Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Великобритания увеличит свой контингент в Афганистане на 440 человек

Великобритания собирается направить в Афганистан 440 военнослужащих в дополнение к 600 военным, проходящим службу в составе миссии НАТО «Решительная поддержка».

О планах увеличения военного присутствия в ИРА сообщила премьер-министр Тереза Мэй. Заявление было сделано накануне за день до открытия саммита НАТО в Брюсселе, где готовится обсуждение вопросов афганской миссии альянса и усилий по поддержке местных стражей порядка.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», на фоне по-прежнему нестабильной ситуации в Афганистане, ставящей под угрозу в том числе и подготовку к парламентским выборам, руководство НАТО приняло решение о расширении деятельности на афганском направлении.

«Обязуясь направить дополнительные войска для участия в миссии подготовки, консультирования и содействия <местным силам> в Афганистане, мы вновь подчёркиваем, что когда НАТО выступает с призывом, Соединённое Королевство отвечает одним из первых», – заявила Тереза Мэй.

Несмотря на текущие вызовы безопасности, Североатлантический Альянс по-прежнему не считает нужным переключаться на боевые действия, ограничивая задачи военного присутствия поддержкой местных стражей порядка.

Ожидается, что британские военные, которым предстоит пополнить контингент миссии «Решительная поддержка», будут сосредоточены в Кабуле и не станут принимать непосредственного участия в боевых действиях, отмечает информагентство “Reuters”.

Дональд Трамп может распорядиться о пересмотре стратегии по Афганистану

В ближайшие несколько месяцев президент США Дональд Трамп может распорядиться о пересмотре стратегии на афганском направлении, сообщили прессе на условиях анонимности представители американских властей.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», нынешняя стратегия Трампа по Афганистану и Южной Азии была представлена широкой общественности в августе прошлого года. Президент США выразил намерение увеличить присутствие в ИРА на несколько тысяч военных, расширить проведение боевых операций и продолжить давление на талибов в целях привлечения повстанцев к мирным переговорам с Кабулом.

Выполнение поставленных задач, однако, не привело к качественному улучшению ситуации в Афганистане – талибы по-прежнему поддерживают высокую активность на территории страны, особенно в сельских районах, афганские силы и мирные жители продолжают нести потери в результате атак и диверсий, а руководство повстанческого движения не намерено вступать в мирный диалог с официальным правительством.

«Президент неоднократно спрашивал, какого прогресса мы добились с тех пор, как он принял своё решение <о новой стратегии>, и сколько средств мы в это вложили с 2001 года, – сообщил анонимный источник. – Он выражал разочарование по причине отсутствия прогресса множество, множество раз, в основном спрашивая “Что мы получили за все эти деньги?”».

По словам представителей знакомых с ситуацией кругов, на данный момент формального распоряжения о пересмотре стратегии в Афганистане пока не поступало, но с высокой вероятности этого шага следует ожидать, передаёт информагентство “Reuters”.

«Мы получили от Белого Дома определённые указания на то, что Трамп может попросить о пересмотре <стратегии> в течение ближайших нескольких месяцев, – сообщается в ещё одном анонимном заявлении. – Таким образом, мы готовимся к чему-то подобному».

В настоящее время президент США Дональд Трамп находится в Брюсселе, где проходит саммит НАТО. Американскому лидеру предстоит участие в обсуждении перспектив миссии «Решительная поддержка» в ИРА с другими лидерами стран альянса, а также вопросы финансирования афганских сил, поскольку в настоящее время Кабул по-прежнему не в состоянии самостоятельно справиться с этой задачей.

За первую неделю июля в Афганистан из Ирана вернулись 13 689 незарегистрированных беженцев, сообщается в недавнем отчёте Международной организации по миграции.

Статистика по возвращению мигрантов была опубликована представителями МОМ в ходе круглого стола, проходившего в понедельник в Кабуле при участии госслужащих и представителей 19 стран-доноров.

Число беженцев, вернувшихся в страну из Ирана, относилось к периоду с 1 по 7 июля включительно и включало в себя как случаи депортации нелегалов, так и возвращения мигрантов по собственной инициативе, передаёт телеканал «Толо».

По сравнению с предшествующей неделей число незарегистрированных беженцев, переправленных из ИРИ в западные провинции Нимроз и Герат, возросло на 9%. К настоящему времени с начала 2018 года из Ирана в Афганистан вернулись 370 575 мигрантов, не имеющих необходимых документов для права на проживание за рубежом.

Обращаясь к потенциальным донорам, представители Международной организации по миграции сообщили, что нуждаются в 6,3 миллиона долларов на поддержку программ возвращения беженцев – средства должны пойти на финансовую и иную помощь, необходимую репатриантам для обустройства жизни на родине по возвращении.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», в начале месяца в Кабуле открылся первый в стране ресурсный центр для мигрантов, целью которого является информационная поддержка граждан, собирающихся покинуть страну, прежде всего в целях работы, а также создание альтернативы для нелегальной миграции.

Руководители разведок России, Ирана, Китая и Пакистана провели совещание в Исламабаде

Высшие должностные лица в сфере безопасности и разведки из России, Ирана, Китая и Пакистана подчеркнули необходимость более активного включения региональных сил в усилия по урегулированию конфликта в Афганистане, сообщает Mehr News со ссылкой на информационное агентство ТАСС.

Во вторник, в Исламабаде состоялась встреча руководителей разведывательных служб России, Ирана, Китая и Пакистана, на которой обсуждались меры по борьбе с угрозой воссоединения боевиков ИГИЛ в Афганистане.

В ходе обсуждений основное внимание было уделено опасностям, связанным с наращиванием групп террористов на территории Афганистана.

"Конференция пришла к пониманию важности скоординированных шагов по предотвращению стекания террористов ИГИЛ из Сирии и Ирака в Афганистан, откуда они будут представлять опасность для соседних стран", - рассказал российский представитель Сергей Нарышкин.

Высшие должностные лица в сфере безопасности и разведки подчеркнули необходимость более активного включения региональных сил в усилия по урегулированию конфликта в Афганистане.

В Тегеране открылась выставка керамической промышленности Ирана

25-я Международная выставка керамической промышленности Ирана (CERA FAIR 2018) стартовала во вторник в павильонах Международного постоянно действующего выставочного комплекса в Тегеране, сообщает IRIB.

Четырехдневная выставка, в которой принимают участие 200 иранских и иностранных компаний, закладывает надлежащую основу для поиска новых экспортных рынков и признания потенциала кафельной и керамической промышленности, а также привлечения инвестиций и поощрения предпринимательства.

Производственная мощность иранской кафельной и керамической промышленности составляет около 700 млн. квадратных метров, тогда как фактическое производство из-за избыточного предложения находится в районе 400 миллионов квадратных метров в год, заявил экс-министр промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли Мохаммед Реза Нематзаде на церемонии открытия 24-ой Международной выставки плитки, керамики и сантехники в прошлом году.

Экс-министр отметил, что в течение 2016-2017 финансового года из Ирана было экспортировано керамической плитки и керамики на сумму около $350 млн.

Основными покупателями иранской плитки являются Ирак, Афганистан, Пакистан, Туркменистан, Грузия, ОАЭ, Таджикистан, Армения, Узбекистан и Азербайджан.

Быстро текущий момент

Природа миропорядка и кризиса глазами ведущих мировых ученых-международников

Резюме Природу изменений в современном мире еще только предстоит осознать – трудно избавиться от инерции мышления после холодной войны и соблазна найти параллели в истории. Мы обратились к ученым и интеллектуалам из разных стран с просьбой кратко оценить характер перемен.

Количество перешло в качество. Деформации и напряжения в мировом устройстве, подспудно копившиеся и назревавшие на протяжении лет, если не десятилетий, выплеснулись наружу. Природу изменений в современном мире еще только предстоит осознать – трудно избавиться от инерции мышления после холодной войны и соблазна найти параллели в истории. Мы обратились к ученым и интеллектуалам из разных стран с просьбой кратко оценить характер перемен.

Павел Цыганков, доктор философских наук, профессор кафедры сравнительной политологии факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор кафедры мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России:

Если исходить из теории, то современная ситуация в мировой политике может быть описана в терминах реализма. Она стала, во-первых, следствием разрушившегося после окончания холодной войны баланса сил – основного условия стабильности международных отношений; во-вторых, результатом подрыва важнейших скреп мировой системы – государственности и суверенитета; в-третьих, эффектом навязывания морализаторского идеализма.

Явно смещенный баланс сил и вытекающая из этого неуравновешенность Соединенных Штатов породили у них ощущение неуязвимости, соблазняя на военные авантюры. Америка чувствует себя перед лицом мира так, как когда-то Афины перед Митиленой: «Что касается божьей милости, у нас нет причин беспокоиться. Мы не будем повержены». С исчезновением СССР был нарушен один из законов политического равновесия, согласно которому для сохранения стабильности мировой системы США и другие крупные государства должны были либо помочь России подняться до уровня великой державы, либо найти ей замену в этом же регионе. Как известно, не произошло ни того, ни другого. А «выстраивание» западных союзников вокруг Вашингтона как единственного центра глобализации привело вместо стабильности к обратному результату. Давление на Россию и шельмование ее внутренней и внешней политики, попытки сдерживания КНР, погружение Ближнего Востока в хаос, экстерриториальное применение американского права, практика смены режимов, в том числе путем «цветных революций», поддержка радикальных оппозиций и террористических группировок – все это резко снизило уровень международной безопасности. Нарастающая напряженность несет угрозу большой войны. Уверения политиков и экспертов в том, что ее ни в коем случае не будет, не убеждают, т.к. сдерживающая роль, которую играл в XX веке ядерный фактор, значительно снизилась.

Сравнение нынешнего положения с эпохой биполярного противостояния некорректно и потому, что второго полюса нет и пока не предвидится: Россия слаба, Китай все еще надеется «отсидеться». Одна из функций такого сравнения – самоуспокоение: «пронесло тогда, пронесет и сейчас, напряженность сменится разрядкой...». На самом деле и тогда положение было «чревато»: как писал Раймон Арон, «мир невозможен, война маловероятна». Сегодня напряженность только взвинчивается. Международные отношения и в XXI веке носят не предопределенный характер, а противоречия отличаются гораздо большей многомерностью, чем раньше. Риск глобального конфликта возрастает, хотя он и не фатален…

Спонсируемая Америкой и странами Западной Европы глобализация мыслилась и продвигалась как преодоление Вестфальской системы и как приоритет наднациональных и транснациональных структур над государственным суверенитетом. Суверенитет США при этом обсуждению не подлежал, а страны Западной Европы охотно передавали все большую часть своей государственности не только в структуры Евросоюза, но и в пользу Вашингтона. Как и Соединенные Штаты, они не склонны были ценить суверенитет других, считая его препятствием для глобализации, ведущей к всеобщему процветанию. Поэтому европейские страны не только поддерживали, но иногда инициировали американскую практику борьбы против «суверенизма» в формах гуманитарных интервенций, борьбы против диктаторских режимов, продвижения демократии и «обязанности защищать».

Подобная практика привела к росту конфликтов, дестабилизировала мировую политику и вернулась бумерангом к самим европейским странам. Оказалось, что США и НАТО не могут защитить Европу от потоков неконтролируемой миграции, распространения террористических актов на внутреннее пространство Евросоюза. «Угроза российской агрессии» продается труднее, требует все новых создаваемых наспех информационных кампаний при сомнительности их действительно сплачивающей роли. Экономические трудности, разногласия по вопросам антироссийских санкций, Брекзит, фрондерство Польши, неподчинение Венгрии и Чехии, «бунт» Италии, недовольство Греции разрушают образ ЕС как процветающего объединения. Евроатлантическое единство, в свою очередь, подрывается политикой Дональда Трампа «Америка прежде всего» и наметившимися торговыми войнами между союзниками. Эксперты и политики в Берлине, Париже и Брюсселе сегодня говорят о необходимости «взять свою судьбу в собственные руки», о защите своей экономики и даже о национально ориентированной политике и суверенитете. Но провозглашенный «поворот к прагматизму» в экономике по-прежнему подчинен политическим установкам, отказ от вмешательства в суверенитет третьих стран (например, Сирии как страны с «неправильным режимом») не предвидится, приверженность общим евроатлантическим ценностям остается постоянно повторяемой мантрой.

Ценностный и шире – моральный конфликт остается в числе главных проблем, вызывающих глобальную напряженность. Как известно, в теории МО существует три трактовки соотношения политики и морали. Одна из них гласит, что в международной политике нет места морали, здесь господствуют интересы, которых принято добиваться любой ценой. В соответствии с другой, международная политика должна быть подчинена общечеловеческим нравственным принципам. С позиции третьей, критерием моральной политики являются последствия принимаемых действий.

Разумеется, на практике все выглядит гораздо сложнее. В реальных действиях любой страны сочетаются все три варианта... И все же правомерно говорить о том, что сегодня наблюдается раскол между ведущими игроками по этим трем линиям. Китай, нуждающийся в ресурсах для быстрорастущей экономики, стремится действовать умеренно и осторожно, соизмерять свои действия с возможными последствиями для торговли. Америка исходит из презумпции цинизма в достижении финансовой прибыли, о чем Трамп заявляет вполне откровенно. Евросоюз главными принципами своей внешней политики провозглашает идеи демократии, индивидуальных свобод и прав человека, навязывая их всем остальным и не заботясь о том, как это может сказаться на представителях других культур и на самой Европе. Россия, выступая за традиционные в международных отношениях ценности суверенитета, невмешательства и национальной безопасности, готова идти до конца в отстаивании своей независимости. При этом самолюбование евроатлантических стран и претензии на моральное превосходство над «недемократическими режимами» плохо скрывают волю к власти и доминированию в международных отношениях. Как откровенный цинизм США, так и морализаторский идеализм Европы влекут за собой дестабилизацию мировой системы. Американские претензии на «исключительность», так же как европейские на «универсальность», не предполагают диалога с «остальными». Нормальная дипломатия как искусство компромиссов в таких условиях невозможна, что мы и наблюдаем сегодня. Хотя в Европе, как уже говорилось выше, какие-то сдвиги происходят.

Чез Фриман, cтарший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна, в прошлом – высокопоставленный дипломат и сотрудник Пентагона:

Вторая мировая война и холодная война неразрывно связали геополитику и идеологию. На протяжении полувека стратегии и ценности были идентичны, но сегодня они снова отличаются. Геополитика фактически превратилась в набор региональных, а не глобальных вопросов. Мир вступил в период абсурда и индифферентности к институтам, принципам и прецедентам.

В эпоху социальных сетей известность приравнена к авторитету, и распространение предрассудков – «прямая демократия» пользователей – определяет параметры политически возможного. Невежество и компетентность имеют теперь равный вес в политическом дискурсе. Удобные постулаты и массовые заблуждения вытесняют стратегические обоснования и анализ, становятся движущими силами политики и истории.

Восхваляющие себя эгоистичные лидеры придумывают популистскую идентичность, пропагандируют собственные заблуждения, действуют в соответствии с ними и отвергают факты, не вписывающиеся в созданную ими картину. Уверенность в своей правоте побеждает способность сострадать – ключевой фактор стратегии и дипломатии. Угрозы, агрессия, бойкоты, перевороты, саботаж и бомбардировки вытесняют международную вежливость и переговоры как инструмент разрешения споров между государствами.

Происходит переход от мирового порядка, в котором доминировали Соединенные Штаты и послевоенные институты, к системе региональных порядков, регулируемых субглобальными процессами. Подобный переход был бы трудным в любых условиях. Но США усложнили его, настаивая на собственном глобальном превосходстве, несмотря на упадок международной системы, которую Запад создал после победы во Второй мировой войне. Результат – непредсказуемая эволюция региональных стратегических вызовов на фоне стремительного разрушения мирового порядка.

После окончания холодной войны Соединенные Штаты получили большую часть советской сферы влияния и провозгласили свою ответственность за управление мировыми делами, практически вплотную приблизившись к границам России. При этом Вашингтон препятствовал попыткам других держав, включая Китай, играть более активную роль в своих регионах. Представление о глобальной сфере влияния за исключением запретных зон в России и Китае глубоко укоренилось в американском мышлении. Нежелание Москвы и Пекина принять эту идею стало главным фактором напряженности между великими державами в Юго-Восточной Европе, на Кавказе и в западной части Тихого океана.

Сложилась тупиковая ситуация, и фундаментальные вопросы регионального стратегического баланса и соперничества остаются неизученными. Но именно они являются причиной международной напряженности. Какова роль США, России и ЕС в мирном управлении Европой? Могут ли такие государства, как Украина, служить мостом или буфером между Россией и Евросоюзом? Если да, то как это будет работать? Какую роль должны играть Китай, Индия, Япония, две Кореи, АСЕАН и Соединенные Штаты в поддержании мира и безопасности в Восточной и Юго-Восточной Азии? Могут ли Иран, Израиль и государства Персидского залива восстановить баланс сил, который будет сдерживать их соперничество и принесет всем пользу? И так далее.

Нынешние стратегические сдвиги в международной системе, если оставить их без внимания, могут привести к катастрофе. Если существующие институты перестанут функционировать, мировому сообществу придется изобретать новые – на региональном и глобальном уровне. Но для этого потребуется интенсивный диалог между великими державами. В последний раз нечто подобное происходило в XIX веке. При этом Соединенным Штатам, Китаю, России и другим придется скорректировать свою политику, хотя сейчас никто из них не видит необходимости в этих корректировках.

Си Раджа Мохан, профессор, директор Института исследований Южной Азии в Национальном университете Сингапура, колумнист The Indian Express, ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир:

Чтобы найти объяснение нынешнему глобальному беспорядку, необходимо разобраться с четырьмя ключевыми нарушениями. Первое – это мощный сдвиг баланса сил между Востоком и Западом. Проблему подъема Китая и Азии в целом принято рассматривать как необходимость встроить новых акторов в построенный Западом порядок, который основан на правилах. Но это лишь попытка замаскировать реальную задачу – признать необходимость «системных изменений» и начать этим заниматься, вместо того чтобы интегрировать новых акторов в глобальный порядок. Такого подхода требует хотя бы размер азиатских стран – Китая, Индии и Индонезии.

Второе явление – негативное отношение к глобализации, распространившееся во всем мире и прежде всего на Западе. Под вопрос ставится традиционный постулат об открытых границах – в целях обеспечения свободного перемещения товаров, услуг и людей. Неудачники – реальные и не очень – вышли на политическую тропу войны, бросив вызов логике глобализации.

Ситуацию усугубляет третье явление – масштабная волна технологических инноваций, связанных с искусственным интеллектом, синтетической биологией, большими данными и новыми технологиями производства. Под угрозой оказались традиционные формы экономической организации, развивавшиеся в эпоху индустриальных революций XIX и XX столетий. Мы плохо понимаем влияние новых технологий на распределение глобальных экономических и политических сил. Если так называемая четвертая индустриальная революция находится лишь на ранней стадии развития, мировые правящие элиты даже представить себе не могут ответы на вопросы, которые вскоре появятся.

Три этих явления обусловили четвертое – растущую неопределенность во внутренней политике ведущих держав. Неустойчивость относительного внутриполитического спокойствия на Западе продемонстрировали такие события, как референдум в Великобритании и избрание Дональда Трампа президентом США. Бесконечные внешнеполитические эскапады Трампа шокировали американскую элиту, но уровень его поддержки населением не уменьшился. В то же время крупные государства Востока не защищены от внутриполитических изменений.

Если ускорение повсеместно распространившихся изменений – новая особенность нашего времени, студентам, изучающим международные отношения, следует искать способы интеграции четырех разрушительных явлений в единую аналитическую систему.

Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги:

Мировой порядок после четверти века беспрецедентного глобального доминирования одной державы вновь пришел в движение. Это движение – не только и даже не столько результат подъема других крупных стран – Китая и Индии – или возвращения России к проведению активной политики. Еще большее значение имеет растущая усталость мирового лидера – США – от бремени лидерства и стремление Вашингтона перераспределить это бремя. Демарши Трампа в торговой сфере, его давление на европейских союзников по части повышения их вклада в НАТО, приостановка США выполнения соглашения по климату продолжают, хотя и в более резкой форме, линию, обозначившуюся еще при Бараке Обаме, на постепенное снижение вовлеченности США за пределами их границ.

Начиная с 1940-х гг. Соединенные Штаты приступили к строительству Pax Americana. На этом пути они совершили многое: вступили в мировую войну против Японии и Германии, а затем в холодную войну против СССР; инициировали создание ООН и выстроили систему международных финансовых институтов; политически, экономически и стратегически помогли обустроить Западную Европу; создали сеть союзов, охватившую весь мир – от Восточной Азии до Западной Европы и от Ближнего и Среднего Востока до Южной Америки. Говоря словами Джона Кеннеди, США были готовы «нести любое бремя» во имя торжества дела капиталистической демократии. Сейчас эпоха либерального интернационализма в политике Вашингтона постепенно завершается.

Завершение эпохи займет немало времени. Обвала не случится. Но решающий поворот уже произошел. Чем дальше, тем больше американскую политику будут определять национальные интересы – в интерпретации, конечно, тех, кто будет действовать от имени Соединенных Штатов, – а не интересы «свободного мира». Системообразующая страна, настаивающая на «справедливости» отношений внутри возглавляемой ею системы, тем самым подрывает основы этой системы: любая империя подразумевает жертвенность, готовность «нести любое бремя». Отказ от жертвенности равнозначен отказу от империи.

Отношение к союзникам, таким образом, более показательно, чем отношение к противникам или конкурентам. Вызовы, которые США сегодня бросают друзьям, более существенны, чем те, которые они адресуют недругам. Перед странами НАТО, Японией, Южной Кореей, Австралией и другими после семи десятилетий американской опеки объективно встает задача подготовки к проведению самостоятельной внешней и военной политики, а также нового позиционирования по отношению к Соединенным Штатам. США, конечно же, не покинут этот мир, а станут более жестко отстаивать свои интересы с позиций по-прежнему самой крупной и влиятельной, но уже менее вовлеченной в чужие дела страны. Новых «планов Маршалла» не будет. America First. Yes. Pax Americana, RIP.

Сян Лянсин, профессор Женевского института международных отношений и развития, директор Центра «Одного пояса, одного пути» и евразийской безопасности в Китайском институте исследований ШОС (Шанхай):

Послевоенный либеральный мировой порядок терпит крах. Он был создан Соединенными Штатами в 1945 г., а теперь американская администрация бросает вызов практически всем его аспектам: свободной торговле, многостороннему подходу, системе альянсов. Но Китай и остальной мир по-прежнему встроены в этот порядок.

Как Китай воспринимает новый тревожный феномен? Исторически существовало две теории «неизбежности». С одной стороны – теория неизбежности интеграции в либеральный мировой порядок, предполагающая, что Китай в конце концов окажется вовлеченным в этот порядок благодаря глобализации. Экономически он будет увеличивать свою роль в поддержании либерального порядка, который принес ему много преимуществ, а итогом станет демократизация страны. С другой стороны, существует теория неизбежности того, что Пекин бросит вызов существующему международному порядку.

Однако Китай может пойти по совершенно иному пути. У него нет оснований для разрушения нынешнего мирового порядка, но он готов изменить некоторые правила игры в соответствии с национальными традициями, культурой и интересами. Кстати, вероятность конфликта с Западом возрастет, если мировоззрение Китая будет полностью «вестернизировано». Демократия не препятствует экспансионизму (как показала в свое время молодая американская республика). Вестернизированный Китай с активной территориальной повесткой обязательно вступит в конфликт с США по геополитическим причинам.

Дебаты о политической легитимности в Китае начались в середине XVII века – в период споров в Римской католической церкви о религиозности китайских ритуалов (1645–1742 гг.). Фундаментальный вопрос был поднят миссионерами-иезуитами, которые восхищались системой управления в Китае. Нарастающее доминирование Запада за пределами Европы с XVIII века привело к гегемонии западной мысли в мире – как ярко выраженной, так и скрытой. Активное взаимодействие Европы с Китаем намеренно игнорировалось историками постпросветительской эпохи.

Такая ортодоксальность ослабляла позиции самого Запада в беспокойный период борьбы за статус на мировой арене. В это время взаимодействие с незападными странами характеризовалось соперничеством, а не доминированием; приспосабливанием, а не отрицанием; переговорами, а не гегемонией. Поэтому сейчас Китай хочет вернуться к культурному диалогу с европейским гуманизмом времен Возрождения – диалогу, который был грубо прерван в XVIII веке в эпоху Просвещения. С исторической точки зрения вряд ли такое желание можно назвать необоснованным.

Александр Ломанов, главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН:

Запад утрачивает глобальное лидерство, и в этой ситуации ему приходится выбирать между сопротивлением переменам и приспособлением к ним. Утратив интерес и потенциал для привлечения на свою сторону растущих игроков, Запад хочет «вернуть себе величие». Проблема в том, что усилия по собственному оздоровлению сочетаются с попыткой притормозить других.

Неуверенность в способности остаться впереди при нынешних правилах игры побуждает США подставлять подножки партнерам. Первым крупным сражением стала торговая война Трампа против всех. Западные союзники могут обидеться и ответить встречными пошлинами, но к военно-политическому противостоянию с Вашингтоном они не готовы. А вот Китай будет вынужден драться до конца с привлечением всех имеющихся ресурсов. После долгих разговоров о сокращении торгового дисбаланса Америка решительно потребовала, чтобы Китай отказался от государственной поддержки новых наукоемких отраслей экономики. Согласие с этим требованием будет означать для Пекина самоубийственный отказ от «мечты о возрождении» и глобальном лидерстве.

Китайские аналитики рассуждают о том, что действия Трампа неразумны и являются следствием перехода Запада от фазы развития к застою. Опасная «ловушка Фукидида», о которой предупреждает гарвардский политолог Грэм Эллисон, обретает осязаемые контуры. Конфликт между набирающим силу Китаем и стареющим гегемоном в лице США уже дал о себе знать в экономике.

Давление Соединенных Штатов будет ускоренными темпами вытягивать КНР из завещанной Дэн Сяопином стратегической сдержанности во внешней политике. Каждая попытка дать американцам симметричный болезненный ответ станет провоцировать раскручивание спирали противостояния по всем направлениям. Все это похоже на сбывшееся пророчество Джорджа Кеннана об опасности расширения НАТО из-за предсказуемо негативной реакции России. Кеннана не услышали, поскольку Запад упивался триумфом после завершения холодной войны. Предупреждение о «ловушке Фукидида» не принимают во внимание, поскольку для слабеющего Запада противостояние растущему Китаю превращается в экзистенциальный вопрос. Путь двусторонних уступок и взаимной адаптации еще не закрыт, но шансов выйти на него становится все меньше.

Инерция утвердившейся за столетия западоцентричной картины мира воспроизводит оторванное от реальности противопоставление овладевшего наукой и демократией Запада «темному» и «деспотичному» Востоку. В обозримом будущем ощущение «чужого», а также латентные расовые и цивилизационные комплексы Запада, будут препятствовать принятию растущего Востока как равного себе.

На деле Восток еще не имеет инструментов для того, чтобы перевоспитать Запад и научить его ценить иные системы ценностей и модели развития. Незрелой мягкой силой на Трампа и нынешнюю Америку повлиять невозможно. Однако успешное использование Китаем рыночных механизмов в экономике при сохранении жесткой политической вертикали выглядит все более привлекательным для стран, которые еще не нашли свой путь к процветанию. И это делает реакцию Запада, не желающего превращаться в одного из многих, еще более резкой и эмоциональной.

Охваченный популизмом и скепсисом Запад перестает быть манящей целью. Как будет выглядеть мир, в котором у Запада не будет преимущества ни в богатстве, ни в военной мощи, ни в инновациях? России нужно размышлять об этом трезво и объективно. Преимущество России в том, что она не стала частью «коллективного Запада». Это дает возможность впитывать новое, не опасаясь конфликта с нормативными институциональными требованиями и ценностными установками. Однако реализовать это преимущество будет непросто. В сознании элиты будет тлеть постоянный конфликт между неразделенной любовью к «европейскому дому» и пониманием реальных перспектив сотрудничества с Востоком. Неизбывная российская вера в то, что Запад одумается и поймет, что ему без России не прожить, может сыграть злую шутку. Через пару десятилетий долгожданное приглашение в «европейский дом» может оказаться путевкой в стан отставших и проигравших.

Восток неспроста так сильно стремится к избавлению от «западоцентризма» и созданию современных дискурсивных систем, отражающих его ценностные воззрения. Напряженные усилия Пекина по развитию «общественных наук с китайской спецификой» стали конкретным воплощением этой тенденции. Отказ от осмысления собственной реальности с помощью иностранных критериев создает предпосылки для интеллектуальной эмансипации внутри страны. Нечто похожее уже происходит и будет происходить в России. Задача запихнуть себя в прокрустово ложе норм и стандартов ЕС утратила актуальность с учетом санкций, взаимного отчуждения и неопределенности будущего Евросоюза. Это расширяет горизонт для собственных инноваций и поисков.

Доля Запада в мировой экономике будет сокращаться. Сдерживание Китая даст возможность выиграть время, но в этом случае пропорция будет меняться за счет роста других стран. В долгосрочной перспективе надежда Запада на то, что его верным союзником станет Индия, может оказаться столь же обманчивой, как прежняя ставка на поддержку развития Китая. За рамками «коллективного Запада» возникнут новые группировки, обладающие сопоставимым потенциалом. Подлинная проблема даже не в том, что в отдаленном будущем ШОС вдруг станет восточной альтернативой НАТО, или «пояс и путь» превратится в достойную замену ЕС. Самой опасной будет точка перехода, в которой прежние мировые структуры уже утратят способность решать свои задачи, а новые еще не будут обладать необходимыми для этого инструментами и опытом.

Роберт Купер, британский дипломат, в прошлом – высокопоставленный сотрудник Европейской комиссии:

Мемуары Дина Ачесона начинаются словами о том, что время, которое он описывает, казалось «великой неизвестностью для тех, кто его пережил. Туманным было не только будущее – довольно распространенная ситуация, – но и настоящее». Это было время разрушений, которые происходили после 1914 года. Кульминацией стала война 1939–1945 гг. и хаос последовавшего за ней мирного периода. У людей, живших тогда, было преимущество: они знали, что ничего не знают. Сегодня мы ослеплены стремительно мелькающими огнями перемен, напуганы историями о будущем и даже не знаем, что мы ничего не знаем.

Прошло 70 лет с момента прямого конфликта великих держав. Закончилась ли эпоха войн великих держав или только приближается к концу? Возможны ли новые формы великих держав или их конфликтов? Может, это будет конфликт мифологий? Нации, как религии, строятся на идеях, не соответствующих действительности. Кто будет разрешать такие конфликты? Потребуется арбитр.

А как же нации? Они создавались благодаря печатной прессе. Когда люди могут читать тексты самостоятельно, они начинают в них сомневаться. Печатный станок превратил местный диалект в национальный язык и сформировал нации, помог становлению национального образования и национальной промышленности. Современные гаджеты мгновенно переводят тексты. Пока они делают это плохо, но быстро учатся. Сохранит ли национальный язык свое значение? Смогут ли коммуникационные технологии однажды предложить людям единую идентичность и схему действий? За что люди будут умирать? Сначала они боролись за жизнь, потом умирали за религию, за нацию. Что дальше? За футбол? Или ни за что?

Ясности нет. Можно сказать только одно. Мы можем представить себе будущее без религий, без государств, без великих держав, но не видим его без iPhone и самолетов. Значит, единственная определенность – это регулирование.

Время, в которое мы живем, – это всегда период неизвестности. Думаю, мы движемся к периоду, когда главной функцией власти – а я не могу представить мир без власти – будет регулирование.

Фрэнсис Корнегей, ведущий сотрудник Института глобального диалога в Университете Южной Африки (Претория) и сотрудник Центра Вильсона в Вашингтоне:

Международная система переживает опасный, нестабильный переходный период. Новой холодной войны нет, однако наблюдается завершающая фаза асимметричной холодной войны, а центр притяжения в глобальной экономике уже сместился с Запада на Восток. Глобальная экономическая интеграция определяет взаимозависимую и взаимосвязанную геополитическую экономику мира. Однако сдвиг на Восток обусловил динамику деиндустриализации в северных постиндустриальных экономиках Запада, что в различной степени дестабилизировало послевоенную социально-политическую систему.

Возникли линии разлома на социально-расовой, этнической, культурной и классовой почве, которые, учитывая развитие информационных технологий как нового оружия геополитической борьбы, открыли новое опасное измерение глобального переходного периода. Внутренние разногласия в государстве используются внешними противниками, которые хотят расшатать ситуацию, стимулировать популизм, создав таким образом выгодные геополитические условия на международном уровне.

Так, использование Россией расовой карты для воздействия на американских избирателей в 2016 г., чтобы стимулировать ультраправые, националистические и популистские настроения среди белого населения, можно считать примером опасной гибридной войны в международной политике. Еще одним трендом реакционного интернационализма и циничного нелиберализма является отрицание своего участия. Это характерная особенность информационной гибридной войны, которая также обладает параметрами мягкой силы. В любом случае исход выборов в США способствовал укреплению международных позиций правых тяжеловесов и возвращению к старой силовой политике великих держав, которая уже привела нас к двум мировым войнам и расцвету фашизма. Можем ли мы говорить о некоем феномене, к представителям которого относятся Путин, Трамп, Си Цзиньпин, Нетаньяху, бен Сальман, Моди, Дутерте?

Еще один вопрос: приведет ли регионализация многополярности в условиях развития региональных экономических объединений к дальнейшей институционализации глобального управления, которая ограничит геополитическую борьбу великих держав и укрепит международную систему. Систему, в которой скорректированный либеральный интернационализм будет отражать более демократический, плюралистичный мировой порядок. Основой плюралистичного интернационализма должна стать реформированная Организация Объединенных Наций.

Скотт Карпентер, управляющий директор Jigsaw (прежнее название – Google Ideas). (Точка зрения может не совпадать с позицией компании):

Международная система никогда в истории не была стабильной настолько, насколько мы думали, так что эффективность никакого мирового устройства не надо переоценивать. И все же очевидно, что послевоенный мировой порядок, основанный на нормах международного права, постепенно себя изживает. Тот, что придет ему на смену, будет совершенно другим, он выкристаллизуется из периода неустойчивости, возможно, конфликта. Первые три пункта далее – источники нестабильности, а затем – аналогия, как следует размышлять о том, что грядет на смену.

Информационно-технологическая революция. Стремительные изменения, происходящие с 1990-х гг. в области информационных технологий, уже изменяли все – политику, культуру, медицину, финансовый сектор и т.д. И с точки зрения того, что еще наступит, сейчас происходит отлив перед ударной волной искусственного интеллекта. Это обстоятельство в сочетании с неспособностью существующих институтов к быстрому реагированию означает, что даже демократиям предстоит пройти через тяжелый период адаптации. Попытка заткнуть пальцем дыру в дамбе (посредством авторитарного контроля или путем регулирования наподобие европейского) скорее только усугубит следующий фактор нестабильности.

Нарастающая неравномерность развития. Перефразируя Уильяма Гэддиса, будущее уже наступило, просто не все обладают к нему равным доступом. И в свете упадка мирового порядка, основанного на нормах международного права, в этом нет ничего хорошего. Скорее всего, существующие (или несуществующие) диспропорции в результате усугубятся, оказывая возрастающее давление на общества и союзнические отношения между государствами, которые будут пытаться решать проблемы, связанные с бешеным темпом изменений. Концентрация талантов, людей с высоким потенциалом в США и Китае гарантирует, что другие страны в основном будут лишь пассивно реагировать на возникающие проблемы. В то же время сила негосударственных акторов продолжит возрастать, так как возможность доступа к технологиям и право владения новейшими разработками позволит негосударственным игрокам бросить вызов все более слабеющим государствам.

Непредсказуемость Соединенных Штатов. Избрание Дональда Трампа президентом является симптомом усугубляющегося недовольства в американском обществе, частично подогреваемого силами, описанными выше. Но какой бы ни была причина, США больше не являются державой, стремящейся к сохранению статус-кво. Мы получали огромную выгоду в эпоху международного правопорядка, но, похоже, намерены теперь его разрушить. Если такой тренд продолжится, политика Соединенных Штатов останется непредсказуемой, и непредсказуемость, исходящая от крупнейшей мировой сверхдержавы, в значительной степени увеличит размер погрешности в расчетах, возможно, экспоненциально.

В этом случае, удобная для размышления (но наименее приятная) аналогия для меня – мы живем в предвоенный период, когда взаимодействие описанных выше сил увеличивает вероятность возникновения «черных лебедей», описанных Нассимом Талебом: их появление невозможно предсказать, но связанные с ними риски ущерба для неустойчивых систем колоссальны. Единственное решение – снизить уязвимость, но времени мало – и становится все меньше.

Виталий Куренной, профессор, руководитель Школы культурологии НИУ ВШЭ:

Контур современной цивилизации продолжает существовать в рамках модерна, а все теории, поторопившиеся объявить о наступлении нового постмодернового завтра, давно сами оказались вчерашними. В области международных отношений теоретики также слишком поспешили заявить о наступлении новой эпохи. А именно такой, где главная политическая единица модерна, т.е. государство, утрачивает наконец свое значение. Речь, по сути, шла о том, что место национальных государств вновь занимает империя, на роль которой – как в качестве международного полицейского, так и основного органа контроля мировых сетей и потоков (технологических, финансовых и т.д.) – некоторое время претендовали США. В мировом масштабе воспроизвелось то, что Наполеон в свое время пытался реализовать в Европе, неся покоренным народам гражданские свободы и Code civil.

Но как тогда, так и теперь этот сценарий не реализовался. Государства, будь то Россия, Великобритания или Соединенные Штаты, восстанавливают свою роль в самых разных сферах. Мир модерна устроен так, что в нем не может возродиться мировая империя. Карл Розенкранц, правый гегельянец, которые, в отличие от левых, лучше понимали реальность, в которой живут, писал в 1870-е гг., что современная цивилизация является «океанической». Рим мог взять под контроль Средиземное море и потому стать мировой империей в тогдашних границах ойкумены. Но Мировой океан взять под контроль нельзя: мечта о мировой монархии, развивал он свою метафору, «терпит неминуемое крушение на свободной волне океана, который бушует на берегах всех частей света».

Означает ли это, что целостному миру модерна наступил конец и мы наблюдаем его окончательный распад и неизбежную политическую регионализацию, чреватую пугающими конфликтами? Это возможно как рецидив реликтовых политических рефлексов, но невозможно в более фундаментальном смысле. А именно в смысле того, что можно назвать цивилизацией модерна, которая, по словам того же Розенкранца, становится все более «единообразной», стандартизованной или, если воспользоваться термином Джорджа Ритцера, макдональдизированной. Глобальная цивилизация – в отличие от всего национального, регионального и локального – действительно универсальна, она безродна. Римская канализация, британская железная дорога или американский интернет где-то возникают, но затем шествуют по всему миру, утрачивая всякую связь с местом своего происхождения. Речь, конечно, идет о цивилизационной инфраструктуре в широком смысле слова – финансы и право также являются цивилизацией. Цивилизации невозможно препятствовать, потому что она имеет только одну черту – несет с собой удобство и комфорт. Цивилизацию выбирают по той простой причине, что лечить зубы с анестезией комфортней, чем без нее.

Цивилизация имеет издержки, самая фундаментальная из которых – стресс, вызванный нарастающей скоростью изменений. Отсюда тяга к «стабильности», которую избирают своим слоганом политические популисты по всему миру, не будучи в силах, разумеется, сдержать своих обещаний. Просто потому, что люди по большей части склонны выбирать стоматологию с анестезией. Цивилизация также означает стандартизацию. И пока мы эмоционально переживаем свою суверенизацию, цивилизация все же продолжает неумолимое движение по стране, хотя и медленней, чем хотелось бы. Например, в форме обязательной сертификации российских гостиниц по классу «звездности» (предполагается завершить к 2021 г.). Но при этом мир модерна умеет справляться с указанным перманентным стрессом и страхом (например, о ближайшем отмирании множества профессий, о котором сегодня не рассуждает только ленивый). С этим стрессом, правда, можно попытаться справиться также политически – выбрав «особый путь», поставив барьеры на пути цивилизации и, положим, выдвинув вождя – гаранта всего этого. Но итог этого особого пути в конечном счете хорошо известен, поэтому подумаем лучше о хорошем варианте. А хороший вариант находится в сфере культуры.

Мы компенсируем, как выражается Герман Люббе, издержки динамики современной цивилизации, осуществляя историзацию и музеефикацию своей локальной специфики. Когда на территорию приходит цивилизация, на нее реагируют, пытаясь сохранять, а если сохранять уже нечего, то изобретать свою локальную культуру, свои традиции, вот эти вот «традиционные ценности» или, что лучше, национальную кухню. Что является сегодня наиболее стратегически разумной инвестицией? Можно без труда указать на вещи, которые имеют бесконечный горизонт окупаемости – бесконечный в смысле до конца человечества, как мы его понимаем. Это никакие не технологии или стартапы. Все они рано или поздно устареют и уступят место другим – такова неумолимая природа креативного разрушения, которую воплощает собой мир модерна. Единственная совершенно надежная инвестиция – в прошлое. В исторические памятники, в музеи, в сохранение локальной уникальности. Потому что цивилизация модерна стабилизирует себя в самых разных формах музеефикации и консервации прошлого. И, как мы знаем, люди все больше путешествуют по миру со стандартизированными гостиницами лишь для того, чтобы увидеть именно эту законсервированную культуру. А там, где ее по какой-то причине нет, ее начинают «воссоздавать». Или даже покупать, причем задорого – так, Арабские Эмираты просто за использование слова «Лувр» применительно к своему новому музею недавно заплатили 400 млн евро.

Но для того чтобы культура таким вот образом «возродилась» и процвела, нужна цивилизация. Если мы отстаем цивилизационно, то нам не интересна и собственная культура, и очереди будут стоять не в музеи, а в открывшуюся забегаловку мировой корпорации фастфуда. Но создание условий для цивилизованной жизни – это и есть главная задача суверенного государства модерна.

Кристофер Кокер, профессор международных отношений Лондонской школы экономики и политических наук:

Цивилизации возвращаются, утверждает Кришан Кумар. Однако на этот раз западные эксперты не обсуждают вероятность столкновения цивилизаций. Концепцию формулируют политики мейнстрима. Возьмем Россию Владимира Путина. Как утверждает социолог Лев Гудков, сегодня Великая Отечественная война воспринимается гражданами как победа не только над Германией, но и над Западом. Такое восприятие имеет значение, потому что для многих россиян война – самое важное событие в истории. Или возьмем Си Цзиньпина, который настаивает на том, что культурные различия не уступят место универсальным ценностям. В Китае уже ищут аргументы, позволяющие игнорировать «западное» международное право в Южно-Китайском море, ссылаясь на геокультурные особенности. Даже Нарендра Моди и другие индийские политики заявляют, что их страна принадлежит к индуистской цивилизации, истоки которой можно обнаружить в Ведах. Хотя археологические свидетельства говорят о том, что на протяжении первых 200 лет Веды составляли кочевники из Центральной Азии, которые завезли лошадей на Индостан.

Так что же происходит? Китай и Россия называют себя государствами-цивилизациями, отличающимися от национальных государств, установивших основанный на правилах миропорядок. В обеих странах политические лидеры предупреждают граждан, что их государства исчезнут как независимые культурные объединения, если западные идеи получат неограниченное распространение. Поэтому Компартия Китая заявляет, что программа реформ, открывшая путь принципам капитализма в 1979 г., зародилась «на китайской почве». В целях защиты китайских ценностей сегодня запрещена западная религиозная музыка: не допускается исполнение «Мессии» Генделя и «Реквиема» Верди – они якобы представляют угрозу для культурной целостности. А министр культуры России заявляет, что Netflix – проект по воздействию на российское общество. В попытке усовершенствовать защиту от внешнего влияния его ведомство ввело прокатные лицензии и запретило показ фильмов, которые «порочат национальную культуру».

Очевидно, цивилизационная риторика призвана уменьшить привлекательность западных идей. Пока сложно судить, насколько цивилизационные концепции изменили мышление людей. Но чем дольше они будут циркулировать, тем глубже проникнут в сознание, и тогда следующее поколение политиков окажется заложником этих концепций.

Ханс Мауль, профессор, доктор политологии, заслуженный научный сотрудник Фонда «Наука и политика» (Берлин):

Если либеральный международный порядок еще жив, он явно находится в критическом состоянии, и больше других этому способствовал президент Соединенных Штатов, который, казалось бы, должен быть его главным хранителем. Это не случайное совпадение. Избрание Дональда Трампа президентом США является отражением глубинных проблем американской демократии, а его усилия по уничтожению институциональных и нормативных основ демократии и либерального международного порядка показывает, насколько тесно и органично они взаимосвязаны.

Наблюдать за тем, как Дональд Трамп управляет процессом сноса из Белого дома, довольно увлекательно, но зрелище маскирует наносимый им ущерб. Возьмем, к примеру, встречу Трампа и Ким Чен Ына. То, как готовился этот саммит – независимо от его результатов – и освещался публично, оказало негативное воздействие. Раньше считалось, что в переговорах с Пхеньяном нельзя доверять одной стороне – руководству КНДР. Теперь так можно говорить об обеих сторонах. Если вы не верите в то, что Пхеньян или Вашингтон готов выбросить белый флаг и капитулировать, т.е. не верите в сказки, значит, вы понимаете, что переговоры о денуклеаризации Северной Кореи приведут к затягиванию процесса, а главная цель – набрать очки дома. Для описания стиля переговоров Трампа используют эвфемизм «транзакционный»: он действует хаотично и непоследовательно, что ведет к подрыву правил и доверия – двух ключевых ингредиентов для достижения дипломатического компромисса.

Независимо от резонансности саммита и его результатов ущерб региональной безопасности в Восточной Азии уже нанесен. Задайте себе вопрос: насколько вероятным вы считали распространение оружия массового уничтожения в регионе полгода назад и сегодня, после того как Трамп продемонстрировал пренебрежение к союзникам и договорным обязательствам? Правительства стран-союзников США в регионе могут задуматься об альтернативе американским гарантиям безопасности – у них есть для этого основания. Этот пример показывает, как легко культивировать заблуждения об упадке нынешнего, еще либерального, международного порядка. Самые распространенные среди них: это западный порядок, поэтому его разрушение – это хорошо; он уже не играет никакой роли; происходящее означает крах Запада и подъем остальных, так что беспокоиться не о чем. Происходит восстановление исторической справедливости.

Почему три этих предположения являются заблуждением? Либеральный международный порядок изначально действительно был западным проектом, но уже давно стал универсальным – как формально, так и фактически. Формально основополагающие документы и институты были согласованы и одобрены всеми, а не только Западом, в становлении порядка существенную роль сыграли незападные страны. Фактически либеральный международный порядок отражает развитие универсальных сил науки и технологий. Они тоже изначально были европейскими, но никто не станет отрицать, что они уже давно превратились в универсальные силы.

Либеральный международный порядок действительно органически связан с западной моделью демократии, и сейчас эта модель переживает глубокий кризис во многих странах. Но это кризис не демократии как таковой, а ее конкретных исторических форм. Идея демократического устройства универсальна, как силы науки и технологий. Его преимущества заключаются в уважении индивидуальных свобод и достоинства человека, верховенстве закона и возможности исправлять политические ошибки. Возможно, демократия не выдержит эволюционного соперничества с другими моделями государственного устройства, но говорить об этом преждевременно. Кризис демократии на Западе (затронувший отнюдь не все страны и в разной степени) уже вызвал ответную реакцию и мобилизовал корректирующие социальные силы.

Второе заблуждение касается упадка либерального международного порядка, от которого якобы пострадает только Запад. Ключевое слово здесь «либеральный», а не «порядок». И тут в дело вступает следующее заблуждение – о том, что последствия краха можно прогнозировать и контролировать. Это предположение наивно, учитывая то, что сегодня в Китае называют «взаимосвязанностью» (или, если хотите, взаимозависимостью) между людьми, обществами и национальными государствами. Последствия краха могут оказаться настолько масштабными и непредсказуемыми, что их будет сложно контролировать и тем более остановить. Вопрос о том, кто пострадает от краха либерального мирового порядка, остается открытым. Для кого-то ответ окажется неприятным сюрпризом.

Третье заблуждение (беспокоиться не о чем) предполагает, что крах либерального международного порядка будет сопровождаться «подъемом остальных», как выразился Фарид Закария. Предполагается, что мир переживает процесс перехода власти от одной группы стран к другой. Это действительно так. Но такова только часть более масштабной трансмутации власти, которая затрагивает природу и распределение сил в глобальной системе. Важнейший аспект процесса – не подъем остальных, а подъем многих и рост асимметричности сил в международных отношениях. С этой точки зрения власть не переходит от одних к другим, а скорее распыляется, все больше акторов могут влиять на ход истории, но во все меньшей степени.

Это касается и наиболее влиятельных акторов – современные великие державы, включая США и Китай. Несмотря на всю свою мощь, ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты не смогли навести порядок в Афганистане, а руководству КНДР на протяжении 20 лет удавалось манипулировать участниками шестисторонних переговоров. Ограниченная мощь национальных государств, даже нынешних великих держав, обусловлена экспоненциальным усложнением современного мира. Одно из следствий усложнения – уязвимость, имеющиеся силы становится проще мобилизовать ради деструктивных целей. В то же время невероятно сложна мобилизация в конструктивных целях, для этого необходимо подключить к сотрудничеству или нейтрализовать все стороны, обладающие определенным влиянием (будь то деструктивная сила или право вето). Поэтому упадок Запада и крах либерального международного порядка вряд ли приведет к подъему остальных, скорее он вызовет распространение беспорядка. Будьте осторожны в своих желаниях!

Самир Саран, вице-президент исследовательского фонда Observer (Дели):

Мир не находится в беспорядке, он переживает переходный период. После перерыва в несколько столетий богатство и власть вновь смещаются на юг и восток, некоторые нормы и институты мирового порядка проходят серьезную проверку на эффективность. На протяжении 70 лет глобализация приносила огромные богатства странам Атлантики, но в последние 30 лет Азии удалось получить собственную значительную долю глобального роста. В результате в западных странах – традиционных гарантах послевоенного мирового порядка – наблюдается сокращение среднего класса, хотя элиты пытаются придумать способы сохранения своего преимущественного положения в международных делах.

В подъеме Востока и отступлении Запада можно выделить четыре основных тенденции.

Во-первых, смещение баланса сил с Запада на Восток ведет к износу системы норм и институтов, которые являлись определяющими на протяжении 70 лет. Некоторые державы, такие как Россия и Китай, видят в этой глобальной перебалансировке возможность уменьшить влияние США и скорректировать несправедливые правила, не отражающие реалии истории. Предъявляя претензии на собственные сферы влияния, эти страны стремятся изменить неисторический характер существующего порядка.

Во-вторых, индустриально развитые демократии не способны отвечать на вызовы, обусловленные смещением баланса экономических сил, из-за внутренних проблем. В условиях технологических изменений и невыгодной демографической ситуации кусок глобального экономического пирога уменьшается, и это способствует росту национализма и популизма в Америке и Европе. Политическая поляризация блокирует способность этих стран консолидироваться и защищать порядок, ими же и созданный. В результате в мировой политике медленно растет вакуум.

В-третьих, развивающиеся державы начинают претендовать на лидерство в этом вакууме. Китай – самый яркий, хотя и не единственный пример. Теперь уже Пекин стал сторонником экономической интеграции, которую раньше продвигал Запад. Однако Китай не считает нужным придерживаться принципов свободного рынка или следовать правилам прошлого. Пекин пытается продвигать альтернативную модель, фундаментально меняющую глобальный институциональный ландшафт, например, посредством инициативы «Один пояс, один путь». Другие страны, в том числе Индия, идут к глобальному столу переговоров собственным путем, выбирая менее революционные варианты.

Наконец, Евразия (и прилегающие к ней моря) как геополитический театр остается плохо разграниченной и постоянно переживает конфликты. Поскольку ни одна держава не обладает достаточной мощью, чтобы навязывать свою волю другим, – следствие распыления геополитических сил – ведется многоуровневое соперничество, в котором используются временные коалиции и строятся ситуативные оси. Недавно возрожденная «четверка» (Индо-Тихоокеанская), раздутая НАТО, возглавляемая Россией и Китаем ШОС – все это следствие геополитической неопределенности. Можно предположить, что один из этих альянсов в конце концов превратится в модель «концерта великих держав» XXI века, но в своих действиях он будет руководствоваться прагматизмом, а не идеологией.

Александр Филиппов, ординарный профессор НИУ ВШЭ, руководитель Центра фундаментальной социологии НИУ ВШЭ:

В самом конце прошлого тысячелетия Джон Ролз, едва ли не крупнейший политический философ США, выпустил книгу «The Law of Peoples» («Право народов»), заголовок которой недвусмысленно отсылал и к современному понятию международного права (international law), и к старому европейскому термину «ius gentium». Ролз, однако, не собирался оставаться в русле традиции. Он предложил то, что сам назвал «реалистической утопией». «Я, – писал он, – буду использовать термин “общество народов”, подразумевая все те народы, которые во взаимоотношениях следуют идеалам и принципам “права народов”. У каждого из них свое правление, будь то конституционная либеральная демократия или нелиберальное, но достойное правительство».

Задержимся ненадолго на этой утопии, реалистичность которой Ролз не переоценивал и возможные, сходу напрашивающиеся возражения против которой хорошо понимал. Дело не в том, что влиятельный автор выдумал что-то такое, во что хотелось верить ему одному. Напротив! В его рассуждениях явственно сказался дух эпохи. Всемирное общество, по Ролзу, должно состоять именно из народов, а не государств. У народов, как и у каждого человека, есть свой «нравственный характер» (moral character), так что те принципы сотрудничества, которые свойственны либеральным народам (и отчасти народам достойным, пусть и нелиберальным), могут быть положены в основу организации мирового общения. Государства же в известном смысле не меняются со времен античных, они готовы вести войны, они навязывают свою суверенную власть даже вопреки представлениям народов о достоинстве и справедливости. Либеральные народы не воюют кроме как ради самозащиты, они не воюют между собой, находя возможности договариваться, в том числе и с нелиберальными народами, по отношению к которым следует воздержаться от любого рода санкций, дать им возможность идти своим путем.

Возможно, для благородных идей Ролза еще придет время, и большинство нелиберальных (в его терминологии) народов, станут если и не либеральными, то достойными, тогда как либеральные станут еще ближе к идеалу и в отношениях между ними не будет тех недоразумений, которые все еще случаются. Однако очевидно, что за прошедшие два десятилетия дух времени изменился. Мне кажется очень важным зафиксировать это зыбкое, плохо определимое обстоятельство: интересы государств стабильны по крайней мере в том смысле, что не могут быть сведены к интересам или склонностям возглавляющих их людей. Геополитическое положение, соотношение сил, долговременные тенденции не представляют собой чего-то неожиданного, но есть то, что в одни времена делает возможным доверие, уступчивость, готовность посмотреть на свою позицию с чужой точки зрения, а в другие ситуация полностью меняется, причем вопрос о правоте, справедливости, достоинстве стоит тем более остро, что решать его окончательно просто некому. Исчезает позиция привилегированного интерпретатора событий или хотя бы группы соперничающих привилегированных интерпретаторов.

Исторически известно, что такие ситуации складываются необыкновенно быстро, выглядят как неожиданные ссоры между друзьями или добрыми партнерами, могут приводить к войнам, которые, в свою очередь, перемежаются более или менее надежным миром, который обеспечивается не только военным превосходством победителей, но и лидерской, контролирующей позицией внутри нового консенсуса. Тем самым, конечно, еще сказано довольно мало: мы лишь повторяем, что все или почти все испортилось, что это опасно, что так бывало и что к просто, одномерно понимаемой игре интересов сводить это нельзя.

Что еще? По меньшей мере в нескольких отношениях движение последних тридцати лет, времени взлета и падения большой идеи, большого нарратива глобализации, весьма поучительно, прежде всего в пространственном отношении. Идея глобализации означала, между прочим, исчезновение территориальности как базового принципа международного устройства. Территории – это государства, государства – это граждане и зависимость политических процессов от взаимной поддержки граждан и государств. В границах государств размещается народное хозяйство, собираются и распределяются налоги и т.п. Глобализация означает возникновение экономики сетей и потоков, перенос центра тяжести на глобальные центры, находящиеся в сложных отношениях с государствами, выведение множества процессов из-под государственного (гражданского и правового) контроля и передачу их в ведение международных бюрократических структур, не несущих ответственности ни перед кем. То возвращение государства в качестве главного агента международных отношений и политико-идеологической машины солидарности граждан, которое мы теперь повсеместно наблюдаем, означает пока еще не очень эффективный, но все более решительный отказ от этих издержек глобального. Но вместе с тем это отказ и от того нарратива, той самоочевидности надгосударственной общности, которая была заметна в предшествующую эпоху. Еще далеко до членения мира вновь по границам территориальных государств как главной политико-пространственной единицы, но недооценивать этого нельзя.

Языка для описания других, негосударственных территориальных образований, за исключением некоторых известных союзов, пока нет. Не менее важным является вопрос времени. Внезапно закрылся горизонт будущего. Остались только ситуации, требующие реагирования, остались долгосрочные договоры, осталось ожидание, что некоторые проблемы разрешатся в течение длительного времени, за пределами жизни тех, кто принимает решения сейчас. Никакого иного будущего, то есть никаких больших целей, состояний, которые должны быть достигнуты, вроде установления везде демократии или светского правления, побед над старыми эпидемиями и т.п., просто не осталось. Вместо сложных общих целей появляются задачи самосохранения государств, роста ресурсов и территорий. Без нового разговора о справедливости, общем благе и желательных переходах ничего, кроме эгоизма каждой страны, здесь ждать нельзя.

Бруно Масаеш, государственный секретарь Португалии по европейским делам в 2013–2015 гг.:

После 1815 г. европейцы перестали смотреть на звездное небо революции и обратили свои взгляды на реальный мир: Европа превратилась в идею, основанную на физической реальности, с этим нужно было что-то делать, отвечая на вызовы и разрешая проблемы. Нечто похожее происходит сейчас с Соединенными Штатами. Израненные, расставшиеся с иллюзиями о западных идеалах, американские мыслители и политики ищут нечто менее идеальное, то, с чем можно работать.

Запад всегда оставался идеалом, стоило к нему приблизиться – и он снова ускользал. На протяжении почти 100 лет американская внешняя политика строилась на идее «двойственного мира». Мир разделен на две половины, между ними находится цивилизационный барьер, но одна половина постоянно расширяется и призвана – достигнув зрелости или, возможно, после большой битвы – стать универсальным образцом. Соединенные Штаты видели себя лидером этого процесса, лидером экспансии Запада. Отношения с другой половиной – с темной стороной – всегда оставались отношениями с цивилизационным чужаком, даже в периоды мира и стабильности.

Сегодня мы видим иную картину. Экспансия неожиданно прекратилась. Барьер между двумя половинами рухнул, и они соединились. Теперь американской внешней политике приходится иметь дело с Европой, Россией, Китаем, Индией и другими как с частями одной системы, защищая свои интересы в структуре отношений, где США всегда стремились занимать центральную позицию. Главное отличие состоит в том, что система перестала динамично развиваться, она уже не стремится к идеалу.

Как европейцам после 1815 г., нам нужно подобрать слово для определения реального мира, а не недостижимого идеала. И подходящее слово есть, оно поможет нам, как «Европа» помогла в свое время европейцам. Это слово – Евразия, географический регион, где сосредоточены экономические, политические и культурные силы. Место конфликтов и противоречий, разделенное на разные культуры и предлагающее самый большой куш победителю в конкурентной борьбе. Любопытно, что Европа в XIX веке находилась в неоднозначных отношениях со своим далеким и одновременно близким соседом – мощным островным королевством, аналогичная ситуация складывается сегодня в отношениях Евразии и США, мощного государства, расположенного недалеко, если брать Мэн или Аляску.

Для американской внешней политики Евразия в определенном смысле заменила идеальную концепцию Запада. Можно сказать, что Соединенные Штаты превратились в реалистичную державу в мире многообразного идеализма: европейские ценности, «Один пояс, один путь», хиндутва, русская душа…

Анатоль Ливен, профессор Джорджтаунского университета в Катаре:

Нынешняя ситуация в США напоминает то, что долгое время происходило на Ближнем Востоке: невероятно сложно наладить эффективную работу правительства, не говоря уже о демократии, если огромная часть населения кардинально не согласна с фундаментальной этнической и культурной идентичностью государства. Американская внешняя политика перестала быть результатом анализа национальных интересов и превратилась в функцию нарастающей внутриполитической истерии. Ситуацию усугубляет потеря Соединенными Штатами глобального лидерства. Кроме того, экономические трудности, с которыми все чаще сталкивается белое население, вынуждают идти на жесткие меры в международной торговле, и это может привести к новой глобальной экономической депрессии.

Однако картина на самом деле не такая мрачная. Политическая культура, в которой факты не имеют значения, а дебаты – это вопрос восприятия, интерпретации и манипулирования, производит тягостное впечатление на человека, верящего в разум. Но с другой стороны, такая культура обладает определенными преимуществами во внешней политике. Если официальную позицию США по КНДР и отношение к ее лидеру удалось перевернуть за один день под одобрительные возгласы республиканского истеблишмента и СМИ, кто знает, какие еще трансформации возможны в будущем.

Важно отметить, что американское население может использовать агрессивную риторику, но на самом деле не хочет воевать. То же самое относится и к Пентагону, если речь идет об очередной антитеррористической операции или конфликте с великими державами. США делали громкие заявления во время конфликта между Грузией и Россией в 2008-м и кризиса на Украине в 2014-м, но вероятность отправки американских войск в зону конфликта была минимальной. Соединенным Штатам придется воевать, если Россия атакует страну-члена НАТО, но Москва не собирается этого делать. Если Китай не станет совершать необдуманные действия в Южно-Китайском море, риск конфликта между двумя государствами будет гораздо ниже, чем опасаются многие.

Наиболее высоки риски конфликта с Ираном: Израиль может нанести удар, чтобы спровоцировать ответную атаку Ирана на США, и тогда Вашингтон уничтожит иранскую экономику. В прошлом Пентагону удавалось блокировать подобные планы Израиля. Посмотрим, сможет ли он справиться с этой задачей при Трампе.

Йохан Гальтунг, математик, социолог и философ (Норвегия):

В XIX–XX веках общественная мысль выстраивалась вокруг доминирующих идей о конфликте между частным и общим, между рынком и планом. Это столкновение идей определяло отличие правых от левых. Но потом этот конфликт разрешился; он утратил актуальность – вместе с теми политическими силами, которые подпитывал. Появились новые дискурсы, основанные на базовых, фундаментальных потребностях человечества и природы – вопросы разнообразия, симбиоза. Толком они еще не осмыслены, но именно они могут определить «новых правых» и «новых левых».

Если Запад оставался более или менее неизменным как во время того, что мы называем холодной войной 1949–1989 гг., так и после нее, Восток преобразился самым драматическим образом. Варшавский договор распался, а НАТО осталось – но сейчас есть Шанхайская организация сотрудничества. И это уже не просто Россия, Китай и горстка исламских государств. В ШОС теперь входят и Индия, и Пакистан. Бóльшая часть мира сегодня живет вне старой схемы противостояния – Запад против Востока, НАТО против Варшавского договора, США против СССР. Это измерение времен холодной войны стремительно устаревает. Вместо этого сформировался многополярный мир, в котором лишь две страны – Соединенные Штаты и Израиль – остаются по-старому агрессивными, постоянно находясь в состоянии войны.

Кроме того, существует терроризм, и, вероятно, мы находимся на пороге формирования системы государственного терроризма. Однако до настоящего времени для бóльшей части многополярного мира пассивное, но мирное сосуществование наиболее благоприятно. И пока каждое государство занимается решением своей части глобальных вопросов, если те затрагивают несколько регионов, Соединенные Штаты по-прежнему пытаются монополизировать управление на глобальном уровне – хотя бы финансово. В ответ на это государства начинают создавать собственные валютно-финансовые корзины.

США и Россия слишком сильны, чтобы проиграть противостояние, но недостаточно могущественны, чтобы победить. Гораздо вероятнее, что они все же придут к мирному сосуществованию. Западу придется свыкнуться с этим, как он свыкся с деколонизацией, но Запад будет продолжать пытаться проникнуть в Россию за счет своего могучего капитализма. Соединенным Штатам по целой совокупности причин (прежде всего США – банкрот, одного этого достаточно) придется вернуться в Северную Америку, к себе домой. А России, я полагаю, стоит сосредоточиться на развитии собственной гигантской территории, которая остается предметом зависти Запада, а не экспансии. Как это сделать – это уже другой вопрос.

Хуан Цзин, заслуженный профессор Пекинского университета лингвистики и культуры:

Подъем Китая безвозвратно изменил экономический, геополитический и стратегический ландшафт. Можно выделить три аспекта последствий для мирового порядка и стабильности.

Первый фундаментальный вызов и одновременно возможность, которую открывает подъем Китая, касается глобальной экологической системы. Как известно, первая волна индустриализации, запустившая процесс модернизации в истории человечества, произошла в Западной Европе 250 лет назад и затронула менее 40 млн человек. Вторую волну в конце XIX – начале XX века возглавили США, Россия (СССР), Германия и Япония с общей численностью населения более 400 млн человек. А теперь подъем Китая в сочетании с быстрым развитием Индии и стран Юго-Восточной Азии ознаменовал третью волну модернизации и затронул уже более 4 млрд человек!

Однако модель модернизации посредством индустриализации, которая означает масштабное потребление природных ресурсов и безудержную урбанизацию, отнюдь не устойчива. Если Китай и другие страны Азии добьются модернизации с помощью этой индустриализационной модели, человечество будет обречено. Как же найти альтернативный путь к модернизации и одновременно сохранить уязвимую экосистему? С этой задачей мировое сообщество и прежде всего Китай обязательно должны справиться. Именно осознание суровой реальности заставило объединиться и предпринять усилия, чтобы противостоять вызовам экосистеме и оптимизировать возможности развития мира. В результате были разработаны Киотский протокол 1997 г. и Парижское соглашение 2015 года.

Во-вторых, подъем КНР достигнут благодаря интеграции в существующую международную систему, а не посредством ее подрыва. Развитие в рамках международной системы предопределило не только мирный характер подъема Китая, но и позволило воспользоваться благами глобализации, которая была инициирована и активно продвигалась Соединенными Штатами и их союзниками в 1990-е гг., после распада Советского Союза. Сегодня Китай превратился в крупнейшего торгового партнера в мире, а его экономика превзойдет американскую в ближайшие 10 лет. В то же время дальнейшее развитие Китая зависит от глобальной экономической интеграции на базе многосторонних договоренностей. Выдвинутая председателем КНР Си Цзиньпином инициатива «Один пояс, один путь» продемонстрировала заинтересованность в дальнейшей глобализации, которая, с точки зрения Пекина, в конце концов приведет к формированию «сообщества единой судьбы» человечества.

В-третьих, подъем Китая со стремительной экспансией его влияния и впечатляющим совершенствованием вооруженных сил кардинально изменили геополитический и стратегический баланс между ведущими державами. В результате однополярный мир, в котором доминировали Соединенные Штаты, постепенно трансформируется в многополярный, где международные дела и баланс сил определяются взаимодействием великих держав (США, Россия, Китай, Япония, Индия и ЕС), а не гегемонией Америки.

С точки зрения Вашингтона, все вышеперечисленные аспекты подъема Китая существенно навредили интересам США. Кроме того, американская политическая элита убеждена: именно политика «вовлечения Китая», которую Соединенные Штаты проводили с конца 1970-х гг., пытаясь стимулировать Пекин к «мирной эволюции» (в сторону англосаксонской демократии), позволила КНР быстро развиваться за счет США. Глубокое недовольство тем, что Китай «никогда не станет таким, как мы», и одновременно нарастающая тревога, даже паранойя, что Китай «выйдет вперед», привели к формированию стратегического консенсуса в американском истеблишменте.

Несмотря на неразрешимые разногласия, и демократы, и республиканцы уверены, что Китай превратился в «стратегического соперника», поэтому США должны принять «мощные и эффективные меры» для препятствования или даже полного ограничения его дальнейшего развития. Цель – не только остановить подъем КНР, гораздо важнее укрепить позиции Соединенных Штатов.

Поэтому администрация Трампа одобрила жесткий подход в отношении Китая. В экономическом плане США пообещали значительно повысить пошлины на китайский импорт, ужесточить запрет на экспорт высоких технологий в Китай и тщательно проверять китайские инвестиции. Кроме того, американцы наращивают военное присутствие в регионе в соответствии с новой «индо-тихоокеанской стратегией», целью которой является формирование четырехстороннего альянса – США, Япония, Индия и Австралия – против Китая. Учитывая нарастающую враждебность, некоторые эксперты утверждают, что две крупнейшие державы вступили в «новую холодную войну».

Но это не так. Фундаментальное следствие подъема Китая в рамках существующей международной системы и при содействии американской политики вовлечения состоит в том, что страны стали взаимозависимыми. Поэтому их отношения выходят за рамки традиционных. Практически все вопросы в отношениях двух стран имеют глобальное значение, а серьезные глобальные вызовы (например, корейскую ядерную проблему) невозможно разрешить без консультаций и определенного взаимодействия США и Китая. Кроме того, сегодня китайско-американские отношения определяются внутренней политикой, а не контактами Пекина и Вашингтона по конкретному вопросу. И в Соединенных Штатах, и в КНР в политическом процессе участвуют различные группы интересов с различными целями. Например, политика, порадовавшая Уолл-стрит, может расстроить правозащитников, экологи будут выступать против курса, продвигаемого энергетической отраслью, а промышленники и фермеры будут недовольны повышением пошлин, которое вызовет торговую войну между двумя странами. Поэтому, хотя США одобрили жесткий подход в отношении Китая, бесконечная борьба между группами интересов пока мешает администрации Трампа выработать всеобъемлющую и последовательную линию. В результате китайская политика Трампа в основном ситуативна и нередко противоречива. Аналогичные явления существуют и в Китае, хотя там политический процесс менее прозрачен. Поэтому, несмотря на «жесткую позицию» президента Трампа по Китаю, стабильность двусторонних отношений определяется авторитетом руководителей и их умением добиваться компромиссов во внутренней политике. Следовательно, Си Цзиньпин, явно обладающий большим авторитетом во внутренней политике, чем Трамп, будет играть ведущую роль в турбулентных отношениях двух стран.

Стратегическая взаимозависимость в условиях экономической глобализации подорвала фундамент «новой холодной войны», которая предполагает четыре условия. Во-первых, политический процесс в обеих странах должен определяться идеологией, чтобы, во-вторых, политически мир был разделен на два лагеря. В-третьих, обе экономики должны быть независимы друг от друга, чтобы, в-четвертых, стороны могли формировать альянсы для введения санкций друг против друга.

Однако, как и в большинстве стран, сегодня политический процесс в США и Китае не определяется идеологией, а ориентирован на интересы. Поэтому практически невозможно, что мир вернется к холодной войне, когда страны разделены на два политически враждебных и экономически независимых друг от друга лагеря. И хотя возглавляемая Соединенными Штатами система безопасности выстояла после окончания холодной войны, американские союзники вряд ли захотят участвовать в конфликте двух супердержав. Что касается Китая, то Си Цзиньпин ясно дал понять на саммите «Один пояс, один путь» в мае 2017 г.: Пекин не стремится к альянсам, он заинтересован в укреплении партнерства со всеми странами.

Таким образом, несмотря на резонансные меры президента Трампа против Китая, сложно представить, что США или Китай прибегнут к войне. Дело не в том, что они откажутся от конкуренции и даже соперничества, просто и Вашингтону, и Пекину будет невероятно трудно достичь внутриполитического консенсуса и сформировать альянсы за границей – а это обязательные условия конфронтации двух глобальных держав.

Тем не менее «жесткий подход» Вашингтона в отношении Китая окажет негативное воздействие на мировой порядок и стабильность не только потому, что антикитайские меры являются ключевым элементом кампании Трампа «Америка прежде всего». Дело в том, что Китай уже стал серьезным участником всех трех уровней современного международного порядка: политический порядок сосредоточен в ООН и ее органах, экономический и торговый порядок строится на базе ВТО и многосторонних соглашений, финансовый порядок поддерживают Всемирный банк, МВФ и другие институты, включая Азиатский банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Неудивительно, что самые близкие союзники США в Европе и Азии – несмотря на существенные разногласия с Пекином в вопросах ценностей и политической системы – не хотят вместе с американцами препятствовать развитию Китая. Это отнюдь не означает, что они его поддерживают. Но, как и Китай, они встроены в существующий мировой порядок, базирующийся на многосторонних договоренностях. В конце концов, главная цель безрассудного одностороннего поведения администрации Трампа (выход из Парижского соглашения, иранской ядерной сделки и Совета ООН по правам человека, повышение пошлин на импорт со всеми ключевыми партнерами и требование, чтобы союзники платили больше за американские гарантии безопасности) – переписать правила игры в международных делах в пользу США и за счет всего мирового порядка. «Америка прежде всего» превратилась в «Америку в изоляции», потому что такой подход вредит всем участникам существующего мирового порядка, включая союзников Соединенных Штатов.

Реакция Китая на давление со стороны Вашингтона, напротив, выглядит рациональной и позитивной. Си Цзиньпин дал понять на Боаоском азиатском форуме в апреле 2018 г., что Китай намерен продолжать реформы и следовать политике открытости. В то же время он будет решительно защищать систему свободной торговли, базирующуюся на многосторонних договоренностях, и реализовывать стратегию «мирного развития». Сможет ли Пекин превратить риторику в конкретные действия, как и какими средствами он будет поддерживать отношения с США при непредсказуемой администрации Трампа – посмотрим. Но в любом случае это окажет серьезное воздействие на стабильность и развитие всего мира. Хорошая новость в том, что эгоцентризм и односторонние шаги Трампа могут укрепить позиции Китая, если он будет реагировать разумно. Плохая новость – Америка по-прежнему самая мощная держава на планете.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714091

Ашраф Гани и Мохаммад Ханиф Атмар приняли делегацию Республики Узбекистан

В воскресенье с рабочим визитом в афганскую столицу прибыла делегация правительства Узбекистана, возглавляемая министром иностранных дел Абдулазизом Камиловым.

Представители Республики Узбекистан приняли участие в нескольких встречах на высоком уровне с афганским руководством, в ходе которых состоялось обсуждение вопросов двустороннего сотрудничества.

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани принял делегатов во дворце Арг. В ходе мероприятия был рассмотрен ход выполнения договорённостей между странами, заключённых в ходе визита Гани в Узбекистан в декабре 2017 года.

В частности, стороны обсудили вопросы осуществления совместных проектов на различных направлениях, в частности, в торгово-экономической, транспортно-коммуникационной, а также инвестиционной сфере.

Кроме того, на переговорах узбекская сторона подтвердила согласие своей страны на открытие консульства Афганистана в городе Термез, сообщает пресс-служба МИД Республики Узбекистан.

Вопросы сотрудничества двух стран в деле восстановления мира в регионе были обсуждены в ходе встречи делегации с советником Афганистана по вопросам национальной безопасности Мохаммад Ханифом Атмаром.

Последний поприветствовал усилия Узбекистана по стабилизации ситуации в ИРА, выразив надежду на расширение взаимодействия двух стран в этом отношении. Кроме того, Атмар отметил значимость исполнения декларации, принятой на Ташкентской конференции в марте, – как ранее сообщал «Афганистан.Ру», в документе была подчёркнута необходимость развития афганского мирного процесса и содействия региональных государств диалогу с вооружённой оппозицией, равно как и экономическому развитию Афганистана.

Один военнослужащий вооруженных сил США погиб, двое получили ранения в субботу в результате "внутренней атаки" на юге Афганистана, сообщается в пресс-релизе миссии НАТО "Решительная поддержка".

Раненным военным, чье состояние оценивается как стабильное, сейчас оказывают медицинскую помощь. По данному делу начато расследование. В соответствии с политикой министерства обороны США, имя военнослужащего не может быть обнародовано ранее, чем через сутки после оповещения ближайших родственников.

США в 2001 году начали в Афганистане антитеррористическую военную операцию, позже в стране с санкции СБ ООН были развернуты международные силы по обеспечению безопасности (ISAF) под командованием НАТО. Антитеррористическая коалиция под командованием США и ISAF вела борьбу с боевиками движения "Талибан*" и группировки "Аль-Каида*" (запрещена в РФ). В 2014 году боевой контингент стран НАТО был выведен из Афганистана, и с 1 января 2015 года на смену боевой операции пришла небоевая миссия "Решительная поддержка".

* Террористичесая организация, запрещенная в России.

Не надо коситься с прищуром в сторону Казахстана

Владимир Кириллов

Эксперты «Труда» дают ответы на три непростых вопроса

Чем союзник отличается от сателлита? Сателлит по-армейски выполняет приказы, не обсуждая их. Союзник помогает, откликаясь на просьбы, исходя из признания твоего достоинства и заслуг. При этом держа в уме и свои интересы, и массу других очевидных и подспудных соображений. Похоже, среди российского чиновничества и экспертов не все эту разницу понимают или хотят понять. Отсюда и прозвучавшие в последние месяцы в некоторых СМИ резкие упреки в адрес основного союзника России на мировой арене — Республики Казахстан.

Те, кто высказывал эти упреки, казалось, забыли, что Казахстан теперь — независимое государство, а не вассал распавшегося СССР. Что у этого нашего соседа вот уже почти 30 лет существуют своя внешняя и внутренняя политика и национальные интересы. И что мало осталось в мире стран, которые так близки России, с такой искренней теплотой относятся к ней и ее народу. Архаичность взглядов на окружающий мир и зашоренность мешают оценить ситуацию глубже, чем это зачас-тую делается.

Мы попросили трех известных экспертов высказаться по поводу некоторых шагов Казахстана, которые некоторым кажутся труднообъяснимыми или даже недружественными. При этом мы вычленили три всплеска претензий к официальной Астане. Первый произошел в апреле нынешнего года после голосования в Совбезе ООН по сирийской проблеме, когда Казахстан воздержался при обсуждении российского текста резолюции. Вскоре, уже в мае, Казахстан подвергся критике из России ни много ни мало за готовность якобы создать американские военные базы на Каспии на своей территории. И, наконец, постоянным критическим фоном в последние месяцы остается курс казахстанского руководства на внедрение латинской графики для казахского языка.

Почему Казахстан воздержался при голосовании в Совбезе ООН по Сирии?

Аркадий ДУБНОВ, журналист-международник, политолог

— Казахстан — союзник России. Союзник, а не сателлит. Понятно, что в Москве хотели бы такой же союзнической поддержки от своих, какую получают США от Англии и вообще от Запада. Но что делать, если вот уже почти 10 лет российские союзники по ОДКБ в лучшем случае лишь принимают к сведению все внешнеполитические и военные действия Кремля, но отказываются идти вслед за ним в юридическом признании итогов этих действий?

Так было после пятидневной августовской войны 2008 года на Кавказе, когда ни один из членов СНГ так и не признал независимость Южной Осетии и Абхазии, как это сделала Россия. Так было и в 2014-м, когда в союзных Мос-кве столицах признали лишь де-факто, что Крым стал частью России. Казахстан, например, сдержанно заявил, что «с пониманием» относится к действиям России.

Точно так же большинство российских союзников с опаской и настороженностью восприняли позицию Кремля по ситуации на юго-востоке Украины и агрессивной риторике адептов Русского мира, грозивших вернуть «исконные русские земли» в Казахстане.

Очевидно, что сегодня Казахстан, будучи суверенным государством, имеет свою внешнеполитическую концепцию, не всегда совпадающую с кремлевским видением совместного будущего. Если Россия все больше погружается в противопоставление себя остальному миру, то в Казахстане, напротив, провозглашают открытость внешнему миру, стремятся стать его частью...

Возвращаясь к «сирийскому» голосованию, заметим, что накануне удара западной коалиции, когда в Совбезе ООН голосовались как американский, так и российский проект резолюции, Казахстан и в том и в другом случае голосовал за. Что, на первый взгляд, может показаться странным. Но когда оба проекта были заблокированы и по Сирии были произведены удары еще до подтверждения данных о применении химического оружия сторонниками Асада, Казахстан решил равноудалиться от тех, кто pro и contra Асада.

Постпред Казахстана в ООН Кайрат Умаров выразил «беспокойство отсутствием единства среди членов СБ ООН». Не забудем при этом, что Казахстан является официальным патроном и местом проведения переговоров враждующих в Сирии сторон. Астана просто не может себе позволить открыто принять чью-то сторону в этом конфликте, не потеряв статус посредника в этих переговорах. Об этом неоднократно заявляли казахстанские официальные лица. Таким образом, воздержавшись при голосовании, Казахстан попытался сохранить свой миротворческий ресурс в качестве пат-рона астанинского процесса по урегулированию в Сирии. Иначе он дал бы повод западным странам, поддерживающим только женевские переговоры, похоронить астанинский процесс.

Странно, что кто-то в России воспринял эти шаги Казахстана в штыки и отказался их понимать.

Потакает ли Казахстан американцам на Каспии?

Дмитрий ЖУРАВЛЕВ, член-корреспондент РАЕН, директор Института региональных проблем

— В действительности это довольно давняя история, которая никогда никого не пугала. Еще в 2010 году было заключено соглашение о возможном транзите американских грузов в Афганистан через территорию Казахстана. Причем речь идет не о военном присутствии США в Казахстане, а именно о железнодорожной перевозке грузов для снабжения военной группировки США в Афганистане.

Напомню: подобный договор был на тот момент у США и с Россией. США перевозили свои грузы в Афганистан через Ульяновск. И поэтому заключение данного соглашения не воспринималось и не было нарушением союзнического долга со стороны Казахстана. Скорее наоборот, Казахстан объединял свои усилия с Россией в обеспечении американского транзита.

Сегодня, когда мы от этого транзита отказались и готовимся повысить цену пролета американских самолетов над нашей территорией, некоторым в России кажется, что Казахстан как наш союзник обязан сделать то же самое. Но это не так. Наши действия — это ответ на американские санкции, ответный удар в развернувшемся противостоянии Москвы и Вашингтона. А против Казахстана санкций никто не вводил, и у него нет повода отказаться от подписанных договоров и соглашений, заключенных, повторю, одновременно с аналогичными соглашениями между США и Россией.

Ни о каких военных базах американцев на Каспии речь не идет. Более того, действия Казахстана никак не ущемляют наших интересов. Даже если казахского транзита не будет, американская группировка в Афганистане все равно останется. Если она будет выведена, то произойдет это не потому, что группировку стало трудно снабжать (у США в любом случае хватит на это ресурсов), а потому, что ее вывод нужен самим американцам. Поэтому казахский транзит, по сути, ни чего не меняет, а значит, ничьих интересов не ущемляет.

Как следует понимать и надо ли бояться перехода казахского языка на латинскую графику?

Михаил ЧУМАЛОВ, кандидат исторических наук, антрополог

— Сегодня мало кто знает и уж точно никто не помнит, что в 1930-е годы 69 народов тогдашнего СССР использовали в своей письменности латинскую графику. Но мы живем не в СССР, который был самой читающей страной мира. Сегодняшняя Россия, как ребенок темноты, боится многого из того, чего просто не замечал насквозь идеологизированный СССР.

В полной мере эти страхи проявились после 12 апреля 2017 года, когда в Казахстане была опубликована программная статья президента Нурсултана Назарбаева «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Среди прочего в этой статье был поднят вопрос о переходе казахского языка, который сейчас пользуется кириллической письменностью, на латиницу.

Дискуссия о позитивных и негативных последствиях перехода на латиницу бурно идет сейчас в Казахстане. С одной стороны, как считают лингвисты, латинские символы лучше соответствуют фонетике казахского языка. Переход на латиницу даст возможность заимствованные из других языков термины привести в соответствие с казахской фонетикой и установить строгие орфографические нормы. Такой переход будет способствовать открытости и модернизации сознания, к чему стремится Казахстан, а также укрепит тюркское языковое единство, давая возможность казахам читать литературу близких по языку народов.

С другой стороны, переход на латиницу потребует не только переподготовки кадров и переформатирования учебного процесса, но и переиздания всего корпуса литературы и учебников, что связано с огромными материальными затратами. Окупятся ли эти затраты заявленными преимуществами латиницы — покажет время.

В России идея перехода на латинскую графику вызвала довольно нервную реакцию. Ряд комментаторов расценили предстоящий отказ от кириллицы либо как шаг, направленный на подрыв российского влияния в Казахстане, либо как средство давления на Россию, чтобы сделать ее более уступчивой в экономических вопросах.

Общим в этих комментариях является вера в то, что смена алфавита неизбежно повлечет за собой в близкой или более отдаленной перспективе дрейф Казахстана в сторону Запада, Турции и тюркского мира, мусульманского Востока — тут звучат различные, но, как правило, лишенные единой логики варианты. Отмечая, что в целом не наблюдается притеснения или дискриминации русскоязычного населения в Казахстане, некоторые комментаторы прогнозируют, что смена алфавита ухудшит положение славян и приведет к усилению «чемоданных» настроений.

Оправданны ли эти опасения? Способен ли алфавит стать «яблоком раздора» между Россией и Казахстаном? Распад СССР и поиск обретшими независимость республиками нового места в глобальном мире спровоцировали «бегство» целого ряда языков от кириллицы. Пионером стала Молдова, а затем наступила очередь тюркоязычных стран: Туркменистана, Узбекистана, Азербайджана.

Уход от кириллицы стал для постсоветских стран общей тенденцией, остановить которую вряд ли получится. Важно вот что: ни в одном случае, кроме, пожалуй, Молдовы, где переход на латиницу стал одним из факторов раскручивания приднестровского конфликта, этот процесс не вызвал столь нервную реакцию в России, как в случае с Казахстаном. Почему? Причина очевидна: для России Казахстан является ключевым союзником не только в Центральной Азии, но и на всем постсоветском пространстве. И Россия его очень боится потерять.

Если положить на одну чашу весов те факторы, которые сближают Казахстан и Россию, а на другую то, что может их оттолк-нуть, то первая чаша явно будет тяжелее. В ней окажутся историческая и культурная близость, рекордная по протяженности общая граница вкупе с мощной приграничной торговлей, и Таможенный союз, и интенсивное военное сотрудничество, и общие проблемы безопасности, и человеческие связи, и, конечно же, геополитические соображения. Так может ли смена алфавита перевесить хотя бы один из этих факторов, не говоря уже обо всем спектре взаимной заинтересованности?

Совершенно очевидно, что россиянам стоит перестать беспокоиться о казахском языке и оставить решение алфавитной проблемы тем, кто на нем говорит. Что же касается русских в Казахстане, то для них даже с введением латиницы мало что изменится. «Все издания, выходящие на русском языке, так и будут выходить, то есть русскоговорящим гражданам Казахстана кириллица остается» — так заявил Нурсултан Назарбаев в интервью телеканалу «Хабар». А для тех русских, кто хочет учить казахский, латинский алфавит вряд ли станет преградой, как он не является преградой для изучения английского или немецкого".

Афганистан вступает в период политического популизма

Афганская политическая система вступает в новый период своего развития, содержанием которого является разрушение репутаций и утрата лидирующего статуса целого поколения афганских политиков, блиставших на политической сцене страны последние 20-25 лет. Политики, считавшиеся еще недавно «золотым фондом» национальной элиты, ключевыми игроками и участниками важнейших интриг, стремительно теряют политический вес, ресурсы и возможности. Такие «звезды» афганской политики, как Атта Мохаммад Нур, Абдул Рашид Дустум, Исмаил Хан и многие другие напоминают сегодня, скорее, сообщество призраков, а не мощных политических тяжеловесов, какими они были еще два-три года назад.

Превращение реальных политиков в подобие политических призраков, у которых ничего не осталось кроме имени и тонкой информационной оболочки, связано с несколькими причинами.

Во-первых, усталостью афганского общественного мнения: четверть века афганской политикой заправляли одни и те же люди, а сама эта политика сводилась к бесконечным интригам, созданию и разрушению альянсов с участием весьма ограниченного числа персонажей. Не менялись люди — ничего не менялось и в стране. За это время в Афганистане выросло новое поколение граждан, которые хотят перемен и не желают прожить свою жизнь так, как жили их отцы в 80-90-е годы прошлого века. Этому поколению больше неинтересны «звезды джихада» эпохи советского военного присутствия или гражданской войны 90-х годов, из также мало впечатляют неэффективные технократы нулевых, упустившие реальный шанс построить новый Афганистан.

Во-вторых, обрушение персональных политических и имиджевых конструкций в стране происходит благодаря курсу нынешнего президента Мохаммада Ашрафа Гани, решившего усилить свои позиции за счет ослабления всех остальных игроков. Гани стал еще одним афганским лидером, упустившим шанс войти в историю в качестве великого и эффективного реформатора. Период президентства Гани — это время довольно стремительного обнищания населения (более 50 процентов афганцев сегодня живут за чертой бедности), несбывшихся надежд в экономике, обострения ситуации с безопасностью и т.д. С такими «достижениями» непросто удержать власть и остаться главой государства на еще один срок (а именно этого, судя по всему, хочет Ашраф Гани). Поэтому сегодняшний хозяин дворца «Арг» избрал единственно возможную тактику усиления себя за счет сталкивания лбами всех остальных политических игроков и их последующего ослабления.

Команда Гани приложила руку к обрушению репутаций и дискредитации многих долгожителей афганской политики, прежде всего, представляющих фланг бывшего Северного альянса. Впрочем, и пуштунские политики, включая, кажется, бессмертного Гульбеддина Хекматияра, не избежали опасной для себя президентской игры на ослабление. Результаты этой игры, наложившись на усталость афганского общественного мнения от однообразного персонального меню афганских политиков, и дали толчок тому процессу, который скоро изменит политический процесс в стране.

Речь идет о неизбежном, на наш взгляд, усилении популистских тенденций в афганской политике и связанных с ними таких явлений, как сепаратизм, регионализм, широкий запрос на политический и этнический радикализм, активное участие в политическом процессе молодежных групп и сообществ. Одним из символов нового афганского политического популизма стал известный таджикский политик-националист Латиф Пидрам. Первое полугодие 2018 года прошло в стране под знаком невероятной активности и растущей популярности этого политического деятеля, до сих пор считавшегося маргинальным, несерьезным, несолидным, периферийным. В общем, так и было, пока Ашраф Гани не уничтожил репутации «солидных системных политиков» вроде Атта Мохаммад Нура, Зия Масуда и пр., и пока это не привело к росту тревожных настроений у непуштунских сообществ (прежде всего, молодежных), вдруг оказавшихся без сильных лидеров и вождей в период очевидного стремления команды президента укрепить позиции пуштунского полюса афганской государственно-политической системы.

Именно курс Ашрафа Гани перевел Латифа Пидрама из маргинального статуса в символ и локомотив нового политического тренда. Возможно, следом за ним скоро на пространстве наступающей эпохи афганского политического популизма зазвучат новые имена — узбекские, хазарейские, пуштунские, подчеркивая тем самым его все более выдающиеся этнические грани.

Популизм в Афганистане неизбежно подвергнет испытаниям административно-государственное устройство страны. Возможно, в ближайшие 3-5 лет следует ожидать взрывного усиления сепаратистских идей и практик в Афганистане. Одним из измерений популистского регионализма, например, станет дискуссия о переименовании страны: Афганистан таджикские националисты уже предлагают называть Хорасаном или Арианой. Кроме того, тот же Латиф Пидрам открыто призывает афганских таджиков, служащих в национальной армии и полиции, забирать оружие и возвращаться в родные места на севере страны, чтобы защитить их от боевиков Талибана и «Исламского государства» (ИГ, обе организации запрещены в РФ).

Массовые акции в поддержку идей Пидрама, прошедшие весной 2018 года в ряде северных провинций страны, показывают, что запрос на популизм становится все более широким. Афганские таджики и не только они устали от солидных, респектабельных персонажей, страдающих политическим бессилием и занятых исключительно своими проблемами и интересами. Популист — это, прежде всего, тот политик, который способен убедить массы людей в том, что он думает только о них. Именно таких лидеров хотят сегодня видеть афганцы, разочаровавшись во всех остальных.

Афганский политический популизм, разогревая сепаратистские и этнические сюжеты, тем не менее, может со временем стать платформой для новой большой социальной интеграции. Тот же Латиф Пидрам сегодня очаровывает своей энергией и риторикой не только молодых таджиков, но и хазарейцев. «Пидрам и мой лидер тоже», — все чаще пишут в социальных сетях представители хазарейской общины. Не уверен, что к числу симпатизаторов яростного бадахшанца когда-либо примкнут молодые пуштуны, но есть основания полагать, что популистская платформа Пидрама может стать основой для широкой межэтнической и межконфессиональной консолидации непуштунских сообществ.

Следует подчеркнуть, что речь идет именно об общественной интеграции, а не об очередном издании практики политических коалиций с участием обанкротившихся политиков. Конструирование альянсов, в которых «дружат на час» одни и те же персонажи является многолетним любимым и безнадежным занятием старожилов афганской политики. Минувшей весной пара новых таких коалиций была громко презентована журналистам и мировому сообществу. Можно не сомневаться, что их постигнет печальная судьба всех предыдущих союзов. Наступающая эпоха политического популизма станет временем торжества одиночек с амбициями вождей, коалиции же больше не вызывают доверия у афганцев — как по причине их хрупкости и ненадежности, так и из-за отсутствия признаков ответственного политического поведения у участников этих альянсов.

Президент Гани также неизбежно будет дрейфовать в сторону популистского политического поведения (признаки этого видны уже сегодня) с отказом от создания широкой элитной коалиции вокруг себя. Новая афганская популистская политика будет конкуренцией ярких одиночек, опирающихся на массовую общественную поддержку, а не соревнованием отживших свой век коалиций надоевших политических долгожителей. Конечно, за яркими вождями будут стоять и элитные группы поддержки, в том числе, представляющие политических неудачников предыдущих электоральных циклов, однако они уже вряд ли будут позиционировать себя в качестве равнозначных партнеров лидера-популиста. В этом смысле, Ашраф Гани, безусловно, уже опережает своих конкурентов, потому что форсировано меняет свой имидж, превращаясь в лидера-популиста нового типа, не отягощенного соседством с неудачниками из прошлого.

Популистская модель не нуждается в традиционных афганских кратковременных политических союзах — ей нужны лидеры-вожди, опирающиеся на широкую поддержку снизу и эффективные команды менеджеров и политических консультантов, работающие только на своих лидеров. Помимо Гани, пожалуй, лишь Латиф Пидрам успел сегодня перестроиться в новый формат перспективной политической деятельности. Под вопросом остается фигура Гульбеддина Хекматияра, поскольку не завершена еще интрига по его дискредитации, инспирированная командой действующего президента страны. Вероятно, ясность в этом вопросе появится только после парламентских выборов 2018 года.

Эпоха грядущего политического популизма станет испытанием и для партийной системы страны. Абсолютное большинство зарегистрированных в Афганистане партий не имеют политической, электоральной, идеологической ценности. Избитые партийные бренды стали еще одним символом афганского политического класса, живущего своей особой жизнью и не слишком интересующегося переменами, происходящими в социальном контексте. Партии в Афганистане — это вид бизнес-деятельности, ориентированной на получение политической, административной, финансовой прибыли их формальными лидерами. Окончательное банкротство существующей афганской партийной системы представляется неизбежным в период политического популизма: есть запрос на новые формы политических объединений, на сокращение числа партий и усиление в них лидерского, вождистского фактора, а к этому готовы далеко не все партийные руководители.

Загадочными и не ясными в свете трансформации политической системы представляются перспективы главы исполнительной власти Афганистане доктора Абдуллы Абдуллы. Сегодня он мало напоминает популистского политика, в чем серьезно проигрывает не только Ашрафу Гани, но и Латифу Пидраму. В то же время, Абдулла Абдулла является одним из немногих старожилов афганской политики, который пока смог не только сохранить крупный государственный пост, но и избежать необратимого разрушения репутации. Представляется, что доктор Абдулла должен будет очень быстро выработать стратегию собственной имиджевой перезагрузки с учетом нового популистского тренда. Не исключено, что Абдулла Абдулла попытается также договориться о разделе сфер политического влияния с Латифом Пидрамом, так как оба они обречены строить новые политические комбинации на площадке непуштунских сообществ. И здесь успешным окажется тот, чья риторика будет более жесткой, более отзывчивой на глубинные страхи, комплексы и надежды завоеванной аудитории.

Наконец, наступающая эпоха нового афганского политического популизма станет вызовом и для вооруженной оппозиции в лице движения Талибан. «Яростные муллы» неизбежно столкнутся с новыми яркими и резкими формами этнического и регионального сепаратизма — как ответом на затянувшийся талибский стресс для страны. В значительной степени именно этот стресс и стал еще одной, возможно, главной причиной растущего запроса на популистский тренд. Пока неясно, как Талибан будет реагировать на меняющийся социальный контекст, но можно не сомневаться, что дальнейшее усиление активности и экспансии боевиков в Афганистане только укрепит позиции нового политического популизма, в том числе, его сепаратистские и регионалистские издержки.

Автор: СЕРЕНКО Андрей

Из Германии в Кабул были депортированы 69 афганских беженцев

 Накануне в афганскую столицу прибыл самолёт с 69 афганскими беженцами, депортированными из Германии рейсом Мюнхен – Кабул после неудачной попытки получить пристанище за рубежом.

К настоящему времени это был один из наиболее массовых чартерных депортационных рейсов, произведённых немецкими властями. В скором времени Германия собирается увеличить число депортаций, передаёт телеканал «Толо».

Если с сентября 2017 года из страны принудительно вывозились лица, подозреваемые в терроризме и виновные в совершении преступлений, а также незарегистрированные беженцы, недавно власти ФРГ одобрили решение о депортации на родину выходцев из Афганистана, которым было отказано в получении убежища.

Новый шаг по депортации мигрантов поприветствовал Иоахим Херрманн, министр внутренних дел Баварии – немецкой земли, на территории которой до депортации пребывал 51 от общего числа беженцев.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», только за первые 5 месяцев текущего года из стран Европы в Афганистан вернулся 1201 беженец – 955 человек из этого числа были участниками добровольных программ репатриации, оставшиеся 246 были депортированы.

Между тем в афганской столице начал свою работу первый ресурсный центр по содействию легальной миграции, призванный оказывать информационную поддержку гражданам республики, собирающимся покинуть страну, прежде всего в поисках работы.

Казахстанцы ежегодно тратят до 500 млн долларов на медуслуги за рубежом

Нужно менять отношение казахстанцев к отечественной медицине

Специалисты объяснили, почему граждане Казахстана едут лечиться за рубеж, вместо получения этих же услуг у себя на родине, передает inAlmaty.kz.

Вице-президент Центральной клинической больницы (бывшей «Совминки») Гульнур Танбаева назвала главными причинами недоверие и неинформированность граждан.

«Ежегодно до 500 млн долларов вывозится за рубеж на медицинские услуги. Нужно менять отношение казахстанцев. Необходимо, чтобы население верило нашей медицине. Ведь за последние 10 лет у нас произошел прорыв. Правительство вложило много средств для развития кардиологической и кардиохирургической помощи. Сейчас каждому стало доступно. Мы просто не доводим до населения эту информацию», – говорит Танбаева.

Вице-президент больницы подчеркнула, что разницы между «Совминкой» и зарубежными клиниками почти нет.

«Кстати, наши пациенты ездят на консультацию за рубеж. Там им говорят то же самое, что и мы. Они возвращаются и говорят, что нужно верить нашим врачам. Они убедились, что наша медицина умеет то же самое, что и зарубежные специалисты. У нас цены намного ниже, к примеру», – сказала она.

К тому же, по словам вице-президента, больница соответствует международным стандартам JCI (Joint Commission International), что является «золотым стандартом» для медицинских организаций.

«Это повышает рейтинг и доверие иностранных граждан. Потому что у нас еще не знают, а за рубежом уже знают о таких стандартах. В 2017 году пролечено почти 200 иностранных граждан из 26 стран. Это в основном Россия, Кыргызстан, Узбекистан (67%), с Китая (12%), с Канады (8%), с Азербайджана, Украины, Афганистана, Украины, США, Франции, Израиля, Великобритании, Южной Кореи и Египта. Большой спектр доверяющих нам. 42 иностранных граждан было прооперировано в прошлом году», - рассказала Танбаева.

Несмотря на успехи больницы, вице-президент «Совминки» отметила, что многие турфирмы не имеют представления о развитии казахстанской медицины.

«Недавно университет «Туран» проводил круглый стол. Там турфирмы сказали, что знают все про Южную Корею, а про Казахстан ничего не знают, не приглашаем их на мастер-классы, презентации. Нужны совместные усилия для создания ассоциации клиник и медицинского туризма. Мы находимся в начале пути, и где-то через 5-10 лет будет бум, и на это нужно направить усилия. Невозможно развить медицинский туризм в одиночку. Нужно объединять усилия медицинских организаций, туристических компаний, акимата, Минздрава и других», – заключила она.

Не менее 25 боевиков террористической группировки "Исламское государство"* (ИГ*, запрещена в РФ) были ликвидированы в результате воздушной и наземной операций афганских военных в провинции Нангархар на востоке страны, сообщает телеканал 1TV со ссылкой на заявление властей.

Согласно заявлению, 23 боевика, включая командира группы, были убиты военными силами Афганистана в районе Ачин.

Еще два исламиста были ликвидированы в районе Хаска Мина в результате операции с использованием беспилотника.

Ситуация в Афганистане в последние месяцы заметно ухудшилась. Радикальное движение "Талибан"*, ранее овладевшее значительной территорией в сельских районах страны, развернуло наступление на крупные города. Также на территории страны усилилось влияние террористической группировки "Исламское государство"*.

*Террористическая организация, запрещенная в России

Белое солнце Сирии

«джихадист, убитый под Пальмирой не появится под Оренбургом!»

Владислав Шурыгин

Горячее небо Дэйр-эз-Зора

«Куда?» — окрикнул лётчиков, спешащих к дрожащему в жарком мареве Ми-8, майор с лицом, выдубленным солнцем до кирпичного терракота.

«В Лимпопо!» — отозвался один из лётчиков.

«Ясно»… — разочаровано протянул майор. Он с вечера ждал «вертушку» до Пальмы. Под Пальмой гоняла по пустыне мелкие банды «бармалеев» бригада, к которой майор был прикомандирован советником, и он спешил побыстрее оказаться на месте. Диспетчер обещал утром, но солнце уже безжалостно палило из зенита Химки, а борт всё не назначали…

…Вообще-то «Пальма» — это древняя Пальмира. «Лимпопо» — Алеппо. Ну а «Химки» — аэродром Хмеймим, российская военная база, наша опорная крепость в Сирии.

Вечная наша привычка — русифицировать местные названия, делать их привычными нашему уху. Что двести лет назад, что сто, что сегодня.

Как говорится, дома и стены помогают. А если не стены, то названия.

Поэтому командировка в Сирию уже давно у армейцев зовётся «поездкой в Саратов» от аббревиатуры САР — Сирийская Арабская республика.

Хмеймим работал.

Рано утром под Дэйр-эз-Зором, из района, который контролируют так называемые умеренные боевики, которых «крышуют» американцы, через границу попыталась прорваться банда игиловцев. Остаётся только гадать, как на территории, где американская армия вроде как ведёт беспощадную войну с террористами, оказался вполне себе боеспособный отряд джихадистов. Как обычно, на джипах-внедорожниках, стремительная, наглая банда на рассвете попыталась нахрапом взять один из опорных пунктов, но была обнаружена, ввязалась в бой и теперь шла операция по её уничтожению.

То и дело по белоснежному от яркого солнца бетону «взлётки» разбегались и стремительно уходили в небо штурмовики и фронтовые бомбардировщики с бомбами и «сигарами» ракет под плоскостями. Они выходили в район боя, и там, послушные указаниям авианаводчиков, обнаруживали цели и обрушивали на них тысячи килограммов качественной российской взрывчатки, превращая джихадистов в прах пустыни. Опорный пункт отстояли. Банда, напавшая на него, была уже рассеяна, понесла большие потери и теперь пыталась как можно быстрее прорваться всё в ту же спасительную для неё американскую зону, отмечая тут и там своё бегство высокими столбами чёрного дыма уничтоженных «тачанок». За границей, по идее, их должны были ждать удары американских ВВС, но по факту это был рубеж, который не будет пересекать российская авиация. И это было для них, похоже, главным…

…Обратно самолёты возвращались почти невесомыми. Было видно, что лётчики буквально осаживают свои разгорячённые «боевые птицы», прижимая их «лапы»-шасси к бетонке. И уже на ней, плеснув оранжевыми вспышками тормозных парашютов, сбрасывали скорость, неторопливо заруливали на стоянки, останавливались, глушили движки и погружались в дремоту всё в том же знойном мареве «Химок».

«Противник уничтожен. Все цели поражены!» — передали из района боя. И это для легендарного 18-го штурмового авиационного полка «Нормандия — Неман» привычный доклад. Иначе быть не может! Само название обязывает…

Мало кто знает, но полк «Нормандия — Неман» в Сирии практически на родине. Точнее, в месте своего рождения. В 1942 году по предложению генерала Де Голля советский лидер Иосиф Сталин разрешил сформировать в составе Красной Армии уникальную боевую единицу — добровольческую французскую авиационную эскадрилью, в которую собрали французских пилотов-добровольцев. И именно Сирия стала местом тайного сбора эскадрильи. Отсюда через Ирак и Ливию лётчики добрались до Советского Союза. За следующие два года «Нормандия…» станет одной из самых результативных боевых единиц Великой Отечественной, выполнив свыше 5000 вылетов, одержав три сотни побед в воздухе.

Почти 67 лет полк находился в составе наших ВВС; 1 декабря 2009 года легендарный полк был расформирован, а на его месте возникла некая 6983-я авиационная база. 1 декабря 2013 года 18-й гвардейский истребительный авиационный Витебский дважды Краснознамённый, ордена Суворова и французского креста ордена Почётного легиона полк «Нормандия — Неман» был воссоздан на аэродроме Черниговка.

Сегодня полк «Нормандия — Неман» входит в состав 303-й гвардейской смешанной авиадивизии 11-й Краснознамённой армии ВВС и ПВО Восточного военного округа. Именно в этом полку летал и совершил свой подвиг майор Роман Филипов. 3 февраля 2018 года его самолёт был сбит над Сирией, катапультировавшийся лётчик был окружён боевиками, принял бой и погиб, подорвав себя гранатой. Роману было посмертно присвоено звание Героя России…

Сегодня на командном пункте действиями полка руководит летчик-снайпер полковник Александр У***. Совсем недавно он сам был командиром этого полка, а теперь — начальник штурмовой авиации группировки. Александр — человек в штурмовой авиации легендарный. После окончания в 1985 году военного училища молодым лейтенантом он прибыл служить на Дальний Восток в Приморский край на аэродром Черниговка. В это время там шло формирование 187-го штурмового авиационного полка, который готовился к убытию в Афганистан. Поэтому после переучивания на новый для себя штурмовик Су-25 (знаменитый «Грач»), и получения «классности» Александр тоже убыл в Афганистан. Это было самое горячее время «афганской эпопеи». Полк ежедневно поднимался в небо, прикрывая с воздуха «сухопутчиков». За два года Александр выполнил 342 боевых вылета. За мужество и героизм он был дважды награждён орденом Красной Звезды. А в феврале 1988 года ещё и орденом Звезды второй степени Демократической республики Афганистан.

После вывода из Афганистана «Грачи» вернулись на родной аэродром базирования, в Черниговку. Оттуда Александр убыл служить в Краснодарский край, стал командиром эскадрильи, окончил Военно-воздушную академию имени Юрия Гагарина и снова вернулся в родную «Нормандию — Неман», уже командиром. К этому моменту грудь командира украсил орден Мужества — за участие в антитеррористических операциях на Северном Кавказе. А кроме этого были ещё и командировки в Таджикистан.

Всего Александр провёл в небе больше 1850 часов (из них 1700 — в кабине штурмовика Су-25).

Теперь он руководит действиями авиации с земли. Именно, его опыт и мастерство делают применение нашей авиации здесь по-настоящему ювелирным, а полёты — безопасными для экипажей.

Русский флаг над Пальмирой

…Наконец, диспетчер дал добро на вылет к Пальмире и загорелый майор с артиллеристскими эмблемами на петлицах поспешил к начинавшей раскручивать винты «восьмёрке». Там уже переминалась с ноги на ногу группа военных. Борттехник распахнул дверь, и они дружно полезли в кабину. Свист перешёл в рёв, и вертушка, после короткого разбега, плавно ушла в небо. За ней — пара боевых Ка-52 прикрытия. Полтора часа лёта над пустыней, и вот уже внизу замелькал частокол мраморных колонн древней Пальмиры — античной жемчужины мировой истории. Фактически законсервированный временем древний город, основанный Селевкидом, одним из полководцев Александра Великого. Тысячу лет город был одним из важнейших торговых перекрёстков Ближней Азии: единственное место в пустыне, где была вода и где торговые караваны останавливались на отдых. Через него проходил Великий шёлковый путь.

Пальмира достигла такого расцвета и красоты, что до сих пор самые красивые города мира сравнивают с ним. Например, Санкт-Петербург называют Северной Пальмирой.

Только в конце XVIII века в Пальмире начались первые раскопки археологов, потрясшие научный мир огромным количеством открытых исторических реликвий.

Тысячи лет никто, кроме ветра пустыни, не тревожил сон и покой этих руин, пока несколько лет назад сюда не ворвались банды новых вандалов — джихадистов, объявивших все художественные и исторические ценности человечества «харам»: запрещёнными и греховными, а значит, подлежащими уничтожению. Полтора года хозяйничали джихадисты в Пальмире, разрушая её. Первым объектом, взорванным террористами, стал храм финикийского бога Баал-Шамина в Пальмире, построенный во времена Римской империи. Затем исламисты бульдозерами снесли руины строений и оставшиеся статуи древнего ассирийского города Нимрод, построенного в XIII веке до н.э. После этого джихадисты разрушили храм Бэла — времён Римской империи, взорвали три погребальных башни в городе, в том числе самую известную из них — Элахбела (103 г. н.э.), под которой сохранился подземный склеп. И, наконец, в начале октября боевики ИГ взорвали античную Триумфальную арку, возведение которой датируется концом второго века нашей эры. Тогда же они взорвали историческую колоннаду, предварительно привязав к колоннам осуждённых на смерть людей.

Неудивительно, что освобождение Пальмиры стало одной из главных задач сирийской армии в ходе наступления в провинции Хомс. И помогали им в этом российские ВКС и советники. Есть что-то мистическое, в том, что легендарная Пальмира была освобождена от орды средневекового зверья силой русского оружия. Русские танки, русские орудия, русские автоматы и пулемёты, русские штурмовики и бомбардировщики вырвали их рук фанатиков под чёрными знамёнами древнейшую историческую жемчужину человечества.

По разным оценкам за три недели пальмирской операции боевики ИГИЛ потеряли до 1000 убитыми и не менее 3000 раненными.

Но всего через несколько месяцев, собравшись c силами, джихадисты выбили сирийцев из Пальмиры, и город снова оказался под их контролем. Подготовка к новой операции заняла больше месяца. На этот раз наступление шло по всем направлениям, окончательно зачищая от боевиков провинцию. В результате Пальмира была вновь освобождена. С тех пор отдельные отряды боевиков несколько раз предпринимали рейды в сторону Пальмиры, но всякий раз были разгромлены.

Сегодня в провинции развёрнуто целое сирийское соединение. В его составе находятся и российские советники.

Майор Николай Р*** уже заканчивает здесь смену. Скоро домой. Для северного гарнизона, где служит Николай, его тёмно-кирпичный пальмирский загар будет явной экзотикой.

«Так и в отпуск не отпустят! — смеётся майор. — Скажут, тебе не надо! Ты уже загорел…»

С артиллерийским дивизионом, к которому он прикреплён военным советником, Николай прошёл буквально всю провинцию: от пригородов Хомса и нефтяных полей Хувейсиса до авиабазы Тифор, которую сирийские войска деблокировали после почти двухлетнего полного окружения. Это уже вторая его командировка сюда.

«Война здесь особая. Мобильная. — рассказывает Николай. — Войска — в постоянном движении. Противник тоже не сидит на месте. После того, как джихадистов выбили из крупных городов, они перешли в кочующей тактике. Их небольшие отряды на высокопроходимых автомобилях перемещаются, опасаясь оказаться под прицелом артиллерии и в зоне обнаружения авианаводчиков. Иногда они объединяются в крупные (сто, двести «тачанок») отряды, чтобы нанести внезапный удар. Атакуют обычно с рассветом, полагаясь на внезапность. Когда могут, посылают впереди себя смертников на «джихад-мобилях», которые должны подрывами пробить бреши в обороне и расчистить путь основной волне. Но и мы приспособились к такой их тактике. Теперь любая стоянка, любой полевой лагерь тщательно оборудуется в инженерном отношении, траншеи, эскарпы, валы, минные заграждения делают оборону практически непреодолимой. В Сирии у артиллерии особая роль: мало того, что батареи сами находятся в постоянном движении, — их огонь является основой обороны. Все угрожаемые направления должны быть пристреляны. Это требует высокой выучки артиллеристов, поэтому работы у сирийцев много. Но и результаты, что называется, радуют. Когда месяц назад одна из сирийских батарей оказалась в окружении джихадистов с минимальным пехотным прикрытием, и те уже предвкушали лёгкую победу, именно артиллерийская поддержка соседей помогла отразить атаку боевиков. Огонь не давал боевикам поднять головы, а вскоре и помощь подтянулась, джихадистов рассеяли…»

…К площадке приземления подъехал «Урал», который должен был увести майора к его артиллеристам. Мы по-военному наскоро попрощались. «Урал» уехал, а ещё через час за далёкими холмами часто заахали орудия — «боги войны» начали «затаптывать» огнём и сталью далёкие цели.

«Джихадист, убитый под Пальмирой не появится под Оренбургом!» — хмыкнул, возвращавшийся по замене врач, «двойник» майора-артиллериста по качеству загара.

Вывод простой и удивительно верный!

Газни – незаживающая рана афганских выборов

Инцидент, случившийся в ходе подготовки к парламентским выборам в провинции Газни, привел к возникновению нового политического кризиса в Афганистане.

Южная провинция Газни отличается разнообразием этнического состава. Население провинции составляют хазарейцы, пуштуны и таджики. Однако на выборах 2010 года депутатами парламента от этой провинции были избраны исключительно хазарейцы. Отсутствие безопасности в пуштунских районах Газни не позволило населению этих территорий принять участие в выборах. В результате, ни таджики, ни пуштуны Газни не смогли отправить своих представителей в парламент.

В 2010 году прежнее руководство Афганистана делало все от него зависящее для того, чтобы соблюсти этнический паритет при выборе депутатов от Газни, однако этому воспротивился бывший глава Центризбиркома Фазль Ахмад Манави, заявивший, что единственным критерием при выборе депутатов парламента страны является волеизъявление народа. Тогдашний президент Хамид Карзай во время многочисленных встреч пытался убедить главу Центризбиркома не упорствовать и разрешить газнийским таджикам и пуштунам также иметь своих представителей в парламенте. Однако Фазль Ахмад Манави не поддался давлению, и для того, чтобы компенсировать национальное однообразие итогов выборов в Газни, властям пришлось изменить этнический состав депутатов некоторых других провинций. И, тем не менее, депутаты от Газни несколько нарушили представительный состав афганского парламента и оказали сильное давление на руководство страны.

Депутаты-хазарейцы и таджики имеют большинство голосов в парламенте Афганистана. Они занимают единую позицию по многим важнейшим вопросам, связанным, как с отдельными политиками, так и с политическим процессом в целом. Взгляды представителей этих двух этносов совпадают друг с другом, в частности, в вопросах об электронных удостоверениях личности, законе о высшем образовании и по другим темам. За последние восемь лет прежнее и нынешнее правительства Афганистана успели настрадаться от позиций и решений, принимаемых определенными депутатами-таджиками и хазарейцами.

Правительство национального единства, извлекшее уроки из прошлого, попыталось не повторить ошибок, которые были допущены на выборах 2010 года. Фактор Газни учитывался в процессе реформирования избирательных комиссий и корректировки избирательной системы страны.

По плану Комиссии по реформированию выборной системы, избирательные участки в Афганистане должны были быть переведены с провинциального на более мелкие административные уровни. Однако, вероятно, из-за недостатка времени этот план не был реализован. План по разукрупнению избирательных участков был поддержан мировым сообществом, однако его выполнению в короткие сроки помешали некоторые политические процессы. Отсутствие точной статистики по количеству населения, а также его политической и этнической принадлежности в административных единицах говорит о том, что реализация этого плана будет нелегким делом.

Афганистан разделен на административные единицы, в которых главную роль играют размеры площадей их территорий, тогда как приоритетом при формировании административных единиц должна быть плотность населения. План разукрупнения избирательных участков мог бы принести большую пользу, но в сегодняшнем Афганистане он является невыполнимым.

Руководство Афганистана обвиняют в наличии этнических пристрастий. Под руководством такого правительства вряд ли можно надеяться на справедливое административное деление. Сегодня избирательной единицей является каждая провинция. При такой избирательной системе некоторые уезды и проживающие в них этносы, возможно, не смогут направить в парламент ни одного своего представителя.

Для того, чтобы недопустить повторения событий 2010 года, правительство в своем новом плане сделало исключение для провинции Газни, разделив ее на три избирательных участка. Юристы считают, что этот план противоречит закону о выборах и другим действующим законам, поскольку рассматривает Газни в отдельности от других районов и территорий Афганистана. Избирательные же законы должны быть одинаковыми для всех афганских провинций и территорий: закон не терпит исключений. Но поскольку руководство страны по этническим причинам пошло на введение такого исключения, Центризбирком заявил, что новый план обосновывается соображениями национальной целесообразности.

Разделение Газни на избирательные участки последовало после закрытия ворот провинциального избиркома. Газнийские пуштуны, выждав несколько дней, вмешались в деятельность избирательной комиссии, предупредив, что если их пожелания и требования не будут рассмотрены, они не допустят проведения выборов в своей провинции. Однако хазарейцы считают новый план правительства «несправедливым», «дискриминационным» и «противоречащим действующему законодательству».

Тема разделения избирательных участков Газни также привела к физическим стычкам в афганском парламенте. После того, как Латиф Пидрам, лидер партии «Национальный конгресс» и представитель Бадахшана в парламенте Афганистана выступил против разделения избирательных участков Газни, назвав это «насилием и угнетением», на него накинулись депутаты-пуштуны. Причинить физический ущерб господину Пидраму не дали сотрудники службы безопасности и некоторые представители хазарейцев и таджиков. Словесная перепалка завершилась досрочным прекращением парламентского пленарного заседания.

Хазарейцы говорят, что если пуштуны не могут участвовать в голосовании в Газни по причинам, связанным с безопасностью, правительство должно обеспечить их безопасность и создать условия для проведения выборов и присутствия людей у избирательных урн, а не направлять часть людей в парламент из соображений выборочной целесообразности без учета голосования народа. Лидеры хазарейцев консолидировано выступают против нового плана афганского правительства. Вице-президент Сарвар Данеш, заместитель главы исполнительного совета Мохаммад Мохаккик и некоторые другие знаковые фигуры афганской политики также считают этот план провальным, заявляя, что власти целенаправлено препятствуют присутствию большего количества представителей определенного этноса в парламенте.

Ранее были опубликованы сообщения о том, что президент Афганистана стремится к обеспечению максимального этнического представительства в афганском парламенте. В настоящее время в парламенте Афганистана ни один из этносов в одиночку не имеет большинства голосов.

Вместе с тем, судя по сообщениям, поступающим из Газни, обстановка в этой провинции постепенно накаляется. «Талибан» готовится к широкому наступлению на хазарейские районы, в том числе, густонаселенный уезд Джагори. Влиятельный лидер хазарейцев Мохаммад Мохаккик обвинил «талибов в правительстве и органах разведки» в планировании атаки на Хазараджат и предупредил о возможных последствиях такого нападения. По его словам, это нападение развяжет этническую войну в Афганистане. Планирование атаки на хазарейские районы не может не быть связано с темой выборов.

Расширение влияния вооруженной оппозиции на территории Афганистана, массовое распространение фальшивых удостоверений личности, отсутствие независимости избирательных комиссий и политической воли, направленной на проведение прозрачных общенациональных выборов, показывает, что предстоящие выборы в парламент страны столкнутся со многими вызовами. Есть информация о том, что выборы не будут проведены вовремя. Между тем, некоторые политические круги прилагают усилия к тому, чтобы одновременно провести парламентские и президентские выборы в Афганистане. Все это делает политическую ситуацию в стране ещё более сложной и во многом непредсказуемой.

Автор: Анита АХМАДИ

Об авторе: Анита Ахмади, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА)

В Кабуле открылся первый ресурсный центр по содействию легальной миграции

Накануне в афганской столице начал свою работу первый в стране ресурсный центр для мигрантов, созданный Министерством по делам беженцев при финансовой поддержке Евросоюза.

Деятельность центра будет направлена на решение проблемы нелегальной миграции – гражданам Афганистана, собирающимся покинуть страну, будет предоставляться информационная поддержка, в том числе консультации по юридическим вопросам.

«Ожидается, что мы будем развивать сотрудничество с министерством труда и социальных вопросов, – сообщил прессе один из сотрудников учреждения. – Мы предоставляем информацию тем, кто желает легально уехать за границу в поисках работы, в частности, в арабские страны. Таким образом, мы осведомляем их о законах и правовых нормах тех стран, в которые они собираются отправиться».

К настоящему времени для посетителей центра уже доступны пособия по вопросам миграции, изданные на различных языках, в частности, фарси, пушту и английском. Просветительские брошюры рассказывают не только о законодательных требованиях, но и об условиях жизни мигрантов за рубежом.

Сотрудники Министерства Афганистана по делам беженцев выразили надежду на то, что работа центра позволит сократить уровень нелегальной миграции и обеспечить должный уровень правового урегулирования вопросов выезда граждан ИРА за границу, передаёт телеканал «Толо».

Деятельность кабульского ресурсного центра будет подлежать контролю со стороны как афганских правительственных ведомств, так и Международного центра по развитию миграционной политики. Ожидается, что в дальнейшем аналогичные организации по поддержке легальной миграции будут созданы и в других странах – Пакистане, Бангладеше, Иране и Ираке.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», только за последние 5 месяцев в Афганистан вернулись более 300 тысяч мигрантов. Массовое возвращение беженцев на родину ставит перед государством непростую задачу, поскольку обеспечение столь большого числа репатриантов жильём, работой и необходимой медицинской помощью требует значительных ресурсов, на которые у правительства и международных организаций зачастую не хватает средств.

Иран экспортировал 700 000 тонн яблок в прошлом 1396 иранском календарном году

Иран экспортировал 700 000 тонн яблок в прошлом 1396 иранском календарном году (март 2017-март 2018), что более чем в два раза превышает объем экспорта за предыдущий 1395 год.

Общий объем ежегодного производства яблок в Иране составляет около 3,7 млн. тонн, из которых около одной пятой экспортируется, главным образом в Ирак, Пакистан, Туркменистан, Афганистан, ОАЭ, Индию, Азербайджан, Турцию, Таджикистан и Россию, сообщает IRNA.

Начальник управления сухих фруктов Министерства сельскохозяйственного развития Ирана Шохролла Гадживанд ранее, в мае, сообщил, что в текущем году этот плодоовощной продукт испытает значительное снижение объемов производства из-за заморозков, сообщал Mehr News.

Он также добавил: "В этом году более 678 тысяч гектаров земли, отведенных под плодоовощную продукцию, пострадали от морозов".

Иранский парламент одобрил создание внутренней системы обмена финансовыми сообщениями

Иранские законодатели приняли единый срочный законопроект об использовании внутренней системы обмена финансовыми сообщениями, который после его завершения потребует от Центрального банка подписать двусторонние или многосторонние валютные соглашения, по крайней мере, с 24 странами мира.

Единый законопроект первой срочности был принят 103 голосами "за", при наличии 67 голосов "против" и 7 "воздержавшихся", в среду, на открытом заседании иранского парламента, сообщает Mehr News.

Законопроект, если он будет принят, потребует запуска и использования внутренней системы обмена финансовыми сообщениями для двустороннего или многостороннего экономического сотрудничества, а также позволит получить доступ к иностранным банкам и валютным учреждениям, которые ведут бизнес с иранской стороной.

Еще одна статья законопроекта требует от Центрального банка Ирана подписать и завершить работу над двусторонними или многосторонними валютными соглашениями, по меньшей мере, с 24 странами, включая Китай, Россию, Индию, Пакистан, Турцию, Бразилию, Ирак, Японию, Южную Корею, Азербайджан, Афганистан, Туркменистан, Армению, Катар, Оман, Казахстан, Сингапур, Таиланд, Индонезию, Беларусь, Шри-Ланку, Ливан, Сирию и Малайзию.

По словам иранского депутата Хоссейнали Хаджи Делигани, законопроект направлен на решение вопроса об урегулировании долларовых транзакций и введение альтернативы системе SWIFT в качестве международной системы обмена сообщениями для финансовых транзакций.

Иран > Финансы, банки. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 4 июля 2018 > № 2665702

Иран экспортировал не нефтяных товаров на $11,618 млрд., показав рост на 15,5%

По данным Таможенной администрации Исламской Республики Иран (IRICA), в течение трехмесячного периода, с 21 марта по 21 июня 2018 года, Иран экспортировал не нефтяных товаров на 11,618 млрд. долларов США, показав рост на 15,5% по сравнению с экспортом стоимостью 10,052 млрд. долларов США, осуществленным за тот же период прошлого года.

Данные IRICA показали, что газовый конденсат на сумму 1,558 млрд. долларов США, сжиженный пропан на сумму 534 млн. долларов США, масла с низкой плотностью и их побочные продукты, за исключением бензина, на сумму 490 млн. долларов США, и полиэтиленовая пленка на сумму 306 млн. долларов США были основными экспортируемыми продуктами за указанный период времени, сообщает IRNA.

Китай, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Ирак, Афганистан и Южная Корея были основными экспортными рынками иранских не нефтяных товаров в течение трехмесячного периода.

За указанный период Иран импортировал не нефтяных товаров на 11,253 млрд. долларов США, что на 2,76 процента меньше показателя прошлого года.

Автозапчасти на сумму 541 млн. долларов США, кукуруза в качестве корма для скота стоимостью 436 млн. долларов США, рис на сумму 375 млн. долларов США и соевые бобы стоимостью 373 млн. долларов США были основными импортируемыми продуктами, а Китай, ОАЭ, Южная Корея, Германия и Турция были основными экспортерами товаров в Иран в течение трехмесячного периода.

Внешняя политика на коленке: вновь потерять Индию — это надо уметь

Заметим, что само событие еще неизвестно насколько серьезно — речь об отмене назначенного на 6 июля первого в истории американо-индийского диалога по формуле "два плюс два". То есть встречаться должны были министры обороны и министры иностранных дел двух стран. Но США заявили, что по крайней мере в указанную дату ничего не получается.

Если речь идет только о переносе разговора, то события вроде как и нет, тем более что для сложившейся ситуации есть хорошее объяснение — один из участников "два плюс два", госсекретарь Майк Помпео, занят северокорейскими делами и связанными с ними поездками. А корейский ядерный кризис очень важен, и Индия должна это понимать.

Но посмотрите, как отнеслись к случившемуся в Индии: без всякого понимания. Сказали вслух и очень ясно все, что наболело, и вынесли приговор: практически все, что делают сейчас США на международной арене, если не направлено против Индии, то идет вразрез с ее интересами. Все надежды Дели на получение какой-то выгоды от дружбы с администрацией Дональда Трампа пошли прахом.

То есть настоящим событием стал не перенос встречи, а индийская реакция на это.

И здесь есть хороший вопрос — почему такое произошло, почему администрация Трампа довела дело до того, что ссорится с Европой, Россией, Китаем и вот теперь с Индией. Краткий ответ на него таков: внешняя политика, особенно в Азии, — такая, где быстрых и эффектных решений не бывает.

И это притом что в нашем сюжете речь идет об отношениях будущих трех крупнейших экономик мира — США, Индии и еще Китая. То есть вопрос не пустяковый и для дипломатии США никак не периферийный, эта "группа трех" сегодня куда важнее "группы семи" и многих других сюжетов.

Давайте посмотрим, чего от США хотела Индия: создать противовес своим отношениям с Китаем. Китай сильнее и богаче Индии, у которой есть вполне обоснованные намерения стать, как сказано выше, третьей экономикой мира, да и третьей по влиянию державой. Но для этого нужна независимость, гибкость и самостоятельность.

Вопрос о Китае для индийцев очень сложен. Деловые круги указывают на очевидное — любой сосед Китая, если с умом распорядится этим географическим преимуществом, имеет все шансы на процветание. Да и Китай говорит Индии то же самое. Вот вам вежливый, аккуратный такой китайский комментарий из журнала Global Times на то самое "несобытие" — отмену диалога с американцами. Автор напоминает: Индия находится на критической развилке своего развития, когда стоит вопрос, сможет ли ее экономика сделать прыжок в следующие пять-десять лет? Сможет ли создать производственную базу для своей будущей ведущей роли в мире? По этой части именно Китай, а никак не США, способен дать индийцам поддержку и опыт, а если страна пойдет по пути, который ей предлагают США, то Индия лишится преимуществ сотрудничества с Китаем и прочими соседями.

И это чистая экономическая правда.

Но среди политиков и политологов Индии есть и другой взгляд на вещи — взгляд из осажденной и окружаемой (Китаем) крепости. Причем он наиболее характерен именно для нынешнего, а не предыдущего правительства. Вот типичная для таких людей позиция на страницах близкого к этому правительству делийского Pioneer: Китай окружает нас и с севера (заклятый враг Индии — Пакистан — близок с Китаем "как никогда"), и с юга, где идет индо-китайская борьба за влияние на государства Индийского океана. Шри Ланка — там Индия Китаю проигрывает, Сейшелы — там выигрывает, счет 1:1, и так далее.

А чего хотели от Индии США, и о чем договаривался с Дональдом Трампом индийский премьер Нарендра Моди год назад? Не о том, чтобы США использовали Индию для борьбы с Китаем, что превратило бы страну в нищий военный лагерь, а, повторим, говорил о балансе. Чтобы Индия не боялась вести с Китаем выгодный ей бизнес. Кстати, тогда же, год назад, пришли и к этому формату "два плюс два", который так и не может состояться.

И еще кстати — этими надеждами на США можно объяснить несколько мелких эпизодов в делийской действительности, когда возникало ощущение, что в руководстве страны есть люди, готовые отказаться от каких-то частностей сотрудничества с Россией.

И вот сегодня газета Hindu перечисляет все, что США делают не так. Для начала, год назад были надежды, что Америка перестанет поддерживать Пакистан, создавая этим странную пару с Китаем. Но сейчас все вернулось к давней, традиционной американской политике — Пакистан нужен США для того, чтобы Индия не зазнавалась.

Далее, Индия пыталась справиться с пакистанской проблемой, с тем, что Пакистан блокирует ее интересы в Афганистане и прочей Центральной Азии, — как? С помощью Ирана. В частности, строя в Иране порт Чабахар, который открывает индийские торговые пути на север, в обход Пакистана — кстати, и в Россию, а далее в прочую Европу.

Но сегодня США грозят санкциями против тех индийцев, которые будут иметь дело с Россией. А Индия этого не хочет. И еще сегодня, напоминает Hindu, Трамп требует от Дели прекратить сотрудничество с Ираном, не покупать у него нефть, доведя импорт таковой "до нуля" к ноябрю. И грозит подвергать санкциям индийские компании, которые не будут уважать "американские санкции" против Ирана. А Дели, напомним, как и Пекин, вообще и принципиально не присоединяется ни к чьим односторонним санкциям, и мы в России это не раз испытывали на своем примере и к нашей выгоде.

Но тогда Индия почти наверняка теряет Чабахар — и не приобретает ничего. А заодно терпит ущерб от всяческих общих торговых ограничений, которые Трамп сейчас вводит против всех, включая союзников по НАТО. И — остается с Китаем, Россией и прочими. Что далеко не так плохо, но индийцы-то хотели "баланса". А получили то, что было и до Трампа.

Кстати, сенсационные (внеочередные, заранее не планировавшиеся) визиты индийского премьера сначала в Китай, потом в Россию этой весной, накануне саммита лидеров все тех же стран и их партнеров в Циндао (Китай) — это часть переустановки внешней политики страны в результате того, что с США не получилось.

А теперь попробуем понять, что в целом не так с внешней политикой США. Может быть, то, что она делается узким кругом людей "на коленке", от случая к случаю, не увязывая отдельные сюжеты в единое целое. Причем в этих сюжетах "новаторы" Трампа часто извлекают старые заготовки прежних республиканских администраций, а обрубки деморализованного Госдепартамента все-таки проталкивают такие же старые заготовки своей партии. Одни инициативы убивают другие, и все заходит в тупик.

Азия — это сложно, хотя бы потому, что Азия — это будущее, ставшее настоящим, здесь разворачиваются ключевые битвы за будущее планеты. В Азии мы все, самые разные державы, работаем осторожно и постепенно. Но устроить торговую войну с Китаем и одновременно потерять (в очередной раз) Индию — это надо уметь.

Дмитрий Косырев

Пакистан вновь продлил срок добровольной репатриации афганских беженцев

Правительство Пакистана распорядилось о продлении срока добровольной репатриации из страны 2 миллионов зарегистрированных афганских беженцев ещё на три месяца.

За прошедшие 2 недели из Пакистана вернулись более 1000 афганских беженцев

Данное решение было принято на заседании кабинета министров, состоявшегося 30 июня, в день окончания предшествующего срока пребывания зарегистрированных беженцев из Афганистана на территории ИРП.

Ожидается, что следующее решение по данному вопросу будет принято уже после выборов в пакистанский парламент, проведение которых запланировано на 25 июля текущего года.

Стоит отметить, что в прошлом году пакистанское правительство приняло решение о возвращении на родину всех беженцев из Афганистана. Для многих афганцев, годами и десятилетиями проживавших на территории ИРП, репатриация стала серьёзным вызовом, в особенности с учётом недостатка средств на содействие семьям, давшим согласие на возвращение.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», на протяжении длительного времени программа добровольной репатриации подвергалась критике со стороны правозащитных организаций. Было установлено, что во многих случаях беженцы подвергались давлению и угрозам в целях принуждения к возвращению в Афганистан.

В настоящее время Исламабад продолжает осуществление программы. Число афганских беженцев, проживающих на территории ИРП, постепенно сокращается, но по-прежнему остаётся высоким.

Пакистанское правительство устанавливает сроки добровольной репатриации, периодически подлежащие продлению, но по окончании данных сроков всех зарегистрированных афганских беженцев ожидает принудительное возвращение на родину.

Мохаммад Ашраф Гани заложил первый камень в строительство нового медицинского центра в Нангархаре

 В воскресенье утром президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани прибыл в восточную провинцию Нангархар.

В ходе своего визита в Джелалабад, административный центр провинции, глава государства принял участие в церемонии закладки первого камня в основание нового медицинского центра. Площадь центра составит 200 акров (около 81 га). Медицинское учреждение будет оснащено 1000 койками различного профиля.

Кроме того, во время посещения провинции Гани проведет встречи с местными властями, племенными старейшинами и гражданскими активистами, сообщает афганский телеканал “1TV”.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», ситуация в Нангархаре остается напряженной. Недавно в провинции был убит глава уезда Ганихейль Субханулла Хитаб. Ответственность за убийство чиновника взяли на себя талибы. Помимо «Талибана», в провинции также поддерживает активность запрещенная в России группировка «Исламское государство». Именно она взяла на себя ответственность за две атаки смертника, осуществленные в различных частях провинции в период перемирия.

Председатель КНР Си Цзиньпин: «Шанхайский дух» во имя сообщества с единой судьбой

Из выступления лидера КНР Си Цзиньпина на 18-м заседании Совета глав государств - членов Шанхайской организации сотрудничества

Совсем недавно Китай провел саммит лидеров ШОС, завершил свое председательство в организации, передав бразды правления Киргизии. Однако роль КНР в этой организации, которая и называется по имени одного из самых развитых и крупных городов Китая, не ослабевает. Идеи, высказанные лидером КНР на открытии форума, не теряют своей актуальности. Особенно с учетом быстро меняющейся международной обстановки, со смещением центра политической и экономической жизни с Запада на Восток. Авторитет и мощь ШОС растет. Организация предлагает миру альтернативное мироустройство, отвергающее культ силы одного государства. Неслучайно же Кремль отверг приглашение Дональда Трампа, обращенное к России, вернуться в состав «большой семерки». Сегодня мы первыми в России публикуем полный текст выступления Си Цзиньпина.

Уважаемые коллеги!

Июнь придает живописному Циндао очаровательный шарм. Я рад в это прекрасное время приветствовать вас на 18-м заседании Совета глав государств — членов Шанхайской организации сотрудничества. Еще 2500 с лишним лет назад великий китайский мыслитель Конфуций говорил: «Разве это не радостно, когда к нам приезжают друзья издалека?» А сегодня очень символично, что в провинции Шаньдун, на родине Конфуция, мы собрались с почетными друзьями издалека для обсуждения дальнейшего развития ШОС.

Через пять дней Шанхайской организации сотрудничества исполнится 17 лет. Оглядываясь в прошлое, хотел бы констатировать, что ШОС прошла непростой путь, добилась колоссальных успехов.

За 17 лет мы неизменно руководствуемся Хартией ШОС и Договором о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве государств-членов, формируем конструктивное партнерство на основе неприсоединения к блокам, без конфронтации и направленности против третьих стран. Это по праву можно называть важнейшей инновацией в теории и практике международных отношений, которая создала новую модель регионального сотрудничества и внесла новый вклад в обеспечение мира и развития в нашем регионе.

Сегодня ШОС представляет собой универсальную организацию регионального сотрудничества с наибольшим географическим охватом и численностью населения. На долю стран ШОС приходится примерно 20% мирового ВВП, а численность населения — 40% живущих на планете. При ШОС четыре государства имеют статус страны-наблюдателя, другие шесть — статус партнера по диалогу. ШОС установила широкие связи с ООН и другими международными и региональными организациями. Она со своим возрастающим международным авторитетом стала значимой силой для обеспечения мира и развития во всем мире и для защиты международного равноправия и справедливости.

ШОС демонстрирует высокую жизнеспособность, обладает мощной движущей силой сотрудничества. Это обусловлено прежде всего тем, что Организация инициативно выдвинула «Шанхайский дух» и непоколебимо им руководствуется, выступает за взаимодоверие и взаимную выгоду, равенство и совместные консультации, уважение к многообразию культур и стремление к всеобщему развитию. Это превосходство над старыми стереотипами, такими как столкновение цивилизаций, мышление холодной войны и игры с нулевой суммой, открыло качественно новую страницу в истории международных отношений, получило широкое одобрение международного сообщества.

Уважаемые коллеги!

«Поднявшись на восточные горы, Конфуций увидел все царство Лу, а на горы Тайшань — всю Поднебесную». В новых условиях, когда в мире наблюдаются динамичное развитие, масштабное реформирование и колоссальные перемены, в интересах прогресса человеческой цивилизации нам необходимо устремить взор в будущее, точно понять и воспользоваться тенденцией мира и велением времени.

Хотя в современном мире по-прежнему имеют место гегемония и политика силы, но призыв к более справедливому и рациональному миропорядку приковывает к себе внимание. Демократизация международных отношений уже является необратимым трендом эпохи.

Хотя постоянно появляются разные традиционные и нетрадиционные угрозы безопасности, но силы, защищающие мир, возобладают над деструктивными. Безопасность и стабильность — это общее чаяние всех народов.

Хотя все более отчетливо проявляются односторонний подход, торговый протекционизм и идеи антиглобализма, но тем, что мы живем на одной Земле — «глобальной деревне», уже обусловлена растущая взаимосвязанность интересов и неотделимость судьбы всех стран. Сотрудничество и общий выигрыш — это главная тенденция мира.

Хотя то и дело приходится слышать высказывания о столкновении цивилизаций, о превосходстве отдельных цивилизаций над другими, но многообразие культур является неисчерпаемой движущей силой для прогресса человечества. Взаимный обмен и обогащение между разными цивилизациями — это единое желание народов мира.

Уважаемые коллеги!

Сегодня развитие мира вселяет надежду, зато оно и стоит перед лицом разных вызовов. Нас ждет светлое будущее, но путь вперед не будет ровным. Нам следует и дальше развивать «Шанхайский дух», чтобы решить проблемы эпохи, преодолеть риски и вызовы.

Нужно распространить концепцию инновационного, согласованного, зеленого, открытого и общедоступного развития, обеспечить равномерность социально-экономического развития всех стран мира в интересах решения проблемы дисбаланса, сокращения разрыва в развитии и содействия общему процветанию.

Нужно воплотить в жизнь концепцию общей, комплексной, кооперативной и устойчивой безопасности, отказаться от менталитета холодной войны и блоковой конфронтации, выступить против обеспечения собственной абсолютной безопасности в ущерб другим и стремиться к всеобщей безопасности.

Нужно руководствоваться концепцией открытого, интегрированного, взаимовыгодного сотрудничества, избавиться от эгоистичной, недальновидной политики, направленной на продвижение своих узкокорыстных интересов, защитить правила ВТО, поддержать систему многосторонней торговли, создать открытую мировую экономику.

Нужно сформировать концепцию цивилизации на основе равенства, взаимообогащения, диалога и толерантности, преодолеть различие культур путем обменов, столкновение цивилизаций — путем взаимного заимствования, превосходство отдельных культур — путем сосуществования.

Нужно придерживаться концепции глобального управления на принципах совместного согласования, совместного строительства и совместного использования, неустанно содействовать демократизации международных отношений, реформировать и совершенствовать систему глобального управления, объединять совместные усилия для формирования сообщества единой судьбы человечества.

Уважаемые коллеги!

«Шанхайский дух» — наше общее достояние, а ШОС — общая для нас семья. Мы будем, руководствуясь «Шанхайским духом», объединять усилия для развертывания доверительного сотрудничества, в полном единодушии строить сообщество единой судьбы ШОС, стимулировать формирование международных отношений нового типа, рука об руку продвигаться в мир без войн, где царят всеобщая безопасность, совместное процветание, открытость и инклюзивность, чистота и красота. В этой связи я хотел бы высказать следующие предложения.

Первое. Умножить мощь сплоченности и силу взаимодоверия. Важно в полной мере реализовать Циндаоскую декларацию, План действий по реализации положений Договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве государств — членов ШОС и другие документы, уважать друг друга и самостоятельно выбранный путь развития, учитывать ключевые интересы и озабоченности друг друга, укреплять взаимопонимание, ставить себя на место другого, усиливать гармонию и сплоченность путем поиска согласия при наличии разногласий, непрерывно наращивать цементирующую и притягательную силу Организации.

Второе. Заложить прочную основу для обеспечения совместного мира и безопасности. Важно активно выполнять Программу сотрудничества государств — членов ШОС по борьбе с силами «трех зол» на 2019-2021 годы, продолжать совместные антитеррористические учения «Мирная миссия», укреплять сотрудничество в области оборонной и информационной безопасности, а также по линии правоохранительных органов. Важно активизировать роль Контактной группы «ШОС — Афганистан» в интересах мирного восстановления Афганистана. Китайская сторона готова в ближайшие три года на таких площадках, как Центр международной юридической подготовки и сотрудничества ШОС (Китай), подготовить для всех сторон 2 тысячи сотрудников правоохранительных органов в целях повышения правоохранительных возможностей и потенциалов.

Третье. Создать мощные драйверы для достижения совместного развития и процветания. Важно стимулировать сопряжение стратегий развития, в соответствии с принципами совместного согласования, совместного строительства и совместного использования, активизировать строительство «Одного пояса и одного пути», ускорить облегчение процедур региональной торговли, форсировать выполнение Соглашения о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок и других совместных документов. Китай приветствует ваше активное участие в первом Китайском международном импортном Экспо, которое состоится в ноябре этого года в Шанхае. Китайское правительство поддерживает создание в Циндао пилотной зоны регионального торгово-экономического сотрудничества «Китай — ШОС». Будет учреждена и Комиссия по оказанию правовых услуг «Китай — ШОС» для правового сопровождения торгово-экономического сотрудничества.

Объявляю, что китайская сторона в рамках Межбанковского объединения ШОС запустит целевую кредитную программу объемом 30 млрд юаней.

Четвертое. Упрочить гуманитарное сотрудничество в качестве связующего звена. Важно активно реализовать Концепцию сотрудничества в области охраны окружающей среды государств — членов ШОС и другие документы, продолжать практику молодежного лагеря и иные знаковые мероприятия, практическими шагами продвигать многоплановое сотрудничество в сферах образования, науки, техники, культуры, туризма, здравоохранения, ликвидации последствий стихийных бедствий и СМИ. В течение будущих трех лет китайская сторона будет выделять другим государствам-членам 3 тысячи грантов в области развития людских ресурсов, что идет на пользу повышению понимания и рейтинга популярности большой семьи ШОС в народе. Китайская сторона готова предоставлять метеорологические услуги на основе возможностей метеорологического спутника «Фэнъюнь-2».

Пятое. Совместно расширять сеть партнеров по международному сотрудничеству. Необходимо наращивать контакты и взаимодействие с государствами-наблюдателями, партнерами по диалогу и странами региона, развивать тесные партнерские отношения с международными и региональными структурами, прежде всего ООН, налаживать диалог с МВФ, Всемирным банком и другими глобальными финансовыми институтами, коллективным умом стран ШОС вносить вклад в урегулирование горячих проблем и усовершенствование глобального управления.

Уважаемые коллеги!

За минувший год благодаря большой помощи и поддержке мы, заканчивая свое председательство, принимаем у себя саммит. Пользуясь случаем, позвольте выразить вам искреннюю признательность. Китайская сторона готова в конструктивном и прагматичном духе дружбы и сотрудничества со всеми государствами-членами реализовать договоренности настоящего саммита и поддерживать киргизское председательство. Настроены открыть с коллегами еще более светлую и прекрасную перспективу нашей Организации!

Спасибо за внимание!

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова британскому телеканалу «Канал 4», Москва, 29 июня 2018 года

Вопрос: Как стало известно, в Хельсинки пройдет саммит, на котором ожидается встреча президентов России В.В.Путина и США Д.Трампа. Это проявление того самого «постзападного» мирового порядка, о котором Вы говорили ранее? Этот миропорядок уже существует?

С.В.Лавров: Вы знаете, я считаю, что в пост-западном мире мы живем уже сегодня, но его формирование еще не закончилось, потребуется еще много времени. По сути, это целая историческая эпоха. Определенно, после почти пяти столетий доминирования так называемого коллективного Запада, не так уж и просто адаптироваться к новым реалиям – теперь есть и другие экономические и финансовые, политические центры силы. Это Китай, Индия, Бразилия. Кроме того, африканские страны будут играть все более значимую роль, как только они разрешат, по крайней мере, часть существующих на континенте конфликтов. Россия, конечно же, хочет быть независимым игроком на международной арене в том смысле, что мы не хотим подрывать международное право, однако те решения, которые мы будем принимать на основании положений международного права, не будут сформированы с оглядкой на какое-либо давление, финансовый фактор, санкции, угрозы и что бы то ни было еще.

Вопрос: И строит этот новый миропорядок Россия, так?

С.В.Лавров: Не Россия создает новый мировой порядок – этот процесс продиктован естественным историческим развитием. Нет смысла надеяться на то, что новых игроков, сильных экономически и финансово, можно сдержать. Нельзя игнорировать их роль в мировой торговле и глобальной экономике. Сейчас предпринимаются попытки этот процесс замедлить через новые тарифы и санкции, которые так или иначе нарушают принципы ВТО. Такая реакция вполне ожидаема – на лицо попытки сдержать формирование новой объективной реальности, которая не зависит ни от одного руководства какой-то страны.

Вопрос: Но Европе-то есть чего бояться в том миропорядке, который Вы только что обрисовали и который включает разные категории стран. Но о странах ЕС Вы ничего не сказали – будут ли они его частью? Или у членов ЕС есть причины для беспокойства?

С.В.Лавров: Что касается ЕС, то, конечно, они часть того самого коллективного Запада, и в его рядах теперь и некоторые восточноевропейские страны. Но Европейский союз, без сомнения, очень важная составляющая любого мирового порядка. Что касается Российской Федерации, для нас ЕС – крупнейший торговый партнер, и это несмотря на все события и ту печальную ситуацию, которая сформировалась из-за неправильной интерпретации понятия государственного переворота. С 2014 г. объем торговли между Россией и ЕС снизился на 50%, однако он все равно составляет более 250 млрд долларов. ЕС – наш главный торговый партнер, если мы возьмем весь союз в целом, как одну единицу.

Сейчас Европейский Союз борется за то, чтобы не затеряться в формирующемся миропорядке, и дается им это не так уж просто. Причина в том, что ЕС во многом полагается на США, и многие члены союза хотели бы и далее сохранить такое положение дел. Но есть и другие страны, они считают, что ЕС должен быть несколько более самодостаточным, например, в военных вопросах. Стоит упомянуть инициативу Франции, Президента Э.Макрона, и Германии по наращиванию своего собственного европейского оборонного потенциала. Это и есть одно из проявлений того, о чем я говорю.

Я наблюдаю за событиями саммита ЕС, который сейчас проходит, в частности, за дискуссиями по миграционным вопросам. У меня появилась интересная мысль касательно отношений НАТО и ЕС. Страны НАТО активно бомбили Ливию, превратив ее в своего рода «черную дыру», из которой потоки нелегальных мигрантов устремились в Европу. А теперь ЕС вынужден «убирать» за НАТО.

Вопрос: Вы упомянули действия НАТО в Ливии, а как же вмешательство России в Сирии? Это также причина исхода миллионов мигрантов.

С.В.Лавров: У меня есть контраргумент. Действия России в Сирии основываются на официальном запросе со стороны легитимного правительства страны, которое признается в качестве официального представителя Сирии в ООН. Официальное приглашение было получено в сентябре 2015 года – спустя четыре с половиной года после начала в Сирии «арабской весны». К моменту, когда мы пришли на помощь легитимным властям страны, основная часть беженцев уже покинула ее границы.

Вопрос: Вы говорите о легитимном правительстве Сирии, но именно оно и ответственно за убийство сотен тысяч своих граждан. Миллионы людей остались без крыши над головой. Животное, которое травит людей газом – так назвал его (Президента Б.Асада) Д.Трамп. Как Вы можете спать спокойно, зная, что у вас такой союзник?

С.В.Лавров: Я бы не хотел пускаться в обсуждения тех эпитетов, которые Д.Трамп использовал в отношении некоторых мировых лидеров. Мнения могут поменяться. Я хочу сказать, что это же война. Это война, которая началась из-за ошибок, допущенных всеми сторонами, в том числе сирийским Правительством. Я считаю, что народные волнения можно было успокоить политическим путем еще на начальном этапе. То, что мы сейчас наблюдаем – результат попытки внешних сил использовать складывавшуюся ситуацию для перекраивания карты Ближнего Востока и Северной Африки. Эти силы вошли на территорию Сирии без приглашения и начали реализовывать там свои планы.

Предпринимаемые нами, Турцией и Ираном усилия (а силы обеих этих стран присутствуют на территории Сирии, Ирана – по официальному приглашению, а Турции – без него) позволили дать начало так называемому астанинскому процессу, астанинскому формату. Правительство Сирии, принимая во внимание тот факт, что сотрудничество России и Ирана с Турцией позволило снизить градус конфликта, поддержала создание астанинского формата переговоров, который включает и представителей вооруженной оппозиции. В рамках этого процесса стороны регулярно встречаются и работают над созданием условий, необходимых для реализации резолюции 2254 СБ ООН.

Вопрос: Позвольте мне вновь задать вопрос об Б.Асаде. Многие хотят знать, что Вам нравится в сирийском президенте?

С.В.Лавров: Дело не в том, нравится нам кто-то или нет – дипломатия и политика не сводятся к чьим-то предпочтениям или неприязни. Эти понятия лежат в плоскости межличностного общения. Президент Б.Асад отстаивает суверенитет своей страны. Он защищает свою страну и в более широком смысле весь регион от террористов, которые в сентябре 2015 года были в состоянии через несколько недель захватить Дамаск.

Мы не хотели повторения трагедий последних двух десятилетий. Даже более чем двух, ведь все это началось ближе к концу прошлого столетия в Афганистане, когда США начали оказывать военную, финансовую и иную поддержку моджахедам, сражавшимся с советскими войсками. Не буду подробно останавливаться на том, почему советские войска находились в Афганистане, они были в стране на законных основаниях, поскольку их туда пригласило правительство Афганистана. США решили использовать моджахедов против советских войск. Американцы надеялись, что после того, как афганские моджахеды выполнят возложенную на них задачу, с ними можно будет как-нибудь совладать. Именно так и появилась «Аль-Каида», и США полностью потеряли контроль над созданным ими «чудовищем». Позже началась военная авантюра США в Ираке, авантюра незаконная, о чем сегодня знают абсолютно все - даже Т.Блэр признал, что операция была ошибкой. Однако сути дела это не меняет: аналогично «Аль-Каиде», зародившейся в результате деятельности США в Афганистане, ИГИЛ стал следствием вторжения в Ирак. А после того, как вразрез с резолюцией Совета Безопасности ООН началось военное вторжение в Ливию (как сейчас в Сирию), на свет появилось еще одно «чудовище» - «Джабхат ан-Нусра». Сколько бы эта организация не меняла свое название, ее террористическая суть остается неизменной. Все, что цивилизованный Запад пытается принести на Ближний Восток и в Северную Африку, в конечном итоге оказывается в интересах террористов.

Вопрос: Это очень впечатляющий экскурс в историю, но я бы хотела поговорить с Вами не о прошлом, а о настоящем, в том числе о Президенте Сирии Б.Асаде. Вы говорите о том, что вопрос не в том нравится он или нет. Означает ли это, что Россия готова к ситуации, при которой он уйдет с поста президента по окончанию войны?

С.В.Лавров: Это позиция не просто России, а всего СБ ООН – института, одобряемого всеми без исключения странами на планете. Позиция эта состоит в том, что будущее Сирии должно определяться народом Сирии, должна быть принята новая конституция, на основе которой проведены выборы – свободные и справедливые, под наблюдением ООН, причем все граждане Сирии должны иметь право голоса.

Вопрос: Иными словами, для России не имеет значения, уйдет Б.Асад или останется, поскольку это будет зависеть исключительно от самих сирийцев?

С.В.Лавров: Да, они должны решить. И эту позицию, которую многие отвергали в период после начала сирийского кризиса, сегодня разделяет все больше стран.

Вопрос: Имеет ли для Вас значение, когда Россия выведет войска из Сирии? Президент России В.В.Путин впервые заговорил об этом еще в марте 2016 года, когда он заявил, что Россия выполнила основные задачи своей военной операции в Сирии. В декабре 2017 года мы услышали еще одно подобное заявление. Можно ли ожидать, что к концу этого года Россия полностью уйдет из Сирии?

С.В.Лавров: Нет. И я не считаю, что это тема, по которой мы можем вести разумный диалог. Мы не приветствуем навязывание искусственных сроков, однако целенаправленно снижаем наше военное присутствие в Сирии. На днях состоялся очередной вывод войск из страны, о чем недавно говорил Президент В.В.Путин – более тысячи военнослужащих, а также часть самолетов и военной техники вернулись в Россию. Все зависит от реального положения дел «на земле». Нам вместе с нашими коллегами, вместе с сирийской армией и при поддержке оппозиции, которую я бы назвал «патриотической оппозицией», удалось не допустить создания халифата, как планировали боевики из ИГИЛ. Но отдельные элементы ИГИЛ все еще остаются на территории страны, как и боевики «Джабхат ан-Нусры». Сегодня они стремятся не допустить полноценной реализации соглашения по южной зоне деэскалации в Сирии. Иными словами, часть боевиков продолжает свою деятельность. Кроме того, у нас в Сирии есть военные объекты (я бы не стал называть их полноценными базами), в частности, две площадки, где размещаются наши военные корабли и авиация, и их имеет смысл оставить там на некоторое время.

Вопрос: Безусловно, сирийская проблематика будет на повестке саммита в Хельсинки. Однако сейчас я хотела бы обсудить ряд других вопросов. Например, упомянутые вами санкции. Считаете ли Вы, что с России снимут санкции даже несмотря на то, что в ЕС совсем недавно обсуждали вопрос об их продлении? Удастся ли Вам договориться с Президентом США Д.Трампом по этому вопросу?

С.В.Лавров: Я упоминал санкции лишь в контексте ухудшения отношений. Мы вводим контрсанкции не для того, чтобы с нас сняли уже наложенные на нас санкции. Это решение должно быть принято теми, кто эти санкции изначально наложил. Именно они должны решить для себя, чего они хотят - сохранения существующего положения дел или победы здравого смысла.

Вопрос: Но совсем недавно Президент В.В.Путин говорил, что ему бы хотелось снятия санкций с России.

С.В.Лавров: Естественно. Мы ничего не имеем против того, чтобы санкции сняли. Но мы также можем использовать предоставляемые ими возможности для развития собственных мощностей в ключевых секторах экономики, национальной безопасности и в других областях, на которые полагается суверенное государство. В последние годы мы уяснили для себя, что в этих сферах на Запад полагаться нельзя - нельзя полагаться на западные технологии, ведь их работу могут приостановить в любой момент, нельзя полагаться на товары повседневного спроса для населения, поступающие с Запада, ведь их поставки всегда могут оборвать. Мы извлекли для себя много полезных уроков. Однако мы, безусловно, не будем выступать против снятия санкций, и если это случится, то мы ответим симметричным образом и снимем наши санкции, принятые в ответ на западные.

Вопрос: На какие уступки Россия готова будет пойти на предстоящем саммите? Предположим, Д.Трамп попросит выдать США Э.Сноудена. Готовы ли Вы рассмотреть такой вариант?

С.В.Лавров: Я никогда не обсуждал Э.Сноудена с новой американской администрацией. Президент В.В.Путин озвучил позицию России по этому вопросу еще несколько лет назад - решение о том, возвращаться в США или нет, принадлежит самому Э.Сноудену. Мы уважаем его права и не можем просто выгнать его из страны против его воли. Э.Сноуден оказался в России даже без американского паспорта, потому что он был аннулирован во время его перелета из Гонконга.

Вопрос: То есть такой вариант обсуждаться не будет?

С.В.Лавров: Я не знаю, почему все стремятся задать именно этот вопрос в связи с саммитом. Решать судьбу Э.Сноудена может только он сам.

Вопрос: Можете ли Вы, Президент России В.В.Путин на саммите дать Президенту США Д.Трампу какие-то гарантии, что в предстоящие через несколько месяцев промежуточные выборы в Конгресс США Россия вмешиваться не будет, с учетом того, что разведслужбы США считают, что в президентские выборы было осуществлено вмешательство?

С.В.Лавров: Мы бы предпочли иметь дело с фактами. Мы не можем серьезно обсуждать предположения на основании аргументов вроде «хайли лайкли».

Вопрос: Но это больше чем «хайли лайкли».

С.В.Лавров: Как это было в Солсбери. Сколько уже ведется расследование в США? Полтора года?

Вопрос: Экс-директор ФБР США Р.С.Мюллер предъявил обвинение на 37 страницах Агентству интернет-исследований - российской «фабрике троллей».

С.В.Лавров: Да, но за предъявлением обвинения должен последовать судебный процесс, а они, как я понимаю, открыли собственное расследование, в котором поставили под сомнение ряд моментов, которые были использованы для формулировки обвинения. Поэтому давайте не будем забегать вперед. Я люблю Л.Кэрролла, но думаю, что логика Королевы, которая сказала «сначала приговор, потом обсуждение», здесь неуместна. На данный момент во всём, что касается президентских выборов в США, «брекзита», т.н. «дела Скрипалей» и крушения малайзийского «Боинга» исходят из принципа «расследование продолжается, но вы уже виновны». Так нельзя.

Вопрос: Но не боится ли Россия правды? Потому что каждый раз, когда авторитетная организация, будь то ООН или ОЗХО, пытаются добраться до фактов, Россия возражает.

С.В.Лавров: Нет, я думаю, что публика и многие уважаемые журналисты, такие как Вы, были дезинформированы. ОЗХО обязана действовать в рамках Конвенции о запрещении химического оружия, которая четко предписывает одну-единственную процедуру для установления фактов - сначала эксперты ОЗХО должны сами, не передавая свои полномочия никому, прибыть на место происшествия, и сами, собственноручно и с применением своего оборудования, собрать образцы и не выпускать из своих рук эти образцы до тех пор, пока они не будут доставлены в сертифицированную лабораторию. В случае последних событий, особенно в случае с инцидентом в Хан-Шейхуне в апреле прошлого года, когда сирийское Правительство обвинили в нанесении там авиаударов с применением химического оружия, эксперты ОЗХО вообще не выезжали на место происшествия, не собирали образцы сами. Когда мы их спросили, откуда они взяли образцы, они ответили, что «их передали британцы и французы». Мы спросили, почему они сами туда не поехали.

Вопрос: Вы больше не доверяете ОЗХО?

С.В.Лавров: Это важная информация, поэтому давайте оперировать не лозунгами, а фактами. Они туда не ездили, но сказали, что получили образцы. Мы спросили от кого, они ответили, что британцы и французы собрали для них образцы. Почему сами не поехали? Сказали, что это небезопасно. Мы отметили, что если британцам и французам удалось туда доехать, то у них есть контакты, которые могут обеспечить их безопасность на месте. Почему бы представителям ОЗХО не попросить Париж и Лондон обеспечить безопасный проезд туда для своих инспекторов? То же самое мы сказали французам и британцам, и они нам ответили, что не могут раскрыть информацию о том, как именно они это сделали. То есть процедура сбора образцов соблюдена не была и порядок передачи и хранения тоже, поскольку инспекторы не могут передавать никому полномочия по доставке образцов в лабораторию. Все эти процедуры, прописанные и закрепленные в Конвенции, были нарушены. И доклад по инциденту в Хан-Шейхуне, представленный совместной Комиссией прошлой осенью, был полон формулировок в стиле «очень вероятно», «по всей видимости», «есть основания полагать» и т. д. Мы пригласили составителей доклада на заседание Совета Безопасности ООН с целью получить от них хоть какую-то достоверную информацию, но это было невозможно. Они упорно сопротивлялись и отказались говорить. И мы заявили, что продолжение работы с нарушением процедур Конвенции невозможно.

Вопрос: Вы используете довольно сильные выражения.

С.В.Лавров: Мы не продлили их мандат, но предложили новый механизм, настаивая на том, чтобы он не нарушал никаких процедур, предписанных Конвенцией.

Вопрос: Доверяете ли вы по-прежнему ОЗХО?

С.В.Лавров: До недавнего времени мы доверяли, но с тех пор наблюдаем в Организации серьезные манипуляции. На днях Великобритания и другие созвали специальное заседание стран-членов Конвенции и голосованием приняли решение, которое по сути нарушает все положения Конвенции, наделив технического секретаря правом устанавливать вину. Я считаю, что этот шаг не был тщательно продуман, потому что это очень опасно.

Вопрос: В этом есть потенциальная опасность для России, потому что теперь ОЗХО может назначать виновных среди подобных России. Не боитесь ли Вы правды?

С.В.Лавров: Нет, я опасаюсь за будущее ОЗХО и Конвенции о запрещении химического оружия.

Вопрос: Выйдет ли Россия из ОЗХО?

С.В.Лавров: Если кто-то предпочитает нарушать положения Конвенции, если они при этом говорят, что такова воля большинства... Для созыва сессии они прибегли к целому ряду уловок, вплоть до того, что мобилизовали небольшие страны, у которых нет представительства в Гааге, оплатили транспортные расходы, размещение в отелях представителям этих стран. Мы знаем об этих фактах, и они об этом знают. Когда происходит грубое нарушение Конвенции, это неизбежно вызывает обеспокоенность. Мы попробуем отменить принятое решение. Оно должно быть рассмотрено Конференцией государств-участников. Но если оно не будет отменено, думаю, что дни ОЗХО будут сочтены, по крайней мере, она перестанет быть по-настоящему всемирной организацией.

Вопрос: ОЗХО также занималась расследованием т.н. «дела Скрипалей». Хочу спросить Вас, считаете ли Вы, что отравление нервно-паралитическим газом бывшего шпиона, его дочери и полицейского на улице в Солсбери – поступок здравомыслящего государства?

С.В.Лавров: Здравомыслящего? Совсем наоборот. Это преступление. И с самого начала мы предлагали провести совместное расследование, поскольку это наши граждане, по крайней мере, дочь Скрипаля является гражданкой России, а у самого Скрипаля, кажется, двойное гражданство – России и Великобритании. С самого начала мы предлагали совместно расследовать этот инцидент. Мы задавали множество вопросов, даже вопросы, касающиеся процедур Конвенции о запрещении химического оружия. В ответ нам сказали, что британская сторона даже слушать нас не хочет, потому что от нас требуется только одно – сказать, сделал ли это В.В.Путин или же он потерял контроль над теми людьми, кто это осуществил. Это всё, что британцы хотели обсудить с нами. Нас очень беспокоят противоречия в т.н. «деле Скрипалей». Нам так и не предоставили консульский доступ к нашим гражданам в нарушение всех международных конвенций о дипломатических и консульских сношениях. Нам не предоставили никакого вразумительного объяснения, почему племяннице Сергея Скрипаля отказывают в получении визы, а ведь она хочет приехать и увидеться со своей двоюродной сестрой. И у нас есть много других вопросов, связанных с самим отравлением.

Вопрос: Но с какой стати британским властям предоставлять доступ к материалам расследования представителям страны, которую подозревают в организации этого покушения?

С.В.Лавров: Как Вы знаете, следствие еще не закончено. В Скотленд-ярде говорят, что оно продлится еще несколько месяцев. Б.Джонсон не так давно пояснил, что сейчас проводится обеззараживание местности – и это спустя почти четыре месяца после происшествия. Пострадавший полицейский чудесным образом исцелился, как и пришедшие в себя Скрипали. Сейчас уже заговорили о планах снести дом, где они жили, а также дом этого полицейского. Всё это смахивает на планомерное уничтожение улик. Точно так были немедленно увезены куда-то скамейки из парка в Солсбери. Ну и видеозаписи, на которых сотрудники полиции и спецслужб осматривают место происшествия в специальных защитных костюмах, а рядом с ними находятся люди без всякой защиты. Всё это выглядит очень странно.

Вопрос: Господин Лавров, Вы обвиняете британское правительство в заметании следов?

С.В.Лавров: Я этого не исключаю. Пока нам не представляют никакой информации… Вам известно, что за последние годы в Лондоне скончались примерно десять граждан России. И во всех десяти случаях…

Вопрос: По какой причине, как Вы думаете?

С.В.Лавров: Во всех десяти случаях расследование их смерти было засекречено. Мы не понимаем почему. Честно говоря, если вам интересны причины их смерти, как гласит мудрость, ищите кому выгодно. А Великобритания определённо получила политическую выгоду от происходящего. Если задуматься, складывается интересная ситуация: страна, которая собирается выйти из Евросоюза, определяет политику ЕС в отношении России. Можно вспомнить, как британцы обходили столицы всех стран-членов ЕС и убеждали, что они должны выдворить российских дипломатов. Большинство так и сделали, некоторые не стали. Впоследствии мы приватно спрашивали у тех, кто присоединился к этой акции британцев, были ли им предъявлены какие-то доказательства, помимо публичных заявлений Лондона. Нам сказали, что нет. Но им пообещали, что позднее, по мере продвижения расследования, им предоставят больше фактов.

Вопрос: Но Вы сказали "кому выгодно"…

С.В.Лавров: По-вашему, это нормально?

Вопрос: Но вы сказали "кому выгодно". А многие на Западе считают, что России выгоден хаос - «брекзит», покушение на Скрипалей, избрание Д.Трампа президентом…

С.В.Лавров: Вы забыли про Каталонию, Каталонию забыли.

Вопрос: Оставим пока Каталонию…

С.В.Лавров: Еще Вы забыли выборы, которые скоро пройдут в Швеции. Их Премьер-министр тоже сказал…

Вопрос: Мы поговорим об этом позже. Но хаос…

С.В.Лавров: Македония, Черногория…

Вопрос: Выгоден ли России хаос, как считают многие на Западе?

С.В.Лавров: Необходимо учитывать хронологию событий. Вы думаете, России выгоден хаос за пару недель до президентских выборов и за несколько месяцев до начала Чемпионата мира? Как Вы сами считаете?

Вопрос: Мне интересно, что скажете Вы. России выгоден хаос?

С.В.Лавров: Я хочу прояснить вопрос. Выгоден ли России хаос за пару недель до президентских выборов и за пару месяцев до Кубка мира? Вопрос в этом.

Вопрос: Но Вы же говорите о новом мировом порядке, который будет построен, как Вы надеетесь, при участии России. Ведь новый миропорядок намного легче строить, если в ЕС царит хаос, а Россия выступает в роли арбитра на Ближнем Востоке и заправляет в Сирии. России это потенциально выгодно.

С.В.Лавров: Нет, это не так. Это совершенно неверная интерпретация моих слов. Я не говорил, что Россия претендует на то, чтобы сформировать новый мировой порядок.

Вопрос: Но чтобы участвовать в этом.

С.В.Лавров: Я сказал, что Россия должна быть одним из участников дискуссии, на равных обсуждая, как использовать объективные реалии многополярного мира, формирующегося на наших глазах, приемлемым для всех образом. Вот, что я сказал. А у тех, кто определяет на Западе политику русофобии, интересы прямо противоположные. Они стремятся «наказать» Россию, понизить её в статусе…

Вопрос: Почему Вы так думаете?

С.В.Лавров: Потому что утрачивать длившееся полтысячелетия господство на международной арене очень болезненно. Это если в двух словах. Причем это не критика, а констатация факта. Я могу понять чувства людей, которые когда-то господствовали в Индии, в Африке, в Азии и других частях света, а теперь осознают, что их время ушло.

Вопрос: Как Вы считаете, Британии выгоден «брекзит»? Выгоден ли он России?

С.В.Лавров: Этот вопрос должны решать британцы.

Вопрос: А России он выгоден?

С.В.Лавров: Не понимаю, почему нужно рассуждать в этом ключе. Решение о «брекзите» принимали британцы. Лондон до сих пор обсуждает этот вопрос с Евросоюзом – детали «развода», связанные с ним проблемы внутри страны. Конечно, мы следим за событиями и отмечаем, что у парламента по этому вопросу своя позиция, а некоторые общественные активисты призывают пересмотреть итоги референдума.

Вопрос: Ситуация в Великобритании при Т.Мэй кажется Вам хаосом?

С.В.Лавров: Это стало итогом процессов внутри Соединённого Королевства. Мы лишь хотим ясности - на каких основаниях мы продолжим работать с Европейским союзом, на каких основаниях нам, возможно, когда-нибудь удастся восстановить отношения с Великобританией, когда она выберет для себя некий осмысленный, прагматический курс, а не чрезмерно идеологизированный подход в духе заявлений с формулировкой «весьма вероятно». Опять же, я считаю, что это должны хорошо понимать те люди на Западе (и особенно либералы), которые продолжают заявлять, что верховенство права превыше всего. На мой взгляд, принцип верховенства права означает, что нельзя выносить приговор, пока вина не доказана. Но именно это мы наблюдаем в случаях со Скрипалём, с трагедией рейса MH-17, ОЗХО, которую используют в качестве своего инструмента те, кто хочет ввести принцип «весьма вероятно» в повседневную практику в Сирии.

Вопрос: Пара заключительных вопросов насчёт саммита. Помогает ли России выстраивать отношения с Д.Трампом то обстоятельство, что, по мнению многих, она имеет на него компромат?

С.В.Лавров: Впервые слышу, чтобы у нас были компрометирующие материалы на Д.Трампа. Их пытается раскопать специальный прокурор Р.Мюллер. Я уже перестал читать новости об этом расследовании. Знаете, когда Госсекретарём США был Р.Тиллерсон, он однажды публично заявил, что у них есть неопровержимые доказательства. Потом, общаясь с ним, я попросил не могли бы они представить нам эти «неопровержимые доказательства»? Хочется понять, что к чему. Возможно, что-то нам удалось бы разъяснить. Он ответил, что представить нам их они не могут - нельзя раскрывать источники. Он сказал, что нашим спецслужбам все известно и у них и надо спрашивать. Можно ли так решать серьёзные вопросы? Эту тему используют для того, чтобы разрушать российско-американские отношения. Тот ответ, который я от него получил, я не могу назвать зрелым, это какое-то ребячество. Надеюсь, что те, кто пытается разыскать доказательства того, что это мы, действуя через какое-то интернет-агентство, определили будущее величайшей страны на планете, поймут, насколько это нелепо. Я понимаю, что демократы в США нервничают, как, кстати, и Великобритания. Кажется, в «Таймс» как-то опубликовали сведения, полученные в результате утечки, о том, что члены британского правительства переживают, что Д.Трамп и В.В.Путин могут поладить.

Вопрос: То есть газеты Вы читаете?

С.В.Лавров: Я читаю подборки, которые мне представляют подчинённые. Мне, конечно, нравится за чашечкой кофе полистать газету, но, к сожалению, время есть не всегда.

Вопрос: И, наконец, на ту же тему компромата. Экс-директор ФБР Дж. Коми заявил, цитирую: «Возможно, что в 2013 году в Москве нынешний президент США проводил время с проститутками, и они мочились друг на друга». Вы считаете, что такое возможно?

С.В.Лавров: Что это «возможно», сказал Дж.Коми. Спросите у него.

Вопрос: Но, по-Вашему, такое возможно? Предположительно это происходило в Москве.

С.В.Лавров: Не знаю, что люди могут придумать. Об этой истории я читал пару лет назад, когда всё это начиналось. Опять же, если люди начинают выстраивать отношения своего государства с другим государством, основываясь на том, что что-то там «возможно» или «весьма вероятно», — это постыдно. То, что делается в США в контексте так называемого «российского следа», как неоднократно говорил В.В.Путин, — это проявление глубинной внутренней проблемы, поскольку проигравшим не хватает мужества признать поражение на выборах.

Вопрос: Господин Министр, большое спасибо!

Россия. Великобритания. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Химпром > mid.ru, 29 июня 2018 > № 2666966 Сергей Лавров

Президент США Дональд Трамп примет премьер-министра Джузеппе Конте Италии 30 июля в Белом доме, говорится в заявлении Белого дома.

"Президент Дональд Трамп встретится с премьер-министром Италии Джузеппе Конте в Белом доме 30 июля 2018 года. Италия — важный союзник НАТО, ведущий партнер в Афганистане и Ираке и ключ к обеспечению стабильности в Средиземноморском регионе", — следует из распространенного комментария.

"Вместе Соединенные Штаты и Италия будут стремиться к углублению сотрудничества в решении глобальных конфликтов и содействию экономическому процветанию по обе стороны Атлантического океана", — сообщает Белый дом.

«Ухо президента»: зачем Болтон едет в Москву

Советник Дональда Трампа Джон Болтон начинает свой визит в Россию

27 июня в Москву прилетит советник президента США Дональда Трампа Джон Болтон. Его главная цель — подготовить встречу между главами России и США, которая, предположительно, состоится в середине июля в Вене или Хельсинки. Трамп заинтересован во встрече с Путиным перед выборами в конгресс, но успех переговоров зависит от того, с чем вернется к нему Болтон.

Для подготовки встречи двух президентов советник американского президента Джон Болтон встретится с главой МИД России Сергеем Лавровым. Также известно, что его примет президент России Владимир Путин. «Президент примет Болтона в Кремле, такая беседа сегодня состоится», — сообщил пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков.

Этот факт можно трактовать так, что американский чиновник будет выступать как спецпосланник президента США. В прошлом Путин уже принимал в таком качестве госсекретаря США Джона Керри.

Как пояснил Песков, вопросы, которые затронет Болтон в общении с российской стороной, будут посвящены таким темам, как международная безопасность, разоружение, региональные проблемы и двусторонние отношения.

Стоит отметить, что хотя подготовкой встреч между президентами с американской стороны чаще занимается госдеп, в этом случае она поручена именно Болтону. Представитель консервативного истеблишмента в администрации Трампа, он является «ястребом», но более опытен, чем новый глава госдепа Майк Помпео.

Европейский визит Болтона, кроме России, включает Италию и Британию, куда чиновник направляется, чтобы «сверить часы» с европейскими партнерами.

«Остановки Болтона в Великобритании и Италии могут быть направлены на то, чтобы успокоить нервных европейцев о намерениях Трампа провести встречу с Путиным», — рассказывает телеканал NBC о целях визитов.

Как отмечает глава Центра глобальных интересов в Вашингтоне Николай Злобин, если Помпео в настоящее время занимается вопросами КНДР, то Болтону отдано европейское направление.

«Оба политика относятся к ближнему кругу президента США, у которого мало собственных людей. При этом Болтон — это «ухо президента», — говорит Злобин.

Болтон хорошо знает Россию, неоднократно бывал в ней в качестве заместителя госсекретаря США в администрации Джорджа Буша-младшего. В то время он занимался вопросами контроля над вооружениями и ему хорошо знакома эта тематика.

Многие российские дипломаты хорошо знакомы с Болтоном, и это может облегчить переговорную задачу. В то же время известно, что он придерживается жесткой линии.

«Он настроен антироссийски, но при этом реалистично», — характеризует Болтона Злобин.

В вопросе переговоров все будет зависеть от того, какой мандат Болтон получил для переговоров с Москвой. «Он из тех людей которые будут четко следовать линии президента», — говорил о Болтоне, ведущий аналитик Atlantic Council Мэфью Берроуз.

Не допустить обвала

Пока неясно, сможет ли саммит, который готовит Болтон, стать прорывным для российско-американских отношений, которые пребывают в достаточно глубоком кризисе.

Бывший заместитель генерального секретаря НАТО, экс-посол США в России Александр Вершбоу отмечает, что именно сам факт встречи с Путиным, а не действительное решение проблем для Трампа может быть «политически выгоден». Как и на саммите с лидером КНДР Ким Чен Ыном, у Трампа есть политические риски и во время встречи с Путиным — они могут быть даже больше, чем на предыдущем саммите, считает Вершбоу, которого цитирует The Hill.

Эксперт отмечает, что США должны работать с Россией при реализации «любой сделки по денуклеаризации» КНДР. Помимо этого, в числе других тем саммита может быть обсуждение иранской ядерной сделки после одностороннего выхода США, участником которой является Россия, а также Афганистан.

Встреча между Трампом и Путиным должна пройти до промежуточных выборов, которые важны для американского президента, чтобы не только удержать контроль над конгрессом, но и провести больше «республиканцев-трампистов».

В этой связи ему важно добиться уступок от российской стороны, чтобы предъявить избирателям это в качестве успеха. При этом подобные уступки будет сложно получить, так как Москва находится под санкционном давлением Вашингтона.

Президенты России и США уже встречались два раза — в Германии и во Вьетнаме, но эти встречи не принесли серьезных результатов. «Должна быть хорошо подготовленная широкая дискуссия, если хочется, чтобы произошел какой-то поворот в российско-американских отношениях», — сказал ранее «Газете.Ru» управляющий директор группы Kissinger Associates Inc. Том Грэм.

При этом Трампу нужна встреча с Путиным, поскольку налаживание отношений с Россией изначально было частью его предвыборной программы, отмечает Злобин из Центра глобальных интересов.

Из всех стран, с которыми у США возникли кризисы — Иран, КНДР и Россия, — только последняя осталась неохваченной.

Достигнутые договоренности могут включать в себя какие-то из проблемных точек, это может быть и Сирия, и Украина, и ядерное разоружение, подчеркивает Злобин. «Однако он должен продать эту встречу дома. Ему надо показать, что он сумел переломить ситуацию на этой встрече», — продолжает эксперт.

По его мнению, Болтон должен привести президенту США какие-то идеи, после чего будет принято окончательное решение о саммите: «Если Болтон приедет разочарованный, это будет обвал. Трампу, да и Путину, не нужна встреча, чтобы просто пофотографироваться и пообниматься».

«Будет интересно посмотреть, как Болтон справится с этим. Очевидно, что Трамп очень хочет встретиться с Путиным, а Болтон долгое время скептически относился к Москве. Одним из вопросов, который может помочь улучшить ситуацию, является контроль над вооружениями, но советник Трампа скептически относится к этому», — говорит «Газете.Ru» ведущий аналитик Института Брукингса в Вашингтоне Стивен Пайфер.

27 июня 2018 года исполняется 40 лет второму международному космическому полету по программе «Интеркосмос». Его участниками стали первый польский космонавт Мирослав ГЕРМАШЕВСКИЙ и его русский коллега космонавт Пётр КЛИМУК. Полет первого гражданина Польши и работа международного экипажа на орбитальной станции «Салют-6» стали продолжением программы «Интеркосмос», призванной объединить усилия разных стран в освоении космоса.

Космический корабль «Союз-30» пристыковался к станции «Салют-6» 28 июня. В это время на станции работал экипаж — Владимир КОВАЛЁНОК и Александр ИВАНЧЕНКОВ. На орбитальной станции «Салют-6» Мирослав ГЕРМАШЕВСКИЙ участвовал в научных экспериментах, связанных с различными аспектами поведения человеческого организма в условиях невесомости.

За пределами атмосферы Земли он провел 7 дней, 22 часа, 2 минуты и 59 секунд, став 89-м человеком, побывавшим в космосе. После выполнения программы 5 июля корабль «Союз-30» отстыковался от станции и в тот же день совершил успешную посадку. После посадки ГЕМРАШЕВСКОМУ было присвоено звание Героя Советского Союза.

Мирослав ГЕРМАШЕВСКИЙ родился в помещичьей семье на территории оккупированной нацистской Германией Ровенской области (Волынь), в селе Липники (ныне это место — Березновский район Ровенской области, Украина). Во время Второй мировой войны отец Мирослава был одним из руководителей польской самообороны села Липников. В марте 1943 года подразделения УПА сожгли село Мирослава, уничтожив часть польского населения и родных будущего космонавта. Всего во время Волынской резни погибло 19 членов семьи ГЕРМАШЕВСКОГО. После окончания в 1961 году средней школы Мирослав поступил в Демблинское военное авиационное училище лётчиков, а затем проходил службу в частях истребительной авиации противовоздушной обороны Польши. В 1971 году закончил Академию Генерального штаба и продолжил службу в авиационных частях Войска Польского. С 1976 года вместе с еще одним лётчиком Зеноном ЯНКОВСКИМ был отобран для прохождения подготовки к космическому полёту по программе «Интеркосмос».

Напарник Мирослава ГЕРМАШЕВСКОГО Пётр КЛИМУК до полёта 1978 года уже два раза побывал в космосе и был опытным командиром экипажа космического корабля. После третьего полёта КЛИМУК полностью посвятил себя работе в Центре подготовки космонавтов, а с 1991 по 2003 год возглавлял ЦПК имени Ю.А.Гагарина.

С 30 марта 1976 года — заместитель командира отряда космонавтов ЦПК по политической части, с 24 января 1978 — заместитель начальника ЦПК — начальник политотдела Центра. 3 апреля 1991 года в связи с расформированием политорганов в армии переведён на должность начальника военно-политического отдела, заместителя начальника ЦПК. С 12 сентября 1991 по сентябрь 2003 — начальник Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина.

В 1978 году по программе «Интеркосмос» были проведены запуски еще нескольких пилотируемых кораблей «Союз», в экипажи которых вошли космонавты Владимир РЕМЕК (Чехословакия) и Зигмунд ЙЕН (Германская Демократическая Республика). В последующие 3 года на орбитальном комплексе «Салют-6» по международной программе работали Георги ИВАНОВ (Болгария), Берталан ФАРКАШ (Венгрия), Фам ТУАН (Вьетнам), Арнальдо Тамайо МЕНДЕС (Куба), Жугдэрдэмидийн ГУРРАГЧА (Монголия), Думитро ПРУНАРИУ (Румыния). Затем с 1982 по 1988 год полеты международных экипажей продолжились уже на орбитальные станции «Салют-7» и МИР. В это время в программе «Интеркосмос» приняли участие космонавты Жан-Лу КРЕТЬЕН (Франция), Ракеш ШАРМА (Индия), Мухаммед Ахмед ФАРИС (Сирия), Александр АЛЕКСАНДРОВ (Болгария), Абдур Ахад МОМАНД (Афганистан).

Британец Халид Мохамед Омар Али признан виновным в планировании теракта в парламенте страны.

Коллегия присяжных в Центральном уголовном суде Лондона признала 28-летнего Али виновным в двух случаях обращения со взрывчатыми веществами в Афганистане и в подготовке теракта в Вестминстере.

Слесарь по профессии, Али в 2011 году отправился в лагерь подготовки боевиков в Афганистане, где прошел обучение взрывному делу. В ноябре 2016 года он по возвращении в Великобританию был задержан в лондонском аэропорту Хитроу, где его отпечатки пальцев совпали с отпечатками на бомбах, найденных американскими военными в Афганистане. С этого момента за Али велось наблюдение. В апреле 2017 года его задержали у здания парламента Великобритании, при обыске у него были найдены три ножа.

Мера наказания подсудимому будет определена позднее.

Война и память в России, Украине и Беларуси

Джули Федор, Саймон Льюис, Татьяна Журженко

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 3

Перевод с английского Андрея Захарова

Джули Федор (р. 1970) — историк, сотрудник Школы исторических и философских исследований Мельбурнского университета.

Саймон Льюис (р. 1983) — научный сотрудник института славистики в Потсдамском университете.

Татьяна Журженко (р. 1967) — политолог, руководитель украинской и российской программ в Институте наук о человеке (Вена).

[стр. 114—141 бумажной версии номера]

В начале июня 2014 года, когда война в Донбассе только начиналась, а Россия еще не успела наводнить регион своим оружием, пророссийские сепаратисты из Константиновки, небольшого города в Донецкой области, рассказывали журналистам, что танк, который они использовали против украинской армии, был снят с постамента, расположенного в местном парке мемориального комплекса, посвященного Второй мировой войне, отремонтирован, заправлен топливом и «возвращен к жизни»[1]. Независимо от того, правдоподобна ли эта история, метафора получилась довольно яркой: она подразумевает, что призраки войны, которая завершилась семьдесят лет назад, с легкостью воскресают.

Живучесть памяти о войне в качестве ключевой темы в национальных нарративах упомянутых в названии статьи стран неудивительна, поскольку в этой части Европы масштабы боевых действий и причиненных ими страданий были чрезвычайно высокими. Опыт войны был особенно травмирующим именно здесь, где население пережило беспрецедентные человеческие потери, разрушение базовой инфраструктуры, репрессии со стороны двух режимов, массовые убийства, депортации и этнические чистки. На этих территориях, которые наряду с Польшей Тимоти Снайдер назвал «кровавыми землями»[2], жестокости самой войны трудно отделить от массовых преступлений, совершенных режимами Гитлера и Сталина. И хотя наибольшие страдания были причинены Украине и Беларуси, где оккупации и разорению подверглась вся территория без исключения, в западной оптике восприятия эти две страны приписываются к обобщенной «России» и исчезают из вида. В своей работе мы стремимся скорректировать подобное видение, выйдя за пределы российской перспективы.

Можно зафиксировать бурное формирование новых практик, агентур, символов и нарративов памяти, идущее ныне в треугольнике «Россия — Украина — Беларусь». Данный факт следует истолковывать в контексте важного явления, происходящего у нас на глазах: ухода из жизни последних ветеранов Второй мировой войны. Стивен Норрис обращает внимание на то, что в 2010 году День Победы в некоторых российских СМИ описывался как «последний парад» ветеранов, указывающий на исчезновение «живой памяти» о войне[3]. С уходом военного поколения воспоминания о войне переходят, пользуясь терминологией Яна Ассмана, из сферы коммуникативной памяти в область памяти культурной[4]. И если коммуникативная память основывается на обмене прямым биографическим опытом, то культурная память является своеобразным «институтом». Она «экстериоризуется, объективируется и сохраняется в символических формах, которые, в отличие от звучащих слов или визуально наблюдаемых жестов, устойчивы и не зависят от ситуации»[5]. В эпоху ламентаций о том, что непосредственные свидетели Второй мировой войны уходят, память о войне в России, Беларуси и Украине становится даже более значимой, чем прежде.

За открытием новых военных монументов и громкими призывами сохранять «живую» память о войне таятся весьма распространенные опасения, касающиеся нынешнего поколенческого сдвига и прихода новой реальности, в которой уже не будет непосредственных участников и свидетелей войны, чей моральный авторитет почти однозначно признавался во фрагментированных и политически поляризованных постсоветских обществах. Во многих новых практиках коммеморации можно увидеть проявление того феномена, который Елена Рождественская называет «гиперэксплуатацией былой победы» и который обусловливает «постоянное воссоздание опыта войны в настоящем, а также бесконечный поиск все новых методов поминовения, сохраняющих жизнь былому»[6]. И это позволяет Дэвиду Марплсу[7]задаться вопросом: скажется ли уход последних ветеранов на том, насколько последовательно и прочно государство продолжит полагаться на военный миф?

Мы приступаем к обсуждению памяти о Второй мировой войне в нашем регионе в свете войны в Украине, намечая основные контуры взаимозависимости между «памятью о войне» и реальной войной, а также обозначая принципиальный «посткрымский» сдвиг, который наблюдается в локальных культурах памяти.

ОТ ВОЙН ПАМЯТИ К РЕАЛЬНЫМ ВОЙНАМ

Постсоветские войны памяти — непрерывная борьба за определение и представление прошлого в качестве основы для настоящих и будущих идентичностей — и реальная война, идущая сегодня в Донбассе, глубоко взаимосвязаны на множестве уровней. Политика памяти формирует и подстегивает нынешнее насилие в Украине в нескольких важных и сложных отношениях. Идеологическое оправдание российской агрессии против молодой украинской государственности неизменно обосновывалось отсылками к прошлому, а сегодняшняя украинская война воображалась, представлялась и истолковывалась как продолжение Второй мировой войны. Украинские демократические силы систематически демонизировались российскими средствами массовой информации как «неонацисты», стремящиеся стереть историческую память о советской победе и готовящие новый геноцид в отношении русского и еврейского меньшинств. Причем ярлыком «фашист» украшались не только украинцы, но и разнообразные акторы в самой России и за рубежом, начиная с российских школьников, изучающих собственные семейные истории[8], и заканчивая западными правозащитниками[9].

С одной стороны, здесь нет ничего нового. Десятилетиями историческое прошлое оставалось главной площадкой, на которой шло сражение за настоящее и будущее региона. Так, активизм памяти сыграл колоссальную роль в протестных движениях на закате СССР, и с тех пор символическая политика, в центре которой находится переосмысление прошлого, по-прежнему остается важнейшим полем противоборства, отражающего и формирующего постсоветскую эволюцию[10]. В частности, постсоветские дебаты о том, как воздать должное жертвам, пострадавшим от государственного насилия в прошлом, у нас, как и во всем мире, тесно связаны с дискуссиями о правах человека в настоящем[11].

С другой стороны, с началом войны в Украине можно говорить о том, что постсоветская политика памяти перешла в новое качество или даже превратилась в какой-то абсолютно новый феномен, выходящий за рамки обычных способов инструментализации прошлого. В нынешнем российско-украинском конфликте мы наблюдаем возникновение, а порой и целенаправленное культивирование новой темпоральности, в которой элементы прошлого и настоящего сливаются воедино, а линейное историческое время разрушается.

Некоторые из наиболее ярких проявлений упомянутого стирания границ между прошлым и настоящим раскрываются в публичных отправлениях памяти. Показательным примером можно считать «парад позора», состоявшийся в Донецке 24 августа 2014 года, в День независимости Украины. В ходе этого действа украинских военнопленных провели перед толпами горожан, которых подстрекали забрасывать «врагов» гнилыми продуктами и плевать в них. Следом за колонной были пущены поливальные машины. Важно подчеркнуть, что мероприятие было стилизовано под известный сталинский «парад побежденных» 1944 года, когда немецких военнопленных так же заставили промаршировать по улицам Москвы, а следовавшие за ними дворники символически очищали после них мостовую. Именно эта параллель и была призвана возбудить коллективные эмоции. Иначе говоря, через семь десятилетий после завершения Великой Отечественной войны ее сакрализованный исторический нарратив был использован русскими протофашистскими организациями для того, чтобы узаконить акт ритуального насилия и унижения, выстроенный на основе публичного отправления памяти.

Другую иллюстрацию радикального стирания и даже полного упразднения устоявшихся в пространстве памяти границ между прошлым и настоящим представляет та выдающаяся роль, которую в современной войне в Украине сыграли люди, занимающиеся исторической реконструкцией. Подобное увлечение, бесспорно, стало глобальным явлением, одной из многих новых форм, посредством которых современные общества осваивают прошлое. Тем не менее исследуемый нами регион в данном отношении демонстрирует нечто ранее невиданное. То, что в других местах предстает безобидным хобби преисполненных ностальгии историков-дилетантов, здесь обрело куда более зловещую окраску. Энтузиасты-любители, реконструирующие былые сражения, активно пополняли ряды бойцов и даже лидеров пророссийского сепаратистского движения в Украине[12]. Таким образом, по словам Александра Эткинда, по мере того, как игра и реальность начинают с разрушительными последствиями переходить друг в друга, историческая реконструкция «поглощает настоящее»[13].

Более того, историческая реконструкция теперь стала инструментом, позволяющим манипулировать общественной памятью и массовыми эмоциями, соединив в себе народное развлечение и субсидируемый государством политический спектакль. Разыгрывание старых сражений стало очевидной особенностью щедро финансируемых шоу, которые ежегодно организуются в Севастополе патриотическим байкерским клубом «Ночные волки» — новым и заметным актором памяти, регулярно предлагающим масштабные и яркие исторические постановки, искусно добивающимся внимания мировых СМИ и пользующимся патронажем президента России. Ежегодные шоу «Ночных волков» являют собой выдающиеся примеры работы с памятью. Шоу 2014 года, названное «Возвращение» и посвященное аннексии Крыма, началось с процессии тысяч мотоциклистов, организованных в колонны, и завершилось у местного мемориала, посвященного Второй мировой войне. В представлении была широко задействована военная техники, предоставленная Черноморским флотом[14]. В центре представления 2015 года, называвшегося «Кузница Победы», также были события Второй мировой. В его финале перед лицом зрителей предстали современные военнослужащие, оснащенные подлинным оружием военной поры:

«Ровно в полночь свет погас, потом появился немецкий Мессершмитт и началась бомбардировка. А затем — бой за победу. […] В спектакле приняла участие настоящая боевая техника Второй мировой. Танки и “Катюши” стреляли в немецких солдат 70 лет назад. В качестве массовки — военные с боевым оружием»[15].

Эти эффектные исторические реконструкции в некоторых отношениях напоминают массовые постановки, посвященные событиям октябрьской революции, подготавливаемые и осуществляемые уличными театрами в ранние советские годы. Нередко говорят, что в ходе реконструкции штурма Зимнего дворца в 1927 году (во время съемок фильма Эйзенштейна) его интерьер пострадал больше, чем во время изначальных событий 1917-го. Как бы то ни было, в обоих случаях мы видим, как новая постановка заново перетолковывает прошлое в интересах настоящего. Действительно, для идеологии русского неоимпериализма Александра Проханова, чей концепт «Пятой империи» лег в основу очередного шоу «Ночных волков», представленного в августе 2016 года, спектакль стал «сотворением новой реальности»[16].

Здесь приведены лишь несколько примеров тех необычных способов, посредством которых память о прошлом пытаются насыщать новыми смыслами в контексте нынешней украинской войны. Как пишет Джей Винтер, «практикуемая память и есть основа коллективной памяти»[17]. За подтверждением этого тезиса можно обратиться к феномену исторической реконструкции, а также к другим новейшим перформативным практикам, пересматривающим взаимоотношения между живущими, павшими на войне и еще не родившимися поколениями. Таковыми выступают, например, акции «Бессмертного полка», в ходе которых люди заполняют публичные пространства, держа в руках портреты своих родственников-фронтовиков, или популярные брачные ритуалы, в ходе которых новобрачные фотографируются на фоне танков и других памятников Второй мировой войны. Исследования этих феноменов помогают ответить на один из главнейших вопросов украинско-российского конфликта: в силу каких причин и факторов исторические мифы и образы прошлого, проецируемые в настоящее, способны заставлять людей видеть в сражениях нынешней войны незавершившиеся битвы Второй мировой и даже вынуждать некоторых из них взяться за оружие?

РЕГИОН ПАМЯТИ? ЗА ПРЕДЕЛАМИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПАМЯТИ В БЕЛАРУСИ, РОССИИ И УКРАИНЕ

Восточноевропейские исследования памяти зачастую видят Европу разделенной на Восток и Запад, а Россию рассматривают как уникальный случай. Предлагаемая нами фокусировка на России, Украине и Беларуси нацелена на то, чтобы представить более дифференцированную картину этой части Восточной Европы. Нынешний украинско-российский конфликт заслоняет тот факт, что наследие советской эпохи по-прежнему объединяет страны региона, поскольку во всех трех республиках, некогда составлявших славянское ядро Советского Союза, память о Великой Отечественной войне задавала основу позднесоветской идентичности. Разумеется, Украина (за исключением ее западных областей), Беларусь и западные регионы России со своим коллективным опытом Второй мировой войны наиболее безупречно вписывались в официальный советский нарратив Великой Отечественной войны; это обстоятельство в свою очередь способствовало его восприятию местным населением и успешному использованию постсоветскими элитами. Тем не менее в настоящее время мы оказались в той точке, где становящиеся национальные мифы о Второй мировой войне радикально расходятся.

Послевоенный Советский Союз черпал свою легитимность в победе над нацистской Германией, а официальные репрезентации войны базировались на триумфальном и героическом нарративе «Великой Отечественной войны», который был разработан в брежневские годы[18]. Подобная политика помогала подавлять травматические воспоминания не только о самой войне, но и о непризнанных сталинских репрессиях[19]. Она также способствовала консолидации коллективной идентичности и формированию новой наднациональной общности, называемой «советским народом»[20].

Миф о Великой Отечественной войне выступал культурным основанием не только «новой исторической общности советских людей» в целом, но также и сообщества трех отдельно взятых славянских республик, представлявших собой этническое и культурное ядро СССР. Мифология «общей победы» играла особую роль во взаимоотношениях между Москвой, Киевом и Минском; она была созвучна ключевой исторической парадигме славянского «единства» и «братства»[21]. В Украине она помогала замалчивать альтернативные воспоминания об антисоветском движении сопротивления и его сотрудничестве с нацистами[22]. В Беларуси мифологизированный образ «партизанской республики», которая сыграла важнейшую роль в приближении победы, стал определяющей чертой всей послевоенной политики.

В то время, как Украина, Россия и Беларусь разделяли базовые символы и нарративы, ассоциирующиеся с советским мифом о Великой Отечественной войне, постсоветские трактовки этого мифа, получившие распространение в трех новых странах, расходились в некоторых принципиальных аспектах. Если в России миф о Великой Отечественной был интегрирован в новые официальные нарративы российской идентичности, государственного патриотизма и воинской славы, то в Украине «разделенная культура памяти» не позволяла национальным элитам сформировать консенсус в отношении ко Второй мировой войне. В Беларуси, где советский миф о войне оказался даже более важным, чем в России, традиционный советский нарратив, сохраненный режимом Лукашенко, подвергался нарастающему давлению со стороны оппозиционных интеллектуалов, которые практически не были представлены в контролируемом государством публичном пространстве. Между тем в последние годы мы стали свидетелями разгорающейся борьбы за «обладание» победой. Так, в 2010 году Путин сделал примечательное заявление о том, что Россия выиграла бы войну даже без Украины[23]. И в Украине, и в Беларуси нарратив «общей победы» и «общей жертвы» был присвоен пророссийскими политическими силами. После «майдана» в Украине сложилось новое консолидированное восприятие Второй мировой войны, в котором она выступает в качестве не столько героического, сколько трагического события национальной истории, а само понятие «Великая Отечественная война» исчезло из музейных экспозиций и со страниц учебников. В то же время упоминания о «Великой Отечественной войне» нередко звучат в публичных выступлениях украинского президента Петра Порошенко в контексте российской агрессии в Донбассе.

С дезинтеграцией Советского Союза брежневская империя памяти не разрушилась в одночасье; ее фрагменты были инструментально использованы политическими элитами новых независимых государств. Исследователи восточноевропейской памяти в основном сосредотачивались на процессах ее национализации после завершения «холодной войны»[24], но инструментальный подход к памяти в этом регионе далеко не всегда служил созданию новых нарративов независимости. В качестве примера можно сослаться на открытый в 1995 году мемориальный комплекс в селе Прохоровка, недалеко от Белгорода, который был интегрирован в новый нарратив славянского единства и сделался местом обязательного совместного посещения трех лидеров — российского, украинского и белорусского[25]. Накануне встречи Путина, Лукашенко и Кучмы в Прохоровке в мае 2000 года здесь была воздвигнута православная часовня с «Колоколом единения», которую украсили иконами святых — покровителей трех славянских государств. Патриарх Алексий II, который открыл встречу трех президентов в Прохоровке по случаю 55-й годовщины победы над нацистской Германией, выделил тему славянского единства в своей речи:

«Сыны русского, украинского, белорусского народов героически сражались здесь против общего неприятеля, защищая единую Родину. Многие из них положили жизни свои ради мирного и свободного будущего Отчизны. Никто не смог бы, даже если бы захотел, разделить могилы павших. В битве, в самопожертвовании, в Победе они были едины. Едина их слава, едина наша память. […] И лучшей данью героям станет крепкое хранение единства украинцев, россиян и белорусов»[26].

К середине 2000-х Прохоровка стала символом «восточнославянского воссоединения», под которым понималась политическая, экономическая и культурная реинтеграция трех бывших советских республик. Политические элиты, заинтересованные в этом проекте, пытались вписать «Великую Победу» в новый дискурс панславизма и православного единства, принимая ради этой цели советские символы, нарративы и ритуалы.

Таким образом, самопровозглашенное (или, лучше сказать, провозглашенное Россией) «восточнославянское ядро» бывшего советского пространства оказывается ярко выраженным регионом памяти — «дискурсивной ареной, превосходящей уровень национальных государств, но при этом не ставшей целиком универсальной»[27]. Данный регион памяти в одно и то же время имеет институциональную и эмпирическую природу: это проявляется как в мнемонических взаимодействиях государства и негосударственных организаций, так и в разделенной истории страданий военного времени и послевоенной советской политике. Случай Прохоровки демонстрирует, как политические элиты Беларуси, России и Украины пытались унифицировать военный нарратив и обосновать претензии на общую идентичность, выстраивая специальные правовые, бюрократические и символические структуры.

Другим примером того же рода выступает Международный день освобождения узников нацистских концентрационных лагерей 11 апреля — памятная дата, практически неизвестная за пределами постсоветских государств[28]. В последнее время из-за российского вторжения на восток Украины и в Крым коммеморативное сотрудничество на государственном уровне стало угасать. Например, в 2015 году Беларусь, символически отказываясь от российских моделей памяти, ввела альтернативу георгиевской ленточке — «цветок победы», представляющий собой яблоневый цвет на красной и зеленой ленточке, которую сейчас носят белорусские ветераны и участники празднования Дня Победы[29]. Тем не менее сказанное не отменяет того факта, что памятные символы и нарративы в этом регионе тесно переплелись: нынешнее разделение мемориальных образов ведет к обострению конфликтов памяти, но внутренняя ее монолитность пока остается сильной.

Региональная перспектива представляется идеальной призмой для изучения культур памяти Беларуси, России и Украины, поскольку она, с одной стороны, признает, что специфически советский миф о Великой Отечественной войне для всех трех стран остается системообразующим, а с другой стороны, позволяет динамически изучать развитие и взаимовлияние режимов памяти поверх национальных границ. Таким образом, наше решение сфокусироваться на треугольнике «Россия — Украина — Беларусь» отнюдь не должно трактоваться как свидетельство молчаливого принятия нами идеологического конструкта, подразумевающего изначальное братское единство восточных славян[30]. Напротив, мы убеждены, что сегодня нарративы памяти оспариваются и пересматриваются как внутри государств, так и между ними.

Траектории памяти в бывших советских странах также предоставляют показательное опровержение расхожего утверждения, что Холокост стал глобальным символом страданий минувшего столетия[31]. Парадоксальным образом ключевое значение Холокоста для культуры глобальной памяти подвергается сомнению в тех странах, где массовые убийства еврейского населения проводились в индустриальных масштабах: в Польше, Венгрии, прибалтийских и других восточноевропейских странах. Холокост, конечно, здесь не забыт полностью, несмотря на тот факт, что официальный советский нарратив не позволял выделять каких-то особых страданий евреев, выдвигая на первый план гибель «мирных советских граждан»[32]. В то же время, однако, он не стал для этого региона принципиальным оплотом памяти — скорее Холокост соперничает с другими основополагающими мифами, включая культ победы и национальные мартирологи.

Между тем память о Холокосте может рассматриваться как место встречи локального и глобального. Политические элиты, независимо от их взглядов, не могут избежать ссылок на Холокост как на универсальный символ истории ХХ столетия. Глобальные дискурсы памяти о Холокосте и приоритете прав человека присваиваются и адаптируются различными путями: путинский режим, например, делает это в целях обретения дополнительной легитимации[33], в то время как прозападное правительство Украины обращается к теме Холокоста для того, чтобы демонстрировать свою приверженность европейским ценностям. В то же время беспрецедентное общественное поминание 75-й годовщины Бабьего Яра в Киеве в сентябре 2016 года, а также новые мемориалы, создаваемые усилиями гражданского общества (например комплекс «Пространство синагог» во Львове), свидетельствуют о новом тренде интеграции Холокоста в национальный исторический нарратив.

В целом все три культуры памяти сохраняют свою фундаментальную структурированность советским мифом о Великой Отечественной войне. Сказанное верно даже в тех случаях, когда их позиции относительно этого мифа радикально противостоят друг другу. Как утверждает Майкл Ротберг, острота конфликта по поводу памяти по крайней мере отчасти является результатом «риторической и культурной близости кажущихся противоположными традиций памятования»[34]. По словам этого автора, наше отношение к прошлому всегда имеет «неожиданные или даже нежелательные последствия, которые связывают нас с теми, кого мы считаем другими»[35]. Подтверждением тому служат многочисленные примеры, в которых внешне решительные попытки порвать с советской парадигмой оборачиваются лишь еще большим ее укоренением[36]. Ожесточенные дебаты о роли Сталина в российской истории, и в частности в победе над нацистской Германией, которые, как ни странно, сводят либералов и националистов в одном дискурсивном пространстве, подтверждают этот тезис. Как показывает Юлия Юрчук, попытки сформировать антисоветский националистический нарратив, прославляющий Организацию украинских националистов (ОУН) и Украинскую повстанческую армию (УПА) как национальных героев, зачастую просто копируют традиционный советский образец и заимствуют из него стилистический репертуар. То же самое можно сказать и о некоторых националистических нарративах в Беларуси, правящий режим которой все шире использует в своих целях многообразные оппозиционные символы.

Марк Стейнберг предлагает в отношении Восточной Европы иную перспективу, которая представляется полезной для уточнения нашего подхода. Он пишет:

«Если мы определяем регион как пространство, образованное не столько культурной общностью, сколько социальными отношениями, то тогда Восточная Европа предстает именно таким пространством отношений, с богатейшим наследием многообразия и масштабных трансформаций, среди которых выделялись относительно недавние насильственные попытки унифицировать упомянутые отношения через “переваривание” различий в рамках империй и многонациональных государств или вообще стереть всякие различия»[37].

Касаясь трех наших стран, уместно упомянуть о том, что взаимосвязи между ними зачастую воображались и структурировались с помощью нарративов и метафор, присущих «родственным», а не «соседским» или «партнерским» отношениям. Признание этого факта имеет решающее значение для понимания эмоционального измерения памяти о войне. По утверждениям, встречающимся порой в российской прессе, особенно «болезненными и горькими» войны памяти оказываются из-за того, что в этой сфере «в круг основных врагов входят бывшие союзные республики и родственные славянские народы»[38]. Старые метафоры славянского братства и славянских кровных уз, таким образом, продолжают сохранять свою символическую власть, хотя сегодня она зачастую несет в себе негативный заряд. Настаивая на коллективном родстве народов СССР, советская пропаганда одновременно обличала украинских националистов времен Второй мировой войны как «предателей родины», и эти обвинения по-прежнему отзываются эхом в войнах памяти, идущих на постсоветском пространстве. Недавний монумент «Жертвам ОУН и УПА», называющийся «Выстрел в спину» и воздвигнутый в крымском Симферополе в 2007 году, представляет раненого советского солдата, которого обнимает и поддерживает женщина. История предлагаемой метафоры возвращает нас к имперскому периоду украинско-российских отношений[39], а это позволяет оценить эмоциональную силу понятия «предательство» в контексте нынешнего украинско-российского конфликта, где прозападная Украина нередко изображается троянским конем американского империализма. Таким образом, доминантный троп «братства» теперь как бы выворачивается наизнанку, трансформируясь в новую организующую метафору «предательства». Сама живучесть идеи жестко ограничивает выбор ролей лишь двумя вариантами: «брат» или «изменник».

На постсоветском пространстве успешной инструментализации памяти о войне способствовало то обстоятельство, что на уровне народного восприятия миф о Великой Отечественной остается заметно более значимым, чем на уровне установок политической элиты. Как отмечает Фредерик Корни, «устойчивые основополагающие нарративы утверждаются во всем комплексе взаимоотношений между правителями и управляемыми», а их живучесть «зависит от их способности втягивать индивидов в процесс созидания смыслов»[40]. День Победы, 9 мая, знаменующий конец войны, остается наиболее важной коммеморативной датой в официальном российском календаре; он также является единственным постсоветским праздником, который по-настоящему популярен как в России, так и за ее пределами[41]. По словам Нины Тумаркин, в позднесоветский период День Победы «был одновременно инструментом для пропагандистов, чествующих его триумф, и памятным днем для миллионов родных и близких тех, кто пал на войне»[42]. Мощные эмоциональные связи, соединяющие воспоминания индивида (семьи) с коллективной памятью, означают, что миф о Великой Отечественной войне по-прежнему соответствует критерию действенности, который предложил Стивен Коткин, исследуя советскую идеологию и пропаганду. Он указывает, что никакую пропаганду нельзя просто навязать сверху. По словам Коткина, чтобы быть эффективной, пропаганда «должна предлагать повествование, которое люди готовы принять, историю, способную захватывать их воображение и приспособленную для того, чтобы они научились излагать ее своими словами»[43]. Миф о войне успешно справляется со всеми этими задачами. Рассматриваемый в ретроспективе, после Крыма, он все еще представляет собой выразительный маркер идентичности «русского мира», под которым в самом широком смысле понимается все восточное славянство или православная цивилизация. Как показала «русская весна» 2014 года, даже спустя четверть века после крушения Советского Союза культурная и идеологическая приверженность мифу о Великой Отечественной войне может стать вызовом политической лояльности новым национальным государствам.

РОССИЯ

Общим местом стали утверждения о том, что победа СССР в войне по сей день остается единственным крупным историческим событием, способным послужить краеугольным камнем для постсоветской российской идентичности[44]. Именно победа смогла вытеснить и затмить все прочие варианты, претендующие на символическое выражение национального единства через совместные страдания и общие жертвы — такие, например, как ГУЛАГ. Положение Российской Федерации как частичного преемника Советского Союза исключает возможность экстернализации истории советского государственного насилия. Сергей Ушакин в этой связи пишет:

«Отечественная война стала во многом тем, что в английском языке называется placeholder, то есть такой условный знак (дословно — заместитель, временно исполняющий обязанности), который призван обозначить все те травмы, о которых проще молчать. Это такая “черная дыра”, в которой оказалось все: от репрессий и депортаций до погибших родственников, жесткого выживания и поисков пропавших»[45].

Несмотря на состоявшееся в последние десятилетия разрушение различных табу, касавшихся роли СССР в войне[46], советский миф о Великой Отечественной войне, реконструированный и интегрированный в новый нарратив российской истории, в основном сохраняет статус святости и неприкосновенности. Сменявшие друг друга российские правительства вкладывали и вкладывают значительные усилия в то, чтобы использовать культ победы в качестве инструмента национальной консолидации и патриотического воспитания. Миф о победе считался настолько важным элементом постсоветского национального строительства, что для его защиты потребовалось прямое вмешательство власти: например непризнание за Красной Армией статуса армии-победительницы официально было объявлено уголовным преступлением.

Роль СССР в победе над фашизмом остается также важной составляющей геополитических притязаний России на статус великой державы[47]. Нынешние российские власти активно привлекают связанный с этим символический капитал для выстраивания своих отношений с постсоветскими странами: любые попытки соседей отойти от советского нарратива войны (или покинуть российскую сферу влияния) клеймятся как «фашизм». С 2014 года тропы и образы, заимствованные из советской мифологии войны, использовались для разжигания пророссийских волнений в Украине. Например, трагические события 2 мая 2014 года в Одессе, когда столкновения между сторонниками «евромайдана» и «антимайдана» закончились катастрофическим пожаром в Доме профсоюзов, унесшим жизни десятков пророссийских протестующих, были интерпретированы в России как «новая Хатынь», то есть как повторение массовой расправы над гражданским населением, учиненной в белорусской деревне в 1943 году и позже ставшей в советском военном нарративе знаковым «фашистским» преступлением. Сгоревшие в одесском пожаре были объявлены мучениками, погибшими за «Новороссию»[48]. Как утверждалось российскими пропагандистами, эти люди пострадали ради того, чтобы, с одной стороны, положить начало «русской весне», а с другой, — во славу былых побед русского оружия. Причем оба измерения зачастую переплетались друг с другом. Так, некий православный священник, комментируя эти события, описывал пожар в Одессе как «огненное самопожертвование» и «вечное проклятие нацистам»[49]. Это лишь один пример того, как были мобилизованы воспоминания о Второй мировой войне, в которых украинский национализм уравнивается с немецким нацизмом как воплощением абсолютного зла. Если верить российским медиа, в 2014 году, семьдесят лет спустя после победы над фашистской Германией, Россия столкнулась с тем же самым вызовом — угрозой фашизма. «Антифашизм» оказался центральным элементом новой национальной идеи, мотором массовой националистической мобилизации, идущей в стране[50]. Эта новая политика памяти реализовалась по всем каналам — от официального дискурса и дипломатической риторики до средств массовой информации, культурной продукции (фильмов, пьес, даже опер), академических работ по истории.

Украинские события наложились на очередной всплеск войн памяти в самой России. В первой половине 2014 года произошли несколько важных событий: Путин подписал закон, объявляющий криминальным деянием «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны»[51]; сотрудник Федеральной службы охраны был назначен главой кафедры отечественной истории XX—XXI веков исторического факультета МГУ[52]; историк Андрей Зубов был уволен (правда, временно) из МГИМО после публикации статьи, в которой он сравнивал современную политику в отношении русских в «ближнем зарубежье» с нацистским восприятием проблемы судетских немцев[53]. Это лишь несколько характерных примеров. В августе 2016 года был вынесен первый приговор (поддержанный, кстати, Верховным судом), основанный на появившемся в Уголовном кодексе РФ в 2014 году пункте 1 статьи 354, который касается «реабилитации нацизма»[54].

Комментарии, относящиеся к российской политике памяти, чаще всего сосредотачиваются на вопросе о преемственности между Советским Союзом и Российской Федерацией, перспективах возглавляемых Россией попыток воссоздать СССР, а также наступлении новой «холодной войны». Во всех этих концептах нам видится что-то вроде отвлекающего маневра, весьма выгодного для нынешнего российского режима, лидеры которого нередко представляют себя как единственную альтернативу полной регрессии к сталинским практикам управления, а также древним инстинктам, с неизбежностью проистекающим из русского национального характера. Путинский режим заинтересован в использовании политики прошлого для того, чтобы отвлекать людей от политического выбора в настоящем. Но при этом связь всего упомянутого с прежним способом эксплуатации мифа о войне является не такой тесной, как принято порой думать. В отличие от прежней советской идеологии, которая представляла собой целостную и стабильную систему, путинская идеология разнородна и эклектична; с целью демонстрации российского «величия» она избирательно комбинирует элементы как советского, так и имперского нарратива.

Важно иметь в виду, что политика памяти, которая вовсе не обязательно должна способствовать возрождению былых обид и стародавней ненависти, в своем нынешнем исполнении выступает предметом активного и целенаправленного мифотворчества, осуществляемого частью современных элит. По мнению Дункана Белла, мифы «не возникают просто так, без активного содействия; […] они конструируются и формируются, посредством либо намеренной манипуляции и умышленного действия, либо литературного и художественного творчества»[55]. В том, что происходит сегодня в России, можно усматривать не кульминацию культурного и политического консерватизма, а скорее изобретение новой нации, как утверждает оппозиционный журналист Олег Кашин в полемической колонке, посвященной Дню Победы 2016 года. В статье, озаглавленной «Новый праздник для нового народа», Кашин говорит о том, что, хотя русские привыкли думать о себе как о старом народе с богатыми культурой и историей, фактически они являются новым народом, находящимся в процессе рукотворного и ускоренного формирования, подобного тому, которое пережили турки при Кемале Ататюрке. И этому новому народу, продолжает Кашин, требуется именно такой миф — о предках, в кровавой войне отразивших угрозу с Запада, преданных своему государству и готовых жертвовать ради него своими жизнями[56]. В данном отношении, кстати, Россия не слишком отличается от Украины и Беларуси, которые в своем стремлении обзавестись собственной историей и собственной идентичностью с большой готовностью воспринимают себя в качестве «новых» наций.

УКРАИНА

В отличие от России, в Украине конфликтующие точки зрения на советское прошлое и альтернативные интерпретации Второй мировой войны способствовали глубокому политическому конфликту, который расколол общество. В данном отношении Украина напоминает страны, которые имели опыт гражданской войны, например Испанию[57]. Конкурирующие политические силы открыто требовали предоставления им права интерпретировать исторические и геополитические итоги Второй мировой войны. Переосмысление ее роли в украинской истории напрямую было связано с «постколониальным» поиском национальной идентичности и проблемой геополитического выбора между Россией и Западом. Хотя в десятилетнее правление Леонида Кучмы (1994—2005) официальные лица именовали Вторую мировую «Великой Отечественной войной украинского народа», обогащая тем самым советский нарратив национальным смыслом, в официальном дискурсе времен Виктора Ющенко (2005—2010) украинская нация предстала в качестве жертвы двух тоталитарных режимов. Согласно Софии Грачевой, в тот период «официальный исторический нарратив представлял войну не как героическое событие, но скорее как грандиозную трагедию, которая поразила украинский народ, и без того не имевший национального государства»[58]. В годы Януковича такой подход был маргинализирован, а некоторые старые советские символы (например советский флаг в виде «Знамени Победы») вернулись в официальный обиход, что спровоцировало жесткие конфликты.

В Украине, в отличие от России и Беларуси, националистский контрнарратив Великой Отечественной войны существовал с конца 1980-х. Его ключевыми элементами были ОУН—УПА, а также их лидеры Степан Бандера и Роман Шухевич. Данный нарратив, оставаясь маргинальным в первое десятилетие украинской независимости, стал действенным элементом политики национальной памяти в правление Виктора Ющенко. Символическая политика этого лидера, предусматривавшая прославление украинского национализма и обличение советского режима как антиукраинского, расколола страну. Восточные области Украины, выступавшие политической базой Партии регионов, стали при Ющенко главным ристалищем войн памяти. Как утверждают некоторые комментаторы, именно эти баталии готовили почву для будущего вооруженного конфликта в Донбассе:

«Война на востоке Украины (называемая антитеррористической операцией) официально началась в апреле 2014 года. Война в умах людей, которая сейчас кажется интегральной (и естественной) частью нынешнего военного и гражданского конфликта, началась намного раньше — когда прошлое превратилось в важнейший элемент настоящего»[59].

Обращаясь к той роли, которую политика идентичности играет в нынешнем украинском кризисе, Татьяна Журженко показывает, как разделенная украинская элита, увлекшись политикой памяти, открыла настоящий «ящик Пандоры», как она использовала эту политику в качестве средства для массовой электоральной мобилизации и как Россия получала дивиденды от «войны идентичностей» в своем стремлении ослабить Украину и помешать ей переориентироваться на Запад[60].

Одну из наиболее сбалансированных и взвешенных оценок возрождения мифологии Бандеры в ходе протестов «евромайдана» предложил Андрей Портнов. По его мнению, наряду с ультраправыми почитателями Бандеры миф о нем был подхвачен и теми, кто мало знал его биографию и политические взгляды, но видел в нем символ противостояния развернутой Кремлем кампании, интерпретирующей «майдан» как «фашистскую» инициативу[61]. Другие исследователи обращали внимание на то, какими путями и способами образ Бандеры символически перетолковывался в ходе протестов, постепенно выходя за рамки узких этнонационалистических трактовок[62]. В конечном же счете, как заявляет Портнов, «многие люди попали в ловушку того самого пропагандистского нарратива, которому они желали противостоять»[63].

Среди наиболее заметных вех украинской политики памяти о войне следует упомянуть процесс «декоммунизации», начатый Виктором Ющенко и возобновленный снизу в ходе протестов «евромайдана». Декоммунизацию следует рассматривать в контексте нынешней войны с Россией и поддерживаемыми ею сепаратистами. Эта война, разумеется, укрепила нарратив «национальной освободительной борьбы», официально продвигаемый Институтом национальной памяти, который возглавляет историк Володимир Вятрович. Фигура руководителя этого ведомства неоднозначна, поскольку Вятрович неоднократно подвергался критике за преуменьшение преступлений, совершенных украинскими националистами против евреев и поляков во время Второй мировой войны[64]. Тем не мене в апреле 2015 года четыре закона, касающиеся новой политики памяти и подготовленные Институтом, были приняты украинским парламентом и в мае того же года подписаны президентом Порошенко. Это было сделано, несмотря на протесты внутри страны и за ее пределами, а также требования привести новое законодательство в соответствие с европейским законодательством о правах человека[65].

Бóльшая часть этой критики была направлена против двух из упомянутой четверки законов о «декоммунизации». Первый из них призван урегулировать вопросы репрезентации столь неоднозначных организаций, как УПА и ОУН. Этим законом практически учреждается официальный канон «национальных героев», что явно ограничивает критическое обсуждение этой темы и усложняет ее академическое исследование. Второй закон официально осуждает советский режим наряду с нацистским режимом, и оба обозначаются в качестве «тоталитарных»; этим же актом запрещается публичное использование коммунистических и советских символов. Оба закона широко критиковались за покушение на свободу слова и навязывание узкого взгляда на советский период украинской истории как на «оккупацию».

Два других закона привлекли меньшее внимание общественности, хотя и они оказались важными поворотными пунктами в украинской политике памяти. Первым из них был предоставлен свободный доступ к архивам бывшего КГБ. Второй внес серьезное изменение в украинский официальный календарь праздничных и памятных дат: этим актом 8 мая было провозглашено Днем памяти и примирения. В настоящее время новая памятная дата сосуществует со старым советским Днем Победы — публичным праздником 9 мая, который остался в неприкосновенности. Тем самым был обеспечен частичный разрыв с (пост)советской традицией Дня Победы и сохраняющимся нарративом Великой Отечественной войны. Украина дистанцировалась от российских символов Великой Отечественной войны, прежде всего от георгиевской ленточки, отношение к которой в постсоветских странах до 2014 года было вполне нейтральным, но которая с началом «русской весны» превратилась в символ пророссийского сепаратизма. Взамен Институт национальной памяти предложил новый национальный символ: цветок мака в сочетании со словами «Никогда снова», который явно отсылает к европейской традиции памяти о войне и присущей ей сегодня постгероической фокусировке на скорби по жертвам войны. Однако в официальной политической риторике и символической политике украинского правительства Великая Отечественная все еще играет определенную роль. Например, президент Порошенко часто обращается к этой войне, проводя параллели с российской агрессией на востоке Украины, а на официальных плакатах, рекламирующих службу в украинских вооруженных силах, подчеркивается преемственность нынешних военнослужащих советским ветеранам. Впрочем, одновременно можно сказать и о том, что жертвы, герои и мученики войны в Донбассе понемногу оттесняют память о Второй мировой войне на задний план, хотя ее политизированные символы, подобные упомянутой георгиевской ленточке, продолжают поляризовать общество. В последние годы столкновения между пророссийской оппозицией и украинскими радикальными националистами стали типичной особенностью публичных празднований 9 мая в Украине.

В так называемых «Донецкой Народной Республике» (ДНР) и «Луганской Народной Республике» (ЛНР), где реализуются альтернативные проекты строительства нации, идет разработка собственных коллективных мифов с героями и мучениками, а также представлений о новой национальной миссии под флагом «антифашизма». Миф о Великой Отечественной войне служит здесь своеобразным «клеем», скрепляющим гетерогенные и разрозненные символы, такие, например, как русское казачество, героический шахтерский пролетариат и православная церковь. В риторике самопровозглашенных лидеров ДНР и ЛНР выживание «молодых республик» выглядит как «победа», отсылающая к Великой Победе 1945 года.

БЕЛАРУСЬ

Беларусь похожа на Украину в том, что просоветская и антисоветская модели памяти тут так же противостоят друг другу. Но при этом есть и фундаментальное отличие: в первой из этих стран антисоветская мифология войны находится на глубокой периферии публичного дискурса и едва ли имеет шансы занять более значительные позиции в обозримом будущем. Находящийся у власти уже два десятилетия режим Александра Лукашенко с самого начала подкреплял свою политическую легитимность постоянным обращением к советским мифам о «братстве» с Россией и коллективном героизме времен Второй мировой войны. На момент начала советского проекта национальное самосознание в Беларуси было сравнительно слабым, и за семьдесят лет управляемые из Москвы местные власти не делали почти никаких поблажек национальным чувствам белорусов. Благодаря этому обстоятельству главнейший послевоенный миф о «партизанской республике» успешно способствовал культивации советской лояльности. Так, в марте 1991 года 82,7% белорусов поддержали сохранение СССР[66]. Летом 1994 года Лукашенко, новичок в белорусской политике, успешно использовал общественную озабоченность, экономическую неопределенность и ностальгию по СССР для того, чтобы добиться впечатляющей электоральной победы, став первым (и до сегодняшнего дня единственным) президентом страны.

Политика памяти его режима, который называют «последней диктатурой Европы», предполагала одновременные ограничение и экспансию культа победы: семантический масштаб нарратива сужался, но символический арсенал памяти, напротив, укреплялся. И если советский миф о «партизанской республике» подчеркивал вклад белорусов в общесоюзную воинскую славу, то его версия, продвигаемая режимом Лукашенко, национализировала этот миф деликатно, но вполне ощутимо: белорусская нация теперь представляется в качестве главного актора героического сопротивления военной поры[67]. Наиболее свежим воплощением этой изоляционистской мемориализации можно считать «цветок победы». В то время, как украинские власти в 2015 году официально приняли западный символ мака и тем самым попытались произвести переход страны от евразийской цивилизационной модели к модели европейской, Беларусь выбрала на ту же роль яблоневый цвет, совпадающий с цветами национального флага — красным и зеленым. Режим Лукашенко предпочел абсолютно новый и потому семантически пустой символ, который одновременно и отрицал российскую гегемонию памяти, выраженную в георгиевской ленточке, и дистанцировался от западноевропейского нарратива, сосредоточенного на жертвах. Белорусский кейс, таким образом, представляет собой оригинальный лоскутный узор, состоящий из переработанных советских тропов, который в одно и то же время подтверждает евразийскую идентичность страны — отрицая сконцентрированные на жертвах западные нарративы и требуя почитания всесоюзной победы — и формирует отдельное, нероссийское пространство национальной памяти.

Желая продвигать видение особого белорусского пути, государство позаботилось о дорогостоящей реконструкции монументов советской эры — таких, как Мемориальный комплекс в Хатыни, который был открыт в 1969 году и реконструирован в 2006-м[68]. К уже имеющемуся наследию были добавлены новые места памяти, включая, например, историко-культурный комплекс «Линия Сталина», открытый в 2005-м[69]. В июле 2014 года состоялось грандиозное открытие обновленного музея Великой Отечественной войны в Минске: эта видная институция советской эпохи переехала в новое, специально выстроенное здание, заметно расширив свое экспозиционное пространство, обогатившись интерактивными выставками и уточнив свое социально-политическое предназначение. Присутствие на церемонии открытия Лукашенко и Путина свидетельствовало о международной политической значимости реанимированного музея. Этот чрезвычайно дорогостоящий и широко разрекламированный проект позволяет посетителям представить себя участниками реконструированных военных сцен, объединяющих «дистиллированный» нарратив белорусско-советской военной победы с увлекательными и перформативными трехмерными эффектами[70]. Этот музей, предназначенный для модернизации (официальной) памяти о войне в сознании поколений, которые не сталкивались с ней «вживую», не оставляет никаких сомнений в том, что Великая Отечественная война надолго останется центральным элементом проекта национальной идентичности, реализуемого белорусскими властями.

В то же время режим Лукашенко постепенно разнообразит свои подходы к памяти о войне. Миф о «партизанской республике» все еще остается доминирующим, но уже не является монолитным. Сложные формы взаимодействия между государством и низовыми активистами ведут к официальной канонизации нарративов, которые ранее не приветствовались: от советской войны в Афганистане и до битвы при Орше, где в 1514 году сошлись польско-литовская и московская армии. Холокост и еврейское наследие также инкорпорированы в число приемлемых символов официальной коммеморации. Именно это было продемонстрировано личным участием Лукашенко в памятной церемонии 2014 года, состоявшейся в месте, где в годы войны находился лагерь смерти Тростенец, в котором нацисты уничтожили 200 тысяч человек, преимущественно евреев[71]. Разумеется, множащееся число символов памяти не влечет за собой смены ее доминирующей тональности: в памятных мероприятиях по-прежнему преобладает дух триумфа, героизма и мученичества, а не жертвенности и скорби.

Гетерогенная инструментализация памяти и широкая популярность мифа о победе не позволяют политической оппозиции эффективно оспаривать государственные представления о войне. Если в Украине деятельность УПА официально выдвигается в качестве нарратива, альтернативного советской интерпретации победы, то белорусское движение националистов-коллаборационистов с трудом поддается подобному превознесению: оно было сравнительно слабым, а в послевоенные десятилетия его полностью дискредитировали. Попытки возвеличить такие исторические фигуры, как Всеволод Родзько — потенциальный белорусский «эквивалент» Бандеры, — до статуса национального героя время от времени предпринимались, но неизменно терпели неудачу. По большей части стремление отделить белорусскую идентичность от советских метанарративов оборачивается акцентированием преступлений сталинизма, рассматриваемых независимо от военных событий. Наиболее известным и политически самым значимым местом антисоветской памяти стало урочище Куропаты — место захоронения жертв НКВД времен террора конца 1930-х[72]. Тем не менее деконструкция мифа о «партизанской республике» сегодня продолжается как в литературе, так и в белорусской культуре в целом.

Учитывая факт добровольной изоляции Беларуси от восточноевропейских войн памяти и нелегко давшийся ей нейтралитет в российско-украинском конфликте, не приходится удивляться, что мнемоническое измерение войны на востоке Украины почти не повлияло на белорусскую память о Второй мировой войне. У Кремля не было нужды клеймить какую-то часть белорусов как «фашистов», а официальный Минск не назначал новую дату победы, что могло бы уязвить Москву. Вместо этого Беларусь предпочла незаметно дистанцироваться от российской модели памяти: в 2015 году, например, Лукашенко решил не участвовать в празднованиях 9 мая в Москве. На фоне украинских событий тихое пренебрежение со стороны белорусского лидера и внедрение «цветка победы» кажутся незначительными инициативами, пусть и проявляющими озабоченность российским влиянием, но не ставящими цель конфликтовать с Москвой. Региональная политика, разумеется, способна влиять на белорусскую память о войне, но на сегодняшний момент войны памяти не выходят за пределы государственных границ Беларуси.

КОДА: ОТ КОММУНИКАТИВНОЙ ПАМЯТИ К ПАМЯТИ КУЛЬТУРНОЙ

Это эссе открывалось историей о том, как весной 2014 года на востоке Украины танк времен Второй мировой войны был снят с пьедестала, восстановлен и введен в строй. В завершение мы хотели бы вернуться к теме танка-памятника — типичного и широко распространенного советского мемориала, иллюстрирующего вездесущность рассматриваемой нами памяти о войне в повседневной жизни.

Танк-памятник изначально был одним из ключевых символов мифа о советской победе. Советские танки, взятые непосредственно с тех мест, где они оказались после завершения боевых действий, и затем водруженные на постаменты, были в ряду первых импровизированных военных мемориалов, появившихся во всей Восточной Европе. В ранние послевоенные годы один такой танк, служивший частью советского военного мемориала, стоял даже в центре Вены, на Шварценбергплац. Танк, ставший памятником, нес в себе многозначное послание. Он выступал материальным посланием о жертве и о власти, не только напоминая о тех, кто погиб в прошлом, но и предупреждая на будущее тех людей, которые жили в обозначенных этими танками пространствах. Типовой, конвейерный танк был идеальным символом, вписывающимся в новый советский миф о победе.

После краха коммунистического блока эти танки-памятники в Центральной и Восточной Европе были либо сняты со своих пьедесталов, либо десакрализованы[73]. Но в изучаемом нами регионе подобные монументы, как и сам миф о Великой Отечественной войне, по-прежнему сохраняют остаточную символическую власть. Символические инвестиции прежних коммунистических властителей в культ Великой Отечественной все еще напоминают о себе в специфической для постсоветского пространства проблеме смысловой «пустоты», которая образовалась на месте комфортного и привычного мифа о победе.

Между тем в разгар новой войны в Украине начали появляться новые танковые мемориалы. Так, на площади перед Национальным музеем Второй мировой войны в Киеве появился танк Т-64БВ, захваченный украинскими войсками в Донбассе в июне 2014 года и перекрашенный в цвета украинского флага: он выставлен как вещественное доказательство российского военного присутствия в Украине.

И все же, если выбирать танк-монумент, наиболее соответствующий текущему моменту, вместо киевского танка стоило бы предложить кое-что другое. В 2010 году перед новым Музеем воинской славы в Прохоровке, неподалеку от Белгорода, тоже появился танковый памятник. Скульптурная композиция состоит из пяти танков: двух советских Т-34 и трех немецких «Тигров». Монумент, получивший название «Танковый таран», представляет советские боевые машины за несколько секунд до самоубийственного таранного рывка[74]. Демонстрируя смертельный подвиг, монумент воспроизводит традиционный советский мотив героического самопожертвования. Но особенно интересным в этом мемориале представляется новое идейное направление, которое он задает. В отличие от обычного советского танка-монумента, здесь используются не настоящие танки, а их скульптурные изображения; это, таким образом, не воинский артефакт, но метамонумент — то есть чистый символ. И в этом смысле памятник из Прохоровки иллюстрирует переход от коммуникативной памяти к памяти культурной: на его примере мы наблюдаем рекодификацию и ремифологизацию Второй мировой войны, которые происходят на фоне ухода в вечность настоящих участников тех сражений, будь то фронтовики-ветераны или танки. Сегодня мы перемещаемся в неопределенное будущее памяти, где больше не будет живых свидетелей, а этот монумент — аллегория происходящего перехода.

Перевод с английского Андрея Захарова, доцента факультета истории, политологии и права РГГУ

[1] В Константиновке сепаратисты «оживили» танк-памятник // Сегодня. 2014. 5 июня (www.segodnya.ua/regions/donetsk/v-konstantinovke-separatisty-ozhivili-tank-pamyatnik-526553.html).

[2] Snyder T. Bloodlands: Europe between Hitler and Stalin. New York: Basic Books, 2010.

[3] Norris S.M. Memory for Sale: Victory Day 2010 and Russian Remembrance // The Soviet and Post-Soviet Review. 2011. Vol. 38. № 2. P. 201—229.

[4] Assmann J. Communicative and Cultural Memory // Erll A., Nünning A. (Eds.). Cultural Memory Studies: An International and Interdisciplinary Handbook. Berlin; New York: De Gruyter, 2008. P. 109—118.

[5] Ibid. P. 116—117.

[6] Rozhdestvenskaya E. Review of E.S. Seniavskaia’s «Istoriia Voin» // Journal of Soviet and Post-Soviet Politics and Society. 2015. Vol. 1. № 2. P. 467—473. О спешке, наблюдаемой сегодня в сборе и архивировании воспоминаний последних ветеранов, см.: Lassila J. Witnessing War, Globalizing Victory: Representations of the Second World War on the Website Russia Today // Rutten E., Fedor J. (Eds.). Memory, Conflict and New Media: Web Wars in Post-Socialist States. Abingdon: Routledge, 2013. P. 215—227.

[7] Marples D.R. «Our Glorious Past»: Lukashenka’s Belarus and the Great Patriotic War. Stuttgart: ibidem-Verlag, 2014. P. IX.

[8] В апреле 2016 года школьники, принимавшие участие в проводимом правозащитным центром «Мемориал» конкурсе на лучшее историческое сочинение, подверглись атаке националистов, многие из которых были одеты в солдатскую форму военных лет; полиция в происходящее не вмешивалась. См.: Павлова С. Провокация под присмотром полиции // Радио Свобода. 2016. 28 апреля (www.svoboda.org/a/27704522.html).

[9] См., например, заявление российского уполномоченного по правам человека о том, что «правами человека» порой прикрывают фашизм: Обухов А. Новый генерал-омбудсмен Москалькова решила сражаться с Западом в правозащитной сфере // Московский комсомолец. 2016. 22 апреля (www.mk.ru/politics/2016/04/22/novyy-generalombudsmen-moskalkova-reshila-srazhatsya-s-zapadom-v-pravo...).

[10] Miller A., Lipman М. The Convolutions of Historical Politics. Budapest: Central European University Press, 2012; Tismaneanu V. et al. (Eds.). Politics of Memory in Post-Communist Europe. Bucharest: Zeta Books, 2010; Stan L. (Ed.). Transitional Justice in Eastern Europe and the Former Soviet Union: Reckoning with the Communist Past. Abingdon: Routledge, 2008.

[11] О связи между правами человека и памятью см.: Huyssen A. Present Pasts: Urban Palimpsests and the Politics of Memory. Stanford, CA: Stanford University Press, 2003; Winter J. Human Rights and European Remembrance// Blacker U., Etkind A., Fedor J. (Eds.). Memory and Theory in Eastern Europe. New York: Palgrave Macmillan, 2013. P. 43—58.

[12] Zhurzhenko T. Russia’s Never-Ending War against «Fascism» // eurozine. 2015. May 8 (www.eurozine.com/articles/2015-05-08-zhurzhenko-en.html); Mitrokhin N. Infiltration, Instruction, Invasion: Russia’s War in the Donbass // Journal of Soviet and Post-Soviet Politics and Society. 2015. Vol. 1. № 1. Р. 228—229.

[13] Эткинд развивает свою мысль так: «Реконструкторы должны, просто обязаны понимать различие между прошлым и настоящим. Они сейчас играют в странное прошлое. Надо понимать различия между игрой и действительностью. Между сном и явью. Пускай они видят сны и играют в свой детский сад. Пусть реконструкция останется на своем месте. Когда все это начинается путаться, смешиваться и подменяться, то это действительно опасно. Страшен отказ видеть различия с настоящим. Здоровая память должна признавать эти различия, скорбеть о прошлом, но понимать, что к нему не вернуться. Отказ признания этого различия, вера, что прошлое сейчас возвращается, — это патология. Реконструкция, которая поглощает настоящее, ни к чему хорошему не ведет» (цит. по: Земцов А. Александр Эткинд: «Реконструкторы сейчас играют в странное прошлое» // Свободные новости — Волга. 2014. 7 октября (http://fn-volga.ru/newspaperArticle/view/id/2854)).

[14] Савченко Н. В Севастополе прошло байк-шоу «Возвращение» // Российская газета. 2014. 9 августа (www.rg.ru/2014/08/09/reg-kfo/baikery.html).

[15] Ханин В. Байк-шоу «Ночных волков» с размахом прошло в Севастополе // РЕН ТВ. 2015. 22 августа (http://ren.tv/novosti/2015-08-22/bayk-shou-nochnyh-volkov-s-razmahom-proshlo-v-sevastopole-video).

[16] Шоу сочетало многочисленные пиротехнические эффекты, трюки на мотоциклах и высокопарные диалоги на исторические темы. Проханов высказался о нем так: «Здесь очень много огня, света, музыки, силы, танца. Здесь все то, что происходит в храме. В храме, который построил “Хирург”, сотворяется новая реальность. Потому что “Пятая империя” — это сегодняшняя наша Россия. В молодых людях, которые это видят, просыпается наше исконное имперское сознание. “Хирург” в этом случае волшебник, колдун, маг!» (цит. по: Пятая империя и окаменевшие склепы: в Крыму прошло максимально безумное шоу «Ночных волков»// Медуза. 2016. 17 августа (https://meduza.io/shapito/2016/08/17/pyataya-imperiya-i-okamenevshie-sklepy)).

[17] Winter J. The Performance of the Past: Memory, History, Identity // Tilms K., Vree F. van, Winter J. (Eds.). Performing the Past: Memory, History, and Identity in Modern Europe. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2010. P. 11.

[18] Weiner A. Making Sense of War: The Second World War and the Fate of the Bolshevik Revolution. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2001; Дубин Б. Память, война, память о войне. Конструирование прошлого в социальной практике последних десятилетий // Отечественные записки. 2005. Т. 4. № 43.

[19] Etkind A. Warped Mourning: Stories of the Undead in the Land of the Unburied. Stanford, CA: Stanford University Press, 2013 (см. рус. изд. этой книги: Эткинд А. Кривоегоре: памятьонепогребенных. М.: Новое литературное обозрение, 2016).

[20] Подробнее об этом см.: Brunstedt J. Building a Pan-Soviet Past: The Soviet War Cult and the Turn Away from Ethnic Particularism // The Soviet and Post-Soviet Review. 2011. Vol. 38. № 2. P. 149—171.

[21] См.: Yekelchyk S. Stalin’s Empire of Memory: Russian—Ukrainian Relations in the Soviet Historical Imagination. Toronto; Buffalo: University of Toronto Press, 2004.

[22] Гриневич В. «Расколотая память»: Вторая мировая война в историческом сознании украинского общества // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3(40-41) (http://magazines.russ.ru/nz/2005/2/gri24.html).

[23] Именно так его интерпретировала пресса. Точные же слова Путина, представлявшие собой ответ на вопрос «Хирурга», лидера «Ночных волков», о том, стала бы победа возможной, если бы Украина и Россия в то время были разделены, звучал так: «Теперь по поводу наших отношений с Украиной. Я позволю себе с вами не согласиться, когда вы сейчас сказали, что, если бы мы были разделены, мы не победили бы в войне. Мы все равно бы победили, потому что мы — страна победителей. Более того, под тем, что я сказал, есть определенные основания. Если мы посмотрим статистику времен Второй мировой войны, то выяснится, …что наибольшие потери в Великой Отечественной войне понесла именно РСФСР — более 70% потерь. Это значит, что война выиграна — не хочу никого обижать — в основном за счет человеческих и индустриальных ресурсов Российской Федерации. Это исторические факты, это все в документах есть. Это совсем не умаляет того значения, которое сыграли в общей победе республики бывшего Советского Союза. Но, безусловно, когда мы были вместе, мы представляли из себя гораздо более мощную силу» (см. видеозапись этого разговора: www.youtube.com/watch?v=8DMP6hcFHjk).

[24] См., например, Müller J.-W. (Ed.). Memory and Power in Post-War Europe: Studies in the Presence of the Past. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.

[25] Zhurzhenko T. Shared Memory Culture? Nationalizing the «Great Patriotic War» in the Ukrainian—Russian Borderlands // Pakier M., Wawrzyniak J. (Eds.). Memory and Change in Europe: Eastern Perspectives. New York; Oxford: Berghahn Books, 2015. P. 169—192.

[26] См.: https://mospat.ru/archive/2000/05/nr005172/.

[27] Olick J.K. Foreword // Pakier M., Wawrzyniak J. (Eds.). Op. cit. P. X.

[28] См.: Bekus N. Constructing Post-Soviet Space as a «Remembering Community»: Contested Nazi Victimhood after 1989. European Network Remembrance and Solidarity Conference «Genealogies of Memory: Memory Regions as Discourse and Imagination». Warsaw, 2016, March 17—19.

[29] О цветах проекта Великой Победы см. материалы Интернет-портала «Молодежь Беларуси» (http://brsm.by/projects/tsvety-velikoj-pobedy). Согласно предложенному здесь описанию, «яблоневый цвет воплощает собой неразрывную связь поколений и искреннюю благодарность воинам-героям, подарившим своим детям и внукам Великую Победу, возможность спокойно жить, трудиться, растить детей и так же, как в памятном мае 1945 года, искренне радоваться цветущим садам, ставшим символом новых мирных побед суверенной Беларуси».

[30] Об истории целенаправленного формирования понятия «восточнославянская языковая ветвь» и его политического использования см.: Kamusella T. The Politics of Language and Nationalism in Modern Central Europe. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2008. См. также анализ восточнославянского/советского нарратива, в соответствии с которым Украина, Россия и Беларусь составляют единое целое: Kulyk V. War of Memories in the Ukrainian Media: Diversity of Identities, Political Confrontation, and Production Technologies // Rutten E., Fedor J., Zvereva V. (Eds.). Memory, Conflict and New Media: Web Wars in Post-Socialist States. Abingdon: Routledge, 2013. P. 63—81.

[31] Levy D., Sznaider N. Memory Unbound: The Holocaust and the Formation of Cosmopolitan Memory // European Journal of Social Theory. 2002. Vol. 5. P. 87—106.

[32] Альтман И. Мемориализация Холокоста в России: история, современность, перспективы // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3 (40-41).

[33] См.: Fedor J. Introduction: Russian Media and the War in Ukraine // Journal of Soviet and Post-Soviet Politics and Society. 2015. Vol. 1. № 1. P. 2.

[34] Rothberg M. Multidirectional Memory: Remembering the Holocaust in the Age of Decolonization. Stanford, CA: Stanford University Press, 2009. Р. 7.

[35] Ibid. P. 5.

[36] Portnov A. Bandera Mythologies and Their Traps for Ukraine // OpenDemocracy. 2016. July 22 (www.opendemocracy.net/od-russia/andrii-portnov/bandera-mythologies-and-their-traps-for-ukraine).

[37] Steinberg M.D. Emotions History in Eastern Europe // Matt S.J., Stearns P.N. (Eds.). Doing Emotions History. Urbana, IL: University of Illinois Press, 2014. P. 75—76.

[38] Мнение историка Константина Провалова, цит. по: Маевская Я. Кому и зачем надо порочить историю России // Вечерняя Москва. 2009. № 246. 29 декабря.

[39] См.: Каппелер А. Мазепинцы, малороссы, хохлы: украинцы в этнической иерархии Российской империи // Россия — Украина: история взаимоотношений / Под ред. А.И. Миллера, В.Ф. Репринцева, Б.Н. Флориа. М.: Языки русской культуры, 1997. С. 125—144.

[40] Corney F.C. Telling October: Memory and the Making of the Bolshevik Revolution. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2004. P. 2—3.

[41] См.: Левинсон А. Война как прошлое и как будущее // Неприкосновенный запас. 2015. № 3(101) (https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy_zapas/101_nz_3_2015/article/11511/); Gabowitsch M., Gdaniec С, Makhotina Е. (Hrsg.). Kriegsgedenken als Event. Der 9.Mai 2015 im postsocialistischen Europa. Padeborn: Verlag Ferdinand Schönlingh, 2016.

[42] Tumarkin N. The Living and the Dead: The Rise and Fall of the Cult of World War II in Russia. New York: Basic Books, 1994. P. 37.

[43] Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley; Los Angeles, CA: University of California Press, 1995. P. 358.

[44] См., например: Гудков Л. «Память» о войне и массовая идентичность россиян // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3(40-41); Wolfe T.C. Past as Present, Myth, or History? Discourses of Time and the Great Fatherland War // Lebow R.N., Kansteiner W., Fogu S. (Eds.). The Politics of Memory in Postwar Europe. Durham, NC: Duke University Press, 2006. P. 249—283.

[45] Цит. по: «Мы у прошлого не учимся, мы им живем». Беседа Ирины Костериной с Сергеем Ушакиным // Неприкосновенный запас. 2015. № 4(102) (https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy_zapas/102_nz_4_2015/article/11578/).

[46] См.: Carleton G. Russian Fiction at War // Bragança M., Tame P. (Eds.). The Long Aftermath: Cultural Legacies of Europe at War, 1936—2016. New York; Oxford: Berghahn Books, 2016. P. 358—372.

[47] См.: Zhurzhenko T. Russia’s Never-Ending War against «Fascism».

[48] См., например: Даренский В. Одесская трагедия как символ современной Украины // Новоросс.info. 2015. 6 мая (www.novoross.info/general/31589-odesskaya-tragediya-kak-simvol-sovremennoy-ukrainy.html).

[49] Цит. по: Часовые памяти / Под. ред. А. Чистякова. М.: Потенциал нации; У Никитских ворот, 2014. С. 3.

[50] Такова тенденция последних нескольких лет. Воинствующие прокремлевские молодежные организации, такие, как «Наши», черпают легитимность в истории: в частности, после «оранжевой революции» в Украине, случившейся в 2004 году, они использовали сакрализованную версию истории Второй мировой войны для того, чтобы бороться с угрозой уличного насилия. Подробнее об этом см.: Horvath R. Putin’s Preventive Counter-Revolution: Post-Soviet Authoritarianism and the Spectre of Velvet Revolution. Abingdon: Routledge, 2013. В 2010 году российское государство создало движение «Мир без нацизма», а в 2013-м неонацизм официально был назван «главным вызовом XXI века». См.: Заседание Российского организационного комитета «Победа», 12 июля 2013(www.kremlin.ru/transcripts/18714).

[51] См.: Подписан закон о «реабилитации нацизма» // Информационно-аналитический центр «Сова». 2014. 5 мая (www.sova-center.ru/misuse/news/lawmaking/2014/05/d29466/).

[52] См.: Аптекарь П. Историки в штатском // Ведомости. 2014. 30 января (www.vedomosti.ru/opinion/news/22065861/istoriki-v-shtatskom).

[53] См.: Антонова Е. Профессора уволили за взгляды // Газета.ру. 2014. 24 марта (www.gazeta.ru/social/2014/03/24/5962589.shtml).

[54] Блогер Денис Лузгин был осужден за перепост статьи, которая включала утверждение, что «коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав Вторую мировую войну», то есть «коммунизм и нацизм честно сотрудничали». Российский Верховный суд постановил, что эта фраза противоречила «фактам, установленным Нюрнбергским трибуналом». Подробнее об этом см.: Заявление Вольного исторического общества в связи с приговором Денису Лузгину, 5 сентября 2016 года(http://volistob.ru/statements/zayavlenie-volnogo-istoricheskogo-obshchestva-v-svyazi-s-prigovorom-de...).

[55] Bell D. Mythscapes: Memory, Mythology, and National Identity // British Journal of Sociology. 2003. Vol. 54. № 1. Р. 75.

[56] См.: Кашин О. Новый праздник нового народа(http://rus2web.ru/speczmaterialyi/novyij-prazdnik-novogo-naroda.html).

[57] Shevel O. The Politics of Memory in a Divided Society: A Comparison of Post-Franco Spain and Post-Soviet Ukraine // Slavic Review. 2011. Vol. 70. № 1. Р. 137—164.

[58] Grachova S. Unknown Victims: Ethnic-Based Violence of the World War II Era in Ukrainian Politics of History after 2004. Fourth Annual Danyliw Research Seminar in Contemporary Ukrainian Studies. Chair of Ukrainian Studies, University of Ottawa, October 23—25, 2008. Р. 4.

[59] Kasianov G. How History Goes Wrong: Historical Politics and its Outcomes // Cultural Anthropology. 2014. October 28 (https://culanth.org/fieldsights/611-how-history-goes-wrong-historical-politics-and-its-outcomes).

[60] Zhurzhenko T. A Divided Nation? Reconsidering the Role of Identity Politics in the Ukraine Crisis // Die Freidenswarte. 2014. Bd. 8. № 1-2. S. 249—267.

[61] См.: Portnov A. Op. cit.

[62] См.: Kulyk V. Ukrainian Nationalism since the Outbreak of Euromaidan// Ab Imperio. 2014. Vol. 4. P. 94—122; Yekelchyk S. The Conflict in Ukraine. What Everyone Needs to Know. New York; Oxford: Oxford University Press, 2015.

[63] Portnov A. Op. cit.

[64] См. открытое письмо западных историков, посвященное этой теме: Open Letter from Scholars and Experts on Ukraine Re the So-Called «Anti-Communist Law» (http://krytyka.com/en/articles/open-letter-scholars-and-experts-ukraine-re-so-called-anti-communist-...); см. также: Миллер А. Политика памяти в посткоммунистической Европе и ее воздействиена европейскую культуру памяти // Гефтер.ру. 2016. 29 апреля (http://gefter.ru/archive/18391).

[65] Open Letter from Scholars and Experts…

[66] См.: Marples D.R. History and Politics in Post-Soviet Belarus. The Foundations // Korosteleva E.A., Lawson C.W., Marsh R.J. (Eds.). Contemporary Belarus: Between Democracy and Dictatorship. London; New York: Routledge; Curzon, 2003. P. 21.

[67] Подробнее см.: Idem. «Our Glorious Past»…; Rudling P.A. «For a Heroic Belarus!»: The Great Patriotic War as Identity Marker in the Lukashenka and Soviet Belarusian Discourses // Sprawy Narodowościowe. 2008. № 32. S. 43—62.

[68] Подробнее см.: Rudling P.A. The Khatyn Massacre in Belorussia: A Historical Controversy Revisited // Holocaust and Genocide Studies. 2012. Vol. 26. № 1. P. 29—58; Lewis S. Khatyn and Its Discontents: Hegemonic Martyrdom and de-Sovietization in Belarus // Journal of Soviet and Post-Soviet Politics and Society. 2015. Vol. 1. № 2. P. 367—401.

[69] См.: Marples D.R. History, Memory, and the Second World War in Belarus // Australian Journal of Politics & History. 2012. Vol. 58. № 3. P. 437—448.

[70] См.: Братачкин A. «Подзвігу народа жыць у стагоддзях: новы музей Вялікай Айчыннай вайны як форма адчужэння ад гісторыі // pARTisan. 2015. № 27. С. 29—35; Ластовский А., Михеева Л., Браточкин А. Критический взгляд на новый музей Великой Отечественной войны в Минске // Новая Европа. 2014. 28 сентября

(http://n-europe.eu/article/2014/08/25/kriticheskii_vzglyad_na_novyi_muzei_velikoi_otechestvennoi_voiny_v_minske).

[71] Waligórska M. Jewish Heritage and the New Belarusian National Identity Project // East European Politics and Societies and Cultures. 2016. Vol. 30. № 2. P. 332—359.

[72] См.: Marples D.R. Kurapaty: The Investigation of a Stalinist Historical Controversy // Slavic Review. 1994. Vol. 53. № 2. P. 513—523. Etkind A., Finnin R, Blacker U., Fedor J., Lewis S., Mälksoo M., Mroz M. Remembering Katyn. Cambridge: Polity Press, 2012.

[73] В чешской Праге стало традицией использовать покрашенный в розовый цвет местный советский танк для всевозможных политических и артистических акций, а в польской Новой Гуте такой же танк был принят местными жителями в качестве неотъемлемого элемента городского ландшафта. О втором случае см.: Pozniak K. Nowa Huta: Generations of Change in a Model Socialist Town. Pittsburgh, PA: University of Pittsburgh Press, 2014.

[74] Пятиметровой монумент был сконструирован таким образом, чтобы дать посетителю возможность войти внутрь и увидеть там другой компонент композиции, человеческую фигуру — «обезумевшего немецкого солдата», запечатленного на известной фотографии 1943 года, но «намеренно состаренного так, чтобы это соответствовало основной идее скульптурной композиции». См.: Губина С. Таран появился на Прохоровском поле // Информационное агентство Bel.ru. 2010. 16 апреля (www.bel.ru/news/region/45673.html). Комментируя другой монумент, возведенный на той же площадке в 2015 году, один из братьев Согоян — скульпторов, которые создали «Танковый таран», — так описывал творческий замысел: им хотелось «показать, как в сражении люди и техника становились единым целым и устремлялись к общей цели». Это наблюдение, вероятно, помогает объяснить бросающуюся в глаза «живую» природу советского танка. Цит. по: Кнорре-Дмитриева К. Воевавшим под Прохоровкой // Новая газета. 2015. 16 мая (www.novayagazeta.ru/articles/2015/05/16/64146-voevavshim-pod-prohorovkoy). Кстати, танк из недавней кинематографической репрезентации битвы под Прохоровкой, представленной в фильме Карена Шахназарова «Белый тигр» (2012), тоже напоминает живое существо.

По данным Всемирной организации здоровья животных (OIE) отмечено, что с 2013 года наблюдается вторая панэпизоотическая волна гриппа птиц. По итогам 2017 года зарегистрировано 2840 очагов этой инфекции в 61-й стране мира, в том числе во Франции (447 очагов), Южной Корее (445 очагов), Тайване (205 очагов), Германии (194 очага), Италии (95 очагов).

Ситуацию осложняет циркуляция различных подтипов вируса, что усложняет контроль и ликвидацию вспышек. В январе 2018 г. 8 стран (Афганистан, Камбоджа, Тайвань, Ирак, Япония, Южная Корея, Саудовская Аравия и Южная Африка) и два континента (Африка и Азия) были поражены вспышками среди домашней птицы. По состоянию на 01.06.2018 только на приграничных с Россией территориях зарегистрировано более 80 очагов этой инфекции, в том числе в Японии и Южной Корее - по 14 очагов , в Тайване - 73, Китае - 5.

По сравнению с первой волной (с 2005 по 2012 годы) развивающаяся в настоящее время отмечена утроением числа циркулирующих подтипов вируса гриппа птиц (12 против 4). Текущей панэпизоотией охвачены все континенты. Погибло около 120 миллионов голов птицы. В 68 странах наблюдалась хотя бы одна вспышка гриппа птиц. Такие штаммы, как H5N1, H5N2 и H5N8 сегодня являются обычными для этих стран. Ни в одном из этих случаях запрета на употребление на мясо птицы и птицепродуктов не вводилось.

В мае-июне 2018 года в Российской Федерации случаи гриппа птиц наблюдались в 5-ти регионах страны, преимущественно в личных подсобных хозяйствах. Случаев среди людей не зарегистрировано.

В каждом случае Роспотребнадзором немедленно организуется проведение комплекса мер с целью предупреждения возможности преодоления межвидового барьера между птицей и человеком. Весь объем лабораторных исследований проводится Государственным научным центром вирусных биотехнологий «Вектор» Роспотребнадзора. Никаких изменений вируса, несущих риски для здоровья человека на сегодняшний день не выявлено. Ситуация по гриппу птиц в Российской Федерации не представляет угрозы для здоровья населения.

Вместе с тем, на период ЧМ Роспотребнадзором усилен надзор за пищевой продукцией питания.

Роспотребнадзор напоминает о необходимости соблюдений правил личной гигиены при приобретении, хранении и приготовлении блюд из мяса птицы:

- приобретать только свежую продукцию с действующим сроком годности;

- хранить сырое мясо птицы в холодильнике отдельно от других, не подвергающихся термической обработке продуктов;

- использовать для разделки сырого мяса птицы отдельные доски и кухонные приборы;

- для приготовления мяса птицы, в том числе полуфабрикатов из мяса птицы, выбирать способы с достаточной термической обработкой (варка, тушение не менее 40 минут, жарка под крышкой);

- использовать для мытья кухонных приборов, соприкасающихся с сырым мясом птицы специальные моющие средства;

- мыть руки перед приготовлением пищи и после разделки сырых продуктов.

Иран планирует экспортировать электроэнергию в Грузию

Заместитель министра нефти и управляющий директор Национальной иранской газовой компании (NIGC) Хамидреза Араки объявил о планах Ирана по экспорту электроэнергии в Грузию.

"Армения производит электроэнергию, экспортируя газ из Ирана, и затем передает ее обратно в NIGC, и мы можем продать часть этого энергоснабжения в Грузию", - сказал Араки в воскресенье, сообщает Fars News.

Он рассказал, что переговоры по продаже электроэнергии, произведенной в Армении, в Грузию, продолжаются, и вскоре будет подписан соответствующий контракт.

"Мы решили продать почти 10% мощностей, которых мы получаем от Армении в Грузию", - подчеркнул Араки.

В апреле, заместитель исполнительного директора Компании по производству, распределению и передаче электроэнергии Ирана Давуд Манзур подчеркнул необходимость проложить почву для экспорта электроэнергии страны в Афганистан и Пакистан.

"Учитывая тот факт, что соседним странам, особенно Афганистану и Пакистану, необходимо электричество, необходимо принять необходимые меры для увязки с ними энергосистемы Ирана", - сказал Манзур.

Он отметил, что в настоящее время Иран экспортирует 1400 МВт электроэнергии в Ирак, добавив, что страна, как ожидается, превратится в региональный центр по производству и поставке электроэнергии.

Кроме того, в январе заместитель министра энергетики Ирана Алиреза Даеми рассказал, что Иран рассматривает планы по активизации энергетических обменов с региональными государствами, особенно с соседями.

Министерство энергетики Ирана планирует увеличить свои энергетические обмены с регионами, включая Россию, Таджикистан и страны Персидского залива, сказал Даеми. По его словам, Иран стремится создать сеть электропередач в регионе.

Министерство энергетики Ирана, основываясь на своем плане видения, работает над превращением страны в стратегический концентратор электроэнергии, сказал Даеми.

"Текущая сеть электросетей и обмен электроэнергией позволяют Ирану подключиться к Грузии через энергосистему Армении, а также в Словению и Европу через Турцию", - сказал заместитель министра энергетики Ирана.

Мирные переговоры между властями Афганистана и радикальным движением "Талибан"* пройдут 28 июня в Баку, сообщило в понедельник агентство АПА со ссылкой на дипломатический источник.

Ранее телеканал 1TV сообщил, что премьер-министр Афганистана Абдулла Абдулла призвал радикальное движение "Талибан"* начать мирные переговоры с правительством после согласия на временное перемирие в стране.

"Двадцать восьмого июня в Баку состоится заседание Международной координационной группы по Афганистану. В ходе встречи будут проведены мирные переговоры между официальными лицами Афганистана и "Талибаном"*. Афганистан на заседании представит заместитель министра иностранных дел Хикмет Халил Карзай. От "Талибана"* на встрече примут участие представители по переговорам", — передает агентство.

Президент Афганистана Ашраф Гани ранее объявил о временном одностороннем перемирии с талибами по случаю окончания священного для мусульман месяца Рамадан и праздника Ураза-Байрам на период с 11 по 19 июня. Движение "Талибан"* вслед за правительством также заявило о прекращении огня на три дня. В субботу власти страны объявили о продлении перемирия на десять дней. "Талибан"*, в свою очередь, заявил, что не намерен поддерживать данную инициативу.

*Террористическая организация, запрещенная в России

Порошенко ввел санкции против российских партий и семьи Ротенберга

Совет национальной безопасности и обороны Украины внес в санкционный список семь российских политических партий, главу ЦИК Эллу Памфилову, а также членов семьи Аркадия Ротенберга. Соответствующий документ опубликован на сайте украинского президента Петра Порошенко.

"По инициативе кабинета министров Украины и Службы безопасности Украины были введены санкции к 30 юридическим и 14 физическим лицам, в связи с чем был обновлен санкционный список, который сейчас насчитывает 1762 физических лица и 786 юридических лиц", - говорится в сообщении на сайте СНБО Украины

В частности, в санкционный список вошли политические партии "Единая Россия", КПРФ, ЛДПР, "Родина", Демократическая партия России, Аграрная партия России и "Патриоты России". Под санкции также попали: движение "Корпус "За чистые выборы", "Боевое братство", "Союз пенсионеров России" и "Союз ветеранов Афганистана".

Согласно документу, у этих партий должны быть заблокированы активы на территории Украины, им запрещено выводить капиталы за пределы страны, приостановлено исполнение экономических и финансовых обязательств, а также прекращена выдача разрешений, лицензий на ввоз или вывоз из Украины валютных ценностей, также вводятся ограничения по выдаче наличных по банковским карточкам.

Под ограничительные меры также попали глава ЦИК РФ Элла Памфилова, зампред Центризбиркома Николай Булаев, секретарь комиссии Майя Гришина и члены Избирательной комиссии Республики Крым Вениамин Никифоров и Вячеслав Фирсов.

Кроме того, санкции введены в отношении физических лиц, имеющих отношение к подготовке и проведению голосования в Крыму и в отношении которых введены санкции правительством США, среди которых российский бизнесмен Аркадий Ротенберг и члены его семьи. Напомним, Аркадий Ротенберг, считающийся близким другом президента РФ Владимира Путина, владеет компанией "Стройгазмонтаж" - главным подрядчиком строительства Крымского моста.

В последний раз Украина вводила санкции против России в конце мая. Тогда в список вошли 1748 физических и 756 юридических лиц.

В Турции продажи жилья иностранцам взлетели на 36% за год

В мае 2018 года зарубежным покупателям в стране было продано 2415 объектов. Это на 36,1% больше, чем в аналогичном месяце 2017 года.

По данным Института статистики Турции (TÜİK), больше всего сделок иностранцы заключили в Стамбуле (854), за которым следуют Анталья, Бурса, Ялова и Анкара. Самыми многочисленными покупателями остаются представители Ирака (407 единиц жилья). Следом идут выходцы из Ирана (217), Саудовской Аравии (206), России (165) и Афганистана (131), пишет Hurriyet Daily News.

Всего в Турции в мае 2018 года было продано почти 120 000 домов и квартир, что на 2,7% превышает уровень аналогичного месяца прошлого года. Это стало также первым годовым ростом продаж жилья по всей стране за последние четыре месяца.

В то же время транзакции с привлечением ипотеки продолжают сокращаться. В мае было продано 36 865 единиц жилья с участием банковского финансирования, что на 11,7% меньше, чем годом ранее.

Больше всего жилья приобрели в Стамбуле (20 061 единиц). Следом идут Анкара и Измир.

Напомним, что за 2017 год иностранцы купили в Турции 22 234 объекта недвижимости. Это на 22% больше, чем годом ранее. А общий объем продаж “бетонного золота” нерезидентам составил $4,6 млрд.

Американские эксперты: зачем боролись с терроризмом? Надо было с Россией и Китаем

Опрос флагманского для внешней политики США журнала Foreign Affairs посвящен следующей теме: а не слишком ли внешняя политика США зациклилась на борьбе с терроризмом? Ответ получился — скорее да, чем нет. Для Америки сегодня есть угрозы поважнее, а именно Китай и Россия.

Опрашивали не публику в целом, а экспертов по внешней политике и безопасности, причем лучших. Cреди респондентов не только теоретики, но и персоны типа Дэвида Петреуса — бывшего директора ЦРУ, а до того командующего коалиционными силами в Ираке и Афганистане (кстати, он террористическую угрозу ерундой как раз не считает).

Заметное же большинство, повторим, полагает, что Америка отвлеклась (или даже ее отвлекли) на что-то несущественное. Так в США мыслят люди, на которых (как и на любых экспертах) лежит ответственность за то, чтобы объяснять соотечественникам, где и что им угрожает.

Отметим, что речь об оценке итогов почти двух десятилетий — от мегатеракта 11 сентября 2001 года до наших дней.

Одни эксперты просто поставили галочки в анкете, другие высказались относительно подробно, и нам, конечно, интересны последние, причем именно те, которые считают, что "борьба с терроризмом" — обманка, которая отвлекла Америку от настоящих, серьезных целей.

Теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке

Вот, к примеру, Торри Тоссиг из Брукингского института: она считает, что 17 лет войны серьезно подорвали ресурсы и моральный дух США. Главное же в том, что борьба с терроризмом затмила цели внешней политики в прочих сферах. Сегодня борьба держав, а не терроризм, бросает главный вызов США. И пока Америка инвестировала средства в битву с подрывными движениями, "мы потеряли наши заметные технологические преимущества перед Китаем, что определит будущее соревнования". США в итоге стали "догоняющей державой".

Многие разочарованы просто потому, что не видят успеха в войне с терроризмом — "нужно сосредотачиваться на прекращении гражданских войн, которые породили терроризм" (Барбара Уолтерс из Университета Калифорнии в Сан-Диего). Нужна стратегия деятельности на этом направлении, а она так и не появилась за 17 лет и после потраченных зря триллионов долларов (Викрам Сингх из Центра за американский прогресс).

Какие выводы из этой ситуации можем сделать мы? Вспомним, что сразу после 11 сентября 2001 года первый звонок в США, президенту Джорджу Бушу, сделал его коллега из России Владимир Путин. И предложил сотрудничество и поддержку. Более того, сотрудничество это, через зубовный скрежет с американской стороны, иногда происходило, и даже как бы происходит и сейчас, хотя бы по принципу "не столкнуться друг с другом" (в Сирии).

И вот сейчас мы видим, что по самым разным причинам американские эксперты глубоко разочарованы всей этой историей. Потому что у США ничего не получается, так как правильной стратегии не было с самого начала. О чем, кстати, Москва не раз говорила и эту правильную стратегию предлагала выработать. И еще — потому что "другие угрозы важнее".

Вспомним, как мы раз за разом отказывались верить, когда при разных администрациях США именно Россия оказывалась (в различных документах или выступлениях) большей опасностью для Америки, чем, к примеру, террористическое "Исламское государство"*. Мы делали вид, что это временное недоразумение и в итоге в Вашингтоне поймут глубину своей ошибки.

Но скорее всего, ничего такого понимать они не хотят. Заметим, в упомянутых экспертных оценках — подозрения, высказанные четко или не очень, что это Москва, или Пекин, или прочие "стратегические противники" просто увлекли Америку ложными целями. И Америка поддалась на обман и проиграла. Проиграла то, без чего ей в этом мире неуютно, — статус единственной сверхдержавы. Зря растратила ресурсы на какой-то там терроризм, а Китай и Россия эту ситуацию использовали к собственной выгоде.

Можно долго вспоминать, на каких именно развилках США пошли "не туда" — начиная с решения вторгнуться в Ирак в 2003 году, и на что те самые ресурсы, физические и моральные, и правда растратили. Но это все уже история, куда интереснее посмотреть на будущее — в условиях, когда во внешнеполитической верхушке США заметно разочарование долгими годами "не той" политики. Что произойдет дальше?

А дальше следует вспомнить, что относительно короткое слово "терроризм" вообще-то означает угрозу в первую очередь громадному мусульманскому миру, а за ним и прочим цивилизациям. Взорвав изнутри исламский мир, террористы, как уже доказано многочисленными примерами, не остановятся и займутся другими "мирами" нашей планеты. По сути речь идет вовсе не только о международной полицейской операции или о ликвидации разветвленного глобального подполья — речь о настоящей глобальной войне.

Так вот, самый простой вывод из коллективного мнения американских экспертов состоит в том, что не стоит рассчитывать не то что на американское "лидерство" в этой войне (которая далеко еще не закончилась). Не стоит рассчитывать даже на гарантированное участие США в будущих таких усилиях. Они перегорели и разочаровались. А значит, и лидеры по части борьбы с терроризмом теперь будут какие-то другие.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

«Не усугубляйте»: в столкновениях у Рады ранены 11 человек

В стычках у Рады пострадали 8 полицейских и трое гражданских лиц

В центре Киева прошел масштабный митинг — около 1,5 тыс. шахтеров и ветеранов афганской войны собрались у здания Верховной рады, чтобы высказать свои претензии и требования властям. В ходе акции произошли столкновения протестующих с полицейскими, в итоге пострадали восемь правоохранителей и трое гражданских лиц.

В центре Киева произошли столкновения между протестующими шахтерами и ветеранами афганской войны и сотрудниками полиции. По словам очевидцев, в ход шли бутылки, булыжники и слезоточивый газ. В результате столкновений у Верховной рады пострадали трое граждан и восемь полицейских, заявил народный депутат от «Народного фронта», член коллегии МВД Антон Геращенко.

«На сегодняшний момент получили телесные повреждения восемь сотрудников полиции, из них шесть госпитализированы. Из числа гражданских лиц травмированы три человека, двое из них госпитализированы», — сообщил Геращенко, добавив, что на данный момент речь идет лишь о легких телесных повреждениях.

При этом изначально сообщалось только о двоих пострадавших полицейских. «Двое пострадавших полицейских, один из которых получил закрытую черепно-мозговую травму… она направлены в больницы», — отмечал директор департамента коммуникаций МВД Украины Артем Шевченко. Позже количество пострадавших увеличилось до пяти человек.

По официальным данным, после полудня 19 июня на площади возле Верховной рады в центре Киева собрались 1,5 тыс. человек. Правопорядок охраняли 500 сотрудников полиции. Протестная акция с участием шахтеров и «афганцев» стартовала в Киеве еще утром.

Шахтеры, в частности, призывали украинские власти обеспечить надлежащее финансирование угольной отрасли страны.

Глава независимого профсоюза горняков Михаил Волынец написал в фейсбуке, что шахтеры приехали на митинг в Киев со всей Украины. «В государственном угольном секторе сложилась критическая ситуация. Задолженность по зарплате перед горняками государственных угледобывающих предприятий составляет 761 100 000 грн (около 1,83 млрд руб. — «Газета.Ru»). Более половины этой суммы составляют долги шахтерам Донбасса — 400 580 000 грн (около 965 млн руб. — «Газета.Ru») и 186 700 000 грн (около 450 млн руб. — «Газета.Ru») ( из них — труженикам ГП «Селидовуголь». Подобная ситуация на всех государственных угледобывающих предприятиях», — говорится в сообщении.

Одновременно с горняками возле здания Рады также митинговали участники афганской войны — ветераны перекрыли улицу Грушевского, требуя «не усугублять им социальные стандарты», а также восстановить в полном объеме льготы для семей погибших воинов и героев Советского Союза.

В разгар митинга начались столкновения протестующих с полицией — обстановка стала накаляться, когда собравшиеся горняки и «афганцы» попытались прорваться в здание Рады. Как передавали местные СМИ, митингующим удалось прорваться через первый кордон полиции, после чего сотрудники правоохранительных органов пустили в ход слезоточивый газ и дубинки. Протестующие, в свою очередь, схватились за камни и бутылки.

После этого полицейские оцепили здание Верховной рады кольцом. Для поддержания порядка в район украинского парламента были направлены усиленные патрули нацгвардии, полиции и так называемой полиции диалога, созданной для коммуникации с нарушителями правопорядка.

По словам директора департамента коммуникаций МВД Украины Артема Шевченко, в ходе стычек протестующих с полицией был задержан один из участников акции.

Местные СМИ писали, что задержанный находился в состоянии алкогольного опьянения. После окончания протестной акции в киевской полиции сообщили о еще одном задержанном.

Митинг подошел к концу после того, как депутаты и первый вице-спикер Рады Ирина Геращенко вышли на переговоры с участниками митинга. По информации украинских СМИ, акция шахтеров и ветеранов возымела успех — депутату Ирине Геращенко удалось договориться с протестующими.

Геращенко заверила, что выступит в парламенте с отчетом, озвучит требования митингующих к кабинету министров Украины, а также добьется проведения встреч профильных министров с представителями протестующих. Она пообещала, что заседания по вопросам и требованиям протестующих будут проводиться в комитетах Верховной рады уже с 20 июня.

В Афганистане нашли 6 миллионов избирателей

В Исламской Республике Афганистан (ИРА) официально завершен процесс регистрации избирателей для участия в выборах депутатов Волуси джирги (нижней палаты национального парламента). Как следует из итоговых данных, в парламентских выборах, назначенных на 20 октября 2018 года, смогут участвовать 6 млн 381 тыс. 377 избирателей, из которых 4 млн 169 тыс. 877 мужчин и 2 млн 088 тыс. 134 женщин, 122 тыс. 845 представителей кочевой народности Кучи и 522 представителя ахлю хонод (афганских индийцев-сикхов).

В целом (мы ошиблись лишь на 381 тыс. человек) подтвердился наш прогноз относительно исхода регистрационной кампании, сделанный в статье Крупные города в Афганистане завершили кампанию регистрации избирателей, опубликованной 15 мая на портале «Афганистан.Ру». Напомню, тогда мы предположили, что в парламентских выборах 2018 года примут участие не более 6 млн афганских граждан. Судя по всему, на эту цифру и ориентировались президент Мохаммад Ашраф Гани, его ближайшее окружение и Независимая (Центральная) избирательная комиссия (НИК) ИРА.

Как и следовало ожидать, больше всего избирателей зарегистрировалось в Кабуле – 1 млн 393 тыс. 215 человек, на втором месте – провинция Нангархар (515 тыс. 460 человек), на третьем — провинция Кандагар (456 тыс. 711 избирателей), на четвертом – провинция Герат (403 тыс. 072 человека), на пятом – провинция Балх (327 тыс. 034 человека), на шестом – провинция Гельманд (247 тыс. 965 человек). В общей сложности в этих шести провинциях ИРА зарегистрировано более 50% всех афганских избирателей (3 млн 343 тыс. 457 человека). Очевидно, что электоральные предпочтения жителей этих провинций и городов (а также манипуляции местных властей и избирательных комиссий) окажут наибольшее влияние на результат парламентских выборов 20 октября 2018 года: остальные 3 млн 037 тыс. 920 афганских избирателей приходятся на оставшиеся 29 провинций страны.

Можно считать еще одной сенсацией завершившейся «электоральной переписи» выход восточной провинции Нангархар на второе место по количеству зарегистрированных избирателей. Эта провинция считается одной из самых неспокойных в стране: она является центром базирования «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ) в Афганистане, здесь также очень активны боевики Талибана. И, несмотря на это, работникам избирательных комиссий и сотрудникам полиции удалось каким-то чудом обеспечить столь высокий показатель Нангархара в кампании регистрации избирателей. Злые языки говорят, что здесь не обошлось без фальсификаций и приписок, однако, как говорится, не пойман – не вор. То же самое можно сказать о другой «воюющей» провинции ИРА – Гельманде, большая часть которой контролируется талибами и наркомафией. Успех регистрационной кампании в Гельманде иначе как чудом не объяснишь.

Вообще пуштунские провинции ИРА в основном показали очень высокий результат по итогам кампании регистрации избирателей. На востоке страны это, помимо Нангархара, Пактия (208 тыс. 688 человек), Пактика (119 тыс. 256 человек), Хост (155 тыс. 942 человека), Кунар (109 тыс. 090 человек), Лагман (124 тыс. 372 человека). Вкупе с Нуристаном (33 тыс. 117 человек), Логаром (70 тыс. 811 человек) и Вардаком (99 тыс. 042 человека) эти провинции дали без малого 1 млн избирателей (920 тыс. 318 человек). С учетом показателей Нангархара, эта цифра возрастет до 1 млн 435 тыс. 778 человек.

На неспокойном пуштунском юге страны показатели активности избирателей оказались менее впечатляющими: Забуль – 65 тыс. 740 человек, Урузган – 51 тыс. 009 человек, Нимроз – 79 тыс. 854 человека (в сумме менее 200 тыс. человек). Однако, если к этим цифрам приплюсовать результаты «электоральной переписи» в южных провинциях Кандагар и Гельманд, то в итоге общий показатель зарегистрированных избирателей перевалит за 900 тыс. человек.

Таким образом, общий итог регистрации избирателей в пуштунских провинциях юга и востока Афганистана составил 2 млн 337 тыс. 057 человек.

С этим показателем вполне сопоставим результат регистрации избирателей в северных и некоторых центральных провинциях ИРА, где проживают в основном непуштунские этносы – таджики, узбеки и хазарейцы. Как следует из данных Независимой (Центральной) избирательной комиссии Афганистана, в этих провинциях регистрационная кампания выглядит следующим образом: Парван – 155 тыс. 182 человека, Каписа – 99 тыс. 653 человека, Панджшер – 54 тыс. 200 человек, Джаузджан – 104 тыс. 559 человек, Фарьяб – 92 тыс. 972 человека, Сари-Пуль – 100 тыс. 666 человек, Саманган — 79 тыс. 154 человека, Бадахшан — 175 тыс. 637 человек, Кундуз – 128 тыс. 844 человека, Тахар – 198 тыс. 578 человек, Баглан – 196 тыс. 968 человек, Бамиан – 136 тыс. 198 человек, Дайкунди – 113 тыс. 103 человека, Бадгис – 63 тыс. 453 человека, Гор – 103 тыс. 324 человека. В сумме это дает 1 млн. 802 тыс. 491 человек. Если же к этому показателю добавить еще и северную провинцию Балх, то цифра увеличится до 2 млн. 129 тыс. 525 человек.

Очевидно, что достигнутые результаты в непуштунских провинциях – это не только результат умелых технологических манипуляций работников избирательных комиссий и местных властей, но и активного участия в регистрационной кампании местных политических элит. Таджикские, узбекские и хазарейские политики, которые поначалу сосредоточили свои усилия на критике президентской команды и сотрудников сети НИК, во многом справедливо обвиняя их в приписках и организованном подвозе для регистрации в северных уездах избирателей из пуштунских провинций и даже из Пакистана, тем не менее, все же отказались от бойкота регистрационной кампании.

Команда президента Ашрафа Гани сегодня вправе рассматривать завершение кампании регистрации более, чем 6 млн избирателей как свой политический успех. Но еще большим ее успехом становятся возможности для манипуляции голосами участников «электоральной переписи» с помощью административного ресурса, ротаций в управленческом корпусе (как, например, в Герате), а также махинаций с подсчетом голосов. Есть основания полагать, что предстоящие парламентские выборы в ИРА будут все меньше похожи на выборы в европейских странах, и все больше — на электоральные кампании в Центральной Азии и других постсоветских государствах.

Автор: СЕРЕНКО Андрей

С начала 2018 года в Афганистан вернулись более 300 тысяч беженцев

За прошедшие 5 месяцев в Афганистан вернулись более 300 тысяч мигрантов, сообщил в недавнем выступлении министр ИРА по делам беженцев Саид Хусейн Алеми Балхи.

Заявление было сделано главой министерства во вторник накануне Всемирного дня беженцев, отмечающегося 20 июня. Балхи представил слушателям данные о текущем процессе возвращения афганских беженцев на родину.

«Со всего света к нам вернулись 332 453 мигранта – из стран-соседей, Азии и европейских государств», – рассказал министр, уточнив, что из Европы в Афганистан прибыл 1201 беженец, в том числе 955 вернувшихся в рамках добровольных программ и 246 депортированных.

По данным Министерства по делам беженцев, в настоящее время за рубежом проживают более 6 миллионов мигрантов из Афганистана, что обусловлено нестабильной ситуацией в стране, угрозами безопасностями и социально-экономическими проблемами, передаёт телеканал «Толо».

Между тем Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев опубликовало отчёт, посвящённый проблеме миграционного кризиса. Согласно полученным данным, в 2017 году родные дома были вынуждены покинуть 68,5 миллионов мигрантов – в их число входят как 25,4 миллиона беженцев и 3,1 миллиона просителей убежища, так и 40 миллионов внутренне перемещённых лиц.

68% от общего числа беженцев составляют выходцы из 5 государств: Сирии, Афганистана, Южного Судана, Мьянмы и Сомали. Афганистан занимает второе место по числу беженцев после Сирии в этом печальном списке: в 2017 году Сирию покинули 6,3 миллиона человек, в то время как от афганского конфликта бежали 2,6 миллиона.

В настоящее время правительство Афганистана в сотрудничестве с международными организациями прилагает усилия по репатриации мигрантов, но осуществление этой задачи сопряжено с серьёзными трудностями – как нехваткой средств на содействие бывшим беженцам, так и до сих пор не решённые проблемы внутри страны, по-прежнему побуждающие многих жителей вновь искать убежища за рубежом.

Китай во вторник выразил одобрение решения правительства Афганистана о продлении перемирия с "Талибаном" и высоко оценил усилия афганского правительства по содействию миру внутри страны.

Таким образом официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан во вторник на очередной пресс-конференции ответил на просьбу прокомментировать заявление президента Афганистана Ашрафа Гани о продлении режима временного прекращения огня с "Талибаном", с которым он выступил в минувшую субботу.

Китай высоко оценивает усилия правительства Афганистана по содействию миру внутри страны, приветствует продление срока прекращения огня с "Талибаном" и призывает все стороны, вовлеченные в конфликт в Афганистане, к достижению примирения и мира путем диалога и переговоров, заявил китайский дипломат.

"Китай решительно поддерживает процесс примирения в Афганистане по принципу "афганцы руководят и управляют Афганистаном" и готов сотрудничать с международным сообществом, чтобы продолжить вносить конструктивный вклад в скорейшее достижение мира в Афганистане", - отметил Гэн Шуан.

Премьер-министр Афганистана Абдулла Абдулла призвал радикальное движение "Талибан"* начать мирные переговоры с правительством после согласия на временное перемирие в стране, сообщает телеканал 1TV.

Во время визита в Италию премьер Афганистана заявил, что правительство выразило готовность к миру, объявив режим прекращения огня, что получило отклик от "Талибана"*.

"Реакция ("Талибана"*) показала, что обе стороны заинтересованы в мире, и я надеюсь, что "Талибан"* ответит на требования народа и призыв правительства национального единства к миру и начнет мирные переговоры", — говорится в заявлении премьера.

Президент Афганистана Ашраф Гани ранее объявил о временном одностороннем перемирии с талибами* по случаю окончания священного для мусульман месяца Рамадан и праздника Ураза-Байрам на период с 11 по 19 июня. Движение "Талибан"* вслед за правительством также заявило о прекращении огня на три дня. В субботу власти страны объявили о продлении перемирия на десять дней. "Талибан"*, в свою очередь, заявил, что не намерен поддерживать данную инициативу.

*Террористическая организация, запрещенная в России

Александр БАЛУЕВ: «Ради роли пересиливаю себя»

В гостях у журнала «Полиция России» актёр Александр БАЛУЕВ.

– Александр Николаевич, вы часто играете людей в погонах. Последствия работы в Театре Советской армии или в какой-то момент это стало вашим амплуа?

– Что касается Театра Советской армии, то в него меня взяли после театрального института актёром. В нём же отслужил по призыву, после этого ещё проработал там полтора года. Но вся военная тематика в кино и немного в театре, скорее, от папы. Он был офицером военно-морского флота. Хотя отец и помотался по гарнизонам, но я родился в Москве, когда родители уже вели осёдлую жизнь. Конечно, к нам часто приходили папины сослуживцы, от них слышал множество разговоров о службе на флоте. Однако мне ни моряком, ни вообще военным становиться не хотелось.

– Тем не менее в фильмах военная форма на ваших героях сидит словно влитая…

– Наверное, хорошо работают портные (улыбается.). На самом деле мне в такой одежде крайне неудобно. Дело в том, что по природе я довольно разболтанный человек. Когда же надеваю форменную одежду любой эпохи – хоть маршала, хоть солдата, она подразумевает внутреннюю собранность. Так что ради работы заставляю себя соответствовать образу.

– Многие считают, что роль в фильме «Мусульманин» сделала вас популярным актёром…

– Совсем не так. К сожалению, у фильма не было широкого проката. Но он действительно очень дорог для меня.

– Однако, согласитесь, картина привлекла внимание и зрителей, и критиков. На ваш взгляд, почему был такой резонанс?

– Выход любого фильма должен каким-либо образом совпадать с требованием времени. В нашем случае это была реальная история. Автор сценария Валерий Золотуха увидел по телевизору коротенький сюжет о деревенском пареньке, который служил в Афганистане, попал в плен и там принял ислам. Валера расширил его до художественного фильма с определённой долей вымысла, который допускается в кино. Скажем, не знаю, был ли у того мальчишки родной брат – семейный дебошир, которого я сыграл. Уверен: подобных ребят в российской глубинке сколько угодно, во всяком случае, было лет двадцать назад. Съёмки фильма проходили в живописнейшей деревне. Там я и познакомился с местным жителем Фёдором. Каждое утро по селу бежала его мама с криками «Убивают! Помогите!». За ней гнался Федя и требовал немедленно выпить. Наконец женщина сдавалась, откапывала в огороде спрятанную банку с самогоном и наливала сыну стакан. После этого он весь день добросовестно и серьёзно работал. Под вечер опять с кем-то напивался, и утром всё повторялось. Я «подсматривал» за этим парнем и старался «слепить» его в образе своего героя, также по имени Федька. А вообще, очень многое зависит от сценария. Там бывает всё написано, только надо уметь это прочитать.

– Какая работа сделала вас действительно популярным?

– Думаю, это сериал «Спецназ». В нём, на мой взгляд, многое показано правдиво. Дело в том, что у нас, актёров, были хорошие консультанты – офицеры. Эти ребята прошли не одну горячую точку и могли многому научить. Словом, настоящие военные. Мы часто снимались с оружием, и они объясняли, как его держат в определённых ситуациях. В такие моменты от наставников буквально не отходили Лёша Кравченко и ныне уже покойный Влад Галкин. Они буквально заводились, когда предстояло стрелять из автомата, пистолета, ножи метать. Мне же всё это совершенно непонятно…

– Тем не менее в сериале «Гибель империи» ваш герой – капитан Костин ловко управляется с самурайским мечом…

– Такая профессия. Ради роли пересилил себя. Специально тренировался с ребятами из секции айкидо. Некоторое время снимали в Праге, там занимался в местном клубе самураев. Правда, вместо мечей они работают с увесистыми длинными палками. Надевали маски, специальную защиту и – в «бой». Хотя всё тело было защищено, по голове получал прилично. Конечно, даже азам боевого искусства не научился, но хотя бы освоил правильную стойку с мечом. А что происходило на экране – это актёрская работа.

– Капитан Костин, можно сказать, рыцарь чести. А другой контрразведчик – Туркестанов в сериале «Демон революции» не гнушается подлогом. Есть что-то такое, что объединяет эти образы?

– Оба они выполняют свой долг и преданы Отечеству. Интересно их поведение: ведь и одно и другое встречается в жизни. Да, Туркестанов допускает подлог. Но, по его глубокому убеждению, цель оправдывает средства – можно воспользоваться чем угодно, лишь бы поймать противника. Это свойственно некоторым людям. Ещё работа контрразведчиков мне показалась в некоторой степени близкой актёрству. Например, один должен оставаться незаметным. Другой, наоборот, выполняя задание, играет роль на виду у всех.

– Многие ваши герои – абсолютные противоположности друг другу. Как удаётся «попадать» в характеры?

Не интересно ходить по одной дорожке в одном и том же костюмчике. Согласен: есть очень хорошие артисты, которые на протяжении всей жизни играют единственную тему. Мне же этого мало и не интересно, нужно разнообразие характеров. Конечно, бывают повторы. Их много: например, военные люди. Но всё равно стараюсь, чтобы они отличались в каких-то деталях. Когда же предлагают сыграть немого Герасима в «Муму» или космонавта, спасающего Землю от метеоритов, – берусь за работу с особым удовольствием. Понимаю, что подобного никогда не играл. Это – разные характеры, отличное друг от друга приспособление и существование людей.

– Каково было играть Георгия Жукова? Не мешал ли работе знакомый многим образ Маршала Победы в исполнении Михаила Ульянова?

– Переиграть Михаила Александровича в этом случае даже пытаться не надо. Он блестяще сыграл Жукова – полководца, стратега, командующего фронтами, в подчинении которого были сотни тысяч человек. На этом можно ставить точку. У нас была задача в известном образе героя показать обычного человека, со свойственными всем слабостями, страстями, переживаниями. Думаю, и десятой доли не показали из жизненных пристрастий великого полководца. Конечно, не обошлось и без вымысла. Например, сцена, когда Жуков сидит на лавочке в госпитале и на снегу рисует прутиком какие-то цифры. На вопрос, что он делает, отвечает, мол, это количество загубленных им жизней людей. Вряд ли такое происходило на самом деле. Ведь если бы Георгий Константинович задумывался об этом, он бы не смог побеждать. Через подобные эпизоды мы старались показать Жукова как человека, мужчину, отца. А ещё, насколько сложно человеку войны найти своё место в мирной жизни. Он не понимал, как можно предавать для того, чтобы решить какие-то личные вопросы. Эти стороны особенно привлекли. Не будь их в сценарии – не стал бы играть.

– Часто приходилось отказываться от ролей и почему?

– Достаточно. В последнее время – из-за чудовищных сценариев. Были случаи, что когда-то играл такие роли и не хотел повторяться. Иногда из-за несогласия с темой. Несколько лет назад предложили в фильме о Владимире Высоцком сыграть сотрудника КГБ, который постоянно «прессовал» артиста. Отказался после прочтения сценария. Не понимаю, зачем человека «реанимировать» подобным образом. Он не так давно умер, многие его помнят, любят его песни, сыгранные им роли. Да ещё так открыто заявлять наркоманскую тему. На мой взгляд, есть вещи, о которых не следует говорить.

– Вы сыграли много знаменитых личностей: Георгий Жуков, Пётр Первый, Наполеон Бонапарт... Что для вас важнее: сыграть исторически достоверно или показать характеры людей?

– Мне важно показать в конкретной персоне, что затронуло лично меня. Интересно, в частности, не как они начинали свою карьеру, а как заканчивали. Ведь именно тогда за ореолом величия в них очень трудно увидеть живого человека. При подготовке к работе стараюсь как можно больше прочитать о своём герое. Убедился давно: то, что мы знаем из официальных источников, редко соответствует происходившему на самом деле. С историческими персонажами не так всё просто. Например, Пётр Первый. Помните два памятника ему? Величественный в Москве – победителю, флотоводцу в момент славы. И в Петропавловской крепости, когда Михаил Шемякин изобразил императора измождённым, явно крайне больным. Кстати, лицо скульптуры сделано на основании подлинной восковой маски с лица Петра. Я старался понять этого человека и сыграть близко к шемякинскому образу. Очень хотелось показать, что Пётр и не плохой, и не хороший. Он обладал особой энергетикой, но при всём своём величии оставался обычным человеком – с болезнями, переживаниями, ошибками. Он «прорубил окно в Европу» и он же корчился от нестерпимой боли в животе.

– Вам доводилось играть сотрудников правоохранительных органов. На основе чего создаёте эти образы?

– Если это не историческая персона, вообще фантазирую на тему. Конечно, основой остаётся сценарный материал. Но потом включается фантазия. Хочется изобразить того же сыскаря таким, каким мне хотелось бы видеть его в реальности. При этом в жизни, убеждён, есть ребята намного лучше. Но образ на экране – моё видение.

– Что бы вы пожелали читателям нашего журнала?

– Однажды был в Лондоне и присел в парке на скамеечку покурить. Утро, вокруг ни души. Вижу, вдалеке по дорожкам парка в мою сторону едет местный полицейский на велосипеде. Поравнявшись со мной, он улыбнулся, пожелал доброго утра и отправился дальше. Было очень неожиданно и удивительно это слышать. Потом спроецировал ситуацию на российскую действительность и понял, что отсутствие расположенности со стороны правоохранителей не позволяет гражданам расположиться к ним.

Хочу пожелать им блюсти честь, защищая право. Люди, призванные охранять закон, не должны быть бесчестными.

Беседу вёл Игорь БЫСЕНКОВ

Визитная карточка

Родился 6 декабря 1958 года в Москве.

С 1975 по 1976 год работал помощником осветителя на «Мосфильме».

В 1980 году закончил Школу-студию МХАТ. Был актёром Театра Советской армии (1980–1986), Московского театра им. Ермоловой (ныне – Театральный центр им. Ермоловой) (1986–1989). Сейчас активно работает в антрепризах, сотрудничает с театром Ленком.

Сыграл почти 30 театральных ролей и более 110 – в различных фильмах и телесериалах, в том числе сотрудников правоохранительных органов: начальника спецподразделения налоговой полиции в сериале «Маросейка, 12» (2000) и оперуполномоченного уголовного розыска в фильме «Шаповалов» (2012).

Обладатель приза фестиваля молодых кинематографистов киностудии «Мосфильм» в номинации «За лучшую мужскую роль» (1990);

премии «Кинотавр» в номинации «Приз за лучшую роль» (1995);

премии «НИКА» в номинации «Роль второго плана» (1995);

приза IV ТВ конкурса «Вместе» (IV Ялтинский телефорум) в номинации «За интересное актёрское воплощение образа» (2003);

приза XIII Международного кинофестиваля в Варне в номинации «За лучшую мужскую роль» (2005);

премии ФСБ России в номинации «Актёрская работа» за роль контрразведчика капитана Костина в телевизионном художественном фильме «Гибель империи» (2005);

премии «Звезда театрала» в номинации «Лучший актёр» (2013).

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > mvd.ru, 18 июня 2018 > № 2649135 Александр Балуев

Наследники вагенмейстеров зело полезны

Службе военных сообщений исполнилось 150 лет.

От всей души горячо и сердечно поздравляю весь личный состав, ветеранов Службы военных сообщений Вооружённых Сил Российской Федерации со 150-летним юбилеем! С самого начала своего существования Служба военных сообщений стала для армии и флота тем связующим нервом, без которого невозможна победа в войне любого масштаба или вооруженном конфликте. Это подтверждено примерами и опытом как всех мировых войн, так и локальных военных операций, в том числе операции по принуждению Грузии к миру в августе 2008-го и по возвращению Республики Крым в состав Российской Федерации в 2014 году.

Вот и сегодня, казалось бы в условиях мирного времени, Служба военных сообщений организует бесперебойную перевозку вооружения, военной техники и других материальных средств в интересах российских войск, выполняющих поставленные задачи за пределами Российской Федерации.

Успешно решают органы военных сообщений и другие важные задачи, связанные с развитием инфраструктуры и наращиванием группировки войск (сил) в Арктическом регионе, северным завозом, передислокацией и формированием новых соединений и воинских частей, перемещением войск (сил) на незнакомые полигоны в ходе крупномасштабных стратегических учений.

Из поколения в поколение генералы, офицеры и гражданский персонал Службы военных сообщений совершенствовали знания, умения и навыки, передавали накопленный опыт во имя развития и совершенствования системы военных сообщений. Благодаря их стараниям были отработаны порядок и схемы организации воинских перевозок как в период ведения боевых действий, так и в мирное время.

Особые слова благодарности ветеранам Службы военных сообщений Вооруженных Сил Российской Федерации, которые продолжают передавать свой опыт молодому поколению и вносят весомый вклад в воспитание специалистов Службы военных сообщений!

Желаю всем доброго здоровья и благополучия, бодрости духа, успехов в такой важной и необходимой деятельности на благо нашего Отечества!

С уважением,

заместитель министра обороны Российской Федерации

генерал армии Д. Булгаков

18 июня в Вооруженных Силах РФ отмечается День Службы военных сообщений.

Во всех войнах и военных конфликтах, требующих массовых перебросок войск по путям сообщения, служба военных сообщений со дня образования являлась важным связующим звеном между военным ведомством и органами управления транспортом страны.

Прообраз службы военных сообщений в русской армии появился вместе с изданием Петром I «Устава воинского» 30 марта 1716 года, где в главе 32-й вводится должность «генерал-вагенмейстера», или обозного.

В 1812 году согласно «Учреждению для управления большой действующей армией» планирование и организацию передвижения войск на театре военных действий осуществляли директор военных сообщений и генерал-вагенмейстер, подчинённые дежурному генералу при начальнике Главного штаба армии.

В соответствии с повелением от 14 мая 1868 года государя–императора Александра II был подписан приказ Военного министра генерал-адъютанта Дмитрия Милютина от 6 (18) июня 1868 года № 183, которым учреждался Комитет по передвижению войск железными дорогами и водою, а также аппарат заведующих передвижением войск на транспорте и наблюдающих за отправлением войск. Таким образом, был создан окончательный прообраз современной структуры службы военных сообщений.

Острая необходимость наличия службы военных сообщений осознавалась и в императорской, и – после октября 1917 года – в советской России.

Во время Великой Отечественной войны выстроенная в советские годы система организации воинских перевозок позволяла своевременно сконцентрировать войска на определённых командованием направлениях, что стало одним из решающих факторов при отражении фашистской агрессии.

Существенный вклад служба военных сообщений внесла в послевоенный период. В соответствии с заданиями командования своевременно были организованы и выполнены:

переброски войск на Кубу во время Карибского кризиса 1962 года, в Демократическую Республику Афганистан, на территорию государств бывшей Югославии;

перевозки войск для наведения конституционного порядка в Чеченской Республике, в ходе операции по принуждению Грузии к миру, а также в ходе присоединения Крыма к России;

воинские перевозки в условиях техногенных и природных катастроф, таких как Чернобыльская авария 1986 года и землетрясение в Армении 1988 года, а также связанных с доставкой вооружения, военной техники и материальных средств в Сирийскую Арабскую Республику.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 21 мая 2017 года № 222 в Вооружённых Силах Российской Федерации был установлен новый праздник – День Службы военных сообщений. Таким образом, с учётом событий, произошедших в 1868 году, 18 июня отмечается 150-летие Службы военных сообщений Вооружённых Сил Российской Федерации.

Екатерина ТОМИЛЕНКО, «Красная звезда»

Совет глав правительств Шанхайской организации сотрудничества состоится в середине октября в Душанбе, сообщил в субботу генеральный секретарь организации Рашид Алимов.

"Сейчас главы наших государств дали поручение, и в середине октября состоится заседание совета глав правительств ШОС. Оно состоится в городе Душанбе. Сейчас в заседании глав правительств председательствует Таджикистан. Ориентировочно, это будет где-то в середине октября. Точную дату мы потом скажем", — сказал на пресс-конференции Алимов.

Он отметил, что за эти ближайшие три месяца пройдет целая серия совещаний, результаты этих совещаний, в том числе министров, отвечающих за внешнеэкономическую деятельность, будут оглашены по итогам заседания совета глав правительств.

"Готовится целый пакет документов. Мы надеемся, что он будет согласован к этому времени. Я бы не хотел опережать события, но по итогам заседание СГП ожидаются последующие шаги, направленные на снятие вопросов, связанных с сотрудничеством в сфере торговли, таможни", — добавил генсек организации.

ШОС — международная организация, основанная в 2001 году лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. На саммите ШОС в Астане 9 июня лидеры государств-членов ШОС подписали решение о приеме Индии и Пакистана в организацию. Странами-наблюдателями в организации на данный момент являются Афганистан, Белоруссия, Иран и Монголия, странами-партнерами — Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция и Шри-Ланка. Штаб-квартира РАТС ШОС находится в Ташкенте.

Президент Афганистана Ашраф Гани заявил, что перемирие между правительством страны и движением "Талибан"* будет продлено, сообщает телеканал Tolo News.

"Президент Ашраф Гани в обращении к нации заявил, что перемирие между правительством и "Талибан"* будет продлено", — сообщается в Twitter телеканала.

О сроках продления действующего перемирия не сообщается.

По данным агентства Пажвак, афганское правительство также освободило 46 заключенных талибов*.

Президент Афганистана Ашраф Гани ранее объявил о временном одностороннем перемирии с талибами* по случаю окончания священного для мусульман месяца Рамадан и праздника Ураза-Байрам на период с 11 по 19 июня.

Позже стало известно, что движение "Талибан"* вслед за правительством Афганистана заявило о прекращении огня на три дня по случаю исламского праздника Ураза-Байрам.

*Террористическая организация, запрещенная в России

В Китае начались занятия для железнодорожников из 13 стран – Египта, Палестины, Иордании, Эфиопии, Монголии, Таиланда, Шри-Ланки, Лаоса и Узбекистана, которые расположены вдоль «Пояса и пути», а также африканских стран Ганы, Камеруна, Замбии и Кении. Об этом сообщает агентство «Синьхуа».

63 менеджера по железнодорожным перевозкам приступили к обучению с 12 июня на полигоне Уханьского бюро Китайской железнодорожной корпорации. Его называют в стране «автошколой» для тех, чья деятельность связана с высокоскоростным железнодорожным транспортом. Пока это единственная в Китае структура, где можно получить навыки работы на высокоскоростном поезде в реальных условиях.

Программа обучения для железнодорожников из 13 зарубежных стран включает лекции, семинары, экскурсии, отработку вождения. Как заявил Жэнь Хайюнь, отвечающий за организацию обучения на полигоне, задача обучения – дать возможность слушателям ознакомиться с достижениями, опытом и передовыми технологиями китайского железнодорожного транспорта.

Для уханьского полигона это не первые слушатели из-за рубежа. С 2015 года здесь уже прошли обучение около 400 железнодорожников из Таиланда, Лаоса, Малайзии, Афганистана, Замбии, Венгрии, Сербии, Танзании, Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана.

Ирина Таранец

Китай. Египет. Палестина. Африка > Транспорт. Образование, наука > gudok.ru, 15 июня 2018 > № 2647869

Всемирный банк собирается выделить $300 млн. на нужды женского образования в Афганистане

В скором времени Всемирный банк рассмотрит вопрос о выделении средств на осуществление нового проекта, направленного на продвижение женского среднего образования в Афганистане.

Внимание к готовящейся программе недавно привлекла правозащитная организация “Human Rights Watch”, выразившая надежду на то, что осуществление программы позволит справиться с кризисом в сфере образования в Афганистане.

В июне текущего года ЮНИСЕФ (Детский фонд ООН) опубликовал отчёт о проблемах среднего образования в Афганистане. Социологическое исследование установило, что до 3,7 миллиона детей страны не посещают школ, и 60% от их числа составляют девочки.

Ситуация с вовлечённостью девочек в школьное обучение разнится от провинции к провинции, но в целом проблема остаётся серьёзной. В частности, в таких провинциях, как Гельманд, Кандагар, Пактика, Урузган, Вардак и Забуль учебные заведения посещают не более 15% девочек школьного возраста.

Кроме того, тревогу вызывает сокращение числа детей, посещающих школы, – согласно отчёту ЮНИСЕФ данная тенденция была зарегистрированы в Афганистане впервые с 2002 года.

«Прямо сейчас в Афганистане кризис образования, при этом больше всего от этого страдают девочки, а весь мир игнорирует эту проблему, – подчеркнула представительница “Human Rights Watch” Хизер Барр. – Недопустимо, что почти 17 лет после падения режима «Талибана» число девочек, посещающих школы, вновь сокращается».

В целях решения указанной проблемы был разработан проект «Реформа качества образования в Афганистане» (EQPA), ориентировочная стоимость которого составляет около 300 миллионов долларов.

В ближайшие несколько недель программа, направленная на содействие продвижению женского среднего образования, будет представлена на рассмотрение исполнительного совета Всемирного банка. Правозащитники выражают надежду на то, что страны-доноры одобрят финансирование проекта, и с осуществлением программы афганские девочки получат больше возможностей для получения среднего образования.

Востоковед с военным опытом

директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров в гостях у "Завтра"

Владислав Шурыгин

Устраивали гонки на новеньких танках

Владислав ШУРЫГИН. Семён Аркадьевич, готовясь к интервью, ещё раз ознакомился с вашей биографией. Не перестаю удивляться поворотам вашей жизни. Танкист, востоковед, политолог. На три жизни хватит. Давайте начнём с истоков. Почему вы выбрали танковые войска?

Семён БАГДАСАРОВ. Я родился в маленьком городке в Средней Азии, в Ферганской долине. Город называется Маргилан. Для нас в то время карьера военного была престижной. Мой старший брат в служил погранвойсках, и я тоже хотел стать офицером. Пошел в военкомат, сказал, что хочу поступить в Военный институт иностранных языков. Представьте мою наивность? Из Маргинала в ВИИЯ! Улыбаетесь? Вот и военком наш начал смеяться. Я уже позже понял, почему, он смеялся. Понял, когда сам был в военном институте командиром курсов: Институт иностранных языков - это всегда был суперблатной вуз. Отсмеявшись, военком посерьёзнел: «Хочешь стать офицером? Отправим тебя в танковое училище». С его лёгкой руки я и стал танкистом.

Владислав ШУРЫГИН. Первый день в училище помните?

Семён БАГДАСАРОВ. Первый? Помню. После экзаменов нас распределили по учебным ротам, выдали форму. Первый раз обули сапоги. Я, помню, ноги стёр в кровь: были марш-броски с полной нагрузкой. Трудно было, хотя к тому времени я уже был кандидатом в мастера спорта по боксу в полулёгком весе, но это всё равно были другие нагрузки. В армии всё жёстче и интенсивнее.

Владислав ШУРЫГИН. Какие танки изучали в училище?

Семён БАГДАСАРОВ. Основными были Т-72 и Т-62. Отрабатывали вождение, стрельбу. На тактических занятиях использовались Т-10М, это тяжёлый танк. Но я служил на Т-55. В Одесском, Туркестанском и Закавказском военных округах стояли на вооружении эти танки. В южных округах на вооружении техника была, скажем так, не новая. Все новейшие танки шли на запад, это были группы войск в Европе, в Германии, Центральная группа войск. Новейшие танки отправляли также на север, а у нас противник был качественно другой. Поэтому и вооружение было соотвествующее.

Владислав ШУРЫГИН. А какова была судьба этих танков после вывода войск, знаете?

Семён БАГДАСАРОВ. В конце восьмидесятых я служил в штабе Туркестанского военного округа, часто посещал Термезский район - это на границе с Афганистаном. Так вот, столько танков, сколько было там, я не видел больше никогда! Огромное количество новеньких Т-72, Т-80 разных модификаций. Всего около пять тысяч, это 12 танковых дивизий. Это были танки как раз из выводимых групп войск. В Генеральном штабе ничего умнее не придумали, как разместить их на границе с Афганистаном. Формально всё было логично: железнодорожное сообщение, сухой климат, можно хранить на открытом воздухе. Но никому тогда и в голову не пришло, что всего через год – полтора Союз распадётся. И вся эта техника останется за границей. Достанется новым среднеазиатским правителям. А тогда с них приходилось дизтопливо сливать, потому что солдаты на них гонки устраивали. Контроля никакого не было. И это при том, что расположенная там же 108-я Термезская дивизия была вооружена танками Т-55.

Такая же ситуация и с авиацией. В составе Военного совета прилетаю в Кызыл-Арват в Туркмении, это Туркестанский округ, который включал в себя всю Среднюю Азию и Казахстан. Полоса военного аэродрома, а вокруг стоят сотни «сушек» и «мигов» с демонтированными крыльями - чтобы места меньше занимать. Сотни машин! При этом на вооружении ВВС ТуркВО стояла старая техника. Вот так мы своими руками развеивали военную мощь СССР…

Мы неправильно воевали в Афганистане

Владислав ШУРЫГИН. Как сложилась ваша судьба после училища?

Семён БАГДАСАРОВ. Я стал командиром танкового взвода в Одесском военном округе, в Крыму. До этого я никогда в жизни не был в тех краях. Помню, летел в Симферополь, мне казалось, что там уже пальмы. Но пальм не оказалось. Начал служить, стал командиром роты, потом помощником начальника политотдела дивизии, потом замполитом отдельного ракетного дивизиона, и с этой должности поступил в Военно-политическую академию.

Там я увлёкся военной аналитикой, меня заметили, перевели в спецпропаганду. Недавно с удивлением для себя обнаружил в интернете статью майора Багдасарова в «Зарубежном военном обозрении». Представляете, в советское время в «Зарубежном» какой-то майор Багдасаров! Статья касалась Турции: особенностей её вооружённых сил, психологии турок и т.д Я сдуру тогда еще написал письмо в ЦК КПСС, что мы неправильно воюем в Афганистане, что надо использовать опыт борьбы с басмачеством. Перестройка же была, гласность…

И, вот, помню, сижу я на лекции, врывается наш начальник и говорит: «Ты в ЦК писал письмо? Ты что, сдурел, что ли? Идём со мной». Оказывается, ему позвонил первый заместитель начальника Управления спецпропаганды Леонид Иванович Шершнёв. Он вызвал меня к себе, расспрашивал, откуда я всё это знаю. Я рассказал, что родился и вырос в Средней Азии, что интересовался вопросом. Он сделал мне предложение – перейти к нему на службу. Но генерал-майор Малакян - один из руководителей Военно-политической академии, которому я многим обязан, меня жёстко раскритиковал, мол потеряешь командную перспективу и отправил меня в Закавказский военный округ.

Владислав ШУРЫГИН. С Шершнёвым жизнь ещё сводила после этого?

Семён БАГДАСАРОВ. Да, Шершнёв всё-таки меня потом нашел. К тому моменту он уже был в Афганистане у Варенникова, занимался разработкой того, что сейчас называется “Центром по примирению”, а тогда это были отряды спецпропаганды. Меня в это время отозвали в Москву, я был назначен командиром курсов, которые готовили специалистов в Афганистан, язык дари и пушту. Создание этих курсов - была заслуга Шершнёва. Он понимал, что за столько лет войны в Афганистане у нас всё ещё нет подготовленных специалистов по Афганистану. И их начали ускоренно готовить. Но потом стало ясно, что войска из Афганистана будут выводиться, и меня отправили служить в Туркестанский военный округ начальником отдела одного из подразделений спецпропаганды в Ташкенте.

Владислав ШУРЫГИН. Вы к тому моменту уже язык знали?

Семён БАГДАСАРОВ. Конечно, знал. Я родился и вырос в Средней Азии, хорошо говорил на узбекском языке, у меня ферганский диалект, говорил по-таджикски, а дари - это и есть таджикский язык.

Владислав ШУРЫГИН. Чем занимались в Туркестанском округе?

Семён БАГДАСАРОВ. В Средней Азии уже начиналась политическая неразбериха, так что занялся среднеазиатскими вопросами. Помню, я ещё был майором, слетал на родину, в Ферганскую долину. Это было перед самым погромом турок-месхетинцев. И по приезду я написал, что ситуация там взрывоопасная и, скорее всего, в ближайшее время могут произойти волнения.

Помню жаркий майский день, я выхожу из трамвая, пешком иду на работу, мне навстречу выбегает большой начальник и говорит «Ты, что там наделал?». А я ничего понять на могу! Оказывается, в Оше вспыхнули волнения. Мой прогноз оказался точным.

Это была самая кровопролитная война

Владислав ШУРЫГИН. Где вас застал распад Союза? И как он отразился на вашей судьбе?

Семён БАГДАСАРОВ. После распада СССР ситуация была непростая. Я, фактически, оказался за границей. И на территориях новоиспечённых республик местные князьки бросились делить оторванные от единого целого куски армии. Трудно было, но благодаря помощи моих товарищей, я их могу назвать - это Леонид Григорьевич Ивашов, это Валерий Леонидович Манилов, и некоторых товарищей - я перебраться в Москву, в штаб Объединённых Вооружённых Сил СНГ. Был прикомандирован к первому заместителю министра обороны Андрею Афанасьевичу Кокошину, был у него направленцем по Таджикистану, где уже во всю гремела гражданская война. Большую часть времени я проводил на Памире, занимался в основном исмаилитами.

Я считал, что нужно достигнуть перемирия, начинать процесс национального примирения, потому что эта война втягивает в свой пожар всё новые регионы и это может плохо кончиться для нас.

По официальным данным, мы на ней потеряли убитыми 360 человек, 1600 раненых. А граждан Таджикистана погибло свыше ста тысяч. Это была самая кровопролитная война на территории бывшего СССР.

За Таджикистан с соответствующей формулировкой я был награждён орденом «За личное мужество». В те времена, в 1993 году, ордена мало кому вручали, все больше занимались ваучерами и раздербаниванием страны.

Владислав ШУРЫГИН. Что запомнилось в Таджикистане?

Семён БАГДАСАРОВ. Меня прикомандировали к главе миссии ООН Ливиу Бота. И в первый же день после нашего знакомства он предложил его консультировать. Мое начальство дало на это добро и официально откомандировало меня к нему.

Помню, он мне говорит: «Полковник, я тут уже три месяца, но ещё ни одного живого оппозиционера-моджахеда не видел, а мне надо с ними пообщаться». Для этого нужно было поставить в известность министра иностранных дел Таджикистана и придумать, где организовать встречу. Не буду говорить как, но я его вывез на Памир. К нашему приезду там собрали полевых командиров.

Владислав ШУРЫГИН. Они были полевые командиры, но они были в оппозиции к той оппозиции?

Семён БАГДАСАРОВ. Нет, они были в оппозиции к Душанбе. Было два типа отрядов оппозиции: исмаилитские отряды - против Душанбе, но за Россию, и суннитские отряды - против Душанбе, но и не совсем в хороших отношениях с нашими пограничниками.

Бота приехал на переговоры в пальто, в костюме, в галстуке. И пришли 16-17 полевых командиров. И среди них был Лёша Горбун - знаменитый полевой командир, такой, маленького роста, Бота принял его за водителя. Так прошли первые переговоры с оппозицией - в кабинете областного комиссара с портретом Жукова.

Наша проблема в отсутствии сильной востоковедческой школы

Владислав ШУРЫГИН. А как оказались в Министерстве по делам СНГ?

Семён БАГДАСАРОВ. В 1995 году я принял твёрдое решение уволиться. Время было гнуснейшее: с одной стороны, тебя награждают Орденом за личное мужество, с другой стороны - кругом какие-то интриги. Русские солдаты проливали кровь, чтобы какой-то деятель мог сесть в кресло.

В то время меня познакомили с Юрием Дмитриевичем Маслюковым, он и привел меня к министру по делам СНГ, Валерию Михайловичу Серову. Тот меня выслушал и сразу назначил на должность начальника управления по трём странам - Таджикистану, Узбекистану и Туркмении. Вот там я снова взялся за идею национального примирения. Это была непростая работа. Надо отдать должное Серову: если бы не он, не было бы никакой политики национального примирения.

Владислав ШУРЫГИН. Кем вы себя считаете? Вы – востоковед или вы – военный?

Семён БАГДАСАРОВ. Думаю, хорошо, что я окончил военный ВУЗ, потом второй, получил реальное представление о том, что такое армия. Но много лет я погружён в Восток, он стал моей профессией. Поэтому я считаю себя военным востоковедом с практическим опытом. А то некоторые эксперты по Афганистану живого моджахеда никогда не видели.

Владислав ШУРЫГИН. По-вашему, нам не хватает сегодня качественной экспертной оценки?

Семён БАГДАСАРОВ. Я считаю, что проблема нашей внешней политики в отсутствии сильной востоковедческой школы. Возьмём, к примеру, Сирию. Я поддерживаю наше военное присутствие там. Но как оно начиналось? Было очевидно, что мы тогда слабо себе представляли, что нас ждёт в Сирии. В Сирию надо было входить ещё в 2012-13 годах. Тогда ещё сирийская армия что-то из себя представляла, контролировала большую часть территории. Нужно было сразу помочь им закрыть сирийско-турецкую границу, это многое изменило бы. А мы сначала поздно вошли, а потом ещё и вступили в какие-то переговоры и потеряли темп после первых успехов. Как результат - сегодня Сирии как территориально целостного государства не существует.

Вот это и есть – отсутствие школы!

Но вы почитайте книгу Юлия Цезаря “Записки о Галльской войне”, написанную две тысячи лет назад: Там великий полководец сначала описывает племена и народы, населяющие Галлию, их взаимоотношения, традиции, а уж потом вступает в войну. Нельзя идти в страну, не зная нюансов религиозно-этнического происхождения.

Владислав ШУРЫГИН. Как можно сегодняшнюю ситуацию в Сирии оценить?

Семён БАГДАСАРОВ. Ситуация, на самом деле, в Сирии сейчас очень сложная. Она требует глубокого анализа, абсолютного переосмысления того, что там происходит, требует реализма. Можно сколько угодно говорить о территориальной целостности Сирии, но её нет. Надо признать, что есть несколько зон влияния, на которые поделили Сирию. Есть зона влияния, которую мы называем проправительственной, но и она поделена между нами и иранскими формированиями, т.е. она тоже неоднородна. Есть территории, которые турки захватывают: Африн, например, также турки претендуют на Идлиб, Джалаб, Эль-Баб и т.д. А Эрдоган - непредсказуемый союзник, таких друзей иметь - врагов не надо, как говорится.

Есть территория, которая контролируется американцами: это не только курдские территории, Дейр-эз-Зор, где арабы живут - в сторону ирано-иракской границы.

И пока все эти страны между собой не договорятся между собой, сажать за стол переговоров оппозицию бессмысленно, никакая Сочинская конференция, никакая Женева, Астана не помогут. Это Ближний Восток. И когда мы принимаем решения по Ближнему Востоку, мы должны изучить все его тонкости.

Владислав ШУРЫГИН. А как можно оценить востоковедческую школу американцев? Судя по тем ошибкам, которые они допустили, сложилось ощущение, что они достаточно слабы.

Семён БАГДАСАРОВ. Было ощущение, но последнее время события показывают, что они быстро учатся. Посмотрите, как они разыграли курдский вопрос. Они же правильное решение приняли. Не с какими-то вождями начали договариваться, а вступили в переговоры с партией Марксистского союза, аффилированной с Рабочей партией Курдистана. А это организованная и мощная сила. США в 2014 году берут и вычёркивают её из списка террористических организаций и начинают с ней работать. Грамотный ход, если бы они этого не сделали, у них бы сейчас плацдарма в Сирии не было. А теперь есть, и есть на кого опереться там. Так что американцы многому учатся, и многое правильно делают.

Этот год в Сирии будет полон сюрпризов

Владислав ШУРЫГИН. Что вы ждёте в этом году по Сирии и вообще по направлению Востока?

Семён БАГДАСАРОВ. Я думаю, в Сирии 2018 год будет полон сюрпризов.

Сейчас нужно, чтобы заинтересованные стороны закончили раздел Сирии, извините меня за откровенность. Я не верю ни в какое политическое урегулирование. Было бы огромным успехом, если бы Россия, США, Турция, Израиль, Иран договорились не портить друг другу нервы. Но вероятность этого пока ничтожно мала. Поэтому ситуация в Сирии будет носить зигзагообразный характер. Самое страшное - это два конфликта, которые могут возникнуть: между Россией и США (он пока не снят с повестки дня) и между Израилем и Ираном. Это два локомотива, которые мчатся друг другу навстречу, и никто не хочет уступать.

Владислав ШУРЫГИН. Насколько Сирия будет оставаться внутрироссийским фактором, политическим и социальным?

Семён БАГДАСАРОВ. Мы пришли в Сирию и не должны оттуда уходить. Это понятно. Понятно и то, что мы заинтересованы в примирении. Но проблема внутрироссийской политики заключается в том, что у нас очень любят играть в демократию. Мы позволяем многим товарищам говорить непозволительные вещи, например, что Крым надо вернуть кому-то, уйти из Сирии. Позволяем говорить что угодно. И в случае малейшей неудачи на международной арене эта либеральная пятая колонна будет использована против нас во внутренней политике.

Владислав ШУРЫГИН. Что бы вы могли назвать своей личной победой?

Семён БАГДАСАРОВ. Своей личной победой для меня стала политика национального примирения в Таджикистане, о котором я уже говорил. Конечно, я действовал не один. Рядом было много достойных людей. Но вы спросили, чем я горжусь? Мы закончили войну. Вот этим и горжусь…

Владислав ШУРЫГИН. Есть тезис, что любая дипломатия ничто без хороших штыков. Согласны ли вы с этим?

Семён БАГДАСАРОВ. Соглашусь. Мир сегодня проходит зону турбулентности. Старые договорённости больше не работают. И, не опираясь на силу, трудно быть услышанным. Сегодня в России создана армия, способная решать любые поставленные задачи. И мы это видим все последние годы. Армия совершенствуется. Насколько я знаю, сейчас создан военный университет на базе Военно-политической академии, Краснознамённого института, говорят, они сегодня уже готовят там хороших специалистов - востоковедов. Так что процесс идёт.

И сейчас очень важно, чтобы не начало сокращаться финансирование. Мы должны развивать стратегические силы, средства борьбы в локальных войнах. ХХ век был веком мировых войн. ХХI век станет веком локальных конфликтов. Мы должны быть готовы ответить на любую угрозу.

Россия. Ближний Восток > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644264 Семен Багдасаров

Ангел смерти

о расовых, культурных и религиозных изменениях в Старом Свете

Андрей Фурсов

Пора чудес прошла, и нам

Отыскивать приходится причины

Всему, что совершается на свете.

У. Шекспир "Генрих V"

Нам нравится эта работа —

называть вещи своими именами.

К. Маркс

Сто лет назад Освальд Шпенглер опубликовал свою знаменитую книгу "Закат западного мира", более известную как "Закат Европы". Шпенглер реагировал на крушение в ходе и в результате мировой войны того, что Карл Поланьи назвал "цивилизацией XIX века". Теперь мы знаем, что в 1918 г. закат только начинался. Его дальнейшими вехами стали:

— 1945 г., когда Европа прекратила играть роль геополитического (геоисторического) субъекта и оказалась поделена на зоны влияния, как когда-то и предупреждал Наполеон, между Россией и США;

— 1968 г., когда так называемая студенческая революция, а точнее, то, что скрывалось за ней, нанесла страшный удар по сохранявшимся европейским ценностям, резко ускорив процесс американизации, деевропеизации Европы и превращения Запада в Постзапад.

Финальную точку в виде большой грязной кляксы ставит так называемый миграционный кризис 2015 г. "Так называемый" — поскольку, по мнению ряда экспертов, он в значительно большей степени похож на хорошо спланированную и подготовленную сетевую военно-политическую операцию, комбинирующую проведение нелегальных операций в области манипуляции антропотоками, стратегических коммуникаций, крупной логистики и, конечно же, психологических (психоисторических) кампаний с нанесением мощных психоударов. Цель данной операции — создание управляемого хаоса; средство — организация широкомасштабных, невиданных со времён Второй мировой войны потоков беженцев и нелегальных мигрантов. Управляемый хаос в данном случае бьёт по евробюрократии, деморализуя её, по Евросоюзу, демонстрируя полную политическую импотенцию его руководства. Последнее не замедлило признаться в этом. Так, 2 сентября 2015 г. министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак после заседания правительства страны признал, что Шенгенская зона де-факто перестала существовать из-за массового наплыва беженцев из Ближнего Востока и Северной Африки; на сентябрь 2015 г. их число составило более полумиллиона человек, рвущихся не абы куда, как это обычно происходит с людьми, бегущими от горя, беды и угрозы смерти, а туда, "где чисто и светло", — в страны с максимально высокими государственными дотациями: Германию, Швецию, на худой конец — Францию или Италию.

17 сентября 2015 г. официальный представитель МВФ Джерри Райс оценил ситуацию в Европе как "гуманитарный кризис небывалого масштаба". И хотя, повторю, на тот момент в Европе оказалось всего около полумиллиона беженцев, европейские власти обуял такой страх, что им виделись уже 30—35 млн в ближайшее время (выступление руководителя МИД Венгрии от 19 сентября). Впрочем, было от чего испугаться: так называемые беженцы, большую часть которых составляли молодые здоровые мужчины, не собирались ни работать, ни ассимилироваться; они хотели одного — жить на дотации, не работая. Речь, таким образом, идёт о новой волне переселения народов Юг — Север, о заселении Европы чуждыми ей в этническом, культурно-религиозном и расовом отношении массами — Реконкисте наоборот. Массы эти со всей очевидностью настроены на реализацию криминально-паразитического освоения зоны обитания сытого, робкого, утратившего и ценности, и волю к сопротивлению белого европейского человека. Что он, приученный к комфорту и толерастии, может противопоставить социальным хищникам, сбившимся (организованным) в этнические банды?

Развёртывание миграционного кризиса наглядно продемонстрировало не просто неготовность, а неспособность западноевропейцев не то что противостоять чужому и чуждому, но даже защищаться от него, сохранять достоинство в столкновении с ним. В данном смысле это финал заката Европы в Лунку Истории, финал, который Шпенглеру и присниться не мог. Автор "Заката Западного мира", при всём его пессимизме, относился к тому поколению немцев и европейцев, которые готовы были встать с веком наравне, т.е. принять его вызов, а не прятать "тело жирное" в "утёсах" комфорта.

Миграционный кризис — это то явление, сквозь призму которого, как через гигантское увеличительное стекло, можно разглядеть немало важных тенденций развития Европы не только в XXI, но и в ушедшем ХХ в. — именно в нём была всерьёз заварена та каша, которую нам и нашим детям, а скорее всего, и внукам придётся расхлёбывать в XXI в. Этот кризис — "момент истины" заката Европы, западного мира, его превращения в Постзапад. Исторические нити тянутся от миграционного кризиса в прошлое, и для того, чтобы понять его — и закат — необходимо взглянуть и на Вторую мировую, и на поздний Рим, и на современную постзападную науку, и на классовые корни неолиберальной контрреволюции и глобализации — только так можно сложить пазл, отыскать причины происходящего и назвать их своими именами.

Да, сегодня мы видим финал заката, поскольку речь идёт об этнокультурном и расовом замещении белых европейцев, вытеснении их из истории. Французский философ Рено Камю так и называет этот процесс: “le grand remplacement” — "великое замещение". Выходит, прав был Шпенглер, полагая, что XXI в. будет для Европы последним? Финал этот обретает ещё более финалистичные и закатные черты, поскольку вся ситуация была спровоцирована руководством экономически сильнейшего государства Европы — Германии. Триггером стало новогоднее (31 декабря 2014 г.) послание "доброй бабушки" Ангелы Меркель, которая, по сути, пригласила мигрантов в Германию. В мае 2015 г. ещё один добряк за чужой счёт, министр внутренних дел Лотар де Мезьер, заявил в Берлине, что Германия готова принять 450 тыс. беженцев. Уже в следующем месяце толпы мигрантов ломанулись в Германию, и вскоре немцам пришлось увеличить цифру приёма до 800 тыс. Начался кризис, причём не только немецкий, но и европейский. В то время как простые немцы, итальянцы, греки проклинали Меркель и крутили пальцами у виска ("бабка спятила"), европейские, а точнее атлантистские издания взахлёб нахваливали её. Сама же Меркель в самый разгар кризиса в сентябре 2015 г. думала не о его решении, не о немцах, а о другом: она обратилась к Марку Цукербергу с просьбой остановить каким-то образом её критику гражданами ФРГ в Facebook. Цукерберг ответил, что он работает над этим. А что же ему не "работать"? США только рады ослаблению Евросоюза, именно так воздействовал миграционный кризис на это неорганичное образование.

Запомним это новогоднее послание последнего дня 2014 г. и отправимся из него почти на 30 лет назад, в год 1973-й, когда внешне, по крайней мере, для подавляющего большинства европейцев, ничто не предвещало грядущих бед. Правда, заканчивалось "счастливое тридцатилетие" 1945—1975 гг., но о том, что оно заканчивается, мало кто думал: большинство, словно охваченное синдромом Сидония Аполлинария, жило инерцией 1950—1960-х. Знаки на стене, тем более предупреждения о них — "омен", почти никто не замечал.

Почти никто. Но не все.

В 1973 г. во Франции вышел роман писателя и путешественника Жана Распая "Лагерь святош" (“Le Camp des saints”). Он быстро стал бестселлером. В романе описывается массовая миграция из Третьего мира, которая накрывает Европу, и прежде всего Францию. Специфическим спусковым крючком обвальной миграции становится заявление бельгийского правительства о том, что оно готово принять нуждающихся детей из Третьего мира. Ну чем не предвосхищение послания "бабушки Ангелы"? В романе бельгийская инициатива тоже провоцирует кризис. Его началом становятся события в Калькутте, где толпы матерей сметают ворота бельгийского консульства, затаптывают консула и требуют немедленной отправки детей в Европу. Бельгийцы пытаются отыграть назад — но поздно. Вскоре у индийской толпы появляется лидер-мессия, уродливый калека, который призывает всех плыть на лодках в Европу и осуществлять мирный захват — никто не осмелится стрелять в женщин и детей. И вот армада плывёт — долго. Наконец после многих месяцев пути она появляется у южного побережья Франции. Бóльшая часть жителей района, где высаживаются мигранты, в ужасе. Однако кое-кто радуется.

В романе есть следующий эпизод. Старый высококультурный профессор в своём доме слушает Моцарта как раз в момент высадки пришельцев. Местное население бежит, и профессор думает, что остался один. В этот момент в его дом вламывается молодой француз типа хиппи и начинает глумиться над стариком, говоря, что его время, его культура и его страна кончились, и прославляя новую страну, которую создадут на месте Франции пришельцы из Третьего мира и такие французы, как этот студент. Профессор не спорит с вторгнувшимся: "Да, то, что мой мир не доживёт до утра, более чем вероятно, но я собираюсь полностью насладиться его последними мгновениями". С этими словами он достаёт револьвер и убивает наглеца.

Между тем, столкнувшись с мирным ненасильственным наступлением мигрантов, все госструктуры Франции оказываются беспомощными. Ни политики, ни военные не хотят брать на себя ответственность жёсткого решения проблемы — а иного нет. В то же время известные медиафигуры приветствуют высадившихся и требуют, чтобы власти приняли их. Роман заканчивается тем, что Франция капитулирует, принимает высадившийся миллион, и понятно, какова позиция автора: впустить пришельцев, чужих — значит уничтожить французов, их культуру, их мораль.

Несмотря на то, что книга Распая стартовала как бестселлер, очень быстро вокруг неё возник заговор молчания. То, что "Лагерь святош" был переведён на несколько европейских языков и к 2006 г. в Европе вышло 500 тыс. экземпляров, — это заслуга антимиграционных организаций, которые оплатили издание.

В 1985 г. Распай вернулся к теме миграции в статье, написанной для Le Figaro Magazine в соавторстве с уважаемым демографом Жан-Фернаном Дюмоном. Статью "Будет ли Франция французской в 2015 году?" напечатали на первой странице и сопроводили рисунком: Марианна (национальный символ Франции) в чадре. Авторы статьи писали, что в перспективе рост неевропейского населения несёт угрозу французским ценностям и культуре.

На Распая и его соавтора обрушился вал критики растревоженного крысятника правительственных чиновников и проплаченных учёных. Жоржина Дюфуа, министр общественных дел, назвала статью "отголоском нацистских теорий"; министр культуры Жак Ланг определил статью как "смешную и гротескную", а "Лё Фигаро Магазин" он обвинил как орган расистской пропаганды. Тогдашний премьер-министр Франции Лоран Фабиус не нашёл ничего лучше, как начать спешно убеждать всех в том, что иммигранты вносят большой вклад в богатство Франции — а ведь Распай и Дюмон писали не о доступных пониманию Фабиуса приземлённых вещах вроде богатства, а о чём-то более серьёзном.

Критики статьи, понимая, что их аргументация носит эмоционально-пропагандистский характер, должны были противопоставить ей хоть что-то реальное, но с этим выходило плохо. Та же Дюфуа попыталась опровергнуть оценку Распая и Дюмона, согласно которым во Францию каждый год прибывало 59 тыс. мигрантов, — и села в лужу: статистика за 1989 г. дала ещё большую цифру — 62 тыс. Время показало правоту писателя и демографа: в 2006 г. Франция приняла 193 тыс. мигрантов, в 2013-м — уже 235 тыс.

В том же 1985 г. в предисловии к переизданию "Лагеря святош" Распай написал, что его предсказания о гибели западной цивилизации оказались верны. Распай относится к тому редкому, вымирающему типу высококультурных и обладающих напряжённым цивилизационным и этнорасовым сознанием европейцев, которые помнят предупреждение Стефана Цвейга: всё, что вы любите, даже если речь идёт о величайшей цивилизации в истории, может быть сметено и уничтожено теми, кто не достоин этого. То есть агрессивными чужими, добавлю я.

В июне 1991 г. 66-летний писатель опубликовал в газете "Фигаро" статью "Родина, преданная республикой". Международная лига борьбы против расизма и антисемитизма попыталась подать на него в суд, однако суд отклонил иск.

Символично, что в один из дней 2001 г. в 4 часа утра лодка с 1500 курдами-беженцами из Ирака пристала к южному берегу Франции. Высадившись, курды бросились стучать в двери местных жителей, чтобы те их впустили. Всё это происходило всего лишь в 50 метрах от того дома, где в 1972 г. в течение 18 месяцев Распай писал свой пророческий роман. Нынешняя европейская реальность не просто соответствует пророчеству, но во многом перевыполнила его.

И последний штрих. После выхода в отставку известного антикоммуниста и антисоветчика директора (1970—1981 гг.) французской спецслужбы SDECE Александра де Маранша просочилась информация, что ещё в середине 1970-х годов он участвовал в секретных переговорах представителей Западной Европы с королём Марокко Хасаном II. Речь шла ни много ни мало о строительстве под Гибралтарским проливом тоннеля, который должен облегчить доставку мигрантов из Северной и Тропической Африки в Европу. Переговоры ни к чему не привели, ничего не было построено, но тем не менее мигранты на рубеже ХХ—XXI вв. "затопили" Европу и безо всякого тоннеля. Пока что это не "огнём и мечом", но точно "Потоп", и не видно в Европе героев типа пана Володыевского, способного защитить её своей саблей, или Яна Собеского, отогнавшего турок от стен Вены в 1683 г. В данном контексте, однако, важно другое: уже в 1970-е годы сильные мира сего планировали миграционный поток из Третьего мира в Европу.

Зачем? И только ли дело в экономике?

Экономическая потребность в мигрантах возникла в Европе после Второй мировой войны. В частности, в Великобритании Акт об иммиграции был принят в 1948 г., и в том же году в страну на корабле Empire Windrush прибыли первые мигранты из Вест-Индии. Процесс шёл постепенно, и никто или почти никто не предполагал, во что это выльется. А когда — в 1960-е — вылилось, оказалось, что понимания, как решать вопрос, нет; британское правительство просто не знало, что делать с миграцией. К концу 1960-х ситуация обострилась до того, что в апреле 1968 г. 75% опрошенных британцев высказались за ужесточение контроля над иммиграцией, а вскоре эта цифра выросла до 83%. 20 апреля 1968 г., реагируя на настроения сограждан, министр обороны в теневом правительстве консерваторов Джон Энох Пауэлл (1912—1998) произнёс знаменитую речь "Реки крови". В ней он весьма жёстко высказался по вопросу о миграции, отметив опасность принятия в страну "пятидесяти тысяч иждивенцев каждый год": "Когда я смотрю в будущее, мрачные предчувствия охватывают меня, и как римлянин (Вергилий. — А.Ф.) я вижу Тибр, полный крови". 74% британцев поддержали позицию Пауэлла. Однако несмотря на это, теневой премьер (и "по совместительству" матёрый педофил) Эдвард Хит тут же изгнал Пауэлла из кабинета, получив за это осуждение со стороны 69% британцев.

По мнению аналитиков, у Пауэлла были все шансы потеснить Хита, стать лидером консерваторов и в перспективе выиграть выборы. Кстати, не исключено, что в этом случае иначе сложилась бы политическая карьера Маргарет Тэтчер. Ей расчистили место, выдавив Хита с помощью убийственного компромата; на Пауэлла, которого Хит убрал как конкурента, такого компромата не было.

В 1970-е и особенно в 1980-е годы, при Тэтчер, мигрантов в Великобритании стало столько, что политика уменьшения их численности при сохранении существующего в Великобритании политического режима оказалась невозможна: точка невозврата была пройдена, и это — одно из "достижений" Тэтчер. Именно в годы её правления, как заметил Эндрю Норман Уилсон, автор трилогии о британской истории XIX—XX вв. ("Викторианцы", "После викторианцев", "Наши времена"), Великобритания перестала быть чьим-то домом и стала "домом ничейным" (“nobody’s house”).

В 1980—1990-е годы миграция в Великобританию разворачивалась под знаменем мультикультурализма. Особенно усердствовало правительство Тони Блэра (с 1997 г.), широко раскрывшего двери для мигрантов. По мнению обозревателей, большую и весьма зловещую роль в этом сыграла министр по делам предоставления убежища и иммиграции (Asylum and Immigration Ministry) Барбара Рош. Приводя в качестве примера свою еврейскую семью, перебравшуюся в Великобританию в XIX в., она пыталась убедить всех, что в миграции вообще нет ничего нового, что Англия всегда была страной мигрантов, например, норманнов, завоевавших её после битвы при Гастингсе в 1066 г.

Это, конечно же, ложь: норманны в XI в. составляли 5% населения Англии, тогда как в 2002 г. перепись населения Англии и Уэльса констатировала: в ближайшие 10—15 лет белое население Лондона станет меньшинством, а мусульманское население страны удвоится. Согласно переписи 2012 г., только 44,9% жителей Лондона определяли себя в качестве белых британцев, а число британцев, живущих в стране, но родившихся за её пределами, выросло на 3 млн. В 2014 г. женщины, родившиеся за пределами Великобритании, обеспечили 27% новорождённых в Англии и Уэльсе; у 33% детей по крайней мере один родитель был иммигрантом. Удивительно ли, что именно в Англии число приверженцев христианства уменьшается наиболее быстрыми темпами? Кроме того, норманны в расовом и религиозном отношении не отличались от большей части жителей острова.

Разумеется, всё это не аргументы для "роковой" Барбары Рош: она кликушествовала, что даже упоминание о политике иммиграции, не говоря уже о дискуссии по этому вопросу, — проявление расизма, а любые опасения по вопросу миграции — расизм, фашизм и исламофобия. И это при том, что в целом белые британцы относились к мигрантам довольно терпимо или, используя мерзкий термин, "толерантно". Обращаю внимание на агрессивность сторонников мультикультурализма и отсутствие толерантности, к которой они так любят призывать. Очень часто они блокируют, пресекают попытки даже нейтрального, спокойного обсуждения проблемы, квалифицируя их как расизм, нацизм, ксенофобию и… нетолерантность.

Нынешняя ситуация в Великобритании такова: в 23 из 33 районов (borough) Лондона белые стали меньшинством, а власти и СМИ горячо приветствуют этот факт — не менее горячо, чем гомосексуальные браки. Число тех, кто определяет себя как христиан, уменьшилось с 72% до 59% (т.е. с 37 млн до 32 млн), тогда как число мусульман выросло с 1,5 млн до 2,7 млн. На первый взгляд, соотношение не кажется угрожающим. Однако, как считают эксперты, во-первых, приведённые цифры не учитывают нелегальных мигрантов; во-вторых, вопрос не в количестве, а в качестве: мусульмане намного более активны в своей вере, лучше организованы и готовы к конфликтам с применением насилия; в-третьих, поэтому, т.е. из боязни, а также в соответствии с логикой толерантности и мультикультурализма власти, как правило, встают на сторону мусульман. В своей готовности умиротворения (термин “appeasement” когда-то употреблялся применительно к политике Чемберлена по отношению к Гитлеру — ради мира любой ценой) британские власти готовы запретить ношение крестика школьниками и рождественские ёлки, чтобы не оскорблять религиозные чувства мусульман. Есть и просто вопиющие случаи. Приведу два.

Случай первый. В 2009 г. по возвращении из Афганистана Королевский английский полк прошёл парадом по г. Лутону. Многие местные белые британцы (белые составляют 45% жителей Лутона) вышли приветствовать военных. Одновременно члены исламистской группы "Аль-Мухаджирун" громко протестовали, называя солдат "убийцами", "детоубийцами" и т.п. Когда белые британцы попытались утихомирить исламистов, полиция бросилась на помощь последним, пригрозив белым арестом. В ответ последние решили создать группу English Defence League (Лига английской обороны), которая в течение нескольких лет организовывала акции протеста против насильственных действий исламистов. Полиция, как правило, никогда не принимала сторону Лиги, не реагировала на нападения исламистов на членов Лиги, несколько раз арестовывала её руководителя Тома Робинсона, а затем вообще отправила его в тюрьму.

Случай второй. В январе 2011 г. в Лондоне в суде Олд-Бэйли судили банду из девяти пакистанцев и двух выходцев из Северной Африки, которые в Оксфордшире в течение нескольких лет похищали, насиловали и продавали в качестве секс-рабынь девочек 11-15 лет. При этом одну из них её владелец по имени Мухаммад заклеймил клеймом с буквой "М". Большая часть девочек были белыми британками. Расследование показало, что бандиты действовали в полном соответствии с характерными для ислама взглядами на то, как нужно относиться к женщинам и детям–немусульманам.

Пресса, освещавшая суд, не осмелилась написать о членах банды как о мусульманах, она лицемерно писала об "азиатах". Однако не только журналисты, подчёркивает Дуглас Мюррей, автор книги "Странная смерть Европы", но даже полицейские и судьи вели себя так, будто их работа — нечто вроде посреднической деятельности между сферой фактов и обществом. Аналогичным образом в подобных случаях ведёт себя пресса практически во всех европейских странах. Например, в Роттердаме в 1997—2014 гг. была зафиксирована секс-эксплуатация 1400 детей в мусульманских общинах. Пресса и власть сделали всё, чтобы приглушить скандал. И только настойчивость журналистов, порой всего одного-двух, не боящихся ни угроз исламистов, ни либеральных обвинений в "профессиональном" или "институциональном" расизме, позволяет прорывать заговор.

Продолжение следует

Евросоюз. Весь мир > Миграция, виза, туризм > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644196 Андрей Фурсов

Июньские звёзды

четыре дня, которые изменили мир

Николай Коньков Александр Нагорный

В древних русских летописях порой встречаются записи типа: "В лето сие не бысть ничесоже". То есть за целый год (а слово "лето" тогда означало не время года, а год в целом) не происходило ничего, по мнению летописца, достойного письменного упоминания. Сегодня такое даже невозможно себе представить — в целом информационная насыщенность времени только за последнее десятилетие увеличилась на несколько порядков, но сама его структура всё равно остаётся, как выражаются математики, анизотропной, то есть неравномерной: то пусто, то густо; иногда ничего заметного и значимого, кажется, вообще не происходит, иногда всё идёт в "нормальном", "среднестатистическом", "фоновом" режиме, но подчас важнейшие изменения начинают сыпаться, словно из рога изобилия, преобразуя всю наблюдаемую нами картину мира.

Всего четыре дня в начале нынешнего лета, с 7 по 10 июня, оказались настолько богатыми на события, так "сошлись июньские звёзды", что в этот небольшой отрезок времени уложилось следующее:

— 7 июня: "прямая линия" президента России Владимира Путина;

— 7—10 июня: 66-е ежегодное заседание Бильдербергского клуба (Турин, провинция Пьемонт, Италия);

— 8 июня: государственный визит президента России Владимира Путина в Китайскую Народную Республику;

— 8—10 июня: саммит лидеров "Большой семёрки" (Ла-Мальбе, провинция Квебек, Канада);

— 9—10 июня: саммит лидеров Шанхайской организации сотрудничества (Циндао, провинция Шаньдун, КНР).

Каждое из этих суперсобытий сопровождалось собственной "планетной системой", свитой включённых и сопутствующих событий помельче. И если до этого можно было говорить только о тенденциях, которые могут привести к фундаментальным изменениям всей "матрицы" международных отношений, то после них такие изменения, в которые даже накануне трудно было поверить, стали уже состоявшимся, непреложным фактом. Скорее всего, эти четыре дня войдут в историю как системная "точка бифуркации", начало фундаментальной "перезагрузки" и качественного обновления миропорядка XXI века.

Для лучшего понимания ситуации отвлечёмся от линейной хронологической структуры в пользу выявления основных причинно-следственных связей.

Бильдербергский клуб как "людская" хозяев мирового дискурса

За последние годы ореол таинственности и всемогущества вокруг ежегодных собраний структуры, известной как Бильдербергский клуб, сильно потускнел и развеялся. Из открытой информации, в том числе — публикуемой на официальном сайте клуба, следует, что эти мероприятия — вовсе не собрания тайного мирового правительства, а, скорее, "рабочие планёрки" с элементами brainstorming ("мозгового штурма") и примерно годичным "горизонтом" для его наёмных сотрудников, порой занимающих высокие официальные посты в государственных и корпоративных структурах, а порой — находящихся в глубокой "тени", но способных тем или иным способом влиять на общественные настроения: как в "своих" странах, так и на международной арене.

Как отмечают некоторые исследователи данной проблематики: "Название отеля Bilderberg, ставшее одной из метафор "мирового правительства", в вольном переводе с немецкого означает "Гора художников" или, вернее — "Гора создателей картин (образов, видений)"… Символика "горы" в западной и мировой культуре чрезвычайно многослойна и многообразна (см., например, роман Томаса Манна "Волшебная гора"), но главное, что это — сакральное, священное место, где избранные при соблюдении определённых условий, включая выполнение определённых поведенческих актов (ритуалов), могут получать и получают некие откровения от "высших сил". Если подобные гипотезы хотя бы в какой-то степени соответствуют действительности, то, сопоставляя формальную повестку дня собраний "билдербергеров" разных лет с соответствующими "кластерами" событий, можно хотя бы частично "реконструировать" как технологии их работы, так и эффективность этих технологий.

Если сопоставлять заявленную повестку дня Бильдерберга-2018 с аналогичной повесткой прошлогодней встречи (1—4 июня 2017 года, Шантильи, штат Виргиния, США), то можно выделить три группы проблем.

В первую из них входят те, которые обсуждались в Шантильи, но уже не обсуждались в Турине. Это №2 в прошлогодней повестке дня — "Трансатлантические отношения: варианты и сценарии"; №3 — "Трансатлантический оборонный союз: пули, байты и доллары"; №4 — "Направление деятельности ЕС"; №5 — "Можно ли замедлить глобализацию?"; № 11 — "Ядерное распространение" и № 12 — "Китай".

Как изменились за этот год трансатлантические отношения в целом и отношения внутри трансатлантического оборонного союза (НАТО) в частности? Мы можем видеть, что они практически разрушены.

Как изменилась за этот год деятельность Евросоюза? Налицо переформатирование и, в общем, консолидация европейских "элит" с перспективой формирования нового-старого геостратегического субъекта, который начинает действовать отдельно, независимо и зачастую вопреки недавнему "глобальному лидеру" в лице США.

Замедлен ли процесс глобализации мировой экономики и политики? Да, он практически уничтожен и в каком-то смысле пошёл вспять.

Решён ли вопрос с нераспространением ядерных технологий? Встреча президента США Дональда Трампа с лидером КНДР Ким Чен Ыном, видимо, поставит точку в этом вопросе — как и выход официального Вашингтона из многосторонней "атомной сделки" с Ираном.

И напоследок Китай. При всех сложных манёврах Пекина и Вашингтона, уже очевидно, что КНР и США договорились о возможных изменениях "правил игры" как в двусторонних отношениях, так и на международной арене.

Поэтому нельзя удивляться тому, что эти направления работы перестали быть приоритетными в рамках Бильдербергского клуба.

Вторая часть повестки дня Бильдерберга-2018 касается проблем, которые — иногда в другой форме — обсуждались и год назад. К их числу следует отнести: №1 — "Популизм в Европе" (в прошлом году тема "Почему растёт популизм?" значилась под №8); №3 — "Будущее работы" (№6 — "Рабочие места, доходы и нереализованные ожидания"); №5 — "США перед промежуточными выборами" (№1 — "Администрация Трампа: отчёт о работе"); №8 — "Россия" (№9 — "Россия в международном порядке"); №10 — "Саудовская Аравия и Иран" (№10 — "Ближний Восток"); №11 — "Мир "постправды" (№7 — "Война по поводу информации").

Здесь можно отметить повышение до максимального уровня приоритета "популистской" темы (под "популизмом" в Бильдербергском клубе понимают усиление правоконсервативных настроений и соответствующих общественно-политических структур, в содействии которым с целью раскола Евросоюза ведущий австрийской телерадиокомпании ORF Армин Вольф недавно пытался обвинить президента РФ Владимира Путина) с её одновременной "европейской" локализацией, а также темы изменения качества занятости/безработицы населения. В то же время "проблема Трампа" из "проблемы номер один" уже переведена в проблему ноябрьских промежуточных выборов, а вызовы в сфере информационно-коммуникативных технологий вообще сместились со второго на третий план, где продолжают оставаться также две "региональные" проблемы: Россия и Ближний Восток.

Отсюда можно предположить, что Европу ждёт тотальная "зачистка" от политиков-"популистов" типа Марин Ле Пен, Милоша Земана и Виктора Орбана, а Ближний Восток — форсирование ирано-саудовского (возможно, с расширением до шиитско-суннитского) противостояния, с исключением из него Израиля.

Что касается "мира постправды", то после "дела ВАДА", "дела Скрипалей" и "дела Бабченко" стало понятно, что современные технологии позволяют практически полностью стереть не только грань между истиной и ложью, но также между бывшим и небывшим. Можно констатировать, что данная проблема за прошедший год (в том числе — благодаря усилиям "бильдербергеров") принципиально решена; решения обкатаны и на международном, и на межгосударственном уровнях, так что теперь дело за локальными "внедрениями", где весьма кстати будет опыт работы украинских масс–медиа ("фокусная группа" — примерно 30 миллионов человек).

Наконец, к третьей группе проблем, которые не обсуждались на Бильдерберге-2017, но обсуждаются в нынешнем году, относятся пять позиций: №2 — "Проблема неравенства"; №4 — "Искусственный интеллект"; №6 — "Свобода торговли"; №7 — "Мировое лидерство США" и №9 — "Квантовый компьютер".

Создание и внедрение новой идеологии неравенства — весьма насущная задача для "хозяев глобального дискурса", поскольку прежняя неолиберальная концепция "равенства во всём, кроме богатства", измеряемого через принципиально доступные всем денежные единицы, прежде всего — доллар, фактически перестала работать. К тому же, она противоречит санкционной практике и работе правовых механизмов изъятия "нелегитимных богатств", а это — видимо, после устранения фактора "популизма" в Европе — должно стать доминирующим трендом "нового западного миропорядка". Грубо говоря, "кластер" новых технологических возможностей "эпохи пост- и трансгуманизма" не может быть общедоступным и обоснованным количественным порогом "обычных" денег. Это потенциальная "задача номер один", которая сразу получила в рамках Бильдербергского клуба высокий приоритетный статус.

Проблемы №4 и №9 тесно связаны между собой, поскольку квантовые технологии в стремительно наступающей "цифровой цивилизации" грозят сделать "искусственный интеллект" неуправляемым и смертельно опасным для "матрицы" глобализма. Поэтому исследования в данной области, скорее всего, будут ограничиваться, а в странах "третьего мира" — вообще "рубиться на корню". На фоне заявленного США ввода в строй самого мощного суперкомпьютера Summit с производительностью до 200 петафлопс, т.е. 200 миллионов миллиардов операций в секунду, — это более чем показательно и вполне сопоставимо с "великолепной шестёркой" новейших российских вооружений, 1 марта анонсированной Путиным.

Точно так же взаимосвязаны проблемы №6 и №7: "свобода торговли" и "мировое лидерство США". Сегодня одно уже не предопределяет, а исключает другое: свобода торговли невозможна при условии сохранении мирового лидерства США, а мировое лидерство США невозможно при сохранении свободы торговли. В чью пользу здесь принято решение, и в каком конкретно формате оно будет реализовано, пока сказать сложно. Однако развитие событий на саммите "Большой семёрки" и после него проливает определённый свет на данную проблематику.

G7: "катастрофа" в Ла-Мальбе

Перипетии и последствия "скандала в благородном семействе" самых развитых и передовых экономик современного мира, который произошёл в канадском Ла-Мальбе, являются сейчас самой "горячей" темой в глобальном коммуникативном пространстве. Причиной скандала чаще всего называется "абсолютная безответственность" 45-го президента США Дональда Трампа, который не только провёл целый ряд, по сути, рестрикционных мер в отношении ближайших союзников Америки, но даже отказался обсуждать возможность их смягчения и обозначил дальнейшее ужесточение позиции официального Вашингтона в случае введения контрсанкций. "Вишенкой на торте" стал отзыв "Большим Дональдом" — уже постфактум — своей подписи под согласованным текстом итогового коммюнике саммита "семёрки".

Администрация президента Франции выпустила официальное заявление, где охарактеризовала поведение Трампа как "беспрецедентное оскорбление в более чем 40-летней истории группы государств G7". Оценки подобного рода можно множить и множить, но рекордную планку в этом отношении, похоже, взял лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года Пол Кругман, который заявил, что "катастрофы, подобной нынешнему саммиту G7, мир ещё не видел (весьма сомнительное утверждение, относительно, например, холокоста. — авт.)… это была декларация (Трампом. — авт.) невежества и политического безумия… именно так он (Трамп. — авт.) бы себя и вёл, если бы действительно был марионеткой Путина".

Если же абстрагироваться от подобной риторики и попытаться посмотреть на ситуацию глазами противоположной, "трамповской" стороны, то мы увидим совсем иную картину: сначала у 45-го президента США больше года пытались "украсть" его победу внутри Америки, а когда это не удалось, попытались проделать то же самое на международной арене. Практически все участники "Большой семёрки" (за исключением разве что премьер-министра Синдзо Абэ) поддерживали Хиллари Клинтон, выступая против Трампа, его программы и его действий. А теперь они потребовали, чтобы Трамп за счёт США продолжил финансировать тот "глобальный миропорядок", против которого он выступал все эти годы… "Просто ещё один саммит "семёрки", на котором другие страны ожидают, что США всегда будет их банком. Президент чётко выразился сегодня. Этого больше не будет", — лаконично выразил данную позицию новый советник американского президента по национальной безопасности Джон Болтон.

Де-факто от Трампа в Ла-Мальбе потребовали сдачи лидерских полномочий — видимо, в пользу Эммануэля Макрона (кстати, место для этого было подобрано идеально, поскольку Квебек — франкоязычная провинция в Канаде, входящей в британское Содружество Наций, а премьер-министр Канады Джастин Трюдо, которому "трамписты" пообещали "персональное место в аду", — франкофон).

Разумеется, Трамп на подобную "капитуляцию без поражения" согласиться не мог ни под каким видом — в результате формат "семёрки", политически объединявший главных победителей во Второй мировой войне (США, Великобританию и Францию плюс примкнувшую к ним Канаду) с побеждёнными (Германией, Японией и Италией) в рамках "коллективного Запада" фактически приказал долго жить. При этом интересно, что у "победителей" сальдо торгового баланса традиционно является дефицитным (по итогам 2017 года для США этот показатель составил 451,6 млрд долл., для Великобритании — 157,5 млрд, для Франции — 21,1 млрд и для Канады — 50,6 млрд), в то время, как у "проигравших" оно традиционно профицитное (соответственно, в 2017 году для Германии это 290,2 млрд долл., для Японии — 187,2 млрд и для Италии — 50,4 млрд долл.).

Да, подобное разделение "Большой семёрки" и "коллективного Запада" в целом на США и "шестёрку" недавних американских "шестёрок" теперь, когда "процесс пошёл", трудно остановить — даже путём физического устранения Трампа, которому его оппоненты уже давно пообещали повторение судьбы братьев Джона и Роберта Кеннеди. Потому что вознёсший США на вершину мирового могущества "консенсус 1913 года", когда была создана Федеральная резервная система, банально выработал свой "ресурс мощности". И когда американский политолог, президент и основатель компании Eurasia Group Ян Бреммер заявляет, что Трамп подписал смертный приговор статусу доллара как мировой валюты, он абсолютно прав. С одним небольшим уточнением: что речь идёт о "долларе ФРС", а не о "долларе США", — в корне изменяющем как постановку проблемы, так и вероятные пути её решения.

Тем более, что "шестёрка" на самом деле не настолько слаба, как может показаться. Совокупная экономическая мощь Японии, Германии, Великобритании, Франции, Италии и Канады по итогам 2017 года составила (по показателю ВВП с учётом паритета покупательной способности) 19,4 трлн долл. — даже чуть больше, чем у США (19,34 трлн долл.); с учётом потенциала Евросоюза в целом (20,25 трлн долл.) — это уже 27,45 трлн долл.; а с учётом потенциала всего Содружества Наций (бывшей Британской империи) — свыше 40 трлн долл., т.е. даже больше, чем у ШОС и БРИКС, особенно — если Индия качнётся в традиционную для себя сторону Великобритании, а не Китая и России.

Разумеется, у подобной — пока гипотетической — международной структуры нет (и в ближайшее время, похоже, не появится) военной мощи, хотя бы отдалённо сопоставимой с американской, также у неё будут существенно ограничены медийные ресурсы. Но зато она обладает гигантскими финансовыми и структурными возможностями, а также объединена, несмотря на все внутренние противоречия между её участниками, одним общим и критически важным для неё интересом — выжить и сохранить свой привилегированный системный статус производства/потребления в условиях глобального кризиса.

В любом случае, это — идеальный и казавшийся ещё несколько дней назад невероятным шанс для Лондона вернуть себе утраченный после двух мировых войн открытый геостратегический суверенитет. Шанс, которым грех не воспользоваться — или хотя бы попытаться это сделать (и тогда анекдотическое, на первый взгляд, "дело Скрипалей" оказывается просто требованием принести — несмотря ни на что! — публичный оммаж Лондону). Так что, если с "Большой шестёркой" без "Америки Трампа" всё-таки что-то получится, — в современном мире, кроме "глобального треугольника" США — Китай — Россия, появится и "четвёртый угол". А следовательно, вся международная комбинаторика — как бы случайно, сама собой — усложнится минимум на порядок. Что потребует соответствующей коррекции позиций со стороны остальных действующих сегодня "центров силы", включая и нашу страну.

Одним из первых примеров такой "новой комбинаторики" можно считать наделавшую шуму реплику Трампа относительно возможности возвращения России в формат "Большой восьмёрки": "Это, может быть, неполиткорректно, но нам нужно управлять миром. И из G7, которая была G8, они выкинули Россию. Они должны дать России возможность вернуться, потому что Россия должна быть за столом переговоров. Почему мы проводим встречу, когда России нет на встрече? Я буду это рекомендовать, это зависит от них, но Россия должна быть на встрече, должна быть её частью", — а также информацию из Белого дома о подготовке американо-российской встречи на высшем уровне. Впрочем, в 1939 году Гитлер тоже предложил Сталину заключить договор о ненападении, который сегодня предпочитают именовать "пактом Молотова — Риббентропа", так что эти "уроки истории" забывать не стоит…

Путин: "прямая линия" и Китай

Два сюжета, в которых несомненную главную роль играл российский президент: "прямая линия" 7 июня и государственный визит в Китай 8 июня, — можно объединить в один, поскольку они наглядно продемонстрировали две стороны одной путинской "медали": соответственно, внутреннюю и внешнюю.

Президентская "прямая линия" образца 2018 года, несомненно, разительно отличалась от 15 предыдущих. И дело здесь не в том, что в Гостином дворе отсутствовали традиционные десятки, если не сотни "гостей студии", зато присутствовали в качестве ведущих и в некотором смысле "представителей народа" журналисты Андрей Кондрашов и Кирилл Клеймёнов, а также (пусть в режиме онлайн) — руководители федерального и регионального уровней, которых президент приглашал дать свои комментарии относительно поднятых проблем. Это были, так сказать, отличия жанровые. Как и демонстрация возможностей новых коммуникативных технологий. Но за ними вполне отчётливо просматривалась принципиально новая российская реальность. Вкратце, на уровне "сказочных архетипов", можно попытаться сформулировать её следующим образом: если на протяжении предшествующих лет президентства целью Путина было строительство нового "теремка" отечественной государственности ("больше и лучше прежнего"), а с этой целью максимально урезались все накладные и сопутствующие расходы, то теперь, когда эта цель выполнена, перед Россией стоит новый "кластер" задач, решить которые, и целей, достичь которых невозможно без существенного усиления "человеческого потенциала": и количественного, и качественного. Отсюда — заявленная "либерализация" по вопросу предоставления гражданства РФ, отсюда — и демонстрация на всю страну стиля "игра в одной команде", отсюда — и полный "ноль" в плане презентации этнического и конфессионального разнообразия нашей страны, весьма характерной для предыдущих "прямых линий", и многие другие, не менее значимые, но менее заметные факторы.

Очень похоже на то, что Россия готовится к переходу от стратегической обороны к стратегическому наступлению, и целью мобилизации "Русского мира" (ключевой здесь можно считать путинскую фразу о необходимости максимального привлечения в Россию людей, стремящихся быть частью Русского мира, владеющих русским языком и достаточным уровнем компетенций для интеграции в современное российское общество) является достижение "Русской мечты". Кстати, слова о "Русской мечте" прозвучали уже после того, как работа "прямой линии" официально была завершена. Та же тема "Русской мечты" прозвучала затем в интервью российского президента председателю Медиакорпорации Китая Шэнь Хайсюну от 6 июня сего года: это понятие было представлено как системная социально-экономическая, культурно-технологическая, политическая и идеологическая трансформация нынешней России в передовое, лидирующее государство современного мира. Наверное, это плохая новость для всех, кто "играл" и играет против нашей страны. И для Украины ("У нас общее прошлое и, уверен, общее будущее"), и для глобальной "империи доллара" ("Санкционные меры подрывают доверие к тем, кто их вводит; ограничение расчётов в долларах подрывает доверие к доллару"), и для "пятой колонны" ("Очень многие вещи требуют внимательной фильтрации" — отвечая на вопрос об информационной политике медиа-холдинга "Эхо Москвы"), и для колонны "шестой" ("Если власти будут грабить свой народ и откладывать деньги в офшорах, ни к чему хорошему это не приведёт", — сказано про Украину, но только ли про Украину?).

Всё это нашло своё отражение и подтверждение в ходе переговоров российского президента с лидерами КНР. Официально объявленные результаты встреч 8 июня выглядят следующим образом. Главной сферой сотрудничества на этот раз стала энергетика, прежде всего — атомная: подписаны, на срок до 2028 года, контракты на строительство ещё двух реакторных блоков (№№ 7 и 8, типа ВВЭР-1200) для третьей очереди Тяньваньской АЭС в провинции Цзянсу; двух реакторов "российского дизайна", то есть по российским технологиям (№№ 3 и 4, того же типа) для второй очереди АЭС "Сюйдапу" в провинции Ляонин; о сотрудничестве в создании китайского "демонстрационного" реактора на быстрых нейтронах CFR-600 (отечественный аналог, БН-600 с натриевым теплоносителем, был запущен в промышленную эксплуатацию на Белоярской АЭС ещё в 1980 году), а также поставки ядерных тепловых блоков российского производства для нужд китайской космической программы. Будут расширяться поставки нефти (50 млн тонн в 2017 году) и подтверждена дата начала экспорта газа в рамках проекта "Сила Сибири" (с 2020 года). Также заключены договоры об организации электронной торговли, автомобильного движения (прежде всего — в сфере грузовых перевозок), о сотрудничестве в космическом пространстве, научно-образовательные и культурные программы.

Особое значение имело признание китайской стороной "постсоветского пространства" в качестве единой "зоны евроазиатской интеграции" с участием России, что должно исключить сколько-нибудь серьёзные конфликты по данному поводу между Пекином и Москвой, которые в результате подошли (или, точнее, — приехали на высокоскоростном поезде) к саммиту Шанхайской организации сотрудничества как единая "геостратегическая связка".

"Зелёный остров" ШОС в штормовом море кризиса

Имя города Циндао — почти 8-миллионной портовой агломерации на берегу Жёлтого моря — переводится с китайского языка как "зелёный остров". В отличие от скандального саммита "семёрки" в Канаде, его "восточный" аналог прошёл традиционно для мероприятий подобного ранга, то есть скучно, серо, предсказуемо, "без шума и пыли". Но зато с весьма ощутимыми позитивными результатами. Причём это касается не только наличия у участников ШОС общих позиций в современном мире, отражённых в Циндаосской декларации, но и всей системы двусторонних отношений между ними. Так, Путин в Циндао провёл целый ряд официальных встреч на высшем уровне (в хронологическом порядке): с лидерами Таджикистана, Узбекистана, Ирана и Монголии.

Конечно, наиболее примечательными в этом ряду были переговоры с президентом Исламской Республики Иран Хасаном Рухани. Не секрет, что за последние месяц-полтора союзнические отношения между Москвой и Тегераном прошли через этап серьёзных испытаний — прежде всего, из-за переоценки иранским руководством тех возможностей, которые открылись перед ним в Европе в связи с началом действия "атомной сделки", а также условий раздела "плодов" сирийской победы. Судя по итогам встречи в Циндао, руководителям двух стран удалось достичь компромисса по спорным и неопределённым вопросам.

Что же касается собственно саммита ШОС, на котором впервые в качестве полноценных участников работали Индия и Пакистан, то явно обращает на себя внимание закреплённый в Циндаосской декларации выдержанный в традиционной китайской стилистике тезис о "трёх силах зла", противостоянию которым будет уделено особое внимание: терроризм, сепаратизм и экстремизм, — причём не только на уровне исполнителей, но также организаторов и заказчиков, что означает прямой вызов США и их союзникам, широко использующим данные "силы зла" как инструменты "гибридной войны" против своих геополитических конкурентов. Пока сферой данного противодействия объявлена по преимуществу "зона ШОС", но ясно дано понять, что эта практика может быть распространена и на другие регионы мира.

Ещё один важный момент — заявленное расширение "бездолларовых" механизмов взаимной торговли и инвестиций всё в той же "зоне ШОС", которое — в сочетании с тезисом о "совместном формировании мировой экономики открытого типа, последовательном укреплении открытой, инклюзивной, транспарентной, недискриминационной и основанной на правилах многосторонней торговой системы, а также недопущении фрагментации международных торговых отношений и торгового протекционизма в любых проявлениях" — следует рассматривать как фактически открытое объявление войны "империи доллара". Сюда же прилагалось требование об "интернационализации" и "демократизации" управления системой информационно-коммуникативных технологий, включая интернет, а также весьма жёсткая позиция по региональным конфликтам, связанным с Афганистаном, Ираком, Сирией, Украиной и полной денуклеаризацией Корейского полуострова, что означает не только прекращение реализации ядерной программы Пхеньяна, но и гарантии неразмещения в данном регионе американского атомного оружия, что противоречит обычной военной и политической практике официального Вашингтона.

В заключение следует сказать, что геополитический "центр мира" на наших глазах смещается из атлантического в азиатско-тихоокеанский регион, где ведущую роль уже играет российско-китайский стратегический союз, ставший основой таких международных объединений, как ШОС и БРИКС, — с уже очевидной перспективой его расширения до российско-китайско-индийского евразийского "треугольника", создание которого было анонсировано ещё Евгением Примаковым в 1999 году, после агрессии НАТО против Югославии. Этот процесс сопровождается уже явным расколом "атлантического единства" стран "коллективного Запада", которые сформировали после краха Советского Союза структуру "однополярного мира" во главе с США. Подобная фундаментальная трансформация всей системы международных отношений критически зависит от того, удастся ли силам, стоящим за 45-м президентом Соединённых Штатов Дональдом Трампом, сохранить свои позиции и преодолеть всё более ожесточённое сопротивление со стороны глобального "глубинного государства", совершив "разворот" в сторону Тихого океана и сотрудничества с Пекином и Москвой. Так сошлись и так говорят нынешние июньские звёзды.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644193 Николай Коньков, Александр Нагорный

Боевики радикального движения "Талибан"* провели скоординированную атаку в провинции Газни на юго-востоке Афганистана, в первый день перемирия, объявленного ранее афганским правительством, передает агентство Khaama Press со ссылкой на местные власти.

Пресс-секретарь губернатора провинции Ариф Нури подтвердил, что нападение началось ранним утром во вторник в округе Мокор. Также сотрудник местной службы безопасности сообщил агентству, что боевики взорвали бронетранспортер, начиненный взрывчаткой, возле лагеря окружного командования. По данным источника, в результате атаки погибли пять афганских полицейских и ликвидированы более 10 боевиков. Однако столкновения все еще продолжаются.

Движение "Талибан"* пока не прокомментировало это нападение.

Ранее сообщалось, что президент Афганистана Ашраф Гани объявил о временном перемирии с талибами на период с 11 по 19 июня по случаю окончания священного для мусульман месяца Рамадан и праздника Ураза-Байрам. Движение "Талибан"* на перемирие согласилось.

*Террористическая организация, запрещена в России