Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Представители правящей в Тунисе исламской партии "Ан-Нахда" отказываются от контроля за ключевыми министерствами в новом правительстве и готовы передать их независимым кандидатам-технократам, заявил в среду тунисской радиостанции Kalima лидер партии Рашид Ганнуши.

"Мы подтверждаем, что отказываемся от четырех ключевых министерств, в том числе МВД, и передаем их фигурам неполитическим", - заявил Ганнуши. Он также сообщил, что список членов нового кабинета министров будет оглашен уже к концу недели.

Президент Туниса Монсеф аль-Марзуки 22 февраля поручил сформировать кабинет министров экс-главе МВД и одному из лидеров "Ан-Нахды" Али аль-Арейду. Бывший премьер-исламист Хамади аль-Джибали объявил об отставке 19 февраля на фоне неутихающего политического кризиса в стране.

В "Ан-Нахде" заявили, что новый кабмин будет сочетать в себе политиков и технократов. Новый глава кабмина призвал все политические партии, профсоюзы, представителей бизнеса, журналистов поддержать его правительство, нацеленное "на достижение целей революции и строительство демократии в стране".

Новое правительство должно быть одобрено Учредительным Нацсоветом Туниса, где большинство мест - у исламистской партии "Ан-Нахда" и ее союзников. Маргарита Кислова.

Президент ОАЭ в рамках программы повышения уровня жизни граждан страны передал в собственность семьям ОАЭ еще 1762 земельных участка. Как сообщает IMEXre.com со ссылкой на издание Arabian Business, президент ОАЭ шейх Халифа бен Заед Аль Нахаян ( Shaikh Khalifa Bin Zayed Al Nahyan) в интервью информационному агентству WAM, комментируя данную новость, отметил, что гражданам Абу-Даби изданный декрет принесет несомненную пользу. Высокая стоимость жилья стала причиной волны недовольства, прокатившейся по странам Ближнего Востока и Северной Африки в прошлом году. Народные волнения были зафиксированы в Бахрейне, Египте, Тунисе, Ливии и других странах региона. В целом, регион стран Ближнего Востока и Северной Африки испытывает нехватку доступного жилья в размере 3.5 млн единиц. В связи с массовыми проявлениями народного недовольства, несколько государств региона приняли решение об увеличении расходов на строительство недорогого жилья для постоянно растущего местного населения. В Абу-Даби в декабре прошлого года был создан специальный Жилищный Совет, в полномочия которого входит разработка жилищных программ, правил и стандартов строительства жилья, а также создание базы данных граждан эмирата, подавших прошение на получение займов, земельных участков или доступного жилья. База данных, созданная Жилищным советом, облегчит последующее рассмотрение каждой кандидатуры в отдельности для отбора кандидатов на получение жилья или земельных участков. ОАЭ > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 25 февраля 2013 > № 827967

Национальный перевозчик British Airways вводит безбагажные тарифы на пяти международных маршрутах: из Лондонского аэропорта Gatwick в Амстердам, Дубровник, Тунис, Турин и на остров Джерси.

Цена билетов для путешественников без багажа снизится на £9-15, для пассажиров с багажом останется прежней.

Береговая охрана Ливии в субботу сообщила о конфискации более 30 тонн наркотиков, найденных на борту катера у побережья Триполи, передает со ссылкой на представителей военно-морских сил страны агентство Франс Пресс.

"Катер под ливийским флагом был пришвартован в четверг в 60 километрах к северо-востоку от нефтяного месторождения Бури", - рассказал представитель ВМС Ливии Аюб Гасим (Ayub Gacem).

По его словам, на борту судна было обнаружено 30,5 тонны наркотика, какого именно, Гасим не уточнил. Находившиеся в катере пять человек - два гражданина Марокко и по одному представителю Ливии, Египта и Туниса, были арестованы. Сам катер в пятницу утром был отбуксирован на военно-морскую базу в Триполи.

Подразделения алжирской армии ликвидировали 12 боевиков, в том числе трех особо разыскиваемых преступников, в ходе боестолкновений в пятницу и субботу на территории северных провинций Эш-Шелифф и Бумердес, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на министерство обороны Алжира.

Как отмечает агентство, в провинции Бумердес, расположенной всего в 50 километрах к востоку от столицы страны, города Алжир, активно действуют боевики террористической организации "Аль-Каида в странах исламского Магриба".

В середине января боевики связанной с "Аль-Каидой" группировки "Подписавшиеся кровью" захватили в районе нефтеперерабатывающего комплекса близ Ин-Аменаса на востоке Алжира несколько сотен алжирских и иностранных специалистов. По данным СМИ, жертвами теракта стали 37 заложников из восьми стран, в том числе трое граждан США. Спустя несколько дней после этого лидер алжирского исламистского "Движения общества за мир" (ДОМ) Бугерра Солтани заявил о том, что боевые действия, которые ведутся в Мали против боевиков-исламистов, могут иметь "самые опасные последствия" для граничащих с Мали государств и для всего региона Северо-Западной Африки.

"Аль-Каида в странах исламского Магриба" - одна из наиболее опасных террористических организаций в Западной Африке. На ее счету множество дерзких и жестоких акций, в том числе похищения и убийства иностранцев. Террористы скрываются в малонаселенных районах Сахары на стыке границ Алжира, Мали и Нигера, а также в Ливии.

Самолет МЧС России с грузом гуманитарной помощи прибыл в Мали, где политический кризис обернулся вооруженными столкновениями правительственных войск с боевиками.

"В 23.50 мск субботы самолет Ил-76 с гуманитарной помощью приземлился в аэропорту малийской столицы Бамако", - сообщили РИА Новости в управлении информации министерства.

МЧС доставило в эту западноафриканскую страну 36 тонн гуманитарных грузов - 45 палаток, 2 тысячи одеял, предметы первой необходимости и продукты. Самолет летел с посадкой в Тунисе для дозаправки.

Кризис в Мали начался почти год назад и стал последствием свержения режима Муамара Каддафи в соседней Ливии. Исход из страны племен туарегов, пользовавшихся покровительством бывшего ливийского лидера, привел к сепаратистской войне и образованию в апреле 2012 года самопровозглашенного государства Азавад, которое заняло почти весь север Мали.

В конце прошлого года боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. После этого на помощь малийским войскам прибыли французские военные. Сейчас на территории страны находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств.

Экс-глава МВД Туниса и один из лидеров находящейся у власти исламистской партии "Ан-Нахда" Али аль-Арейд, которому в пятницу президент Монсеф аль-Марзуки поручил сформировать кабинет министров, пообещал создать "правительство для всех", сообщает в субботу тунисское ТВ.

"Мы начинаем консультации по формированию нового правительства. Это будет правительство для всех туниссцев", - сказал аль-Арейд.

Бывший премьер-исламист Хамади аль-Джибали объявил об отставке 19 февраля на фоне неутихающего политического кризиса в стране. Аль-Джибали выполнил обещание и покинул премьерское кресло после провала планов по формированию неполитического правительства технократов, против которого выступила партия "Ан-Нахда". Аль-Джибали после отставки также категорически отказался от предложения вновь заняться формированием правительства.

После его отказа "Ан-Нахда" выдвинула в качестве кандидата на премьерский пост экс-главу МВД страны 57-летнего аль-Арейда. По словам представителей правящей партии, аль-Арейд - "сильный политик, никак не связанный со свергнутым коррупционным режимом". В "Ан-Нахде" заявили, что новый кабмин будет сочетать в себе политиков и технократов. Новый глава кабмина призвал все политпартии, профсоюзы, представителей бизнеса, журналистов поддержать его правительство, нацеленное "на достижение целей революции и строительство демократии в стране".

В то же время, блок оппозиционных партий Туниса осудил назначение аль-Арейда премьером. По словам оппозиционеров, кандидатура аль-Арейда очень спорная, этот политик неоднократно подвергался резкой критике за жесткое подавление народных выступлений в Тунисе в бытность главой МВД и не может считаться компромиссным премьером, способным урегулировать ситуацию. У нового главы правительства Туниса есть 2 недели на формирование кабмина. Затем новое правительство должно быть одобрено Учредительным Нацсоветом Туниса, где большинство мест - у исламистской партии "Ан-Нахда" и ее союзников. Маргарита Кислова.

ТУНИССКИЙ ПРЕЗИДЕНТ НАЗНАЧИЛ ПРЕМЬЕРА ИЗ ПАРТИИ ИСЛАМИСТОВ

Али Лаарейд известен своей жесткой позицией

Президент Туниса Монсеф Марзуки поручил министру внутренних дел в прежнем правительстве Али Лаарейду сформировать новый кабинет министров в течение двух недель. Новый премьер, известный как приверженец жесткой линии, был выдвинут на этот пост правящей исламистской партией "Ан-Нахда", сообщает Reuters.

Назначение Лаарейда вызвало резкую волну протеста среди оппозиции. Лидер движения, которое возглавлял убитый в начале февраля Шукри Бельид, Зиед Лахдар заявил, что это решение "углубило кризис, поскольку Лаарейд возглавлял министерство, ответственное за убийство Бельида, и насилие, которое распространилось по всей стране".

Накануне премьер-министр Туниса Хамади Джебали объявил об уходе в отставку из-за неудачи в формировании так называемого кабинета технократов, которое, по замыслу Джебали, должно было урегулировать напряженную ситуацию в стране. Против этой программы резко выступили исламисты. Ранее Джебали предупреждал о том, что в Тунисе наступит хаос, если его план провалится.

Президент Туниса Монсеф аль-Марзуки в пятницу утвердил на посту премьер-министра бывшего главу МВД Али Лаарейда и поручил ему сформировать правительство, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление президентской администрации.

Ранее находящееся у власти в Тунисе исламское движение "Ан-Нахда" выдвинуло кандидатуру Лаарейда на пост премьер-министра. Накануне премьер-министр Туниса Хамади аль-Джибали объявил об уходе в отставку на фоне политического кризиса в стране.

Бывший премьер заявил о намерении сформировать "непартийный" кабинет технократов, чтобы урегулировать напряженную ситуацию, сложившуюся после громкого убийства одного из лидеров оппозиции Шукри Бельида. "Ан-Нахда" выступила категорически против такого правительства, и премьер решил оставить пост.

В начале февраля тысячи тунисских манифестантов требовали отставки Лаарейда с поста главы МВД после убийства оппозиционера Бельида 6 февраля. Его обвиняли в том, что он не помешал убийству оппозиционного лидера, хотя тому неоднократно угрожали.

ПРЕМЬЕР ТУНИСА УШЕЛ В ОТСТАВКУ

Премьер-министр Туниса Хамади аль-Джибали объявил об уходе в отставку, сообщил во вторник спутниковый телеканал Аль-Арабия.

По имеющейся информации, во вторник вечером аль-Джибали встречался с президентом страны Монсефом аль-Марзуки, где и объявил о решении покинуть пост главы правительства.

В начале февраля аль-Джибали заявил о намерении сформировать непартийный кабинет технократов, чтобы урегулировать напряженную внутреннюю ситуацию в стране, сложившуюся после громкого убийства одного из лидеров тунисской оппозиции Шукри Бельида.

В случае неудачи в формировании правительства профессионалов аль-Джибали пообещал немедленно уйти в отставку. Профессиональное правительство в Тунисе сформировать до сих пор не удалось, поскольку категорически против выступает находящаяся у власти в Тунисе исламистская партия Ан-Нахда.

Уход в отставку премьер-министра Туниса Хамади аль-Джебали, которому не удалось сформировать "непартийное правительство технократов", может стать предтечей очередной революции в этой некогда стабильной и одной из самых светских арабских стран, именно этим привлекавшей внимание огромного числа туристов.

Во вторник вечером тунисский премьер заявил об уходе со своего поста, так как ему не удалось претворить в жизнь свой план - создать новое независимое правительство, чтобы успокоить накалившуюся после убийства видного оппозиционера Шукри Бельида ситуацию.

Пуля в сторону "жасминовой революции"

Бельид, видный и непримиримый критик исламистских властей, был застрелен в Тунисе две недели назад, 6 февраля, когда неизвестные открыли по нему огонь. Убийство светской фигуры подлило масло в огонь внутреннего конфликта в Тунисе, часть населения которого раздражена неспособностью исламистской правительственной коалиции во главе с партией "Ан-Нахда" улучшить социальную атмосферу.

После убийства Бельида на улицы многих тунисских городов вышли сторонники светских политических сил, обвинившие правящих исламистов в устранении оппозиционера, а также требующие их свержения. Нападениям подверглись офисы движения "Ан-Нахда". В ходе столкновений, длившихся несколько дней, погиб один человек, около 60 получили ранения.

Представители властей отвергли все обвинения в свою сторону, а премьер, который является генеральным секретарем "Ан-Нахды", сказал, что "пули, выпущенные в Бельида, имели своей целью тунисскую революцию", произошедшую в конце 2010 - начале 2011 года - так называемую "жасминовую революцию".

В ответ на массовые акции оппозиции "Ан-Нахда" при поддержке тунисских салафитов провела в столице страны массовую акцию протеста, требуя "защитить завоевания январской революции 2011 года".

Политические пертурбации

Надеясь не допустить разгорания кризиса, аль-Джебали поспешил заявить о намерении распустить действующий кабинет министров и сформировать новое, "непартийное" правительство технократов. В противном случае он пообещал подать прошение об отставке, что в итоге и произошло во вторник.

Уход с высокого поста аль-Джебали, считавшегося в рядах свой партии наиболее либеральным и умеренным исламистом, может означать усиление позиций более радикальных религиозных группировок, которые выступают за создание в Тунисе исламского государства. А это, в свою очередь, несомненно, приведет к еще большему снижению общих объемов туристического потока.

Что русскому хорошо, то европейцу смерть

Сфера туризма, которая традиционно являлась одним из главных источников пополнения казны этого государства (около 7% от ВВП), не осталась в стороне от эскалации напряженности в Тунисе. "Жасминовая революция" в свое время нанесла ощутимый удар по туристической привлекательности Туниса, где, помимо ряда средиземных курортов, располагается множество достопримечательностей времен Карфагена и Римской империи. Некоторые из них включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Общие объемы турпотока в Тунис, куда чуть ли не на каждые выходные раньше приезжали европейцы, конечно же, сократился после событий конца 2010 - начала 2011 года. Улицы многих городов, живших за счет туризма, опустели, местные жители лишились единственного источника доходов.

Тем не менее, по данным тунисских официальных лиц, число туристов в 2012 году ощутимо выросло по сравнению с предыдущим годом, однако еще не дотягивает до дореволюционных показателей.

Примечательно, что относительно числа туристов из России рисуется кардинально противоположная ситуация. Так, по словам посла Туниса в Москве, в прошлом году североафриканскую страну посетили 250 тысяч наших соотечественников, тогда как в "спокойном" 2010 году - лишь 180 тысяч.

И остается лишь гадать, что "перевесит": любовь россиян к туристическому Тунису или их опасения относительно возможного закрытия для иностранцев этого североафриканского государства, которое может превратиться в "Тунисский халифат".

Как все начиналось

Более чем два года назад, в конце 2010 - начале 2011 года, Тунис пережил "жасминовую революцию", которая привела к свержению режима тогдашнего президента Зин аль-Абидина бен Али и приходу к власти умеренных исламистов. По данным ООН, в результате столкновений в ходе революции погибли 219 человек, более 500 получили ранения.

Вызванное нестабильностью обстановки сокращение инвестиций извне в экономику этой североафриканской страны, а также уменьшение числа иностранных туристов стало, в свою очередь, причиной ощутимого спада промышленного производства и роста безработицы до рекордных 17%. Кроме того, международные рейтинговые организации на фоне заявления аль-Джебали об отставке снизили кредитный рейтинг Туниса, что, несомненно, наложит свой отпечаток на и без того увядающую экономику этой страны. Антон Коняев.

ПРЕМЬЕР ТУНИСА УШЕЛ В ОТСТАВКУ

Так и не сформировав технократический кабинет; он предрекает усиление хаоса в стране

Премьер-министр Туниса Хамади Джебали объявил об уходе в отставку, сообщил во вторник спутниковый телеканал "Аль-Арабия". По имеющейся у телеканала информации, во вторник вечером аль-Джибали встречался с президентом Туниса Монсефом Марзуки, где и объявил о решении покинуть пост главы правительства. Причина - неудача в формировании так называемого "кабинета технократов".

В начале февраля 2013 года Джебали заявил о намерении сформировать "непартийный" кабинет технократов, чтобы урегулировать напряженную внутреннюю ситуацию в стране, сложившуюся после громкого убийства одного из лидеров тунисской оппозиции Шукри Бельида 6 февраля. Это убийство привело к взрывному росту противоречий между либералами и исламистами в Тунисе.

В случае неудачи в формировании правительства профессионалов Джебали пообещал немедленно уйти в отставку. Профессиональное правительство в Тунисе сформировать до сих пор не удалось, поскольку категорически против этой идеи выступает находящаяся у власти в Тунисе исламистская партия "Ан-Нахда".

Исламисты сейчас контролируют МВД, МИД и Минюст страны, а также имеют большинство в национальном собрании.

Ранее Джебали предупреждал о том, что в Тунисе наступит хаос, если его план провалится. Перед объявлением об отставке Джебали встретился с членами кабинета и пожелал им "ускорить решение текущих вопросов", - передает "Аль-Арабия" со ссылкой на одного из членов правительства.

Крик Майастры

Перспектива консервативной революции в Европе

Каграманов Юрий Михайлович — культуролог, публицист, постоянный автор “Дружбы народов”. Последние публикации в “ДН”: “Понять Украину” (№ 1, 2006), “Еврабия: призрак или реальность?” (№ 5, 2006), “Был ли Гете мусульманином?” (№ 8, 2006), “Зеленый бык на зеленом поле” (№ 4, 2007), “Как уберечь луну от волков” (№ 11, 2007), “Мазепа и другие. Украина в поисках отцов-основателей” (№ 2, 2009), “Вокруг “иранской идиомы”” (№12, 2009), “Что нам готовит год 2083?” (№12, 2011).

Европа, стань собою!

Иоанн-Павел II

В истории Европы идеологи, именуемыерадикальными правыми, всегда — будем считать от Жозефа де Местра и Луи де Бональда — оставались маргинальной величиной. По серьезному счету было лишь одно исключение: консервативные революционеры веймарской Германии в определенной мере поспособствовали, хотя бы и невольно, становлению нацистского режима.

По моему впечатлению, во второй раз в Европе складывается ситуация, когда радикальные правые, в последние десятилетия именующие себя новыми правыми, получают некоторые шансы на успех. Конечно, не в следующем году, но уже в обозримом будущем.

Откуда пришли новые правые и куда зовут?

Еще о “вечном возвращении”

Начало ворвалось в наше будущее. Оно гонит вдаль свое величие, которое нам необходимо нагнать.

М. Хайдеггер

Как и новые левые, они же неомарксисты, новые правые — “дети 68 года”; и возникли они в эпицентре культурной революции — бунтующем Париже. Новыми они себя назвали потому, что решительно отмежевались от парламентских правых, типа английских тори или германских демохристиан. В отличие от тех и других и им подобных они не торопились выступить в политическом поле, но поставили первоочередной целью завоевание “культурной власти” (в этом они, как и неомарксисты, явились учениками коммуниста Антонио Грамши). И не в партию организовались они, но в сообщество интеллектуалов, занятых неторопливым созданием академически фундированной идеологии; притом сообщество не формализованное, состоящее из взаимодействующих кружков и групп.

В то же время они заявили себя продолжателями консервативных революционеров веймарской Германии. В самой Германии консервативные революционеры считались “скомпрометированными” связями с гитлеризмом, хотя на самом деле гитлеризм, по справедливому замечанию В.А. Сендерова, явился всего лишь пародией (злой, злейшей пародией) на идеалы консервативных революционеров. За исключением итальянца Юлиуса Эволы, все ведущие консервативные революционеры или сразу после прихода Гитлера к власти, или очень скоро после этого отвернулись от него и ушли во “внутреннюю эмиграцию”. Кое-кто был даже репрессирован: Эдгар Юнг, например, был убит в тюрьме после жестоких пыток; даже Освальд Шпенглер и Эрнст Юнгер одно время подвергались угрозе ареста, и только мировая слава их уберегла.

Конечно, бдительность в отношении всего, что напоминает фашизм, необходима. Того, что б ы л о при Гитлере, забыть невозможно. Хотя очень хотелось бы — не только ради провинившихся немцев, но ради всего человечества. Увы, должна пройти тысяча лет, чтобы люди, ужаснувшись тому, например, что происходило в лагерях смерти, могли все-таки вздохнуть с облегчением: это ведь такая д р е в н о с т ь (конечно, при условии, что в следующую тысячу лет ничего подобного уже не повторится, что, к сожалению, не гарантировано). Но надо различать сигнальные огни, предупреждающие о реальной опасности. Те, кто был причастен к преступлениям, отмечены знаком нравственной деградации, ниже уровня которой невозможно было опуститься. А если кто-то из них продолжал считать себя носителем немецких культурных традиций (Гитлер с упоением слушал “Лоэнгрина”, Геббельс декламировал Шиллера), то это загадка медицинского свойства.

А консервативных революционеров, чьи личности сложились в густом воздухе культуры эпохи до Первой мировой войны, отличал духовный аристократизм, который они, к сожалению, не могли передать всем тем, кто прикасался к их сочинениям. Это значит не то, что идеи их были хороши, а то лишь, что они или, точнее, некоторые из них заслуживали и сейчас еще заслуживают стать предметом для размышлений.

Добавлю, что есть книги, которые, вероятно, не следует давать читать тем, кто способен судить “не свыше сапога”.

Французы как нация не несут ответственности за преступления фашизма, поэтому французские последователи консервативных революционеров не испытали особых стеснений в своей деятельности. Респектабельности им добавил тот факт, что к ним присоединились известные персоны — старейшина французских историков Пьер Шоню, писатели Морис Бардеш, Морис Дрюон, Эжен Ионеско и другие. Ядро новых правых составили молодые люди, исполненные корпоративного духа и выступившие под коллективным псевдонимом “Майастра”. Это образ, взятый из румынской мифологии, — “легендарная птица, в сгустившихся сумерках испускающая боевой крик, чтобы внушить человеку веру в его судьбу”. В Париж эта птица залетела в виде изваяния, созданного известным румынским скульптором Константином Бранкузи.

С течением времени к французским новым правым подтянулись их немецкие единомышленники, видимо, решившие, что “из вины шубу не сошьешь” (возможно, у немцев есть свой аналог этой русской пословицы). Появились свои новые правые в Англии и других европейских странах. Но французы в этом движении пока продолжают лидировать, при этом отдавая предпочтение “германскому гению” перед “французским гением”, чрезмерно, на их взгляд, рационалистическим. В особенности, как уже было сказано, они считают себя обязанными немецким консервативным революционерам.

Сильное место равно консервативных революционеров и новых правых — критика того, что можно назвать издержками либерализма, а именно материализма (как в бытовом, так и в философском смысле этого понятия) и экономизма. Сюда относится и наступление “плебейской” культуры, резко усилившееся после 1968 года, когда неомарксисты, они же культурмарксисты, главные идейные противники новых правых, осуществили революцию, действительно ставшую перманентной (мечта Троцкого реализовалась в несколько ином плане, именно — плане культуры).

Что касается, условно говоря, позитивной части программы консервативных революционеров, то в этом они существенно расходились друг с другом. Одни, например, выступили за монархию, другие за демократическую республику. Общим для них было видение общества как “органического целого”, предполагающего высокую степень единодушия его граждан. Из того, что последующие годы явили миру “яркие” примеры дурного единодушия, не вытекает, что идея эта сама по себе дурна. Определенная степень единодушия обществу так же необходима, как и либеральная свобода личности. Это вопрос “не веры, а меры”.

Можно сказать так, что консервативные революционеры явились продолжателями романтической реакции на Просвещение с его рационализмом и технократическим оптимизмом.

Разошлись консервативные революционеры и в важнейшем вопросе — отношения к христианству. Эдгар Юнг и Отмар Шпанн, а также менее известный Фридрих Хильшер оставались христианами (протестантами или католиками); Юнг даже считал, что Германия призвана инициировать повторную христианизацию Европы и что в этом состоит главная задача нового рейха. Но большинство консервативных революционеров отошло от христианства. Вынесенную здесь в эпиграф витиеватую фразу Хайдеггера они понимали так, что пришло время вернуться в дохристианское прошлое и, как писал Артур Меллер ван дер Брук, “начать все сначала”.

Хотя Меллер “уважительно” относился к христианству, он считал, что Германии нужна “религия действительности”. Христос, писал он, велик как человек-мечтатель (заметим, что Христос для него — только человек!), а сейчас нужны герои, а не мечтатели. В поисках образцов одни консервативные революционеры обратились к древнегерманским сагам. Подлинные герои, с их точки зрения, — те, которых рождал “немецкий лес”: это крепковыйные дружинники, окружавшие варварских конунгов (в этом месте, действительно, показались из тумана предупреждающие об опасности сигнальные огни, но тогда мало кто обратил на них внимание). Другие консервативные революционеры (Юнгер, в частности) образцы усматривали в средневековом рыцарстве.

Французские новые правые подхватили эту веру в “немецкий лес”, разве что “уравняв в правах” кельтов с германцами (новые правые — европеисты, в отличие от консервативных революционеров, которые были умеренными националистами), и вообще веру в доисторические реальности. Ален де Бенуа, с самого начала и на долгое время ставший главным теоретиком новых правых, писал: мы не верим в смысл истории, а верим только в вечное возвращение. Язычество, согласно де Бенуа, не было искоренено христианством, оно оставалось в сознании человека “спящим”, и легко может пробудиться; на деле оно уже давно пробудилось.

Точнее, речь идет не о язычестве как определенном культе, но о “духе язычества”. Что утверждает самодостаточность мира и самотождественность человека: каждое “я” равно самому себе, и нет никакого “сверх-я”, с которым оно могло бы себя соотносить. И нет и не должно быть никакого ощущения собственного несовершенства, а следовательно, и стыда за свои поступки, который христианство внушает человеку. От материалистического взгляда на мир и на человека такой взгляд отличается тем, что в нем нет и следа того, что называется научной объективностью. Напротив, здесь человек погружен в миф (употребляю это понятие не в отрицательном, но в нейтральном смысле): его сознание ограничено непосредственно чувственным восприятием, непосредственно видимыми и осязаемыми вещами и явлениями.

Гийом Фэй, другой новый правый, считает, что язычество — это “зеркало живого мира”; оно открывает человеку, что жизнь есть трагедия, но такова уж его судьба. И так как в жизни, по видимости, торжествует сильный, то Фэй испытывает, по его признанию, “обаяние силы”; молитву он оставляет слабым.

Пробуждение интереса к языческому прошлому имело место, как известно, уже в эпоху Ренессанса, но тогда внимание было направлено на классическую Грецию — царство Разума и Красоты; хотя это тоже был по-своему ущербный век (я говорю о классической Греции): он привел к чисто эстетическому упорядочению хаоса, не способному вобрать всю полноту смыслов бытия; отчего и оказался относительно коротким. А новых правых манит — наряду с германскими и кельтскими древностями — архаическая Греция. Де Бенуа берет на себя смелость утверждать, что царство хаоса было по-настоящему “продуктивным”. Андре Конт-Спонвиль, новый правый, призывает “стать греками” досократических времен — героями Гомера. Ему вторит немецкий новый правый Петер Кребс: мы (современные европейцы) происходим от народов “Илиады” и “Эдды”, а не от народов Библии. Немецкий философ Петер Слотердайк, в последнее время тяготеющий к новым правым, заглядывает еще глубже — во времена жестокого Кроноса (напомню, что, согласно мифологии, он оскопил отца и съедал собственных детей), по его словам, “достойного пастуха человеческого стада”.

Архаические общества для новых правых хороши тем, что в них на виду были только боги и “богоравные” герои (в “Одиссее” даже свинопас назван “богоравным”). Некоторая, по меркам позднейших времен, “носорожистость” (салют Эжену Ионеско!) этих обществ их не смущает. Зато там не было или не видно было, скажем, менял или торговцев. Даже жрецов почти не видно было.

“В то время как Библия, — пишет де Бенуа, — проявляет стремление ограничить самовластие человека посредством ряда запретов… религии древней Европы героизируют человека, который преодолевает себя и таким образом приобщается к божеству”1. Приобщение, увы, оказывается неполным, потому что бессмертие обитателей Олимпа (если имеются в виду они) такому герою недоступно. В перспективе его ждет завораживающе мрачная обитель, изображенная на знаменитой картине “Остров мертвых” Альфреда Беклина, самого яркого (если уместно употребить здесь это слово) выразителя немецкого Kulturpessimismus конца XIX — первой трети ХХ века. Другое дело, если имеются в виду божества “немецкого леса”, более всего известные нам по тетралогии Вагнера “Кольцо нибелунгов”, — они, как известно, и сами плохо кончают.

“Дубовый герой” — сказанное Андреем Белым о вагнеровском Зигфриде может быть отнесено и к тому представлению о герое, которое вынашивают новые правые.

Христианство отвращает новых правых не в последнюю очередь потому, что все дефекты современного общества, реальные или мнимые, они относят на его счет. Оттого, как пишет Кребс, “любой дискурс, призывающий к возрождению Европы, не отделяя себя от иудеохристианской цивилизации, наперед обречен на неудачу, так как он заключает себя в самую матрицу упадка”2. Главное зло современного общества, с точки зрения новых правых, — эгалитарная демократия, которую вызвало к жизни, желая того или нет, христианство.

Действительно, демократия, которая веками строилась в Европе

Под клики свободных народов,

Под шум благородных дубов,

имеет преимущественно христианское происхождение. Но в христианстве правда равенства, влекущая к “вышним”, отягощена, так сказать, противовесом в виде правды неравенства, имеющей природные корни. Обе правды надо держать в уме — и в сердце. Порицая эгалитаризм, надо понимать, что это извращение христианства, а отнюдь не его естественное следствие.

Еще один упрек, который новые правые адресуют христианству — оно-де породило неограниченную эксплуатацию природы и привело таким образом к нынешнему экологическому кризису. На самом деле неограниченную эксплуатацию природы инициировала идеология Просвещения. Последняя, действительно, возникла в лоне христианства, хотя одновременно и в противоборстве с ним и, во всяком случае, христианство не несет ответственности за все то, что было спроектировано просветителями.

Но вообще замечу, что сильное место новых правых, как и прежде консервативных революционеров, — критика современного общества. Принадлежащий к этой духовной “семье” писатель Рено Камю совершенно справедливо, на мой взгляд, указывает на то, что главное зло сегодня — “гипердемократия”, которая “стремится распространиться с политического поля не другие поля, где ей нечего делать”. И она “оказывает разрушительное действие в таких доменах (между прочим, взаимосвязанных), как семья, воспитание, культура”; эти три домена “всеми силами отталкивают демократию как решительно с ними несовместимую и если не преуспевают в этом, то гибнут”3. Добавлю, что если гибнут они, то гибнет и сама демократия.

Еще одно сильное место новых правых — они ставят антропологию в центр истории. На Западе все внимание обращено на институты, которые, как предполагается, “сами собою” должны формировать личности. А для новых правых институты — на втором месте. В аспекте экономики и политики разные новые правые находят приемлемыми для себя те или иные структуры, взятые из либерального капитализма, социализма и даже фашизма в его итальянской версии. Главное же для них — качество личности, что, на мой взгляд, правильно. Беда лишь в том, что “качественная” личность слишком часто являет у них черты “дубового героя”, противопоставленного человеку, воспитанному в христианских правилах (по крайней мере, так было до последнего времени).

Справедливо порицая в современном обществе “момент” Содома и Гоморры, новые правые бросаются в иную крайность, принимая за образец “противоестественную твердость духа”, как ее определил Шиллер, имея в виду спартанцев древности.

Что касается “гипердемократии” — у которой есть другое имя: культурмарксизм, — то она замешена на философии кинизма, а отнюдь не на христиа-нстве. И чтобы противостоять ей, совсем не обязательно откатываться во времена, определяемые как плюсквамперфектум, что делают новых правых или, во всяком случае, то их крыло, которое направляет де Бенуа.

Сам ценимый новыми правыми Хайдеггер определяет такой путь, как Holzwege, что означает “путь в лес за дровами”, то есть в такое место, откуда можно вернуться назад, но пути дальше вперед нет.

Академические по видимости штудии, которым предались новые правые, не дали, однако, большого эффекта — внушительный объем текстов, вышедших из-под их перьев за последние несколько десятилетий (и о чем только они в эти годы не писали: о вопросах женского равноправия, фольклоре, музыке Вагнера и теории эволюции, о квантовой механике и демографии и о многом, многом другом), до сих пор не привел к радикальным переменам и общественном сознании. Отчего к началу нового века в рядах движения возник кризис, выдвинувший на первые роли уже упоминавшегося Гийома Фэя. Он пришел к выводу, что “язычество, как метаполитическое знамя, не имеет шансов на успех, в отличие от христианства, иудаизма и ислама”4. Таков парадокс: люди далеко отошли от христианства, но совершенно порывать с ним не хотят.

Фэй теперь заявляет, что он всегда испытывал “глубокую симпатию” к христианству в обеих его основных версиях — католической и православной. При этом он не думает отрекаться от язычества, как он его понимает. “Языческая душа, — пишет он, — есть внутренняя сила и должна пронизывать все идеологические и культурные выражения… Говорить “я — язычник” не имеет смысла. Каждый человек есть язычник”5. Что ж, это верно в том смысле, что некое стихийное язычество есть начальная ступень религиозности, но если не пытаться подняться выше, то содержащаяся в нем малая истина превращается в ложь.

Фэй находит решение религиозного вопроса в ключе социологии. Для масс, считает он, следует оставить католицизм; более того, следует укрепить его до его средневековых кондиций. А вот творческие элиты, которые призваны сменить правящие ныне плутократии, должны быть воспитаны в духе “здорового” язычества (для чего им следует брать уроки, например, у Ликурга и Катона Старшего), несовместимого со всеобщей распущенностью и разрушением жизненных энергий, которые мы видим на современном Западе. Эти элиты должны исполниться “фаустовского духа” и бесстрашно двигать вперед науку и технику, в какие бы умопомрачительные дали они ни заводили. (В этом Фэй резко разошелся с консервативными революционерами, в особенности с Хайдеггером и Юнгером, много писавшими на данную тему: у тех отношение к миру техники было преимущественно враждебным.) Только не ради большего комфорта для человека, а того ради, чтобы укреплять в себе сознание собственного могущества. И коль скоро этому способствуют, например, генная инженерия и биотехнологии (против чего резко выступает христианство, бдящее на службе человечности), то да здравствуют и они!

Между прочим, “фаустовский дух” исходит не от Ликурга и Катона Старшего и даже не от Цицерона и Марка Аврелия (при всем к ним уважении). Откуда он исходит, можно прочесть у Шпенглера, которого новые правые считают одним из своих предшественников и который ввел в оборот само это выражение (напомню, что для него истоком “фаустовского духа” являлось определенным образом понятное христианство).

И еще возникает вопрос: как может осуществиться чаемая новыми правыми однородная органичность” общества, если оно будет связываться из столь различных в религиозном отношении слоев?

В минувшие годы де Бенуа и Фэй были едины в определении стратегии новых правых: сначала надо утвердить порядок ценностей (дело религии и философии), затем его должны воплотить произведения искусства и только потом его можно реализовать в политической жизни. Смею думать, что это методологически правильный подход к делу — безотносительно к тому, какой порядок ценностей утверждается и в каком направлении совершается движение. Не зря говорят: живая кость мясом обрастает. Хотя нельзя совершенно игнорировать мнение на сей счет Хайдеггера: “новое общемыслие” (которое философ считал необходимым для общества) должно стать результатом естественного, неотрефлектированного развития — явиться “через почву”. С “почвой” надо считаться, чтобы не провалиться сквозь землю. И все же исторический опыт говорит о том, что идея при определении какого-то нового пути имеет решающее значение6.

“Новый” Фэй решил, что нельзя откладывать достижение поставленных новыми правыми целей “до греческих календ”, что пришла пора действовать. По его словам, “общество, каким мы его знаем, не может быть спасено… Единственное решение в настоящий момент состоит в том, чтобы ввергнуть его в состояние хаоса — путем гражданской войны, экономической депрессии и т.д. Только так можно покончить с господствующим образом мыслей и сделать приемлемым и неизбежным то, что вчера еще только казалось невероятным”7.

К подобной точке зрения склонился и лидер немецких новых правых Кребс, ради создания хаоса готовый даже заключить союз с крайне левыми, анархистами, единственной целью которых является разрушение.

У “нового” Фэя нашлись многочисленные последователи, среди них — норвежский востоковед Педер Йенсен, ставший широко известным своими блогами, которые он публикует под ником “Фьордман” (человек фьордов). Этот “сумасшедший, полный ненависти викинг”, как назвала его одна левая газета, излагает в блогах позицию Фэя, полностью ей сочувствуя8.

В свою очередь, у “сумасшедшего викинга” есть свой особо рьяный последователь — его соотечественник Андерс Брейвик. Подсчитано, что в полуторатысячестраничном Манифесте Брейвика Фьордман цитируется сто одиннадцать раз!

Ганнибал у ворот!

Еще несколько лет назад разговоры о собственном упадке в Европе “плохо продавались”. Но чем дальше, тем труднее становится скрывать его от самих себя. Все чаще можно услышать, что Европа становится объектом “колонизации” со стороны южных народов, в первую очередь мусульманских, — еще дедам и прадедам нынешних европейцев мысль об этом показалась бы совершеннейшей дичью.

Ветер резко подул в паруса новых правых. Так вышло, что это, главным образом, они отстаивают сегодня ценности нации и — страшно сказать — расы. Фэй пишет, что о расе можно и должно говорить, коль скоро она переходит от наступления к обороне, и я не знаю, что тут ему возразить. Люди ведь заботятся об исчезающих видах животных и почему бы не позаботиться о сохранении человеческого вида — пусть еще пока не исчезающего, но вполне могущего исчезнуть в не столь отдаленном будущем. Такой “расизм” имеет мало общего с расизмом европейцев былых времен, затянутых в черные рединготы и жесткие белые воротнички.

Да и у тех, в черных рединготах, представление о превосходстве белой расы связывалось, как правило, не с биологическими ее особенностями (на чем настаивали лишь отдельные теоретики), а с превосходством ее культуры. Которою они, кстати, щедро делились с иными расами. А превосходство европейской культуры — факт, против которого опять-таки трудно что-либо возразить9.

Между прочим, Меллер ван дер Брук, которого нацисты поторопились залучить себе в союзники (благо он умер задолго до того, как они пришли к власти), писал, что европейцы — “раса в духовном смысле”, а это не совсем то же, что биологическая раса.

Но сегодня, если верить Кребсу, Европа в культурном отношении — “труп, разлагающийся на солнце”. Сказано, наверное, слишком сильно и все же не так далеко от истины.

Ощущение собственной слабости имеет следствием податливость перед лицом наступающих мусульман. Особенно это сказывается на школе, выпускники которой в Германии, например, чем дальше, тем больше оказываются “разнемеченными”. Пишет публицист Тило Саррацин: “Немецкое в Германии все больше иссякает, а интеллектуальный потенциал исчезает быстрее всего. Кто через 100 лет еще будет знать “Ночную песнь странника” (стихотворение Гете, известное у нас в переводе Лермонтова. — Ю.К.)? Школьники, изучающие Коран в медресе при мечети, уж точно этого знать не будут”10. Журнал “Der Spiegel” (в номере от 9.1.2007) нарисовал картину того, чем станет немецкая школа в не столь отдаленном будущем — много раньше, чем через сто лет. Здесь основным языком служит арабский, а наивысшие баллы получают ученики, умеющие выпевать суры Корана в строгом соответствии с мелодикой далеких знойных широт.

Возможно, в этих картинах будущего краски наложены излишне густо, но тенденция отображена верно.

Нечто подобное наблюдается и во Франции, а также в некоторых других европейских странах. Если верно говорят, что historia est magistra vitae (история — наставник жизни), то у нынешних школьников жизненные ориентиры будут существенно иными, чем у отцов и особенно дедов. Им, например, ничего не сообщается о том, кто такой был Хлодвиг (король, окрестивший французов), а о Карле Мартелле, разбившем арабов в исторической битве при Пуатье в 731 году и прогнавшем их обратно в Испанию, говорится, что он был “расистом” (это все равно как если бы у нас назвали расистом Дмитрия Донского за то, что он бросил вызов татаро-монголам на поле Куликовом). Очень немногое рассказано о Наполеоне, еще недавно бывшем для французов предметом культа, зато довольно подробно — о средневековой империи Мали и о Китае времен династий Хань и Мин. Я уже не говорю о Крестовых походах: авторы учебников представляют их, как несмываемое пятно позора на лице средневековой Европы. Да иной трактовки и не приняли бы становящиеся все более многочисленными учащиеся-мусульмане.

Не удивительно, что неуважение к европейцам у пришлых народов доходит до того, что их за глаза все чаще называют “белой швалью”11.

Поистине, для тех, кого выращивает европейская школа, грядущее “иль пусто, иль темно”. Китайские педагоги, не так давно приглашенные в качестве экспертов, пришли к заключению, что в значительной, если не в большей своей части это никчемные молодые люди, годные только на роли праздношатающихся. И если мусульмане и другие иммигранты не помогут делу, европейская экономика пойдет на спад уже в третьем десятилетии XXI века — из-за одной только нехватки кадров, независимо от всех прочих условий. В этом случае, говорят эксперты, нам, то есть китайцам, придется озаботиться поставками в Европу гуманитарного риса (то ли это сказано всерьез, то ли иронически — поди разбери).

Было бы странно, если бы в глубине “европейской души” не взыграла память о былой ее значительности. Память, требующая действий. К чему призывает, например, популярный немецкий блогер, выступающий под ником Mixi: “СОПРОТИВЛЕНИЕ! Если будет нужно, силой”12. Ганнибал у ворот! Хотя сейчас уже скорее по сю сторону ворот.

Европейская жизнь — река, в которой можно различить два очень разных слоя. Верхний — теплый, излучающий приветливость и доброжелательство; здесь еще что-то остается от изящной гуманности XIX века. Нижний слой, иногда вырывающийся на поверхность, — холодный и злой; особенно он дает о себе знать в сфере воображаемого. Один из самых ярких примеров — фильм Ларса фон Триера “Догвиль”, в котором благодушные с виду обыватели долго измываются над пришлой девушкой, а девушка в итоге всех их безжалостно расстреливает (действие перенесено автором в Соединенные Штаты в силу особой его неприязни к этой стране, но вполне могло бы быть разыграно и в Европе). Между прочим, если говорить о фильмах, то именно “Догвиль”, по признанию Андерса Брейвика, побудил его совершить то, что он совершил. (После такого признания режиссер фильма поспешил принести свои извинения: у него, дескать, в фильме одна только игра воображения, которую не следует впутывать в реальную жизнь; но человеческая жизнь так устроена, что реальное и воображаемое в ней не отделены друг от друга непроницаемой перегородкой, но обладают способностью в определенных случаях сквозь нее просачиваться).

Самый, пожалуй, известный на сегодня немецкий философ Слотердайк в книге “Гнев и время” (слово Zorn в заглавии может быть переведено как “гнев” и как “ярость”; я выбрал более мягкий вариант) считает, что не следует прятать гнев под поверхностью благодушия; ибо гнев может играть конструктивную роль. Первая строка “Илиады” “Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына” была первым словом европейской цивилизации. В гомеровские времена и позже гнев был “конструктивным инстинктом”, а сейчас он рассеян или подавлен; в последнем случае он превращается в ressentiment (злую память). Длительное время, пишет Слотердайк, христианство, как и ислам, было “школой гнева”, но теперь оно в этом качестве, в отличие от ислама, уже “не работает”.

Раз уж зашла речь о христианстве, следует заметить, что как раз отсутствие в дехристианизированной Европе высших, всеобъемлющих смыслов бытия порождает в человеке (среди прочих причин) подспудное раздражение и злобу. А выражение “школа гнева”, употребляемое Слотердайком применительно к христианству, слишком неопределенно. В этом аспекте, как и в некоторых других, христианское сознание, скажем так, “разноэтажно”. В верхнем его “этаже” гнев смиряется упованием на высший суд: “Мне отмщение и Аз воздам”. Но в нижнем “этаже” при определенных обстоятельствах п р а в е д н ы й гнев смеет искать выход, как в частной жизни, так и особенно на войне.

Никаких рекомендаций в своей книге Слотердайк не дает. В сущности, мы находим у него просто констатацию, типа:

Тучи над городом встали,

В воздухе пахнет грозой.

Но из какой тучи ударит гроза и кого она побьет, об этом ничего не говорится. “Никто, — утверждает Слотердайк, — ни на земле, ни в небе, не знает, что делать с праведным гневом людей”13.

Так писал Слотердайк несколько лет назад. Но за эти несколько лет что-то в атмосфере изменилось, и теперь Слотердайк, когда-то бывший учеником неомарксиста Т. Адорно и еще недавно мировоззренчески причислявший себя к киникам, откровенно дрейфует в сторону новых правых. В том же замечены и Саррацин, долгие годы состоявший в партии социалистов, и известный писатель-антифашист Мартин Вальзер, и не менее известный кинорежиссер Ганс-Юрген Зиберберг и еще кое-кто из менее значительных фигур. Это все немецкие примеры, но подобный же дрейф наблюдается и во Франции, и в некоторых других странах.

Гнев, считают новые правые и те, кто идут с ними на сближение, надо канализовать сразу в двух направлениях: против мусульман и против собственных элит, которые необходимо принципиально обновить. Если этого не сделать вовремя, Европу ждет место на “кладбище погибших народов”.

Неформальные лидеры французских и немецких новых правых Фэй и Кребс считают неизбежными гражданские войны, которые скорее всего перерастут во внешние войны. “Увы, — пишет Фэй, — только настоящая гражданская война может решить проблему колонизации, африканизации и исламизации — трагедии, которую Европа еще не переживала за всю свою историю”. И дальше: “Я не призываю к войне, я просто считаю ее неизбежной”14. Кребс полагает, что гражданские войны могут начаться тогда, когда некоторые муниципалитеты начнут переходить в руки мусульман, а это скорее всего произойдет уже в ближайшие годы.

Фэй рисует широкую картину грядущего великого противостояния Севера и Юга Евразии. Условного “леса” и условной “пустыни”. Северу, по его убеждению, следовало бы соединиться в единую империю — “Евро-Русь”, “от Лиссабона до Владивостока”; с высокой степенью автономии отдельных ее частей. Это, пишет Фэй, был бы подлинный Третий Рим, которым Россия в отдельности не смогла стать.

Наверное, это все-таки фантастический план. Но сближение или даже тесный союз народов России и Европы (каковы бы ни были на сегодня их взаимные чувства) мне кажется в высокой степени вероятным, почти неизбежным. Основанием для него стала бы не только их этнокультурная близость, но и прагматические соображения: это был бы союз слабеющих — на данном историческом этапе — народов против народов, входящих в силу.

“Титаны возвращаются в город”?

Я вижу на холме героев, могучих и гневных.

Н. Гумилев

Вера в героев, которые придут и все переменят, — постоянный мотив новых правых. Некоторые из них считают, что время для этого приспело уже сейчас. “Титаны возвращаются в город”, — утверждал Кребс пару лет назад.

Пока что лишь один “титан” явил себя миру — Андерс Брейвик. Но и он, по мнению многих новых правых, оказался не совсем тот или даже совсем не тот, кого они ждали.

Во-первых, “профессорские” кружки новых правых все-таки шокировала учиненная им бойня. Одно дело планировать гражданскую войну на бумаге и совсем другое — выпускать пулю за пулей в трепещущие от боли тела.

Во-вторых и в главных, Брейвик вышел с “лесной” тропы язычества на большак христианства; по крайней мере, он сделал это декларативно. Мы видели, что язычество изначально было коньком, на котором выезжали новые правые, даже те из них, кто, подобно Фэю, терпимо относился к христианству. Последователь Фэя — Фьордман, непосредственный, хотя бы и заочный, наставник Брейвика, сделал шаг в сторону христианства, признав, что Европа обязана ему величайшими своими культурными свершениями. Но для Фьордмана приемлемым в христианстве является то, что объединяет его с античным языческим миром; а что разъединяет, остается вне его поля зрения.

Брейвик же заявил себя христианином и христианским рыцарем, “тамплиером”, готовым сразиться за крест, положив за него сколь угодно жизней, в их числе и свою собственную.

Мне уже приходилось комментировать Манифест Брейвика на страницах “Дружбы народов”15 . Повторю только, что в нем он объявляет войну сразу на два “фронта”: против культурмарксизма и против мусульманства. Новые правые изначально (точка отсчета — 1968 год) явились антиподами культурмарксизма, но они, как правило, считают его неизбежным “продолжением” либерализма, а Брейвик совершенно справедливо видит в нем извращение либерализма. Мимикрируя под либерализм, пишет Брейвик, культурмарксизм грозит стать его могильщиком; и станет им, если его самого прежде не загнать в могилу.

Самое существенное, что выделило Брейвика, это готовность к действию. Его кровавая акция одних новых правых перепугала, но других восхитила. Видный новый правый Себастьян Ронин, глава международной организации Renaissance Vanguard International, пишет, что “кровавое и архаическое событие” на острове Утейя “стало для нас (новых правых), хотим мы того или нет, политическим Рубиконом”. Назад пути нет: “акция Брейвика на годы вперед определяет дискурс и политическую траекторию белого этно-националистического движения”16.

Обозреватель сетевого издания “Counter–Currents Publishing” Грег Джонсон пишет, что если нет сегодня у Брейвика единомышленников-“тамплиеров”, то они наверняка появятся. “Будет много Брейвиков”. Со временем он может стать культовой фигурой, и его портрет будет красоваться на майках, как это случилось с портретом Гевары. То, что он поубивал беззащитную молодежь, не помешает его возвеличиванию: Нельсон Мандела и Менахем Бегин, напоминает Джонсон, тоже были террористами, но со временем стали национальными героями. А Брейвик, в отличие от иных террористов, не убивал людей без разбора, в качестве мишеней он выбрал “детей предательской элиты”, которые в будущем должны были занять место отцов”17.

Последнее утверждение слишком категорично: о молодом человеке никогда нельзя сказать с уверенностью, кем он станет в будущем. Между прочим, наставник Фьордман в юности состоял в организации тех же “молодых социалистов”, которых расстрелял Брейвик.

В пользу Брейвика высказываются иногда люди, как будто далекие от новых правых. Так, писатель Ришар Милле, лауреат Французской академии, заявил: “Норвегия заслужила Брейвика”. Потому что “мультикультурализм… это худший путь для Европы”; он “создает мозаику из гетто, в которой (принимающая) нация перестает существовать”. Почему бы тогда не сказать: Европа заслужила Брейвика? Впрочем, выступление Милле вызвало скандал во Франции. Английская “Guardian” писала по этому поводу (в номере от 18.4.12), что очень многие в Европе думают сегодня, как Брейвик, но не признают этого на словах и даже осуждают тех, кто публично высказывается в его пользу.

Распространенные характеристики Брейвика: “предвестник”; просто “вестник”; даже “буревестник”; еще “симптом близких перемен”. Лидер Гиперсионистского движения (ставящего целью создание Великого Израиля) раввин Авраам Шмулевич пишет: “Феномен Брейвика много глубже, чем это кажется на первый взгляд. Это — начало новой духовно-милитаристской мобилизации Европы”18.

Кинорежиссер Зиберберг назвал Брейвика Черным рыцарем. Понятно, почему — черный, но все-таки — рыцарь? Может быть, Белого рыцаря типа Лоэнгрина, приплывшего на лебеде, Европа просто не заслужила? Лоэнгрин ведь тем является, кто в него верит.

Конечно, в юридических категориях Брейвик — злодей, а по человеческим понятиям заслуживает смертной казни. Но преступление, как писал И.А. Ильин, может иметь духовную значимость. У Брейвика ведь нет психологической склонности к насилию над себе подобными (сравните с кинематографическими героями, даже вполне, как будто, положительными: они сплошь и рядом убивают с о в к у с о м); напротив, он принуждал себя сделать то, что он сделал. Брейвик полагал, что, принося свою гекатомбу, он начинает “священную войну” и призывал судить его как воина, а не как уголовного преступника.

Фишка, как теперь говорится, здесь в том, что один в поле не воин. Вот е с л и, не приведи бог, в Европе начнется гражданская война, тогда новоявленный “Сигурд” (как называет себя Брейвик в память норвежского короля Сигурда I, принявшего участие в Первом крестовом походе; норвежские саги любовно описывают, как Сигурд Крестоносец с дружиною, состоящей из великанов, освобождал Гроб Господень) окажется, фигурально выражаясь, на коне и его кровавая акция сможет быть оценена — по крайней мере, одной из воюющих сторон — как превентивная (на чем он сегодня настаивает).

Брейвик — фигура “рисковая”, притом в двояком смысле, ибо он поставил на кон не только собственную жизнь, но, может быть, и судьбу Европы. Неведомо чем кончится гражданская война, к которой призывает Брейвик, как и некоторые новые правые теоретики, если она однажды начнется. Это, правда, не означает, что она обязательно кончится плохо. Не всегда худой мир лучше доброй ссоры.

Жизнь по сути своей трагична: в этом согласны христианство и язычество (только в христианстве любая трагедия — светлая, если она не связана с отдалением от Бога, а в язычестве, не знающем выхода из мира сего, трагедия по-настоящему трагична). В то же время для человека естественно стремиться к мирному и безопасному существованию. И если ход жизни принимает трагический оборот, это значит, что есть на то воля Божья. В таких обстоятельствах человек может стать “орудием Провидения”, но он не должен брать на себя эту роль добровольно-сознательно. “Человек, — пишет Б.П. Вышеславцев, — не имеет права становиться на точку зрения Провидения в своей этической деятельности и в своих этических суждениях”19. И даже если совершенное им преступление отвечает вышнему замыслу, это не освобождает его от наказания. Сказано: взявший меч мечом и погибнет.

Можно, однако, извлечь из кровопролития, учиненного Брейвиком, некоторый позитив: оно привлекло широкое внимание к его Манифесту. Который в части, относящейся к культурмарксизму, содержит, как мне уже приходилось писать, вполне справедливую и очень своевременную его критику.

И если новые правые, действительно, будут переориентироваться на идеалы Брейвика (христианство плюс все то ценное, что заключал в себе “классический” либерализм), что, как мы видели, отчасти уже происходит, это будет исторически очень значимая и перспективная — для Европы и, разумеется, для самих новых правых — трансформация.

В этом случае движение консервативных революционеров (назовем его общим для него родовым именем) в лице наиболее дальновидных его участников повторит путь, пройденный одним из его кумиров — Рихардом Вагнером, который после пронзительно-возвышенного “Лоэнгрина” углубился в темный “немецкий лес” (в тетралогии “Кольцо нибелунгов”), но затем вышел из него — к “христианской мистерии” (по авторскому определению) “Парсифаля”, великолепным образом завершив свой творческий путь. Кстати говоря, на байрейтской сцене Парсифаль традиционно выступает со щитом тамплиера (красный крест на белом поле — геральдический знак святого Георгия).

А вот поступь движения будет по-настоящему действенной лишь в том случае, если оно, несмотря ни на что, последует проекту де Бенуа, лидера новых правых на раннем этапе, — постепенное завоевание умов; ибо дух строится не силой, но убеждением. Только двигаться надо не в “лес” (где, по меткому русскому слову, “пенью богу молятся”), а в противоположном направлении.

Будущее, писал Ницше, принадлежит людям “долгой (в смысле большого объема) памяти”. Но даже культурно богатое греко-римское язычество занимает в памяти европейцев относительно скромное, сравнительно с христианским периодом, место. А северное, “лесное” язычество сохранилось на задворках ее в виде обрывков, за ветхостью не подлежащих даже реконструкции, не говоря уже о реставрации.

Между тем на другом “фронте” Брейвика взгляды на ислам, которые он разделил с частью новых правых, грешат сильным упрощением.

Заметим, что изначально новые правые испытывали определенную симпатию к исламу. Ее им завещал Рене Генон, остающийся для них одним из первейших авторитетов. Генон ценил в исламе приверженность интегризму, верность истокам и отвержение модерна, что соответствовало вкусам новых правых. Де Бенуа говорил даже, что скорее предпочел бы жить в соседстве с мечетью, чем с торговым центром.

Но ближе к концу прошлого века во взглядах новых правых на ислам произошел поворот, инициатором которого явился опять-таки Фэй: большинство из них склонилось к мысли, что “нашествие” мусульман угрожает идентичности Европы и с ним необходимо так или иначе бороться. Эти настроения нашли крайнее выражение в идее Брейвика о возобновлении Крестовых походов, ставящих целью изгнание всех мусульман из Европы (не исключая балканских потурченцев, исповедующих ислам уже несколько веков) и, паче того, возвращение христианам некоторых территорий на Ближнем Востоке.

Между тем некоторые новые правые или близкие к ним мыслители и сейчас смотрят на ислам иначе. Так, английский историк Гэри Гленн пишет: “Мы можем найти некоторое утешение в допущении, что исламская культура жизни (то есть ставящая целью продолжение жизни. — Ю.К.) может оказаться более соответствующей достоинству человека, чем европейская и, конечно, не только европейская, культура смерти. Папа Бенедикт сказал, что "реальный антагонизм, типичный для современного мира, — не между различными религиозными культурами; скорее это антагонизм между радикальной эмансипацией человека от Бога, от корней жизни, с одной стороны и великими религиозными культурами с другой"”20. (Кстати, слова о надвигающейся на Европу “культуре смерти” принадлежат тому же Бенедикту XVI.) Полагаю, что доля истины в этом соображении есть.

Сходный взгляд на ислам и у обозревателя лондонской “Financial Times” американца Кристофера Колдуэлла. В своей книге “Размышления о революции в Европе” (перекличка с “Размышлениями о Французской революции” Э. Берка, чьи взгляды автор во многом разделяет) он пишет: “То, что секулярная Европа называет сегодня “исламом”, представляет собою порядок ценностей, который Данте и Эразм признали бы своим… А вот то, что сегодня называют "основополагающими европейскими ценностями", и Данте, и Эразма сильно озадачило бы”. Правда ли, задается вопросом Колдуэлл, что мусульманский мир — отсталый? Или это Европа слишком далеко убежала “вперед”, оторвавшись от своих корней? Встреча с подлинным исламом, заключает он, “может быть болезненной, но она может обернуться тем, что нынешняя бесцветная, погрязшая в мелочности и материализме интеллектуальная жизнь Запада получит необходимый ей кислород”21. Положим, и Данте, и Эразм хорошо знали, чем ислам отличается от христианства, но в остальном рассуждения Колдуэлла в высокой степени справедливы — они показывают напряженную проблемность отношений современной Европы с миром ислама.

М. Цветаевой сказано: “правда — перебежчица”. Конечно, не всегда и не везде, но применительно к нашей теме это верно, и чтобы дойти до сути дела, надо следить за перемещениями правды “туда и обратно”. Подчеркну, что речь идет о правде, а не об истине, которая всегда остается “на своем месте”.

В то же время агрессивный исламизм нуждается в решительном противодействии — это задача равно Европы и России; и переселенческому движению мусульман, пусть даже вовсе и не агрессивных, следовало бы поставить определенные пределы.

А в рядах новых правых, судя по всему, крепнет интуитивная догадка, что попытка окопаться в языческой идее бесперспективна, что противостоять исламу может только христианская Европа, а отнюдь не языческая, давным-давно отыгравшая свое.

Возможны ли новые Крестовые походы? Скорее всего, эта идея Брейвика, выглядящая сегодня достаточно фантастически, останется висеть в воздухе. Другое дело, что ко времени стала бы объективная оценка крестоносного движения XI — XIII веков, которого европейцев за последние годы приучили стыдиться. Это тоже немаловажный вопрос: должны ли люди краснеть за своих предков или гордиться их свершениями. Напомню, для сравнения, что в европейских аристократических фамилиях особым “знаком качества” считалось участие предков в Крестовых походах.

Характерную для современного европейского сознания оценку Крестовых походов дал Слотердайк в его кинический период. Тогда он называл их “социально-психологическим взрывом протофашистского свойства” и “попыткой христианизированных феодальных властей выплеснуть наружу собственный цинизм” (хотя и признавал, что с ними связаны также “несказанные лишения и проявления отваги”)22. В угоду такого рода общественному “запросу” историки подчеркивают чисто материальные причины Крестовых походов: обилие “непристроенных” рыцарей (результат действия системы майората, лишавшего наследства младших сыновей), занявшихся грабежом и разбоем, коммерческие интересы на Востоке и т.п. Все это хорошо известно, но самое примечательное в Крестовых походах другое — “возгонка” материального до идеального. Материальные интересы оказались невольными пособниками высокого стремления к отвоеванию Гроба Господня. В иных случаях даже игра гормонов канализовала себя в том же направлении, что нашло отражение и в поэзии (шиллеровский рыцарь Тогенбург, пушкинский “рыцарь бедный”).

Объективная оценка крестовых походов важна для “самочувствия” современных европейцев перед лицом мусульманского мира. Необходимо знать, на кого опираться и от чего отталкиваться.

Конечно, в истории порою сбываются и самые фантастические планы, поэтому нельзя совершенно исключать возможность новых Крестовых походов как “сетевой” войны23. И материальные основания для них могут появиться. Экономисты считают почти неизбежным падение ВВП в европейских странах в третьем десятилетии и, как следствие, резкий рост безработицы, а значит, и рост преступности. Сложится таким образом контингент, способный в XXI веке сыграть роль “непристроенных” рыцарей XI века. И вождь у них может появиться — если новоявленный “Сигурд” по тем или иным причинам будет выпущен из тюрьмы или же его силой освободят оттуда какие-нибудь великаны.

“Высота” завоевательных или, если угодно, “отвоевательных” задач, поставленных Брейвиком, едва ли под силу даже великанам. Сейчас не IV век до Р.Х., когда Запад совершил мощный рывок в восточном направлении, на длительное время повлекший греческое господство на обширных пространствах Азии (в бассейне Инда и в Средней Азии на три столетия, в Восточном Средиземноморья на целое тысячелетие), целиком обязанное энергии одного человека — Александра Великого24. Но Брейвик поставил нарочито “высокие” задачи, чтобы пробудить героические чувства, уснувшие в его соотечественниках по Европейскому союзу.

Героика и вправду нужна Европе (Северу в целом) — хотя бы как ответ на явление шахадата. Многажды было сказано, что современный террорист-смертник — извращенный шахид; но это все-таки извращенный шахид: героическое начало в нем сохранено, но поставлено на службу ложным и преступным целям. Разумеется, ответ должен быть, как говорится, ассиметричным.

Чуткий Андрей Белый писал в 1923 году: “Мы ждем Персеваля” (Парсифаля)25. Впору и сегодня повторить эти слова надежды. Напомню, что вагнеровский Парсифаль не с мусульманами сражается26, он совершает совсем иной подвиг: священным копьем излечивает короля Амфортаса от страшной раны (символ человеческой греховности), которую он получил в объятиях колдуньи.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Бенуа А.де. Как можно быть язычником. — М.: 2004. — С. 90.

2 Krebs P. Fighting for the Essense. — London: 2012. — P. 137.

3 Camus R. La grande deculturation. — Paris: 2008. — P. 43, 44.

4 Faye G. Archeofuturism. — Sausalto (Calif.): 2010. — P. 33.

5 Там же, р. 35.

6 Это подтверждает и советский опыт. Советская культура в 30-х годах складывалась “от почвы”, опираясь на некоторые русские традиции (притом что другие русские традиции были отброшены и забыты). Роль организующего центра здесь сыграла коммунистическая идеология, первоначально народным сознанием отторгаемая, но затем принятая “через не хочу” (по принципу “стерпится — слюбится”). Зато когда ее ложь стала очевидной, тогда и все здание культуры рассыпалось.

7 Fay G. Why We Fight. — London: 2011. — P. 91. (Во французском оригинале книга вышла в 2002-м.)

8 См., например: http://missioneuropak.martell.wordpress.com/category/fjordman/.

9 К.Н. Леонтьев, который, как известно, вовсе не был западником, писал, тем не менее: “В жизни европейской было больше разнообразия, больше лиризма, больше сознательности, больше разума и больше страсти, чем в жизни других, прежде погибших исторических миров”. (Леонтьев К.Н. Записки отшельника. — М.: 1992. — С. 165). И это еще не все, что можно поставить в заслугу европейцам былых времен на ниве культуры.

10 Саррацин Т. Германия: самоликвидация. — М.: 2012. — С. 343.

11 Это выражение (white trash) родилось на рабовладельческом Юге США. Негры-рабы “уважали” “настоящих господ” — рабовладельцев, а небогатых белых фермеров, которым они тоже обязаны были оказывать знаки почтения, между собой называли “белой швалью”.

12 http://Wnov.pi-news.net/2009/03/deutschlands-zukunft-zwei gedankenspiele.

13 Sloterdijk P. Zeit und Zorn. — Frankfurt am Main: 2006. — S. 282.

14 Fay G. Why We Fight, р. 92, 93.

15 См. “Что нам готовит год 2083?” (№ 11, 2011).

16 http://sites.google.com/site/breivikreport/articles/the-breivik-action-the-first-arche-ofuturist-victory.

17 http://www.counter-currents.com2012/05/breivik-a strange-new-respect.

18 http://www.apn.ru/publications/article 26440.htm.

19 Вышеславцев Б.П. Трагическая теодицея. — Париж: Путь, 1928. — № 9, с. 14.

20 Glenn G. Is secularism the end of liberalism? — “The Catholic Social Reviеw”, 2008, № 13, р.102.

21 Caldwell Ch. Reflections on the Revolution in Europe. — London: 2009. — P. 16, 39.

22 Слотердайк П. Критика цинического разума. — Екатеринбург: 2001. — С. 267. В оригинале книга вышла в 1983 году и представляет собою уникальную, наверное, попытку критики цинизма — с позиции кинизма. Как если бы между ними существовала какая-то принципиальная разница!

23 Футурологи прогнозируют, что в наступившем веке межгосударственные войны будут вытесняться “сетевыми”, субъектами которых станут религиозные ордена и конгрегации, мафии и различные экономические структуры. Примером “сетевой” войны может служить террор, который осуществляет Аль-Каида. Исторические Крестовые походы тоже можно считать разновидностью “сетевой” войны.

24 Между прочим, мусульманские завоевания VII века можно рассматривать, как “реванш” собирательного Востока: мусульмане дошли почти в точности до тех границ, с которых начинали свою экспансию греки и римляне (если считать Востоком — для чего есть все основания — и Карфаген, простиравшийся до Пиренеев). И только турки спустя века продвинулись дальше, захватив Малую Азию и Балканы.

25 Белый А. На перевале. — Берлин: 1923. — С. 139.

26 Мусульманская тема присутствует в “Парсифале” лишь намеком. Замок короля Амфортаса расположен в Астурии, на христианском Севере Испании, а замок злодея Клингзора в мусульманской ее части. Но Клингзор не мусульманин, он колдун, а колдовство равно отвратительно христианству и мусульманству.

Опубликовано в журнале:

«Дружба Народов» 2013, №2

Более 15 тысяч сторонников правящей в стране исламской партии "Ан-Нахда" вышли на улицы Туниса, чтобы отстоять ее право управлять страной, сообщает агентство Франс Пресс.

Главным местом сбора исламистов стала улица Хабиба Бургибы в центре столицы. "Люди хотят "Ан-Нахду!", "Защита "Ан-Нахды"- наш долг!" - скандируют хором тысячи собравшихся, размахивая флагами партии. Полиция не сообщала о стычках с демонстрантами.

Громкое убийство оппозиционера 6 февраля привело к углублению политического кризиса в Тунисе, развивающегося на протяжении нескольких последних месяцев из-за жесткого противостояния находящихся у власти исламистов и светских сил. По стране прокатилась волна массовых протестов с требованием свержения правящей в Тунисе партии.

Манифестация в субботу стала второй по счету акцией исламистов после убийства оппозиционера. Неделю назад около 3 тысяч человек также выходили на улицы города.

Ранее премьер-министр Хамади Джебали на фоне острого кризиса решил распустить действующее правительство и сформировать технический кабинет. Однако "Ан-Нахда" отвергла это предложение. По данным агентства, после встречи с лидерами основных партий в пятницу Джебали сообщил, что переговоры о новом правительстве перенесены на понедельник.

ПРАВОЗАЩИТНИКИ ПРИРАВНЯЛИ АТАКИ ХАКЕРОВ НА СМИ К ЦЕНЗУРЕ

В Комитете по защите журналистов полагают, что недавние кибератаки на The New York Times, Wall Street Journal и Washington Post являются частью общемировой тенденции

Хакерские атаки на компьютеры журналистов и СМИ, число которых за последние несколько лет увеличилось по всему миру, являются дешевым и простым способом цензуры, заявил заместитель главы Комитета по защите журналистов Роберт Махоуни, передает Reuters.

Специалисты организации полагают, что недавние кибератаки на The New York Times, Wall Street Journal и Washington Post являются просто частью значительно более масштабной, общемировой тенденции. "Мы видим, что количество DDoS-атак против отдельных журналистов и СМИ с каждым годом все больше увеличивается", - заявил Махоуни на пресс-конференции. DDoS-атаки происходят, когда злоумышленники наводняют сервер информацией и огромным количеством запросов, с которыми технике справиться не удается. The New York Times и Wall Street Journal сообщали, что нападения на их сайты в прошлом месяце совершили хакеры из Китая. "Преступники действуют все более изощренно. Сейчас можно очень недорого нанять хакеров, которые могут осуществить DDoS-атаку. Безопасность цифровой информации сейчас имеет огромное значение", - уверены эксперты Комитета по защите журналистов. "Нам поступают сообщения из Африки и Азии об атаках на журналистов. Такие случаи были зафиксированы даже в Северной Африке, например в Тунисе происходили атаки на СМИ до "арабской весны", - заявил Махоуни.

Накануне президент России Владимир Путин поручил ФСБ в ближайшие сроки создать единую систему обнаружения, предупреждения и отражения хакерских атак на российские информационные ресурсы. Указ о создании такой системы глава государства подписал 15 января.

Небольшие авиакомпании всерьез заинтересовались рынком чартерных перевозок. Air Onix и "ЮТэйр-Украина" намерены взять в этом году пять новых самолетов для туристических перевозок пассажиров, пишет КоммерсантЪ-Украина.

Авиакомпания "ЮТэйр-Украина" этим летом намеревается взять во флот три новых Boeing 737-800NG (160-189 мест) для выполнения чартерных перевозок в Турцию, Грецию, Египет и Европу, рассказал "Ъ" сопредседатель наблюдательного совета компании Карен Антонов. "Договоры на поставку уже подписаны, первый самолет поступит 1 марта",- добавил он. Сейчас авиакомпания выполняет чартерные рейсы на одном Boeing 737-400, сотрудничая, в частности, с Anex Tour.К лету и крымская Air Onix намерена взять два Boeing 737-400 для осуществления полетов, в том числе и чартеров, рассказали "Ъ" в авиакомпании. На один из самолетов договор уже подписан. Сейчас в парке Air Onix три самолета (компания сотрудничает в том числе с туроператором "Оникс-Тур"), но они не совсем подходят для чартерных полетов, отмечает независимый эксперт Александр Ланецкий: "Нынешние самолеты Air Onix - Boeing 737-300/500 - рассчитаны на 112-142 кресел, тогда как оптимальная машина для чартеров - Boeing 737-400 на 170 пассажирских мест".

Чартерные рейсы уже занимают около четверти пассажиропотока. Из 8,1 млн пассажиров, которых перевезли в прошлом году украинские авиакомпании, на чартеры пришлось 2,12 млн. "Туроператоры демпингуют, и этот рынок развивается в основном за счет их личных амбиций. А перевозчики, видя эти тенденции, пытаются обеспечить потребность рынка",- отмечает директор по продажам и маркетингу компании TUI Ukraine Тарас Демура. Наиболее популярные зимние чартерные направления - Египет, ОАЭ и Таиланд, летом - Греция, Турция, Испания, Тунис, Болгария, Хорватия и Черногория. Сейчас туроператору чартерный перелет на таких направлениях, как Турция, обходится порядка $40-50 тыс. в оба конца, говорят в туристических компаниях.

Для новых игроков возможность работы в сегменте чартеров появилась после возникновения проблем у "АэроСвита" и подконтрольной ему компании "Донбассаэро" (перевозчики подали в суд заявления о банкротстве). Однако авиакомпаниям все равно будет непросто стать заметными игроками. "Рынок чартерных перевозок, особенно на массовых направлениях, весь посчитан и распределен между основными игроками: Windrose, МАУ и "АэроСвит"",- говорит коммерческий директор Tez Tour Ukraine Аркадий Маслов. Конкуренцию перевозчикам составляют иностранные компании, такие как Flydubai и AirArabia, добавляет Александр Ланецкий. На долю Windrose и "Донбассаэро" (последняя недавно передала флот Windrose), по данным участников рынка, в 2012 году пришлось около 1 млн пассажиров. "Международные авиалинии Украины" перевезли порядка 650 тыс. человек. Для сравнения: на долю Air Onix и "ЮТэйр-Украина" пришлось примерно по 50 тыс. и 40 тыс. человек соответственно. Получить комментарии представителей МАУ и Windrose не удалось.

На самом деле перевозчикам необходимо выйти на массовые направления с регулярными рейсами, считает Аркадий Маслов. "Этим и продиктовано их стремление начать с чартерных перевозок",- добавляет он. "Нет смысла насыщать чартерный рынок лишними местами - это значит обвалить его. Компании явно рассчитывают развиваться в сегменте регулярных перевозок, но на все направления их пока не пускают",- говорит источник "Ъ" в одной из авиакомпаний. "ЮТэйр-Украина" сообщала о планах получить назначения на направления, с которых ушел "АэроСвит". О намерении развивать регулярные перевозки заявляла и Air Onix.

ЗАМОРСКИЕ ЛЕКАРИ

Рита ДОЛЖЕНКОВА

Лечение за рубежом - необходимость или дань моде?

Медицинский туризм в России набирает обороты. Ежегодно количество желающих отправиться на лечение в другую страну растет как минимум на треть. Если раньше медицинский туризм ассоциировался с редкими и сложными операциями, то сегодня заграничные клиники становятся местом паломничества желающих вылечить зубы, избавиться от угрей или удалить аппендицит.

Кардиология или пластика

Причин обращения россиян к зарубежным врачам несколько, считают эксперты. Прежде всего это, конечно же, необходимость точной диагностики заболеваний или же плановая проверка организма. Второе - проведение сложных операций и необходимость лечения тяжелых или редких, орфанных заболеваний, - отмечает заведующая кафедрой общественного здоровья и здравоохранения Государственной классической академии им. Маймонида Дания Каримова.

Чаще всего россияне едут за рубеж для лечения онкологических, кардиологических и ортопедических заболеваний, в тех случаях, когда требуется сложная операция на сердце, суставах или пересадка костного мозга. Основные направления для жителей России и стран СНГ - Германия и Израиль. В последнее время также стали востребованы медицинские туры в Турцию и Сингапур, где уровень хирургического лечения, сервиса и комфорта практически тот же, а цены ниже, - рассказывает глава крупнейшего русскоязычного портала по медицинскому туризму Medvoyage.info Оксана Луценко.

Многих выезжающих на лечение за рубеж россиян привлекает более низкая стоимость лечения. Прежде всего это касается стоматологических услуг, пластической и эстетической хирургии, оздоровительных процедур, - говорит Оксана Луценко.

Здесь россиян можно понять, полагают эксперты. Качественная установка одного зубного импланта в московских клиниках будет стоить от тысячи долларов. В Польше или Болгарии цена не превысит $800, а в Белоруссии установка нового зуба будет стоить около $500.

То же самое касается банальной по нынешним меркам операции по увеличению груди. В столичных клиниках стоимость данной процедуры в среднем составляет $56 тыс. Такому уровню цен соответствуют клиники Австрии, Франции, Норвегии. В Тунисе, Турции и даже в Бразилии, славящейся своими пластическими хирургами, цена в два раза ниже, чем в России.

Медвояж по-русски

В основном организацией выездов за рубеж на лечение занимаются компании, специализирующиеся исключительно на медицинском туризме. Таких компаний довольно много, и сейчас у клиентов есть возможность выбирать агентство себе по вкусу. Пока предложение на этом рынке превышает спрос, но уже сейчас мы видим тенденции к росту популярности услуг медицинского туризма, - говорит директор Агентства медицинского туризма Виктор Ильющиц.

Российский посредник, как правило, берет на себя организацию и полное сопровождение клиента на все время поездки. Ряд таких компаний, работающих в России, создан непосредственно зарубежными клиниками, которые заинтересованы в пациентах из других стран. Чаще всего это Израиль, Германия, Турция или Швейцария.

Как правило, такие компании существуют за счет комиссионных со стороны клиник, куда отправляются туристы-пациенты. Но если агентство занимается поиском клиники непосредственно под пациента, то комиссионные взимаются с заказчика тура и могут составлять 57% от стоимости лечения. Впрочем, зачастую размер вознаграждения турфирме оговаривается индивидуально.

Доверять ли посредникам

К сожалению, лицензирования деятельности таких компаний в России пока нет, поэтому на рынке нередко встречаются посредники, чьи услуги не отличаются качеством, а в случае форс-мажора они снимают с себя любую ответственность.

Туристы, выезжающие на лечение за рубеж, практически не защищены от произвола врачей. Компания, которая отправляет за рубеж, не отвечает за результат лечения, так как договор заключается непосредственно с клиникой. В России пока нет законодательства, которое могло бы защитить таких пациентов, поэтому, как правило, в случае каких-либо инцидентов пострадавшие пациенты остаются в проигрыше, - рассказывает руководитель отдела по развитию оздоровительного туризма национального оператора Альянс Надежда Маньшина.

В интернете можно найти массу историй, которые рассказывают о том, как пациенты становились жертвами некомпетентности врачей, вплоть до летального исхода. В лучшем случае в результате разбирательств уменьшалась сумма за лечение, в худшем - пострадавшая сторона оставалась ни с чем.

Отправляющее агентство выступает гарантом того, что уровень клиники и лечение соответствует мировым стандартам. В случае возникновения проблем оно и должно отвечать за последствия некачественного лечения. Поэтому клиентам следует поинтересоваться опытом работы компании, количеством проведенных лечебных процедур за границей, предоставляемыми услугами, учредительными документами компании.

В серьезной компании, как правило, существует свой штатный врач, который проводит обязательную диагностику, а затем помогает с выбором оптимального места для обследования и лечения, - поясняет Надежда Маньшина.

Где лучше?

На вопрос, где же вылечат лучше - в России или в другой стране, эксперты однозначно ответить затруднились. Примеров как некачественно оказанной медицинской помощи, так и излеченных от страшных болезней пациентов масса. Что касается стоимости лечения, то и в какой-нибудь швейцарской клинике пациента могут продержать на недельку-другую дольше, чем положено, взяв свыше объявленного прайса несколько тысяч долларов. От такого произвола не застрахован ни один человек.

Я бы не стала говорить о том, что лечение за рубежом однозначно лучше лечения в России. Запад прекрасно зарекомендовал себя на мировом рынке медицины, но и в России есть хорошие медики и достойное оборудование. Более того, за последние несколько лет российская медицина заметно изменилась в лучшую сторону. Ее возможности теперь позволяют делать сложнейшие операции, например пересадку сердца, - говорит Надежда Маньшина.

По словам Оксаны Луценко, Россия в перспективе сама может стать местом паломничества зарубежных больных. В РФ самая разветвленная сеть банков донорских органов, а российское акушерство и гинекология остаются сильнейшими в Европе. Кроме того, в Россию ездят лечиться от наркомании и алкоголизма, - резюмирует эксперт.

Простые советы для тех, кто собирается лечиться за границей

При выборе компании, которой вы собираетесь доверить организацию процесса лечения за рубежом, в обязательном порядке требуйте предоставления подтверждающих документов организации (учредительные документы компании, где прописан юридический адрес, данные учредителей).

Важно получить официальное письмо, подтверждающее статус компании в качестве официального представителя того или иного медицинского учреждения.Компания обязана предоставить детализированный счет с перечнем медицинских и сервисных услуг, которые заказывает пациент. Счет - это официальный документ, на котором в обязательном порядке должна стоять печать и подпись уполномоченного лица.

Выезжая на лечение за рубеж, важно знать, какой врач будет консультировать и лечить пациента. В некоторых случаях необходимы консультации специалиста высшего класса или как минимум зарекомендовавшего себя в данной области.

Обращаться ли к врачам за рубежом: за и против

Позитив

Евгений, 35 лет, Москва

- В середине 2012 года моей 8-летней дочери Полине поставили страшный диагноз - рак костного мозга. Некоторое время мы были в растерянности, совершенно не знали, куда податься, то ли сразу поехать за границу, то ли попробовать лечиться здесь. Если проходить процедуру химиотерапии в России мы еще могли себе позволить, то операция по пересадке костного мозга, которая, судя по всему, нам предстояла, меня пугала. И не только своей стоимостью, но и сложностью. Это прозвучит нехорошо, но доверить собственного ребенка нашим эскулапам мне было страшно.

После постановки диагноза знакомые посоветовали пройти повторную диагностику за границей. Возник резонный вопрос: Куды бечь? Как найти клинику? С кем вести переговоры и что вообще делать, если появилась необходимость поехать лечиться за границу. Узнали, что есть специальные компании, которые занимаются отправкой пациентов в клиники зарубежных стран, но все равно решили действовать самостоятельно.Я нашел онкологическую клинику в Мюнхене по рекомендациям и форумам в интернете, отправил туда письмо, где разъяснил суть проблемы. В тот же день мне ответили, что рады сотрудничать, но только через посредника, координаты которого прилагались к письму.

Посредником оказалось специализированное агентство по медицинскому туризму, которое несколько лет работает с этой клиникой и отправляет туда россиян на лечение. В общем, на следующий день я оказался там. Как ни странно, больше денег за посредничество заплатить не пришлось. Комиссионные компания берет прямо с клиники. Выезд организовали быстро, без проволочек и усилий с моей стороны. В Мюнхене оказалось, что у дочери нет рака, но есть туберкулез костного мозга, который лечится. Это стоило нам немалых, но подъемных денег. А главное - мой ребенок спасен и здоров. С ужасом думаю, что Полину пришлось бы мучить химиотерапией зря, если бы не был поставлен верный диагноз.

Негатив

Наталья, 42 года, Москва

- Год назад у мамы обнаружили рак, и мы приняли решение лечиться за рубежом. Сначала выбирали между Израилем и Германией, но цена за лечение превышала наши материальные возможности. А вот в Турции одна из клиник Анталии предложила нам активную помощь и приемлемую для нас цену - не более $20 тыс. Клинику нашли не через агентство, а через посредника, представившегося доктором Алексом.

Цена, по его словам, формировалась так: $23 тыс. придется заплатить за диагностику и еще $15 тыс. за последующее лечение и реабилитацию. Диагностика в итоге обошлась в $6,5 тыс. Операция с последующей реабилитацией по предварительным подсчетам должна была стоить не более $1520 тысяч.Учитывая мамино удовлетворительное состояние и возможности турецкой хирургии, врачи и посредники уговорили нас оперироваться. Обещали выписку из стационара на десятые сутки. В результате этой операции, которая шла шесть часов, врачи допустили ряд ошибок, которые привели к тому, что за 33 дня маму оперировали семь раз. Последнюю операцию делали шесть часов и удалили полностью поджелудочную железу вместе с селезенкой. В итоге она умерла от сепсиса.

Доктор Алекс от лица клиники заверял меня, что оплату за операции по исправлению их ошибок после первой операции клиника возьмет на себя, а в случае летального исхода - оплату транспортировки тела на родину. Но затем он отказался от своих слов, заявив, что он всего лишь переводчик и поэтому не мог давать таких обещаний. Всего на момент смерти мамы мы уже заплатили клинике $22 тысячи.

На этом траты не закончились, ведь нужно было вернуть тело мамы на родину. Мы оплатили услуги фирмы-перевозчика ($2,5 тыс). Они должны были забрать тело из клиники и заниматься оформлением и перевозкой. Но клиника отказалась выдать тело, насчитав нам еще $6 тыс. за различные услуги. В итоге тело мы смогли забрать, только выдав расписку, что обязуемся заплатить требуемую сумму.

Объем прямых иностранных инвестиций в экономику Арабских Эмиратов составил US$ 8 млрд в 2012 году, сообщил Его Высочество шейх Мухаммед бен Рашид Аль Мактум, премьер-министр страны. В прошлом году наблюдался значительный отток капитала из таких стран, как Египет, Тунис, Сирия и Йемен, которые в 2011 году пережили ряд политических революций. Дубай, заслуживший статус стабильного делового центра региона, сумел привлечь значительную часть данного капитала. Вместе с тем, шейх Мухаммед отметил, что было бы неверным утверждать, что ОАЭ "нажились" на событиях Арабской весны. По его мнению, от возвращения стабильной обстановки в страны, пострадавшие от революций, выиграет весь регион, включая ОАЭ. Он также пояснил, что благодаря миру и стабильности объем иностранных инвестиций будет только расти. Стоит отметить, что рынок недвижимости Дубая в прошлом году вновь вошел в фазу роста после значительного спада, произошедшего несколько лет назад, в период мирового финансового кризиса. Если в 2010 году ОАЭ привлекли US$ 5,5 млрд прямых иностранных инвестиций, то в 2011 году их объем вырос до US$ 7,68 млрд и продолжает расти. Также стоит подчеркнуть, что Арабские Эмираты оказывают весомую помощь пострадавшим странам, а местные компании проявляют значительный интерес к инвестированию средств в Северную Африку. ОАЭ > Приватизация, инвестиции > russianemirates.com, 12 февраля 2013 > № 829384

«Национализация» ArcelorMittal Annaba: Африке не нужен Миттал?

Правительство Алжира намерено взять под контроль и стабилизировать работу находящегося в кризисном положении меткомплекса в Аннабе, который «угробили» менеджеры Миттала. Пока будущее завода под вопросом, основными бенефициарами ожидаемого в стране трехкратного роста стального потребления являются импортеры из ЕС и Турции.

По сведениям СМИ, министерство промышленности Алжира и руководство ArcelorMittal завершают дискуссию относительно будущего меткомплекса Эль-Хаджар на северо-востоке страны близ города Аннаба. Стороны близки к договоренности о выкупе правительством 21% акций в ArcelorMittal Annaba (AMA), что позволит государству получить контрольный пакет предприятия, взяв на себя функции управления.

Меткомплекс Эль-Хаджар – крупнейший интегрированный комбинат в регионе Магриба, строившийся при помощи СССР с 1968 по 1978 гг., до сих пор остается символом индустриализации страны в 70-е годы.

Сегодня из-за недостаточного количества заказов и менеджерских просчетов завод оказался на грани финансового краха.

Взятые в 2010-2012 гг., в т.ч., у алжирских банков, кредиты возвращать оказалось нечем, и в начале минувшего года гендиректор AMA, Винсент Ле Гуик заявил о готовности предприятия объявить себя банкротом. Если ему не будет оказана господдержка . Власти дрогнули, премьер-министр заявил, что правительство не допустит закрытия завода, крупнейшего предприятия ненефтяного сектора, на котором работает 7 тыс. человек.

В итоге AMA получил от External Bank of Algeria кредит в размере $200 млн., который в числе прочего, должен был пойти на увеличение производства стали с 1 до 1,4 млн. т стали в год.

Однако дальнейшие действия ArcelorMittal показали, что компания мало заинтересована в развитии производства в Аннабе, что вынудило правительство искать пути принять на себя управление.

В настоящее время ArcelorMittal имеет 70% завода, а правительство Алжира через компанию SIDER владеет остальными 30%. Вложив в уставный фонд AMA около $ 200 млн., государство получит 51%, и сможет показать, способно ли оно управлять предприятием более эффективно, нежели менеджеры Миттала.

Стальная отрасль Алжира

Несмотря на то, что страна располагает одними из лучших в регионе условиями для развития черной металлургии (большие запасы газа, крупнейшие в арабском мире залежи железной руды), стальная отрасль обеспечивает менее трети потребностей в металлопродукции.

ArcelorMittal получил комбинат в «наследство» от LNM Holdings, которая приобрела 70% предприятия в 2001 г. Возле Аннабы выстроен целый металлургический город – две аглофабрики (мощность 3,57 млн. т), две коксовые батареи (1,2 млн. т), две домны (2,1 млн. т), сталеплавильный комплекс (2 млн. т), прокатные станы по выпуску горячекатаного (1,8 млн. т) и горячекатаного рулона (1,25 м), две линии цинкования (300 тыс. т), линия лужения (90 тыс. т), а также трубный завод (700 тыс. т) и стан по выпуску длинномерной продукции (850 тыс. т). Кроме того, завод имеет собственные мощности по добыче и переработке железной руды (Mittal Tebessa), расположенные в Ouenza и Boukhadra, свою ж/д ветку и перевалочную инфраструктуру в порту Аннабы.

Хотя  основные мощности несколько устарели, комбинат располагает всеми возможностями для эффективной работы. Однако, начиная с 2008 г. производство в стране и отрасли «катится под откос».

После пика в 1,3 млн. т в 2007 г. выплавка стали в Алжире упала до 440 тыс. т в 2011 г. В минувшем году производство выросло до 500 тыс. т, однако все равно далеко от оптимальной загрузки. После аварии на конвертере №2 в 2008 г. и других технических аварий предприятие не способно производить больше 1 млн. т. Обе аглофабрики и коксовое производство остановлены, поэтому сырье AMA закупает на рынке, что также не способствует повышению рентабельности работы. Представители профсоюза заявили, что инвесторы (ArcelorMittal) не выполнили обязательства по инвестированию – при оговоренных $175 млн. за 10 лет вложено было $130 млн.

В ArcelorMittal признают, что основные проблемы завода связаны с недоинвестированием. Принятый с большой помпой инвестплан на 2010-2014 годы стоимостью 500 млн. евро предполагал реконструкцию и возобновление работы основных мощностей, а также строительство модуля по выпуску прямовостановленного железа, что позволило бы увеличить сталеплавильные мощности до 2,4 млн. т.

Соакционер AMA компания Sider готова была финансировать 30% вложений в реализацию плана, однако действия ArcelorMittal демонстрировали слабую заинтересованность в развитии предприятия.

Производство стали в Алжире, млн. т:

Данные: WSA

Потребление

Структура потребления типична для региона – на арматуру приходится более половины потребления стали в стране, на трубы – около 20%, плоский прокат – около 15%, катанку – порядка 10%.

В течение многих лет, пока ориентированная на экспорт углеводородов экономика Алжира исправно получала «нефтедоллары», в стране накопился неудовлетворенный спрос на объекты инфраструктуры.

Принятие после революционных событий 2011 г. 5-летнего правительственного плана в $298 млрд. инвестиций позволило говорить о том, что Алжир должен стать одним из наиболее перспективных потребителей в МЕНА. Основные средства будут направлены в улучшение инфраструктуры, транспорт и строительство жилья. Ожидается и рост спроса на плоский прокат – Renault запланировала строительство в Алжире автозавода.

По объему потребления страна уже входит в шестерку лидеров в МЕНА, в Северной Африке – 2-е место. В 2012 г. уровень спроса был около 5 млн. т, что значительно выше текущего уровня производства. В ближайшие 10 лет параллельно с реализацией инвестплана потребности внутреннего рынка вырастут до 15 млн. т.

Стальной баланс в Алжире, млн. т:

Данные: WSA

Доля поставок AMA на алжирском рынке в последние годы неуклонно снижается, и сегодня покрывает всего 15-20% спроса. Рынку требуется порядка 3 млн. т арматуры и катанки, тогда ArcelorMittal Annaba может обеспечить в лучшем случае 600 тыс. т.

Аналогичная ситуация в трубном секторе. При высоком уровне спроса (порядка 1 млн. т в год) доля поставок трубного производства ArcelorMittal Annaba (TSS) составляла от 1 до 2%. Завод вчистую проигрывал импорту, объем которого в последние годы вырос до 800 тыс. т. Спасением для компании стало получение в минувшем году заказ на поставку труб для 970 км трубопровода Sonatrach, который обеспечит два года работы загрузки.

Явный дефицит по ряду позиций длинномерной продукции привел к активизации внешних инвестиций в стальную отрасль. Турецкая компания Toscelik за 2 года построила и ввела в эксплуатацию электросплеплавильный завод по выпуску арматуры в г. Оран на северо-западу Алжира. Объем инвестиций в проект составил $750 млн., мощность предприятия – 1 млн. т. Завод уже работает, с его помощью Toscelik обходит 15% импортную пошлину.

Грандиозный проект готовит катарская Qatar International, которая вместе с Sider (акции распределятся в соотношении 49:51) построит в Алжире новое стальное производство мощностью 5 млн. т. Завод появится в промышленной зоне недалеко Bellara Jijel в восточной части Алжира, в 360 км от столицы. Общий объем инвестиций в СП составит € 2,5 млрд., предполагаемый старт производства – до 2017 г. На первом этапе будет производиться 2,5 млн. т сортового проката, дальнейшее расширение мощности позволит увеличить производство до 5 млн. т длинного и плоского проката.

Импорт

Алжир остается одной из наиболее зависимых от стального импорта стране региона: при спросе на уровне 4-5 млн. т собственное производство составляет около 500 тыс. т, соответственно, объемы импорта колеблются от 3 до 4 млн. т.

В 2011 г., по данным ISSB, Алжир вошел в десятку крупнейших мировых нетто-импортеров, закупив 3,9 млн. т сталепродукции.

В минувшем году импорт, по предварительным данным, составил 4,1 млн. т. В первом полугодии 2012 г.  импорт вырос до 2,27 млн. т (+24% к АППГ) на сумму $ 1,72 млрд. (+18%). Более 80% импорта (1,44 млн. т в 2012 г.) представляет собой арматура и катанка.

Импорт г/к листа за 1-е полугодие 2012 г. составил 181 тыс. т, покрытого плоского проката - 42 тыс. т, х/к листа – 38 тыс. т, уголков и других видов фасонного проката - 165 тыс. т.

Алжир почти не импортирует полуфабрикаты, так как имеет ограниченный объем прокатных мощностей. Впрочем, со снижением пошлины на импорт заготовки в страну с 17% до 7%, которое вступило в силу с 2013 г., ввоз полуфабрикатов должен несколько оживиться.

70% импорта поступает из ЕС, преимущественно из Южной Европы. За 1-е полугодие 2012 г. ввезено 740 тыс. т из Испании, 675 тыс. т из Италии и 270 тыс. т из Греции. Кроме того, 35 тыс. т из Турции и 12 тыс. т из России, импорт из Украины отсутствовал.

Евросоюз является крупнейшим торговым партнером Алжира, на него приходится почти половина алжирского экспорта (углеводороды и химия) и импорта (машины и металлы, продукты). Между ЕС и Алжиром действует Соглашение о свободной торговле, однако до 2020 г. будет продолжаться переходный период, в течение которого страна обязуется провести полную отмену тарифных ограничений.

Что касается импорта из Украины, то до середины 2000-х рынок длинномеров Алжира был одним из приоритетов «Криворожстали», которая отгружала до 1 млн. т в год. Однако после того как новым собственником предприятия стала ArcelorMittal, украинское предприятие «вывели» с алжирского рынка, чтобы не создавать конкуренцию AMA. В 2006г. поставки АМКР в Алжир составили 900 тыс. т. а в 2007 г. – уже 500 тыс. т, к концу 2000-х экспорт снизился до нескольких десятков тысяч тонн.

Георгий Карпенко

МИНИСТРЫ ИЗ ПАРТИИ ТУНИССКОГО ПРЕЗИДЕНТА ПОДАЛИ В ОТСТАВКУ

Члены партии "Конгресс за республику" требовали ухода министров-исламистов

Трое министров тунисского правительства - министр по вопросам занятости, по делам женщин и глава министерства госимущества из светской партии "Конгресс за республику", возглавляемой президентом страны, подали в отставку. Ранее партия потребовала отставки министров-исламистов, которые, по их мнению, не справляются со своими обязанностями, сообщает Al Arabia.

"Мы еще на прошлой неделе заявили, что если министры иностранных дел и юстиции не будут заменены, мы выйдем из правительства", - заявил официальный представитель партии Бен Амор.

Накануне премьер-министр страны Хамади Джебали пригрозил, что уйдет в отставку, если парламент не позволит ему сформировать правительство технократов. Джебали заявил о роспуске правительства, в котором преобладали исламисты, после начала массовых протестов, вызванных убийством оппозиционного лидера Чокри Белаида.

По данным МВД, в ходе беспорядков один полицейский погиб и 59 были ранены.

В пятницу 8 февраля 2013 года во всех аэропортах Туниса отменены все рейсы - и местные, и международные, как прилет, так и вылет.

Аэропорты не работают в связи со всеобщей забастовкой, которая проходит по всей стране из-за убийства Шукри Бельида, лидера Демократической партии патриотов Туниса. Забастовка продлится весь день 8 февраля.

ОППОЗИЦИОННЫЕ ПАРТИИ ТУНИСА ПРОТИВ РОСПУСКА ПРАВИТЕЛЬСТВА

Члены правящей исламистской партии намерены продолжить переговоры с другими политическими силами по вопросу формирования нового кабинета министров

Члены правящей партии Туниса "Ан-Нахда" выступают против решения премьер-министра страны Хамади Джебали о роспуске правительства и формировании нового кабинета технократов, сообщает Reuters.

Накануне Джебали объявил о решении распустить кабинет министров, в котором преобладали исламисты, и создать переходное правительство, которое будет работать до выборов.

В ответ на это зампредседателя правящей партии Абдельхамид Джеласси обвинил премьер-министра в том, что тот принял решение в одностороннем порядке, не посоветовавшись с членами партии: "Премьер-министр принял это решение без учета мнения членов партии". "Мы продолжим вести переговоры с представителями других партий по вопросу формирования нового коалиционного правительства", - добавил он.

Несогласие с таким решением выразили и другие оппозиционные партии страны. Они потребовали учета их мнения при решении вопроса по созданию нового правительства.

Решение о роспуске правительства последовало после волны антиправительственных выступлений, вызванных убийством 6 февраля видного деятеля оппозиции Шукри Бельида. Лидер Демократической партии патриотов был убит неизвестными.

Тунисский премьер пообещал провести новые выборы в ближайшее время, однако не назвал ни имен кандидатов, ни дату предстоящих выборов.

Нынешнее правительство было сформировано в декабре 2011 года после выборов, в которых победу одержало исламистское движение "Ан-Нахда", к которому принадлежит и сам Джебали.

В ТУНИСЕ ПРОЙДЕТ ВСЕОБЩАЯ ЗАБАСТОВКА

Французские школы будут закрыты в связи с массовыми протестами

Представители крупнейшего в Тунисе профсоюза объявили о намерении провести всеобщую забастовку 8 февраля в знак протеста против убийства видного деятеля оппозиции Шукри Бельида, сообщает Reuters.

Французские школы в столице Туниса не будут проводить занятия в последний день недели, а также в субботу из-за опасений в связи с возможными массовыми протестами.

"Французские школы в Тунисе не будут работать только в пятницу, 8 февраля, и в субботу, 9 февраля", - говорится в сообщении на сайте французского посольства

Ранее сегодня члены правящей партии Туниса "Ан-Нахда" выступили против решения премьер-министра страны Хамади Джебали о роспуске правительства и формировании нового кабинета технократов.

Накануне Джебали объявил о решении распустить кабинет министров, в котором преобладали исламисты, и создать переходное правительство, которое будет работать до выборов.

В ответ на это зампредседателя правящей партии Абдельхамид Джеласси обвинил премьер-министра в том, что тот принял решение в одностороннем порядке, не посоветовавшись с членами партии: "Премьер-министр принял это решение без учета мнения членов партии". "Мы продолжим вести переговоры с представителями других партий по вопросу формирования нового коалиционного правительства", - добавил он.

Несогласие с таким решением выразили и другие оппозиционные партии страны. Они потребовали учета их мнения при решении вопроса по созданию нового правительства.

Решение о роспуске правительства последовало после волны антиправительственных выступлений, вызванных убийством 6 февраля видного деятеля оппозиции Шукри Бельида. Лидер Демократической партии патриотов был убит неизвестными.

Тунисский премьер пообещал провести новые выборы в ближайшее время, однако не назвал ни имен кандидатов, ни дату предстоящих выборов.

Нынешнее правительство было сформировано в декабре 2011 года после выборов, в которых победу одержало исламистское движение "Ан-Нахда", к которому принадлежит и сам Джебали.

В ТУНИСЕ БУДЕТ СФОРМИРОВАНО ПРАВИТЕЛЬСТВО ТЕХНОКРАТОВ

Оно придет на смену коалиции, возглавляемой исламистскими партиями

Премьер-министр Туниса Хамади Джебейли, возглавляющий правящую в стране партию исламистов, объявил о роспуске правительства и пообещал скорые выборы для того, чтобы восстановить мир в государстве после убийства лидера оппозиции Шукри Бельэйда, сообщает Reuters. По словам Джебейли, вместо коалиции, возглавляемой исламистской партией "Ан-Нахда", в Тунисе будет сформировано правительство технократов.

Три исламистских партии, входящие в коалицию, в течение нескольких недель не смогли договориться о составе правительства. Так, партия "Конгресс за республику" требовала заменить некоторых министров, угрожая перейти в оппозицию. "После провала в переговорах между партиями по вопросу переформирования кабмина я решил сформировать небольшое правительство технократов", - заявил он. "То, что произошло с Бельэйдом - это политическое убийство и уничтожение тунисской революции", - добавил премьер.

Бельэйд, который являлся лидером местных социалистов, был убит 6 февраля. Это событие вызвало в Тунисе многочисленные уличные протесты, подобные тем, которые проходили в стране во время революции два года назад. Во время всего вчерашнего дня протестующие устраивали столкновения с полицией в столице и других городах Туниса, в том числе в Сиди Бузиде, где началась "Жасминовая революция", которая привела к свержению президента Зина эль-Абидин Бен Али в январе 2011 года. В столице Туниса толпа, в частности, подожгла штаб-квартиру партии "Ан-Нахда", которая 1,5 года назад победила на выборах в Национальную учредительную ассамблею Туниса.

В ТУНИСЕ РАСПУСТИЛИ ПРАВИТЕЛЬСТВО

А в ходе беспорядков погиб полицейский

Премьер-министр Туниса Хамади Джебали заявил о роспуске правительства, в котором преобладали исламисты, и формировании нового технического кабинета, который будет работать до выборов, передает РИА Новости.

Это решение последовало после волны антиправительственных выступлений, вызванных убийством в среду, 6 февраля, видного деятеля оппозиции Шукри Бельида. Лидер Демократической партии патриотов был убит неизвестными возле дома. По данным МВД, его расстреляли два молодых человека, которые затем скрылись с места преступления на мотоцикле.

Вечером 6 февраля в Тунисе начались беспорядки. Противники исламистов совершили нападение на офис "Ан-Нахды" и подожгли его. Демонстранты вышли на улицы главных городов страны. В ходе беспорядков погиб как минимум один полицейский. Президент страны Монсеф Марзуки прервал визит во Францию и возвратился на родину.

"Я сформирую правительство технократов без политической окраски, которое будет управлять страной в рамках строго ограниченного мандата вплоть до проведения выборов в самые короткие сроки", - сказал премьер-министр в телеобращении к нации, которое транслировали в прямом эфире арабские телеканалы.

Тунисский премьер не назвал ни имен новых министров, ни даты предстоящих выборов. Уходящее в отставку правительство Джебали было сформировано в декабре 2011 года после выборов, в которых победу одержало исламистское движение "Ан-Нахда", к которому принадлежит и сам Джебали.

Посольство Франции в Тунисе решило отменить занятия в расположенных в стране французских школах из-за беспорядков и демонстраций оппозиции, говорится в четверг в сообщении дипмиссии.

"Французские школьные учреждения в Тунисе будут закрыты в пятницу и субботу, 8 и 9 февраля", — сказано в коммюнике. В Тунисе работает около десятка французских школ, в которых учатся более пяти тысяч человек.

МИД Франции, в свою очередь, советует гражданам держаться в стороне от демонстраций.

Волна антиправительственных выступлений захлестнула Тунис после громкого убийства видного деятеля оппозиции Шукри Бельида. Оппозиция, обвинив в убийстве правящую исламистскую партию "Ан-Нахда", напала на ряд ее представительств в разных городах. В среду вечером премьер-министр Хамади Джебали на фоне острого кризиса решил распустить действующее правительство и сформировать технический кабинет. Однако исламистское движение "Ан-Нахда" отвергло это предложение.

Как сообщает "Polska Agencja Prasowa", правительство Польши во вторник после заседания объявило, что выступает против сокращения фондов солидарности в бюджете Европейского Союза на 2014-2020 год, так как это может привести к увеличению разрыва между богатыми и бедными членами ЕС.

Во вторник польское правительство приняло официальную позицию по поводу бюджета ЕС, которую они и будут отстаивать на саммите 7-8 февраля. На саммите также будет рассматриваться вопрос демократизации арабских стран.

Согласно своей позиции правительство также предлагает увеличить субсидии в рамках Общей политики сельского хозяйства (САР) для польских фермеров до среднего уровня по ЕС, чтобы дать им возможность торговать на общеевропейском рынке «согласно принципам справедливости».

Также Польша рекомендует активно укреплять позиции ЕС на мировом рынке путем укрепления отношений со странами Восточного и Южного Содружества, Россией, а также с Японией, Канадой и США.

В своей позиции Польша подтверждает участие в демократизации Туниса, Египта и Ливии, а также поддерживает усилия Евросоюза относительно методов разрешения сирийского конфликта.

В 2012 году Польша предоставила гуманитарную помощь в виде 4,3 миллионов злотых для Сирии и планирует также в дальнейшем оказывать поддержку нуждающихся стран.

В ТУНИСЕ ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК ПРИШЛИ НА АКЦИЮ ПРОТЕСТА К ЗДАНИЮ МВД

Тунисцы протестуют против убийства оппозиционного лидера Шокри Белаида

В Тунисе более тысячи человек собрались перед зданием Министерства внутренних дел в рамках акции протеста против убийства оппозиционера Шокри Белаида, который был убит на выходе из своего дома, сообщили Reuters очевидцы событий.

Демонстранты, призывающие к свержению исламистского правительства, кричат: "Позор, позор, Шокри мертв", "Куда смотрит правительство?", "Правительство должно пасть". Место проведения акции блокировано сотрудниками сил безопасности.

Лидер оппозиционной "Партии объединенных патриотов демократов" Шокри Белаид на пороге собственного дома получил четыре смертельных ранения и вскоре скончался в клинике "Аль-Манар". Накануне своей смерти оппозиционер резко раскритиковал правящую партию и заявил, что исламисты пытаются подавить национальную армию и силы безопасности. Для борьбы с режимом Белаид призвал провести общегосударственную акцию протеста. Смерть оппозиционера уже прокомментировали власти Туниса - премьер-министр Хамади Джебали назвал убийство "террористическим актом" и резко осудил это преступление. Он пообещал, что власти сделают все возможное для поимки и наказания убийцы.

Мировой рынок стройпроката: итоги 2012 и перспективы потребления-2013

2012-й год стал худшим для мирового строительного сектора со времени кризиса 2008/2009 гг. времена – потребление конструкционного проката осталось на уровне минувшего года, в то время как цены упали до двухлетних минимумов. Однако предпосылки для оживления спроса и цен в 1-м квартале 2013 г. есть – ожидается неплохая конъюнктура в Китае, Индии, США, Бразилии, странах MENA, которые выступят основными «моторами» для раскачки цен на длинномерную продукцию в мире.

Таблица 1. Крупнейшие в мире производители горячекатаного длинномерного проката в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

В 2011 г. общемировое потребление длинномерного проката (арматура, катанка, товарный сорт и профили) составило 600-615 млн т. Это примерно 45% от всей сталепродукции, потребленной в мире за минувший год. Традиционно доля длинномеров в глобальном потреблении близка или превышает 50%, однако в последние годы в связи со стагнацией строительного сектора спрос на эту продукцию слабеет.

По оценкам ArcelorMittal, докризисная (в 2008 г.) емкость глобального рынка конструкционного проката составляла 606 млн т, в 2009 г. данный показатель снизился до 595 млн т, однако уже в 2010 г. отмечен его рост до 647 млн т. Столь позитивная динамика в сегменте строительства объясняется пресловутым китайским фактором – в КНР потребление конструкционного проката с 2008 г. по 2010-й годы выросло на 30%, до 345 млн т. В «остальном» же мире, без Китая, за этот же период потребление сократилось на 12%, до 302 млн т.

В 2011 г. благодаря посткризисному восстановлению строительного сектора в мире наблюдался довольно значительный (особенно если учесть низкую сравнительную базу предыдущих лет) рост потребления металлопродукции – до 710 млн т. Этот рост мог быть и большим, если бы не события «арабской весны», которые привели к существенному спаду спроса на стройпрокат в едва ли не половине стран региона MENA (Ближний Восток и Северная Африка).

Однако в 2012 г. температура глобального рынка конструкционного проката вновь начала охлаждаться. В Китае прирост спроса на прокат ужался до 3-5%, а в большинстве прочих регионов мира отмечены либо стагнация потребления, либо его сокращение. Исключением стали ряд стран Азии, включая Индию и развивающиеся экономики АСЕАН, регион MENA, где понемногу начинается постреволюционное восстановление потребления, Северная и Южная Америка, где также зафиксирован незначительный, но все же рост спроса, а также отдельные страны СНГ, в которых стройсектор имеет поддержку бюджетного финансирования на крупные инфраструктурные проекты.

Таблица 2. Производство строительного проката в мире в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

В 2011 г. производство горячекатаного длинномерного проката в мире составило 677 млн т, выпуск арматуры – 209 млн т, катанки – 194 млн т (см. табл. 1 и 2.).

Глобальная торговля длинномерной продукцией в минувшем году, по оценкам WSA, составила 99 млн т, или примерно 24% в общем объеме мировой стальной торговли (см. табл. 3).

Таблица 3. Мировой экспорт по видам длинномерной продукции, млн т:

Источник: данные Worldsteel, оценки автора

Крупнейшими экспортерами длинномерного проката в 2011 г. (см. табл. 4), по данным WSA, были:

• в ЕС (42 млн т) – Германия (7 млн т) и Испания (св. 6 млн т);

• в Азии (25 млн т) – Китай (11,5 млн т) и Япония (5 млн т);

• в СНГ (10 млн т) – Украина (почти 6 млн т) и Россия (3 млн т);

• на Ближнем Востоке – Турция (10,5 млн т)

Таблица 4. Экспорт строительного проката в мире в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

Основные импортеры (см. табл. 5):

• ЕС-27 (32 млн т), в т. ч. Германия (6,5 млн т) и Франция (св. 3 млн т);

• Азия (19,5 млн т), в том числе Южная Корея (4,5) и Сингапур (более 2 млн т);

• Ближний Восток (10,6 млн т) – ОАЭ (2,3 млн т), Ирак (1,9 млн т) и Иран (1,6)

• Северная Америка (почти 10 млн т). в т.ч., США (почти 5 млн т) и Канада (2,6 млн т;)

• страны Африки (почти 9 млн т), в т. ч. Алжир (3,2млн т).

Таблица 5. Импорт строительного проката в мире в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

Региональное потребление и торговля. Азия

Азия является крупнейшим производителем и потребителем конструкционного проката. Оценочная емкость рынка конструкционного проката КНР – 380 млн т, остальных стран Азии – 140 млн т.

В 2011 г. объем регионального экспорта (25 млн т) составил четверть общемирового и лишь на 5 млн т превысил объем импорта (19,6 млн т), который, в свою очередь, составляет 21% общемирового (см. табл. 6 и 7).

Таблица 6. Региональный экспорт строительного проката в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

Основными региональными экспортерами арматуры и катанки являются Китай, Япония и Южная Корея, импортерами – соседние страны Юго-Восточной Азии (прежде всего, Южная Корея, Сингапур, КНР, Таиланд, Индонезия, Малайзия и Вьетнам).

Таблица 7. Региональный импорт строительного проката в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

Китайское потребление конструкционной стали имеет хорошую поддержку благодаря устойчивому развитию стройсектора. Перед страной по-прежнему стоят задачи по созданию колоссальных объемов инфраструктуры, для которых необходимо не менее 65% от национального потребления сталепродукции. В 4-м квартале текущего и 1-м кварталах следующего года в стране ожидается улучшение рыночного спроса на сталь. Национальной комиссией развития и реформ утверждены инвестпроекты общим объемом более 5 трлн. юаней. В частности, в строительство высокоскоростной железнодорожной сети, как ожидается, будет инвестировано 530 млрд. юаней.

Китайские производители также активно используют имеющиеся возможности для поставок длинномерной продукции на рынки сопредельных стран, особенно на растущие рынки стран АСЕАН.

За первые девять месяцев этого года китайские металлурги экспортировали 8,24 млн т арматуры и катанки (+ 63% к АППГ), поставки сортового проката выросли на 40%, до 2,67 млн т.

В Японии потребление конструкционной стали в минувшем году составило 10,3 млн т, при объеме внутреннего производства в 18,6 млн т. Соответственно, избыточные объемы ушли на экспорт, в т.ч., внешние поставки арматуры составили 346 тыс. т, катанки — 542 тыс. т, профилей – 882 тыс. т.

За 8 мес. 2012 г. потребление в строительстве Японии составило 7,3 млн т. За 9 месяцев 2012 г. экспорт арматуры составил 277 тыс. т, катанки – 375,5, импорт – 24 тыс. т и 209 тыс. т соответственно.

В текущем финансовом году стали дополнительный спрос на конструкционный прокат в стране, обусловленный необходимостью восстановления после землетрясения, вырастет на 600 тыс. Т.

В Индии потребление сортового проката в следующие 10 лет будет превышать спрос на плоскую продукцию (в соотношении 55% против 45%), что обусловлено высоким спросом со стороны инфраструктурных проектов. Соответственно, при общем уровне потребления в 2012/2013 финансовом году на уровне 77 млн т, спрос на длинномерную продукцию должен составить не менее 42 млн т.

В Ispat Nigam Rashtriya, ведущем национальном производителе стройпроката (основные конкуренты – SAIL и Tata Steel) отмечают, что длинномерный прокат является товаром, который производится и потребляется преимущественно для местного рынка, экспорт и импорт незначителен. В частности, за январь-сентябрь 2012 г. импорт длинномерной продукции в Индию через основные порты составил всего порядка 200 тыс. т. Экспорт по итогам года оценочно не превысит 600 тыс. т.

В Южной Корее, на фоне растущего спроса внутри страны, местные производители арматуры наращивают поставки на местный рынок. За 1-е полугодие корейские компании выпустили 4,44 млн т арматурного проката (+8%), из которых 4,24 млн т (+16%) было отгружено отечественным потребителям, и всего 175 тыс. т (-36%) ушло на экспорт.

По оценкам местных экспертов, годовой экспорт арматуры из Кореи по итогам 2012 г. не превысит 400 тыс. т (главным образом, в Сингапур, Мьянму и Канаду), импорт (преимущественно, из Китая и Японии) в текущем году составит около 500 тыс. т.

На Тайване из-за снижения правительственных ассигнований на проекты строительства на 16%, потребление длинномерного прокат в 2012 г. может упасть на 5-10%. В 1-м полугодии 2012 г. Тайвань снизил импорт длинномерной продукции до 1,1 млн т, экспорт составил 1,2 млн т.

Импорт арматуры в текущем году составит порядка 500 тыс. т (основные поставщики – Южная Корея, Россия, Великобритания), экспорт – 250 тыс. т (в Китай, Таиланд и Австралию).

В странах АСЕАН (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины и Сингапур) в строительном секторе, на который приходится в среднем 63% потребления, в 2011 г. израсходовано порядка 31 млн т проката (см табл. 8), чуть выше уровня предыдущего года. Спрос на длинномерную продукцию в странах АСЕАН растет в среднем на 7% в год, опережая производство, которое увеличивается со скоростью 6%.

В 2011 г. объем импорта вырос до 9,4 млн т, и основным ее поставщиком в АСЕАН остается Китай, на который пришлось около 40% импорта профилей, 23% и 42% арматуры и катанки соответственно. Крупными экспортерами проката строительного назначения в страны АСЕАН выступают также Япония, Корея и Тайвань.

Таблица 8. Потребление металлопродукции в стройсекторе стран АСЕАН за 2011 г.:

Источник: данные SEAISI

В Таиланде спрос на длинномерный прокат в 2011 г. вырос до 4,9 млн т. В настоящее время востребованность новых систем защиты от наводнений в жилых районах и активное переселение людей в регионы с меньшим риском наводнений формирует повышенный спрос на услуги стройсектора.

Строительный сектор Индонезии в 2011 г. увеличил потребление проката на 3%, до 6,7 млн т, однако в 2012 г. ожидается замедление спроса в связи со снижением активности в секторе, поскольку регуляторы подняли первоначальный взнос для покупки дома, что может сдерживать инвестиции в недвижимость.

В Малайзии ежегодный рост потребления стройпроката за счет правительственных проектов может ускориться до 5%. При этом в стране предпринимаются меры по ограничению растущего импорта. В текущем году введены антидемпинговые меры на импорт катанки из 4 стран.

Во Вьетнаме в 2011 г. 5,8 млн т стали было использованы строительным сектором, импорт составил порядка 4,5 млн т. В текущем году производство конструкционной стали составит 4,5 млн т, внутренние продажи – 4,4 млн т. Потребление во Вьетнаме остается сравнительно слабым – прежде всего, из-за спада на рынке недвижимости, который, в свою очередь, привел к стагнации в строительстве и промышленности строительных материалов.

Филиппинский строительный сектор оставался динамичным в последние несколько лет, пользуясь поддержкой правительства. В настоящее время строится 300 тыс. новых домов в год, в то время как население растет примерно на 2%.

В Сингапуре высокий спрос на длинный прокат в 2011 г. привел к значительному росту импорта, который увеличился на 38% в годовом исчислении.

В 2011 г., по данным ISSB, импорт длинномерной продукции в страны Ближнего Востока и Северной Африки вырос на 1%, до 13,8 млн т. Импорт в Египет показал более чем десятикратный рост – до 2,8 млн т, в ОАЭ сократился на 76% – до 1,7 млн т, в Алжир вырос до 2,8 млн т. В целом закупки длинномерного проката Египтом, Алжиром, ОАЭ и Ираком составили 68% от общеарабского импорта.

Регион MENA

Если ранее страны MENA переживали строительный бум, то сейчас региону прогнозируют бум железнодорожный. Быстрый рост населения и урбанизации требует создания инфраструктуры наземного транспорта – скоростных дорог местного и регионального значения, а также метрополитена. Первым стало метро Дубая, в строительство которого было вложено $ 9 млрд. По оценкам арабских экспертов, объем инвестиций в ж/д проекты на Ближнем Востоке и Северной Африке может достигнуть $ 190 млрд.

Ближний Восток и Средиземноморье

Оценочная емкость рынка конструкционного проката Ближнего Востока и Турции – 35 млн т. Регион остается ключевым импортером этой продукции, опираясь на значительные инвестиции в строительный сектор. Спрос на длинномерный прокат в регионе на 2012, 2013 и 2014 гг. прогнозируется на уровне 18, 21 и 26 млн т соответственно. Это означает, что региональные производители смогут закрывать потребности в данной продукции самостоятельно – в 2012, 2013 и 2014 гг. их мощности, по оценкам, составят 19, 21 и 23 млн т. К 2015 г. в регионе может производиться 17 млн т арматуры, 3,5 млн т профилей и 2,6 млн т катанки. В реальности же пока большинство стран региона сильно зависят от импорта. Основные нетто-импортеры – Ливан, Саудовская Аравия, Сирия (до начала гражданской войны), Ирак и Иордания.

В 2012 г., после частичной стабилизации политической обстановки, в регионе отмечается значительный рост инвестиций в инфраструктуру, гарантируя высокий спрос на строительный прокат.

В ОАЭ будет реализован проект по созданию ж/д сети между эмиратами Абу-даби и Дубай протяженностью 1200 км. Позже сеть станет трансарабской, связав ОАЭ, Саудовскую Аравию и Оман.

В Саудовской Аравии, которая остается крупнейшим строительным рынком Залива, в 2012 г. инвестиции в строительные и инфраструктурные проекты снизятся до $ 50 млрд., однако уже в 2013 г. ожидается возвращение к $ 70 млрд. В 2012 г. дан старт ряду проектов по развитию портов стоимостью порядка $3 млрд.

Катар вложит $140 млрд. в инфраструктурные проекты за следующие 5 лет. В стране стартует реализация проектов в рамках проведения в 2022 г. чемпионата мира по футболу.

Строительная отрасль Кувейта также стоит на пороге значительного роста, стимулируемого госинвестициями в проекты возведения инфраструктурных и социальных объектов. В отрасли ожидается ежегодные темпы роста 7,5% в период между 2012 и 2016 гг.

В Омане реализуются проекты строительства дорог и мостов на $ 7 млрд. На текущий год планируется начало строительства железной дороги более чем на $ 5 млрд., а также нескольких портов и аэропортов.

Оценка потребности в арматуре в странах Персидского залива, млн т:

Источник: Qatar steelВ Ливане, которому требуется масштабное восстановление инфраструктуры, потребление проката строительного назначения составляет 1 млн т. Сегодня стране зависима от импорта, основная часть которого поступает из стран СНГ (Беларусь и Украина).

Аналогичная ситуация и в Ираке, потенциал которого по потреблению строительного проката уже составляет 3 млн т возможностью ежегодного роста на 10%. Местные производители (2 завода) пока могут суммарно выпустить не более 300 тыс. т арматуры, что создает отличные возможности для экспортеров длинномеров из СНГ, Турции и Китая.

Сирия потребляет 2 млн т сортового проката в год, большую часть страна импортирует из Украины, из Турции и КНР.

Иордания активно наращивает потребление арматуры, которое приближается к отметке 1 млн т в год.

В сложном положении после введения международных санкций находится Иран, крупный региональный потребитель (до 12 млн т в год) и производитель стройпроката. С весны 2012 г. практически заблокирован импорт в страну не только готовой конструкционной стали, но и полуфабрикатов. На фоне 70% падения ввоза заготовки, местным производителям приходится работать на полную мощность, чтобы закрыть хотя бы часть потребностей сортовых заводов.

Региональный импорт строительного проката в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

В Турции (основной конкурент по конструкционной стали для поставщиков из СНГ в MENA), потенциал производства длинномерного проката уже превышает 36 млн т, или 70% мощностей отрасли. В 2011 г. выпуск арматуры превысил 12 млн т (всего 4,5 млн т млн. в начале 2000-х гг.), катанки – 2,79 млн т. Импорт длинномерного проката в Турцию в 2011 г. составил 1,35 млн т, экспорт – 10,5 млн т.

За 9 месяцев 2012 г. потребление конструкционного проката в стране составил 9,7 млн. т, увеличившись на 9% к АППГ. Спрос со стороны стройсектора останется стабильно высоким, учитывая масштабный план городского преобразования, в рамках которого за 20 лет планируется капитально отремонтировать и заново построить 650 тыс. старых домов.

Несмотря на то, что на местном рынке в текущем году сохраняется высокий уровень спроса, экспорт конструкционной стали из Турции за 9 месяцев 2012 г. вырос на 25% к АППГ. В частности, поставки арматуры составили 6,3 млн т (+27%), катанки – 701,2 тыс. т (+17%).

Северная Африка

Пока регион далек от того строительного бума, имевшего место до «арабской весны». Египет, Алжир, Ливия, Тунис и Марокко только возвращаются к «нормальному уровню» развития экономики и строительства. В 2013 г., при условии политической стабильности в регионе, ожидается возобновление высокого спроса, прежде всего на конструкционный прокат и рост импорта.

В Египте потребление длинномерного проката в 2012 г. составит 6,5 млн т. Перспективы для увеличения спроса на конструкционный прокат очевидны, однако, для импортеров места будет не слишком много, учитывая значительные мощности местных производителей.

Вновь интересным для экспортеров длинномерного проката стал Алжир, запускающий крупные проекты, особенно в жилищном строительстве. На арматуру и катанку приходится 60% в потреблении стали. В первой половине 2012 г. Алжир импортировал 1,81 млн т стройпроката, на 25% выше уровня прошлого года. Основной объем поставок идет из стран Южной Европы (Испании, Италии и Греции).

В Марокко импорт сортового проката в 1 полугодии 2012 г. составил всего 105 тыс. т, что объясняется активностью местного производителя Sonasid/ArcelorMittal , удовлетворяещего 80% внутреннего спроса. Инфраструктура и жилищное строительство остаются основными факторами спроса на сталь, в то время как потребление в промышленном секторе страны все еще не может выйти на нормальный уровень.

Перспективным остается и рынок Ливии, где «дореволюционный» спрос на арматуру превысил 1,5 млн т в год. В Тунисе спрос на сталь достигает 1 млн т, 80% этого объема приходится на арматуру.

Региональный импорт строительного проката в 2011 г., млн т:

Северная Америка (NAFTA)

Текущая емкость рынка конструкционного проката Северной Америки – 40 млн т. В NAFTA практически все страны являются нетто-импортерами длинномерного проката, и несмотря на то, что объемы потребления отличаются в разы, дефицит данной продукции по США, Канаде и Мексике в минувшем году был почти одинаковым – 1,1-1,4 млн т. В то же время, в Северной Америке активно ведется межрегиональная торговля длинномерной продукцией, на которую приходится порядка 45% всего импорта. В 2011 г., по данным ISSB, внутренняя торговля в NAFTA выросла на 10,5%, до 4,2 млн т.

В США на строительный сектор приходится порядка 40% стального потребления, т.е., порядка 35 млн т в год. За 9 месяцев текущего года, по предварительным данным, поставки на рынок длинномерного проката составили 20,4 млн т, что на 14% выше уровня минувшего года.

Игроки рынка отмечают устойчивый спрос на стройпрокат в 1-м полугодии, однако к лету потребление снизилось, а осенью перешло к стагнации. Однако, необходимость ликвидации последствий урагана Sandy обеспечит позитивный импульс потреблению в строительном секторе США практически на весь следующий год. Кроме того, после завершения выборов инвесторы вернутся к нормальному финансированию проектов.

В 2011 г. импорт в США длинномерной продукции составил: арматура – 600 тыс. т, катанка – 921 тыс. т, профили – 465 тыс. т, проволока – 580 тыс. т. В 2012 г. импорт ожидается на уровне 2,5 млн т.

Важным сдерживающим фактором для роста ввоза строительного проката является обязательное требование использовать продукцию местного производства при реализации финансируемых при поддержке государства строительных проектов.

Перспективен рынок Мексики, где потребление стройпроката приближается к 11 млн т, а строительный сектор, поддерживаемый крупными госинвестициями в инфраструктуру, растет на 10-15% в год. Бразильская Gerdau, один из ведущих поставщиков арматуры на местном рынке, инвестирует 600 млн. в проект с мексиканской Aceros Corsa по созданию завода производству 700 тыс. т сортового проката в год.

Региональный экспорт и импорт строительного проката в 2011 г., млн т:

Источник: WorldsteelВ большинстве стран Латинской Америки стройсектор является основной движущей силой роста стального потребления. Сейчас емкость регионального рынка конструкционного проката составляет 16 млн т. Регион остается нетто-импортером – в 2011 г. экспорт составил 1,7 млн т (преимущественно, из Бразилии, которая, в свою очередь, является нетто-экспортером), в то время как импорт – 3,8 млн т.

В минувшем году в Бразилии видимое потребление длинномеров составило 10,5 млн т (в т.ч., почти 700 тыс. т - импорт), превысив докризисный уровень. В 2013 г. ожидается рекордный спрос на эту продукцию – порядка 13 млн т. Перспективы стройсектора в стране позитивны, учитывая большое количество проектов в рамках проведения ЧМ по футболу 2014 г. и Олимпиады-2016.

Бразильский спрос на конструкционную сталь в ближайшие пять лет будет расти на 15-20% в год, и за этот рынок, где много лет царит компания Gerdau (ее конкуренты – Votorantim и ArcelorMittal) решил побороться и производитель плоского проката CSN. Компания планирует с 2013 г. удвоить продажи арматурного проката для строительной отрасли.

Потребление растет почти во всех странах региона, не только в Бразилии. В январе-сентябре 2012 г. видимое потребление стали в странах Латинской Америки и Карибского бассейна выросло на 5% в годовом исчислении, достигнув 49,5 млн т, при этом лидерами являются Чили (+17%), Мексика (+15%) и Перу (+13%). Мексика имеет наибольший дефицит в торговле сталью – 3,3 млн т за 9 месяцев текущего года, у Колумбии – 1,3 млн т, Перу – 1,2 млн т.

Интересными являются рынки Перу и Колумбии, которые по итогам минувшего года закупили на внешних рынках свыше 500 тыс. т этой продукции. Строительная отрасль Перу в 2013 г. вырастет на 12% на фоне реализации ряда крупных проектов. Пока в стране доминирует Siderperú – перуанское подразделение бразильской Gerdau, которая уже приступила к расширению мощностей. В будущем у нее появится конкурент – Aceros Arequipa строит сортовой завод в Перу.

Колумбия является перспективным рынком не только для региональных поставщиков, но и стран-экспортеров, таких как Китай, Турция и Украина. Потребление стройпроката на внутреннем рынке в минувшем году составило 1,5 млн т, в нынешнем ожидается рост до 1,65 млн т. Пока спрос покрывается преимущественно за счет импорта ( свое представительство уже открыла североамериканская Nucor), однако в будущем здесь могут открыть свои предприятия Usiminas или другие латиноамериканские производители.

В Чили потребление арматуры в 2012 г. превысит 600 тыс. т, в ближайшие годы ожидается до 1 млн т. Стройсектор растет со скоростью 10%, обеспечивая стабильный спрос на длинномерный прокат.

Региональный импорт строительного проката в 2011 г., млн т:

Источник: Worldsteel

Игорь Жигир

Террористическая группировка, захватившая в середине января заложников на газовом комплексе на юго-востоке Алжира, при подготовке диверсии получала помощь извне, сообщила в среду алжирская газета "Аль-Хабар" со ссылкой на источники в следствии.

"Комиссия по расследованию происшествия на заводе и в жилом комплексе в Тигентурине пришла к заключению о вероятной причастности к подготовке теракта иностранного государства или организации за пределами региона Азавад", - указывает издание.

В частности, об этом свидетельствует наличие у террористов самых современных аппаратов связи, которые не поддаются подавлению системами радиоэлектронной борьбы. "Это оборудование имеется только у Свободной сирийской армии и, в меньшей степени, использовалось ливийскими повстанцам в 2011 году", - указывает издание. Кроме того, у боевиков было новое неиспользованное ранее оружие, которого нет на вооружении армий соседних с Алжиром Мали и Нигера. По данным следствия, на подготовку теракта на юго-востоке Алжира было потрачено не менее восьми миллионов евро.

Нападение на газовый комплекс Тигентурин в 1,3 тысячи километрах к юго-востоку от столицы Алжира, в котором работали и проживали несколько сотен алжирских и иностранных специалистов, было совершено 16 января. Захватившие заложников террористы из группировки "Подписавшиеся кровью" потребовали остановить военную операцию в Мали, в которой принимают участие французские войска, а также призвали алжирские власти освободить из тюрем порядка 100 исламистов. Власти Алжира ответили категорическим отказом. На следующий день алжирский спецназ начал операцию по освобождению заложников.

Сообщалось, что жертвами теракта стали 37 заложников из восьми стран. Несколько иностранцев числятся пропавшими без вести. Военные освободили 685 граждан Алжира и 107 иностранных специалистов. Все террористы уничтожены или арестованы. По различным данным, в группировку входили граждане Туниса, Египта, Мали, Нигера, Мавритании, Алжира и Канады. Надим Зуауи.

Производители фиников из Израиля отмечают особый успех развития отрасли в прошлом году. Причем 50% выращенной в стране продукции отправилось на экспорт. Тем не менее, несмотря на потрясающие успехи израильских фермеров, их доля в мировом урожае фиников по-прежнему остается крайне малой. Противоположна ситуация с экспортом сорта Medjool, завоевывающем все большую популярность среди потребителей из других стран, так как Израиль выращивает и поставляет около половины мирового объема этой разновидности фиников.

В прошлом году финиковые пальмы заняли территорию в 4,5 тысячи гектаров, с них удалось собрать урожай в размере 31 тысячи тонн фруктов, из которых 21 тысяча тонн – финики Medjool.

Напомним, что мировое производство фиников в 2012 году достигло 8 млн тонн, но основная часть этих фруктов реализуется на внутреннем рынке стран-производителей – Египта, Пакистана и Туниса. Наибольший экспортный объем – порядка 350 тысяч тонн в год – производители Пакистана отправляют в Индию. И около 100 тысяч тонн импортируется в европейские страны из Туниса и Ирана.

МИРОВУЮ КОРРУПЦИЮ В ВОЕННОМ СЕКТОРЕ ОЦЕНИЛИ В $20 МЛРД

70% государств не могут справиться с коррупцией в этом секторе

Мировая коррупция в военном секторе достигает 20 млрд долларов в год, подсчитала правозащитная организация Transparency International на основе данных Всемирного банка и Стокгольмского института исследования проблем мира. Сумма сопоставима с объемами помощи, которые в 2009 году выделили страны "Большой восьмерки" на борьбу с мировым голодом.

По оценке TI, 70% государств не могут справиться с коррупцией в этом секторе. В их число входят две трети крупнейших мировых импортеров оружия и половина крупнейших экспортеров, следует из доклада.

Соответствующий индекс включает в себя 82 страны, на которых в 2011 году приходилось 94% мировых военных расходов (1,6 трлн долларов). Страны оценивались от самых низких рисков (сектор А) до самых высоких (сектор F) по 77 показателям.

В сектор А (крайне низкий риск коррупции в военной сфере) вошли Германия и Австралия. В сектор В (низкий риск) включены Австрия, Норвегия, Южная Корея, Швеция, Тайвань, Великобритания и США. В группу умеренного риска (сектор С) правозащитники включили Аргентину, Бразилию, Болгарию, Чили, Колумбию, Хорватию, Чехию, Францию, Грецию, Венгрию, Италию, Японию, Латвию, Польшу, Словакию и Испанию. Группу высокого риска в исследовании разделили на две части: D+ и D-, где D+ означает более хорошие показатели. В сектор D+ вошли 15 стран, в том числе Индия, Израиль, Кения, Кувейт, Ливан, Мексика, Сингапур, Украина, ОАЭ. В сектор D- (15 стран) включены Белоруссия, Китай, Эфиопия, Грузия, Гана, Иордания, Казахстан, Малайзия, Пакистан, Руанда, Турция и Россия. В группу очень высокого риска (сектор Е) вошли 18 стран, в частности, Узбекистан, Афганистан, Тунис, Венесуэла и Иран.

Девять стран (Алжир, Ангола, Камерун, Египет, Эритрея, Ливия, Сирия, Йемен и Конго) подвергаются критическому риску, поскольку у них отсутствуют базовые механизмы контроля, что делает борьбу с коррупцией в этой сфере практически невозможной, говорится в докладе.

В ежегодном мировом индексе восприятия коррупции Россия по итогам 2012 года заняла 133-е место, поднявшись за год на десять позиций.

Мали не покажется

Единожды назвав террориста борцом за свободу, очень трудно убедить его в том, что он все-таки бандит

Бывший премьер Пятой республики, известный дипломат и знаток наполеоновской эпохи Доминик де Вильпен практически в одиночку выступил против военной операции Франции в Сахаре. «В Мали нет ни одного условия, необходимого для достижения нашей победы. Только политический процесс может привести к миру», — считает он. Де Вильпен говорил о том же и в 2003 году, когда американцы атаковали Ирак, и позднее, когда вновь запылал Афганистан, а потом и Ливия. «Мы превратились в жертв цепной реакции, каждая война, которую мы считаем последней, создает условия для следующей. И так без конца...»

Действительно, Запад угодил в собственную ловушку. Методично свергая светские арабские режимы, которые по обе стороны Атлантики решили считать антидемократическими, американские и европейские политики, сами того не желая, всадили нож в южное подбрюшье всей западной цивилизации. Ибо место договороспособных харизматиков занимают отморозки, которых в европейских столицах до поры до времени предпочитали называть повстанцами. А ведь слово, оно материально: террористы в один прекрасный момент и впрямь начали чувствовать себя людьми, чья миссия — восстать против тех, кто их заботливо создавал. Массовый захват иностранных заложников в Алжире — пример последний, но далеко не единственный.

Спросите у Каддафи

Муамар Каддафи, какие бы ярлыки ему ни приклеивали при жизни, держал под своим контролем всю обширную зону Сахеля — от Судана до Мавритании. Когда «жандарма Сахары» зверски казнили, рухнула вся создававшаяся десятилетиями система сдержек и противовесов. Эксцентричного Каддафи можно было боготворить или ненавидеть, но нельзя было не признавать за ним умения ладить и с туарегами-кочевниками, и с берберами, и с африканскими племенами. Разбомбив Джамахирию и рассеяв по пескам ее армию, Запад распахнул ящик Пандоры, содержимое которого ему еще предстоит оценить.

Французская пресса обвиняет в развязывании войны в Мали ливийское оружие. Оставленное без присмотра после развала Джамахирии, оно в изобилии попало в руки «неуправляемых элементов». Прежде всего — исламских фанатиков, близких к «Аль-Каиде». «Теперь, — как пишет парижская «Фигаро», — существует риск превращения малийской ситуации в близкую к афганской». То есть в патовую, кровавую и непрограммируемую. Как будто американские спутники-шпионы, висевшие в космосе над Ливией и отслеживавшие каждый чих Муамара Каддафи, в упор не замечали груженные под завязку караваны туарегов, методично увозившие в Сахель целые арсеналы.

Если бы не исход из Джамахирии воинственных и свободолюбивых «князей пустыни», пользовавшихся демонстративным покровительством бывшего лидера ливийской революции, не было бы ни гражданской войны в Мали, ни самопровозглашения государства туарегов Азавад, занявшего две трети территории страны. Кстати, его армию возглавил Мухаммед аг-Наджим, бывший ливийский полковник. Как не было бы и всех этих инсургентских организаций с дикими названиями и непроизносимыми аббревиатурами, объединенных лишь одной идеей джихада.

Заложников на газовом комплексе в Ин-Аменасе, что на востоке Алжира, захватили боевики из базирующейся на севере Мали группировки «Аль-Каида в странах исламского Магриба». Связанная с организацией Моктара бель Моктара, одного из самых опасных террористов на планете, эта структура соперничает в получении дотации от Катара — так, во всяком случае, утверждает французская печать — с группировкой туарегов-исламистов. 2 апреля прошлого года они установили контроль над городом Тимбукту, вытеснив оттуда бойцов Национального движения за освобождение Азавада (НДОА). Тоже, кстати, убежденных поборников ислама. Как заявлял один из лидеров исламистов, целью движения является не просто создание шариатского государства на исторических землях туарегов в Мали, а расширение этих территорий за счет Нигера, Алжира, Мавритании...

В незатихающих разборках между разными группировками «правоверных» можно запутаться. Да и не в различиях суть. Все они, по большому счету, не верят ни в пророка, ни в шайтана, а лишь в калашников. И неудивительно, что вся зона Сахеля превратилась в аэродинамическую трубу, по которой от Сомали до Сенегала и от Гвинеи-Бисау до Судана прокачиваются наркотики и оружие, рабы и нелегальные иммигранты. «Жандармов» каддафиевского масштаба, пусть и с диктаторскими замашками, больше не осталось.

Кровь и песок

«Один народ, одна цель, одна вера» — начертано на гербе Республики Мали. И национальное богатство одно на всех малийцев — и какое! Территория Мали, граничащего с семью странами и занимающего центральное, стратегическое положение в Западной Африке, фантастически богата ископаемыми. Помимо золота — по его добыче Мали занимает третье место на континенте — в недрах бывшей французской колонии скрываются уран и бокситы, фосфаты и марганец, железная руда и медь. На севере Мали найдены немалые залежи нефти и газа. Не говоря уже об обнаруженных недавно геологами подземных озерах: пресная вода в Сахаре стоит куда больше золота и нефти. Кстати, именно в районе этих бесценных водоносных пластов и гоняет сейчас французская авиация по пустыне инсургентов.

Эти бородатые ребята в тюрбанах не интересовали никого, пока их территориальные претензии ограничивались барханами, поросшими верблюжьей колючкой. Когда же на кон были поставлены скрытые в недрах колоссальные природные ресурсы, заговорили уже не дипломаты и проповедники, а тяжелые пулеметы французского Иностранного легиона. Маневр, по большому счету, понятен: по той же схеме Запад работал не столь давно в Судане. От него откромсали весомый ломоть территории, причем, по странному стечению обстоятельств, именно тот, где расположены основные нефтяные месторождения. Очень похоже, что Южный Судан — это матрица для проекта под названием «Северное Мали». Тем более что вплоть до начала 60-х годов французы называли Мали не иначе, как Судан. В 1959—1960 годах Суданская Республика вместе с Сенегалом благополучно входила в состав Федерации Мали во Французском Сообществе. Почему бы Парижу, считающему Западную Африку чем-то вроде своего заднего двора, не вернуться на новом витке истории к этой апробированной административной конфигурации? Тогда автоматически исчезнут препятствия для создания французских военных баз в Сахаре.

Африканские же базы для французов, простите за тавтологию, вопрос базовый. Еще в первые дни провозглашения независимости Мали, на заре 60-х, Шарль де Голль пытался обсуждать с Модибо Кейта, первым президентом молодой страны, перспективу создания французской военной базы в Мопти, на главном перекрестке страны. Там сходятся дороги с севера и с юга Мали, город стоит на берегах полноводного Нигера, который для малийцев все равно что Волга для русских. Модибо Кейта, начавший дружбу с Москвой и даже стыдливо обещавший Кремлю построить в Мали «африканский социализм», создателю Пятой республики прямо ответил: «Нет». Со дня того памятного афронта полстолетия миновало, и вот пришла пора французского реванша.

Маленькая деталь: Париж его готовил совместно с союзниками по НАТО. Чтобы убрать последние потенциальные препятствия, весной прошлого года, ровно за неделю до очередных президентских выборов в Мали, военные-заговорщики на всякий случай свергли президента Амаду Тумани Туре, выпускника Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. На его место посадили капитана Амаду Саного, набравшегося политического опыта в штатах Джорджия и Вирджиния, в частности в составе корпуса американской морской пехоты.

«Всеми единодушно признано сегодня, что операция «Сервал» — это успех, — заявил на днях в Нью-Йорке Жерар Аро, постоянный представитель Франции при ООН. — Ее первая цель достигнута: наступление террористов на юг страны остановлено благодаря совместным действиям малийских и французских вооруженных сил... Воинские подразделения из Того, Бенина и Нигерии развертываются в Мали. Уже в пути войска из Чада, Буркина-Фасо и Нигера. О своем участии в операции заявили Кот-д'Ивуар, Гана, Либерия и Сьерра-Леоне...» Битва народов регионального масштаба! Но при этом невозможно избавиться от ощущения неловкости.

Как стало возможным, что Франция как минимум девять месяцев игнорировала демонстративную активность джихадистов, уверенно подчиняющих себе все новые регионы на cевере Мали? Уж не раздут ли был пожар, как в грустной старой комедии, самими нынешними «пожарниками»?

Искусство войны

Очевидно, что блицкрига у французов не получается, нечего им мечтать и о решающей, победоносной битве по наполеоновскому образцу. На практике же формулировки «восстановление территориальной целостности Мали» и «прекращение террористической агрессии» сведутся к изнурительной охоте за призраками. Разделившиеся на боевые отряды по пять-шесть человек джихадисты, прекрасно вооруженные и знающие пустыню как свой карман, будут маневрировать, избегая открытых столкновений с регулярной армией и нанося ей партизанские болезненные уколы.

События в Мали еще раз показали, что национальные границы в Сахаре — это фикция. «В условности сегодняшних государственных границ и состоит основная опасность войны, начатой в Мали, — считает Матье Гидер, специалист по деятельности «Аль-Каиды». — Ведь анклав мусульманских фундаменталистов был создан в стратегически важном районе. От Сахары рукой подать и до нефтяных вышек Нигерии, Алжира и Ливии, и до курортов Средиземноморья, и до портов и столиц Франции, Италии и Испании... Конечно, нельзя было допускать формирование такого очага напряженности у самых ворот Европы. Но как теперь контролировать ситуацию?»

И правда — как? Да, операция «Сервал» — с 1954 года это двадцать седьмая по счету военная интервенция французов в Африке — проходит под пристальным контролем американцев. Они поставляют Парижу основные материалы военной разведки, включая данные наблюдений из космоса, они мониторят мобильные телефоны повстанцев и их компьютерную связь. Без американских беспилотников и боевых дронов французам, практически не имеющим штурмовой авиации, в Сахеле каюк. Другой вопрос: что запросит Пентагон за эту помощь? Тоже военную базу в Мали?..

Безусловно, у французов накоплен огромный исторический опыт управления африканскими территориями по принципу «Разделяй и властвуй». И сейчас в Париже все громче раздаются голоса, призывающие сделать ставку в Мали на «замиренных» туарегов. С восторгом на берегах Сены восприняли заявление Мусу аг-Асарида, представителя НДОА: «Мы поддерживаем вмешательство Франции и готовы оказать поддержку французской армии на земле... Мы были бы более эффективны, чем постоянная армия».

Что стоит за подобными декларациями: скорый выход из сахарского тупика или очередные политические игры «князей пустыни»?

Пока в Елисейском дворце ищут ответы на эти вопросы, в государственном бюджете Пятой республики, переживающей экономический кризис, возникают все новые бреши. По данным «Белой книги» министерства обороны Франции, каждый день войны обходится Парижу в 400 тысяч евро. Заметьте, это лишь открытые, официальные цифры. Самые оптимистические оценки. Если же быть реалистом, то интервенция в Мали — по примеру других аналогичных операций — может, по прогнозам экспертов, обойтись в кругленькую сумму порядка полумиллиарда евро. Это в идеале, если она продлится не более года. И если не вызовет распространения на другие регионы. Только в это, судя по темпам расползания разворошенного Западом африканского муравейника, верится с трудом. Назвав единожды террориста борцом за свободу, очень трудно убедить его потом, что он все-таки бандит.

Кирилл Привалов

В состав переходного правительства Сирии для разрешения кризиса в этой стране должны войти как представители правящего режима, так и оппозиционеры, заявил в беседе с российскими СМИ вице-премьер этой страны Кадри Джамиль.

"Суть нового правительства - в нем будут и оппозиция, и режим. Всегда в кризисных ситуациях с течением истории создаются такие правительства. Об этом говорил представитель ООН и ЛАГ Лахдар Брахими и генсек ООН Пан Ги Мун будет об этом говорить - о правительстве широкого национального единства", - сказал Джамиль. По его словам, большинство сирийских политических сил приходят к аналогичному выводу, в том числе и те, которые были изначально против подобного диалога.

По словам Джамиля, для организации этого диалога необходимо остановить поток иностранных наемников из-за границы. "Боевики-исламисты приходят от Китая до Афганистана, Ливии, Туниса, Ирака и даже Франции", - сказал вице-премьер. По его словам, в организации притока наемников и оружия в Сирию участвуют в том числе США и Франция.

За два года вооруженного противостояния властей Сирии и оппозиции, в рядах которой действуют сотни иностранных боевиков-наемников из "Аль-Каиды", по данным ООН, погибли более 60 тысяч человек. В Сирии повреждены или полностью разрушены сотни тысяч зданий, среди них школы, мечети и церкви, стране нанесен огромный материальный ущерб.

По данным ООН, в 2013 году в Сирии порядка 4 миллионов человек будут нуждаться в гуманитарной помощи. Число сирийских беженцев в соседних странах уже приблизилось к полумиллиону.

Группа действующих в Мали исламистов заявила в четверг об отделении от одной из основных группировок боевиков и готова вести переговоры с властями и бороться с экстремизмом, сообщает агентство Франс Пресс.

Группировка под названием "Исламское движение Азавада" откололась от близких к "Аль-Каиде" террористов "Ансар ад-Дин", в ряды которых входят туареги с севера Мали. Помимо "Ансар ад-Дин", в Мали действуют боевики "Аль-Каиды в странах исламского Магриба" и "Движения за единство и джихад в Западной Африке".

"Исламское движение Азавада официально объявляет, что прекращает отношения с террористическими группировками, осуждает и отвергает экстремизм и терроризм и намерено бороться с ними. Движение состоит исключительно из (малийских) граждан и выражает желание двигаться к мирному разрешению конфликта", - говорится в коммюнике, поступившем в редакцию Франс Пресс.

Группа, которой руководит туарег Альгабасс аг Инталла (Alghabasse Ag Intalla), также призывает власти Мали и французских военных прекратить боевые действия в зонах, которые якобы находятся под контролем движения - в районах городов Кидаль и Менака.

Ситуация в Мали обострилась в последние недели - боевики экстремистских группировок начали нападать на позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. В настоящее время на территории страны находится более 2 тысяч французских военнослужащих. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС).

“Арабская весна”, Турция и Россия

Арешев Андрей Григорьевич

Научный сотрудник Института Востоковедения РАН

События последнего года на Ближнем Востоке стали следствием комплекса факторов внутреннего и внешнего порядка, тесно взаимодействующих между собой. События в Тунисе, Египте, Йемене, но особенно — в Ливии и Сирии продемонстрировали многовариантность внутриполитической динамики в странах региона, характерной чертой которой тем не менее является активизация радикальных групп и этноплеменной хаос. В сочетании с ожесточённой борьбой за ресурсы (особенно за нефть), в перспективе подобные процессы могут привести к фактическому распаду целых государств и экспорту нестабильности на сопредельные территории, как это происходит сегодня в Северной Африке. Разумеется, всё это бесконечно далеко от лозунгов “борьбы с диктатурой”, и некая модель “обновлённого авторитаризма” (безусловно, с сильной религиозной составляющей), возможно, станет единственным средством спасения от затяжных и кровопролитных гражданских войн, в которые рискуют погрузиться обширные пространства “от Марокко до Пакистана”.

Регион, рассматриваемый в рамках “Большого Причерноморья”, пока не ощутил последствий “арабской весны” в их особо деструктивной форме. Однако динамика событий носит довольно негативный характер. Боевая активность выходцев из Ливии, замеченных на некоторых турецких курортах, пока что преимущественно направлена в сторону Сирии, но даже это потенциально создаёт новые вызовы, в том числе и на Кавказе1.

И здесь отношения между Россией и Турцией, являющихся важными факторами региональной безопасности (включая балансы сил и интересов), а также степень доверия и эффективность механизмов двусторонних консультаций, будут определять очень многое.

В 2000-е годы между двумя этими странами были созданы эффективные форматы и механизмы взаимодействия по различным направлениям Необходимость сверки внешнеполитических курсов двух государств становилась все более очевидной по мере нарастания в Анкаре критического отношения к американской экспансии в регионе, особенно после 2003 года. Помимо отрицательного отношения к американской авантюре в Ираке, в первые месяцы 2006 г. возникли разногласия Турции и США по поводу долгосрочных целей Вашингтона в Черноморском регионе, проявившиеся, в частности, в спорах по поводу возможного расширения натовской операции “Активные усилия” (Operation Active Endeavour, OAE) на Чёрное море. Турция и Россия выступили против распространения ОАЕ, при этом руководствуясь, однако, разной мотивацией и разными аргументами. Если Москва возражала против какого бы то ни было распространения влияния США на ее соседей, то Анкара прежде всего акцентировала стремление сохранить современный правовой режим Проливов (Дарданеллы, Мраморное море и Босфор), установленный конвенцией Монтрё 1936 года, и, соответственно, военно-политическое равновесие, сложившееся после окончания “холодной войны”.

Впервые в истории в Черноморском регионе возникли схемы многоуровневого, многомерного и многостороннего сотрудничества по различным аспектам совместной безопасности2. В 2010 году был образован Высший Совет сотрудничества, работающий как совместный орган, в рамках которого эффективно функционирует Совместная группа стратегического планирования (СГСП) под руководством министров иностранных дел. 25 января 2012 года состоялось второе заседание российско-турецкой СГСП, по итогам которого было принято Совместное заявление, включающее 30 направлений сотрудничества в сфере как двусторонних отношений, так и регионального и глобального взаимодействия. Регулярно проводятся экономические форумы, регулярный характер носят также и контакты неправительственных организаций. По оценке российского МИДа, отношения между Россией и Турцией в последние годы по многим направлениям вышли на качественно новый уровень многопланового продвинутого взаимодействия, а в ряде областей, прежде всего в энергетике — на уровень стратегического партнерства3.

Вступление России в ВТО на правах полноправного члена открывает дополнительные возможности для инвестиций со стороны турецких бизнесменов. Двусторонний товарооборот, который в конце 2011 года составил $ 30 млрд., в настоящее время решено достичь $ 100 млрд. (в течение десяти лет). Качество и сбалансированность этого товарооборота представляются достаточно важными. Отрадно, что российское участие в этом товарообороте не ограничивается исключительно поставкой энергоресурсов. К реализации намечены крупные проекты, в частности, строительство российскими подрядчиками АЭС “Аккую” в южной провинции Мерсин и трубопровод Самсун–Джейхан. Знаменательным событием стало успешное завершение российско-турецких переговоров, результатом которых стало согласие турецкой стороны на прокладку трубопровода “Южный поток” через свою исключительную экономическую зону на Чёрном море. По итогам 2011 года Россия прочно удерживает второе место по количеству посетивших Турцию туристов, лишь немного уступая в этом отношении Германии.

Личная дружба между лидерами двух стран В. Путиным и Р. Эрдоганом является важным фактором эффективности двустороннего диалога. Следует согласиться с изданием Today Zaman, по мнению которого, двусторонние связи между Турцией и Россией в перспективе еще более укрепятся4. Вместе с тем издание выделяет главные проблемы, способные омрачить поступательно развивающиеся двусторонние торгово-экономические связи: это последствия так называемой “арабской весны” и американские инициативы в сфере ПРО. Так, размещение американского радара в уезде Кюреджик провинции Малатия вызвало не только озабоченность Москвы и Тегерана, но и протесты со стороны местного населения и ряда турецких политиков.

Улучшение отношений в области экономики и торговли создаёт гарантии высокого уровня политического взаимодействия. Однако можно поставить вопрос и по-другому, высказав предположение, что реализация экономических проектов в перспективе может оказаться заложницей растущих политических рисков в отношениях двух стран, в том числе и вызванных внешними факторами.

Выстраивая в течение последнего десятилетия партнёрство с Анкарой, Москва, возможно, стремилась нейтрализовать некоторые аспекты турецко-американского сотрудничества в регионе, но из-за обострения ситуации на Ближнем Востоке возникли новые проблемы, и не исключено, что в будущем стратегические и тактические ориентиры российско-турецкого партнёрства будут определённым образом корректироваться с учётом позиции внешних игроков.

По ключевым вопросам региональной политики, при сохраняющемся высоком уровне политического диалога, невозможно не заметить существенных расхождений в позициях сторон. События “арабской весны” сыграли в этом существенную роль, и можно предположить, что соответствующая негативная динамика проектантами этого крупнейшего геополитического потрясения минувшего года не могла не учитываться.

В предшествующие годы стратегическое партнёрство с Москвой стало одним из ключевых элементов внешнеполитической доктрины А. Давутоглу “ноль проблем с соседями”, что позволило эффективно взаимодействовать по ряду направлений (можно вспомнить, например, события 2008 года, связанные с российско-грузинским кризисом, когда Анкара отказалась пропустить в Черное море крупнотоннажные крейсеры США, в то же время предложила “Платформу сотрудничества стран Южного Кавказа”). Однако актуальная динамика (в частности, “арабская весна”) вносит несомненные коррективы в реализацию доктрины “ноль проблем с соседями”, что способствует возникновению разногласий между недавними историческими соперниками (такими, как Турция и Россия, Турция и Иран, Иран и Россия), пытающимися наладить отношения в меняющихся условиях.

Достаточно показательна здесь динамика ирано-турецкого диалога. Можно констатировать значительное расхождение интересов Анкары и Тегерана как на одно из существенных последствий “арабской весны”. В предшествующие годы по ряду направлений (в частности, энергетического сотрудничества) Иран и Турция активно сближались, однако сейчас ситуация будет меняться, обострение политических разногласий между двумя странами негативно скажется и на их экономическом взаимодействии. Вероятность определённых разночтений сохраняется и применительно к российско-турецким отношениям.

Некоторые авторы пишут о новой редакции (“версии 2.0”) стратегии “ноль проблем с соседями”, предполагающей увеличение внимания турецких лидеров к продвижению демократии в соседних странах, что будет способствовать укреплению связей Анкары с Вашингтоном и Брюсселем. Признаком формирования соответствующего курса является позиция Турции по отношению к сирийскому кризису5.

Конечно, нельзя не поддержать призывы к мирному разрешению ситуации вокруг Сирии с использованием политико-дипломатических методов; в то же время российская позиция, основанная на принципах международного права и не допускающая военного вмешательства извне, становится объектом критики.

Точка зрения по поводу того, что реализация национальных интересов той или иной страны будет более эффективной при условии сотрудничества с США, а не в конфликте с ними, пока что выглядит достаточно убедительной. Однако не менее верно и другое — так называемая “арабская весна” является важным фактором хаотизации и определённой раздробленности региона на куски, что не может не сказаться и на ситуации в Причерноморье и на Кавказе. В условиях роста трансграничных угроз это непосредственным образом затрагивает интересы как России, так и Турции.

Существуют даже предположения, что Запад, втягивая, пусть и неявно, своего союзника по НАТО в ловушку гражданской войны в Сирии, стремится актуализировать имеющиеся в Анатолии и сопредельных районах многовековые исторические обиды и противоречия. В таком случае архитекторы “Большого Ближнего Востока” будут иметь серьёзную аргументацию на случай излишне амбициозного позиционирования турецким руководством своей страны в качестве лидера исламского мира.

Наблюдаемые между Москвой и Анкарой разночтения в оценке событий на Ближнем Востоке могут негативно сказаться на эффективной координации внешнеполитического курса применительно к другим направлениям двустороннего сотрудничества (хотя Москва публично никак не реагирует на жесткую антиасадовскую риторику премьер-министра Турции, очевидным образом расходящуюся с российской позицией). В этом контексте следует рассматривать недавний телефонный разговор премьер-министра Турции с президентом России, посвящённый вариантам совместного решения сирийского кризиса. В частности, речь могла бы идти о проведении соответствующей международной конференции с участием России. Усилия турецкого руководства в сирийском вопросе не могут не быть направлены на поиски общего решения. Представляется, что иные подходы, которые, возможно, устраивают Запад, в том числе и США, и имеют своей целью превращение Сирии во второй Ирак, в долгосрочном аспекте способны крайне негативно повлиять на внутреннюю динамику и стабильность в Турции, население которой включает взрывоопасное курдское меньшинство и алевитские общины, составляющие значительную часть населения некоторых провинций.

В будущем роль Большого Причерноморья в качестве региона глобального стратегического значения, связывающего Евро-Атлантику с проблемным и богатым энергоресурсами Ближним Востоком, безусловно, возрастет, и Турция здесь, конечно, будет играть весьма существенную роль.

Помимо тесного сотрудничества в сфере энергетики с Россией, Турция ведет активные переговоры с Украиной, в частности, связанные с совместным использованием подземных газовых хранилищ6. Недавно между Азербайджаном и Турцией было подписано межгосударственное соглашение по проекту строительства Трансанатолийского газопровода (TANAP). Возможное превращение Турции в региональный узел энергопоставок позволит ей ослабить зависимость от газовых поставок из Ирана, которому грозит усиление международных экономических санкций.

По мере реализации амбициозных экономических проектов региональным державам необходимо будет решать и вопросы безопасности. В оценках западных экспертов всё чаще проводятся параллели между событиями “арабской весны” и трансформациями на Южном Кавказе. По некоторым признакам, фокус событий постепенно смещается в сторону Азербайджана, богатого энергоресурсами и имеющего выгодное транзитное положение. В этой связи можно упомянуть события в городе Губа, сообщения об аварии на газопроводе, идущем из Азербайджана в Россию, и о временном приостановлении подачи газа, а также недавнюю крупную сделку военно-технического характера между Израилем и Азербайджаном. Всё это происходит на фоне значительно возросшей активности США на Южном Кавказе.

Что же касается Грузии, то высокая степень экономического сотрудничества с Турцией сочетается с последовательно проамериканским курсом официального Тбилиси во внешней политике, что создаёт определённые проблемы. Политика Турции по отношению к Армении будет по-прежнему зависеть от динамики урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха, а также от возможного желания внешних сил актуализировать диалог между Анкарой и Ереваном, результатом которого может стать хотя бы частичная нормализация отношений между двумя странами. Представляется, что Россия сохранит свою роль в качестве посредника в решении нагорно-карабахского конфликта, что будет создавать дополнительные гарантии невозобновления боевых действий в этом взрывоопасном регионе.

В ближней и среднесрочной перспективе события “арабской весны” вряд ли приведут к радикальным сдвигам в Большом Причерноморье (например, к смене конкретных режимов); возобновления региональных конфликтов, скорее всего, на данном этапе также ждать не следует. В то же время налицо усиление общей напряжённости, взаимного недоверия, что отрицательно сказывается и на перспективах многостороннего политического диалога в рамках стран Причерноморского региона, и на возможной реализации ряда проектов. Вызовы, порождённые “арабской весной”, ставят дополнительные вопросы, связанные с обеспечением безопасности крупных инфраструктурных проектов.

Объективно это способствует дальнейшему укреплению позиций США в Черноморском регионе. Не стремясь к установлению прямого военного присутствия на Чёрном море, США хотели бы взаимодействовать со своими союзниками и партнёрами в сфере безопасности, принимая во внимание ключевое значение региона в качестве коридора поставок энергоресурсов на европейский и мировой рынок. Контроль над регионом обеспечивает выгодную позицию для доминирования в Евразии и на Ближнем Востоке, что может по-новому расставить акценты российско-турецкого диалога.

При этом в целом достаточно высокий уровень российско-турецкого взаимодействия, безусловно, сохранится, равно как и их многоуровневый характер. Обе страны проходят непростые процессы внутриполитических трансформаций, сопровождаемые повышенным уровнем конфликтности. Сохранение стабильности в Причерноморье, безусловно, относится к их общим приоритетам. В этой ситуации возрастает как позитивная роль экономического сотрудничества, так и эффективные механизмы консультаций по актуальным внешнеполитическим вопросам.

Примечания

1 Обозначим хотя бы постепенно актуализирующийся вопрос о репатриации сирийских черкесов на историческую родину, а также судьбу многочисленной и достаточно влиятельной общины сирийских армян.

2 Челикпала М. Региональное сотрудничество в Черноморском регионе. Проблема регионального (черноморского) сотрудничества в Турции.

3 Лукашевич: отношения РФ и Турции вышли на качественно новый уровень // http://ria.ru/interview/20120124/547549297.html

4 http://www.sundayszaman.com/sunday/newsDetail_getNewsById.action?newsId=273900

5 См.: Tarık Oğuzlu. The ‘Arab Spring’ and the Rise of the 2.0 Version of Turkey’s ‘zero problems with neighbors’ Policy // http://sam.gov.tr/wp-content/uploads/2012/02/SAM_Paper_TarikOguzlu2.pdf

6 См.: Турцию интересуют украинские подземные хранилища газа // http://www.profi-forex.org/news/entry1008112176.html

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2012, №34-35

Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.

В Африке разворачивается настоящая война. Франция наносит удары по исламистам в Мали и перебрасывает туда новые и новые войска. В Алжире военные силой пытаются отбить у исламистов свыше 600 заложников - этот сюжет напрямую связан с французским вмешательством в Мали.

Франции не привыкать к военным вмешательствам в Западной Африке: то в интересах правительств против партизан, то за одну воюющую страну против другой. А уж политически регион ни на секунду не переставал чувствовать руку Парижа на загривке.

Но в этот раз все началось как-то всерьез. Тут не до держания кого-то за загривок - тут самому бы удержаться наверху, вцепившись в холку не очень понятного зверя, вышедшего из песков Сахары.

Первое, что следует заметить: резкий рост экстремистской активности в Магрибе (Северная Африка) и Сахеле (южный край пустыни Сахара) не удалось сдержать. "Аль-Каида Магриба" прекрасно себя чувствует, плодится, размножается и проникает на юг. Более того, этот рост даже во многом подстегнули.

Скисшая в последние пару лет американская операция "Несокрушимая свобода - Транссахара" и в лучшие-то свои годы (2007 - 2009) имела крайне ограниченный масштаб: Вашингтон крайне неохотно наращивал масштаб присутствия в Сахеле, больше полагаясь на разведку, спецоперации и обучение личного состава антитеррористических соединений Мавритании, Марокко, Алжира, Мали и Чада.

Но после "арабской весны" ситуация, и без того внушавшая опасения, начала терять остатки управляемости.

Ливийская колониальная война Франции и Великобритании 2011 года закончилась распадом политического режима Муаммара Каддафи и воцарением в стране подлинной свободы духа. Но главным ее следствием стало резкое облегчение существования вооруженных партизан всех мастей на ливийской территории и прилегающих землях. И, конечно же, то, что они награбили в Ливии огромное количество оружия.

В итоге нарыв прорвался: сначала облегченно вздохнули сепаратисты-туареги, немедленно организовавшие на севере Мали свое отдельное государство Азавад. Потом и среди туарегов начался раскол: в их рядах числилось изрядное количество исламистов, которые фактически "открыли дверь" экстремистам "Аль-Каиды Магриба".

В течение 2012 года ситуация дошла практически до ручки: правительство Мали уверенно контролировало только юг страны, а свыше 2/3 территории превратилось в проходной двор для всех желающих.

То, что мы видим сейчас в исполнении французов - это "резать, не дожидаясь перитонита" из классики советского кинематографа. Франции не привыкать орудовать в Западной Африке как у себя дома - собственно, до 60-х годов это и был ее дом, точнее загородное колониальное имение. Вопрос в том, не зашел ли процесс слишком далеко, можно ли его купировать?

Буря в пустыне Сахара

"Чует мое сердце, что мы на пороге грандиозного шухера", сказал бы персонаж другого классического фильма. В Сахеле назревают большие события, чреватые крайне серьезными последствиями не только для Северной Африки (ей уже и так, за редчайшими исключениями типа Алжира и Марокко, мало что повредит), но и для Европы.

В работу включился Алжир. Офицерский алжирский режим, двадцать лет занимающийся тем, что медленно и методично наматывает на танковые гусеницы своих внутренних исламистов, открыл коридоры для воздушных перебросок французских сил и средств Мали. За что и получил немедленно текущую историю с захватом заложников на газовом месторождении. В регионе нет границ, есть только связи.

Куда интереснее, что на перебросках французского снаряжения в Мали засечены транспортники Ан-124 компаний "Волга-Днепр" и "224-й летный отряд". Пока что интерес носит чисто коммерческий характер, но в таких делах коммерция - первый признак доброй воли.

Однако основной оператор текущих событий - Франция. Франция, которая, открыв ящик Пандоры в Ливии в 2011 году, превратила вялотекущую разрозненную партизанщину "Аль-Каиды Магриба" в Алжире, Ливии, Нигере и Мали в настоящую зону нестабильности. Франция, которая снабдила всю Европу "мягким подбрюшьем", причем винить в этом если кого и можно, то только горе-империалистов из Парижа и Лондона. И вот теперь этим же самым империалистам приходится в пожарном порядке гасить расползающуюся проблему.

А делать это будет с каждым годом все сложнее. Сети салафитов (фундаменталистов, которых в России после второй чеченской войны принято именовать "ваххабитами") даже в самой мирной своей ипостаси уже с конца XX века считаются "торжествующей альтернативой" Сахеля: светские политические режимы там коррумпированы, утратили моральный авторитет, и не справляются с базовыми социальными запросами. А салафиты в значительной степени контролировали, например, младшее школьное обучение в том же Мали, а также создавали там сети больниц.

Другой вопрос, что именно эти сети и могут дать то самое "короткое замыкание", на котором в регион ворвутся "транснациональные" вооруженные экстремисты из той же "Аль-Каиды Магриба". Напряженность между мусульманами и иными религиозными группами (христианами и анимистами) существовала всегда, в 70е-80е годы в Мали нередки были погромы и убийства на религиозной почве. Однако сейчас сюжет рискует приобрести промышленный масштаб.

А рядом - Нигер, с важнейшими для Парижа запасами урана. И южнее - побережье Гвинейского залива с кучей внутренних проблем - от худо-бедно стабильных и развивающихся Сенегала и Ганы до чудовищно неустроенных Сьерра-Леоне и Гвинеи. И до нефтеносной Нигерии, которая уже и без того готова взорваться от межплеменных и межрелигиозных трений на фоне фантастической коррупции верхов, присваивающих доходы от экспорта углеводородров.

Декорации для работы - хуже не придумаешь. Так что стоит ли удивляться тому, как Франция кинулась в этот запущенный гадюшник, спасая то немногое, что еще можно спасти?

Сотни человек вышли в понедельник на стихийную акцию протеста против исламистов в городе Сиди-Бу-Саид в окрестностях столицы Туниса, обвиняя салафитов в поджоге гробницы почитаемого в городе исламского деятеля, сообщают арабские СМИ. Акция протеста совпала с празднованием в Тунисе второй годовщины "жасминовой" революции, в результате которой был свергнут светский президент Зин аль-Абидин бен Али и к власти пришли умеренные исламисты.

В другом тунисском городе Бен Кардан у границы с Ливией в понедельник были развернуты усиленные армейские подразделения, чтобы погасить народные выступления и непрекращающиеся почти неделю столкновения протестующих с полицией. По словам военных, о вводе армии в город попросили сами жители, потребовавшие убрать с улиц силы МВД, которые, по их мнению, все последние дни провоцировали беспорядки.

Тунис встречает вторую годовщину революции в условиях политической, социальной и экономической нестабильности, а также серьезных проблем в сфере безопасности. В стране, где у власти находятся умеренные исламисты, активизировались экстремистские группировки, некоторые из которых связаны с "Аль-Каидой". Силы МВД не в состоянии справиться с подпольными бандами экстремистов, нападающими на мирных граждан и совершающими диверсии.

На политической арене в последние месяцы разгорелась битва между пришедшим к власти блоком исламистов во главе с партией "Ан-Нахда" и светскими оппозиционными партиями, обвиняющими исламистов в провале переходного периода и бездействии в решении сложных экономических и социальных проблем страны. Революция в Тунисе положила начало целой серии протестов в странах арабского мира, завершившихся сменой режимов в Египте, Ливии, Йемене и серьезными реформами в Марокко. В Сирии на фоне нестабильной ситуации в регионе разгорелся кровопролитный затяжной вооруженный конфликт властей и оппозиции. Маргарита Кислова.

Одна из действующих в Мали террористических групп - "Движение за единство и джихад в Западной Африке" - грозит терактами во Франции в ответ на военную операцию французских войск в стране, сообщает агентство Франс Пресс.

"Франция напала на ислам. Мы ударим в сердце Франции", - заявил Франс Пресс по телефону один из представителей группы Абу Дардар. В ответ глава комитета Национального собрания Франции по иностранным делам Элизабет Гигу заявила, что Франция воспринимает эти угрозы всерьез. В интервью телеканалу BFM TV она отметила, что власти двумя днями раньше "не просто так" решили усилить уровень опасности в рамках постоянно действующего во Франции плана по противодействию терроризму "вижипират".

Ситуация в Мали обострилась в последние недели - боевики экстремистских группировок, оккупирующих север страны, начали нападать на позиции правительственных войск и в центральных регионах. В четверг на помощь правительственным войскам в Мали прибыл французский военный контингент. Операция началась с ударов боевых вертолетов, базирующих в Буркина-Фасо, и пяти истребителей "Мираж-2000", базирующихся в соседнем Чаде. Кроме того, в страну были направлены несколько сотен французских военнослужащих, дислоцированных в Кот-ДИвуаре и Чаде.

Остановив наступление исламистов на юг страны, французские войска начали совершать налеты на базы исламистов на севере, в том числе в городах Кадаль и Гао, в том числе с использованием четырех истребителей "Рафаль". Основными мишенями французских военных являются террористические группировки "Ансар ад-Дин", "Аль-Каида в странах исламского Магриба" и "Движение за единство и джихад в Западной Африке". По словам Элизабет Гигу, французские власти намерены проводить операцию, пока африканские силы не будут в состоянии "взять эстафету".

ИСЛАМИСТЫ МАЛИ УГРОЖАЮТ ТЕРАКТАМИ В СЕРДЦЕ ФРАНЦИИ

Джихадисты намерены предпринять ответные действия

Исламисты Мали ответят терактами в "сердце Франции" на бомбардировку Азавада, который они считают независимым государством, сообщает агентство AFP со ссылкой на представителя "Движения за единство и джихад в Западной Африке". "Франция напала на ислам. Мы ударим в сердце Франции", - провозгласил один из представителей группы Абу Дардар.

С начала бомбардировки силами ВВС Франции на севере Мали погибли более 60 боевиков.

С июня исламисты закрепились в Азаваде, независимость которого туареги провозгласили еще в апреле 2012 года. Трем группам приверженцев ваххабизма, в том числе "Аль-Каиде в исламском Магрибе" удалось провозгласить в регионе шариат, а в начале января в одностороннем порядке разорвать мирный договор с правительством Мали и начать экспансию на юг. Официальный Бамако запросил помощь у ООН и Франции. Есть данные, что помимо этой европейской страны, поддержку Мали также готовы оказать еще семь стран, в том числе США и Великобритания. Последняя уже отправила грузовые самолеты. О желании непосредственно участвовать в боевых действиях заявила Германия.

Министр внутренних дел Франции Мануэль Валь признает, что ситуация в Мали может привести к тому, что индивидуумы либо вооруженные группы будут пытаться совершить теракт - "как во Франции, так и в других странах".

СТРАНЫ АФРИКИ ВКЛЮЧИЛИСЬ В ИНОСТРАННУЮ ИНТЕРВЕНЦИЮ В МАЛИ

Поддержку сотням французских солдат окажут не менее 4 800 солдат и офицеров из Кот-д'Ивуара, Буркина-Фасо, Сенегала и Нигера

Страны Африки приняли решение поддержать военную операцию Франции в Мали и ввести свои войска в бой против исламистских группировок, оккупировавших север этой страны. Четыре африканских государства в поддержку сотням французских солдат, которые 11 января начали антитеррористическую операцию "Сервал", посылают на фронт подразделения общей численностью не менее 4 800 военнослужащих. Об этом сообщает специализированный военный сайт DEBKAFile.

Кот-д'Ивуар направляет в Мали 3 300 солдат и офицеров. По 500 человек подготовили к боям Буркина-Фасо, Сенегал и Нигер. Главнокомандующим международного корпуса назначен генерал из Кот-д'Ивуара. Как сообщает Reuters со ссылкой на государственный телеканал Мали, войска африканских государств начали прибывать в разорванную войной страну 13 января.

Перед вторжением в Мали Франция заявила, что контроль северной части страны боевиками-экстремистами представляет угрозу безопасности в Европе. Париж начал операцию "Сервал" после того, как хорошо вооружены исламистские боевики вторглись на юг Мали и вступили в уличные бои в столице - городе Бамако. Первым эпизодом этой операции стал разгром конвоя исламистов около важнейшего для Мали города Кона. Удар был осуществлен войсками Мали под прикрытием французских истребителей и вертолетов.

Великобритания и США не будут вводить военные контингенты в Мали. Лондон принял решение направить в страну несколько транспортных самолетов в помощь противникам экстремистов, заявило правительство Соединенного Королевства. США, по данным экспертов DEBKAFile, готовится оказать материально-техническую помощь и организовать обмен разведданными.

В ходе военной операции "Сервал" погибло 11 малийских военных, более 60 ранено, сообщает Reuters. С французской стороны погиб только пилот вертолета "Газель", который был сбит из легкого огнестельного оружия. О точных потерях в стане боевиков пока ничего не известно.

Очевидцы сообщили агентству Reuters, что только на улицах Коны видели до сотни тел боевиков-исламистов и десятки трупов в униформе (предположительно, малийской армии). Вооруженные силы мали заявляют о более чем сотне убитых экстремистов. В битве за стратегически важный город Кона (расположен в центральной части Мали в узком "перешейке", отделяющем контролируемый исламистами северо-восток страны от подконтрольного правительству юга) погиб высокопоставленный руководитель "Ансар-ад-Дин". Как сообщил египетской газете "Аль-Ахрам" источник в региональных силовых структурах, уничтожен Абдель Крим, более известный как Коджак. Он был заместителем лидера "Ансар-ад-Дин" шейха Ияда Аг Гали.

"Ансар-ад-Дин" ("защитники веры") - одна из исламистских группировок, которые оккупируют северную часть Мали с начала лета 2012 года. "Ансар-ад-Дин" ведет вооруженную борьбу с иностранными войсками и армией Мали в союзе с двумя другими исламистскими группировками - "Движением за единство и джихад в Западной Африке" и "Организацией Аль-Каиды в Исламском Магрибе". Все они выступают за создание на территории Мали исламистского государства на основе закона шариата. Исламистские группировки в Мали существуют, в основном, за счет грабежа местного населения.

Спецпредставитель президента РФ по сотрудничеству со странами Африки Михаил Маргелов 12 января 2013 года заявил так объявил от отношении России к ситуации в Мали и иностранной интервенции: "Беспредел, творимый исламистами на севере страны, превращает регион в рассадник терроризма и организованной преступности, ставит под угрозу государственность Мали и стабильность в соседних государствах. Такое расползание опекаемого "Аль-Каидой" преступного очага усугубляет отрицательные последствия ливийских событий, которые привели к активизации исламизма по дуге от Сахеля до Африканского Рога". Интервенция в Мали поддержана союзниками Франции по НАТО и странами Африки. Председатель Африканского союза Бони Яйи от имени Африки выразил признательность Франции и французскому народу "за осознание всей серьезности ситуации в Мали и Западной Африке".

Проект новой конституции Туниса не предполагает превращения этой страны в исламское государство, где главенствуют нормы шариата, и опасаться, что со страной произойдут подобные метаморфозы не стоит, заявил в пятницу посол Туниса в РФ Али Гутали на пресс-конференции в РИА Новости.

"Жасминовая революция", прошедшая в Тунисе в январе 2011 года, завершилась бегством из страны президента Зина аль-Абидина бен Али и повлекла за собой смену власти в ряде других стран Ближнего Востока и Северной Африки. В текущем году в первой из стран так называемой "арабской весны" должна быть принята новая конституция и пройдут парламентские и президентские выборы.

"Что касается вопроса относительно того, может ли быть включен (в новую конституцию) пункт о том, что Тунис станет государством исламского шариата, то этого не произойдет. Сейчас уже окончательная форма проекта конституции разработана, и там нет никакого упоминания о том, что исламский шариат является основой или источником всего законодательства", - сказал посол, отвечая на вопросы СМИ.

Гутали отметил, что в настоящее время по проекту конституции ведутся консультации, и выразил надежду, что работа над ним будет завершена "в ближайшее время, до выборов".

Всеобщие выборы, как парламентские, так и президентские, должны пройти в Тунисе в период с июня по сентябрь 2013 года, заявил тунисский посол в России Али Гутали на пресс-конференции в РИА Новости.

"Сейчас мы говорим о примерном периоде с июня по сентябрь 2013 года, в течение этого срока должны пройти выборы - президентские и парламентские. Конечно, это произойдет после того, как Высший избирательный комитет будет готов объявить дату выборов. Они должны быть прозрачными и демократическими", - сказал посол. Он добавил, что выборы пройдут после принятия новой конституции, которую сейчас разрабатывает Конституционный совет Туниса. Гутали также отметил, что вопреки опасениям ряда экспертов, новый основной закон тунисского государства не будет основан на нормах шариата, и в частности в нем значительное внимание будет уделено защите прав женщин. Ранее агентство Рейтер сообщало, что первый тур президентских и парламентских выборов пройдет 23 июня 2013 года.

Посол также заявил, что Тунис после революции, произошедшей в январе 2011 года, столкнулся с рядом серьезных проблем и вызовов, среди которых улучшение ситуации со стабильностью и безопасностью в обществе, борьба с коррупцией и безработицей. Как отметил дипломат, в настоящее время в Тунисе насчитывается не менее 800 тысяч безработных, из них порядка 200 тысяч - люди с высшим образованием. "Любая революция в результате протестных требований ее участников иногда сопровождается волнениями... У нее (революции) есть как положительные, так и отрицательные стороны, однако положительных больше", - сказал Гутали.

В январе 2011 года в Тунисе произошла "жасминовая" революция, вызванная недовольством населения социальными условиями, разгулом коррупции и безработицей. Бегству президента Зина аль-Абидина бен Али из страны предшествовал месяц массовых беспорядков, в которых погибли более 80 человек. Бен Али бежал из Туниса в Саудовскую Аравию 14 января 2011 года и на следующий день был отрешен от должности Конституционным советом страны.

В ФРАНЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ КОМИКСЫ С ПРОРОКОМ МУХАММЕДОМ

В них рассказано о жизни основателя ислама

Французский сатирический еженедельник Charlie Hebdo, штаб-квартира которого в ноябре прошлого года была забросана зажигательными бомбами после публикации насмешливых карикатур пророка Мухаммеда, выпустил комикс о жизни основателя ислама. Главный редактор Charlie Hebdo Стефан Шарбонье настаивает, что новая книга под названием "Жизнь Мухаммеда" - должным образом проработанное образовательное произведение, созданное франко-тунисским социологом. Об этом сообщает информагентство AFP.

Эта биография пророка одобрена исламом, поскольку, как утверждает Шарбонье, она отредактирована мусульманами. "Я не думаю, что высший мусульманские мыслители смогу найти что-либо неуместное", - заявил он агентству. Шарбонье неоднократно получал угрозы убийством. Он проживает под охраной полиции.

Идея создать книгу-комикс с биографией пророка, по словам Шарбонье, пришла ему в голову в 2006 году. Тогда датская газета Jyllands-Posten опубликовала карикатуры на Мухаммеда, которые перепечатали многие СМИ, в том числе Charlie Hebdo. Эти карикатуры вызвали сильнейший гнев и массовые протесты во всем мусульманском мире. "Перед тем, чтобы посмеяться над героем, надо его хорошенько изучить, - рассуждает редактор Charlie Hebdo. Мы прекрасно знаем о жизни Иисуса; при этом нам почти ничего не известно о Мухаммеде".

Charlie Hebdo неоднократно публикована карикатуры на пророка ислама, объясняя это стремлением защитить свободу слова. Это каждый раз вызывало ярость многих мусульман, которые считают изображения Мухаммеда святотатством. В сентябре 2012 года Charlie Hebdo опубликовала карикатуры, в которых Мухаммед был изображен голым. Так издание отреагировало на слова и действия мусульман, оскорбленных скандальным фильмом "Невинность мусульман" (запрещен к показу в России). В начале ноября 2011 года штаб-квартира Charlie Hebdo пострадала от зажигательных бомб, а сайт издания подвергся хакерской атаке. Это произошло после публикации изданием специального номера "Charia Hebdo" ("Шариат Эбдо"), в котором содержались карикатуры Мухаммеда.

«Нас стали называть людьми, которые предсказали кризис»

Михаил Дмитриев, президент Центра стратегических разработок, о том, стоит ли ждать в России революцию

В марте 2011 года президент Центра стратегических разработок экономист Михаил Дмитриев опубликовал доклад «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития». В исследовании аналитик предсказал то, что случилось в России через девять месяцев: массовые митинги и протесты по итогам выборов в Государственную думу. Доклад был первым опытом ЦСР по политическому прогнозированию и одним из самых успешных в России за последние годы. Следом ЦСР выпустил еще три политических исследования. В последнем прогнозе Михаила Дмитриева говорится о революции.

— Если сравнивать экономические и политические процессы, какие проще предсказать?

— И в России, и в мире многие экономические процессы на недолгих интервалах вполне предсказуемы. Например, рост промышленной продукции или динамика инфляции, валовой внутренний продукт или численность занятых в России. Стандартные экономические модели позволяют делать прогнозы с точностью чуть ли не 95%. А прогнозы выпуска по отдельным отраслям или численности безработных, как это ни странно, делать намного труднее. Бесполезно предсказывать даже на недлинных интервалах показатели цен на нефть и некоторые металлы, например никель. Лучше не пытаться их предсказать, а использовать предположительные вариации этих показателей и на их основе формировать альтернативные сценарии развития страны.

Каждый наш политический доклад содержал прогнозы, сбывшиеся по факту

Если в экономике еще возможно прогнозировать некоторые показатели, опираясь в основном на количественные математические методы, то в политике такой формальный прогноз практически невозможен. И хорошее предсказание сильно замешено на политической интуиции, опыте и чутье. В этом плане наши недавние опыты прогнозирования политических событий стали из ряда вон выходящим явлением. Мы попытались использовать более точные, эмпирически обоснованные методы анализа, прежде всего качественную социологию. Фокус-группы и глубинные интервью позволяют просигналить об изменениях в обществе за 6–9 месяцев. Уже несколько раз мы верно предугадывали тенденции на протяжении последних двух лет. Каждый наш политический доклад содержал прогнозы, сбывшиеся по факту. Некоторые из них были совершенно удивительны для большинства политических аналитиков. В нашем первом политическом докладе, который был опубликован в марте 2011 года, мы предсказали массовые беспорядки, начало устойчивого падения доверия к власти и даже сроки наступления некоторых событий. Все это состоялось. В феврале 2011 года, когда мы писали доклад, эксперты были уверены, что революционный сценарий практически невозможен. А мы говорили, что он наиболее вероятен, и подробно описали его в деталях. Тогда экспертное сообщество крутило пальцем у виска. Доклад рассматривался как попытка выдать желаемое за действительное. Но получилось так, что наши методы — использование социологических фактов с точки зрения прогнозирования — сработали и в дальнейшем нас не подводили. Наши прогнозы оправдывались.

— Тогда, в феврале, перед публикацией первого доклада, вы до конца верили в этот сценарий?

— В таких случаях, конечно, вероятность ошибки велика. Мы понимали, что идем на огромный риск. Если бы этот прогноз не оправдался, то была бы высока вероятность того, что наш центр не смог бы продолжить свое существование.

— Какие еще ваши прогнозы сбывались?

— Прогноз, связанный с началом глобального финансово-экономического кризиса и его воздействием на российскую экономику. В 2005–2007 годах эксперты не очень интересовались такого рода прогнозами — понять, что будет, если вдруг обвалятся цены на нефть, и как это отразится на России. Нам важно было, насколько велика будет угроза для экономики, не обернется ли это чем-то вроде дефолта 1998 года, из которого мы выбирались очень болезненно. И тогда мы разработали две серии сценарных прогнозов (сценарных, потому что главный параметр, который мы не могли предсказать, — это цена на нефть). Последний прогноз был опубликован за полгода до кризиса. И когда он начался, многие прогнозные параметры оказались очень близки к реальному развитию событий. Нас после этого стали величать людьми, которые смогли предсказать кризис. На самом деле мы не кризис предсказали, а то, как он будет развиваться в России, если цены на нефть упадут. Наше стресс-тестирование экономики оказалось весьма точным и помогло политикам вырабатывать антикризисные меры.

Михаил Дмитриев: «Сами протесты хоть и затухли и участие в них не вызывает большого интереса у россиян, но при этом сама протестная форма влияния на политику приобрела легитимность, которой она не имела в нашем обществе со времен перестройки»

© РИА Новости. Александр Уткин

— Сколько времени и денег уходит на подготовку ваших политических докладов?

— Максимум два месяца. А обычно в течение полутора. Но и прогнозы являются не долгосрочными. Как правило, на 6–9 месяцев, максимум на год. В политике уже такой срок на переломе трендов, когда неопределенность возрастает, является очень немалым. Бюджет нашего осеннего исследования, где говорилось о революции, был совсем небольшим для социологических исследований, что-то вроде 2,5 млн руб. Первые два доклада мы финансировали за счет нашей организации. А вот под третий и четвертый мы уже получили поддержку при содействии Комитета гражданских инициатив.

Демократизация продолжится. Большинство стран мира, даже в Африке, к 2030 году выйдут из зоны недемократических режимов

— Как далеко вы позволяете себе заглянуть в будущее, когда прогнозируете экономические процессы?

— В отличие от политики здесь для нас типична подготовка долгосрочных сценарных прогнозов. В 2005 году мы делали долгосрочные прогнозы всех стран мира до 2030 года. Для каждой страны была сделана индивидуальная модель так называемого эндогенного роста — модель, которая связывает факторы производства — труд и капитал — с инновациями. Она определяет для каждой страны долгосрочные трендовые темпы экономического роста, позволяющие примерно прикидывать, где эта страна по своему развитию может оказаться через 10, 20 и 30 лет. В прогнозах мы проследили статистические связи между подушевыми доходами населения и примерно сотней различных показателей — от экологии до уровня коррупции. Получили очень интересные результаты. Некоторые из них сработали уже сейчас. Причем неожиданно для нас. Год назад я поднял данные этого прогноза на 2010 год и с удивлением обнаружил, что согласно нашим прогнозам должна была практически исчезнуть группа стран с наиболее жесткими авторитарными режимами. Хотя в 2005 году таких стран было много. И должно было это произойти в связи с ожидаемыми темпами экономического роста в малоразвитых регионах. Я понял, что в этой зависимости была немалая правда жизни, потому что в начале 2011 года началась «арабская весна» и авторитарные режимы на Ближнем Востоке зашатались. Причем до начала этих событий многие из стран региона прошли через период наиболее быстрого и успешного экономического роста за свою историю, в частности Тунис и Египет.

— Что в 2030-м произойдет?

— Демократизация продолжится. Большинство стран мира, даже в Африке, к 2030 году выйдут из зоны недемократических режимов.

— А Иран и Северная Корея?

— Еще в начале 2000-х был опубликован хороший прогноз Роналда Инглехарта, социолога, чьи прогнозы уже несколько раз сбывались, о том, что Иран и Китай — это кандидаты на демократизацию уже в течение ближайших одного-двух десятилетий. Ну и в строгом смысле слова Иран уже не является тоталитарной системой, потому что там возможна даже смена президента страны и обновление парламента на открытых и достаточно конкурентных выборах. Что касается Северной Кореи, она пока находится в диапазоне очень экономически неразвитых стран. И там такой тоталитарный режим до сих пор возможен по экономическим причинам. Экономика этой страны, как и Кубы, почти не развивалась на протяжении последних 30 лет. Либо этот режим станет настолько экзотичным, что не сможет существовать в современной международной системе, либо экономический рост будет происходить даже в неблагоприятных условиях и приведет к окончательному размыванию режима.

Падение доверия к власти приобрело устойчивый характер и оно вряд ли завершится без серьезных, давно назревших изменений в политической системе

— Вернемся к России. Какое среднесрочное будущее вы видите?

— Наше представление сейчас о некоторых политических тенденциях заключается в том, что падение доверия к власти приобрело устойчивый характер и оно вряд ли завершится без серьезных, давно назревших и в общем-то прогрессивных изменений в политической системе. И если власти будут этому сопротивляться, то политический кризис просто продолжится до тех пор, пока общество не найдет решение этой проблемы.

— Какое это решение?

— Модернизация политической системы. Она должны стать более открытой, более демократичной, более подконтрольной обществу. Мы пришли к выводу, что сами протесты хоть и затухли и участие в них не вызывает большого интереса у россиян, но при этом сама протестная форма влияния на политику приобрела легитимность, которой она не имела в нашем обществе со времен перестройки. Сейчас примерно две трети россиян считают, что протесты — это оправданный, абсолютно необходимый и очень важный способ выражения своих политических мнений. И полагают, что при определенных обстоятельствах они могли бы позитивно отнестись к этим протестам. Они стали более легитимной формой политической активности, чем выборы. И это очень серьезная подвижка, которая произошла буквально в последние несколько месяцев и способна в будущем оказать очень серьезное влияние на политическую систему.

— То есть революция — это нормальное явление в глазах россиян?

— Да. Нас поразило то, что люди процесс изменения власти через протест сами называли словом «революция». И впервые за всю историю наших исследований такой разговор в каждой фокус-группе возникал спонтанно. Люди очень спокойно, рационально, без испуга, без особых эмоций обсуждали этот вариант, как некий ответ на то, что власть не готова изменяться сама и выборы не способны поменять власть. Это не значит, что людям революция нравится. Но то, что люди стали относиться к этому исходу событий серьезно и даже спокойно, — это социологический факт.

— Вы можете спрогнозировать революцию?

— Нет, мы пока не можем спрогнозировать момент наступления следующей волны публичных протестов и конфликтов. Но мы знаем, что сейчас в новых условиях их наступление стало гораздо более вероятным, чем это было несколько лет назад.

Факты о Михаиле Дмитриеве

1. Окончил Ленинградский финансово-экономический институт имени Вознесенского (СПбГУЭФ) по специальности «экономическая кибернетика».

2. В 2000–2004 годах был первым заместителем министра экономического развития и торговли Германа Грефа.

3. С 2005 года возглавляет Центр стратегических разработок, который занимается аналитикой в области экономики и финансов, а также разрабатывает социально-экономические стратегии для правительства и бизнеса.

4. Предсказал массовые митинги и протесты за девять месяцев до выборов в Госдуму в 2011 году. Увлекается советским андеграундным искусством и собирает фигурки бегемотов.

Анастасия Петрова

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 27 декабря 2012 > № 920611 Михаил Дмитриев

Власти Марокко во вторник объявили об аресте членов группировки, занимавшейся отправкой молодых марокканцев в лагеря террористической организации "Аль-Каида в странах исламского Магриба", сообщает марокканское информагентство MAP со ссылкой на заявление МВД страны.

По данным агентства, уголовный розыск и служба внутренней контрразведки обезвредили группу из шести человек, которая занималась вербовкой молодых марокканцев, "приверженных джихаду". Добровольцев затем отправляли для подготовки в лагеря "Аль-Каиды" в Алжире.

Одним из задержанных оказался бывшим осужденным по делу о терроризме, которого выслали из Алжира в 2005 году после попытки отправиться в лагерь "Салафитской группы проповеди и джихада" - так раньше называлась "Аль-Каида в странах исламского Магриба".

Известно, что группа действовала в нескольких регионах, в том числе в городах Касабланка, Надор и Эль-Аюн. Ранее марокканские власти сообщали об операциях против других террористических ячеек, занимавшихся обучением боевиков для террористических групп, действующих на севере Мали.

В МИД России рекомендуют российским мусульманам, пожелавшим получить образование за рубежом, делать это не в арабских странах, где в последнее время произошли революционные изменения, а например в более "безопасных" государствах Юго-Восточной Азии, заявил посол по особым поручениям МИД России Константин Шувалов.

Шувалов выступил во вторник на расширенном заседании президиума и аппарата Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР) - одной из трех ведущих централизованных мусульманских организаций страны. Заседание было посвящено подведению итогов 2012 года и обозначению планов на предстоящий год.

"Мусульманское образование за рубежом: притом что приоритет, безусловно, лежит на образовании здесь, внутри нашей страны, частично эта деятельность осуществляется заграницей. К сожалению, то, что происходит в арабском мире, особенно не благоприятствует для осуществления наших планов", - сказал Шувалов.

В пример он привел непростую ситуацию, сложившуюся за последние годы в Египте, Тунисе и Сирии. Между тем, в Каире находится наиболее авторитетный в мусульманском мире университет "Аль-Азхар".

"Казалось бы, ранее многие эти страны - Египет, Тунис - рассматривались как наиболее перспективные и безопасные с точки зрения возможности получения образования и, главное, упорядочения этой деятельности, договоренностей с местными властями. Но процессы бурные идут, жизнь идет, нужно видеть и использовать другие возможности и искать путь, где это хорошо делать, допустим в таких отдаленных местах как Индонезия, которая осталась в стороне от этих революционных изменений", - сказал посол.

По его словам, еще один вариант - Малайзия, которая, хотя "не так богата предложением, но те же безопасные условия в ней есть".

В своем выступлении Шувалов также отметил богатый опыт сотрудничества Совета муфтиев России (СМР), основу которого составляет ДУМЕР, с зарубежными исламскими партнерами, вместе с тем призвав СМР активизировать международную деятельность.

"Хотелось бы, чтобы о наших мусульманах знали с их слов, чтобы вас видели, чтобы слышали именно вас, а не мнение кого-то, услышанное еще от кого-то, о том, как вам здесь живется", - сказал представитель МИД, добавив, что "голос российских мусульман должен быть, конечно, голосом патриотов".

Председатель ДУМЕР и Совета муфтиев России муфтий шейх Равиль Гайнутдин со своей стороны заметил, что во время своих зарубежных поездок он и другие представители СМР всегда разъясняют позицию российских мусульман "о том, что Россия является другом ислама".

"И когда мы посещаем исламские страны, наши арабские братья сами нам говорят: "Россия же для нас друг, но почему Россия не занимает в мире достойную позицию?" Здесь, наверное, нужно, чтобы и наши политики, политическое руководство, и в том числе министерство иностранных дел, занимали должное отношение и внимание к арабскому, мусульманскому миру", - сказал он.

Волна демонстраций и протестов началась в арабском мире в декабре 2010 года, после того как в Тунисе вспыхнули массовые акции протеста, которые переросли в столкновения с полицией. В середине января 2011 года экс-президент страны, потеряв контроль над ситуацией, покинул Тунис. В течение нескольких месяцев массовые акции протеста распространились на ряд арабских стран - Египет, Ливию, Марокко, Иорданию, Бахрейн и Оман. Давление оппозиции привело к смене власти в Египте, Ливии, Йемене и существенным реформам в Марокко.

Последней страной, где вспыхнули массовые акции протеста, стала Сирия - там волнения начались в марте 2011 года, и в настоящее время переросли в кровопролитные столкновения сил правопорядка и вооруженных группировок оппозиции.

Трезвый взгляд вместо утопий

Сибирь и Дальний Восток как путь глобализации России

Тимофей Бордачев - кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», директор евразийской программы Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Олег Барабанов - заведующий Кафедрой политики и функционирования ЕС и Совета Европы в Европейском учебном институте при МГИМО-Университете; профессор кафедры мировой политики факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»; старший научный сотрудник Фонда клуба «Валдай»

Резюме Нужно не закрываться от Китая, а сотрудничать с ним, определить конкурентные преимущества Забайкалья и Дальнего Востока, оценить реальную, а не воображаемую потребность китайского рынка, найти точки взаимодополняемости двух экономик и работать в этом направлении.

За последние несколько лет Россия начала проводить активную политику по развитию Сибири и Дальнего Востока и выходу на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Подготовка повестки дня российского председательства в организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в 2012 г. стала мощным стимулом для закрепления и в политическом руководстве, и в общественном мнении страны приоритетного стратегического значения данного вопроса. Москва открыто выдвинула тезис о том, что пора устранить дисбаланс между Европой и Азией в приоритетах внешней политики и торгово-инвестиционного сотрудничества, а национальным интересам соответствует менее европоцентричный курс.

После саммита АТЭС во Владивостоке (сентябрь 2012 г.) приняты важные решения по развитию транспортно-логистических сетей в АТР, облегчению таможенных барьеров для экспорта специально выделенных групп экологических товаров и оборудования, по наращиванию сотрудничества в сфере энергетической безопасности, а также в области образования и инноваций. Их реализация придаст дополнительные стимулы для развития Сибири и Дальнего Востока как составной части АТР.

В рамках подготовки к саммиту Валдайский клуб подготовил специальный доклад, посвященный среди прочего анализу экспортного потенциала Сибири и Дальнего Востока и их органичному подключению к экономике в АТР (Караганов С.А., Барабанов О.Н., Бордачев Т.В. К Великому океану, или Новая глобализация России. – М.: Валдайский клуб и РИА «Новости». 2012). За полгода, прошедшие с момента публикации доклада, в международной и российской политике произошли события, способные повлиять на развитие азиатских регионов. Прежде всего это цикл региональных саммитов осенью 2012 г. (АТЭС, АСЕМ в Лаосе, АСЕАН и Восточно-Азиатский саммит в Камбодже). Их итогом стал качественный прорыв в институционализации различных вариантов архитектуры свободной торговли в АТР. Создан новый механизм экономического взаимодействия, в центре которого находится АСЕАН. Сделан шаг по созданию зоны свободной торговли Китая, Японии и Южной Кореи. Постепенно более благожелательной становится позиция России по отношению к Транстихоокеанскому партнерству.

Внутри России за этот период произошла институционализация нового Министерства по развитию Дальнего Востока. Размещение его головного офиса в Хабаровске превратило город в третью столицу и фактически реализовало предложения Валдайского клуба о целесообразности переноса части столичных функций на Дальний Восток. Создание и начало работы министерства вызвали оживленную дискуссию, которая высветила как перспективы, так и ограничители в общественном мнении относительно путей развития этого региона. Несколько крупных экспертных форумов позволили консолидировать аналитические оценки и подходы. К их числу стоит отнести Второй форум АТЭС, проведенный Российским советом по международным делам, XII Российско-Южнокорейский экспертный форум в Сеуле и ряд других мероприятий.

Неприятные аксиомы

За год председательства в АТЭС появилось немало аналитических обзоров и публицистических статей, посвященных Сибири и Дальнему Востоку. Некоторые стали откликом на доклад Валдайского клуба. В них содержалось немало ценной критики, но многим предложениям, с нашей точки зрения, присущ утопизм и избыточный упор на узко понимаемые «государственные интересы». Напомним, ключевой вывод в докладе Валдайского клуба состоял в том, что закрытая, а, называя вещи своими именами, автаркичная модель развития региона себя исчерпала, и единственная (подчеркнем, единственная) возможность для сохранения устойчивости и конкурентоспособности состоит в его включении в сложившуюся экономику АТР. А это заставляет принимать во внимание неприятные аксиомы, которые, как правило, предпочитают игнорировать.

Во-первых, по уровню вовлеченности в экономику АТР Россия занимает предпоследнее место из всех стран АТЭС, опередив только Папуа – Новую Гвинею. Нашего Дальнего Востока просто нет на экономической карте региона. Другие страны АТР не видят необходимости обращаться к Москве при обсуждении различных проектов зон свободной торговли. Именно поэтому (а не в результате «вражьих» происков) в программной статье Хиллари Клинтон «Тихоокеанский век Америки» Россия не упомянута ни разу. Нечего, к сожалению, упоминать. Можно сколько угодно ностальгировать по советской мощи региона, мечтать о развитии с нуля и по мановению волшебной палочки самых высокотехнологичных и прибыльных производств в каждом из городов Дальнего Востока, закладывать эти мечты в нереализуемые федеральные целевые программы, но ситуацию это не изменит. Полностью сложившаяся и функционирующая без России огромная экономика АТР – это данность.

Вторая аксиома – инфраструктурные приоритеты государства на среднесрочную перспективу. Исторически сложилось, что они приурочены к крупным международным мероприятиям. Владивосток уже получил несравнимые с другими регионами целевые инвестиции для саммита АТЭС. Но саммит завершился. На ближайшие годы у России три другие цели для инвестиций в инфраструктуру – универсиада в Казани, зимние Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по футболу. Все объекты расположены в европейской части. И потому призываемого бюджетного золотого дождя за Уралом больше не будет.

Благодаря саммиту Владивосток действительно преобразился, и, кстати, мода на высмеивание федеральных программ по развитию города несправедлива и неконструктивна. С одной стороны, все уповают лишь на государственные вложения, с другой стороны, когда они появляются, их не ценят. В любом случае, и руководство страны об этом прямо заявляло, предсаммитные вложения в инфраструктуру – стартовая площадка на будущее, и теперь город и регион должны сами использовать ее, чтобы найти место в экономике АТР, а не уповать на новые бюджетные вливания.

Третье обстоятельство: ключевая проблема Забайкалья и Дальнего Востока – нехватка рабочей силы. И не только высококвалифицированной. Двадцатилетний отток населения и социальная маргинализация многих оставшихся сделали свое дело. Поэтому все греющие душу предложения о создании в регионе десятков новых заводов утопичны по определению. Нужно четко понимать, что для их реализации необходим экспорт рабочих рук. Собственных трудовых ресурсов нет. Об этом в красивых прожектах по понятным причинам предпочитают не вспоминать. Готово ли общественное мнение региона к тому, что новую индустриализацию Забайкалья и Дальнего Востока будут осуществлять китайские, корейские, вьетнамские и индийские рабочие? На данный момент вряд ли.

В-четвертых, дискуссия по поводу создания нового Министерства по развитию Дальнего Востока высветила еще одну проблему – неготовность общественного мнения страны и определенных властных кругов к тому, что регион получит больше самостоятельности и автономии, чем остальные. Само создание министерства и предложения об адаптации федеральной налоговой политики к географической специфике Дальнего Востока вызвали заявления о том, что это первый шаг к сепаратизму и подрыв единства. То есть, с одной стороны, в прожектах по переустройству региона перераспределение и облегчение налогового бремени играет ключевую роль, а с другой, когда эти предложения начинают приобретать реальные очертания благодаря действиям власти, все пугают сепаратизмом. Получается замкнутый круг. Уместно напомнить, что китайское экономическое чудо, прорыв этой страны от маоистских чугунных плавилен в каждой деревне ко второй экономике мира был бы невозможен без свободных экономических зон и особых налоговых условий как драйвера для притока инвестиций и развития. Другого рецепта нет.

И в этой связи пятое – фактор Китая. Его у нас привыкли бояться. Китайской угрозой до сих пор чуть ли не детей пугают. Весьма прозрачно звучит этот мотив и во многих проектах по развитию Дальнего Востока. Все, кто угодно, только не китайцы, – таков предлагаемый рецепт, ущербный и утопичный. Прежде всего потому, что никакой антикитайской страшилкой не отменить четырех тысяч километров общей границы. Закрыть ее вновь в ответ на «китайскую угрозу» – и что тогда? Владивосток, наверное, все-таки выкрутится благодаря морю, а вот Забайкалье и Приамурье быстро придут в упадок. Экономические и культурные связи с приграничными провинциями Китая стали для жителей этих регионов и местного малого бизнеса важнейшей точкой роста и значимым двигателем социального развития, своего рода китайскими воротами в глобальный мир. Запретите жителям Читы ездить в город Манчжурия, Благовещенска – в Хэйхэ, а Хабаровска – в Фуюань, и авторитет Москвы (и олицетворяемой ею России) упадет в этих городах критически низко. Именно это и станет первым шагом к сепаратизму.

Вот почему мы вновь повторяем ключевой тезис из доклада Валдайского клуба: развитие Сибири и Дальнего Востока невозможно без связей с Китаем. Нужно не закрываться от Китая, а сотрудничать с ним, определить конкурентные преимущества Забайкалья и Дальнего Востока, оценить реальную, а не воображаемую потребность китайского рынка в тех или иных товарах и услугах из Сибири и Дальнего Востока, найти точки взаимодополняемости двух экономик и работать в этом направлении. Именно на это и была нацелена двусторонняя межгосударственная программа 2008 г. по соразвитию российского Дальнего Востока и китайского Северо-Востока, которую у нас принято называть чуть ли не предательством.

Не стоит сбрасывать со счетов и того, что другие государства проявляют гораздо меньший интерес к вложению капиталов в наш Дальний Восток. В качестве первой альтернативы Китаю обычно называются Соединенные Штаты. Весной-летом 2012 г. Рабочая группа по будущему российско-американских отношений, созданная Валдайским клубом и Центром российских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета, провела специальное исследование сотрудничества России и США в АТР. Выяснилось, что кроме минимального внимания к Северному морскому пути у американского бизнеса вообще нет никаких интересов на российском Дальнем Востоке. Звучит неприятно, но вполне определенно.

Япония, другой кандидат на место приоритетного партнера, в условиях тесной связи политики и бизнеса в этой стране и нерешенности территориальных проблем никогда не сделает российский Дальний Восток объектом по-настоящему масштабных капиталовложений. Разумеется, это не повод прекращать начавшееся инвестиционное сотрудничество с Японией, главным образом на Сахалине, но стратегический вектор малореален.

Справедливости ради надо отметить, что Южная Корея действительно предлагает масштабные проекты по развитию Дальнего Востока. К их числу можно отнести предложения о высокоскоростном железнодорожном пассажирском сообщении между Владивостоком и Хабаровском, о транскорейском газопроводе, транскорейской железной дороге и др. Сеул действительно может стать надежным стратегическим партнером по развитию Дальнего Востока. Но пытаться противопоставить Южную Корею Китаю тоже нерационально, гораздо эффективней находить возможности для взаимодополняемости этих двух партнеров России.

Использовать конкурентные преимущества

По нашему мнению, гораздо более реалистично и эффективно было бы не пытаться воссоздать в Забайкалье и на Дальнем Востоке закрытую модель индустриализации по советскому образцу, а развивать те сектора экономики, где у нас есть международные конкурентные преимущества и которые могут найти нишу в АТР. Именно в этом ключ к возрождению Дальнего Востока.

Поэтому авторы доклада Валдайского клуба ставили целью определить то, что зарубежные партнеры России ждут от Сибири и Дальнего Востока, чем регион может быть интересен и полезен для их экономического развития, какие товары и услуги Сибири действительно востребованы на международном рынке. Высоким экспортным потенциалом Сибири и Дальнего Востока обладает сельское хозяйство, главным образом производство пшеницы. По словам зарубежных участников Валдайского клуба, Восточная Сибирь и Дальний Восток являются «последней глобальной целиной» – одной из немногих оставшихся в современном мире территорий с плодородными черноземными и схожими почвами, которые еще не включены в масштабное сельскохозяйственное производство. В настоящее время южные районы Западной и Центральной Сибири уже активно используются для выращивания пшеницы – это лесостепная зона Алтайского края (где находится 1/10 всей пашни России) и Минусинская котловина на юге Красноярского края и в Хакасии. К ним по почвенным условиям можно добавить еще несколько регионов в Забайкалье и на Дальнем Востоке, которые и составляют эту «последнюю целину».

В первую очередь это степи Даурии на юге Бурятии и Читинской области, которые сейчас используются только для скотоводства, а их распашка под зерновое производство недостаточна. Для сравнения, находящийся по ту сторону границы от российской Даурии Селенгинский аймак Монголии с теми же климатическими и почвенными условиями дает богатые урожаи и служит житницей. Этот пример вселяет уверенность в том, что трансформация земель Даурии под производство зерна также будет эффективна.

Два других региона «последней целины» – южные районы Амурской области (низменности вдоль рек Амура и Зеи), а также Еврейская автономная область. В Амурской области начаты активные работы по производству пшеницы для местного рынка, и регион уже стали называть «хлебной корзиной» Дальнего Востока. Для расширения объемов пашни и здесь, и особенно в Еврейской автономной области необходимы масштабные работы по осушению земель с избыточной увлажненностью. После их проведения появятся обширные новые площади для производства пшеницы не только для местного потребления, но и для экспорта.

За последние десять лет Россия стала одним из крупнейших в мире поставщиков пшеницы (в зависимости от урожая до 25 млн тонн в год). На фоне того, что Советский Союз был, как известно, импортером зерна, эта трансформация является крупным успехом новой российской экономики. Но экспорт зерна из России сдерживается тем, что сегодня все специализированные бункерные портовые терминалы для перегрузки зерна из вагонов на корабли находятся в европейской части страны, главным образом в Новороссийске. Поэтому основными потребителями российской пшеницы являются страны Средиземноморья и Ближнего Востока (Египет, Турция, Тунис и др.). Но в 2012 г. один из крупнейших операторов российского зернового рынка корпорация «Сумма» объявила о намерении построить за два-три года новый бункерный терминал в порту Зарубино близ Владивостока. После этого российская пшеница может быть направлена и в страны АТР, что сделает ее производство на землях «последней целины» особенно целесообразным.

Для иллюстрации востребованности российского зерна в АТР можно привести следующие сравнения. В среднем производство пшеницы в России в зависимости от климатических условий года составляет 75–90 млн тонн в год. В Китае собственное производство составляет 100–110 млн тонн в год, при этом возможности для расширения пашни крайне ограничены, по климатическим условиям пшеницу в Китае рентабельно выращивать только в Северо-Восточных регионах – Манчжурии и бассейне реки Хуанхэ. Дальше к югу основной сельскохозяйственной культурой является рис. Поэтому в среднесрочной перспективе Китай проявляет интерес к импорту российской пшеницы. Интерес уже обнаружили и два других крупнейших импортера пшеницы в АТР – Япония и Южная Корея. Поэтому с введением в действие бункерного терминала на Дальнем Востоке Россия станет новым мощным оператором на зерновом рынке в АТР и конкурентом традиционных экспортеров пшеницы в этом регионе – Канады и США.

Следующая отрасль сибирской и дальневосточной экономики, которая может оказаться привлекательной, – «водоемкие» производства: деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленность, ряд химических отраслей и др. Многоводность сибирских рек делает размещение здесь производств, связанных с большим потреблением воды, гораздо менее затратным, чем в других странах АТР, а это, в свою очередь, увеличивает экспортный потенциал их продукции.

Третье направление, востребованное зарубежными партнерами, – энергетика. За последние пять лет на Дальнем Востоке в этой сфере произошли очень серьезные изменения. Благодаря реализации Восточной газовой программы «Газпрома» с 2007 г. воплощен в жизнь целый комплекс крупномасштабных проектов. К их числу стоит отнести запуск в эксплуатацию первого в нашей стране завода по сжижению газа от проекта «Сахалин-2», благодаря чему Россия впервые стала не только трубопроводным экспортером газа, но и вышла на огромный рынок сжиженного газа АТР. Сейчас оглашены планы по строительству второго завода по сжижению газа близ Владивостока в рамках начинающегося проекта «Сахалин-3» на базе самого крупного месторождения Сахалинского шельфа – Киринского. Таким образом, Россия вступает в конкуренцию с традиционными поставщиками сжиженного газа в АТР – Катаром, Индонезией, Австралией, а также представляет альтернативу ожидаемым в среднесрочной перспективе поставкам в АТР сланцевого газа из США и Канады.

В сфере традиционной для России трубопроводной транспортировки газа на Дальнем Востоке также произошли серьезные изменения. В 2011 г. был введен в эксплуатацию новый газопровод Сахалин–Комсомольск–Хабаровск–Владивосток, который станет базовым для поставок газа с вышеупомянутого проекта «Сахалин-3». Тем самым труба уже подведена непосредственно к границе с Северной Кореей, что приближает проекты по созданию Транскорейского газопровода из России через КНДР в Республику Корея.

Следующее направление, вызвавшее прямой интерес у зарубежных партнеров Валдайского клуба, – использование транзитного потенциала Сибири и Дальнего Востока. В первую очередь это касается Северного морского пути вдоль российского побережья Арктики. В условиях глобального потепления и повышения страховых рисков из-за пиратства на традиционных маршрутах через Суэцкий канал, Северный морской путь может представить коммерчески привлекательную альтернативу сообщениям между Европой и Азией. Показательно, что одним из самых активных сторонников интенсификации его использования в странах АТР стал Сингапур – один из крупнейших портовых центров региона.

С другой стороны, Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана создал единое таможенное пространство от АТР до ЕС в сфере сухопутных железнодорожных перевозок. Южная Корея, как сказано выше, проявляет интерес к участию в строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали между Владивостоком и Хабаровском. Со своей стороны, РАО «РЖД» реализует проект по модернизации железнодорожного сообщения между российским Хасаном и северокорейской СЭЗ в Наджине, закладывая технологические основы для проекта Транскорейской железной дороги.

Наконец, в инвестиционном плане зарубежные партнеры обращают внимание на начавшие реализовываться планы России по созданию третьей линии промышленного освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока, которая должна протянуться от северных районов Иркутской области (к северу от Байкала) через Южную Якутию и Комсомольск-на-Амуре к побережью Тихого океана и на Сахалин. Эта линия пройдет параллельно уже существующим двум линиям промышленного освоения – вдоль Транссибирской железной дороги и Байкало-Амурской магистрали. Главная движущая сила третьей линии – вышеупомянутая Восточная газовая программа «Газпрома», в рамках которой в среднесрочной перспективе должно начаться освоение Ковыктинского месторождения к северу от Байкала и Чаяндинского месторождения в Южной Якутии и соединение их с сахалинскими проектами. Тем самым прежде всего Комсомольск-на-Амуре, который находится в перекрестье якутских и сахалинских проектов «Газпрома», а также города Южной Якутии, такие как Нерюнгри, получат мощный стимул для развития. Обсуждаются планы по созданию новой базы тяжелой промышленности на юге Якутии и нового высокоспециализированного технологического производства в Комсомольске. Дешевая энергия станет важнейшим конкурентным преимуществом этих промышленных кластеров. Естественно, потребность в инвестициях для реализации этих проектов очень высока, и зарубежные партнеры России могут внести свой вклад.

Сибирь и Дальний Восток имеют серьезный экспортный и инвестиционный потенциал в вышеупомянутых отраслях экономики. По экспертным оценкам Валдайского клуба, он востребован зарубежными партнерами России в АТР и может послужить базой для эффективной модернизации данного региона страны.

Россия. Китай. АТЭС. СФО. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 2907529 Тимофей Бордачев, Олег Барабанов

Трезвый взгляд вместо утопий

Сибирь и Дальний Восток как путь глобализации России

Резюме: Нужно не закрываться от Китая, а сотрудничать с ним, определить конкурентные преимущества Забайкалья и Дальнего Востока, оценить реальную, а не воображаемую потребность китайского рынка, найти точки взаимодополняемости двух экономик и работать в этом направлении.

За последние несколько лет Россия начала проводить активную политику по развитию Сибири и Дальнего Востока и выходу на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Подготовка повестки дня российского председательства в организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в 2012 г. стала мощным стимулом для закрепления и в политическом руководстве, и в общественном мнении страны приоритетного стратегического значения данного вопроса. Москва открыто выдвинула тезис о том, что пора устранить дисбаланс между Европой и Азией в приоритетах внешней политики и торгово-инвестиционного сотрудничества, а национальным интересам соответствует менее европоцентричный курс.

После саммита АТЭС во Владивостоке (сентябрь 2012 г.) приняты важные решения по развитию транспортно-логистических сетей в АТР, облегчению таможенных барьеров для экспорта специально выделенных групп экологических товаров и оборудования, по наращиванию сотрудничества в сфере энергетической безопасности, а также в области образования и инноваций. Их реализация придаст дополнительные стимулы для развития Сибири и Дальнего Востока как составной части АТР.

В рамках подготовки к саммиту Валдайский клуб подготовил специальный доклад, посвященный среди прочего анализу экспортного потенциала Сибири и Дальнего Востока и их органичному подключению к экономике в АТР (Караганов С.А., Барабанов О.Н., Бордачев Т.В. К Великому океану, или Новая глобализация России. – М.: Валдайский клуб и РИА «Новости». 2012). За полгода, прошедшие с момента публикации доклада, в международной и российской политике произошли события, способные повлиять на развитие азиатских регионов. Прежде всего это цикл региональных саммитов осенью 2012 г. (АТЭС, АСЕМ в Лаосе, АСЕАН и Восточно-Азиатский саммит в Камбодже). Их итогом стал качественный прорыв в институционализации различных вариантов архитектуры свободной торговли в АТР. Создан новый механизм экономического взаимодействия, в центре которого находится АСЕАН. Сделан шаг по созданию зоны свободной торговли Китая, Японии и Южной Кореи. Постепенно более благожелательной становится позиция России по отношению к Транстихоокеанскому партнерству.

Внутри России за этот период произошла институционализация нового Министерства по развитию Дальнего Востока. Размещение его головного офиса в Хабаровске превратило город в третью столицу и фактически реализовало предложения Валдайского клуба о целесообразности переноса части столичных функций на Дальний Восток. Создание и начало работы министерства вызвали оживленную дискуссию, которая высветила как перспективы, так и ограничители в общественном мнении относительно путей развития этого региона. Несколько крупных экспертных форумов позволили консолидировать аналитические оценки и подходы. К их числу стоит отнести Второй форум АТЭС, проведенный Российским советом по международным делам, XII Российско-Южнокорейский экспертный форум в Сеуле и ряд других мероприятий.

Неприятные аксиомы

За год председательства в АТЭС появилось немало аналитических обзоров и публицистических статей, посвященных Сибири и Дальнему Востоку. Некоторые стали откликом на доклад Валдайского клуба. В них содержалось немало ценной критики, но многим предложениям, с нашей точки зрения, присущ утопизм и избыточный упор на узко понимаемые «государственные интересы». Напомним, ключевой вывод в докладе Валдайского клуба состоял в том, что закрытая, а, называя вещи своими именами, автаркичная модель развития региона себя исчерпала, и единственная (подчеркнем, единственная) возможность для сохранения устойчивости и конкурентоспособности состоит в его включении в сложившуюся экономику АТР. А это заставляет принимать во внимание неприятные аксиомы, которые, как правило, предпочитают игнорировать.

Во-первых, по уровню вовлеченности в экономику АТР Россия занимает предпоследнее место из всех стран АТЭС, опередив только Папуа – Новую Гвинею. Нашего Дальнего Востока просто нет на экономической карте региона. Другие страны АТР не видят необходимости обращаться к Москве при обсуждении различных проектов зон свободной торговли. Именно поэтому (а не в результате «вражьих» происков) в программной статье Хиллари Клинтон «Тихоокеанский век Америки» Россия не упомянута ни разу. Нечего, к сожалению, упоминать. Можно сколько угодно ностальгировать по советской мощи региона, мечтать о развитии с нуля и по мановению волшебной палочки самых высокотехнологичных и прибыльных производств в каждом из городов Дальнего Востока, закладывать эти мечты в нереализуемые федеральные целевые программы, но ситуацию это не изменит. Полностью сложившаяся и функционирующая без России огромная экономика АТР – это данность.

Вторая аксиома – инфраструктурные приоритеты государства на среднесрочную перспективу. Исторически сложилось, что они приурочены к крупным международным мероприятиям. Владивосток уже получил несравнимые с другими регионами целевые инвестиции для саммита АТЭС. Но саммит завершился. На ближайшие годы у России три другие цели для инвестиций в инфраструктуру – универсиада в Казани, зимние Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по футболу. Все объекты расположены в европейской части. И потому призываемого бюджетного золотого дождя за Уралом больше не будет.

Благодаря саммиту Владивосток действительно преобразился, и, кстати, мода на высмеивание федеральных программ по развитию города несправедлива и неконструктивна. С одной стороны, все уповают лишь на государственные вложения, с другой стороны, когда они появляются, их не ценят. В любом случае, и руководство страны об этом прямо заявляло, предсаммитные вложения в инфраструктуру – стартовая площадка на будущее, и теперь город и регион должны сами использовать ее, чтобы найти место в экономике АТР, а не уповать на новые бюджетные вливания.

Третье обстоятельство: ключевая проблема Забайкалья и Дальнего Востока – нехватка рабочей силы. И не только высококвалифицированной. Двадцатилетний отток населения и социальная маргинализация многих оставшихся сделали свое дело. Поэтому все греющие душу предложения о создании в регионе десятков новых заводов утопичны по определению. Нужно четко понимать, что для их реализации необходим экспорт рабочих рук. Собственных трудовых ресурсов нет. Об этом в красивых прожектах по понятным причинам предпочитают не вспоминать. Готово ли общественное мнение региона к тому, что новую индустриализацию Забайкалья и Дальнего Востока будут осуществлять китайские, корейские, вьетнамские и индийские рабочие? На данный момент вряд ли.

В-четвертых, дискуссия по поводу создания нового Министерства по развитию Дальнего Востока высветила еще одну проблему – неготовность общественного мнения страны и определенных властных кругов к тому, что регион получит больше самостоятельности и автономии, чем остальные. Само создание министерства и предложения об адаптации федеральной налоговой политики к географической специфике Дальнего Востока вызвали заявления о том, что это первый шаг к сепаратизму и подрыв единства. То есть, с одной стороны, в прожектах по переустройству региона перераспределение и облегчение налогового бремени играет ключевую роль, а с другой, когда эти предложения начинают приобретать реальные очертания благодаря действиям власти, все пугают сепаратизмом. Получается замкнутый круг. Уместно напомнить, что китайское экономическое чудо, прорыв этой страны от маоистских чугунных плавилен в каждой деревне ко второй экономике мира был бы невозможен без свободных экономических зон и особых налоговых условий как драйвера для притока инвестиций и развития. Другого рецепта нет.

И в этой связи пятое – фактор Китая. Его у нас привыкли бояться. Китайской угрозой до сих пор чуть ли не детей пугают. Весьма прозрачно звучит этот мотив и во многих проектах по развитию Дальнего Востока. Все, кто угодно, только не китайцы, – таков предлагаемый рецепт, ущербный и утопичный. Прежде всего потому, что никакой антикитайской страшилкой не отменить четырех тысяч километров общей границы. Закрыть ее вновь в ответ на «китайскую угрозу» – и что тогда? Владивосток, наверное, все-таки выкрутится благодаря морю, а вот Забайкалье и Приамурье быстро придут в упадок. Экономические и культурные связи с приграничными провинциями Китая стали для жителей этих регионов и местного малого бизнеса важнейшей точкой роста и значимым двигателем социального развития, своего рода китайскими воротами в глобальный мир. Запретите жителям Читы ездить в город Манчжурия, Благовещенска – в Хэйхэ, а Хабаровска – в Фуюань, и авторитет Москвы (и олицетворяемой ею России) упадет в этих городах критически низко. Именно это и станет первым шагом к сепаратизму.

Вот почему мы вновь повторяем ключевой тезис из доклада Валдайского клуба: развитие Сибири и Дальнего Востока невозможно без связей с Китаем. Нужно не закрываться от Китая, а сотрудничать с ним, определить конкурентные преимущества Забайкалья и Дальнего Востока, оценить реальную, а не воображаемую потребность китайского рынка в тех или иных товарах и услугах из Сибири и Дальнего Востока, найти точки взаимодополняемости двух экономик и работать в этом направлении. Именно на это и была нацелена двусторонняя межгосударственная программа 2008 г. по соразвитию российского Дальнего Востока и китайского Северо-Востока, которую у нас принято называть чуть ли не предательством.

Не стоит сбрасывать со счетов и того, что другие государства проявляют гораздо меньший интерес к вложению капиталов в наш Дальний Восток. В качестве первой альтернативы Китаю обычно называются Соединенные Штаты. Весной-летом 2012 г. Рабочая группа по будущему российско-американских отношений, созданная Валдайским клубом и Центром российских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета, провела специальное исследование сотрудничества России и США в АТР. Выяснилось, что кроме минимального внимания к Северному морскому пути у американского бизнеса вообще нет никаких интересов на российском Дальнем Востоке. Звучит неприятно, но вполне определенно.

Япония, другой кандидат на место приоритетного партнера, в условиях тесной связи политики и бизнеса в этой стране и нерешенности территориальных проблем никогда не сделает российский Дальний Восток объектом по-настоящему масштабных капиталовложений. Разумеется, это не повод прекращать начавшееся инвестиционное сотрудничество с Японией, главным образом на Сахалине, но стратегический вектор малореален.

Справедливости ради надо отметить, что Южная Корея действительно предлагает масштабные проекты по развитию Дальнего Востока. К их числу можно отнести предложения о высокоскоростном железнодорожном пассажирском сообщении между Владивостоком и Хабаровском, о транскорейском газопроводе, транскорейской железной дороге и др. Сеул действительно может стать надежным стратегическим партнером по развитию Дальнего Востока. Но пытаться противопоставить Южную Корею Китаю тоже нерационально, гораздо эффективней находить возможности для взаимодополняемости этих двух партнеров России.

Использовать конкурентные преимущества

По нашему мнению, гораздо более реалистично и эффективно было бы не пытаться воссоздать в Забайкалье и на Дальнем Востоке закрытую модель индустриализации по советскому образцу, а развивать те сектора экономики, где у нас есть международные конкурентные преимущества и которые могут найти нишу в АТР. Именно в этом ключ к возрождению Дальнего Востока.

Поэтому авторы доклада Валдайского клуба ставили целью определить то, что зарубежные партнеры России ждут от Сибири и Дальнего Востока, чем регион может быть интересен и полезен для их экономического развития, какие товары и услуги Сибири действительно востребованы на международном рынке. Высоким экспортным потенциалом Сибири и Дальнего Востока обладает сельское хозяйство, главным образом производство пшеницы. По словам зарубежных участников Валдайского клуба, Восточная Сибирь и Дальний Восток являются «последней глобальной целиной» – одной из немногих оставшихся в современном мире территорий с плодородными черноземными и схожими почвами, которые еще не включены в масштабное сельскохозяйственное производство. В настоящее время южные районы Западной и Центральной Сибири уже активно используются для выращивания пшеницы – это лесостепная зона Алтайского края (где находится 1/10 всей пашни России) и Минусинская котловина на юге Красноярского края и в Хакасии. К ним по почвенным условиям можно добавить еще несколько регионов в Забайкалье и на Дальнем Востоке, которые и составляют эту «последнюю целину».

В первую очередь это степи Даурии на юге Бурятии и Читинской области, которые сейчас используются только для скотоводства, а их распашка под зерновое производство недостаточна. Для сравнения, находящийся по ту сторону границы от российской Даурии Селенгинский аймак Монголии с теми же климатическими и почвенными условиями дает богатые урожаи и служит житницей. Этот пример вселяет уверенность в том, что трансформация земель Даурии под производство зерна также будет эффективна.

Два других региона «последней целины» – южные районы Амурской области (низменности вдоль рек Амура и Зеи), а также Еврейская автономная область. В Амурской области начаты активные работы по производству пшеницы для местного рынка, и регион уже стали называть «хлебной корзиной» Дальнего Востока. Для расширения объемов пашни и здесь, и особенно в Еврейской автономной области необходимы масштабные работы по осушению земель с избыточной увлажненностью. После их проведения появятся обширные новые площади для производства пшеницы не только для местного потребления, но и для экспорта.

За последние десять лет Россия стала одним из крупнейших в мире поставщиков пшеницы (в зависимости от урожая до 25 млн тонн в год). На фоне того, что Советский Союз был, как известно, импортером зерна, эта трансформация является крупным успехом новой российской экономики. Но экспорт зерна из России сдерживается тем, что сегодня все специализированные бункерные портовые терминалы для перегрузки зерна из вагонов на корабли находятся в европейской части страны, главным образом в Новороссийске. Поэтому основными потребителями российской пшеницы являются страны Средиземноморья и Ближнего Востока (Египет, Турция, Тунис и др.). Но в 2012 г. один из крупнейших операторов российского зернового рынка корпорация «Сумма» объявила о намерении построить за два-три года новый бункерный терминал в порту Зарубино близ Владивостока. После этого российская пшеница может быть направлена и в страны АТР, что сделает ее производство на землях «последней целины» особенно целесообразным.

Для иллюстрации востребованности российского зерна в АТР можно привести следующие сравнения. В среднем производство пшеницы в России в зависимости от климатических условий года составляет 75–90 млн тонн в год. В Китае собственное производство составляет 100–110 млн тонн в год, при этом возможности для расширения пашни крайне ограничены, по климатическим условиям пшеницу в Китае рентабельно выращивать только в Северо-Восточных регионах – Манчжурии и бассейне реки Хуанхэ. Дальше к югу основной сельскохозяйственной культурой является рис. Поэтому в среднесрочной перспективе Китай проявляет интерес к импорту российской пшеницы. Интерес уже обнаружили и два других крупнейших импортера пшеницы в АТР – Япония и Южная Корея. Поэтому с введением в действие бункерного терминала на Дальнем Востоке Россия станет новым мощным оператором на зерновом рынке в АТР и конкурентом традиционных экспортеров пшеницы в этом регионе – Канады и США.

Следующая отрасль сибирской и дальневосточной экономики, которая может оказаться привлекательной, – «водоемкие» производства: деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленность, ряд химических отраслей и др. Многоводность сибирских рек делает размещение здесь производств, связанных с большим потреблением воды, гораздо менее затратным, чем в других странах АТР, а это, в свою очередь, увеличивает экспортный потенциал их продукции.

Третье направление, востребованное зарубежными партнерами, – энергетика. За последние пять лет на Дальнем Востоке в этой сфере произошли очень серьезные изменения. Благодаря реализации Восточной газовой программы «Газпрома» с 2007 г. воплощен в жизнь целый комплекс крупномасштабных проектов. К их числу стоит отнести запуск в эксплуатацию первого в нашей стране завода по сжижению газа от проекта «Сахалин-2», благодаря чему Россия впервые стала не только трубопроводным экспортером газа, но и вышла на огромный рынок сжиженного газа АТР. Сейчас оглашены планы по строительству второго завода по сжижению газа близ Владивостока в рамках начинающегося проекта «Сахалин-3» на базе самого крупного месторождения Сахалинского шельфа – Киринского. Таким образом, Россия вступает в конкуренцию с традиционными поставщиками сжиженного газа в АТР – Катаром, Индонезией, Австралией, а также представляет альтернативу ожидаемым в среднесрочной перспективе поставкам в АТР сланцевого газа из США и Канады.

В сфере традиционной для России трубопроводной транспортировки газа на Дальнем Востоке также произошли серьезные изменения. В 2011 г. был введен в эксплуатацию новый газопровод Сахалин–Комсомольск–Хабаровск–Владивосток, который станет базовым для поставок газа с вышеупомянутого проекта «Сахалин-3». Тем самым труба уже подведена непосредственно к границе с Северной Кореей, что приближает проекты по созданию Транскорейского газопровода из России через КНДР в Республику Корея.

Следующее направление, вызвавшее прямой интерес у зарубежных партнеров Валдайского клуба, – использование транзитного потенциала Сибири и Дальнего Востока. В первую очередь это касается Северного морского пути вдоль российского побережья Арктики. В условиях глобального потепления и повышения страховых рисков из-за пиратства на традиционных маршрутах через Суэцкий канал, Северный морской путь может представить коммерчески привлекательную альтернативу сообщениям между Европой и Азией. Показательно, что одним из самых активных сторонников интенсификации его использования в странах АТР стал Сингапур – один из крупнейших портовых центров региона.

С другой стороны, Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана создал единое таможенное пространство от АТР до ЕС в сфере сухопутных железнодорожных перевозок. Южная Корея, как сказано выше, проявляет интерес к участию в строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали между Владивостоком и Хабаровском. Со своей стороны, РАО «РЖД» реализует проект по модернизации железнодорожного сообщения между российским Хасаном и северокорейской СЭЗ в Наджине, закладывая технологические основы для проекта Транскорейской железной дороги.

Наконец, в инвестиционном плане зарубежные партнеры обращают внимание на начавшие реализовываться планы России по созданию третьей линии промышленного освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока, которая должна протянуться от северных районов Иркутской области (к северу от Байкала) через Южную Якутию и Комсомольск-на-Амуре к побережью Тихого океана и на Сахалин. Эта линия пройдет параллельно уже существующим двум линиям промышленного освоения – вдоль Транссибирской железной дороги и Байкало-Амурской магистрали. Главная движущая сила третьей линии – вышеупомянутая Восточная газовая программа «Газпрома», в рамках которой в среднесрочной перспективе должно начаться освоение Ковыктинского месторождения к северу от Байкала и Чаяндинского месторождения в Южной Якутии и соединение их с сахалинскими проектами. Тем самым прежде всего Комсомольск-на-Амуре, который находится в перекрестье якутских и сахалинских проектов «Газпрома», а также города Южной Якутии, такие как Нерюнгри, получат мощный стимул для развития. Обсуждаются планы по созданию новой базы тяжелой промышленности на юге Якутии и нового высокоспециализированного технологического производства в Комсомольске. Дешевая энергия станет важнейшим конкурентным преимуществом этих промышленных кластеров. Естественно, потребность в инвестициях для реализации этих проектов очень высока, и зарубежные партнеры России могут внести свой вклад.

Сибирь и Дальний Восток имеют серьезный экспортный и инвестиционный потенциал в вышеупомянутых отраслях экономики. По экспертным оценкам Валдайского клуба, он востребован зарубежными партнерами России в АТР и может послужить базой для эффективной модернизации данного региона страны.

Т.В. Бордачёв – кандидат политических наук, директор Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ.

О.Н. Барабанов – доктор политических наук, профессор МГИМО–Университета МИД России.

Перспективы аль-демократии

Исламский мир ищет свою дверь в современность

Резюме: Демократия – один из главных «проклятых вопросов» исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма, значит, упускать из виду его масштаб.

По данным социологического фонда Gallup, большая часть мусульман считают, что ислам совместим с демократией. Опрос 2007 г. показал, что респонденты верят в возможность сосуществования шариата с демократическими принципами. К этим же выводам в 2012 г., т.е. уже после начала «арабской весны», пришли специалисты PewResearchCenter. Как показывает их исследование, население в странах распространения ислама не хочет жить при диктатуре, оно одновременно выступает за демократию и приведение законов в соответствие с нормами шариата.

Эти удивительные для многих выводы известный американский исламовед Джон Эспозито, некогда советник Билла Клинтона, и Далия Могахед, глава Центра мусульманских исследований Gallup, служившая советником президента Барака Обамы, прокомментировали так: «Большинство респондентов считают ислам и демократию одинаково важными для качества жизни и будущего прогресса в мусульманском мире». А вот как в интервью газете «Завтра» обрисовал будущее арабского мира лидер ХАМАС Халед Машааль: «Восторжествует демократическая жизнь, национальная и индивидуальная свобода, права человека. Переход власти в результате свободных выборов будет осуществляться мирным цивилизованным путем. Нормой станет социальная справедливость. Народ будет вовлечен в успешное интенсивное развитие. Осуществится экономический и промышленный подъем. Станут развиваться технологии и науки. Расцветет культура и улучшится моральный климат во всех областях общества. Установится гармония между прошлым, настоящим и будущим, то есть восторжествует самоидентичность народов. В религиозной сфере сохранится плюрализм религиозных воззрений и верований. Толерантность станет нормой в отношениях между партиями, социальными группами, культурными и религиозными направлениями. Объединенная и возрожденная умма непременно победит в своем сражении с сионистами. Осуществит настоящую политическую и экономическую независимость. Диалог с Западом будет вестись с позиций достоинства и равноправия. Время воровства и разграбления национальных богатств уйдет в прошлое. Наша умма восстановит свое место в международном сообществе».

Может ли существовать демократия с исламским лицом? Это один из ключевых вопросов не только для мусульман, но и для всего мира. Сегодня он носит уже не теоретический, а сугубо практический характер. От того, чем закончится бурная дискуссия на данную тему, зависит будущее очень многих.

Демократия и шура

Мусульманская политическая история настолько богата, что в ней легко обнаружить примеры различных механизмов функционирования власти. Спутники пророка в течение 24 лет после его смерти выработали четыре разные политические схемы, и это в то время, когда мусульман было менее миллиона человек, все они проживали в одном географическом районе. В фундаментальных религиозных источниках оговариваются лишь самые общие понятия, остальное остается на усмотрение людей, живущих в конкретном месте в конкретное время. Строго говоря, ислам предписывает в политике лишь две вещи – совещательность (т.е. участие широких слоев в управлении) и верховенство норм шариата. В этой связи профессор Тауфик Ибрагим определил исламский политический порядок как светскую теократию.

Директор Исследовательского центра целей исламского шариата в Лондоне Джассер Ауда утверждает, что «исламский закон нейтрален в отношении обязательного предпочтения конкретной политической системы». То есть мусульманская община может выбирать политическое устройство, которое больше подходит ей в текущей ситуации. Подавляющее большинство мусульман исходят из того, что правитель должен быть подконтролен общине, а власть халифа имеет прикладной, функциональный, а не сакральный характер. Ибн Таймия в труде «Правовая политика Шариата» и Ибн Хазм в «Трактате о народах и религиях» писали, что ислам рассматривает правителя лишь первым среди равных.

Конкретно с современной демократической теорией обычно связывают принцип шуры, или обоюдного совета. Это одна из основных политических концепций ислама. Между тем надо оговориться, что совещательности не подвергаются вопросы, ясно оговоренные в Коране и хадисах. Шура может быть составлена путем как избрания, так и кооптирования представителей от различных групп населения, не только духовенства, ограничений нет. Естественно, наличие подобного органа предполагает политическую деятельность и определенный плюрализм.

Шариат в исламском мировоззрении – аналог концепции естественного права в западной мысли. Это фундамент, а частности формулируют люди. Большинство положений шариата вполне согласуется с неисламскими системами права, другие нормы вообще не лежат в плоскости законодательства, а относятся к морали. «Известный на Западе как жесткий и примитивный уголовный кодекс, шариат на самом деле для многих мусульман означает совершенно иное. Исторически принципы шариата использовались в том числе и для ограничения власти султана. Вполне логично установить закон шариата в арабских и мусульманских государствах. Это единственный способ для мусульман избежать диктатуры и угнетения со стороны некоторых арабских правителей, которые ставят свои корыстные интересы выше интересов народа», – пишет обозревательница «Аль-Джазиры» Шейха Саджида.

«Суверенная демократия» по-исламскиИсламский мир на наших глазах качественно меняется. Тунис, Египет, Ливия, Йемен – лишь наиболее яркие проявления тектонического политического сдвига. Уходят в прошлое президенты и монархи, зависшие между собственным народом и западными, а до распада СССР и восточными, патронами. На смену им идет новый политический класс, пока плохо изученный и не получивший адекватной оценки. Очевидно, что т.н. исламисты в ближайшее десятилетие войдут во власть (если уже не вошли) в большинстве мусульманских стран – от Индонезии до Марокко, от Йемена до Боснии. Они предлагают проект модернизации без вестернизации, т.е. экономические и социально-политические реформы с учетом внутренних особенностей исламского общества и его развития.

Для лучшего понимания явления его можно рассматривать как вариацию того, что в России еще недавно называли «суверенной демократией». В обоих случаях речь идет о формировании государства современного типа, впитавшего основные социально-политические, экономические и технологические достижения последнего времени, но сохраняющего суверенитет и внутреннюю специфику в глобализирующемся мире.

В таком, широком, смысле «суверенная демократия» – собирательное название для самостоятельно вызревших политических явлений и процессов. Это не только ответ на агрессивную политику США и неолиберальную глобализацию, но и попытка обществ, имеющих собственную политическую традицию, адаптироваться и успешно развиваться в современном мире. Конечная цель такого проекта модернизации – не интеграция в западную цивилизацию с непонятными перспективами, а, напротив, – избавление от контроля Вашингтона, Лондона или кого-либо еще. «Суверенная демократия» никому никем не экспортируется. Она самостоятельно вырастает на конкретной национально-государственной почве. В разных странах за ней, как правило, стоят одни и те же широкие социальные слои. В России – это т.н. «путинское большинство», в исламском мире – городской средний класс и те, кого принято называть трудовой интеллигенцией – студенчество, инженеры, интеллектуальная и профессиональная элита, недовольная нынешним распределением доходов.

В «исламской суверенной демократии» нет ничего пугающего. Партии с религиозным уклоном действуют во многих странах мира: христианские демократы в Европе, индуистские партии в Индии, в Израиле сразу несколько иудейских партий и т.д. Они – вполне приемлемая часть тамошнего демократического пейзажа.

Программы большинства современных происламских партий умеренного толка сосредоточены прежде всего на нуждах современного развития. Необходимость демократизации общественной жизни, создание условий для экономического роста и повышения благосостояния людей, обеспечение социальной справедливости, безопасности, создание эффективной и доступной системы всеобщего образования и здравоохранения, борьба с коррупцией, поддержание здорового морального климата и т.д. Такая трансформация исламистов – результат их исторического развития в XX–XXI веках.

Но самое главное – перечисленные задачи прямо вытекают из ислама. На его языке это называется пять универсальных целей шариата. Диктатура, коррупция, нищета, разъедающие исламский мир, несовместимы с мусульманскими ценностями. Они, пожалуй, в большей степени противоречат шариату, чем, например, короткие юбки или реклама пива, но почему-то многие приверженцы ислама на это обращают мало внимания. Борьба за халифат таким образом означает борьбу за правовое, социальное, демократическое (в исламском смысле, конечно, т.е. ограниченное нормами Корана и сунны) государство с современной развитой экономикой.

По словам многолетнего главы нескольких кувейтских министерств Джамаля Шихаба, сегодня мусульманам нужны не глобальные идеи и утопии, не выяснения частностей и внутренние разборки, а эффективные решения реальных проблем. Он называет это консолидацией на базе «тариката аль-фикрия» (интеллектуальный анализ, рациональный прагматичный подход). Что касается радикальных групп, то их влияние напрямую зависит от того, смогут ли умеренные мусульманские деятели взять под контроль основные рычаги управления, и насколько успешно они будут реализовывать свою политику. В конце концов, в этом также залог того, утвердится ли оригинальная концепция демократии, созданная на основе базовых положений своей культуры, а не ценностей, навязанных извне (а только это имеет шанс на успех).

Через другую дверь в ту же комнатуСуществует несколько разновидностей современной теории исламского государства. Некоторые подходы основаны на принципах шуры, следовательно, они более демократичны, другие превозносят авторитарную власть. Политические концепции, определяющие мусульманские дискурсы, в большой степени разработаны такими теоретиками, как Абу Аля Маудуди и Сайид Кутб, но их подход был слишком полемическим и авторитаристским. Авторитарна и идеологическая платформа «Хизб ут-Тахрир». Большинство салафитов и многие традиционалисты также склоняются в эту сторону. В то же время, хотя существуют богатые источники исламской мысли о демократии, демократическая теория только формируется.

Да, исламское политическое движение выступает не только как охранительно-традиционалистское и консервативное, но и модернизаторское. В политической культуре мусульманских народов присутствуют понятия «парламентаризм», «демократия» и, кстати, «социализм» и т.д. Хасан аль-Банна, основатель «Братьев-мусульман», считал, что из всех форм политической организации ближе всего к исламу европейский парламентаризм и демократия.

Один из основоположников исламской реформаторской мысли Джамал-уд-Дин аль-Афгани еще в XIX веке писал, что власть сильного и справедливого правителя должна быть сбалансирована такими институтами, как конституция и парламент, обеспечивающими участие народа в осуществлении «истинной конституционной власти». Чуть позже эту мысль поддержал выдающийся мыслитель и богослов Рашид Рида: «Данный подход к ограничению власти правителя рамками общепринятых законов вполне в духе ислама, который ограничивает власть правителя религиозными текстами и разработанными людьми, согласованными друг с другом и принятыми сообща нормами».

Между тем такое направление мысли не получило в XX веке должного развития. «Братья-мусульмане» и сегодня заявляют о признании нормативного требования шариата, выраженного в базовых источниках, о неучастии мусульман в джахилийском (неисламском) правлении. Однако, как отмечает исламовед Марат Ражбадинов, при практическом решении этого вопроса они исходят из соображений политической целесообразности. Его облекают в религиозно-правовую категорию «интереса», то есть используют положение исламского права о возможности исключения в случае необходимости, ссылаясь на обязанность обеспечения интересов уммы, а также на допустимость предотвращения большего вреда посредством меньшего, защиту мусульман и прочее. Так, в пример приводится история пророка Йусуфа (Иосифа), который не считал зазорным быть премьер-министром у фараона; переселение мусульман в Абиссинию (современную Эфиопию) под защиту христианского правителя и участие в боевых действиях на его стороне; а также жизнь и деятельность Мухаммада в Мекке в течение 13 лет под покровительством его неверующего дяди Абу Талиба, защищавшего племянника от враждебной племенной системы.

Проблема в том, что демократия, права человека, социальная справедливость, гуманизм, ценности Великой Французской революции пришли в исламский мир с колонизацией. Все поборники изоляционизма и джихадизма делают упор именно на негативных ассоциациях демократии в массовом сознании мусульман.

Изоляционисты в основном находят поддержку в низших слоях общества. Эти люди считают Запад, погрязший, по их представлению, в пороке и лицемерии и не несущий поэтому ничего хорошего, основным виновником своих бед. В этой связи они не находят ничего иного, как поддержать идею возрождения всемирного халифата средневекового авторитарного и подчеркнуто антидемократического типа, в котором все будет устроено в соответствии с шариатом в их понимании и не будет ощущаться никакого чуждого влияния. После этого, как им кажется, жизнь должна будет магическим образом наладиться сама собой. Такого рода настроения господствовали в исламской политической среде в XX веке, сегодня же они утрачивают силу.

«Джихадистское» направление, дающее простые ответы на сложнейшие вопросы и не требующее интеллектуального усилия, выступает как разновидность современной контркультуры. Оно представлено в основном молодыми людьми, не видящими для себя перспектив в окружающем мире. «Джихадизм» – это маргинальный бунт безработной и обездоленной молодежи, его приверженцев можно сравнить со скинхедами, футбольными фанатами, панками. Насилие для таких людей – самоцель, а не стратегия, нацеленная на масштабные политические перемены. Главный психологический мотив поведения – месть окружающему миру, и прежде всего марионеточным режимам мусульманских стран и Западу, за униженность и глухоту к проблемам простых людей. Понятно, что демократия для них – почти ругательство.

Но, как показывает «арабская весна», все-таки имеется массовый запрос на политику иного, демократического типа. Умеренные исламисты пытаются ответить на этот вызов. Глава Всемирного союза исламских ученых Юсуф аль-Карадави, своего рода гуру массового движения, которое охватило арабский мир, в свое время подвел теологическую шариатско-правовую базу под идейную платформу протестующих. Она причудливо сочетает умеренные формы либерализма, национализма и исламизма с упором на прагматизм и технократизм. Где-то в этом идеологическом салате и скрывается секрет исламской демократии.

Муктедар Хан, вице-президент Ассоциации мусульманских ученых-обществоведов, сотрудник Института Брукингса, считает самым многообещающим результатом «арабской весны» появление «истинно исламской демократии», которая, по его мнению, подобна «всякой другой демократии, за одним лишь исключением – в общественной сфере исламские ценности формируют основу политического консенсуса». Новый президент Египта Мухаммад Мурси, представитель «Братьев-мусульман», постоянно повторяет, что не собирается создавать теократию в западном понимании, т.к. это, по его словам, на самом деле было бы не по исламу. «Мы говорим о государстве (умме или народе) как источнике власти, таков ислам», – сказал он на недавней встрече с арабскими политологами. «Это огромное отличие от политических группировок прошлого, которые утверждали, что суверенитет в исламском государстве принадлежит не народу, а Богу. Оказалось, что президент Мурси считает народную демократию условием по умолчанию и собирается внедрять исламские принципы только в тех масштабах, в которых позволят избиратели», – комментирует слова египетского лидера Муктедар Хан, принявший участие в беседе.

О демократии с любовьюСтановление институтов демократии поддерживают сейчас даже те, кого принято считать фундаменталистами. Они полагают, что из всех форм правления в современном мире она наиболее близка к исламу и даже является предтечей исламского государства. В этой связи есть масса работ мыслителей и фетв богословов, в которых отвергается позиция тех, кто осуждает демократию как неисламское явление. В то же время идеолог «Братьев-мусульман» Фахми Хувейди отмечает, что признание исламом демократических ценностей (плюрализм, равенство, участие народа) не означает требование заимствовать те специфические модели и институты, через которые эти ценности реализуются в странах Запада.

То же самое говорится о гражданском обществе и плюрализме. Необходимость этого рассматривается во многих работах и санкционируется соответствующими фетвами ведущих теологов. Известный экспертно-аналитический центр IslamXXI даже выделил тему «Плюрализм и гражданское общество» в отдельное направление исследований. О гражданском обществе и демократии сегодня говорит очень активно и смело в числе прочих Хасан аль-Тураби, бывший долгое время символом радикального исламизма.

Представления о гражданстве в проектируемом исламском государстве все более трансформируются в сторону предоставления больших прав, вплоть до полного уравнения, проживающих в нем немусульман. Если Кутб и Маудиди еще отказывали последним в возможности участия в политической жизни, то сегодня многие, в том числе, например, лидеры палестинского ХАМАС, выступают за предоставление одинаковых прав всем гражданам, ссылаясь на пересмотр раннего подхода к концепции «покровительствуемых» (зимми – немусульмане, проживающие под властью исламского закона). По словам Халеда Машааля, «все сыны единой родины, будь то мусульмане, христиане или иудеи, имеют права и обязанности гражданина».

То же самое касается многопартийности, выборов, политической активности. Доктор Салах Султан, член Европейского совета по фетвам и исследованиям, утверждает: «Для мусульман является даже обязанностью принимать участие в выборах для отстаивания наилучшего курса». Мусульманину следует принимать участие в деятельности той или иной партии, которая работает на общественную пользу, вне зависимости от религии. Данное положение распространяется на мусульманские и немусульманские страны.

Часто в контексте споров о демократии говорят, помимо прочего, о т.н. Мединской конституции – договоре, составленном самим пророком. Этот документ регулировал отношения единой общины города, в которую входили не только мусульмане, но и иудеи. Позже в эту систему были включены некоторые христианские народы и даже язычники. «Конституция Медины устанавливает плюралистическое государство – общество общин, перед законом которого все равны. Невероятно, насколько демократичными, компромиссными и плюралистическими являются принципы устройства общества, основанного на Священном Коране, в то время как многие современные мусульмане так удалились от этого», – пишет в этой связи Хан.

Выразитель чаяний и запросов молодого поколения Тарик Рамадан написал серию книг, в которых доказывает, что понятия «демократия», «гражданское общество», «права человека», «правовое государство», «плюрализм» и т.д. присущи исламу не меньше, чем Западу. По его словам, исламский мир своим путем приходит к современным формам политической культуры, взращивает их на своей почве. Ближний Восток как бы через другую дверь приходит к тем же ценностям, которые утвердились в Европе в XX веке. Под исламской модернизацией, по его словам, сегодня понимается создание эффективной экономики и политической системы, гибкой социально-культурной модели, опирающихся на адекватное современным реалиям и потребностям прочтение фундаментальных источников ислама.

В наше время многим представителям исламского мира удалось преодолеть цивилизационные границы. Все большее число мусульман легко ориентируются в учениях Мухаммада и Маркса, в работах Ибн Халдуна и Канта, Хабермаса и Ахмада Ибн Ханбаля, Фуко и Фараби. Именно способность понимать исламское наследие вкупе с конструктивным и критическим участием в западных философских дискурсах является главным источником силы современного мусульманского интеллектуала.

Споры об исламе и демократии, исламе и современности вообще заслуживают самого тщательного анализа. Эти процессы пока слабо изучены. В связи с чем, например, Збигнев Бжезинский в книге «Мировое господство или глобальное лидерство» с тревогой замечает, что «лишь немногие западные ученые следят за воздействием инновационных и часто весьма смелых споров, меняющих параметры политической дискуссии в исламском мире». Дискуссию о демократии резюмирует Рашид аль-Ганнуши, богослов и лидер правящей ныне в Тунисе партии «Ан-Нахда», в книге «Общественные свободы в исламском государстве». Он отвергает предположение о том, что радикальный секуляризм или же либеральные ценности постмодернизма, касающиеся больше морали, а не политики как таковой, – необходимое условие демократии. Аль-Ганнуши прямо заявляет, что демократия не является идеологией, но всего лишь инструментом для избрания, контроля и смены властей. И что в таком виде она может прекрасно уживаться с исламом.

На практике из этого получается что-то вроде турецкой модели, которая в западной политологии получила название «консервативная демократия». Спор турецких республиканцев в начале XX века оказался ключевым для развития государства. И богослов Саид Нурси, и военный Мустафа Кемаль, и политический практик Энвер-паша были сторонниками республики и много сделали для ее становления. Разошлись они в вопросе о месте религии. Как известно, Ататюрк, если и не стремился вообще избавиться от ислама (скорее всего, он понимал, что при всем желании это невозможно), то сделал все для того, чтобы максимально его отодвинуть, в том числе огнем и мечом, на периферию жизни. Другие, напротив, видели духовность и религиозную культуру в основе республики и современного демократического строя.

Только сегодня исламский мир нащупывает механизм, о котором говорили еще 100 и более лет назад. На примере турецкой Партии справедливости и развития мы видим, что вековой спор завершается. В конце концов, Турция, а за ней и многие арабские страны, Малайзия, Индонезия, отчасти Босния, из двух проектов республики – радикал-секуляристского или, как его называют в Турции, лаицистского, и гражданского мусульманского – выбирает тот, что был предложен ученым и мудрым старцем, а не военным реформатором.

За годы правления Реджепа Тайипа Эрдогана выросло целое поколение, для которого развитие, экономический рост и успехи на международной арене ассоциируются с исламистами-технократами. Турция сейчас соперничает с Китаем и Сингапуром в экономике и серьезно укрепила позиции в мире. Тут и секрет «турецкого исламского чуда», когда такие сложные процессы, связанные с религией и политикой, проходят мирно, без крови и потрясений, как у соседей, и причины крайней слабости экстремистских течений под исламскими лозунгами. Тот же самый процесс формирования общественно-политической системы, адаптировавшей ислам к современности (или наоборот, кому как больше нравится), который сегодня сотрясает арабские страны, идет здесь мягко, эволюционно.

Что ни говори, но значительная часть старой турецкой элиты приняла либерал-исламистов, не разделяя их идей, но интуитивно понимая, куда дует ветер истории. В это же время в Египте, ключевой арабской стране, Хосни Мубарак колебался, пустить ли таких же, как Эрдоган, умеренных исламистов в политику или нет. В конце концов, партия «Васат» не дождалась отмашки главы государства. А пойди история по-другому, Мубарак, возможно, считался бы сегодня мудрым реформатором, приведшим страну к консервативной мусульманской демократии, а не лежал бы парализованный в клетке, проклинаемый своим народом.

Новый исламский демократический мир

Исламский мир, стагнировавший на протяжении последних 300 лет, сегодня пробуждается, что превращает проблему его самоопределения в один из ключевых вопросов международной безопасности.

Наступает время учить арабский. Не зря ЦРУ еще несколько лет назад при приеме на работу в ведомство отдавало предпочтение тем, кто владеет арабским или фарси. Видимо, есть те, кто интуитивно понимает, где реально делается история и что меняет картину человечества на многие годы вперед. Мусульманская цивилизация сегодня как бы задвинута в тень, ее колоссальный вклад в развитие человечества (от алгебры и химии до влияния на европейскую Реформацию и Возрождение) игнорируется и замалчивается. Это спрятанная в шкаф цивилизация, о которой всерьез предпочитают не вспоминать. Такая ситуация сложилась в результате как внутренних процессов эрозии, так и прямой иностранной агрессии.

Однако многие мусульманские интеллектуалы считают, что исламская цивилизация готовится воспарить из пепла, как птица Феникс. Пророческими тут кажутся слова Арнольда Тойнби и его заочный спор с Гегелем. Последний предрекал, что исламская цивилизация, исчерпав свой запал, погружается в глубокий многовековой сон. Но уже через несколько десятилетий Тойнби в «Постижении истории» был вынужден констатировать не только «бодрствование» исламской цивилизации как таковой, но также и следующее: «В свете предыдущей истории весьма опрометчиво подписывать смертный приговор такому живучему учреждению, каким является халифат… Потенциал его оказался столь велик, что он не только пережил века, но и дважды возрождался из небытия».

К сожалению, без крови и потрясений возрождение исламской цивилизации не обходится. Европейские революции середины XIX века тоже были отнюдь не бархатными, напоминают в этой связи арабские авторы. Некоторые исследователи, конечно, усматривают в обращении к либеральным и демократическим подходам циничный маневр исламистов и вспоминают в связи с этим стратегию коммунистических партий, которые время от времени говорили языком демократии в своих интересах. Но скорее мы имеем дело с новым этапом развития в исламском политическом движении, которое вынуждено реагировать на современные вызовы. Потом надо все-таки понимать, что исламисты бывают разными. Есть турецкая ПСР, «Братья-мусульмане», а есть джихадисты, как есть, скажем, австрийские социал-демократы, французские и испанские социалисты, а есть Пол Пот и колумбийский ФАРК.

Бжезинский считает, что синтез «исламского фундаментализма» и «исламизма» будет способствовать демократизации исламского мира. По его мнению, нет причин абсолютной несовместимости «ислама и демократии». Но при этом он замечает, что задача «переваривания» исламского мира сложнее даже создания трансатлантического сообщества после Второй мировой войны. Евгений Примаков высказывает схожую позицию, выступая за разделение понятий «исламского экстремизма» и «исламского фундаментализма». С последним он связывает перспективу перехода в «исламскую демократию, соседствующую с традиционными ценностями».

Демократия – один из главных камней преткновения, «проклятых вопросов» исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма – значит упускать из виду его масштаб. Да, порой бурлящая энергия, особенно молодежи, находит выход в экстремистских формах протеста. Это неадекватный ответ на трехсотлетнее унижение и упадок цивилизации и своего рода попытка взять реванш. Но этим дело не ограничивается. За перегибами и издержками подросткового максимализма необходимо разглядеть ключевую тенденцию – стремление исламского мира найти достойное место на планете, соответствующее его потенциалу и вкладу в развитие всего человечества.

Ринат Мухаметов – кандидат политических наук, эксперт Совета Муфтиев России.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735259 Ринат Мухаметов