Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Казахстанские железнодорожники встречают 20-летие независимости Республики Казахстан завершением ряда крупных индустриально-инновационных проектов в разных регионах страны. Недавно Президент РК Нурсултан Назарбаев открыл в Астане завод "Тулпар-Тальго" по выпуску пассажирских вагонов и осмотрел уже собранные в цехах предприятия первые 9 вагонов разных модификаций. В ходе республиканского телемоста во второй половине дня Президенту представлены построенные новые железные дороги стратегического значения: Узень-государственная граница с Туркменистаном в Мангистауской области и Жетыген-Коргас в Алматинской области.Начало собственного производства пассажирских вагонов - важная веха в индустриальной истории страны.

Завод "Тулпар-Тальго" спроектирован и построен в соответствии с международными стандартами качества, рентабельности и эффективности производственного процесса и не имеет аналогов в СНГ. Проект входит в ГПФИИР.

В 2010 году между АО "НК "Қазақстан темір жолы" и испанской компанией "Патентес Тальго С.Л." был были достигнуты договоренности о создании в г.Астане совместного предприятия по производству и техническому обслуживанию железнодорожных пассажирских вагонов. В короткие сроки стороны полностью реализовали все принятые на себя обязательства, построив в Индустриальном парке столицы производственный комплекс с необходимой инфраструктурой и оборудованием на базе передовых технологий.

Общая площадь территории завода 21 га, производственных помещений - 31 000 м/кв. Протяженность железнодорожных путей 4,2 км. Проектная мощность предприятия - 150 вагонов в год. Конструкционная скорость вагонов - 200 км/ч, что позволяет использовать их в скоростном движении. Независимая подвеска колес, шарнирное соединение вагонов, адаптированность к климатическим условиям Казахстана обеспечивают комфорт пассажиров в пути и высокий уровень безопасности движения. С выходом на проектную мощность на заводе будет создано 366 новых рабочих мест, уровень локализации достигнет 56%, производительность труда на 1 работника составит порядка 98 тыс. долларов США.

Технический менеджмент завода обучается на заводах Испании. В настоящее время прошли обучение более 30 человек, которые сегодня активно осваивают технологию сборки и тестирования готовых вагонов.

Новое производство играет ключевую роль в обеспечении реализации Программы развития скоростного пассажирского движения в РК и позволит сократить время следования поездов в пути по всем межобластным направлениям в 2 раза.

В ходе визита на завод Президент страны посетил цеха и осмотрел первый состав. В ходе брифинга Президент страны дал высокую оценку реализованному проекту, поблагодарил стороны за вклад в выполнение программы форсированного индустриально-инновационного развития, пожелал новому предприятию успешной работы.

Украинская делегация под руководством Председателя Государственной авиационной службы Украины Анатолия Колесника примет участие в работе очередного ежегодного Форума Европейской конференции гражданской авиации (14 декабря) и в 137-м совещании генеральных директоров гражданской авиации стран-членов ЕКГА (15 декабря).
Во время четвёртого Форума Европейской конференции гражданской авиации (ЕКГА) участники обсудят вопросы интермодальности перевозок, осуществляемых по крайней мере с использованием двух различных видов транспорта, их влияние на авиационную отрасль. Сейчас транспортная политика ЕС сконцентрирована на техническом переоснащении транспортного комплекса, распространении внутреннего авиационного рынка ЕС и Единого Европейского неба на соседние регионы и перемещении 50% грузовых и пассажирских перевозок на средние расстояния более 300 км на железнодорожный и водный транспорт, который будет способствовать развитию мультимодальных перевозок. Впрочем, нормативно-правовой базы для осуществления интермодальных перевозок с участием авиационного транспорта в условиях внутреннего рынка сейчас нет, однако положениями действующей для Украины Монреальской конвенцией 1999 года определено четкое разделение ответственности перевозчиков перед пассажирами и грузоотправителями, осуществляемых с участием авиаперевозчиков в рамках международных смешанных перевозок.
Во время 137-го совещания генеральных директоров гражданской авиации стран-членов ЕКГА участники обсудят приоритетные направления на 2012 год и предложения по основным задачам Рабочей Программы ЕКГА на 2013-2015 годы. Среди вопросов - безопасность полетов, управления воздушным движением, охрана окружающей среды, усовершенствование национальной нормативной базы и обеспечение ее соответствия международным стандартам, полноценное вовлечение сети национальных учебных заведений в области гражданской авиации до подготовки / переподготовки на их базе авиационных специалистов.
Запланировано, что Анатолий Колесник также встретится в двустороннем формате с руководителями авиационных ведомств Румынии и Турции.
Предполагается, что по результатам совещания и форума будет создана новая целевая рабочая группа ЕКГА, которая будет заниматься поисками путей совершенствования законодательной базы в области гражданской авиации относительно интермодальных перевозок.
Справка. Европейская конференция гражданской авиации - межправительственная региональная организация, в состав которой входит 44 европейские страны. Организация образована в 1954 году в г. Страсбурге (Франция) с целью изучения проблем европейского авиатранспорта и для содействия его развитию. Украина присоединилась к ЕКГА в 1999 году. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > trans-port.com.ua, 15 декабря 2011 > № 455758

По данным таможенной статистики, в январе-октябре 2011 года Россия снизила долю металлов и изделий из них в общем стоимостном объёме экспорта до 9,3%. Разница с аналогичным периодом 2010 года – 1,5%, сообщает пресс-служба ФТС.
«В группе металлов физические объёмы экспорта ферросплавов снизились на 5,1%, полуфабрикатов из железа и нелегированной стали – на 22,7%, проката плоского из железа и нелегированной стали – на 16,9%. Физические объёмы экспорта меди сократились на 66,8%, никеля – на 29,5%, а алюминия увеличились на 4,4%», - сказано в сообщении.
Доля металлов и изделий из них в экспорте в страны СНГ в январе-октябре 2011 года составила 8,3% (в январе-октябре 2010 года – 9,3%). Физические объёмы экспорта чугуна возросли на 6,3%, полуфабрикатов из железа или нелегированной стали – на 41,9%, информируют таможенники. Россия > Металлургия, горнодобыча > rosinvest.com, 15 декабря 2011 > № 455146

Во время своего визита в Москву министр финансов Люксембурга вместе со своим коллегой из России подписал поправки к двустороннему соглашению между странами. Документ направлен на избежание двойного налогообложения и борьбу с уклонением от уплаты налогов в отношении подоходного налога и налога на имущество. Соглашение об избежании двойного налогообложения было подписано государствами в Москве 28 июня 1993 года. Во время своего визита министр финансов Люксембурга провел переговоры со своим российским коллегой и с заместителем министра финансов РФ. Комментируя подписание соглашения, правительство Люксембурга пояснило, что поправки были разработаны в ответ на попытки государства улучшить положения соглашения. Правительство также отметило, что поправки предусматривают сокращение налогов на дивиденды с 10% до 5%. Министр финансов Люксембурга провел встречу с президентом центрального банка России и другими лидерами деловой сферы. Люксембург. Россия > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 декабря 2011 > № 454959

Евросоюз обеспокоен сообщениями о нарушениях и фальсификациях на парламентских выборах в России, заявил председатель Европейского Совета Ван Ромпей, передает Reuters.

"Мы благодарны, что 500 наблюдателей присутствовали на думских выборах. Но нас беспокоит тот факт, что они сообщают о многочисленных нарушениях во время голосования", - сказал он, добавив, что подобные заявления прозвучали и от самих россиян.

Ромпей подчеркнул, что у европейского сообщества есть много вопросов и относительно задержания протестующих. Однако он отметил, что в отличие от первых акций протестов, последние демонстрации носили мирный характер, и власти, по его мнению, смогли проконтролировать мероприятия должным образом.

Ранее Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) раскритиковала парламентские выборы в РФ, которые прошли 4 декабря, заявив, что подсчетов голосов велся в пользу правящей партии.

Несогласные с итогами выборов россияне планируют в ближайшее время провести еще две крупные акции протеста в Москве. Один митинг с властями столицы согласовала партия "Яблоко". Он пройдет на Болотной площади 17 декабря с количеством участников до 10 тысяч человек. Ранее на этой площади состоялась другая акция оппозиции, собравшая рекордное число участников - 25 тысяч человек.

Второй массовый митинг пройдет на проспекте академика Сахарова 24 декабря. В нем планируют участвовать около 50 тысяч человек. 

Европарламенту следовало бы воздержаться от вмешательства во внутренние дела суверенных государств, говорится в заявлении Совета Федерации, составленному в ответ на резолюцию ЕП об итогах выборов в Госдуму.

Согласно заявлению, резолюция является несостоятельной с юридической точки зрения. "В нем делаются далеко идущие выводы на основе голословных утверждений, не подтверждаемых доказательствами", - отмечают в Совете Федерации. Авторы подчеркивают, что международные наблюдатели, в том числе из Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе еще не опубликовали отчеты о прошедших 4 декабря выборах.

Совет Федерации замечает, что в выборах приняли участие 65 миллионов человек, а жалоб на организационные и другие аспекты проведения выборов было подано чуть менее двух тысяч, то есть не более чем о 0,5% избирателей. "При осуществлении столь масштабной избирательной кампании сложно ожидать, что она будет полностью свободна от недостатков", - говорится в заявлении. Авторы документа утверждают, что судебные органы "самым тщательным образом" исследуют все поступившие претензии.

"Убеждены, что резолюция Европарламента неприемлема и с морально-этической точки зрения. Ее менторский тон оскорбителен для российского народа", - говорится в заявлении Совета Федерации. Авторы подчеркивают, что Россия заинтересована в партнерских отношениях с Европарламентом, однако диалог должен основываться на взаимном уважении и исключать попытки вмешательства во внутренние дела друг друга, "навязывания предвзятых оценок и мнений".

Президент России Дмитрий Медведев сегодня отказался комментировать резолюцию Европарламента по выборам в Госдуму. "Мне комментировать нечего, потому что это наши выборы. Европарламент к ним никакого отношения не имеет", - напомнил глава государства

Россия и Евросоюз на саммите окончательно договорились разблокировать гуманитарный конвой МЧС в Косово, сообщил журналистам посол РФ в Сербии Александр Конузин, передает РИА "Новости".

В соответствии с компромиссным предложением ЕС на КПП в Ярине прибудет сокращенный конвой Миссии ЕС в Косово (EULEX) для сопровождения колонны до места разгрузки, сообщил посол. Планируется, что движение российского груза начнется в 7 утра по местному времени (10:00 мск), он будет доставлен на склады Красного Креста в районе города Косовска-Митровица. Там во время торжественной церемонии сербской стороне будет передана икона, направленная премьер-министром Владимиром Путиным.

Сокращенный конвой EULEX из трех автомобилей прибудет в Ярину через территорию Центральной Сербии, отметил посол. Евросоюз гарантирует, что в автомобилях сопровождения не будет косовских албанцев. После передачи груза колонна МЧС в 16 декабря отправится обратно в Россию.

Позиция России по вопросу статуса Республики Косово, территория которой в Белграде считается исконно сербской, остается неизменной. В МИД РФ подчеркивают, что Москва проводит "принципиальную линию на непризнание односторонне провозглашенной независимости Косово". МИД России также напомнил о существовании резолюции ООН "№" 1244, которая требует "обеспечения условий для налаживания мирной и нормальной жизни для всех жителей Косово". 

Конец эпохи войн и революций

Взгляд Китая на двадцать лет без СССР

Резюме: После ухода СССР с глобальной авансцены мировая война невозможна в обозримом будущем, потому что ни одна крупная держава не располагает средствами или волей, чтобы взять на себя бремя столкновения с Соединенными Штатами. Сегодня больше гарантий для мира во всем мире, чем когда-либо.

25 декабря 1991 г. в 19.25 Михаил Горбачёв выступил с телевизионным обращением, объявив о своей отставке с поста президента Советского Союза. В 19.38 красный флаг СССР над Кремлем был спущен, а вместо него водружен триколор Российской Федерации. С этого момента Союз Советских Социалистических Республик исчез с карты мира.

В Китае эту новость встретили со смешанными чувствами. Некоторые ностальгировали по Советскому Союзу и глубоко сожалели о его распаде. Другие считали, что с гибелью СССР исчезла угроза Китаю с севера, и это было хорошей новостью.

Распад Советского Союза – важнейшее событие конца XX века, которое изменило мир. Спустя двадцать лет пора оглянуться и поразмышлять об эволюции, имевшей место в прошедшие годы.

Завершение кровавого века

В 1916 г. Владимир Ленин, говоря о знамениях своего времени, прозорливо заявил, что мир вступил в эпоху империалистической войны и пролетарской революции. События прошлого века в целом подтвердили точность прогноза, сделанного Лениным. Человечество столкнулось с двумя мировыми войнами и стало свидетелем Октябрьской революции в России, новой демократической революции в Китае и повсеместной вооруженной борьбы за национальную независимость и освобождение в Азии, Африке и Латинской Америке.

После Второй мировой войны мир оказался разделен на два лагеря – социалистический во главе с Советским Союзом и капиталистический во главе с Соединенными Штатами. Холодная война между двумя сверхдержавами продолжалась более сорока лет. Хотя мировых войн удалось избежать, постоянно возникали региональные конфликты – в Корее, Вьетнаме, Камбодже, Анголе, Афганистане и других странах. Речь шла об опосредованных войнах, отражавших мировое соперничество США и СССР.

В годы холодной войны двусторонняя конфронтация определяла характер международных отношений и была важнейшим фактором, формировавшим облик цивилизации. Две сверхдержавы ввязались в беспрецедентную по масштабам гонку вооружений, логика которой предполагала установление лидерства той страны, чей арсенал насчитывал больше ядерных вооружений и притом лучшего качества. По некоторым оценкам, Соединенные Штаты и Советский Союз потратили как минимум 20 трлн долларов на наращивание своего ядерного арсенала и совершенствование военной техники. Их совокупный потенциал грозил многократно уничтожить все живое на нашей планете. Гонка вооружений подвела мир к опасной черте; сложилась ситуация «равновесия страха», при которой возросла вероятность гарантированного взаимного уничтожения. Над человечеством нависла угроза ядерной войны.

Прошлый век был самым кровавым в истории. Войны унесли 200 млн человеческих жизней. В конце столетия более чем когда-либо прежде отчетливо ощущалось приближение мирового столкновения. Но эпоха войн и революций близилась к завершению. И отнюдь не случайно распад СССР и воссоединение Германии произошли мирным путем, что казалось немыслимым в разгар эпохи войн и революций. Чуть раньше эти события легко могли бы спровоцировать новую войну и крупномасштабные вооруженные конфликты.

В 80-е гг. прошлого века Дэн Сяопин говорил: «Только двум странам по силам вести мировую войну: Соединенным Штатам и Советскому Союзу». Он был прав. После ухода СССР с глобальной авансцены такая война представляется невозможной в обозримом будущем, потому что ни одна крупная держава не располагает достаточными средствами или политической волей, чтобы взять на себя бремя конфликта с Соединенными Штатами. Сегодня существует больше гарантий для установления мира во всем мире, чем когда-либо. Гибель Советского Союза ознаменовала окончание холодной войны, а также эпохи войн и революций.

Вступление планеты в эпоху мирного развития

У каждой эпохи есть своя тема. По мере эволюции мирового сообщества темы меняются. Перемены носят постепенный характер. В 1980-е гг. Дэн Сяопин отметил, указывая на происходящие изменения: «Перед человечеством стоят две основные задачи: мир и развитие». С распадом Советского Союза изменилась главная тема эпохи. Теперь это не война и революция, а мир и развитие. Такова самая важная перемена в международных отношениях, за которой последовали другие. Сегодня мы живем в эпоху, которая, в отличие от прежних столетий, отмечена следующими признаками:

Сложился по-настоящему мировой рынок, стимулирующий быстрое накопление богатства и беспрецедентный рост мировой торговли и экономического сотрудничества. В годы холодной войны мировой рынок был разделен на два блока, которые практически не взаимодействовали и не обменивались друг с другом. Такое разделение стало камнем преткновения на пути всеобщего экономического развития и сотрудничества. Крах Советского Союза расчистил путь для образования глобального рынка. Капитал, товары, технологии и люди свободно перемещаются по планете. В итоге это послужило мощным импульсом для роста мирового ВВП, международной торговли и экономического сотрудничества.

Если в 1991 г. мировой ВВП составлял 23,3 трлн долларов США, то к 2010 г. он почти утроился и достиг 63,15 трлн долларов. В 1991 г. прямые зарубежные инвестиции (ПЗИ) составляли 385,6 млн долларов, в 2010 г. они достигли уровня в 1,2 трлн долларов. Если в 1991 г. мировой торговый оборот оценивался в 4 трлн долларов, то к 2010 г. он вырос до 15 трлн долларов, увеличившись почти вчетверо. Никто не мог даже представить себе, что подобный рост возможен менее чем за два десятилетия.

Появление новых держав – важнейший фактор последних 20 лет, решительным образом повлиявший на международные отношения. Новые державы – это стремительно развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки, такие как Индия, государства АСЕАН, Китай, ЮАР, Бразилия, Мексика и др.

Мир – необходимое условие развития. Формирующиеся державы воспользовались спокойной обстановкой на планете и приступили к модернизации экономик. Адаптироваться к глобализации и воспользоваться ее плодами им помогли экономические реформы, ориентированные на создание свободного рынка, а также открытость для внешнего мира.

Усиление новых держав в течение последних двух десятилетий просто ошеломляет. С 1991 по 2011 гг. ВВП Китая рос среднегодовыми темпами на уровне 10%. Непрерывный рост на протяжении двадцати лет кардинально преобразил страну. В 1991 г. ВВП Китая составлял 424,1 млрд, а в 2011 г. он может превысить 6,6 трлн долларов США.

С 1991 по 2011 гг. ВВП Индии рос в среднем на 7% ежегодно. Если в 1991 г. он составлял 308,3 млрд, то к 2010 г. вырос до 1,43 трлн долларов. В 1991 г. ВВП стран АСЕАН равнялся 385,5 млрд, а в 2010 г. он достиг 1,4 трлн долларов. В 1991 г. ВВП Бразилии приближался к 406,2 млрд, а в 2010 г. достиг 2,1 трлн долларов. ВВП ЮАР в 1991 г. был равен всего 112,2 млрд, а к 2010 г. он более чем утроился до 361,2 млрд долларов.

Россия – особый случай. Первое десятилетие после гибели Советского Союза страна пребывала в хаосе. Ее ВВП постоянно уменьшался. Однако с 1998 по 2008 г. среднегодовой рост российского ВВП составил 7%. Это был впечатляющий рывок, и Россия присоединилась к странам БРИК.

Большинство новых, формирующихся держав находится в Азии. Укрепление Азии приводит к тому, что центр тяжести в международных отношениях смещается от Атлантики к Тихоокеанскому бассейну, что явилось важнейшей новостью в международных отношениях за последние четыре века.

Беспрецедентные темпы глобализации. Глобализация началась более ста лет тому назад. Основное препятствие ее развитию составляли конфликты между крупными державами – в частности, две мировые и холодная война. После распада Советского Союза процессы глобализации стали протекать беспрецедентными темпами.

Глобализация осуществляется транснациональными корпорациями (ТНК). В 1991 г. количество ТНК в мире превышало 30 тыс.; в 2010 г. их число утроилось. За последние 20 лет их значимость возросла не только за счет численности, но и качества. Многие из них преобразованы в глобальные корпорации. Это поразительная трансформация. Более половины активов и сотрудников глобальной корпорации находится за рубежом, и большая часть продаж осуществляется на зарубежных рынках. Она действует в глобальных масштабах и имеет доступ к глобальным ресурсам. Она может нанимать лучших специалистов мира и получать самые большие сравнительные преимущества. Поэтому такая корпорация чрезвычайно конкурентоспособна.

Революция информационных технологий (ИТ). Революция информационных технологий потрясла мир в последние двадцать лет. В 1990-е гг. персональные компьютеры получили повсеместное распространение, а в первое десятилетие нового столетия обыденным явлением стал интернет. Благодаря революции ИТ весь мир оказался на связи. События, происходящие в одной стране, сразу же становятся достоянием мировой общественности. Сегодня намного легче и быстрее получить доступ к информации. Единообразие – одно из последствий информационной революции, но это только начало. Главные свершения еще впереди.

Конец двухполюсного мира и формирование глобального рынка оказали решительное содействие информационной революции.

Характер взаимодействия между крупными державами изменился – они стали играть в другие игры. В годы холодной войны США и СССР находились в состоянии перманентного соперничества и конфронтации. Они противостояли друг другу всюду. Речь шла о так называемой игре с нулевой суммой. Когда Советский Союз брал верх, Соединенные Штаты проигрывали, и наоборот. Но сегодня отношения между крупными державами кардинально изменились: они и конкурируют, и сотрудничают, но сотрудничество преобладает. Это так называемая игра с положительной суммой.

Эволюция отношений КНР и США наглядно иллюстрирует изменившиеся отношения между крупными державами. В 1991 г. торговый оборот между Китаем и Соединенными Штатами составлял 25,2 млрд. В прошлом году он почти достиг отметки в 400 млрд долларов США. В 1991 г. прямые американские инвестиции в Китай составили 511 млн долларов, а в прошлом году они достигли 105,7 млрд долларов. В 1991 г. американские казначейские облигации циркулировали во всем мире, кроме Китая, а сегодня он является их крупнейшим владельцем.

В 1991 г. число людей, путешествующих из Китая в США и в обратную сторону, находилось на уровне 200 тыс. человек. В прошлом году три миллиона китайцев и американцев пересекли Тихий океан, направляясь друг к другу в гости. Нетрудно заметить тесную взаимозависимость, которая сегодня существует. Верно то, что в течение последних 20 лет в отношениях случались кризисы, подобные инциденту на острове Хайнань в апреле 2001 года. Но две страны сумели надлежащим образом преодолеть его и вернуться в нормальное русло неуклонного развития.

Если посмотреть на отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами в годы холодной войны, то они совершенно не похожи на нынешние китайско-американские. Хотя время от времени между двумя сверхдержавами происходила разрядка напряженности, она основывалась на доктрине гарантированного взаимного уничтожения. Никто не осмеливался начать ядерную войну. Торговый оборот между СССР и США был ничтожно мал, он не шел ни в какое сравнение с нынешним торговым оборотом между Китаем и Соединенными Штатами.

Когда сотрудничество берет верх во взаимоотношениях великих держав, это благо для мира и всеобщей стабильности.

Две конкурирующие тенденции

В современном мире происходят колоссальные изменения. В международных отношениях наметились две конкурирующие тенденции.

Первая – это укрепление мира, развития и сотрудничества. Она олицетворяет собой надежду и будущее человечества в XXI веке. В ее основе лежат два фактора.

Во-первых, экономическая взаимозависимость. Она является выдающимся достижением современности. Во-вторых, общие вызовы. Никогда еще перед человечеством не стояли столь серьезные проблемы: это и изменение климата, и международный терроризм, и деградация окружающей среды, и торговля наркотиками, и пандемии опасных болезней, и многое другое. Ни одна страна не способна в одиночку ответить на них, какой бы могущественной она ни была. Род человеческий обязан сплотиться, чтобы люди сообща нашли подход к этим проблемам, от решения которых зависит выживание цивилизации. Итак, речь идет об очень мощных факторах, которые со временем только усиливаются.

Вторая тенденция – это новый виток холодной войны, конфликтов и конфронтации. Эта тенденция олицетворяет прошлое и темные силы в мире. В ее основе также два фактора.

Во-первых, старое мышление. Мир сильно изменился, но человеческий менталитет отстает от действительности. Некоторые все еще живут устаревшими категориями и склонны рассматривать все происходящее через призму стереотипов.

Во-вторых, группы по интересам. Некоторые из них могут выиграть от холодной войны, конфликтов и конфронтации. Они хватаются за любую возможность сеять и раздувать ненависть и вражду. В прошлом десятилетии военный бюджет Соединенных Штатов (включая расходы в Афганистане и Ираке) более чем удвоился. Многие думают, в самом ли деле подобный рост военных расходов оправдан – ведь Советского Союза давно уже нет, и никто не угрожает США напрямую.

Соперничество этих двух тенденций проявляется практически во всем, и оно предопределит судьбу человечества в XXI веке.

Новым растущим державам нужен мир для экономического роста и развития. Они сталкиваются с многочисленными препятствиями во внутренней политике и за рубежом, и дальнейший прогресс является для них единственно возможным решением. Сегодня ни одна страна не может модернизировать свою экономику, находясь в изоляции. Для новых формирующихся держав международное сотрудничество просто безальтернативно. Вот почему новые державы – стойкие приверженцы тенденции к укреплению мира, развития и сотрудничества; в свою очередь, их усиление будет неизбежно способствовать укреплению этой тенденции.

Экономика западных держав переживает не лучшие времена. Соединенные Штаты, Европейский союз и Япония увязли в долгах. Их экономический рост крайне замедлился, а безработица неуклонно растет. Для решения своих проблем они также нуждаются в международном сотрудничестве – в частности, с поднимающимися державами. Верно то, что в этих странах есть силы, враждебные миру, развитию и сотрудничеству, но вряд ли они могут затормозить общую тенденцию.

Мир и развитие – главная тема нашей эпохи. Никакие силы не смогут этому воспрепятствовать. Мы все помним, что после гибели Советского Союза в западном мире царила эйфория. Некоторые верили, что победили в холодной войне и что это конец истории. Им казалось, что они могут повернуть ход событий в любом выгодном им направлении. Но жизнь на планете неоднородна, как можно направить ее развитие в заранее заданное русло только потому, что кому-то так захотелось? Подобные попытки обречены на неудачу.

Минувшее десятилетие прошло для Соединенных Штатов под знаком «двух с половиной войн»: в Афганистане, Ираке и Ливии. США и их союзники по НАТО начали войну в Афганистане 7 октября 2001 года. Это самая длительная война, которую Америка когда-либо вела за собственными пределами. С военной точки зрения превосходство было подавляющим. Афганистан – слишком мал и беден. Силы «Талибана» не идут ни в какое сравнение с вооруженными силами западной коалиции. За последние десять лет 6 тыс. американских военнослужащих полегли на афганских полях, несколько десятков тысяч получили ранения. Война в Афганистане обошлась Соединенным Штатам примерно в 4 трлн долларов. Однако света в конце тоннеля так и не видно. Когда Джордж Буш начинал войну в Афганистане, подавляющее большинство простых американцев были на его стороне. Но сегодня сложилась противоположная картина. То же самое можно сказать и о войне в Ираке. Я уверен, что когда спустя еще одно десятилетие мы будем анализировать войну в Ливии, то придем к такому же умозаключению.

Война долгое время считалась панацеей от любых международных споров. Последние три тысячелетия не снятые с помощью дипломатии разногласия заставляли прибегать к военной силе. Все вопросы решались с помощью войн. Но сегодня войны ни в Афганистане, ни в Ираке не могут служить примерами решения проблем, и это лишь два случая из бесконечной череды событий. Напротив, они породили колоссальные проблемы для Соединенных Штатов и их союзников. В грядущие годы и десятилетия им придется потратить уйму денег, энергии, ресурсов и времени, чтобы разобраться с последствиями этих конфликтов.

Факты доказывают, что война перестала быть всемогущим средством решения споров. В международных отношениях появилось нечто новое. Вооруженный конфликт в качестве последнего средства международного урегулирования устарел. Это и есть не что иное, как прогресс цивилизации. Как было сказано выше, главная тема современной эпохи изменилась. Войны и революции отошли в прошлое, а ныне – мир и развитие становятся непреодолимой тенденцией. Надеюсь, что люди во всем мире понимают суть произошедшего изменения. Нам необходимо подчиниться велению времени, и тем самым мы окажем огромную услугу миру и всему человечеству.

Китай уверенно следует путем мирного развития

С 1978 г. Китай вступил на путь мирного развития, внутренних реформ и открытости для внешнего мира. Мы сделали этот выбор, чтобы идти в ногу со временем и соответствовать переменам, которые происходят в современную эпоху. Наша политика реформ и открытости оказалась очень успешной. Несмотря на ошеломляющий прогресс КНР на протяжении последних 32 лет, перед нами по-прежнему стоит множество трудноразрешимых проблем, таких как растущая пропасть между прибрежными и внутренними регионами, между богатыми и бедными, между городом и деревней, деградация окружающей среды, нехватка сырья и энергетических ресурсов и международные вызовы. Мы верим, что только мирное развитие позволит Китаю надлежащим образом преодолеть все препятствия и модернизировать страну. В недавно изданном «Официальном документе о пути мирного развития Китая» правительство заявило: «Китай приводит свои национальные интересы в соответствие с общими устремлениями людей во всем мире и готов расширять сферу общей заинтересованности всех сторон для создания и развития сообществ по интересам с другими странами и регионами мира в разных областях и на разных уровнях. Китай привержен общим ценностям всего человечества и намерен разделять со всеми выгоды и преимущества человеческой цивилизации».

Это важное заявление. В мире более 200 стран и свыше 2 тыс. этнических групп, исповедующих множество религий, приверженных разным культурам, имеющих неодинаковую историю и находящихся на различных этапах развития. Вполне естественно, что между ними возникают разногласия. Но если акцентировать внимание на них, то можно прийти лишь к спорам и диспутам, которые могут закончиться конфликтом или даже войной. В этой войне не будет победителей, а будут только проигравшие. Она заведет нас в тупик. Напротив, подход, предложенный в официальном документе правительства КНР, призывает страны и народы сосредоточиться на том, что их объединяет, на общих интересах и проблемах, и заняться созданием всевозможных сообществ по интересам. Углубится взаимозависимость между странами, и тогда все будут победителями. В течение последних 32 лет Китай следует торной дорогой мирного развития. Это история успеха, и КНР никогда не свернет с этого пути.

В заключение можно сказать, что со времени гибели Советского Союза человечество добилось изумительного прогресса, несмотря на несколько серьезных отступлений. Мы верим в его будущее, и Китай продолжит сотрудничество со всеми странами во имя гармонии и всеобщего процветания.

У Цзяньминь – президент Китайского университета по международным делам, чрезвычайный и полномочный посол.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738730

Российский ядерный круг

Уроки постсоветского двадцатилетия

Резюме: Глубокое осмысление того, что же России все-таки досталось по наследству от Советского Союза в ядерных вопросах, того, как наилучшим образом использовать возможности, которые дает режим ядерного нераспространения, только зреет.

25 декабря 1991 г. Борис Ельцин получил из рук Михаила Горбачёва «ядерный чемоданчик». Таким образом, спустя полтора года после провозглашения государственного суверенитета России и спустя полгода после своего избрания российским президентом, Ельцин обрел символические «ключи» от ядерной державы. Но пройдет еще мучительных полгода, прежде чем Россия окончательно подтвердит свой статус государства – правопреемника Советского Союза в вопросах обладания ядерным оружием. А затем предстоят долгие годы осмысления того, что за наследство получила Российская Федерация и как ей этим наследством распорядиться.

«Преемственность» – слово, выскочившее, как чертик из табакерки, уже в самом начале ельцинского правления применительно к политике ядерного нераспространения. И, какие бы внешние перегрузки ни испытывала – особенно в свою первую пятилетку – новая Россия, заявления и особенно действия в сфере ядерного нераспространения (конечно, часто искаженные этими перегрузками) все же оставались вполне «преемственными». Проще говоря, это было продолжение традиционно советской нераспространенческой политики. Именно традиционно советской, а не поздне-горбачёвской: идеями сотворения безъядерного мира к 2000 г. (или к какой другой круглой дате) больше никто в Москве не баловался.

Не обуза!.. Не обуза?

Фактор наличия ядерного оружия в России – безусловный asset, и лишь в незначительной степени – liability. С этим выбором-выводом Ельцин и его первая команда определились быстро. Короче говоря: не обуза! Но только как получить с этой «мощи», с этой «не-обузы» причитающиеся (вроде бы) по вкладу проценты? Тут сразу – головная боль.

Хроника обретения Россией реального и полного контроля над собственным ядерным арсеналом столь же живописна и уродлива, как живописна и уродлива сама российская история начала 1990-х. Только здесь риски выходили далеко за пределы границ бывшего СССР.

В каждой из 15 советских республик велась какая-либо ядерная деятельность или размещалось ядерное оружие. В Москве отдавали себе отчет в том, что если ядерное оружие на длительный период останется за территорией Российской Федерации, обеспечить его сохранность будет весьма затруднительно. Напряжение подогревалось появившимися в американской и израильской печати уже в начале 1992 г. слухами, со ссылками на «осведомленные источники в разведке», что Казахстан якобы продал Ирану одну или две ядерные боеголовки. Хотя уже тогда было ясно, что эти слухи беспочвенны и имеют политический подтекст, вряд ли кто-то в Москве мог гарантировать, что, если упустить время, такая «фантастика» не обратится в реальность.

Наиболее драматичным моментом, когда российская ядерная политика находилась еще в зародыше, является сосредоточение всего тактического ядерного оружия (ТЯО) бывшего Советского Союза на территориях России, Украины и Белоруссии. Причем советские военные сумели во многом предвосхитить ситуацию и сделать это еще до юридического оформления распада СССР. Этот грамотный шаг позволил значительно снизить реальную угрозу ядерного нераспространения, которая в ином случае стала бы неизбежностью уже вскоре после распада Союза. Вывод ТЯО, выражаясь военным языком, «проходил на фоне усложненной оперативной обстановки, связанной с активизацией политических групп», некоторые из которых могли попытаться воспрепятствовать этим действиям силой.

Приведу лишь один пример: вывод ТЯО из Азербайджана осуществлялся в режиме секретности, что помогло доставить боеприпасы на военный аэродром без эксцессов, но там взлетно-посадочная полоса оказалась заблокирована группой гражданских лиц из Народного фронта, которые попытались не дать самолетам взлететь. Ситуация была настолько напряженной, что экипажам пришлось произвести предупредительные выстрелы из оружия средних бомбардировщиков, которые использовались для перевозки боеприпасов. К счастью, толпа рассеялась, и все обошлось без жертв; самолеты смогли спокойно взлететь.

Основной проблемой после распада Советского Союза стало размещение стратегического ядерного оружия, помимо России, еще в трех новых государствах: Украине, Белоруссии и Казахстане. Достаточно сказать, что ядерный арсенал, находившийся на момент распада Советского Союза в Казахстане, превышал ядерные арсеналы Великобритании, Франции и Китая, вместе взятые.

Поначалу Россия не претендовала – по крайней мере, на декларативном уровне – на единоличный контроль над стратегическими ядерными силами. 21 декабря 1991 г., спустя две недели после образования СНГ и в день принятия в Содружество Казахстана, четыре государства подписывают в Алма-Ате Соглашение о совместных мерах по контролю над ядерным оружием. А 30 декабря в Минске государства СНГ заключают Соглашение, по которому они признают «необходимость объединенного командования Стратегическими силами и сохранения единого контроля над ядерным оружием». В статье IV регламентировалось, что «вплоть до полной ликвидации ядерного оружия решение о необходимости его применения принимается президентом Российской Федерации по согласованию с главами Республики Беларусь, Республики Казахстан, Украины, в консультации с главами других государств – участников Содружества».

Но реально объединенные стратегические ядерные силы созданы не были. Сама идея их формирования была, скорее всего, компромиссом, на который Россия пошла в сложный момент непосредственно после распада. Не последнюю роль сыграло стремление Ельцина успокоить Запад, а также заручиться благожелательным нейтралитетом армии при демонтаже СССР, так как многие военные выступали за сохранение единого командования над ядерным арсеналом.

Тем не менее внимательное изучение минских договоренностей свидетельствует о том, насколько шаткими и расплывчатыми они являлись. К тому же очевидно что ни одно из государств бывшего Союза, кроме России, не было в состоянии обеспечить надлежащую боеготовность, техническую исправность, безопасность ядерных боеприпасов и высокую квалификацию, а также хотя бы минимально приемлемую оплату обеспечивавшего их персонала. Кроме того, вопрос «множественного контроля» не только не успокоил Запад, а, наоборот, вызвал нервную реакцию: «Так в чьих же руках ядерная кнопка?».

Ситуацию осложняло отсутствие в новой России эффективно действующего оборонного ведомства. С 19 августа по 9 сентября 1991 г. должность министра обороны (при отсутствии министерства) занимал генерал Константин Кобец, затем она была упразднена. Не появилась она и при формировании российского правительства в октябре-ноябре 1991 года. Для Ельцина это был тактический ход: убедить Горбачёва в отсутствии намерений демонтировать единое государство, ведь именно создание Министерства обороны России рассматривалось как один из самых «взрывных» вариантов, ставящих крест на Советском Союзе. И лишь 16 марта 1992 г. Ельцин подписал указ о создании Министерства обороны России и назначил себя временно исполняющим обязанности министра, а 18 мая эту должность занял Павел Грачёв. Весна и лето 1992 г. прошли под знаком жесткого противостояния Грачёва с маршалом Шапошниковым, бывшим министром обороны СССР, который затем возглавил командование Объединенных вооруженных сил СНГ. Орган аморфный и безвластный, что стало особенно заметно на фоне стремительного расширения полномочий Грачёва и его ведомства, в том числе в вопросах контроля над ядерным оружием. К осени 1992 г. один из «ядерных чемоданчиков» перешел к Грачёву, а весной 1993 г. у Шапошникова был отобран другой. В результате реальный контроль над СЯС продолжал осуществляться исключительно из Москвы, безо всякого участия Минска, Киева и Алма-Аты.

6 июня 1992 г. девять государств СНГ (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Украина) подтвердили, что поддерживают участие России в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в качестве государства – обладателя ядерного оружия и заявили, что сами готовы присоединиться к ДНЯО в качестве неядерных государств. В этот день вопрос правопреемства для России в качестве государства – обладателя ядерного оружия был окончательно решен.

Однако потребовалось еще два года, чтобы все стратегическое ядерное оружие было выведено с территории Белоруссии, Казахстана и Украины в Россию. С Белоруссией проблем не возникло, и к концу 1996 г. ядерного оружия на ее территории не осталось. В Казахстане, который в технологическом плане не меньше, чем Украина, и, безусловно, больше, чем Белоруссия, способен был к самостоятельному производству ядерного оружия, разгорелась короткая, но бурная дискуссия о том, не стать ли ему ядерным государством. Однако она была жестко пресечена президентом Назарбаевым, который решил сделать свою страну показательным примером движения к безъядерному миру. К осени 1996 г. ядерного оружия на территории Казахстана не осталось.

А вот Украина представляла собой куда более сложный случай.

В мае 1993 г. известный украинский политический деятель Сергей Головатый разъяснял мне: «Мы должны обладать мощным фактором сдерживания против агрессивной политики России. Иначе Украину постигнет судьба Грузии, Молдовы и Таджикистана, где Россия имперскими методами восстанавливает свои жизненные интересы». Но тут в разговор включился украинский дипломат (ныне министр иностранных дел) Константин Грищенко: «И проблема, и очевидность заключаются в том, что ни на военном, ни на политическом, ни на экономическом уровне мы не сможем позволить себе содержать ядерное оружие». Именно противоборство этих двух позиций и определяло ситуацию с 1992 по 1993 год.

Конечно, украинские политики, выступавшие за сохранение ядерного статуса, лукавили. На самом деле Украина хотела посредством ядерного блефа, во-первых, повысить свой престиж как независимого государства на международной арене, а во-вторых, и это главное, получить существенную экономическую помощь со стороны Запада в обмен на последующую передачу размещенных на ее территории боеголовок России.

В январе 1994 г. в Трехстороннем заявлении президентов России, Украины и США Украина подтвердила, наконец, свой неядерный статус и обязалась вывести ядерное оружие в Россию. При этом Киев, по сути, добился всех своих целей, включая закрепленные в заявлении обязательства России «воздерживаться от экономического принуждения» и «уважать существующие границы».

Поначалу в Москве были убеждены, что вопрос о выводе ядерного оружия с Украины удастся решить «по-братски» и без постороннего вмешательства. Но в итоге пришлось смириться с привлечением Соединенных Штатов, участие которых оказалось не просто символически-посредническим, но равноправным, если не сказать – определяющим.

В итоге Россия мирно, сдержанно и без потерь сосредоточила весь ядерный арсенал на своей территории. Но ядерный уход с постсоветского пространства не был компенсирован со стороны Москвы какими-либо шагами, направленными на цементирование сотрудничества с государствами СНГ в области атомной энергетики или ядерной безопасности. Мол, у нас у самих столько проблем дома, что до ваших трудностей нам дела нет. Россия повторила здесь в 1990-е гг. ту же внешнеполитическую ошибку, что и в других сферах. В 1994 г. Россия проигнорировала просьбу Казахстана забрать несколько десятков килограммов обогащенного урана с Ульбинского комбината, в 1998 г. отказалась принять более четырех килограммов обогащенного урана из Грузии. В результате естественную роль России взяли на себя США. Они же начали системно работать с ядерными институтами, специалистами из государств СНГ. Самоустранение России логически привело к ее вытеснению.

Под давлением

Российская политика в области ядерного нераспространения и контроля над вооружениями распадается на два этапа. Первый очерчивается рамками последнего десятилетия прошлого века. Второй, стартовавший с началом нового столетия, продолжается до сих пор.

Отличительная черта первого этапа – реализация политики ядерного нераспространения при серьезном влиянии на нее внутриполитических обстоятельств и под колоссальным давлением со стороны внешних игроков.

Что касается внутренних факторов, то здесь существовало две основные проблемы. Первая – глубокий экономический и социальный кризис, сотрясавший российское общество, в сочетании с нестабильностью и нарастанием террористической угрозы. Ни российская атомная промышленность, ни ядерно-оружейный комплекс в целом к таким перегрузкам просто не были готовы.

Атомную отрасль приходилось спасать экспортными заказами. А они были наперечет, и клиентов, стучавшихся в двери профильных ведомств, не всегда можно было оценить однозначно: иранцы, пакистанцы. Романтические представления о перспективах сотрудничества с новым другом – Соединенными Штатами – быстро споткнулись о жесткую действительность: достаточно вспомнить антидемпинговые меры против российского урана, санкции против Главкосмоса за сотрудничество с Индией. Кажется, мало было межведомственных согласований внутри России – теперь чуть ли не каждый контракт приходилось проштамповывать у американских сенаторов.

Первая чеченская война также застала империю «Средмаша» врасплох. Террористы присматривались к ядерным объектам, а те даже не были прикрыты с воздуха. Сегодня, когда ситуация выправилась, могу утверждать: нам просто повезло, что в 1990-е гг. Россия избежала масштабного ядерного террористического акта.

В Вооруженных силах ситуация была не лучше. Российский ядерный щит внешне кое-как держался, но знающие люди видели, что он ветшает на глазах. В ноябре 1996 г. начальник инспекции государственного надзора за безопасностью ядерного оружия Министерства обороны Обаревич признавался: «Я вообще не представляю, как живут люди… которые работают с ядерным оружием. У людей нет денег, людям не на что жить. Майор, который завтра идет на техническое обслуживание с ядерным боеприпасом, теряет сознание от голода. Как обслуживать ядерные боеприпасы?! А ведь это боеприпас, для которого нужны еще расходные материалы. На эти расходные материалы денег тем более нет. Мы дошли до того, что у нас нет для офицеров тапочек, чтобы ходить в зале для технического регламента – он не имеет права ходить в своей обуви. Мы дошли до ручки».

Вторая внутренняя проблема была связана с ельцинской Византией – неразберихой в принятии решений, кадровой чехардой, перетягиванием каната между ведомствами. В Советском Союзе тоже имели место столкновения интересов различных ведомств, прежде всего МИДа и структур ВПК. Примечателен пример с Ливией во второй половине 1970-х гг., когда полковник Каддафи надумал с помощью советских организаций создать полный ядерный топливный цикл, включавший и тяжеловодный реактор на природном уране, и установку по производству тяжелой воды. Руководители советского правительства и атомного ведомства были готовы пойти на сделку (Каддафи предлагал порядка 10 млрд долларов), но МИД, по воспоминаниям посла Роланда Тимербаева, заявил о своем несогласии, и в конце концов разумный подход возобладал. Помимо высшего «коллективного разума» – Политбюро, такие вопросы проходили и через специальный правительственный механизм согласования – Межведомственную комиссию по нераспространению ядерного оружия.

В России такая комиссия или иной координирующий орган никогда воссоздан не был. Это было ошибкой, плоды которой в ельцинский период приходилось пожинать особенно часто. Характерным примером стала поездка тогдашнего министра по атомной энергии Виктора Михайлова в январе 1995 г. в Тегеран и подписание там протокола о намерениях по строительству газоцентрифужного завода – чем он превысил свои полномочия и чего, с точки зрения российской политики нераспространения, делать было ни в коем случае нельзя. В Кремле о деятельности министра узнали от американцев, которые, получив копию протокола по разведканалам, организовали его «утечку».

Уже забывается, но в новейшей российской истории были периоды, когда парламент играл весьма активную и самостоятельную роль – и во внешнеполитических решениях тоже. Правительственные структуры учились обосновывать ратификацию тех или иных международных соглашений в области нераспространения и контроля над вооружениями, будь то договор СНВ-2 (похороненный американским Сенатом) или соглашения с США по Программе Нанна-Лугара («Совместное уменьшение угрозы»), позволившие получить сотни миллионов долларов на укрепление ядерной безопасности России. Бывали и позорные с точки зрения международной репутации Москвы повороты, как, например, случай, когда вице-президент Александр Руцкой вывалил перед парламентариями чемоданы секретных документов, связанных с так называемой красной ртутью.

Но все-таки, не преуменьшая роли этих внутренних проблем, следует признать, что главное давление на российскую политику в области нераспространения, часто деформировавшее ее, оказывалось извне.

Ельцину пришлось с ходу учиться тому, что друзей во внешней политике нет, а есть только интересы. Так как российские внешнеполитические интересы сформулировать никак не получалось, а изнутри страна была ослаблена, она то и дело оказывалась легкой мишенью Соединенных Штатов: и на пространстве СНГ, и в других регионах мира, куда Россия, подчас бессистемно, пыталась продвинуть или сохранить «свой флаг».

Сначала последовала артподготовка: в течение 1992–1994 гг. мировое общественное мнение упорно приучали к мысли о том, что в России царит «ядерный базар», где каждый желающий может прикупить ядерные материалы. Так как мне самому пришлось тогда изрядно повозиться с различными документами на этот счет, я далек от того, чтобы идеализировать ситуацию с учетом и контролем ядерных материалов в России тех лет, более того, чуть выше я писал об острых проблемах, с которыми столкнулись атомщики. Однако именно в этом и заключается наиболее грамотная и тщательно спланированная дезинформационная кампания: на одну порцию правды одну порцию полуправды и две порции лжи. В историях о «ядерной контрабанде» именно так и было. Кульминацией стало задержание 14 августа 1994 г. в мюнхенском аэропорту 300 грамм оружейного плутония, прибывшего туда рейсом из Москвы и имевшего, вероятно, обнинское происхождение.

Но, оглядываясь сегодня на события 15-летней давности, я думаю не только о том, как грамотно в те годы Россию «травили», но и о том, что не было худа без добра. Благодаря «контрабандным» скандалам внимание российских властей удалось привлечь к истинным проблемам с ядерной безопасностью, а «Большую восьмерку» – мобилизовать на программу Глобального партнерства. Стартовав в 2002 г., она привлекла в Россию столь необходимые в то время средства как на обеспечение безопасности ядерных материалов и боеприпасов, так и на утилизацию атомных подводных лодок, уничтожение химического оружия.

Наиболее зримо американское давление на Россию проявилось в двух случаях: Ирана и Индии.

Подписав договор на строительство Бушерской АЭС в Иране в 1992 г., Россия постепенно чувствовала, что запутывается. С одной стороны, деньги нужны позарез; первый российский атомный контракт на Ближнем Востоке; за ним маячили новые, и не только в атомной сфере: тут и углеводородная энергетика, и ВТС. С другой – в 1993 г. Служба внешней разведки России заявила, что Иран реализует «программу военно-прикладных исследований в ядерной области» (но что даже при ее беспрепятственном развитии на создание ядерного оружия у Тегерана уйдет не менее десяти лет). В результате строительство ведется черепашьими темпами (как известно, АЭС была введена в строй только в сентябре 2011 г.), отношения с иранцами то улучшаются, то ухудшаются, уровень двустороннего торгово-экономического сотрудничества остается скромным, зато от американцев, а потом от израильтян Россия получает кучу «тумаков». Причем бьют Россию и за действительно сомнительные сделки с Ираном или их попытки, и за абсолютно чистые с точки зрения норм ядерного нераспространения контракты.

Еще в 1995 г. Москва предложила рассматривать российско-иранское атомное сотрудничество как «своеобразный полигон, на котором будет предметно прорабатываться возможность и необходимость выполнения государством – членом ядерного клуба своих обязательств по статье IV ДНЯО, согласно которой участники договора должны способствовать равноправному, недискриминационному сотрудничеству в области мирной ядерной энергетики, но при этом не допускать условий для распространения ядерного оружия». Но Россию не слышат. На несколько лет ей жестко перекрывают кислород по ВТС с Ираном, заставляя Ельцина (в том же 1995 г.) подписаться под унизительным российско-американским документом. Российские уступки послали сигнал и Ирану, и другим государствам: Россия «прогибается» под американцами, она ненадежный и несамостоятельный партнер в атомных делах.

Давление США на Россию в связи с ее сотрудничеством с Индией – еще один болезненный урок. В 1992 г. сенатор Альберт Гор в ходе предвыборной кампании инициировал запрет России поставлять в Индию технологию криогенных ракетных двигателей. И хотя Россия на тот момент не была участником Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ) и обязательств такого плана не имела, она была вынуждена в основном подчиниться американским требованиям.

В 2000 г. Россия приняла решение о поставке в Индию 58 тонн диоксида урана на АЭС в Тарапуре для обеспечения безопасной эксплуатации станции. Вашингтон расценил это как «серьезную угрозу» режиму нераспространения. Правда, здесь Россия не «прогнулась». Ирония ситуации – и урок – заключаются в том, что через считанные годы именно Соединенные Штаты станут инициаторами снятия ограничений на ядерную торговлю с Индией, налагаемых Группой ядерных поставщиков.

Вашингтонский обком, пекинский обком

Парадоксальным образом, тот, кто больше всего оказывает на Россию давление в вопросах ядерного нераспространения, уже на протяжении двух десятилетий остается ее главным партнером по диалогу о нераспространении и разоружении. Именно с Вашингтоном Москва постоянно сверяет часы. Будто и не позади холодная война – тогда действительно вопросы ядерного нераспространения были вынесены Советским Союзом и Соединенными Штатами за скобки своих разногласий, и даже в самые напряженные годы (включая и особо драматичный 1983 г.) консультации по нераспространению продолжались в обычном режиме. Две крупнейшие ядерные державы, обладающие в совокупности более чем 95% ядерного оружия в мире, чувствуют особую ответственность за судьбу международного режима ядерного нераспространения, сконструированного ими же в другую историческую эпоху.

Кульминацией российско-американского сотрудничества в укреплении архитектуры режима стало продление ДНЯО в мае 1995 года. Здесь Россия и США работали очень плотно, сообща, продуктивно. Интересы полностью совпадали – продлить договор бессрочно. В плане эффективности режима такая постановка вопроса не была очевидной: куда лучше было бы, например, продлить ДНЯО на сменяющие друг друга 25-летние сроки, между которыми «замерять температуру» и проверять, все ли стороны добросовестно выполняют свои обязательства. Но с прагматической точки зрения и для Вашингтона, и для Москвы важно было не допустить расшатывания Договора. Своей задачи они добились, причем красиво, консенсусом, без голосования. Но после этого их интерес к ДНЯО, как и следовало ожидать, в значительной степени угас, и в дальнейшем он сводился по преимуществу к ритуальным действам и декларациям.

Все последние годы (замечу, без радикальных перепадов, связанных со сменой администраций и курсов в Вашингтоне, хотя, конечно, с оживлением при Обаме и его любящей нераспространение команде) между Россией и США установился взаимно комфортный и в основном непротиворечивый диалог по всему спектру вопросов ядерного нераспространения, разоружения и ядерной безопасности. Даже такие внешние раздражители, как разногласия по Ираку в начале 2000-х, если внимательно приглядеться, не меняют радикально эту палитру. Правда, в ближайшие месяцы ситуация может измениться. Во-первых, в вопросе о противоракетной обороне Россия преднамеренно взяла курс на обострение, что приведет и к усилению разногласий по всему комплексу разоруженческой повестки дня. «При неблагоприятном развитии ситуации Россия оставляет за собой право отказаться от дальнейших шагов в области разоружения и, соответственно, контроля над вооружениями», сказал Медведев – а это значит, пойти на нарушения собственных многосторонних обязательств в рамках статьи 6 ДНЯО, Плана действий, принятого при непротивлении России в 2010 г. на Обзорной конференции по ДНЯО. Американцы теперь легко могут подставить Россию под шквал критики со стороны щепетильных европейцев.

Во-вторых, после американской пиар-акции под названием «Ноябрьский доклад МАГАТЭ по Ирану» вновь обнажились противоречия между Россией и США по подходам к оценке иранской ядерной программы; они будут нарастать, хотя еще недавно обе страны хорошо слышали друг друга. И, наконец, тестом уровня «благости» таких отношений может стать приближающийся кризис с многосторонними усилиями по разоружению: тихий коллапс Конференции по разоружению в Женеве, уже многие годы не способной сдвинуть с мертвой точки начало переговоров по договору о запрещении производства расщепляющихся материалов для военных целей (ЗПРМ). На фоне того, что до сих пор не вступил в силу (и, не надо иллюзий, не вступит в обозримой перспективе) Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), отсутствие какого-либо прогресса на многостороннем треке требует хирургического вмешательства. Либо реформы Конференции по разоружению. Либо ее роспуска и формирования новой структуры на новых принципах. Либо вынесения переговоров по ЗПРМ на другую площадку. Россия пока к этому не готова, а США – готовятся.

Любопытно, что диалог России по ядерному нераспространению с другим ключевым мировым игроком – Китаем, – хоть и насчитывает куда меньшую историю, чем с Соединенными Штатами, внешне выглядит столь же непротиворечиво. На данном временном отрезке российские и китайские интересы в нераспространении в основном совпадают.

Конечно, мы без труда найдем несколько отличий: прежде всего они связаны с подходами к Индостанскому субконтиненту. Кроме того, Пекин не ратифицировал ДВЗЯИ (это его сближает с США). Но и в отношении Ирана, и даже в отношении КНДР, и в отношении перспектив ЗПРМ позиции выглядят очень близкими. С разоружением и сложнее, и проще. С одной стороны, у Пекина, насколько известно, очень скромный ядерный арсенал; есть подозрения, что он может быть быстро наращен, но такой тенденции сегодня не просматривается; то есть здесь сравнения с Россией неуместны. С другой стороны, на декларативном уровне позиции России и Китая почти идентичны. И сегодня число сюжетов, которые еще больше сближают Москву и Пекин, увеличивается: это и резко негативное отношение к стратегической противоракетной обороне (ПРО), и стремление предотвратить гонку вооружений в космосе.

Но в какой-то момент Москве придется выходить из этого комфортного состояния mОnage a trios и сделать выбор между Вашингтоном и Пекином. Это может быть, с наибольшей вероятностью, проблематика стратегической ПРО. Но, возможно, это состояние неопределенности еще продлится, потому что сегодня к этому выбору еще не готов никто.

Свой голос

Может создаться впечатление, что за 20 лет Россия так и не выработала самостоятельной политики в области ядерного нераспространения. Действительно, внешняя политика Москвы вообще и нераспространенческая в частности была и остается во многом реактивной: ответим на расширение НАТО на Восток (потом отступим)… ответим на агрессию Соединенных Штатов в Ираке (потом забудем)… ответим на планы по размещению ПРО размещением «Искандеров» в Калининграде (нет, не ответим)… и т.д. Но, конечно, такое видение было бы упрощением.

В сфере ядерного нераспространения Россия выдвинула десятки крупных инициатив, а в последние годы, переборов синдромы «реципиента международной помощи» и «вечно критикуемого», российская дипломатия ведет себя в вопросах нераспространения и разоружения вполне уверенно и без оглядки на других.

Главная проблема нашей нераспространенческой политики видится в том, что, как правило, серьезные и продуманные предложения затем… тихо умирают. Россия оказывается беспомощной при продвижении своих же собственных инициатив.

Несколько примеров.

В апреле 1996 г. Ельцин собрал в Москве саммит государств «Большой восьмерки» по ядерной безопасности. Мероприятие удалось, приехавшие в Москву лидеры легко ставили подписи под заготовленными декларациями и Ельцину в тот (трудный для него) момент благоволили. Но одна громкая российская инициатива была проигнорирована. А именно: ядерные государства должны взять на себя обязательство не размещать ядерное оружие за пределами собственных территорий. Сегодня четыре из пяти признанных ядерных государств (и восемь из девяти фактических) придерживаются этого правила. Размещение ядерного оружия за пределом национальных сухопутных территорий не запрещено ДНЯО, однако такой запрет хорошо укрепил бы дух Договора. При этом на сегодня речь идет лишь об остающихся двух сотнях или около того американских боеприпасов в Европе. Россия и далее, но как-то между делом, будто стесняясь, упоминала об этой своей инициативе, но ни в документах ДНЯО, ни в резолюциях крупнейших форумов в области безопасности места ей так и не нашлось.

В середине 1990-х годов на пик нераспространенческой «моды» вышла тема зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО). Действительно, это один из наиболее эффективных, отлично зарекомендовавших себя региональных механизмов, способных сократить количество ядерного оружия в мире и его географию. Достаточно сказать, что уже все Южное полушарие является безъядерным. Но Россию по понятным причинам больше должно интересовать полушарие Северное. Имеется несколько инициатив (прежде всего – выдвинутая Белоруссией), связанных с формированием ЗСЯО в Центральной и Восточной Европе. Россия в свое время эту инициативу бурно поддержала, Польша так же бурно осудила… Сегодня у России достаточно влиятельный голос, чтобы продвигать инициативу, исходящую от одной из стран региона и своего союзника. Но «мода» прошла, тема забылась.

Еще одно предложение (и здесь Москву поддержал Вашингтон) – сделать двусторонний российско-американский договор о запрещении ракет средней и меньшей дальности (РСМД) универсальным. Это решение могло стать значимым шагом на пути снижения ракетных угроз в мире. Однако, успешно «вбросив» эту идею, Россия столь же «успешно» не занимается ее продвижением. Специалистам понятно, что задача архитрудная, к тому же затрагивающая интересы таких российских ключевых партнеров, как, скажем, Индия. Однако такая пассивность все чаще создает впечатление, что по большому счету Россия не заинтересована в реализации своих предложений – ей нужны лишь «инициативы ради инициатив» под какие-либо громкие события.

Еще хуже, что, научившись работать с Соединенными Штатами, с «восьмеркой», Россия подчас совершенно не способна взаимодействовать со своими естественными союзниками и партнерами. Она откровенно упускает возможности консолидации вокруг своих инициатив участников ОДКБ. Не заметно работы в рамках СНГ (единственный пример, который припоминаю: совместная работа России и Украины в рамках предложений по статье X ДНЯО). Не задействованы ресурсы ШОС. И в нераспространенческой тематике пока никак не проявляет себя БРИКС – понятно, что неучастие Индии в ДНЯО делает ситуацию деликатной, но не сомневаюсь, что, например, вопрос развития атомной энергетики во взаимосвязи с нераспространением мог бы стать для БРИКС привлекательной темой.

Позитивных исключений я здесь вижу два, и оба сравнительно недавние.

Первое – предложение России по многосторонним подходам к ядерному топливному циклу через создание Международного центра уранового обогащения (МЦОУ) в Ангарске. МИД и «Росатом» сыграли на «пятерку». МЦОУ создан, действует, и, пусть в нем нет пока Ирана (который изначально там хотели бы видеть), зато уже сотрудничают четыре государства, и он открыт для других. Когда наши партнеры, прежде всего в развивающемся мире, видят такое упорное планомерное движение к цели и ее достижение в заявленные сроки, уважения к политике России сразу прибавляется.

Второе – предложение России созвать международную встречу по обсуждению перспектив зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке. Эта российская «домашняя заготовка» оказалась как нельзя более кстати, и в 2010 г. получила развитие в решении Обзорной конференции по ДНЯО. Теперь только важно, чтобы на этапе подготовки к Конференции-2012 по ЗСОМУ на Ближнем Востоке Россия не потеряла самостоятельный голос, убоявшись объема «черновой» и часто неблагодарной работы, которую следует проделать, чтобы претворить идею в жизнь, и с политическими дивидендами для России, а не в ущерб собственным интересам.

Зачем?

Существуют две школы понимания того, чего собственно ожидает сегодняшняя, двадцатилетняя, повзрослевшая Россия от ядерного нераспространения?

Первая – назовем ее «активисты». Они начинают со слов: «Да, мы хотим…» (новых договоров, инициатив, совместных проектов). Они искренне убеждены, что сохранение ведущей роли России в международном режиме ядерного нераспространения ей на пользу, поскольку повышает роль в мире, престиж, позволяет участвовать в развитии ключевых мировых сюжетов. То есть – вип-карту для доступа без ограничений лучше иметь, чем не иметь. ДНЯО вечен, ядерное оружие крепко, танки быстры, и надо просто участвовать в этом броуновском движении, называемом «нераспространение», участвовать во всем, везде, чтобы «была динамика».

Вторая школа – «пофигисты». Эти начинают словами: «Нет, ничего не хотим». По их логике, вип-карта и так у России есть, ее никто не отнимет, она бессрочная. И к чему тогда суетиться? К чему напрягаться? К чему все эти «планы действий»? Разве что пыль в глаза… Россия попросту не должна брать на себя новых обязательств, которые ограничили бы ее свободу маневра.

Глубокое осмысление того, что же России все-таки досталось по наследству от Советского Союза в ядерных вопросах, осмысление роли ядерного оружия и его необходимости в будущем, того, как в интересах России наилучшим образом использовать возможности, которые дает режим ядерного нераспространения, и как этот режим должен быть модифицирован, чтобы встретить реалии нового века, – такое осмысление только зреет.

А пока, пройдя круг ядерных исканий, Россия живет советским багажом.

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738721 Владимир Орлов

Какая дипломатия нужна России в XXI веке?

Эпоха, когда идеи важнее материальных ресурсов

Резюме: «Умная» внешняя политика в мире еще только зарождается. Пока не как политическая практика и даже не как целостный проект, а лишь как разрозненный набор инновационных идей, которые рано или поздно преобразуют международную систему.

В рамках журнальной статьи вряд ли возможно дать развернутый анализ основных тенденций развития системы международных отношений за последние двадцать лет. Это был сложный период – время больших надежд и разочарований, революционных сдвигов и отчаянных попыток сохранить статус-кво, исторических свершений и трагических ошибок. Говорить о нем трудно еще и потому, что процесс фундаментальной перестройки мировой системы, начавшийся в середине 80-х гг. прошлого века, далеко не завершен; мы находимся, по всей видимости, лишь в середине длительного исторического цикла перемен. Многие трансформационные тенденции пока еще набирают силу; результат их воздействия в полной мере проявится только через несколько десятилетий.

Но уже сегодня можно констатировать, что переход оказался не просто длительным, но и весьма болезненным. Причем для всех – не только для тех, кого считали проигравшими в холодной войне, но и для тех, кто мнил себя победителем. В значительной мере это было связано с тем, что крах старой системы произошел очень быстро, по историческим меркам – почти мгновенно. Ни у кого не было подходящих «домашних заготовок» и «запасных вариантов», никто не мог похвастаться наличием выверенной долгосрочной стратегии. Всем приходилось импровизировать, опираясь не столько на опыт старших коллег и учителей, сколько на собственную интуицию и воображение. Иногда импровизации получались удачными, иногда не очень. Поэтому несправедливо оценивать политиков прошедших двух десятилетий с позиций сегодняшнего дня; порой они просто не могли предвидеть не то что долгосрочных, но даже и ближайших последствий своих решений.

Тем не менее, анализ событий, успехов и просчетов – по возможности объективный и беспристрастный – необходим. Хотя бы для того, чтобы увереннее двигаться вперед, не наступая раз за разом на одни и те же грабли. Причем анализировать стоит не только собственные ошибки, но и просчеты и заблуждения других игроков.

Ловушка триумфаторства

Сегодня представляется очевидным, что двадцать лет назад страны Запада и прежде всего Соединенные Штаты поддались триумфаторским настроениям, оказавшись в плену представлений о «конце истории», «однополярном мире», об универсальности либеральных ценностей. Триумфализм помешал трезво оценить масштаб нерешенных задач, породил иллюзорное представление о том, что стабилизация международной системы произойдет чуть ли не автоматически, без напряженных усилий, масштабных политических и материальных инвестиций, без компромиссов со старыми противниками и новыми оппонентами. За это триумфаторство скоро пришлось дорого заплатить – и не только целым набором международных кризисов и долгосрочных внешнеполитических проблем, но и упущенными историческими возможностями.

Если говорить о Соединенных Штатах, то на протяжении последнего двадцатилетия эта страна как минимум дважды имела реальные шансы стать общепризнанным лидером мирового сообщества, и оба раза упустила их. Первый раз – в 1989–1991 гг., когда распалась мировая коммунистическая система, а вслед за ней – и Советский Союз. Авторитет США в мире был тогда исключительно высок; от американцев ждали новых идей, стратегического видения и долгосрочного лидерства в перестройке мировой системы. Вместо этого Вашингтон продемонстрировал стремление по максимуму воспользоваться благоприятной обстановкой для получения тактических, сиюминутных преимуществ. Иллюзия однополярного мира оказалась слишком соблазнительной, Соединенные Штаты встали на путь навязывания другим странам своих интересов, и благоприятный момент для глобальной перестройки был упущен.

Еще один исторический шанс появился в 2001 г., когда после террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне возникла реальная возможность создать широкую коалицию для борьбы с международным терроризмом. Более того, тогда можно было начать серьезное обсуждение реформы международной безопасности в целом, фундаментальных проблем международного права, перестройки системы органов ООН и пр. Уровень симпатии к США, солидарности с американцами в тот момент достиг пика. И что же? Вашингтон и тут пошел по пути односторонних действий, быстро растеряв кредит доверия, которым можно было бы воспользоваться для осуществления системных сдвигов в мировой политике. Результатом стали тупики в региональных конфликтах, раздувание американского военного бюджета с последующими бюджетными дефицитами и сопутствующими экономическими проблемами, а также взрыв антиамериканских настроений по всему миру. Тактические дипломатические победы быстро сменились стратегическими поражениями.

От курса девяностых – к «путинскому развороту»

А что же Россия? Оглядываясь назад, приходится признать, что и нам далеко не всегда удавалось избегать иллюзий и внешнеполитических просчетов. Наверное, главная российская иллюзия 1990-х гг. состояла в романтическом представлении о мире после холодной войны. Тогда нам казалось, что в изменившейся системе место для новой России уже зарезервировано, партнеры легко поймут наши текущие сложности и помогут ответить на трудные вопросы. По сути, мы надеялись – хотя никто не произносил такого вслух – что кто-то сделает за нас нашу работу только потому, что Россия в одностороннем порядке завершила холодную войну и отказалась от значительной части советского наследия. Мы существенно недооценили жесткость, даже жестокость современной политики и переоценили готовность партнеров к стратегическому видению и масштабным решениям. Прозрение наступило далеко не сразу и оказалось весьма болезненным.

Сейчас стало модным критиковать российскую политику 1990-х гг., представляя ее как цепочку односторонних уступок Западу, время бездумной сдачи позиций, немотивированного разрыва отношений с традиционными союзниками и резкого снижения профессионализма российской дипломатии. Подобная огульная критика несправедлива. Конечно, ошибки были, в том числе и очень обидные. Некритическое отношение к Западу тоже имело место – особенно в первой половине десятилетия. Но не будем забывать и о том, в каких условиях формировалась и осуществлялась наша политика 1990-х годов.

Российская государственность еще только-только складывалась, материальная база внешней политики практически отсутствовала, внутри страны один политический кризис следовал за другим, экономика находилась в состоянии, близком к свободному падению. В таких условиях задача выработки и реализации долгосрочной внешнеполитической стратегии была попросту невыполнимой. Подчас наши дипломаты проявляли чудеса изобретательности, решая тактические задачи. В обстановке катастрофического дефицита ресурсов они добивались минимизации неизбежных международных издержек, которые сопутствовали фундаментальной внутренней трансформации России.

На Западе много говорят о «путинском развороте» в российской внешней политике, противопоставляя путинский прагматизм романтике предыдущего периода. Однако не следует забывать, что первые годы пребывания Владимира Путина у власти (по крайней мере, 2000–2003 гг.) были отмечены четко выраженной «интеграционистской» линией. Именно тогда предпринимались решительные попытки поднять на качественно иной уровень наши отношения с Европейским союзом, Россия согласилась на американское военное присутствие в Центральной Азии для поддержки антиталибской операции в Афганистане, был учрежден Совет Россия – НАТО, произошел рывок в отношениях со Всемирной торговой организацией.

Конечно, и десять лет назад российская внешняя политика оставалась многовекторной. Мы стремились активно развивать отношения с восточными соседями. Впечатляющий прогресс был отмечен на китайском направлении, оживился диалог с Индией, мы вплотную занялись поиском решения болезненного территориального вопроса с Японией. Иначе и быть не могло – для такой страны, как Россия, просто невозможно представить какое-то одно «эксклюзивное» географическое направление: слишком разнообразны наши интересы, велика вовлеченность в дела различных регионов мира.

И все-таки не будет преувеличением сказать, что в первые годы XXI века западное направление являлось приоритетным. Москва многократно демонстрировала готовность к очень серьезным политическим инвестициям. Хочу подчеркнуть: Россия не сделала ни одного шага, не приняла ни одного решения, не выступила ни с одной международной инициативой, которые западные партнеры могли бы расценить как недружественные или наносящие ущерб их законным интересам.

И что же мы получили в ответ на стремление к стратегическому партнерству с Западом? Расширение НАТО продолжалось, вопреки настойчивым возражениям Москвы и несмотря на очевидную сомнительность стратегии географической экспансии блока с военной точки зрения. Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из советско-американского Договора о ПРО, подорвав тем самым систему стратегического баланса, десятилетиями складывавшуюся между Москвой и Вашингтоном. Начало военной операции США и их союзников в Ираке в очередной раз поставило под вопрос принцип верховенства права в мировой политике. Запад предпринял активные усилия по политическому проникновению на территорию стран СНГ и ослаблению там российских позиций.

Конечно, западные коллеги утверждали тогда и продолжают утверждать теперь, что все это – расширение НАТО, операция в Ираке, выход Соединенных Штатов из Договора о ПРО, проникновение на постсоветское пространство – «на самом деле» не были направлены против России и не наносили ущерба ее «истинным» интересам. На эту тему можно спорить, но важно другое: российская озабоченность, независимо от того, насколько она была обоснованной, неизменно игнорировалась. Нас попросту не хотели слышать, воспринимая «интеграционистский» курс «раннего Путина» как нечто само собой разумеющееся.

Все это не могло не вызывать разочарования. Поэтому «путинский разворот», кульминацией которого стала известная «мюнхенская речь», был, очевидно, в той или иной мере неизбежным. Значительную часть ответственности за него несут наши западные партнеры. Сама логика развития в начале века подводила российских политиков к неутешительному выводу о том, что в этом мире уважают исключительно силу, России никто и ничего не гарантирует, а отстаивать свои интересы нужно жестко и решительно. Поворот опирался и на осознание того обстоятельства, что Россия прошла точку своей максимальной слабости, ресурсная база для активной внешней политики год от года укрепляется, а следовательно – Москва может и должна говорить с Западом на языке равноправного партнера.

Судя по всему, такая заявка России стала неожиданностью для западных партнеров, которые сочли, что нарушаются некие раз и навсегда установленные – пусть формально нигде не зафиксированные – «правила игры». Нас стали обвинять во всех грехах – от намерения сколотить всемирную коалицию антизападных режимов до стремления воссоздать Советский Союз. Но, с другой стороны, именно тогда к точке зрения Москвы начали прислушиваться, а российскую поддержку перестали воспринимать как нечто само собой разумеющееся.

Наверное, историки еще будут спорить о том, насколько «путинский разворот» повысил или понизил эффективность внешней политики. Можно полемизировать по поводу того, был ли он соразмерным сложившейся обстановке или все-таки избыточным и чрезмерным. Однако, вероятно, и горячие сторонники, и непримиримые критики согласятся в одном: сегодня крайне важно не повторять американских ошибок недавнего прошлого. А это значит – не впадать в эйфорию от возросших за последнее десятилетие возможностей российской внешней политики, не поддаваться искушениям односторонности, не злоупотреблять жесткой риторикой и не возлагать все надежды на свои сравнительные преимущества – будь то в военной силе или в энергетических ресурсах.

Американский опыт должен научить и другому: оппортунизм и лидерство несовместимы. Нельзя одновременно претендовать на первенство в мировой политике и придерживаться оппортунистических подходов к конкретным проблемам и ситуациям. Оппортунизм – удел слабых, пользующихся любой возможностью, чтобы добиться хотя бы маргинальных преимуществ и как-то укрепить свои позиции. На лидерство способны только сильные государства, готовые, если потребуется, жертвовать сиюминутными интересами во имя решения стратегических задач, в том числе и задач системного характера, не укладывающихся в рамки ближайших непосредственных национальных интересов. На протяжении большей части последнего двадцатилетия Россия была вынуждена порой прибегать к оппортунизму – на другое в таких случаях просто не было ресурса. Но исключения не могут перерастать в правила.

Конечно, мир жестче, циничнее, эгоистичнее, чем нам казалось двадцать лет назад, но такие понятия, как «международное право», «мировое общественное мнение», «политическая репутация», «баланс интересов» – не просто пропагандистские фантики, маскирующие эгоистические интересы ведущих держав. Это реальные и важные параметры современной жизни. Политика, основанная исключительно на холодном цинизме и национальном эгоизме, часто далеко не самая эффективная, как демонстрирует тот же американский опыт.

Новое измерение силы

За последние двадцать лет мир еще больше сместился в направлении взаимозависимости. Интеграционные процессы в мировой экономике, науке, культуре, в социальном и политическом развитии современного мира ускоряются. Ни одна страна – пусть даже самая сильная и самодостаточная – не способна решить все свои проблемы в одиночку. Изоляционизм при всей внешней привлекательности ведет в тупик – обрекает на стагнацию, отставание и неизбежный упадок. А эффективная включенность в глобальные политические, экономические, технологические, социальные и иные процессы требует исключительно тонкой настройки многочисленных инструментов внешней политики, большинством из которых мы только учимся пользоваться.

Фундаментальный вопрос на следующие двадцать лет состоит в том, научится ли Россия использовать инструменты, которые в политической науке принято обозначать «гибкой» или «мягкой силой» (soft power). Реалистически оценивая динамику мирового развития, мы вынуждены признать, что возможности использования Россией традиционных инструментов внешней политики (таких как военная или экономическая мощь), скорее всего, будут сокращаться. Не обязательно потому, что страна обречена на то, чтобы слабеть. Просто многие другие участники мировой политики станут наращивать потенциал опережающими темпами – военно-технический, экономический, демографический. В первый раз за несколько столетий континентальное окружение России в Евразии (в первую очередь Китай и Индия) оказывается более динамичным и более успешным, чем сама Россия. Значит, относительную слабость в материальной базе внешней политики придется компенсировать наращиванием преимуществ в ее «нематериальных» измерениях.

Уместна аналогия с экономикой. Возможности экономического развития России, связанные с использованием ее природных ресурсов, постепенно будут сокращаться. Отсюда задача радикальной диверсификации экономической базы – развития экономики знаний, внедрения инновационных технологий, стимулирования малого бизнеса и пр. Не создав новую, «умную» экономику, мы будем с каждым десятилетием и даже годом терять позиции – даже если цены на энергетические и сырьевые ресурсы останутся высокими. Экономика будущего – «умная», а не сырьевая. Точно так же внешняя политика будущего – «умная», а не основанная на использовании крайне ограниченного набора военных или энергетических инструментов.

Я, разумеется, отнюдь не призываю сдать в утиль Вооруженные силы или отказаться от использования потенциала энергетики в интересах внешней политики. В мире будущего вряд ли кто-то обойдется без энергоносителей или военной силы. Но мы должны отдавать себе отчет в том, что значение этих двух активов в международных отношениях со временем будет снижаться. Вопрос лишь в том, сколь быстрым и плавным окажется это снижение, сколько времени остается в запасе. И для России жизненно важно использовать нынешнюю, относительно благоприятную геополитическую обстановку, чтобы принципиально диверсифицировать набор наших активов за рамками военной силы и энергоресурсов.

Государства, располагающие более значительной и быстрорастущей ресурсной базой, могут позволить себе «линейные» и традиционалистские внешнеполитические стратегии. Страны, которые уже вписались в многосторонние интеграционные группировки, способны передать часть бремени по разработке своего внешнеполитического курса наднациональным органам. У России таких возможностей в обозримой перспективе не будет.

На протяжении ближайших лет российская внешняя политика, как и наша экономика, должна стать «умной». Это не означает, конечно, что раньше она была неумной; просто раньше мы использовали (и подчас весьма эффективно!) то, что было под рукой, и то, что мы унаследовали от прошлого – в частности, сохранившийся военно-технический потенциал и имеющиеся энергетические ресурсы. В современном мире этого недостаточно для того, чтобы сохранить международные позиции России, а тем более – чтобы укрепить их.

Подчеркну еще раз, переход к «умной» внешней политике не сводится к совершенствованию механизма принятия и осуществления решений. Это тоже важно, в том числе тщательная экспертная проработка наших инициатив, кардинальное повышение уровня межведомственной координации внешней политики, подключение институтов гражданского общества к осуществлению внешнеполитических проектов, использование различных моделей государственно-частных партнерств во внешней политике и т.д. Без этого никакая «умная» политика работать не будет.

Равным образом, содержание «умной» политики не может быть сведено к повышению гибкости внешнеполитического курса и оперативности принятия решений. Конечно, в наше время эти параметры приобретают особое значение, поскольку политикам и дипломатам приходится реагировать на быстро меняющуюся обстановку, учитывать большое количество независимых переменных, и упущенные единожды возможности могут больше не представиться. Цена ошибок и просчетов, пусть даже тактических, цена промедления или бездействия – резко возрастает.

Но все-таки механизм принятия и реализации внешнеполитического курса или степень его гибкости и оперативности – не самое главное. Речь, на мой взгляд, о задаче принципиально иного масштаба: мы должны радикально обновить и расширить набор внешнеполитических инструментов, который Москва способна задействовать в международных отношениях. «Умная» внешняя политика предполагает способность политического руководства воспользоваться максимально широким набором активов, которыми располагают данная страна и данное общество. Включая, конечно, и нематериальные активы, которые часто игнорировались или как минимум серьезно недооценивались традиционной дипломатией прошлого.

Человеку свойственно бояться того, чего он не понимает и что он не умеет контролировать. Мы пока еще не очень хорошо понимаем и тем более не способны контролировать ведущие тенденции мировой политики XXI века – такие как повсеместное распространение новых коммуникационных технологий, резкое увеличение международных миграционных потоков, глобализация образования и науки, беспрецедентный взрыв активности публичной дипломатии, ставшие уже неизбежными климатические сдвиги и многое, многое другое. Пока эти тенденции воспринимаются в России в первую очередь как вызов нашей безопасности и нашим интересам, как угрозы, от которых страну нужно защитить тем или иным образом.

Психологически желание многих политиков, чиновников, дипломатов отгородиться от новых измерений мировой политики вполне понятно. Новые измерения не укладываются в традиционную логику политической игры, их трудно просчитать, еще труднее – использовать, последствия не всегда предсказуемы. Но, отгораживаясь от нового, мы отгораживаемся не только от проблем, но и от возможностей. Вполне вероятно – от наиболее перспективных возможностей, которые будут доступны на протяжении ближайших десятилетий. А проблемы все равно никуда не уйдут, сколько бы мы ни пытались отрицать их значимость или существование вообще.

Россия, как и любая другая страна в современном мире, все равно не сможет изолировать себя от происходящих вокруг изменений. Только активное участие в нарастающих глобализационных процессах способно в должной мере обеспечить национальные интересы. А «умная» внешняя политика может оказаться решающим козырем, перевешивающим относительный дефицит материальных ресурсов. По той простой причине, что значимость «нематериальных» компонентов будет, по всей видимости, возрастать. Как, кстати, и значимость «нематериальных» измерений в жизни человека вообще.

Для иллюстрации ограничусь одним примером из повседневной жизни. Столь популярные во всем мире коммуникационные устройства – iPad и iPhone – целиком собираются в Китае китайскими компаниями. Но никто, кроме специалистов, не знает названий этих сборочных предприятий, равно как и фамилий их менеджеров. Зато все знают калифорнийскую корпорацию Apple и ее – уже, к сожалению, бывшего – лидера Стива Джобса. Потому что именно Стив Джобс и Apple придумали и разработали концепцию электронных коммуникаторов нового поколения, они предложили революционную идею, которая изменила отношение к интернету у десятков миллионов людей в самых разных странах. И поэтому вполне справедливо, что Apple, а не ее китайские подрядчики, вышла на первое место в мире по уровню капитализации. Идея, а не стандартный материальный ресурс, оказалась определяющим экономическим преимуществом в конкурентной борьбе. Точно так же идея, а не материальный ресурс, станет определяющим политическим преимуществом государства в глобализирующемся мире.

* * *

Переход России на уровень «умной» политики откроет новые возможности международного влияния и перспективы интеграции в складывающуюся на наших глазах мировую систему. Но от власти и общества он потребует серьезных усилий – на каждом приоритетном направлении «умной» политики.

Сравним, к примеру, два глобальных рынка – рынок вооружений и рынок образовательных услуг. Экспорт вооружений всегда был инструментом традиционной дипломатии, экспорт образования – относительно новое явление. Два рынка по объемам сегодня сопоставимы друг с другом, хотя экспорт образования развивается быстрее, чем экспорт вооружений. На рынке вооружений Россия представлена неплохо, на рынке образования позиции более чем скромные. Стоит ли удивляться? Наверное, не стоит. Ведь экспорт военной техники для России – общегосударственное дело, на которое работают многочисленные министерства и ведомства, где лоббистами выступают высшие должностные лица, куда идут многомиллиардные субсидии, под которое формируются федеральные целевые программы. Экспорт образования остается задачей (причем отнюдь не самой приоритетной!) Министерства образования и науки, политические и финансовые ресурсы государства тут почти не задействованы, реальная межведомственная координация практически отсутствует, а отдельные университеты реализуют свои институциональные программы экспорта образовательных услуг, часто конкурируя друг с другом.

С точки зрения «умной» внешней политики такое положение неприемлемо. При всем значении экспорта военной техники, экспорт образовательных услуг будет гораздо более эффективным инструментом. Не говоря уже о том, что этот рынок имеет больше перспектив роста, чем мировой рынок вооружений. А это значит – надо разрабатывать общегосударственную стратегию продвижения российского образования, выделять соответствующие ресурсы, обеспечивать координацию работы министерств и ведомств, высших учебных заведений и частного бизнеса, одним словом – рассматривать экспорт российских образовательных услуг как один из главных приоритетов.

Такой же стратегический подход нужен в других ключевых областях мировой политики – от использования интернета до регулирования международной миграции. Не обязательно России удастся добиться быстрого успеха во всех этих областях: слишком от многих факторов он зависит, и далеко не все из них мы способны контролировать. Но внешнеполитическое наступление необходимо вести максимально широким фронтом, чтобы продвижение на одних направлениях политики тянуло за собой и другие.

«Умная» внешняя политика в мире еще только зарождается. Пока не как политическая практика и даже не как целостный проект, а лишь как разрозненный набор инновационных идей, которые рано или поздно преобразуют международную систему.

В данный момент Россия имеет как минимум одно тактическое преимущество по сравнению с другими ведущими игроками. Мы находимся в самом начале нового политического цикла, а потому имеем преимущество среднесрочного планирования – как минимум на шесть лет вперед. Большинство других стран, также задумывающихся об «умной» внешней политике, такой привилегии лишены – их текущие политические циклы короче и близятся к завершению. Так почему бы России не попытаться стать лидером в назревающем интеллектуальном прорыве?

И.С. Иванов – президент Российского совета по международным делам, министр иностранных дел России в 1998–2004 гг., секретарь Совета безопасности России в 2004–2007 гг., член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738720 Игорь Иванов

Диалектика упадка и подъема

Россия после холодной войны

Резюме: Если бы в 1985-м члены Политбюро ЦК КПСС выбрали одного из консервативных соперников Горбачёва, вполне вероятно, переживавший упадок Советский Союз продержался бы еще лет десять. Коллапс не наступил бы так быстро.

После того как Советский Союз отказался применять силу для поддержки коммунистического правительства Восточной Германии и Берлинская стена рухнула под натиском ликующей толпы в ноябре 1989 г., холодную войну можно было считать законченной. Но в чем причины ее завершения?

Роль личности Горбачёва

Первый аргумент – сработала политика сдерживания. Джордж Кеннан сразу после Второй мировой войны справедливо утверждал, что если США удастся остановить экспансию СССР, то за отсутствием успехов, подпитывающих идеологию, советский коммунизм постепенно станет более покладистым. Под влиянием новых идей к людям придет осознание того факта, что будущее не за коммунизмом и история не на его стороне. В широком смысле Кеннан был прав. Американская военная мощь помогла сдержать советскую экспансию, в то время как «мягкая власть» западной культуры, ценностей и идей подорвали коммунистическую идеологию.

Но остается еще загадка – выбор подходящего момента. Почему именно 1989 год? Почему холодная война продолжалась четыре десятилетия? Почему понадобилось так много времени, чтобы размягчить коммунизм? Или наоборот, почему холодная война не продлилась еще лет десять? Сдерживание сработало, но это не дает ответов на все вопросы.

Другое объяснение – «имперское перенапряжение». Историк из Йельского университета Пол Кеннеди утверждал, что империи расширяются до тех пор, пока чрезмерная экспансия не истощит их внутренние силы. Учитывая, что четверть советского экономического потенциала уходила на оборону и поддержание международных позиций (по сравнению с 6% США в 1980-х гг.), Советский Союз испытывал перегрузку. Но ни одна из чрезмерно расширившихся империй в истории, продолжал Кеннеди, не возвращалась к своей этнической базе, не будучи побежденной или ослабленной в результате войны великих держав. Однако Советский Союз не был ни побежден, ни ослаблен вследствие такой войны.

Третье объяснение заключается в том, что рост военной мощи Соединенных Штатов в 1980-х гг. заставил СССР сдаться. Это объяснение отчасти обоснованно. Политика президента Рональда Рейгана резко повысила давление, в том числе на советскую империю, но это не дает ответов на основные вопросы. В конце концов, Америка и раньше наращивала военный прессинг, но подобного эффекта не получалось. Почему именно 1989 год? Мы должны искать глубинные причины, потому что считать, что американская риторика и политика в 1980-е гг. была основной причиной упадка СССР, все равно что уподобляться петуху, который думал, что его кукареканье заставляет солнце вставать, – еще один пример ошибочных причинно-следственных связей.

Более детальное осмысление вопроса о сроках окончания холодной войны требует рассмотрения трех типов причин: ускоряющих, опосредованных и глубинных.

Самым главным фактором, ускорившим окончание холодной войны, был Михаил Горбачёв. Он хотел всего лишь реформировать коммунизм, не отказываясь от него в целом. Однако реформа вылилась в настоящую революцию, осуществляемую скорее снизу, нежели сверху. Как во внутренней, так и во внешней политике Горбачёв предпринял ряд шагов, которые ускорили и наметившийся упадок СССР, и окончание холодной войны.

Придя к власти в 1985 г., молодой генеральный секретарь пытался дисциплинировать советских людей, чтобы преодолеть экономическую стагнацию. Когда выяснилось, что дисциплинарных мер недостаточно, он запустил идею перестройки, однако ему не удалось провести реструктуризацию сверху из-за саботажа со стороны советской бюрократии. В борьбе с номенклатурой Горбачёв использовал стратегию гласности – открытого обсуждения и демократизации. Он полагал, что растущее недовольство граждан функционированием существующей системы приведет к тому, что политика перестройки восторжествует. Но когда гласность и демократизация позволили людям говорить то, что они думают, и голосовать, многие сделали вывод: «Никакой новой исторической общности – советского народа не существует. Прочь из империи!». Горбачёв, по сути, развязал процесс дезинтеграции Советского Союза, что окончательно стало очевидно после неудавшейся попытки переворота в августе 1991 года. В декабре 1991 г. единое государство прекратило существование.

Горбачёвская внешняя политика, так называемое «новое мышление», также способствовала окончанию холодной войны. Эта политика состояла из двух очень важных элементов. Первый – смена идей, в частности появилась концепция общей безопасности, которая позволяла избежать классической дилеммы безопасности. Горбачёв и его окружение заявляли, что в мире, где растет взаимозависимость, безопасность является игрой с ненулевой суммой и сотрудничество принесет пользу всем. Существование ядерной угрозы означало тотальное уничтожение, если соперничество выйдет из-под контроля. Вместо того чтобы накапливать ядерные вооружения, Горбачёв предлагал доктрину «разумной достаточности», т.е. минимального арсенала, необходимого для обороны. Другим аспектом изменений внешней политики при Горбачёве был его взгляд на экспансионизм, согласно которому последний влечет за собой больше затрат, чем выгод. Советский контроль над Восточной Европой стоил слишком дорого и был крайне непроизводителен, а вторжение в Афганистан также обернулось дорогостоящей авантюрой.

К лету 1989 г. жители Восточной Европы получили больше свободы. Венгрия открыла границы для перебежчиков из ГДР, направлявшихся в Австрию. Из-за массового бегства населения правительство Восточной Германии оказалось под огромным давлением. Кроме того, восточноевропейские правители больше не осмеливались (не чувствуя советской поддержки) подавлять демонстрации. В ноябре Берлинская стена рухнула – драматическая кульминация череды событий, произошедших за очень короткий период. Можно утверждать, что все это стало следствием просчета Горбачёва. Полагая, что коммунизм можно реформировать, он в ходе ремонта системы невольно проделал в ней дыру. Как бывает с плотиной, под воздействием накопившегося давления отверстие быстро увеличивалось, в результате рухнула вся конструкция. Но по-прежнему остается вопрос: «Почему именно 1989 год? Почему именно Горбачёв?».

Отчасти появление Горбачёва – историческая случайность. В начале 1980-х гг. один за другим ушли из жизни три дряхлых советских лидера. И лишь в 1985 г. шанс получило более молодое поколение, повзрослевшее при Хрущёве (так называемое поколение 1956 года). Но если бы в 1985-м члены Политбюро ЦК КПСС выбрали одного из консервативных соперников Горбачёва, вполне вероятно, переживавший упадок Советский Союз продержался бы еще лет десять. Коллапс не наступил бы так быстро. Выбор момента во многом объясняется личностью Горбачёва.

Фатальное экономическое отставание

Что касается опосредованных причин, Кеннан и Кеннеди правы. Двумя важнейшими факторами были мягкая сила либеральных идей и имперское перенапряжение, значение которого подчеркивалось приверженцами реализма в политике. Открытость, демократия и новое мышление, которые поднял на щит Горбачёв, – западные идеи, воспринятые поколением 1956 года. Одного из главных архитекторов перестройки и гласности Александра Яковлева, учившегося по студенческому обмену в США, привлекали американские теории плюрализма. Рост транснациональных связей и контактов пробил брешь в «железном занавесе», способствовал распространению западной культуры и либеральных идей. Экономические успехи Запада делали эти идеи еще более привлекательными. Одновременно жесткая военная мощь способствовала сдерживанию советского экспансионизма, а мягкая власть подтачивала веру в коммунизм, существовавшую за «железным занавесом».

Когда Берлинская стена, наконец, пала в 1989 г., это не стало результатом артиллерийского обстрела, а произошло под ударами простых граждан, вооруженных молотками и бульдозерами. Что касается перенапряжения империи, то огромный оборонный бюджет СССР начал перевешивать все прочие аспекты жизни советского общества. В здравоохранении начался спад, и уровень смертности в Советском Союзе вырос (единственная развитая страна, где такое случилось). В конце концов даже военные начали ощущать невероятное бремя перенапряжения. В 1984 г. маршал Николай Огарков, начальник Генштаба ВС СССР, пришел к выводу, что Советский Союз нуждается в улучшении гражданской экономической базы и обеспечении большего доступа к западной торговле и технологиям.

Таким образом, опосредованные факторы – мягкая сила и перенапряжение империи – сыграли важную роль, но в конечном итоге следует уделить особое внимание глубинным причинам: упадку коммунистической идеологии и краху советской экономики.

Потеря коммунизмом легитимности в послевоенный период сопровождалась событиями, полными драматизма. Вначале, сразу после 1945 г., коммунизм представлял собой привлекательную модель для довольно широких кругов. Среди тех, кто возглавлял сопротивление фашизму в Европе, было много коммунистов, и хватало людей, веривших, что будущее именно за этой идеологией. И Советский Союз приобрел немалый потенциал мягкой силы, однако растратил его. Постепенно этот потенциал разрушался – начиная с процесса десталинизации, ХХ съезда, когда были раскрыты преступления сталинизма, репрессиями в Венгрии в 1956 г., в Чехословакии в 1968 г. и в Польше в 1981 г., а также благодаря развивающимся международным связям и распространению либеральных идей. Хотя в теории построение коммунизма преследовало цель достижения классовой справедливости, наследники Ленина правили жестокими методами госбезопасности – исправительные лагеря, ГУЛАГ, цензура и слежка. Прямым следствием опоры на репрессивные меры стала общая потеря веры в систему, нашедшая отражение в расцвете подпольного самиздата, а также в волне недовольства, которую поднимали активисты-правозащитники.

В упадок приходила и советская экономика, что отражало неспособность планового хозяйства реагировать на изменения в мире. Сталин создал централизованное хозяйство, где упор делался на металлургию и тяжелую промышленность. Для нее было характерно полное отсутствие гибкости, она пожирала огромное количество трудовых ресурсов, которые невозможно было использовать в растущем секторе услуг. Как отмечал экономист Йозеф Шумпетер, капитализм – это созидательное разрушение, способ гибкого реагирования на большие волны технологических изменений. В конце XX века основным технологическим изменением третьей промышленной революции стала растущая роль информации как самого дефицитного ресурса экономики. Между тем Страна Советов меньше всего подходила для правильного обращения с информацией. Глубокая секретность политической системы означала, что информационный поток был крайне медленным и шел с постоянными перебоями. Рост военной мощи США при Рональде Рейгане лишь усилил давление на политический режим, находившийся под бременем экономических проблем.

Советские товары и услуги не соответствовали общепринятым стандартам. В конце XX века в мире царило смятение, но западные страны благодаря рыночной экономике смогли перенаправить трудовые ресурсы в сектор услуг, реорганизовать тяжелую промышленность и перейти к массовому использованию компьютеров. Советский Союз не был в состоянии идти в ногу с изменениями. Например, когда Горбачёв пришел к власти в 1985 г., в СССР насчитывалось 50 тыс. персональных компьютеров, в Соединенных Штатах их было 30 миллионов. Спустя четыре года в Советском Союзе их было около 400 тыс., в США – 40 миллионов. Демократии и экономики, ориентированные на рынок, оказались более гибкими в вопросе технологических изменений, чем централизованная советская система, созданная Сталиным в эпоху дымовых труб 1930-х годов. По словам одного советского экономиста, к концу 1980-х гг. лишь 8% советской промышленности были конкурентоспособны по мировым стандартам. Трудно оставаться супердержавой, когда 92% промышленности не выдерживает никакой критики.

После распада СССР Россия пережила серьезную трансформацию. Отказавшись от плановой экономики, страна неуверенно вступила на путь демократизации и либерализации при Борисе Ельцине. Этот путь был, однако, связан с множеством рисков. По рекомендации Международного валютного фонда российское правительство прибегло к шоковой терапии как способу перехода от хозяйственной автократии к экономике либеральной демократии. Но этот метод произвел такое разрушительное воздействие на российское общество, что от него пришлось отказаться. С ухудшением экономической и политической ситуации российский державный национализм и государственный контроль расцвели с новой силой в годы президентства Владимира Путина.

Не допустить нового застоя

К чему это привело Россию сегодня, после трансформации, начавшейся 20 лет назад? Некоторые рассматривают ее как ключевую развивающуюся экономику и часть группы БРИК. Этот термин был введен в 2001 г. инвестиционным банком Goldman Sachs, чтобы привлечь внимание к развивающимся рынкам. Доля БРИК в мировом ВВП выросла довольно быстро с 16 до 22% (2000–2008 гг.), и совокупно участники БРИК гораздо лучше, чем остальные страны, справились с глобальной рецессией, начавшейся в 2008 году. Суммарно на их долю приходится 42% мирового населения и треть мирового роста в первом десятилетии XXI века.

По иронии судьбы экономический термин зажил собственной политической жизнью, хотя Россия мало соответствовала критериям этой группы. В июне 2009 г., когда министры иностранных дел четырех стран встретились в Екатеринбурге, на долю БРИК приходилось 42% мировых иностранных резервов (при этом большая часть принадлежала Китаю). Президент Дмитрий Медведев заявил, что не может существовать успешной глобальной валютной системы, если используемые финансовые инструменты деноминированы лишь в одной валюте, и хотя доля России в китайской торговле составляет только 5%, две страны объявили о соглашении по валютным операциям.

Из тактических соображений встречи БРИКС (которая сегодня включает и ЮАР) вполне оправданы, но нельзя забывать, что группа объединяет совершенно разные государства – бывшую супердержаву Россию и три развивающиеся экономики разного уровня. Есть ли в этом какой-то смысл? Среди стран БРИКС Россия имеет самое маленькое (если не считать ЮАР) и самое грамотное население, а также более высокий подушевой доход, но, что более важно, по мнению многих наблюдателей, Россия находится в упадке, в то время как Китай, Индия и Бразилия переживают подъем. Как отмечает Financial Times, всего 20 лет назад Россия была научной супердержавой и проводила больше исследований, чем эти три державы вместе взятые. Но с тех пор ее опередила не только растущая рекордными темпами китайская наука, но также и Индия, и Бразилия. В центре аббревиатуры БРИК – рост потенциала Китая, а не России.

Никита Хрущёв, как известно, хвастал в 1959 г., что Советский Союз обгонит США к 1970-му или самое позднее к 1980 году. В 1976 г. Леонид Брежнев говорил французскому президенту, что к 1995 г. коммунизм будет доминировать в мире. Подобные прогнозы базировались на годовом уровне экономического роста в 5–7% и увеличении доли СССР в мировом ВВП с 11 до 12,3% в 1950–1970-е годы. Затем начался длительный период спада, сократились экономический рост и доля в мировом ВВП. Оглядываясь назад, диву даешься, насколько неточными оказались американские оценки советской мощи. В конце 1970-х гг. «Комитет по существующей угрозе» заявлял, что Советский Союз по своей мощи превосходит США, и итоги выборов 1980 г. (когда к власти пришел Рональд Рейган. – Ред.) отражал эти опасения.

В результате распада империи в 1991 г. Россия лишилась значительной части территории (76% от СССР), населения (50% от СССР), сократились объемы экономики (45% от СССР) и численность военнослужащих (33% от СССР). Практически исчерпала себя мягкая сила коммунистической идеологии. При этом Россия могла развернуть почти 5 тыс. ядерных боеголовок и поставить под ружье более миллиона военнослужащих, хотя ее общие военные расходы составляли лишь 4% от мировых (1/10 от доли США), а потенциал проецирования силы в мире значительно уменьшился. По экономическим показателям российский ВВП в размере 2,3 трлн долларов составлял 1/7 от ВВП США, а доход на душу населения (по паритету покупательной способности) в 16 тыс. долларов составлял около трети от соответствующего американского ресурса. Экономика была зависима от экспорта нефти и газа, высокотехнологичный экспорт представлял только 7% от производственного экспорта (по сравнению с 28% в Соединенных Штатах). Что касается мягкой силы, то, несмотря на привлекательность традиционной русской культуры, позиции России в мире слабы. По словам Сергея Караганова, России приходится использовать жесткую силу, включая военную, потому что она живет в гораздо более опасном мире и ей не за кем прятаться, и потому что она обладает недостаточной мягкой силой – т.е. социальной, культурной, политической и экономической привлекательностью.

Россия больше не отягощена коммунистической идеологией и громоздкой централизованной плановой системой, а вероятность распада по этническим линиям, хотя и остается угрозой, но меньшей, чем раньше. В то время как в Советском Союзе этнические русские составляли только половину населения, сегодня их число достигает 81% жителей Российской Федерации. Не хватает политических институтов для эффективного функционирования рыночной экономики, процветает коррупция. Российский дикий капитализм нуждается в эффективном регулировании, которое создает доверие в рыночных отношениях. Система здравоохранения находится в катастрофическом положении, уровень смертности возрос, а рождаемость падает. Среднестатистический мужчина в России умирает в 60 лет – чрезвычайно низкий показатель для развитой экономики. По оценкам демографов ООН, население России может сократиться с нынешних 145 млн до 121 млн к середине столетия. К 2020 г. придется привлечь 12 млн иммигрантов, только чтобы обеспечить демографическую стабильность, а это кажется маловероятным.

Возможны различные сценарии будущего. Одни предрекают упадок и видят Россию моноэкономикой с погрязшими в коррупции институтами и непреодолимыми проблемами в демографии и здравоохранении. Другие заявляют, что с помощью реформ и модернизации Москва способна справиться с невзгодами, и руководство движется в этом направлении. В конце 2009 г. президент Медведев призвал Россию модернизировать экономику, избавляться от унизительной зависимости от природных ресурсов и покончить с советским отношением и поведением, которые не дают стране оставаться мировой державой. Но недееспособная власть и растущая коррупция затрудняют преобразования. Президент Альфа-Банка Петр Авен заявляет, что экономически система все больше похожа на Советский Союз: огромная зависимость от нефти, потребность в капитале и серьезных реформах, тяжелое бремя социальных вопросов. «Застой – это главная угроза», – резюмирует банкир. Остается подождать, чтобы убедиться в том, действительно ли возвращение Владимира Путина на пост президента приведет к реформам, позволяющим России динамично встроиться в глобальную информационную эру. Каким бы ни был итог, благодаря огромному человеческому капиталу, талантам в кибертехнологиях и близости к Европе и Китаю Россия безусловно обладает потенциалом, так что вопрос только в воле.

С точки зрения США, Россия по-прежнему способна представлять угрозу, главным образом потому, что это единственная страна, располагающая достаточным количеством ракет и ядерных боеголовок для уничтожения Америки, а относительный упадок сделал ее особенно несговорчивой в отказе от ядерного статуса. Россия также обладает обширной территорией, образованным населением, талантливыми учеными и инженерами и колоссальными природными ресурсами. Но вряд ли она вновь окажется в состоянии противостоять Соединенным Штатам, как Советский Союз на протяжении сорока лет после Второй мировой войны. В контексте складывающегося баланса сил и Россия, и США одинаково заинтересованы в создании международных условий, позволяющих Китаю превратиться в ответственного партнера.

В книге «Будущее силы» я отмечаю, что в начале нынешнего столетия происходят два крупных изменения в мировой властной структуре: перемещение экономической власти с Запада в Азию и переход политической власти от правительств к неправительственным организациям. В мире новых транснациональных вызовов, созданных негосударственными акторами, – таких как глобальная финансовая нестабильность, изменение климата, терроризм и пандемии – Соединенные Штаты и Российская Федерация могут обрести значительные преимущества, сотрудничая в решении данных проблем. Одним словом, США гораздо больше выиграют от партнерства с сильной, осуществившей реформы Россией, чем со слабой и находящейся в упадке державой. Будем надеяться, что именно это станет направлением российского развития в третьем десятилетии после окончания холодной войны.

Джозеф Най-младший – заслуженный профессор Гарвардского университета.

Россия. СНГ > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738719 Джозеф Най

Без Советского Союза: итоги 20 лет

Резюме: Мы обычно не выпускаем специальных номеров журнала, которые были бы посвящены одной теме, но решили сделать исключение.

Мы обычно не выпускаем специальных номеров журнала, которые были бы посвящены одной теме, но решили сделать исключение. Годовщина упразднения СССР, которая приходится на конец декабря 2011 года, – хороший повод взглянуть на то, к чему пришел мир за двадцать лет после распада биполярного устройства. Эпоха холодной войны была отмечена не только острым военно-политическим и эмоциональным противостоянием блоков, но и устойчивой ситуацией, когда жесткие правила конфронтации неукоснительно соблюдались и обеспечивали стабильность. С тех пор мир вступил в длительный переходный период, хотя вначале многим и казалось, что, напротив, состав прибыл к станции назначения. Спустя два десятилетия после исчезновения Советского Союза иллюзии рассеялись, а предсказать направление дальнейшего развития не берется никто.

Доминирование Соединенных Штатов в мировых делах – от полного в начале 1990-х гг. до оспариваемого в начале 2010-х – стало определяющей характеристикой всего периода. Алексей Богатуров обращает в этой связи внимание на новое явление в международных отношениях – принуждение к дружбе с США тех стран, в которых Америка по той или иной причине заинтересована. Это, по мнению автора, изменило и характер войн, которые ведутся не на уничтожение противника, а на его трансформацию, превращение в лояльного подчиненного партнера.

Анатоль Ливен отмечает, что катастрофический провал СССР помог Соединенным Штатам замаскировать свои неудачи, усугублявшиеся с середины ХХ века. Нынешний упадок американского могущества – лишь продолжение давно наметившейся тенденции. Евгений Кожокин анализирует стремление США после холодной войны добиться для себя абсолютной безопасности, что ведет к снижению уровня стратегической стабильности и ошибкам в политической линии Вашингтона. Чарльз Капчан считает нынешние трудности преодолимыми, но признает, что от монопольного положения Запада и Америки в международной системе не осталось и следа. А Рамеш Такур указывает на попытку Соединенных Штатов по сути заменить собой Организацию Объединенных Наций и рассуждает, почему этого не удалось сделать.

Другим очевидным победителем в холодной войне считалась Европа – она мирно объединилась, достигла процветания и вышла на беспрецедентный уровень интеграции. Сегодня все выглядит иначе. Ольга Буторина описывает неутешительное состояние Европейского союза, оказавшегося заложником смелого эксперимента по введению единой валюты, которым он не смог в полной мере управлять. Юбер Ведрин критикует стремление европейской бюрократии отобрать больше суверенитета у государств: он уверен, что это только усугубляет проблемы континента. А Гельмут Шмидт в беседе с Пеером Штайнбрюком опасается маргинализации Европы в XXI веке – прежде всего по демографическим причинам, но и из-за отсутствия ярких идей.

Владислав Иноземцев, напротив, уверен в том, что ЕС выйдет из кризиса более консолидированным и сильным и займет лидирующее место на мировой арене. Зато США и России он отводит роль смятенных и слабеющих держав.

Российские итоги двадцатилетия противоречивы. С одной стороны, все авторы отмечают, что, учитывая масштаб падения, которое она пережила в 1990-е годы, быстрое возвращение Москвы в высшую лигу мировой политики впечатляет. С другой – Россия остается крайне уязвимой, а модель восстановительного роста себя исчерпала. Джозеф Най отмечает, что страна так и не обрела нового устойчивого места в международной системе и не определилась со своими приоритетами. Игорь Иванов, отдавая должное дипломатическим достижениям недавнего прошлого, призывает к выработке новой «умной», иными словами – творческой, политики. Николай Спасский призывает перестроить психологию нации на необходимость много работать и производить продукцию – от интеллектуальной до материальной. Только активно производящие страны имеют шанс на ведущее положение в мировой системе. Владимир Орлов обращается к вопросу о ядерном оружии и ядерной отрасли в целом – как Россия распорядилась этим атрибутом советской сверхдержавности.

Любопытный вывод делает У Цзяньминь. С распадом Советского Союза закончился период войн и революций, который объявил еще Владимир Ленин, ныне неоспоримый лейтмотив развития – это мир, процветание и сотрудничество. И лидер этой тенденции, конечно, Китай. Принц Турки аль Фейсал отвергает идею столкновения цивилизаций, получившую распространение в последние годы: по его мнению, эта концепция направлена на раздувание розни.

Вячеслав Морозов рассматривает, что случилось с понятием «демократия» за годы, когда эта форма общественно-политического устройства одержала сокрушительную победу над предполагавшимися альтернативами. Во многом подтвердилась известная истина о том, что победитель дракона рискует сам занять его место. Пётр Дуткевич смотрит сквозь другую призму: глобальное торжество рыночной экономики превратило демократию в товар, который, как и любой другой, имеет свои положительные и отрицательные характеристики.

В следующем номере мы продолжим эту тему, сосредоточившись на территории бывшего СССР – что достигнуто за 20 лет и что осталось от прошлого.

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

Россия. СНГ > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738718 Федор Лукьянов

«Принуждение к партнерству» и изъяны неравновесного мира

Распад СССР изменил международные отношения, но не сделал их гармоничней

Резюме: Международная среда такова, что государство, привлекательное для Америки в роли «подчиненного партнера», имеет мало шансов уклониться от превращения в такового, не рискуя суверенитетом и безопасностью. Такое положение дел – непосредственный итог распада Советского Союза.

Двадцать лет мировая система развивается фактически в отсутствии биполярности. Хотя теоретически потенциал взаимного ядерного сдерживания США и России в военно-силовой области сохраняется, его международно-политическое значение резко упало. Во-первых, потому что несоизмеримо с «советскими временами» в Москве и Вашингтоне уменьшилась политическая воля применять ядерное оружие в большой войне. Во-вторых, оттого что сама такая война стала маловероятной. В-третьих, в результате возникновения за последние 20 лет широкого набора новых способов использования силы, которые позволяют технологически передовым державам добиваться любых практически необходимых политических целей при помощи силового инструментария доядерного уровня.

Изменение смысла войны

Появление высокоточного оружия, гигантский рывок в средствах космической разведки, выход на качественно новый уровень управления боевыми операциями, апробация зарядов с обедненным ураном и иных видов новейших вооружений значительно изменили характер войн. Планируемые и реально ведущиеся войны постядерной эпохи стали меньше по масштабу и сложнее в организации. Классические доядерная и ядерная войны мыслились главным образом как вооруженная борьба с целью разрушить потенциал противника к сопротивлению и принудить его принять твои условия.

Войны постядерной эпохи начиная с нападения НАТО на Югославию стали, по сути дела, международно-политическими кампаниями в такой же мере, как военными. В основу обновленной стратегической логики легла идея не уничтожения враждебного государства, а победы над ним с целью последующего политического и экономического подчинения интересам победителя. Смысл войны сдвинулся от нанесения силового поражения противнику к его «переделке под заказ» нападавшего. В 2000-х и 2010-х гг. политическая составляющая войн не просто стала вровень с военной, а в заметной степени начала перевешивать ее, по крайней мере по размерам затрачиваемых для победы организационных, политико-идеологических, информационных, финансовых, экономических и иных невоенных ресурсов.

Собственно ударно-силовая часть войны начинает выступать не как ее кульминация, а как преамбула, за ней следует растянутый во времени, ресурсозатратный этап, в котором военные не в состоянии обеспечить победу собственными силами. В итоге, с одной стороны, в войны гораздо шире, чем в классические эпохи, оказываются вовлечены гражданские специалисты нетрадиционного профиля – эксперты по пиар-работе, религиоведы, политтехнологи, психологи, социологи, наконец, менеджеры-управленцы.

С другой стороны, возник запрос на военачальника нового типа – не просто талантливого стратега и тактика, но и администратора, способного в равной степени успешно выигрывать военные кампании и налаживать мирную жизнь в побежденной стране, а также обеспечивать переделку этой страны согласно политическому дизайн-проекту, который в начале кампании уже имеется у нападавшего. Идеал командующего сегодня – не боевой генерал типа Георгия Жукова или Александра Суворова, а скорее генерал-реформатор вроде Дугласа Макартура, который не столько «победил» Японию, сколько скроил и утвердил основы ее новой политической системы в годы американской оккупации с 1945 по 1951 год. Этот тип сегодня воплощает генерал Дэвид Петреус, на которого поочередно возлагались миссии по замирению сначала захваченного американцами Ирака, а потом – Афганистана.

Новый тип войны, как и новый тип командующего – продукты изменившегося инструментального назначения боевых действий. В классические эпохи их целью чаще всего становился прямой контроль над тем или иным фрагментом земного пространства с его ресурсами. В нынешнем веке политическая цель нападения – не столько устранение врага, сколько приобретение партнера. Партнера, конечно, не равного, а младшего, ведомого, подчиненного, чувствительного к всестороннему влиянию более сильного участника такого партнерства.

Неравновесные и асимметричные партнерства, конечно, существовали и в прежние времена. Таковы союзнические отношения США со всеми странами НАТО, Японией, Южной Кореей, Австралией. Но эти партнерства складывались постепенно, на базе осознания общности проблем стран-партнеров в сфере безопасности. Причем строились они исключительно добровольно дипломатическим путем.

Новизна опыта ХХI века состоит в переходе Соединенных Штатов к формированию систем подобных партнерств через войну при помощи силы. Такого типа партнеров Вашингтон (и Брюссель?) намерены воспитать из Ирака, Афганистана и Ливии. Пока нет достаточного эмпирического материала для суждений о том, насколько эффективной окажется политика принуждения к партнерству. Но очевидно, что она начинает в возрастающей степени определять международную практику в той мере, как ее распространению способствует наиболее сильная держава – Соединенные Штаты.

Вряд ли случайно, что феномен принуждения к партнерству возник в последние 15 лет. Он не появился бы, если бы у относительно слабых стран была проблема выбора. Но сегодня международная среда такова, что государство, в силу каких-то причин привлекательное для Америки в роли «подчиненного партнера», имеет мало шансов уклониться от превращения в такового, не рискуя суверенитетом и безопасностью. Причина безальтернативности – гегемоническое положение США в мировом раскладе, и такое положение дел – непосредственный итог распада Советского Союза.

При биполярном порядке вербовать новых сателлитов приходилось осмотрительно, с оглядкой, дожидаясь особого стечения обстоятельств. Просто так захватить приглянувшуюся страну было опасно – та могла попросить поддержки у державы-конкурента, что было сопряжено с рисками. С распадом СССР риски исчезли. Часть бывших «братьев по социализму» бросилась союзничать с НАТО – это сулило экономические выгоды. На «переваривание» перебежчиков – включение их ресурсов в пул, открытый для использования Соединенными Штатами – ушло меньше 10 лет.

Потом выяснилось, что приобретенного путем добровольного пожертвования от новых партнеров оказалось недостаточно. Или качество ресурсов оказалось «не тем». Как бы то ни было, Евроатлантический регион со всем его потенциалом показался кому-то мал. НАТО заинтересовалось Азией. А поскольку среди азиатских стран идея радостного и добровольного перехода в ряды «ведомых американских партнеров» популярностью не пользовалась, то и понадобилась логика принуждения к партнерству.

Можно, конечно, ритуально порассуждать о «формирующейся многополярности», «многовекторности», группе БРИКС, Китае, наконец, о бесполюсной структуре мира. Интеллектуальные изыски. Игры разума. Остроумные наблюдения, а более всего – мечтательные или ностальгические гипотезы уважаемых и талантливых русских и иностранных коллег Эдуарда Баталова, Чарльза Капчана, Джона Айкенберри и некоторых других. Дело не в теории и полюсах, а в том, какой тип международного поведения продолжает господствовать. А доминирует тип поведения американо-натовский – наступательный, идеологизированный, с позиции комплексного превосходства и редко допускающий компромиссы. Если структура мира и меняется (в принципе этот процесс идет), то на уровне поведения государств это пока не очень заметно. Игнорировать структурные сдвиги нельзя, но не стоит и переоценивать их реальное значение.

Конфликты: невозможность урегулирования

Падение военно-политической конкурентности международной среды привело к изменениям в сфере урегулирования вооруженных конфликтов, где теперь преобладает одностороннее начало. Почти все серьезные региональные конфликты эпохи биполярности были конфликтами на истощение, помимо непосредственных участников к ним оказывались прямо, а чаще косвенно причастны несколько сильных и средних держав. Так было в Камбодже, на юге Африки, в Центральной Америке или Афганистане на «советском» этапе войны. Соответственно, эти конфликты завершались довольно широким многосторонним урегулированием, которое в ряде случаев красиво именовалось «национальным примирением». За вычетом особого случая Афганистана, такие примирения, в общем, сработали удовлетворительно.

Сегодня ничего похожего не случается. Урегулирования как таковые практически не происходят. За 20 лет можно вспомнить, кажется, единственный случай более или менее жизнеспособного урегулирования на многосторонней основе – национальное примирение в Таджикистане. Случайно или, напротив, показательно, что участие Запада в нем было минимальным. Выходит, и оно не было в полном смысле слова «равновесным», то есть выработанным при симметричном участии западных, прозападных и незападных сторон.

Значит, симметричные урегулирования вообще перестали работать в условиях отсутствия биполярности, а несимметричные работают не так, как прежде, в силу того, что в их основе не компромисс (баланс интересов), а подавление интересов менее сильной стороны интересами более сильной.

Вероятно, отсюда – заметный рост числа замороженных, но не урегулированных конфликтов – карабахского, приднестровского, югоосетинского, отчасти даже израильско-палестинского. Трудно признать дипломатически оптимальными или даже удовлетворительными решения по косовскому, абхазскому, северокипрскому вопросам. Более сильные стороны навязывают свои решения, но не могут обеспечить им необходимую международно-политическую поддержку. Односторонний тип регулирования преобладает независимо от того, Запад или не Запад оказывается его движущей силой. Стороны используют разные обоснования своих действий, но модель их поведения одинаково бескомпромиссна.

Любопытно, что прочность таких урегулирований должна вызывать серьезные сомнения, но реальность свидетельствует об ином. Подобные бескомпромиссные и в известном смысле незавершенные, неполные урегулирования демонстрируют относительную долговечность. Их, по-видимому, уже можно принимать как непризнанную норму, новый работающий инвариант конфликтного управления в XXI веке. Стоит ли в этом случае продолжать попытки втиснуть урегулирования подобных конфликтов в наши представления о том, «как все должно быть», если они сложились в биполярную эпоху и в этом смысле полностью не соответствуют современным реалиям?

При всей важности формально-правового оформления урегулирования в действительности важнее то, насколько эффективно может или не может обеспечивать мир и развитие решение, найденное эмпирическим путем, даже если его юридическое закрепление затруднено или невозможно – не в принципе, а в обозримой перспективе.

Отсутствие противовеса Западу в лице СССР привело к принципиальному изменению типа урегулирования международных конфликтов, сделав условия урегулирований менее сбалансированными, более односторонними, но тем не менее иногда довольно прочными. Не разумно ли признать объективный характер этого изменения и перестать тратить ресурсы на решение тех проблем, которые фактически уже прошли стадию «самоурегулирования» (как, скажем, в Кашмире) или были разрешены силой, с явным преобладанием интересов только одной из сторон, но достаточно глубоко и надежно (Босния, Косово, Абхазия, Карабах).

Интригует еще один аспект современной конфликтности. Если все перечисленные ситуации начинались как местные свары без участия больших стран, то конфликты 2000-х гг. возникли как прямое следствие нападения Соединенных Штатов на относительно слабые азиатские государства. Конфликты 1990-х гг. выглядят результатом более или менее спонтанных выплесков взаимной неприязни или непонимания соседствующих этнических групп и народов. Войны 2000-х гг. спланированы одной страной и кажутся подчиненными сквозной логике, исходящей из единого центра.

Их формальная идейно-политическая подоплека – демократизация при помощи силы. Реализуемая на наших глазах химера, по сравнению с которой меркнут марксистские догмы экспорта социалистической революции. Но идеология насильственной демократизации – прикрытие. Стратегический итог конфликтов 2000-х гг. выглядит как не вполне успешная попытка консолидации части международной периферии под эгидой США и на условиях ее превращения в зону преимущественно американского влияния. Отсутствие соперничества за влияние в этом поясе международно-политического пространства делают процесс такой консолидации полностью зависящим от воли и ресурсов Соединенных Штатов. В отсутствии Советского Союза ни Китай, ни Россия не могут и не стремятся помешать Вашингтону придать этому пространству наиболее выгодную ему конфигурацию.

Рыхлая, разреженная в конкурентном отношении международная среда провоцирует желание наиболее напористой части американского истеблишмента приобретать позиционные преимущества в материковой части Евразии с прицелом, по всей видимости, на возможное соперничество с Китаем. Урегулирование конфликтов с участием США не является урегулированием. Оно представляет собой силовое подавление очагов сопротивления экспансии военной ответственности НАТО на стратегически важные азиатские территории.

Причем вот уже 20 лет это подавление носит профилактический характер. Оно осуществляется с опережением, под предлогом необходимости демократизации мира и в любой точке планеты, если контроль над ней начинает казаться американскому истеблишменту необходимым для укрепления глобального превосходства, которое, в отсутствие СССР, Соединенные Штаты намерены сохранять как можно дольше.

Неслучайно в Вашингтоне с таким негодованием реагируют на строптивость Ирана – сильного и откровенного противника американизации Среднего Востока и северных фрагментов Южной Азии. Иран, не включенный в систему американских «подчиненных партнеров» и враждебный США, – брешь в том, что в перспективе может стать поясом дружественных Вашингтону государств от Северной Африки до Центральной Азии и границ с КНР.

Индия: модель партнерства на расстоянии

Россия после 1991 г. отступила по всем параметрам международной мощи и не достигла за 20 лет положения и статуса, которым обладал Советский Союз. Незападные страны выиграли от этой перемены не меньше, чем Запад. Китай и Индия смогли реализовать преимущества, которые обрели в 1990-х гг., когда Соединенные Штаты, не встречая сопротивления Москвы и ввиду маргинализации ее влияния, стали уделять этим государствам нарочито много внимания, желая предотвратить их возвращение к блокированию с Москвой против Вашингтона.

Особенно контрастной (по сравнению с эпохой биполярности и неприсоединения) выглядела международная переориентация Индии. В этом случае, вероятно, произошло уникально удачное для Дели наложение историко-экономических и международно-политических обстоятельств. Насколько можно судить, объективный ход социально-экономического развития Индии привел ее в 1990-х гг. к рубежу, когда для дальнейшего рывка стране был остро необходим приток передового технологического опыта, зарубежных инвестиций и общего прироста связей с наиболее развитыми государствами.

Советский Союз, даже если бы он сохранился, роста качества международных отношений Индии обеспечить бы не смог. Напротив, полувековая (и обоснованная военно-политической обстановкой) ориентация «скорее на Москву, чем на Вашингтон» была препятствием для «переброса внимания» Дели на связи с Западом. Разрушение СССР устранило это препятствие разом и совершенно безболезненно для Индии.

Примерно к этому же времени стало очевидным «истощение наследия» традиционного гандизма. Внутри страны сложилась двухполюсная политическая система. К руководству Индийского национального конгресса пришли новые люди, которые избегали разрыва с идейными ценностями Неру-Ганди, но обладали способностью подвергнуть их переосмыслению, избежав обвинений в ревизионизме. Новые политики отдавали должное важности сотрудничества с Москвой, но понимали, что не с его развитием связаны приоритеты страны.

Индия успешно включилась в экономическую глобализацию. Благодаря аутсорсингу индийские наукоемкие предприятия стали работать на американские корпорации, обогащая себя, принося доходы заокеанским корпорациям и наращивая индийский производственно-технологический потенциал. Сложилась экономико-производственная база индийско-американского сближения, так сказать, его материальная основа, «плоть» на «костях» возникшего политического интереса Дели и Вашингтона друг к другу.

Вопреки собственной воле, Индии «помог» и Пакистан. Подточенный внутренней борьбой между военными и гражданскими элитами, противостоянием центральной власти с племенным национализмом и сепаратизмом, наконец, борьбой светской власти с исламскими экстремистами Пакистан в 1990-х и 2000-х гг. перестал быть оплотом американской политики в Южной Азии.

Хуже того, обретение им в 1998 г. ядерного оружия в сочетании с внутренней нестабильностью создало угрозу «исламской бомбы» – опасность, которая способствовала сближению США с Индией и не только с ней. Индийская дипломатия смогла перехватить у Пакистана роль привилегированного партнера Соединенных Штатов в региональных делах. Вашингтон занял благоприятную для Индии позицию по поводу ее «нелегального ядерного статуса» и признал особенности позиций Дели по ряду международных вопросов. Сложилась нетипичная для биполярной эпохи ситуация американо-индийского партнерства, которое в основном заменило собой традиционную схему американо-пакистанского союза.

Пакистан не просто утратил прежде главенствующее положение в системе американских приоритетов в Южной Азии. В Америке стали разрабатываться сценарии, при которых Пакистан в результате внутренних катаклизмов (захват власти религиозными фанатиками) мог оказаться гипотетическим противником американской политики в регионе. Как бы то ни было, Индия оказалась привилегированным региональным партнером США – это было внове.

Но непривычно и другое. Индия не производит впечатления младшего партнера Вашингтона. Между тем хорошо известно, что равных партнерств американская внешнеполитическая традиция не признает. Это одна из главных причин того, что вот уже 20 лет не удается выстроить систему партнерства Соединенных Штатов с Россией. Поэтому и партнерство Дели с Вашингтоном – довольно специфический феномен, в котором элемент партнерских отношений уравновешен элементами самостоятельности Индии. Ощущая и признавая возросшую привязанность к американской экономике и политике, Индия не позволяет своей внешней политике «раствориться» в американской, стать ее очередной регионально-страновой эманаций – подобно внешней политике Великобритании, Японии или Польши.

С точки зрения американской традиции, в той мере, в которой Индия сохраняет свою внешнеполитическую самостоятельность в отношениях с США, американо-индийское сотрудничество и партнерством-то считаться не может. Разве что отношения Вашингтона и Дели представляют собой новый для Соединенных Штатов тип «партнерства на расстоянии», «отстраненного партнерства», то есть не особенно тесного.

Любопытно, что Индии в отношениях с Америкой отчасти удается то, что не удается России. Правда, специфика партнерства Дели с Вашингтоном состоит в том, что Индия пока больше приобретает от него, чем теряет. В этом состоит его отличие от квази-партнерских отношений Соединенных Штатов с Россией, в которых Москва при каждой попытке сблизиться с Вашингтоном теряет часть свободы действий – прежде почти безграничной. Индия, никогда подобной свободы действий не имевшая, не ощущает и ее ограничения, развивая сотрудничество с Вашингтоном, тем более что индийско-американские расхождения по пакистанской проблеме временно потеряли значение.

«Отстраненное партнерство» позволяет Индии сохранять конструктивные отношения с Вашингтоном и одновременно, не затрудняя себя самооправданием, участвовать во встречах БРИКС и связанным с этим, впрочем, не особенно активным дипломатическим и экономическим маневрированием. Распад биполярности и обессмысливание неприсоединения не помешали Индии использовать новые характеристики глобальной ситуации себе во благо. Вряд ли индийцы ностальгируют по СССР, хотя, возможно, они ему признательны – не только за исторические заслуги в деле укрепления независимости Индии, но и за объективное расширение пространства международного маневрирования, которое для них открылось после 1991 года.

«Стратегическое партнерство» по-китайски

Китай – другая история. В отличие и от России, и от Индии он не провозглашает стремления строить особенно близкие отношения с Вашингтоном. В Пекине слишком высоко ценят свободу рук. Для Соединенных Штатов партнерство – это своего рода режим американского покровительства для кого-то, кто таковое (по любым причинам) принимает. Партнерство по-китайски – это «партнерство символов и дальних целей»: «мы дружим против некой опасности», но каждый из нас дружит так, как считает это правильным и необходимым – лишь бы его действия не противоречили провозглашенной цели дружбы. Оригинальный, но работающий вариант.

Такой была логика китайско-американского и китайско-японского партнерства против «гегемонии одной державы» (читай – СССР) с 1972 г. приблизительно до XII съезда КПК в 1982 году. Много иногда пугающих намеков и заявлений, демонстративное, почти бурное дипломатическое маневрирование и… практически нулевой уровень реальных совместных действий.

В 1990-х гг. и позднее изменилась риторика. Но логика, похоже, сохранилась. Это китайская дипломатия внедрила в международный лексикон словосочетание «стратегическое партнерство». Но ни один специалист в КНР, России или США не знает, что это в действительности означает. Известно только, что такими «партнерствами» Пекин связал себя с широким кругом стран – больших и средних. Среди них – Соединенные Штаты и Россия, государства Центральной Азии, Япония и Южная Корея, некоторые страны Евросоюза и Юго-Восточной Азии.

Такое мудреное отношение к партнерству позволяет Пекину без всяких идейно-теоретических и политико-философских осложнений прагматично развивать отношения одновременно с Россией, Америкой, Индией – державами, в международных приоритетах которых бывает трудно найти общий знаменатель. Китайская дипломатия и не отягощает себя его поиском. Сотрудничество КНР с каждой из названных стран развивается словно в параллельных мирах. Если предстоит ссориться по вопросу о Сирии в Совете Безопасности ООН, то приоритет – дипломатический блок с Москвой. Если обсуждаются торговые преференции и режимы инвестиций в Восточной Азии, главное – взаимодействие с США и Японией. Если наступает очередной цикл ссор вокруг Тайваня – снова выдвигается незыблемость «единых» подходов Москвы и Пекина к территориальной целостности государств. Получается, «стратегическое партнерство» – это в основном взаимное решение «дружить долго и счастливо», не отягощая друг друга обязательствами об оказании практической помощи, но говоря о такой помощи и обещая ее оказать по возможности, если она не будет слишком затратной.

Трудно сказать, временным или принципиальным является такое отношение КНР к партнерству. Нередко кажется, что на самом деле Китаю очень симпатично американское понимание партнерства как партнерства ведущего с ведомым. Просто пока Китай еще не готов вести за собой слишком многих. В Пекине раньше, чем в Москве, признали: ведомые партнеры – бремя, которое должен нести тот, кто претендует на роль ведущего – к вопросу об отношениях России с соседями по СНГ.

«Школа Дэн Сяопина» научила китайцев соизмерять желания с возможностями. Поэтому для Китая вероятное освоение американского понимания партнерства – вопрос будущего. Пока китайская дипломатия действует на платформе необременительного «партнерства при желании и по возможности». Его и называют стратегическим. Словом, партнерство как ненападение.

Отношение Китая к нынешней России тесно переплетено с его отношением к советскому наследию. Не Россию, а скорее себя самого Китай видит восприемником той международной роли, которую 20 лет назад играл Советский Союз. Складывается впечатление, что в КНР испытывают даже некоторое чувство неловкости за русских политиков и просто граждан, которые недооценивают советские достижения, успехи культурного строительства и социального обустройства жизни в СССР – во всяком случае в период 1950-х – 1980-х годов.

Отсюда – многослойное восприятие современной России. С одной стороны – законная владелица исторического наследия, ценность которого сама не хочет и не может оценить должным образом. С другой – государство, которому в очередной раз не удается стать сильным настолько, чтобы проводить политику, достойную великой державы. Как, например, сохранить такую же степень независимости в международных делах, как у Китая, и одновременно быть столь же привлекательным экономическим партнером, как он, для стран, которые относятся к России с недоверием – прежде всего США?

С третьей – это страна, хоть и уважаемая, но доступная – объект использования в интересах возвышения самого Китая, который может, хочет и находит пути мирного освоения ресурсов России, не вступая с ней в открытое противоречие, но принимая во внимание все пороки российского государственного организма и общества. Вроде бы китайцам неловко так поступать, но если сами русские от эгоизма и алчности не могут навести порядок в своих делах, то почему надо упускать шанс воспользоваться системными пороками русской жизни ради своей страны. Горькие мысли – о нас, а не о китайцах.

Россия: власть как инструмент извлечения прибыли

Обманутая Борисом Ельциным, которого и самого одурачил Леонид Кравчук, Россия отреклась от Советского Союза в надежде быстро разбогатеть, избавившись от добровольной повинности субсидировать Закавказье и Среднюю Азию. Спустя 20 лет международно-политические издержки этой схемы заметней выигрышей.

Прежде всего сократился внешнеполитический ресурс России, который до сегодняшнего дня не достиг того, которым располагал СССР. Во-первых, не компенсирована материальная основа дипломатической работы. Ни одно новое российское посольство в странах СНГ не оснащено так, как полагалось оснащать советское представительство за рубежом в техническом отношении и с точки зрения обеспечения комплексной безопасности, включая защиту информации. Между тем, во всех странах СНГ спецслужбы широкого круга заинтересованных стран-конкурентов ведут активную разведывательную деятельность.

Во-вторых, сократился организационный ресурс российской дипломатии. 20 лет происходило вымывание с дипломатической службы кадров высшей квалификации за счет естественного старения, перехода в российский и иностранный бизнес или просто «утечки за рубеж». При этом привлекательность дипломатической работы для молодых упала ввиду недостаточного по современным критериям денежного обеспечения и невозможности получить жилье для того, чтобы обзавестись семьей и включиться в нормальный цикл биологического воспроизводства дипломатических кадров – во многом потомственных.

В итоге в целом уровень профессионализма дипломатов перестает расти, а многие уникальные квалификации дипломатических работников старой советской школы – прежде всего профессионалов-переговорщиков экономического и военно-политического профилей – оказались утерянными или находятся на грани утраты. При этом самостоятельное экономико-переговорное направление в работе официальной дипломатии не складывается из-за его малой востребованности: компании пытаются вести переговоры с зарубежными партнерами самостоятельно, а часто – скрывая эти переговоры от дипломатов в силу того, что содержание обсуждаемых сделок бывает «теневым» и «полутеневым».

В-третьих, невосполнимый ущерб понес ресурс культурно-психологического и идеологического влияния России, поскольку представлять образец жизненной привлекательности сегодня она в состоянии разве что для стран СНГ и ряда азиатских государств. При этом изменения в культурно-психологическом образе России, делающие ее комфортной для выходцев из Азии, снижают привлекательность российского образа жизни для носителей западных вкусов и стандартов.

Вспомним нескончаемые ряды ресторанов не русской, а кавказской кухни, азиатско-кавказские по виду, порядкам, обхождению и ассортименту товаров бывшие городские рынки Москвы и Санкт-Петербурга, наполовину азиатский облик пассажиров столичных метро и связанные с таким составом жителей разговорная и иная манеры общения. «Азиатизация» и «провинциализация» поведения затронула даже более образованную студенческую среду. Вместо того чтобы учить приезжих, например, кавказских соучеников (провинциалов, тяготеющим к полусельскому укладу жизни) хорошим столичным манерам, русские студенты сами перенимают у кавказцев их фамильярный «свойско-аульный» тип общения, пренебрежение к правилам городских приличий и культурного обхождения.

Поведение таксистов-частников и автолюбителей на российских дорогах – просто канон традиционной для советских лет «езды без правил» на дорогах Закавказья. Сегодня этот стандарт перенесен в столицу. Рассорившись с Грузией, мы делаем свою столицу похожей на «о-о-чень большой» Тифлис, Владикавказ или Баку. Юрий Лужков заложил коррупционно-бюрократическую основу московского процветания. Но он же дал старт азиатизации Москвы. Город, привлекательный для тех, кто алчен и беден, не ценит европейскую культуру и не собирается соблюдать закон. Как сломать этот низводящий нас тренд?

В-четвертых, трем правителям за 20 лет не удалось снять Россию с нефтегазовой иглы. Лишь к началу 2010-х гг. были сформулированы приоритеты поворота к наукоемкой экономике и сделаны неуверенные шаги, формально ориентированные в ее сторону. Государство снова сосредоточило в своих руках гигантскую власть и вернуло способность обеспечивать концентрацию средств на приоритетных направлениях. Но эффективность усилий по созданию наукоемкого сектора блокирована системой распределения бюджетных средств на основе «распила». Власть по сути дела не может ее разрушить в силу органичной встроенности этой системы в государственную машину со времен Ельцина.

Провинции после распада СССР вернулись к системе «кормления», мало изменившейся с русского средневековья. Лишившись надежд обогащаться за счет лояльности к федеральной власти, региональные элиты обратились к поиску доходов на местах. Для тех, кто обладал предприимчивостью, это было решением проблемы. Умение находить местные доходы, скрывая их от федерального и регионального налогообложения, стало ключом к богатству и власти. Провинции и провинциальные элиты научились жить и выживать без Москвы – беднее, чем в столицах, но не так уж плохо.

В сущности, они лишь повторяли опыт московского мэра, который тоже сумел отделить столичную городскую экономику от экономики общероссийской, отыскав такие источники местных доходов, которые в реальном измерении превосходили бюджеты многих федеральных ведомств.

В международном смысле особый интерес представляли практики общения региональных властей, включая столичные, с этнобизнесом – чужестранным, но не только с таким. Большинство руководителей русских провинций считают себя патриотами. Русские лозунги вне этноадминистративных субъектов федерации котируются высоко. Но все меняется, едва возникает соблазн обрести местный неучтенный доход. Например, от продуктового рынка, которым верховодят азербайджанцы, вещевой барахолки, подконтрольной вьетнамцам, или от нелегально поселившейся в заброшенной деревеньке китайской общины, которая завалила местный рынок отличной овощной продукций, оставаясь при этом «условно невидимой» для налоговых органов.

Не в этой ли укорененности практики местных «невидимых доходов» муниципальный властей, полиции и фискальных структур – источник разговоров о мирной и официально не улавливаемой «колонизации» чужеэтническими сообществами сельских и городских пространств российских регионов? Разрушение СССР замышлялось как освобождение России от «наднационального экономического ига». На деле оно открыло путь к установлению экономической власти, как никогда далекой от идей национального процветания России.

Сомнительно, чтобы чуженациональный бизнес работал на увеличение ресурса национальной внешней политики Российского государства. Не верится, что власть не замечает этой проблемы. Просто система обогащения элит после 1991 г. оказалась завязана на извлечении доходов в союзе с любым бизнесом. Патриотические задачи при этом роли не играют. Власть стала инструментом получения прибыли – в этом специфика российской политической системы и один из ее системных пороков.

***

С точки зрения российского национального сознания, главным итогом распада СССР было сокращение внешнеполитического потенциала и ослабление международных позиций России. С учетом развития российской политической системы по порочному кругу считать это ослабление обратимым нет оснований. Сопряженный с исчезновением Советского Союза распад биполярной структуры придал мировой архитектуре неравновесный характер, не способствуя при этом гармонизации международных отношений. Попытка США воспользоваться историческим шансом и закрепить в мире однополярную структуру, «спроектированную» под Соединенные Штаты, тоже не реализовалась. Отчасти – в результате ресурсозатратной внешней политики Вашингтона, отчасти вследствие объективных причин – перерастания сложности мирохозяйственных, культурно-идеологических миграционно-демографических и политических процессов того уровня, в пределах которого их вообще можно регулировать ресурсами и волей одной державы, даже такой мощной, как США. В мире должны сосуществовать альтернативы. Предложить их не может и не стремится ни одна из других серьезных держав.

А.Д. Богатуров – д. полит. н., профессор, заместитель директора Института проблем международной безопасности РАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738715 Алексей Богатуров

Новый терминал для молдавского вина всё же будет открыт в Брянске. К такой договоренности пришли министр экономики Молдовы Валерий Лазэр и глава "Роспотребнадзора" Геннадий Онищенко. Валерий Лазэр участвовал в Москве 8 - 9 декабря в заседании Экономического Совета стран СНГ, передает TV7.

В конце минувшей недели на сайте Роспотребнадзора появилась информация о том, что "в связи с сокращением объемов поставок молдавских вин на территорию РФ Роспотребнадзор считает открывать в России для их импорта новые таможенные терминалы нецелесообразным". Кроме того, на сайте ведомства, были представлены цифры, согласно которым "в текущем году в Россию значительно сократились объемы поставок молдавской винодельческой продукцию в сравнении с 2010 годом. Поэтому расширять места таможенного оформления этой продукции смысла не имеет".

Валерий Лазэр заявил, что также обсуждал с руководством "Роспотребнадзора" вопросы расширения экспорта молдавских вин и получил заверения, что существующие проблемы будут решены.

В то же время, молдавской стороне было рекомендовано уделять больше внимания сертификации винодельческой продукции, предназначенной для экспорта.

В настоящее время молдавская винодельческая продукция ввозится в Россию через два таможенных пункта пропуска - в Москве и Санкт-Петербурге. Третий терминал будет открыт в Брянске.

Предложенный премьером Владимиром Путиным проект по созданию Евразийского союза не противоречит существованию ЕС, уверена верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. Она заявила газете "Коммерсантъ", что более тесное сотрудничество между странами региона и Россией не исключает более тесных связей между ними и ЕС. "Идея более тесной экономической интеграции на пространстве от Лиссабона до Владивостока, в основе которой лежат принципы ВТО, обсуждается уже на протяжении некоторого времени и учитывается в отношениях ЕС - Россия", - напомнила Эштон.

По ее мнению, пока потенциал стратегического партнерства ЕС и РФ не используется в полной мере - как с политической, так и с экономической точки зрения, что открывает широкие перспективы для развития. Эштон похвалила Путина за отсутствие императива в проекте Евразийского союза и обещание запустить интеграционный процесс на общих ценностях свободы, демократии и свободных рынков.

ЕС, в свою очередь, обещает и дальше предоставлять информацию о работе в рамках стратегии в Центральной Азии и "Восточного партнерства", в котором также участвует Грузия, что делает отношения Брюсселя и Тбилиси очень хорошими и динамичными, подчеркнула Эштон.

Проект создания Евразийского союза был изложен Путиным в статье для "Известий" 3 октября. Премьер считает, что сейчас наилучшие перспективы для вхождения имеют страны Таможенного союза и, возможно, в дальнейшем - страны ЕврАэЭС. Политологи прогнозируют, что присоединиться к Евразийскому союзу также могут Приднестровье, Южная Осетия, Сирия (участвующая в переговорах о вхождении в ТС), Армения.

Обозреватели газеты The Financial Times назвали идею создания Евразийского союза "лучшим проектом интеграции постсоветского пространства", способным "ослабить влияние Китая в Средней Азии".

18 ноября президенты России, Белоруссии и Казахстана подписали пакет документов о создании Единого экономического пространства (ЕЭП), которое, по мысли Путина, должно стать платформой Евразийского союза. 

Российская корпорация "Система" увеличила чистую прибыль по US GAAP в III квартале на 75% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года до 319,5 млн долларов, сообщает корпорация.

Выручка выросла на 23,4% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года и составила 9,0 млрд долларов. Операционная прибыль выросла на 21,2% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года до 1,4 млрд долларов, операционная маржа составила 15,2%. Чистый долг "Системы" снизился на 77,6% до 433,2 млн долларов.

АФК "Система" - крупнейшая в РФ и СНГ публичная диверсифицированная корпорация, которая обслуживает более 100 миллионов потребителей. Согласно американским принципам бухгалтерского учета (US GAAP), чистая прибыль корпорации за 2010 год уменьшилась на 44,1% и составила 918,7 млн долларов.

На выплату дивидендов по итогам прошлого года АФК "Система" направила 2,509 млрд рублей. 

С завтрашнего дня для российских абонентов "МегаФона" в 44 странах Европы начнет действовать единый тариф на услуги связи. Остальные операторы "большой тройки" пока находятся в процессе переговоров с европейскими партнерами

Оператор связи "МегаФон" в преддверии новогодних праздников объявил о значительном снижении для своих абонентов тарифов на роуминг в большинстве европейских стран. Оператор вводит для пользователей всех тарифных планов единый "Евротариф". Как заявляют в "МегаФоне", компании удалось снизить стоимость услуг связи в роуминге благодаря достигнутым договоренностям с европейскими сотовыми операторами.

Стоимость входящих вызовов для абонентов "МегаФона" снижена в 9 раз - с 56 рублей за минуту до 6 рублей. Исходящие звонки в Россию и по стране пребывания также стали дешевле: 16 рублей вместо 86 рублей за минуту. Подешевел и мобильный Интернет - стоимость мегабайта данных снизилась до 50 рублей. Ранее для абонентов с различными тарифами она составляла от 110 до 440 рублей. Исходящая SMS в роуминге будет стоить 6 рублей вместо 19, за входящие сообщения плата не взимается.

Представители оператора заявляют, что на решение вопросов с роумингом для россиян ушло несколько лет. По словам заместителя генерального директора по коммерции "МегаФона" Ларисы Ткачук, введение новых цен стало возможным в результате серьезных переговоров, которые российский оператор в течение последних двух лет вел с европейскими роуминговыми партнерами. "Теперь россияне, приезжая в Европу, могут пользоваться мобильной связью и привычным номером фактически по таким же доступным тарифам, что и жители Евросоюза", - прокомментировала Ткачук введение "Евротарифа".

Напомним, в начале июля текущего года в Евросоюзе были приняты единые ограничения по стоимости услуг связи в роуминге для всех операторов. Стоимость исходящего звонка в роуминге не должна превышать 35 евроцентов за минуту, входящего - 11 евроцентов. На формирование таких условий ушло несколько лет. В 2007 году все страны ЕС и Европарламент приняли предложение Еврокомиссии ввести ограничения на стоимость мобильного роуминга. В середине 2009 года были определены условия, ныне вступившие в силу. Эти тарифы будут действовать в ЕС до 30 июня 2012 года, то есть пока не будет принята новая директива.

Как заявил заместитель генерального директора "МегаФона" по развитию федеральных корпоративных продаж и операторского бизнеса Константин Солодухин, снижение цен на связь в роуминге - не временная акция, речь идет о постоянных расценках. Оператор намерен изменить отношение к мобильной связи в роуминге как к услуге для премиум-пользователей и сделать ее массовой. В долгосрочной перспективе данная инициатива должна принести оператору дополнительную выручку.

Российские сотовые операторы не раз подвергались критике из-за высокой стоимости звонков в роуминге. С прошлого года в решении данного вопроса активное участие принимают Федеральная антимонопольная служба (ФАС) и Минкомсвязи России. В марте 2010 года ФАС возбудила дело против операторов "большой тройки" по поводу завышенных тарифов на роуминг в странах СНГ. В результате, операторы снизили цены в 1,5-2 раза, но все же были оштрафованы: МТС - на 21,892 млн рублей, "ВымпелКом" - на 12,018 млн рублей, "МегаФон" - на 4,194 млн рублей.

Затянувшееся общение

Представители МТС и "ВымпелКома" сегодня сообщили BFM.ru, что также общаются с партнерами из Европы на тему снижения роуминговых тарифов.

"Безусловно, мы продолжаем переговоры с зарубежными операторами, в том числе операторами Евросоюза, о снижении цен для наших абонентов", - сообщила пресс-секретарь "ВымпелКома" Анна Айбашева. Также она отметила, что оператор давно занимается снижением цен в роуминге и все еще продолжает этот процесс. "Большая часть наших абонентов пользуется услугами, позволяющими существенно снижать стоимость роуминга. При этом наши предложения действуют не только по отдельным зонам, но по всем странам, где есть роуминг "Билайн", - заявила Айбашева.

К таким услугам относится, в частности, "Соблазнительный роуминг" - при ее подключении абонент может отправлять SMS и принимать входящие вызовы по цене 3,95 рублей за минуту во всех странах международного роуминга "Билайна", что гораздо дешевле базовой стоимости услуг. "Более 50% всего трафика наших абонентов в роуминге идет с подключенной услугой "Соблазнительный роуминг", - отметила Айбашева. Однако на исходящие вызовы действие услуги не распространяется: при нахождении, например, в тарифной зоне "Европа", абоненты "Билайн" платят 69 рублей за минуту разговора с Россией.

На вопрос BFM.ru, не опасается ли оператор потерять часть абонентов в связи с новыми роуминговыми условиями "МегаФона", в "ВымпелКоме" ответили уклончиво. "Роуминг - это относительно небольшая часть услуг мобильной связи для абонента. Абоненту важен весь спектр услуг", - отметила Анна Айбашева. Услугами роуминга пользуются далеко не все абоненты, а большинство из тех, кто пользуется, делает это 1-2 раза в год, уточнила она.

Пресс-секретарь МТС Валерия Кузьменко сообщила, что компания также "ведет консультации с зарубежными партнерами по снижению базовых тарифов". В МТС отмечают: "Роумингом пользуется менее 5% российских абонентов, и те, кому необходима связь за границей, подключают оптимизирующие услуги". Для абонентов МТС действует услуга "Мир без границ", которая позволяет снизить расходы на связь в роуминге. "Оптимизировать расходы на SMS и Интернет можно, подключив специальные пакеты - 100 SMS за 450 рублей и безлимитный доступ в Интернет за 299 рублей в день", - уточнила Кузьменко.

Стоит отметить, что для подключения "Евротарифа" абонентам "МегаФона" не нужны какие-либо дополнительные опции или планы - этот тариф начинает действовать автоматически при пересечении границы любой из 44 стран Европы, в том числе европейской части СНГ и Турции.

Петербургский аэропорт "Пулково" в ноябре 2011 года обслужил более 690 тысяч пассажиров, что на 12,5% больше аналогичного прошлогоднего показателя, сообщает пресс-служба воздушной гавани.

"Пассажиропоток на международных воздушных линиях в страны дальнего зарубежья за ноябрь 2011 года составил 257,6 тысячи человек (увеличение на 15,5%), на внутренних воздушных линиях - более 354,8 тысячи человек (плюс 7,7%), на 28,2% вырос пассажиропоток по направлениям в страны СНГ, составив 77,7 тысячи человек", - говорится в сообщении.

Количество взлето-посадочных операций за ноябрь 2011 года увеличилось на 11% и составило более 9,3 тысячи.

По итогам 11 месяцев 2011 года пассажиропоток аэропорта "Пулково" превысил 8,9 миллиона человек, что на 13,3% больше показателя за аналогичный период прошлого года.

Аэропорт "Пулково" - это один из крупнейших авиатранспортных узлов России. На регулярной основе в аэропорт "Пулково" выполняют полеты 31 зарубежная авиакомпания, 30 российских авиакомпаний и 11 авиакомпаний стран СНГ. В среднем в день обслуживается 23 тысячи пассажиров.

Управляющей компанией аэропорта "Пулково" с 29 апреля 2010 года является ООО "Воздушные Ворота Северной Столицы".

Нижняя палата белорусского парламента - Палата представителей Национального собрания Белоруссии - ратифицировала в среду межправительственное соглашение между Белоруссией и Россией о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях, передает корреспондент РИА Новости.

Соглашение предполагает расширение сотрудничества в сфере освоения космоса, более тесное взаимодействие белорусских и российских предприятий в этой отрасли.

Как сообщил первый заместитель председателя президиума Национальной академии наук Белоруссии Петр Витязь, до 2014 года портфель заказов белорусских предприятий по данной тематике составляет около 6 миллиардов российских рублей.

Данный документ также предполагает участие на взаимовыгодной основе организации двух стран в реализации национальных космических программ, а также в разработке совместных проектов по исследованию и использованию космического пространства в мирных целях, включая их коммерческие формы. Соглашение направлено на снижение стоимости получаемой космической информации, а также на сокращение сроков и снижение затрат на создание и выведение на орбиту белорусского космического аппарата.

Как сообщил Витязь, запуск белорусского космического аппарата по дистанционному зондированию Земли планируется произвести в первой половине 2012 года.

"Сейчас идет проверка всех систем аппаратов. Особенно после последних неудач в Российской Федерации было принято решение все перепроверить", - сказал Витязь. Олеся Лучанинова.

Более 500 молодых людей из стран ближнего и дальнего зарубежья смогут посетить Россию в 2012 году в рамках программы молодежных обменов, которую реализует Российское федеральное агентство по делам СНГ и соотечественников, проживающих за рубежом, сообщил журналистам в среду глава агентства Фарит Мухаметшин.

"Мы сможем принять в следующем году более 500 человек, а со временем - более тысячи", - сказал он.

По словам заместителя руководителя Россотрудничества Георгия Мурадова, цель программы - знакомство зарубежной молодежи с современной Россией, а также возможность непосредственного общения молодых людей из России и других государств, возникновение дружеских и деловых контактов.

Как сообщил Мухаметшин в ходе пресс-конференции, в соответствии с указом президента РФ от 19 октября 2011 года, агентство Россотрудничество разработало программу ознакомительных поездок для молодых представителей политических, общественных, научных и деловых кругов иностранных государств. В рамках этой новой программы в Москве сейчас находятся две крупных делегации: из США и стран СНГ.

Делегация молодых людей из стран СНГ насчитывает 130 человек, она прибыла в Москву 10 декабря, ее визит продлится до 19 декабря.

В Москве в среду проходит ключевое мероприятие программы визита делегации - форум "Молодежь СНГ - будущее общественной дипломатии". Главная тема форума - роль общественной дипломатии и сотрудничество молодежных организаций на постсоветском пространстве.

"Только таким образом, по замыслу, по концепции молодежных обменов, может реально выстраиваться ткань интеграции на пространстве СНГ. Именно на это рассчитана эта программа, она... закладывающая фундамент на ближайшие годы, десятилетия", - отметил Мурадов.

Как рассказал он журналистам, визит делегации из США имеет нескольку иную специфику, поскольку в ее составе молодые бизнесмены, представители финансовых, инвестиционных и инновационных направлений экономики. Главным мероприятием в программе визита американской делегации должен стать форум, который пройдет в пятницу. Организатором форума, помимо Россотрудничества, является правительство Москвы, в работе форума примут участие представители МИД РФ, Минэкономразвития и Минпромторга России, а также других министерств и ведомств. Темой форума станет экономическое взаимодействие США и России. Также там обсудят ситуацию в мировой экономике, возможные пути преодоления кризиса в экономиках ЕС и США. В составе американской делегации 50 человек, она прибыла в Москву 9 декабря и пробудет в России до 19 декабря 2011 года.

Россия и ЕС пока не дают гарантий по объемам транзита газа через украинскую территорию, заявил журналистам в среду заместитель главы правления НАК "Нафтогаз Украины" Вадим Чупрун.

Украина сейчас является главным транзитером российского газа в Европу. Киев убеждает Москву отказаться от планов строительства газопровода "Южный поток" (может пройти в обход Украины по дну Черного моря) и совместно модернизировать украинскую газотранспортную систему (ГТС). Украина хочет привлечь к этому процессу европейские компании, а также заручиться гарантиями поставщиков и потребителей газа по объемам поставляемого топлива.

В тоже время уполномоченный кабинета министров Украины по сотрудничеству с РФ, странами СНГ и ЕврАзЭС Валерий Мунтиян подтвердил в среду, что в ходе переговоров с Россией по снижению цены на газ обсуждается схема создания двух СП "Газпрома" и "Нафтогаза". Одно из них может получить контроль над магистральной газотранспортной системой, второе - над внутренними украинскими газораспределительными сетями.

"На сегодня гарантий нет - ни со стороны России, даже на 2012 год, ни со стороны Евросоюза", - цитирует Чупруна украинское агентство УНИАН.

Он напомнил, что "Нафтогаз" уже начал модернизацию ГТС за собственные средства. По предварительным подсчетам, модернизация трубы обойдется в 5,3 миллиарда долларов, а срок реализации проекта составит пять-семь лет.

При этом Чупрун отметил, что "без российского газа ГТС сохранить и поддерживать невозможно - иначе нашей трубе будет "труба".

Кроме того, он выразил обеспокоенность пассивностью европейских банков, с которыми была достигнута договоренность о финансировании модернизации ГТС. Вместе с тем, замглавы "Нафтогаза" выразил надежду, что первый транш от европейских банков в объеме 308 миллионов долларов поступит в первом квартале 2012 года.РФ и ЕС не предоставили Украине гарантий по объему транзита газа - "Нафтогаз".Виктор Авдеенко.

Россия до конца года доставит в Сербию порядка 35 тонн медицинского оборудования в рамках поставок гуманитарной помощи косовским сербам, сообщил в среду журналистам начальник 179-го спасательного центра МЧС РФ Виктор Яцуценко.

"Сейчас идет закупка медицинского оборудования. Ожидается, что до конца года груз самолетом Ил-76 будет доставлен в сербский город Ниш, а затем передан сербским больницам в Косово", - сказал он.

В ноябре транспортный самолет Ил-76 МЧС РФ уже доставил в Ниш для косовских сербов первую партию гуманитарной помощи - продукты, компактные печи и посуду общим весом 36 тонн.

В начале ноября в посольство России в Белграде обратились представители косовских сербов, передавшие более 20 тысяч подписей под просьбой о предоставлении им российского гражданства. Они заявили, что пытаются заручиться поддержкой со стороны Москвы и добиться защиты своих интересов. МИД РФ сообщил, что Москва не удовлетворит прошение косовских сербов о гражданстве РФ, но поможет им, в частности, поставив гуманитарную помощь.

Один из крупнейших российских операторов связи "Мегафон" кратно снизил роуминговые расценки в 44 европейских странах, включая европейскую часть СНГ и Турцию, сообщил оператор журналистам в среду.

"Это шаг направлен на популяризацию услуг в роуминге. В некоторых случаях наши цены стали даже привлекательнее, чем цены, которые доступны с так называемыми туристическими "симками", - сказала журналистам заместитель генерального директора "Мегафона" по коммерции Лариса Ткачук.

Стоимость входящих звонков в большинстве европейских стран снизилась 56 до 6 рублей за одну минуту разговора, стоимость исходящих вызовов в Россию - с 86 до 16 рублей, стоимость SMS - с 19 до 6 рублей. Стоимость 1 Мбайт трафика теперь составит 50 рублей, ранее - от 110 до 440 рублей.

Новые цены станут действительны с 15 декабря, не требуют подключения какой-либо услуги и не являются временной акцией.

Дополнительным толчком к снижению расценок стали инициативы правительства России и Минкомсвязи, сообщил "Мегафон". "Мы вряд ли смогли бы что-то сделать без их поддержки на уровне коммуникаций",- сказала Ткачук. Как пояснил РИА Новости представитель "Мегафона" Роман Проклов, речь идет не об адресной поддержке правительством "Мегафона", а о действиях, защищающих интересы российских операторов в целом.

Минкомсвязь РФ в октябре 2011 года на конференции министров связи Европейского союза обсудила возможность присоединения России к европейскому принципу регулирования роуминга. Еще в феврале глава Минкомсвязи Щеголев заявлял, что присоединение России к европейской модели позволит снизить расценки на связь для россиян, путешествующих по Европе, в разы. Стоимость роуминга у сотовых операторов Евросоюза с 1 июля для граждан, путешествующих в ЕС, при исходящих звонках не может превышать 35 евроцентов за минуту, при входящих - 11 евроцентов. Эта цена установлена на период до 30 июня 2012 года.

Представители "Мегафона" рассказали журналистам в среду, что низкие цены, устанавливаемые оператором, - результат договоренностей с европейскими операторами связи. При этом перечислили всех крупных игроков, оказывающих услуги связи на континенте.

Однако источник РИА Новости на телекоммуникационном рынке России сообщил корреспонденту агентства, что договоренностей, оправдывающих такое резкое снижение цен, не существует. "Компания "Мегафон" снижает цены до демпиноговго уровня за счет потерь в собственной прибыли. Цель этой акции - привлечь абонентов в московском регионе, который является ключевым источником для роуминговых абонентов в России. В Москве "Мегафон" сильно отстает по выручке от конкурентов", - сказал собеседник РИА Новости.

"Большая часть наших абонентов пользуется услугами, позволяющими существенно снижать стоимость роуминга. При этом наши предложения действуют не только по отдельным зонам, но по всем странам, где есть роуминг "Билайн", - заявила РИА Новости пресс-секретарь "Вымпелкома" Анна Айбашева.

Она привела в пример платную опцию (10 рублей в день) "Соблазнительный роуминг", которая позволяет отправлять SMS и принимать входящие вызовы по 3,95 рубля за минуту во всех странах, где абоненты оператора могут воспользоваться роумингом. Более половины всего трафика абонентов "Вымпелкома" в роуминге идет при подключении данной опции.

"Вымпелком" также продолжает переговоры с зарубежными операторами, в том числе операторами Евросоюза.

По оценке МТС, более трети россиян выбирают именно этого оператора при путешествиях за границу. "Роумингом пользуется менее 5% российских абонентов, и тем, кому необходима связь за границей, подключают оптимизирующие услуги. Абонентам МТС уже несколько лет доступна услуга "Мир без границ", которая позволяет звонить за границей бесплатно со 2-й по 10-ю минуту разговора", - сообщила РИА Новости пресс-секретарь МТС Валерия Кузьменко.

Кузьменко напомнила, что оптимизировать расходы на SMS абоненты оператора могут, подключив специальные пакеты (например, 100 SMS за 450 рублей или безлимитный доступ в интернет за 299 рублей в день). МТС также ведет консультации с зарубежными партнерами по снижению базовых тарифов.

По статистике "Мегафона", пиковым месяцем для роуминга является август. В 2011 году в этом месяце 1 миллион абонентов "Мегафона" воспользовались услугами операторов в других странах.

Следующим регионом, в котором "Мегафон" рассчитывает снизить роуминговые расценки, станет Юго-Восточная Азия.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 14 декабря 2011 > № 453384

Украина будет договариваться с Россией о цене на газ исключительно исходя из национальных интересов, заверил премьер страны Николай Азаров.

"Я тоже придерживаюсь того мнения, что независимость - ценность неразменная. Потому договариваться по газу мы будем исключительно в интересах Украины", - написал глава украинского правительства на своей странице в Facebook в ходе общения с пользователями социальной сети в среду вечером.

На этой неделе в СМИ появилась неофициальная информация, что в ходе переговоров, на которых Украина пытается добиться снижения цены на импортируемый российский газ, обсуждается вариант создания двух СП "Газпрома" и "Нафтогаза", одно из которых получило бы контроль над магистральной газотранспортной системой (ГТС), второе - над внутренними украинскими газораспределительными сетями. Уполномоченный кабинета министров Украины по сотрудничеству с РФ, странами СНГ и ЕврАзЭС Валерий Мунтиян в среду подтвердил РИА Новости, что Украина действительно обсуждает на газовых переговорах с Россией вариант создания двух совместных предприятий на базе "Нафтогаза".

Украина уже долгое время пытается убедить Россию снизить цену на газ, которую считает несправедливой. Премьер-министр Украины Николай Азаров на этой неделе затруднился ответить, будет ли новое газовое соглашение с Россией подписано до конца текущего года, хотя ранее стороны неоднократно заявляли о прогрессе на газовых переговорах и о сближении позиций.

"Газпром" и "Нафтогаз Украины" 19 января 2009 года подписали два контракта - купли-продажи на период с 2009 по 2019 год и об объемах и условиях транзита газа через Украину на тот же период. В начале декабря текущего года компании подписали дополнение к контракту купли-продажи газа, которое позволяет украинской компании оплачивать поставки российского газа в рублях, а также расплачиваться за газ до 28-го числа следующего за отчетным месяца, а не до седьмого, как раньше.

Уже 7 декабря "Нафтогаз" впервые частично расплатился в рублях за российский газ, перечислив "Газпрому" за ноябрьские поставки 210 миллионов долларов и 7,2 миллиарда рублей. Алена Мейта.

Дефицит торгового баланса Республики Молдова в январе-октябре 2011 года составил 2 401,3 млн.долл. США, увеличившись по сравнению с тем же периодом 2010 года на 553,1 млн.долл. США(29,9%).

Как сообщило Национальное бюро статистики, степень покрытия импорта экспортом за 10 мес. 2011 году составила 42,3% против 38,6% за тот же период прошлого года. А объем молдавского экспорта в январе-октябре 2011 года составил 1 760,9 млн. долл. США, превысив на 51,6% показатели аналогичного периода 2010 года, а объем импорта вырос на 38,3% - до 4 162,2 млн. долл. США. При этом поставки молдавских товаров в страны СНГ увеличились в сравнении с тем же периодом прошлого года на 54,7% - до 724,1 млн. долл. США, а в страны Евросоюза - на 56,9% - до 871,3 млн. долл. США. Доля стран Содружества в общем объеме молдавского экспорта, выросла за этот период с 40,3% до 41,1%, а доля стран ЕС - с 47,8% до 49,5%.

За первые 10 месяцев 2011 года, Республика Молдова увеличила импорт из стран СНГ на 39,8% - до 1 344,6 млн. долл. США, а из стран ЕС - на 36,6% - до 1 845,5 млн. долл. США. Доля стран СНГ в общем объеме молдавского импорта увеличилась с 31,9% до 32,3%, а стран ЕС сократилась с 44,9% до 44,3%. Наибольший дефицит торгового баланса в январе-октябре с.г. у Республики Молдова был с Украиной –407,3 млн. долл. США (+13,2% в сравнении с тем же периодом 2010 г.). Далее следуют: Китай - 315,2 млн. долл. США (+29,3%), Германия - 234,7 млн. долл. США (+31,8%), Турция - 233,9 млн. долл. США (в 2,2 раза), Румыния - 156,1 млн. долл. США (+46,8%), Россия –124,4 млн. долл. США (-1%), Италия - 116,2 млн. долл. США (+21,8%), Беларусь –94,7 млн. долл. США (в 3,5 раза), Венгрия – 65 млн. долл. США (+40,6%) и Австрия – 61,8 млн. долл. США (+39,8%). ИА «Инфомаркет»

Согласно исследованию Global Telecom Consumer Survey 2011, проведенному исследовательским институтом IBM Institute for Business Value, в ближайшие 2-3 года российский потребитель намерен увеличивать расходы на услуги связи. Однако при этом удерживать пользователя телекоммуникационным провайдерам становится все сложнее - 25% респондентов меняли оператора за последние 1-2 года.Компания IBM представила результаты исследования тенденций потребительского поведения в сегменте телекоммуникаций. 13,000 потребителей в 24 странах были опрошены с тем, чтобы выяснить, каковы потребительские приоритеты пользователей телекоммуникационного рынка товаров и услуг в мировом разрезе, какой опыт накоплен потребителями в этой сфере, из каких источников пользователь черпает информацию о новых предложениях рынка услуг связи и как он относится к своему провайдеру.

Данные по России, вынесенные в отдельный отчет, говорят о следующей положительной тенденции: в ближайшие 2-3 года 31% респондентов намерены увеличить расходы на звонки по мобильному телефону, sms и mms, 17% пользователей готовы платить больше за звонки со стационарного телефона, 26% будут увеличивать объем средств, отведенных в семейном бюджете на доступ к интернету. Эта статья расходов подкреплена высоким интересом российских потребителей к интернет-контенту: ежедневно 41% респондентов всех возрастов в России пользуются доступом к live video, 40% потребляют аудио контент (музыка, радио онлайн). Видео сервисы, контент которых создается самими пользователями (например, YouTube), просматривают 40% пользователей всех возрастов, а в группе от 25 до 40 лет процент еще выше - 50%. Видео в интернете передается или загружается хотя бы раз в неделю 91% пользователей всех возрастов.

Согласно выводам исследования, российские потребители готовы увеличивать расходы на услуги связи. Так, затраты на услуги мобильной связи, по мнению респондентов, займут четвертое место - после расходов на оплату счетов ЖКХ, отдых и транспорт. Счета за Интернет в рейтинге потребительских приоритетов занимают седьмое место, после трат на электричество и еду. Затратам на фиксированную телефонную связь потребители отводят десятое место. Вместе с готовностью тратить больше на связь и другие базовые услуги, российский потребитель продемонстрировал стремление снизить затраты на развлечения (театры и рестораны) и занятия спортом.

В целом, рынок телекоммуникационных услуг в России, в сравнении с другими растущими рынками, намного быстрее восстановился после событий 2008 года - тенденция в развитых странах прямо противоположная: как показало исследование IBM, потребитель будет урезать свои расходы по всем статьям, включая услуги связи.

Однако, данные опроса IBM свидетельствуют о непростых взаимоотношениях российского потребителя услуг связи и его провайдера: с одной стороны, пользователь готов увеличивать расходы на телекоммуникационные услуги, но, с другой стороны, в 52% случаев недоволен их качеством - например, беспроводной интернет большую часть времени доступен лишь для 58% респондентов. Отношения, чаще всего, портятся из-за денег - 15% респондентов считают, что за предоставляемые услуги они переплачивают. Современный пользователь, прошедший через финансовый кризис 2008 года, подходит крайне рационально к вопросу о том, кому и сколько платить.

Исследование иллюстрирует четкое разделение опрошенных на <защитников> и <противников> провайдеров услуг связи. Первых отличает лояльность к своему оператору и устойчивость к заманчивым предложениям со стороны провайдеров-конкурентов, а также желание и готовность советовать другим переключаться на услуги своего оператора. <Противники> питают не лучшие чувства к своему провайдеру, активно распространяя негативные отклики о нем среди своего окружения. На сегодняшний день <защитники> провайдеров в России в меньшинстве - их только 25%, против 52% антагонистов, недовольных качеством сервиса телеком-провайдера. Более того, статус <защитника> еще не означает, что пользователь не уйдет к конкуренту - 25% респондентов обеих групп меняли провайдера за последние 1-2 года, только среди <противников> переход происходит на 65% чаще, чем это случается у <сторонников>. Непостоянный характер отношений <провайдер-потребитель> в российской модели ставит Россию в середину списка всех стран, участвовавших в исследовании - между Швецией (23% переходов) и Италией (24%), Бразилией (25%) и Германией (26%). Минимальный процент <разводов> - в США (14%) и Австралии (15%), в конце списка - Индия с 39% и ОАЭ - с 41% .

Вызов для операторов связи заключается в том, что недовольные в России не жалуются, потому что <мое мнение ничего не изменит> и <дозвониться до колл-центра практически невозможно> (более половины ответов) или <нет желания стоять в очереди> (19% ответов). При этом негативные отклики активно распространяются - через социальные сети, в пространстве которых ежедневно <оседает> 82% респондентов моложе 25 лет, 69% пользователей в возрасте от 25 до 34 лет, 68% - от 35 до 39 лет, 57% - от 40 до 49 лет и 45% пользователей, старше 50 лет. Пользователь теряет интерес к сайтам провайдеров, традиционной рекламе, электронным рассылкам, <горячим> предложениям и магазинам розничной торговли - он, скорее, воспользуется поиском в интернете, например, для того, чтобы найти информацию о новых товарах и услугах телекоммуникационного рынка (75% ответов). 71% респондентов признались в консультациях с людьми, чье мнение для них важно - членами семьи, друзьями и коллегами, тогда как 54% респондентов обращаются к социальным медиа, блогам и тематическим дискуссиям, чтобы получить информацию о телеком-новинках. Настало время подумать о том, стоит ли продолжать работать на традиционных площадках, либо имеет смысл обратить свое внимание на социальные сети, где есть возможность реализации полномасштабных программ лояльности, которые помогут вернуть расположение российских потребителей.

<Выводы исследования говорят о том, что в динамичной конкурентной среде телеком-операторам становится все сложнее отвечать на растущие потребности российского потребителя, и это - долгоиграющая тенденция, - отметил Борис Поддубный, менеджер по развитию бизнеса, IBM в России и СНГ. - Перед операторами стоит новый вызов: они должны не реагировать на возникающие изменения, а предугадывать их. Дальновидные руководители понимают, какие преимущества в изменившейся ситуации может обеспечить использование клиентской аналитики и новых, интеллектуальных инструментов маркетинга>.

Турецкая компания "Cengiz holding" готова вложить в строительство моста через Днепр в Кременчуге до 500 миллионов долларов.
Как передает УНИАН, об этом сегодня представители компании заявили во время встречи с губернатором Полтавской области Александром УДОВИЧЕНКО.
Как сообщили гости, "Cengiz holding" является одной из ведущих турецких компаний, которая имеет большой опыт в сооружении таких объектов и строительстве дорог. Компания готова вложить в строительство перехода до 500 миллионов долларов, но при условии государственных гарантий на возмещение инвестиций.
А.УДОВИЧЕНКО отметил, что решение этого вопроса жизненно важно для области, в нем также заинтересованы два соседних региона и обсуждается оно не первый год. Однако строительство моста требует серьезных капиталовложений со стороны государства и очередь Кременчугского моста может прийти только после завершения сооружения мостового перехода в Запорожье. Одновременно есть предварительная договоренность с правительством о выделении средств (до 28 млн. грн.) на проектные работы.
Турецкая сторона с пониманием отнеслась к сказанному и пообещала проработать возможные варианты участия компании в томе числе в виде концессии. Учитывая, что это была первая рабочая встреча, председатель облгосадминистрации предложил представителям фирмы подготовить соответствующие предложения, которые бы он как интересные и взаимоприемлемые мог представить в правительстве. Турция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > trans-port.com.ua, 13 декабря 2011 > № 455807

Ситуация на экспортном рынке длинномерного проката СНГ начала постепенно улучшаться. Теперь, когда турецкие дистрибуторы завершили несколько сделок с зарубежными покупателями по более высоким ценам, поставщики из СНГ могут начать поднимать стоимость своей продукции.

Тем не менее, существенного роста спроса в настоящее время не наблюдается. Так, иракские потребители проявляют интерес к продукции производителей из СНГ покупатели, но пока что не согласны со стоимостью предлагаемого материала. В то время как потребители региона MENA (Ближний Восток и Северная Африка) и стран Восточной Европы пока готовы приобретать лишь незначительные партии катанки.

Январской ценовые предложения арматуры происхождением из СНГ по сравнению с недавними сделками выросли на $10-25/т. Тогда как стоимость январской катанки, продаже которой начались на минувшей неделе, практически не менялись.

Распродав остатки декабрьских запасов арматуры в Южную Африку, АрселорМиттал Кривой Рог повысил стоимость материала на январь на $10-25/т, но пока что конкретных сделок не было проведено. Тем не менее, было распродано незначительное количество материала потребителям из Африки и Индии.

Катанка производства Metinvest International S.A на прошлой неделе прибавила к цене $5/т. Сделки в настоящее время совершаются на уровне $650/т FOB Черное Море.

Игроки рынка также сообщают о том, что Молдавский МЗ объявила о стоимости своей январской катанки, но контрактов пока подписано не было.

В целом, на протяжении второй недели декабря деловая активность была на низком уровне. Сообщается также, что Evraz Group, распродав всю свою февральскую продукцию, пока что покинул рынок, так же как и «Амурметалл», которые пока не объявляли о новых контрактах.

Новое базовое соглашение о стратегическом партнерстве между Россией и Евросоюзом, обсуждение которого находится в стадии переговоров, станет отдельной большой темой для дискуссий на предстоящем саммите Россия-ЕС 15 декабря. Об этом сообщил замглавы Минэкономразвития РФ Андрей Слепнев, передает РИА "Новости".

Переговоры по новому базовому соглашению Россия-ЕС продолжаются не один год. Срок действия предыдущего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве - базового для взаимодействия России и ЕС - истек в конце 2007 года. Переговоры по новому соглашению начались 4 июля 2008 года в Брюсселе. Стороны договорились о том, что новый документ должен отражать в полной мере сотрудничество Москвы и Брюсселя и охватывать все стороны этого сотрудничества. Из-за войны России с Грузией в августе 2008 года лидеры ЕС решили приостановить переговорный процесс, но в декабре 2008 года возобновили его. Представители Москвы и Брюсселя к декабрю 2010 года провели 12 раундов переговоров. Тогда сообщалось, что базовый договор может быть принят только к началу 2012 года. В сентябре 2010 года министр иностранных дел России Сергей Лавров объяснял, что базовое соглашение обозначит развитие отношений РФ и ЕС на "10-20 лет вперед".

Сейчас, по словам Слепнева, идут активные переговоры по подготовке соглашения. К настоящему времени проведена отдельная переговорная работа по темам торговли и инвестиций. Замминистра отметил, что переговорный процесс по этим вопросам тормозился из-за задержек со вступлением в России в ВТО. "Сейчас задача по ВТО решена, и теперь мы должны посмотреть на запросы сторон, которые будут интегрированы в базовое соглашение", - отметил Слепнев. 

Совет министров иностранных дел, совет министров обороны и комитет секретарей советов безопасности государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) соберутся в Москве на заседание 19 декабря, сообщил во вторник журналистам пресс-секретарь организации Владимир Зайнетдинов.

"На нем (на заседании) будет рассмотрена повестка дня очередной сессии Совета коллективной безопасности (СКБ) ОДКБ, а также проекты документов по развитию системы кризисного реагирования, повышения эффективности военного сотрудничества, а также реализации договоренностей, достигнутых на неформальной встрече глав государств-членов ОДКБ в Астане 12 августа", - сообщил Зайнетдинов.

Кроме того, по его словам, будет рассмотрен план мероприятий, посвященных 20-летию подписания Договора о коллективной безопасности и десятилетию создания ОДКБ. Представители организации планируют обсудить и направления деятельности ОДКБ, которые будут приоритетными во время предстоящего председательствования в организации Казахстана.

В августе на неформальном саммите лидеров стран-участниц ОДКБ, который прошел в Астане, в частности, обсуждались вопросы роста международного терроризма, незаконной торговли оружием, наркотиками, а также информационная безопасность.

Неформальный саммит ОДКБ пройдет в Москве 20 декабря. В ноябре генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа не исключил, что на саммите могут быть утверждены предложения о реформировании военного сотрудничества организации, а также договоренности об изменении формата деятельности по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, достигнутые лидерами ОДКБ в августе.

В ОДКБ входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан.

Российская Ассоциация бизнес-туризма (АБТ) разработала собственную систему аттестации гостиниц, адаптированную под требования деловых туристов и организаторов корпоративных конференций и конгрессов, сообщил во вторник журналистам председатель АБТ Вадим Зеленский.

"Существующие системы классификации оценивают комфортность отеля в понимании среднестатистического туриста, часто не учитывая специфику требований делового человека. Наличие высокоскоростного доступа в интернет, хороший прием мобильных устройств связи на территории отеля, англоговорящий персонал - это лишь малая часть, которая ранее не учитывалась в международной и российской классификациях критериев. Мы взяли их за основу системы аттестации бизнес- и конференц-отелей, разработанной совместно с представителями крупнейших российских и иностранных корпоративных заказчиков", - заявил он.

Всего в программе аттестации сформулированы более 350 оценочных критериев для бизнес-отелей и 70 - для конференц-отелей.

"Пока соответствие российских отелей требованиям деловых путешественников очень условное: многие гостиницы, особенно расположенные в регионах, не обновлялись со времен Советского Союза. Но даже обновленные нередко работают по старинке. Все эти факторы сказываются на безопасности объектов размещения, а это одно из главных требований корпоративных заказчиков. Деловым посетителям не нужен региональный колорит - им необходимо спокойствие, устойчивый прием мобильной связи, наличие Wi-Fi", - добавила глава представительства компании HRS в России и странах СНГ Лана Клюева.

Аттестация является добровольной и не привязана к звездности - ее могут проходить отели любой категории. По словам Зеленского, аттестацию уже прошли московские отели Holiday Inn Lesnaya и Holiday Inn Sushchevsky, еще более 30 заявок от российских и зарубежных отелей находятся на рассмотрении.

"В следующем году, согласно нашим планам, аттестацию пройдут свыше 100 российских и зарубежных отелей, среди них не менее 30 - из Москвы и Санкт-Петербурга", - отметил Зеленский.

Ассоциация бизнес-туризма - образованное в 2004 году объединение представителей корпоративных покупателей и поставщиков услуг российского рынка корпоративного туризма и индустрии встреч. Юлия Батырь.

Квартиры типовой застройки в Риге подорожали. Незначительно. Эксперты констатируют: ноябрь 2011 года стал для рынка недвижимости этой Балтийской страны тихим месяцем. По сравнению с ноябрем 2010 года стоимость квартир серийного типа в Риге выросла лишь на 2,06%.

Как сообщает латвийский портал Varianti.lv, в ноябре 2011 года средняя стоимость квартиры серийного типа составляла €575. По данным компании Ober-Haus, в прошлом месяце было заключено более 570 сделок с квартирами в латвийской столице.

В самых популярных микрорайонах – Пурвциемсе, на Тейке, в Плявниеки, Агенскалнсе, Иманте и Зиепниеккалнсе – стоимость однокомнатной квартиры составляла €18-27 тыс., двухкомнатной – €24-36 тыс., а трехкомнатной – €30- 43 тыс.

Наряду с незначительным повышением цен на типовое жилье, недвижимость бизнес-класса за год подскочила в цене на четверть. Кроме того, в некоторых жилых комплексах, наиболее популярных среди иностранных покупателей, в течение двух лет был зафиксирован рост цен на 50-70%.

Представитель компании VEIJA Янис Вейсманис полагает, что рост цен на элитную недвижимость обусловлен тем, что спрос на такое жилье постоянно увеличивается, а количество предложений – падает. «Последний раз новые дома здесь появлялись в 2007-2008 годах», – говорит эксперт.

Аналитики прогнозируют, что постоянно растущий интерес со стороны покупателей-иностранцев вкупе с недостатком предложений в дорогом сегменте, обусловят повышение цен на элитные объекты недвижимости в Риге. Специалисты Century21Baltwest ожидают, что до конца 2011 года этот класс жилья подорожает еще на 5-10%.

90% иностранных покупателей – это граждане России и СНГ, которые рассчитывают благодаря приобретению жилья получить вид на жительство в Латвии.

Товарооборот России и Казахстана по итогам 2011 года превысит 20 миллиардов долларов США и станет рекордным за последнее время, сообщил советник-посланник республики Казахстан в России Нурлан Сейтимов.

"Двухсторонний товарооборот России и Казахстана в 2011 году составит 23 миллиарда долларов. Для сравнения, в 2010 году он составил 15,8 миллиарда долларов. При этом 70% товарооборота основывается на межрегиональном сотрудничестве, что свидетельствует о тесноте связей между странами и перспективности расширения и углубления связей на уровне регионов", - сказал он, выступая во вторник на пресс-конференции, посвященной 20-летию независимости Казахстана, в РИА Новости в Москве. вторник.

На пресс-конференции журналистам представили книгу "20 лет независимому Казахстану", ставшую итогом исследовательской работы российских политологов, ученых, экономистов и публицистов. Книга выпущена издательством "АИРО-XXI" совместно с агентством РИА Новости.

По мнению дипломата, в книге проанализированы все аспекты независимого развития Казахстана - культурные, экономические, политические.

"Книга в очередной раз продемонстрировала, что Россия для Казахстана является особой страной, страной-соседом. У нас самая протяженна в мире сухопутная граница и очень тесные экономические и культурные связи. Говорить о сплетении судеб наших стран можно бесконечно", - отметил Сейтимов.

По словам директора информационно-аналитического центра МГУ им. М.В. Ломоносова Алексея Власова, Казахстан сегодня - это страна, которая устремлена в будущее.

"У Казахстана большой природно-ресурсный потенциал. На территории Казахстана проживает более 130 этносов, и страна с успехом демонстрирует толерантность и умение организовать мирное сосуществование представителей разных национальностей. Кроме того, в стране есть сильный лидер, но при этом власть с готовностью прислушивается к мнению общества", - сказал Власов.

В свою очередь, заведующий Центром постсоветских исследований Института экономики РАН Леонид Вардомский отметил, что исследование, посвященное итогам 20-летнего развития суверенных государств на территории постсоветского пространства показало, что Казахстан (наряду с Азербайджаном) использует свою независимость наиболее эффективно.

"Свидетельством этого, по моему мнению, стали достаточно неожиданные, но в то же время, крайне эффективные меры, такие как перенос столицы сразу после подписания Алма-атинских соглашений в новый город Астану, а также высказанная еще в 1994 году Нурсултаном Назарбаевым идея создания Евразийского союза", - пояснил он.

О новой столице независимого Казахстана рассказала журналистам и главный редактор портала "ИнфоШОС", автор посвященной Астане главы книги "20 лет независимому Казахстану", Татьяна Синицына.

По ее словам, Астана - это город, который поражает воображение, штучный проект, задуманный изначально как город, соединяющий Европу и Азию.

"Астана - это город, возникший волей одного человека - Назарбаева. В России есть пример такого города - Санкт-Петербург. Назарбаев смог показать народу перспективу этого города. Общество после распада СССР было в депрессии, а президент нового государства сумел дать импульс развитию и убедить народ, что этот город нужен для развития нового молодого успешного государства", - сказала Синицына.

В свою очередь, руководитель Международного совета АИРО- XXI век Геннадий Бордюгов отметил, что издание- это только начало большого творческого пути.

"Мы хотим продолжать эту работу, поскольку историки России и Казахстана сегодня очень мало контактируют друг с другом. Было бы интересно проанализировать, как создается новая национальная история наших стран, как мы преодолеваем этноцентризм и строим отношения с соседями. Осознать свою идентичность невозможно без опоры на прошлое, поэтому очень важно продолжать совместную историческую работу и анализировать общие исторические моменты", - заключил Бордюгов. Юлия Медведовская.

Около 16 тонн наркотиков было изъято из незаконного оборота в ходе завершившейся международной антинаркотической операции "Канал-2011", сообщила во вторник пресс-служба Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Главной целью операции являлось перекрытие каналов контрабанды афганских опиатов и наркотиков каннабисной группы, кокаина и синтетических наркотических средств на территорию государств Евразийского региона, незаконного перемещения прекурсоров в государства Центральной Азии и Афганистан, пресечение легализации наркодоходов.

Работа в рамках "Канала-2011" велась на территории государств-членов Организации в течение недели. За это время было изъято более 500 кг героина, свыше 90 кг синтетических наркотиков, более 9 тонн опия, 1,5 тонны марихуаны, 2,3 тонны гашиша, около 130 кг кокаина, а также более 30 тонн прекурсоров.

В результате проведения операции преступники лишились 200 единиц огнестрельного оружия и более 35 тысяч штук боеприпасов. Выявлено более 4 тысяч наркопреступлений, возбуждено свыше 21 тысячи уголовных дел, из которых 3,4 тысячи - за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков. К уголовной ответственности привлечено около 4 тысяч человек.

Общая численность задействованных сотрудников составила почти 15 тысяч человек. В приграничных районах и на транспортных объектах было организовано около 8 тысяч совместных оперативных групп, на отрабатываемых направлениях создано более 10 тысяч постов, перекрыто 2,7 тысячи железнодорожных узлов и станций, свыше 980 аэропортов и 6 тысяч автомобильных дорог, а также более 260 морских портов.

В операции "Канал-2011" приняли участие антинаркотические ведомства, профильные службы, финансовые разведки государств-членов ОДКБ, а также государств-наблюдателей: Азербайджана, Афганистана, Венесуэлы, Ирана, Италии, Китая, Латвии, Литвы, Пакистана, Польши, США, Украины, Эстонии.

ОДКБ отметила эффективность операции как международного инструмента борьбы с незаконным оборотом наркотиков и подтвердила необходимость продолжения активной работы по развитию взаимодействия на интернациональном уровне.

С 2003 по 2010 годы было проведено 15 этапов операции "Канал", по итогам которых из незаконного оборота изъято более 240 тонн наркотиков, а также выявлено свыше 83 тысяч наркопреступлений.

Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) была создана на основе Договора о коллективной безопасности (ДКБ) подписанного 15 мая 1992 года странами-членами СНГ. В ОДКБ входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан.

Сближение России с Белоруссией не является предвыборным ходом, такое мнение высказал во вторник президент Белоруссии Александр Лукашенко радиостанции "Русская служба новостей", сообщает агентство БЕЛТА.

"Я не верю, что это предвыборное что-то, что заставило нас сблизиться. Я не хотел бы, чтобы это была только предвыборная причина", - сказал он.

По его мнению, белорусы и россияне пришли к пониманию, что "драка ничего не даст".

Мне кажется, что в результате этих столкновений лоб в лоб с россиянами, вы помните, "молочные войны" и газ нам завинчивали, и нефть перекрывали и так далее. Все-таки мы пришли к пониманию, что эта драка ничего не даст, надо по-новому строить отношения, - сказал Лукашенко.

При этом он подчеркнул, что в союзе с Россией Белоруссии важно сохранить свою независимость.

"Задача любой власти, а в Белоруссии прежде всего, - найти такой коридор, по которому ты можешь пройти, не задев интересов других, и не продаться, не продать свой суверенитет", - отметил Лукашенко.

Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) начинает программу венчурных инвестиций на 100 миллионов евро для инновационных компаний в секторах программного обеспечения, интернет-технологий, связи, полупроводников, мобильных решений и чистых технологий, говорится в сообщении банка.

Программа отражает намерение и готовность ЕБРР оказывать долгосрочную поддержку технологическим секторам в регионе операций банка, включая в перспективе регион Южного и Восточного Средиземноморья. Для ее реализации банк выделяет средства и создает отдельную группу специалистов, консультативный комитет с участием независимых экспертов, а также процедуру утверждения проектов.

Новая программа ЕБРР ориентирована на инновационные и быстрорастущие малые и средние компании, в первую очередь на те, которые уже получают определенный доход или имеют стратегических партнеров, а также демонстрируют значительный потенциал роста. Банк планирует оказывать им поддержку на этапе перехода от разработки продукции к ее коммерческому продвижению или наращивания объема продаж и выхода на мировые рынки. ЕБРР намерен инвестировать средства в 10-20 компаний в течение последующих четырех лет, по возможности, совместно с ведущими местными и международными венчурными инвесторами.

"Программа венчурных инвестиций банка предназначена восполнить дефицит финансирования... Цель программы - служить катализатором инвестиционных процессов и способствовать развитию экосистемы венчурного капитала в нашем регионе", - приводятся в сообщении слова первого вице-президент ЕБРР Варела Фримена.

В настоящее время ЕБРР, основанный в 1991 году в Лондоне для содействия переходным процессам в странах с постсоциалистической экономикой, ведет операции в 29 странах СНГ, Восточной Европы, Центральной Азии, на Балканах и в Турции. Россия является крупнейшей страной-получателем инвестиций ЕБРР.

Руководители крупных автомобильных производств, действующих на территории РФ, уверены, что российский рынок будет расти и дальше.

Участники прошедшего в Калуге форума "Автоэволюция" считают, что у российского автомобильного рынка "огромный потенциал", отмечает Российская газета. Такой вывод сделал президент и управляющий директор General Motors в России и СНГ Джим Бовензи, оценивая рост ВВП на душу населения и количество автомобилей на тысячу человек в нашей стране.

В то же время руководство компаний-производителей отмечает, что производство автомобилей в России стоит дороже, чем, например, в Германии или Бразилии, и на 15% дороже, чем в Китае и Южной Корее. В частности, рост стоимости производства обусловлен высокими ценами электроэнергии, затратами на персонал, безопасность, вывоз мусора и прочими расходами, которые по словам спикеров на форуме, стали неприятной неожиданностью.

С другой стороны, как уже сообщал портал Kolesa.RU, вследствие соглашения с Еврокомиссией ввоз автомобильных запчастей в Россию может подешеветь или вовсе стать бесплатным. Это может существенно сказаться на уменьшении стоимости производства автомобилей в РФ.

Впервые на территории Российской Федерации и стран СНГ смонтирована и запущена в эксплуатацию на ОАО «ТАНЕКО» в городе Нижнекамске крупная промышленная установка биологической очистки промышленных сточных вод с использованием мембранных реакторов. Руководителем проекта является Н.А. Таузари (ОАО «Инвент»), в качестве консультанта выступил советник президиума АН РТ, член-корреспондент А.Ш. Зиятдинов. Об этом сообщает пресс-служба Академии наук Республики Татарстан.

Как отмечается в сообщении пресс-службы, данная разработка – это принципиально новый подход к решению проблем экологии, что должно привести к улучшению экологической обстановки региона. Размещение такой установки потребовало гораздо меньшей площади по сравнению с существовавшей.

Двадцать лет спустя

Центральная Азия: парадоксы национального строительства

Джумаев Александр Бабаниязович — родился в 1953 году, окончил Ташкентскую государственную консерваторию по специальности музыковед-искусствовед и аспирантуру НИИ искусствознания им. Хамзы. Кандидат искусствоведения. Научные интересы: история музыкальной культуры Средней Азии, ислам и музыка, средневековые письменные источники по музыке, культурная политика Средней Азии. Живет в Ташкенте.

Рассуди, прошу я, Истории ради ответь:

Как все объяснить, как во всем разобраться суметь?

Турды (вторая половина XVII века)

Стратиграфия разлома

Прошло двадцать лет, как республики бывшей советской Центральной Азии, или по-старому — Средней Азии и Казахстана, отцепленные от “общего состава” СССР (“отцепить среднеазиатский вагон”, как говаривали в центре некоторые идеологи — “прорабы перестройки”), были вынуждены приступить к строительству собственной национальной государственности — независимой. (В каждом из новых государств ныне есть сторонники и иного понимания исторического процесса — концепции многолетней, многовековой и даже тысячелетней перманентной национально-освободительной борьбы против захватчиков-колонизаторов и тоталитарного строя). Это “происшествие” поначалу не вызвало в нашем регионе никаких массовых серьезных возмущений, потрясений или даже эмоций. К концу перестройки трудящиеся были настолько замордованы экономическими проблемами и “новыми открывшимися обстоятельствами” из истории строительства социализма, что не до политики было, тошнило от нее. Трагическое исключение — Таджикистан, но его с лихвой хватило на весь регион. Тем не менее можно было видеть, что происходящее все же по-разному воспринималось разными группами населения республик Центральной Азии. По крайней мере, три неравномерные по численности заинтересованные группы явно просматриваются. По субъективным наблюдениям автора — пассивного участника событий в “среднеазиатском сегменте” истории трагического распада СССР — это: массы трудящегося населения, оппозиционно-протестная группа (или группы) и субъекты перемен — будущие собственники, нарождающийся класс. А все остальное шло по более-менее сходному сценарию.

Конечно, мы вполне отдаем себе отчет, что это большое упрощение; тема распада СССР и крушения социализма — одна из сложнейших и самых болезненных в современной историографии на ближайшие десятилетия. Сколько уже было сказано и написано — и будет еще и еще — в попытках осмыслить происшедшее и происходящее. Регион же Средней Азии — случай особый, имеет свою специфику. Но дело даже не в этом. Что случилось, то случилось. Дело в другом: оправдались ли надежды тех, кто мечтал о лучшем, о собственном пути развития, о национальном строительстве, о свободе? Что было и что стало, что потеряли и что приобрели, и куда теперь все это движется?

Основная многомиллионная масса трудящихся совсем не предполагала полной и окончательной независимости и распада большой страны, так же как и смены политической и социально-экономической системы, то есть фактически — контрреволюционного переворота или поворота. Не было в регионе и длительной антисоветской идеологической подготовки, как в России. Хотя все чувствовали необходимость каких-то (не всегда ясно формулируемых) перемен при сохранении базовых элементов системы. Совсем не предполагали трудящиеся потерять основные социальные завоевания социализма: бесплатную медицину, бесплатное образование, гарантированные рабочие места и зарплаты, гарантированный оплачиваемый отпуск, оплату бюллетеней по болезни, бесплатные или льготные путевки, детские сады и пионерлагеря, возможность получения бесплатного жилья, символическую плату за коммунальные услуги, контроль за качеством продуктов питания (пусть не в таком, как ныне, ассортименте, зато без вкусовых заменителей “идентичных натуральным”, и по доступным ценам), стабильный правопорядок, социальную защищенность и проч. И это только материально-экономическая составляющая. О культурном содержании — разговор отдельный. Теперь все это очень легко высмеять, если имеешь в кармане скромненько пару-тройку тысяч “зелеными” в месяц и к ним квартиру-“нехрущевку”, иномарку и т.п. Но главное — не предполагала масса трудящихся, что и сама она, и ее элитная часть пролетариат-гегемон (вместе с крестьянством и народной интеллигенцией) будет подвергнута экзекуции для превращения из значимой общественной силы и лидирующего класса в деклассированный элемент, в люмпенов, наемных работников (а чаще всего — рабов) на российских и иных строительных площадках и сельскохозяйственных плантациях, в качестве поденных рабочих и нянек-сиделок в дальнем зарубежье. “Советский человек” — звучало достаточно весомо — был в одночасье “поставлен на место”, низведен до уровня третьеразрядных африканских племен. Конечно, в каждой республике процесс проходил по-разному и в различном объеме. Наиболее болезненно и трагически, с расколом общества на противоборствующие стороны и с сохранением и поныне у значительной части людей, включая интеллигенцию, веры в идеалы социализма — в Таджикистане. Трудящиеся никак не предполагали такого поворота. Но когда очухались, было поздно. Пролетарии не “соединились”, и основная масса трудового народа так ничего и не поняла: что теряют, кто пришел, что приобретают и что будет?

А тут еще вовремя подключили масскультуру. Памятник бы поставить тому, кто это предложил, вполне заслуживает. Один за другим пошли американские и латиноамериканские сериалы, и страна уставилась в “ящики”. И такое увидела и открыла для себя, о чем не знала аж с 1917 года. Оказалось, что и богатые тоже плачут, страдают и даже внезапно умирают. И среди них много честных и благородных людей, готовых поделиться из своих трудовых накоплений. И что и для них деньги не с неба падают, а зарабатывают они их тяжелым трудом, размышляя много и упорно, что бы еще такое сотворить. И это по-своему утешало. Сердобольный и наивный среднеазиатский народ в массе своей поверил и стал сопереживать (предвкушая появление собственных благородных богатых). Не раз случайно приходилось быть свидетелем сценки вроде такой: пожилые узбечки (впрочем, национальность тут не имеет значения, можно заменить на любую другую среднеазиатскую), столкнувшись на базаре, горячо обсуждают очередную просмотренную серию. Одна говорит: “Вчера смотрела? Какой негодяй этот Хулио, а!” Другая возражает: “Эээ, твой Рамирес лучше, что ли? И он хорош, мерзавец, настоящая скотина!” Пока они так препирались, полным ходом шел обвал, хапуг и передел. “Интеллигентные люди” не спали ночами, сутками, исхудали и временно поизносились, прокручивая огромные капиталы — месяцами не выплачивавшиеся целым заводам зарплаты, социальные пособия и прочее, перемещая (нередко на собственном горбу) денежные средства из одного региона в другой, из центра в регионы и обратно, из страны за рубеж… Сам шайтан позавидовал бы такой энергии. Теперь-то, конечно, все они поуспокоились чуток — в галстуках и белых сорочках, при охране и иномарках — дело сделано. Так, незаметно для трудящихся масс, изменялся социальный строй, и общенародное государство трудящихся превращалось в новое классовое государство с очень богатыми и очень бедными. А средний класс, говорят, — в процессе формирования.

Между тем поезд уходил все дальше и дальше, оставляя по обе стороны колеи отцепленные и разбросанные вагоны (у Чингиза Айтматова, если помните, как бы наоборот: движение шло в двух направлениях — “поезда шли с востока на запад и с запада на восток…”). Тут и народу, надо признать, предоставили долгожданную экономическую и вообще “свободу”, объявили или дали понять (в каждой стране на свой национальный манер): “Свободен! Делай, что хочешь! Но только смотри, не залезай на мое джайлоу (высокогорная летовка-пастбище)!” И народ, то есть его активная предприимчивая часть, похоже, даже обрадовался — свобода! И пошел куролесить по необъятным просторам бывшей страны Советов и прилегающим территориям “с востока на запад и с запада на восток” — кто с матерком, а кто и с “топорком”, но все с большущими баулами и сумами. Спасибо китайцам, скромному народу-труженику — и за что их ругают, непонятно, — что так оперативно и без лишней пропагандистской шумихи обеспечили гигантскую страну баулами и дешевыми товарами. Теперь-то, конечно, и это почти что позади. Уже не дадут так просто проехаться и порезвиться — все поделено и урегулировано централизованно, а собственность, как известно, “неприкосновенна и охраняема законом”. Были, конечно, и в нашем регионе отдельные представители народов — журналисты, ученые-востоковеды, этнографы, общественные деятели, — которые пытались по-своему не забраться, конечно, а разобраться с “чужим джайлоу”: мол, где справедливость? Почему не по справедливости?”. Но им почему-то фатально не везло: один утонул — зачем-то полез зимой в озеро, не умея плавать; другой случайно застрелился на охоте, направив дуло не в ту сторону; кто-то сгорел в машине, прикуривая от зажигалки, или зачем-то выпрыгнул из окна гостиницы, перепутав этажность; или уж совсем нелепое — изнасиловал невинную девушку, и так далее и тому подобное, в каждой стране по-своему… Нельзя не вспомнить и про Россию, небезразлична нам эта страна, и все, даже те, кто ругает ее, посматривают в ее сторону практически каждый день через экран телевизора или монитор компьютера, вдохновляясь и осваивая ее “уникальный опыт” построения “нового демократического общества”. Да и просто так, в духе традиционно любимой всеми среднеазиатскими народами, особенно горожанами, формы развлечения с приятным зрелищем — тамаша. На какие только лишения и приключения не шел раньше среднеазиатский человек ради тамаша. А тут тебе бесплатно — смотри и смотри. (Спрашивают иногда некоторых после каких-либо происшествий или экстремальных ситуаций: “Ты зачем туда пошла-то, там же стреляли, могли ведь и убить нечаянно?” — “Ну, как зачем? Из-за тамаши пошла, ни о чем не думала больше”.) А там-то уж, на российских просторах, так разгулялась душа “экономически свободного человека”, что не только азиатский, но и весь остальной мир вот уже двадцать лет содрогается. “Двадцать лет, которые потрясли мир”.

Была и организованная оппозиционно-протестная часть народа, которая выступала с программными заявлениями, тиражировала документы и буйствовала на улицах и площадях столичных городов под руководством писателей, поэтов и поэтесс, историков, творческой интеллигенции — застрельщиков перемен. Помню, как предупреждали по субботам из школы в прилегающем к площади Ленина районе Ташкента — “сегодня детей в школу не приводите, будет демонстрация”. К этой “группе товарищей-господ” периодически наезжали из центра эмиссары с советами — “гнать в шею коммуняков и брать власть в свои руки”. Но и она, эта вздыбившаяся часть в 100—200 тысяч (вместе с массовкой), тоже не предполагала такого поворота событий — развала страны, наступления хаоса и смены политической и социально-экономической системы. Хотели демократических перемен, большей политической независимости от центра, родного языка, возвращения к национальным формам и традициям жизни (что обещал еще в 1917 году В.И.Ленин трудящимся мусульманам России и Востока: “Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно”), избавления от разных монополий — партийной номенклатуры, монокультуры хлопка, зерна, свеклы, от идеологического и экономического диктата центра, от засилья русского истеблишмента в руководстве страной, хотели усиления национального присутствия, экономических реформ, свободного выезда за рубеж, “социальной справедливости”, введения латиницы или арабицы (у кого как, лишь бы подальше от кириллицы) и т.д. и т.п. И эта часть, во многом сформулировав ход изменений и даже реально повлияв на принятие последующих реформ в каждой из республик, оказалась вскоре одной из самых обделенных и забытых, отнюдь не у руля, и даже не у дел. (К примеру, Туркменбаши, придя к власти, первым делом закрыл Союз писателей как логово “инакомыслия” и оппозиционной национальной вольницы, а вот Союз художников сохранил — кто же будет мастерить бюсты будущего отца нации?) Конечно, главное, что получила эта группа, так же, как простой народ — и это немало, — свободу. Езжай куда хочешь, и лучше поскорей, и твори где хочешь, но только не влезай куда не следует (имеется, конечно, в виду то же самое “джайлоу”). И значительная часть кадрового состава гуманитарной и технической интеллигенции в каждой из стран устремилась в разные стороны — кто на Запад, кто в Россию, а кто в другие сферы деятельности по месту проживания. Советская наука как целостное историческое явление развалилась. Отвлекаясь, скажем, что культура и наука, пожалуй, единственные области, которые повсеместно на территории бывшего СССР оказались невстроенными в так называемые “рыночные отношения” и стали предметом рыночной вакханалии и даровой эксплуатации как со стороны государственных структур, так и со стороны “инициативных товарищей”.

Пожалуй, полностью, стопроцентно происшедшее внутри наших стран совпало с желаниями и устремлениями лишь одной группы — и это группа поистине очень дальновидных и умных людей. Очень маленькая элитная группа, большей частью объединенная в “партию” (хотя не у всех и партийные билеты были), которая к тому времени (к началу 1990-х) уже не знала, что делать с образовавшимися накоплениями. Сколько можно хранить наличку, слитки из драгметаллов и монеты царской чеканки в трехлитровых бидонах, матрацах, под деревьями в саду?! И когда уже наконец можно будет пустить все это в дело? Вопрос из разряда “быть или не быть”. Без всякого раскаяния и сожаления, даже и с гордостью рассказывал мне бывший председатель одного среднеазиатского совхоза, как в свое время по итогам года заносили десять тысяч рублей первому секретарю райкома (эта должность уже давно была покупной). И притом и план выполняли, и себе оставалось, и работникам, чтобы реализовали излишки продукции на базарах по рыночным ценам. “А зачем?” — спросил его. “Как зачем? Странный вопрос задаешь, неужели не понимаешь? Ведь это секретарь помогал с фондовыми материалами, ГСМ и всем другим нужным в хозяйстве, чтобы без всякого там дефицита и прямиком”. — “И все заносили?” — “Да, наверное, почти все”. — “А сколько же было у вас в районе колхозов-совхозов?” — “Да десять—двенадцать, пожалуй, было”. — “И как давно стали заносить?” — “До 85-го года изредка, в виде подарков, а уже после 85-го пошло регулярно, каждый год”.

Нетрудно представить, сколько от доперестроечных времен, а потом через интенсивную перестройку и к моменту распада СССР собралось накоплений у этой группы людей. Но что они могли с этим поделать? Ждать, когда придут, заберут и посадят? Или когда объявят амнистию капиталам? И потому никто даже не пикнул, когда стали валить страну, не поднялся, не застрелился из идейных соображений в своем кабинете. Теперь почти все они или их дети — при деле, контролируют и распределяют элитные рабочие места, ресурсы, стратегические материалы через разные фирмы, компании, общества, банки, имеют недвижимость, валютные счета в разных западных странах. И самое интересное и уникальное: многие из них ныне с удовольствием сообщают в устных признаниях и письменных воспоминаниях, что никогда не верили в социализм и тайно ждали его краха. Для них жизнь вошла в новое, неведомое ранее, но теперь уже привычное русло. “Жизнь для них — красотка”, — как сказал один арабский поэт-певец из городских низов. И понимаешь, как смехотворно ничтожны и самонадеянны были советские интеллигентские рассуждения о гуманизме и прогрессивных переменах, о пробуждении доброго в человеке, понимаешь, кто реально хозяин в этой жизни, какие силы на деле выходят на авансцену истории, когда рушится власть. Теперь уже оставалось только смириться. Даже в России и в Украине, где несоизмеримо мощнее и раскованней интеллектуальный потенциал, и то ничего не могут поделать. Как будто гигантской волной всех несет в одном направлении. Все все знают до мельчайших подробностей, все вам разъяснят без изъянов и утайки, а поделать ничего не могут. Наоборот, думают, как закрепить то, что уже есть, угомонить “алармистов” (это тех, кто бьет тревогу), не допустить скатывания страны к новому хаосу. Даже некоторые крупные российские ученые говорят и пишут: надо наконец понять и признать, что ресурсы должны принадлежать элите (то бишь олигархам), и научить элиту распоряжаться ресурсами по закону (то бишь отдавать какую-то, ну хоть бы небольшую часть прибыли обществу).

Одно время многим казалось, что это временщики. Кругом стали говорить и писать: временщики, временщики... Вот уйдут они, мол, или вымрут, и тогда все будет хорошо. Стал искать в литературе, кто же такие эти временщики, и нашел у одного китайского поэта еще аж периода династии Сун: “С былых времен временщики несут // Отчизне только нищету и горе”. Но оказалось, что ошибка вышла, еще одна опасная интеллигентская иллюзия. Никакие они не временщики, они надолго, если не навсегда.

Теперь надежды остались по другому поводу: на то, что они все же договорятся между собой и внутри стран, и в большом постсоветском пространстве, и в регионе, что не вцепятся друг в друга (обнимаясь и произнося речи о вечной дружбе при встречах) и не вовлекут в это дело народы, а будут постепенно, не сами, конечно, а их дети и внуки, облагораживаться в гарвардах, коламбиях, кембриджах, а потом (если, конечно, вернутся оттуда обратно) начнут естественными методами, на примере собственной жизни насаждать демократию и у нас, выстраивать соответствующие отношения внутри региона. Но что такое демократия у нас, если не узаконенная гарантия мирного сосуществования разных интересов, разных типов людей — жиганов-разбойников и мирных граждан-нестяжателей? Среди последних вполне может быть и бизнесмен-предприниматель, создающий материальные ценности собственным трудом, а среди первых — бывший пролетарий. Давно еще говорили об этом в народе: чтобы “и волки сыты, и овцы целы”. Это большевики и Советы все перепутали, хотели волчий норов человеческий укротить раз и навсегда, сделать ему (выражаясь по-нашему, среднеазиатскому) как следует обрезание. Но не тут-то было, живуч оказался норов, и “теперь живее всех живых”. Наступили времена борьбы за баланс интересов через механизмы демократии, то есть признания и за волками законного права на свой промысел (впрочем, первая часть пожелания вполне сбылась — “волки сыты”). И такая битва у нас только разворачивается, а во многих других странах мира она уже давно идет, в той же Европе, глобально. Оттуда и идет эта глобальная идея, чтобы сначала насадить везде демократию по одному раскладу и шаблону, а потом через нее решать проблемы “овец и волков”, или иначе “работников и работодателей”. Но у нас здесь шансов меньше. Порода волков совсем другая, не облагороженная вековыми традициями капиталистической культуры, отношений “труда и капитала”. Так что надежда слаба и иллюзорна, и это показали сначала катастрофические события гражданской войны в Таджикистане, а теперь и недавние, уже вторично, кровавые события на юге Кыргызстана.

Да и человек — и самый что ни на есть простой, и на всех других социальных уровнях, сверху донизу — стал по-настоящему раскрываться. Огромный, мохнатый, похожий изнутри на своего далекого предка (а внешне может предстать чистым красавчиком), образно говоря, сокрушающий дубиной из-за куска добычи (или успеха в жизни) своего соплеменника любого возраста и пола, будь то дитя малое или бабушка — божий одуванчик. И не только на просторах России, но и на всей территории бывшего СССР, в том числе и в Центральной Азии, только что в разных пропорциях к общему числу населения. Но и народ, во всяком случае, его большая часть, тоже уже не тот, не советский, изменился во многом, “перевоспитался”, переквалифицировался, рассосался по своим частнособственническим интересам и национальным идеям.

Как ни крути, как ни верти, а это, возможно, и есть один из главных итогов двадцатилетия в нашем регионе — истребление/исчезновение “советского человека”, “советского трудящегося” и активной его части — пролетариата. Они ушли вместе с порушенными заводами и фабриками, вместе с исчезнувшей промышленной инфраструктурой социализма, вместе с идеями братства народов, единения трудящихся, пролетарского интернационализма, интернациональной взаимопомощи и т.п. Как только не поизгалялись за эти годы над этими понятиями и в научных исследованиях, и в популярных телешоу, сведя их на нет как ложные и фальшивые. Но что взамен-то, если грянут возможные столкновения и потрясения? (А никто гарантий не дает, наоборот — пророчат и пророчат, да и грянули уже местами.) В идейном плане — ничего, никакой объединяющей идеи, только голые национальные интересы у каждого государства и их жесткое противостояние, идея этнонационального превосходства, изолированных “великих историй” и национального эгоизма. А реально “в случае чего” — спецназ и “силы быстрого реагирования” извне. И то, если захотят — Россия ли, ШОС ли, НАТО, США. А если захотят, то ведь надо еще и успеть. На юге Кыргызстана не захотели или не успели, Бог его знает почему. Может, потому, что нечего там было охранять. Ну, нет на юге Кыргызстана большой нефти, что поделаешь, стоит посреди города Ош одна только Сулейман-гора со следом ступни святого Сулеймана. Никак не вывезешь.

Итак, идет нарождение и рост “нового демократичного человека”, “современника нашей динамичной эпохи”. Он же одновременно и “национальный человек” с новым “национальным сознанием и мышлением”. Хотя “советский человек” и ушел из Центральной Азии, но “советское” в новом нарождающемся человеке не исчезло (три-четыре поколения — не шуточки) и, похоже, оно уже абсолютно неистребимо, что бы ни говорили некоторые ученые или политики. Это теперь один из неотъемлемых компонентов национальной психологии каждой из новообразованных наций. Компонент этот многосложный, он соединился с другими чертами и привычками, в нем есть многое и всякое. Образовался сложнейший синтез старого и нового, и он в своем спектре дает интереснейшие результаты для научного и художественного осмысления. Особенно в нашем Центрально-Азиатском регионе, в пространстве многих культурных влияний и традиционного распространения ислама. Но пока, как можно судить, особого интереса у писателей, публицистов, драматургов к этой теме нет. Многие теперь погрузились в идеализацию нового, основанного на давно забытом старом. И двинулись в обратном направлении, но точно так же, как и раньше: почему-то скачком (если помните, “от феодализма в социализм, минуя капитализм”, а теперь — от нынешнего недоношенного капитализма, минуя стадию прошедшего социализма с его разнообразным опытом, и сразу в “расцвет феодализма”). Попробуй теперь разберись, кто он, этот новый среднеазиатский национальный человек. Можно, конечно, попробовать, если соединить недавнее советское и далекое историческое прошлое, причем из разных эпох, с новейшей национальной действительностью. Но, принимая во внимание хрестоматийное ленинское — “не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь”.

Советизация как культурный

фундамент независимости

Советизация для Средней Азии была, как известно, прежде всего модернизацией. Модернизация охватила не только собственно экономическую сферу, но и все другие стороны жизни. Пять главных китов модернизации, проведенной большевиками решительными и ускоренными темпами, составляли (на первом этапе) — земельно-водная реформа, раскрепощение женщины-мусульманки, создание новой советской системы образования и индустриализация и коллективизация (на втором этапе). “Насилие — повивальная бабка истории”, — заметил Маркс. Мысль жестокая и трагичная, но что поделаешь, попробуйте-ка опровергнуть. Будь то создание империи Чингисхана, или централизованного государства Амира Темура, или даже образование Соединенных Штатов Америки, нынешнего защитника универсальных демократических принципов во всем мире, или совсем недавние события новейшей истории — раздел Югославии и других стран. Так же и советская социалистическая революция в Туркестане и Средней Азии. Однако в отличие от всех остальных исторических примеров революция в Туркестане — несмотря на все ее перегибы и перекосы, грубые ошибки и тяжкие испытания, голод и холод, гражданскую войну — была все же принята широкими слоями простого народа. Что бы теперь ни писали и ни говорили. В этом ее кардинальное отличие от всех остальных случаев исторического насилия. Простой народ поддержал советскую власть, которая открывала ему реальную возможность построить свою жизнь собственными руками, давала право на многие духовные и материальные блага. Это была власть народа и власть для народа, и народ понял это. Великая идея овладела массами. На тысячах документальных фотографий центрально-азиатского происхождения 20-х, 30-х, 40-х годов прошлого века мы видим лица воодушевленных и одухотворенных людей, неподдельный энтузиазм и оптимизм, с которым поднялся народ на строительство новой жизни. Тысячи и тысячи людей от сохи, с самых низов были подняты к высотам общественной жизни. Трудно найти аналог этому процессу в истории человечества. Была ли в регионе альтернатива большевистскому, советскому пути развития? Разумеется, была, и она теперь в центре внимания новых национальных историографий (некоторое исключение, кажется, наблюдается в Таджикистане, где изучается также и опыт социалистического строительства). Буржуазно-национальная торгово-промышленная элита и джадидская интеллигенция вкупе с российскими деятелями и западным капиталом готовы были предложить иной путь — национального буржуазно-демократического капиталистического развития, который можно связать с упомянутым “принципом” (конечно, в случае благоприятного расклада) — “и волки сыты, и овцы целы”. Впрочем, здесь нужно скорректировать с учетом ситуации: “и волки сыты, и овцы частично целы”. Возможные итоги такого развития можно представить по таким странам, как Афганистан, Пакистан, Бангладеш и др. Совсем не плохие страны, и тоже с богатейшим культурным наследием, включая собственный античный пласт, входившие в великие цивилизации древности. Только все там иначе. Огромная масса глубоко самобытного населения, сохранившего в неизменности и целостности свои богатые древние традиции (по которым у нас сейчас тоскуют некоторые ученые-историки из старой номенклатурной когорты и новое поколение экстерном обученных на Западе продолжателей “советологии”), и охраняемая автоматчиками в своих виллах высокообразованная (выученная в кембриджах и коламбиях) буржуазная элита. Конечно, немного утрирую, но в принципе так оно и есть. Рассчитывать на то, что, приди у нас в Туркестане к власти буржуазная элита или басмаческое (или, как теперь говорят, повстанческое) движение, и здесь прошел бы европейский или хотя бы турецкий вариант развития, не приходится, просто смешно. Стали бы они вам строить жилые массивы на сотни тысяч населения с бесплатным жильем и комплексной инфраструктурой! Об остальном и не говорим. Уже и теперь видно по просторам Центральной Азии — “Война хижинам, мир дворцам!”. Но парадокс состоит в том, что эту
роль — роль переходного периода к полной независимости сыграла, не предполагая того, советская власть. Именно советизация “повинна” в становлении национального сознания, национального духа, в создании мощного экономического и культурного фундамента, ставших в итоге основанием для перехода к нынешнему независимому национальному строительству. Альтернативная же идейная основа — внушительная просветительская (джадидская) гуманитарная база — в советское время практически была выведена из общественного оборота и никак не могла воздействовать на формирование национального самосознания. Конечно, она была известна специалистам-историкам, востоковедам. Но и она, как оказалось, по ряду своих идей и постулатов не противоречила концепции культурного строительства советской власти, хотя и базировалась на иных идейных основаниях.

Культурным основанием модернизации, ее неотъемлемым компонентом стал повсеместно светский путь развития. Исключительно светская направленность советского культурного строительства базировалась на философии материализма. А одним из его ключевых принципов являлся атеизм. Материалистический дух в своем первоначальном виде был диаметрально противоположен местному тотальному мистическому и фаталистическому мироощущению. Эти два мировоззрения столкнулись в бескомпромиссной борьбе. Для многих мыслящих людей, как из среды национальной интеллигенции, так и русских деятелей, было очевидно, что привносимый материализм с европейской базой источников не сможет утвердиться в сознании местных народов. А если и утвердится, то формально, поверхностно и ненадолго. (В итоге он, конечно, породил исключительно интересные двойственные формы.) Так как вся его источниковая база, даже в самых лучших европейских мыслительных конструкциях, не имеет корней в исламской культуре. А если и имеет, то только в сложных и высоких интеллектуальных сравнениях, далеких от реальной умственной жизни основной массы мусульман. Мусульмане имели совсем иную идейную базу в виде многовекового исламского письменного наследия и гигантской, можно сказать, тотальной устной народной традиции с местными доисламскими напластованиями. Конечно, мы не имеем в виду отдельных просветителей-джадидов, безусловно, ярких и талантливейших личностей, ратовавших за освоение европейской и русской культуры, которые представляли все же исключительное явление. К тому же многие из них строили свои концепции на базе обновленной исламской догматики.

Но еще до большевиков, во второй половине XIX века, была высказана русскими интеллигентами — участниками процесса завоевания и освоения Средней Азии и получила определенное хождение некая “теория” о богатом духовном прошлом древней Средней Азии, растерянном в последние века междоусобиц и иноземных нашествий. Средняя Азия считалась многими колыбелью мировой цивилизации, а некоторыми возбужденными умами — даже землей с библейским патриархальным прошлым. Если и не ставилась задача, то высказывалась мысль о необходимости вернуть народам Средней Азии их великое духовное прошлое. Возможно, для кого-то эта мысль служила даже оправданием происходящего колониального завоевания. Мол, идем восстанавливать древнюю цивилизацию.

Когда же наступила революция, оказалось, что у этой идеи кроме прямых социальных задач есть и некая метаидея, или метазадача — Россия и азиатский мусульманский Восток как единое духовное целое противостоят механистическому Западу. Это единение понималось как попытка остановить превращение западной бездуховной техногенной и эксплуататорской цивилизации в лидера мирового исторического процесса и претендента на мировое господство. Ярко и образно отобразилась эта метаидея в художественных творениях предреволюционного и революционного времени. В те же революционные годы в российской научной гуманитарной среде опять зазвучали высказывания об Азии как “прародине и учительнице человечества”. А в среде самих революционеров она получила хотя и жесткое, но близкое к художественному, почти мистическое образное оформление. Примечательны известные слова Сталина в его статье 1918 года “С Востока свет”: “С Востока свет! Запад с его империалистическими людоедами превратился в очаг тьмы и рабства. Задача состоит в том, чтобы разбить этот очаг на радость и утешение трудящихся всех стран”.

Не случайно, много позже, в годы начавшейся смертельной борьбы советского народа с фашизмом и его расистской идеологией, зазвучали призывы советских ученых-среднеазиатоведов вспомнить, кем были мы (узбеки, таджики, казахи и другие среднеазиаты) и кем они (германские фашисты) в далеком прошлом. Крупнейший советский историк и археолог, выдающийся организатор науки и исследователь цивилизации Древнего Хорезма С.П.Толстов писал в своей брошюре “Древняя культура Узбекистана”, опубликованной на русском и узбекском языках в Ташкенте в самый разгар войны (в 1943 году): “Мы пытаемся показать здесь, как развивалась высокая и богатая цивилизация древнего Узбекистана, как влияла она на развитие соседних и далеких народов, какие культурные ценности, созданные в древнем Узбекистане, вошли в сокровищницу мировой цивилизации тогда, когда грубые и дикие предки современных фашистов еще влачили жалкое существование в мрачных лесах и болотах тогдашней Германии, постепенно перенимая у “низших рас” зачатки культуры”.

Сразу же после революции Советы, столкнувшись с богатейшим духовным наследием народов Средней Азии, приступили к формированию концепции освоения лучшего (прогрессивного) в национальном наследии прошлого. Прогрессивное понималось не только как атеистическое и соответствующее классовым интересам пролетариата и трудящихся. Классовый подход никак не мог охватить всю совокупность гигантского наследия. Такие крайности были в годы революции, случались они и позже, но не они определяли магистральное направление развития исследовательской гуманитарной мысли в регионе. Под прогрессивным понимался прежде всего созданный в рамках исламской цивилизации огромный гуманистический пласт культуры. А это — десятки выдающихся мусульманских ученых, философов, поэтов, писателей. Советская наука выдвинула концепцию освоения лучшего и самого значимого в национальном наследии прошлого. И не только выдвинула, но и успела за 70 лет проделать огромную работу по ее реальному воплощению в жизнь в каждой из центрально-азиатских республик. Работу, сравнимую с работой европейских центров востоковедения, начавших систематическую публикацию памятников еще с XVIII века. Но, что принципиально отлично здесь от политики Советов — Европа занималась этим только для внутренних нужд, для читателей европейских стран, своих специалистов, а отнюдь не для жителей колоний, тем более, не издавала эти памятники по скромной цене, доступной простому народу. Вряд ли можно сомневаться, что выполнение такой задачи для национальных культур народов Центральной Азии едва ли взяло бы на себя и правительство Российской империи, при всем известном выдающемся вкладе российского дореволюционного востоковедения в изучение Востока.

Возьмем только этот вид культурного (письменного) наследия (о других нет возможности здесь говорить), так как он порождает различные точки зрения и споры. В регионе немало историков, а особенно любителей истории из числа журналистов, поэтов, писателей, которые в последние два десятилетия среди обвинений в адрес советской власти выдвигают и то, что она лишила коренные народы их духовного наследия, их традиций, культурных ценностей, включая и духовное суфийское мироощущение, суфийскую философию жизни. Вопрос вообще запутанный. В Узбекистане, например, и раньше существовали две противоположные оценки состояния этого явления. Помнится, предпоследний первый секретарь компартии Узбекистана как-то с досады сказал, что в этой стране ученые только и занимаются, что востоковедением. Не прошло и двух-трех лет, как было заявлено совершенно противоположное: что наше востоковедение вообще ничего не сделало и не исследовало и что только теперь мы должны приступить к этому делу как следует. А один поэт даже заявил, что, мол, восемьдесят тысяч манускриптов, хранящихся в Институте востоковедения, не вернули народу, никто ими не занимается, и лежат они мертвым грузом. И действительно, по правде говоря, что только не лежит у нас, да и по всему миру мертвым грузом.

В программе возрождения духовного и культурного наследия народов Центральной Азии в советское время изначально было очень правильно определено приоритетное направление работы. Не было мелкотемья и дробности, а взят был ориентир на самые крупные и выдающиеся фигуры прошлого, можно сказать, титанов мысли, общепризнанно вошедших в историю мировой культуры. К примеру, в Узбекистане — это Алишер Навои, Захир ад-Дин Бабур, Абу Райхан Бируни, Ибн Сина (Авиценна), Захир ад-Дин Бабур, Фараби и многие другие. Возьмем Алишера Навои, ставшего олицетворением узбекской национальной культуры, ее фундаментом, неисчерпаемым источником для развития и вдохновения. Алишер Навои — это все равно что Пушкин для русской культуры, и наоборот. Тексты Навои и исследования о нем стали появляться еще в 30-е годы, если не раньше. Издания, выполненные на высоком текстологическом уровне, в оригинале и в переводах на русский язык, сделанные лучшими переводчиками того времени, выходили в свет огромными даже по тем временам тиражами, не сопоставимыми с нынешними. Такой масштаб исследований и публикаций мог быть осуществлен только благодаря огромным вложениям государства и работе многих первоклассных ученых. Так, каждый том четырнадцатитомного издания сочинений Навои на узбекском языке в кириллице, осуществленного в 1960-е годы, выходил тиражом по десять тысяч экземпляров. Начатое параллельно в те же годы десятитомное издание на русском языке выходило в Ташкенте тиражом по 50 тысяч экземпляров каждый том (учитывалось распространение и за пределами республики в русскоязычной среде). И попробуйте теперь их найти, несмотря на такие тиражи. Отдельные красочно оформленные издания сочинений Навои выходили тиражами 10—15 тысяч экземпляров. Основные его сочинения издавались также в виде текстов в арабской графике или в факсимильном воспроизведении рукописей (от одной до трех тысяч экземпляров). Нужно особо отметить, что все издания 30—60-х годов отличало отменное качество, они имели оригинальное художественное оформление с тонко выраженной восточной стилистикой. (В качестве противоположного примера, к большому сожалению, можно назвать завершенное в 2003 году двадцатитомное полное собрание сочинений Алишера Навои в оригинале. Оно вышло на газетной бумаге, в соответствующем по качеству переплете разных цветов, с аляповатым дизайном; тираж каждого тома — одна тысяча экземпляров.) Даже в годы Великой Отечественной войны издание сочинений Навои осуществлялось на высоком по тем временам уровне книжного дизайна и большими тиражами. В предисловии к одному из них (Ташкент, 1943 год) сказано: “В грозные дни Великой Отечественной войны выпускает наше издательство прекрасное произведение великого узбекского поэта и мыслителя Алишера Навои — поэму “Лейли и Меджнун”. В эти дни, когда фашистские варвары несут человечеству убийство и мрак, возврат к звериным обычаям первобытного человека, смерть всех достижений человеческой культуры и искусства, в эти дни Советский Союз наравне с другими свободолюбивыми странами отстаивает не только свою честь и свободу, но и свою культуру. Издание поэмы “Лейли и Меджнун”, проникнутой высокими принципами любви и братства, сейчас особенно своевременно”.

О тиражах других восточных авторов, в том числе средневекового периода, и говорить не приходится. Так, к примеру, сочинение писателя XIX века Хиромий “Чор дарвеш” (“Четыре дервиша”), популярное в народе, было опубликовано в 1960 году на узбекском языке тиражом девяносто тысяч экземпляров. Менее известные авторы средневекового времени издавались в 50—70-е годы для широкого читателя тиражами от 10—15 до 25 тысяч экземпляров. Среди них поэты и поэтессы Хислат, Толиб Толиби, Факирий, Мужрим-Обид, Дилшод, Алмаий, Увайсий и многие другие. Тиражом 25 тысяч экземпляров был издан двухтомник поэта Мукими.

Все эти и последующие издания были совершенно доступны по ценам самым широким слоям читателей, так как государство сознательно занижало продажные цены на эти издания, предоставляя дотации, беря на себя издержки и неся материальные потери, чтобы освобождать культуру и просвещение масс от жесткой экономической зависимости. Например, том собрания сочинений Навои на узбекском языке стоил от 83 копеек до 1 рубля 40 копеек. Были ли не изданные по идеологическим причинам тексты и сознательные лакуны в текстах изданных? Да, несомненно, были, и это никакой не секрет, но не могло это даже в малейшей степени снизить значение проделанной гигантской работы.

Нельзя не сказать здесь и об академических историко-востоковедческих публикациях. Возьмем, например, такое уникальное издание (осуществлявшееся на протяжении почти 20 лет, с конца 50-х годов), как семь огромных томов (от 300 до более тысячи страниц каждый) академического издания трудов гениального Абу Райхана Беруни на русском и узбекском языках с тщательным фундаментальным исследованием и научными комментариями текстов. Об одном из его трудов еще в конце XIX века сказал известный российский востоковед В.Р.Розен, основоположник новой школы российского востоковедения: “Это — памятник единственный в своем роде и равного ему нет во всей древней и средневековой научной литературе Запада и Востока”. Или фундаментальное пятитомное издание “Канона врачебной науки” Абу Али ибн Сины на русском и узбекском языках в Ташкенте. Или многотомное издание трудов аль-Фараби в Казахстане. Или многотомное (более 20 томов) издание эпоса и фольклора каракалпаков в Нукусе. Или издания собраний сочинений Фирдоуси, Джами, Хафиза и многих других поэтов и писателей Востока в Таджикистане (на таджикском на основе кириллицы и в арабской графике). Этот ряд можно продолжать и продолжать. А ведь мы не назвали того, что в ту же советскую эпоху было сделано для культуры Центральной Азии русскими, российскими учеными за пределами региона, в центре — в Москве и Ленинграде. Всего просто невозможно перечислить, иначе статья превратится в огромный библиографический обзор. Десятки выдающихся ученых приступили к кропотливой и многолетней работе по обоснованию самобытности (отнюдь не слепка с арабской, персидской, турецкой и других) среднеазиатской цивилизации и культуры, ее древних истоков, ее собственной античности. В итоге было сделано великое дело — среднеазиатская цивилизация вошла в мировое культурное пространство как общепризнанное культурно-историческое явление. Галина Анатольевна Пугаченкова, Лазарь Израильевич Ремпель, Ольга Александровна Сухарева, Александр Александрович Семенов, Михаил Степанович Андреев, Михаил Александрович Салье, Виктор Александрович Успенский, Василий Афанасьевич Шишкин, Павел Георгиевич Булгаков и многие, многие другие, чьи имена должны бы составить гордость нынешних национальных культур. Они должны быть запечатлены в названиях улиц и институтов, школ и колледжей. Поодиночке и общими усилиями, объединившись в научные коллективы, они — русские, евреи, узбеки, таджики, казахи, киргизы, туркмены, татары и другие советские люди — подготовили и осуществили настоящий прорыв в освоении гуманитарного общечеловеческого наследия республик Средней Азии и Казахстана. От него надо бы идти дальше и дальше вперед…

И когда теперь иной раз сталкиваешься с принижением этой гигантской работы наших предшественников (как якобы идеологизированной, политизированной и даже сделанной с определенным умыслом — закабалить национальные культуры), то понимаешь, сколь ничтожны жалкие потуги людей, которые сами не могут предложить ничего даже близкого по масштабу тому, что было сделано в области гуманитарной культуры в советский период. Не обобщая эти факты как явление, мы все же должны констатировать, что, к сожалению, в ряду хулителей встречаются нередко и ученые дальнего зарубежья, продолжатели “советологии” времен “холодной войны”. Впитав, что называется, с молоком матери антисоветизм как исходный методологический принцип исследования, они пренебрегают изучением накоплений советской науки, принижают ее значение, сознательно игнорируют это наследие и в итоге… “изобретают велосипед”. Думая, что открывают что-то новое, на самом деле они повторяют давно уже сказанное, открытое и сделанное на куда как более высоком уровне и в широком видении.

Совершенно очевидно, что советская наука открыла коренным народам Центральной Азии их великое прошлое, вернула в их современную жизнь забытые, утраченные было огромные культурные накопления прошлого. И не просто накопления, а именно накопления высокого гуманистического содержания. Именно на этой гуманитарной основе, обновленной в соответствии с тенденциями нового секуляризованного времени, шло формирование национальной гордости народов Центральной Азии в советский период в рамках политической концепции “советского человека”. Не убоялась советская наука заниматься даже (теперь-то понятно, что на свою голову) проблемами этногенеза различных среднеазиатских (равно и других) народов, невольно подготовляя почву для будущих новых “великих историй”. Это гигантское наследие никуда не делось после крушения СССР и советского человека, а мягко, как само собой разумеющийся факт, как собственность перешло в чисто национальный компонент периода независимости. Осталось только его несколько подновить и слегка подправить, попутно отбросив за ненадобностью “бывших собственников” — советских “идеологизаторов-колонизаторов”. И когда ныне люди всуе или с гордостью за свою национальную исключительность произносят имена Фараби, Ибн Сины, Беруни, Фирдоуси, Улугбека и многих других (а это приходится слышать на просторах Центральной Азии в противопоставительном ракурсе: “…да наш великий Фараби еще тысячу лет назад…”, “…да когда наш Улугбек звезды считал, вы и ваш народ еще…”), они не предполагают, какая титаническая работа была проделана для того, чтобы эти имена вошли в общественный обиход как некая данность и повседневная реальность. Теперь, увы, большей частью профанированная и кастрированная.

В ХХ веке, и особенно в его второй половине, много говорилось о материализме европейской (или евро-американской) цивилизации как главном факторе кризиса современного западного мира. Факторе, навязанном и навязываемом остальному миру. В основе западного материализма лежит идея исключительно материальной заинтересованности, обязательной материальной рентабельности и в крайнем выражении — у воротил мирового капитала, транснациональных корпораций — в безудержной наживе и чистогане (не принимающих в расчет ни экологические, ни человеческие, ни морально-этические и прочие “отходы производства”). Принцип материальной рентабельности давно уже внедрился и распространился на всю культуру и художественное творчество. Культура должна приносить прибыль — это едва ли не самый общий принцип, который, к большому сожалению, начал осваиваться и нашими чиновниками от культуры. А это означает, что она почти сплошь коммерциализировалась. Никто не будет просто так, без предварительно продуманного и согласованного плана реализации заниматься творчеством и тиражировать продукты своего творчества. С какой стати?

Принципиально иным, отличным от западного, был советский материализм. Это был очень странный материализм. Парадокс в том, что советский материализм не был материальным, в нем не допускалось какого-либо коммерческого интереса и меркантильности. И именно этот момент парадоксальным образом сближал его концептуальную часть с суфийскими идеями в среднеазиатской культуре, также отвергавшими всякое земное делячество. В сближении этих двух ветвей могла содержаться интересная перспектива на будущее. В советской культуре всякие попытки наживы за счет культуры в большинстве случаев пресекались. И это имело свое глубоко положительное воздействие на самое культуру. Неоправданно ограничивая развитие культуры по идейно-классовым, идеологическим соображениям и подвергая ее содержание цензуре, советская культурная политика в то же время сохраняла и оберегала ее лучшие гуманистические идеалы, лучшие традиции прошлого и современности. Об этом сейчас не принято писать, но ведь уже в 30-е годы (время, по нынешним понятиям, сплошного террора, в том числе гонений на традиционную культуру в регионе) в Средней Азии ни один торжественный концерт во время партийных конференций и съездов не обходился без отделений с традиционной национальной музыкой. Подбор произведений был очень строгий и тщательный, чтобы показать только самое лучшее из традиции и нового. По всей Средней Азии была создана сеть музыкально-драматических и музыкальных театров, которые стали прибежищем лучших носителей традиционной музыки, подлинными очагами традиционного исполнительства и творческих экспериментов. Десятилетиями, с конца 20-х годов, в советских республиках Востока шли горячие дискуссии и велись фундаментальные исследования правомерности соединения восточных и европейских элементов в художественной культуре, поиски их органичного глубинного синтеза. Сколько было сломано копий, сколько переживаний и сомнений, сколько отданных этому делу жизней. Но ведь не зря — результаты оказались в высшей степени впечатляющими. Они ждут своего глубокого переосмысления в условиях независимости. Но пока суд да дело, исторические материалы об этом художественном эксперименте и о каждом его участнике тщательно собираются и документируются отдельными музыковедами из США и стран Европы. И слава богу, конечно. Но теперь мы видим, как в последние два десятилетия американская и европейская культуры буквально рванули прямым ходом к сплошному синтезированию традиций из разных культурных миров и художественных систем, что называется, “не мудрствуя лукаво”, то есть не утруждая себя сомнениями и теоретическими изысканиями. Своего рода культурная параллель к экономической глобализации — глобализованная культурная экспансия. (То, что когда-то, на том историческом этапе, вызывало столько скепсиса и критики у западных интеллектуалов, обвинявших нас в подрыве исконных традиционных ценностей народов Востока, в русификации, экспансии русской культуры и т.п.) Тот же американский музыкант Йо Йо Ма, с большим успехом исполняя с симфоническим оркестром музыку среднеазиатских композиторов, включая в состав оркестра типично национальные инструменты, совсем не беспокоится о том, совместятся ли утонченные ладовые системы Востока с равномерно темперированным строем европейских инструментов. По нынешним временам, по-видимому, и правильно делает. Утешить нас может лишь наше, ставшее почти традиционным: и здесь мы были когда-то первыми, но, увы, не смогли реализовать себя в мировом масштабе.

Да и сама советская цензура была неоднородной, в культуре выявлялись два ее основных вида — идеологическая и художественная. О художественной цензуре почему-то помалкивают, только и говорят об идеологическом диктате (который конечно же был, то усиливаясь, а то ослабевая). Но благодаря художественной цензуре, художественному контролю со стороны самих носителей культуры общий художественный уровень был неизмеримо более высок по сравнению с нынешней профанацией и имитацией, засильем во всем и везде дешевой и пошлой массовой продукции, доступ которой к широкой трансляции через телевидение просто-напросто покупается “денежными мешками”. Теперь-то понятно, что советский материализм как принцип в культуре был по своей сути и не материализмом даже, а наивным идеализмом, потому-то и был обречен. Куда уж тут противостоять второму главному инстинкту человека, тем более еще и финансово, и всячески поддерживаемому великими государствами современного мира…

Но мы не намерены и упрощать ситуацию. Сказанное вовсе не означает, что в западном обществе отсутствуют гуманистические идеалы в культуре и гуманизм как таковой. Еще как присутствуют, и в особенности на личностном, человеческом уровне. Носители гуманистических идей “гнездятся” во многих университетах Европы и США. Там, в этих рассадниках инакомыслия, еще витает дух подлинной интеллектуальной свободы, некогда составлявшей самое суть европейской цивилизации. Люди продолжают осмыслять трагический ход крушения гуманизма современной цивилизации и искать выход из этого кризиса, сочувствуют левым идеям и положению человека труда. Там мы сталкиваемся с примерами человеческого соучастия и содружества, с готовностью бескорыстно помочь тем, кто нуждается в помощи. Есть чему поучиться у них и нам, “неофитам” из Центральной Азии, оказавшимся на обочине дикого капитализма, смешанного с феодализмом, остатками социализма и традиций древневосточных деспотий.

“Величие национальных идей”:

крушение единого региона

или альтернатива распаду?

Строительство новых государств началось на бурно и спешно возрождаемом национальном прошлом. К этому подталкивал социальный, экономический и политический хаос, охвативший Россию в период правления Б.Н.Ельцина, катастрофические человеческие потрясения внутри стран. Что только не возродили за прошедшие двадцать лет, попутно порушив многое из того, что было создано и в культурной, и в материальной сферах. Для лучшего понимания происшедшего вполне уместна прямая аналогия с Октябрьской революцией 1917 года. За исключением, конечно, человеческих жертв. Но если иметь в виду многочисленные трагически сломанные судьбы людей, безвременные кончины, разгул в 90-е годы вооруженной организованной преступности, распад семей и сообществ, насильственное рабство, перемещение сотен тысяч и даже миллионов людей в разные стороны, то, может быть, недалеко и от исторической революции. И прежде всего разрушили (конечно, выборочно, внешне) ту социально-идеологическую платформу, которая была возведена большевиками и скрепляла, наряду с другими факторами, регион в единое целое.

В полном объеме стали возрождаться все традиции, обряды, религиозные праздники, что было с радостью встречено народом. Год от года они все более и более набирают свою силу, становятся по-настоящему массовыми и общенародными. “Новый среднеазиатский человек” в большинстве своем удачно, свободно и без каких-либо психологических комплексов совмещает религиозность на ее бытовом уровне (выполнение основных обрядов, посещение мечети раз в неделю, соблюдение поста в рамазан и т.д.) и вполне нормальную, полноценную современную светскую жизнь (с посещением кафе и ресторанов, развлекательных мест, потреблением спиртных напитков). Этот своеобразный “синтез”, можно сказать, общее место, и даже как-то странно здесь о нем говорить. Одно никак не мешает другому — и в этом также один из признаков нового времени на всей территории постсоветской Центральной Азии. Иной раз, попадая в Ташкенте в пятницу в обеденное время в частные торговые ряды, уже не удивляешься их полупустынному виду — почти все продавцы, а это в основном молодые люди, уехали на пятничный намаз. Конечно, многие забытые традиции еще не вернулись, но, так как общее направление процесса изменений определено, можно быть уверенным в их неизбежном возвращении.

Одно из самых ярких проявлений национальных форм жизни — полномасштабное возрождение традиции проведения свадеб. Нельзя сказать, что в советское время их не было. Были, и еще какие. Парадокс в том, что с этой расточительной и обременительной для простого народа традицией не могли справиться по очереди — ни мусульманские теологи до революции, выступавшие с осуждающими статьями в теологических журналах; ни представители нарождающейся национальной буржуазии и интеллигенции — просветители-джадиды; ни советская власть, долгое время открыто и жестко боровшаяся с “пережитками феодализма”, а потом махнувшая рукой; ни новые власти и духовные авторитеты в период независимости в Узбекистане и Таджикистане. Феномен свадьбы (тоя) имеет глубокую экономическую, этическую и даже, если хотите, национально-философскую подоплеку. В общественной жизни богатой элиты до революции он был кроме всего прочего формой выражения признательности и покорности сановному покровителю. Например, вельможа из окружения бухарского эмира устраивал роскошный многодневный суннат-той — праздник по случаю обряда обрезания своих сыновей — с приглашением эмира в благодарность за то, что последний облагодетельствовал одного из них по службе. После тоя подсчитывались дорогостоящие подарки и выгоды с обеих сторон. В нынешних условиях становления частнособственнической психологии есть в этом и некая форма скрыто-открытой соревновательности, демонстрации уровня престижности, состоятельности своим соплеменникам по месту жительства (в махалле) и в клановом сообществе. Сильно действует и традиционное общественное мнение. Как-то спросил одну работницу международной организации по строительству гражданского общества в Таджикистане, сможет ли она обойтись без соблюдения традиции проведения большого тоя с крупными расходами для своей дочери (все ж таки по долгу службы она должна показывать пример приверженности новому). Нет, ответила она, сама я, может, и смогла бы, но дочь потом заклюют в махалле, и родственники со стороны мужа, и все остальные будут тыкать пальцем: вот, мол, не сделала свадьбу как положено.

В период независимости все больше стала возрождаться традиция проводить пышные свадьбы не только у себя во дворе или под специальными навесами в общих дворах жилых массивов, а в ресторанах. Благодаря этому обстоятельству развился даже новый архитектурно-строительный тип — “тойхона” (буквально: “помещение для свадьбы”), что-то среднее между рестораном с огромным залом — и дискотекой. Можно сказать, что вся страна покрывается постепенно сетью частных тойхона. Дело это прибыльное.

А теперь о главном — о национально-философской подоплеке свадьбы, которая во многом объясняет ее центральное положение в жизни населения и неистребимую живучесть. У мужчины — узбека и таджика — есть жизненная сверхзадача: построить дом и женить сына (выдать замуж дочь). Есть еще несбыточная или трудно осуществимая мечта открыть свой, пусть маленький магазинчик — дукан, “свое маленькое дело”, обычно торговое (аптеку, маленькое кафе и т.п.), но это уже дополнение к сверхзадаче. А вот свадьба — это не просто “один мулла, 3 рубля денег, головка сахара и делу конец”, ныне — это комплекс огромных расходов, сопровождаемых сложнейшими “ритуальными действами”. Поэтому взгляд на узбекских и таджикских гастарбайтеров как на результат обнищания населения не совсем верен. Конечно, есть среди них и те, кто едет из страны из-за безысходности (и то сказать, где же такие страны на нашем родном постсоветском пространстве, откуда не бегут из-за безысходности?). Но большинство из них все же едет на стройки в Россию для выполнения своей “жизненной сверхзадачи”. Существует мнение, что работа внутри страны есть и прожить худо-бедно можно. Но платить от пятисот долларов в месяц здесь никто не будет. Конечно, есть места, где можно получать такие деньги, но они не для простого народа.

Ясно, что психология “своего маленького дела” — один из центральных элементов в системе жизненных ценностей нового центральноазиатского человека, особенно и в первую очередь у узбеков и таджиков как представителей древней городской цивилизации. Он имеет очень глубокие корни в истории жизнедеятельности этих народов. Помнится, в начале 80-х, еще в доперестроечные времена, довелось мне отдыхать в одном доме отдыха на Оке. Вечерами за чаем велись у нас беседы с жившим по соседству партийным работником среднего звена из одного российского городка. Описывая нашу жизнь, посетовал на то, что у нас с детства приучают детей зарабатывать деньги, поощряют предприимчивость, как бы формируют частнособственническую психологию. И услышал совершенно неожиданный ответ: и очень правильно делают, это же хорошо. Посмотрите, что делается у нас, хотя бы здесь, вокруг дома отдыха: какие великолепные покосы, но никто не хочет заниматься животноводством, почти никто не держит коров на частном подворье, а едут за молоком и продуктами в город. И действительно, как бы в подтверждение сказанного моим соседом, каждый день радиорубка дома отдыха призывала отдыхающих добровольно помочь местному колхозу завершить сенокос “в обмен” на парное молоко — тщетно. Предприимчивость и необычайное трудолюбие потомков древних земледельцев, ремесленников и купцов-торговцев Средней Азии позволяли им выживать в самые сложные и тяжелые исторические времена (даже в голод начала 30-х, ставший трагедией для казахского населения). И именно эта вековая черта, не исчезавшая и в советское время, в первую очередь стала возрождаться в национальной психологии народов в период независимости.

В то же время неизбежно сопутствующие предприимчивости качества в старые дореволюционные времена привели к формированию у соседних народов, с иной системой хозяйствования, устойчивых стереотипов касательно народов Средней Азии. Сарты, так тогда называли предприимчивых горожан-торговцев, выезжавшие по торговым делам в степь к казахам и в горные местности проживания киргизов, иногда казались тем очень ловкими и хитрыми людьми, якобы обманным путем достигавшими благополучия. Но существовало и противоположное мнение, которое преобладало в среде людей практического действия, причастных к созданию материальных благ жизни. Хорошо известны слова порицания великого казахского просветителя Абая в адрес своего народа: он призывал брать пример с сартов, учиться у них трудолюбию и другим положительным качествам.

Сарты воспринимались как хозяева и хозяйчики, собственники, обретавшие в различных обстоятельствах черты начальствующих в жизни людей. Возможно, сарт воспринимался и как олицетворение наступающего жестокого капитализма. Эта “ипостась” на бытовом обывательском уровне была, по-видимому, перенесена в советское время на потомков сартов — узбеков. У кыргызов и ныне бытует поговорка, которую довелось не раз слышать в шутливой форме в кругу моих кыргызских друзей: “Озбек кетти оз калди” — “Узбеки ушли, а мы и остались”. Поговорка эта очень много значит и требует интерпретации. Совсем не обязательно она применяется именно к узбекам, обычно — к гостям, старшим по возрасту, начальникам, авторитетам, уход которых из общего застолья-пиршества позволяет остальным расслабиться и погулять уже как следует. Почувствовать себя свободными, без надзирающего и контролирующего начальственного ока. Но это отстраненное непосредственно от узбеков применение показывает, что в основе видения хозяина лежит образ узбека как человека, организующего и наводящего порядок и/или хозяйствующего. Эта же поговорка имеет и некий дополнительный, скрытый смысл — как косвенное свидетельство отторжения в кыргызской народной стихии идеи сильной, единоличной или централизованной власти.

Трагедия межэтнического противостояния на юге Кыргызстана в июне 2010 года еще раз наглядно показала, как вместе с проводимым официальной идеологией возрождением национального самосознания (не только в Кыргызстане, а по всей бывшей советской Средней Азией) стали возвращаться в жизнь и одряхлевшие, забытые было старые символы и знаки, против которых в свое время вела, может быть, слишком жестокими методами борьбу советская власть. На некоторых фотографиях и в хронике можно было видеть короткую надпись на заборах и стенах домов в районах происшедших погромов: “Сарт, умри”. Здесь в это слово, давно уже вышедшее из употребления и сохранившееся лишь как предмет исторических исследований (десятки, если не сотни научных статей написаны на эту тему), вложен негативный смысл, характеризующий явление, чуждое этнонациональной стихии кыргызов. Элемент отчуждения, несовпадения “культурно-хозяйственных ритмов” символизирует возрождение некоего узкого (возможно, ситуативного) сегмента исторической памяти народа, несущего исключительно негативное содержание. Вряд ли он может заслонить собой огромный пласт сопряженного и переплетенного культурного наследия двух народов. Но должен бы заставить задуматься всерьез культурологов и психологов, историков и востоковедов, да и любителей старины и самобытного национального наследия: где та граница, перед которой нужно остановиться в нашем восхвалении славного, богатого и великого собственного прошлого и героических деяний предков, сносящих головы и переламывающих хребты своим врагам? Задуматься о судьбе нашего общего культурного, гуманистического по своему смыслу наследия в регионе Центральной Азии. Почему оно не срабатывает? Как сделать, чтобы озлобление, охватывающее сознание толпы, все же не позволяло ей забывать о главном, о том, что выражено, например, в эпической истории Манаса: легендарная Каныкей — невеста Манаса была родом из Бухары, соединяя на уровне самого возможного близкого родства судьбы двух народов? Чингиз Айтматов не убоялся поднять свой голос с осуждением своего же народа еще во время первого кровавого противостояния в 1990 году. Такие примеры очень редки в истории и показывают необычайную высоту человеческого духа. Но и до того не раз он выражал свое отношение к узбекскому народу, сформулировав собственное понимание культурно-исторического вклада этого народа и Узбекистана в целом в развитие нашего региона. “То, что сделали узбекские труженики для страны, — это заслуживает земного поклона. То, что сделала многовековая узбекская культура для народов Средней Азии, — это можно сравнить с влиянием Византии на Древнюю Русь. И в досоветское, и в советское время Узбекистан был нашим словом и обликом на Востоке”, — писал Ч.Айтматов в 1988 году. Он напомнил о том, чем был этот народ для “нас, жителей туркестанских горных и степных окраин, с детских лет воспитанных в почтении и уважении к узбекскому народу с его древней историей и культурой, заслужившему это общепризнанное отношение окружающих бесспорным и в высшей степени прекрасным национальным качеством своим — неугасимым, невероятным трудолюбием, мастерством и чудесно сохранившимися редкостными общинными традициями…”.

Но нет уже великого сына кыргызского народа, всегда открыто и прямо высказывавшего свои мысли и готового пойти на все ради защиты истины. Человека, провозгласившего в свое время принцип приоритетности общечеловеческих гуманистических ценностей над классовыми, государственными и, по сути, узконациональными интересами. Может быть, это было кратковременное озарение, утопия, но утопия прекрасная. Теперь, увы, мы видим, как принцип собственных этнонациональных корыстных интересов все более и более торжествует на просторах постсоветской Центральной Азии. Как-то, почти десять лет назад, публицист и поэт Сабит Мадалиев заметил (имея в виду наш регион), что здесь “идет тихая политическая война, где каждое государство борется за свою исключительность, заново переписывая историю, испытывая терпение своих народов на прочность и яростно вооружаясь за счет него”. Понятно, что теперь уже не такая и тихая. И самое печальное, что все чаще и чаще в защиту этих интересов яростно вступается интеллигенция, которая, казалось бы, по своему предназначению призвана выступать хранительницей гуманистических ценностей более широкого круга и охвата. Такова обратная сторона медали начавшегося независимого национального строительства в регионе.

Этому во многом способствует и искусственно организованная изоляция культурного взаимодействия деятелей культуры и интеллигенции в регионе Центральной Азии, и самоизоляция многих из них. Давно уже нет у нас такого уникального интеллектуального форума, каким был “Иссык-Кульский форум” Чингиза Айтматова, идеями которого питалось целое поколение. Интеллигенция в регионе поделена и поставлена под контроль национальных государственных интересов, мобилизована ими на обслуживание собственных задач. Понятно, что и без этого, по-видимому, теперь никак нельзя, ведь и весь мир вступил в решающую и, как полагают некоторые западные же интеллектуалы, заключительную схватку за ресурсы и выживание. Но все же, и тем более важно, чтобы в этих условиях оставалось поле для свободного взаимодействия и поддержания диалога, а не для одних только перетеканий капиталов и их держателей. Оптимизм еще теплится, потому что в самом среднеазиатском народе, в глубинах народного сознания коренятся идеи единения, взаимодействия и, наоборот, — отвергается навязываемое “политическими реалиями эпохи” разделение и обособление. Александр Джумаев, «Дружба Народов» 2011, №12

30 ноября 2011 года в Киеве состоялась І Международная специализированная выставка по производству, переработке и хранению плодоовощной продукции в Украине и СНГ «Fresh Produce Ukraine 2011».

Украина находится в весьма благоприятном климатическом поясе для выращивания овощей и фруктов. Однако, несмотря на весь потенциал, этот бизнес в нашей стране остается интуитивным. Нет четкого прогнозирования как количества территорий под посадку тех или иных овощей и фруктов, так и планирования сбыта.

Как следствие такого несистемного ведения бизнеса в этом году мы имеем излишек плодоовощной продукции. Хотя 2010 год был для данного рынка очень прибыльным, что отразилость на стоимости продукции, особенно в весенний период. Потребитель вынужден был весной платить в несколько раз больше за овощи и фрукты, чем осенью.

В этом году хороший урожай связан не только с хорошими погодными условиями, но и с увеличение площадей под посадку. К примеру, площадь под картошку увеличилась на 3%, что значительно повысило предложение на рынке, а соответственно снизило цены. Еще хуже ситуация с капустой. Поскольку цены весной на этот овощ были намного выше, чем при сборе урожая, овощеводы значительно увеличили насаждения. Это повлекло рост производства на 25-30% и, по прогнозам снизит цены на капусту к весне 2012 года до 40-80 копеек. Такая стоимость убыточна для тех, кто выращивал капусту. С луком ситуация также критична. Его мы тоже имеем в излишке, который составляет 300 тысяч тонн. И, к сожалению, вероятность выгодно продать украинский лук за границу очень низкая, поскольку страны-конкуренты уже успели снизить цены на этот продукт.

В самом выгодном положении находятся производители моркови. Ситуацию с этим корнеплодом нельзя назвать хорошей, но она не катастрофична. Хотя площадь посадки в 2011 году увеличилась на 9% и излишек составляет около 150 тысяч тонн, но понижение цен на нее весной не прогнозируется. Уж очень капризна морковь при хранении.

Напрашивается вывод, если украинский потребитель не может съесть такое количество овощей и фруктов, тогда остается один путь – это экспорт товара.

Почему же Украина не выдерживает конкуренцию в экспорте овощей и фруктов? Наш плодоовощной сектор интенсивно развивается, но качество продукции украинских овощеводов еще далеко до стандартов, а снижение цен делает этот вид деятельности нерентабельным.

Создание инфраструктуры – большой шаг вперед. Овощехранилища и оптовые рынки станут «спасательным кругом» для крупных и средних производителей овощей и фруктов.

Ежегодно инвестируются большие суммы в развитие АПК и, как результат, - Украина вошла в десятку самых крупных производителей яблок и стала членом Всемирной организации производителей яблок и груш.

До 2010 года Украина имела всего 6% от необходимого количества хранилищ для овощей и фруктов, а за 2010-2011 год мы смогли увеличить их количество до 60%. Поэтому, точно не разорятся те компании, которые успели построить хранилища в прошлом году.

В крупных городах Украины появились большие овощные рынки, на которых реализуется продукция овощеводов.

По мнению специалистов, главными рынками сбыта для нашей овощной продукции, в первую очередь, тепличной, будет Россия и Беларусь. Лук будем продавать восточной соседке и в страны ЕС, а «борщевой набор» – в Грузию и на Кавказ.

Плодоовощной рынок в Украине достаточно перспективен, но страна только учится в нем работать. В ближайшие годы, по прогнозам специалистов, в инфраструктуру плодоовощного сектора будет вложено около 30-40 млрд. гривен.

Имея благоприятные условия для развития плодоовощного сектора украинским овощеводам нужно научиться планировать бизнес. Брать пример со стран с развитым маркетингом, например, Чили. Эта страна занимает очень малую часть суши, но, имея хорошие климатические условия и правильную систему сбыта, экспортирует во много раз больше, чем потребляет.

Участники выставки не только обсудили актуальные проблемы рынка. Но и поделились с коллегами секретами выращивания плодоовощной продукции, ее хранения и сбыта. Надеемся, что для Украины эта выставка станет доброй традицией и местом встречи овощеводов с разных уголков мира. К сведению, на выставке в этом году приняли участие 300 компаний из 18 стран.

Экспорт нефти в 2011 году может составить 242 млн тонн вместо ранее прогнозируемых 245 млн тонн, сообщает Министерство экономического развития РФ. Данные содержатся в материалах министерства к уточненному прогнозу социально-экономического развития России до 2014 года, передает РИА "Новости". Прогноз по экспорту нефтепродуктов также понижен - с 135,3 млн тонн до 132,1 млн тонн.

Прогноз по природному газу не пересмотрен - 198,2 млрд кубометров. Также сохранен прогноз по СПГ на уровне 10,1 млн тонн. Снижен прогноз среднеконтрактной цены (включая страны СНГ) - с 348 долларов до 340 долларов за тысячу кубометров. Для дальнего зарубежья прогноз по цене также понизился - с 392 долларов до 381 доллара за тысячу кубометров.

Ранее аналитики международного рейтингового агентства Fitch выразили мнение, что вступление России в ВТО снизит зависимость экономики от цен на сырье и поможет ее диверсификации. По мнению экспертов, это произойдет благодаря тому, что страна получит лучшие возможности несырьевого экспорта.

По данным Росстата, за восемь месяцев текущего года экспорт нефти составил 161,3 млн тонн. Удельный вес нефти в общем объеме российского экспорта за январь-август достиг 35,2%, в экспорте топливно-энергетических товаров - 50,9%. 

Объем торговли товарами между Евросоюзом и РФ вырос в январе-сентябре на 27%, передает РИА "Новости".

Экспорт вырос с 61 млрд евро до 79 млрд евро, импорт - с 117 млрд евро до 146,3 млрд евро. Дефицит торгового баланса ЕС с РФ вырос до 67,3 млрд евро.

С начала года на Россию пришлось 7% европейского экспорта и 12% импорта. Лидером по экспорту стала Германия (25,2 млрд евро, или 32% от общего объема экспорта ЕС). За ней следуют Италия, Франция и Нидерланды. По импорту лидируют Нидерланды, Польша, Италия и Франция.

Большинство государств ЕС зафиксировали дефицит баланса в торговле с РФ. 85% экспорта ЕС в Россию пришлось на продукцию промышленного производства, 75% импорта - сырье и энергоресурсы.

Евросоюз остается крупнейшим экономическим партнером России. На его долю в первые пять месяцев 2011 года пришлось 48,9% российского товарооборота (в январе-мае 2010 года - 50,5%). Для сравнения, на страны СНГ в январе-мае приходилось 15,5% российского товарооборота, на страны ЕврАзЭС - 8,2%, на страны АТЭС - 22,9%, на ТС - 7,5%. 

Россия не в состоянии инвестировать во временный Европейский фонд финансовой стабильности, но рассматривает возможность внесения дополнительных средств в Международный валютный фонд, сообщил постпред России при Евросоюзе Владимир Чижов, передает РИА "Новости".

Он объяснил, что ЕФФС зарегистрирован в офшорной зоне, что делает инвестиции невозможными. "МВФ - это другое", - напомнил Чижов.

Комментируя состояние переговорного процесса по делу о вступлении РФ в ВТО, Чижов отметил, что утверждение документов состоится на министерской конференции ВТО 16 декабря, после чего предстоят ратификационные процедуры в российском парламенте. Процесс может завершиться не раньше середины 2012 года, считает постпред. "В лучшем случае (Россия станет членом ВТО) к следующему лету", - отметил Чижов. Еще 5-7 лет займет переходный период. Чижов надеется, что вступление в ВТО поможет снизить тарифы, будет способствовать внутреннему производству в РФ и торговле.

В сентябре тогдашний министр финансов России Алексей Кудрин отмечал, что Москва может оказать материальную помощь странам Европы, переживающим серьезный долговой кризис, и покупать еврооблигации валютного союза - в том случае, если решение об их выпуске будет принято.

В конце марта Минфин РФ расширил список стран, в долговые обязательства которых можно инвестировать средства Фонда национального благосостояния (ФНБ), включив в него Испанию. Таким образом, Россия имеет возможность инвестировать средства ФНБ в ценные бумаги Австрии, Бельгии, Великобритании, Германии, Дании, Канады, Люксембурга, Нидерландов, США, Финляндии, Франции, Швеции. 

ОАО "Росинтер Ресторантс Холдинг" ("Росинтер") , один из крупнейших ресторанных операторов в России, в январе-ноябре 2011 года увеличило консолидированную чистую операционную выручку ресторанов и корпоративных кафе на 7,5% - до 8,966 миллиарда рублей, говорится в сообщении компании.

В ноябре показатель вырос на 4,8% по сравнению с аналогичным периодом 2010 года - до 820 миллионов рублей.

"Валовая выручка сопоставимых ресторанов в ноябре 2011 года сократилась на 3,1%, что было вызвано снижением количества транзакций на 9,8% частично компенсированного ростом среднего чека на 7,5%", - говорится в сообщении.

Валовая выручка сопоставимых ресторанов в январе-ноябре 2011 года выросла на 1,8%, средний чек за отчетный период увеличился на 4,8%, а количество транзакций сократилось на 2,8%.

Количество ресторанов на конец ноября составило 378 против 362 ресторанов на конец 2010 года. В ноябре число ресторанов выросло на пять. При этом количество франчайзинговых ресторанов на конец ноября выросло на 11, составив 124 со 113 на конец 2010 года. В ноябре количество таких ресторанов выросло на четыре.

"Росинтер" (входит в корпорацию "Ростик Групп") развивает рестораны "IL Патио", "Планета Cуши", "1-2-3 кафе", T.G.I. Friday's, "Сибирская Корона". На конец августа 2011 года компания управляет 374 ресторанами, из которых 123 работают на основе договоров франчайзинга, в 43 городах России, СНГ и Восточной Европы, включая страны Балтии. Компания также развивает сеть кофеен Costa Coffee в рамках совместного предприятия с британской Whitbread Plc. Основной владелец - основатель и председатель совета директоров компании - Ростислав Ордовский-Танаевский Бланко, акции также торгуются на фондовых биржах РТС и ММВБ (в свободном обращении - 51% акций).

Чистая прибыль компании по МСФО за январь-сентябрь текущего года, как сообщалось ранее, составила 276,6 миллиона рублей (включая начисленное обесценение активов) по сравнению с 213,6 миллиона рублей чистой прибыли за аналогичный период годом ранее. Консолидированная чистая выручка "Росинтера" за отчетный период выросла на 7,2% - до 7,635 миллиарда рублей. Валовая прибыль компании за отчетный период снизилась на 13% - до 1,473 миллиарда рублей.

Комиссия Таможенного союза (КТС) России, Белоруссии и Казахстана на заседании 9 декабря приняли десять технических регламентов Таможенного союза, говорится в сообщении КТС.

В частности, были приняты техрегламенты о безопасности зерна; о безопасности аппаратов, работающих на газообразном топливе; о безопасности продукции легкой промышленности; о безопасности колесных транспортных средств.

Кроме того, были приняты техрегламенты о безопасности средств индивидуальной защиты; техрегламент об электромагнитной совместимости технических средств; о безопасности пищевой продукции; пищевая продукция в части ее маркировки; техрегламент на соковую продукцию из фруктов и овощей; техрегламент на масложировую продукцию.

На заседании были внесены изменения в единый реестр органов по сертификации и испытательных лабораторий (центров) Таможенного союза, единые санитарно-эпидемиологические и гигиенические требования к товарам, подлежащим санитарно-эпидемиологическому контролю (надзору), единые ветеринарные (ветеринарно-санитарные) требования, предъявляемые к товарам, подлежащим ветеринарному контролю (надзору).

Члены Комиссии внесли изменения в единую Товарную номенклатуру внешнеэкономической деятельности и Единый таможенный тариф Таможенного союза в отношении бутадиена и бутилен-бутадиеновой фракции, а также концентрированных соков и пюре (яблочное пюре и яблочный концентрированный сок). На заседании были приняты решения по классификации металлочерепицы, кофемашины и автомобиля-эвакуатора, а также о введении временного запрета на вывоз кожевенного сырья с территории Белоруссии.

На заседании была также заслушана информация об экспортном контроле государств-членов Таможенного союза и о некоторых защитных мерах во внешней торговле.

Интернет, компьютер становятся все большим подспорьем в учительской работе. Как показывают данные Всероссийской переписи учителей, организованной проектом "Социальный навигатор" РИА Новости, применять возможности современных технологий в преподавании считает необходимым абсолютное большинство российских учителей, однако не всегда есть возможности для этого. О проблемах перехода к новой высокотехнологичной школе в стране рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ирине Зубковой директор департамента внешних связей корпорации Intel в России и других странах СНГ Александр Козлинский.

- Александр Владимирович, влияет ли использование интернет-технологий на качество работы учителя?

- Хороший учитель, безусловно, должен быть авторитетом для учеников. Компьютерные технологии, интернет сейчас вездесущи, дети чуть ли не с детского сада пользуются ими. И если они видят, что их учитель в этом смысле совершенно необразован и не может им грамотно подсказать, то как к нему будут относиться дети?

- Значит, компьютер нужен для повышения авторитета учителя?

- Не только и не столько для этого. Учитель, который не может помочь ученику сориентироваться в информационном и технологическом многообразии, не может считаться современным педагогом. Основная его задача - не просто указать, что нужно почитать и выучить, а "вести" ученика в этом быстро меняющемся мире. Компьютерные технологии позволяют учителю получить дополнительные, значимые возможности для своего развития как профессионала: переобучение, повышение квалификации, изучение нового контента. Если учитель "застывает" в своем развитии, он перестает быть интересным ученикам. Вот почему, когда учителя читают ребятам устаревший материал, ученики их слушают - и расходятся, безразличные к услышанному.

- Что имеется в сети интересного для учителей?

- Профессиональные материалы по предмету, по дидактике, по методикам преподавания. Вместо того чтобы "изобретать велосипед", можно найти что-то готовое. Можно попросить профессионального совета и помощи в многочисленных онлайн-сообществах, на форумах. Задайте вопрос - и, как правило, вы получите более или менее квалифицированный ответ или совет. Ну и, наконец, социальная составляющая: в интернете учителя могут и должны общаться между собой, обмениваться опытом, практиками, проблемами.

- Многие ли учителя используют цифровые технологии?

- По нашим исследованиям - не больше трети. По разным причинам: некоторые боятся, другие не имеют опыта или возможности. Нужно, чтобы учитель попал в среду, где компьютер доступен, интернет доступен, и есть кто-то рядом, кто поможет преподавателю сделать первые шаги. Ну и, конечно, должно быть желание.

Учителям просто нужно дать возможность себя проявить: начиная от создания нормальных условий в школе, нормальной достойной зарплаты и заканчивая всеми теми современными устройствами и приборами, которые позволяют сделать труд учителя эффективным.

- Есть учителя - прекрасные знатоки математики или биологии, педагоги "от бога". Но вот с техникой не дружат.

- Если он прекрасный предметник, и класс у него сплоченный, и все с ним с радостью изучают его предмет - то здесь нет проблемы. Нужно понять его сложности - и мы сможем ему помочь. Может, он боится техники, потому что у него был негативный опыт или не было возможности реально ею воспользоваться. Но, естественно, нельзя приобщать учителей к технологиям насильно. Нужно понять и объяснить. Я больше чем уверен, что особенно в таких областях, как точные науки, компьютер поможет.

- Многие учителя - пожилые люди. Каково им осваивать новинки?

- Это не проблема. В нашем пилотном проекте "Бабушка онлайн" - "Дедушка Онлайн" компьютерной грамотности обучаются пожилые люди, пенсионеры. Опыт показывает, что действительно, есть особенности у обучения бабушек и дедушек, но это положительные особенности. Это самые дисциплинированные учащиеся, они задают множество вопросов, тщательно выполняют все задания - а потом пользуются компьютером во многих аспектах. Так что возраст - не помеха. Главное - желание, возможности, среда.

- Насколько долгим будет переход от старой школы к новой, высокотехнологичной?

- Это не единомоментный переход, а постоянный процесс. Скоро интернет, компьютеры будут внедрены повсеместно, а с началом массового использования среды "1:1" ("Один ученик - один компьютер") программы по предметам будут компьютеризованными. Надо быть готовым к постоянным изменениям. Что касается ближайших перспектив, то здесь решающая роль принадлежит государству. Если оно в лице правительственных структур поймет, что мы должны внедрять компьютерные технологии с гораздо большей скоростью, чем нынче, - тогда все будет решено. Если такой политической воли, поддержанной ресурсами, не будет, то этот процесс затянется на долгие годы. Мы увидим, конечно, так называемые показательные школы, в которых все нормально. А в целом все будет оставаться как было.

- Что будет, если каждый из учеников получит компьютер?

- А уже сейчас это именно так! Детям покупают компьютеры и смартфоны, которые, по сути дела, тоже компьютеры. И наша задача - не думать о том, что будет, а как нам реагировать на эти сегодняшние вызовы времени. Дети используют компьютеры недостаточно эффективно: порой только для развлечений, для разговоров в социальных сетях, а это, когда несколько часов подряд такой процесс длится, вредно для здоровья, и опасно в информационном смысле. Мало того, в сети множество соблазнов, негатива. Как с этим бороться? Мы с партнерами, например, запустили специальный проект "Дети в интернете" на базе Политехнического музея. Будем в игровой форме объяснять ребятам, что такое хорошо, а что такое плохо.

- Дети и сами умеют искать информацию, как вы говорите, с детского сада...

- Не уверен. Искать, набрав в поисковике слово, - это не значит искать эффективно. Для эффективного поиска ты должен понимать, какой конкретно ты хочешь получить результат. Как меня когда-то учил преподаватель МИФИ академик Мигдал: "Вы можете решить задачу только в том случае, если вы знаете ответ". А чтоб знать ответ, вы должны понимать суть задачи на понятийном уровне. Когда вы что-то ищете, вы в принципе должны себе представлять, что вы хотите найти, иначе вы получите миллион ссылок - и случайный ответ. Учитель должен объяснить, где искать, как искать, как сужать поиск. Школьники младшего возраста - это все-таки дети. Их нужно приучать к тому, что обучение требует усилий. Они к этому не привыкли пока еще, и именно учитель должен объяснить, что правильный ответ можно получить, если ты поработаешь, постараешься.

- Не сведется ли роль учителя только к инструкциям по поиску?

- Не бывает, чтобы ученик однажды проснулся - и решил, что хочет получить информацию об известном писателе. Задача учителя в том, чтобы стимулировать ученика искать и развиваться. Роль учителя поменяется. Он станет наставником для студента, для школьника в процессе становления. Помощником и наставником в жизни.

Россия > Образование, наука > ria.ru, 12 декабря 2011 > № 451669 Александр Козлинский

МИНИСТР ЭНЕРГЕТИКИ РФ С.И. ШМАТКО: «РОССИЯ И АЛЖИР НАЦЕЛЕНЫ НА РАЗВИТИЕ СТАБИЛЬНЫХ ВЗАИМОВЫГОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ»

9 декабря 2011 года состоялось 5-е заседание Смешанной межправительственной Российско-Алжирской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Российскую сторону возглавлял Министр энергетики РФ, сопредседатель Российской части Комиссии С.И. Шматко. Алжирскую – Министр финансов Алжирской Народной Демократической республики (АНДР), сопредседатель Алжирской части Комиссии К. Джуди.

Стороны обсудили перспективы двухстороннего сотрудничества в сфере энергетики; в сфере торговли, инвестиций и финансов; в области градостроительства и жилищного строительства; в сфере промышленности, малых и средних предприятий, стандартизации и оценки соответствия и ряд других актуальных вопросов.

В ходе заседания участники переговоров выразили уверенность, что двустороннее сотрудничество между Россией и АНДР имеет большие перспективы. Для этого имеются экономические предпосылки и необходимая политическая воля. «В настоящее время между двумя странами сложились все необходимые предпосылки для существенной интенсификации торгово-экономического сотрудничества. С учетом ситуации в Северной Африке, наши страны нацелены на развитие стабильных взаимовыгодных отношений», – заявил Министр энергетики РФ С.И. Шматко.

Достигнута договоренность о создании в рамках межправкомиссии Рабочей группы в сфере строительства, что позволит интенсифицировать взаимодействие сторон и использовать опыт российских специалистов при реализации проектов жилого и инфраструктурного строительства на территории Алжира. Российскую часть рабочей группы возглавит один из заместителей Министра регионального развития РФ. По итогам ее работы состоится встреча главы Минрегиона России В.Ф. Басаргина, принимавшего участие в переговорах в пятницу, с его алжирским коллегой для проработки программы сотрудничества в данной сфере.

Стороны отметили наличие схожих подходов к ситуации на газовом рынке и перспективам его развития. Так, страны намерены продолжить обсуждение формирования прозрачных стабильных правил игры на газовых рынках. На заседании также был отмечен запуск программы модернизации национальной экономики Алжира, рассчитанной на 5 лет. Она подразумевает существенные инвестиции в строительство жилья, инфраструктуры, энергетических объектов. Учитывая опыт российских компаний в данной сфере, стороны выразили заинтересованность в их широком участии в реализации данной программы.

По итогам заседания был подписан Протокол заседания. В документе, в частности, отмечается готовность сторон оказать содействие российским и алжирским компаниям в проработке конкретных проектов в энергетической сфере в рамках принятой в АНДР Программы государственных инвестиций на период 2010-2014 г.

Также отмечена обоюдная заинтересованность в разработке в течение первой половины 2012 года «Дорожной карты» участия российских энергетических компаний в реализации вышеуказанной инвестиционной Программы Алжира на основе предложений алжирской стороны. В Протоколе приветствуется намерение российских компаний совместно с алжирскими партнерами в реализации крупных проектов в АНДР в области нефте-газодобычи и электроэнергетике.

Стороны договорились провести 6-е заседание Комиссии в Алжире в 2012 году, дата которого будет согласована сторонами по дипломатическим каналам.

Справочная информация.

Российско-алжирские отношения в сфере ТЭК являются одними из приоритетных направлений сотрудничества для обеих стран. Российские компании заинтересованы в комплексном развитии взаимовыгодных отношений с алжирскими партнерами как в сфере добычи нефти и газа, так и в области строительства соответствующей транспортной инфраструктуры.

В настоящее время в Алжире работает большое количество российских энергетических компаний. Наиболее активное сотрудничество с Алжиром ведут консорциум ОАО «НК «Роснефть» - ОАО «Стройтрансгаз», который участвует в разработке углеводородов на Блоке-245-юг (провинция Иллизи). Кроме того ОАО «Газпром» ведет работы по разведке и разработке в Алжире запасов углеводородного сырья на территории лицензионного участка Эль-Ассель (три блока общей площадью 3083 кв. км в геологическом бассейне Беркин) на юге страны).

Важным элементом механизма поддержания и активизации двусторонних связей является Российско-Алжирская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Очередное 5-е заседание Комиссии стало новым шагом к выстраиванию отношений тесного партнерства на основе соблюдения обоюдных интересов и взаимной выгоды сторон.

Посол России в Дохе Владимир Титоренко, пострадавший от действий местных таможенников, в субботу покинул Катар, сообщил РИА Новости сам дипломат.

"В субботу утром я выехал из Катара. На границе с Эмиратом меня встретили сотрудники нашего посольства в Саудовской Аравии и под их надежной опекой я доехал до ОАЭ, где и буду проходить дальнейшее лечение. Когда приеду обратно, пока неизвестно. Для этого катарцы должны хотя бы извиниться", - сказал Титоренко в телефонном интервью РИА Новости.

Инцидент с российским послом, прибывшим в столицу Катара из очередной командировки, произошел 29 ноября. Как ранее рассказал РИА Новости Титоренко, служащие аэропорта Дохи попытались просветить дипломатическую почту через рентгеновский аппарат, хотя у сотрудников российского загранучреждения было разрешение министерства иностранных дел Катара на провоз диппочты без просветки, в соответствии с Венской конвенцией. Тем не менее, представители служб безопасности аэропорта, таможни и полиции настаивали на просвечивании и попытались отобрать почту, применяя при этом грубую физическую силу. В результате инцидента, главе дипмиссии и двум сопровождавшим его сотрудникам посольства были нанесены многочисленные травмы.

Как ранее заявил собеседник агентства, вопрос о возвращении российского посла в Доху будет решаться "согласно дальнейшей реакции и действиям катарской стороны". Российский МИД, сказал дипломат, ждет официальных извинений и наказания виновных в избиение посла.

В минувший понедельник российский МИД заявил, что Москва понижает уровень дипотношений с Катаром из-за инцидента с российским послом.

В среду, 30 ноября, в МИД РФ был вызван посол Катара, которому был заявлен решительный протест и вручена соответствующая нота в связи с недопустимыми действиями в отношении посла Титоренко, вопиющим нарушением общепризнанных норм международного права.

Дипломатические отношения между Катаром и СССР, правопреемницей которого является Россия, были установлены 2 августа 1988 года. Посольство СССР в Дохе открылось 12 ноября 1989 года, посольство Катара в Москве - 14 ноября 1989 года. Двадцать шестого декабря 1991 года Катар заявил о признании Российской Федерации.

Между Россией и Катаром поддерживается регулярный политический диалог по основным международным и региональным проблемам.

Россия и Иран в противостоянии информационным атакам Запада

Информационное пространство вокруг Исламской Республики Иран еще более трех десятилетий тому назад стало своеобразным барометром и мерилом внешнеполитической напряженности на Большом Ближнем Востоке, нагнетаемой Соединенными Штатами и их союзниками. Очередной колючий обруч жестких финансово-экономических и военных санкций Запада, наброшенный в прошедшем ноябре на шею Тегерана, сопровождается новым витком злопыхательского шабаша враждебных Ирану СМИ. Что перед нами - очередная информационная война против Тегерана или ужесточение той, что уже ведется?

После топорно сработанного по американским лекалам фальшивого доклада МАГАТЭ по ядерной программе ИРИ, якобы имеющей «военную направленность», из-за океана, а в большей степени – из Израиля, раздались совершенно неприкрытые милитаристские угрозы «разделаться окончательно» с ядерными иранскими объектами. Этим угрозам с трогательным единодушием подпевал хор мировых СМИ, благодарно откликавшийся на все пожелания дирижеров из Вашингтона. Цель медиа-истерии была прозрачна как слеза – выставляя Иран в качестве потенциального «ядерного монстра», усилить изоляцию Тегерана на мировой арене, зажав его еще более плотным кольцом информационной блокады.

Но все расчеты стратегов информационных войн и мастеров психологических операций были сломаны пропагандистским поворотом в сторону Тегерана предвыборной России, где лидеры партии власти открестились и от доклада МАГАТЭ, и от поддержки на этот раз антисирийских и антииранских санкций. В Санкт-Петербурге на ноябрьском саммите премьеров Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) Владимир Путин, к всеобщему ужасу западных СМИ поддержал министра иностранных дел ИРИ Али Акбара Салехи, который обрушил огонь критики на возомнивших себя «супердержавами» врагов Ирана. Новый тон Кремля заставил приумолкнуть те российские СМИ, которые давно угодливо включились в оголтелую антииранскую пропаганду, перепевая западную ложь и вымысел о «ядерной угрозе» Ирана. Зато в России воспряли духом настоящие друзья Исламской Республики, те силы, которые по-настоящему боролись против информационного блокирования и изоляции Тегерана, как одного их сильнейших игроков в решении насущных экономических, научно-технологических и культурных проблем региона.

Проиранские настроения особенно громко зазвучали в большинстве партийных фракций в ходе предвыборной борьбы за мандаты Государственной Думы нового созыва. Споря о путях выхода из дипломатических тупиков, куда завели Россию прозападные реверансы внешней политики, почти все лидеры - от правящей «Единой России» до оппозиционных партий были единодушны: Иран, как великого и стратегически важного соседа сдавать нельзя. Окончательную твердую точку в «иранском вопросе» поставил президент Дмитрий Медведев, обнародовав жесткие меры по укреплению противоракетными комплексами границ на южном и западном направлениях России. Помимо РЛС в Краснодарском крае и близ Иркутска, президент, как Верховный главнокомандующий, лично произвел откладывавшийся до того запуск РЛС дальнего действия под Калининградом. В его словах, что так называемые системы ПРО НАТО нацелены не на «третью сторону», а на российские регионы, четко читалось, что раздувавшийся Западом миф о ракетной угрозе со стороны Ирана лопнул, как мыльный пузырь. Генштаб вооруженных сил России, на основе данных военной разведки, отметает всякие измышления о возможных ударах иранских ракет. И, наконец, глава России огорошил «западных партнеров» предупреждением, что Москва может пересмотреть Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ) с Соединенными Штатами, если намерения стран НАТО близ российских границ не станут «стратегически прозрачнее».

Многие западные обозреватели поспешили оценить поведение российских лидеров как некий «вынужденный» набор партией «Единая Россия» пропагандистских очков в предвыборной игре и борьбе за сохранение власти. Раздались голоса, что Москва, мол, на самом деле слаба, страна растеряла во многом былую государственную и военную мощь и просто делает хорошую мину при плохой игре, в частности, с Вашингтоном. А значит, на слова Медведева можно якобы не обращать серьезного внимания.

Эксперты также задаются другим немаловажным вопросом – означают ли заявления высокопоставленных государственных деятелей России, что она вкручивается в новый виток Большой Информационной Войны, навязанной миру ведущими странами Запада на фоне силовой глобалистской стратегии США?

Но участие России в глобальной информационной войне – это же не новость, она давно в неё втянута. Зато теперь вырисовывается совершенно новый ее аспект. Москва перегруппировывает свои пропагандистские силы и СМИ, встав на защиту и поддержку Ирана, и готова выступать на его стороне!

Более того, Россия уже вполне демонстративно дала понять противникам Исламской Республики, что пойдет и дальше в сотрудничестве с ней, вопреки давлению Запада. Поддержка Китаем такой линии уже заставила призадуматься не только Вашингтон, Лондон, но и оголтелых «ястребов» в Тель-Авиве. Разбомбить просто так, безнаказанно и без последствий «атомное детище» русских в Бушере, утопить в крови иранский народ представляется все более маловероятным. Да и труднее теперь будет врагам Ирана организовать информационную блокаду, искажая правду о достижениях народа этой страны. Уже не скрыть от мировой общественности и не замазать никакой черной «ядерной краской» очевидные и ошеломляющие успехи иранцев в области освоения мирного атома, высоких технологий, внедрении новейших радиоэлектронных систем и нанотехнологий.

Уходящая вглубь исторических веков России информационная культура мира всегда была сродни иранской миролюбивой философии. Как оказалось, не всех политиков и не все СМИ в России можно купить, чтобы подорвать доверие стран друг к другу. Даже в самые мрачные для российско-иранских отношений времена, когда под давлением Запада Москва сворачивала один за другим проекты сотрудничества с Ираном, вплоть до расшатывания оборонного потенциала, как это было с отказом от поставок ЗРК С-300 Тегерану, и уже казалось, что наши страны близки к дипломатическому коллапсу, в России всегда находились силы, способные противостоять антииранским проискам.

Кто и как в России борется за прорыв информационной блокады вокруг Ирана

Несмотря на некоторые радужные перспективы, как в России, так и в Иране, остается много проблем, связанных с «перезагрузкой» пропагандистских каналов в сторону взаимного сближения. Многие из них, несмотря на смену тональности, не избавились от стереотипов, шаблонов и подходов, которые навязывались российским средствам массовой информации годами не без поддержки внешних сил - противников военно-политического, торгово-экономического и научно-технологического сотрудничества между этими странами. Даже высшее руководство Ирана, предпринимая беспрецедентные меры информационной безопасности, в том числе ограничивая использование Интернета, спутникового телевидения, не смогло преодолеть информационно-психологического воздействия со стороны враждебных Исламской Республике государств и их спецслужб, не смогло избежать политических коллизий.

С провозглашением «демократических ценностей» в России информационно-психологической обработке в антииранском, антиисламском духе при поддержке спецслужб Запада усиленно подвергались практически все институты и организации, связанные с проблемами Ближнего и Среднего Востока. Некоторые из них, такие как Институт Ближнего Востока, известный ранее как Институт Израиля и Ближнего Востока, Институт США и Канады РАН, так и остались до сих пор на проамериканских и произраильских позициях при анализе любых событий вокруг Ирана. В ряде «свободных и независимых» газет невозможно опубликовать статью объективного характера на иранскую тему. Такая же картина наблюдается на многих телевизионных каналах России, где иранская тема либо, пусть неформально, но запрещена, либо редакции программ занимаются подтасовками фактов или предоставляют эфирное время только для необъективных комментариев прозападных экспертов.

Но вот парадокс – чем наглее и навязчивее становится антииранская пропаганда, тем больше в российском обществе формируется запрос на объективную информацию об этой стране. Возникают центры по прорыву информационной завесы в отношении Ирана в России. Среди них можно выделить Институт Востоковедения РАН, Академию геополитических проблем, которые в немалой степени способствовали выработке форм и методов противостояния прозападной и произраильской пропаганде.

Совершенно особое место в организации информационно-аналитического фронта в пользу Тегерана занимает, по оценкам экспертов, созданный в 1997 году Центр изучения современного Ирана (ЦИСИ). Наряду с информационной поддержкой торгово-экономического сотрудничества между РФ и ИРИ, Центр ведет систематическую работу в информационном поле, разъясняя цели и задачи внешней и внутренней политики Ирана. С целью более широкого охвата аудитории по иранской тематике и оперативного доведения до неё злободневной информации в рамках ЦИСИ в 2001 году было создано российское информационное агентство ИРАН-НЬЮС (www.iran.ru).

Сотрудники ЦИСИ и РИА ИРАН-НЬЮС, применяя компьютерные информационные и телекоммуникационные технологии, используют обширную сеть телевидения и радиовещания не только для объективного информирования широких слоев населения в РФ и за рубежом о событиях в Иране, но и для прямого разоблачения антииранских происков западной и сионистской пропаганды. Огромный интерес общественно-политических и журналистских кругов России и стран СНГ, связанных с насущными иранскими проблемами, вызвало издание с 2010 года (тиражом по 10 тысяч) двух русскоязычных периодических журналов «Современный Иран» и «Деловой Иран».

Информационно-аналитический журнал «Современный Иран» – не только инструмент правдивого познания страны, но и орган противодействия антииранским штампам, нелепым обвинениям и «доказательствам» западного мейнстрима. Издание призвано представить обширной аудитории читателей «другой» Иран, который имеет право на свой путь, который имеет право идти по этому пути без войн, терактов и электронного вмешательства извне. Принципы журнала – реализм, объективность, широкий спектр мнений, способность встать на место тех в Иране, кто принимает судьбоносные решения во благо иранского народа.

Целью бизнес-журнала «Деловой Иран» стала ликвидация существующего и искусственно создаваемого противниками Ирана информационного вакуума путем его заполнения информацией о торгово-экономическом потенциале Ирана. По сути, это - наглядный путеводитель в мире малого и среднего бизнеса в ИРИ для российских бизнесменов, которые стремятся установить или расширить свои связи с иранскими партнерами. Журнал уже получил высокую оценку в деловых кругах России и других стран СНГ, поскольку он помогает развенчать нелепый миф о «невозможности вести иностранному предпринимателю цивилизованный бизнес в Иране».

Наряду с государственными институтами власти, мусульманскими сообществами в России, все вышеуказанные организации являются своего рода опорными пунктами в борьбе против информационной блокады Ирана. Как в каждой войне, в развернутой информационной схватке Исламской Республики с Западом, большую роль играют средства управления, связи и штабы, где определяются основные направления пропагандистских ударов. К сожалению, они часто разобщены. Весь вопрос сегодня в том, как их консолидировать в интересах сближения внешнеполитических стратегий Ирана и России, в интересах взаимного осознания общности региональных и глобальных интересов двух стран.

Возможна ли информационная консолидация России и Ирана?

Анализируя не использованные или пока слабо развитые потенциалы пропагандистского и информационного противодействия США и их союзников, многие российские эксперты приходят к выводу, что для получения ощутимого перевеса в Большой информационной войне России и Ирана против Запада, как в любом другом конфликте, не обойтись без наращивания сил и средств, без мобилизации дополнительных ресурсов. Нельзя игнорировать тот факт, что противники современного Ирана вбросили за последние два года огромные людские, материальные и финансовые резервы (сотни миллионов долларов ежегодно) для ведения подрывной работы против ИРИ, закрепленной, кстати, в государственных программах и бюджете США, их союзников по НАТО и Израиля. Запущена огромная пропагандистская машина мировых СМИ. Выделяемые для противостояния ей ресурсы Ирана и России являются совершенно недостаточными.

Последние заявления российских руководителей в поддержку Ирана пока не подкреплены практическими действиями со стороны государственных структур. Существенного расширения бюджета на эти цели, как показали дебаты в Государственной Думе РФ, не предусмотрено. Поэтому вся тяжесть контрпропагандистских действий в пользу Ирана как была, так и остается на коммерческих структурах и общественной инициативе. Они получают лишь моральную поддержку со стороны официальных ведомств и работают при мизерных вложениях российских спонсоров и некоторых добровольных пожертвований граждан России, сочувствующих Исламской Республике.

Российско-иранское сотрудничество в области противодействия Западу в его информационной войне против России и Исламской Республики диктует необходимость разработки новой концепции информационной политики, подготовку информационного сообщества в Иране и России к совместным действиям. Так как обе стороны как никогда нуждаются и обоюдно заинтересованы в развития сотрудничества в области внедрения новейших информационных технологий и, особенно, в области информационной безопасности.

Отдавая приоритет действиям именно на этих направлениях, Москва и Тегеран могут всерьез рассчитывать на стратегическое противодействие своим противникам в навязанной информационной войне, проиграв которую, оба государства не смогут предотвратить развязывание очередной военной авантюры США и их союзников на Большом Ближнем Востоке (на этот раз против Сирии и Ирана). А переформатирование Большого Ближнего Востока не только самым серьезным образом затрагивает интересы России во всех сферах, но и стратегически и концептуально направлено именно против нее. Так что Россия, защищая Сирию и Иран, выстраивает, в первую очередь, собственную национальную безопасность и защищает свои, самые насущные интересы.

Влад Щекин
Эксперт по информационной безопасности

В сентябре 2011 г. Экспорт древесной целлюлозы из России в государства-участники СНГ уменьшился на 11,6% к сентябрю 2010 г. и составил 7,4 тыс. тонн, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Росстата. К августу 2011 г. сокращение экспорта составило 8,1%. За 9 мес. объем экспорта сократился на 12%.В сентябре 2011 г. экспорт газетной бумаги составил 9,2 тыс. тонн, снижение к сентябрю 2010 г. составило 7,8%. К августу 2011 г. рост объемов экспорта составил 0,8%. За 9 мес. объем экспорта сократился на 28%. Россия > Леспром > lesprom.com, 9 декабря 2011 > № 454118