Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Российский космонавт полетел на МКС в экипаже Crew Dragon

Наталия Ячменникова

Сегодня в 06:53 по московскому времени с космодрома на мысе Канаверал к Международной космической станции стартовала ракета-носитель Falcon-9 с кораблем Crew Dragon. На его борту - экипаж миссии Crew-8, в состав которого входит российский космонавт Александр Гребенкин.

Стыковка с МКС - сегодня. На орбите пополнение встречает большая интернациональная команда - трое россиян, двое американцев, датчанин и японец.

Гребенкин полетел вместе с астронавтами NASA Мэттью Домиником, Майклом Барраттом и Джанетт Эппс. Самый опытный в этом экипаже Баррат: у него за плечами два полета на МКС и двести с лишним суток, проведенных в невесомости. Причем первый раз он летал на российском корабле "Союз".

Все остальные - новички, включая нашего космонавта. Александру сорок один год. Родился в небольшом шахтерском городе Мыски Кемеровской области, выпускник Иркутского военного авиационного инженерного института и Московского технического университета связи и информатики. Был отобран в отряд космонавтов "Роскосмоса" в рамках второго открытого конкурса. С января 2021 года - космонавт-испытатель отряда "Роскосмоса".

Он стал 24-м россиянином, летавшим на американском космическом корабле, в том числе четвертым - на Crew Dragon. На МКС Александр Гребенкин сменит Константина Борисова и будет работать вместе с Олегом Кононенко и Николаем Чубом, которые сейчас выполняют годовой полет.

Напомним: в июле 2022 года было подписано соглашение о перекрестных полетах российских космонавтов на американских Crew Dragon и американских астронавтов на российских "Союзах МС". Перекрестные полеты отвечают интересам и России, и США: добавляют больше уверенности в безопасности на орбите. При отмене или существенной задержке запуска любого из кораблей, они обеспечивают присутствие на борту МКС как минимум одного космонавта "Роскосмоса" и одного астронавта NASA для обслуживания, соответственно, российского и американского сегментов станции.

Осенью 2022 года на станцию на Crew Dragon прилетела Анна Кикина. В марте и августе 2023-го - Андрей Федяев и Константин Борисов. Ранее сообщалось, что отправка на Международную космическую станцию миссии NASA Crew-9, в состав которой вошел космонавт "Роскосмоса" Александр Горбунов, планируется не раньше августа нынешнего года.

Между тем

На 21 марта с Байконура намечен старт пилотируемого корабля "Союз МС-25". Основной экипаж возглавляет Герой России, командир экспедиции посещения (ЭП-21) Олег Новицкий. В его команде - участница космического полета из Беларуси Марина Василевская и астронавт НАСА Трейси Дайсон. Их дублеры - Герой России Иван Вагнер, Анастасия Ленкова и Дональд Петтит.

Хроника СВО: Под Авдеевкой уничтожили еще один американский танк "Абрамс"

Юрий Гаврилов

В понедельник пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в очередной раз подтвердил: Верховный главнокомандующий прекрасно осведомлен о том, что происходит в зоне спецоперации. Это в том числе касается уничтожения на линии боевого соприкосновения переданных США Киеву танков "Абрамс".

"Президент в режиме онлайн получает информацию о том, что происходит на фронте и, конечно, о таких примечательных успехах ему докладывается по линии военных. Это делается регулярно, и президент обладает всей полнотой информации", - сказал журналистам представитель Кремля.

О том, что на Авдеевском направлении бойцы группировки войск "Центр" вывели из строя очередную 60-тонную американскую бронемашину, в понедельник сообщили в Минобороны России. По некоторым данным, наши штурмовики сначала ее обездвижили, повредив на танке гусеницу.

Затем к делу приступили беспилотники. Есть сведения, что "Абрамс" был сожжен оператором БПЛА с позывным Бык. В качестве средства поражения он использовал ударный дрон "Упырь".

Первый американский танк тоже подбили на Авдеевском направлении. 26 февраля в атаке на "Абрамс" также задействовали беспилотник, правда, другой модели. Это был FPV-дрон "Пиранья", которым управлял командир расчета БПЛА с позывным Рассвет.

В сегодняшней сводке Минобороны России с Авдеевского направления сказано, что за минувшие сутки подразделения группировки войск "Центр" в результате слаженных действий продолжили занимать более выгодные рубежи и позиции.

В боях с нашими частями противник потерял не только "Абрамс", но и другой танк. А еще ВСУ не досчитались более 490 боевиков, четырех БМП, в том числе трех Bradley, трех бронемашин и 12 автомобилей.

"В ходе контрбатарейной борьбы поражены самоходная артустановка "Акация", гаубица "Мста-Б", САУ "Гвоздика", а также три орудия Д-30", - добавили в ведомстве.

Горячо было и на соседних направлениях СВО - Донецком и Южно-Донецком.

Под Клещеевкой, Курдюмовкой, Георгиевкой и Максимильяновкой в ДНР бойцы "Южной" группировки войск хорошо потрепали 28-ю механизированную, 46-ю аэромобильную, 79-ю десантно-штурмовую бригады ВСУ и 214-ю бригаду теробороны Украины. Противник потерял до 360 человек, два бронетранспортера, два автомобиля, боевую машину РСЗО "Град", гаубицу FH-70 производства Великобритании, а также орудие "Мста-Б".

Около Урожайного, Владимировки и Водяного (Южно-Донецкое направление) подразделениям группировки войск "Восток" противостояли 72-я механизированная бригада ВСУ и 128-я бригада теробороны.

Это противостояние тоже обернулось для противника немалыми потерями. На поле боя он оставил свыше 320 военнослужащих, две боевые машины пехоты и семь автомобилей.

На Купянском направлении подразделения группировки "Запад" в минувшие сутки также улучшили тактическое положение. Под Макеевкой в ЛНР, у Ивановки, Чугуновки и Синьковки в Харьковской области были нанесены удары по скоплениям живой силы и техники 43-й, 66-й механизированных, 57-й мотопехотной бригад ВСУ и 115-й бригады теробороны.

Суточные потери противника на этом направлении - до 160 человек, три автомобиля и орудие "Мста-Б".

На Херсонском направлении основные события вновь разворачивались в Запорожье у Работино, Вербового и Пятихатки. Там подразделения группировки войск "Днепр" били по скоплениям живой силы и техники 65-й и 118-й механизированных, 128-й горно-штурмовой бригад ВСУ и 14-й бригады нацгвардии Украины.

В результате командиры ВСУ не досчитались 85 человек, трех автомобилей, двух пусковых установок РСЗО HIMARS, артиллерийской системы М777 производства США, а также самоходки "Гвоздика".

Наши летчики, операторы дронов, ракетчики и артиллеристы поразили два пункта управления беспилотниками ВСУ у Новокалинова в ДНР и под Антоновкой на Херсонщине.

Расчеты российских зенитных ракетных комплексов в течение суток сбили еще 81 вражеский дрон. Таким образом, общее количество уничтоженных с начала спецоперации украинских беспилотников приблизилось к 15 тысячам.

AISI призывает Конгресс США принять закон о защите торговли и уклонению от импортных пошлин

Американский институт железа и стали (AISI) снова призывает Конгресс принять меры по обновлению законов США о защите торговли, которые, по словам производителей стали, не поспевают за усилиями Китая и других стран по обходу и уклонению от импортных пошлин.

В ходе обсуждений с законодателями среди членов Бюджетного комитета Палаты представителей и Финансового комитета Сената растет интерес к решению торговых вопросов, но любое законодательство, которое не включает усилия по улучшению правоприменения, будет «неполным», заявил генеральный директор AISI Кевин Об этом Демпси заявил в интервью S&P Global Commodity Insights 1 марта.

В настоящее время оба комитета стремятся сделать что-то с более узким акцентом вокруг Всеобщей системы преференций, давней программы, которая обеспечивает невзаимный беспошлинный режим для определенного импорта США из развивающихся стран, срок действия которого истек 31 декабря 2020 года.

Демпси сказал, что он не ожидает увидеть каких-либо немедленных действий со стороны Конгресса по торговле, но «как только вы заставите ключевые комитеты сосредоточиться на том, чтобы начать хотя бы некоторые дискуссии по торговле, вы действительно захотите попытаться вернуть их внимание к тому, что мы делаем». думаю, является приоритетным вопросом", - сказал он. «Торговые счета немногочисленны и редки», - добавил он.

На этой неделе AISI направило письмо руководителям бюджетных комитетов Палаты представителей и Финансового комитета Сената, в котором приводится аргумент в пользу Закона о выравнивании правил игры 2.0, который был представлен при двухпартийной поддержке в Палате представителей и Сенате и поддерживается сталелитейной промышленностью. .

Законодательство, основанное на последнем обновлении законов о защите торговли, принятых в 2015 году, предоставляет Министерству торговли США полномочия использовать закон о компенсационных пошлинах для решения растущей проблемы трансграничных субсидий. Это также касается текущего отсутствия установленных законом сроков для расследований по обходу, что, по словам AISI, приводит к значительным задержкам в усилиях отрасли по получению помощи от демпингового и субсидируемого импорта. Он также пересмотрит существующий закон, чтобы позволить торговле вносить коррективы в «конкретную рыночную ситуацию» в ходе антидемпинговых расследований во всех случаях, когда издержки на внутреннем рынке были искажены.

Принятие этих мер сейчас имеет решающее значение в связи с китайской инициативой «Один пояс и один путь», поскольку она используется для субсидирования китайских сталелитейных предприятий для строительства новых предприятий за пределами Китая и Юго-Восточной Азии, сказал Демпси.

В декабре специальный комитет Палаты представителей по делам Коммунистической партии Китая опубликовал отчет, в котором содержался ряд рекомендаций по устранению стратегической конкуренции между США и Китаем. Одной из этих рекомендаций было принятие Закона о выравнивании игрового поля 2.0, «чтобы обновить торговое законодательство США путем решения таких вопросов, как трансграничные субсидии, упрощения расследований по фактам мошенничества и повторных расследований, связанных с продуктами, а также усиления средств правовой защиты для минимизации хищнической экономической практики КНР». "

Сталелитейная промышленность США успешно выиграла более 150 дел об антидемпинговых и компенсационных пошлинах, но Демпси сказал, что без обновлений законов о защите торговли лазейки для уклонения от уплаты пошлин будут по-прежнему существовать.

«У иностранных правительств и зарубежных сталелитейных предприятий существует постоянный стимул искать способ избавиться от избыточного производства и обойти любые законы о торговых мерах или другие меры, которые предназначены для предотвращения демпинга или субсидированных продаж стали на других рынках; постоянная битва", - сказал он.

Продвижение вперед по Закону о выравнивании игрового поля 2.0 — лучший курс для поиска новых способов уклонения от торговых мер, но Демпси сказал, что он «не питает иллюзий», что он полностью решит проблемы, связанные с несправедливой торговлей сталью, если законы не будут соблюдаться. в ногу с изменениями на рынке.

«Если мы исправим эти изменения через пять или десять лет, я уверен, что возникнут и другие проблемы», — сказал он. «Производители стали и другие страны будут постоянно прилагать усилия, чтобы обойти наши законы о защите торговли, [но] если мы хотим иметь эффективную систему защиты от торговли, мы должны постоянно следить за тем, что происходит, и смотреть для обновлений, где это необходимо».

Citibank: рост капитальных расходов на добычу металлов в мире замедляется

Согласно наблюдениям аналитика Citibank Ефрема Рави, рост капитальных вложений в горнодобычу замедляется; по его оценкам, общий объем вложений в данную отрасль вырос в 2023 г. лишь на 1,5% по сравнению со сводным среднегодовым показателем прироста инвестиций в отрасль в размере 6% в период с 2018 по 2023 г. Рост показателя в минувшем году все еще на 31% ниже пикового значения 2012 г., отмечает г-н Рави. Вместе с тем имеет место увеличение количества слияний и поглощений, констатирует аналитик. " Инвестиции осуществляются в первую очередь в медь и золото, и только затем идет железная руда", - сообщил Ефрем Рави.

Стратегические шаги России по демонтажу американского империализма

В последние годы геополитическая динамика подчеркнула значительный сдвиг в балансе сил и стратегиях, используемых мировыми державами для утверждения своего влияния и урегулирования конфликтов.

В основе этой трансформации лежит пагубная роль, которую Соединенные Штаты сыграли в увековечении конфликтов, в сочетании с их тенденцией к моральному и политическому упадку, который, по прогнозам, ускорит демонтаж американской гегемонии и империализма в обозримом будущем. Тем временем Россия под руководством Путина постепенно позиционирует себя как бросающая вызов этой парадигме, выступая за новый мировой порядок, в котором Соединенные Штаты, Израиль и их союзники маргинализированы.

Ситуация в Газе оказалась в центре внимания международного сообщества, поскольку Соединенные Штаты и Россия заняли разные позиции. Соединенные Штаты столкнулись с критикой за свою роль в препятствовании усилиям по установлению гуманитарного перемирия, в то время как Россия заявила о себе как о стороннике инициатив по прекращению огня, неоднократно предлагая проекты резолюций, направленные на прекращение агрессии против Газы. Тем не менее, эти усилия натолкнулись на противодействие Америки и неэтичное использование ее права вето для поддержки израильского наступления. Такая позиция способствовала политической изоляции Соединенных Штатов и Израиля в контексте Газы, поскольку подавляющее большинство поддержало резолюции о прекращении огня, в то время как Соединенные Штаты сорвали три резолюции, используя свое право вето. Это различие выходит за рамки простой риторики, отражая более глубокое расхождение в методологиях разрешения конфликтов, а исторические свидетельства указывают на стойкую склонность Америки к увеличению числа преступлений, затягиванию войн и обострению конфликтов.

Соединенные Штаты воспользовались своим правом вето в Совете Безопасности в общей сложности 89 раз с 1945 года. Это право вето действовало как американская стратегия защиты Израиля, и Соединенные Штаты использовали его более 46 раз (более 50%) для защиты Израиля и одобрения его преступлений в Организации Объединенных Наций. Первый случай использования Соединенными Штатами своего права вето в пользу Израиля произошел в сентябре 1972 года, когда они наложили вето на резолюцию, требовавшую от Израиля прекратить свою агрессию в Ливане. Впоследствии Соединенные Штаты неоднократно применяли свое право вето для блокирования резолюций, критикующих Израиль. В период с 1982 по 1990 год Соединенные Штаты использовали свое право вето для поддержки Израиля 21 раз. С 2001 года право вето использовалось в пользу Израиля 17 раз.

Использование Соединенными Штатами своего права вето в Совете Безопасности для противодействия призывам к прекращению огня воспринимается как препятствие мирным усилиям. Напротив, одобрение Россией прекращения военных действий согласуется с ее всеобъемлющим призывом решить палестинский вопрос. В отличие от американо-европейской позиции, президент России Владимир Путин не осудил нападение ХАМАСА 7 октября, понимая это как последнее средство для ХАМАСА после попыток Израиля и Соединенных Штатов отмахнуться от дела палестинцев и неоднократных нарушений Израилем прав человека в Иерусалиме, мечети Аль-Акса и на Западном берегу.

Путин также неоднократно лично пытался принять палестинские группировки в России. Самой последней попыткой России было приглашение различных палестинских группировок (ХАМАС, ФАТХ и "Исламский джихад") к межпалестинскому диалогу, направленному на достижение исторического примирения. Похоже, что палестинские стороны выразили свою готовность вступить в диалог в ответ на приглашение России в конце этого месяца, веря, что президент Путин и Россия сыграют решающую и значимую роль. И наоборот, Соединенные Штаты последовательно стремятся усугубить внутренние разногласия в Палестине, о чем свидетельствует принятие Палатой представителей Конгресса США закона о расширении запрета на въезд в Соединенные Штаты должностных лиц Организации освобождения Палестины, а также членов движений ХАМАС и "Исламский джихад".

Что касается превращения гуманитарной помощи в инструмент американского принуждения, важно отметить, что Соединенные Штаты решили коллективно наказать палестинский народ. Эта карательная американская стратегия в первую очередь проявляется в прекращении финансовых взносов в БАПОР. Более того, Соединенные Штаты оказали значительное давление на европейские страны, побуждая их прекратить свою финансовую поддержку. Эти действия Соединенных Штатов вызывают серьезную озабоченность, поскольку они негативно сказываются на способности БАПОР оказывать основные услуги и поддержку палестинским беженцам. Кроме того, жесткие меры, принятые Соединенными Штатами, основаны на серии необоснованных обвинений в адрес БАПОР.

С другой стороны, Россия, Китай и Иран приняли совместный подход к усилению своей поддержки различных организаций Системы Организации Объединенных Наций, активно действующих в Палестине и секторе Газа. Их целью является смягчение острого гуманитарного кризиса, преобладающего в этих регионах. Эта совместная резолюция подчеркивает их приверженность укреплению международных усилий, направленных на оказание помощи и поддержки палестинскому населению, пострадавшему от кризиса.

Что касается Украины, то Соединенные Штаты использовали ситуацию для продвижения своих стратегических интересов против России, в частности, оказывая военную и политическую поддержку Украине, тем самым усиливая напряженность в отношениях с Россией. В течение многих лет Соединенные Штаты выступали за расширение НАТО к российской границе, шаг, которому Россия и президент Владимир Путин последовательно противодействовали из-за предполагаемой угрозы национальной безопасности России. Россия выступает за мирное урегулирование, которое предполагает уменьшение присутствия НАТО вдоль ее границ в качестве средства деэскалации напряженности. Однако Соединенные Штаты отвергли мирные резолюции. Чтобы понять сложность этого вопроса, рассмотрим гипотетический сценарий: допустят ли Соединенные Штаты, чтобы Россия или Китай оказывали военное и политическое влияние на Мексику, которая граничит с Соединенными Штатами?

Путин прибегнул к проведению ограниченных военных операций против неонацистов на Украине, и эта позиция вызвала недовольство Соединенных Штатов, которые рассматривают Украину как важнейшего союзника по НАТО и оплот интересов Запада против России. Под давлением Соединенных Штатов президент Украины Зеленский отверг все предложения о мире и прекращении военных действий, стремясь служить целям Запада и Америки. Несмотря на то, что Соединенные Штаты предоставили и продолжают предоставлять Украине поддержку в размере десятков миллиардов долларов, украинские вооруженные силы терпят последовательные поражения в боевых действиях. Соединенные Штаты, похоже, предоставили лидеру Украины и ее гражданам самостоятельно нести основную тяжесть конфликта, сигнализируя либо об отказе от поддержки, либо о предоставлении неадекватной помощи для противодействия военным действиям России.

Начало Россией специальных военных операций по обеспечению безопасности своих границ сопровождалось жесткими мерами по защите гражданского населения на Украине, при этом прилагались усилия, чтобы избежать причинения вреда. Это отражено в цифрах и статистике, представленных Миссией ООН по наблюдению за соблюдением прав человека в Украине, которая указала, что 10 378 мирных жителей, в том числе 579 детей и 2 992 женщины, были убиты, а еще 19 632 человека получили ранения. С начала конфликта в начале 2022 года на украинской земле было зарегистрировано в общей сложности 8095 смертей, что позволяет предположить, что неизбирательные бомбардировки Украины в районах, находящихся под ее контролем, возможно, способствовали этим жертвам среди гражданского населения. Для сравнения, всего за четыре месяца число женщин и детей, погибших в Газе в результате израильских и американских наступательных операций, в шесть раз превысило число жертв среди женщин и детей в российско-украинском конфликте за два года. Во время нападения на Газу Израиль применил более 66 000 тонн взрывчатки, что составляет в среднем 183 тонны взрывчатки на квадратный километр. В результате нападения Газа превратилась в руины, а 1,9 миллиона палестинцев были вынуждены покинуть свои дома. В результате израильских нападений погибло 29 692 палестинца, в том числе по меньшей мере 12 660 детей и 8570 женщин, еще около 70 000 человек получили ранения, более 70% из которых были женщинами и детьми.

После двух лет провокаций и вовлечения в конфликт Европа и Соединенные Штаты кажутся совершенно неэффективными против путинской России. Следовательно, с самого начала они прибегли к введению экономических санкций, тактике, которая в первую очередь затрагивает гражданское население и считается колонизаторской стратегией. Несмотря на эти санкции, экономическая стратегия Путина оказалась эффективной, особенно в создании новых рынков, таких как китайский, противодействии санкциям посредством экономической самостоятельности, оказании давления на Европу в отношении поставок нефти и газа и укреплении сотрудничества с Ираном и несколькими азиатскими странами. Именно эта стратегия привела Соединенные Штаты к саботажу газопровода "Северный поток-2" с целью подчинить Европу американской воле и директивам. Санкции вышли за рамки экономической сферы, неэтичным образом охватив культурный и спортивный секторы, запретив преподавание русской литературы в европейских и американских университетах и ограничив свободу выражения мнений для россиян с помощью различных неэтичных западных практик.

Союзы России, особенно с Ираном, значительно изменили динамику конфликта. Военная поддержка Ираном России, особенно в производстве и экспорте передовых военных технологий, воспринимается как кардинальное изменение в военных действиях. Этот сдвиг потенциально может изменить ход конфликтов не только на Украине, но и в более широком геополитическом соперничестве с Соединенными Штатами и их союзниками по всему миру.

Эффективное российско-иранское сотрудничество и альянс в Сирии против Соединенных Штатов и экстремистских групп, которые они поддерживают, были очень успешными, и этот альянс сорвал планы Соединенных Штатов и их союзников-террористов, которые хотели свергнуть сирийское государство и наказать сирийский народ за его историческую поддержку палестинского дела. В то время как Россия и Иран в сотрудничестве с сирийской армией вели борьбу с такфиристскими группировками в Сирии, такими как Фронт Ан-Нусра, ИГИЛ* и другие экстремистские группировки, союзники Соединенных Штатов разделили роли в этом конфликте против сирийского населения. Соединенные Штаты и Европа поддерживали эти группировки, поставляя оружие и финансовую помощь, в то время как Израиль предлагал материально-техническую поддержку, такую как эвакуация раненых членов этих групп для лечения в Израиле или даже нанесение ударов по сирийской армии, чтобы помешать ей победить экстремистские группировки.

Эти действия Соединенных Штатов, воспринимаемые как предательство своих союзников и друзей, побудили европейские и арабские страны, ранее поддерживавшие Америку, пересмотреть это ненадежное партнерство. Эта переоценка открыто прослеживается в позициях арабских стран, которые постепенно смещаются в сторону России и Восточной оси. Эти бывшие союзники оспаривали позиции Америки по конфликтам в Газе и на Украине, при этом некоторые европейские страны, такие как Испания, Бельгия, Швейцария и другие, пришли к выводу, что неэтичный американский альянс находится на пути к распаду и что баланс сил смещается в пользу новых держав, таких как Иран и Россия.

Доктор Мохаммад Али Сенобари

Фронт Ан-Нусра, ИГИЛ признаны террористическими организациями Верховным судом РФ и их деятельность запрещена на территории России.

Компания Pfizer заявила, что однократная доза ее новой вакцины против респираторно-синцитиального вируса (РСВ) Abrysvo сохраняет свою способность защищать от заболевания в течение второго сезона респираторных заболеваний.

Как сказано в пресс-релизе компании, во втором сезоне эффективность вакцины против заболеваний нижних дыхательных путей, вызываемых РСВ и сопровождающихся тремя или более симптомами, составила 77,8%. При этом в течение первого сезона эффективность вакцины достигала 88,9%. Данный показатель послужил основанием для одобрения Abrysvo в США.

Представленные данные были получены в ходе исследования III фазы, проведенного при участии свыше 37 000 человек в Северном и Южном полушариях.

По данным Pfizer, после примерно 16,4 месяца наблюдения совокупная эффективность в течение двух сезонов составила 81,5%.

Аналогичными показателями эффективности в течение двух сезонов обладает и вакцина-конкурент Arexvy от GSK, которая появилась на рынке в июне.

США хотят остановить боевые действия в Газе к 10 марта

Иван Сысоев

В Вашингтоне заверяют, что перемирие между Израилем и ХАМАС может наступить в "ближайшие дни".

По данным издания The New York Times, "последние штрихи" сейчас согласовывают в США с членом военного кабинета Израиля Бени Ганцем, который намерен провести встречу с вице-президентом Камалой Харрис и советником президента по нацбезопасности Джейком Салливаном. Делается все, чтобы обещания Джо Байдена достичь перемирия к 10 марта - началу мусульманского праздника Рамадан - не оказались пустым звуком.

В ХАМАС также рассчитывают на соглашение о перемирии, однако указывают, что Тель-Авив должен вернуть удерживаемых Израилем палестинцев. Кроме того, ХАМАС указывает на необходимость срочного увеличения объемов гуманитарной помощи, поступающей в Газу. По данным источников, близких к процессу переговоров, которые проходят в Египте, в целом стороны согласовали возможные сроки прекращения огня, а также формат обмена пленными. Речь идет о том, что боевые действия будут остановлены на шесть недель, за которые может быть создана основа для более "прочных" мирных соглашений.

Впрочем, уже неоднократно за декларациями Вашингтона о скором установлении перемирия между Израилем и ХАМАС никаких реальных действий не следовало. Когда, казалось бы, "сделка" была уже полностью подготовлена, происходил очередной виток эскалации, и переговорный процесс оказывался отброшен назад. Так и сейчас, как только из США стали поступать сигналы о близости перемирия, Израиль расстрелял мирных жителей Газы, которые стояли в очереди за получением гуманитарной помощи. Погибли 112 человек, 760 получили ранения. Основанием для открытия огня ЦАХАЛ назвал то, что беженцы якобы "стали обворовать грузовики с гуманитарными грузами", возникала давка, и часть палестинцев направилась в сторону позиций израильских военных. В воскресенье ЦАХАЛ вновь обстрелял город Рафах на юге сектора.

В Тель-Авиве заявили, что это были "точечные удары", однако палестинские власти сообщают о серьезных разрушениях в жилых кварталах и гибели не менее 14 человек, из которых шестеро - дети. Иордания, Египет, ОАЭ, Катар и Франция уже сбрасывают гуманитарную помощь для жителей Газы с воздуха. Также намерены поступить и США, хотя в Вашингтоне признают, что такая доставка гуманитарных грузов не может быть решением проблемы.

Супервторник в США может решить исход праймериз

Игорь Дунаевский

Америка готовится к "супервторнику", 5 марта, когда президентские праймериз пройдут сразу в 15 штатах. В стане Республиканской партии этот день, как ожидается, может окончательно похоронить кампанию экс-постпреда США при ООН Никки Хейли - единственной соперницы экс-президента Дональда Трампа. В минувшие выходные партсобрания республиканцев прошли в штатах Айдахо и Миссури, где Трамп сокрушил конкурентку, набрав 85 и 100 процентов голосов соответственно.

Вскоре Хейли может потерять даже теоретические шансы на номинацию от Республиканской партии, для чего одному из кандидатов по итогам сезона праймериз нужно заручиться поддержкой 1215 делегатов. В каждом штате разыгрывается определенное число делегатов. Трамп пока набрал 244 голоса, Хейли - 24. По итогам "супервторника" республиканцы распределят 874 делегатов. Если львиная их доля, как предсказывают соцопросы, отойдет Трампу, то уже на следующих этапах в 20-х числах марта он сможет поставить точку.

У президента Джо Байдена на праймериз Демократической партии конкурентов нет, поэтому больших сюрпризов от "супервторника" для него не ожидается. Однако в рядах партии все больше опасаются, что это затишье может быть обманчивым. Новые поводы для тревоги дало свежее исследование газеты The New York Times и Siena College. По данным социологов, рейтинг поддержки Байдена упал до минимума за все время его президентства: его политикой недовольны более 60 процентов опрошенных. Если бы выборы президента США (пройдут 5 ноября 2024 года) состоялись сегодня, то за Байдена проголосовали бы 43 процента американцев, а за Трампа - 48 процентов.

Согласно результатам соцопроса, лишь каждый четвертый американец (24 процента) считает, что "США движутся в правильном направлении", а 65 процентов уверены в обратном. Большинство опрошенных недовольны состоянием экономики, хотя в Белом доме считают экономический рост и реформы Байдена одними из его козырей. В четверг Байден выступит в конгрессе с ежегодным обращением, где будет отчитываться о достижениях.Однако, если судить по соцопросу, американцев все это не вдохновляет. И дело не только в преклонном 81-летнем возрасте. У Байдена было немало неудач. Сторонников разочаровало, что он не сумел помешать ряду консервативных решений Верховного суда, в том числе по абортам. Его политика по поддержке Израиля непопулярна у избирателей-демократов, а нерешаемый миграционный кризис раздражает избирателей-республиканцев. Наконец, Байдену не удалось главного. США при нем остались глубоко расколотым обществом.

Байден и в 2020 году избрался на душераздирающих страшилках о той угрозе, которую Трамп якобы представляет для Америки, и сейчас во многом пытается агитировать на этой же идее. Но сколько бы демократы ни пытались представить Трампа разрушителем страны, а Байдена - ее объединителем и спасителем, избиратели, похоже, большой разницы не почувствовали. У многих перспектива второго срока Байдена энтузиазма не вызывает и, более того, есть немало американцев, считающих, что при нем стало хуже. Не так давно газета Daily Mail опубликовала графику с ожиданиями американцев от возможной победы Байдена или Трампа. В случае с Трампом это были слова "месть", "сила", "экономика", "Америка", "диктатура". А вот главным ожиданием от Байдена с большим отрывом стало слово "ничего". В результате,по данным NYT, из тех, кто голосовал за Трампа в 2020 году, 97 процентов готовы проголосовать за него и сейчас. Из тех, кто голосовал за Байдена, только 83 процента готовы вновь поставить в бюллетене галочку напротив его имени, а 10 процентов уже определились, что будут голосовать за его конкурента.

Кривое зеркало неоконсерватизма

Как Россия копирует своего основного противника

РОДИОН БЕЛЬКОВИЧ

Кандидат юридических наук, доцент факультета права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Белькович Р.Ю. Кривое зеркало неоконсерватизма // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 213–229.

Один из замечательных афоризмов Карла Маркса гласит: «Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях»[1]. Российская внутренняя и внешняя политика на уровне риторики строится вокруг идеи русского консерватизма. Но если консервативный проект для российского истеблишмента представляет реальный, а не конъюнктурный интерес, то он же требует избавления от иллюзий по поводу текущего положения дел.

Одна из них – иллюзия безусловной, онтологически данной «традиционности» некой метаисторической России в сравнении с прогрессивностью нашего якобы ключевого противника Соединённых Штатов. Приятное заблуждение, опасное для политических перспектив: представление о «своих» и «чужих» не та область, в которой «нас возвышающий обман» уместен. Впрочем, стоит отметить, что и «тьма низких истин», которой одержим проект либеральный, не привносит никакой ясности в проблему самоидентификации россиян.

Если США являются своего рода принципиальным вопросом, обращённым к российской государственности, на который необходимо дать осмысленный политический ответ, тогда и впрямь страшна решительность, с которой ответ этот раз за разом даётся безо всякой попытки разобраться, в чём же всё-таки состоит вопрос. Удивительно, но ключевой в геополитическом смысле оппонент изображается с наших трибун практически всегда предельно условно – через скудный набор штампов, раз за разом представая ковбоем из советского сатирического журнала. Неужели мы можем позволить себе опираться во внешней политике на карикатуру? Следует понять Соединённые Штаты во всей сложности и неоднозначности их внутренней политической жизни, в их конкретике. И тогда, возможно, мы обнаружим практические способы преодолеть враждебность и даже найти точки соприкосновения. Российская власть не смогла подружиться с Америкой Буша, Обамы и Байдена – это к счастью. А к сожалению – никто не захотел задуматься о конструктивном решении вместо того, чтобы бесконечно и бесплодно демонизировать «англосаксов».

Перерождение консерватизма

XX век стал для США не просто периодом консервативного ренессанса – он задал исторические рамки конфликта между разными версиями консервативного проекта. Конфликта, в котором, к несчастью, верх одержал так называемый «неоконсерватизм», который в промежутке между началом холодной войны и распадом Советского Союза вытеснил на периферию политической жизни носителей иных представлений о том, что такое традиция и как её следует защищать. Вытеснил настолько демонстративно, что для внешнего наблюдателя сложилось впечатление: никакого иного консерватизма в Соединённых Штатах никогда и не было.

В устойчивости такого впечатления, разумеется, заинтересованы и сами неоконы. Содержание их версии консерватизма сводится в самом общем приближении к тезису, что США являются последним бастионом «традиционных ценностей» (под которыми они понимают умеренную религиозность, нуклеарную семью и лояльность власти). Самое главное: эта роль предполагает консолидацию сил и ресурсов общества вокруг сильного государства, требующего от граждан жертвовать своими правами и свободами ради достижения глобальных целей наподобие сдерживания гипотетической русской агрессии или борьбы с международным терроризмом. Такая позиция означает активную внешнюю политику, выстраивание системы международных экономических альянсов, финансирование дружественных режимов-сателлитов. Есть только один небольшой нюанс – всё это не имеет никакого отношения к классическому консерватизму, а представляет собой лишь последовательное расширение государственного присутствия в жизни общества, начатое как минимум Вудро Вильсоном, продолженное Франклином Рузвельтом и приведшее Республику к политическому, экономическому и нравственному разложению. Именно Вильсон опробовал внешнюю экспансию в качестве способа легитимации разрастания государства, а значит, и увеличения трат на аппарат принуждения, включая собственно ВПК. Ведь если идеалы демократии и прогресса нужно защищать и за океаном, необходим совсем иной масштаб централизации экономических и властных ресурсов.

Неоконсерватизм – удобная для истеблишмента и хорошо продаваемая избирателю интерпретация консерватизма.

Он представляет собой коллаж наиболее безопасных для власти тезисов трёх ключевых течений, составлявших в США середины двадцатого столетия оппозицию «либеральному консенсусу»: традиционализма, либертарианства и антикоммунизма. Традиционалисты, тесно связанные с культурой и ценностями ориентированного на ancien regime Юга, жаждали реставрации глубоко религиозной, аграрной Америки, в которой не было бы места для господства финансового капитала и вездесущего государства. В этом последнем отношении они были вполне солидарны с либертарианцами – те полагали, что Республика, основанная на идеях свободного рынка и laissez-faire, стремительно движется к социализму и плановой экономике в интересах паразитирующих на обществе чиновников. Антикоммунисты же представляли собой преимущественно бывших социалистов, разочаровавшихся в советском проекте после сталинских репрессий и начавших активную борьбу против угрозы распространения левых идей в США.

Эти течения, несмотря на все различия между ними, объединяло желание разобраться, прежде всего, с локальными проблемами американской государственности. Даже антикоммунисты вовсе не искали конфликта с Советским Союзом – речь шла о необходимости переоценки Нового курса, оказавшегося завуалированной формой ползучего социализма в самих Соединённых Штатах. Иными словами, все версии консервативной мысли требовали кардинального пересмотра «либерально-прогрессивной» повестки предшествовавших пятидесяти лет.

Когда США ввязались в авантюры в Азии, прокатившаяся по стране волна протестов породила внутренний идеологический кризис власти – экспансия больше не могла осуществляться под знамёнами демократии и прогресса, так как эти знамёна были уже в руках антивоенно настроенных левых. Именно тогда возникает концепция консервативного «молчаливого большинства», якобы поддерживающего агрессивную внешнюю политику. В этот момент на авансцену и выходят неоконы, задача которых состояла в том, чтобы заговорить от имени этого большинства и дать принципиально новое объяснение американскому империализму.

Объяснение это опиралось как раз на значительно препарированные идеи «маргинальных» консерваторов, выхолощенные до формата слоганов. В новой, отредактированной версии все эти идеи лишились одной важной черты – критики в отношении американского государства, которое отныне объявлялось практически непорочным. Угроза обществу в этом прочтении исходила уже не от собственного Левиафана, а от множества заокеанских чудовищ, не только представлявших опасность для граждан США, но и угнетавших народы, которые ждали избавления от коммунистического ига. Тема избранности, формировавшая ещё в XVII веке этос колонистов, оказалась вывернута наизнанку – отныне Америка должна была следить не за собой, а за другими. В таких условиях политическая дискуссия оказывалась, в общем-то, неуместной – на фоне кошмаров коммунизма родному «капиталистическому» государству следовало прощать контроль над рынком, новые налоги, унификацию школьного воспитания и другие мелочи[2].

К сожалению, программа неоконов не просто известна в России – сегодня «официальный» отечественный консерватизм её практически копирует, лишь заменяя американскую избранность на избранность нашу собственную. Риторика России выстраивается сегодня таким образом, будто политика экспансии США оказалась успешной. Или, во всяком случае, рациональной и эффективной. В противном случае мы не воспроизводили бы ровно те же самые паттерны: милитаризацию общества, охоту на ведьм, политизацию образования, поиск военно-стратегических альянсов. Но успешной эта стратегия предстаёт только в меморандумах и policy papers неоконсервативных аналитических центров. Её реальные результаты: чудовищный госдолг, утрата международного реноме, переход внутренних конфликтов к стадии угрозы вооружённого столкновения. Пока неоконы показывали пальцем на заокеанский социализм, он расцвёл в американских университетах. Пока они защищали христианские ценности от «советских варваров», расширяя НАТО на восток, имперский декаданс привёл трансгендеров на высшие государственные посты.

Не рискует ли и российская политика стать кривым отражением того, что так громогласно осуждает?

Когда мы соглашаемся с ролью принципиального оппонента, сконструированной специально для нас, мы подталкиваем колеблющихся внутри Соединённых Штатов к тому, чтобы поверить в тоталитарную «Империю Зла». Никто не ожидает военного поражения России в ближайшей перспективе. Партия империалистов в Америке в этом не заинтересована – ей нужна не сильная и не слабая Россия, а Россия напряжённая, Россия на грани нервного срыва.

Джордж Вашингтон в своём знаменитом Прощальном послании 1796 г. достаточно однозначно определил пожелания в отношении внешней политики Республики: развитие торговых отношений с иностранными государствами при минимально возможных политических связях. Томас Джефферсон следовал той же линии: в его первой инаугурационной речи 4 марта 1801 г. в качестве планов на президентский срок выступали «мир, торговля и честные доброжелательные отношения со всеми странами без вступления в альянс с кем-либо из них»[3]. Словом, ключ к традиции – невмешательство в дела других стран, и это военно-политическое самоустранение вплоть до начала прошлого века никогда не было исключительно тактическим решением.

Так называемый изоляционизм вытекал из представления, что государственная власть, возникшая в Новое время, не имеет собственной онтологии. Государство есть не более чем удобный политический союз, призванный обеспечить гражданам возможность самостоятельного развития в рамках институтов, которые будут спонтанно складываться и развиваться благодаря желанию самих же граждан. А значит, у государства не может быть никаких дел за пределами собственных границ, оно не может действовать от имени «американского народа», защищая за океаном демократию, права человека или что-либо ещё на средства налогоплательщиков. Иными словами, отцы-основатели стремились сохранить домодерное общество, лишённое абстракций raison d’etat. Как заметил Клинтон Росситер по поводу Войны за независимость, «какими бы радикальными ни казались принципы Революции всему остальному миру, в сознании колонистов они были насквозь охранительными и уважительными к прошлому»[4]. Американская революция была в буквальном смысле консервативной, то есть призванной защитить старый порядок гражданского civitas от поступи Левиафана. От абстракции нации и национального интереса, привнесённых в политическую жизнь Старого Света английскими абсолютистами, французскими революционерами и лично Жаном Боденом.

Война Севера и Юга, а впоследствии и Первая мировая оказались той ценой, которую американскому обществу пришлось заплатить за стремление власти порвать с этой традицией в интересах номенклатуры и крупного капитала. Страна, по идейным соображениям фактически не имевшая постоянной армии до начала XX века (классики республиканской мысли всегда считали постоянную армию орудием тирании), быстро перестроилась, взяв на вооружение весь опыт, выработанный европейскими национальными государствами[5]. Участие США в Первой мировой войне вовсе не было широко поддержано населением, всё ещё воспитанным в духе автаркии[6]. Однако нарратив отныне выстраивался в одностороннем порядке – сверху вниз, в форме пропаганды, – а всякая оппозиция подавлялась мерами по ограничению свободы слова[7]. Кроме того, многие интеллектуалы попросту оказались на службе этого незамысловатого дискурса, обнаружив в государстве удобного работодателя. Рэндольф Борн, один из активных противников участия США в европейских конфликтах, писал по этому поводу: «Влияние войны на класс интеллектуалов уже очевидно… они набрасываются на всякого, кто ещё позволяет себе рассуждать»[8].

Вскоре милитаризация, осуществлённая Вильсоном под предлогом защиты демократии, будет дополнена установлением контроля над рынком в рамках «Нового курса» Рузвельта. Совокупность этих революционных изменений, означавших гибель традиционного американского общества, и породит первую по-настоящему консервативную реакцию группы интеллектуалов, которых впоследствии будут называть «Старыми правыми»[9]. Именно тогда образ утраченного прошлого сложится в их сознании целиком: это Америка Джефферсона, где «постоянные армии и особые монополии, как и фиктивное богатство на бумаге, были неизвестны, а государство было ограничено – ограничено, по сути, пассивной функцией беспристрастного арбитра и защитника сложившегося социального порядка, а кроме того – неписаной, но нерушимой Конституцией»[10]. Для «Старых правых» наиболее очевидным поворотом не туда стала именно политика экспансии, осуществляемая «при отсутствии видимой угрозы американской национальной безопасности»[11]. Урок, который вынесли для себя американские консерваторы сто лет назад и который следовало бы вынести и нам, состоит в том, что экспансия государства – это всегда дорога в одном направлении, поскольку с каждым новым её витком в ней заинтересовано всё большее число социальных паразитов. В Российской империи главными выгодоприобретателями в Первую мировую оказались не последний православный император, не формирующиеся партии, не офицеры, не купцы и промышленники, и уж тем более не крестьяне. Главными бенефициарами стали большевики.

Экспансия и внешний враг

В конце 1930-х годов вновь зашла речь о необходимости вмешательства США в судьбу Европы, а значит, и о дальнейшем укреплении контроля государства над жизнью граждан. Население было не в восторге: в 1939 г. был образован Национальный легион американских матерей, в течение первой недели существования которого в его ряды вступили десять тысяч женщин в одной только Калифорнии. Уже в начале октября того же года от имени организации в Конгресс была направлена петиция против использования американских войск в Европе за подписью одного миллиона женщин[12]. Лидеры оппозиции прекрасно понимали, что агрессивная внешняя политика – только инструмент укрепления тирании. Изоляционистка Катрин Кёртис в 1935 г. основала организацию «Женщины-инвесторы Америки» в целях сопротивления законодательству Рузвельта, ущемлявшему права собственности и ограничивавшему личную инициативу. К 1939 г. в организации состояло триста тысяч человек. По мнению Кёртис, новая война должна была лишь усугубить ситуацию, ускорив «конвергенцию» Соединённых Штатов с советской и нацистской системами, превратившими женщин в собственность государства[13].

Даже внутри государственного аппарата не существовало единого мнения по вопросу активной внешней политики. Одним из наиболее известных и последовательных изоляционистов в высших эшелонах власти был сенатор-республиканец Роберт Тафт, который сперва выступал против участия США в военных действиях, а впоследствии стал самым активным критиком вступления в военные и экономические альянсы, направленные против Советского Союза. На слушаниях по вопросам экономической и военной помощи Европе он предостерегал, что «выделение американских долларов на бездумные программы, которое даёт основание обвинять нас в попытке установить контроль над чужой страной… скорее поспособствует воцарению коммунизма, чем воспрепятствует ему». В июле 1948 г. Тафт прямо заявил в Сенате, что НАТО будет провоцировать войны в мире, а не предупреждать их[14].

Тафт и другие носители традиционных взглядов прекрасно понимали, что НАТО «создавалось ради обеспечения политической и психологической поддержки продолжения политического противостояния в рамках холодной войны… настоящей боязни массивного советского вторжения не было»[15]. Профессор Генри Стюарт Хьюз, служивший аналитиком в Управлении стратегических служб, вспоминал, что перспектива обострения отношений с Советским Союзом не встречала понимания у многих его коллег, не имевших, однако, возможности артикулировать свою позицию в силу характера их работы. Тем не менее они старались повлиять на ситуацию изнутри: «Мы верили, что можно найти промежуточный путь между вооружённым противостоянием и сердечной близостью»[16].

Поиск внешнего врага, способного принимать самые разные формы, был продиктован потребностью в выстраивании идеологической рамки, позволявшей в любой ситуации инициировать охоту на ведьм против внутренней оппозиции: «Даже тихонько выразиться сегодня в том духе, что, возможно, не каждый русский – каннибал, значит подвергнуть себя угрозе лишения свободы за подрывную деятельность»[17]. Государственный секретарь Дин Эксон преподносил концепцию военного превосходства как единственно возможный взгляд на реалистичную программу взаимоотношений с Советами[18]. Генеральный прокурор Джеймс Ховарт Макграт пугал граждан невероятным количеством коммунистов в США: «Они везде – на фабриках, в офисах, мясных лавках, на каждом углу улиц, в частном бизнесе». Особенно внимательно он требовал отнестись к опасности развращения студенчества университетскими преподавателями[19]. Трумэн характеризовал Советский Союз как «тиранию, возглавляемую кучкой людей, оставивших веру в Бога»[20]. В перспективе такой духовной войны позиция тех, кто считал возможным обеспечить мирное сосуществование с СССР дипломатическими средствами, подвергалась всё более интенсивной критике – признать за коммунистами способность к разумному взаимодействию означало встать на сторону Антихриста. Нарастание градуса истерии сознательно провоцировалось администрацией президента, задача которой состояла не столько в отражении гипотетической коммунистической угрозы, сколько в борьбе с политическими конкурентами – например, с изоляционистом Генри Уоллесом.

Таким образом, когда такие авторы, как Ирвинг Кристол или Уильям Бакли-младший, с именами которых связывают рождение неоконсерватизма, начали свой крестовый поход против Советов, они лишь следовали дорогой, протоптанной задолго до них людьми без какого-либо ясного идейного содержания. Оказалось, нет ничего сложного в том, чтобы быть консерватором – достаточно лишь сконструировать образ врага и использовать государственный аппарат для финансирования борьбы с ним.

Настоящие же консерваторы, изоляционисты и сторонники рынка, оказались «прекрасными неудачниками», слишком искренними в своей вере в идеалы старой Америки, чтобы эффективно противостоять чужой погоне за властью и ресурсами. Но это не означает, что они не были правы.

Более того, этот настоящий консерватизм в США жив и сегодня, преимущественно в журналах и аналитических центрах, называющих свой взгляд на вещи палеоконсерватизмом[21]. А самое главное – он жив и в сознании значительного числа американцев[22].

Консерватизм как преимущество

Выводы для русского консерватизма вполне очевидны. Прежде всего необходимо избавиться от пьянящего чувства собственного превосходства. Американцам, верившим в избранность своего «града на холме», это чувство нисколько не помогло. Кроме того, мы должны перестать делать вид, будто в «недружественных странах» не существует радикальной оппозиции к прогрессивной повестке. Если мы предпочитаем не замечать наших союзников, значит, дело не в принципах, которые мы декларируем, а в примитивном стремлении к господству. Недостаточно из тактических соображений признавать относительную правоту альтернативного кандидата в президенты США – тем более что она и впрямь относительна. Мягкая сила, не связанная напрямую с государственными институциями, – эффективный инструмент не только в руках Сороса, хотя, к сожалению, именно благодаря ему мы с нею познакомились. Прежде всего необходимо способствовать налаживанию контактов и создавать условия для постоянного и тесного взаимодействия негосударственных структур: аналитических центров, издательств и журналов, частных фондов, научных, образовательных и религиозных организаций, молодёжных объединений консервативного толка. Только в рамках подобного рода сети может формироваться единая повестка транснационального реакционного авангарда. У Woke culture нет границ, она не была изобретена чиновниками, и ответ на неё дадут не они.

Роль отверженного обеспечила России репутацию, которая играет нам на руку, – многие западные консерваторы с сердечным трепетом и надеждой смотрят в нашу сторону. Наши заокеанские поклонники, к сожалению, окажутся разочарованы, когда столкнутся с реальностью и обнаружат вместо цветущей сложности общественной жизни московитян бесконечные вариации на тему комсомола. Чем именно мы похвастаемся помимо борьбы с гендерной флюидностью, которую ведут сегодня и многие американские штаты? Найдут ли американские правые у нас свободные от политического давления университеты? Убедятся ли в реальности свободы слова? Ответ на эти вопросы один, и он неутешителен.

Внешнеполитические успехи могут лишь следовать за победами на внутреннем фронте, где основную угрозу представляют вовсе не кровожадные либералы, а вполне лояльные режиму и поднаторевшие в мимикрии функционеры, заинтересованные в сохранении статус-кво и продолжении телеспектакля на заданную тему. Лауреат Нобелевской премии мира 1933 г. Норман Эйнджелл писал: «Борьба за идеалы более не может вестись в форме противостояния между государствами, так как вопросы морали проводят границы внутри самих государств и пересекают границы политические… нравственные и духовные битвы современного мира ведутся между гражданами одного и того же государства, незримо для себя вступающими в союзы с подобными им группами в других государствах, а не между конкурирующими политическими режимами»[23].

Цивилизационная война, о которой так много говорят российские политики, действительно идёт, однако линии соприкосновения в ней проходят вовсе не по линиям государственных границ.

Одним неоконам всегда нужны другие, и в качестве не формальных союзников, а наоборот – непримиримых врагов, так как в условиях перманентного полувоенного положения любые претензии к государству могут быть объявлены изменой. Поэтому если сегодня мы слышим от кого-то о «крепкой руке» и необходимости агрессивной внешней политики, можно не сомневаться – это и есть нарратив, ведущий к тому, чтобы Россия плясала под дудку американского ВПК.

Существует ещё один род воинственных «ястребов», аргументация которых сводится к каким-то волшебным «прагматике» и «реализму». Однако политики, не связанной с идеями, не существует – прагматика может определять лишь методы. Цели и принципы формулируются только за пределами положения дня текущего. Мы стоим на пороге ядерной войны не в силу случайного набора фактов, а в силу определённых интерпретаций, укоренившихся в коридорах обкомов по обе стороны Атлантики и порождённых личными финансовыми и политическими интересами. Безусловно, оперативная обстановка требует от государства ответа на актуальную угрозу агрессии. Так, например, активность США в послевоенной Европе подталкивала к тому Советский Союз. Однако количество здесь не переходит в качество – такой ответ всегда остаётся лишь своего рода «суверенным рефлексом». Рефлексом жизненно необходимым, но не имеющим самостоятельного идейного содержания. Стратегия, выстроенная исключительно вокруг реакций, обречена на поражение. Советский проект, как бы мы его ни оценивали в других отношениях, подобной провинциальностью мышления до известной поры не страдал – её в XX веке демонстрировали как раз американские «ястребы».

Чего мы хотим для России в глобальной перспективе? Конечно же, мы должны стать альтернативной точкой притяжения экономических и человеческих ресурсов примерно в том же смысле, в котором внутри Соединённых Штатов ею стал Техас. Консерватизм должен быть не позой, но эффективным конкурентным преимуществом. Один из идейных отцов настоящих американских консерваторов, Рассел Кирк, предлагал в 1941 г. такой образ Америки: «Медленное, но демократичное принятие решений, полноценная власть на местах, широко распространённое владение собственностью, насколько возможно прямые налоги, сохранение гражданских свобод, выплата долгов тем поколением, которое их на себя берёт, предупреждение классовых антипатий, устойчивое и повсеместное сельское хозяйство, настолько минимальное отправление власти правительством, насколько это возможно, и, прежде всего, стимулирование самостоятельности»[24]. Именно это и предлагает сегодня Техас в качестве реальной, а не риторической альтернативы Америке демократов-социалистов и республиканцев-неоконов.

Техас привлекателен не потому, что государственная власть там активно заботится о гражданах, а потому, что позволяет им позаботиться о себе самостоятельно: снижая налоги, защищая конституционное право на владение оружием, обеспечивая независимость судебной власти, попросту не мешая жить. Нет лучшего маркера успеха внутренней политики, чем результаты открытой конкуренции, отражённые в социальном профиле иммиграции. Но для победы в этом соревновании недостаточно казаться страной, где гражданам обеспечивается безусловная защита частной собственности, свобода слова и печати, право на активное политическое участие. Необходимо ею быть. Именно так в условиях информационного общества только и может работать мягкая сила – через убедительность примера.

Никакая пропаганда сама по себе уже не способна сделать страну действительно привлекательной. По оценкам экспертов, КНР тратит около десяти миллиардов долларов ежегодно на создание благоприятного имиджа[25]. Однако образы, транслируемые официальными СМИ и представительствами Института Конфуция, в этих условиях считываются как искусственные, ложные. Ровно эту же идею высказал в своё время бывший председатель Объединённого комитета начальников штабов США Майкл Маллен, призывавший, кстати, в 2008 г. к сохранению дружественных отношений с Россией. Он писал: «Каждый раз, когда мы действуем наперекор своим собственным ценностям или не выполняем наши обещания, мы всё больше и больше напоминаем тех самых высокомерных американцев, о которых говорят наши враги»[26]. Хотим ли мы быть таким кривым зеркалом, указывая в которое голодные до новой крови неоконы будут видеть свою правоту и раскручивать маховик ВПК? От России ожидают милитаризации, культурной изоляции, однопартийности, разрушения институтов гражданского общества – всего того, что после окончания Второй мировой войны позволило без серьёзных усилий сместить мишень американской пропаганды с Германии на Советский Союз[27].

Чего враги – кем бы они ни были – точно не ожидают, так это реального альянса консервативной власти и консервативно же настроенных россиян. Но по-настоящему он возможен только в случае расширения прав частных собственников и уменьшения государственного вмешательства в жизнь общества: нельзя считать собственный народ последним оплотом традиции и в то же время полагать, что без контрольно-надзорных мероприятий и законодательных запретов он никак не может удержаться от морального разложения. Не частная собственность и не свобода слова привели Соединённые Штаты к разрушению памятников, мародёрству BLM, трансгендерным переходам и другим прелестям прогрессивного общества. Нет, всё это – результат уже почти ста лет «социальной политики», вдохновлённой в значительной степени опытом СССР, результат которой – устранение личной ответственности и зависимость от государственной поддержки[28]. Там, где в основе экономического благосостояния лежат отношения господства и подчинения, формируется сервильный этос, не позволяющий человеку обрести чувство собственного достоинства, а значит, и нести личную моральную ответственность за будущее семьи и страны.

Наша вынужденная изоляция должна стать нашим преимуществом. И чужой опыт, разумеется, мог бы помочь нам избежать ошибок.

Но сегодняшняя Россия, отвечая на вызовы современности, к сожалению, почти буквально перенимает повадки тех, с кем, казалось бы, вступает в непримиримую борьбу. Выстраивая свой собственный проект через стигматизацию Запада, мы точь-в-точь копируем именно стратегию неоконов, играя роль второй скрипки в их произведении. Но наше будущее требует от нас совсем другого – поиска оснований для идейного взаимопонимания с Соединёнными Штатами Америки, население которых устало от эгалитарной повестки Вашингтона и ожидает ренессанса идей отцов-основателей. Для этого в самих США есть все условия: богатая интеллектуальная традиция, реальный опыт штатов-диссидентов, массовые низовые движения против коррумпированной власти, аналитические центры и СМИ палеоконсервативного толка, симпатизирующие этой повестке бизнесмены, популярные политики, готовые противопоставить себя номенклатуре. Но американская политическая элита продолжает разыгрывать карту русской угрозы, и абсурдность ситуации состоит в том, что мы продолжаем лить воду именно на эту мельницу. Потому что так проще.

Сможем ли мы справиться со значительно более сложной задачей перестройки нашей собственной жизни? Так, чтобы политическая и культурная самостоятельность была обеспечена не нелепыми попытками переобуться в мокроступы цвета хаки, а возрождением русского civitas, в том числе во взаимодействии с консервативными силами в США, программа которых в целом сформулирована ещё Джефферсоном: «Нам нужно ещё одно, сограждане: мудрое и экономное правительство, которое будет удерживать людей от причинения вреда друг другу, а во всём остальном обеспечит им свободу самим выбирать способы реализации сил и способностей для улучшения своей жизни и не будет забирать изо рта труженика заработанный хлеб. Именно это и есть хорошее правление и именно в таком правлении мы нуждаемся». Подобная программа, полагаю, вполне соответствует и чаяниям русских людей.

Автор: Родион Белькович, кандидат юридических наук, доцент факультета права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

СНОСКИ

[1] Маркс К. К критике гегелевской философии права / К. Маркс // Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. М.: Академический Проект, 2010. С. 284.

[2] Буквально это заявил на своём выступлении на съезде консервативной молодёжной организации «Молодые американцы за свободу» 28 августа 1969 г. один из лидеров неоконов Уильям Бакли-младший. После этого выступления организация раскололась – её покинули либертарианцы и другие изоляционисты.

[3] Джефферсон Т. Первая инаугурационная речь. В кн.: Инаугурационные речи президентов США. Харьков: Фолио, 2009. С. 18.

[4] Rossiter C. Seedtime of the Republic. N.Y.: Hartcourt, Brace and World Inc., 1953. P. 448.

[5] Питер Вирек, один из апологетов американского консерватизма, в 1953 г. писал о Первой мировой войне как о «самой ужасной катастрофе в человеческой истории», имея в виду не только количество жертв, но и эффект «этической революции», выгодоприобретателями которой стали Гитлер, Ленин и им подобные. См.: Viereck P. Shame and Glory of the Intellectuals. Boston: The Beacon Press, 1953. P. 84.

[6] См., например: Jeanette K. The Politics of Southern Draft Resistance, 1917–1918: Class, Race, and Conscription in the Rural South // The Journal of American History. 2001. Vol. 87. No. 4. P. 1335–1361.

[7] Stone G.R. Perilous Times: Free Speech in Wartime from the Sedition Act of 1798 to the War on Terrorism. N.Y.: W.W. Norton and Company, 2004. P. 135–234.

[8] Bourne R. The War and the Intellectuals. In: L. Schlissel (Ed.), The World of Randolph Bourne. N.Y.: E.P. Dutton and Company, 1965. P. 156–158.

[9] О них подробнее см.: Rothbard M.N. Life in the Old Right. In: J. Scotchie (Ed.), The Paleoconservatives: New Voices of the Old Right. New Brunswick: Transaction Publishers, 1999. P. 19–31.

[10] McDonald F. The Presidency of Thomas Jefferson. Lawrence, KS: University Press of Kansas, 1976. P. 161–162.

[11] Francis S.T. Beautiful Losers: Essays on the Failure of American Conservatism. Columbia, MO: University of Missouri Press, 1993. P. 7.

[12] О сопротивлении консервативно настроенных женщин политике американской экспансии см.: Jeansonne G. Women of the Far Right: The Mothers’ Movement and World War II. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1996. 264 p.

[13] Frederickson K. Cathrine Curtis and Conservative Isolationist Women, 1939–1941 // The Historian. 1996. Vol. 58. No. 4. P. 831.

[14] Цит. по: Berge H.W. Senator Robert A. Taft Dissents from Military Escalation. In: T.G. Paterson (Ed.), Cold War Critics: Alternatives to American Foreign Policy in the Truman Years. Chicago, IL: Quadrangle Books, 1971. P. 181.

[15] Osgood R. NATO: The Entangling Alliance. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1962. P. 30.

[16] Hughes H.S. The Second Year of the Cold War: A Memoir & An Anticipation // Commentary. August 1969. URL: https://www.commentary.org/articles/h-hughes-2/the-second-year-of-the-cold-war-a-memoir-an-anticipation/ (дата обращения: 02.02.2024). Сторонником более спокойного и конструктивного отношения к Кремлю был, например, и Джозеф Дэвис, американский посол в СССР в 1936–1938 гг., кавалер ордена Ленина.

[17] Высказывание принадлежит главе миссии Администрации помощи и восстановления Объединённых Наций в Белоруссии Ричарду Скандретту. Цит. по: Paterson T.G. Introduction: American Critics of the Cold War and Their Alternatives. In: T.G. Paterson (Ed.), Cold War Critics: Alternatives to American Foreign Policy in the Truman Years. Chicago, IL: Quadrangle Books, 1971. P. 14.

[18] Об истории этой стратегии «переговоров с позиции силы» см.: Bell С. Negotiation from Strength: A Study in the Politics of Power. N.Y.: Knopf, 1962. 248 p.

[19] Theoharis A. The Rhetoric of Politics: Foreign Policy, Internal Security, and Domestic Politics in the Truman Era, 1945–1950. In: B.J. Bernstein (Ed.), Politics and Policies of the Truman Administration. Chicago, IL: Quadrangle Books, 1970. P. 214.

[20] Ibid. P. 213. Другие примеры см. здесь: Wittner L. Rebels Against War: The American Peace Movement. N.Y.: Columbia University Press, 1969. P. 196.

[21] О палеоконсерватизме см., например: Готфрид П. Палеоконсерваторы: правые изгои Америки // Тетради по консерватизму. 2016. No. 1. С. 79–84; Белькович Р.Ю., Конькова Д.А. Палеоконсервативное движение в США сквозь призму социального конструктивизма // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2022. No. 2. С. 163–175.

[22] Так, по данным Института Гэллапа, пиковый уровень поддержки Движения чаепития в период его активности составлял 32 процента. Фактически треть населения США выступала за необходимость консервативной революции в духе 1776 года. На волне именно этих настроений и пришёл к власти Дональд Трамп. См.: Newport F. Tea Party Support Holds at 24% // Gallup. 01.10.2014. URL: https://news.gallup.com/poll/177788/tea-party-support-holds.aspx (дата обращения: 13.02.2024).

[23] Цит. по: Nichols C.M. Rethinking Randolph Bourne’s Trans-National America: How World War I Created an Isolationist Antiwar Pluralism // Journal of the Gilded Age and Progressive Era. 2009. Vol. 8. No. 2. P. 233.

[24] Цит. по: Nash G.H. The Conservative Intellectual Movement in America Since 1945. N.Y: Basic Books, 1976. P. 105.

[25] По оценкам Дэвида Шамбо, профессора исследований азиатского региона, политологии и международных отношений, директора Программы политики Китая в Школе международных отношений Эллиотта в Университете Джорджа Вашингтона. См.: Shambaugh D. China Goes Global. Oxford: Oxford University Press, 2013. 409 p.

[26] Mullen M. Strategic Communication: Getting Back to Basics // Joint Force Quarterly. 2009. No. 55. P. 4.

[27] Об этой сознательной тактике администрации Трумэна см.: Adler L.K., Paterson T.G. Red Fascism: The Merger of Nazi Germany and Soviet Russia in the American Image of Totalitarianism, 1930’s–1950’s // The American Historical Review. 1970. Vol. 75. No. 4. P. 1057–1058.

[28] Симпатии к советскому эксперименту вполне укладывались в логику Нового курса. Вот как безо всякой доли иронии писал о России посетивший её философ-прагматист Джон Дьюи: «Несмотря на секретную полицию, судебные следствия, аресты, переселение нэпманов и кулаков, ссылку противников партии, включая оппозиционеров из её собственных рядов, для широких масс жизнь течёт упорядоченно, спокойно и благопристойно». См.: Дьюи Дж. Впечатления о Советской России // История философии. 2000. No. 5. С. 232. Именно в Советской России обнаруживали воплощение своей мечты многие американские теоретики распределительной справедливости, сторонники массовой практики психоанализа, проповедники свободной любви и иные апологеты «улучшения» человеческого материала силами заботливого государства. Об этом см., например: Feuer L.S. American Travelers to the Soviet Union 1917–32: The Formation of a Component of New Deal Ideology // American Quarterly. 1962. Vol. 14. No. 2. P. 119–149.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619214 Родион Белькович

Глобальный стасис как партийная система,

или Добро пожаловать на Первую мировую гражданскую войну

СВЯТОСЛАВ КАСПЭ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Каспэ С.И. Глобальный стасис как партийная система // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 97–130.

Для человечества, принявшего идею равенства всех людей, всегда и повсюду, любая война становится гражданской войной.

Ойген Розеншток-Хюсси, 1938 год

Предлагаемое рассуждение устроено как серия последовательных импликаций, то есть логических связок «если…, то…». Каждую из них можно и нужно проверять на прочность, критиковать, уточнять и опровергать. Однако если признать их основательными, то заключительный вывод придётся признать основательным тоже. Если он окажется малоприятным, то… ничего не поделаешь.

Отправная точка рассуждения – тезис Майкла Хардта и Антонио Негри: «Сегодня по всему миру вспыхивают бесчисленные вооружённые конфликты, иногда краткие и ограниченные определённым местом действия, а порой – длительные и захватывающие всё более обширные пространства. Такие конфликты, вероятно, точнее всего воспринимать как случаи не войны вообще, а войны гражданской»[1].

Они спорят с Джорджо Агамбеном, (якобы) заявившим, что выражение «глобальная гражданская война» присутствовало ещё в работах Ханны Арендт и Карла Шмитта «О революции» и «Теория партизана» соответственно, по случайному (или нет?) совпадению опубликованных в одном и том же 1963 г.: «…в то время гражданская война была “мировой”, но ещё не “глобальной”. В сущности, эти авторы мыслили в категориях гражданской войны между капиталистическим и социалистическим миром, которая носила форму противостояния Советского Союза сначала со странами Западной Европы (включая фашистские государства), а затем и с Соединёнными Штатами»[2]. Разногласие мнимое. Да, слова “global civil war” есть в английском переводе «Чрезвычайного положения»[3], но в итальянском оригинале на этом месте значится «мировая гражданская война», “guerra civile mondiale”[4], что совсем не одно и то же. Между прочим, русский перевод, выполненный с итальянского оригинала, безошибочен: «гражданская война в мировом масштабе»[5]. Арендт называла «своего рода гражданской войной, охватившей всю землю»[6] только Вторую мировую войну, к борьбе капитализма и социализма никак не сводимую, причём эпитета “global” вовсе не употребляя. Что до Шмитта, тут та же история, что с Агамбеном. Словосочетание “global civil war” использовано в английском переводе «Теории партизана»[7] вместо немецкого “Weltbürgerkrieges”, то есть опять-таки «мировой гражданской вой­ны», или «всемирной», как в русском переводе[8], начало которой Шмитт связывает ещё с русской революцией 1917 г. (зато действительно с «революционной классовой враждой» и только с ней).

Вся эта путаница оказалась полезна тем, что помогла Хардту и Негри ясно сформулировать главное отличие их собственных построений от более ранних, приблизительных, к тому же не полностью совпадающих друг с другом аналогов. И Шмитт, и Арендт исходили из реалий ХХ века. В XXI веке Хардт и Негри предлагают считать гражданской войной не какой-то отдельно взятый конфликт, хоть бы и грандиозный. Гражданская война только одна; её фронты и сражения – все современные конфликты без исключения, независимо от их причин, содержания и пространственно-временных масштабов. Более того, само различение состояний мира и войны в условиях состоявшейся глобализации утрачивает смысл, причём в результате асимметричного смещения, а не равномерного смешения: не столько война становится похожей на мир, сколько мир – похожим на войну. «Поскольку сходит на нет локальный и временный характер боевых действий, который был присущ ограниченным конфликтам между суверенными государствами, война, как видно, просочилась обратно и затопила всю общественную сферу»[9]. Чего и следовало ожидать; ведь речь идёт об одном из аспектов более широкого процесса: «политическое в глобальном столетии не вымерло, но переселилось… Мировая политика превратилась во внутреннюю мировую политику»[10].

Если верен общий диагноз, то верно и следствие – какая политика, такая и война. Потому что война есть квинтэссенция политического.

Однако предложенное Хардтом и Негри определение гражданской войны (даже не предложенное, а поданное как само собой разумеющееся, не подлежащее обсуждению) сомнительно. «Вооружённый конфликт между суверенными и/или несуверенными комбатантами в пределах единой суверенной территории»[11]. Под это определение не подходят такие кейсы, как, например, римские гражданские войны (хотя именно они подтолкнули Марка Аннея Лукана (39–65), автора эпической поэмы “Bellum civile sive Pharsalia”, к изобретению самой формулы «гражданская война») или российская Гражданская война 1917–1922 годов. В первом случае – потому что понятие суверенитета рождается только в начале Нового времени и неприменимо к более ранним реалиям. Во втором – потому что не только о каком-либо суверенитете (и о ком бы то ни было как о его признанном носителе), но и о «единой суверенной территории» как чётко очерченной арене военных действий (кстати, как территория, будучи географическим понятием, может быть суверенна сама по себе?) тогда, в условиях почти полной деградации, уничтожения и распада прежнего политического единства, не было и речи.

Конкурирующих определений гражданской войны много[12]. Вникать в специализированные дискуссии для целей настоящего рассуждения не обязательно; вместо этого можно ограничиться определением простейшим, экономным, интуитивно понятным, буквалистским и потому соответствующим здравому смыслу, что всегда полезно. Гражданская война – это война, ведущаяся (хотя бы с одной стороны и независимо от общего количества таких сторон) гражданами. Не рабами, не подданными, не родами, племенами, кланами и кликами, не разбойничьими бандами, в конце концов, а гражданами.

Вопрос о том, что, собственно, такое гражданство и чем оно отличается от других политически референтных видов и подвидов солидарности, ещё более запутан (потому что более глубок), чем вопрос о природе гражданской войны[13]. Пусть бритва Оккама поработает ещё раз. Гражданин – это тот, кто связан с неким политическим образованием двусторонними отношениями обоюдной ответственности, включающими некоторые права и некоторые обязательства. Всё остальное вариативно, и в очень широких пределах. Такие отношения могут быть более или менее симметричными, более или менее конкретизированными в обычае, морали и юридических нормах, более или менее аскриптивными либо добровольно принятыми, более или менее интериоризованными либо экстериоризованными. Само политическое образование может иметь или не иметь форму государства (известны и другие политические формы), равно как и точно очерченную территорию. Оно может существовать здесь и сейчас, или в прошлом (как правило, относительно недавнем), или в ещё только чаемом будущем. Принципиальное значение имеет только двусторонний характер связи между человеческим и политическим, тем самым побуждающий граждан к политическим взаимодействиям как между собой, так и с действующей властью (точнее, властями предержащими), а этих последних – к политическим взаимодействиям с гражданами. И те, и другие взаимодействия выражаются в перераспределении властных ресурсов (также разнообразных) или в недопущении такого перераспределения. Цели и интенсивность таких взаимодействий, участники которых считают своим правом и долгом в них вступать, опять-таки широко варьируются, бывая как вполне созидательными, так и вполне разрушительными, как ненасильственными, так и насильственными etc.

Тогда что может означать распространяющееся всё шире ощущение, будто весь мир, по сути, охвачен одной и той же глобальной гражданской войной? Мечтающееся некоторым уже не первый век мировое гражданство[14] как опорная конструкция космополитического космополиса так и не возникло ни de facto, ни тем более de jure. Мирового гражданского общества тоже нет – только некоторые его зачатки, однако их институциональное и ресурсное обеспечение настолько слабо, что всерьёз конкурировать с государствами они не способны[15]. Но, похоже, возникло нечто другое: мировая гражданственность, то есть интериоризованная часть гражданства, опять-таки в очень разной степени рефлексируемая и рационализируемая, представляющая собой контингентный конгломерат представлений, эмоций и соображений, но всё чаще мотивирующая политическое действие.

Именно поэтому теперь любой конфликт, особенно в фазе вооружённого насилия, рассматривается и его непосредственными участниками, и стейкхолдерами (круг которых раз за разом оказывается неожиданно широк, всё менее завися от географической, исторической и культурной дистанции от арены основных событий) как затрагивающий – подрывающий, укрепляющий или меняющий – мироустройство в целом, а иногда и самые его основы, будь то законы или правила. Каждое его содрогание отзывается во всём мире – и рикошетом возвращается к тем, кто содрогание учинил, часто вопреки их ожиданиям и намерениям. Никто, даже Северная Корея, не может вовсе игнорировать других, разве что коренные жители Андаманских островов (да и тем удаётся лишь постольку, поскольку позволяется). Любые войны, и идущие давно, и только начинающиеся, вплетаются в контекст глобальной гражданской войны – потому что всем, причём и элитам, и массам, есть дело до всего. И это гражданское дело.

Если так, то различение войн «внутренних» и «внешних», уже давно зыбкое (по подсчётам Патрика Ригана, около двух третей гражданских войн, имевших место между 1945 и 2000 гг., сопровождались внешним вмешательством[16], а дальше этот показатель только рос), окончательно утрачивает смысл. Но дело не сводится к неограниченному (буквально) увеличению размеров шахматной доски войны, а также количества (в том числе количества цветов) участвующих в игре фигур. Размывается другое, более глубокое различение – модусов самой войны, проведённое ещё древними греками, но в последние полвека вспоминаемое всё чаще. Речь идёт о несовпадающей семантике терминов «полемос» (π?λεµ?ς) и «стасис» (στ?σις)[17]. Оба они обычно переводятся как «война», после чего их принимают за эквивалентные, и во многих контекстах это вполне допустимо. Но не в том, где применительно к войнам в качестве аналитического инструмента используется дихотомия «внутреннего» и «внешнего».

Греки думали, говорили и писали вовсе не о «внутригосударственных» и «межгосударственных» конфликтах – хотя бы потому, что не имели никакого представления о государстве как политической форме. Греки не в государствах жили, а в полисах.

На первый взгляд всё просто. Стасис – распря, раздор, смута. Он разделяет граждан полиса на враждебные группировки и сталкивает их в смертельной схватке. Естественно, он воспринимается и описывается во множестве источников как страшнейшее зло, угрожающее самому существованию солидарного политического сообщества[18]. Тут, правда, есть парадокс: в тех же источниках слово «стасис» нередко означает политическую стабильность, устойчивость, равновесие или, по крайней мере, способ их достижения и поддержания. Этому парадоксу[19] есть объяснения, и даже не одно. Агамбен, опираясь на книгу Николь Лоро «Разделённый город»[20], но прежде всего на её же малоизвестную и труднодоступную статью 1987 г. «Война в семье», в книгу почему-то не вошедшую, резюмирует её мысль о стасисе так:

«1) Прежде всего, stasis ставит под вопрос общее место, согласно которому греческая политика была решительным преодолением oikos[21] в полисе.

2) Stasis, или гражданская война, по своей сути является “вой­ной внутри семьи”, происходящей из oikos, а не откуда-то извне. Именно потому, что она соприродна семье, stasis функционирует в качестве её проявителя, она свидетельствует о нестираемом присутствии семьи в полисе[22].

3) Oikos сущностно амбивалентно: с одной стороны, оно является движущей силой разделения и конфликтов, с другой – это парадигма, позволяющая примириться тому, что было разделено»[23].

Сам Агамбен ещё больше усложняет дело: стасис «образует зону неразличимости между неполитическим пространством семьи и политическим пространством города. Пересекая этот порог, oikos политизируется, а polis, наоборот, “экономизируется”, то есть редуцируется к oikos. Это означает, что в системе греческой политики гражданская война функционирует как порог политизации или деполитизации, через который дом прорывается в город, а город деполитизируется в семье»[24]. «Стасис функционирует как реагент, проявляющий политическую материю в экстремальном случае, как порог политизации, который сам определяет политический или неполитический характер того или иного сущего»[25]. Любопытно, что стабилизирующая ипостась и функция стасиса здесь как-то затуманивается, отступает на второй план[26].

Другое объяснение (не альтернативное, просто другое, но более удобопонятное, потому что выраженное на более конвенциональном для социальных наук языке) предложено Моше Берентом: в условиях «относительно эгалитарного, не стратифицированного сообщества, в котором отсутствуют аппараты принуждения, то есть использование насилия не монополизировано каким-либо учреждением или правящим классом, способность применить силу более или менее равномерно распределена среди вооружённого или способного вооружиться населения. Страх stasis прямо связан с отсутствием публичных инструментов, пригодных для обуздания подрывной, крамольной партии. Stasis осуждали; но не элиминировали напрочь, потому что единственным способом сдержать такую партию было противопоставить ей другую. Следовательно, stasis оказывался полулегальным средством конституционных реформ (metabole politeias)»[27], а также, очевидно, и поддержания политической стабильности в более рутинном режиме.

Однако в стасисе есть ещё один парадокс, гораздо реже привлекающий внимание исследователей. Это понятие – не всегда, но нередко – применялось греками не только к внутриполисным, но и к межполисным конфликтам. Особенно подробно и отчётливо такая установка выражена Платоном[28]: «…есть два названия – война и раздор. Это два разных проявления, зависящих от двух видов разногласий. Двумя я считаю их вот почему: одно – среди своих и близких, другое – с чужими, с иноземцами. Вражда между своими была названа раздором, а с чужими – войной <…> Я утверждаю, что все эллины – близкие друг другу люди и состоят между собою в родстве, а для варваров они – иноземцы и чужаки <…> если эллины сражаются с варварами, а варвары с эллинами, мы скажем, что они воюют, что они по самой своей природе враги и эту их вражду надо называть войной. Когда же нечто подобное происходит между эллинами, надо сказать, что по природе своей они друзья, но Эллада в этом случае больна и в ней царит междоусобица, и такую вражду следует именовать раздором»[29].

Более того, чуть выше и чуть ниже Платон описывает серьёзные ограничения, которым в силу вышеизложенного подлежит межполисный стасис: «нашим гражданам нельзя иметь рабом эллина и другим эллинам надо советовать то же самое <…> надо отказаться от ограбления мёртвых и не препятствовать уборке трупов <…> мы будем опасаться осквернить святилища, принеся вещи, отнятые у наших родичей <…> Своих противников они будут благожелательно вразумлять, не порабощая их в наказание и не доводя до гибели <…> они не станут опустошать Элладу или поджигать там дома; они не согласятся считать в том или ином государстве своими врагами всех – и мужчин, и женщин, и детей, а будут считать ими лишь немногих – виновников распри <…> распрю они будут продолжать лишь до тех пор, пока те, кто невинно страдает, не заставят её виновников наконец понести кару»[30].

Разумеется, Платон, как это ему свойственно, описывает здесь не наблюдаемое, а идеальное положение вещей, и «наши граждане» суть граждане воображаемого города, идеальные, весьма отличающиеся от настоящих греков из плоти и крови. Он хорошо отдаёт себе отчёт в зазоре между должным и сущим: «наши граждане должны относиться к своим противникам именно таким образом, а к варварам – так, как теперь относятся друг к другу эллины»[31]. Но трудно предположить, чтобы его проект был полностью, исключительно спекулятивен, вымышлен, умозрителен, что он не имел никаких оснований, опор, отправных точек в греческом социальном и политическом праксисе (примечательно, что идеальный город мыслится Платоном как эллинский и только эллинский, а не составленный из каких-то абстрактных человеческих существ без роду и племени). В этом своём проективном представлении, как и в других, Платон конструирует должное из подручного материала, оспаривая сущее и отталкиваясь от него, но отнюдь не игнорируя (некоторые подтверждения тому, что платоновский образ межполисного стасиса не был ни вовсе беспочвенным, ни вовсе бесплодным, что он был извлечён из реальных практик и в них же находил не единичные отклики, собрал Эмилиано Буис[32]).

Таким образом, огонь стасиса пылал, то едва тлея, то разгораясь до небес, не только непосредственно в полисах (которых историки насчитали около 1500 – конечно, за всё время существования греческого мира, а не в какой-либо определённый момент), но и во всей Элладе как некоем… не сообществе, не целом, тем более не единстве, а гетерогенном, пронизанном напряжениями, амбициями, претензиями и конфликтами множестве, multitude – «открытой и расширяющейся сети, в которой все различия могут быть выражены свободно и равно»[33]. Но каков был политический компонент той нежёсткой связи, благодаря которой эта сеть вообще существовала? Факторы языка, религии, культуры, торговли очевидны, но они не дают исчерпывающего объяснения межполисному стасису как политическому состоянию.

Естественно, это та самая гражданственность – не отношение конкретного человека с конкретным полисом, а свойственный всем эллинам и эллинским полисам, неведомый и недоступный варварам (как диким племенам, так и вполне развитым деспотиям) тип такого отношения. Подразумевающий, как уже говорилось, двустороннюю ответственность человека и политического образования, тот или иной объём прав и обязанностей обеих сторон – а значит, определённую степень свободы первой стороны по отношению ко второй. Греки свободны, варвары – рабы[34]; эта оппозиция настолько часто встречается в источниках, что в видах экономии места вполне можно обойтись без иллюстрирующих её примеров.

Полемос же, то есть война stricto sensu, жестокость которой не ограничена никакими рамками и нормами, где хороши все средства, ведущие к победе, – это, в идеале и идеальном типе, только война эллинских полисов (хоть одного, хоть в составе коалиции) с варварами, с чужаками, с Другими. Война граждан с негражданами, свободных с несвободными. Собственно, именно Полемос[35], согласно 29-му (53-му в нумерации Дильса-Кранца) фрагменту Гераклита, «одних творит рабами, других – свободными».

Однако преувеличивать жёсткость оппозиции «стасис – полемос» не стоит. Скажем, в некоторых текстах, в частности в раннем платоновском диалоге «Менексен», встречается формулировка ο?κε?ος π?λεµος[36], буквально «семейная» или «домашняя война». В переводах на современные языки на этом месте – просто «гражданская война», без нюансов и пояснений. Впрочем, Агамбен полагает, что Платон здесь выражается «иронически»[37], что в контексте диалога в целом выглядит вполне правдоподобно[38]. Греки, и Платон в том числе, не столько противополагали, сколько, различая, тем не менее сополагали полемос и стасис, считая то и другое величайшими бедствиями. В «Законах» Платон делает это недвусмысленно, указывая, что идеал политического совершенства, пусть и отнесённый им, как положено, в невозвратимое прошлое, состоит в «совершенном исчезновении междоусобий и войн»[39].

Аналогия между древнегреческим и современным положением дел кажется убедительной – с той оговоркой, что сейчас совершенно чуждых, абсолютно Других варваров не осталось.

Даже самые непримиримые враги существующего миропорядка вроде исламистских террористических сетей действуют не извне, а изнутри его, грезя о полном его упразднении и замене всемирным халифатом лишь в самой отдалённой перспективе, а пока лишь пытаясь выгородить в нём какие-то собственные автономные зоны, причём без особого успеха. Полемос в чистом виде возможен (если не брать в расчёт тех же коренных жителей Андаманских островов) только между землянами in toto и инопланетянами или осознавшим себя Skynet. Аналогию можно дополнительно укреплять – например, сопоставив гипотезу Лоро и Агамбена о происхождении стасиса из семьи или из зоны неразличимости между пространствами семьи и города с ещё недавно весьма распространённым дискурсом «семьи цивилизованных[40] народов». В последние годы он выходит из употребления и осуждается как колониалистский[41], но «осадочек остался» – прежде всего у тех, кто так и не успел побывать признанным членом этой замечательной семьи, в лучшем случае только приёмышем. Но зачем эта аналогия нужна, в чём её польза? Так ли важно, что внутренних и внешних войн больше нет, что стасис и полемос перепутались друг с другом?

Важно. Потому что обычно в этом смешении обращают внимание на его негативные последствия – на то, что стасис и полемос обмениваются худшими своими свойствами. Относительно умеренный (ощущением родственной или квазиродственной связи с противником) стасис приобретает черты необузданного в своей дегуманизирующей жестокости полемоса, ведущегося вне морали, без милости и чести. Полемос, вместо того чтобы остаться в пределах холодного, бесчеловечного, тем и страшного расчёта выгод и издержек, когда людские жизни выступают как всего лишь один из учитываемых и располагаемых ресурсов, получает особую страстность стасиса, присущую распре между «своими» (и особенно между бывшими «своими», разрывающими узы «семейной» созависимости). Всё это правда. Но не вся.

Контаминацию двух модусов войны не обязательно полагать только пагубной – мембрана бывает проницаема в обе стороны. Западная политическая традиция вырабатывала (с тех же греческих времён начиная) и выработала некоторые способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже – при некотором везении и только в конечном счёте – направляемого к общему благу характера. Если так, то не применимы ли подобные способы в ситуации стасиса глобального?

Чтобы описать один из таких способов, необходимо вернуться чуть назад. Кто такие субъекты, акторы, стороны стасиса? Кто в нём противоборствует? Ба, да это же партии!

То, что представители политической науки почти поголовно считают политические партии, сам феномен партийности и партийных разделений принадлежащим исключительно эпохе модерна, не должно смущать. Эта установка может быть поставлена под сомнение даже в тех же дисциплинарных рамках. Кеннет Джанда, стремясь максимально приспособить различные определения партий к нуждам сравнительного анализа, ранжировал их от более узких к более широким и в конце концов предложил собственное: партия есть «организация, преследующая цель замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[42]. Но слово «организация» недвусмысленно отсылает к веберовскому идеальному типу рациональной бюрократии – притом что устроенные таким образом партии встречаются довольно редко. Институционализация партии – процесс с вариативным, не гарантированным и часто довольно слабым результатом[43]. Если так, если заменить слово «организация», например, словом «команда»[44], то партиями придётся признать и афинских демократов с аристократами, и римских популяров с оптиматами, и итальянских гвельфов с гибеллинами, и французских лигистов с гугенотами, и французских же фрондёров с мазаринистами, и английских «кавалеров» с «круглоголовыми» (с их собственными подразделениями), и английских же тори с вигами (тут, правда, сомнений нет уже ни у кого) etc. Историки ровно так и поступают, без оговорок и смущения описывая досовременные реалии при помощи слова «партия» (или “faction”, почти неизменно на протяжении веков, а нередко и сейчас выступающее его синонимом). Делают это и исследователи стасиса – Лоро, Агамбен, Берент (а также другие, здесь не упоминавшиеся).

Важнее другое сужение определения, у Джанды отсутствующее: партии кардинально отличаются от всевозможных дворцовых и околодворцовых камарилий (президенты, премьеры и диктаторы тоже обитают во дворцах), устраивающих интриги, комплоты и перевороты, однако стремящихся только к более или менее решительному пересмотру состава правящей элиты и к сопровождающему его перераспределению ресурсов – земель, богатств, титулов, должностей и прочих объектов вожделения. То же относится и к чисто династическим сварам вроде войны Алой и Белой розы. Потому что «обычное заблуждение современного социологизма – представлять себе партию как организацию, выражающую какие-то интересы. Любая партия – часть не только политического мира в узком смысле слова, но и общества в целом. В этом смысле она первична по отношению к любому интересу, в отстаивании которого её подозревают»[45]. Ещё раз: партии суть именно и буквально части (partes) общества, но не любые, а в силу тех или иных причин имеющие и отстаивающие свои взгляды на власть и по поводу власти – именно путём «замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[46]. Это и позволяет им быть «одной из форм вертикальной организации общества и, в частности, одним из каналов вертикальной мобильности»[47], что, несомненно, относится ко всем перечисленным выше, а также многим иным случаям[48].

И само существование партий как акторов стасиса, и исходящая от них угроза политическому образованию веками воспринимались как зло, в том числе и в начале эпохи модерна. Томас Гоббс: «Лиги подданных… в большинстве случаев не нужны государству… и скрывают в себе противозаконные цели. Они поэтому противозаконны и обычно считаются крамолой (factions) и заговором»[49]. Дэвид Юм: партии – «сорняки», которые «подрывают систему правления, делают бессильными законы и порождают самую яростную вражду среди людей одной и той же нации», так что «дело редко кончается чем-либо иным, кроме полного распада той системы правления, при которой они были посеяны»[50]. Генри Сент-Джон Болингброк (один из немногих, усматривавших какую-то разницу между “party” и “faction”, но только количественную и, прямо сказать, небольшую): «Faction относится к партии как превосходная степень к положительной: партия есть политическое зло, faction – худшая из всех партий»[51]. Джеймс Мэдисон в принадлежащем его перу десятом письме Федералиста: «Под партией… я разумею группу граждан… которые объединились и движимы либо общим побуждением страсти, либо интересом, который ущемляет права других граждан или постоянные и совокупные интересы всей общины»; отсюда та «мутная накипь, которой дух партийной склоки покрыл наши правительственные институты»[52]. Джордж Вашингтон, прощальное послание к нации 1796 г. – документ, который вообще следовало бы цитировать страницами, но приходится ограничиться только самыми выдающимися пассажами: «…любые альянсы и ассоциации, созданные под каким-либо уважительным предлогом, но с действительным намерением осуществлять руководство или контроль над конституционными властями, разрушительны… Они способствуют возникновению faction, приданию ей чрезвычайной роли, замене делегированной воли нации волей партии… Чередующееся преобладание одной faction над другой, обострённое естественным для партийных расколов чувством мстительности, которое в разные времена и в разных странах влекло за собой наиболее чудовищные преступления, само является ужасным деспотизмом. А в конечном счёте это ведёт к деспотизму ещё более прочному и постоянному. Нарастающие разброд и лишения склоняют людей к тому, чтобы искать защиты и покоя в наделении одного лица абсолютной властью, и рано или поздно глава победившей faction, более умелый или более удачливый, чем его соперники, использует такое положение вещей для своего собственного возвышения на руинах общественной свободы»[53]. И Алексис де Токвиль: «Партии – это зло, свойственное демократическому правлению[54]… Великие партии потрясают общество, малые его будоражат; первые раздирают его на части, вторые его развращают»[55].

Вывод ясен. Партии и есть акторы стасиса. Партийные противоборства и есть стасис. Так было веками. На протяжении этих веков партийная политика, как и положено стасису, отнюдь не была жёстко отмежёвана от политического насилия, в том числе вооружённого и прямо смертоносного[56].

Прежде чем сделать следующий шаг, к рассуждению необходимо добавить ещё одну констатацию. Уже отмечалось, что в Древней Греции ареной стасиса могли оказываться не только взаимодействия внутри полисов, но и между ними. (Далее вместо термина «полис» лучше использовать термин «полития» – он шире, он входит в современный политический язык и потому применим не только к античным реалиям.) Соответственно, и партии как акторы стасиса бывали как внутри-, так и межполитийными. Демократическая и аристократическая (со временем ставшая скорее олигархической) партии действовали во всей Элладе, обычно ассоциируясь с проафинской или проспартанской ориентациями. Такой же межполитийный характер носили и профиванская партия, и проперсидская с антиперсидской, и промакедонская с антимакедонской, и проримская с антиримской – внешний референт как носитель того или иного политического проекта вполне может стать основанием для партийных разделений. Весьма современно звучит рассказ Полибия: «В наше время… во всех народных государствах есть две партии, из которых одна учит, что необходимо подчиняться идущим от римлян указаниям и почитать превыше законов, договоров и всего подобного волю римлян. Другая партия выдвигает вперёд законы, клятвы, договоры и убеждает народ не нарушать их без крайней нужды»[57]. Папская и императорская партии, получившие в Италии имена гвельфов и гибеллинов, действовали во всём пространстве Священной Римской империи. Затем, по мере консолидации в ходе процесса «территориализации пространства, которая стала предварительным условием современной политики как таковой»[58] современных государств, «почти истерически блюдущих собственные пределы»[59], функционирование межполитийных партий до крайности затруднилось. А потом они вернулись – в виде многочисленных Интернационалов разного толка, Партии арабского социалистического возрождения (Баас) или транснациональных партий Европарламента. В большинстве случаев структурными элементами межполитийных партий становились не только настроенные тем или иным образом, объединённые теми или иными ценностями, продвигающие тот или иной проект вертикально интегрированные (от элит до массовых слоев) политические группировки, но и те политии, над которыми им удавалось приобрести власть и контроль. Подобные альянсы также оказывались в той или иной степени вертикально интегрированными, иерархически организованными, со своими ведущими и ведомыми.

Теперь яснее, к чему направляется рассуждение. Упомянутые выше «способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже… направляемого к общему благу характера» вырабатывались именно, так сказать, на партийном материале. Они состояли в усмирении партийной розни и ограничении её губительных эффектов, в укрощении, секьюритизации и «цивилизации» партий. Причём делалось это не только внепартийными и надпартийными силами, но и самими же партиями – скорее всего, в целях самосохранения ценой отказа от наиболее крайних своих амбиций и методов их осуществления. «Война всех против всех» оказалась слишком рискованной почти для всех. В выигрыше оказывалось и политическое целое – потому что тем самым его части, акторы стасиса, действующие по метонимической формуле pars pro toto и стремящиеся к узурпации pars власти над toto, принуждались к обоюдному сдерживанию. Столкновение частных пороков становилось, таким образом, на службу общему благу.

Первые признаки того, что восприятие партий делается менее негативным, стали заметны уже в XIX веке. Тот же Вашингтон в том же документе вдруг делает оговорку: «существует мнение, что в свободных странах партии представляют собой полезный инструмент контроля за отправлением власти и способствуют сохранению духа свободы. В каком-то смысле это, возможно, верно… Но в правительствах народного толка, в избранных правительствах такого рода дух не следует поощрять. Можно с уверенностью утверждать, что в каждой партии, естественно, будет всегда достаточно такого духа; а в условиях наличия постоянной опасности проявления крайностей общественное мнение должно использовать своё влияние для того, чтобы смягчить и умерить его. Чтобы поддерживать огонь, необходима всеобщая бдительность для предотвращения того, что он разгорится в пламя, иначе огонь не согреет, а поглотит»[60]. Тот же Токвиль в той же «Демократии в Америке» допускает, что хотя бы «великие партии, потрясая общество, тем самым нередко его спасают»[61]. Гарольд Ласки в 1925 г., перечислив все обычные претензии к партиям и согласившись с ними, пишет: «И всё же, несмотря на весь критицизм в отношении партий, услуги, оказываемые ими демократическому государству, неоценимы. Они предотвращают проникновение народных причуд и прихотей в законодательство[62]. Они суть главная наша защита от угрозы цезаризма»[63]. Далее перечисление преимуществ партийности продолжается; но в высшей степени важно, что начинается оно с указания на второе измерение (или ипостась) партийного стасиса – его способность быть ресурсом и гарантией стабильности политического порядка, причём уже демократического. Эта его функция постепенно выходит из тени, и вскоре после Второй мировой войны Морис Дюверже окончательно фиксирует совершившуюся перемену: «свобода совпадает с режимом партий»; «только рост партий… открыл возможность реального и активного сотрудничества всего народа с политическими институтами»; «если бы демократия и в самом деле была несовместима с партиями, это, бесспорно, означало бы, что она несовместима с условиями нашей эпохи»[64]. Затем убеждение в благотворности партий (и, что то же самое, партийного стасиса, только должным образом ограниченного) превратилось в общепринятый стандарт и отождествилось с политической свободой per se – до такой степени, что даже во многих странах социалистического лагеря завелась некая декоративная многопартийность, а требование многопартийности реальной стало одним из главных лозунгов освободительного движения в том же лагере (собственно, с ним и покончившего) на рубеже 1980–1990-х годов.

Важнейшим предохранителем от угрозы, порождаемой «мутной накипью партийной склоки» внутри той или иной политии (притом что с некоторого времени практически все они почти в обязательном порядке приняли вид государств), вполне основательно принято считать возникновение партийной системы. То есть – консистентного набора относительно устойчивых, предсказуемых, однако преимущественно неформальных паттернов, определяющих отношения и сценарии взаимодействия партий между собой (в том числе партий, находящихся на периферии системы либо вовсе в неё не входящих), а также с государством, различными его институтами, неполитическими элитами, церквями, гражданскими структурами etc. Корпус посвящённых партийным системам исследований необозрим, и обозревать его здесь совершенно излишне. Важно отметить лишь два обстоятельства.

Во-первых, выявлено множество факторов, оказывающих влияние на формат той или иной партийной системы. Однако среди них нет ни одного решающего, и даже избирательный порядок (см. знаменитый «закон Дюверже»: «…мажоритарная система в один тур ведёт к двухпартийности. И наоборот: мажоритарное голосование в два тура и система пропорционального представительства приводят к многопартийности»[65]) таковым не является, о чём со всей ясностью писал сам же Дюверже в той же главе «Политических партий» – отнюдь не возводя своё наблюдение в ранг непреложного «закона»[66]. Отсюда следует крайняя затруднительность (скорее невозможность) конструирования партийных систем с заданными параметрами «на заказ» – конструкторы просто не располагают инструментами, гарантирующими получение того или иного желаемого результата[67]. Даже использование очень схожих избирательных порядков порождает весьма разнородные эффекты, даже британская и американская двухпартийные системы функционируют по-разному (к тому же первую можно считать двухпартийной не без некоторых оговорок). Потому что в конечном счёте партийная система образуется (или так и не образуется) самими же партиями – в результате приводящей (или не приводящей) к относительному динамическому равновесию игры своевольных сил. «Партии образуют “систему” только в том случае, если они суть части (во множественном числе); строго говоря, партийная система есть… результирующая межпартийного соревнования. Вид конкретной системы определяется взаимосвязью партий, тем, что каждая партия есть функция (в математическом смысле) других партий»[68]. И равновесие это всегда колеблемо, временно или, по крайней мере, продолжительность его сохранения невозможно предсказать. Сеймур Липсет и Стейн Роккан констатировали состоявшееся в 1910–1920-х гг. «замораживание» большинства западных партийных систем, отметив, что даже те из них, которые подверглись во второй четверти века тяжёлым испытаниям, затем восстановились в виде, очень близком к исходному[69]. Однако в 1985 г. Липсет допустил возможность «размораживания» и переформатирования даже этих систем под влиянием новых социальных сдвигов[70], что вскоре и воспоследовало – кроме как в США и, с оговорками, в Великобритании.

Во-вторых, именно поэтому все партийные системы уникальны. Единственная их внутренне связная, внятно обоснованная, убедительная типология предельно примитивна, поскольку строится на одном и только одном критерии – количество партий, по каким угодно причинам оказавшихся включёнными в систему. Число акторов само по себе в некоторой (неполной) мере задаёт структуру взаимодействий внутри системы и поведение системы в целом. Как с велосипедами – их разновидностей множество, но навыки езды и прогнозируемое поведение в дорожном потоке принципиально различны только для велосипедов двух- и трёхколёсных (есть ещё вырожденный случай велосипедов одноколёсных, встречающихся, впрочем, только в цирке). Аналогичным образом выделяются системы однопартийные (тоже вырожденный случай), системы с доминирующей партией, или квазимногопартийные, двухпартийные, трёхпартийные, четырёхпартийные… и тут ряд заканчивается. «Никакая классификация уже невозможна там, где насчитывается свыше четырёх партий»[71].

Теперь пора свести все поочерёдно вводившиеся выше импликации к одной, предпоследней. Если глобальный мир находится в состоянии глобальной гражданской войны, то есть стасиса; если различение войн внутренних и внешних утрачивает смысл, а стасис и полемос обмениваются своими чертами, и не только худшими; если акторы стасиса могут быть с полным основанием названы партиями; если как сам стасис, так и его акторы способны иметь межполитийный характер; если признаком перехода партийного стасиса в контролируемый, предсказуемый режим и превращения его в средство обеспечения политической стабильности является возникновение партийной системы, то… нельзя ли в порядке мысленного эксперимента применить сложившийся в науке язык описания партийности и партийных систем к глобальной политической динамике последнего столетия?

За отправную точку разумно принять Interbellum (1918–1939 гг.). Первая мировая война, она же Великая – ещё полемос как он есть. Яростный, необузданный, бесчеловечный (одни отравляющие газы чего стоят), срывающий тонкие покровы цивилизованности со всех его участников, – хотя все они защитниками цивилизации и тщились себя представить. Попытки исключить повторение пережитого цивилизацией кошмара (Лига Наций, пакт Бриана-Келлога) с треском провалились. Не в последнюю очередь потому, что всё это время осуществлялся выдвинутый Владимиром Лениным ещё осенью 1914 г. лозунг «превращения современной империалистской войны в гражданскую войну»[72], причём войну интернациональную, которую «против буржуазии как “своей” страны, так и “чужих” стран»[73] поведут наконец-то соединившиеся пролетарии опять же всех стран. К одной лишь классовой борьбе дело не свелось, констелляции конфликтующих сил, государственных и негосударственных, оказались намного сложнее. Но пламя «интернациональной гражданской войны», “internationalen Bürgerkrieg”, как выразился внимательно читавший Ленина Шмитт в 1938 г.[74], – Эрнст Нольте в 1997 г. назвал её «европейской гражданской»[75] – разгоралось неуклонно.

Вторая мировая война – тоже полемос, несомненно. Но в ней уже начинают проступать черты стасиса как войны своих против своих же.

Братоубийственная война чудовищна, здесь нет и не может быть никаких смягчений; но происходить она, по определению, может только между братьями, знающими о собственном родстве и признающими его. А значит, происходит она особенным образом – в кружащем всех вихре беспощадности внимательному наблюдателю становятся видны области… чего-то иного.

Главное, что позволяет обнаружить во Второй мировой не только полемос, но и стасис, – появление в составе антигитлеровской коалиции Советского Союза, собственно, и внёсшего решающий вклад в победу союзников. Соответственно, в 1941 г. из публичного пространства «свободного мира» моментально исчезают весьма популярные до тех пор, глубоко укоренённые образы диких, кровожадных bolsheviks (ранее – cossacks). Сам дискурс «цивилизация против варваров» практикует только приверженная расовой теории нацистская Германия (а также, в менее радикальных формах и со своей спецификой, Италия и Япония), да и та применяет его к своим врагам с Востока (славянам, «азиатам» и т.п.), не с Запада. Со своей стороны, Уинстон Черчилль в знаменитой речи «Их звёздный час» (1940 г., сразу после дюнкеркской катастрофы) говорит о новых Тёмных веках, которые неизбежно наступят, если Британия падёт. Но описывает он их не как победу варварской архаики, наоборот: они окажутся ещё «более мрачными и, возможно, более долгими благодаря извращённой [нацистской] науке» – угроза исходит не извне, а изнутри цивилизации. Впрочем, сколько-нибудь массированного применения такого плода «извращённой науки», как химическое оружие, неожиданным образом не случилось, ни на полях сражений, ни против тыловых целей. В сопоставимой степени цивилизованные «братья» предпочли истреблять друг друга иными способами[76].

Первая серьёзная попытка переключить весь мир из режима ничем не умеренного полемоса в режим умеренного стасиса путём создания чего-то похожего на партийную систему – образование ООН. Точнее, Совета Безопасности ООН, закрытого картеля вето-игроков, по отношению к которому все прочие «объединённые нации» стоят ступенью ниже и которому субординированы[77]. Его постепенное превращение ещё и в единственно легитимный «ядерный клуб» изначально не планировалось, но привилегированный статус пяти постоянных членов дополнительно закрепило. Трудно сказать, верил ли кто-нибудь летом 1945 г., что отношения внутри этого картеля будут равноправными и гармоничными, – разве что завзятые мечтатели. Так и не заработав сообразно прекраснодушному замыслу, он переродился в биполярную, т.e. двухпартийную систему – Советский Союз с одной стороны, Соединённые Штаты, Британия и Франция (а также, до 1971 г., Китайская республика) – с другой. Оба полюса окружили себя сателлитами (партийный эквивалент – «младшие партнёры по коалиции», не имеющие права решающего голоса), оба соревновались в умножении их числа, перетягивая их из лагеря в лагерь. Количественный перевес одного из полюсов значения не имел – любое количество вето-игроков не сильнее одного, на то оно и вето. По той же причине передача места в Совете Безопасности от тайваньского правительства материковому Китаю мало что изменила; к тому же китайские коммунисты уже успели испортить отношения с советскими и заняли в биполярной системе позицию tertius gaudens, «третьего радующегося». Радоваться-то он, может, и радовался, но сколько-нибудь заметного влияния на ход глобальной (уже глобальной) «Большой Игры» не оказывал.

Тем не менее свою главную миссию ООН исполнять начала, и не без успехов; уже Корейская война (1950–1953) была самым настоящим стасисом, и не только во внутрикорейском измерении, но и по формату весьма ограниченной вовлечённости в неё США (под флагом той же ООН), СССР и КНР. Наиболее очевидное тому подтверждение – категорический отказ Гарри Трумэна удовлетворить настойчивые требования Дугласа Макартура о нанесении ядерных ударов (даже не по Северной Корее, а прямо по Китаю) и жёсткое увольнение легендарного полководца за инициативу, чреватую обратным сваливанием в полемос. И в дальнейшем всё происходило примерно так же. Иногда враждующие партии подходили к самому краю пропасти «взаимного гарантированного уничтожения», но так в неё и не сорвались, разделяя и признавая (то молчаливо, то открыто) общую ответственность за судьбу человеческой цивилизации. Иммануил Валлерстайн довольно сильно идеализировал ситуацию, заявив однажды, будто «“холодная война” была не игрой, которую следовало выиграть, а скорее менуэтом, который необходимо было протанцевать»[78]. Нет, эта война походила не столько на танец, сколько на бокс – кровь-то лилась, и немало. Но на бокс в перчатках, подчинённый определённым правилам, не только писаным. Как и партийный стасис.

В конце 1980-х – начале 1990-х гг. биполярность закончилась. Двухпартийная система распалась по причине деградации и самоликвидации одной из партий. На некоторое время мир стал однополярным. Но это была не однопартийная система, а полуторапартийная, или квазимногопартийная, или система с доминантной партией, или с гегемонистской, или с «естественной партией власти» (natural governing party) – в исследованиях партийности существует много определений таких режимов, расходящихся в нюансах, но сходящихся в главном. Партий в подобной системе может быть сколько угодно. Они не являются безвольными марионетками, в отличие от некоммунистических партий, существовавших в некоторых социалистических странах (Болгарии, Венгрии, ГДР, Польше, Чехословакии) и существующих в современном Китае. Однако значение имеет только одна партия, выступающая ядром любых коалиций (в тех случаях, когда их образование вообще оказывается необходимым), определяющая политический курс и раз за разом подтверждающая своё лидерство. Какими и насколько благородными методами оно обеспечивается, другой вопрос. Обычно разными. В одном лишь ХХ веке такие системы десятилетиями функционировали в Австрии, Италии, Ирландии, Люксембурге, Финляндии, Швеции (самые известные примеры за пределами Европы – Индия, Мексика, Япония). Объём и качество политических свобод в перечисленных странах весьма разнились, но ни одна из них не была полностью несвободной.

США, разумеется, с восторгом приняли свалившийся на них подарок судьбы, так хорошо согласовавшийся со старой, уже начавшей забываться идеей “Manifest Destiny”, «явного предназначения» Америки к мировому первенству, достигаемому путём распространения определённых ценностей и принципов политической организации[79]. Будто возродился – век спустя – дух сенатора Альберта Бевериджа, в 1900 г. произнёсшего речь «В поддержку Американской империи» (“In Support of American Empire”), в которой сама Конституция интерпретировалась как прямой «призыв к росту, к экспансии, если угодно, к империи, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей американского народа»[80]. То был именно подарок: Советский Союз вместе со всем своим лагерем рухнул сам, под грузом внутренних дефицитов и напряжений, а не под воздействием внешних шоков[81]. Американский политический класс такого поворота не ожидал и не был к нему готов. Соединённые Штаты (и Запад в целом) просто заполняли, действуя спонтанно и ситуативно, освободившиеся места, причём под бурные аплодисменты огромного большинства обитателей этих мест, в том числе России. Предложенная Гейром Лундестадом применительно к периоду между 1946 и 1952 гг. формула «империя по приглашению»[82] приобрела новую актуальность[83].

Безмятежное (хорошее слово, ёмкое) доминирование США продолжалось недолго. События 11 сентября 2001 г. и всё то, что за ними последовало в отношениях с глобальной исламской уммой, неуклонное восхождение Китая, движимое острым ресентиментом российское «вставание с колен», подъём антиамериканских настроений в Латинской Америке и Европе (чаще на левом, но иногда и на правом фланге), да ещё и быстро появившиеся у самих же американцев сомнения в соответствии национальным интересам единоличного принятия на себя столь тяжкого бремени[84]… эти и другие вызовы пока не сокрушили американскую гегемонию (может, и не сокрушат), но, не получая адекватных ответов, накапливаются и подрывают её всё больше. Глобальная квазимногопартийность в кризисе.

Чаще всего её противники пишут на своих знамёнах слово «многополярность». Не исключено, что некоторые из них на самом деле подразумевают возвращение к старым добрым биполярным временам (в той же или иной конфигурации), но заявлять об этом прямо себе не позволяют – чтобы не растерять союзников. Логика элементарна и привлекательна: раз не однопартийность (различия между однопартийными и квазимногопартийными системами адепты многополярности не проводят), тогда многопартийность. Точно так же, как уже упоминалось, многопартийность была основным лозунгом освободительного движения конца 1980-х – начала 1990-х годов. Какая многопартийность, тогда важным не казалось. Любая. Так и хочется сказать, перефразируя Владимира Соловьёва (не журналиста, а поэта и философа): «Полицентризм! Хоть слово дико, / Но мне ласкает слух оно, / Как бы предвестием великой / Судьбины божией полно».

Однако лозунг – ещё не программа. Сколько именно предполагается центров/полюсов в новом мироустройстве? Если больше четырёх, как тогда быть с предупреждением Дюверже о невозможности в таком случае какой-либо классификации, то есть о непредсказуемости предстоящих взаимодействий внутри настолько фрагментированной системы и их последствий? Да и можно ли будет назвать чаемое состояние системой? Какие именно силы (государства, альянсы) станут центрами/полюсами, какими будут критерии их отбора и признания? Откуда следует, что их отношения непременно окажутся взаимно уважительными? С какой стати и каким образом смягчатся, не говоря уж разрешатся, многочисленные нынешние конфликты между такими очевидными, непременными кандидатами в центры/полюса, как та же Америка, Европа, полный отрыв которой от США более чем сомнителен, Россия, Китай, Индия, Япония, исламская умма (сама по себе полицентричная, раздираемая противоречиями и не имеющая шансов на полную консолидацию)? Не превратится ли многополярный мир в арену войны если не всех против всех, то многих против многих? Глобальной войны, которая, подобно нынешнему противоборству Израиля и ХАМАС, будет вестись опять не как стасис, а как полемос – на уничтожение, с тем же расчеловечиванием врага и с тем же её представлением, по меньшей мере одной из сторон, как битвы цивилизации с варварами? Можно ли институционализировать многополярную конструкцию, закрепить её хоть каким-то правовым, обязывающим способом? Почему такая институционализация окажется более эффективной, чем первоначальный идеалистический замысел ООН и её Совета Безопасности? И куда, кстати, денется ООН, реформируемая лишь теоретически и только в частностях, но не принципиально – до тех пор, пока постоянные члены Совета Безопасности обладают правом вето, а отказываться от него дураков нет и не предвидится? Главная загадка даже не в том, какими окажутся ответы на эти вопросы, а в том, кто способен их дать.

Если вся предыдущая цепочка импликаций имеет право на существование, то полезно было бы вспомнить ещё об одной особенности по крайней мере некоторых известных партийных систем. Бывает так, что стабильность системы и предсказуемость происходящего в её рамках достигаются даже за пределами «порога Дюверже» – за счёт фиксации качественно неравного статуса отдельных партий, его непропорциональности их количественному весу. Такие системы могут быть названы изолирующими. Стабильность и предсказуемость обеспечиваются в них методом «все на одного» – подавляющее большинство акторов, и крупных, и мелких, делает всё, чтобы не допустить одного из них к процессу принятия решений, во всяком случае затрагивающих всю политию. Так поступали в своё время с коммунистическими партиями Италии и Франции, которые набирали «от одной четвёртой до одной трети всех голосов на выборах. Однако в течение прошедших 25 лет их коалиционный потенциал практически равнялся нулю»[85]. Так поступают уже давно и до сих пор в ФРГ с «Альтернативой для Германии» и «Левой», во Франции – с «Национальным фронтом»[86]. Как это делается, отлично видно по знаменитым выборам президента Франции 2002 г., когда во втором туре сошлись Жак Ширак и Жан-Мари Ле Пен. Ширак получил 82 процента голосов против 20 процентов в первом туре, Ле Пен – 18 процентов против 17 процентов, причём в межтуровой агитации за Ширака использовались такие выразительные призывы, как «Голосуйте в перчатках» и «Голосуйте за мошенника, не за фашиста». Показательными выдались и выборы 2017 г.: Ле Пен (уже Марин) – 34 процента во втором туре против 21 процента в первом, Эмманюэль Макрон – 66 процентов против 24 процентов. Буквально в прямом эфире тот же сценарий можно наблюдать, следя за попытками лидера нидерландской «Партии за свободу» Герта Вилдерса, опередившей все прочие партии на парламентских выборах 2023 г., сформировать дееспособное правительство.

Тут есть несколько весьма поучительных аспектов. Во-первых, стратегия (или инстинкт) изоляции успешна при двух условиях: а) претензии к изолируемому актору имеют не только политическую stricto sensu, но и метаполитическую, моральную природу; б) изолируемый актор должен быть достаточно велик (ещё одно хорошее, ёмкое слово), чтобы его изоляция оказала на остальных участников политического процесса сплачивающий эффект требуемой мощности, перевешивающий их собственные разногласия, но достаточно невелик, чтобы процесс без его участия мог бы в целом идти своим чередом.

Во-вторых, изоляция отличается и от официального запрета, под который подпадают экстремистские, прежде всего неонацистские партии, и от новомодной отмены[87]. Изолируемый актор отнюдь не поражается в правах, не окружается стеной молчания, игнорирования и невидимости. Он обладает и пользуется теми же или почти теми же легальными и легитимными возможностями для выражения и продвижения своей позиции, что и другие; его вполне замечают, информируют общественность о его заявлениях и действиях, полемизируют (sic!) с ним. Просто с ним, выражаясь по-детски, не хотят дружить, не принимают в компанию. Он может получать некоторую долю власти и влияния на местном, муниципальном или региональном, уровне. Его руки совершенно развязаны для критики совершаемых ошибок и разоблачения творящихся несправедливостей (не только по отношению к нему самому), в чём есть свои удобства – риск, что ответственность за положение страны когда-нибудь придётся принять на себя, минимален. Но в настоящую, высшую власть такого актора не берут – и точка.

В-третьих, обычная реакция изолируемого актора – опять же напоминающая детскую раздражённая обида. «За что? Как вы смеете? Такую партию, как наша, не просто организацию, но значимую, многочисленную часть общества[88] нельзя изолировать!» Напрашивающаяся ответная реплика «Почему, собственно, нельзя? Вот же, всё получается, хотим и изолируем» повисает в воздухе – потому что нечем крыть.

В-четвёртых, прецеденты выхода в неповреждённом виде изолированного актора из этого положения – ни в результате добровольного снятия бойкота другими акторами, ни в результате преодоления блокады им самим, своими силами, – отсутствуют. Возможно, пока; всё возможно; следим за Нидерландами. Но в данный момент их нет.

Эта любопытная стратегия уже тестировалась в глобальном масштабе. Первым кандидатом на роль того одного, против которого объединяются все или почти все остальные (не прекращая находиться в стасисе, но тем самым делая его умеренным, ограниченным, регулируемым), стал в начале 2000-х гг. «международный терроризм». Кое-что удалось – под эгидой США возникла грандиозная антитеррористическая коалиция, в неё по собственной инициативе, и не проформы ради, не с пустыми руками вошла даже Россия, режим талибов был снесён почти мгновенно, отношения России с Западом заметно улучшились. Россия извлекла тогда из ситуации и другую пользу, сумев доказать факт широкого присутствия международных террористов, в том числе самой «Аль-Каиды»[89], в мятежной Республике Ичкерия и резко снизив таким образом градус осуждения второй чеченской кампании. Но довольно скоро стало понятно, что в долгосрочной перспективе решение не работает. Потому что в XXI веке, в отличие от 1960–1970-х гг., «международный терроризм» на 99 процентов представляет собой, прямо говоря, терроризм исламский. Отделить исламских радикалов от глобальной уммы оказалось невозможно, повторить опыт сплачивания не получилось ни через «Исламское государство»[90], ни через ХАМАС (и даже талибы[91] по той же причине вернулись к власти в Афганистане). А умма в целом слишком велика, чтобы стать объектом изоляции.

Многих, особенно в Америке, обрадовала бы изоляция Китая. Но она заведомо неосуществима – Китай опять-таки слишком велик, его экономика слишком интегрирована с большинством других экономик мира, он использует слишком изощрённую и потому эффективную стратегию налаживания отношений с другими акторами, не предполагающую, в частности, выдвижения каких-либо политических или гуманитарных условий.

В последнее время роль и функция объекта изоляции всё активнее примеряются к России. Оба условия успешности стратегии – моральная окрашенность претензий и достаточная, но не чрезмерная величина – в её случае выполняются. Голоса, предостерегающие от какого-либо доверия к «этим русским» и от ведения с ними “business as usual”, раздавались давно. Действия России на Украине и её категорический, эксплицитный отказ принимать «миропорядок, основанный на правилах» (что представляет собой просто-напросто другое наименование для ограниченного, контролируемого стасиса) мощно стимулировали процесс, придав ему лавинообразный характер. Дело усугубляется тем, что со многих сторон звучат призывы перестать рассматривать российско-украинский вооружённый конфликт как стасис, как «спор славян между собою» и превратить его в подлинный, бескомпромиссный полемос, как по методам ведения боевых действий, так и по их целям, да ещё и непосредственно вовлечь туда же страны Запада, сейчас вовлечённые опосредованно. Высказываются в этом духе преимущественно маргиналы. С той же оговоркой – пока.

Тем временем изоляция России продвигается – медленно, но неуклонно. Каналы обхода санкций перекрываются один за другим. Обходиться без российских рынков и ресурсов большинство западных экономик научилось или продолжает учиться. Сплачивающий эффект налицо: ещё недавно немыслимый отказ Финляндии от нейтралитета и её вступление в НАТО состоялись, на подходе Швеция (и та задержалась лишь по недоразумению), не менее немыслимый дрейф в сторону от России Армении и даже (хотя и гораздо более осторожный) Казахстана происходит на глазах. Да, многие акторы (как страновые, так и субнационального уровня), в том числе отдельные члены НАТО и Европейского союза, занимают по отношению к тренду на изоляцию России фрондирующую позицию; но делают они это крайне осторожно и не скрывают, что преследуют исключительно собственные интересы, выторговывая для себя более выгодные условия присоединения к мейнстриму или – китайский вариант – надеясь сформировать собственный. Конечно, ядерный потенциал и постоянное членство в Совете Безопасности ООН делают полную, глухую изоляцию России неосуществимой; но только они. Основных своих целей изолирующая стратегия достигает и так. Она настолько удобна и эффективна, что нет никаких оснований рассчитывать на отказ от неё даже в случае вполне вероятного в ближайшем будущем перехода российско-украинского вооружённого конфликта – каким бы то ни было образом – в менее горячую фазу. Зачем ломать то, что совсем недавно наладилось и неплохо работает? Логически возможны только два сценария, предполагающие такой отказ. Первый – появление нового кандидата на роль изолируемого объекта, причём такого, что для его изоляции потребуется реабилитировать и привлечь самоё Россию. Что это может быть за актор, какой силы шок и какими средствами он должен произвести, a priori вообразить нельзя. И страшновато. Второй – изобретение нового метода сплачивания фрагментированной глобальной системы, превосходящего стратегию изоляции по балансу выгод и издержек. Гадать опять-таки a priori бесполезно.

Глобальный стасис может прекратиться только кардинальной переменой человеческой природы или полной деглобализацией мира.

Первое невероятно, по крайней мере в пределах рационального сознания. Второе гипотетически возможно, но без той же перемены человеческой природы гарантирует возвращение в полемос. Почти ничего утешительного тем в России или за её пределами, кому не нравится изоляция и кто всё же не хочет попробовать, каков настоящий полемос на вкус, прямо сейчас сказать нечего. Кроме разве что одного: ничто не навсегда, и даже то, что будто бы навсегда, однажды кончается. В фильме Джеймса Кэмерона «Терминатор 2» рефреном звучит фраза: «Будущее не предопределено». Я пытался завершить это рассуждение как-нибудь иначе. Не получилось.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

СНОСКИ

[1] Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи / Пер. с англ. В.Л. Иноземцева. М.: Культурная революция, 2006. С. 13.

[2] Там же. С. 433.

[3] Agamben G. State of Exception. Translated from Italian by K. Atell. Chicago: The University of Chicago Press, 2005. P. 3.

[4] Agamben G. Homo sacer. Stato di eccezione. Torino: Bollati Boringhieri, 2003. P. 4.

[5] Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение / Пер. с итал. М. Велижева, И. Левиной, О. Дубицкой, П. Соколова. М.: Европа, 2011. С. 10.

[6] Арендт Х. О революции / Пер. с англ. И. Косича. М.: Европа, 2011. С. 14.

[7] Schmitt C. Theory of the Partisan: Intermediate Commentary on the Concept of the Political. Translated from German by G.L. Ulmen. N.Y.: Telos Press Publishing, 2007. P. 95.

[8] Шмитт К. Теория партизана. Промежуточное замечание к понятию политического / Пер. с нем. Ю.Ю. Коринца. М.: Праксис, 2007. С. 143.

[9] Хардт М., Негри А. Указ. соч. С. 18.

[10] Бек У. Власть и её оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия / Пер. с нем. А.Б. Григорьева, В.Д. Седельника. М.: Прогресс-Традиция; Издательский дом «Территория будущего», 2007. С. 329.

[11] Hardt M., Negri A. Multitude: War and Democracy in the Age of Empire. L.: Hamish Hamilton, 2004. P. 3. Перевод, предложенный в русском издании, неудовлетворителен. «Гражданская война – это вооружённый конфликт между суверенной властью и/или не обладающими суверенными правами повстанцами в пределах территории некоего суверенного государства» (см.: Хардт М., Негри А. Указ соч. С. 13). В оригинале между тем написано: «armed conflict between sovereign and/or nonsovereign combatants within a single sovereign territory». Легко видеть, что ни слова «власть», ни, что ещё важнее, слова «государство» здесь нет. В ситуации гражданской войны и то, и другое в хоть сколько-нибудь различимом виде может попросту отсутствовать.

[12] См., например: Mack A. Civil War: Academic Research and the Policy Community // Journal of Peace Research. 2002. Vol. 39. No. 5. P. 515–525; Sambanis N. What Is Civil War? Conceptual and Empirical Complexities of an Operational Definition // The Journal of Conflict Resolution. 2004. Vol. 48. No. 6. P. 814–858; Kalyvas S.N. Civil Wars. In: C. Boix, S.C. Stokes (Eds.), Oxford Handbook of Comparative Politics. Oxford: Oxford University Press, 2007. P. 416–434; Cederman L.-E., Vogt M. Dynamics and Logics of Civil War // Journal of Conflict Resolution. 2017. Vol. 61. No. 9. P. 1992–2016; Florea A. Theories of Civil War Onset: Promises and Pitfalls. In: W. Thompson (Ed.), The Oxford Encyclopedia of Empirical International Relations Theory. Oxford University Press, 2017. DOI: 10.1093/acrefore/9780190228637.013.325

[13] Даже общие, обзорные работы могут быть перечислены лишь выборочно: Turner B.S. Citizenship and Social Theory. L.: SAGE Publications, 1993. 194 p.; Shafir G. (Ed.) The Citizenship Debates: A Reader. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998. 316 p.; Heater D. A Brief History of Citizenship. N.Y.: New York University Press, 2004. 155 p.; Bellamy R. Citizenship: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2008. 152 p.

[14] См.: Heater D. World Citizenship and Government: Cosmopolitan Ideas in the History of Western Political Thought. N.Y.: St. Martin’s Press, 1996. 259 p.; Carter A. The Political Theory of Global Citizenship. N.Y.: Routledge, 2001. 277 p.; Isin E.F., Nyers P. Routledge Handbook of Global Citizenship Studies. N.Y.: Routledge, 2014. 644 p.; Reysen S., Katzarska-Miller I. The Psychology of Global Citizenship: A Review of Theory and Research. Lanham, Boulder, N.Y., L.: Lexington Books, 2018. 200 p.

[15] Kaspe S. Life, Death, and the State // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 3. P. 178.

[16] Regan P. Civil Wars and Foreign Powers: Outside Intervention in Intrastate Conflict. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. 172 p.

[17] Впервые темы стасиса я коснулся в статье «“Любовь во время войны”: против автономии политического» (см.: Каспэ С.И. «Любовь во время войны»: против автономии политического // Философия. Журнал Высшей школы экономики. Т. 7. No. 1. С. 13–61). Когда публикуемая сейчас работа о глобальном стасисе уже была в основном написана, в журнале «Социологическое обозрение» состоялась публикация текста Владимира Бродского (см.: Бродский В.И. Война во время любви: размышление над статьей С.И. Каспэ в свете различения частной и публичной вражды в учении Карла Шмитта // Социологическое обозрение. Т. 22. No. 3. С. 147–171). Это блистательное, многоплановое исследование, обладающее самостоятельной ценностью. Его значение далеко выходит за пределы реакции на мои рассуждения. К сожалению, должным образом поддержать дискуссию я уже не успевал. Да и нужно ли это? Бродский пишет: «Реагируя на аргумент Каспэ, автор делает попытку предположить, как на него мог бы ответить один из главных «анти/героев “Любви во время войны” – немецкий мыслитель Карл Шмитт». Никаких возражений; очень возможно и даже вероятно, что примерно так Шмитт и ответил бы.

[18] См.: Lintott A. Violence, Civil Strife and Revolution in the Classical City, 750–330 BC. L., Canberra: Croom Helm, 1982. 289 p.; Finley M.I. The Athenian Demagogues. In: Finley M.I. Democracy Ancient and Modern. New Brunswick: Rutgers University Press, 1985. P. 38–75.

[19] Вообще-то и не очень парадоксальному: противостояние – это тоже стояние, то есть занятие и удержание определённых позиций, причём второе логически предшествует первому и является условием его возникновения.

[20] Лоро Н. Разделённый город. Забвение в памяти Афин / Пер. с франц. С. Ермакова. М.: Новое литературное обозрение, 2021. 360 с.

[21] Семьи прежде всего как домохозяйства, то есть не только кровнородственной, но и социально-экономической единицы.

[22] В переводе С. Ермакова учитывается, что в греческом языке слово «стасис» женского рода – как и, например, слово «кризис». Я не иду по этому пути, чтобы избежать способных вызвать ненужный комический эффект словесных конструкций вроде «город находится в состоянии стасисы и порождённой ею кризисы».

[23] Агамбен Дж. Stasis. Гражданская война как политическая парадигма / Пер. с итал. С. Ермакова. СПб.: Владимир Даль, 2017. С. 18.

[24] Там же. С. 24.

[25] Там же. С. 25–26.

[26] Мало внимания уделяется ей и в блестящей, ставшей одним из важнейших источников вдохновения для этого текста статье Артура Третьяка (см.: Третьяк А.Р. Stasis и политическая философия современной войны // Полития. 2023. No. 3. С. 6–22). Третьяк пишет в ней о том же предмете, что и я; но в отличающемся ракурсе и с иным фокусом, отчего и рассуждение его ведёт в другую точку. Сам тот факт, что проблематика стасиса в последнее время выходит в политических исследованиях на первый план, весьма показателен.

[27] Berent M. “Stasis”, Or the Greek Invention of Politics // History of Political Thought. 1998. Vol. 19. No. 3. P. 333. См. также: Berent M. Anthropology and the Classics: War, Violence, and the Stateless Polis // The Classical Quarterly. 2000. Vol. 50. No. 1. P. 257–289.

[28] «Война» и «раздор» в классическом переводе Андрея Егунова – π?λεµ?ς и στ?σις соответственно.

[29] Πολιτε?α. 470b, 470c.

[30] Ibid. 469c, 471a, 471b.

[31] Ibid. 471b.

[32] Buis E.J. Taming Ares: War, Interstate Law, and Humanitarian Discourse in Classical Greece. Leiden, Boston: Brill, 2018. P. 172.

[33] Hardt M., Negri A. Op. cit. P. 3. Имеющийся русский перевод здесь вновь неточен.

[34] Точнее, по выражению Еврипида, в деспотиях «свободен лишь один» (см.: ?λ?νη. 276).

[35] С прописной буквы, так как вообще-то в греческих мифах и литературе Полемос – имя одного из божков, или, скорее, демонов войны, самого из них беспощадного. Примечательно, что никакого его культа не было – о нём знали, но ему не поклонялись.

[36] Μεν?ξενος. 243e.

[37] Агамбен Дж. Stasis… С. 12.

[38] Не раз высказывалось предположение, что политической мысли Платона в целом вовсе не была свойственна та звериная серьёзность, которую ей веками приписывают последователи и интерпретаторы, что доля иронии в них достаточно велика. Для ученика Сократа это вполне вероятно.

[39] Ν?µοι. 628с.

[40] NB! От латинского слова «civis» – гражданин.

[41] См.: Kleinschmidt H. The Family of Nations as an Element of the Ideology of Colonialism // Journal of the History of International Law. 2016. Vol. 18. No. 2. P. 278–316; Schabas W.A. “Civilized Nations” and the Colour Line. In: Schabas W.A. The International Legal Order’s Colour Line: Racism, Racial Discrimination, and the Making of International Law. N.Y.: Oxford Academic, 2023. DOI: 10.1093/oso/9780197744475.003.0001

[42] Джанда К. Сравнение политических партий: исследования и теория. В кн.: Г.В. Голосов, Л.А. Галкина (Ред.), Современная сравнительная политология. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 92.

[43] Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. 318 p.

[44] Downs A. An Economic Theory of Democracy. N.Y.: Harper & Row, 1957. P. 25.

[45] Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления и развития. М.: Форум, 2009. С. 255.

[46] Стоит попутно отметить, что такие части общества могут оформляться и в отсутствие формально-юридического института гражданства. Обязательным условием тут является гражданственность как дух, возникающий до (негарантированной, эвентуальной) институционализации гражданства и, собственно, являющийся её пререквизитом.

[47] Там же. С. 256.

[48] Более подробно этот взгляд на природу партий и сам феномен партийности изложен и обоснован здесь: Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 187–202; Его же. Политическая теология и nation-building: общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012.С. 84–97; Его же. Политическая форма и политическое зло. М.: Школа гражданского просвещения, 2016. С. 155–159.

[49] Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского / Т. Гоббс // Сочинения. Т. 2. М.: Наука, 1991. С. 184.

[50] Юм Д. О партиях вообще / Д. Юм // Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 512.

[51] Bolingbroke H. The Idea of a Patriot King. In: The Works of the Late Right Honorable Henry St. John, Lord Viscount Bolingbroke. Vol. III. L.: David Mallet, 1754. P. 83.

[52] Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей. Избранные статьи / Пер. с англ. Г. Фрейдина. N.Y.: Chalidze Publications, 1990. С. 66. Цитируется чрезвычайно редкий русский перевод «Федералиста», выполненный Григорием Фрейдиным. Потому что в самом распространённом его переводе (Марии Шерешевской) вместо слова «faction» везде значится «крамольное сообщество», что тоже по-своему верно, но для неискушённого читателя затуманивает смысл текста и суть обсуждаемой Мэдисоном угрозы. См.: Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея / Пер. с англ. М. Шерешевской. М.: Весь мир, 2000. С. 78–86.

[53] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[54] Вновь неточный перевод. В оригинале – «gouvernements libres», буквально «свободные правления». Свобода и демократия – не синонимы.

[55] Токвиль А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц. В.Т. Олейника. М.: Весь мир, 2000. С. 144–145.

[56] Трудно отказать себе в удовольствии процитировать слова Атоса из романа Александра Дюма «Двадцать лет спустя»: «Мне снова приходится начать скитальческую, полную опасностей жизнь участника политической партии. С завтрашнего дня я пускаюсь в рискованное предприятие и могу быть убит». Действие романа отнесено к 1648 г.; но Дюма-то написал это в 1854 году. И перо его не дрогнуло.

[57] ?στορ?αι. XXIV, 8, 2–4.

[58] Balibar E. Europe as Borderland // Environment and Planning D: Society and Space. 2009. Vol. 27. No. 2. P. 192.

[59] Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 377.

[60] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[61] Токвиль А. де. Указ. соч. С. 145.

[62] А оказывается, не способствуют ему, как считали прежде.

[63] Laski H. A Grammar of Politics. L., New Haven: Allen & Unwin, Yale University Press, 1925. P. 313.

[64] Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. Л.А. Зиминой. М.: Академический проект, 2000. С. 512–514.

[65] Там же. С. 300.

[66] См. также: Colomer J.M. It’s Parties that Choose Electoral Systems (or Duverger’s Law Upside Down) // Political Studies. 2005. Vol. 53. No. 1. P. 1–21; Benoit K. Electoral Laws as Political Consequences: Explaining the Origins and Change of Electoral Institutions // Annual Review of Political Science. 2007. Vol. 10. No. 1. P. 363–390.

[67] Ср., например, провальные попытки создания в России двухпартийной системы волею верховной власти и средствами политического администрирования – по Борису Ельцину: «Мы двинемся двумя колоннами!» (1995 г.) и по Владиславу Суркову: «Нет у общества “второй ноги”, на которую можно переступить, когда затекла первая. В России нужна вторая крупная партия» (2006 г.). Забавно, что образ «второй ноги» присутствовал ещё в направленной Ельцину записке Сергея Шахрая, с которой начался проект 1995 года. См.: Батурин Ю.М., Ильин А.Л., Кадацкий В.Ф. и др. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М.: Вагриус, 2001. С. 536.

[68] Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. Vol. I. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. P. 44.

[69] Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments. In: S.M. Lipset, S. Rokkan (Eds.), Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. N.Y.: Free Press, 1967. P. 50.

[70] Lipset S.M. Consensus and Conflict: Essays in Political Sociology. New Brunswick: Transaction Books, 1985. P. 115.

[71] Дюверже М. Указ соч. С. 298.

[72] Ленин В.И. Манифест ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» / В.И. Ленин // Полное собрание сочинений. Т. 26. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 22.

[73] Там же. С. 17.

[74] Schmitt C. Die Wendung zum diskriminierenden Kriegsbegriff. Berlin: Duncker & Humblot, 1938. S. 42–58. (Я благодарен Александру Ф. Филиппову и Владимиру Башкову – они пояснили мне, о чём думал Шмитт в те годы. И о чём не думал, что ещё важнее). Впрочем, в том же 1938 г. Ойген Розеншток-Хюсси увидел больше, взглянул глубже и дальше, чем Шмитт, уместив очень многое в одной фразе, ставшей эпиграфом к этой статье (см.: Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2002. С. 58). К сожалению, абсолютная неконвенциональность его способа мыслить и манеры изъясняться привела к тому, что этот незаурядный автор как остался незамеченным в своё время, так и остаётся игнорируемым до сих пор.

[75] Нольте Э. Европейская гражданская война (1917–1945). Национал-социализм и большевизм / Пер. с нем. А. Антоновского. М.: Логос, 2003. 527 с.

[76] Газовые камеры в «лагерях смерти», как и Холокост в целом, – отдельная история о борьбе с «абсолютным Чужим», но тоже по-своему, альтернативно цивилизованным, что и делает его, с нацистской точки зрения, смертельной опасностью для арийской расы, подлежащей только тотальной аннигиляции. Придуманная Филиппом Ленардом и Йоханнесом Штарком «еврейская физика» – полный функциональный аналог черчиллевской «извращённой науки».

[77] См. подробнее: Bosco D. Five to Rule Them All: The UN Security Council and the Making of the Modern World. Oxford: Oxford University Press, 2009. 310 p.

[78] Валлерстайн И. После либерализма / Пер. с англ. М.М. Гурвица. М.: Эдиториал УРСС, 2003. C. 181.

[79] См.: Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1995. 278 p.; Stephanson A. Manifest Destiny: American Expansion and the Empire of Right. N.Y.: Hill and Wang, 1995. 160 p.

[80] Beveridge A. In Support of an American Empire. January 9, 1900. In: Congressional Record (56th Cong., 1st Session). Vol. 33. P. 708.

[81] Так, кстати, бывает и с доминантными партиями. Итальянская христианско-демократическая партия, полвека не имевшая конкурентов на политической сцене, в конце концов сгнила изнутри и в 1994 г. самораспустилась.

[82] Lundestad G. Empire by Invitation? The United States and Western Europe, 1945–1952 // Journal of Peace Research. 1986. Vol. 23. No. 3. P. 263–277.

[83] Lundestad G. The United States and Western Europe since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford University Press, 2003. 344 p.

[84] Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 2002. 240 p.

[85] Sartori G. Op. cit. P. 123.

[86] С 2018 г. – «Национальное объединение». Каковое переименование, впрочем, никого не обмануло и не особенно прижилось.

[87] См. о ней: Каспэ С.И. Не по Шмитту: политическая теология современных войн // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 96–107.

[88] Что совершенно верно.

[89] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[90] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[91] Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619208 Святослав Каспэ

Многообразие без полюсов

Международная система утратила герметичность

ИЛЬТЕР ТУРАН

Почётный профессор политических наук Стамбульского университета Бильги, президент Международной ассоциации политической науки (IPSA).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Туран И. Многообразие без полюсов // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 85–96.

Пытаясь интерпретировать происходящее, мы обычно используем когнитивные карты, разработанные на основе предшествующего опыта. Это неотъемлемая часть восприятия, интерпретации и использования наших наблюдений, но здесь кроется и проблема. Такой подход подталкивает нас к тому, чтобы сводить новые наблюдения к существующим картам, хотя иногда мы сталкиваемся с феноменами, требующими их пересмотра. Несоответствие когнитивных карт и наблюдений ведёт к когнитивному диссонансу.

Но чтобы ощутить его, человек должен осознать наличие описанного расхождения. Кое-кто, возможно, будет настаивать, что расхождения следует игнорировать, встраивая новые наблюдения в привычную карту.

Почему я решил начать статью именно с этого? Сегодня много говорят о возвращении глобальной системы к биполярности или о движении к многополярности. Прежде чем присоединиться к дискуссии, кратко рассмотрим концепции полюсов и полярности, чтобы оценить, подходят ли они для описания нынешней конфигурации.

Подъём и крах двухполярной системы

Слово «полюс» вошло в международный политический лексикон после Второй мировой войны. Разумеется, блоки государств и соперничество между ними имели место и в предыдущие исторические периоды, однако подобные отношения никогда не называли «полярными». Может быть, потому что никому не приходило в голову использовать такую метафору в данном контексте или потому что порядок, сформировавшийся после Второй мировой, обнаружил существенные отличия от предыдущих. Полагаю, второе утверждение справедливо. Особый порядок начал формироваться в конце войны, обретя определённую форму после её завершения, и два лагеря стали воплощением двух конкурирующих идеологий и мировоззрений. Политическая, экономическая и социальная жизнь в странах каждого лагеря была организована соответствующим образом.

Государствам, оказавшимся в зоне советской оккупации, пришлось принять систему, которая обеспечивала монополию на власть коммунистическим партиям. Коммунисты называли себя представителями марксизма, полагающего интересы рабочего класса высшей ценностью, и именно этим они руководствовались в управлении обществом. В такой схеме основные средства производства принадлежат государству, как и большая часть произведённых материальных благ. Несмотря на серьёзное сопротивление, коммунистам удалось заставить страны, превращённые в сателлиты СССР, принять эту модель. Как следствие, те, кто оказался в зоне советского доминирования, поощряли торговлю и разделение труда между собой, сведя к минимуму экономическое взаимодействие с конкурирующим блоком.

Предполагалось, что в регионах, которые в конце войны оказались под контролем американцев и британцев (и французов?), возобладает рыночная экономика, движимая частным предпринимательством в условиях либеральной демократии. На самом деле в оккупированных американцами Западной Германии и Японии такие системы поощряли Соединённые Штаты. В целом можно сказать, что США продвигали институты, которые стали фундаментом глобального экономического и политического управления. Международный валютный фонд (МВФ) сосредоточился на обеспечении стабильности валютных курсов, Всемирный банк реконструкции и развития (ВБРР, в дальнейшем — Всемирный банк) финансировал инвестиции в инфраструктуру, а Всемирная торговая организация (ВТО) занималась искоренением барьеров в международной торговле. Создание ВТО пришлось отложить из-за отсутствия консенсуса. Вместо неё был запущен процесс переговорных раундов в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле. Остальные структуры учредили достаточно быстро, хотя страны социалистического блока не принимали в них участия.

Основным институтом политического управления должна была стать Организация Объединённых Наций, однако вскоре после создания она превратилась в инструмент соперничества двух блоков, которые возглавляли США и Советский Союз. В сфере безопасности американцы собрали своих союзников в двух объединениях – Организации Североатлантического договора (НАТО) и Организации договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО). В ответ СССР и его союзники учредили Варшавский договор.

Два лагеря стало принято называть восточным и западным блоками: они минимально взаимодействовали друг с другом экономически, совершенно по-разному строили внутреннюю политику и стремились экспортировать свою идеологию. Уровень внутреннего единства каждого из блоков был довольно высок. Те, кто остался за их пределами, называли себя Движением неприсоединения, которое пыталось держать дистанцию и развивать взаимовыгодные экономические отношения с обеими сторонами.

Когда основные проблемы между блоками были урегулированы и стороны привыкли к идее разделённой Европы, отношения между полюсами приобрели стабильность. Соперничество перенесли в другие регионы. Однако существование полюсов не подразумевало высокой степени солидарности и гармоничные отношения внутри блоков. Например, советский блок пережил несколько потрясений: антиправительственные восстания в Восточной Германии (1953), Венгрии (1956) и Чехословакии (1968). В западном блоке восстаний не было, но внутренние конфликты случались. В 1956 г. США едва удержали британцев и французов от военных действий в зоне Суэцкого канала. В 1964 г. они остановили турецкое вторжение на Кипр, где вспыхнули межэтнические столкновения. Но все эти конфликты воспринимались как внутриблоковые разногласия, и противоборствующая сторона не вмешивалась. Считалось, что лидер блока постарается разрешить проблему.

Достигнутая стабильность предполагала дальнейшие шаги по укреплению доверия и повышению предсказуемости. Отношения развивались, и стороны подписали соглашения об ограничении ядерных и обычных вооружений. Знаковым стало смягчение напряжения между ФРГ и ГДР – две республики оказались продуктом разделения Германии на советскую и союзническую зоны оккупации после войны.

Однако достигнутый прогресс не давал никому оснований полагать, что разделение мира может быть преодолено.

Оглядываясь назад, понятно, что советская экономика оказалась недостаточно мощной, чтобы выдержать конкуренцию с западным блоком. СССР распался из-за экономического истощения. Критическое воздействие оказали два фактора: ввод советских войск в Афганистан и гонка космических вооружений с американцами – так называемые «звёздные войны». Истощение ресурсов вынудило Москву распустить Организацию Варшавского договора, а затем наблюдать распад самого Союза. Нет смысла рассуждать, можно ли было избежать этих двух событий, будь приняты иные политические решения. Реальность такова: хотя даже советологи предсказывали Советскому Союзу долгую жизнь, он рухнул, а вместе с ним закончился и двухполярный мир.

Прежде чем двигаться дальше, давайте обобщим основные характеристики двухполярной системы:

Мир разделён на два блока – два лагеря с соперничающими идеологиями.

Каждый лагерь возглавляет супердержава. Остальные страны лагеря подчиняются решениям лидера, иногда неохотно. За это они получают гарантии защиты от нападения противоборствующего блока.

Экономические и политические отношения между блоками были ограниченными и находились под постоянным надзором двух супердержав.

Блоки старались уменьшить вероятность столкновения, но ожесточённо соперничали в разных регионах мира.

Однополярность – американская мечта

Наблюдатели, привыкшие мыслить категориями полярности, пришли к выводу, что, поскольку двухполярная система рухнула, мир вступит в однополярную фазу. Некоторые известные эксперты утверждали, что момент однополярности наступил для Америки. Но вскоре стало очевидно, что конец двухполярности привёл не к однополярности, а скорее, к упадку полярного статуса противоположного полюса. Если выразиться точнее, мир больше вовсе не воспринимался разделённым на полюсы. Когда двухполярная система прекратила существование, страны, входившие в западный блок, почувствовали свободу в реализации политики, которая отражает их собственные интересы, поэтому предпочтениям США стали придавать меньше значения. Ещё более интересно, что возникло ощущение того, что Америка с облегчением сняла с себя ответственность за союзников. Стало ясно, что биполярность – это диалектические отношения: когда один из полюсов исчез, трансформировалась вся система. В этих обстоятельствах уже не имело смысла говорить об однополярности.

Глобальное общество и его постепенное разрушение

Крах социалистической организации общества открыл путь для распространения в мире либеральных экономических ценностей. Вопросы безопасности отошли на второй план, главной темой стала глобализация. Идея заключалась в свободном перемещении товаров, капитала и предпринимательских талантов по всему миру для рациональной организации производства – предполагалось, что процесс даст благоприятные результаты для всех обществ. Товары станут дешевле и доступнее, в бедных регионах повысится уровень занятости. Неудивительно, что Всемирная торговая организация, призванная устранить барьеры в международной торговле после Второй мировой войны, но так и не созданная тогда из-за отсутствия консенсуса, наконец приступила к работе.

Результатом экономической глобализации стал быстрый подъём Китая как экономического актора глобальной системы. Показатели развития, достигнутые КНР, впечатляли. По прогнозам, в обозримом будущем китайская экономика должна была догнать, а потом и превзойти американскую, став крупнейшей в мире. В ответ Соединённые Штаты пытались разработать механизмы консолидации своей лидирующей роли в глобальной экономической системе. Американцы предложили всеобъемлющие торговые соглашения – НАФТА (Североамериканская зона свободной торговли, 1992), ТТИП (Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство, 2014) и ТТП (Транстихоокеанское партнёрство, 2016) – для экономического объединения стран Атлантического и Тихоокеанского регионов. Последняя структура была призвана препятствовать экономическому доминированию Китая в мире и в особенности в Тихоокеанском регионе.

Глобализацию в основном поддерживали страны с развитой рыночной экономикой, чьи корпорации распространили свой капитал и своё производство по всей планете, чтобы наполнить мировой рынок дешёвыми товарами. Постепенно стало заметно, что производство уходит из развитых экономик в менее развитые, и в первых растёт безработица. Во многих государствах начали набирать популярность политические движения против глобализации. Все экономики пытались справиться с последствиями глобализации, которые оказались негативными, но самая драматичная реакция пришла из Соединённых Штатов – одного из флагманов этого процесса. Дональд Трамп провёл успешную президентскую кампанию под лозунгом «Вернём Америке величие», который означал, что США должны возобновить производство товаров для собственных нужд, а не импортировать дешёвую продукцию со всего мира, прежде всего из Китая. Свою программу Трамп дополнил темой безопасности: некоторые товары, которые закупаются за границей, имеют стратегическое значение для безопасности, поэтому необходимо производить их у себя.

Став президентом, Трамп начал вывод США из международных структур, которые, по его мнению, просто пользовались преимуществами его страны и тяжким бременем ложились на её экономику. В НАФТА запустили процесс реформирования, ТТИП и ТТП просто свернули, что привело к кризису доверия к американским международным обязательствам. Кризис только усугубился, когда Трамп пожаловался, что у Америки слишком много обязательств и бремя их исполнения нужно разделить с другими. Наиболее резонансным оказалось его стремление передать вопросы европейской безопасности в рамках НАТО самим европейцам.

Трамп проиграл выборы прежде, чем ему удалось реализовать лозунг о «величии Америки». Более того, американский политический истеблишмент сопротивлялся предложенным изменениям, замедляя задуманную президентом-бунтарём трансформацию. Джо Байден, сменивший Трампа на посту президента, попытался вернуть США ведущую роль в экономике и безопасности Европы и Тихоокеанского региона. Он убеждал европейцев и союзников в АТР, что Америка никуда не уходит и остаётся лидирующей силой, на которую можно положиться. Но сомнения в том, можно ли доверять американцам, сохраняются. Существует вероятность, что Трамп или кто-то ему подобный вновь придёт в Белый дом. Не стоит игнорировать и привлекательность изоляционистских идей для значительной части американского электората, который избирает президентов, чего последние не могут полностью игнорировать, каковы бы ни были их личные убеждения.

Как и Трамп, Байден считает КНР главным экономическим конкурентом и старается мобилизовать друзей в Атлантике и Тихоокеанском бассейне для сдерживания Пекина. Возможно, он надеется восстановить двухполярный порядок, в котором его страна возглавит один из полюсов. Но условий, необходимых для формирования биполярности, нет. Есть огромные объёмы торговли и инвестиций между Китаем и другими крупными экономиками мира. Китай не представляет альтернативную экономическую модель, способную бросить вызов западному миру. Скорее это частично капиталистическая экономика в стране, где Компартия сохраняет монополию на политическую власть. Поэтому фактически конкуренция и сотрудничество идут параллельно. Европа, Латинская Америка и другие регионы не хотят объединяться с США и провозглашать Китай одним из полюсов двухполярной системы. Напротив, многие страны надеются получить выгоду от иногда расплывчатых проектов инициативы «Один пояс – один путь», которую продвигает Китай.

Неожиданные действия России, которая взяла под контроль часть территории Украины, взбудоражили Европу. Бывшие участники Варшавского договора, вступившие в НАТО и Евросоюз, опасаются, что Россия хочет восстановить статус супердержавы и потому представляет угрозу для их безопасности. Сможет ли Россия, даже при самых благоприятных условиях, вновь стать супердержавой, ещё вопрос, но опасения бывших советских республик, как страны Балтии, и прежних сателлитов, как Польша и Румыния, понятны. Тем не менее следует отметить два фактора. Во-первых, некоторые члены НАТО – например, Франция и Турция – считают конфронтационные отношения с Россией нежелательными. Во-вторых, Китай не стремится расширять поддержку действий России на Украине. Следовательно, можно сделать вывод об отсутствии условий для возвращения к двухполярному миру.

Если вернуться к заголовку раздела о расцвете и упадке глобализации, можно сказать, что надежды на глобализированный мир, в котором капитал, товары и предпринимательские навыки будут свободно перемещаться, а отношения между государствами станут мирными, не оправдались. Крупные державы осознали проблемы неконтролируемой глобализации. Процесс замедлился. Вопросы безопасности вновь вышли на первый план, отношения между странами сегодня в равной степени связаны с конкуренцией, противоборством и сотрудничеством. К чему мы придём? К новому двухполярному миру, многополярному миру или характеристики нового мира будут вообще другими?

Как мир выглядит сегодня

Определяя направление развития глобальной системы, давайте сначала рассмотрим положение основных акторов. Как мы уже отметили, США хотели бы сохранить доминирующее положение и мобилизовать дружественные страны на совместное сдерживание Китая. Пока не ясно, заинтересованы ли европейцы выступить единым фронтом с Соединёнными Штатами в противодействии Китаю. Американцы также надеялись, что Россию удастся интегрировать в европейское сообщество государств, но этого не случилось. Совместно с европейскими партнёрами США сдерживают российскую экспансию.

Хотя существуют разные подходы к выстраиванию дальнейших отношений с Россией, сотрудничество в рамках НАТО с целью помешать Москве перекроить карту Европы, скорее всего, продолжится.

А что с Европой? Отметим для начала, что не все европейские страны, в частности Великобритания и Турция, являются членами Евросоюза. Сотрудничество между европейской частью НАТО и структурами безопасности ЕС затруднено, поскольку Анкара ветирует участие Кипра, а Кипр и Греция – участие Турции в совместных действиях. Эта проблема сама по себе представляет серьёзный источник разногласий и мешает Европе стать более значимой автономной силой в глобальной безопасности, но есть и другие сложности. Во-первых, Евросоюз – клуб стран разного калибра с несовпадающими внешнеполитическими интересами. Крупные государства не хотят передавать реализацию внешней политики и политики безопасности аппарату ЕС. Они предпочитают формулировать и осуществлять политику самостоятельно, подрывая позиции Европейского союза как международного актора, способного выстраивать отношения в мире. Во-вторых, изначально Евросоюз задумывался как инструмент, полностью исключающий возможность войны между Германией и Францией. Германия, осознавая опасения многих европейских государств по поводу её военной мощи, проявляла сдержанность в наращивании военного потенциала. Франция воображала себя главным гарантом безопасности Евросоюза, но на деле ни та ни другая страна не обладают возможностями выполнять эту роль, да и остальные члены сообщества сомневаются в устремлениях французов. Последние изменения в политике безопасности Германии вряд ли приведут к укреплению единства в этой сфере в ЕС, скорее вновь обретёт актуальность вопрос, кто должен руководить защитой Европы. А это ещё больше ослабит скромную роль Евросоюза как актора глобальной безопасности.

КНР пытается позиционировать себя как зрелая держава, заинтересованная в поддержании всеобщего мира. Так, Пекину удалось усадить за стол переговоров Саудовскую Аравию и Иран и добиться определённых успехов в нормализации отношений между ними. Возможно, Пекин предпримет подобные усилия и на других направлениях. В последние годы Китай стал более агрессивным вблизи своих границ – не только претендуя на спорные острова в Южно-Китайском море, но и в неоднократно напоминая о том, что Тайвань является частью Китая. Хотя Пекин наращивает присутствие своих ВМС в регионе, вряд ли он рискнёт осуществить вторжение на оспариваемые территории. Что касается Тайваня, здесь он может столкнуться с противодействием Соединённых Штатов. Кроме того, у Китая есть вопросы по границе с Индией, и там приходится задействовать ограниченные военные контингенты. Столкновения на китайско-индийской границе периодически возникают, но стороны не заинтересованы в их перерастании в полномасштабный конфликт.

На фоне ухудшения отношений с США и Западной Европой Россия попыталась сблизиться с Китаем. Стороны не раз подчёркивали нерушимость дружбы, но к подобным заявлениям стоит относиться с осторожностью. Китай не предложил безоговорочную поддержку России на Украине. Два фактора мешают им объединиться в один «полюс». Во-первых, Россия считает себя супердержавой и поэтому не согласится на второстепенную роль в альянсе с Китаем. Во-вторых, Россия – естественная цель экспансии Китая. Плюс китайский «Пояс и путь» проходит через страны, которые Россия считает своим «задним двором». Вряд ли Москва будет приветствовать усиление влияния Китая в регионе. Эти реалии неизбежно приведут к разногласиям, соперничеству и напряжённости в отношениях.

Соединённые Штаты надеялись привлечь Индию на свою сторону и объединить усилия против Китая. Индия готова сотрудничать, в том числе приобретать американское оружие, но не заинтересована в постоянных институциональных связях и совершенно не хочет стать американским клиентом. Индия, вероятно, нацелена на сохранение автономной роли крупной региональной державы. Недавно она обогнала Китай по численности населения. В то время как темпы экономического роста в КНР замедлились и многие страны не желают зависеть от китайских электроники и оборудования, Индия улучшила экономические показатели и может увереннее выступать в роли международного актора.

Региональные объединения с низким уровнем единства

Завершим наш тур, не останавливаясь на каждом регионе, крупной державе или группе стран. Можно определить некоторые общие аспекты поведения государств, характерные сегодня. Страны по-прежнему входят в региональные или даже общемировые структуры, т.е. составляют объединения, внутри которых более активно взаимодействуют друг с другом.

Тем не менее большинство государств действует автономно, преследуя собственные интересы и не желая принимать безоговорочное лидерство более мощного регионального или мирового игрока.

Это стало возможным, потому что полярность больше не характеризует отношения между государствами.

К примеру, Саудовская Аравия, исторически имеющая тесные связи с США, не колеблясь, стала сотрудничать с Китаем, чтобы наладить отношения с Ираном, и не исключает приобретения военной техники у России, хотя обычно закупает её у Соединённых Штатов. Страны Латинской Америки, в том числе тесно связанные с американцами, ищут варианты расширения экономического сотрудничества с Китаем. А НАТО не удалось согласовать единую политику против России. Венгрия выступила против. Турция, хотя и не бросает открытого вызова альянсу, пытается учитывать озабоченность Москвы.

Склонность к автономным действиям обусловила два тренда поведения государств в международной политике. Во-первых, страны могут входить в состав сразу нескольких объединений, пусть и при разной степени вовлечённости. Во-вторых, взаимодействие внутри этих объединений, даже таких интегрированных, как Евросоюз, приобрело характер деловых сделок.

Так как же мы определим нынешнюю международную систему? Надеюсь, вышеизложенное убедило читателей в том, что термины «полюс» и «полярность» не подходят. Мы движемся к негерметичной многоцентричной глобальной системе с низким уровнем единства. Под негерметичностью я имею в виду объединения стран, с которыми относительно легко устанавливать многомерные связи. Под низким уровнем единства подразумевается способность члена объединения проводить независимую политику, которая может совпадать или не совпадать с преференциями других участников группы. Полицентричность – наличие множества центров, некоторые страны могут быть аффилированы сразу с несколькими, в зависимости от вопросов и интересов.

Будет ли эта система постоянной или временной, и если временной, то как долго? Никто пока не знает ответа. Не стоит забывать, что порядок, возникший после Второй мировой войны, просуществовал почти полвека. Его эрозия продолжается, новый пока не появился. Мы переживаем период длительных изменений.

* * *

Что все эти наблюдения означают для внешней политики Турции? Говоря коротко, если мир движется в направлении полицентричности, Анкаре следует культивировать многоплановые отношения с различными центрами. Доверять одному партнёру в быстро меняющемся мире неразумно. Стоит также отметить, что, учитывая географическое положение, исторические связи и потенциальное многообразие экономических контактов, Турция может стать одним из центров такого распределённого мира. Разумеется, прежде чем занять такую позицию, ей необходимо восстановить здоровье экономики и вернуться к институционализированной профессиональной внешней политике, которая будет определяться национальными интересами, а не идеологией, или изменчивостью предпочтений одного человека.

Автор: Ильтер Туран, почётный профессор политических наук Стамбульского университета Бильги, президент Международной ассоциации политической науки (IPSA).

США. Турция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619207 Ильтер Туран

Реалистический интернационализм и проблема легитимности

Демократия в Америке может быть спасена только путём низвержения других правительств и государств?

АНАТОЛЬ ЛИВЕН

Ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Ливен А. Реалистический интернационализм и проблема легитимности // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 54–84.

Слабое правительство – это отрицание свободы.

Фрэнсис Либер

Опыт прошлого поколения со всей очевидностью продемонстрировал, что либеральное интернационалистское мышление в Америке по большей части не является «интернационалистским» в подлинном смысле. Интернационализм, если это понятие вообще подразумевает сущностное наполнение, должен означать мир и сотрудничество между нациями, имеющими не только разные интересы, которые необходимо примирить, но и разные политические системы, которым приходится сосуществовать.

В этой связи поразительно и символично, насколько за последнее поколение уменьшилось (или даже стало чем-то сенсационным) упоминание либеральными интернационалистами Организации Объединённых Наций. ООН остаётся единственной структурой, сохраняющей в мире какой-то авторитет. Через свои ассоциированные организации и органы, такие как Всемирная организация здравоохранения, Управление Верховного комиссара по беженцам и Межправительственная группа экспертов по изменению климата, она выполняет важную для человечества работу и обеспечивает хотя бы некоторое представительство всем странам мира. Именно по этой причине в состав Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН входят недемократические государства, а значительное большинство членов Генассамблеи неоднократно выступало против интервенций США.

Кроме того, отмечает Питер Бейнарт и другие, слишком многие либеральные интернационалисты отказались от веры в международное право в пользу сомнительной концепции «порядка, основанного на правилах», в соответствии с которой правила устанавливаются и изменяются по желанию Вашингтона[1]. «Доктрина Буша» включала в себя обязательство Америки нести миссию распространения демократии с помощью давления и (при необходимости) военной силы (а потому была поддержана большинством либеральных интернационалистов). Сенатор Эдвард Кеннеди назвал её «вызовом американского империализма XXI века, который не может и не должна принять ни одна другая страна»[2].

В данном очерке содержатся доводы в пользу того, что основополагающим элементом любого истинно интернационалистского проекта должно быть полное, а не только формальное признание (за очень редкими и ограниченными исключениями) легитимности других политических систем. В свою очередь, это признание должно опираться на глубокое понимание истории – то, чего не хватает не только многим либеральным интернационалистам, но и, что крайне удивительно, теоретикам международных отношений в целом (это странно, потому что, начиная с Фукидида, все величайшие мыслители прошлого в области международных отношений основывали теории на глубоком знании истории).

Та форма «интернационализма», которая сегодня пропагандируется большинством американских (и многих европейских) либеральных интернационалистов, является мощным препятствием на пути создания международных коалиций для противодействия имеющимся угрозам. Она также способствует росту напряжённости в отношениях между Америкой и другими государствами, что грозит войной, способной положить конец современной цивилизации[3].

Неоконсерватор Макс Бут (ныне сторонник администрации Байдена) выступил с откровенным заявлением, каковы должны быть реальные цели США, если дело дойдёт до отрицания легитимности китайского государства во имя продвижения демократии: «За политикой сдерживания, устрашения и экономической интеграции [Китая] стоит стратегия, которую британцы никогда не применяли ни против Германии, ни против Японии, – подрывная деятельность внутри страны. Извините, можно, конечно, использовать более вежливые эвфемизмы типа “продвижение демократии” и “защита прав человека”, но суть от этого не меняется: чем свободнее станет Китай, тем меньше власти будет у его коммунистической олигархии»[4].

Истинные интернационалисты должны с большим скептицизмом относиться к телеологическим заявлениям, с которыми выступил перед австралийским парламентом в 2011 г. президент Барак Обама (впрочем, в той или иной форме такое повторяли все президенты со времён Второй мировой войны). Эта речь была частью программы его администрации под названием «Разворот в Азию»: «Были испробованы другие модели, и они потерпели неудачу: фашизм и коммунизм, правление одного человека и правление комитета. И они потерпели крах по одной и той же простой причине: в них игнорируется конечный источник власти и легитимности – воля народа… История знает много приливов и отливов, но все эти исторические течения однозначно направлены в одну сторону. Ход истории направляется к свободе – свободным обществам, свободным правительствам, свободным экономикам, свободным людям. И будущее принадлежит тем, кто твёрдо стоит на страже этих идеалов»[5].

Серьёзные опасности таятся в отказе США признавать это право за другими странами, а также в исторических и моральных аргументах в пользу подобного отказа.

Ведь в итоге, согласно традиции, восходящей к Иммануилу Канту и Французской революции, только те государства, которые соответствуют (или делают вид, что соответствуют) либеральным идеям, рассматриваются многими либеральными интернационалистами как действительно легитимные, а их интересы как достойные уважения Соединённых Штатов.

Это неизбежно стало подразумевать, кроме всего прочего, согласие других государств с американской повесткой дня. С точки зрения дипломатии единственное, что может быть хуже требования США к другим странам отказаться от их национальных интересов, так это покровительственное и нелепое предположение, будто Америка лучше знает, в чём заключаются кровные интересы остальных. Трудно преувеличить ущерб, который это предположение нанесло американской дипломатии.

Находясь в явной зависимости от расширения геополитической мощи своей страны, слишком многие американские либеральные интернационалисты (и их европейские единомышленники) невольно становятся либеральными империалистами, но с ещё большим пылом, обусловленным огромным эмоциональным зарядом и самоуверенностью, свойственной американскому гражданскому национализму (известному как «исключительность») и «американскому кредо»[6].

Луис Хартц писал о «принудительном национализме кредо» и «фиксированном, догматическом либерализме либерального образа жизни»[7]. Либеральные интернационалисты всегда утверждали, что их убеждения противоположны убеждениям националистов. Но должно быть очевидно, что «интернационализм», неразрывно связанный с американским национализмом и глобальной мощью, по своей природе не сможет избежать причастности к специфическим национальным амбициям США (или, по крайней мере, американского политического истеблишмента) и неприятия того, что для них неприемлемо.

Как писал Рейнхольд Нибур (который был страстным защитником либеральной демократии от нацистского и коммунистического тоталитаризма), современный западный либерализм «из-за своего бестолкового и поверхностного взгляда на человека считает, что у него есть лёгкое решение проблем анархии и хаоса как на международном, так и на национальном уровне. Либералы не хотят знать, что тот же самый человек, который якобы предан “общему благу”, может иметь желания и амбиции, надежды и страхи, способные рассорить его с соседями»[8].

Легитимность и государственное строительство

Признание легитимности других государств критически важно для любого подлинного интернационализма, поскольку легитимность – основа прочности и стабильности государства, его способности к социально-экономическому развитию. Она также является основой противостоянию внешним угрозам, не только потому, что население должно быть готово поддержать своё государство в вой­не, но, по словам Цицерона, важно и то, что pecunia nervus belli («деньги – нерв войны»). Деньги же поступают, если власти в состоянии собирать налоги. С момента возникновения государства готовность достаточного числа его жителей платить налоги без вооружённого принуждения является важнейшим и постоянным показателем легитимности, поскольку без адекватных налогов невозможно выполнять насущные государственные задачи.

Легитимность гарантирует, что достаточное число граждан в определённое время будет подчиняться законам и приказам автоматически и без сопротивления. Поэтому она тесно связана с «нормами процессуального права», когда люди соглашаются с неблагоприятным приговором или решением, потому что не оспаривают породившие его судебные, политические, административные или религиозные процедуры.

Не имея легитимности, государство либо придёт в упадок и потерпит крах, либо будет вынуждено стать так называемым (особенно в ближневосточном контексте) «свирепым государством», обеспечивающим повиновение посредством постоянного террора[9]. Как показала «арабская весна» 2011 г. на Ближнем Востоке, такие системы заведомо хрупки. Если народная вера в их способность применять принуждение хоть ненадолго пошатнётся, скорее всего, они будут сметены беспощадным бунтом всех униженных и оскорблённых, родню которых государевы люди убивали и мучили. Или, как вопрошал Томас Фридман в редкий момент озарения: «Является ли Ирак таким, каким он есть сегодня, потому что Саддам Хусейн такой, какой он есть? Или Саддам Хусейн такой, какой есть, потому что Ирак таков, каков есть?»[10].

Пример современных ближневосточных государств также поднимает важнейший исторический вопрос, который большая часть современной политологии полностью игнорирует. Практически все без исключения ранние этапы формирования государственности были крайне жестокими, неприятными процессами, длившимися, как правило, столетиями, они требовали разгрома, завоевания, а иногда и истребления соперников, племенных и этнорелигиозных групп. В Шотландии этот процесс завершился только в 1746 г. бойней, которую устроил «Камберлендский мясник»[11]. Объединённые Германия и Италия выиграли от многовекового упорядоченного и даже полуконституционного правления в своих составных частях, однако фактическое объединение в середине XIX века осуществлено посредством завоевательных войн, а региональные государства, вошедшие в состав новых наций, сами созданы в значительной степени благодаря войнам.

Либеральный прогресс описывается как «достижение Дании», но её путь отсчитывался не от эпохи Просвещения и даже не от протестантской Реформации. Он начался с объединения территорий, ныне составляющих Данию, королями Гормом Старым и Харальдом Синезубым в X веке – и я не верю, что их когда-либо называли либеральными гуманистами[12].

Очень многие государства в мире сегодня находятся на ранних (с исторической точки зрения) стадиях становления – либо потому, что возникли на месте распавшихся колониальных империй, либо (как, например, Афганистан) только недавно взялись за создание государственности.

Что касается современного государства в западной («вестфальской») форме, его становление также было тесно связано с развитием военной мощи. По известному выражению Чарльза Тилли, «война создаёт государство, а государство ведёт войны»[13].

Аналогичным образом формирование у населения сознания легитимности государства и даже чувства «государственности», по выражению Фрэнсиса Фукуямы, – чрезвычайно сложный процесс, часто длящийся сотни и даже тысячи лет и включающий крайнее насилие и репрессии (а возможно, и требующий их время от времени)[14]. Вот почему «религия прав человека», проповедуемая либеральным интернационализмом, может стать неосознанным рецептом сохранения государств в состоянии постоянной слабости и разделения, что в определённых случаях вполне согласуется с геополитическими целями США[15].

Теория демократического мира как угроза миру

Для либеральных интернационалистов легитимностью обладает только демократия и защита «свободы». Основополагающим документом либерального интернационализма и лежащей в его основе теории демократического мира является труд Иммануила Канта «Вечный мир: философский очерк», опубликованный в 1795 г. в эпоху Французской революции[16]. В этом документе раскрывается роковое противоречие, имеющее долгосрочные последствия. Первая определяющая статья «Вечного мира» Канта гласит: «Гражданская конституция каждого государства должна быть республиканской» – или, как мы бы сегодня сказали, демократической: «Единственная конституция, уходящая корнями к идее первоначального договора, на которой должно основываться правомочное законодательство каждого государства, – это республиканская конституция. Она основывается, во-первых, на принципе свободы членов общества как людей, во-вторых, на принципе зависимости всех, как подданных, от общего законодательства, и, в-третьих, на законе равенства членов общества как граждан. Таким образом, с точки зрения права это единственная конституция, фундаментальные принципы которой лежат в основе всех форм гражданского устройства…»

Стремясь к абсолютной и постоянной гегемонии своей идеологии, многие либеральные интернационалисты (или, по крайней мере, политики из их числа) сегодня не только настаивают на исключительной легитимности демократии как единственно законного политического строя, но и проецируют это утверждение на легитимность демократии в далёком прошлом, тем самым помогая утверждать (в чисто марксистской манере), что это неизбежный и вечный выбор человечества в будущем. Отсюда и заявление Тони Блэра: «Наши ценности – это не только западные ценности, но и универсальные ценности человеческого духа; и везде, где бы обычным людям ни предоставлялась возможность выбора, они всегда изберут путь свободы, а не тирании»[17]. Этим духом пронизаны и Стратегии национальной безопасности администраций Буша и Байдена, что имеет серьёзные последствия и проявления в «реальном мире»[18]. Однако на самом деле, как писал Бернард Уильямс, «либералы слабо сознают, а во многих случаях и вовсе не способны осмыслить историю либерализма как течения. У политической морали нет ответа на вопрос, почему то, что она считает поистине нравственным решением политических вопросов, а именно либерализм, впервые стало очевидным в европейской культуре начиная приблизительно с конца XVII века, и почему эти истины были скрыты от других людей»[19].

Наиболее известное интеллектуальное (в отличие от морального или политического) определение различных типов легитимности принадлежит Максу Веберу[20]. Он разделил легитимность на три вида, ни один из которых не является демократическим, хотя демократия может воплощать в себе элементы всех этих типов: традиционная, харизматическая и правовая/бюрократическая.

Легитимность, основанная на традициях, опирается на склонность общества принимать правила и формы правления, существующие длительное время и принятые родителями, бабушками и дедушками.

Такая форма легитимности часто тесно связана с унаследованной религией, она характерна как для некоторых античных и средневековых республик, так и для наследственных монархий (новая, мессианская религия также может быть источником легитимности, но харизматического и революционного типа).

В современной политической системе Соединённых Штатов сильны аспекты легитимности, основанные скорее на традициях, чем на демократии[21]. Так, ключевые положения Конституции США недемократичны (причём намеренно недемократичны, учитывая глубокое недоверие к демократии богатых патрицианских авторов документа) и регулярно дают результаты, прямо противоречащие желаниям большинства избирателей. В частности, речь идёт о коллегии выборщиков на президентских выборах и о распределении округов в палате представителей. Верховный суд США – явно антидемократический институт. Как писал Сэмюэл Хантингтон, ключевые положения Конституции имеют средневековое английское происхождение, связанное с верой в неизменные законы, дарованные предками: «Эта старая идея, лежащая в основе фундаментального закона, неподвластного человеку, снова стала авторитетной благодаря отождествлению её с письменной Конституцией»[22].

Сегодня внесение поправок в Конституцию действительно невозможно, чего бы ни пожелало большинство американцев. Тем не менее американцы продолжают уважать эти принципы и подчиняться институтам, потому что Конституция фактически неотделима от самого факта существования Соединённых Штатов, а время и влияние гражданского национализма придали ей в глазах большинства американцев почти сакральный характер. Действительно, для части религиозных фундаменталистов правого толка люди, разработавшие этот документ, были непосредственно вдохновлены Богом[23].

Харизматическая легитимность обычно коренится в конкретных личностях, которые традиционно создают династии, как это пытался сделать Наполеон, а Юлий Цезарь преуспел. Сегодня в Южной Азии ряд династических политических партий продолжает существовать во многом благодаря харизме их основателей. Западные демократии также породили харизматических лидеров, как правило, в результате вдохновляющего руководства войнами: Джордж Вашингтон, Авраам Линкольн, Уинстон Черчилль, Франклин Делано Рузвельт, Шарль де Голль. Долгие годы после смерти их имена сохраняют магическую харизму, на них «можно колдовать». Харизматические религиозные лидеры могут основывать режимы на идее обновления религии, мы видим это во многих мусульманских монархиях и до некоторой степени в раннем протестантизме.

По мнению Вебера, правовая/бюрократическая легитимность, напротив, зависит от соблюдения государством фиксированного, предсказуемого и писаного свода правил и законов, которым следуют чиновники (в основном назначаемые на регулярной основе благодаря заслугам, а не по протекции или личной прихоти правителя) и которые принимаются населением. Такой тип государства описывается в немецком языке термином Rechtstaat (правовое государство). Для Вебера это был важнейший аспект успешного современного государства. Оно может быть демократическим, хотя это совсем необязательно. Как правило, оно конституционное и в целом законопослушное, но полуавторитарное, то есть такое, при котором сам Вебер жил в Германской империи, либо конституционное и выборное, но в значительной степени олигархическое и авторитарное итальянское либеральное государство, существовавшее с 1860 по 1918 год.

Поскольку Вебер рассматривал постоянные, а не косвенные основания государственной легитимности (вытекающие из совокупности обстоятельств), он не включил в свои три типа очевидный и ключевой источник таковой (или её отсутствия): исполнение или фактическая работа государственных институтов. Можно сказать, что главная роль основных источников легитимности, названных Вебером, заключается в том, чтобы выиграть время, позволить государству пережить период неудач, которые развалили бы менее легитимные системы. В качестве примера можно привести династическую легитимность, позволившую французской династии Валуа и австрийской Габсбургов пережить неоднократные военные поражения, а также демократическую легитимность, благодаря которой американская, британская и французская (но не немецкая) демократии устояли в Великую депрессию.

Легитимность и порядок

В чём же государство должно преуспеть? В том, что население (или его доминирующие слои) в данный момент времени считают жизненно важными задачами государственной власти. Эти задачи могут сильно различаться в разных обществах и в разное время, а также в значительной степени зависеть от местной культуры, хотя для наших целей мы, вероятно, можем игнорировать такие отклонения, как необходимость для государства ацтеков обеспечить достаточное число человеческих жертв в день, чтобы убедить солнце взойти следующим утром.

Некоторые требования к успешному государству оставались постоянными для одних обществ (но не для других) на протяжении всей известной истории. Например, китайские государства должны были контролировать свои речные системы, чтобы ограничить наводнения и засухи. Это требование не предъявлялось к большинству западных государств (за очевидным исключением Голландии), поскольку они не благословлены и не прокляты такими гигантскими и непредсказуемыми речными системами, хотя в связи с изменением климата данное требование может стать ключевым условием легитимности для многих государств в будущем[24]. Предотвращение голода было условием легитимности, которое предъявлялось многим или большинству государств на протяжении всей истории. Однако лишь недавно население стало требовать предоставления пенсий, социальных гарантий и медицинских услуг.

В равной степени нет оснований воспринимать ожидания эффективности демократий – в том числе и на «Западе» – как существовавшие в более отдалённом прошлом или как несомненные в будущем.

Скорее, отправной точкой должен стать принцип, заложенный в V веке святым Винсентом де Леринским: Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus (То, во что веруют везде, всегда и все)[25].

Среди этих постоянных запросов населения к деятельности государства как оснований для признания его легитимности наиболее древним, постоянным и универсальным является обеспечение физической безопасности жителей и их семей. Действительно, без минимальных стандартов в этой области нет смысла вообще иметь государство и исполнять навязываемые им обязанности в виде послушания, служения и выплаты налогов. Стремление к физической безопасности всегда распространялось и на защиту от неконтролируемого грабежа, который может резко перевести семью или общину из состояния изобилия в состояние обнищания или даже голода.

Угрозы личной, семейной и общественной безопасности человека всегда исходили из пяти различных, но часто пересекающихся источников: внешние захватчики; преступники, особенно организованные бандитские группировки; «подданные, наделённые чрезмерным могуществом» – местные феодалы, военачальники и политические бонзы; хищные государственные образования, мало отличающиеся от бандитов; репрессии, осуществляемые правительствами. Многое из того, что либеральный интернационализм включает в понятие «демократия», а также такие её элементы, как «свобода» и «права человека», фактически соответствуют требованиям безопасности человека и личности. Однако либеральный интернационализм серьёзно и последовательно рассматривает только угрозы человеческой безопасности со стороны государств, местных князьков и хищнических государственных образований (но не «отдельных» преступников). Это разрозненные факторы, которые к тому же смешиваются, сильно запутывая представления о природе государств и их легитимности.

Наиболее фундаментальный момент, связанный с этими угрозами, должен быть очевиден: с личной точки зрения жертвы или потенциальной жертвы убийства, изнасилования, грабежа или вымогательства с применением силы, наиболее важно не то, кто совершает преступление, а то, чтобы оно не произошло с ним или с ней. И в зависимости от обстоятельств для достижения этого может потребоваться применение значительной силы, судебно-правовой или иной. Второй момент заключается в том, что для большинства обществ в прошлом и для многих в настоящем угроза насилия и грабежа со стороны государства часто была несколько ограниченной, поскольку государство оставалось удалённым и слабым, а угроза бандитизма исторически и географически широко распространена и устойчива.

Даже деспотичное государство или социальная система зависят для выживания от поддержания элементарного мира и порядка. По словам Бернарда Уильямса, «категории упорядоченной в противовес беспорядочной социальной обстановки – беспорядка на грани анархии – применимы в любую эпоху; соответственно, то же касается представлений о легитимном политическом порядке, который необязательно означает то, что мы считали бы приемлемым политическим порядком сейчас, но то, что считалось таковым тогда, в ту эпоху»[26].

Однако необходимо добавить, что речь не только о том, что «мы» считали бы приемлемым «сейчас», но и о том, что мы считали бы приемлемым здесь и сейчас: в процветающем, респектабельном, мирном и хорошо управляемом Оксфорде начала XXI века, а не в филиппинских трущобах или загнивающем постиндустриальном российском городе того же времени. В сущности, Уильямс проводит различие, которое не меняется в истории, как мне представляется, – между хаосом, сопровождающимся насилием, и тем, что в XVIII веке назвали бы «должным образом сформированной властью».

Постоянная угроза бандитизма

Что касается преступлений местных начальников (царьков) и государственных представителей, то, хотя авторитарное государство может способствовать их совершению, они были и остаются скорее следствием слабости государства. Так, чудовищные бесчинства, часто творимые индийской полицией в условиях демократии (включая либеральное плюралистическое правительство Джавахарлала Неру), ни в коей мере не были санкционированы правительством. Они стали следствием его неспособности помешать собственным служащим следовать древним хищническим инстинктам (что, в свою очередь, привело к тому, что властям пришлось участвовать в сокрытии преступлений). То же можно сказать о местных боссах и доминирующих родственных кланах, в том числе и тех, которые осуществляют господство через якобы «демократические» и выборные институты, на которые оказывают влияние, манипулируя ими[27].

Недоумение по этому поводу в правозащитных кругах может иметь глубокие корни. Так, Николас Кристоф из «Нью-Йорк Таймс» написал целую серию статей, где обвинял президента Пакистана Первеза Мушаррафа, что он несёт ответственность за организованное групповое изнасилование женщины по имени Мухтаран Биби членами другого, «более высокопоставленного» местного родственного клана в отместку за предполагаемую связь её брата с одной из их соплеменниц[28]. Кристоф объясняет это «диктатурой» Мушаррафа, полностью игнорируя тот факт, что в соседней «демократической» Индии подобные изнасилования женщин из низших каст членами местных высших каст – очень часто в наказание за предполагаемое кровосмешение со стороны их сородичей – также трагически распространены, и опять же, конечно, не по воле или с санкции центрального правительства[29].

Очень странно, что этот синдром не получил более широкого признания среди либеральных интернационалистов (и политологов) в США, ведь он преобладает во многих электоральных демократиях по соседству с Америкой, начиная с Мексики. Наркобанды, терроризирующие население, вполне уже в состоянии взять под контроль значительную часть полиции и армии мексиканских штатов. Очевидно, что сила банд является как причиной, так и следствием слабости государства. Действительно, некоторые из этих штатов настолько слабы, что, по некоторым данным, вынуждены заключать договоры с наиболее могущественными бандформированиями, чтобы восстановить хоть толику общественной безопасности и порядка[30]. И эту ситуацию нельзя назвать временной или непредвиденной. В той или иной форме господство свирепых местных группировок длится уже очень давно (оно действительно было заложено в самой природе испанских колоний), и ему не видно конца.

Причины такого интеллектуального игнорирования соседней Центральной Америки либеральными интернационалистами, уделяющими пристальное внимание государственным преступлениям за тысячи километров от берегов Америки, двояки. Это ещё один признак переплетения либерального интернационализма с американской геополитической мощью и амбициями. После краха советского коммунизма не существует внешней угрозы гегемонии Соединённых Штатов в этом регионе, и поэтому его можно смело игнорировать. Однако гораздо важнее, что излишнее внимание к южным соседям Америки развеяло бы магию универсалистских претензий американского гражданского национализма и могло бы бросить тень сомнения на некоторые из фундаментальных предпосылок как либерального интернационализма, так и на притязания США, что легитимность их геополитической мощи основывается на священной миссии распространения демократии и свободы в мире.

Если уж на то пошло, то и в самих Соединённых Штатах присутствуют элементы хищнических и бесконтрольных государственных сил. Убийства и жестокость американских полицейских по отношению к гражданам, конечно, не заказываются федеральными властями или властями штатов, хотя некоторых из них можно обвинить в безразличии к таким преступлениям. Но американские полицейские чувствуют такую коллективную солидарность, а их профсоюзы (совершенно законно) установили такую правовую и административную защиту для своих членов, что за исключением самых крайних и широко освещаемых случаев неоправданного применения силы наказать или даже уволить их очень сложно.

Однако без понимания различных источников угроз безопасности для людей невозможно сформировать точное и реалистичное представление об источниках легитимности государства у многих групп населения – как в исторической перспективе, так и в наши дни. Народные настроения в Испании раннего периода Новой истории хорошо отражены в статье Джеральда Бренана о творчестве драматурга Лопе де Вега (1562–1635): «Тема тирана-феодала – излюбленная у Лопе, и обычно тирана наказывает сам король. Но она отнюдь не выражает революционных настроений, как иногда полагают, а проистекает из благодарности Лопе к монархии, что та положила конец поборам и вымогательствам местных деспотов, которые в таком количестве процветали в конце Средневековья. Под суровым правлением католических королей и их преемников на авансцену вышло новое сословие мелких дворян, крестьян и ремесленников, которые обрели если не благополучие и процветание, то, по крайней мере, свободу (выделено мной. – Прим. авт.) и достоинство. Для таких людей габсбургские короли были тем же, чем Август был для итальянцев своего времени, и Лопе, который сам был человеком из народа, вслед за Вергилием и Горацием воспевал их доблесть»[31].

Я сделал в этом отрывке акцент на слове «свобода», поскольку оно явно противоречит либеральному пониманию сильного автократического государства как неизбежной и неотъемлемой угрозы свободе. Конечно, зачастую так случается. Но эту угрозу могут нести и местные власти, которые сильное государство стремится контролировать. Более широкая и сложная реальность раскрывается при прочтении фрагмента Руссо, в котором он проводит различие между вынужденным сидением у тёплого камина в своём доме из-за сильного бурана (природной стихии) и насильственным удержанием взаперти человека кем-то другим. Что, если вы просто боитесь покинуть пределы своего дома из-за страха нападения преступников на улице?[32] Знаменитый очерк либерального мыслителя Джудит Шкляр «Либерализм страха» посвящён тому, как идея свободы подрывается исторической и современной реальностью: её страх вызван исключительно действиями государства и, более того, притеснение со стороны государства вызвано его силой, а не слабостью[33].

Культурная революция, хотя и была инициирована Мао для подавления противников внутри партии, на местах в значительной степени осуществлялась силами жестокого и анархического массового недовольства снизу (в некоторых районах переходящего в откровенный бандитизм), и память об этих преступлениях глубоко врезалась в сознание китайской элиты и трудовых масс. Сегодня китайцам может не нравиться гнёт со стороны компартии, но у них есть понимание, что он не идёт ни в какое сравнение с анархическими ужасами прошлого.

Как гласит старая арабская поговорка, «лучше шестьдесят лет тирании, чем одна ночь анархии».

У многих либеральных интернационалистов есть хронический импульс полагать, будто любое восстание или сопротивление авторитарному режиму мотивировано стремлением к «свободе» и «демократии». И, конечно, такие местные деятели, как Ахмед Чалаби из Ирака, желая получить поддержку для прихода к власти, умело общаются на этом языке в Вашингтоне. Реальность же часто оказывается совсем иной, и это порой гораздо лучше понимают люди в соответствующих странах.

В Китае есть недовольство угнетением со стороны центрального авторитарного государства, но и хищничеством со стороны местных чиновников, а также вера в то, что, если центральная власть серьёзно ослабеет, наместники смогут беспрепятственно строить тирании на местах. Недостаточно сказать, что в западных демократиях общественный порядок и свобода личности защищены лучше, чем в Китае. Несомненно, в основном это так и есть, но вопрос – как нынешнему Китаю перейти к идеализируемому Западу, не рискуя в какой-то момент скатиться до уровня Нигерии. Память о катастрофической попытке Советского Союза совершить подобный переход присутствует в сознании многих китайцев и, конечно, тщательно обыгрывается и раздувается государственной пропагандой.

Разные эпохи – бок о бок

Понимание этой исторической закономерности критически важно для осознания легитимности государства в современном мире, которое со времён промышленных революций и глобализации западного капитализма в XIX веке характеризуется тем, что Эрнст Блох назвал Die Gleichzeitigkeit des Ungleichzeitigen («одновременность неодновременного» или современность несовременного). В данном контексте это параллельное существование сверхсовременных и устаревших форм общества, включая политическое общество (часто носящее современные названия и маскирующееся под фасадами современных институтов).

Отрывок из книги Бренана не только показывает, почему многие люди в современном мире чувствуют себя не только безопаснее, но и свободнее, живя под властью эффективных авторитарных государств, нежели в хаосе конкурирующих местных мелких тираний. Он иллюстрирует идиотизм предположения, будто любое общество может стать основой успешной демократии. Если бы некая внешняя сила или влияние привнесла формы демократии в Испанию (или Англию) XVI века, неизбежным результатом стало бы возвращение к власти местных феодальных тиранов, которых осуждал Лопе де Вега, даже если бы они называли себя лидерами Испанского демократического фронта или Андалузской народной партии и с помощью кабельных сетей склоняли местное население голосовать за них.

Если бы в Шотландии XVI века были введены демократические институты, Кэмпбеллы и Макдональды образовали соперничающие племенные партии с такими названиями, как «Шотландский народный фронт» и «Шотландская партия народного освобождения», и боролись бы с помощью голосов избирателей и палашей за власть, чтобы сокрушить своих традиционных соперников. Не такая ли картина наблюдается сегодня во многих странах, называющих себя демократическими? Джудит Шкляр писала, что «негативная свобода» и «относительно свободный режим» означают «рассредоточение власти среди множества политически влиятельных групп». А что, если эти группы к тому же хорошо вооружены, ожесточённо враждуют друг с другом и имеют традиции набегов на чужую территорию за скотом и женщинами?[34]

Либерализм всегда испытывал серьёзные затруднения в решении проблемы «сверхвластного субъекта».

Вернее, у него не было сомнений по поводу уничтожения власти феодалов и племенных вождей путём отчасти правовых и политических изменений, отчасти капиталистического развития. Но как быть с новыми «всемогущими» субъектами, которые появляются именно благодаря законам, институтам и капиталистическому развитию – порождениями самого либерализма? Именно так возникли либеральные земельные элиты, эксплуатирующие труд крестьян. Они захватили конфискованные церковные и общинные земли в Италии, Испании и Мексике в XIX веке. И именно так помещики-землевладельцы в Англии значительно увеличили свои земли и богатства за счёт ликвидации монастырей и (законного, но глубоко несправедливого) огораживания сельских общинных земель.

Невозможно понять легитимность путинского режима в России среди большинства простых россиян или популярность нелиберальных популистских правительств в Польше и Венгрии без ссылки на современную версию этого захвата общинных земель. В 1990-е гг. представители бывшей коммунистической элиты и связанные с ними новые предприниматели приобрели по копеечным ценам огромное количество государственной собственности, которая, по словам коммунистических правителей, принадлежала народам этих стран, и всё это во имя «свободных рыночных реформ», вдохновлённых, поддержанных и зачастую проталкиваемых Западом.

В России и на Украине процесс сопровождался откровенным вооружённым бандитизмом: криминальные авторитеты устанавливали контроль над прибыльными предприятиями, убивали конкурентов, подкупали, запугивали или убивали полицейских и судей. У западного либерализма не было ответа на вопрос, как противостоять этому беспределу. Его представители лишь заявляли, что это временные проблемы или «болезни роста», связанные с «переходом к свободной рыночной демократии», а как только новые «олигархи» наворуют достаточно народного достояния, они успокоятся и станут «нормальными» законопослушными капиталистами[35].

Однако многие россияне не без оснований опасались, что Россия находится на пути к фактическому обнищанию и всесилию клептократии, что характерно для современной Нигерии, где такие процессы длятся уже шестьдесят лет, и света в конце тоннеля не видно. Одна из причин в том, что воровскому примеру экономической правящей элиты, несомненно, – и небезосновательно – последовали чиновники, полицейские, законодатели и медики всех уровней, что привело к безудержной коррупции всего государства и общества.

Россияне также считали – и не без оснований – что под прикрытием сетований по поводу коррупции в России Запад приветствовал процесс, который ослаблял её как государство и содействовал переводу огромных сумм украденных там денег в западные банки, недвижимость, инвестиции, футбольные команды и предметы роскоши. Это ещё одна иллюстрация того, как скомпрометировал себя либеральный интернационализм вследствие сращивания с западным капитализмом и геополитическими амбициями США.

Физическая безопасность также имеет решающее значение для легитимности путинского государства. Это очень чётко прослеживается в беседах с представителями малого российского бизнеса. Точно так же фундаментальная безопасность жизни и собственности имеет решающее значение для экономического роста – и это одна из причин, почему такого добились в Китае, но не добились в небезопасных и хаотичных «демократиях». Аналогичные, но ещё более жёсткие ответы я получил от филиппинцев из рабочего класса и нижней прослойки среднего (а ещё больше – от филиппинок), которых спросил, почему они поддерживают организованные президентом Родриго Дутерте убийства полицией подозреваемых в наркоторговле и участии в бандах. Острая угроза их семьям от этих группировок перевешивала любые соображения законности, а поскольку я не живу в манильских трущобах, мне показалось дурным тоном упрекать их в этом.

В Америке начала XX века президент Теодор Рузвельт попытался ограничить власть капиталистических «чрезмерно могущественных подданных» и «злоумышленников, обладающих огромным богатством». Эта политика была продолжена Франклином Делано Рузвельтом с его Новым курсом в 1930–1940-е годы. В условиях гегемонии слишком свободного рынка при полном отсутствии государственного регулирования, начиная с 1980-х гг., эта проблема вернулась с новой силой. Наиболее ярко она проявляется в самом древнем и фундаментальном показателе слабости государства – неспособности заставить влиятельные круги общества платить налоги[36].

Традиционно, да и во многих странах сегодня, это делается путём незаконного подкупа или запугивания сборщиков налогов. В США такое происходит совершенно легально через бесконтрольное финансирование толстосумами сенаторов, которые затем принимают законы, снижающие или отменяющие налоги для богатых[37]. Точно так же считается, что нет ничего противозаконного в действиях опытных и ловких адвокатов, которые позволили, например, семье Саклер избежать уголовного наказания за то, что она сознательно и ради огромной наживы способствовала созданию смертельно опасного опиумного кризиса в Америке, от которого погибли сотни тысяч американцев, тогда как сотни тысяч мелких наркодилеров сидят в американских тюрьмах.

Отрицание легитимности как посягательство на жизненно важные государственные интересы

До сих пор я рассматривал причины, по которым авторитарные государства могут пользоваться легитимностью у населения и, следовательно, заслуживать признания легитимности со стороны Соединённых Штатов и Запада (хотя это не должно лишать нас права осуждать конкретные злоупотребления, так же как и они имеют право осуждать отдельные аспекты нашей государственности). Но каковы последствия отрицания легитимности для мира и порядка во всём мире?

Либеральная (а затем и коммунистическая) оговорка о легитимности определённых типов государств началась в интеллектуальном плане с Руссо и Канта, а в политическом – с Французской революции. В случае Канта это было связано с так называемой теорией демократического мира: верой (опровергнутой сразу же после её появления), что «республиканские» или «демократические» государства по своей природе менее воинственны: «Теперь республиканская конституция, помимо основательности своего происхождения с учётом её чистого источника – концепции права – имеет также перспективу достижения желаемого результата – вечного мира. И причина заключается в следующем. Если, как это должно быть по данной конституции, для решения вопроса о том, начинать войну или нет, требуется согласие подданных, то нет ничего более естественного, чем то, что они должны хорошо взвесить этот вопрос, прежде чем браться за такое дурное предприятие»[38].

На самом деле, когда эти слова были написаны, республиканская Франция стремилась мобилизовать всё своё население для тотальной войны. Колоссальная квазирелигиозная легитимность, которую французские революционные власти черпали из сочетания демократии и национализма, позволила им принять закон о массовой мобилизации (Levee en masse) – то, чего не могла требовать от своих подданных ни одна традиционная монархия и что сознательно отсылало скорее к временам республиканских Афин и Рима или даже к франкам эпохи племенного строя: «С этого момента и до тех пор, пока враги не будут изгнаны с земли Республики, все французы постоянно требуются для службы в армии. Юноши будут сражаться, женатые мужчины будут ковать оружие и перевозить провиант, женщины – делать палатки и шить одежду, а также служить в госпиталях, дети – превращать старый лён в ворс, старики – выходить на площади, чтобы вдохновлять воинов на подвиг и проповедовать ненависть к королям и единство Республики»[39]. Вскоре после выхода этого декрета французские революционные армии пересекли границы, чтобы распространить революцию и национальную власть Франции – то, против чего выступал Кант, но чему способствовали его идеи.

Эли Кедури объяснил последствия таких убеждений для международного мира и стабильности в словах, которые весьма актуальны и применимы к настроениям и действиям США последних лет: «[По] принципу, отстаиваемому революционерами, права всех существовавших в то время правительств ставились под сомнение. Поскольку они не получали суверенитет от народа, они являлись узурпаторами, с которыми не нужно было заключать никаких соглашений и которым подданные не должны были хранить верность. Понятно, что такая доктрина могла лишь обострить международные распри и сделать их совершенно неподатливыми к методам традиционного государственного управления; она действительно подорвала бы все международные отношения в том виде, в каком они существовали до сих пор… Амбиции государства или замыслы группировки приобрели бы чистоту принципа, компромисс стал бы изменой, а тон раздражённой непримиримости – общим для соперников и противников»[40].

Взгляд на нынешнее отношение американской политической элиты и элиты в сфере безопасности к Китаю сразу пробуждает воспоминания об этих словах Кедури. С точки зрения реализма отрицание одним государством легитимности государственного устройства другого представляет собой угрозу наиболее важным жизненным интересам последнего, ведь что может быть более важным, чем само выживание государства? А в отношении жизненно важных (в отличие от второстепенных) интересов компромисса быть не может по определению. Государство, постоянно угрожающее жизненно важным интересам другого государства, неизбежно будет рассматриваться как враг. Хью Уайт комментирует процитированную выше речь Барака Обамы о демократической легитимности следующим образом: «Китай не упоминается, но ясно, что именно он является главной мишенью его речи. Первый абзац ставит под сомнение легитимность китайской политической системы и предвещает её крах. Во втором правительство Соединённых Штатов обязуется содействовать этому процессу. В третьем абзаце такой исход явно приветствуется… Правительства могут критиковать друг друга и при этом работать как равноправные партнёры. Правительства, оспаривающие легитимность друг друга и стремящиеся к свержению другого государства, не могут сотрудничать»[41].

Либеральные интернационалисты пытаются отрицать эту угрозу легитимности других систем, утверждая, что она относится не к государствам, а только к конкретным режимам. Однако игнорируются два важнейших фактора.

Первый – это опять-таки американские геополитические амбиции, направленные на сохранение глобального превосходства и ослабление или уничтожение конкурентов. С одной стороны, как уже не раз отмечалось, ассоциация с американской мощью вовлекает либеральных интернационалистов в бесконечные противоречия и лицемерие, когда речь заходит о поддержке со стороны США союзников, угнетающих свои народы. Либеральные интернационалисты пытаются утверждать, что эти союзы носят какой-то условный характер, и от них можно отказаться. Но это не так. Они играют важнейшую роль в обеспечении американской гегемонии в Центральной Америке, на Ближнем Востоке и в некоторых регионах Азии. Вероятность того, что Вашингтон откажется от Каира, не выше той, что Москва откажется от Минска, и по тем же самым причинам.

С другой стороны, не только соперничающие власти, но и население государств-конкурентов имеют все основания полагать, что американские попытки изменить их режимы направлены не на установление демократии, а на ослабление или разрушение самих государств, либо на превращение их в американских вассалов. Там, где местный национализм и национальные интересы противостоят господству Соединённых Штатов, такой либеральный интернационализм усиливает, а не ослабляет связь авторитарного государства с населением.

Во-вторых, во многих случаях не без оснований считается, что уничтожение того или иного режима чревато распадом самого государства. Так было в результате западных интервенций в Ираке и Ливии, а в некоторых случаях (например, в Сомали) режим пал вследствие восстания внутри страны. В Советском Союзе крах коммунистической легитимности привёл к распаду самого Союза, и легитимность путинского режима частично опирается на давнюю народную веру, что если он падёт, то вместе с ним падёт и Российская Федерация, США будут радоваться такому исходу и останутся абсолютно равнодушными к чудовищным человеческим страданиям, которые неизбежны.

В Китае легитимность коммунистического правления во многом опирается на огромный экономический прогресс последних четырёх десятилетий, который привёл к наибольшему улучшению благосостояния людей среди всех стран и периодов истории. Большой экономический успех как источник легитимности был также крайне важен для США.

Однако легитимность правления Коммунистической партии Китая также обусловлена убеждённостью, что она имеет решающее значение для национального единства и силы страны. На настроения китайского населения оказывает глубокое влияние ассоциация «столетия унижений» со стороны Запада и Японии с внутренним распадом Китая на конкурирующие между собой владения военачальников, а также взрыв бандитизма, причём не просто местного, а целых бандитских армий, штурмующих небольшие города, убивающих или насилующих местное население[42].

Это центральный элемент популярности Си Цзиньпина, уходящий корнями в тысячелетнюю историю. Традиционно местные элиты, стремящиеся освободиться от централизованного государственного контроля, использовали язык конфуцианской этики для оправдания своей власти и грабежей (разумеется, мало соотнося его с тем, чему на самом деле учил Конфуций). Легко представить, что в будущем они могут использовать язык демократии свободного рынка, подобно клептократическим российским олигархам 1990-х годов.

Если говорить об опасности, которую угрозы легитимности представляют для международного мира и порядка, наиболее ярким и интересным примером является Ближний Восток, где на протяжении многих десятилетий отношения между государствами остаются враждебными и нестабильными.

Главная причина в том, что каждое государство региона имеет все основания опасаться как отсутствия внутренней легитимности, так и того, что внутренний бунт станет поощряться и использоваться другими государствами в корыстных целях.

Всем им угрожает и местный этнический, этнорелигиозный и племенной сепаратизм, и движения панарабизма и панисламизма, поддерживаемые другими государствами.

Израиль, конечно, управляет миллионами недовольных и обозлённых палестинцев, которые теперь могут вновь составить большинство на территории между Иорданом и морем, и до недавнего времени они пользовались определённой поддержкой большинства мусульманских государств. Сирия, Иордания, Ирак, Ливан и Объединённые Арабские Эмираты (бывший Оман, после перемирия, навязанного британцами враждующим местным шейхам с их княжествами) – искусственные творения Британской и Французской империй. Саудовская Аравия представляет собой совокупность разрозненных племён и территорий, завоёванных домом Сауда. В Турции, Ираке, Сирии и Иране проживают многочисленные национальные меньшинства, которые имеются и в соседних государствах.

Население большинства крупных стран Ближнего Востока идеологически и религиозно разделено в представлениях о природе и идентичности своих государств. Это затрудняет, а то и делает невозможным создание работоспособного демократического правительства, ведь как можно менять базовую идентичность государства каждый раз после очередных выборов?

Хрупкость государств делает их свирепыми по отношению к собственному населению (арабы обычно называют их мухабаратами, или тайными полицейскими государствами). Она также заставляет их верить (обычно с полным основанием), что соперничающие соседние страны не только имеют иные интересы, но и угрожают уничтожить соседей путём подрывной деятельности и поддержки внутренних мятежей; и что поэтому они должны защищать себя, угрожая соперникам уничтожением теми же средствами. Эти страхи и ненависть, в свою очередь, используются и поощряются внешними великими державами для укрепления собственных позиций в регионе.

В последние годы значительно возросли опасения самих американцев по поводу внутренних противоречий и угроз легитимности их политической системы. В некоторых отношениях США становятся похожими на Турцию, Египет или Иран, где огромные слои населения кардинально расходятся во взглядах на природу и идентичность своего государства и общества, поэтому не могут смириться с поражением поддерживаемого ими кандидата на выборах.

Страх и ненависть, вызванные (чрезвычайно преувеличиваемым) влиянием России на выборы 2016 г., отчасти были обусловлены специфическими потребностями и импульсами Демократической партии, но также отражали гораздо более глубокие опасения относительно стабильности государственной системы Соединённых Штатов. С точки зрения Кремля, конечно, Россия просто отвечала на постоянные попытки США средствами пропаганды и влияния подорвать легитимность существующего российского государства и его союзников.

Китайская правящая элита тоже считает, что Соединённые Штаты нацелены на её уничтожение и разрушение Китая, а многие высказывания американских политиков и таких организаций, как Национальный фонд поддержки демократии и Международный республиканский институт, похоже, подтверждают эти опасения. В результате сотрудничество между Америкой и другими государствами для достижения важнейших общих целей значительно усложняется, и при наихудшем исходе это вызовет рост страха и недоверия, что в итоге приведёт к войне.

Будущее – это другая страна

Акцент на истории в данном очерке призван не только продемонстрировать неадекватность телеологического либерального понимания формирования государства и государственной легитимности в прошлом и настоящем, но и опасность, которую оно представляет для стратегии США и международного мира. Это также учит, что мы не можем знать будущее. В настоящее время либеральный интернационализм впал в почти шизофреническое состояние когнитивного диссонанса: с одной стороны, он навязчиво (но с полным основанием) беспокоится о внутреннем упадке американской демократии, с другой – продолжает настаивать на её обязательном экспорте по всему миру. Попытка замкнуть круг приводит к отождествлению внутренних угроз демократии с предполагаемым «альянсом авторитарных режимов», а значит, к опасному выводу, что демократия в Америке может быть спасена только путём свержения других правительств и государств[43].

Более глубокое понимание прошлого и будущего заключается в том, что экономические, военные, культурные, социальные, демографические и экологические изменения на протяжении истории неоднократно бросали новые вызовы существующим государственным системам. Некоторые из них адаптируются и развиваются в ответ на конкретные вызовы, тем самым устанавливая или укрепляя легитимность в глазах населения. Другие терпят неудачу, и их легитимность рушится. Некоторые оказываются великолепно приспособлены к решению одних задач, но – возможно, лишь спустя столетия – терпят крах, оказавшись бессильными перед лицом принципиально новых вызовов, на которые невозможно ответить в силу самой их природы. Классическим примером является разрушение «конфуцианской» государственной системы императорского Китая – безусловно, самой успешной в истории с точки зрения долголетия – ввиду её неспособности адаптироваться к западному капиталистическому и империалистическому натиску в XIX веке.

Сегодня все государства столкнулись с принципиально новым вызовом в виде изменения климата, и их будущая легитимность будет в значительной, а скорее всего, в главной степени зависеть от того, насколько успешно они с ним справятся. Возможно, такое удастся демократическим государствам. Быть может, так сделают некоторые авторитарные страны. Скорее всего, кто-то из каждой категории преуспеет, а кто-то потерпит неудачу. Вполне возможно, что мы все потерпим неудачу в этом деле[44].

Вплоть до последнего времени вопрос о мерах по ограничению изменения климата в значительной степени нивелировал различия между демократическими и авторитарными системами, союзниками и соперниками США. Китай при авторитарном правлении стал крупнейшим загрязнителем атмосферы парниковыми газами, но за последнее поколение, как по объёму выбросов на душу населения, так и по отказам, провалам и непоследовательности политики, главными нарушителями в целом были богатые энергоресурсами монархии Персидского залива и три «англосаксонские» демократии: Австралия, Канада и Соединённые Штаты. На момент написания статьи правительства США и Австралии взяли на себя обязательство принять решительные меры, но это может легко измениться на следующих выборах[45].

Поэтому мы не можем с уверенностью сказать, что только демократические страны добьются успеха и выживут. Но с большой долей вероятности допустимо утверждать, что перед лицом потенциального всеобщего хаоса стремиться подорвать или уничтожить существующие, достаточно хорошо организованные государства – верх не только безответственности, но и политической безнравственности[46].

Чтобы противостоять угрозе изменения климата и растущей угрозе катастрофической мировой войны, которая сама по себе препятствует действиям по ограничению изменения климата, нам необходимо перейти от того, что Бернард Уильямс называл «политическим нравственным либерализмом», к подходу, основанному на морали в силу приверженности идеалам мира и прогресса во всём мире, объединённым усилиям людей по преодолению общих угроз, но также следует признавать, что в нашем падшем мире даже кажущиеся моральными цели могут безнадёжно переплетаться с эгоистическими амбициями, что ещё больше усугубляется самодовольным морализаторством и высокомерием, а также отсутствием самоанализа.

Это соответствовало бы поиску того, что Ганс Моргентау назвал «космополитической этикой», основанной на морали и стремящейся к нравственным целям, но признающей как реалии и ограничения действительного мира, так и ограниченность нашего собственного интеллекта и нравственности. Хотя Моргентау традиционно изображается как мыслитель, придававший значение только государственной власти, его самая известная работа имеет подзаголовок «Борьба за власть и мир»[47]. Раньше стремление к миру считалось главной целью либеральных интернационалистов, но это было тогда, когда они не только помнили об ужасах войны, но и понимали, что война наносит страшный ущерб как непосредственному благополучию населения, так и прогрессу человеческой цивилизации, и это касается и войны, ведущейся во имя какой-то благородной цели.

По мере того, как в западных странах стираются воспоминания о великих войнах прошлого, изглаживается и память о том, что все стороны в этих войнах утверждали, будто сражаются ради защиты высокой культуры.

Как писал Рейнхольд Нибур (великий богослов и философ международных отношений), в Ветхом Завете «пророки не устают предупреждать как могущественные царства, так и Израиль, праведный народ, о суде, которому подвергнутся люди с их притязаниями… Притязания на добродетель так же оскорбительны для Бога, как и притязания на власть. Возникает неловкое чувство, что Америка, как могущественная и «добродетельная» нация, вовлечена в опасности, усугубляющие опыт Вавилона и Израиля, и в этом вся ирония»[48].

Автор: Анатоль Ливен, ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.

Мнения, выраженные в данном очерке, принадлежат автору и не обязательно отражают точку зрения Института. Перевод публикуется с любезного разрешения автора.

СНОСКИ

[1] Beinart P. The Vacuous Phrase at the Core of Biden’s Foreign Policy // The New York Times. 22.06.2021. URL: https://www.nytimes.com/2021/06/22/opinion/biden-foreign-policy.html (дата обращения: 11.01.2024).

[2] U.S. Imperial Ambitions and Iraq // Monthly Review. 01.12.2002. URL: https://monthlyreview.org/2002/12/01/u-s-imperial-ambitions-and-iraq/ (дата обращения: 11.01.2024).

[3] Этот аргумент относительно американо-китайских отношений очень убедительно излагает Хью Уайт. См.: White H. The China Choice: Why We Should Share Power. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 135.

[4] Boot M. Why China Should Worry Us // The Weekly Standard. 10.10.2005. URL: http://hnn.us/article/16916 (дата обращения: 11.01.2024).

[5] Remarks By President Obama to the Australian Parliament // The White House – President Barack Obama. 17.11.2011. URL: https://obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2011/11/17/remarks-president-obama-australian-parliament. (дата обращения: 11.01.2024).

[6] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. N.Y.: Oxford University Press, 2012. P. 47–80.

[7] Hartz L. The Liberal Tradition in America. N.Y.: Mariner Books, 1991. P. 9, 15, 175, 225–237.

[8] Niebuhr R. The Children of Light and the Children of Darkness: A Vindication of Democracy and a Critique of its Traditional Defense. In: R. Brown (Ed.), The Essential Reinhold Niebuhr: Selected Essays and Addresses. New Haven, CT: Yale University Press, 1986. P. 160–181.

[9] См.: Heydemann S. Beyond Fragility: Syria and the Challenges of Reconstruction in Fierce States // Brookings. June 2018. URL: https://www.brookings.edu/research/beyond-fragility-syria-and-the-challenges-of-reconstruction-in-fierce-states/ (дата обращения: 11.01.2024); Ayubi N.N. Over-Stating the Arab States: Politics and Society in the Middle East. L.: I.B. Tauris, 2001. P. 447–459.

[10] Friedman T. Iraq Without Saddam // The New York Times. 01.09.2002. URL: https://www.nytimes.com/2002/09/01/opinion/iraq-without-saddam.html (дата обращения: 11.01.2024).

[11] Принц Уильям Август, герцог Камберлендский (1721–1765) – третий сын короля Великобритании Георга II, военачальник. Получил прозвище за жестокое подавление якобитского восстания Карла Эдуарда Стюарта в Шотландии в 1745 году.

[12] Про «достижение Дании» см.: Fukuyama F. The Origins of Political Order: From Prehuman Times to the French Revolution. N.Y.: Farrar, Straus and Giroux, 2011. P. 321–436.

[13] См.: Tilly Ch. Reflections on the History of European State-Making. In: Ch. Tilly (Ed.), The Formation of National States in Western Europe. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1982. P. 3–83; Giddens A. The Nation-State and Violence. Berkeley, CA: University of California Press, 1987. 399 p.; Bruce D. Porter, War and the Rise of the State: The Military Foundations of Modern Politics. N.Y.: Free Press, 1994. 380 p.

[14] Про «государственность» см.: Fukuyama F. State-Building: Governance and World Order in the 21st Century. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2004. 160 p.

[15] См.: Moyn S. Humane: How the United States Abandoned Peace and Reinvented War. N.Y.: Verso, 2022. 416 p.

[16] Kant I. Perpetual Peace: A Philosophical Essay. Translated from German by M.C. Smith // Project Gutenberg. 14.01.2016. URL: https://www.gutenberg.org/files/50922/50922-h/50922-h.htm#ToC (дата обращения: 11.01.2024).

[17] Transcript of Blair’s Speech to Congress // CNN. 18.03.2003. URL: https://edition.cnn.com/2003/US/07/17/blair.transcript/ (дата обращения: 11.01.2024).

[18] См.: The National Security Strategy. September 2002 // The White House – President George W. Bush. September 2002. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/nsc/nss/2002/ (дата обращения: 11.01.2024); The National Security Strategy. October 2022 // The White House. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 11.01.2024).

[19] Williams B. In the Beginning Was the Deed: Realism and Moralism in Political Argument. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2007. P. 8. Бенжамен Констан отметил, что, хотя афинская демократия и рассматривается современными демократами в качестве прецедента и образца, афиняне не признали бы демократическим волеизъявление граждан, опосредованное выборными представителями (возможно, коррумпированными), а прямая демократия невозможна для огромных современных обществ, так же как мы сегодня не можем признать рабовладельческое общество подлинно демократическим. См.: Constant B. The Liberty of the Ancients Contrasted With That of the Moderns // Early Modern Texts. April 2010. URL: https://www.earlymoderntexts.com/assets/pdfs/constant1819.pdf (дата обращения: 11.01.2024).

[20] Weber M. The Types of Legitimate Domination. Translated from German by H.H. Gerth // Berkeley Publications in Society and Institutions. 1958. Vol. 4. No. 1. P. 1–11. См. также: Weber M. Politics as a Vocation. Translated from German by H.H. Gerth. In: H.H. Gerth, C.W. Mills (Eds.), Max Weber: Essays in Sociology. N.Y.: Oxford University Press, 1946. P. 77–128.

[21] Об аспектах Конституции США, на которые наложило отпечаток позднее Средневековье, см.: Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, CT: Yale University Press, 2006. P. 96–98. См. также: Humphreys R.A. The Rule of Law and the American Revolution. In: J.R. Howe (Ed.), The Role of Ideology in the American Revolution. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1970. P. 20–27.

[22] См.: Huntington S.P. American Politics: The Promise of Disharmony. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1983. P. 104; Bellah R.N. The Broken Covenant: American Civil Religion in a Time of Trial. N.Y.: Seabury, 1975. P. 5–8; Cobb W.W. The American Foundation Myth in Vietnam: Reigning Paradigms and Raining Bombs. Washington, D.C.: University Press of America, 1998. P. 21.

[23] Lieven A. Op. cit. P. 53–64.

[24] Lieven A. Climate Change and the Nation State: The Case for Nationalism in a Warming World. Oxford: Oxford University Press, 2020. P. 25.

[25] St. Vincent of Lérins // New Advent – Catholic Encyclopedia. URL: https://www.newadvent.org/cathen/15439b.htm (дата обращения: 11.01.2024).

[26] Williams B. Op. cit. P. 77.

[27] См.: Lieven A. Pakistan: A Hard Country. L.: Penguin, 2011. P. 3–40, 83–123.

[28] Kristof N.D. A Free Woman // The New York Times. 19.06.2005. URL: https://www.nytimes.com/2005/06/19/opinion/a-free-woman.html (дата обращения: 11.01.2024).

[29] См.: Attacks on Dalit Women: A Pattern of Impunity // Human Rights Watch. 1999. URL: https://www.hrw.org/reports/1999/india/India994-11.htm (дата обращения: 11.01.2024); Naguraj A. India’s Low-Caste Women Raped to “Keep Them in Their Place” // Reuters. 05.11.2020. URL: https://www.reuters.com/article/us-india-rape-caste-idUSKBN28509J (дата обращения: 11.01.2024).

[30] US Accuses El Salvador of Secretly Negotiating Truce with Gang Leaders // The Guardian. 08.12.2021. URL: https://www.theguardian.com/world/2021/dec/08/el-salvador-us-gang-leaders-truce (дата обращения: 11.01.2024).

[31] Brenan G. The Literature of the Spanish People. L.: Peregrine, 1963. P. 195.

[32] Williams B. Op. cit. P. 82.

[33] Shklar J. The Liberalism of Fear. In: N.L. Rosenblum (Ed.), Liberalism and the Moral Life. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1989. P. 21–38.

[34] Ibid. P. 28.

[35] См.: Lieven A. Chechnya: Tombstone of Russian Power. New Haven, CT: Yale University Press, 1999. P. 147–300; Cohen S.F. Failed Crusade: America and the Tragedy of Post-Communist Russia. N.Y.: W.W. Norton, 2001. P. 135–171; Reddaway P., Glinski D. The Tragedy of Russia’s Reforms: Market Bolshevism against Democracy. Washington, D.C.: US Institute of Peace Press, 2000. 745 p.

[36] Holmes S., Sunstein C. The Cost of Rights: Why Liberty Depends on Taxes. N.Y.: W.W. Norton, 1999. 255 p.

[37] Keefe P.R. The Family That Built an Empire of Pain // The New Yorker. 23.10.2017. URL: https://www.newyorker.com/magazine/2017/10/30/the-family-that-built-an-empire-of-pain (дата обращения: 11.01.2024).

[38] Kant I. Perpetual Peace: A Philosophical Essay. Translated from German by M.C. Smith // Project Gutenberg. 14.01.2016. URL: https://www.gutenberg.org/files/50922/50922-h/50922-h.htm#ToC (дата обращения: 11.01.2024).

[39] Stewart J.H. A Documentary History of the French Revolution. N.Y.: Macmillan, 1951. P. 472.

[40] Kedourie E. Nationalism. L.: Hutchinson, 1960. P. 15–18.

[41] White H. Op. cit. P. 145.

[42] Billingsley Ph. Bandits in Republican China. Palo Alto, CA: Stanford University Press, 1988. 375 p.

[43] Для сравнения см.: Nichols T. Trump, Putin and the Assault of Anarchy // The Atlantic. 03.10.2022. URL: https://www.theatlantic.com/newsletters/archive/2022/10/trump-putin-and-the-assault-of-anarchy/671641/ (дата обращения: 11.01.2024); Chait J. Trump, Orban and Putin are Forming an Authoritarian Alliance // The New York Magazine. 22.09.2020. URL: https://nymag.com/intelligencer/article/trump-orban-putin-endorse-authoritarian-color-revolutions-election.html (дата обращения: 11.01.2024).

[44] См.: Lieven A. Climate Change…; Klare M.T. All Hell Breaking Loose: The Pentagon’s Perspective on Climate Change. N.Y.: Metropolitan Books, 2019. 304 p.

[45] Freeman Ch.W. World Order: The Global Kaleidoscope in Repeated Motion // Chas W. Freeman, Jr. 21.09.2022. URL: https://chasfreeman.net/world-orders-the-global-kaleidoscope-in-repeated-motion/ (дата обращения: 11.01.2024).

[46] Williams B. Op. cit. P. 2–12.

[47] См.: Morgenthau H.J. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. N.Y.: McGraw-Hill, 2005. 102 p.; Murray A.J.H. The Moral Politics of Hans Morgenthau // The Review of Politics. 1996. Vol. 58. No. 1. Р. 81–108; Lebow R.N. The Tragic Vision of Politics: Ethics, Interests and Orders. N.Y.: Cambridge University Press, 2003. P. 257–309; Beardsworth R. Cosmopolitanism and Realism: Towards a Theoretical Convergence // Millennium: Journal of International Studies. 2008. Vol. 37. No. 1. P. 69–96.

[48] Niebuhr R. The Irony of American History. N.Y.: Scribner Reprint, 1985. P. 160.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619206 Анатоль Ливен

Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта

Ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики

ВИКТОР ТАКИ

Преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Таки В. Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 10–20.

Мысль, что война – продолжение политики другими средствами, известна всем, включая и тех, кто Карла фон Клаузевица не читал[1]. Однако изучение культурной и политической истории русско-турецких войн[2] привело меня к заключению, что верно и обратное: политика является продолжением войны другими средствами.

Действительно, история европейских стран во второй половине XIX – первой половине XX века демонстрирует, насколько мощное влияние подготовка к масштабной войне, её ведение и необходимость справиться с её последствиями оказывала как на внутреннюю, так и на внешнюю политику Франции, Германии и даже Великобритании. Свидетельств такого влияния в истории предреволюционной и раннесоветской России ещё больше – достаточно вспомнить экономическую политику графа Сергея Витте или сталинскую индустриализацию. История же холодной войны – и вовсе апофеоз детерминированности политики войной, пускай и гипотетической. Хотя протагонисты избегали прямого военного столкновения, их действия во всех областях (внутри- и внешнеполитической, экономической, научно-технологической, культурной и т.д.) определялись как их военно-стратегическим противостоянием, так и серией опосредованных войн, которые Москва и Вашингтон вели в разных частях земного шара.

О войне и мире в постмодерную эпоху

Принимая во внимание эту обусловленность политики войной, рассуждения о будущей внешней политике России должны начинаться с анализа нынешнего конфликта. Его ход являет собой нарочитое опровержение всех основных элементов модерной культуры войны, порождённой несколькими столетиями великодержавного противоборства на Европейском континенте. Противоборства, в котором Россия c конца XVII – начала XVIII века принимала самое активное участие. Пожалуй, наиболее важным элементом этой культуры было само различие между войной и миром, которое обеспечивалось процедурой объявления войны и заключения мирного договора, чётко фиксировавших переход из одного состояния в другое. Уже здесь очевидно отличие нынешней ситуации от времён Льва Толстого. Хотя ни одна из сторон не объявляла войны другой, перспективы заключения подобия мирного договора весьма туманны в силу асимметричности противоборства. Контроль над принципиальными решениями Киева осуществляется поддерживающим его Вашингтоном, который отказывается признавать себя стороной конфликта.

В этом смысле нынешняя неопределённость относительно войны и мира продолжает международные отношения периода холодной войны. Последняя являет собой пример масштабного конфликта, в котором не было ни объявления войны, ни заключения мира, ни даже подписания кем-либо акта о капитуляции. Это, в свою очередь, создаёт как отмечавшуюся в историографии неопределённость относительно истинного момента начала холодной войны, так и дискуссию, когда и как она закончилась (и закончилась ли вообще)[3]. Несомненно лишь, что начавшийся восемьдесят лет назад закат европейской культуры войны и мира напрямую связан с резким геополитическим подъёмом Соединённых Штатов, страны, коллективное политическое мышление которой сформировалось в XIX столетии в условиях сознательного отказа от участия в европейских войнах, а также в «европейском равновесии» и «концерте» великих держав. Об этом отличии внешнеполитических культур США и России, отражавшем разницу их исторического опыта и базовых смыслов, автор уже размышлял на страницах «России в глобальной политике»[4].

Однако невозможность вписать нынешний конфликт в привычную для европейской и российской истории парадигму войны и мира объясняется не только эрозией смысловых границ между этими двумя состояниями, но и всё большей размытостью привычных контуров самой войны. Со всеми оговорками, генеральное сражение или наступательная операция занимали в европейской кампании центральное место. Все аспекты военного планирования и самих боевых действий так или иначе подчинялись цели нанести поражение армии противника в таком сражении, вне зависимости происходило оно в течение одного дня на поле, обозреваемом с вершины холма, или растягивалось на многие недели/месяцы и направлялось командованием лишь посредством карт и средств связи. Сражение или военная операция предполагали победу или поражение, причём и у участников боевых действий, и у сторонних наблюдателей, как правило, не было сомнений ни относительно исхода битвы, ни относительно возможности отличить победу от поражения[5].

И здесь мы наблюдаем ещё одно важное отличие нынешнего конфликта от европейских войн конца XVIII, XIX и первой половины XX века. Он не только являет собой неудачу наступлений и попыток нанести противнику решительное поражение на поле боя, но и демонстрирует практически неограниченное пространство для репрезентативной манипуляции реальным положением, складывающимся «на земле». Принимая во внимание невозможность решительного исхода боевых действий, обусловленную соотношением противоборствующих сил и состоянием военных технологий, а также преобладание медийно-политического компонента конфликта над его собственно военной составляющей, можно сделать вывод о необходимости пересмотреть сам смысл победы и поражения. Если в рамках модерной европейской парадигмы победа и поражение были терминами, которыми описывались результат наступления, сражения, операции и в конечном счёте – самой вой­ны, теперь их единственным возможным коррелятом становится характер военного конфликта.

Другими словами, о победе может говорить сторона, которой удаётся придать конфликту наиболее комфортный для неё характер.

Разумеется, усилия другой стороны сделать то же самое лишают любую победу и любое поражение окончательности. Тем самым они перестают быть эпохальными событиями и превращаются в тенденции или временные состояния, относительные, как и всё временное.

О географии конфликта

Это, в свою очередь, существенно меняет территориальный аспект конфликта. С одной стороны, очевидно позиционный характер, который приняло противостояние ВСУ и ВС РФ, не позволяет ожидать существенных изменений линии фронта. Отсюда, однако, вовсе не следует, что географическое измерение конфликта утратило значимость, особенно если речь идёт о российско-американском, а не о российско-украинском противоборстве. В каком-то смысле география важна, как никогда, однако выражается это не в возможности, или вероятности, непосредственных территориальных приращений или утрат, а в лишении противника контроля над определённым пространством. Под контролем в данном контексте надо понимать не просто нахождение войск одной из сторон конфликта на той или иной территории, а способность этой стороны использовать данную территорию для размещения на ней стратегических вооружений и обеспечения необходимого уровня их защиты. Именно из соотношения контролируемых в таком смысле пространств складывается в конечном счёте глобальный военно-стратегический баланс.

Нынешний конфликт – следствие многолетних усилий Вашингтона лишить Москву «стратегической глубины» и столь же длительных попыток последней её сохранить.

Планомерное расширение НАТО на восток в сочетании с выходом США из Договора о противоракетной обороне и созданием районов ПРО в Польше и Румынии, а также перспектива появления такого района на украинской территории объясняют, почему обеспечение той или иной формы «финляндизации» Украины столь принципиально для Москвы. Без этого простая заморозка боевых действий по модели «корейской ничьей», о которой вот уже более года говорят некоторые западные и российские комментаторы[6], была бы равнозначна стратегическому поражению. Не надо забывать, что спустя всего пять лет после прекращения в 1953 г. боевых действий вдоль 38-й параллели в Южной Корее было размещено американское ядерное оружие. Сходным образом реализация «корейского сценария» в отношении Украины, вероятно, приведёт к тому, что спустя несколько лет после заморозки боевых действий на принципах uti possidetis на оставшейся подконтрольной США и НАТО территории Украины будут размещены элементы американской ПРО и/или ударные системы[7].

Здесь, разумеется, могут возразить, что начало СВО не только не вынудило страны альянса демонтировать уже созданную в Восточной Европе стратегическую инфраструктуру, но спровоцировало очередной раунд расширения блока. В результате Россия теперь непосредственно граничит с ним не только в Прибалтике, но и на всём протяжении от Арктики до Белоруссии. Однако расширение НАТО не стоит понимать слишком механистически, то есть без учёта конфигурации включённых в него территорий. Вступление прибалтийских стран по большому счёту ничего не изменило в военно-стратегическом плане, поскольку отсутствие у этих стран стратегической глубины делает любые элементы стратегической ПРО (в случае, если бы они были там размещены) незащитимыми. То же самое, по сути, относится и к Финляндии, мало отличающейся от стран Балтии масштабом территории или количеством населения. И совсем другое дело – Украина, растянутая с Запада на Восток на тысячу километров в сочетании с сильнейшей в Европе армией, которая способна будет эти элементы американской ПРО прикрыть.

Рискну предположить, что именно предотвращение такого сценария было и остаётся главной целью российского руководства. Об этом свидетельствует как содержание стамбульских переговоров марта 2022 г., так и избранная после их провала стратегия Москвы, основанная на сочетании динамической обороны и систематических ударов по военно-значимой инфраструктуре. Смысл действий не в том, чтобы победить Украину и/или захватить сколько-нибудь существенную часть оставшейся у неё территории. Можно даже сказать, что объектом стратегии является вообще не Украина, а именно Соединённые Штаты, и главный эффект выражается понятием area access denial (недопущение доступа на территорию). Действительно, простое сохранение нынешней ситуации исключает саму возможность размещения на Украине каких-либо американских ударных систем, которые могли бы значительно изменить военно-стратегический баланс не в пользу России.

Логика данной стратегии позволяет предположить, что ВС РФ ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем в наступление не пойдут, а продолжат держать фронт и наносить ракетные удары по всей территории Украины от Харькова до Львова. Эти действия вряд ли когда-либо вызовут коллапс ВСУ или смену режима в Киеве, который будут и дальше поддерживать западные страны, пусть и совсем не в заявленном изначально объёме. В рамках данного сценария можно ожидать, что борьба ВС РФ и ВСУ постепенно затухнет в силу исчерпания прежде всего людского потенциала последних, и конфликт всё больше будет напоминать нынешние взаимоотношения Израиля и Сирии. Напомню, эти страны находятся в состоянии войны с 1948 г., однако активных боевых действий между ними давно нет, есть только систематические удары Израиля по проиранским формированиям на сирийской территории. Стоит в этой формуле заменить Израиль на Россию, Иран – на США, а Украину – на Сирию, чтобы представить контуры американо-русско-украинских отношений через пять, десять или даже двадцать лет.

О времени конфликта

Сколь бы удручающей ни представлялась такая перспектива тем, кто ожидал быстрого разрешения нынешнего конфликта, она является ещё одной иллюстрацией отмеченного выше перехода от модерной парадигмы войны к её постмодерной форме. Как уже сказано, в постмодерном военном конфликте победа и поражение всё более определяются не исходом сражений, но тем, насколько приемлемый характер приобретает этот конфликт для сторон. Другой же особенностью современной войны является её принципиальная неограниченность во времени. При всей их частоте европейские войны второй половины XVIII, XIX и первой половины XX века оставались, как правило, быстротечными. Это было неизбежным следствием сражения как центрального элемента модерной европейской войны, её кульминационной точки, в которой нарастающая концентрация усилий оборачивалась победой одной из сторон[8]. Именно концентрация усилий и зависящий от неё решительный исход становятся всё более проблемными. Ввиду развития средств разведки, а также интеграции разведки и средств боевого поражения почти самоубийственными становятся сколько-нибудь значительные сосредоточения войск, обеспечивавшие прорыв фронтов в Первой и Второй мировых войнах. Позиционный характер, который неизбежно принимает в силу этого обстоятельства вооружённый конфликт противников, находящихся на одном технологическом уровне, заставляет, в свою очередь, пересмотреть место этого конфликта в жизни государства и общества.

В XIX и первой половине XX века война была тратой накопленных за время мира людских, экономических и военных ресурсов. Время подготовки росло по мере того, как сами войны становились всё более кратковременными и тотальными. Так, двум мировым войнам, разделённым двадцатилетней передышкой, предшествовал почти пятидесятилетний период подготовки, последовавшей за серией кратковременных войн середины XIX столетия (Крымской, Австро-итало-французской, Австро-прусской и Франко-прусской). Однако модерные войны велись государствами, этой самой войной и порождёнными[9]. Это остроумное наблюдение, сделанное историческим социологом Чарльзом Тилли по результатам историографической дискуссии о «военной революции» раннего Нового времени, наглядно иллюстрируется примером петровской модернизации, которая была во многом следствием двадцатилетней Северной войны[10]. Именно в силу своей изначальной неудачности и продолжительности Северная война обеспечивала тот длительный стимул, без которого преобразовательные усилия Петра могла постигнуть неудача. В некотором смысле созданная Северной войной послепетровская Россия не была уникальной. Она лишь в ускоренной форме повторила путь других великих держав, созданных квазиперманентной войной в Европе в XVI и XVII столетиях[11].

Это возвращает к сформулированному в самом начале тезису о детерминированности политики войной.

В современных условиях детерминированность представляется не в модерной форме политики как длительной «подготовки» к быстротечной тотальной войне, а именно в раннемодерной её разновидности, когда квазиперманентный вооружённый конфликт является непосредственным контекстом и стимулом государственной модернизационной политики. Как и любая война, нынешний конфликт не перестаёт быть тратой ресурсов, избежать чего хотел бы любой вменяемый человек.Но наряду с тратой в нём заключена и возможность устойчивого развития. Поскольку всё более вероятная неразрешимость противостояния не позволяет питать больших надежд на скорое прекращение траты, необходимо, по крайней мере, постараться воспользоваться импульсом, который данный конфликт объективно в себе содержит.

В первые десятилетия после распада Советского Союза России очевидно не хватало такого импульса. Торговля природными ресурсами с Европой, несомненно, способствовала улучшению материального положения населения, что во многом компенсировало социально-экономический провал 1990-х годов. Однако к началу 2010-х гг. потенциал компенсационного роста оказался, по сути, исчерпан, в то время как специфика политэкономической модели, основанной на экспорте энергоресурсов, вызывала вопросы относительно будущего большей части экономически активного населения, не задействованного напрямую или опосредованно в добыче и экспорте полезных ископаемых. Как и во многих других странах, неолиберальный макроэкономический подход, выразившийся в концепции «энергетической сверхдержавы», делал «ненужной» значительную часть населения.

Однако война санкций между западными странами и Россией, начавшаяся в 2014 г., сделала необходимым импортозамещение, которое способствовало позитивным изменениям прежде всего в сельском хозяйстве, впервые за сто лет надёжно обеспечив продовольственную безопасность страны. В последние же два года вооружённый конфликт с Украиной, поддержанной западными странами, оказал стимулирующее воздействие на российский ВПК, который традиционно играл роль локомотива индустриального развития России и СССР. В результате существовавшая ранее политэкономическая модель «энергетической сверхдержавы» начинает постепенно смещаться в сторону реиндустрализации. Соответственно, относительная избыточность трудовых ресурсов сменяется их относительной нехваткой, о чём свидетельствует и рекордно низкий уровень безработицы, зафиксированный в 2023 г., и обсуждение возможностей импорта рабочей силы из Азии.

Новые политэкономические реалии, разумеется, несут свои проблемы: нехватка экономически активного населения в условиях реиндустриализации будет в ближайшие годы обостряться наступлением очередной нисходящей фазы демографической синусоиды, запущенной ещё Великой Отечественной войной, а попытки компенсировать её путём поощрения трудовой миграции неизбежно ставят вопрос об интеграции самих мигрантов. Однако эти и другие возможные вызовы необходимо воспринимать, опять же, как стимулы для развития, историческую возможность значительно повысить качество управления, чему ранее препятствовали либо избыточность людского ресурса, либо порочность существовавшей политэкономической модели. И в этом смысле, опять же, полезно обращение к опыту Израиля, являющего собой пример того, как длительный, неразрешимый конфликт с соседями, выступающими в качестве «прокси» великой державы, не только оказывается совместим с поступательным развитием, но и становится фактическим условием такого развития.

* * *

Эти мысли пришли мне в голову в ответ на предложение редакции «России в глобальной политике» поразмышлять о возможной внешней политике страны после завершения острой фазы нынешнего конфликта. Мои рассуждения исходили из того, что не будет никакого «после», хотя я, разумеется, был бы рад ошибиться. Предпринятое сравнение современного конфликта с раннемодерными войнами, а также ситуацией арабо-израильского противоборства, то затухающего, то разгорающегося с новой силой на протяжении вот уже 75 лет, выявляет, на мой взгляд, необходимость пересмотреть модерный взгляд на войну как на максимальную концентрацию усилий и трату накопленных за время мира ресурсов для достижения победы. Вместо этого, в силу неразрешимости ни за столом переговоров, ни на поле боя, нынешний вооружённый конфликт приобретает характер квазиперманентного и становится базовой рамкой общественной жизни, а также длительным стимулом модернизационной государственной политики подобно тому, как это имело место в раннемодерной Европе или в современном Израиле.

Такое переосмысление отношения войны и мира может оказаться особенно непростым для страны, чья история отмечена несколькими Отечественными войнами (1812, 1914, 1941), каждая из которых была кратковременной и «тотальной»[12], то есть сопровождалась масштабной тратой накопленных за время мира ресурсов, прежде всего людских, для достижения победы. От победы же зависело участие страны в определении послевоенного мироустройства, которое представляло собой набор договорённостей между великими державами. Как отмечено выше, все основные элементы этой модерной европейской парадигмы военного конфликта – чёткая грань между состоянием войны и мира, возможность и центральная роль сражения, ведущего к победе, и, наконец, мироустройство как результат способности договориться – более не существуют. Вместо этого наблюдается новый пример «ни вой­ны, ни мира», позиционный вооружённый конфликт, в котором медийная картинка явно преобладает над реальностью, а также очевидна невозможность переговоров и договорённостей, которые не выглядели бы капитуляцией одной из сторон. Отсюда вывод, что ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики в целом и внешней политики в частности, а успех или неуспех её будет измеряться способностью реализовать содержащуюся в этом конфликте возможность развития.

Автор: Виктор Таки, преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

СНОСКИ

[1] Clausewitz C. von. Vom Kriege. Buch 1. Kapitel 1: 24. Berlin: Ferdinand Dümmler, 1832. 462 S.

[2] См.: Таки В.В. Царь и султан: Османская империя глазами россиян. М.: НЛО, 2017. 320 с. Также речь идёт о моей последней книге, которая выйдет в апреле этого года и русское издание которой сейчас готовится: Taki V. Russia’s Turkish Wars: The Tsarist Army and the Balkan Peoples in the Nineteenth Century. Toronto, ON: University of Toronto Press.

[3] См., в частности, рассуждения о холодной войне крупнейшего британского историка-неоконсерватора Нила Фергюсона в его недавном интервью Джону Андерсону: Israel, Islam & the New Cold War [Видеоинтервью Н. Фергюсона] // YouTube. 14.11.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=_DfTlPY_UQQ&t=18s (дата обращения: 01.02.2024).

[4] Таки В.В. Принуждение к равенству // Россия в глобальной политике. 23.02.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/prinuzhdenie-k-ravenstvu/ (дата обращения: 01.02.2024).

[5] О центральной роли сражения в модерной европейской войне см.: Whitman J.O. Verdict of Battle: The Law of Victory and the Making of the Modern War. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2012. 300 p.

[6] См., в частности, недавнее интервью Джеймса Ставридиса: Экс-командующий НАТО спрогнозировал начало переговоров по Украине // РБК. 28.01.2024. URL: https://www.rbc.ru/politics/28/01/2024/65b6b3f89a7947f1c6efc8ae?from=from_main_9 (дата обращения: 01.02.2024), а также статью Бориса Межуева: Межуев Б. Цивилизационный реализм и «корейская ничья» // Русская истина. 05.01.2024. URL: https://politconservatism.ru/blogs/tsivilizatsionnyj-realizm-i-korejskaya-nichya?fbclid=IwAR25jQtgqYWVCYjGsXNCaRI_-JJIbAlPTmxFr31ZIa64nRX6wxH-SxWB_To (дата обращения: 01.02.2024).

[7] Характерно, что сценарий «корейской ничьей» в описании Ставридиса предполагает вступление Украины в НАТО.

[8] Whitman J.O. Op. cit.

[9] Tilly Ch. Coercion, Capital, and European States, AD 990–1992. L.: Basil Blackwell, 1992. 271 p.

[10] О раннемодерной военной революции см.: Rogers C.J. (Ed.) The Military Revolution Debate: Readings on the Military Transformation of Early Modern Europe. Boulder, CO: Westview Press, 1995. 400 p.

[11] Небезынтересно взглянуть на процентные величины количества войн в Европе от столетия к столетию (представляющие собой совокупность частоты войн, их продолжительности, масштаба, интенсивности и концентрированности): 94 для XVI столетия, 95 для XVII, 78 для XVIII, и только 40 – для XIX (или же 89, 88, 64 и 24 соответственно, если принимать в расчёт только войны между великими державами). См.: Levy J. War in the Modern Great Power System, 1495–1975. Lexington: University Press of Kentucky, 1983. P. 139, 141.

[12] О «тотальности» войны 1812 года и Наполеоновских войн в целом см.: Bell D.A. The First Total War: Napoleon’s Europe and the Birth of Warfare as We Know It. Boston: Houghton Mifflin, 2007. 420 p.

Россия. Канада. Евросоюз. НАТО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619203 Виктор Таки

MEPS: план срочного восстановления может способствовать развитию нержавеющей стали в ЕС

Как сообщает аналитическое агентство MEPS InternationalLtd., лидеры сталелитейного сектора были среди высокопоставленных деятелей отрасли, представляющих 7,8 миллионов рабочих ЕС, которые призвали Европейскую комиссию в срочном порядке стимулировать экономику ЕС.

Почти 20 промышленных секторов были представлены 73 лидерами, которые совместно предложили план восстановления из 10 пунктов премьер-министру Бельгии Александру Де Кроо и президенту Комиссии Урсуле фон дер Ляйен в рамках «Антверпенской декларации о европейском промышленном соглашении».

Призыв к действию прозвучал после того, как руководители европейских производителей нержавеющей стали Aperam и Outokumpu назвали торговые условия в регионе «глубоко депрессивными» и «сложными», сообщая о финансовых результатах за 2023 год.

Результаты производителей нержавеющей стали

Исполнительный директор Aperam Тимотео Ди Мауло назвал текущую экономическую ситуацию в Европе в этом месяце «кризисом». Годовой финансовый отчет люксембургской сталелитейной компании за 2023 год показал, что доходы ее подразделения нержавеющей и электротехнической стали снизились с €5,5 млрд до €4,2 млрд в прошлом году, поскольку поставки снизились с 1,60 млн до 1,55 млн тонн.

Между тем поставки Outokumpu в 2023 году снизились на 9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составили 1,37 млн тонн. Выручка компании снизилась с €9,49 млрд до €6,96 млрд , поскольку она понесла чистый убыток в €111 млн – по сравнению с прибылью в €1,09 млрд годом ранее. Генеральный директор Хейкки Малинен заявил, что рынок упал до самой низкой точки в третьем квартале прошлого года, добавив, что с тех пор восстановление шло медленно.

Отчет Бундесбанка предполагает, что Германия сейчас находится в рецессии. Тем временем Великобритания вступила в рецессию в феврале после того, как за снижением ВВП на 0,1% с июля по сентябрь последовало сокращение на 0,3% в четвертом квартале.

В течение февральского периода исследования европейские респонденты MEPS сообщили о вялой торговой активности. Повышенные затраты на сырье и перебои в поставках способствовали поддержанию цен.

Растущая потребность в плане восстановления ЕС

Антверпенская декларация призывает к действиям по преодолению нынешнего экономического спада, одновременно поддерживая переход к чистому нулю. Он призывает Европейскую комиссию: обеспечить обильную и доступную низкоуглеродную энергию; наращивать внутренние мощности по добыче, устойчивой переработке и переработке важнейших видов сырья; упростить государственную помощь отраслям с высоким уровнем выбросов, осуществляющим переход к зеленой экономике; и обеспечить более сильную поддержку проектов ЕС.

Многие респонденты MEPS подчеркивают, что снижение процентных ставок будет сигнализировать о начале подъема экономического роста, необходимого сектору нержавеющей стали. Однако это вряд ли произойдет до конца года, после периода стабильной инфляции на сниженных уровнях.

Подобно лидерам отрасли, поддержавшим Антверпенскую декларацию, другие надеются на более решительные действия по улучшению будущих торговых условий для европейских производителей стали. В феврале альянс 11 сталелитейных государств Германии поддержал продолжающиеся переговоры между ЕС и США по Глобальному соглашению по устойчивой стали и алюминию (GASSA). Соглашение будет направлено на решение проблемы избыточных мощностей, одновременно поощряя торговлю низкоуглеродными материалами.

В сочетании с механизмом корректировки границ выбросов углерода (CBAM) ЕС такая мера поможет защитить производителей стали в ЕС от более дешевого зарубежного импорта. Исследование MEPS, проведенное в этом месяце (см. ниже), выявило значительное сокращение импорта нержавеющей стали в ЕС в первом квартале. Материалы из третьих стран еще могут оказаться меньшей угрозой для сектора, чем слабеющая экономика.

Войны без границ

Коллективный Запад не оставляет попыток сохранить своё доминирование, изыскивая новые методы подрывной деятельности.

Термин «гибридная война» появился совсем недавно. Но довольно скоро он прочно обосновался в лексиконе экспертов и аналитиков, оценивающих политику коллективного Запада во главе с США на международной арене, в том числе и в отношении России. Что собой представляют гибридные войны, в чём их коварство и опасность? Об этом идёт речь в интервью «Красной звезде» члена-корреспондента Академии военных наук РФ Александра БАРТОША.

– Александр Александрович, недавно в свет вышла ваша новая книга «Мировая гибридная война». Почему вы взялись за эту тему, которая, казалось бы, достаточно хорошо изучена?

– В ходе работы над книгой я убедился, что эта тема, можно сказать, необъятна. С начала ХХI века трансформация военных конфликтов происходит под влиянием процессов, определяющих формирование нового мироустройства в период перехода от однополярной к многополярной системе международных отношений. В этих условиях Западу, привыкшему диктовать свои правила, потребовались новые механизмы влияния на соперников, позволяющие не применять в первую очередь силовые способы навязывания своей воли, а добиваться победы дипломатическими, политическими, финансово-экономическими и военными мерами, оставаясь ниже порога прямого военного столкновения.

Особенность этого вида действий – их чёткая направленность против заранее вскрытых слабых и уязвимых мест конкретного государства. Это обусловливает уникальный характер гибридной войны как нового вида межгосударственного противоборства. Но это совсем не означает, что гибридная война не может стать горячей.

Идея подобного механизма до сих пор остаётся важнейшей темой военно-научных разработок западных экспертов, в том числе американских. Задействованы научно-исследовательские корпорации, в частности РЭНД, Центр стратегических и международных исследований, Гудзоновский институт, а также центры передового опыта НАТО. Полученные ими результаты нашли отражение в официальных документах Пентагона и НАТО, а само понятие «гибридная война» сейчас широко употребляется военачальниками, политиками и учёными Запада.

Реалии современности и прогнозы развития международной обстановки на период предстоящих нескольких десятилетий свидетельствуют о наличии серьёзных предпосылок для дальнейшего усиления глобальной нестабильности и трансформации военных конфликтов. Этому способствует появление новых доктрин сдерживания, распространение информационных технологий…

– Какое содержание вкладывается в понятие «гибридная война»?

– Под гибридной войной сегодня понимают вид враждебных действий, при котором нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего противника с помощью скрытых операций, диверсий, кибервойн и других методов и средств. Гибридная война фактически растаптывает нормы международного права, в ней не существует поня­тий «фронт» и «тыл». Более того, в современных условиях можно вести речь о дальнейшем расширении масштабов феномена гибридной войны до уровня мировой.

– Что вы подразумеваете под ней?

– Мировая гибридная война – это многомерный межцивилизационный военный конфликт, в ходе которого большинство государств коллективного Запада прибегает к целенаправленному адаптивному применению как военно-силовых способов борьбы, так и методов экономического удушения противника, использования подрывных информационных и кибертехнологий.

В широком же понимании смысл мировой гибридной войны состоит в борьбе за влияние и доступ к ресурсам на пространствах Большой Евразии, Большого Среднего Востока, Африки и Латинской Америки. Это, если хотите, некая альтернатива конкуренции за технологическое лидерство между Западом и Востоком в предыдущие десятилетия.

Применительно к России – это тотальная война США и их ближайших союзников против нас с целью ослабления российской государственности, провоцирования распада нашего государства, фрагментации страны и перевода отдельных её частей под внешнее управление. Следующим шагом станет установление контроля над Китаем, некоторыми другими государствами, которые выступают против мировой гегемонии Запада.

Гибридная война фактически растаптывает нормы международного права, в ней не существует поня­тий «фронт» и «тыл»

– Процессы, связанные с насаждением в мире моральных «ценностей» ЛГБТ, однополых браков – в этом же ряду?

– Не только это. Налицо кризис науки и образования, обусловленный во многом их коммерциализацией. Западные элиты не заинтересованы в духовном и интеллектуальном развитии человека. Всё более явно проявляется антропологический кризис, обу­словленный деградацией личности в новой информационной среде обитания, когда виртуализация общественной жизни вытесняет традиционные методы общения людей, становится симулякром физической реальности.

Безусловно, это и кризис западной системы мироустройства, которая показала свою несостоятельность в качестве перспективной базовой модели дальнейшего развития мировой цивилизации. Такая модель разрушает как нравственность общества, так и природную среду обитания человека, деформирует его подлинно человеческие качества.

– В условиях мировой гибридной войны, как вы утверждаете в своей новой книге, увеличивается опасность конфликтов с применением ядерного оружия…

– Судите сами. Нельзя исключать увеличение числа стран, уже обладающих ядерным оружием, а также государств, которые его в тайне разрабатывают. Наблюдается создание ядерных зарядов малой мощности, которые могут применяться в качестве тактического оружия. Вполне реальной может стать угроза попадания ядерных боезарядов в руки экстремистских и ультранационалистических группировок. Налицо и безответственность политических лидеров некоторых ядерных держав Запада. Поэтому приходится считаться с возможностью ядерных провокаций, вплоть до применения ядерного оружия под «чужим флагом».

Новый вид конфликта – мировая гибридная война – полностью отрицает ранее декларированные опорные конструкции существовавшего миропорядка – гуманизм и человечность, международное право, институты солидарного реагирования на общие угрозы. Мы наблюдаем тенденции перехода от глобального открытого общества к нескольким обособленным цивилизационным зонам, находящимся в состоянии перманентной конкурентной борьбы.

Олег ФАЛИЧЕВ, «Красная звезда»

Американский кинорежиссер Фрэнк Чи провел в Бишкеке четырехдневный семинар для 20 начинающих режиссеров со всей Кыргызской Республики. Об этом сообщили в пресс-службе посольства США в КР.

Семинар проходил с 26 по 29 февраля. Участники изучили технику документального кино, чтобы создать захватывающий контент для социальных сетей об экологических изменениях в своих сообществах. Они, разделившись на команды по четыре человека, создавали короткие видеоролики, получая практический опыт в создании сюжета, технике повествования, съемке на смартфон и монтаже. Жюри из представителей посольства США и самого Фрэнка Чи отметило лучшие работы.

Семинар Фрэнка Чи был организован Общественным фондом «Жандан» при финансировании посольства США в Бишкеке и поддержке программы Государственного департамента США American Film Showcase, которая подчеркивает ценность кино в продвижении понимания, сотрудничества, диалога и дебатов.

В ходе семинара участники получили не только знания в области кинопроизводства, но и информацию от местных экспертов об экологических проблемах, с которыми сталкивается Кыргызская Республика. Все они улучшили свои навыки цифрового производства и взаимодействия с социальными сетями, которые являются ценными преимуществами в процветающем цифровом и творческом секторах Кыргызской Республики.

За пределами семинара Чи общался с широкой общественностью, выступая в Кыргызско-Турецком университете «Манас», Американском уголке в Бишкеке и Американском университете в Центральной Азии.

«Очень важно, чтобы мы давали людям навыки привлечения аудитории и самовыражения, когда речь идет о наиболее важных для них темах, таких как изменение климата. Вот в чем суть этого тренинга», — сказал Фрэнк Чи.

Фрэнк Чи - американский режиссер, художник и креативный директор, работающий на стыке искусства, политики и культуры. Его работы помогают вести повествование об инклюзивности и идентичности в американской жизни.

Дебютный фильм Фрэнка «38 в Гардэне» рассказывает о начале карьеры Джереми Лина в баскетбольной команде «Нью-Йорк Никс» в 2012 году и его культурном значении для американцев азиатского происхождения и для всех американцев.

Премьера фильма состоялась в 2022 году, и его включили в короткий список на премию Американской киноакадемии в номинации «Лучший короткометражный документальный фильм». Фильм получил премию Sports Emmys™ в номинации «Выдающийся короткометражный документальный фильм». В социальных сетях коллоборации видео Фрэнка собрали более 50 миллионов просмотров

Председатель кабинета министров Акылбек Жапаров опубликовал на официальной странице в Facebook итоги опроса Международного республиканского Института США.

«За последние месяцы мы увидели целое множество подтверждений и одобрения политики реформ, проводимой под руководством президента Садыра Жапарова. Помимо очевидного беспрецедентного экономического роста и достижений в социально-экономическом развитии, мы также услышали поддержку нашей фискально-финансовой политики от международных финансовых институтов», — написал Акылбек Жапаров.

Он отметил, что особенно значимым для нас является подтверждение высокого уровня одобрения нашего курса среди населения, о чем свидетельствуют наши внутренние опросы. «Для тех, кто сомневается в широкой поддержке, улучшении экономической ситуации и прогрессе в борьбе с коррупцией, мы указываем на опубликованный независимый опрос общественного мнения Международного Республиканского Института США.

Его результаты показывают существенный рост поддержки политики президента, улучшение экономического положения семей и значительное уменьшение коррупции в государственных структурах. Сильная общественная поддержка курса, проводимого уважаемым Садыром Нургожоевичем, обеспечивает успех в дальнейшем экономическом развитии, повышении качества жизни наших граждан и создании более справедливой экономической среды», - заявил глава кабмина.

По мнению Акылбека Жапарова, эти успехи - результат напряженной работы правительства под руководством президента Садыра Жапарова. «Наше значительное сокращение уровня коррупции подтверждает решимость и эффективность в проведении честной и открытой политики. Мы продолжим работать над тем, чтобы обеспечить устойчивое и процветающее будущее для каждого кыргызстанца», - добавил он.

В 2023 году ожирение обошлось американскому бизнесу в $425,5 млрд

По данным последнего исследования GlobalData, спонсируемого Eli Lilly, одним из мировых лидеров в производстве препаратов против диабета и ожирения, из 158 миллионов американцев, работающих в частном и государственном секторах, 30% страдают ожирением, а 34% имеют избыточный вес. Ежегодные экономические затраты на одного работника с избыточным весом составили $6472 по сравнению с $1244 для сотрудников с нормальной комплекцией.

Данные отчета были представлены на Конференции трудовых ресурсов Америки (America’s workforce conference), состоявшейся в Нью-Йорке 28 февраля.

Большая часть годовых затрат ($160,3 млрд) приходится на презентеизм работников, то есть ситуацию, когда сотрудники приходят на работу, но по тем или иным причинам работают значительно ниже своих возможностей.

В последние годы растет популярность таких препаратов для снижения веса, как Wegovy (semaglutide) компании Novo Nordisk и Zepbound (tirzepatide) от Eli Lilly. Продажи этих методов лечения превысили миллиарды долларов, а совокупные мировые продажи препаратов Novo Nordisk от ожирения Wegovy и Saxenda (liraglutide) в 2023 году составили 41,6 млрд датских крон ($6 млрд), согласно финансовым отчетам компании за IV квартал.

Прейскурантные цены Wegovy и Zepbound в США установлены на уровне $1059,8 и $1349 соответственно. Высокие цены отбили у многих американских компаний желание платить за эти лекарства.

Такие препараты – выгодная инвестиция для большинства компаний, особенно с учетом того, что пациентам может потребоваться пожизненное лечение. Исследование 2022 года показало, что участники восстановили две трети своего прежнего веса через год после отмены семаглутида.

Однако экономические последствия ожирения должны заставить компании проводить более тщательный анализ расходов и доходов в отношении возмещения этих методов лечения.

Согласно анализу GlobalData, в 2031 году рынок ожирения, как ожидается, будет стоить $37,1 млрд. Множество компаний разрабатывают собственные методы лечения ожирения, большинство из которых имеют тот же механизм действия, что и Wegovy и Zepbound.

Сейчас Novo Nordisk также разрабатывает пероральную форму semaglutide. В прошлом году клиническое исследование фазы III с новым препаратом достигло своей основной конечной точки, а компания сообщила о средней потере веса пациентами на 15,1%, что соответствует эффективности Wegovy.

На этой неделе биотехнологическая компания Viking Therapeutics из Калифорнии опубликовала данные КИ фазы II своего препарата VK2735 для лечения ожирения. Участники исследования достигли снижения средней массы тела на 13,1% по сравнению с исходным уровнем уже через 13 недель сравнительно с плацебо. Кроме того, до 88% пациентов в группе лечения достигли потери веса на 10% и более по сравнению с 4% населения, с тем же результатом в группе плацебо.

На этом фоне во вторник акции Viking Therapeutics выросли более чем вдвое, взлетев на 120% – до $85.

«Что впечатляет в этих данных, так это то, что соединение VK2735 на самом деле привело к большей потере веса, чем лекарство Eli Lilly», — сообщил Yahoo Finance Live аналитик BTIG Джастин Зелин (Justin Zelin). «Итак, Lilly имела потерю веса пациента примерно на 7%. А Viking фактически удвоила эту цифру с VK2735, показав целых 15% примерно за тот же период времени – 13 недель. И именно поэтому инвесторы здесь так впечатлены».

А в четверг акции уже потеряли часть своего огромного роста, упав на 15%, до $80 за акцию на дневных торгах – после того, как калифорнийская компания объявила о размещении акций на $550 млн. Viking выпустила 6,47 миллиона акций по цене $85 за 1 штуку, заявив, что будет использовать полученные средства для финансирования разработки своих методов снижения веса, включая таблетированную версию.

Акции Viking Therapeutics в этом году начали хороший старт, а последняя победа еще больше укрепила их рост: с начала года акции выросли на 322%. Зелин также отметил, что пациенты потенциально могут потерять от 25% до 30% массы тела после года приема препарата VK2735.

Аналитики William Blair также активно отреагировали на эту новость, повысив оценку пиковых продаж Viking до $14,4 млрд в США и $7,2 млрд в Европе, по сравнению с предыдущими оценками в $10,1 млрд и $3,6 млрд, соответственно. Они также оценили справедливую стоимость компании в $9,9 млрд ($98,99 за акцию), что выше их предыдущей оценки в $5,5 млрд. «В конечном счете, мы считаем, что ценность VK2735 будет максимальной в руках крупной фармацевтической компании, которая сможет лучше всего ориентироваться в ситуации возмещения расходов, основанной на скидках», — считают аналитики.

Зелин согласился, что результаты Viking, вероятно, активируют интерес к потенциальному поглощению. «Очевидно, что Viking сейчас представляет большой интерес для игроков Большой Фармы. Смотрите, продажи франшиз GLP составляют более $4 млрд в квартал», — продолжил Зелин. «Только Tirzepatide зарабатывает более $1 млрд в квартал. Неудивительно, что такие игроки, как Pfizer в настоящее время уделяют пристальное внимание этой сфере».

Источник: https://www.pharmaceutical-technology.com/

Источник: https://finance.yahoo.com/

Швейцарская фармацевтическая компания Sandoz объявила о заключении мирового соглашения на сумму 265 млн долларов США по делу об искусственном завышении цен на некоторые дженерики в Соединенных Штатах Америки.

По заявлению компании, ее американские подразделения выразили готовность урегулировать спор с группой непосредственных покупателей. В рамках достигнутого соглашения признано отсутствие нарушений со стороны швейцарской компании.

Соглашение, которое ожидает судебного утверждения, должно освободить Sandoz от всех претензий, выдвинутых против нее указанной группой.

Рассматриваемое дело касается периода, когда Sandoz входила в состав швейцарской Novartis Group. В октябре 2023 года Sandoz вышла из ее состава и разместила свои акции на фондовой бирже в качестве самостоятельной компании.

В 2020 и 2021 годах Novartis уже приходилось сталкиваться с подобными антимонопольными исками, по которым также были достигнуты соглашения на общую сумму почти 400 млн долларов США.

Отдельно рассматриваются еще два дела, которые, по словам компании, касаются непрямых закупок. По данным делам предусматриваются требования о возмещении ущерба в соответствии с законодательством штата.

GSK дала согласие на конфиденциальное урегулирование еще одного судебного процесса в Калифорнии по делу о случаях развития онкологических заболеваний после применения препарата от изжоги Зантак, на данный момент снятого с производства. Данное соглашение должно стать последним из числа заключенных британской фармацевтической компанией в рамках дорогостоящих судебных разбирательств.

Предполагается, что дело, судебное разбирательство по которому было назначено на 2 апреля, будет закрыто.

С июня прошлого года компания заключила по данному делу уже несколько аналогичных соглашений, в том числе в Калифорнии. Против GSK по-прежнему появляются тысячи судебных исков в американских штатах Калифорния и Делавэр. В Калифорнии, как считается, действует более сложная правовая система в отношении транснациональных компаний, и суды проявляют большую лояльность к истцам.

В 2020 году Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США (FDA) приняло решение об отзыве с рынка всех препаратов, реализуемых под брендом Зантак, а также соответствующих дженериков, за чем последовала волна судебных исков.

Зантак был одобрен более четырех десятилетий назад и в 1988 году стал самым продаваемым препаратом в мире. Кроме того, он стал первым в истории лекарственным средством, годовой объем продаж которого превысил 1 млрд долларов США.

По оценкам аналитиков, общие расходы компании в связи с данным делом составят порядка 5 млрд долларов США. GSK еще не представила данные по стоимости достигнутых соглашений.

Как обнаружили ученые из Калифорнийского университета, люди, подверженные риску болезни Альцгеймера, имеют нарушения ориентации в пространстве до снижения других когнитивных функций, в том числе памяти.

В исследование, опубликованное в журнале Alzheimer's & Dementia, было включено 100 участников в возрасте 43—66 лет из проспективного когортного исследования PREVENT-Dementia. При этом клинических проявлений болезни Альцгеймера у исследуемых не наблюдалось. Проверку ориентации в пространстве выполняли с помощью технологий виртуальной реальности.

У участников исследования были выявлены наследственные или физиологические факторы риска развития болезни Альцгеймера: аллель APOE4 гена APOE, положительный семейный анамнез болезни Альцгеймера и образ жизни, например низкий уровень физической активности. Важно отметить, что участники исследования были примерно на 25 лет моложе предполагаемого возраста начала деменции.

В ходе исследования проводили тестирование по методике, разработанной нейробиологами из Калифорнийского университета. Участникам исследования предлагали задания на ориентирование в виртуальной среде с использованием гарнитуры виртуальной реальности.

Исследователи обнаружили, что у людей с повышенным риском развития болезни Альцгеймера, независимо от факторов риска, наблюдались отдельные нарушения при выполнении задач на виртуальное ориентирование. При этом результаты других когнитивных тестов свидетельствовали об отсутствии нарушений. По мнению авторов, нарушения ориентации в пространстве могут развиваться за годы или даже десятилетия до появления других симптомов болезни Альцгеймера.

В Пентагоне нашли способ помочь ВСУ без денег

Игорь Дунаевский

Пентагон может передать ВСУ вооружения напрямую из своих арсеналов на сумму до 4 миллиардов долларов. Как сообщает телеканал CNN, речь о ресурсах из программы Presidential Drawdown Authority (PDA), которая позволяет военному ведомству США направлять союзникам собственную технику и боеприпасы со складов вместо более медленного процесса закупок.

Конгресс США с 2022 года разрешил Пентагону использовать механизм PDA в небывалых прежде объемах, чтобы обеспечить поток оружия для ВСУ. С августа 2021 года администрация США прибегла к этому механизму около полусотни раз, передав Киеву готовых вооружений на сумму более 25 миллиардов долларов.

На 2023 финансовый год лимит PDA составлял 14,5 миллиарда долларов. Сейчас у Пентагона остались полномочия на 4 миллиарда долларов, но с 27 декабря 2023 года, когда был выделен последний транш помощи ВСУ, механизм, по сути, заморожен. Дело в том, что денег на закупку новой техники взамен передаваемой у Пентагона не осталось. В военном ведомстве опасаются, что пустеющие склады снизят обороноспособность самих США. Запрос Белого дома о новой помощи Украине на 61 миллиард долларов, в котором предусмотрены и деньги для Пентагона на замещение передаваемых вооружений, уже несколько месяцев буксует в конгрессе. Но недавние неудачи ВСУ, как утверждает CNN, обеспокоили их кураторов в Пентагоне, которые спешно ищут возможности поддержать Украину.

Newmont отчиталась о финансовых результатах по году и кварталу

Золотодобывающая компания Newmont сообщила, что ее чистый акционерный убыток составил по итогам 2023 финансового года $2,47 млрд на фоне существенных потерь из-за обесценения активов и рекламаций, которые составили $1,9 млрд и $1,5 млрд соответственно. Также $464 млн "ушли" на поглощение и интеграцию Newcrest.

Показатель скорректированного чистого дохода компании снизился с $1,46 млрд в 2022 г. до $1,35 млрд, тогда как скорректированный показатель EBITDA сократился с $4,55 млрд до $4,21 млрд.

По итогам четвертого квартала года скорректированный чистый доход составил $486 млн по сравнению с $348 млн в таком же периоде предыдущего года. Квартальный показатель EBITDA составил $1,38 млрд, что на 19% больше, чем в таком же периоде годом ранее.

Вместе с тем выручка компании по октябрю-декабрю продемонстрировала позитивный тренд, увеличившись на 24% относительно такого же периода 2022 г., до $4 млрд, в основном вследствие увеличения объемов продаж продукции и увеличения стоимости золота.

Консолидированный операционный денежный поток компании составил в четвертом квартале $616 млн - на 39% меньше, чем в аналогичном периоде предыдущего года, что связывается с воздействием на процессы забастовки на руднике Peñasquito. Это, однако, было частично снивелировано повышением средней цены реализации золота.

Мексика готова принять ответные меры, если США введут пошлины на сталь

Как сообщает агентство Reuters, Мексика введет пошлины на сталь, если ее крупнейший торговый партнер, Соединенные Штаты, первыми примет такие меры, заявила министр экономики Мексики Ракель Буэнростро на пресс-конференции во вторник.

Призывы США ввести тарифы на импорт стали из Мексики политически мотивированы и вредны для торговли, сказал Буэнростро.

Практически в начале этого месяца мексиканский министр встретился с торговым представителем США Кэтрин Тай, которая во время разговора попросила Мексику решить проблему «продолжающегося всплеска» мексиканского экспорта стали и алюминия в Соединенные Штаты и заявила, что тарифы могут быть восстановлены.

Сталелитейная палата Мексики в своем недавнем заявлении заявила, что экспорт стали в США не претерпел серьезных изменений с 2020 года, и пообещала сотрудничать между соседними странами, чтобы избежать тарифов.

Соединенные Штаты отменили пошлины на мексиканскую сталь в 2019 году, предупредив, что они могут быть восстановлены для защиты промышленности США, если поставки из Мексики превысят определенный уровень.

Соединенные Штаты также заявили, что необходима большая прозрачность в отношении происхождения стальной и алюминиевой продукции, которую Мексика экспортирует.

«Введение тарифов на сталь неудобно ни для Соединенных Штатов, ни для Мексики, потому что, если бы пошлины существовали, они бы пострадали больше всего, учитывая их большее присутствие на рынке», - сказал Буэнростро.

Доля Мексики на рынке стали США в прошлом году составила около 2,5%, а присутствие США на мексиканском рынке составило около 14%, отметила она.

Мексика в последние месяцы использовала тарифы для нацеливания на импорт стали из Китая, который обвинялся в продаже излишков стали за границу по ценам ниже рыночных - практика, известная как демпинг.

По словам министра, вторая по величине экономика Латинской Америки также работает над ужесточением протоколов, чтобы улучшить возможности отслеживания стали во избежание контрабанды.

Буэнростро сказала, что ее команда анализирует введение тарифов на другие товары, добавив, что эти потенциальные меры будут обнародованы на следующей неделе.

«Тратим дорогущее время космонавтов»: на российском сегменте МКС обнаружили утечку воздуха

«Роскосмос»: утечка воздуха на борту МКС не угрожает экипажу и самой станции

Анастасия Новикова

В NASA и «Роскосмосе» сообщили об утечке воздуха в российском сегменте МКС. Американское ведомство при этом отметило, что ее скорость удвоилась. Исполнительный директор «Роскосмоса» по пилотируемым космическим программам Сергей Крикалев объяснял «Газете.Ru», почему микротрещины крайне сложно обнаружить. Сейчас российские космонавты на МКС тратят до 50% полезного времени на ремонт.

Скорость утечки удвоилась

В российском сегменте МКС образовалась утечка воздуха, но она не представляет угрозы для безопасности экипажа, заявил руководитель программы МКС в Национальном управлении США по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) Джоэль Монтальбано.

«Мы наблюдаем небольшую утечку в кормовой части МКС. <...> Примерно за неделю до последнего запуска [грузового корабля] «Прогресс» и его стыковки [с МКС] эта утечка увеличилась. <...> Прямо сейчас это не влияет серьезно на безопасность экипажа», — сказал он на пресс-конференции, которую провели по случаю планируемого на 1 марта запуска миссии Crew-8 с российским космонавтом Александром Гребенкиным к космической станции .

Монтальбано уточнил, что скорость утечки воздуха выросла вдвое. Проблему зафиксировали в переходной камере модуля «Звезда». По словам руководителя программы NASA на МКС, специалисты американского управления сотрудничают с российской стороной по данной проблеме.

Драгоценное время идет на ремонт

В госкорпорации «Роскосмос» сообщили, что на МКС действительно зафиксировали утечку воздуха:

«Экипаж регулярно проводит работы по поиску и устранению возможных мест утечки, а данные, поступающие с борта станции, передаются для анализа специалистам в штатном режиме. Экипажу и станции ничего не угрожает».

Как подчеркнули в организации, конструкции МКС имеют свойство устаревать, экипаж космического корабля тратит значительное время на устранение неполадок. По оценке генерального конструктора России по пилотируемым космическим системам и комплексам Владимира Соловьева, время на ремонт может занимать до 50% полезного времени космонавтов.

«Мы тратим дорогущее время работы космонавтов на восстановление техники, вместо того чтобы заниматься научными экспериментами», — отметил специалист.

Сложности с ремонтом

Специальный корреспондент ТАСС на МКС, командир отряда космонавтов Роскосмоса Олег Кононенко рассказал, что ему поручили провести работы по поиску и локализации места утечки.

«Действительно, имеется утечка воздуха из переходной камеры (ПрК) служебного модуля [«Звезда»]. Утечка не представляет угрозы безопасности экипажа. Полет продолжается в штатном режиме», — сказал Кононенко.

По его словам, все требуемое для ремонта на корабле есть. Поиск осложняет нагромождение оборудования и небольшой размер трещины. Он отметил, что проводит работы при поддержке коллег с Земли.

Как «отловить» утечку

В октябре 2020 года в пресс-службе «Роскосмоса» уже сообщали о трещине в 4 см в российском модуле МКС. Повреждение впоследствии устранили при помощи временной «заплатки». В ноябре в «Звезде» снова обнаружили подозрительное место.

В декабре 2021 года пресс-служба «Роскосмоса» заявила, что космонавты нашли «возможное последнее место утечки воздуха в промежуточной камере служебного модуля «Звезда» российского сегмента МКС».

Исполнительный директор «Роскосмоса» по пилотируемым космическим программам Сергей Крикалев в августе 2023 года в интервью «Газете.Ru» объяснил, почему протечки сложно обнаружить. По его словам, чтобы определить даже отсек, в районе которого находится проблема, требуется до нескольких месяцев:

«Дело в том, что давление на станции меняется от температуры, влажности, от потребления кислорода и выделения углекислого газа. И меняется в гораздо более широком диапазоне, чем от этих утечек. И только на длительном интервале времени утечку можно отловить, потому что на графике постоянно видна «зубчатая пила», а чтобы увидеть совсем небольшой наклон общей траектории, нужно время. На ежедневных графиках этих изменений не увидишь. Поскольку это микротрещины, никакие течеискатели их не обнаруживают».

Россия. США > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > gazeta.ru, 29 февраля 2024 > № 4601897 Сергей Крикалев

У восточного побережья Объединенных Арабских Эмиратах впервые обнаружили ежевичную акулу – вид, находящийся под угрозой исчезновения. Обитающая глубоко на дне, акула подплыла к подводному аппарату с исследователями на борту.

Уточняется, что вид Echinorhinus brucus был замечен на глубине около 850 метров у восточного побережья ОАЭ во время экспедиции под руководством ученых Нью-Йоркского университета. Встреча произошла в 80 км от берега.

Ежевичные акулы черного или коричневого цвета обитают на глубине до 900 метров, они безвредны для человека и достигают трех метров в длину. У них есть два небольших спинных плавника и шипообразные зубцы.

В 2020 году Международный союз охраны природы отнес ежевичную акулу к виду, находящемуся под угрозой исчезновения, отчасти из-за ее активного вылова рыбаками.

Ранее власти Объединенных Арабских Эмиратов опубликовали памятку для населения о правилах поведения во время встречи с акулой, после того, как в социальных сетях появились сообщения о ее появлении у берегов Корфаккана.

Как отметили в Управлении по охране окружающей среды, этот вид акул не представляет опасности для человека. Она не будет нападать, если человек не спровоцирует ее или не начнет преследовать. Вместе с тем, пляжникам, которые столкнуться с акулой в море, рекомендуется не приближаться к морскому хищнику и не трогать его.

Нередко к берегам ОАЭ подплывают и китовые акулы. Они могут достигать 12 метров в длину и весить 20 тонн. Минимальное расстояние, на которое можно приближаться к акулам, составляет три метра – это относится как к пловцам, так и к управляющим лодками и катерами.

Нацеливание на рецептор активина 1C для усиления иммунотерапии открывает новые горизонты в лечении рака

Недавние исследования выявили многообещающую стратегию борьбы с раком, в которой основное внимание уделяется рецептору активина 1C (activin receptor 1C) на Т-клетках как новому методу противораковой иммунотерапии. Такой подход показал потенциал снижения роста опухоли за счет изменения реакции иммунной системы на раковые клетки. Углубленное исследование доказало, что рецептор активина 1c уникально экспрессируется на Т-клетках Treg. Чтобы узнать больше о роли этого рецептора, исследователи использовали мышей с нокаутным рецептором активина 1C и заметили, что у этих мышей наблюдалось значительное снижение роста опухоли.

Ключевое исследование, проведенное Ин Чжэн (Ying Zheng) и ее командой в Институте иммунотерапии рака Блумберга-Киммеля при Университете Джонса Хопкинса (Bloomberg-Kimmel Institute for Cancer Immunotherapy at Johns Hopkins University), подчеркивает инновационный путь к совершенствованию существующих методов лечения рака и персонализации ухода за пациентами.

Открытие новой цели в иммунотерапии

В исследовании, опубликованном в журнале OncoImmunology, показано, как уровни активина А и В, повышенные как у мышей с опухолями, так и у больных раком, способствуют дифференцировке CD4+ Т-хелперных клеток в регуляторные Т-клетки (Tregs). Эти клетки Treg играют решающую роль в подавлении способности иммунной системы бороться с опухолями. Введя моноклональное антитело для блокирования рецептора активина 1C на этих CD4+ Т-клетках, исследователи наблюдали значительное снижение количества Tregs в опухолях. Такое снижение сопровождалось замедлением роста опухоли, что дает прочную основу для подробного изучения потенциала новой терапии в лечении рака.

«Мы обнаружили, что добавление активина А или В способно увеличить процент положительных Treg», — говорит первый автор Ин Чжэн из лаборатории Дрю Пардолла (Drew Pardoll), директора Института иммунотерапии рака Блумберга-Киммеля при Джонсе Хопкинсе.

В своих следующих экспериментах на мышах исследователи создали моноклональное антитело, нацеленное на рецептор активина 1C, и заметили, что оно уменьшает опухоли меланомы. Эффекты были еще более выраженными, когда это антитело комбинировали с антителом против PD-1, в том числе в опухолях, которые обычно не реагируют на блокаду анти-PD-1. «Эти наблюдения убедительно указывают на то, что воздействие активинов на Т-клетки актуально в микроокружении опухоли, способствуя иммуносупрессии», — утверждают авторы.

Механизм

Команда объясняет, что одним из возможных механизмов этого аддитивного эффекта является то, что передача сигналов активин-рецептора 1C осуществляется по другому пути, чем рецептор-лиганд PD-1. «Антитела против рецептора активина 1C нацелены на регуляторные Т-клетки CD4+, а антитела против PD-1 напрямую высвобождают подавленные цитотоксические Т-клетки CD8+», — пишут авторы. «Хотя оба метода лечения антителами в конечном итоге усиливают функциональность CD8+ Т-клеток в уничтожении раковых клеток, важно подчеркнуть, что эти антитела оказывают свое воздействие на отдельные популяции иммунных клеток, внося дополнительный вклад в достижение их общей цели».

Эти наблюдения убедительно указывают на то, что воздействие активинов на Т-клетки актуально в микроокружении опухоли, способствуя иммуносупрессии.

Улучшение существующих методов лечения рака

Исследование не только демонстрирует эффективность воздействия на рецептор активина 1C в снижении роста опухоли, но также показывает, что этот эффект усиливается в сочетании с антителом против PD-1 даже в опухолях, обычно устойчивых к блокаде анти-PD-1. Наблюдаемые факты говорят о том, что данный подход можно использовать для повышения эффективности существующих методов иммунотерапии рака, открывая двери для более эффективных и персонализированных вариантов лечения. Сходство между рецептором активина 1C человека и мыши еще раз подтверждает возможность применения этого метода лечения в клинических условиях. Исследователи рассчитывают начать клинические испытания к 2025 году.

«Мы определили новую цель для противораковой иммунотерапии», — говорит Пардолл. «Наше открытие может привести к созданию совершенно нового класса иммунотерапии, который может усилить эффекты существующих методов лечения рака и еще больше его персонализировать».

О будущем персонализированной терапии при раке

Поскольку медицинское сообщество продолжает искать более эффективные методы лечения рака, воздействие на рецептор активина 1C становится новым многообещающим направлением иммунотерапии. Это исследование не только дает надежду на улучшение результатов лечения пациентов с раком, устойчивым к современным методам лечения, но также подчеркивает важность персонализированной медицины в онкологии. Понимая и нацеливаясь на конкретные механизмы, которые опухоли используют для обхода иммунной системы, исследователи прокладывают путь к методам лечения, адаптированным к уникальным характеристикам рака каждого пациента.

Прогресс в нацеливании на рецептор активина 1C на Т-клетки представляет собой значительный шаг вперед в стремлении использовать мощь иммунной системы в борьбе с раком. Благодаря постоянным исследованиям и разработкам, будущее иммунотерапии рака выглядит многообещающим, предлагая новую надежду пациентам во всем мире.

Источник: https://bnnbreaking.com/

Источник: https://www.insideprecisionmedicine.com/

Компания Novavax — производитель вакцины против COVID-19 — прогнозирует отсутствие роста выручки по итогам текущего года. Компания работает над улучшением своих экономических показателей и завоеванием доли рынка у гораздо более крупных конкурентов, Pfizer и Moderna.

В четвертом квартале убытки Novavax превысили ожидаемые значения, выручка компании не достигла показателей, прогнозируемых аналитиками, в результате чего ее акции на предварительных торгах упали на 20%.

Исполнительный директор Джон Джейкобс сказал, что в ходе последней кампании вакцинации Novavax могла претендовать лишь на незначительную долю американского рынка, составившую менее 3%. Помимо снижения спроса на вакцины против COVID, этому способствовал более позднее по сравнению с конкурентами появление вакцины Novavax.

«Мы разочарованы показателями продаж в США» — сказал Джейкобс в интервью. Он отметил, что компании не удалось наладить оптимальный механизм работы с розничными аптечными сетями. При этом флаконы Novavax на 5 доз менее удобны в применении, чем предварительно заполненные шприцы, выпускаемые конкурентами.

По оценкам компании, ее выручка в 2024 году составит от 800 млн до 1 млрд долларов США, тогда как в 2023 году ей удалось достичь объема 984 млн долларов США. При этом, если ранее Novavax рассчитывала завершить первый квартал с показателем в 300 млн долларов США, то сейчас прогноз составляет порядка 100 млн долларов США.

Байден недобрал голосов на праймериз из-за заокеанского конфликта

Игорь Дунаевский

Голосование в американском штате Мичиган завершило этап разогрева на президентских праймериз в США и стало прологом к ключевому "супервторнику" 5 марта. В этот день праймериз пройдут сразу в 15 штатах, поэтому итоги "супервторника" в Америке нередко определяют исход борьбы в рядах обеих партий.

В нынешнем сезоне интрига, правда, исчезла еще раньше. Если не случится чего-то из ряда вон выходящего, то президент Джо Байден и экс-президент Дональд Трамп победят на праймериз Демократической и Республиканской партий соответственно и 5 ноября 2024 года сойдутся в повторной схватке за Белый дом. Но американские СМИ с редким единодушием указывают, что хотя и Байден, и Трамп одержали убедительные победы в Мичигане, им есть о чем беспокоиться. В обоих случаях заметно, что они соревнуются не столько с конкурентами, а с собственной непопулярностью.

Байден набрал 81 процент голосов, что неудивительно. В американской политической традиции контролирующая Белый дом партия предпочитает пользоваться административным ресурсом, поэтому не выставляет своему президенту серьезных конкурентов на праймериз.Имена соперников Байдена называть смысла не имеет, ведь их уровень поддержки исчисляется немногими процентами.

Но именно поэтому американские комментаторы обратили внимание на те голоса, которых Байден не получил. Целых 13 процентов мичиганцев поставили галочку в графе "Не определился". И это протестное голосование именно против Байдена, поскольку такое число неопределившихся для штата - аномалия. Как напоминает газета Politico, в прошлые годы их в среднем было примерно в 5 раз меньше.

Главе Белого дома аукнулась поддержка жестокой военной операции, которую Израиль проводит в секторе Газа в ответ на нападение движения ХАМАС в октябре прошлого года. Мичиган - штат с самой высокой в США долей выходцев из арабских стран. Поддерживающие народ Палестины активисты активно агитировали мичиганцев не голосовать за Байдена.

Победить на праймериз это Байдену едва ли помешает, но на основных выборах в ноябре потеря этих голосов может оказаться фатальной для перспектив его второго срока в Белом доме. Мичиган - один из ключевых колеблющихся штатов. Так в США называют регионы, где сторонников обеих партий примерно поровну, а потому победитель голосования там заранее неочевиден. Именно в таких штатах зачастую и определяется исход выборов. Например, неожиданная победа Трампа в трех штатах (Висконсин, Мичиган, Пенсильвания) дала ему в 2016 году решающие очки для победы над Хиллари Клинтон. Четыре года спустя Байден вернул голоса этих регионов демократам, что принесло ему ключи от Белого дома. В обоих случаях отрыв победителя от проигравшего во всех трех штатах не превышал 3 процентов. Теперь сопоставьте это с 13 процентами, которые Байден растерял на праймериз в Мичигане, и станет понятно, почему результаты оттуда заставили занервничать стратегов Демократической партии. "Для Байдена значительный процент неопределившихся может указывать на слабую поддержку части демократов в штате, который он едва ли может себе позволить уступить в ноябре", - резюмирует агентство Associated Press. Пространство для ошибок у Байдена действительно сильно ограничено. За последние десятилетия ни одному президенту США не удавалось переизбраться с таким низким рейтингом поддержки, как у него сейчас, - около 39 процентов.

Спасти его может только то, что его главный конкурент по этой части не отстает от Байдена. По данным агрегатора соцопросов FiveThirtyEight, у Трампа рейтинг популярности тоже невысок - 43 процента.

Жаждущий реванша за поражение в 2020 году Трамп уверенно идет к победе на праймериз Республиканской партии, где его доминирование беспрецедентно за последние полвека. Он выиграл все пять уже состоявшихся этапов. В Мичигане его поддержали 68 процентов голосовавших, а его главную конкурентку, экс-постпреда США при ООН Никки Хейли, только 26 процентов. Но Хейли из борьбы не выходит. Реалистичных шансов на победу она не имеет, но в каждом туре набирает не менее 20-30 процентов. Стратеги демократов видят в этом признак того, что в Республиканской партии тоже есть прослойка избирателей, которым категорически не нравится ее номер один - Трамп. Готовы ли они будут поддержать его 5 ноября? Или проголосуют за Байдена? Или в день выборов останутся дома? Во многом исход выборов-2024 будет зависеть от ответов на эти вопросы.

Макрон случайно раскрыл дальнейшие планы Запада в отношении украинского конфликта

Иван Сысоев

У США нет намерений отправлять свои войска на территорию Украины. Таким образом в Белом доме отреагировали на слова президента Франции Эмманюэля Макрона о том, что этот вопрос сейчас обсуждается западными странами. В Вашингтоне подчеркнули, что аналогичной позиции придерживаются и в НАТО. Заявление американцев, казалось бы, подвело черту под чередой очень схожих коммюнике, выпущенных Берлином, Лондоном, Римом, Мадридом, Будапештом и Варшавой. Все они открестились от заявлений Макрона, подчеркнув, что никакие войска на Украину они отправлять не собираются, и вообще в Париже на этой неделе этот вопрос "не обсуждался". Но стоит ли верить западным столицам, так рьяно отрицающим свое участие в украинском конфликте? Слова Макрона, произнесенные после встречи в Париже, звучат однозначно: "Ничего нельзя исключать, мы сделаем все, чтобы не дать России победить". То, что сказанное Макроном не пустой звук, подтверждается позицией Литвы, глава МИДа которой заявил, что инициатива французского лидера по меньшей мере "требует внимания".

А действовать Западу нужно "смело и нестандартно". Лидерам западных стран, которые наперебой сегодня кричат, что "ни один сапог их солдат не ступит на украинскую землю", уж точно не стоит верить. Два года те же самые люди кричали о том, что ни одного танка "Леопард" или "Абрамс" на Украине не будет, ведь нельзя допустить, чтобы на экранах телевизора появилась горящая западная техника. В итоге и танки оказались на Украине, и дальнобойная артиллерия, и ракеты, на подходе самолеты F-16, хотя раньше они "не стояли на повестке", "не обсуждались" и "не рассматривались".

Стоит обратить внимание на позицию ряда влиятельных экспертов, которых слова Макрона ничуть не удивили, к ним они оказались готовы. Бывший помощник генсека НАТО Камиль Гран считает, что "ставки настолько высоки, что нельзя исключать возможность" отправки натовских солдат на Украину. Многие аналитики считают, что Макрон говорил об увеличении численности на Украине различных спецподразделений. Тем более что в незалежной они и так находятся. Британский эксперт Эдвард Лукас, ссылаясь на свои источники, говорит о том, что оперативники Особой воздушной службы (SAS) охраняли Владимира Зеленского в Киеве в 2022 году, а спецназ Особой лодочной службы (SBS) обеспечивал переправу ВСУ через Днепр летом 2023 года. "Можно легко представить, что британские, американские, польские и прибалтийские спецназовцы уже действуют в Украине и даже на территориях, контролируемых Россией", - отметил он. Бывший заместитель помощника генсека НАТО Джэми Ши уверен в том же: "Без сомнения, западный спецназ присутствует на Украине, он обеспечивает подготовку украинских подразделений и помогает в планировании диверсионных операций". О наличии западных военных на службе Киева пишут The Washington Post и Financial Times, а также немецкая Bild.

Агентство AFP утверждает, что вопрос об отправке натовских войск на Украину стоит в повестке дня уже несколько недель, причем в США "довольно благосклонно отнеслись к этому предложению". А быстрая и скоординированная реакция европейских лидеров, последовавшая после слов Макрона, демонстрирует, что он, судя по всему, вольно или невольно раньше времени раскрыл планы Запада.

Комментируя ситуацию, официальный представитель МИД России Мария Захарова указала, что "ничего нового Макрон не сказал". "Ни для кого не секрет, что военнослужащие целого ряда стран НАТО давно уже находятся на Украине и активно помогают ВСУ", - подчеркнула она. В Пекине, отреагировав на возможность отправки войск НАТО на Украину, призвали все стороны конфликта "создать условия для ослабления напряженности". Официальный представитель МИД КНР Мао Нин указала на важность достижения консенсуса и содействия прекращению огня и боевых действий.

Николя Миркович, Французский политолог, президент ассоциации "Запад - Восток":

- Действительно, Макрон не исключает развития событий, которое он озвучил на парижской конференции, посвященной помощи Киеву. Правда, премьер Нидерландов Марк Рютте его поправил - мол, подобная перспектива (по отправке военнослужащих на Украину. - От ред.) в планах западных стран пока не фигурирует. Сейчас многие задаются вопросом о том, от чьего имени Макрон сделал свое заявление.

И вот что я скажу. Не надо быть наивным: наши военные уже находятся на украинской территории. В частности, французские летающие радары ведут разведку над Черным морем и передают информацию украинской армии. Более того, когда Киеву поставляются самоходные артиллерийские установки Caesar, а это сложное оружие, то украинцев обучают французы. Понятно, что отправка солдат для участия в боевых действиях с риском для их жизни - это совсем другое дело. Так что слова Макрона - зловещие, внушающие серьезную тревогу.

Сейчас в соцсетях люди спрашивают: что все это значит? Пишут о большой опасности таких высказываний, способных лишь усугубить и без того тяжелую ситуацию на Украине, втянуть Францию в войну, которая может привести к мировой катастрофе. Знаете, французская молодежь вступает в ряды вооруженных сил для того, чтобы защищать нашу страну, ее интересы. Думается, сейчас наши военные задаются вопросом: а надо было ли это делать, когда возникает риск оказаться на воюющей Украине? Мне кажется, что наших солдат совсем не радует перспектива оказаться в качестве вероятных защитников Зеленского и его клики.

Замечу также, для того, чтобы официально направить войска на Украину, следует сначала объявить войну России, чего нет и, надеюсь, никогда не будет. Ведь народ Франции против такой перспективы. Никто не хочет класть свои жизни за Киев. Даже доморощенные украинофилы этого не хотят. Они себя хорошо чувствуют на телевизионных площадках, охаивая Россию, но явно против того, чтобы оказаться в траншеях на передовой.

Зачем все это надо Макрону, положение которого и без того весьма шаткое? Ведь у него огромные проблемы с фермерами. Предстоящие летом европейские выборы с большой вероятностью станут еще одним ударом по его имиджу. В самом начале 2022 года он примеривал на себя роль переговорщика, то и дело совершал визиты в Москву, но потерпел фиаско. После же сменил амплуа. Сделал ставку на силовое решение: перевод страны на военные рельсы, дополнительные ассигнования для оборонной промышленности, поставку вооружений и прочей помощи Киеву. В этом году она составила три с лишним миллиарда евро, что почти в полтора раза больше, чем в прошлом. Как показала конференция в Париже, он по-прежнему стремится стать шефом Евросоюза, который, замечу, полностью находится под пятой США. Макрону хочется быть главным европейским собеседником Джо Байдена в военных делах, хотя сам он и дня не служил в армии. И не имеет своих детей. Но другими, как видим, готов пожертвовать в войне, которая была спровоцирована американцами. Идеальный вассал.

Повторюсь: французы крайне отрицательно ко всему этому относятся. Какие бы ни были у них политические убеждения. И левые, и правые. Даже те, кто симпатизируют нынешней Украине, отнюдь не собираются класть за нее свои головы. И вот что меня поражает. В ЕС никто, кроме, пожалуй, венгра Виктора Орбана и словака Роберта Фицо, и словом не обмолвился о мире, поиске путей к нему. Дело в том, что Евросоюзом управляет каста атлантистов, которые соревнуются между собой в исключительно воинственных речах, не отдавая себе отчет в том, что ставят под удар свои народы.

Подготовил Вячеслав Прокофьев, Париж

Патрушев: США являются наиболее агрессивным государством современной истории

Иван Егоров (Гавана - Манагуа)

Почему все больше стран Латинской Америки и Карибского бассейна, которые традиционно входят в зону интересов Вашингтона, не просто смотрят в сторону России, а тянутся к ней, и сможет ли Москва противодействовать двухвековому диктату США в этом регионе, в интервью обозревателю "Российской газеты" непосредственно на месте событий рассказал секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев.

Николай Платонович, мы общаемся во время продолжающегося визита представительной российской делегации во главе с вами на Кубу и в Никарагуа. Какими интересами сегодня связаны Россия и латиноамериканские страны?

Николай Патрушев: Наше сотрудничество с латиноамериканскими друзьями исторически носит многовекторный и взаимовыгодный характер, направленный на обеспечение национальной и региональной безопасности.

С коллегами мы подробно обсуждаем темы совместного противодействия терроризму, экстремизму, наркоторговле, перспективы реализации ряда экономических проектов, а также другие вопросы, представляющие взаимный интерес.

Судя по всему, латиноамериканцы не просто так сегодня тянутся к России и симпатизируют нам?

Николай Патрушев: В отличие от стран Запада Россия всегда оказывала содействие развитию Латинской Америки. Мы никогда не выступали в роли колонизаторов. Посмотрите на латиноамериканскую историю - это же один из самых многострадальных регионов мира.

Испанцы, португальцы, голландцы, англичане - все видели в нем только источник наживы, веками осуществлялось чудовищное закабаление и эксплуатация местного населения, стирались с лица земли целые народы и цивилизации, безвозвратно гибли бесценные культурные ценности. Вспомните, как католические миссионеры сжигали уникальные рукописи инков и других народов, а взамен сочиняли лживые рассказы о кровожадных и безбожных варварах. Подчеркну, что такая же тактика лжи Западом используется и против России. По вековому шаблону выдумывают сказки о русском варварстве, а затем сами же в них верят.

Несмотря на все усилия, большинство стран в этом регионе они так и не смогли настроить против России.

Николай Патрушев: Абсолютное большинство государств Латинской Америки проводят взвешенную внешнеполитическую линию на фоне беспрецедентной агрессивной кампании, развязанной англосаксами против России.

Обратил внимание, что во время этих и предыдущих поездок на Кубу, в Никарагуа и Венесуэлу руководство этих стран встречает вас не только как официальное лицо, но и буквально как друга. К России в целом они также относятся?

Николай Патрушев: Россия в Латинской Америке исторически выступает как конструктивная сила. Еще во времена Российской империи у нас были добрые связи с регионом. Огромный вклад в его развитие и освобождение из-под империалистического гнета США сделал в свое время СССР. Об этом здесь хорошо помнят. Каждый раз, когда приезжаю в Латинскую Америку, с огромным удовольствием встречаю людей разных поколений, превосходно говорящих по-русски и с любовью отзывающихся о нашей стране.

Развитие дружеских связей с нашими партнерами в Латинской Америке и Карибском бассейне остается в числе ключевых международных приоритетов Москвы. Напомню, что в действующей редакции Концепции внешней политики России отдельно обозначена необходимость поддержки латиноамериканских государств, подвергающихся давлению США и их союзников.

Известно, что Вашингтон сеет хаос во всех регионах мира. Латинская Америка не исключение?

Николай Патрушев: Сегодня в целом ряде стран и регионов продолжают полыхать конфликты, в разжигании которых США приняли непосредственное участие. Можно вспомнить Украину, Сирию, Сектор Газа, Йемен, Сахаро-Сахель.

Беспрецедентные по своей продолжительности американские вторжения в Ирак и Афганистан. При этом США не оставляют попыток создавать новые очаги конфликтов. Искусственно раздувают противоречия вокруг Тайваня, Южно-Китайского моря, Корейского полуострова, милитаризируют Японию, наращивают давление на Иран, раздувают тлеющие конфликты в суверенных государствах Африки.

Замыслы Вашингтона ясны и понятны - привести к власти в независимых странах, в том числе Латинской Америки, специально подготовленных и полностью подконтрольных американским властям лидеров. Наделить их правящими функциями, переподчинить правительства Белому дому, заставить работать экономику этих стран в угоду транснациональным корпорациям и американским компаниям. Идея фикс США - сделать из них вассалов Вашингтона, принудить их забыть историю и национальные интересы.

Сейчас в Латинской Америке насчитывается более 70 военных баз США, хотя официально Пентагон признает свое военное присутствие лишь в считанных странах.

Большинство военных объектов являются либо арендованными, либо замаскированными под гражданские объекты.

Описанному вами процессу вообще можно помешать или это уже данность, которую всем придется принять?

Николай Патрушев: В настоящее время развивается многополярное мироустройство, США теряют свою гегемонию. И это объективная реальность, с которой они не могут смириться.

Произвол плантаторов-рабовладельцев в США остался в подсознании американских политиков до сих пор. Он проявляется в стремлении сохранить доминирование любыми способами вплоть до желания установить деспотический режим насилия и террора по всему миру. С непокоренными и свободолюбивыми странами вашингтонские власти готовы поступать так же, как их англосаксонские предшественники обходились с туземцами, заселяя американский континент.

Причем многие исторические факты подтверждают это.

Николай Патрушев: Вашингтон исторически рассматривал Латинскую Америку в качестве сферы своих исключительных геополитических интересов. Впервые стремление закрепить доминирующее положение в регионе было изложено в 1823 году. В послании Конгрессу Президент США Дж. Монро обозначил, что любая попытка европейских держав вмешаться в дела Западного полушария будет расцениваться как угроза американской безопасности.

Впоследствии доктрина Монро стала ширмой для распространения влияния северного соседа. Важно, что одной из первоначальных целей доктрины было недопущение Российской империи в западное полушарие.

В то же время сами уже в начале XIX века под предлогом защиты американских граждан начали устраивать морские блокады и военные экспедиции в латиноамериканские страны.

Николай Патрушев: В Латинской Америке США применяли тактику, известную как "дипломатия канонерок". Потом к ней добавилась разработанная Теодором Рузвельтом "политика большой дубинки", согласно которой США объявлялись верховным арбитром в регионе. В начале XX века США подписали ограничивающее суверенитет соглашение с Доминиканской Республикой - его положения запрещали островному государству брать кредиты и менять таможенный тариф без разрешения Вашингтона.

Но ведь налицо прообраз современных санкций, которые Вашингтон так часто использует против неугодных стран?

Николай Патрушев: Вы правы. Действительно, одним из основных инструментов давления Вашингтона на несогласных с его гегемонией являются санкции. Еще один канал распространения влияния США - международные финансово-кредитные учреждения. В большей степени это касается МВФ, предоставляющего ссуды большинству стран Латинской Америки. Государства-заемщики вынуждены проводить политику с оглядкой на Белый дом. Помимо этого США сформировали условия для влияния на принятие решений в региональных учреждениях, например, в Межамериканском банке развития, кредитующим 26 стран Латинской Америки.

Известна и роль Вашингтона в спонсировании различных сепаратистов и террористов, которых потом использовали в своих интересах.

Николай Патрушев: США неоднократно оказывали помощь латиноамериканским сепаратистам. В 1845 году они признали независимость Техаса, что послужило началом американо-мексиканской войны, в результате которой от Мексики отрезали более трети территории, в том числе современную Калифорнию. В начале XX века США способствовали распаду Великой Колумбии, поддержав отделение Панамы, в том числе для постановки под свой контроль важнейшего судоходного канала.

США в принципе являются наиболее агрессивным государством современной истории. За период своего существования эта страна организовала более 800 враждебных акций против суверенных государств с применением силы, в том числе приняла активное участие в более чем 100 вооруженных конфликтах.

Кроме того, США агрессивно вмешиваются во внутренние дела других стран во всех регионах мира. По самым скромным оценкам, после 1945 года американцы более 150 раз нарушали суверенитет других государств, устраивая перевороты, провоцируя беспорядки, влияя на избирательный процесс. Эти цифры отражают случаи, когда имело место откровенное или слабо завуалированное вмешательство Вашингтона.

Я только что посмотрел комментарии американских СМИ - Ваш визит в регион некоторыми обозревателями воспринимается как очередной вызов интересам США в Латинской Америке. В госдепе параноидально уверены, что дружба Москвы с другими странами региона направлена исключительно против американцев.

Николай Патрушев: В Вашингтоне собрались большие специалисты демонизировать действия России. США по-прежнему мыслят категориями холодной войны и полагают, что если Россия где-то укрепляет свои позиции, то это делается лишь для того, чтобы навредить интересам американцев. При этом хорошо известно одно из главных внешнеполитических правил нашей страны - мы не дружим против кого-то. Наша повестка - неизменно позитивная и конструктивная.

Россия. США. ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > rg.ru, 29 февраля 2024 > № 4595515 Николай Патрушев

Иран и Россия разделяют позиции против односторонности США

Первый вице-президент Ирана Мохаммад Мохбер приветствовал общую позицию Ирана и России в отношении односторонности США, выразив надежду, что их позиции приведут к свободе народа Газы.

Мохбер сделал эти замечания на встрече с вице-премьером России Александром Новаком в Тегеране в среду.

Приветствуя благоприятное развитие экономических, политических и международных отношений между Тегераном и Москвой, Мохбер подчеркнул необходимость продолжения работы по вопросу коридора Север-Юг для прогресса Ирана, России и региона.

Новак, со своей стороны, подчеркнул, что расширение сотрудничества с Исламской Республикой Иран как с другом и соседом очень важно для его страны.

"Согласно официальной статистике, объем торговых отношений между двумя странами значительно увеличился, и региональные многосторонние отношения также были очень успешными", - добавил Новак.

Он также подчеркнул, что завершение строительства коридора Север-Юг является одним из важнейших соглашений между двумя странами, добавив, что российская сторона в сотрудничестве с иранскими официальными лицами готова предпринять первые шаги по строительству железной дороги Решт-Астара как можно скорее.

Он также выразил надежду, что Иран успешно проведет предстоящие парламентские выборы, которые запланированы на 1 марта.

Израильская Addionics построит в США завод по выпуску медной фольги

Израильская компания Addionics объявила о планах начать строительство в США завода по выпуску медной фольги, необходимой для производства анодов литиевых аккумуляторов. Инвестиции в предприятие составят $400 млн - посредством трех этапов вложений (на первом этапе - $50 млн). Addionics разработала особую медно-алюминиевую фольгу, которая легче обычной, имеет на 60% меньше меди в своем составе, обеспечивает более высокую скорость зарядки аккумуляторов и более длительное время разряда, а также позволит уменьшить их себестоимость. Глава компании сообщил Reuters, что в настоящее время проводится процедура due diligence. Компания рассчитывает на весомое субсидирование проекта под эгидой Закона о снижении инфляции США.

По оценке экспертов SMM, выход завода на проектную мощность ожидается не ранее 2029 г., но его ввод в эксплуатацию на рынок медной фольги не окажет большого влияния.

«Традициям героев Отечества верны»

Торжественная встреча под таким названием прошла в Общественной палате РФ.

Встреча была организована комиссией Общественной палаты РФ по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций совместно с Общественным советом при Министерстве обороны РФ и Национальной Ассоциацией объединений офицеров запаса Вооружённых Сил («Мегапир»).

«Офицерская служба такова, что не знаешь, где можешь оказаться завтра. Надо быть готовым к тому, что в любой момент по приказу Родины будет необходимо куда-то вылететь, убыть для выполнения поставленных государством задач. Такова наша офицерская жизнь. Мы так воспитаны, судьбой подготовлены к этому», – отметил в своём выступлении председатель Совета директоров Национальной Ассоциации объединений офицеров запаса Вооружённых Сил («Мегапир»), заместитель председателя Общественного совета при Министерстве обороны РФ, член Общественной палаты РФ Александр Каньшин.

В ходе вечера, на который были приглашены представители Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания РФ, сотрудники Администрации Президента и Совета Безопасности РФ, а также делегации офицеров Московского гарнизона, ведущих патриотических общественных организаций ветеранов Великой Отечественной войны, боевых действий и военной службы, прошло чествование молодых офицеров – участников специальной военной операции, слушателей и курсантов высших военно-учебных заведений Московского региона, суворовцев, кадет, журналистов и сотрудников СМИ, освещающих ход боевых действий. Дипломом лауреата форума «Общественное признание» был награждён сотрудник нашей газеты капитан 1 ранга Андрей Гавриленко, который недавно вернулся из очередной командировки в зону специальной военной операции, во время которой подготовил и опубликовал несколько десятков репортажей, корреспонденций, портретных зарисовок.

С большим интересом участники вечера восприняли выступление генерала армии Виктора Ермакова, который, в частности, отметил, что с первых дней специальной военной операции ветеранские организации Вооружённых Сил активно включились в работу по поддержке участников СВО. Виктор Фёдорович напомнил, что недавно отмечалась 35-я годовщина вывода советских

войск из Афганистана, подчеркнув, что героизм и самоотверженность воинов при выполнении боевых задач вошли в историю служения своей стране, в летопись защиты её рубежей, внесли вклад в развитие всех аспектов деятельности Вооружённых Сил и в гражданской жизни. Он также пожелал участникам СВО победы, выполнения всех задач, поставленных Верховным Главнокомандующим.

На земле, политой кровью фронтовиков во время Великой Отечественной войны, российские воины решают сложные боевые задачи

На встрече отмечалось, что многовековая история России хранит множество примеров мужества и героизма. Патриотизм и преданность защитников Отечества остаются связующим звеном между героями прошлого и настоящего. Их верность воинскому долгу, отвага и героизм не могут не восхищать современников. Это относится к тем военнослужащим, кто и сегодня защищает нашу свободу и независимость, не щадя себя, каждый день совершает подвиги в ходе специальной военной операции.

В выступлениях участников вечера говорилось о том, что во все века героизм, мужество воинов России, мощь и слава русского оружия были неотъемлемой частью величия Российского государства. В летопись Отечества золотыми буквами вписаны немеркнущие подвиги российского и советского воинства, которыми гордится вся страна. Наш солдат всегда знал, за что сражается. И поэтому чувство патриотизма, долга было присуще и дружинникам Святослава, и ратникам Петра I, и суворовским чудо-богатырям, и храбрым солдатам Великой Отечественной войны.

Сегодня наши воины, как и их деды и прадеды, сражаются за Родину, за её будущее, за то, чтобы никто не забыл уроков Второй мировой войны, чтобы в мире не было приюта палачам, карателям и нацистам. История России богата знаменательными событиями. Особое место в ней занимает Великая Отечественная война. Поколение фронтовиков великой ценой доказало, что только вместе можно одолеть сильного, оснащённого и беспощадного врага, защитить свой дом, детей, родную страну. И наш долг – не дать никому забыть о том, что война приносит невыносимые страдания, горе и слёзы и что не будет прощения и оправдания тем, кто вновь вынашивает агрессивные планы, кто провозглашает циничные лозунги расового и национального превосходства, своей надуманной исключительности. Сегодня их нравственная деградация стала основой для намеренного и бесстыдного искажения истории, разжигания вражды, восхваления предателей, глумления над памятью тех, кто добыл и выстрадал Великую Победу.

В ходе специальной военной операции российские военнослужащие действуют стойко и мужественно, не жалея себя. На земле, политой кровью фронтовиков во время Великой Отечественной войны, проявляют высокую выучку, доблестно решают сложные боевые задачи.

Роман БИРЮЛИН, «Красная звезда»

В иностранных армиях

США

Флоту не хватает крылатых ракет

Расход дозвуковых крылатых ракет «Томагавк», которые ВМС США используют для поражения целей на территории Йемена, превосходит возможности американской промышленности по их выпуску. С 11 января корабли ВМС США применяют ракеты этого типа для нанесения ударов по военным объектам хуситов. Только в первый день операции было израсходовано более 80 крылатых ракет для поражения 30 целей на территории Йемена. Американский журнал The National Interest в связи с этим отмечает, что 55 ракет «Томагавк», полученных Пентагоном от промышленности в прошлом году, составляют лишь 68 процентов боеприпасов, которые были израсходованы лишь за один день. По данным издания, за последние 10 лет ВМС США закупили 1234 ракеты «Томагавк». Учитывая, что в состав американского флота входит свыше 140 носителей этих ракет, на каждый корабль приходится примерно восемь новых ракет. «Даже если бы военно-морской флот захотел закупить больше ракет, неясно, сможет ли промышленность удовлетворить спрос», — отмечает журнал.

Предстоит глобальное учение LSGE 24

США совместно с союзниками проведут крупномасштабное глобальное учение LSGE 24 (Large Scale Global Exercise 2024), которое пройдёт в различных регионах планеты с февраля по июнь. По словам представителя Пентагона Сабрины Сингх, «эти мероприятия подчеркнут мощные возможности Америки наряду с союзниками, партнёрами». Большинство из мероприятий боевой и оперативной подготовки запланированы в зоне ответственности Европейского командования вооружённых сил США (EUCOM). Сингх отметила, что LSGE 24 дополнит крупнейшее с 1988 года учение НАТО Steadfast Defender 2024, которое началось 22 января и продлится до 31 мая. Со своей стороны EUCOM сообщило, что мероприятия, связанные с LSGE 24, будут включать в себя такие учения, как Аllied Spirit, Trojan Footprint, Nordic Response, Arctic Shock, Saber Strike, Immediate Response, Swift Response, Astral Knight и BALTOPS.

В Киеве продолжают воровать

Факты коррупции были зафиксированы при проведении проверок поставляемой Соединёнными Штатами помощи Украине. Об этом сообщается в докладе генерального инспектора Пентагона. Как отмечается в документе, с февраля 2022 года было инициировано 57 расследований дел о коррупции, из которых 14 были завершены, а 43 остаются открытыми. «Завершённые расследования привели к 7 арестам, 13 уголовным обвинениям, 2 приговорам и 11 отстранениям от деятельности», – указано в тексте. Ведущиеся расследования в основном касаются мошенничества с грантами и закупками, коррупции и хищений. Кроме того, как было установлено в ходе инспекции, представители США на Украине в ограниченном порядке отслеживали судьбу переданных Киеву вооружений. «Аудит и проверка аппарата генерального инспектора и партнёрских ведомств показали, <…> что посольство США в Киеве проводило ограниченный очный первичный мониторинг конечного использования [вооружений] на Украине», – говорится в документе. Также выяснилось, что размещённое в Европе американское оружие «плохо обслуживается и не полностью функционально», а инвентаризация «чувствительных» вооружений проводится непоследовательно. Аппарат генерального инспектора министерства обороны США ранее указал, что Пентагон не смог «полностью выполнить требования по контролю за конечным использованием поставок оборонной продукции на Украину». Согласно его оценкам, по состоянию на июнь 2023 года не была проведена в срок инвентаризация военного оборудования, предназначенного для Киева, на сумму более одного миллиарда долларов. Власти США не сумели должным образом обеспечить подотчётность примерно 40 тысяч единиц вооружений.

Турция

Укрепляют флот

На церемонии на судостроительном предприятии в Ялове на азиатском побережье Мраморного моря состоялся официальный ввод в состав ВМС четырёх плавсредств национальной турецкой постройки, включая головной фрегат F 515 Istanbul. Кроме того, в состав турецкого флота были введены корабль комплексного снабжения, морской танкер и безэкипажный катер. На церемонии присутствовал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Фрегат Istanbul имеет четыре четырёхконтейнерные пусковые установки турецких противокорабельных ракет Atmaca, 16-зарядную пусковую установку для зенитных ракет типа Hisar и вертолёт S-70B Seahawk.

Евросоюз

Разработана стратегия оборонной промышленности

Еврокомиссия (ЕК) представит в марте стратегию оборонной промышленности Евросоюза, которая включает рост военного производства. «Примерно через три недели Еврокомиссия представит стратегию военной промышленности. Мы должны тратить больше – и мы это делаем, рост производства с прошлого года составляет 20 процентов и будет больше», – сообщила председатель ЕК Урсула фон дер Ляйен, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности. По её словам, Евросоюзу требуется, во-первых, «тратить умнее», во-вторых, осуществлять больше совместных закупок, в-третьих, предпочтение будет отдано заказам на европейские предприятия, в-четвёртых, следует использовать опыт боевых действий на Украине.

Польша

РЛС поместят на аэростаты

Госдепартамент США одобрил возможную продажу Польше «аэростатных систем радиолокационной разведки воздушного пространства и поверхности» на общую сумму 1,2 миллиарда долларов». Войско Польское намерено использовать четыре аэростатные системы радиолокационной разведки ASRR, которые будут действовать с высоты четыре километра «в качестве воздушной системы раннего предупреждения для защиты от региональных угроз». Они призваны существенно повысить разведывательные возможности без постоянного использования самолётов, а также обеспечить обнаружение низколетящих целей с больших расстояний. Первые аэростаты будут построены в течение 14 месяцев с момента подписания контракта. Дальность обнаружения составит порядка 400 километров. Аэростатные системы, приобретаемые по программе «Барбара», поступят на вооружение аэростатного батальона, который ещё предстоит сформировать.

Франция

Военные расходы растут

Франция в 2024 году достигнет установленной Североатлантическим альянсом перед странами-членами цели выделять два процента ВВП на военные нужды. Об этом заявил министр вооружённых сил республики Себастьен Лекорню. В конечном итоге военный бюджет Франции составит 69 миллиардов евро, отметил он. По его словам, «самое главное – это не столько достичь этих двух процентов ВВП, сколько добиться того, чтобы это принесло пользу в военной сфере».

Российский ЦПВС способствует возвращению беженцев из «Эр-Рукбана»

По вине США в лагере беженцев в зоне Эт-Танф сохраняется неблагополучная обстановка.

В Сирийской Арабской Республике продолжается работа, направленная на невоенное разрешение конфликта и оказание всесторонней помощи сирийским гражданам в восстановлении мирной жизни. Российский Центр по примирению враждующих сторон в очередной раз обращает внимание на неблагополучную обстановку в лагере беженцев «Эр-Рукбан».

Обстановка в лагере беженцев «Эр-Рукбан», расположенном в оккупированной США зоне Эт-Танф на востоке провинции Хомс, остаётся неблагополучной. Как сообщил на брифинге 26 февраля заместитель руководителя российского Центра по примирению враждующих сторон и контролю за перемещением беженцев в САР контр-адмирал Вадим Кулить, властями Сирийской Арабской Республики во взаимодействии с ЦПВС обеспечен выход из лагеря одной женщины с ребёнком. По его словам, «США по-прежнему демонстрируют неспособность заниматься практическими вопросами содействия в скорейшем возвращении беженцев из лагеря».

Продолжается выполнение положений российско-турецкого меморандума о взаимопонимании, принятого 22 октября 2019 года. Проведено патрулирование подразделениями российской военной полиции в провинции Ракка по маршрутам Айн-Исса – Эль-Тервазия и обратно, Телль-эс-Самен – Хазима и обратно, в провинции Хасеке по маршруту Телль-Тамер – Казалия и обратно.

Российской стороной продолжено осуществление контроля за соблюдением режима прекращения боевых действий между враждующими сторонами. За прошедшие сутки, отметил в понедельник на брифинге контр-адмирал Вадим Кулить, в Идлибской зоне деэскалации зафиксированы два обстрела позиций сирийских правительственных войск со стороны террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в РФ) в провинции Идлиб.

Авиация так называемой международной антитеррористической коалиции во главе с США продолжает создавать опасные ситуации в небе Сирии, осуществляя полёты в нарушение протоколов деконфликтации и с нарушением воздушного пространства Сирии. По данным, приведённым Вадимом Кулитем, за сутки со стороны коалиции зафиксированы три случая нарушения протоколов деконфликтации от 9 декабря 2019 года, связанных с не согласованными с российской стороной полётами беспилотных летательных аппаратов.

В районе Эт-Танф за сутки зафиксировано пять нарушений парой истребителей F-16, парой штурмовиков А-10 Thunderbolt и одним многоцелевым БпЛА MQ-1C.

Продолжается работа, направленная на оказание всесторонней помощи сирийским гражданам в восстановлении мирной жизни

* * *

Министр иностранных дел САР Фейсал Микдад в видеообращении к участникам 55-й сессии Совета ООН по правам человека заявил, что Сирия отвергает попытки коллективного Запада использовать вопрос о правах человека для вмешательства во внутренние дела других государств с целью навязывания политизированных решений. «Наша страна прилагает все усилия по созданию подходящих условий для возвращения беженцев на родину, – сказал он. – Однако этому процессу мешают односторонние принудительные меры, введённые США и странами Запада против Дамаска, которые обрекают сирийский народ на голод».

По словам главы МИД САР, Запад стремится исказить имидж Сирии путём распространения откровенной лжи. «Эта враждебная политика сопровождается актами прямой агрессии со стороны израильских войск и вооружённых сил США, которые оказывают поддержку террористическим организациям и сепаратистам, – отметил сирийский министр. – Они [США] продолжают также незаконное разграбление природных ресурсов Сирии».

Микдад подчеркнул право Сирии на восстановление суверенитета над оккупированными Голанскими высотами. «Дамаск не признаёт израильских мер по увековечению оккупации сирийской территории путём строительства поселений, что представляет собой вопиющее нарушение резолюций Совета Безопасности ООН», – указал он.

Наша справка. Принадлежавшие Сирии Голанские высоты были захвачены Израилем в 1967 году в ходе Шестидневной войны. В 1981 году кнессет (парламент Израиля) принял закон, в одностороннем порядке провозглашающий суверенитет еврейского государства над этой территорией. Резолюцией 497 Совбеза ООН от 17 декабря 1981 года аннексия была признана незаконной.

Мария ТОМИЛЕНКО, «Красная звезда»

Пентагон готовится к орбитальным войнам

Соединённые Штаты рассматривают космическое пространство как возможную зону боевых действий.

На недавнем брифинге в заокеанском Белом доме координатор по стратегическим коммуникациям в совете национальной безопасности Джон Кирби, а помощник президента Джейк Салливан – на встрече с конгрессменами подняли вопрос об угрозе Америке из космоса. Что за этим стоит? На этот и другие вопросы в интервью «Красной звезде» отвечает ведущий аналитик Ассоциации специалистов по информационным операциям кандидат политических наук Константин СТРИГУНОВ.

– Константин Сергеевич, в этом месяце в политическую повестку вновь выдвинулся вопрос о милитаризации космоса. Антироссийские домыслы на эту тему стали распространять в Вашингтоне…

– При этом не предоставили, подчеркну это особо, ни малейших доказательств на этот счёт. Что, собственно говоря, свойственно американцам, которые во имя своих целей любят поднять пропагандистский «вой», даже не стремясь подкрепить его хотя бы какими-то доводами. А в данном случае просматривается как минимум несколько целей.

Во-первых, это стремление демонизировать Россию. Во-вторых, окончательно запугать свою общественность некоей угрозой из космоса. Тем самым в Белом доме рассчитывают добиться от американцев поддержки своей нынешней политики, в чём особенно заинтересована Демократическая партия в преддверии президентских выборов.

В-третьих, под этой ширмой им надо, что называется, «раскочегарить» свой военно-промышленный комплекс. А законодателей принудить быть сговорчивее при выделении средств, в том числе тех самых 60 миллиардов долларов для поддержки киевского режима. И в-четвёртых, прикрыть собственные планы по милитаризации космоса и те усилия, которые они уже давно предпринимают по их реализации.

– Получается, кто кричит «держи вора», тот сам и украл?..

– Совершенно верно. Напомню, что ещё в 1962 году Соединённые Штаты провели эксперимент Starfish Prime, в результате чего ядерная бомба мощностью 1,45 мегатонны была поднята на высоту около 450 километров (около 280 миль). Согласно отчёту американского физического общества, взрыв создал электромагнитный импульс и затянувшиеся радиационные пояса, которые в конечном итоге вывели из строя восемь из 24 спутников, находившихся тогда на орбите, в том числе один, принадлежавший Соединённому Королевству.

Именно это во многом подвигло СССР, США и Великобританию заключить в 1963 году соглашение о запрете на проведение ядерных взрывов в трёх средах: в атмосфере, в космосе и под водой.

А в 1967 году эти три ядерные державы заключили договор о космосе, который вводил запрет для государств-участников на размещение ядерного оружия или любого другого оружия массового уничтожения на орбите Земли, установку его на Луне или любом другом небесном теле или на станции в космическом пространстве. Этот договор также ограничивает использование Луны и других небесных тел только мирными целями и прямо запрещает их использование для испытания любого рода оружия, проведения военных манёвров или создания военных баз, сооружений и укреплений. При этом договор не запрещает размещение обычных вооружений на орбите. Сегодня участниками договора являются 114 стран и ещё 22 подписали его.

Следует отметить, что, несмотря на этот договор, в США продолжались работы, направленные на милитаризацию космоса, и в 1983 году была обнародована Стратегическая оборонная инициатива (СОИ), получившая в дальнейшем название «Звёздные войны». Она предусматривала развёртывание в околоземном пространстве нескольких эшелонов ударных космических вооружений, способных перехватывать и уничтожать баллистические ракеты и их боевые блоки на всех участках полёта. В качестве средств поражения предусматривалось использовать вооружения, основанные на новых физических принципах, в том числе лазерные с ядерной накачкой, электромагнитные, кинетические, сверхвысокочастотные, а также традиционное ракетное оружие «земля – космос», «воздух – космос».

Однако ни одна из предложенных систем, находившихся в стадии изучения или разработки, даже отдалённо не была, согласно официальным заявлениям в США, близка к практическому применению. В результате программа СОИ была свёрнута в 1993 году. Решение об этом принималось, напомню, в условиях, когда СССР только что перестал существовать и коллективный Запад самонадеянно считал, что России уже не подняться с колен.

Рассматривая космос в качестве возможной зоны боевых действий и готовясь вести их в нём, США прямо нарушают все свои обязательства относительно околоземного пространства

– Тем не менее это никак не повлияло на другие американские планы по милитаризации околоземного пространства…

– Более того, в 2018 году они получили новый импульс, когда президент США Дональд Трамп объявил космос новой зоной военных действий, в которой Америке недостаточно просто сохранять своё присутствие – она должна доминировать в ней. Для этого, по его словам, необходимо прежде всего приступить к разработке космических ядерных систем. «Способность безопасно и устойчиво использовать космические ядерные системы жизненно важна для поддержания и развития доминирующего положения и лидерства США в космосе», – было подчёркнуто в меморандуме.

Кроме того, было заявлено, что Америка больше не признаёт Луну собственностью всего человечества и в ближайшее время может приступить к одностороннему освоению единственного спутника Земли. Трамп подписал указ о праве США использовать ресурсы Луны. Тем самым он подводил к выводу, что страна, в распоряжении которой будет самая современная и экономически выгодная космонавтика, сможет колонизировать для начала ближайшие миры.

Наконец, американский президент отдал приказ о формировании космических сил в качестве шестого вида вооружённых сил США.

В 2020 году все эти действия были закреплены в национальной космической стратегии, принятой в последний год президентства Трампа. В этом документе в очередной раз было подчёркнуто, что космическое пространство становится потенциальной ареной боевых действий между американцами и их противниками и США должны быть готовы к защите национальных интересов в нём.

Интересно, что эта стратегия сохранила своё действие и при Джо Байдене, хотя по американской традиции каждый последующий президент обновляет такие концептуальные документы. Правда, Байден 1 декабря 2021 года выпустил изложение космической политики под названием «Основа космических приоритетов США», но в нём в целом подтверждены идеи предыдущей администрации по завоеванию преимущества в околоземном пространстве.

– В августе 2023 года была также опубликована доктрина космических сил США по проведению операций в околоземном пространстве…

– Это первый основополагающий план действий космических сил, который определяет, что собой должны представлять «наступательные» и «оборонительные» космические операции, а также относительно новую концепцию «мобильности и логистики» в космосе. В частности, проведение наступательных операций подразумевает нападение на противника в космосе, из космоса или около космоса. Эти операции направлены на то, чтобы обеспечить себе выгодную позицию и лишить вооружённые силы противника свободы действий. Оборонительные космические операции направлены на отражение или разгром атак противника в околоземном пространстве, из него или в направлении к нему. Эти операции направлены на поддержание статус-кво, возвращение инициативы, лишение противника выгодной позиции или защиту свободы собственных действий.

Ведение таких операций уже отрабатывается на учениях космических сил под общим названием «Небо». Так, в декабре прошлого года состоялось учение «Красное небо», на котором отрабатывались вопросы организации орбитальных войн в целом. Ранее прошли три учения «Чёрное небо», которые позволили, как сообщалось, космическим войскам отрепетировать и усовершенствовать свою тактику ведения боевых действий. А на нынешний год запланировано учение «Голубое небо». Главным участником этих учений, которые будут сосредоточены на защите космических систем США от кибератак противника, станет подразделение «Дельта-6».

Следует также отметить, что сегодня на командование космических сил США возложены задачи организации, обучения и оснащения боеготовых космических и киберпространственных сил, поддержание потенциала командования воздушно-космической обороны Северной Америки, надзор за сетевыми операциями ВВС для предоставления потенциала киберпространства, управление глобальной сетью космических спутников. А ещё – разработка и закупка космических систем, предоставление информации о нападении и его оценка в интересах стратегического командования ВС США и командования воздушно-космической обороны Северной Америки, целый ряд других функций. По состоянию на 1 мая 2023 года командование включало более 31,7 тысячи человек.

В его составе – система контроля спутников ВВС, система раннего предупреждения о ракетном нападении, наземная система электрооптического видеоконтроля глубокого космоса, станции космического наблюдения, а также различные спутники на орбитах.

Для поддержки космических сил в перспективе предлагается создать Space Development Agency (SDA) – Агентство космических разработок. Эта организация сосредоточит усилия на создании новых технологий и перспективных образцов космической техники. По сути, на разработках SDA в будущем будет строиться перспективная космическая группировка. В ближайшие годы SDA предстоит решать несколько основных задач, и прежде всего противодействия гиперзвуковому оружию.

Все космические аппараты обеспечивают работу формирований вооружённых сил. По открытым данным, орбитальная группировка минобороны США сейчас включает более 130 космических аппаратов, но подключаться и действовать в её интересах могут и другие. Задачи разведки решает более 40 аппаратов. Остальные используются в составе глобальной системы связи для обмена данными и управления войсками по всей планете. Среди перспективных орбитальных систем ПРО – космические лазеры, предназначенные для поражения боевых блоков баллистических ракет противника на орбитах.

А взять беспилотный космический аппарат Boeing X-37, который в настоящее время совершает уже седьмой полёт в околоземном пространстве. В Пентагоне хранят полное молчание о предназначении этого аппарата и чем он занимается в космосе. Известно лишь, что X-37B летает на высотах 200–800 км и способен развивать скорость до 28 200 км/ч. Он очень манёвренный и способен быстро менять орбиты.

По мнению многих учёных, в том числе и американских, X-37B может быть не только научной лабораторией, как официально утверждается, но и нести на своём борту от трёх до шести ядерных боезарядов. Этот аппарат может быть оснащён самым разным оружием, которое, к примеру, позволит уничтожать спутники.

Пентагон также активно использует потенциал коммерческих организаций. Взять, к примеру, компанию Илона Маска. Она имеет уже тысячи спутников «Старлинк» на низкой орбите. И они тоже работают на нужды военной машины США, используются и в интересах киевского режима.

– И как всё это соотносится со всеми международными соглашениями и договорами в космической сфере, под которыми стоит подпись Соединённых Штатов?

– Да никак. Рассматривая космос в качестве возможной зоны боевых действий и готовясь вести их в нём, США прямо нарушают все свои обязательства относительно околоземного пространства. Причём делают это совершенно открыто, если взять, к примеру, их планы превращения Луны в некую военную базу, о чём говорилось выше. При этом они блокируют все международные инициативы, направленные на сохранение космоса в качестве зоны, в которой запрещались бы любые виды «звёздных войн» с использованием ударных космических вооружений.

Так, Россия вместе с Китаем вот уже несколько лет продвигает в ООН инициативу, направленную на запрещение любых видов оружия в космосе. Однако США и их союзники лоббируют в ООН собственный вариант кодекса поведения государств в космическом пространстве. А это, безусловно, ведёт к дальнейшей милитаризации космоса, что представляет серьёзную угрозу всему человечеству.

Олег ФАЛИЧЕВ, «Красная звезда»

Конгрессвумен США увязала российскую рыбу с бедами уйгуров

Член Палаты представителей США от Демократической партии Аляски Мэри Пелтола назвала самым «прорыбным» в истории страны указ о запрете импорта продукции из уловов российского происхождения. По мнению законодательницы, в цепочках поставок рыбы из РФ задействован рабский труд уйгуров в Китае.

Такое заявление Мэри Пелтола (Mary Peltola) сделала в ежегодном послании законодательному собранию штата. По словам конгрессвумен, после добычи «неисчислимых и несообщаемых объемов рыбы» российские рыбопромышленники якобы используют подневольный труд уйгуров в КНР, чтобы переработать сырье, пишет портал IntraFish. Мэри Пелтола считает, что таким образом компании РФ обходят западные санкции и снижают цены на продукцию аляскинских рыбаков.

Таким образом, сообщает корреспондент Fishnews, в выступлении оказались объединены две острые «рыбные» темы последних месяцев. В конце декабря власти США запретили импорт российских лосося, трески, минтая и крабов, включая продукцию из них, переработанную в третьих странах. В феврале же группа законодателей Соединенных Штатов призвали применить акт Магнитского к китайским рыбоперерабатывающим и добывающим компаниям, обвиненным в использовании принудительного труда уйгуров.

По мнению Мэри Пелтолы, россияне за последнее десятилетие довели до совершенства систему по использованию «общего ресурса», чтобы финансировать военные действия на Украине и «все ближе продвигаться» к американским водам.

Конгрессвумен, которой предстоит переизбираться в этом году на новый срок, упомянула и о своем вкладе в создание Кокуса по американским морепродуктам. Это политическая группа для консолидации сторонников протекционистской политики в области рыбы и морепродуктов.

Напомним, в июне прошлого года Мэри Пелтола также поддержала проект закона «о взаимности в области морепродуктов между РФ и США» (US-Russian Federation Seafood Reciprocity Act). Документ, подготовленный сенаторами Дэном Салливаном (Dan Sullivan) и Лизой Мурковски (Lisa Murkowski), предусматривал введение всеобъемлющего запрета на импорт рыбопродукции российского происхождения.

Fishnews

Серая зона

где пройдёт граница между Востоком и Западом?

Николай Сорокин

Евросоюз "сломал" Орбана и провёл решение о выделении Украине 50 млрд евро на 2024–2027 годы. Вроде бы так, вроде бы Украина получит оружия на 50 миллиардов, и уже три недели этому радуется вся соросовская пресса. Выясняется, что не совсем так.

"Согласованный пакет помощи Украине, который Евросоюз решил выделить, нужен для поддержки экономики страны, а не для закупки оружия для вооружённых сил", — заявил премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в эфире радио Kossuth. "Эти 50 миллиардов евро, о которых идёт речь, пойдут не на оружие, а на то, чтобы достигшее банкротства украинское государство не рухнуло. Украина в плане экономики потерпела крах", — пояснил Орбан. Он добавил, что без финансовой помощи украинцы не смогут получать пенсии и другие выплаты. Добавим от себя, даже в отхожее место сходить нормально не смогут, там не будет света, а в канализацию не сможет нормально подаваться вода. Но это так, к слову.

Глава Евросовета Шарль Мишель, пособачившись, по обыкновению, со своей подругой Урсулой, которая вот-вот останется без работы, так как её срок истекает, а американцы не поддержали её кандидатуру на пост генсека НАТО, сообщил об утверждении в ЕС долгосрочной программы бюджетной помощи Украине на 50 миллиардов евро сроком до 2027 года, то есть по 12 с небольшим миллиардов в год для покрытия украинского бюджетного дефицита, причём траншами каждый год, а поскольку через год, так может случиться, адресата уже не будет, то этими 12–13 млрд всё и ограничится. Толково придумано. Мишель уточнил, что это решение поддержали все 27 стран — участниц объединения.

Спикер Белого дома Джон Кирби, который почему-то непрерывно плачет (у него какое-то эмоциональное недержание, видимо, такой вид неврастении), комментируя это решение, заявил, что предоставляемый Евросоюзу пакет помощи не сможет стать заменой поддержки Киева со стороны США, и глаза у него под софитами заблестели от слёз.

Таким образом, план намечался следующий. Все 50 млрд европомощи идут на экономику и социалку, ведь доходы украинского бюджета за два года упали практически в 5 раз, то есть стали сравнимы с доходами небольших африканских стран. А из 62 млрд, запрошенных Байденом у американского Конгресса, 16 млрд идут на то же самое, что и европейские средства, а остальные 46 — американским оборонным концернам и Пентагону для производства и поставки оружия.

Всё выглядело мило и гладко, но внезапно образовались два фактора, которые поставили всю эту систему с ног на голову. Назовём первый фактором "О" от хорошего, но подзабытого русского слова "очковтирательство", а второй — фактором "Р", намекая на реализм в планировании, а также на то, что деньги, к сожалению, не только портят людей, но их бесконтрольное использование "по щелчку" делает даже наиболее развитых из них аутистами, не способными к адекватным оценкам происходящего и не видящими дальше своего носа. Какие там многоходовки, если они не понимают, что́ будет непосредственно после завершения первого же "гениального" хода, как правило, лошадью.

Фактор "О" состоит буквально в следующем. У США и тем более других стран западной коалиции нет необходимого сегодня Украине оружия в нужных объёмах. За два года войны из ангаров, эллингов, складов, схронов и непосредственно из боевых частей было взято то, что может быть использовано против русской армии. Безусловно, много всего осталось, но тут наступает неприятное для Запада явление: то, что осталось, по тем или иным причинам либо нежелательно, либо вообще невозможно поставить на Украину. И на это имеются две группы причин. Во-первых, поставка ряда имеющихся у НАТО вооружений может спровоцировать настоящую войну с Россией, а они к этому совсем не готовы, да и едва ли хоть когда-то будут готовы. Например, возьмём пресловутые F-16, о которых сегодня не говорит только ленивый. На Украине нет или почти нет аэродромов, где эти ударные самолёты могли бы базироваться. Именно поэтому наши Воздушно-космические силы (ВКС) и перепахивают который раз аэродром в Константиновке (он единственный ограниченно годен для западных машин).

Таким образом, F-16 будут преимущественно базироваться на аэродромах третьих стран. Для этого, например, в Молдавии уже несколько месяцев лихорадочно перестраиваются местные аэродромы — создаётся инфраструктура под F-16. Но одной Молдавии для нормальной работы по всей линии соприкосновения недостаточно. Венгрия решительно отвергла все предложения, поэтому остаются только Польша и "Вымираты". Проблема в том, что если на Молдавию всем "фиолетово", то в случае с Польшей или Литвой — это война, Россия будет непосредственно наносить удары по аэродромам базирования вражеских бортов, то есть атаковать страны НАТО. И они об этом отлично информированы. Именно поэтому окончательного решения по авиации не принято до сих пор. На это накладывается ещё одна причина — её малочисленность и связанный с этим бесславный конец, что немедленно скажется на доходах американских авиапроизводителей, и в первую очередь, легендарной группы General Dynamics, точно так же, как уже сказался погром "легендарных" и "неуязвимых" комплексов "Пэтриот" на продажах компаний Raytheon, Lockheed Martin и Boeing. Всё НАТО сможет предоставить ВСУ (при максимальном напряжении и очень не сразу) максимум пятьдесят самолётов F-16, устаревших настолько, насколько вообще может устареть самолёт, то есть версии 1990-х, так называемой модели Block 40/42.

Вторая причина состоит в невозможности поставок современной техники, особенно современной электроники, роботов, оптических и инфракрасных систем, сплавов, углеродистых материалов, установок на новых физических принципах. Американцам и англичанам прекрасно известно, что всё, отправляемое на фронт, рано или поздно попадает в руки русских инженеров, которые в итоге сэкономят миллиарды долларов на изучении наиболее передовых западных разработок, и если сочтут нужным, то довольно быстро внедрят их у себя. Всё самое ценное будет захвачено (либо куплено у украинцев) русскими, внимательно изучено на различных полигонах, в Кубинке, в Монино, на Уралвагонзаводе, под Астраханью и так далее, против этих "девайсов" будут рано или поздно найдены меры и системы противодействия, а при необходимости их просто скопируют. Поэтому поставлять на Украину им можно только откровенное старьё и, по большому счёту, хлам. Основная же часть того, что сегодня производят оборонные компании Америки и Европы — это современный хайтек, сплошь нафаршированный запретными для поставок на российско-украинский фронт компонентами. И фактически сегодня предложено организовать новые цеха и целые предприятия для сборки устаревших, с точки зрения того же Пентагона, вооружений. Нужно ли это оборонным концернам?

С одной стороны, да, деньги есть деньги, и они, как известно, не пахнут — какая разница, что производить? Хоть луки со стрелами, если за это платят. С другой стороны, большинство представителей реальной политической элиты, та часть deep state, которая связана не с финансами, а с реальной экономикой, так называемые производственники, люди, связанные с конкретным рынком, а не эмиссией, хорошо понимают, что война может продлиться недолго, допустим, год, Украина будет разгромлена, и те гигантские вложения в производство сотен тысяч 155-мм артстволов и боеприпасов вкупе с тысячами "Абрамсов" М1 допотопных модификаций окажутся причиной их разорения, эта продукция в таких количествах будет попросту не востребована ни Пентагоном, ни другими странами. Если, не приведи господи, Америка задумает воевать с Россией, то это будет совсем другая война, никаких танковых прорывов и артдуэлей; ну а в других местах подобная война может начаться, пожалуй, только между Индией и Пакистаном, но это крайне маловероятно.

Именно поэтому, а вовсе не из-за мифического "крайнего изоляционизма", как это подаёт администрация Байдена, консервативные республиканцы по сговору с Пентагоном, интересы которого они всегда и лоббировали, уже два с лишним месяца и саботируют выделение помощи Украине. Всё просто: оружия в тех количествах, которое просит Зеленский, физически нет, всё отдали, всё выскребли, то, что осталось, на Украину посылать нельзя ни при каких обстоятельствах, тем более есть ещё как минимум Израиль, хуситы и, самое главное, Тайвань. Но признаться в этом — показать свою крайнюю слабость и уязвимость, а также обнажить масштабы былой коррупции. Поэтому сделаем так: прикроемся Конгрессом и скажем, что оружие в нужных объёмах не поставляется только потому, что Конгресс не выделяет денег. Там дальше посмотрим, если русские будут побеждать — вообще ничего не выделим, если возникнет шанс, то перестроим ряд производств и начнём потихоньку подбрасывать. Но ясной стратегии по оружию у Запада нет до сих пор, разброд и шатания, ступор. И сплошное очковтирательство.

Только при этом не надо думать, что оружие и боеприпасы совсем не поставляются американцами и европейцами. Всё, что можно на существующих линиях производить и передавать, производится и передаётся, и никакой Конгресс (для многих открытие) этому не мешает. Проблема в том, что вээсушникам нужно во много раз больше.

Теперь фактор "Р" — real politics. Планы англосаксов и их колониальных шавок опрокидывает русская армия. Напомню только, что группировка "Центр" в последнюю неделю освободила город Авдеевку в ДНР и продолжила движение в западном направлении; освобождена Победа, войска зашли в Работино, которым так гордились генералы ВСУ, армия охватывает в клещи Купянск и Угледар, освобождено Ласточкино, на юге зачищены пресловутые Крынки. Началась, по сути, эвакуация Харькова, цены на недвижимость во втором по величине городе Украины рухнули более чем наполовину. Очевидно, что Харьков готовят к сдаче, не сразу, конечно, но всем специалистам понятно, что всерьёз защищать его просто не хватит сил. На днях стало известно, что в Харькове активизировались пророссийские партизаны. За два дня они оставили более пятисот надписей "Россия" на автомобилях, а это значит, что СБУ ослабила доминирование в городе и не может уже, как раньше, контролировать каждого неблагонадёжного гражданина (заметим, что харьковская СБУ считалась сильнейшей на Украине).

Кроме того, на днях полуофициально подтвердилось то, о чём мы многократно говорили. Россия в ходе Спецоперации достигнет задач, о которых говорил президент, а для этого абсолютно безальтернативным мероприятием явится создание буферной зоны, которая станет страховать страну от всякого рода враждебных поползновений. Только тогда задачи можно будет считать выполненными, заявил заместитель главы Совбеза РФ Дмитрий Медведев, сообщивший о своём обсуждении с президентом хода СВО в интервью.

В частности, в состав новых российских территорий, по убеждению политика, должны войти Киев и Одесса. Заявление, казалось бы, вполне естественное, нам это давно понятно, мы об этом постоянно говорим, куда без этих городов и территорий, но на таком уровне оно действительно носит сенсационный характер. Про Одессу Владимир Владимирович Путин уже говорил, а про Киев высшая власть до сих пор никаких заявлений не делала.

"Мы заждались Одессу в Российской Федерации… Даже в силу истории этого города, того, какие там люди живут, на каком языке говорят, — это наш российский, русский город", — заявил Дмитрий Медведев в подробном интервью. Он однозначно указал, что "это должен быть и Киев — если не сейчас, то через какое-то время. По двум причинам: Киев — русский город, и оттуда исходит интернациональная угроза существованию Российской Федерации".

Вообще, концепция "санитарной зоны" на территории бывшей Украины впервые прозвучала в марте 2023-го — говорилось об "обеспечении невозможности применения дальнобойного оружия на расстоянии 70–100 км". Однако с тех пор киевскому режиму были переданы различные боевые системы с дальностью до 300–400 км и, возможно, больше. О необходимости "санитарной зоны" заявил президент Путин в связи с необходимостью защитить от обстрелов города, военные объекты, "старую" и "новую" российскую территорию, включая русский Крым.

Теперь что касается вышеупомянутого "защитного кордона" для нейтрализации украинских и общезападных угроз нашей территории в заявлениях профессиональных разведчиков и вполне серьёзных военных специалистов из США, в том числе из ISW (Американского института изучения войны). Этот институт знаменит тем, что им управляет семья Виктории Нуланд через жену её деверя; эта некоммерческая организация имеет немалый годовой бюджет: почти два миллиона долларов США.

Когда-то юная Виктория в рамках восьмимесячного турне по мировому океану в обществе советских матросов и рыбаков не только обрела устойчивое понимание структуры русского языка и обогатилась ранее неведомыми ей морфемами, но и научилась, как и все рыбаки, в десятки раз преувеличивать свой улов, типа, вот такенная рыбёха. Например, она на днях заявила, что Соединённые Штаты введут "сокрушительный пакет" санкций против России, который будет включать в себя "сотни, сотни и сотни" новых ограничений.

Так вот, по данным экспертов ISW им. Вики Нуланд, Москва начнёт с построения буферной зоны в Харьковской области — формально для защиты Белгорода. Кроме того, "русская демилитаризованная зона" постарается охватить Харьков и Харьковскую область, Чернигов и Черниговскую область, Полтаву с областью, Одессу и Одесскую область, Николаев с областью, а также Сумы и Сумскую область. "Новые границы России поразят всех в 2025–2026 годах".

В свою очередь, американская частная разведывательно-аналитическая компания "Стратфор" предупредила, что "русский поход сотрёт с лица земли 40–90% Одессы и Киева", так как заходить во вражеские города с приказом "не поддаваться на провокации и быть предельно вежливыми" армия РФ не будет".

Не надо быть крупным аналитиком, достаточно обыкновенного здравого смысла чтобы понять, какие области войдут в "буферную зону". Для этого (для многих на Западе это открытие, они никогда не делали такого) достаточно посмотреть на карту и оценить, откуда уже имеется угроза нашим сегодняшним и будущим регионам, откуда она может быть спроецирована, посчитать дальности уже имеющихся и ожидающихся вооружений — все эти данные есть в открытом доступе.

Даже Арестовичу ясно, что Одесса, Херсон и Николаев с их областями, дающие Украине выход к Чёрному морю, возможность использования морских дронов против флота, Крыма, Севастополя и моста, не смогут остаться в составе Украины. Но главное, конечно, не это, а то, что там живут наши люди, живут, как в концлагере; но мы сейчас о другом. Контроль над этими территориями, помимо всего прочего, исключит возможность запуска ракет: от переделанных в аппараты "поверхность-поверхность" С-200 и "Нептунов" до "Хаймарсов", "Штормов" и столь желанных Зеленским "Таурусов", способных достать не только до Крыма, но и до Анапы, Сочи, Краснодара и Ростова-на-Дону.

Ракетные площадки в Сумской области напрямую угрожают нашим Смоленской, Брянской, Курской областям, а если будут поставлены системы с дальностью 500 км — то огромной территории от Орла до Тамбова, от Воронежа до Владимира.

Харьковская область — это локация, из которой идут непрерывные атаки на Белгород, также сейчас она является транспортно-логистическим хабом и террористическим плацдармом для ВСУ с их БПЛА, ракетными системами, перманентным проникновением ДРГ.

Черниговская область прилегает к Белоруссии, нашему союзнику, оттуда теоретически простреливаются все крупнейшие белорусские города.

Киев, мать городов русских, наша древняя метрополия, действительно является не только фактическим центром управления украинской экономикой и армией, логистическим центром огромной территории, но и имеет первостепенное политическое значение. Конечно, в истории случалось эвакуироваться столицам, например, Москве, но в сегодняшних условиях потеря Киева как минимум дестабилизирует оставшихся комбатантов ВСУ и региональные власти. К тому же в рамках денацификации просто невозможно оставить Киев под контролем бандеровцев.

Разумеется, в буферную зону попадает и всё Приднестровье. Западные СМИ сообщили, что Санду дала добро на военное решение приднестровского вопроса войсками Украины. Это может стать ещё одной серьёзной точкой напряжения и очередным шагом по скатыванию к Третьей мировой войне, особенно учитывая планы Запада использовать Молдавию как базу для ударных самолётов против России.

Недавно появились сенсационные данные о том, что Приднестровье может обратиться к Москве с просьбой о вхождении в состав России. Об этом заявил приднестровский оппозиционер Геннадий Чорба, находящийся, по некоторым данным, в Румынии. По словам Чорбы, съезд в Тирасполе планирует обратиться к Москве с просьбой о принятии Приднестровья в состав РФ. Об этом пишут во многих телеграм-каналах.

Напомним, помимо этнического и геополитического факторов: в Приднестровье находится крупнейший в Европе склад советских снарядов, подходящих и для техники ВС РФ, и для остатков советской техники на Украине. Накопленный объём боеприпасов составляет примерно две с половиной тысячи железнодорожных вагонов. Это стало бы ценным призом для ВСУ и, разумеется, в случае начала на этом направлении украинской агрессии склад будет немедленно подорван.

Исходя из всех вышеперечисленных фактов мы и утверждаем, что факторы "О" и "Р" разрушили планы коллективного Запада. На Украине впервые за два года проведены официальные замеры общественного мнения: 70% украинцев высказались за необходимость поиска дипломатического решения конфликта с Россией, — свидетельствуют результаты опроса Киевского международного института социологии (КМИС). Так, согласно опросу, с мая 2022 года по февраль 2024 года число сторонников дипломатического урегулирования конфликта выросло с 59% до 72%. В институте считают, что граждане Украины остаются открытыми к мирным переговорам с Россией. Опрос проводился с помощью телефонного интервью 5–10 февраля, в нём приняли участие 1 202 человека.

Тоже, между прочим, сенсационный результат.

И вот тут на днях внезапно выяснилось, что США в месяц производят оружия столько, сколько в РФ способны сделать за один день. Об этом обалдевшим американским избирателям сообщил сенатор от штата Огайо Джеймс Дэвид Вэнс. По его данным, Штаты в месяц производят около 30 тыс. артиллерийских снарядов. "Угадайте, сколько производят русские? Они производят около 25 тыс. артиллерийских снарядов в день", — сказал он.

Дэвид в свойственной ему свободной манере обращения с цифрами, хотя и очень близко к реальным статистическим показателям, заявил, что на Украине проживает около 28 миллионов человек, а в России, для сравнения, 160 миллионов человек.

"Итак, этого левиафана в Восточной Европе, нам почему-то говорят, украинцы могут победить. Ну, опять же, что такое победа? Теперь мы знаем, что отбросить Россию к границам 1991 года — это абсурд. Никто, даже ближайшее окружение кабинета Зеленского, не приводит больше таких аргументов", — отметил он. По-моему, к этому больше добавить просто нечего.

Украина. Евросоюз. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599224 Николай Сорокин

FDA предоставило статус Fast Track Designation китайскому препарату против карциномы пищевода

Китайская инновационная биофармацевтическая компания Mabwell объявила о том, что ее новый препарат ADC, нацеленный на нектин-4 (код в исследованиях 9MW2821), получил статус Fast Track Designation от Управления по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) для лечения распространенной, рецидивирующей или метастатической плоскоклеточной карциномы пищевода (esophageal squamous cell carcinoma, ESCC).

По состоянию на 20 февраля 2024 г. в клинических исследованиях фазы II в дозе 1,25 мг/кг 9MW2821 показал ORR и DCR 30% и 73,3% соответственно при индикации рака пищевода (esophageal cancer, EC) с продвинутым EC у 30 пациентов, которые получали монотерапию и прошли хотя бы одну оценку опухоли. Из них 28 пациентов прошли химиотерапию и иммунотерапию. Исследование все еще продолжается с дальнейшим набором участников. 9MW2821 — первый в мире препарат, нацеленный на нектин-4, раскрывающий данные о клинической эффективности при показании к EC.

9MW2821 представляет собой сайт-специфический конъюгированный новый ADC, нацеленный на нектин-4, разработанный платформой ADC Mabwell и автоматизированной высокопроизводительной платформой молекулярного обнаружения гибридомных антител.

Препарат обеспечивает сайт-специфическую модификацию антитела благодаря запатентованной технологии конъюгирования линкеров и оптимизированному процессу конъюгации ADC. После инъекции 9MW2821 может специфически связываться с нектином-4 на поверхности клеточной мембраны, интернализоваться и высвобождать цитотоксический препарат, а также индуцировать апоптоз опухолевых клеток.

В дополнение к EC, Mabwell проводит клинические исследования по множеству показаний, таких как рак уротелия (urothelial cancer,UC), рак шейки матки (сervical сancer, CC), и других. На данный момент на учете зарегистрировано более 280 пациентов.

О раке пищевода (esophageal cancer, EC)

Согласно данным о глобальном бремени рака, опубликованным Международным агентством по исследованию рака (IRAC), в 2020 году во всем мире было зарегистрировано 604 тысячи новых случаев EC и 544 тысячи связанных с ним смертей. В 2024 году Национальный онкологический центр опубликовал на JNCC данные о бремени рака в Китае за 2022 год, показывающие, что в Китае зарегистрировано 224 тысячи новых случаев EC (167,5 тысяч у мужчин, 56,5 тысяч у женщин), при этом 187,5 тысяч смертей (140,4 тысяч у мужчин, 47,1 тыс. у женщин), занимая 7-е и 5-е места соответственно по числу новых случаев и смертности.

Согласно статистике Американского онкологического общества, в 2024 году в США будет зарегистрировано 22 370 новых случаев EC (17 690 у мужчин, 4 680 у женщин) и 16 130 смертей (12 880 у мужчин, 3 250 у женщин). В Китае ESCC является наиболее распространенным гистологическим типом, на который приходится около 85,79% случаев EC, тогда как аденокарцинома пищевода (esophageal adenocarcinoma, EAC) и другие типы составляют 11,00% и 3,21%, соответственно. В США EAC является наиболее распространенным типом EC среди белого населения, на него приходится около 70% случаев EC, при этом ESCC составляет около 30%, а ESCC чаще встречается среди афроамериканцев.

Кроме того, согласно отчету IQVIA, в 2022 году число распространенных пациентов с EC в Китае составило 742 тысячи, при этом примерно 70% составляли случаи распространенного метастатического EC, из которых около 80% (около 416 000 случаев) подходили для системного лечения. В рекомендациях Китайского общества клинической онкологии (Chinese Society of Clinical Oncology, CSCO) рекомендуется, чтобы моноклональные антитела PD-1 в сочетании с химиотерапией на основе платины были стандартным лечением первой линии, а химиотерапия PD-1 или монотерапия — дополнительным лечением второй линии. В реальной клинической практике существует значительная неудовлетворенная клиническая потребность после неэффективности лечения первой линии, поскольку предпочтительных вариантов не существует.

О Mabwell

Mabwell — созданная в 2017 году биофармацевтическая компания, которая предоставляет более эффективную и доступную терапию и инновационные лекарства для удовлетворения глобальных медицинских потребностей.

У Mabwell 14 продуктов, находящихся на разных стадиях исследований и разработок, на основе современной исследовательской системы мирового класса, включая 10 новых кандидатов на лекарства и 4 биосимиляра. Mabwell фокусируется на онкологии, аутоиммунных заболеваниях, нарушении обмена веществ, офтальмологических и инфекционных заболеваниях и т. д. 2 продукта уже одобрены и коммерциализированы, 2 ждут одобрения, 3 продукта находятся в стадии разработки и испытаний.

Источник: https://www.prnewswire.com/

Источник: https://www.mabwell.com/

Американская фармацевтическая компания Bristol Myers Squibb стремится расширить свою научно-исследовательскую деятельность в Индии. По словам генерального директора Кристофера Бернера, недавно открывшееся предприятие в Хайдарабаде к 2025 году станет крупнейшим подразделением компании за пределами США.

На предприятии, стоимость которого составила 100 млн долларов США, будет работать свыше 1500 человек. Основным направлением его деятельности станет усовершенствование процесса разработки лекарственных препаратов за счет использования цифровых технологий и искусственного интеллекта. Об этом Бернер рассказал в своем программном выступлении на конференции BioAsia.

Совместно с Syngene International, принадлежащей Biocon Group, компания Bristol Myers руководит центром исследований и разработок в Бангалоре.

Подразделение принимает участие в проведении 17 клинических исследований новых препаратов для лечения онкологических и гематологических заболеваний, а также заболеваний сердца.

Россия призывает не поддерживать проект резолюции США по Газе в СБ ООН

Россия призывает Совет Безопасности ООН не поддерживать проект резолюции США по Ближнему Востоку, заявляя, что этот документ является ничем иным, как лицензией на убийство палестинских мирных жителей, заявил постоянный представитель России при ООН.

"Альтернативный проект резолюции Совета Безопасности по Газе, предложенный США, не содержит призыва к прекращению огня и направлен на расширение зонтика ООН над израильской операцией в анклаве. Это вообще не альтернатива, а очередная лицензия на убийство палестинских мирных жителей, которую США намерены предоставить Израилю, на этот раз представив ее в Совет Безопасности ООН. Мы призываем членов Совета не поддерживать это деструктивное начинание", - сказал он в своем выступлении в Совете Безопасности ООН, передает ТАСС.

"Блокируя международные усилия по прекращению насилия в Газе, Вашингтон несет полную ответственность за беспрецедентное количество жертв среди гражданского населения в результате этой эскалации, число которых уже приблизилось к 30 000. Такова цена американского вето в Совете ООН", - сказал он, добавив, что срочное прекращение огня и соблюдение Израилем норм международного гуманитарного права являются "единственным и жизненно важным императивом для предотвращения массового голода в Газе".

"Однако все попытки Совета принять такое решение были заблокированы США, которые четыре раза использовали свое право вето. На фоне десятков тысяч погибших и голодающих людей в Газе делегация США продолжает цинично утверждать, что прекращение огня почти опасно, потому что это подорвет хрупкую дипломатию США на местах", - отметил дипломат.

20 февраля США в очередной раз заблокировали принятие Советом Безопасности ООН проекта резолюции, призывающего к немедленному прекращению огня в Газе. Тринадцать из 15 членов Совета Безопасности, включая Россию и Китай, проголосовали за документ, представленный Алжиром. Великобритания воздержалась, а Соединенные Штаты наложили вето на резолюцию.

Совет Безопасности ООН должен рассмотреть вопрос о введении санкций против стран, препятствующих гуманитарному доступу в сектор Газа, сказал Небензя.

"Нота, выпущенная Управлением ООН по координации гуманитарных вопросов в соответствии с резолюцией 2417 Совета Безопасности, не оставляет Совету Безопасности ООН иного выбора, кроме как продолжать добиваться прекращения огня для создания необходимых условий для работы гуманитарного и медицинского персонала. <...> Также важно не забывать, что, согласно положениям вышеупомянутой резолюции, Совет Безопасности имеет право рассмотреть вопрос о введении санкций против тех, кто препятствует гуманитарному доступу к нуждающимся. Мы считаем, что сейчас самое время активировать это положение", - сказал он.

Небензя отметил, что прекращение огня "важно в первую очередь для создания безопасных, бесперебойных гуманитарных коридоров". "В дополнение к доставке помощи через них необходимо наладить эвакуацию тяжелобольных людей, которым при отсутствии лечения грозит неминуемая смерть в Газе", - добавил он.

Oracle умер, а дело живет - лучше бы было наоборот

Алексей Миколенко

Спустя два года после того, как американская корпорация Oracle ушла с российского рынка, многие отечественные компании продолжают пользоваться ее системой управления базами данных (СУБД), не спеша переходить на российские аналоги.

Вчера, 28 февраля, состоялась конференция Oracle support meetup. Эксперты-практики в области технической поддержки решений Oracle из компании-интегратора "Разумные Деловые Технологии" (РДТЕХ) обсудили текущие проблемы, техническую составляющую СУБД, грядущие испытания и перспективы для отечественных разработчиков.

Встречу открыла Светлана Иванова, коммерческий директор РДТЕХ, начав рассказывать, что компания работает с Oracle более 30 лет, а внутри организации есть и такие сотрудники, которые делают это еще дольше. За такой период времени кадры компании сформировали методологию подготовки специалистов в области программного обеспечения. Также она отметила, что уход вендора, с одной стороны, создал серьезные проблемы, а с другой - открыл новые возможности для развития.

"С учетом накопленной базы знаний и опыта экспертов, РДТЕХ успешно оказывает поддержку критической инфраструктуры Oracle крупнейшим компаниям и банкам. В большинстве случаев именно критичные для бизнеса системы российские компании не спешат переводить на альтернативные СУБД", - рассказала Светлана Иванова.

"Мы последовательно развиваем экспертизу РДТЕХ в части всего стека применяемых на рынке open source и вендорских технологий. Однако, с учетом общей ситуации на рынке, решения Oracle остаются базовой технологией для РДТЕХ. РДТЕХ числится в шорт-листе всех крупнейших клиентов рынка в части СУБД Oracle," - пояснила коммерческий директор РДТЕХ.

Что касается возвращения вендора, то Светлана Иванова считает, что давать прогнозы - дело неблагодарное. "Большинство факторов, имеющихся в данный момент, говорят о том, что это маловероятно", - отметила она.

В ходе встречи Сергей Мисюра, основатель и директор центра технической поддержки Oracle РДТЕХ, отметил, что отечественные аналоги СУБД уже имеются. Количество клиентов Postgres (российская СУБД) растет, и их становится больше, чем Oracle. Сергей Мисюра пояснил, что такие системы сложно переводить на другие: высока цена ошибки. "У Postgres есть ряд архитектурных ограничений, которые делают невозможным работу без файловой системы. У Oracle это обычное дело: используется устройство и логические тома", - пояснил он.

Сергей Мисюра также говорил о том, что мы живем в подвешенном состоянии - особенно администраторы. Он допустил, что в ближайший год-два может появиться отечественная база данных, которая будет являться клоном СУБД Oracle и в дальнейшем использоваться легально как отечественный софт.

По наблюдениям Сергея Мисюры, вероятность возврата Oracle в Россию - в районе нуля. Он считает, что в ближайшие лет 10 этим программным обеспечением будут пользоваться, но количество клиентов сократится.

По данным портала госзакупок, в 2019-2021 гг. российские госкомпании и учреждения совершили 512 закупок ПО и оборудования Oracle, а также услуг по их внедрению и поддержке.

Топ-10 крупнейших из них - три закупки ВТБ на сумму 1,28 млрд руб. в 2019-2020 гг., три закупки "Газпром информ" в 2019-2021 гг. на 686,3 млн руб., а также две закупки "Транснефти" на 330,7 млн руб. (2019-2020).

Задача импортозамещения СУБД универсальна и стоит перед многими компаниями.

Системы управления базами данных в России создают VK (СУБД Tarantool), ClickHouse, "ЛИНТЕР", "Лира-Р" и др. Журналист ComNews спросил у Сергея Мисюры, сколько времени понадобится, чтобы все российские организации перешли на отечественные аналоги Oracle и есть ли в этом необходимость. Он ответил: "Думаю, что полного перехода на отечественный софт не будет. СУБД PostgreSQL, на которую вовсю идет переход, это все-таки международный проект, вряд ли можно ее считать отечественным аналогом. Да и СУБД Oracle, я уверен, будет по-прежнему использоваться в России - в СССР она широко использовалась, несмотря на отсутствие технической поддержки вендора и исправлений, - но масштабы использования, конечно, сократятся. Не вижу необходимости, чтобы все перешли на отечественное СУБД. У государства, правда, на этот счет может быть другое мнение".

На вопрос, есть ли на российском рынке решения, способные заменить Oracle, ответил Вадим Плесский, независимый эксперт по рынкам ИТ и телеком: "Базы данных Oracle не являются каким-то уникальным решением, которое нельзя заменить. Крупные компании успешно используют PostgreSQL, и для этой базы данных доступна поддержка от российской компании. Компании, которым поддержка некритична, могут использовать open-source-решения. В качестве базового системного программного обеспечения в России предлагаются операционные системы AstraLinux, ОС "Альт", "РедОС". Серверные операционные системы (ОС), базы данных, почтовые серверы, системы хранения данных (СХД) уже могут быть заменены на российские решения. Сложнее с системами автоматизированного проектирования (САПР): на доработку российских продуктов и обеспечение их совместимости с российскими ОС может уйти три-пять лет. Но процесс импортозамещения уже запущен, и его не остановить. Варианта "оставаться на Windows" для крупных российских компаний и государственных органов нет", - рассказал он.

Также Вадим Плесский прокомментировал ситуацию с импортозамещением софта: "В этом плане у нас в стране хорошо обстоят дела. А вот с производством микропроцессоров и микроэлектроники - очень плохо. В России негде производить современные микропроцессоры, а тайваньская TSMC отказалась работать с российскими заказчиками после начала СВО".

Иван Панченко, заместитель генерального директора ООО "Постгрес Профессиональный" (Postgres Professional), рассказал: "До 2015 г. 99% российского рынка СУБД приходилось на Oracle и Microsoft SQL. В 2015 г. Антон Сушкевич стал инвестором и соучредителем компании Postgres Professional. К концу 2023 г. общий объем инвестиций Postgres Professional составил 1,7 млрд руб., из которых 25% вложил Антон Сушкевич. Версия СУБД Postgres Pro Enterprise выдерживает инсталляции свыше 150 Тб и более 10 тыс. одновременно работающих пользователей".

Источник: Postgres Professional

ООО "Постгрес Профессиональный" занимает второе место в международном рейтинге контрибьюторов Postgres SQL. Интересно, что крупнейшим в мире контрибьютором Postgres SQL выступает корпорация Microsoft, так как в январе 2019 г. она купила европейско-турецкую компанию Citus Data, которая занимается разработкой на базе Postgres SQL. Наряду с ООО "Постгрес Профессиональный", российскими контрибьюторами Postgres SQL являются "СКБ Контур" (которая использует этот продукт для внутренних нужд) и ООО "Аренадата Софтвер" (создатель СУБД Arenadata DB).

По словам Ивана Панченко, вклад ООО "Постгрес Профессиональный" в сообщество Postgres SQL составляет примерно 100 патчей в год. "Мы развиваем сообщество Postgres в России и вложили в это свыше 200 млн руб.".

Источник: Postgres Professional

По итогам 2023 г. выручка ООО "Постгрес Профессиональный" превысила 5 млрд руб. По данным Центра стратегических разработок (ЦСР) на октябрь 2023 г., продукт Postgres Pro занимает первое место не российском рынке СУБД. За прошедший год команда компании "Постгрес Профессиональный" выросла на 50%, и ее численность превысила 250 сотрудников (из которых 190 - технические специалисты).

В 2022-2023 гг. объем госзакупок СУБД сократился в 5,4 раза - до 2,9 млрд руб. При этом затраты на российские СУБД за тот же период возросли втрое.

Совет по кибербезопасности ОАЭ выпустил предупреждение о высоком риске для тех, кто использует настольную версию самого популярного браузера в мире - Google Chrome.

Совет рекомендовал обновить браузер Chrome до последней версии, чтобы избежать утечки информации и личных данных, а также других вредоносных действий со стороны злоумышленников.

Кроме того, власти заявили о наличии многочисленных уязвимостей в браузере, которые потенциально могут позволить мошенникам управлять компьютерами и похищать личные данные пользователей.

Рекомендации касаются Google Chrome v122.0.6261.57 или более ранних версий для Windows, Mac и Linux. По словам Google, последняя версия Chrome включает 12 исправлений, из которых два были отмечены как уязвимости высокой степени серьезности, пять - средней и одна - низкой.

Обычно обновление браузера происходит в фоновом режиме, когда пользователь просто закрывает и снова открывает Chrome на своем компьютере. Но, если пользователь давно не закрывал браузер, потребуется совершить ряд действий.

Необходимо открыть браузер Chrome, затем в правом верхнем углу выбрать пункт "Еще", нажать перезапустить для обновления и завершить процедуру.

Если на компьютере пользователя установлена устаревшая версия, то необходимо в правом верхнем углу нажать пункт "Подробнее", затем выбрать "Справку", а после этого нажать на поле "О Google Chrome". После этого должна появиться кнопка "Обновить Google Chrome".

После обновления и перезапуска, браузер восстановит все открытые вкладки и окна. Окна, запущенные в режиме Инкогнито, не будут открываться при перезапуске Chrome. Если пользователь предпочитает не перезапускать браузер сразу, требуется выбрать кнопку "Не сейчас". При следующем перезапуске браузера обновление будет установлено.

Найден препарат, эффективный при любых видах пищевой аллергии

Исследование американских ученых показало, что лечение омализумабом в течение 16–20 недель эффективно и неспецифически повышает порог реакции на пищевые аллергены. Как сообщается в The New England Journal of Medicine, в испытание попадали люди с аллергией на арахис, яйца, молоко, грецкий орех, пшеницу, фундук или кешью.

Жизнь с пищевой аллергией требует постоянной бдительности и негативно сказывается на питании и качестве жизни, а также повышает расходы, в том числе и на медицинские услуги. Клинические рекомендации предписывают полностью отказываться от употребления пищи с аллергеном и неотложном лечении в случае случайного воздействия. Пока что Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США одобрило только одно средство для лечения аллергии на арахис — пероральный иммунотерапевтический препарат. Однако у такого метода лечения существуют значительные ограничения применения из-за побочных реакций.

Поэтому существует потребность в создании как безопасного, так и эффективного метода терапии пищевой аллергии, который бы мог уменьшать тяжесть иммунологических реакций на несколько продуктов одновременно. Омализумаб — моноклональное антитело, которое связывается с иммуноглобулином E (IgE), — показал многообещающие результаты для лечения пищевой аллергии в многочисленных небольших исследованиях. Однако в настоящее время он одобрен только для лечения аллергической астмы, хронической спонтанной крапивницы и хронического риносинусита с полипами.

Команда врачей и ученых под руководством Роберта Вуда (Robert Wood) из Университета Джонса Хопкинса провела клиническое испытание омализумаба у детей и взрослых с пищевой аллергией. В него включили 177 детей (от 1 до 17 лет), средний уровень общего IgE составлял 700 международных единиц на миллилитр, и большинство участников страдали от астмы, атопического дерматита, аллергического ринита. Средние максимально переносимые дозы пищевого белка в испытаниях на исходном уровне были одинаковыми для арахиса и шести других продуктов (дозы от 10 до 65 миллиграмм). Что касается дозирования омализумаба, 58 процентов участников получали среднюю дозу 300 миллиграмм каждые две недели, 42 процента — 225 миллиграмм каждые четыре недели. Для отдельных участников дозы варьировались от 75 миллиграмм каждые четыре недели до 600 миллиграмм каждые две недели. Лечение продолжалось от 16 до 20 недель.

В общей сложности 79 из 118 участников, получавших омализумаб (67 процентов), после лечения смогли принять однократно арахисовый белок в дозе менее 600 миллиграмм без симптомов; в группе плацебо принять такую же дозу смогли 4 из 59 участников (p < 0,001). Между группами наблюдались аналогичные различия в отношении других исследуемых аллергенов — яиц, молока, грецкого ореха, пшеницы и фундука.

Средние кумулятивные пороговые дозы после лечения среди участников, получавших омализумаб, составляли не менее 4044 миллиграмма для всех продуктов, кроме кешью (медиана — 444 миллиграмма). При потреблении любого исследуемого аллергена 80 процентов участников, получавших омализумаб, потребляли кумулятивную дозу 1044 миллиграмма без побочных эффектов, 78 процентов потребляли 2044 миллиграмма, 75 процентов потребляли 4044 миллиграмма и 66 процента потребляли 6044 миллиграмма.

У одного участника в возрасте до года после введения омализумаба наблюдался резкий рост уровня печеночных ферментов. Врачи посчитали, что такая нежелательная реакция может быть связана с омализумабом, но полная оценка показала, что омализумаб с малой долей вероятности мог стать истинной причиной такого повышения.

По мнению врачей, омализумаб может стать эффективной терапией для одновременного лечения сразу нескольких видов пищевой аллергии. Такой подход может улучшить качество жизни пациентов и снизить их финансовые затраты.

Источник: https://nplus1.ru

Владимир Ильичев: все участники ВТО заинтересованы в ее реформе

Владимир Ильичев рассказал о позиции России по вопросам, которые будут обсуждаться на министерской конференции ВТО в Абу-Даби.

- Последние годы много говорилось, что ВТО требуется реформа или как минимум перезагрузка, ее инструменты в виде органа по разрешению спора из-за неработающего уже более четырех лет апелляционного органа стали малоэффективными. Как вы оцениваете в настоящий момент уровень вовлеченности России в деятельность ВТО, отстаивание своих торговых интересов, выработку новых торговых правил?

- Попытки изоляции России на многосторонних площадках, в том числе и в ВТО, потерпели неудачу. Это было понятно с самого начала. Обсуждать ключевые глобальные проблемы, принимать решения в организации, которая называет себя "всемирной", и при этом игнорировать голос крупнейшей страны попросту не имеет смысла. Об этом говорили еще в марте прошлого года представители дружественных стран.

Наша делегация принимает участие в деятельности всех рабочих органов и переговорных групп ВТО, в том числе в рамках подготовки 13-й Министерской конференции (МК-13). Стараемся вносить свой конструктивный вклад в реформирование организации, адаптацию к современным реалиям и повышение ее эффективности.

Что касается реформы ВТО - да, она действительно нужна, в том числе и системы разрешения споров. Мы над этим работаем, но хотелось бы, чтобы дело двигалось быстрее.

Площадка ВТО актуальна для нас в том числе с учетом проводимой активной работы по выстраиванию связей с новыми торговыми партнерами в рамках переориентации на перспективные рынки развивающихся стран.

- Нет ли ощущения какой-либо дискриминации России на площадке ВТО? Как вы доказываете целесообразность сохранения членства в ВТО на фоне периодически звучащих призывов к выходу из этой организации?

- Действительно, делегации США, ЕС и ряда других стран, в соответствии с инструкциями своих политических ведомств, по-прежнему отказываются от прямого диалога с нашими представителями. Тут, как говорится, насильно мил не будешь - это их проблема, а не наша.

Что касается разговоров о выходе из ВТО - они ведутся уже много лет, с самого момента нашего присоединения к этой организации. Мы вместе с коллегами из министерства иностранных дел приводим встречные аргументы в пользу сохранения участия в деятельности ВТО. Не буду их все перечислять. Напомню лишь, что с момента создания ГАТТ в 1947 году ни одна страна или таможенная территория из этого соглашения не вышла.

Плюсов от ВТО значительно больше, чем минусов. Все понимают - выйти легко, вернуться обратно будет практически невозможно. Оставаясь в рамках ВТО, Россия может доводить свою точку зрения до других участников и проводить те решения, которые нам нужны. В ВТО решения принимаются на основе консенсуса, и это гарантия их приемлемости для всех.

- Предыдущая министерская конференция в 2022 году приняла пакет важных решений, в том числе относительно реформы самой организации. Можете рассказать, что было сделано в плане реформы ВТО за прошедшие два года и на какие договоренности вы рассчитываете на конференции в Абу-Даби по этой тематике?

- В реформе ВТО заинтересованы все ее участники. За 30 лет существования пакета соглашений Уругвайского раунда появились новые сферы международной торговли, в т.ч. связанные с цифровизацией мировой экономики, защитой окружающей среды. Для их регулирования нужны новые правила, согласованные на многостороннем уровне.

Понятно, что разные страны имеют различные экономические приоритеты и подходы к решению имеющихся проблем. Сейчас гораздо более активно, чем 30 лет тому назад отстаивают свои интересы наши партнеры по БРИКС (собственно, Китай на момент создания ВТО еще не был ее членом), вообще развивающиеся страны. Меняется модель торговой политики ЕС. Корректируются приоритеты в России - для некоторых секторов, например, сельского хозяйства, нам нужно активное открытие рынков, для других - опора на собственные силы.

Поэтому поиск компромиссов на переговорах в ВТО занимает, как правило, много времени. Это касается и "реформенной" повестки организации. Однако не все так плохо. За два года, прошедшие после предыдущей Министерской конференции, удалось серьезно продвинуться в реформе т.н. "повседневной" работы ВТО. Речь идет, например, об упрощении доступа к информации о вновь принимаемых участниками организации мерах регулирования, оказывающих влияние на торговлю. Для этого внедряются новые цифровые инструменты, создаются электронные базы данных, удобные для пользователей. Для бизнеса, в том числе российского, все это имеет практическое значение.

- Еще одной важной темой является разблокировка или перезапуск деятельности апелляционного органа (АО), не работающего из-за позиции США с конца 2019 года. На прошлой конференции договорились, что к 2024 году будет восстановлена работоспособность этого органа. Какие решения в этом вопросе ожидаете достичь на конференции?

- Нельзя сказать, что критика апелляционного органа со стороны США полностью лишена оснований. Некоторые аргументы американцев справедливы: на стадии апелляции с легкостью опровергались выводы третейских групп, иногда давались интерпретации правил ВТО, весьма далекие от первоначального смысла, который был в них заложен. Да и сама эта стадия зачастую использовалась проигравшей стороной лишь как возможность затянуть разбирательство, сохраняя при этом в силе меры, признанные в ходе спора не соответствующими нормам ВТО.

Однако тактика, которую выбрали США, - "подвесить" назначение арбитров в АО, "заморозив" таким образом его работу, сделала всех остальных участников организации заложниками их амбиций.

Коллективная критика в адрес США в ходе подготовки МК-12 возымела действие: они согласились взять обязательство запустить работу по реформе системы разрешения споров с целью ее завершения в 2024 году. В течение последних месяцев на площадке ВТО проходили предметные дискуссии и вырабатывались проекты решений, способствующих восстановлению и модернизации этой системы. Российские эксперты принимали в них самое активное участие.

Сейчас мы имеем "наполовину полный стакан" - сделано многое, но к решению задачи воссоздания апелляционного механизма стороны, по сути, так и не приступили. На предстоящей конференции министры, скорее всего, подтвердят обязательство завершить эту работу до конца текущего года.

Нельзя сказать, что эта ситуация нас радует. У нас есть выигранные споры, "зависшие" на стадии апелляции из-за неработающего АО. Мы хотим быть уверены в том, что, если мы сейчас откроем новый спор и выиграем его, у нас будет гарантия того, что проигравшая сторона будет выполнять решения арбитров. Примечательно, что все наши партнеры по ВТО серьезно заинтересованы в том, чтобы организация обладала эффективным механизмом разрешения торговых споров.

- В принципе, есть параллельная система разрешения споров через специальные временные соглашения. Почему Россия не подписывает эти соглашения? Они не очень удобны?

- В свое время мы рассматривали возможность присоединения к т.н. Временному многостороннему механизму арбитража. Он был создан в 2021 году группой членов ВТО как раз в контексте проблемы неработающего АО. Пока у нас нет уверенности в том, что этот механизм является полноценной заменой АО.

Большинство членов ВТО считают его не более чем временным решением, а в качестве основной задачи видят восстановление на постоянной основе универсальной системы разрешения споров, параметры которой будут согласованы всеми участниками организации.

Наверное, нам есть смысл подождать ее принятия, ждать осталось недолго. Если же процесс неоправданно затянется - вернемся к этому вопросу снова.

- Одним из важных вопросов на конференции может стать обсуждение совещательной функции ВТО. Идея в создании площадки, на которой можно было бы обсуждать совершенствование отдельных соглашений ВТО, которые сейчас ВТО не регулирует. Например, торговля и экология, торговля и возобновляемая энергетика, промышленные субсидии. Какова позиция РФ в этом вопросе? Можно ли будет таким образом как-то влиять на механизмы ТУР в Европе, которые могут не соответствовать нормам ВТО?

- С одной стороны, мы заинтересованы в запуске на площадке открытых дискуссий по т.н. "новым" вопросам глобальной торговой повестки. Протекционистский характер мер, принимаемых под предлогом защиты окружающей среды, - это пример современных вызовов, стоящих перед многосторонней торговой системой. Пути решения этих проблем, в том числе посредством разработки и согласования новых правил торговли, можно и нужно обсуждать в ВТО.

Вместе с тем, мы считаем, что если подобные меры грубо нарушают действующие правила ВТО, мы вправе задействовать имеющиеся механизмы организации, в том числе орган по разрешению споров, и будем ими пользоваться.

- Еще одним актуальным вопросом сейчас является торговля пластиком - ООН осенью 2023 года выступила с предложением существенного ее ограничения, если не полного запрета. Как с точки зрения правил ВТО будет регулироваться вопрос торговли пластиком и ее возможный запрет? Какова позиция России по этому вопросу?

- Россия активно участвует как в переговорах под эгидой ЮНЕП, так и в дискуссиях в ВТО по данной теме. Наша позиция заключается в том, что решение проблемы загрязнения пластиком окружающей среды нужно искать прежде всего в плоскости стимулирования бизнеса к переработке и управлению отходами, нежели путем введения ограничительных мер на производство и торговлю пластмассами.

Необходимо учитывать, что этот сектор промышленности имеет важное экономическое значение для многих стран, миллиардов людей. Кроме того, любые ограничительные меры, принимаемые для борьбы с пластиковым загрязнением, должны соответствовать правилам ВТО.

- Министры в ходе конференции могут принять доклад о результатах переговоров о соглашении по электронной торговле. Оно очень важно, так как будет регулировать все элементы e-commerce. Когда могут быть завершены эти переговоры. Какова позиция России по этому соглашению?

- Переговоры по электронной торговле ведутся в плюрилатеральном (многостороннем с ограниченным кругом участников - ИФ) формате. Россия участвует в них с момента запуска - с 2017 года. На протяжении последних лет процесс подготовки соглашения продвигался не самыми быстрыми темпами. Причина в том, что надо создавать целый комплекс дисциплин в абсолютно новой для ВТО сфере. При этом во многих юрисдикциях (США, ЕС, КНР) уже сформировались национальные регулятивные нормы в данной области, и они зачастую противоречат друг другу на концептуальном уровне. В последние месяцы, однако, переговоры заметно ускорились, и вполне могут завершиться до конца этого года.

Дело, конечно, не в том, что участники стали сговорчивей, а в том, что, поняв бесперспективность попыток найти общее решение по тем или иным разделам, переговорщики просто изъяли их из проекта соглашения, тем самым сократив себе объем задач.

Мы со своей стороны считаем, что сейчас важно добиться хотя бы ограниченного результата, на который можно будет опираться в дальнейших дискуссиях.

- Что ожидаете в части продления моратория на взимание пошлин на электронную торговлю? Будет ли он продлеваться, или, может быть, его целесообразно сделать уже постоянным?

- Этот мораторий - на данный момент фактически единственная "специальная" договоренность ВТО в сфере электронной коммерции. Россия, как и многие другие члены организации, предлагает либо сделать мораторий постоянным, либо хотя бы продлить его действие, как это происходило на нескольких предыдущих министерских конференциях подряд. Это позволит обеспечить предсказуемость регуляторики для участников электронной торговли. Ряд крупных развивающихся стран, например, Индия, пока блокирует такие решения. Аргумент наших индийских коллег: прекращение действия моратория создает возможности для увеличения фискальных поступлений в бюджеты развивающихся стран, которые можно было бы направить на индустриализацию их экономик. Но проблема в том, что у нас отсутствует единое определение электронных трансмиссий - собственно предмета взимания пошлин. Поэтому есть опасения, что такие пошлины могут использоваться в качестве инструмента несправедливой конкурентной борьбы.

- Россия в свое время была одним из инициаторов переговоров по соглашению об упрощении инвестиций, которое в том числе прописывает единые правила доступа инвесторов к информации (например, о лицензионных требованиях). Может ли оно быть подписано в ходе конференции? Какова его ценность для России?

- Мы очень рассчитываем, что этот документ не только будет подписан на МК-13, но и будет формально включен в приложение 4 к Марракешскому соглашению о создании ВТО как новое плюрилатеральное соглашение. Пока некоторые наши партнеры по БРИКС (Индия, ЮАР) сохраняют осторожное отношение к этой идее.

Что касается наших ожиданий от реализации соглашения - мы рассчитываем, что оно облегчит российским инвесторам доступ на рынки развивающихся стран за счет снижения бремени излишних административных барьеров. В то же время участие России в этой договоренности будет способствовать повышению доверия к российскому рынку со стороны инвесторов из дружественных государств.

- Какие еще важные вопросы можете выделить в ходе предстоящей конференции?

- В Абу-Даби к ВТО присоединятся два новых члена - это Коморские острова и Восточный Тимор. Хотя доля этих государств в мировой экономике и торговле невелика, событие будет иметь значение в системном плане - как свидетельство сохраняющегося интереса стран-кандидатов, которых насчитывается больше двух десятков, к обретению формального членства в ВТО. Тематика присоединений будет обсуждаться и вне официальной программы, "на полях" конференции. Наша делегация примет участие в этой дискуссии, учитывая важность для нас завершения процессов вступления в ВТО наших партнеров.

Принципиальное значение будут иметь дискуссии по промышленным субсидиям и экологическим мерам, затрагивающим торговлю. Меры, принимаемые некоторыми членами ВТО в этих сферах, например, ПКУМ и Зеленая сделка ЕС, или закон о противодействии инфляции США существенно ограничивают конкуренцию на мировых рынках, а их соответствие правилам ВТО - под большим вопросом. С этими проблемами надо скрупулезно разбираться, договариваться о рамках и условиях соответствующих политик.

В прошлом году стоимость новых лекарственных препаратов на американском рынке на 35% превысила цены предыдущего 2022 года. Отчасти это объясняется спросом на дорогостоящие препараты, предназначенные для лечения редких заболеваний, например мышечной дистрофии.

По результатам проведенного агентством Reuters анализа цен на 47 лекарственных препаратов среднегодовая рекомендуемая розничная цена в 2023 году достигла 300 000 долларов США, тогда как годом ранее данный показатель составил 222 000 долларов США. При этом результаты исследования, опубликованного в JAMA, показывают, что среднегодовая цена на 30 препаратов, впервые поступивших в продажу до середины июля 2021 года, составляла 180 000 долларов США.

Более половины новых препаратов, одобренных Управлением по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США (FDA) в 2023 и 2022 годах, предназначались для лечения орфанных заболеваний.

Агентство Reuters провело анализ 55 новых препаратов, одобренных FDA в прошлом году, и 37 препаратов, одобренных в 2022 году. При этом одобрение получили 17 биологических препаратов, в том числе 4 препарата для генной терапии.

Из 47 препаратов, включенных в анализ, самая высокая цена (1,8 млн долларов США) была установлена на препарат Veopoz компании Regeneron для лечения CHAPLE-синдрома, редкого наследственного заболевания, диагностированного менее чем у 100 человек по всему миру.

Зачем американцы рассказали о разведпунктах на Украине вдоль границы с Россией

Игорь Дунаевский

ЦРУ создало на территории Украины почти полтора десятка разведывательных объектов, которые активно используются против России. Статья на эту тему в газете The New York Times обрушивает на неподготовленного читателя разоблачения в головокружительных объемах.

Стартует материал в секретнейшем подземном бункере на Украине у границы с Россией, откуда ведется перехват различных линий связи. Некий украинский генерал Сергей Дворецкий показывает объект журналистам NYT. "А вот еще секрет: база почти полностью профинансирована и оборудована ЦРУ", - пишет издание. А Дворецкий уточняет, что не "почти", а "на 110 процентов". Разведслужбы Украины названы в статье главным партнером ЦРУ в деятельности против России.

И началось все это даже не в 2022 году, а еще в дни госпереворота в Киеве в феврале 2014 года. Тогда Валентин Наливайченко, которого ставленники Запада поставили во главе Службы безопасности Украины (СБУ), явился в свой новый кабинет и первым делом пригласил туда резидентов МИ-6 и ЦРУ, чтобы те помогли ему с нуля выстраивать спецслужбу. Это сотрудничество развивалось при трех президентах США: и при осторожном Бараке Обаме, и при обещавшем "ладить с Россией" Дональде Трампе, и, конечно, при Джо Байдене. Процессу превращения украинских спецслужб в инструмент ЦРУ посвящена большая часть статьи NYT, но если коротко резюмировать результат, то с тех пор американцы создали вдоль границы с Россией 12 секретных разведывательных пунктов и две базы. ЦРУ выпестовало целое поколение сотрудников украинских разведслужб. При этом роль цэрэушников столь велика, что даже когда в начале 2022 года администрация США эвакуировала из Киева весь американский персонал, группа сотрудников спецслужбы осталась на одной из баз на западе Украины. Вскоре ЦРУ стало стремительно наращивать свое присутствие.

NYT пишет, что Украина - далеко не единственный бенефициар этой разведдеятельности. Вероятно, подразумевается, что спецслужбы США активно собирают данные с этих пунктов и в своих интересах, а также могут передавать их натовским партнерам. Американцы, со своей стороны, направляют украинцам разведданные для ракетных ударов, помогают отслеживать передвижения ВС России и вести шпионскую деятельность. Получаемая информация использовалась спецслужбами Украины и для диверсий, и для убийств, в том числе в Крыму, в ДНР и ЛНР.

Для российского наблюдателя сам факт того, что американцы осваивали Украину в военном и разведывательном плане как плацдарм против нашей страны, откровением не станет. Руководство России многократно предупреждало, что интерес Запада к Украине лежит именно в этой плоскости, а не в декларируемом продвижении демократии. Но вот западного читателя статья способна удивить, ведь Вашингтон регулярно отрицал, что использует Украину против России.

Возникает вопрос: зачем вдруг в ЦРУ разоткровенничались? В преамбуле к статье сообщается, что для ее подготовки было проведено более двух сотен интервью с американскими, европейскими, украинскими военными. Очевидно, что это хорошо подготовленный вброс, все цели которого известны только его организаторам.

Нельзя исключать, что элементы статьи могут быть дезинформацией, например, о количестве разведпунктов или их возможностях. Материал, вероятно, не случайно опубликован в тот период, когда в Вашингтоне остро спорят о запрошенном Байденом финансировании для Украины на сумму 61 миллиард долларов. Возможно, статья является попыткой оказать давление на республиканцев, блокирующих рассмотрение документа в конгрессе США. В материале NYT пишет: "Если республиканцы в конгрессе прекратят военную поддержку Киева, ЦРУ придется сокращать свое присутствие". Намек довольно прозрачный. Эта мысль повторяется и в конце текста, где сообщается, что на днях директор ЦРУ Уильям Бернс в десятый раз за последние годы побывал в Киеве, убеждая подопечных, что "США останутся привержены своему курсу". А возможно и то, что ЦРУ этой утечкой заодно набивает себе цену и хочет "откусить" побольше от многомиллиардного "пирога" помощи Украине.

Эксперты "РГ" рассказали, как новые санкции повлияют на работу карт "Мир"

Кирилл Каштанов

В новом пакете ограничительных мер против РФ введены санкции против российской платежной системы "Мир". В России карты будут работать без сбоев, но за рубежом некоторые банки могут отказаться от обслуживания таких карт, рассказали опрошенные "РГ" эксперты.

Ранее Соединенные Штаты в рамках нового пакета антироссийских санкций ввели ограничения против Национальной системы платежных карт (НСПК), являющейся оператором платежной системы "Мир". Об этом говорится в опубликованном документе американского Минфина. Кроме того, под санкции попали девять российских банков: "Авангард", "Международный финансовый клуб", Ростфинанс, Челиндбанк, Модульбанк, Датабанк, Морской банк, Быстробанк и СПБ банк.

Всего же США ввели ограничения в отношении более чем 500 физических и юридических лиц. В американском Минфине отметили, что это наибольшее число санкций, введенных против РФ с февраля 2022 года.

Как сообщили "РГ" в пресс-службе НСПК, санкции США "не повлияют на работу платежных сервисов внутри страны". Это не коснется не только карт "Мир", но и карт международных платежных систем, выпущенных российскими банками (Visa, UnionPay, MasterCard, - прим. "РГ"). Обработка операций, по словам представителя, продолжает осуществляться в штатном режиме. "Работа сервисов платежной системы "Мир" и операции через Систему быстрых платежей (СБП) проводятся как обычно и доступны пользователям в полном объеме", - отмечают в НСПК.

В разговоре с "РГ" директор направления развития банковских карт "Банки.ру" Антон Сергунов отметил, что санкции нацелены на ограничение приема карт "Мир" именно на международном рынке. Это затрагивает и кобейджинговые карты, работающие на базе двух платежных систем. "Внутри РФ санкции против НСПК никаким образом на прием карт "Мир" не повлияют - все сервисы, включая оплату по СПБ, QR-кодам российскими картами "Мир", продолжат работать", - говорит эксперт.

Из крупных банков, выпускающих карты UnionPay, остались Газпромбанк и Россельхозбанк. В колл-центре РСХБ сообщили, что зарубежные банки сами определяют, принимать ли им платежи: от российского банка это не зависит. "Многие продолжают искать обходные пути, чтобы получать доход", - отметил оператор. Но новых ограничений, по его словам, в работе карты пока нет. "С нашей стороны ограничений нет", - заверил сотрудник колл-центра Газпромбанка. Все зависит от организации за рубежом - от банка-эквайера. Оплата с помощью UnionPay доступна в 156 странах, картой "Мир", насколько известно, в 10, среди которых - Вьетнам, Венесуэла и Куба.

При этом на стороне российской платежной системы никаких ограничений по работе с иностранными партнерами нет. В НСПК указали, что "решение о приеме карт "Мир" в своей инфраструктуре зарубежные банки принимают самостоятельно". Однако внешние партнеры, как отмечает Сергунов, потенциально могут ограничить прием российских карт. Все зависит от их подхода и риска.

"Некоторые банки и торговые точки за рубежом, могут ограничить прием карт "Мир" и кобейджинговых карт МИР-UnionPay, а также карт UnionPay, выпущенных российскими банками, попавшими в санкционный список. - говорит эксперт "Банки.ру". - Данное правило не ново, иностранные банки и торговые точки самостоятельно определяют готовность работать с санкционными компаниями, взвешивая риск попадания под вторичные санкции".

Скорее всего, ряд стран, не поддерживающих санкционную риторику запада, продолжат работать с российскими картами "Мир". "Но точный список таких стран сейчас никто не назовет", - рассказал Сергунов.

Эксперт советует тем держателям карт "Мир" и UnionPay, которые в настоящий момент находятся за пределами РФ, снять достаточное количество наличных для проживания или найти иные способы совершать покупки и иметь доступ к своим средствам.

Россия. США. Весь мир > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > rg.ru, 27 февраля 2024 > № 4591665

На выставке в Барселоне показали первые новинки Honor и Lenovo

Олег Капранов

В Барселоне стартует крупнейший ежегодный телекоммуникационный форум - Mobile World Congress. Уже в нулевой день состоялась одна из самых заметных презентаций - Honor показал свои новинки. И уже сейчас очевидно, что многие из новинок в ближайшие месяцы приедут в Россию.

В рамках мероприятия Honor в Барселоне состоялся глобальный запуск смартфонов Honor Magic 6 Pro и Porsche Design HONOR Magic V2 RSR, ноутбука Honor MagicBook Pro 16, а также планшета Honor Pad 9. В линейку Honor Magic 6 Pro вошли две модели: базовая и Pro. Оба смартфона получили топовые процессоры Snapdragon 8 Gen 3. Пользователям будут доступны два варианта оперативной памяти - 12 и 16 ГБ. Емкость накопителя может быть 256 ГБ, 512 ГБ или 1 ТБ. Из коробки смартфоны будут работать на Android 14 с фирменной оболочкой MagicOS 8. Magic 6 Pro получил 6,8-дюймовый LTPO AMOLED-дисплей с разрешением 2800 1280, 453ppi и частотой 120 Гц.

Подсмотрели и у Apple - речь про аналог функции Dynamic Island под названием Magic Capsule. Она позволяет просматривать уведомления и совершать другие полезные действия. Главная фишка аппарата в поддержке искусственного интеллекта (ИИ), которая становится все в большей степени стандартом для гаджетов 2024 года. Honor совместно с Qualcomm внедрил большую языковую модель LLaMA 2 в свои новинки. Она поможет выполнять различные задачи с текстом. Это уже хорошо знакомые нам по устройствам Samsung Galaxy S24 и Яндекс-браузеру структурирование текста, адаптация его к различным форматам, извлечение ключевых тезисов и многое другое. Ну и конечно, тройная основная камера. Смартфон получил основной датчик на 50 МП, широкоугольный модуль на 50 МП и 180-мегапиксельный телевик. Разрешение фронтальной камеры составляет 50 МП.

Смартфон Honor Magic V2 уже продается в России и даже был в "РГ" на тестировании. В Барселоне состоялась его европейская премьера. Новостью стала его версия Porsche Design HONOR Magic V2 RSR. Она выпускается в уникальном цвете Agate Grey. Стоимость самого тонкого в мире складного смартфона составляет около 2980 долларов.

Еще две новинки Honor - Honor MagicBook Pro 16, а также планшета Honor Pad 9 также получили поддержку ИИ и стали частью экосистемы Honor, которая позволяет устройствам бренда эффективно взаимодействовать друг с другом.

Бренд Tecno на своем стенде показал Tecno Ultimate. Концепт телефона с выезжающим гибким экраном. А самой яркой новинкой из уже показанных стал ноутбук Lenovo с прозрачным дисплеем. Он получил MicroLED-экран с яркостью, которая может достигать 3000 нит. Вместо обычной клавиатуры в нем используется сенсорная.

Минцифры весной внесет в Госдуму законопроект, который должен обязать Apple открыть свои телефоны для установки приложений из сторонних магазинов. В России под регулирование должны попасть все владельцы мобильных систем, операторы магазинов и производители устройств. Они будут обеспечивать установку всех приложений на равных условиях, рассказал глава министерства Максут Шадаев в беседе с "Коммерсантом".

Примером нововведения стал закон о цифровых рынках, принятый в Евросоюзе. Для российских разработчиков такое разрешение могло бы быть полезным, полагает директор по информационным технологиям EdgeЦентр Сергей Липов. "Однако это также может повлечь за собой увеличение рисков, связанных с безопасностью и качеством приложений, для конечных пользователей", - сказал он "Российской газете".