Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Всемирно известный альтист и дирижер, народный артист СССР Юрий Башмет представит три мировые премьеры, традиционный спектакль "Не покидай свою планету", а также конкурсы и образовательные проекты для молодежи на Зимнем международном фестивале искусств в Сочи, сообщает организатор "Русское концертное агентство".

Зимний международный фестиваль искусств Юрия Башмета пройдет в Сочи в 12-й раз с 14 по 24 февраля. Он традиционно формирует тенденции развития как российской, так и мировой культуры и привлекает на курорт не только мировых звезд, но и многочисленных туристов. Традиционно организаторы представят ряд мировых премьер, уделят большое внимание молодому поколению.

"На гала-концерте открытия фестиваля прозвучат сразу три мировые премьеры: слушателям представят сочинения Валерия Воронова, Патрика де Клерка и Жии Ванга, в исполнении которых примет участие маэстро Юрий Башмет", - говорится в сообщении.

Доброй приметой открытия фестиваля станет спектакль с участием Башмета и Константина Хабенского "Не покидай свою планету" по "Маленькому принцу" Экзюпери. Он всегда проходит с аншлагом не только в России, но и за рубежом.

"Большое развитие в рамках XII фестиваля получат образовательные проекты. Состоится традиционная Международная музыкальная академия, лаборатория видео-арта, школа фотографии и школа молодых журналистов, пишущих о культуре. Совместно с Европейской ассоциацией фестиваля пройдет цикл лекций "Фестивальные чтения". Пройдет серия открытых лекций Лектория фестиваля. Впервые в рамках фестиваля будет работать "Школа драматургов", - подчеркивают организаторы.

Отмечается, что фестиваль не ограничится только пространством Зимнего театра. Особая программа также пройдет в Зале камерной и органной музыки. Специальным событием станет гостевая программа фестиваля "Территория". В рамках совместного проекта в Сочи пройдут показы спектаклей фестиваля "Территория", кинопоказы лучших спектаклей этого фестиваля разных лет и серия лекций и мастер-классов.

"Впервые с 2014 года получит продолжение еще один творческий эксперимент фестиваля: проект "Параллельные миры. Русское искусство, XX век. 2 часть", который соединит в себе три вида искусства – поэзию, музыку и изобразительное искусство – одного периода времени, в этот раз в центре внимания окажется период с 1946 по 1956 годы", - говорится в сообщении.

Участниками фестиваля станут артисты из России, Бельгии, Испании, Кореи, Германии, США, Франции, Тайваня.

По итогам 2018 г., восточно-китайская провинция Фуцзянь приняла активное участие в строительстве "Пояса и пути". В частности, объем торговли провинции со странами вдоль "Морского Шелкового пути" вырос более чем на 11% в годовом сопоставлении. Таковы официальные данные.

В прошлом году были официально запущены морские перевозки в рамках "Морского Шелкового пути". По маршруту Тайвань – Фуцзянь – Европа были отправлены 175 составов. По итогам 2018 г., объем экспорта провинции превысил 760 млрд юаней.

Напомним, что по итогам января-сентября 2018 г., объем прямых нефинансовых инвестиций китайских компаний в экономику стран "Пояса и пути" составил $10,78 млрд. Это на 12,3% больше, чем за январь-сентябрь 2017 г. За девять месяцев прошлого года китайские компании выполнили на территории указанных стран подрядные работы в объеме $58,49 млрд с приростом на 18,4% в годовом сопоставлении.

За январь-сентябрь 2018 г. общий объем торгового оборота между Китаем и странами экономического "Пояса и пути" достиг 6,08 трлн юаней ($881 млрд). Это на 13,2% больше, чем за аналогичный период 2017 г. Темпы роста данного показателя держались на 3,3% выше, чем рост всей внешней торговли Поднебесной за девять месяцев прошлого года.

РОССИЯ ВОШЛА В ТОП-10 САМЫХ УМНЫХ СТРАН МИРА

Жаркие споры о первенстве России в каком-либо виде человеческой деятельности всегда включают в себя массу статистических аргументов.

А учитывая тот факт, что сегодня, в век информации, цифры не собирает только ленивый, доказать можно что угодно, как угодно и «в любой конец».

Однако есть до сих пор вполне уважаемые и проверенные источники информации, которым доверяют даже серьезные ученые. К таковым относятся и исследователи интернет-портала Vouchercloud. К новогодним праздникам они не поленились, опросили множество респондентов и проанализировали массу информации.

Итогом этой кропотливой работы и стал список 25 самых умных стран мира. Базисом для выводов послужили вещи явно бесспорные, и исходили исследователи из трех равнозначных факторов: среднего уровня IQ населения, числа нобелевских лауреатов, а также из результатов успеваемости в школах.

Без выяснения интеллектуального прошлого, анализа умного настоящего и будущего той или иной страны трудно поставить ее на заслуженное место среди добрых двух сотен современных государств мира. И тем приятнее узнать, что в рейтинге умнейших стран Земли Россия заняла очень достойное 6-е место.

Почему не первое или, на худой конец, почему у нас не получилось места в первой тройке? Будем, насколько возможно, честными и объективными.

По числу нобелевских лауреатов Россия только на 8-м месте в мире. Скептики говорят по этому поводу: да как может Нобелевка быть критерием ума? Во-первых, всем понятно, что она давно уже политизирована и необъективна. Во-вторых, русский, переехавший в США и получивший там премию, не становится американцем и на уровень ума американского народа никак не влияет. Пожалуй, это верно. Однако критерий был един для всех, и, увы, по самой престижной премии мира мы пока что не впереди планеты всей.

Зато по уровню современного школьного образования мы за годы тяжелых реформ не сильно прогнулись и вошли в шестерку лучших мировых стран. Правда, в списке государств с высоким уровнем IQ населения россияне заняли... только 32-е место. Конечно, это не 132-е, но немного обидно.

Тут можно тоже долго спорить и доказывать, кто на свете всех милее, всех румяней и белее. Однако с выводами уважаемых исследователей лучше пока не спорить. Так что первые пять строчек по уровню IQ достались Японии, Швейцарии, Китаю, США и Нидерландам.

Победитель рейтинга занимает высокие позиции по всем трем показателям, так что Япония оказалась страной наиболее умных людей мира. Может, не зря они нацелились сегодня на Южно-Курильские острова, а от большого ума?

Как сообщают исследователи, Китай занял 3-е место в общем зачете благодаря высокому уровню интеллекта жителей (2-е место). А вот в США с интеллектом и образованием в школах дела обстоят не очень-то хорошо, но стать четвертыми в мировом рейтинге американцам помогло опять же число нобелевских лауреатов. У них по этому показателю 1-е место, и против лома, как говорится, нет приема...

Интересно и вот что. Исследовательский мировой портал Vouchercloud обращает особое внимание на неоднозначные показатели восточноазиатских стран. Так, например, Южная Корея, Тайвань и Сингапур имеют крайне низкие показатели по числу нобелевских лауреатов. Зато они лидируют по числу высокоинтеллектуальных жителей и образованной молодежи.

Тот же Сингапур занимает 1-е место по этим важнейшим показателям, но вот по числу лауреатов Нобелевской премии - лишь 73-е.

Авторитетный журнал Forbes уверен, что эти страны обязательно займут места во главе умного рейтинга в будущем.

Россиянам же стоит гордиться, на наш взгляд, даже 6-м местом среди сотен стран Земли и с юмором вспоминать известные строки:

Зато мы делаем ракеты

И перекрыли Енисей,

А также в области

балета

Мы впереди

планеты всей.

Юлия Стоянова

Эпоха непростого мира

Китайская сила в разделенном мире

Янь Сюэтун — почетный профессор и декан Института международных отношений в Университете Циньхуа.

Резюме Гегемонии Соединенных Штатов, которую они имели в переходный период после окончания холодной войны, пришел конец, и двухполюсный мир возвращается, причем Китай играет в нем роль младшей сверхдержавы. Переходный период будет беспокойным и, возможно, даже жестоким.

В начале октября 2018 г. вице-президент США Майк Пенс произнес жесткую речь в вашингтонском исследовательском центре, перечислив многочисленные претензии Соедиенных Штатов к Китаю – от территориальных споров в Южно-китайском море до предполагаемого вмешательства китайцев в американские выборы. Пенс обвинил Пекин в нарушении международных норм и подрыве американских интересов. Он был необычайно резок в своих оценках – настолько резок, что некоторые истолковали его речь как прелюдию к новой холодной войне между Китаем и Соединенными Штатами.

Такие исторические аналогии могут сбить с толку, хоть они и популярны. Однако в этом сравнении есть зерно истины: гегемонии Соединенных Штатов, которую они имели в переходный период после окончания холодной войны, пришел конец, и двухполюсный мир возвращается, причем Китай играет в нем роль младшей сверхдержавы. Переходный период будет беспокойным и, возможно, даже жестоким, поскольку усиление Китая обрекает его на столкновение с Соединенными Штатами по целому ряду вопросов, из-за несовпадающих интересов. Но, хотя Вашингтон постепенно отказывается от некоторых своих дипломатических и военных обязательств за рубежом, Пекин явно не собирается заполнять этот вакуум лидерства и формировать новые нормы международных отношений с нуля.

Какой мировой порядок может в итоге возникнуть? Вопреки тому, о чем говорят алармисты, биполярный американо-китайский мир не поставит человечество на грань апокалипсической войны. Это во многом объясняется тем, что амбиции Китая на предстоящие годы намного скромнее, чем полагают многие аналитики в западном внешнеполитическом истэблишменте. Китайская внешняя политика в грядущем десятилетии будет нацелена не на смещение Соединенных Штатов с трона главной сверхдержавы мира, а, в основном, на сохранении условий, необходимых для непрерывного экономического роста страны. Акцент на этом главном приоритете, скорее всего, будет подталкивать лидеров Пекина к тому, чтобы всячески избегать открытой конфронтации с США или их главными союзниками. Вместо этого грядущая биполярность будет эпохой непростого мира между двумя сверхдержавами. Обе стороны будут наращивать свои вооруженные силы, но тщательно управлять возникающими трениями, чтобы избежать эскалации и прямого военного противостояния. И вместо стремления к мировому превосходству через сколачивание противостоящих друг другу альянсов Пекин и Вашингтон будут преимущественно конкурировать в экономической и технологической областях. В то же время американо-китайская биполярность будет, скорее всего, означать конец устойчивым многосторонним отношениям за рамками строго экономического сотрудничества, поскольку сочетание националистического популизма на Западе с приверженностью Китая идее национального суверенитета почти не оставляет места для политической интеграции и принятия общих норм поведения, которые когда-то были отличительными особенностями либерального интернационализма.

Чего хочет Китай

Растущее влияние Китая на мировой арене в равной степени обязано отказу США от мирового лидерства при президенте Дональде Трампе и внутреннему экономическому росту. В материальном выражении разница между двумя странами не сильно сократилась в последние годы: с 2015 г. рост китайского ВВП замедлился до менее чем 7% в год, тогда как американская экономика, по последним оценкам, росла более чем на 3% в год. За тот же период стоимость юаня снизилась на 10% к доллару, что подрывало импортные возможности Китая и силу его валюты на мировой арене. Но что действительно изменилось, так это ожидание, что Соединенные Штаты продолжат укреплять мировой порядок, опирающийся на принципы либерального интернационализма – посредством дипломатических усилий, а если потребуется, то и вооруженных интервенций. При Трампе США порвали с этой традицией, поставив под сомнение ценность свободной торговли и взяв на вооружение злобный и беспощадный национализм. Администрация Трампа модернизирует ядерный арсенал, пытается выкручивать руки и друзьям, и неприятелям, а также выходит из нескольких международных соглашений и организаций. Только в 2018 году она пустила под откос Договор о РСМД, ядерную сделку с Ираном и вышла из Совета ООН по правам человека.

Пока еще непонятно, является ли это внезапным помутнением рассудка у американских лидеров – краткосрочным отклонением от нормы – или новой внешнеполитической парадигмой, которая переживет первый президентский срок Трампа. Однако политика Трампа уже сблизило некоторые страны с Китаем, что несколько лет назад казалось непостижимым. Возьмем, к примеру, японского премьер-министра Синдзо Абэ, который круто развернул отношения Японии с Китаем от едва скрываемой враждебности к сотрудничеству во время государственного визита в Пекин в октябре 2018 г., когда Китай и Япония подписали более 50 соглашений об экономическом сотрудничестве. Между тем структурные факторы еще больше расширяют пропасть между двумя мировыми лидерами, Китаем и США, и остальным миром. Уже сейчас военные расходы двух стран на порядок превышают расходы других стран. К 2023 году американский оборонный бюджет может достичь 800 миллиардов долларов, а китайский – превысить 300 миллиардов долларов, в то время как ни одна другая мировая держава не будет тратить на свои вооруженные силы больше 80 миллиардов долларов в год. Поэтому вопрос не в том, возникнет ли биполярный американо-китайский мир, а что будет представлять собой этот мировой порядок.

Главный приоритет Пекина – это либеральный мировой порядок, опирающийся на свободную торговлю. Экономическая трансформация Китая в течение нескольких последних десятилетий из аграрного общества в крупную мировую державу и вторую экономику мира стала возможной, благодаря экспорту. Страна медленно поднималась вверх по ценностной цепочке; ее экспортные товары начали конкурировать с товарами высокоразвитых экономик мира. Сегодня, как и прежде, экспорт обеспечивает «кровоснабжение» китайской экономики – устойчивый торговый профицит, а создаваемые благодаря этому экспорту рабочие места являются критически важным двигателем внутренней социальной стабильности. Нет никаких указаний на то, что это положение изменится в следующем десятилетии. Несмотря на усугубляющиеся взаимные претензии Пекина и Вашингтона в сфере торговли, объем китайского экспорта продолжал расти в 2018 году. Торговые пошлины США могут больно жалить, но никогда не изменят фундаментальных стимулов Пекина и не предвещают отказ Китая от свободной мировой торговли.

Скорее наоборот: поскольку экспорт Китая жизненно важен для его экономического и политического успеха, следует ожидать, что Пекин удвоит усилия по достижению и сохранению доступа на внешние рынки. Этот стратегический посыл лежит в сердце разрекламированной инициативы «Пояс и путь», посредством которой Китай надеется развить огромную сеть наземных и морских маршрутов, они свяжут его экспортные центры с удаленными рынками. По состоянию на август 2018 г. примерно 70 стран и организаций подписали договоры с Китаем на проекты, связанные с данной инициативой, и число будет расти в последующие годы. На съезде 2017 г. Компартия Китая даже пошла на то, чтобы закрепить приверженность данной инициативе в своем уставе. Это сигнал о том, что партия считает данный инфраструктурный проект чем-то большим, нежели обычной внешней политикой. Китай также готов еще больше открыть свои внутренние рынки для иностранных товаров в обмен на больший доступ своих товаров на зарубежные рынки. Снижение КНР общей торговой пошлины с 10,5% до 7,8% было приурочено к крупной выставке в Шанхае в ноябре 2018 года.

С учетом такого энтузиазма в отношении мировой экономики, образ ревизионистской державы, закрепившийся за Китаем в западных столицах, вводит в заблуждение. Пекин полагается на всемирную сеть торговых связей, поэтому никогда не пойдет на прямую конфронтацию с Соединенными Штатами. Китайские лидеры небезосновательно опасаются, что такая конфронтация может закрыть Китаю доступ на рынки и побудить союзников США выступить единым фронтом против Китая вместо сохранения нейтралитета, что лишит Поднебесную важных экономических партнерств и ценных дипломатических связей. Вот почему в предстоящие годы на повестке дня в китайской внешней политике будет осторожность, а не самонадеянность или агрессивность. Хотя Китай продолжает модернизировать и расширять свою армию, он будет осторожно обходить болезненные вопросы, которые могут привести к войне с США, ища компромиссы по такой острой проблематике как Южно-китайское море, кибербезопасность и размещение оружия в космическом пространстве.

Новые правила?

На самом деле, как бы ни хотелось китайским лидерам быть наравне со своими визави в Вашингтоне, они обеспокоены стратегическими последствиями биполярного американо-китайского порядка. Американские лидеры сопротивляются мысли об отказе от привилегированного положения на вершине мировой «пищевой цепочки» и, вероятно, пойдут на отчаянные шаги, чтобы только не дать Китаю места на вершине. Официальные лица в Пекине не спешат становиться единственным объектом опасений и презрения Вашингтона и предпочли бы жить в многополярном мире, в котором другие вызовы или конкуренты вынуждают США сотрудничать с Китаем.

Подъем и усиление самих Соединенных Штатов в XIX и начале ХХ веков показывает нам, как может произойти переход власти, силы и влияния в мире. Поскольку Великобритания, безоговорочный мировой гегемон того времени, была занята сдерживанием опасного конкурента в непосредственной близости от ее границ – Германии – она была не слишком озабочена укреплением гораздо более серьезного соперника по другую сторону Атлантики. Китай надеется, что нечто похожее может произойти и в наше время, и новейшая история говорит о том, что эта надежда не беспочвенна. Например, в начальные месяцы президентства Джорджа Буша-младшего отношения между Пекином и Вашингтоном были омрачены региональными спорами в Южно-китайском море, а когда летчик китайских ВВС погиб после столкновения в воздухе с разведывательным самолетом США в апреле 2001 г., они дошли до точки кипения. Однако через несколько месяцев, после терактов 11 сентября, Вашингтон стал видеть в Китае полезного стратегического партнера в мировой войне с терроризмом, и отношения между двумя странами значительно улучшились в течение того времени, пока Буш оставался главой Белого дома.

К сожалению, сегодня перечень общих угроз, которые могли бы вынудить две страны возобновить сотрудничество, довольно ограничен. После 17 лет проведения антитеррористических кампаний проблема борьбы с террором уже не стоит так остро. Изменение климата вряд ли станет главной угрозой в ближайшее время. Наиболее правдоподобный сценарий – новый мировой экономический кризис, который подтолкнет американских и китайских лидеров к тому, чтобы на какое-то время отложить свои разногласия и вместе бороться с потенциальным обвалом мировой экономики. Но и эта перспектива остается чисто гипотетической.

Положение усугубляется еще и тем, что остаются очаги потенциального конфликта, и главный среди них – это Тайвань. В последние годы наметилось дальнейшее ухудшение и без того напряженных отношений между Пекином и Тайбэем. Нынешнее правительство Тайваня, избранное в 2016 г., поставило под сомнение идею о том, что материковый Китай и Тайвань образуют одну страну. Эта теория также известна как принцип «одного (единого) Китая». Будущее правительство в Тайбэе вполне может потребовать независимости де-юре. Однако тайваньский референдум о независимости, скорее всего, является «красной линией» для Пекина и может побудить его к военной кампании по присоединению Тайваня. Если США придут на помощь Тайваню, то военная интервенция Пекина легко перерастет в полномасштабную американо-китайскую войну. Чтобы не допустить этого кризиса, Пекин твердо намерен пресекать на корню любые поползновения тайваньцев к независимости политическими и экономическими средствами. В результате Китай, наверное, будет осуществлять лоббирование в странах «третьего мира», убеждая их прекратить дипломатические отношения с Тайбэем. Такая работа уже проводится с некоторыми латиноамериканскими странами.

Осторожничает Китай или нет, но он явно расставляет несколько иные акценты в своей трактовке норм, лежащих в основе мирового порядка. В частности, более могущественная КНР будет добиваться большего внимания к вопросам национального суверенитета в международном праве. В последние годы некоторые истолковывают публичные высказывания китайских лидеров в поддержку глобализации как знак того, что Пекин стремится выступать в роли нового хранителя либерального мирового порядка; однако толковать их подобным образом – значит выдавать желаемое за действительное. Китай просто сигнализирует, что поддерживает либеральный экономический порядок, но вовсе не усиливающуюся политическую интеграцию. Пекин все также опасается вмешательства извне – в частности, по вопросам, связанным с Гонконгом, Тайванем, Тибетом и Синьцзян, а также по вопросам свободы печати и регулирования Интернета. В результате он считает фундаментальным принципом, на котором должен зиждиться мировой порядок: суверенитет наций, а не международные нормы и обязательства. Следовательно, даже в роли новой сверхдержавы в грядущем десятилетии Китай будет проводить не такую интервенционистскую внешнюю политику, как это делали США на вершине своего могущества. Это можно видеть на примере Афганистана: хотя ни для кого не секрет, что Соединенные Штаты ожидают, что китайская армия возьмет на себя часть бремени по поддержанию стабильности в этой стране после вывода оттуда американских войск, китайское правительство не выражает заинтересованности в этом.

Усиление влияния Китая может также означать попытки продвигать представления о мировом порядке, которые опираются на древнюю китайскую философскую традицию и теории государственного управления. В частности, один термин уже в ходу сегодня в Пекине: вандао или «гуманный авторитет». Это понятие о том, что Китай – просвещенный и добродетельный гегемон, влияние и легитимность которого проистекают из его способности удовлетворять потребности других стран в безопасности и экономическом процветании – в обмен на их согласие с лидерством Китая.

Биполярность на практике

С учетом длинной тени ядерной эскалации риск прямого военного столкновения Китая и США останется минимальным, хотя военная, технологическая и экономическая конкуренция между ними будет обостряться. Вряд ли это положение смогут изменить усилия обеих сторон по созданию более действенных противоракетных щитов, поскольку ни Китай, ни Соединенные Штаты не могут усовершенствовать свои противоракетные системы до такой степени, чтобы сделать свою страну абсолютно неуязвимой для ядерного контрудара. Если уж на то пошло, то выход Соединенных Штатов из Договора о РСМД побудит обе стороны наращивать свои ядерные силы и повышать возможности второго удара. Это делается для того, чтобы ни одна из сторон не была стопроцентно уверена в своей безнаказанности при нанесении ядерного удара по другой стороне, или в том, что ей удастся избежать опустошительного удара возмездия. Угроза ядерной войны также побудит Китай не допустить перерастание трений с другими ядерными державами, такими как Индия, в прямую военную конфронтацию.

Однако нельзя полностью исключать опосредованных войн или военных столкновений между менее сильными государствами. На самом деле последние, вероятно, будут учащаться, так как сдержанность сверхдержав подстегнет некоторые менее влиятельные страны силой решать местные конфликты. В частности, Россия может не чураться войны, стремясь вернуть себе статус сверхдержавы и сохранить влияние в Восточной Европе и на Ближнем Востоке. На фоне призывов к реформе Совета Безопасности ООН слабеющие державы, такие как Франция и Великобритания, могут попытаться подкрепить свои претензии на постоянное членство в Совбезе посредством военных интервенций за рубежом. Тем временем борьба за региональное доминирование на Ближнем Востоке между Ираном, Турцией и Саудовской Аравией не утихает. В разных частях земного шара будут и дальше возникать конфликты на почве сепаратизма, и совершаться теракты. Последние могут участиться, если обострение конкуренции между Китаем и США приведет к ослаблению их сотрудничества в борьбе с терроризмом.

В экономической сфере страны, делающие ставку на экспорт, такие как Китай, Германия и Япония, обеспечат сохранение либерального режима торговли в мире на основе соглашений о свободной торговли и членства в ВТО. И неважно, каким путем пойдут Соединенные Штаты. Однако по другим вопросам глобального управления сотрудничество, вероятно, застопорится. Даже если будущая американская администрация с новой энергией возобновит усилия в направлении многостороннего сотрудничества и международного нормотворчества, статус Китая как младшей сверхдержавы затруднит США задачу обеспечения устойчивого лидерства, которое традиционно подкрепляло подобные инициативы в прошлом. Идеологические разногласия и расходящиеся интересы в сфере безопасности не позволят Пекину и Вашингтону осуществлять совместное руководство; при этом ни у кого не будет достаточно влияния в области экономики или военной мощи, чтобы самостоятельно осуществлять руководство мировым сообществом. Даже если инициативы в сфере многостороннего сотрудничества будут возникать в таком мире, они ограничатся соответствующей сферой влияния каждой из сторон.

Акцент Китая на принцип национального суверенитета вкупе с отказом западных обществ от идей глобализма нанесут еще один удар по идеологии многостороннего сотрудничества. Европейский Союз уже слабеет, и ряд европейских стран снова вводит пограничный контроль. Аналогичную динамику придется наблюдать и в других областях в течение следующего десятилетия. Поскольку технологические инновации становятся главным источником богатства, страны будут все более рьяно защищать свою интеллектуальную собственность. Многие также ужесточают контроль над потоками капитала, готовясь к экономическому спаду в обозримом будущем. По мере того, как озабоченность проблемами иммиграции и безработицы грозит подорвать легитимность западных правительств, все больше государств будут ужесточать визовые требования в отношении иностранных рабочих.

В отличие от порядка, преобладавшего в годы холодной войны, для биполярного американо-китайского порядка будут характерны временные альянсы, нацеленные на решение насущных проблем, а не устойчивые противостоящие друг другу блоки, разделенные несовместимой идеологией. Поскольку риск прямого военного столкновения между США и Китаем ничтожно мал, ни одна из сторон не готова выстраивать или поддерживать обширную и дорогостоящую сеть альянсов. Китай по-прежнему избегает участия в открытых альянсах, а Соединенные Штаты постоянно жалуются на союзников, склонных за их счет решать свои проблемы. Более того, ни одна из сторон сегодня не способна предложить объединяющую идею или глобальный план, который был бы привлекателен для подавляющего большинства граждан, не говоря уже о том, чтобы увлечь большинство стран мира.

Следовательно, в обозримом будущем американо-китайская биполярность не будет идеологическим экзистенциальным конфликтом по поводу фундаментального характера мирового порядка; скорее это будет конкуренция за потребительские рынки и технологические преимущества, выражающаяся в спорах о нормах и правилах торговли, инвестиций, трудоустройства, обменных курсов и интеллектуальной собственности. Вместо образования военно-экономических блоков большинство стран возьмет на вооружение внешнюю политику двух путей, вставая на сторону Америки по одним вопросам и Китая – по другим. Например, западноевропейские союзники по-прежнему сохраняют тесный альянс с США по традиционным вопросам безопасности внутри НАТО, тогда как Австралия, Индия и Япония поддерживают стратегию США в Индийско-Тихоокеанском бассейне. В то же время эти страны также сохраняют тесные торговые и инвестиционные связи с Китаем, а некоторые из них даже встали на сторону Пекина, пытаясь реформировать Всемирную торговую организацию.

Эта стратегия двух путей показывает, как далеко по пути биполярности наш мир уже продвинулся. А фундаментальная движущая сила этого процесса – военно-экономическая мощь, на которую опирается американское господство и все в большей степени китайское доминирование в мире – будет и дальше укреплять статус Пекина и Вашингтона как двух мировых тяжеловесов в грядущем десятилетии. По большому счету такой итог предопределен и совершенно не зависит от того, оправятся ли Соединенные Штаты от лихорадки эпохи Трампа и возглавят ли они новый виток устремлений к глобальному либерализму. Отстаивая противоположные стратегические интересы, но имеющие примерно равную силу и мощь, Китай и США не смогут бросить друг другу прямой вызов и определить исход борьбы за превосходство. Как и в годы холодной войны, ядерные боеголовки каждой из сторон не позволят опосредованным конфликтам быстро перерасти в прямую конфронтацию между двумя сверхдержавами. Еще важнее, что руководство Китая остро осознает те выгоды, которые их страна извлекает из сложившегося статус-кво. На сегодняшний день это главная предпосылка продолжающейся экспансии китайской экономики и мягкой силы, поэтому Китай в обозримом будущем не станет рисковать этими выгодами, если только не будут затронуты его ключевые интересы. Вот почему китайские лидеры будут из кожи вон лезть, чтобы не дать повода для тревоги уже и без того нервным лидерам в западных столицах, и их внешняя политика в предстоящие годы будет отражать эту цель. Да, следует ожидать ожесточенной конкуренции и эпизодических трений, но только не сползания к глобальному хаосу.

США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 января 2019 > № 2915004 Янь Сюэтун

По итогам декабря 2018 г., в Китае на 0,58% снизился индекс потребительского доверия держателей банковских карт (BCCI, Bankcard Consumer Confidence Index) относительно уровня ноября того же года, когда этот индекс достигал 90,29 пункта. Тем не менее, в сравнении с уровнем декабря 2017 г. индекс поднялся на 2,08 пункта.

В частности, за декабрь прошлого года объем потребления держателей банковских карт Поднебесной в супермаркетах вырос на 10% по сравнению с уровнем ноября. Это было вызвано зимней распродажей и праздниками, включая Рождество и Новый год.

Напомним, что за июль-сентябрь 2017 г. индекс уверенности потребителей в континентальной части Китая составил 103,9 балла. Это на 4% больше, чем за июль-сентябрь 2016 г. Данный показатель стал рекордным за период, начиная с апреля 2015 г.

По итогам июля-сентября 2017 г., индекс потребительского доверия в специальном административном районе Сянган (Гонконг) составил 89,9 балла с приростом на 5,1% по сравнению уровнем апреля-июня 2017 г.

Индекс потребительской уверенности в специальном административном районе Аомэнь (Макао) достиг 87,98 балла. Он увеличился на 3,14% по сравнению с аналогичным показателем апреля-июня текущего года. Индекс на Тайване составил 84,19 балла.

Население Китая (без учета специальных административных районов Гонконг, Макао и Тайваня) к концу 2018 года увеличилось на 5,3 миллиона человек и составило 1,395 миллиарда, свидетельствуют данные государственного статистического бюро КНР.

В 2017 году население Китая увеличилось на 7,37 миллиона человек.

В 2018 году в стране были зарегистрированы 15,23 миллиона новорожденных, а коэффициент рождаемости составил 10,94 на тысячу человек. За этот же год в Китае умерли 9,93 миллиона человек, а коэффициент смертности составил 7,13 на тысячу. Естественный прирост населения составил 3,81 на тысячу человек. Численность мужского населения составила 713,51 миллиона, женского — 681,87 миллиона человек.

Общая численность трудоспособного населения в возрасте от 16 до 59 лет сократилась до 897,29 миллиона с 901,99 миллиона человек в 2017 году, что составляет 64,3% от общего населения. В 2017 году этот показатель составлял 64,9%.

На конец 2018 года в Китае насчитывалось 249,49 миллиона жителей старше 60 лет, или 17,9% от общего населения. Количество людей старше 65 лет увеличилось до 166,58 (с 158,31 миллиона в 2017 году), что составляет 11,9% всего населения страны.

Городское население за год увеличилось на 17,9 миллиона и составило 831,37 миллиона человек, а сельское сократилось на 17,9 и составило 564,01 миллиона человек. Доля городского населения увеличилась с 58,52% до 59,58%. Кроме того, общая численность "текучего народонаселения" сократилась на 3,78 миллиона человек и составила 241 миллион человек.

Тайвань - неотъемлемая часть Китая

Ответственность за то, что до сих пор тайваньский вопрос не получил своего разрешения, несет правительство США

В глубокой древности Тайвань был континентальной частью Китая. Из-за движения земной коры часть суши, которая связывала континент и полуостров, постепенно превратилась в морской пролив. Таким образом Тайвань стал островом. Обнаруженные каменные и гончарные изделия из черных и цветных металлов также служат подтверждением того, что Тайвань имел общую с континентальной частью Китая доисторическую культуру.

Согласно историческим данным, в 230 году нашей эры император царства У отправил к берегам Тайваня несколько экспедиционных отрядов. Это стало началом освоения Тайваня мигрантами из континентальной части Китая.

В 1628 году в провинции Фуцзянь произошла засуха, в результате которой десятки тысяч беженцев мигрировали на Тайвань, вместе с этим началась эра масштабного освоения острова.

С середины XVI века красивый и богатый остров Тайвань стал подвергаться набегам западных колониалистов. Испания, Португалия и другие страны поочередно угрожали Тайваню: они либо разграбляли его природные ресурсы, либо осуществляли религиозную или культурную экспансию, либо оккупировали остров военным путем. В 1642 году голландцы заняли опорный пункт испанцев на севере Тайваня, после этого остров стал колонией Нидерландов.

В 1662 году народный герой Чжэн Чэнгун при поддержке местного населения выгнал нидерландских оккупантов и освободил Тайвань. Вскоре после этого он умер. Его сын Чжэн Цзин и внук Чжэн Кэшуан управляли Тайванем в течение 22 лет. В истории этот период получил название «века просветленного правления семьи Чжэн».

В 1683 году цинский император Канси отправил войска с целью завоевания Тайваня, тогдашний правитель острова Чжэн Кэшуан не оказал сопротивления китайским властям. Династия Цин учредила на острове специальные административные органы и три округа, которые находились под юрисдикцией провинции Фуцзянь. С тех пор территория Тайваня вновь оказалась в составе Китая. Политические, экономические и культурные связи между Тайванем и континентальной частью Китая стали более тесными. А в 1885 году остров получил статус провинции.

В 1894 году Япония развязала агрессивную войну против Китая. Потерпевшее поражение цинское правительство в 1895 году было вынуждено подписать мирный договор, согласно которому Тайвань отходил под юрисдикцию Японии. С 1895 года Тайвань стал колонией Японии на целых 50 лет.

Исторические документы, а также международные договоры, подписанные во время Второй мировой войны, признавали, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая. В Каирской декларации, подписанной 1 декабря 1943 года Китаем, США и Великобританией, говорится: «Япония лишается всех тихоокеанских островов, которые она захватила или оккупировала с начала Первой мировой войны в 1914 году, она также должна вернуть Китаю все отобранные у него территории: Маньчжурию, Формозу (Тайвань) и Пескадорские о-ва (Пэнху)». В Потсдамской декларации от 26 июля 1945 года, в подписании которой участвовали Китай, США и Великобритания, а позже присоединился и Советский Союз, подтверждалась необходимость реализации положений Каирской декларации.

1 октября 1949 года под руководством КПК китайский народ сверг правительство «Гоминьдана», была образована КНР. В 1949 году, незадолго до провозглашения КНР, гоминьдановские власти во главе с Чан Кайши, находившиеся на континенте, бежали на Тайвань. Пользуясь покровительством и поддержкой США, гоминьдановцы самовольно заняли территорию Тайваня, таким образом, возникла ситуация, связанная с отделением Тайваня от континентальной части Китая.

После Второй мировой войны в условиях конфронтации между Востоком и Западом правительство США исходя из соображений так называемой глобальной стратегии защиты своих национальных интересов изо всех сил стремилось поддерживать гоминьдановскую группировку, обеспечивая ее финансовыми средствами, оружием и советниками, чтобы воспрепятствовать победе революционных сил китайского народа.

После провозглашения КНР тогдашнее правительство США стало проводить политику «изоляции и сдерживания» в отношении Нового Китая. Причем после того, как разразилась Корейская война, оно пошло на вооруженное вмешательство в отношения между двумя сторонами Тайваньского пролива — сугубо внутреннее дело Китая. Седьмой флот США зашел в Тайваньский пролив, а американский авиаотряд разместился на Тайване. В декабре 1954 года США подписали с тайваньскими властями так называемый Договор совместной обороны, поставив китайскую провинцию Тайвань под протекцию США. Ошибочная политика правительства США, направленная на продолжение вмешательства во внутренние дела Китая, привела к долговременной напряженной обстановке противоборства в районе Тайваньского пролива. С тех пор тайваньский вопрос стал камнем преткновения в отношениях между КНР и США.

В конце 1960-х — начале 1970-х годов по мере изменения международной обстановки и наращивания мощи Нового Китая США стали вносить коррективы в свою политику, в результате чего постепенно появилась тенденция потепления в двусторонних отношениях. В октябре 1971 года на 26-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция № 2758 о восстановлении всех законных прав КНР в ООН и об изгнании «представителей» тайваньских властей из ООН. В феврале 1972 года президент США Никсон посетил Китай. Обе стороны опубликовали в Шанхае Совместное коммюнике, в котором говорится: «Американская сторона заявляет: в США осознают, что все китайцы, проживающие по обеим сторонам Тайваньского пролива, считают, что существует только один Китай и что Тайвань — часть Китая. Правительство США не возражает против этой позиции».

В декабре 1978 года правительство США приняло выдвинутые китайским правительством три принципа дипломатических отношений, а именно: «прервать дипломатические отношения с тайваньскими властями», «аннулировать «Договор совместной обороны» и вывести войска из Тайваня». 1 января 1979 года КНР и США официально установили дипломатические отношения. В Совместном коммюнике об установлении дипломатических отношений между КНР и США говорится: «Соединенные Штаты Америки признают, что правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством Китая. В этом контексте американский народ будет поддерживать с тайваньским народом культурные, торговые и другие неофициальные связи»; «правительство США признает позицию Китая о том, что существует лишь один Китай, а Тайвань — это неотъемлемая часть Китая».

Однако всего через три месяца после установления дипломатических отношений между КНР и США американский Конгресс принял так называемый Акт о взаимоотношениях с Тайванем, который вступил в силу после подписания его президентом США. Этот акт в качестве внутреннего закона США содержит в себе ряд положений, идущих вразрез с Совместным коммюнике об установлении дипломатических отношений между КНР и США и принципами международного права, что серьезно ущемляет права и интересы китайского народа. Согласно этому акту, правительство США продолжает продавать оружие Тайваню и вмешиваться во внутренние дела Китая, тем самым препятствуя воссоединению Тайваня с континентальной частью Китая.

Таким образом, правительство США несет ответственность за то, что до сих пор тайваньский вопрос все еще не получил своего разрешения.

У всех нас есть одна семья под названием Китай

Ли Хуэй, Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в России

40 лет назад постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей КНР обнародовал «Обращение к тайваньским соотечественникам», провозгласив курс на мирное воссоединение Родины

2 января 2019 года на собрании, посвященном 40-летию обнародования «Обращения к тайваньским соотечественникам», генеральный секретарь ЦК КПК, председатель КНР, председатель Центрального военного совета Си Цзиньпин произнес важную речь, выдвинув пять новаторских предложений:

— предпринять общие усилия к осуществлению великого возрождения нации с целью мирного воссоединения Родины;

— исследовать тайваньский курс «одно государство — два строя» для обогащения практики мирного воссоединения;

— твердо придерживаясь принципа одного Китая, защищать перспективы мирного воссоединения;

— углублять интегрированное развитие двух берегов Тайваньского пролива с целью укрепления базы для мирного воссоединения;

— претворять в жизнь духовное единство соотечественников для содействия признанию мирного воссоединения.

Он также провозгласил самое высокое устремление эпохи: «Родина должна воссоединиться и непременно воссоединится». Чистая и вдохновляющая речь генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина была проникнута стратегическим, дальновидным анализом, содержала руководство к действию, продемонстрировала твердую решимость добиться успеха в великом деле мирного воссоединения Родины. Выступление вселило больше уверенности в сердца тайваньских соотечественников, поскольку в нем было больше искренности и конкретных обещаний, а также еще более сильный призыв к воссоединению Родины.

40 лет назад постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей (ПК ВСНП) обнародовал «Обращение к тайваньским соотечественникам», тем самым торжественно провозгласил приверженность великому политическому курсу на мирное воссоединение Родины, а также высказался по целому ряду политических вопросов. Это стало важной вехой в великом деле работы с Тайванем и в наших отношениях, которая открыла новую главу в развитии отношений между двумя берегами Тайваньского пролива. За 40 лет Коммунистическая партия Китая и правительство страны приняли целый ряд позитивных инициатив, содействовали обмену кадрами между двумя берегами, а также сотрудничеству и обмену в различных областях. Соотечественникам с обоих берегов Тайваньского пролива удалось преодолеть разобщенность. Всеобъемлющие, прямые, двусторонние почтовые, транспортные и торговые связи между берегами Тайваньского пролива сделали исторический шаг вперед. С 1988 по 2018 год масштаб гуманитарных обменов достиг 134 млн человеко-раз, общий объем торговли составил 2,6 трлн долларов США. Материковая часть Китая одобрила в общей сложности 105 тысяч тайваньских инвестиционных проектов, долгое время оставалась крупнейшим экспортным рынком Тайваня, а также крупнейшим источником торгового профицита и крупнейшим направлением для инвестиций. Итак, Коммунистическая партия Китая представляет интересы подавляющего большинства китайского народа исходя из реальности, национальных интересов и благополучия соотечественников с обоих берегов пролива, а также практических действий по содействию обменам через пролив в различных областях и создания условий для мирного воссоединения Родины.

70 лет назад все национальности страны под руководством Коммунистической партии Китая волна за волной отважно продвигались вперед, настойчиво боролись и в результате образовали Новый Китай. Будучи потомками первых китайских императоров, тайваньские соотечественники также от начала и до конца являлись неотъемлемой частью китайского народа в движении от бедности к богатству, от слабости к силе. В этом году отмечается 40-летие «Обращения к тайваньским соотечественникам», а также 40-летие начала проведения политики реформ и открытости в Китае. Великие успехи политики реформ и открытости неразрывно связаны с тяжелым трудом китайского народа по обе стороны Тайваньского пролива и не могут не учитывать вклад тайваньских соотечественников. До сих пор соотечественники с обоих берегов Тайваньского пролива совместно делятся плодами политики реформ и открытости, тайваньские соотечественники имеют надежные гарантии учиться, заниматься предпринимательской деятельностью, устраиваться на работу и жить в материковой части Китая. По этому поводу они испытывают чувство все большего удовлетворения. В то же время осуществление китайской мечты о великом возрождении китайской нации требует совместных усилий китайских сынов и дочерей на обоих берегах пролива. Соотечественники по обе стороны Тайваньского пролива связаны одной кровью, глубокими братскими чувствами, общей судьбой, готовностью делить славу и позор. Основой китайской мечты является чувство «домашнего очага», нельзя кого-либо оставить без внимания.

Начиная с 18-го съезда Компартии Китая КПК с Си Цзиньпином в качестве ядра ЦК КПК и всей партии внимательно следят за развитием международных и внутренних тенденций, точно улавливают направления развития отношений между двумя берегами пролива, выдвигают много дальновидных новых идей и инициатив. В своем докладе на 18-м партийном съезде генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин отметил: «На новом пути наша ответственность возрастает, а наше бремя становится еще тяжелее. Мы должны со стойкой уверенностью еще более настойчиво продолжать решать три исторические задачи: продвигать модернизацию, завершить воссоединение Родины, а также поддерживать мир во всем мире и содействовать общему развитию». В своем докладе на 19-м съезде КПК Си Цзиньпин подчеркнул: «Решение тайваньского вопроса и полное воссоединение Родины — общее чаяние всех сынов и дочерей китайской нации, это коренной интерес китайской нации». По этой причине укрепление и углубление мирных отношений между двумя берегами Тайваньского пролива, а также создание позитивных условий для осуществления воссоединения Родины являются важными компонентами для достижения целей «двух столетних юбилеев» (100 лет Компартии Китая (2021 год), 100 лет Китайской Народной Республики (2049 год). — «Труд»).

В сегодняшнем мире основными темами эпохи являются мир и развитие. Китай во внешней политике придерживается независимой и самостоятельной мирной дипломатии, выступает за строительство международных связей нового типа, за формирование человеческого сообщества с единой судьбой. По классическому образцу мирного сосуществования великих держав Китай и Россия неизменно поддерживают друг друга по основным вопросам, затрагивающим их важнейшие интересы. Принципиальная позиция российской стороны по тайваньскому вопросу уже вписана в «Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой».

Российская сторона признает, что в мире существует только один Китай. Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай, а Тайвань является неотъемлемой частью территории Китая. Российская сторона выступает против независимости Тайваня в какой бы то ни было форме. Международное сообщество также повсеместно признает и принимает принцип одного Китая. Мы твердо верим, что, если все сыны и дочери китайской нации воспользуются беспрецедентным шансом эпохи, последуют общей тенденции, будут активно участвовать в развитии страны, а также вместе разделят историческую ответственность за возрождение нации и будут твердо держать судьбу в своих руках, нам, несомненно, удастся создать светлое будущее для великого возрождения нации.

Китай > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 18 января 2019 > № 3061503 Ли Хуэй

На Тайване стабилизируются цены на жильё

Недвижимость в стране подешевела на 0,2% к третьему кварталу 2018 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

По сравнению со вторым кварталом 2018 года цены на жильё на Тайване снизились к третьему на 1%. Недвижимость в стране дешевела в последние два года после драматических правительственных мер по сдерживанию спекулятивных покупок жилья, сообщает Global Property Guide.

После трёх лет спада число сделок с недвижимостью на Тайване выросло на 8%, до 266 090 единиц, в 2017 году по сравнению с годом ранее, сообщает Министерство внутренних дел. Однако в сентябре 2018 года продажи в шести крупных городах страны (Тайбэй, Новый Тайбэй, Таоюань, Тайчжун, Тайнань и Гаосюн) снизились по сравнению с предыдущим годом на 0,8%.

Строительная активность растёт. По данным Министерства внутренних дел, за девять месяцев 2018 года общее количество выданных лицензий на возведение жилья увеличилось на 37,9%, до 88 596, по сравнению с предыдущим годом.

Между тем, доходность от сдачи жилья в аренду в Тайбэе низкая – около 1,6% годовых. Квартира стоит в среднем $7 110 за квадратный метр. Апартаменты в центре города площадью 120 кв.м обойдутся в $853 440, а арендная ставка составит $1 120 в месяц.

Тайваньская экономика выросла на 2,3% в третьем квартале 2018 года, снизившись на 1% со второго квартала, на фоне замедления в секторе торговли и слабого частного потребления, по данным DGBAS. МФР ожидает рост до 2,7% в 2018 и 2,4% в 2019 году.

США больше не будет делать исключения

Соединенные Штаты решили больше не продлевать срок действия разрешений 8 странам импортировать иранскую нефть без риска попасть под санкции, заявил специальный посланник США по Ирану Брайан Гук. По его словам, из восьми стран, получивших полугодовую отсрочку от применения санкций (Китай, Индия, Греция, Италия, Тайвань, Япония, Турция и Южная Корея), только пять воспользовались ею, отмечает Bloomberg. Санкциями Штаты сократили экспорт иранской нефти до 1 млн б/с с уровня 2,7 млн, который был до объявления санкций.

Санкции США против Ирана вступили в силу 5 ноября. Администрация президента США Дональда Трампа восстановила все санкции против Ирана, которые были сняты в рамках сделки 2015 года. Санкции затрагивают экспорт нефти, судоходство, банковскую и все остальные отрасли, которые касаются экономики.

Министр нефтяной отрасли Ирана Бижан Зангане назвал санкции США «совершенно незаконными», подчеркнув, что Тегеран не намерен их соблюдать.

На 26% увеличила добычу газа Чукотка в 2018 году

В 2018 году Чукотка увеличила добычу газа на 26%, угля — на 76%. Кроме того, в регионе добыли более 2,58 тонн россыпного золота, что на 255,91 кг больше, чем в 2017 году, сообщила пресс-служба правительства Чукотского автономного округа. Значительное увеличение за год продемонстрировала добыча в регионе твердого топлива: на 76%, до более 715 тыс. тонн. Добыча природного газа увеличилась на 26%, до 38,03 млн кубометров, говорится в сообщении.

В 2018 году Чукотка наладила поставки каменного угля в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Всего в минувшую навигацию было оформлено девять балкеров. Почти 400 тыс. тонн угля было отправлено в Тайвань, Китай, Южную Корею, Вьетнам и Японию.

Добыча полезных ископаемых традиционно является основой экономики Чукотки. Регион имеет уникальный ресурсный минерально-сырьевой потенциал. По золоту Чукотка находится на пятом месте, потенциал по углю — свыше 1 млрд тонн, запасы олова и вольфрама оцениваются как самые крупные в России, также в регионе находится одно из крупнейших месторождений в мире по потенциалу добычи меди.

За 2018 г. объем экспорта Тайваня в континентальную часть Китая и специальный административный район Сянган (Гонконг) достиг $238,4 млрд. Это на 6,3% больше, чем в 2017 г. На данный вид поставок тайваньских товаров за пределы острова пришлось 41,2% от всего объема экспорта Тайваня. Таковы официальные данные.

Более 47% экспортных поставок Тайваня в КНР и Сянган составляет электроника. На втором месте по значимости находится химическая продукция, оборудование связи и аудио- и видео продукция, пластик и изделия из него.

Импорт на Тайвань товаров из континентальной части Поднебесной и Гонконга за прошлый год достиг $55,2 млрд. Данный показатель вырос на 7% в годовом сопоставлении. На него пришлось 19,3% от общего объема тайваньского импорта.

Ранее сообщалось, что в сентябре 2018 г. объем экспортных заказов Тайваня достиг $47,86 млрд. Это на 4,2% больше, чем за сентябрь 2017 г. Темпы роста показателя замедлились по сравнению с уровнем августа текущего года, когда прирост достигал 7%.

По итогам января-сентября 2018 г., объем экспортных заказов на Тайване достиг $371,77 млрд. Это на 6,5% больше, чем за аналогичный период прошлого года. В частности, заказы из США составили $103,01 млрд, а из стран Европы – $70,07 млрд.

Супердержава-невидимка

Как Китай скрывает свои глобальные амбиции

Ориана Скайлар Мастро – доцент Джорджтаунского университета, специалист в области исследований безопасности, приглашенный эксперт Американского института проблем предпринимательства. Автор книги The Costs of Conversation: Obstacles to Peace Talks in Wartime.

Резюме Китай использует непрямую стратегию аккумулирования силы, главная цель которой – вытеснение США из Индо-Тихоокеанского региона и соперничество на мировой арене.

«Китай не будет повторять старую практику сильной страны, стремящейся к гегемонии», – заявил министр иностранных дел КНР Ван И в сентябре прошлого года. Этот посыл китайское руководство продвигает с самого начала впечатляющего подъема. На протяжении десятилетий оно всеми силами преуменьшало мощь Китая и убеждало других – в особенности США – в своих скромных намерениях. Цзян Цзэминь, китайский лидер в 1990-х гг., призывал к взаимному доверию, взаимовыгодным отношениям, равенству и сотрудничеству во внешней политике. При Ху Цзиньтао, который возглавил страну в 2002-м, главным слоганом стало «мирное развитие». Нынешний лидер страны Си Цзиньпин отметил в сентябре 2017 г., что у Китая отсутствует ген, заставляющий великие державы стремиться к гегемонии.

Конечно, все эти заявления можно воспринимать как обман. Но китайские лидеры говорят правду: Пекин действительно не хочет заменить Вашингтон во главе международной системы. Китай не заинтересован в создании глобальных альянсов, поддержании военного присутствия в разных регионах мира, отправке войск за тысячи километров от своих границ, руководстве международными институтами, которые будут ограничивать его же действия, или продвижении своей системы управления за рубежом.

Но было бы ошибкой сосредоточиться на этой незаинтересованности и заверениях китайского руководства. Пекин вправду не стремится узурпировать позиции Вашингтона как лидера мирового порядка, но цели его не менее амбициозны. Китай настроен на полное доминирование в Индо-Тихоокеанском регионе. Он хочет вытеснить США и стать безоговорочным политическим, экономическим и военным гегемоном. На глобальном уровне Китай вполне устраивает, что Соединенные Штаты занимают водительское место, но он хочет иметь возможность при необходимости оказывать противодействие Вашингтону. Как отметил один китайский политик в частной беседе, «быть великой державой означает, что вы можете делать, что хотите, и никто не может ничего вам сказать». Иными словами, Китай пытается оттеснить, а не заменить США.

Путь, выбранный Китаем, заставляет многих экспертов ошибочно полагать, что страна собирается сосуществовать с Америкой и не нацелена фундаментально изменить порядок в Азии либо конкурировать с Соединенными Штатами в борьбе за глобальное влияние. Двойственность стала частью стратегии. Китайское руководство понимает: чтобы добиться успеха, не стоит провоцировать неблагоприятную реакцию, поэтому Пекин воздерживается от прямых вызовов Вашингтону, не копируя его действия по строительству миропорядка и глобальное военное присутствие. Китай использует непрямую стратегию аккумулирования силы, главная цель которой – вытеснение США из Индо-Тихоокеанского региона и соперничество на мировой арене.

До сих пор КНР удавалось укреплять свои позиции, избегая провокаций. Но укреплять собственную мощь, не бросая прямой вызов действующему гегемону, можно до определенного предела, и сейчас эта точка приближается. При Си Цзиньпине Китай начал прямую конфронтацию с Америкой. С учетом внутренних вызовов подъем может застопориться. Но история показывает, что в большинстве случаев, когда стране удавалось обеспечить устойчивый подъем, она в конечном итоге смещала с занимаемой позиции доминирующую державу – мирным путем или в результате войны.

Это не значит, что США не в состоянии переломить сложившуюся тенденцию. Чтобы сохранить доминирующее положение, Вашингтону придется изменить курс. Нужно расширять, а не сокращать участие в либеральном международном порядке. Укреплять приверженность американским ценностям, а не отказываться от них. И самое главное – следить за тем, чтобы лидерство США приносило пользу другим, а не руководствоваться принципом «Америка прежде всего».

Как поднимался Китай

На протяжении всей мировой истории будущие супердержавы изобретали новые способы подъема. Империя монголов объединяла земли с помощью торговли, династия Цин построила данническую систему, Великобритания захватила колонии, Советский Союз создал идеологически связанные сферы влияния, а Соединенные Штаты выстроили институционализированный миропорядок и обеспечили себе глобальное военное присутствие. Китай тоже искал новые источники силы и использовал их необычным образом.

В политике КНР опиралась на комбинацию завуалированных действий и публичной дипломатии, чтобы нейтрализовать иностранных оппонентов. Дабы сформировать дискурс по наиболее значимым вопросам, созданы сотни Институтов Конфуция в университетах по всему миру и запущены медиапроекты на английском языке для пропаганды идей Компартии Китая. Спецслужбы КНР привлекали в качестве информаторов граждан, живущих за рубежом, чтобы знать, что китайские студенты и преподаватели говорят о своей стране. В Австралии и Новой Зеландии Китай оказывал прямое воздействие на политику, тайно финансируя желательных кандидатов.

Особенно изобретательно Пекин использовал экономическую силу. Стратегия подразумевала финансирование инфраструктурных проектов в развивающихся странах с целью создания зависимых и потому послушных иностранных правительств. В итоге эти усилия переросли в инициативу «Один пояс, один путь», масштабный региональный инфраструктурный проект, представленный в 2013 году. Китай потратил на инициативу около 400 млрд долларов (и обещает еще сотни миллиардов) и убедил 86 стран и международных организаций подписать порядка 100 соглашений о сотрудничестве. Китай оказывает помощь – в основном в форме займов от банков, контролируемых компартией, – без традиционных для Запада жестких условий: не нужно проводить рыночные реформы или повышать качество госуправления. Тем не менее Китай требует от реципиентов лояльности в некоторых вопросах, включая непризнание Тайваня.

Как отмечает аналитик Надеж Роллан, инициатива «Один пояс, один путь» «призвана позволить Китаю лучше использовать свое растущее экономическое влияние для достижения политических целей, не провоцируя противодействие или военный конфликт». Военные аспекты остаются неоднозначными, поэтому в Вашингтоне не могут определить истинные намерения Пекина. Многие эксперты задаются вопросом, будет ли инициатива «Один пояс, один путь» включать мощный военный компонент, но суть не в этом. Даже если инициатива не является прелюдией к глобальному военному присутствию в американском стиле (скорее всего, так и есть), Китай способен использовать полученное в результате проекта экономическое и политическое влияние, чтобы ограничить возможности США. Например, вынудить зависимые государства в Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Азии лишить американских военных права использовать их воздушное пространство или наземные объекты.

Действия Китая не ограничиваются экономикой и политикой, используется и жесткая сила. Пекин оказался особенно предприимчивым в военной стратегии. Доктрина A2/AD (ограничение/блокирование доступа) стала кладезем инноваций: развивая относительно низкозатратные асимметричные военные возможности, Китай серьезно затруднил американскую помощь Японии, Филиппинам или Тайваню в случае войны. С другой стороны, вместо конфронтации с США и их вытеснения из Азиатско-Тихоокеанского региона Китай препятствует американским авиации и флоту невоенными способами, что позволяет отрицать свою причастность и не провоцировать ответные действия. Благодаря этой тактике Китай добился значительных политических и территориальных приобретений, не вступая в открытый конфликт с Соединенными Штатами или их союзниками.

Китаю также удавалось избежать скоординированного ответа США, намеренно откладывая модернизацию своих вооруженных сил. Как говорил китайский лидер Дэн Сяопин, «скрывайте свою мощь, ждите благоприятного момента». Поскольку обычно о намерениях претендента на гегемонию судят по численности и структуре его армии, Китай предпочел сначала укрепить другие типы силы – экономическую, политическую и культурную, – чтобы создать менее угрожающий образ.

Когда в 1970-е гг. Дэн Сяопин начал программу «четырех модернизаций» – сельского хозяйства, промышленности, науки и технологий и национальной обороны – военную модернизацию он отложил на потом. В 1980-е гг. Китай сосредоточился на экономике, а затем занялся подкреплением растущей экономической мощи политическим влиянием, присоединившись в 1990-е и начале 2000-х гг. к ряду международных институтов. На стыке тысячелетий вооруженные силы КНР находились в плачевном состоянии. Корабли не могли отходить далеко от берега, пилоты не имели навыков полетов ночью или над водой, в ядерных ракетах использовалось устаревшее жидкое топливо. У сухопутных войск не было современной бронетехники.

Лишь в конце 1990-х гг. Китай всерьез занялся модернизацией вооруженных сил. Основной задачей было обеспечение превосходства над Тайванем, а не проецирование силы в более широком масштабе. Пекин четко давал понять, что намерен применять военную силу ради общего блага, Ху Цзиньтао публично заявил, что вооруженные силы сосредоточатся на миротворческих и гуманитарных миссиях. Даже доктрина A2/AD изначально была нацелена на ограничение возможностей Вашингтона вмешиваться в ситуацию в Азии, а не на проецирование мощи КНР. Первый китайский авианосец был спущен на воду в 2012 г., и только в 2013 г. начались структурные реформы, которые в итоге позволят бросить вызов американскому превосходству в Индо-Тихоокеанском регионе.

С учетом лакун

Еще один важный элемент китайской стратегии аккумулирования силы касается отношений с глобальным порядком во главе с США. Пекин создал неопределенность вокруг своих конечных целей, поддерживая миропорядок в одних аспектах и подрывая его в других. Такой избирательный подход позволяет говорить о том, что Китай получает преимущества от определенных элементов действующего миропорядка. Кресло постоянного члена Совета Безопасности ООН позволяет формировать международную повестку и блокировать резолюции, с которыми Пекин не согласен. Всемирный банк выделил Китаю десятки миллиардов долларов на инфраструктурные проекты. Всемирная торговая организация, в которую Китай вступил в 2001 г., открыла стране широкий доступ на зарубежные рынки, в результате произошел скачок экспорта, ставший драйвером впечатляющего экономического роста. В то же время некоторые элементы глобального порядка Китай хочет изменить. Руководство страны пришло к выводу, что, используя существующие лакуны, можно делать это, не вызывая особой озабоченности.

Первый тип лакун в миропорядке связан с географией. Некоторые регионы выпали из глобального порядка, потому что сами так решили или из-за отсутствия интереса со стороны США. В тех точках, где американское присутствие слабое или его нет вообще, Китай получил возможность наращивать свое влияние, не провоцируя гегемона. Поэтому первоначально Китай сосредоточился на использовании своих экономических возможностей для влияния в Африке, Центральной и Юго-Восточной Азии. Кроме того, Пекин стал укреплять отношения с режимами, которые международное сообщество подвергает остракизму, – с Ираном, Северной Кореей и Суданом, что позволило ему увеличить политическое влияние, не угрожая позициям США.

Второй тип лакун – тематический. В тех областях, где миропорядок слаб, неоднозначен или не существует, Китай стремится создать новые стандарты, правила, нормы и процессы, которые дают ему преимущества. Например, тема искусственного интеллекта. Китай пытается сформировать правила для новой технологии, которые дадут преимущества его компаниям, легитимируют использование технологии для слежения за гражданами и ослабят позиции правозащитников, активно участвующих в дебатах по этой теме в Европе и Северной Америке.

Когда дело касается Интернета, Китай продвигает идею «киберсуверенитета». Согласно этой идее, в отличие от точки зрения, принятой на Западе, киберпространством должны управлять государства, а не ключевые игроки этой сферы, и государства вправе регулировать любой контент. Чтобы сместить нормы в этом направлении, Китай заблокировал усилия США по привлечению представителей гражданского общества к работе Группы правительственных экспертов ООН, которая занимается формулированием норм для киберпространства. С 2014 г. Китай проводит собственную ежегодную конференцию по Интернету, которая пропагандирует его взгляд на регулирование в Интернете.

Китай также использует в своих целях отсутствие международного консенсуса по вопросам морского права. США настаивают на том, что свободная навигация военных кораблей предусмотрена международным правом, однако многие страны считают, что военный флот не обладает правом на беспрепятственный проход через территориальные воды другого государства. Этой точки зрения придерживается не только Китай, но и союзники США, например Индия. Используя эти противоречия (а также тот факт, что Конвенция ООН по морскому права пока не ратифицирована), Китаю удается оспаривать свободу навигации военных кораблей в рамках существующего миропорядка.

Новое соперничество

Благодаря своей стратегии Китай превратился в одну из самых влиятельных стран мира, уступающую, возможно, только Соединенным Штатам. И если бы Пекин и дальше следовал этой стратегии, он не привлекал бы внимания Вашингтона. Но развивающиеся державы не могут вечно избегать провокаций. Плохая новость для США – а также для мира и безопасности в Азии – в том, что Китай вступил в начальную стадию прямого вызова американскому миропорядку.

При Си Цзиньпине Китай открыто подрывает систему американских альянсов в Азии. Он вынуждает Филиппины дистанцироваться от Соединенных Штатов, поддерживает Южную Корею в смягчении отношений с КНДР, а Японию – в позиции против американского протекционизма. Пекин разрабатывает наступательные системы вооружений, позволяющие контролировать морское и воздушное пространство в пределах так называемой первой цепи островов, а также расширять проецирование своей силы. КНР активно милитаризирует Южно-Китайское море, перестав задействовать исключительно рыболовецкие суда для подкрепления своей концепции суверенитета. Он также начал военную деятельность за пределами Азии: так, в Джибути создана первая зарубежная военная база. Все эти шаги говорят об одном: КНР больше не удовлетворяет роль второй скрипки, и он готов бросить прямой вызов позициям Вашингтона в Индо-Тихоокеанском регионе.

Для США соперничество с КНР сегодня не должно превратиться в конфронтацию «на каждом шагу», как выразился госсекретарь Майк Помпео в октябре 2018 года. Вашингтону необходимо укреплять мощь и влияние во всех регионах мира, чтобы стать стали более привлекательным политическим, экономическим и военным партнером, а не подрывать попытки Китая делать то же самое. Сосредоточившись на самоулучшении вместо конфронтации, Вашингтон сможет уменьшить риск создания врага и провоцирования ненужных конфликтов.

Первый шаг для США – расширить охват существующего миропорядка, чтобы сократить количество лакун, которые использует Китай. Миру требуется больше порядка, хотя президент Дональд Трамп думает по-другому. Нужно создать новые институты, чтобы закрыть лакуны миропорядка, и реформировать устаревшие. Например, пересмотреть режим контроля ракетных технологий, согласованный в 1987 г., чтобы он распространялся и на беспилотные аппараты. Разработать новые соглашения для предотвращения боевых действий в киберпространстве (а также в космосе). А когда Китай создает собственные институты, как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций в 2016 году, Соединенным Штатам следует вступать в них, чтобы влиять на их развитие, а не противодействовать ему. Нужно стремиться выстроить более всеобъемлющий международный порядок, который Китай не сможет сместить в нелиберальном направлении.

США также необходимо активизировать экономическую игру. Сегодня у Китая не меньше действующих торговых соглашений, чем у Америки, которая в Азии имеет двусторонние договоры только с Австралией, Сингапуром и Южной Кореей. Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве, подписанное 12 странами в 2016 году, было шагом в правильном направлении, но администрация Трампа вышла из сделки, поставив крест на крупнейшем соглашении о свободной торговле, на которое приходилось бы 40% мировой экономики. Администрация предпочла протекционистскую политику, которая лишь облегчает экономическое доминирование Китая в Азии. Пекин, как будто по сигналу, создал собственную версию Транстихоокеанского партнерства – Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство, которое включает 16 азиатских государств.

Вашингтону также следует пересмотреть подход к оказанию экономической помощи. Чтобы получать большую отдачу от вложений, необходимо взаимодействовать с союзниками. В Тихоокеанском регионе Соединенные Штаты серьезно отстают от Китая с точки зрения торговли, инвестиций и содействия развитию. Но, объединив свои ресурсы с Австралией, которая объявила о масштабных инфраструктурных проектах, США могли увеличить влияние в регионе. То же касается Центральной Азии: если Соединенные Штаты скоординируют приоритеты с Японией, Швейцарией и Великобританией (крупнейшими инвесторами в регионе), можно более эффективно проводить либеральную экономическую политику в регионе. Но одного сотрудничества недостаточно, нужно увеличивать помощь и на односторонней основе.

Еще один способ укрепить свои позиции – перенять предприимчивость Китая. Вашингтон следовал стандартным правилам игры с момента окончания холодной войны, но они уже неэффективны. Например, если США недовольны нарушением прав человека в какой-то стране, сокращение экономических и дипломатических контактов рискует привести к потере позиций, которые займет Китай, не прибегающий к дискриминационной политике. Вашингтону следует активизировать взаимодействие с неприятными режимами не только на дипломатическом уровне, но и на уровне контактов между людьми. Необходимо расширять и возможности военного сотрудничества. Визиты в порты, авиашоу и даже продажи оружия и совместные учения нередко носят символический характер и не демонстрируют обязательства США перед партнером. Более эффективным способом подготовки к конфликту могла бы стать выработка общего понимания угроз, обмен разведданными и планирование совместных действий при чрезвычайных обстоятельствах.

Американским политикам следует задуматься об оптимальных затратах на поддержание доминирующего положения в Азии. Большинство экспертов согласны, что стоит попытаться сохранить гегемонию в регионе конкурентными, но мирными средствами. Ирония в том, что если Соединенные Штаты в этом преуспеют, вероятность конфликта с Китаем возрастет. Китайские руководители уверены: провал плана обновления нации хуже войны, поэтому они не будут уклоняться от конфликта, если это будет единственный способ добиться успеха. Таким образом, если американские лидеры посчитают необходимым сохранение превосходства в Азии, они должны осознавать, что для этого может потребоваться применение военной силы. Худший вариант – отказаться конкурировать в мирное время, сдать позиции Китаю, а потом – когда возникнет конфликт – решить, что доминирование все же является приоритетом. Но к этому моменту США уже окажутся в проигрышном положении.

Соединенным Штатам также следует задуматься о том, на какие затраты они готовы пойти, чтобы защитить азиатские страны, которые не являются их союзниками, но потеря которых подорвет ключевые принципы миропорядка. Так, США заявляют, что их операции в Южно-Китайском море призваны отстоять общий принцип свободы навигации, но на практике Вашингтон готов физически защищать только корабли США и их союзников. Нежелание брать под опеку корабли других стран может навредить доминирующему положению. Поэтому нужно заняться созданием коалиции по аналогии с силами по борьбе с пиратами в Аденском заливе. Корабли коалиции могли бы сопровождать любое судно, нуждающееся в защите в Южно-Китайском море, независимо от флага.

Другие сценарии еще мрачнее. Когда в Китае завершится первый этап военных реформ (по прогнозам, в 2025 г.), у Пекина возникнет соблазн проверить свои возможности против слабой страны, которая не пользуется защитой Соединенных Штатов. Например, против Вьетнама. У Вашингтона нет обязательств по его защите, но если Китай захватит вьетнамский остров в Южно-Китайском море, а США останутся в стороне, под вопросом окажется роль Америки как гаранта мира в регионе, а позиции Китая существенно укрепятся. Поэтому Вашингтон должен быть готов применить военную силу для поддержки страны, которая не является его союзником – хотя такая практика ему незнакома.

Оказаться на высоте

Соперничество великих держав – это не только военные расчеты и экономические рычаги. Соединенным Штатам нужно вновь продемонстрировать приверженность своим ценностям. Многие в Вашингтоне с завистью говорят о том, что Пекин добивается успехов, потому что не следует либеральным нормам. Подобный агностицизм действительно дает Китаю преимущества. Пекин может привлечь на свою сторону азиатские правительства, давая им деньги без жестких условий; китайские компании получают не только государственную поддержку, но и информацию, добытую посредством шпионажа; авторитарная политическая система облегчает пропаганду поставленных целей и задач как внутри страны, так и за границей. Но у КНР есть ахиллесова пята: руководство не может представить концепцию глобального доминирования, которое пошло бы на пользу не только Китаю, но и другим государствам. Поэтому, в отличие от США, Китай предпочитает работать со слабыми партнерами, которых легко контролировать.

Чтобы сохранить конкурентоспособность, Вашингтону нельзя опускаться на уровень Пекина. У Америки далеко не безупречный послужной список, но в целом они руководили миром так, чтобы это шло на пользу и другим. Сейчас не время отказываться от инклюзивного подхода. Вашингтону следует поддерживать международные институты, формирующие либеральный миропорядок. Выделять больше ресурсов на защиту союзников и партнеров. Оказывая экономическую помощь, нужно сосредоточиться на качестве, а не количестве, и стремиться принести пользу людям. Стать лидером Соединенным Штатам позволило глобальное мышление, а не принцип «Америка прежде всего». Только расширив охват своих либеральных ценностей, США смогут противостоять вызовам со стороны КНР.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 января 2019 > № 2915011 Ориана Скайлар Мастро

Чукотка наладила поставки каменного угля в страны Азиатско-Тихоокеанского региона

Всего в минувшую навигацию было оформлено девять балкеров. Почти 400 тысяч тонн угля было отправлено в Тайвань, Китай, Южную Корею, Вьетнам и Японию.

В Чукотском автономном округе увеличилась добыча угля, газа и россыпного золота. Итоги 2018 года подвели в региональном департаменте промышленной и сельскохозяйственной политики.

Значительное увеличение за год продемонстрировала добыча твёрдого топлива – на 76%, показатель в регионе составил более 715 тысяч тонн. Из них якорный резидент ТОР «Беринговский» – компания «Берингпромуголь» получила 576 тысяч тонн, это более чем в 1,5 раза больше, чем в 2017 году. Стоит отметить, что регион наладил поставки каменного угля в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Кроме того, в регионе на 26% увеличилась добыча природного газа, составив 38,03 млн куб. м.

Добыча полезных ископаемых традиционно является основой экономики Чукотки. Регион имеет уникальный ресурсный минерально-сырьевой потенциал. По золоту Чукотка находится на пятом месте, потенциал по углю – свыше 1 млрд. тонн, запасы олова и вольфрама оцениваются, как самые крупные в России, медь – одно из крупнейших месторождений в мире по потенциалу.

Крупнейший в России специализированный терминал с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный Порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», по итогам работы в 2018 году перевыполнил план, перевалив 24,2 млн тонн угольной продукции премиального качества. Этот показатель на 4,3% (1 млн тонн) превышает объем за 2017 год, сообщает пресс-служба компании.

Количество выгруженных полувагонов с начала 2018 года составило более 325 тыс. единиц, что на 2,4% больше, чем с января по декабрь 2017 года (317,5 тысячи полувагонов). По сравнению с аналогичным периодом 2017 года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 15 процентных пунктов — с 61% (195,2 тысяч) до 76% (246,7 тысяч). В декабре 2018 года обработано 27,2 тысячи полувагонов.

В 2018 году на причалах стивидорной компании погружены 565 балкеров различной грузовместимости, в том числе, 235 (42%) судов типа panamax и 67 (12%) типа capesize. Для сравнения, с января по декабрь 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 57 (11%) судов типа capesize.

Самым крупнотоннажным судном за прошедший год стал сухогруз FPMC B Harmony дедвейтом 180,2 тыс. тонн и длиной 295 метров, судовая партия составила 143,0 тыс. тонн.

В 2018 году уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 32%.

Ирина Таранец

Крупнейший в России специализированный терминал с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный Порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», по итогам работы в 2018 году перевыполнил план, перевалив 24,2 млн тонн угольной продукции премиального качества.

Этот показатель на 4,3% (1 млн тонн) превышает объем за 2017 год.

Количество выгруженных полувагонов с начала 2018 года составило более 325 тысяч единиц, что на 2,4% больше, чем с января по декабрь 2017 года (317,5 тысячи полувагонов). По сравнению с аналогичным периодом 2017 года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 15 процентных пунктов — с 61% (195,2 тысяч) до 76% (246,7 тысяч). В декабре 2018 года обработано 27,2 тысячи полувагонов.

В 2018 году на причалах стивидорной компании погружены 565 балкеров различной грузовместимости, в том числе, 235 (42%) судов типа panamax и 67 (12%) типа capesize. Для сравнения, с января по декабрь 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 57 (11%) судов типа capesize.

Самым крупнотоннажным судном за прошедший год стал сухогруз FPMC B Harmony дедвейтом 180,2 тыс. тонн и длиной 295 метров, судовая партия составила 143,0 тыс. тонн.

В 2018 году уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 32%.

Екатерина Грушевенко: Конкурентная борьба нефтепроизводителей продолжитсяМнение

В 2019 г. на мировом нефтяном рынке продолжится конкурентная борьба между производителями нефти: высокие бюджетные ценовые ограничения традиционных производителей заставляют их балансировать между сохранением доли рынка и попытками подержать высокий уровень цен на нефть, в то время как производители нефти в США (стране с самым высоким ростом добычи в 2019 г. – свыше 1 млн б/с) не являются ключевыми источниками доходов для бюджета.

Мировой нефтяной рынок в 2019 г. будет определяться рядом факторов: фундаментальных и геополитических. Спрос и предложение – ключевые фундаментальные факторы нефтяного рынка.

С точки зрения предложения основное влияние на рынок будут оказывать Россия, Саудовская Аравия и США. Будут ли Россия и Саудовская Аравия исполнять декабрьское соглашение о сокращении добычи? Этот же вопрос касается и прочих стран ОПЕК+.

Ведь в прошлые годы соблюдение и даже перевыполнение сделки ОПЕК+ было обеспечено не столько за счет дисциплины стран-участниц, а сколько за счет снижения добычи в Венесуэле, Мексике и Иране.

Пойдут ли страны на дальнейшее сокращение добычи, отказавшись от сохранения доли на рынке, которую с радостью займут растущие производители нефти в США и некоторых других странах, не входящих в ОПЕК+, в частности в Бразилии? Что касается добычи нефти в США, то тут определяющим моментом будет своевременное развитие транспортной инфраструктуры для вывоза нефти из региона Пермиан, ожидается, что уже в 2019 г. дефицит транспортных мощностей будет преодолен.

К геополитическим факторам, оказывающим влияние на предложение нефти, можно отнести санкции со стороны США в отношении Ирана. Напомним, что сейчас для восьми крупнейших импортеров иранской нефти (Китай, Индия, Греция, Италия, Тайвань, Япония, Турция и Южная Корея) действует временное разрешение на импорт до апреля 2019 г.

В результате вместо ожидаемого сокращения добычи на 1-1,5 млн б/с добыча нефти в Иране снизилась в ноябре относительно мая лишь на 0,85 млн б/с.

Будет ли оно продлено – опять же во многом будет зависеть от уровня добычи нефти в США и расширения транспортной инфраструктуры, ведь именно США стараются активно наращивать экспорт нефти в европейские страны и страны Азии, в частности в Китай. А если санкции вступят в полную силу, то насколько меры по их обходу, принимаемые Ираном, будут эффективны.

Рост спроса на нефть в 2019 г., который МЭА прогнозирует на уровне 1,4 млн б/с, будет по большей части определяться темпами экономического роста. Также на него будут оказывать влияние и геополитические факторы – например, тарифные войны между США и Китаем.

В декабре 2018 г. индекс менеджеров по закупкам (PMI), отображающий уровень деловой активности в производственном секторе Тайваня, составил 44,8 пункта. Он снизился на 3,2% относительно уровня ноября прошлого года и стал самым низким с июля 2012 г. Таковы официальные данные.

За последний месяц 2018 г. все пять основных субиндексов в производственном секторе острова сократились. В частности, субиндекс новых заказов снизился на 5% и составил 42,6 пункта, субиндекс производства упал на 6% – до 43 пунктов, субиндекс занятости сократился на 1,6% – до 47,7.

По итогам декабря прошлого года, PMI в сфере услуг тайваньской экономики достиг 54,2 пункта, увеличившись на 4,8% по сравнению с уровнем ноября того же года.

Ранее сообщалось, что в ноябре 2018 г. индекс менеджеров по закупкам (PMI), отражающий деловую активность в производственном секторе Тайваня, снизился до 48 пунктов. В октябре текущего года он достигал 51,8 пункта. Это стало первым падением данного показателя, начиная с апреля 2016 г.

Значение индекса PMI выше 50 пунктов говорит о расширении производства, а ниже 50 – о сокращении.

Премьер-министр Тайваня Уильям Лай (Лай Циндэ) заявил в четверг, что в пятницу 11 января уйдет в отставку вместе со своим кабинетом министров, сообщает Центральное информационное агентство Тайваня.

Премьер также сообщил, что глава администрации Тайваня Цай Инвэнь в ближайшее время сообщит о назначении нового премьера и ключевых министров острова.

Уход премьера Тайваня был ожидаем, Уильям Лай подал прошение об отставке еще в конце ноября прошлого года после того, как Демократическая прогрессивная партия проиграла местные выборы, однако тогда отставка не была принята главой тайваньской администрации Цай Инвэнь, которая сама подала в отставку с поста председателя партии.

На выборах в декабре Демократическая прогрессивная партия набрала меньше голосов, чем ее основной конкурент — Гоминьдан — в большинстве административных единиц Тайваня, в том числе в двух крупнейших городах, которые раньше находились под ее контролем, — Тайчжуне и Гаосюне. Ей достались мандаты лишь в шести из 22 административных единиц. Уильям Лай взял на себя ответственность за столь низкий уровень доверия населения к его партии и заявил, что больше не может находиться на посту премьера.

Греция в топ-10 самых гостеприимных стран в мире

Греция вошла в число 10 самых гостеприимных мест на Земле согласно отзывам путешественников, на которых основывается присвоение премии Guest Review Awards от Booking.com.

По итогам Guest Review Awards награды были вручены 759,845 отелям и объектам размещения в 219 странах. Страны, получившие наибольшее количество наград, - это Италия (106,513), Испания (46,646), Франция (45,286), Германия (36,042), США (35,626), Хорватия (34,027), Великобритания (31,206), Россия (26 729), Польша (26,572) и Бразилия (24,477).

Впервые крупная туристическая платформа представляет самые дружелюбные места на планете для путешественников согласно отзывам туристов. Этот рейтинг основан на подсчёте доли награждённых в 2018 году объектов.

Самыми гостеприимными местами в мире стали Австрия, Чехия, Польша, Новая Зеландия, Тайвань, Румыния, Венгрия, Ирландия, Сербия и Греция.

По данным Booking.com, путешественнику действительно важно, насколько гостеприимно место, когда речь идёт о выборе следующего места отдыха. Как выяснилось, это особенно актуально для 73% глобальных путешественников, которые считают, что дружелюбие местных жителей является одним из главных условий при выборе нового путешествия.

В 2018 году во Вьетнаме побывало рекордное число российских туристов: более 600 тысяч человек. Однако динамика прироста турпотока из РФ продемонстрировала явное замедление, а последние месяцы года - даже спад, сообщает АТОР.

По данным Вьетнамской национальной администрации по туризму (VNAT), по числу туристов Россия показала шестой результат среди всех иностранных рынков, уступив только традиционным азиатским соседям Вьетнама - Китаю, Корее, Японии, Тайваню, а также США.

Как подчеркивается в материалах VNAT, Россия остается крупнейшим въездным рынком Вьетнама среди европейских стран, опережая показатели Великобритании и Франции почти в два раза.

Несмотря на исторический результат, по итогам 2018 году российский турпоток во Вьетнам показал уже не такой существенный прирост, как в предыдущие два года. Если по итогам 2016 года было зафиксировано увеличение числа туристов на 28%, то результатам 2017 года - уже на 32%. Прирост по итогам 2018 года оказался более скромным: всего + 5,7% относительно показателя 2017 года.

Одна из причин снижения динамики прибытий во Вьетнам – падение курса рубля, что привело к падению платежеспособности российских туристов и подорожанию туров в рублях. "Просел" российский рынок и в конце года, когда мировые валюты снова пошли в рост: в абсолютных числах за последние два месяца 2018 года Вьетнам не досчитался порядка 6 тысяч российских туристов.

Правящая Демократическая прогрессивная партия Тайваня выбрала Чжо Жунтая на пост председателя, сообщает газета Taibei Times со ссылкой на исполняющего обязанности председателя партии Линь Ючана.

Бывшая председатель Цай Инвэнь оставила пост в конце ноября после поражения партии на муниципальных выборах, за которое она взяла ответственность.

Как сообщается, Чжо Жунтай победил своего соперника Ю Инлуна, набрав 72,6% от общего числа голосов. За председателя фонда общественного мнения острова Ю Инлуна проголосовали 27,4%. Новый председатель будет приведен к присяге в среду.

Чжо Жунтай занимал различные правительственные посты, с 2017 года был назначен генеральным секретарем Исполнительного юаня (правительства острова). Отмечается, что его считают протеже Цай Инвэнь, поэтому ожидается, что их мнения по ряду вопросов будут схожи.

Плавучий СПГ-завод Shell заработал у берегов Австралии

Royal Dutch Shell, англо-голландская нефтяная корпорация, ввела в эксплуатацию плавучий завод СПГ Prelude в 475 км от прибрежного города Брума в Западной Австралии. «Prelude, — говорится в релизе компании, — сейчас проходит этапы запуска и постепенного наращивания мощности, что является начальной фазой производства, когда газ и конденсат добываются и пропускаются через установку. Как только это будет завершено, объект будет стабилизирован для надежного производства сжиженного углеводородного газа (СУГ) и СПГ». В год завод будет производить 3,6 млн тонн СПГ, 1,3 млн тонн конденсата и 400 тыс. тонн СУГ, уточняется в сообщении.

Доля участия Shell в СПГ-проекте составляет 67,5%. Ее партнеры — японская Inpex (17,5%), корейская KOGAS (10%) и тайваньская CPC (5%).

Производство стали в Иране за 11 месяцев выросло на 17,3 %

Согласно последнему докладу, опубликованному Всемирной ассоциации производителей стали, в январе-ноябре 2018 года, на иранских сталелитейных заводах было произведено 22,5 млн. тонн стали, что на 17,3% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Производство стали в Иране в ноябре выросло на 2,5% в годовом исчислении, составив 2 миллиона тонн, добавил базирующийся в Брюсселе орган международной торговли для металлургической промышленности, сообщает Financial Tribune.

Иран был назван 11-м крупнейшим в мире производителем стали за период, включенный в обзор Worldsteel. Страна находится между Италией (10-е место), имеющей производство 22,81 млн. тонн и Тайванем (12-е место), производящим 21,08 млн. тонн.

Всего за 11 месяцев этого года, 64 производителя стали в мире произвели 1,64 млрд. тонн стали, что на 4,7% больше, чем в предыдущем году.

По итогам ноября 2018 г., объем экспортных заказов на Тайване составил $47,68 млрд. Это на 2,7% меньше, чем в октябре текущего года, и на 2% меньше, чем в ноябре 2017 г. Таковы официальные данные.

За январь-ноябрь 2018 г. объем экспортных заказов острова достиг $468,44 млрд. Данный показатель увеличился на 5,4% в годовом сопоставлении. В частности, за одиннадцать месяцев текущего года объем заказов, поступивших из материковой части Китая и специального административного района Сянган (Гонконг), составил $120,39 млрд с приростом на 7,8%. Кроме того, из США поступили заказы на $132,4 млрд, а из Европы – $92,05 млрд.

Основу экспорта Тайваня составили телекоммуникационная продукция.

Напомним, что в 2019 г. рост экономики Тайваня несколько замедлится из-за факторов неопределенности, связанных со слабым частным потреблением и ситуацией в мировой экономике.

Напомним, что по итогам июля-сентября 2018 г., внутренний валовой продукт (ВВП) Тайваня вырос на 2,28% по сравнению с аналогичным показателем 2017 г. Рост экономики Тайваня оказался ниже прогнозируемых 2,36% из-за медленного увеличения частного потребления.

Компания NUUO занимается устранением уязвимости в её продукции, которую обнаружили в конце ноября специалисты из компании DIgital Defense. Уязвимость найдена в IP-видеорегистраторе с функцией сетевого хранилища NUUO NVRmini2.

Прошивка видеорегистратора, имеющая версию 3.9.1 или ниже, позволяет неавторизованному пользователю вызвать переполнение буфера. Чтобы добиться этого, злоумышленник должен составить определённый GET-запрос с URL длиной не менее чем 351 символ и отправить его на атакуемый видеорегистратор.

Переполнение буфера даст злоумышленнику возможность передавать в устройство произвольные команды с корневыми привилегиями, которые будут выполняться. В итоге атакующий сможет просматривать и модифицировать изображение с камер, подключённых к видеорегистратору. Кроме того, ему будет доступно изменение конфигурации видеорегистратора и содержимого его архива.

Более двух месяцев назад другая компания из сферы безопасности, Tenable Research, уже обнаружила две уязвимости в видеорегистраторах NUUO, получившие общее название Pekaboo. Одна из них также была связана с переполнением буфера.

Специалисты, обнаружившие уязвимость, отмечают, что компания NUUO быстро отреагировала на сообщение о результатах их изысканий. Она выпустила для видеорегистратора NVRmini2 аппаратную прошивку 3.10.0. Как сообщила компания DIgital Defense, в этой прошивке исправлена найденная ею уязвимость. По данным компании Tenable Research, заплатка для уязвимости, которую она обнаружила в сентябре, в новой прошивке также содержится.

Оба случая подтверждают, что тайваньская компания NUUO демонстрирует более ответственный подход к вопросам информационной безопасности, чем тот, которого все обычно ждут от производителей из материкового Китая. Пользователи видеорегистраторов получают от неё всю необходимую информацию о том, что нужно сделать, чтобы избежать риска подвергнуться атаке злоумышленников. Однако успех в деле восстановления защищённости видеорегистраторов в немалой степени зависит от того, насколько быстро пользователи и те, через кого они получают системы видеонаблюдения, узнают о проблеме и озаботятся её устранением.

В 2019 г. экономика Тайваня увеличится на 2,34%. рост несколько замедлится из-за факторов неопределенности, связанных со слабым частным потреблением и ситуацией в мировой экономике, прогнозируют аналитики Тайваньского института экономических исследований Чжунхуа.

По итогам ноября 2018 г., индекс менеджеров по закупкам в производственном секторе Тайваня упал до самого низкого уровня за последние три года – 48,4 пункта.

Как ожидается, в 2018 г. частное потребление на острове увеличится на 2,16%, а в 2019 г. на 2,2% в годовом сопоставлении. Рост частных инвестиций в текущем году составит 3,12%, а в будущем – 3,75%.

Напомним, что по итогам июля-сентября 2018 г., внутренний валовой продукт (ВВП) Тайваня вырос на 2,28% по сравнению с аналогичным показателем 2017 г. Рост экономики Тайваня оказался ниже прогнозируемых 2,36% из-за медленного увеличения частного потребления. За июль-сентябрь текущего года потребительские расходы на острове увеличились на 1,9% в годовом сопоставлении. При этом было зафиксировано снижение спроса на новые автомобили, мотоциклы и заграничные поездки.

Рост ВВП Тайваня за январь-март 2018 г. составил 3%, а за апрель-июнь – 3,3% в годовом сопоставлении.

В 2021 году инструментарий исследования PIRLS переведут на цифровую платформу

19 декабря 2018, 11:39

2-7 декабря в Тайбэй (Тайвань) состоялось 2-е международное совещание национальных координаторов международного исследования PIRLS-2021. Исследование оценивает способность выпускников начальной школы читать и понимать информацию, приведённую в тексте. Оно осуществляется Международной Ассоциацией по оценке качества образовательных достижений (International Association for the Evaluation of Educational Achievement - IEA).

По итогам PIRLS -2016 Российская Федерация и Сингапур поделили первое и второе место в рейтинге стран-участниц, набрав 581 и 576 баллов соответственно По итогам PIRLS -2016 Российская Федерация и Сингапур поделили первое и второе место в рейтинге стран-участниц, набрав 581 и 576 баллов соответственно

Пресс-служба Минпросвещения России

В предыдущем цикле исследования, прошедшем в 2016 году (результаты были опубликованы в декабре 2017 года), Российская Федерация и Сингапур поделили первое и второе место в рейтинге стран-участниц исследования PIRLS, набрав 581 и 576 баллов соответственно. Различие результатов в 5 баллов является статистически незначимым. По сравнению с предыдущими годами, в которых проводилось исследование, российские выпускники начальной школы значительно улучшили свои результаты. Учащиеся 4-х классов г. Москвы показали в исследовании самые высокие среди всех стран и территорий результаты – 612 баллов.

На совещании разрабатывались вопросы и задания к текстам, которые будут использоваться в инструментарии исследования в 2021 году, а также критерии оценивания ответов на эти задания. Эксперты из 70 стран мира принимали участие в разработке заданий, среди них 4 российских эксперта – сотрудники ИСРО РАО и МЦКО.

В 2021 году планируется перевести инструментарий исследования PIRLS на цифровую платформу, что обеспечит возможность предложить тестируемым учащимся новые интерактивные задания. Однако страны, участвующие в исследовании, принимают решение, в каком виде пройдёт исследование в стране: будет ли это тестирование на бумажном носителе или тестирование на компьютере.

По итогам января-сентября 2018 г., в общей сложности 1192 тайваньские публичные и непубличные компании, работающие и вкладывающие свои средства на территории материковой части Китая, отчитались о рекордной прибыли. Она достигла 215,6 млрд новых тайваньских долларов ($7,2 млрд), сообщило финансовое ведомство Тайваня.

На долю тайваньских компаний, направивших инвестиции в экономику материковой части КНР, приходится 75,44% от общего числа компаний на острове. Их прибыль увеличилась на 42 млрд новых тайваньских долларов относительно аналогичного показателя за январь-сентябрь 2017 г. В частности, 663 публичные тайваньские компании заработали 204,1 млрд тайваньских долларов, а 529 непубличных – 11,5 млрд тайваньских долларов.

Ранее сообщалось, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

Нефть Персии: что получит Россия от санкций против Ирана

Инвесторы и иностранные партнеры выходят из иранских энергопроектов

Екатерина Каткова

Под давлением американских санкций Тегеран теряет объемы производства и экспорта «черного золота». По данным МЭА, в ноябре экспорт нефти из Ирана снизился на 550 тыс. баррелей в сутки, а добыча за год упала на 840 тыс. б/с. Иностранные компании продолжают уходить из страны. За рубежом считают, что антииранские санкции играют на руку Москве.

Иран наполняет хранилища

На минувшей неделе страны-члены ОПЕК+ приняли решение снизить добычу суммарно на 1,2 млн баррелей в сутки в первом полугодии 2019 года. Иран наряду с Ливией и Венесуэлой был освобожден от участия в этом договоре из-за «сложной ситуации в стране». Впрочем, свой вклад в снижение объема предложения нефти на мировом рынке Иран уже и так внес: добыча нефти в стране за год снизилась на 840 тыс. баррелей в сутки (б/с), по данным Международного энергетического агентства (МЭА). Только в ноябре этот показатель в стране упал на 310 тыс. б/с — до 3,01 млн б/с из-за американский санкций в отношении страны.

При этом МЭА отмечает, что снижение добычи нефти в Иране оказалось менее драматичным, чем ожидалось. Так, в конце ноября Иранская национальная нефтяная компания (NIOC) направила примерно 14 млн баррелей нефти в хранилища.

Свою санкционную риторику против Ирана Вашингтон начал еще в марте, обвинив Тегеран в невыполнении ядерной сделки и анонсировав скорый выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ядерной проблемы Ирана (СВПД), а также возобновление замороженных санкций в отношении Ирана. Президент США Дональд Трамп обещал, что ограничения будут еще жестче, чем до СВПД, и несмотря на то, что другие участники сделки, включая РФ и ЕС, его не поддержали, подписал документ о выходе США из этого соглашения. Кроме давления на сам Тегеран, рестрикции предусматривали так называемые вторичные санкции — в отношении тех компаний, которые продолжат работать с Ираном.

Возобновление антииранских санкций было поэтапным и нефтяная часть была запущена в ноябре, но с оговорками: ряд стран получили возможность продолжать экспортировать нефть из Ирана в течение шести месяцев. В их числе Греция, Индия, Италия, Китай, Тайвань, Турция, Южная Корея и Япония.

Страны отворачиваются от Ирана

Некоторые государства, например, Франция, еще до «часа Х» начали отказываться от экспорта иранской нефти и сворачивать сотрудничество с Тегераном. Знаковым событием в этом ключе стал выход Total из проекта освоения крупнейшего в мире месторождения газа «Южный Парс».

«Я не могу управлять такой компанией, как Total, без доступа к американскому капиталу, американским акционерам, без возможности даже приехать в США», — комментировал ранее этот шаг глава Total Патрик Пуянне.

Заменить Total в проекте собиралась Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC).

25 ноября министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане заявил, что CNPC официально вошла в проект «Южный Парс. Фаза 11» вместо Total. Однако, по данным источников Reuters, и она под давлением США на этой неделе приостановила инвестиции в проект.

Ранее сотрудничество с Ираном приостановил Siemens, который до этого много лет поставлял Тегерану оборудование для добычи нефти и газа.

Характерно, что руководство ЕС намеревалось разработать специальный механизм — Special Purpose Vehicle (SPV) — он был задуман как средство обеспечения торговли между Исламской республикой и ЕС в обход санкций США без использования доллара. Однако еще в конце ноября глава МИД Ирана Мохаммед Джавад Зариф констатировал, что страны ЕС сталкиваются со сложностями при создании соответствующего механизма, которые пока не могут преодолеть.

Россия – главный бенефициар

Начали исход из Ирана и российские компании.

Так, в конце октября стало известно, что «Зарубежнефть» продала свое дочернее предприятие «ЗН-Восток», у которой был сервисный контракт с национальной иранской корпорацией NIOC на разработку двух нефтедобывающих блоков — «Абан» и «Западный Пейдар». По данным системы «СПАРК-Интерфакс», «ЗН-Восток» перешла на баланс ФГУП «Промсырьеимпорт» Минэнерго. Источник «Интерфакса» при этом заверил, что «при такой схеме Россия сохранила контроль над проектом, его реализация продолжится по ранее намеченному плану».

«Промсырьеимпорт» — уполномоченная правительством организация по покупке иранской нефти в рамках сделки «нефть в обмен на товары». В 2017 году Иран и Минэнерго договорились о поставке иранской нефти на мировые рынки через «Промсырьеимпорт» в объеме до 5 млн тонн. Действие этого соглашения в сентябре 2018 года подтвердил глава Минэнерго Александр Новак.

По версии The Wall Street Journal, антииранские санкции «помогли» России усилить свои позиции на мировом рынке энергоресурсов. Россия помогает Ирану справиться с санкционным давлением, скупая его нефть для внутреннего потребления в обмен на оборудование и продовольственные товары, а собственную нефть РФ экспортирует в Европу, отмечает издание.

При этом, чтобы компенсировать выбывающие с рынка объемы иранской нефти Москва нарастила добычу до исторического максимума и увеличила поставки нефти. В октябре Россия вышла на пик добычи — на 11,41 млн б/с.

По данным газеты, Москва уже смогла в разной степени компенсировать поставки иранских энергоресурсов в Турцию, Китай и Южную Корею.

По данным МЭА, в течение ноября поставки иранской нефти в Европу, включая Турцию, снизились до нуля, так же, как и поставки в Японию, Корею и Тайвань. Всего за месяц экспорт из Ирана упал на 550 тыс. б/с и составил 1,28 млн б/с.

12 декабря газета «Ведомости» со ссылкой на несколько источников сообщила, что свое сотрудничество с иранскими компаниями приостановила «Роснефть». Ранее госкомпания планировала инвестировать в энергетические проекты в Иране до $30 млрд. Эксперты предполагают, что это может быть связано не только с ростом санкционных рисков, но и намерением «Роснефти» сосредоточить усилия на развитии проектов внутри страны. В самой компании официально эти слухи никак не прокомментировали.

Инвесторы стараются не связываться с компаниями, которые находятся под санкциями. Это нежелательно для прохождения комплаенса по сделкам, не связанным с Ираном, отмечает директор аналитического департамента «Golden Hills — КапиталЪ АМ» Михаил Крылов.

На нефтяном рынке иранский фактор отражается весь год — с весны в ожидании антииранских санкций нефтяные котировки шли вверх, переступив в октябре рубеж в $83 за баррель, а после послаблений, которые 8 стран получили в рамках ограничительных мер, стоимости нефти не менее уверено пошла вниз.

И даже соглашение ОПЕК+ о дополнительном «изъятии» с рынка 1,2 млн б/с смогло лишь закрепить цены на уровне $61-62 за баррель.

В ближайшей перспективе 3-5 месяцев спад в добыче иранской нефти будет иметь ограниченное воздействие на нефтяные котировки: пока действует период санкционной отсрочки в шесть месяцев для стран-основных потребителей иранского сырья, Тегеран сможет сохранять уровень добычи вблизи 3 млн б/с, отмечает главный аналитик «БКС Премьер» Антон Покатович.

Эксперты МЭА отмечают, что уже в декабре экспорт нефти из Ирана может немного восстановиться. Тегеран все же сможет использовать лазейки в отношении комплаенса: они имеются у части евразийских партнеров благодаря вертикальной интеграции нефтяного и финансового бизнеса, соглашается Михаил Крылов. Кроме того Иран может ждать зимнего пика спроса на сырье.

Однако по истечении шестимесячного срока послаблений во втором квартале 2019 года ситуация будет меняться, а спад добычи и экспорта в Иране может продолжиться.

Совокупные объемы спада экспорта в перспективе III квартала 2019 года могут составить порядка 1,7 млн б/с в сравнении с досанкционными уровнями в 2,5 млн б/с, таким образом сам экспорт снизится на 0,8-0,9 млн б/с, отмечает Покатович. Такие изменения в экспортных поставках нефти из Ирана приведет к дефициту предложения на рынке, что, в свою очередь, станет импульсом для роста нефтяных цен, добавляет эксперт.

В трех городах Гуанси-Чжуанского автономного района на юге Китая с 11 декабря 2018 г. официально введена в действие система tax free в торговле. Она действует в 33 магазинах на территории городов Наньнин, Гуйлинь и Фанчэнган.

При оформлении покупки по данной системе покупателю возвращается НДС при выезде из региона. Система tax free будет доступна для иностранных граждан, а также жителей Тайваня и специальных административных районов Сянгана (Гонконга), Аомэня (Макао). Для возврата НДС необходимо приобрести товары не сумму не менее 500 юаней. Покупателю возвращается 11% от потраченного.

Гуанси – один из наиболее посещаемых зарубежными туристами регионов Китая. В 2017 г. этот автономный район принял 5,12 млн въездных туристов, из которых 1,26 млн человек приехали из стран АСЕАН.

Напомним, что самый первый регион Поднебесной, в котором была введена система tax free, стал остров Хайнань. Система tax free начала действовать в южно-китайской островной провинции в апреле 2011 г. По итогам первой половины 2018 г., в рамках данной системы были совершены 1,47 млн покупок с общим объемом 7,03 млн единиц товаров и 5,29 млрд юаней. Количество покупок выросло на 22%, проданных товаров – на 32%, а финансовый объем продажи – на 24% в годовом сопоставлении.

Крупнейший в России специализированный терминал с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный Порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», с января по ноябрь отгрузил на экспорт 22,3 млн тонн угля премиального качества.

Этот показатель на 5,8% (1,2 млн тонн) превышает объем за аналогичный период 2017 года (21,1 млн тонн).

Количество выгруженных полувагонов с начала текущего года составило более 298 тысяч единиц, что на 2,7% больше, чем с января по ноябрь 2017 года (290,2 тысячи полувагонов). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 16 процентных пунктов — с 61% (176 тысяч) до 77% (228 тысяч). В ноябре 2018 года обработано 27,1 тысячи полувагонов.

На причалах стивидорной компании погружены 525 балкеров различной грузовместимости, в том числе, 174 (33%) судов типа panamax и 53 (10%) типа capesize. Для сравнения, с января по ноябрь 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 42 (9%) судов типа capesize.

С начала 2018 года уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 33%.

Индия отказалась от доллара

Индия подписала с Ираном меморандум о взаимопонимании, согласно которому при расчетах за поставляемую из этой страны нефть вместо долларов США будут использоваться индийские рупии, сообщила газета Business Standard, ссылаясь на источники. «Индийские нефтеперерабатывающие компании, — пишет газета, — будут перечислять средства за импортируемое сырье на счет Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) в одном из крупнейших индийских банков — UCO Bank. Половина этих средств пойдут на оплату Ираном товаров индийского экспорта».

Ранее представитель Индийской нефтяной корпорации (Indian Oil Corporation, IOC) сообщил, что страна планирует увеличить закупки нефти в Иране до 180 тыс. баррелей в день в 2018-19 финансовом году.

Меморандум был подписан сторонами вскоре после того, как США предоставили Индии и еще семи другим государствам временное исключение из-под действия нефтяных санкций в отношении Ирана, которые вступили в силу 5 ноября, пишет Business Standard.

Под санкции США подпадают экспортные поставки иранской нефти, а также более 700 банков, компаний и физических лиц. Тем не менее американские власти выдали нескольким странам временные разрешения на закупки нефти у Ирана — среди них Греция, Индия, Италия, Китай, Тайвань, Турция, Южная Корея и Япония. По разным оценкам, иранский экспорт нефти снизился уже на 1 млн б/с.

Иностранные инвестиции в недвижимость Вьетнама растут

В течение последних трёх лет объём зарубежных инвестиций в недвижимость Вьетнама вырос. Основной интерес проявляют покупатели из Японии, Южной Кореи и Сингапура, которые предпочитают проекты на стадии строительства в центральных районах и вблизи станций метро, согласно отчёту CBRE.

На розничном рынке основные торговые и офисные помещения в Ханое и Хошимине остаются востребованными из-за растущего числа международных фирм. Цены на офисы класса А увеличились за год ко второму кварталу 2018 года до $43 за квадратный метр в месяц. На рынках квартир и кондоминиумов инвесторы из Сингапура, Гонконга и Тайваня проявили большой энтузиазм, составив 75% от общего числа покупателей арендного жилья, сообщает Vietnam.net.

Иностранным инвесторам принадлежит 50% всех сделок с жилой недвижимостью. Это может объяснить рост цен на 15% в Хошимине за последние два года. Отличаясь одним из самых сильных темпов роста ВВП в мире, Вьетнам входит в число наиболее динамично развивающихся рынков с расширяющимся средним классом и быстрой урбанизацией, поддерживаемой молодым, растущим и образованным населением, отметил CBRE. Всемирный банк прогнозирует, что ВВП во Вьетнаме достигнет 6,8% в 2018 году.

Тем не менее, иностранцы до сих пор не могут получить право собственности во Вьетнаме.

"Яндекс" на ладони

Юлия Мельникова

"Яндекс" представил смартфон под собственным брендом, разработанный совместно с тайваньской компанией Arima. Уникальными отличиями аппарата в компании называют встроенного голосового помощника "Алису" и процессор, обеспечивающий высокое качество звука. Аналитики расходятся во мнениях: одни говорят, что преимуществ перед другими смартфонами у "Яндекса" нет. Они отмечают, что это "мертвый", непродаваемый продукт, имеющий серьезные проблемы с безопасностью. По оценкам других экспертов, "Яндекс" может занять 2,5% рынка и продать 710 тыс. смартфонов за счет "инноваторов", которые не могут удержаться от приобретения новинок.

На презентации смартфона руководитель проекта Федор Ежов объяснил, что "Алиса" живет в устройстве, а не в приложении и ее можно позвать откуда угодно, даже если телефон просто лежит рядом. В этом ей помогают технологии и сервисы "Яндекса". Федор Ежов отметил, что дизайн разрабатывала команда "Яндекса", а сам смартфон создавался совместно с тайваньским партнером много лет. "Наш телефон - это возможность показать всем производителям в России, как "Яндекс" может делать продукт. В первую очередь это демонстрация наших возможностей, о планах продаж мы не говорим", - рассказал Федор Ежов.

Он также сказал, что "Яндекс" не говорит об объемах поставок аппаратов, доле рынка, инвестициях в проект, а также о любых вопросах, касающихся будущего смартфона. На вопрос журналистов о конкуренции он сказал, что ее определят люди, которые будут покупать телефон, потому что у них есть сервисы, которых нет ни у кого больше. Говоря о целевой аудитории гаджета, Федор Ежов отметил, что телефон сделан для всех, кто пользуется или планирует пользоваться сервисами "Яндекса".

"Телефон позволяет по-новому взаимодействовать с привычными приложениями "Яндекса". Теперь они представлены в виде экосистемы, в центре которой находится Алиса. Чтобы решить ту или иную задачу, необязательно запускать приложение - можно обратиться к голосовому помощнику", - объясняет Федор Ежов.

"Алиса предугадывает, какая информация может понадобиться человеку в определенное время и в определенном месте, и показывает карточки-подсказки. Так, утром она сообщит пользователю о пробках на обычном маршруте. В пути предложит послушать составленную под его вкус подборку треков. Вечером расскажет о погоде на завтра", - сообщает пресс-служба "Яндекса".

В ходе презентации Федер Ежов также рассказал о функции определителя номера. "Телефон подключен к базе "Яндекс.Справочника", где собраны контакты миллионов организаций. Пользователь будет знать, откуда ему звонят, даже если номер не записан в адресной книге. И наоборот, если надо куда-то позвонить, телефон подскажет контакт - достаточно ввести название организации в поиск по книге. Также есть функция оплаты с телефона с помощью "Яндекс.Денег", - добавил он.

"Сейчас телефон работает на Android 8.1. Он оснащен восьмиядерным процессором Snapdragon 630 и ярким экраном с диагональю 5,65 дюйма и разрешением 2160x1080 точек. Сканер отпечатка позволяет разблокировать телефон одним прикосновением, а технология NFC - использовать аппарат для бесконтактной оплаты покупок. Аудиочип Qualcomm Aqstic обеспечивает качественный звук в играх, видео и при прослушивании музыки", - сообщает пресс-служба "Яндекса".

Федор Ежов пообещал, что "Яндекс" будет добавлять в телефон новые функции, а распознавать голос хозяина "Алиса" научится в следующей версии смартфона.

Федор Ежов сказал, что аппарат будет стоить 17 990 руб. Продажи стартуют 6 декабря: в этот день устройство можно будет приобрести в магазине и музее "Яндекса" в Москве. С 7 декабря смартфон можно будет купить на маркетплейсе "Беру" с доставкой по России, в салонах "Билайна" и магазинах "М.Видео" и "Эльдорадо".

Представитель пресс-службы ПАО "ВымпелКом" (бренд "Билайн") сказал, что в розничной сети "Билайна" будет достаточно смартфонов от "Яндекса", чтобы обеспечить спрос на новинку. "Информацию об объеме партии мы не разглашаем", - прокомментировал представитель пресс-службы "Билайна".

Представитель группы "М.Видео-Эльдорадо" Валерия Андреева рассказала, что "Яндекс.Телефон" с 7 декабря будет доступен в 350 магазинах "М.Видео" и "Эльдорадо" более чем в 100 городах по всей России и онлайн на сайте ретейлера.

"Мы рассчитываем, что будет достаточное количество устройств, чтобы обеспечить спрос на новинку. Объемы поставок не раскрываем. Сегмент 10-20 тыс. руб., в который попадает новинка, самый популярный, 50% продаваемых в России смартфонов попадают в эту категорию, и она демонстрирует один из самых высоких темпов роста. Продажи таких смартфонов за девять месяцев 2018 г. выросли на 35%, что открывает много возможностей как для уже действующих игроков, так и для новичков. У смартфона от "Яндекс" сильные конкуренты, при этом, безусловно, есть и своя армия поклонников, которые преданы бренду "Яндекс" в целом и, скорее всего, захотят приобрести новинку. По опыту выхода на российский рынок смартфонов других игроков мы знаем, что российские покупатели избирательны и требовательны не только к бренду, но и к дизайну, интерфейсу, цене, функционалу и оценивают устройство комплексно. При планомерной маркетинговой поддержке и обновлении продуктовой линейки "Яндекс" имеет все шансы через некоторое время занять свою нишу на рынке, так как бренд предлагает не только устройство, но и множество сервисов", - прокомментировала Валерия Андреева.

Руководитель департамента стратегических коммуникаций Tele2 (ООО "Т2 Мобайл") Ольга Галушина отметила, что пока переговоры с "Яндексом" по вопросу продаж смартфона в розничной сети оператора Tele2 не ведет.

Представитель пресс-службы ПАО "МегаФон" сказал, что на данный момент "МегаФон" находится на этапе обсуждений коммерческих условий дистрибуции в сети компании. "Мы будем внимательно следить за стартом продаж. Ценовой сегмент выбран довольно сложный из-за огромной конкуренции китайских и корейских брендов в этом сегменте", - добавил он.

Директор по закупкам объединенной компании "Связной Евросеть" Михаил Комков сказал, что на данный момент они не ведут переговоры с коллегами из "Яндекса" о возможности продажи "Яндекс.Телефона". Он объясняет это тем, что продукт является слишком нишевым. "Думаем, что данный продукт сможет найти своего клиента на российском рынке. На сегодняшний день клиенты при выборе смартфона чаще смотрят на технологичную начинку и на соотношение цены и качества, бренд уходит на второй план. Поэтому данное устройство будет конкурентно в своем ценовом сегменте. Стоит отметить, что сегмент смартфонов от 15 тыс. до 20 тыс. руб. занимает 12% от общего объема продаж смартфонов в штучном выражении за 10 месяцев 2018 г. Сегодня для покупателей очень важны технические характеристики смартфона. В этой ценовой категории с "Яндекс.Телефоном" может конкурировать каждый из вендоров, представленных на рынке и обладающих схожими техническими параметрами", - высказал свое мнение Михаил Комков и предположил, что, возможно, специальные сервисы и возможности станут дополнительным конкурентным преимуществом данного устройства.

Ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин сказал корреспонденту ComNews, что у "Яндекса" громадные планы. "Минимальный заказ, который они разместили в Arima, составляет порядка 20 тыс. аппаратов, меньше заказать было нельзя. Не факт, что они заберут все 20 тыс., но заказ такой. Очередь, которую собирается создать "Яндекс" 6 декабря, составляет 300 аппаратов", - отметил Эльдар Муртазин.

"Яндекс" выбрал неудачное время для старта продаж - декабрь. "М.Видео-Эльдорадо", "Билайн" и другие розничные сети уже начали промокампании, построенные по типу: купи смартфон, получи второй в подарок и т.д. У "Яндекса" же на смартфон полная цена. Декабрь они, по сути, пропускают. Первые две недели января - мертвый сезон в ретейле, во второй половине "Яндекс" подзабудется, а в феврале выходят новые китайские смартфоны, которые мощнее, лучше, интереснее. Поэтому я думаю, что продажи "Яндекс.Телефона" будут низкими, за полгода без снижения цены они продадут около 5 тыс. аппаратов, а если снизят цену, то могут дотянуть до 10 тыс. штук в лучшем случае. Но продукт мертвый, непродаваемый. Учитывая, что "Яндекс" год мучился, разрабатывая смартфон, думаю, они потратили на его разработку около $4 млн - 260 млн руб.", - высказывает свое мнение Эльдар Муртазин.

Аналитик ГК "Финам" Леонид Делицын рассказал, что в 2018 г., по данным МТС, в России было продано 28,4 млн смартфонов, и даже 1% такого рынка - это 284 тыс. гаджетов. "Яндекс" может занять 2,5% рынка и продать 710 тыс. смартфонов. "Магические 2,5% населения, по мнению профессора Эверетта Роджерса, составляют так называемые инноваторы, которые не могут удержаться от приобретения вообще всех новинок. Кроме того, устройство будут приобретать разработчики. Наконец, такой смартфон может стать стандартным устройством в "Яндекс.Такси". Чтобы рассчитывать на большее, компании, конечно, следует выделить пользовательскую нишу и сконцентрироваться на ее потребностях. Две другие стратегии - завалить рынок сверхдешевыми девайсами или сделать столь совершенное устройство, что у него просто нет конкурентов, - скорее всего, отпадают. У поисковика нет цели конкурировать с лидерами смартфонов, тем паче, что более крупные Google, Baidu и Bing не сумели добиться там значительного успеха. Кроме того, разработка и раскрутка конкурентного гаджета, способного занимать заметную долю рынка, требуют инвестиций в несколько сотен миллионов долларов. Однако компании необходимо знать потребности пользователей смартфонов, чтобы оказывать им услуги поиска - а пользователи смартфонов сейчас - это вся активная часть населения, - необходимо тренировать помощника "Алису" и готовить ее к будущим большим задачам, и необходим яркий, красивый девайс, который напоминает о существовании "Яндекса", - говорит Леонид Делицын и предполагает, что разработка смартфона обошлась "Яндексу" в сумму около миллиарда рублей.

Эльдар Муртазин считает, что преимуществ перед другими смартфонами у "Яндекса" нет никаких. "Потому что мощный звук - это стандартная часть Snapdragon 630. "Яндекс" ничего специально не разрабатывал, он, в отличие от других, решил почему-то сказать, что "а еще у нас есть чип для звука", который есть у всех других производителей тоже. Это как если бы рекламировали, что у машины есть четыре колеса. Преимущество у телефона одно - сотрудник "Яндекса" получит его бесплатно, и это единственная целевая аудитория смартфона", - полагает он.

Леонид Делицын отмечает, что уникальные сервисы у телефона есть, но подавляющая часть уникальных сервисов требуется уникальным потребителям, а таких новых уникальных сервисов, которые были бы нужны всем, уже давно никто не может придумать. "В то же время количество заурядных сервисов, к которым пользователи уже привыкли, - огромно. Наиболее очевидными кажутся телефоны со специализированными приложениями - например, помогающими таксистам зарабатывать больше. Здесь есть пространство для развития. Например, таксист может удивить пассажиров не только ценой и качеством, но и любимой музыкой или информацией о скидках в магазинах в пункте прибытия. Поскольку смартфон таксиста знает, кто делает заказ, он может попытаться оказать пассажиру услуги нового поколения, о которых тот даже не подозревал, пока не уселся на сиденье", - говорит Леонид Делицын.

Эльдар Муртазин говорит о том, что ограниченная дистрибуция смартфонов в "М.Видео-Эльдорадо", "Билайне" означает, что ретейл не верит в этот продукт, считает его неперспективным. "Перспектив у смартфона от "Яндекса" нет. Потому что цена на смартфон очень высокая. Аналогичные аппараты сейчас стоят 12-13 тыс. руб. Аппарат крайне сырой, у него есть серьезные проблемы с безопасностью. В частности, "Алиса", которую поставили и говорят, что это преимущество - ее можно вызывать с заблокированного экрана. По факту, любой человек может вызвать "Алису" с экрана и получить доступ ко всему контенту пользователя - сообщениям, телефонам и прочее. Это показывает уровень системного мышления. В целом весьма посредственный продукт за очень большие деньги", - подводит итог Эльдар Муртазин.

Отвага при бегстве: в России удивились «смелости» эсминца США

В Минобороны иронично оценили «демонстративный проход» эсминца США

Сообщения о демонстративном проходе американского военного эсминца вдоль берегов России в Японском море, цель которого — бросить вызов «чрезмерным» морским претензиям РФ, оказались преувеличены. Как сообщили в Минобороны России, судно не приближалось к российским территориальным водам в ближе, чем на 100 километров. Эсминец все время шел в сопровождении большого противолодочного корабля, а также самолетов морской авиации Тихоокеанского флота.

В Миноброны РФ прокомментировали новость о том, что ракетный эсминец McCampbell ВМС США демонстративно прошел у берегов России, в непосредственной близости от залива Петра Великого в Японском море.

Официальный представитель ведомства генерал-майор Игорь Конашенков подчеркнул, что военный корабль прошел более, чем в 100 км от российских территориальных вод. Кроме того, эсминец сопровождали большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц», а также самолеты морской авиации Тихоокеанского флота (ТОФ), которые контролировали действия американских военных.

«Если экипаж американского эсминца и «продемонстрировал» что-либо, то это свою неудачную попытку на максимальной скорости уйти от сопровождавших его сил Тихоокеанского флота.

В настоящее время, экипаж американского эсминца УРО McCampbell ВМС США «демонстрирует» свою отвагу на удалении более 400 км от территориальных вод РФ в центральной части Японского моря», — сказал Конашенков.

5 декабря в ВМС США сообщили, что ракетный эсминец прошел мимо базы ТОФ, расположенной в заливе Петра Великого. Как отметила представителя Тихоокеанского флота США Рейчел Макмарр, McCampbell совершил этот маневр намеренно, чтобы бросить вызов чрезмерным морским претензиям России, а также поддержать права, свободы и законное использование моря, которое находится в распоряжении США и других стран. По ее словам, действия эсминца стали частью операции «Свободная навигация», задача которой — показать российской стороне, что «США будут летать, плавать и действовать везде», где им это позволяет международное право.

США не признает претензий России на водные территории в этой части Японского моря, подчеркнула она, добавив, что эта аквтория является международной, посколько поскольку она находится более чем в 12 милях от побережья РФ.

При этом Макмарр подчеркнула, что действия ВМС США не направлены против России или других стран и не связаны с недавним инцидентом в Керченском проливе, где украинские военные корабли нарушили границу РФ и были задержаны.

В Госдуме РФ завявили, что действия американских военных носят провокационный характер. Зампред комитета по обороне Юрий Швыткин отметил, что вопросы территориальной целостности и защиты границы являются первостепенными для России.

«Откуда бы ни исходила агрессия или провокационные действия — с Украины или из Америки, для нас это не имеет особого значения.

Для нас государственная граница неприкасаемая», — сказал он. — Мне бы очень не хотелось, чтобы наши подводные лодки всплывали у берегов Америки».

Кандидат политических наук, эксперт РИСИ Андрей Губин напомнил, что в 90-е годы американские военные проводили учения в непосредственной близости от российских территориальных вод.

«Что называется, решили вспомнить старое и показать, что есть еще порох в пороховницах. Ситуация может быть неприятной с морально-психологической точки зрения. А что касается военной составляющей, ситуация рядовая, мы к этому привыкли и оставляем за собой право реагировать в случае нарушения наших территориальных вод», — пояснил он в эфире радио Sputnik.

При этом, отметил эксперт, обычно американские ВМС не нарушают территориальные границы других государств.

К их методам невозможно придраться с юридической точки зрения, однако такое поведение является нехорошим сигналом. «Если они дальше будут продолжать этим заниматься и вблизи наших территориальных вод какую-то активность разовьют, нам придется как-то отвечать, чтобы держать их в отдалении», — подытожил Губин.

К слову, США уже не в первый раз используют подобную тактику приближения к территориальным водам другого государства.

В конце октября американские военные корабли совершили подобный провокационный рейд через Тайваньский пролив. Эсминец Curtis Wilbur и крейсер Antietam были оттеснены китайскими военно-морскими судами при попытке пересечь Тайваньский пролив.

Как позднее пояснила Рейчел Макмарр, таким образом США оказали давление на Китай. Этот инцидент последовал за полетами бомбардировщиков ВВС США через спорные Восточные и Южно-Китайские моря. Пекин назвал подобные действия провокацией со стороны Штатов.

Напомним также, что 6 декабря американские СМИ, в частности телеканал CNN, сообщили о том, что США готовятся отправить военный корабль в Черное море, чтобы ответить на действия России в Керченском проливе.

Американские военные обратились за помощью к Государственному департаменту, который должен уведомить Турцию об отправке корабля в Черное море, передает телеканал. При этом пока неизвестно, какой именно военный корабль может прибыть в Черное море.

Крупнейший в России специализированный терминал с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный Порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», с января по ноябрь отгрузил на экспорт 22,3 млн тонн угля премиального качества. Этот показатель на 5,8% (1,2 млн тонн) превышает объем за аналогичный период 2017 года (21,1 млн тонн), сообщает пресс-служба компании.

Количество выгруженных полувагонов с начала текущего года составило более 298 тыс. единиц, что на 2,7% больше, чем с января по ноябрь 2017 года (290,2 тысячи полувагонов). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 16 процентных пунктов — с 61% (176 тысяч) до 77% (228 тысяч). В ноябре 2018 года обработано 27,1 тысячи полувагонов.

На причалах стивидорной компании погружены 525 балкеров различной грузовместимости, в том числе, 174 (33%) судов типа panamax и 53 (10%) типа capesize. Для сравнения, с января по ноябрь 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 42 (9%) судов типа capesize.

С начала 2018 года уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 33%.

Ирина Таранец

Ежегодный экспорт стали из Ирана вырос на 23%

Заместитель министра промышленности, шахт и торговли Ирана Джафар Саркини заявил во вторник, что ежегодный экспорт стали из Ирана, в настоящее время, составляет около 1,6 млрд. долларов США, зарегистрировав 23-процентное увеличение по весу в текущем 1397 иранском году (начался 21 марта).

Джафар Саркини, посетив завод "Shahroud Steel", отметил, что общая стоимость ежегодного экспорта стали из Ирана составляет 1,6 миллиарда долларов, сообщает Fars News.

По его словам, за первые шесть месяцев текущего 1397 иранского года (21 марта - 21 сентября 2018), было экспортировано 12,5 млн. тонн стали. Он отметил, что общая мощность производства стали в Иране составляет 34 млн. тонн.

По его словам, экспорт стали увеличился на 13 процентов в стоимостном выражении и на 23 процента по весу в этом году.

По его словам, мощность стальной цепочки в стране оценивается в 205 миллионов тонн, добавив, что, к счастью, эта мощность достигла баланса.

Заместитель министра также заявил, что к 2025 году производство стали в Иране, по оценкам, достигнет 55 миллионов тонн.

На прошлой неделе, Всемирная ассоциация стали объявила, что производство иранской стали за первые 10 месяцев 2018 года выросло до 20,6 млн. тонн, что на 19% больше, чем в прошлом году.

В настоящее время Иран является 11-м крупнейшим в мире производителем стали, который занимает место между Италией (20,61 млн. тонн) и Тайванем (19,24 млн. тонн).

Иранская процветающая сталелитейная промышленность является объектом санкций США, введенных в августе, и этот рост показывает, что стремление страны продолжать развивать отрасль не является случайностью.

В прошлом месяце администрация Трампа объявила о санкциях в отношении сталелитейного завода "Mobarakeh Steel Company", крупнейшего производителя стали на Ближнем Востоке и в Северной Африке и одного из крупнейших промышленных комплексов в Иране.

Сталелитейная промышленность Ирана в последние годы быстро растет в соответствии с амбициозным планом страны по увеличению объема производства до 55 миллионов тонн в год к 2015 году.

В октябре прошлого года Европейский союз решил ограничить горячекатаную сталь из Ирана торговыми тарифами, несмотря на первоначальное противодействие карательным мерам со стороны европейских правительств.

Однако страна остается безразличной к этому. В июне, Иран запустил коммерческое производство горячекатанных катушек, стального листа и ребристого листа на "Mobarakeh Steel Company" мощностью 1,6 миллиона тонн.

Открытие новых мощностей в Исфахане компенсировало сокращение продаж стальных катушек горячего проката (HR) перед лицом односторонних санкций США.

По словам сталелитейщиков, российские металлургические компании "Северсталь" и ММК, а также российская металлургическая компания "ArcelorMittal Temirtau" сократили продажи стали в Иран.

В январе Иран представил свой третий сталелитейный завод, который использует отечественные технологии для производства железа прямого восстановления (DRI) или губчатого железа.

Возможен ли конфликт между США и Ираном в Персидском заливе?

Президент Ирана Хасан Рухани заявил, что Тегеран перекроет поставки нефти через Персидский залив, если США попытаются блокировать экспорт углеводородов из исламской республики. Ранее американские СМИ сообщили о планах Соединённых Штатов отправить в Персидский залив авианосную группу для «демонстрации силы». Эскалация напряжённости между странами возникла на фоне очередных обвинений Вашингтона в адрес Тегерана — в Америке заявляют, что иранские баллистические ракеты представляют угрозу для Европы и Ближнего Востока. По мнению экспертов, если две державы столкнутся в Персидском заливе, это приведёт к серьёзным проблемам в области глобальной энергетической безопасности. Насколько вероятен такой сценарий — выяснял RT.

Президент Ирана Хасан Рухани заявил, что если США попытаются воспрепятствовать поставкам иранской нефти, то и другие страны Персидского залива не смогут экспортировать этот энергоноситель. «Если однажды они захотят помешать экспорту иранской нефти, нефть вообще не будет экспортироваться через Персидский залив», — цитирует Рухани Arab News.

Заявление иранского лидера прозвучало на фоне очередного обострения отношений между Вашингтоном и Тегераном. 2 декабря госсекретарь США Майк Помпео обвинил Иран в испытаниях баллистических ракет средней дальности, которые якобы могут нести ядерные боеголовки и угрожают странам Европы и Ближнего Востока.

По мнению Помпео, эти испытания противоречат резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, которая закрепляла Совместный всеобъемлющий план действий 2015 года, регламентировавший снятие санкций с Ирана в обмен на отказ последнего от ядерной программы. В резолюции ООН Иран также призывали «не осуществлять любую деятельность, связанную с разработкой и созданием баллистических ракет, спроектированных таким образом, чтобы они были способны доставлять ядерное оружие, включая запуски с использованием технологии баллистических ракет».

Почти сразу после высказываний Помпео, министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф заявил, что никакого отношения к ядерным технологиям иранская ракетная программа не имеет, а потому его страна ничего не нарушает. В Минобороны Ирана отметили, что испытания ракет продолжатся. (...)

«Американцы, несмотря на то, что после выхода из Совместного всеобъемлющего плана действий 2015 года (СВПД) оказались в международной изоляции по этому вопросу, продолжают давление на Иран, — отметил в интервью RT старший научный сотрудник Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН Николай Бобкин. — Иран проводит плановые испытания своих вооружений. Ничего нового не произошло. Но теперь американцы стали делать акцент на то, что эти ракеты якобы угрожают Европе».

Ранее европейские союзники США — Великобритания, Франция и Германия — отказались вслед за Вашингтоном выходить из СВПД и выступили за продление соглашения, которое также подписали Иран, Россия и Китай, даже без участия США. Теперь, по мнению Бобкина, используя мнимую иранскую угрозу, Вашингтон старается склонить союзников на свою сторону.

Сила и угрозы

Одновременно с этим США не отказываются и от мер силового давления на Иран. 4 ноября американское издание Wall Street Journal сообщило, что в конце текущей недели ударная авианосная группа ВМС США во главе с авианосцем John C. Stennis прибудет в Персидский залив для «демонстрации силы» Ирану.

Ранее представитель Госдепа США по вопросам, связанным с Ираном, Брайан Хук заявил, что США оставляют за собой право военного решения иранского вопроса. «Мы ясно дали понять иранскому режиму, что при угрозе нашим интересам без колебаний применим военную силу. Думаю, они это понимают», — подчеркнул 29 ноября Хук.

Воинственная риторика характерна и для иранского руководства. 21 ноября командующий ВКС Корпуса стражей исламской революции Ирана генерал Амир-Али Хаджизаде заявлял, что американские авианосцы в Персидском заливе, а также базы США — Эль-Удейд в Катаре, Аль-Дафра в Объединённых Арабских Эмиратах и Кандагар в Афганистане — находятся под прицелом иранских ракет. «Они в зоне нашей досягаемости, и мы ударим, если они (американцы. — RT) зашевелятся», — цитирует генерала Хаджизаде иранское агентство «Тасним».

Как отмечало в ноябре текущего года американское издание The National Interest, в случае вооружённого конфликта с Ираном США рискуют столкнуться с мощным ударом по своим кораблям и базам в районе Персидского залива. Баллистические ракеты, манёвренные небольшие корабли, подлодки и катера иранского флота вкупе с минными заграждениям будут представлять серьёзную угрозу для ВМС США.

Кроме того, ранее издание отмечало, что несколько видов вооружений, которыми располагает Иран, являются «смертельно опасными» для американских военных. Это баллистические ракеты «Саджил» с дальностью до 2500 км, подлодки «Гадир», антикорабельные ракеты «Халидж-е Фарс» и российские ЗРК С-300.

В настоящее время Иран усиливает военно-морскую составляющую своих вооружённых сил. 1 декабря Иран спустил на воду эсминец «Саханд» собственного производства, использующий технологии малозаметности. 29 ноября иранский флот пополнили две мини-субмарины класса «Гадир», способные нести торпеды и ракеты «поверхность — поверхность».

В ожидании провокаций

По словам экспертов, нарастание напряжённости в Персидском заливе чревато эскалацией конфликта. Но в этом случае у Ирана неплохие шансы дать отпор США. «Провокации возможны, — отмечает Бобкин. — Но что такое Персидский залив по расстояниям? Ирану не надо иметь там никаких новых ракет. Так, достаточно старых ракет с дальностью 300—400 км, которые стоят там 20 лет. Ими можно спокойно наносить удары».

Как отметила в интервью RT иранист, редактор отдела «Политика» журнала «Восток» Каринэ Геворкян, в Персидском заливе сохраняется «хрупкое равновесие», но крупномасштабный конфликт в ближайшее время маловероятен. «Для тех целей, которые ставит перед собой американская сторона, необходима война, наземная операция и 800-тысячный контингент, которого нет. Вряд ли американцы на это пойдут», — заявила в беседе с RT Геворкян.

В то же время эксперт не исключает, что против Тегерана будут использоваться другие методы давления с целью спровоцировать его на жёсткие действия. «Провокации возможны и реальны, — заявила Геворкян. — Любые провокации, включая теракты на территории Ирана».

Ранее Тегеран обвинил власти США и Саудовской Аравии в помощи террористам, организовавшим нападение на военный парад в городе Ахваз в сентябре текущего года. Тогда погибли 25 человек, более 50 были ранены. Каринэ Геворкян отметила, что помимо активизации террористических сетей, Иран может столкнуться с атаками Израиля на союзников исламской республики в Сирии и Ливане.

Эксперты отмечают, что Иран не первый раз предупреждает о возможности блокады Персидского залива. В июле 2018 года об этом говорил заместитель командующего Корпусом стражей Исламской революции в Тегеране Исмаил Коусари. В сентябре угрозу повторил президент Хасан Рухани. Как отметила Каринэ Геворкян, Ирану вполне по силам перекрыть Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив и Аравийское море. «Реалистично заминировать и перекрыть Ормузский пролив. У Ирана для этого достаточно сил, — заявила Геворкян. — Когда кого-то зажимают в угол и угрожают, то контрагент идёт на всё, что можно».

С тем, что такой вариант возможен в случае военного давления на Иран со стороны США, согласен и Николай Бобкин. «Если американцы попытаются физически, вооружениями, помешать экспорту иранской нефти, то такие действия возможны», — заявил политолог.

Однако, по словам экспертов, пока США не ввели ограничительные меры против большей части иранской нефти, а значит, у Тегерана существует широкий коридор возможностей.

Даже 4 ноября, когда США обещали восстановить действие всех ранее замороженных санкций, связанных с иранской ядерной программой, Китаю, Индии, Италии, Греции, Японии, Южной Корее, Тайваню и Турции Вашингтон «разрешил» закупать иранскую нефть. А в эти страны шла большая часть иранского нефтяного экспорта. «США удалось ввести не полное, а лишь частичное эмбарго», — отмечает Бобкин. А значит, полагают эксперты, говорить о предвоенном состоянии пока рано.

«Опция перекрытия Ормузского пролива у Ирана была всегда, в том числе и во время ирано-иракской войны, но иранцы ею никогда не пользовались, — подчеркнул Бобкин. — Ведь в этом случае под ударом окажется энергетическая безопасность Евросюза, Индии, Китая, Японии. Это затрагивает глобальные интересы. Иранцы вряд ли первыми прибегнут к такой мере».

Александр Бовдунов

Источник: https://russian.rt.com/world/article/579368-iran-ssha-voina-persidskii-zaliv

В ноябре 2018 г. индекс менеджеров по закупкам (PMI), отражающий деловую активность в производственном секторе Тайваня, снизился до 48 пунктов. В октябре текущего года он достигал 51,8 пункта. Это стало первым падением данного показателя, начиная с апреля 2016 г., сообщил тайваньский аналитический центр.

Значение индекса PMI выше 50 пунктов говорит о расширении производства, а ниже 50 – о сокращении.

В частности, по итогам ноября 2018 г., на Тайване субиндексы новых заказов упали до 47,6 пункта, производства – до 49,2 пункта, срока поставок поставщиками – до 45,9.

Интересно, что ноябрьский PMI в сфере услуг Тайваня вырос на 2,4 пункта и составил до 52,3.

Напомним, что в ноябре 2018 г. индекс менеджеров по закупкам (PMI), отражающий деловую активность в производственном секторе Китая, снизился до 50 пунктов. В октябре текущего года он составлял 50,2 пункта. Октябрьский индекс снизился на 0,6 пункта относительно уровня сентября текущего года. Тем не менее, уровень индекса позволяет говорить о хорошем состоянии промышленности Поднебесной.

ТИХООКЕАНСКИЙ РАСКОЛ

Впервые за последние 25 лет саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) завершился безнадежным расколом: лидеры не договорились по тексту заключительного совместного коммюнике.

Премьер-министр принимавшей саммит Папуа - Новой Гвинеи заявил, что «два больших гиганта в одной комнате» несут ответственность за столь беспрецедентное завершение совещания. Он имел в виду Китай и США.

В последний момент четыре китайских представителя попытались повлиять на составление совместного заявления, однако были бесцеремонно выдворены охраной из кабинета министра иностранных дел Папуа - Новой Гвинеи.

Китай никак не рассчитывал на такое отношение, ведь накануне он выдал этим островам кредит 1,3 млрд долларов и выделил на проведение форума 590 миллионов.

Однако в ответ США, Япония и Австралия выпустили заявление о своих инфраструктурных проектах в регионе. Вице-президент США Майк Пенс заявил, что его страна предлагает лучшие условия, чем Китай, и не увлечет своих партнеров в долговую пучину, не станет покушаться на их независимость. Тогда же Китай узнал о том, что неблагодарное Папуа отдает остров Манус под совместную с США и Австралией военную базу.

Очевидно, что США и Китай борются за лидерство на Тихом океане. США со своими союзниками спешно создают новую базу. Она войдет во вторую линию обороны на случай, если китайская армия прорвет первую островную сеть - линию архипелагов, прикрывающих Японию, Тайвань, Северные Филиппины, Борнео, а также Малайский полуостров. Китай же отхватил себе территорию под базу на островах Вануату под самым носом у Австралии.

Фактически Китай потерпел чувствительное поражение на этом саммите, очутившись в изоляции в южной части Тихого океана. Оказалось, что половина стран, которых намеревался облагодетельствовать Пекин, относятся к его предложениям со страхом и недоверием. Китаю не удается убедить своих партнеров в том, что он не загоняет их в долговую ловушку и не пытается купить свое влияние.

После завершения саммита Пекин произвел демонстративный повторный «захват» еще одного тропического острова в цепи Парасельских островов. На этот раз в операции участвовали безоружные «туристы».

из более чем 100 китайцев высадилась на спорном острове Ягонг в Южно-Китайском море и провела церемонию по подъему на нем китайского флага. The South China Morning Post пишет, что высадившиеся пели национальный гимн «Марш добровольцев» и выкрикивали пропекинские патриотические лозунги.

Но на этот же остров претендует Вьетнам, потерявший над ним контроль в трудном 1974 году, когда сюда впервые вторглась китайская армия. Пекин сейчас старается привлечь больше своих туристов на спорные острова и создает специальные группы из желающих их посетить.

Николай Иванов

Индия, в октябре, увеличила импорт сырой нефти из Ирана на 36 процентов

Индия увеличила импорт сырой нефти из Ирана на 36 процентов до 2,57 млн. тонн в октябре по сравнению с 1,89 млн. тонн в том же месяце прошлого года.

В докладе, опубликованном Генеральным директоратом по коммерческой разведке и статистике (DGCIS), говорится, что стоимость импорта нефти из Ирана в октябре достигла $ 1,42 млрд., сообщает middleeastmonitor.com в среду.

В статье добавлено, что Индия импортировала большую часть своей сырой нефти из Ирака.

Между тем, импорт саудовской сырой нефти в Индию снизился на 13 процентов и составил 3,05 миллиона тонн.

Индия является вторым по величине импортером иранской нефти после Китая, импортировав 17,62 миллиона тонн нефти в период с апреля по октябрь этого года.

США временно освободили Турцию, Китай, Индию, Северную Корею, Италию, Грецию, Тайвань и Японию от запрета на покупку нефти, который они наложили на страны, покупающие иранскую нефть.

Корейский полуостров: шаги от пропасти

Как закрепить прогресс

Константин Худолей – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, руководитель с российской стороны рабочей группы «Политика и международные отношения» Форума «Диалог Россия – Республика Корея».

Резюме Ракетно-ядерный кризис осенью 2017 г. на Корейском полуострове сыграл для региональных отношений такую же роль, как Карибский кризис 1962 г. в глобальном масштабе. Тогда с политикой балансирования на грани войны было покончено, и противостояние продолжалось в строго определенных рамках.

Новости, приходившие с Корейского полуострова в течение нескольких лет, были, как правило, одна тревожнее другой. Международный кризис 2017 г. поставил Северо-Восточную Азию на грань вооруженного конфликта. Однако в последние месяцы направление ветров изменилось: состоялись переговоры высшего руководителя КНДР Ким Чен Ына с президентом Республики Корея Мун Чжэ Ином, президентом США Дональдом Трампом, председателем КНР Си Цзиньпином, визит Мун Чжэ Ина в Россию и переговоры с президентом Владимиром Путиным, а также серия различных консультаций и встреч на двусторонней и многосторонней основе. Тем не менее вопросов пока остается больше, чем ответов.

Произошел ли качественный перелом?

События, произошедшие в последние месяцы, будут, как нам представляется, иметь долгосрочные последствия.

Во-первых, ракетно-ядерный кризис осенью 2017 г. сыграл для региональных отношений такую же роль, как Карибский кризис 1962 г. в глобальном масштабе. Тогда стороны дошли до самой опасной черты, но в последнюю минуту остановились и стали искать иные формы конфронтации – с политикой балансирования на грани войны было покончено, и противостояние продолжалось в строго определенных рамках. Скорее всего, это же произойдет и в Северо-Восточной Азии. Хотя элементы блефа со стороны и Пхеньяна, и Вашингтона были, но угроза конфликта с применением ядерного оружия в ограниченных масштабах представлялась вполне реальной. При всей остроте кризисов 1968 г. и 1994 г., чреватых столкновениями, вероятности применения ядерного оружия практически не было. Осенью 2017 г. в какой-то момент все вовлеченные стороны осознали, что развитие событий не сулит ничего хорошего, и выбрали более гибкую и осторожную линию. Даже если договоренности, достигнутые США и КНДР в Сингапуре и Севером и Югом в Пхеньяне (сентябрь 2018 г.), будут реализованы только частично, они дают новое направление развитию ситуации на Корейском полуострове.

Появились и первые признаки сближения позиций Вашингтона, Сеула и Пхеньяна относительно замены перемирия 1953 г. полноценным мирным договором. Конечно, не исключены обострения и всплески пропагандистских кампаний, но вероятность повторения кризисов, подобных 2017 г., невелика. Если только не произойдет чего-то непредвиденного, то вновь приближаться к опасной черте ни одна из сторон не станет.

Во-вторых, укрепились международные позиции КНДР. Конечно, Северная Корея не добилась ни отмены санкций, ни признания в качестве ядерной державы, но перестала быть страной-изгоем, особенно после саммита в Сингапуре. Более того, Пхеньян постепенно превращается в самостоятельного игрока. И происходит это благодаря опоре на военную мощь и использованию противоречий между другими странами при минимальном экономическом потенциале и крайне негативном имидже. То, что Северная Корея вплотную подошла либо даже создала несколько единиц стратегического наступательного оружия, объективно приближает ее по статусу к пяти официальным ядерным державам. В целом Пхеньян показал способность к проведению политики, обеспечивающей не только сохранение режима, но и повышение его роли в международных делах.

В-третьих, при сохранении тех же шести основных участников (Россия, США, Китай, Япония, Республика Корея, КНДР) серьезно меняется структура переговорного процесса в Северо-Восточной Азии. Шестисторонние переговоры, хотя, с нашей точки зрения, именно такой формат был бы оптимальным, все менее вероятны. Роль же различных двусторонних и трехсторонних контактов увеличивается. В декларации, подписанной в Пханмунджоме (апрель 2018 г.) Мун Чже Ином и Ким Чен Ыном, по существу речь идет о том, чтобы важнейшие вопросы решались на трехсторонних встречах (США, Республика Корея, КНДР) с участием в необходимых случаях Китая. К этому надо добавить, что Трамп практически всегда предпочитает двусторонние переговоры многосторонним. В этих условиях объективно на первый план выходят отношения США и КНДР. Конечно, Вашингтон будет учитывать позицию своих союзников – Сеула и Токио, а Пхеньян – консультироваться с Пекином и Москвой. Однако и Вашингтон, и Пхеньян уже продемонстрировали, что будут действовать в первую очередь исходя из своих интересов и своих оценок развития ситуации.

Начало переговорного процесса породило надежды на смягчение напряженности. Тенденция есть, но она не стала необратимой. Противоречия между Северной Кореей, даже если она совершит переход от социализма к государственному авторитарному капитализму, и Южной, развивающей частно-собственнический капитализм и демократическое общество, не будут столь антагонистичными, но сохранятся острыми. Корейская проблема, несомненно, останется в плоскости серьезных противоречий Вашингтона и Пекина. И, наконец, ракетно-ядерная программа Севера будет раздражителем для всего региона и особенно США. Таким образом, элементы качественных изменений в международных отношениях в Северо-Восточной Азии появились, но коренного перелома пока не произошло.

Вашингтон-Пхеньян: что впереди?

Переговоры Пхеньяна и Вашингтона в ближайшем будущем будут важнейшими для Северо-Восточной Азии. Прогнозировать их развитие сложно, в них есть огромный элемент непредсказуемости, связанный в том числе с эмоциональными и психологическими, а не только военными, политическими и экономическими факторами. Скорее всего события могут развиваться по следующим сценариям.

Первый вариант – Северная Корея полностью ликвидирует ракетно-ядерное оружие под международным контролем, Корейский полуостров провозглашается зоной, свободной от ядерного оружия, все санкции отменяются, США оказывают КНДР крупную помощь, позволяющую преодолеть экономическую и научно-техническую отсталость, что представляется маловероятным. По-прежнему сложен вопрос о мирном договоре. Хотя позиции несколько сблизились, преодолеть разногласия в ближайшее время вряд ли удастся. Другим серьезным препятствием станет то, что санкции против КНДР закреплены в американском законодательстве и для их отмены потребуется согласие Конгресса. Предпосылок пока нет. Но самое главное – Пхеньян вряд ли пойдет по этому пути. Опыт Кубы, где уже более полувека нет ядерного оружия, убедительно показал, что безопасность можно обеспечить и политическими методами. Вероятность нападения на КНДР – страну, официально связанную союзным договором 1961 г. с Китаем, – минимальна. Однако северокорейская верхушка, видимо, искренне убеждена, что в случае отказа от ядерного оружия ее может постигнуть судьба Каддафи. К тому же без ядерного оружия Пхеньян вряд ли способен вести самостоятельную игру на мировой арене.

Не менее важен и внутриполитический аспект. Несмотря на изоляцию, население Северной Кореи постепенно начинает понимать, насколько его жизненный уровень ниже, чем в соседних странах. Поэтому одним из основных аргументов Ким Чен Ына для легитимации режима является утверждение, что КНДР – это самое мощное государство за всю пятитысячелетнюю историю корейского народа, располагающее самым современным оружием и ведущее диалог на равных с великими державами. Поскольку у корейцев сильны воспоминания об унижениях колониальных времен, это производит впечатление. Ядерный статус провозглашен и в Конституции. Отказ от него создал бы Ким Чен Ыну слишком серьезные проблемы, в том числе и в правящей верхушке, и вряд ли он пойдет на такой риск. Таким образом, данное развитие событий возможно, пожалуй, только в одном случае – если Россия, Китай, США, Япония и Республика Корея согласованно и решительно потребуют от КНДР денуклеаризации. Но шансов на подобный совместный демарш пяти стран практически нет.

Второй вариант – Пхеньян будет развивать ракетно-ядерную программу максимально скрытно, без проведения открытых испытаний, делая публичные заявления о денуклеаризации и разоружении. При современных технических средствах разведки это рано или поздно вскроется. Соединенные Штаты, несомненно, начнут новую волну санкций, причем меры будут максимально суровыми. А вот пойдут ли США на возобновление совместных маневров с Сеулом и другие военные меры, сказать сложно. Скорее всего реакция Вашингтона будет обусловлена тем, станет ли Пхеньян создавать стратегические наступательные вооружения, угрожающие собственно американской территории. Если да, действия Вашингтона почти наверняка окажутся очень жесткими. Если нет, эскалации военной напряженности скорее всего не произойдет, или ее масштабы будут значительно меньше, чем во время кризиса 2017 года.

Подобный сценарий может иметь и другие серьезные последствия. Прежде всего, еще большее падение авторитета Совета Безопасности ООН, который вновь продемонстрирует неспособность добиться выполнения принятых решений. Не исключено, что Республика Корея, а затем Япония, Тайвань и некоторые государства Юго-Восточной Азии возьмутся за создание собственного ядерного оружия. Гонка ядерных вооружений в Восточной Азии повысит риски ввиду множества различных конфликтов, в том числе и территориальных, в этой части мира и существенно осложнит международную обстановку. Появление новых ядерных держав невыгодно России, так как объективно снижает значение ее стратегического потенциала. Однако вероятность такого развития событий невелика – Пхеньян рискует вызвать не только раздражение Вашингтона, но и недовольство Пекина. Вряд ли северокорейское руководство пойдет по столь опасному пути.

Третий вариант – частичная денуклеаризация КНДР, ее переориентация в международных делах и постепенное сближение с США. После проведения Индией ядерных испытаний американцы ввели против нее санкции, но затем отношения постепенно стали улучшаться. Сейчас Индия, Япония и Австралия – опоры Вашингтона в Индо-Тихоокеанском регионе. Подобного развития событий нельзя исключить и в отношении Северной Кореи. То, что Ким Чен Ир послал Ким Чен Ына на учебу не в Пекин, Гавану или Тегеран, а в Швейцарию, весьма показательно. После распада СССР и краха мировой системы социализма северокорейская верхушка стала всерьез задумываться о будущем и проявлять интерес к опыту Брунея, Сингапура и других государств, сочетающих авторитарное наследственное правление с успешным развитием рыночной экономики. Ким Чен Ын, хотя и с большой осторожностью и даже медлительностью, двигает Северную Корею по схожему пути. Пхеньян мог бы в этом случае получить крупную американскую помощь в сферах экономики, науки и техники. Экономически КНДР представляет для США незначительный интерес, но она могла бы стать важным плацдармом у границы с Китаем, который все больше и больше рассматривается в Вашингтоне как главный соперник.

Хотя данный вариант может дать и Северной Корее, и Соединенным Штатам заметные преимущества, осуществить поворот сложно. КНДР должна будет в этом случае сделать важный шаг – отказаться от создания стратегического наступательного оружия, способного нанести удар по американской территории. В этом случае ключевое значение будет иметь контроль над носителями ядерного оружия, а не самими зарядами, и осуществлять его технически значительно легче. Однако правящие круги Северной Кореи станут опасаться (и не без основания), что расширение внешнего воздействия на население может подорвать их власть. Нелегко убедить Конгресс США отменить санкции против Северной Кореи. Сближению Соединенных Штатов и КНДР будет всячески противодействовать Китай. Но, пожалуй, самое сложное – установить доверие между Вашингтоном и Пхеньяном, хотя и тут некоторые сдвиги имеются.

В Сингапуре Трамп и Ким Чен Ын договорились о сотрудничестве в перезахоронении праха американских военных, погибших в Корейскую войну. Более того, первые шаги по реализации этой договоренности уже сделаны. Опыт Вьетнама показал, что совместная работа по поиску останков и перезахоронению американских военных может стать важной отправной точкой для кардинального улучшения отношений. Некоторые американские эксперты уже более десяти лет рассматривают работу по перезахоронению как один из путей установления контактов с северокорейскими военными. Поэтому, как бы это ни казалось сейчас невероятным, в среднесрочной перспективе подобного развития событий исключить нельзя.

Наиболее вероятен четвертый вариант, когда ситуация зависнет примерно на нынешнем уровне. Пхеньян будет делать многочисленные декларации о денуклеаризации, но пойдет на очень ограниченные шаги по сокращению ядерного потенциала и будет всячески затягивать время, стремясь укрепить международные позиции, маневрируя между Вашингтоном и Пекином и заигрывая с Сеулом. По большому счету такая ситуация в настоящее время устраивает всех основных игроков. Увеличение ракетно-ядерного потенциала сейчас вряд ли что даст Пхеньяну. Возможно, Ким Чен Ын мечтает об объединении Кореи под своей властью, но он не может не понимать, что это утопично. Для него, скорее всего, более важно получить сейчас все политические дивиденды – и на международной арене, и внутри страны – от вхождения в клуб мировых политиков, чего не смогли добиться ни его дедушка, ни отец. Трампу по внутриполитическим причинам также очень важно показать, что он выполняет предвыборное обещание наладить отношения с Ким Чен Ыном (нам кажется, правы те наблюдатели, которые считают, что Трамп в чем-то симпатизирует лично Ким Чен Ыну). Мун Чже Ин может укреплять позиции, выступая посредником между Вашингтоном и Пхеньяном. Пекину тоже скорее выгоден статус-кво, а не изменения, которые могут выйти из-под контроля и привести к непредвиденным последствиям.

Естественно, в этих условиях встает и вопрос о санкциях. В ряде случаев некоторое смягчение было бы целесообразным. Важный прецедент создало согласие Совета Безопасности ООН на поставки оборудования для поддержания стабильной связи между военными Южной и Северной Кореи в июле 2018 года. Отмена санкций для реализации конкретных проектов – наиболее перспективный подход. Такие проекты должны соответствовать нескольким критериям: не подрывать безопасность других стран, обязательно быть международными и способствовать вовлечению Северной Кореи в мировую экономику и развитию рыночных отношений внутри страны. Во время переговоров президентов Путина и Мун Чже Ина 22 июня 2018 г. говорилось о планах сотрудничества в снабжении газом, создании единой сети железных дорог и т.д. Если бы Пхеньян присоединился к ним, то санкции, мешающие их реализации, могли бы быть приостановлены. Естественно, подразумевается поставка только того оборудования, которое необходимо для данных проектов. Тем не менее это могло бы стать стимулом для проведения Пхеньяном более осторожной и предсказуемой внешней политики.

Таким образом, в краткосрочной перспективе «холодный мир» с возможно небольшими улучшениями в отношениях США и КНДР сохранится, а это повлияет и на положение Северо-Восточной Азии в целом. Однако если прямые переговоры Вашингтон–Пхеньян не дадут конкретных результатов, их значение будет постепенно снижаться. Ситуация зависнет на какое-то время, но не навсегда.

От раздвоенности к многогранности

Россия играет важную роль в Северо-Восточной Азии. Она поддерживает постоянные контакты с США, КНР, Японией, Республикой Корея и КНДР. Однако нельзя не видеть, что в новой конфигурации, особенно ввиду прямого диалога Пхеньян–Вашингтон на самом высоком уровне, роль Москвы может свестись к функции одного из посредников. В течение многих лет Россия проводила в отношениях с Республикой Корея и КНДР сбалансированную политику, но некоторое время тому назад в ней появилась определенная раздвоенность. Если в экономической и гуманитарной сферах акцент делался на Южную Корею, то в сферах политики и безопасности российские предпочтения явно склонялись в сторону Пхеньяна. Среди части российских политиков получили распространение представления о превосходстве авторитарного капитализма над либеральным (раньше внутренние порядки КНДР подвергались в российских СМИ критике, теперь многие пишут о них в нейтральных или даже сочувственных тонах). А также о том, что Пхеньян может стать самым близким союзником Москвы в Восточной Азии. В современных условиях для укрепления позиции России в Северо-Восточной Азии и успешного выполнения роли посредника более целесообразен переход к многогранной политике, отражающий в полной мере всю сложность ситуации.

Первыми и основными шагами в сторону многогранной политики стало бы развитие отношений с обеими Кореями в тех областях, где имеются известные диспропорции.

России следовало бы уделить больше внимания проблемам безопасности Республики Корея. Заявления России по этим сюжетам единичны – их значительно меньше, чем о безопасности КНДР. А между тем у Сеула есть законные основания опасаться угроз Пхеньяна. Достаточно вспомнить, что именно Север совершил агрессию в июне 1950 г. (события прекрасно описаны в книге А.В. Торкунова «Загадочная война») и в дальнейшем неоднократно совершал враждебные действия против Юга (нападение на правительственную делегацию в Бирме в 1983 г., теракт против пассажирского самолета в 1988 г., обстрел островов 2010 г. и т.д.). Не учитывать этого нельзя.

Укреплению позиций России в Северо-Восточной Азии способствовало бы расширение консультаций по вопросам безопасности и создание с Южной Кореей механизма 2+2 (министры обороны и иностранных дел), аналогичного с Японией. Нельзя недооценивать и психологический момент – в Сеуле постоянно сопоставляют себя с Японией и болезненно реагируют на то, что может быть истолковано как неравенство с бывшей метрополией. В ходе таких консультаций резонно рассмотреть и российскую обеспокоенность возможностью появления в Южной Корее элементов американской ПРО. В перспективе Россия и Республика Корея могли бы заключить новый договор. Договор 1992 г. сыграл, несомненно, важную роль в подведении черты под периодом враждебности и в становлении сотрудничества, но сейчас отношения вышли на более высокий уровень. В новом договоре можно это отразить, а также зафиксировать определенные обязательства в сфере безопасности. Естественно, соглашения не должны нарушать ранее взятых обязательств и не быть направлены против третьих стран.

В отношениях с Пхеньяном тоже нужен сдвиг к многогранности, он должен произойти в первую очередь в экономической и гуманитарной сферах. Россия и КНДР создали целую сеть различных институтов двустороннего сотрудничества. Однако содержанием они наполняются медленно. Это относится и к тем сферам, где международные санкции минимальны или даже совсем отсутствуют. Интерес российского бизнеса к Северной Корее невелик. Сказывается и большая разница в потенциале и уровне развития России и КНДР, не всегда полное представление о ситуации в стране-партнере, изоляционизм северокорейских властей и многое другое. Сдерживающим фактором остается и то, что экономика Северной Кореи, в отличие от российской, не является рыночной. Что касается контактов в области культуры, образования, науки, туризма, спорта и т.д., их положительное воздействие несомненно. У северян должно исчезнуть представление, что они живут в осажденной крепости, и появиться понимание, что внешний мир не так ужасен, а иногда открывает перед людьми значительно большие перспективы. Этот аспект следует учитывать и при обсуждении вопроса о северокорейских рабочих. Конечно, ввиду нехватки рабочих рук на Дальнем Востоке Россия в них заинтересована, а Пхеньян получает валюту, которую может использовать для укрепления военной мощи. С другой стороны, тысячи северокорейцев узнают о странах с более высоким жизненным уровнем и рассказывают родственникам и знакомым. И это тоже канал влияния на северокорейское общество в пользу большего прагматизма и миролюбия. Важность диалога не только с правительством КНДР, но и с обычными людьми нельзя недооценивать.

Для повышения своего авторитета России стоит несколько изменить позиционирование и сделать политику более энергичной и инициативной. По своему потенциалу и влиянию в регионе Россия уступает Китаю и США, ее влияние в обеих корейских столицах также ограничено. Конечно, стратегическое партнерство Москвы и Пекина очень важно. Однако совместные китайско-российские инициативы по корейской проблеме воспринимались скорее как китайские. В дальнейшем России, видимо, следует в ряде случаев выступать самостоятельно. Российские предложения не должны иметь конфронтационной направленности к кому-либо, в том числе к американцам. Не секрет, что некоторые круги в Северо-Восточной Азии относятся к России настороженно, так как подозревают, что она стремится не столько решить корейскую проблему, сколько причинить неприятности Соединенным Штатам. Хотя государства Северо-Восточной Азии не примкнули к антироссийским санкциям (Япония сделала это скорее декларативно, чем реально), а КНР и КНДР осуждают практику односторонних санкций, все они, включая Пхеньян, проявляют осторожность в отношениях с Москвой, чтобы не осложнять отношения с Вашингтоном. Российские инициативы должны быть именно многогранными, то есть учитывать интересы всех и содержать оригинальные и привлекательные идеи.

* * *

Таким образом, можно констатировать определенное улучшение обстановки на Корейском полуострове. После балансирования на грани войны стороны сделали осторожные шаги от края пропасти. В условиях, когда количество конфликтов и противоречий в современном мире постоянно увеличивается, смягчение напряженности даже в одной взрывоопасной точке очень важно. Но позитивные сдвиги необходимо закреплять и продвигать. Необратимыми они пока не стали, хотя и возврата к докризисной ситуации уже не будет.

Корея. КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826798 Константин Худолей

Перерыв подходит к концу?

Военная стратегия Китая на современном этапе

Василий Кашин – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.

Резюме Китайская армия не участвовала в боевых действиях со времени затухания пограничных конфликтов с Вьетнамом в конце 1980-х гг. и воспринимает 30-летнее отсутствие боевого опыта как проблему. В скором времени перерыв может подойти к концу.

Взгляды военно-политического руководства КНР на военную политику и важнейшие вопросы военной стратегии отражаются в специальных документах – так называемых «Директивах по военной стратегии», или, в другом переводе, «Направлениях военной стратегии» Центрального военного совета КНР. В этих документах описываются основные задачи китайских вооруженных сил, угрозы, с которыми сталкивается страна, излагаются взгляды китайского руководства на характер современных военных действий и тенденции в развитии военного искусства, а также определяются цели и задачи дальнейшего военного строительства.

Это крайне важные документы, разрабатываемые на длительную перспективу. За всю историю КНР «Директивы по военной стратегии» выпускались девять раз. Их подписывает председатель Центрального военного совета КНР, высшего органа управления китайскими вооруженными силами. Как правило, этот руководитель занимает также и высший партийный и государственный посты (генерального секретаря ЦК КПК и председателя КНР). Принятие Директив происходит обычно по итогам расширенного заседания Центрального военного совета, на котором руководитель выступает с программной речью о дальнейшем развитии вооруженных сил. Последние Директивы сохраняют действие в среднем в течение 10 лет. В прошлом эти документы не публиковались полностью, но с 1998 г. Китай приступил к обнародованию Белых книг по национальной обороне, где давалось описание текущих приоритетов военной политики в адаптированном для публики виде.

Белая книга по военной стратегии Китая 2015 г. является и документом для широкой аудитории, и обладает статусом «Директив по военной стратегии». Будучи общим программным документом, Белая книга 2015 г. предоставляет довольно ограниченный объем данных о ведущихся в китайской армии преобразованиях. Собственно, уже после публикации этого документа, в конце 2015 г., Китай приступил к масштабной реформе органов управления и всей структуры вооруженных сил. Тем не менее в документе отражается круг задач, стоящих перед Народно-Освободительной армией Китая (НОАК) на новом этапе развития.

Важнейшими задачами НОАК сейчас являются:

защита суверенитета и территориальной целостности Китая на земле, в воздухе и на море;

обеспечение воссоединения Родины (т.е. установления эффективного контроля над Тайванем);

обеспечение интересов и безопасности Китая в новых сферах (киберпространство, космос и т.п.);

обеспечение зарубежных интересов Китая;

стратегическое ядерное сдерживание и обеспечение гарантированного ответного удара;

участие в мероприятиях по укреплению международной и глобальной безопасности;

борьба с проникновением враждебных сил, сепаратизмом и терроризмом;

участие в мероприятиях по ликвидации последствий природных и техногенных катастроф, несение охранной службы, оказание помощи народному хозяйству.

По сравнению с изложением целей и задач НОАК в прежние годы привлекает внимание их более амбициозный и наступательный характер. Прошлые программные выступления председателей ЦВС и Белые книги по национальной обороне, скорее, ставили акцент на обеспечении территориальной целостности и суверенитета, сохранении правящего в КНР режима и обеспечении возвращения Тайваня. Подчеркивался оборонительный характер военного строительства и его подчиненность задачам экономического развития. Например, в Белой книге о национальной обороне 2004 г. прямо утверждалось, что работа в сфере военного строительства «должна служить общим целям экономического строительства». Рассуждения о защите «зарубежных интересов» в том виде, в котором они представлены в 2015 г., еще десять лет назад были совершенно немыслимы.

Таким образом, с 2014 г. начался переход КНР от завещанной патриархом китайских реформ Дэн Сяопином в начале 1990-х гг. пассивной внешней политики к более активному курсу, за которым с 2017 г. утвердилось название «дипломатии великой державы с китайскими особенностями». На саммите АТЭС в Дананге в ноябре 2017 г. председатель КНР Си Цзиньпин охарактеризовал этот курс как продвижение «строительства нового типа международных отношений, предполагающих взаимное уважение, равенство и справедливость, а также взаимную выгоду и партнерство всех сторон». Речь идет, таким образом, о претензиях Пекина на формулирование новых правил и принципов международных отношений, которые могут стать альтернативой существовавшему до сих пор «либеральному мировому порядку».

Расширение геополитических амбиций вытекает из значительного глобального присутствия в экономике, играющего все более значимую роль для долгосрочных перспектив китайского хозяйства. Начавшаяся после кризиса 2008 г. реструктуризация китайской экономики привела к существенному снижению ее зависимости от экспорта. Если в 2007 г. экспорт был равен примерно 35% китайского ВВП, то в 2017 г. – 18,5 процентов. Снизился и вклад чистого экспорта в темпы экономического роста – от 1,5 процентного пункта в 2007 г. до 0,63 процентного пункта в 2017 г., притом что большую часть периода после 2008 г. вклад чистого экспорта в рост китайской экономики вообще был отрицательным.

С другой стороны, усугубляются другие составляющие зависимости китайской экономики от внешнего мира. Объем китайских прямых иностранных инвестиций за рубеж в 2004–2017 гг. превысил 2,2 трлн долларов. Страна более чем на 60% зависит от импорта нефти, зависимость от импорта железной руды 78,5%, нарастает необходимость в прочих видах сырья и продовольственных товаров. На фоне происходящего с 2012 г. сокращения численности трудоспособного населения и роста зарплат Китай пытается осуществить технологический рывок, превратившись в крупного мирового экспортера высокотехнологичной продукции и услуг.

Это, в свою очередь, невозможно без новой волны инвестиций в производственные и сбытовые активы за рубежом, развития системы соглашений о зонах свободной торговли с перспективами выхода на многосторонние соглашения и других мер экономической дипломатии. Несмотря на то что Китай перестал быть экспортно ориентированной экономикой, он приобретает все более серьезную зависимость от своей глобальной экономической империи и испытывает растущую потребность в активной защите интересов по всему миру. Масштабы китайской экономики не позволяют сосредоточиться на какой-либо одной ее части, сократив присутствие в других. Китай уже стал главным торговым партнером для многих стран Азиатско-Тихоокеанского региона и Африки, он является важнейшим фактором, влияющим на развитие экономик Европы, Ближнего Востока и Латинской Америки.

Китайские вооруженные силы, судя по известным на настоящее время данным, еще с конца 1990-х гг. строились в предвидении неизбежного изменения места КНР в мире и вытекающего из этого конфликта с США. Со второй половины 1990-х гг. наметился опережающий по отношению к ВВП рост китайского военного бюджета. С 1997 по 2015 г. военный бюджет в реальном выражении вырос более чем в пять раз. При этом с 1998 по 2007 гг. китайская экономика росла в среднем на 12,5%, а военный бюджет – на 15,9 процента.

После удара ВВС США по китайскому посольству в Белграде во время косовской операции НАТО в мае 1999 г. руководство КНР глубоко пересмотрело перспективы отношений с Соединенными Штатами. Результатом стала амбициозная военно-техническая программа, известная как «программа 995» (995 – «май 99»), направленная на форсированную модернизацию вооруженных сил путем создания принципиально новых систем вооружений, некоторые из которых описывались китайским словом «шашоуцзянь» (что-то вроде «палицы убийцы»). Речь идет о ключевых системах оружия, имеющих решающее значение для будущих военных действий и дающих их обладателю важные преимущества. Сам термин в китайских открытых источниках впервые появляется с 1999 г. и, вероятно, напрямую связан с «программой 995». К таковым типам оружия предположительно относятся новые виды баллистических и крылатых ракет, в том числе противокорабельных, системы противоспутникового оружия и, возможно, перспективные виды боевой авиации, кибероружие, средства РЭБ.

Выбор приоритетов развития вытекал из изменений взглядов военно-политического руководства КНР на характер будущей войны. Основополагающим фактором для всей внешней политики Пекина с момента образования страны и до конца 1970-х гг. была догматическая вера Мао Цзэдуна и многих лиц из его окружения в неизбежность Третьей мировой, которая должна завершиться торжеством социализма в планетарном масштабе. Подготовка к ней велась с учетом сильных и слабых сторон Китая (малоразвитая промышленность; огромные человеческие и значительные природные ресурсы; низкая урбанизация и т.п.). В основе китайского военного планирования лежала разработанная Мао еще в период гражданской войны 1930-х гг. концепция «активной обороны»: войскам КПК придется иметь дело, как правило, с лучше вооруженным, обученным и организованным противником. В таких условиях НОАК и поддерживающим ее иррегулярным формированиям следовало, отходя вглубь своей территории, изматывать противника, принуждать его к дроблению сил, растягиванию коммуникаций, совершению стратегических и политических ошибок с последующим переходом в контрнаступление, разгромом и изгнанием врага. Данная концепция с успехом применялась коммунистами в войне с Японией и принесла им победу в гражданской войне.

Подобные взгляды на военно-политическую ситуацию в мире предопределяли ряд особенностей китайского военного строительства. К таким подходам можно отнести создание системы тотальной мобилизации (массовое народное ополчение и «отделы народного вооружения» на уездном уровне и выше), производство технически простых, но достаточно эффективных видов оружия, поддержание огромной пятимиллионной и преимущественно сухопутной армии, решавшей параллельно многочисленные экономические и полицейские задачи. Производились масштабные мероприятия по рассредоточению промышленных объектов, была создана не имеющая аналогов в мире сеть подземных сооружений, способных укрыть многие миллионы человек. Специальное внимание уделялось идеологической обработке армии (порой в ущерб профессионализму) и населения для обеспечения их морально-политической устойчивости в случае ядерной войны.

Прогресс китайских реформ был во многом связан со способностью китайского руководства после Мао постепенно отказаться от подобных установок (полностью отброшенных к середине 1980-х гг.). Следующим важнейшим фактором, повлиявшим на китайское военное планирование, стало осмысление разгрома иракской армии в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 г. с минимальными потерями. Результатом оказался пересмотр роли современных технологий в войне. Согласно известным фрагментам, «Директивы по военной стратегии» 1993 и 2004 гг., как и Белая книга 2015 г., ориентируют военное строительство на подготовку к локальным войнам, которые считаются наиболее вероятными.

При этом в 1993 г. они определялись как «локальные войны в условиях применения современных технологий», в 2004 г. – как «локальные войны в условиях применения информационных технологий», а в 2015 г. – «локальные войны в условиях информатизации». Подобное изменение формулировок свидетельствует о признании определяющей роли информационных технологий и информации в современной войне и, соответственно, значительном приоритете подготовки к информационному противоборству во всех его формах.

В сфере политики и идеологии важная роль информационной войны отражена в концепции «трех войн», описанной в принятых Главным политическим управлением НОАК «Принципах организации политической работы в Народно-Освободительной армии» (2003 г.). Под «тремя войнами» понимаются «медиа-война», или «война за общественное мнение» (идейная мобилизация главным образом собственного населения в ходе конфликта), «психологическая война» (дезинформация, операции влияния, подавление воли к сопротивлению руководства и населения противника) и «юридическая война» (использование внутренних и международных правовых актов для достижения политических целей войны). Китайские подходы частично базируются на собственном опыте, но во многом – на осмыслении американского опыта психологических операций в 1990-е годы. В течение 2000-х – 2010-х гг. Китай создал значительные по масштабам структуры и технические возможности для ведения «трех войн», играющие важную роль в китайском планировании.

Если говорить о технических аспектах информационного противостояния, то в конце 1990-х гг. генерал Дай Цинмин (в последующем – начальник четвертого управления Генерального штаба НОАК) разработал концепцию «интегрированных электронно-сетевых операций», предполагавшую скоординированное применение кибероружия, средств радиоэлектронной борьбы и огневого поражения информационной инфраструктуры противника для разрушения его системы управления и нивелирования его информационного превосходства. Следует отметить, что информационное превосходство видится китайцам одновременно как главное преимущество и главная уязвимость американских вооруженных сил.

Китай уделяет значительное внимание созданию разведывательных и наступательных возможностей в киберпространстве, развитию войск РЭБ и созданию специализированных видов оружия (например, противоспутникового) для поражения информационной инфраструктуры противника. В 2015 г. Китай стал первой страной мира, создавшей отдельный вид вооруженных сил, ориентированный на ведение информационной борьбы – так называемые Войска стратегической поддержки, в которых объединен имеющийся потенциал радиоразведки, киберопераций, РЭБ, космической разведки.

Несмотря на повторение идеологических штампов прошлого, относящихся к «активной обороне» и опыту «революционных войн», китайские военные теоретики вынуждены снабжать их оговорками («в новых условиях» и т.п.), в некоторых случаях практически сводящих к нулю первоначальный смысл этих понятий. Китай уже не может исходить из того, что ему практически всегда придется иметь дело с технически превосходящим противником, обладающим меньшей численностью. При этом человеческие ресурсы также не могут более рассматриваться как неисчерпаемые и легкодоступные.

В настоящее время Китай является третьей, а по многим составляющим – второй военной державой мира. НОАК после волн сокращений урезана до 2 млн человек; кроме того, имеются порядка 8 млн резервистов, проходящих регулярные сборы (около месяца в году) и войска внутренней безопасности Народной вооруженной полиции численностью около 600 тыс. человек (примерный аналог Росгвардии). Приоритетами в развитии НОАК сейчас являются не доминировавшие в эпоху Мао сухопутные силы, а флот и средства стратегического ядерного и неядерного сдерживания.

С технической точки зрения производство большинства видов вооружений в Китае приблизилось к уровню передовых держав – по крайней мере китайская техника практически всегда относится к тем же поколениям, что и массово применяемая техника ведущих стран (в частности, в 2017 г. Китай стал второй страной после США, начавшей поставку в войска истребителей пятого поколения собственного производства).

Китай строит мощный океанский военно-морской флот, нацеленный на одновременное решение двух важнейших задач. Первая из них связана с завоеванием господства на море в пределах как минимум первой цепи островов, ограничивающей омывающие Китай моря (Желтое, Восточно-Китайское, Южно-Китайское) и, возможно, второй цепи островов (о. Иводзима, о. Бонин, Марианские острова, Гуам и т.п.). Решение этой задачи тесно связано с важнейшей целью китайской политики – восстановлением контроля над Тайванем.

В американской литературе китайская стратегия в этом направлении описывается как «стратегия ограничения доступа» (Anti-Access/Area Denial, A2/AD), хотя китайцы избегают использования подобных терминов. Тем не менее КНР наращивает возможности по ограничению способности сил США действовать в Западной части Тихого океана с опорой на асимметричные инструменты, такие как значительный арсенал неядерных баллистических и крылатых ракет, системы ПВО большой дальности, современные неатомные подводные лодки, морское минное оружие, развертывание донных сетей гидрофонов в прилегающих морях и т.п.

Вторая задача связана с обретением эффективных инструментов проецирования силы для защиты китайских интересов по всему миру. Для этого создается мощный океанский надводный флот. Уже в следующем десятилетии он будет включать в себя несколько авианосцев (в том числе атомные, оснащенные электромагнитными катапультами), около трех десятков эсминцев водоизмещением от семи тысяч тонн, оснащенных ЗРК большой дальности и универсальными системами оружия, крупные и современные десантные корабли (десантно-вертолетные корабли-доки, универсальные десантные корабли). Производится резкое наращивание численности китайской морской пехоты, с 2017 г. базой в Джибути положено начало развитию системы китайских военных баз за рубежом.

Китай по-прежнему занимает, согласно большинству оценок, предпоследнее (перед Великобританией) место среди постоянных членов Совета Безопасности ООН по числу развернутых ядерных боеголовок – но одно из лидирующих, если не первое место по количеству одновременно реализуемых крупных научно-технических программ разработки новых стратегических вооружений. Это работа над тремя семействами межконтинентальных баллистических ракет (тяжелая жидкостная, средняя и легкая твердотопливные), несколькими типами баллистических ракет средней дальности, новым стратегическим бомбардировщиком, новыми типами атомных ракетных подводных лодок и ракетами для них. С высокой интенсивностью ведутся работы над разными видами гиперзвукового оружия, совершенствуется система управления ядерными силами. Строится система предупреждения о ракетном нападении и стратегическая система ПРО.

Созданные Китаем значительные неядерные стратегические силы (около 2300 баллистических ракет средней дальности и крылатых ракет наземного базирования) в сочетании с модернизацией китайских ядерных сил уже превратились в значимый фактор мировой политики. Именно они уже стали триггером крупных изменений в политике США в сфере стратегических вооружений – решении о выходе, либо существенной модификации Договора о ракетах средней и меньшей дальности 1987 года. Несмотря на то, что американское намерение пересмотреть отношение к договору обосновывается некими российскими нарушениями, ему предшествовала нараставшая в предыдущие годы дискуссия об изменении баланса сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В ходе этой дискуссии ряд видных американских военных руководителей и экспертов заявляли о негативном влиянии договора на безопасность США перед лицом растущих китайских ракетных сил.

Ядерное сдерживание Китая, с американской точки зрения, имеет ряд важных особенностей, проявившихся еще в годы холодной войны. Межконтинентальные баллистические ракеты, базирующиеся в Северной Америке, имеют ограничения по применению против КНР в случае, если Россия не вовлечена в конфликт: летящие на Китай через Северный полюс МБР могут быть восприняты российской системой предупреждения о ракетном нападении как атака на Россию. Исторически американское ядерное планирование в отношении Китая отводило центральное место атомным ракетным подводным лодкам и, особенно, тактическому ядерному оружию, применяемому ВВС и авиацией флота. Учитывая резкий рост и развитие системы ПВО КНР, замена авиации баллистическими и крылатыми ракетами выглядит предопределенной. Размещение американского ядерного оружия в странах АТР, вероятно, вызовет резкую активизацию китайских программ как в области производства баллистических ракет, так и средств ПРО, положив начало новому витку гонки вооружений в регионе.

Китай – единственный постоянный член СБ ООН, явно наращивающий число ядерных боеголовок на стратегических носителях. До сих пор нет бесспорного ответа на вопрос о целях и масштабах этого роста. Речь может идти как о реакции на американские программы (ПРО, быстрый глобальный удар), так и о более далеко идущих планах – достижении паритета. Развитие Китая в данной области будет иметь важные последствия для подходов к стратегической стабильности, поскольку впервые может возникнуть третья крупная ядерная держава.

Значительный технологический рывок, осуществленный НОАК в 2000–2010-х гг., привел к тому, что главные проблемы китайского военного строительства носят теперь не технический, а организационный характер. С 2015 г. Китай реализует программу амбициозных военных реформ, призванных привести организацию и систему боевой подготовки НОАК в соответствие с новыми реалиями. Армия профессионализируется, становится все более мобильной и опирающейся на достижения современной науки и образования. Типичный боец НОАК теперь является выходцем из города, а значительная часть офицерского корпуса готовится в ведущих гражданских вузах по специальным программам, построенным по образцу программ американского Корпуса подготовки офицеров резерва (Reserve Officers’ Training Corps).

Таким образом, армия превращается во все более важный и эффективный инструмент китайской внешней политики. Китайская армия не имеет опыта участия в боевых действиях со времени затухания пограничных конфликтов с Вьетнамом к концу 1980-х и воспринимает 30-летнее отсутствие боевого опыта как одну из важных проблем. Вполне вероятно, что в скором времени этот перерыв подойдет к концу.

Китай > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826796 Василий Кашин

Ядерный выбор Пекина

Почему конфликт США и Китая может выйти из-под контроля

Кейтлин Талмадж – доцент Школы дипломатической службы Джорджтаунского университета.

Резюме Война между США и КНР маловероятна, но перспектива военной конфронтации – например, в результате нападения Китая на Тайвань – уже не кажется нереальной. А вероятность перехода этого противостояния в ядерную фазу выше, чем полагают многие политики и эксперты.

С нарастанием мощи Китая увеличивается и риск войны с США. При Си Цзиньпине КНР усилила политическое и экономическое давление на Тайвань и построила военные объекты на коралловых рифах в Южно-Китайском море. В результате Вашингтон стал опасаться, что китайский экспансионизм угрожает союзникам и американскому влиянию в регионе. Проход американских эсминцев через Тайваньский пролив вызвал громкие протесты Пекина. Американское руководство задумалось об отправке туда еще и авианосца. Китайские истребители перехватили американский самолет в небе над Южно-Китайским морем. А президент Дональд Трамп тем временем довел до кипения давние экономические споры.

Война между двумя странами маловероятна, но перспектива военной конфронтации – например, в результате нападения Китая на Тайвань – уже не кажется нереальной. А вероятность перехода этого противостояния в ядерную фазу выше, чем полагают многие политики и эксперты.

Китайские специалисты обычно не рассматривают такую возможность. В американских исследованиях о потенциальной войне с Китаем ядерное оружие вообще исключается из анализа, так как считается несоответствующим цели конфликта. В 2015 г. Деннис Блэр, бывший командующий американскими войсками в Индо-Тихоокеанском регионе, оценил вероятность ядерного кризиса между США и Китаем как «близкую к нулю».

Такая уверенность ошибочна. Применение против Китая обычных военных действий в традиционном стиле Пентагона – это потенциальный путь к ядерной эскалации. После окончания холодной войны фирменный подход США к войне прост: ударить вглубь территории противника, чтобы быстро и с минимальными затратами уничтожить его ключевые военные активы. Но Пентагон вывел эту формулу на основе операций в Афганистане, Ираке, Ливии и Сербии, а у них не было ядерного оружия. Китай же не просто обладает ядерным оружием, оно интегрировано в обычные вооруженные силы, поэтому удар не может быть избирательным. Таким образом, в случае военной операции Соединенных Штатов против конвенциональных сил КНР под угрозой окажется и ядерный арсенал. Китайское руководство может принять решение применить ядерное оружие, пока оно не уничтожено.

Отношения США и Китая переполнены взаимными подозрениями, поэтому лидеры двух стран должны осознавать: обычная война может перерасти в ядерную. В абсолютном выражении риск невелик, но последствия для региона и мира в целом будут катастрофическими. И пока Вашингтон и Пекин следуют своим нынешним внешнеполитическим стратегиям, риск сохранится. Значит, лидерам обеих стран нужно избавиться от иллюзии, что удастся свести все к ограниченным боевым действиям. Им нужно в первую очередь сосредоточиться на урегулировании политических, экономических и военных вопросов, которые могут привести к войне.

Новый вид угрозы

Основания для оптимизма есть. Во-первых, Китай уже давно придерживается неагрессивной ядерной доктрины. После первого ядерного испытания в 1964 г. Китай избегал гонки вооружений холодной войны, создав гораздо меньший и простой арсенал, чем позволяли его возможности. Китайские руководители последовательно считали ядерное оружие полезным только как инструмент сдерживания ядерной агрессии и давления. Для выполнения этой задачи всегда было достаточно небольшого количества. До сих пор Китай придерживался политики отказа от упреждающего удара, т.е. обещал не применять ядерное оружие первым.

Перспектива ядерного конфликта также выглядит как пережиток холодной войны. Тогда США и их союзники жили в страхе, что страны Варшавского договора стремительно завоюют Европу. Силы НАТО были готовы нанести упреждающий удар. Вашингтон и Москва постоянно боялись, что их ядерные силы будут застигнуты врасплох внезапной атакой противника. Взаимный страх увеличивал риск того, что одна из супердержав поспешит с ударом, посчитав, что на нее напали. Существовала также опасность несанкционированных ударов. В 1950-е гг. из-за слабых мер безопасности на ядерных объектах на территории НАТО и отсутствия гражданского контроля над военными возник серьезный риск ядерной эскалации без прямого приказа американского президента.

Хорошая новость в том, что все эти страхи времен холодной войны никак не связаны с современными отношениями Вашингтона и Пекина. Ни одна из стран не может быстро завоевать территорию противника в результате обычной войны. Никто не боится внезапной ядерной атаки. В обеих странах выстроена достаточно прочная система гражданского политического контроля над ядерным оружием. Теоретически осталась лишь удобная логика взаимного сдерживания: в войне двух ядерных держав ни одна из сторон не нанесет ядерный удар, опасаясь ответа противника.

Но есть и плохая новость: триггером способна стать обычная война, угрожающая ядерному арсеналу Китая. Конвенциональные силы могут представлять угрозу для ядерных, что ведет к эскалации напряженности – особенно если превосходящие обычные силы США столкнулись с противником с относительно небольшим и уязвимым ядерным арсеналом, как у Китая. Если в ходе американской операции под ударом окажутся ядерные силы, руководство КНР может прийти к выводу, что цель Вашингтона – не только победа в обычной войне, а выведение из строя или уничтожение китайского ядерного арсенала, возможно, как прелюдия смены режима. В тумане войны Пекин может посчитать, что ограниченная ядерная эскалация – небольшой первый удар, позволяющий избежать полномасштабного ответа американцев, – оптимальный вариант защиты.

Стрельба в проливе

Самая опасная точка в отношениях Соединенных Штатов и Китая – Тайвань. Пекин давно стремится присоединить остров к материковой части страны, что противоречит желанию Вашингтона сохранить статус-кво в проливе. Нетрудно представить, как это может привести к войне. Например, Китай решит, что окно для восстановления контроля над островом закрывается, и бросится в атаку с использованием ВВС и ВМС для блокады тайваньских портов или бомбардировок. Американское законодательство не предусматривает вмешательства в подобных случаях. Однако в Законе об отношениях с Тайванем говорится, что США будут рассматривать «любую попытку определить будущее Тайваня немирными средствами, включая бойкот и эмбарго, как угрозу миру и безопасности в западной части Тихого океана и повод для серьезного беспокойства». Если Вашингтон встанет на защиту Тайбэя, единственная мировая супердержава и ее потенциальный соперник вступят в первую войну великих держав в XXI веке.

Операция Соединенных Штатов с применением обычных вооружений поставит под угрозу, выведет из строя или уничтожит часть ядерного арсенала Китая – независимо от того, было ли это изначально целью Вашингтона. Если США будут вести боевые действия в стиле последних 30 лет, такой исход практически гарантирован.

Рассмотрим сценарий с подводными лодками. Китай может задействовать ударные субмарины с обычным вооружением для блокады тайваньских портов, бомбардировок острова или атак против сил США и их союзников в регионе. В этом случае американские ВМС начнут противолодочную операцию, под ударом окажутся четыре китайские подлодки, оснащенные баллистическими ракетами с ядерными боеголовками, которые обеспечивают ядерное сдерживание на море. Китайские подлодки используют общую коммуникационную систему, удар по ее передатчикам лишит Пекин связи с подводным флотом, руководству КНР останется гадать, что случилось с морскими ядерными силами. Кроме того, для защиты субмаринам с баллистическими ракетами нужны ударные подлодки, как тяжелым бомбардировщикам нужны маневренные истребители. Если американцы начнут топить китайские ударные подлодки, субмарины с баллистическими ракетами останутся без защиты и окажутся уязвимы.

Еще опаснее, если Соединенные Штаты, охотясь за ударными субмаринами, случайно затопят китайский ракетоносец. Ударные подлодки могут сопровождать ракетоносцы, особенно если Китай решит передислоцировать их ближе к территории США. Поскольку идентификация цели – одна из самых сложных проблем ведения боевых действий под водой, американская подлодка может на расстояние выстрела подойти к китайской, так и не определив ее тип, особенно в условиях повышенного шума, как в Тайваньском проливе. Банальные фразы об осторожных действиях подходят для мирного времени. В условиях войны, особенно если китайская субмарина уже наносила удары, американцы могут решить сначала атаковать, а потом уже разбираться.

Помимо ощущения уязвимости небольшой размер подводного ядерного флота означает, что в результате двух подобных инцидентов будет уничтожена половина средств сдерживания морского базирования. Китайские ракетоносцы, избежавшие уничтожения, утратят связь с командованием, лишатся сил сопровождения и не смогут вернуться в разрушенные порты. В этом случае Китай останется вообще без морских средств ядерного сдерживания.

На берегу может сложиться схожая ситуация. Американцам придется противостоять растущим ракетным силам. Большая их часть находится в непосредственной близости от Тайваня и готова ударить баллистическими ракетами по острову или союзникам, пришедшим на помощь Тайбэю. Победа США опять же будет зависеть от способности вывести из строя баллистические ракеты с обычными боеголовками. И сделать это невозможно, не затронув ядерные силы. Китайские баллистические ракеты с обычными и ядерными боеголовками нередко размещаются на одной базе, т.е. имеют общую систему транспортировки и снабжения, маршруты патрулирования и другую инфраструктуру. У них также может быть общая система командования и управления, или американские военные не смогут различить эти системы, если они все же разделены.

Кроме того, китайские баллистические ракеты способны нести как обычные, так и ядерные боеголовки, и различить две модификации американская воздушная разведка не в состоянии. В военное время при ударе по обычным ракетам могут быть уничтожены ракеты с ядерными зарядами. Чтобы направить пилотируемый летательный аппарат на стартовые шахты и ракетные базы, нужно хотя бы частично контролировать воздушное пространство над Китаем, а для этого необходимо вывести из строя систему ПВО. Но вывод из строя береговых систем ПВО Китая оставит без защиты и ядерные силы.

Подвергнувшись атаке, китайские лидеры будут опасаться, что под угрозой окажутся межконтинентальные баллистические ракеты, размещенные в глубине страны. На протяжении многих лет эксперты указывали на неудачные попытки американцев обнаружить и уничтожить иракские ракеты Scud во время «Войны в заливе» в 1990–1991 гг., отмечая, что мобильные комплексы невозможно найти. Поэтому предполагалось, что Китай сможет сохранить средства ядерного сдерживания независимо от ущерба, который США нанесут береговым районам. Однако последние исследования говорят об обратном. Китайские межконтинентальные баллистические ракеты больше и менее мобильны, чем иракские Scud, их трудно перемещать незаметно. Соединенные Штаты, скорее всего, внимательно следят за ними в мирное время. Поэтому неудачная охота за иракскими Scud 30 лет назад вряд ли убедит Китай в том, что оставшиеся ядерные силы находятся в безопасности, особенно в период активной фазы обычной войны.

Резкая критика Китаем размещения региональной системы ПРО США для защиты от возможных атак КНДР отражает эти опасения. В Пекине считают, что эта система поможет Вашингтону нейтрализовать ракеты, которые Китай может запустить в ответ на удар Соединенных Штатов по своему арсеналу. С точки зрения Пекина, такой вариант возможен, если обычная война уже начала серьезно подрывать другие элементы китайских ядерных сил. И неважно, что Китай утратит возможность следить за состоянием своих сил в режиме реального времени, поскольку ослепление противника – обязательный пункт в американских военных учебниках.

Иными словами, традиционная стратегия США по достижению победы в обычной войне скорее всего поставит под угрозу большую часть ядерного потенциала КНР на море и на суше. Действительно ли американские военные целились в ядерные арсеналы – неважно. Главное, что китайское руководство будет считать, что страна под угрозой.

Уроки прошлого

Возникает вопрос: как отреагирует Китай? Проявит ли он сдержанность и выполнит обещание не наносить первый удар, когда ядерные силы окажутся в опасности? Или он воспользуется этим оружием, пока оно есть, рассчитывая, что ограниченная эскалация остановит Вашингтон или заставит его отступить?

В заявлениях Китая и исследованиях экспертов сохраняется двойственность по этому вопросу. Непонятно, какие элементы КНР считает основой своих сил ядерного сдерживания. Например, если Китай признает силы ядерного сдерживания морского базирования относительно небольшими и слабыми, потеря подводных ракетоносцев не приведет к кардинальному пересмотру военных расчетов.

Проблема в том, что военное время может изменить представления Китая о намерениях США. Если Пекин воспримет подрыв своих ядерных сил морского и наземного базирования как намеренную попытку лишить его средств сдерживания или даже как прелюдию к ядерному удару, он посчитает ограниченную ядерную эскалацию способом прекратить конфликт. Например, Китай может применить ядерное оружие для уничтожения американских авиабаз, представляющих наибольшую угрозу. Также возможен ядерный удар без конкретной военной цели – по ненаселенному району или морю, – чтобы дать понять: США пересекли красную линию.

Такая эскалация кажется неправдоподобной, но история Китая говорит об обратном. В 1969 г. аналогичное развитие событий привело Пекин на грань ядерной войны с Советским Союзом. В начале марта того года китайские войска напали на советских пограничников на фоне роста напряженности вокруг спорного участка границы. Спустя менее двух недель страны уже вели необъявленную войну на границе с использованием тяжелой артиллерии и авиации. Эскалация конфликта происходила стремительно, и к концу марта Москва грозила применить ядерное оружие, чтобы заставить Пекин отступить.

Изначально руководство КНР игнорировало эти предупреждения, но, когда стало известно, что СССР обсуждает планы ядерного удара с другими странами, оценку угрозы пришлось кардинально изменить. Как свидетельствуют архивные документы, Москва не собиралась выполнять ядерные угрозы, но китайские руководители воспринимали ситуацию по-другому. В том конкретном случае они полагали, что советский ядерный удар неминуем. Когда Москва направила своих представителей на переговоры в Пекин, в КНР подозревали, что на борту самолета с делегацией находится ядерное оружие. Напуганное китайское руководство провело испытание термоядерного оружия в пустыне Лобнор и привело в боевую готовность ядерные силы – этот шаг опасен сам по себе, так как повышает риск несанкционированного или случайного пуска. Только после длительной подготовки к советским ядерным ударам, которые так и не состоялись, Пекин согласился на переговоры.

Сегодня Китай – не та страна, что во времена Мао Цзэдуна, но конфликт 1969 г. остается важным уроком. КНР начала войну, считая, что ядерное оружие не будет задействовано, хотя советский арсенал был на несколько порядков мощнее, как сегодня американский арсенал превосходит китайский. Когда война пошла не по плану, Китай пересмотрел оценку ядерной угрозы и практически дошел до паранойи. Более того, давал понять, что рассматривает возможность применения ядерного оружия, хотя ответный удар был бы разрушительным. Неоднозначная информация и сосредоточенность на пессимистическом сценарии вынудили Пекин учитывать ядерные риски, которые за несколько месяцев до конфликта казались невероятными. Та же схема может повториться и сегодня.

Теряться в догадках

США и Китай в состоянии принять меры, чтобы уменьшить риски. Активный диалог и обмен информацией – официальный и неофициальный, на высоком и рабочем уровнях, между политиками и военными – позволят выстроить отношения, которые обеспечат деэскалацию в случае конфликта. Между военными двух стран уже работает горячая линия, но постоянной связи между политическим руководством пока нет. Проверенная, надежная инфраструктура позволит политикам и военным поддерживать связь и в случае кризиса.

Но налаживание коммуникации не решит проблем, заложенных в военных доктринах и внешнеполитических стратегиях. Поскольку стандартное ведение войны Соединенными Штатами скорее всего загонит Китай в ядерный угол, Вашингтону стоит рассмотреть альтернативные стратегии, чтобы не затронуть китайский ядерный арсенал. Так, некоторые аналитики предлагают давить на Пекин с помощью дальней морской блокады, другие считают, что кампанию нужно ограничить воздушными и морскими операциями у берегов Китая. В обоих случаях главная цель – избежать ударов по материковой части страны, где находятся ядерные силы.

Проблема в том, что в материковой части Китая сосредоточены и обычные вооруженные силы. США добровольно не оставят их нетронутыми, учитывая традиционное стремление сократить свои потери и быстро уничтожить мощь противника. Если Китай использует материковые базы, чтобы выпустить баллистические ракеты по силам Соединенных Штатов и их союзников, вряд ли американский президент прикажет военным проявить сдержанность ради деэскалации. Союзники тоже не примут осторожного подхода, поскольку будут оставаться уязвимыми из-за нетронутой военной мощи Китая. Никто не хочет, чтобы война между США и Китаем перешла в ядерную фазу, но если американцы, чтобы избежать эскалации, позволят обычным вооруженным силам Китая превратить Тайвань – не говоря уже о Японии или Южной Корее – в пепелище, вряд ли это станет считаться победой.

Конечно, Пекин тоже мог бы предпринять шаги для улучшения ситуации, но такой вариант маловероятен. Китай выбрал разработку обычных и ядерных боеголовок для одних и тех же ракет и их размещение на одних и тех же базах. Вероятно, он видит в этом стратегическое преимущество. Поскольку взаимосвязанность увеличивает риск ядерной эскалации, Пекин, возможно, полагает, что это способствует сдерживанию – Соединенные Штаты изначально не решатся начать войну.

Но так же как Китай выигрывает, если США поймут, что нет безопасного способа вести войну, Соединенные Штаты выигрывают, если Китай осознает, что война обернется для него не только поражением, но и приведет к ядерному разоружению. Этот страх мог бы стать рычагом воздействия в случае конфликта или даже удержать Китай от его начала.

Ни одна из сторон не видит смысла во взаимных увещеваниях в мирное время. Напротив, считается, что это способствует нестабильности. Но тогда лидеры США и Китая должны осознавать последствия выбранной политики. Угроза эскалации уменьшает риск войны, но если она все-таки начнется, то будет более опасной. Трезвая оценка реальности должна заставить лидеров обеих стран искать пути урегулирования политических, экономических и военных споров, не прибегая к войне, которая может быстро превратиться в катастрофу для региона и мира в целом.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2018 год. © Council on foreign relations, Inc.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826795 Кейтлин Талмадж

Япония и Южная Корея возобновят импорт иранской нефти в декабре-январе

Япония и Южная Корея планируют возобновить импорт нефти из Ирана в декабре – январе, сообщила Национальная иранская нефтяная компания (NIOC). Ранее США выдали этим и другим шести странам временные разрешения на закупки иранской нефти в условиях санкций.

«В Японии крупнейшая нефтеперерабатывающая компания JXTG Holdings планирует восстановить закупки нефти с декабря. Fuji Oil Co начнет закупать нефть и конденсат с января», – говорится на сайте NIOC. Южная Корея возобновит закупки иранской нефти также с января, поскольку большинство танкеров зарезервированы до этого времени. Азиатские покупатели могут забирать нефть из иранских хранилищ в китайском порту Далянь, указывается на сайте NIOC.

Ранее о возможном возобновлении импорта сообщал Reuters со ссылкой на источники. По данным агентства, Япония сможет закупать с января до 100 тыс. б/с, тогда как до введения санкций объемы импорта составляли 160 тыс. б/с.

Санкции США против Ирана вступили в силу с 5 ноября. При этом американские власти выдали восьми странам и территориям временные разрешения на 180 дней на импорт иранской нефти, среди них Индия, Япония, Республика Корея, Италия, Греция, Турция и Китай, а также входящий в его состав Тайвань.

Хотите мира, готовьтесь к ядерной войне

Стратегия нового соперничества между великими державами

Элдридж Колби – директор оборонной программы Центра новой американской безопасности. В 2017–2018 гг. работал заместителем помощника министра обороны США, отвечал за стратегию и развитие вооруженных сил.

Резюме США конкурируют с великими державами, надеющимися эксплуатировать страх Вашингтона перед сползанием к ядерной пропасти. Освобождение от иллюзий – оптимальное сдерживающее средство. Лучший способ избежать ядерной войны – это быть готовым вести ограниченную ядерную войну.

Менее чем за три десятилетия ядерное оружие утратило центральное место в оборонной стратегии США, отойдя на второй план. С 1990-х гг. Соединенные Штаты резко сократили ядерные резервы и сконцентрировались на обычных вооружениях и нерегулярных вооруженных формированиях. Политика в области ядерных вооружений полностью сосредоточилась на пресечении появления ядерного оружия в таких странах, как Иран и Северная Корея, а видные политические деятели и столпы национальной безопасности даже призывали к полной отмене ядерного оружия. То, что во время холодной войны было краеугольным камнем стратегии, перестало быть приоритетом.

Сразу после окончания холодной войны, когда США обладали беспрецедентной мощью в мире, такой подход казался разумным. Вашингтону не нужна была ядерная стратегия против Ирака или Сербии. Но сегодня вернулась конкуренция между великими державами. Россия хочет пересмотреть статус-кво в Европе, сложившийся после холодной войны. Усиливающийся Китай стремится к доминированию в Азии, а затем и за ее пределами. Для осуществления своих целей каждая из этих стран развивает вооруженные силы, идеально приспособленные для сражения с Соединенными Штатами и победы над ними в будущей войне. И возможности, предоставляемые современными мобильными ядерными установками, являются ключевой частью их стратегий.

Подобные возможности могли бы позволить России или Китаю оказывать давление на американских союзников и блокировать любые попытки США нанести ответный удар. Это должно вызывать сильную тревогу среди американских политиков: большая стратегия Соединенных Штатов опирается на сеть альянсов, призванных поддерживать благоприятный расклад сил и обеспечивать беспрепятственную торговлю США со всеми странами и их доступ к любому региону мира. Альянсы действуют до тех пор, пока есть гарантия их надежной защиты от внешних угроз. Но если Россия и Китай могут победить в войне с Соединенными Штатами в Европе и Азии, то эти ревизионистские страны будут продавливать свои интересы любой ценой, что может иметь для США болезненные и, возможно, катастрофические последствия. Задача Вашингтона понятна. Он должен продемонстрировать Москве и Пекину, что любая попытка применить силу против его друзей и союзников, скорее всего, закончится неудачей и будет чревата такими издержками и рисками, которые значительно перевесят любую выгоду. Для этого нужны мощные обычные вооружения, а также правильная стратегия и потенциал для ведения ограниченной ядерной войны и победы в ней.

Следовательно, впервые за целое поколение правильная оборонная стратегия означает выбор правильной ядерной стратегии. Это требует не просто модернизации имеющегося арсенала чрезвычайно разрушительного стратегического ядерного оружия и систем его доставки. Арсенал, призванный нанести немыслимый урон в апокалиптической войне, необходим для сдерживания наиболее зловещих и коварных ударов. Но угроза применения такого оружия в ограниченной войне ради защиты союзников, находящихся на расстоянии многих тысяч километров от берегов США, выглядит слишком экстремально и потому малоубедительно. Вряд ли она будет воспринята всерьез.

Вместо этого Соединенным Штатам нужны системы вооружений, способные заполнить пропасть между войной с применением обычных средств и смертельно-опустошительным ядерным конфликтом. В частности, Вашингтону следует наращивать усилия в области разработки тактического ядерного оружия малой мощности и связанных с ним стратегий, которые могли бы эффективно остановить нападение России или Китая на союзников США, но при этом не спровоцировать ядерный апокалипсис. Демонстрация потенциальным противникам возможностей – лучший способ избежать необходимости применять их на практике.

Творить благо, пока все благополучно

В годы холодной войны США делали ставку на ядерное оружие. Поначалу, когда Соединенные Штаты имели подавляющее ядерное превосходство над Советским Союзом, они полагались на угрозу молниеносного и решительного ядерного удара для сдерживания советской агрессии в Европе. В начале 1960-х гг. американские стратегические силы значительно превосходили советский ядерный потенциал. Оборона НАТО в Европе ощетинилась ядерными боеголовками, тогда как обычные вооружения в основном играли роль второй скрипки. Когда Советы нарастили ядерные мышцы, и преимущество улетучилось, Вашингтон решил, что с помощью ядерной стратегии он не сможет надежно защитить Западную Европу. В итоге было решено усилить обычные вооружения и разработать стратегии ограниченного ядерного удара, чтобы затормозить советское вторжение и убедить Москву завершить любую войну, не доводя дело до ядерного Армагеддона. Таким образом, хотя Вашингтон продолжал инвестировать в стратегические ядерные силы, он также разрабатывал тактические ядерные вооружения и возможности, призванные компенсировать отставание от стран Варшавского договора по части обычных вооружений. Слава Богу, стратегии не пришлось применить на практике – возможно потому, что они были достаточно серьезной угрозой, чтобы убедить Советский Союз не начинать такую авантюру, как серьезное наступление на Запад. Это свидетельствовало о ценности данной стратегии для обеспечения сдерживания.

После распада СССР Соединенные Штаты переключили внимание на страны-изгои, которые теперь представляли главную угрозу их интересам, хотя и гораздо более умеренную. Традиционные вооруженные силы США демонстрировали способность наносить быстрое поражение таким неприятелям, как иракская армия Саддама Хусейна 1990–1991 гг., сербские вооруженные силы в 1998–1999 гг. или правительство талибов в Афганистане 2001 года. Если ядерные стратегии казались болезненно избыточными еще в годы холодной войны, то в эпоху полного доминирования Соединенных Штатов в мире они стали выглядеть просто абсурдно.

Соответственно Вашингтон сделал главный акцент на обычных вооруженных силах, которые можно было использовать для превентивных ударов и смены режимов за рубежом. США резко сократили ядерный потенциал и его роль в оборонной стратегии. Теперь американские стратеги были больше всего озабочены перспективой приобретения ядерного оружия террористами или государствами-изгоями. Вот почему сменявшие друг друга администрации работали над сдерживанием расползания ядерных вооружений и их запретом, чтобы применение ядерного оружия допускалось лишь в самых крайних случаях. Данный подход казался привлекательным: с учетом неоспоримого превосходства США в конвенциональных вооружениях в случае всеобщего запрета ядерных вооружений и отказа от них американская мощь еще больше усилилась бы.

Более того, данная стратегия пользовалась поддержкой всего политического спектра. Неудивительно, что «голуби» аплодировали избавлению от оружия, которое так ненавидели; но даже «ястребы» приветствовали смену парадигмы. В конце концов, ядерное оружие повышало критический порог для военных действий. Президент Джордж Буш-старший сократил число ядерных боеголовок в американском арсенале на 5 тыс. единиц в 1992 г., и каждая последующая администрация, демократическая и республиканская, продолжала сокращать ядерные запасы. В итоге ядерный потенциал США сжался до малой доли от его непомерного размера времен холодной войны.

Гром среди ясного неба

Но если этот подход когда-то имел смысл, то сегодня уже нет. Россия и Китай совершили впечатляющий рывок в военном строительстве и могут реально угрожать стратегическим интересам США и их союзников. Ушли те дни, когда американцы были способны легко пресечь нападение Китая на Тайвань и когда даже мыслей не приходило о наступлении России на страны Балтии.

Проблема не только в том, что все более изощренные и могущественные обычные вооруженные силы России и Китая готовы нанести удар по союзникам и партнерам Соединенных Штатов (таким как Польша и страны Балтии в Европе или Япония и Тайвань в Азии). Дело в том, что любая конфронтация с Россией или Китаем в будущем может перерасти в обмен ядерными ударами. Во-первых, в случае ожесточенного сражения с неопределенным исходом у каждой из сторон может появиться искушение достать ядерную саблю для обострения ситуации и проверки решимости противника, либо для того чтобы просто продолжить сражение. Во-вторых, если Москва захватит Прибалтику или Пекин вторгнется на Тайвань, они, вероятно, пригрозят применением ядерного оружия или даже применят его, чтобы не допустить контратак со стороны США или чтобы резко снизить эффективность таких контратак. Фактически это центральный столп их доктрин победоносной войны и потенциальная тактика, к которой они могут прибегнуть, чтобы нанести урон Соединенным Штатам и получить преимущество.

Эта угроза – не плод больного воображения. Россия потратила большую часть своих ограниченных денежных средств на создание современного и разнообразного ядерного арсенала. Значительная его часть предназначена для нанесения удара по конкретным военным целям, а не для того, чтобы стереть с лица земли крупные города одним злодейским ударом. Например, Россия размещает значительное число ядерных боеголовок на подлодках и кораблях ВМФ, включая противокорабельные крылатые ракеты, ядерные торпеды и ядерные глубинные бомбы. Как следует из российских военных учений и журналов, главная идея ядерной стратегии Москвы в том, чтобы использовать ядерное оружие целенаправленного действия и вести войну на своих условиях. Ставка делается на то, что применение ядерного оружия запугает США и заставит их отступить. Эта стратегия известна под названием «эскалация ради деэскалации».

Если бы Россия захотела бросить вызов НАТО, она могла бы разместить «зеленых человечков» – солдат или офицеров разведки без опознавательных знаков – в Польше или Прибалтике, пытаясь посеять замешательство и сформировать общественное мнение в пользу Москвы, как она сделала это в Крыму в 2014 году. Затем она могла бы направить туда обычные войска с повышенной огневой мощью, способные быстро захватить территории, окопаться на них и развернуть грозные оборонительные рубежи. Завершить подобную операцию возможно угрозой применения ядерного оружия или реальных ядерных ударов для отражения любой контратаки с применением обычных вооружений, которую войска США и НАТО могли бы начать для защиты своих союзников. Например, Москва могла бы нанести ядерный удар по американским базам в Западной Европе или по американской флотилии в Атлантике. В этом случае у Вашингтона будет очень простой выбор: урегулирование или полномасштабная ядерная война.

Китай проявлял больше сдержанности в наращивании ядерных вооружений, чем Россия, но он также разрабатывает современные ядерные вооружения, которые можно применить в региональном конфликте, такие как баллистические ракеты DF-21 и DF-26. Это именно тот вид оружия, который понадобится Китаю, чтобы поставить Вашингтону шах и мат в Азии. Если Китай захочет форсировать вопрос Тайваня или диктовать условия урегулирования территориальных споров с Японией, он мог бы опереться на вновь обретенное богатство и мощь для политической изоляции одной из этих стран. В случае эскалации Китай мог бы попытаться захватить Тайвань или спорные территории с помощью обычных вооруженных сил и подготовиться к тому, чтобы блокировать действенный ответ США и союзных войск. Если этого окажется недостаточно, Китай может использовать свои все более точные и гибкие ядерные силы для нанесения удара по американским воздушно-морским базам в западной акватории Тихого океана, чтобы проверить, как далеко пойдут Соединенные Штаты для защиты своих союзников и партнеров. Главное здесь в том, что, если США хотят сохранить архитектуру своих альянсов в Европе и Азии, они должны адаптировать стратегию к противостоянию с противником, готовым к эскалации с применением ядерного оружия.

Правильно оценить угрозу

Прежде всего нужно отбросить устаревшие исходные предпосылки, которые продолжают влиять на сегодняшние дебаты по поводу ядерной стратегии США. С одной стороны – «голуби», доказывающие, что ядерную войну просто нельзя ограничить или контролировать и что призрак ядерной разрухи достаточно страшен, чтобы сдержать полномасштабную ядерную войну. Они считают: главное – позаботиться о том, чтобы никто не думал иначе и не начал раскачивать лодку, так как в этом случае ситуация может выйти из-под контроля. Между тем все, что нужно Соединенным Штатам, чтобы сдержать Россию или Китай – сравнительно небольшой ядерный арсенал с единственной целью уничтожить очень ценные, но незащищенные цели, такие как города. Согласно данной аргументации, такой угрозы достаточно при условии, что все стороны сохранят мощные, но ограниченные обычные вооруженные силы и будут тщательно избегать столкновений.

Этой логики придерживаются влиятельные политики. В 2012 г. исследовательская группа под председательством Джеймса Картрайта, бывшего вице-председателя Объединенного Комитета начальников штабов, пришла к выводу, что «в современном мире невозможно представить себе ситуацию», в которой ядерный удар был бы в интересах США или России. В своем докладе группа призвала Соединенные Штаты существенно сократить ядерный потенциал и полностью уничтожить тактическое ядерное оружие. А в письме, подписанном в этом году бывшим министром обороны Уильямом Перри и другими тяжеловесами, утверждалось: «Маловероятно, что есть такое явление, как ограниченная ядерная война; подготовка к ней – это глупость».

К сожалению, подобная точка зрения игнорирует возможные побудительные мотивы противников США в войне и факты, говорящие об их вероятном поведении. Россия и, в меньшей степени, Китай размещают все более высокоточное ядерное оружие небольшой мощности, которое практически бесполезно в тотальной ядерной войне, но полезно при ограниченном обмене ядерными ударами. Похоже, они верят в возможность ограниченной ядерной эскалации, и что она может принести им победу в столкновении с Соединенными Штатами.

Это не должно удивлять Вашингтон. Риски балансирования на грани ядерной войны могут быть огромными, но не менее впечатляющей окажется и отдача в виде получения ядерных преимуществ над противником. В конце концов, ядерное оружие – главная козырная карта: если удастся убедить неприятеля, что она будет разыграна, а вы готовы пойти на такой риск, ничто не станет более сильным доводом. Американцам следовало бы это понимать – ведь они оттачивали такой подход против Советского Союза в годы холодной войны. Однако «голубиная» стратегия оставит США без надлежащих средств для реализации описанных возможностей, воодушевит противников на то, чтобы воспользоваться данным упущением и сделать войну, в том числе ядерную, более вероятной.

Вместе с тем чрезмерно «ястребиное» мышление также вводит американских политиков в заблуждение. Многие «ястребы» видят решение в развитии всех родов войск, способных стреножить ядерный арсенал России или Китая, и в то же время развернуть массированную ракетную оборону, чтобы блокировать любой удар возмездия. Если бы Соединенные Штаты усовершенствовали данный подход, то могли бы нанести первый разоружающий удар по неприятелю. Длинная тень одной лишь этой угрозы разубедила бы Россию или Китай и удержала их от нападения на друзей или союзников США.

Проблема в том, что такую стратегию просто слишком трудно потянуть в финансовом отношении; это очевидный блеф. Уничтожение или подавление всех ядерных сил России и Китая было бы умопомрачительным вызовом. А если уж вести ядерную войну, необходимо делать это совершенно и филигранно, либо не ввязываться в нее вообще: ведь если хотя бы несколько термоядерных бомб просочится через противоракетную оборону, это будет означать ужасающее количество смертей и страшные разрушения. Цена, которую заплатит американский народ, была бы совершенно несоизмерима с интересами, ради которых стоило начинать бойню.

Чтобы полностью разоружить Россию или Китай, Соединенным Штатам придется не только уничтожить или подавить огромное число мобильных пусковых комплексов, рассредоточенных на большой территории, подводных лодок и самолетов, но сделать это единовременно, максимум в течение нескольких часов, чтобы предотвратить контрудар. Для этого пришлось бы отыскать и зафиксировать мобильные цели, отслеживать их перемещения, уничтожая их и подтверждая их гибель. США находят эту задачу чрезвычайно трудной даже против таких сравнительно слабых противников, как Ирак.

Между тем противоракетной обороне пришлось бы предотвращать удары вражеских ракет по целям на своей территории, но пока противоракетные системы имели дело с примитивными баллистическими и крылатыми ракетами, а не с передовыми системами доставки России и Китая. Чрезвычайно трудно защититься от баллистических ракет, движущихся в несколько раз быстрее звука, не говоря уже о коварных и незаметных для радаров крылатых ракетах и подводных торпедах. Как сказал в 2015 г. Джеймс Виннефельд, тогдашний вице-председатель Объединенного комитета начальников штабов, «ракетная оборона против угроз высокого уровня слишком трудна, слишком дорога и слишком дестабилизирующая с точки зрения стратегии, чтобы хотя бы попытаться ее развернуть». Попросту говоря, нет правдоподобного сценария, при котором чрезмерно «ястребиный» подход имел бы смысл. А явный блеф нельзя считать мудрой долгосрочной стратегией.

Иметь правильный арсенал

В конечном итоге логика сдерживания указывает на необходимость найти в оборонной стратегии США в отношении новых соперников-сверхдержав баланс между двумя противоречащими друг другу требованиями. Какими бы действиями ни угрожал Вашингтон, они должны быть достаточно мощными, чтобы обуздать неприятеля, но не настолько апокалиптическими, чтобы выглядеть неправдоподобными. Баланс найти не так легко. Страна, пытающаяся защитить свою территорию, возможно, сумеет убедить противников, что рискнет ядерным уничтожением, чтобы избежать оккупации иностранными войсками. Но когда Вашингтон произносит подобные угрозы, чтобы защитить от агрессии союзников, находящихся далеко от американских границ, то эти угрозы кажутся куда менее правдоподобными. Один американский чиновник как-то процитировал слова бывшего государственного секретаря Генри Киссинджера: «Великие державы не совершают самоубийство ради союзников».

Хорошая новость в том, что Соединенные Штаты могут защитить союзников, не нацеливаясь при этом на весь ядерный арсенал противников и не начиная поход на Москву или Пекин. Вместо этого американские войска должны иметь возможность остановить вторжение на территорию союзников за счет молниеносного удара по обычным и тактическим ядерным силам, которые Россия или Китай предполагают использовать для захвата и удержания желаемой территории. Если США сделают такое, Россия или Китай могут закончить на этом конфликт – исход, который, вероятно, устроит Вашингтон. Но если они все же решат продолжать противостояние даже после того, как американцы отразят первоначальное наступление, бремя эскалации полностью ляжет на их плечи.

Рассмотрим это на примере КНР: вместо быстрого захвата Тайваня и создания на суше новой фактической ситуации китайским лидерам придется делать выбор между отступлением и риском полномасштабной, продолжительной войны с США, не говоря уже о действиях, которые могут предпринять американские союзники в ответ на крупномасштабную агрессию китайцев в Восточной Азии. Как только путь для быстрого вторжения будет заблокирован, любая дальнейшая эскалация, к которой, возможно, прибегнет Китай, обречена на провал, поскольку приведет к решительному ответу Соединенных Штатов и их союзников.

Обычные вооруженные силы США спокойно выполнили бы большую часть работы по блокированию наступления противника посредством замедления продвижения, ослабления наступающих войск и в идеале остановки агрессии. Соответственно, центральным столпом стратегии должно быть повышение боеготовности обычных вооруженных сил, чтобы они сражались вместе с союзническими армиями. Но не менее важную роль должны играть и американские ядерные силы, особенно предназначенные для ведения ограниченной войны. Например, Россия или Китай способны встать на путь ядерной эскалации, вынуждая дать адекватный ответ или идти на риск поражения. Более того, в случае уменьшения американского воинского контингента в предстоящие десятилетия, особенно в Восточной Азии, они могут сделать ставку на ядерный потенциал для противодействия обычным вооруженным силам Китая.

Для осуществления этой стратегии Вашингтону необходимо инвестировать в современные тактические ядерные боеголовки и системы доставки, предназначенные для регионального сражения. Сегодня американский арсенал состоит в основном из стратегических вооружений, созданных для ведения крупномасштабной ядерной войны со стратегическими силами противника, ударам по руководству противоборствующей армии и тому подобное. Почти все тактические ядерные вооружения США были демонтированы. Немногие оставшиеся могут лишь ограниченно использоваться в войне с Россией или Китаем. Этот пробел признан в «Обзоре состава и количества ядерных сил 2018 года», выпущенного Пентагоном. В нем заявлено о намерении модернизировать тактические бомбы, доставляемые по воздуху, и разработать ядерные боеголовки малой мощности для баллистических ракет, установленных на подлодках. Но Соединенным Штатам следует пойти дальше и разработать или адаптировать умеренное число ядерных боеголовок и систем доставки, способных нанести ущерб ключевым российским или китайским традиционным целям, прежде всего тем, которые нужны для вторжения в Прибалтику или на Тайвань: сухопутные войска на укрепленных позициях, маневренные войска, военно-морские флотилии и ударные корабли. Требуются новые боеголовки, имеющие меньшую мощность, чем большинство боеголовок в нынешнем арсенале. Их нужно оптимизировать для уничтожения укрепленных шахт, где находятся вражеские ракеты, а не для остановки обычных войск. Эти вооружения не заменят обычные вооруженные силы. Однако они помогут нейтрализовать те преимущества, которые Россия и Китай способны извлечь из своих ядерных потенциалов. Идти на риск конфронтации с хорошо оснащенной американской армией – значит обрекать себя на поражение или самоубийственную эскалацию.

Испытанное и проверенное средство

Поскольку эффективного сдерживания не может быть без действенной связи, Вашингтону также необходимо изменить способ донесения до сведения противников своей ядерной стратегии. В последние десятилетия правительство США подчеркивало, что ядерную войну невозможно контролировать. В этой точке зрения, очевидно, есть рациональное зерно, поскольку переход «красной черты», связанной с применением ядерного оружия, действительно чрезвычайно рискован. Но если слишком много внимания обращать на невозможность контролировать ядерную войну, тем самым можно фактически пригласить неприятеля к эскалации. Противники логично заключат: если Вашингтон настолько убежден, что любые ограниченные ядерные операции неизбежно приведут к эскалации до уровня Армагеддона, он никогда не осмелится пересечь эту черту, разве только ради собственного выживания, но не ради защиты союзников.

Соответственно, официальным лицам США нужно изменить эту риторику. Им следует и дальше подчеркивать, что ядерная война может быстро выйти из-под контроля, и последствия предстоят катастрофические. Вместе с тем следует демонстрировать – делом во время армейских учений, обучения личного состава и разрабатываемых возможностей, а также словом в официальных заявлениях – что Соединенные Штаты готовы к ограниченным и действенным ядерным операциям. Это станет сигналом для России и Китая, что у США есть воля и возможности расстроить любые планы балансирования на грани ядерной войны.

Такая ядерная стратегия совместима с контролем над вооружениями. В конце концов, цель контроля над вооружениями – не разоружение, а стратегическая стабильность. На практике это означает, что все стороны уверены в собственной способности нанести эффективный ядерный удар возмездия, но оставляют место для сотрудничества с целью снижения риска непреднамеренной войны из-за случайности или просчета. В течение нескольких десятилетий доминирующими идеями в американской ядерной политике было сокращение, минимизация и уничтожение. Этот подход можно было обосновать в 1990-е гг. и начале нового века, но с тех пор мир изменился. Сегодня США конкурируют с великими державами, считающими, что могут успешно противостоять Соединенным Штатам, и надеющимися эксплуатировать страх Вашингтона перед сползанием к ядерной пропасти. Освобождение от подобных иллюзий – лучшее сдерживающее средство. Хотя это звучит парадоксально, но лучший способ избежать ядерной войны – готовность к ведению ограниченной ядерной войны.

Для критиков данный подход – рецидив мышления времен холодной войны. Но когда речь идет об оборонной стратегии, оно, возможно, и неплохо. В конце концов, мышление времен холодной войны позволяло США и их союзникам сдерживать крупномасштабную агрессию в течение 45 лет, несмотря на численное превосходство обычных войск противника в Европе. Соединенным Штатам повезет, если им удастся добиться такого же результата в течение следующих 50 лет. Определенная разновидность мышления времен холодной войны станет именно тем, что так нужно сегодня Вашингтону и его союзникам.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2018 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826791 Элдридж Колби

«Газпром» отказывается от сланцевого газа

Рассмотрев перспективы развития отрасли сланцевого газа и СПГ в различных регионах мира, совет директоров «Газпрома» посчитал нецелесообразной для холдинга добычу сланцевого газа даже в долгосрочной перспективе, говорится в сообщении «Газпрома». Холдинг отмечает, что, как и ранее, почти весь объем добычи сланцевого газа приходится на США. Вместе с тем долгосрочные прогнозы его добычи в стране по-прежнему характеризуются высокой неопределенностью.

В Китае наблюдается положительная динамика производства газа из сланцев, однако темпы роста существенно ниже, чем планировалось. В Европе, согласно актуальным оценкам, не ожидается развития собственной коммерческой добычи сланцевого газа даже в долгосрочной перспективе. «Для «Газпрома», учитывая высокую обеспеченность запасами природного газа традиционных месторождений, организация добычи газа из сланцев в средне- и долгосрочной перспективе является нецелесообразной», – говорится в сообщении.

В ходе рассмотрения тенденций в области СПГ было отмечено, что в долгосрочной перспективе география стран-потребителей СПГ расширится в основном за счет появления новых импортеров в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Кроме того, по оценкам экспертов, лидирующие позиции по импорту СПГ перейдут от группы традиционных импортеров – Японии, Республики Корея и Тайваня – к группе, включающей Китай и страны Южной и Юго-Восточной Азии.

На заседании совета речь также шла о том, что в 2018 году, в условиях благоприятной ценовой конъюнктуры на азиатском рынке, американский СПГ практически не поставляется в страны Европы, проигрывая конкуренцию трубопроводному газу «Газпрома». По итогам десяти месяцев 2018 года соотношение поставок российского трубопроводного газа и СПГ из США в европейские страны превысило 100:1. В целом перспективы экспорта СПГ из США в значительной мере будут зависеть от перспектив добычи сланцевого газа, говорится в сообщении.

Для «Газпрома» добыча газа из сланцев является нецелесообразной

Совет директоров ПАО «Газпром» принял к сведению информацию о перспективах развития отрасли сланцевого газа и сжиженного природного газа (СПГ) в различных регионах мира, возможностях и угрозах для компании.

Было отмечено, что, как и ранее, почти весь объем добычи сланцевого газа приходится на США. Вместе с тем, долгосрочные прогнозы его добычи в стране по-прежнему характеризуются высокой неопределенностью. Среди наиболее значимых факторов, которые будут влиять на будущую динамику добычи: мировые цены на энергоресурсы, ресурсный потенциал сланцевых залежей и возможности дальнейшего совершенствования технологий их разработки.

В Китае наблюдается положительная динамика производства газа из сланцев, при этом темпы роста существенно ниже, чем планировалось ранее. В Европе, согласно актуальным оценкам, не ожидается развития собственной коммерческой добычи сланцевого газа даже в долгосрочной перспективе.

Для «Газпрома», учитывая высокую обеспеченность запасами природного газа традиционных месторождений, организация добычи газа из сланцев в средне- и долгосрочной перспективе является нецелесообразной.

В ходе рассмотрения тенденций в области сжиженного природного газа было отмечено, что в долгосрочной перспективе география стран-потребителей СПГ расширится в основном за счет появления новых импортеров в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Кроме того, по оценкам экспертов, лидирующие позиции по импорту СПГ перейдут от группы традиционных импортеров (Японии, Республики Корея и Тайваня) к группе, включающей Китай и страны Южной и Юго-Восточной Азии.

На заседании речь также шла о том, что в 2018 году, в условиях благоприятной ценовой конъюнктуры на азиатском рынке, американский СПГ практически не поставляется в страны Европы, проигрывая конкуренцию трубопроводному газу «Газпрома». По итогам первых десяти месяцев соотношение поставок российского трубопроводного газа и СПГ из США в европейские страны составило более 100:1. Отмечено, что в целом перспективы экспорта СПГ из США в значительной мере будут зависеть от перспектив добычи сланцевого газа.

По оценкам экспертов, Россия обладает серьезным потенциалом для вхождения в число мировых лидеров СПГ-отрасли. В частности, «Газпром» продолжает активную работу, направленную на развитие производства СПГ в дополнение к поставкам трубопроводного газа на существующие и перспективные рынки сбыта.

Правлению поручено продолжить работу по оценке перспектив развития отрасли сланцевого газа и СПГ в различных регионах мира.

Совет директоров также рассмотрел и принял к сведению информацию об оценке деятельности членов совета директоров и его комитетов.

США ввели санкции против двух российских компаний по подозрению в поставках иранской нефти в Сирию, сообщило американское министерство финансов.

Под ограничения попали ФГУП "Промсырьеимпорт" и ООО "КГК" (английское название Global Vision Group).

Кроме того, в список внесли иранскую компанию Tadbir Kish и шесть физических лиц. Среди них замдиректора "Промсырьеимпорта" Андрей Догаев.

В качестве организатора поставок иранской нефти в Сирию называют сирийского гражданина Мохаммеда Амер аш-Швики и его компанию Global Vision Group, расположенную в России.

Высокопоставленный представитель администрации США отметил, что благодаря "ирано-российской сети" сирийское правительство получает миллионы баррелей нефти из Ирана, а тот — сотни миллионов долларов из Сирии на финансирование Корпуса стражей иранской революции, а также на группировок ХАМАС и "Хезболлах".

По его данным, нефть скрытно доставляют в Сирию на судах, которые выключают систему GPS, чтобы избежать огласки поставок.

"Ирано-российская сеть"

Чиновник добавил, что Центробанк Ирана напрямую вовлечен в перевод крупной суммы в Россию для поддержки поставок нефти в Сирию.

Для этого Иран использует компании, которые вовлечены в торговлю товарами для гуманитарных нужд, в том числе медицины. Ранее Вашингтон сделал исключение для гуманитарных поставок.

Представитель администрации добавил, что у США "нулевое терпение" по отношению к использованию "полугуманитарных организаций для проведения незаконных транзакций".

"ЦБ Ирана и другие институты иранского режима и официальные лица продолжают эксплуатировать природные ресурсы для спонсорства терроризма, насилия и кровопролития практически каждый день в Сирии", — заявил он.

Список возможных участников поставок

Кроме того, Минфин США опубликовал список из 16 судов, в том числе четырех российских, которые, по его мнению, причастны к поставкам иранской нефти в Сирию в 2016-2018 годах.

В частности, в него вошли суда "Альметьевск", "Трувор" (ранее называлось "Мухалатка"), "Волга" (ранее "Маршал Жуков") и "Язь". По данным сервиса MarineTraffic, это российские суда.

В ведомстве отметили, что это не исчерпывающий список кораблей, к которым могут иметь отношение находящиеся под санкциями люди.

Отдельно оговаривается, что наличие судна в этом списке не означает, что оно однозначно определено как собственность кого-то из санкционного списка.

Санкции за поставку нефти

В мае президент США Дональд Трамп объявил, что Вашингтон выходит из соглашения о ядерной программе с Ираном. Он также сообщил о восстановлении всех санкций против Тегерана, в том числе вторичных, то есть в отношении других стран, ведущих бизнес с Ираном.

Часть ограничений против Ирана вступили в силу 7 августа. Вашингтон заявил о цели довести экспорт иранской нефти до нуля и призвал ее покупателей отказаться от таких закупок.

Дополнительные санкции США в отношении Ирана, которые охватили экспорт нефти, вступили в силу 5 ноября.

При этом Вашингтон предоставил временные исключения из нефтяных санкций Китаю, Индии, Италии, Греции, Японии, Южной Корее, Тайваню и Турции.