

Вкупе с уже действующими ветряными полями, а также строящимися объектами в районе Тазы (северо-восток Марокко) и Тарфаи на юге страны общая мощность станций ветряной генерации на территории Королевства должна составить к 2020 году около 2000 МВт.

9 сентября,“Aujourd’hui”

Обзор деятельности Торгового представительства России в Марокко за период с 01.09.2014 по 30.09.2014г

Торгпредство России в Марокко совместно с Посольством России в Марокко и Российским центром науки и культуры в Рабате организовало проведение в марокканской столице 5-го заседания Смешанной межправительственной российско-марокканской комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству (15-17 сентября 2014 г.).

Российскую делегацию возглавлял Министр сельского хозяйства Российской Федерации Н.В.Федоров, марокканскую – Министр иностранных дел и сотрудничества Королевства Марокко С. Мезуар.

Российская делегация состояла из представителей ряда министерств и ведомств (Аппарата правительства Российской Федерации, Минэкономразвития, Минсельхоза, Минприроды, Минобрнауки, Россельхознадзора), а также крупных российских компаний и организаций, уже работающих в Марокко или стремящихся выйти на местный рынок (ОАО «Интер РАО Инжиниринг», ОАО «Энекс», ОАО «ВИСТ Групп», ООО «РТ-Глобальные ресурсы», Российско-арабского делового совета, Росптицесоюза, НПО «Авивак» и др.).

С марокканской стороны в работе комиссии приняли участие представители Министерства иностранных дел и сотрудничества, Министерства энергетики, горнодобывающей промышленности, водных ресурсов и охраны окружающей среды, Министерства экономики и финансов, Министерства промышленности, торговли, инвестиций и цифровых технологий, Министерства туризма, Национального агентства по углеводородам и горнодобывающей промышленности, других ведомств.

В рамках заседания состоялись двусторонние встречи Н.В.Федорова с Министром иностранных дел и сотрудничества Марокко С.Мезуаром, Министром сельского хозяйства и морского рыболовства Марокко А.Ахеннушем.

С Марокканской стороны было высказано намерение обратиться в таможенный союз Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан с предложением о создании зоны свободной торговли ТС – Марокко.

В ходе подготовительной работы к пленарному заседанию группы экспертов подробно обсудили весь спектр вопросов двустороннего сотрудничества. Особое внимание было уделено взаимодействию в аграрной сфере, в частности, поставкам продукции сельского хозяйства и морского рыболовства на российский рынок, проблемным вопросам сотрудничества по линии Россельхознадзора, а также участию российских компаний в реализации крупных энергетических, инфраструктурных, транспортных проектов. В частности, речь шла о взаимодействии в электроэнергетике, нефтегазовой сфере, освоении месторождений битуминозных сланцев и строительстве на их базе ТЭС «Тарфая» мощностью 300 МВ, поставке подвижного состава для трамваев в городах Рабат и Касабланка, расширении сотрудничества в финансово-инвестиционной сфере и др.

Решения, принятые в ходе заседания, а также пожелания сторон зафиксированы в итоговом Протоколе, подписанном 17 сентября 2014 г. руководителями делегаций.

В рамках подготовки и проведения 5-го заседания Смешанной межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству Торгпредством проведен ряд встреч с представителями марокканских министерств и ведомств, а также марокканскими компаниями и организациями, заинтересованными в развитии двустороннего взаимодействия.

В частности, состоялась встреча с руководством национального агентства по углеводородам и горнодобывающей промышленности Марокко (ONHYM) и марокканской компании “Zonatec” по вопросу освоения месторождений горючих сланцев и строительства электростанции, использующей этот тип топлива.

Были проведены переговоры с участием «ОАО «НПК «Уралвагонзавод», Мэрии г. Рабата и компании “Casa Tram” (г. Касабланка) по вопросу поставки российского подвижного состава для нужд трамвайного сообщения двух крупнейших марокканских городов.

Торгпредство России в Марокко провело ряд встреч с представителями марокканских компаний, заинтересованных в осуществлении поставок сельскохозяйственной продукции на российский рынок. Им были переданы полученные из Минэкономразвития России перечни необходимой продукции, разъяснена процедура регистрации новых поставщиков сельхозтоваров в Россию, оказано содействие в установлении прямых контактов с российскими партнерами.

Информация об указанных компаниях была направлена в Минэкономразвития России установленным порядком.

В столице Марокко король Мохаммед VI открыл музей нового и современного искусства, который будет носить имя действующего монарха.

Как заявил на церемонии открытия президент Национального фонда музеев Марокко Мехди Котби, новый музей - "первый в королевстве музей, полностью посвященный новому и современному искусству". Его выставочные залы носят имена художников, в частности, Ахмеда Шеркауи, Фарида Белькахья, Хассана Гляуи, Мохаммеда Касими.

Музей, по словам дирекции, "полностью соответствует международным нормам музеографии". В здании помимо залов для экспозиции также разместились лаборатория для реставрации, студия для обучения, библиотека. В нём также будут проводиться конференции с участием архитекторов, художников, историков культуры и искусствоведов.

По словам представителей властей, музей нового и современного искусства Мохаммеда VI "внесет ценный вклад в сохранение и распространение художественного и цивилизационного наследия Марокко". Новый музей, отметил его директор Абдельазиз Идрисси, представляет собой "зеркало развития Марокко - страны, известной своим гармоничным разнообразием и терпимостью".

По случаю открытия в музее организована выставка "1914-2014: сто лет созидания", посвященная этапам развития художественной культуры и изобразительного искусства в Марокко.

В четверг в промышленном комплексе Джорф Ласфар король Мухаммад VI принял участие в торжественном открытии конечной станции пульпопровода, соединившего Хурибга с Джорф Ласфар, заводом по производству фосфорной кислоты и центра профессиональной подготовки. Реализация этого проекта потребовала свыше MAD5,450 млрд.

Как ожидается, пульпопровод Хурибга – Джорф Ласфар произведет революцию в транспортировке фосфатов и изменит цепочку создания стоимости продукции компании Sherifian Phosphate Office Group (OCP). Пульпопровод сможет транспортировать в Джорф Ласфар 38 млн. тонн фосфатов. Его запуск удвоит мощности месторождений и обеспечит большую гибкость производственной и логистической отраслям, уменьшив, таким образом, стоимость фосфата, доставляемого в Джорф Ласфар, на 45%. Данный метод транспортировки позволит сэкономить около 3 млн. куб. метров воды в год. Также пульпопровод снизит выбросы CO2 на 930 тыс. тонн и позволит сэкономить 160 тыс. тонн мазута в год.

Конечная станция пульпопровода сможет принимать и хранить транспортируемые фосфаты и распределять их для дальнейшей переработки на предприятиях Джорф Ласфара или для их подготовки к экспорту. Станция включает в себя «шоковую станцию», предназначенную для уменьшения давления пульпы, 8 цистерн для хранения пульпы, объемом 5500 м3 каждая, и распределительную сеть. Станция занимает 6 га, ее общая стоимость составила около MAD800 млн.

Кроме того, OCP построила новый завод по производству фосфорной кислоты стоимостью MAD700 млн., работающий на сырье, подаваемом по новому пульпопроводу. Он будет производить около 450 тыс. тонн фосфорной кислоты в год.

В новом центре профессиональной подготовки пройдут обучения будущие специалисты в сфере машиностроения, электротехники и фосфорных процессов. Ежегодно центр сможет принимать до 1200 стажеров, он оснащен высокотехнологичным оборудованием и соответствует международным стандартам производственного обучения.

Андрей Сатаров

Более 130 паломников из арабских стран умерли в Саудовской Аравии во время хаджа, который начался в среду, из-за обострения хронических болезней и осложнений, связанных с преклонным возрастом, сообщило в субботу международное исламское агентство новостей.

По данным агентства, самое большое число смертей — 14 зарегистрировано среди паломников, прибывших из Египта. Кроме того, во время посещения святых для мусульман мест скончались пилигримы из Ирака, Алжира, Судана, Марокко, Сомали, Йемена, Иордании и Мавритании.

Еще 213 паломников в настоящее время находятся на лечении в больницах Саудовской Аравии. Всего на хадж в этом году прибыли более 265 тысяч жителей арабских стран.

Один из столпов ислама — хадж, который раз в жизни должен совершить каждый мусульманин к святым местам в Мекке и Медине, включает в себя несколько сложных обрядов, в том числе, многочасовое стояние на горе Арафат. Эти обряды выполняются на открытом воздухе в дневное время, когда температура воздуха может превысить 35 градусов тепла.

Президент России Владимир Путин проведет сегодня очередное совещание с правительством, главный вопрос повестки - замена импортных товаров и оборудования в аграрной и промышленной сферах. "Планируется рассмотреть планы содействия импортозамещению в промышленности и сельском хозяйстве на 2014 - 2015 годы, механизмы проектного финансирования, а также обсудить ряд актуальных текущих задач", - сообщила пресс-служба Кремля. "Будет обсуждаться весь комплекс вопросов, связанных с импортозамещением", - пояснил ТАСС пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков.

1 октября истек срок поручения Путина правительству - подготовить планы по замене импортных компонентов для промышленной и сельскохозяйственной сферы, "обратив особое внимание на разработку целевых ориентиров импортозамещения", а также на порядок отбора и меры стимулирования предприятий. Пресс-секретарь премьер- министра РФ Наталья Тимакова сообщила ТАСС, что соответствующие доклады "направлены в администрацию президента". Ряд предложений по импортозамещению подготовил Минпромторг. В частности, ведомство планирует установить с текущего года минимально допустимый уровень российского оборудования для предприятий оборонно-промышленного комплекса в 10 проц, а к 2020 году увеличить его до 60 проц от их потребностей. Кроме того, Минпромторг предлагает повысить ввозные пошлины на нефтегазовое оборудование. По словам главы Минпромторга Дениса Мантурова, программа импортозамещения позволит российским предприятиям сформировать дополнительный объем производства на 30 млрд рублей и более ежегодно, начиная с 2015 года.

Работу над своей частью задачи ведет и Минсельхоз. Ведомство разработало изменения к госпрограмме развития сельского хозяйства на 2013-2020 годы, которые позволят ускорить импортозамещение в условиях продовольственного эмбарго. В согласованном к 1 октября с отраслевыми союзами варианте к уже предусмотренным 1,15 трлн рублей предлагается добавить 625,7 млрд рублей до 2020 года, из них 77,5 млрд - только на 2015 год. Минфин согласовал только 7,5 млрд рублей на 2015 год и готов найти еще 20 млрд рублей. Параллельно ведется работа над тем, чтобы не допустить перебоя с поставками или дефицита продовольствия. Сделать это предполагается за счет усиления торговли с не попавшими под контрсанкции странами.

Россия с августа провела переговоры с представителями Китая, Турции, Сербии, Египта, Маврикия, Эквадора, Чили, Колумбии, Мексики, Бразилии, Шри- Ланки, Парагвая, Гватемалы, Марокко, Кении, Аргентины, Ливана, Фарерских островов, Туниса, Индии и Пакистана об открытии или расширении поставок в Россию мяса, молока, овощей, фруктов, рыбы и морепродуктов. Россия с 7 августа 2014 года ввела пакет ответных мер на санкции США, Австралии, Канады, Евросоюза и Норвегии, запретив на год импорт в Россию из этих стран фруктов, овощей, молочной и мясной продукции.

В Марокко пройдут съемки эпизодов 24-го по счету фильма, рассказывающего о приключениях агента британской секретной службы Джеймса Бонда. Как пишет во вторник местная газета Matin, исполнитель главной роли агента 007 английский актер Дэниел Крейг и режиссер картины Сэм Мендес уже прибыли в Марракеш.

Ожидается, что фильм, помимо североафриканского королевства, будет также сниматься в других странах, в частности в Италии и Австрии. Его выход на экраны намечен на осень 2015 года.

Matin напомнила, что в Марокко раньше уже проходили съемки одного из фильмов об агенте 007. В 1987 году в Танжере и Уарзазате были сняты эпизоды ленты "Искры из глаз" - 15-й о похождениях Бонда, которого тогда сыграл Тимоти Далтон.

Нынешний год эксперты киноиндустрии называют весьма успешным для Марокко. В течение текущего месяца в королевстве находился всемирно известный американский актер Том Круз, снимавший в Рабате, Марракеше и Касабланке эпизоды пятой части приключенческого боевика "Миссия невыполнима".

А в конце лета в Марракеше начались съемки фильма "Новые приключения Аладдина" по мотивам сказок "Тысячи и одной ночи". Главную роль в ленте режиссера Артура Бензакена исполняет популярный французский комедийный актер алжирско-тунисского происхождения Кевин Смаджа, известный публике под творческим псевдонимом Кев Адамс.

Западные киностудии нередко снимают фильмы в Марокко из-за наличия естественных декораций в виде старинных крепостей, древних городских кварталов и великолепных природных ландшафтов - прежде всего, на юге королевства.

Статус кинематографической столицы Марокко много лет удерживает Уарзазат, где расположена известная "Студия Атлас". На ней было снято множество всемирно известных фильмов, среди которых - "Мумия", "Гладиатор", "Царство небесное", "Вавилон", "Геркулес", "Жемчужина Нила", а также некоторые эпизоды популярного телесериала "Игра престолов".

Национальное агентство электроэнергетики и водоснабжения Марокко начало рассмотрение тендерных предложений на реализацию комплексного проекта в сфере ветряной электроэнергетики на территории Королевства.

Среди участников международного конкурса следующие консорциумы:

1. Acciona Wind Power и Acciona Energia (Испания).

2. EDF Energies Nouvelles и Alstom (Франция) – Qwec (Катар) – FIPAR (Марокко).

3. ACWA Power (Саудовская Аравия) – Gamesa Eolica (Испания).

4. Nareva Holding (Марокко) – Enel Green Power (Италия) – Siemens (Германия).

5. International Power (Groupe ZDF-Suez, Великобритания) – Vestas (Дания).

Американская компания General Electric, которая также проявляла интерес к участию в тендере, в финальный список не попала. Тем не менее, она может принять участие в проекте в случае покупки подразделения французской компании Alstom, занимающегося ветряной генерацией. Эта покупка находится в настоящее время в стадии оформления.

Одним из важнейших требований технического задания была организация производства элементов ветрогенераторов на марокканских предприятиях. В частности, речь идет о производстве башен, лопастей, гондол, а также многих электрических и электромеханических деталей. Победитель тендера должен быть объявлен до конца года.

Проект предполагает строительство 5 крупных ветропарков общей мощностью 850 МВт:

1. В районе г. Танжера на севере Марокко – 150 МВт;

2. В районе г. Лааюн (юг Марокко) – 300 МВт;

3. В районе Джбель Лахдид – Эс-Сувейра (500 км к югу от Рабата) – 200 МВт;

4. В районе г. Буждур (юг Марокко) – 100 МВт;

5. В районе г. Мидельт (восток Марокко) – 100 МВт.

Сдача объектов в эксплуатацию, по условиям тендера, должна быть осуществлена в период с 2016 по 2020 годы.

Для реализации проекта будут привлечены заемные средства Африканского банка развития, Европейского инвестиционного банка, германского банка KfW, Евросоюза и других инвесторов.

Вкупе с уже действующими ветряными полями, а также строящимися объектами в районе Тазы (северо-восток Марокко) и Тарфаи на юге страны общая мощность станций ветряной генерации на территории Королевства должна составить к 2020 году около 2000 МВт.

Как рассказали изданию «Хауз 24» осведомленные источники, делегация, в состав которой войдут многие известные бизнесмены из России, в течение ближайших нескольких недель посетит провинцию Хауз, чтобы обсудить возможность осуществления совместных инвестиций в нескольких районах провинции.

Эти же источники пояснили, что данная провинция в последнее время приобрела известность как регион беспрецедентно высокого роста, располагающий квалифицированной рабочей силой, что позволило ей достичь хороших экономических результатов и привлечь крупный бизнес.

Предприниматели провинции Хауз готовы приложить все усилия, чтобы превратить свой край в процветающий и стабильный. Совместная работа позволит создать новые рабочие места и улучшить социальное положение граждан.

В эти дни в восточном регионе королевства наступает сезон подготовки к началу экспорта цитрусовых в Россию и европейские страны.

Местные сельхозпроизводители рассчитывают в наступающем сезоне компенсировать потери, понесенные сельским хозяйством королевства в прошлом году в результате действия нескольких факторов, которых поставили сектор на грань банкротства.

Согласно заявлению представителя Генерального директора по сельскому хозяйству на состоявшемся в прошлый четверг совещании, Министерство сельского хозяйства намерено изучить предпринимаемые в текущем году (2014/15 гг.) меры в рамках подготовки к экспортному сезону, чтобы увеличить долю экспортируемой продукции по сравнению с прошлогодней примерно на 10%. Министерство рассчитывает, что в этом году будет произведено 110 тыс. т. апельсин и 180 тыс. т. мелких фруктов, а также 15 тыс. т. других цитрусовых.

По данным того же источника, сектор выращивания при помощи искусственного орошения цитрусовых является одной из важнейших отраслей сельского хозяйства в Марокко: эти культуры занимают 19 000 га. или 16% всей территории страны. Источник сообщил, что объем произведенных цитрусовых составляет 280 тыс. т. или 16% всего объема национального производства, равняющегося 1,7 млн. тонн.

54% от общего объема экспортируемых на внешние рынки цитрусовых будет поставлено на российский рынок, 30% - на европейский, далее следуют Канада и США в равных долях, составляющих 7%.

Вчера БГИИК с рабочим визитом посетила делегация Королевства Марокко. Познакомиться с образовательным процессом Института искусств и культуры прибыли профессор Омар Халии, президент Университета Ибн Зохр, Али Белуш, директор Института Фаунти, выпускник Ленинградского технического университета, Абдельхаким Хатими, заместитель председателя торгово-промышленной палаты города Агадира, и Дрисс Мубарик, председатель международного кинофестиваля города Агадира, директор управления молодёжи. Университет Ибн Зохр является вторым по величине учебным заведением в Марокко. Здесь учится около 80 000 студентов, а его филиалы расположены по всей стране. Институт Фаунти расположен в городе Агадире, в составе этого вуза престижная школа, в которой обучаются около 2000 будущих экономистов и педагогов.

По традиции прямо перед входом в здание вуза почётных гостей встречали в русских народных костюмах участники фольклорного ансамбля «Млада». После этого в зале заседаний Учёного совета ректор БГИИК Ирина Игнатова лично провела презентацию вуза, рассказав о научной и творческой составляющих обучения в Институте искусств и культуры. Преодолеть языковой барьер членам делегации помог доктор Аллахам Ясер Сейфиддин, выступающий в качестве помощника ректора по международным делам.

Главной целью визита марокканской делегации стало знакомство с культурной и научной жизнью Белгорода: обсуждение вопросов партнёрства между БГИИК и вузами Королевства Марокко в образовательной, научной и культурной областях, а также создание единой информационной научно-образовательной и культурной среды. Зашла речь и о совместном проведении научных, образовательных и творческих мероприятий с дальнейшим созданием научной и методической литературы. Творческие коллективы БГИИК также получили официальное приглашение от президента Университета Ибн Зохр принять участие в ежегодном международном университетском фестивале в Марокко в марте 2015 года. Отдельным пунктом повестки дня стал вопрос академического обмена студентов, аспирантов и преподавателей, который, кстати, в настоящее время реализуется по договорённостям с учебными заведениями Сербии и Индонезии. В свою очередь, делегатам провели экскурсию по вузу, познакомив с его инфраструктурой, а студенты и преподаватели БГИИК подготовили творческие номера. Гости из Марокко оценили лекционные аудитории и специализированные классы, а также жилые комнаты в студенческом общежитии, где в будущем предстоит жить и учиться марокканским студентам.

Марокко. Россия. ЦФО > Образование, наука > arafnews.ru, 26 сентября 2014 > № 1242235

По сообщению ИТАР-ТАСС, на первом российско-итальянском культурно-туристическом форуме был озвучен прогноз относительно изменения показателей выездного туризма. Согласно расчетам специалистов уже к концу 2014 года произойдет сокращение туров на 20-30 %, что связано с общей экономической нестабильностью страны в данный момент. В основном изменения коснутся европейских направлений. Туры в Марокко будут востребованы в той же степени, что и прежде, поскольку посещаются не массово, а чаще всего в индивидуальном порядке, еще не потеряли своей привлекательности в глазах большинства опытных и начинающих путешественников.

На сегодняшний день большая часть туристов только открывает для себя всю прелесть Марокко, причем, делают это в основном люди, которым не чуждо глубокое погружение в восточную культуру. Прекрасные протяженные пляжи местных курортов будто бы предназначены для активных людей, любителей водных видов спорта, рынки подходят для гурманов и почитателей изысканных вещей. Местная кухня является настоящей сокровищницей деликатесов нескольких народов, поэтому знакомство с ней может стать по-настоящему незабываемым и приятным.

Генеральный директор Национального управления углеводородами и горнодобывающей промышленности (ONHYM) Амина Бенхадра сообщила, что изыскания и работы, проведенные ONHYM и его партнерами в различных осадочных бассейнах королевства, показали наличие нефтяных отложений и нескольких потенциальных месторождений. В интервью газете ас-Сахра ал-Магрибийа Бенхадра сказала: «Разведка на нефть в Марокко выглядит очень перспективной. В 2014 году общий бюджет на нефтеразведку приблизился к MAD5 млрд.»

Она отметила, что за истекшее время были подписаны соглашения с 30 специализированными компаниями, также было выдано 113 разрешений на проведение разведывательных работ (90 из них на шельфе) и 4 разрешения на разработку месторождений. В 2013 году ONHYM выделил около MAD58 млн. на финансирование разведывательных работ, при этом, MAD2,337 млрд. было предоставлено партнерами ONHYM, что составляет 97% от общих инвестиций. Бенхадра напомнила, что разведывательные работы длятся от 7 до 15 лет и требуют большой длительной работы и исследований.

Она также напомнила, что работы по разведке на нефть весьма рискованны в связи со своей сложностью и непредсказуемостью результатов.

Впервые БГТУ им. В.Г. Шухова с деловым визитом посетила делегация Королевства Марокко. 23 сентября по доброй традиции, существующей в университете, гости возложили цветы к памятнику великому инженеру, тем самым почтив память всемирно известного российского гения, имя которого с честью носит наш вуз.

Затем члены делегации встретились с ректором университета, профессором С.Н. Глаголевым и поделились первыми впечатлениями от пребывании в университете, отметив красоту и неповторимость университетского городка, его ухоженность, а также удобство расположения учебных, жилых корпусов, социально-бытовой инфраструктуры.

Цель визита представительной делегации — установление сотрудничества в области науки, обмен опытом в сфере образования. Cтороны также обсудили вопросы стажировки научно-преподавательского состава, студентов и аспирантов университета. Особый интерес присутствующих вызвал и вопрос открытия центра русского языка на территории Марокко.

В ответном слове ректор БГТУ им. В.Г.Шухова профессор С.Н. Глаголев отметил, что у нас есть хорошие перспективы к взаимодействию. А значит, есть возможность поднимать отношения на новый уровень.

В ходе встречи сторонами была достигнута договоренность о подписании соглашения о взаимном сотрудничестве и намечены конкретные шаги в данном направлении.

Валентина Носавчева

Марокко. Россия. ЦФО > Образование, наука > arafnews.ru, 24 сентября 2014 > № 1242159

Валерий Воробьев, Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Королевстве Марокко:

Что касается нашего региона. Ближний Восток и Северная Африка - это тот регион, который всегда был и есть и, наверное, всю жизнь будет и предметом, и объектом, и субъектом нашей дипломатии.

Сейчас мне вплотную приходится заниматься не только этой проблематикой, но и отношениями, которые складываются в Сахаро-Сахельской зоне. Очень важный, перспективный район, в котором огромные запасы полезных ископаемых. И, конечно, неслучайно там находится база терроризма. Не «Аль-Каида», как по-арабски говорят, а именно «база» в первоначальном смысле. База наркотрафика, база незаконной миграции, и в этом районе Марокко играет очень активную роль. Неслучайно в мае марокканский король совершил почти месячную поездку по субрегиону.

Марокко - это, может быть, самое перспективное, самое приятное и удобное, полезное для наших отношений государство. Страна по-своему уникальна. Ее можно назвать «островком стабильности» на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Благодаря мудрой политике короля Мухаммеда VI, который наряду с твердостью проявляет внутриполитическую гибкость, Марокко называют страной, которую обошла «арабская весна». И это, думаю, справедливо, потому что действительно в королевстве проходят демократические реформы, которые, официально могу заявить, не имеют аналогов в других странах. Мне как специалисту по конституционному праву было приятно узнать, что в Конституции Марокко 2011 года - единственной в мире (!) - существует положение о «гражданском обществе».

В Марокко есть министр, должность которого звучит так - «министр по связям с парламентом и гражданским обществом». Король издал указ об объявлении Национального дня гражданского общества.

Сейчас в Марокко ставят вопрос об отмене смертной казни. Европейский союз критиковал Марокко за то, что там использовали военные трибуналы для разбирательств с гражданскими лицами. Но сейчас марокканцы от этого тоже уходят.

Более того, Марокко представляет собой стабильное, развитое государство с населением около 38 млн. человек. По объему ВВП занимает шестое место в Африке. Второй партнер на континенте по товарообороту с Россией. Это прилично, хотя, конечно, большие резервы кроются в экономической области.

Король Марокко в 2002 году посетил Москву, была подписана Декларация о стратегическом партнерстве, но, к сожалению, она не наполнялась конкретными делами. Сейчас марокканцы предлагают наполнить это соглашение конкретикой, включая и экономическую сферу, и торговлю, и сферу, как они называют, стратегического бизнеса - нефть, газ, военную область. То есть марокканцы хотят перейти на новый уровень отношений.

Правда, надо иметь в виду, что им начали задавать вопросы с Запада. И французы, и американцы очень заволновались по поводу сближения России с Марокко. Марокканцы объясняют это так: «Мы не собираемся как-то заморозить или уменьшить наши отношения с ЕС и США, мы просто хотим с Москвой идти в том же направлении сотрудничества, да и в идеале иметь с Россией такие же отношения, как с ЕС и США, потому что мы видим в России стратегического партнера».

Так, следует отметить, что в разгар совещания в Москву прибыл министр иностранных дел и сотрудничества Марокко. Состоятся переговоры с С.В.Лавровым.

Никогда между нашими государствами не было никаких проблем. Как известно, дружба исчисляется веками. Все мы знаем, что первые контакты состоялись еще при Мухаммеде III и Екатерине II.

В Марокко есть оппозиция правительству, оппозиции королю нет. Даже умеренные мусульмане, которые возглавляют сейчас правительство, говорят, что институт монархии - это в Марокко навсегда.

И очень важно, что король не поддается на некоторые провокации со стороны различных политических сил.

Монархия, мне представляется, очень перспективная форма правления в условиях данной конкретной ситуации в регионе. И вообще, клуб арабских монархий (шесть монархий в Персидском заливе и монархии в Иордании и Марокко) - сейчас основа стабильности на Ближнем Востоке.

У нас с ними, между прочим, очень близкие позиции по так называемым «традиционным ценностям» человечества. Они, естественно, выступают против этих новых веяний: «два папы - две мамы» и так далее. Здесь монархии - наши союзники. Они понимают, что такой путь ведет к закату цивилизации.

Поэтому мы с марокканскими коллегами находим точки соприкосновения, и думаю, что отношения будут развиваться. Вот недавно, в июне, прошел первый мароккано-российский форум: приехали пять министров, 120 крупных бизнесменов. На полях этого форума два марокканских банка подписали соглашения со Сбербанком, «Альфа-банком» и ВТБ. Такого никогда не было.

Результатом форума стало еще и то, что марокканский банк предоставил марокканской федерации по экспорту зерна 300 млн. долларов для покупки зерна в России. Не скрою, мы тоже работали с марокканскими коллегами, когда у них в этом году был спад по сбору урожая пшеницы. Пришлось им немножко подсказать, поскольку первым экспортером пшеницы в Марокко в последнее время была Украина.

В заключение хочу сказать: в Марокко очень любят Россию. Между нашими странами никогда не было проблем. В Марокко все любят русскую цивилизацию, то, что мы сейчас называем Русским миром, любят русскую литературу. Наше искусство воспринимается там с большим пиететом.

Король относится с глубоким уважением к нашему президенту, которое часто высказывает. Недавно тепло и душевно поздравил по случаю Дня России.

Должен сказать, что Владимир Владимирович тоже очень высоко оценивает деятельность короля Марокко. В прошлом году монарху исполнилось 50 лет. Президент России прислал Его Величеству поздравительную телеграмму, в которой подчеркивал, что король лично делает многое для того, чтобы укрепить российско-марокканские отношения.

Марокканская делегация, при поддержке Автономного учреждения по контролю и координации экспорта (EACCE), приняла участие в выставке «World Food Moscow» в рамках реализации стратегии «План Зеленое Марокко» в области экспорта сельскохозяйственной продукции. «План Зеленое Марокко» - это стратегия ускорения развития аграрного сектора экономики Королевства, принятая в 2008 году. Основная цель Плана - превратить сельское хозяйство Королевства в основной источник роста национальной экономики на ближайшие 10 - 15 лет.

В пресс-брифинге, открывающем работу стенда на московской выставке, приняли участие заместитель Министра сельского хозяйства Марокко г-на Мохаммед Садики, руководитель Автономного учреждения по контролю и координации экспорта (EACCE) г-н Абдалла Джанати и руководитель Национального управления по санитарной безопасности продовольствия (ONSSA) г-на Ахмед Бентухами.

Официальные лица делегации отметили, что сельскохозяйственная продукция «Сделано в Марокко» полностью соответствует строгим нормам фитосанитарной безопасности на всех этапах производства: от выращивания до поставок. Со своей стороны марокканские участники рынка прилагают все усилия, чтобы сохранить лояльность потребителей к давно известной в России марке «Сделано в Марокко», гарантируя отличный вкус и безупречное качество сельскохозяйственной продукции.

В работе объединенного стенда Королевства Марокко работали так же представители частных компаний, участие которых в выставке было призвано продемонстрировать богатство и разнообразие марокканской продукции.

Россия является вторым по величине рынком сбыта продовольственной и сельскохозяйственной продукции из Королевства Марокко. При этом лидирующие позиции в структуре продовольственного экспорта из Марокко составляют цитрусовые фрукты (71%) и томаты (12%).В структуре внешней торговли России со странами Африканского континента Марокко занимает 3-е место после Египта и Алжира по объемам двусторонней торговли.

Королевство Марокко является лидирующим поставщиком цитрусовых фруктов на российский рынок, с долей приближающейся к 26%.

Рекордный показатель экспорта цитрусовых достигнут в 2013/14 и составил 317,9 тыс. тонн (192,7 тыс. тонн в 2009/10), прирост составил 125,2 тыс. тонн. Наиболее крупные поставки марокканских фруктов и овощей в Россию по итогам 2013 г. традиционно составляют мандарины - 222 тыс. тонн на сумму 206 млн. долларов США.

Позиции томатов на российском рынке так же продолжают укрепляться. Тоннаж поставляемых помидоров вырос в четыре раза в период 2009-2013, достигнув 75 тыс. тонн. Марокко занимает 4-е место по поставкам томатов на российский рынок. Марокканские помидоры покрывают 8% потребностей рынка.

Объем поставок марокканского картофеля в Россию в 2013/14 превысил 18 тыс. тонн, в то время как в 2009/10 составлял всего 72 тонны. В настоящий момент российский рынок стал ключевым для данного продукта, на него в 2013/14 было отправлено 67% экспортируемого картофеля.

Недавнее заявление марокканского Министерства иностранных дел, сделанное в кулуарах 5-й сессии совместной Мароккано-российской межправкомиссии, гласит, что король Мухаммад VI действительно нанесет официальный визит в Российскую Федерацию в ближайшее время.

Заявление было сделано министром иностранных дел и сотрудничества Салахеддином Мезуаром, являющимся сопредседателем российского министра сельского хозяйства г-на Николая Федорова в вышеупомянутой комиссии, которая, по словам Мезуара, прошла «накануне ожидаемого визита Его Величества короля Мухаммада VI, да поможет ему Аллах, в Российскую Федерацию».

Хотя Министерство не называет точную дату и продолжительность визита, местные СМИ полагают, что марокканский монарх прибудет в Россию в следующем месяце.

Стоит напомнить, что Марокко является крупнейшим торговым партнером России в Африке и арабском мире, и экспорт в Марокко в Россию в основном представлен продукцией аграрного сектора.

Визит короля Мухаммада VI первоначально планировалось провести в последние дни июня, но затем его срок был перенесен. Первый Мароккано-российский экономический форум, который был приурочен ко времени визита в июне, тем не менее, состоялся в запланированный срок в России. В работе форуме приняла участие представительная марокканская делегация, включавшая несколько министров во главе с председателем марокканской Генеральной ассоциации предприятий (CGEM) Мирием Бенсалах Чакрун.

Согласно недавнему отчету Центрального банка Марокко - Банка аль-Магриб, около 8 тыс. банкнот, находившихся в обращении в Марокко в 2013 году, были поддельными.

В отчете говорится, что треть из этого числа – банкноты номиналом 200 дирхемов, а оставшиеся – 50-и и 100 дирхемовские купюры. «Самыми любимыми у фальшивомонетчиков», отмечает отчет, являются банкноты номиналом 200 дирхемов. Умельцы подделывают даже 20-и дирхемовские банкноты, хотя эти последние менее распространены, чем банкноты других, более крупных номиналов.

В 2013 году, заключают составители отчета, марокканский Центральный банк изъял из обращения 7681 поддельных банкнот по сравнению с 11649, выявленными в 2012 году. Сокращение количества подделок составило, таким образом, 34%.

Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор) аккредитовала 33 рыбоперерабатывающих предприятия Марокко для поставок в Россию. Об этом говорится в сообщении службы по итогам 5-й сессии российско-марокканской межправительственной комиссии.

«Решение вступит в силу после согласования с компетентными службами Беларуси и Казахстана», - уточняется в сообщении. В настоящий момент для поставок на российский рынок аккредитовано более 130 предприятий рыбохозяйственного комплекса Марокко.

Также иностранная делегация предложила в перспективе признать эквивалентность систем ветеринарного надзора Марокко и России.

Марокканская сторона в рамках сессии напомнила о своем желании увеличить ассортимент и объем импорта в Россию морепродуктов, молочной продукции, картофеля, овощей, фруктов и оливкового масла.

Россия ввела 7 августа пакет ответных мер на санкции США, Австралии, Канады, Евросоюза и Норвегии. Ответные санкции представляют собой запрет сроком на один год на импорт в Россию из этих стран фруктов, овощей, молочной и мясной продукции. Под ограничение не попали некоторые виды готовой продукции из мяса (за исключением колбасы) и рыбы. 20 августа правительство РФ исключило из списка продуктов, на которые распространяются ответные продовольственные санкции России, концентраты растительных и животных белков, спортивное питание, безлактозное молоко, БАДы и витаминно- минеральные комплексы. Также был снят запрет на поставки семенного картофеля, смолта (мальки для аквакультуры), лука- севка, сахарной гибридной кукурузы и гороха для посева.

С 8 августа Россия провела переговоры с представителями КНР, Турции, Сербии, Египта, Маврикия, Эквадора, Чили, Колумбии, Мексики, Бразилии, Шри-Ланки, Парагвая, Гватемалы, Марокко, Кении, Аргентины, Ливана, Фарерских островов, Туниса, Индии и Пакистана об открытии или расширении поставок в Россию мяса, молока, овощей, фруктов, рыбы и морепродуктов. Правительство России предполагает заместить выпадающий из-за санкций объем продовольствия и не допустить дефицита и роста цен за счет усиления товарообмена с не попавшими под ограничение странами.

Суд апелляционной инстанции признал законными решение и предписание ФАС в отношении Росрыболовства. Антимонопольщики, напомним, посчитали нарушением распределение квот на промысел в водах Марокко через членов ассоциации рыбопромышленников.

Девятый арбитражный апелляционный суд 16 сентября признал законными решение и предписание Федеральной антимонопольной службы в отношении Росрыболовства, сообщили Fishnews в пресс-центре ФАС России. Речь идет о разбирательствах вокруг организации промысла в исключительной экономзоне Марокко.

Напомним, что в феврале этого года антимонопольщики признали рыбное ведомство нарушителем ч. 3 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции» (запрещенное наделение хозяйствующих субъектов функциями органа исполнительной власти по распределению долей квот на добычу водных биоресурсов).

14 февраля 2013 г. Правительство РФ и Правительство Королевства Марокко заключили соглашение о сотрудничестве в области морского рыболовства. По договору российским рыболовным судам предоставляется возможность промысла мелких пелагических видов рыб (сардина, сардинелла, скумбрия, ставрида, анчоус) в атлантической рыболовной зоне Марокко.

Как сообщали в ФАС, Росрыболовство наделило компании, являющиеся членами Ассоциации отечественных рыбопромышленников, ведущих промысел в зонах стран западного побережья Африки (АОРЗПА), функциями органа исполнительной власти в области рыболовства по распределению и определению долей квот на добычу водных биоресурсов в марокканских водах.

«Органу власти было предписано прекратить действия, которые могут привести к ограничению конкуренции и несправедливому порядку распределения квот. В свою очередь, решение апелляционного суда подтвердило правоту антимонопольного органа», – заявили в ФАС.

Отметим, что претензии у Федеральной антимонопольной службы возникли и к распределению квотв зоне Марокко по новому принципу. Недавно ФАС признала в действиях Росрыболовства нарушение ч. 1 и 3 ст. 15 закона о защите конкуренции. В частности, антимонопольщики посчитали, что рыбное ведомство не имело права наделять ФГУП «Нацрыбресурс» функцией федерального органа исполнительной власти по проведению заявочной кампании по определению предприятий, допускаемых к ведению промысла в водах Марокко, и заключению с ними соответствующих договоров. Снова было принято решение о выдаче Росрыболовству предписания.

В самом федеральном агентстве ранее (еще до вынесения решения ФАС) заявили, что действовали строго в рамках межправительственного соглашения, защищая интересы российских рыбаков.

Апелляция высказалась по делу о распределении «марокканских квот»

Суд апелляционной инстанции признал законными решение и предписание ФАС в отношении Росрыболовства. Антимонопольщики, напомним, посчитали нарушением распределение квот на промысел в водах Марокко через членов ассоциации рыбопромышленников.

Девятый арбитражный апелляционный суд 16 сентября признал законными решение и предписание Федеральной антимонопольной службы в отношении Росрыболовства, сообщили Fishnews в пресс-центре ФАС России. Речь идет о разбирательствах вокруг организации промысла в исключительной экономзоне Марокко.

Напомним, что в феврале этого года антимонопольщики признали рыбное ведомство нарушителем ч. 3 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции» (запрещенное наделение хозяйствующих субъектов функциями органа исполнительной власти по распределению долей квот на добычу водных биоресурсов).

14 февраля 2013 г. Правительство РФ и Правительство Королевства Марокко заключили соглашение о сотрудничестве в области морского рыболовства. По договору российским рыболовным судам предоставляется возможность промысла мелких пелагических видов рыб (сардина, сардинелла, скумбрия, ставрида, анчоус) в атлантической рыболовной зоне Марокко.

Как сообщали в ФАС, Росрыболовство наделило компании, являющиеся членами Ассоциации отечественных рыбопромышленников, ведущих промысел в зонах стран западного побережья Африки (АОРЗПА), функциями органа исполнительной власти в области рыболовства по распределению и определению долей квот на добычу водных биоресурсов в марокканских водах.

«Органу власти было предписано прекратить действия, которые могут привести к ограничению конкуренции и несправедливому порядку распределения квот. В свою очередь, решение апелляционного суда подтвердило правоту антимонопольного органа», – заявили в ФАС.

Отметим, что претензии у Федеральной антимонопольной службы возникли и к распределению квот в зоне Марокко по новому принципу. Недавно ФАС признала в действиях Росрыболовства нарушение ч. 1 и 3 ст. 15 закона о защите конкуренции. В частности, антимонопольщики посчитали, что рыбное ведомство не имело права наделять ФГУП «Нацрыбресурс» функцией федерального органа исполнительной власти по проведению заявочной кампании по определению предприятий, допускаемых к ведению промысла в водах Марокко, и заключению с ними соответствующих договоров. Снова было принято решение о выдаче Росрыболовству предписания.

В самом федеральном агентстве ранее (еще до вынесения решения ФАС) заявили, что действовали строго в рамках межправительственного соглашения, защищая интересы российских рыбаков.

«Рыбное» соглашение России и Марокко реализуется успешно

Глава отраслевого ведомства Марокко выразила удовлетворение российским исполнением условий соглашения о сотрудничестве в области морского рыболовства. На 15 сентября отечественные суда добыли в марокканских водах 15,5 тыс. тонн рыбы.

В городе Рабат (Марокко) прошла внеочередная сессия российско-марокканской смешанной комиссии по рыболовству. Это мероприятие состоялось в рамках 5-го заседания межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Российскую делегацию возглавил заместитель министра сельского хозяйства РФ – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков, марокканскую - генеральный секретарь департамента морского рыболовства Министерства сельского хозяйства и морского рыболовства Закия Дриуш.

Закия Дриуш выразила удовлетворение ходом реализации соглашения от 14 февраля 2013 г. во второй год действия документа. Марроканскую сторону устроило соблюдение Россией финансовых обязательств и ведение промысла ее судами в атлантической рыболовной зоне Марокко.

Илья Шестаков подчеркнул, что взаимоотношения обеих стран в сфере морского рыболовства всегда характеризовались обоюдной заинтересованностью в их продолжении и совершенствовании. «Действующее между Россией и Марокко соглашение по рыболовству является основой для расширения сотрудничества научно-исследовательских организаций обеих стран, обмена профессиональным опытом и подготовки марокканских морских кадров, а также развития сопутствующих рыболовству видов производственной деятельности», - отметил руководитель ФАР.

Как сообщили Fishnews в центре общественных связей федерального агентства, на 15 сентября отечественные суда добыли в марокканских водах 15,5 тыс. тонн мелких пелагических рыб (общая квота - 100 тыс. тонн). Выпуск готовой продукции составил 14,7 тыс. тонн, на 99% это мороженая рыба.

Стороны договорились в ходе следующих встреч или на очередной сессии комиссии вновь рассмотреть вопрос об увеличении российского лимита вылова до 160 тыс. тонн. Решение будет приниматься на основании результатов проводимой сейчас научно-исследовательской экспедиции.

Марокканская делегация попросила обратить внимание российских предпринимателей на тендеры, направленные на отбор проектов по созданию современных береговых предприятий по переработке мелких пелагических рыб в охлажденном виде. Копии документов переданы российской стороне.

В рамках сессии также были затронуты аспекты научно-технического взаимодействия. Участники переговоров положительно оценили уровень сотрудничества между АтлантНИРО и марокканским Национальным институтом рыбохозяйственных исследований. Так, в настоящее время на борту российского НИС «Атлантида» осуществляется совместная акустическая съемка, цель которой - оценка состояния популяций пелагических рыб в зоне Марокко. Результаты будут использованы для обеспечения рационального и устойчивого использования запасов.

Российская делегация подчеркнула важность взаимодействия в области подготовки морских кадров. Глава Росрыболовства напомнил, что марокканской стороне предоставлено 20 стипендий на 2014-2015 учебный год в российских специализированных образовательных учреждениях. Также предусматривается выделение стипендий на 2015-2016 учебный год.

По итогам заседания стороны договорились провести третью сессию смешанной комиссии не позднее апреля 2015 г. на территории Российской Федерации.

Порты Марокко, находящиеся под управлением Национального портового агентства (Agence nationale portuaire, ANP) (кроме Tanger Med) показали существенный рост грузооборота в первом полугодии 2014 года. Как передает Le Journal de la Marine Marchande, в портах переработано 39,2 млн тонн различных грузов, что на 17,6% превышает показатель прошлого года.

Рост произошел по всем видам грузов. Так, объем насыпных грузов составил 21,2 млн тонн (+25,5%), из них большая часть пришлась на зерновые и уголь. Наливные грузы показали рост на 10,4% - до 12,1 млн тонн, накатные - 21% (130 042 ед.), Контейнерооборот увеличился на 10% - до 582 167 TEUs.

Лидирующим портом остается Касабланка, перевалившим 12,9 млн тонн грузов (+11,4%) и обработавшим 438 713 TEUs контейнеров (+6,7%). Касабланка остается принципиальным портом переработки фосфатов, через который доставлено 3,1 млн тонн удобрений, что означает рост 2,3% (в отличие от общего падения переработки удобрения в Марокко). Рост перевалки зерновых в порту Касабланка составил 60,5% – до 2,5 млн тонн.

Второй по значению порт Марокко Jorf Lasfar, расположенный в 120 км к югу от столицы, перевалил в первом полугодии 10,9 млн тонн грузов, что составляет рост на 29,7%.

Порт Tanger Med, вышедший из управления ANP, переработал 20,9 млн тонн, что на 31,6% превышает уровень прошлого года. Порт специализируется на перевалке контейнеров, зерновых, угля и металлопроката. Оборот контейнеров в порту Tanger Med составил 1,6 млн TEUs (+35,4%), из них международный трафик составил 1,5 млн TEUs (+35,9%). Доля внутреннего контейнерооборота составляет 52 850 TEUs (+22,8%).

Андрей Сатаров, Arafnews, по материалам Morocco World News/ В последние месяцы продажи алкоголя в Марокко, особенно вина, резко упали. Это связано с решением сети супермаркетов Marjane Holding прекратить продажу алкогольных напитков во всех своих супермаркетов в Марокко по причине повышения государственных акцизов на алкогольные напитки.

По данным еженедельника La Vie Economic в сравнении с прошлым годом легальные продажи алкоголя сократились на 18% с 760 тыс. гектолитров до 630 тысяч. Сильнее всего это объясняется сокращением продажах вина, снизившихся за этот период почти вдвое (на 46,14%) - до 134 тыс. гектолитров по сравнению с 248 тыс. в 2013 году.

Эксперт в области производства алкогольных напитков в Марокко, пожелавший остаться неназванным, сказал, что это «историческое падение» связано в первую очередь с решением Marjane Holding прекратить продажу алкогольных напитков. В начале этого года в Марокко произошло существенное увеличение цен на алкогольные напитки с 500 до 700 дирхемов за гектолитр. Налог на ликер вырос с MAD10500 (US$1230) за 100 литров до MAD15000 (US$1760) за 100 литров, налог на пиво, в свою очередь, вырос с MAD 550 (US$64) до MAD900 (US$105) за 100 литров. Законы Марокко запрещают покупку и употребление алкоголя мусульманами, тем не менее, алкоголь свободно продается в магазинах и супермаркетах.

Дискуссионный вопрос о продаже и потреблении алкоголя в Марокко неоднократно поднимался. В прошлом году марокканский министр туризма Лахсен Хаддад сказал, что он выступает против запрета алкогольных напитков в Марокко, полагая, что это будет способствовать увеличению кустарного производства алкоголя и процветанию черного рынка.

В выставочном комплексе «Экспоцентр» 15 сентября начала работу 23-я международная выставка продуктов питания World Food Moscow. На ней значительно прибавилось иностранных участников.

По сравнению с прошлым годом выставка не потеряла ни одного квадратного метра, сообщил на церемонии открытия генеральный директор компании ITE (организатора мероприятия) Александр Шталенков. В этом году на World Food Moscow свою продукцию демонстрируют более 1,6 тыс. компаний из 70 стран мира, 42 государства представляют свои национальные павильоны.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе «Экспоцентра», на выставке значительно расширили присутствие и ассортимент представленных товаров страны, не попавшие в «санкционный список», – Турция, Египет, Марокко, Сербия, Китай, страны Латинской Америки. Представитель ITE заявил, что посетителей ожидается на 15% больше, чем в прошлом году.

Об интересе к World Food Moscow 2014 свидетельствует состав официальных зарубежных делегаций. В церемонии открытия смотра выставки приняли участие министр торговли и ремесел и министр сельского хозяйства Туниса, заместитель министра сельского хозяйства и морского рыболовства Марокко, министр промышленности, торговли, малого и среднего предпринимательства Египта, заместитель министра по международным экономическим отношениям Аргентины, министр сельского хозяйства и министр экономики Сербии и другие высокопоставленные гости.

Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Лисовский отметил увеличение количества зарубежных экспонентов и выразил уверенность, что «Россия не только будет покупать продовольствие, но и экспортировать его».

Участники World Food Moscow представляют свою продукцию по 12 тематическим направлениям, охватывающим основные сегменты продовольственного рынка. Деловая программа выставки в этом году сформирована в соответствии с ситуацией на рынке продовольствия и призвана дать ответы специалистам отрасли на многие острые и злободневные вопросы.

Марокканские производители продуктов не будут осуществлять экспансию на российский рынок в связи с ответными санкциями России против западных стран. Экспортеры продовольственных товаров сконцентрируются на качестве товара, а не на объемах поставок, сообщил в беседе с корреспондентом «Газеты.Ru» заместитель министра сельского хозяйства Королевства Марокко Мохаммед Садики.

«У Марокко и России долгосрочные планы развития отношений, поэтому один год в рамках стратегии (на это время были введены продовольственные санкции против России. — «Газета.Ru») — это не так важно. Даже если появится свободная ниша, мы сконцентрируемся на полном контроле качества нашей продукции, — заявил заместитель министра корреспонденту «Газеты.Ru». — При возникновении необходимости нарастить поставки мы будем делать это по мере своих возможностей до тех пор, пока сможем контролировать качество нашей продукции».

Делегация королевства прибыла в Россию в рамках ежегодной международной продовольственной выставки World Food Moscow с целью представить продукты своей страны и укрепить торговый обмен в области сельского хозяйства двух стран. «Российский рынок представляет для нас стратегический интерес, и я очень надеюсь, что данное мероприятие позволит укрепить существующие отношения», — сказал чиновник.

В планах марокканских производителей нарастить количество поставок томатов, картофеля, кабачков, репчатого лука, моркови, бобовых и др. Также производители Королевства Марокко планируют продвигать локальные, терруарные, продукты: оливковое и аргановое масла, шафран, кактус.

Российский рынок представляет для Марокко стратегический интерес. Согласно статистике ФТС России, общий объем торговли двух стран в 2013 году составил $1,42 млрд. Россия является вторым по величине рынком сбыта продовольственной и сельскохозяйственной продукции из королевства. В Россию поставляется 57% марокканских цитрусовых, 67% экспортируемого картофеля. 71% продовольственного экспорта в Россию составляют цитрусовые, 15% — рыбная продукция (преимущественно рыбная мука), 12% — томаты.

Интервью с Хачиком Тололяном

(пер. с англ. А. Зубова и А. Логутова)

«НЛО»: Как бы вы могли вкратце обрисовать современное состояние диаспоральных исследований?

ХАЧИК ТОЛОЛЯН: Это поле исследований представляется достаточно интересным и активным, но в то же время неоднородным. Во-первых, эта категория сама по себе весьма инклюзивна и сейчас включает в себя ряд конфликтующих рабочих определений, что отличает современную ситуацию от ситуации, скажем, 1990 года, когда только лишь еврейские, армянские и греческие диаспоры опознавались как таковые. Во-вторых, в diaspora studies оказываются вовлеченными многие другие научные дисциплины: от антропологии, социологии и политологии до исследований в области постколониальной литературы, религиоведения, социально-экономической географии и т.д. В-третьих, это поле поистине интернационально. Журнал «Diaspora: A Journal of Transnational Studies», который я издаю, является типичным в этом отношении, так как в нем печатаются статьи авторов из Англии и США, Малайзии и Южной Африки, Индии и Франции и т.д. Каждый из авторов по-своему использует те же понятийные категории и привносит что- то новое в методологию.

«НЛО»: У стороннего наблюдателя, оценивающего ситуацию из российского контекста, складывается впечатление, будто концептуальное поле diaspora studies как таковое уже сложилось, но понятийный аппарат для его осмысления еще находится на стадии становления, внутренние границы между различными аспектами изучения диаспор до сих пор не определены. Насколько верно такое впечатление или, наоборот, оно не соответствует истине?

Х.Т.: И да, и нет. Да — в том смысле, что в diaspora studies нет одного авторитетного лица, которое диктовало бы, что такое diaspora studies, как следует определять эту дисциплину и как ее изучать. Ученые постигают традиции своей дисциплины в своей стране, они изучают подходы, появляющиеся в других странах и других дисциплинах, затем пишут сами и учат других. Если их работа принимается, то сперва она расширяет все поле исследований, а затем с течением времени те или иные подходы принимаются другими последователями дисциплины и становятся доминирующими. Но здесь нет полного согласия, и ни у кого нет достаточного авторитета, чтобы насильно утвердить его. В каком-то смысле взгляды, убеждающие большее количество ученых, побеждают.

К примеру, многие влиятельные ученые верят, что для диаспоры необходимо сохранять ориентацию на покинутую в свое время родину. Этого мнения придерживаются многие диаспоральные группы. Сионисты, например, подтверждают, что стремятся к тому, чтобы как можно большее число евреев вернулось в Израиль, но ведь к тому же стремятся и Государственный департамент США, и представители Всемирного банка, поскольку они бы хотели, чтобы диаспоры, появившиеся на Западе и ведущие происхождение из экономически малоразвитых стран, инвестировали в свои родные страны и способствовали их развитию. Эти представления обладают как концептуальными, так и политическими компонентами. Напротив, ряд других ученых полагает, что диаспоры должны обладать только двумя качествами: дисперсией и стремлением поддержать единую идентичность, т.е. сопротивление ассимиляции. В таком случае романи, или цыгане, которые не помнят родину и не заинтересованы в возвращении в родную северо-западную Индию, которую они оставили около 800 года н.э., составляют диаспору во втором смысле, а согласно первому определению — нет.

Более того, существуют категории, которые ученые принимают в теории, но на которых никто не фокусируется на практике. Диаспора, изучаемая с точки зрения количества денег, которые транснациональные эмигранты посылают домой («римесса»), и та же диаспора, рассмотренная с позиции обмена культурной продукцией, к примеру музыкой, циркулирующей между метрополией и различными диаспоральными сообществами, в результате может показаться двумя разными диаспорами. В том случае, если ученый не концентрируется на транснациональном, кросскультурном обмене, но, напротив, изучает функционирование институций диаспоры, таких как школы, места религиозного почитания и политические органы, то та же диаспора вновь будет выглядеть иначе. В теории, эти и другие подходы должны быть синтезированы, что в итоге позволило бы увидеть полную картину той или иной диаспоры, но на практике это малодостижимо.

«НЛО»: Насколько сильно — или, наоборот, слабо — понимание диаспоры в современных теориях отличается от традиционного представления? Я имею в виду такие определения, как предложенное в английском разделе «Вики- педии»: «Диаспора — это рассеянное население с общим происхождением на небольшой географической территории. Диаспора также может означать миграцию населения с исторической родины».

Х.Т.: Трудно сказать, поскольку даже традиционные определения могут отличаться друг от друга. Рассмотрим несколько наиболее существенных пунктов, ставших объектами споров в ранних определениях понятия. Во-первых, это причины миграции с родины: еврейские и американские мыслители делают акцент на насильственной высылке как причине возникновения диаспоры. Но это далеко не единственная причина. Первая волна евреев, несомненно, была сослана в Вавилонское изгнание силой, но в Египте к тому моменту уже существовали еврейские общины, и уже после окончания Вавилонского изгнания многие евреи «добровольно» продолжали эмигрировать по экономическим причинам. Первая волна дисперсии армян была спровоцирована жестокой политикой тюркских правителей Сельджукидов, однако причинами последующих волн эмиграции были уже экономическая бедность и поиск более благоприятных возможностей в жизни. Рассмотрим и другой пункт, особенно ценный для ряда еврейских ученых: цель любой диаспоры — возвращение в метрополию. В то же время большинство людей — представителей одной диаспоры, раз обосновавшись в новой стране, предпочитают там и остаться. Так, в настоящее время многие евреи возвращаются в Израиль, многие, наоборот, уезжают, но многие же продолжают оставаться на своих местах, в Англии или Бразилии. Такие разные типы поведения характеризуют большие, наиболее развитые диаспоры.

Мне кажется, такое усложнение частично связано с тем, как по-разному можно понимать «принудительную высылку». Миграция киргизских и армянских рабочих в Россию с 1991 года связана не с тем, что они подвергались преследованию на родине, а, в первую очередь, с отсутствием там рабочих мест или с заработной платой ниже прожиточного минимума. Можно ли описать эту ситуацию как экономическое насилие? Является ли диаспора, возникшая в результате экономической нищеты, в той же степени диаспорой, как и та, которую составляют пережившие резню или геноцид? Очевидно, эти две диаспоры во многом отличаются: к примеру, механизмы коллективной памяти диаспоры, скрепляющей ее в единое сообщество, в обоих случаях функционируют по-разному. В то же время обе они представляют собой сообщества рассеянных по миру людей, сохраняющих транснациональные связи и общее желание сопротивляться ассимиляции и сохранять собственную идентичность. Моя позиция и позиция многих моих коллег состоит в том, что все это примеры диаспор, однако они не поддаются единой концептуализации.

«НЛО»: Обычно считается, что диаспоральное сообщество — это сообщество с твердой и последовательной установкой на закрытость, но насколько закрытыми можно считать реальные диаспоры? Можно ли приблизительно выстроить какую-либо «градацию» этой закрытости? Насколько вообще диа- споральное сообщество закрыто или открыто для соседних культур и этносов?

Х.Т.: Опять же, ответ зависит от места и времени. Раньше было проще сохранять закрытость диаспоральных сообществ, когда доминировали такие факторы, как религиозная самоидентификация, этнические и расовые предрассудки, затрудненная и ограниченная мобильность, сокращенный уровень коммуникации, закрытое хозяйствование с определенными экономическими нишами только для представителей диаспор, недоступность высшего образования, необязательность несения военной службы для всех. При таких условиях, которые до недавнего времени были превалирующими для всего мира, лидерам диаспоральных сообществ было проще разрабатывать стратегии убеждения своих членов в необходимости сохранения и поддержания границ сообщества закрытыми, а также успешно добиваться определенной модели поведения — запрета на междиаспоральные браки, ограниченных и формализованных контактов между членами диаспоры и представителями сообщества принимающей страны и полного отсутствия ассимиляции. Однако и в этой ситуации многое зависело от поведения именно принимающей стороны: если общество оказывается нетерпимым, то оно не позволяет интеграцию меньшинств, включающих и диаспоральные меньшинства, она для него оказывается нежелательной. Ни одно общество Европы, кажется, не пожелало интегрировать цыган; американское общество было более открыто интеграции поляков и евреев, чем афроамериканцев. Некоторые общества и страны практиковали религиозные преследования и попытки обращения в определенную веру — к примеру, в Византии армяне массово принимали православие, с одной стороны, из-за давления правительства, с другой — стремясь использовать карьерные возможности, открытые для обращенных в православие.

Сегодня правительства многих стран меньше демонстрируют националистическое и пуританское отношение к сообществам и, наоборот, более открыты для культурной гибридизации, не практикуют жесткого и принудительного приобщения к социальным, культурным и экономическим нормам. Они все чаще позволяют социальное, культурное и экономическое самоопределение, возможности и способы интеграции в сообщество принимающей страны и получения гражданства. (Я знаю, что до сих пор существует ряд государств, где подобное отношение не в ходу, однако в глобализированных странах это доминирующая линия поведения.) Мы наблюдали примеры такого прогрессивного движения в сообществах, ориентированных на открытость и инклюзивность, что ведет к облегченному контакту с обычаями другой культуры, как это происходит сейчас в Америке. На настоящий момент подавляющее большинство японо-американских браков совершаются за пределами одной группы. Это заметное изменение по сравнению с ситуацией 1970-х годов. Значительный процент браков евреев и армян в Америке заключается не с членами их диаспоральных групп. Снижение роли религии, распространение университетского образования, телевидение, музыка и Интернет — все это способствует становлению единой глобальной молодежной культуры, более сильной, чем культура диаспоры. Однако это движение может быть замедлено или даже обращено вспять при изменении поведения принимающей стороны. Может казаться, что история неумолимо движется в одном направлении, но затем она внезапно меняет курс.

«НЛО»: Какова реальная или воображаемая связь диаспоры с метрополией? Каково взаимоотношение культур диаспоры и метрополии? Х.Т.: На этот вопрос не может быть единого ответа ни с точки зрения исторической перспективы, ни в настоящем. Древнейшая и в каком-то смысле показательная диаспора — еврейская — не могла иметь контактов с метрополией, поскольку в 66—134 годах н.э. войны с Римской империей привели не только к разрушению священного города Иерусалима, но и буквально к разорению всей страны. В течение нескольких веков продолжали существовать маленькие религиозные сообщества, и они же создали первый Иерусалимский Талмуд. Однако уже к 500 году н.э. первенство получили вавилонские евреи и их Талмуд. С трудом верится, что между 500 и 1880 годами н.э. в Палестине / Израиле могло быть больше 3—4 тысяч евреев одновременно. Схожим образом, африканские рабы в США не имели возможности устанавливать контакты с родиной, однако диаспора имела четкие границы, так как американское правительство препятствовало ассимиляции, а такие факторы, как жестокость извне и создание внутри сообщества сильной религиозной, устной и музыкальной культуры, унаследованной потомками рабов, помогли становлению особой идентичности. Другие диаспоры, к примеру армяне, никогда не теряли контакта с метрополией, однако количество и качество контактов могли сильно различаться.

Отчасти отличительной чертой диаспор в ситуации после 1960-х годов является легкость, с которой можно путешествовать на родину, и постоянная циркуляция видео-, телефонных и электронных сообщений между странами. Даже в тех случаях, когда метрополия располагается далеко, как, к примеру, Индия от Америки, большое количество состоятельных индусов ежегодно посещают родину. Для сравнения вспомним, что в 1910 году письмо из Чикаго в Одессу могло идти около трех недель, и столько же обратно. В год таких контактов могло совершаться не более семи-восьми. Сейчас я знаю мигрантов, которые ежедневно общаются со своими семьями, живущими на расстоянии семи тысяч километров. Они могут пересылать деньги, подарки, видео и «селфи». Сейчас упрощение контактов с родиной продолжает усиливаться.

Разумеется, формы культурных и других видов взаимодействий имеют куда более комплексный характер. Связи с литературной традицией метрополии исчезают быстро, поскольку многие мигранты либо малообразованны, либо слишком заняты зарабатыванием денег, либо утрачивают язык метрополии за одно поколение. Если правительство принимающей страны практикует политику подавления, то возможности контакта еще более усложняются. При экономическом подавлении контакты полностью прекращаются. Между 1979 и 1989 годами, после того как Дэн Сяопин открыл экономику Китая, 85% всех иностранных инвестиций в Китай поступило от китайцев из Южной Азии. Последние повели себя стремительно и эффективно, как только для них стало очевидно, что они могут свободно инвестировать средства в свою страну и получать от этого выгоду.

«НЛО»: С позиции живущих в диаспоре людей, она выступает как депозитарий культурных кодов, идеологем и ценностей, которые были присущи метрополии и теперь должны быть сохранены. Насколько это правдиво с точки зрения внешнего наблюдателя-антрополога?

Х.Т.: И да, и нет. Распространенная проблема состоит в том, что открытые диаспоры, т.е. те, которые не загоняются в гетто, стремительно теряют многие из этих кодов и ценностей. В то же время многие меньшие фракции, наоборот, придерживаются их. О диаспоральных социальных формациях (таких, как в национальных сообществах) лучше думать как о массе населения, занятой работой или отдыхом и вовлеченной в прочие рутинные практики, маркирующие ее идентичность. Однако всегда существует маленькая группа людей, более преданных и активных, посвятивших себя общей идее. Они и составляют ядро сообщества, работающее на сохранение угасающих традиций, некоторые из которых время от времени могут возрождаться.

В качестве иллюстрации приведу пример. Некоторое время назад израильское правительство решило документировать все еврейские танцы в каждой диаспоре, начиная с исполняемых в Йемене и Марокко и заканчивая теми, что существовали в Восточной Европе до становления Израиля. Обнаружилось, что никто в Израиле не имел ни малейшего представления, как исполнять определенные танцы, скажем, из Восточной Польши, хотя название танца в памяти диаспоры продолжало жить. В то же время проживающие в Бруклине хасиды до сих пор сохраняют традицию исполнения этого танца. Этот пример показывает возможность сохранения старых традиций в диаспоре и говорит о важности того факта, что сообщества метрополий могут меняться очень быстро. И в процессе изменений эти сообщества, будучи уверенными в своей идентичности, уходящей корнями в их родину, отбрасывают старые традиции с большей легкостью, нежели более мелкие диаспоральные группы. Но в целом следует сказать, что в диаспорах традиции исчезают стремительно.

Важно отметить, что это не всегда является следствием ассимиляции. Те диаспоры, которые придерживаются старых культурных практик, определяющих их идентичность, продолжают существовать. Однако когда эти практики исчезают, сообщество просто-напросто изобретает новые с целью поддержания определения себя как особой диаспоральной группы, отличной от окружающего общества принимающей страны. Механизм выживания диаспоры — непрерывное производство маркеров различия. В конце концов они оказываются отличающимися не только от принимающей страны, но и от культуры предков их родной метрополии. Такая двунаправленная дифференциация является основной особенностью диаспор. Конечно, связь с утраченными традициями может быть более или менее выраженной. Так, в 1970-е годы в молодежных клубах Лондона группа молодых пенджабцев, иммигрантов из Индии, вдохновившись древним земледельческим танцем из их родного региона и усовершенствовав его танцевальными стилями черных иммигрантов с Карибских островов, изобрели танец «бхангра». Этот танец, будучи продуктом этой диаспоры, также получил широкое распространение и популярность в среде молодежи в Индии. В настоящее время дифференциация нередко становится следствием транснациональной циркуляции практик и смыслов.

«НЛО»: Каким образом сообщество, в основе которого уже не лежат привычные категории территории / гражданства / национальной идентичности, выстраивает свою культурную идентичность и какие компенсаторные механизмы оказываются вовлечены в это производство идентичности?

Х.Т.: Для начала к этим трем категориям я бы хотел добавить еще две: экономическую и религиозную идентичность. Не думаю, что здесь стоит распространяться о религиозной идентичности. Эта категория говорит сама за себя. Но позвольте мне подробнее остановиться на экономической идентичности. Единственное, в чем полностью соглашаются и убежденные марксисты, и «махровые» капиталисты, — это то, что экономика является базовой категорией человеческой жизни. Сегодня под воздействием глобализации народы, живущие на своей территории как граждане своего национального, независимого государства, говорящие на родном языке, обнаруживают, что условия их жизни изменились кардинально из-за того, что экономика больше не является национальной. По определению, это всегда было верно для диаспор — они всегда живут в «чьей-то еще» (народной или государственной) экономической среде. Диаспоры изначально занимают определенную экономическую нишу. Существует старый термин — «меньшинство комиссионеров», описывающий преимущественно евреев, армян, китайцев и диаспоры индийцев в Британской Восточной Африке. Эти диаспоральные меньшинства выработали не только свои собственные коммерческие практики, но и коллективную идентичность в экономической нише в качестве посредников между превалирующим земледельческим населением и полуфеодальной аристократией. Евреи и армяне в Польше между 1340 и 1650 годами были ювелирами, ростовщиками, искусными ремесленниками, но не крестьянами. Китайцы играли схожую роль в Индонезии и Таиланде, однако этот пример немного сложнее, так как в некоторых случаях они также выступали и в роли «рабочих-кули» (наемных землепашцев). Путешествуя по Европе и Северной Америке, нельзя не заметить, что менялы, владельцы газетных киосков, заправочных станций и мотелей и мелкие лавочники в большинстве случаев — индийцы. Все эти нишевые экономики позволяют определить культурную ориентацию и идентичность диаспоральной мелкой буржуазии, тем не менее обладающей сильными транснациональными связями.

Уместным будет добавить, что вопрос об «идентичности» сам по себе крайне сложный и практически нерешаемый. Два уважаемых американских исследователя, Роджерс Брубейкер и Фредерик Купер, в длинной статье «За гранью идентичности» пишут, что хотя мы и используем термин «идентичность», но по-настоящему в нем не нуждаемся, а его использование часто приводит к путанице. В рамках академического дискурса, утверждают авторы, исследование, проводимое через призму понятия «идентичность», может стать более продуктивным, если использовать комбинацию других, менее абстрактных терминов. Насколько я могу судить, хотя и не существует общепринятой и наглядной теории идентичности, многие из нас тем не менее продолжают до сих пор использовать термины «идентичность» и «культурная идентичность» в повседневном общении, в академических дебатах и научных исследованиях. Очевидно, если и существуют русская или американская коллективные идентичности, которые продолжали бы работать на протяжении длительного времени, то в таком случае нам необходим анализ того, как общество и культура, работающие через семью и институциональные структуры, воспроизводят эту идентичность внутри индивидуумов, обеспечивая ею каждого новорожденного внутри сообщества. Сейчас у нас накопилось много наблюдений и идей, но никакой адекватной общей теории. Конечно, мы знаем, что родительские институциональные практики имеют значение. Но в то же время мы не можем объяснить, почему, когда в диаспоре в одной семье рождаются два сына, скажем, с разницей в два года, один из них наследует диаспоральную идентичность, а второй — наоборот, максимально отдаляется от «породившего» его сообщества. И в этом нет ничего удивительного, ведь точно так же мы не можем ответить на вопрос, почему, в то время как один из двух братьев, выросших в одной семье, становится трудолюбивым и порядочным человеком, другой превращается в грабителя-наркомана. Вопрос, что является решающим фактором в становлении человеческой личности — биология, семья, более крупная родовая группа или сообщество, — большая загадка для ученых, чем они готовы признать. И эта загадка тесно связана с вопросом о диаспоральной идентичности.

«НЛО»: Существует конструктивистское представление, что диаспора, как инация, — это конструкт, «воображаемое сообщество». Насколько это представление можно считать работающим? Является ли диаспора сообществом, сконструированным только изнутри, или окружающий контекст тоже ее конструирует? И если да, то как?

Х.Т.: Когда Бенедикт Андерсон ввел представление о том, что нации — это непременно воображаемые сообщества, он имел в виду то, что — в отличие, например, от жителей деревни — члены нации не вовлечены в повседневное личное взаимодействие друг с другом и не связаны интересами и целями, возникающими в подобном взаимодействии. Будучи специалистом по Индонезии, Андерсон хотел обратить внимание читателя на то, что, к примеру, жители северо-западной Суматры, отделенные, скажем, от острова Малуку тремя тысячами километров океана, восприняли новую общую индонезийскую идентичность, научившись воображать себя частью обширного, но закрытого сообщества. Им это удалось во многом благодаря технологическим инновациям XIX века, и в особенности — развитию печати.

В андерсоновском смысле диаспоры всегда и неизбежно «воображаемы». Чтобы дать им адекватное описание, нужно отметить существование локальныхдиаспоральных сообществ, связанных друг с другом различными способами. Во-первых, это интранациональные связи, существующие, к примеру, между армянскими общинами Парижа, Марселя и Лиона или — насколько я могу предполагать — Санкт-Петербурга, Москвы, Ростова-на-Дону и Краснодара. Во-вторых, они вступают в транснациональные, преодолевающие государственные границы, связи с другими локальными сообществами. Например, армяне Москвы могут поддерживать контакты с армянами Лос-Анджелеса, Парижа или Нью-Йорка. Разумеется, все эти сообщества не теряют связи с Арменией. Подобное сочетание локальных и транснациональных связей и обеспечивает существование абстракции, известной как глобальная армянская диаспора.

Диаспора представляет себя не в абстрактных терминах, а посредством различных форм интенсивного коммуникационного обмена, превышающего по силе любые формы печатной коммуникации, доступные в XIX столетии. Сегодня турки в Берлине, ереванские армяне в Лос-Анджелесе и ливанцы в Нью-Йорке могут благодаря спутниковому телевидению круглосуточно следить за новостями из метрополии; многие из них также пользуются компьютерами и мобильными телефонами для оперативного общения со своей родней. Кроме того, существуют институционализированные формы контактов, обеспечиваемые низкой стоимостью путешествий: священники, филантропы, политические активисты, ученые, интеллектуалы и люди творческих профессий постоянно перемещаются с места на место. В обмен вовлечены и идеи, и деньги. Значительная часть онлайн-общения происходит на английском или французском языке, так как китайцам в Сингапуре, Гавайях или Лондоне (так же как индийцам из Калькутты, Йоханнесбурга или Сан-Франциско, гаитянам из Майами, Монреаля или Парижа) легче удается спорить или соглашаться со своими онлайн-респондентами на этих языках. Исследователи диаспор нередко читают эту переписку и наблюдают новые интересные способы конструирования диаспоральной идентичности: в онлайн-общении черты местных диаспоральных сообществ играют меньшую роль, чем дискурс воображаемой глобальной диаспоры. Иногда это может привести к опасным последствиям: появлению глобальных форм национализма, не привязанного к национальному государству.

«НЛО»: Какую роль в жизни диаспор играют практики памяти? Каким образом передается эта память?

Х.Т.: Память — это, несомненно, один из ключевых связующих элементов, обеспечивающих единство диаспоры во времени и пространстве. Но обобщить этот очевидный факт нелегко. В каком-то смысле память в диаспоре работает так же, как и в метрополии. В диаспорах, как правило, празднуются все те исторически памятные события, что и в метрополии: для мексиканских общин США «Синко де майо» (5 мая) не менее важен, чем для жителей Мехико. Праздники местного значения также сохраняют свою значимость: население Маленькой Италии в Нью-Йорке отмечает день Святого Януария с тем же размахом, что и в Неаполе (как это верно изображено в «Крестном отце 2» Копполы). В маленьком городке Миддлтаун (50 тысяч жителей), где я живу, польский праздник Ченстоховской Черной Мадонны и сицилийский праздник Святого Себастьяна отмечаются этническими группами, нередко демонстрирующими диаспоральное поведение. (Этнические группы и диаспоры — разные явления; все диаспоры являются этническими группами, но не все этнические группы диаспоральны.)

Повторю еще раз, что особенно остро личное и коллективное сталкиваются именно в сфере памяти. Каким образом коллективные воспоминания становятся личными? В диаспорах, переживших акты принуждения и насилия, особенно устойчивы воспоминания о травматических событиях. Но каким образом я, сын армян, переживших геноцид в Османской империи, или дети евреев — жертв Холокоста (такие, как моя коллега и подруга Мариан Хирш) способны сохранять эту память? Ни я, ни она не переживали этих страшных событий. Как можно помнить то, что с тобой не происходило? Исследуя старые фотографии и тексты, профессор Хирш ввела новый термин «постпамять» (postmemory), обозначающий воспоминания, внушаемые при помощи семейных и прочих нарративов тем, кто, по определению, не может помнить самих событий.

Разумеется, уже во втором поколении потомков переживших катастрофу передача памяти становится довольно сложной и основывается на очень разнообразных приемах и практиках. К примеру, существуют так называемые «объекты наследия» (legacy objects) — не обязательно обладающие художественной ценностью ремесленные изделия, несущие в себе стиль или способ производства, характерный для метрополии до катастрофы: керамическая поделка, привезенная немецкой семьей из Венгрии в Миннесоту в 1848 году; лакированная шкатулка, привезенная из Китая около 1850 года; вышитый носовой платок, привезенный из армянского Мараша век назад; кулинария, местные песни и, конечно же, разнообразные типы повествований (истории, фотокарточки, письма, дневники и т.д.). Все это вносит вклад [в сохранение памяти]. Изучение форм культурной памяти стало сейчас особой научной субдисциплиной, основанной на работах ряда исследователей — от Мориса Хальбвакса до Яна Ассмана или Питера Бёрка, а также на мемуарных и художественных текстах. Музеи, временные выставки, учебники по истории для диаспоральных школ, споры вокруг устной истории, психоаналитические подходы к анализу травмы и бессознательного — все эти объекты, механизмы и практики формируют культурную и социальную память и способствуют образованию постпамяти у членов диаспоры.

«НЛО»: Каким образом изменение доступности текстовых, визуальных, аудиальных и т.д. медиатехнологий в диаспоре и метрополии отражается на конструировании и циркуляции идентичностей? Каким образом такие ключевые компоненты наций и диаспор, как коллективная память и общий язык, изменяются с появлением новых медиа?

Х.Т.: Переход к цифровым медиа изменил все — начиная от сексуальных практик и кончая преступностью в диаспорах. Влияние медиа на диаспоральные сообщества необходимо анализировать в терминах двух отдельных феноменов. Необходимо прояснить способы передачи информации и способы культурногопроизводства. В определенном смысле я уже касался этой темы: в настоящее время члены диаспоры могут с поразительной скоростью узнавать подробности о событиях в жизни метрополии, их семей, об экономических и политических изменениях в масштабах целой нации — и эта информация не подвергается фильтрации или контролю со стороны крупных организаций. К примеру, я подписан на ANN, армянскую новостную службу, которая генерирует подборку из всех онлайн-новостей, содержащих слова «Armenia» или «Armenian». В результате каждое утро я получаю 100—150 новостей на английском или французском языке самого разного объема и тематики: начиная от описания того, как армяне отмечали годовщину геноцида в Марселе, и кончая тем, как поживает футболист Генрих Мхитарян, играющий за немецкую «Боруссию». Кроме того, в моих руках оказываются десятки веб-ссылок на разного рода статьи и видео. В обычный день я трачу на просмотр этих сообщений не менее часа, иногда — больше. Разумеется, это делают далеко не все. По разным оценкам, около двух или трех тысяч армян занимаются чем-то подобным ежедневно. По выражению Габриеля Шеффера, их можно назвать «ядерными» членами диаспоры. Как говорилось выше, разные люди по-разному участвуют в поддержании существования диаспор, и главная роль в этом деле принадлежит целеустремленным, активным, легко мобилизующимся индивидам.

Участие в общении, в обмене идеями, изображениями и аудиовизуальными материалами очень важно. Со временем даже интеллектуалы старшего поколения, такие как я, привыкшие читать бумажные книги, овладевают цифровыми технологиями. Для наших молодых коллег цифровой мир стал естественной средой существования, в которой они живут, работают, развлекаются и принимают на себя разного рода обязательства. «Цифровое целеполагание» (digital commitments) активно исследуется учеными. Каким образом рассеянные по миру члены диаспоры, сидя за экраном компьютера, создают новые связи, затевают новые разговоры, конструируют новые диаспоральные дискурсы и практики, в которых не просто воспроизводится уже известная, доступная иными способами информация, но придумывается ипроизводится новая?

Немецкий антрополог Мартин Зёкефельд предпринял попытку показать то, каким образом социальные движения могут создаваться в Сети, на примере возрождения уникального (как в этническом, так и в религиозном смысле) сообщества алевитов в Турции, которое последовательно уничтожалось властями с 1923-го по 1980 год. Начиная с 1960-х годов некоторые алевиты начали в индивидуальном порядке переезжать в Германию, утратив практически все устные традиции и коллективные практики. Зёкефельд демонстрирует, как с конца 1980-х им удалось восстановить утраченные традиции и воссоздать свое сообщество при помощи использования цифровых технологий не только в политических, но и в культурных и религиозных целях.

В своем исследовании диаспорального киберпространства Виктория Бернал показала, как беженцы из Эритреи и другие мигранты, покинувшие свою родину в результате тридцатилетней войны за независимость Эфиопии (1961—1991), использовали новые медиа для консолидации публичного пространства диаспоры и политической мобилизации культурных центров. Пнина Вербнер, работавшая с пакистанским населением Англии, и Арджун Аппадураи, более известный теоретическими исследованиями, также подчеркивают важность цифровых технологий для развития публичного пространства диаспор. Разумеется, этот процесс имеет и негативные стороны. Анонимность интернет-общения открывает возможности для распространения нелицеприятных политических мнений и культурных предрассудков. Пожалуй, самые уродливые формы индусского диаспорального национализма родились именно в Сети. В статье «Кибераудитории и диаспоральная политика в транснациональном китайском сообществе» («Cyberpublics and Diaspora Politics among Transnational Chinese») антрополог Айхва Онг показывает, как глобальная цифровая диаспора, оторванная от повседневности социальных взаимодействий, порождает новый культурный дискурс, предпочтение в котором отдается сомнительным эссенциалистским абстракциям.

«НЛО»: В какой степени жизнь диаспоры определяется культурными стереотипами? На основании каких критериев представители диаспоры формулируют свои отличия от окружающих обществ? Какими способами конструируются эти отличия?

Х.Т.: Стереотипы распространены в диаспорах, но в меньшей степени, чем в окружающих их сообществах, где, подкрепляемые государственной властью, они особенно опасны. И весело, и грустно наблюдать за тем, как разные диаспоры часто пытаются подтвердить свою уникальность, прибегая к одним и тем же стереотипам. «Мы — семейные люди», — говорят о себе итальянцы, армяне, китайцы и вьетнамцы в Америке, полагая, что только им свойственно уважение к семейным ценностям, которым они объясняют свои успехи и в котором отказывают другим диаспорам.

На практике стереотипы используются диаспоральными меньшинствами как орудие критики большинства, среди которого они живут. К примеру, я слышал от американских армян и корейцев утверждение: «Мы — трудолюбивые семейные люди, в отличие от американцев, которые здесь всегда жили». Иногда подобные высказывания принимают форму настоящего расизма, направленного против афроамериканцев. Иногда они носят более общий характер: многие иммигрантские диаспоры (евреи, армяне, греки, китайцы, индийцы) в среднем более экономически успешны, чем коренные американцы — как белые, так и черные. У членов этих диаспор возникает недоумение по поводу того, почему коренные жители за многие века так и не воспользовались преимуществами жизни на «благословенной» (blessed) земле (в США, Австралии или Канаде), и они склонны объяснять свой быстрый успех при помощи снисходительной стереотипизации местного большинства, приписывая последнему лень, любовь к алкоголю и наркотикам или сексуальную распущенность. Разумеется, большинство отвечает тем же, только уже в более опасных формах. Меньшинствам, специализировавшимся на посредничестве в торговле (евреи, армяне, китайцы и индийцы) и достигшим делового успеха в преимущественно сельскохозяйственных районах, часто приписывалась жадность и нечестность: «Разве приезжие могут разбогатеть за одно поколение? Наверняка они нас грабят». Подобные идеи могут привести к дискриминациям или даже массовым убийствам. Так что — да, стереотипы существуют. Но, по крайней мере, в США и Канаде их становится меньше.

«НЛО»: Можно ли — и если да, то на каких основаниях — причислить к диаспорам «пограничные» социальные формы: например, микросообщества, образуемые в процессе «внутренней миграции» в закрытых обществах, или вовлеченные в трудовую миграцию «переходные» группы, еще не обретшие гражданского статуса в новой стране, не организовавшие собственных культурных институтов и находящиеся в «серой зоне неразличимости» между двумя или несколькими социумами?

Х.Т.: По этому поводу есть самые разные мнения. Мобильность стала частью человеческой жизни с тех пор, как первый Homo sapiens вышел из Африки 150 тысяч лет назад. То есть диаспора, понимаемая в смысле результата расселения популяции, возникла еще в древности. В своих работах я использую термин «расселение» как общую категорию, частным случаем которой является «диаспора», которая — в силу исторических причин — стала тем, что в риторике определяется как «синекдоха», т.е. частью, заменяющей целое.

В каких условиях сообщества расселения становятся диаспорами? Можно ли назвать все сообщества мигрантов диаспоральными? Моя исследовательская позиция по этому вопросу не самая популярная. По моему мнению, диаспоры должны отвечать целому ряду критериев: (1) члены диаспоры должны быть разбросаны по государствам вне своей метрополии, но при этом (2) как можно дольше сохранять свою изначальную идентичность, чтобы затем создать новую, основанную на поддержании культурных и прочих различий. Кроме того, (3a) они ощущают родство со своими бывшими соотечественниками, разбросанными по другим странам, а также — в большинстве случаев — (3b) с теми, кто остался в метрополии. И, наконец, (4) я предпочитаю определять подобные людские образования как «транснациональные сообщества» в переходном состоянии, превращающиеся через три и больше поколений в «настоящие диаспоры». Подобные критерии кажутся большинству моих коллег слишком произвольными, но, по-моему, это не так. У первого поколения мигрантов независимо от того, покинули они свою родину вынужденно или добровольно, еще сильна память о доме и о семейных узах — они живут в «транснациональной семье». Во втором поколении эти связи ослабевают, но остаются значимыми — дети мигрантов знают своих бабушек, дедушек, дядей и племянниц, проживающих в метрополии. В третьем и последующих поколениях, когда связи с бабушками и дедушками, двоюродными братьями и сестрами окончательно исчезают, а личные обязательства не успевают приобрести фундаментальное значение, выбор в пользу сохранения и дальнейшего развития особой идентичности становится по-настоящему осмысленным. Разумеется, в разные исторические периоды это происходит по-разному. Как уже было сказано выше, если большинство населения новой страны отвергает ваше сообщество, оно с легкостью остается диаспоральным. Но если в условиях культурной гибридизации, отсутствия проблем с получением гражданства и равенства экономических возможностей, характерных для многих современных социумов, группа продолжает поддерживать свою обособленность, то можно говорить о ее полной диаспоризации.

Большинство других определений не столь детальны и строги, а потому довольно разнообразны. Робин Коэн, работающий в Оксфорде и много сделавший для расширения определения «диаспоры», выделяет такие типы, как вик- тимная диаспора (victim diaspora), торговые и купеческие диаспоры, трудовая диаспора, а также «имперская диаспора», состоящая из колониальных чиновников и поселенцев. Пол Гилрой, используя термин «Черная Атлантика», выделяет культурную диаспору чернокожих, вышедших из Африки и обретших вторую родину в Бразилии, на Ямайке, в Гайане, США, на Кубе или в Лондоне, для которых путешествия, культурный обмен и циркуляция произведений искусств, художников и интеллектуалов стали определяющими факторами единства сообщества. В этом смысле «черная диаспора» как социальная формация обязана своим существованием культуре, производимой меньшинством и открытой к заимствованиям со стороны большинства. На мой взгляд, подобное положение имело место во многих диаспорах на протяжении очень долгого времени. Тем не менее споры продолжаются — и, поскольку интеллектуальные, психологические и политические силы уже преодолели национальные границы, точка в них будет поставлена еще очень нескоро.

Пер. с англ. Артема Зубова и Андрея Логутова

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Этническая идентичность как вынужденный выбор в условиях диаспоры: парадокс сохранения и проблематизации «русскости» в мировом масштабе среди эмигрантов первой волны в период коллективизации

(пер. с английского А. Логутова)

Лори Манчестер

Русское зарубежье обладало всеми характеристиками, свойственными со­временной нации (кроме, разумеется, территориального единства). Разбро­санные по шести континентам русские были связаны друг с другом «нацио­нальным публичным пространством»: новыми праздниками, международной прессой, благотворительными, образовательными и бюрократическими ин­ституциями, а также культурой, армией и публичными зрелищами (театром)[1]. В 1920-е годы самопровозглашенные интеллектуальные лидеры русского за­рубежья видели свою миссию в сохранении дореволюционного культурного наследия и пестовании новой, бесцензурной, русской культуры[2]. Первому поколению эмигрантов в высшей степени успешно удалось избежать ассимиля­ции, и, казалось, сохранение и распространение русской культуры шло своим чередом. Русское зарубежье продолжало традиции дореволюционной России, а его обитатели по умолчанию отрицали новую советскую государственность. Важнейшей для поддержания культурной преемственности частью их нацио­нального проекта была попытка представить зарубежную диаспору как ис­числимое и поддающееся учету сообщество единомышленников. Тем не ме­нее при более пристальном рассмотрении вопрос о том, чью культуру они пытались сохранить и приумножить, оказался не столь однозначным.

Идеи единого национального проекта появляются в русском зарубежье во время заката нэпа и начала процесса коллективизации, когда многим эмиг­рантам стал очевиден масштаб насаждаемых Сталиным преобразований. Во­енное сопротивление большевистскому режиму сошло на нет, и перспектива возвращения на родину становилась все отдаленнее. Наиболее известные проекты национального строительства, осуществлявшиеся по инициативе эмигрантских лидеров, подразумевали среди прочего расширение культур­ного присутствия России в мире посредством создания прочной экономиче­ской базы: кредитных банков, кадровых бюро, страховых компаний, проф­союзов, больниц и сиротских приютов. Однако в этой статье мы хотели бы разобрать один частный, «любительский» национальный проект, на примере которого видно, какое смятение внесли в ряды эмигрантов первой волны по­пытки определить критерии принадлежности к русскому зарубежью[3].

В 1927 году недавно потерявшая мужа баронесса Мария Врангель (1857— 1944), мать генерала Врангеля, запустила процесс сбора сведений от «кажд[о- го] эмигрант[а], где бы он ни был», относительно бытовых условий жизни за границей[4]. Для баронессы, никак себя до этого не проявлявшей в обществен­ной деятельности (если не считать короткого периода работы в сфере обра­зования и впоследствии в Красном Кресте во время Первой мировой войны), этот проект стал одной из многочисленных инициатив, направленных на до­кументирование истории эмиграции[5]. При помощи газетных объявлений, пи­сем подписчикам консервативной белградской газеты «Новое время» и зна­комым с просьбой прислать ей имена и адреса всех известных им эмигрантов за несколько лет баронессе удалось собрать информацию по примерно четы­ремстам эмигрантам, проживавшим в пятидесяти восьми странах[6]. Вопросы, которые она задавала своим респондентам, варьировались. Баронесса не пользовалась опросными листами, задавая вопросы в форме письма. Судя по всему, набор вопросов определялся в том числе местом жительства кон­кретного человека. Чаще всего повторялись просьбы оценить количество рус­ских в стране проживания, описать их юридический статус, отношение к ним со стороны властей и местного населения, перечислить функционирующие русские организации; церкви; благотворительные общества; издательства; ре­месленные и промышленные предприятия; театры; музеи; рассказать о со­бытиях музыкальной жизни. Также ее интересовало наличие русских зна­менитостей, средние зарплаты соотечественников, их гражданство, степень денационализации и перспективы поступления на государственную службу[7]. Респонденты, принимавшие участие в глубинном исследовании баронессы, испытывали трудности при ответе только на один вопрос — о демографичес­ком составе русской диаспоры[8].

Исходя из распространенного представления о том, что беженцы живут только прошлым, можно было бы предположить, что эмигрантская идея на­циональной идентичности воспроизводила один из двух дореволюционных критериев «русскости» — владение русским языком и принадлежность к Рус­ской православной церкви[9]. Но опыт революции, войны, жизни в изгнании, а также влияние бытовых условий, населения и политической культуры стра­ны проживания вызвали существенные изменения в мировосприятии респон­дентов, заставив их отказаться от дореволюционных представлений о сути «русскости». Несмотря на сравнительную гомогенность эмигрантского сооб­щества (большинство составляли мужчины-монархисты аристократического происхождения, воевавшие на стороне белых, а также некоторое количество менее образованных солдат), эти представления обнаружили высокую степень разнообразия и новизны, непредставимую в дореволюционные времена.

Для борьбы со 120-миллионным колоссом Советского Союза русское за­рубежье также нуждалось в миллионах граждан. Кроме того, ему было необхо­димо поддерживать интерес к себе со стороны Лиги Наций и других между­народных институтов, способных дать ему признание и поддержку. Но, как мы увидим, тосковавшие по прежним временам респонденты баронессы — отвечая на ее невинный на первый взгляд вопрос о количестве русских в стра­не или городе их проживания — шли не по инклюзивному, а по эксклю­зивному пути, исключая из числа русских целые группы эмигрантского населения[10]. Их определения национальной принадлежности расходились с волюнтаристской и органической концепциями, обращение к которым мог­ло бы существенно пополнить их ряды. Их противоречивые представления о принадлежности к русской нации были образованы сочетаниями как ми­нимум девяти критериев: 1) политические убеждения; 2) гражданство; 3) мес­то рождения; 4) этническая принадлежность; 5) самоопределение; 6) раса; 7) мораль; 8) классовое происхождение и, наконец, пользуясь термином Хердера, 9) быт и «коллективный дух» (common spirit).

Одной из причин, побудивших баронессу начать свой проект, была обес­покоенность тем ущербом, который политические и религиозные склоки в эмигрантской среде причиняли образу русского зарубежья в глазах иностранцев[11]. Эмигранты были очень чувствительны к отношению со стороны жителей Западной Европы, и многие из них (в том числе сама баронесса) со­бирали статьи из иностранной прессы, посвященные русской эмиграции. Ее чувство национального достоинства усиливалось, когда иностранцы выка­зывали уважение к русской культуре, рекламируя и спонсируя русские куль­турные мероприятия[12]. Но, наряду с подпиткой самоуважения (имевшей са­мостоятельную ценность как фактор замедления ассимиляции), лидеры эмиграции видели в объединении единственную возможность снова получать моральную и финансовую поддержку от иностранцев, не спешивших оказы­вать ее в условиях постоянной борьбы среди эмигрантов. Как выразился один из эмигрантских лидеров в 1929 году, иностранцы хотели помочь России, а не отдельным политическим партиям[13]. При этом в иностранцах видели не только великодушных спонсоров. Один из респондентов баронессы писал из Кореи в 1932 году о необходимости «подготовить нашу молодежь, чтобы она чувствовала, что все иностранное нам счастья не даст, ибо здесь нас всегда будут стараться зажать на положение рабов». Устойчивая и открытая нацио­нальная идентичность, по его мнению, позволила бы утратившим отечество беженцам защититься от неизбежных попыток иностранцев разделить их и поработить[14]. Такого рода «чужбинная идентичность» не могла совпадать с идентичностью советской. Ее нужно было создавать «с нуля». В письме от 1929 года белый офицер, обосновавшийся в Шанхае и работавший над изда­нием многотомной трехъязычной «Всемирной энциклопедии русской эмиг­рации», объяснял баронессе, что у русских эмигрантов было «ПРАВО СОЗНАВАТЬ СЕБЯ НАРОДОМ среди народов других»[15].

Замысел баронессы подразумевал на определенном этапе формирование национальной идентичности «снизу» — силами низших образованных слоев, а не признанных кузнецов национальных идентичностей: интеллектуалов и государственных деятелей. Все виктимные диаспоры (victim diasporas) вы­нуждены так или иначе решать задачу сохранения своей этнической принад­лежности в надежде на возвращение домой; но в нашем случае диаспора пребывала в состоянии разобщенности, определяя себя через противопо­ставление тем представителям своего народа, которые остались на родине[16].

Это позволяло отдельным эмигрантам брать на себя функции государства, самостоятельно выбирая и применяя на практике критерии определения «русскости», чтобы в отсутствие избранных или хотя бы повсеместно при­знаваемых лидеров самовластно решать, кто достоин жить в их экстратерри­ториальной державе. Именно в диаспорах лучше всего видна пластичность понятия национальной идентичности, которое многие до сих пор считают ис­конным и неизменным.

Подобно многим другим лидерам эмигрантских объединительных движе­ний в эпоху сталинской революции «сверху», баронесса придерживалась на словах политики инклюзивности. Она записывала в эмигранты всех против­ников большевизма и сетовала на то, что приверженцы левых взглядов не от­вечали на ее письма. Приняв в себя своих политических оппонентов, русское зарубежье могло бы значительно увеличить свою численность[17]. Как писал баронессе в 1931 году один из ее информантов из Рио, если бы бывшие ка­деты и социалисты признали свою вину за развал родины, то могли бы стать частью эмигрантского мира[18]. Впрочем, лишь в одном отклике, полученном из Германии в 1930 году, признавалась возможность распространить опреде­ление «русский» на представителей левой идеологии и даже на советских граждан, проживающих за границей, но при этом констатировалось, что ни граждане СССР, ни сменовеховцы, ни невозвращенцы на данный момент ни­как не связаны с эмигрантским обществом[19]. Даже сама баронесса, отвечая на письмо русского профессора, обосновавшегося в Канаде, поставила ему в упрек неучастие в Белом движении, несмотря на то что в то время он только что закончил гимназию[20]. Коллективная травма Гражданской войны — как это часто случается в современном мире — стала базовым событием, фунда­ментальным мифом новой национальной идентичности[21].

Политическое истолкование русской национальной идентичности стало в руках ряда респондентов инструментом исключения русских евреев из эмигрантского сообщества. Даже в случае такой небольшой и отдаленной от России страны, как Коста-Рика, в которой — по утверждению респондента — жило лишь 6—7 русских, последний счел нужным уточнить, что он «не счита[ет] русских жидов», которые безразличны «нашей родине»[22]. Патриотизм считался необходимым компонентом национальной идентичности — причем патриотизм монархического толка. Еще один респондент из Калифорнии в своем письме от 1931 года жаловался на то, что американцы презирают рус­ских и те не могут свободно «практиковать» свою культуру, как это делают эмигранты из Италии или Ирландии. Виной тому были якобы русские евреи, приехавшие в США до революции и уже несколько десятилетий унижавшие царскую Россию[23]. В письме от 1927 года из Шанхая очередной эмигрант объ­яснял, что единственной причиной, по которой он не учитывал евреев при оценке численности русского населения, было то, что в день десятой годов­щины Октябрьской революции ни один еврей (даже самых консервативных взглядов) не откликнулся на призыв русских национальных организаций вы­весить из своего окна имперский флаг. Тот же респондент писал, что многие евреи получали советское гражданство; таким образом, в его глазах (как и в глазах многих других респондентов) критика царизма приравнивалась к поддержке большевиков[24].

Любопытно, что баронесса безо всяких объяснений исключила из своего исследования город Харбин, ставший домом для более чем ста тысяч русских, где тысячи советских граждан жили рука об руку с русскими эмигрантами (некоторые из этих советских граждан неохотно приняли советское под­данство, чтобы не потерять работу на КВЖД). Харбин, так же как и многие бывшие территории Российской империи, был местом в высшей степени спе­цифическим: многочисленные этнические русские, жившие там до револю­ции, оказались за границей, не приняв осознанного решения эмигрировать[25]. Так как политические пристрастия этой части населения были сомнительны, респонденты часто отказывали им в «русскости». Еще более проблемной группой эмигрантов были десятки тысяч уехавших из России по экономичес­ким мотивам на рубеже XIX—XX веков. Эти люди — подобно большинству русских евреев-эмигрантов — сознательно покинули царскую Россию, что расценивалось эмигрантами как в высшей степени непатриотичный, а следо­вательно, «пробольшевистский» поступок.

Их нередко называли «уклонистами», «дезертирами» и «революционе­рами», а их политические взгляды, так же как взгляды евреев, считались еди­нообразными и негибкими. Так, в 1930 году один австралийский респондент воспроизвел в своем письме распространенное представление о том, что все «старожилы» симпатизируют большевикам и враждебно настроены по отно­шению к эмигрантам. Этим двум группам не суждено объединиться, а дурная репутация, которой старожилы обязаны своим левацким взглядам, мешает представителям Белого движения утвердиться в австралийском обществе[26]. Эта неспособность к объединению с другими этническими русскими, разде­лявшими те же языковые, религиозные и — нередко — бытовые ценности, препятствовала распространению органических представлений о националь­ной идентичности и имела, как и в случае с русскими евреями, не только по­литические причины[27].

Одним из критериев, при помощи которых баронесса оценивала степень «русскости», было сохранение имперского подданства (то есть де факто — статус лица без гражданства). Многие из ее респондентов были не согласны с этим определением и с сочувствием писали о тех, кто принял иностранное подданство (за исключением советского), чтобы найти работу. Некоторые пытались доказать, что смена гражданства не мешает человеку оставаться русским. Так, в письме из Орегона, написанном в 1931 году, говорилось, что эмигранты, ставшие американскими гражданами, сохраняли русский быт и культуру и духовно остались такими же русскими, что и раньше[28]. В то же время некоторые соглашались с баронессой в том, что смена гражданства — это предательский поступок, приравниваемый к денационализации. Княгиня из Филадельфии оплакивала толпы эмигрантов, которые устроились на ра­боту, по своей воле сменили подданство и «с восторгом уходят из русских»[29]. Представление о том, что перемена гражданства приводит к изменению на­циональности, воспроизводится и в письме 1928 года из Румынии, в котором говорится о русских, которые «стали украинцами и проживают по украин­ским документам»[30].

Многие иностранные правительства, особенно в неславянских странах, редко интересовались национальностью эмигрантов или датой их отъезда из Российской империи. Все родившиеся в России и владевшие русским языком автоматически считались русскими[31]. Некоторые респонденты разделяли эти либеральные взгляды, хотя сами при этом не забывали распределять жи­вущих по соседству эмигрантов по национальному признаку. Один из ин­формантов, писавший из Германии, сетовал на отсутствие соответствующей статистики и находил «крайне важным» знание национальности, возраста и общественного положения каждого эмигранта[32]. Сама баронесса в став­шем частью проекта наброске, посвященном эмигрантской жизни в Берлине в 1920—1922 годах, включила евреев в число русских. То же самое сделали несколько человек из США[33]. Кроме того, в список эмигрантских органи­заций в Бельгии она включила как собственно русские, так и украинские и еврейские институции. В письме из Греции звучало воодушевление по по­воду того, что греки, приехавшие из России, отказываются ставить знак ра­венства между собой и уроженцами Греции, называя Россию своей родиной[34]. Похожая ностальгия по многонациональной империи и ощущение братской близости с другими народами заметны в письме из Польши, автор которого отделяет русских поляков, вхожих в эмигрантские круги, от поляков из Ав­стро-Венгрии, считавших первых варварами и дикарями[35]. Народы, жившие в империи, разделяли друг с другом не только родину, но и психологические характеристики. Респондент из Литвы пишет (в 1928 году), что литовцы очень похожи на русских: они такие же гостеприимные, простые, открытые, талантливые, трудолюбивые, упрямые и патриотичные[36].

Если эмигранты, оказавшиеся в странах, некогда пользовавшихся под­держкой Российской империи, — Болгарии, Сербии, Абиссинии, — чувство­вали, хотя бы поначалу, заботу и радушие местного населения, то в получив­ших независимость частях бывшего российского государства эмигрантам приходилось сталкиваться с проявлениями местного национализма, сохра­нившего память о насильственной русификации. Почти все респонденты из Литвы (включая упомянутого выше) указывали на несправедливость цар­ского запрета на печать литовских книг и сожалели о том, что некоторые эмигранты забывали, что они у литовцев в гостях. При этом те же авторы были, казалось, обижены нежеланием литовцев смешиваться с эмигрантами.

Одна из них интерпретировала всякую помощь со стороны литовской ин­теллигенции как благодарность литовцев за то, что русские обогатили их культуру[37]. Эмигрант из Румынии выразил надежду на укрепление русской гегемонии на территории бывшей империи; он был явно расстроен запретом на преподавание русского языка в молдавских школах[38]. В схожих чувствах признается его собрат по несчастью из Парагвая, написавший баронессе, что русские эмигранты пользуются одной библиотекой с русскими евреями, ко­торые — к его великому сожалению — постепенно забывают русский язык[39].

Но количество респондентов, использовавших расширительное (инклю­зивное) определение «русскости» и ностальгировавших по многонациональ­ной Империи, было в разы меньше числа толковавших русскую национальную идентичность в узкоэтнических терминах. Так, в одном письме из Гамбурга (1930) автор называл единственными виновниками раскола в местной право­славной церкви немецких русских, женившихся на русских женщинах. Не­смотря на то что они, по всей видимости, были православными или недавно перешли в эту веру, у них — по мнению автора письма — не было никакого права вмешиваться в исключительно русские дела[40]. Бывший редактор рус­скоязычной газеты в Аргентине жаловался на то, что она перешла к латышу, и поражался тому, что всеми русскими газетами заведуют нерусские люди[41].

Респонденты, не разделявшие либеральный взгляд на «русскость», осо­бенно уверенно исключали из русской нации евреев[42]. В качестве объяснения они указывали на предполагаемую связь всех евреев с большевиками. Кроме того, эмигранты из стран, в которых у них не было надежного юридического статуса и хороших материальных условий, сетовали на то, что евреи поль­зуются большими правами и забирают у русских рабочие места (хотя евреям якобы принадлежали все предприятия и весь капитал), а также захватывают русские рестораны и магазины[43]. Страх потери национальных организаций звучит и в письме респондентки из Каира, которая пишет, что «Клуб Рус­ского объединения — только по названию, 3/4 жиды»[44].

Многих респондентов ужасало то, что русские евреи называют себя рус­скими и что местные жители (например, в Южной Америке) считают русских и евреев одной нацией[45]. Они объясняли свое возмущение не столько антисе­митизмом, сколько тем, что они могли называть себя только русскими, а пред­ставители других народов бывшей империи могли выбирать, как называться. Один эмигрант из Рио жаловался на то, что эстонцы, латыши, литовцы и по­ляки называют себя русскими, только когда им это выгодно, а в противном случае открещиваются от своей «русскости»[46]. Очевидно, что для ряда рес­пондентов «настоящий» русский не мог иметь «запасной» национальности.

Впрочем, многие другие респонденты видели в «самоидентификации» (self-affiliation) весомый компонент национальной идентичности. Так, один житель Чикаго в своем письме (1931) не проводил различия между эмигран­тами, приехавшими в Америку до и после революции. На то, что он говорит об уехавших до революции, указывает лишь то, что он ссылается на разницу между поколениями: несмотря на то что второе поколение эмигрантов с тру­дом говорит по-русски, а третье и вовсе не владеет этим языком, они считают себя русскими православными[47]. Из одного письма из Швеции баронесса узнала, что дети русских, женившихся на шведках, не говорили по-русски, не считали себя русскими и, следовательно, не были таковыми[48]. Респондент из Венгрии писал, что бывшие военнопленные нашли себе венгерских жен и не помышляли о возвращении в Россию. Они приняли венгерское гражданство, проигнорировали призыв Врангеля принять участие в Гражданской войне, забыли русский язык и, что самое печальное, скрывали свою национальную принадлежность[49]. Автор письма, судя по всему, был только рад «избавле­нию» от этих притворщиков, но некоторые респонденты из Шанхая были возмущены поведением ряда приехавших после Гражданской войны бе­женцев, тоже вставших на путь отрицания собственного происхождения[50]. Эти респонденты опирались на органическое, естественное (involuntary) по­нимание национальности, так как «русскость» участников Белого движе­ния была в большинстве случаев очевидна. Единственным исключением из правила самоидентификации были эмигранты, которые были вынуждены отречься от своей национальности, чтобы избежать физической расправы от рук ревностных антикоммунистов, путавших эмигрантов с гражданами СССР[51]. Такого рода путаница особенно часто случалась в странах, где мало знали о России, и дополнительно мотивировала эмигрантов на поиск особой национальной идентичности. Возможно, именно существованием Советского Союза объясняется непопулярность определения «русскости» через расовую принадлежность. Одна респондентка из Греции тепло отозвалась о проекте баронессы, указав на то, что, несмотря на все склоки, только русская раса могла достичь в эмиграции того, что она достигла[52]. Автор письма из Абис­синии клялся, что тамошние русские не собираются отказываться от своего гражданства. По мнению автора послания, в этом все равно нет смысла, так как «своей русской физиономии» не скроешь[53].

В своеобразном предисловии к своему проекту баронесса утверждает, что Россию покинули лучшие представители русской нации. Наряду с сохране­нием русской культуры, русское зарубежье видело свою миссию в воспита­нии духовно чистой молодежи, которая смогла бы принять участие в судьбе родины после падения большевизма. Оправдывая свое изгнание стремлением уберечь русскую кровь от большевистской заразы, некоторые респонденты приравнивали «русскость» к нравственной чистоте. В одном письме из Вен­грии (1930) говорилось, что эмигрировавшие казаки (в которых другой рес­пондент, из Канады, видел единственную группу эмигрантов, по-настоящему обеспокоенную положением дел в России и не одержимых зарабатыванием денег) слишком много пьют, чтобы получить право вернуться на родину: они были недостойны называться русскими. Тот же респондент из Венгрии предложил исключить из числа будущих возвращенцев русских женщин, привезенных в Венгрию в качестве жен, а затем брошенных венграми-воен­нопленными. Он снова ссылался на соображения этического характера: эти женщины, многие из которых впоследствии вышли замуж за казаков или венгров, были лживы, необразованны и вели паразитический, сомнительный с моральной точки зрения образ жизни. По мнению респондента, они были политически близки большевикам (хотя никаких фактов их политической активности он не приводит) и порочили честь русских женщин[54]. Похожего мнения придерживался его немецкий «собрат», выделявший русских жен­щин, вышедших замуж за русских немцев, в особую группу, отличавшуюся, по его мнению, «малокультурностью»[55].

Нация нередко концептуализируется как метафорическая семья, поэтому русские эмигранты, являвшиеся нацией в диаспоре, последовательно увязы­вали здоровье своей «нации» с женщинами. В них видели хранительниц род­ного языка, то есть главного барьера на пути денационализации. Кроме того, потеря национальной идентичности связывалась с межнациональными бра­ками (в которые вступали не только русские женщины, но и русские муж­чины, см. приведенное выше письмо из Швеции). Как писали многие респон­денты, женщинам было легче найти работу, так что традиционная структура семьи претерпевала в условиях диаспоры существенные изменения. Среди прочего, баронесса нередко интересовалась состоянием эмигрантских се­мей, а — в случае азиатских стран — и тем, сколько женщин-эмигранток работало в барах. Один респондент из Шанхая писал, что многие жены бро­сали своих мужей и что не менее 15% эмигранток работали в барах (что чаще всего обозначало проституцию)[56]. Напротив, эмигрантская пресса настой­чиво превозносила нравственные качества эмигранток и живописала упадок традиционной семьи и женских нравов в Советском Союзе[57]. По наблюдению Мэри Луизы Пратт (Mary Louise Pratt), во время заграничных путешествий люди чаще всего обращают внимание на детали, связанные с проблемными моментами их жизни на родине[58]. В нашем случае все наоборот: в роли «за­границы» для эмигрантов выступал Советский Союз, в котором они никогда не были, но который тем не менее казался им знакомым.

Еще двумя группами (как мы видели, часто воспринимавшимися в связи друг с другом), исключавшимися из сообщества русских в том числе на эти­ческих основаниях, были русские евреи и мигранты, покинувшие Россию до революции. Респондент из Аргентины сетует, что русских там недолюбли­вают из-за того, что большинство евреек из России занимаются проституцией[59]. В письме из Австралии говорится о том, что по вине «старожилов» к участникам Белого движения, приехавшим в 1920-е годы, местные отно­сятся хуже, чем к чернокожим; русских считают отсталыми, некультурными и совершенно невежественными[60]. В похожих выражениях респондент из Ка­нады жалуется на низкий уровень этического и национального сознания среди преступников, сектантов, политических экстремистов и крестьян из западной России, переехавших в Канаду до 1917 года. Их безнравственное поведение позволяет канадцам смотреть на русских эмигрантов как на низ­шую расу. Но по мере того, как в Канаду приезжает все больше представите­лей интеллигенции и «полуинтеллигенции», отношение к русским меняется в лучшую сторону[61].

Представление о себе как об «интеллигенции» (несмотря на то, что до ре­волюции интеллигенция ассоциировалась скорее с политическим радикализ­мом) было довольно распространено. Один респондент из Бразилии (письмо от 1931 года) признавался, что, несмотря на все свое отвращение к слову «ин­теллигент», он не может найти лучшего определения для разносословной массы образованных русских, с которыми он общается[62]. Профессор, писав­ший из Парагвая в 1930 году, утверждал, что русское сообщество разительно отличалось от любой другой иммигрантской группы именно в силу своей ин­теллигентности. Парагвай, находившийся на слишком низкой ступени про­мышленного развития, был малопривлекателен для пролетариата, и, хотя русские рабочие время от времени приезжали из Аргентины для работы на отдельных проектах, надолго они не задерживались. Русские сельскохозяй­ственные общины Парагвая были не менее «удачным» образом отдалены от столицы, где обосновались интеллигенты[63]. В устах одного сербского респон­дента слово «интеллигенция» звучало в еще более расширительном, полити­ческом (консервативном) смысле: по его словам, все эмигранты, очутившиеся в Югославии, принадлежали к «той интеллигенции», которая воевала на сто­роне Белой армии[64]. С практической точки зрения для усиления своих пре­тензий на национальную идентичность респондентам следовало бы настаи­вать на включении в свои ряды представителей всех сословий. Именно так поступала баронесса, справляясь в письмах эмигрантам из Южной Америки о положении русских крестьян[65]. Тем не менее представление о всеобщей ин­теллигентности эмигрантов имело то преимущество, что снимало проблему классовых противоречий в их рядах, гомогенизировало их сообщество.

Интеллектуалы не только создают национальную идентичность, они так­же удачнее всех сопротивляются ассимиляции. В отличие от многих образо­ванных людей дореволюционной России, корреспонденты баронессы не ви­дели в народе кладезь национального самосознания. Напротив, в диаспоре именно «народ» быстрее всего подвергался ассимиляции. Раз за разом в ответ на вопрос баронессы о том, не забывают ли дети русский язык, респонденты писали, что сохранение языка определяется не столько доступностью русских школ, сколько образованностью родителей. Они писали, что крестьяне, пе­реехавшие в страны вроде Аргентины еще до революции, утратили «русский облик», русский быт и чистоту языка. Их дети, по мнению авторов писем, ни­чем не отличались от местных жителей[66]. Учитывая то, что многие крестьяне во время Гражданской войны встали на сторону большевиков, опасаясь воз­вращения помещикам их земель, неудивительно, что респонденты баронессы были не склонны к народническим настроениям.

Русский быт, о котором писали респонденты, особенно ощущался на фоне общения с иностранцами, среди которых жили эмигранты. В одном из писем из Германии (1930) автор сравнивал немцев с русскими и констатировал их абсолютную непохожесть: первые — пунктуальные и дисциплинированные, вторые — сентиментальные романтики, живущие фантазиями и увлеченно спорящие об идеалах. Автор гордился этими отличиями, превознося даже на­ходчивость русских преступников, сидевших в немецких тюрьмах: «...и здесь русские показали свои индивидуальные способности в смысле изобретательности»[67]. Респонденты последовательно сходились на двух отличительных осо­бенностях русских эмигрантов: благодаря своей честности, прилежанию и уму они были лучшими работниками в любой сфере, а русские студенты превос­ходили своих зарубежных соучеников сообразительностью и подготовкой[68].

Столкнувшись в некоторых странах с высоким уровнем жизни рабочих (включая эмигрантов), респонденты воспроизводили в своих письмах под­ход, названный Чаттерджи (Chatterjee) «колониальным национализмом», то есть представление о превосходстве Запада в области материального про­изводства и монополии колонизированных народов на духовность[69]. По об­разу и подобию многих интеллектуалов дореволюционного времени респон­денты с готовностью применяли к себе ориенталистскую дихотомию. Атаман, писавший из Канады в 1930 году, жаловался баронессе: «С нашей Славян­ской мягкостью, сердечностью, доверчивостью и привитым нам гуманизмом, трудно пробить себе путь среди царящего здесь материализма и самомне­ния». Еще один корреспондент, восхищаясь красотами канадской природы, замечал, что «эстетика у канадцев развита слабо, все заняты добыванием дол­лара». Третий выражал недовольство «американизацией» Уругвая: высокий уровень жизни оттенялся недостатком духовной культуры: местные больше увлекались футболом, чем строительством библиотек[70].

Тем не менее не всякое сравнение русских с иностранцами было в пользу первых. Многие респонденты жаловались на свойственные русским неорга­низованность и любовь к интригам. В одном письме из Литвы автор ставил русским в пример литовских националистов; респондент из Парагвая писал, что русским стоило бы поучиться организованности у еврейской общины[71]. Другой эмигрант из Парагвая отмечал, что, несмотря на бедность и бескуль­турье приютившей его страны, местные жители очень вежливы и умеют себя вести: «Наша российская грубость, хамство и хулиганство совершенно не­известны здесь»[72].

Осознавая гибкость национальных идентичностей, некоторые респон­денты, успевшие полюбить свою новую родину, писали о необходимости со­блюдения и усвоения по крайней мере части иностранных обычаев. Так, рес­пондент из Канады указывал на то, что русские священники могли бы взять пример с западных пасторов, не боявшихся затрагивать в своих проповедях сложные и насущные вопросы. Эмигрант из Норвегии демонстрировал еще больший энтузиазм и предлагал превратить освобожденную от большевиков Россию во вторую Норвегию. Указывая на несомненное превосходство нор­вежцев над русскими, он писал о трудолюбии, честности, общительности, предупредительности и чистоплотности этих людей, живших в такой благо­устроенной и упорядоченной стране[73]. Впрочем, у большинства респондентов страх ассимиляции отбивал всякое желание интеграции в чужеродную куль­туру. Те из них, кто обосновался в городе или стране, где русские могли чув­ствовать превосходство над местным населением или, наоборот, третирова­лись европейцами (что случалось чаще всего в (полу)колониальных странах), в меньшей степени опасались распада русской идентичности в силу изоли­рованности эмигрантского сообщества. Напротив, респонденты из Нового Света, страны которого охотно принимали иммигрантов, утверждали, что ас­симиляция уже началась[74].

Подобно всем виктимным диаспорам, русское зарубежье мечтало о воз­вращении домой. Но, в отличие от еврейской, русская родина была населена и управлялась преимущественно представителями той же этнической группы. Такое положение дел — подкрепляемое усилившимися в условиях диаспоры процессами восстановления этнической идентичности — заставило русское зарубежье отмежеваться не только от иностранцев, но и от населения СССР. К началу коллективизации многие эмигранты, во-первых, утратили веру в скорое возвращение, а во-вторых, укрепились в мысли о том, что боль­шевики настолько развратили советских граждан, что даже те из них, кто еще сопротивлялся режиму, утратили право называться русскими. В 1931 году баронесса опубликовала статью, в которой описывала моральное падение со­ветской молодежи, с которой успела пообщаться за два года жизни при Со­ветах. Напротив, девушки и юноши, жившие в эмиграции, воплощали в ее глазах патриотизм, смирение, чистоту, жизнерадостность и самоотверженность[75]. Один из ее бразильских респондентов писал: «Многие боятся, что за это время духовные свойства русского народа в Советской России так изме­нились, что, по возвращении, невозможно будет понять друг друга». Эту мысль дословно выразил другой эмигрант, беседовавший в 1940 году с взя­тыми финнами в плен солдатами; в течение десяти лет не видевший никого из советской России, он был удивлен тем, что понимает их русский[76]. Хотя концепция двух русских этносов, восходящих к одной нации, может пока­заться надуманной, аналогичный подход применялся некоторыми учеными к населению Восточной Германии. Кроме того, исследователи возвратной миграции (return migration), изучавшие в том числе обстоятельства возвра­щения эмигрантов в СССР и русских — в ближнее зарубежье, пришли в вы­воду, что этносам в веберианском смысле свойственно расщепляться при вос­соединении диаспоры с отечественным населением[77].

Трудности, с которыми столкнулись респонденты баронессы при попытке определить русскую национальную идентичность, могут объясняться неопре­деленностью этой идентичности в дореволюционный период и сохранением сословной системы, которая вплоть до 1917 года препятствовала возникнове­нию идеальных национальных типов. Некоторую роль в этом могла сыграть и ориентация русской знати на западноевропейскую культуру[78]. В то же время сравнение с другими диаспорами показывает, что ситуация русского эмиг­рантского сообщества была не вполне уникальна. Вопреки всей риторике диаспорического национализма, национальные идентичности в условиях диа­споры неустойчивы. К примеру, на протяжении двух тысячелетий жизни в диаспоре евреи были вынуждены постоянно переосмыслять свою идентич­ность, используя ресурсы духовного, культурного, территориального и расо­вого характера[79]. Эксклюзивность диаспорического национализма может быть направлена как внутрь, так и вовне, а нередко игнорируемые исследователями и преуменьшаемые иммигрантами классовые различия не утрачивают в усло­виях диаспоры своей разобщающей силы[80]. Отдельные члены диаспоры часто видят в себе носителей рафинированной национальной идентичности, пре­восходящей по чистоте идентичность населения покинутой родины[81].

В диаспоре, перед лицом угрозы ассимиляции, индивиды вынуждены по­стоянно делать выбор в пользу той или иной национальной идентичности. Обычно мы плохо представляем себе то, как рядовые члены сообщества — в противоположность интеллектуалам и государственным деятелям — по­нимают свою принадлежность к той или иной нации. Проект баронессы по­казывает, что в русском зарубежье русская национальная идентичность, существование которой было необходимым условием сохранения и разви­тия диаспоры, была предметом, которому широкие массы образованных эмигрантов (по крайней мере, их консервативная часть, вступившая в пере­писку) уделяли много внимания. Насущность ощущавшейся ими потреб­ности принять участие в процессе создания новой нации эмигрантов ста­новится еще более очевидной из их ответов, превосходивших по своему разнообразию вопросы, заданные баронессой[82]. Другие проекты по сбору информации также не ограничивались опросами интеллектуальных лиде­ров и непрофессиональных историков эмиграции: в эмигрантских архивах хранится множество альбомов, в которые рядовые члены диаспоры собира­ли вырезки из статей, в которых шла речь об эмигрантах, опубликованных преимущественно в эмигрантской прессе. Строители нации — как профес­сионалы, так и такие любители, как баронесса, обходившаяся без наемных чиновников из своего экстратерриториального народа, — были вынуждены обращаться напрямую к рядовым членам сообщества, выполняя жизненно важную для существования национального самосознания задачу по переписи населения. В условиях отсутствия государства эмигранты были глубоко убеждены в собственном праве лично определять и культивировать свою национальную идентичность и с готовностью откликались на призывы к этой деятельности.

Перевод с английского А. Логутова

[1] Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции: 1919—1939. М.: Прогресс-Академия, 1994; Ко­валевский П.Е. Зарубежная Россия: История и культурно- просветительная работа русского зарубежья за полвека (1920—1970). Paris: Librarie des cinq continents, 1971. День русской культуры был учрежден в день рождения Пуш­кина в 1926 году и праздновался ежегодно всей диаспорой. День русского ребенка был впервые отпразднован в рус­ском зарубежье в 1931 году. О военных частях русского зарубежья см.: Robinson Р. The White Army in Exile, 1920— 1941. Oxford: Oxford University Press, 2002.

[2] Бунаков И. Что делать русской эмиграции // Гиппиус З.Н., Кочаровский К.Р. Что делать русской эмиграции. Париж: Родник, 1930; Гиппиус З.Н. Наше прямое дело // Там же. С. 14.

[3] Бунаков И. Указ. соч. С. 5, 8. Русские больницы и сирот­ские приюты уже существовали в Маньчжурии. Объеди­нительные усилия генерала Хорвата описаны ниже. Уни­кальный по своему охвату и глубине проект баронессы имел параллели в эмигрантской среде. Аналогичные начи­нания варьировались от создания Исторического архива русского зарубежья в Праге в 1923 году до сбора более двух тысяч «автобиографий» русских школьников из четырех стран, написанных между 1923 и 1925 годами (см.: Дети русской эмиграции. М.: Терра, 1997). См. также хроноло­гические, тематические и географические подборки эмиг­рантских писем, объявлений и вырезок из эмигрантской прессы, тщательно собранные по друзьям со всего мира бывшим белым офицером Абданк-Косовским, работавшим таксистом во Франции, где он периодически устраивал вы­ставки своих подборок (Holy Trinity Orthodox Seminary. V.K. Abdank-Kossovskii papers. Ящики 2—54). Идея систе­матизации информации об эмигрантах при помощи анкет также не принадлежит баронессе. См. анкету из 68 пунк­тов, составленную по собственному почину пожилым эмигрантом Сергеем Николаевичем Сомовым и разослан­ную им русским эмигрантам в Парагвае из Парижа в на­чале 1930-х годов (ГАРФ. Ф. Р-6378. Оп. 2. Д. 1—4).

[4] И. Л. Живая летопись живых: дело баронессы М.Д. Вран­гель // Возрождение. 1930. 1 мая. Некоторые из получен­ных баронессой ответов были недавно опубликованы. См. ответы из Италии, Канады, Польши, Японии, Литвы и Ру­мынии, а также два ответа из Латвии в: Квакин А.В. Доку­менты из коллекции баронессы Марии Врангель Гувер- ского архива США по истории Российского зарубежья // Вестник архивиста. 2004. № 1. С. 263—295; № 2. С. 291— 314; № 3—4. С. 272—284; № 5. С. 311—325; еще один ответ из Италии с комментарием см.: Квакин А.В. Документы из коллекции баронессы Марии Врангель в архиве Гувер- ского института по истории русских в Италии // Русские в Италии: Культурное наследие эмиграции. М.: Русский путь, 2006. С. 129—137. Два ответа из Эстонии с коммен­тарием см. в: Исаков С.Г. Записка А.К. Баиова «Русская эмиграция в Эстонии» // Балтийский архив. 2002. № 7. С. 212—2 43; Он же. Записка М.И. Соболева «Русские бе­женцы в Эстонии» (1929) // Труды русского исследова­тельского центра в Эстонии. 2001. № 1. С. 91—104.

[5] Другие ее проекты были посвящены в основном сбору ав­тобиографических и биографических материалов среди представителей профессиональных сообществ (известных писателей, художников, музыкантов и т.д.), а не попыткам связаться со всеми эмигрантами. Биографический очерк баронессы и обзор ее проектов см. в: Шевеленко И. Мате­риалы о русской эмиграции 1920—1930-х гг. в собрании баронессы М.Д. Врангель. Stanford: Dept. of Slavic Langua­ges and Literature, 1995. Р. 11—51. Шевеленко полагает, что проект баронессы и другие объединительные инициа­тивы совпали с периодом оптимизма среди эмигрантов по поводу скорого возвращения домой, что прямо противо­положно мнению, высказанному в этой статье. В доказа­тельство своей точки зрения Шевеленко приводит только одно секретное донесение ГПУ относительно настроений в эмигрантской общине Парижа.

[6] Она получила ответы из Абиссинии, Афганистана, Узбе­кистана, Алжира, Аргентины, Австрии, Австралии, Бель­гии, Боливии, Бразилии, Болгарии, Канады, Китая, Конго, Коста-Рики, Чехословакии, Данцига, Дании, Египта, Эсто­нии, Финляндии, Франции, Германии, Гоа, Великобрита­нии, Греции, Гавайев, Голландии, Венгрии, Индии, Ирана, Ирака, Явы, Японии, Италии, Латвии, Литвы, Люксем­бурга, Мадагаскара, Марокко, Новой Зеландии, Норвегии, Палестины, Парагвая, Перу, Филиппин, Польши, Румы­нии, Испании, Швейцарии, Швеции, (Французского) Су­дана, Сирии, Туниса, Турции, США, Уругвая, Югославии. Не все из этих мест были независимыми странами (Дан­циг, Гавайи). Баронесса хранила корреспонденцию из Аляски в отдельной папке, которая потом была объединена сотрудниками Института Гувера с материалами по США. Баронесса создала каталог из 499 разделов для проекта (одновременно она занималась еще несколькими). Иногда она помещала все письма от одного человека в один раздел, иногда — разносила их по разным. Некоторые разделы со­держали только ответы. Большая часть ответов была по­лучена между 1928 и 1931 годами. Папки из архива Инсти­тута Гувера содержат несколько писем, полученных после 1934 года, не включенных в каталог баронессы, но исполь­зованных нами в работе. Каталог содержится в Ящике 2 ее архива в Институте Гувера (далее — HILA).

[7] В некоторых случаях она просто просила респондента на­писать ей ответ на его усмотрение.

[8] Один из респондентов даже включил в ответ географиче­скую информацию, как в настоящей переписи. См. «План русского Парижа», подробную карту с указанием всех рус­ских организаций, магазинов и ресторанов (HILA. Мария Врангель. Ящик 52-10).

[9] Джераси Р.П. Окно на Восток. М.: Новое литературное обозрение, 2013.

[10] Boym S. The Future of Nostalgi. N. Y.: Basic Books, 2002. Р. 49—51.

[11] HILA. Мария Врангель. Предисловие. Ящик 1-10.

[12] Там же. Ящик 2-3 и особенно 50-3 (Французская афиша русских культурных мероприятий, помещенная для проек­та в раздел «Франция»). Примеры этого явления в эмиг­рантской прессе см. в: Е. Б. Итальянцы о русской эмигра­ции // Возрождение. 1929. № 1462. 3 июня.

[13] Коренчевский В.Г. Почему нужно «деловое объединение русской эмиграции», и желательные основные положения его организации. Прага, 1929. С. 3, 5, 9.

[14] HILA. Мария Врангель. Ящик 57-4 (Янковский — М.Д. Вран­гель, 07.10.1932, 11.13.1932).

[15] Там же. Ящик 2-3 (М.И. Федорович — М.Д. Врангель, 10. 11.1929). l.3. Выделено Федоровичем.

[16] «Виктимная диаспора» — группа, изгнанная со своей ро­дины и живущая в ожидании возвращения на родину: это традиционное понимание диаспоры. В последние десяти­летия многие исследователи ставят под вопрос первенство этого определения. Русское зарубежье, как любая другая виктимная диаспора, вписывается в более современное и более широкое определение диаспоры как группы лю­дей, поддерживающих коллективную идентичность при помощи любой комбинации следующих средств: языка, религии, обычаев или фольклора, восходящих ко времени их проживания на родине. Другие определения этого тер­мина см. в: Cohen R. Global Diasoras: An Introduction. Se­attle: University of Washington Press, 1997. В русле свой­ственной западным исследователям неосведомленности относительно русской диаспоры, Коэн ни разу не упоми­нает ни первую, ни вторую, более многочисленную, волну эмиграции из СССР.

[17] Генерал Хорват, управляющий КВЖД в Харбине с 1903 по 1920 год, возглавил объединительное движение на Дальнем Востоке. В письме другому лидеру эмиграции (от 1933 года) Хорват объясняет, что ввиду бессмысленности дальнейшей вооруженной борьбы с СССР он видит свою задачу в том, чтобы объединить всех эмигрантов против общего врага — большевиков. В ответ на вопрос о допу­стимости членства в организации бывших коммунистов Хорват говорит, что верные сыны России должны про­стить кающихся и что трудом во имя объединения бывшие коммунисты могут искупить свою вину перед Родиной и своими братьями. В интервью 1929 года Хорват дал свое определение русской нации: русский — это тот, кто остал­ся верен национальным интересам России (Архив Бах­метьева (далее BAR). Бумаги Востротина. Ящик 4 (Гене­рал Хорват — А.А. Пурину, 28.04.1933). ll.2-4); Генерал Хорват о положении на Дальнем Востоке. Шанхай, 1929. С. 2; Коренчевский В.Г. Почему нужно «деловое объеди­нение русской эмиграции»... С. 3, 6. О предшествующей попытке «беспартийного» объединения, характеризовав­шейся еще большей инклюзивностью, см.: Глебов С. «Съез­ды Зарубежной России» 1920-х годов и политика эмиг­рантского национализма: спасение либералов. Ab Imperio. 2000. № 3—4.

[18] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-8 (Надежда Срезнев­ская — М. Д. Врангель, 19.07.1931).

[19] Там же. Ящик 53-3 (Русская колония в Берлине в 1930 го­ду). С. 1—2.

[20] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-1 (П.В. Кротков — М.Д. Врангель, 17. 05.1930).

[21] La Capra D. Writing History, Writing Trauma. Baltimore, MD.: Johns Hopkins University Press, 2001. Р. 23.

[22] HILA. Мария Врангель. Ящик 59-4 (М.П. Горденко — М.Д. Врангель, 16.8.1933).

[23] Там же. Ящик 58-3 (16.09.1933).

[24] Там же. Ящик 56-2 (П.М. Черкез — М.Д. Врангель, 20. 12.1927).

[25] См. письмо, в котором Шанхай называется центром эмиг­рантской жизни на Дальнем Востоке, так как Харбин был оплотом Российской империи в Маньчжурии (HILA. Ма­рия Врангель. Ящик 56-2 (П.М. Черкез — М.Д. Врангель, 02.04.1928)).

[26] HILA. Мария Врангель. Ящик 59-1 (Т. Лянцнов — М.Д. Вран­гель, 30.10.1930).

[27] Респонденты расходились во мнениях относительно един­ства быта русского меньшинства (этнических русских, жив­ших на территориях, до 1917 года входивших в состав Рос­сийской империи). Белый офицер из Латвии писал, что русское меньшинство и эмигранты образовали единую группу (HILA. Мария Врангель. Ящик 54-5 (Владимир де Маркозофф — М.Д. Врангель, 6.06.1930). Респондент из со­седней Эстонии, напротив, писал, что эти две группы имели мало общего друг с другом и образовали разные организа­циями. Он отметил, что его плохое знание жизни русского меньшинства не позволяет ему комментировать религиоз­ную жизнь местной православной общины (Там же. Ящик 52-6 (М.И. Соболев — В.Д. Врангель, 18.12. 1929)).

[28] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-3 (И. Шмальберг. От­веты на анкету. 26.05.1931). См. также письмо из Сербии: Там же. Ящик 55-9 (Сергей Палеолог —М.Д. Врангель, 23.11.1927).

[29] Там же. Ящик 58-3 (Щербинин — М.Д.Врангель, 12.06. 1930).

[30] Там же. Ящик 55-1 (С.П. — К. Сведения о русской эмиг­рации в Румынии (март 1928)).

[31] См. ответ из Японии: HILA. Мария Врангель. Ящик 57-4 (А. Летаев — М.Д. Врангель, 19.05.1929).

[32] Там же. Ящик 53-3 (Ф. Шлиппе — М.Д. Врангель, 20. 12.1927).

[33] Там же. Ящик 53-3 (Берлин, 1920—1922 годы); ящик 58-3 (Лехович — М.Д. Врангель, 1928), (Н.Н. Сведения. 27. 11.1927 и 26.12.1927).

[34] Там же. Ящик 53-10 (26.04.1929)

[35] Там же. Ящик 54-13 (недатированный и неподписанный машинописный отчет из 13 пунктов).

[36] Там же. Ящик 54-7 (М.В. Чепенская. Сведения. 1929).

[37] HILA. Мария Врангель. Ящик 54-7 (М.В. Чепенская. Све­дения. 1929).

[38] Там же. Ящик 55-1 (Леонтовская. Русская эмиграция в Ру­мынии. Июль 1929). С. 14.

[39] HILA. Мария Врангель. Ящик 59-5 (Я.К. Туманов — М.Д. Врангель, 7.8. 1930).

[40] Там же. Ящик 53-3 (А. Кочубей — М.Д. Врангель, 15.08.1.

[41] Там же. Ящик 58-6 (Т. Киселевский — М.Д. Врангель, 22. 03.1936).

[42] Это совпадало с целями объединительного движения ге­нерала Хорвата. Оно включало 183 организаций бывших жителей Российской империи в Китае, исключая только евреев и социалистов. Были включены три мусульманские организации (BAR. Бумаги Восторина. Ящик 3, ll.1 -10).

[43] HILA. Мария Врангель. Ящик 55-1 (Леонтовская. Рус­ская эмиграция в Румынии. Июль 1929. С. 8; ящик 56-2 (П.М. Черкез — М.Д. Врангель, 20.12,1927).

[44] Там же. Ящик 57-16 (С.А. Столбецова — М.Д. Вранегель, 11.5.1935).

[45] Там же. Ящик 54-15 (Бензенгре — М.Д. Врангель, 9.5.1930); ящик 58-8 (А. Кушелевский — М.Д. Врангель, 11.03.1929). С. 6; ящик 58-8 (И.Д. Покровский — М.Д. Врангель, 21.03.1.

[46] Там же. Ящик 58-8 (А. Кушелевский — М.Д. Врангель, 11. 03.1929). С. 6.

[47] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-3 (М.П.Лазарев — М.Д. Врангель, 17. 07.1931).

[48] Там же. Ящик 55-3 (Д.И Кандауров. Сведения о русской эмиграции в Швеции, 20.4.1928).

[49] Там же. Ящик 54-1 (Н. Жуковский-Волынский — М.Д. Вран­гель, 9.05.1930).

[50] Там же. Ящик 56-2 (П.М. Черкез — М.Д. Врангель, 12.07. 1928).

[51] По сведениям одного из респондентов, на юге Японии рус­ские выдавали себя за поляков, чехов, финнов или эстонцев, а татары называли себя «турками». Виной тому были совет­ские коммунисты, называвшие себя «русскими» и агитиро­вавшие на крупных заводах, тем самым навлекая презрение полиции и местного населения на всех русских (HILA. Ма­рия Врангель. Ящик 57-4 (А. Турт. Сведения о русской эмиграции в Кобе и г. Осаке и Южной Японии, 1929)).

[52] HILA. Мария Врангель. Ящик 53-10 (С. Демидова, 21.12. 1931).

[53] Там же. Ящик 57-10 (В.И. Гаврилов — М.Д. Врангель, 20. 3.1928).

[54] HILA. Мария Врангель. Ящик 54-1 (Н. Жуковский-Во­лынский — М.Д. Врангель, 9.05.1930); ящик 58-1 (Не­сколько слов о Канаде).

[55] Там же. Ящик 53-3 (Кочубей — М.Д. Врангель, 15.08.1930).

[56] Там же. Ящик 56-2 (П.М. Черкез. Сведения о Русских бе­женцах в Шанхае за 1929 год).

[57] Пример см. в: Как пьет девичий молодняк? // Заря. 1929. № 79. 26 марта. С. 2. См. также конспект выступления проф. Г.К. Гинса в Харбине 15 ноября 1933 года, в котором, сравни­вая «старый» и «новый» миры, он говорил о «мужском об­лике женщины» в СССР (HILA. Григорий Гинс. Ящик 6-1).

[58] Pratt ML. Imperial Eyes: Travel Writing and Transcultura- tion. London: Routledge, 1992.

[59] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-8 (С.В. Голубинцев — М.Д. Врангель, 24.12.1928).

[60] Там же. Ящик 59-11 (23.10.1935).

[61] Там же. Ящик 58-1 (Несколько слов о Канаде). Большин­ство уехавших из Российской империи до 1917 года не принадлежали к русскому этносу. 10 455 человек пере­ехало в США в 1908—1909 годах, в тот же период 2/5 эт­нических русских вернулись из США в Россию. Однако многие крестьяне, эмигрировавшие до 1917 года и считав­шие себя русскими, были карпато-русинами из Австро- Венгрии, говорившими на диалекте великорусского язы­ка, и гипотетически могли увеличить численность русской эмиграции. До революции Русская православная церковь успешно способствовала переходу русинов из грекокато- личества в православие. Еще больше этнически русских крестьян (а также крестьян из западной России, считав­ших себя русскими, говоривших по-русски и исповедо­вавших православие) переехали в Аргентину. См.: Пат- канов С. Итоги статистики иммиграции в Соединенные Штаты Северной Америки из России за десятилетие 1900—1909. Спб., 1911. С. 26, 58; Magocsi P.R. Made or Remade in America?: Nationality and Identity Formation Among Carpathno-Rusyn Immigrants and their Descen­dants // Magocsi P.R. The Persistence of Regional Cultures: Rusyns and Ukrainans in their Carpathian Homeland and Abroad. N. Y.: Columbia University Press, 1993. P. 165; Dy- rud K.R. The Quest for the Rusyn Soul: The Politics of Reli­gion and Culture in Eastern Europe and in America, 1890— World War I. Philadelphia: Balch Institute Press, 1992; РГИА. Ф. 796. Оп. 191. 6 отд. 1 ст. Д. 148, 1910 год (По до­несению настоятеля Буэнос-Айресской церкви прот. Из- разцова за 1908 год).

[62] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-8 (И.Д. Покровский — М.Д. Врангель, 21.03.1931).

[63] Там же. Ящик 59-5 (Я.К. Туманов — М.Д. Врангель, 7.8. 1930).

[64] Там же. Ящик 55-9 (рукопись «Сербия», 1928). С. 2—3.

[65] Об этих вопросах см. в: HILA. Мария Врангель. Ящик 58-8 (Н.В. Срезневская — М.Д. Врангель, 19.07.1931).

[66] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-6 (Б. Шуберт, 16.07. 1929). Еще один пример сохранения языка и культуры см. в ответе из Италии (ящик 54-3, без назв. С. 6 рукопи­си, 27.2.1929). Некоторые лидеры эмиграции включали в русское зарубежье всех русских, оказавшихся за грани­цей в 1917 году (в том числе военнопленных — группу, респондентами не учитывавшуюся). См.: Кочаровский К.Р. Что может зарубежная Россия? // Гиппиус З.Н., Кочаров- ский К.Р. Что делать русской эмиграции. С. 22. Историки, занимавшиеся русскими в Центральной Азии, также об­наружили, что в колониальных обстоятельствах, анало­гичных жизни за границей, крестьяне легко поддавались ассимиляции; специалисты по Индонезии наблюдали то же самое в случае тамошних голландских поселенцев. См.: SahadeoJ. Russian Colonial Society in Tashkent, 1865— 1923. Bloomington, IN: Indiana University Press, 2007. Р. 75; Stoler L.A. Carnal Knowledge and Imperial Power: Race and the Intimate in Colonial Rule. 2nd ed. Berkeley, CA: Univer­sity of California Press, 2010.

[67] HILA. Мария Врангель. Ящик 53-3 (Русская колония в Берлине в 1930 году). С. 6, 9.

[68] О рабочих и студентах см.: HILA. Мария Врангель, Ящик 51-4 (Русские беженцы в Болгарии, не ранее 1927. С. 2). О рабочих см. ящик 57-7 (Т. Филиппенко — М.Д. Вран­гель, 17.04.1928. Из Сирии); ящик 57-22 (В.И. Лебедев — М.Д. Врангель. 29.06.1930. Из Туниса). О студентах см. ящик 58-1 (Несколько слов о Канаде) и 50-2 (М. Кара- теев — М.Д. Врангель, 1931. Из Бельгии).

[69] Chatterjee Р. Nationalist Thought and the Colonial World: A Derivative Discourse. Minnesota, MI: University of Min­nesota Press, 1986; Idem. The Nation and Its Fragments: Co­lonial and Postcolonial Histories. Princeton: Princeton Uni­versity Press, 1993.

[70] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-1 (Несколько слов о Ка­наде); ящик 59-8 (Русская колония в Уругвае, 29.08.1931).

[71] Там же. Ящик 54-7 (М.В. Чепенская. Сведения, 1929); ящик 59-5 (Я.К. Туманов — М.Д. Врангель, 31.10.1930).

[72] HILA. Мария Врангель. Ящик 59-5 (Георгий Смагайлов — М.Д. Врангель, 16.7.1930).

[73] Там же. Ящик 58-1 (Несколько слов о Канаде); ящик 54-10 (Н. Жуковский-Волынский — М.Д. Врангель, 19.05.1930).

[74] Несколько примеров см. в: HILA. Мария Врангель. Ящик 55-7 (Тарачков. Сведения о русской эмиграции в Турции, 1929); ящик 59-5 (Я.К. Туманов — М.Д. Врангель, 07.08. 1930. Из Парагвая); ящик 57-4 (Д. Арбузов — М.Д. Вран­гель, 26.09.1928. Из Японии); ящик 56-2 (Н.А. Иванов. Сведения о Русских Эмигрантах по городу Шангаю, 1929); ящик 59-8 (Русская колония в Уругвае, 29.08.1931).

[75] Врангель М. Наше будущее // Acta Wrangelinana. 1931. № 1. С. 32—33.

[76] HILA. Мария Врангель. Ящик 58-8 (Н.В. Срезневская — М.Д. Врангель, 10.06.1931). С. 20; Лодыженский Ю.И. Что принесли с собой военно-пленные из России // Северя­нин. 1940. № 6. С. 86—87. Несколько респондентов ба­ронессы выражают сомнения в скором возвращении на родину. См., например, два ответа из Коста-Рики и Румы­нии: HILA. Мария Врангель. Ящик 59-4 (М.П. Горденко — М.Д. Врангель, 16.08.1933); 55-1 (Леонтовская. Русская эмиграция в Румынии, июль 1929. С. 23). Русская община в Шанхае обсуждала этот вопрос в местной русскоязычной прессе в конце 1920-х—начале 1930-х годов в контексте вы­бора между иностранными и эмигрантскими школами. См.: Чжичэн В. История русской эмиграции в Шанхае. М.: Русский путь, 2008. С. 414—418.

[77] Marc Н. An East German Ethnicity? Understanding the New Division of Unified Germany // German Politics and Society.1. Winter. Vol. 13. № 4. P. 49—70; Manchester L. Repat­riation to a Totalitarian Homeland: The Ambiguous Alterity of Russian Repatriates from China to the U.S.S.R // Dias­pora: A Journal of Transnational Studies. 2007. Fall/Winter. Vol. 16. № 3. Р. 353—388; Diasporic Homecomings: Ethnic Return Migration in Comparative Perspective / Ed. by Ta- keyuki Tsuda. Stanford, CA: Stanford University Press, 2009. P. 7, 11, 16; Kolts0 P. The New Russian Diaspora — an Iden­tity of its Own? Possible Identity Trajectories for Russians in the Former Soviet Republics // Ethnic and Racial Studies.1 July. Vol. 19. № 3. Р. 609—639.

[78] О неопределенности русской национальной идентичнос­ти см.: Хоскинг Д. Россия: народ и империя (1552—1917). Смоленск: Русич, 2001. С. 6—14. О роли сословной сис­темы в ослаблении национальной идентичности в поздней Российской империи см.: Манчестер Л. Cельские матуш­ки и поповны как «агенты просвещения» в российской де­ревне: позднеимперский период // Там, внутри: практики внутренней колонизации в культурной истории России / Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельмана и И. Кукулина. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 317—348, в осо­бенности с. 335—337. По-видимому, русская националь­ная идентичность была ослаблена непрерывной колони­альной экспансией, в ходе которой местные национальные элиты оказывались русским элитам ближе, чем русские крестьяне, перебиравшиеся на новые территории. См.: Sa- hadeo J. Russian Colonial Society in Tashkent, 1865—1923. P. 71, 108—136.

[79] См.: Butler-Smith А.А. Diaspora Nationality vs. Diaspora Nationalism: American Jewish Identity and Zionism after the Jewish State // Israel Affairs. 2009. Vol. 15. № 2. Р. 159; Re­ligion or Ethnicity? Jewish Identities in Evolution / Ed. by Zvi Gitelman. New Brunswick, N. J.: Rutgers University Press, 2009.

[80] См., например: Winland D.N. We are Now a Nation: Croats between «Home» and «Homeland». Toronto: Toronto Uni­versity Press, 2007. Р. 69—74; Parekh В. Culture and Eco­nomy in the Indian Diaspora. London, 2003. Р. 168.

[81] Несколько примеров см. в: Schultz Н. The Palestinian Dias­pora. London: Routledge, 2003. Р. 68; MalkkiL.H. Purity and Exile: Violence, Memory, and National Cosmology among Hutu Refugees in Tanzania. Chicago: University of Chicago Press, 1995; Understanding Canada. A Multidisciplinary In­troduction to Canadian Studies / Ed. by W. Metcalfe. N.Y., 1982. P. 324.

[82] Некоторые респонденты отвечали только на некоторые вопросы, по своему выбору. Кто-то писал очерки — иногда весьма пространные — на тему русской эмиграции в «сво­их» странах. Наконец, третьи (в особенности жители «экзотических», по выражению самих эмигрантов, стран Азии, Африки и Южной Америки, в которых эмигрант­ские организации были немногочисленны), вместо того чтобы отвечать на вопросы, писали очерки истории стран своего проживания и подробные автобиографии, связывая таким образом свою личную историю с историей эстратерриториальной нации.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Официальная делегация Королевства Марокко, возглавляемая министром сельского хозяйства и рыболовства Азизом Ахеннушем (Aziz Akhannouch) примет участие в 23-й Международной выставке продуктов питания и напитков «Весь мир питания» 15 – 18 сентября 2014 года. В состав делегации также входят Генеральный секретарь Министерства сельского хозяйства и рыболовства Марокко М. Садики, Генеральный менеджер Автономного учреждения по контролю и координации экспорта (EACCE) А. Янати, представители деловых кругов.

В этом году на выставке «Весь мир питания» будут представлены более 30 марокканских компаний – производителей цитрусовых фруктов, овощей, оливковых масел, пряностей, большинство из которых примут участие в московской выставке в первый раз, что свидетельствует о явном намерении Марокканской стороны расширить свое присутствие на российском продовольственном рынке.

Марокко является вторым по объему поставок импортером цитрусовых в Россию, в 2013 году в нашу страну было поставлено 248,5 тысяч тонн фруктов (14% от всего объема импорта цитрусовых в Россию). В частности, Королевство является крупнейшим поставщиком мандаринов, а также занимает 4 место по поставкам томатов.

Arafnewsпо материалам Morocco World News/ Высокотехнологичные системы мониторинга, установленные в супермаркетах королевства, легко фиксируют попытки покупателей выйти из магазинов незамеченным с неоплаченным товаром, однако Марокко занимает 3-е место в мире по показателю магазинных краж после Индии и России, согласно результатам исследования Глобального барометра розничных краж за 2012/2013 гг., подготовленного специалистом по безопасности компании Checkpoint Systems. Марокко удерживает за собой этот сомнительный показатель второй год подряд.

Из-за хищений покупателей марокканские ритейлеры в 2012 году понесли убытки в размере 1,74% от общего оборота против 1,62% в 2011 году.

При этом операторы систем мониторинга отмечают, что ответственность за наибольшее количество краж несут сотрудники магазинов.

«В секторе розничной торговли этот показатель составляет около 1,4%», - говорит один из владельцев магазинов, подтвердивший что розничный сектор в 2012 году понес убытки из-за хищений на сумму 249 млн. дирхамов при обороте 21 млрд. дирхамов.

«В Carrefour уровень убытков ниже, чем в среднем по отрасли», - говорит Лассауи Рияд, заместитель генерального директора компании. В финансовом году 2013 г. эта розничная сеть потеряла около 0,5% или примерно 30 млн. дирхамов при обороте в 6 млрд. дирхамов из-за нечистых на руку покупателей.

Президент Федерации автоспорта Марокко Джалил Некмуш сообщил президенту FIA Жану Тоду во время прошедшего Гран При Италии, что уличную трассу в Марракеше переделают в стационарную.

В рамках реструктуризации кольца, носящего имя наследного принца Мулая Эль-Хассана, планируется перенести на новое место паддок, боксы и пит-лейн, чтобы сделать возможным режим работы на трассе без зрителей.

Гоночный комплекс в третьем по величине городе страны вступил в строй в 2009 году и с тех пор регулярно принимал соревнования мирового Туринга. Лишь раз, в 2011-м, гонка не попала в календарь WTCC, так как трасса была признана слишком опасной. Но после проведения реконструкции и вывода на новый уровень работы судей и другого персонала соревнования в Марракеше продолжились.

Некмуш отметил, что все строительные работы должны закончится в намеченные сроки, чтобы в 2015 году участники мирового Туринга выступили уже на обновленном кольце.

«Наша цель – завершить все работы в следующем году, чтобы своевременно принять этап WTCC, - рассказал Некмуш в интервью Omniscore.it. – Конфигурация трассы останется без изменений, просто это уже будет не уличное, а стационарное кольцо».

В Марокко объяснили свою инициативу желанием помочь развитию местных гоночных серий, которые после завершения работ можно будет проводить круглогодично.

Пока сильнейшим представителем Марокко в автоспорте является пилот WTCC Меди Беннани, завоевавший в "кузовном" чемпионате мира несколько призовых кубков, в том числе и в этом году на трассе Moscow Raceway.

В морской порт Санкт-Петербурга из Марокко поступила партия свежих томатов черри весом 11 тонн.

В ходе документарного контроля специалистами по карантину растений Управления Россельхознадзора по Санкт-Петербургу и Ленинградской области было выявлено, что импортный фитосанитарный сертификат на продукцию оформлен не полностью (не указана страна-получатель груза).

В связи с выявленным нарушением законодательства, рассматривается дело о привлечении компании-получателя и владельца груза к административной ответственности.