Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Индия на шаг ближе к «Тагилу»
Индийские военные одобрили покупку 464 танков Т-90МС за $2 млрд
Михаил Ходаренок
Индийские военные предварительно одобрили контракт на закупку 464 российских танков Т-90МС «Тагил» за $2 млрд. По словам экспертов, Индия сделала важный, но не финальный шаг к подписанию крупнейшего танкового контракта в мире за последние 15 лет. Руководство Уралвагонзавода — производителя Т-90 — считает свой танк по всем параметрам подходящим под программу перевооружения индийской армии на новый средний основной боевой танк.
Индийский Совет по оборонным закупкам под председательством министра обороны Индии Манохара Паррикара предварительно утвердил проект по модернизации вооружений в общей сложности на сумму 821 млрд рупий (более $12 млрд), сообщает издание Times of India. По его данным, были одобрены к подписанию в том числе сделки по закупке 83 индийских легких многоцелевых истребителей четвертого поколения Tejas Mark-1A и 464 российских танков Т-90, а также шести дополнительных полков индийских реактивных систем залпового огня Pinaka.
Непосредственно Т-90 обойдутся Индии в $2 млрд, уточняет Times of India.
Планируется, что в Индии будет организована лицензионная сборка боевых машин усилиями корпорации минобороны Индии Ordnance Factory Board.
Одобрение Совета по оборонным закупкам — последний или предпоследний шлагбаум непосредственно перед подписанием без всякого преувеличения крупнейшего танкового контракта в мире за последние 15 лет, объяснил «Газете.Ru» главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.
«Россия подтверждает свое место на рынке как крупнейший разработчик, производитель и поставщик бронетанкового вооружения. Т-90МС позволит выйти Уралвагонзаводу на более высокий уровень производства, сохранив при этом все компетенции по танкам Т-90 предыдущих модификаций», — говорит эксперт.
По мнению Фролова, индийцы ранее в полной мере не реализовали потенциал лицензионной сборки российских танков, хотя такой опыт у них уже есть, и потребовалось привлечь все имеющиеся в этом плане возможности УВЗ. «Что-то будет делаться на УВЗ, что-то в Индии. В любом случае как для отечественного производителя, так и для индийской стороны это будет выгодным контрактом», — полагает собеседник «Газеты.Ru».
Еще в марте накануне выставки вооружений Defexpo 2016 в Индии гендиректор корпорации «Уралвагонзавод» Олег Сиенко в интервью «Газете.Ru» рассказал о планах УВЗ по модернизации индийских танков Т-90 и Т-72. «Корпорация рассматривает индийский рынок как приоритетный и перспективный», — подчеркнул Сиенко.
Сотрудничество УВЗ с Индией началось в 1978 году с поставок в Индию танков Т-72. Позже специалисты УВЗ помогали в перестройке танкового завода в Авади по лицензионному производству танков Т-72. Новейший этап сотрудничества начался в 2001 году, когда был подписан первый контракт на поставку Т-90С в Индию. Сейчас в этой стране реализуется программа по лицензионному производству танков Т-90 Bhishma и разные проекты по послепродажному обслуживанию бронетехники, включая поставку запасных частей и двигателей. УВЗ в ответ на запросы индийской стороны предложил отдельные модернизационные опции для танков Т-72, а также несколько модернизационных опций для Т-90С.
По информации Сиенко, индийская армия планирует завершить эксплуатацию танков Т-72 в 2025–2030 годах и заменить их средними основными боевыми танками будущего, в Индии этот проект известен под названием FRCV (Future Ready CombatVehicle). Российский Т-90МС (модернизированный Т-90С) по всем параметрам мог бы подойти под новую индийскую программу обновления танкового парка, обещал руководитель УВЗ.
«В случае получения запроса от индийских партнеров на проведение испытаний модернизированного Т-90С УВЗ будет готов направить его на испытания», — подчеркнул Сиенко.
«Лично наблюдал на выставке вооружений Russian Arms Expo (RAE) в Нижнем Тагиле очень большой интерес высокопоставленных индийских военных к танку Т-90МС», — говорит главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский.
По его словам, тагильская выставка продемонстрировала действия техники в бою в составе воинских формирований, причем практически на той же площадке, рядом со статической экспозицией.
«Индийцы могли реально убедиться в повышенных боевых возможностях танка Т-90МС по сравнению с машиной Т-90С, которая имеется на вооружении в Индии. Т-90МС — это, безусловно, выход на новый уровень. А поскольку к этой машине появились новые боеприпасы, то можно говорить уже о новой системе вооружения», — объясняет Мураховский.
Эксперт напомнил, что Пакистан намерен в ближайшем будущем закупить бронетехнику китайского производства. Китайские вооруженные силы продемонстрировали им модель нового танка VT-5 на авиасалоне Airshow China 2016.
«Индия в связи с этим озабочена сохранением военно-технического превосходства в сфере бронетанкового вооружения. Тем не менее ожидать, что контракт будет подписан чуть ли не завтра, было бы опрометчиво. В Индии такие дела быстро не делаются», — подчеркнул Мураховский.
Весной 2016 года стало известно, что Т-90 прошел боевое крещение в Сирии.
Первые сообщения о получении механизированной дивизией сирийской армии российских Т-90 появились еще 29 ноября 2015 года. Источники российского агентства RNS в Минобороны 5 февраля пояснили, что в конце 2015 года в Сирию была поставлена крупная партия российских танков Т-90А, которые до этого эксплуатировались в российской армии. Сирийские танкисты даже прошли подготовку на российских полигонах. По данным агентства, Т-90А были впервые применены сирийской армией возле города Алеппо, обеспечивая продвижение штурмовых групп сирийской армии.
Об участии этой машины в атаках на боевиков сообщала турецкая проправительственная газета «Йени шафак» и иранское агентство Fars. О применении российских Т-90А свидетельствуют также и размещенные сирийским агентством SANA в интернете видеоматериалы, на которых присутствуют эти машины.
Российский боевой танк Т-90, созданный в 1980–1990-х годах на базе Т-72Б, получил имя «Владимир» в честь главного конструктора танка Владимира Поткина. Т-90МС — модернизированный вариант экспортной модели танка, получивший имя «Тагил». Машина оснащена 125-мм гладкоствольным орудием — пусковой установкой 2А46М-5, управляемыми ракетами с лазерным наведением, прицелом с тепловизором. Максимальная прицельная дальность бронебойными подкалиберными и кумулятивными снарядами составляет 4000 м, осколочно-фугасными снарядами — до 9600 м. Максимальная дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м — 2120 м.
Танк также защищен динамической защитой от кумулятивных и бронебойных снарядов.
По просьбе заказчика на Т-90МС может быть установлена система активной защиты «Арена-Э» для борьбы с противотанковыми управляемыми ракетами.
VimpelCom Ltd. и Hutchison Holdings Ltd. завершили сделку по объединению итальянских активов, говорится в сообщении VimpelCom.
3 Italia ("дочка" Hutchison) и Wind ("дочка" Vimpelcom) теперь находятся в совместной собственности Hutchison и VimpelCom. VimpelCom и Hutchison будут владеть по 50% в совместном предприятии.
Таким образом, на телекоммуникационном рынке Италии появился оператор, обслуживающий более 31 млн мобильных и 2.8 млн фиксированных абонентов. СП возглавит нынешний главный исполнительный директор Wind Максимо Ибарра.
VimpelCom Ltd является одним из крупнейших мировых интегрированных операторов связи, в который входят компании связи, предоставляющие услуги голосовой связи и передачи данных на основе широкого спектра технологий беспроводной и фиксированной связи, а также широкополосного доступа в интернет в России, Италии, Украине, Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Армении, Грузии, Кыргызстане, Лаосе, Алжире, Бангладеш, Пакистане и Зимбабве. VimpelCom предоставляет услуги по всему миру на территории с общим населением около 764 млн человек. Компании группы VimpelCom Ltd предоставляют услуги под брендами Beeline, "Киевстар", Wind, Infostrada, Mobilink, Banglalink, Telecel и Djezzy. Акционеры VimpelCom - Telenor, Altimo. Акции компании котируются на NASDAQ под символом VIP.
Иран начнет прямой экспорт ковров в США с января 2017 года
Иран начнет прямой экспорт своих традиционных ковров ручной работы в Соединенные Штаты с начала 2017 года.
Глава Иранского национального центра ковра Хамид Каргар заявил, что экспорт персидских ковров в США до этого осуществлялся через германский Гамбург. По его словам, Иран отправил груз ковров в Лос-Анджелес из Гамбурга, после снятия санкций в январе. Груз весил свыше 1000 тонн и имел общую стоимость около $ 37 млн., добавил он.
Он отметил, что в течение месяца с 20 января по 18 февраля 2017 года, Иран будет экспортировать ковры в США непосредственно из своих собственных портов.
Каргар напомнил, что во всем мире, персидские ковры ручной работы известны, как одни из самых старых и самых ценных восточных ремесел. Он добавил, что Иран экспортировал ковры ручной работы на сумму $ 134 млн., или 2 330 тонн, в 80 стран мира, в период с марта по сентябрь этого 1395 иранского года.
За этот период, экспорт показал рост на 18 процентов в стоимостном выражении и на 11 процентов в весе против показателей за аналогичный период прошлого года, заявил иранский чиновник.
Каргар также отметил, что Министерство промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли Ирана стремится провести глобальную регистрацию конструкций персидских ковров, подчеркнув, что это делается для того, чтобы предотвратить копирование иранских ковров со стороны конкурентов, таких как Индия и Пакистан.
Чиновник сообщил, что Иран имеет в общей сложности 40 ковровых конструкций, принадлежащих различным географическим регионам страны. Он добавил, что уже 29 из этих видов были зарегистрированы на международном уровне во Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO), в течение последних двух лет.
От кризиса не отмахнуться
Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН. (Соб. корр. «Правды»). г. Бишкек.
Таджикистан продолжает испытывать экономические трудности. Кризис не в последнюю очередь связан с положением дел на алюминиевом заводе — крупнейшем промышленном предприятии страны. Правительство объявило о срочных мерах по оздоровлению объекта, но быстро исправить ситуацию эти шаги вряд ли смогут.
ПОСЛЕДНИЕ опубликованные данные о состоянии экономики Таджикистана не дают серьёзных поводов для оптимизма. Согласно информации республиканского агентства по статистике, в январе—августе этого года внешнеторговый оборот снизился на 7,6 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Экспорт при этом снизился на 2 процента, а импорт — на 9. Чрезвычайно уязвимой остаётся и структура внешней торговли: ввоз товаров превышает вывоз в четыре раза.
На уровне жизни населения, если опять-таки верить официальным данным, эти показатели не отражаются. Более того, доходная часть бюджета следующего года, согласно представленному правительством проекту, должна вырасти более чем на 6 процентов. Однако независимые эксперты указывают на крайнюю непрозрачность экономической статистики и сомневаются в истинности официальных цифр.
В пользу этого говорит и тот факт, что основные источники валютной выручки Таджикистана стремительно сужаются. Денежные переводы от работающих в России трудовых мигрантов сократились в три раза: если в первом полугодии 2014 года таджикские граждане перечислили на родину 1,7 миллиарда долларов, то за шесть месяцев этого года — менее 600 миллионов.
Из-за падения мировых цен резко снизились доходы казны от двух главных экспортных товаров — хлопка и алюминия. И если в первом случае власти пытаются компенсировать потери за счёт увеличения физических объёмов производства и вывоза хлопка-волокна, то металлургическая отрасль находится в глубоком кризисе уже несколько лет.
Напомним, что построенный ещё в 1975 году Таджикский алюминиевый завод является единственным в своём роде предприятием в Центрально-Азиатском регионе. Несмотря на это, он испытывает большие трудности. В прошлом году здесь было произведено 140 тысяч тонн металла, тогда как в 2007-м этот показатель составлял 420 тысяч. Руководство предприятия заявляет об убытках, составивших почти 20 миллионов долларов.
Причин здесь несколько. Во-первых, после развала Советского Союза Таджикистан лишился стабильных источников глинозёма — главного сырья для производства алюминия. Прежде он поставлялся из России и Казахстана. Во-вторых, в течение нескольких лет снижаются мировые цены на алюминий. Если в 2008 году тонна металла стоила 3 тысячи долларов, то сейчас — вдвое меньше. Наконец, возраст производственных фондов на заводе исчисляется десятками лет. Физически и морально устаревшее оборудование не модернизировалось с советского времени.
Понимая, что от ситуации на алюминиевом заводе напрямую зависят экономическая ситуация и, как следствие, устойчивость правящего режима, руководство Таджикистана пытается найти выход. Недавно в Хатлонской области было открыто предприятие по выпуску криолита, фтористого алюминия и сульфидной кислоты, необходимых при производстве алюминия и прежде завозившихся из-за рубежа. Завод стоимостью 126 миллионов долларов построила китайская корпорация CNHTC.
Но преодолеть кризисные явления это не помогло. В конце сентября администрация алюминиевого завода обратилась к властям с призывом принять срочные меры для сохранения производства. По её данным, в нынешнем году предприятие может понести убытки в размере 30 миллионов долларов. А вскоре правительство приняло постановление об оздоровлении финансово-экономического положения компании на 2016—2018 годы. Среди предлагаемых шагов — предоставление заводу налоговых преференций и льготных кредитов, привлечение инвестиций для технического переоснащения и капитального ремонта зданий и оборудования. Кроме того, власти обещают ускорить подписание соглашения с Афганистаном и Пакистаном для транспортировки таджикского алюминия через пакистанский порт Карачи. В Душанбе считают, что это снизит конечную стоимость продукции и повысит её конкурентоспособность.
Принесут ли такие меры должный эффект, неизвестно. Пока же решено для уменьшения убытков снизить производство алюминия с планируемых 158 тысяч тонн в год до 150 тысяч. Так что, по крайней мере в краткосрочной перспективе, кризис в отрасли будет продолжаться, принося стране финансовый ущерб.

Заседание Совета глав правительств государств – членов ШОС.
Главы делегаций государств – членов Шанхайской организации сотрудничества:
Премьер-министр Республики Казахстан Бакытжан Абдирович Сагинтаев;
Премьер Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцян;
Исполняющий обязанности Премьер-министра Киргизской Республики Сооронбай Шарипович Жээнбеков;
Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев;
Премьер-министр Республики Таджикистан Кохир Расулзода;
Первый заместитель Премьер-министра Республики Узбекистан Рустам Содикович Азимов.
Выступление Дмитрия Медведева на заседании Совета глав правительств государств – членов ШОС:
Уважаемый председатель, уважаемые коллеги, участники Совета глав правительств государств – членов ШОС! Уже 15 лет организация работает, страны, которые вошли в неё, поставили перед собой цель – повысить уровень безопасности и доверия в регионе. Если говорить именно об этой цели, то можно констатировать, что она была достигнута. Государства – члены ШОС улучшили взаимодействие по этим направлениям. Сегодня можно сказать, что, несмотря на текущую международную обстановку и существующие экономические проблемы (а наши государства не свободны от этих проблем), ценности, которые были положены в основу создания ШОС, реализованы. Мы вместе работаем над решением большого количества наших внутренних и международных проблем, включая такие важнейшие для региона задачи, как вопросы обеспечения безопасности, совместная борьба с преступностью, противостояние наркотрафику и решение актуальных инфраструктурных экономических задач.
Благодаря тому, что таким образом была соединена политическая воля всех участников, Шанхайская организация превратилась в полноформатное и эффективное объединение, причём привлекательное, поэтому в него стремятся войти другие государства. Сформирована широкая повестка дня, отработаны механизмы многостороннего сотрудничества. Это не означает, что все экономические цели достигнуты – наоборот, мы сегодня и в узком, и в расширенном составах констатировали, что есть к чему стремиться, есть экономические задачи, которые пока не решены. Но самое главное, что у нас есть видение перспектив, которое отражено в стратегии развития Шанхайской организации на период до 2025 года и в соответствующем плане действий. Сегодня мы в дополнение к ним утвердим перечень мероприятий по развитию проектной деятельности на период с 2017 по 2021 год. Это, надеюсь, внесёт в нашу работу целый ряд новых важнейших направлений, как, например, инновационное развитие наших экономик. Современные национальные экономики должны в полной мере впитать в себя инновационный характер нынешних технологических решений, которые, по сути, помогают человеческому прогрессу. В современных условиях даже этих усилий может быть недостаточно, поэтому нужно раскрывать все возможности экономического взаимодействия, создавать благоприятные условия для движения товаров, работ, услуг, инвестиций, формировать так называемые цепочки добавленной стоимости, выходить на внешние рынки – и друг к другу, и на рынки третьих стран. Эта тема, включая возможность перехода к преференциальному торговому режиму в Шанхайской организации сотрудничества, поднималась нами и в прошлом году во время проведения Совета глав правительств в Китае. И последующая проработка этой темы непростая, потому что любые преференции – это всегда отказ от каких-то внутренних решений. Тем не менее очевидна её важность для развития торгово-экономических связей. Работу в этом направлении мы договорились продолжить, в ней могли бы полноценно участвовать все деловые и финансовые круги государств, прежде всего в рамках делового совета и межбанковского объединения Шанхайской организации.
Вопросы экономики всегда тесно взаимоувязаны с модернизацией инфраструктуры и транспорта. Наши государства имеют колоссальный транзитный потенциал, который в полной мере, очевидно, не используется. Мы, хотел бы со стороны России это специально отметить, готовы к практической реализации соглашения по международным автомобильным перевозкам, которое было заключено в 2014 году, рассчитываем на скорейшее завершение работы над программой развития дорог Шанхайской организации. Здесь есть разные варианты, но особое внимание следует уделять обновлению железнодорожных магистралей (поскольку и в железные дороги приходят технологические изменения, включая прокладку высокоскоростных линий), созданию международных логистических центров, внедрению в сфере инфраструктуры самых современных технологических решений. Также можно было бы приступить к обсуждению новых трансграничных маршрутов, чего ждут от нас государства, которые находятся в торговых взаимоотношениях с нашими странами.
Ещё один важный блок касается продовольственной и энергетической безопасности. В этом году Россия председательствует в энергоклубе. Россия в силу своих экономических особенностей максимально внимательно относится к вопросам энергетики. Хотел бы всех пригласить принять участие в нашей Международной конференции по энергоэффективности, энергосбережению, которая пройдёт в Москве 15–16 ноября. Что касается вопросов продовольственной безопасности, то всем понятно, что это исключительно важное направление работы. Цены на продовольствие в мире имеют тенденцию к увеличению. Это как раз один из немногих секторов, который показывает стабильный рост даже в условиях существующих экономических проблем, замедления развития мировой экономики, поэтому проблематика продовольственной безопасности, как нам представляется, должна быть также в центре внимания нашей организации, особенно с учётом присоединения к ней других крупных стран.
Наши государства активно участвуют в развитии интеграции и продвижении крупных проектов на евразийском пространстве. Важно, чтобы возникающие в связи с этим возможности были использованы и в интересах Шанхайской организации. Мы говорили о самых разных масштабных инициативах, включая формирование так называемой большой Евразии – речь идёт о широком партнёрстве с участием крупнейших евроазиатских интеграционных объединений. Эти интеграционные объединения умножаются, и мы должны правильным образом координировать свои усилия. Речь идёт и о Евразийском союзе, и о Шанхайской организации сотрудничества, и о сопряжении этих возможностей с концепцией Шёлкового пути, и о возможностях АСЕАН. Подключение к этой работе наблюдателей и партнёров по диалогу Шанхайской организации также придало бы бо?льшую сбалансированность нашим идеям. У нас здесь немало совпадающих сфер интересов.
Наметились и хорошие программы в гуманитарной сфере. На саммите в Ташкенте была утверждена программа по развитию сотрудничества в области туризма. Фактически готово к подписанию соглашение об учреждении университета Шанхайской организации. Мы также всячески его приветствуем.
Ещё один вопрос. Совсем скоро в семью Шанхайской организации вольются Индия и Пакистан. Приём новых государств не просто расширит географические границы нашей организации, которые и так огромны, но и обогатит организацию в политическом и экономическом планах. По понятным причинам все, кто вступает в организацию, должны в полной мере воспринимать особый шанхайский дух равноправия, взаимного уважения и внести свою лепту в развитие организации, включая новые экономические идеи, проекты, которые могут быть совместным образом реализованы.
В заключение хотел бы искренне поблагодарить ещё раз наших киргизских коллег и лично председательствующего Сооронбая Шариповича за гостеприимство, поздравить с успешным завершением председательства. На следующий год эта эстафета переходит нашей стране. Мы будем работать при поддержке наших партнёров над укреплением экономического, гуманитарного сотрудничества и сотрудничества в сфере безопасности в Шанхайской организации. В свою очередь хотел бы пригласить всех в Россию осенью будущего года.
Документы, подписанные по завершении заседания Совета глав правительств государств – членов Шанхайской организации сотрудничества:
Решения Совета глав правительств (премьер – министров) государств – членов Шанхайской организации сотрудничества:
- Об Отчёте Секретариата Шанхайской организации сотрудничества о ходе осуществления Программы многостороннего торгово-экономического сотрудничества государств – членов Шанхайской организации сотрудничества;
- О Финансовом отчёте Шанхайской организации сотрудничества по исполнению бюджета Шанхайской организации сотрудничества за 2015 год;
- О бюджете Шанхайской организации сотрудничества на 2017 год;
- О Докладе Комиссии внешних аудиторов государств-членов Шанхайской организации сотрудничества по проведению внешнего аудита финансово-хозяйственной деятельности постоянно действующих органов Шанхайской организации сотрудничества;
- О дальнейшей работе по созданию Банка развития Шанхайской организации сотрудничества и Фонда развития (Специального счёта) Шанхайской организации сотрудничества;
- О Перечне мероприятий по дальнейшему развитию проектной деятельности в рамках Шанхайской организации сотрудничества на период 2017-2021 годы;
- О Концепции научно – технического партнёрства Шанхайской организации сотрудничества;
- О Плане мероприятий по реализации Соглашения между правительствами государств – членов ШОС о научно-техническом сотрудничестве на период с 2016 по 2020 годы;
- О проекте Программы развития дорог Шанхайской организации сотрудничества.
Подписали: Премьер-министр Республики Казахстан Бакытжан Абдирович Сагинтаев, Премьер Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцян, исполняющий обязанности Премьер-министра Киргизской Республики Сооронбай Шарипович Жээнбеков, Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев, Премьер-министр Республики Таджикистан Кохир Расулзода, Первый заместитель Премьер-министра Республики Узбекистан Рустам Содикович Азимов.
Совместное коммюнике по итогам заседания Совета глав правительств (премьер-министров) государств – членов Шанхайской организации сотрудничества
Подписали: Премьер-министр Республики Казахстан Бакытжан Абдирович Сагинтаев, Премьер Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцян, исполняющий обязанности Премьер-министра Киргизской Республики Сооронбай Шарипович Жээнбеков, Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев, Премьер-министр Республики Таджикистан Кохир Расулзода, Первый заместитель Премьер-министра Республики Узбекистан Рустам Содикович Азимов.
Президент Кыргызской Республики Алмазбек Атамбаев сегодня, 3 ноября, встретился с главами правительств государств-членов Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), прибывшими в страну для участия в юбилейном пятнадцатом заседании Совета глав правительств государств-членов ШОС. Сообщает пресс-служба главы государства.
В ходе встречи глава государства тепло поприветствовал глав правительств стран и выразил признательность за участие в юбилейном пятнадцатом заседании Совета глав правительств государств-членов Организации.
«Я очень рад всех вас видеть. Для меня это большая радость. Потому что мы все вместе делаем громадное дело, и я думаю, что это дело мирового масштаба – чем крепче будет ШОС, тем будет стабильнее в мире. И то, что здесь, в Бишкеке, присутствуют главы правительств всех стран-участниц ШОС - большая честь для принимающей страны», - сказал Алмазбек Атамбаев.
Глава государства отметил, что рост числа стран, желающих стать членами ШОС, говорит о том авторитете, который заработала Организация. По словам Президента Алмазбека Атамбаева, последние решения о принятии Индии и Пакистана в ШОС будут способствовать росту потенциала Организации.
«Дальше нам работать намного легче, потому что в Уфе мы приняли Стратегию развития ШОС. Мы должны придерживаться этой Стратегии, где все расписано на 10 лет вперед, каким путем нам вместе идти», - сказал Алмазбек Атамбаев.
Во встрече с президентом Алмазбеком Атамбаевым приняли участие и.о. премьер-министра Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков, премьер-министр Казахстана Бакытжан Сагинтаев, председатель правительства России Дмитрий Медведев, премьер-министр Таджикистана Кохир Расулзода, первый заместитель премьер-министра Узбекистана Рустам Азимов, премьер государственного совета Китая Ли Кэцян, а также генеральный секретарь ШОС Рашид Алимов и директор исполнительного комитета РАТС ШОС Евгений Сысоев.
Индия не имела намерения "изолировать" Пакистан, не пригласив страну для участия в расширенной сессии саммита БРИКС в Гоа, заявил замглавы МИД Индии Амар Сина.
Индия ждет, что Пакистан обеспечит безопасность ее дипломатов
Восьмой саммит БРИКС состоялся в Гоа 15-16 октября. В традиционной расширенной сессии саммита приняли участие лидеры объединения BIMSTEC (полное название — "Инициатива Бенгальского залива для многосекторного технического и экономического сотрудничества"), куда входят, помимо Индии, Бангладеш, Бутан, Мьянма, Непал, Шри-Ланка, Таиланд. В связи с этим ряд СМИ посчитал этот шаг попыткой "изолировать" Пакистан, к чему призвал глава МВД Индии Раджнатх Сингх после нападения боевиков на индийскую военную часть в Ури. Индия считает, что боевики проникли с контролируемой Пакистаном территории.
"Появилось много спекулятивных публикаций, что Индия намерена (таким образом) изолировать Пакистан. Но факт в том, что это решение (пригласить страны BIMSTEC) было принято в апреле этого года", — заявил он на семинаре с участием представителей стран БРИКС в Нью-Дели.
По его словам, в апреле никто не задумывался над тем, чтобы исключить Пакистан.
"Совсем нет, мы посчитали, что будет много мероприятий с Пакистаном в течение года — конференция "Сердце Азии", саммит Южно-Азиатской ассоциации регионального сотрудничества (ЮААРС). Поэтому мы решили, что лучше дать шанс другим партнерам в регионе", — пояснил дипломат.
Говоря в целом о саммите в Гоа, он назвал его "шагом вперед". При этом он отметил, что не стоит противопоставлять БРИКС другим странам, в первую очередь, странам Запада.
"Мы считаем, что БРИКС прогрессирует, мы не являемся оппозицией чему-то, мы считаем, что у нас позитивная повестка, мы можем внести некоторый вклад в мировую политику. Это не "Запад против всех" (West versus The Rest). Это "остальные с Западом" или "Запад с остальным миром". Это не рассматривается как блок, который чему-то противостоит. БРИКС на самом деле вносит вклад, предлагает идеи по управлению мировым процессами. На самом деле оно нуждается в демократизации, чтобы отражать современные реалии", — добавил он.
Председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев предложил партнерам по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) обсудить новые трансграничные маршруты дорог. «Считаю, что можно было бы приступить к обсуждению новых трансграничных маршрутов, чего ждут от нас государства, которые находятся в торговых взаимоотношениях с нашими странами», - заявил он на заседании Совета глав правительств ШОС.
Дмитрий Медведев отметил «колоссальный транзитный потенциал» стран ШОС, который в полной мере не используется. Он заверил, что Россия готова к практической работе по соглашению об автомобильных перевозках от 2014 года. Также он подчеркнул необходимость обновления инфраструктуры железных дорог, включая прокладку высокоскоростных линий и создание логистических центров.
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) – международная организация, основанная в 2001 году лидерами РФ, Китая, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и Киргизии. В 2015 году в ШОС вступили также Индия и Пакистан.
Николай Логинов
Иран поставил 70 000 баррелей СПГ в Пакистан
Иран поставил более 70 000 баррелей сжиженного природного газа в Пакистан.
Отгрузка газовой продукции, состоящий из 51 000 баррелей пропана и 20 000 баррелей бутана, была осуществлена с нефтеперерабатывающего терминала "Siri", находящегося на Персидском заливе.
Нефтеперерабатывающий завод "Siri" начал свою деятельность в 2013 году и с тех пор увеличил производственные мощности до тысяч баррелей бутана, пропана, а также редкого химического вещества с большим количеством промышленных применений - пентана углеводорода, производство которого у соседей Ирана по Персидскому заливу не увенчались успехом.
Из-за проблем, исходящих от пакистанской стороны, до сих пор на пакистанской стороне не введен в строй газопровод из Ирана, призванный обеспечить Пакистан "голубым" топливом.
Торгово-промышленная палата Афганистана (ТППА) сообщила об увеличении экспорта гранатов провинции Кандагар на треть.
По данным ТППА, в текущем году экспорт гранатов провинцией вырос на 34% и уже составил 20 тыс. тонн, что на треть больше, чем за аналогичный период прошлого года. Основными импортёрами названы Пакистан, Индия и ОАЭ.
Выручка от экспорта составила 5 млн. долларов, отмечают афганские СМИ.
В текущем году весенне-летняя погода оказалась благоприятной для выращивания гранатов. В то же время владельцы фруктовых садов жалуются на недостаток рынков сбыта для своих фруктов и на то, что сложности в экономических отношениях с Пакистаном вредят их бизнесу.
Отметим, что в этом сезоне из-за закрытия пункта Чаман на границе Афганистана и Пакистана Кандагар не смог успешно экспортировать в соседнюю страну виноград. Крестьяне и бизнесмены требуют от правительства обеспечить альтернативные рынки сбыта для афганских фруктов.
Россельхознадзор попросил Белоруссию не выдавать сертификаты на реэкспорт фруктов и овощей из Пакистана
О переговорах Россельхознадзора с Департаментом по защите растений Министерства национальной безопасности продовольствия и исследований Исламской Республики Пакистан
В связи с ввозом на территорию Российской Федерации из Республики Беларусь ранее не поставлявшейся подкарантинной продукции происхождением Исламская Республика Пакистан, 28 октября 2016 года Россельхознадзор провел повторные переговоры в формате телеконференции с заместителем генерального директора Департамента по защите растений Министерства национальной безопасности продовольствия и исследований Мухаммад Тарик Кханом.
Принимая во внимание возросшие риски нелегального экспорта растительных товаров европейского происхождения через Республику Беларусь в связи с введенными Россией экономическими ограничениями, Россельхознадзор выразил обеспокоенность и поставил под сомнение действительность логистических путей поставок фруктов, в том числе груш свежих из Исламской Республики Пакистан в страны Евросоюза, Республику Беларусь и дальнейший реэкспорт этих фруктов в Российскую Федерацию.
Пакистанская сторона подтвердила факт экспорта незначительного объема фруктов напрямую в Республику Беларусь и подчеркнула, что поставок плодоовощной продукции, в том числе груш в Евросоюз не осуществляет.
Стороны обменялись контактными данными для оперативного подтверждения подлинности фитосанитарных сертификатов, выдаваемых Департаментом по защите растений Министерства национальной безопасности продовольствия и исследований Исламской Республики Пакистан, на продукцию растительного происхождения, предназначенную для экспорта в Россию.
В заключение стороны подтвердили свою готовность к открытому и конструктивному диалогу с целью оперативного решения всех возникающих вопросов, а также пакистанская сторона в ближайшее время направит информацию об объемах и ассортименте экспортируемой продукции.
В связи с тем, что плодоовощная продукция поступает в Российскую Федерацию из Республики Беларусь в сопровождении реэкспортных фитосанитарных сертификатов,выдаваемых Главной государственной инспекцией по семеноводству, карантину и защите растений Республики Беларусь, Россельхознадзор в целях недопущения ввоза на территорию Российской Федерации сельскохозяйственной продукции, попавшей под ограничения, установленные Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации, а также ввоза в Россию небезопасной в карантинном фитосанитарном отношении подкарантинной продукции, обратился к белорусской стороне с просьбой прекратить c 2 ноября 2016 года выдачу фитосанитарных сертификатов на реэкспорт в Россию плодоовощной продукции происхождением Исламская Республика Пакистан.
Китайская лизинговая авиационно-космическая компания (China Aerospace Leasing Company) намерена приобрести 40 самолетов ARJ21 производства Китайской корпорации авиационной промышленности (Aviation Industry Corporation of China, AVIC). Соглашение подписано в рамках Чжухайского международного авиасалона-2016, проходящего с 1 по 6 ноября в городе Чжухай южнокитайской провинции Гуандун.
ARJ21 — первый в Китае региональный пассажирский самолет с турбовентиляторным двигателем, разработанный в полном соответствии с международными стандартами по летной годности. В настоящее время первые два самолета ARJ21 уже поставлены авиакомпании Chengdou Airlines и сданы в коммерческую эксплуатацию.
Как сообщает агентство «Синьхуа», всего на этот самолет получено 413 заказов от 19 клиентов. Еще две финансовые лизинговые компании — SPDB Finacial Leasing и CITIC Finacial Leasing — планируют заказать 20 и 36 узкофюзеляжных самолетов С919 соответственно. К данному моменту 23 клиента подали заказы на 570 таких самолетов.
Представитель Китайской корпорации коммерческих самолетов на авиасаолоне заявил, что в настоящее время интенсивно идет подготовка к первому полету самолета С919. Статические испытания первого прототипа С919 проходят по графику, генеральная сборка второго прототипа самолета запланирована на конец этого года.
Чжухайский авиасалон проводится раз в два года с 1996 года. На юбилейном 20-летнем авиасалоне свою продукцию демонстрируют восемь из 12 ведущих китайских военно-промышленных предприятий. На авиашоу выступят пилотажные группы из Китая, России, Великобритании и Пакистана, в том числе «Русские витязи» и «Стрижи».
Ирина Таранец

Обострение международной обстановки диктует необходимость принятия Россией срочных мер для нейтрализации возникающих угроз, но для этого нужно в первую очередь провести грамотный анализ. Россия располагает огромным научно-техническим потенциалом для того, чтобы и анализировать, и отвечать на угрозы. Таким анализом в России занимаются многие институты, организации и ведомства, но центральное место занимает Совет безопасности Российской Федерации. Секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев рассказал в интервью РИА Новости, откуда сейчас России ждать главную угрозу.
— Николай Платонович, как бы вы могли охарактеризовать ситуацию в сфере безопасности, сложившуюся сегодня на международной арене и в отдельных наиболее проблемных регионах?
— Обстановка в мире проще не становится. Усиливается конкуренция за мировое влияние и за использование мировых ресурсов. Чрезмерные амбиции ряда стран провоцируют все новые вызовы и угрозы в области безопасности в разных регионах мира и уже стали серьезной преградой к налаживанию двусторонних и многосторонних усилий, направленных на урегулирование кризисных ситуаций.
К угрозам безопасности страны мы по-прежнему относим наращивание силового потенциала НАТО и наделение этой организации глобальными функциями, приближение военной инфраструктуры стран-членов альянса к границам России, развертывание новых видов вооружения, создание глобальной системы противоракетной обороны.
Беспрецедентной угрозой международному миру и безопасности остается терроризм, в том числе в лице международной террористической организации "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГ, запрещена в России — ред.).
Ареной борьбы с ИГИЛ стали Сирия, Ирак, Ливия, Йемен, Афганистан и ряд других государств.
Российская Федерация по просьбе законного сирийского руководства с осени 2015 года принимает активное участие в уничтожении террористов на территории Сирийской Арабской Республики. При этом очевидно, что только наших действий на данном направлении будет явно недостаточно, борьба с подобным злом современности требует коллективных усилий всего международного сообщества. Мы об этом заявляли уже не раз и готовы к продолжению сотрудничества со всеми заинтересованными сторонами.
Продолжает сохраняться очаг напряженности на Корейском полуострове. Действия руководства КНДР используются США в своих интересах. Под предлогом защиты от северокорейской военной угрозы они усиливают присутствие в Северо-Восточной Азии, еще более накаляя атмосферу демонстрацией силы посредством интенсивных военных учений с корейской и японской сторонами, а также стремлением разместить в регионе элементы своей глобальной системы противоракетной обороны.
Два года назад число региональных горячих точек пополнила и Украина. Вашингтон и Брюссель оказали активное содействие в организации антиконституционного переворота в Киеве. В итоге на востоке страны тлеет гражданская война, которую украинские власти не желают прекратить, саботируя исполнение взятых на себя обязательств.
— Вы обрисовали весьма непростую картину происходящего в мире. Удается ли России оставаться на высоте перед лицом растущих вызовов и угроз?
— Какова бы ни была текущая обстановка в мире, Россия продолжает последовательно реализовывать свое видение глобальной безопасности. Его суть проста: главенство международного права, приоритет мирного разрешения противоречий в рамках существующей структуры международных организаций во главе с ООН, недопустимость закулисных соглашений и односторонних действий, блоковой политики, неприемлемость вмешательства во внутренние дела суверенных государств.
Ведется скоординированная работа по выявлению вызовов и угроз национальной безопасности. Развивается диалог в рамках СНГ, ОДКБ, ШОС и БРИКС. Мы доводим до партнеров наше видение текущей ситуации, наращиваем обмен информацией по линии спецслужб, разрабатываем новые форматы и направления работы.
Особое внимание по линии Совета безопасности уделяем развитию двусторонних и многосторонних контактов с конструктивно настроенными партнерами. Свидетельством масштаба наших международных связей и их результативности является ежегодно проводимая нами встреча высоких представителей, курирующих вопросы безопасности.
В этом году в Чечне состоялся уже седьмой по счету подобный форум, участие в нем приняли делегации 75 государств. Достигнут целый ряд договоренностей в сфере борьбы с терроризмом, экстремистской идеологией, наркотрафиком, трансграничной преступностью, угрозами информационной безопасности.
Наша главная цель — обеспечивать интересы России, создавать условия для поступательного социально-экономического развития, укреплять суверенитет и конституционный строй.
Россия избегала и будет избегать любого вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Однако это не означает, что мы позволим кому бы то ни было экспортировать в нашу страну собственные проблемы. Такие попытки будем пресекать жестко и решительно.
— США по-прежнему нагнетают антироссийскую риторику, оказывают беспрецедентное давление на дружественные России страны. Элементы ПРО США размещаются в Польше, Румынии и Республике Корея. Может ли возобновиться конструктивное сотрудничество США и России по актуальным вопросам обеспечения международной безопасности?
— Мы готовы взаимодействовать с американскими партнерами на основе равноправия и взаимного уважения интересов друг друга.
Пока же Россия значится в числе главных угроз национальной безопасности США. Нас не может не удивлять то, какими критериями мыслит Вашингтон, ставя Россию в один ряд с ИГИЛ и лихорадкой Эбола в своей стратегии национальной безопасности.
Недавно бывший глава ЦРУ Дэвид Петреус выступил со статьей в авторитетном журнале "Форейн полиси", назвав Россию "потенциальной угрозой существованию" Соединенных Штатов. Конечно, когда в умах американских политиков господствуют такие настроения и когда эти стереотипы через СМИ проецируются на рядовых граждан, вряд ли можно наладить полноценный и всеобъемлющий диалог по широкому кругу вопросов.
Способы защиты от мнимой "российской угрозы" вызывают вопросы. Вы упомянули размещение элементов системы ПРО у наших границ. С этих установок можно запускать крылатые ракеты, в радиусе действия которых находятся многие объекты российской стратегической инфраструктуры. Американцы, конечно, такую возможность опровергают, но реальных аргументов представить не могут.
Ранее Вашингтон заявлял, что ЕвроПРО направлено против Ирана. Тогда законный вопрос: почему база в румынском Девеселу введена в строй после достижения прогресса по иранскому досье?
Россия исходит из того, что в современной международной обстановке одинаково контрпродуктивны как уход в изоляцию, так и попытки изолировать других игроков.
Как показывает опыт новейшей истории, взаимоотношения России и США рано или поздно вернутся в нормальное русло, тем более что дальнейшая их деградация не отвечает интересам ни Москвы, ни Вашингтона.
— Не забыт состоявшийся в Варшаве саммит НАТО. Можно ли трактовать принятые там решения как ревизию военной доктрины альянса, направленную на нейтрализацию растущего влияния России в мировых делах?
— В аппарате Совета безопасности Российской Федерации был проведен анализ принятых в польской столице программных документов, а также сопутствовавших мероприятий. На основании этого можно сделать казалось бы неожиданный вывод: о какой-то серьезной ревизии натовской военной доктрины речь не идет. Налицо лишь подгонка документов под реалии той стратегии, которая проводилась НАТО с момента окончания холодной войны. Саммит убедительно продемонстрировал, что альянс никогда не отказывался от доктрин, сложившихся во времена противостояния двух сверхдержав.
Взгляните на термины, используемые Брюсселем. "Сдерживание", "устрашение", "отбрасывание" — разве этот лексикон соответствует образу организации с глобальным охватом и многосторонними компетенциями, который выстраивают брюссельские пропагандисты? Такие концепции больше подходят традиционному военно-политическому блоку, приоритет которого — подчинение более слабых государств воле сильнейшего для выполнения угодных ему задач.
Сценарии, которые блок отрабатывает на маневрах, не ставят во главу угла борьбу с терроризмом или ликвидацию последствий стихийных бедствий, механически повторяя шаблоны холодной войны, хотя и в более скромном масштабе.
Брюссель предпочитает не замечать того, что евроатлантической безопасности угрожают куда более осязаемые и реальные угрозы, нежели "гибридная война", планы которой якобы вынашивает Россия.
Пункт первый Декларации трансатлантической безопасности, принятой в Варшаве Советом глав государств и правительств НАТО, с первых слов указывает главную угрозу — Россию, которая якобы "подорвала основы европейского порядка". ИГИЛ, кстати, упоминается только в восьмом пункте, да и то лишь в контексте применения самолетов радиоэлектронной разведки АВАКС.
В сложившихся условиях Россия продолжает использовать диалоговую площадку Совета Россия — НАТО, работать над двусторонними соглашениями о предотвращении инцидентов в открытом море и воздушном пространстве. Уверен, что совместными усилиями мирового сообщества в конечном итоге удастся выстроить эффективную архитектуру единой и неделимой безопасности, при которой военно-политические блоки окажутся бесполезным анахронизмом.
— В последнее время все чаще говорят об ухудшении ситуации в сфере безопасности в Афганистане и ее негативном влиянии на центральноазиатские государства и, соответственно, появлении дополнительных угроз для Российской Федерации. Как вы оцениваете ситуацию в Афганистане и как реагируете на нее?
— В Афганистане фиксируется усиление позиций террористов и рост незаконного оборота наркотиков, который, как известно, является для них одним из основных источников финансирования. Наряду с афганскими талибами в стране действуют талибы из Пакистана, региональные экстремистские организации, такие как Исламское движение Узбекистана, а также международные группировки ИГИЛ и Аль-Каида. В северных провинциях экстремисты обустроили плацдармы, представляющие непосредственную угрозу нашей стране и государствам Центральной Азии.
Мы отслеживаем эти деструктивные процессы и стараемся действовать на опережение. Данную работу проводим как в двустороннем, так и многостороннем форматах. Особое внимание уделяем наращиванию сотрудничества в региональных организациях. Необходимые меры преимущественно военного характера принимаются в рамках ОДКБ. Контртеррористическое и антинаркотическое взаимодействие осуществляется в рамках ШОС. Помимо этого, по линии Совета безопасности Российской Федерации проводим российско-афганские консультации с участием представителей целого ряда заинтересованных ведомств двух стран. Обсуждаем перспективные проекты, которые должны способствовать восстановлению экономики Афганистана, готовим к подписанию двусторонние документы по вопросам безопасности и углублению всестороннего сотрудничества.
Одних военных операций на афганской земле недостаточно. Нужно понимать глубинные причины радикализации афганского населения — грубое иностранное вмешательство, острый внутриполитический кризис, безработица, отсутствие доступного образования. Для преодоления этих негативных факторов требуется консолидация усилий международного сообщества по линии ООН.
— Как вы оцениваете ситуацию в Сирии и перспективы сирийского урегулирования в целом?
— Сирия стала жертвой двойных стандартов в борьбе с терроризмом, демонстрируемых Западом и отдельными региональными игроками, преследующими собственные интересы. Проигравшим в этой игре остается сирийский народ. Именно гуманитарные аспекты сирийского конфликта мы призываем ставить сегодня во главу угла. МЧС России и Минобороны России постоянно осуществляют поставки гуманитарной помощи сирийскому населению.
Помимо ИГИЛ, значительную угрозу представляет группировка "Джабхат ан-Нусра", которая признана международным сообществом террористической. По информации ООН, более половины действующих в Алеппо боевиков сражаются в ее рядах. Переименование в "Джабхат Фатх Аш-Шам" не превратило ее в умеренную оппозицию. Как бы ни называлась вооруженная группировка, если она использует террористические методы, ей не место за столом переговоров — она подлежит уничтожению.
Ключевой проблемой на пути ликвидации "Джабхат ан-Нусры" является необходимость отмежевания от нее так называемой умеренной оппозиции. Однако, несмотря на все российско-американские договоренности по данному вопросу, Вашингтон продемонстрировал неспособность, а может быть, и нежелание исполнить данные нам многочисленные обещания. В отличие от Москвы американская сторона не выполняет свои обязательства.
Недавние примеры тому подтверждение. Так, несмотря на то что правительство Сирии отвело свои войска от трассы "Кастелло", поддерживаемые Вашингтоном "умеренные оппозиционные" группировки не только не предприняли аналогичных шагов, но и не пропускают гуманитарные конвои ООН.
Мы помним, как 17 сентября американцы, якобы по ошибке, как они затем говорили, атаковали сирийские правительственные войска, окруженные ИГИЛ под Дейр Эз-Зором. Продолжавшиеся все это время фактически в каждодневном режиме переговоры с российской стороной использовались Вашингтоном для затягивания времени, которое требовалось для перегруппировки боевиков. Сегодня мы видим результат: все больше группировок на сирийской территории, с которыми работали США, сливаются с "Джабхат ан-Нусрой".
Наконец, США подвели черту под своей политикой двойных стандартов, когда буквально на днях заявили о сворачивании диалога с Россией по сирийской проблематике.
Вместе с тем мы не теряем надежды, что конструктивная точка зрения в Вашингтоне все же возобладает. Готовы по линии военных ведомств рассматривать возможные дополнительные меры по нормализации обстановки в Алеппо.
Терроризм никогда не признавал государственных границ. То, что сегодня творится в Сирии, Ираке, Ливии Йемене и Афганистане, завтра может повториться в других странах.
Дело вовсе не в одном лишь "Исламском государстве" (запрещенном в России), дело в "глобальных ценностях" Запада, которые вызвали сначала всемирную волну ярости и разрушений в XX веке, а сейчас начинают делать это по второму разу. Таков приговор человека, которого рейтинги ставят то среди 100, то среди 50 лучших мыслителей мира.
Свихнувшийся поэт как симптом больного века
Речь об индийском писателе Панкадже Мишре, который начинал с романов, но очень скоро перешел на публицистические книги о том, что происходит с миром в целом.
В сотню лучших "глобальных мыслителей" его записал в 2012 году американский журнал Foreign Policy, а в 50 таковых назначил в 2015 году менее известный ресурс Prospect.
В следующем году Мишра выпускает книгу под названием "Век гнева" (Age of Anger: A History of the Present). В порядке предисловия к ней он опубликовал на этой неделе эссе в американском журнале Foreign Affairs (называется "Глобализация ярости"), о нем мы и ведем разговор.
Начало неожиданное. Мишра подробно описывает эпизод из 1919 года, когда свихнувшийся итальянский поэт Габриэле Д'Аннунцио с группой друзей и двумя тысячами взбунтовавшихся солдат итальянской армии захватил спорную территорию — город Фиуме (сегодня это Риека в Хорватии) и руководил им три месяца.
Мишра перечисляет знакомые нам, сегодняшним, симптомы происходившего: поэт и его команда одевались в черное, говорили о самопожертвовании и смерти… к ним начали съезжаться тысячи людей из Ирландии, Египта, Индии, откуда угодно… хотели построить с нуля чистый, новый мир…
Да это же "Исламское государство"! Кстати, Италия тогда была очень бедной страной, да и мир в целом был по материальной части похож на Ближний Восток сегодня. И понятно, что бунт поэта был еще цветочками, за цветочками этими наблюдали внимательно некие Гитлер и Муссолини, дальнейшее известно.
Выводы Мишры: поэт и его компания "эксплуатировали ярость людей, которые видели себя лишними в обществах, где экономический рост обогатил лишь меньшинство, а демократия выглядела игрой в пользу могущественных". В начале XX столетия, напоминает индийский автор, мир переживал первый крупный кризис капитализма, самую большую миграцию людей в мировой истории — и анархисты и прочие взорвались террористическим насилием. (Добавим, эсеры в России были не единственными террористами, просто мы мало знаем об их единомышленниках в других местах).
Сегодня, проясняет картину Мишра, феномен ИГ воспринимается Западом как бунт мусульман против современности, уход их в средние века, и всяческие правые силы открыто призывают к "криминализации ислама" и насильственному исключению мусульман из западных обществ. А дело-то куда хуже и происходит по всему миру, довольно точно повторяя то, что было 100 лет назад.
Что делать — неизвестно
Естественная реакция здесь — заглянуть в конец (еще не вышедшей, напомним) книги и посмотреть: а что автор предлагает делать. Ответа, к сожалению, нет, по крайней мере, в статье в Foreign Affairs. Хотя в любом случае надо быть благодарным ему за предупреждение, которое помогает не совершать разрушительных глупостей.
В самом деле, кому-то может показаться, что достаточно громадными усилиями изолировать Ближний Восток, заодно часть Африки и Азии, "вбомбить их в каменный век" (это выражение из арсенала американской дипломатии в отношении Пакистана в 2001 году) — и мир станет счастливым. А вот нет, проблемы — они вокруг нас и везде, говорит Мишра, а вовсе не только в мусульманском мире.
Символические штурмы: Алеппо, Мосул, что дальше?
Виновата глобализация, которая началась на старте XX века, а в конце столетия, когда показалось, что воевать больше не с кем и не за что, сделала новый рывок.
Результат: технологические прорывы и экономический рост привели к эксплуатации людей, растущему неравенству, разрушению социальных связей и насилию одних групп людей над другими. Насилию поначалу на уровне разговоров, а потом…
Вдобавок "по всему миру неудавшиеся эксперименты с западной политикой и экономикой создали неудавшиеся государства", где культурно и духовно дезориентированные люди стали все более восприимчивы к демагогии и экстремизму.
В результате мы все живем в "век глобальной ярости". В развивающемся мире, может быть, это выглядит как полное повторение того, что было в западной цивилизации сто лет назад, но и в самой западной — то же самое, по второму разу.
Это происходит хотя бы потому, что глобальный мир скучивает людей в узких пространствах (физически и информационно), где трудно отстаивать свой привычный образ жизни, и где неравенство и несправедливость слишком хорошо видны всем и каждому.
А вот дальше Мишра начинает говорить неприятные вещи — насчет того, что нет принципиальной разницы между фанатиками из ИГ и "демагогами, которые пользуются общим недовольством": все напоминают того же сумасшедшего поэта из 1919 года. В демагоги у него попадают Эрдоган (Турция), Моди (Индия — не пожалел родину), Дутерте (Филиппины), Марин Ле Пен (Франция), Трамп (США).
И еще он отмечает, что глобализация поставила под угрозу "мириады политических конструкций, основанных на идентичности". То есть нации, государства, религии… Что порождает ответ — и тут, наконец, досталось и России. Ответ, по Мишре, такой: рост ксенофобского национализма в Индии, Израиле, Австрии, Китае, Японии, Венгрии, Польше, России и США. Хорошая компания, правда?
Наверное, надо быть индийцем, чтобы выдать миру (и своей стране) столь суровый, хотя в чем-то полезный приговор. Индия все-таки — колыбель многих цивилизаций, в том числе частично и западной.
Напомним, что эпохой раньше почти соотечественник Мишры, индо-пакистано-англо-американец Салман Рушди однозначно заявлял, что все зло — от ислама, да и вообще от религий, а лекарство от таковых — западный глобалистский либерализм без границ. А тут приходит человек, который говорит, что все гораздо хуже, и лекарства никакого не несет.
Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Новый удар по планам США и Турции: Иран открывает курдам «второе дыхание»
Сергей Шакарянц,
политолог, Ереван
В современной трагедии Ирака, Сирии и курдов была перевернута интереснейшая страница, и может статься, что в дальнейшем мы увидим прообраз новейшей географии региона. Во всяком случае, следует констатировать, что Турции, да и США, нанесён неожиданный и болезненный удар. К штурму Мосула приступили… пешмерга Курдской рабочей партии (PKK). И в Иране, например, как-то с особым ударением выделяют — «которая враждебна к Турции». Анкару больше всего испугало то, что курды из PKK руководятся командирами шиитской милиции «Хашид Шааби» — «Силы народной мобилизации». Воюющие под флагом шиитского имама Хоссейна, ополченцы отрядов «Хашид Шааби» и курды PKK наступают на позиции «Исламского государства» к западу от Мосула.
Об отрядах «Хашид Шааби» известно, что они сыграли решающую роль в операции по освобождению от боевиков ДАИШ иракского города Эль-Фаллуджи в июне этого года. Хотя шиитские ополченцы и не состоят в иракской армии, они представляют серьёзную военную силу, во многом подконтрольную Тегерану. «Силы народной мобилизации» включают не только шиитов Ирака, объединённых в блок «Бадр», но и свыше 150 тысяч шиитских добровольцев из других стран, например, Афганистана, Пакистана, Индии и других. А с июля 2016 г. в «Хашид Шааби» влились также более одной тысячи христианских добровольцев «Вавилонской бригады», другие христианские отряды самообороны, десятки тысяч суннитов-бедуинов, вставших на сторону Багдадского правительства и Ирана, а также отряды иракских езидов. В беседе с агентством IRNA командующий освобождением Эль-Фаллуджи иракский шиит генерал-лейтенант Абдул Вахаб ас-Саади сказал, что операция по освобождению Мосула была разработана точно и движется вперёд в соответствии с графиком. В итоге обширные районы Мосула, включая большое число сельских районов, были освобождены в течение первых 24 часов после начала операции. И процесс освобождения города не остановится, пока не будет достигнут конечный результат. Ас-Саади добавил, что иракские силы движутся в направлении заданных целей в Мосуле и ждут приказ атаковать террористов в указанное время. Армейские подразделения, шиитские ополченцы, курды и иранские военные советники выдвигались также с территорий в северной провинции Ниневия. Касаясь вопроса о движении турецких военных сил на севере Ирака, он сказал, что до сих пор нет отчёта о деятельности этих сил в регионе. Ас-Саади сделал вывод, что турецкие силы размещены в своей штаб-квартире в Ираке и предположил, что вряд ли турки захотят «встреч» с шиитскими добровольцами и курдами PKK, что будет неизбежным, если турецкие военные всё-таки захотят принять участие в штурме Мосула.
Анкара уже выразила протесты руководству Ирана — конечно, прежде всего из-за участия курдских отрядов PKK в боях за Мосул. Ведь, по сути, это — именно «турецкие» курды, так как среди иракских курдов почитателей PKK практически не было, а сирийские курды из партии «Демократический союз Сирии» (PYD), которую в Турции считают сирийским «филиалом» PKK, заняты своими проблемами и боестолкновениями в Сирии, учитывая военную операцию Анкары «Щит Евфрата» и активизацию бандформирований, прикрывающихся сейчас флагом турецкой операции. Но, как представляется, турецкое руководство уже сейчас стремится предотвратить другую операцию, которую курирует также и Иран — посредством шиитского ополчения «Хашид Шааби». Дело в том, что 29 октября ополченцы отрядов «Хашид Шааби» объявили, что готовы оказать помощь в освобождении иракского города Талль-Афар — некогда одного из центров иракского сопротивления американской оккупации, который контролируется террористами ИГ. Данная операция вызывает серьезное беспокойство у Турции, поскольку Талль-Афар находится рядом с её границей. В этом городе также проживает немалая часть турков — так называемых туркоманов.
Между тем, не только турок, но и США, должна ещё больше взволновать объявленная цель наступления ополченцев «Хашид Шааби» и курдских пешмерга PKK — как сообщает Associated Press, отрезать Мосул от сирийской Эр-Ракки, так как между этими городами проходят пути снабжения боевиков ИГ. При этом якобы в сам Мосул шииты и курды PKK входить не будут — продолжат вытеснять террористов с приграничной с Сирией территории. Если верны были предположения, что руководимая США «международная коалиция» умышленно не полностью блокировала Мосул, и по некой договоренности боевики ИГ, посопротивлявшись для виду, затем начнут по незаблокированному коридору «утекать» в Сирию, то тогда задумка командиров «Хашид Шааби» и курдских отрядов PKK крайне своевременна и нужна. В случае удачи, шииты и курды исключат бегство исламистов в Сирию. Это тем более важно, что на днях США и Франция анонсировали, что не собираются откладывать в долгий ящик и штурм сирийской Эр-Ракки. Наконец, последнее тревожащее Турцию обстоятельство, — по сведениям Associated Press, военную операцию ополчения «Хашид Шааби» и пешмерга курдской PKK «с воздуха поддерживают иранские ВВС». Пожалуй, это — вообще, новинка для истории антитеррористических войн в Ираке и Сирии, до 29 октября в основном говорилось о воздушных операциях лишь сирийских и иракских ВВС, российских Военно-космических сил (ВКС), а также самолётов американской «международной коалиции». Сейчас же и Западу, и Турции придётся считаться с тем, что в небе над Ираком и, видимо, затем и над Сирией начинает действовать и боевая авиация Ирана.
Ещё более усложняет ситуацию то, что Иран и Курдское региональное правительство (KRG) в Ираке интенсифицировали свои контакты, причём, видимо, Иран открыто «переманивает» к себе и клан президента иракского Курдистана Масуда Барзани. На наш взгляд, об этом косвенно свидетельствуют два факта: 1) накануне наступления на Мосул шиитов и PKK Иран и иракский Курдистан заключили правовой договор об обмене 28 своих заключённых; 2) премьер-министр иракского Курдистана и тоже представитель клана Барзани, Нечирван Барзани 29 октября заявил, что как только «Мосул будет освобождён, мы будем встречаться с нашими партнёрами в Багдаде и возобновим переговоры о нашей независимости». Если судить по словам Масуда Барзани из его интервью немецкому таблоиду Bild, иракские курды уверены, что «при сохранении нынешнего темпа операции по освобождению Мосула от боевиков отбить город удастся самое позднее за три месяца». Получается, что к концу января — началу февраля 2017 г. у курдов и Сирии, и Турции появится новый стимул ужесточить свои позиции в борьбе с Анкарой. А сегодняшнее участие бойцов из пешмерга PKK в освобождении Мосула — получается, прозрачный намёк именно Турции на то, что в иракской (да и в сирийской…) войне оттачивают своё военное мастерство те, кто уже завтра-послезавтра, не исключено, будут готовы идти и освобождать Нуцайбины, Джизре, Ширнак и другие курдонаселённые города и посёлки юго-восточной Турции, граничащей и с Ираком, и с Сирией.
Совпадение это или нет, но заметно, что такая убыстренная развязка ситуации по времени явно связана с недавней встречей главы МИД РФ Сергея Лаврова с его иранским и сирийским коллегами Мохаммадом Джавад Зарифом и Валидом Муаллемом. СМИ передавали, пожалуй, важнейшие итоги этих переговоров в Москве — 1) «Террористов надо добивать» (С.Лавров на итоговой пресс-конференции); 2) Россия и Иран готовы сообща решать все задачи в Сирии и, кроме того, «обсудили ситуацию в Ираке, а также совместные усилия по борьбе с террористической угрозой». И на этом фоне курдские пешмерга из PKK соглашаются над общим руководством над собой со стороны командиров шиитского ополчения «Хашид Шааби» и, вопреки «рекомендациям» США и Турции, вливаются в контингенты, идущие на штурм Мосула и готовящиеся захлопнуть капкан для боевиков ИГ, которых, как предполагается, западная «международная коалиция» и турки хотели бы передислоцировать в Сирию. И не зря ещё перед встречей трёх министров иностранных дел в Москве Тегеран устами официального представителя МИД Ирана Бахрама Касеми, заявив, что «десятки тысяч мирных жителей в Сирии и Ираке стали жертвами из-за инструментального использования США и Западом террористов в своих политических интересах», как бы подвёл жирную черту: «Тегеран-Москва-Дамаск — антитеррористическая ось на Ближнем Востоке».
Сообщения о присоединении отрядов PKK к шиитам, штурмующим Мосул, как и более ранние сообщения об участии в боях за освобождение провинций Алеппо, Хама и Хомс бойцов другого шиитского иракского ополчения — «Харакат аль-Нуджаба», и палестинских добровольцев из сводного отряда «Аль-Кудс» (не путать со спецназом «Кодс» иранского КСИР), становятся зловещим сигналом как для западной «международной коалиции» и конкретно США, так и для Турции, да и всяких «Саудовских Аравий и Катаров» с их опекунами. При этом известно, что Иран как минимум с лета 2014 г. обвиняет арабские суннитские режимы Персидского залива в исполнении политических заказов Израиля.
Сколько ещё капканов для своих «оппонентов» заготовили страны «антитеррористической оси на Ближнем Востоке», сказать затруднительно. Но турки поздно спохватились — подключение отрядов PKK к действиям иранских военных советников и шиитского (точней, смешанного — шиито-езидо-христианского) ополчения «Хашид Шааби» свидетельствует, по меньшей мере, о том, что более никто из прежних «кураторов» турецко-курдской партии PKK реально не контролирует ни членов командования военного крыла этой партии, ни тем более конкретных курдских бойцов и полевых командиров. Это также говорит о том, что находящиеся в Северном Ираке иранские военные представители уже давно — и в иракских горах Кандиль на границе с Турцией, где в основном скрываются наиболее боеспособные отряды PKK, и у этой курдской партии уже налажены не просто контакты с иракскими шиитскими ополченцами и командованием иракской армии, а уже и тесное военное взаимодействие, причём именно под общим руководством Ирана.
В такой ситуации достаточно и одного «неосторожного движения» Турции в Сирии, которое в Иране могли бы расценить как шаги, угрожающие иранским интересам или же интересам союзников Ирана в Дамаске, — и ответ будет дан силами тех же отрядов курдской PKK, как в Сирии, так и в Турции. Ведь не зря буквально за 10 дней до объявления о начале операции по освобождению Мосула, вначале из Дамаска приходили сообщения, что Башар аль-Асад «усомнился в единстве курдов» и под предлогом, что в Конституции Сирии не предусмотрен принцип федерализации государства или создания автономных районов, отказался вообще считаться с тем, что сирийские курды провозгласили «автономный район Рожава» (так называемый «Западный Курдистан». А затем, как бы «в ответ», прокурдские круги из-за пределов Сирии распространили то ли призыв к Асаду, то ли предложение: «Диалог курдов (сирийских — прим.) с Дамаском актуален как никогда». Причины «сомнений» Асада, как и готовности сирийских курдов вернуться к переговорам с Дамаском, понятны — из-за турецкой операции на севере Сирии «Щит Евфрата» и с каждым днём всё более распоясывающихся бандформирований из так называемых «протурецких отрядов сирийской оппозиции» (арабы-сунниты и туркоманы — прим.) оккупирована ключевая территория Северной Сирии. И прежний план сирийских курдов из партии PYD уже нереализуем — между курдонаселёнными районами Африн и Айн-эль-Араб (Кобани) образовался антикурдский «клин». К курдам пришло понимание, что без поддержки Дамаска и его союзников по ближневосточной антитеррористической оси избавиться от Турции и исламистских террористов им не удастся, какими бы ни были связи курдов с США и американскими спецслужбами.
Но раз шииты Ирака и Иран вошли в соглашение с PKK, то и у сирийских курдов, и у клана Барзани может открыться «второе дыхание». Полная же смена «куратора» может вообще сулить курдам региона новый замысловатый вираж в их истории, когда им предложат перенести основной театр борьбы за их права с территорий Ирака и Сирии на территорию Турции. Так что резкая антииранская реакция Анкары понятна и обоснована — вот только поможет ли это Турции, судя по всему, курды выбор сделали.
Россельхознадзор обратился к Белоруссии с просьбой прекратить реэкспорт на территорию России подкарантинных фруктов из Пакистана, говорится в сообщении на сайте ведомства.
Фрукты поступили на территорию России в сопровождении реэкспортных фитосанитарных сертификатов, выданных главной государственной инспекцией по семеноводству, карантину и защите растений Белоруссии.
"Россельхознадзор … обратился к белорусской стороне с просьбой прекратить выдачу фитосанитарных сертификатов на реэкспорт плодоовощной продукции происхождением Исламская Республика Пакистан", — говорится в сообщении ведомства.
Также отмечается, что Россельхознадзор провел переговоры с заместителем гендиректора департамента по защите растений министерства национальной безопасности продовольствия и исследований Пакистана Мухаммадом Тариком Кханомом.
"Учитывая возросшие риски нелегального экспорта растительных товаров европейского происхождения через Республику Беларусь, связанные с введенными Россией экономическими ограничениями, Россельхознадзор выразил обеспокоенность и поставил под сомнение действительность логистических путей поставок фруктов, в том числе груш свежих из Пакистана в страны ЕС, Белоруссию и дальнейший реэкспорт фруктов в РФ", — говорится в сообщении.
Пакистанская сторона подтвердила факт экспорта фруктов напрямую в Белоруссию и подчеркнула, что поставок плодоовощной продукции, в том числе груш в Евросоюз не осуществляется.
Объемы экспорта пшеницы из Пакистана остаются незначительными
За первые три месяца текущего сезона Пакистан экспортировал лишь 293 т пшеницы на сумму $0,96 млн. В июле-сентябре прошлого года не было экспортировано ни тонны пшеницы. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на Daily Times.
По официальным оценкам, в текущем году урожай пшеницы составил 25,4 млн. т, что немного ниже годового потребления – 25,5 млн. т. Тем не менее, предложение не внутреннем рынке превышает спрос благодаря высоким переходящим запасам, равным 3 млн. т.
По оценкам МСХ США, Пакистан собрал 25,3 млн. т пшеницы и может экспортировать 900 тыс. т.
Правоохранительные органы Саудовской Аравии предотвратили два теракта, которые боевики готовились совершить в стране, передает агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на заявление МВД.
Сотрудники ведомства задержали двух граждан Пакистана, сирийца и суданца, подозреваемых в подготовке теракта на футбольном матче между командами Саудовской Аравии и ОАЭ в городе Джидда. Злоумышленники планировали подорвать заминированный автомобиль у стадиона. Ведомство не уточнило, связаны ли предполагаемые террористы с группировкой "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ).
Власти также задержали четырех человек по подозрению в подготовке нападения на полицейских. Все задержанные являются гражданами Саудовской Аравии, предполагается, что они получили инструкции от одного из главарей ИГ в Сирии.

Манёвры на фоне реальной угрозы
Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН. (Соб. корр. «Правды»). г. Бишкек.
В Таджикистане прошли совместные с Китаем антитеррористические учения. Масштабные манёвры проходили на фоне сложной ситуации в соседнем Афганистане. Но этим военно-техническое сотрудничество Душанбе и Пекина не ограничивается: КНР превращается в гаранта безопасности республики.
УЧЕНИЯ, состоявшиеся 20—24 октября на полигоне Шитарв в Горно-Бадахшанской автономной области, стали одними из крупнейших в современной истории Таджикистана. Участие в них приняли 10 тысяч таджикских военнослужащих и усиленная мобильная рота Народно-освободительной армии Китая, а также авиация, бронетехника и артиллерия.
Согласно сценарию учений, из соседнего Афганистана прорвалась крупная группировка боевиков. Её цель — закрепиться в Горном Бадахшане и использовать его как плацдарм для дестабилизация обстановки в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Как объявили по завершении военных игр министр обороны Таджикистана Мирзо Шерали и китайский генерал Ван Гой, условные экстремисты были полностью разгромлены, а подразделения двух стран продемонстрировали слаженность действий. «В случае необходимости мы готовы оказать друг другу поддержку в борьбе с международным терроризмом», — заявил глава таджикского оборонного ведомства.
Выбор времени и места манёвров не был случайным. Условный враг вполне может стать реальным, а сценарий учений — превратиться в самые настоящие боевые сводки. Полигон Шитарв расположен в Ишкашимском районе, граничащем с Афганистаном. От настоящих боевиков его отделяет только река Пяндж да немногочисленные подразделения афганской армии. Уезды Вардудж и Бахарак, контролируемые талибами, находятся всего в 30—50 километрах от границы.
Но этими уездами влияние боевиков не ограничивается. За последние полгода они в разы увеличили подконтрольную им территорию в граничащих с Таджикистаном провинциях. В начале октября «Талибан» захватил город Кундуз и удерживал его больше недели. В настоящий момент афганские силовики восстановили контроль над населённым пунктом, но значительная часть одноимённой провинции по-прежнему находится в руках экстремистов. Бои идут в непосредственной близости от границы. При этом в результате атак на позиции правительственных сил талибы захватывают всё больше оружия и военной техники. Только за последние недели в провинции Кундуз боевики завладели 45 бронированными автомобилями. По некоторым данным, в их распоряжении теперь есть даже танки.
В Таджикистане опасаются попыток вооружённого прорыва границы. Сразу после начала наступления талибов на Кундуз пограничные войска были приведены в боевую готовность. Однако исключительно на собственные силы в Душанбе не надеются. За последние месяцы в республике прошла серия учений с участием военнослужащих 201-й российской военной базы.
Но если сотрудничество с Москвой можно назвать традиционным, то контакты в военной сфере с Пекином — явление новое. Тем не менее стороны сделали в этом направлении целый ряд важных шагов. Пекин уже профинансировал строительство погранзаставы в Хатлонской области и Дома офицеров в Душанбе. А в конце сентября правительство поручило Госкомитету национальной безопасности заключить с КНР соглашение о строительстве ещё одиннадцати погранзастав и учебного центра для пограничников. Необходимое оборудование также поставит китайская сторона.
Стоит напомнить и о прошедшей в августе встрече представителей высшего армейского командования Китая, Таджикистана, Афганистана и Пакистана. Участники переговоров договорились создать региональный антитеррористический союз, что, в частности, подразумевает обмен разведывательной и оперативной информацией.
Впрочем, озабоченность Пекина наверняка вызывают не только исходящие из Афганистана угрозы. Несколько недель назад одно из американских СМИ опубликовало материал под названием «Долгосрочный план для стран Средней и Южной Азии». В нём говорится о разработке Вашингтоном стратегии по выталкиванию из региона России и Китая. Среди конкретных мер — направление американских офицеров под видом инструкторов на одну из баз в Горном Бадахшане, усиление агентурной сети под прикрытием американского посольства в Душанбе, укрепление контактов с органами безопасности Таджикистана.
Так что повышенное внимание Китая к республике вполне объяснимо. В этом отношении сотрудничество Душанбе и Пекина является полностью взаимовыгодным и служит интересам стабильности в регионе.
Препятствий для членства Ирана в ШОС не осталось
После урегулирования ситуации вокруг ядерной программы Ирана не осталось препятствий для членства страны в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Об этом заявил постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин.
В пятницу Совет Безопасности ООН провел открытое заседание по вопросам взаимодействия ООН с региональными организациями — СНГ, ОДКБ, ШОС. Тема была заявлена основной в рамках председательства России в СБ ООН.
Чуркин отметил, что Иран в качестве наблюдателя участвует в деятельности Шанхайской организации сотрудничества с 2005 года. "Считаем, что после урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы и снятия санкций ООН не осталось препятствий для положительного рассмотрения его заявки на членство", — заявил российский постпред.
Чуркин отметил, что за 15 лет существования ШОС ее влияние на региональные процессы усилилось.
"В завершающую стадию входит процедура вступления в ряды полноправных членов организации Индии и Пакистана. Рассчитываем, что их участие в ШОС уже в ближайшее время обогатит сотрудничество в этом объединении", — сказал он.
В ШОС входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Статус наблюдателей имеют Белоруссия, Монголия, Индия, Иран, Пакистан и Афганистан. В 2015 году в ШОС была запущена процедура приема в организацию Индии и Пакистана. Страны-партнеры по диалогу — Армения, Азербайджан, Камбоджа, Непал, Турция и Шри-Ланка.
Туркменистан проложил первые восемь километров транснационального газопровода ТАПИ
Туркменистан проложил первые восемь километров газопровода ТАПИ В Ашхабаде состоялось заседание совета директоров компании «TAPI Pipeline Company Limited». Совет представлен всеми странами - участниками проекта строительства транснационального газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ).
В ходе заседания был выслушан отчет руководства компании, а также приняты стратегически важные решения относительно дальнейших шагов, необходимых для ускорения хода работ по проекту.
В частности, были утверждены основополагающие документы, в том числе руководства по закупкам и по найму персонала.
Вниманию совета был представлен доклад по ходу отбора сервисных подрядчиков, таких как консультант управления проектом, оказание услуг финансового советника и других видов услуг.
Для ускорения хода работ было принято решение о создании рабочей группы, которая будет способствовать оперативному решению возникающих вопросов на уровне компании, а также подготовке межгосударственных документов необходимых для работы трубопроводной инфраструктуры.
Строительство туркменского участка газопровода ТАПИ стартовало 13 декабря 2015 года. К настоящему времени на территории Туркменистана завершены инженерные изыскания, осуществляются проектные работы параллельно с закупкой оборудования и материалов. Уже проложены первые восемь километров трубопровода.
В ближайшее время планируется также приступить к инженерным изысканиям и техническому проектированию на остальных участках транснационального трубопровода.
Протяженность ТАПИ ориентировочно составит 1814 километров. По территории Туркмении будет проложено 214 километров трубопровода, который затем пройдет через города Афганистана – Герат и Кандагар, по территории Пакистана – через города Кветта и Мултан, а затем достигнет населенного пункта Фазилка в Индии. Годовая мощность нового газопровода составит 33 миллиарда кубометров. Сдать его в эксплуатацию, включая вспомогательную наземную инфраструктуру, планируется в декабре 2019 года.
Работами, связанными с финансированием строительства этого международного газопровода и его эксплуатацией, руководит государственный концерн «Туркменгаз». Напомним, что в октябре текущего года Исламский банк развития решил выделить кредит в размере $700 млн для финансирования туркменского участка газопровода ТАПИ.
В настоящее время туркменский природный газ поставляется в различные государства Евразии. В Восточном Туркменистане, на берегу Амударьи, в туркменском секторе Каспийского моря и в других регионах страны ускоренными темпами осваиваются перспективные нефтегазовые месторождения.
Иран экспортировал в США ковров ручной работы на $ 50 млн.
Иран утверждает, что его экспорт ковров ручной работы в Соединенные Штаты достиг около $ 50 миллионов с момента снятия санкций в январе.
Глава Иранского национального центра ковра Хамид Каргар сообщил информационному агентству "Рейтер", что Иран в период санкций находился под давлением на американском рынке со стороны соперников, таких как, как Индия, Пакистан и Турция. Каргар подчеркнул, что крупнейшим покупателем в мире было импортировано ковров из Ирана в 2010 году на сумму более 80 млн. долларов, до того, как на страну были наложены санкции.
Он подчеркнул, что рост экспорта ковров ручной работы будет иметь положительное влияние на жизнь ковровых ткачей в Иране. В Исламской республике имеется почти 1 миллион ткачей ковров, 700 000 из которых работают полный рабочий день, сказал Каргар.
В период с марта по сентябрь текущего 1395 иранского года, Иран экспортировал ковров ручной работы на сумму $ 134 млн., или 2 330 тонн, в 80 стран мира. Эти цифры показывают увеличение экспорта такой продукции на 17,7 % в стоимостном выражении и на 10 % в весе, по сравнению с годом ранее.
В течение санкционного периода, Иран частично компенсировал свою потерю доли рынка в Соединенных Штатах и Европе, находя новых покупателей в России, Китае, Южной Африке и некоторых странах Латинской Америки, говорится в сообщении "Рейтер". Иран по-прежнему занимает около 30 процентов мировой торговли коврами ручной работы, рассказал Каргар.
Иран поставил свой первый груз ковров ручной работы, считающихся во всем мире жемчужиной в короне иранской ремесленной промышленности, в США, в феврале 2016 года, после того, как против страны были отменены санкции.
Генсек ООН считает необходимым углубить диалог и сотрудничество с региональными организациями СНГ, ОДКБ и ШОС.
В пятницу Совет Безопасности ООН проводит заседание по вопросам взаимодействия ООН с региональными организациями. Тема была заявлена основной в рамках председательства России в СБ ООН.
Пан Ги Мун отметил сотрудничество ООН с СНГ, ОДКБ и ШОС по вопросам борьбы с терроризмом их активное участие и поддержку контртеррористической стратегии ООН в Центральной Азии. Он выделил взаимодействие по борьбе с наркотрафиком и нелегальной миграцией, а также — в области миротворчества. "ООН привержена усилению этого продуктивного партнерства", — заявил генсек ООН.
"Мы все соглашаемся относительно ценности сотрудничества между ООН и региональными организациями, и мы не должны бояться преодолевать трудности. У нас много общего, но наши стратегии иногда могут расходиться. Различаются наши ресурсы, возможности и мандаты. Иногда региональные организации могут сталкиваться с особенными вызовами, которые могут ограничить их роль честных посредников", — заявил глава всемирной организации.
"Важно углубить стратегический диалог, выковать общие подходы к возникающим кризисам, и работать над общими обязанностями в области мира и угроз безопасности", — сказал Пан Ги Мун.
Содружество независимых государств (СНГ) — межгосударственное объединение большинства бывших союзных республик СССР. Образовано 8 декабря 1991 года руководителями Белоруссии, Российской Федерации и Украины, подписавшими соглашение о его создании. Сейчас в состав СНГ входят Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Украина. Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) была создана на основе Договора о коллективной безопасности, подписанного 15 мая 1992 года странами-членами СНГ. Участниками ОДКБ являются Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан. В Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Статус наблюдателей имеют Белоруссия, Монголия, Индия, Иран, Пакистан и Афганистан. В июле 2015 года в ШОС была запущена процедура приема в организацию Индии и Пакистана. На саммите организации в Ташкенте 24 июня были подписаны меморандумы о принятии обязательств Индией и Пакистаном, планируется, что на саммите в 2017 году в Астане они станут полноправными членами организации.
Ольга Денисова.
Бумеранг насилия возвращается в Эр-Рияд
Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН.
Анализ и прогноз
Саудовская Аравия втягивается в водоворот кризиса. Экономические проблемы подстёгивают противоречия внутри правящей династии. Оттянуть грозящий коллапс власть пытается за счёт военных авантюр. Однако «маленькая победоносная война», какой задумывалась операция в Йемене, может подтолкнуть королевство к распаду.
Паразитический «рай»
Рай на земле, где можно жить припеваючи, не утруждая себя тяжёлой работой. Такими в представлении некоторых обывателей являются арабские монархии, в том числе Саудовская Аравия. Огромные доходы от продажи нефти действительно позволяли долгое время поддерживать высокий уровень благосостояния населения. Правда, этот «рай» всегда имел паразитический оттенок. Саудовские граждане преимущественно заняты на руководящих должностях, считая унизительными для себя рабочие специальности. Последние — обязанность трудовых мигрантов из Пакистана, Индии, Индонезии и других стран.
На 30 миллионов коренных саудовцев приходится 6 миллионов иностранных рабочих. Их положение, и раньше отличавшееся от условий жизни «белой кости» не в лучшую сторону, теперь стремительно ухудшается. За последнее время без работы остались сотни тысяч мигрантов, ещё больше гастарбайтеров месяцами не получают зарплату. У многих нет средств вернуться домой, что приводит к стихийным протестам.
Затянуть пояса предложено не только иностранной рабочей силе. Согласно указу короля, с 1 октября на 20 процентов снижена зарплата членов правительства, отменены дотации на жильё и транспорт для ряда чиновников. Что касается всех остальных работников государственного сектора (а таковых в стране подавляющее большинство), то их поставили перед фактом заморозки окладов на неопределённое время, а также отмены различных льгот, надбавок и бонусов. Довольно болезненным для населения стало сокращение бюджетного субсидирования топлива и электроэнергии.
Причиной этих мер является острый кризис. Падение нефтяных цен (а за счёт экспорта сырья формируется 90 процентов бюджета) привело к резкому сокращению доходов. Бюджетный дефицит составил в прошлом году почти 100 миллиардов долларов, или 16 процентов ВВП. Официально заложенные показатели на этот год несколько ниже, но в их реализации есть большие сомнения. На выполнение социальных обязательств руководство вынуждено тратить валютные резервы. Но затормозить разрастание кризиса эти меры не помогают. Власти заявили о прекращении ряда инфраструктурных проектов, безработица достигла рекордного показателя — 11,6 процента. По прогнозу МВФ, финансовые резервы королевства могут закончиться в течение шести лет, что будет означать катастрофу для саудовской экономики.
Во избежание этого Эр-Рияд пошёл на радикальные реформы. В апреле была опубликована стратегия «Видение-2030», предусматривающая снижение зависимости от экспорта сырья. А спустя два месяца появилась так называемая Программа национальной трансформации — своего рода программа-минимум на период до 2020 года. Одним из главных шагов должна стать частичная приватизация национальной нефтяной компании Saudi Aramco — крупнейшего в мире производителя «чёрного золота». В целом долю частного сектора планируется увеличить, а государственные расходы — сократить.
Кроме того, королевство решило пересмотреть курс на понижение нефтяных цен. На неформальной встрече ОПЕК в Алжире саудовская делегация не исключила сокращения производства нефти на 500 тысяч баррелей в день. Как ожидается, официальные заявления об этом будут сделаны в следующем месяце.
Династические раздоры
В другое время экономический кризис мог быть преодолён страной без особых потрясений, однако сейчас его усугубляет политическое напряжение. Монархия подошла к некоему водоразделу, связанному с проблемой престолонаследия. Напомним, что саудовское государство появилась в 1930-е годы благодаря завоевательным походам Абдул-Азиза Аль Сауда, ставшего его первым правителем. Все последующие короли, вплоть до нынешнего Салмана Аль Сауда, являлись сыновьями плодовитого монарха. В прошлом году король изменил принцип престолонаследия. Его брат Мукрин был лишён титула преемника, а вместо него назначен племянник короля Мухаммад ибн Наиф. Тем самым в очередь на трон встал представитель третьего поколения династии.
Однако рокировка имеет иную цель. Салман, а точнее его окружение, хочет изменить порядок наследования с внутриродового на внутрисемейный. Заместителем наследника престола назначен 31-летний сын короля Мухаммад ибн Салман. Скорее всего, именно его в самое ближайшее время попытаются провозгласить монархом.
На это указывает множество фактов. 80-летний Салман Аль Сауд почти не показывается на публике, судя по слухам, он тяжело болен. Его обязанности уже второй год фактически исполняет Мухаммад ибн Салман. Молодой принц сосредоточил в своих руках ряд ключевых должностей — министра обороны, заместителя главы правительства, руководителя королевского суда и т.д. Именно Мухаммад ибн Салман чаще всего представляет страну на международной арене. Что касается официального наследника — Мухаммада ибн Наифа, то он находится в тени заместителя и его роль является чисто номинальной.
Среди других представителей правящей династии растёт недовольство. «Принцев крови», имеющих не меньшие права на престол, чем амбициозный Мухаммад ибн Салман, насчитывается ни много ни мало 2 тысячи, и уступать власть они не намерены. По некоторым данным, органы безопасности уже арестовали нескольких оппозиционно настроенных представителей королевского дома.
Разногласия внутри рода Саудов могут иметь непредсказуемые последствия. Экономический кризис сократил доходы, с помощью которых покупалась лояльность как членов династии, так и рядовых жителей. В свою очередь, либерализация экономики и допуск на саудовский рынок иностранных компаний могут вызвать всплеск радикального исламизма.
Не рой другому яму…
Для поднятия авторитета наследного принца сделана ставка на милитаризацию. По военным расходам страна уже вышла на третье место в мире. Первым полигоном для обкатки саудовской военной машины стал Йемен. Эр-Рияд возглавил коалицию, поставившую цель разгромить повстанцев-хуситов и вернуть власть президенту-марионетке Мансуру Хади. Полтора года войны показали, что миллиарды на техническое оснащение не главное для победы. Саудовская армия неизменно проигрывает йеменцам в сухопутных столкновениях. За исключением захвата Адена коалиция не добилась ни одного внушительного успеха.
Мало того, развязанная Эр-Риядом война перекинулась на саудовскую территорию. Хуситы и союзные им силы заняли почти 400-километровую полосу вдоль границы. С этого плацдарма они каждый день обстреливают военные базы и совершают смелые рейды в глубь территории королевства. Под угрозой захвата находится аэропорт города Наджран.
9 октября повстанцы совершили рейд в район ещё одного провинциального центра — города Джизан. В результате были убиты по меньшей мере 25 саудовских военных, уничтожено несколько единиц техники.
Настоящим шоком для агрессоров стала экспедиция повстанцев в Эритрею. Это государство на африканском берегу Красного моря поддерживает операцию в Йемене: поставляет наёмников и разрешает использовать свои базы. В конце сентября отряд хуситов пересёк море на бронекатерах и обстрелял военно-морские базы Саудовской Аравии и ОАЭ в городе Асэб. Затем высадившийся на берег десант разгромил местный аэропорт, откуда совершают вылеты боевые самолёты коалиции, а также лагерь подготовки боевиков. Наёмников готовились отправить на саудовско-йеменскую границу для защиты от хуситов.
Чувствуя свою беспомощность, Эр-Рияд подвергает Йемен варварским бомбардировкам. 8 октября саудовские ВВС нанесли удары по похоронной церемонии. Тысячи людей собрались в столице почтить память отца министра внутренних дел. Самолёты сначала разрушили здание, а затем, когда окрестные жители сбежались спасать раненых, появились вновь… По крайне заниженным данным, опубликованным ООН, погибли 140 человек, более 500 пострадали. В самом Йемене говорят о более чем 200 погибших.
В командовании коалиции открестились от чудовищного преступления. Лишь спустя неделю было сообщено о выводах некоей следственной комиссии, которая признала: удар нанесли саудовские самолёты, но сделали это по ошибке, руководствуясь неверной информацией. Никаких международных санкций событие за собой не повлекло. ООН отделалась словесным осуждением, США поступили так же. Если после первых сообщений о бомбардировке пресс-служба госдепа сообщила о планах «пересмотреть поддержку коалиции», то уже 10 октября об этом не говорилось ни слова. В этот день королю Салману позвонил госсекретарь Джон Керри, который выразил «глубокую обеспокоенность» и тут же… поддержал саудовские требования к хуситам отвести войска от границы. Другими словами, Вашингтон косвенно оправдал действия Эр-Рияда.
Между тем Соединённые Штаты разделяют ответственность за преступления в Йемене. Найденные на месте авиаударов остатки авиабомб не оставляют сомнений в источнике их поставок. Это объяснимо: США являются главным партнёром Эр-Рияда в военной сфере. Только за время полномочий Обамы размер военно-технической помощи составил 115 миллиардов долларов. Это и поставки оружия, и обучение саудовской армии. Шесть десятков американских офицеров непосредственно координируют действия коалиции в Йемене и работают в центре управления действиями авиации.
Но королевские власти демонстрируют силу не только на юге. Саудовская Аравия продолжает оставаться стороной конфликта в Сирии, вооружая и оказывая щедрую финансовую поддержку «Джебхат ан-Нусре» и другим экстремистским группировкам. Также Эр-Рияд провоцирует напряжённость отношений с Тегераном. Саудовская Аравия фактически отказалась принимать иранских паломников, желающих совершить хадж. Согласно выдвинутым условиям, граждане Ирана могут прибыть в королевство лишь транзитом через третьи страны. В числе последних были названы… Австралия и Новая Зеландия, что можно расценивать исключительно как издёвку. Верховный муфтий Саудовской Аравии Абдул-Азиз аш-Шейх и вовсе отказал иранцам в праве быть последователями исламской веры. По его словам, жители Исламской Республики являются «потомками зороастрийцев» и по самой своей природе враждебны мусульманам. К этому можно прибавить слова министра иностранных дел Аделя аль-Джубейра, обвинившего Тегеран в поддержке «Аль-Каиды».
Изощрённая ложь сопровождается игрой мускулами. В начале октября Саудовская Аравия провела учения «Щит Залива-1». Масштабные манёвры прошли у морских границ с Ираном — в Персидском и Оманском заливах и Ормузском проливе.
Вместо укрепления влияния Мухаммада ибн Салмана эти авантюры могут не только выбить почву из-под ног поддерживающего его клана, но и дестабилизировать ситуацию в стране. По меньшей мере 15 процентов населения страны исповедует шиизм. Агрессивная политика Эр-Рияда может спровоцировать взрыв недовольства, тлеющего последние годы.
В Вашингтоне не исключают серьёзных потрясений в Саудовской Аравии. Иначе трудно объяснить, что американский конгресс, преодолев президентское вето, принял билль «Правосудие в отношении спонсоров терроризма». Теперь граждане США, пострадавшие во время событий 11 сентября 2001 года, могут подавать судебные иски в отношении Эр-Рияда. Как следует из ранее рассекреченного доклада, Саудовская Аравия не просто является родиной большинства террористов. В документе содержатся прозрачные намёки на причастность к организации атак отдельных представителей власти. И это при том, что почти одновременно тот же конгресс одобрил поставку Эр-Рияду очередной партии оружия! Вероятнее всего, Вашингтону нужен действенный рычаг для влияния на союзника в случае смены власти и политического курса.
Так или иначе в ближайшее время можно ждать важных новостей с Аравийского полуострова. Действия саудовских властей бумерангом вернутся к ним самим, и полученный удар может стать решающим.
Полиция Пакистана арестовала 120 человек в Исламабаде на организованном оппозицией собрании молодежи, которое проходило в преддверии назначенного на 2 ноября масштабного антиправительственного митинга, сообщил телеканал Geo TV.
Ранее в четверг пакистанские власти запретили любые общественные собрания и политические протесты на улицах Исламабада. Сторонники оппозиционной партии Пакистана "Техрик-е Инсаф" (ПТИ), в свою очередь, объявили, что нарушат этот запрет и на митинге 2 ноября будут требовать отставки премьера Наваза Шарифа. Глава оппозиционного движения Имран Хан обвиняет Шарифа в фальсификации на выборах и в коррупции.
Столкновения между правоохранителями и членами ПТИ произошли в четверг вечером на молодежном съезде, организованном оппозицией. Один из лидеров ПТИ Шах Мехмуд Куреши требовал у полицейских и сотрудников пограничной службы объяснения причины ареста. По его словам, это был мирный протест, право на который прописано в конституции страны. Правительство, в свою очередь, заявило, что ПТИ не запросили у городской администрации разрешения на проведение собрания и нарушили запрет властей.
Лучший глава центробанка 2016 года ведет пакистанцев в мир банковских услуг
Сергей Николаев
Лучшим руководителем центрального банка в этом году назван Ашраф Ватра, глава Государственного банка Пакистана (State Bank of Pakistan, SBP). Этого престижного звания, учрежденного журналом Euromoney, он удостоен за усилия по стабилизации национальных финансов и приобщению населения страны к банковским услугам. Напомним, что в 2015 году лауреатом стала председатель Банка России Эльвира Набиуллина. В числе победителей прошлых лет — главы центробанков Индии, Канады, Мексики и Китая.
Когда в январе 2014 года Ашраф Ватра возглавил SBP, он не предполагал, что одной из его обязанностей станет сопровождение королевской персоны из Европы, пишет Эрик Эллис в журнале Euromoney.
Королева Нидерландов Максима приезжала в Пакистан в качестве патрона Глобального партнерства по расширению доступа к финансовым услугам (Global Partnership for Financial Inclusion). Программа действует под эгидой G20 и ставит целью к 2020 году охватить банковским обслуживанием как минимум 50% пакистанцев.
В стране, где только каждый пятый житель располагает счетом в банке и 85% населения лишены возможности получить кредит, столь амбициозная задача ставится впервые. По словам Надима Хуссейна, основателя преуспевающей микрофинансовой компании Tameer Bank, в Пакистане существовали традиции оказания финансовых услуг «на уровне деревни». Однако далеко не все из них получали горячую поддержку центральных властей. «Ашраф Ватра проделал большую работу»,— цитирует Хуссейна Euromoney.
С ним соглашается другой собеседник журнала — Шазад Дада, менеджер банка Standard Chartered Pakistan. По словам банкира, нынешний руководитель SBP сумел вернуть веру иностранных инвесторов в Пакистан. «У нас теперь стабильная валюта, и мы реализовали программу МВФ,— говорит он.— Можно сказать, что у нас очень устойчивая экономика. Теперь мы продвигаемся от стабильной экономики к растущей экономике». Пакет финансовой помощи МВФ, о котором идет речь, был предоставлен Пакистану в обмен на программу реформ и приватизацию. «Государственный банк сделал очень многое для улучшений в управлении банковской сферой, для оздоровления ее среды и повышения доверия иностранных инвесторов»,— отмечает Дада
О растущем доверии к Пакистану свидетельствует рейтинг страновых рисков, который составляет журнал (Euromoney Country Risk). В нынешнем году страна набрала 31,2 балла из 100 возможных или на 3 балла больше, чем годом раньше. Это позволило Пакистану подняться в рейтинге стразу на 16 позиций и занять в итоге 127-е место среди 186 государств.
Собеседники Euromoney во многом приписывают достижения Ашрафа Ватры тому обстоятельству, что он вышел из банковской среды. И потому правильно оценивает и понимает трудности, с которыми сталкиваются банкиры. Кроме того, он готов оказать содействие в реализации новых идей и инициатив. Под руководством Ватры SBP поддерживает усилия банков по переводу обслуживания клиентов в цифровой формат. По выражению Надима Хуссена, глава центрального банка учитывает, что, хотя пакистанцы и не охвачены банковским обслуживанием в должной мере, они не испытывают недостатка в сотовых телефонах. Поэтому он продвигает оказание мобильных банковских услуг в сельских районах.
Положительные изменения последнего времени признало агентство Fitch. «Постепенное улучшение в финансовой отчетности и сокращение прямого государственного финансирования со стороны центрального банка стали теми структурными факторами, которые могут улучшить прибыльность банковского сектора и эффективное распределение ресурсов»,— отметило, в частности, агентство.
По местным законам руководитель центрального банка может оставаться на своем посту не дольше трех лет, пишет Euromoney. Однако мало кому удавалось отработать полный срок. С 2008 года, когда в Пакистане была восстановлена демократия, успели смениться пять управляющих SBP. Пока Ашраф Ватра, который возглавляет центробанк уже третий год, продержался дольше всех своих предшественников. Банкиры из Карачи придерживаются мнения, что стабильное руководство банковской системой способствует и экономической стабильности.
Еще несколько лет назад в стране ежедневно происходили отключения электроэнергии, инфляция и безработица зашкаливали, а курс местной валюты отличался резкой волатильностью. Пакистан практически был изгнан с международных рынков капитала. К этому стоит добавить, что нормальная жизнь в стране была под постоянной угрозой со стороны религиозных экстремистов.
«Единственной позитивной новостью тогда стал успешный переход власти от одного демократически избранного правительства к другому,— говорит Дада.— Пока мы не можем объявить, что одержали победу в области безопасности или в экономике, но мы определенно сильно продвинулись в обоих направлениях».
За год до того, как Ашраф Ватха возглавил SPB, резервы Пакистана находились на самой низкой отметке с 2001 года и составляли всего $6 млрд. В августе нынешнего года центробанк сообщил, что держит на балансе $18 млрд резервов. Еще $5 млрд хранятся в других банках.
По подсчетам Fitch, на конец 2015 года совокупные активы банковского сектора составили 50,9% ВВП. Это рекордно высокий показатель для Пакистана, хотя все еще очень низкий по международным стандартам. За прошлый год активы выросли на 20,3%. Столь заметный прирост произошел благодаря увеличению объемов кредитования на 14,2%, а также мини-буму на рынке облигаций.
Согласно последнему исследованию МВФ, лишь два мелких банка по-прежнему не отвечают требованиям к капиталу. Однако в совокупности на них приходится лишь 1,5% всех банковских активов в Пакистане. В целом за десятилетие отношение активов к собственному капиталу снизилось с 13,7% до 8,5%, что можно считать хорошим результатом
На улучшения в финансовой системе быстро отреагировали рынки. Пакистан больше не отпугивает международных инвесторов, которые на протяжении многих лет предпочитали держаться от него как можно дальше. В качестве убедительного свидетельства Euromoney приводит вторичное размещение акций крупнейшего в Пакистане банка HBL (бывшего Habib Bank), принесшее государству $1 млрд.
Политизация проблемы терроризма на саммите БРИКС
Наталия Рогожина
Борьба с терроризмом становится ключевой проблемой для всех стран мира, и то, что к ней было обращено внимание участников 8-го саммита БРИКС, вполне закономерно. Но у Индии был особый интерес заострить на ней внимание после совершенного террористами из радикальной группировки «Джаиш-э-Мохаммад» («Воинство Мухаммеда») нападения на расположение индийского пехотного батальона близ города Ури в 10 км от Линии Коридора в штате Кашмир 18 сентября. Ответственность в гибели 18 своих военнослужащих Индия возложила на Пакистан, который, по её мнению, оказывает поддержку этим террористам. В своем твиттере Раджинат Сингх, министр внутренних дел, охарактеризовал атаку как трансграничное вторжение боевиков, подготовленных и вооруженных Пакистаном, и назвал его «террористическим государством». Выступая на 71-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, представитель Индии заострил вопрос о поддержке Пакистаном трансграничного терроризма, что имеет не только региональные, но и глобальные последствия.
Индия ответила на нападение террористов точечным ударом по их базам на подконтрольной Пакистану части Кашмира, в ходе которого было уничтожено семь укрытий боевиков, ликвидировано более 35 экстремистов. Несмотря на протесты Пакистана, мировая общественность не осудила эти действия Индии.
Отношения между странами вышли на новый виток конфронтации, в которой оказались вовлечены и страны БРИКС. Проблема терроризма, поставленная на повестку дня Нарендрой Моди на саммите,(а она требовала осуждения Пакистана) оказалась не такой простой в своем решении, поскольку затрагивала интересы других участников организации, прежде всего России и Китая. Открывая встречу, Н.Моди заявил: «В нашем регионе терроризм представляет большую угрозу для мира, безопасности и развития. Трагично то, что носителем терроризма является страна, расположенная по соседству с Индией. И террор, распространившийся во всем мире, связан с этой «плавучей базой». БРИКС должна единодушно противодействовать этой угрозе». Ещё ранее на встрече G20 5 сентября Н.Моди призвал к изоляции и наказанию тех, кто спонсирует и поддерживает терроризм.
Таким образом, обсуждая проблему терроризма, страны БРИКС де факто должны были ответить на вопрос, кого они поддерживают больше Индию или Пакистан в их борьбе за лидерство в Южной Азии.
Несмотря на проведенные незадолго до саммита российско-пакистанские военные учения, Н.Моди решил не только не заострять на этом внимание, но приложил все усилия к тому, чтобы заручиться поддержкой России, которую он назвал (по-русски) «старым другом», и выразил ей признательность за безоговорочное осуждение террористической атаки на армейскую базу в Ури. В Совместном заявлении по итогам визита Президента Российской Федерации В.В.Путина в Республику Индию от 15 октября 2016 г. говорится, что стороны подчеркнули необходимость недопущения возникновения «тихих гаваней» террористов. Хотя такая формулировка носит достаточно расплывчатый характер и не указывает напрямую на Пакистан как на «тихую гавань» террористов, однако Индия осталась ею удовлетворена. Отвечая на вопросы журналистов относительно военных связей между Россией и Пакистаном, первый заместитель министра иностранных дел Индии С.Джайшанкар заявил, что Россия не будет делать ничего, что может навредить интересам Индии. Между Россией и Индией существует полное взаимопонимание. На саммите это нашло конкретное подтверждение в укреплении военно-технического и экономического сотрудничества между странами.
Что касается Китая, то его позиция в отношении причастности Пакистана к террористической атаке на Индию была заявлена ещё ранее, когда он заблокировал выдвинутое Индией предложение о включении Масуда Азхара, укрывающегося в Пакистане лидера «Джаиш-э-Мохаммад», в список международных террористов, объявленных ООН вне закона. Индийская сторона считает его ответственным за целый ряд террористических атак на территории страны, включая совершенное 13 декабря 2001 г. нападение на парламент и 2 января 2016 г. – на авиабазу в г. Патханкот.
Дело, конечно, не в фигуре Масуда Азхара. Как было официально заявлено, «Китай выступает против всех форм терроризма. Не должно быть двойных стандартов в противодействии терроризму. Но также недопустимо использовать борьбу с терроризмом как предлог для достижения политических целей».
Действие КНР продиктовано чисто прагматичными экономическими и политическими соображениями, лежащими в основе её сближения с Пакистаном. В политическом плане Китай стремится использовать Пакистан в качестве геополитического игрока, способного противостоять усилению влияния Индии в Южной Азии, и как связующее звено с исламским миром. Вызывает опасения у китайского руководства и расширение военного сотрудничества между Индией и США, что может негативно сказаться на планах Китая в Индийском океане. В дополнение к геополитическому соперничеству между Китаем и Индией раздражающим фактором в их отношениях является и покровительство, оказываемое Индией Далай-ламе. В экономическом плане Пакистан представляет интерес для Китая в реализации его амбициозной инициативы «Один пояс и одна дорога».
И хотя Н.Моди пытался убедить Си Цзиньпина в том, что у Индии и Китая, которые являются «жертвами терроризма», не должно быть различий в подходе к его противодействию, тем не менее китайский лидер в своей 10-минутной речи на саммите, признав растущую угрозу терроризма и осудив все его формы, ограничился заявлением о необходимости укрепления диалога по проблеме безопасности и партнерства в регионе. Позиция Китая по Масуду Азхаре осталась неизменной.
Попытки Индии политизировать проблему терроризма на саммите БРИКС в целях политической изоляции Пакистана как страны «предоставляющей убежище для террористов и вооружающей их», не увенчались успехом. Лидеры пятерки сохранили разумный нейтралитет и проявили политическую дальновидность, чтобы не обострять обстановку в Южной Азии, чем могут воспользоваться террористы для активизации своей деятельности.
Иран экспортировал 72,24 млн. тонн ненефтяных товаров за 7 месяцев
Согласно последнему отчету, опубликованному Таможенным управлением Исламской Республики Иран, объем товарооборота ненефтяных товаров Ирана с иностранными государствами, за 7 месяцев текущего 1395 иранского года, начавшегося 20 марта 2016 года, составил $ 49,16 млрд.
За этот период было экспортировано 72,24 млн. тонн ненефтяных товаров на сумму $ 24,65 млрд., что на 4,34 % больше, по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. В тоже время импорт составил 18,72 млн. тонн на сумму $ 24,510 млрд., что указывает на его снижение на 0,10% в годовом исчислении.
Газовый конденсат, который в Иране относят к ненефтяным товарам, являлся основным экспортируемым продуктом ($ 4,5 млрд.), составив 16,43 % от стоимости всего экспорта. За ним последовали сжиженный природный газ ($ 1,95 млрд.), нефтяной газ и сжиженные углеводороды ($ 888 млн.), легкая сырая нефть, за исключением бензина ($ 828 млн.) и сжиженный пропан ($ 694 млн.).
Основу импорта составили кукуруза ($ 679 млн.), соя ($ 534 млн.), рис ($ 508 млн.), автозапчасти ($ 498 млн.) и различные типы транспортных средств ($ 407 млн.).
Объем ненефтяного товарооборота Ирана с зарубежными странами составил $ 81,38 млрд. за прошедший 1394 иранский финансовый год (март 2015-2016 гг.). Импорт составил $ 40,13 млрд., упав на 22,77% по сравнению с предыдущим 1393 годом. Экспорт за прошлый иранский год достиг $ 41,24 млрд., что было ниже на 16,3%, по сравнению с 1393 годом.
Правительство Ирана прилагает немало усилий в борьбе с контрабандой и ее уровень удалось снизить с $ 25 млрд. с того момента, когда президент Роухани вступил в должность, до $ 15 млрд. сейчас.
В настоящее время Иран экспортирует свою продукцию в 150 стран мира, но по последним данным, 93% всего иранского экспорта идет в 20 стран мира, а именно в Китай, ОАЭ, Ирак, Турцию, Южную Корею, Индию, Афганистан, Японию, Пакистан, Оман, Азербайджан, Италию, Туркменистан, Тайвань, Испанию, Армению, Германию, Таиланд, Сирию и Египет, а остальные 130 стран являются пунктами назначения только 7 % иранских товаров.
Кроме того, более 58% всего ненефтяного экспорта приходится только на 20 продуктов, а остальную нишу занимают 6000 товаров. По словам высокопоставленного сотрудника Научно-исследовательского центра иранского меджлиса Саида Голями-Багхи, эти цифры показывают отсутствие разнообразия экспорта Ирана, что ставит внешнюю торговлю страны под угрозу.
США и их союзники в поисках новых мер давления на КНДР
Константин Асмолов
Пока обсуждение в ООН сирийских проблем тормозит принятие очередной резолюции на северокорейско-ядерную тему, США и их союзники предпринимают целый комплекс мер для давления на КНДР. И хотя широко анонсированного разведками США и РК шестого ядерного испытания на день основания ТПК 10 августа не случилось, наращивать мощь, делать резкие заявления и готовить санкции это не мешает.
Начнем с подготовки санкций, которые могут быть более жёсткими, чем прежние. Об этом 12 октября заявил в ходе встречи с журналистами помощник госсекретаря США Дэниел Рассел. И хотя, отвечая на вопрос о позиции Китая по санкциям, он заявил, что важно непременно достичь прогресса в этом вопросе (что на взгляд автора говорит о том, что прогресса нет), Рассел выразил уверенность, что новый проект санкционной резолюции СБ ООН позволит значительно продвинуться в деле ужесточения давления на Север: важно, чтобы все члены ООН отдельно принимали дополнительные меры для защиты своих интересов от северокорейской угрозы. Таким образом, не надеясь на СБ ООН, Америка делает ставку на односторонние меры.
В рамках таковых Палата Представителей Конгресса США инициировала законопроект, направленный на полное перекрытие Пхеньяну доступа к международной финансовой системе. Предполагается вносить в список объектов санкций лица, имеющие отношение к предоставлению Северу средств межбанковского взаимодействия для осуществления различных платежей.
Одним из подобных средств, к примеру, является международная система межбанковской передачи информации и совершения платежей SWIFT, которой пользуются около 10 тыс. банков из более чем двухсот стран. Ежедневно через SWIFT проходят более миллиона транзакций. Если Север будет из нее исключён, то это позволит блокировать получение Пхеньяном любых денежных средств, будь то расходы на разработку ядерной программы, оплата за уголь, идущий на экспорт, или перевод денег, заработанных северокорейскими рабочими за рубежом.
США работают и над ограничением северокорейского экспорта угля и железной руды. Ежегодный доход Севера от продажи угля составляет 1 млрд долларов, что составляет треть общей суммы северокорейского экспорта. Бóльшая часть угля уходит в Китай, на который Америка пытается давить, заявляя, что ужесточение давления на Север в сотрудничестве с США отвечает интересам Китая (имеется в виду, что северокорейская угроза подогревает интерес РК и Японии к созданию собственного ядерного щита, что не желательно для Пекина).
К экономическим санкциям добавляется дипломатическое давление. 21 сентября 2016 г. министры иностранных дел сорока стран-участниц Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) призвали Пхеньян свернуть ядерную программу и выполнять международные обязательства в рамках совместного заявления участников шестисторонних переговоров от 2005 года. Как отмечается в заявлении по итогам встречи министров, Север является единственной страной, которая провела в XXI веке ядерные испытания.
Впрочем, на той же встрече участники призвали подписать и ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний восемь стран, чьё одобрение необходимо для его вступления в силу. Это КНДР, Китай, Египет, Индия, Иран, Израиль, Пакистан и США.
Почти одновременно с этим, 28 сентября, все тот же Рассел заявил, что США призвали страны мира понизить уровень дипломатического и экономического сотрудничества с Пхеньяном, либо отменить намеченные контакты, стремясь добиться максимальной изоляции КНДР от мирового сообщества. По словам Рассела, благодаря усилиям США 75 стран осудили северокорейские ядерные испытания, а некоторые страны отменили запланированные встречи с официальными лицами из КНДР.
Пак Кын Хе в своих выступлениях идет дальше – по ее словам, в настоящее время вести диалог с Пхеньяном вообще не имеет смысла. В прошлом, когда шёл диалог, Пхеньян использовал это время для тайной разработки атомного оружия, и потому не стоит повторять ошибки.
Сравним подобное с позицией России — 23 сентября в ходе выступления на 71-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что Север должен прекратить ядерные испытания и призвал Пхеньян вернуться к режиму денуклеаризации. Однако в то же время Лавров указал на недопустимость использования этой ситуации в качестве предлога для массированной милитаризации Северо-Восточной Азии, развертывания там очередного позиционного района глобальной ПРО США, и отметил, что все заинтересованные стороны должны воздержаться от дальнейшей эскалации напряженности, встать на путь политико-дипломатического урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова через возобновление шестисторонних переговоров.
Никуда не девается и бряцание оружием. 26 сентября вооружённые силы РК и США провели учения в Восточном море. Стороны отрабатывали нанесение ударов по наземным объектам КНДР, используя компьютерное моделирование. В манёврах приняли участие три южнокорейских корабля водоизмещением 7600 тонн, подлодка водоизмещением 1200 тонн, противолодочный вертолёт Lynx, патрульный самолёт P-3. С американской стороны участвовали эсминец Spruance водоизмещением 9,5 тыс. тонн и самолёт Р-3. Стороны отрабатывали нанесение ракетных ударов с кораблей, действия по нанесению высокоточных ударов, обнаружению и отслеживанию северокорейских подлодок.
С 3 по 21 октября РК, США, Новая Зеландия и НATO проведут на американской авиабазе Эйлсон в штате Аляска совместные военно-воздушные учения Red Flag. В ходе учений будут отрабатываться совместные удары южнокорейских и американских ВВС по ядерным и другим ключевым военным объектам Севера с использованием управляемых авиационных бомб. Южнокорейская сторона направила для участия в учениях шесть истребителей F-15K и два транспортных самолёта C-130 Hercules. ВВС двух стран также отработают оказание огневой поддержки наземным силам и ведение воздушного боя.
С 10 октября РК и США начали совместные военно-морские учения Invincible Spirit 2016 с привлечением 10 военных кораблей, включая оснащённые системой раннего обнаружения «Иджис» и атомный авианосец «Рональд Рейган». Крупномасштабные южнокорейско-американские манёвры продолжатся по 15 октября как в Желтом, так и в Японском морях и будут посвящены отработке точечных ударов по важным военным объектам и командным пунктам и уничтожению войск специального назначения противника. Аналогичные учения проводились в июле и ноябре 2010 года после обстрела северокорейской артиллерией острова Ёнпхёндо и потопления сторожевого корабля «Чхонан», и в них принимал участие авианосец «Джордж Вашингтон», но нынешние — еще более масштабны.
С Invincible Spirit не стоит путать Invincible Shield. Эти совместные военные маневры ВВС Республики Корея, Великобритании и США впервые проведут с 4 по 10 ноября, и они также будут направлены на отработку авиаударов по ключевым военным объектам Северной Кореи, уничтожение резиденций руководства, а также перехват самолетов противника. Новостью тут является участие Великобритании, которая планирует направить в РК четыре самолета Eurofighter Typhoon, заправщик Voyager и транспортник C-17 Globemaster.
Из Германии в РК отправили несколько десятков крылатых ракет «воздух-земля» TAURUS. Эти ракеты предназначены для нанесения высокоточных ударов по защищённым объектам противника. Они способны определять, отслеживать и поражать цели, пробивать 6-метровые бетонные стены бункеров. Об этом 15 октября сообщил представитель оборонного ведомства РК. К 2017 году Германия поэтапно передаст РК 170 ракет. Помимо этого, в связи с недавними северокорейскими ядерными испытаниями и продолжающимися пусками баллистических ракет, было принято решение о приобретении еще дополнительно 90 ракет TAURUS. Между тем расходы на приобретение и установку одной такой ракеты на южнокорейский истребитель обойдется в 2 млрд вон или примерно 1,7 млн долларов.
Какова реакция на подобную политику? В случае американских провокаций Пхеньян готов к новым атакам, о чем заявил министр иностранных дел КНДР Ли Ён Хо, выступая перед участниками саммита Движения неприсоединения в Венесуэле. Также Ли Ён Хо сказал, что пятое ядерное испытание было «справедливой мерой для защиты страны от провокаций со стороны США». А что до уламывания Китая, то этому процессу мы посвятим отдельный материал.
Турция-Евросоюз: застрявшие мигранты
Закрытие границ и попытки справиться с мигрантским кризисом привели к тому, что десятки тысяч беженцев столкнулись с устрашающей неопределенностью. Более 73 500 беженцев и мигрантов в настоящее время находятся в семи странах Европы, спустя всего шесть месяцев после того, как ЕС и Турция подписали контракт на 6 млрд евро о преодолении кризиса мигрантов. В соответствии с соглашением от 20 марта, все беженцы и мигранты, прибывающие в Грецию, должны были быть депортированы обратно в Турцию, если они не обратились за получением убежища или их обращение было отклонено. В свою очередь, ЕС согласился принять одного сирийского беженца для переселения в Европу за каждого человека, которого отправили обратно в Турцию.
Однако несколько стран в регионе закрыли свои границы для мигрантов. Закрытие «маршрута Западных Балкан» не оставило беженцам и мигрантам времени для того, чтобы попасть в страны Западной Европы, такие как Германия. Те, кто не смог пересечь Западные Балканы и Венгрию до крайнего срока, столкнулись с неопределенностью.
Согласно последним статистическим данным, опубликованным Международной организацией по миграции (МОМ), новый режим, в сочетании с закрытыми границами вдоль балканского маршрута привел к тому, что 73518 человек застряли в Греции, Болгарии, Сербии, Хорватии, Словении, Венгрии и Македонии.
После заключения мартовской сделки, число беженцев и мигрантов, оказавшихся в Греции и ожидающих решения Европы, которая либо позволит им присоединиться к родственникам и начать жить с нуля, либо депортирует их обратно в Турцию, выросло на 42% - до 60 629 по состоянию на 19 октября. Этот же показатель в Сербии оказался шокирующим - 164%, от 1706 до 4513 человек за шестимесячный период.
Многие до сих пор пытаются пересечь границу на законных основаниях. В Болгарии, которая граничит с Турцией, с начала 2016 года до 13 октября Министерство внутренних дел задержало в общей сложности 15 906 мигрантов, которые пытались проникнуть, покинуть или временно разместиться в стране. Из них 4221 были задержаны при въезде и 7388 - внутри страны.
По состоянию на 19 октября общее количество прибывших в Грецию сухопутными и морскими маршрутами составило 171 185, а число застрявших мигрантов и беженцев в стране оценивается в 60 629 человек. По данным греческих властей, 7618 мигрантов и беженцев проживают в альтернативных местах размещения, а 8700 живут за пределами центров размещения, в местах большого скопления людей в антисанитарных условиях или вынуждены жить на улице, передает Международная организация по миграции.
Мигранты обычно решаются на опасное путешествие в Европу из Афганистана, Ирака и Пакистана пешком или на борту морского транспорта. Людей, бегущих от войны и нищеты в странах Ближнего Востока и Африки (Сирия, Нигерия, Эритрея и Судан, например), как правило, спасают в нейтральных водах на борту опасно переполненных шлюпок, дрейфующих между Ливией и Италией, или как только они достигают материковой части Италии. Других находят после опасных плаваний на лодках через Эгейское море из Турции в Грецию.
International Business Times
F-16 в Индии означает конец для Пакистана.
Если Индия решит приобрести истребители F-16 и организовать их серийное производство на своей территории, это будет означать для Пакистана далеко идущие негативные последствия, сообщает "Военный Паритет".
Истребители этого типа стоят на вооружении ВВС Пакистана уже 33 года. Если компания Lockheed Martin перенесет свою производственную линию из Форт-Уорта в Индию, это будет означать, что Пакистан уже не сможет приобрести новейшие версии самолета. Говорить о том, что Индия будет собирать эти самолеты для Пакистана - верх глупости, пишут пакистанские источники. Более того, "Локхид" намерен перевести в Индию и производства, которые функционируют в других странах.
Естественно, "Локхид" не будет строить завод в Пакистане для производства нескольких десятков самолетов этого типа для оснащения ВВС этой страны. Руководство компании заявляет, что в случае подписания контракта Индия и США выйдут на совершенно новый этап стратегического сотрудничества, поскольку Индия станет крупнейшей базой снабжения для 3200 истребителей F-16, которые состоят на вооружении 24 стран мира. Совершенно очевидно, что Индия не будет поставлять эти истребители и запчасти для своего заклятого регионального противника.
Новая точка роста Vimpelcom Ltd.
Елизавета Титаренко
Министерство экономического развития Италии одобрило сделку по слиянию оператора Wind Telecomunicazioni, принадлежащего Vimpelcom Ltd., и 3 Italia, которым владеет гонконгская корпорация Hutchison Holdings Ltd. Это финальное одобрение, которое стороны должны были получить для создания совместного предприятия. По планам Vimpelcom Ltd., сделка будет закрыта до конца этого года. Сокращение числа игроков на рынке Италии приведет к росту цен на связь и, как следствие, к увеличению выручки операторов, полагают аналитики. Однако структура собственности будущего СП несет в себе потенциальные риски "корпоративной войны".
Об одобрении сделки говорится в официальном сообщении Vimpelcom Ltd. "СП будет делать крупные инвестиции в цифровую инфраструктуру Италии, принесет пользу потребителям и предприятиям по всей стране и извлечет выгоду за счет синергии", - отмечает пресс-служба оператора. Ранее, 1 сентября, слияние структур Vimpelcom и Hutchison одобрила Еврокомиссия. Представитель Vimpelcom Ltd. подтвердил корреспонденту ComNews, что одобрение Министерства экономического развития Италии было последним этапом и теперь эта сделка может быть завершена.
Акции Vimpelcom Ltd. подскочили вчера на 3% до $3,24 на открытии торгов на американской бирже NASDAQ. Как напомнила заместитель директора аналитического департамента компании "Альпари" Наталья Мильчакова, финансовые результаты СП не будут консолидироваться в отчетность Vimpelcom и Hutchison - за исключением чистой прибыли, которая будет учитываться как прибыль от ассоциированных компаний. С III квартала 2015 г. Vimpelcom не учитывает Wind в отчетности, актив классифицирован как предназначенный для продажи. По ее словам, на ПАО "ВымпелКом" данная сделка никак не повлияет.
Аналитик ГК "Финам" Тимур Нигматуллин отметил, что сделка несет как выгоду для Vimpelcom, так и риски. Слияние Wind и 3 Italia выгодно для Vimpelcom Ltd., так как его итальянская "дочка" перегружена долгами. "Поскольку Wind в сделке оценен гораздо дороже 3 Italia, оператор внесет в СП еще и 10 млрд евро долгов. Это положительно скажется на финансах материнской компании. Наконец, сокращение числа игроков на рынке приведет к росту цен на связь из-за меньшей конкуренции, что станет причиной роста выручки операторов", - полагает эксперт. Снижение долговой нагрузки выглядит достаточно комфортно и может привести к повышению дивидендов. Рынок отреагировал позитивно на эту новость, сообщил аналитик Райффайзенбанка Сергей Либин.
По мнению начальника управления операций на российском фондовом рынке ИК "Фридом Финанс" Георгия Ващенко, одобрение сделки - хороший сигнал инвесторам. "Италия - стратегический регион в Европе, там обслуживается свыше 10% (21 млн) абонентов Vimpelcom, поэтому сделка важна для компании. Слияние усилит альянс и его позиции на итальянском рынке. Это может стать одной из точек роста финансовых показателей на европейском рынке", - полагает он.
Однако, как полагает Тимур Нигматуллин, структура собственности будущего объединения (владение долями 50/50) несет в себе значительные риски, связанные с эффективностью корпоративного управления и возможным возникновением "корпоративной войны". Тимур Нигматуллин привел в пример "корпоративную войну", которая шла четыре года назад между ключевыми акционерами Vimpelcom - Altimo (ныне LetterOne Technology) и норвежским Telenor.
Как сообщал ранее Vimpelcom Ltd., стоимость Wind Telecomunicazioni оценивается в 13,9 млрд евро, а 3 Italia - в 7,9 млрд евро. Общая сумма сделки составляет 21,8 млрд евро. По данным Vimpelcom Ltd., эта сделка - одна из крупнейших в Италии с 2007 г. Абонентская база этого объединенного предприятия составит более 31 млн пользователей мобильной связи и 2,8 млн - фиксированной (из которых 2,2 млн - это пользователи ШПД). Как ожидается, благодаря слиянию обе компании смогут сэкономить на капитальных и эксплуатационных затратах, а также более агрессивно конкурировать на итальянском рынке.
"Эта сделка является важной вехой для итальянского бизнеса, - говорил управляющий директор гонконгской группы компаний CK Hutchison Holdings Ltd. Каннинг Фок. - Слияние двух операторов придаст новому совместному предприятию масштаб и позволит предоставить итальянским абонентам современные сети с большим охватом 4G и с более высокими скоростями".
В новой компании каждая из сторон будет владеть долей в 50%, что отразится и на структуре корпоративного управления предприятием. В состав совета директоров СП войдет шесть человек - по трое от каждой из компаний. Глава совета будет назначаться каждые 18 месяцев: им будет поочередно представитель от Vimpelcom Ltd. и Hutchison. Руководить объединенным бизнесом будет нынешний генеральный директор Wind Telecomunicazioni Масимо Ибарра.
Напомним, переговоры с Hutсhison о сделке в Италии Vimpelcom Ltd. ведет с 2013 г. Компаниям удалось договориться о слиянии активов только летом 2015 г. (см. новость ComNews от 7 августа 2015 г.).
Что касается мобильных операторов в Италии, то на рынке присутствует четыре крупных компании. По подсчетам аналитиков, традиционно первое и второе места по числу абонентов занимают TIM (Telecom Italy Mobile/ Telecom Italia) и Vodafone. Третье и четвертое места принадлежат Wind Telecomunicazioni и 3 Italia.
По итогам II квартала 2016 г. большую часть выручки холдингу Vimpelcom Ltd. приносит российское подразделение ПАО "ВымпелКом" ($1,01 млрд). Однако рост его выручки замедляется. Сегмент развивающихся рынков ("дочки" оператора в Алжире, Пакистане и Бангладеш) показывает наибольший рост, во II квартале 2016 г. он принес оператору $693 млн. Подразделение "Евразия" (Украина, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, Грузия и Армения) продолжает оставаться наиболее слабым звеном в компании, его выручка за отчетный период составила $450 млн (см. новость ComNews от 5 августа 2016 г.).
Пакистан планирует собрать 26 млн. т пшеницы
В новом сезоне правительство Пакистана планирует собрать 26,01 млн. т пшеницы. Данное количество позволит не только полностью удовлетворить внутренний спрос, но и создаст экспортный излишек. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на APP.
В текущем году пакистанские фермеры собрали 25,4 млн. т пшеницы, что немного ниже годового потребления – 25,5 млн. т. Тем не менее, предложение этой культуры превышает внутренний спрос благодаря высоким переходящим запасам, равным 3 млн. т.
Площадь сева пшеницы составит 9,12 млн. га. У фермеров имеются достаточные запасы удобрений, пестицидов и сертифицированных семян. В водохранилищах накоплено необходимое количество воды, хотя её уровень несколько ниже, чем в прошлом году из-за уменьшения объема осадков.

«У России не было той же возможности, что у Китая»
Артем Кобзев - Заместитель главного редактора журнал «Профиль»
Андрей Денисов - Чрезвычайный и Полномочный посол России в Китае.
Резюме Российский посол в Пекине о двусторонних отношениях и развитии КНР
В понедельник, 24 октября, в Пекине стартует пленум ЦК Компартии Китая (КПК). В преддверии этого события корреспондент «Ленты.ру» встретился с послом России в КНР Андреем Денисовым и расспросил его проблемах, стоящих перед китайским руководством, диалоге с Москвой и филиппинским президентом-скандалистом Родриго Дутерте.
«Лента.ру»: В этом году исполняется пять лет с того момента, как Си Цзиньпин стал Генеральным секретарем Коммунистической партии Китая. Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао правили по 10 лет каждый. Такова традиция — после двух пятилеток лидер добровольно уходит на покой. Но все чаще говорят, что товарищ Си может нарушить эту традицию. На ваш взгляд это возможно?
Денисов: Разговоры такие идут, но, думаю, нет, этого не будет. Хотя, конечно, поживем — увидим.
А почему нет?
Сила Китая не в личностях, а в коллективном руководстве. Даже нынешний лидер КНР Си Цзиньпин, хотя и сосредоточил за последние три года в своих руках очень много власти, прежде всего — Генеральный секретарь Компартии Китая, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, в котором всего семь человек. Вот это и есть китайское руководство. Чуть более расширенное руководство — это 25 членов Политбюро. То есть все главные решения принимаются коллективно. Не может быть волюнтаризма в стиле Никиты Хрущева.
А в стиле Мао Цзэдуна?
Тоже не может быть. Вообще Мао был каким-то вывихом истории, на мой взгляд, совершенно нетипичным для Китая.
Объясняя, почему Си может задержаться у руля подольше, эксперты говорят, что он не успевает в положенные ему сроки провести необходимые реформы. При этом годы правления прежнего председателя КНР Ху Цзиньтао иногда называют «потерянным десятилетием», указывая как раз на то, что он реформами не занимался. Согласны ли вы с такой оценкой?
Это спорная точка зрения. И я, честно говоря, ее не разделяю. Знаете почему? Потому что всегда надо остановиться, посмотреть, осмыслить и, самое главное, закрепить результат. Успех китайских реформ (начатых Дэн Сяопином — прим. «Ленты.ру») был в значительной степени обусловлен тем, что до них китайцы достигли дна. Дальше было падать некуда. Я, кстати, не согласен с теми, кто говорит, что мы, Россия, упустили возможность, не пошли по китайскому пути. На самом деле у нас просто не было такой возможности. Вернее она была, но еще в 1921 году. После Гражданской войны в нашей стране был придуман НЭП. Китайская система семейного подряда — это не что иное, как поворот от продразверстки к продналогу. То есть первым делом накормили народ. Потом в 1984-м началась реформа в городах и двинулась вперед с довольно высокой скоростью. Как в принципе можно называть потерянным десятилетием период, во время которого экономика росла в среднем со скоростью 9,7 процента в год? Это же сумасшедший темп!
Но в итоге рост все равно замедлился…
Как говорят в Китае, «пусть расцветают сто цветов», то есть могут быть разные оценки наследия Ху Цзиньтао. Возможно, надо было проводить реформы, когда экономика КНР была на максимуме, а не дожидаться замедления. Но следует понимать, что в то время Китай наращивал мышечную массу на имевшийся скелет, богател (причем это касалось как государства, так и граждан) и завоевывал позиции на международной арене, следуя формуле Дэн Сяопина из 24 иероглифов: «выжидать в тени», «вести себя скромно», «никогда не претендовать на лидерство». С другой стороны, а зачем что-то реформировать, если все и так хорошо? Как говорят американцы, If it ain't broke, don't fix it (если это не сломано, не стоит это чинить — прим. «Ленты.ру»). То есть я считаю, что просто нет однозначного ответа на вопрос «когда надо проводить реформы — на подъеме или когда экономика замедляется?»
И в конце концов, реформы — это хорошо, но гораздо важнее другое — китайским лидерам удалось удержать страну под контролем. Были спазмы, причем жестокие — например, события на площади Тяньаньмэнь. Но в целом страна с населением более миллиарда человек все это время находилась в управляемом состоянии. Да, в КНР случаются протестные выступления. В этом году были угольные бунты, несколько напоминавшие то, что у нас произошло в свое время в Пикалево, только в тысячу раз более масштабные. Но в целом, повторю, страна находится в управляемом состоянии.
Однако реформы-то все равно нужны...
Нужны. Например, сейчас стоит задача сокращения избыточных мощностей. Китай ежегодно производит лишних 400 миллионов тонн стали и примерно два миллиарда тонн угля. Аналогичная ситуация с производством цемента, в нефтепереработке и нефтехимии. Что с этим делать, не очень понятно, поскольку сокращение производств затронет десятки миллионов людей, занятых в этих сферах. Или вот еще проблема: мигранты. Европа стонет из-за одного миллиона мигрантов с Ближнего Востока и из Африки, а в Китае 250 миллионов мигрантов, правда, внутренних. Этим людям надо создать достойные условия для жизни. Обратно в деревню их гнать нельзя, поскольку там нет работы.
И что со всем этим делать? Китайскому руководству удастся решить эти проблемы?
Мой скромный опыт китаеведа говорит, что предсказать, как будут развиваться события в КНР невозможно. Единственное, что мы можем сделать — это каждое утро молиться о состоянии китайской экономики, поскольку, если что-то с ней случится, мало никому не покажется.
Как бы вы охарактеризовали состояние отношений Москвы и Пекина?
Я согласен с теми, кто говорит, что они хороши как никогда прежде. Между нашими странами высокий уровень доверия, и у нас есть общие интересы. Но я хочу подчеркнуть, что отношения России и Китая — это не романтический союз одиноких сердец, а брак по расчету. Расчет этот очень точный, поэтому и брак крепкий.
Также надо понимать, что китайцы не занимаются благотворительностью. Еще пару лет назад у наших бизнесменов были такие представления, мол, мы придем, карман оттопырим, а китайцы туда денег насыплют. Сейчас это сменилось более трезвым подходом. Вообще, нужно учитывать специфику работы с китайцами. Они, например, не готовы к авантюрам, рискам. Когда им предлагают вкладываться в Территорию опережающего развития (ТОР), они спрашивают: «А российские компании туда уже инвестировали?» Узнав, что нет, наши этого еще не сделали, китайцы говорят: «Ну вот и мы пока подождем, а еще посмотрим, придут ли туда японцы и южнокорейцы».
Есть еще такая проблема: в этом году резко возросло количество китайских хакерских атак на российские объекты. Обсуждаете ли вы это с китайскими партнерами?
У нас с ними выстроена целая система консультаций по этому вопросу. И на межправительственном уровне, на уровне профильных ведомств у нас с китайцами полное взаимопонимание. КНР многие страны обвиняют в хакерских атаках. Китай неизменно отрицает какую-либо причастность правительства к этим преступлениям. В последнее время Россия оказалась в такой же ситуации: нас обвиняют в кибератаках, а мы говорим, что правительство не имеет к ним отношения. И я глубоко убежден, что это действительно так. Самое главное, что у нас есть площадка для обсуждения этих вопросов с китайцами. При этом в международных организациях КНР и Россия занимают либо очень близкие, либо одинаковые позиции по вопросу мер, препятствующих киберпреступлениям.
Не так давно обострилась ситуация на индо-пакистанской границе. Россия — стратегический партнер Индии, а у Китая с Пакистаном «всепогодное партнерство». Москва и Пекин как-то координируют усилия, чтобы способствовать урегулированию кризиса?
Вы уж извините меня за несколько хулиганский ответ, но я еще из дворового детства вынес правило: двое дерутся — третий не лезь. Если же говорить серьезно, то межгосударственные споры и конфликты должны улаживаться их участниками. То, что такие напряженности возникают, разумеется, никого не радует. И прежде всего — страны, граничащие с конфликтующими государствами. Тем более, что для России крайне важны отношения и с Китаем, и с Индией. Обе страны — это наши близкие и высоко ценимые партнеры. Это во-первых. Во-вторых, любое вмешательство в спор третьей стороны — вещь двусмысленная, поскольку таким образом можно не столько помочь, сколько навредить урегулированию, если встать на ту или иную сторону. Да, иногда бывают ситуации, когда надо помогать, как в 1960-е, когда стараниями премьера СССР Алексея Косыгина фактически был остановлен военный конфликт между Индией и Пакистаном. Но настолько серьезные кризисные ситуации случаются довольно редко. Так что, на мой взгляд, надо не вмешиваться напрямую, а делать все от нас зависящее, чтобы создать атмосферу, способствующую разрешению таких конфликтов.
Я бы привел только один пример того, как Россия и Китай могли бы содействовать нормализации отношений Индии и Пакистана. В прошлом году на саммите ШОС в Уфе оба государства стали полноправными членами этой организации. Сейчас идет процесс их вступления в ШОС, то есть Исламабад и Нью-Дели согласовывают нормативную базу, тот набор документов, которые для Шанхайской организации сотрудничества является определяющим с точки зрения ее функционирования. Сам факт, что Индия и Пакистан входят в состав одной региональной организации, служит призывом к этим странам по возможности улучшить свои взаимоотношения и в то же время — стимулом не переносить разногласия на шосовскую площадку. Это и есть та помощь, которую соседи оказывают Индии и Пакистану в выстраивании более сбалансированных отношений.
Новый президент Филиппин Родриго Дутерте сделал очень много резких заявлений в адрес США и пообещал, что теперь Манила будет дружить не с ними, а с Москвой и Пекином. Хотя Филиппины были страной, которой Китай проиграл арбитражный суд в Гааге по вопросу спорных территорий в Южно-Китайском море (ЮКМ). Но слова — это одно, а реальные шаги — другое. По дипломатическим каналам поступали какие-то сигналы о том, что Филиппины действительно готовы столь радикально изменить внешнеполитический курс?
Я вас поправлю: Китай не проиграл этот арбитражный спор, поскольку он в этом процессе вообще не участвовал.
Так в самом Китае говорят… Ну, и мы с этим соглашаемся.
Так считают все. Это просто «медицинский факт». Как, впрочем, и то, что решение было вынесено и стало частью международной политики. Но с юридической точки зрения, коль скоро Китай не выразил добровольного желания подпадать под юрисдикцию суда, то его вердикты не являются для Пекина обязательными и даже значимыми.
Возвращаясь к Дутерте, про сближение с Россией лучше поговорить с моими коллегами в Москве, поскольку мы здесь, в Пекине, не все видим. Но в любом случае я бы приветствовал любые позитивные изменения в отношениях с Манилой. Что касается Китая, то мы видим достаточно последовательные действия филиппинской стороны, направленные на то, чтобы разногласия из-за спорных территорий в ЮКМ не влияли на весь комплекс двусторонних отношений. Не так давно в Гонконге состоялась встреча авторитетных филиппинских политических деятелей с китайскими коллегами. Назначен новый посол Филиппин в КНР — бэкграунд этого дипломата говорит о том, что он настроен на конструктивное урегулирование любых споров с Китаем.
Как заявляют источники в Торгово-промышленной палате Афганистана (ТППА), в 2016 году провинция Кандагар поставила Индии и Пакистану 1655 тонн свежих гранатов.
Урожай гранатов в провинции возрос на 43% по сравнению с прошлым годом. Местные власти сообщили, что образцы фруктов также направят французским предпринимателям с целью выхода на европейские рынки, отмечают афганские СМИ.
Дегустаторы отмечают высокие вкусовые качества выращенных в Афганистане гранатов. Отметим, что Всемирный Банк финансирует Программу улучшения инвестиционного климата в Афганистане, которая рассчитана на четыре года.
Инициатива по комплексной поддержке частного сектора и поощрению инвестиций внедряется в Мазари-Шарифе, Герате, Кандагаре и Джелалабаде. Если Афганистану удастся разрешить транспортные сложности, то экспорт фруктов и орехов на рынки развитых стран может существенно поддержать экономику и создать новые рабочие места, уверены местные эксперты.
Экспорт фруктов из Ирана увеличился почти на 179 % за год
Исламская Республика Иран экспортировала 221 764 тонны фруктов в первой половине текущего 1395 иранского календарного года (20 марта- 21 сентября 2016).
Стоимость экспортируемых фруктов составила более $ 85,32 млн. Экспорт фруктов увеличился на 178,98 % с точки зрения веса, но уменьшился на 71,58 процента в стоимостном выражении, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Основными направлениями экспорта иранских фруктов были Азербайджан, Узбекистан, Австралия, Албания, Афганистан, Германия, Объединенные Арабские Эмираты, Англия, Украина, Уганда, США, Ирландии, Бахрейн, Бельгия, Бангладеш, Пакистан, Таджикистан, Туркменистан, Турция, Молдавия, Китай, Руанда, Япония, Швейцария, Швеция, Ирак, Оман, Россия, Франция, Кыргызстан, Казахстан, Катар, Канада, Кувейт, Грузия, Польша, Малайзия, Норвегия, Венгрия, Нидерланды, Индия и Гонконг.
Как сообщалось ранее, Иран также экспортировал ненефтяных товаров и услуг в течение первой половины текущего 1395 иранского года на сумму 28,5 $ млрд.
Ежегодный ненефтяной экспорт Ирана, в том числе экспорт услуг и ненефтяных товаров, должен показать рост к концу текущего иранского календарного года на 20 процентов (до 20 марта 2017 г.), по сравнению с прошлым годом, сообщил министр промышленности Ирана Мохаммадреза Нематзаде на церемонии по случаю Национального дня экспорта (20 октября).
"В соответствии с Шестым пятилетним планом развития Ирана (2016-2021 гг.), страна должна увеличивать рост ненефтяного экспорта на 15 процентов каждый год", - сказал Нематзаде.
Генеральный секретарь ООН осудил террористическую атаку на полицейскую академию в пакистанской Кветте и призвал оперативно привлечь причастных к ответственности, сообщили в пресс-службе всемирной организации.
"Генеральный секретарь выражает сердечные соболезнования семьям погибших, правительству и народу Пакистана и желает скорейшего восстановления раненым. Он призывает к оперативному привлечению к ответственности исполнителей этого ужасающего акта насилия", — говорится в сообщении пресс-службы ООН.
По последней информации, жертвами нападения на полицейскую академию стали более 60 человек, 165 получили ранения. Ответственность за атаку взяла на себя террористическая группировка "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ).
Группа из шести вооруженных людей в понедельник вечером атаковала тренировочный центр полиции в Кветте, который может вмещать до 600 кадетов. Сообщалось, что боевики захватили в плен 200 человек. В то же время, как отмечает издание Dawn, силам специального назначения удалось освободить более 250 кадетов. Издание ранее сообщало о взрывах и звуках стрельбы, доносившихся из учебного заведения, которое захватили вооруженные автоматами "Калашникова" и гранатами террористы.
Ольга Денисова.
Отрасль, в которой у России практически нет конкурентов
Атомная энергетика Советского союза была одной из самых развитых отраслей в мире. В 1954 году в г. Обнинск, Калужская обл., была построена первая электростанция, использующая ядерный реактор. Несмотря на то, что американцы создали первыми плавучую АЭС, СССР , а потом Россия в этом направлении продвинулись существенно дальше. Также наша страна стала первопроходцем в развитии нейтронных реакторов. Сегодня российские власти всячески поддерживают отечественную атомную энергетику. Более того, в ближайшей перспективе, а это, как минимум в течение 12 лет, в правительственных планах развития отрасли ежегодный ввод в строй одного и больше реакторов.
Эксперты, в том числе и американские, утверждает, что на сегодняшний день США в области создания и строительства АЭС, серьезно отстает от Российской Федерации. Данный вопрос в России поддерживается высшим руководством. Законодательные и прочие нормативные требования в части получения разрешительных документов на строительство новых реакторов в нашей стране позволяют завершить этот процесс в течение 2-х лет.
Для того, чтобы приступить к строительству атомной электростанции в США, надо запастись не только терпением, но и быть готовым к многочисленным скандалам, разборкам, митингам и судам. Общественное мнение, многочисленные организации и лица, защищающие окружающие среду, а также ужасная бюрократия – все это может затянуть процесс выдачи разрешения на возведение атомного объекта до 25 лет. А ведь его надо еще и построить. На это уйдет не менее 10 лет. Так, например, строительство атомного реактора в Уотт Барре, штат Теннесси, длилось 43 года.
Перспективная отрасль
В России атомная энергетика является для государства приоритетной отраслью. В настоящее время в нашей стране действует ФЦП «Ядерные энерготехнологии нового поколения на период 2010-2015 годов и на перспективу до 2020 года», в рамках которой создаются новейшие технологии. Они основываются на базе реакторов, работающих на быстрых нейтронах, причем по принципу замкнутого ядерного топливного цикла. Передовые технологии позволяют максимально эффективно использовать уран, а также ядерное топливо, отработавшее свой срок. Сегодня на территории Российской Федерации функционирует 36 ядерных реакторов. Кроме того, в производственной стадии находится еще 20 подобных устройств – все они изготавливаются для реализации за рубеж.
С финансовой точки зрения строительство и продажа ядерных реакторов является достаточно рентабельным бизнесом. Это очевидно на примере «атомной сделки» Москвы и Эр-Рияда. По ней Саудовская Аравия в течение ближайших 14 лет должна закупить у России 14 АЭС стоимостью 100,0 млрд. долларов США. Арабская страна собирается не только увеличить свой энергетический потенциал, но и направить энергию на предприятия, занимающиеся обессоливанием воды. Кроме того, саудиты планируют до минимума сократить внутреннее потребление углеводородов, доведя тем самым до максимума их экспорт.
Большой интерес к развитию атомной энергетики проявили также такие страны, как Иран, Пакистан, Египет и Иран. Правда все эти мусульманские страны политически нестабильны и являются источником террористической угрозы.
Мощно наращивает атомную энергетику и Китай. Эксперты не сомневаются, что эта страна в ближайшее время обгонит по развитию данной отрасли Америку. Поднебесная планирует к 2030 году вырабатывать атомной энергии на 50% больше, чем США. Китайцы заявляют, что финансирование этой стратегически важной для них отрасли через 25-35 лет достигнет 1,0 трлн. долларов. При этом, они хотят развивать реакторы, работающие на расплавленной соли.
По информации экспертов, через 25 лет мировая атомная энергетика вырастит на 60%.
Автор: Кононов Игорь
Глава МЧС России Владимир Пучков обсудил с министром внутренних дел Венгрии Шандором Пинтером вопросы взаимодействия чрезвычайных ведомств двух стран
Сегодня в ходе рабочей поездки в Венгрию глава МЧС России Владимир Пучков встретился в Будапеште с министром внутренних дел Венгрии Шандором Пинтером. Они обсудили вопросы взаимодействия чрезвычайных ведомств двух стран в области чрезвычайного гуманитарного реагирования на катастрофы и кризисы, а также содействия международному сотрудничеству.
Во время двухсторонней встречи Владимир Пучков подчеркнул, что с момента подписания межправительственного соглашения о сотрудничестве в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций был накоплен большой опыт двустороннего взаимодействия МЧС России и МВД Венгрии по многим направлениям деятельности. Министр предложил Шандору Пинтеру возобновить работу Совместной комиссии, запланировав на весну 2017 года проведение очередного заседания, так как его формат позволяет в режиме реального времени обсуждать актуальные вопросы росийско-венгерского взаимодействия по вопросам предупреждения и ликвидации ЧС.
«МЧС России заинтересовано в развитии сотрудничества с венгерскими коллегами в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций», - сказал Владимир Пучков. – Несмотря на то, что у двух государств нет общих границ, мы сталкиваемся со схожими проблемами борьбы со стихийными бедствиями. В этой связи предлагаю объединить усилия для эффективного и оперативного противостояния крупным катастрофам. Надеюсь, что наша встреча будет всецело этому способствовать».
МЧС России придает большое значение развитию российско-венгерского сотрудничества в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Владимир Пучков подчеркнул, что в укреплении потенциала прогнозирования и предупреждения чрезвычайных бедствий, адекватного реагирования на катастрофы и кризисы необходимо применять совместный обмен накопленным опытом для обеспечения безопасности населения и территорий обеих стран.
«Я уверен, что наше сотрудничество в области предупреждения и ликвидации ЧС и обеспечения пожарной безопасности отвечает национальным интересам двух государств. Все наши планы и перспективы работы в полной мере соответствуют общеевропейским задачам по обеспечению безопасности населения и территорий», - сказал во время встречи Владимир Пучков. Он добавил, что МЧС России продолжает реализовывать проекты с представителями Евросоюза и Евроатома.
«В настоящее время мир динамично развивается, возрастают новые опасности природного и техногенного характера. Поэтому взаимодействие в гуманитарной сфере по уменьшению опасностей и бедствий, реализация стратегии ООН по уменьшению опасностей и угроз является важнейшим компонентом взаимодействия МЧС России и МВД Венгрии», - отметил министр. Он выделил несколько важных направлений, которые в рамках смешанной комиссии целесообразно развивать - это и информационный обмен по различным опасностям и угрозам, вопросы пожарной безопасности и охраны общественного порядка. МЧС России готово взаимодействовать с венгерскими коллегами по вопросам организации работы с беженцами и вынужденными переселенцами.
«Мы могли бы взаимодействовать по вопросам организации работы с беженцами и вынужденными переселенцами, потому что у МЧС России есть очень большой опыт в этой работе. Ведомство до сих пор координирует деятельность всех пунктов временного размещения, где проживают граждане, вынужденно покинувшие Донецкую и Луганскую области», - сказал министр. В свою очередь глава МВД Венгрии отметил, что в прошлом году к ним прибыло около 1,5 тыс. беженцев.
«В прошлом году проблема была в том, что к нам прибыло свыше 1,420 тыс. мигрантов. Мы вдоль границы с Сербией выстроили систему инженерных заграждений, а теперь задача сохраняется в том, чтобы обеспечить ее безопасность», - сказал Шандор Пинтер. Он добавил, что в настоящее время у венгерской стороны возникает проблема с беженцами, прибывающими из Пакистана и Ирака.
В ходе рабочей встречи министр отметил, что МЧС России последовательно развивает концепцию создания гуманитарных центров как на постсоветском пространстве, примером тому созданные Российско-Армянский и Российско-Киргизский гуманитарные центры, так и в Восточной Европе - Российско-Сербский гуманитарный центр. Владимир Пучков предложил Шандору Пинтеру рассмотреть различные формы сотрудничества, в том числе используя широкие возможности российско-сербского гуманитарного центра.
«Еще одна тема, о которой мы говорили, это координация международной гуманитарной деятельности. МЧС России совместно с сербскими коллегами создало гуманитарный центр в городе Ниш, который уже неоднократно принимал участие в ликвидации последствий ЧС. Я приглашаю специалистов посетить этот центр и принять участие в его деятельности», - сказал Владимир Пучков.
«Мы заинтересованы в подключении венгерской стороны к деятельности центра. Предлагаем венгерским партнерам рассмотреть следующие направления возможного сотрудничества с использованием российско-сербского гуманитарного центра - это участие личного состава и техники центра в ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с наводнениями и пожарами, оказание гуманитарной помощи пострадавшему населению, а также повышение квалификации специалистов спасательной службы Венгрии на базе центра», - отметил глава МЧС России.
В ходе встречи Владимир Пучков предложил венгерским коллегам пройти аттестацию по методике ООН ИНСАРАГ (INSARAG).
«В МЧС России «Центроспас» и Сибирский региональный поисково-спасательный отряд аттестованы по методике ООН. Мы помогаем пройти эту аттестацию спасателям из Белоруссии, Казахстана, США и других стран. Готовы венгерским коллегам помочь в этой работе», - сказал в ходе встречи Владимир Пучков. Министр отметил, что в МЧС России есть подготовленные специалисты, которые смогут скоординировать, подготовить, а также организовать работу по данному вопросу.
«Международная аттестация поисково-спасательных отрядов по ИНСАРАГ была введена в 2005 году, так как крупные чрезвычайные ситуации трансграничного масштаба показали, что работать спасательным подразделениям вместе слаженно и эффективно в международных спасательных операциях возможно только при серьезной и целенаправленной подготовке спасательных формирований», - отметил министр.
В свою очередь Шандор Пинтер отметил, что двухстороннее взаимодействие даст возможность вывести на новый уровень возможности двух государств в предупреждении ЧС и борьбе с катастрофами.
«Уверен, что уже в скором будущем мы можем предложить наш совместный опыт мировому сообществу», - сказал министр внутренних дел Венгрии.
Во время встречи Владимир Пучков и Шандор Пинтер подписали протокол о дальнейшем взаимодействии МЧС России и МВД Венгрии, которое позволит развивать сотрудничество двух государств в сфере предупреждения стихийных бедствий и промышленных аварий и ликвидации их последствий, установить прямые контакты для информационного взаимодействия в целях оперативного обмена данными о стихийных бедствиях и промышленных авариях, происходящих на территориях обоих государств, а также проработать вопрос о возможности взаимодействия в области подготовки специалистов пожарно-спасательного профиля.
«Мы готовы делиться имеющимся опытом по всем вопросам, которые представляют интерес для венгерской стороны, а также готовы всегда прийти на помощь венгерским партнерам в случае чрезвычайных ситуаций», - сказал глава МЧС России.
В заключение российский министр пригласил венгерского коллегу посетить Москву, где предложил ознакомиться с возможностями Национального центра управления в кризисных ситуациях по обеспечению управлением силами и средствами МЧС России в прогнозировании, предупреждении и ликвидации чрезвычайных ситуаций.
По меньшей мере семеро полицейских получили ранения после того, как неизвестные ворвались в полицейскую академию в Пакистане, пишет издание Dawn.
Ранее телеканал Samaa TV сообщил, что неизвестные с оружием ворвались в учебное заведение по подготовке полицейских в Кветте (Пакистан) в понедельник вечером. По данным представителя властей провинции Белуджистан, в здание вошли пять-шесть вооруженных мужчин.
Агентство Синьхуа сообщило, что более 200 кадетов были захвачены в плен.
Неизвестные с оружием ворвались в учебное заведение по подготовке полицейских в Кветте (Пакистан) и, вероятно, захватили заложников, передает телеканал Samaa TV.
По данным представителя властей провинции Белуджистан, в здание вошли пять-шесть вооруженных мужчин.
Сообщается, что в здании продолжается стрельба, могут быть жертвы. Полиция оцепила здание.
В академии проходят обучение 500 рекрутов.
Афганистан — живое свидетельство политического безумия Америки
Виктор Михин
Октябрь 2001 года вошел в мировую историю как очевидное свидетельство безумных планов Вашингтонских «стратегов» по завоеванию мирового господства. Именно тогда началось агрессивное вторжение американских войск в Афганистан под надуманным предлогом мести за печальные события 9/11. Но ни тогда, ни сейчас не было ни одного свидетельства того, что именно Афганистан и Талибан причастны к атаке на здания-близнецы Всемирного торгового центра. Но зато доподлинно известно, что большинство исполнителей (но не заказчиков) были саудовскими подданными. Однако тогда Вашингтон и Эр-Рияд были друзьями, и вместо Саудовской Аравии под каток мощнейшей армии был подставлен ничем не повинный Афганистан.
С тех времен прошло 15 лет афганской оккупации со стороны США и их европейских пособников и можно уже подвести итоги, а вернее, констатировать развал государственного устройства, уничтожение промышленности, сельского хозяйства, элементарной социальной структуры. Но зато под наблюдением и контролем американских генералов расцвели ярким малиновым цветом маковые поля, а производство наркотиков возросло более чем в десятки раз. Это отравленное зелье широким потоком при помощи ЦРУ идет в Россию, Европу и Америку. Однако это мало интересует Вашингтон, который при помощи продажи наркотиков финансирует свои оккупационные войска в Афганистане.
Если США рекламировали своей целью отстранение талибов от власти, борьбу с терроризмом, уничтожение Аль-Каиды, то следует заметить, что сейчас талибы контролируют десять процентов населения, на территориях военного конфликта проживает треть населения, составляющего 31 миллион жителей. Это неутешительные итоги после 15 лет войны, в которой против талибов воевало около 140 тысяч американских солдат и 36 тысяч военных из других стран.
В то же время есть определенная тенденция, что пришедшая в Афганистан организация ДАИШ (запрещена в России), по сути, открыла «второй фронт» глобального исламистского сопротивления, помимо Ирака, Сирии и Ливана. Афганистан может стать, да и уже становится ареной столкновения, а иногда и союза Талибан с ДАИШ. Но очень по-разному в южных и северных провинциях страны. Если на юге, в Гильменде и Кандагаре, в борьбе за плантации и производство наркотиков эти две силы активно противостоят друг другу, то на севере Афганистана они, как сегодня выясняется, вполне мирно сотрудничают, а жители нередко переходят из одной структуры в другую.
В 2015 году операция НАТО (ISAF — Международные силы содействия безопасности) сменила свое название и теперь называется «Решительная поддержка». Она должна была стать последней фазой операции, начало которой положил Буш-младший, и от которой Барак Обама должен был поспешно отказаться. Однако до сих пор США это не удалось, они так и увязли там, словно снова попали в ловушку.
А ситуация в самом Афганистане остается катастрофической: 15 лет спустя после начала американской операции «Несокрушимая свобода» страна не в состоянии себя прокормить. Афганский президент Ашраф Гани заявил в Брюсселе на Всемирной конференции доноров, что каждый третий афганец получает меньше полутора долларов в день и практически голодает, у детей нет физической возможности посещать школы. Без международной помощи правительство в Кабуле долго не протянет. Это понимают все и потому продолжают давать деньги коррумпированным афганским властям. Как заявляет руководство ЕС, «сейчас не время сокращать помощь афганскому народу».
В сегодняшнем Афганистане за чертой бедности проживает 42% населения, и у этой проблемы глубокие социально-демографические корни. Значительное число молодёжи не имеет доступа к качественному образованию, а около 7 млн молодых людей не могут найти работу у себя на родине. Проблема безработицы в молодёжной среде стоит наиболее остро и продолжает быть основным «фактором отчаяния», которым умело пользуются враги Афганистана для разжигания ситуации, их мобилизации в ряд террористических организаций. Кроме того, крайне низкая эффективность борьбы с наркотиками, при том, что в Афганистане за время нахождения натовских войск произошла своего рода «опиумная революция», привела к тому, что в сельских районах ряд жителей не смогут прожить без «наркотических» денег.
После вывода основной части зарубежных воинских контингентов ситуация внутри Афганистана резко ухудшилась. Правительственные войска контролируют не более двух третей территории страны, а реально — гораздо меньше. Радикальное движение Талибан полностью восстановилось после начала американской военной операции в 2001 году. Дело дошло до того, что талибы захватили на несколько дней стратегически важный город Кундуз на севере Афганистана — в непосредственной близости от таджикской границы. Это уже второй захват Кундуза за год с небольшим.
Сложная военно-политическая ситуация Афганистана, вполне естественно, создает угрозу и опасность южным рубежам государств-членов ОДКБ и представляет угрозу региональной безопасности и стабильности многим странам региона. Это прекрасно понимает руководство стран региона. Например, индийский премьер-министр Нарендра Моди в своем заявлении, которое было сделано в ходе саммита БРИКС в штате Гоа, заявил: «Президент Путин и я выразили схожие взгляды на ситуацию в Афганистане и беспорядки в Передней Азии. Мы высоко ценим понимание России и ее поддержку наших действий по борьбе с трансграничным терроризмом, который угрожает всему региону». В этой связи, можно напомнить, что в своем интервью Владимир Путин подчеркнул, что российская и индийская стороны привержены задаче многостороннего взаимодействия в рамках поддержки Афганистана, в том числе в рамках стабилизации ситуации с безопасностью, противодействия наркоугрозе, а также «обеспечения социально-экономического развития и расширения взаимосвязанности».
Вне всякого сомнения, и об этом говорят многие эксперты по Ближнему Востоку, будущее Афганистана существенным образом зависит от разрешения глобальных противоречий между НАТО, Китаем и Россией. Кроме того, существенное влияние оказывают и региональные противоречия между Индией и Пакистаном, Ираном, арабскими странами Персидского залива и Турцией. Сложное политическое и экономическое положение в стране на протяжении нескольких десятков лет вызвало на свет, казалось бы, забытые исторические противоречия, например, между пуштунами-дуррани, ныне тяготеющими к бывшему президенту Хамиду Карзаю, и пуштунами-гильзаями из восточных регионов страны. Все это накладывает негативный оттенок на неурегулированность ряда проблем внутри страны и еще более откладывает мирное разрешение проблем в Афганистане.
Нынешнее сближение России и Ирана не случайно
Сергей Небренчин
Обстоятельства непреодолимой силы – а это нарастание глобальных вызовов и угроз, – толкает наши страны в объятия друг друга. Наиболее эффективно российско-иранское партнерство сегодня проявляется себя в Сирии. На Западе крайне опасаются укрепления «российско-иранской военной оси» и намерены сделать все возможное, чтобы ее разрушить, считает востоковед Сергей Небренчин.
По оценкам многих зарубежных и отечественных экспертов, в настоящее время мир вступил в угрожаемый период своего развития. Современные глобальные вызовы и угрозы – это не только нарастание социальных потрясений и вооруженных конфликтов, но и природных и техногенных катаклизмов. Главное противоречие современности заключается в том, что, с одной стороны, заметно увеличивается народонаселение Земли и, как следствие, растет потребление, а с другой – стремительно деградирует среда обитания и обостряется дефицит природных ресурсов.
Ситуация усугубляется тем, к дестабилизации обстановки в мире активно подталкивают международные политические силы, стоящие за трансконтинентальными корпорациями (ТНК). Они сегодня взяли курс на провоцирование социальных потрясений и устранение неугодных правителей в отдельно взятых странах, развязывание междоусобных войн и конфликтов, подрыва основ государственности и стирание национально-государственных границ, радикальное сокращение народонаселения на планете Земля. По оценкам специалистов, переход к постиндустриальной экономике знаний знаменует начало азиатского цикла накопления капитала, а это означает новый виток геополитического противоборства вокруг Евразии.
В настоящее время жесткое противоборство разгорается вокруг самого большого континента – Евразии, где проживает почти 4/5 населения мира, сосредоточены главные природные ресурсы и экономический потенциал, проходят основные трансконтинентальные коммуникации. Установление контроля над процессами в Евразии позволяет достигать целей глобального доминирования. Поэтому не случайно на материке уже сейчас протекает около 80% войн и вооруженных конфликтов. При этом в эпицентре столкновения глобальных интересов оказывается фактически все постсоветское пространство и, прежде всего, Кавказский и Среднеазиатский регионы, Украина, Молдова, страны Балтии. Главными инструментами внешнего вмешательства в дела самого большого континента на Земле выступают политико-дипломатические и финансовые круги, военно-политическая система НАТО и международная объединенная корпорация СМИ и интернет-ресурсов, которые действуют под жестким контролем представителей «международных сил влияния». «Гибридные атаки» с использованием всего арсенала военно-политических, финансово-экономических и информационно-культурных средств ведутся против неугодных правителей и их государств на постоянной основе, специальные операции координируются по месту и времени, целям и задачам, формам и методам, содержанию и каналам воздействия.
В настоящее время мощному давлению извне противостоят, прежде всего, Китай, Россия и Иран, которые стремятся проводить независимую и самостоятельную политику внутри страны и на международной арене. Ведущие страны Евразии и, прежде всего, Китай начинают успешно конкурировать с Западом в международной торговле и финансах за лидерство в рамках нового шестого технологического уклада (NBIC: нано-, био-, инфо-, когно-) на основе новых источников энергии взамен устаревшей системы накопления капитала на базе углеродной энергетики, инструментов военно-политического принуждения народов мира. Китай инициирует формирование «Великого Шелкового пути», призванного стать главной трансконтинентальной артерией между Западом и Востоком с развитой инфраструктурой обеспечения жизнедеятельности евразийских народов на значительном протяжении.
Находясь в Иране, сразу понимаешь, почему именно это государство подвергается таким беспрецедентным нападкам со стороны США и их союзников по НАТО. Современный Иран – это фактически альтернатива существующей западной модели, которая доминирует в мире. Несмотря на некоторые восточные издержки, в стране создан некий социальный мусульманский правопорядок и мир, государственная внутренняя политика основывается на принципах исламской справедливости, международная деятельность ведется с учетом национальных интересов. Страна живет и успешно развивается. ИРИ не изгой, как это подается в странах НАТО, а самодостаточное независимое государство с достаточно развитой промышленностью, опирающейся на современные технологические разработки, мощным аграрным сектором, высоким уровнем социальной поддержки населения. Недавнее частичное снятие со страны санкций, и прежде всего в энергетической сфере, уже позволяет Ирану существенно продвигаться на пути своего экономического развития. Уникальные возможности и перспективы Ирана в самообеспечении и международной торговле углеводородами вызывает серьезные опасения США и их союзников по НАТО. Иран обладает вторыми после России в мире разведанными запасами газа (21 трлн кубометров, 14% мировых запасов).
Современный Иран не является закрытой страной, отгородившейся от внешнего мира, как это подается в мировых СМИ. Тегеран связан со всем миром – в аэропорту полным полно народу. Рейсы во все уголки мира – Дубай, Пекин, Париж, Ганновер, Москва и т.д. Страна с более чем 2500-летней историей и уникальной восточной культурой обращена в будущее. Наука, образование, информационные технологии и интернет прочно вошли в повседневную жизнь иранцев, значительную часть которых составляет молодые люди. Конечно, в этой восточной стране есть свои проблемы, социальные и другие противоречия, есть бедные и богатые, есть к чему стремиться дальше, чтобы было построено процветающее государство. Однако современный Иран – это наглядный пример независимого успешного развития для других стран мира. ИРИ входит в число немногих государств мира, которые в действительности являются суверенными и развиваются не под внешним контролем и управлением, а самостоятельно с учетом своих национальных интересов.
Иран занимает выгодное геостратегическое положение в Евразии, обладает значительными энергоресурсами и людским потенциалом, боеспособными вооруженными силами. Кстати, опыт Ирана по преодолению санкций имеет исключительное значение для современной России, которая подвергается финансово-экономической и политической дискриминации со стороны Запада. За годы экономической блокады иранцы подняли свой внутренний рынок, существенно развили производительную несырьевую экономику, укрепили позиции национального бизнеса. И что еще важно – на фоне этих санкций в Иране мобилизовали духовное состояние своего народа. В результате они от санкций особо не пострадали.
Сегодня Иран активно развивает торгово-экономическое сотрудничество с Россией. Интенсивно развивается сотрудничество в сфере бизнеса. Бизнесмены из Ирана регулярно посещают Россию. Осуществляется взаимодействие развивается по линии торгпредств, торгово-промышленных палат двух стран, росийско-иранского и ирано-российского деловых советов. Страны намерены довести взаимный товарооборот до 10 млрд долларов в год, что существенно выше нынешних показателей. В настоящее время Россия в торговле с Ираном существенно уступает Евросоюзу, Индии, ОАЭ и Южной Корее. Политическое и экономическое сближение Ирана и России в последние годы, их совместная успешная военная деятельность в нынешней Сирии – это еще одна причина, наряду с той, по которой США и их ближайшие союзники по блоку НАТО подвергают ИРИ политико-дипломатическим, финансово-экономическим и информационным нападкам. Военную машину НАТО и ее хозяев останавливает высокая морально-психологическая готовность населения Ирана к возможному силовому вторжению. Обладая подавляющим превосходством в технике и оружии, на Западе прекрасно понимают, что одними ракетными ударами ничего не решишь.
В стремлении ослабить Иран в мусульманских странах Ближнего и Среднего Востока провоцируются суннитско-шиитские конфликты. Достаточно взглянуть на события в Йемене, где шиитское население страны подвергается прямому насилию со стороны ВС Саудовской Аравии. Дело в том, что само существование и могущество Ирана означает неизбежный крах марионеточных режимов Саудовской Аравии, Кувейта, Омана, Бахрейна, потому, что в этих искусственных странах сильны позиции шиитов. В случае ослабления Саудовской Аравии роль шиитов возрастает, серьезно ухудшается позиция Израиля. Поэтому США и НАТО делают ставку на дальнейшие политизацию ислама и исламизацию политики, противопоставлению Ирана суннитскому миру, используют «исламский фактор» для достижения своих геополитических целей в странах региона от Суэца до Тибета.
В настоящее время Иран и Россия вместе противостоят планам дальнейшей дестабилизации ситуации в обширном регионе от Суэца до Тибета, перекройки геополитической карты Евразии. Россия, как крупнейшая страна континента, представляет особый интерес для Запада с точки зрения геоистории, исключительно выгодного географического положения, наличия экологически чистых территорий, богатейших природных ресурсов и трансконтинентальных маршрутов. Установление контроля над Россией, которая занимает основную часть «хартленда» (сердцевина) Евразии – это ключ к доминированию на самом большом материке планеты Земля. При этом, получив доступ к иранской территории и, прежде всего, обладая Иранским нагорьем, как составной частью сердцевины («хартленда») Евразии, геополитические конкуренты наших стран смогут не только качать безграничные природные ресурсы Ирана, но и блокировать с этого направления своих главных соперников – Россию и Китай, усилить на них своего внешнее влияние, повысить уровень прямой угрозы этим странам.
Из прессы известно, что стратегическая задача, которую спецслужбы США решают руками террористов ИГИЛ (запрещенной в РФ организации) на Среднем Востоке, в частности, состоит в том, чтобы сорвать туркмено-китайские планы создания энергетической и транспортной инфраструктуры. Речь идет о невыгодном ни для США, ни для их ближневосточных союзников, прежде всего Катара, проекте магистрального газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ), начатого в 2015 году с планируемым завершением строительства в 2019 году. Как известно, Китай хотел бы оставить весь газ Туркменистана, прежде всего, для обеспечения функционирования «Экономического пояса Нового Шелкового пути». Как пишут СМИ, Вашингтон намерен лишить КНР центрально-азиатских энергоресурсов, а Индию удержать под энергетическим контролем за счет газа, поступающего по трубе из Катара. Решить эту задачу в Туркмении как раз и призваны иракские полевые отряды ИГИЛ. По некоторым данным, для них на северных территориях Афганистана заблаговременно подготовлена соответствующая база с вооружениями и материально-техническими средствами.
По планам атлантических геостратегов, по образцу Ливии, Ирака, Сирии и др., подорвав основы государственности стран на протяжении от Суэца и Тибета, разрушив экономику, систему добычи, потребление и транспортировки энергии, можно вызвать массовую миграцию не только в Европу, но Россию и другие сопредельные страны. В результате неизбежны новые столкновения на этнорелигиозной почве, рост преступности и социальной напряженности. Из прессы давно уже известны планы дестабилизации и даже развала и Ирана и России. В отношении ИРИ ставка делается на провоцирование сепаратизма курдов, азербайджанцев, арабов и других народов, разжигание шиито-суннитских и социально-демографических противоречий. Подрыв национально-религиозных основ иранской государственности неизбежно приведет к дальнейшей дестабилизации обстановки в регионах Средней Азии, Кавказа и Поволжья, Сибири. По замыслу натовских стратегов, «управляемый исламский хаос» призван будет не только разорвать страну напополам, отделить от РФ регионы Сибири и Дальнего Востока. При этом окончательно блокируется всякая возможность реинтеграции русско-славянского триединства (Белоруссия, Россия, Украина). Одновременно достигается цель отрыва России от западноевропейских государств и, прежде всего, Германии. Кроме того, с западного и северо-западного направления в плотном «исламском окружении» оказывается КНР, которая сегодня является главным противником Запада.
Таким образом, нынешнее сближение России и Ирана не случайно. Обстоятельства непреодолимой силы – а это нарастание глобальных вызовов и угроз – толкает наши страны в объятия друг друга. На Западе крайне опасаются укрепления «российско-иранской военной оси» и намерены сделать все возможное, чтобы ее разрушить. С этой целью, как пишет американская The New York Times, Америке следует использовать экономический потенциал ядерного соглашения, чтобы укрепить позиции тех, кто считает, что будущее Ирана должно быть связано с Западом, а не с Кремлем. В свою очередь, российская сторона должна всеми силами стремится к сохранению и упрочению военно-политического партнерства с Тегераном, так как ИРИ принадлежит исключительно важная роль в сдерживании «управляемой исламской экспансии» в направлении приграничных мусульманских территорий современного Китая и «южного исламского подбрюшья» России.
В настоящее время Китай, Россия и Иран являются, по существу, главными оппонентами Запада, который пытается переформатировать мир в своих интересах и выстроить новый мировой порядок. В данном контексте в своей евразийской политике РФ, наряду с Китаем, Иран должен занять особое место. Главная задача России – это избежать втягивания в войну в регионе, обозначив стратегическую связку с Китаем. Важным инструментом сдерживания глобальной войны следует рассматривать международные политико-экономические и военные объединения с участием РФ. В целом, чтобы успешно противостоять негативному развитию событий на южных рубежах России, важно заблаговременно принять меры, в том числе включить современный Иран в евразийский контекст российской внешней политики. Это предполагает более активное вовлечение ИРИ в деятельность международных организаций с участием КНР и РФ и, в частности, ШОС и БРИКС, наращивание совместных дипломатических усилий по урегулированию конфликтных ситуаций в обширном регионе от Суэца до Тибета, в том числе вокруг Афганистана, Нагорного Карабаха (Северный Кавказ), Каспийского моря. Стратегическим местом сдерживания дальнейшего вмешательства во внутренние дела обширно региона со стороны США и их союзников в регионе остается Сирия, где Россия и Иран, не без политической поддержки КНР, ведут борьбу с международным терроризмом.
Одновременно требует кардинального пересмотра военная политики РФ. В целом, и на южных рубежах в частности, требуется наращивание и усиление здесь группировки военных сил и средств государств – членов ОДКБ, повышение их готовности к боевому применению. Кроме того, назрела потребность в более эффективном информационном обеспечении деятельности войск, адекватном нынешнему уровню информационного противоборства в мире. На современном этапе эффективная информационная работа становится решающим фактором отстаивания национальных интересов на международной арене, может обеспечить проведение в жизнь новой евразийской внешней политики России, успешно противостоять планам НАТО по дестабилизации обстановки в Евразии и мире.
1. Леонид Ивашов: опыт Ирана по противодействию санкциям крайне важен для России //http://www.tpp-inform.ru/comments/biznes-za-rubezhom/38991/
2. См.: Заседание Российско-иранского делового совета (РИДС)// http://tpprf.ru/ru/news/godovoe-zasedanie-rossiysko-iranskogo-delovogo-soveta-i36400/
3. См.: Небренчин С.М. Иран в Евразийской политике России // «Вестник МГЛУ». 2013. - С.148.
4. Девятов А. Штурм Мосула угрожает газовому проекту Туркменистан - Индия //http://www.tpp-inform.ru/comments/biznes-za-rubezhom/38964/
5. См.: Ось Россия-Иран //http://inosmi.ru/politic/20160919/237876822.html
6. См.: Небренчин С.М. Нынешнее сближение России и Ирана не случайно //http://tpp-inform.ru/comments/biznes-za-rubezhom/38930/
Дженнифер Ганди
Диктатуры и их институты: особый мир
Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).
[1]
1.1. Введение
Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».
Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.
Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.
Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.
1.2. Что такое диктатура?
Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.
1.2.1. Историческое использование термина
В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.
В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.
В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.
Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.
Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].
Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:
«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].
Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:
«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».
Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].
Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.
После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.
Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.
Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.
Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].
Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.
1.2.2. Современные противоречия
Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.
Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.
Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.
В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.
Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.
Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?
Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.
Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].
В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].
C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.
В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.
1.3. Кто такие диктаторы?
Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?
Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).
Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.
Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.
В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.
Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].
Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.
Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.
Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.
Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.
Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?
Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.
Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.
Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.
1.3.1. Монархи
Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.
Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.
В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.
Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.
Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].
Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.
Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].
Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.
Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.
1.3.2. Военные диктаторы
Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.
Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.
Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].
В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].
Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.
Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.
«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].
Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.
«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].
Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.
Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.
Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:
«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].
Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.
Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].
1.3.3. Гражданские диктаторы
Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.
Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].
Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:
«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].
Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].
Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].
1.4. Номинально демократические институты
Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.
1.4.1. Легислатуры
Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.
Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.
Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.
Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.
1.4.2. Политические партии
В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во времяProcesso, полностью прекратившие деятельность партий.
В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.
В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.
Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.
Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.
1.5. Заключение
Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.
С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.
И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.
Перевод с английского Андрея Захарова
[1] Перевод осуществлен по изданию: Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. New York: Cambridge University Press, 2008. Ch. 1. Печатается с небольшими сокращениями.
[2] См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, MA: Beacon Press, 1966; Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. New York: Cambridge University Press, 2006.
[3] Предложенное здесь описание древнеримской диктатуры основывается на следующем источнике: Nicolet C. Dictatorship in Rome // Baehr P., Richter M. (Eds.).Dictatorship in History and Theory: Bonapartism, Сaesarism, and Totalitarianism. New York: Cambridge University Press, 2004. P. 263–278.
[4] Первоначально срок полномочий диктатора не определялся; он должен был сложить полномочия после выполнения поставленных перед ним задач.
[5] Единственное исключение имело место в 211 году до нашей эры. Подробнее см.: Nicolet C. Op. cit.
[6] Первоначально Юлий Цезарь принимал титул диктатора на год, а потом на десять лет (Ibid).
[7] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Книга I. ГлаваXXXIV (фрагмент дается в переводе Р. Хлодовского. – Примеч. перев.).
[8] Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, Принципы политического права // Он же. Об Общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Кн. IV. Гл. VI (фрагменты даются в переводе А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. –Примеч. перев.).
[9] Baehr P., Richter M. Introduction // Idem (Eds.). Dictatorship in History andTheory… P. 25.
[10] Обсуждение этой темы см. в статье: McCormick J. From Constitutional Technique to Caesarist Ploy: Carl Schmitt on Dictatorship, Liberalism, and Emergency Power // Baehr P., Richter M. (Eds.). Dictatorship in History and Theory… P. 197–220.
[11] Baehr P., Richter M. Introduction. P. 26.
[12] См.: Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.
[13] Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1945. P. 284.
[14] См.: Bobbio N. Op. cit. P. 137.
[15] Исключения составляют ситуации, когда правитель впервые получает власть посредством выборов, а затем консолидирует ее за счет отказа от демократии. В подобных случаях (Фердинанд Маркос на Филиппинах, Пак Чон Хи в Южной Корее, Альберто Фухимори в Перу) правление лидера следует рассматривать в качестве диктатуры с самого начала его избирательного срока.
[16] См.: Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Allen & Unwin, 1976.
[17] См.: Linz J. An Authoritarian Regime: Spain // Allardt E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics. New York: The Free Press, 1970.
[18] Evans P. Predatory, Development, and Other Apparatuses: A Comparative Analysis of the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. № 4. P. 561–582.
[19] O’Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley: Institute of International Studies, 1979.
[20] Дискуссию на эту тему см. в работах: Cheibub J.A., Gandhi J. ClassifyingPolitical Regimes: An Update and an Extension. American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, September 5, 2004; Collier D., Adcock R.Democracy and Dichotomies: A Pragmatic Approach to Choices about Concepts // Annual Review of Political Science. 1999. P. 537–565; Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. № 2. P. 21–35; Munck G.L., Verkuilen J. Conceptualizing and Measuring Democracy: Evaluating Alternative Indices // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. № 1. P. 5–34.
[21] Этот аргумент был переосмыслен в ХХ веке: его сторонники опасались, что демократические правительства будут уступать требованиям рабочего электората, нацеленным на расширение потребления в ущерб расширению инвестиций. См.: De Schweinitz K. Industrialization and Democracy: Economic Necessities and Political Possibilities. Glencoe: The Free Press, 1964; O’Donnell G.Op. cit.
[22] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press, 1991.
[23] Idem. Minimalist Conception of Democracy: A Defense // Shapiro I., Hacker-Cordón C. (Eds.). Democracy’s Value. New York: Cambridge University Press, 1999. P. 45.
[24] Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Institution and Well-Being in the World, 1950–1990. New York: Cambridge University Press, 2000.
[25] Ibid.
[26] Ibid.
[27] См.: Short P. Mao: A Life. New York: Henry Holt, 2000; Salisbury H. The New Emperors: China in the Era of Mao and Deng. Boston: Little, Brown, 1992.
[28] Под этими источниками я имею в виду прежде всего справочные работы Артура Бэнкса и Харриса Ленца. См.: Banks A., Day A., Muller T. Political Handbook of the World. Binghamton, NY: Center for Social Analysis, State University of New York at Binghamton, [various years]; Lentz H. Heads of States and Governments: A Worldwide Encyclopedia of over 2300 Leaders, 1945–1992.Jefferson, NC: McFarland and Company, 1994.
[29] За пределами моего рассмотрения остается интересный вопрос о том, можно ли вообще говорить о «режиме» в тех ситуациях, когда главы страны меняются так часто. Особенно примечательны в данном смысле случаи Коморских островов (четырехкратная смена руководителя на протяжении 1995 года) или Боливии (трехкратная смена на протяжении 1979 года). Такая нестабильность, впрочем, встречается редко.
[30] Боден Ж. Шесть книг о государстве. Кн. IV. Гл. 6; цит. по: Holmes S.Passions and Constraint: On the Theory of Liberal Democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 517.
[31] Многие авторы переоценивают то влияние, которое английский и французский случаи оказали на другие монархии. См., например: North D., Thomas R. The Rise of the Western World. New York: Cambridge University Press, 1973.
[32] Beyme K. von. Parliamentary Democracy: Democratization, Destabilization, Reconsolidation, 1789–1999. New York: St. Martin’s Press, 2000.
[33] Brown N. Constitutions in a Nonconstitutional World: Arab Basic Laws and the Prospects for Accountable Government. Albany: State University of New York Press, 2002. P. 39.
[34] Ibid. Р. 45.
[35] Herb M. All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies. Albany: State University of New York Press, 1999. P. 123.
[36] Ibid. P. 80.
[37] Bligh A. From Prince to King: Royal Succession in the House of Saud in the Twentieth Century. New York: New York University Press, 1984. P. 88.
[38] Herb M. Op. cit.
[39] Welch C. Personalism and Corporatism in African Armies // McArdle Kelleher C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. London: Sage, 1974. P. 136–138.
[40] Finer S. The Man of Horseback: The Role of the Military in Politics. Boulder, CO: Westview Press, 1988. P. 260.
[41] Brooker P. Twentieth-Century Dictatorships: The Ideological One Party States. New York: New York University Press, 1995.
[42] Fontana A.M. Political Decision-Making by a Military Corporation: Argentina 1976–1983. Ph.D. dissertation. Department of Political Science, University of Texas. Austin, 1987.
[43] Ibid. P. 104.
[44] Stepan A. The Military in Politics: Changing Patterns in Brazil. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1971. P. 63.
[45] Khuri F., Obermeyer G. The Social Bases for Military Intervention in the Middle East // McArdle Kelleher C. (Ed.). Op. cit. P. 62.
[46] Loveman B., Davies T. The Politics of Antipolitics: The Military in Latin America. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989. P. 196.
[47] Remmer K. Evaluating the Policy Impact of Military Regimes in Latin America // Latin American Research Review. 1978. Vol. 13. № 2. P. 39–54.
[48] И все же Северная Корея стала в этом исключением. – Примеч. ред.
[49] Brooker P. Non-Democratic Regimes: Theory, Government, and Politics. New York: St. Martin’s Press, 2000.
[50] Ленин В.И. Первоначальный проект резолюции Х съезда РКП о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии // Он же. Полноесобрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 43. С. 94.
[51] Kamiński A. An Institutional Theory of Communist Regimes: Design, Function, and Breakdown. San Francisco, CA: ICS Press, 1992. P. 143.
[52] Huntington S. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S., Moore C. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-Party Systems. New York: Basic Books, 1970. P. 12.
[53] Ibid. P. 10.
Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)
«Супер Мушарак». Где будет ниша российского ВПК?
По сведениям Quwa: Defence News & Analysis Group Пакистан намерен экспортировать 100 учебно-тренировочных самолетов MFI-395 Super Mushshak в Турцию, сообщает «Военный Паритет».
Данный контракт станет крупнейшей сделкой в истории Пакистанского авиастроительного комплекса (Pakistan Aeronautical Complex - PAC), сообщил агентству Associate Press председатель комитета Сената по обороне, генерал-лейтенант в отставке Абдул Каюм (Abdul Qayyum). В 2013 году Турция выпустила требование для замены устаревших УТС SF-260, и немедленно свое предложение озвучил ПАК. Цифра 100 означает, что и другие турецкие операторы изъявили желание купить «Супер Мушараки».
Первый самолет этого типа был выпущен в ноябре 2000 года, первый полет в мае 2001 года, машина была принята на вооружение ВВС Пакистана. Самолет одержал ряд побед в конкурсах в Саудовской Аравии, ЮАР и Омане. Как видим, развивающиеся страны сами стали производить самолеты, и спектр клиентов такие же развивающиеся страны. Если так дальше пойдет (а это так и будет) надежды российского ВПК на экспорт своего недорогого оружия со временем все ближе будут подступать к такому моменту, который в народе называют «сыграть в ящик». Не забываем гиганта из третьего мира – Китай.
Так где будет лет через 10-20 ниша ВПК РФ? Российское оружие развитым странам не нужно, развивающиеся сами, чем дальше, тем больше, будут производить свое вооружение и экспортировать. Не хотелось бы так думать, но неужели в …, но дело к этому идет. Вместо декларирования дутых цифр российским властям нужно трезво смотреть на перспективы этого рынка.
Иран видит перспективы развития Организации экономического сотрудничества
Выступая на 7-ом заседании Совета глав таможенных органов (CHCA) Организации экономического сотрудничества (ОЭС) в Тегеране, министр финансов Ирана Али Тайеб-Ниа выразил надежду на то, что подготовка к разработке плана нового видения ОЭС на период 2016-2025 годов облегчит достижение целей этой организации.
"Расширение торговых отношений между странами региона и мира, а также развивающихся проектов в сфере транспорта, сельского хозяйства, энергетики, общих услуг, инфраструктуры и т.д., были в числе основных соглашений, заключенных членами ОЭС, и реализация таких проектов требует выполнения правил и тщательного избегания ограничительных правил", - сказал иранский министр.
Министр призвал принять меры к более быстрому пропуску грузов между странами ОЭС, поскольку это снижает стоимость и повышает спрос на транспортируемые товары. В
прошлом году товарооборот членов ОЭС составил $ 845,247 млрд., и Иран занимает второе место по объему внешней торговли между странами ОЭС.
ОЭС является межправительственной региональной организацией, созданной в 1985 году Ираном, Пакистаном и Турцией в целях продвижения экономического, технического и культурного сотрудничества между странами-членами. В 1992 году организация была расширена за счет включения семи новых членов: Афганистана, Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана.
Российская АЭС у Бенгальского залива
Дмитрий Бокарев
В то время как США пытаются заполучить союзников в АТР и создать антикитайский военный блок, Россия тоже не теряет времени и обзаводится партнерами в этом регионе. Одна из стран, с которой у России установились прочные дружеские отношения – Народная Республика Бангладеш. Она граничит с Индией и Мьянмой и имеет выход в Индийский океан, что выгодно как с экономической, так и стратегической точки зрения.
В 1970-е гг. СССР помогал Бангладеш в войне за независимость с Пакистаном, а потом в восстановлении после войны. Новый этап развития взаимоотношений начался с 2009 г., когда к власти в стране пришла партия «Народная лига», а ее лидер – Шейх Хасина стала премьер-министром. В начале 2013 г. она совершила официальный визит в Россию. Тогда между нашими странами были подписаны договоры о сотрудничестве в области финансов и в борьбе с терроризмом. Объем взаимной торговли между Россией и Бангладеш в последние годы приблизился к $1 млрд. НРБ является крупным поставщиком морепродуктов и текстильной продукции, а в РФ она закупает металлургическую продукцию и технику. Одним из самых заметных приобретений последнего времени можно назвать партию российских самолетов ЯК-130 для бангладешских ВВС. Также значительной новостью в области экономического сотрудничества двух стран стал выход НРБ на первое место среди импортеров зерна из России осенью 2016 г. По официальным данным, в сентябре текущего года Бангладеш импортировала около 245 тыс. тонн зерна из РФ. Это составило 14,5% от всего российского экспорта. Таким объемным закупкам способствовала предложенная российской стороной выгодная цена, оправданная небывало высоким урожаем зерновых в 2016 г.
Однако самой значительной сферой взаимодействия России и Бангладеш можно назвать атомную энергетику. Осенью 2011 г. между двумя странами было подписано соглашение о строительстве первой в Бангладеш АЭС «Руппур» в поселке Руппур округа Пабна, в 160 км от г. Дакка, столицы Бангладеш.
Вести строительство предстояло компании «НИАЭП-АСЭ», входящей в состав «Росатома». Генеральный контракт, определивший сроки работ и обязанности сторон, был подписан в конце 2015 г., во время визита в Дакку генерального директора «Росатома» Сергея Кириенко. Стоимость контракта официально не объявлялась, однако, по данным некоторых СМИ, она превысила $12 млрд.
Пока что договорились о сооружении двух блоков, оснащенных российскими реакторами ВВЭР-1200. Подобные реакторы уже успешно работают на Нововоронежской АЭС-2. Каждый реактор обладает мощностью 1,2 тыс. МВт. Особое внимание при создании проекта было уделено вопросам безопасности. Станция будет оснащена современными защитными системами, соответствующими всем международным нормам.
Строительство стартовало в 2013 г. Тогда начались работы по подготовке строительной площадки и созданию необходимой инфраструктуры. Запуск первого блока АЭС «Руппур» запланирован на 2022 г., второго – на 2023 г. После первого пуска каждого из реакторов должен пройти еще год, прежде чем они пройдут приемную комиссию и начнется их гарантийная эксплуатация, за время которой бангладешская сторона убедится в качестве работы реакторов, и только после этого начнется промышленная эксплуатация.
Средства на реализацию проекта предоставила российская сторона. В начале 2015 г. Шейх Хасина вновь посетила нашу страну. Тогда было подписано соглашение о кредите, который Бангладеш получит для проведения подготовительных работ. В июле 2016 г. вышло распоряжение Правительства РФ, по которому Правительству НРБ предоставляется кредит на сумму $11,38 млрд на строительство АЭС.
Некоторые эксперты выражали сомнение в связи с безопасностью проекта. Дело в том, что территория Бангладеш периодически затапливается. Этому способствует влажный тропический климат. С середины лета до поздней осени здесь сезон дождей, во время которого выпадает огромное количество осадков. Периодически происходят крупные стихийные бедствия. Страна не раз переживала страшные ураганы и наводнения, приводившие к большим разрушениям и человеческим жертвам. Так, в 1991 г. случилось наводнение, вызванное циклоном Мариан, при котором погибло 140 тыс. человек.
Дополнительным источником беспокойства является то, что место, на котором будет построена АЭС, находится на восточном берегу Ганга. Эта река – основной источник пресной воды для всей Бангладеш, и ее ирригационные системы используют воду из Ганга. Можно сказать, что Бангладеш тотально зависит от этой реки. Учитывая, что большая часть 170-миллионного населения страны занята в сельском хозяйстве, в случае радиоактивного загрязнения Ганга последствия будут чудовищными для всей НРБ. Здесь стоит вспомнить, какие убытки понесла страна в 1970-е гг., когда Индия построила печально известную дамбу Фаракха.
Не удивительно, что у проекта АЭС «Раппур» нашлись ярые противники. Именно поэтому летом 2013 г., прежде чем началась работа, «НИАЭП-АСЭ» и Бангладешская Комиссия по атомной энергии договорились о проведении инженерной и экологической экспертизы с целью подтвердить безопасность проекта. Стоит отметить, что площадка для строительства была выбрана для этой цели еще в 1960-е гг., когда Бангладеш еще являлся частью Пакистана, – тогда здесь тоже хотели построить АЭС. С тех пор эту местность не раз исследовали ученые из разных стран, в том числе из Швейцарии и Германии, и все они нашли место для строительства достаточно безопасным.
Кроме того, сама технология, которую намерены использовать российские специалисты, позволяет рассчитывать, что даже в случае стихийного бедствия радиоактивного загрязнения не произойдет. Станция будет оснащена бетонными стенами повышенной толщины и т.н. «ловушкой расплава» – пассивной системой безопасности реактора, которая в случае аварии позволяет изолировать ядерное топливо. По словам Али Зулькарнейна, председателя Комиссии по атомной энергии Бангладеш, безопасность российских атомных станций – одна из важных причин, по которым НБР выбрала именно нашу страну в качестве партнера.
В заключение хочется сказать, что АЭС «Руппур» – это еще одна точка на карте мира, где Россия закрепила свое влияние на долгие годы вперед. Следует помнить, что срок работы реактора ВВЭР-1200 составляет 60 лет, а при должном техобслуживании – все 80. Это заметно дольше, чем обычный срок жизни военных союзов.
Россия стала крупнейшим в мире экспортёром кориандра
2016 год стал рекордным для производства кориандра в России, что привело не только к полному покрытию потребностей внутреннего рынка в этой пряности, но и вывело Россию в мировые лидеру по его экспорту. Об этом сообщает пресс-служба Российского экспортного центра (РЭЦ), на которую ссылается ТАСС.
"За восемь месяцев 2016 года Россия экспортировала больше кориандра, чем за весь 2015 год в целом (43,5 тыс. т кориандра против 31,5 тыс. т за весь 2015 г. и 9 тыс. т в 2014 г.)" говорится в сообщении пресс-службы.
Подобные объёмы экспорта позволяют занять России до трети мирового рынка этой культуры. Самым крупным потребителем российского кориандра стала Индия (туда будет поставлено порядка 58% экспорта), а также страны Южной Азии (Шри-Ланка, Пакистан, Непал, Индонезия), Европа и Ближний Восток.
Семена кориандра являются специей, которая пользуется популярностью в кухнях многих народов мира, особенно в Южной Азии и на Ближнем Востоке. Зелень кориандра (кинза) также довольно популярна - причём в последние десятилетия она получила распространение не только в южных странах но и в России, в результате чего её выращивают и продают во многих регионах европейской части России - от Краснодарского края до Ленинградской области.
Хакасская таможня отмечает увеличение экспорта лесоматериалов
По данным таможенной статистики, за 9 месяцев 2016 года из Хакасии и с юга Красноярского края за границу было вывезено около 120 тыс. кубометров лесоматериалов (товарные позиции 4403 и 4407 ТН ВЭД ЕАЭС), что в 1,5 раза больше, чем за 9 месяцев 2015 года (за 9 месяцев 2015 года - 82,34 тыс. кубометров). Статистическая стоимость вывезенных лесоматериалов превысила 12 млн 692 тыс. долларов США. 91% всего объема составили пиломатериалы, 9% - необработанные лесоматериалы.
Из пиломатериалов больше всего вывозилась береза повислая и бородавчатая (46,4%). Значительно меньше было экспортировано пихты сибирской (26%), сосны обыкновенной (14,4%), ели обыкновенной (8,4%), сосны сибирской кедровой (4,4%) и лиственницы (0,4%). Из необработанных лесоматериалов 83% составили лесоматериалы из сосны сибирской кедровой, 9,2% - из березы повислой и 7% - из лиственницы, 0,8% - из ели.
Экспорт лесоматериалов осуществляли 36 участников внешнеэкономической деятельности (за 9 месяцев 2015 года - 26). Лесоматериалы вывозились в 15 стран мира. Ведущие торговые партнеры - Китай, Япония и Пакистан.
Регион деятельности Хакасской таможни - Республика Хакасия и семь районов юга Красноярского края.
Россия стала крупнейшим в мире экспортером кинзы
Диана Кукушкина
Россия стала мировым лидером по экспорту кориандра (кинзы) за 2016 год. Объем поставок известной пряности за рубеж составил 43,5 тысяч тонн, уточняет Российский экспортный центр (РЭЦ).
По данным РЭЦ, за январь-август 2016 года Россия экспортировала почти 45 тысяч тонн кориандра, что больше, чем по итогам 2015 года (43,5 тысяч тонн).
«В прошлом году Россия была второй после Индии в списке крупнейших мировых поставщиков кориандра, а в этом году вышла на первую позицию, причем серьезно обогнав своих соперников - Индию, Болгарию, Украину, Сирию, Иран, Италию и других важных поставщиков специй», - уточнили в центре, передает РИА Новости.
Как уточняет информационное агентство, основным рынком сбыта для России стала Индия (58%). Также поставки идут в Шри-Ланку, Пакистан, Непал, а также в Европу и на Ближний Восток.
Напомним, что кориандр - это однолетнее травянистое растение семейства зонтичные, которое используют в кулинарии. Как правило, кориандром называются семена этой пряной травы, а ее листья — кинзой.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter