Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Образ желаемой современности

Шансы России в постамериканском мире

Дмитрий Ефременко – доктор политических наук, заместитель директора Института научной информации по общественным наукам РАН.

Резюме Все преимущества России могут проявиться и сохраняться до тех пор, пока она остается самостоятельным центром силы многополярного мира, имеющим свободу маневра и открытым для развития партнерских отношений с разными игроками. Получается, что Россия должна быть везде и ни с кем.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №5 за 2010 год.

Советский Союз еще был жив, хотя и дышал на ладан, когда торжествующая победу в холодной войне Америка начала гонку триумфалистских манифестов. В одних декларировалась историческая необратимость американоцентричного миропорядка; авторы других были более осторожны, как, например, Чарльз Краутхаммер, который ограничил временной горизонт глобального доминирования США тремя-четырьмя десятилетиями. Но едва миновала половина этого срока, как аналитики и обозреватели принялись соревноваться, делая заявления с обратным знаком.

Фарид Закария, автор модной книги «Постамериканский мир», видит главную проблему не в упадке Америки, а в «подъеме остальных», что стало возможным благодаря американскому экономическому, политическому, военному и культурному лидерству. Вместе с тем он откровенно говорит об ошибках и провалах, которые привели к сокращению периода абсолютного американского доминирования после окончания холодной войны. Книга Закарии была опубликована в первой половине 2008 г., еще до того, как разразился глобальный финансовый кризис. Но именно он стал точкой невозврата в процессе «постамериканизации». Благодаря кризису международные отношения обретают новое качество, адаптироваться к нему придется всем их участникам. В том числе, разумеется, и России.

Мир многополярный, постамериканский – это то, к чему Москва стремилась, начиная по крайней мере со знаменитого разворота Евгения Примакова над Атлантикой. Но теперь, когда желанный миропорядок становится реальностью, впору задать вопрос: а готова ли к нему Россия? Благодаря эрозии американской гегемонии открываются не только возможности, но и риски, связанные с силовым полицентризмом. Ведь после окончания холодной войны Россия испытывала не только горечь от приниженного положения в системе международных отношений и страх перед минимизацией ее влияния на постсоветстком пространстве, но и комфортное чувство пребывания в нише крупнейшего экспортера энергоносителей. И хотя последнее можно рассматривать как признак экономической деградации и дискриминации в системе мирохозяйственных связей, Владимир Путин с успехом использовал «тучные годы» для терапевтического лечения социальных травм, вызванных посткоммунистическими трансформациями. Он также сумел сконцентрировать ресурсы, достаточные, чтобы позволить себе в Мюнхене «откровенный разговор» с западными партнерами. Теперь же эти «преимущества дискриминации» постепенно уходят, а за реализацию новых возможностей еще только предстоит бороться, и, по всей видимости, бороться упорно.

Для России американская гегемония была тягостна, неприятна, в иные моменты – едва выносима. Но все-таки стоит признать: раз уж какой-то державе было суждено на время достичь глобальной гегемонии, то в американской версии она оказалась меньшим из зол. Гегемония, исходящая от любого европейского или азиатского государства, была бы, наверное, и вовсе непереносимой. И если представить себе другой исход холодной войны, то советская глобальная гегемония была бы, вероятно, одним из худших видов гнета, а едва ли не главной его жертвой стали бы народы самой державы-гегемона.

Об исторических уроках однополярного мира еще будут написаны целые библиотеки, но несколько выводов для международной политики наступающей эры многополярности могут быть сделаны уже теперь:

– постамериканский мир – это пока не завершенное состояние, но необратимый процесс, имеющий свои стадии;

– на следующих стадиях процесса «постамериканизации» нужно стремиться к максимальному снижению его конфликтного потенциала;

– необходимо предотвратить возникновение в будущем любой новой глобальной гегемонии, от кого бы она ни исходила;

– следует найти механизмы стабилизации многополярного мира и предотвращения холодной войны всех против всех.

Эти выводы не являются специфическими и тем более исчерпывающими для России. Они скорее позволяют увидеть, что в рамках нового миропорядка появятся возможности для согласования интересов самых разных акторов международных отношений. И в этом – шанс для России. Но далеко не единственный.

Возвышение Китая как риск

«Подъем остальных» как движущая сила «постамериканизации» означает появление множества национальных «историй успеха» и, соответственно, множества игроков, претендующих на значительное укрепление своего международного статуса. Но на нынешней стадии становления многополярного мира все просто заворожены Китаем. Глобальный экономический и финансовый кризис способствовал тому, что китайская модель все чаще рассматривается в качестве альтернативы «Вашингтонскому консенсусу», а обостряющееся соперничество между Китаем и Западом представляется как неизбежная схватка цивилизаций или идеологий.

Российский взгляд на Китай неизбежно будет отличаться от западного. Еще в позапрошлом веке русский философ Константин Леонтьев предостерегал: «Россия может погибнуть только двояким путем – или с Востока от меча пробужденных китайцев, или путем добровольного слияния с общеевропейской республиканской федерацией». «Пробуждения» Китая ждали и опасались у нас на протяжении десятилетий. Не случайно при всех зигзагах российской (советской) внутренней и внешней политики стремление к «нормализации отношений», а затем и к стратегическому партнерству оставалось внешнеполитической константой со времен Юрия Андропова. И нельзя не признать, что нынешний уровень российско-китайских отношений представляет собой ценнейшее достижение, которое, правда, не гарантирует от осложнений в будущем.

Сейчас, когда Китай «пробудился», рассуждения об угрозе могут быть более опасны, чем сама «угроза». В подъеме Китая следует видеть не угрозу России, а риск, то есть ситуацию, в которой возможен как проигрыш, так и выигрыш. Тактический выигрыш для российского политического режима уже очевиден. Прежде всего в том, что сопоставление исторического опыта двух стран дает властям дополнительные аргументы в пользу модернизации под жестким государственным контролем: путь Дэн Сяопина был правилен, путь Горбачёва – ложен; сильно (скорее всего – безнадежно) отстав от восточного соседа, Россия возвращается на правильный путь. При этом достижения Китая меняют и шкалу политических ценностей, поскольку успех и эффективность перестают однозначно отождествляться с либеральной демократией.

Потребность в устойчивом присутствии России в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) – ключевой части мира XXI века – сегодня не вызывает никаких сомнений. Поворот на восток требуется «всерьез и надолго». При этом, сохраняя и наращивая преимущества добрососедства с Пекином, необходимо избежать превращения Москвы в его сателлита. Иначе говоря, фактическая слабость нынешних позиций России в АТР должна компенсироваться за счет активной политики, направленной на максимальную диверсификацию экономических и политических возможностей.

Среди причин, по которым для России предпочтителен вариант стабильного, но несколько дистанцированного партнерства с Китаем, далеко не только гигантская разность демографических потенциалов с двух сторон общей границы. Угроза китайского заселения Сибири и Дальнего Востока – это скорее «бумажный тигр», во всяком случае, в среднесрочной перспективе. Гораздо серьезнее опасность закрепления структурного дисбаланса в двусторонней торговле, быстрого скатывания к положению ресурсного придатка новой «всемирной мастерской». Однако выход из сырьевой ниши – это важнейший вопрос модернизации российской экономики, а не только торговых отношений между Москвой и Пекином.

Пожалуй, самая серьезная проблема, из-за которой России следует избегать слишком тесной привязки к китайскому локомотиву – это его скорость. Казалось бы, поддерживаемые уже не первое десятилетие двузначные (или близкие к двузначным) темпы экономического роста являются именно тем, чего нам так не хватает для успеха модернизации. Но чем дольше длится китайское экономическое чудо, тем больше нарастают экономические, социальные и региональные диспропорции, и тем более опасными могут быть последствия резкого торможения. Соответственно, для России усиливается актуальность поиска страховочных механизмов, запасных вариантов и новых возможностей.

Прежде всего, важно сохранять позицию открытости к более тесному сотрудничеству с Японией как в сферах экономики и научно-технической деятельности, так и в вопросах региональной безопасности. Однако неурегулированность территориального спора не позволяет видеть в сотрудничестве с Токио противовес китайскому фактору. Более многообещающей может стать интенсификация связей с региональными акторами второго порядка – Южной Кореей, Тайванем, Вьетнамом, Индонезией и другими странами АСЕАН. Ни одна из этих стран в одиночку не способна служить альтернативой континентальному Китаю, но в совокупности их можно рассматривать как множество потенциальных опорных точек на периферии Срединной империи.

В общеазиатских масштабах ценнейшим партнером является Индия. Отсутствие конфликтного потенциала и восходящая к истокам индийской независимости традиция дружественных двусторонних отношений составляет прочную основу стратегического взаимодействия Москвы и Дели в XXI веке. Однако есть и трудности, главным образом психологического характера. В России еще не вполне освоились с тем, что Индии уже не пристало быть ведомой, что по ряду ключевых показателей страна способна стать равновеликим партнером, а в скором будущем – более мощным полюсом постамериканского мира, чем Россия. Но в любом случае Дели как раз тот самый собеседник, с которым в числе первых следует обсуждать и растущую китайскую мощь, и любую другую серьезную проблему Евразии. При этом надо учитывать, что в Индии с ее опытом военного конфликта 1962 г. подъем Китая вызывает большую настороженность, чем в России, которая сумела урегулировать пограничные проблемы с КНР.

Российская стратегия «поворота на Восток» должна в полной мере учитывать американское влияние в АТР. США и Россия осознают ключевое значение региона для их будущего в XXI веке, равно как и отсутствие здесь сколько-нибудь серьезного конфликта интересов двух сторон. И если говорить о расстановке сил и тенденциях региональной безопасности, то надо признать, что и военное присутствие Соединенных Штатов в АТР вовсе не противоречит российским интересам. Ситуация здесь существенно отличается от обстановки на западных и южных рубежах России, где укрепление позиций США и НАТО представляет собой как минимум фактор дискомфорта. Во всяком случае, Москве едва ли имеет смысл вливаться в число энтузиастов лозунга «Окинава без американцев», который столь неудачно пытался воплотить в жизнь бывший японский премьер Юкио Хатояма.

Сказанное не означает, что России следует очертя голову формировать вместе с Америкой новые схемы региональной безопасности, в которых Пекин неизбежно усмотрел бы угрозу своим интересам. Важно видеть грань между поиском оптимального для Москвы баланса сил и созданием реальных или виртуальных антикитайских коалиций, участие в которых для России недопустимо. В то же время именно раскрытие потенциала российско-американского взаимодействия в АТР могло бы стать основанием для будущих отношений между Москвой и Вашингтоном, для сохранения и развития крайне хрупких результатов «перезагрузки».

Отношения с державой № 1 постамериканского мира

Звучит иронично и одновременно банально: державой №1 постамериканского мира остаются Соединенные Штаты Америки. Ослабление американского могущества продолжается, но не следует думать, что этот процесс бесконечен. Во-первых, неуклонный подъем основного конкурента – Китая – также не предопределен. Во-вторых, даже если вторая волна кризиса нанесет новый, еще более мощный удар, можно ожидать, что Америка, в конце концов, выкарабкается на более или менее стабильное плато, и дальнейшее (относительное) снижение ее глобальной роли приостановится. С другой стороны, проблемы США как нисходящей сверхдержавы поистине глобальны, поскольку любой вариант их решения будет иметь последствия для всего мира. Кризис показал не просто зависимость всех остальных стран от Америки как международного центра финансового могущества и главного источника дестабилизации мировой экономики, но и огромную социальную цену, которую придется рано или поздно заплатить всем за санацию этой системы.

Вполне понятно стремление России не платить за оздоровление американоцентричной глобальной экономики больше, чем требуется. Уже одно это соображение – стимул к конструктивному участию во всех международных институтах и механизмах антикризисного управления. Москва заинтересована и в том, чтобы способствовать «мягкой посадке» Вашингтона в постамериканский мир, предотвратить стратегически безнадежные, но рискованные для России попытки восстановить ускользающую глобальную гегемонию Соединенных Штатов. Не менее важно создать в обозримом будущем благоприятные предпосылки для конструктивного и стабильного партнерства с США.

По всей видимости, перезагрузка как важный внешнеполитический проект администрации Барака Обамы составляет один из компонентов комплексной переоценки глобальной роли США в контексте мирового кризиса. Всем, очевидно, было понятно, что в XXI веке совсем не Россия будет представлять для Америки основную проблему. Но чем же обернулась перезагрузка на деле?

С началом глобальных экономических потрясений многие в России с торжеством возвестили «закат Америки», тогда как в самой Америке немало обозревателей приветствовали «падение России с небес на землю». Таким образом, поначалу перезагрузка немногим отличалась от российско-американских интеракций постсоветской эпохи, характеризующихся столкновением ресентимента с высокомерием. Между тем в результате кризиса обе страны оказались в рядах проигравших, и именно это обстоятельство должно было стать реалистичной основой для диалога на основе баланса интересов. Но и здесь ситуация оказалась парадоксальной.

Например, Сергей Караганов вместе с рядом коллег из Совета по внешней и оборонной политике сформулировал весьма радикальную программу «большой сделки» – компромисса, нацеленного на нахождение баланса интересов России и Соединенных Штатов. По всей видимости, к ней с пониманием отнеслись близкие к администрации Обамы сторонники реалистического подхода, а динамика двусторонних отношений весь последний год создавала впечатление, что стороны негласно следуют основным параметрам «большой сделки». А именно: Россия конструктивно подходит к американским интересам в различных регионах Азии и проявляет сдержанность на постсоветском пространстве, а США, в свою очередь, не предпринимают попыток еще больше ослабить позиции России в странах СНГ и создать еще более дискриминирующую ее архитектуру безопасности в Европе. Но именно негласно. На официальном уровне эти параметры невозможно даже облечь в словесную форму, не говоря уже об их переводе в статус комплексных формальных договоренностей.

В результате даже после подписания Пражского договора СНВ-3 и поддержки Россией санкций против Ирана в Совете Безопасности ООН все по-прежнему выглядит как избирательное улучшение двусторонних отношений. Каждый, пусть даже незначительный, шаг по пути перезагрузки сопровождается заявлениями или действиями, призванными сгладить их эффект, продемонстрировать локальный характер, доказать, что Вашингтон по-прежнему следуют курсу на «продвижение демократии» и отвергают любые претензии на «сферы влияния», от кого бы они ни исходили. Но если перезагрузка пока нисколько не повлияла на доминантный дискурс двусторонних отношений, едва ли стоит удивляться, что при первом же серьезном внутриполитическом повороте в Америке почти весь достигнутый позитив может быть скомкан, а то и вовсе отброшен в угоду электоральным перспективам одной из влиятельных групп политического истеблишмента.

Значит ли это, что идеи перезагрузки или тем более «большой сделки» в принципе неработоспособны? В качестве селективного подхода перезагрузка едва ли может рассчитывать на успех, но если под ней понимать кропотливую и целенаправленную работу по формированию устойчивой основы российско-американских отношений в XXI веке, то у нее неплохие шансы. В этом смысле азиатский фокус поиска взаимного баланса интересов может иметь решающее значение. Однако сам этот баланс должен в конечном счете зафиксировать изменение общего соотношения сил, в котором Соединенные Штаты – все еще наиболее мощная держава постамериканского мира, а Россия – один из полюсов нового мирового порядка. Политические следствия такого баланса интересов должны быть вербализованы, проговорены на самом высоком политическом уровне, а затем и трансформированы в совокупность формальных и неформальных обязательств.

Насколько далеко могут (и должны) идти эти обязательства? Основным контекстом выстраивания российско-американского партнерства является возвышение Китая и возникающая в связи с этим новая сфера близости интересов России и Америки. Учитывая «низкий старт» двусторонних отношений, Москва заинтересована в том, чтобы в обозримой перспективе уровень ее партнерства с Вашингтоном оказался сопоставимым с нынешним уровнем российско-китайских отношений. Но если двигаться в этом направлении дальше, то плюсы все быстрее начнут меняться на минусы, и Россия окажется втянута в игру, в которой в лучшем случае останется на вторых ролях, а в худшем – превратится из игрока в фигуру, которой основные игроки при случае могут и пожертвовать.

По всей видимости, во втором десятилетии XXI века разговоры об интеграции России в НАТО или какую-либо другую форму военно-политического союза с участием США и стран Европейского союза будут только активизироваться. Пока такие разговоры далеки от конкретики, но они начались, и начались не случайно. Суть динамики процесса можно понять и по характеру обсуждения проекта Договора о европейской безопасности (ДЕБ), предложенного президентом России. Саму идею не решился отвергнуть никто, и в Москве уже третий год слышат вежливые заявления о намерении «тщательно изучить» и «всесторонне рассмотреть». Несколько реже звучат фразы о принципиальной поддержке предложенного Договора и о солидарности с его базовым постулатом о неделимости европейской безопасности. «Изучение» проекта может продолжаться неопределенно долго, если только в какой-то момент партнеры в Вашингтоне и Брюсселе не захотят обнаружить, что Договор, в сущности, предлагает единую систему безопасности не только для Европы, но для индустриально развитого Севера в целом, и исключает из этой системы Китай и другие страны быстро развивающегося Юга.

Вероятно, что кошмарный сон российской внешней политики – дальнейшее расширение НАТО на восток – так и не станет явью. В принципе, в этом состоит основное достижение мюнхенского курса Владимира Путина, хотя скорее всего экспансия альянса на постсоветском пространстве окончательно утратит актуальность в контексте общей динамики «постамериканизации». Проект ДЕБ также призван блокировать расширение НАТО, но если это произойдет, то лишь как международно-правовая фиксация fait accompli (уже свершившегося факта. – Ред.). Следовательно, это уже не тот приз, за который стоит платить любую политическую цену. Гораздо важнее сама возможность равноправного участия в определении правил игры и в вопросах европейской безопасности, и в том, что касается более широкого спектра отношений в Большой Европе.

В поисках Большой Европы

С Европой связаны фундаментальные интересы России. Но ситуация здесь почти патовая. Похоже, что чем дольше Россия и Европейский союз взаимодействуют, тем больше их взаимное отчуждение. Сам институциональный дизайн ЕС фактически блокирует сколько-нибудь существенное сближение с Москвой. И ожидать качественных прорывов в отношениях между Россией и институциями Евросоюза (если, конечно, не относить к числу прорывов велеречивые декларации о партнерстве и долгосрочные планы действий) в ординарных обстоятельствах едва ли приходится.

Хуже всего то, что участие в Европейском союзе неизбежно ограничивает свободу политического маневра отдельных его членов, включая и самых мощных, с которыми Россия стремится развивать привилегированные отношения на двусторонней основе. В этих условиях особое значение имеет способность Москвы максимально использовать возможности, связанные с перемещением центра глобальной финансовой и индустриальной мощи в АТР. Только утвердившись там в качестве активного и влиятельного игрока, Россия сможет более уверенно вести диалог с другими европейскими странами. И главное: российские территории к востоку от Урала должны быть задействованы в качестве резерва национального развития, а не пространства демографического и индустриального вакуума.

В конце концов, ничто не вечно, включая и застой в отношениях Россия–Евросоюз. И в этом смысле важно не отворачиваться от еэсовской машины, а продолжать разговор и с ее функционерами, и с европейской общественностью, той силой, от выхода которой на политическую арену Юрген Хабермас и Жак Деррида относительно недавно ожидали «второго рождения Европы». Надежды двух философов оказались преждевременными. Но европейская публичная сфера все-таки играет очень важную роль в том, что касается определения ситуации, буквально соответствуя теореме Томаса: «Если ситуация мыслится как реальная, то она реальна по своим последствиям». Интересам России могла бы соответствовать фиксация того, что Европейский союз неравнозначен Европе и что другая архитектура Большой Европы возможна.

Даже если Россия определяет свою собственную роль как участие в «подъеме остальных», то открытость к широкому диалогу с отдельными странами ЕС и с Евросоюзом в целом должна сохраняться. Особенно важна способность генерировать нестандартные идеи и ходы, задающие направления дискуссии. В этом смысле можно только приветствовать идею «Союза Европы», которую намерен продвигать Сергей Караганов. Будучи весьма проблематичной в качестве конечной цели, она очень важна процессуально, поскольку может серьезно расширить пространство маневра для России, государств – членов Европейского союза, других европейских или полуевропейских стран.

Международные отношения и цивилизационный выбор в эпоху «междуцарствия» модерна

При обсуждении перспектив России в многополярном мире нельзя обойти вниманием и аргументы более общего порядка. Зигмунт Бауман, анализируя динамику модерна в начале XXI века, обращается к термину «междуцарствие» (Interregnum), с помощью которого Антонио Грамши описывал ситуацию ожидания радикальных перемен, вызванных социальными потрясениями эпохи Великой депрессии. Грамши вкладывал в это понятие особый смысл, имея в виду приближение одновременных и глубоких изменений социального, политического и юридического порядка. Сегодня, как и во время заточения Грамши в туринской тюрьме, многие глобальные концепции, институты и механизмы демонстрируют прогрессирующую дисфункциональность. В то же время полноценной замены этим столпам современности пока не видно.

Процесс «постамериканизации» также вписывается в эту картину «междуцарствия», но не исчерпывает ее. На кону нечто большее. Несколько успокаивающий термин Фарида Закарии «подъем остальных» на деле означает, что пятисотлетний «момент однополярности» западной цивилизации близится к завершению. При этом с каждым днем множатся факты, опровергающие представления о некой единой и неповторимой европейской (западной) версии модерна.

Как известно, теория множественности модернов была выдвинута Шмуэлем Эйзенштадтом. Он подчеркивает, что структурная дифференциация неевропейских обществ совсем не обязательно воспроизводит европейскую модель. По его мнению, европейская модель стимулирует появление различных институциональных и идеологических паттернов за пределами Европы. При этом «наилучший путь понимания современного мира… состоит в рассмотрении его как повествования о непрерывном конституировании и реконституировании разнообразия культурных программ». В контексте теории Эйзенштадта метафора междуцарствия могла бы означать, что западная версия модерна в основном исчерпывает свою миссию «перенастройки» незападных культурных программ и вступает в период сосуществования и конкуренции с другими, возникшими на основе этих программ версиями модерна. Но это сосуществование означает ни больше ни меньше, как признание плюрализма ценностей, институтов и моделей политического устройства вслед за признанием плюрализма культурных программ.

Динамика системы международных отношений воспроизводит многочисленные манифестации тех же самых сдвигов. Достаточно указать на феномен БРИК и, в частности, на быстрый переход российских руководителей от гордости за почти полноправное членство в западном клубе G8 к энтузиазму соучредителя клуба, в который входят новые лидеры глобального экономического роста. Активность России в этом качестве принимается далеко не всеми, хотя среди тех, кто наиболее жестко ставит под сомнение обоснованность присутствия России в БРИК, по странному стечению обстоятельств почти не звучат голоса из Китая, Индии или Бразилии. Стоит отметить, что автор термина «мягкая сила» Джозеф Най, крайне сдержанно отзывающийся о феномене БРИК в целом, умалчивает, что эта конструкция, даже оставаясь преимущественно виртуальным объединением, уже становится новым источником «мягкой силы», начинает продуцировать и консолидировать нормативную власть. Нормативное послание БРИК выражается не только в отстаивании вестфальских принципов суверенитета и стремлении к многополярности, но в принципиальном признании плюрализма ценностей, культурных программ и моделей политического устройства. В сущности, нормативное послание БРИК есть перевод теории множественности модернов Эйзенштадта на язык глобальной политики.

Процесс становления постамериканского мира побуждает корректировать преобладающие концептуализации международных отношений. Один из вариантов корректировки состоит в том, чтобы отделить качественные характеристики международного порядка от изменения глобальной роли США. Так, Джон Айкенберри готов говорить лишь о «кризисе успеха» западного проекта модерна, но не о кризисе представлений о его единственности и неповторимости. Согласно этой логике, движущей силой единого проекта модерна выступает общий интерес ведущих международных акторов к воспроизводству либерального порядка, который, по крайней мере теоретически, приносит блага всем и каждому. При этом получается, что, согласно Айкенберри, потребности и интересы незападных держав могут быть удовлетворены благодаря еще большему распространению принципов и практик западного либерализма.

Международный порядок – вещь инерционная, и в условиях «междуцарствия» трудно ожидать его быстрого переформатирования. Скорее всего, многие устойчивые глобальные взаимозависимости в сферах безопасности, торговли, финансов и охраны окружающей среды будут трансформироваться гораздо медленнее, чем изменение экономического и политического веса ведущих глобальных игроков. Однако фундаментальной особенностью либерального международного порядка является установление иерархических отношений, которое в долгосрочном плане несовместимо с «подъемом остальных».

Неудивительно, что реакция западного экспертного сообщества на возвышение незападных держав характеризуется растерянностью и даже алармизмом, когда в этих государствах видят представляющих угрозу чужаков. В то же время раздаются призывы рассматривать усиливающиеся страны незападного мира как «нам подобных», нуждающихся в социализации и в обучении правилам. Как отмечает Тим Данн, в контексте современной международной политики обе стратегии, по сути, постулируют безальтернативность западной версии модерна, причем такой подход останется востребованным даже несмотря на его прогрессирующую неадекватность.

Означает ли это, что и Россия «обречена» адаптироваться к постамериканскому миру, упорно сохраняя верность догме о сингулярности модерна? Оправданно ли в эпоху «междуцарствия» форсировать цивилизационный выбор, или по крайней мере связывать себя жесткими внешнеполитическими обязательствами, которые свидетельствовали бы о приверженности западной версии модерна?

Вопрос не в том, что цивилизационный выбор в пользу Запада невозможен или неприемлем, а либеральные ценности на российской почве прорастают какими-то уродливыми сорняками. Одной из причин взаимного разочарования России и Запада было как раз то, что зона совпадения или близости ценностей очень велика, тогда как различия казались в конечном счете преодолимыми. Но в итоге в России сформировалось стойкое убеждение, что дискуссии о ценностях направлены на подрыв российских интересов, тогда как многие на Западе от неоправданных иллюзий периода горбачевской перестройки и ельцинских реформ перешли к уверенности в «неисправимости» России. В этих условиях единственным конструктивным решением может быть перевод политических дискуссий на язык интересов; споры о ценностях лучше оставить для научного сообщества и активистов неправительственных организаций.

Хотя двадцатилетие распада СССР уже не за горами, преждевременно говорить о том, что в России сформировалась новая политическая нация, а посткоммунистические трансформации окончательно завершены. Сам факт провозглашения линии на модернизацию свидетельствует по крайней мере о частичной неудаче всей постсоветской социально-экономической политики, основной вектор которой даже в период воссоздания «вертикали власти» оставался либеральным и вестернизаторским. Ясно, что требуется поворот, серьезная коррекция курса. И если уж решено называть этот поворот «модернизацией», то следует исходить из того, что модернизация в эпоху междуцарствия модерна должна быть сугубо прагматическим действием.

В сущности, это все та же кошка Дэн Сяопина, единственным значимым качеством которой является эффективность в ловле мышей, а не соответствие стандартам породы западного модерна. Если экономика России, ее государство и общество начнут «ловить мышей», то локализация российского модерна в созвездии современностей не заставит себя ждать, а вопрос о его совместимости с западной версией модерна может затем сколь угодно долго оставаться предметом академической дискуссии.

В конечном счете речь идет о том, чтобы во втором десятилетии XXI века Россия выработала эффективную модель решения социальных и экономических проблем, используя при этом в интересах своего внутреннего развития новые возможности, открывающиеся в контексте становления постамериканского мира. Россия слишком долго пребывала на периферии западной цивилизации, чтобы теперь, на излете ее доминирования, присоединяться к ней и делить ответственность за все ее грехи. В конце концов, у России слишком много своих собственных грехов. Главное же, Россия обнаруживает, что у нее есть выбор, что заповедь Владислава Суркова «не выпасть из Европы, держаться Запада» не означает отказа от участия в «подъеме остальных» и формировании институтов и механизмов нового миропорядка. А появление такового будет свидетельствовать о завершении эпохи междуцарствия модерна.

Незаменимый полюс и свобода выбора

Будучи крупнейшим осколком Советского Союза, Россия объективно все еще имеет немало оснований претендовать на статус одного из полюсов в многополярном мире. Однако общая динамика на протяжении двух последних десятилетий в случае России была понижательной, а для периода 1990-х – обвальной. Даже стабилизация и нефтегазовый бум в период президентства Владимира Путина пока могут рассматриваться лишь как временное торможение на крутом спуске вниз. Иными словами, Россия по инерции остается одним из полюсов мировой политики, но сохранение в этом качестве потребует от российской власти способности привлекать все больше дополнительных ресурсов.

Вполне вероятно, что вскоре мы услышим голоса, настаивающие на новом понижении позиции России во всемирной табели о рангах. В качестве аргументации будет предъявлена непозволительность затраты значительных ресурсов на сохранение высокого международного статуса, а также то, что вхождение в зону притяжения какого-то другого полюса позволит оптимизировать риски существования в турбулентном многополярном мире. Отвергать эту позицию только потому, что Россия должна быть великой, могучей и никакой иной, по меньшей мере недальновидно. При определенных обстоятельствах у нас в самом деле может не оказаться другого выбора. Но несомненно, что любая власть в России должна стремиться к предотвращению подобной ситуации.

У России имеются и специфические основания к удержанию статуса одного из полюсов многополярного мира. Многовекторность и высокая маневренность российской внешней политики в нынешних условиях выступают важными механизмами компенсации слабостей, обусловленных структурой экономики, демографической динамикой, низким качеством управления, коррупцией и технологическим отставанием. Однако помимо решения тактических задач, маневренности требуется и «сверхзадача»: не принадлежа к первой тройке основных центров силы постамериканского мира, Россия должна быть тем полюсом, полномасштабное партнерство с которым способно обеспечить несомненный и решающий перевес для любого из основных центров силы.

Но опять-таки: все эти преимущества могут проявиться и сохраняться до тех пор, пока Россия остается самостоятельным центром силы многополярного мира, имеющим свободу маневра и открытым для развития партнерских отношений с самыми разными глобальными игроками. Как только Россия окажется вовлеченной в какие-либо жесткие союзы или интеграционные механизмы с участием более мощных центров силы, преимущества будут утрачены. Получается, что Россия должна быть везде и ни с кем.

Сохранение за Россией статуса самостоятельного глобального игрока, даже если для этого потребуется привлечь серьезные дополнительные ресурсы, окажется менее затратным и рискованным, чем вхождение в зону притяжения одного из более мощных полюсов. В последнем случае затраты ресурсов и риски будут обусловлены усиливающимся внутренним напряжением, вызванным необходимостью удерживать развитие страны в русле, общее направление которого задано извне. Вполне понятна логика сторонников этого подхода, стремящихся через жесткие международные обязательства подтолкнуть запаздывающие внутренние изменения. К сожалению, более реален сценарий, при котором подгоняемые под импортный шаблон внутренние изменения приведут к новой волне имитации институциональных практик правового государства и к запуску цепной реакции вполне реальных дестабилизирующих сдвигов в сфере межнациональных и федеративных отношений.

Совокупность возможностей, открывающихся перед Россией в процессе становления постамериканского мира, должна быть использована для создания благоприятных условий внутреннего развития страны, а не для их усложнения, связанного с вовлеченностью в жесткие союзы и поспешной ориентацией на одну из нескольких актуальных версий модерна. В то же время российское общество нуждается в подлинной открытости миру, в широком диалоге с носителями самых разных культурных программ, в готовности воспринимать извне все, что может способствовать практическому решению внутренних проблем. То, что действительно имеет высокую цену в эпоху многополярности – это свобода выбора. Не только выбора стратегических партнеров, но также путей и методов модернизации и даже образа желаемой современности.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259995 Дмитрий Ефременко

Сосредоточение не по Горчакову

Цивилизационная геополитика на рубеже эпох

Андрей Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Калифорнийского университета (г. Сан-Франциско).

Резюме Проведение независимой внешней политики упирается в необходимость развития ценностных и социально-экономических оснований страны. Полная изоляция утопична, но перенесение центра тяжести с внешнеполитической наступательности на внутреннее освоение и возможно, и необходимо.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №2 за 2017 год.

Успехи российской внешней политики на Ближнем Востоке, активное утверждение независимости в ценностно-информационной сфере, развитие отношений с Китаем и рядом незападных государств, а также глубокие перемены в мире создали новые, более благоприятные для России условия. Продолжающийся распад либерального миропорядка и поворот Запада к национальным интересам и консервативным ценностям, олицетворением чего стали «Брексит» и избрание Дональда Трампа, сделали возможным поиск новых партнеров в отстаивании идеалов, близких российским. На этом фоне громче звучат голоса тех, кто настаивает на продолжении наступательной внешней политики и формализации нового мирового порядка по модели Венского конгресса. Важно заново переосмыслить цели и возможности России как страны с особой системой ценностей и геополитическим положением.

Константы русской геополитики

Россия формировалась как локальная цивилизация с особой системой ценностей и геополитическим положением. Регионально русская идентичность вырастала на пространствах Восточной Европы и Евразии, ряд народов которых был привержен ценностям православного христианства и сильной государственности. В XV столетии страна оказалась в цивилизационном одиночестве, утратив в результате падения Византии источник своего духовного авторитета. Превратившись в главную наследницу православия, Московская Русь столкнулась с необходимостью защищать свои ценности как от угрозы с юга, так и от амбиций католического Рима, стремившегося встроить восточного соседа в свою имперскую систему.

Ситуация усугублялась крайне сложным геополитическим положением. Задвинутая вглубь Евразии, Россия не имела естественных границ и для защиты суверенитета нуждалась в формировании пояса буферных территорий и мощной армии. Сосуществование с сильнейшими державами мира наложило печать на ментальность русских, выработав понимание, что выживание и независимость требуют постоянной защиты и не могут восприниматься как раз и навсегда данные.

Все это диктовало активную внешнюю политику. Сформировавшись как страна с локально ограниченной и геополитически уязвимой системой ценностей, Россия была обречена на глобальную или трансрегиональную активность в своих действиях. Чтобы выжить, требовалась не только демонстрация сил и возможностей, но и постоянная инициатива и вовлечение сильных мира сего в совместные проекты. Иного пути для сохранения духовно-ценностного суверенитета история не предоставила. Изоляция от имевшихся источников геополитических опасностей представлялась идеалом, но могла быть достигнута лишь ценой внешнеполитической активности.

При этом Россия отнюдь не всегда обладала материальными ресурсами, необходимыми для реализации ставившихся целей. По сравнению с европейским Западом, находящимся в центре мирового развития, Россия формировалась как страна полупериферийная, стремившаяся войти в центр, но так этой цели и не добившаяся. Петровский и сталинский рывки сократили разрыв с центром, но не изменили положение страны. Уровень жизни россиян и сегодня существенно ниже, чем в западных странах (хотя заметно превышает уровень жизни большинства незападных государств).

Ресурсные ограничения требовали проведения не только активной, но и сбалансированной, по возможности незатратной внешней политики. Не всегда правильно оценивая свои возможности, российские правители отдавали себе отчет в их пределах. На протяжении большей части истории Россия не стремилась стать державой глобальной или мировой. Трансформация миропорядка являлась для нее задачей вторичной, производной от решения задачи цивилизационно-геополитического сбережения и сохранения ядра самобытной системы ценностей.

Нередко имея дело с превосходящим в материальных силах противником, Россия уходила во временную изоляцию или шла по пути избирательной, не требовавшей значительных затрат асимметричной наступательности. Периоды изоляции были не слишком типичны, имея в виду геополитическую необходимость активного участия в международных делах. Будучи рекомендованы влиятельными советниками и государственными мужами, подобными Никите Панину при Екатерине Великой или Александру Горчакову при Александре Втором, такие периоды умеренной изоляции всегда преследовали цель возвращения страны в мировую политику. Чаще всего их возникновение становилось результатом перенапряжения ресурсов и обусловливалось необходимостью залечить раны войны и восстановить внутренние силы. Это были «передышки», как определил их основатель Советского государства, сформулировавший курс на временное замирение с Западом. В случаях же асимметричной наступательности Россия находила способы защитить себя, избегая опасности быть втянутой в войну с крупными державами. Например, в 1870-е гг. Россия оказывала поддержку восставшим христианам Боснии и Герцеговины на Балканах, осознавая незначительную тогда опасность вмешательства со стороны Австро-Венгрии или других крупных европейских государств.

У курса, приоритетом которого являлось цивилизационное выживание страны, имелись критики. Не только западники, отвергавшие понятие русской самобытности, но и сторонники превращения России в глобальную державу, способную диктовать правила миропорядка. В XVIII и XIX столетиях последние выступали за захват Константинополя или использование победы над Наполеоном для закрепления в Европе в качестве единоличного учредителя миропорядка. В начале ХХ века левые революционеры жаждали победы мировой революции, призывая наступать на Варшаву и Берлин. В русской истории находилось немало тех, кто желал бросить национальные интересы и ценности на алтарь великодержавного, мирового коммунистического, общечеловеческого или глобально-либерального.

Стремление сохранить культурно-политическую самобытность нередко выражалось в споре между подчеркивавшими важность противостояния агрессивному Западу и указывавшими на важность освоения огромной, плохо заселенной русской Евразии. Хорошо известен, например, спор Вадима Цымбурского со сторонниками многополярности и евразийской экспансии, которые считали главной опасностью для России расширение евро-атлантического мира. Понимая такую опасность, Цымбурский считал ее преувеличенной, делая упор на внутреннем освоении, переносе столицы за Урал и выстраивании отношений с ближайшими соседями.

Не все идеи рано ушедшего от нас мыслителя подтвердились, но их основная направленность по-прежнему актуальна. Пренебрежение приоритетами цивилизационного развития чревато ресурсным перенапряжением, внутренним ослаблением и снижением международного статуса. С петровских времен для поддержания статуса великой державы государство отдавало на военные нужды около четверти бюджета и требовало от народа готовности к самоотдаче. Всеобщая бедность и крепостное право служили средством ускоренной мобилизации армии. Развитие же общества запаздывало и – в целях быстрого накопления капитала, требуемого для нужд безопасности, – осуществлялось по мобилизационным моделям. Системные реформы откладывались или сворачивались. Им на смену шли высокие налоги с общества и новые административные механизмы для его эксплуатации. Советское время по-своему воспроизвело эту модель. Политика глобальной поддержки «социалистической ориентации», принятая на вооружение Никитой Хрущевым, сопровождалась отсутствием внутренних реформ, она ослабила страну, подведя ее к распаду.

Кризис миропорядка и Россия

Современный миропорядок, связанный с глобальным доминированием США, продолжает распадаться. Процесс, начатый бесславным американским вторжением в Ирак, чрезвычайно ускорился в последние годы. Наступательная политика крупных держав, включая Россию, Китай, Иран, Турцию и другие, теперь непреложный факт. При сохранении за Соединенными Штатами материального превосходства, мир двинулся в направлении формирования новых правил международных отношений.

Процесс их выработки может затянуться, а отсутствие побуждает крупные державы к соперничеству и усугубляет нестабильность. Переходный период в международных отношениях сопровождается обострением противоречий и распадом единого мира на региональные геополитические пространства. Формируются новые зоны возможного военного противостояния и торгового соперничества. На первый план выходят жесткие публичные торги и тайные переговоры. Государства уязвимы перед лицом новых вызовов, что подталкивает их к централизации власти, замыканию вовнутрь и выламыванию из сложившейся системы глобальных правил. События в Евросоюзе, связанные с попытками Греции сформировать особые для себя условия в рамках германо-американского консенсуса и выходом Британии из еврообъединения, консервативный поворот Соединенных Штатов, связанный с победой на президентских выборах Трампа, рост правоизоляционистских настроений в Европе, процессы политической централизации в России и Турции подтверждают эти тенденции.

Государства все меньше ищут покровительства и материальной поддержки у США, развивая вместо этого региональные связи. Великие державы стремятся укреплять сферы влияния в пограничных пространствах, будь то Восточная Европа, Ближний Восток или Южно-Китайское море, избегая прямых столкновений между собой. Тем не менее следует помнить о том, что последние двести лет смена миропорядков сопровождалась столкновениями крупных держав. Прежде чем возникли Венская, Берлинская, Версальская и Ялтинская системы международных отношений, человечество прошло через наполеоновские войны, Крымскую, Первую и Вторую мировую.

Избрание Трампа президентом чревато новыми кризисами. Снимая источники некоторых прежних обострений, администрация Соединенных Штатов создает иные очаги напряженности. На смену расширению НАТО и распространению демократии идут жесткая политика сдерживания Китая и Ирана, укрепление ПРО и новых систем военного доминирования США, намерение наращивать военный потенциал, в том числе ядерные арсеналы, протекционизм и создание торговых блоков. В Вашингтоне стремятся не только развивать американскую экономику и инфраструктуру, но и укреплять глобальные позиции. Наиболее опасна для международной системы перспектива дальнейшего обострения американо-китайских отношений. Попытки Трампа ограничить торгово-финансовое влияние Пекина, подчеркивание фактора Тайваня, наращивание военно-морского присутствия США в непосредственной близости к Китаю не могут не встретить жесткого сопротивления.

Постепенный распад современного миропорядка сулит России длительный период неопределенности и ставит перед необходимостью поиска адекватного внешнеполитического курса. Попытки войти в число ключевых союзников сверхдержавы предпринимались в 1990-е и начале 2000-х гг., но натолкнулись на недоверие американцев, связанное отчасти со стремлением Москвы выторговать для себя особые условия. Вообще модель внешней военно-политической зависимости не может быть приемлема для страны с длительным историческим опытом и политической культурой самобытности и великодержавности.

В условиях изменившихся приоритетов Соединенных Штатов и смещения глобального баланса в сторону американо-китайского противостояния утрачивает целесообразность и продолжение российской политики последних лет. Основа курса заключается в асимметричной наступательности ради сохранения влияния России в Евразии. Вмешательство в конфликт в Сирии и информационное противостояние с Западом были во многом связаны с намерением продемонстрировать возможности России и отстоять, вопреки западным санкциям, позиции в евразийском регионе. Сегодня конфликт на Украине более не является приоритетом в отношениях с Вашингтоном, накал информационного противостояния снижен (во всяком случае, со стороны Москвы), а российская точка зрения на возможные решения по Сирии ближе новой администрации, чем прежнему руководству США.

В этих условиях плодотворным может быть обращение к опыту периодов относительной изоляции и сосредоточения внутренних цивилизационных сил. Программа цивилизационного сосредоточения должна преследовать цель упрочения внутренней ценностной базы, материально-экономических и интеллектуальных основ развития страны в усложняющемся мире. Ее необходимыми компонентами стали бы пропаганда и подчеркивание этнического многообразия, укрепление принципов государственного управления, поддержка семьи, образования и науки.

Важнейший компонент – выработка другой модели экономического развития страны. Очевидно, что модель опоры на энергетические ресурсы себя исчерпала. Она действовала преимущественно в интересах влиятельных политико-экономических групп и не смогла создать механизмов устойчивого долгосрочного развития. Процветание не сопровождалось решением фундаментальных экономических и политических проблем. Высокий уровень коррупции и технологическое отставание российского бизнеса от западного существенно снижали поступления в казну, затрудняя укрепление государственности. Российский политический класс во многом не удовлетворял и не удовлетворяет требованиям времени и задачам современного экономического развития. Конкурентоспособность экономики находилась на сравнительно низком уровне, а начавшееся в конце 2014 г. ослабление рубля стало выражением неэффективности созданной государственной модели. Санкции Запада выявили дополнительные сложности в отстаивании экономического и политического суверенитета в условиях внешнего давления. Процесс выработки новой модели запущен, но пока далек от завершения.

Относительная открытость страны и турбулентность глобального мира не дают России возможности уйти во временную изоляцию. По этим причинам исторический опыт сосредоточения и перегруппировки сил в условиях дистанцирования от участия в международных делах, как было, например, после поражения в Крымской войне, малопригоден. Стоит помнить и о неудаче попыток Евгения Примакова сосредоточиться, следуя по стопам Горчакова. Даже Цымбурский, которого по праву называют главным теоретиком российского цивилизационного сосредоточения, признавал сложности проведения подобного курса. Он полагал возможным согласие крупных держав на невмешательство в «лимитрофы», однако деструктивное и в высшей степени идеологизированное поведение Запада в украинском кризисе опрокинуло эти расчеты.

Тем не менее многое сегодня подводит Россию к возможности нового формулирования стратегии цивилизационного сосредоточения. Чем дальше, тем очевиднее, что проведение независимой внешней политики упирается в необходимость развития ценностных и социально-экономических оснований страны. Полная изоляция утопична, но перенесение центра тяжести с внешнеполитической наступательности на внутреннее освоение и возможно, и необходимо. В международных отношениях наступило время нестабильности. Время сложное, но, перефразируя Цымбурского, оно может оказаться хорошим для тех, кто сможет им воспользоваться.

К политике цивилизационного сосредоточения

В истории России периоды сосредоточения были вынужденными и завершались успехом лишь в условиях многополярной геополитики и отвлеченности крупных держав на проблемы, не связанные с Россией. Курсу александровских реформ и горчаковского стремления восстановить утраченные позиции на Черном море во многом способствовало противостояние Англии и Франции, с одной стороны, и растущей Пруссии, с другой. Послереволюционное «мирное сосуществование» и «социализм в отдельно взятой стране» способствовали подъему Советской России по мере нарастания экономического кризиса западного мира.

Там, где эти условия отсутствовали, сосредоточение наталкивалось на трудности. В силу глобального доминирования и амбиций Соединенных Штатов попытки Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией не могли быть успешными, как и проект «реинтеграции» постсоветского пространства. Вместо сосредоточения на внутреннем развитии Россия была занята сдерживанием Запада, нередко упуская возможности выстроить отношения с соседями на основе рыночных инструментов и «мягкой силы». Отвлеченность США от проблем России и Евразии является необходимым (хотя и недостаточным) условием успеха политики цивилизационного сосредоточения.

В основе политики цивилизационного сосредоточения должна лежать уверенность в собственных силах и возможностях. Нельзя сосредоточиться, если нечего сосредотачивать. Страна прошла тяжелый, но и славный исторический путь, что никогда не случилось бы без витальной силы цивилизационного ядра, в котором сильна вера в будущее.

Цивилизационщиков отличает от западников и державников убежденность в том, что основной источник процветания и развития находится в нас самих, а не в достижениях западной культуры или выстраивании многополярно-олигархического мира великих держав. Конечно, уверенность в собственных силах не должна вести к самоизоляции и отказу от активного взаимодействия с миром, учебы у других культур и народов. Впрочем, такое взаимодействие и учеба, исключая краткий советский период, всегда были частью исторического развития. Россия заимствовала широко и свободно, модифицируя, но не меняя своих цивилизационных оснований.

Внешней политикой современного сосредоточения могли бы стать уклонение от чрезмерной глобальной вовлеченности и активное освоение внутренней и внешней Евразии. Если разногласия Вашингтона и Пекина превратятся в главную ось глобальной политики, России нет никакого смысла открыто поддерживать одну из сторон противостояния. Гораздо важнее избегать втягивания в американо-китайский спор, расширяя двусторонние отношения с обоими государствами в соответствии со своими цивилизационными интересами. С США следует обсуждать вопросы безопасности и борьбы с терроризмом, а с Китаем (а также Японией и Южной Кореей) – совместное торгово-экономическое освоение Евразии и Дальнего Востока. Нельзя втянуться и в возможное противостояние Соединенных Штатов с Ираном, геополитически связанным с евразийским регионом и являющимся важным партнером России по ближневосточному урегулированию.

Россия вполне в состоянии позволить себе такого рода независимость. Своими внешнеполитическими успехами она закрепила державный статус, больших дополнительных затрат на поддержание которого в ближайшее время не потребуется. Помимо обеспечения безопасности границ и борьбы с терроризмом, у России нет необходимости инвестировать в достижение статуса вооруженных сил, сопоставимого с США. Российское государство в целом способно к постановке и осуществлению целей, связанных с формированием новой модели развития и цивилизационного сосредоточения. Задача не только в выявлении перспективных проектов вроде сопряжения Евразийского экономического союза и китайского «Экономического пояса Шелкового пути», но и в формировании внятной, предсказуемой и долгосрочной системы мер по внутреннему обустройству. Внешняя диверсификация рынков должна сопровождаться диверсификацией и развитием рынка внутреннего. Страна нуждается в новой внутренней колонизации, пропаганде идеи развития и активном инвестировании не только в науку, культуру, образование и здравоохранение.

Если Пекину суждено стать главным раздражителем США, то Китай немного превратится в Россию, чья политика до недавнего времени являлась объектом пристального внимания Вашингтона. У России же в этом случае может появиться возможность стать немного КНР, пережидая шторм, не слишком высовываясь и занимаясь внутренним развитием. Российские эксперты не раз обращали внимание на то, что у Пекина есть чему поучиться. В отличие от восточноевропейских государств, Китай не пошел по пути приватизации во имя приватизации, но сумел – за счет культивирования репутации стабильного, уважающего права инвесторов государства – привлечь внешний капитал на выгодных для себя условиях. Таким образом, созданы предпосылки для политики интенсивного развития, сохраняющиеся и по сей день благодаря наличию легитимного общенационального лидера и борьбе с коррупцией. На случай попятного развития глобализации в стране созданы механизмы выживания и развития за счет относительно высокого уровня внутренней диверсификации и конкуренции.

Чрезмерное сближение с Европой также не отвечает цивилизационным интересам России. Продолжение политического диалога и наличие развитых торгово-инвестиционных связей не могут скрыть всей глубины ценностных разногласий сторон. Одна из этих сторон настаивает на санкциях в наказание за «агрессивную» политику Кремля, в то время как другая считает такую политику необходимым реагированием на ущемление своих цивилизационных прав в Евразии. Из конфликта в ближайшие годы нет выхода. Россия сохранит связи с Европой, но не станет, да и не может стать частью европейской цивилизационной системы, независимо от того, предстает эта система в либеральном или консервативном обличьях. На обозримую перспективу «отстраненность вместо конфронтации», пользуясь выражением Алексея Миллера и Федора Лукьянова, будет фиксировать не только взаимное непонимание, но и сознательно избранную линию поведения.

Что касается освоения Евразии, то политика сосредоточения предполагает культивирование отношений с входящими во внешнее цивилизационное пространство России. Это не только этнически русские, но все те, кто тяготеет к России исторической памятью совместных побед и поражений, питается соками русской культуры и воспринимает российскую внешнюю политику. Речь не столько о представителях власти, сколько о народах, включая тех, кто, подобно многим украинцам, воспринимаются собственным правительством не иначе как «пятая колонна». В работе с ними инструменты дипломатии, «мягкой силы» и экономической интеграции будут особенно эффективны. До сих пор действенность этих инструментов ослаблялась как противостоянием Запада, так и относительной слабостью самой России. Внимание к внутреннему развитию и наличие вышеописанных международных условий сделает политику цивилизационного освоения Евразии эффективной, способствуя предотвращению кризисов, подобных грузинскому и украинскому и укрепляя сферу российского влияния.

Политика цивилизационного сосредоточения является вынужденной и может продлиться, пока не состоится новая стабилизация миропорядка. В настоящий момент мы находимся на рубеже различных эпох и имеем дело с сосуществованием противоречащих друг другу правил и ценностных систем. Формирование действительно полицентричного мира потребует значительного времени. Скорее всего в ближайшее десятилетие баланс военно-политических сил не сложится, что будет препятствовать выработке правил миропорядка, разделяемых основными участниками международных отношений. Такого рода неопределенность диктует политику гибкого, неидеологического сотрудничества с различными партнерами. Нужно готовиться к длительному и упорному самоутверждению в мире. Сегодняшний, сравнительно длительный этап должен быть связан не с попытками трансформировать миропорядок или восстановить «свою империю», а со сбережением, новым формулированием и осторожным продвижением своих ценностей там, где для этого уже имеется подготовленная почва.

На этот сравнительно длительный переходный период российской внешней политике нужны новые ориентиры, выводящие ее за пределы теории многополярного мира. Предстоит заново осмыслить природу современной системы международных отношений, характер внешних вызовов и оптимальные варианты ответа. Используя уже введенные в общенациональный дискурс идеи «государства-цивилизации» и консервативной державы, нужно создать такой образ страны, который вберет в себя лучшие компоненты российских ценностей без излишнего их противопоставления Западу. Кстати, за исключением советского периода Россия никогда не формулировала свои ценности как антизападные. Речь всегда шла о формировании и защите ценностей, способных найти понимание в западных странах, – о христианском гуманизме, межэтническом диалоге, сильном государстве и социальной справедливости. Сегодня задача состоит в том, чтобы выработать новый, приемлемый для России синтез. В этих ценностях немало универсального, что должно облегчить задачу их будущей защиты и продвижения в мире.

Период сосредоточения поможет определиться с внутренними и внешними приоритетами. После консолидации своей цивилизационной субъектности Россия сможет вернуться к активной роли в международных делах. Возвращения к принципам (нео)советского или державного глобализма не будет, должно появиться новое понимание международной роли.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259992 Андрей Цыганков

Смысл и назначение воинственности

Что защищает Россия в рамках своей политики

Андрей Яковлев – кандидат экономических наук, директор Института анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ, профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ.

Резюме Согласование нового «общественного договора» между элитами и обществом невозможно без формирования образа будущего, дающего ответ на вопросы: что именно защищает Россия в рамках «воинственной политики»? Ради каких идей и ценностей власть призывает пойти на самоограничение и самопожертвование?

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №6 за 2015 год.

Данная статья основывается на результатах исследований, проводившихся автором в 2015 году в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ

Термин “militant”, предложенный Сильваной Малле для характеристики современной российской политики, имеет латинские корни и означает активность в отстаивании определенных идей и принципов (в логике выражений «воинствующий материализм» или «воинствующая церковь»). На мой взгляд, своей концепцией Сильвана Малле пытается объяснить явления, для описания которых в российских СМИ и социальных сетях часто используется образ «Россия, встающая с колен». Большой вопрос, однако, заключается в том, что именно пытается отстоять Россия своей политикой, которая многими в мире воспринимается сегодня как агрессия.

Предыстория «разворота» в отношениях России с Западом

На первый взгляд может показаться, что радикальное изменение внешней и внутренней политики России в первую очередь связано с событиями в Крыму и на востоке Украины в 2014 году. Однако, по моему мнению, принципиальные изменения во внутренней и внешней политике начались существенно раньше – уже с середины 2000-х годов. При этом базовые установки, лежавшие в основе этого «нового курса», менялись во времени и прошли как минимум четыре разных этапа. Мое представление об общих характеристиках этих этапов отражено в Таблице 1.

Хотя первый из выделенных в таблице этапов характеризуется преимущественно партнерскими отношениями с Западом, он важен для понимания дальнейшего развития. Одним из ключевых событий этого этапа с точки зрения концепции, предложенной Сильваной Малле, стало обеспечение экономической независимости России. До того в течение практически 15 лет сначала СССР, а потом Россия хронически не могли наполнить государственный бюджет для финансирования собственных расходных обязательств. Это вело к привлечению западных займов, которые предоставлялись на определенных условиях и воспринимались как инструмент давления на советское и затем российское правительство.

Девальвация 1998 г. создала стимулы для инвестиций и роста производства. В дальнейшем высокие темпы роста экономики поддерживались благодаря укреплению государственного аппарата и формированию «общих правил игры» в рамках либеральной экономической политики. Все вместе это сделало возможным существенное повышение собираемости налогов и погашение долгов, ставших причиной дефолта. Тем самым Россия впервые за долгое время оказалась способна проводить независимую политику.

Однако внимание российских властей в этот период прежде всего было сосредоточено на решении вопросов внутренней политики – таких как обеспечение управляемости регионами, борьба с терроризмом и противодействие политическому давлению олигархов. При этом, несмотря на восстановление государственного контроля над центральными телеканалами, сохранялась активная политическая конкуренция (включая реальную многопартийность в Государственной думе).

Внешней политике этого периода (несмотря на напряжение в связи с конфликтом в Югославии) были присущи преимущественно партнерские отношения с Западом. Особо стоит отметить эмоциональную реакцию на теракт 11 сентября 2001 года. В целом борьба с терроризмом могла рассматриваться как важный фактор, объединяющий Россию и Запад. Однако открытость России к равноправному сотрудничеству в этот период не нашла отклика на Западе. Характерно вступление в НАТО в 2004 г. новой большой группы стран Восточной Европы.

Переход к «новому курсу» в 2004 г. можно связать с рядом событий. Во-первых, это «дело ЮКОСа», которое объективно отражало острое соперничество между ключевыми группами элиты в борьбе за контроль над природной рентой. Поражение крупного бизнеса в этом конфликте, подкрепленное массовой поддержкой, которую на фоне ареста Михаила Ходорковского власть получила на парламентских и президентских выборах 2003–2004 гг., привело к изменению соотношения сил в правящей коалиции. Однозначно стали доминировать федеральная бюрократия и силовики, не удовлетворенные геополитическими итогами 1990-х гг., а крупный бизнес (всегда занимавший более прагматические позиции по отношению к Западу) оказался в заведомо подчиненном положении.

Во-вторых, существенную роль в смене курса сыграли «цветные революции», произошедшие в 2003–2005 гг. в Грузии, на Украине и в Киргизии и активно поддержанные США и ведущими европейскими странами. Консервативная часть российской элиты воспринимала их как наступление на интересы России на постсоветском пространстве.

Повороту к «новому курсу» также способствовал бурный экономический рост середины 2000-х гг. и резкое повышение цен на нефть на мировом рынке, сопровождавшиеся притоком прямых иностранных инвестиций и прекращением оттока капитала. В сочетании с зависимостью европейских стран от поставок российских энергоресурсов все это порождало в высшей политической элите ощущения нового статуса России как «энергетической супердержавы» и претензии на восстановление ее роли в мировой политике. Известную речь Владимира Путина на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2007 г. можно воспринимать как концентрированное публичное проявление этого курса. Одним из его ключевых элементов стало продвижение идеи «нового глобального порядка», учитывающего интересы не только развитых, но и крупнейших развивающихся стран. (Тем самым создавались предпосылки для геополитического альянса с Китаем, Индией и Бразилией.) Война с Грузией в августе 2008 г. в этом контексте может рассматриваться как косвенная демонстрация силы, подтверждающая претензии России на новую роль в геополитике.

Однако кризис 2008–2009 гг. (с исключительно глубоким падением российского ВВП, не соответствовавшим всем базовым макроэкономическим индикаторам) наглядно показал, что модель экономического развития, сложившаяся в России в 2000-е гг., неадекватна новым реалиям. Претензии на иную роль в мировой политике оказались не подкреплены экономическим потенциалом. Осознание этого привело к запросу на модернизацию и попыткам диалога с бизнесом и экспертным сообществом в 2009–2011 годах. Следствиями диалога стали меры по улучшению бизнес-климата, а также разработка в 2011 г. Стратегии-2020 с привлечением широкого круга экспертов. К этому же периоду относится попытка «перезагрузки» отношений между Россией и Америкой. Все эти шаги, однако, сопровождались программой модернизации армии и ростом военных расходов (несмотря на заметный дефицит бюджета).

Основные черты и противоречия «нового курса»

Новый поворот к более «воинственной политике» в явном виде начался с середины 2012 года. С формальной точки зрения этот поворот можно считать «консервативной» реакцией на массовые политические протесты в Москве против фальсификаций на парламентских выборах в конце 2011 – начале 2012 года. Однако более фундаментальные причины связаны с «арабской весной». Серия революций в арабских странах весной 2011 г. стала шоком для российской политической элиты, который можно сравнить с событиями 1968 г. в Праге и их влиянием на высшее советское руководство. Страх перед развитием событий в России по египетскому или ливийскому сценарию в контексте массовых политических протестов в Москве против фальсификаций на парламентских выборах привел к защитной реакции. Она проявлялась в разных формах.

В первую очередь следует выделить пакет мер по улучшению делового климата. В частности, в феврале 2012 г. Путин декларировал Национальную предпринимательскую инициативу с задачей радикального улучшения позиций России в рейтинге Doing Business. Тогда же объявлено о распространении процедур оценки регулирующего воздействия (ОРВ) на налоговое и таможенное законодательство, а также на региональные нормативные акты, о введении в президентской администрации поста Уполномоченного по защите прав предпринимателей и планах проведения амнистии для осужденных за экономические преступления. Поскольку все наиболее радикальные меры из этого пакета были объявлены в начале 2012 г. в период президентской кампании, можно предположить, что тем самым власть пыталась удержать бизнес (прежде всего средний и малый) от поддержки оппозиции.

Существенным элементом реакции власти на политические протесты 2011–2012 гг. можно считать повышение уровня доходов работников бюджетного сектора (как базовой группы социальной поддержки сложившегося политического режима). Инструментом достижения цели стала серия президентских указов, подписанных в мае 2012 г. и предусматривавших повышение заработной платы врачам, учителям и другим работникам социальной сферы. Однако ответственность за решение такой задачи в основном возлагалась на региональные власти, что в дальнейшем привело к резкому ухудшению состояния региональных бюджетов.

Также следует отметить активизацию борьбы с коррупцией, включая очень быстрое принятие закона о декларировании расходов чиновников в начале 2012 г. и введение ответственности за несоответствие расходов и доходов. Эти действия в целом противоречили публичным заявлениям высших российских чиновников еще осенью 2011 г. о том, что подобные меры, предусмотренные статьей 20 Конвенции ООН о борьбе с коррупцией, нарушают «презумпцию невиновности». В дальнейшем борьба с коррупцией включена в число приоритетных направлений деятельности ФСБ. В итоге с 2013 г. наблюдался заметный рост числа уголовных дел и арестов высокопоставленных чиновников, включая губернаторов и заместителей федеральных министров. Можно предположить, что таким образом предполагалось повысить эффективность функционирования госаппарата и снизить недовольство качеством общественных благ и государственных услуг, которое лежало в основе протестов 2011 года.

Другой стороной реакции на политические протесты стало явное подавление политической оппозиции (начиная с разгона митинга на Болотной площади 6 мая 2012 г. и включая последующие судебные процессы против участников митинга) и ужесточение контроля деятельности НКО путем принятия закона об «иностранных агентах». Также после победы Владимира Путина на президентских выборах резко усилилась антизападная и антиамериканская риторика в Государственной думе и провластных СМИ. Еще одной составной частью усиления антизападных трендов стали меры по «национализации элит» – запрет депутатам и чиновникам иметь счета в зарубежных банках, а также ограничения на поездки за границу.

Наконец, следует отметить дальнейший рост военных расходов, а также ассигнований на правоохранительную деятельность. Можно предположить, что для правящей элиты задачей здесь было не только усиление реальной военной мощи, но также (в не меньшей степени) сохранение лояльности силовых структур, которые после событий 2011–2012 гг. стали восприниматься как главная опора режима.

Этот разворот в политике сопровождался попытками разработки «альтернативной идеологии». В частности, осенью 2012 г. при неформальной поддержке кремлевской администрации был создан ультраконсервативный Изборский клуб. В своем первом докладе, опубликованном в январе 2013 г., эксперты Изборского клуба исходили из неизбежности «третьей мировой войны», которую в течение 5–7 лет начнет «мировая финансовая олигархия» и которая прежде всего будет направлена против России. Отсюда следовали аргументы о позиционировании России как «осажденной крепости» и необходимости мобилизации в духе Петра I и Сталина.

Таким образом, на первый взгляд, после периода неопределенности в 2009–2011 гг. высшая политическая элита сделала выбор, и с 2012 г. наблюдается возврат к политике “militant Russia”. Отличие же от середины 2000-х гг. заключается в более резких формах ее осуществления. Однако при схожести риторики существенно различаются базовые факторы, лежавшие в основе политического курса в эти два периода.

В середине 2000-х гг. эта политика прежде всего была ориентирована на внешнеполитические цели. Предлагая альтернативу однополярному миру, сложившемуся после распада СССР, и говоря о необходимости нового мирового порядка, российская элита хотела добиться признания и уважения глобальных элит – как в развитых, так и в развивающихся странах. При этом данная политика базировалась на внутреннем консенсусе по следующим ключевым вопросам. Во-первых, полный контроль правящей элиты над политическими процессами в стране, подтверждавшийся результатами выборов 2003–2004 и 2007–2008 годов. Во-вторых, уверенность в том, что Россия с ее энергетическими ресурсами обладает достаточной экономической мощью для проведения независимой политики, соответствующей ее статусу ядерной державы. Эта уверенность подкреплялась динамикой мировых цен на нефть, притоком инвестиций и высокими темпами роста экономики.

Однако кризис 2008–2009 гг. наглядно показал уязвимость модели экономического развития, сформированной в 2000-е годы. В свою очередь протесты 2011 г. (ставшие неожиданностью как для Кремля и абсолютного большинства экспертов, так и для представителей оппозиции) поставили под вопрос тезис о полном контроле политических процессов. В сочетании с событиями «арабской весны» это привело к тому, что в новой политике, проводимой с 2012 г., гораздо более важным стало внутриполитическое измерение и защитная функция. Если в середине 2000-х гг. с помощью воинственной риторики российская элита хотела обеспечить себе достойное место в глобальной элите, то теперь речь шла о подтверждении права на власть в собственной стране. Но при этом высшая политическая элита оказалась неспособной предъявить другим элитным группам и в целом обществу убедительный образ будущего. Очень характерным в этом отношении является абсолютное доминирование апелляций к великому прошлому России в государственной пропаганде.

В этом контексте перечисленные выше меры по восстановлению контроля над политическими процессами и обеспечению поддержки режима основными социальными группами оказали противоречивое влияние на экономических агентов, а также на чиновников в самом госаппарате. В частности, уже в 2012 г. было понятно, что у государства нет денег на рост финансирования бюджетного сектора при одновременном форсированном наращивании военных расходов. Упорное декларирование этих задач порождало сомнения в общей адекватности экономической политики и поддержании макроэкономической устойчивости. Следствием стало нарастание оттока капитала из страны.

Усилившееся давление на бюрократический аппарат в рамках борьбы с коррупцией также имело противоречивые следствия. В условиях избыточного и противоречивого регулирования, сложившегося в 2000-е гг., усиление административного контроля повысило для чиновников риски проявления любой инициативы – и по факту снижало у добросовестных представителей бюрократии стимулы к созданию адекватной среды, способствующей экономическому развитию.

В итоге уже в 2013 г. наблюдалось существенное замедление экономического роста (1,3% по сравнению с консенсусными прогнозами начала года на уровне 3–3,5% при отсутствии значимых колебаний цен на нефть), сокращение инвестиций и увеличение оттока капитала. Не менее важным стало начавшееся на этом фоне сокращение политической поддержки власти (снижение личных рейтингов Путина с лета 2013 г.). Эти процессы, на мой взгляд, предопределили переход к следующей стадии в эволюции российской политики, которую мы наблюдаем с 2014 г. и которая связана с событиями на Украине.

Кризис стал результатом глубоко неадекватной политики по отношению к Украине со стороны всех заинтересованных игроков, включая Россию, Евросоюз и США. Не менее печальную роль сыграла недееспособность украинской элиты, представители которой вместо выстраивания нормальных институтов в течение двадцати лет занимались межклановой борьбой за контроль над потоками ренты и играли на противоречиях между Россией и Европой.

Однако в контексте процессов, происходивших в России, кризис на Украине скорее должен восприниматься как повод для мобилизации социальной поддержки правящего режима. Кремлевские политтехнологи действительно смогли уловить патриотические настроения, которые стали усиливаться в обществе в 2000-е годы. Следует подчеркнуть, что сам по себе патриотизм и желание гордиться своей страной – здоровое явление. В тяжелые 1990-е гг. об этом было сложно думать, но восстановление экономики и позитивные социальные изменения 2000-х гг. давали основания для реализации этого стремления. При этом исторический опыт свидетельствует, что патриотические настроения могут быть важным фактором экономического развития, консолидирующим разные социальные группы (как это было в Южной Корее или на Тайване в 1960-е – 1970-е гг. или происходит сейчас в Китае).

Однако российская правящая элита использовала этот ресурс в сугубо утилитарных целях. На фоне разворачивавшихся негативных внутриполитических тенденций кризис на Украине послужил поводом для новой мобилизации массовой политической поддержки внутри страны. Как показало развитие событий, такое решение дало ощутимый эффект «патриотической консолидации» – с резким ростом поддержки власти и повышением личных рейтингов популярности Владимира Путина до 85–90%.

Но одновременно присоединение Крыма оказало радикальное воздействие на внешнеполитическую обстановку и отношения России с Европой и Соединенными Штатами. До того российские лидеры фактически могли маневрировать, ослабляя или усиливая антизападную риторику. События в Крыму и начало военного конфликта на Украине уничтожили остатки былого доверия между сторонами и стали «точкой невозврата», после которой восстановление моделей взаимодействий, сложившихся между Россией, ЕС и США в последние 25 лет, стало принципиально невозможно. В экономике проявлением поворота стали международные санкции со стороны Запада и ответное «продовольственное эмбарго» России. Причем сейчас уже очевидно, что в том или ином виде санкции будут действовать многие годы и Россия будет существенно ограничена в доступе к глобальным рынкам капитала и новым технологиям.

Столкнувшись с ощутимыми негативными эффектами санкций, российские власти попытались компенсировать потери на европейском направлении разворотом на восток. Но достаточно быстро стало понятно, что несмотря на некоторые общие геополитические интересы, Китай намерен оказывать сколь-либо серьезную поддержку России только в той мере, в которой это соответствует его задачам.

Тем самым перспективы экономического и социального развития в ближайшие годы должны рассматриваться в контексте «опоры на собственные силы». Возможно, Россия не дойдет до состояния Ирана последних лет, но мы уже близки к тем условиям, в которых Иран жил с 1979 и до середины 2000-х годов.

Ресурсы, возможности и ограничения для развития

В подготовленном в 2013 г. докладе НИУ ВШЭ о новой модели экономического развития выделялись две достаточно большие социальные группы, которые сформировались в условиях экономического роста и социально-политической стабильности в 2000-е гг. и могли бы стать драйверами роста в новых условиях.

Во-первых, это «новый бизнес» – успешные средние компании, воспользовавшиеся возможностями роста спроса на внутреннем рынке. Перед кризисом 2008 г. в российской экономике действовали около пяти тысяч средних предприятий с оборотом свыше 10 млн долларов в год, которые устойчиво поддерживали среднегодовые темпы роста продаж на уровне 20% и более. Такие фирмы были представлены во всех отраслях, но особенно выделялись в строительстве и торговле. При этом как до, так и сразу после кризиса доля быстрорастущих фирм («газелей») в России была заметно выше, чем в развитых странах.

Именно такие компании, использовавшие благоприятную конъюнктуру для развития бизнеса (включая осуществление инвестиций, технологическое перевооружение, выход на новые рынки, привлечение иностранных партнеров), во многом обеспечивали экономический рост в 2000-е годы. При этом их собственники сознавали, что высокого социального статуса они могут добиться только в России. Именно поэтому после кризиса 2008–2009 гг. они оказались вовлечены в коллективные действия по изменению инвестиционного климата (прежде всего через ассоциацию «Деловая Россия»). Такие компании, знающие российский рынок, обладающие финансовыми ресурсами и управленческими командами, могли бы стать базой для новой модели экономического роста. Однако для этого у них должны быть достаточные стимулы для инвестиций.

Во-вторых, существенную роль в структуре общества в 2000-е гг. стала играть «новая бюрократия» – представленная как чиновниками разных уровней, так и руководителями учреждений общественного сектора. Представители этой группы восстановили свой социальный статус и стали получать достаточно высокие доходы. Также (в том числе благодаря заметному обновлению персонального состава этой группы) у них вырос уровень квалификации и сформировались необходимые профессиональные компетенции. Эти люди знают, как управлять регионами, муниципалитетами, университетами, школами и больницами в рамках унифицированных правил игры, которые в 2000-е гг. пытался выстроить федеральный центр. При этом, несмотря на традиционные обвинения в коррупции, большинство представителей этой группы предпочитают добросовестные стратегии поведения, так как в отличие от 1990-х им есть что терять. Их знания и навыки могут быть использованы для развития (включая создание благоприятной бизнес-среды). Но для этого представители «новой бюрократии» также должны иметь стимулы к проявлению инициативы.

Изменение геополитической обстановки в 2014–2015 гг., безусловно, ухудшило ситуацию для этих двух групп. Тем не менее только они могут стать движущими силами для новой модели экономического роста. Барьеры для задействования их модернизационного потенциала создаются сложившейся сверхцентрализованной системой государственного управления, которая образно описывается как «вертикаль власти». Данная система управления была сформирована в начале 2000-х гг. в противовес близкой к хаосу децентрализации 1990-х годов. Основными задачами «вертикали власти» было восстановление порядка и обеспечение территориальной целостности России. Эти задачи были решены, но при этом похоже, что маятник достиг другой крайней точки – поскольку «вертикаль власти», генерирующая искаженные стимулы для бюрократического аппарата, так же как и децентрализованная система 1990-х гг., оказывается неадекватной для решения задач социального и экономического развития.

Таким образом, несоответствие сложившейся системы управления возникающим задачам является одной из ключевых проблем для России. Однако изменению существующей модели объективно препятствуют интересы трех ключевых групп, формирующих действующую «правящую коалицию» – в лице высшей федеральной бюрократии, силовиков и олигархического крупного бизнеса. Каждая из этих групп извлекает для себя ренту в рамках сверхцентрализованной системы управления. Вместе с тем их «рентоориентированное поведение», приемлемое в условиях сверхдоходов от экспорта нефти, сегодня создает проблемы для высшего политического руководства и формирует базу для конфликта «лидер-элиты».

Проявлением конфликта стали действия Путина по национализации элиты, направленные прежде всего на устранение возможного оппортунизма представителей элитных социальных групп и привязывание их к существующему режиму. Эти меры, однако, объективно ущемляли экономические интересы этих групп.

Надо сказать, что подобное не первый раз происходит в российской истории – можно вспомнить Ивана Грозного, Петра I или Сталина, которые в процессе создания новой системы управления вступали в острый конфликт с действующими элитами. При этом в противостоянии со старыми элитами каждый из этих лидеров опирался на новые, созданные им группы (опричники Ивана Грозного, «потешные полки» Петра I, аппарат НКВД при Сталине), и результатом конфликта становилась смена или существенное обновление элиты.

Можно было ожидать, что ужесточение бюджетных ограничений, начавшееся уже с кризиса 2008–2009 гг., изменит требования к высшим чиновникам и руководителям госкомпаний – от них будет нужна не только лояльность, но и компетентность. Признаками изменений кадровой политики в регионах можно считать появление новых губернаторов-«тяжеловесов» с опытом работы на ключевых позициях в федеральном центре, а также активное использование Кремлем рейтингов губернаторов. Замена Рашида Нургалиева на Владимира Колокольцева на посту министра внутренних дел в 2012 г. может восприниматься как проявление данного подхода. В этой же логике стоит рассматривать отставку Владимира Якунина с поста президента РЖД в августе 2015 г. с заменой его на технократа Олега Белозерова, не входящего в узкий круг приближенных Путина. РЖД является крупнейшей госкомпанией, сопоставимой по численности сотрудников с МВД, и для эффективного управления ею в условиях бюджетных ограничений нужны профессиональные компетенции.

Однако помимо конфликта «лидер – элиты» не менее серьезной проблемой является конфликт между ключевыми группами в рамках элиты. После «дела ЮКОСа» высшая федеральная бюрократия вместе с силовиками играет ведущую роль в рамках «правящей коалиции», а крупный олигархический бизнес перешел на позиции младшего партнера. В 2009–2011 гг. в связи с вопиющими фактами насилия и неэффективности в борьбе с преступностью в системе МВД, а также в связи с протестами бизнеса против рейдерства с участием сотрудников правоохранительных ведомств наблюдалось некоторое ослабление позиций силовых структур. Но с 2012 г. на фоне подавления политической оппозиции и поиска «иностранных агентов» влияние силовиков резко возросло, и в дальнейшем этот тренд только усиливался. В личных беседах весной 2014 г. высокопоставленные чиновники отмечали, что если в 2008–2012 гг. правительство являлось реальным центром принятия решений, а в 2012–2013 гг. эту роль выполняла президентская администрация, то с началом конфликта на Украине центром принятия решений стал Совет безопасности. Правительство в этих условиях все больше выполняет технические функции.

Отражением изменения баланса сил, с одной стороны, можно считать опережающий рост расходов на оборону и правоохранительную деятельность при распределении сжимающегося «бюджетного пирога». С другой стороны, отток капитала в размере 152 млрд долларов в 2014 г. и свыше 50 млрд долларов в первом полугодии 2015 г., а также панические колебания спроса на валютном рынке свидетельствуют о недоверии бизнес-сообщества к политике, проводимой Владимиром Путиным. Но это означает, что равновесие, основанное на доминировании силовиков, является шатким и временным, а разрыв между военно-политическими амбициями, заявляемыми руководством страны, и экономико-технологической базой будет только нарастать.

Еще одна линия внутреннего напряжения связана с конфликтом «массы – элиты». Он обусловлен социальным неравенством и тем, что российская элита слишком долго не выполняла свои базовые социальные функции, связанные с формированием системы ценностей для общества. Демонстративное потребление и общий цинизм элит в 1990-е гг. предопределили глубокое недоверие общества к бизнесу и государству, а также сильные перераспределительные настроения. Чувствуя эти настроения, высшая политическая элита в 2000-е гг. в целях поддержания социально-политической стабильности сознательно направляла существенную часть природной ренты на повышение доходов населения. Эта политика была продолжена в период глобального финансового кризиса – когда в 2009 г. на фоне почти восьмипроцентного падения ВВП доходы населения в среднем выросли на 2% (прежде всего за счет повышения пенсий и зарплат в бюджетном секторе).

Однако сегодняшняя финансовая ситуация не оставляет возможности для дальнейшей реализации стратегии подкупа избирателей. Поэтому с 2013 г. для поддержания социально-политической стабильности кремлевские политтехнологи используют ресурс «патриотической мобилизации». В краткосрочном периоде такая политика дала результаты. Присоединение Крыма вызвало эмоциональный подъем в широких массах – с готовностью идти на жертвы ради интересов страны. Однако когда гражданам не ясно, чем жертвуют элиты, этот эмоциональный подъем достаточно быстро может изменить вектор и стать фактором дестабилизации.

Вместо заключения

Завершая данную статью, я хочу сослаться на первые результаты исследовательского проекта ИАПР по анализу стратегий иностранных компаний, действующих на российском рынке. В рамках этого проекта весной и летом 2015 г. была проведена серия интервью с представителями бизнес-ассоциаций, объединяющих иностранные компании – таких как American Chamber of Commerce, Association of European Business, Russian-British Chamber of Commerce и др. Несмотря на международные санкции, респонденты в ходе этих интервью заявляли о стремлении своих компаний остаться в России и говорили о долгосрочных конкурентных преимуществах российского рынка. В числе таких преимуществ отмечалось:

Наличие разнообразных природных ресурсов (не только нефть, но также металлы, леса, пахотные земли). На фоне скептических рассуждений о «ресурсном проклятии», типичных для российских либеральных экспертов, представители иностранного бизнеса однозначно рассматривают богатство природных ресурсов как большое потенциальное преимущество России.

Существенные структурные диспропорции в экономике, унаследованные от советского планового хозяйства и не устраненные за 25 лет, прошедших с начала реформ. Для конкретных компаний эти диспропорции означают наличие рыночных ниш, в которых возможен активный рост продаж в течение многих лет.

Высокая квалификация работников. Несмотря на критические высказывания многих российских экспертов об ухудшении качества образования, по оценкам иностранных компаний квалификация работников в России в среднем по-прежнему выше, чем на других развивающихся рынках, и это дает возможности для размещения здесь сложных производств.

Высокий уровень урбанизации. Большая доля городского населения в сочетании с высоким уровнем образования и возросшим уровнем доходов создает массовый спрос на потребительские товары среднего и высокого качества.

До 2014 г. сочетание этих факторов, по мнению опрошенных, давало возможности для устойчивого долгосрочного роста российской экономики темпами в 5–6% в год. Тот факт, что потенциал не был реализован, респонденты объясняли неадекватностью экономической политики и недоверием к государству со стороны бизнеса. Но и сейчас, несмотря на неизбежную в ближайшие годы напряженность в отношениях с развитыми странами, ограничения в доступе к капиталу и технологиям для российских компаний, вероятное сохранение низких цен на нефть, действие названных факторов не исчезло. У России сохраняются возможности для развития.

Однако для их практического осуществления необходимо урегулирование описанных выше системных конфликтов – с выстраиванием новой системы договоренностей между ключевыми группами в элите, а также с формированием нового «общественного договора» между элитами и обществом. Эти процессы невозможны без новой стратегии развития, без формирования образа будущего, дающего ответ на вопросы: что именно защищает Россия в рамках своей «воинственной политики»? Ради каких идей и ценностей власть призывает общество и элиты пойти на самоограничение и самопожертвование?

Таблица 1. Основные этапы в эволюции внешней и внутренней политики

с начала 2000-х гг. в логике концепции «Воинственной России»

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259989 Андрей Яковлев

Москва в 2019 году возглавила мировой рейтинг роста цен на элитное жилье (Prime Global Cities Index) с годовой динамикой в 11%, говорится в сообщении консалтинговой компании Knight Frank,

"За год (с третьего квартала 2018 года по третий квартал 2019 года) прирост цен в Москве составил 11,1%, что связано с выходом новых проектов и высоким уровнем спроса на недвижимость в городе", - отмечается в нем.

Относительно результатов аналогичного периода прошлого года Москва поднялась в рейтинге из 45 городов на 7 строчек (с 8-е на первое место), уточняется в нем.

Санкт-Петербург, наоборот, продемонстрировал снижение показателей. Если в третьем квартале 2018 года годовой прирост составил +0,4%, что позволило городу оказаться на 31-й строке рейтинга, то в третьем квартале 2019 года Северная столица заняла уже 37-е место с отрицательным показателем в -2,3%, добавляется в пресс-релизе.

Прошлогодний лидер рейтинга Сингапур значительно сдал свои позиции, переместившись с первой строчки рейтинга на 27-ю (+1,2%). Занимавший второе место Эдинбург постигла та же судьба – он оказался уже на 13-м месте (+3,4%), говорится в нем.

Франкфурт и Тайбей, на данный момент занимающие второне и третье -е места в рейтинге (+10,3% и +8,8%), в третьем квартале 2018 года находились на более низких позициях. Так, Франкфурт, где прирост цен в 2018 году составил +0,9%, находился на 28-м месте, а Тайбэй с отрицательным показателем в -6,3% занимал 40-ю строчку, практически замыкая рейтинг, говорится в сообщении.

В ноябре 2019 г. доверие потребителей на Тайване ослабло. Так, ноябрьский индекс уверенности потребителей задержался на уровне 80,37 пункта. Это на 0,6 пункта меньше, чем в октябре текущего года, сообщил исследовательский центр экономического развития Тайваня.

Снижение индекса вызвано пессимистическими ожиданиями потребителей на местном рынке труда и фондовом рынке.

Значение показателя в пределах 100-200 пунктов свидетельствует о положительной динамике, а ниже 100 пунктов – об отрицательной. Индекс доверия потребителей состоит из шести субиндексов, отображающих изменения в сфере инвестиций на фондовом рынке, в потребительских ценах, в закупке товаров длительного пользования, в возможностях трудоустройства, в перспективах экономики и в экономических условиях домохозяйств.

На Тайване за ноябрь 2019 г. субиндекс занятости снизился на 8,35 пункта по сравнению с уровнем октября этого года и составил 79,25 пункта, а субиндекс фондового рынка сократился на 7,1 пункта – до 54,5 пункта. Пять из шести субиндексов держались ниже 100 пунктов. И лишь один субиндекс – по закупкам товаров длительного пользования – достиг 109,05 пункта. Это на 3,65 больше, чем месяцем ранее.

Индекс выведен на основании итогов опроса, проведенного с 19 по 23 ноября 2019 г. В нем приняли участие 2812 местных потребителей в возрасте 20 лет и старше.

Названы страны с лучшим в мире образованием. Россия, Беларусь и Украина вошли в ТОП-40

На первые позиции вышли азиатские страны.

Параметры. Глобальный тест Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) проводится для 15-летних школьников по трём предметам: математика, естественные науки и чтение. Известный как PISA (программа международной оценки студентов) тест проводится каждые три года и используется для определения того, какие страны лучше всего готовят своих учащихся к будущему.

Рейтинг. Согласно докладу PISA 2018, в первую десятку стран с лучшим качеством образования по трём предметам вошли:

 Подробности:

    Россия, Беларусь и Украина также «засветились» в рейтинге. По тестам на чтение страны заняли 31, 36 и 39 места соответственно; по математике – 30, 38 и 43; по естественным наукам – 33, 37 и 38.

    Материковый Китай измеряется в среднем четырьмя провинциями: Пекин, Шанхай, Цзянсу и Чжэцзян. Некоторые утверждают, что страна не должна быть представлена только несколькими восточными регионами, но ОЭСР утверждает, что каждый из них сопоставим по размеру со многими западными странами и имеет совокупное население более 180 миллионов человек.

    В четырёх провинциях материкового Китая, участвовавших в исследовании, 10% наиболее неблагополучных студентов показали лучшие навыки чтения, чем наиболее благополучные студенты в некоторых странах, и лучшую продуктивность, чем средний студент в странах ОЭСР.

Особенности. ОЭСР пытается скорректировать тест, сделав его менее академическим, отчасти для того, чтобы побудить страны рассматривать образование за пределами традиционных предметов. В последнем тесте он оценил глобальную компетентность, попросив студентов выразить, как они относятся к другим и что думают о своей жизни и будущем. В следующем тесте, в 2021 году, он будет оценивать творческое мышление. Также в контексте теста студентам регулярно задают вопросы об их благополучии.

По словам экспертов ОЭСР, цель PISA – помочь улучшить системы образования, предоставляя прозрачную статистику. Но у системы есть и свои недоброжелатели. В 2014 году более 100 ученых по всему миру призвали к мораторию на тестирование PISA, ссылаясь на то, что оно создаёт «гонку вооружений» в сфере образования.

Автор: Виктория Закирова

Школы Москвы существенно улучшили свои результаты в исследовании PISA

Школы Москвы существенно улучшили свои показатели в исследовании PISA по всем трем направлениям (читательская, математическая и естественно-научная грамотность) и продемонстрировали результаты на уровне мировых лидеров в области общего образования, опередив подавляющее большинство стран-участниц PISA, в том числе европейских. Об этом рассказали участники пресс-конференции, посвященной результатам московских школ в исследовании PISA в 2018 году.

PISA – крупнейшая международная программа по оценке учебных достижений (Programme for International Student Assessment), которая реализуется под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Исследование проводится циклами раз в три года среди 15-летних школьников по всему миру. Помимо межстранового исследования PISA проводятся исследования по отдельным городам и регионам.

В исследовании 2018 года приняли участие более 7 тысяч учащихся из 151 школы Москвы, отобранные методом случайной выборки.

По читательской грамотности результаты московских школьников выросли до 534 баллов по сравнению с 519 баллами в исследовании 2016 года. В сравнении с результатами стран, принимавших участие в исследовании PISA, Москва переместилась с шестого на третье место, обойдя Канаду, Финляндию и Ирландию. По навыкам работы с информацией 15-летних москвичей опережают только школьники из Сингапура и четырех китайских провинций (Пекин, Шанхай, Цзянсу и Гуандун).

По математической грамотности результат школ Москвы вырос с 531 до 534 баллов, что позволило ей войти в пятерку мировых лидеров. Более высокие результаты продемонстрировали только школьники из Сингапура и китайских провинций, а своих сверстников из таких стран, как Япония, Нидерланды, Финляндия и Канада московские школьники в математической грамотности опередили.

Существенный подъем наблюдается и по направлению естественно-научной грамотности: благодаря росту баллов с 513 до 528 Москва переместилась с 12 на 6 место, обойдя Финляндию, Республику Корея, Канаду, Тайвань и Великобританию. Лучший результат только у школьников из китайских провинций, Сингапура, Эстонии и Японии.

«Я надеюсь, что это исследование и остальные независимые результаты, которые говорят о росте качества образования в Москве, поставят окончательную точку в обсуждении, правильно ли была проведена модернизация школьного образования. Базовое условие, которое позволило достичь улучшения результатов, - это выработанная еще в 2011 году стратегия, направленная на то, чтобы не создавать отдельные сильные школы, а создать всем школам города равные возможности и требовать от них хорошего качества образования вне зависимости от того в каком районе города эта школа располагается», - отметила заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова.

«Опыт Москвы очень важен и полезен для других регионов нашей страны, мы будем его анализировать и использовать. Московские школы демонстрируют высокие результаты во всех международных сравнительных исследованиях качества образования. Важнейшее достижение Москвы – обеспечение массового качественного образования. Москва заняла первое место среди регионов России в рейтинге управленческих механизмов, который Рособрнадзор впервые составил в этом году», - прокомментировал результаты Москвы руководитель Рособрнадзора Сергей Кравцов.

С высокими результатами PISA поздравил Москву руководитель Департамента по образованию и навыкам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Андреас Шляйхер. «По всем направлениям Москва занимает лидирующие позиции и входит в десятку лучших. Результаты исследования показали высокие компетенции и развитый ум московских школьников», - констатировал он.

Россия. ЦФО > Образование, наука > obrnadzor.gov.ru, 3 декабря 2019 > № 3218281

Китайско-российские отношения неподвластны времени

Визит в Москву первого заместителя министра иностранных дел КНР Лэ Юйчэна стал важным этапом углубления стратегического взаимодействия Китая и России

В российской столице Лэ Юйчэн встретился с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, а также с другими высокопоставленными российскими дипломатами. В ходе консультаций с первым заместителем министра иностранных дел России Владимиром Титовым обсуждались вопросы стратегического взаимодействия. На встрече с российским замминистра иностранных дел Андреем Руденко шел разговор о вопросах СНГ, в фокусе внимания переговоров с замминистра Игорем Моргуловым были двусторонние отношения.

Лэ Юйчен заверил Сергея Лаврова, что независимо от изменений международной обстановки Китай придает первостепенное значение стратегическому взаимодействию с Россией, Россия занимает ключевое место в китайской внешней политике. Для улучшения китайско-российских отношений нет никаких преград. Особую ценность эти отношения приобретают в эпоху глубокого изменения мирового порядка и турбулентности. Китайско-российское сотрудничество — залог стабильности и определенности в мире.

Лэ Юйчэн отметил, что контакты между главами КНР и России как важнейшая гарантия двусторонних отношений всегда играли и играют незаменимую, стратегическую роль в этом процессе. Председатель Си Цзиньпин и президент Путин неоднократно встречались в последнее время. Последняя встреча состоялась в Бразилии на саммите БРИКС, где лидеры договорились о том, что председатель Си Цзиньпин в следующем году приедет в Россию для участия в саммитах БРИКС и ШОС. В Китае с большим интересом ждут визита президента Путина, который продолжит традицию регулярных встреч лидеров двух стран, наполняющих наши отношения стратегического партнерства практическим содержанием.

Как сказал Лэ Юйчэн, за истекший период текущего года товарооборот между Китаем и Россией достиг 90 млрд долларов США. Вскоре нас ожидает большой прорыв в расширении транспортных связей двух стран: в начале декабря будет введен в эксплуатацию восточный маршрут китайско-российского газопровода. Постоянно расширяется взаимодействие в сфере электронной коммерции, 11 ноября, во Всемирный день шопинга, около 5 млн российских покупателей через интернет-площадку «АлиЭкспресс» приобрели в Китае товаров на сумму 267 млн юаней (2,6 млрд рублей). Активизируются деловые и культурно-гуманитарные контакты. В прошлом году взаимные посещения двух стран составили 3,9 млн человеко-раз. Около 90 тысяч студентов обучаются в вузах двух стран по взаимному обмену, а китайский язык стал одним из предметов, вошедших в программу единого госэкзамена в России.

Лэ Юйчэн особо отметил международное стратегическое взаимодействие Китая и России, которое осуществляется в интересах справедливости и всеобщего мира.

Из досье «Труда»

Лэ Юйчэн, первый заместитель министра иностранных дел КНР

Курирует текущие дипломатические дела, возглавляет Аппарат министра иностранных дел, а также занимается вопросами повышения прозрачности административных процессов и дипломатическими делами, касающимися Сянгана, Аомэня и Тайваня.

Родился в июне 1963 года в провинции Цзянсу, имеет высшее образование. Женат, имеет сына.

Дипломатическая карьера Лэ Юйчена

1986-1991 годы — сотрудник, атташе департамента Советского Союза и стран Восточной Европы МИД;

1991-1991 годы — атташе Посольства КНР в СССР;

1991-1993 годы — третий секретарь, второй секретарь Посольства КНР в Российской Федерации;

1993-1998 годы — заместитель заведующего отделом, заведующий отделом департамента стран Восточной Европы и Центральной Азии МИД;

1998-2001 годы — советник Постоянного представительства КНР при ООН;

2001-2004 годы — советник, заместитель директора департамента стран Восточной Европы и Центральной Азии МИД;

2004-2008 годы — советник-посланник, посланник Посольства КНР в Российской Федерации;

2008-2009 годы — заместитель директора, директор департамента внешнеполитического анализа МИД;

2009-2011 годы — директор департамента внешнеполитического планирования МИД;

2011-2013 годы — помощник министра иностранных дел;

2013-2014 годы — Чрезвычайный и Полномочный посол КНР в Республике Казахстан;

2014-2016 годы — Чрезвычайный и Полномочный посол КНР в Республике Индия;

2016-2018 годы — заместитель начальника канцелярии Руководящей группы ЦК КПК по иностранным делам, заместитель начальника канцелярии Комиссии по иностранным делам ЦК КПК;

2018 год — первый заместитель министра иностранных дел; кандидат в члены ЦК КПК 19-го созыва.

Неразрешимые противоречия

Китай подтвердил свои территориальные притязания на Южно-Китайское море, где границы страны, по утверждению Поднебесной, распространяются до побережий Филиппин, Малайзии и Тайваня.

Наиболее острые территориальные споры Китай ведет с Вьетнамом и Филиппинами, используя любую возможность подтвердить свои территориальные амбиции.

Вьетнам солидно оштрафовал местную компанию, торгующую «фольксвагенами», за то, что она представила на автошоу в Хошимине автомобиль с навигационным приложением, отражающим территориальные притязания Китая.

Китай следует политике «линии из девяти пунктиров» с претензией на обладание 80 процентами Южно-Китайского моря, включая все Парасельские острова и архипелаг Спратли. Таким образом, в китайском владении оказываются запасы нефти и газа на сумму 2,5 триллиона долларов.

Еще со времени китайско-вьетнамской войны 1979 года Китай обвиняет Вьетнам в незаконной оккупации нескольких островов из групп Парасельских и Спратли. В 1979 году во Вьетнам вторглись 250 тысяч китайских солдат, которым противостояли всего 100 тысяч вьетнамцев.

Однако КНР не смогла развязать военные операции на море, так как здесь Вьетнам был прикрыт мощной группировкой советского флота, блокировавшей Тонкинский залив и заставившей покинуть Южно-Китайское море ударное соединение Тихоокеанского флота ВМС США.

После тяжелых боев с большими потерями, сорвавшими наступательные планы Поднебесной, Китай вывел свою армию с территории Вьетнама. Чуть позднее Китай разорвал советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимной помощи, пойдя на сближение с США.

Хотя те времена канули в прошлое и мы живем совсем в другом мире, но до сих пор в регионе ощущается эхо той войны, обрастающей во Вьетнаме патриотическими легендами о том, как маленькая страна устояла перед гигантом-соседом. Вьетнамцы даже ради выгоды не желают уступать кому-либо ни пяди своей земли.

Американские генералы называют Южно-Китайское море самым опасным местом в мире.

Николай Иванов

Названы города с самым высоким качеством жизни. Москва и Санкт-Петербург «вписались» в ТОП-60

Если хотите жить в лучших городах планеты, лучше подучить немецкий.

Рейтинг. В первую десятку списка, составленного консалтинговой компанией D&L Partners, вошли следующие города:

   1.Цюрих

   2.Вена

   3.Копенгаген

   4.Люксембург

   5.Хельсинки

   6.Тайбэй

   7.Осло

   8.Оттава

   9.Киль

   10.Женева

Интересные детали:

   Санкт-Петербург оказался на 50-м месте, Москва – на 59-м.

   Братислава заняла 21 позицию, Таллин – 22, Вильнюс – 52, Бухарест – 53, Рига – 54, Будапешт – 55, Варшава – 56, а София – 72.

   Последние пять мест списка из 113 городов достались Кейптауну, Найроби, Тяньцзиню, Чуньцину и Каиру.

Методология. При составлении рейтинга специалисты D&L Partners учитывали ряд факторов: уровень доходов, ситуация с работой и образованием, качество окружающей среды, доступность домовладения и аренды, безопасность, социальная среда и микроклимат в обществе, персональная удовлетворённость жизнью в городе.

Автор: Виктория Закирова

В Южно-Китайском море взорвалась американская подлодка?

Информация о взрыве в Южно-Китайском море с легкой руки Hal Turner Radio Show быстро распространяется в интернете. По данным радио, взрыв произошел 21 ноября в 18.22 по восточному времени США (в 2.22 по московскому времени) на глубине 50 метров и был очень мощным: от 10 до 20 килотонн в тротиловом эквиваленте. Об этом свидетельствует сила ударной волны. Источники исключают землетрясение.

По мнению военных экспертов, опрошенных Hal Turner Radio Show, скорее всего, произошла авария на одной из американских субмарин, которые часто работают в этой части океана.

Согласно данным радио, в Южном Китае и на Тайване отмечается повышение уровня радиации.

В китайских сми информацию пока не комментируют.

В Москве завершилось 48-е заседание рабочей группы по транспорту форума АТЭС

Мероприятие проходило с 18 по 21 ноября в рамках «Транспортной недели – 2019». Эксперты из Австралии; Гонконга; Индонезии; Канады; КНР; Республики Корея; Малайзии; Новой Зеландии; Папуа – Новой Гвинеи; Перу; США; Таиланда; Тайваня, Китая; Филиппин и Японии обсудили вопросы развития и функционирования наземного, морского, авиационного и интермодального транспорта в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Также были рассмотрены различные аспекты использования интеллектуальных транспортных систем, спутниковой навигации и беспилотного транспорта.

В дискуссиях приняли участие представители Росавиации, ФГБУ «АМП Приморского края и Восточной Арктики», ФГУП «Росморпорт», ФГУП «НАМИ», ОАО «РЖД», АО «РЖД Логистика» и АО «ГЛОНАСС».

Кроме того, зарубежные эксперты посетили международную выставку «Транспорт России» и выступили на круглом столе «Международные транспортные коридоры».

Минтранс России совместно с Российским университетом транспорта (МИИТ) организовал семинар «Транспортное образование» для обсуждения перспективных направлений взаимодействия экономик АТЭС по подготовке квалифицированных кадров для отрасли. На нем выступил руководитель рабочей группы АТЭС по развитию человеческого потенциала профессор Донг Сун Пак.

Форум «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС) – учрежденный в ноябре 1989 г. межправительственный диалоговый механизм, не имеющий статуса международной организации.

В настоящее время в его состав входят Австралия; Бруней; Вьетнам; Гонконг; Индонезия; Канада; КНР; Республика Корея; Малайзия; Мексика; Новая Зеландия; Папуа – Новая Гвинея; Перу; Россия; Сингапур; США; Таиланд; Тайвань, Китай; Филиппины; Чили и Япония. Официальными наблюдателями в АТЭС являются Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Форум островов Тихого океана (ФОТО) и Совет по тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (СТЭС).

Технологии «ЭРА-ГЛОНАСС»: создание единого пространства безопасности на дорогах Евразии

Технологии для человека, бизнеса, государства обсудили сегодня на IX Международном Конгрессе «ЭРА-ГЛОНАСС», который провели в рамках Транспортной недели в Москве.

Конгресс является одной из крупнейших дискуссионных площадок в России для обмена опытом, поиска решений и консолидации усилий в вопросах повышения транспортной безопасности, создания интеллектуальных транспортных систем, развития информационно-навигационных технологий в целях улучшения качества жизни российских граждан. В этом году к обмену мнениями присоединились представители Финляндии, Сербии, Узбекистана, Тайваня и Саудовской Аравии.

Выступая перед собравшимися, специальный представитель Президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов отметил социальную значимость технологии. «В этом году система «ЭРА-ГЛОНАСС» приняла 26 тыс. вызовов, 17 тыс. из них были получены в автоматическом режиме. Это значит, водитель не смог нажать на кнопку, и система передала сигнал самостоятельно. Ежегодно «ЭРА-ГЛОНАСС» спасает до четырех тысяч жизней людей», - подчеркнул Сергей Иванов.

В свою очередь министр транспорта РФ Евгений Дитрих назвал далеко неисчерпанными возможности ГЛОНАСС в части информатизации всей транспортной отрасли. «Обладая статусом государственной автоматизированной системы, технология позволяет развивать дополнительные сервисы, связанные и с осуществлением контроля передвижения транспортных средств, и с внедрением интеллектуальных транспортных систем, и формированием различных баз данных. Мы считаем систему ГЛОНАСС одним из основных элементов в достижении показателей безопасности национального проекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги», - заключил министр транспорта РФ.

На пленарном заседании эксперты обсудили перспективы развития системы «ЭРА-ГЛОНАСС», практику внедрения инновационных услуг и экспорт российских решений. На необходимость международного сотрудничества в области сохранения жизней на автомобильных дорогах и создания единого пространства безопасности на дорогах Евразии обратил внимание Ненад Попович, министр инноваций и технологического развития Республики Сербия. «Между нашими странами подписано 17 соглашений о сотрудничестве, семь из них касаются цифровых технологий. В контексте этих соглашений сербские специалисты уже побывали в Москве, а российские – в Белграде. До конца года мы намерены подписать договор о взаимодействии между правительством Сербии и АО «ГЛОНАСС». Мы рады тому, что система будет представлена и у нас в стране», - заявил он.

В Росавтодоре уже достаточно долгое время используются разные типы интеллектуальных транспортных систем, в том числе работающие в связке с навигационно-информационной системой ГЛОНАСС. Как пример, действует Единая автоматизированная система навигационного диспетчерского контроля выполнения госзаказа на содержание федеральных автодорог – программно-технический комплекс «Дортранснавигация». Он обеспечивает эффективный контроль работы специального транспорта и механизмов дорожно-эксплуатационных предприятий, которые заняты на содержании автотрасс, находящихся в ведении Росавтодора. Получение информации осуществляется с помощью спутниковой навигации стандарта ГЛОНАСС. Под контролем системы работает свыше семи тысяч дорожных машин.

Более детально вопросы, поднятые на пленарном заседании, представители государственных, общественных и коммерческих организаций обсудили на тематических круглых столах, посвященных развитию международных транспортных коридоров и применению навигационных технологий для решения региональных задач.

В Москве открылось 48-е заседание рабочей группы по транспорту форума АТЭС

Мероприятие проходит в рамках Транспортной недели – 2019. Заседание рабочей группы собрало более 150 делегатов из Австралии; Гонконга; Индонезии; Канады; Китая; Республики Корея; Малайзии; Новой Зеландии; Папуа – Новой Гвинеи; Перу; России; США; Таиланда; Тайваня, Китая; Филиппин и Японии. Также участником стала делегация Международного транспортного форума во главе с генеральным секретарем Ким Ён Тэ.

Статс-секретарь - заместитель министра транспорта Дмитрий Зверев обозначил российские приоритеты в области транспорта в рамках форума АТЭС, среди них: диверсификация цепочек поставок в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР); формирование «умных» цепочек поставок с использованием спутниковой навигации и цифровых технологий; налаживание международного сотрудничества по подготовке профессиональных кадров для транспортной отрасли; интеграция удаленных территорий в общее транспортное пространство.

Заседание будет проходить до 21 ноября. Планируется обсудить вопросы развития и функционирования наземного, морского, авиационного и интермодального транспорта в АТР, а также различные аспекты использования интеллектуальных транспортных систем, спутниковой навигации и беспилотного транспорта.

Кроме того, состоится тематический семинар в развитие российской инициативы о налаживании международного сотрудничества в сфере транспортного образования.

Делегаты из стран АТЭС посетят международную выставку «Транспорт России», которая начнется 19 ноября в Гостином дворе, для ознакомления с новейшими достижениями российского транспортного комплекса. В ходе посещения выставки запланировано участие представителей экономик АТЭС в круглом столе «Международные транспортные коридоры».

Форум «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС) – учрежденный в ноябре 1989 г. межправительственный диалоговый механизм, не имеющий статуса международной организации.

В настоящее время в его состав входят Австралия; Бруней; Вьетнам; Гонконг; Индонезия; Канада; КНР; Республика Корея; Малайзия; Мексика; Новая Зеландия; Папуа – Новая Гвинея; Перу; Россия; Сингапур; США; Таиланд; Тайвань, Китай; Филиппины; Чили и Япония. Официальными наблюдателями в АТЭС являются Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Форум островов Тихого океана (ФОТО) и Совет по тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (СТЭС).

Андрей Евдокимов: «Процессор Baikal-М разработан в России»

На прошедшем в октябре Московском международном форуме «Открытые инновации» компания «Байкал Электроникс» продемонстрировала в действии разработанный ею процессор Baikal-М. Обозреватель IT News обсудил это событие с генеральным директором компании Андреем Евдокимовым и техническим директором Григорием Хреновым.

Как и всякий продукт, ваш процессор ориентирован на определенную нишу рынка. Какую?

Григорий Хренов: Мы разрабатывали процессор для персональных вычислительных систем и мини–серверов. Если говорить о персональных компьютерах, моноблоках, ноутбуках — то рынку больше важна их насыщенность функциями, чем вычислительная мощность. Я, например, не могу назвать производительность моего ноутбука — главное, что она меня устраивает. Для ПК важны не только вычислительные ядра, но и развитая система устройств, которые могут быть подключены к процессору: жесткие диски, дисплей, USB-устройства, SD-карты и т. д., а также поддержка работы с видеоизображениями и звуковыми каналами разного формата. Когда мы начинали проект, для использования таких устройств предполагалось наличие процессора и хаба периферийных устройств, именуемого в быту «южный мост». Разработанный нами процессор не предполагает наличия «южного моста» — он полностью интегрирует весь этот функционал внутри себя, а потому лучше говорить о нем как о System-on-a-Chip, SoC — системе на кристалле. Нашей SoC никакие дополнительные микросхемы уже не нужны: мы полностью поддерживаем возможность работать с экраном, обрабатывать сложную графику, видеопоток, поддерживать звук, дисковые системы хранения, подключение периферийных устройств через современные PCIe-протоколы и много чего другого. То есть вместо нескольких чипов у нас всего один. Есть и богатая коммуникационная среда в виде поддержки Ethernet-протоколов — и 1 Гбит, и 10 Гбит.

Вы уверены, что закладки и другие подвохи в «железе» полностью исключены?

Григорий Хренов: Абсолютно. Когда мы синтезируем чип, мы видим все транзисторы и всю его электрическую схему. А самое главное — уже с первого мгновения мы сохраняем контроль над процессором и точно знаем, что он делает, — в отличие от импортных процессоров. Это важный аспект нашей разработки: существует целый ряд приложений, рассчитанных на реализацию доверенных вычислительных процессов. Причем необязательно в смысле какой-то секретности, а прежде всего в плане защищенности от злоумышленников. Наличие SoC, которая разработана у нас в стране, позволяет создавать такие решения. Конечно, специальное ПО тоже необходимо, но защищенная аппаратная платформа — один из фундаментальных элементов создания защищенных систем.

В процессор включены зарубежные компоненты — а что запатентовано российского?

Андрей Евдокимов: Вся топология процессора и его конструкция патентуются нашей компанией и являются ее интеллектуальной собственностью. Да, есть части, которые мы лицензировали у ARM, Synopsys и других вендоров, но в этом нет ничего страшного, так работает весь мир.

Насколько конкурентоспособен ваш «Baikal-М» по сравнению с другими процессорами того же класса?

Григорий Хренов: Естественно, мы пока не целимся на самый высокий сегмент и не собираемся конкурировать с новейшими Intel Core i7 — они стоят других денег. А вот в среднем потребительском сегменте уровня Core i3 или Core i5 у нас большой плюс: нам не требуется чипсет — все необходимые подсистемы реализованы уже в процессоре. То есть вы покупаете один чип, ставите его и начинаете работать. Процессоры Intel построены по архитектуре x86, а наш — по архитектуре ARM, это отличие качественное.

Велика ли зависимость от зарубежных компонентов? Не может ли случиться, что вам перекроют к ним доступ?

Андрей Евдокимов: Да, зависимость велика, как и у всех. К сожалению, или к счастью, отрасль микроэлектроники настолько глубоко диверсифицирована и настолько глубоко сложившееся в ней разделение труда, что создать автаркию в этой области невозможно, сколько бы труда и денег в это ни вкладывалось. Думаю, в мире нет ни одного производителя микроэлектроники, который был бы полностью независим.

То есть говорить об импортозамещении в данном случае можно лишь очень условно?

Григорий Хренов: Смотря что называть импортозамещением. Интеллектуальная собственность в нашем случае российская, специалисты, которые разрабатывали процессор, — российские. Мы развиваем микроэлектронику? Да. Мы двигаем технологическое развитие вперед? Да. Принадлежит это нам? Да. Мы точно знаем, что внутри этого чипа? Да. Поэтому, на наш взгляд, это как раз очень хороший пример импортозамещения.

Вы прикидывали объемы продукции, которые вам удастся продавать?

Андрей Евдокимов: Мы планируем ежегодно продавать десятки тысяч процессоров и на такие объемы сможем выйти в 2021 году.

Насколько мощная у вас производственная база?

Григорий Хренов: Процессоры производит для нас тайваньская компания TSMC, мощности которой превышают любые потенциальные потребности российского рынка.

Чем привлекательны для разработчиков материнских плат системы на кристалле?

Григорий Хренов: Чем более интегрирована сложная система, тем меньше компонентов потребуется расположить на материнской плате, тем меньше будет энергопотребление и тем компактнее и дешевле она будет. Такие системы облегчают не только процесс создания платы, но и процесс разработки и выпуска конечного устройства, поскольку от этого зависят система охлаждения, блоки питания и т. д.

Кстати, в пресс-релизе говорилось о плате DBM, на которой тестируется процессор. Что она собой представляет?

Андрей Евдокимов: DBM, то есть Development Board-M, — наше внутреннее обозначение. Эту плату мы разработали для себя — в первую очередь, чтобы отлаживать процессор, а во вторую — чтобы быстро предоставить процессор нашим первым партнерам. Мы произвели несколько десятков таких плат, и они сейчас все в работе.

Григорий Хренов: Когда процессор изготовлен, необходимо удостовериться, что он полностью работоспособен и выполняет все функции, заложенные в него при проектировании. Поэтому всегда разрабатывается специальная плата, в которую вставляется испытуемое устройство и проводится серия тестов. Как правило, платы типа нашей DBM достаточно дороги, что связано, во-первых, с их низкой тиражностью, а во-вторых, с тем, что мы собираемся испытывать неизвестное устройство. Такая плата собирается из очень надежных компонентов, с тем чтобы избежать маскирующего влияния ее дефектов на потенциальные дефекты процессора. У нас уже есть подобный опыт: когда мы сделали предыдущий процессор — Baikal-Т, то использовали для его тестирования довольно дорогие платы, а потом редуцировали их до плат со вполне приемлемой ценой, которые можно и использовать в тиражном производстве и передавать большому количеству потенциальных заказчиков процессоров в качестве референсных.

Какая ОС установлена сейчас на вашей плате?

Андрей Евдокимов: Debian. Мы были бы очень рады, если бы это была ОС Windows для архитектуры ARM, но Microsoft пока только собирается выпустить такую версию Windows.

А какую материнскую плату разрабатывают для вас «Т-платформы»?

Григорий Хренов: Речь идет о Mini-ITX, предназначенной для широкого потребления, поэтому она оптимизирована с точки зрения цены, размера, функциональности.

Андрей Евдокимов: Сейчас производится первая ревизия платы, после которой мы запустим серию. Но не в сто или десять тысяч штук, а сериями по тысяче штук. Мы разрабатываем процессоры, и эта плата дает возможность быстрее дойти до рынка. Другим партнерам будет проще и интереснее разрабатывать собственные платы, когда у них в руках будет наша, уже работающая плата, которую можно показать конечному клиенту. При этом в розницу мы будем продавать не отдельную плату, а некий комплект разработчика — типа «конструктора ПК».

Григорий Хренов: Это общая практика: при создании сложных продуктов компания сама или с партнерами предлагает рынку такой Development Board — саму плату и набор ПО, чтобы пользователь мог посмотреть не только как работает сама аппаратура, но и какой софт на ней будет работать.

Почему вы решили делать процессор с восьмью ядрами? Не будет ли он слишком дорогим?

Андрей Евдокимов: Ядра у нас объединены в кластеры по два, причем их можно отключать или включать в зависимости от решаемой задачи. А какие задачи придется решать процессору через год, никто не знает. По нашей оценке, суммарной производительности при использовании всех восьми ядер будет достаточно для 90% применений.

Григорий Хренов: У нас не было цели достичь максимальной производительности в каком-то тесте, мы ставили задачей сделать сбалансированную­ и максимально интегрированную машину, позволяющую создавать рабочие станции различных форматов и при работе с ними не испытывать проблем.

При разработке процессора не были соблюдены сроки выполнения этапов, что сказалось на экономическом положении компании. Как разрешается эта ситуация?

Андрей Евдокимов: Когда создается сложный продукт, все точно спланировать и пройти по этому графику очень трудно. К сожалению, мы столкнулись с некоторыми инженерными сложностями, которые не позволили нам выполнить проект в срок. Но эти сложности нами преодолены, процессор выпущен и работает, он запущен с первого раза, тогда как в среднем по индустрии качественный запуск с первого включения удается менее чем в 50% случаев. Наши экономические проблемы мы решаем сейчас совместно с нашими акционерами ФИОП РОСНАНО, Т-Платформы, Минпромторгом и органами государственной власти. Думаю, до конца года решение будет найдено.

Андрей, вы уже пять месяцев в новой должности генерального директора. Что удалось сделать?

Андрей Евдокимов: Не готов себя хвалить, судите сами. Удалось получить процессор, запустить плату, протестировать все это, достаточно быстро запустить софт и даже раздать платы партнерам, чтобы они начали с ними работать и делать продукты. Мы впервые включили процессор 7 августа, впервые установили на него ПО 3 сентября, и 3 сентября у нас уже работал Linux на восьми ядрах. Но надо понимать, что старт всем этим работам был дан задолго до моего прихода в компанию, и выполняют их не топ-менеджеры, а наши специалисты, инженерный состав компании.

Каким вы видите круг задач на ближайший год?

Андрей Евдокимов: У нас сейчас три продукта: Baikal-Т, который продается и покупается, Baikal-М, который мы презентовали, и Baikal-S, который находится в разработке. По каждому из них есть свои задачи, которые нужно решать. Так, уже произведено порядка 50 тысяч Baikal-Т, однако ниши, для которых они предназначены, достаточно сложны для встраивания в бизнес-процесс конечного клиента. Если рабочую станцию вы можете легко заменить, то, например, промышленные контроллеры или какие-то блоки, участвующие в производственном процессе, заменить сложнее, требуется больше испытаний, больше усилий. Здесь, как я уже говорил, наша задача — помощь партнерам в продвижении процессора к конечным потребителям и разработке новых продуктов на его основе. Что касается Baikal-М, то, помимо задач его тестирования совместно с партнерами, планируются выпуск платы Mini-ITX, обеспечение доступа к ней максимального количества партнеров и клиентов, создание на базе этого процессора финальных продуктов (например, рабочих станций) и максимально быстрое доведение их до конечных пользователей. А что касается Baikal-S, то тут задача — завершение его разработки. Это принципиально новый процессор, его размеры, сложность, быстродействие и другие заложенные в него характеристики сложно сравнивать с тем, что есть на российском рынке. Мы делаем новое, нам много чего приходится изобретать и делать впервые. Поэтому инженерные риски в этом проекте достаточно высокие и, к сожалению, финишные сроки сдвигаются примерно на год. Но мы рассчитываем стать прибыльными и выйти не только на операционную, но и на инвестиционную окупаемость. Если сложить все три этих направления, то работы достаточно, чтобы не спать вообще всей команде компании.

Что будет с группой разработчиков Baikal-М?

Андрей Евдокимов: Разработка процессора — многоэтапный процесс, и нельзя сказать, что ее вела одна группа. Сначала проектом занимались архитекторы, топологи, потом­ специалисты по физическому синтезу, верификаторы и т. д. И люди, которые были заняты на начальном этапе создания Baikal-М, давно уже работают над Baikal-S.

Когда вы ожидаете выпуска материнских плат под Baikal-М от ваших партнеров?

Андрей Евдокимов: Количество партнеров у нас существенно увеличивается — уже стали приходить запросы от компаний. Появления первых продуктов ожидаем во втором-третьем квартале 2020-го, а уже в конце года они начнут выпускаться серийно. Кто быстрее начнет производство плат, тот сможет занять бо?льшую часть рынка, поэтому никто из наших приоритетных партнеров не станет долго раскачиваться, а нам нужно только им помогать и двигаться вместе с ними, что мы и делаем. С зарубежными производителями мы пока не вели предметных переговоров — общение с ними требует больше усилий, ресурсов и времени. Отечественный рынок нам более понятен и близок, здесь у нас некоторые преференции по сравнению с западными конкурентами. Кстати, наши DBM-платы мы передаем уже и разработчикам софта, с тем чтобы как можно больше из них портировали свой софт на наши процессоры.

А сколько произведено Baikal-М?

Андрей Евдокимов: Чуть больше тысячи. Но ограничений сверху по величине партии нет, есть только ограничения снизу. Чип у нас достаточно большой, а значит, выгоднее сразу сделать полный набор масок, чем двигаться пошагово по тестовой технологии. И, поскольку у нас такой набор уже есть, мы можем производить Baikal-М миллионами штук.

Когда ожидаете более-менее значимых поступлений от продаж?

Андрей Евдокимов: Думаю, в конце 2020 года. Просто в силу того, что цикл разработки продукта, донесения его до конечного клиента и принятия последним решения о закупке занимает не один и не два месяца, а кварталы. Это объективные ограничения, в рамках которых мы находимся.

Автор: Юрий Курочкин

Источник: IT News

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > rusnano.com, 15 ноября 2019 > № 3213902 Григорий Хренов, Андрей Евдокимов

Экспорт стали из Ирана вырос на 8 процентов

Экспорт стали десятью основными производителями Ирана составил 4,049 миллиона тонн за первые семь месяцев текущего 1398 иранского календарного года (с 21 марта по 22 октября 2019), что на 8 процентов больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщает IRNA.

«Министерство промышленности планирует увеличить экспорт металлопродукции до 12 миллионов тонн к концу текущего года [19 марта 2020 года]», - рассказал заместитель министра промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли Ирана.

Ожидается, что к концу года стоимость экспорта таких товаров достигнет 9 миллиардов долларов, ранее сообщал Джафар Саркини.

Иран планирует достичь производства стали в 55 миллионов тонн к 1404 иранскому календарному году (март 2025 - март 2026), из которых около 40 процентов планируется экспортировать.

Министр промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли Ирана заявил в понедельник, что доля страны в общем объеме производства стали на Ближнем Востоке составляет 62 процента, и она планирует и далее увеличивать эту долю.

Реза Рахмани сказал, что Иран достиг сбалансированной цепочки производства стали, в которой все этапы производства, включая разработку, реализацию, изготовление и эксплуатацию, выполняются иранскими экспертами и с иранскими знаниями и технологиями.

По его словам, за последние несколько лет объемы производства стали в Иране значительно выросли, и страна поднялась с 13-го на 10-е место в списке крупнейших мировых производителей стали в последнем рейтинге Всемирной ассоциации производителей стали (WSA).

В конце января WSA объявила, что Иран занял 10-е место среди производителей сырой стали в мире в 2018 году с производством 25 миллионов тонн.

Иран оттеснил Италию, Тайвань и Украину, чтобы стать 10-м крупнейшим производителем сырой стали в мире в 2018 году.

WSA оценил мировое производство нерафинированной стали в 2018 году в 1,808 млрд. тонн, что на 4,6% больше по сравнению с 2017 годом.

Согласно отчету, сталелитейная промышленность Ирана остается в хорошей форме, несмотря на санкции США.

Доля Ирана в мировом производстве сырой стали была оценена в 1,38 процента к 2018 году.

Анатолий Чубайс: «Отличительная особенность инновационной экономики — это высокие риски»

Председатель Правления УК «РОСНАНО» Анатолий Чубайс принял участие в XII Петербургском международном инновационном форуме (ПМИФ). Свое выступление на пленарном заседании под названием «Национальная конкурентоспособность: возможности, пути развития, успешные практики» он посвятил специфике развития инновационной экономики.

По мнению главы УК «РОСНАНО», задачи традиционного и технологического инвестора, создающего инновационный продукт, кардинально отличаются. «Технологический инвестор не может профессионально работать, если он глубоко не понимает технологии. Он обязан не просто глубоко понимать, во что он инвестировал, а обязан знать потенциальных покупателей технологии, представлять потенциальных конкурентов и проводить серьезный научный анализ, как эти технологии изменятся через 5–10 лет», — объяснил Анатолий Чубайс.

Главная отличительная особенность инновационной экономики — это высокие риски инвестиций, и отрасль прямых и венчурных инвестиций (PE/VC) разработала механизмы хеджирования этих рисков, считает он. Базовый механизм для венчурного фонда — это портфельный подход, при котором даже в случае провала восьми из десяти проектов, один выживет, а еще один проект будет настолько эффективен, что сможет окупить все вложенные инвестиции. «Портфель для фондов такая же фундаментальная вещь, как барк с большим количеством парусов для моряков: даже если часть парусов не выдержит натиск шторма, корабль продолжит ход на оставшихся», — привел пример глава УК «РОСНАНО».

Проблема, по его словам, в том, что система контроля и надзора в России настроена в противоположную от инноваций сторону, и не принимает неизбежность рисков в отрасли. «Сегодня для проверяющих наличие неудачной инвестиций в портфеле фонда — это статья уголовного кодекса, предусматривающая от 10 до 15 лет строгого режима», — констатировал Анатолий Чубайс.

В то же время без активной роли государства, только на рыночных началах, инновационная отрасль не рождалась ни в одной из развитых стран, включая примеры Южной Кореи, Тайваня и Китая, уверен глава УК «РОСНАНО». «В Калифорнии не существовало бы Силиконовой долины, если бы не 10–12 лет масштабных государственных инвестиций со стороны Министерства обороны США», — напомнил он.

Россия также задает правильное направление для роста технологических инвестиций в рамках национального проекта «Цифровая экономика», начиная от дополненной реальности, заканчивая интернетом вещей и 5G, отметил Анатолий Чубайс. Не менее важная задача государства, по его мнению, создавать институты инновационной экономики, в том числе институт венчурного инвестирования, который пока находится в зародыше, считает глава УК «РОСНАНО». «Доля индустрии PE/VC по отношению к ВВП в России в 20 раз меньше, чем в Польше, и в 600 раз меньше, чем в США», — привел он статистику. — Так что каркас инновационной экономики построен пока примерно наполовину".

XII Петербургский международный инновационный форум (ПМИФ) — крупнейшая площадка Северной столицы для продвижения научного и производственного потенциала. Проекты и инициативы, представленные на Форуме, служат укреплению имиджа Санкт-Петербурга как ведущего интеллектуального центра России и мира. Основная тема XII Петербургского международного инновационного форума — «Экспорт как инструмент инновационного развития экономики».

СПРАВКА

Акционерное общество «РОСНАНО» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «РОСНАНО» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории Российской Федерации. Основные направления инвестирования: электроника, оптоэлектроника и телекоммуникации, здравоохранение и биотехнологии, металлургия и металлообработка, энергетика, машино- и приборостроение, строительные и промышленные материалы, химия и нефтехимия. 100% акций АО «РОСНАНО» находится в собственности государства. Благодаря инвестициям РОСНАНО работает 105 предприятий и R&D центра в 37 регионах России. Последние 5 лет компания работает с прибылью.

Функцию управления активами АО «РОСНАНО» выполняет созданное в декабре 2013 года Общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «РОСНАНО», Председателем Правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

Россия. СЗФО > Образование, наука. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > rusnano.com, 13 ноября 2019 > № 3213899 Анатолий Чубайс

Исследователи США указали на «темные пятна» океанического рыболовства

Суда пяти стран ведут 90% океанического промысла на планете, отмечают американские эксперты. Они обращают внимание на угрозы развивающимся государствам, предоставляющим свои воды зарубежному флоту.

Новый доклад опубликовал исследовательский Центр Стимсона (Stimson Center). Документ посвящен главным океаническим флотам, их районам работы и связям с ННН-промыслом, сообщает корреспондент Fishnews. Эксперты утверждают, что нынешняя система океанического рыболовства является неустойчивой, а также дают рекомендации, как повысить ее прозрачность.

Согласно докладу, на пять стран приходится 90% мирового океанического промысла: в общей сложности 60% – на Китай и Тайвань, еще примерно по 10% – на Японию, Южную Корею и Испанию. Отмечается, что ситуация сильно изменилась за прошедшие десятилетия: до середины 1990-х доминировали СССР, Япония и Испания.

Авторы доклада обращают внимание, что объектами океанического промысла являются ценные виды рыб в акваториях стран, где госуправление и правоприменение ограничены: в Тихом океане, Восточной и Западной Африке. Конкретно речь идет о водах Кирибати, Сейшельских Островов и Гвинеи-Бисау – там зафиксировано самое большое число судов других государств.

Согласно докладу, более 2/3 судов крупнейших океанических флотов планеты занимаются добычей тунца. В документе говорится, что во многих случаях воды вокруг стран-лидеров океанического рыболовства находятся не в лучшем состоянии. Суда Китая, например, работают от Тихого океана до Восточной и Западной Африки, и даже Южной Америки, так как уловы «прибрежки» КНР падают.

Большинство судов, ведущих океанический промысел, имеют соответствующие разрешения. Однако многие занижают свои уловы, подчеркивают исследователи. По их данным, хотя эти суда работают в прибрежных водах других государств, они не выгружают там рыбу и не инвестируют в местную экономику. В результате сокращается число рабочих мест, в частности, в рыбопереработке и обслуживании флота. Такая структура отрасли является не чем иным, как эксплуатацией прибрежных стран, которые получают сиюминутные выгоды ценой долгосрочных потерь для собственного рыболовства, делают вывод авторы доклада.

Они обращают внимание на высокую активность китайского флота. Указано, что сейчас Пекин требует направлять от 60 до 65% океанических уловов на внутренний рынок и планирует ограничить число своих судов до 3 тыс. единиц к 2020 г., но при этом правительство КНР продолжает выделять «рыбные» субсидии.

Исследователи рекомендуют наращивать промысловые мощности прибрежных государств, повышать прозрачность океанического рыболовства. Также эксперты указывают на необходимость значительного улучшения системы управления промыслами.

Кроме того, в докладе предлагается отменить субсидии на модернизацию судов и закупки топлива, налоговые льготы и скидки, топливные субсидии. Еще одна инициатива в документе - увеличить полномочия региональных рыбохозяйственных организаций.

Работа основывается на данных Автоматической идентификационной системы о местонахождении судов и на более 50 интервью с чиновниками, неправительственными организациями и представителями частного сектора по всему миру. Также авторы доклада провели полевые исследования в Мозамбике и на Сейшелах.

Fishnews

Knight Frank огласила города мира с наибольшим ростом цен на премиальную недвижимость. Призовое место у Москвы, аутсайдер – Сеул

В третьем квартале 2019 года средний годовой рост цен на объекты класса «люкс» по всему миру составил всего 1,1%. Это на 2,3% меньше показателя 2018 и на 3,1% ниже уровня 2017 года.

Что произошло? Международная компания Knight Frank опубликовала Prime Global Cities Index – отчёт, посвящённый изменению цен на премиальную собственность в 45 городах планеты.

Анализируемый период – третий квартал 2019 года, учитывалась динамика цен с июля по сентябрь 2019 и за 12-месячный период к концу сентября. Эксперты использовали как собственную статистику, так и данные из официальных источников. Показатели считали, исходя из цен в местной валюте.

ТОП-10 городов мира по годовому росту цен на премиальную собственность:

    1.Москва (Россия) +11,1%

    2.Франкфурт-на-Майне (Германия) +10,3%

    3.Тайбэй (Тайвань) +8,9%

    4.Манила (Филиппины) +7,4%

    5.Берлин (Германия) +6,5%

    6.Гуанчжоу (Китай) +6,2%

    7.Женева (Швейцария) +5,6%

    8.Цюрих (Швейцария) +4,5%

    9.Дели (Индия) +4,4%

    10.Мадрид (Испания) +4,2%

Тенденция. Продолжается замедление темпов роста цен на основных рынках премиальной недвижимости. Во многих городах первого эшелона продажи роскошной собственности достигли самой низкой отметки. Виноваты общее ослабление мировой экономики, торгово-экономические войны между США и Китаем, политические трения в Гонконге, неопределённость Брексита и предстоящие президентские выборы 2020 года в США.

Подробности:

   Москва лидирует в рейтинге благодаря росту спроса на премиальную недвижимость и завершению сразу нескольких крупных проектов в лучших районах города, например, на Остоженке.

   Главные города Европы – Берлин (+6,5%), Мадрид (+4,2%) и Париж (+4,2%) – неплохо показали себя. Но им на пятки уже наступают швейцарские Женева (+5,6%) и Цюрих (+4,5%). А немецкий Франкфурт-на-Майне и вовсе их обогнал (+10,3%).

   Сюрпризом для аналитиков стало улучшение ситуации на рынке Стокгольма. За квартал цены здесь выросли на 4,0%, за год – на 2,6%.

   Южнокорейский Сеул – главный аутсайдер этого списка, из-за ужесточения условий по ипотечному кредитованию и введению более высоких налогов для владельцев сразу нескольких объектов со стороны властей.

   Китайский Гуанчжоу показал самый стремительный рост цен за последние пять лет к концу сентября 2019 (+92%)

Автор: Ольга Петегирич

Шанхайский национальный оркестр даст концерт в Петербурге на международном культурном форуме, выступление посвящено 70-летию установления дипломатических отношений, сообщают организаторы мероприятия.

КНР была образована 1 октября 1949 года. Китайская Народная Республика и Советский Союз установили дипломатические отношения 2 октября 1949 года. СССР стал первым иностранным государством, которое объявило о признании КНР.

"Шанхайский национальный оркестр даст концерт на сцене петербургской капеллы в Петербурге в честь 70-летия российско-китайских дипломатических отношений", - говорится в сообщении.

Гости из Китая исполнят "Новую восточную сюиту", которая представляет собой коллаж из шести музыкальных картин, в том числе "Река Янцзы", "Танцующие птицы", "Шелковый путь", "Симфония каллиграфии". В этом музыкальном полотне прозвучат народные китайские инструменты: скрипки цзинху и баньху, лютни пипа, флейты дицзы и сона.

Также музыканты исполнят симфонию "Ода миру" композитора и общественного деятеля Чжао Цзипина. В исполнении "Оды миру" примут участие солисты Андреевского оркестра. На одной сцене в капелле прозвучат русские и китайские национальные инструменты. Симфонию "Ода миру" Чжао Цзипин посвятил Второй мировой войне и трагедии "Нанкинской резни" (массовых убийств японскими военнослужащими гражданского населения столицы Китайской республики Нанкина в 1937-1938 годах). В 2015 году симфонию впервые в Петербурге исполнил Андреевский оркестр.

Санкт-Петербургский международный культурный форум пройдет с 14 по 16 ноября, его основным вопросом заявлена тема "Культурные коды в условиях глобализации". Шанхайский национальный оркестр был основан в 1952 году и стал первым профессиональным коллективом национальных инструментов в Китае, с самого основания оркестр играет ключевую роль в развитии китайской народной музыки.

По итогам октября 2019 г., экспорт Тайваня составил $28,99 млрд. Это на 1,5% меньше, чем за октябрь 2018 г. Данный показатель снижается на протяжении двух месяцев подряд, сообщили местные власти.

Среди причин сокращения экспорта называется снижение поставок за рубеж неблагородных металлов и изделий из них, машинного оборудования, пластмассовых и резиновых изделий из Тайваня.

За октябрь текущего года импорт острова сократился на 4% – до $25,04 млрд. Положительное сальдо торгового баланса составило $3,95 млрд.

По итогам января-октября 2019 г., общий объем тайаваньского экспорта снизился на 2,4% в годовом сопоставлении – $271,27 млрд.

За десять месяцев текущего года материковая часть Китая держалась на первом месте среди торговых партнеров Тайваня. Объем экспорта острова в КНР составил $74,62 млрд. На данный показатель пришлось 27,5% от общего объема экспорта экспорта за январь-октябрь 2019 г.

Напомним, что в августе текущего года экспорт Тайваня достиг $29 млрд. Это на 2,6% больше, чем в августе 2018 г. За последний летний месяц текущего года объем импорта острова составил $23,02 млрд. Он сократился на 2,7% в годовом сопоставлении. Это привело к положительному сальдо торгового баланса в размере $5,98 млрд. По итогам января-августа 2019 г., экспорт Тайваня достиг $215,41 млрд. Это на 2,3% меньше, чем годом ранее.

Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 11 ноября 2019 > № 3194265

Газ утекает в тропики

СПГ меняет рынки сбыта в Азии

Текст: Сергей Тихонов

Импорт сжиженного природного газа (СПГ) из России в Японию в сентябре упал почти на треть к тому же периоду прошлого года. По данным минфина Японии, закупки составили только 403 тысячи тонн, это минимум с ноября 2017 года. При этом Япония частично заменила российский СПГ австралийским, который уже составляет до половины общего закупленного страной газа (2,93 млн тонн из 6,4 млн тонн в сентябре).

У рынка сжиженного газа свои особенности. И одна из них в том, что большей частью он формируется не на долгосрочных контрактах, как трубопроводный газ, а на спотовых (быстрых) сделках, когда главную роль играет не страна происхождения продукта, а цена и скорость доставки. Подтверждением этого является, например, тот факт, что сжиженный газ с "Арктик СПГ 2" (самый крупный проект из задуманных "Новатэк" мощностью 19,8 млн тонн в год) планируется продавать именно на спотовом рынке. А первая партия газа с "Ямал СПГ", купленная вроде как Китаем, в результате оказалась отправлена уже китайским владельцем в Великобританию и США.

Можно предположить два варианта причин падения импорта СПГ в Японию. Первый, что российские производители сжиженного газа предпочли продать свой продукт другому покупателю. Второй, что для Японии российское предложение оказалось менее выгодно, чем у других поставщиков. В обоих случаях никакой трагедии для отечественной отрасли СПГ или японских потребителей не произошло. Мировой рынок сжиженного газа растет и, по прогнозам всех без исключения специалистов, продолжит рост, вплоть до 2040 года.

Снижение экспорта российского СПГ в Японию - тенденция, наметившаяся еще в прошлом году, по итогам которого годовой объем поставок упал на 6% по сравнению с 2017 годом (6,82 млн тонн против 7,26 млн тонн). Связано это было в первую очередь с увеличением отгрузок отечественного СПГ в Китай, Южную Корею и Тайвань. Причем поставки СПГ в Китай выросли более чем в два раза с 0,44 млн тонн в 2017 году до 1,15 млн тонн в 2018 году. Кроме того, появились новые покупатели в регионе - Индия, Пакистан и Таиланд.

"Вероятно, речь идет о перенаправлении газа на другие рынки, - отметил заместитель главы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. - Причем это делали сами японские покупатели, так как большая часть сахалинского СПГ законтрактована на долгосрочной основе. Еще один фактор - китайские пошлины на американский СПГ, что вынуждает делать больше свопов в регионе с целью перенаправления американского газа на другие рынки. Соответственно, часть сахалинского СПГ могло уйти в Китай. Ну и наконец, 30% звучит громко, но по факту речь идет всего о двух партиях СПГ. А это совсем небольшой объем".

Пока сохраняется положительная динамика расширения мирового рынка сжиженного газа, главный показатель, на который сейчас следует обращать внимание, - рост производства СПГ в стране. В России с 2017 года запущены "Ямал СПГ" мощностью 16,5 млн тонн в год, среднетоннажный завод "Криогаз-Высоцк СПГ" мощностью 0,66 млн тонн в год, ожидается пуск четвертой линии "Ямал СПГ" - 0,9 млн тонн в год и "СПГ Портовая" - 1,5 млн тонн в год. Если учитывать все запланированные отечественными компаниями СПГ проекты, до 2026 года производство сжиженного газа должно вырасти более чем в два раза и превысить 75 млн тонн в год.

XXI век будет проходить под китайским лидерством!

кондратьевские циклы, научно-техническое развитие и мирохозяйственный уклад

Александр Айвазов

Большинство западных и прозападных экономистов постоянно пытаются доказать мировой общественности, что "китайское экономическое чудо" это не навсегда, что китайская экономика очень скоро сдуется и все вернется на круги своя. Запад во главе с США как был, так и останется лидером мирового экономического развития и никакой Китай ему не страшен. Вот и достаточно авторитетный западный эксперт Ф. Уильям Энгдаль присоединился к этому хору западных макроэкономистов, предсказывающих скорый кризис китайской экономики.

В своей статье "Почему мотор китайской экономики скоро заглохнет?" Энгдаль попытался убедить нас в том, что ускоренное развитие Китая последних 30 лет уже выдыхается, и китайскую экономику в ближайшее время ожидает мощный структурный кризис, который сведет на нет его достижения. Свои выводы он основывает на предсказании демографического кризиса, который ожидает Китай в следствие проводимой с 1979 года непродуманной политики "одна семья - один ребенок".

В чем неправ Уильям Энгдаль

Но почему Уильям Энгдаль решил, что эта политика непродуманная? Эта политика вводилась для того, чтобы сократить огромную проблему Китая по опережающему росту населения страны, за которым не поспевала китайская экономика, погружавшаяся все глубже в нищету и отсталость. Важнейшей целью китайского государства в постмаоистский период, поставленной лидером Китая Дэн Сяопином, была задача построить к 2020 году общество СЯОКАН, т.е. общества экономического процветания, основу которого составляет средний класс, то что на Западе называется "обществом всеобщего благосостояния".

При опережающем росте населения страны достичь этого было бы просто невозможно, поэтому политика "одна семья - один ребенок" стала сдерживать бесконтрольный рост китайского населения. В результате проводимой КПК мудрой экономической политики, как отмечал в своем докладе Си Цзиньпин, из бедности выведены более 740 млн. человек, а ее уровень среди населения КНР сократился почти на 95%. Полная ликвидация бедности в деревнях Китая ожидается к 2020 году.

Таким образом, планы построения в Китае общества среднего достатка СЯОКАН будет выполнена к столетию создания КПК в 2021 году, не только благодаря бурному развитию в последние 30 лет экономики Китая, но и в значительной степени, благодаря политики "одна семья - один ребенок". Но чтобы не ухудшать демографическое положение Китая дальше, в 2016 году КПК приняло решение о разрешении китайским семьям заводить второго ребенка, т.к. это не приведет к обеднению этих семей, как это происходит в России благодаря, мягко говоря, не очень мудрой экономической политики российского руководства.

Поэтому мы можем дать вполне однозначный ответ на вопрос Уильяма Энгдаля, поставленный им в начале статьи: "Сможет ли Пекин пережить проблему старения населения без серьезных социальных и экономических потрясений?". Безусловно, сможет. Но с другой стороны, не могу не согласиться с утверждением Уильяма Энгдаля, что "китайское экономическое чудо... вступает в структурный кризис", и что "годы бума в Китае сменяются годами резкого замедления". Но вот проблемы китайской демографической политики тут совершенно ни при чем. Тут вступают в дело законы циклично-волнового развития всей мировой экономики, которые, к сожалению, Уильяму Энгдалю, как и большинству современных макроэкономистов просто неведомы.

Проректор Финансового университета при Правительстве РФ, д.э.н. А.Зубец как-то совершенно справедливо заметил: "Задача макроэкономики в том, чтобы понять законы производства и потребления товаров и услуг, а также построить модели этого процесса... В коллекции Всемирного банка собрано более 1500 социально-экономических индикаторов по каждой стране мира. Специалистам достаточно трудно понять, какие из них больше влияют на развитие производства, а потом еще надо смешать ингредиенты в правильной пропорции по специальной зависимости, чтобы построить математическую модель. Словом, алхимия в чистом виде. Философский камень макроэкономистам пока получить не удалось".

Уильяму Энгдалю также не получилось с помощью экономической алхимии сделать правильный вывод, почему тормозится китайская экономика, т.к. он взял не те "ингредиенты", да еще смешал их в неправильной пропорции, поэтому и получил в результате абсолютно неверный результат. Вот если бы он был не макроэкономистом, а политэкономом и владел бы теми знаниями, которыми обладает, к примеру, академик РАН С.Ю.Глазьев, то он смог бы сделать правильный анализ ситуации с китайской экономикой и грамотно определить, почему она замедляется.

Китай скоро станет лидером научно-технического развития

Более того, он чётко увидел бы, что "мотор китайской экономики" не только не заглохнет, но уже к 2030 году выведет ее в лидеры мирового экономического развития, который будет создавать примерно треть мирового валового продукта - больше, чем все западные страны вместе взятые. Но для этого он должен был бы овладеть закономерностями циклично-волнового развития, которые разработали такие выдающиеся учёные, как Н.Д.Кондратьев, Й.Шумпетер, П.Сорокин, Э.Валлерстайн, Дж.Арриги, С.Ю.Глазьев и другие.

Если бы Уильям Энгдаль владел этими знаниями, то он бы понимал, что торможение в темпах развития китайской экономики обусловлены не выдуманными им демографическими причинами, а тем, что кризис 2008 года обусловил вхождение мировой экономики в понижательную волну большого Кондратьевского цикла, каковые мировая экономика переживала только в ХХ столетии дважды: в 1970-80х гг. и между двумя мировыми войнами. И ещё дважды она переживала их в XIX веке (изучайте труды Н.Д.Кондратьева).

Н.Д.Кондратьев примерно 100 лет тому назад заметил, что в экономической конъюнктуре происходят повторяющиеся процессы, которые он назвал понижательными и повышательными волнами большого цикла экономической конъюнктуры. На повышательной волне мировая экономика росла относительно быстрыми темпами, а кризисы происходили редко и были не очень глубокими и продолжительными. На понижательной волне происходило все наоборот: начиналось торможение экономики, а кризисы были частыми и глубокими. Причин происходившего Н.Д.Кондратьев раскрыть не смог, но отметил это явление и предсказал Великую депрессию.

Причину происходивших изменений в мировой экономике через 70 лет после Кондратьева открыл наш соотечественник академик РАН С.Ю.Глазьев. Она заключалась в формировании в рамках Кондратьевских циклов технологических укладов (ТУ). Научные открытия и изобретения не внедряются в экономику регулярно, они образуют определенные кластеры соответствующих технологий, которые формируются на понижательной волне. А на повышательной волне они начинают массово внедряться в производство, благодаря чему и происходит бурный рост мировой экономики.

Когда потенциал роста данного ТУ полностью исчерпывается мировая экономика начинает тормозиться и переходит с повышательной волны на понижательную, в рамках которой формируется новый ТУ. К 2008 году был полностью выработан потенциал роста V ТУ, который сформировался на предыдущей понижательной волне 1970-80-х гг. Мировая экономика снова вошла в понижательную волну Кондратьевского цикла, на которой будет сформирован кластер базисных инноваций VI ТУ.

Сейчас уже абсолютно понятно, какие технологии сформируют новый ТУ. Это нано-, био- и аддитивные технологии, искусственный интеллект, новая энергетика и робототехника. Формирование этих технологий завершится к середине 2020-х гг., и мир перейдет с понижательной на повышательную волну.

Уже сейчас Китай вышел на второе место по затратам на НИОКР и намерен в ближайшее время обогнать США по этому показателю. В Китае больше, чем в какой-либо другой стране мира регистрируется международных патентов, огромное количество китайских студентов учится в университетах США и Европы. А китайские корпорации массово скупают, а иногда и просто воруют (во всяком случае американцы постоянно обвиняют Китай в технологическом шпионаже) самые современные технологические разработки. Так что нет сомнения в том, что к середине 2020 гг. Китай овладеет VI ТУ и выйдет в мировые лидеры научно-технического развития.

Стоит отметить, что политика "Сделано в Китае 2025", так напугавшая американцев, датируется именно серединой 2020-х гг., когда китайское руководство планирует достичь технологического превосходства над западными странами и к 2030 году обойти по совокупной экономической мощи, не только США, а США и ЕС вместе взятые. Эксперты из Китая, России и Швейцарии независимо друг от друга приходят, примерно, к одним и тем же цифрам в соотношении ВВП Китая и Запада в 2030 г. Так что "мотор китайской экономики" еще далеко не достиг своей максимальной мощности.

Китай - лидер Интегрального МХУ

С другой стороны, нынешняя понижательная волна Кондратьевского цикла совпала со сменой вековых циклов накопления капитала, теорию которых на основе исследований выдающегося французского историка Ф.Броделя и мир-системного анализа Э.Валлерстайна разработал американский учёный итальянского происхождения Дж.Арриги в своей монографии "Долгий ХХ век".

Дж.Арриги являясь убежденным последователем Ф.Броделя, заметил в его исследованиях повторяющиеся вековые циклические процессы, которые он назвал системными циклами накопления капитала (СЦНК). В рамках СЦНК мировым гегемоном в накоплении капитала выступала конкретная территория или государство. Первоначально Дж.Арриги отметил четыре СЦНК: Генуэзский, Голландский, Британский и Американский.

Но в начале XXI века в монографии "Адам Смит в Пекине" он отметил нарождающийся переход с Американского к Азиатскому СЦНК, который начал формироваться еще в 1970-80-х гг. в Японии, потом к его формированию подключились "азиатские тигры" (Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур), а в начале XXI столетия эстафету у них перехватил Китай. В настоящее время к ним присоединились страны Юго-Восточной Азии и Индия. Но лидером Азиатского СЦНК все равно выступает Китай, хотя в целом все эти страны противостоят совокупному Западу, который, благодаря колониальным захватам, более 200 лет поддерживал свое господство в мировой экономике.

Но СЦНК это исторический период, в течение которого происходят процессы формирования определенной системы социально-экономических и политических отношений под эгидой лидера мирового развития на данном этапе исторического развития. Мировой лидер или гегемон, как называет его Дж.Арриги, формирует соответствующие институты, сохраняющие и укрепляющие его лидерство.

Так после Великой депрессии и второй мировой войны в Бреттон-Вудсе, Ялте и Потсдаме сформировались институты, сохраняющие и укрепляющие лидерство США в мире: МВФ, ВБ, ВТО, ЕБРР, оформившие господство доллара США в мировых расчетах, ООН, НАТО, и т.д., оформившие лидерство США в мировой политике. Эту систему социально-экономических и политических отношений и выражающих их институтов академик Глазьев назвал мирохозяйственным укладом (МХУ), выдвинув и обосновав научную гипотезу о формировании МХУ в рамках соответствующих СЦНК.

Научная гипотеза, выдвинутая С.Ю.Глазьевым, позволяет четко определить те институты и отношения, которые формируют соответствующий СЦНК, их сущность и движущие силы. Последний МХУ, сформировавшийся после второй мировой войны в рамках Американского СЦНК академик Глазьев назвал Имперским МХУ, в котором господствовали две основные империи: Американская (Pax Americana) и Советская.

В конце ХХ века произошел распад Советской империи, ставшей достоянием истории, а в начале XXI века начались процессы, свидетельствующие не только об угасании, но даже и о распаде Pax Americana. Академик Глазьев увидел эти процессы и спрогнозировал, что на смену Имперскому МХУ придет новый МХУ, который он назвал Интегральным.

Этот прогноз он сделал опираясь на исследования Дж.Арриги о переходе с Американского к Азиатскому СЦНК и научный прогноз выдающегося американского социолога, российского происхождения П.Сорокина, о том, что на смену капитализму и социализму придет не коммунизм, а новый интегральный строй, который соединит в себе лучшие черты социализма и капитализма. Свои идеи академик Глазьев изложил в монографиях: "Экономика Будущего" и "Рывок в Будущее".

Но США очень не хочется уступать свое лидерство в мировой экономике, и поэтому они всемерно пытаются посеять сомнения в истинности тех научных исследований, которые показывают объективную картину неизбежности перехода лидерства с Запада на Восток и переходу к Интегральному МХУ. Именно этому посвящена и статья Ф. Уильям Энгдаль "Почему мотор китайской экономики скоро заглохнет?". Но как говорил Воланд в романе М.Булгакова "Мастер и Маргарита": "Аннушка уже пролила масло" и процесс смены США, в качестве лидера мирового экономического развития на Китай, невозможно остановить, а можно только немного притормозить.

Точно такой же исторический период мировая экономика переживала между двумя мировыми войнами, когда Британский вековой цикл накопления капитала сменялся Американским, и на смену одного лидера мирового развития - Британии, пришел другой - США. Поэтому политики и экономисты замечают много похожих черт в том, что происходит сейчас и происходило в 1930 гг.

Самое интересное, что и тогда, и сейчас своего "сменщика" создает сам предыдущий лидер. В конце XIX - начале XX веков именно Британия своими инвестициями развила американскую экономику настолько, что США смогли в начале ХХ века составить конкуренцию своему "патрону". Но поставив под свой финансовый контроль американскую экономику за счет создания в 1913 г. ФРС, Британия, увлеченная стравливанием России и Германии в Европе, успокоилась, и к концу войны неожиданно для себя оказалась крупнейшим должником США.

Тот же самый процесс происходил и в конце ХХ - начале XXI вв., когда американские ТНК развили китайскую экономику в погоне за снижением издержек и получением дополнительной прибыли за счет перенесения своих производств в Китай с его дешевой рабочей силой. Но при этом США стали основным должником Китая и сейчас с помощью торговых войн и санкций пытаются ликвидировать постоянно растущую задолженность перед КНР.

Заключение

Уильям Энгдаль абсолютно прав, утверждая, что Китай смог развить свою экономику за счет завоевания рынков "золотого миллиарда" развитых стран с помощью дешевой рабочей силы, но к настоящему времени этот источник роста Китай практически полностью исчерпал. Поэтому после кризиса 2008 года КПК провозгласила ориентацию на развитие внутреннего рынка, для чего низкие зарплаты китайских рабочих являлись серьезным тормозом.

Рост заработных плат и необходимость вводить в Китае государственную систему пенсионного обеспечения для пожилых людей отнюдь не является сдерживающим моментами его дальнейшего развития, как это утверждает Уильям Энгдаль. Наоборот, это его стимулирующие факторы. Чем выше будут зарплаты китайских рабочих, и чем больше пожилых людей будет охвачено пенсионным обеспечением, тем выше будет уровень платежеспособного спроса в китайской экономике.

Этому же способствует и построение в Китае общества СЯОКАН - построение общества средней зажиточности. Тогда платежеспособный потребительский рынок для мощностей китайской промышленности может вырасти в два раза, т.к. к "золотому миллиарду" развитых стран приплюсуется миллиард собственных платежеспособных потребителей.

Но китайское руководство смотрит вперед на десятки лет, поэтому оно и выдвинуло инициативу "один пояс - один путь", которая позволит ему осуществить в рамках Азиатского СЦНК огромные инвестиции в развитие транспортной инфраструктуры и экономики Азиатского континента, население которого составляет 4 млрд человек.

За счет реализации инициативы "один пояс - один путь" китайская экономика сможет получить не менее двух млрд. потенциальных потребителей товаров китайского производства. Так что к 100-летнему юбилею основания КНР, который Китай будет отмечать в 2049 году ему нужно будет увеличить свои производственные мощности, как минимум в 2 раза. Вот и попробуй хотя бы притормозить "мотор китайской экономики", когда такое планов громадьё!

Если бы российское руководство было такое же мудрое, как китайское, то в своей экономической политике оно опиралось бы не на экономических алхимиков и макроэкономистов из правительства и ЦБ, которые постоянно используют неверные социально-экономические индикаторы (таргетирование инфляции) и смешивают их в неправильной пропорции, о чем свидетельствует десятилетнее стагнирование российской экономики. Оно опиралось бы на истинно научные знания таких российских учёных, как академик РАН С.Ю.Глазьев. Тогда и наша экономика развивалась бы в правильном направлении с темпами не ниже китайских. Но нет пророка в своем Отечестве!

Китай. США. Весь мир. ЦФО. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > zavtra.ru, 4 ноября 2019 > № 3198680 Сергей Глазьев

Истоки китайского поведения

Начали ли Вашингтон и Пекин новую холодную войну?

Одд Арне Вестад – профессор истории и международных отношений Йельского университета, автор книги The Cold War: A World History.

Резюме По характеру противостояние США и КНР будет отличаться от того, что наблюдалось в годы холодной войны, но это не отменяет актуальности советов Джорджа Кеннана. Соединенным Штатам нужно сохранять и углублять отношения со странами Азии.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В феврале 1946 г., когда началась холодная война, поверенный в делах посольства США в Москве Джордж Кеннан отправил Государственному департаменту телеграмму из 5 тысяч слов, в которой попытался объяснить поведение СССР и в общих чертах описать правильные меры реагирования на него. Год спустя текст его знаменитой «длинной телеграммы» был дополнен и оформлен в виде статьи для журнала Foreign Affairs «Истоки советского поведения», подписанной псевдонимом Икс. Кеннан доказывал реальность марксистско-ленинской идеологии и утверждал, что это мировоззрение плюс глубинное сознание незащищенности являются движущей силой советского экспансионизма. Однако это не означает неизбежности прямой конфронтации, указывал он, поскольку Кремль «без сожаления может отступить под напором превосходящей силы». Следовательно, для обеспечения долгосрочной безопасности Соединенным Штатам следует сдерживать советскую угрозу. Если они будут это делать, советская держава рано или поздно рухнет. Иными словами, сдерживание было необходимой и достаточной мерой.

Постулаты Кеннана стали хрестоматийными для тех, кто пытался понять конфликт между США и Советским Союзом. Всегда противоречивая стратегия сдерживания, которую не раз пересматривали (в том числе и сам автор), определяла политику Вашингтона до окончания холодной войны. И, как предсказывал Кеннан, когда пришел конец, он стал следствием не столько силы и постоянства Соединенных Штатов и их союзников, сколько слабости и противоречий советской системы.

Сегодня, спустя более 70 лет, США и их союзники снова сталкиваются с коммунистическим соперником, считающим Соединенные Штаты недружественной страной, стремящимся к региональному доминированию и влиянию во всем мире. Для многих, в том числе в Вашингтоне и Пекине, аналогия слишком очевидна: поскольку между двумя государствами началась холодная война, американским политикам нужна обновленная версия стратегии сдерживания. В апреле этого года директор департамента политического планирования Госдепартамента Кайрон Скиннер (именно эту должность занимал Кеннан, когда была опубликована его «телеграмма») открыто заявила о необходимости подобной статьи на сей раз в отношении Китая.

Однако если рассмотреть вопрос в свете исследования Кеннана и предпринять серьезную попытку понять основные движущие мотивы другой стороны, различия станут столь же очевидными, как и параллели. Именно эти различия между мотивами Советов тогда и китайцев сегодня могут спасти мир от очередной холодной войны.

От богатства к влиянию

В современном Китае в глаза бросаются два факта. Первый заключается в том, что страна только что пережила период экономического роста, подобного которому мир ранее не видел. Второй – она все больше и больше напоминает диктатуру, поскольку управляется неизбираемой и несменяемой компартией, которая сажает людей в тюрьмы за убеждения и ограничивает все формы свободы слова, собраний и объединений. Все указывает на то, что при Си Цзиньпине Коммунистическая партия Китая (КПК) намерена свернуть даже те ограниченные свободы, которые народ обрел в эпоху реформ Дэн Сяопина. К тому же партия, возможно, хочет поставить на колени частный бизнес, откровенно вмешиваясь в управление предприятиями.

За подобной политикой стоят растущие идеологические притязания на то, что китайская модель развития превосходит западную. В 2017 г. Си заявил, что Пекин «прокладывает новый путь к модернизации для других развивающихся стран» и «предлагает новый вариант другим странам и народам, желающим ускорить свое развитие при сохранении независимости». По мнению КПК, разговоры Запада о демократии – лишь предлог для того, чтобы лишить более бедные страны суверенитета и экономического потенциала. А поскольку КНР для достижения экстремальных темпов экономического роста понадобилась диктатура, она может пригодиться и другим странам. Подобные утверждения не вызывают большого восторга за рубежом, но многие китайцы верят в партийную версию, считая вместе с Си, что благодаря руководству компартии китайское государство добилось совершенно новых позиций, уверенно и по праву заняло место ведущей державы Востока. Такие взгляды – следствие беспрецедентного повышения уровня жизни в Китае и роста китайского национализма. КПК ведет неустанную пропаганду величия и праведности Китая, а китайские граждане, небезосновательно гордящиеся достижениями, с энтузиазмом подхватывают эти лозунги. Партия также утверждает, что внешний мир, особенно США, всеми силами старается затормозить прогресс КНР и не допустить ее дальнейшего укрепления, как это прежде делала советская пропаганда.

Интерпретация истории Китая руководством КПК делает китайский национализм еще более зловещим. Нынешние лидеры внушают гражданам, что история с середины XIX века до прихода к власти коммунистов в 1949 г. – сплошная череда унижений иностранными державами. Хотя в этой трактовке есть доля правды, КПК также делает устрашающие заявления о том, что только компартия способна защитить китайцев от эксплуатации в будущем. Партийные боссы не решаются прямо сказать, что стране нужна диктатура, потому что китайцы совершенно не способны к самоуправлению, им приходится утверждать, что концентрация власти в руках верхушки необходима для защиты от притеснений со стороны иностранцев. Однако чрезмерная централизация может иметь тяжелые последствия. Как правильно отметил Кеннан, говоря о Советском Союзе, «если произойдет?нечто?такое,?что?нарушит?единство?и?эффективность?партии?как политического инструмента, то Советская?Россия?может?мгновенно превратиться из одной?из?сильнейших?в одну?из?самых?слабых и?жалких?стран мира».

Еще один тревожный аспект современного китайского национализма заключается в том, что, будучи де-факто империей, страна пытается вести себя так, как если бы она была государством одной нации. Более 40% территории Китая – Внутренняя Монголия, Тибет, Синьцзян – изначально населена народами, которые не считают себя китайцами. Хотя правительство предоставляет особые права национальным меньшинствам, их родные края стали частью новой концепции великой китайской нации и на 98% заселились этническими китайцами (или «ханьцами», как правительство предпочитает называть коренную нацию). Те, кто оказывают сопротивление, попадают в тюрьмы и лагеря, как и те, кто требовал подлинного самоуправления в советской империи.

Во внешней политике китайское правительство поддерживает худшие антиутопии мира – например, Северную Корею – и угрожает соседям, в том числе демократическому правительству Тайваня, который Пекин считает своей отколовшейся провинцией. Многие подобные действия не приносят Китаю ни политических, ни дипломатических дивидендов. Милитаризация Китаем отдаленных островков в Южно-Китайском море, споры с Японией по поводу островов Сенкаку/Дяоюйдао и попытки наказать Южную Корею за приобретение у США передовых систем противоракетной обороны рикошетом ударили по самому Китаю. Восточная Азия сегодня гораздо настороженнее относится к целям Пекина за рубежом, чем десятилетие назад. Например, согласно Центру исследования общественного мнения Pew, процент жителей Южной Кореи, благожелательно относившихся к росту влияния Китая, снизился с 66% в 2002 г. до 34% в 2017 году. Несмотря на такое падение популярности, подавляющее большинство жителей региона считают, что Китай в будущем будет доминировать в Азии и лучше им к этому готовиться.

Это предположение в основном опирается на впечатляющий экономический рост. Сейчас экономическая мощь Китая по отношению к США примерно в два-три раза превосходит сравнительную мощь Советского Союза. Хотя рост замедлился, те, кто считают, что КНР вскоре пойдет путем Японии и вступит в период экономического застоя, почти точно ошибаются. Даже если зарубежные пошлины на китайские товары останутся высокими, Китай еще по-настоящему не задействовал внутренний рынок, который может долгие годы подпитывать его экономический рост. А остальная Азия, которая сегодня является куда более крупным и экономически динамичным регионом, чем Западная Европа в начале холодной войны, слишком сильно опасается Китая, чтобы отгораживаться пошлинами от китайских товаров.

Конкуренцию между США и КНР труднее всего измерить с военно-стратегической точки зрения. Сегодня у Соединенных Штатов огромное военное преимущество: число американских ядерных боеголовок более чем в 20 раз превышает количество китайских; у США также значительное преимущество в воздухе, и при этом американский военный бюджет как минимум в три раза больше. У Вашингтона также имеются давние союзники (Япония и Южная Корея) и перспективные союзники по соседству с Китаем (Индия и Вьетнам), которые имеют развитые вооруженные силы, тогда как у Китая нет таких союзников в Западном полушарии.

Тем не менее в последнее десятилетие баланс сил в Восточной Азии заметно смещается в пользу Китая. У страны достаточно баллистических ракет наземного базирования, военных самолетов и кораблей для убедительных заявлений о военном превосходстве в регионе. Ракетные войска Китая представляют такой вызов для американских военно-воздушных баз и авианосцев в Тихоокеанском бассейне, что Вашингтон больше не может претендовать на превосходство в этой части мира. Проблема будет только усугубляться, поскольку в течение нескольких лет возможности Китая на море продолжат расти экспоненциально, а его военные технологии – особенно лазерное оружие, дроны, кибернетическое оружие и космический потенциал – стремительно догоняют по уровню развития американские аналоги. В настоящее время Соединенные Штаты имеют более значительное военное превосходство над Китаем, чем в свое время над Советским Союзом, но Пекин в состоянии намного быстрее сократить отставание по всем направлениям, чем СССР в эпоху, когда Кеннан делился своими мыслями.

Ничто не ново под луной

Сходство между сегодняшним Китаем и Советским Союзом, начиная с коммунистического правления, может показаться поразительным. Почти 40 лет, ослепленный развитием Китая на базе рыночной экономики, Запад замалчивал тот факт, что страна управляется коммунистической диктатурой. Несмотря на эпизодические напоминания о беспощадности китайских лидеров, как это случилось во время бойни на площади Тяньаньмэнь, консенсус на Западе сводился к тому, что КНР становится все более либеральной и плюралистической. Сегодня такие прогнозы выглядят глупо: КПК ужесточает правление и намерена навсегда остаться у власти. «Великий новый проект партийного строительства… набирает обороты и вступает в кульминационную фазу», – заявил Си в 2017 году. И добавил: «Мы должны упорнее работать над поддержанием авторитета и централизованного, единого руководства Центрального Комитета КПК… Партия всегда остается становым хребтом нашей нации».

Еще одно сходство в том, что Советский Союз стремился к доминированию в Европе, а Китай – в Восточной Азии, регионе, который сегодня не менее важен для США, чем Европа в начале холодной войны. Китай использует аналогичные методы: военно-политический шантаж и тактику «разделяй и властвуй» – только его возможности значительно шире. Если Соединенные Штаты не будут уравновешивать влияние Китая, к концу 2020-х гг. Пекин, вероятнее всего, станет безраздельно хозяйничать в Восточной Азии – от Японии до Индонезии.

Подобно советским лидерам, руководители КПК считают Америку врагом. Они аккуратны и вежливы в публичных высказываниях, часто декларируют приверженность нормам международного права. Однако во внутрипартийном диалоге неизменно звучит мысль о том, что американцы планируют помешать усилению Китая посредством внешней агрессии и подрывной деятельности внутри страны. «До тех пор, пока мы сохраняем лидерство КПК и социализм с китайской спецификой, – говорилось в одном коммюнике 2013 г., – позиция западных антикитайских сил, требующих безотлагательных реформ, не изменится; они будут и дальше нацеливать на Китай копье вестернизации, раскола китайского общества и цветных революций». Этот антиамериканизм поразительно напоминает тот, который Иосиф Сталин пропагандировал в конце 1940-х гг., включая открытые призывы к национализму. В 1949 г. Коминформ, находившийся под контролем Советов, провозгласил, что «главная цель Запада – это насильственное навязывание англо-американского доминирования в мире, порабощение зарубежных стран и народов, разрушение демократии и развязывание новой войны». Американцы, внушает руководство КПК своим приверженцам, ненавидят нас, потому что мы китайцы. Они желают управлять всем миром, и только Коммунистическая партия мешает им в достижении этой цели.

Тогда и сейчас

Но Китай – не Советский Союз. С одной стороны, советская идеология не допускала длительного сосуществования с Соединенными Штатами. Как Владимир Ленин, так и последующие советские лидеры смотрели на мир через призму игры с нулевой суммой: буржуазная демократия и капитализм должны проиграть, чтобы коммунизм восторжествовал во всем мире. Стратегические альянсы и даже периоды разрядки допускались, но в итоге советская разновидность коммунизма должна была победить во всем мире, чтобы СССР мог чувствовать себя в безопасности. КПК не разделяет подобных взглядов: ее мировоззрение основано на национализме, а не на интернационализме. Партия видит в Вашингтоне препятствие для реализации своих главных целей: сохранение власти и доминирующего положения в своем регионе. Но китайские лидеры не считают, что для достижения целей им нужно победить США или демонтировать их политический строй.

Более того, китайское общество больше похоже на американское, чем некогда советское. В Советском Союзе граждане в целом соглашались с социалистической экономикой и приспосабливались к ней. Китайцы же, напротив, больше всего заинтересованы в конкурентной, рыночно ориентированной экономике, которая позволяет быстро развиваться. Для подавляющего большинства китайцев «коммунизм» – просто название правящей партии, а не идеал, к которому следует стремиться. Да, некоторые одобряют усилия Си по централизации власти, считая, что Китаю нужно сильное и твердое руководство после того, как индивидуализм 1990-х гг. и начала XXI века зашел слишком далеко. Однако никто, включая самого Си, не желает возвращаться в ужасное дореформенное прошлое, когда китайское общество оставалось закрытым. Несмотря на маоистскую риторику, Си по своему мышлению и практическим действиям гораздо дальше отошел от Мао Цзэдуна, чем настроенный на реформы Михаил Горбачёв – от Ленина.

Кроме того, китайцы наслаждаются миром и спокойствием вот уже несколько десятилетий. В 1947 г. русские только-только пришли в себя после 30 с лишним лет непрерывных войн и революции. По словам Кеннана, они испытывали «физическую и нравственную усталость». У китайцев совсем другой опыт: примерно две трети населения не знают ничего, кроме мира и прогресса. Последняя военная интервенция во Вьетнам закончилась 30 лет назад, а последний крупный конфликт, война на Корейском полуострове, завершился почти 70 лет назад. С одной стороны, несколько десятилетий успешного развития наглядно продемонстрировали ценность мира, поэтому китайцы теперь опасаются войны и потери всего, что нажито в мирное время. С другой, отсутствие у нынешних поколений воспоминаний о войне порождает безответственные воинственные разговоры среди людей, не знакомых с ее ужасами. Сегодня все чаще можно услышать, как китайцы, особенно молодежь, высказываются в том духе, что их стране, возможно, придется воевать, чтобы не оказаться окруженной со всех сторон Соединенными Штатами. Си и его группа не склонны к чрезмерному риску, но во время кризиса китайцы будут походить на немцев в 1914 г., а не на русских после Второй мировой войны – скорее, воодушевленные, чем истощенные.

Баланс сил в мире со времен Кеннана также изменился. Сегодня он становится все более многополярным. Процесс это постепенный, но тенденция реальна, в этом нет сомнений. В отличие от периода холодной войны конфликт между двумя крупнейшими державами не приведет к фиксации двухполюсного мира; другим странам будет легче сократить отставание. В отсутствие идеологических штампов или ограничений преимущества в экономике гораздо важнее. Чем больше США и Китай будут изматывать друг друга, тем больше пространства для маневра появится у других стран. В итоге может сформироваться мир региональных гегемонов, притом в ближайшем будущем.

Внутренняя обстановка в Соединенных Штатах также отличается от той, какой она была в начале холодной войны. Тогда между избирателями существовали разногласия, а между разными фракциями в правительстве случались противостояния, но не было ничего и близко напоминающего поляризацию и тупик, которые характерны для современного американского общества. Похоже, что США заблудились и у себя дома, и за рубежом. Авторитет нашей страны в мире никогда еще не был таким низким, как при администрации Трампа, и даже близкие союзники больше не считают Вашингтон надежным партнером. Задолго до того, как Дональд Трамп был избран президентом, американские внешнеполитические элиты жаловались на угасание консенсуса, и им оказалось не под силу его восстановить. Весь мир сомневается в лидерских возможностях Соединенных Штатов для решения больших и малых проблем, включая вопросы, по которым в прошлом американское лидерство считалось незаменимым.

Экономика США тесно переплетена с китайской. Подобную взаимозависимость с СССР невозможно даже представить. Кеннану было хорошо известно, что в экономическом смысле не было необходимости сдерживать Советы – они сами себя сдерживали, отказываясь участвовать в мировой экономике. Китай – совсем другой случай, поскольку примерно треть роста его ВВП приходится на экспорт, а США – крупнейший торговый партнер Китая. Попытка «отвязать» американскую экономику от КНР политическими средствами (визовые ограничения, запреты на передачу технологий и торговые барьеры) ни к чему не приведет, если только реальная война не сделает экономическое взаимодействие невозможным. В краткосрочной перспективе пошлины способны выровнять игровое поле, но в долгосрочной они могут быть более выгодны Китаю, который сделает ставку на внутренний рынок, не говоря уже о неизбежном ущербе престижу США. Поэтому соперничество с Китаем придется регулировать в рамках экономической взаимозависимости.

Наконец, Пекин может разыгрывать некоторые международные карты, отсутствовавшие у Советов. В отличие от классовой политики, которую Москва пропагандировала в годы холодной войны, призывы Китая к объединению мирового сообщества для решения таких проблем, как изменение климата или неравноправная торговля, могут быть встречены с куда большим сочувствием за рубежом. В этом, конечно, есть доля иронии, если иметь в виду, как Китай загрязняет окружающую среду, проводит протекционистскую политику и поддерживает экономическое неравенство. Но поскольку США не желают брать на себя лидерство в решении этих проблем, коммунистическое правительство Китая, быть может, убедит иностранцев, что авторитарные правительства способны лучше справиться с их решением, чем демократии.

Собраться с мыслями и духом

Истоки китайского поведения, а также нынешняя роль США в мировом сообществе предопределяют соперничество, отличное от того, которое Кеннан предвидел в 1946 и 1947 годах. Риск внезапной военной конфронтации ниже, а вероятность ограниченного сотрудничества выше. Однако опасность, связанная с национализмом, который будет способствовать постоянному расширению конфликта, наверное, выше, а решимость Китая ослабить позиции Америки в Азии намного сильнее, чем аналогичная решимость Сталина в отношении Европы. Если Соединенные Штаты хотят быть конкурентными, им следует подготовиться к длительной борьбе за влияние, которая станет проверкой способности расставлять стратегические приоритеты и заниматься долгосрочным планированием. Это особенно верно, если учесть, что ускоряющиеся перемены в экономике и технологиях сделают невозможной традиционную политику сдерживания: информация перетекает намного легче, чем раньше, особенно в такую страну, как Китай, не намеревающуюся отгораживаться от мира.

Хотя по характеру противостояние США и КНР будет отличаться от того, что наблюдалось в годы холодной войны, это не отменяет актуальности советов Кеннана. С одной стороны, подобно тому, как он предвидел непрерывную вовлеченность Америки в дела Европы, сегодня Соединенным Штатам нужно сохранять и углублять отношения со странами Азии, которые боятся растущей агрессивности Китая. Для противодействия советской угрозе Вашингтон принял в 1948 г. План Маршалла (который частично был детищем Кеннана), а годом позже создал НАТО (относительно которой Кеннан был настроен несколько скептически). Точно так же и сегодня альянсы США в Азии должны не только иметь оборонный аспект и руководствоваться соображениями безопасности, но и включать экономическое измерение. Экономические факторы теперь даже важнее, чем 70 лет назад с учетом того, что Китай – это, прежде всего, экономическая держава. Отказ от поддержки Транстихоокеанского партнерства – то же самое, как если бы американцы вдруг решили выйти из НАТО вскоре после того, как выступили с инициативой создания этого блока. Быть может, решение администрации Трампа имело какой-то внутриполитический смысл, но с точки зрения внешней политики оно стало катастрофой, поскольку позволило Китаю утверждать, что Вашингтон – ненадежный партнер в Азии.

Кеннан признавал, что Соединенным Штатам придется конкурировать с Советским Союзом в течение нескольких десятилетий, поэтому искусство государственного управления должно опираться на переговоры и компромиссы не меньше, чем на боеготовность и разведывательные операции. Коллеги Кеннана лишь постепенно усвоили урок, но не может быть сомнений в том, что процесс развития взаимопонимания способствовал мирному окончанию холодной войны. Американские и советские официальные лица длительное время взаимодействовали друг с другом, чтобы оптимально регулировать опасную ситуацию и предотвращать войну, прежде чем Советы изменили подход к Соединенным Штатам и мировой политике в целом.

Китай с еще большей вероятностью, чем Советский Союз, изменит свою позицию. Нынешняя борьба – не столкновение цивилизаций и тем более не столкновение рас, хотя в апреле этого года Скиннер не преминула указать на то, что Китай – это «конкурент, который не принадлежит к белой расе». Скорее, налицо политический конфликт между великими державами. Значительное количество людей в Китае возмущены силовыми играми нынешних китайских лидеров. Они хотят жить в более свободной и справедливой стране, в мире с соседними странами и с Соединенными Штатами. Чем очевиднее изоляция Китая, тем громче будет звучать голос этих людей, который пока что тонет в ревущем океане националистической истерии. Как подчеркивал Кеннан, говоря о Советском Союзе, «требования к политике России должны выдвигаться таким образом, чтобы у нее оставался открытым путь к уступкам без ущерба для престижа». Соединенным Штатам также нужно создавать более благоприятную среду за пределами Азии. Пока продолжается подъем Китая, нецелесообразно отводить России роль обозленного отверженного на мировой периферии. Вашингтону следует попытаться стимулировать отношения сотрудничества между Москвой и Западом, открывая больше возможностей для партнерства и помогая в разрешении конфликта на востоке Украины. Если США отвергнут подобный вариант, реальностью может стать стратегический кошмар, преследовавший американцев в годы холодной войны, но так и не материализовавшийся: военный союз Китая и России. Сегодня сочетание природных ресурсов России с многочисленным населением Китая может стать гораздо более серьезным вызовом для Запада, чем действия СССР 70 лет назад. Как отмечал Кеннан в 1954 г., единственной реальной угрозой для американцев может стать «объединение значительной доли материальных ресурсов Европы и Азии с политической властью, враждебной Соединенным Штатам».

Однако одна из величайших мыслей Кеннана не имела ничего общего с внешней политикой, а касалась внутренней американской ситуации. В статье под псевдонимом Икс он предупреждал, что «проявления неуверенности, раскола и внутренней разобщенности» в США – величайшая опасность для страны за всю ее историю. Кеннан также предостерегал от экономии на финансировании общих целей и благ. Как и 70 лет назад, Соединенным Штатам нужно больше тратить (и это касается также богатых американцев и корпораций), чтобы обеспечить высококачественное обучение разным профессиям и навыкам, инфраструктуру мирового класса, а также передовые научные исследования и разработки. Конкуренция с Китаем – недешевое удовольствие. В конечном итоге, доказывал Кеннан, американская сила зависит от способности США производить впечатление страны, «которая знает, чего хочет, которая успешно справляется со своими внутренними проблемами и обязанностями великой державы и которая обладает достаточной силой духа, чтобы твердо отстаивать свои позиции в современных идеологических течениях». Лишь в этом случае Соединенные Штаты будут пользоваться уважением среди народов мира.

Хотя эту мысль можно выразить иначе, сегодня перед страной стоит именно такой вызов. Сможет ли конкуренция с Китаем заставить американцев собраться с мыслями и духом, чтобы преодолеть внутренние разногласия и достичь консенсуса? Если не будет найден какой-то объединяющий фактор, ослабление способности Соединенных Штатов к целенаправленным действиям проявится намного быстрее, чем большинство может себе представить, и приведет к формированию мира не просто многополярного, но неуправляемого. Мира, в котором страх, ненависть и амбиции сделают всех заложниками самых низменных человеческих инстинктов.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2019 > № 3201295 Одд Арне Вестад

От гегемонии к гармонии?

Ричард Саква

Международная система и модели глобального порядка

Ричард Саква – профессор российской и европейской политики Кентского университета, научный руководитель Международной лаборатории исследований мирового порядка и нового регионализма факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики».

Резюме Международная система, где разнообразные модели соревнуются друг с другом, может оказаться более сбалансированной, упорядоченной и изобретательной, чем та, в основе которой лежит гегемония. Такая система позволит найти целостный ответ на общие вызовы, стоящие перед человечеством.

Полная академическая версия данной статьи опубликована на английском языке в журнале Russia in Global Affairs, № 3, 2019 год.

Международную систему можно представить в виде трехуровневой конструкции, на вершине которой находятся институты управления, в середине – государства, а гражданское и политическое общества вместе с общественными движениями – внизу. Внутри этого сооружения сейчас соперничают четыре типа глобализма: либеральный международный порядок, революционный интернационализм, меркантилистский национализм и консервативный (или суверенный) интернационализм. Каждый имеет собственную логику, но в некоторых пунктах основополагающие принципы пересекаются.

Такая аналитическая модель помогает не только выделить спорные моменты, но и обнаружить области, где возможно согласие. Она также позволяет предположить, что кажущаяся все более хаотичной система находится в стадии перехода от гегемонии к более плюралистической структуре, где признается нормативная ценность других участников. Таким образом, появляется потенциал для более открытой и сбалансированной международной политики.

Мировые процессы часто характеризуются как анархичные и беспорядочные, то есть подразумевается, что мы отошли от более упорядоченной системы, существовавшей ранее. Может быть. Но чтобы выявить общую направленность перемен, нужно понять характер международной системы. Аналитические штудии могут обретать различные формы, включая применение основных теоретических школ (реализм, либеральный интернационализм, конструктивизм и другие). Такой подход, например, используется в работах профессора Амитава Ачарии. Мы предпочитаем другой метод и попробуем рассмотреть «программное обеспечение» международной политики, выделив четыре модели глобализма по аналогии с компьютерными операционными системами.

Представляя эти модели, мы создаем базу для более плюралистического понимания международных проблем. В отличие от монизма, преобладавшего после окончания холодной войны в 1989 г., этот подход предполагает необходимость компромисса и диалога между различными моделями миропорядка. Обозначив определенные рамки, постараемся избежать путаницы, которая часто возникает при анализе современной международной политики. Это не значит, что система предстанет более упорядоченной, зато удастся лучше систематизировать мышление. У экспертов появится определенная структура для политического анализа.

Международная система

Опираясь на английскую школу мысли, международную систему можно представить как трехуровневую конструкцию. Наверху располагаются механизмы развития и глобального управления (которые английская школа называет вторичными институтами мирового сообщества). Их возглавляет ООН, а дополняет разветвленная сеть международного права и нормативных ожиданий. Английская школа выделяет первичные институты мирового сообщества: суверенитет, территориальная целостность, баланс сил, война, международное право, дипломатия, национализм. Эти элементы, изначально европейские, в итоге распространились на весь мир. Так называемые вторичные институты включают не только ООН, но и другие органы, стремящиеся обобщить практики в плюралистической международной системе. Это институты финансового управления, предусмотренные Бреттон-Вудской системой (Всемирный банк, Международный валютный фонд) и системой глобального экономического управления (прежде всего – Всемирная торговая организация). Существуют также правовые нормы, экологические обязательства, правила ведения войны и международные гуманитарные практики. Вторичные институты по определению универсальны, в то время как первичные предусматривают практику исключения, при этом Запад навязывает собственные «стандарты цивилизации» и действует как Цербер, особенно в условиях колониализма.

Многие вторичные институты имеют западное происхождение, но их развитие определялось не столько расширением, сколько взаимным дополнением. Например, ООН скрестила западные традиции с советскими, китайскими, мусульманскими и другими идеями. Вторичные институты постепенно укреплялись и становились подлинно универсальными, что ставило под угрозу привычные схемы западной гегемонии, но обеспечивало поддержание миропорядка при ее ослаблении. Согласно теории английской школы, международная система развивалась на базе таких институтов, как государство, территориальная целостность, баланс сил, дипломатия и суверенитет. Все они появились в Европе. Затем через колонизацию, а позднее и революционный национализм распространились на весь мир, став поистине всеобщими. Многие институты международного сообщества создавались союзниками в годы войны и отражали западные ценности, поэтому изначально были относительно эксклюзивными. Не бросая вызов этой генеалогии, следует отметить, что с самого начала универсалистский посыл присутствовал не только в первичных, но и во вторичных институтах международного сообщества самого высокого уровня, которые постепенно превратились в органы глобального управления, укрепились и обрели авторитет.

Здесь мы переходим на следующий уровень. Ниже институтов глобального управления располагаются соперничающие государства, отношения которых, по мнению английской школы, определяются первичными институтами международного сообщества. Согласно первоначальным формулировкам английской школы, международное сообщество государств сформировалось в Европе и постепенно, волнами, распространилось на весь остальной мир. Это действительно была «экспансия», расширение системы, в которую вскоре интегрировалась и Россия с присущей ей амбивалентностью. Изначально модель экспансии предполагала одноуровневую систему. Но с развитием вторичных институтов и расширением их суверенитета по функциональным вопросам (например, экология) эта модель устарела.

Хедли Булл в классическом исследовании «Анархическое общество» (The Anarchical Society) подчеркивает роль элементов сотрудничества и регулирования в отношениях между государствами, особо отмечая, как транснациональные идеи генерировали нормы и интересы, которые в итоге обрели институциональную форму в виде международных организаций и правил. Булл не делает акцент на таких структурах, как ООН. Он считает, что базовые основы порядка, существующего в мировой политике, – это «институты международного сообщества, появившиеся задолго до учреждения подобных организаций». Подход Булла во многом сохраняет традиционное представление о мире, центром которого являются государства. Тем не менее он полагает, что государства имеют общие интересы, продвигать которые удобнее через международные институты сотрудничества. После Второй мировой войны сеть структур универсализма и межгосударственного сотрудничества значительно расширилась. В этом смысле можно употреблять термин «международное сообщество» как широкую концептуализацию институтов глобального управления. Ожидалось, что после окончания холодной войны их независимость и значимость возрастут. Однако в действительности, когда двухполюсный мир сменился однополюсным, их вытеснила великодержавная политика и гегемонистская практика.

Третий уровень международной системы охватывает различные организации гражданского общества, СМИ и другие формы социального взаимодействия. Радикальные реалисты обычно игнорируют роль международных организаций, а тем более надгосударственных движений и процессов в мировой политике. Но в эпоху неолиберализма и глобализации они оказывают серьезное воздействие на процессы. Движение за мир в 1980-е гг. не предотвратило размещения крылатых ракет и «першингов» в Европе, однако опасения насчёт того, что возможность возрождения массового антиядерного движения, принималась в расчет при решении о прекращении действия ДРСМД в 2019 году. Запрос общества на сокращение выбросов углекислого газа из-за катастрофических изменений климата также учитывается национальными правительствами. Подъем популистских движений и настроений рассматривается как сигнал недовольства элитами. Гражданское общество вполне может взять реванш за неравенство, возникшее в неолиберальную эпоху, и изменить наше представление о мировом порядке.

Модели глобального порядка

Четыре типа глобализма сформировали международную политику после 1945 года. Под глобализмом мы имеем в виду системы «программного обеспечения», которые представляют собой совокупность норм адекватного ведения международной политики. Глобализм предполагает, что определенный набор норм и институтов имеет универсальную ценность. Не следует путать его с глобализацией – технологическим, коммуникативным, экономическим и культурным процессом, выходящим за рамки любых моделей миропорядка. Популисты и другие критики нередко путают два понятия. Модели привязаны не к конкретному пространству, а к образу действий в международной политике, то есть отражают мировые «порядки». Четыре модели – идеальные типы, а практика международной жизни обычно не ограничивается одной моделью. Государства выбирают элементы разных моделей, хотя характер режима и его место в мире предопределяют применение той или иной «операционной системы».

Либеральный международный порядок. Первая модель – возглавляемый США либеральный международный порядок, зародившийся в начале XX века и затем изложенный Вудро Вильсоном в терминах приверженности атлантическому универсалистскому устройству. Он базируется на распространении универсальных правил и экономического взаимодействия. Это самый мощный порядок современной эпохи, кардинально изменивший мир. Либеральный порядок включает военный, экономический и политический (нормативный) подвиды, у каждого из которых собственная динамика, но все нацелены на создание полиморфного и активного миропорядка.

Этот порядок развивается по мере изменения характера мировой политики. Так, послевоенный либеральный международный порядок (до окончания холодной войны в 1989 г.) был сформирован противостоянием с Советским Союзом, продвигавшим альтернативную модель. Вторая фаза с 1989-го по 2014 г. характеризовалась практически неограниченными возможностями, открывшимися в условиях однополярности. В отсутствие альтернативы этот порядок обрел куда более радикальный вид по меньшей мере в пяти аспектах: гегелевском – связанном с дискуссией о «конце истории»; кантовском – с экстремальным акцентом на правах человека; гоббсовском – с многочисленными, плохо просчитанными военными интервенциями, направленными, помимо прочего, на продвижение демократии в мире; хайековском – выраженном в триумфе неолиберальной мысли и отделении рынка от социальных отношений, а также в культурной победе социального либерализма, которая сопровождалась фрагментацией обществ из-за политики идентичности. Отчасти эта радикализация была естественным результатом отсутствия эффективного соперника. Это позволило либеральному порядку в полной мере проявить изначально присущие ему черты, в том числе высокомерие, представление о собственной исключительности и нетерпимость к другим общественным порядкам и традиционному образу жизни.

В третьей фазе, в которой мы сейчас находимся, экспансивный либеральный порядок достиг предела как во внутренней политике (подъем национального популизма и обновленного левого интернационализма), так и в международной – появление жизнеспособных альтернативных моделей. Отчасти это отражает смещение экономической мощи от Запада к Востоку, но и неудачу с продвижением американского либерального международного порядка, которому не удалось найти способы интеграции периферии, не вызывающие у бывших чужаков боязни утратить идентичность. В случае с Россией сопротивление в итоге приобрело форму новой холодной войны, а с Китаем – всплыли старые цивилизационные противоречия.

Генри Киссинджер считает, что жизнеспособность международного порядка зависит от баланса легитимности и силы, при этом обе составляющие меняются и эволюционируют. Однако в своей книге 2014 года (World Order: Reflections on the Character of Nations and the Course of History) он предупреждает: «Когда равновесие нарушается, ограничения исчезают и появляются возможности для реализации агрессивных устремлений и выступлений непримиримых акторов; хаос длится, пока не установится новая система порядка». Версальская система, по его мнению, уделяла чрезмерное внимание легитимности и пропаганде общих ценностей, а игнорирование второго компонента – силы – спровоцировало германский ревизионизм. Аналогичные аргументы приводил ранее Эдвард Карр в книге «Двадцать лет кризиса. 1919–1939» (The Twenty Years’ Crisis, 1919–1939), который, по его мнению, подготовил почву для нового конфликта. Подобную проблему мы наблюдаем сегодня. В годы холодного мира с 1989-го по 2014 г. чаша весов вновь слишком сильно склонилась в сторону легитимности (ценностей), а с 2014 г. эта чаша все больше смещается к силе, как показывают, например, различные режимы санкций.

После холодной войны либеральный международный порядок фактически претендовал на то, чтобы быть синонимом порядка как такового. В результате международная система в целом стала рассматриваться как продолжение внутренней политики. В посткоммунистическую эпоху это обусловило появление демократического интернационализма (термин Николая Сокова, старшего научного сотрудника Венского центра по вопросам разоружения и нераспространения). Иными словами, сила и легитимность стали гораздо более радикальными компонентами либерального международного порядка после 1989 года. Гиперболизированные претензии на гегемонию подорвали стремление к универсальности и в итоге вызвали сопротивление. В нашей трехуровневой модели институты глобального управления обычно воспринимаются как принадлежность к одному из соперничающих порядков. Сторонники альтернативных моделей глобализма бросили вызов именно этой амбиции либералов стать универсальными.

Трансформационный (революционный) интернационализм. Второй тип глобализма до 1991 г. представлял СССР и его союзники, в число которых в 1950-е гг. входил и Китай. СССР изначально являл собой нестабильное сочетание социалистического национализма и революционного интернационализма, но с укреплением власти Иосифа Сталина первый стал превалировать. После распада советского блока в 1991 г. угроза революционного интернационализма практически исчезла, хотя его отголоски слышатся и сегодня. В то же время появились новые источники возрождения трансформационной международной системы – прежде всего, чрезвычайная ситуация в области климата. Конечно, значение революционных преобразований в этом контексте отошло от старой ленинской идеи насильственного захвата власти в сторону грамшистского понимания изменения общественных отношений, начиная с нижнего уровня нашей трехуровневой конструкции – гражданского общества и культурных норм. Проблемы климата требуют новых форм социальной организации и детального пересмотра моделей экономического развития, ориентированных на рост. Снижение зависимости от углеводородов скажется не только на технологиях, но и на общественных отношениях. Цифровые и биотехнологии уже меняют жизнь людей и производство, и мы лишь в начале этой революции. В конечном итоге новая форма революционного интернационализма может стать единственной возможностью выживания человечества.

Этот тип глобализма возвращает нас к качественным преобразованиям международной политики, о которых говорили Михаил Горбачёв и другие лидеры в конце холодной войны. Реалисты называют эти устремления идеалистическими и недостижимыми, и на их стороне убедительные аргументы. Однако отсутствие идейных и институциональных инноваций в конце холодной войны надолго закрепило ее практики, а после 2014 г. они проявились в полную силу, вновь разделив Европу и взбаламутив весь мир. Перспективы «большого европейского партнерства» были реалистичны и позволили бы избежать нового витка холодной войны. Провал (пока) идей некоей Европейской конфедерации способствует попыткам институционально закрепить политическую субъектность Евразии и создать политическое сообщество Восточной Азии и Европы в рамках Большого евразийского партнерства.

Движение неприсоединения, зародившееся в Бандунге в 1955 г. и официально созданное в Белграде в 1961 г., обрело обновленный смысл – бороться с возрождением блоковой политики и дать право голоса странам, отодвинутым на задний план из-за превалирования в международных делах отношений великих держав. «Неприсоединение 2.0» стало краеугольным камнем индийской внешней политики в новую эпоху. Кроме того, растущий милитаризм и неограниченные военные расходы в сочетании с разрушением режима контроля над стратегическими вооружениями, существовавшего со времен холодной войны, дают новую жизнь движению за мир. Длительная стагнация доходов среднего и рабочего класса, сопровождающаяся эрозией материальной и социальной инфраструктуры в развитых капиталистических демократиях, подняла волну левого радикализма. Вопрос о социализме вновь на повестке дня. Резюмируя, можно сказать, что трансформационная модель глобализма имеет глубокие корни в гражданском обществе и способствует изменениям в государствах и институтах глобального управления. Она вполне может привести к революции в международных отношениях, по своим масштабам сравнимой с последствиями мировых войн и экономических кризисов.

Меркантилистский национализм. Третий тип глобализма набирает обороты сегодня. Это транзакционный и меркантилистский подход, используемый Дональдом Трампом и различными популистскими движениями. Для Трампа международная сфера – лишь продолжение рынка, где доминирует логика игры с нулевой суммой и идет безжалостная борьба за свою долю. Сильный становится сильнее, а слабый претерпевает. Там нет места для многосторонних институтов и альянсов, которые, по мнению Трампа, только сдерживают США. Ценности – чепуха, главное – сделки, а в продвижении демократии нет нужды. Такова жесткая модель вашингтонского интернационализма, отбрасывающая нас в период до 1914 г., когда глобализация впервые вступила в противоречие с государственническим социал-дарвинизмом. Национальные интересы суверенных держав доминировали, и отчасти Первая мировая война стала протестом против разрушения государственного суверенитета под воздействием рыночных отношений. Сегодня к этой логике возвращаются радикальные сторонники Брекзита, а также движения за суверенитет в континентальной Европе – в частности, «Национальное объединение» Марин Ле Пен во Франции, «Форум за демократию» Тьерри Боде в Нидерландах и «Лига» Маттео Сальвини в Италии.

Есть много работ, в которых подчеркивается, что популизм возникает, если элита не способна решать социальные вопросы. Это помогает понять, почему Сальвини, как Бенито Муссолини, сместился с левого фланга на правый. «По иронии судьбы, я вижу больше левых ценностей у европейских правых, чем в некоторых левых партиях; именно эти партии и движения сегодня защищают рабочих, тех, кто ведет правую борьбу. Поэтому я не вижу ничего странного в том, чтобы вести диалог с теми, кто противостоит неправильной Европе», – говорит Сальвини (Il Fato Quotidiano, December 15, 2013).

Россия позиционирует себя как оплот более консервативной и традиционной Европы, поэтому странные связи Москвы с новыми европейскими национал-популистами нативистского толка укрепляются. Россия как будто бы вернулась в XIX век – к роли защитницы консервативных культурных ценностей и легитимных правительств, антилиберальных и авторитарных. Такое представление, конечно, утрировано, тем не менее в условиях новой холодной войны Россия действительно ищет друзей, чтобы подорвать единство внутри ЕС, необходимое для продления антироссийских санкций два раза в год.

Протесты против глобализации произошли в странах, которые лидировали по аутсорсингу рабочих мест и услуг. Блага глобализации распределились чрезвычайно несправедливо: миллионы людей в Китае перестали быть бедными, но в развитых капиталистических демократиях уничтожены индустриальные центры, а прибыль досталась самым богатым. Кроме того, волна культурного протеста поднялась не только против глобализации, но и против оголтелого космополитизма, с которым она стала ассоциироваться. Поэтому политика элит англосаксонского мира игнорируется, а маргинализированные массы активно ищут смысл. Его, к примеру, предлагает лозунг Трампа «Вернем Америке былое величие» или сторонников Брекзита: «Вернем себе контроль». Они бессмысленны, но, как ни парадоксально, предлагают «смысл».

Предполагаемое отступление США от либерального международного порядка, к созданию которого они приложили столько усилий, вначале приветствовалось российской элитой, воспринявшей это как подтверждение своей консервативной позиции. Но вскоре стало ясно, что меркантилистский национализм Трампа не оставляет места для союзников или даже друзей и, кроме того, ему не хватает интеллектуальных и политических ресурсов, чтобы бросить вызов американскому истеблишменту в сфере национальной безопасности. Russiagate серьезно осложнил отношения Трампа с силовыми ведомствами, но в целом бунтари Трампа быстро ударили по рукам с огромным аппаратом холодной войны, который Майкл Гленнон в своей книге «Национальная безопасность и двойное правительство» (National Security and Double Government) называет «трумэновским государством». Россия вновь за бортом. Но не только она. Впервые за весь послевоенный период европейские союзники Вашингтона столкнулись с беспрецедентной ситуацией: им пришлось всерьез задуматься о «стратегической автономии». Неудивительно, что они говорят о хаосе в международной системе Но на самом деле это скорее локальный кризис. Он обусловлен потерей гегемонии и дефектами либерального международного порядка, особенно в атлантической системе власти. Однако американцы способны распространить хаос на весь мир.

Консервативный (суверенный) интернационализм. Четвертый тип глобализма сегодня ассоциируется с Россией, Китаем и их союзниками по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Эта модель консервативного интернационализма придает особое значение суверенным решениям национальных государств, но в то же время признает важность интернационализма. Как в двухуровневом Евросоюзе, где Еврокомиссия и ее органы осуществляют надгосударственное управление, при том что страны-члены сохраняют значительную автономию в принятии решений. Международная система в модели суверенного интернационализма функционирует на всех трех уровнях, описанных выше. Для консервативных интернационалистов очень важен средний уровень (для трампистов только он и существует), но это не исключает прочную нормативную базу вторичных институтов международного сообщества на верхнем уровне, в том числе ООН и всю разветвленную сеть международного правового, экономического, экологического и социального управления.

Хотя многие из этих структур поддерживались либеральными глобалистами, представители консервативной модели глобализма настаивают, что у либералов нет права присваивать их себе. Институты базировались на ялтинских принципах, которые защищал Советский Союз, а значит, они принадлежат всему человечеству, утверждают сторонники суверенного интернационализма. На среднем уровне располагаются государства-конкуренты, в соответствии с моделью, которую защищает Трамп и его коллеги; для них институты глобального управления – досадная неприятность. У консервативных интернационалистов нет времени на гражданское общество с его активностью, поскольку они акцентируют внимание на легитимности власти и отвергают любые схемы продвижения демократии, спонсируемые внешними силами. Тем не менее, учитывая необходимость предотвращать народные волнения и «цветные революции», они внимательно следят за настроениями в обществе.

Суверенные интернационалисты признают важность институтов глобального управления в экономических и социальных процессах, а также в решении проблем климата и цифровых инноваций, прежде всего, в противодействии кибератакам и управлении информацией. Их интернационализм – не просто инструмент, хотя сторонники такой модели явно не хотят уступать широкие наднациональные полномочия международному сообществу. Нам еще далеко до создания мирового правительства, но есть постоянная динамика между двумя уровнями (как в ЕС). Иными словами, несмотря на заявления либеральных интернационалистов, что эта модель представляет собой регресс, возвращение к вестфальскому этатизму и отсутствию сотрудничества, на самом деле она предполагает негегемонистскую и более традиционную форму интернационализма. Она отвергает демократический интернационализм, который после холодной войны продвигали либералы, опираясь на экспансионистскую логику с готовыми рецептами решения проблем мира, управления и развития. Напротив, акцент делается на дипломатию между суверенными субъектами, хотя это не исключает следования нормам, закрепленным институтами глобального управления.

В последние годы суверенный интернационализм стал основой нового регионализма. Например, в Хартии ШОС, принятой в июне 2002 г., говорится о приверженности принципам международного права, которые представляет ООН, и подчеркивается «взаимное уважение суверенитета, независимости, территориальной целостности государств и нерушимости государственных границ, ненападения, невмешательства во внутренние дела, неприменения силы или угрозы силой в международных отношениях, отказа от одностороннего военного превосходства в сопредельных районах». Аналогичных принципов придерживаются страны БРИКС, АСЕАН и других региональных организаций. Самым ярким проявлением консервативного интернационализма можно считать возрождение треугольника «Россия – Индия – Китай» (РИК), впервые предложенного в 1996 г. тогдашним российским министром иностранных дел Евгением Примаковым. Это эквивалент идеи многополярности. Китайские эксперты называют партнерство новым типом дипломатии, отражающим китайскую версию неприсоединения (сегодня у Пекина более ста партнеров). Форум диалога IBSA (Индия, Бразилия, ЮАР) появился в 2003 г., чтобы изменить баланс сил посредством реформирования ООН и пересмотра международной системы. И хотя прогресса достичь не удалось, инициатива продемонстрировала, что демократические государства заинтересованы в изменении баланса в институтах глобального управления не меньше, чем их более авторитарные партнеры.

Суверенный интернационализм подвергается критике по четырем направлениям. Во-первых, в связи с его отношением к проблеме вмешательства. Эта тема инструментально и безответственно используется западными державами, однако необходимость вмешательства в случае серьезного нарушения прав человека сформулирована в 2005 г. в инициативе ООН «Обязанность защищать», которую признали Россия и другие государства. Консервативные интернационалисты оказываются в ловушке между приверженностью суверенитету и интернационализму, и у них нет аргументированного ответа, как найти баланс в конкретной ситуации. Но два этих принципа нельзя назвать несовместимыми. Например, Китай – один из основных участников миротворческих операций ООН – и сегодня позиционирует себя как защитника глобализации.

Во-вторых, Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам, приводя доводы в защиту либерального миропорядка в статье «Неизбежность странного мира» («Россия в глобальной политике», 2016), отмечает, что этот порядок представляет принципы рациональности, нормативности и открытости, и ни одна альтернатива не сможет соответствовать его динамизму. Эксперт полагает, что «кризис либерализма совсем необязательно означает сопутствующий ему кризис либерального миропорядка». Он ошибся в своем прогнозе, а его исследование альтернатив (восстановление империй, навязывание единой системы ценностей – таких, как коммунизм или мировой халифат, упадок до уровня враждующих государств) игнорирует целый их пласт. Тем не менее суверенному интернационализму трудно избавиться от налета цинизма и оппортунизма. Право нарушать нормы можно считать признаком великой державы, но либеральный интернационализм по крайней мере пытается сдерживать такое поведение.

Третий аргумент критиков самый простой, но его труднее всего опровергнуть: за привлекательной идеей многообразия структур и порядков в международной системе на самом деле скрывается стремление защитить авторитарные режимы. Эта тема активно развивается в многочисленных публикациях о появлении «авторитарного интернационала», участники которого противостоят либеральному международному порядку и защищают собственное злоупотребление властью посредством «авторитарного регионализма». Упреки во многом обоснованы, однако слишком широкое использование концепции «автократии» и игнорирование силовой системы, лежащей в основе американского либерального международного порядка, ослабляет аргументацию. Консервативный интернационализм может оказаться более спокойным и благоприятным для развития, чем другие альтернативы.

Наконец, мы подходим к четвертому поводу – фундаментальному вопросу о «качественном управлении». Сам термин дает огромное пространство для допущений. Идеи верховенства закона, защиты прав собственности, информационной открытости и адекватной защиты человеческого достоинства от репрессивной власти беспокоят не только либеральный международный порядок, но часто и отвергаются как проявление западного империализма. Революционеры-марксисты когда-то выплеснули гражданское общество вместе с капиталистической эксплуатацией, а сегодня некоторые суверенные интернационалисты спешат отбросить стандарты управления, хотя на самом деле их приверженность интернационализму только укрепится, если они признают управленческие проблемы. В некоторых случаях это действительно признается: например, возглавляемый КНР Азиатский банк инфраструктурных инвестиций использует очень жесткие и прозрачные банковские критерии. Ложный универсализм, который пропагандируют многие либеральные интернационалисты, не означает, что универсальных ценностей нет и не может быть на верхнем уровне международной системы. Это не эксклюзивный козырь либерального международного порядка, а часть наследия человечества. В разных местах суверенный интернационализм воплощается по-разному, но его сторонникам будет непросто соответствовать заявленным принципам.

Солидарность, гегемония и неоревизионизм

Модели глобализма, рассмотренные выше, позволяют предположить, что либеральная гегемония не является обязательным условием развития международного сообщества или интернационализма в более широком смысле. В этих рамках описывается модель плюрализма в международной системе, главной ценностью которой является плюрализм сам по себе. Он базируется на том, что всякое государство должно бороться с собственными вызовами, а исторический опыт нельзя перенести из одного контекста в другой. Это не значит, что из сравнения нельзя извлекать уроки, отвергаются лишь попытки навязывания запрограммированных архетипов. Такова концептуальная база для отказа от переноса норм как условия развития отношений между государствами. Мы не говорим о восстановлении сфер влияния и защите государственного суверенитета, как это было в Вестфальской системе. Сопротивление западной гегемонии сопровождается продвижением универсальных норм сторонниками трансформационной и консервативной моделей глобального порядка. Иными словами, схема позволяет предположить, что существовать может не только порядок без гегемонии, но и формы негегемонистской солидарности.

Теоретики английской школы, в частности, Барри Бузан, определяют солидаризм как готовность либо выйти за пределы системы государств, либо развить ее так, чтобы сосуществование достигло уровня сотрудничества по общим проектам. Определение плюрализма суверенными интернационалистами ближе к противостоящему английской школе взгляду. Он понимается скорее как коммунитарная предрасположенность к государствоцентричной модели объединений, в которой суверенитет и невмешательство служат и фактором сдерживания, и обеспечения культурного и политического многообразия. Солидаризм пропагандирует преимущества международного объединения, основанного на правилах вторичных институтов международного сообщества. А горизонтальные отношения между государствами плюралистичны по своей природе за исключением тех случаев, когда они образуют различные субпорядки. Плюрализм достигается признанием многообразия путей развития и независимости исторического опыта. В сочетании они создают определенные цивилизационные комплексы, каждый из которых мы по традиции называем проектом миропорядка.

Это нечто большее, чем плюрализм реалистов, сфокусированный на политике великих держав и игнорирующий как солидаристские элементы в виде общих обязательств перед международным сообществом на верхнем уровне глобального управления, так и давление гражданского общества на нижнем. Консервативные интернационалисты делают акцент на плюрализме, основанном на процедурах и правовых принципах. Последние закреплены международным сообществом и совершенно необязательно предполагают связи с либеральным порядком. Однако это означает, что консервативные интернационалисты могут автономно объединиться с либеральными интернационалистами и некоторыми сторонниками революционных преобразований ради защиты механизмов международного управления от деструктивного воздействия национал-популистов.

Суверенные интернационалисты отказываются признавать определения гегемонии, ограничивающие автономность государств в международной системе. С этого начинаются противоречия либералов с Россией и Китаем как последовательными защитниками суверенного интернационализма. После 1989 г. предполагалось, что либеральный проект остался единственным жизнеспособным порядком (или операционной системой, если использовать предложенную выше терминологию). Появление альтернатив стало шоком для его сторонников, и вскоре последовала реакция со стороны радикального, гоббсовского звена этого порядка. Военно-промышленный комплекс объединился вокруг трампистов, чтобы противостоять вызову. Поэтому американская стратегия национальной безопасности от 18 декабря 2017 г. предупреждает о ревизионизме России и Китая.

Но что означает ревизионизм в нынешнем международном контексте? Действительно ли Россия и Китай собираются разрушить основы миропорядка, сформировавшегося после 1945 года? Для описания их амбиций больше подходит термин «неоревизионизм». Он отражает неудовлетворенность тем, как сегодня осуществляется международная политика, но это не значит, что Кремль и его союзники хотят уничтожить международную систему в ее современном виде. Фундаментальная идея консервативных интернационалистов заключается в том, чтобы изменить практику, а не принципы международного порядка. Факт американского превосходства принимается либо как «главенство» в либеральном международном порядке, либо как «величие» в трамповской меркантилистской модели. Всеобъемлющее военное и экономическое доминирование Америки признается, но, с точки зрения Москвы и Пекина, это не значит, что все остальные страны должны довольствоваться эпизодической ролью. Их фундаментальное требование – быть признанными в качестве управляющих международными отношениями наравне с Западом. Именно на этом поле суверенного интернационализма сегодня проходит линия фронта.

Неоревизионизм России и Китая различается практическим применением и ресурсами, которые страны способны задействовать. Россия оказалась втянута во фронтальное противостояние из-за собственного восприятия остроты угрозы, исходящей от атлантической системы и ее расширения. Китай имел роскошь спокойно адаптироваться к периоду конфронтации, пока не столкнулся с прямыми вызовами в Южно-Китайском море, с проблемой Тайваня и торговой войной, инициированной США. Эти различия не должны затмевать тот факт, что ни Россия, ни Китай не примут подчиненный глобализм. Они объединились в антигегемонистский альянс, обладающий потенциалом для более тесного партнерства и институционализации, хотя у обеих сторон есть причины с этим не торопиться. Система альянсов до 1914 г. и блоковая политика до 1989 г. учит нас избегать негибких структур (сегодня это касается в первую очередь НАТО).

Идея неоревизионизма вполне соответствует представлениям обеих стран о международной системе в целом. Как показало наше исследование консервативной интернационалистской модели, Россия и Китай признают нормативный порядок, представленный институтами международного управления в правовой, экономической сферах и в области безопасности на так называемом верхнем уровне системы, прежде всего ООН. Оба государства стремятся реформировать эти институты, включая состав и управление структурами Бреттон-Вудской системы, но не собираются их разрушать. Однако столкнувшись с санкциями и торговой войной, Россия и Китай активизировали усилия по блокировке некоторых органов, например, создавая собственные финансовые органы. Сейчас эта альтернативная архитектура не оказывает разрушительного воздействия на старые институты, но в конце концов она может маргинализировать порядок, компонентами которого они являются.

В этом контексте неоревизионизм означает, во-первых, закрепление интересов, которые обычно излагаются в терминах суверенитета и потому противоречат универсализму американского либерального международного порядка. И Москва, и Пекин отвергают идеи о том, что определение национальных интересов может быть отдано на откуп иностранной державе или что озабоченность характером политических систем в соседних странах неправомерна. Во-вторых, не принимается идея о том, что возглавляемый Соединенными Штатами либеральный международный порядок является синонимом порядка глобального. Отсюда амбициозные попытки «разуниверсализировать» универсализм. Нужно освободить институты верхнего уровня от инструментального подчинения атлантической системе во главе с США. В-третьих, у Москвы и Пекина есть основания утверждать, что этот «порядок» превратился в беспорядок, в том числе в результате его радикализации после 1989 года. Попытки государственного строительства после смены режимов обернулись катастрофой. Высокомерная демонстрация силы Североатлантического альянса была в лучшем случае направлена не в ту сторону, а в худшем – просто глупой. Россия, столкнувшаяся с неумолимым расширением НАТО у своих границ и на Балканах, считает, что под благожелательным каркасом глобализации скрывается агрессивная глобалистская система.

Россия – бывшая супердержава, и она вряд ли вернет свой прежний статус. А вот Китай – держава поднимающаяся, уверенная, что способна добиться большего, чем когда-либо. Но обе страны – неоревизионистские. Значит ли это, что неоревизионизм – прелюдия к полноценному ревизионизму? Или оба государства готовы принять исход, отличающийся от оптимального? Ревизионизм означает не только вызов существующему балансу сил и структурам международной системы, он обладает потенциалом для генерирования и внедрения норм и правил. С этой точки зрения неоревизионизм содержит элементы ревизионизма, но не стоит забывать о приставке «нео». Это ревизионизм, умеренный признанием реалий баланса сил и самоограничениями. Это модель глобального порядка, которая может работать с либеральными и трансформационными интернационалистами, признавая при этом, что экономический и политический суверенитет, который пропагандируют национал-популисты, – попытка вернуть баланс процессу глобализации, зашедшему слишком далеко.

Признание четырех соперничающих моделей глобализма необязательно станет рецептом преодоления конфликта. Но, возможно, оно позволит выработать рамки, в которых наиболее существенные элементы каждой из моделей смогут сочетаться с нормами и принципами остальных, дабы создать новые платформы и объединения. Скажем, либеральные интернационалисты способны найти общий язык с суверенными интернационалистами по вопросу о поддержке многосторонних институтов глобального управления. И те, и другие, в свою очередь, могут опереться на требования активистов борьбы против изменения климата, чтобы преобразовать свои экономические практики. Общие платформы и коалиции разных моделей содействуют формированию порядка после гегемонии. А пока одна из моделей настаивает на собственной универсальности и – более того – на сохранении своего доминирования, хаос продолжит нарастать. Фундаментальный вызов современной мировой политики состоит в следующем. От монистского навязывания одной конкретной модели международного порядка (в качестве синонима порядка как такового по той причине, что у нее, мол, сложились привилегированные отношений с историей) необходимо перейти к более плюралистической и диалогичной ситуации, когда другие модели также рассматриваются в качестве легитимных. Международная система, где разнообразные модели соревнуются друг с другом, может оказаться более сбалансированной, упорядоченной и изобретательной, чем та, в основе которой лежит гегемония. Такая система позволит найти целостный ответ на общие вызовы, стоящие перед человечеством.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2019 > № 3201291 Ричард Саква

Петр Савчук провел встречу с замначальника Управления рыбного хозяйства Минсельхоза КНР на полях выставки в Циндао

Вопрос взаимодействия России и КНР в части пресечения и предупреждения ННН-промысла обсудили заместитель руководителя Росрыболовства Петр Савчук и заместитель начальника Управления рыбного хозяйства Министерства сельского хозяйства КНР Лю Синьчжун на полях 24-й Международной выставки морепродуктов и рыболовства (China Fisheries & Seafood Expo), которая открылась в Циндао 30 октября.

Во встрече приняли участие заместитель представителя Росрыболовства в КНР Сергей Михеев и врио генерального директора ФГУП «Нацрыбресурс» Сергей Харьков и генеральный секретарь Ассоциации океанического рыболовства КНР Чжао Ган.

Петр Савчук отметил положительную динамику развития российско-китайского сотрудничества в области рыболовства. Экспорт отечественной рыбной продукции в КНР растет, при этом увеличивается его финансовая составляющая вместе с изменением структуры поставок и спроса на китайском рынке. Среди важных тенденций он отметил повышение доли поставок крабов в живом виде. «Также видим интерес к поставкам сардины иваси, лососевых, дальневосточной трески и филе минтая», - сказал Петр Савчук.

В ходе встречи стороны обсудили вопросы рыболовства в водах исключительной экономической зоны России в соответствии с межправительственным соглашением стран в области рыбного хозяйства, взаимодействия России и КНР в рамках Комиссии по рыболовству в северной части Тихого океана (СТО), куда входят шесть прибрежных стран Азиатско-Тихоокеанского региона (Российская Федерация, США, Япония, КНР, Республика Корея и Канада), а также Тайвань. «В СЗТО флот работает на сардине иваси, скумбрии, сайре – для нас важно, чтобы промысел регулировался в соответствии с правилами комиссии, важно ликвидировать ННН-промысел, есть ограничение количества судов, которое может работать от каждой страны, и это требование также должно соблюдаться», - сказал он.

Во время переговоров были затронуты вопросы сертификации уловов, допуска российских предприятий для экспорта рыбной продукции в Китай, качества рыбы и морепродуктов, аквакультуры, а также заинтересованности участия китайских инвесторов в развитии инфраструктуры морских рыбных портов Дальнего Востока на территориях, прилегающих к причалам ФГУП «Нацрыбресурс».

Справочно:

Российские рыбопромышленники четвертый раз представляют Российскую Федерацию объединенным национальным стендом в крупнейшем выставочном мероприятии в Циндао. На 24-й Международной выставке морепродуктов и рыболовства (China Fisheries & Seafood Expo), которая проходит в Циндао с 30 октября по 1 ноября, национальный стенд РФ стал самым масштабным по количеству предприятий-экспонентов за всю историю участия России в выставке. От России в выставке участвуют около 500 человек.

Официальный старт работе отечественной экспозиции дал заместитель руководителя Росрыболовства Петр Савчук. В день открытия выставки российский стенд посетил заместитель министра сельского хозяйства КНР Юй Канчжэнь.

В этом году национальная экспозиция Российской Федерации объединила более 30 предприятий рыбной отрасли из всех дальневосточных регионов и Северного бассейна.

Выставка продлится до 1 ноября, на стенде Российской Федерации запланирована насыщенная деловая программа, презентации, кулинарные мастер-классы и дегустации.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Турпоток в Россию из ОАЭ вырос на 500%

Туристическая компания dnata Travel зафиксировала резкий подъем российского направления.

Дубай, ОАЭ. Одна из крупнейших туристических компаний ОАЭ dnata Travel зафиксировала резкий рост популярности России среди туристов из Объединенных Арабских Эмиратов летом 2019 года. Рост числа бронирований, совершенных в период с мая по сентябрь текущего года в агентстве, составил 500%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Как отмечают в агентстве, взрывному росту популярности способствовала отмена виз для граждан ОАЭ в феврале 2019 года. Кроме того, в пользу России сыграли прохладный климат в летние месяцы и относительно доступные цены на пятизвездочные отели (из-за разницы в курсах валют).

Более 70% туристов, как сообщили в dnata Travel, остановились в отелях категории 5 звезд в Москве. Вторым по популярности городом стал Санкт-Петербург. Как отмечают эксперты, жителей ОАЭ притягивает в России богатая история, известная архитектура и красота нетронутой природы, а также гостиницы и рестораны мирового уровня.

В числе остальных направлений, которые испытали на себе рост турпотока минувшим летом, были Финляндия, Тайвань, ЮАР и Новая Зеландия.

Источник: Russian Emirates

Отказ от угля вынудит Европу изменить транспортную логистику

Австрия намерена отказаться от угольной генерации уже в следующем году

Несмотря на сокращение генерации энергии от сжигания угля на теплоэлектростанциях, от его импорта Европа отказываться пока не стремится. Тем не менее при переходе на альтернативные источники энергии европейским странам придётся менять маршруты доставки топлива.

Последние несколько лет климатическая политика Европейской комиссии (ЕК) очевидна: по мнению Брюсселя, все страны – члены Европейского союза (ЕС) должны сократить свои выбросы углерода до нуля к 2050 году. Хотя напрямую Парижское соглашение не предполагает отказа от ископаемого топлива и ограничения выбросов углекислого газа, документ всё же утверждает, что страны должны «принять меры для снижения выбросов, технологического перевооружения и адаптации к изменениям климата». В качестве альтернативы углю ЕК предлагает использовать возобновляемые источники энергии и природный газ.

Сопротивление бесполезно

Пока лишь 12 стран официально дали согласие и определили сроки поэтапного отказа от сжигания угля. В частности, к 2020 году полностью сократить угольную генерацию намерена Австрия, 2021 году – Франция, 2022 году – Швеция, 2023 году – Словакия, 2025 году – Великобритания, Италия и Ирландия, 2029 году – Нидерланды и Финляндия, а годом позже – Дания и Португалия (см. график).

Бельгия в 2016 году уже перестала использовать уголь в качестве топлива, а его доля в топливной смеси Великобритании в 2019 году составила всего 3% (причём в мае в течение двух недель страна вообще не использовала уголь). Последней к проекту присоединилась Словакия.

Несмотря на внушительный список стран, они потребляют в год относительно немного угля: в 2018 году этот показатель достиг всего 25 млн тонн. А вот три главных потребителя топлива в Европе – это Германия, Польша и Турция. В общей сложности за 2018 год, по данным BP, они израсходовали 159,2 млн тонн.

Из них только Германия уже определила сроки отказа от генерации угля – 2038 год. Правда, официально правительство страны всё ещё план не утвердило. А вот Польша и Турция пока не готовы пойти на такой шаг.

Государственный секретарь по окружающей среде Польши Михаил Куртык отметил, что Польша, использующая уголь для производства большей части электроэнергии, ищет гарантии, что средства ЕС будут направлены в регионы и государства, где выбросы самые высокие, а проблемы с доступом к капиталу самые большие.

По оценкам Польского экономического института, для эффективности Фонда справедливого перехода энергии необходимо не менее 10–20 млрд евро в год в период 2021–2027 годов. Пока бюджетный комитет ЕК подписал предложение о выделении лишь 4,8 млрд евро.

Тем не менее таким странам будет всё труднее сопротивляться закрытию электростанций, работающих на угле, из-за растущего давления от роста цен на углерод и ужесточения нормативов в отношении выбросов.

Профессор Кёльнского института экономики и энергетики Макс Гиркинк считает, что определённые некоторыми странами сроки не вполне реальны. В частности, создание инфраструктуры возобновляемой энергии может занять некоторое время, а стимулов для строительства газоэлектростанций, необходимых для замены угольной генерации в пиковые периоды, пока недостаточно.

Ставка на маршрут

Запасы энергетического угля в крупнейших портах Европы растут: в портах Роттердама, Амстердама и Флиссингена (Нидерланды) в конце сентября они достигли максимальных с июля этого года 6,5 млн тонн, что на 19% больше, чем годом ранее, и значительно выше среднего уровня за последние пять лет. Но от его импорта Европа отказываться пока не стремится. Для европейских стран при нынешней ценовой политике это способ сформировать запасы.

Согласно исследованию BP, посвящённому мировому потреблению энергии в 2018 году, страны Европы использовали 307,1 млн тонн угля. Россия экспортирует в Европу преимущественно энергетический уголь, и в целом поставки составили в 2018 году 66 млн тонн, или 21,5% от общего европейского импорта угля. Это делает Россию основным поставщиком. Для сравнения: второй крупный поставщик топлива в Европу – Соединённые Штаты – доставил за это время 27,6 млн тонн угля. На прошедшем неделю назад международном форуме Coaltrans Россия представила себя в качестве выгодного поставщика угля: российские экспортёры могут отправлять грузы в Европу через Балтийское и Чёрное моря, а также железнодорожным транспортом, обеспечивая экономически эффективный доступ к рынкам северо-запада и Средиземноморья.

Низкая стоимость железнодорожных перевозок и ещё более низкие сборы за морские перевозки по сравнению с конкурентами из Колумбии, Соединённых Штатов и Южной Африки делают российский уголь востребованным в Европе.

Задача ЕК в текущих условиях – диверсифицировать маршруты поставки топлива. Пресс-секретарь ЕК по климату и энергии Линн Риетдорф пояснила «Гудку», что это включает в себя выявление и создание новых маршрутов, которые уменьшают зависимость стран ЕС от одного поставщика.

В первую очередь это касается газа как более привлекательного топлива для производства электроэнергии, добавила специалист по безопасности доставки топлива ЕК Моника Зсигри. «В краткосрочной и среднесрочной перспективе ЕК планирует изменить схему доставки именно этого топлива. В частности, предполагается в большей степени задействовать трубопроводный и железнодорожный транспорт в доставке СПГ», – говорит она.

Учли заранее

Впрочем, европейский тренд на экологию не станет неожиданностью для российского рынка.

«Мы давно предупреждали о риске сокращения спроса. Для этого ещё несколько лет назад утвердили проект по развитию БАМа и Транссиба. Нужно ускорить проектирование и строительство приоритетных участков для увеличения перевозок на Восток, так как обеспечить прирост поставок угля из России в страны Европы вряд ли получится. Общий тренд на снижение потребления угля в европейской части сохраняется. Но предложение ОАО «РЖД» по предоставлению скидки в размере 7,41% на экспорт угля из Кузбасса вполне своевременное. Такая мера может помочь перераспределить часть объёма угля с Восточного полигона в пользу портов Северо-Запада и, таким образом, ослабить нагрузку на инфраструктуру Востока и хотя бы удержать объём поставок в Европу на прежнем уровне», – сообщил «Гудку» заместитель генерального директора по логистике АО «Сибирская угольная энергетическая компания» Денис Илатовский.

Как считает директор службы по портовым и железнодорожным проектам ОАО «Уральская горно-металлургическая компания», член правления АО «Восточный порт» Ирина Ольховская, устойчивую тенденцию снижения объёмов потребления и угольного грузопотока в направлении северо-запада фиксируют в РЖД, Министерстве экономики и Министерстве энергетики. Поэтому на сегодняшний день основной тренд для российской угольной отрасли и основной рынок сбыта – страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). «Необходимость переориентации поставок угля на это направление была ясна и прогнозировалась ещё в 2012 году, когда был дан старт первому этапу программы модернизации железнодорожной инфраструктуры Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей. За прошедший период времени массовый приоритет угольных грузов и рынков сбыта на Дальний Восток только усилился. Сейчас он носит уже характер острейшей конкуренции за пропускную и провозную способность, поэтому основной приоритет – это страны АТР. И это не столько Китай, сколько Япония, Корея, Индия, Вьетнам и Тайвань», – говорит Ирина Ольховская.

Аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов также отмечает, что спрос на российский уголь сейчас сосредоточен в Индии, Индонезии и других странах АТР, то есть он переместился из развитых стран в развивающиеся. И снижение объёмов поставок в Европу не является проблемой. «Общий объём экспорта зависит от уровня мирового потребления энергоресурсов, потому что рост мирового валового внутреннего продукта (ВВП) требует пропорционального увеличения потребления энергии. То есть если рост мирового ВВП составляет 3%, то, соответственно, рост потребления всех энергетических ископаемых – угля, нефти, газа – также вырастет на 3%. И тенденция пропорционального роста потребления угля к росту глобальной экономики сохраняется. Нет каких-то предпосылок для кардинальных изменений. Уголь, конечно, можно заменить, но совсем от него отказаться на сегодняшний день невозможно. Спрос в любом случае будет расти», – подчеркнул Дмитрий Лукашов.

В то же время, по мнению научного руководителя НИУ «Высшая школа экономики» Евгения Ясина, нельзя сбрасывать со счетов и Китай, которому уголь ещё долго будет нужен. В этой стране проживает почти четверть населения планеты, и, несмотря на то что у России есть конкуренты на этом рынке, в обозримой перспективе китайских аппетитов хватит на всех. К тому же и Европа не сможет полностью отказаться от угля, который необходим чёрной металлургии и химической промышленности.

Дарья Белоглазова, Михаил Зубов, Елена Кудрявцева

Австрия. Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Экология. Транспорт > gudok.ru, 30 октября 2019 > № 3176029

Посол КНР в США Цуй Тянькай: контролировать разногласия и расширять сотрудничество

19 сентября 2019 года посол КНР в США Цуй Тянькай выступил на приеме, посвященном 70-летию образования КНР, в Вашингтоне.

Существующие между Китаем и США противоречия и разногласия должны решаться путем равноправных консультаций, поскольку расширение двустороннего сотрудничества не только является выгодным для двух государств, но и идет на пользу всему миру. Об этом заявил посол КНР в США Цуй Тянькай в ходе своего выступления с докладом на состоявшемся в Нью-Йорке мероприятии Vision China («Видение Китая»).

Цуй Тянькай подчеркнул, что расширение сотрудничества на базе взаимных уступок и взаимной выгоды, контроль и управление разногласиями на основании взаимного уважения, продвижение китайско-американских отношений, лейтмотивом которых выступают координация, сотрудничество и стабильность, — это и есть правильный путь.

По его словам, за последние 40 лет китайско-американские отношения, пережив непогоду, упорно продвигались вперед и достигли за эти годы колоссальных успехов. Они принесли огромное благо для 1,7-миллиардного населения двух стран и более 7-миллиардного населения всего земного шара, а также оказали всемерное содействие миру, стабильности и развитию во всем мире.

Китайский дипломат подчеркнул, что 40-летний опыт развития двусторонних отношений показывает, что сотрудничество является единственно верным выбором. Потребности и перспективы китайско-американского сотрудничества грандиозны.

Цуй Тянькай отметил, что главная причина нынешних проблем в китайско-американских отношениях заключается в искаженном восприятии Китая американской стороной. По его словам, за 70 лет с момента образования КНР, в особенности за последние 40 лет со времени начала политики реформ и открытости, в Китае произошли приковывающие всеобщее внимание перемены, достигнуты колоссальные успехи в развитии. При этом Китай все еще остается развивающейся страной, чьей целью развития является улучшение жизни народа и никак не борьба за господство во всем мире.

Китайский посол указал, что, основываясь на ложном восприятии, США превращают Китай в стратегического противника, чуть ли не во врага, что является крайне опасным и безответственным. Политика, которую ведут США в отношении Китая, включая тайваньский вопрос, периодически пересекает красную черту, провоцирует и усиливает торгово-экономические трения между двумя странами и вовсе не идет на пользу США.

Цуй Тянькай также отметил, что существование противоречий и разногласий между Китаем и США является совершенно нормальным, но данные расхождения и разногласия не должны служить основанием для разжигания конфликтов и противостояний. Он подчеркнул, что здоровое развитие китайско-американских отношений имеет огромное значение для стабильности и процветания всего мира. Для реагирования на открывающиеся возможности и вызовы, создаваемые многочисленными глобальными проблемами, связанными с распространением ядерного оружия, терроризмом, изменением климата, стихийными бедствиями, искусственным интеллектом, требуется международное сотрудничество, в особенности китайско-американское сотрудничество.

Мероприятие Vision China, организатором которого выступили газета China Daily и Банк Китая, было посвящено теме «40-летие китайско-американских отношений: ретроспектива и перспектива». На форуме присутствовали и выступили многочисленные представители политических, деловых и научных кругов Китая и США.

Пекин выразил протест Вашингтону в связи с последними высказываниями американского вице-президента Майка Пенса о внутренней и внешней политике Китая, ситуации в Гонконге, а также о соблюдении прав человека в стране, заявила официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин.

Накануне Пенс заявил, что США не хотят конфронтации, а ищут взаимодействия по ряду вопросов, среди которых экономика, контроль над вооружениями, денуклеаризация Корейского полуострова и соблюдение санкций против Ирана. При этом он вновь напомнил, что Соединенные Штаты рассматривают Китай как стратегического и экономического соперника, а также высказал поддержку антиправительственным демонстрантам в Гонконге.

"Заявление вице-президента США полно предубеждений и лжи, политических предрассудков и высокомерия, на что Китай выражает недовольство и решительный протест", — прокомментировала дипломат.

Она добавила, что китайский народ полностью поддерживает избранный путь развития и никакая сила не сможет остановить движение страны вперед.

"Дела Гонконга, Тайваня и Синьцзяна являются исключительно внутренним делом Китая, не терпящим никакого иностранного вмешательства. И небольшая группа американских политиков пытается исказить факты и оклеветать Китай, вмешаться во внутренние дела КНР", — указала она.

Хуа Чуньин подчеркнула, что в Вашингтоне хотят воспрепятствовать дальнейшему развитию Китая, а также пытаются таким образом скрыть проблемы, которые есть в самих Соединенных Штатах, включая ситуации в тюрьмах, случаи стрельбы на улицах, проблему с оружием, расовую дискриминацию, выход из международных соглашений и чрезмерное применение силы.

«Ведение бизнеса 2020» – темпы реформ не снижаются

Цель правового регулирования – защита. Защита работников, общественной безопасности, бизнеса и инвестиций. Но неэффективное или ненадлежащее правовое регулирование способно привести к торможению предпринимательской активности и роста бизнеса. Например, если в Сингапуре на выполнение всех пограничных формальностей для экспорта товаров на торговых судах требуется 10 часов, то в Камеруне и Кот-д’Ивуаре – свыше 200 часов. В Габоне расходы на выполнение нормативных требований к экспортным операциям через морские порты составляют, в среднем, свыше 1600 долл. США, а на Маврикии – всего лишь немногим больше 300 долл. США.

Обременительность правил может привести к тому, что компании уйдут от надзора регуляторных и налоговых органов в теневой, неформальный сектор, либо за рубеж – в поисках более благоприятной деловой среды. Иностранные инвесторы могут избегать стран и территорий, где нормативная база препятствует расцвету экономической активности.

Обременительные бюрократические процедуры не просто тормозят деятельность отдельных компаний или инвесторов: они могут негативно сказаться на способности экономики к устойчивому росту. Экономическая свобода, свобода предпринимательства неотделима от развития экономики и динамичного роста частного сектора, а это, в свою очередь, служит основой усилий по искоренению бедности и обеспечению общего благосостояния.

В рамках исследования «Ведение бизнеса 2020» проводится оценка правовых норм 190 стран и территорий в 12 областях регулирования предпринимательской деятельности, что позволяет оценить деловой климат в каждой из этих стран и территорий. Для рейтинговой оценки удобства ведения бизнеса в этом году были использованы десять из этих показателей. Это – 17-й выпуск исследования, которое служит правительствам всего мира стимулом к проведению реформ в области регулирования предпринимательской деятельности в целях поддержки устойчивого экономического роста.

В ходе этого исследования изучаются правила, влияющие на все этапы жизненного цикла предприятия – от его создания, в период его функционирования и до его закрытия: создание предприятий, получение разрешений на строительство, подключение к системе электроснабжения, регистрацию собственности, получение кредитов, защиту миноритарных инвесторов, налогообложение, международную торговлю, обеспечение исполнения контрактов и разрешение проблем неплатежеспособности.

Что измеряется в рейтинге "Ведение бизнеса"?

Где лучше всего вести бизнес?

По данным исследования, в десятку стран и территорий с самыми благоприятными в мире условиями ведения бизнеса вошли Новая Зеландия (рейтинг – 86,8 балла из 100 возможных), Сингапур (86,2), САР Гонконг, Китай (85,3), Дания (85,3), Республика Корея (84), Соединенные Штаты (84), Грузия (83,7), Соединенное Королевство (83,5), Норвегия (82,6) и Швеция (82).

У стран, лидирующих в рейтинге благоприятности условий ведения бизнеса, есть несколько общих характерных черт, в том числе широко распространенное применение электронных систем. Во всех 20 странах с наивысшим рейтингом существуют процедуры регистрации компаний через интернет, порталы подачи электронных налоговых деклараций, а также разрешены онлайновые процедуры оформления сделок с имуществом. Кроме того, в 11 странах существуют электронные процедуры оформления разрешений на строительство.

В целом, в 20 странах-лидерах рейтинга обеспечено рациональное правовое регулирование предпринимательской деятельности, отличающееся высокой степенью прозрачности.

Где заметнее всего улучшились условия ведения бизнеса?

В рамках исследования «Ведение бизнеса» также устанавливается, в каких странах и территориях достигнуто наибольшее улучшение положения. Исследование «Ведение бизнеса 2020» показало, что в десятку стран, добившихся максимального повышения своего рейтинга благоприятности условий ведения бизнеса, вошли Саудовская Аравия, Иордания, Того, Бахрейн, Таджикистан, Пакистан, Кувейт, Китай, Индия и Нигерия.

В Саудовской Аравии власти создали «службу одного окна» для регистрации компаний и отменили требование о предоставлении замужними женщинами дополнительной документации при подаче заявления на получение национальной идентификационной карты. В стране также были упрощены и объединены процедуры, предшествующие регистрации и следующие за ней.

Проведя три реформы, Иордания впервые вошла в число ведущих реформаторов. Благодаря принятию нового закона о сделках с обеспечением, внесению поправок в закон о банкротстве и созданию единого, современного, действующего на уведомительной основе реестра залогового обеспечения в стране была повышена доступность кредитов. Кроме того, Иордания облегчила процесс уплаты налогов за счет введения электронной подачи деклараций и уплаты налогов на фонд оплаты труда и иных обязательных взносов.

Того провело пять реформ своей системы правового регулирования предпринимательской деятельности – и вошло в десятку лучших второй год подряд и третий раз за прошедшие пять лет. Власти отменили требование о нотариальном заверении документов компаний и сократили сроки регистрации компаний. Правительство упростило процесс получения разрешений на строительство и облегчило подключение к системе электроснабжения. Оно также облегчило процессы регистрации собственности и получения кредитов.

Что касается других ведущих реформаторов, то:

• Бахрейн облегчил присоединение к электросетям – теперь подключиться к энергосистеме можно быстрее и дешевле, а надежность электроснабжения повысилась;
• Пакистан облегчил процесс регистрации собственности за счет ускорения и облегчения регистрации документов о передаче права собственности, а также повышения прозрачности системы управления землепользованием;
• Таджикистан облегчил получение кредитов за счет создания единого, современного, действующего на уведомительной основе реестра залогового обеспечения;
• Кувейт упрочил защиту миноритарных инвесторов, введя норму об уведомлении о проведении общих собраний акционеров за 21 день до их проведения;
• Китай облегчил процесс уплаты налогов, в частности, за счет внедрения преференциального налогового режима в отношении ставок налога на прибыль организаций применительно к малым и малоприбыльным предприятиям;
• Индия облегчила процесс международной торговли, сократив затраты на прохождение пограничных формальностей и оформление документов, а также необходимое для этого время;
• Нигерия облегчила обеспечение исполнения контрактов, повысив качество судопроизводства.
• Реформы проходили повсюду – но в некоторых регионах их было больше, чем в других

В целом 115 стран мира осуществили 294 реформы правового регулирования предпринимательской деятельности, облегчающие ведение бизнеса.

Ближний Восток и Северная Африка – это один из регионов, где реформы, облегчающие ведение бизнеса, осуществлялись наиболее решительно: здесь было проведено 57 реформ правового регулирования. Особенно активны были страны Персидского залива, осуществившие 35 реформ. Четыре страны региона входят в десятку стран мира, добившихся наиболее заметных результатов. Разрешения на строительство в регионе выдаются на 28 дней быстрее, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода. Особенно активно реформирование осуществлялось в сфере получения разрешений на строительство и подключения к системе электроснабжения. Однако получить кредит в странах Ближнего Востока и Северной Африки по-прежнему сложнее, чем в любом ином регионе мира. Кроме того, повсюду в регионе широко распространены препятствия к предпринимательской деятельности женщин.

Страны Европы и Центральной Азии придали дополнительный импульс своим и без того динамичным усилиям по улучшению делового климата – они осуществили 56 реформ. Две страны региона входят в число 20 самых удобных в мире мест для ведения бизнеса: Грузия занимает 7-е место, а Северная Македония – 17-е. Страны региона провели девять реформ в области налогообложения. С начала исследований делового климата в рамках программы «Ведение бизнеса» подачу налоговых деклараций по электронным каналам разрешили 22 страны региона. Кроме того, страны региона отличает легкость регистрации собственности: затраты на передачу права собственности на имущество здесь, в среднем, ниже, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода.

Страны Южной Азии не снижают темпы осуществления реформ правового регулирования; на этом фоне Индия и Пакистан вошли в десятку стран мира, деловой климат которых улучшился заметнее всего. Индия провела четыре реформы, в том числе облегчила процесс получения разрешений на строительство. Пакистан осуществил шесть реформ, в, частности, усовершенствовал порядок присоединения к электрическим сетям. Однако в Афганистане, Бутане, Мальдивских Островах и Шри-Ланке никаких изменений в нормах правового регулирования не проводилось. На разрешение коммерческих споров в этом регионе уходит, в среднем, почти вдвое больше времени, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода.

Хотя во многих странах Восточной Азии и Тихоокеанского региона предприятиям созданы благоприятные условия ведения бизнеса, темпы проведения реформ здесь замедлились по сравнению с предшествующими годами. Реформы проводились менее чем в половине стран региона (в 12 из 25). Но даже при этом в число 25 стран мира, добившихся наилучших результатов, входят пять стран и территорий Восточной Азии и Тихоокеанского региона: Сингапур (2-е место), САР Гонконг, Китай (3-е), Малайзия (12-е), Тайвань, Китай (15-е) и Таиланд (21-е). Китай поднялся в рейтинге на 31-е место и второй год подряд вошел в десятку стран мира, в которых отмечены наиболее ощутимые улучшения.

Страны Карибского бассейна провели за прошедший год рекордное число реформ – 19; 11 из 16 стран осуществили реформы, направленные на облегчение ведения бизнеса, в первую очередь, в области создания предприятий, подключения к системе электроснабжения, налогообложения и обеспечения исполнения контрактов.

Латинская Америка отставала от других регионов мира в деле создания благоприятных условий ведения бизнеса отечественным малым и средним предприятиям. Ни одной стране региона не удалось в последние два года войти в десятку стран мира, в которых наблюдаются наиболее ощутимые улучшения; не представлены страны Латинской Америки и в числе стран, занимающих первые 50 мест в мировом рейтинге благоприятности условий ведения бизнеса. Мексика по-прежнему занимает наивысшее место в этом рейтинге среди стран региона – 60-е, однако вот уже второй год подряд Мексика не осуществляет никаких существенных улучшений делового климата. Есть, однако, и некоторые отрадные исключения. Колумбия провела с 2005 года, в общей сложности, 37 реформ и остается ведущим реформатором в регионе. Она занимает в глобальном рейтинге 67-е место и приступила к осуществлению трех масштабных реформ в 12-месячный период, завершившийся в мае 2019 года.

Стимулы к проведению реформ

Исследовательская программа «Ведение бизнеса» осуществляется уже семнадцатый год, и с начала ее реализации 178 стран и территорий провели 722 реформы в области регистрации предприятий, направленные на снижение или устранение барьеров к их выходу на рынок. Однако, несмотря на достигнутое улучшение положения, между развитыми и развивающимися странами по-прежнему сохраняются существенные разрывы по большинству показателей, анализируемых в исследовании «Ведение бизнеса».

Вместе с тем налицо очевидные стимулы. Страны, демонстрирующие хорошие результаты по показателям исследования «Ведение бизнеса», отличаются повышенным уровнем деловой активности. Это, в свою очередь, обеспечивает более высокий уровень занятости, доходов и бюджетных поступлений. Помимо этого, там, где существуют обременительные и затяжные нормативно-правовые процедуры, может усилиться искушение прибегнуть к коррупционным методам для достижения нужного результата.

Результаты исследования «Ведение бизнеса 2020» свидетельствуют о том, что практически в каждой стране мира имеются определенные возможности для упрощения правил или ускорения процедур с тем, чтобы облегчить ведение бизнеса, способствовать расцвету предпринимательства и полной реализации потенциала экономической активности.

За прошедший год правительства стран мира провели 294 реформы, упрощающие ведение бизнеса

Ведение бизнеса 2020: Четыре из десяти стран с наиболее заметными улучшениями расположены на Ближнем Востоке и в Северной Африке

ВАШИНГТОН, 24 октября 2019 года — По данным исследования Группы Всемирного банка «Ведение бизнеса 2020», за прошедший год правительства 115 стран внедрили 294 реформы, упрощающие ведение бизнеса отечественным частным сектором, что проложило путь к созданию новых рабочих мест, расширению масштабов деловой активности и росту доходов многих людей.

В этом последнем выпуске данного исследования проанализированы реформы, осуществленные в 10 областях предпринимательской деятельности в 190 странах за 12-месячный период, завершившийся 1 мая 2019 года. Благоприятная для бизнеса среда связана с более низким уровнем бедности, а повышение эффективности нормативного регулирования способно стимулировать предпринимательство, создание новых компаний, внедрение инноваций и повышение доступности кредитов и инвестиций. Это исследование стало 17-м выпуском в серии ежегодных докладов, в которых оцениваются правовые нормы, способствующие упрощению предпринимательской деятельности малых и средних предприятий, либо усложняющие ее.

«Правительства могут способствовать рыночно-ориентированному развитию и всеобъемлющему экономическому росту, устанавливая правила, помогающие предпринимателям создавать предприятия, нанимать работников и расширять бизнес», – подчеркнул Президент Группы Всемирного банка Дэвид Малпасс. – «Устранение препятствий, с которыми сталкиваются предприниматели, создает лучшие рабочие места, увеличивает налоговые поступления и поднимает доходы. Всё это необходимо для сокращения масштабов бедности и повышения уровня жизни».

Важно отметить, что исследование «Ведение бизнеса» задумано не как справочник для инвесторов, а, скорее, как способ измерить благоприятность условий для ведения бизнеса.

По данным исследования, в десятку стран, где отмечено наиболее ощутимое улучшение делового климата, вошли Саудовская Аравия, Иордания, Того, Бахрейн, Таджикистан, Пакистан, Кувейт, Китай, Индия и Нигерия. Китай и Того входят в эту десятку второй год подряд, а Индия – уже третий год подряд. Это свидетельствует о том, что реформирование нормативного регулирования ведения бизнеса – многолетний процесс. Больше всего реформ осуществил Бахрейн, улучшив девять из десяти сфер, оцениваемых в докладе. За ним следуют Китай и Саудовская Аравия, которые провели по восемь реформ.

В десятку лидеров рейтинга благоприятности условий ведения бизнеса вошли Новая Зеландия, Сингапур, САР Гонконг (Китай), Дания, Республика Корея, Соединенные Штаты Америки, Грузия, Великобритания, Норвегия и Швеция. Для лидеров рейтинга, как правило, характерны электронные процедуры регистрации компаний, электронная подача налоговых деклараций, а также электронные процедуры оформления сделок с имуществом.

В то же время 26 стран приняли меры, создавшие дополнительные препятствия для хозяйственной деятельности. Многие из этих мер привели к повышению издержек ведения бизнеса.

Условия, в которых работают предприниматели в странах, показывающих высокие и низкие результаты, кардинально различаются. Так, в странах, занимающих нижние 50 мест в рейтинге, на открытие нового предприятия уходит, в среднем, в шесть раз больше времени, чем в 20 странах-лидерах рейтинга. Передача прав собственности на имущество в 20 странах-лидерах рейтинга занимает менее двух недель, а в 50 замыкающих рейтинг странах – три месяца. На подключение к электросетям в 50 странах, замыкающих рейтинг, требуется, в среднем, в два раза больше времени, чем в 20 странах-лидерах рейтинга, а стоимость такого подключения, выраженная в процентах от дохода на душу населения, в 44 раза выше.

В докладе оценивается 10 сфер: «Создание предприятий», «Получение разрешений на строительство», «Подключение к системе электроснабжения», «Регистрация собственности», «Получение кредитов», «Защита миноритарных инвесторов», «Налогообложение», «Международная торговля», «Обеспечение исполнения контрактов» и «Разрешение проблем неплатежеспособности». Кроме того, оценивается область найма работников, однако этот показатель в рейтинг не входит.

За прошедший период наиболее активно осуществлялись реформы, касающиеся создания предприятий, получения разрешений на строительство, подключения к системе электроснабжения и уплаты налогов. В последние годы резко активизировалось реформирование процессов получения разрешений на строительство и присоединения к электросетям. Многие из 37 стран, реформировавших процесс получения разрешений на строительство, упростили взаимодействие с ведомствами относительно предварительного согласования и проведения инспекций. В целях повышения эффективности подключения предприятий к электросетям 16 стран существенно модернизацировали электросетевую инфраструктуру. Среди прочих результатов, средняя продолжительность перебоев в подаче электроэнергии в мире снизилась более чем на 8 процентов между 2017 и 2018 годами.

186 из 190 анализируемых стран осуществили свыше 3 500 бизнес-реформ с начала проведения исследования «Ведение бизнеса» в 2003 году.

Региональный обзор

Восточная Азия и Тихоокеанский регион. В течение прошлого года страны региона провели 33 реформы, направленные на улучшение делового климата. И хотя во многих странах малым и средним предприятиям созданы благоприятные, по мировым стандартам, условия ведения бизнеса, темпы проведения реформ, в целом, замедлились. Количество реформ, осуществленных в регионе за 12-месячный период, снизилось на десять; реформы проводились менее чем в половине стран региона (в 12 из 25). Но даже при этом пять стран и территорий региона входят в число 25 стран мира, добившихся наилучших результатов: Сингапур (2-е место), САР Гонконг (Китай) (3-е), Малайзия (12-е), Тайвань (Китай) (15-е) и Таиланд (21-е). Китай входит в десятку стран, где отмечено наиболее ощутимое улучшение делового климата, второй год подряд.

Европа и Центральная Азия. Страны этого региона наростили темны своих и без того динамичных усилиям по улучшению делового климата: они осуществили 56 реформ и вышли на ведущие позиции в мире по реформам в сфере налогообложения и обеспечения исполнения контрактов. Две страны Европы и Центральной Азии входят в число 20 самых благоприятных в мире мест для ведения бизнеса: Грузия занимает 7-е место, а Северная Македония – 17-е. Таджикистан входит в десятку стран мира, положение в которых улучшилось заметнее всего. А Азербайджан, Кыргызская Республика, Косово и Узбекистан вошли в число 20 стран мира, в которых наблюдались наиболее ощутимые улучшения.

Латинская Америка и Карибский бассейн. Страны Карибского бассейна провели за прошедший год рекордное число реформ, призванных облегчить отечественному частному сектору ведение бизнеса, однако для соответствия мировым стандартам региону еще предстоит проделать определенную работу. Самые высокие места в мировом рейтинге среди стран и территорий региона занимают Пуэрто-Рико (65-е место) и Ямайка (71-е). Латинская Америка по-прежнему отстает от других регионов мира, но есть здесь и некоторые исключения. Колумбия провела с 2005 года, в общей сложности, 37 реформ и остается ведущим реформатором в регионе. Мексика занимает наивысшее место в мировом рейтинге среди стран региона – 60-е, однако вот уже второй год подряд Мексика не осуществляет никаких существенных улучшений делового климата.

Ближний Восток и Северная Африка. Неуклонно расширяются масштабы реформ в странах Персидского залива – в опрделенной мере это вызвано настоятельной потребностью в диверсификации их экономики. Страны региона провели рекордное число реформ, призванных облегчить отечественными предприятиям ведение бизнеса, – 57 реформ правового регулирования бизнеса, что больше, чем в предшествующем году (43). Регион представляют четыре из десяти стран мира, добившихся в этом году наиболее заметных результатов: Саудовская Аравия, Иордания, Бахрейн и Кувейт. На эти страны пришлась почти половина проведенных в регионе реформ. Саудовская Аравия провела ряд реформ: создала единое окно для регистрации компаний, приняла закон о сделках с обеспечением и закон о банкротстве, усилила защиту прав миноритарных инвесторов, а также приняла меры по расширению экономических прав и возможностей женщин. В целом наилучшие результаты в регионе продолжают демонстрировать Объединенные Арабские Эмираты, занимающие 16-е место в рейтинге благоприятности условий ведения бизнеса.

Южная Азия. Многие страны Южной Азии не снижают темпы осуществления реформ в области правового регулирования ведения бизнеса. Индия и Пакистан вошли в десятку стран мира, деловой климат которых улучшился заметнее всего, и улучшили свое положение в мировом рейтинге легкости ведения бизнеса. Страны региона провели 17 реформ в целях улучшения делового климата для отечественных предприятий. Наивысший рейтинг для данного региона по-прежнему наблюдается в Индии, ставшей 63-й в мировом рейтинге благодаря проведению четырех реформ. В Пакистане длительность подключения к электрическим сетям сократилась на 49 дней.

Африка к югу от Сахары. Улучшение делового климата в странах этого региона продолжалось, однако темпы проведения реформ замедлились, и регион отстает от других по эффективности реформ и их осуществлению. Страны региона провели 73 реформы, что гораздо ниже их рекордного количества (108), а число стран, которые провели, по меньшей мере, одну реформу, сократилось с 40 до 31. Многие страны продолжили прилагать усилия по проведению реформ , однако необходимо еще немало сделать для повышения эффективности реформ и отдачи от них. Среди стран, занимающих первые 50 мест в рейтинге благоприятности условий ведения бизнеса – лишь две страны Африки к югу от Сахары; а вот среди 20 наиболее низких стран рейтинга, стран этого региона большинство.

Тайвань + Заполярье

Текст: Алексей Михайлов (Мурманская область)

В Мурманской области начались съемки первого российско-тайваньского сериала под рабочим названием "Северное сияние любви" режиссера Дэвида Линя.

В основе сюжета - крупное землетрясение, которое произошло на Тайване осенью 1999 года. Тогда помощь пострадавшим оказывали многие страны, в том числе и Россия. Главными действующими лицами фильма станут российский спасатель Дима и тайваньская девушка, которую он вызволил из-под обломков разрушенного дома. Спустя несколько лет после своего спасения девушка, которой к тому времени исполнилось восемнадцать, отправляется в гости к Диме на его родину, в Мурманскую область. После этой встречи между молодыми людьми зарождаются чувства.

- Дима рассказал девушке об удивительном северном сиянии в Заполярье и о том, что если увидеть его и загадать желание, то оно обязательно сбудется, - рассказал Дэвид Линь. - Весь сюжет раскрывать не стану, но скажу, что мы хотим показать в нашем фильме русских как добрых, благородных и милосердных людей, всегда готовых прийти на помощь в беде. Надеемся, что эта история тронет сердца зрителей.

Премьера сериала намечена на конец января 2020 года в странах Юго-Восточной Азии и Китае. В главных ролях - восходящие звезды азиатского кино и телевидения Го Сюефу (Puff Kuo) и Цай Фаньси (Kent Tsai).

Киногруппа намерена проводить съемки в Мурманске у мемориала Защитникам Советского Заполярья, известного в городе как памятник "Алеша", у памятника "Ждущая", посвященного женам моряков, и на железнодорожном вокзале. Создатели сериала надеются, что им удастся снять и то, ради чего на Кольский полуостров приезжают тысячи китайских и азиатских туристов, - северное сияние.

В Якутске завершилась Азиатско-Тихоокеанская конференция юных исследователей

19 октября в столице Республики Саха (Якутия) состоялось торжественное подведение итогов Азиатско-Тихоокеанской конференции юных исследователей (Asian Pacific Conference of Young Scientists – APCYS).

Экспертная комиссия, в которую вошли двадцать иностранных докторов наук, определила победителей и призёров по пяти направлениям – математика, компьютерные науки, физика, науки о жизни, науки об окружающей среде. Главным экспертом выступил профессор Леонг Чуан Квек, физик-теоретик, руководитель центра квантовых технологий Сингапура.

В конференции приняли участие юные исследователи из России, Гуама, Индии, Индонезии, КНР, Малайзии, Непала, Филиппин, Сингапура, Словении, Таиланда.

В рамках мероприятия проводились лекции, секционные заседания, конференции-семинары для педагогов и прошла II Якутская международная конференция-конкурс юных исследователей.

Справочно

Азиатско-Тихоокеанская конференция юных исследователей – международное мероприятие, объединяющее вовлечённую в научно-исследовательскую работу молодёжь Азиатско-Тихоокеанского региона.

Конференцию ранее принимали Индонезия, Тайвань, Малайзия, Индия, Непал, Таиланд.

Сотрудники Центра энергетических наук и технологий Сколтеха, Института проблем химической физики РАН в сотрудничестве с исследователями из Национального университета Тайваня объяснили механизм противоракового действия фуллеренов, сообщает пресс-служба Сколково.

Фуллереном называется особая форма углерода, она представляет собой молекулы, объединяющие 60 атомов и напоминающие по форме футбольный мяч. Для придания фуллеренам растворимости в воде и биологических средах к их поверхности присоединяют различные полярные группы атомов.

Группа ученых Сколтеха под руководством П.А Трошина в сотрудничестве с тайваньскими коллегами показала, что некоторые соединения фуллеренов вызывают гибель клеток немелкоклеточной карциномы легкого (самый распространенный и при этом трудноизлечимый вид рака легкого), но при этом не оказывают негативного воздействия на здоровые клетки.

Как выяснилось, производные фуллеренов, взаимодействую с митохондриями злокачественных клеток, способны запускать два различных пути клеточной гибели – аутофагию и апоптоз. Какой именно из них будет активирован, зависит от полярных групп, присоединенных к молекуле фуллерена.

Обнаруженное противоопухолевое действие производных фуллеренов открывает большие возможности для создания новых эффективных препаратов для лечения немелкоклеточной карциномы легкого, отмечают авторы работы, опубликованной в Journal of Medicinal Chemistry.

Идеи дорогого стоят

Россия потихоньку слезает с сырьевой иглы

Текст: Ирина Фурсова

Институт статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ подготовил исследование о международной торговле технологиями, которые характеризуют позиции России на мировых рынках, отражают масштабы и степень ее участия в глобальных цепочках создания стоимости.

Так, объемы российского экспорта и импорта технологий в 2001-2018 годах выросли в 5,8 и 7,7 раза, достигнув в прошлом году 1,4 и 3,1 миллиарда долларов. Суммарный оборот технологий в России за это время увеличился семь раз.

Как отмечают авторы исследования - завотделом исследований интеллектуальной собственности и трансфера технологий Галина Сагиева и научный сотрудник отдел количественного моделирования Максим Коцемир - по сравнению с 2017 годом поступления от экспорта технологий выросли на 19 процентов при одновременном снижении выплат по импорту на 7,3 процента. Это несколько сократило разрыв между экспортом и импортом, однако не изменило пассивного характера сальдо.

В объемах технологического экспорта и импорта России в прошлом году доминировали инжиниринговые услуги (соответственно 51,4 и 45,9 процента). Удельный вес поступлений от экспорта объектов промышленной собственности составил лишь 2,4 процента.

Тем временем в структуре выплат по импорту их доля превысила треть. Суммарный удельный вес платежей по патентам на изобретения, селекционные достижения, полезные модели и патентные лицензии минимален: соответственно 1,3 процента по экспорту и 9,1 - по импорту.

Вплоть до 2013 года, уверены авторы, российский технологический экспорт был ориентирован преимущественно на рынки развивающихся государств. Сначала доля стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в структуре экспорта технологий изменялась незначительно и находилась на уровне 40 процентов. Однако начиная с 2013 года этот показатель увеличился до 71 процента. После резкого снижения в 2015 году (37,5 процента) рост возобновился, и уже в 2018-м удельный вес стран ОЭСР в российском экспорте составил почти 60 процентов. И сейчас государства ОЭСР по-прежнему являются крупнейшими партнерами России по импорту технологий: их доля в прошлом году достигла 81,1 процента в общем объеме выплат.

Наибольшие объемы валютных поступлений в страну от экспорта технологий приходились на США (224,3 миллиона долларов), Германию (141,9) и Швейцарию (91 миллион). Доля СНГ составила 9,6 процента. В числе государств Содружества заметно выделялись Беларусь и Казахстан (соответственно 68,5 и 23,7 миллиона долларов), довольно активно приобретавшие российские технологии. Среди стран Азиатского региона Галина Сагиева и Максим Коцемир отмечают Китай и Индию, на долю которых пришлось соответственно 90,8 и 52,3 миллиона долларов.

При этом авторы считают, что в целом торговля технологиями и услугами технологического характера РФ на мировом рынке не достигла солидных масштабов. В последних рейтингах ОЭСР (за 2015 год) по объемам трансакций Россия занимала место лишь в третьем десятке, располагаясь по экспорту между Тайванем (1,1 миллиарда долларов) и Португалией (1,8 миллиарда), а по импорту между Португалией (1,7 миллиарда) и Чехией (2,4 миллиарда долларов).

Нефтегазовая зависимость российской экономики в последние годы, действительно, серьезно снизилась, но утверждать, что мы садимся на "инновационную иглу", преждевременно, считает президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин. "Сфера науки обладает существенным потенциалом, который, к сожалению, пока не реализован в экономическом обороте. Компетенции наших ученых не конверсируются в продукты, услуги, технологии, необходимые реальному сектору, в том числе экспортно ориентированному. А мировая практика показывает, что именно предприниматели и бизнес-структуры играют ключевую роль в реализации стратегий инновационного развития своих государств, в разработке и внедрении инноваций", - подчеркнул глава ТПП РФ.

Как следует из аналитического доклада "Глобальный индекс инноваций" (Global Innovation Index), по итогам 2018 года Россия заняла лишь 46-е место в общем рейтинге. А по направлению "Финансирование бизнесом результатов интеллектуальной деятельности" - и вовсе 59-е. Из России экспортируется менее 0,5 процента от общего объема высокотехнологичной продукции мира, при этом доля высокотехнологичного импорта превышает 60 процентов. Основу российского высокотехнологичного экспорта формирует энергетическое оборудование: ядерные реакторы, тепловыделяющие элементы для АЭС, реактивные и турбореактивные двигатели, газовые турбины.

К положительным моментам развития высоких технологий можно отнести то, что Российская Федерация находится в тридцатке лидеров по уровню школьного и университетского образования, вложениям в науку и технику, числу людей, занятых умственным трудом, уровню развития IT-сектора и числу патентов.

Предприниматели, создавая новые фирмы, повышают уровень конкуренции, вынуждая крупные компании также увеличивать инвестиции в технологические инновации. А снижение инвестиционных рисков подталкивает владельцев высокотехнологичного бизнеса к расширению деятельности, обновлению оборудования. "Все это ведет к повышению доли высокотехнологичного сектора в экономике и повышению уровня ее инновационного развития, - подчеркнул Сергей Катырин. - Но без увеличения доступности финансирования значимых результатов в развитии высокотехнологичной сферы не достичь".

В Якутии стартовала Азиатско-Тихоокеанская конференция юных исследователей

15 октября в столице Республики Саха (Якутия) начала работу Азиатско-Тихоокеанская конференция юных исследователей (Asian Pacific Conference of Young Scientists – APCYS).

Участников конференции приветствовал Министр образования и науки Республики Саха (Якутия) В.А. ЕгоровУчастников конференции приветствовал Министр образования и науки Республики Саха (Якутия) В.А. Егоров

Минобрнауки Республики Саха (Якутия)

На торжественном открытии, которое состоялось в Республиканском лицее-интернате, собрались участники из России, Китая, США, Индии, Индонезии, Малайзии, Непала, Таиланда, Сингапура. Всего в Якутск приехали 130 юных исследователей.

Программа конференции включает лекции, секционные заседания, конференции-семинары для педагогов. Для участников предусмотрена экскурсионная программа.

Международная конференция в Якутске продлится до 20 октября.

Также в рамках APCYS пройдёт II Якутская международная конференция-конкурс юных исследователей.

Справочно

Азиатско-Тихоокеанская конференция юных исследователей – международное мероприятие, объединяющее вовлечённую в научно-исследовательскую работу молодёжь Азиатско-Тихоокеанского региона.

Среди стран, ранее принимавших конференцию, – Индонезия, Тайвань, Малайзия, Индия, Непал, Таиланд.

Амурский крем-мед от компании «Тайга Органика», который так понравился Путину и Си Цзиньпину во время посещения «Улицы Дальнего Востока» на ВЭФ-2018, будут поставлять на Тайвань. Покупателя из Тайбэя компания нашла в мае на выставке SIAL в Шанхае.

Компания и раньше продавала мед в Китай. Но главным катализатором стал ВЭФ-2018: непосредственно там были подписаны еще 4 контракта на поставки меда, в том числе в Шанхай и провинцию Хэйлунцзян. После этого владельцы компании «Тайга Органика» супруги Капустины начали продвигать мед под лозунгом «Президент сказал, что вкусно», что значительно активизировало спрос. В том числе, в зарубежных странах. Так, в этом году «Тайга Органика» уже поставила свой мед в Южную Корею.

Для экспорта меда в страны Азии «Тайга Органика» выбрала перевозки по морю из Владивостока. Мед расфасован в баночки по 300 граммов. В ассортименте 5 видов меда: липовый, таежный, серпуховый, цветочный мед и тот самый, «путинский», крем-мед. Поставки в Тайбэй компания начнет в ноябре с небольшой тестовой партии меда.

Полюбившийся Путину и Си крем-мед готовят на основе высокосортного меда, в который добавляют кедровый орех и ягоды. Компания закупает мед у пасечников Амурской области.

Названы лучшие страны для работы за границей

Россия вошла в десятку худших направлений.

Рейтинг. По мнению иностранных специалистов, в 2019 году лучшими странами для иммиграции стали:

    1.Тайвань

    2.Вьетнам

    3.Португалия

    4.Мексика

    5.Испания

    6.Сингапур

    7.Бахрейн

    8.Эквадор

    9.Малайзия

    10.Чехия

На последнем месте – Кувейт. Перед ним идут Италия, Нигерия, Бразилия, Турция, Индия, Великобритания, Греция, Россия и Южная Корея.

Что учитывали? Исследование The Expat Insider 2019 проводили с 7 по 28 марта 2019. В ходе онлайн-опроса респондентам задавали вопросы, связанные с:

   качеством жизни

   комфортом проживания

   личными финансами

   особенностями работы

   семейными обстоятельствами

Всего аналитики учли 48 факторов. В исследовании приняли участие 20 259 иностранных специалистов 182 национальностей, которые проживают в 187 странах. Мужчин и женщин было примерно поровну, при этом 79% опрошенных имели семью, 55% респондентов были старше 41 года. А 84% имели высшее образование.

Интересные подробности.

   Тайвань возглавил рейтинг 2019-го благодаря высокому качеству жизни, возможности быстро обосноваться и перспективам, связанным с трудоустройством и зарплатой;

   Вьетнамские иностранные специалисты больше всего довольны работой и зарплатой в стране;

   Португалию отнесли к одной из самых дружелюбных стран: здесь легко адаптироваться;

   Чаще всего респонденты иммигрируют в Германию. Следом идут США, Швейцария, Великобритания. Пятёрку замыкает ОАЭ;

   Чаще всего переезжают американцы, британцы, немцы, индийцы, итальянцы;

   14% опрошенных самостоятельно нашли работу на новом месте, 10% приглашены работодателями и только 3% запустили собственный бизнес;

   9% переехали из-за более высокого качества жизни, 6% — ради учёбы, 12% отправились на родину родителей, чтобы жить вместе с семьёй.

Кстати, согласно рейтингу HSBC Group, предоставленному в июле, на первом месте оказалась Швейцария.

Автор: Виктория Закирова

По итогам августа 2019 г., уровень безработицы на Тайване достиг 3,89%. Это на 0,07% больше, чем в июле текущего года, сообщило статистическое ведомство острова.

Показатель безработицы на Тайване за август текущего года вырос на 0,02% в годовом сопоставлении.

По итогам января-августа 2019 г., средний уровень безработицы на острове составил 3,73%. Это на 0,03% больше, чем годом ранее.

За последний месяц лета этого года самым высоким оказался уровень безработицы среди людей в возрасте от 20 до 24 лет – показатель достиг 13,05%. Среди населения Тайваня в возрасте от 15 до 19 лет безработица за август 2019 г. составила 10,51%.

Среди выпускников колледжей на острове – 5,74% безработных. Данный показатель стал самым высоким среди людей разного уровня образованности.

Ранее сообщалось, что в июле 2019 г. уровень безработицы на Тайване с учетом сезонных колебаний составил 3,72%. Он снизился на 0,02% по сравнению с уровнем июня текущего года. По итогам января-июля текущего года, средний уровень безработицы на Тайване достиг 3,7%. Это на 0,02% больше, чем за аналогичный период 2018 г.

Подведены итоги Международного форума «Российская энергетическая неделя — 2019»

Центральным событием первого дня Российской энергетической недели стало пленарное заседание «Энергетическое партнерство для устойчивого развития» с участием Президента Российской Федерации Владимира Путина. На пленарном заседании наряду с главой государства выступили Генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) Мохаммед Сануси Баркиндо; председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation Даррен Вудс; главный исполнительный директор BP Роберт Дадли; председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG Райнер Зеле; президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation Пекка Лундмарк. В ходе дискуссии участники сессии затронули вопросы развития глобального энергорынка, обсудили вызовы, стоящие перед мировой энергетикой, и ключевые проблемы международного сотрудничества в энергетическом секторе.

«В этом году — нам очень приятно это отметить — у нас рекордное количество гостей. Это говорит о том, что Форум набирает обороты. Уверен, в основе такого интереса лежит стремление к сотрудничеству и повышению доверия. Все это нацелено на технологический прогресс ТЭК, на обеспечение энергетической и экологической безопасности планеты. <…> Важно использовать все механизмы для балансировки рынка и, с учетом интересов всех сторон, находить взаимоприемлемые развязки», — отметил в своем выступлении Владимир Путин.

Организаторами Российской энергетической недели выступили Министерство энергетики Российской Федерации и Фонд Росконгресс при поддержке Правительства Москвы.

1. Деловая программа РЭН-2019

В основу деловой программы Форума легли дискуссии, посвященные цифровой трансформации отрасли, развитию угледобывающего рынка, атомной энергетике, новым тенденциям ценообразования на международных рынках нефти, перспективам сотрудничества предприятий ТЭК и ОПК для целей импортозамещения и технологического развития, экологической безопасности энергетического рынка.

3 октября одним из ключевых мероприятий РЭН стала 21-я Министерская встреча стран — экспортеров газа (ФСЭГ, The Gas Exporting Countries Forum) — единственной в мире межправительственной организации в сфере природного газа. Участие во встрече приняли: Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак и главы энергетических ведомств Алжира, Боливии, Венесуэлы, Египта, Ирана, Катара, Ливии, Нигерии, ОАЭ, Тринидада и Тобаго, Экваториальной Гвинеи, Азербайджана, Анголы, Ирака, Казахстана, Норвегии, Омана, Перу и других стран. Делегаты обсудили динамику, тенденции и перспективы развития рынка природного газа, рассмотрели «Глобальный газовый обзор ФСЭГ 2050», подготовленный данной организацией.

Повестка российского энергетического трека была широко представлена в таких сессиях, как: «К лидерству в мировом энергобалансе: приоритетные задачи газовой отрасли», «Цифровую трансформацию не остановить: как обеспечить безопасность жизнеобеспечивающей инфраструктуры?», «Развитие мировой энергетики и будущее угля», «Атомная энергетика как неотъемлемый элемент повестки устойчивого будущего», «Дальнейшее регулирование электросетевого комплекса России: целевая модель и корректировка стратегии развития». В сессиях приняли участие представители российского и иностранного бизнеса, в том числе: генеральный директор Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Алексей Лихачев, председатель совета директоров ПАО «Газпром» Виктор Зубков, генеральный директор ПАО «Россети» Павел Ливинский, генеральный директор ПАО «Энел Россия» Карло Палашано Вилламанья, председатель комитета акционеров Nord Stream 2 AG Герхард Шредер и другие.

Кроме того, в рамках деловой программы Форума состоялись: Всероссийское совещание «Национальные проекты: приоритеты государства и возможности развития», Всероссийское совещание «О ходе подготовки субъектов электроэнергетики к прохождению осенне-зимнего периода 2019/2020 года», Всероссийское совещание по популяризации энергосбережения и информационной открытости ТЭК, подведение итогов и награждение победителей пятого Всероссийского конкурса средств массовой информации, пресс-служб компаний ТЭК и региональных администраций «МедиаТЭК», вручение премии «Глобальная энергия». «Вопросы энергосбережения и энергоэффективности стали неотъемлемой частью повестки Российской энергетической недели. Фактически они стали новыми трендами развития ТЭК. Предложения, прозвучавшие на Форуме в области дальнейшей информационной открытости, и лучшие проекты, получившие заслуженные положительные оценки авторитетных экспертов, будут внедряться в регионах нашей страны», — сообщил в ходе работы Форума заместитель министра энергетики Российской Федерации, заместитель председателя Организационного комитета Антон Инюцын.

В Молодежный день #ВместеЯрче РЭН-2019 состоялись: интерактивные сессии по формированию молодежных проектов, направленных на развитие и популяризацию ТЭК России; Молодежный прогноз глобального энергетического развития; Международный инженерный чемпионат «CASE-IN»; финал Всероссийского конкурса выпускных квалификационных работ по электроэнергетической и электротехнической тематикам и многие другие. В живом диалоге с участниками Молодежного дня прошла традиционная встреча молодежи с министром энергетики Российской Федерации Александром Новаком и министром науки и высшего образования Михаилом Котюковым. «Россия, как один из лидеров мирового ТЭК, вносит существенный вклад в формирование глобальной энергетической повестки. Такие мероприятия, как Международный форум „Российская энергетическая неделя“, являются ключевыми площадками для обсуждения будущего отрасли. В этом году на Форуме мы обсудили с нашими партнерами совместные планы развития ТЭК до 2024 года в условиях меняющегося мира, а также перспективы, открывающиеся перед энергетическим комплексом в связи с реализацией масштабных проектов», — подчеркнул Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак.

Образовательную программу дополнили мероприятия по профориентации школьников, а студенты общались с представителями энергетических компаний и вузов и посетили мастер-классы «Резюме», «Успешное собеседование», «Поиск работы мечты».

Основная программа Форума насчитывала более 70 мероприятий в различных форматах, таких как пленарное заседание, панельные сессии, круглые столы, лекции, встречи отраслевых специалистов и т. д. В деловой программе Форума приняло участие 417 спикеров.

«Российская энергетическая неделя дает уникальную возможность участникам обсудить перспективы развития отрасли, обменяться опытом в технологиях и инновациях в сфере ТЭК и выслушать точку зрения ведущих мировых экспертов. Это особенно важно в наши дни, когда на повестке дня — вопросы энергетической безопасности и сохранности экосистемы энергетического сектора. Россия имеет репутацию надежного поставщика энергоресурсов и является стратегическим партнером для мирового энергетического рынка. Поэтому от нашей активной позиции зависит устойчивое развитие не только отечественной, но и глобальной энергетики», — советник Президента Российской Федерации Антон Кобяков.

Компании — партнеры РЭН представили на своих стендах передовые разработки и достижения в области ТЭК в мультимедийном формате. Среди них — компании ПАО «Газпром», ПАО «Россети», ПАО «Новатэк», ГК «Росатом», ПАО «Фортум», ПАО «Транснефть», ПАО «Силовые машины», ПАО «НК«Роснефть», а также Правительство Москвы.

2. О работе с участниками

В 2019 году Форум за четыре дня посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий. Впервые в работе Форума приняли участие представители стран: Гвинея, Гвинея-Бисау, Конго-Браззавиль, Конго-Киншаса, Республика Южная Осетия, Сомали, Чехия.

Более 3000 — участники Молодежного дня Форума и около 3500 — представители российского и иностранного бизнеса, включая сотрудников 900 компаний из России и 235 компаний из 68 иностранных государств и территорий, в том числе из Австрии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Афганистана, Белиза, Бельгии, Болгарии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Венгрии, Венесуэлы, Виргинских Островов, Виргинских островов (Британских), Гамбии, Ганы, Германии, Дании, Египта, Индии, Индонезии, Иордании, Ирака, Испании, Италии, Казахстана, Катара, Кипра, Китая, Конго-Браззавиля, Кувейта, Латвии, Ливии, Литвы, Люксембурга, Монголии, Непала, Нигерии, Нидерландов, Норвегии, ОАЭ, Омана, Острова Гернси, Пакистана, Панамы, Польши, Республики Абхазии, Республики Беларусь, Республики Корея, Сальвадора, Саудовской Аравии, Сингапура, Словении, США, Тайваня (Китай), Таиланда, Туркменистана, Турции, Узбекистана, Филиппин, Финляндии, Франции, Хорватии, Швейцарии, Швеции, Эстонии, ЮАР, Японии.

В деловых мероприятиях Форума участвовали главы международных организаций и объединений: Мохаммад Сануси Баркиндо, генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти; Юрий Сентюрин, генеральный секретарь Форума стран — экспортеров газа; Армида Сальсия Алишахбана, исполнительный секретарь Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана; Жан-Мари Доже, председатель Мирового энергетического совета; Сунь Сяньшэн, генеральный секретарь Международного энергетического форума; Франческо Ля Камера, генеральный директор Международного агентства по возобновляемым источникам энергии.

Также в мероприятиях Форума приняли участие 15 иностранных министров и 44 главы дипломатического корпуса. Среди российских официальных лиц присутствовали советник Президента Российской Федерации, заместитель председателя организационного комитета РЭН Антон Кобяков; советник Президента Российской Федерации, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам климата Руслан Эдельгериев; помощник Президента Российской Федерации Андрей Белоусов; заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрий Козак; Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак; Министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации Владимир Якушев, а также руководители 3 федеральных служб и агентств. 24 субъекта Российской Федерации были представлены губернаторами и главами Администраций. Среди них: губернатор Владимирской области Владимир Сипягин, губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко, губернатор Пермского края Максим Решетников, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа — Югры Наталья Комарова, губернатор Челябинской области Алексей Текслер, губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Артюхов, глава Республики Башкортостан Радий Хабиров, губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев, губернатор Курской области Роман Старовойт, губернатор Ненецкого автономного округа Александр Цыбульский, глава администрации Тамбовской области Александр Никитин, глава Республики Адыгея Мурат Кумпилов, губернатор Алтайского края Виктор Томенко, губернатор Белгородской области Евгений Савченко, губернатор Воронежской области Александр Гусев, губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, губернатор Новосибирской области Андрей Травников, губернатор Орловской области Андрей Клычков, глава Республики Саха Якутия Айсен Николаев, губернатор Новгородской области Андрей Никитин, губернатор Ростовской области Василий Голубев, губернатор Саратовской области Валерий Радаев, губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, глава Республики Чувашия Михаил Игнатьев.

Участие приняли знаковые персоны российского и иностранного бизнеса: Даррен Вудс, председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation; Пекка Илмари Лундмарк, президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation; Райнер Зеле, председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG; Леонид Михельсон, председатель правления ПАО «НОВАТЭК»; Герхард Шредер, председатель совета директоров Nord Stream 2 AG; Вагит Алекперов, президент, председатель правления ПАО «Нефтяная компания «ЛУКОЙЛ»»; Дмитрий Конов, председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг»; Николай Шульгинов, председатель правления, генеральный директор ПАО «РусГидро»; Александр Дюков председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть»; Андрей Муров, председатель правления ПАО «ФСК ЕЭС»; Владимир Богданов, генеральный директор ОАО «Сургутнефтегаз»; Игорь Сечин, главный исполнительный директор, председатель правления, заместитель председателя совета директоров ПАО «НК «Роснефть»; Владимир Рашевский, генеральный директор АО «СУЭК» и другие.

По итогам Форума площадку посетили свыше 400 компаний топливно-энергетического комплекса России.

Со 2 по 5 октября на площадке мероприятия было задействовано более 250 волонтеров для работы с участниками и гостями Форума.

3. Соглашения

Во время Форума был подписан ряд соглашений, включая подписание Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о сотрудничестве в сфере поставок природного газа, нефтепродуктов и необработанных природных алмазов в Республику Армения.

Наиболее значимые из подписанных документов:

Меморандум о взаимодействии ФСЭГ и ОПЕК;

Договор генерального подряда на условиях строительства «под ключ» по объекту «Строительство ПГУ-250» между ПАО «Казаньоргсинтез» и ООО «Сименс»;

Соглашение о сотрудничестве между Финансовым университетом при Правительстве РФ и ПАО «РусГидро»;

Соглашение между Фондом содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства и Правительством Пермского края;

Совместный Меморандум о сотрудничестве между Правительством Ульяновской области, Автономной некоммерческой организацией дополнительного образования «Агентство технологического развития Ульяновской области» и Немецким энергетическим агентством (DeNa);

Соглашение о сотрудничестве между ГК «Росатом» и ПАО «Россети»;

Соглашение о намерениях между ПАО «Татнефть» и АО «Объединенная ракетно-космическая корпорация» Государственной корпорации «Роскосмос».

4. СМИ

Представителям СМИ было выдано 645 беджей, из которых 566 получили российские, 79 — иностранные граждане. Беджи выданы представителям СМИ 26 стран (без учета России): Азербайджан, Алжир, Армения, Великобритания, Венгрия, Венесуэла, Гана, Германия, Египет, Ирак, Иран, Испания, Италия, Катар, Латвия, Нигерия, ОАЭ, Пакистан, Республика Беларусь, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Эстония, Южный Судан, Япония.

Информационными партнерами РЭН-2019 выступили 14 федеральных СМИ: «Россия 24», «Бизнес ФМ», «Рамблер», ИА ТАСС, МИА «Россия сегодня», ИА «Интерфакс», МИЦ «Известия», «КоммерсантЪ», «Российская газета», «Комсомольская правда», журнал Эксперт, Сноб, телеканал ПРО Бизнес, News.ru и 24 отраслевых СМИ, среди которых энергетический онлайн-журнал «Геоэнергетика.ру», газета «Энергетика и промышленность России», портал Ruscable, Neftegaz.ru, ИД «Камелот Паблишинг», журналы «Автоматизация и IT в энергетике», «Энергетическая политика», «Электроэнергия. Передача и распределение», «Энергосбережение», «Энергополис», «Энергия без границ», «Электротехнический рынок», «Нефтегазовая вертикаль», «Энергетик», «Вести в электроэнергетике», «Электрические станции», «Нефтегазопромысловый инжиниринг», «Экспозиция Нефть Газ», «Энергия единой сети», «Рынок электротехники», RBG, «Нефть и капитал», «Первая миля» и «Технический оппонент». Также информационную поддержку Форуму оказали международные СМИ: S& P Global Platts, Thomson Reuters, Refinitiv.

5. Информационные услуги

Мобильное приложение РЭН-2019 (rew 2019) — это самая актуальная информация и сервисы мероприятия.

Приложение послужило инструментом для планирования работы и коммуникации на Форуме. За дни работы Форума приложение было скачано более 2500 раз, что в 2 раза больше, чем в прошлом году.

Мероприятия деловой программы были доступны для просмотра в режиме реального времени на сайте Форума в разделе «Программа», а также сохраняются в архиве после мероприятия. Во время работы Форума услугой воспользовались более 20 000 раз.

Фотобанк РЭН. Фонд Росконгресс осуществлял фотосъемку всех событий, проходящих в рамках РЭН. На сайте http://photo.roscongress.org/ru/71/albums доступны все фотоматериалы Форума для просмотра и бесплатного скачивания в высоком разрешении и могут быть использованы при наличии обязательной ссылки на Фонд Росконгресс. За дни работы Форума услугой Фотобанка РЭН воспользовались 3 800 пользователей, количество просмотров — около 40 000 раз.

Справка:

Международный форум «Российская энергетическая неделя» (РЭН) состоялся в Москве со 2 по 5 октября 2019 года. Цель Форума — демонстрация перспектив российского топливно–энергетического комплекса и реализация потенциала международного сотрудничества в сфере энергетики. В 2019 году Форум посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий.

Си Цзиньпин: За 70 лет Китай достиг успехов, изумивших мир

Речь председателя КНР на торжественной церемонии по случаю 70-й годовщины образования Китайской Народной Республики

Соотечественники! Товарищи, друзья!

Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить 70-ю годовщину со дня образования Китайской Народной Республики. В этот праздничный и торжественный момент наш многонациональный народ страны и китайцы, проживающие за рубежом, испытывают особое чувство радости, гордости за нашу великую Родину.

Пользуясь случаем, я от имени Центрального комитета Компартии Китая, Всекитайского собрания народных представителей, Госсовета Китая, Народного политического консультативного совета Китая и Центрального военного комитета Китая низко склоняю голову перед павшими героями, внесшими неоценимый вклад в борьбу за национальную независимость, народное освобождение, процветание страны и счастье народа. Поздравляю весь наш народ и соотечественников с великим праздником. Выражаю искреннюю благодарность друзьям из разных стран мира за их внимание к развитию и строительству в Китае и поддержку наших усилий.

Семьдесят лет назад в этот день товарищ Мао Цзэдун торжественно объявил здесь всему миру, что КНР была создана, и китайский народ поднялся. Образование КНР в корне изменило ту жалкую судьбу, которую был обречен влачить китайский народ в бедности и нищете на протяжении 100 лет. Именно тогда китайский народ встал на путь великого возрождения.

Китайский народ за 70 лет благодаря своим усилиям и борьбе смог достичь успехов, которые изумили мир. Сегодня социалистический Китай величественно процветает и возвышается, непоколебимо стоя на Востоке мира, никакие силы не могут пошатнуть статус великой Родины как мировой державы, никому не по силам остановить сплоченное движение всех китайских народностей, единой китайской нации на пути к светлому будущему.

Товарищи, друзья!

В ходе продвижения вперед мы должны стоять на позиции партийного руководства, сохранять статус народа как субъекта и идти по пути социализма с китайской спецификой, всесторонне проводить в жизнь основную теорию, основную линию и основную стратегию партии, постоянно удовлетворять мечты народа о прекрасной жизни и создать новое великое историческое дело.

В ходе продвижения вперед мы должны сохранять приверженность мирному воссоединению, политике «одна страна — две системы». Мы будем поддерживать долгосрочную стабильность и процветание Сянгана и Макао, а также продвигать мирное развитие отношений между двумя сторонами Тайваньского пролива, объединять весь китайский народ и продолжать бороться за полное воссоединение Родины.

В ходе продвижения вперед мы должны придерживаться пути мирного развития, обеспечивать и реализовывать политику открытости на основе взаимной выгоды и взаимного выигрыша, продолжать совместно с народами разных стран мира строительство сообщества единой судьбы всего человечества.

Всегда сохранять характер, предназначение, качества, присущие Народно-освободительной армии Китая и войскам вооруженной милиции. Решительно защищать суверенитет, безопасность и интересы КНР, способствовать поддержанию мира на всей планете.

Товарищи, друзья!

Прошлое Китая было вписано в историю человечества, в то время как настоящее Китая создается руками сотен миллионов китайских людей. Китай, безусловно, ждет еще более светлое будущее. Вся Коммунистическая партия, вся армия и представители всех народностей должны действовать еще более сплоченно, наилучшим образом укреплять и развивать нашу народную ре-публику, прилагая все силы для достижения целей к «Двум столетним юбилеям» и китайской мечты великого возрождения китайской нации!

Да здравствует великая Китайская Народная Республика!

Да здравствует великая Коммунистическая партия Китая!

Да здравствует китайский народ!

Торжество

1 октября в Пекине прошел торжественный военный парад в честь 70-летия создания Китайской Народной Республики. Парад открылся 70 выстрелами из пушек, что символизировало 70-летие КНР. Председатель КНР Си Цзиньпин объехал построенные к параду войска на специальном автомобиле китайского производства «Хунци» («Красное знамя») и поприветствовал воинов.

Затем в праздничных парадных колоннах прошли свыше 15 тысяч военнослужащих Народно-освободительной армии Китая, а также 580 единиц различной военной техники, в том числе новейшие ракеты.

В небе над Пекином пролетели 160 военных самолетов и вертолетов. Вертолеты двух формирований ВВС Китая нарисовали цифру «70» в небе над Пекином.

Китай > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 4 октября 2019 > № 3165320 Си Цзиньпин

В январе-августе 2019 г. «Беллесбумпром» увеличил экспорт продукции на 7,9%

Предприятия «Беллесбумпрома» за восемь месяцев 2019 г. экспортировали продукции на $379,5 млн, что на 7,9% больше, чем годом ранее, об этом сообщает пресс-служба концерна.

Наибольший роста экспорта отмечен по продукции целлюлозно-бумажного производства — на 72,8%, где основной прирост обеспечили поставки целлюлозы. Экспорт целлюлозы в январе-августе 2019-го увеличился в 33 раза до $31,2 млн, бумаги и картона — на 15% до $59,2 млн.

Поставки древесноволокнистых плит на внешние рынки выросли на 5,6% до $68 млн, пиломатериалов — на 7,9% до $23,4 млн, деревянных дверей, окон и прочих изделий из дерева — на 7,1% до $5,1 млн, продуктов лесохимии — на 20,3% до $6,8 млн, древесного топлива — на 8,7% до $10,3 млн, спичек — на 1,4% до $3,9 млн.

Между тем, в связи с существенным падением экспортных цен на фанеру, древесно-стружечные плиты и мебель, экспорт этих товаров принес меньшую выручку. В январе-августе 2019 г. средняя цена кубометра древесно-стружечных плит установилась ниже прошлогодней на $26,1 ($144,9 против $171). В результате даже рост отгрузки в физических объемах не обеспечил рост в денежном выражении.

С учетом неблагоприятных внешних факторов предприятия отрасли принимают меры по поиску новых путей реализации продукции на экспорт. Так, ОАО «Ивацевичдрев» начало поставлять мебель в адрес крупного польского сетевого ритейлера. Это обеспечило предприятию полную загрузку мощностей по производству мебели. ОАО «Гомельдрев» приступило к поставкам мебели в адрес популярной в Европе торговой сети. По заказу крупной европейской компании изготавливать мебель начало и ЗАО «Молодечномебель».

ОАО «Лесохимик» приступило к реализации проекта по углубленной переработке сырого талового масла, которое является побочным продуктом производства беленой целлюлозы в ОАО «Светлогорский ЦКК», что позволило нарастить объем экспорта по предприятию на 20,3%.

Предприятия также предпринимают меры по выходу на новые ранки сбыта. Например, СООО «ЗОВ-ЛенЕвромебель» начало поставлять мебель в Объединенные Арабские Эмираты. Экспорт по этому предприятию вырос на 10,5%. РУП «Завод газетной бумаги» начал экспортировать свою продукцию в страны Юго-Восточной Азии и Африки (Гана, Индонезия, Камерун, Ливан, Малайзия, Марокко, Нигерия, Тайвань, Филиппины). Гомельская мебельная фабрика «Прогресс» благодаря новым контрактам на внешних рынках нарастила экспортные поставки на 6,9%.

Доля поставок продукции предприятий концерна в страны дальнего зарубежья в январе-августе 2019 г. достигла 48,3% (для сравнения: в 2016 г. — 42,6%).

На добычу газа в Иране санкции США не повлияли

Санкции США не повлияли на добычу газа и строительные проекты в Иране, сообщил иранский министр нефти Бижан Намдар Зангане на Российской энергетической неделе. «В этом году мы повысим добычу месторождения в южной части Ирана до 70 млн кубометров в сутки. Санкции никак не влияют на этот проект и нашу добычу в южном регионе», — приводит слова министра ТАСС.

Антииранские санкции, включающие запрет на закупку нефти, были восстановлены Вашингтоном в ноябре 2018 года — вскоре после того, как президент США Дональд Трамп принял решение об одностороннем выходе США из сделки с Ираном по атому. США с ноября 2018 года дали восьми странам и территориям — Китаю, Греции, Индии, Италии, Японии, Южной Корее, Тайваню и Турции — полгода на продолжение импорта иранской нефти, однако 2 мая 2019 года действие этих исключений завершилось.

Власти Японии объявили рекомендацию об эвакуации для 1,7 тысячи человек, проживающих на небольшом острове Ёнагуни недалеко от Тайваня, в связи с приближением мощного тайфуна "Митаг", уже унесшего жизни не менее 19 человек, передает телеканал NHK.

По данным Главного метеорологического агентства Японии, в настоящее время тайфун находится к западу от Окинавы. Давление в центре тайфуна составляет 965 гектопаскалей. Скорость ветра в центре – 40 метров в секунду, при порывах – до 55. Высота волн на море может достигать 10 метров.

Как ожидается, в ночь с понедельника на вторник он затронет острова префектуры Окинава и западное побережье Японии, а затем выйдет к Корейскому полуострову. Далее циклон вновь изменит направление и, сдвинувшись восточнее, обрушится к концу недели на западное побережье главного острова Японии Хонсю.

В связи с приближением тайфуна были отменены не менее 30 внутренних авиарейсов.

Китай построил самый длинный в мире автомобильно-железнодорожный мост через море

Мост до острова Пингтан, строительство которого завершено в Китае 25 сентября, уступает по протяженности Крымскому совсем немного: его длина — 16,4 км. Но мост через море в провинции Фуцзянь — двухъярусный: со шестиполосной автомагистралью вверху и скоростной железной дорогой в нижнем ярусе, которая станет частью 88-километровой ВСМ «Фучжоу – Пингтан». Об этом сообщает Global Times.

Проект начавшегося в 2013 году строительства моста стал очень смелым и привлек к себе всеобщее внимание, так как мост находится в юго-восточной части Китая, долгое время бывшей «запретной» для возведения подобных сооружений. Причиной тому сложный климат и очень большая подвижность дна моря в этом районе. Чтобы пробурить 1895 свай для моста, рабочие вели постоянную борьбу с океаном. И вот, наконец, 25 сентября последняя ферма весом 473 тонны была привинчена к мосту.

Для строительства моста было использовано более 1,24 млн тонн стали (столько же понадобилось бы для возведения 190 Эйфелевых башен) и 2,97 млн кубов цемента, что в девять раз превышает объем цемента, использованного для строительства башни Бурдж-Халифа в Дубае, самого высокого небоскреба в мире.

Трудно поверить, что совсем недавно Пингтан был захолустным рыбацким островом. Сейчас же это район небоскребов и развитой экономики — благодаря созданию здесь комплексной пилотной зоны содействия обмену и сотрудничеству через Тайваньский пролив. Недаром у жителей Тайваня появилась новая традиция: переезжать на ПМЖ на Пингтан. Согласно официальной статистике, тайваньцы открыли на острове более 1000 магазинов и коммерческих предприятий. Новый мост они оценивают как мегапроект, который вдохнет еще большую силу в развитие острова и сотрудничество Тайваня с материковым Китаем.

Китай называют «инфраструктурным маньяком» из-за бесчисленных ошеломляющих мегапроектов, а китайские строители ежемесячно бьют собственные мировые рекорды. Именно в Китае расположены самый высокий и самый длинный мосты, а также 90 из 100 самых высоких мостов мира.

Ожидается, что за нынешнюю пятилетку (до конца 2020 года) инвестиции Китая в транспортную сферу превысят $2,1 трлн и значительная часть этих средств будет потрачена на строительство мостов.

Международный аэропорт "Пулково" с 1 октября 2019 года будет принимать туристов из 53 стран по электронным визам. Об этом сообщила пресс-служба воздушной гавани.

В аэропорту Санкт-Петербурга проведены все необходимые технические и организационные мероприятия. Оборудование воздушного пункта пропуска прошло соответствующее тестирование.

В список стран, резиденты которых смогут посещать Санкт-Петербург и Ленинградскую область по электронным визам, входят: Австрия, Андорра, Бахрейн, Бельгия, Болгария, Ватикан, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Индия, Индонезия, Иран, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Катар, Кипр, Китай (включая Тайвань), Корейская Народно-Демократическая Республика, Кувейт, Латвия, Литва, Лихтенштейн, Люксембург, Малайзия, Мальта, Мексика, Монако, Нидерланды, Норвегия, Оман, Польша, Португалия, Румыния, Сан-Марино, Саудовская Аравия, Северная Македония, Сербия, Сингапур, Словакия, Словения, Турция, Филиппины, Финляндия, Франция.

Однократная электронная виза выдается бесплатно на 30 дней. Разрешенный срок пребывания в Российской Федерации составляет не более восьми суток с даты въезда. Электронная виза оформляется не позднее, чем за четыре календарных дня до предполагаемой даты въезда.

Оформить электронную визу можно с 1 октября 2019 года на специализированном сайте Министерства иностранных дел РФ.

Иностранные граждане, получившие электронные визы, имеют право находиться и передвигаться только в пределах Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Вознесение Поднебесной

к 70-летию провозглашения Китайской Народной Республики

Юрий ТАВРОВСКИЙ, профессор Российского университета дружбы народов.

Уважаемые коллеги, в рамках Изборского клуба недавно был создан центр "Русская Мечта—Китайская Мечта", который мне доверили возглавить. Мы, наверное, первыми в Москве, первыми в России, да и первыми в мире начинаем обсуждать цивилизационные проблемы и перспективы российско-китайского стратегического союза, который уже возвратил себе экономическое, военно-политическое, даже геостратегическое, но не цивилизационное измерение. В работе нашего "круглого стола" участвуют видные специалисты не только по Китаю, но и по Дальнему Востоку, по Азиатско-Тихоокеанскому региону, да и по глобальной проблематике в целом. Тема обсуждения — 70-летие Китайской Народной Республики, которая была провозглашена 1 октября 1949 года: её история, проблемы и перспективы.

Сергей ГЛАЗЬЕВ, доктор экономических наук, академик РАН.

Если говорить об отношении к нынешней китайской социально-экономической и политической системе, которая, со всеми её историческими трансформациями, существует вот уже 70 лет и к настоящему времени по многим позициям вышла на передовые рубежи всей человеческой цивилизации, то ключевым вопросом здесь является как раз вопрос взаимодействия русской и китайской цивилизаций в рамках перехода к новому технологическому укладу. Здесь нет какого-то устоявшегося, общепризнанного мнения, поскольку процесс такого перехода только начинается, а его конечный результат зависит от очень многих переменных факторов.

По этому поводу есть разные модели, не буду здесь их перечислять и анализировать, согласно которым развитие Китая сопоставляется с развитием Советского Союза и на этой основе прогнозируется неизбежный и даже скорый крах "китайского чуда", а потому — бессмысленность для России перехода на китайскую модель и даже использования китайского опыта. Скажу лишь, что те принципы управления экономикой, которые вот уже сорок лет реализуются в КНР: инвестиции в технологии, в образование, сочетание плана и рынка, — они работают везде, хоть в Европе, хоть в Африке, хоть в Азии, хоть в Латинской Америке. И в России они тоже могли бы работать. Но у нас в стране, по сути, действует компрадорско-олигархическая модель экономики, сформированная в 90-е годы. И, чтобы её сейчас изменить, нужно приложить гигантские, по-настоящему революционные усилия. "Сверху" или "снизу" — это другой вопрос, но пока ни "верхи", ни "низы" таких перемен не могут и не хотят.

А в КНР, при всех рыночных механизмах, экономика по своему инфраструктурному фундаменту, по своим ценностям и по своему целеполаганию носит в целом социалистический характер, направлена не на получение максимальной прибыли, а на благо народа, на развитие всех сфер жизни общества. Без этого, конечно, никакого "китайского чуда" произойти не могло, потому что без государственной инфраструктуры, государственных инвестиций, государственного регулирования, индикативного планирования и контроля со стороны КПК почти тридцать лет подряд постоянно держать темпы роста более чем вдвое выше среднемировых было бы невозможно, и этот момент в США явно недооценили, уповая на то, что подчинённое положение Китая в системе глобальной экономики, в конце концов, приведёт к кризису и изменениям его социально-политической системы.

Но в результате, по данным Всемирного Банка, за период 1990-2018 годов Китай стал самой динамично развивающейся страной, увеличив свой ВВП за этот период в 21,6 раза, и из шестой экономики мира, в шесть с лишним раз уступавшей американской, превратился в первую. Правда, есть ещё такая страна, как Экваториальная Гвинея, которая дала рост в 110 раз, но это исключительно за счёт открытых в этой стране и введенных в эксплуатацию в конце 90-х годов прошлого века богатых месторождений нефти, в итоге получилась 134-я экономика мира, так что тут и говорить не о чем. Для сравнения, мировая экономика за те же годы выросла в 3,7 раза, экономика США — в 2,44 раза, России — в 2,37 раза, Японии — в 1,27 раза, Индии — в 6,27 раза, Германии — в 1,92 раза.

То есть мы видим, что более эффективных экономических моделей, способных обеспечить рост благосостояния крупнейшего на планете сообщества, составляющего примерно шестую часть всего человечества, сегодня нет. Более того, у Китая просматривается дальнейшая перспектива роста на ближайшие 10-15 лет, связанная с переходом от экспорториентированной экономики к насыщению внутреннего рынка товарами и услугами, с переходом на новый социально-технологический уклад, использующий передовые достижения в сфере энергетики, искусственного интеллекта, генной инженерии и так далее.

Поэтому есть все основания считать, что Китай творчески, в других культурно-исторических координатах, переработал и развил наш отечественный опыт советского периода, преодолел те трудности, которые привели к краху СССР, и сейчас выходит в новое пространство развития. А призывы отказаться от китайского опыта — это попытка и дальше удержать Россию в рамках сырьевого придатка созданной "коллективным Западом" финансово-экономической модели "вашингтонского консенсуса", которая сейчас зашла в тупик и вряд ли переживёт новую волну глобального системного кризиса.

Другое дело, что у нас пока почти отсутствуют "переходные модули", способные состыковать российскую экономику с китайской экономикой, русскую цивилизацию — с китайской цивилизацией, Русскую Мечту — с Китайской Мечтой. Думаю, что проектирование, создание и внедрение таких "переходных модулей" должно стать одной из наших главных задач на ближайшую перспективу.

Юрий ТАВРОВСКИЙ.

Совмещая роли модератора и главного докладчика нашего "круглого стола", считаю необходимым осветить вопрос о том, что собой представляют современный Китай и Китайская Мечта сегодня. В эти дни мы отметим 70-летие Китайской Народной Республики. А чуть позже можно отмечать 7-летие Китайской Мечты, поскольку она была провозглашена 29 ноября 2012 года, а до этого дня никакой Китайской Мечты не было. А были обычные пятилетние планы развития народного хозяйства. Но 29 ноября 2012 года, через две недели после завершения XVIII съезда компартии Китая, семь членов Политбюро во главе с новым генеральным секретарём ЦК КПК Си Цзиньпином отправились в Национальный музей и осмотрели выставку, посвящённую истории Китая. И начали осмотр экспозиции не с древнейших времён, а с Опиумных войн, когда англичане и французы при помощи современного оружия разгромили войска империи Цин, захватили Пекин, разграбили и сожгли императорскую резиденцию, обложили Поднебесную гигантскими контрибуциями, навязали неравноправные договоры и фактически превратили Китай в свою полуколонию. Это был момент величайшего упадка и унижения страны, который стал началом национально-освободительной борьбы китайского народа: и против иностранных колонизаторов, среди которых особую роль играли сначала англичане, а потом — японцы, и против маньчжурской династии. Компартия Китая возникла не без помощи Коминтерна и Советского Союза в 1921 году, а в 1949 году — опять же, не без нашей помощи — одержала победу в гражданской войне с Гоминьданом, и 1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика.

Так вот, Си Цзиньпин, осмотрев экспозицию, посвящённую этой катастрофической странице китайской истории, сказал: "Нескончаемая борьба, которая продолжается со времён Опиумных войн вот уже 170 лет, открыла блистательные перспективы великого возрождения китайской нации". "Нация" — ключевое понятие для правления Си Цзиньпина. Вот ещё его слова: "Мы сегодня, как никогда раньше, близки к достижению наших целей — великому возрождению китайской нации, и, как никогда раньше, мы уверены в нашей способности достичь этой цели". Там же была поставлена цепочка целей: к 100-летию создания КПК, в 2021 году, достичь уровня "сяокан", то есть общества "средней зажиточности", а к 100-летию КНР, в 2049 году — "богатого и могущественного, демократического и цивилизованного, гармоничного и современного социалистического государства китайской нации". Вот формулировка нынешней Китайской Мечты и сроки её осуществления. Си Цзиньпин продемонстрировал тогда глубину своего стратегического видения — на 170 лет назад и на 37 лет вперёд, а также степень его детализации: пошаговая программа действий с тремя датами, разделяющими два 14-летних периода, — это 2021, 2035 и 2049 годы.

Такого до него не делал ни один правитель Китая. Мао Цзэдун как-то сказал: "Наши перспективы светлые, но путь извилист". Эти слова подтверждают, что проработанной стратегии у Великого Кормчего не было, его действия определялись текущей конъюнктурой, а горизонтом планирования оставались пятилетние планы. Несколько поколений китайских руководителей после Мао были озабочены налаживанием нормальной жизни в стране, тем, чтобы обогреть и накормить её более чем миллиардное население, налаживанием экономического потенциала — им было не до попыток заглянуть далеко в будущее. Именно результаты XII пятилетки (2011-2015), которые были достигнуты уже под руководством Си Цзиньпина, убедили китайцев и весь мир в реальности Китайской Мечты. Именно поэтому XIX съезд КПК, прошедший в 2017 году, не просто переизбрал Си Цзиньпина генеральным секретарём своего ЦК, но и внёс в устав 90-миллионной партии положение о "социализме с китайской спецификой новой эпохи", которое и является сегодня Китайской Мечтой. Всё, что связано с Си Цзиньпином, — это "новая эпоха", в том числе — и российско-китайские отношения. Тогда же были отменены введённые Дэн Сяопином ограничения на пребывание одного человека во главе партии и государства двумя пятилетними сроками, то есть Си Цзиньпин получил от партии мандат доверия на более длительный период, необходимый для реализации поставленных им задач — судя по всему, до 2035 года, когда "товарищу Си" должно исполниться 82 года.

К этой дате XIX съезд запланировал "завершение социалистической модернизации" китайской экономики. Должна "значительно возрасти экономическая и научно-техническая мощь страны, Китай поднимется до уровня лидеров инновационного типа, полностью будет обеспечено право народа на равноправное участие в общественных делах, завершено создание правового государства, правового правительства и правового общества,.. жизнь народа станет зажиточнее, заметно вырастет доля населения со средним уровнем доходов, резко сократится разрыв между городом и селом, уровнем жизни разных регионов и слоёв населения, коренным образом улучшится окружающая среда".

Из нынешнего населения КНР в 1,37 млрд. человек более 400 миллионов — средний класс. Те туристы, которых мы в большом количестве видим на улицах Москвы и Питера, — это как раз представители современного китайского среднего класса. К 2035 году их должно стать около 900 миллионов. Это больше, чем американский, европейский и российский рынки вместе взятые. Главный приоритет Си Цзиньпина, о котором уже сказал Сергей Юрьевич Глазьев, — как раз переориентация экономики КНР с внешних рынков на внутренний. Можно сказать, что "социализм с китайской спецификой новой эпохи", неотъемлемой частью которого является реализация проекта "Один пояс, один путь", — это будущий мирохозяйственный уклад, который придёт на замену нынешней глобальной "империи доллара" примерно на половине земного шара.

Андрей ОСТРОВСКИЙ, доктор экономических наук, заместитель директора Института Дальнего Востока РАН.

Должен отметить, что все прогнозы по Китаю, особенно — публичные, в итоге, как правило, оказываются не соответствующими действительности. Их можно разделить на три большие группы: западные, в основном — американские прогнозы, отечественные, советские и российские прогнозы, а также собственно китайские прогнозы. Многолетний опыт подобных прогнозов показывает, что потенциал экономики КНР сильно недооценивается и занижается, поскольку сами китайцы в этом заинтересованы и дают соответствующую статистику. В ретроспективе 10-15 лет западные эксперты давали Китаю рост на уровне 5-6%, а некоторые — даже 2-3% ВВП ежегодно. Кажется, только Лоуренс Лоу, работавший в Стэнфордском университете, дал прогноз роста в 9%, который оказался наиболее близким к реальным цифрам, которые в отдельные годы превышали и 10%. Сейчас в США считают 2025 год рубежом, когда ВВП КНР превзойдёт американский не только по паритету покупательной способности — этот рубеж был пройден в 2014 году, но и по обменному курсу. Пока отставание по этому показателю — свыше 7 трлн. долл., или почти 60%, и преодолеть его за 6 лет возможно только в случае серьёзных потрясений американской экономики и девальвации доллара за это время, что, видимо, и подразумевается.

Советские прогнозы тоже были, в составлении первого из них я и сам принимал участие. Дело было в 1986 году. Наша группа исходила из материалов XII съезда КПК 1982 года. Получилось, что к 2000 году население КНР достигнет отметки в 1,2 млрд. человек, а объём промышленного и сельскохозяйственного производства должен стать в четыре раза выше, чем был в 1980 году. И что? Этих показателей: и по населению, и по экономике, — Китай достиг уже к 1994 году, на шесть лет раньше вычисленных нами сроков.

Первый китайский серьёзный прогноз появился в 1996 году, над ним работали Академия общественных наук КНР и статистическое ведомство. И там было сказано, что прирост ВВП в 1996-2010 гг. ожидается на уровне 8-9% ежегодно, в 2011-2030 гг. — в диапазоне 6-7% годовых, а в 2030-2050 гг. — 3-4%, по этому графику Китай пока и движется, даже с некоторым опережением. Но выход на показатель 70 трлн. юаней ВВП и 45 тыс. юаней на душу населения планировался только к 2030 году, а в 2018 году у них получилось 92 трлн. юаней и 60 тыс. юаней на душу населения, и этот дополнительный рост лишь частично связан с процессами ускоренной инфляции. Во всяком случае, 2021 год уже близко, и все провинции КНР, кроме провинции Ганьсун, которая занимает последнее место по реальным доходам населения, к этому времени достигнут уровня "сяокан", то есть" малого процветания", нищего населения там не останется. Но и Ганьсун эту задачу готова решить в 2022 году.

Как говорит известный китайский учёный-экономист Ху Аньган, из "мировой фабрики" Китай вскоре, уже к 2030 году, должен превратиться в "мировой рынок", для чего планируется достижение трёх взаимосвязанных показателей: превзойти ВВП США в два раза, индекс развития человеческого потенциала — в 3,2 раза, стать "зелёной" экономикой. В последнем лично у меня есть большие сомнения — тем более, что при этом КНР планирует производить 35% высокотехнологичной продукции в мире. Но цели такие стоят, а значит — для их достижения будут предприниматься соответствующие усилия…

Михаил ДЕЛЯГИН, доктор экономических наук, директор Института проблем глобализации.

Буквально вчера, выступая в Высшей Школе Экономики на конференции, посвящённой российско-китайским отношениям и мировому порядку, я озвучил мысль о том, что в условиях гибридной войны, которую развязывают против КНР Соединённые Штаты, — а это и пошлины, и санкции, и аресты, и протесты в Гонконге, и многое другое, — единственным выигрышным ходом для Пекина и Си Цзиньпина является повышение уровня конфликта путём воссоединения Тайваня (в силу неизбежных эксцессов это позволит и резко снизить политическое влияние военных, подобно войне 1979 года; кроме того, противостояние с США по поводу Тайваня предпочтительней прямого столкновения с ними в Южно-Китайском море, ожидаемого в 2020-2021 годах).

Известный российский специалист по китайской философии В.В.Малявин возразил мне, что действия Китая относительно Тайваня, во-первых, станут катастрофой для всего комплекса международных отношений; во-вторых, перечеркнут все достижения КНР, начиная с 1979 года; в-третьих, "поставят крест" на общем будущем человечества. В этой связи хочу отметить, что международные отношения и так пребывают в катастрофическом состоянии, Китай больше не может, причём по объективным и внешним для него причинам, действовать в рамках модели последних 40 лет, основанных на тесном сотрудничестве с США, что же касается "общего будущего" человечества, то если таким будущим видится глобальный электронный концлагерь или, скажем, "мир без России", то зачем нам такое будущее?

В то же время, воссоединение Тайваня поставит Си Цзиньпина в один ряд с Дэн Сяопином, вернувшим Китаю Аомынь и Сянган (Гонконг), и завершит начатое Мао Цзэдуном дело объединения китайских земель в едином государстве. Это также сделает невозможным внутрикитайскую критику Си Цзиньпина и даже внутриэлитную оппозицию ему: если конфронтация с Западом из-за наведения порядка в Гонконге представляется прозападной части китайской элиты во многом неоправданной и неприемлемой, то за воссоединение с Тайванем Си Цзиньпину простят в тысячу раз большие трудности, чем те, которые не простили бы в связи с Гонконгом.

США ведут против Китая как своего главного конкурента в борьбе за глобальное лидерство, войну на уничтожение — чего китайская элита в целом, по-видимому, до сих пор так и не осознала, поскольку 40 лет развивалась если не в идеологическом, то в стратегическом симбиозе с Америкой. Требования США отменить привилегированное положение госсектора китайской экономики не случайны, а системны и представляют собой требование изменить государственный строй Китая для снижения его конкурентоспособности. Без воссоединения Тайваня КНР не удастся переломить конфликт с Америкой в свою пользу, а Си Цзиньпинь не сохранит власть, и России придётся жить в условиях новой дестабилизации своего стратегического союзника, на неуклонно растущий финансово-экономический вес которого мы уже привыкли полагаться.

Дмитрий КОСЫРЕВ, писатель, востоковед, политический обозреватель РИА "Новости".

Уважаемые коллеги, очень благодарен за приглашение участвовать в этой дискуссии, но подозреваю, что моё выступление не впишется в её тематику. Потому что я хотел предложить вам неожиданный угол зрения на отношения Китая и России. Я постоянно пытаюсь с этим углом зрения куда-то вылезти и постоянно сталкиваюсь с тем, что меня не слышат и, самое главное, даже не хотят слышать. Если мы рассматриваем "глобальный треугольник" XXI века, то отношения РФ и КНР с США выглядят как нечто постороннее, внешнее, мешающее и противное. Дело в том, что мы ещё мысленно не вышли из эпохи 50-х годов прошлого века, когда отношения между нашими странами действительно были двусторонними. А как они теперь выглядят на площадках третьих стран? Что происходит там, если встречаются русский с китайцем? Например, в бывших союзных республиках Средней Азии? В начале 2000-х годов в Пекине царило общее убеждение, что русские им там особо не нужны, и с ними можно не считаться: "Было ваше — стало наше". И только после "тюльпановой революции" 2005 года тон несколько изменился: стало понятно, что там без России всё может стать не китайским, а американским. И в итоге это выглядит так, что мы своей военно-политической мощью прикрываем китайскую торгово-экономическую экспансию — в надежде, что эта помощь будет учтена при сделках с Пекином по нефти и газу. То же самое происходит на Ближнем Востоке, и то же самое начинает происходить в Африке и в Латинской Америке. И во всём мире Россию начинают воспринимать уже как наёмника КНР, как зависимую от Пекина или ассоциированную с Пекином силу. И если это так, то данную схему надо отработать и формализовать, а если не так, то как иначе? Как должны наши компании за рубежом воспринимать китайцев: как конкурентов или как-то по-другому? Пока ответов на эти вопросы нет, а они жизненно необходимы, поскольку китайцы легко выбрасывают российских партнёров из совместных проектов, перекрывают им "кислород" на внешних рынках, и это — не какие-то отдельные эксцессы, это происходит сплошь и рядом.

Владимир ВИННИКОВ, культуролог.

Дмитрий Евгеньевич, то, что вы отметили, чрезвычайно интересно, но полностью укладывается в архетип русской сказки — например, ершовского "Конька-Горбунка". Если помните, там Иван-дурак сначала вместе с отцом и братьями занимался трудом, сельским хозяйством, потом поступил на службу царю, выполнил ряд его поручений, а потом и сам стал царём. Дальнейшие аналогии провести нетрудно.

Но я бы хотел отметить некоторые как раз цивилизационные аспекты российско-китайского взаимодействия, которые, на мой взгляд, чрезвычайно важны, но обычно оказываются вне фокуса внимания политиков, военных, бизнесменов и даже учёных.

Прежде всего, и Россия, и Китай — это страны цивилизационного или, используя терминологию Льва Николаевича Гумилёва, суперэтнического уровня. И в этом качестве они являются также странами троичного цивилизационного кода, в отличие от стран "европейской" традиции, где цивилизационный код двоичный. Эта формула возникла в ходе обсуждения с автором, известным как Андрей Девятов, его первой книги, работа над которой шла ещё в 2003-2005 годах, и ни одного повода усомниться в её верности с тех пор не возникало, хотя её трактовки, как выяснилось, могут быть даже полностью антиномичными. Но между китайской Триадой, с одной стороны, а православной Троицей и русской Тройкой, с другой, — действительно пока очень мало "коннекторов", о которых сказал Сергей Юрьевич Глазьев. Имеются в виду как раз "прямые коннекторы", потому что наше взаимодействие во многом происходит через посредство западных "двойников". Даже таких успешных, как, например, коммунистическая идеология времён Сталина—Мао, или современное "рыночное взаимодействие" Путина—Си.

Второй момент, во многом следующий из первого, — восприятие Китая как страны "конфуцианской" культуры. На нижнем и среднем уровнях это, несомненно, соответствует действительности. Но все китайские "верхи" исходят не из конфуцианства, а из даосизма, который был, есть и в обозримой перспективе будет мировоззрением этих "верхов". Иными словами, не "Лунь юй", а "И цзин". Без учёта данного фактора понимания реальной политики Китая достичь, скорее всего, не удастся — мы будем общаться не с акторами, а с актёрами.

Наконец, третий, важнейший момент — момент целеполагания. Чего мы в итоге хотим достичь в ходе российско-китайского взаимодействия. На этот счёт тоже давно готова парадоксальная, на первый взгляд, формула, которая звучит так: "Русские православные китайцы — будущее человечества".

Владимир ОВЧИНСКИЙ, доктор юридических наук.

90 лет назад, в 1929 году, состоялся объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б), на котором обсуждался вопрос о классовой борьбе в условиях социалистического строительства. И в ходе ожесточённых дискуссий товарищ Сталин добился утверждения тезиса о том, что по мере формирования социалистического общества классовая борьба будет неуклонно нарастать, поэтому никакого "врастания" городской и сельской буржуазии в социализм нет и быть не может. В годы хрущёвской "оттепели" под флагом критики "культа личности" этот тезис, в числе других "сталинских" тезисов, был отвергнут, а в годы горбачёвской "перестройки" он подавался чуть ли не как главное сосредоточие зла, которое привело страну к репрессиям и тоталитаризму. Но нам пришлось убедиться в том, что тезис этот был абсолютно верным. Применительно к современному моменту я бы хотел сформулировать его так: по мере движения к Русской Мечте и Китайской Мечте будут нарастать глобальные экономические, социальные политические и военные противоречия, которые в совокупности могут привести к новой ядерной войне. К новой — потому что предыдущая состоялась 6-9 августа 1945 года. 17 сентября, объединённая группа аналитиков, обслуживающая администрацию Трампа, опубликовала своё заключение, озвученное на сайте "Голоса Америки" — о том, что никогда со времён Карибского кризиса 1962 года мир не стоял так близко к полномасштабной ядерной войне, как он стоит в наши дни. Причина — атака на нефтедобывающие и нефтеобрабатывающие объекты в Саудовской Аравии 14 сентября.

И мы все прекрасно понимаем, что если сейчас американцы нанесут "удар возмездия" по Ирану, то в случае ответа со стороны Тегерана США задействуют своё ядерное оружие. Это и будет началом глобального ядерного конфликта. Уже, в общем, известно, кто нанёс удары по нефтяным объектам в Саудовской Аравии. Это ЧВК типа Blackwater, которая сейчас называется Academi. Она с первого дня воюет в Йемене, она имеет доступ к кодам систем ПВО Саудовской Аравии и она захватила в Йемене советские ещё "Скады" — удар был нанесён именно "Скадами", а не какими-то там дронами. Точно так же при Ельцине были сданы коды перед бомбёжкой Белграда, который прикрывали наши ЗРК.

Вопрос в том, что в этой предвоенной ситуации — а она реально предвоенная — о чём надо думать? О реализации проектов "мирного времени", или о готовности к войне?

Елена ЛАРИНА, конфликтолог.

Я хочу сказать о системе социального кредита или социального доверия, которая уже активно апробируется в Китае, в 30 городах. Впервые о ней заявил в 2007 году тогдашний председатель КНР Ху Цзиньтао, и сегодня дело дошло до её внедрения на практике. В Синьцзян-Уйгурском автономном районе она ориентирована больше на наказания, а в Шанхае — больше на поощрения, но эти параметры регулируются операторами. Главное — происходит тотальный мониторинг общественного пространства, которое затем может быть перенесено и на пространство личное. Точно так же сейчас эта система касается только физических лиц, но есть перспектива включения в этот мониторинг и юридических лиц. Весь Китай уже полностью увешан видеокамерами слежения, которые постепенно будут подключаться к соответствующим серверам с программами распознавания лиц и формирования Big Data. То есть любое действие человека будет учитываться и влиять на его статус, на отношение к нему со стороны государства и общества. В этом отношении Китай уже "догнал" развитые страны Запада, а вскоре, судя по всему, их перегонит. То есть вмешательство "старшего брата" в жизнь всех и каждого выходит на уровень, по сравнению с которым знаменитые антиутопии ХХ века выглядят детскими "страшилками".

Александр НАГОРНЫЙ, политолог, заместитель председателя Изборского клуба.

Мне представляется, Михаил Геннадиевич прав в том, что экономический крен при оценках текущего состояния Китая и его перспектив на будущее не вполне оправдан. Крах Советского Союза не был связан с экономическими проблемами как таковыми. Его предопределила идеологическая установка на конвергенцию и "мирное сосуществование" с Западом, вытекающие отсюда политические приоритеты — и лишь затем начала рушиться экономическая система, которая и в годы брежневского "застоя" и даже во второй половине 80-х годов, в условиях горбачёвской "перестройки" росла на три с лишним процента в год. В Китае много лет очень внимательно и заинтересованно изучают причины уничтожения Советского Союза, и их выводы, их точка зрения очень близки к тому, о чём я сказал.

И в идеологическом плане тезис о "социализме с китайской спецификой" по просьбе либералов уже истолкован некоторыми нашими коллегами как разновидность национал-социализма, о чём напрямую говорится в недавней статье, подписанной именем Игоря Юргенса и опубликованной в газете главного идеолога "нормализации отношений с Западом" Константина Ремчукова. Поскольку у России с Китаем сейчас стратегический союз, то "скажи мне, кто твой друг…" Понятно, что это ещё один камень в кремлёвский огород со стороны отечественной либеральной оппозиции и стоящей за ней глобальной "империи доллара". Тотальная диффамация официального Пекина при дружелюбных жестах в адрес Москвы потихоньку становятся политическим мейнстримом на Западе. Там видят, что "сломать" путинскую власть не удаётся, несмотря на все усилия, — значит, её нужно "задушить в объятиях". Поэтому стоит столько воя вокруг начала Второй мировой войны, "пакта Молотова—Риббентропа", "судьбы несчастной Польши" и так далее, замалчивается роль Китая в победе над государствами-агрессорами, и так далее. Всё это, помимо самой России, сегодня направлено и против российско-китайского союза: мол, если вы действительно были против Гитлера, то почему сегодня являетесь союзниками тоталитарных "нацистов" из КПК?

Протестные выступления в Гонконге, система "социального рейтинга", о которой рассказала Елена Сергеевна Ларина, — всё это, а также многое другое подвёрстывается под данную схему, давая в руки той части китайских элит, которые не согласны с политикой Си Цзиньпина, мощное идейно-политическое оружие. Социологические исследования показывают, что молодёжь КНР, особенно — в "продвинутых" южных приморских провинциях, ориентируется вовсе не на "социализм с китайской спецификой", а на "общество потребления" и западные ценности, западную культуру. И, если это так, то совершенно понятно, что американцы используют все доступные им возможности для того, чтобы не допустить подрыва Китаем глобальной долларовой экономики. То есть конфликтный потенциал по линии США-КНР будет в ближайшее время нарастать, и чрезвычайно быстро. Что, несомненно, требует соответствующих решений со стороны России.

Константин БАБКИН, председатель "Партии Дела", председатель совета директоров компании "Ростсельмаш".

Китай, с его почти полуторамиллиардным населением, производит гигантское количество продовольствия. Здесь уже говорилось о том, что на первом этапе китайских экономических реформ ставилась задача "согреть и накормить" собственных граждан, то есть спасти их от голода и недоедания. С этой задачей они справились, максимально интенсифицировав своё сельское хозяйство. В КНР сегодня обрабатывается буквально каждый пригодный для этого клочок земли. Мы вот гордимся своими нынешними урожаями по 140-150 млн. тонн зерна, а в Китае собирают 610 млн. тонн зерна ежегодно. Правда, там и климат другой, и культуры другие, и урожайность другая. Но проблема состоит в том, что при нынешних технологиях они больше продовольствия производить уже не в состоянии, все ресурсы мобилизованы. А население продолжает расти. К тому же, как уже отмечалось другими участниками "круглого стола", руководством ставится задача улучшения экологии, что плохо совмещается с ростом сельскохозяйственного производства. Поэтому Китай является крупнейшим импортёром продовольствия, примерно на 60 млрд. долл. в год. Что это такое? Весь наш урожай зерна в оптовых ценах внутреннего рынка — это 15 млрд. долл. в год. И перспектива для Китая здесь одна — ещё большая зависимость от внешних поставок. Сейчас они закупают продовольствие у США — это, прежде всего, соя, рапс, свинина. В связи с действиями администрации Трампа, развязавшей против Пекина торговую войну, Китай ограничил импорт продовольствия из США и Канады, где была арестована Мэн Ванчжоу, дочь основателя и главы компании Huawei. После этого цены на сою и рапс упали, а рынок сельхозтехники в Канаде сократился в три раза. Поэтому там всё тяжело. У нас же ресурсы увеличения производства сельхозпродукции на одном только Дальнем Востоке даже с трудом поддаются измерению — настолько они велики. Гарантированный китайский рынок буквально рядом, нас туда даже приглашают, поскольку российское продовольствие имеет репутацию качественного и экологически чистого, но никаких программ на государственном уровне по этому поводу не готовится и даже не обсуждается. Хотя все "наверху" говорят о необходимости привлечь население на территории Сибири и Дальнего Востока. Но слова пока — это одно, а дела — совсем другое.

Юрий ТАВРОВСКИЙ.

Уважаемые коллеги! Подводя итоги нашей дискуссии, должен сказать, что в ней были затронуты и отчасти раскрыты самые разные, порой — весьма неожиданные моменты как нынешней ситуации внутри КНР, так и вокруг неё, многие аспекты российско-китайских отношений в их взаимосвязи. Не со всеми выступлениями лично я могу согласиться, но задел для дальнейшей работы над сопряжением Русской Мечты с Китайской Мечтой получился интересным и многообещающим.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 25 сентября 2019 > № 3141049 Юрий Тавровский, Сергей Глазьев

Строительство основной конструкции самого длинного автомобильно-железнодорожного моста через морской пролив завершилось в китайской восточной провинции Фуцзянь, в среду была уложена последняя балка длиной 17 метров и весом 473 тонны, говорится в сообщении Китайской железнодорожной корпорации.

Строительство моста общей протяженностью 16,34 километра началось еще в 2013 году, планируется, что в эксплуатацию его сдадут в 2020 году, тогда он соединит популярный туристический островной уезд Пинтань с материковой частью провинции Фуцзянь.

Расположенный в Тайваньском проливе остров Пинтань является самой близкой точкой к Тайваню от материка, здесь даже создана пилотная зона по развитию и продвижению торговли и культурных обменов через Тайваньский пролив.

После открытия моста время на поездку из административного центра провинции города Фучжоу в Пинтань сократится с двух часов до получаса.

Этот проект, по сообщению агентства Синьхуа, считается достаточно сложным из-за крайне неблагоприятных погодных условий, сильного ветра, высоких волн, частых тайфунов.

Мост представляет собой совмещенную двухуровневую конструкцию, на верхнем уровне будет скоростная шестиполосная автомобильная трасса, двигаться по которой можно будет со скоростью 100 километров в час. Нижний уровень отведен под высокоскоростную железную дорогу, поезда здесь будут ходить со скоростью 200 километров в час.

Moon Tech: Холод под контролем

Год от года география проектов, за которые берутся специалисты госкорпорации Moon Tech (Yantai Moon), становится все насыщеннее. Компания с более чем 60-летней историей и сегодня остается крупнейшим производителем и разработчиком промышленного и коммерческого холодильного оборудования в Китае. Но не меньше внимания здесь уделяют внешнему рынку. Причем для многих клиентов становится открытием, что высокое качество и надежность бренда – это не всегда ценовой сегмент уровня «премиум».

Калейдоскоп проектов

Спектр отраслей, где используют оборудование и технологии Moon Tech, очень широк: от атомной энергетики, нефтехимии, машиностроения и капитального строительства до пищевой промышленности – везде, где требуется холод.

В начале 2019 года в Чили был сдан крупный проект в области рыбопереработки. На заводе установлено две технологические линии, оснащенные спиральными морозильными аппаратами Moon Tech. Рыба, попадающая на переработку, проходит потрошение, филетирование и далее по конвейеру поступает на бережную заморозку. Вся продукция – а это охлажденное и замороженное филе лосося – поставляется на рынок США. Объем инвестиций в производство превысил 18 млн долларов.

Целый ряд крупных международных проектов китайская государственная корпорация, полное название которой звучит как Moon Environment Technology Сo., Ltd, реализовала в 2018 году. Один из них – фабрика мороженого в Индонезии для известного бренда Aice. Стоимость – порядка 6 млн долларов.

Это рыбоперерабатывающий завод во Вьетнаме, построенный в рамках проекта, который реализуют японские инвесторы. Однако Moon Tech и здесь удалось выдержать конкуренцию среди других ведущих производителей холодильного оборудования.

Новые технологии – каскадная СО2 холодильная система – были внедрены на предприятии на Тайване. Сумма контракта – более 6 млн долларов. В мире всего несколько компаний разрабатывают и изготавливают подобные системы, в том числе Moon Tech. Корпорация, кстати, оказалась первой, кто начал масштабное продвижение этой технологии в Китае. В результате всего за несколько лет большинство предприятий в КНР перешли на использование углекислого газа в качестве хладагента.

Так, в 2018 году в Китае был сдан холодильник на СО2 мощностью 180 тыс. тонн. В этом году Moon Tech приступает к строительству нескольких очередей подобных холодильников суммарной мощностью более 600 тыс. тонн.

Еще два крупных проекта госкорпорация реализовала на Африканском континенте. Первый – это портовый холодильник в Мозамбике (на 2000 тонн продукции) с рыбоперерабатывающим цехом. Второй – склад-холодильник стеллажного типа хранения, построенный в рамках программы ООН в Конго. Мощность этого объекта составила 20 000 тонн.

Технологии для России

На территории России и стран СНГ китайская госкорпорация реализует проекты различных масштабов, вплоть до оснащения атомных электростанций. Охвачена и привычная ниша – оборудование для складских и холодильных помещений, пищевой переработки.

Однако в этом году Moon Tech получила свидетельства Российского морского регистра судоходства о соответствии оборудования. Это позволило китайской госкорпорации принять участие в судостроительном проекте в Даляне. В июне здесь был спущен на воду новый краболов «Атка» для российской рыбопромышленной компании «Тихрыбком». Moon Tech оснастил новострой тремя холодильными компрессорами 16-й серии, мощностью по холоду – 163 кВт каждый, температурный режим –35°C/+35°C. Управление оборудованием осуществляется с пускового щита, который обеспечивает местное и автоматическое регулирование. Холодильная установка судна рассчитана на замораживание до 30 тонн продукции в сутки.

Еще один проект Moon Tech реализует для Новосибирского хладокомбината – крупнейшего логистического центра за Уралом. В этом году здесь была успешно запущена первая двухступенчатая аммиачная холодильная система, которую китайская госкорпорация поставила в Россию: Moon Tech имеет лицензию на работу с оборудованием на аммиаке в РФ.

Новосибирское предприятие, построенное еще в 1960-х годах, это не только холодильные мощности емкостью 40 000 тонн продукции, но и фабрика по производству мороженого, которое, к слову, полюбили и в Китае. Не так давно хладокомбинат приступил к масштабной модернизации. Чтобы закрыть потребности обновленных холодильников, потребовалось «осовременить» и мощности компрессорного цеха.

При мониторинге рынка оборудования специалисты хладокомбината рассмотрели практически все основные европейские и азиатские марки. А потом поступило предложение от Moon Tech вместе с приглашением посетить завод госкорпорации в Янтае, чтобы лично оценить производственный уровень и масштабы деятельности китайской компании. И, как рассказали на новосибирском предприятии, увиденное действительно впечатлило.

По словам начальника компрессорного цеха Новосибирского хладокомбината Александра Орехова, китайские инженеры помогли подобрать необходимое оборудование: двухступенчатый компрессорный агрегат на 500 кВт, состоящий из двух винтовых компрессоров и двух двигателей на одной раме. Поделились в Moon Tech контактами российских компаний, которые уже имеют опыт работы с госкорпорацией. Была организована и поездка на китайские предприятия: на одном из них используют подобное оборудование недавно, на другом – более 10 лет. Такое сравнение также оказалось в пользу продукции китайского производителя.

Дополнительным плюсом стали надежность технического исполнения агрегата и простота его настройки: без лишней электроники и электрики в управлении. Окончательно сделать выбор помогла гибкая ценовая политика Moon Tech – без переплаты за бренд, добавил собеседник Fishnews.

«Ну что вам сказать? Если вкратце – машина решила все наши проблемы. В этом году не возникло вообще никаких сложностей с производством. Фабрика включала и выключала свое оборудование, потребляющее холод, а в компрессорном цехе при этом никаких дополнительных действий предпринимать не приходилось: агрегат устойчиво работал при любых нагрузках», – поделился впечатлением о первых месяцах эксплуатации компрессора от Moon Tech Александр Орехов.

По его словам, результаты расчетов потребленной электроэнергии на тонну готовой продукции отразили существенную экономию – сегодня это 183 кВт на 1 тонну мороженого против 270 кВт на 1 тонну при работе на старом компрессоре. Даже с учетом того, что стоимость электроэнергии в Новосибирске не самая высокая по России и для промышленного предприятия составляет в среднем 3,7-3,8 рубля, при работе на новом компрессоре ежемесячная экономия оказалась в районе 700-900 тыс. рублей.

В планах руководства хладокомбината продолжать модернизацию производственных мощностей, в том числе в будущем году планируется приобрести еще один компрессор Moon Tech.

Более 60 лет на рынке

Корпорация Yantai Moon, а с 2017 года – Moon Tech, была создана в 1956 году и на начальном этапе развивалась в плотном сотрудничестве с советскими инженерами. В XXI веке большой рывок в освоении новых сфер промышленности произошел благодаря приобретению ею американской компании Dunham-Bush Limited.

На сегодняшний день Moon Tech единственное государственное предприятие в своем сегменте в Китае, которое к тому же имеет собственное научно-испытательное подразделение. В ее структуре – 6 компаний, которые занимаются разработкой и изготовлением различных типов теплообменников, техники для заморозки, кондиционирования воздуха, оборудования для электростанций; есть собственное металлургическое производство и компания по изготовлению уплотнительных материалов.

Торговая и сервисная сеть Moon Tech охватывает 21 страну мира.

Концерн предлагает широкий выбор оборудования и собственных технологий.

Для пищевой промышленности:

- спиральный, туннельный, флюидизационный морозильные аппараты;

- контактный плиточный и стеллажный скороморозильные аппараты.

Разнообразное оборудование для кондиционирования воздуха:

- воздухораспределительные агрегаты;

- приточные установки;

- чиллеры с водяным и воздушным охлаждением.

Представлен полный спектр компрессорных технологий – поршневые, винтовые, центробежные, а также все виды хладагентов: аммиак, фреон, углекислый газ.

Moon Tech оказывает большой перечень услуг с привлечением партнерских компаний в разных странах, включая планировение проектов, технические консультации, инженерный дизайн и разработки, логистика, ввод в эксплуатацию, сервисное обслуживание и т.д.

Наталья СЫЧЕВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»