Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова «на полях» 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 28 сентября 2018 года

Вопрос (перевод с английского языка): Разочаровало ли Россию то, что новая Администрация Президента ЮАР С.Рамафозы отказалась от ядерной договоренности с ГК «Росатом»? Президент России В.В.Путин говорил об этом на саммите БРИКС в Йоханнесбурге в этом году. Расскажите о позиции России по этой сделке.

Поступают сообщения, что Россия пытается привлечь сотни, а возможно, даже тысячи южноафриканских фермеров, недовольных политикой экспроприации земли. Пытаетесь ли Вы привлечь этих фермеров в Россию?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не понял вопроса относительно фермеров, поясните.

Вопрос (перевод с английского языка): В Южной Африке проводится новая политика экспроприации земель. Люди могут лишиться ферм без каких-либо компенсаций. Говорят, что якобы Россия пытается восполнить этот пробел и привлечь этих фермеров к себе.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Нет, сейчас мы занимаемся тем, что вмешиваемся в выборы в Каталонии, так что времени не хватает, это слишком далеко.

Говоря об атомной электростанции, любая сделка зависит от готовности обеих сторон договориться о формате соглашения, наличии ресурсов и так далее. Это обсуждение началось еще до того, как нынешний Президент вступил в должность. Если Правительство ЮАР, анализируя проект, придет к выводу, что ему нужно время, дополнительный анализ ситуации, то это его суверенное право. Мы уважаем это право наших партнеров.

Вопрос (перевод с английского языка): Есть вопрос о Сирии и о важной сделке, которую Россия заключила с Турцией. Что произойдет с боевиками группы, которая называет себя «Джабхат ан-Нусра»? Объясните, как они будут покидать территорию? Если они этого не сделают, кто заставит их покинуть эту территорию? Куда они отправятся?

С.В.Лавров: Договоренность о зоне деэскалации в Идлибе, которая предусматривает создание демилитаризованного пояса глубиной 15-20 километров, была достигнута Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Эту договоренность поддержало Правительство Сирии, а также Иран как третий участник Астанинского формата. Два дня назад мы здесь встречались с Министром иностранных дел Ирана М.Д.Зарифом и Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу и констатировали, что эта договоренность выполняется - боевики и тяжелое вооружение выводятся из этого демилитаризованного пояса. Вопрос возникает относительного того, что дальше.

Турция, как Вы, наверное, знаете, если читали меморандум, подписанный в Сочи, обязалась размежевать оппозицию, которая готова участвовать в политическом процессе, от «Джабхат ан-Нусры». Это непростая задача. Соединенные Штаты, которые нам это многократно обещали еще при администрации Б.Обамы, а впоследствии уже при нынешней Администрации, не смогли это сделать. Очень надеемся, что Турция сумеет отсепарировать нормальную, вменяемую, патриотическую оппозицию от «Джабхат ан-Нусры», поскольку эта организация является террористической и она включена в террористические списки Совета Безопасности ООН. Ей там не место. Существует много спекуляций насчет того, как будет решаться проблема этих боевиков, есть даже подозрение, что их будут переправлять в какие-то другие горячие точки, например в Афганистан. Это все неприемлемо. Террористы должны быть уничтожены, либо они должны понести заслуженное наказание и быть преданы суду. Как это сделать, придётся решать по мере развития обстановки. Никто не претендует на то, что договоренность, которая была достигнута в Сочи, раз и навсегда поставила все точки над «i» и что теперь это будет «дорожной картой» к окончательному решению проблемы. Но это факт, что мы выиграли время и для мирного населения, и для снятия прямой угрозы для сирийской армии и российской военной базы, потому что из этого демилитаризованного пояса как раз и шли обстрелы позиций правительственной армии и нашей военной базы.

Действовать мы будем максимально выверенно и осторожно, думая, как минимизировать любые риски для мирного населения. Я Вам точно гарантирую, что мы не допустим того, что произошло, например, в Ракке или в иракском Мосуле, которые освобождала антитеррористическая коалиция во главе с США. Мы не допустили такого ни в Алеппо, ни в Восточной Гуте, куда уже сотнями тысяч возвращаются те, кто покинул эти провинции на период боевых действий. Совсем недавно в Ракке был представитель некого СМИ, который докладывает, что люди пытаются туда возвращаться, но это сделать невозможно, так как там еще лежат незахороненные трупы и все находится в заминированном состоянии. Это тоже проблема, которую нужно решать.

Не будем забывать, что в Сирии есть и другие территории, которые требуют внимания международного сообщества, я имею в виду зону радиусом 55 километров, которую американцы создали в одностороннем порядке на юге вокруг города Эт-Танф. Внутри этой зоны находится лагерь беженцев Рукбан, в котором ужасающие условия. В этом круге, который американцы начертили вокруг Эт-Танфа, находят прибежище террористы, об этом хорошо известно. Мы сейчас ведем с американцами разговор о том, чтобы это незаконное присутствие было прекращено. Организация Объединённых Наций подключилась к тому, чтобы вывести людей из этого лагеря, где они пребывают в совершенно нечеловеческом состоянии. Я надеюсь, что мы будем обращать внимание на все проблемы, которые существуют в Сирии. По Идлибу, мы естественно будем рассказывать нашим коллегам из СМИ о том, какие дальнейшие шаги будут предприниматься.

Вопрос: Тридцатого сентября исполняется ровно три года с начала операции российских военных в Сирии. Наверное, это хорошая дата, чтобы подвести определенные итоги и «на земле», и в политическом смысле. Хотели бы попросить Вас это сделать.

Возвращаясь к тому, что говорил Президент США Д.Трамп на своей пресс-конференции. Д.Трамп сначала очень долго благодарил Россию, Сирию и Иран за то, что «операция по взятию Идлиба» была приостановлена, а потом он сказал следующее: «пусть они все-таки заходят, избавляются от террористов, но делают это селективно». Воспринимаете ли Вы это как определенный сигнал? Как Вы считаете, воспримут ли этот сигнал его собственные дипломаты?

С.В.Лавров: Я не знаю, как воспринимаются те или иные вещи в правительствах других стран, поэтому я здесь не стал бы комментировать. Как я уже сказал, отвечая на предыдущий вопрос, террористов нужно уничтожать, либо они должны быть преданы суду. Если они будут сопротивляться, то они должны уничтожаться. Есть способы, которыми владеют военные. Есть силы специальных операций, которые владеют тактикой антитеррористической борьбы в городских условиях. Наверное, профессионалы должны рассматривать эти вопросы, но нет никаких сомнений, что их принципиальная позиция о неприемлемости сохранения террористического очага на территории Сирии совпадает с нашей.

Касаемо политических итогов и перспектив тех трех лет, в течение которых ВКС России и военная полиция присутствуют в Сирии по просьбе Правительства Сирийской Арабской Республики, то я бы выделил в качестве главных достижений, во-первых, ликвидацию террористических очагов на юге, в Хомсе и в Восточной Гуте. Во-вторых, проблемы оказания гуманитарной помощи населению стали активнее решаться. В-третьих, на политическом фронте создание Астанинской «тройки», которая взяла на себя инициативу продвигать политический процесс в период бездействия наших коллег из ООН. Венцом этой работы на предыдущем этапе было проведение сочинского Конгресса сирийского национального диалога, который состоялся в январе этого года. Там была одобрена декларация, которая впервые от имени Правительства Сирии и оппозиции подчеркнула, что все сирийцы согласны работать на основе 12 принципов, которые сформулировал спецпосланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура. До сочинского Конгресса С.де Мистуре не удавалось заручиться поддержкой оппозиции и Правительства Сирии в отношении этих 12 принципов. В той же декларации принято решение о создании Конституционного комитета, в котором сами сирийцы будут определять, как они хотят видеть конституционное устройство своей страны. Сейчас этот Конституционный комитет формируется, причем Президент Сирии Б.Асад первым направил своих делегатов в этот орган. Оппозиции потребовалось несколько месяцев, чтобы составить свои списки.

Сейчас идет речь о том, чтобы дополнить список участников Конституционного комитета представителями гражданского общества. Здесь очень важно не торопиться, а подойти самым тщательным образом к той части Комитета, которая будет представлять гражданское общество - она должна быть приемлема и Правительству Сирии, и оппозиции. К сожалению, т.н. «малая группа по Сирии», прежде всего 4 западных и 3 арабских страны, которая недавно встречалась, приняла заявление, которое требует немедленного начала работы Конституционного комитета. Мы знаем, что давление в этом направлении оказывается на С.де Мистуру, которого пытаются заставить объявить, что он создает Комитет своей волей в таком-то составе. Это будет большой ошибкой. Данное давление направлено на то, чтобы перечеркнуть все, что было достигнуто в рамках Астанинского процесса и попытаться опять вести дело к тому, чтобы не сами сирийцы решали в какой стране они будут жить и как они будут обустраивать свою жизнь, а чтобы в очередной раз навязывать этой многострадальной стране схему, согласованную внешними силами. Такие подходы наблюдаются сплошь и рядом. Не буду перечислять страны, но почти любой конфликт, который сейчас существует на Ближнем и Среднем Востоке, может быть хорошим примером того, как внешние игроки кладут на бумагу свое видение, как людям стоит жить в одной или другой стране. Ни разу такие попытки не приносили стабильность и нормализацию обстановки в соответствующем государстве, поэтому мы будем настаивать на том, чтобы не торопиться. Конечно, бесконечно затягивать нельзя, но здесь важнее качество состава Конституционного комитета, а не некий искусственно придуманный срок. Мы ни в одном другом конфликте каких-то искусственных сроков не видим, никто их не требует, так что и здесь следует руководствоваться прежде всего тем, что нам надо помогать сирийцам, а не диктовать им, что делать.

Вопрос (перевод с английского языка): Россия заявила, что сделает всё для того, чтобы защитить СВПД. Это включает в себя создание системы закупок иранской нефти? Есть ли у России и Китая планы на иранскую нефть в обход санкций США?

Постпред США при ООН Н.Хейли обвиняет Россию в том, что она хочет облегчить санкции в отношении Северной Кореи, чтобы достроить Транссибирскую железную дорогу в Южную и Северную Корею. Каков будет Ваш ответ?

С.В.Лавров: Мой ответ очень простой - этого хотят обе Кореи. Если из уст наших американских коллег звучат искренние слова о том, что они хотят процветания для Северной и, естественно, Южной Кореи, то тогда у них здесь не должно быть каких-либо проблем с тем предложением, которое мы сделали и которое очень давно обсуждалось между нами, Сеулом и Пхеньяном. Это в интересах развития инфраструктуры Северо-Восточной Азии, в интересах всех тех, кто осуществляет торговлю между Азией и Европой. Это будет один из наиболее коротких и эффективных торговых транзитных путей.

Отвечая на вопрос по Ирану, отмечу, что 6 июля состоялась встреча министров иностранных дел европейской «тройки», Ирана, Китая, России и Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. На этой встрече европейские участники сделки выступили с инициативой сформировать специальные консультативные механизмы, в которых будет рассматриваться вопрос, как продолжать обеспечивать экономические выгоды, которые причитаются Ирану в соответствии с достигнутым в 2015 г. соглашением и как можно сделать так, чтобы посторонние участники не влияли на эти схемы, которые будут вырабатываться в финансовой, банковской и во всех других областях.

В этом же формате мы встречались 24 сентября и европейцы подтвердили, что работа ведётся, наши эксперты в ней тоже участвуют. Я здесь вижу хорошие возможности, если только наши европейские коллеги не будут ссылаться на то, что их компании не хотят работать в Иране. Это будет большой ошибкой. Надеюсь, мы все будем не просто смотреть на бизнес и говорить о том, что если бизнес не хочет, то мы не сможем его заставить. Такие слова уже произносятся, и некоторые компании, в том числе европейские, уходят из Ирана. Но на их место приходят другие. Европейцы понимают, что потерять рынок легко, а вернуться туда потом будет очень сложно. Здесь нет никакой политики. Здесь есть приверженность тому, о чём договорились. У нас в стране - это святое дело, особенно когда договорённость положена на бумагу и закреплена решениями СБ ООН.

Что касается использования национальных валют в расчётах, чтобы не зависеть слишком сильно от доллара, то эта идея уже давно реализуется и применяется на практике в наших отношениях с Китаем и другими странами, между теми странами, которые являются партнёрами, друг с другом напрямую, третьими странами по отношению к России. Это естественно. Наши западные друзья не хотят упоминать международное право, а говорят о «порядке, основанном на правилах» (rules based order). Одним из правил, столпов такого порядка была долларовая система, которая гарантировалась США. Как только США начали злоупотреблять положением доллара в мировой валютно-финансовой системе, все страны, которые хоть чуть-чуть заботятся о своём будущем, стали искать пути, чтобы такой зависимости избежать. Так что этот процесс пойдёт и в конечном итоге ослабит США, их влияние на мировую экономику.

Если говорить о бартерной системе в торговле иранской нефтью, то по предложению наших европейских коллег обсуждаются все пути и возможности обеспечения того, чтобы Иран получал то, что ему было обещано СБ ООН.

Вопрос (перевод с английского языка): Сегодня утром Ваш коллега Госсекретарь США М.Помпео встречался с министрами иностранных дел Иордании, Египта и других стран-участниц Совета сотрудничества арабских государств Персидского Залива. Они договорились о том, что коалиция будет заниматься стабилизацией Йемена и Ирака и будет пресекать враждебную деятельность Ирана. Что Вы думаете об этой стратегической коалиции? Как Вы оцениваете отношения России, Саудовской Аравии и стран Персидского Залива?

С.В.Лавров: У нас очень хорошие отношения с Саудовской Аравией и Советом сотрудничества арабских государств Персидского Залива. С каждой страной Совета сотрудничества у нас продвинутый политический диалог, хорошие отношения в сфере торговли и экономики. С целым рядом из них у нас развито и расширяется военно-техническое сотрудничество. Мы дорожим этими отношениями.

Помимо двусторонних связей с каждым из этих государств у нас есть механизм министерских встреч «Россия плюс страны Залива». Мы периодически встречаемся в нашей стране или в одной из стран региона. Это тоже очень полезный механизм диалога, обмена мнениями по региональной проблематике.

Что касается Ближневосточного стратегического альянса, то мы слышим, что такой альянс готовится. Я знаю, что сегодня утром была встреча на уровне министров. Но о том, что всё решено и он создаётся, объявлено не было. Планировалось это сделать на саммите, который должен был состояться в Вашингтоне в октябре, потом он был отложен на начало следующего года. Давайте не будем делать поспешных выводов.

Вы перечислили, что есть замыслы стабилизировать Сирию, Ирак, Йемен и сдерживать Иран. Получается, чтобы стабилизировать все эти три страны - Сирию, Ирак и Йемен - нужно добиться того, чтобы позиции Ирана ослабли, а ещё лучше были ликвидированы, чтобы там не было никакого иранского влияния. Насколько это реально - не мне судить, но ни одну страну с такой историей, населением и цивилизационными ценностями как Иран, нельзя запереть, как в клетке, в своих границах.

Саудовская Аравия тоже имеет свои легитимные интересы. Она реализует эти интересы за пределами своих границ. Такое небольшое государство, как Катар, тоже оказывает влияние на процессы в разных частях региона, что вызывает критику со стороны его соседей. Поэтому надеяться на то, что можно запереть иранцев в их собственных границах и это будет реальной политикой, очень наивно. Выход в другом, в том, чтобы начинать обсуждать противоречия, которые давно назревали и сейчас всё больше проявляются, искать пути их преодоления. Мы знаем об отношениях, вернее их отсутствии и напряжённости, между Ираном и Саудовской Аравией, Объединёнными Арабскими Эмиратами и Ираном, Египтом и Ираном. На каком-то этапе будет необходимо, чтобы все заинтересованные стороны садились за стол переговоров.

Если собирают единомышленников, в том числе по критерию их негативного отношения к Ирану, то это не будет добавлять стабильности в регионе. Надо проводить конференцию с участием Ирана, за что мы очень давно выступаем. У нас есть концепция продвижения безопасности в Персидском Заливе с участием стран Персидского Залива, Ирана, Лиги арабских государств, Организации исламского сотрудничества, ООН, ЕС, США, России и Китая. Примерно так, как начиналось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Первые шаги - меры доверия, транспарентность в военной сфере, приглашение друг друга с визитами. Всё к этому неизбежно придёт. Не думаю, что кто-то всерьез хочет решать проблемы региона путём очередной войны с совершенно непредсказуемыми последствиями.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы только что сказали достаточно противоречивую вещь: Вы хотите, чтобы Иран был бы экспансионистской страной в регионе и, как Вы говорите, нереалистично было бы ожидать, что он останется в своих границах. Почему вы будете поддерживать такую экспансию?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Так создаются фейковые новости.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы так сказали.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Нет, я сказал, что вы не можете запереть Иран внутри своих границ и не позволять ему оказывать влияние вне своих границ, как это делают Саудовская Аравия, Катар. Это то, что я сказал.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы использовали слово «клетка». Интересный подбор слов.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я думал, что красноречие - это один из методов журналистов. Простите, не получилось, я хотел сказать красноречиво. Но, пожалуйста, не нужно неверно меня толковать.

Вопрос (перевод с английского языка): Какие отличия в Вашей позиции и позиции Госсекретаря США М.Помпео относительно роли Ирана в Сирии? США ясно дали понять, что не хотят, чтобы Иран находился в Сирии в военном плане. Что Вы думаете на этот счет?

Что Вы думаете относительно слов Премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху по поводу угроз в отношении Ливана, когда он перечислил три позиции, где размещены ракеты «Хизболлы»? Беспокоит ли Вас, что будут удары?

С.В.Лавров: О том, как Россия или США относятся к присутствию Ирана в Сирии, надо спрашивать не меня, а законное сирийское Правительство, по приглашению которого Иран помогает ему сохранить свою государственность и бороться с терроризмом. Могу подтвердить, что Иран эффективно помогает решать антитеррористические задачи.

Мы никогда не видели в Иране террористическую угрозу, в том числе и в тяжелые для моей страны времена, когда на Северном Кавказе работал террористический интернационал. Мы никогда не видели связи террористов в нашей стране с иранцами. Между прочим, если взять США и их отношение к этому, то несколько месяцев назад было открытое письмо ветеранов ФБР, разведки, военной разведки США, в котором они призывали не создавать искусственную террористическую угрозу, исходящую от Ирана. Они напомнили официальную статистику, в соответствии с которой из полутора дюжин организаций, определенных США как террористические, только одна является шиитской. Все остальные в перечне своих врагов перечисляли Иран.

У нас не совпадающие на сто процентов цели, может быть даже на гораздо меньшее количество процентов и с Ираном, и с Турцией в Сирии. На данном этапе мы являемся союзниками в борьбе с терроризмом в сохранении сирийской государственности, в оказании помощи сирийцам, в создании условий для начала между ними политического диалога, чтобы они сами определяли свою судьбу. У меня нет сомнения, что это очень полезное сотрудничество в рамках Астанинского формата, который все активно приветствовали.

Что касается Израиля, то, как мы сказали публично, он многократно гарантировал, что они будут сохранять с нами такой же канал деконфликтинга, какой мы имеем с США. Это то, что мы сейчас требуем от Израиля.

Когда Израиль высказывал озабоченность тем, что иранские или проиранские подразделения находятся практически на линии разъединения на Голанских высотах, мы достигли понимания. Тем более, что к тому времени уже была освобождена от террористов южная зона деэскалации, иранские подразделения отошли более чем на сто километров, как нас и просили израильтяне и американцы. Вместо них позиции на линии разделения на Голанских высотах заняли подразделения сирийской армии. Затем туда вернулись сотрудники сил ООН по наблюдению за разъединением. Им сейчас помогает наша военная полиция. Все то, что высказывал Израиль в плане озабоченности для своей безопасности в районе Голанских высот, мы устранили и сделали то, что обещали. К сожалению, наши американские коллеги (я уже упоминал про Эт-Танф) многократно заявляли, что ликвидируют эту совершенно нелегитимную, непонятно для чего созданную зону. Но они не выполняют своих обязательств.

Вопрос (перевод с английского языка): Что Вы думаете относительно такого понятия как государственный терроризм? Каково Ваше мнение о санкциях в отношении Венесуэлы со стороны США? Каковы риски вторжения?

С.В.Лавров: Государственный терроризм или терроризм, спонсируемый государством, - такого понятия нет в международном праве, в лексиконе ООН. Да, США и некоторые другие государства ввели такое понятие в оборот. Нужно понимать, что либо доказательства есть, либо их нет. У нас нет доказательств того, что Иран является спонсором терроризма. Я уже об этом говорил. В отношении целого ряда стран у их соседей есть подозрение, в том числе в регионе Ближнего и Среднего Востока. Но повторю еще раз, если какое-то государство сознательно готовит террористов и засылает их в другие страны для осуществления терактов, то это неприемлемо. Совершенно необязательно оперировать термином «государственный терроризм». Любой терроризм должен искореняться и пресекаться, чтобы никому никогда не повадно было заниматься этими кровавыми акциями.

Относительно Венесуэлы. Я сегодня в выступлении говорил, что любые односторонние санкции не только незаконны, но и контрпродуктивны, в том числе и для тех, кто их вводит. Достичь результат такими методами едва ли можно, если речь идет о странах, у которых есть уважение к себе, традициям, своему народу. Я привел пример - за более чем пятьдесят лет односторонние американские санкции против Кубы не принесли никакого результата в плане изменения поведения кубинского руководства. Уверен, что и в отношении Венесуэлы санкции не будут результативными. Там надо договариваться. Делать это сложно, потому что вроде Правительство к этому готово, а оппозиция постоянно получает сигналы из-за рубежа, прежде всего из США, что они их поддерживают. Поэтому стимула, чтобы договариваться и даже разговаривать с Правительством у венесуэльской оппозиции (по крайней мере, ее части) не существует. И внешние игроки вместо того, чтобы занимать чью-то сторону во внутреннем конфликте, должны призывать Правительство, оппозиционные силы к тому, чтобы они садились и договаривались. Я сегодня об этом сказал – я не вижу иного пути ни для одного кризисного региона. Везде нужно поступать именно так, а не делать ставку на одну или другую сторону.

Вопрос (перевод с английского языка): На заседании высокого уровня по КНДР Министр иностранных дел Китая Ван И предложил пересмотреть санкции, принимая во внимание позитивные сдвиги. Как Вы это прокомментируете?

Президент США Д.Трамп осуждал и Россию, и Китай по поводу вмешательства в выборы в Америке. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Позитивно отношусь к словам моего коллеги Министра иностранных дел Китая Ван И о необходимости поощрять прогресс на переговорах по денуклеаризации Корейского полуострова и ослаблять санкционное давление. Я сказал буквально то же самое, что и мой китайский коллега на заседании СБ ООН.

Я слышал выступление Президента США Д.Трампа. Но в этот раз он, по-моему, обвинил только Китай во вмешательстве в выборы. Россию он не упомянул, хотя раньше он нас действительно называл. Такие вещи нужно предъявлять через факты. Мы последние, кто заинтересован в том, чтобы кто-то вмешивался в чьи-то внутренние дела. Если какие-то преступники на нашей, китайской территории, в других странах занимаются подобными вещами, то их надо отслеживать, ловить через Интерпол, другие механизмы сотрудничества специальных служб и полиции. Если есть просто подозрение, тогда нужно о них разговаривать. Мы имели с США рабочую группу по кибербезопасности. Сами США заморозили ее еще при Б.Обаме. Мы предложили американцам, когда они начали волноваться по поводу вмешательства в выборы, возобновить работу этой группы, чтобы там профессионалы, специалисты смотрели на реальное положение дел, на озабоченности, которые могут возникать у сторон по отношению друг к другу.

Если вообще говорить о вмешательстве (не о взломе различных сайтов, причем цифры, которые называются, количество таких взломов, размещение рекламы смехотворны - меньше одной десятой процента от всего контента, который идет по тем или иным соцсетям), у нас миллион примеров того, как США открыто, не стесняясь требуют от того или иного правительства занимать ту или иную позицию. Когда у всех на устах были события на Украине, Конгресс США принял закон о поддержке демократии на Украине, в котором Госдепартаменту было поручено в обязательном порядке ежегодно тратить 20 миллионов долларов на продвижение демократии в России, включая поддержку НПО, которые выступают в России за плюрализм и являются оппонентами правительства. Это не абстрактные рассуждения, это факт. Существует такой закон. Очень много НПО, получающих в России финансирование из США. С нашей стороны, как только кто-нибудь захочет просто поговорить с коллегами-сторонниками ношения стрелкового оружия, вы знаете, что происходит - М.Бутина сидит в тюрьме. Приехала, занималась продвижением идей, которые разделяет Национальная стрелковая ассоциация США.

Есть более свежий пример насчет вмешательства. США назначили К.Волкера представителем по украинскому урегулированию. Он несколько раз встречался с нашим представителем В.Ю.Сурковым. Он продвигает идеи, перечеркивающие Минские договоренности, достигнутые руководителями России, Германии, Франции и Украины. Если в договоренностях 2015 г. содержались требование и согласие Киева и территорий в Донбассе на то, чтобы вести прямые переговоры и договариваться о конституционной реформе, об особом статусе этого района, об амнистии, восстановлении экономических связей и проведении выборов на условиях, которые будут согласованы между киевским правительством и этим районом, то К.Волкер предложил действовать иначе. По его мнению, сначала нужно ввести на эту территорию 20-30 тыс. вооруженных военных в рамках сил ООН с тяжелой военной техникой, туда же направить 500-600 гражданских, чтобы создать администрацию, которая распустила бы все существующие там ныне муниципалитеты и прочие органы поддержания жизнедеятельности граждан и сама определила бы, как и когда проводить выборы. Это как в США видят выполнение договоренностей. Ладно бы К.Волкер занимался разговорами про украинское урегулирование, но он постоянно заявляет, что, во-первых, Россия во всем виновата, а дальше позволяет себе следующее, цитирую (даже выписал, чтобы не забыть): «Русский народ заслуживает свободы (говорит представитель США по Украине), а украинский опыт должен вдохновить русский народ». Делайте выводы, кто призывает к вмешательству, а кто нет. Не говорю про то, как сейчас всем восточноевропейским, азиатским, африканским, латиноамериканским странам американские послы говорят не общаться с Россией, не торговать, не покупать газ, нефть, военную технику. Нас еще обвиняют в том, что мы вмешиваемся во внутренние дела на Балканах. Посмотрите, что происходит перед референдумом в Македонии. Лично руководители правительств, стран ЕС приезжают туда и говорят, что они должны сделать выбор в пользу членства в НАТО, ЕС и заодно поменять свое название. С таким же призывом обращаются американские первые лица. Там только что был Министр обороны США Дж.Мэттис. Он говорил о том же самом. Даже если бы мы сказали десять процентов от этого, мы уже были бы пригвождены к позорному столбу. А Высокий представитель ЕС Ф.Могерини в одном из своих выступлений в начале этого месяца заявила, что Балканы - это территория ЕС и где они находятся, там не должно быть места другим. Наверное, нужно проводить воспитательную работу с нашими коллегами, чтобы хотя бы чуть-чуть приличнее вели себя внешне.

Вопрос: В августе в МИД России заявили, что еще в мае Генеральному секретарю ООН А.Гутеррешу было направлено обращение в связи с ситуацией с российской дипломатической собственностью в США для подготовки доклада на 73-й сессии ГА ООН.

На этой неделе у Вас состоялась встреча с Генсекретарем ООН А.Гутеррешем. Затрагивалась ли эта тема, была ли какая-нибудь реакция на это письмо? Как Вы считаете, остались ли в целом какие-то возможные действия в международно-правовой плоскости для того, чтобы ситуация с российской дипломатической собственностью была урегулирована?

С.В.Лавров: Эту тему мы не затрагивали, потому что вопрос уже был решен. Соответствующая информация включена в доклад, который будет рассматриваться на этой сессии. Этот вопрос обсуждался на заседаниях Комитета по сношениям со страной пребывания, где зафиксирована правомерность нашей позиции.

Что касается дальнейших правовых действий, то мы завершаем подготовку исков в американские суды. Мы наняли юристов. Хотим начать с американских судов. Понимаем, это будет непростой путь. Одновременно мы готовы к внесудебному решению на взаимной основе, если США все-таки сочтут возможным вернуться к выполнению своих международных обязательств.

Вопрос (перевод с английского языка): Изменились ли подходы в связи с инцидентом над Сирией, когда был сбит российский самолет? Как Вы считаете, вернутся ли российско-израильские договоренности о взаимопонимании, которые существовали до этого инцидента? Будет ли Россия поставлять С-300 и «закрывать» небо над Сирией?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Как заявил Президент России В.В.Путин, поставки уже начались. Наши военные сказали об этом на брифинге Министерства обороны Российской Федерации. Как заявил Президент России В.В.Путин, меры, которые будут приняты нами, будут посвящены тому, чтобы обеспечить стопроцентную безопасность и защиту наших людей в Сирии. Мы это сделаем.

Вопрос (перевод с английского языка): А понимание, которое было до сих пор?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Как я уже сказал, всесторонний ответ был представлен на брифинге Министерства обороны России, и Президент России В.В.Путин исчерпывающим образом публично прокомментировал этот вопрос.

Вопрос (перевод с английского языка): Президент России В.В.Путин через несколько дней посетит Индию. По последней информации, есть вероятность, что оборонные соглашения на 8,5 млрд.долл. США будут заморожены. Так ли это?

Вопрос относительно обвинений в рамках французско-индийского соглашения по поставкам. Сейчас это вызывает большой спор в Индии. Будет ли Россия как-то принимать в этом участие?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не совсем понял, что Вы говорили по поводу Франции.

Вопрос (перевод с английского языка): Французско-индийская сделка на 36 истребителей «Рафаль». Сейчас идет большая полемика, что это коррупционная сделка. В вашем соглашении с Индией вы более тщательно будете это проверять?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не слышал, чтобы в связи с «Рафаль» стоял коррупционный вопрос. Мы принимали участие в тендере на поставку самолетов. Мы не получили этого контракта. Более об этом я ничего не слышал.

Относительно других коммерческих контрактов, по которым ведутся переговоры, я ничего не слышал ни о сроках, ни о том, чтобы что-нибудь отсрочить или что-то заморозить. Я понимаю, что Индия будет принимать суверенное решение по поводу того, как действовать и какого рода оружие ей необходимо.

Вопрос: Президент Украины П.А.Порошенко рассказывает в ООН о том, что готовится совместная резолюция Украины, США, Германии и Франции и якобы они выступают единым фронтом. При этом он говорит о том, что не хочет делиться деталями этой резолюции, потому что Россия может узнать и начать противодействовать.

Вчера у Вас была двусторонняя встреча с Министром Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом. Месяц назад он говорил, что такой шаг может быть преждевременным. Его позиция как-то поменялась, или у Европы и США разный взгляд на эти вопросы, вспоминая то, что Вы сказали о спецпредставителе Госдепартамента США по Украине К.Волкере?

С.В.Лавров: Министр Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дриан тему Украины вообще не затрагивал.

Что касается заявлений Президента Украины П.А.Порошенко, я не хочу их комментировать, потому что есть Минские договоренности, и на столе СБ ООН есть предложения в виде проекта резолюции, внесенного Россией, который предполагает направление туда миссии ООН по охране наблюдателей ОБСЕ, потому что в отношении этих наблюдателей иногда складываются не очень комфортные условия и ситуации. Каких-либо других проектов резолюций никто не видел. В своем кругу можно описать что угодно. Пока не увижу этих текстов, я не хочу их комментировать. Если это то, о чем постоянно говорит спецпредставитель Госдепартамента США по Украине К.Волкер, то это просто вызывает улыбку. Я удивляюсь, как взрослые и серьезные люди, которые читают Минские договоренности, могут предлагать нечто подобное.

Вопрос (перевод с английского языка): Устраивает ли Вас ситуация в Ливии? Вы, наверное, предполагали бы какую-нибудь другую ситуацию.

Какое видение России в отношении мира более предпочтительно: то, что рассказывает Президент США Д.Трамп или Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш?

С.В.Лавров: Насчет Ливии - мне немного странно слышать вопрос, довольна ли Россия ситуацией в Ливии.

Вопрос (перевод с английского языка): Лично Вас, я не думаю, что это устраивает Россию. Ожидали ли Вы такую ситуацию в Ливии?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я думаю, что Вы думали больше о том, довольна ли Италия тем, что происходит в Ливии или, например, Франция. Это должно Вас заботить больше.

Мы стараемся помочь сформировать условия, которые позволят способствовать политическому процессу. Откровенно говоря, мы не считаем, что в данном случае все в порядке. Как в случае с Сирией, здесь не должно быть никаких искусственных сроков. Мы приветствовали встречи, которые проводились, как я помню, между четырьмя лидерами различных ливийских сторон в мае в Париже. Мы поддерживаем усилия спецпосланника Генсекретаря ООН по Ливии Г.Саламе. Однако говорить о том, что мы должны умереть, но обеспечить, чтобы в декабре состоялись выборы – это было бы неверным сигналом. Необходимо провести выборы тогда, когда все ключевые политические силы придут к пониманию, что это будет именно тот результат, который они примут. Мы по-прежнему не наблюдаем такого уровня договоренностей между ними.

Вопрос (перевод с английского языка): Какое выступление Вам понравилось больше - Президента США Д.Трампа или Генерального секретаря ООН А.Гутерреша?

С.В.Лавров: Президент США Д.Трамп сказал, что он твердо выступает за суверенитет каждой страны на свете. Я это очень сильно поддерживаю. США говорят, что суверенитет – это главное, а все многосторонние дела – второстепенное. У США так и записано в конституции и в законах о присоединении к ООН, что у них приоритет отдается национальному законодательству. Но настолько открыто и жестко эту линию до сих пор прежняя администрация не проводила. С другой стороны, если США привержены суверенитету как основополагающему принципу, то, наверное, не нужно вмешиваться в дела других стран. Примеры я уже привел. А многосторонность – это все-таки необходимость сегодняшнего дня, когда все проблемы становятся трансграничными, технологии объединяют весь мир и совершенно по-новому позволяют устраивать жизнь, предоставляя возможности тем, кто хочет экономического и социального развития на пользу людей. Технологии также представляют возможности и тем, кто с негодными целями хочет ими пользоваться, в том числе террористы, экстремисты и прочие преступники.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы и другие члены вашего Правительства критикуете то, что в Восточной Европе якобы фашизм «поднимает голову». Вы то же самое наблюдаете в Западной Европе, когда появляется неофашизм в правительствах Австрии или Италии. Отслеживаете ли вы там такие тенденции?

Поставляет ли Россия оружие в Мьянму? Если так, может быть, там тоже идет речь о нажиме с тем, чтобы генералы прекратили этнические чистки?

С.В.Лавров: Насчет нацистских тенденций. Да, это, конечно, есть и на территории Евросоюза. В Латвии и Эстонии регулярно проводятся марши бывших эсэсовцев, им оказывают почести. В своем выступлении на ГА ООН я упоминал снос памятников тем, кто освобождал Европу. Это в основном распространено в Польше. Есть, конечно же, неонацистские тенденции и в ряде других стран. Именно поэтому мы ежегодно вносим проект резолюции ГА ООН о недопустимости героизации нацизма. К сожалению, весь Евросоюз дружно воздерживается, потому что усматривает в этом покушение на свободу слова. Если ЕС считает покушением на свободу слова требование выполнять приговор Нюрнбергского трибунала, то тогда Евросоюз все-таки должен еще раз посмотреть со своими юристами на то, что они обязаны делать.

Вопрос (перевод с английского языка): По поводу неофашистов в Австрии и Италии, с которыми дружит ваше Правительство.

С.В.Лавров: Не обязательно дружим, поддерживаем отношения. Они являются системными политическими партиями, не исповедуют человеконенавистнические идеологии, не демонстрируют фашистскую символику, как это делают в Эстонии, Латвии и на Украине. Здесь я не вижу оснований для того, чтобы проводить какие-то параллели.

Что касается нашей торговли оружием, я сейчас, естественно, не могу всю статистику держать в голове. Мы продаем оружие исключительно в соответствии с существующими международно-правовыми нормами, которые регулируют поставки вооружений.

Вопрос (перевод с английского языка): Мы всё чаще слышим упрёки со стороны Израиля и США в адрес Ирана. Россия дружит с Ираном и так же активно вовлечена в сирийский конфликт. Может ли Россия выступить в качестве посредника, чтобы примирить обе стороны?

С.В.Лавров: Я уже касался этого вопроса. Мы много лет продвигаем концепцию создания системы безопасности в районе Персидского Залива. Мы за то, чтобы налаживать такое сотрудничество. Для начала надо начинать хотя бы разговаривать. Если мы будем восприниматься обеими сторонами как удобная площадка, где они могли бы встречаться, мы будем только рады.

Вопрос (перевод с английского языка): Учитывая политические тенденции, которые сегодня возобладали, что Вы думаете о будущем ООН?

С.В.Лавров: ООН имеет будущее. Оно будет непростым, учитывая то, о чём Вы упомянули, и то, что мы наблюдаем сегодня. С одной стороны США сегодня наступают на многосторонность, хотят, чтобы суверенитет превалировал, но имеют в виду прежде всего и, может быть, только чтобы свой суверенитет превалировал во всех мировых делах. Убеждён, что объективно формирующееся новое мироустройство, когда мощно развивается Азиатско-Тихоокеанский регион, Китай, Индия, когда огромные ресурсы начинают использоваться в Африке, потенциал латиноамериканского континента, невозможно будет все эти процессы контролировать из одного центра и диктовать всем какую-то одну линию поведения. Эти санкции, угрозы, стремление заставить торговать не с тем, с кем страна хочет торговать, а только с собой - это всё временное. В любом случае придётся садиться и договариваться. А лучшего места для того, чтобы договариваться и находить баланс интересов всех ключевых игроков, но не забывая и о других странах, чем ООН, трудно себе представить.

Вопрос: Есть возможность, что отношения США и России могут стать лучше в ближайшем будущем?

Когда Президент России В.В.Путин собирается приехать в Вашингтон и встретиться с Президентом США Д.Трампом?

С.В.Лавров: То, что отношения сейчас плохие, даже наихудшие за всё время наших связей с США, это все понимают. То, что встречи, которые президенты уже провели в Гамбурге и в этом году в Хельсинки были весьма конструктивным, это тоже все заметили и обратили внимание. То, что договорённости отвечают интересам обеих стран и воспринимаются президентами позитивно - это моё прямое впечатление, поскольку я участвовал в этих встречах. Очевидно также, что те, кто должен выполнять эти договорённости, по той или иной причине не очень спешат это делать. Имею ввиду совместную работу по контртерроризму (у нас существовала рабочая группа, которая пока опять оказалась замороженной), кибербезопасности, о которой я тоже говорил и диалог по стратегической стабильности, включая те вопросы, которые необходимо урегулировать для того, чтобы функционировали договоры, существующие в этой сфере (Договор о стратегических наступательных вооружениях и Договор о ракетах средней и меньшей дальности). Помимо этих конкретных документов стратегическая стабильность включает в себя больше факторов, которые на неё влияют. Этот разговор давно назрел и перезрел. То, что этот диалог сейчас в подвешенном состоянии, не делает позитива ни для кого.

У нас раньше с США были встречи в формате «2+2» министров иностранных дел и министров обороны, начальников генеральных штабов, встречи между командами России и США на уровне заместителей глав внешнеполитических ведомств с участием военных, разведки и структур, отвечающих за безопасность. Всё это сейчас подвешено. Однако начат диалог по линии Секретаря Совета Безопасности России Н.П.Патрушева и Советника Президента США по национальной безопасности Д.Болтона. Они встречались в июне в Москве, затем в августе в Женеве и сейчас готовится их очередная встреча. Это уже хоть что-то, что может позволять поддерживать отношения и не допускать их скатывания ещё ниже.

Диалог между военными имеет ключевое значение для обеспечения того, чтобы не было никаких неприятных случайностей. Вы знаете, что в Конгрессе США законодательно принят запрет Пентагону сотрудничать с российскими военными. Единственное исключение - деконфликтинг, которым мы занимаемся в Сирии.

Вы ещё спросили по поводу визита Президента России В.В.Путина в США. Он, действительно получил приглашение от Президента США Д.Трампа, который так же имеет приглашение посетить Российскую Федерацию. Когда все будут готовы, и прозвучат предложения по срокам, тогда можно будет определяться.

Вопрос (перевод с английского языка): Президент Государства Палестина М.Аббас и Премьер-Министр Израиля Б.Нетаньяху выступали по поводу мира на Ближнем Востоке. Сейчас мир на Ближнем Востоке выглядит очень отдаленным, практически невозможным. Администрация Д.Трампа «разбирает» основы справедливого мира: Иерусалим, возвращение беженцев, незаконные поселения. М.Аббас предлагает новый механизм, он предлагает расширить круг посредников, включить туда Россию, Францию Китай, возможно, другие страны. Что Вы думаете? Как сказать палестинцам, что международное сообщество о них не забудет? Что сделает Россия для того, чтобы мир на Ближнем Востоке стал возможен?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Мы никогда не отказывались от механизма, который был принят для посреднической работы, ближневосточного «квартета». На этой неделе представители «квартета» собирались «на полях» ГА ООН в Нью-Йорке. Практически никаких результатов не было достигнуто, но они обменялись мнениями о положении дел на сегодняшний день.

Мы привержены выполнению решений СБ ООН, ГА ООН и Арабской мирной инициативы. Конечно мы видим, что происходит, как Вы сказали, постоянные попытки разрушить все «краеугольные камни» возможного двустороннего соглашения, и это является поводом для беспокойства. Вчера я встретился с Президентом Государства Палестина М.Аббасом, он очень разочарован происходящим. Мы поймем и поддержим те действия, которые палестинцы сочтут уместными в данных обстоятельствах. Обстановка в Секторе Газа, ситуация между Сектором Газа и Рамаллой также являются поводом для озабоченности. Мы высокого оцениваем и поддерживаем египетские усилия их объединить, но последняя серия попыток не принесла результатов. Это вызывает беспокойство, так как текущая ситуация не позволяет палестинцам аргументировать свою линию более уверенно.

Вопрос (перевод с английского языка): Израильское Правительство предупреждает путешественников о том, чтобы никто не пользовался аэропортом им. Р.Харири в Бейруте, потому что будут подвергаться ударам позиции недалеко от аэропорта, где «Хизболла» установила ракеты. Как Вы думаете, выполнит ли эту угрозу Израиль?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Это будет грубое нарушение международного права. Мы были бы категорически против таких действий. То, что реально произойдёт, невозможно предсказать. Мы предостерегаем против любых нарушений резолюции СБ ООН, согласно которой нарушением является даже использование ливанского воздушного пространства.

Вопрос (перевод с английского языка): В СБ ООН Вы говорили о милитаризации здравоохранения, когда лекарства превращают в оружие. Гуманитарные изъятия из ограничительных мер против Северной Кореи закончились провалом. Глобальный фонд по борьбе с малярией и туберкулёзом прекратил финансировать Северную Корею. Это своего рода биологическое оружие.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Полностью с Вами согласен. Использование бактериологического оружия - это нарушение резолюций СБ ООН, которые предусматривают гуманитарные исключения из санкционного режима. Вчера в СБ ООН я заявлял, что мы хотим, чтобы это было пересмотрено. Особенно в свете того прогресса, который медленно, но ведётся на политическом уровне.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 сентября 2018 > № 2752670 Сергей Лавров

Истребитель пятого поколения F-35B разбился в штате Южная Каролина, сообщили шериф округа Бьюфорт и пресс-служба Корпуса морской пехоты США.

Отмечается, что инцидент произошел в 11:45 утра (18:45 мск) возле Кларендон-роуд и Джо-Аллен-драйв в (районе) Грейс-Хилл. Шериф уточнил, что пилот катапультировался и находится под присмотром врачей.

"Это был F-35B из состава тренировочной эскадрильи в округе Бьюфорт", — сказал представитель пресс-службы.

Авария произошла на следующий день после первого в истории боевого применения F-35B в Афганистане, где, по заявлению Пентагона, тот успешно нанес удар по наземным целям.

F-35 — истребитель-бомбардировщик пятого поколения, который, помимо США, в небольшом количестве стоит на вооружении ряда их союзников. Самолет, в частности, планировала закупить Турция, однако американские власти заморозили эту программу в связи с намерением Анкары закупить российскую систему ПВО С-400.

F-35B — единственная из трех модификаций самолета с возможностью вертикальной посадки. Также ей нужна минимальная дистанция для разбега.

Программа создания Lockheed Martin F-35 Lightning II уже обошлась примерно в полтора триллиона долларов, это самая дорогая программа производства оружия в истории. Разработчики столкнулись с многочисленными проблемами, потратили на сотни миллиардов долларов больше, чем планировалось, и опоздали с введением самолета в строй как минимум на семь лет.

Стоимость постройки одного такого самолета оценивается в 150 миллионов долларов, а расходы на час его полета — в 35 тысяч долларов.

Крушение F-35B: в США упал самолет за $110 млн

Почему новейший истребитель F-35B разбился в США

На востоке США разбился многофункциональный истребитель-бомбардировщик пятого поколения F-35B стоимостью $110 млн. Пилот успел катапультироваться и остался жив. О причинах аварии не сообщатся. Накануне F-35B произвели первые удары в боевых условиях на территории Афганистана.

В округе Бьюфорт штата Южная Каролина на востоке США днем 28 сентября разбился многофункциональный истребитель-бомбардировщик пятого поколения F-35B.

Авария произошла недалеко от базы Второго экспедиционного корпуса морской пехоты США, передает CNN. Пилот успел катапультироваться и остался жив.

Самолет F-35 был назван американскими военными самым дорогим военным комплексом в истории (порядка $110 млн), и его создание сопровождалось многочисленными задержками до того, как истребитель был признан боевым и принят на вооружение.

Данная модификация истребителей является единственной из трех в линейке, которая может совершать вертикальную посадку. Также ей необходима минимальная дистанция для разгона перед взлетом. Эти истребители были разработаны специально для морской пехоты США.

Накануне сообщалось, что F-35B произвели первые удары в боевых условиях на территории Афганистана.

Самолеты атаковали цели движения «Талибан» (организация запрещена в России) (террористическая организация, запрещена в России).

Десятью днями ранее истребитель МиГ-31 потерпел крушение в Нижегородской области. На кадрах ролика с места аварии были видны горящие в поле обломки и машины пожарных бригад.

В Министерстве обороны России назвали предварительную версию крушения истребителя. Предполагается, что воздушное судно упало из-за технической неисправности.

В начале сентября истребитель МиГ-27 ВВС Индии потерпел крушение в штате Раджастхан. Самолет рухнул в окрестностях города Джодхпур. Пилот успел катапультироваться до крушения. Жертв среди гражданского населения также удалось избежать.

«МиГ-27... разбился этим утром в ходе регулярной миссии. Пилот успешно катапультировался. Следственная комиссия будет расследовать причину инцидента», — сообщил представитель минобороны Индии.

Что стало причиной аварии, не сообщалось.

Месяцем ранее шведский истребитель Jas 39 Gripen разбился на юге Швеции после столкновения с птицей, пилот остался жив. Об этом сообщали вооруженные силы страны. Авария произошла возле летной флотилии F17, расположенной в провинции Блекинге.

Согласно информации ведомства, летчик смог катапультироваться, даже сразу после инцидента он чувствовал себя хорошо – но был доставлен для осмотра в медицинское учреждение. Истребитель рухнул в лесной зоне.

В шведском транспортном управлении в этой связи уточняли, что каждый год в стране происходит порядка 400 инцидентов, когда самолеты сталкиваются с птицами, передает ФАН.

В том же месяце в Альпах в швейцарском кантоне Граубюнден разбился военно-транспортный самолет времен Второй мировой войны Junkers Ju 52.

Крушение произошло на высоте 2540 метров около вершины пика Сеньяз (другой, немецкоязычный, вариант написания —Зегнас). Обломки самолета оказались разбросаны по западному склону горы.

Коллекционный самолет 1939 года выпуска перевозил группу из 17 пассажиров. Все они, а также два члена экипажа — двое пилотов и бортпроводница — погибли. По факту крушения самолета Генеральная прокуратура Швейцарии возбудила уголовное дело.

Расследованием занялись швейцарская Служба по расследованию инцидентов на транспорте, прокуратура и полиция — после катастрофы место происшествия, где проходят популярные туристические тропы для занятия хайкингом, было оцеплено, на высоту вылетели пять вертолетов поисково-спасательной службы.

В Афганистан поставляются устройства для сбора биометрических данных избирателей

В четверг представители Независимой избирательной комиссии Афганистана представили прессе электронные приборы для учёта биометрических данных, приготовленные к использованию на грядущих парламентских выборах.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», подготовка к голосованию, назначенного на 20 октября, неоднократно подвергалась критике со стороны обозревателей, политических и общественных деятелей, обеспокоенных угрозой массовых фальсификаций. Серьёзные волнения вызвало обнародование представителями оппозиции информации о фиктивно выданных бюллетенях.

После серии гражданских протестов, по причине которых избиркомы в ряде провинций страны были вынуждены временно прекратить свою работу, руководство НИК пообещало активистам выполнить их требование о внедрении процедуры биометрической регистрации.

Сбор биометрических данных избирателей, в частности, отпечатков пальцев, будет осуществляться непосредственно в день выборов. Подобная методика должна позволить избиркомам предотвратить случаи повторного голосования. Как заверяют сотрудники НИК, граждане, уличённые в подобных нарушениях, будут арестованы и впоследствии привлечены к ответственности.

К настоящему времени в Кабул прибыла первая партия из 4 тысяч приборов, произведённых немецкой компанией. Всего ко дню выборов в страну будут поставлены 24 тысячи устройств – по одному или нескольким на каждый избирательный пункт, при этом общая стоимость приборов составила около 15 миллионов долларов.

Устройства смогут подсоединяться к единому серверу и осуществлять передачу информации, что позволит исключить повторное голосование. Перед использованием приборы пройдут обязательную проверку, передаёт телеканал «Толо» со ссылкой на представителей НИК.

Тем не менее, оповестив о поступлении приборов, Избирком так и не ответил на вопросы политических партий относительно механизма работы предложенной биометрической системы. Накануне представители НИК дали понять, что не собираются предоставить доступ к серверам системы наблюдателям, что послужило поводом для новых опасений афганской общественности.

Афганистан открыл воздушные коридоры для перевозок в ЕС, Россию, Китай и ОАЭ

В четверг в Кабульском международном аэропорту состоялась церемония, знаменующая открытие четырёх воздушных коридоров – в Евросоюз, Россию, Китай и Объединённые Арабские Эмираты.

Первый прямой грузовой рейс отбыл в Европу с 12 тоннами каракуля и 9 тоннами ковров. Впоследствии афганская текстильная продукция будет направлена в Италию и Финляндию, передаёт телеканал “1TV”.

В дальнейшем авиационные грузоперевозки из Афганистана в Европу планируется осуществлять ежедневно, что позволит афганским предпринимателям расширить экспорт продукции за рубеж.

Мероприятие посетили представители афганских властей, а также иностранные дипломаты. На церемонии выступил заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Афганистана Хан Джан Алокозай.

Представитель руководства ТПП поприветствовал расширение авиационного сообщения Афганистана с европейскими и азиатскими государствами, выразив надежду на то, что благодаря зарубежным рынкам новые воздушные коридоры поспособствуют развитию отечественного производства.

За прошедшие несколько лет Афганистан открыл коридоры для воздушных грузовых перевозок в Индию, Турцию, Саудовскую Аравию и Казахстан. К настоящему времени по этим маршрутам за рубеж были поставлены более 3500 тонн товаров афганского производства.

В Тегеране прошла конференция по безопасности с участием Ирана, России, Китая, Индии и Афганистана

Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани заявил в среду, что теракт в Ахвазе на юго-западе Ирана 22 сентября показал "истинное лицо" тех стран, которые поддерживают терроризм и воздерживаются от его осуждения.

"Этот инцидент еще раз показал двойные стандарты, принятые теми, кто заявляет о борьбе с терроризмом, и показал истинное лицо сторонников террористов, которые даже не осудили это преступление", - сказал Шамхани на конференции Регионального диалога по безопасности в Тегеране, на которой присутствовали высокопоставленные сотрудники службы безопасности из России, Афганистана, Индии и Китая, сообщает Mehr News.

Шамхани отметил, что финансовая поддержка террористов, использование терроризма как инструмента, продвижение идеологии такфиризма и вмешательство в дела других стран под предлогом борьбы с терроризмом являются примерами двойных стандартов в кампании против терроризма.

Глава службы безопасности также сказал, что необходимо сократить финансовую поддержку террористов посредством сотрудничества в области разведки и безопасности.

Шамхани предложил создать структуру безопасности в регионе в соответствии с общими интересами региональных стран, с тем, чтобы положить конец вмешательству иностранцев и противостоять односторонности.

Выступая на конференции, секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев назвал терроризм общим врагом и предложил всем объединиться, чтобы противостоять ему.

Патрушев также сказал, что военное присутствие США в Афганистане только упрочило кризис безопасности в этой стране.

После терактов 11 сентября 2001 года США вторглись в Афганистан, чтобы сбросить режим талибов. Однако после 17 лет талибы стали еще более жестокими.

Афганский советник по национальной безопасности Хамдулла Мохид, страна которого находится в эпицентре войны с терроризмом, заявил, что пока террористы в Афганистане получают деньги и оружие, любая кампания против них не будет эффективной.

Советник по национальной безопасности Индии Аджит Довал также заявил, что деньги от наркотиков делают террористов в Центральной Азии сильнее, и необходимо разработать механизм, чтобы сократить источник их денег.

Представитель китайской безопасности, присутствовавший на конференции, также призвал к обмену разведывательными данными в борьбе с террористами и экстремизмом.

Он сказал, что его страна готова активизировать возможности Шанхайской организации сотрудничества по противодействию угрозам терроризма и насильственным экстремистским группировкам.

Председатель конференции Шемхани также упомянул кризис в Сирии, заявив, что в Сирии находятся тысячи террористов, которые представляют серьезную угрозу для региона в будущем.

Высокопоставленный представитель безопасности Ирана также отметил, что есть убедительные доказательства того, что США перекидывают ведущих боевиков ИГИЛ в другие части мира.

Участники конференции в Тегеране также осудили теракт в Ахвазе, в результате которого 24 человека, в том числе 4-летний ребенок, погибли и многие другие люди получили ранения.

Террористы открыли огонь по людям, наблюдавшим за военным парадом, проведенным в ознаменование вторжения в Иран бывшего иракского диктатора Саддама Хусейна в 1980-х годах.

Террористическая группа "Аль-Ахвазия", поддерживаемая некоторыми арабскими странами и находящаяся в Европе, взяла на себя ответственность за это нападение.

На отдельной встрече с Довалом Шамхани сказал, что "экономический терроризм" США против Ирана направлен на средства к существованию простых людей.

"Сегодня, наряду с угрозами терроризма такфиристов, мы сталкиваемся с экономическим терроризмом со стороны США, который нацелился на средства к существованию (иранских) людей", - посетовал Шамхани.

Ошибка вышла: кого США убивают в Афганистане

В МИД России возмутились «ошибочными» ударами НАТО в Афганистане

В МИД России возмущены тем, что за последнюю неделю участились авиаудары сил НАТО на территории Афганистана, в результате которых гибнут мирные жители. Как сообщили в ведомстве, в период с 20 по 23 сентября в ходе ударов по афганским провинциям погибли более 20 мирных жителей, более 15 были ранены. Россия призвала Вашингтон взять на себя ответственность за «ошибочные» удары натовских сил.

В последнее время в Афганистане участились случаи авиаударов сил НАТО, в результате которых гибнут мирные граждане, сообщили в МИД РФ. В ведомстве подчеркнули, что Россия возмущена «ошибочным» ударам союзников на территории этой страны и требует привлечь виновных к ответственности.

Как отмечается, за последнюю неделю зафиксировано три таких инцидента, в которых погибли более 20 мирных жителей. Так, 20 сентября в провинции Пактия на востоке страны в результате авиаударов, по заявлениям местных властей, погибли три гражданских лица, еще десять были ранены, в том числе женщины и дети. 22 сентября авиаудар по жилому дому провинции Каписа на северо-востоке унес жизни девяти мирных жителей, включая четверых женщин и троих детей. Еще несколько человек получили ранения. 23 сентября в восточной провинции Нангархар в результате атаки ВВС США погибли девять гражданских лиц, четверо были ранены.

При этом, отметили в МИД, командование НАТО в Афганистане замалчивает эти инциденты или вовсе отрицает гибель мирных жителей.

«Возмущены тем, что «ошибочные» удары натовских сил в этой стране становятся уже чуть ли не повседневной реальностью. При этом никто не несет за это ответственность», — говорится в заявлении ведомства.

Российская сторона считает происходящее последствием «грубых просчетов» со стороны руководства США и силового решения проблем, выбранного американскими властями.

«Призываем Вашингтон пересмотреть свою близорукую линию в пользу дипломатических усилий по запуску межафганского диалога. Требуем привлечь к ответственности виновных в преступных действиях против мирных жителей», — подчеркнули во внешнеполитическом ведомстве.

Между тем, депутат от провинции Баглан, член комиссии по внутренней безопасности Национальной ассамблеи (нижней палаты парламента) Афганистана Делавар Аймак заявил, что США усилии обстрелы территорий внутри страны в связи с тем, что талибы согласились участвовать в московской встрече по межафганскому урегулированию.

По его словам, Соединенные Штаты бомбят позиции талибов, но не трогают территории, занятые боевиками террористической группировки «Исламское государство» (организация запрещена в России) (ИГ, запрещена в России).

«Членам «Талибана» (организация запрещена в России) (террористическая организация, запрещенная в России) очень часто предлагают сдаться афганской правительственной армии, либо убеждают их присоединиться к ИГ, оказывать им поддержку, — приводит слова афганского политика РИА «Новости». — Вы сами были свидетелем того, что сроки проведения этой встречи были перенесены. Это не зависело от Афганистана, просто отдельные стороны высказали несогласие. Из-за того, что талибы согласились принять участие в этой встрече, против них в Афганистане сейчас проводятся масштабные операции на севере страны».

По последним данным, 50% территории Афганистана сейчас контролируют боевики радикального движения «Талибан». Параллельно с этим свое влияние в стране усиливает ИГ. Этим террористическим группировкам противостоят правительственные силы, и по всей территории страны проводятся масштабные операции по борьбе с экстремистами.

Напомним, что этой осенью российская сторона ведет переговоры с Кабулом, чтобы выбрать дату будущей встречи по межафганскому урегулированию, которая должна пройти в Москве.

Изначально она должна была состояться 4 сентября, однако встречу перенесли по просьбе Кабула.

Заместитель спецпредставителя президента Афганистана по странам СНГ Мухаммад Ибрагим Тамил пояснил, что афганские власти надеются, что встреча в «московском формате» состоится до конца этого года, однако считают приоритетным качество ее проведения, а не скорость.

США также были приглашены на встречу по межафганскому урегулированию, однако американская сторона отказалась от участия в московских консультациях, намеченных на 4 сентября. В американском внешнеполитическом ведомстве заявили, что продолжат поддерживать усилия Афганистана по достижению мирного урегулирования с талибами, однако считают, что встреча в Москве «вряд ли приведет к какому-либо прогрессу».

Тем не менее, Москва рассчитывает, что Соединенные Штаты пересмотрят свою позицию и все же примут участие в будущей встрече. Ранее постпред России при ООН Василий Небензя подтвердил приглашение американцев, выступая на Совете Безопасности ООН по ситуации в Афганистане. По его словам, Москва предоставляет оптимальную площадку для международной поддержки налаживания мирного процесса в этой стране. Он подчеркнул, что приглашение США на встречу остается в силе. Москва также пригласила на переговоры представителей движения «Талибан». В отличие от США представители группировки ответили согласием на предложение приехать на московские консультации 4 сентября.

Об этом представитель террористической организации Забиулла Муджахид сообщил агентству Reuters. «Наши лидеры приняли приглашение России на участие в мирных переговорах, организованных российской стороной», — заявил он.

В Общественной палате обсудили роль семейных архивов в сохранении исторической памяти

26 сентября в рамках Года добровольца и 100-летия архивной службы России в Общественной палате Российской Федерации состоялся круглый стол на тему: «Роль семейных архивов в сохранении исторической памяти».

На круглом столе были затронуты проблемы сохранения, изучения, использования семейных архивов в системе историко-документального наследия России, вопросы значения семейной истории в формировании истории страны и патриотическом воспитании.

Участники поделились своим опытом работы с архивными документами и дали экспертную оценку новому совместному с ОП РФ и Российским государственным гуманитарным университетом Всероссийскому проекту «Моя история», о котором рассказала Руководитель Всероссийского общественного движения «Волонтеры Победы», член Комиссии Общественной палаты Российской Федерации по делам молодежи, развитию добровольчества и патриотическому воспитанию Ольга Амельченкова.

Полковник, Герой Российской Федерации Алексей Романов рассказал о важности проекта: «У каждого из нас есть, кем гордиться. Данный проект направлен на изучение своих корней и, в конечном итоге, на повышение чувства патриотизма и гордости за свою семью. Ведь без знания своей родословной невозможно двигаться дальше».

Ректор Российского государственного гуманитарного университета Александр Безбородов затронул тему важности сохранения традиций семьи: «Без исторической памяти гражданское общество построить невозможно. С традиций семьи и правильного воспитания закладываются дальнейшие основы развития личности».

Председатель Комиссии Общественной палаты Российской Федерации по делам молодежи, развитию добровольчества и патриотическому воспитанию, Ответственный секретарь Общероссийского общественного движения по увековечению памяти погибших при защите Отечества «Поисковое движение России», Сопредседатель Общероссийского общественного гражданско-патриотического движения «Бессмертный полк России» Елена Цунаева рассказала об опыте работы с архивами в рамках деятельности «поисковиков»: «Тема истории семьи всегда была актуальна. Поколения меняются, и очень важно искать новые формы и возобновлять интерес к истории у молодежи. Сейчас много говорится об искажении истории. И вот как раз архивные документы – это источник знаний, инструмент против фальсификации истории».

Герой России, первый заместитель Секретаря Общественной палаты Вячеслав Бочаров затронул тему важности наставничества и связи поколений при реализации проекта: «Я уверен, что проект будет успешно реализован на федеральном уровне. Есть много организаций, которые обладают информацией и опытом, например, «Российская ассоциация Героев», «Российский Союз ветеранов Афганистана» и другие. Мы готовы выступить наставниками».

Директор Гуманитарного архива Российского государственного гуманитарного университета Филипп Тараторкин рассказал о связи семейных и государственных архивов. «Такого всплеска к архивному делу и архивам не было никогда. В наших архивах хранятся немало семейных архивов. Эти документы имеют широкую «контекстность», то есть, в семейных архивах очень часто встречаются документы третьих лиц. Семейный архив – это та документальная реальность, которая подтверждает, что все люди связаны между собой», – отметил он.

Также в мероприятии приняли участие декан факультета архивного дела Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета Елена Малышева, Руководитель исполнительного комитета ООД «Бессмертный полк России» Артем Хуторской, Первый заместитель директора – главный хранитель фондов ГБУ «ЦГА Москвы» Елена Болдина и другие.

По итогам круглого стола будет сформирована резолюция и при дальнейшей разработке и реализации проекта будут учтены предложения экспертного сообщества. Уже к октябрю в регионах будут сформированы волонтерские команды, которые пройдут дистанционное и очное обучение, а в декабре запланирована первая акция в рамках запуска проекта. Уже в начале 2019 года добровольцы начнут активно помогать гражданам в изучении истории своей семьи.

Для того чтобы войти в региональную волонтерскую команду проекта, необходимо заполнить анкету в свободной форме, отправить на почту vsezapobedu@gmail.com ( до 7 октября) и пройти собеседование.

«Одной лишь думы власть...»

президент Анатолий Бибилов о прошлом, настоящем и будущем Республики Южная Осетия

Александр Проханов

Александр ПРОХАНОВ.

Анатолий Ильич, опять я в родной Осетии, очень рад вас видеть!

Анатолий БИБИЛОВ.

Приветствую вас, Александр Андреевич! Действительно Осетия для вас является родной, и уверен, что ваше доброе отношение к ней не поменяется, потому что вы своих взглядов никогда не меняли. Мы прекрасно помним вашу позицию во время трагических для нас событий. Следим за вашими выступлениями в отношении происходящего в стране и мире. И в глобальной политике или в региональной все сказанные вами слова, ваши прогнозы, так или иначе сбылись. Вы давно предупреждали, что развал Советского Союза приведёт к кровавым событиям. И мы были участниками действий, которые совершала здесь Грузия, опираясь на поддержку Запада. События, к сожалению, плачевны. И не только для осетин. Для осетин это трагично, потому что на них оказывалось физическое воздействие, предпринимались попытки их уничтожения. Но те события произвели политическое, общечеловеческое воздействие практически на все страны. И это вызывает огромное сожаление.

Александр Андреевич, для народа Республики Южная Осетия вы — знаковая личность, и нам приятно, что вы у нас в гостях. Не сомневаюсь, что и этот приезд будет для вас интересным, и к тому, что уже знаете о Южной Осетии, вы ещё больше добавите, пообщавшись с нашими видными историками, политическими деятелями, с простым народом.

Александр ПРОХАНОВ.

Я очень признателен, что приглашён в вашу замечательную страну, тем более, что ваша страна, ваш народ в силу обстоятельств, может быть, горьких, а может быть, высоких, но тайных для нас, превратились в центр мировой политики. Вокруг вашей маленькой страны вращаются огромные массивы: массивы континентов, пласты мировых представлений. И, став этаким шарниром, вокруг которого идёт вращение, вы должны испытывать огромную ответственность.

После 2008 года в истории и Осетии, и России начался абсолютно новый период. Думаю, что переломная, победная ситуация 2008 года положила начало процессу возвращения России в эти геополитические пространства, из которых её вышвырнули глупцы или предатели. Уход России из этих пространств трагически сказался и на этих пространствах, и на самой России. Россия оказалась обрубком, подранком. А в этом состоянии она не может существовать вечно, и она бьётся, трагически сопротивляется этому.

Наконец, после 1991 года, после первых лет создания нового государства, Россия нашла в себе силу, волю приступить к очень чуткому и осторожному реваншу. И когда мы сквозь Рокский тоннель вновь пришли в Закавказье, мы пришли сюда не в пустыню — здесь живут дорогие, любимые нами народы. И сегодня Осетия, как Южная, так и Северная, является мощным плацдармом, который позволяет России вернуться в геостратегию. У России не было геостратегии до 2008 года. Россия оборонялась, у России были рефлексы, мы лишь отвечали на вызовы, напасти, словно игра в пинг-понг: оттуда мячик летит, ещё оттуда — мы отбиваемся...

А после нашего прохода сквозь Рокский тоннель начался очень мощный процесс, о котором, к сожалению, мало говорят, он не должным образом осознан в российской общественности: процесс восстановления южного геостратегического фланга, который через Южную Осетию, после возвращения Крыма и Севастополя, позволил вернуть нам контроль над Чёрным морем. Через Босфор и Дарданеллы мы вышли в Средиземное море и через две наши сирийские базы и победную войну в Сирии опять стали ключевой страной в Большом Ближнем Востоке. А Ближний Восток — это матка мира.

И с этого момента Россия как бы очнулась. Удивительно, что мы и после чеченских войн словно продолжали спать, дремать, не занимались укреплением обороноспособности, армией. А события здесь, в Южной Осетии, всколыхнули всю военную машину России. Мы стали модернизировать армию. Я помню, как в ходе осетинских событий мы переживали гибель наших штурмовиков и бомбардировщиков. Это было так неожиданно, такая нелепость. А ведь именно после этого сюда прислали самолёты, оснащённые современными системами, которые подавили грузин, разбомбили аэродром. И после этого началась модернизация армии.

И ваша победа, и строительство государства, которым вы занимаетесь, — это не только ваше дело. Это общероссийское державное, имперское дело. И я приехал сюда в этом убедиться.

Анатолий БИБИЛОВ.

Думаю, вы в этом убедитесь. Я с вами абсолютно согласен: получилось так, что Россия с 1991 года, с момента развала Советского Союза, и до 2008-го наводила порядок внутри государства. А уже с 2008 года, как раз через Рокский тоннель, Россия вышла в геополитическую мировую политику, где многие этого уже и не ожидали, а некоторые вообще не видели будущего России как мирового игрока. И конечно, если бы не было у нас воли народной, то Южная Осетия могла бы стать второй Аджарией, которую просто-напросто раздавили. Именно сила воли народа, та стойкость и мужество, которые были у народа, помогли выстоять и продержаться. Даже не с 1991 года, с развала Советского Союза, а гораздо раньше: с 1989 года Южная Осетия терпела, стояла, плакала, конечно…

Александр ПРОХАНОВ.

Кровавыми слезами.

Анатолий БИБИЛОВ.

Да, кровавыми слезами. Но выдержала. Выдержала вплоть до того, когда Россия уже громко сказала и заявила о себе: мы здесь, и не может быть того однополярного мира, о котором некоторые мечтали. И это хорошо.

Александр ПРОХАНОВ.

Я до мозга костей — советский человек. Всю сознательную жизнь был вместе со своей страной, вместе с её войсками, когда мы воевали в Афганистане, в Африке, в Латинской Америке, ездил по стройкам великим. И для меня крушение Советского Союза было равно моей личной смерти. Я лишился сна, у меня возникли кошмары. И я понимаю тех советских офицеров, молодых мужиков, майоров, подполковников, которые стрелялись. Они не могли пережить той космической катастрофы.

Анатолий БИБИЛОВ.

Да, это было катастрофой.

Александр ПРОХАНОВ.

Но потом волею обстоятельств я стал наблюдать медленное и очень тонкое рождение нашего нового государства Российского. И по мере того, как я замечал признаки рождения нового государства в разных областях, ко мне возвращался интерес к жизни. У меня менялось отношение к новым российским властям. Постепенно через прозрение, через сомнения, я встал на курс поддержки нового русского путинского ренессанса.

И сейчас в Южной Осетии вы строите новое государство. Я приехал на краткий миг, и мне не удастся подсмотреть эти тонкие элементы, как вы его строите. Но всё-таки, как вы его создаёте, из каких этапов его складываете, какой этап сейчас проходите?

Анатолий БИБИЛОВ.

Я думаю, что главный этап — это выдержать тот натиск, который был на Южную Осетию, а через Южную Осетию проецировался на Российскую Федерацию, и не только со стороны Южной Осетии. Южная Осетия — одно из направлений. Это проецирование политического давления, давление политической силы было и через Абхазию, через бывшие республики Советского Союза. Я считаю, что Советский Союз был развален не из-за Узбекистана, Украины, Белоруссии, Южной Осетии или какой-то другой союзной республики. Советский Союз был развален из-за Российской Федерации. Потому что ядром или точкой притяжения для всех республик была Россия. И, чтобы добраться до России, надо было разрушить оболочку вокруг неё. Где-то оболочка эта была прочная, где-то более мягкая. Где эта оболочка была прочная, там народ сохранил силу духа: то, что вы называете Русским миром, сохранилось там, где была надёжная оболочка русского народа. Где она была слабенькая, даже в период могущества Советского Союза, там развалилось.

И на Украине, между прочим, была прочная, мощная оболочка Русского мира. Но уже действовали, влияли внутренние процессы, которые сравнимы с химическими процессами, запущенными искусственно. Эти искусственно созданные химические процессы, причём — на уничтожение, сработали на Украине. Они могли сработать и в Южной Осетии, если бы тогда политические деятели, депутаты Верховного Совета, депутаты 1-го созыва парламента Республики Южная Осетия, согласились получить предоженные тогда "пряники". Посмотрите, как действовали: с 1989 до 1991-92 годов на нас было грубое силовое воздействие. Народ Осетии не испугался и не стал вопить "нас бьют и надо бежать!", а выдержал. И тогда стали предлагать "пряники", но осетинской народ от этого отказался. Я считаю, что Русский мир отсюда никуда не уходил, он сохранился здесь, живёт. И куда бы мы сегодня ни заходили, каждый человек говорит: "Спасибо России".

Хотя в 1991 году, когда ещё был Советский Союз, войска, что стояли здесь, за одну ночь вышли из Южной Осетии, и в эту же ночь зашли бандформирования Республики Грузия. Но это мы "проглотили", потому что понимали, что это далеко не Россия сделала: одним из политических деятелей, принимавших эти решения, был Эдуард Шеварднадзе. Потом он пришёл к власти в Грузии, и тогда война началась ещё сильнее. Хотя в Южной Осетии надеялись, что возглавил Грузию тот, кто приехал из центра, и потому должны последовать серьёзные политические шаги, которые приведут к определённой стабильности. Но этого не произошло.

Так вот, мы прекрасно понимали, что в 1991-м было лобби, которое требовало немедленного решения вопроса Южной Осетии. Причём не диалогом, не политическим путем, а именно физически решить. И под давлением этого лобби войска вышли.

Но и это нас не сломило. Мы ждали. И только 14 июля 1992 года Россия, прекрасно осознавая, что происходит вокруг, ввела в Южную Осетию миротворческие силы.

Но и на этом этап не закончился. Этап этого противостояния, войны, для Южной Осетии был слишком длинным: фактически он длился последние 2 года бытия Советского Союза и до 2008 года. Первый этап — долгий, тяжёлый, кровоточащий — осетинский народ прошёл с верой, что Россия с нами, Россия нас не бросит, и завтра всё будет хорошо. В принципе, так и случилось.

Второй этап — это 2008 год. Я считаю, что его надо делить на несколько этапов. Этап становления как государства и этап становления самого осетинского общества как единой политической силы. Экономическое развитие понятно: есть средства, которые выделяет Российская Федерация. Есть инфраструктура, которую надо выстраивать, есть социальные объекты.

И есть становление общества. С 2008-го это становление всё ещё идёт. Нельзя сказать, что общество сформировалось и нам как гражданскому обществу стремиться больше ни к чему не надо, мы можем выборы проводить спокойно и анализировать наши политические шаги, реализовать задуманное. Процесс ещё идёт…

Но в любом случае путь, который общество Южной Осетии прошло во время выборов 2011 года, когда у нас был максимальный накал страстей, пройден. В последующих выборах страсти уже немного улеглись. Однако выборы 2017 года говорят о том, что становление общества ещё идёт, хотя и уже не так болезненно, как в 2011 году. Я думаю, что два этапа развития, о которых я сказал, они основные не только для Южной Осетии, но и для осетинского народа в целом. Нельзя делить Северную и Южную Осетию, как нельзя делить, например, Ростовскую область и Краснодар — это один народ. И поэтому этап, на который сейчас должен выходить народ Осетии, это этап к объединению!

Александр ПРОХАНОВ.

С Россией?

Анатолий БИБИЛОВ.

Объединению с Россией и объединению самой Осетии. Этот этап в политическом смысле — самый сложный. И мы его будем проходить не так гладко, как могли бы пройти в 1992-м, в 1993 году. Тогда был проведен референдум, и почти 99% населения высказались за вхождение в состав Российской Федерации. Народу Южной Осетии было важно войти в состав Российской Федерации! Сегодня, когда многие почувствовали и свободу, и безопасность — многие из-за того, может быть, что получают гранты, а кто-то, возможно, потому что сотрудничает с Западом — подобные лица вносят в общественное мнение сомнение. Ведь на Западе говорят: вы народ свободный и должны делать то, что хотите. И предлагают: создайте свою Осетию, Северную Осетию отделите от России, объединитесь, и вот вам Осетия; вы же великий народ, потомки скифов, сарматов!

И на этих националистических нотках пытаются делать шаги, которые позволяли бы внутри осетинской общности развивать тему западно-ориентированной независимости. Абсолютно не осознавая границ этой независимости и не видя, что происходит за границами этой независимости и к каким результатам приводит такая форма независимости. И люди малообразованные, не знающие историю своего народа, а многие и не понимая абсолютно того, что здесь происходит и какие силы сходятся в этих центробежных процессах, на это реагируют.

В то же время есть силы и в Российской Федерации, которые говорят: нам нельзя Южную Осетию присоединять, будут ещё большие санкции.

Но присоединится Южная Осетия или не присоединится, те санкции, которые вводит Запад против России, и сохранятся, и будут ужесточаться.

Вот Крым уже в составе России, все санкции по этому поводу введены. Так какой смысл было вводить новые санкции? Из-за Крыма? Из-за Южной Осетии? Из-за чего? Точно так же: будет Южная Осетия в составе России или не будет, — санкции всё равно последуют. Так если мы понимаем, что эти санкции будут, почему бы тогда Южной Осетии не быть в составе России?

Александр ПРОХАНОВ.

Такая дискуссия идёт?

Анатолий БИБИЛОВ.

Конечно, идёт. Это вопрос не южноосетинского народа, а вопрос осетинского народа вообще. Не могут 60 тысяч осетин Южной Осетии развиваться отдельно от 750 тысяч своих собратьев, сокровников в Северной Осетии. Ну, не может этого быть!

Александр ПРОХАНОВ.

Наверняка эту дискуссию вы ведёте не только среди своего народа, но и с политической и экономической элитой России. Как она проявляется, что вам говорят за и против?

Анатолий БИБИЛОВ.

Самый главный аргумент, что это для Российской Федерации будет плохо.

Александр ПРОХАНОВ.

Подразумеваются санкции?

Анатолий БИБИЛОВ.

Да. Но кто обещал, что будет легко? В данном случае бы понимаем, конечно, что да, в какой-то степени Осетии будет тяжело. Осетины — народ терпеливый, подождём… Но уверенность — она же не вечная. Она потихонечку может гаснуть — уверенность в том, что мы войдём в состав Российской Федерации.

Александр ПРОХАНОВ.

Уверенность может погаснуть, а вера — нет.

Анатолий БИБИЛОВ.

Согласен с вами. Но если появятся силы, которые будут раскачивать ситуацию, говорить: вы великий народ, вы должны развивать свою экономику, свою армию, я им отвечу: и армию, и экономику мы развиваем, но в одном экономическом пространстве с РФ и в одном военно-политическом пространстве с РФ, что делается согласно договору 2015 года между Россией и Республикой Южная Осетия о сотрудничестве и интеграции. А самое главное — эту интеграцию поддерживает всё население Южной Осетии! Но когда-то это может сработать.

Так и сейчас говорят. Когда спрашиваешь: а за счёт чего развиваться? Говорят: Южная Осетия — стратегический район, стратегическая территория.

Но с учётом того, какое высокоточное оружие сейчас есть в мире, уже и стратегические территории, что были раньше, не так рассматриваются.

Я считаю, что самым главным богатством, стратегическим элементом для Российской Федерации является народ, который живёт на территории Южной Осетии.

А если говорить о территории… Потенциальным противником Российской Федерации на данном этапе не является даже Турция, несмотря на то, что она — член НАТО. То есть Ближний Восток, регион, от которого мы недалеко: Иран, Сирия, Ирак, — эти страны не является потенциальными противниками Российской Федерации. Что будет завтра — мы не знаем. Но сегодня вот так дело обстоит.

Напомню, что Осетия вошла в состав Российской империи 1774 году. И для нас очень важно, чтобы мы были в составе Российской Федерации, чтобы осетинский этнос объединился. Нам важно быть частью большого Русского мира. А если мы по крупицам раздадим территорию: Южную Осетию, ещё что-то отделим, — то здесь не будет оболочки для Русского мира и России в целом.

Александр ПРОХАНОВ.

Я читал ваши работы, сейчас слушаю вас и понимаю, что вы видите свою историческую миссию, ваш вход в президентство, вашу борьбу, которую вы вели и продолжаете вести, именно в этом — добиться, чтобы Южная Осетия вошла в состав России. В этом вы видите смысл своей политической жизни?

Анатолий БИБИЛОВ.

Иным я не представляю будущее Осетии. В 1750 году послы Осетии пошли в Санкт-Петербург просить царицу, чтобы она приняла Осетию в Российскую империю. Если бы это было невыгодно Южной Осетии, то южные осетины сказали бы: нет, мы не хотим; вы — там, за хребтом, — идите и присоединяйтесь, куда хотите… Не было такого деления. Осетия единой вошла в состав Российской империи. А если мы гордимся своими предками, то почему подвергаем сомнению правильность сделанных ими шагов? Тем более, эти шаги были не случайны, а были связаны с тем, что Осетию уничтожала эпидемия, шло давление со стороны Османской империи, которая уже весь Кавказ захватила. Единственным островком, опять-таки, остались осетины, которые до конца сопротивлялись. И внешние факторы, и внутренние факторы были абсолютно очевидны: была угроза уничтожения осетин как национальности. И наши предки правильно сделали, они думали о будущем, вошли в состав Российской империи. В итоге народ осетинский был спасён.

И после 20-х годов прошлого века, когда произошло разделение на Северную и Южную Осетию, и Южную Осетию отдали в состав Грузии, фактически каждые 15 лет были народные волнения и требования, чтобы Южная Осетия вошла в состав Российской Федерации. В Цхинвале в 50-е годы образовался кружок студентов, которые начали борьбу за отсоединение от Грузии, за вхождение в состав Российской Федерации. Возглавлял группу студентов Владимир Ванеев, который умер буквально несколько лет назад. Их раскрыли и осудили: от 15 лет и выше все получили, Ванееву дали 25 лет.

Такие репрессии были действиями по уничтожению осетинской интеллигенции: её уничтожил не Сталин, не Берия, а уничтожило руководство Грузии. Главным для них было, чтобы в Южной Осетии не было грамотных людей, они стремились лишить южных осетин лидеров, обезглавить народ, чтобы были бессловесные люди, которые будут подчиняться тому, кого пришлёт Грузия, поэтому весь цвет интеллигенции был уничтожен. Ещё в 60-е годы в республику прислали алфавит, где было указано, что мы должны отказаться от кириллицы и писать грузинскими иероглифами.

Апогеем стали девяностые годы прошлого века, когда президент Грузии Гамсахурдиа сказал, что всех негрузин надо вымести из Грузии железной метлой, что осетины не должны иметь более двух детей.

Это всё накапливалось, и когда в Грузии почувствовали, что сила центра, сила Москвы ослабла и позиция не такая твёрдая, то стали наводить "порядок", как и пытались в 2008 году.

А вспомним Зарскую трагедию, где расстреляли убегающих детей, женщин, стариков. Или Ередская трагедия, когда вывели из автобуса людей и заживо закопали. И до сих пор на территории Грузии считаются без вести пропавшими 300 осетин. Тогда же был массовый исход осетинского народа из Грузии.

Разве это не геноцид? Осетин по всему миру не насчитывается миллиона человек: в 20-х годах XX века 60 тысяч было в Южной Осетии и 550 тысяч — в Северной. Если из этих 600 тысяч — 50 тысяч погибших, разве это не геноцид? Есть чёткие определения геноцида, и осетины под это определение попадают.

Но, слава Богу, 8 августа 2008 года заработал "русский реактор".

Александр ПРОХАНОВ.

Согласен абсолютно.

Анатолий Ильич, я совершенно уверен, что государства без идеологии не существует: если есть идеология, то есть государство, если нет идеологии, то нет государства. Иногда идеология не сформулирована, но она есть, и тогда государство, которое исповедует эту несформулированную идеологию, может существовать и развиваться. Я ставил перед собой задачу понять, а может, даже и создать идеологию нового государства Российского. После крушения великой красной идеологии мы остались в идеологической пустыне. И возникла насущность создать идеологическое поле, в котором бы формировался кристалл нового государства. У меня были амбициозные желания. Я решил посмотреть на две тенденции. Первая: по каким законам развивалось русское государство на протяжении тысячи лет? И выяснилось, что история русской государственности — это история нескольких империй, которые возникали, исчезали, разрушались до нуля, возрождались, опять достигали цветения, падали в пропасть. И эта синусоида привела нас к нынешнему дню. То есть Россия может существовать только в виде имперского субстракта, или державного, если угодно. Это значит, что Россия не может быть только русской — она всегда является сложнейшей мозаикой народов, культур, верований, языков, потенциалов развития. В этом её мировая уникальность. Значит, имперский многонациональный характер России обусловлен историей её существования. Когда этот принцип нарушается — мы исчезаем.

И второй принцип — это чертог, храм имперской государственности. Очень важно, что в него будет внесено, какая лампада будет зажжена в этом храме. Лампада, которая горела в русской государственности, — это идея божественной справедливости. Об этом говорили ранние народные сказки, говорили православные мыслители, наши космисты, Достоевский, Толстой, об этом говорили большевики, этого чают и сегодняшние граждане России.

Итак, два постулата этой идеологии — имперский характер истории и идея божественной справедливости.

Я сейчас двигаюсь по всем пространствам России и думаю: а в чём идея марийцев, в чём идея людей, живущих в Воронеже, в чём идея ледового Ямала? И я убеждаюсь, что каждая из отдельных земель формулирует ту же самую идеологию: многонациональность, обожание соседа, обожание мира, в котором ты живёшь, обожествление его, и идея божественной гармонии. И в Осетии это абсолютно налицо. Тема осетинских пирогов — это же абсолютная симфония. Это выжженная в тесте, в сыре идея божественной симфонии. Или идея священной рощи. Это опять-таки — идея света, солнца, божества. Город ангелов! Такое злодеяние, такая страшная беда, а служитель, который потерял во время бесланской трагедии дочь, во время столкновения сразил из винтовки одного из террористов, признался: сейчас единственное, что доставляет ему наслаждение — делать добро. Из этой крови, слёз он вынес философию добра, блага. В чём, по-вашему, может быть идеология Южной Осетии?

Анатолий БИБИЛОВ.

Фактически вы уже сказали об идеологии, которую несут малые народы. Невозможно говорить об отдельной идеологии Южной Осетии. Её не может быть, и если даже она есть, она, я думаю, будет нежизнеспособна. Потому что мы не можем вырабатывать идеологию чисто югоосетинскую. Если мы не будем вырабатывать идеологию общую осетинскую, идеологию осетинского народа или идеологию народов, проживающих на территории Осетии, тогда говорить отдельно о какой-то идеологии как части чего-то общего, тяжело, да и невозможно.

Можно сказать словами поэта: "Я знал одной лишь думы власть, одну — но пламенную страсть". Единственная идеология, которая может быть — это идеология объединения осетинского народа. Если глубже — идеология объединения осетинского народа в составе Российской Федерации, потому что осетины считают Россию своей исторической родиной. И если мы эту идеологию, которой не один год, а почти век, ещё не реализовали, другой идеологии быть не может. Вот когда мы эту идеологию, объединение Осетии, объединение с Россией на одном территориально-политическом пространстве, реализуем, тогда можно думать: а что дальше? Абсолютно убеждён, что стратегическая цель (а это фактически идеология), которая у народа Осетии была и есть с момента разъединения осетинского народа, она ни в коем случае не должна меняться оттого, что сегодня Южную Осетию признала Российская Федерация, Сирия, Венесуэла, Никарагуа, Науру, Тувалу. Идеология должна быть твёрдой, понятной, видимой и, что самое главное, досягаемой. Народ Осетии должен быть в этом уверен.

Мне говорят иногда: воевали за независимость. Нет, воевали за то, чтобы Южная Осетия была независимой от Грузии! В те, самые тяжёлые годы все: и кто воевал, и учил, и кто работал, и кто не работал, старики, пенсионеры, — все мечтали, чтобы Южная Осетия была в составе России. Для многих эта мечта так мечтой и осталась, их уже нет, а мы всё продолжаем мечтать.

Александр ПРОХАНОВ.

Я уверен, что она сбудется обязательно. Конечно, русский народ — это государствообразующий народ, державообразующий. На него ложатся все тяготы освоения, на поле брани русских больше гибнет — их больше всех, они несут это бремя. Но в многонациональном российском мире и каждый народ является государствообразующим. Южные осетины должны кровно ощутить, что они не просто под защитой России, что без Южной Осетии и Северной и Россия невозможна, что и Южная Осетия является государствообразующей, и она держит над собой купол звёздного неба, и она в 2008 году выдержала этот чудовищный удар истории. Вы правы — этот удар был направлен в самую сердцевину государства Российского. И осетины приняли на себя этот удар. Многие из них сгорели. И удар в Беслане — тоже был в сердцевину государства Российского. Вы правы: идеологию южных осетин нельзя формулировать саму по себе, эта идеология связана с объединением осетинского народа в русле российской государственности. При этом нужно, чтобы южные осетины считали себя одним из центров российской государственности и несли за это ответственность, и несли жертвы, как вы несли; и ещё Бог знает, какой у нас всех впереди исторический период, и как нам предстоит сражаться за нашу целостность и независимость.

Анатолий БИБИЛОВ.

Абсолютно согласен. Причём вы прекрасно знаете, что фактически во всех исторических периодах, были ли они связаны с трагическими событиями или с развитием, осетины всегда занимали видное место. Если говорить о Российской империи, то осетины занимают первое место по количеству генералов, немало кавалеров Георгиевских крестов. Если взять Великую Отечественную войну, то по числу генералов, Героев Советского Союза осетины занимают лидирующие позиции. Когда я в своё время поступал в военное училище, а до этого в кадетское училище, я очень хотел попасть в Афганистан. Но в училище поступил в 1988 году, а через год, в 1989 году уже войска вывели из Афганистана.

Что касается науки, осетины также себя хорошо проявили, можно долго перечислять… А Вероника Дударова — первая женщина-дирижёр.

Так что в большом общежитии, где есть комната под названием "Южная Осетия", мы себя неплохо показали. И прекрасно, дружно жили в этом общежитии, будь это Советский Союз или Российская Федерация. Осетины всегда могли дружить и не чувствовать себя на вторых ролях.

Александр Андреевич, вы — председатель Изборского клуба. И было бы хорошо у нас открыть отделение. У нас много мыслителей, и нам помощь Изборского клуба очень нужна.

Александр ПРОХАНОВ.

Обязательно создадим здесь отделение, Анатолий Ильич. И вы обогатите идеями российскую интеллектуальную мысль. Тема, о которой мы говорили, это и есть изборская тема. Спасибо, что уделили время. Ещё повоюем.

Анатолий БИБИЛОВ.

Всегда рады вас видеть у нас, Александр Андреевич!

Россия. Южная Осетия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 26 сентября 2018 > № 2889671 Александр Проханов, Анатолий Бибилов

Командующий войсками Центрального военного округа генерал-лейтенант Александр Лапин анонсировал проведение четырех крупных учений на территории СНГ до конца 2018 года.

"Впереди предстоит еще ряд крупных и серьезных мероприятий. Это "Поиск-2018" в Казахстане, "Рубеж-2018" в Таджикистане, "Воздушный мост" и "Нерушимое братство" на территории Российской Федерации. Они направлены на демонстрацию миру нашей сплоченности, боевой мощи и способности в короткие сроки создать объединенную группировку сил в любой точке Центральной Азии", — сказал Лапин на закрытии совместных антитеррористических учений "Иссык-Куль — Антитеррор-2018".

По его словам, завершившиеся в среду учения стали очередным этапом в комплексе мероприятий совместной боевой подготовки стран СНГ. "За последние три года насыщенность программы боевой подготовки возросла более чем в 4 раза, было проведено 17 совместных учений и тренировок, офицеры получили бесценный опыт планирования операций и применения объединенной группировки войск и сил. Подобные подходы являются адекватным ответом на вызовы и угрозы, исходящие от международного терроризма, в первую очередь из Афганистана", — сказал командующий.

Он подчеркнул, что только объединением усилий и наращиванием темпов совместной подготовки можно успешно противостоять мировому злу, исходящему от международных радикальных организаций. "Офицерский состав и рядовые военнослужащие показали высокое мастерство, слаженность и боевую выучку. Выражаю благодарность руководству и всему личному составу, участвующим в учениях", — резюмировал Лапин.

Совместные антитеррористические учения компетентных органов государств-участников СНГ "Иссык-Куль-Антитеррор-2018" проводились под эгидой Антитеррористического центра СНГ в соответствии с программой сотрудничества государств-участников Содружества в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма на 2017-2019 годы.

Хлеборобы главных житниц Казахстана намолотили более 9,8 млн. тонн зерна

Главные житницы страны - Северо-Казахстанская, Костанайская и Акмолинская области - в закрома родины засыпали 9,8 млн. тонн зерна.

К 26 сентября, согласно сводке Минсельхоза, в основных зерносеющих регионах республики намолочено 3 млн. 232 тыс. тонн, 3 млн. 781,6 тыс. тонн и 2 млн. 845,4 тыс. тонн зерна соответственно, пишет ИА «Казах-Зерно».

Всего же по республике с 73,3% площадей к сегодняшнему дню намолочено 14 млн. 233,6 тыс. тонн зерна.

В целом валовой сбор зерна прогнозируется в объеме более 20 млн т. Экспортный потенциал оценивается на уровне 9 млн т, в том числе в виде зерна 6 млн т, муки - 2,1 млн т. Как и в прежние годы, основные объемы экспорта зерновой продукции приходятся на долю стран, традиционно импортирующих казахстанское зерно (страны Средней Азии, Афганистан, Иран). Определенные объемы зерна будут поставляться на рынки Китая, Италии, Турции и др.

Источник: Казах-ЗЕРНО

Интервью Посла России в Афганистане А.В.Мантыцкого международному информационному агентству «Россия сегодня», 25 сентября 2018 года

Вопрос: Александр Викентьевич, по Вашим оценкам, как на сегодняшний день складывается ситуация в сфере безопасности в Афганистане? Какова динамика ее развития?

Ответ: В последнее время ситуация в Афганистане резко обострилась. Практически ежедневно проходят боестолкновения, в которых гибнут очень много афганских полицейских, военнослужащих, сотрудников афганских сил национальной безопасности.

Из последних событий – захват талибами в начале августа города Газни. Только по прошествии шести дней силам нацбезопасности Афганистана удалось при содействии США выбить талибов из этого города. Захват повлек за собой большие разрушения, а также гибель многих мирных жителей и военнослужащих.

Это один из показателей того, что ситуация не улучшается. То же самое происходило на севере, в провинции Фарьяб, а также в других провинциях.

В то же время тяжелая ситуация складывается в связи с присутствием в стране «Исламского государства». Хотя американцы и правительство Афганистана утверждают, что ведут серьезную борьбу с игиловцами, что они уничтожают их главарей, совсем недавно в одной из провинций более 250 боевиков сдались правительственным войскам. Это было сделано под напором талибов, которые могли уничтожить игиловцев, поэтому те предпочли сдаться властям.

Вся ситуация показывает, что ИГИЛ продолжает сохранять здесь присутствие и оно отмечается серьезными, резонансными террористическими актами. Один из них произошел недавно в Кабуле – террористы подорвали спортивную школу, в результате чего было много погибших. То же самое происходит и в других городах. Это говорит о том, что потенциал ИГИЛ сохраняется.

Если говорить о готовности враждующих сторон к налаживанию полноценного диалога, то это вопрос неоднозначный. Правительство страны заявляет, что хотело бы начать прямые переговоры с талибами без предварительных условий. Однако талибы заявляют, что, поскольку считают это правительство марионеточным, они хотели бы начать прямой диалог с их хозяевами – Соединенными Штатами. Пока позиции сторон никак не изменились.

Вопрос: Как движется работа по согласованию новых дат встречи в московском формате по межафганскому урегулированию? Как Вы оцениваете настрой Кабула? В какие сроки может состояться данная встреча?

Ответ: Как Вы знаете, изначально планировалось провести очередную встречу Московского формата 4 сентября, однако по просьбе афганской стороны эта дата была перенесена. Сейчас МИД двух стран ведут согласование новой даты и модальности проведения этой встречи. Пока дата не определена. Естественно, как только все будет согласовано, она будет публично объявлена. Планируем пригласить туда и США – надеемся на то, что в этот раз американцы примут участие в работе данного формата.

Вопрос: Россия неоднократно обращала внимание международного сообщества на полеты неопознанных вертолетов на севере Афганистана, доставляющих вооружения и боеприпасы местным боевикам ИГИЛ и лояльным им талибам. Появились ли новые данные о том, кто именно вооружает террористов?

Ответ: Все данные, которые появляются на этот счет, это свидетельства местных жителей, парламентариев, общественных и политических деятелей. Совсем недавно газета «Мандегар», а также радиостанция «Салам Ватандар» сообщили, что в Сари-Пуле видели неопознанные вертолеты, которые находились в том месте, где орудуют игиловцы и талибы. Соответствующее заявление на эту тему было сделано по линии МИД.

В контактах с нашими партнерами, с афганским правительством и с миссией ООН по оказанию помощи Афганистану мы поднимаем этот вопрос и отмечаем, что это не какие-то наши догадки или инсинуации, а как раз свидетельства того, о чем говорят местные жители.

Вопрос: Как Вы считаете, почему снабжение боевиков по воздуху проходит в условиях фактического контроля командованием НАТО воздушного пространства Афганистана?

Ответ: Очевидно, есть заинтересованные стороны, которые хотят поддерживать и игиловцев, и талибов, как мы видели это на примере Ирака и Сирии. Какие-то определенные силы хотели бы задействовать их потенциал, прежде всего создать на севере Афганистана плацдарм для воздействия на центральноазиатские республики.

Вопрос: На Ваш взгляд, условия для проведения прямых переговоров между правительством Афганистана и талибами уже сформировались? В какие сроки мог бы пройти такой диалог?

Ответ: Частично я уже ответил на ваш вопрос. Позиции сторон остаются неизменными. Талибы требуют начать прямой диалог с американцами. Ранее состоялись контакты американской стороны с официальными представителями талибов в Дохе. Пока, как мы понимаем, они не принесли позитивных результатов.

Здесь много спекуляций на тему того, готовы ли талибы пойти на дальнейшие переговоры с американцами. По крайней мере, их условие о том, что они не хотят разговаривать с правительством, не изменилось. Поэтому говорить о какой-то конкретной дате начала переговоров, дате начала мирного процесса вряд ли правомерно.

Более того, хочу подчеркнуть, что главная цель очередной встречи Московского формата – содействовать запуску прямых переговоров между правительством и талибами. Это не значит, что мы собираемся подменить афганскую сторону в ее переговорах со своими визави.

Вопрос: Во многих странах против России развернута мощная пропагандистская кампания, и представляется, что Афганистан, где уже многие годы пересекаются интересы России и Запада, не стал исключением в этом вопросе. Фиксируете ли Вы попытки отдельных сторон навязать афганцам негативный образ нашей страны и дискредитировать проводимую ею внешнюю политику в регионе?

Ответ: Это происходит на постоянной основе, и такая кампания ведется не только в Афганистане, но и по всему миру.

Все страны, особенно соседи, хотят видеть Афганистан сильным, мирным, независимым и развивающимся. К сожалению, есть разница в понимании подходов для достижения этих целей. США и западные страны действуют в соответствии со своим планом, который, как мы видим, не приводит к положительным результатам уже в течение 17 лет. При этом все время афганский народ, да и весь мир, слышит, что ситуация улучшается, боевики несут большие потери и морально сломлены, но результат остается неизменным – война продолжается, мирное население все так же гибнет, количество жертв растет, производство наркотиков беспрецедентно увеличилось.

В такой ситуации американские генералы должны были придумать весомую причину своих неудач и миллиардных трат, чтобы скрыть свою некомпетентность, обосновать налогоплательщикам и правительству необходимость новых финансовых вливаний. Поэтому создается образ врага, который будет во всем виноват. Так как население в западных странах и США все еще помнит времена «холодной войны», то самое простое, конечно же, это возродить русский след.

Отсюда появляются необоснованные и сфабрикованные обвинения в адрес России, в которых любой мыслящий человек найдет множество нестыковок. Если не реагировать на провокации, это однозначно ударит по имиджу нашей страны, ведь людям, простым дехканам, занятым каждодневным тяжелым трудом, некогда разбираться в тонкостях политики. Они будут принимать эту ложь за истину. Но надо отдать должное афганскому руководству, зачастую они не идут на поводу провокаций западников. Как нам стало известно, их пытались втянуть в кампанию по высылке российских дипломатов, но они не поддались и остались верными своему мнению.

Вопрос: Как российская сторона реагирует на эту пропаганду? Какие на сегодняшний день достигнуты результаты?

Ответ: Мы постоянно на это указываем и разоблачаем работу так называемых черных пиарщиков, доказываем несостоятельность таких материалов. Хочу отметить, что представители правящих и бизнес-кругов порой сами удивляются очевидным противоречиям в этих статьях.

Конечно, наше загранучреждение отслеживает подобные вбросы в СМИ. Дипломаты готовят материалы для опровержения, наша пресс-служба работает с местными информагентствами. Вы правильно подметили, пропагандистская работа против России ведется во всем мире, поэтому и реагировать надо одновременно во всех странах, а не только в отдельно взятом Афганистане. На сайте МИД России есть отдельная рубрика, посвященная опровержению фейковых новостей. Как видите, работа налажена на министерском уровне.

Вопрос: В прошлом году США оказали беспрецедентное давление на Кабул, вынудив его отказаться от использования российских вертолетов семейства Ми, которые, как отмечали в Москве, отлично зарекомендовали себя в афганских условиях. Наблюдаются ли какие-либо положительные сдвиги на этом направлении?

Ответ: Положительных сдвигов нет. Политика Соединенных Штатов по-прежнему направлена на то, чтобы заменить действующие здесь вертолеты: Ми-8, Ми-17, Ми-25 и Ми-35 на американскую авиатехнику. Здесь есть и политический вопрос – это давление Конгресса США. Они уже давно давят на администрацию Соединенных Штатов с тем, чтобы она не закупала вертолетную технику у России.

У нас было подписано несколько контрактов, и Рособоронэкспорт в рамках этих контрактов поставил американской стороне 63 вертолета для дальнейшей передачи Афганистану. Уже тогда была развернута кампания, чтобы прекратить такое сотрудничество.

Второй аспект проблемы – экономический, когда деньги используются на то, чтобы поставить авиатехнику, которая уже давно выведена из эксплуатации, находится на складах, американским заказчикам и фирмам.

Что касается сравнения полетных характеристик, то по общему признанию и американцев, и афганцев вертолеты Ми-17, Ми-35 более приспособлены для работы в Афганистане. Стоит также отметить, что и сами афганские летчики обучены летать на них.

Нам говорили, что афганская сторона заинтересована в том, чтобы в дальнейшем использовать наши вертолеты. Неоднократно российская сторона поднимала этот вопрос перед американцами, предлагала продолжить наше сотрудничество в техническом обеспечении вертолетов. К сожалению, внятного позитивного ответа нет. Будет ли продолжаться такое сотрудничество с афганской стороной, сказать трудно, поскольку американцы четко нацелены на замену нашей техники на свою, а кто платит, тот и заказывает музыку.

Вопрос: Правильно ли я понимаю, что сегодня настрой афганской стороны на развитие ВТС с Россией достаточно сдержанный?

Ответ: В рамках авиатехники – да. В 2016 году мы подписали межправительственное соглашение об оказании Афганистану военно-технической помощи. В феврале того же года мы передали им очередную партию автоматов (10 тысяч) и боеприпасов (более 2 миллионов патронов). К сожалению, мы не видим какого-либо настроя с афганской стороны на то, чтобы получить нашу технику и вооружения.

Россия. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 сентября 2018 > № 2763017 Александр Мантыцкий

Президент Ирана провел ряд встреч в кулуарах 73-ей сессии ГА ООН в Нью-Йорке

Президент Ирана находится в Нью-Йорке для выступления на 73-ей сессии Генеральной Ассамблеи ООН. В кулуарах этого заседания он участвует в ряде попутных мероприятий и встречается с представителями других государств, СМИ и других важных организаций.

В понедельник он выступил на Саммите мира памяти Нельсона Манделы - бывшего президента ЮАР и борца с апартеидом. Президент Ирана Хасан Рухани заявил на нем, что Мандела был верным другом Ирана, добавив, что "это историческая реальность, что великие государственные деятели, как правило, строят мосты вместо стен".

"За годы, предшествовавшие победе Исламской революции, тогдашний шахский режим Ирана установил очень близкие отношения с сионистским образованием и режимом апартеида, которые находились среди ближайших союзников Соединенных Штатов. Иран в те годы был основным поставщиком энергии для обоих режимов. Однако после победы Исламской революции иранское правительство, вдохновленное волей народа в поддержку освободительного движения Южной Африки, разорвало все свои отношения, как с режимом сионизма, так и с апартеидом. После развала режима апартеида и установления демократии в Южной Африке отношения между Ираном и ЮАР вступили в новую фазу, которые все более развиваются", - заявил Роухани.

На встрече с американскими руководителями средств массовой информации в Нью-Йорке президент Ирана Хасан Роухани осудил восстановленные санкции США в отношении Ирана после их выхода из ядерной сделки, призвав администрацию США отменить свои жестокие и несправедливые антииранские действия, сообщает Mehr News.

В ходе встречи он подчеркнул важную, ценную роль общественных СМИ в передаче правды обществу, заявив: "Конечная цель средств массовой информации в освещении и анализе инцидентов должна строиться на том, чтобы укреплять мир, безопасность и прогресс в человеческом обществе".

Отвечая на вопрос о возможной встрече с президентом США, подобной встрече Трампа с северокорейским лидером, Роухани сказал, что неправильно сравнивать дело Ирана с ситуацией в Северной Корее. Он сказал, что президент США незаконно вышел из очень важного иранского ядерного соглашения и угрожал народу Ирана. "Северная Корея - совершенно другой случай", - подчеркнул иранский президент.

Роухани сказал: "Фактически, Трамп сделал некоторые очень неправильные действия против Ирана и иранской нации. Он вышел из Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA), угрожал иранскому народу без каких-либо оснований, налагал санкции и вмешивался в наши внутренние дела. Прежде всего, эти неправильные действия должны быть компенсированы".

Далее он сказал, что Трамп должен отменить свои действия против Ирана и прекратить вмешиваться во внутренние дела Ирана.

"На сегодняшний день Иран выполнил свои обязательства по JCPOA, и если 5 стран соблюдают свои обязательства, мы можем его сохранить, но, если возникнут другие условия, естественно, мы также примем другое решение в этих условиях", - продолжил он.

Отвечая на вопрос о роли некоторых стран в террористическом инциденте в Ахвазе, он сказал: "В Ахвазе произошло крупное террористическое преступление, и мне жаль, что некоторые страны отказываются использовать термин "террористический акт", что означает, что они не хотят, чтобы все страны мира одинаково боролись со всеми террористами".

На встрече с управляющим директором Международного валютного фонда Кристин Лагард президент Ирана Хасан Роухани подчеркнул, что Иран готов углубить свои отношения с финансовыми институтами, особенно с МВФ, и воспользоваться советами Фонда, отмечает Mehr News

Роухани вновь описал санкции США против Ирана, как незаконные и противоречащие международным законам, и подчеркнул необходимость того, чтобы международные финансовые учреждения поддерживали Тегеран против этой незаконной акции США.

Подчеркнув, что главная ответственность Международного валютного фонда заключается в защите его членов от незаконных вторжений и банковских и денежных санкций, президент Ирана сказал: "МВФ должен продемонстрировать, что он может сыграть свою роль в экономической стабильности ее члена, и я надеюсь, что он может сделать позитивный шаг в этом отношении".

В начале встречи директор-распорядитель МВФ выразил соболезнования иранской нации и правительству в связи с гибелью ряда иранцев в террористической атаке в Ахвазе и сказала: "Миссия Международного валютного фонда заключается в поддержании финансовой стабильности и экономического роста в мире".

Лагард также отметила, что МВФ продолжит сотрудничество с Ираном и продолжит свою работу в этой области.

Президент Ирана Хасан Роухани заявил на встрече с президентом Кубы Мигелем Диасом Канелем в понедельник в Нью-Йорке, что террористические группы поддерживаются странами, которые утверждают, что они борются с терроризмом.

Роухани поздравил своего кубинского коллегу с избранием на пост президента страны и высоко оценил сочувствие кубинского правительства и людей иранскому народу в связи с террористическим актом в Ахвазе, заявив: "Кубу всегда считали революционной страной в умах иранской нации, и две наши страны всегда сражались с империализмом и односторонностью".

Указывая на то, что правительство США нарушило свои соглашения с Кубой в последние годы, как и другие соглашения, Роухани добавил, что "они также вышли из JCPOA в нарушение международных правил".

Ссылаясь на тот факт, что сегодняшние террористические группы, к сожалению, поддерживаются странами, которые утверждают, что они противодействуют терроризму, сказал Роухани, "борьба с глобальным терроризмом является одной из важных и общих целей двух стран в их отношениях и сотрудничестве".

Президент Кубы Мигель Диас Канел, со своей стороны, также выразил соболезнования и сочувствие иранскому правительству и народу Ирана в связи с террористическим актом в Ахвазе, подчеркнув необходимость развития и укрепления всесторонних отношений Тегерана и Гаваны.

"Развитие отношений с Исламской Республикой Иран является одним из важнейших принципов Кубы во внешней политике и решительной рекомендацией покойного лидера страны Фиделя Кастро", - подчеркнул он.

Президент Кубы подчеркнул необходимость борьбы с односторонними действиями правительства США, заявив: "Мы должны упорнее, чем раньше, развивать и укреплять отношения и сотрудничество между двумя странами, особенно в экономическом, медицинском и технологическом секторах".

Затем президент Ирана встретился с президентом Боливии Эво Моралесом. Роухани подчеркнул, что Исламская Республика Иран полна решимости развивать свои отношения со странами Латинской Америки, в частности с Боливией, в различных областях экономической, медицинской, научной, технологической и технической сфер.

Президент Исламской Республики Иран заявил, что сегодня интересы независимых стран требуют от них более чем когда-либо противостоять издевательствам и иностранному вмешательству, сказав: "Иранская нация всегда будет твердо поддерживать своих друзей и поддерживать их во всех сферах".

Со своей стороны, президент Боливии Эво Моралес также выразил соболезнования и сочувствие иранскому народу в связи с террористическим актом в Ахвазе, указав, что две страны - Иран и Боливия - находятся на одном пути борьбы за свободу.

Подчеркивая необходимость развития отношений и сотрудничества между двумя странами, он сказал: "Иран и Боливия являются стратегическими партнерами в работе во имя интересов своего.

Президент Моралес также сослался на действия США против Ирана и односторонний выход из ядерного соглашения и сказал: "Американцы всегда стремятся вмешиваться в дела независимых стран, обладающих множеством природных и человеческих ресурсов, поэтому мы представим решительную позицию в поддержку Ирана в Совете Безопасности ООН (СБ ООН)".

Президент Ирана Роухани подчеркнул создание равных возможностей для мужчин и женщин в различных областях социальной деятельности, включая спорт, на встрече с президентом Международного олимпийского комитета Томасом Бахом в понедельник вечером в кулуарах Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке.

В ходе встречи, Роухани высоко оценил заметный рост спортивных достижений в Иране на уровне общественности и в чемпионатах в последние годы, добавив, что Национальный олимпийский комитет Ирана имеет хорошие отношения с Международным олимпийским комитетом.

"Несмотря на независимость федераций от правительства, мы всегда поддерживаем спорт и спортсменов в нашей стране", - сказал он.

Президент Международного олимпийского комитета Томас Бах, со своей стороны, выразил соболезнования в связи с террористическим нападением на военный парад в Ахвазе в субботу, в результате которого погибло 24 человека и было ранено еще 60 человек, в том числе гражданских лиц.

Далее он добавил: "В последние годы, спорт в Иране добился огромных успехов и создал большие возможности для участия иранских женщин в различных спортивных областях".

Говоря о позитивных и конструктивных шагах, предпринятых Национальным олимпийским комитетом Ирана по продвижению уровня спорта в стране, он призвал к развитию отношений и сотрудничества комитета с Международным олимпийским комитетом.

Выступая на встрече с главой исполнительной власти Афганистана Абдуллой Абдуллой в понедельник в рамках ГА ООН в Нью-Йорке, президент Исламской Республики Иран Хасан Роухани подчеркнул, что Иран желает лучшего, более развитого и безопасного будущего для Афганистана, добавив, что "углубление отношений между Тегераном и Кабулом выгодно для обеих стран на всех этапах".

Роухани сказал: "Безопасность региональных стран, включая Иран и Афганистан, взаимосвязана друг с другом, и присутствие иностранцев в этом регионе наносит ущерб всем нам".

Он также упомянул о важности борьбы с наркотиками и сказал: Наркотики представляют собой угрозу для иранцев и афганцев и всех народов мира, и мы должны бороться с ними вместе, поскольку наркотики разрушают наше будущее, и значительная часть финансирования терроризма является результатом незаконного оборота наркотиков".

Президент Ирана далее раскритиковал двойные стандарты некоторых западных стран по вопросу о терроризме, добавив, что "после Исламской революции, террористическая деятельность в Иране осуществлялась теми, кто сейчас присутствует в этих западных странах и поддерживается некоторыми странами региона".

"Эти страны, если они сами подвергаются террористическим атакам, обеспокоены терроризмом и борьбой с ним, но они поддерживают террористов в странах нашего региона", - продолжил он

Главный исполнительный директор Афганистана Абдулла Абдулла также сказал на встрече: "Иран всегда находился с Афганистаном в трудные времена и никогда не отказывался от своих отношений с Афганистаном под влиянием какой-либо третьей страны".

"Цель террористов - нанести урон и терроризировать весь афганский народ, и люди это хорошо понимают", - сказал Абдулла, подчеркнув необходимость сотрудничества всех стран в борьбе с терроризмом.

26 сентября в Тегеране пройдет собрание по вопросам безопасности в регионе

26 сентября в Тегеране состоится встреча секретарей и советников по национальной безопасности Ирана, России, Китая, Индии и Афганистана.

По данным Департамента по связям с общественностью Высшего Совета национальной безопасности Ирана, в среду в Тегеране состоится однодневная встреча секретарей и советников по национальной безопасности, получившая название "Региональный диалог по безопасности", сообщат Mehr News.

Заседание примет Высший Совет национальной безопасности Ирана, на котором предполагается обсудить пути борьбы с терроризмом, экстремизмом и новыми угрозами терроризма в регионе Западной Азии.

В кулуарах мероприятия планируется также провести отдельные двусторонние встречи сотрудников силовых структур.

Бывшие сотрудники военной базы в Мазари-Шарифе протестуют против увольнений

Накануне в городе Мазари-Шариф, административном центре северной афганской провинции Балх, у стен военной базы Германии состоялась демонстрация протеста.

По словам демонстрантов – охранников, переводчиков и других служащих – в договорах им было обещано гражданство Германии или какой-либо иной европейской страны по окончании контрактной службы, передаёт информационное агентство «Пажвок».

Многие жители согласились на сотрудничество с иностранными войсками в надежде на получение иностранного гражданства, но преждевременное расторжение договоров нарушило их планы по выезду из страны.

«Наши договоры не должны были расторгаться до назначенной даты завершения, этот шаг послужил причиной серьёзных трудностей для нас», – подчеркнул один из участников акции протеста.

Активисты сообщили прессе, что неоднократно сталкивались с угрозами расправы со стороны антиправительственных сил, и дальнейшее пребывание на родине подвергает их жизни серьёзной опасности.

Впоследствии пресс-служба губернатора провинции уже объявила о передаче вопроса на рассмотрение генерального консула ФРГ в Балхе. Между тем немецкая сторона до сих пор никак не прокомментировала инцидента с массовым увольнением сотрудников базы.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», в настоящее время власти Германии продолжают усилия по сокращению присутствия афганских беженцев на своей территории, регулярно осуществляя депортации. Тем не менее, до сих пор многие мигранты, покидающие Афганистан, предпринимают попытки получить убежище на территории ФРГ.

Реза Саджади: Россия нуждается в сотрудничестве с Ираном в Сирии

Москва знает, что в Сирии она не будет успешной без сотрудничества с Тегераном, заявил бывший посол Ирана в России.

Общие интересы Ирана с Россией больше, чем у других стран, сказал Махмуд-Реза Саджади информационному агентству IRNA.

По словам бывшего дипломата, в последнее время западные СМИ распространяют пропаганду о якобы распрях между Ираном и Россией, чтобы подорвать единодушие Тегерана и Москвы.

Он также заявил, что перспектива сотрудничества между Ираном и Россией настолько ярка, что у двух стран одинаковые интересы во многих вопросах, среди которых борьба с одинаковыми угрозами терроризма, с террористической группировкой ИГИЛ и экстремизмом, особенно в Пакистане и Афганистане. Далее он рассказал, что Иран и Россия добиваются мира и единства в тех подверженных ударам террористов странах.

Говоря об Иране и России, бывший дипломат отметил, что обе страны обеспокоены распространением экстремизма и контрабандой наркотиков, которые регулируются политикой США.

Касаясь статуса Каспийского моря, в котором заинтересованы Иран, Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан, бывший дипломат сказал, что Тегеран и Москва против присутствия там иностранных государств.

По его словам, на Кавказе, в Ираке и Сирии у обеих стран есть одинаковые точки зрения, которые можно использовать в соответствии с их интересами.

Говоря о влиянии сионистского режима Израиля на отношения между Ираном и Россией, Саджади сказал: Должны быть представлены некоторые формулы для сохранения российских интересов, в то время как иранская стратегия, состоящая в том, что в регионе нет страны с именем Израиль, должна быть полностью соблюдена".

Иран экспортировал 569 974 тонны арбузов на сумму 106,42 млн. долларов США в течение первых пяти месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта-22 августа 2018).

Об этом свидетельствуют последние данные, опубликованные Таможенной службой Исламской Республики Иран.

В течение этого периода, основными покупателями иранских арбузов были Ирак, ОАЭ, Турция, Афганистан и Оман, сообщает Financial Tribune.

Общий объем производства зерновых в Иране в 2018 год прогнозируется на уровне 20,1 млн. тонн

Несмотря на осеннюю сухость, в Иране восстановились посевные условия, и общий объем производства зерновых на 2018 год прогнозируется на уровне 20,1 млн. тонн, что на 2,9% больше по сравнению с 2017 годом, когда этот показатель составил 19,6 млн. тонн, и на 12% выше среднего показателя за пять лет.

Данный прогноз был опубликован в последнем докладе Продовольственной и сельскохозяйственной Организации Объединенных Наций (ФАО).

Общий объем производства зерновых в Иране в 2016 году составил 17,8 млн. тонн, сообщает Financial Tribune.

Согласно отчету ФАО, опубликованному ранее в этом месяце, производство пшеницы в Иране на 2018 год прогнозируется на уровне 13,4 млн. тонн, что выше прогнозируемого уровня 2017 года, находившегося в пределах 12,5 млн. тонн, и 2016 года, когда было собрано около 11,1 млн. тонн пшеницы.

Иран является вторым по величине производителем пшеницы в ближневосточном субрегионе после Турции.

Производство фуражного зерна, по прогнозам, достигнет 3,7 млн. тонн в этом году, что делает Иран вторым по величине производителем зерновых культур на Ближнем Востоке, снова после Турции. Оценочный показатель за 2017 и 2016 годы составил 4 млн. тонн и 3,8 млн. тонн, соответственно.

Производство риса, по прогнозам, достигнет 3 миллионов тонн, что на 100 000 тонн ниже, чем объем производства в прошлом году. В 2016 году этот показатель составил 2,9 млн. тонн, говорится в сообщении.

Иран является крупнейшим производителем риса в субрегионе, за ним следуют Турция и Афганистан.

По оценкам ФАО, запасы зерновых в Иране в 2018 году составят 5,7 млн. тонн по сравнению с 8,4 млн. тонн в 2017 году. Этот показатель составил 10,4 млн. тонн в 2016 году.

Прогнозируется дальнейшее снижение запасов зерновых в стране до 5,5 млн. тонн в 2019 году.

Терроризм является стратегическим инструментом продвижения макрополитики США в мире

Пресс-секретарь МИД Ирана, отвергая ежегодный доклад по странам о терроризме за 2017 год, заявил, что терроризм является стратегическим инструментом продвижения макрополитики США в мире.

Бахрам Касеми, отвергнув ежегодный доклад по странам о терроризме за 2017 год, в котором США предъявили обвинения в адрес Исламской Республики Иран, подчеркнул, что обвинения в настоящем докладе в отношении Ирана произошли во время жестокого теракта произошедшего в Ахвазе. Мир стал свидетелем того, что Иран сам является одной из главных жертв терроризма. Этот ясный и объективный факт, которые некоторые режимы, как Соединенные Штаты игнорируют в течение более чем четырех десятилетий, но они по-прежнему оказывают поддержку экстремистским и террористическим группам в качестве средства для достижения своих целей, сообщает Mehr News.

Касеми добавил, что "политика использования терроризма в качестве инструмента всеми американскими администрациями, а также создания, укрепления, спонсирования террористических групп и их распространения по всему миру имеет давнюю историю, и она направлена на продвижение их макрополитики с целью дестабилизации других стран".

"Публикация этих годовых отчетов - это проективные действия, направленные на то, чтобы оправдать себя и обвинить других. Это отражает двойственную и противоречивую политику и подходы США в течение последних десятилетий", - сказал он, добавив, что "в том же ключе, очевидно поддержка многими чиновниками США террористических групп, чьи руки в крови тысяч граждан Ирана, указывает на абсурдность их фальшивых гуманитарных и антитеррористических жестов".

Указывая на поддержку американским режимом в последние годы многих экстремистских и террористических группировок, что привело к цепным кризисам на Ближнем Востоке, Касеми заявил, что обвинения США адресуются Исламской Республике, в то время как они (США) хорошо известны своей ролью в распространении террористических и экстремистских актов путем распространения террористических иностранных боевиков в Сирии, Афганистане и странах Центральной Азии.

Он призвал правительство и чиновников США отказаться от своей прежней политики в продвижении иранофобии и ложных обвинений в адрес Исламской Республики, а вместо этого компенсировать свои ошибки и неправильную политику в отношении региональных вопросов. Для этого, по его словам, они должны разорвать отношения с террористами и открыто на законных основаниях присоединиться к другим правительствам региона в борьбе с терроризмом и экстремизмом и служить людям и человечеству вместо того, чтобы поддерживать массовые убийства ни в чем не повинных людей террористическими группами.

Государственный департамент США в среду опубликовал ежегодный отчет по странам о терроризме за 2017 год, в котором утверждает, что Иран является ведущим государственным спонсором терроризма и обвинил эту страну в отправке боевиков в Соединенные Штаты.

В Тегеране открылась международная выставка "Iran Plast 2018"

12-я Иранская международная выставка пластмасс, резины, машин и оборудования ("Iran Plast 2018") началась в воскресенье в Постоянном международном выставочном комплексе в Тегеране, сообщает Shana.

По словам директора выставки Резы Халаджа, представители из 15 разных стран, включая Германию, Италию, Швейцарию, Австрию, Кипр, Бельгию, Сербию, Таиланд, Грецию, Индию, Нидерланды, Турцию, Китай, Тайвань и Южную Корею, собрались вместе с иранскими участниками, чтобы продемонстрировать свою новейшую продукцию и достижения в этом году.

По словам официального представителя, международная выставка "Iran Plast" призвана обеспечить платформу для индустрии пластмасс страны для выхода на мировые рынки.

В рамках выставки также планируется провести различные встречи, а также четыре конференции с участием иранских и зарубежных компаний, работающих в области пластмассовой промышленности.

"Более 230 отдельных посетителей из 22 разных стран, включая Сирию, Объединенные Арабские Эмираты, Китай, Казахстан, Украину, Узбекистан, Турцию, Армению, Ирак, Афганистан, Россию, Гану, Кению, Танзанию, Италию, Францию, Канаду и Колумбию вместе с 15 экономическими делегациями из Ирака, Азербайджана, Афганистана, Пакистана, Туркменистана, Армении, Турции, Туниса, Кении, Индии и Шри-Ланки приглашены принять участие в выставке", - рассказал Халадж.

НАТО поможет афганским силам обеспечить безопасность на парламентских выборах

НАТО окажет содействие афганским силам при обеспечении безопасности на выборах в парламент и советы уездов, которые пройдут в Афганистане 20 октября текущего года.

Соответствующее заявление было сделано представителем альянса генералом Эндрю Поппасом в ходе встречи с президентом ИРА Мохаммад Ашрафом Гани в Кабуле.

Высокопоставленный военный заверил афганского лидера, что НАТО предоставит все имеющиеся ресурсы для безопасного проведения выборов, отмечает афганский телеканал “1TV”.

Между тем Ашраф Гани подчеркнул необходимость обеспечения безопасности кандидатов и избирателей и добавил, что те, кто планирует сорвать проведение общенационального голосования, должны столкнуться с решительным противодействием.

Глава государства также отметил, что введение биометрической системы регистрации избирателей станет важным шагом в избирательном процессе. Кроме того, он заявил, что все избиркомы в стране должны оставаться открытыми, добавив, что их закрытие неприемлемо.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», на этой неделе Независимая избирательная комиссия Афганистана заявила о намерении использовать систему биометрической регистрации для верификации голосов избирателей.

Заявление было сделано на фоне многочисленных протестов против фальсификаций, свидетельства которых к настоящему времени уже появились в СМИ. В частности, представители оппозиционного блока «Великая национальная коалиция Афганистана» продемонстрировали прессе тысячи фиктивных избирательных удостоверений.

Госдепартамент США: Пакистан прилагает недостаточно усилий для предотвращения атак в Афганистане

Пакистан прилагает недостаточно усилий для противодействия антиправительственным группировкам, дестабилизирующим ситуацию в Афганистане, отмечается в недавнем отчёте Госдепартамента США.

Американское внешнеполитическое ведомство подвергло резкой критике политику Исламабада, подчеркнув, что вопреки обещаниям оказать содействие мирному процессу Пакистан не приложил усилий для ограничения деятельности боевиков движения «Талибан» (запрещено в России), и других группировок, позволив им продолжать деятельность на своей территории и осуществлять атаки против Афганистана. «Ряд этих атак был подготовлен и запущен в ход в укрытиях на территории Пакистана», – отмечается в заявлении.

США признали, что за прошедший год Исламабад действительно осуществлял операции против террористических группировок, таких, как «Аль-Каида» и пакистанский «Талибан», но меры были приняты только в отношении тех групп, которые производили атаки на территории Пакистана.

Госдепартамент США обвинил пакистанскую сторону в попустительстве деятельности других группировок, осуществляющих атаки на афганской территории, в частности, «Лашкар-е-Тайба» и «Джаиш-е-Мухаммад».

«Пакистан задержал Хафиз Саида, лидера «Лашкар-е-Тайба» и её руководящей организации «Джамаатуд Дава» в январе 2017 года, но в ноябре 2017 пакистанский суд распорядился отпустить Хафиз Саида из-под домашнего ареста», – утверждается в документе.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», оказание давления на Пакистан в целях более активных действий по восстановлению мира в Афганистане, было одной из составляющих стратегии президента США Дональда Трампа на южноазиатском направлении.

Напомним, что в прошлом году американская сторона приостановила оказание финансовой помощи Исламабаду на военные нужды, а впоследствии приняла решение об отказе в предоставлении данной помощи в размере 300 миллионов долларов.

Указанные меры успели вызвать возмущение пакистанской стороны и послужили причиной трений в отношениях между двумя странами, однако так и не привели к улучшению ситуации с безопасностью в Афганистане.

Зариф: Европа должна защищать ядерное соглашение не для Ирана, а для своего суверенитета

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил немецкому журналу "Der Spiegel", что Европа должна защищать ядерное соглашение 2015 года не для Ирана, а для "своего суверенитета и своих долгосрочных экономических интересов".

Ниже приведен текст этого интервью:

Вопрос: Господин министр иностранных дел, в мае президент Соединенных Штатов Дональд Трамп в одностороннем порядке вышел из ядерной сделки с Ираном. В августе, были введены санкции против вашей страны, и с тех пор иранская экономика борется. Чувствуете ли вы, что вы остались в Европе?

Ответ: Европейцы сталкиваются с очень фундаментальным вопросом о принципах международных отношений. США хотят навязать свою политическую и экономическую волю всему остальному миру. Существует резолюция Совета Безопасности ООН по ядерному соглашению, и Иран соблюдает ее, пока США ее нарушают. Теперь США требуют, чтобы другие присоединились к ним в нарушение международного права. Европа должна решить, будет ли она подчиняться этому требованию. Это прецедент, который будет иметь последствия в течение очень долгого времени.

Вопрос: Трамп объявил, что он планирует ввести дополнительные санкции против Ирана в начале ноября, направленные на предотвращение экспорта из вашей страны. Президент Ирана Хасан Роухани пригрозил, что если Вашингтон продолжит это, Иран закроет Ормузский пролив. Это будет де-факто заявление о войне против Соединенных Штатов?

Ответ: Роухани говорил о том, что американцы действительно могут блокировать экспорт нефти из Ирана. Если это произойдет, никто другой не сможет заниматься бизнесом там как обычно.

Вопрос: Роуахни предупредил США "не играть с хвостом льва", заявив, что они пожалеют об этом...

Ответ: Мы не думаем, что это произойдет. Иран все равно сможет продавать нефть. Если бы США действительно хотели предотвратить экспорт нефти из Ирана, им потребовались бы больше, чем просто угрозы. И тогда мы столкнулись бы с совершенно другой ситуацией.

Вопрос: Что делает Иран для предотвращения эскалации?

Ответ: Мы не хотим эскалации. Мы провели добросовестную сделку, которая отвечает интересам международного сообщества, в том числе США. Двенадцать докладов, представленных Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), в том числе два после выхода США из соглашения, показали, что Иран выполняет свои обязательства. Мы хотим продолжить. Чтобы это произошло, США должны стать нормальной страной и соблюдать свои международные обязательства.

Вопрос: ЕС, Россия и Китай все еще придерживаются ядерного соглашения. Какие будут проблемы, если продолжать сделку только с этими подписавшими сторонами?

Ответ: Европейцы и другие подписавшие стороны должны принять меры для компенсации последствий санкций США. В мае они представили нам пакет. Это было важным обязательством. Теперь он должен быть приведен в действие. Самое главное, что Европа не должна делать это для Ирана, а для своего суверенитета и своих долгосрочных экономических интересов.

Вопрос: Что вы имеете в виду в конкретных терминах?

Ответ: Наш первоочередной задачей является обеспечение того, чтобы Иран мог продолжать продавать достаточное количество нефти и возвращать доходы в Иран. Кроме того, мы заинтересованы в инвестициях и сотрудничестве в самых разных областях, таких как наука, технология и торговля. Но лакмусовая бумажка - это нефть и банковское дело.

Вопрос: Европейские правительства не могут заставить компании продолжать предпринимательскую деятельность в Иране, если США наказывают их за это.

Ответ: Вопрос в том, хочет ли Европа, чтобы ее компании подчинялись европейскому законодательству или американскому? Подчиняет ли она себя американским издевательствам?

Вопрос: Ни одно правительство не может заставить компании инвестировать в Иран.

Ответ: ЕС имеет "Блокирующий устав". Он может оштрафовать компании, если они выйдут из Ирана из-за санкций США.

Вопрос: Вы думаете, что Германия должна наказать "Siemens" и "Daimler", потому что их бизнес-операции в США для них важнее, чем в Иране?

Ответ: Европа заявила, что ядерное соглашение находится в их собственных интересах безопасности. Европа должна быть готова заплатить за свою безопасность. Ничего нет бесплатного. Европейцы должны решить, готовы ли они вкладывать свои деньги туда, где находится их рот.

Вопрос: Есть ли у ядерной сделки еще сторонники среди иранского руководства?

Ответ: Ядерное соглашение - это не любовный роман. Это был разумный компромисс. Иран готов продолжать придерживаться его до тех пор, пока он служит нашим интересам. Это чисто практический вопрос, а не эмоциональный. Международные отношения коренятся на взаимных уступках. Если этот баланс будет разрушен действиями американцев и пассивностью европейцев, мы отреагируем соответствующим образом.

Вопрос: Вы прекратили бы сделку?

Ответ: У Ирана есть возможности как в рамках ядерного соглашения, так и вне его. Это то, к чему мы подготовились.

Вопрос: Какое преимущество у Ирана было бы от прекращения этого соглашения?

Ответ: Мы не обязательно должны его прекращать. Статья 36 ядерного соглашения вместе с резолюцией 2231 Совета Безопасности предусматривает его ограниченное применение, а не прекращение действия.

Вопрос: Вы снова начнете обогащать уран на повышенном уровне?

Ответ: Это было бы одной из возможностей.

Вопрос: Трамп предложил прямые переговоры с Ираном. Вы назвали это предложение "PR-трюком". Что случилось с проведением переговоров?

Ответ: Если прямые переговоры направлены не только на PR-эффект, они должны быть направлены на достижение соглашения. Но у нас уже есть то, над которым мы провели 12 лет переговоров. У нас были часы и часы переговоров на министерском уровне, что было беспрецедентным в истории США и Ирана. Теперь Трамп все выбросил. Кто может гарантировать, что он выполнит новое соглашение? Мы больше не будем тратить время на прямые переговоры.

Вопрос: Вы исключаете переговоры?

Ответ: Нет оснований для переговоров.

Вопрос: Что, если США вернутся к ядерному соглашению?

Ответ: Это был бы необходимый шаг. Это позволило бы рассмотреть вопрос о проведении переговоров.

Вопрос: Одна из вещей, о которых хотел бы рассказать Трамп, - это агрессивная внешняя политика Ирана на Ближнем Востоке.

Ответ: Это не имеет никакого отношения к ядерному соглашению. Только когда Европа гарантирует, что соглашение действительно будет реализовано, Иран может определить, имеет ли смысл говорить о других проблемах.

Вопрос: В последние несколько лет Иран расширил свою мощь в регионе, и в настоящее время оказывает значительное влияние от Афганистана до Средиземного моря либо через свои собственные войска, либо через посредников.

Ответ: Разве это наша вина? Разве мы виноваты в том, что принимаем правильные решения, что не поддерживали "Аль-Каиду" в Сирии и с самого начала боролись против "Исламского государства"?

Вопрос: Многие страны обеспокоены растущим влиянием Ирана.

Ответ: Иран последовательно демонстрирует благоразумие и сдержанность в регионе. У нас также есть много опасений относительно политики Запада в этом районе. Европейские союзники вооружили ИГИЛ и "Фронт ан-Нусра".

Вопрос: Вы имеете в виду Саудовскую Аравию.

Ответ: Европа молчит о сотнях тысяч людей, которые голодают в Йемене. И кто поставляет все оружие в наш регион?

Вопрос: Разве иранские ракеты не стреляли по Саудовской Аравии из Йемена?

Ответ: Это всего лишь обвинение. У йеменцев много оружия, им не нужны иранские ракеты. Мы предложили мир, но саудовцы настаивают на военной победе.

Вопрос: Вы даже не разговариваете с Эр-Риядом.

Ответ: Что мы должны сделать? Мы предложили переговоры, но некоторые страны региона надеются вовлечь США в конфликт с Ираном. Они разжигают напряженность.

Вопрос: Израилю тоже непросто. Иранская революционная гвардия в Сирии некоторое время действовала довольно близко к границе.

Ответ: Угроза исходит от Израиля, а не из Сирии или Ливана.

Вопрос: Иран называет Израиль раковой опухолью, которую необходимо искоренить.

Ответ: Мы никогда не угрожали Израилю насилием. Мы говорим, что политика, проводимая сионистским режимом, приведет к его уничтожению. Это не то, что мы будем делать.

Вопрос: Ополченцы "Хезболлы" в Ливане, с которыми Иран является союзником, обладают ракетами, которые могут долететь до Тель-Авива. Этого достаточно в качестве угрозы.

Ответ: У них есть ракеты только для самообороны. Они не используют их, чтобы нападать на кого-либо. "Хезболла" действовала с чрезвычайной сдержанностью, когда Саудовская Аравия похитила премьер-министра Ливана Саада Харири. Эр-Рияд пытался спровоцировать гражданскую войну в Ливане и даже призвал Израиль вмешаться.

Вопрос: У вас создается впечатление, что США ищут смены режима в Иране?

Ответ: Есть все признаки того, что они продолжают поддерживать эту иллюзию.

Вопрос: Война в Сирии крайне непопулярна среди многих в Иране. На недавних протестах люди скандировали: "Забудьте о Сирии! Позаботьтесь о нас!". Почему Иран не выходит из Сирии?

Ответ: Война никогда не бывает популярной. Но терроризм и экстремизм не знают границ. Исламское государство было чрезвычайно близко к иранской границе. Нас попросили помочь, и в качестве ответственной региональной власти мы помогаем. Но мы никогда не принимали непосредственное участие. Мы только поддерживали Сирию и Ирак-Курдистан военными советниками.

Вопрос: Ополченцы, связанные с Ираном, борются бок о бок с сирийским режимом. Около полумиллиона человек погибли. Иран уже добился своих военных целей: Асад стабилизировался, ИГИЛ потерпел поражение.

Ответ: Ситуация в Сирии остается хрупкой.

Вопрос: Асад готовится покорить последний мятежный оплот в Идлибе.

Ответ: Мы пытаемся предотвратить дальнейшую эскалацию и кровопролитие в густонаселенном регионе. Наш девиз всегда заключался в том, что в Сирии нет военного решения.

Вопрос: Ваши союзники бомбили регион, где проживает почти 3 миллиона гражданских лиц.

Ответ: Наша цель - освободить регион от экстремистских террористов, таких как "Фронт ан-Нусра", восстановить минимальную обыденность для гражданского населения и открыть безопасные маршруты для товаров и для беженцев.

Вопрос: На недавнем саммите в Тегеране Турция предложила прекратить огонь. Почему Иран отверг это?

Ответ: Мы не отказались от прекращения огня. Проблема заключалась в том, что было непонятно, как включить ИГИЛ и "Фронт ан-Нусра".

Вопрос: Кто на самом деле несет ответственность за внешнюю политику Ирана? Вы, как министр иностранных дел или Революционная гвардия во главе с могущественным Касемом Солеймани?

Ответ: Внешняя политика Ирана не определяется ни мной, ни господином Солеймани, а Верховным советом национальной безопасности. Именно там проводятся обсуждения и принимаются решения. Когда мы договорились о ядерном соглашении, было также сказано: "Это просто рупор, сделка никогда не будет реализована, потому что у правительства нет мощи". Но мы выполнили это соглашение.

Вопрос: Экономическая ситуация в Иране значительно ухудшилась. С начала года риал потерял две трети своей стоимости по отношению к доллару. Результатом стали месяцы протестов. Каков ваш ответ демонстрантам?

Ответ: Люди имеют право выражать свои опасения и гнев через протесты. Это одна из наших сильных сторон. Протесты проходят перед зданием парламента в Тегеране почти каждый день.

Вопрос: Правительство жестоко подавляло протесты. Были десятки смертей.

Ответ: Возможно, в одном или двух инцидентах произошли эксцессы. Но я уверен, что политика сил безопасности заключалась в том, чтобы поддерживать правопорядок с помощью самых разумных ненасильственных средств. Протесты, конечно же, должны проходить мирным образом и в соответствии с законом, как в Европе.

Вопрос: Насколько серьезно вы принимаете протесты? Может ли Иран испытать сценарий, подобный тому, что имело место в Сирии?

Ответ: Нет. Но мы должны серьезно относиться к протестам. Некоторые опасения очень оправданы, особенно в связи с экономикой. Там мы, возможно, допустили некоторые ошибки и должны предпринять некоторые действия.

Вопрос: Почему экономическая ситуация ухудшилась до такой степени?

Ответ: Есть экономические и психологические причины. У нас есть огромные валютные резервы в Иране, но эти деньги не инвестируются в экономику, потому что опасения относительно давления со стороны США настолько высоки. Теперь правительство должно принять взвешенные меры, и оно работает над этим.

Вопрос: Вы сами также находитесь под давлением. Довольно консервативный парламент освободил нескольких министров от своих обязанностей.

Ответ: Мне, вероятно, было предложено выступать в парламенте чаще, чем все предыдущие министры иностранных дел Ирана до и после революции. Но они осуществляют только права, гарантированные конституцией.

Вопрос: Вас сильно критиковали сторонники жесткой линии за ядерную сделку. Оглядываясь на сегодняшнюю перспективу, вы считаете это ошибкой?

Ответ: Нет, ядерное соглашение не было ошибкой. В конце концов, администрация США также поддерживала всевозможные другие соглашения. Было ли Парижское климатическое соглашение ошибкой? TPP (Транстихоокеанское партнерство) было ошибкой? Если кто-то проезжает на красный свет, являются ли светофоры ошибкой?

Перевод на русский язык Игоря Семенова.

Иран. Евросоюз > Электроэнергетика > iran.ru, 21 сентября 2018 > № 2739970 Мохаммад Джавад Зариф

«Худшая в истории»: Трамп назвал главную ошибку США

Трамп назвал самую большую ошибку в истории США

Президент США Дональд Трамп назвал «худшую ошибку» в истории современной Америки. По его мнению, ее совершил его предшественник, президент Джордж Буш-младший, приказав ввести американские войска на Ближний Восток. Из-за решения Буша США потеряли 7 триллионов долларов «и несколько миллионов жизней», отметил Трамп. При этом вывод войск с Ближнего Востока Трамп также назвал «ошибкой, но не худшей».

Президент США Дональд Трамп назвал «худшую ошибку в истории Соединенных Штатов». По его мнению, никто из американских президентов с момента основания США не совершал просчета хуже, чем вторжение вооруженных сил США на Ближний Восток.

«Худшая ошибка за всю историю нашей страны — присутствие [США] на Ближнем Востоке, инициированное [президентом Джорджем] Бушем-младшим», — заявил Трамп.

Тем не менее, нынешний хозяин Белого дома посчитал ошибкой и вывод американских войск с Ближнего Востока. В целом из-за решения Буша США потеряли «порядка $7 трлн и несколько миллионов жизней», добавил Дональд Трамп.

«И хоть Обама [44-й президент США] и совершил ошибку, приняв решение о выводе войск, но вводить их туда, как мне кажется, было самой большой ошибкой», — подытожил американский лидер.

Как сообщает ФАН, согласно статистике Пентагона, Вашингтон потратил на операции в Ираке, Афганистане и Сирии $1,52 трлн.

Кроме того, президент США Дональд Трамп продлил на год особый режим, введенный после терактов 11 сентября 2001 года. В послании главы государства к конгрессменам сообщается, что по прошествии 17 лет все еще сохраняется «экстраординарная и чрезвычайная угроза» для национальной безопасности США. Режим ЧС позволяет арестовывать активы тех, кто совершил теракт или может с высокой долей вероятности стать террористом.

Решение о вводе войск США на Ближний Восток было принято Джорджем Бушем-младшим и его администрацией после террористических атак 11 сентября 2001 года. Тогда радикальные исламисты захватили четыре самолета и направили два из них в башни Всемирного Торгового Центра (WTC). Еще один пассажирский самолет врезался в здание Пентагона, а четвертый лайнер рухнул посреди поля после борьбы пассажиров с террористами. Террористов связали с организацией «Аль-Каида» (организация запрещена в России) (запрещена в РФ) и ее лидером — Осамой бен Ладеном.

Всего в терактах 11 сентября погибли почти 3 тыс. человек, ранены были около 6300 человек. Президент Буш назвал произошедшее «новым Перл-Харбором» (внезапная атака Японской империи на флот США на Гавайях, послужившая отправной точкой для вступления Штатов во Вторую мировую войну — «Газета.Ru»).

Сразу же после нападения администрация Буша объявила о начале «Войны против терроризма», в качестве целей которой заявлялась поимка бен Ладена и других руководителей «Аль-Каиды», с тем чтобы они предстали перед американским правосудием, а также противодействие деятельности других террористических организаций.

После этого США потребовали от движения «Талибан» (организация запрещена в России) (запрещено в РФ) выдать им Осаму бен Ладена, но талибы отказались. В результате 7 октября 2001 года США начали военную операцию против «Талибана» на территории Афганистана, перешедшую в вялотекущую и тяжелую партизанскую войну.

Война с терроризмом продолжилась и в других странах Ближнего Востока. В 2003 году США начали полномасштабное военное вторжение в Ирак, находившийся под властью Саддама Хусейна. Багдад обвиняли в изготовлении оружия массового поражения, в том числе и бактериологического. Совет Безопасности так и не санкционировал применение силы против Ирака. США и союзники начали вторжение в нарушение устава ООН.

Военная операция «Иракская свобода» началась 20 марта 2003 года. В качестве плацдарма был выбран Кувейт, сухопутные войска США и их союзников по коалиции начали наступление без продолжительных бомбардировок иракцев в преддверие атаки. Война продлилась полтора месяца — уже в апреле морская пехота США вошла в Багдад и свергла режим Хусейна.

Однако впоследствии в Ираке также вспыхнула партизанская война, продолжавшаяся до 2018 года. Американские войска присутствовали в Ираке до 2011 года и за почти десять лет войны потеряли 4 423 человека погибшими, 31 942 человека были ранены.

По оценке британского медицинского журнала The Lancet, к осени 2004 года жертвами Иракской войны стали 98 тыс. иракцев, а к лету 2006 года — 655 тысяч. Обе цифры включают непрямые потери — то есть умерших в результате ухудшения системы здравоохранения, инфраструктуры и роста преступности. Эти цифры включают также сокращение численности населения в результате уменьшения рождаемости в период военных действий и в последующий период.

Заместитель посла Ирана в ООН призвал к борьбе с ИГИЛ на территории Афганистана

Посол Ирана и заместитель Постоянного представителя при ООН Эсхаг Аль-е Хабиб подчеркнул необходимость ускорения и активизации усилий по борьбе с террористическими группами в Афганистане.

Недавние нападения террористических групп в Афганистане и рост числа жертв среди гражданского населения свидетельствуют о том, что терроризм является серьезной проблемой в этой стране, сказал Аль-е Хабиб, выступая на заседании Совета Безопасности ООН по теме "Ситуация в Афганистане".

Он также подчеркнул, что Тегеран будет поддерживать Кабул в борьбе с экстремизмом, а также в развитии Афганистана в других сферах, включая торговлю и экономику, сообщает Fars News.

"В то время, когда Афганистан испытывает такие тяжелые трудности, то в чем он нуждается в большей степени, является дальнейшая надежная и устойчивая международная поддержка. Это имеет первостепенное значение для решения существующих проблем этой страны, для достижения прочного мира и стабильности этой страны и региона, а также для содействия ее устойчивому социально-экономическому развитию", - сказал Аль-е Хабиб.

Он отметил, что Иран как соседняя страна продолжает содействовать и поддерживать продвижение стабильности в Афганистане, условий политической безопасности и социально-экономического развития и заявил: "В настоящее время, прилагаются определенные усилия для обеспечения того, чтобы такой вклад осуществлялся узаконенным и устойчивым образом".

"Мы также продолжаем наши усилия по содействию региональным усилиям, поддерживающим мир, стабильность и развитие в Афганистане. В этой связи, план развития иранского порта Чабахар действительно окажет значительное влияние на содействие торгово-экономическому сотрудничеству с Афганистаном. Препятствия этому жизненно важному проекту, будут играть на руку только тем, кто не хочет мира и прогресса для афганского народа", - сказал Аль-е Хабиб.

"Безопасность остается главной задачей Афганистана, которая является одним из основных требований к долгосрочной стабильности и социально-экономическому развитию Афганистана, поэтому упрочнение ситуации в области безопасности следует претворять в первоочередном порядке", - добавил он.

"В этом контексте, усилия по борьбе с терроризмом должны иметь наивысший приоритет. Недавние террористические акты, которые унесли жизни невинных гражданских лиц, еще раз доказывают, что угрозу от террористических группировок, включая ДАИШ (ИГИЛ), не следует недооценивать и необходимо продолжать поддерживать правительство Афганистана в борьбе с террористическими группами", - подчеркнул Аль-Хабиб.

"Необходимость устойчивой региональной и международной поддержки в борьбе с террористами в Афганистане имеет решающее значение, однако ее необходимо достичь реалистичным образом", - сказал он, добавив, что еще одним источником обеспокоенности в области безопасности в Афганистане является увеличение числа гражданских лиц среди жертв.

"Для укрепления демократии, политических институтов и национального единства в Афганистане необходимо приложить все усилия, чтобы обеспечить проведение предстоящих выборов и добиться успеха для страны. Иран продолжит свою конструктивную роль в этом отношении", - добавил он.

Во вторник, посол России в ООН Василий Небензя предупредил, что ИГИЛ находится на подъеме в раздираемом войной Афганистане, и численность этой группировки там может скоро вырасти до 10 000 человек.

"В центре нашего пристального внимания находится всплеск террористической активности афганского крыла ИГИЛ, чьи ряды растут во многом благодаря иностранным боевикам с опытом боевых действий в Сирии и Ираке", - сказала Небензя.

Постоянные конфликты и климатические потрясения обуславливают высокий уровень продовольственной необеспеченности в настоящее время, особенно на юге Африки и на Ближнем Востоке, которые по-прежнему нуждаются в гуманитарной помощи, говорится в новом докладе, опубликованном сегодня Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО).

В соответствии с докладом «Прогнозы на урожай и продовольственная ситуация», около 39 стран, 31 из которых находится в Африке, семь - в Азии и одна - в Карибском бассейне (Гаити), нуждаются во внешней продовольственной помощи - эта цифра осталась неизменной по сравнению с оценкой, проведенной три месяца назад. ФАО подчеркивает, что затяжные конфликты, экстремальные погодные явления и перемещения населения продолжают препятствовать доступу к продовольствию для миллионов уязвимых людей.

Гражданские конфликты и миграция остаются ключевыми факторами отсутствия продовольственной безопасности в Восточной Африке и на Ближнем Востоке, тогда как засушливые погодные условия привели к сокращению объемов производства зерновых в Южной Африке, говорится в докладе.

Снижение прогнозов по мировому производству зерновых

Последний прогноз ФАО по глобальному производству зерновых в 2018 году составляет 2587 миллионов тонн, что на 2,4 процента ниже рекордного урожая прошлого года и является самым низким показателем за последние три года.

По прогнозам, производство зерновых в 52 странах с низким уровнем доходов и продовольственным дефицитом (LIFDCs) прогнозируется в этом году примерно на уровне 490 млн. тонн, что на 19 млн. тонн больше среднего показателя за последние пять лет. Практически оставшийся неизменным совокупный показатель по производству зерновых в этих странах отражает снижение урожая, связанное с погодными условиями в Южной Африке, Центральной Азии и на Ближнем Востоке, которое, как ожидается, будет компенсировано ростом производства в Восточной Азии и Восточной Африке.

Конфликты и перемещения сказываются на продовольственной безопасности

Гражданские конфликты, часто в совокупности с экстремальными погодными явлениями, оказывают негативное влияние на продовольственную безопасность уязвимых групп населения в Центральноафриканской Республике, Нигерии, Южном Судане, Сирии, Йемене и других странах.

В Йемене из-за продолжающегося конфликта, по оценкам, 17,8 миллиона человек испытывают дефицит продовольствия и нуждаются в срочной гуманитарной помощи, что на пять процентов больше, чем было в 2017 году.

По оценкам, в Центральноафриканской Республике около 2 миллионов человек, или 43 процента от общей численности населения, особенно перемещенные лица, принимающие семьи и репатрианты, нуждаются в срочной продовольственной помощи вследствие гражданских конфликтов, несколько лет подряд сокращающегося сельскохозяйственного производства, плохо функционирующих рынков и межобщинной напряженности.

Засуха оказывает влияние на производство зерновых на юге Африки, на Ближнем Востоке и в Южной Америке

Плохие осадки на юге Африки на ключевых посевных этапах обусловили снижение производства зерновых в этом году, причем наибольшее снижение было зарегистрировано в Малави и Зимбабве.

В Малави, где объем производства зерновых в этом году оценивается ниже среднего показателя, число людей, страдающих от отсутствия продовольственной безопасности в 2018 году, может увеличиться более чем в два раза по сравнению с прошлым годом до 3,3 миллиона человек.

В Зимбабве 2,4 миллиона человек, по оценкам, будут испытывать дефицит продовольствия в 2018 году в результате сокращения производства зерновых и ограничения доступа к продовольствию, что обусловлено низкими доходами и проблемами с ликвидностью у уязвимых семей.

Ближневосточный регион также пострадал от нехватки осадков, что привело к сокращению производства зерновых культур, особенно в Афганистане и Сирии. Согласно данным доклада, в Сирии около 6,5 миллиона человек, страдают от дефицита продовольствия, тогда как еще 4 миллиона человек подвержены риску отсутствия продовольственной безопасности.

Засушливые погодные условия в Южной Америке обусловили снижение производства зерновых в 2018 году по сравнению с прошлогодним показателем, особенно для кукурузы. В Центральной Америке и Карибском бассейне неблагоприятные дожди также сократили производство кукурузы в этом году, за исключением Мексики.

Урожаи зерновых восстанавливаются в Восточной Азии и Восточной Африке

Ожидается, что в Восточной Азии производство зерновых в 2018 году вырастет, в первую очередь отражая резкий рост производства в Бангладеш и Индии, причем в Индии ожидается рекордный урожай пшеницы в этом году благодаря благоприятным погодным условиям. Аналогичным образом, в Бангладеш благоприятная погода в комплексе с выгодными ценами привела к расширению посевных площадей риса, что в свою очередь привело к росту производства зерновых в 2018 году после снижения объемов производства в прошлом году.

Аналогичным образом, в результате благоприятной погоды урожаи зерновых в Восточной Африке также будут восстанавливаться после сокращения производства в 2017 году, однако проливные дожди в начале этого года, а также в августе привели к наводнениям, вызвавшим локальные потери урожая.

39 странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются: Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Кабо-Верде, Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Свазиленд, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сенегал, Сьерра-Леоне, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

Экспорт томатов из Ирана составил 112,8 млн. долларов за 5 месяцев

В течение первых пяти месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта - 22 августа 2018), Иран экспортировал 306 655 тонн томатов на сумму 112,08 миллиона долларов.

Об этом было объявлено в последних данных, опубликованных Таможенной администрацией Исламской Республики Иран.

В течение рассматриваемого периода основными покупателями иранских томатов были Ирак, Россия, ОАЭ, Афганистан и Катар, сообщает Financial Tribune.

Иран экспортирует кондитерские изделия и шоколад на сумму $700 млн. в год

Иран ежегодно экспортирует кондитерские изделия и шоколад на сумму 700 миллионов долларов в более чем 60 стран мира.

Как сообщает Eghtesad online, Ирак, Афганистан, Пакистан, Кот-д'Ивуар и Азербайджан являются основными импортерами иранского шоколада и кондитерских изделий, рассказал секретарь Иранской кондитерской и шоколадной ассоциации Джамшид Магазеи.

Объем производственных мощностей кондитерских изделий и шоколада в Иране составляет 2,5 млн. тонн в год. Однако фактическое производство составляет около 1,6 млн. тонн, отметил Махазеи в кулуарах 17-й Иранской международной кондитерской ярмарки.

Объясняя причины, лежащие в основе производства менее производительной мощности, он сказал, что в последнее время, вслед за валютным кризисом, стоящим перед страной, цены на сырье выросли на 30 процентов.

Потребление кондитерских изделий и шоколада на душу населения в Иране составляет около двух килограммов в год.

Конфеты и шоколадные конфеты составляют от 30 до 40 процентов общего объема экспорта продуктов питания Ирана.

В ярмарке принимают участие представители более 400 иранских и зарубежных компаний из 25 стран.

Премьер-министр Пакистана обещает предоставить гражданство детям афганских беженцев

Детям афганских беженцев, рождённым на территории ИРП, будет предоставлено пакистанское гражданство, пообещал в воскресенье премьер-министр республики Имран Хан.

«Афганцам, чьи дети выросли и родились в Пакистане, будет предоставлено гражданство, поскольку это распространённая практика в странах по всему миру, – подчеркнул глава государства. – Вы получаете американский паспорт, если родились в Америке».

По данным ООН, в настоящее время на территории Пакистана проживают около 2,7 миллиона афганских мигрантов, и из их числа зарегистрированными беженцами являются 1,5 миллиона.

Многие из беженцев прожили в Пакистане несколько десятилетий, и за это время их семьи расширились. Тем не менее, в настоящее время выходцы из Афганистана по-прежнему сталкиваются с угрозой принудительного возвращения на родину.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру» в прошлом году пакистанское правительство приняло решение о возвращении на родину всех беженцев из ИРА. С этой целью была запущена программа добровольной репатриации, но практика её осуществления неоднократно вызывала критику со стороны правозащитных организаций. Многие участники программы фактически подвергались угрозам и принуждению, поскольку пакистанские власти были заинтересованы в их скором отбытии из страны.

Накануне премьер-министр Пакистана, возглавивший правительство всего месяц тому назад, объявил о решении, последствия которого могут избавить рождённых в Пакистане афганцев от необходимости покидать страну.

В своём выступлении Имран Хан также обратил внимание на социальные проблемы, связанные с угнетённым положением бенгальских и афганских беженцев. В частности, пакистанский премьер выразил уверенность в том, что отсутствие образования и необходимых документов не позволяет беженцам легально устроиться на работу – таким образом, общество провоцирует рост преступности, лишая мигрантов возможности трудоустройства.

Имран Хан объявил о том, что процесс выдачи беженцам удостоверений личности и паспортов, над которым работает правительство ИРП, должен упростить жизнь мигрантов и решить весомую социальную проблему, сообщают пакистанские СМИ.

Афганистан. Пакистан > Миграция, виза, туризм. Образование, наука > afghanistan.ru, 17 сентября 2018 > № 2787546

Падение афганского лидера: обратный отсчет запущен

Нижняя палата парламента Афганистана проголосовала за пересмотр двустороннего соглашения с США о сотрудничестве в сфере безопасности. В экспертной среде называют начатый депутатами Волуси Джирги процесс попыткой оказать давление на американское руководство. Цель – убедить Вашингтон отказаться от поддержки президента Исламской Республики Ашрафа Гани. Для афганского лидера ситуация становится потенциально опасной, особенно учитывая то, что на фоне этого он теряет свой политический актив.

Ожидание уступок от США

О намерении афганских парламентариев запустить пересмотр исторического соглашения с Соединенными Штатами было известно давно, однако только сейчас они перешли к делу. Из 150 депутатов, которые присутствовали на соответствующем заседании, 146 выступили за пересмотр двустороннего соглашения. Парламентариев не устраивает неэффективность договоренностей с американской стороной. По их словам, США не выполнили условия договора и не смогли обеспечить афганские силы безопасности необходимой поддержкой. Против сохранения договоренностей выступают и депутаты Мешрано Джирги (верхней палаты законодательного органа). Сенаторы обращают внимание на дестабилизацию обстановки в стране и подчеркивают, что отсутствие необходимого ответа Соединенных Штатов на существующие угрозы безопасности лишает двустороннее соглашение всякого смысла.

Соединенные Штаты пытались добиться подписания соответствующего соглашения долгое время. Предыдущий президент Хамид Карзай, который сейчас составляет оппозицию официальному Кабулу, тогда не поддержал ратификацию договора. Добиться прогресса удалось только при действующем главе афганского государства Ашрафе Гани. В экспертной среде указывают, что сам процесс пересмотра направлен против фигуры президента. «Это очень важный документ для США, – напомнил в разговоре с «Афганистан.Ру» директор Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Омар Нессар. – Они долгое время добивались его подписания. Любая попытка пересмотра этого договора – это акт давления на Соединенные Штаты. Политики делают это не для того, чтобы довести дело до реального пересмотра. На самом деле, речь, скорее всего, идет о том, чтобы получить от США отказ от поддержки Ашрафа Гани».

Когда отсутствие команды опаснее ракет

Но куда более опасным для фигуры афганского лидера становится потеря своего политического актива. В августе прошение об отставке подал советник президента Афганистана по вопросам национальной безопасности Мохаммад Ханиф Атмар. С таким же прошением к президенту Афганистана обратился заместитель главы Совета национальной безопасности Афганистана Сулейман Какар. Отставку прочат и и. о. министра национальной обороны Тарику Шаху Бахрами и главе МВД Ваису Ахмеду Бармаку. Формальным поводом стал произошедший 21 августа ракетный обстрел президентского дворца и дипломатического квартала Кабула.

Значительной потерей Гани эксперты считают уход Атмара. «До прихода Атмара аппарат Совета безопасности Афганистана был номинальной структурой, – считает Омар Нессар. – Сейчас же он превратился в значимую структуру, которая имеет влияние не только на силовой блок, но и даже на формирование внешней политики. Не приведет ли уход Атмара к разрушению этого политического органа? Сейчас президент фактически может потерять управление своим активом и тем сложным механизмом, который был создан Атмаром». Некоторые аналитики не исключают, что уход Атмара может быть связан с российским фактором. О разногласиях между президентом и его советником по вопросам национальной безопасности сообщалось и ранее. Однако отставка Атмара произошла фактически спустя считанные дни после того, как он провел переговоры с российским послом в Кабуле, на которых они явно обсуждали встречу в Москве (московский формат – «Афганистан.Ру»). По данным агентства «Пажвок», в тот день Атмар попросил российского посла Александра Мантыцкого оказать давление на «Талибан» (запрещен в РФ).

Президент без социальной базы

«Системные политические движения Афганистана можно разделить на две большие группы, – говорит Омар Нессар. – Это моджахеды – те политики, чей бэкграунд сформировался в годы советского присутствия в Афганистане. И вторые – это технократы, образованные афганцы с двойным гражданством, которые вернулись из других стран, в основном, из западных. Эта группа сформировалась после прихода в Афганистан американцев. В отличие от первых, вторая политическая группа – а точнее, большинство ее лидеров – не смогла найти себе социальную базу в афганском обществе. Если посмотреть, у кого какая социальная база, то нынешний президент – как представитель технократов – имеет минимум. Именно поэтому, когда в Афганистане идут выборы, технократы вынуждены объединяться с другими политиками. Но после выборов такие альянсы, как правило, распадаются».

Накануне прошлой борьбы за президентское кресло Ашраф Гани создал тактический альянс с узбеками и таджиками и тем самым обрел некую легитимность. «После этого при первом случае он разошелся с ними, – напомнил Омар Нессар. – Теперь он уже расходится со своим политическим активом, с технократами, которые пытаются получить свою социальную базу. Например, Атмар, в отличие от президента, имел прямой выход на народ, мог полагаться на него. Гани же всегда ищет посредников, потому что прямого контакта у него нет. С одной стороны, это уменьшает его легитимность, с другой стороны, это ставит его в зависимость от других политических групп в его окружении».

Автор: Игорь Субботин

Трамп и не только: революция без конца

Покой им только снится

Дмитрий Новиков - кандидат политических наук, научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме За дебатами о потенциале политического выживания Трампа ушел в тень тот факт, что для политической системы его победа или поражение на следующих выборах уже не имеет большого значения. Трансформация партийной системы не остановится с уходом виновника торжества.

Июльский саммит президентов США и России и последовавшее за этим объявление о новых санкциях в очередной раз продемонстрировали, что международная линия Вашингтона во многом подчинена динамике и характеру ее внутренней трансформации. В краткосрочной перспективе – это проблема промежуточных, а затем и президентских выборов в 2020 году. В более широком плане на повестке стоит вопрос о том, в каком направлении будет развиваться «популистская революция» 2016 г. и к чему она приведет.

Есть у революции начало

В преддверии промежуточных выборов в Конгресс можно наблюдать новое обострение противостояния сторонников и противников действующего президента. Линия разделения во многом определяется готовностью принять и признать «популистскую революцию» 2016 года. «Революционность» для американской политической системы событий, произошедших почти два года назад, трудно оспорить – Республиканская партия, да и вся партийная система уже подвергаются фундаментальным метаморфозам, а страна адаптируется к новым внешним и внутренним условиям существования.

Для многих итоги президентских выборов, впрочем, представляются скорее переворотом – беспринципным и нелогичным, попранием если не буквы, то духа американской демократии. Выборы и 2018-го, и в особенности 2020 г. являются для этой части населения полем боя, на котором можно и нужно побеждать. Победа означает сохранение «старого порядка». Его окончательное и безвозвратное разрушение – цена поражения.

Тех, кто готов принять «революцию Трампа» (даже если вовсе не считают ее таковой), по-видимому, меньшинство, но их число растет. Во всяком случае эти люди организуются, превращаются в более или менее устойчивую социальную базу правящей администрации с повышающимся уровнем общественно-политического самосознания. На пятисотый день президентства Трамп остается вторым президентом-республиканцем в истории по уровню поддержки избирателей собственной партии – 87% респондентов-республиканцев одобряют его курс. По большей части это ядерный республиканский электорат – те, кто дважды выбирал Дж. Буша-младшего, потом дружно в нем разочаровывался, а затем уже не так дружно, но искренне ненавидел Обаму.

За это время с учетом целого ряда факторов – внешнеполитических неудач Буша-второго, проблем партийного лидерства и прежде всего социально-экономических последствий кризиса 2007–2009 гг., приведших к обеднению и фактическому выпадению из среднего класса части «белого» электората – республиканское ядро начало распадаться. При администрации Обамы на крайне правом фланге угнездились популисты из «Чайной партии» – их представители в 2010 г. даже составили в Конгрессе собственную фракцию, чье голосование характеризовало ее скорее как «третью партию», нежели сегмент республиканцев. Часть традиционно консервативных республиканцев на волне экономического кризиса, наоборот, подалась «влево»: так, в 2008 г. за Обаму проголосовали до 10% традиционного республиканского электората, воспринявшие его прогрессивные лозунги и призыв к переменам. В центре спектра окопался тесно сплетенный с крупным бизнесом, но стремительно утрачивающий связь с электоратом мейнстрим. Все они полагали себя истинными республиканцами, вернее предлагали себя, свою программу, образ мышления и модель поведения в качестве республиканца XXI века. Трамп, изначально выглядевший как наименее привлекательный в ряду таких альтернатив, более того – вносивший во время и после выборов раскол в стан «Великой старой партии», отторгаемый частью республиканского электората, сегодня словно заново собирает ядро.

Республиканец XXI века оказался громким, краснолицым, грубоватым и не очень последовательным, словом, во всем непохожим на нормального респектабельного политика и тем привлекательным для уставшего от чинной партийной бюрократии электората.

Это наглядно отражается в последних опросах, которые демонстрируют если не рост, то стабилизацию поддержки администрации. Трамп сумел сохранить свой электорат – согласно статистике Фонда Гэллапа, его поддерживает более 80% республиканцев, в целом по стране рейтинг одобрения его политики в июне составил 45%, а в июле – 41% (в 2017 г. показатель редко достигал 40%). Это соизмеримо с рейтингом многих его предшественников на июль второго года правления – например, выше, чем у неудачливого Джимми Картера (40%) и на уровне республиканского кумира Рональда Рейгана (42%). Главный идеологический враг Трампа – Барак Обама – статистически опережал его по этому показателю лишь на несколько пунктов (46%).

Такое повышение показателей можно рассматривать как своего рода институционализацию Трампа, его превращение в более или менее «нормального» политика и лидера Республиканской партии. Однако на самом деле скорее стоит говорить о процессе ползучей «трампификации» Республиканской партии, смены ее идеологической и электоральной базы. Стартом этого процесса стало поражение на праймериз всех ключевых кандидатов, представлявших центристский или правоцентристский мейнстрим партии: Джеба Буша, Теда Круза, Марко Рубио и др. Стабилизация поддержки Трампа традиционным республиканским электоратом опровергает версию о том, что это была случайность, и позволяет говорить, что в обозримом будущем аналогичные поражения могут преследовать мейнстримных кандидатов-республиканцев на выборах более низкого уровня: в Конгресс, на пост губернатора, в легислатуры штатов.

Этот процесс гораздо сложнее и объемнее, и, вероятно, переживет (политически) самого Трампа. Перспективы переизбрания действующего главы государства по-прежнему выглядят сомнительными – он все равно остается одним из наиболее слабых президентов в истории с весьма ограниченным политическим капиталом. Согласно тому же Фонду Гэллапа, антирейтинг продолжает бить рекорды – Трамп является единственным президентом, доля одобрения деятельности которого никогда не превышала долю неодобрения. В середине июня 2018 г., когда рейтинг достиг максимума с момента инаугурации, уровень неодобрения все равно составлял 50%. В этот момент кривые одобрения и неодобрения действующей администрации приблизились друг к другу максимально. Далее они вновь разошлись – мониторинг уже следующей недели показал 55% неодобрения и 41% поддержки.

В этом основная слабость Трампа по сравнению с другими президентами. Его предшественники даже при относительно невысоких рейтингах всегда имели значительный люфт из тех, кто сохранял нейтралитет. Та же логика действовала и в отношении Конгресса, где отсутствие враждебности облегчало вербовку голосов в лагере оппонентов: коалиция «нового курса» Рузвельта и двухпартийная поддержка эмансипации 1960-х гг. – яркие тому примеры. Действующая администрация по-прежнему представляет собой осажденную крепость, пусть и с солидным гарнизоном, все чаще совершающим смелые вылазки. Поляризация общества объективно тормозит обещанные преобразования, а Трампу не дает стать президентом реформ, на что он претендует. Пока единственным крупным внутренним преобразованием, которое администрации удалось провести, остается налоговая реформа. И хотя ее масштабы и влияние трудно переоценить, сама по себе она не способна «вернуть Америке величие», то есть реализовать задуманную программу. Другие реформы, о которых заявлял Трамп: отмена «Медикэр», программа развития инфраструктуры, миграционная как часть президентского курса – пока провалились, будучи выхолощенными или отложенными.

Вместе с тем вряд ли кто-то возьмется точно спрогнозировать исходы выборов 2018 и 2020 года. Опыт последних лет показывает, что данные опросов дают представление об уровне поддержки того или иного политика не более, чем тень от предмета – о самом предмете. В этих условиях лагерь Трампа будет подпитываться надеждой на чудо, усиливаемой каждым новым тактическим успехом, а лагерь противников, напротив, – испытывать дефицит уверенности в собственных силах. Так, еще год назад сокрушительная победа демократов на промежуточных выборах казалась почти неизбежной – опросы указывали на провал поддержки республиканской партии даже среди ядерного электората. Однако за несколько месяцев до промежуточных выборов комментаторы скорее предпочитали осторожно надеяться на минимальный перевес, а некоторые всерьез рассматривали возможность победы «слонов». Это, вероятно, одно из следствий «трампификации» республиканцев, мимикрия под стиль, риторику и платформу президента оказалась действенной стратегией для привлечения голосов. Даже уверенная победа демократов на промежуточных выборах может не столько обескровить лагерь трампистов, сколько еще сильнее цементировать распределение сторонников и усилить их мобилизацию.

Между тем за дебатами о потенциале политического выживания Трампа ушел в тень простой факт, что по большому счету для американской политической системы его победа или поражение на следующих выборах уже не имеет большого значения. Революция свершилась, а запущенный выборами 2016 г. процесс трансформации партийной системы едва ли будет остановлен с уходом из активной политики виновника торжества. Более того, процессы во многом предопределены самой логикой и историей политической системы США, в которой циклический подъем популистских волн играет особенную и чрезвычайно важную роль.

Популизм как норма

Слово «революция» в американском общественном дискурсе имеет не менее, а может, даже более сакральное значение, чем в России. На истории американской революции зиждется все здание государственного и общественного устройства. Деяния отцов-основателей легли в основу исторического мифа о рождении американской демократии – для многих американцев гораздо более реального, чем полеты на Луну. Наделить этим статусом действия современных политиков, тем более в нынешних условиях – значит осквернить прошлое и придать легитимность, если не сакральность, как ни крути, довольно неприглядному настоящему.

Тем не менее мирные политические революции – события, переворачивавшие американскую политическую жизнь с ног на голову – в истории случались не раз, а популизм является не девиацией, а нормой. В среднем жизненный цикл партийной системы составлял 20–30 лет, после чего всякий раз происходила перестройка партийно-политического ландшафта. Эти периодические встряски, обязательным спутником которых являлся подъем популистов, возникали вследствие неспособности старых партий и их бюрократии угнаться за изменениями в стране и мире и ответить на новые вызовы, волнующие избирателей, будь то социальное расслоение, наплыв мигрантов или процветающее в республиканской стране рабовладение. Эти тектонические сломы всякий раз придавали динамику развитию, не позволяя элитам замкнуться в себе, «сварить» страну «в собственном соку». Политическая система выходила из ловушки стагнации, адаптируясь к меняющимся внутренним и внешним условиям.

В поиске объяснений «революции» Трампа многие интеллектуалы, например Уолтер Рассел Мид и Генри Уильям Брэндс, обратились к наиболее близкому историческому аналогу – «джексонианской» революции 1820-х годов. Тогда, как и сейчас, обозначился кризис демократических механизмов: сращивание партий и ослабление политической конкуренции привело к ослаблению связи между политическим классом и избирателем, в результате последний начал терять возможность эффективной защиты своих интересов. Это заставило массы и наименее удовлетворенные элитные группы поддержать несистемного кандидата-популиста, чтобы вернуть американской демократии ее изначально эгалитарный характер. Генерал Эндрю Джексон – герой англо-американской войны 1812–1814 гг., не имевший никакого политического опыта – стал выразителем этого народного недовольства, впервые проявившегося на выборах 1824 года.

У Джексона была «своя Хиллари» – его оппонентом выступил один из главных символов клановости и элитарности того времени, сын второго президента, бывший госсекретарь Джон Куинси Адамс. По итогам выборов Джексон набрал большее количество голосов избирателей и выборщиков и должен был победить. Однако тогда элита пошла на обман – Адамс сумел заручиться поддержкой выборщиков другого кандидата, спикера палаты представителей Генри Клея, назначенного за это на должность госсекретаря. Победа Адамса, да еще в результате кулуарной сделки, привела к кризису доверия не только к правящему политическому классу, но к политической системе в целом.

Следствием этих событий стал социальный взрыв. На следующих выборах вокруг Джексона объединилась «соль Америки» – жители аграрных южных и средних штатов, и с опорой на них ему удалось опрокинуть правящую элиту и провести радикальные по тем временам реформы. Бунт американской глубинки привел к «перезагрузке» американской системы – на месте старых партий эпохи отцов-основателей появились новые политические группы сторонников и противников Джексона (будущие демократы и республиканцы), обеспечившие своей борьбой политическую конкуренцию. Система вышла из ловушки стагнации, адаптировавшись к меняющимся внутренним и внешним условиям.

Эти события в современной американской историографии обозначаются как «Джексонианский бунт» (revolt), хотя всего полстолетия назад в американской историографии расхожим мнением было то, что события 1820-х гг. являются прямым продолжением американской революции. Многие американские историки, особенно первой половины XX века (например, Чарльз Бёрд) считали принятие Конституции началом консервации системы и утраты только складывающейся политической системой эгалитарных черт. Хотя современные исследователи в меньшей степени склонны обвинять американские элиты в стяжательстве и антидемократизме, двойственность итогов революции и откат системы к более консервативному и аристократическому варианту в целом признается и ими. В связи с этим новая революционная волна казалась многим сторонникам Джексона необходимой, чтобы вернуть ей изначальный эгалитарный характер.

Под лозунгами возврата к истокам Джексон совершил новую или, вернее, продолжил старую революцию, одновременно адаптировав партийную систему к вызовам времени: спорные решения и идеи, бившие по самым основам политического мейнстрима – ликвидация Национального банка, политика в отношении индейцев и миграционная политика – обозначили путь, по которому страна двигалась в следующие десятилетия. Впоследствии система неоднократно выводилась из стагнации ростом новых популистских волн. Таким образом, давшая начало государственности американская революция не заканчивается – она воспроизводится без конца, корректируя дисбалансы политический системы.

Правда, характер этих революций изменился. В ходе практически всех последующих смен партийных систем политическим элитам и институтам удавалось избегать опрокидывания «уличным популизмом» – всякий раз при его появлении внутри самих мейнстримных партий, на правом или левом их крыле, возникал «системный популизм», корректирующий систему изнутри. Если не считать Гражданскую войну – единственный случай, когда назревшие противоречия не удалось разрешить мирно – последние полтора столетия эти циклы проходили достаточно безболезненно. Усвоившие урок «джексонианской революции» элиты всякий раз оказывались чрезвычайно чутки к появлению популизма.

Так, в конце XIX века новая популистская волна, возглавляемая демократом Уильямом Брайаном, заставила мейнстримные элиты учесть часть запросов «средней Америки», главным из которых были претензии на более справедливое распределение результатов бурного экономического роста последней трети столетия. Ответом стали реформы республиканца Теодора Рузвельта, возглавившего т.н. прогрессивное крыло «Великой старой партии». Следует отметить, что по своему психологическому архетипу, манере выступлений, тактике политической борьбы и некоторым особенностям риторики Трамп во многом похож или, возможно, пытается копировать Тедди Рузвельта.

Другой Рузвельт – знаменитый Франклин Делано – в 1930-е гг. стал лидером перестройки партийной системы в рамках политики «нового курса». Структурные проблемы в экономике и в обществе были тогда гораздо глубже, что определило и остроту внутриполитической борьбы, и продолжительность периода трансформации, занявшего практически целое десятилетие. Однако дальновидность Франклина Рузвельта и объединившейся вокруг него части элиты позволила разрешить эти проблемы без катастрофических потрясений, адаптировав американскую систему к вызовам XX века.

Некоторые указывали на то, что события 1930-х гг. стали последним серьезным преобразованием партийной системы США, после чего она стабилизировалась и, опираясь на сильные институты, далее развивалась без серьезных катаклизмов. Однако большая часть современных исследователей эту точку зрения не разделяют. Хотя политические перегруппировки 1960-х и 1980-х гг. едва ли сравнимы по масштабу с великим сломом эпохи Франклина Рузвельта, они столь же значимы с точки зрения эволюции американской политической системы. Укрепление политических институтов во второй половине XX века сделало смены партийных систем менее заметными и в какой-то мере создало миф о стабильности американской политической системы, которому в 2016 г. был нанесен серьезный удар.

Последние два цикла партийной трансформации, на которые обычно указывают исследователи, осуществлены при более благоприятных обстоятельствах и прошли относительно гладко. Нарастающее давление «слева» (движение за гражданские права) и «справа» (консервативная реакция на него) в 1950-е гг. разрешилось реформами администраций Кеннеди–Джонсона. Правая популистская волна, которую возглавил на выборах 1964 г. консервативный республиканский кандидат Барри Голдуотер, потерпела поражение – демократической администрации удалось перетянуть на свою сторону значительную часть его электората, а сам возмутитель спокойствия после поражения по сути подвергся общественному остракизму, даже со стороны однопартийцев. В 1980 г. консерваторы уже гораздо более умеренного толка взяли реванш: приход к власти Рональда Рейгана ознаменовал победу неолибералов в экономической политике и неоконсерваторов – во внешней.

Нынешняя политическая сумятица, по-видимому, является отражением очередного слома старой и формирования новой партийной системы, что создает большие ожидания относительно изменения американской внешней политики. Вопреки нарастающему пессимизму, эти ожидания могут сбыться, но в существенно иной форме. По ряду причин, в отличие от последних циклов, в этот раз «перезагрузка», по-видимому, будет протекать с серьезными осложнениями и действительно больше напоминает «джексонианскую революцию», нежели эволюционные преобразования XX столетия.

Всерьез и надолго

Что пошло не так и почему назревшая трансформация партийной системы проходит в таких экстраординарно тяжелых условиях? По всем параметрам ныне существующая партийная система находится на финальной стадии существования. Она довольно «старая» – если считать окончанием предыдущего цикла правление Рональда Рейгана, ей уже больше 35 лет. Налицо и признаки разложения – границы между партиями в ряде случаев практически стерты, доверие американцев к федеральному правительству, и без того зачастую невысокое, согласно всем опросам достигло рекордно низких отметок. Идеологическая база нынешнего американского мейнстрима изживает себя, отторгается и массовым избирателем, и частью наиболее прогрессивно (или деструктивно) настроенных элит.

Избрание в 2008 г. Барака Обамы воспринималось многими как ответ на назревшую необходимость перемен. Первый в истории Соединенных Штатов чернокожий президент активно играл в умеренного популиста и подчеркивал реформаторский характер своего правления, сравнивая себя с Франклином Рузвельтом и Авраамом Линкольном. Однако его приход к власти в 2009 г. оказался в какой-то мере фальстартом. Половинчатость проводимых его администрацией реформ (в том числе и во внешней политике, которая, сменив вывеску и инструменты, руководствовалась прежними императивами), привела к тому, что внутренний кризис американского общества лишь усугубился. Страна начала расползаться «влево» (движение «Оккупай Уолл-стрит») и «вправо» (движение «чайников»), привлекательность же предлагаемой истеблишментом повестки последовательно снижалась. К концу правления Обамы разговоры о кризисе доверия к федеральным институтам власти стали общим местом, а некоторые наиболее прозорливые наблюдатели, такие как Дэвид Игнейшас и Филипп Уоллак, еще в 2015–2016 гг. указывали на грядущий коллапс центристского мейнстрима и связанный с этим политический кризис.

Избрание Хилари Клинтон едва ли позволило бы избежать кризиса – страна по-прежнему оставалась бы расколотой, а правительство – слабым. Администрации Клинтон в той же мере, что и администрации Трампа, пришлось бы иметь дело с враждебным Конгрессом и негативно настроенными медиа при постоянно снижающихся рейтингах. Основным отличием такой альтернативы стало бы, вероятно, то, что Джеймс Коми давал бы показания не по делу «русских хакеров», а о секретной дипломатической переписке Клинтон. Но главное – это еще более радикализировало бы антимейнстримные настроения и, по сути, привело бы к воспроизведению ситуации 1824–1828 годов. На это указывают почти одинаковые с Трампом антирейтинги Клинтон в период президентской кампании, которые с большой долей вероятности она забрала бы с собой в Белый дом. Однако с некоторой степенью вероятности при таком сценарии перестройка системы могла завершиться одним рывком.

Нынешний «джексонианский бунт» принял вялотекущую и растянутую во времени форму. Победа антисистемного кандидата не являлась абсолютной и выглядит для многих как досадная случайность. В отличие от Джексона, Трамп не имел достаточного морального капитала, чтобы одномоментно опрокинуть истеблишмент, и в то же время он, по-видимому, не обладает и способностью к компромиссам с оппонентами, которая позволила Франклину Рузвельту в гораздо более тяжелых условиях выстроить коалицию «нового курса». Спустя два года после выборов лагерь трампистов испытывает такой же дефицит лидерства, что и традиционные партийные элиты. За исключением, собственно, самого президента у них пока нет фигур, способных вести избирателей на федеральном уровне – хотя появляются аналоги Трампа на уровне штатов.

Не находя разрешения в Вашингтоне, эта ползучая революция выливается на периферию. Нынешние промежуточные выборы станут лишь первой пристрелкой для политиков и политтехнологов – как перестроить избирательные кампании и платформы, чтобы соответствовать общественным настроениям. В борьбе за сердца избирателей республиканские кандидаты все больше предпочитают мимикрировать под действующего президента, по крайней мере на уровне риторики. И это дает плоды. На проводимых в преддверии выборов праймериз поддерживающие Трампа кандидаты – как уже занимавшие посты, так и «новички» – демонстрировали большие шансы пройти через партийный фильтр в тех штатах, где Трамп одержал победу. В Висконсине Скотт Уокер, считающийся одним из наиболее последовательных сторонников Трампа, набрал 92% голосов, в то время как в Миннесоте критиковавший администрацию Трампа действующий губернатор-республиканец Тимоти Поуленти проиграл относительно малоизвестному, но горячо поддерживающему президента региональному политику Джефу Джонсону. Свое поражение Поуленти прямо объяснил несоответствием «образу Трампа». В проголосовавшем за Клинтон Вермонте борющийся за переизбрание губернатор-республиканец, наоборот, дистанцировался от действующего президента.

Если этот тренд сохранится, в течение четырех-восьми лет значительная часть «старых» республиканцев в Конгрессе и легислатурах штатов уйдет. Ей на смену придет новое поколение, ориентированное на электорат Трампа, его идеологию и риторику. В долгосрочной перспективе такая Республиканская партия в целом будет, вероятно, более националистической, протекционистской, возможно, более жесткой в миграционной политике и менее терпимой в отношении меньшинств – именно этот набор установок в той или иной форме превалирует среди поддерживающих Трампа кандидатов. Впрочем, в таком случае республиканцы рискуют сами стать партией меньшинства – с более узкой, но более консолидированной электоральной базой.

Демократическая партия в этих условиях получает возможности стать условной центристской партией большинства, собирая под своими знаменами всех, кто так или иначе не согласен с курсом действующего президента. По большому счету именно на эту тактику делают и будут в ближайшие два года делать ставку демократы. Однако такое развитие событий даст заведомо временный результат, так как превратит демократов в эдакий американский вариант нынешней ХДС/ХСС – движение с растворившейся идеологией, всеядное по отношению к политикам, функционерам и избирателям, и, по сути, партию «старого порядка». Такая политическая структура, как показывает опыт той же ХДС/ХСС, обречена на постепенное «высушивание» и ослабление по мере кристаллизации внутреннего конфликта.

Вероятно, чтобы обрести некоторую идеологическую четкость, демократы вынуждены будут еще сильнее взять влево. Успех Берни Сандерса продемонстрировал, что эта повестка может увлечь молодых избирателей, интеллектуалов и мечтателей. Однако, что гораздо важнее, при должной гибкости умеренные инкарнации Сандерса могут взять на борт и более широкие массы растерявшихся избирателей, в том числе «потерянных республиканцев» – тех, кто пострадал от последствий экономического кризиса 2007–2009 г., но не разделяет риторику и политику Трампа. Выборы 2008 г. показали, что в условиях кризиса своей партии часть республиканцев готова голосовать за привлекательного демократического кандидата. На уровне истеблишмента прогрессивные консерваторы – их кокус (Republican Main Street Partnership) занимает 73 места в нижней и четыре в верхней палате сто шестнадцатого Конгресса (2016–2018) – идеологически гораздо ближе к демократическому центру, чем к действующей администрации. Некоторые представители этого лагеря публично говорят о готовности «перебежать» к демократам. Борьба за этот электоральный ресурс станет одним из важных пунктов будущих выборов.

В случае таких трансформаций поляризация американской политической жизни продолжится, но будет проходить уже в рамках более институционализированных структур. На месте активистов «Чайной партии» и молодых анархистов из движения «Оккупай Уолл-стрит» появятся более организованные и стабильные политические организмы, которые под вывесками старых партий республиканцев и демократов продолжат борьбу за власть. В какой-то момент, осуществляя обратную электоральную экспансию, два полюса вновь сойдутся в центре политического поля – после чего можно будет говорить о том, что другая партийная система окончательно оформилась и стабилизировалась. И тогда настанет черед новой революции.

Готовиться к худшему

Затяжной характер внутриполитической трансформации Соединенных Штатов, по-видимому, станет определяющим фоном международной жизни в ближайшие четыре-восемь (возможно, и больше) лет. Этот фон будет негативно влиять на мировую политику и безопасность.

Исторически сломы партийной системы, как правило, сопровождались повышением агрессивности американской внешней политики. Администрация Эндрю Джексона активизировала военные действия против индейцев. Слом партийной системы в 1890-е гг. сопровождался ростом экспансионистских настроений, захватом Кубы и Филиппин и началом масштабного строительства военного флота при администрации Теодора Рузвельта. Трансформация 1930-х гг. вначале способствовала умиротворению американской внешней политики в рамках «политики добрососедства», однако уже с 1940 г. администрация Рузвельта фактически взяла курс на вступление во Вторую мировую войну. Историки до сих пор спорят о мотивах, но участие в войне сыграло важную роль в разрешении внутренних экономических и политических проблем. В 1960-е гг. США втянулись в большую и оказавшуюся стратегически бессмысленной войну во Вьетнаме, а приход к власти Рейгана обернулся радикализацией политики в отношении СССР, объявлением «крестового похода против коммунизма», ростом военных расходов.

Каждый из указанных примеров можно объяснить и внешними факторами – решение задач укрепления американских позиций в мире, обеспечение безопасной среды для существования и развития Соединенных Штатов. Однако периоды внутриэлитных перегруппировок создавали предпосылки для того, чтобы Вашингтон делал ставку на военные и околовоенные инструменты, эффектные, но не всегда эффективные односторонние акции, вызванные внутриполитическими, а не стратегическими соображениями. Удар по базе Шайрат, эскалация вокруг Северной Кореи, применение в Афганистане «матери всех бомб» – яркие тому примеры. Однако в силу особенностей внешних и внутренних обстоятельств период нынешней трансформации характеризуется не столько военной, сколько экономической агрессией: администрация Трампа развязывает экономические войны против противников и союзников не для укрепления позиции США в мире, но и чтобы удовлетворить интересы целевого электората: заинтересованных в протекционизме отраслей промышленности, военно-промышленного комплекса, «синих воротничков», составивших костяк «джексонианского бунта» и желающих проведения более национально-ориентированного внешнеполитического курса.

Следствием роста влияния внутренних факторов на внешнюю политику является стратегическая фривольность, которая, по-видимому, будет усугубляться. Другим великим державам – России и Китаю – в этих условиях придется готовиться к худшему и брать ответственность за международную стабильность в свои руки. Эта политика не должна стать односторонним заполнением вакуума, который может образоваться в результате возможного ухода США из тех или иных географических и политических областей. России и Китаю необходимо сформировать вокруг себя такую международную структуру, которая будет купировать негативные эффекты американской политики и до известной степени структурировать ее, выполняя роль стабилизатора их действий на международной арене – как это в чрезвычайно жесткой форме было в период холодной войны. На деле это означает твердость позиций и даже прямое противостояние Соединенным Штатам в чувствительных для международной системы областях. Очевидно, до завершения внутренней трансформации и сохранения внутриполитической нестабильности нет смысла и обсуждать какую-либо «сделку», большую или малую.

Однако ошибочным является и расчет на то, что внутренние проблемы являются концом Америки как великой державы и что следующее десятилетие будет временем утраты ею международных позиций, а возможно и самоизоляции. Исторический опыт подсказывает, что по завершении внутренней трансформации США окажутся, скорее всего, более консолидированными и более сильными. С такой Америкой – целостной, уверенной в себе и, вероятно, обладающей более ясным стратегическим мышлением – можно и нужно иметь дело.

В этой связи крайностью будет и превращение Соединенных Штатов в «экзистенциального врага», сдерживание которого становится самоцелью и осуществляется любой ценой. Это означало бы отказать США в способности к внутренней эволюции и игнорировать возможности трансформации внешнеполитического нарратива, которые открываются в условиях обновления американской политической системы.

Наиболее позитивным для России сценарием был бы реванш условных киссенджерианских реалистов, оформление новой американской стратегии на основе баланса сил с другими участниками международной жизни и деидеологизации внешней политики. Он же – и наименее вероятный в силу особенностей политических и идеологических основ американского государства. Однако даже коррекция существующего внешнеполитического нарратива может открыть возможности для серьезного разговора о новых правилах безопасной международной жизни. Или, вернее сказать, – безопасного международного сожительства.

Президентство без ограничений

Сдержки и противовесы были подорваны задолго до Трампа

Джеймс Голдгайер – профессор международных отношений в Американском университете и приглашенный старший научный сотрудник в Совете по внешним связям.

Элизабет Сондерс – профессор факультета внешнеполитической службы и член профессорско-преподавательского состава Программы исследования безопасности Джорджтаунского университета.

Резюме Сегодня мы имеем в США необузданную, ничем не ограниченную президентскую власть. Началось это не с Трампа, но при нем полномочия президента стали беспрецедентными, и американцы вынуждены будут еще долго пожинать последствия.

В эпоху Дональда Трампа порой возникает ощущение, что один человек может совершенно самостоятельно определять внешнеполитический курс Соединенных Штатов в нашем непростом мире. С тех пор как Трамп занял кресло президента, он принял ряд односторонних решений, имевших колоссальные последствия. Он вышел из Транстихоокеанского партнерства, Парижского соглашения по изменению климата и иранской ядерной сделки. Он обложил пошлинами Канаду, Китай, Мексику и Европейский союз. В июне он единолично перевернул вверх дном саммит «Большой семерки», оскорбив канадского премьер-министра Джастина Трюдо и не подписав от имени Соединенных Штатов совместное коммюнике. Его июльское турне по Европе сопровождалось дипломатическими фейерверками, начиная с саммита НАТО в Брюсселе, где возникли сомнения относительно приверженности Трампа этой организации, до почтительной пресс-конференции с президентом России Владимиром Путиным.

Каждое из этих решений вызывало вопли негодования, однако реального противодействия не было. Например, Конгресс оказался неспособен помешать президенту начать торговую войну с Китаем и союзниками США. Сколько бы Трамп ни сетовал на теневое «глубинное государство», все время вставляющее ему палки в колеса, гигантская бюрократия американского правительства пассивно наблюдала за тем, как президент тянет с реализацией плана по сдерживанию российского вмешательства в электоральный процесс. Даже ближайшие союзники не смогли убедить Трампа не вредить организациям либерального мирового порядка, которыми Соединенные Штаты руководили десятилетиями, и не выходить из них. Как может политическая система, славящаяся сдержками и противовесами, позволить одному человеку действовать по своему усмотрению в таких важных вопросах?

В действительности проблема не только в Трампе и даже не в тенденции к увеличению президентских полномочий. Ограничения, накладываемые на президента – не только Конгрессом, но также бюрократией, союзниками и международными организациями – размываются на протяжении нескольких десятилетий. Ограничения чем-то напоминают мышцы: когда они атрофируются, требуется время для их восстановления, прежде чем спортсмен сможет вернуться в игру. Не Трамп создал ту свободу действий президента, которой он теперь пользуется. Он просто продемонстрировал, как трудно помешать президенту США.

Сочетание снижающейся внешнеполитической компетентности конгрессменов и растущей политической поляризации лишает законодателей способности контролировать исполнительную власть, даже если бы они очень этого захотели. У чиновников нет стимула повышать уровень компетентности и проявлять свои полномочия, когда центр принятия внешнеполитических решений смещается в Белый дом, а надзор Конгресса за внешнеполитической деятельностью неуклонно ослабевал. В то же время союзники Вашингтона все менее способны контролировать внешнюю политику президента, по мере того как альянсы становятся заложниками партийной борьбы в США. Помимо всего прочего, после окончания холодной войны президенты нередко обходили международные организации и не считались с их мнением.

В будущем при любой попытке остановить рост президентских полномочий необходимо учитывать не только ущерб, причиненный Трампом, но также и более глубокую проблему: органы, уполномоченные ограничивать президентские полномочия, неуклонно утрачивают как желание, так и возможности обуздывать президентов. Многие, особенно после событий 11 сентября 2001 г., красноречиво доказывали необходимость сдерживать президентские полномочия. Однако Конгресс не в том состоянии, чтобы вернуть себе былую роль во внешней политике, равно как и другие традиционные источники ограничения власти американских президентов. Для перезапуска этой системы может потребоваться сильное потрясение – например, беспрецедентный рост могущества Китая.

Законодатели ушли в самоволку

Конституция дает Конгрессу полномочия ограничивать президента по таким вопросам, как торговля и применение силы. Хотя формальное голосование по вопросам внешней политики, проводимой президентом, случается редко, законодательная власть имеет возможность сдерживать президента другими, менее формальными способами. Сенаторы и конгрессмены могут проводить слушания, вызывающие дебаты и выносящие решения на суд широкой общественности. Они способны также вынудить президента просчитывать реакцию Конгресса на проводимую им политику, что будет побуждать его сдерживать себя до того, как это сделают конгрессмены. Это важная, пусть зачастую и невидимая, форма надзора. Например, президент может проработать детали спорного международного соглашения таким образом, чтобы Конгресс не обрушился на него с критикой.

Однако контроль Конгресса над американской внешней политикой значительно ослаб со времени начала холодной войны, и особенно с середины 1990-х годов. По словам политолога Линды Файлер, «что-то не так в Сенате и его комитетах по национальной безопасности». Два сенатских комитета, имеющих мандат следить за внешней политикой и национальной безопасностью – Комитет по внешним связям и Комитет по вооруженным услугам – проводят значительно меньше слушаний (публичных и закрытых), чем в эпоху холодной войны, что привело к ослаблению надзора за внешнеполитическими предприятиями, такими как войны в Афганистане и Ираке.

Почему уменьшилось число слушаний? Обострение межпартийной борьбы – одна из важных причин. Внешняя политика никогда не была полностью изолирована от внутренней, но в 1970-е гг. политическая поляризация начала нарастать и резко усугубилась в 1990-е годы. И сегодня конгрессмены рефлексивно поддерживают свою партию. В периоды единого правительства это означает крайне почтительное отношение к президенту, в периоды разделенного правительства – тупиковую ситуацию. Ни тот ни другой сценарий не способствует качественной работе Конгресса.

Поляризация также дает президентам повод просто игнорировать Конгресс при проведении внешней политики. Как утверждает политолог Кеннет Шульц, поскольку конгрессмены все меньше готовы перейти черту, становится «все труднее получить двухпартийную поддержку амбициозных или рискованных предприятий, особенно получить добро на применение силы и заключение договоров». Поэтому президенты предпочитают формальным механизмам, таким как ратифицированные договоры, альтернативы типа исполнительных соглашений. Это хорошо видно на примере иранской ядерной сделки. В 2015 г. Барак Обама, озабоченный тем, что не сможет провести договор с Ираном через Конгресс, находящийся под контролем республиканцев, решил заключить исполнительное соглашение (что позволило Трампу впоследствии так легко его разорвать).

Еще одна тенденция, ведущая к ослаблению влияния Конгресса – снижение компетенций конгрессменов в области внешней политики и национальной безопасности. Попросту говоря, раньше законодатели были лучше осведомлены о тонкостях и нюансах внешней политики, чем сейчас. Более глубокие экспертные знания усиливали формальную и видимую роль Конгресса, поскольку его комитеты могли осуществлять более строгий надзор за исполнительной властью. Экспертные знания также усиливали невидимые способы ограничения президентской власти, используемые Конгрессом. Президентам приходилось думать о том, как искушенный председатель или член комитета оценит их политику. Например, во время начальной эскалации войны во Вьетнаме президент Линдон Джонсон старался заручиться поддержкой могущественных председателей комитетов, таких как сенатор Уильям Фулбрайт, возглавлявший Комитет Сената по внешним связям с 1959 по 1974 годы. Фулбрайт поддержал сенатскую резолюцию по Тонкинскому заливу в 1964 году. Но спустя два года его доказательные слушания помогли настроить общественное мнение против войны.

Экспертиза Конгресса также помогала выработать серьезную двухпартийную линию, вынуждавшую президента подчиниться. Хорошим примером служит Программа совместного уменьшения угрозы – инициатива по обеспечению безопасного хранения и уничтожения оружия массового уничтожения в бывшем Советском Союзе. Сенатор-демократ от штата Джорджия Сэм Нанн и сенатор-республиканец от штата Индиана Ричард Лугар – два столпа и оплота оборонного лобби, принимавшие активное участие в подготовке соглашений по контролю вооружений в годы холодной войны – предложили эту программу в 1991 г. в качестве поправки к ежегодному законопроекту об обороне. Поначалу администрация Джорджа Буша-старшего возражала против принятия этой поправки, поскольку на нее требовалось 500 млн долларов, ранее утвержденных для других целей. Однако Нанн и Лугар одержали верх, так как их поддержали 86 сенаторов. Законопроект был утвержден Сенатом, потому что имевшая уже тогда место поляризация все еще была управляемой, и к тому же оба сенатора являлись уважаемыми специалистами по вопросам обороны и внешней политики.

Данная программа стала апофеозом законотворческой деятельности на базе экспертных знаний. В последующие годы законодателей все меньше и меньше интересовали детали внешней политики. В 1994 г. небольшая группа недавно избранных конгрессменов-республиканцев даже с гордостью заявила, что у них нет загранпаспортов.

Упадок экспертных знаний объясняется несколькими причинами. Изменения в распределении функций комитетов, а именно увеличение числа комитетов, привело к расширению широты охвата за счет глубины. Средства массовой информации, столкнувшись с сокращением бюджетов, обращали меньше внимания на важные комитеты, особенно Комитет по внешним связям в Сенате и Комитет по внешней политике при Палате представителей. Тем самым они утрачивали привлекательность в качестве средства повышения репутации на Капитолийском холме. Текучесть кадров привела к сокращению стажа работы и опыта, особенно в Комитете Сената по внешним связям, а это, в свою очередь, уменьшило число специалистов, к которым можно обращаться за советом по сложным вопросам. Добавьте сюда поляризацию и рост числа безвыходных ситуаций, что, при снижении общей активности Конгресса, также сокращает стимулы для развития специализации. Итог – решительный упадок экспертных знаний в Конгрессе.

Переломный момент в долговременной тенденции ослабления надзора со стороны Конгресса наступил после 11 сентября, когда законодатели одобрили применение военной силы. Эта мера была призвана противодействовать терроризму; однако президенты в итоге стали широко интерпретировать данное позволение. На протяжении почти 17 лет санкция на применение военной силы служила законным оправданием расширения военных действий на Ближнем Востоке, многие из которых лишь условно соотносились с первоначальным намерением. Однако законодатели не проявили большого рвения, чтобы добиться новой санкции, ограничивающей президента, когда речь заходит о проведении многочисленных контртеррористических операций в таких странах, как Сомали, Сирия и Йемен. А все потому, что нынешний статус-кво устраивает многих конгрессменов. Он позволяет им избегать голосования по военным операциям, что всегда рискованно, поскольку в случае неудачи после завершения кампании они могут быть призваны к ответу. И это позволяет сосредоточиться на законности той или иной операции без необходимости занять определенную позицию о ее целесообразности.

Решение Обамы в августе 2013 г. добиться от Конгресса одобрения по вопросу использования силы в Сирии в ответ на применение тамошним режимом химического оружия может на первый взгляд выглядеть как признак уважительного отношения. Однако на самом деле это показало, насколько ослабли полномочия законодателей по объявлению войны. Не получив поддержку даже от Великобритании, Обама объявил, что будет добиваться санкционирования военных действий Конгрессом, прежде чем нанести удар. Если не считать нескольких республиканцев, утверждавших, что президент не может нанести удар по Сирии без одобрения законодателей (на чем они впоследствии не настаивали, когда в 2017 г. Трамп нанес удары по Сирии), большинство конгрессменов явно не желали втягиваться в дебаты. Тем самым они еще раз продемонстрировали, до какой степени отстранены от внешнеполитических дел. Как подтвердил в своих мемуарах помощник советника Обамы по национальной безопасности Бен Роудс, президент добивался голосования в Конгрессе, зная, что может проиграть, что ясно продемонстрировало бы нежелание законодателей поддерживать более активное военное вовлечение США в дела Ближнего Востока. Как показали последующие события, этот вопрос стал более запутанным, когда, по понуканию России, Сирия пообещала отказаться от химического оружия.

Так же неохотно Конгресс поддерживает президента в вопросах торговли. Несмотря на опасения по поводу протекционистских мер Трампа, законодатели от Демократической и Республиканской партии, по сути, отказались рассматривать этот вопрос. В июне Боб Коркер, республиканец от штата Теннесси, председательствующий в Комитете Сената по внешним связям, предложил законопроект, требующий от президента добиваться утверждения Конгрессом пошлин, вводимых по соображениям национальной безопасности. Однако он не смог получить достаточной поддержки других республиканцев, не желающих сердить Трампа в преддверии промежуточных выборов.

И все же в Конгрессе есть люди, неравнодушные к внешнеполитическим вопросам, готовые бороться за то, чтобы голос законодательной власти был услышан. Например, в 2017 г. Конгрессу удалось ввести дополнительные санкции против России, вопреки желаниям президента. Но в целом Конгресс отказался от своих полномочий в области внешней политики и торговли в пользу исполнительной власти, и теперь ему будет трудно их вернуть, даже если он очень этого захочет.

Отстранение бюрократии от дел

Формирование Соединенных Штатов как мировой державы столетие назад потребовало сильного аппарата внешнеполитического ведомства и международных отношений, выстраивающего отношения с другими странами. Знающие и опытные сотрудники стали противовесом импульсивным переменам. Вполне естественно, президентов всегда раздражало, что они не могут заставить чиновничество выполнять свои поручения. Например, президент Гарри Трумэн жаловался, что «старые дипломаты» из Госдепартамента отказываются проводить его политическую линию. Однако в последние десятилетия некоторые из тех сил, которые ослабляют Конгресс, также подрывают и способность бюрократии сдерживать и ограничивать власть президента.

С тех пор как Трумэн подписал в 1947 г. Закон о национальной безопасности, согласно которому был создан Совет по национальной безопасности (СНБ), президенты пытаются отодвинуть в сторону опытных сотрудников Государственного департамента, фактически заменяя их политически более благонадежными кадрами из СНБ в Белом доме. Опираясь на наследие президента Джона Кеннеди, замкнувшего внешнеполитические процессы в большей степени на Белом доме, Генри Киссинджер, служивший помощником по национальной безопасности президента Ричарда Никсона, отрезал бюрократию от важных инициатив, таких как установление деловых отношений с Китаем и переговоры по контролю над вооружениями с Советским Союзом. Его коллега при администрации Картера Збигнев Бжезинский позаботился о закреплении доминирования Белого дома во внешней политике. В частности, он не подключил Госдепартамент к переговорам 1978 г. о нормализации отношений с Китаем. Хотя президент Рональд Рейган вернул полномочия Госдепартаменту на короткий период, когда у руля стоял Джордж Шульц (сменив шесть помощников по национальной безопасности за два президентских срока), маятник качнулся в обратную сторону при президенте Джордже Буше-старшем. Его могущественный госсекретарь Джеймс Бейкер отодвинул от дел служащих своего ведомства, сделав ставку на горстку политических назначенцев для управления процессами воссоединения Германии и переговоров между Израилем и Палестиной.

Следующие президенты неуклонно расширяли СНБ, так что число его сотрудников удваивалось при каждом последующем. Если при Джордже Буше-старшем там было 50 человек, то при Билле Клинтоне – уже 100, при Джордже Буше-младшем – 200, а при Обаме – 400. СНБ уже не просто координировал политику, а проводил ее – во многом за счет кадровых дипломатов из Госдепартамента. Даже официальные лица в Пентагоне чувствовали, что их пытаются «вывести за скобки». Бывший министр обороны Роберт Гейтс жаловался, что «Белый дом пытается управлять военной политикой на микроуровне».

Более могущественный СНБ может быть полезен президентам, но он снижает возможность чиновников влиять на ситуацию, пользуясь своими глубокими и независимыми экспертными знаниями. Политические инсайдеры, выбираемые президентом для управления работой Белого дома за свою лояльность, зачастую не имеют достаточного опыта для политических маневров. Например, Клинтон пришел в Белый дом после 12-летнего правления республиканских администраций; его сравнительно неопытная команда порой не знала, что делать в сложной ситуации, складывавшейся в таких странах, как Босния, Гаити и Сомали. Но чем больше эта политика разрабатывается и проводится Белым домом, тем меньше у чиновников стимулов использовать свои знания для восполнения пробела. Если никто не поручает чиновникам разрабатывать и проводить в жизнь внешнеполитическую линию, то зачем париться?

Конгресс не только не мешал президентам постоянно приближать внешнеполитический аппарат к Овальному кабинету, но и играл определенную роль в размывании бюрократии в качестве противовеса. Поскольку в годы холодной войны президентам нередко приходилось быстро принимать решения и действовать, Конгресс согласился с ростом президентских полномочий не только за свой счет, но и за счет служащих Госдепартамента. Как доказывали политологи Шон Гейлмард и Джон Пэтти, если Конгресс не может ограничивать власть президента, то по крайней мере было бы логично «позаботиться о том, чтобы президент при принятии важных политических решений опирался на заслуживающих доверие советников, к которым он прислушивается». Если уж президент склонен к централизации внешнеполитических решений и прислушивается в основном к мнению чиновников Белого дома, то Конгресс по крайней мере хотел бы быть уверен, что глава исполнительной власти принимает осознанные решения. Поэтому Конгресс предпочел не сдерживать рост персонала СНБ.

Однако есть одно подразделение американской государственной бюрократии, которое переживает рост и подъем, а не упадок, и это Пентагон. Внешняя политика США неуклонно милитаризуется, по крайней мере после 11 сентября, и Конгресс выделяет все более значительные финансовые ресурсы для Пентагона без сопутствующего ужесточения контроля их использования. Больше всего от этого страдает Госдепартамент. В Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке региональное военное командование подчас играет более важную роль в выстраивании двусторонних отношений, чем послы США. Армия действительно впечатляет своей способностью быстро решать разные вопросы; однако опасность в том, что военное командование слишком часто может полагаться на применение силы. Как сказал министр обороны Джеймс Маттис, «если вы не финансируете Госдепартамент в полном объеме, тогда мне нужно закупать больше военной техники».

Несмотря на эти тенденции, Госдеп долгие годы сохранял экспертный потенциал, что давало ему некоторые полномочия, чтобы влиять на принимаемые президентом решения. Однако при первом госсекретаре Трампа Рексе Тиллерсоне пренебрежительное отношение исполнительной власти к внешнеполитическому ведомству достигло кульминации. Должности заместителя и помощника госсекретаря остались вакантными. В декабре 2017 г. бывший посол и президент Американской внешнеполитической ассоциации Барбара Стивенсон сообщала, что дипломатический корпус США с января того же года лишился 60% кадровых дипломатов. Несмотря на критику Конгресса, Тиллерсон отказался расходовать уже выделенные средства на противодействие российской и террористической пропаганде и даже поддержал дальнейшее сокращение бюджета своего ведомства (чего Конгресс не допустил). Преемник Тиллерсона Майк Помпео заявил в мае, что возобновит кадровую комплектацию Государственного департамента и вернет ему былую «крутизну». Однако в июле все еще не ясно, выполнит ли он свое обещание.

Нет союзников, на которых можно опереться

На фоне ослабления внешнеполитических полномочий Конгресса и бюрократии еще одним важным противовесом внешнеполитической линии президентов были консультации с союзниками. После окончания Второй мировой войны США тесно координировали действия с союзниками при принятии серьезных решений, нередко учитывая их внутренние потребности. Отчасти подобное почтительное отношение было продиктовано необходимостью сохранять единство перед лицом советской угрозы. Президенты понимали, что если самая могущественная страна в мире будет играть мышцами, не считаясь с озабоченностями других государств, это породит противодействие. Вот почему менее сильные союзники во многом могли выполнять функцию противовеса американской силе.

В конце 1940-х гг., во время переговоров о реализации «плана Маршалла», Трумэн позволил Великобритании сохранять привилегированный статус в торговле со своими колониями и протекторатами во избежание раскола в трансатлантическом альянсе. В конце 1970-х гг. Соединенные Штаты обнадежили своих западноевропейских союзников, предложив двойное решение для НАТО: США размещают ядерные силы дальнего радиуса действия в Европе и одновременно ведут переговоры о контроле над вооружениями с Советами. А после вторжения Ирака в Кувейт в 1990 г. Бейкер объезжал весь мир, встречаясь с главами и министрами иностранных дел стран, входящих в Совет Безопасности ООН (а также других стран, выделивших войска для проведения операции по освобождению Кувейта). В то же время Джордж Буш-старший обзванивал коллег, чтобы добиться принятия резолюции ООН, разрешающей применить военную силу, если Ирак не освободит Кувейт. Как впоследствии признал Бейкер, решение Буша не захватывать Багдад в ходе преследования иракских войск американской армией отчасти объяснялось его нежеланием поставить под угрозу международную коалицию.

Но в 1990-е гг. Америка все чаще стала думать, что как единственная сверхдержава она может и обязана формировать мир по своему усмотрению и желанию. К концу десятилетия союзники Соединенных Штатов чувствовали себя исключенными из процесса принятия решений, что видно на примере министра иностранных дел Франции Юбера Ведрина, в раздражении назвавшего США «гипердержавой». ООН также меньше и меньше ограничивала власть Вашингтона – отчасти благодаря усилиям республиканцев-конгрессменов, энергично противостоявшим этой организации.

В преддверии войны в Косово в 1999 г. Клинтон обошел ООН, так как понимал, что Китай и Россия наложат вето на резолюцию. Однако он все же провел военную операцию США через НАТО, чтобы укрепить ее легитимность. Соединенные Штаты с готовностью проводили все варианты возможного выбора целей через процесс проверки в Североатлантическом совете – органе по принятию политических решений в рамках НАТО, и французы, в частности, притормозили ряд американских запросов.

Президент Джордж Буш-младший поднял односторонний подход на новые высоты. Однако он стремился хоть как-то привлечь союзников к вторжению в Ирак и даже попытался добиться второй резолюции ООН – отчасти чтобы помочь британскому премьеру Тони Блэру в решении внутренних проблем. Первая резолюция была принята в конце 2002 г., чтобы дать Саддаму Хусейну последний шанс выполнить требования по разоружению, но она не санкционировала войну. А когда Франция и Россия заявили, что наложат вето на вторую резолюцию, Буш провозгласил, что будет действовать с «коалицией добровольцев». Он все же не решался единолично развязать войну, это было бы уж слишком. Вместе с тем вторжение справедливо считается примером того, как США игнорируют мнение ближайших союзников. Одним из итогов стала политизация альянсов, когда американские сторонники войны стали критиковать страны, которые не поддержали эту инициативу (конгрессмен-республиканец, осуществлявший надзор за кафетерием Палаты представителей, даже переименовал «французский картофель фри» (French fries) в «картофель свободы»).

Обама вел свою кампанию на платформе восстановления отношений между Соединенными Штатами и их союзниками, и ему удалось вернуть союзников и международные организации в русло проводимой США внешней политики. Но ущерб уже был причинен. Фундаментальные союзнические обязательства могли больше не выполняться независимо от того, кто хозяин в Овальном кабинете; они все чаще становились предметами межпартийных дебатов. Когда Обама решил осуществить интервенцию в Ливии при посредничестве НАТО после одобрения СБ ООН в 2011 г., республиканцы, вместо того чтобы поддержать вовлечение союзников, раскритиковали президента за «лидерство из-за чужих спин», как один из его советников охарактеризовал эту стратегию.

Впоследствии, когда Обама договорился о ядерной сделке с Ираном, поддержка союзников не помогла ему добиться одобрения республиканцев, что стало свидетельством снижающегося влияния союзников на достижение американского внутриполитического консенсуса.

Если альянсы продолжат рассматриваться через призму межпартийной борьбы, то, по мнению политолога Даниэла Дрезнера, «акции союзников будут расти или падать в цене в зависимости от того, кто находится в Белом доме и какая партия контролирует ситуацию». Это нанесет урон не только видимой, законной роли альянсов, когда общественность больше склонна поддерживать внешнеполитические инициативы, одобряемые союзниками или многосторонними организациями, но также и их консультативной функции. Во время кризисов союзники могут быть как полезным противовесом, так и ценным ресурсом. Однако некоторые будущие президенты лишатся контроля со стороны союзников, что очень опасно. Другие могут попытаться связаться и проконсультироваться с союзниками, но те не захотят поднимать трубку телефона.

Будущее сдержек и противовесов

Долгое время у американских президентов было больше свободы действий во внешней, нежели во внутренней политике, но никогда у них не было полного контроля. Однако после окончания холодной войны система сдержек и противовесов, когда-то ограничивавшая президентскую власть на международной арене, стала размываться. Ничем не связанная исполнительная власть при Трампе появилась не на пустом месте: она стала возможной как кульминация долгосрочных тенденций. Будучи президентом, которого явно не интересуют чужие мнения, Трамп вряд ли мог мечтать о более подходящей системе.

Многие ограничения внешнеполитического курса не видны. Президенты предвидят отповедь со стороны Конгресса и соответственно ограничивают себя сами. Они беспокоятся о том, чтобы получить достаточную поддержку вне Америки, и предлагают уступки союзникам на встречах за закрытыми дверями. Невидимость этих ограничений затрудняет их понимание до тех пор, пока в них не возникает потребность. Трамп демонстрирует, что этих ограничений по сути уже нет, и их нельзя быстро восстановить.

Можно ли что-то предпринять? Окончание холодной войны развязало руки американским президентам. Быть может, понадобится беспрецедентный подъем Китая до уровня равной конкуренции с США, чтобы американский народ и его лидеры осознали: для проведения более действенной внешней политики нужна мудрость и сдержанность, предлагаемая Конгрессом и бюрократией, имеющими реальные полномочия и серьезные экспертные знания. Нужны также консультации с союзниками и международными организациями, приносящими реальную пользу. Угроза со стороны Китая может привести к росту влияния внешнеполитической экспертизы Конгресса, укреплению дипкорпуса и осознанию того, что союзники и международные организации могут дать Америке больше сил и возможностей для отведения этой опасности.

Без этого Конгресс вряд ли будет интересоваться внешней политикой или повышать свою компетентность в этой области; Белый дом все так же будет пренебрегать талантами, сокрытыми в дипломатическом корпусе, а президенты продолжат игнорировать мнения даже ближайших союзников. Сегодня мы имеем необузданную, ничем не ограниченную президентскую власть. Началось это не с Трампа, но с тех пор, как он стал президентом, полномочия президента стали беспрецедентными, и американцы вынуждены будут еще долго пожинать последствия этого тренда.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2018 © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775781

Три здравицы в адрес внешней политики Трампа

Чего не понимает истеблишмент

Рэндалл Швеллер - профессор политологии и директор программы исследования реалистичной внешней политики в Университете штата Огайо.

Резюме: Поскольку американская эра близится к концу, Вашингтону необходимо взять на вооружение новую большую стратегию, чтобы справиться с ситуацией в мире. Именно такой стратегией является реализм, исповедуемый Трампом.

Победа Дональда Трампа на президентских выборах 2016 года предвещала не меньше чем катастрофу. По крайней мере, в этом твердо убеждены все те, кого советник по внешней политике в администрации Обамы Бен Роудс назвал «Кляксой», – сообщество людей в крупнейших средствах массовой информации и внешнеполитическом истеблишменте обеих партий. Они руководствуются традиционными идеями, напускным благочестием и ложной мудростью, встревожены упадком мирового порядка, ведомого США. «Вполне возможно, мы являемся свидетелями начала мировой рецессии, которой не видно конца», – предсказывал публицист The New York Times Пол Кругман после победы Трампа. Другие пророчествовали, что Трамп уйдет в отставку к концу первого года президентского срока (Тони Шварц, соавтор книги «Трамп: искусство сделки»), либо что он через шесть месяцев будет укрываться от правосудия в посольстве Эквадора (мнение либерального комментатора Джона Аравосиса), либо что США пойдут тем же путем, что и Германия, деградировавшая от Веймарской Республики до Третьего рейха. Последнее предупреждение сделал бывший президент Барак Обама в декабре прошлого года, когда, выступая в Экономическом клубе Чикаго, напомнил о нацистской Германии. «Нам необходимо заботиться о нашем демократическом саде, иначе он может быстро прийти в запустение, – сказал Обама. – Тогда погибло 60 миллионов человек. Так что вам надо быть внимательными. И голосовать».

Конец света до сих пор не наступил – до этого далеко. Через год после избрания Трампа Исламское государство, или ИГИЛ (между прочим, фашистская организация), по сути, побеждено в Сирии и выбито из всех своих центров в Ираке. Это стало возможно благодаря решению администрации Трампа вооружить преимущественно курдское ополчение, воющее с ИГИЛ в Сирии, а также предоставить командующим сухопутными войсками больше свободы в руководстве боевыми операциями. Вместе с тем Трамп продолжил реализацию доктрины Обамы, направленную на уклонение от крупномасштабных войн на Ближнем Востоке с применением обычных вооружений, и преуспел там, где его предшественник потерпел фиаско. Он провел четкую «красную линию», предупредив Башара Асада о недопустимости применения нервно-паралитического газа в Сирии, а когда эта линия была нарушена, нанес точечные удары с воздуха по подразделениям Асада. Что касается Северной Кореи, то стратегия «максимального давления» Трампа вдвое уменьшила международные выплаты этой стране. Это заставило Ким Чен Ына осознать, что единственный выбор для него – сесть за стол переговоров.

На внутреннем фронте безработица упала в мае до 3,8% – такого не было с бурных дней доткомовского бума. При этом безработица среди афроамериканцев достигла рекордно низких значений. Среди граждан латиноамериканского происхождения, тинейджеров и людей без высшего образования она находится на самом низком уровне за много десятилетий или близко к этим показателям. Что касается работающих женщин, то безработица ниже всего за 65 лет. За время президентства Трампа фондовый рынок и потребительcкое доверие побили все мыслимые рекорды. Количество обращений за ипотечным кредитом для приобретения нового дома достигло высшей точки за 7 лет, а цены на бензин и топливо упали до самых низких значений за 12 лет. Наконец, Трамп пообещал положить конец эпохе, когда «наши политики были больше заинтересованы в том, чтобы защищать границы других стран, чем свои собственные». И число нелегальных иммигрантов с ноября 2016-го по ноябрь 2017 года снизилось на 38%. А в апреле 2017-го пограничная служба зафиксировала 15 766 инцидентов на юго-западных рубежах страны, что стало самым низким показателем как минимум за 17 лет.

Критики обвиняют Трампа в том, что он отвергает многие незыблемые постулаты либерального мирового порядка – обширной и многогранной системы, которую США и их союзники выстраивали и поддерживали на протяжении семи десятилетий. Поставив под сомнение саму суть международного сотрудничества, он пошел в наступление на мировую систему торговли, уменьшил финансирование ООН, раскритиковал НАТО, вознамерился положить конец многосторонним торговым соглашениям, призвал снова включить Россию в клуб ведущих держав G7 и глумился над попытками дать ответ на глобальные вызовы, такие как изменение климата. Но что бы ни говорило сборище глобалистов в Давосе, подобную политику следует приветствовать, а не опасаться ее. Транзакционный подход Трампа к связям с внешним миром означает, что Соединенные Штаты меньше заинтересованы в управлении долгосрочными отношениями. Их больше интересует, какую выгоду можно извлечь из краткосрочных сделок. Трамп просигнализировал всему миру, что США отныне будут стремиться отстаивать узко определяемые собственные интересы, а не интересы так называемого мирового сообщества, даже если для этого придется поступиться интересами давнишних союзников.

По сути, это реалистский подход. В ходе избирательной кампании и за время пребывания в Белом доме Трамп настаивал на том, чтобы союзники разделяли бремя ответственности за свою оборону. Он также потребовал коррекции торговых сделок, чтобы выровнять игровое поле в пользу американских предприятий и рабочих – для защиты американских промышленных отраслей от валютных манипуляций. В душе Трамп экономический националист. Он считает, что экономические отношения важнее политики, глобализация не укрепляет согласие между странами, а экономическая взаимозависимость усугубляет уязвимость государства. Он также утверждает, что государство должно вмешиваться, когда интересы компаний расходятся с интересами национальной безопасности. Например, требовал бойкота компании Apple до тех пор, пока она не помогла ФБР взломать айфон одного из террористов, осуществивших теракт в Сан-Бернардино, штат Калифорния. Подобное реалистское мировоззрение не только легитимно, но и отвечает чаяниям американских избирателей, которые справедливо признают, что Соединенные Штаты больше не живут и не действуют в однополярном мире, возникшем после окончания холодной войны. Сегодня им приходится существовать в многополярном мире с обостряющейся конкуренцией. Трамп просто отказывается от старых штампов и предрассудков, воспринимая международную политику такой, какой она всегда была и есть на самом деле, – крайне конкурентной средой, населенной своекорыстными государствами, озабоченными собственной безопасностью и экономическим благополучием. Лозунг Трампа «Америка прежде всего» радикален лишь как призыв отстаивать прежде всего интересы США.

Бесплатного сыра больше не будет

Главная задача, поставленная Трампом, – восстановить нормальный торговый баланс между Соединенными Штатами и остальным миром, чтобы выправить систематический и чрезмерный перекос в торговле с богатой Восточной Азией и Европой и одновременно защитить отрасли, жизненно важные для американской национальной безопасности. Торговый баланс – это разница между стоимостью экспорта и импорта. Когда импортируется больше, чем экспортируется, образуется торговый дефицит, означающий, что страна во многом зависит от прямых зарубежных инвестиций или от денежных заимствований для восполнения разницы. В долговременной перспективе устойчивый дефицит торговых операций снижает совокупный спрос на товары и услуги в стране, замедляя рост экономики и занятости населения. В 2017 году торговый дефицит США в области товаров и услуг вырос на 12% – до 566 млрд долларов, и это самый высокий показатель с 2008 года. С учетом этого дисбаланса странно слышать, что мнимые друзья и союзники Соединенных Штатов клеймят Трампа как протекциониста, вознамерившегося уничтожить либеральный экономический порядок. Этим неблагодарным администрация Трампа посылает недвусмысленный сигнал: вам никто больше не позволит держать американцев за наивных простаков. Иными словами, бесплатного сыра больше не будет.

«Клякса» переживает, что политика администрации Трампа свидетельствует о резком снижении готовности США укреплять мировую торговлю и инвестиции. Однако угрозы Трампа ввести высокие заградительные пошлины и прочие протекционистские меры – скорее, средство давления на другие страны, чтобы они открыли свои рынки для американских товаров. Это также попытка повысить стратегический статус торговой дипломатии с помощью санкций и иных форм экономического государственного управления и надавить на другие страны, чтобы заставить их делать то, что хочет Вашингтон и чего они в противном случае делать не станут. В конце концов, Соединенные Штаты остаются ведущим мировым рынком экспортных товаров, что дает стране огромное преимущество и важный рычаг влияния в торговых переговорах. Однако США традиционно пренебрегали этим средством, чтобы не прослыть врагами либерального мирового порядка. Трамп избрал другой путь.

В отношениях с Китаем – единственным государством, которое может на равных конкурировать с Америкой, Трамп использует торговую дипломатию, чтобы добиться ряда ценных уступок. В настоящее время торговый дефицит с КНР составляет 375 млрд долларов; во время переговоров в мае сообщалось, что китайские официальные лица пообещали уменьшить дефицит до 200 млрд долларов к 2020 году. Администрация Трампа продолжает оказывать давление на китайское правительство, требуя прекратить помощь китайским компаниям и то, что Вашингтон считает несправедливыми субсидиями. В течение ряда лет китайские госпредприятия скупали американских конкурентов в высокотехнологичных отраслях, тогда как американским компаниям запрещалось приобретать конкурирующие с ними китайские компании. Однако теперь Белый дом намерен наложить на Китай аналогичные инвестиционные запреты. Как сообщила в марте The New York Times, «он готовится ограничить китайские инвестиции в новейшие американские технологии – от микрочипов до беспроводной технологии 5G».

Принимая меры для выправления дисбаланса в экономических отношениях с Китаем, администрация Трампа ввела пошлины против демпинга на крупные стиральные машины и оборудование солнечной энергетики из КНР, а также ввозные пошлины на китайскую сталь и алюминий по соображениям национальной безопасности. В апреле администрация пригрозила жесткими пошлинами на импорт 1300 китайских изделий на общую сумму 50 млрд долларов, приоткрыв завесу над самым агрессивным планом противодействия торговым методам Пекина за последние десятилетия. Китай в ответ предложил купить американский экспорт на 70 млрд долларов, если администрация Трампа не будет вводить упомянутые и планируемые пошлины. А в мае Китай снизил ввозные пошлины на зарубежные автомобили с 25% до 15% (при этом американская ввозная пошлина на автомобили иностранного производства – всего 2,5%).

Трамп дал ясно понять, что даже соседи и ближайшие союзники США не будут освобождены от американских пошлин. В конце мая он выполнил свое предвыборное обещание, введя 25-процентную пошлину на импорт стали и 10-процентную – на импорт алюминия из Канады, Мексики и ЕС. В качестве оправдания администрация сослалась на соображения национальной безопасности и выводы министерства торговли о том, что импорт металла приводит к деградации американской индустриальной базы. Канада объявила об ответных шагах и вместе с остальными членами «Большой семерки» приняла заявление о «единодушной озабоченности и разочарованности» решением Соединенных Штатов.

Если отбросить в сторону возмущение партнеров, то введение пошлин Трампом вполне оправданно. Это не более чем «реализм для чайников» в чистом виде. Как отметил политолог Джонатан Киршнер, в анархическом мире «государства будут стремиться к самодостаточности, чтобы гарантировать себе способность использовать средства конкурентной борьбы и снизить собственную уязвимость, вызванную нарушением международных экономических потоков, характерных для мирного времени». В программной внешнеполитической речи во время избирательной кампании Трамп сам сформулировал эту позицию: «Ни одна страна, которая не ставила свои интересы на первое место, никогда не процветала. И наши друзья, и наши недруги ставят интересы своих стран выше наших интересов, и мы должны начать делать то же самое, поступая с ними по справедливости. Мы больше не будем делать нашу страну или ее народ заложниками ложной песни глобализма. Национальное государство остается подлинным фундаментом счастья и согласия в обществе». В словах Трампа явно прослеживается лейтмотив реализма.

Больше никаких многосторонних соглашений

Еще один столп в фундаменте внешнеполитической платформы Трампа состоит в том, что Соединенным Штатам следует работать с международными партнерами по возможности на двусторонней основе, а не через многосторонние соглашения и договоренности. Следуя этой линии, администрация Трампа вышла из ядерной сделки по Ирану, Транстихоокеанского партнерства и Парижского соглашения о противодействии изменениям климата. Она предложила уменьшить взносы США в ООН на 40%, заставила Генеральную ассамблею сократить миротворческий бюджет на 600 млн долларов, объявила о намерении выйти из ЮНЕСКО и Совета по правам человека ООН, а также отказалась от переговоров по миграции. Трамп также пригрозил разорвать Североамериканское соглашение о свободной торговле и вместо этого подписать отдельные соглашения с Канадой и Мексикой. Ему кажется, что соблюдение таких договоренностей легче контролировать, чем многосторонние соглашения.

С точки зрения Трампа, многосторонние отношения «снижают нашу способность контролировать свою политику». Даже поборникам либерального мирового порядка следует признать его правоту, поскольку это именно то, ради чего и был создан миропорядок, основанный на правилах: ограничить выгоду от своевольного применения чрезмерной силы в международных отношениях и политике. Фактически те, кто выступает за такой порядок, стремятся ни много ни мало к революционному преобразованию мировой политики, надеясь заменить анархическую систему международных отношений, где правит бал грубая сила, системой, где все подчинено власти закона. Для этих поборников глобализма главная фишка всегда состояла в том, чтобы убедить слабые и второстепенные государства – то есть всех, кроме США, – что институциональные ограничения и многосторонние соглашения свяжут свободу действий гегемона. Чтобы такой порядок работал, он должен быть автономным и способным обеспечить соблюдение правил независимо от желаний гегемона. Иначе у других стран не окажется оснований полагать, что данный порядок будет всегда ограничивать власть гегемона.

Теперь игра окончена. Трамп понял, что многочисленные институты послевоенного мироустройства фактически связывают Америку по рукам и ногам, и освободился от этих пут. Слабость господствующего миропорядка не должна никого удивлять: со времени окончания Второй мировой войны международные институты и нормы подкреплялись силой США, а потому не могут использоваться для их сдерживания. По большому счету, Соединенные Штаты всегда сдерживали себя сами, и мало кто может обвинить Трампа в том, что он открыл эту и без того всем хорошо известную истину. Американские лидеры и внешнеполитические элиты выступали в защиту многосторонних соглашений, международных институтов и власти закона как чего-то самоценного – безотносительно к тому, как все это сказывается на национальных интересах страны.

Безбилетников больше не будет

Заключительный внешнеполитический постулат Трампа – это его требование, чтобы союзники несли справедливую долю расходов на свою оборону. НАТО соглашается, что на долю США приходится 73% расходов альянса, что слишком много для организации с 29 странами-членами, главная задача которой – обеспечение европейской безопасности. Тем не менее обозреватели привычно потешались над Трампом за то, что он называл союзников «безбилетниками», стремящимися все заботы о собственной безопасности переложить на США. Они могли бы добавить, что так же их называл Обама. «Безбилетники меня огорчают», – сетовал он в интервью журналу The Atlantic в 2016 году. Обама включил в список партнеров, не желающих нести свою ношу, Великобританию, предупредив, что эта страна больше не сможет рассчитывать на «особые отношения» с Америкой, если не будет тратить хотя бы 2% своего ВВП на оборону.

На протяжении нескольких десятилетий американские президенты сетовали по поводу нежелания европейцев увеличивать расходы на оборону, но, когда доходило до дела, ничего не делали для решения этой проблемы. В годы холодной войны Соединенные Штаты и их союзники вместе противостояли советской угрозе, что хоть как-то объясняло нежелание Вашингтона надавить на партнеров. Но теперь, когда дракон убит, и притом много лет назад, и когда правительство США думает резко сокращать социальные расходы для восстановления финансового здоровья страны, не может быть никакого оправдания дальнейшему субсидированию безопасности Европы. Как выразился на страницах этого журнала политолог Барри Позен, «это социальное пособие для богатых».

Похоже, что нападки Трампа на НАТО уже приносят плоды. Расходы на оборону европейских членов Атлантического альянса достигли максимума с 2010 года. Однако, по мнению «Кляксы», Трамп не просто пытается заставить союзников платить по справедливости, но и активно работает над уничтожением НАТО. Дэвид Леонхардт, журналист The New York Times, написал в июне этого года: «Если бы президенту США нужно было набросать план развала Атлантического альянса, то этот план удивительным образом напоминал бы то, что делает Трамп». Похоже, что Леонхардт, однако, забыл одну прописную истину: «Величайший враг альянса – это победа». Когда Запад победил в холодной войне, НАТО утратило смысл существования. В мире, который все больше становится многополярным, альянсы теряют былую жесткость: друг сегодня может стать врагом завтра (или как минимум конкурентом) и наоборот. Трамп с этим согласен. Он придерживается принципа Realpolitik: «У Америки нет постоянных друзей или врагов; есть только интересы».

Инстинкты Трампа-реалиста ярче всего проявляются в его подходе к России. Как и все американские президенты до него, Трамп встретился с лидером Кремля, ища сотрудничества в решении ряда вопросов безопасности (в данном случае по Ирану и Сирии), а также для того, чтобы избежать войны между двумя ядерными сверхдержавами, если говорить о самом фундаментальном и экзистенциальном уровне отношений. Те, кто громче всех кричат, что Россия – смертельный враг США и что Трамп – марионетка российского президента Владимира Путина, – это те самые люди, которые проводили провальный внешнеполитический курс в последнюю четверть века.

Суть в том, что Трамп – не главная причина, по которой связи внутри НАТО ослабевают и разваливаются; всему виной структура международных отношений. На самом деле то же самое можно сказать и о предшественнике Трампа. Многое из того, что раздражало внешнеполитическую элиту, – конкретно, минималистские стратегические цели Обамы и его разговоры о медленном, но верном и безопасном продвижении вперед к намеченной цели (известная цитата Обамы, где он описывает свою международную стратегию в бейсбольных терминах – как серию «синглов» и «даблов», то есть ударов, при помощи которых игрок нападения постепенно, отрезок за отрезком, продвигается от одной «базы» к другой. – Ред.) – было по сути своей осознанием структурных ограничений.

В годы холодной войны, по словам политолога Джона Айкенберри, «Америке нужны были союзники, а союзникам нужна была Америка», и эта взаимозависимость «создавала стимулы для сотрудничества в других областях, помимо национальной безопасности». Все изменилось после того, как исчезла советская угроза, общая для всех стран Запада. У Соединенных Штатов стало меньше ограничений во внешней политике; но то же можно сказать и об их союзниках. У них снизилась потребность в великодержавном покровителе, и поэтому у Вашингтона теперь меньше рычагов влияния. В 1993 г. Кеннет Уолц, приверженец школы реализма в системе международных отношений, мудро заметил: «Советский Союз создал НАТО, а исчезновение советской угрозы “освободило” Европу, Запад и Восток. Однако свобода влечет за собой необходимость полагаться на себя». Говоря о европейских странах, Уолц приходит к такому выводу: «В не слишком отдаленной перспективе им придется самим заботиться о своих интересах – либо пожинать последствия собственной беспечности». Спустя четверть века эта «не слишком отдаленная перспектива» наконец-то наступила. Трамп не создавал эту реальность – он просто ее признал.

Все дело в структуре, глупыш

Говоря откровенно, не все при администрации Трампа идет так уж хорошо. После того как президент осудил проект национального строительства и назвал войну в Афганистане «бессмысленной тратой средств», ведущие советники убедили его отказаться от поспешного ухода из этой страны. Они доказывали, что это создаст вакуум, который заполнят ИГИЛ и «Аль-Каида», а потому необходимо оставить там небольшой американский контингент для противодействия возрождающемуся «Талибану». «Поначалу я был намерен вывести оттуда наши войска, и, как правило, мои инстинкты меня не обманывают, – сказал Трамп, объявляя о новой стратегии. – Но я всю жизнь слышу, что решения, принимаемые за столом в Овальном кабинете, значительно отличаются от тех, которые подсказываются здравым смыслом». Ему следовало прислушаться к собственной интуиции вместо того, чтобы соглашаться с нелепой идеей, будто несколько тысяч американских солдат и офицеров смогут добиться того, что оказалось не под силу стотысячному воинскому контингенту, – найти выход из тупика в самой длительной войне в истории Америки.

Однако Трамп понимает одно: либеральный мировой порядок болен. Эта болезнь, как доказывает публицист Мартин Вольф, развилась в мировом масштабе из-за того, что «после окончания холодной войны Запад неуклонно становился все менее востребованным как сообщество безопасности; это усугублялось снижением его экономического веса, особенно по отношению к Китаю». Внутри страны проблемы объясняются мнением, разделяемым многими жителями богатых стран, что они ничего не получили от либерального мирового порядка. «Более того, у многих возникает ощущение упущенных возможностей, доходов и уважения». Многие американцы справедливо полагают, что глобализация, наводняя страну дешевыми потребительскими товарами и уводя рабочие места за рубеж к низкооплачиваемым рабочим, разрушает промышленное производство США, увеличивая безработицу и снижая заработную плату. Неудивительно, что сетования Трампа по поводу несправедливых торговых соглашений нашли понимание у избирателей, особенно жителей промышленного Среднего Запада.

Ослепленные своей неприязнью к человеку труда, внешнеполитические элиты упустили из виду более серьезные структурные силы в мире, которые привели Трампа к власти. Чтобы понять действие этих сил, необходимо вернуться к концу холодной войны. Будучи единственной сверхдержавой в то время, Соединенные Штаты тесно взаимодействовали с миром, но цель этого взаимодействия изменилась. В годы холодной войны она состояла в сдерживании Советского Союза; США действовали, исходя из нужд обороны, и стремились сохранить статус-кво. Однако впоследствии они взяли на вооружение ревизионизм под маской либерализма. Как непререкаемый гегемон, Соединенные Штаты вознамерились перестроить большую часть мира в соответствии со своими представлениями о мировом порядке. Вашингтон не только состыковал собственную практику с принципами демократии, прав человека и с правосудием, но и начал активно пропагандировать и насаждать либеральные ценности за рубежом. Это стало концом прагматизма времен холодной войны и наступлением эры крестовых походов во внешней политике США. В мечтах и грезах американских внешнеполитических элит все страны, включая великие авторитарные державы, такие как Китай и Россия, должны были стать соискателями членства в мировом порядке, где Соединенные Штаты занимают доминирующее положение.

Затем наступила Великая рецессия, бросившая тень сомнений на относительную силу Америки на фоне усиления Китая и возрождения России. В результате эпоха однополярного мира если и не полностью завершилась, то явно подходит к концу. Слабеющие державы в условиях низкой уязвимости склонны сокращать свои внешние обязательства и обращать взоры вовнутрь (как это сделала, например, Великобритания после Первой мировой войны). Поэтому не стоит удивляться тому, что так много американцев наконец-то усомнились в большой стратегии своей страны, игравшей роль мирового жандарма, и проголосовали за кандидата, обещавшего поставить интересы Америки на первое место. Поскольку американская эра близится к концу, Вашингтону необходимо взять на вооружение новую большую стратегию, чтобы справиться с ситуацией в мире. Именно такой стратегией является реализм, исповедуемый Трампом.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2018 © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775779 Рэндалл Швеллер

Столкновение исключительностей

Новая борьба за старую идею

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

Резюме Трамп не справится с современными вызовами, вернувшись в прошлое. Соединенным Штатам нужна новая идея исключительности, которая определит внешнеполитическую стратегию и переформатирует их роль как якоря спасения либеральных идеалов.

Многих американцев отталкивает внешнеполитический курс президента Дональда Трампа под лозунгом «Америка прежде всего». Критики утверждают, что популистский стиль управления президента подрывает роль США как исключительной державы, призванной нести миру политические и экономические свободы. Трамп демонстрирует изоляционистские и протекционистские инстинкты, привержен односторонним действиям, индифферентен к продвижению демократии и враждебен к иммигрантам. Как американцы могли избрать президента, который настолько не соответствует устремлениям страны?

Однако слоган «Америка прежде всего» отнюдь не противоречит истории страны, как кажется на первый взгляд. Трамп не отказывается от американской исключительности, он скорее придерживается более ранней ее версии. После Второй мировой войны исключительная миссия страны строилась на идее Pax Americana и подкреплялась активным экспортом американской мощи и ценностей. Но до этого исключительность США подразумевала изолированность американского эксперимента от внешних угроз, стремление избегать международных конфликтов, распространение демократии собственным примером, а не навязыванием, протекционизм и справедливую (а не свободную) торговлю, а также сохранение относительной однородности населения благодаря расистской и антииммигрантской политике. Иными словами, Америка прежде всего.

Первоначальная версия американской исключительности – назовем ее версией 1.0 – исчезла из мейнстримной политики после нападения на Перл-Харбор. Тем не менее она сохранила привлекательность и сегодня возвращается, поскольку американцы устали от роли мирового полицейского и скептически относятся к преимуществам глобализации и иммиграции. Конечно, курс «Америка прежде всего» как внешнеполитическая стратегия обречен на провал. Соединенные Штаты и остальной мир слишком взаимосвязаны, решение большинства международных проблем требует коллективных, а не односторонних действий, а из-за притока иммигрантов однородность населения давно ушла в прошлое.

Возникшая в XVIII веке идея исключительности не подходит для нынешнего столетия. Однако привлекательность лозунга «Америка прежде всего» и связанный с этим поворот вовнутрь показывают, что версия американской исключительности, на которой базировалась внешняя политика США после 1940-х гг., тоже себя изжила. Президентство Трампа продемонстрировало потребность в новых идеях, определяющих внешнюю политику. Исключительная миссия Америки далека от завершения: мир скатывается к антилиберализму и нуждается в противовесе, которым должны стать республиканские идеалы. От того, как Соединенные Штаты определят свою исключительную роль сегодня, и будет зависеть, справятся ли они с ее выполнением.

Американская исключительность 1.0

С момента своего появления нарратив исключительности установил границы общественной дискуссии и заложил политические и идеологические основы внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. Первоначально концепция базировалась на пяти национальных особенностях.

Во-первых, география: океаны защищают от агрессивных государств, плодородные земли обеспечивают растущее население и дают богатства, помогая США стать ведущей державой Западного полушария. Но геополитические амбиции страны не должны простираться дальше. Исключительные географические преимущества позволяли и даже предписывали проведение изоляционистской внешней политики. В прощальном послании президент Джордж Вашингтон отмечал «географически отдаленное положение страны» и вопрошал: «Почему же не воспользоваться преимуществами такого особого положения? К чему покидать нашу собственную землю и переходить на чужую?». Соединенные Штаты проводили империалистические эксперименты, колонизировав Филиппины в 1898 г., заняв Гавайи и ряд тихоокеанских островов, участвовали в Первой мировой войне в Европе. Но эти эпизоды вызвали резко негативную реакцию и способствовали консолидации изоляционизма в межвоенные десятилетия.

Вторая особенность отчасти обусловлена географической изолированностью: страна обладает беспрецедентной автономностью во внутренних и внешних делах. Отцы-основатели охотно расширяли внешнюю торговлю и заключали торговые соглашения, но не стремились брать на себя стратегические обязательства. Вашингтон отмечал в прощальном послании: «Основополагающим правилом поведения для нас во взаимоотношениях с иностранными государствами является развитие торговых отношений с ними при минимально возможных политических связях». После отказа в 1793 г. от альянса с Францией, который помог американцам обрести независимость, США не вступали ни в какие союзы до Второй мировой войны.

В-третьих, американцы верят в свое мессианство. Они считают, что их уникальный эксперимент политической и экономической свободы спасет мир. Публицист Томас Пейн писал в памфлете «Здравый смысл»: «Со времен Ноя до настоящего времени не было положения, подобно существующему. Рождение нового мира не за горами». Но Соединенные Штаты не должны были выполнять свою миссию посредством интервенций. Когда в начале XIX века в Европе и Латинской Америке вспыхнули либеральные революции, госсекретарь Джон Куинси Адамс отмечал, что США не следует «отправляться за рубеж в поисках чудовищ, которых нужно уничтожить». Страна должна стремиться к свободе и независимости для всех, но только «посредством поддержки и собственным примером», подчеркивал он.

В-четвертых, Соединенные Штаты обладают невероятным социальным равенством и экономической мобильностью. Монархию и аристократию американцы заменили равенством возможностей. Фермеры и мелкие торговцы стали основной движущей силой, предопределившей успех демократии и процветание от одного побережья до другого. Став ведущей торговой державой, Соединенные Штаты принялись защищать свою промышленную базу с помощью пошлин и настаивали на справедливой, а не свободной торговле. В случае необходимости США были готовы применить военную силу для защиты коммерческих интересов своих граждан, как показали берберийские войны и англо-американская война 1812 года.

Наконец, американцы убеждены, что их страна обладает не только исключительной землей, но и исключительным англосаксонским народом. Пастор конгрегациональной церкви Хорас Бушнелл выразил господствующую на заре истории Соединенных Штатов точку зрения: «Из всех жителей мира был выбран особый, самый благородный народ, чтобы населить нашу страну». Расовый аспект американской исключительности продемонстрировали кампании против коренного населения, рабство и сегрегация афроамериканцев, регулярные вспышки антииммиграционных настроений. Приняв в 1798 г. Закон об иностранцах и подстрекательстве к мятежу, Конгресс установил сроки предоставления иммигрантам американского гражданства и закрепил за федеральным правительством право заключать под стражу или депортировать тех, кого оно посчитает нелояльными. Ограничения иммиграции возникли во второй половине XIX века и ужесточились в межвоенный период. Страх «разбавить» население «людьми второго сорта» остановил стремление приобретать новые территории на Карибах и в Центральной Америке после Гражданской войны.

Американская исключительность 2.0

Потом произошло нападение на Перл-Харбор, и «для любого реалиста изоляционизм закончился», как написал сенатор-республиканец и изоляционист Артур Ванденберг. Началась эра американской исключительности 2.0. Поскольку США больше не могли защититься от мира и демонстрировать результаты американского эксперимента только собственным примером, нужно было взять на себя лидирующую роль и более активно проецировать в мире свою мощь и ценности. С 1940-х гг. стали доминировать интернационалисты, а изоляционисты превратились в политических изгоев – сенатор-республиканец Джон Маккейн из Аризоны назвал коллегу из Кентукки Рэнда Пола и его единомышленников «чокнутыми».

Стремление избегать международных конфликтов уступило место стратегии глобальной вовлеченности. Холодная война обеспечила условия для ключевых альянсов в Европе и Азии, а также для создания глобальной сети дипломатических и военных форпостов. На смену одностороннему подходу пришел многосторонний. В 1919–1920 гг. Сенат трижды отвергал участие США в Лиге Наций, а в 1945 г. верхняя палата ратифицировала Устав ООН 89 голосами против двух. Соединенные Штаты также взяли на себя ведущую роль в международных институтах, устанавливавших правила послевоенного мирового порядка. При этом страна продолжала выполнять мессианскую задачу, но более жесткими средствами: от успешной оккупации и трансформации Германии и Японии после Второй мировой войны и до продолжающихся и менее успешных операций в Афганистане и Ираке.

«Американская мечта» оставалась основой этой обновленной версии исключительности, но теперь ее должен был воплотить работник завода, а не мелкий фермер. Послевоенный индустриальный бум обеспечил поддержку открытой торговли обеими партиями. С развитием движений за гражданские права в 1950–1960-х гг. американская исключительность утратила расовый аспект. Появилось убеждение, что благодаря «плавильному котлу» из многообразия народов удастся создать единую нацию. Плюрализм и толерантность стали частью продвижения «американской мечты».

Возвращение к «Америке прежде всего»

Президенты США послевоенного периода, включая Барака Обаму, являлись непоколебимыми приверженцами американской исключительности 2.0. «Соединенные Штаты были и всегда будут ключевым участником в мировых делах», – заявил Обама, выступая в Академии ВВС в 2012 году. Трамп, придя в Овальный кабинет, пообещал нечто иное. «С этого момента – Америка прежде всего» – провозгласил он в инаугурационной речи.

Поскольку созданный в 1940 г. Комитет «Америка прежде всего» был призван не допустить участия США во Второй мировой войне, эта фраза вызывает ассоциации с антисемитизмом и изоляционизмом. Однако кампания Трампа с аналогичным названием отличается от своей предшественницы. Политический успех Трампа в значительной степени обусловлен его умением использовать ту версию американской исключительности, которая резонирует с историей страны. Как отмечает Уолтер Рассел Мид, популистская внешняя политика – джексоновский подход – всегда пользовалась поддержкой в центральной части страны, которая и является электоральной базой Трампа. Верит ли сам Трамп в исключительную природу американского эксперимента – непонятно (судя по его антилиберальным инстинктам и поведению, может быть и нет). Тем не менее ему удалось успешно реанимировать основные элементы американской исключительности в версии 1.0.

Трамп примерил на себя роль изоляциониста, постоянно ставя под сомнение значимость американских альянсов в Европе и Азии и пообещав в ходе избирательной кампании, что США перестанут заниматься строительством государств. Пока его риторика гораздо жестче реальных действий, и выполнить обещания до сих пор не удалось. Соединенные Штаты остаются гарантом стратегической стабильности в Европе и Северо-Восточной Азии и продолжают увязать на Ближнем Востоке. Что касается Ирана и Северной Кореи, то тут Трамп занимает позицию ястреба.

Тем не менее взгляды Трампа можно назвать изоляционистскими. В рамках кампании «Америка прежде всего» он заявил, что союзникам придется защищать себя самостоятельно, если они не увеличат военные расходы. А также пообещал положить конец периоду, когда «наших политиков больше интересовала защита границ иностранных государств, чем своих собственных».

Трамп хочет свернуть многосторонний подход. В ходе предвыборной кампании он обещал, что Америка «не вступит в соглашения, которые могут уменьшить ее возможности контролировать собственные дела». Заняв пост президента, он объявил о выходе из Транстихоокеанского партнерства, Парижского соглашения по климату и ЮНЕСКО. Он отказался подтверждать ядерную сделку с Ираном, а теперь нацеливается на НАФТА и ВТО.

Что касается мессианской роли, Трамп с презрением относится к активному продвижению демократии в соответствии с версией 2.0. Он объяснял, что считает нынешнюю нестабильность на Ближнем Востоке прямым следствием «опасной идеи превратить в западные демократии страны, у которых нет такого опыта и которые не хотят таковыми становиться». На этом Трамп не останавливается: он даже превосходит американскую исключительность версии 1.0, демонстрируя нетерпимость к республиканским идеалам. Он запутался во лжи, оскорбляет СМИ, восхищается российским президентом Владимиром Путиным и другими авторитарными лидерами.

«Американская мечта» превратилась в «американское безумие», заявил Трамп в инаугурационной речи, богатство среднего класса страны украли и «перераспределили между всем миром». Взяв страницу из версии 1.0, он пообещал «вернуть наши рабочие места, наши границы и наши мечты».

Трамп также хочет восстановить однородность населения Америки. Он ограничивает иммиграцию, сворачивают программу Обамы по защите нелегальных мигрантов, которые были привезены в страну еще детьми, оскорбляет латиноамериканцев, отправляет домой гаитян, сальвадорцев и других пострадавших от стихийных бедствий и уклончиво высказывается о выступлениях неонацистов в Шарлоттсвилле. Все это можно считать гимном тому времени, когда в США доминировали христиане европейского происхождения. Для Трампа вернуть Америке величие означает сделать ее белой.

Американская исключительность в кризисе

Идея «Америка прежде всего» помогла Трампу победить на выборах, но если она станет главным принципом внешней политики, страна может сбиться с пути. Трамп уже увидел, что из-за растущего числа угроз США не могут вернуться к эпохе «без альянсов, связывающих по рукам и ногам», как выражался Томас Джефферсон. Основанный на правилах мировой порядок, построенный Соединенными Штатами, может ограничивать пространство для маневра, но его разрушение – путь к анархии. В условиях современной глобальной экономики протекционизм ухудшит, а не улучшит положение американского среднего класса. А поскольку доля белого населения нелатиноамериканского происхождения упадет ниже 50% к середине нынешнего столетия, вернуться к англосаксонской Америке не удастся.

В то же время политическая привлекательность слогана «Америка прежде всего» отражает серьезные проблемы в версии 2.0 американской исключительности, которая по-прежнему доминирует во внешнеполитическом истеблишменте. Успех Трампа обусловлен не только его умением использовать традиционные элементы американской идентичности, но и его обещанием ответить на законное и широко распространенное недовольство. США переоценили свои возможности за рубежом: кстати, именно Обама, а не Трамп, настаивал на том, что «пора сосредоточиться на укреплении нации дома». Средний класс действительно серьезно пострадал: стагнирующие зарплаты, неравенство и социально-экономическая сегрегация сделали «американскую мечту» недостижимой для большинства. Стране еще предстоит прийти к эффективной и гуманной политике, которая позволит контролировать иммиграцию. При этом придется ответить на важные вопросы о жизнеспособности теории «плавильного котла».

Американская исключительность 2.0 не получает поддержки и за рубежом.

С помощью Соединенных Штатов многие страны Европы, Азии и Америки стали демократическими, но нелиберальные альтернативы американскому пути сохраняют свои позиции. Общее благосостояние Запада упало ниже 50% от мирового ВВП, а Китай бросает вызов послевоенной архитектуре. Следовательно, Соединенные Штаты уже не могут в одиночку возглавлять международные институты. США с удовольствием поддерживали миропорядок, правила для которого писали сами, но этот период закончился. Сегодня американские идеалы уже не поддерживаются доминированием США, поэтому продвигать американские ценности стало сложнее.

Американская исключительность 3.0

Поскольку американская исключительность 2.0 забуксовала, а попытки Трампа вернуться к первоначальной версии нежизнеспособны, Соединенные Штаты могут либо отказаться от нарратива исключительности, либо разработать новый. Первый вариант кажется привлекательным на фоне политических и экономических проблем, но издержки могут быть слишком высоки. Идея американской исключительности долгое время помогала США сохранять консенсус по внешнеполитической стратегии, направленной на распространение демократии и верховенства закона. Поскольку антилиберализм находится на подъеме, мир нуждается в якоре республиканских идеалов – эту роль могут взять на себя только Соединенные Штаты. Если основанный на правилах порядок не удастся сохранить, это будет означать возвращение к гоббсовскому миру, в результате под угрозой окажутся не только принципы, но и интересы США. Именно потому, что мир находится в переломной точке, Соединенным Штатам следует обновить мантию своей исключительности.

Для этого потребуется пересмотреть все пять аспектов исключительности.

В первую очередь, Соединенным Штатам нужно найти разумную середину между изоляционизмом версии 1.0 и перенапряжением, которым сопровождалась идея Pax Americana. Некоторые эксперты предлагают политику «офшорного балансирования» – другие страны должны взять на себя ведущую роль в поддержании мира в Европе, Северо-Восточной Азии и Персидском заливе, а Вашингтон будет вмешиваться только в случае стратегической необходимости. Но такой подход заводит слишком далеко. Главной проблемой последнего времени стало втягивание в ненужные войны на стратегической периферии – в частности, на Ближнем Востоке – где офшорное балансирование действительно может оказаться правильным подходом. Но в стратегических регионах Европы и Азии уход США лишь обеспокоит союзников и усилит противников, начнется гонка вооружений и обострятся конфликты. Вашингтону необходимо сложить с себя обязанности мирового полицейского, но оставаться арбитром, отдавая предпочтение дипломатическому, а не военному воздействию.

Соединенным Штатам также необходимо изменить баланс альянсов и партнерств. Трамп не одинок в неприятии пактов, связывающих по рукам и ногам. Конгресс тоже утратил интерес к договорным обязательствам, лежащим в основе послевоенного миропорядка. Но США не могут позволить себе просто переключиться на односторонний подход. Только коллективные действия помогут справиться с современными международными вызовами, включая терроризм, ядерное распространение, изменение климата. Поэтому Соединенные Штаты должны воспринимать себя как лидера мирового сообщества, защищать международные институты и создавать коалиции доброй воли, если возможно только неофициальное сотрудничество.

Трампу не хватает такта, но он справедливо указывает американским союзникам на необходимость взять часть ответственности на себя. США должны и дальше способствовать международному взаимодействию, однако Вашингтон должен четко дать понять, что готов тратить деньги, только если это будут делать и его партнеры. В тех регионах, где произойдет переход к политике «офшорного балансирования», нужно содействовать укреплению роли Совета сотрудничества государств Персидского залива, АСЕАН и Африканского союза. Необходимо также предоставить развивающимся странам, таким как Бразилия, Китай, Индия и ЮАР, возможность участвовать в гуманитарных, миротворческих миссиях и программах развития.

Мессианская задача США должна оставаться основой идеи исключительности, однако следует отказаться от роли крестоносца и вновь стать примером для других. Смена режимов на Ближнем Востоке не открыла путь к демократии, а привела к насилию и нестабильности в регионе. Служить примером не значит отказаться от продвижения демократии. Речь идет об уважении политического многообразия и взаимодействии с режимами всех типов. В любом случае американцы должны защищать универсальные политические права и права человека – иначе придется отказаться от идеалов, определяющих национальную идентичность. Ошибки Трампа на этом направлении не способствуют обновлению идеи американской исключительности, а принижают ее.

Чтобы восстановить веру в американский путь, нужны перемены внутри. Соединенные Штаты не могут служить маяком для всего мира, пока электорат расколот и граждане лишены равенства возможностей. Но если США удалось преодолеть внутренний раскол после Гражданской войны и тяготы Великой депрессии, то они справятся и с нынешними проблемами. Обновление «американской мечты» – ключевой шаг к преодолению политической поляризации. Для этого потребуется реалистичный план восстановления вертикальной мобильности, а не пустые обещания вернуть индустриальный бум. Занятость на производстве упала в основном из-за автоматизации, а не из-за открытой торговли и иммиграции. Здесь будет полезен пересмотр условий торговли. Но для восстановления среднего класса и экономического оптимизма в районах, пострадавших от деиндустриализации, потребуются амбициозные планы обучения и переподготовки рабочих, распространение широкополосного доступа в интернет, стимулирование секторов роста, включая возобновляемые источники энергии, здравоохранение и обработку данных.

Наконец, обновленная версия американской исключительности должна предусматривать идею интеграции многообразного населения США в национальное сообщество, разделяющее давние гражданские ценности. Когда религиозные страсти раскалывают Ближний Восток, индуистский национализм дестабилизирует обстановку в Индии, разногласия по поводу иммиграции и мультикультурализма проверяют на прочность Евросоюз, американцы должны продемонстрировать единство на фоне многообразия. Подход «плавильного котла» версии 2.0 был верным, но для поддержания его эффективности нужны дополнительные меры. Для преодоления социально-экономической сегрегации и восстановления мобильности потребуются огромные инвестиции в государственные школы и колледжи. Эффективный пограничный контроль, рациональный подход к легальной иммиграции и справедливое, но жесткое отношение к нелегальным мигрантам убедят американцев в том, что многообразие – это результат проектирования, а не хаос. Хорошее владение английским языком поможет иммигрантам попасть в мейнстрим. Волонтерская служба и другие программы для молодежи обеспечат социально-культурную интеграцию.

Успех Трампа продемонстрировал, что американская исключительность версии 2.0 себя изжила. Но, несмотря на все усилия, Трампу не удастся справиться с современными вызовами, вернувшись в прошлое. Соединенным Штатам нужна новая идея исключительности, которая определит внешнеполитическую стратегию страны и переформатирует ее роль как якоря спасения либеральных идеалов.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775778 Чарльз Капчан

Как победить в холодной войне

Заметки о прошлом и будущем

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Подходит время для действительно новой концепции внешней политики России, прежний нарратив себя исчерпал, он все больше воспринимается как ритуал. Ситуация меняется в нашу пользу и будущие договоренности, вероятно, окажутся выгоднее.

Осложнение международного положения, все более острые разногласия крупных держав вызвали интенсивную дискуссию относительно природы противоречий в мире. В частности, является ли такое положение вещей новой «холодной войной»? Берусь утверждать, что да. Она, естественно, отличатся от своего аналога прошлого века, прежде всего тем, что имеет односторонний характер. Ее уже не первый год ведут Соединенные Штаты и ближайший круг их клиентов, действуя по лекалам предыдущей конфронтации.

Те, кто помнит прошлое противостояние, хорошо видят, как повторяются приемы. Программы военного строительства нацелены на возвращение утерянного превосходства и втягивание России в гонку вооружений, как в нее когда-то втравили Советский Союз. Санкции, ограничения имеют целью замедлить развитие. Пропагандистская кампания работает на оправдание первых двух целей и подрыв международного престижа России, в том числе путем организации откровенных провокаций.

Совпадают и многие оперативные шаги. В 1980-е гг. СССР толкали к интервенции в Польшу. Сейчас эта роль «жертвы» отведена Украине. Уже около десятилетия пытаются повторить ракетный кризис в Европе 1970-х – 1980-х гг., пытаясь милитаризировать европейскую политику. Рейган объявил Советы империей зла. Сейчас же просто оголтело сатанизируют образ страны и ее руководства.

Если называть вещи своими именами, то в попытке переиграть складывающееся не в его пользу мировое соотношение сил Запад развязал одностороннюю «холодную войну». Она опасна. Нужно трезво оценивать перспективы геополитической, геоэкономической и идеологической ситуации, опыт прошлой войны, наметить долгосрочную стратегию. Но если 30 лет назад Советский Союз потерпел поражение, на этот раз шансы преуспеть как раз на стороне России, которая выступает не сама по себе, а в качестве авангарда растущего и утверждающего себя на глобальной арене незападного мира.

В «холодной войне» заведомо проигрывают все. Вопрос в том, кто потеряет меньше. Выигрыш преходящ, а зачастую и опасен, Запад ощутил это сейчас, очнувшись, наконец, от эйфории, которая овладела им после краха коммунизма. Важно не забывать о том, что мировая политика – игра не с «нулевой суммой». И ее целью должно быть не чье-то поражение, а по возможности выигрыш для всех в условиях нового, более устойчивого и справедливого мирового порядка.

Новая война

Острота навязываемого противостояния, особенно в информационной сфере, вызвана тем, что Запад непривычно для себя оказался в ситуации отчаянной обороны, пытаясь развернуть вспять складывающееся не в его пользу соотношение сил в мире. Стратегическая мишень этого арьергардного боя – Китай. Но чтобы не дать ему стать первой мировой державой, нужно морально сломать или разгромить стоящую на пути Россию. Тем более, что против нее сражаться привычнее.

Главная причина отчаянной контратаки глубинна. Запад утратил безоговорочное военное превосходство, на котором с XVI-XVII веков строилось его экономическое, политическое, культурное доминирование. Появление ядерного оружия СССР, КНР, потом некоторыми другими незападными странами, сохранение Россией своего ядерного потенциала и восстановление в 2000-е гг. способности к активному сдерживанию лишило Запад возможности обеспечивать свою гегемонию применением военной силы. Это демократизировало мир, создало другим странам и цивилизациям возможность использовать накопленные (в том числе за счет привлечения западных технологий) конкурентные преимущества. Восстановив свой стратегический потенциал и волю к борьбе за собственный суверенитет и безопасность, Россия, по сути, стала «повивальной бабкой» подъема новых держав, прежде всего Азии. Соотношение сил в мире за последние 10-15 лет радикально изменилось.

Отступление Запада – следствие (помимо прочего) его едва ли не фатальной ошибки начала 1990-х годов. Тогда в силу разных обстоятельств большая часть российской элиты и общества хотели стать частью западного мира на достойных условиях. Но Запад не откликнулся на этот порыв – из-за собственного высокомерия, триумфализма, идеологических шор и интеллектуальной недальновидности. От России потребовали невозможного – идеологического, геополитического и экономического подчинения вплоть до ограничения суверенитета, что шло вразрез со всей исторической традицией страны. Шанс был упущен. А когда Россия в исторически короткие сроки предсказуемо восстановила свой статус ведущего мирового игрока, прежде всего благодаря военному потенциалу, политически она уже состоялась как не-Запад. Это коренным образом сместило мировое соотношение сил.

Другая причина вспышки «холодной войны» более прикладная. На фоне недовольства большинства населения ростом неравенства и отсутствием перспектив увеличить благосостояние элиты Запада упустили контроль над собственными политическими системами. Это большинство – его представляют т.н. «популисты» – получило возможность влиять на политику в обход традиционных институтов, самоорганизуясь через социальные медиа. Изменить систему, провоцирующую рост недовольства, элиты неспособны. Но взять новые процессы под контроль пытаются. А для этого необходим внешний враг – в данном случае полумифические «русские хакеры».

Конфронтация стала неизбежной уже лет 10 тому назад, когда Москва заявила о себе как о независимом и суверенном игроке, и, главное, всерьез взялась восстанавливать боеспособность вооруженных сил. Снижения противостояния стоит ждать только тогда, когда США и другие на Западе привыкнут к новому положению вещей, наведут у себя хотя бы частичный порядок, взяв под контроль расползающиеся политические системы, что будет означать неизбежное нарастание уже очевидных элементов авторитаризма.

Соединенные Штаты и их ближайшие союзники бросили в бой все резервы. Стремясь использовать остающиеся преимущества, Запад политизирует и тем самым разваливает либеральную мировую экономическую систему. Поскольку западное влияние по-прежнему очень сильно в информационной сфере, пропагандистская война развязана против всех. Это, кстати, подрывает основу преимущества и в этой области – нивелируя репутацию, созданную благодаря относительно качественной объективной подаче информации в прошлом.

Чтобы предложить набросок стратегии в новой холодной войне, нужно оценить ресурсы сторон и картину мира, внутри которой будет развиваться противостояние.

Идейная сфера

На стороне Запада пока важнейшее идеологическое преимущество – высокий уровень и качество жизни большинства граждан. Тем более что пока удается поддерживать стереотип, что благосостояние – результат политической демократии, доминирующего способа государственного управления почти во всех развитых странах. Но он уже подвергается сомнению. Индексы организации «Фридом хауз», оценивающей распространение и популярность демократии в мире, несколько лет демонстрируют негативную динамику.

Ключевая причина этого внутри Запада – углубление неравенства, падение жизненного уровня среднего класса. Удар по имиджу нанесла серия интервенций, по большей части, безуспешных – Афганистан, Ирак, Ливия, поддержка «арабской весны». Долгосрочный кризис в Евросоюзе и политика Дональда Трампа внесли свой вклад в то, что обаяние демократии поблекло. Тем более что достижения авторитарных азиатских стран лишают западную «мягкую силу» аргументов о безальтернативности модели развития.

Либеральной демократии придется отступить. Как демократия отступала в жесткой конкуренции почти всегда в истории. Эллинские республики уступали тираниям. Римская республика превратилась в Империю. Новгородская пала. Венецианская – ослабла и сдалась Наполеону. Относительно демократическое польское государство проиграло Российской империи и Пруссии и было разорвано. Да и в менее отдаленные времена мы видели схожие процессы. Почти вся Европа сдалась Гитлеру. Если бы не отчаянная борьба СССР и готовность к самопожертвованию его народа, история континентальной Европы и большей части мира была бы иной.

Выскажу еще более крамольную мысль – капитализм, по определению порождающий неравенство, противоречит демократии. Условием и базой для его успеха была не демократия, а доставшаяся от феодализма правовая система защиты собственности. К тому же развитие демократии на капиталистическом Западе опиралось на авторитарные по нынешним меркам политические системы, основанные на военном превосходстве, перераспределении мирового ВНП от колоний и полуколоний. Больше такой опоры нет и не будет. Как не будет и угрозы государственного коммунизма, заставившего правящие круги Запада делиться и обращать внимание на социальную справедливость.

Сказанное не означает отмирания демократии. Любые правительства вынуждены реагировать на запросы населения. В том числе и по той причине, которая приведена выше, – технологии дают гражданам беспрецедентные возможности для самоорганизации и отстаивания своих интересов. И это касается всех, Россия тут, естественно, тоже не исключение.

Уже через десяток лет дихотомия «регрессивный авторитаризм – прогрессивная демократия» сотрется еще больше. В мире сложится набор разнообразных гибридных систем. Наибольшие шансы демократия сохраняет в США – благодаря эффективности тамошней экономической системы, которую Трамп скорее всего подстегнет, а также из-за того, что Америка уникальна. Она – единственное государство, рожденное как демократия, и отказаться от этой формы устройства, скорей всего, просто не способна. Но степень либеральности может меняться. Демократическое поле сузится и в Соединенных Штатах, что уже происходит в борьбе за контроль над новыми коммуникациями и в результате новаций Трампа. Они, не исключено, сохранятся и после его ухода с поста президента.

Сходная ситуация будет складываться и в ценностной сфере. Период глобализации открыл новые рынки, привел к резкому росту благосостояния Запада. На фоне настроений, порожденных еще революциями 1968 г., все это привело к массированному сдвигу ценностных установок значительной части западных элит в сторону примата индивидуализма, догматически понимаемой толерантности, космополитизма, отвержения веры, даже частично семьи, других традиционных ценностей. Но ситуация изменилась. Благосостояние больше не растет. Большинство в ведущих странах Запада перестало благосклонно воспринимать диктат постмодернистских ценностей. А подавляющее большинство жителей активно развивающегося не-Запада (вес которого в мировой экономике, политике, идейной сфере растет) эти ценности попросту игнорирует как несоответствующие местным культурным традициям. В результате прогрессивное – или считающее себя таковым – западное меньшинство (и «продвинутое» меньшинство в других странах) становятся почти ничтожно малым. На обозримую перспективу ему придется обороняться, а не наступать.

Здесь стоит заметить, что поражение агрессивного либерализма не отменяет социально-гуманистические завоевания, которые были достигнуты на протяжение истории западной цивилизации. А противодействие навязыванию западной идеологии совершенно не исключает стремлении соответствовать лучшим образцам – в интересах собственного развития. Уход голода, непосредственной угрозы войны, информационная революция, повышение уровня жизни будут толкать все социально-политические модели к большей гуманности, открытости и толерантности. Что, собственно, уже происходит, например, в России естественным образом. И это никак не противоречит российским ценностям – патриотизму, приверженности суверенитету, самореализации через служение семье, обществу, стране, а не только себе, веротерпимости, культурной открытости. Последнее особенно важно в открытом взаимосвязанном виде.

Таким образом, даже без специальной внешней политики, просто поддержанием относительного мира Россия будет содействовать объективному перераспределению сил в части идеологического соревнования. Надо просто дать истории работать. А вот в информационно-пропагандистской сфере ситуация сложнее.

Здесь сильна инерция многолетнего культурного господства, накопленного доверия к западным СМИ. Интеллектуалы по всему миру привыкли узнавать не только о соседях, но часто и о себе из западных источников. Проигрывая в мировой конкуренции, Запад резко интенсифицировал пропагандистскую работу.

Россия необходимо наращивать пропагандистские мощности. Мешают унаследованные от скудных советских времен и слабости первого российского десятилетия болезненная фиксация на Западе и желание оправдываться, «давать отпор». У части интеллигенции, ментально застрявшей в 1980-х-1990-х гг., сохранился комплекс неполноценности, презрения к своей стране. Но история развернулась. В кризисе и глухой обороне находятся западные партнеры, они делают одну вынужденную ошибку за другой, подрывая доверие к себе даже в собственных странах. Большинство российского общества считают, что Россия одерживает победы. Это ощущение надо лелеять и развивать.

Но для бодрости необходимы, конечно, экономический рост и поступательное развитие социальной сферы. Все-таки нынешний всплеск патриотизма и уверенности большинства россиян в немалой степени результат того, что за пятнадцать лет они стали жить неизмеримо сытнее, комфортнее и вольнее, чем в тяжком XX веке.

Геоэкономика

Распад СССР, кризис и неудачные реформы 1990-х гг., не использованный для решительной модернизации углеводородный достаток 2000-х гг. серьезно сократил долю страны в мировом ВНП и населении. Почти утеряны многие относительно передовые отрасли экономики, например, гражданское авиастроение. Разбазарили часть высококачественной научно-технической интеллигенции. Скромный ВНП и медленный рост ограничивают все внешнеполитические возможности. Россию не считают экономически поднимающейся державой, с которой хочется дружить и опасно враждовать.

Но по сравнению с СССР есть немало и преимуществ. Главное – переход к рынку позволил, наконец, накормить народ. Большинство живет все еще небогато, но несравнимо лучше, чем при советской власти. Среди причин относительного благосостояния – прекращение обескровливавшей страну гонки вооружений и дорогостоящей политики, основанной на идеологических догмах. Советский Союз был по сути военной экономикой. Никто не знает, сколько тратилось на оборону. Но скорее всего около четверти ВНП, то есть в 5-6 раз больше, чем нынешняя доля военных расходов. РСФСР субсидировала почти все союзные республики, а СССР – все страны соцлагеря. Гигантские суммы тратились или растрачивались на помощь странам «социалистической ориентации» и «третьему миру». Незадолго до краха Советского Союза заместитель министра иностранных дел Владимир Петровский обнародовал цифру этой помощи – 24 млрд долларов. Получается, что скудно живший народ оказывал другим странам помощь больше, чем весь остальной мир вместе взятый. И танков стояло на вооружении больше, чем у всего остального мира. Россия этим не обременена и, соответственно, экономический ресурс для того, чтобы выдержать противостояние, гораздо больше, чем можно судить по более чем скромной доле России в мировом ВНП по сравнению с Советским Союзом.

СССР был закрытой экономикой, вынужденной производить большинство базовых товаров самостоятельно. Россия гораздо более открыта, она широко использует выгоды международного разделения труда. Но это же делает ее более уязвимой. В условиях жесткого соперничества предстоит постоянно делать трудный выбор между открытостью и самообеспеченностью. Это требует другого уровня интеграции внешней и экономической политики. Но главное – оживление экономического роста. И для поддержания морального духа общества, и для обретения дополнительных ресурсов в геополитической конкуренции.

Геостратегия

При развале СССР историческая Россия потеряла значительную часть территорий, почти половину населения. Сократился или вовсе сошел на нет важный с психологической и военной точки зрения стратегический буфер на Западе. НАТО на сотни километров приблизилась к центральным регионам России. Линия прямого соприкосновения удлинилась более чем в десять раз. Это создало неприятную ситуацию не только для России, но и для новобранцев. Балтам теперь действительно есть чего бояться. Останься они нейтральными, поводов было бы меньше.

Экспансия Североатлантического блока не только усугубила взаимную подозрительность, но и мощно укрепило антироссийскую фракцию в евроатланических институтах за счет стран Балтии и Польши, ряда неустойчивых и коррумпированных государств, наиболее уязвимых для американского влияния. Решительно изменилось формальное соотношение военных сил и военных расходов. Запад тратит в десять с лишним раз больше России. Расширение НАТО, Евросоюза сократило внешнеполитические возможности России, ограничило свободу передвижения российских граждан. Ряду стран пришлось отказаться от безвизового режима с Россией.

Ослабление единого военного и политического контроля сделало некоторые республики бывшего СССР – южное стратегическое подбрюшье России – уязвимыми перед радикализмом и терроризмом. В период почти двадцатилетней (с конца 1980-х гг.) слабости СССР/Россия оказались подвержены военно-политическому давлению, влиявшему на принятие решений в Москве.

Наконец, деградация системы ограничения вооружений, появление новых вооружений, в том числе кибероружия, привели к эрозии стратегической стабильности, росту угрозы войны.

Допустив расширение западных союзов до запредельного рубежа, Россия получила на своих границах источник потенциальных конфликтов – крупное разваливающееся государство с оскорбленным и несчастным народом, главной легитимацией элиты которого на долгие годы будет антироссийская политика. Это – Украина.

Но дальше идут сплошные геостратегические плюсы. Уход ненадежных и дорогостоящих союзников в Восточной Европе снял со страны огромное бремя. На Ближний Восток и отчасти во Вьетнам Россия в военно-политическом отношении вернулась на гораздо более выгодных условиях. Россия больше не субсидирует союзные республики, уровень жизни прежде был, как правило, выше, чем в РСФСР, теперь же граждане этих государств живут в основном значительно хуже и вынуждены ехать в Россию в качестве трудовых мигрантов. Злостно ошибочная политика и коррупция привели к растрате гигантских средств на субсидирование Украины, вернее ее верхушки, скидками на газ. Но эта практика давно прекращена.

Осознав опасность дальнейшего расширения западных союзов, чреватых большой войной, рост угроз с юга, Россия провела военную реформу, создав в разы более дешевые, эффективные с военно-технической и морально-психологической точки зрения вооруженные силы. При этом они не могут (несмотря на западную пропаганду и в отличие от гигантских ВС СССР) рассматриваться как нацеленные на массированные наступательные действия. Создав новое поколение высокоточных, в том числе гиперзвуковых стратегических систем, о которых объявил Владимир Путин 1 марта 2018 г., Россия де-факто выиграла гонку вооружений, не ввязавшись в нее. Эти системы упреждающе обесценивают подавляющее большинство запланированных в США инвестиций в новый виток модернизации и наращивания стратегических сил. Видимо, сводят на нет и часть уже сделанных гигантских вложений (например, резко увеличивая уязвимость авианосцев). (За мысль о том, что Россия на этом этапе выиграла гонку вооружений, не ввязавшись в нее, я благодарен видному российскому дипломату и ученому-международнику Александру Крамаренко).

Санкции содействовали успешному импортозамещению в ряде отраслей, в первую очередь в сельском хозяйстве. Заметно укрепилась продовольственная безопасность. Пока успешной и недорогой остается сирийская операция, которая вкупе с мастерской дипломатией качественно усилила российские позиции не только на Ближнем Востоке, но и в мире в целом.

Мировой ВНП перераспределяется в направление не-Запада. Туда же перемещаются военные ресурсы и политическое влияние. Страна успешно осуществляет поворот на Восток, к поднимающейся Азии. Он начал выправлять невыгодный со времен СССР баланс в отношениях с Западом – чрезмерную зависимость от него в технологическом, экономическом, финансовом и моральном отношении. Высшая российская элита больше не ощущает себя окраинно-европейской, она становится центрально-евроазиатской. Через несколько лет доли торговли с Европой и Азией сравняются. Из-за внутренней динамики серьезно ослаблены атлантические отношения. ЕС вошел в длительный кризис, рушащий мировые позиции Европы и толкающий ее к попыткам (неизвестно, насколько долговременным) консолидироваться вокруг противодействия России. Только США, но уже в значительной степени в одиночку, имеют позитивные перспективы развития. С этим придется считаться. НАТО расширилась, но «сдулась» в военном смысле. Вряд ли стоит серьезно опасаться ее нападения.

Коренное же геополитическое отличие положения России от СССР – отношения с Китаем. На протяжении большей части холодной войны Советский Союз противостоял и имевшему подавляющее экономическое и психологическое превосходство Западу, и громадному Китаю. Сейчас между Россией и КНР установились де-факто долговременные партнерские отношения, приближающиеся к союзным. А Китай почти обречен на превращение через 10-15 лет в первую державу мира по совокупной мощи. Вероятно, неизбежное соперничество Вашингтона и Пекина создаст Москве дополнительные внешнеполитические возможности, расширит поле маневра, частично суженное противостоянием с Западом.

Разумеется, и Россия обязана балансировать свои интересы. Но если Китай не пойдет по пути гегемонизма, потенциально заложенного в концепции «срединного царства», а станет первым среди равных в Большой Евразии, погрузит себя в ее институты, сохранит приверженность к равновесию, отношения между двумя странами останутся близкими, что коренным образом меняет соотношение сил в мире. В развязываемой холодной войне против России и Китая США и их сателлиты имеют дело с равным, а, возможно, уже и превосходящим конкурентом. Дальше продолжать конфронтацию будет еще невыгоднее. В мае 2018 г. Белферский центр Гарвардского университета опубликовал обзор серии проведенных на Западе исследований, как меняются позиции России в мировом соотношении сил. Все без оценки указывают на то, что за последние 15 лет по совокупной мощи страна резко усилилась в сравнении с Западом. А две из трех – и в целом в мире.

Итак, в навязываемом противостоянии Россия имеет гораздо более благоприятные позиции по сравнению с СССР. Она может не только выдержать очередную «холодную войну», но и активно участвовать в создании нового мирового порядка. Но чтобы предпосылки стали реальностью, нужна смелая и умная политика. И, разумеется, экономический рост.

Политика, нацеленная в будущее

Необходимо внимательно изучать опыт прошлой «холодной войны» и последующего периода, чтобы не повторить ошибок, сделанных СССР и ранней Россией. Этот опыт – наше преимущество перед конкурентами, которые считали, что они победили.

В условиях соперничества нельзя оставаться в институтах, где преобладает инерция прошлого, а конкуренты нацелены на противостояние. Уходить отовсюду не надо. Но необъяснимо постоянное желание вернуться, например, в Совет Россия – НАТО, который легитимирует альянс, доказавший свою враждебность и моральную несостоятельность, совершивший серию агрессий. Мы недостаточно умиротворяли? Вместо этого – только диалог военных во избежание столкновения и гонки вооружений. Стоит понижать и представительство в ОБСЕ. На переходный период строительства новой миросистемы, возможно, есть резон продлить договоры об ограничении вооружений. Но новые почти бессмысленны либо вредны, поскольку будут порождать ремилитаризацию мышления и толкать к невыгодным решениям. Переговоры следует вести о мерах по уменьшению недоверия и опасений.

Требуется восстановить диалог с США, чтобы снижать опасный уровень конфронтации. Нельзя загонять себя в угол патологического антиамериканизма, как сейчас это сделали американцы, раскрутив антироссийскую истерию. Но сближения на обозримый период ожидать не стоит.

Европоцентризм устарел. Пора отстраниться, предоставить Европе возможность повариться в собственном малоаппетитном сейчас соку. Это не означает прекращения выгодного и полезного сотрудничества в культурной, образовательной, экономической сферах, однако не предусматривает никаких совместных политических инициатив. В среднесрочной перспективе предстоит привлечь желающих и интересующихся европейских партнеров к евразийскому проекту. К тому же, для них это может стать единственным способом сохранить позитивную динамику развития и международную субъектность.

Сам же евразийский проект требует конкретизации, постоянного движения вперед. Иначе его ждет судьба многих наших начинаний, наподобие превращения ОБСЕ в общеевропейскую систему безопасности или подписания Договора о европейской безопасности. Пекин движется к созданию в Евразии синоцентричной системы. Без встречного энергичного движения и предложения собственных идей мы останемся на периферии, хотя и дружеской.

В российской экономической элите до сих пор господствуют представления о том, что успешное развитие и даже рывок возможны в рамках прежней мировой экономической системы, той, в которой доминируют США. Но это опасная иллюзия. Во-первых, сама система явно пребывает в состоянии перенапряжения, борясь за сохранение позиций. Во-вторых, внутри ее никто уже никому «постороннему» развиваться не даст. В Вашингтоне осознали тщетность надежд на то, что Китай, идя по капиталистическому пути, политически и стратегически двинется в фарватере Запада. Впредь Китай станут сдерживать, открыто сожалея, что в предшествующие годы содействовали его подъему, а развитию России будут препятствовать. Попросту говоря, санкции навсегда. Любые же серьезные уступки – хоть в политике, хоть в экономике – усугубят желание дожать, а то и добить. Направления и инструменты внешнеэкономической деятельности придется диверсифицировать для максимально возможной независимости от западных институтов. Политизация мировой экономики требует экономизации внешней политики, иного уровня интеграции процесса принятия экономических и внешнеполитических решений.

Отказываясь от старых институтов, нужно начинать совместно с партнерами строить новые. Прежде всего углублять и расширять ШОС, ЕАЭС, предъявить, наконец, миру свое видение будущего не только действиями – вокруг Украины, на Ближнем Востоке, выстраивания новой восточной ориентации, но и вербально. Наконец, нужна наступательная защита мира, подчеркивание роли России как залога глобальной стабильности. Через восстановление эффективного военного сдерживания США и Запада, через пресечение дестабилизировавшей планету политики смены режимов, через прямую борьбу с радикализмом и терроризмом Россия является основным мировым поставщиком жесткой безопасности.

Подходит время для действительно новой концепции внешней политики, прежний нарратив себя исчерпал, он все больше воспринимается как ритуал, а не руководство к действию. России сейчас как никогда необходимо «стратегическое терпение». В целом ситуация меняется в нашу пользу и будущие договоренности, вероятно, окажутся выгоднее, чем те, что нам предлагают ныне. Повторюсь: выиграть холодную войну вчистую нельзя. Поэтому стоит вести ее к завершению на приемлемых для всех условиях.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775777 Сергей Караганов

Советский Союз и революция в Иране

Дмитрий Асиновский

Как эксперты, спецслужбы и политики двух сверхдержав проспали зарождение исламского фундаментализма

Дмитрий Асиновский – младший специалист-исследователь Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Резюме Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня эти термины звучат везде. Но то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970-1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике.

Я хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьезную проблему. По крайней мере я не помню ни одного документа или постановления, или дискуссии о фундаментализме в правительственных кругах. Анатолий Добрынин, советский посол в США (1962–1986)

Вы знали больше об исламском фундаментализме в Соединенных Штатах, чем мы в Советском Союзе, потому что я не думаю, что кто-то в то время объяснил нашему руководству, что такое «аятолла». Карен Брутенц, зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1976–1986)

В сентябре 1995 г. по приглашению Норвежского Нобелевского института в историческом отеле Лысебю под Осло прошел симпозиум, собравший ветеранов холодной войны с советской и американской стороны – людей, принимавших политические, военные и идеологические решения. Темой симпозиума была история советского вторжения в Афганистан и завершения разрядки. Среди участников с советской стороны присутствовали бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсерович Брутенц и бывший резидент КГБ в Тегеране, а позднее глава первого главного управления КГБ Леонид Владимирович Шебаршин. На сессии, посвященной революции в Иране и реакции на нее сверхдержав, возможно, впервые после окончания холодной войны прозвучал ряд тезисов о советском взгляде на иранскую революцию, которые после этого многократно цитировались и обсуждались исследователями. Именно во время этой сессии Карен Брутенц и бывший посол СССР в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин произнесли фразы, вынесенные в эпиграф.

Страны Азии и Африки vs. Страны третьего мира

Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня не только медийное пространство, но и академические исследования пестрят этими терминами. На фоне радикальных исламских движений 1990–2010-х гг. режим в Иране кажется нам сегодня если не умеренным, то точно более понятным хотя бы потому, что вписан в рамки государственных структур. Однако то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970–1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике. Революция в Иране стала неожиданностью для большинства аналитиков, включая тех, кто вырабатывал внешнюю политику мировых держав. Однако внезапные смены режимов не были большой редкостью, особенно в государствах, которые в СССР было принято называть «странами Азии и Африки», а в США и Западной Европе – «странами третьего мира». Всего за несколько лет до событий в Иране неожиданный переворот в Эфиопии заставил Москву разорвать длительный союз с Сомали и лишиться морской базы на Красном море ради поддержки нового просоветского режима Менгисту. Особенность иранской революции заключалась не в ее внезапности, а в том, какие силы ее возглавили и какие в итоге сформировали правительство нового Ирана.

Представления о религии как элементе исключительно традиционного домодерного общества были ключевой частью как идеологии либеральной демократии, так и теории марксизма. Тем более важной составляющей либеральной теории и особенно марксизма является представление о революционном развитии во главе с прогрессивными силами, двигающими историю вперед. В этих идеологических рамках нарратив об «исламской революции», предложенный аятоллой Рухоллой Хомейни сразу после его возвращения в Иран в феврале 1979 г., не мог быть воспринят всерьез ни в США, ни особенно в СССР.

Выступая в Лысебю, Шебаршин подчеркнул, что события, происходившие в Иране, нельзя назвать иначе, как «народной революцией». В этом он полностью соглашался со своими американскими коллегами. Революция в Иране действительно была результатом массового народного движения против шахского режима, но что двигало миллионами демонстрантов, каким они видели новый Иран? В течение уже почти сорока лет историки дискутируют о причинах и природе иранской революции. Была ли она действительно «исламской» и что такое «исламская революция»? Или же исламские лозунги лишь прикрывали социальный или антизападный характер вполне секулярного модерного движения? Не имея цели и компетенции для участия в этой дискуссии, здесь мы обращаемся к взгляду людей, задававшихся такими же вопросами по ходу развития событий в Иране. С той только разницей, что эти люди должны были формулировать позицию одной из сверхдержав.

Роль лидера мировой революции всегда была определяющей для советской идеологии. Победа во Второй мировой войне и распространение влияния в Восточной Европе делали эту заявку на лидерство более настойчивой, чем когда-либо раньше. Смерть Сталина и приход к власти Никиты Хрущёва, совпавшие с мировым трендом на деколонизацию, позволили расширить арену противостояния холодной войны и изменить отношение Советского Союза к антиколониальным национальным движениям. В результате противостояние двух сверхдержав в Европе превратилось в то, что принято называть глобальной холодной войной. Стремление СССР привлечь на свою сторону обретающие независимость страны Азии и Африки привело к появлению новых внешнеполитических инструментов. Например, интеллигенцию советской Средней Азии использовали в качестве посредников в коммуникации с культурными элитами азиатских и африканских стран, опровергая нарратив о Советском Союзе как о такой же колониальной державе, как и страны Западной Европы. Несмотря на целый ряд стратегических неудач (поражение Гамаля Абдель Нассера и его союзников в Шестидневной войне и отказ нового президента Египта Анвара Садата от сотрудничества с Москвой; переворот в Индонезии под руководством генерала Сухарто, свержение режима Сальвадора Альенде в Чили и наиболее болезненная из всех – идеологический раскол с Китаем), в начале 1970-х гг. в Советском Союзе сложилось впечатление, что наконец марксистские законы истории приведены в действие и развивающийся мир разворачивается в сторону советского пути развития.

Эта иллюзия утвердилась в результате череды политических трансформаций в развивающемся мире, которые посчитали результатом успешной внешней политики СССР. В 1971 г. после того, как последние британские солдаты были эвакуированы из Адена, власть в Южном Йемене захватили повстанцы, исповедовавшие леворадикальные марксистские взгляды. В 1975 г. после десятилетия кровавой войны в Индокитае последние американские солдаты покидали Сайгон. В 1976 г. при советской и кубинской поддержке в столицу Анголы Луанду вступили формирования марксистского Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА). За два года до этого в другой бывшей колонии Португалии – Мозамбике в результате переворота к власти пришла просоветская леворадикальная партия ФРЕЛИМО. В 1977–1978 гг. в Эфиопии была свергнута многовековая монархия и у власти оказалась просоветская партия Дерг во главе с Менгисту Хайле Мариамом. В середине 1979 г. леворадикальные повстанцы Сандинистского фронта национального освобождения, поддерживаемые СССР и Кубой, после продолжительной гражданской войны захватили власть в Никарагуа.

Революция в Иране казалась логичным продолжением этой серии предполагаемых успехов советской внешней политики – надежный союзник США и «региональный полицейский» (по доктрине Никсона), шах Ирана был свергнут в результате массового народного движения. Однако на деле иранская революция оказалась одним из первых сигналов начала обрушения системы международной разрядки, не вписываясь в советскую теории революции и расходясь с привычным опытом революций в странах Азии и Африки. Советский Союз занял официально благожелательную позицию по отношению к новому революционному режиму и вновь образованной исламской республике. Даже к 1983 г., когда иранское левое движение было уничтожено, а в Иране явно установилась теократическая система власти, в СССР продолжали называть исламскую республику «прогрессивной антиимпериалистической силой, которой удалось свергнуть деспотичный и феодальный режим шаха».

19 ноября 1978 г. в передовице «Правды» было опубликовано заявление Леонида Брежнева. Официальную позицию Советского Союза относительно ситуации в Иране можно было описать одним словом — «невмешательство». Социальный и политический кризис, продолжавшийся в Иране к ноябрю 1978 г. уже почти год, для экспертов и людей, принимавших решения в советском руководстве, являлся частью большей картины глобального масштаба – картины, в которой Иран был одной из многих арен идеологической конфронтации между двумя сверхдержавами. В своем заявлении Брежнев предостерегал какую-либо иностранную силу от вмешательства во внутренние дела Ирана. Это заявление во многом вписывалось в общую риторику советских средств массовой информации предыдущих месяцев, а также, несомненно, влияло на публичную позицию последующего периода. Советскому читателю, зрителю или слушателю предлагалось не только описание актуальных событий в Иране, но также и анализ исторической ретроспективы, в которую эти события вписывались.

Особое внимание уделялось военному перевороту 1953 г. против правительства доктора Мохаммеда Моссадыка, который был спланирован и организован ЦРУ. Подчеркнутое внимание именно к этому эпизоду указывало на схожесть текущей ситуации с событиями 25-летней давности, а также вольно или невольно вскрывало главное опасение советских экспертов и политических деятелей – потенциальное повторение этих событий и подавление Соединенными Штатами народного движения в Иране. Подобный взгляд из Москвы кажется вполне естественным в рамках системы международных отношений периода холодной войны, вот только это «народное движение» в конечном итоге вылилось в революцию совсем иную, нежели те, к которым советские эксперты были подготовлены учебниками по историческому материализму.

Региональная Realpolitik семидесятых

Общая граница и традиционные геополитические интересы СССР в регионе определили советскую активность после вывода войск из Ирана в мае 1946 г. и даже после отказа иранского меджлиса ратифицировать договор о нефтяных концессиях в конце 1946 года. Основным проводником советских интересов оставалась Народная партия Ирана – «Туде». Однако в 1949 г. партия была запрещена под предлогом покушения на шаха, якобы осуществленного при участии «Туде». Таким образом, к началу 1950-х гг. возможности у СССР влиять на ситуацию в Иране существенно сократились. Этот момент совпал с важнейшими изменениями в стране – приходом к власти Национального фронта во главе с Мохаммедом Моссадыком. Попытка национализации нефтяной промышленности и последовавший за этим переворот, организованный американскими и британскими спецслужбами, оказались ключевыми не только для истории Ирана XX века, но и для восприятия советским руководством будущей внутриполитической ситуации в стране – в том числе и в период революции 1978–1979 годов.

Сегодня для исследователей Ирана XX века это событие является важнейшей (наряду с самой революцией) точкой, но, как становится понятно из советской научной литературы 1970-х гг., оно было не менее принципиально и тогда. Теперь нам вполне достоверно известно развитие событий и, что важнее, тот факт, что ЦРУ официально признало свое участие в перевороте. В 1970-е гг. данный факт все еще оставался вопросом спекуляций, активно использовавшихся советскими экспертами и в то же время формировавших их представление о роли Соединенных Штатов и иранского национализма во внутренней политике Ирана.

Любопытно, что, когда Моссадык был премьер-министром Ирана, он не воспринимался в Советском Союзе как дружественная фигура или потенциальный идеологический союзник. Его противодействие предоставлению СССР концессий на добычу нефти в Северном Иране в 1944 г., а также в целом «буржуазно-националистическая» программа способствовали формированию скорее негативного образа. Даже его программа национализации, которая, казалось бы, могла привлечь советских лидеров мотивами антиимпериалистической борьбы с Великобританией, была воспринята как часть сделки Моссадыка с США, которые намеревались занять место британцев в Иране. В целом позиция Москвы в отношении Ирана в период Моссадыка была нейтральной. После неудачных попыток занять доминирующее положение в Иране в конце Второй мировой войны советская внешняя политика остерегалась непосредственного вмешательства в дела страны. Никакой особенной поддержки Моссадыку Советский Союз не оказывал ни в ходе его правления, ни после свержения. Однако с середины 1950-х гг. его образ в СССР начинает серьезно меняться. Из потенциального союзника американских империалистов Моссадык превращается в символ национально-освободительной борьбы и коварства империалистических держав.

Во многом это связано с более глобальным разворотом Советского Союза к странам Азии и Африки. Во второй половине 1950-х гг. советское руководство и лично Хрущёв сделали несколько попыток наладить отношения с Мохаммедом Реза Шахом. В 1956 г. шах осуществил свой первый визит в Советский Союз. Поиски компромиссов и добрососедских отношений с Тегераном напрямую связываются с образованием Багдадского пакта, в котором Иран стал играть ключевую роль. Попытки найти общий язык с шахом совпали с идеологической реабилитацией его важнейшего политического противника – Моссадыка. Решение не поддерживать Моссадыка во время переворота оказалось в числе прочего среди обвинений, предъявленных Вячеславу Молотову на пленуме 1957 г., раскрывшем «антипартийную группу». Молотов, вернувший себе контроль над внешней политикой после смерти Сталина, действительно разделял сталинский взгляд на бесперспективность революционной ситуации в Иране. Однако к 1957 г. конъюнктура изменилась, и отказ от поддержки Моссадыка уже мог быть поставлен в вину как предательство интересов глобального антиколониального движения.

В то же время эта разнонаправленность инициатив не позволила выстроить дружеские отношения с шахом в ходе секретных переговоров 1959 года. Переговоры велись о заключении соглашения о ненападении, но в конце концов зашли в тупик из-за нежелания шаха создавать конфликт внутри Багдадского пакта, с которым подобный договор вошел бы в противоречие. Вслед за провалом переговоров история инспирированного американцами переворота против Моссадыка стала важной частью антишахской пропаганды, которая велась с территории Советского Союза на Иран. Впрочем, даже после 1962 г., когда отношения с Тегераном стабилизировались и пропагандистская кампания была прекращена, Моссадык как национальный лидер остался главной фигурой, к которой шли отсылки советских оценок недавней иранской истории и современной политики.

После начала своеобразной разрядки в советско-иранских отношениях в 1962 г. ключевым аспектом взаимодействия двух государств стало быстрое экономическое и торговое сближение. Растущий торговый оборот, общие инфраструктурные проекты, экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря были не только взаимовыгодны, но и укрепляли политический фундамент двусторонних отношений. К концу 1970-х гг. осуществлялось более 150 совместных сельскохозяйственных и индустриальных проектов, включая строительство Транскавказского газопровода, позволившего СССР поставлять больше газа в Восточную Европу и тем самым увеличить доходы в твердой валюте.

Начатая шахом в 1963 г. «белая революция» была положительно встречена и прокомментирована в СССР как движение, ломающее традиционные феодальные отношения в иранском обществе и открывающее перспективы «демократического прогрессивного развития». Советская пресса откликнулась на иранские реформы как на «попытку прорыва из феодализма в капитализм с усилением пролетариата в традиционном аграрном обществе, снижением политического влияния крупных землевладельцев и усилением классовой борьбы». Любопытно, что подобные оценки расходились с официальной позицией руководства «Туде», находившегося в изгнании в Восточном Берлине. Подконтрольное «Туде» радио «Пейк-е Иран», вещавшее на территорию Ирана из Болгарии, резко критиковало реформы шаха, объявляя их недостаточными и обманными. Под советским давлением болгарское руководство не только остановило трансляции, но и вовсе закрыло радио «Пейк-е Иран» вплоть до 1978 г., когда его работа возобновилась.

Впрочем, несмотря на сохраняющиеся чрезвычайно плодотворные экономические связи Тегерана и Москвы, оценка политической трансформации иранского режима к началу 1970-х гг. в Советском Союзе перестала быть столь же оптимистичной, как в 1962–1963 годах. Все более явно проявлялось стремление шаха сделать Иран ключевой региональной державой, вписывающееся в доктрину Никсона и опиравшееся на долговременный союз с США. C 1971 г. шаху удалось наладить и укрепить отношения с двумя стратегическими противниками СССР. На региональном уровне шах интенсифицировал сотрудничество с Египтом как раз в тот момент, когда президент Анвар Садат разорвал дружественные отношения с Москвой и выслал всех советских советников из страны (1972 г.). Стоит отметить, что личные отношения Садата с шахом оставались очень близкими вплоть до смерти монарха – именно в Египте тело изгнанника было захоронено после торжественной церемонии, организованной по протоколу государственных похорон. Вторым партнером Ирана в эти годы стал намного более серьезный противник СССР на мировой арене – Китай. В 1971 г. шаху удалось установить с КНР дипломатические отношения, которые, впрочем, не перевели двустороннее взаимодействие в активную фазу, но явились явным сигналом для Москвы и даже в большей степени для Вашингтона. Соединенные Штаты продолжали оставаться основным и стратегическим союзником Тегерана, и с укреплением иранской экономики, особенно после нефтяного кризиса 1973 г – важнейшим поставщиком вооружений для иранской армии. Рост цен на нефть укрепил представления шаха о перспективах Ирана как региональной державы и позволил начать масштабные закупки вооружений за океаном, что стало еще одним поводом для критики с советской стороны.

В середине 1970-х гг. перспективы подъема революционного движения в Иране оценивались в Советском Союзе как незначительные и ограниченные. Левое движение в этот период практически не существовало – партия «Туде» была запрещена уже в течение 25 лет, ее лидеры пытались влиять на иранскую политику, однако большинство из них находилось в изгнании в Советском Союзе или в странах народной демократии. Более радикальные и популярные левые движения, такие как Моджахедин-э Халк (Организация моджахедов иранского народа), были плохо организованы, разрознены и не способны ни на что, кроме редких спорадических террористических атак. И если позже, с началом революции, такие движения, как Моджахедин, стали более массовыми, то партия «Туде», наиболее близкая к СССР, продолжала испытывать трудности.

Есть у революции начало…

Роль духовенства в Иране для широкого круга экспертов, судя по всему, была еще менее понятна. Особенно ярко это можно заметить в одной из публикаций журнала «Новое время», где впервые в советской печати появляется аятолла Рухолла Мусави Хомейни:

«Самая сильная группировка, выступающая против шаха, – отмечала “Нью-Йорк таймс” – состоит из мусульман-традиционалистов, верных аятолле Мохаммеду (так!) Хомейни, религиозному деятелю, живущему в эмиграции в Ираке с 1963 года, когда он организовал по всей стране движение против проведения земельной реформы и других предпринятых шахом мер по модернизации».

Справедливости ради нужно признать, что в обзоре иностранной прессы авторы дословно цитируют июньскую статью из «Нью-Йорк таймс», где будущий лидер исламской революции назван именно так. Сам по себе этот маленький и, казалось бы, незначительный эпизод довольно символичен – по обе стороны океана аналитики в равной степени несведущи во внутренней ситуации в Иране. Если ни в «Нью-Йорк таймс», ни в «Новом времени» не нашлось специалиста, который мог бы указать на явную ошибку в имени одного из крупнейших религиозных деятелей Ирана, то стоит ли задаваться вопросом об их информированности относительно идеологической основы новых исламских политиков? В новогодней речи 31 декабря 1977 г. в Тегеране президент США Джимми Картер назвал Иран «островом стабильности» на Ближнем Востоке. Картера вполне могли поддержать советские коллеги. Тот факт, что американские журналисты в июне и советские в ноябре все еще мало что знали о ключевых фигурах иранской религиозной оппозиции, в какой-то степени даже более показателен, чем новогодний просчет Картера.

По мере развития событий в Иране отношение Советского Союза к революции и новому режиму постепенно менялось. Озабоченность и недоверие к возможности изменений в начале-середине 1978 г. сменились осенью-зимой 1978 г. опасениями вероятного вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения свержения иранской монархии. Хотя подобные опасения доминировали и в дальнейшем, советские руководители и эксперты довольно быстро пришли к выводу, что свершившаяся в начале 1979 г. революция позволит левыми силами – прежде всего Народной партией Ирана – перехватить инициативу. И хотя этого не произошло, СССР продолжал поддерживать иранский революционный режим, в том числе и после начала операции в Афганистане, которая вызвала резкий рост антисоветских настроений в иранском руководстве и обществе. Только полный разгром левого движения и суд над партией «Туде» привел к охлаждению и фактической заморозке отношений с Тегераном. Впрочем, в академической и экспертной среде и после 1983–1984 гг. революция в Иране и сложившийся там режим оценивались скорее положительно.

Подобное, отчасти парадоксальное, отношение советских руководителей и экспертов к событиям в Иране объясняется рядом факторов. Прежде всего оперативное управление советской внешней политикой было возложено наряду с МИД СССР на Международный отдел ЦК КПСС. В частности, иранское направление в Международном отделе курировал Ростислав Александрович Ульяновский. В представлении этого старого большевика, изучавшего международные отношения в Коминтерне, ситуация в Иране вписывалась в концепцию некапиталистического пути развития, предполагавшую быстрый переход освобождающихся от империалистической зависимости народов к построению социализма. Доступные нам документы и публикации за подписью Ульяновского, а также воспоминания показывают, что именно Международный отдел ЦК КПСС по сути руководил действиями партии «Туде», используя резидентуру КГБ в Тегеране как канал связи и финансирования тудеистов. Это подтверждают воспоминания резидента КГБ в Тегеране Леонида Шебаршина, его подчиненного и впоследствии перебежчика Владимира Кузичкина, а также документы из архива Василия Митрохина.

Положение и возможности Ульяновского-идеолога во многом определили преимущественное влияние идеологии на решения советского руководства. Это, однако, не означает отсутствия прагматизма. В частности, один из людей, входивших в узкий круг лиц, принимавших внешнеполитические решения – председатель КГБ Юрий Андропов, по воспоминаниям Шебаршина, не верил в скорое просоветское продолжение революции. Отметим, впрочем, что такие выводы, по тем же воспоминаниям, Андропов делал на базе сочинений Маркса, то есть тоже с отчасти идеологических позиций. Однако прагматизм Андропова заключался в том, что возглавляемый религиозными лидерами Иран был выбит из круга союзников США. И главное опасение Андропова и его окружения заключалось в том, что Соединенные Штаты будут искать способ эту ситуацию изменить. В этом смысле захват заложников в американском посольстве и кризис ирано-американских отношений, с одной стороны, воспринимался в СССР с осторожным оптимизмом, но с другой – становился поводом для большей тревоги. Даже в 1995 г., выступая в Лысебю, несмотря на протесты американских коллег, Шебаршин утверждал, что неудачная попытка освобождения заложников в 1980 г. была на деле операцией с более значительными целями – вплоть до смены режима в Иране.

На ошибках учатся?

Постоянные опасения американской интервенции объясняют – по крайней мере частично – последовательную поддержку, которую СССР продолжал оказывать исламскому режиму, даже когда это, казалось бы, противоречило не только идеологическим, но и прагматическим соображениям. Генералы всегда готовятся к предыдущей войне. Тема событий 1953 г. и переворота, осуществленного британскими и американскими спецслужбами против правительства Мохаммеда Моссадыка, постоянно появлялась на страницах советской прессы и аналитики. Советские руководители рассматривали поведение своих предшественников в 1953 г. как непростительную ошибку. Вместо того чтобы вмешаться и поддержать антиимпериалистическое, пусть и не просоветское, правительство Моссадыка, Советский Союз остался наблюдателем в ситуации, когда США удалось защитить свои геополитические интересы в Иране. Эта ошибка была признана и непублично осуждена еще в хрущёвские времена. И теперь, когда в Иране вновь установилось не просоветское, но антиимпериалистическое правительство, Москва стремилась не повторить эту ошибку.

Ввод войск в Афганистан оказал значительное влияние на баланс советско-иранских отношений. С одной стороны, он спровоцировал резко негативную реакцию в Тегеране. И, несмотря на то, что наиболее активные сторонники жесткой линии в отношении Советского Союза во главе с министром Готбзаде были отстранены от власти, вторжение в Афганистан помогло закрепить в иранской внешней политике тезис аятоллы Хомейни об СССР как о «малом сатане». С другой стороны, начало войны в Афганистане вызвало всплеск исследовательской активности в отношении ислама как фактора политической жизни. Несмотря на достаточно консервативный подход большинства советских экспертов, отрицавших исламский фактор как политическую составляющую, протоколы заседаний секций и круглых столов, собиравших специалистов международников и востоковедов в 1979–1981 гг., показывают нам другую картину. Среди советских аналитиков находилось достаточное число людей, видевших проблему в недоизученности ислама как политической силы и приводивших революцию в Иране как явное тому доказательство в противовес публичной позиции СССР, отражавшей точку зрения Международного отдела. Особо показательна дискуссия между Георгием Мирским и Евгением Примаковым, в которой оба сошлись на том, что поддержка хомейнистской революции была ошибкой, способной привести к краху левого движения в Иране и в целом нанести ущерб интересам Советского Союза.

Однако эти голоса почти не были услышаны людьми, принимавшими решения. На фоне афганских событий, внутриполитического кризиса, в который начал входить Советский Союз, иранская проблема, а вместе с ней и проблема изучения политического ислама, по сути, исчезли из повестки дня. Таким образом, когда в Лысебю Анатолий Добрынин говорил об отсутствии в советском руководстве дискуссии об исламском фундаментализме и самого такого понятия, он не лукавил – лидеры СССР не захотели увидеть эту проблему, оставив ее решение своим последователям.

Данный материал представляет собой сокращенный вариант статьи, опубликованной по-английски в третьем номере журнала Russia in Global Affairs за 2018 год.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775776 Дмитрий Асиновский

Товарооборот Ирана с Афганистаном составил $1,43 млрд. за 5 месяцев

В течение первых пяти месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта-22 августа 2018), товарооборот Ирана с Афганистаном составил 2,79 млн. тонн не нефтяных товаров на сумму 1,43 млрд. долларов США.

Эти данные говорят о росте товарооборота между двумя странами на 15,46% и 31,75% по тоннажу и стоимости, соответственно, по сравнению с тем же периодом прошлого года, сообщает Financial Tribune со ссылкой на последние данные, опубликованные Таможенной администрацией Исламской Республики Иран.

Экспорт Ирана в Афганистан составлял 2,79 млн. тонн на сумму 1,43 млрд. долларов США, что на 15,87% и 32,49% больше по тоннажу и стоимости, соответственно, в годовом исчислении.

В течение этого периода Афганистан был четвертым крупным экспортным пунктом Ирана. В течение пятимесячного периода, Иран, в основном, экспортировал в Афганистан нефть низкой плотности, углеводороды и напольные покрытия.

Афганистан экспортировал 3 847 тонн товаров на сумму 4,31 млн. долларов США, что на 67,65% и 53,79% меньше по тоннажу и стоимости, соответственно, по сравнению с тем же периодом прошлого года.

В течение пяти месяцев, Афганистан был 73-м экспортером товаров в Иран. Экспорт, в основном, включал в себя растения, используемые для производства парфюмерии и фармацевтических препаратов, кунжут и крупный рогатый скот.

Иран готов оказать военную консультативную помощь Афганистану в борьбе с ИГИЛ

Председатель комиссии национальной безопасности и внешней политики иранского парламента Хешматолла Фалахатпише подчеркнул готовность своей страны сыграть военную консультативную роль в Афганистане для борьбы с террористической группировкой ИГИЛ.

"Сегодня я встретился с афганским послом в Тегеране. В ходе встречи я заявил о готовности Исламской Республики Иран оказать консультативную помощь Афганистану в ответ на его опасения (о присутствии ИГИЛ в стране), учитывая, что Иран имеет опыт в борьбе с ИГИЛ", - заявил Фалахатпише в среду, сообщает Fars News.

Он рассказал, что реальная нестабильность в Афганистане разжигается ИГИЛ, которая поддерживается некоторыми государствами, напомнив, что террористы ИГИЛ убивают и шиитов и суннитов.

Иран помог Ираку и Сирии в борьбе с террористами ИГИЛ в последние несколько лет, отправив военных советников в эти страны.

Ранее, во вторник, заместитель министра иностранных дел Ирана по политическим вопросам Сейед Аббас Аракчи подчеркнул необходимость взаимного сотрудничества с Афганистаном в войне с терроризмом, отметив, что Тегеран придает большое значение стабильности и безопасности соседних государств.

Аракчи выступил с речью на встрече с главой исполнительной власти Исламской Республики Афганистан Абдуллой Абдуллой в Кабуле. "Нет хорошего и плохого терроризма", - подчеркнул он во время встречи.

Он отметил обеспокоенность Ирана в отношении деятельности террористической группировки ИГИЛ в Афганистане и сказал: "Мы считаем безопасность Афганистана своей собственной безопасностью, и поэтому нам следует больше сотрудничать в борьбе с ИГИЛ".

Абдулла, со своей стороны, сказал, что Иран и Афганистан в прошлом сотрудничали в борьбе с терроризмом, но конфронтация против общих угроз требует большего сотрудничества.

Он также преуменьшил влияние третьих стран в отношениях между двумя странами и сказал: "В своей внешней политике Афганистан принимает решения на основе принципа национального суверенитета и своей национальной безопасности".

Парламент Афганистана проголосовал за пересмотр договора о безопасности с США после недавних вспышек насилия в стране, сообщает телеканал 1TV.

Как сообщает телеканал, данный договор между странами позволял войскам США оставаться в стране после 2014 года. Он также давал США возможность оставить свои базы в Афганистане.

"Идея была представлена некоторыми парламентариями в нижней палате (парламента — ред.) в понедельник и была одобрена большинством членов парламента путем голосования в среду", — говорится в сообщении телеканала.

Ранее агентство Пажвак сообщило, что в результате теракта во время акции протеста на востоке Афганистана 11 сентября возросло до 68 человек, не менее 165 получили ранения.

По данным телеканала, представитель нижней палаты парламента Афганистана заявил, что данное соглашение не было эффективным. Он обратился в комиссию парламента по вопросам безопасности и обороны с просьбой начать пересматривать соглашение.

США в 2001 году начали в Афганистане антитеррористическую военную операцию, позже в стране с санкции СБ ООН были развернуты международные силы по обеспечению безопасности (ISAF) под командованием НАТО. Антитеррористическая коалиция под командованием США и ISAF вела борьбу с боевиками движения "Талибан"* и группировки "Аль-Каида"*.

В 2014 году боевой контингент стран НАТО был выведен из Афганистана, и с 1 января 2015 года на смену боевой операции пришла небоевая миссия "Решительная поддержка".

* Террористические организации, запрещенные в России.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече с участниками Диалога молодых дипломатов АТР "на полях" ВЭФ, Владивосток, 12 сентября 2018 года

Доброе утро,

Прежде всего, хочу поблагодарить за приглашение выступить перед столь интересной аудиторией. Как я понимаю, это первый опыт, когда в рамках ВЭФ проводится встреча молодых дипломатов.

Азиатско-Тихоокеанский регион – один из крупнейших мировых центров развития, локомотив глобальной экономики. В силу объективных географических и исторических факторов Россия является его неотъемлемой частью.

Президент Российской Федерации В.В.Путин неоднократное отмечал, что для нас взаимодействие с государствами и интеграционными объединениями АТР является неконъюнктурным, стратегическим и долговременным.

Последовательно продвигаем в этом регионе позитивную повестку дня, которая интегрирует внешнеполитическую и экономическую составляющие, продолжаем крепить стратегическое взаимодействие и всеобъемлющее партнерство с КНР. Координация подходов наших стран к ключевым проблемам современности доказала свою востребованность и утвердилась в качестве важного стабилизирующего фактора в мировых делах. Вчера об этом подробно говорили Президент Российской Федерации В.В.Путин и Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин.

Укрепляется особо привилегированное партнерство России с Индией, динамично развиваются связи с подавляющим большинством других коллег из АТР, в том числе с Вьетнамом и другими государствами АСЕАН.

Поддерживаем отношения с Республикой Корея, с КНДР, с Японией. «На полях» форума состоялась встреча Президента Российской Федерации В.В.Путина с Премьер-министром Японии С.Абэ. Сегодня предстоят встречи российского руководителя с коллегами из Монголии и Республики Корея.

При этом очевидно, что дальнейшее наращивание сотрудничества в регионе вряд ли возможно без укрепления здесь стабильности, без укрепления борьбы с многочисленными вызовами и угрозами. Россия выступает за формирование в АТР архитектуры равной и неделимой безопасности, которая основывалась бы на внеблоковых подходах, принципах международного права, мирного урегулирования споров и невмешательства во внутренние дела суверенных государств. Хочу с удовлетворением отметить, что именно такой подход сейчас рассматривается в рамках Восточноазиатского саммита, где создан специальный механизм рассмотрения проблем безопасности в регионе на открытых демократических началах.

В числе наших приоритетов, если говорить о конкретных кризисах и конфликтах, – содействие мирному политико-дипломатическому урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова и проблем Корейского полуострова в целом, потому что здесь речь идет о создании устойчивой системы мира и безопасности. На данный момент то, что происходит вокруг северокорейской ядерной программы, усилий по ее урегулированию, идет в русле российско-китайской «дорожной карты», которая более года назад была выдвинута Москвой и Пекином, предлагает поэтапную деэскалацию обстановки и создание устойчивой системы мира и безопасности в Северо-Восточной Азии, частью которой будет денуклеаризация Корейского полуострова. В этой связи мы приветствуем те встречи, которые состоялись на уровне лидеров КНДР и Республики Корея, КНДР и США.

В интересах обеспечения неделимости экономического развития мы продвигаем совместно с партнерами по Евразийскому экономическому союзу концепцию гармонизации интеграционных процессов. На это нацелена известная инициатива Президента Российской Федерации В.В.Путина о Большом Евразийском партнерстве, в котором могли бы участвовать государства-члены ЕАЭС, ШОС, АСЕАН. Весомый вклад в решение этой задачи вносят усилия России и Китая по сопряжению строительства ЕАЭС с одной стороны и китайского проекта «Один пояс, один путь» – с другой. Эти усилия уже начинают приносить практическую отдачу.

Разумеется, партнерство должно быть открытым для всех стран на нашем общем огромном материке, на пространстве Евразии. Это включает и страны ЕС, когда у них возникнет дополнительный стимул вернуться к многократно провозглашавшейся, но нереализованной идее формирования общего экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана.

Очень полезный вклад в общие усилия по укреплению атмосферы доверия и взаимопонимания в АТР призван вносить диалог по линии молодежи, в том числе такой, какой сегодня вы здесь проводите. Это в полной мере предполагает, что молодые дипломаты должны быть профессионально заинтересованы в том, чтобы общаться друг с другом. Именно вам очень скоро предстоит обеспечивать преемственность в деле осуществления внешнеполитического курса своих государств, работать над утверждением в международных делах ценностей взаимного уважения, договороспособности и широкого равноправного сотрудничества.

Мне приятно видеть здесь проявление профессиональной солидарности. Эта встреча является еще одним результатом усилий Совета молодых дипломатов МИД России, который активно инициирует различные дискуссионные площадки с коллегами из разных стран и регионов по ключевым вопросам современности, в зависимости от того, какой регион в данном конкретном случае является предметом такого общения.

Хочу порадоваться, что география участников такого диалога постоянно расширяется. Есть устоявшиеся площадки молодых дипломатов из государств БРИКС, ОИС, стран Евразии. В Москве создан Московский дипломатический клуб.

В октябре прошлого года я имел удовольствие выступить перед молодыми дипломатами, которые участвовали в XIX Всемирном фестивале молодежи и студентов в Сочи. Там прошел Первый глобальный форум молодых дипломатов, собравший более 100 делегатов из 60 стран. По итогам этого форума принято решение создать Международную ассоциацию молодых дипломатов в целях дальнейшего сплочения профессионалов-международников.

Сейчас готовится проведение в Сочи в ноябре этого года Второго глобального форума молодых дипломатов. Очень рассчитываю, что такое количество структур не обернется бюрократией, и вы как люди молодые, задорные, не отягощенные какими-либо слишком строгими бюрократическими правилами, обеспечите живую дискуссию, которая будет полезна всем.

Желаю вам плодотворных дискуссий. Мне сказали, что у вас будет несколько вопросов, на которые я готов отреагировать.

Вопрос (перевод с английского): Россия является важным партнером стран Азии и участником многих азиатских форумов, таких как Восточноазиатский саммит, Региональный форум АСЕАН по безопасности и Совещанию министров обороны государств-членов АСЕАН с диалоговыми партнёрами. Какова, на Ваш взгляд, основная стратегическая роль России в Юго-Восточной Азии и Азии в целом на ближайшие 10 лет?

С какими возможностями и вызовами России предстоит столкнуться, играя стратегическую роль в Юго-Восточной Азии и Азии в целом?

С.В.Лавров: Это один из ключевых вопросов, если говорить о развитии ситуации в этом регионе. Россия здесь расположена, здесь огромная часть нашей территории. К сожалению, не так много населения там проживает. Об этом на днях говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин на заседании Государственного совета во Владивостоке, которое было специальной посвящено развитию этого региона Российской Федерации.

Мы заинтересованы максимально использовать потенциал сотрудничества с нашими соседями для того, чтобы развивать Дальний Восток, согласовывать и воплощать в жизнь взаимовыгодные проекты.

Мы пока не достигли достаточного уровня экономического взаимодействия с АСЕАН, он явно ниже, чем уровень нашего политического партнерства. Это объясняется в том числе объективными факторами, прежде всего размером экономики. Мы пока еще не достигли того уровня, который отвечал бы нашим интересам. Однако, за последние 10-12 лет, с тех пор как мы стали активно сотрудничать в практическом плане с АСЕАН и состоялся первый саммит Россия-АСЕАН, мы многократно нарастили наш оборот, и сейчас он превышает 10 млрд. долл. Может быть, это не очень впечатляющая цифра, но по сравнению с тем, что было, это серьезный результат.

Между Россией и АСЕАН в рамках нашего диалогового партнерства подписана программа экономического сотрудничества, которая является одним из инструментов развития наших отношений. Она успешно реализуется и модернизируется в соответствии с теми решениями, которые были приняты позже на саммите в Сочи несколько лет назад, и с договоренностями, которых мы ежегодно достигаем с моими коллегами-министрами на министерских встречах России и АСЕАН.

У нас есть и другие инструменты сотрудничества с этой Ассоциацией, имею в виду, прежде всего, политологические формы нашего взаимодействия. В Москве создан Центр АСЕАН при МГИМО (У) МИД России, который занимается очень полезной научно-исследовательской работой. Есть целый ряд других форм взаимодействия ученых и представителей гражданского общества.

Конечно, по многим причинам приоритетными являются вопросы безопасности, не урегулировав которые трудно рассчитывать на полноценное раскрытие потенциала сотрудничества в интересах всех стран региона.

В этой связи подчеркну, что мы твердо привержены центральной системообразующей роли АСЕАН в тех процессах, которые связаны с обеспечением безопасности и урегулированием конфликтов в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Вы упомянули форматы, которые хорошо себя зарекомендовали, такие как Региональный форум АСЕАН по безопасности, Совещание министров обороны государств-членов АСЕАН с диалоговыми партнёрами, а также мероприятия Восточноазиатского саммита.

Мы сейчас готовимся к Восточноазиатскому саммиту в Сингапуре. В связи с этим мероприятием ожидается отдельный самостоятельный визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Сингапур. Это будет первый саммит после того, как были внесены некоторые новые идеи в сферу дискуссий о безопасности в АТЭС, имею в виду концепцию т.н. «Индо-Тихоокеанского региона». Этот термин не раз использовался в том числе Индонезией, если говорить о странах АСЕАН, Индией. Сейчас он активно вводится в дипломатический оборот США, Японией и Австралией.

Мы хотим понять, в чем состоит «добавленная стоимость» этого термина. Поскольку, если говорить об океанах, то Индийский океан не заканчивается на Индии, а распространяется до Восточной Африки. Означает ли этот термин именно такое прочтение нового формата, если о нем идет речь?

Мы готовы изучать любые идеи, но хотим, чтобы они были понятно артикулированы, в том числе с точки зрения принципов, на которых строится та или иная концепция. Имею в виду, во-первых, необходимость уважения того, что уже было сделано (все, что уже было сделано, является заслугой, прежде всего, стран АСЕАН). Во-вторых, нам бы очень хотелось видеть идеи, которые не опираются на «блоковое» мышление, не исключают кого бы то ни было из процесса дискуссий и уж тем более не нацелены на сдерживание кого бы то ни было.

При таком понимании будем заинтересованы в обсуждении любых конструктивных предложений.

Вопрос (перевод с английского): Сегодня мы много говорим о цифровых технологиях. Как к этому относятся в российском Правительстве?

С.В.Лавров: У нас в новом составе Правительства Российской Федерации есть даже Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Это отражает необходимость сегодняшнего дня, когда трудно представить себе экономику без достижений цифровых технологий. В Правительстве России есть целые программы, выполнением которых занимается самостоятельное министерство.

Если говорить про МИД, то здесь в рамках информационной работы цифровые технологии задействованы очень широко и глубоко. Во всех основных социальных сетях, таких как «Твиттер», «Фейсбук», «Вконтакте» и ряде других, у нас есть свои аккаунты. Число подписчиков в них растет.

Будущее за цифровыми технологиями до тех пор, пока что-нибудь еще не будет изобретено. Это очень важно. В двусторонних отношениях с нашими партнерами по всему миру, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе, тема взаимодействия в сфере цифровых технологий становится одной из приоритетных. Я думаю, что это еще даст позитивные результаты в практическом плане.

Вопрос (перевод с английского): Могли бы Вы рассказать о развитии «мягкой силы» в России, включающей продвижение культуры и языка в мире. Мы не видим существенного проявления этого в Тайланде.

С.В.Лавров: Значит, это наша недоработка, если этого не заметно в Таиланде.

Во времена Советского Союза традиционно применялось то, что сейчас называется «мягкой силой». У нас были обширные представительства во всех регионах с упором на развивающиеся страны, дома культуры и советской науки. После того, как Советский Союз перестал существовать, по понятным причинам у нас сложилась другая ситуация: не было достаточно возможностей, чтобы поддерживать такой же масштаб общения с зарубежными коллегами в сфере культуры, языка и науки. Сейчас ситуация существенно выправилась. С каждым годом увеличивается количество мероприятий, которые призваны продвигать общение на уровне гражданских обществ, деятелей культуры, науки и спорта.

Сочинская олимпиада в 2014 г. и недавно завершившийся Чемпионат мира по футболу были образцом народной дипломатии. Все те, кто посетил нашу страну за последние пару месяцев, наблюдая за футбольными баталиями, думаю, вынесли самые добрые впечатления. По крайней мере, ни одно СМИ, независимо от того, как оно относится к Российской Федерации, не обнаружило негативных комментариев.

Укрепляется также сеть центров российской науки и культуры, расширяется масштаб преподавания русского языка. При этом вокруг Российской Федерации в наших соседних странах есть очень интересные программы, которые реализуются по их же просьбе, такие, как подготовка учителей русского языка из граждан соответствующих стран, чтобы они потом сами преподавали наш язык среди своих граждан по российским методологиям.

В том, что касается иных сфер приложения усилий «мягкой дипломатии», у нас со многими странами, пока в основном с западными, есть такая практика проводить «перекрестные годы» (например, Год Франции в России, Год России во Франции, Германии, Италии).

Все чаще темой таких «перекрестных годов» выбираем языки и литературу. Сейчас с французами обсуждаем именно такое мероприятие — Год русского языка и литературы во Франции и Год французского языка и литературы в Российской Федерации.

Согласен с тем, что подобные процессы нам надо поддерживать и в отношении с нашими восточными соседями, тем более, что Таиланд и другие страны АСЕАН проявляют весьма большой интерес к российской культуре. Будем это учитывать.

Вопрос (перевод с английского): Хотелось бы узнать о выделении Россией средств на поддержание и достижение Целей устойчивого развития.

С.В.Лавров: Если коротко, то мы по статистике и критериям Организации экономического сотрудничества и развития ежегодно предоставляем официальную помощь развитию на несколько сотен миллионов долларов.

Боюсь назвать точные цифры, но это больше полумиллиарда долларов в самых разных формах. В основном это содействие идет странам, которые соседствуют с Российской Федерацией. Это наши близкие друзья и союзники, до недавнего времени, как Вы знаете, мы жили в одной стране. Значительные суммы направляются и на достижение целей устойчивого развития в других регионах, в том числе в Африке. За последние 15 лет мы списали задолженность африканских стран перед Россией на сумму более 20 млрд.долл.США.

Активно участвуем в программах, которые посвящены борьбе с заболеваниями по линии Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Когда была вспышка вируса Эбола в Гвинее и Сьерра-Леоне, мы создали специальные программы: в Гвинее открыли центр, который сейчас будет производить весьма эффективные вакцины на случай рецидива этой эпидемии.

Реализуются программы, которые касаются образования по линии ЮНЕСКО и окружающей среды по линии ЮНЕП, поэтому значительные суммы у нас идут на содействие целям устойчивого развития ООН.

В Азии, если брать страны АСЕАН, таких значительных программ я не припомню. Это связано с тем, что страны АСЕАН находятся на более высокой ступени развития, чем многие Ваши коллеги в Африке.

Нет пределов совершенству, и мы будем активно участвовать в дискуссии на предстоящей в этом месяце 73-й сессии ГА ООН, где будет рассматриваться, в том числе, вопрос о том, как выполняются цели устойчивого развития.

Вопрос (перевод с английского): Я из Посольства Перу в Москве. Я хотела бы узнать, каковы перспективы развития отношений России и стран Латинской Америки, являющихся членами АТЭС?

С.В.Лавров: Латинская Америка — регион, который влечет очень многих в Российской Федерации, в том числе бизнесменов и туристов. Расстояния, к сожалению, не позволяют быстрее налаживать устойчивые связи, но многое сделано.

Мы не рассматриваем Латинскую Америку как регион, состоящий из членов АТЭС и всех остальных. В Латинской Америке много субрегиональных структур, таких как Тихоокеанский альянс, МЕРКОСУР, УНАСУР, Андский пакт, КАРИКОМ и очень много субрегиональных, в том числе пересекающихся с точки зрения членов организаций.

Мы активно приветствуем то, что происходит в последние годы, имею в виду формирование Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК) и его консолидацию в качестве общелатиноамериканского объединения. Это, наверное, соответствует объективным процессам, которые происходят в мире, когда формируется подлинно полицентричная система, в которой будет несколько центров экономического развития и политического влияния. Безусловно, Латинская Америка должна быть одним из таких центров, одной из опор нового миропорядка, который может быть только многополярным, потому что ни односторонняя, ни однополярная, ни биполярная модели уже не сработают. Они доказали свою исчерпанность. В этой связи мы наладили диалог с СЕЛАК, уже состоялось несколько встреч на уровне министров иностранных дел Российской Федерации и руководящей «четверки» СЕЛАК, которые показали наличие серьезного потенциала в развитии наших отношений. Мы заинтересованы в том, чтобы заключить меморандум о стратегическом сотрудничестве и развивать устойчивые связи по тем направлениям, которые стоят на повестке дня СЕЛАК.

У нас есть хорошие связи с КАРИКОМ, Центральноамериканским интеграционным союзом, в министерской встрече которого я принимал участие. Сейчас мы обратились туда с просьбой получить статус наблюдателя.

Если говорить о тех структурах, которые ближе к Перу, МЕРКОСУР ведет переговоры с ЕАЭС о заключении соглашения, которое будет намечать пути взаимной либерализации торговли. У нас есть хорошие связи и с УНАСУР, который больше занимается политическими вопросами и вопросами обеспечения безопасности.

Есть целый ряд прикладных проектов, например, в Перу функционируют курсы по подготовке профессионалов для борьбы с наркотрафиком не только для перуанцев, но и для других стран региона. Такие же курсы мы открыли в Никарагуа. Создается целый ряд других таких же практических направлений, например, завод по производству вакцин в Никарагуа.

Так что у нас есть интерес не только наращивать политический диалог, но и укреплять практическими делами наши связи с Латинской Америкой, тем более что во многих странах есть русские общины, которые еще с позапрошлого века через своих предков «перенеслись» на Ваш прекрасный континент и сейчас составляют очень важную часть нашего общения по линии гражданских обществ.

Вопрос (перевод с английского): Вопрос о развивающемся транспортном коридоре на Дальнем Востоке. Эта территория сейчас становится очень важной в рамках развития регионального «транспортного коридора», учитывая «Северный поток», «Приморье-1», «Приморье-2» и другие логистические артерии, как, например, Транссибирская магистраль. Как Вы оцениваете текущий потенциал восстановления использовавшегося в советское время транспортного сообщения между Ченнаи и Владивостоком? Как этот коридор может быть интегрирован в АТЭС?

С.В.Лавров: Здесь нужно обращаться к профессионалам, которые, в том числе в рамках деятельности механизмов АТЭС рассматривают соответствующие проекты. Есть коридор «Север-Юг», который выводит индийские товары в Европу, и которым мы сейчас активно занимаемся вместе с нашими иранскими и азербайджанскими коллегами.

Что касается восточного направления логистических интересов Индии, то, честно скажу, что не знаю, в каком состоянии сейчас находится трасса Ченнаи-Владивосток. Если сейчас Вы говорите о ее модернизации, значит сейчас она в не очень хорошем состоянии.

Надо смотреть на всю палитру логистических проектов, которые существуют и реализуются. Вы упомянули те маршруты, которые идут через Российскую Федерацию - Транссибирскую магистраль. Как Вы знаете, у нас есть очень большой интерес развивать морские маршруты. Северный морской путь становится все более востребованным не только потому, что климат изменяется и становится более легкопроходимым, но и потому, что мы уделяем этому конкретное повышенное внимание. На упомянутом мной заседании Государственного совета 10 сентября во Владивостоке шла речь о необходимости ускорения программы строительства ледоколов, которые будут ходить по Северному морскому пути в любое время независимо от толщины льда.

Если говорить о сухопутных перспективах, которые не так напрямую касаются Индии, но затрагивают многие страны региона, то сейчас в контексте нормализации отношений между Северной и Южной Кореей, руководители Республики Корея и КНДР, которые готовят свою очередную встречу в Пхеньяне, договорились создавать условия для восстановления единства железных дорог и соединять общую корейскую железную дорогу с российскими железнодорожными маршрутами. Отмечу, что не так давно наши монгольские друзья выступили за то, чтобы сформировать сообщество железных дорог Северо-Восточной Азии с подключением Китая, Монголии, Северной и Южной Корей. Мне кажется, что в этом раскладе необходимо просто просчитать экономическую целесообразность задействования маршрута Ченнаи-Владивосток, насколько он сейчас будет рентабелен. Это тоже вопрос, который должны рассматривать специалисты.

Вопрос (перевод с английского): За время Вашей карьеры Вы были свидетелем «циклов», когда российско-американские отношения улучшались, затем ухудшались и вновь нормализовывались. У нас есть ряд вопросов, по которым наши позиции не совпадают. На Ваш взгляд, в чем заключаются «корни» проблем, мешающие нам двигаться вперед и создать более конструктивные отношения между нашими странами?

С.В.Лавров: Мне кажется, что здесь сочетание объективных и субъективных факторов. Объективные факторы заключаются в том, что формируется другой миропорядок по сравнению с тем, в котором США привыкли действовать по своему усмотрению, не встречая мало-мальски значимого противодействия. Сейчас эти времена уходят. По паритету покупательной способности Китай уже вышел на первое место среди экономик мира. Я думаю, что скоро это произойдет и по объему ВВП. Индия развивается бурными темпами, Латинская Америка тоже хочет иметь свой голос и свою идентичность. Неслучайно я упомянул о создании Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК). Это в известной степени тоже свидетельство желания латиноамериканцев иметь идентичность в дополнение к Организации американских государств, где латиноамериканцы сотрудничают с США, с Канадой. Тем не менее, им этого оказалось недостаточно в новых условиях.

Процессы, которые мы наблюдаем в Африке, тоже свидетельствуют о том, что этот континент, обладающий колоссальными ресурсами, при всех его проблемах также понимает свою значимость и уже не хочет быть просто территорией, на которой «большие» западные страны делят преимущества тех или иных полезных ископаемых. Так что Африка тоже будет выступать за свою идентичность.

Мы уже говорили об АСЕАН - это мотор АТЭС. Это страны, которые всегда продвигали объединительную, неконфронтационную повестку дня. Если сейчас выдвигается концепция (в немалой степени продвигаемая США) Индо-Тихоокеанского региона, то в АСЕАН многие страны насторожились и хотят понять, что же не устраивает США в тех процессах, которые годами назывались АТЭС под эгидой АСЕАН.

Мне кажется, что объективно можно понять страну, которая несколько веков «заказывала музыку» (это в самом хорошем смысле), в международных делах и не встречала серьезного сопротивления. Сейчас вроде бы эта монополия объективно исчезает, и уже нельзя не считаться с целым рядом крупных государств. Поэтому есть такой лозунг - «Америка №1», и он заслуживает уважения. Все американцы — большие патриоты. Я это знаю, это тоже очень достойно. Но когда этот лозунг переходит в стадию применения к практическим делам, он порой вступает в противоречие с необходимостью искать компромиссы и договариваться.

Я бы даже брал не только российско-американские отношения, хотя они, наверное, сейчас наиболее «отравленные», но в принципе отношение США к любой стране. Вашингтон вносит какое-то предложение, партнер отвечает, чтобы хотел бы немного добавить здесь, здесь по-другому сформулировать и предлагает вступить в переговоры. США в большинстве случаев в переговоры не очень вступают. Сначала объявляют санкции, потом еще санкции, потом переговоры. Так было и с Северной Кореей, и с ЕС, идет торговая война с Китаем. Сейчас еще объявили, что будут санкции против КНР в связи с тем, что в Синьцзян-Уйгурском автономном районе притесняются мусульмане.

Это уже стало постоянной манерой, когда чуть что не так — объявляются меры принудительного воздействия. Не думаю, что можно рассчитывать на долгосрочный успех такой политики.

После 90-х годов в России работало огромное количество американских, европейских советников (в каждом министерстве были советники). Под руководством экспертов Международного валютного фонда готовилась приватизация и делалось все остальное, в том числе проводились соответствующие программы. Я работал тогда в Министерстве иностранных дел, и наше руководство открыто провозглашало необходимость принять «все ценности западной демократии». Наверное, руководителям западного мира показалось, прежде всего, США, что больше ничего делать не надо, что Россия всегда будет следовать тому курсу, который устраивает Вашингтон.

Но времена изменились, мы просто стали возвращаться к своей собственной идентичности, к своей истории, к своим традициям, к ценностям, которые совсем не равны и не совпадают со многими неолиберальными ценностями, которые сейчас на Западе продвигаются и которые не зафиксированы во Всеобщей декларации прав человека. Наверное, стало вызывать недовольство, что мы начинаем быть самостоятельными. Но аномалия, происходившая с нами в 90-е годы, не должна была служить сигналом для серьезных исследователей нашей страны, что вся история закончилась, и теперь Россия будет другой. Россия всегда была одним из центров миропорядка, в решающие периоды была среди тех, кто боролся с откровенным злом. Мы с вами были союзниками во время Второй мировой войны, это было величайшее завоевание человечества — поставить заслон на пути фашизма, нацизма. Конечно, это говорит о том, что когда в мире возникали настоящие угрозы, мы всегда с большинством западных партнёров были на «правильной стороне истории», как говорится.

Сейчас у нас не меньшие угрозы: терроризм, организованная преступность, наркотрафик. Надеюсь, что все-таки возобладает понимание необходимости вместе бороться с этими угрозами, с этим злом, а не пытаться в той или иной ситуации, как, например, сейчас в Сирии, играть друг против друга, использовать эти угрозы экстремизма для достижения каких-то сиюминутных целей.

Приведу пример. В 2011 году в Ливии начались протесты, беспорядки и тогда СБ ООН объявил эмбарго на поставки оружия. Но некоторые страны, в частности, Франция, говорили публично, что поставляют оружие в Ливию, потому что надо уничтожить «диктатора» (имея в виду М.Каддафи) и победить. Потом, естественно, была агрессия со стороны НАТО - вместо обеспечения режима бесполетной зоны, который был санкционирован СБ ООН, разбомбили армию правительства. После того, как террористы из Ливии «свалили» режим М.Каддафи, они пошли в Мали. Мне звонил Министр иностранных дел Франции (в то время Л.Фабиус), просил, чтобы мы в СБ ООН поддержали просьбу Франции дать им полномочия (у французов был свой небольшой контингент в Мали) применять силу против террористов. Я ему сказал, что террористы — это вечное зло, и, конечно, мы будем поддерживать любые действия, направленные на устранение этой угрозы. Но попросил его не забывать, что террористы, которые сейчас угрожают правительству Мали и с которыми Франция хочет бороться, это те самые, кого она сама вооружила, когда их надо было использовать в Ливии для свержения М.Каддафи. Он посмеялся и сказал, что это «се ля ви». «Се ля ви» - это не политика, а пословица. Нельзя использовать двойные стандарты. Если в какой-то стране террористы могут «свалить диктатора», который кому-то не нравится, то их поддержат, а потом будут надеяться как-нибудь сохранить над террористами контроль. Так не бывает.

США еще с советских времен, когда Советский Союз был в Афганистане, поддерживали борцов против советских войск — моджахедов, и потом из них сложилась структура, которая получила название «Аль-Каида», которая немало плохого сделала для США. После оккупации Ирака, тоже под надуманным предлогом, там сформировалась, а сейчас распространился по всему миру ИГИЛ, с которым мы вместе с вами боремся в Сирии, в том же Ираке и в других местах. А после того, как состоялось нападение на Сирию со стороны экстремистов, которых поддерживали региональные и западные страны, сформировалась «Джабхат ан-Нусра» — одна из наиболее эффективных и «злобных» группировок террористов. Расчеты на то, что сначала мы используем этих плохих людей в своих конъюнктурных целях, а потом будем их контролировать, иллюзорны. Такого не будет никогда.

Я удовлетворен тем, что по проблемам сирийского кризиса у нас есть с США очень профессиональный канал общения между военными. В Сирию нас пригласило законное Правительство, США сами туда пришли, но это реальность «на земле». Мы не догматики, а прагматики. Исхожу из того, что контакты, которые сохраняются у нас по политической линии по Сирии, тоже помогут выходить на общеприемлемые понимания, прежде всего, с точки зрения самих сирийцев, как мы все обязались делать.

Это объективная сторона медали. Я немного ушел в экскурс в историю, говоря об объективных причинах отношений, которые сложились между Россией и США. А субъективное - тут все понятно. Мне кажется, к сожалению, двухпартийная система, которая существует в США, дала, видимо, сбой, как говорят многие демократы и республиканцы. Результаты выборов Демократическая партия до сих пор отказывается принимать. Всеми силами пытаются объяснить, что если бы не вмешательство России, то демократический кандидат победил бы. На этом фоне обвинения в кибернападениях, взломах аккаунтов не подкрепляются ни одним серьезным фактом. Стали раскручивать дело П.Манафорта, которого обвиняли в том, что он был чуть ли не главным исполнителем «злых» намерений Кремля по недопущению победы Х.Клинтон. В итоге после многомесячных расследований, слушаний его обвинили исключительно в том, что он был агентом украинского правительства и работал в его интересах. Российского следа там вообще не нашли. Но в общественное сознание уже внедрилась тема России как злодейки, которая всем руководит в США. Мне даже как-то неудобно за американских политиков, которые представляют свою страну такой слабой, беззащитной, что несколько десятков хакеров, о которых они упомянули, среди миллионов пользователей соцсетей, могли перевернуть ход истории в США. А вот о реальных фактах, которые всем уже известны, в том числе о том, как внутри Демократической партии Б.Сандерса не пустили путем нарушения законов США (это установленный факт), никто не говорит.

Мне кажется, субъективность во многом подпитывается ощущениями проигрыша и попытками найти виновного где угодно, только не внутри США. Двуступенчатая система, которую США применяют для выборов, не очень демократичная. По-моему, если брать голоса избирателей, граждан США, то Х.Клинтон получила намного больше, чем Д.Трамп (кажется, на полтора миллиона). Но выборщики проголосовали иначе, потому что избирательные округа нарезаны таким образом, что англосаксонские американцы гораздо лучше представлены в коллегии выборщиков, чем афро- или латиноамериканцы. В 2000 г. состязались Дж.Буш и Ал Гор. Во Флориде был пересчет голосов (там разница была в несколько тысяч, а это ничто), и потом Верховный суд остановил пересчет голосов. Ал Гор не стал возражать и смирился с этим. Вскоре после этого у меня состоялась встреча с К.Райс, и она критиковала нашу политическую систему. Я привел ей в пример этот случай и сказал, что ведь это тоже не очень справедливо, когда не дают даже пересчитать голоса и используют Верховный суд, в котором большинство было республиканцев. Она согласилась, что это несовершенная система, но попросила не лезть, это их проблемы и они знают, как с ними разбираться. Но получается, что теперь это не американское дело, а дело всего мира обвинить Россию в том, что мы якобы вмешались в этот процесс. Мне кажется, это недостойно двух наших народов. Думаю, что присутствующие здесь граждане других стран наверняка со мной согласятся, что никому не нравится, когда Россия и США находятся в состоянии такого кризиса. Все бы вздохнули с облегчением, если бы мы двигались по пути нормализации отношений на основе равноправия и поиска взаимных компромиссов, что, как мне кажется, отвечало бы тем предвыборным планам, которые анонсировал Президент США Д.Трамп, когда избирался. Он неизменно подтверждает линию на нормализацию отношений с Россией, в том числе в ходе саммита в Хельсинки. Значит, в американском истеблишменте, наверное, и в демократическом, и республиканском сегментах, есть те, кто считают, что это неправильно с точки зрения интересов США. Тогда я совсем ничего не понимаю, потому что мне казалось, что если народ на основе той системы, которая в США уважается, избрал своего лидера, то, наверное, его нужно слушаться.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 сентября 2018 > № 2752687 Сергей Лавров

Александр Разуваев: Нефть по $70 устраивает всех.

Что ждать в ближайшее время российской нефтегазовой отрасли, рассказал директор аналитического департамента «Альпари» Александр Разуваев

Осень 2018 года сулит мировой экономике большие геополитические потрясения. Проблемы сирийского урегулирования, санкции США в отношении иранского нефтяного экспорта, торговые войны, а также возможное IPO крупнейшей нефтяной компании мира Saudi Aramco не могут пройти незамеченными и для нефтяного рынка. О том, что ждать в ближайшее время российской нефтегазовой отрасли, портал «Нефть и Капитал» расспросил директора аналитического департамента «Альпари» Александра Разуваева.

«НиК»: Некоторое время назад началось массовое обесценивание валют развивающихся стран, в том числе и нефтяных. Что это значит для мировой нефтегазовой отрасли?

– На самом деле, это очень хорошо для бюджета нефтяных стран. В качестве примера можно взять Россию – дешевый рубль, дорогая нефть. Бюджет на этот год был запланирован дефицитным, однако поправки, принятые к нему летом, уже свидетельствуют о профиците. Если курс российской валюты будет в районе 60-67 руб. за доллар, а нефть Urals примерно $72 за баррель, то до конца года дополнительные доходы бюджета России составят более 2,5 трлн руб. Это хороший показатель.

Для падения национальных валют есть разные причины, в том числе и политические. Например, падение национальных валют России и Турции можно объяснить именно политикой. Однако главная фундаментальная причина, благодаря которой обесцениваются национальные валюты, – повышение процентной ставки Федеральной резервной системы США (ФРС США – прим. «НиК»). Это плохо для всех ценных бумаг и валют. С этим надо как-то жить. Экономики крупных, не зависящих только от нефти стран могут нормально развиваться и в таких условиях. В качестве яркого примера опять же можно привести Россию и Турцию.

«НиК»: А как Вы охарактеризуете ситуацию в Венесуэле?

– По отношению к этой стране действует очень жесткий санкционный режим США. Не стоит забывать и о том, что в Венесуэле проведен социалистический эксперимент. И сейчас там очень плохая криминальная ситуация. Вообще, для Латинской Америки это большая проблема, которую в свое время смог решить только очень жесткими методами Пиночет. В нынешних реалиях в такой экономике, как Венесуэла, очень сложно заниматься бизнесом и просто жить.

«НиК»: Не секрет, что ряд западных крупных нефтяных компаний так или иначе остались в России. Ожидаете ли Вы расширения их присутствия или наоборот?

– Хорошо, что они остались. Экономика не должна уступать политике. Но я думаю, что пока не будет никакого движения. Может, в будущем, когда санкции снимут или они серьезно ослабнут, российские и западные компании станут вместе бурить Арктику. Можно ожидать и увеличения их присутствия на Каспии. Недавний визит в Россию президента Азербайджана Ильхама Алиева показал, что Баку и Москва собираются вместе работать над различными нефтяными проектами. Но в будущем стоит ожидать, что свои доли в каспийских проектах получат и западные компании. Однако пока это все упирается в политику, так как геополитическая ситуация очень напряженная и далека от разрешения.

«НиК»: Была информация, что Россия, как ни странно, стала крупнейшим инвестором на Украине. Затронуло ли это нефтянку?

– Россией туда вложено порядка $436 млн, это небольшая сумма даже для Украины. И эти инвестиции не касаются нефтяного сектора. Вообще, важнейшим моментом плана экономической модернизации, который был официально предложен Украине со стороны Евросоюза, является создание производств, завязанных на рынок ЕС. А для этого Украина должна получать порядка €20 млрд иностранных инвестиций в год. Кстати, подобная перестройка экономик проводилась в Польше, Турции и Прибалтике. В Польше и Турции в целом получилось, в Прибалтике, возможно из-за их быстрого перехода на евро, план не сработал. Тем не менее пока Киев за 6 месяцев 2018 г. получил только $1,3 млрд. Даже если он получит еще столько же, в сумме получится $2,6 млрд – это 10% от того, что им нужно. Это свидетельствует прежде всего о том, что, по мнению европейского бизнеса, риски инвестиций в Украину очень велики именно из-за политических моментов.

В России в основном показывают на Восток Украины, но и Венгрия смотрит на свой кусочек, где живут венгры, а Польша – на Львов. И непонятно, что будет. Есть точка зрения, что следующим президентом будет Тимошенко. Но в любом случае инвесторы опасаются вкладывать деньги в эту страну. Для них даже выгоднее инвестировать в Белоруссию. Там жесткие правила игры, есть один президент, с которым, правда, трудно договориться, но если это сделаешь, можно спокойно вести свой бизнес.

«НиК»: Экспорт нефти из Ирана сокращается. Что будет со стоимостью черного золота после введения американских санкций в отношении иранского нефтяного экспорта? Смогут ли США полностью перекрыть экспорт нефти из этой страны?

– «Серый» экспорт нефти из Ирана был всегда, и цены это поддержат. В то, что Иран в ответ может начать боевые действия, я не верю. Поэтому «серый» экспорт так и останется, может быть, частично он даже пойдет через Россию.

Санкции в отношении иранской нефти дадут некоторый плюс к цене, но мне кажется, что нынешняя стоимость черного золота устраивает всех. Заложено повышение ставки ФРС США и ОПЕК+ с увеличением добычи, поэтому цены находятся в некотором равновесии.

«НиК»: То есть Саудовская Аравия все же договорилась с США о стоимости нефти?

– Мне кажется, все договорились. Надо добавить и то, что ближневосточные страны после распада СССР Москву не очень уважали. Из Афганистана вышли, в Чечне вначале вообще не получилось. После участия в Сирии Россия начала завоевывать уважение стран этого региона.

«НиК»: Пойдет ли Саудовская Аравия на IPO Saudi Aramco в этом году или следующем?

– По моему мнению, было бы хорошо. После продажи 5% всегда можно продать еще 5, вплоть до контрольного пакета. Но пока компания не вышла на IPO, она может оставаться непрозрачной. Кроме того, чтобы выйти на IPO, она должна дать данные по запасам. Те данные, что сейчас известны, очень старые, 80-х годов прошлого века. Представители Saudi Aramco сами говорят, что на нее не надо ориентироваться, мы дадим перед IPO цифру по запасам современную. Но пока никто новых данных по запасам не видел и никто не знает, сколько там реально нефти. По закону вся нефть Саудовской Аравии принадлежит королю. У российских компаний есть доказанные запасы, подтвержденные международным аудитом, а с Saudi Aramco все непонятно.

Можно лишь заметить, что Саудовская Аравия пыталась играть доминирующую роль на Ближнем Востоке, но все понимают, что Иран в военном плане намного сильнее. Много денег еще не означает сильную армию и сильное политическое влияние.

«НиК»: Данные по запасам Saudi Aramco могли бы повлиять на стоимость нефти?

– Поскольку нынешняя цифра с 1980-х годов, новая может сильно отличатся. К тому же Ближний Восток – это регион, в котором постоянно идет добыча. Конечно, новая цифра могла бы сильно повлиять на рынок.

«НиК»: Ожидаете ли вы роста сланцевой добычи в США? Этот сектор нефтедобычи находится в лучшем финансовом состоянии, чем прежде?

– Цена на нефть сейчас достаточно комфортная, в том числе и для сланцевых компаний США. Однако есть мнение, что очень большой объем «плохих» долгов в американской экономике у компаний нефинансового сектора, в том числе и нефтяников. Пока сланцевые компании рефинансируются, но с повышением ставки ФРС происходит рост стоимости обслуживания долга. Поэтому вполне возможно, что повышение ставки спровоцирует кризис для этих компаний. Но это касается всего реального сектора американской экономики. Кроме того, Дональд Трамп в целом не очень предсказуемый политик.

«НиК»: Произойдут ли какие-то изменения политики США в отношении нефтяного рынка после выборов в Конгресс?

– Не думаю. Мы можем делать ставки на то, досидит ли Трамп до конца своего срока, потому что он не очень адекватный президент США, по крайней мере в вопросах экономики. Например, в одном из своих последних заявлений он сказал, что США хотят выйти из ВТО. При этом Соединенные Штаты – второй экспортер в мире. Если они это сделают, им придется со своими основными торговыми партнерами – ЕС и Китаем – договариваться отдельно. В этом случае глобальная экономика начинает разрушаться мгновенно. Американцы после Второй мировой войны выстраивали систему глобальной экономики именно под себя, грамотно и обычно мягко, а тут пришел президент, который решил все это разрушить в силу своего понимания мира.

«НиК»: Могут ли антироссийские санкции повлиять на возможности РФ по экспорту углеводородного сырья?

– Нет, не могут. И с нефтью, и с газом все будет нормально.

«Северный поток – 2» и «Турецкий поток» будут работать. Более того, я думаю, что вне всякой политики не будет транзита через Украину. В этой стране очень большой износ ГТС, риск техногенной катастрофы очень высок.

Хотя считается, что останется небольшой транзит – 10 млрд куб.м. Но если у тебя угроза разрушения газотранспортной системы, вряд ли кто-то захочет пойти на такой риск.

«НиК»: Что ждет российский внутренний рынок нефтепродуктов, если осенью мировые цены на нефть еще вырастут? Есть мнение, что с рынка уйдут независимые компании, владеющие НПЗ и АЗС.

– Я эти разговоры слышу, сколько живу. Нефть была за $100 за баррель очень долго, и был сильный рубль. Сейчас рубль в любом случае слабый, но я думаю, что принципиально ничего не изменится. Просто крупные нефтяные компании получат дополнительный рост прибыли. «Роснефть» дивиденды увеличила в 4 раза, и, скорее всего, по итогам года они заплатят за второе полугодии больше, чем за первое. Слабый рубль и дорогая нефть – хорошая прибыль.

«НиК»: Почему растет стоимость бензина? Из-за подорожания нефти или по другим причинам?

– Во-первых, российская экономика вернулась к росту, то есть растет потребление нефтепродуктов. Во-вторых, всегда надо сравнивать внутренний рынок и внешний. Если выгоднее экспортировать, то цены на внутреннем рынке растут. Кроме того, присутствует фактор закрытия НПЗ на модернизацию. Это не видно потребителю, но это серьезный фактор для инвестиций в переработку.

«НиК»: Почему, в то время как независимые региональные АЗС кричат о невыгодности своего бизнеса, иностранные нефтегазовые компании расширяют свои сети АЗС?

– Всю жизнь слышу от региональных банков, что им мешает жить Сбербанк. Понятно, что за сильным игроком стоят инвестиции, но ничего страшного я не вижу. Покричать все любят, это элемент пиара.

«НиК»: Минэнерго РФ на днях сообщило, что считает беспошлинные поставки нефтепродуктов в Белоруссию нецелесообразными. Зачем они туда вообще поставлялись, ведь у Белоруссии есть свои крупные НПЗ?

– Нефтепродукты, которые производили два белорусских НПЗ, Новополоцкий и Мозырский, шли на экспорт. Российское горючее поставлялось для нужд белорусского сельского хозяйства. Мне кажется, сейчас было бы правильно попытаться договориться о доли России в их нефтеперерабатывающих заводах, а Белоруссии отдать долю в добыче. В этом случае белорусские НПЗ получили бы полную загрузку своих мощностей. Для президента Белоруссии Александра Лукашенко это было бы лучше. Но с 1 октября Россия ужесточает условия финансирования этой страны, поскольку Москва не всем довольна в отношениях с Минском, в том числе и в вопросах геополитики. При этом в 2019 г. там будут проходить выборы президента, и я не исключаю развития жесткого сценария на переговорах. Однако в любом случае Россия и Белоруссия придут к согласию.

«НиК»: А что будет с Евразийским экономическим союзом?

– Согласно документам, единый рынок должен быть создан к 2025 г. Однако нефть и газ не самое главное в этом объединении. Главное – это рынок труда, и он фактически уже создан. Кроме того, это единая валюта. Если будет введен алтын как единая валюта для Евразийского союза, то он будет очень похож на российский рубль. Возможно, эта валюта будет более сырьевая, потому что Казахстан сырьевой.

Если ввод единой валюты произойдет, то будет как с евро: сначала безнал, а потом наличные деньги. С другой стороны, ходят слухи, что в России пройдет деноминация 1:100, вернется копейка.

«НиК»: В каком состоянии НПЗ Белоруссии? Если их надо модернизировать, то за чей счет?

– На момент распада СССР они были в хорошем состоянии. Считается, что и сейчас это достаточно современные предприятия. В Белоруссии, в отличие от Украины, сохранены стоящие активы.

«НиК»: Правда ли, что белорусский бензин, дизель и даже авиационный керосин после обострения российско-украинских отношений формируют на украинском рынке порядка 80% предложения?

– Думаю, что так и есть. Украина и Белоруссия имеют общую границу, они торговые партнеры. Более того, от Минска до Киева не так далеко. Тем не менее политические разногласия у них присутствуют. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что еще какое-то время назад в Белоруссии был запрет на обмен гривны. При этом рубль, доллар, евро, польские злотые менять было можно. Поэтому у них достаточно сложные отношения.

«НиК»: Экспорт российского СПГ в страны Азиатско-Тихоокеанского региона в январе – августе 2018 г. вырос на 48,2%, до 15 млрд куб.м. Есть ли у России перспективы расширения поставок сжиженного газа?

– Потенциал для роста российских поставок СПГ присутствует. Более того, «Газпрому», когда он закончит свои мегапроекты «Сила Сибири», «Турецкий поток», «Северный поток – 2», надо будет что-то делать. И он наконец-то займется СПГ.

«НиК»: В каком состоянии сейчас американские СПГ-проекты? Могут ли они составить конкуренцию российскому газу?

– Пока для европейского рынка и для «Газпрома» они вообще не являются угрозой. И не только по цене. Европа понимает, что «Газпром» поставляет энергосырье без каких-то претензий. Трамп же американские поставки СПГ, которые еще и будут дороже, пытается совместить с кучей условий: деньги на НАТО и т. д. США – это такой поставщик, который тебе еще постоянно ставит какие-то условия. Российский «Газпром» этого не делает.

«НиК»: Поменяется ли европейский газовый рынок после разграничения Каспия? Сможет ли туркменский газ дойти до ЕС и будет ли он конкурентоспособным на этом рынке?

– Есть Трансанатолийский газопровод из Азербайджана, но пока никаких рисков для «Газпрома» нет – и с точки зрения поставок в Турцию, и с точки зрения поставок в ЕС. По Туркменистану информация очень обрывочна. Ясно, что там сильнейший экономический кризис. В голод я, конечно, не верю, но экономика у них не в лучшем состоянии. Из-за бедности населения в последние годы там стало нарастать распространение радикального ислама. Напомню, что современный радикальный ислам часто «красный», он внедряется под предлогом социальной справедливости. Поэтому сейчас сложно прогнозировать, что будет и с политической точки зрения в этой стране.

При этом для разработки и обустройства новых газовых месторождений Туркменистана нужны иностранные специалисты и инвестиции, своими силами страна этого сделать не сможет. Однако власти страны иностранцев не пускают, даже «Газпром». Поэтому в обозримом будущем туркменский газ вряд ли дойдет до ЕС.

«НиК»: А если деньги найдутся, он может конкурировать по цене с российским газом?

– Нет. Россия уже поставляет в ЕС около 200 млрд куб.м – это очень много. Я не думаю, что туркменский газ составит реальную конкуренцию. Может быть, если «Газпром» там что-то построит и будет покупать туркменский газ, я в это поверю. Но, опять же, «Газпром» туда надо пустить. Российская компания в свою очередь еще посмотрит, идти ли туда из-за больших рисков.

«НиК»: А Китай имеет крепкие позиции в Туркменистане?

– Там никто не может иметь крепких позиций, потому что власть совершенно непонятная и невменяемая. В Туркменистане нет политической стабильности.

«НиК»: А иранский газ может прийти на европейский рынок?

– Сейчас нет, но в перспективе сможет. В Иране крепкая власть, есть свои инженеры. Если политика ЕС поменяется, через Турцию иранский газ может дойти до Евросоюза. Но для этого Европа должна признать Иран торговым партнером. Европа готова это сделать, но пока она еще находится под сильным влиянием Соединенных Штатов. Тем не менее потихонечку Евросоюз начинает из-под этого влияния выходить. Для ЕС, конечно, лучше иметь много поставщиков газа, а не только Россию. Кроме того, Иран готов приглашать иностранных специалистов. В этой стране добыча углеводородного сырья может существовать отдельно от политики.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 12 сентября 2018 > № 2730602 Александр Разуваев

Число медицинских туристов в Иране увеличилось почти в два раза

За первые три месяца текущего 1397 иранского календарного года (весна 2018) число медицинских туристов в стране увеличилось почти в два раза, по сравнению с годом ранее, рассказал чиновник из Министерства здравоохранения Ирана.

Саид Хашемзаде, который председательствует в отделе медицинского туризма Министерства, рассказал ISNA в интервью, опубликованном в воскресенье: "Согласно официальной статистике, страна привлекла более 300 000 медицинских путешественников в течение прошлого иранского календарного года [закончился 20 марта 2018]". Он не предоставил более подробную информацию о количестве таких посетителей в этом году.

Как правило, Ирак и Афганистан составляют львиную долю медицинских туристов в Иране, добавил он, добавив: "Мешхед, который охватывает святыню Имама Резы (Мир ему!), и Тегеран, принимает самое большое число медицинских путешественников".

Он пояснил, что всплеск, особенно среди иракских путешественников, в основном, обусловлен повышением валютных курсов в стране. За последние пару месяцев экономика Ирана сталкивается с давлением из-за пересмотра санкций под руководством США.

Иран имеет возможность ежегодно зарабатывать 7 млрд. долларов США на оздоровительном и медицинском туризме, хотя сейчас этот сектор вносит лишь одну седьмую или даже меньшую сумму, заявил в мае Мохаммад Джахангири, который руководит Национальным центром развития оздоровительного туризма.

Как сообщил Джахангири, в Иране, в общей сложности имеют специальные лицензии и соответствуют стандартам в этой области 166 больниц.

Защищая интересы: США больше неподсудны

США грозят санкциями за антиамериканские решения Гаагского суда

Советник по национальной безопасности президента США Джон Болтон пригрозил жесткими мерами тем, кто будет сотрудничать с Международным уголовным судом — Вашингтон не признает юрисдикции этого органа. Россия также перестала сотрудничать с МУС в связи с попытками преследования со стороны Киева.

Вашингтон «использует все возможные меры для защиты граждан и союзников от несправедливых обвинений нелегального [Международного уголовного] суда», заявил советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон в своей речи, которую он озаглавил как «Защищая американский конституционализм и суверенитет от международных угроз».

Болтон выступил в научно-исследовательском центре «Общество федерализма», известного своей консервативной позицией по ряду вопросов. Американский политик заявил, что

Международный уголовный суд представляет угрозу суверенитету США, и в случае каких-либо действий против американских граждан его судьи попадут под санкции, а их активы будут заморожены.

Выступление, направленное против попыток Международного уголовного суда привлечь США к ответственности, стало первым внешнеполитическим заявлением Болтона на посту советника Дональда Трампа по национальной безопасности, отмечает The New York Times.

Органы суда еще в 2017 году предупреждали о возможности уголовного преследования США за их действия в Афганистане. Прокурор МУС Бенсуда Фату сообщила общественности, что суд располагает доказательствами ответственности Вашингтона за многочисленные военные преступления, совершенные в Афганистане с 2002 года.

Она также заявила, что в результате конфликта в период с 2007 по 2011 годы погибли более 10 тыс. гражданских лиц. Стоит отметить, правда, что ответственность за противоправные действия, по версии МУС, несут как США, так и представители радикального движения «Талибан».

«В соответствии с политикой и практикой суда основное внимание будет уделяться тем, кто несет наибольшую ответственность за наиболее серьезные преступления, предположительно совершенные в связи с ситуацией в Афганистане», — говорится в заявлении cуда.

Отвечая на эти обвинения, Болтон заявил, что расследования МУС относительно военных преступлений в Афганистане «не имеют под собой никакого основания».

Известно, что Болтон является жестким противником любых международных юрисдикций: «Я против международных трибуналов в принципе. В данном случае я понимаю, почему общественность этого желает, но я не думаю, что трибуналы преследуют правильные цели, поэтому отношусь к ним скептически», — говорил политик «Газете.Ru» в 2015 году.

Международный уголовный суд, основанный в 1998 году, является постоянным учреждением и создан для слушания дел, касающихся военных преступлений, геноцида и преступлений против человечности. Его штаб-квартира находится в Гааге.

Идея создания подобного суда возникла еще в середине XX века, после Нюрнбергского трибунала, который осудил нацистских военных преступников. Еще в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции указывала о необходимости создания специального юридического органа, который бы на постоянной основе занимался уголовным преследованием лиц, ответственных за геноцид и другие преступления аналогичной тяжести.

За свою не очень долгую историю МУС вынес всего один приговор — против лидера конголезских повстанцев Томаса Лубангу Дьило, приговоренного к 14 годам лишения свободы за преступления, совершенные в ходе военного конфликта на северо-востоке Демократической республике Конго.

МУС выдвинул обвинения и в отношении ряда известных политиков, в том числе — главы Судана Омара Аль-Башира, а также ныне покойного ливийского лидера Муаммара Каддафи и членов его семьи. В настоящее время МУС расследует дело бывшего президент Кот-д'Ивуара Лорана Гбагбо. Ему предъявлены обвинения в преступлениях против человечности, совершенных в ходе гражданской войны в стране в 2010-2011 годах.

США не признают суда

Несмотря на желание МУС начать уголовное преследование США в связи с Афганистаном, сделать это будет затруднительно. Вашингтон не признает юрисдикции МУС и не сотрудничает с ним.

В 2000 году при президенте США Билле Клинтоне Вашингтон подписал статут суда, однако при президенте США Джордже Буше-младшем подпись была отозвана. Кроме того, США приняли закон, где говорилось о возможности применения военной силы в случае, если МУС задержит граждан США на территории третьих стран.

Группа американских правозащитников уже после ухода Буша из Белого дома обратилась в МУС с требованием расследовать преступления в Ираке экс-президента, вице-президента США Ричарда Чейни, экс-главы минобороны США Дональда Рамсфелда, однако эти усилия ни к чему не привели.

Стоит отметить, что Россия, как и США, подписала, но не ратифицировала Римский статут МУС, а в 2016 году заявила, что не будет участником этой организации. Распоряжение на этот счет было подписано президентом России Владимиром Путиным. Оно появилось спустя несколько дней после заявления Киева о готовности подать в суд против президента РФ Владимира Путина и главы Минобороны России Сергея Шойгу.

В 2015 году прокурор МУС Бенсуда Фату назвала присоединение Крыма к России «оккупацией». Напомним, что Крым вошел в состав России в результате референдума, результаты которого не признали в том числе США, европейские страны и Украина. Киев продолжает считать Крым своей, но временно оккупированной территорией, Москва же неоднократно заявляла, что вопрос территориальной принадлежности полуострова «исторически закрыт», а референдум прошел в соответствии международному праву.

Кроме того, сама Украина не является полноправным членом МУС и приняла лишь ограниченную юрисдикцию суда на преступления, совершенные с 21 ноября 2013-го по 2014 годы, во время событий на киевском «майдане».

Планы по поставкам пшеницы из России и Казахстана мукомолам Ирана застопорились

Планы по сделке, в рамках которой Россия и Казахстан будут поставлять пшеницу в Иран, застопорились, так как никакого прогресса в ее финансировании достигнуто не было, заявил генеральный секретарь Федерации ассоциаций пищевой промышленности Ирана.

Сделка, переговоры по которой начались полгода назад, предполагает поставку Россией и Казахстаном пшеницы иранским производителям муки, которые, в свою очередь, будут поставлять муку в Ирак, на рынок, где доминирует Турция.

"У иранской стороны было свое условие — если вы хотите реализовать такое соглашение, нужно его финансировать. До сих пор в этом процессе не было никакого прогресса", - рассказал Каве Заргарян агентству Reuters на полях конференции по пшенице в Москве на этой неделе.

В рамках сделки, Россия должна поставлять около 100 тыс. тонн пшеницы в месяц иранским частным производителям муки, которым не разрешается использовать отечественную пшеницу для экспорта муки.

Иран был одним из крупнейших рынков российской пшеницы, пока не сократил закупки в 2016 году на фоне своей самодостаточности в производстве.

"Если бы было финансирование, очень значительное число иранских производителей муки были бы заинтересованы в работе по этой схеме. На данный момент в этом заинтересованы только те мукомолы, которые регулярно экспортируют муку в Ирак", - сказал Заргарян, который также является членом правления Ирано-Российской торговой палаты.

Частные мукомолы Иран запросили 180 тыс. тонн пшеницы в рамках поставок из России и Казахстана в 2018 году, но пока поставлено только 80 тыс. тонн, добавил он.

Заргарян уточнил, что Иран имеет достаточно пшеницы, собранной внутри страны, чтобы покрыть свои потребности до следующего года.

"Мы импортируем пшеницу только для экспорта муки. Это временный ввоз. Импорт пшеницы для реального использования приостановлен", - добавил он.

По словам Заргаряна, Бразилия недавно предложила кредитную линию в размере 1,2 миллиарда долларов для развития торговли с Ираном, и "Россия также может сделать то же самое для Ирана, поскольку такое финансирование очень распространено в мире".

"Мы договорились со многими странами продолжать наши банковские отношения", - сказал Заргарян, отвечая на вопрос, останутся ли после начала ноября открытыми банковские каналы для Ирана, в том числе для гуманитарных нужд.

"У всех нас есть очень хорошие друзья в регионе, которые также находятся под санкциями – Турция и Россия", - добавил он.

Последние данные, опубликованные Таможенной администрацией Исламской Республики Иран, показывают, что в течение первых четырех месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта-22 июля 2018), из Ирана было экспортировано в общей сложности 81 638 тонн пшеничной муки на сумму 20,49 млн. долларов.

Основными потребителями иранской пшеничной муки в этот период были Ирак, Афганистан, Катар и Германия.

В Тульской области завершился форум «Готов к Победам»

Всероссийский образовательный форум «Готов к победам» проходил в Тульской области с 4 по 10 сентября. В нем приняли участие более 800 активистов добровольческих организаций из малых городов и сел из 75 регионов России.

Своим опытом с добровольцами поделились эксперты и гости форума: Народный Артист России и Северной Осетии, Ректор ФГБОУ ВО «Академия Русского балета имени А.Я. Вагановой», Член Совета при Президенте РФ по культуре и искусству Николай Цискаридзе, советский футболист, российский футбольный тренер, депутат Государственной Думы Валерий Газзаев, советские хоккеисты, двукратные олимпийские чемпионы Александр Кожевников и Алексей Касатонов и пятикратная олимпийская чемпионка, 19-кратная чемпионка мира, 12-кратная чемпионка Европы, заслуженный мастер спорта России Наталья Ищенко, Полковник, Герой Российской Федерации Алексей Романов, Герой Российской Федерации, космонавт, Депутат Государственной Думы РФ Максим Сураев, Участник Афганской войны Член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Франц Клинцевич, Ответственный секретарь Общероссийского общественного движения по увековечению памяти погибших при защите Отечества «Поисковое движение России», Сопредседатель Общероссийского общественного гражданско-патриотического движения «Бессмертный полк России» Елена Цунаева, режиссер Павел Лунгин. Также в рамках форума состоялась встреча добровольцев с Губернатором Тульской области Алексеем Дюминым, на которой добровольцы презентовали новые проекты Волонтеров Победы.

Шестой заключительный образовательный день Всероссийского образовательного форума «Готов к победам» начался со встречи с Народным Артистом РСФСР, писателем, юмористом, телеведущим Евгением Петросяном. Он рассказал добровольцам о том, как справляется со стрессом, о необходимости смеяться даже в самых сложных ситуациях, о своих наставниках, и способах побороть страх и волнение перед выступлением.

«Я испытываю чувство уважения и благодарности к людям, неравнодушным к другим. В волонтерстве проявляются самые прекрасные, добрые черты, чувства, желания, и я искренне говорю вам «спасибо», – обратился к участникам Евгений Петросян.

В течение образовательного дня прошли тренинговые сессии по направлениям: «Ветераны. История от первого лица», «Памятные места. Наследие Победы», «Современные форматы. История по-нашему», «СМИ. Пишем об истории, пишем историю», «Наши Победы. Страна возможностей».

«На форуме я познакомилась и обменялась опытом с новыми интересными людьми из разных городов и сел нашей страны, узнала много нового о том, как создать идеальную команду, как замотивировать ее участников. Теперь я точно готова к новым свершениям и победам!»­, – рассказала участница форума Юлия Дубова из города Купино Новосибирской области.

На церемонии закрытия форума наградили авторов шестнадцати лучших проектов. Они будут включены в План основных мероприятий ВОД «Волонтеры Победы» в 2019 году и получат финансовую поддержку от 50 до 100 тысяч рублей.

Организаторами форума являются Всероссийское общественное движение «Волонтеры Победы», Правительство Тульской области при поддержке Федерального агентства по делам молодежи (Росмолодежь) Федерального государственного бюджетного учреждения «Роспатриотцентр» и Дирекции Года добровольца (волонтера).

Всероссийский образовательный форум «Готов к победам» включен в План мероприятий года добровольца (волонтера) и реализуется с использованием средств Фонда Президентских грантов.

Президент Афганистана уволил посла в России

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани распорядился уволить посла ИРА в России Абдул Каюма Кочая.

Помимо Кочая, от занимаемой должности были отстранены еще несколько работников министерства иностранных дел страны.

Афганская пресса сообщает, что дипломат был отправлен в отставку в связи с достижением пенсионного возраста. Отстраненному послу Афганистана в России было около 90 лет.

«Мы не можем позволить пожилым людям оставаться на таких должностях и использовать в качестве оправдания отсутствие опыта у молодежи. Это не дало положительных результатов ни в одной стране мира», — прокомментировал в беседе с телеканалом «Толо» отставку работников МИД ИРА бывший глава Управления национальной безопасности ИРА Амрулла Салех.

Стоит отметить, что заявления Абдул Каюма Кочая неоднократно вызывали возмущение российской стороны. Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», Кочай, являющийся дядей афганского президента Ашрафа Гани, вступил в должность посла в РФ в конце 2016 года. Едва заняв пост, дипломат сделал скандальное заявление, возмутившее Москву и Душанбе. В интервью видеоблогеру Кочай обвинил Таджикистан в причастности к наркотрафику из Афганистана, а также высказал нелицеприятные слова о национальной идентичности народа Таджикистана.

Недавно посол заявил, что российское правительство должно принести извинения афганскому народу за ввод советских войск в страну. Кочай возложил на СССР ответственность не только за человеческие потери, понесенные страной в период Афганской войны 1979 – 1989 годов, но и за полное разрушение национальной инфраструктуры.

Столицу Афганистана поделят на 4 зоны безопасности

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани распорядился разделить Кабул на четыре зоны безопасности.

Как сообщает информационное агентство «Пажвок», соответствующее распоряжение было озвучено афганским лидером в ходе встречи с жителями западного района афганской столицы, недавно подвергнувшемуся атаке смертника.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», в среду вечером боевик-смертник, проникший на территорию спортивного центра, где проходили состязания по борьбе, произвел детонацию взрывных устройств. Час спустя, когда на место прибыли журналисты, прогремел второй взрыв – на этот раз орудием атаки послужил заминированный автомобиль. Наряду с работниками СМИ жертвами взрыва стали и простые мирные жители, по случайности оказавшиеся неподалеку от места происшествия.

По официальным данным, в результате взрывов погибли 26 человек и еще 91 получил ранения. Однако согласно независимым отчетам, количество погибших больше.

Последние взрывы стали причиной беспрецедентной критики в адрес президента. Тем не менее, Ашраф Гани выразил соболезнования семьям погибших и рассказал, что в столице будет реализован новый план обеспечения безопасности. Он подчеркнул, что город будет разделен на четыре зоны безопасности.

Местные обозреватели скептически относятся к новому плану президента. Ситуация в сфере безопасности в стране после формирования Правительства национального единства во главе с Гани и Абдуллы систематически ухудшается.

Кроме того, президент отметил, что распорядился рассмотреть предложения граждан о распределении оружия для охраны мечетей. По сообщению афганских изданий, в некоторых районах афганской столицы уже действуют отряды самообороны, неподконтрольные властям.

Первые лица Афганистана провели переговоры с министром обороны США

В пятницу президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани и глава исполнительной власти Абдулла Абдулла встретились с министром обороны США Джеймсом Мэттисом, прибывшим с необъявленным визитом в Кабул.

В ходе встречи в президентском дворце стороны обсудили мирный процесс, положительные результаты американской стратегии в Южной Азии, реформирование афганских сил безопасности, совместную борьбу с терроризмом и проведение парламентских и президентских выборов. Кроме того, они обменялись мнениями по поводу дальнейшего диалога с Пакистаном, передает афганский телеканал “1TV” со ссылкой на пресс-службу президентского дворца.

Глава Пентагона заверил, что его страна продолжит оказывать поддержку Афганистану до тех пор, пока не будут достигнуты мир и стабильность.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», ранее, находясь с визитом в Индии, Мэттис уже выступал в поддержку мирного процесса. В частности, американский министр отметил, что примирение с афганским правительством позволит запрещенному в России движению «Талибан» приблизиться к осуществлению своих целей законными средствами и избавит от необходимости вооруженной борьбы.

Отметим, что в поездке Мэттиса сопровождает председатель объединенного комитета начальников штабов США генерал Джозеф Данфорд. На встрече с афганскими властями генерал заявил, что талибы не смогут одержать победу на поле боя, и подчеркнул необходимость продвижения мирного процесса в стране.

В свою очередь, Ашраф Гани поблагодарил США за поддержку и заявил о приверженности афганского народа восстановлению мира и безопасности.

Шесть возможных вариантов политического будущего Афганистана, поддерживаемых США

Соединенные Штаты Америки являются страной, которая оказывает наибольшее влияние на афганскую внутриполитическую жизнь. На протяжении последних 17 лет Вашингтон полномасштабно участвует в решении военных и политических вопросов Афганистана, выделяя миллиарды долларов на развитие и текущие нужды афганского правительства. Американское влияние приобрело такие размеры, что некоторые государственные чиновники признаются в том, что «без поддержки США афганские силы безопасности не продержались бы и дня».

И хотя Соединенные Штаты утверждают, что они с уважением относятся к независимости и национальному суверенитету Афганистана, факты свидетельствуют о том, что без соизволения Вашингтона «ни один лист не упадет на землю с дерева афганской политической системы».

Американские официальные лица неприкрыто вмешиваются в дела государственного управления, безопасности и политики Афганистана и прилагают все усилия к тому, чтобы в важнейших государственных органах Афганистана оказались их доверенные лица и единомышленники. По мнению аналитиков, Соединенные Штаты с учетом их многомиллиардных вложений считают своим законным правом снятие с должностей и назначение высших афганских государственных чиновников, а также вмешательство во внешнюю политику Афганистана.

В 2001 году назначение Хамида Карзая главой временной переходной администрации, а затем и избрание его президентом Афганистана произошло благодаря очевидной поддержке его кандидатуры со стороны Соединенных Штатов. На Боннской конференции по Афганистану господин Карзай проиграл своему сопернику Абдул Сатару Сирату. Представлявшие США на этой конференции господа Залмай Халилзад и Джеймс Доббинс, навязавшие в итоге кандидатуру Карзая участникам «Римской группы», позднее в своих мемуарах признались, что «Римская делегация» большинством голосов избрала главой временной администрации Сатара Сирата.

До 2009 года Хамид Карзай шагал нога в ногу с Америкой. Его разрыв с США произошел после президентских выборов 2009 года, когда Карзай отказался подписывать договор с Соединенными Штатами, который гарантировал особый статус американских войск на афганской территории, и начал безостановочно обвинять американцев в агрессии и вмешательстве во внутренние дела Афганистана.

Хамид Карзай попытался использовать некоторые политические уловки для того, чтобы удержаться у власти, но США были непреклонны в своей решимости отстранить Карзая, который годами «играл на нервах» у американцев, и терпеть которого становилось для Америки все трудней. В конце концов, на выборах 2014 года американцы привели к власти в Афганистане человека, внушавшего доверие Соединенным Штатам.

С приближением президентских выборов 2019 года в политических кругах Афганистана разгорается горячая дискуссия на тему будущего выбора Америки. Политическим движениям Афганистана хорошо известно, что тот, кого поддержат американцы, в конечном счете, и займет место во главе страны. Правда, на этот раз региональные государства вряд ли удовлетворятся ролью простых наблюдателей и, со своей стороны, также попытаются поставить во главе Афганистана фигуру, которая будет предана идее регионального сотрудничества.

В настоящее время в качестве возможных вариантов политического будущего Афганистана, которые могут получить поддержку Америки, называют следующие имена:

1. Мохаммад Ашраф Гани

Во время скандальных выборов 2014 года Ашраф Гани пробился во власть в результате прямого вмешательства американцев. Господин Гани 40 лет прожил в Америке, является гражданином США, и поэтому Вашингтон без особых раздумий оказал ему щедрую поддержку.

Однако за четыре года своего правления президент Гани не оправдал ожиданий Соединенных Штатов. Проводившаяся им политика пополнила ряды противников США в Афганистане. Американские дипломаты разочарованы методами правления Мохаммада Ашрафа Гани, который не только уничтожил политический консенсус в Афганистане, но и не сумел сохранить единство даже в рядах собственной команды. Своими поверхностными эмоциональными играми президент Гани, несомненно, нанес ущерб имиджу США в Афганистане.

Однако, несмотря на все свои просчеты и слабости, господин Гани по-прежнему остается одной из наиболее крупных фигур в политической игре, разыгрываемой Америкой в Афганистане. Номинально Гани сохраняет наибольшие шансы на то, чтобы вернуться в президентский дворец, поскольку в настоящее время в его распоряжении находится властный ресурс. Он имеет возможность, исходя из собственного вкуса и предпочтений, выбирать членов Независимой (Центральной) избирательной комиссии и уже сейчас начал свою предвыборную кампанию. Тем не менее, основные партии и значительная часть политических деятелей страны намерены препятствовать повторному вхождению Гани в президентский дворец, поскольку считают, что его возвращение будет губительным для страны. Они не верят в возможность проведения свободных и прозрачных выборов при правлении Гани и поэтому выступают за коренное реформирование избирательной системы и даже за формирование временного правительства.

Исходя из этого, можно предположить, что Соединенные Штаты будут поддерживать кандидатуру Ашрафа Гани лишь в самом крайнем случае.

2. Абдулла Абдулла

Глава исполнительной власти Правительства национального единства Абдулла Абдулла является одним из ближайших союзников Америки в Афганистане. Его сотрудничество с Вашингтоном не прекращалось с момента вступления Белого дома в афганскую игру. Американские дипломаты считают Абдуллу единственным представителем бывшего «Северного Альянса», достойным того, чтобы вести с ним консультации и диалог. За последние 17 лет Абдулла Абдулла ни разу не выступал против целей и планов Вашингтона в Афганистане.

Политики «Северного альянса», хорошо осведомленные о глубоких связях доктора Абдуллы с внешними игроками, особенно, с Америкой, поддержали его кандидатуру на президентских выборах 2009 и 2014 годов. В обеих избирательных кампаниях Абдулла Абдулла набрал значительное число голосов, однако так и не смог занять место президента. Соединенные Штаты и в 2009-м, и в 2014 году выступали за его участие в правительстве, но в 2009 году их намерение столкнулось с противодействием Хамида Карзая, который не был готов поделиться с доктором Абдуллом своей властью. В 2014 году, несмотря на то, что кандидатура Абдуллы, выдвинутая бывшим «Северным Альянсом», набрала более 50 процентов голосов, его победа не нашла поддержки в мировом сообществе, которое смирилось лишь с его присутствием во власти.

Мать доктора Абдуллы родом из Панджшера, а отец – из Кандагара, но сам Абдулла Абдулла известен как таджикский политик. Америка хотела бы, чтобы глава исполнительной власти остался у власти, однако в качестве президента она предпочла бы видеть пуштуна.

За четыре года существования Правительства национального единства Абдулла Абдулла сумел привлечь к себе внимание и поддержку мирового сообщества. Наличие непредсказуемого и жесткого политика в президентском дворце и, в противовес этому, спокойная и гибкая политика Абдуллы Абдуллы сделали из него привлекательную фигуру, пользующуюся уважением всего международного сообщества. В Правительстве национального единства Абдулла Абдулла также избегает этнически окрашенных шагов и групповых предпочтений. Он готов еще раз использовать свой шанс на получение президентского поста, несмотря на то, что к настоящему моменту лишился поддержки со стороны некоторых лидеров «Северного альянса».

3. Эклиль Хакими

Еще одной политической фигурой, пользующейся поддержкой Америки, является бывший посол Афганистана в США и экс-министр финансов Эклиль Хакими. О нем часто упоминают как о преемнике Ашрафа Гани. Официально Хакими был снят с должности министра финансов по причине самовольного заключения контрактов с китайцами, однако некоторые источники утверждают, что Ашраф Гани считал Эклиля Хакими угрозой и опасался его тайных планов.

Эклиль Хакими мало известен в Афганистане как политик и не имеет большого авторитета среди влиятельных политических деятелей и партий. Однако в Правительстве национального единства он является заметной фигурой. Хакими числится советником Ашрафа Гани по международным делам и проживает в Америке.

4. Ханиф Атмар

Мохаммад Ханиф Атмар, считающийся одним из самых скандальных политиков последнего десятилетия, имеет английское гражданство и опыт работы на важных государственных должностях. Недавно Ханиф Атмар ушел в отставку с поста советника по национальной безопасности Афганистана. Будучи одним из пяти наиболее приближенных к президенту людей, он различными способами пытался воспрепятствовать выдвижению кандидатуры Гани на выборах 2019 года, что привело к конфликту между ним и Ашрафом Гани. Узнав о том, что Ашраф Гани собирается его отстранить, Атмар предпринял упреждающий шаг и опубликовал резкое по тону прошение об отставке.

Ханиф Атмар готов стать соперником Ашрафа Гани на выборах следующего года. Соединенные Штаты до сих пор не поддерживали Атмара, но с учетом того, что с недавнего времени он ведет переговоры с политическими партиями и движениями внутри Афганистана, есть вероятность того, что под давлением некоторых иностранных государств, в частности Великобритании, Америка обратит более пристальное внимание на его кандидатуру.

5. Омар Даудзай

Еще одним кандидатом, поддерживаемым международным сообществом, называют Омара Даудзая, министра внутренних дел и главу администрации бывшего президента Хамида Карзая. Некоторые источники “Афганистан.Ру” утверждают, что он является единственным членом оппозиции, пользующимся поддержкой США. Но внутри страны его авторитет невелик. Даже сами оппозиционеры не считают его кандидатуру предпочтительной для участия в избирательной кампании. Даудзай слывет мягким и спокойным человеком.

6.Залмай Халилзад

В качестве возможного варианта, также рассматриваемого Америкой в качестве кандидатуры на пост президента Афганистана, всегда упоминают американца афганского происхождения Залмая Халилзада. Его имя постоянно звучало во время всех трех избирательных кампаний. Даже региональным государствам понятно, что Америка будет продвигать его кандидатуру на пост президента Афганистана. Залмай Халилзад являлся представителем США в ООН, Ираке и Афганистане. Американцам известно, к каким последствиям может привести выдвижение его кандидатуры на президентский пост. Халилзад слывет в Афганистане настолько конфликтным и скандальным человеком, что даже слухи о том, что Вашингтон представит его в качестве своего эмиссара в мирном процессе, были встречены всеобщей бурной негативной реакцией. Тем не менее, американские чиновники вполне сознательно занимаются продвижением его кандидатуры.

Автор: Анита АХМАДИ

Кризис в отношениях США и Пакистана сыграет на руку России

Пакистан настаивает на пересмотре отношений с США. Такое заявление сделал министр иностранных дел Шах Мехмуд Куреши после встречи с госсекретарем США Майклом Помпео в Исламабаде. Ситуацию обострил недавний отказ американской стороны предоставить Пакистану 300 млн долл. помощи из-за «недостаточной поддержки стратегии» президента Дональда Трампа в Южной Азии. Как полагают в экспертной среде, в условиях беспрецедентного давления Исламабад может компенсировать отсутствие американской поддержки за счет других стран. Например, Китая и России. Не случайно 7 сентября в Пакистан прибывает член Госсовета КНР, министр иностранных дел Китая Ван.

Переговоры шефа американской дипломатии в Исламабаде, как кажется, не разрушили тупик в двусторонних отношениях, возникший под грузом афганского кризиса. В ходе встречи пакистанский коллега Помпео лишь подчеркнул, что их нужно пересмотреть. «Национальные интересы Пакистана останутся для нас основным приоритетом», — заявил Куреши. Глава Госдепартамента, в свою очередь, выразил надежду на «перезагрузку». «Разумеется, в отношениях наших двух стран есть проблемы. Однако мы надеемся, что мы сможем найти общий язык с новым руководством и начать совместную работу над некоторыми из наших общих проблем. Они (новые власти – «Афганистан.Ру») выразили добрые намерения сделать это», — сказал госсекретарь. Помимо Куреши, Помпео переговорил и с премьер-министром Пакистана Имраном Ханом. Нетрудно догадаться, что каждая сторона вкладывала в слова «пересмотр» и «перезагрузка» свой смысл.

В начале сентября американское руководство анонсировало решение окончательно отменить выделение Исламабаду 300 млн долл. Об этом, в частности, сообщил официальный представитель Пентагона Коун Фолкнер агентству Reuters. Эти средства предназначались для помощи пакистанской стороне в проведении контртеррористических операций. После объявления о новой стратегии в Афганистане и Южной Азии Вашингтон объявил, что около 900 млн долларов, предназначенные для Пакистана, будут заморожены до тех пор, пока Исламская Республика, которую подозревают в поддержке радикальных формирований на территории Афганистана, не подтвердит свою приверженность борьбе с международным терроризмом. «Из-за недостаточно решительных действий Пакистана в поддержку стратегии в Юго-Восточной Азии оставшиеся 300 млн долларов были перераспределены», — уточнил Фолкнер, общаясь с журналистами.

Альтернативные маршруты

Пакистан пока еще служит маршрутом для транзита американских грузов в соседний Афганистан. Однако, как отмечает американская The New York Times, после отказа от предоставления финансовой помощи этот столь важный путь может прекратить свое существование. В связи с этим Соединенным Штатам придется задуматься о поиске альтернативных маршрутов в страну, где продолжается гражданский конфликт. Вероятно, именно из-за опасений по поводу Пакистана американская сторона уже договорилась с властями Казахстана об использовании его каспийских портов – Актау и Курык – для транзита специальных афганских грузов. Соответствующее соглашение уже прошло через парламент и президента. Правда, в России, которая с тревогой относится к любому военному и околовоенному интересу США к Центральной Азии, решение Астаны встретили с молчаливым неодобрением. Позицию Москвы можно было понять по оценкам кремлевских СМИ.

Впрочем, по ситуации с Пакистаном судить о том, как изменятся отношения контакты между США и центрально-азиатскими государствами, сложно. Регион, по мнению экспертов, все равно остается на периферии американской повестки. «Похолодание между США и Пакистаном никак не скажется сейчас на отношениях США с Центральной Азией, — заявила «Афганистан.Ру» старший научный сотрудник Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН Юлия Устинова. — Во время предвыборной кампании нынешний президент Дональд Трамп и члены его ближайшего круга даже не поднимали вопросов, связанных с регионом. Новая администрация Белого дома не озвучивала никаких планов относительно углубления кооперации с государствами Центральной Азии в политической и экономической областях. Исключением было взаимодействие, связанное с послевоенным Афганистаном. После 2001 года, когда произошла так называемая «секьюритизация» отношений Вашингтона с государствами региона, в политике США начали превалировать интересы в области обороны и безопасности».

Последствия американского демарша

В оценках того, как заморозка США помощи Пакистану отразится на динамике афганского конфликта, эксперты расходятся. Заведующий сектором Пакистана в Институте востоковедения РАН Сергей Каменев заявил «Афганистан.Ру», что серьезных последний очередное похолодание в американо-пакистанских отношениях не несет. «Конечно, Пакистану придется изыскивать средства», — признает эксперт, однако отмечает, что ни на афганский кризис, ни на состав региональных блоков ситуация не окажет влияния. «США теряют в лице Пакистана союзника, их это беспокоит, но еще больше теряет Пакистан из-за сложных отношений, — заявил «Афганистан.Ру» Каменев. — С моей точки зрения, американцам достаточно как-то смягчить свою позицию, и Пакистан с удовольствием пойдет на сближение. Скорее всего, это так и будет. К этому был готов Наваз Шариф, Шахид Хакан Аббаси. Думаю, Имран Хан тоже будет готов».

Однако научный сотрудник Московского Центра Карнеги Петр Топычканов полагает, что Исламабад не может не отреагировать на решения, принятые в администрации президента США. «Пакистан не может оставить это решение Вашингтона безответным, но его реакция будет тщательно выверена, потому что у Вашингтона сохраняются сильные рычаги влияния на Исламабад, включая угрозу навешивания на него ярлыка «спонсора терроризма» со всеми вытекающими последствиями, угрозу полной поддержки Вашингтоном Индии во всех спорах с Пакистаном и угрозу отрезания Пакистана от процессов урегулирования афганского кризиса, — заявил «Афганистан.Ру» эксперт. – Поэтому Пакистан будет вынужден компенсировать сокращение помощи США за счет других стран (Китая в большей степени и России — в меньшей), и по мере сил вставлять палки в колеса США в регионе, прежде всего в Афганистане, саботируя любые процессы под эгидой США и поддерживая любые процессы под эгидой Китая и России».

Автор: Игорь СУББОТИН