Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 5 ноября 2012 > № 696497

ДОВЕРИЕ В РОССИИ: СМЫСЛ, ФУНКЦИИ, СТРУКТУРА^[1]

Лев Гудков

Явное исчерпание больших идей в современной социологии, связанное с кон­цом модернизационной парадигмы и завершением институциональной транс­формации в западных обществах, заставляет думать уже не о внутридисциплинарном кризисе, а о переходе социологии в разряд социально-прикладных разработок, то есть ее приближении к состоянию, которое можно считать ко­нечной стадией всякой (классической) науки. Конец модерна как завершение эпохи Просвещения или большого европейского проекта Культуры сопровож­дался многочисленными явлениями распада больших онтологических кон­струкций и идей единства универсума, истории, общности человеческой при­роды, законов социального развития, а соответственно, и падением интереса к большим теориям общества, социальных систем и т.п. Критики говорят о са­моедстве и культурном мазохизме современного общества, об эрозии тех цен­ностных оснований (веры в исторический прогресс), на которых строились современный социальный порядок и социальное знание. Появление мощных супербюрократий вроде ЕС, транснациональных корпораций, международных организаций и т.п. оказало заметное унифицирующее влияние на националь­ные социальные и правовые практики и локальные культуры. Политика как сфера проявления харизматических фигур, предложения великих националь­ных идей или воодушевляющих массы целей общественного развития посте­пенно все сильнее и сильнее ограничивалась парламентской регламентацией, стерилизовалась практикой бюрократического администрирования, подчи­няясь долгосрочному социальному планированию, экспертизе специалистов, массмедиальным технологиям. Повседневная жизнь в современных обществах стала более упорядоченной, чем в первой половине XX в., обеспеченной, без­опасной, комфортной, предсказуемой и скучной, если судить по доминирую­щему тону в современном искусстве и литературе, озабоченных неясностью или дефицитом экзистенциальных ценностей.

Такой интеллектуальный климат оказывается не слишком благоприятным для развития социологии как науки о меняющейся социальной действитель­ности, науки, озабоченной вопросами понимания Другого или последствий взаимодействия с ним. Кризис социологии не носит драматического харак­тера и проявляется довольно вяло, поскольку смутное недовольство, вызы­ваемое отсутствием новых значительных теоретических идей и направлений, сопоставимых со структурно-функциональным анализом или с символиче­ским интеракционизмом, систематизировавшими оригинальные идеи осново­положников дисциплины, компенсируется удовлетворением от все умножаю­щейся массы прикладных исследований и предметных разработок, ведущихся по самому широкому кругу тем. Нет сомнения, что мы стали больше знать о тех обществах, в которых живем, но это во многом перестало быть инте­ресным. Дисциплина давно потеряла не только свой начальный энтузиазм и эпистемологический идеализм, но и четкость парадигмальных разграничений среднего периода своего развития (1940—1960-х гг.), зато приобрела солид­ность практической, почти инженерной, науки, к которой обращаются многие заинтересованные лица, включая и представителей смежных дисциплин — экономистов, историков и других. Этому упрочению статуса социологии от­части способствовал процесс неизбежной эклектизации, позитивного соеди­нения разных теоретических и методологических подходов для решения ана­литических или дескриптивных задач среднего и микроуровня социального взаимодействия. Критика 1970—1980-х гг., исходившая из разных ценност­ных оснований, проделала чрезвычайно важную работу: отделила философ­ские элементы, исходные резидуумы знания, онтологические основания знаниевых парадигм от техники описания и объяснения. Благодаря этому стали возможны инструментализация процедур анализа и объяснения, использо­вание отдельных элементов структурно-функционального, системного или какого-то иного из имеющихся теоретических подходов в качестве эвристи­ческих приемов или готовых «ключей» для решения частных контекстуаль­ных задач. Сочетание разных понятийных средств для работы с разнородным предметным материалом получило теперь уже методологическое узаконение в эмпирической практике и в идеологии постмодернизма.

Сама по себе потребность в синтетическом рассмотрении социальных яв­лений и процессов стала ощутимой после успеха структурно-функциональ­ного анализа (в 1960-х гг.) и последовавшей реакции на него в виде мето­дологической критики, опирающейся на самые разные идеологические и ценностные основания. Критика стала условием и формой рецепции и освое­ния его потенциала. Особую роль в этом деле сыграло появлении феномено­логической, гуманистической, радикальной версий социологии, включая и обращение к драматургическому или сценарному подходу И. Гофмана, а за­тем и этнометодологии. В этом же контексте имеет смысл рассматривать и попытки возродить понимающую социологию культуры^[2] в духе М. Вебера или Г. Зиммеля, предпринятые в конце 1970-х — начале 1980-х гг. в Германии, или стимулировать culturestudiesв англоязычных странах, и т.п. Критике удалось стимулировать интерес к смысловому (культурному) бэкграунду со­циальных институтов, историзировать саму суть социологической проблема­тики, связав те или иные постановки вопроса исследования с конкретными институциональными или групповыми интересами и проблемами, насытить социологические схемы историческим материалом. Это дало сильнейший им­пульс к расширению предметной социологической тематики, привлечению внимания к проблематике повседневного «жизненного мира», но одновре­менно таило в себе опасность размывания границ социологической работы.

Как обычно бывает в таких случаях, последствия подобной работы с уни­версальными теориями (Т. Парсонса и его многочисленных последователей, Н. Лумана и других) были непрямыми и весьма неоднозначными: для самой социологии это вылилось в утрату большой перспективы дисциплины, в за­растание предметного поля «мелкотемьем», но размывание дисциплинарных границ социологии стимулировало рецепцию смежными дисциплинами от­дельных идей и приемов социологии, осознание новых возможностей для объяснения уже своего материала и появление новых точек зрения на старый, короче — формирование новой проблематики в рамках своего предмета. Так, в экономике, едва ли не впервые после М. Вебера, была осознана значимость не только институционального анализа (неоинституционализм), но и куль­туры, со всем спектром вопросов человеческого существования — доверия, веры, образования, семейного воспроизводства (цены социализации) и т.п. аспектов «человеческого капитала».

Нельзя сказать, чтобы подобная «экономизация» традиционной социо­логической тематики («перевод» неэкономических форм поведения — тра­диционного или ценностно-рационального действия, например воспитания детей, семейных отношений, политики и проч., — в категории целерационального действия, то есть их интерпретация по образцу других экономических отношений) была очень успешной в теоретическом плане; однако сама гру­бость подобных аналогий экономизации неэкономической сферы (например, у Г. Беккера) была предпосылкой расширения предметного поля экономиче­ской науки. Схожие процессы шли и в других дисциплинах.

До российской социологии эти перипетии внутридисциплинарной эволю­ции дошли с большим запозданием, с искажениями и никак не отразились на теоретическом качестве ее общих интерпретационных схем. Догоняющий характер российской модернизации и ведомственный характер социологии в России, ее финансовая и организационная зависимость от государственной бюрократии обернулись утрированным копированием новейших модных об­разцов, эпигонством и некритическим заимствованием западных подходов, ставших обязательными для подражания. Организация социологии в России почти не допускала появления независимых научных позиций и научных ав­торитетов. Следствием этой интеллектуальной зависимости и слабости стало затянувшееся влияние транзитологических концепций, а затем и угасание общего интереса социологов к текущим процессам в стране, который был так ощутим в 1960— 1970-е гг., во время становления советской социологии и по­явления первых симптомов разложения тоталитарного режима.

Однако в интеллектуальной истории российской социологии было одно ис­ключение — Ю.А. Левада, который еще в конце 1960-х гг. поставил задачу не просто осмысления опыта и границ применения западной социологии, в пер­вую очередь — структурного функционализма, но и соединения его концеп­туальных и теоретико-методологических возможностей с арсеналом других дисциплин, включая исторические науки, науки о культуре, антропологию, политологию и проч. Он выдвинул методологическое требование не только вы­являть в каждом конкретном случае социологического описания или анализа социального явления актуально значимые институциональные или групповые рамки поведения, но и указывать на историчность или гетерогенность их смыс­лового обоснования, наличие разных по глубине культурных слоев (включая пространственные и временные характеристики действия), определяющих сами нормы и правила социального поведения. Левада настаивал на необходи­мости расширения интерпретационного контекста экономического поведения или урбанизационных процессов, снимая тем самым идеологические и дисцип­линарные барьеры с понимания многослойности структур «современности»^[3].

Его подход можно описать следующим образом: то, что нам кажется самооче­видным, естественным и не требующим специального разъяснения или обос­нования, не просто представляет собой результат синтеза разных культурных форм (а значит — итог длительного исторического формирования или разви­тия, трансформации больших ценностных идей и их снижения), но и закреп­лено особыми нормами «очевидности», защищающими подобные смысловые значения от рационализации. Чаще всего в качестве подобной нормы самооче­видности выступает форма целерациональности или инструментальности дей­ствия как «естественной» характеристики современности. Другими словами, институциональное принуждение к дисциплине и самоотчету, самоконтролю и ответственности индивида в современном обществе выступает в качестве им­ператива инструментальной рационализации поведения, включая и свое собст­венное, и нормативные ожидания аналогичного поведения от любого другого. Именно эта норма навязываемой различными доминантными социальными институтами ответственности делает непроблематичными, самоочевидными формы современности, вытесняя (а иногда и запрещая) любые другие варианты мотивов действия или их интерпретации как девиантные. Инструментальная рациональность становится образцом антропологии современного человека, что во многих случаях приводит к массе недоразумений и ошибкам в интер­претации социального поведения (при анализе экономических явлений, элек­торальных процессов, политики, этнических фобий, национальных конфлик­тов и т.п.).

Направленность исследовательских интересов Левады явно противоречила получившему широкое распространение процессу тривиализации знания^[4], но оказалась, как мне представляется, чрезвычайно плодотворной для всего кру­га исследований, начатых им в рамках проектов сначала ВЦИОМа, а затем Левада-центра и представленных в его сборниках статей^[5]. Я имею в виду проб­лематику программы «Простой советский человек» и примыкающих к ней ис­следований структуры массового сознания, отношения к власти, к социаль­ным переменам, проблематику национальной идентичности. Особенность работы Левады заключалась в том, что он развертывал текущие явления, схва­тываемые в языке повседневного опыта, в контексте больших тектонических изменений, происходящих в тоталитарном, а затем — и посттоталитарном со­циуме, а затем переводил их на язык соответствующих концепций и теорий культурно-исторических процессов, позволявших интерпретировать их в ка­тегориях и понятиях «большого времени».

Следуя намеченному Левадой методологическому направлению работы, я в данной статье хотел бы проанализировать феномен доверия.

1. ФЕНОМЕН ДОВЕРИЯ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Проблематика доверия в последние десятилетия снова стала привлекать вни­мание социальных исследователей после долгого отсутствия интереса к ней.

Но в период формирования социологии как дисциплины (1900—1920-е гг.) доверие наряду с другими социальными формами взаимодействия (борьба, господство, обмен, традиция, социальная дифференциация, рессантимент, мода, кокетство и т.п.) было одной из важнейших социальных категорий, ис­пользуемых при интерпретации социальных структур^[6]. Нынешний интерес к теме связан не столько с запросом на более точное понимание природы этого явления, сколько с потребностями причинной интерпретации взаимосвязи или взаимообусловленности особенностей доверия и институциональных структур (экономика, политика и т.п.) в разных странах. Успех подобных по­пыток даст надежду на разработку новых средств понимания и учета влияния культуры на характер эволюции политических и экономических отношений в разных странах, что представляет не только теоретический интерес^[7].

За два десятилетия подобной работы получен значительный материал, по­казывающий роль доверия в практике социально-экономических отношений, проведены широкомасштабные сравнительные исследования уровня доверия в разных институциональных контекстах и предложены рационалистические теории доверия^[8].

Вместе с тем, использование понятия «доверие» в сравнительно-типоло­гических исследованиях наталкивается на ряд ограничений, связанных с тем, что доверие рассматривается преимущественно как психологическое явле­ние, как целостный и однозначный феномен, как аффект, иррациональный по своей сути. Попытки, предпринимаемые экономистами и социологами для того, чтобы выйти из этой старой методологической ловушки, нельзя при­знать особенно удачными. Стремясь формализовать понятие «доверие» и уйти от психологизма, аналитики в таких случаях обычно впадают в другую крайность: интерпретируя доверие по модели инструментального действия (рационального, а потому легче всего понимаемого), они «экономизируют» подобные отношения, что, на мой взгляд, не просто упрощает, но искажает характер реальных взаимодействий людей, привнося телеологизм в смысло­вую структуру действия доверия. Функция доверия в подобных схемах ин­терпретации сводится лишь к оптимизации издержек выбора, к снижению рисков и возможных потерь, к установлению определенных моральных ра­мок («добродетелей») или культурных предписаний для целерациональной структуры социального действия, якобы снимающих неопределенность си­туации для действующего (П. Штомпка, Н. Луман, Ф. Фукуяма, теория «ра­ционального выбора» и другие подходы).

Несмотря на потери, неизбежные при такой сильнейшей генерализации элементов объяснения, несомненным выигрышем при этом оказывается воз­можность использовать схему причинного объяснения. Но опасность утраты своеобразия самого феномена доверия остается, она заключается в неконтро­лируемой подмене смысла действия (ценностной рациональности, обычая или традиции как обеспечения ожиданий партнеров) хорошо отлаженной схемой целерационального действия.

Не умаляя эвристической ценности названных подходов, я предпочел бы интерпретировать доверие как сложный социальный феномен (закрытое со­циальное взаимодействие), структура которого представляет собой соедине­ние разных смысловых оснований. Когда мы говорим, что доверяем врачу, учителю, профессору в университете, кассиру в магазине, информации о рас­писании рейсов в аэропорту, другу или коллеге по работе, жене/мужу, бан­кам, иностранной валюте, науке, метеопрогнозам, политикам, газетам и т.п., мы редко сознаем, что в каждом подобном случае наше доверие опирается на разные смысловые основания и, соответственно, определяется разными нор­мами ожидания и характера исполнения действия. Супружеская верность (взаимное доверие супругов друг другу, имеющее среди прочего символиче­ский характер парной солидарности) принципиально отличается от веры врачу, к которому вы обратились, а доверие банку — от доверия школьника учителю. Но во всех этих случаях имеет место предпонимание ситуации (ее определение и схематизация действия), то есть актуализация горизонтов дей­ствия и возможных способов поведения (своего и партнера).

Доверие — это способность действующего схватывать выражение импли­цитных кодов и правил поведения одних институтов или социальных групп в зонах действия других институциональных или групповых правил пове­дения, это восприятие действующим неназываемых, но подразумеваемых (в конкретной ситуации взаимодействия) норм институционального дейст­вия, которыми будет (поскольку предполагается, что он должен, обязан) руководствоваться партнер. В смысловой структуре рассматриваемого или описываемого исследователем действия (целевого или ценностного) эти нормы принципиально не могут быть артикулируемы (содержательно пред­ставлены в категориях мотива, цели или средств данного действия). Их се­миотическое присутствие в ситуации взаимодействия обозначено призна­ками разной модальности поведения акторов (возможности, вероятности, долженствования), а выражено лишь как психологическое качество пове­дения, как известного рода иррациональность установки и действия (по­скольку то, что вызывает доверие, лежит вне логики маркированной струк­туры целевого поведения). Таким образом, речь идет не о неполном знании обстоятельств или мотивов поведения партнера, условий взаимодействия, последствий поведения и т.п., риски которого, как часто подчеркивают сто­ронники «экономизации доверия», феномен «доверие» может компенсиро­вать так или иначе^[9].

Доверие как тип социальной регуляции обеспечивает взаимосвязь прин­ципиально разных институциональных систем, групп, разных по глубине слоев культуры. Оно определяет границы индивидуальной или институцио­нальной рациональности (раскрывая ее смысл) и соединяет их между собой, позволяя учитывать последствия взаимодействия актора с институтом, груп­пой или другими индивидами. Доверие продуцирует смысл будущего, как бы проектируемого взаимодействия партнеров или актора с различными и не­определенно многими другими акторами (включая и взаимодействие инди­вида с институциональными порядками или их представителями, как это имеет место, например, в актах использования денег: обмен символическими средствами выражения ценности в расчете на то, что их примут в адекватное обращение неопределенно многие третьи лица).

Исходя из сказанного, я бы определил доверие как социальное взаимодействие, ориентированное на высокую вероятность (шансы) того, что действия партнеров (а ими могут быть не только отдельные индивиды, но и соци­альные группа или институт) будут протекать в соответствии с ожидаемым субъектом действия порядком, основанным на взаимных моральных или ценностных обязательствах, принуждении, обычаях, традициях, социальных конвенциях, идейных убеждениях, материальных интересах, общепринятых представлениях. Эта уверенность должна быть проявлена действующими не только в различного рода заявлениях, но и в совместных церемониалах (ри­туалах, праздниках, выборах, референдумах, митингах и т.п.), а также обо­значена особым языком поведения, а значит — подтверждена и гарантирована различными санкциями за нарушение ожиданий или несоблюдение общепри­нятых обязательств, имеющих нормативный или правовой характер. Цен­ностные обязательства (включая коммуникативную этику) могут включать согласие по поводу общих правил действия в той или иной сфере коллектив­ной жизни: поиске научной истины, соревновании в спорте или поведении на дуэли, в бизнесе, в любви, в воспитании детей, в работе и т.п. Обязатель­ства предполагают высокую вероятность наступления ответственности за на­рушение этих правил, причем со стороны не только пострадавших от нару­шения, но и всего социального окружения, поставленного в известность об этом деликте. Коллективный характер обеспечения доверия означает, что доверие, вне зависимости от его конкретных смысловых оснований, входит в состав общего набора институциональных и групповых норм поведения, социального порядка, общих представлений, опыта прошлого, горизонтов притязаний группы (интересов) или аспираций отдельного индивида, границ возможного отклонения от нормы и т.п., совокупность которых и образует то, что стали с недавних пор именовать накопленным и передаваемым от по­коления к поколению «социальным капиталом» того или иного сообщества^[10].

Внутренние границы доверия очерчены вероятностью неисполнения вза­имных обязательств. Нарушение обязательств может оправдываться субъ­ектом действия (неисполнения) определенными условиями, прекращаю­щими действие общих обязательств и правил, либо связываться с высшими обстоятельствами (ценностным конфликтом, наличием других ценностных порядков). Но в любом случае возможность нарушения доверительных от­ношений принимается во внимание действующим и задает предел доверия. Сама по себе эта граница становится очень важным символическим барьером, тематизация которого продуцирует в культуре множество сюжетов в лите­ратуре и искусстве, игровых ситуаций, экспериментов и т.п. Таковы темы ли­цемерия, предательства, обмана, соблазна, лукавства, паразитирования на до­верии, несостоятельности того, кому доверяют, безответственности, а также тема выгоды, которую приносит нарушение правил доверительного взаимодействия^[11]. Граница доверия, обозначенная соответствующим ритуальным жестом или процедурой, указывает на (предположительное) переключение одной модальной системы доверия на какую-то другую, определяемую дру­гими правилами взаимодействия с партнером или партнерами. Чем сложнее устроено общество, тем многообразнее сами границы доверия и тем большее значение приобретает способность человека их различать и переходить от од­ной зоны доверительных отношений к другой, не вызывая возмущения парт­неров (социальный такт действующего).

Упомянутые выше ритуалы, подчеркивая символический характер дове­рия, сами по себе еще ничего не говорят о степени значимости доверия или длительности его действия. Соответственно, исходными задачами эмпириче­ского изучения феноменов доверия или зон его распространения оказывают­ся фиксация и описание 1) различных барьеров между модальными сферами доверия; 2) семантических или социальных границ доверия, отделяющих про­странства недоверия; 3) интенсивности доверия. Оказываясь вне этих зон доверия, индивид немедленно включает нормы недоверия как операциональные коды поведения в агрессивных или социально опасных средах существо­вания. Барьеры — это фиксированные ритуалы недоверия (бдительности, проверки, сомнения), отмечающие рост социальной и антропологической не­определенности в ситуациях перехода от одной зоны доверия к другой. Степень артикуляции этих барьеров зависит от характера институционализации социального доверия в разных обществах.

Для исследователя чрезвычайно важно видеть границы между зонами до­верия/недоверия. Без указания на подобные подразумеваемые, внутренние или внешние, барьеры, играющие роль смысловых рамок для правил взаи­модействия, переключателей регистров солидарности, разделяющих нормы разных планов социальных отношений, взаимного контроля, согласования интересов и т.п., невозможно понимание сложности и неоднородности социальной материи, из которой состоит повседневность существования. Тем бо­лее это важно для анализа поведения в репрессивных обществах, в которых обыденность пронизана официальной ложью и лицемерием, как в советском и постсоветском обществе, равно как и в других репрессивных и закрытых социумах (в мусульманских общинах, современном Китае и т.п.). Нас в пер­вую очередь интересуют именно эти аспекты поведения в ситуациях сочета­ния разнородных нормативных систем и препятствий для их универсализа­ции, подавления условий возникновения универсальной этики и права. Сама по себе двойственность этики, или двоемыслие, — явление, характерное для любых типов современных обществ. Но удельный вес и значение двоемыслия может радикально различаться в разных социальных системах.

Формализация доверия предполагает появление не только разного рода документов, паспортов, сертификатов, пропусков, удостоверений и т.п., ука­зывающих на кодификацию правил различения своих и чужих, норм инсти­туционального поведения (включая и санкции за нарушение), но и специа­лизированных служб контроля. Наиболее институционализированными формами барьеров доверия (априорного недоверия) являются учреждения, осуществляющие меры безопасности и охраны. Охрана государственных и ведомственных тайн и секретов, обеспечивающая зоны гарантированного доверия (со всеми процедурами проверки, допусков, подписок о неразгла­шении, иерархии допущенности, создания специальных служб безопасности и поставок соответствующего технического оборудования), представляет со­бой один из примеров границ доверия. Другими примерами могут служить меры по защите от подделок (денег, финансовых или юридических доку­ментов) и соответствующие службы разного уровня. Чем менее формализо­ванным является контроль, тем с большей уверенностью мы можем говорить о значимости традиционных или конвенциональных отношений в группах или сообществах, требующих собственных ритуалов солидарности и вы­ражения доверия. В деревне нет нужды в предъявлении документов сосе­дям, как это делается ежедневно при входе в здание большой организации или предприятия.

В советское время в атмосфере тотального привычного страха и коллек­тивного заложничества, когда контроль охватывал сферы и публичного про­странства, и частной жизни, поддержанию доверия способствовала норма деления на «своих» и «чужих». Под «своими» понимались не просто люди, которым можно было доверять (в смысле общей веры в то, что в случае нужды тебе могут помочь, поддержать эмоционально, финансово или физи­чески), но и те, на кого распространялись проекции норм «порядочности», взаимной лояльности, уверенности в том, что эти люди тебя «не сдадут, не предадут, не донесут начальству» или властям о «неподобающем» поведении. К «чужим» относились представители тех зон существования, где были не­значимыми представления и нормы солидарной ответственности. И «свои», и «чужие» были весьма условными категориями, нередко «свои» превраща­лись в «чужих», и наоборот. Подобная структура двоемыслия (в терминах Ю.А. Левады — «игры», «игровых структур социального взаимодействия») задавала определение ситуации и диктовала различные коды социального поведения в разных средах, соединяя формальные и неформальные правила взаимодействия через многообразные способы преодоления внутренних и внешних барьеров. При этом включались нормы поведения, относящиеся к разным системам социального контроля и опознания («свой» / «чужой»). Церемониалами снятия барьеров между статусами были обязательная со­вместная выпивка в неформальной обстановке (на работе, или дома, или в среде, которая отключала внешние механизмы повиновения, — на природе, в туристской поездке, в поезде, после работы на рабочем месте, во внеслу­жебное время, в командировке, в бане и т.п.) или апелляция к другим «своим» (родственникам, прежним сослуживцам, коллегам, приятелям и т.п.), которая принимала форму «помощи», «услуги» (блата, связей, «нужных людей») и предполагала соответствующий семантический код — использование языка «своих», псевдопартикулярных отношений («...я от Ивана Ивановича»), хотя сам действующий при этом мог и не знать лично ни самого «Ивана Ивано­вича», ни даже того, кто он такой^[12]. Язык подобных отношений предполагал процедуры демонстративного исключения официальных или общепринятых форм взаимодействия, установления «особого», «специального» режима по­ведения («разрешить в порядке исключения», как тогда писалось в служеб­ных записках начальству при обращении с просьбой). По существу, это озна­чало отмену требований морали, упразднение общих правил оценки себя и других и взаимообязывающих норм поведения.

Иерархия барьеров и разграничение зон доверия и взаимодействия вос­производят социальную иерархию и отражают степень жесткости (закрытость или открытость) социальной структуры. Семантика барьера доверия в любом случае строится на переворачивании смысла доверительных отношений, на выражении презумпции недоверия. Границы доверительных отношений мо­гут быть подчеркнуты пространственно-временными ограничениями, со­циальными фильтрами или характером допуска в коллектив или группу, це­ремониями перехода из одной системы норм (ценностей) в другую, сменой языка, одежды, интонаций, правил поведения в повседневности и прочим. «Игра в доверие» стала в советское время социальным кодом поведения, уме­нием демонстрировать другому, что актор понимает, что его партнер лжет (в чем, когда и в каких отношениях) и знает, что актор это понимает, благодаря чему достигается конвенциональное согласие и определение рамок возмож­ного контроля насилия или коррекции взаимодействия. Важно, что отсчет при этом идет от негативных представлений или моделей человека, которые вы­ступают как норма определения реальности.

Более сложные и многообразные барьеры и границы доверия образуются в зонах двоемыслия. Отсутствие открытых для всех социальных лифтов и ка­налов вертикальной мобильности оборачивается постоянной склокой внутри влиятельных или обладающих особыми ресурсами групп в обществе, регу­лярной рекомпозицией центров силы, поддержанием высокого уровня ци­низма, недоверия, «бдительности», все более частными коррупционными скандалами. Как правило, эти барьеры не отмечены, не маркированы в языке или семантике того, чему или кому доверяют, а потому воспринимаются как само собой разумеющиеся (собственно, это и есть выражение отношений до­верия, непроблематичности отношений). Барьеры могут быть обозначены сменой одежды, сменой речевых норм, в том числе — обращения (переход от «вы» к «ты», появлением экспрессивной или обсценной лексики), отменой иерархических различий в статусах, подчеркиванием исключительности си­туации или особого (равного или интимного, сближающего) характера отно­шений между партнерами, выделением их из общего ряда, отменой обычных правил поведения, что означает смену систем референции, референтных групп, идеологии, исторических или логических аргументов, апеллятивных или риторических фигур и проч., короче, смену парадигм поведения, до того никак не совмещавшихся друг с другом, жестко разделенных между собой.

Необходимо различать и разные планы доверия, от высшего уровня общих конструкций реальности (совокупности и композиции коллективных сим­волов, задающих устойчивость определений действительности, этого важ­нейшего потенциала солидарности и согласия в обществе, одновременно оказывающегося и наименее рационализуемым, не контролируемым в субъ­ективном плане) до отношений в малых и неформальных группах. Умение оперировать различными модусами доверия есть признак социализирован- ности индивида в обществе или группе, свидетельство его социальной дее­способности (в данном сообществе) и его общественного «такта».

Подобный режим двоемыслия (мозаичность сознания, партикуляризм, способность соединять кажущиеся несовместимыми нормы и представления) порождает человека достаточно эластичного, чтобы выносить внешнее дав­ление и контроль, и вместе с тем неспособного к коллективной солидарности (недоверчивость, отказ от поддержки организаций гражданского общества) или систематической рационализации собственного действия, готового при­способиться к любым переменам в своем положении ценой снижения запро­сов и качества жизни (выбор «понижающих стратегий жизни»)^[13].

Поэтому любые попытки эмпирического анализа доверия как в прошлом, так и в настоящем должны учитывать силу различных нормативных систем лояльности и силу социального контроля, как со стороны формальных ин­ститутов (власти, руководства предприятия, в советское время — партийных организаций или их дублеров в виде профсоюзов, комсомола и т.п.), так и со стороны неформальных или сетевых отношений, образующих множествен­ные структуры частных коалиций и коллективного заложничества (семьи, трудового коллектива, квазиобщественных организаций — спортивных, лю­бительских, ветеранских, жилищных и т.п.). С ослаблением репрессий, а за­тем и сворачиванием масштабов массового террора проблема доверия «руко­водству» (завода, государственной организации), коллегам, товарищам, семье и т.п. превращается в проблему дефицита правовых и формально институ­циональных средств регуляции^[14].

Теплые и доверительные отношения внутри многих неформальных кол­лективов, сложившихся в советское время, отношения, основанные на вза­имной вере друг в друга, связаны с тем, что ценности и нормы поведения, разделяемые членами этих групп, были альтернативными по отношению к официальным, идеологическим, формальным требованиям власти, предъ­являемым населению. Благодаря самой этой альтернативности закрытые сообщества могли не только быть условием выживания большей части на­селения страны, вынужденного приспосабливаться к репрессивному идео­логическому государству, но и, при некоторых условиях, становиться хра­нителями и ретрансляторами традиций иной культуры (в том числе — религиозной или философской, научной мысли, более высоких стандартов морали). Поэтому повышенное уважение, которым наделялись все причаст­ные к этим закрытым сообществам, к кругам символического и практиче­ского доверия, было обосновано признанием особых достоинств, которыми обладали члены этих коллективов. С изменением политических и экономи­ческих условий именно на основе подобных отношений начинали склады­ваться новые социальные формы, облегчавшие построение отношений парт­неров по бизнесу, создание новых научных коллективов, инновационных фирм и т.п. Но, как только внешняя среда после краха советской системы стала меняться, потребность в сохранении состояния закрытости и самоизо­ляции резко ослабла. В итоге началась эрозия атмосферы благожелательно­сти, доверия в прямом психологическом смысле (то есть доверия диффуз­ного, нерационализированного). Нормы поведения в закрытых сообществах не выдерживали испытаний, которым они оказались подвергнуты в процессе начавшихся реформ, при переходе общества к формальной институционализации. Возник кризис социального доверия, постепенно охвативший обще­ство и осознанный общественным мнением как «падение морали». То, что помогало сохранять дух доверия и взаимного уважения в малых коллективах и тесных компаниях, начинало стремительно ломаться и разрушаться в дру­гих условиях, более открытых и формальных, прагматически-инструменталь­ных. Закрытая атмосфера малых групп, позволявшая сохранять многие универсалистские ценности (особенно это значимо было для функционирования неформальных научных семинаров, кружков, научных школ — бескорыст­ного познания, взаимной преданности, этики, религиозных исканий и т.п.) и даже их культивировать, с изменением ситуации парализовала потенциал дальнейшего развития и институционализации подобных отношений. Смена приоритетов в этих условиях оказалась разрушительной для доверия в биз­несе, науке, искусстве. Доверие, которое позволяло выживать в прежнее вре­мя, в новую эпоху перехода стало фактором, блокирующим возможности дифференциации ролей, специализации и разделения труда^[15].

Обычно доверие распределено весьма неравномерно. Оно более высокое в обществах с устойчивой и открытой институциональной системой, с раз­витой системой самоуправления и равенством возможностей, обществах бла­госостояния (welfare-state), оно ниже (или иное по характеру) в обществах с высоким уровнем насилия, внутренней агрессии, с авторитарным или тота­литарным типом государственного устройства^[16]. Кроме того, базовое доверие к миру, характерное для начальных фаз социализации, прежде всего в отно­сительно благополучных социальных средах, в полных семьях, постепенно нейтрализуется тут негативным опытом насилия, обмана, знакомством с бо­лее сложными и неоднозначными по составу структурами действия, вклю­чающими в себя непременный компонент социальных игр, имитации, соци­альной мимикрии, лжи, приспособления к окружающим, лицемерия и т.п. Подобный опыт недоверия в репрессивных обществах становится важней­шим стратегическим ресурсом социального выживания или социального ус­пеха, вертикальной мобильности и, будучи закрепленным в корпоративных нормах поведения, воплощается в принципы и механизмы селекции людей для органов власти, определяющие структуру господствующей элиты, как это имеет место в нынешней России (преобладание во власти сотрудников спецслужб, военных, то есть представителей самых архаичных и консерва­тивных институтов, социальных, партийных, идеологических ренегатов).

Проблема описания феноменов доверия заключается в том, чтобы опреде­лить и фиксировать смысловые основания доверия (признание значимости неартикулируемых, но подразумеваемых ценностных значений и норм дей­ствия). Это значит, что анализ доверия требует учитывать не просто разные институциональные нормы взаимодействия, но и разные по своему происхож­дению и составу, культурному генезису пласты культуры, определяющие сами эти институты, нормы которых вводятся в социальную игру доверия.

«Психологизм» (эмоциональность, аффективность, соответственно, ирра­циональность состояния) трактовки доверия означает в подобных случаях то, что исследователь не в состоянии ясно прочесть императивы поведения, которые для действующего кажутся очевидными, хотя часто ни он сам, ни тем более исследователь или интерпретатор (историк, социолог, экономист) не в состоянии идентифицировать их в качестве собственно групповых или институциональных требований. В лучшем случае, и почти всегда лишь в ходе специального анализа, они могут быть выявлены в качестве эвидентных, но не эксплицированных социальных норм и правил действия, рутин­ность которых препятствует их осознанию, рефлексии, или же сама ситуация не требует их дешифровки, указания на их групповую или институциональ­ную принадлежность. В определенном смысле сама эта очевидность и есть выражение доверия, не требующее или блокирующее обязательства по экс­пликации и артикуляции подобных норм. Но в аналитически строгом смысле следует говорить о разных типах социального доверия.

Дело осложняется тем, что в некоторых ситуациях, особенно в условиях репрессивных режимов, требование доверия может носить принудительный или игровой характер. Например, следователь КГБ мог заявить во время про­филактической «беседы» своему «собеседнику»: «Вы с нами неискренни, вы же советский человек, вы что, нам не доверяете?» Но подобное заявление представляет собой лишь крайнюю, утрированную форму общераспростра­ненных внутригрупповых механизмов сплочения. Таким образом, мы стал­киваемся с весьма характерными явлениями, которые можно назвать «игрой в доверие», игрой в «открытость», «искренность» или «доброжелательность», образующими смысловые переходы между разными сферами институцио­нального или группового насилия и принуждения. Вероятно, по своей струк­туре эти явления близки к тому, что можно назвать светским или религиоз­ным лицемерием, ханжеством, фарисейством и т.п., однако в социальном и генетическом плане их следует принципиально различать: источником принуждения в одном случае будут «общество», «свет», «общественное мне­ние», в другом — репрессивные органы политической полиции и идеологи­ческого принуждения.

Слабость правовых и универсалистских форм организации социальной жизни (к какой бы области жизни это ни относилось: политике, государст­венному управления или экономике как сфере наибольшего «риска») ком­пенсируется появлением «доверительных» сообществ, но уже на другом, чем в советском социуме, уровне организации общества: на уровне власти, вос­производящей почти те же отношения, которыми характеризовалась ре­прессивная атмосфера советского времени: «кланы», неформальные союзы, возникающие из дружеских отношений в рамках клубных, предприниматель­ских, мафиозных («капитализм для своих») или других интересов, перекры­вающих, «шунтирующих» зоны привычного социального недоверия. Подоб­ные союзы в дальнейшем укрепляются семейными связями — назначением детей влиятельных лиц на влиятельные позиции в ведущих государственных или контролируемых государством компаниях, банках, корпорациях^[17].

Характерно, что в позднее советское время в среде советской элиты по­добных форм не возникало, отношения в номенклатурной среде были очень формальными, ограниченными и пронизанными взаимным недоверием и подозрительностью^[18]. Приватизация власти и собственности, начавшаяся после краха советской системы, но достигшая своей полноты лишь при путинском режиме, требовала в условиях слабой легитимности власти формирования особых, чрезвычайных, а значит, выведенных из-под контроля закона дове­рительных отношений «своих». Такие образования иногда считают разновид­ностью «cronycapitalism», характерного для многих азиатских авторитарных и коррумпированных режимов, или даже мафией, как иногда в российской прессе называют эту систему власти, но подобные определения не могут счи­таться адекватными — по своему происхождению и функциям это другие формы организации власти. Кажущаяся архаической, подобная организация руководства страны представляет собой единственно возможную в условиях деградации и разложения прежней институциональной системы форму адап­тации бесконтрольной власти к меняющимся условиям.

 

2. ДОВЕРИЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ. ЕГО ТИПЫ

 

Различные виды социального доверия, образующие институционализиро­ванный «социальный капитал», соотносятся с разными сетями общения и взаимодействия, с разными образами жизни (а значит — потребления). У их обладателей — разные горизонты ожиданий и оценки событий, разные мо­дели политического поведения^[19]. Р. Роуз, руководитель исследовательской программы «NewRussiaBarometer», для описания типов доверия в России еще в 2000 г. выделял домодерные, модерные и антимодерные основания со­циального капитала^[20].

Условия, благоприятные для быстрого развития (усложнение социальной структуры и появление тех форм доверия, о которых писал К. Ньютон^[21]), воз­никают только в зоне притяжения крупных городских агломераций (мегапо­лисов и крупнейших городов России с населением миллион жителей и более). Только здесь в силу целого ряда факторов (концентрация населения, высокая специализация занятости, обусловливающая дифференциацию институтов и групповое многообразие) возникают не просто новые, но более сложные формы социальной регуляции, требующие в свою очередь новых посредни­ков — рыночную экономику и более развитую, в сравнении с тоталитарным социумом или авторитарным режимом, коммуникативную инфраструктуру. Социальный, экономический, информационный и культурный плюрализм оказывается, таким образом, фактором «принуждения» к появлению новых отношений, отличающихся анонимностью, безличностью, надстраиванием над личными и групповыми отношениями корпуса формальных (универса­листских) норм и императивов поведения — правовых, моральных, ценност­ных механизмов регуляции. Им соответствует и иной тип личности (который мы называем «современным или европейским человеком»): более свободной от непосредственного окружения и прямого социального контроля, более мо­бильной, ориентированной на обобщенные, «идеальные» образцы социаль­ного доверия, признания и гратификации. В отличие от родственно-семейной, соседской или этнообщинной взаимосвязи, здесь действует избирательная солидарность, руководствующаяся императивами этики ответственности, а не предписаниями традиции или коллективного заложничества, характерного для советских «рабочих коллективов». Другими словами, на фоне доминант­ного для российского общества типа «советского человека», созданного из множества ограничений, а не стимулов действия, иерархического, лукавого, испытывающего разнообразные фобии (нового, чужого, сложного), сознаю­щего себя заложником коллектива, а потому пассивного и терпеливого, по­степенно в российских мегаполисах выделяется новый тип индивида, не столь зависимого от власти. В своем сознании этот человек обязан собственным благополучием только себе, своим более высоким профессиональной квали­фикации и образованию, интенсивной работе, а не «отечески заботливому» государству. Поэтому он оказывается менее фрустрированным и более сво­бодным от прежних идеологических комплексов. Он не испытывает по отно­шению к российской власти ни прежней лояльности, ни благодарности. Его социальный капитал основан на сложной системе генерализованных соци­альных правил и отношений, построенных на знании и доверии к другим, то есть качествах, составляющих каркас современного западного общества.

Эта новая институциональная среда, возникающая в мегаполисах, опосре­дованно связана с гораздо более высоким уровнем жизни. Его повышение определено освоением новых производственных навыков и профессиональ­ной квалификации, отвечающих запросам и требованиям информационного, сервисного и высокотехнологичного общества, готовностью к переобучению, мобильности и смене сектора занятости. Образ жизни в крупнейших россий­ских мегаполисах (прежде всего — в Москве) приближается по характери­стикам социального капитала к образу жизни населения европейских разви­тых стран, который мы называем «модерным».

Другой тип социального капитала, условно говоря домодерный, тради­ционный, — представлен прежде всего средой малых городов и сел. Социаль­ное доверие здесь базируется на непосредственных личных, неформальных связях, групповых и соседских отношениях, этнической или этноконфессиональной солидарности и не выходит за пределы рутинных повседневных обя­зательств и поддержки, а также общности интересов, отстаиваемых по отно­шению к произволу местной власти, ничем, кроме обычая, не ограниченному. Это зона в лучшем случае инерционного, в худшем — деградирующего су­ществования людей, озабоченных более всего сохранением сложившегося образа жизни и потребления. Физическое выживание выступает здесь как жизненная стратегия, как императив частного и семейного существования. В этой среде нет идеи последовательного улучшения жизни, повышения ее качества; речь может идти лишь об удержании того, что уже есть. Горизонт запросов определен возможностями пассивной адаптации к навязанным из­вне изменениям. Крайняя ограниченность ресурсов (материальных, образо­вательных, профессиональной квалификации) обуславливает низкую соци­альную мобильность и тем самым — застойный характер бедности и нищеты.

Особенностью этой среды является скудость информационных источни­ков и ограниченность горизонта событий. Кремлевские средства массовой коммуникации, прежде всего телевидение, не будучи связаны с повседнев­ными интересами, проблемами и нуждами этих людей, превращаются в си­стему воспроизводства рутинных коллективных мифов, доступных для по­нимания этих людей, но не проверяемых их практическим опытом. Подоб­ные мифы (образ враждебного окружения страны, внутренних врагов и т.п.) возникли еще в советские времена и устойчиво воспроизводятся в качестве символов национального единства и легенды власти. Других общих пред­ставлений в этой среде и быть не может из-за отсутствия альтернативных ка­налов информации и авторитетных групп для интерпретации происходя­щего. В зоне домодерного социального капитала внутренние изменения невозможны, поэтому периферия оказывается хранилищем представлений предшествующей эпохи.

Но самым важным для понимания перспектив эволюции России следует считать сегодня антимодернизационный тип социального капитала. Антимо­дернизм как уклад жизни представляет собой смесь опыта существования при социализме или инерции советского образа жизни (приспособления к репрессивному государству с его практиками уравнительной, распредели­тельной экономики) с новыми идеологизированными формами, которые ак­тивно использует путинский авторитаризм (религиозный фундаментализм, компенсаторный русский национализм, политический консерватизм). Сам по себе этот образ жизни (включая характерное для советского человека двоемыслие, низкий уровень солидарности, политическую пассивность, за­просы, ограниченные необходимостью выживания) уйти не может, так как этот уклад (и соответствующий тип социального капитала) обусловлен су­ществующей территориально-отраслевой структурой экономики и расселе­ния, отражающей характер советской модернизации. Эти группы, зависимые от социальной политики и обязательств государства, составляют социальную базу путинского авторитаризма, они хранители советского прошлого, его символов, ценностей, праздников и ритуалов^[22].

Период ельцинских реформ вызвал массовую фрустрацию, состояние со­циальной дезорганизации и аномии, рост массового недоверия к политике и отчуждения от нее. Возвращение к авторитаризму при Путине (подавление свободных выборов, независимых СМК, ликвидация многопартийности) и частичное восстановление полупатримониальной власти, недифференциро­ванной, безальтернативной, требующей лишь аккламации, а не участия в по­литике, сопровождались ростом массовой удовлетворенности и спокойствия населения, поддержкой режима, остававшейся почти без изменения на про­тяжении более десяти лет, вплоть до кризиса 2008 г., пока не были вновь серь­езно затронуты массовые надежды на «доброго царя» или попечительскую роль государства.

Высокое доверие к персонам высшей, но авторитарной власти представ­ляет собой перенос на «национального лидера» представлений, характерных для сферы домодерных отношений, что, естественно, парализует низовой уровень институциональной организации и тем самым блокирует модернизационное развитие целого. Низкое доверие в социальной сфере (к «не­знакомым людям») говорит об отсутствии формальных институциональных норм регуляции — права, морали, гражданских институтов. Узкий радиус межличностного доверия компенсирует институциональные дефициты, но со своей стороны стерилизует потенциал универсализма и модерности. Со­четание разных типов социального капитала, образов жизни и определяет эволюцию социальной системы в России^[23].

3. ОБЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ДОВЕРИЯ В РОССИИ

Социологические исследования в России, проводимые на протяжении ряда лет Левада-центром, показывают двойственный характер явлений социаль­ного доверия в российском обществе. Повседневное практическое недоверие, высказываемое по отношению к окружающим (малознакомым) людям, со­провождается или компенсируется высоким декларативным доверием к трем особо значимым символическим институтам: а) главе государства; б) церкви и в) армии.

Самые высокие значения доверия относятся к тому, кто считается хозяи­ном страны, кому пропаганда старается придать черты то ли «царя», то ли «национального лидера». В первых замерах это был М. Горбачев, затем его сменил Б. Ельцин, теперь — Путин, сохранявший максимум доверия населе­ния даже во времена, когда пост президента занимал Д. Медведев.

Другие социальные институты — средства массовой коммуникации, пра­вительство, политическая полиция и спецслужбы, региональная и местная администрация, Госдума, система правосудия, силовые структуры (полиция, прокуратура), бизнес, финансовые организации, политические партии и профсоюзы и т.п. — находятся в зоне полудоверия и большего или меньшего недоверия населения (см. табл. 1). По отношению к этим институтам, опре­деляющим общественную и повседневную жизнь россиян, проявляются устойчивые негативные установки — подозрительность и отчуждение, смесь страха и отвращения (особенно — к полиции, суду, но также — и к депутатам, политикам), нежелание иметь с ними дело, кроме случаев крайней нужды или чрезвычайных обстоятельств^[24].

За выражением доверия россиян к опорным институтам можно видеть со­храняющиеся остатки тоталитарного синдрома, описанного когда-то К. Фрид­рихом и З. Бжезинским, признаки уходящей или распадающейся, но когда- то единой структуры государственного идеологического и террористического господства. Сегодня от прежней организации общества остался лишь фан­том патерналистской власти, претендующей на то, чтобы быть, как и раньше, тотальной, но фактически лишь имитирующей некоторые черты «партии-государства». Лишившись коммунистической идеологии, режим утратил ха­рактерную для советской эпохи легитимацию, частью которой был заботливо поддерживаемый пропагандой социальный оптимизм, обеспечение массовой уверенности в «лучшем будущем», то есть довольно умеренном, но гаран­тированном улучшении повседневной жизни. Когда эта иллюзия обеспечен­ного будущего у населения исчезла, разрушенная чередой социальных и эко­номических кризисов и потрясений 1990-х гг., институциональная система предстала в своем обнаженном виде: авторитарного и коррумпированного ре­жима, пытающегося навязать представление о безальтернативности своего правления, опираясь, главным образом, на силовые структуры (включая суд) и пропаганду.

 

Таблица 1

ДОВЕРИЕ К ОСНОВНЫМ СОЦИАЛЬНЫМ И ПОЛИТИЧЕСКИМ ИНСТИТУТАМ

 

* Ранжировано по индексу доверия. Октябрь 2011 г.; в % к числу опрошенных (N= 1600). Индекс доверия рассчитан по формуле: доля ответов, выражающих полное доверие, и половина доли ответов, выражающих неполное доверие, минус половина доли ответов, выражающих неполное доверие, и доля ответов, выражающих полное недоверие.

Такая композиция доверия, как показывают наши исследования за дли­тельный период наблюдений (начиная с февраля 1993 г.), очень стабильна. Это означает, что распределение мнений не зависит от интересов отдельных групп в обществе, а отражает более глубокие слои массовых представлений, слабо реагирующие на актуальные изменения. Устойчивость массовых уста­новок указывает на то, что подобные представления и стоящие за ними мо­тивы социального поведения выведены из сферы текущих политических и социальных конфликтов, что это — институционализированные отношения, а стало быть, они воспроизводятся в полном объеме, несмотря на смену по­колений и приход новой генерации, заменяющей уходящих «советских людей» и «людей эпохи перестройки». Условиями подобного воспроизводства следует считать процедуры массовой социализации и правовую закреплен­ность таких механизмов воспроизводства (санкции обычного права и фор­мальная судебная практика).

В отношении к властным институтам (включая и высших представителей власти) прослеживаются два противоречивых плана: первый указывает на признание важности соответствующего института (его места в ряду других институтов), второй — на практическую оценку деятельности функционеров этого института (или степени адекватности того, чем они занимаются, отно­сительно идеальных представлений о том, как и чем должны заниматься). Большинство государственных институтов россиянами по инерции воспри­нимаются как продолжение или вариант прежних (советских) органов репрес­сивной бесконтрольной государственной власти. Они, по мнению респонден­тов, не ориентированы на защиту интересов обычных людей, поскольку предназначены (как полагает основная масса населения) исключительно для защиты интересов высшей власти или обслуживающей ее коррумпированной бюрократии. Именно поэтому неполное (частичное) доверие, точнее, смесь принудительного, вынужденного доверия с настороженностью и латентным недоверием является социальной доминантой практического поведения аб­солютного большинства россиян в постсоветское время. Большая часть пока­зателей доверия включают обе эти составляющие отношения к институтам, однако удельный вес каждой из них — разный: в отношении к доминантным институтам (президент, церковь, армия) преобладает признание символиче­ской значимости института (при низкой латентной оценке их практической эффективности в выполнении задач управления, религиозно-этической ра­боты в миру, боеспособности и морального состояния рядового состава); в от­ношении к прочим институтам (парламенту, суду, местной власти, полиции, партиям, профсоюзам) их символическая значимость (идеальное представле­ние об их функциях) снижается пропорционально усилению негативной оценки их практической деятельности, степени несоответствия эмпириче­ского функционирования идеальным представлениям граждан о том, что и как должны делать функционеры данного института. Этот внутренний дис­сонанс и характеризует представления о социальном порядке посткоммуни­стического социума. Проблема усугубляется тем, что меняются (особенно в наиболее модернизированных социальных средах, ориентированных на за­падные образцы) и сами основания для признания символической значимости доминантных институтов.

4. ДОВЕРИЕ В СТРУКТУРАХ НЕФОРМАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

 

Реальные, постоянно подтверждаемые доверительные отношения возникают и фиксируются лишь в очень узких пределах: только внутри малых коллек­тивов и сообществ, прежде всего — в семье или в кругу близких родственни­ков, среди коллег по работе, в дружеских компаниях. В сельской местности или в фабрично-слободской среде отмечается также и более высокое доверие к соседям. Здесь формальные структуры институционального взаимодей­ствия соединяются с неформальными отношениями, что придает им особый характер и прочность.

Доверие в структурах отношений неформальных или традиционно регули­руемых институтов радикально отличается от доверия в формальных инсти­тутах, поскольку предполагает другие смысловые основания взаимоотношений доверия (в том числе — специализированные роли и нормы отношений во вто­рых и недифференцированные отношения в первых). В зонах этого типа дове­рия действуют своеобразные, партикулярные формы социального контроля и взаимной ответственности, предполагающие солидарность лишь со «своими», нормы которой не распространяются на «не своих» и «чужих».

Различия (и национальная специфика) социального доверия отчетливо проявляются лишь при международных сравнительных исследованиях, при сопоставлении российских данных с данными, полученными в других стра­нах в ходе социологических опросов, проведенных по общей согласованной методике (см. табл. 2).

 

Таблица 2

ИНДЕКС МЕЖЛИЧНОСТНОГО ДОВЕРИЯ^[25]

(распределение ответов на вопрос «С каким из суждений вы бы скорее согласились?» A— людям почти всегда следует доверять; B— людям обычно можно доверять; C— с большинством людей в отношениях следует быть осторожным; D— почти всегда в отношениях с людьми надо быть осмотрительным, людям нельзя пол­ностью доверять)

 

	A	C	Соотношение		A	C	Соотношение
2007 г.	+	+	ответов	2008 г.	+	+	ответов
	B	D	«доверять»/		B	D	«доверять» /
			«не доверять»				«не доверять»
В среднем по	42	58	0,73	В среднем	45	52	0,86
24 странам				по 29 странам
Норвегия	81	19	4,26	Дания	79	20	3,95
Швеция	74	26	2,84	Швеция	69	30	2,3
Новая Зеландия	69	31	2,22	Австрия	59	38	1,55
Швейцария	68	32	2,12	Финляндия	59	39	1,5
Финляндия	67	33	2,03	Австралия	55	44	1,25
Австралия	64	36	1,77	Сев. Ирландия	50	47	1,06
Япония	61	39	1,56	Великобритания	48	50	0,96
Чехия	48	52	0,92	Чехия	45	54	0,83
Южная Корея	46	54	0,85	Германия	43	57	0,75
Словения	39	61	0,63	США	42	57	0,74
Тайвань	39	61	0,63	Венгрия	41	58	0,71
Франция	39	61	0,63	Тайвань	39	58	0,67
Латвия	34	66	0,51	Франция	31	66	0,47
Польша	30	70	0,42	Россия	27	68	0,40
Уругвай	29	71	0,40	Польша	27	72	0,38
Россия	28	72	0,38	Латвия	24	72	0,33
Доминиканская	27	73	0,36	Уругвай	23	77	0,30
Республика
Мексика	26	74	0,35	Италия	22	78	0,28
Хорватия	19	81	0,23	Доминиканская	20	80	0,25
				Республика
Филиппины	17	83	0,20	Чили	16	83	0,19
Чили	13	87	0,14	Хорватия	15	84	0,18

 

В % к числу опрошенных (в России N = 1000); приведены данные не по всем странам.

Из приводимых в табл. 2 распределений следует, что самый высокий уровень социального межличностного (но не психологического) доверия мы на­блюдаем в странах завершенной модернизации, с доминированием западных ценностей, имеющих своим источником протестантскую культуру методи­ческого самоконтроля и самодисциплинирования, индивидуализма, ответственности^[26]. Именно там сложились сеть организаций гражданского об­щества и высокий уровень муниципального самоуправления, именно там государственный аппарат находится под постоянным контролем средств мас­совой коммуникации и парламента. Основа этой организации общества — общественный идеализм (разделяемые большинством граждан представле­ния об «общем благе») и более или менее устойчивый общественный консен­сус относительно целей и средств социальной политики государства. Это на­копленное, институционализированное доверие к неопределенно многим другим, партнерам или участникам социальных взаимодействий является важнейшим показателем социального капитала данного общества, его спо­собности к самоорганизации (без использования инструментов спорадиче­ского насилия или, напротив, организованных репрессий и систематического принуждения для достижения коллективных целей). Как раз из сопостав­ления подобных данных видно, что доверие — не спонтанно возникающий эффект актуального взаимодействия, как обычно его трактуют в социально- экономических исследованиях, что доверию обучаются, что оно входит в ка­честве составной части в общую систему социализации. Это значит, что че­ловек в традиционном обществе или в группах с соответствующим типом культуры доверяет только тем, кому предписывают доверять традиция или обычай и в соответствии с предписаниями этой традиции, в то время как че­ловек в современном обществе доверяет другим в соответствии с обобщен­ными правилами взаимодействия, заданными доминантными в этом общест­ве институтами^[27].

Как утверждает Кеннет Ньютон, в тех странах, где выше уровень взаим­ного доверия, люди живут здоровее, дольше, счастливее и более успешно. Та­кие общества являются экономически более продвинутыми, в них меньше коррупции и больше демократии и оптимизма. Здесь меньше совершается уголовных преступлений и лучше результаты школьного обучения. Доверяющие в большей степени включены в общественную и публичную жизнь, чаще вступают в солидарные отношения помощи ближнему, чаще участвуют в акциях благотворительности и более удовлетворены своей жизнью^[28]. Именно эти обстоятельства позволяют считать доверие эквивалентом социального капитала. Доверие закреплено в образах жизни, в системе аспираций (а зна­чит — в структуре социального времени, в представлениях о собственных воз­можностях индивида и в способностях к рационализации своей жизни, пла­нированию на длительный срок). Такое понимание доверия как проявления социальности идет от работ А. де Токвилля, который рассматривал общество как союз добровольных ассоциаций, основывающихся на совместных инте­ресах, тесном взаимодействии и вере членов друг другу.

В русском словоупотреблении это значение понятия «общество» (= сово­купность отношений, основанных главным образом на солидарности или вза­имных интересах) за время советской власти практически стерлось, слив­шись, с одной стороны, с понятием «население», а с другой — с понятием «государство» и образовав в результате специфический термин официоза. Идеологическая игра властей и оппонирующих (иногда) им экспертов на раз­нице этих значений убила исходную семантику самоорганизации и выраже­ния воли людей, противостояния государству как суверенному или автокра­тическому господству. Искусственно воссоздать прежнюю семантику «общества» (не совокупности поданных, а системы отношений, в которых нет господства и подчинения) достаточно трудно, поскольку таких отноше­ний нет в повседневном опыте абсолютного большинства людей. Российское общество не может отделиться от государства, от машины принуждения, монополизировавшей средства насилия. Общество в России, исторически формируясь внутри господствующего сословия, крайне медленно эмансипи­руется от власти (от господства, в повседневности являющегося бюрократи­ческой машиной массового управления), почти неотделимой, в свою очередь, от частных интересов правящей группировки. И такое положение вещей со­храняется вне зависимости от идеологии, способов прихода к власти или ха­рактера ее легитимации. Технология господства в настоящее время сведена к устранению каких-либо возможностей контроля или давления общества на приватизированную власть кланов и группировок, узурпировавших средства насилия и административного управления, а также — ресурсы и каналы со­циальной мобильности. В таком «обществе» нет и не может быть социального доверия людей как друг к другу, так и к власти, которое мы наблюдаем в де­мократических и правовых странах или в странах с традиционным социаль­ным укладом. Индикатором автономности общества от государства может служить отношение к налогам: либо индивид сам платит их, осознавая это как более или менее вынужденный, но необходимый и добровольный акт со­лидарности, либо налоги помимо воли самого индивида изымают автомати­чески из зарплаты и других доходов. В последнем случае — это экспроприа­ция (публично не обсуждаемая) доходов населения бесконтрольной властью в свою пользу, своего рода дань населения государству, поскольку не только контроля, но даже знания о том, как в дальнейшем распределяются собран­ные средства, население не имеет. Соответственно, по-разному в разных со­циальных средах воспринимается и оценивается степень социальной диф­ференциации, величина разрыва между бедными и богатыми. В России сильнейшее различие между крайними группами, выделенными по уровню дохода, расценивается как несправедливое, а само богатство и благосостояние вызывают подозрение в криминальности своего происхождения и стойкое недоверие, поскольку у общества нет средств публичного контроля за источ­никами их приобретения. На этом в первую очередь основываются зависть и рессантимент бедных, становясь одним из факторов общего недоверия в об­ществе и сознания несправедливости социального порядка.

Страны с низким уровнем социального капитала (узким радиусом социаль­ного доверия) отличаются высоким уровнем внутреннего насилия. Преимуще­ственно это страны, находящиеся в процессе незавершенной модернизации, с сильнейшей гетерогенностью институциональной системы, сочетанием со­временных, хотя и слабых формальных институтов и сильных традиционных или консервативных форм организации жизни. Как правило, такие общества характеризуются наличием механизмов, которые блокируют процессы модер­низации: это либо консервативные авторитарные режимы, или страны, имею­щие в своем недавнем прошлом опыт существования в условиях тоталитарных режимов, опыт гражданских войн или длительных (иногда — хронических) межэтнических, межконфессиональных или социальных конфликтов. Другими словами, это страны с высоким уровнем аномии и социальной дезорганизации.

В России низкое межличностное доверие («большинству людей доверять нельзя, к ним следует относиться с осторожностью») коррелирует с низким уровнем признания индивидуальной ответственности, гражданской солидар­ности, недоверием к политике или общественной деятельности, негативным отношением к правительству и местной власти, депутатскому корпусу, со­знанием собственной невозможности влиять на принятие решений властями разного уровня, а также неготовностью к участию в общественных делах или в акциях, выходящих за рамки проблем повседневной жизни или партикуляристских связей (семья, родственники, друзья, коллеги, соседи).

В то же время ценность межличностного неформального доверия котиру­ется настолько высоко, что доверие уже в качестве собственно этнической характеристики входит в набор элементов этнонациональной самоиденти­фикации русских («Мы — простые, открытые, верные, надежные, готовые прийти на помощь, терпеливые, миролюбивые» и т.п.^[29]). Подчеркну, что в данном случае доверие относится преимущественно к низовому уровню ин­ституционального взаимодействия (партикуляристскому взаимодействию «своих со своими»), противопоставляемому любым вертикальным отноше­ниям (отношениям «мы/они», взаимодействию «своих» с «ними», с «чу­жими») или отношениям универсалистского плана (предполагающим ори­ентацию действующего на обезличенные нормы формальных — прежде всего правовых — институтов).

В таком контексте экономизированная трактовка доверия как рациональ­ного расчета и «редукции рисков» не имеет смысла, поскольку модель эко­номически рационального поведения работает здесь очень слабо (даже в ме­гаполисах этот тип поведения не является преобладающим и должен сочетаться с массой ограничивающих его условий), нет общезначимых об­разцов достижительского поведения^[30]. Более продуктивны модели «человека советского» (с присущими ему свойствами двоемыслия, лукавства, демон­стративной лояльности, пассивной адаптации) или традиционалистского, ксенофобского, настороженно относящегося ко всему новому и незнакомому.

Опросы общественного мнения показывают, что доверие к социальным ин­ститутам совпадает с массовым признанием их символической роли — функ­циональной значимости в воображаемой картине реальности, важности для поддержания социальной структуры и организации российского общества. Выражение подобного доверия предполагает полный отказ индивида от учас­тия в политике, от принятия на себя ответственности за происходящее в стра­не, городе, где живет индивид, абсолютное несовпадение политической сфе­ры и обыденной жизни основной массы населения. Политика для российского обывателя является не областью солидарных отношений, участия и активно­сти (включая взаимную ответственность), а лишь сферой проявления коллек­тивной идентичности, общих символов.

Первое, на что приходится обращать внимание при интерпретации резуль­татов опросов общественного мнения, — это принципиальная двойственность понятий и модусов доверия, необходимость разведения декларативного и операционального кодов поведения «доверяющих».

Ценностная оппозиция, возникающая перед нами, когда мы разбираем распределение социального доверия в российском обществе: верховная власть, неподотчетная обычным людям / семья, низовая и традиционная форма элементарной социальной организации, отражает примитивность структуры российского социума и предполагает широкое распространение практического недоверия к незнакомым людям, обусловленное недееспособ­ностью (с точки зрения обывателя) функциональных институтов, обслужи­вающих преимущественно интересы власти.

Оппозиция символические институты / функциональные институты но­сит принципиально амбивалентный характер, знаки полюсов легко перево­рачиваются в ситуациях общественного кризиса. Но в любом случае «цена» массового декларативного и публично демонстрируемого (в ситуациях выборов) доверия к власти очень невелика, поскольку выражение его не требует ответственности и, стало быть, «личные издержки» и «затраты» такого пове­дения весьма невелики. Правильнее было бы сказать, что подобное принуди­тельное доверие к власти соединяется с глубоким равнодушием к политике и отчуждением от этой событийной сферы. Левада называл такое поведение «игрой в доверие»^[31] («они делают вид, что работают для нас, мы делаем вид, что доверяем им»). Напротив, рутинное доверие между взаимодействую­щими в обычных и повторяющихся ежедневно ситуациях (а такое взаимо­действие имеет место только в малых группах, прежде всего — в семье или в межперсональных отношениях коллег, иногда — соседей) характеризуется публично не артикулируемой, но очень высокой ценностью и значимостью.

В политике подобную двойственность организованного институциональ­ного доверия можно увидеть в отношении к конкретным персонажам и пуб­личным деятелям. Рейтинг первых лиц в государстве (с наведенной телеви­дением «харизмой», с навязанным пропагандой «доверием») превышает в три раза рейтинги ближайших по списку политиков — лидеров политических партий или влиятельных министров. Данный показатель не означает ни праг­матической оценки результатов деятельности руководителей государства, ни одобрения, ни личной симпатии. Этот эффект обусловлен исключительно влиянием статуса, нахождением на высшей социальной позиции. Его можно считать проекцией сильно эрозированного, но все еще традиционного, как бы «сакрального» и мифологического отношения к власти. По существу, по­литическое поле представлено лишь фигурами, занимающими позиции выс­шей власти, и политиками из третьего ряда, не являющимися их конкурен­тами. Поэтому массовое недоверие к политикам (или их низкий рейтинг) сле­дует рассматривать как знак отсутствия выбора.

Если государственные институты, как говорилось, рассматриваются как продолжение старых, советских структур, а потому пользуются условным до­верием и легитимностью, то новые структуры оказываются под сильнейшим подозрением, отношение к ним окрашено рессантиментом и неприязнью. Частный бизнес, гражданские организации и иные негосударственные соци­альные новообразования последних двадцати лет, выпадающие из привычной картины планово-распределительной, централизованной государственной экономики, наталкиваются на сильнейшее недоверие населения (прежде всего — населения бедной и депрессивной периферии, где новые рыночные отношения не сформировались или представлены еще в своем примитивно- хищническом виде) и воспринимаются как нелегитимные, мошеннические и полукриминальные, даже если формально не нарушается закон^[32]. Особенно это касается крупного бизнеса, тесно связанного с высшими кругами руко­водства страны, в меньшей степени — среднего и малого бизнеса.

Недоверие населения к финансовым институтам обусловлено тем, что на протяжении 1990-х гг. власти, вне зависимости от своих партийных или по­литических пристрастий, многократно обманывали людей, обесценивая на­копленные сбережения старших поколений, принудительно меняя курс рубля для того, чтобы снизить давление государственного долга, и т.п. Последствия этого оказались весьма тяжелыми для экономики страны и перспектив ее раз­вития: несмотря на то что у определенной части населения есть сбережения, и довольно значительные (в целом эквивалентные сумме иностранных инве­стиций в российскую экономику), обеспеченные россияне не торопятся вкла­дывать их в ценные бумаги или доверять коммерческим банкам. Как и част­ный бизнес, большинство состоятельных людей при действующей правовой и судебной системе не доверяют свои деньги ни инвесторам, ни государству, ни предпринимателям. Российская экономика в большой степени развивается за счет спекулятивных денег, краткосрочного кредита, не позволяющего реализовывать большие проекты без государственного (бюрократического, кор­рупционного) обеспечения.

Иначе говоря, наибольшее сомнение вызывают новые, недавно созданные или «перелицованные», структуры власти, лишенные либо привычной леги­тимности давно существующего порядка (насилия), либо легитимности со­ветской, идеологической. Социальной базой опорных институтов нынешней политической системы являются группы, более инертные и обладающие ограниченными социальными и культурными ресурсами. Установки именно этого сегмента российского социума актуализируются в периоды обществен­ного возбуждения и выходят на первый план из латентного состояния, как это было в кризисные и переломные моменты 1989—1992 и в 1998—1999 гг., провоцируя ожидания харизматического спасителя.

 

5. НЕЗАВЕРШЕННАЯ ДЕСАКРАЛИЗАЦИЯ ВЛАСТИ И ГОСУДАРСТВА

Представления об амбивалентной природе доверия к власти в России побуж­дают выявлять в его структуре пласты гораздо более давних, если не ска­зать — архаичных, представлений. Мы имеем дело с эффектом длительной, но далеко не завершенной десакрализации государства (сакрального в старом значении этого слова — как объекта священного и проклятого).

Иррациональный характер сферы власти защищает ее от прагматическо­го отношения и критики. Диффузное недовольство властью, которое посто­янно выражают 20—25% населения, является лишь фактором стабильности системы, поскольку отводит раздражение в безопасные формы эмоциональ­ной разрядки («разговоры на кухнях»). Критика коррупции, неэффектив­ности, мафиозного или криминального, неправового характера российского руководства не касается сущностной стороны значений власти, а лишь ука­зывает на несоответствие эмпирических проявлений власти ее традици­онным для населения или стертым, непроявленным, давно забытым людь­ми смыслам.

Символическое значение власти, ощущаемое членами сообщества, но не могущее быть артикулируемым и рационализируемым в силу традиционных способов воспроизводства этой семантики, заключается в том, что ценности (блага) в обществе всегда распределены не равномерно, а иерархически. Пол­нота всех мыслимых достоинств и добродетелей, а соответственно, прав или привилегий сосредоточена «наверху», у обладателей высших социальных статусов (благородного сословия, руководства, начальства), тогда как вни­зу — лишь «подлый народ», недееспособное население, подлежащее управ­лению и «воспитанию» со стороны властей, вождей, национальных лидеров, диктаторов. При отсутствии открытой конкуренции за власть этот порядок может испытывать определенные напряжения, связанные с массовым недо­вольством деятельностью властей. Однако это недовольство не означает пе­рехода к активным действиям по замене одного состава руководства другим именно в силу традиционного характера отношения к власти, поскольку в этих случаях «бунт» направлен только против личности «главного визиря», а не против «султана», функция которого — воплощать надличный тради­ционный порядок в мире. Другими словами, под современными формами по­литического устройства России скрываются отношения, характерные для XVI—XVIIвв.

«Сакральный», или иррациональный, статус власти означает, тем самым, закрытость легитимных, смысловых оснований этой власти от понимания и рационализации, от критики и отказа в признании, что, собственно, и разру­шало бы структуру господства. Чтобы снять этот защитный ореол власти, не­обходимо понять, в чем, собственно, заключается семантика этого табу, этой неприкосновенности или «божественности» власти. Воспользуемся для наших целей опытом разбора «сакрального», который дан в интересной и поучитель­ной для нас давней работе немецкого теолога Р. Отто «Священное» (1917)^[33].

Оригинальность подхода Отто заключается, прежде всего, в том, что он отказывается от статического, предметного (или догматического, структур­ного) изложения сущности сакральности. Он переводит анализ в феномено­логический план, описывая проявления сакральности или особенности ее восприятия. Такой подход методологически очень верен: о сакральном можно говорить только через проявленность воли божества, поскольку сак­ральное нельзя описывать в статических или объективных категориях, оно может проявиться только через воздействие божественного. Божественное (сакральное), по мнению Отто не выражаемое в рациональных категориях и понятиях, может быть схвачено лишь через свое проявление, через сопут­ствующие ему признаки особых психических состояний — религиозного подъема, воодушевления, энтузиазма, переживания необыкновенного, не­объяснимого волнения, а главное, возникновение у субъекта этого пережива­ния чувства, близкого к чувству «тварности», ощущения собственной зави­симости от того, что выше всякого творения, или осознания собственной ничтожности перед лицом «объективного» величия и всемогущества боже­ства, несоизмеримости себя (Я) и «высшего начала», что заставляет скло­ниться с трепетом и страхом перед его «гневом» и «ревностью», с ужасом перед необъективируемым, но символизируемым каким-то образом облада­телем божественных начал, с экстатической любовью к сакральному объекту. Именно эти признаки или характеристики «сакрального» Р. Отто соединяет в понятие «нуминозного», описывающее опосредующие отношения сакраль­ного и человеческого. Отто полагает, что чувство тварности представляет со­бой ответную реакцию на проявления нуминозного. Но я бы, с точки зрения социологии, рассматривал эту причинно-следственную цепочку прямо про­тивоположным образом: сознание собственной ничтожности и смирения есть условие «откровения» сакрального, человек должен бесконечно умалить себя для того, чтобы артикулировать или объективировать то, что выше всего про- фанного и повседневного.

Сакральное, как утверждал Э. Дюркгейм, — это перенос значений обще­ства (социального целого) в трансцендентную сферу, в данном случае сопро­вождаемый нуминозными, как их называет Р. Отто, переживаниями. Разрыв с обычным, привычным, традиционным и нормативным дает эффект аномии, который и порождает страх, чувство оставленности, покинутости, трепета, ужаса перед возникающим всемогуществом, чувство, что за тобой наблю­дают, ведут, что твоя воля оказывается в поле тотального контроля, слеже­ния, а сам ты уже не принадлежишь себе. Элиминирование привычного и нормального порождает эффект пустоты значений отдельного человека, мол­чания его собственных достоинств и ценностей, величия власти и несоизме­римости с ним частного существования, громадности и всесилия государства, в условиях которых субъекту остается воспринимать себя как бесконечную малость. Это и есть главное, что достигается данной практикой, — безуслов­ная зависимость субъекта опосредована безусловным превосходством объ­ективно «нуминозного».

Иначе говоря, мы имеем дело с процедурами последовательного перево­рачивания повседневных ценностных приоритетов, дисквалификацией при­вычных ориентиров и определений реальности, обеспечивающих утвержде­ние, «объективацию» или «репрезентацию» высших ценностных значений, объектов веры не просто в надындивидуальные, а в надколлективные сущно­сти, гипостазирование их в качестве составляющих коллективных мифов и верований. Важно подчеркнуть, что это не какое-то мистическое блуждание или поиск, а институционализированная структура действия, ориентирован­ная на предзаданный результат — возвышение коллективных символов веры. Поэтому «страх» или «священный трепет» перед государством (великой дер­жавой, супердержавой, ЦК КПСС, КГБ или их персонификациями) — это не боязнь наказания, а предвосхищение несоизмеримого и слишком высокого, значительного, а потому непостижимого и, тем самым, таинственного. В си­туации переживания нуминозного (или нуминозного переживания как тако­вого — восторга и ужаса) индивид лишается собственной воли. Он не принад­лежит себе, чувствует себя не только под надзором высших сил, но и в сфере, несоизмеримой со всем, что было ему дано ранее в его эмпирическом опыте.

Собственно, это пустое (то есть чисто структурное, без содержательного наполнения) значение нуминозности власти и образует главную, важнейшую часть семантики суверенитета российской власти, ее самодостаточности или безосновного произвола (то есть способности принимать решение в ситуа­ции, определяемой как внеправовая, по К. Шмитту). Любое содержательное наполнение власти (законодательное, идеологическое, политическое и проч.) предполагает ограничение этой автономности или суверенности господ­ствующего. Поэтому, когда в дело вступают конкретные и прагматические интересы акторов, взаимодействующих с «властью», ее представителями или инстанциями государства, немедленно включаются механизмы негативной идентификации, начинается игра с властью, возникает феномен неполной лояльности и образуется некоторое пространство торга, коррупции, «непол­ноты доверия» ей.

Следует подчеркнуть, что переживания такого рода возникают и осо­знаются как не контролируемые самим индивидом, как захваченность извне. Такие состояния коллективного взаимодействия воспринимаются как на­полненные высшими смыслами, проясняющими «сущность» вещей и самого человека, как «самость» индивида. Санкционируемые подобным образом значения коллективности, целого, социального порядка получают мощней­ший иммунитет от рационализации, закрываются от индивидуального, част­ного сомнения и критического посягательства на авторитет тех сил или лиц, институтов, которые персонифицируют или символизируют это целое. (Примерами этого могут служить политтехнологическое оперирование с ми­фом или образом Сталина, сакрализация войны, превращение ее в нацио­нальное торжество вместо того, чтобы расценивать как национальное не­счастье, бедствие и грязное дело, в которое втянули народ его бесчеловечные руководители.)

Специфичность «сакрального» (нуминозного) отношения к власти заклю­чается в том, что любые значения, и прежде всего — значения частной жизни, обстоятельств существования индивида, отдельного человека, девальвиру­ются в перспективе, заданной нуминозным объектом (властью). Это как бы прибор обратной перспективы, бинокль, если смотреть на него с обратной сто­роны. Поэтому возникающая при этом иррациональность власти блокирует процессы дифференциации и ролевое определение носителей власти или их спецификацию. Невыразимость значений власти (иррационализм) указывает на ритуальный характер отношения к ней. Эти значения могут артикулиро­ваться только в церемониалах (включая и телевизионные шоу — парады, вы­ступления первых лиц, богослужения), а в повседневной практике оказы­ваются равноценными голому насилию, принуждению, неподчиненности чиновника здравому смыслу или маленькому человеку (подзаконные проце­дуры всегда приоритетны перед более высокими, но формальными законами). Отсюда нынешняя близость первых лиц, всего госаппарата, депутатского кор­пуса к церкви, все более выступающей в качестве магического средневекового института, владеющего волшебными средствами воздействия на мир. Напро­тив, практическое, прагматическое и трезвое отношение к нынешней власти становится возможным только при «взятии в скобки», нейтрализации нуми- нозной установки сознания. Эта часть структуры массового сознания (част­ный, или субъективный, план структуры двоемыслия) представляет собой выражение демифологизированного, рационально-критического отношения к власти. Оно не просто лишено каких-либо следов нуминозности, а, на­против, обусловлено почти исключительно более или менее актуальными интересами обеспечения повседневного существования. Частный (не кол­лективный) прагматизм отключает мифологические структуры социального существования. Поэтому так быстро, если не сказать — стремительно, в си­туации кризиса улетучивается «обожание» их или даже просто уважение к ним. Но они заменяются не какими-то либеральными или демократически­ми представлениями, а исключительно иронической или цинической уста­новкой в отношении прежнего кумира, равно как и всей сферы политики.

Важно при этом, что любые мотивы и основания оценки происходящего с этой точки зрения находятся вне пласта традиционализма. Именно включе­ние традиционалистской, не подлежащей рационализации культуры, прони­занной нуминозными отношениями, и создает ощущение неподвижности, пассивного социального существования. Этот остаточный слой застывшего крепостного сознания, неизменяющегося, всегда пребывающего как бы вне времени (поскольку его действие уничтожает ценностные значения частного и индивидуального существования и определяющих его интересов), задает границы возможного для частного человека, сам модус пассивности в ареале антимодерного и домодерного социального капитала. Феномен нуминозного восприятия власти (и социальной структуры) предполагает дисквалифика­цию собственных возможностей отдельного человека, ограничивая пределы его аспираций, сферу его притязаний. Но вместе с девальвацией чувства собственного достоинства и ценности индивидуальности стерилизуются и условия для возникновения гражданского общества, поскольку политика и общественная деятельность — дело исключительно уважающих себя и самодостаточных людей, испытывающих солидарность с такими же, как и они, гражданами, достойными уважения. Еще Аристотель выводил рабов из сфе­ры политики. Крепостное сознание и мстительная, плебейская самозащита от вызовов идеального и ценного блокируют рационализацию своей жиз­ни, возможность политической ответственности и участия в делах, имею­щих общую значимость. Где значения политики и обыденного человека не­соизмеримы (нет общих значений ценного), там нет «общества» и развития. Поэтому мифологическое (нуминозное) отношение к власти соотносится с общественным равнодушием и социально-политической пассивностью, по­корностью в обычные времена, а в кризисные — с «харизмой», с надеждой на первое лицо, предполагающей не изменение, а возвращение социума в нор­мальное, привычное состояние.

Рост популярности РПЦ (как и усиление национализма) в последнее де­сятилетие в России является свидетельством того, что конструкция тради­ционалистских значений и механизмов воспроизводства представлений об обществе и социальном порядке вполне сохранилась. Однако следует под­черкнуть, что эта структура сознания (система отношения к власти, к орга­низации социального порядка) опустошена от собственно сакрального, здесь нет никаких верований в бытие трансцендентных сил. Главное — сохранение механизмов дисквалификации самодостаточной субъективности, блокиро­вание самой возможности ее появления, обесценивание частной жизни как бы от имени символической тотальности, сверхзначимой инстанции, высту­пающей в роли суррогата трансцендентного или трансцендентального начала, замены сферы ценностей.

Последовательная кастрация независимых от власти, самодостаточных и признаваемых обществом в качестве таковых групп оборачивается бессмыс­ленностью коллективной повседневности. Российская обыденность лишена ценности, праздничности, приподнятости, значительности того, что связано с политикой. Поэтому нуминозное (в виде РПЦ или националистических мифов) выступает как заместитель ценностей и их инстанций.

6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подытоживая сказанное, я определил бы доверие как социальный механизм, характеризующий эффективность различных институтов общества, а способ­ность различать границы их действия — как одно из свидетельств дееспособ­ности или социализированности индивидов. Барьеры между различными зонами доверия отмечены социальными ритуалами, семантика которых опре­деляется «открытостью» или «закрытостью», универсальностью или, напро­тив, партикуляризмом норм и правил социальных взаимодействий, специ­фикой социальных отношений, регулируемых этими институтами. Разные типы доверия указывают на многообразие механизмов и оснований соли­дарности в обществе. Низкий уровень доверия означает механическую ин- тегрированность общества, наличие многих несогласованных социальных порядков, возникающих из-за гетерогенности институциональных систем, функционирующих в данном обществе.

Посттоталитарная эволюция обозначила не просто неравномерность или разную скорость изменений в разных сегментах российского общества, но крайне противоречивый, а главное — разнонаправленный их характер. Си­туация социального разлома и разрушения некоторых общих уровней соци­альной регуляции спровоцировала возвращение к более архаичным пластам культуры и социального поведения, оказавшимся своего рода резервом средств физического выживания в условиях кризиса и резкого падения жиз­ненного уровня. С одной стороны, это активизировало более примитивные латентные формы массового патернализма, ожидания прихода харизматиче­ского героя, вождя, что, в конечном счете, стали эксплуатировать в собствен­ных интересах бюрократия и авторитарная власть. Новые власти пытались использовать для своей легитимации отработанные, непродуктивные сим­волические структуры — имперские, православные и сословные традиции. С другой стороны, апелляция к симулятивной архаике, не обеспечивающей смысловую проработку идущих в обществе изменений и, тем более, не по­рождающей новых смыслов и ценностей, представлений о будущем, стано­вится причиной стремительной деморализации общества, массовой аномии, асоциального индивидуализма и цинизма. Прежние формы компенсаторной защиты от террора и тотального контроля, выражавшиеся в манифестации межличностного доверия в малых группах или в структурах административ­ного рынка, коррупции (блата, сетевого обмена, «знакомств», «связей с нуж­ными людьми» и множестве других форм коммуникации и сплоченности), в новых условиях постсоветской реальности перестали быть значимыми. Прагматическое недоверие к социальным институтам, связанным с властью, при явной идентификации с их символической функцией (иногда — с персо­нами, их воплощающими) не меняло и не могло изменить общего авторитар­ного характера конституции власти, организации системы господства, состоя­ния недифференцированности политической системы (отсутствия системы сдержек и противовесов, блокирования разделения разных ветвей власти). Советские формы доверия, бывшего своего рода «клеем» социальных отно­шений внутри малых групп и сообществ, но одновременно и механизмом фрагментации социума, девальвировались и перестали быть значимыми и действенными. А это, в свою очередь, вело к росту двоемыслия и цинизма, увеличению зон «игры в доверие». Условия выживания и сохранения «совет­ского человека», его тактика адаптации через снижение общих требований морали и ответственности, взаимности и сочувствия к другому не способство­вали формированию универсалистской этики и права, что, в свою очередь, оказывало парализующее воздействие на возможности модернизации России и демократизации российского общества. Возник замкнутый круг — институционализация новых отношений, соответствующих нормам современного, правового и демократического общества, невозможна без повышения доверия людей друг к другу, а доверие невозможно без эффективных социальных ин­ститутов. Выход из этого тупика возможен (при всей сомнительности этого сценария) за счет растущей сегментации общества, появления отдельных ан­клавов с собственным, модерным типом социального капитала.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 5 ноября 2012 > № 696497

Филиппины > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 1 ноября 2012 > № 679619

Правительство Филиппин приостанавливает все проекты по разведке месторождений нефти и газа в Автономном районе мусульманского Минданао (АРММ) на одноименном острове по просьбе самой мощной организации мусульман - Фронта исламского освобождения моро (ФИОМ), с которым правительство в середине октября подписало соглашение о прекращении 40-летней войны, сообщает в четверг газета Philippine Daily Inquirer.

В ходе визита на занимающий около трети всей территории "страны семи тысяч островов" Минданао глава филиппинского государства Бенигно Акино заявил накануне, что официальная Манила согласна с просьбой лидера ФИОМ Мурада Ибрагима (Murad Ibrahim)

"Не будет (подаваться) никаких заявок (в рамках тендеров), поскольку председатель Мурад прав: вопрос о разделе богатств является одним из приложений, относительно которых еще предстоит достичь окончательного соглашения", - сказал президент.

Высокопоставленные представители правительства и ФИОМ 15 октября поставили свои подписи под двусторонним соглашением, призванным обеспечить долгожданный мир на юге страны.

Филиппины - страна с преимущественно христианским населением, однако на юге большинство составляют около 4 миллионов (по другим оценкам - до 9 миллионов) мусульман. Конфликт между правительством и повстанцами-исламистами, жертвами которого стали более 150 тысяч человек, длится уже более 40 лет и является основным фактором, препятствующим разработке богатых запасов полезных ископаемых юга, и главной причиной царящих там беззакония и нищеты.

Заключенное рамочное соглашение предусматривает отказ ФИОМ от попыток отделить от Филиппин гигантский Минданао и создание вместо существующего там в настоящее время АРММ нового административного объединения Бангсаморо. Документ определяет в принципе полномочия и структуру властей нового района, а также основы его взаимоотношений с центральным правительством, в частности, вопросы разделения власти и финансовых поступлений - в первую очередь, от добычи природных ресурсов. Детальные соглашения по этим вопросам должны быть заключены к концу текущего года.

По словам Мурада, ряд территорий в будущем Бангсаморо и прилегающей к нему акватории - в частности, Лигуасан-Марш, центральная часть Минданао и море Сулу - чрезвычайно богаты месторождениями нефти и газа, отмечает Philippine Daily Inquirer.

"Мы не против разработки наших природных ресурсов, включая нефть и газ, но лишь при условии, что она послужит на благо нашему народу", - добавил он.

В середине прошлого года правительство Филиппин предложило потенциальным инвесторам 15 так называемых "блоков" в районах залегания месторождений нефти и газа общей площадью свыше 100 тысяч квадратных километров, которые в большинстве своем находятся в "приграничных районах".

Филиппинское министерство энергетики оценивает запасы полезных ископаемых в одном из них - бассейне Котабато (охватывающем части провинций Северный и Южный Котабато, Магуинданао, Южный Давао и Султан-Кударат общей площадью почти в 0,5 миллиона га) в 202 миллиона баррелей нефти и 23,3 миллиарда кубических метров газа. Другим перспективным районом является блок в море Сулу, где на площади в 432 тысячи гектар, по тем же оценкам, залегают до 209 миллионов баррелей нефти и 20 миллиардов кубометров газа. Михаил Цыганов.

Филиппины > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 1 ноября 2012 > № 679619

Филиппины. Россия > Миграция, виза, туризм > prian.ru, 30 октября 2012 > № 679037

С января по сентябрь 2012 года на Филиппинах побывали 17,7 тыс. туристов из России, что на 41% больше результатов того же периода прошлого года. В целом страна приняла 3,1 млн. гостей из-за рубежа, что всего лишь на 9% больше, чем год назад.

Помимо России, положительную динамику показали все основные для туризма Филиппин рынки. Несмотря на то, что доля россиян в общем объеме туристов остается небольшой – другим странам далеко до рекордных результатов России по приросту турпотока.

Так, за указанный период в страну приехало на 9,6% больше граждан Кореи (753 тыс.), на 4% - граждан США (485 тысяч), на 8,5% - граждан Японии (311 тысяч). На 14% вырос турпоток из Китая (196 тысяч человек), на 25% - из Тайваня (171 тысяча). Хороший результат показали также Австралия, Сингапур, Гонконг и Великобритания, сообщает портал Travel.ru.

С начала 2012 года страна реализует новую программу развития туризма. Продвижение отдыха в этой стране ведется со слоганом "Будь счастливей с Филиппинами" (It's more fun in the Philippines). Программа направлена на то, чтобы подчеркнуть неповторимые особенности страны, продемонстрировать радушие и душевное тепло местных жителей. Стабильно высокий рост туристического потока показывает, что акция проходит успешно и приносит свои плоды.

Отметим, что несмотря на оптимистичные цифры, Филиппины далеко не на первом месте среди азиатских стран по популярности среди туристов. Так, гораздо больше гостей из-за рубежа приезжает в Малайзию, Тайланд и Индонезию.

Филиппины. Россия > Миграция, виза, туризм > prian.ru, 30 октября 2012 > № 679037

Россия > Нефть, газ, уголь > bfm.ru, 30 октября 2012 > № 677987

РЫНОК НЕ ПОВЕРИЛ В ВОСТОЧНУЮ ПРОГРАММУ ГАЗПРОМА

Рынок не обрадовало решение "Газпрома" по Восточной программе. Инвесторы недовольны тем, что, несмотря на отсутствие конкретных контрактов, монополия уже готова заплатить за выход на азиатский рынок почти полтриллиона рублей

Акции "Газпрома" сегодня оказались в числе аутсайдеров. К 14:00 бумаги газовой монополии подешевели на 1,6%, при снижении индекса ММВБ на 0,4%. Инвесторов напугало заявление компании о скором принятии решения по Восточной программе, объемом в 1,42 трлн рублей.

Эти средства пойдут на ускорение процесса освоения гигантского Чаяндинского нефтегазоконденсатного месторождения в Якутии и строительство газопровода от него до Владивостока. Конечной точкой газопровода станет завод по производству сжиженного природного газа (СПГ) во Владивостоке. Об этом глава "Газпрома" Алексей Миллер объявил в понедельник в ходе встречи с президентом Владимиром Путиным.

По словам топ-менеджера компании, общая протяженность газопровода составит 3200 километров. В строительство будет инвестировано 770 млрд рублей. Еще 430 млрд рублей будет вложено в освоение Чаяндинского месторождения. Стоимость завода по производству СПГ, мощностью не менее 10 млн тонн, составит еще 220 млрд рублей. "Предпочтение сжижению отдается потому, что рынки Азиатско-Тихоокеанского региона в первую очередь являются рынками СПГ. В частности, сто процентов японского рынка газа - это рынок СПГ", - уточнил глава "Газпрома". Проект планируется завершить к 2018 году.

"Газпром" образован в 1989 году. Бенефициаром компании является государство, контролирующее через "Росимущество", "Роснефтегаз" и ВЭБ 51% акций. "Газпром" является крупнейшей газовой компанией в мире. Запасы составляют около 33,3 трлн куб. метров. По итогам первого квартала 2012 года выручка составила 1,22 трлн рублей, чистая прибыль - 357,8 млрд рублей.

Реализация Восточной программы позволит поставлять газ на азиатско-тихоокеанский рынок и, возможно, даже превысить экспортные поставки, которые "Газпром" осуществляет в Европу, рассчитывает Алексей Миллер. Отметим, сейчас поставки компании в Европу составляют около 150 млрд куб метров. Для сравнения, общий объем потребления СПГ в Японии, Китае и Южной Корее составляет 160 млрд куб метров.

При этом глава "Газпрома" уточил, что конкретные контракты, скорее всего, будут заключаться после 2018 года. Сейчас газовая монополия по-прежнему находится в стадии переговоров с Китаем и Южной Кореей. "Я могу сказать, есть новая динамика в переговорах. Новый импульс переговорам был придан в рамках саммита АТЭС", - сказал Миллер, но дополнительные подробности раскрывать не стал.

"Газпром" пытается захватить рынок, которого еще нет, считает аналитик ИК "Уралсиб Кэпитал" Алексей Кокин. "Хотя китайский рынок газа и обладает колоссальным потенциалом, нет никаких гарантий, что он будет реализован. Например, Китай может активнее начать развивать энергосберегающие технологии или сделать ставку на уголь. В результате, заявления "Газпрома" - это скорее сигнал для американских нефтяных компаний, намеревавшихся строить заводы СПГ с прицелом на Азию", - считает эксперт.

Отметим, в конце августа американская Exxon Mobil совместно с Qatar Petroleum подала в Минэнерго США ходатайство о строительстве второй очереди терминала по производству сжиженного газа Golden Pass Products в Техасе, ориентированного на азиатский регион.

Продавать сжиженный газ в Азии, в рамках проекта Ямал СПГ намерен и российский "Новатэк". Кроме того, о намерении увеличить к 2015 году поставки газа в Китай до 65 млрд куб. метров ранее заявляла и Туркмения. По предварительным данным, цена газа в рамках нового контракта составит 250 долларов за одну тысячу куб. метров. Для сравнения: ценник "Газпрома" для Европы - 380-400 долларов.

Единственным преимуществом газа российской монополии перед конкурентами будет более эффективная логистика, за счет географической близости потенциальных потребителей, считает аналитик Номос-банка Денис Борисов. При этом он отмечает, что растущая конкуренция и отсутствие даже предварительных договоренностей создает значительный риск для "Газпрома". "Кроме того, по мере реализации Восточной программы, ее стоимость, скорее всего, вырастет, никаких гарантий по срокам окупаемости нет, и надежды на рост дивидендов тают", - отмечает эксперт. По его словам, едва ли не единственными, кто гарантированно сможет заработать на Восточной программе газовой монополии - ее подрядчики

Россия > Нефть, газ, уголь > bfm.ru, 30 октября 2012 > № 677987

Россия > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 30 октября 2012 > № 677901

РОССИЯ ЦВЕТЕТ МЕНЬШЕ БЕЛИЗА

В рейтинге самых процветающих стран Legatum Prosperity Index Россия расположилась на 66-й строчке из 142, сдав позиции Белизу. Подвели показатели доверия к правительству и показатели социального благополучия общества

В рейтинге процветающих стран Legatum Prosperity Index 142 страны. В них проживает 96% населения планеты. На долю стран приходится 99% мирового ВВП.

Определение самой процветающей страны мира происходит не только на основании показателей материального благополучия. В подсчет результатов включена оценка по восьми параметрам: доверия к правительству, уровню защиты прав и свобод, развитию медицины, возможности развивать свой бизнес, оценке развития системы образования и показателям социального благополучия общества - доверия к ближнему, желание оказать поддержку нуждающимся и так далее.

Лидером рейтинга стала Норвегия, на втором месте - Дания, тройку лидеров замыкает Швеция. Замыкают рейтинг Афганистан, Конго и Центрально-Африканская республика.

Россия на 66 строчке. Обойти ее удалось Белизу - латиноамериканской стране с населением 300 тысяч человек (по данным на 2010 год).

Каждый третий житель Белиза подает бедным

В Белизе, по данным исследования, валовый национальный продукт на душу населения составляет 6669,80 долларов (рассчитанных по паритету покупательской способности). Уровень безработицы составляет 8,2%. Только половина - 51,4% - жителей страны считают, что сейчас хорошее время для поиска работы. Правда, при этом 85% полагают, что если много и упорно работать, то можно добиться успеха в жизни.

Мобильные телефоны имеют только 63 из 100 жителей Белиза. На вопрос, обеспечены ли вы нормальной едой и жильем, ответили утвердительно только 70,8% респондентов, немногим больше - 73% - удовлетворены уровнем жизни в стране.

Уровень просроченных кредитов в стране составляет 19,8%. Белиз не поставляет на экспорт информационные технологии. Из бюджета не тратятся средства на исследования и научные разработки.

Возможность выражать свои политические взгляды открыто, не опасаясь преследования, жители Белиза оценивают примерно на 2,7 балла из 10 возможных. В честность выборов в Белизе верят 28,7% опрошенных, собственному правительству доверяют менее трети жителей. 61,6% опрошенных считают, что бизнес и чиновники в стране коррумпированы.

Опустились ниже

В прошлом году Россия в глобальном рейтинге занимала 59 место, сейчас - оказалась на 66-й строчке. Мы проиграли Белизу из-за низких оценок по параметрам "безопасность", "доверие к правительству" и показателю так называемого "общественного капитала".

Так, в России свободой выбора удовлетворены 62,6% опрошенных, в Белизе - 70,5%. В России на вопрос, жертвовали ли вы средства на благотворительные цели в прошлом месяце, утвердительно ответили 7,2%, а в Белизе - каждый третий респондент.

В Белизе люди чаще посещают храмы. На вопрос, посещали ли вы церковь на прошлой неделе, "да" ответили более двух третей опрошенных, в то время как в России - около 11%.

В России больше граждан (боле 80%) считает, что чиновники и бизнес коррумпированы.

Кроме того, в России на порядок меньше оценивают следование принципу разделения властей. Существенно обогнать Белиз России удалось по тратам на медицину, по показателям возможностей для бизнеса и по уровню ВНП на душу населения.

Непритязательные филиппинцы позади

Позади России оказались Филиппины. Размер валового национального продукта на душу населения составляет 3969,30 доллара (по паритету покупательской способности). О том, что они обеспечены едой и жильем, ответили 41,6% опрошенных филиппинцев, однако несоразмеримо больше людей - 70,5% - удовлетворены стандартами жизни (в целом, средний показатель для исследования 62,8%). Еще больше - 79,8% - удовлетворены усилиями правительства по борьбе с бедностью.

Траты на медицину в расчете на одного человека составляют 134 доллара (по паритету покупательской способности). Для сравнения: в России 1038 долларов, а у Норвегии - лидера рейтинга этого года - почти 5,4 тысячи долларов (по паритету покупательской способности).

В целом ежегодный рейтинг этого года показал, что благополучие растет в целом в мире на протяжении последних четырех лет, несмотря на финансовый кризис и антиправительственные выступления в ряде стран. Эксперты указывают, что одним из ключевых факторов для получения права называться благополучной страной является форма политического устройства. 27 из 30 стран, занимающих вершину рейтинга, - демократические.

Еще одна отличительная черта этого года - снижение уровня безопасности в целом в мире. Причина: арабская весна и ухудшение криминогенной обстановки в ряде латиноамериканских стран, указывает The Daily Telegraph.

Еще одна особенность рейтинга этого года - потеря США своих позиций. Штаты в этом году выпали из первой десятки рейтинга и сейчас находятся на 12-й строчке (в 2011 году они замыкали первую десятку). Исследование показало, что доверие к правительству в США падает, бизнесмены отмечают, что траты, необходимые для начала нового дела, растут, а также что сокращается экспорт высокотехнологичной продукции. При этом все меньше жителей США верят в американскую мечту, констатировали авторы рейтинга

Россия > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 30 октября 2012 > № 677901

Россия > Леспром > wood.ru, 30 октября 2012 > № 677172

Форум "Лес и человек" давно превратился в международную дискуссионную площадку по самым актуальным и сложным проблемам лесного комплекса. В этом году VI Международный форум "Лес и человек" открылся 23 октября в московском выставочном комплексе "Экспоцентр" и совпал с 20-летием Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров России, который двенадцать лет назад стал инициатором проведения первого такого мероприятия. Участие в дискуссии приняли специалисты из стран СНГ, Европы, Канады, Китая. Обсудить общемировые проблемы лесного сектора в Москву приехал директор Лесного департамента ФАО ООН Эдуардо Рохас-Бриалес.

Лес гражданства не имеет

С центральным докладом о главных направлениях лесной политики России на форуме выступил руководитель Федерального агентства лесного хозяйства Виктор Масляков.

"Лес гражданства не имеет", - сказал он, акцентируя внимание присутствующих на экологической, социальной, жизненно важной для населения планеты роли возобновляемого природного ресурса. Лесная политика такой крупной лесной державы, как Россия, обладающей четвертью мировых запасов леса, естественно, находится в зоне особого внимания со стороны западных государств. Для России, где в лесной отрасли занято более миллиона человек, развитие лесного сектора имеет принципиальное значение, особенно учитывая слабо задействованный потенциал российских лесов.

По подсчетам Рослесхоза, "каждый рубль, вложенный в лесное хозяйство, приносит десять рублей в валовой доход страны". По оценкам российских и зарубежных экспертов, при благоприятном сценарии развития инвестиции в лесной сектор могут в ближайшие годы возрасти в пять раз - с 60 до 300 миллиардов рублей.

В эпоху глобализации лесные проблемы, считает Виктор Масляков, становятся все более сложными. Стремительно меняющаяся реальность предъявляет более жесткие требования и к качеству лесоуправления, и к уровню защиты лесов от пожаров, вредителей, болезней. Новая лесная политика призвана дать четкие ориентиры, как и куда должна двигаться отрасль с учетом многочисленных факторов, связанных с возможными изменениями климата, перспективами отечественной лесной промышленности, возрастающими требованиями экологических организаций.

По словам Виктор Маслякова, новая лесная политика России строится не "на принципах прямого администрирования, а на новых инструментах управления". Как известно, российским регионам переданы серьезные полномочия, связанные с управлением лесами. При этом отношения между центром и субъектами Российской Федерации строятся на программно-целевом методе развития отрасли, подразумевающем реализацию совместных программ и развитие культуры двухсторонних соглашений между Рослесхозом и регионами. Подобный подход доказал свою результативность: за последние три года доля софинансирования со стороны региональных бюджетов выросла в четыре раза.

Парадоксально, но щедрость проявляют регионы, которые не могут похвастаться серьезными запасами лесных ресурсов. В традиционных лесохозяйственных районах, получающих от возобновляемого ресурса ощутимый экономический эффект, суммы, выделяемые на лесное хозяйство, нередко отличаются скромностью. Федеральным агентством, сообщил Масляков, был разработан проект государственной программы развития лесного хозяйства до 2020 года, который прошел согласование в Минфине и Минэкономразвитии. Судя по выступлениям руководителей регионов, принятия этого документа с нетерпением ждут по всей стране.

Усиление лесной охраны, комплекс мер по борьбе с нелегальными рубками, введение автоматизированной системы лесного реестра, повышение качества лесовосстановления, развитие института общественных слушаний по проблемам использования лесов, определение юридического статуса городских лесов - далеко не полный перечень приоритетных задач, которые стоят перед лесным хозяйством.

- Согласно нашим планам, к 2050 году должно быть создано около 1 миллиона гектаров рукотворных дубрав, - рассказал Масляков. Сегодня в стране 2,7 миллиона гектаров защитных лесов, хотя потребность, по оценкам экологов, составляет 6,9 миллиона гектаров. Глава Рослесхоза сообщил, что к 2020 году планируется создание 4 миллионов гектаров защитных лесов.

Значимость проблемы лесовосстановления подчеркнул и директор Лесного департамента ФАО Эдуардо Рохас-Бриалес. Он напомнил, что в 90-х годах прошлого века с уничтожением значительных лесных площадей столкнулись в Азии, Индонезии, Китае, Вьетнаме, на Филиппинах, в Латинской Америке, где быстро осознали важность хоть и возобновляемого, но требующего особого внимания со стороны человека ресурса. Технологическая революция привела к открытию новых неожиданных горизонтов по использованию древесины. С другой стороны, леса имеют определяющее значение для сельского населения, особенно в век повальной урбанизации. По мнению директора Лесного департамента ФАО, сегодня в мире недооценивается роль лесов, которые необходимо поместить в центр концепции устойчивого развития.

Сажать нужно больше

- Люди, которые должны были сегодня приехать, - не приехали. Ни министр (министр природных ресурсов и экологии. - Ред.), ни вице-премьер не приехали! - не скрывал своего разочарования первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Ралиф Сафин. Он считает, что в стране, где более половины населения живет в деревнях, должна быть отдельная программа развития села, в которой бы лесу было отведено достойное место.

"Мне было очень радостно, когда мы вместе с делегацией были в Татарстане, где открылся первый в России современный лесосеменной центр", - отметил Сафин.

По его мнению, в России "сегодня слишком много вырубаем и мало сажаем". Он отметил, что важно комплексно подойти к освоению лесных богатств страны, чтобы не гнать за рубеж "кругляк", а создавать прибавочную стоимость на российских предприятиях.

Вместо заявленного выступления заместителя министра природных ресурсов и экологии РФ Владимира Лебедева о перспективах развития лесного сектора рассказал руководитель департамента Минприроды Юрий Гагарин. Он посетовал на то, что природные богатства страны используются пока крайне слабо и, имея колоссальные запасы леса в объеме 82 миллиарда кубометров, по уровню заготовки древесины Россия занимает только пятое место в мире. Гагарин в своем выступлении подробно остановился на проблемах развития лесной промышленности, оставив вопросы лесного хозяйства "на десерт". Он тоже остановился на необходимости формирования грамотной лесной политики.

Важность проведения лесохозяйственных мероприятий, выделение средств на лесоустройство, переход к интенсивной модели лесопользования, совершенствование системы раннего обнаружения и тушения пожаров - эти перечисленные Гагариным темы не новы и давно обсуждаются в лесном сообществе.

Но в выступлении руководителя департамента прозвучали и новые нотки. Гагарин высказался за передачу ценных, с природоохранной точки зрения, лесов, а также лесных массивов с низкой экономической рентабельностью в постоянное бессрочное пользование коммерческим структурам. Правда, он не расшифровал, какие механизмы планируются предусмотреть, чтобы минимизировать коррупционные риски. Ведь, экономически интересные участки при достигнутом российским чиновничьим аппаратом искусстве перевоплощения могут быстро превратиться в нерентабельные. Тем не менее, Юрий Гагарин уверен, что будущее за развитием института доверительного управления.

Наверняка, у многих региональных руководителей вызвало тревогу заявление Гагарина относительно финансирования расходов на тушение лесных пожаров.

- Сегодня мы должны довести до регионов такую модель финансирования лесных пожаров, при которой финансирование затрат, превышающих установленные нормативы, должно обеспечиваться за счет собственных средств регионов, - прямо сказал он. Смущает то, что до сих пор после прохождения сложного пожароопасного сезона мало кому удавалось свести без поддержки федерального центра "дебет с кредитом" и не разориться.

Ошибочка вышла?

Подробную картину состояния лесной промышленности представил директор департамента Министерства промышленности и торговли Михаил Клинов. Естественно, зашла речь и о программе приоритетных инвестиционных проектов. Он не отрицал, что у существующей модели реализации инвестпроектов есть не только плюсы, но и минусы. Однако в целом механизм, по его оценке, работает и позволяет добиваться неплохих результатов.

Клинов убежден, что за Минпромторгом должно быть закреплено право исключать из списка инвестиционных проектов арендаторов, которые грубо нарушали условия договора.

Не прошел Михаил Клинов и мимо одной из самых обсуждаемых тем - вступления России в ВТО. По его мнению, особую опасность для российских лесопромышленников представляет новый Еврорегламент, который вступает в силу в марте 2013 года и обязывает лесоэкспортеров документально подтвердить легальность происхождения древесины.

- При создании неблагоприятной конъюнктуры на мировом рынке Еврорегламент может быть использован как торговый барьер на пути нашей лесобумажной продукции на рынки других стран, - отметил он.

Клинов напомнил, что после вступления в ВТО произошло снижение таможенных пошлин на круглые лесоматериалы лиственных пород. По ели и сосне в рамках тарифных квот запланировано снижение ставок пошлин в два раза.

- Механизм тарифных квот уже работает. Наши коллеги из министерства выдают тарифные квоты в направлении азиатских стран, не входящих в ЕС, - сообщил он.

Параллельно, рассказал Клинов, согласовано снижение ввозных пошлин на мебель. Под вопросом пока снижение ввозных пошлин на сорта мелованной бумаги и картона. По отдельным позициям пошлины были снижены с 15 до 5 процентов, но Министерство экономического развития, пояснил начальник департамента, пытается это представить как техническую ошибку и вернуться к 15 процентам. "Не знаю, что из этого получится", - заключил Михаил Клинов.

- В любом случае вступление в ВТО увеличивает риски по сырьевой составляющей для переработчиков, которые находятся на территории России, и производителей готовой продукции, нацеленных на рынки западных стран, - говорит Клинов. К тому же после вхождения во Всемирную торговую организацию Россия лишилась возможности вводить в одностороннем порядке действенные меры защиты отечественных производителей, как это, например, было с резким повышением таможенных пошлин.

- Зарубежный бизнес будет более решителен, более активен по продвижению своей продукции на территорию России, - заключил представитель Минпромторга

С умеренным оптимизмом

В рамках международного форума состоялась презентация проекта "Прогноз развития лесного сектора до 2030 года", который был выполнен по заказу ФАО.

Как рассказал координатор проекта, ректор Всероссийского института повышения квалификации руководящих работников и специалистов лесного хозяйства Анатолий Петров, в процессе работы над проектом удалось сбалансировать возможности лесных ресурсов со спросом на лесную продукцию. "Это позволило уйти от сверхоптимистичных оценок. Спрос сильно давил на возможности лесного сектора", - сказал он.

Согласно экспертным оценкам, у российского лесного комплекса есть три возможных сценария развития - инерционный, переходный, или умеренный, и инновационный. В зависимости от того, какой путь выберет наша страна, ученые вывели и количественные показатели. К примеру, объемы лесозаготовок могут вырасти на 33-73 процента, рост чистой экосистемной продукции варьируется в пределах 7,2-10,1 процента, а площадь лесов может увеличиться на 0,9-1,5 процента. Многие из выступающих отмечали, что при благоприятном стечении обстоятельств должен произойти переход от инерционного сценария к инновационному через некий промежуточный переходный этап.

Самым ярким оказалось выступление академика РАСХН Николая Моисеева.Он привел пример, когда неразумные управленческие решения приводят к катастрофическим последствиям. Наглядный пример - подмосковные леса, где были запрещены даже рубки ухода и первоклассный пиловочник превратился с сухостой.

- Лесное хозяйство сегодня - самое слабое звено в составе лесных отраслей. Мы не сбалансировали рубки возобновления. В прогнозе нам удалось показать масштабы смены пород, - заметил Моисеев.

По его словам, в многолесных районах смена пород до недавнего времени составляла 50-70 процентов. В Вологодской области преобладали хвойные породы, а сегодня более половины насаждений - лиственные породы. Аналогичные процессы происходят и в Архангельской области. Николай Моисеев убежден, что "лес - это не монумент, возведенный на века. Его нужно своевременно обновлять". Запрет на рубки - беда не только Подмосковья, но и центра и юга России, где преобладают защитные леса.

Виктор Масляков считает, что сегодня нельзя развиваться вне открытых дискуссионных площадок, где рождаются интересные, порой неожиданные идеи и предложения.

- Без четко выверенных ориентиров ни у регионов, ни у России в целом нет шансов на динамичные изменения, - подвел черту глава Рослесхоза. Он выразил надежду, что у лесного хозяйства страны есть шансы навсегда уйти от инерционного сценария.

Россия > Леспром > wood.ru, 30 октября 2012 > № 677172

Филиппины > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 29 октября 2012 > № 677007

ЭКС-ПРЕЗИДЕНТ ФИЛИППИН ОТВЕРГАЕТ ОБВИНЕНИЯ В КОРРУПЦИИ

Глория Макапагал-Арройо, страдающая несколькими недугами, не признала своей вины в хищении государственных средств

Экс-президент Филиппин Глория Макапагал-Арройо, которую подозревают в хищении и растрате государственных денег, не признала себя виновной в ходе судебного заседания. Об этом сообщает информагентство Reuters, которое называет процесс против Арройо знаковым. Его исход покажет, готово ли правительство откровенно небогатой азиатской страны пойти до конца в борьбе с глубоко укоренившейся коррупцией.

Бывшего президента обвиняют в хищении 8,8 млн долларов государственного фонда Филиппинского благотворительного офиса тотализаторов (PCSO) и растрате этих денег на личные нужды. На этом предполагаемые прегрешения политика не заканчиваются. Арройо арестовывали в ноябре 2011 года из-за обвинений в том, что она вступила в сговор с другими чиновниками для фальсификации результатов выборов в Конгресс Филиппин в 2007 году. Бывший президент отрицала и эти обвинения, по которым она могла провести в заключении до 40 лет. Арройо руководила страной два срока подряд - с 2001 по 2010 год.

После заседания суда, на котором рассматривались обвинения в хищении средств фонда PCSO, Арройо вернулась в свою палату в военном госпитале, где она находится под арестом. Политик страдает от ряда заболеваний, в том числе гипертонии, а также аномального износа хряща и костей шейного отдела позвоночника. На заседание суда 65-летнюю женщину, учившуюся на одном курсе в Джорджтаунском университете с президентом США Биллом Клинтоном, доставили в инвалидной коляске.

Если суд признает обоснованными все обвинения, предъявленные Арройо, она может быть приговорена к пожизненному заключению. Адвокаты экс-президента заявили суду, что считают этот процесс политически мотивированным.

Филиппины > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 29 октября 2012 > № 677007

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735521 Сергей Дубинин

Шаткое благополучие

Российская экономика в контексте глобального кризиса

Резюме: Россия потеряла преимущества, характерные для стран БРИКС, но не достигла позиций наиболее технологически развитых стран. Только рост производительности труда на базе инвестиций в новые технологии может компенсировать накопленную отсталость и снижение конкурентоспособности.

Заявление французского банка BNP Paribas в августе 2007 г. о колоссальных потерях на рынке саб-прайм ипотеки, а затем банкротство американского банка Lehman Brothers в сентябре 2008 г. стали общепризнанными точками отсчета начала глобального финансового кризиса. Миновало пять лет. Мир стал иным. Экономическая жизнь теперь жестче, тяжелее и временами не поддается рациональному управлению на базе привычных, наработанных в течение многих десятилетий решений. Россия не исключение. Ее экономические проблемы также усугубляются и далеки от разрешения. Но уже сегодня понятно, что решать их мы должны в тесном взаимодействии с партнерами и учитывая глобальные тенденции развития.

Не БРИКС и не развитый мир

Летом 2012 г. Министерство экономического развития (МЭР) выступило с прогнозами экономического роста на ближайшую перспективу. Основным явился инерционный сценарий, который с высокой степенью вероятности предсказывал рост ВВП на уровне 3,5–4% ежегодно. Вместе с тем МЭР опубликовал и «кризисный сценарий», указывавший на угрозу спада экономики начиная с 2013 года.

Факторами потенциального кризиса называются неблагоприятные внешнеэкономические условия в случае резкого обострения кризиса в Европейском сообществе. Углубление рецессии в периферийных южных странах Евросоюза, перерастание долгового кризиса в кризис банковских систем и полный или частичный распад еврозоны грозят значительным снижением спроса на российские нефть, газ, металлы и химическую продукцию. Результатом может стать падение цен на нефть примерно до 60 долл./баррель. (Для справки: 9 августа 2012 г. нефть Urals стоила 114 долл./баррель.) По оценке МЭР, даже в этом случае спад в России не должен быть глубоким, менее –3% ВВП, а вероятность реализации такого сценария – менее 20%.

Хотя многие аналитики считают основной (инерционный) сценарий развития экономики излишне оптимистичным, суть проблемы – не в споре о конкретных показателях. Характерным является сам подход, т.е. признание того факта, что внешнеэкономические риски имеют решающее значение и рост в нашей стране прямо зависит от развития экономики ведущих партнеров по внешней торговле.

Эльвира Набиулина, бывшая в то время министром экономического развития, так оценивала факторы экономического развития России в начале 2012 г.: «Именно внешнеэкономическая конъюнктура обеспечивала России половину темпов прироста. Средние темпы прироста были 7%, и примерно 3,5% приходилось на внешнеэкономическую конъюнктуру». В то же время она констатировала, что в скором будущем данная благоприятная ситуация более не повторится.

В период 2000–2007 гг. инвестиционный бум на основе использования доходов от внешнеэкономической деятельности являлся мотором роста экономики, он позволил качественно изменить не только уровень индивидуальных доходов населения (в среднем они увеличились в 2,5 раза), но и вывел Россию в число среднеразвитых стран. В 2008 г. ВВП по ППС на душу населения составлял 14 767 долларов. В 2012 г. прирост инвестиций в российской экономике равнялся примерно 8%, на ближайшие годы прогнозируется около 7% в год. Двузначные показатели прироста инвестиций недостижимы, а с ними российская экономика теряет и потенциал опережающего роста в сравнении с наиболее развитыми экономиками мира.

Инвестиции в проекты, ориентированные на внутренний спрос, должны стать новым источником роста, повысить устойчивость перед угрозами глобального кризиса. Вступление России в ВТО делает инвестиции в национальную экономику особенно актуальными.

Механизм формирования национальных сбережений и их трансформации в инвестиции должен быть полностью обновлен. В этом и будет заключаться подлинная модернизация российской экономики. Современная экономика не может быть изъята из глобального контекста. Напротив, умелое использование международных финансовых механизмов – единственный реалистичный вариант модернизационной стратегии. России нужно, с одной стороны, быть привлекательной для инвесторов сферой капиталовложений, а с другой – бизнесу и правительству следует освоить методы работы на мировых финансовых и торговых рынках, позволяющие занимать сильные позиции во взаимодействии с иностранными партнерами.

Речь идет, разумеется, не о возврате к ведению хозяйства закрытого советского типа, оно не только оказалось неэффективным, но и не смогло противостоять внешним негативным факторам. Экономический хаос в СССР начался именно со снижения мировых цен на нефть. Российская экономика сохраняет исключительно высокую зависимость от волатильности нефтяных цен. Предстоит решать застарелую проблему наращивания конкурентоспособности экономики и ее инвестиционной привлекательности. Вместе с тем необходимо учитывать, что цена нефти на мировом рынке сегодня определяется сложным набором факторов, среди которых спрос на нефть как энергоноситель – важный, но далеко не единственный. Функция формирования товарных цен на сырье, включая нефть, на мировом рынке в значительной степени перешла на финансовые рынки производных инструментов – контракты типа опцион или фьючерс на биржевую цену сырья. Таким образом, цена на нефть определяется аналогично, например, цене на золото. При достаточно значительном снижении цен финансовые инструменты становятся привлекательными для инвесторов, и приток денег стабилизирует их уровень.

Результат двух туров количественного смягчения, осуществленных ФРС США, парадоксален. Существенное увеличение предложения долларовой денежной массы не вызвало заметных инфляционных последствий для американской экономики. Вместе с тем именно накачка ликвидности сыграла решающую роль в предотвращении коллапса цен на глобальных финансовых рынках.

Кроме того, нефть является весьма «политизированным» товаром. Бюджетные доходы и расходы ведущих экспортеров нефти, Саудовской Аравии и России, определяются в зависимости от избранной ими прогнозной цены нефти. В России этот уровень – выше 100 долл./барр., в Саудовском королевстве – примерно 70 долл./баррель. Всегда существует вероятность воздействия правительства на экспортеров нефти с целью сдерживания предложения товара. Не способствует снижению цены и общеполитическая ситуация в странах Центрального Востока, особенно напряженность вокруг Ирана, его поставки нефти уже исключены из рыночного контекста.

Зависимость российского бюджета от нефтегазовых доходов является, возможно, наиболее яркой иллюстрацией значения именно внешнеэкономической конъюнктуры. В 2012 г. ненефтегазовый дефицит федерального бюджета достиг уровня –11,5% ВВП. В 2008 г., накануне кризиса, он составлял –2,7% ВВП. Доля нефтегазовых поступлений в общем объеме доходов бюджета выросла с 46,5% до 52,8%.

Федеральный бюджет не в состоянии сегодня обеспечивать крупные инвестиции. Вся инвестпрограмма сводится к набору нескольких «демонстрационных» проектов – Олимпиада в Сочи, заседание АТЭС во Владивостоке и т.п. По данным Росстата, основным источником внутренних инвестиций являются ресурсы корпоративного сектора (42% капитальных вложений в основной капитал), государственный бюджет обеспечивает вдвое меньший объем капиталовложений (18%). Основная нагрузка на федеральный бюджет – это перераспределение собираемых доходов по социальным программам (покрытие дефицита Пенсионного фонда, рост зарплат бюджетников) и перераспределение средств между регионами.

Летом 2012 г. министерства представили в правительство документ «Основные направления бюджетной политики на 2013 г. и на плановый период 2014–2015 гг.». Прогнозируемые изменения только подтверждают указанные тенденции. Предстоит существенно увеличить (с 29% до 35% всех расходов) долю бюджетных ассигнований на оборону и безопасность. Ответственность за затраты бюджетов всех уровней на здравоохранение и образование намечено сместить на местные (региональные) уровни. Но объем субсидий из федерального бюджета подвергнется сокращениям. Это значит, что сохранение уровня социальных выплат будет обеспечиваться за счет еще большего урезания расходов инвестиционного характера.

Конкурентоспособность производителей и поставщиков экспортной продукции определяется в настоящее время либо низкими удельными издержками производства единицы традиционной продукции (производительность труда и удельные затраты на заработную плату), либо инновационным характером самой продукции и предоставляемых услуг, аналогов которых конкуренты предложить не в состоянии. Приходится констатировать, что низкие социальные затраты – уровень заработной платы, расходы на пенсионное обеспечение и социальное и медицинское страхование, – в странах развивающихся рынков предопределяют уровень их конкурентоспособности на фоне конкурентов из числа наиболее развитых стран. Развивающиеся экономики, по сути, определяют сегодня мировые социальные стандарты.

Исследование динамики конкурентных преимуществ в период выхода из кризиса в 2008–2011 гг., проведенное институтом «Центр развития» НИУ ВШЭ с использованием данных МВФ, дало следующие результаты. По сравнению с 2008 г. заработная плата в промышленности России в номинальном выражении выросла на 58%, а с учетом изменения валютного курса к корзине «доллар–евро» рост зарплаты составил 35%. Россия потеряла преимущества, характерные для стран БРИКС, но не достигла позиций технологически наиболее развитых стран. Таким образом, мы не имеем права более терять время. Только рост производительности труда на базе инвестиций в новые технологии в состоянии компенсировать накопленную отсталость и снижение конкурентоспособности, стать мотором экономического роста.

Как повысить силу притяжения

Домохозяйства, фирмы в период кризисного спада уменьшали расходы, прежде всего инвестиции. Одновременно они стремились сократить или по крайней мере не наращивать задолженности. Показателем завершения кризиса в России должен был стать рост потребления населением товаров долгосрочного пользования, инвестиции домохозяйств в недвижимость, рост ипотечного кредитования. Такие процессы действительно происходят на протяжении 2010–2012 годов. Однако еще большее значение для восстановления экономического роста имел бы рост инвестиций и привлечение долгосрочного кредитования со стороны корпоративного сектора экономики. Данные об инвестициях и задолженности предприятий свидетельствуют об обратной тенденции. Они явно осторожничают.

Российские предприниматели и в так называемом реальном секторе производства товаров и услуг, и в финансовом секторе проявили недостаточное понимание самого процесса глобализации экономики и оказались плохо подготовлены к ответу на ее вызовы. Еще в меньшей степени российские деловые и политические элиты готовы рассматривать глобализацию с точки зрения потенциальных возможностей. Преобладающей является сугубо оборонительная консервативная политика и бизнес-практика, которая в лучшем случае направлена на сохранение ранее занятых позиций на мировых рынках.

Сегодняшний экономический кризис начался с обвала глобальных финансовых рынков. Немедленная и далеко не всегда продуманная реакция правительств и центральных банков ведущих стран – финансовых центров была оправдана и в целом успешна. Банк Японии, Банк Англии, Федеральная резервная система США приступили к программам «количественного смягчения», осуществив масштабное увеличение денежного предложения. Эти чрезвычайные меры сработали. Удалось не допустить повторения ситуации 1929–1932 гг., когда «реальный сектор» ведущих мировых экономик стоял в целости и сохранности, готовый к эксплуатации, но бездействовал, т.к. никто из владельцев основных производственных фондов не мог реализовать с прибылью продукцию предприятия.

Восемьдесят лет назад оценка финансового риска оказалась чрезвычайно трудным делом. Невозможно было получить кредит, да и непонятно, как его можно будет вернуть. Примерно то же самое творится и сегодня. Серия рыночных «пузырей» и последующих кризисных падений стоимости ценных бумаг привела к осознанию необходимости более надежных методов оценки рисков операций с финансовыми инструментами. Тем не менее в период выхода из кризиса ускоренный рост объемов наиболее рисковых операций с производными инструментами продолжился. Если в 2007 г. объем деривативов пяти крупнейших банков США превышал объем их иных активов в 33,6 раза, то в 2011 г. это превышение составило 50,8 раза. Однако операции хеджирования финансовых рисков с помощью производных инструментов больше не признаются безусловно надежными. Система рейтинговой оценки рисков потеряла доверие инвесторов.

В этих кризисных условиях перед Россией стоит задача выработки наиболее надежных способов подключения к мировым финансовым потокам. Выгодное для нашей страны присоединение к системе глобальных финансовых рынков необходимо и бизнесу, и правительству. При этом речь идет в первую очередь об оптимизации уже сложившихся каналов включения российской экономики в глобальный финансовый контекст, а далее о наращивании собственного потенциала в качестве одного из мировых финансовых центров.

Международное движение финансовых (денежных) потоков зависит от «силы притяжения» национальных финансовых систем, выражающейся в оценке сочетания рисков и доходности инвестиций на местных финансовых рынках, т.е. зависит от зрелости финансовых институтов, от привлекательности инвестиционного климата и конкурентоспособности. Российское правительство достаточно недвусмысленно демонстрирует понимание этих задач. Первый заместитель председателя правительства Игорь Шувалов говорит: «Необходимо создать деловой климат и сформировать социальную среду, которая была бы более дружественной и по отношению к бизнесу, и по отношению к человеку, к его потенциалу самостоятельности и креативности».

К рассмотрению ставшего привычным перечня негативных явлений, включающего коррупционную «административную ренту», забюрократизированность всех процедур регистрации нового бизнеса, риски правоохранительной и судебной системы, стоит добавить такие тормозящие инвестиционный процесс явления, как неконкурентную высокомонополизированную структуру российских рынков. Речь идет как о скрытых картельных соглашениях на товарных рынках, так и о сохранении излишнего влияния естественных монополий на развитие экономики. Именно это делает накачку совокупного спроса малоэффективным способом стимулирования экономического роста в России.

Существенную роль в привлечении отечественных и иностранных инвесторов призвана сыграть государственная программа приватизации, которую намечено реализовать в ближайшие годы. Для каждой группы предприятий должны быть свои процедуры и правила приватизации. Политика приватизации в различных отраслях будет непосредственно зависеть от тех задач, которые ставит перед собой руководство страны при ее осуществлении.

Горячие споры идут по поводу возможности или невозможности приватизации так называемых стратегических секторов и предприятий. Стратегические объекты далеко не обязательно должны находиться в непосредственной собственности государства. Принципиально важно четко описать в законодательных актах сами стратегические отрасли и определить методы их государственного регулирования. Например, необходимо использовать долгосрочные методы определения тарифов и цен на услуги и продукцию в отраслях естественных монополий. Утверждение таких долгосрочных (на ближайшие 10–15 лет) четко определенных формул создаст условия для дальнейшей приватизации и привлечения капиталов. Это даст инвестору понимание того, как у него будет формироваться денежный поток, а также как он сможет окупить свои вложения.

Общая либерализация условий привлечения иностранных инвесторов в сочетании со льготным режимом для тех, кто приходит в высокорисковые отрасли высоких технологий, представляется наиболее логичным и эффективным подходом для преодоления трудностей российской экономики.

Офшор без пристрастия

Российская экономика генерирует сбережения в крупном масштабе. Вместе с тем они не находят должного применения непосредственно в национальной экономике. В результате чистый отток капитала из России в 2011 г. составил 80,5 млрд долларов. Оценки оттока в 2012 г. колеблются от 40 до 90 млрд долларов.

Превышение вывоза капитала над его ввозом происходит на протяжении последних двух десятилетий и, видимо, продолжится в предстоящие несколько лет. Разворот данной тенденции к чистому притоку кредитов и инвестиций, желательно в форме прямых капиталовложений (сегодня доля прямых инвестиций не более 10% прихода капитала в Россию), является важной стратегической задачей. Она не может быть решена административными методами. Прямые иностранные вложения в российскую экономику излишне жестко контролируются правительством. В 42 отраслях экономики, признанных стратегическими, потенциальный зарубежный инвестор должен получать предварительное одобрение правительственной комиссии на участие в инвестиционном проекте, если его доля превышает 10%.

Никакой запрет перевода средств в адрес иностранных партнеров или законодательное решение о выходе компаний, принадлежащих родственникам госчиновников, из иностранных активов и о возврате капитала, делу не поможет. Сегодня крупнейшим каналом притока денег из-за рубежа является наращивание иностранной задолженности. Величина корпоративного иностранного долга достигла 545 млрд долларов. Государственный долг правительства России на конец 2012 г. официально прогнозируется в объеме 48,4 млрд долларов. Аналитики называют в качестве максимума около 57 млрд долларов.

Сами по себе данные об оттоке капитала необходимо правильно понимать с учетом экономического смысла происходящих процессов. В настоящее время значительная часть российских крупных и средних корпораций входит в состав бизнес-групп, головные холдинговые компании которых имеют офшорную юридическую регистрацию. Покупка облигаций, векселей и кредитование таких компаний или банков другими российскими банками и финансовыми компаниями отражается на бухгалтерских балансах кредиторов как кредит нерезидентам. Следовательно, в общей статистике платежного баланса России эти операции могут отражаться в качестве оттока капитала, несмотря на внутреннюю экономическую природу этих сделок.

Особого внимания заслуживают предложения о легализации активов российских резидентов, размещенных в офшорных юрисдикциях. Условиями применения такой меры могли бы стать, во-первых, добровольная декларация владельцев активов об их величине и месте регистрации, во-вторых, четкое указание конечных бенефициаров, в-третьих, уплата единовременного налога (сбора) в российский бюджет, равного налогу на дивиденды акционерных обществ, в-четвертых, регулярная уплата налогов на прибыль и на доходы физических лиц в дальнейшем. В свою очередь российское государство должно принять на себя недвусмысленное обязательство не прибегать к юридическому или хозяйственному преследованию владельцев зарубежных активов, а также не использовать раскрытую добровольно информацию о них в качестве причины для возбуждения такого преследования или в качестве доказательства в судебных процессах.

В результате всего происходящего «белый» офшор Кипр превратился в крупнейший источник инвестиций в российскую экономику. То есть это вложение в экономику России отечественных же денег, пропущенных через офшорную юрисдикцию. Систему нельзя ломать, иначе такие инвестиции не будут поступать вовсе. Предстоит не разрушать, а укреплять международные каналы привлечения инвестиций в экономику России.

Использование офшоров, само имя которых в российской дискуссии звучит как нечто заведомо криминальное, давно стало в международной практике делом абсолютно нормальным. Без офшорных компаний невозможно реализовать крупные транснациональные проекты – такие, например, как экспортные газопроводы «Голубой поток» или «Северный поток». Для подъема (мобилизации) необходимых финансовых ресурсов путем выпуска ценных бумаг создаются «специальные целевые компании» в «белой» офшорной юрисдикции, что является обычной международной практикой инвестиционных банков.

В списке «черных» офшоров ОЭСР в настоящее время не осталось ни одной юрисдикции. В «сером списке» еще несколько лет назад было 40 стран, теперь лишь две. Правительства офшорных территорий приняли на себя обязательства соответствовать стандартам ОЭСР по прозрачности налоговых систем, информационной прозрачности. Все страны ОЭСР провели работу по заключению межправительственных договоров об обмене налоговой информацией. Нет уже тайн и в определении бенефициаров тех или иных холдинговых компаний, необходимо только заключение соглашений об их раскрытии по требованию уполномоченных регуляторов. Власти России этого не делают.

Мировая деловая практика создания специальных экономических зон с офшорным статусом оправдала себя не только в Китае с его фактическим офшорным режимом для Гонконга и других странах формирующихся рынков, но прежде всего в США (штат Делавэр), Великобритании (острова Джерси, Виргинские и т.д.), Нидерландах. Отечественные попытки предложить инвесторам специальный налоговый режим помогли резко ускорить развитие автомобилестроения. Специальный налоговый режим для технопарка Сколково позволяет уже сегодня привлекать исследовательские подразделения инновационных фирм.

Имеет смысл двигаться в этом направлении и дальше. Свои технопарки надо создавать во всех крупных университетских центрах. Но их работа невозможна без финансовой системы, способной поднять необходимые деньги. Внутренний офшорный статус будет, например, очень полезен для реализации программы развития международного финансового центра в нашей стране.

Если российские финансовые регуляторы всерьез намерены развивать международную рыночную инфраструктуру, они должны проработать как технические (электронные системы коммуникации), так и организационные и правовые аспекты. Участники торгов должны иметь возможность не только заключать сделки по рыночным репрезентативным ценам, но и получать комплексное послепродажное обслуживание. Регистрация итогов сделок в центральном депозитарии с оформлением в течение нескольких часов, высокие стандарты оперативного рассмотрения споров, страхование от потери информации – без этого невозможна современная организация финансовых рынков.

При этом регулирование рынка желательно строить на опережение – предусматривать возможность проведения операций, которые получили массовое развитие на международной арене, но не имеют в настоящее время большого применения в России. К числу таких сделок относятся операции с деривативами и сделки хеджирования. Если данный сегмент рынка не будет обеспечен юридически и технически на российском рынке, уход значительной части рынка на зарубежные платформы неизбежен.

Инновации в финансовых услугах – рынок деривативов, срочных товарных инструментов, операции по хеджированию рисков, сделки по венчурным инвестициям, – весь данный инструментарий тесно связан с высокими технологиями. Один вид инноваций – технических, теряет смысл без другого – финансовых инноваций.

Финансовые инновации в сфере деривативов на финансовом и товарном рынках создали за два предкризисных десятилетия необходимые и достаточные условия для наращивания инвестиций в странах развивающихся рынков. Инновации в финансовом секторе позволили наращивать денежные потоки, без которых невозможно было бы построить инновационные современные промышленные предприятия и обеспечить спрос на их продукцию.

Российской экономике нелегко преодолевать спад инвестиций и замедление роста, если финансовый сектор, и прежде всего банковская система как его стержневая конструкция, не преодолеют свою очевидную неспособность надежно оценивать риски кредитования и инвестиций, не повысят надежность балансов банковских учреждений.

Банковской системе России предстоит справиться с такими застарелыми болезнями, как скрытое внутригрупповое кредитование связанных между собой предприятий, недостоверное преувеличенное отображение в банковских балансах объема собственного капитала. Для этого требуются дополнительные инвестиции. Участие иностранных инвесторов часто позволяет рассчитывать на привнесение определенных управленческих инноваций. Они достаточно жестко следят за тем, чтобы соблюдались правила корпоративного управления, правила управления рисками, complains. Это центральные вопросы развития банковской системы России. Такой подход полностью отвечает и требованиям Банка России.

Уровень достаточности собственного капитала в 10% банковских активов признается нормальным Банком России. Примерно сто ведущих банков страны вполне надежно укладываются в данное надзорное требование. Средний показатель достаточности капитала (норматив Н-1) равняется в 2012 г. 14,3%. Просроченная задолженность несколько возросла, но составляет всего 4,2%. Вместе с тем международные рейтинговые агентства гораздо более скептически оценивают состояние банковской системы России. По оценке S&P, в России почти все из ведущих 30 банков нуждаются в докапитализации.

Банк России ищет возможность активизировать надзорную практику в целях укрепления банковской системы. В качестве инструментария избраны принципы Базель-2 и Базель-3. Надзорные органы не в состоянии абсолютно точно оценить риски кредитного портфеля банковской системы, следовательно, в качестве основной меры укрепления банков избирается наращивание собственного капитала. Одновременно применяется новый инструмент – стресс-тестирование состояния конкретных банков при моделировании экономической ситуации на базе различных сценариев ее развития. Такой подход позволяет выработать оценку рисков и предложить ясные требования по любому конкретному банковскому институту.

* * *

Степень подготовленности российской экономики к общемировому замедлению экономического роста не может быть оценена на основе данных о накопленных государством резервах. Золотовалютные резервы Банка России, составляющие около 510 млрд долл., стабилизационный и резервный фонды правительства, равные соответственно около 4% ВВП страны, могут быть израсходованы за неполные два-три года неблагоприятной конъюнктуры. Необходим надежно работающий механизм генерации сбережений и трансформации их в инвестиции в конкурентоспособные проекты в отечественной экономике.

С.К. Дубинин – доктор экономических наук.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735521 Сергей Дубинин

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735518

Несговорчивый Пекин

Альтернативная китайская политика США

Резюме: Невозможность достижения искреннего согласия между США и Китаем объясняется фундаментальным расхождением интересов. Ограниченное сотрудничество по конкретным вопросам допустимо, но идеологическая пропасть слишком велика, а уровень взаимного доверия чрезвычайно низок.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В отличие от стратегии сдерживания времен холодной войны, нынешний подход Вашингтона к Китаю – не результат тщательного планирования. Он не кодифицирован в официальных документах; более того, у него даже нет названия. Тем не менее на протяжении последних двух десятилетий Соединенные Штаты последовательно осуществляют двойную стратегию взаимодействия и уравновешивания.

Президенты США от Ричарда Никсона до Барака Обамы работали над тем, чтобы взаимодействовать с Китаем посредством дипломатии, торговли, научного сотрудничества, а также обмена в области образования и культуры. С середины 1990-х гг. несколько администраций предпринимали шаги, направленные на поддержание благоприятного баланса сил в Восточной Азии. Когда Китай усилился, Соединенные Штаты нарастили свои военные возможности в этом регионе. Они углубили стратегическое сотрудничество с традиционными союзниками и установили партнерские отношения с разделяющими их озабоченность государствами, такими как Индия и Сингапур.

Что касается политики взаимодействия, то она направлена на вовлечение КНР в мировую торговлю и международные организации, убеждение его в тщетности оспаривания статус-кво и стимулирование к превращению в «ответственного участника» (по выражению Джорджа Буша-младшего) сложившейся системы международных отношений. Хотя американские стратеги в последние годы более осмотрительны, они по-прежнему питают надежду на то, что торговля и диалог в конечном итоге помогут превратить Китай в либеральную демократию. Вторая половина стратегии Вашингтона нацелена на поддержание стабильности и сдерживание агрессии или попыток Пекина решать вопросы силой, пока политика взаимодействия творит чудеса преображения китайского политического истеблишмента.

Недавние события породили серьезные сомнения в жизнеспособности обоих компонентов стратегии. Десятилетия торговли и переговоров не ускорили процесс политической либерализации Китая. В стране ужесточаются карательные и репрессивные меры в отношении инакомыслящих. А широко разрекламированные экономические связи между двумя тихоокеанскими державами стали источником серьезных трений. Надеждам на сотрудничество, похоже, не суждено сбыться, поскольку Пекин не спешит помогать Вашингтону в решении насущных международных проблем, подобных ядерному вооружению Северной Кореи или попыткам Ирана разработать такое оружие. Наконец, китайские лидеры не только далеки от принятия сложившегося статус-кво, но и все более агрессивны в попытках контролировать акватории и природные ресурсы в своих прибрежных водах. Что касается уравновешивания и сдерживания, то продолжающееся наращивание КНР военных возможностей, наряду с неминуемым сокращением расходов на оборону в США, означает, что региональный расклад сил будет неизбежно и достаточно быстро смещаться в пользу Китая.

Почему мы не можем поладить

Сегодня китайские правящие элиты высокомерны и уязвимы одновременно. С их точки зрения, сохранение правящей роли Компартии Китая – необходимое условие стабильности, процветания и престижа страны. Это также важно для их личной безопасности и комфорта, что отнюдь не случайное совпадение. Хотя в экономике китайские лидеры согласились с некой разновидностью государственного капитализма, их главная задача – сохранить в руках политическую власть. Решимость КПК удержать контроль над всеми сферами жизни предопределяет восприятие существующих и мнимых угроз, а также влияет на постановку целей и проведение внешнеполитического курса.

Беспокоясь по поводу своей легитимности, китайские правители жаждут представить себя поборниками национальной чести и достоинства. Веря, что Китай стоит на пути превращения в мировую державу, равную по силе Соединенным Штатам, они панически боятся окружения и идеологических диверсий. Несмотря на попытки Вашингтона заверить их в добрых намерениях, китайцы убеждены, что США преследуют цель помешать усилению Китая и в конечном итоге демонтировать его однопартийную систему.

Со времени окончания холодной войны Китай, подобно Соединенным Штатам, проводит, по сути, постоянную политику в отношении своего главного внешнего соперника. Пекин предпочитает избегать прямой конфронтации с США, стремясь к экономическому росту и наращиванию всех элементов своей «всеобъемлющей национальной мощи». Эта стратегическая концепция предусматривает военную силу, технологическое совершенство и дипломатическое влияние. Но, даже занимая оборонительную позицию, китайские официальные лица не довольствуются пассивной ролью. Они стремятся двигаться вперед постепенно, маленькими шагами, медленно расширяя сферу влияния, укрепляя позиции в Азии, тихо, без лишнего шума подрывая позиции Америки в этом регионе. Хотя китайские лидеры не говорят об этом открыто, они нацелены на то, чтобы в долгосрочной перспективе Китай сменил Соединенные Штаты в качестве главной региональной державы, поскольку считают подобное положение вполне законным. Китайское руководство не думает, что этой цели можно достичь быстро или путем наступления по всему фронту. Вместо этого оно стремится успокоить и обнадежить соседние государства, полагаясь на силу могучей китайской экономики (заманчивого партнера для всех), которая, по мнению КНР, способна противодействовать начавшимся попыткам уравновесить ее. Следуя совету военного стратега древности Сунь-Цзы, Пекин намеревается «победить без сражения», постепенно создавая ситуацию, в которой открытое сопротивление его желаниям окажется тщетным и бесполезным.

Невозможность достижения искреннего согласия между США и Китаем объясняется не отсутствием усилий, а фундаментальным расхождением интересов. Хотя ограниченное сотрудничество по конкретным вопросам допустимо, идеологическая пропасть слишком велика, а уровень взаимного доверия чрезвычайно низок для достижения хотя бы временного соглашения. Вашингтон вряд ли пожелает предоставить нынешним китайским лидерам региональную гегемонию, к которой они стремятся, поскольку это противоречило бы неизменной цели американской внешней политики: не допустить господства в какой-либо части огромного евразийского континента одной или более потенциально недружественных держав. Эта цель объясняется рядом стратегических, экономических и идеологических соображений, которые в обозримом будущем не изменятся.

Если присутствие Америки в регионе не будет сдерживать Китай, он может и не приступать сразу к завоеванию пространства, но окажется в выгодном положении, позволяющем реализовывать притязания на спорные территории и природные ресурсы. Избавившись от необходимости противодействовать воображаемым угрозам вдоль приморской периферии, Китай смог бы проецировать военную силу в более отдаленных регионах и отстаивать свои интересы в Индийском океане, на Ближнем Востоке и в Африке. Американские компании вскоре обнаружили бы, что доступ к рынкам, товарам и природным ресурсам, расположенным в границах расширяющейся сферы влияния КНР, контролируется Пекином. Перспектива политических реформ в странах, находящихся в орбите Китая, также будет под сомнением до тех пор, пока КПК находится у власти. Уверившись в своей безопасности в Азии, Пекин начал бы предлагать помощь и поддержку авторитарным режимам по всему миру. Но даже если в Китае начнется политическая трансформация, она не будет означать, что трения с Вашингтоном моментально прекратятся.

История подсказывает, что процесс либерализации сопровождается внутренними волнениями, вследствие чего увеличивается риск конфликта с другими странами. Демократический Китай, вне всяких сомнений, будет стремиться к тому, чтобы его голос громче звучал в региональной политике, а цели Пекина не всегда будут совпадать с целями Вашингтона. Однако в долговременной перспективе надежды на сотрудничество двух держав существенно возрастут. У правительства, уверенного в собственной легитимности, нет повода опасаться окружения и подрывной деятельности со стороны ведущих демократий. Поскольку другие государства вряд ли будут видеть в Китае угрозу, ему будет легче вырабатывать взаимоприемлемые соглашения с соседними странами, включая Тайвань.

США могли бы научиться жить при господстве в Восточной Азии демократического Китая подобно тому, как Великобритания в свое время смирилась с лидирующим положением Соединенных Штатов в западном полушарии. Однако при отсутствии в КНР демократических преобразований Вашингтон не пожелает отказываться от политики уравновешивания и покидать данный регион. В то же время во избежание обострения кризиса или серьезной конфронтации Америка вряд ли прекратит попытки взаимодействовать с Китаем. Какое-то время будет проводиться та или иная разновидность смешанной политики. Но чтобы обе ее части были достаточно действенными, потребуется их существенное совершенствование и коррекция.

От лозунгов к стратегии

Непрерывному наращиванию китайской военной мощи Соединенные Штаты в первую очередь должны противопоставить укрепление уравновешивающей части своего стратегического азиатского портфеля. Поначалу администрация Обамы двинулась в противоположном направлении, дезавуируя высказывания «ястребов» о сдерживании Китая, подчеркивая перспективы более широкого и глубокого взаимодействия и рассуждая о том, что Джеймс Стейнберг, бывший помощник госсекретаря, охарактеризовал как «стратегическое успокоение». К чести администрации, она в 2010 г. изменила вектор китайской политики. Реагируя на ряд инцидентов в течение того года, которые привели к обострению отношений между Китаем и Японией, Филиппинами, Южной Кореей и Вьетнамом, а также рядом других стран, американские официальные лица начали подчеркивать приверженность идее уравновешивания Китая. Администрация Обамы пошла еще дальше и изобрела лозунг, описывающий ее планы: сворачивая операции в Афганистане и Ираке, сделать Восточную Азию стержнем американской внешней политики.

Проблема в том, что до недавнего времени в этом лозунге не было серьезного содержания. Порождаемые им действия либо оставались чисто символическими (размещение небольшого контингента морских пехотинцев в Австралии), либо представляли собой простое перераспределение имеющихся в разных регионах мира воздушных и военно-морских баз. Помимо смутных намеков на новую концепцию «воздушно-морского сражения», которую Пентагон на типичном военном жаргоне описывает как «комплексную, хорошо скоординированную, глубоко проникающую атаку с целью нанесения сокрушительного поражения» вражеским силам, администрация не объяснила, как она собирается реагировать на наращивание КНР военного потенциала. Напротив, объявив о новом подходе, представители Министерства обороны применили всю свою изобретательность, чтобы избежать признания очевидного факта, что он направлен прежде всего против Китая. В сложившихся сегодня финансовых условиях любой администрации будет трудно добиться общественной поддержки, необходимой для сохранения благоприятного баланса сил в Азии, если она не заявит более откровенно о вызове, который представляет собой растущая китайская мощь.

Ставки едва ли могут быть выше. Китай собирает «по кусочкам» возможности «преграждения доступа/блокирования зоны» (A2/AD). Подобная тактика опирается на разработку высокоточных сравнительно недорогих баллистических и крылатых ракет с обычными зарядами. С помощью этого оружия Китай может взять на прицел практически любой порт и военно-воздушную базу в западной акватории Тихого океана, а также угрожать потоплением неприятельских судов (включая американские авианосцы), которые несут дежурство на расстоянии многих сотен километров от побережья своего базирования. Народная освободительная армия Китая экспериментирует с кибернетическим и противоспутниковым оружием, а также начала расширять небольшое подразделение межконтинентальных ракет, несущих ядерные заряды.

При отсутствии решительного ответа со стороны США китайские стратеги могут в конечном итоге уверовать, что их растущие возможности A2/AD достаточны, чтобы напугать Соединенные Штаты и заставить их не вмешиваться и не провоцировать конфронтацию в регионе. Хуже того, китайцы могут убедить себя, что если США все же предпочтут вмешательство, НОАК удастся обескровить их обычные вооруженные силы в западной акватории Тихого океана, так что у американцев фактически не останется других вариантов, как только угрожать применением ядерного оружия. Для поддержания стабильности необходимо снизить вероятность того, что китайские лидеры решат, будто осуществление подобного сценария в их интересах. Конечно, прямое вооруженное столкновение между Америкой и Китаем маловероятно. Но цель сдерживающей и уравновешивающей стратегии Соединенных Штатов должна заключаться в том, чтобы подобная вероятность оставалась крайне низкой даже в случае наращивания китайской военной мощи.

Отсутствие адекватной реакции со стороны Вашингтона может подорвать веру азиатских союзников США в серьезность американских гарантий их безопасности. Если Соединенные Штаты не будут доказывать решимость защищать друзей и подтверждать приверженность их интересам, у дружественных стран появится опасение, что они брошены на произвол судьбы. В конечном итоге они падут духом и поддадутся искушению начать попытки умиротворения Китая. Но если Вашингтон хочет, чтобы союзники совершенствовали оборонительный потенциал, ему самому необходимо серьезно реагировать на растущие возможности КНР. Когда дело касается Азии и ее интересов, администрации Обамы надо изжить склонность к «руководству из глубокого тыла», как выразился корреспондент The New Yorker.

Чтобы уменьшить приверженность Китая стратегии A2/AD, Соединенные Штаты и их союзники должны прежде всего предпринять видимые шаги, направленные на рассредоточение, укрепление и защиту наиболее вероятных целей китайского первого удара, включая мишени в космосе и киберпространстве. Однако современные войны нельзя выиграть посредством оборонительной тактики, и их невозможно сдержать путем одного лишь реагирования на действия противника. В этом главный смысл новой концепции воздушно-морского боя. Защитники такой стратегии утверждают, что пока Китай наращивает способность атаковать мишени со своего восточного побережья, США должны прорабатывать варианты расширенных контрударов с применением обычных вооружений.

Какой бы стратегической логикой ни руководствовались разработчики концепции воздушно-морского сражения, она уже вызвала реакцию в виде нескольких контраргументов. Широкомасштабное нападение на КНР с применением обычных вооружений может спровоцировать эскалацию конфликта, включая возможное применение ядерного оружия, поскольку Китай не будет ждать, пока его разбомбят. Разработка новых систем проецирования силы, находящихся за пределами расширяющейся зоны досягаемости китайского оружия, потребует времени и денег, и это отвлечет немало средств от проектов, которые традиционно предпочитают осуществлять вооруженные силы США. Например, вместо дополнительных авианосцев и пилотируемых истребителей Соединенным Штатам, вероятно, потребуются новые возможности, такие как БПЛА с большой продолжительностью полета, пилотируемый бомбардировщик нового поколения, новые традиционные ракеты дальнего радиуса действия и, быть может, корабли-невидимки, оснащенные высокоточным оружием.

В свете вероятных финансовых трудностей, политического противодействия и стратегической неопределенности Соединенным Штатам и их союзникам, возможно, не удастся разработать действенные и убедительные ответные контрмеры с применением обычных вооружений в качестве реакции на растущий потенциал Китая в сфере A2/AD. Как в годы холодной войны, сдерживание должно отчасти опираться и на правдоподобные варианты эскалации. Обещание США при необходимости применить ядерное оружие для защиты своих союзников остается стержнем американских оборонных обязательств. Но эта угроза становится все менее устрашающей и реальной по мере увеличения китайских ядерных сил дальнего радиуса действия.

Вместо того чтобы полагаться на перспективу эскалации насилия до беспрецедентно высокого уровня, Соединенным Штатам лучше направить усилия на разработку вариантов горизонтальной эскалации. Наилучшим представляется повышение способности ответить на агрессию созданием антикитайской коалиции с участием других морских держав и союзников США в акватории Тихого океана для быстрого блокирования морских путей сообщения. Даже если Пекин уверен в целесообразности применения силы для быстрой победы – например, над Тайванем или в Южно-Китайском море – в случае начала подобных боевых действий США со своими союзниками могли бы лишить КНР возможности экспорта товаров по морю. Они также могли бы перерезать пути импорта энергоресурсов и другого сырья, которое необходимо Китаю для поддержания экономики в работоспособном состоянии.

Соединенные Штаты могут убедить Китай в реальности угрозы, инвестируя еще больше средств в технологии ведения боевых действий под водой, где они уже добились значительных преимуществ. Им следует углублять сотрудничество с ВМС Австралии, Индии и Японии, а также поддерживать усилия стран Юго-Восточной Азии по приобретению оружия, которое понадобится им для защиты своего воздушного пространства и прибрежных вод.

Печальное государство радужной риторики

Наращивая усилия по сдерживанию Китая, Соединенным Штатам следует продолжать курс взаимодействия с ним. Официальные лица США должны ясно дать понять словом и делом, что стремятся к развитию самых лучших отношений с Китаем. Но нужно исцелиться от болезненной склонности преувеличивать фактические достижения и области согласия, а также недооценивать проблемы и разногласия. Радужная дипломатическая риторика не смягчила восприятие Пекином намерений Вашингтона, но породила у американских граждан и союзнических стран нереалистичные представления о состоянии американо-китайских отношений.

Вместо того чтобы превозносить взаимодействие как самоцель, Соединенным Штатам нужно проводить более трезвую политику, ориентированную на конечный результат. Начать следует с торговли. Двусторонние экономические отношения по-прежнему взаимовыгодны, но в последнее время перекосы все очевиднее. Пекин использует регулирование курса национальной валюты и различного рода субсидии для поддержки экспорта. Он также требует от иностранных компаний передавать китайским партнерам по бизнесу новейшие технологии в обмен на доступ к своему внутреннему рынку. Более того, китайские фирмы не гнушаются массовой кражей интеллектуальной собственности. В отличие от Японии семидесятых и восьмидесятых годов Китай – не просто проблемный торговый партнер, правительство которого прибегает к разным торговым хитростям, чтобы склонить чашу весов в свою пользу; это еще и геополитический соперник, использующий торговые отношения для обретения стратегических преимуществ.

Огромный торговый профицит КНР в торговле с США и накопление Пекином активов, деноминированных в долларах, вызывают беспокойство по причинам, выходящим за чисто экономические рамки. В последние годы китайские аналитики и официальные лица высказывали мысль, что если Вашингтон не будет считаться с желаниями Пекина по различным вопросам, продолжая продавать вооружения Тайваню и организовывать визиты в резиденцию далай-ламы на президентском уровне, Китай может начать распродажу этих активов. Тем самым он вынудит Соединенные Штаты поднимать процентные ставки, что замедлит рост американской экономики. Тот факт, что подобные действия нанесут как минимум не меньший вред китайской экономике, не может служить гарантией отказа Пекина от попыток проведения такой политики при обострении двусторонних отношений. Нельзя исключить, что китайские угрозы произведут впечатление на американский политический истеблишмент и что Вашингтон пойдет на попятный, когда будет необходимо твердо придерживаться своей линии.

Вывод ясен: если США хотят сохранить максимально возможную свободу действий, они не могут позволить себе такие гигантские заимствования у главного геополитического противника. Переоценка юаня помогла бы сократить американо-китайский торговый дефицит, хотя среди экономистов нет согласия по поводу возможной величины сокращения этого дефицита. На основании прошлого опыта можно быть уверенным только в одном: лишь перед лицом существенного давления Китай может согласиться на значимую корректировку курса национальной валюты. В 2005 г. Пекин пошел на повышение курса юаня, после того как Джон Сноу, тогдашний министр финансов Соединенных Штатов, предупредил о возможном направлении в Конгресс доклада о том, что Китай сознательно манипулирует валютным курсом. Спустя пять лет китайские власти снова допустили значительное укрепление курса юаня в преддверии саммита «Большой двадцатки», на котором другие страны готовились раскритиковать их политику занижения обменного курса национальной валюты.

Хотя общий баланс в торговле с Китаем уже служит поводом для беспокойства, высокотехнологичный сектор заслуживает особого внимания американских политиков и стратегов. Со времени окончания холодной войны Вашингтон никак не мог решить, стоит ли и дальше контролировать экспорт технологий, которые потенциальные противники могут использовать для разработки передовых вооружений. Некоторые представители научного и делового сообщества полагают, что в условиях глобального распространения технологической информации и знаний подобный контроль в лучшем случае бесполезен, а в худшем – может снизить конкурентоспособность США. Однако даже скептики признают, что Соединенные Штаты обладают серьезными преимуществами в технологиях геометрической малозаметности, а также шифрования и кодировки, которые следует защищать посредством одностороннего контроля экспорта.

Тревоги по поводу растущей мощи КНР могут также вдохнуть новую жизнь в механизмы многостороннего контроля. Сегодня технологически развитые страны Европы и Азии, опасаясь передачи потенциально опасных технологий НОАК или усиления конкурентоспособности китайской аэрокосмической и телекоммуникационной промышленности, готовы сотрудничать с американцами в области ограничения поставок некоторых технологий двойного применения в Китай. В лучшем случае контроль экспорта может решить лишь одну часть гораздо более крупной проблемы. У Пекина есть разные возможности доступа к секретным технологиям. Научно-промышленный шпионаж в Китае поставлен на широкую ногу. Эта страна использует как проверенные временем способы, включая подкуп и воровство, так и более новые и зачастую более эффективные кибернетические методы. Помимо использования брешей в корпоративных системах защиты информации, КНР может просто войти через парадный вход, покупая акции зарубежных компаний или реализуя им продукцию, предоставляющую доступ к технологиям и информации. Компания, продавшая американским поставщикам телекоммуникационных услуг новейшее оборудование АТС, может позволить китайским разведслужбам прослушивать секретные разговоры между ответственными лицами США и разработчиками технологических систем. Точно так же китайские компании могут саботировать или видоизменить микрочипы, установленные в американских компьютерах, системах связи или даже системах вооружения. Соединенным Штатам и их развитым в промышленно-технологическом отношении союзникам нужно более внимательно отслеживать цепочки поставок высоких технологий и регулировать инвестиции китайских компаний в свою экономику, поскольку некоторые из них имеют тесные связи с официальными органами и НОАК.

Проявить твердость

Главное возражение против корректировки американской политики, предложенной автором данной статьи, сводится к тому, что таким образом можно накликать беду, усилив так называемых сторонников жесткой линии в Пекине и подорвав позиции китайских либералов, жаждущих реформ. Многим нравится думать, что среди людей, стремящихся к власти в Китае, есть неплохие ребята, которым поможет неконфронтационная политика. Однако на данном этапе противоположная точка зрения представляется как минимум не менее правдоподобной. Если Вашингтон смягчит позицию, сторонники жесткой линии в Пекине поставят себе это в заслугу. Они получат право утверждать, что подобные изменения в американской политике – прямое следствие их жесткой линии, включая последовательное наращивание военного потенциала, к которому они призывали. Пытаться обострять внутрипартийные противоречия в Китае, которые американские политики не вполне и не до конца понимают, было бы опасно.

Это не значит, что Америку не должна волновать политическая эволюция в Китае, вовсе нет. Однако любое влияние внешней державы на внутриполитическую борьбу в Китае будет опосредованным и долговременным проектом. Демократическим странам следует и дальше поддерживать укрепление китайского гражданского общества, способствовать свободному перетеканию прогрессивных идей, а также высказываться в защиту свободы слова и тех, кто идет на риск ради реальных реформ.

По крайней мере, на данный момент в Азии развиваются неблагоприятные тенденции. Через четыре года после мирового финансового кризиса США все еще не могут выбраться из рецессии и политического тупика. Темпы роста китайской экономики также замедляются; однако Китай становится все богаче и сильнее, и при этом КПК остается у власти. Тем не менее в не столь далеком будущем ситуация может кардинальным образом измениться. Соединенные Штаты и другие развитые промышленные демократии преодолеют нынешние трудности, а китайская экономика может забуксовать. Китаю придется как-то справляться с комплексным вызовом в виде необузданной коррупции, быстро стареющего населения и экономической модели, основанной на инвестициях, которую многие эксперты считают нежизнеспособной.

Потенциал Китая в области стратегического соперничества, скорее всего, уменьшится, а США и их союзников – возрастет. Главная задача американских политиков – преодолеть промежуточный период неопределенности и ограниченных возможностей с наименьшими потерями. В этом плане им может помочь поведение Китая в последние годы. Жесткость и грубость Пекина вызывают глубокую озабоченность у многих соседей КНР, и они более чем когда-либо склонны сплотиться ради того, чтобы уравновешивать азиатского гиганта. По этой причине другие правительства в регионе в целом приветствуют более «силовую» риторику Вашингтона, все чаще звучащую в последние месяцы. Но они не уверены, что у США хватит ресурсов и решимости, чтобы подкрепить храбрые речи конкретными делами. Кто бы ни был избран президентом Соединенных Штатов на ноябрьских выборах, ему предстоит попытаться рассеять эти сомнения. Разработка и финансирование заслуживающей доверия стратегии противодействия усилению Китая и ужесточение подхода к экономическому взаимодействию будут чрезвычайно важными шагами, равно как и твердое отстаивание своих принципов.

Взаимодействуя с Пекином и сдерживая его воинственную политику в азиатском регионе, Соединенные Штаты должны сделать все возможное для того, чтобы добиться «постепенного размягчения» китайской власти, по меткому выражению Джорджа Кеннана.

Аарон Фридберг – профессор политики и международных отношений на факультете публичной политики и международных отношений имени Вудро Вильсона в Принстонском университете и автор книги «Борьба за господство: Китай, Америка и конкуренция за первенство в Азии». С 2003 по 2005 гг. он был вторым помощником руководителя Управления по национальной безопасности при вице-президенте США.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735518

США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735516 Этан Кэпштейн, Джонатан Каверл

Без оружия

Как Вашингтон утратил монополию в военно-технической сфере

Джонатан Каверли – доцент Северо-Западного университета.

Этан Кэпштейн – профессор Техасского университета в Остине, приглашенный профессор Джорджтаунского университета и старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности.

Резюме: Создание небольшого количества супероружия, не имеющего аналогов, которое хотят иметь лишь немногие страны и которое подрывает военный бюджет государства, – это не большая стратегия, это политика, лишенная стратегии вообще.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В последние 20 лет Соединенные Штаты пользовались бесспорным конкурентным преимуществом в производстве и экспорте современного обычного вооружения. Распад СССР и Организации Варшавского договора привел к резкому сокращению военных расходов России и уменьшению оружейных поставок Москвы региональным союзникам. В то же время глобализация способствовала процветанию крупных фирм, позволив американским оборонным подрядчикам получать прибыль благодаря своим мощностям и большим заказам от вооруженных сил разных стран. Формула была проста: производя различные виды доступного, но современного вооружения, Пентагон и его подрядчики могли превзойти любого соперника. На кону стояло доминирование в мировой торговле оружием и связанные с этим экономические и геополитические выгоды, которые США не хотели терять.

Но преимущество постепенно утрачивается. В 1990-е гг. Соединенные Штаты контролировали 60% мирового рынка в этой сфере. Сегодня – лишь около 30%. Сосредоточившись на передовых технологиях и разработке невероятно дорогих оборонных систем, Вашингтон дал иностранным конкурентам возможность выйти на рынок с практичным предложением по доступной цене. Вследствие этого Россия постепенно восстановила свои позиции, а ряд других государств, в том числе Китай, Израиль и Южная Корея, превращаются в важных поставщиков.

Ни в одной программе не было такого количества ошибок, угрожающих американской оборонной промышленности, как в проекте ударного истребителя F-35, который, как признают сейчас даже его самые оптимистичные сторонники, стал катастрофой по закупкам. В конце холодной войны эксперты рассуждали об F-35 как о самолете, который изменит мировой рынок. Он предназначался для замены трех американских истребителей, и его планировалось длительное время производить дома. Это, в свою очередь, позволило бы реализовывать F-35 за границей по относительно низкой цене, поскольку затраты на разработку амортизировались бы за длительный период производства. Как говорили тогда, единственное, что оставалось бы иностранным производителям, – это выбросить планы создания собственного вооружения, провести переоснащение и стать частью глобальной цепи поставок F-35.

Однако после 11 сентября 2001 г. ограничения военных расходов были сняты, а стоимость F-35 резко подскочила, и он превратился в одну из печально известных «золотых» американских систем вооружения. Различные военные подразделения США настаивали на дополнительных технических характеристиках F-35, который стал финансовой «черной дырой». Процесс оборонных закупок настолько сложен, что дать оценку стоимости чрезвычайно трудно, но даже по самым оптимистичным расчетам F-35 обойдется на 75% дороже, чем предполагалось в 2001 году. Сегодня на программу приходится 38% закупочного бюджета Пентагона, включающего все нынешние системы вооружений. Шок от цены заставил многих покупателей, в том числе ключевых союзников – Австралию, Италию и Великобританию, – отложить или сократить заказы.

F-35 – отнюдь не уникальный случай. По данным Главного контрольного управления США, половина программ материально-технического оснащения Пентагона выходит за рамки своего бюджета. Утрачиваемые Соединенными Штатами позиции в мировой торговле оружием – не просто еще один удар по уже ослабевшей внутренней экономике (в аэрокосмической промышленности страны заняты более 600 тыс. человек). В прошлом способность вооружать союзников позволяла Вашингтону укреплять мощь своих друзей и при этом получать деньги. Утратив лидирующие позиции на мировом рынке вооружений, Соединенные Штаты лишились важного инструмента внешней политики.

Проклятие монополиста

После войны в Персидском заливе (1991 г.) потребителям во всем мире было очевидно, что американское оружие – лучшее на рынке. А учитывая, что США тратили на военные исследования и разработки больше, чем весь остальной мир, неудивительно, что американские фирмы могли похвастаться такими возможностями, как технология «стелс», которые не мог предложить никто другой.

Но поскольку американский военный бюджет был раздут после 2001 г., когда Вашингтон начал «войну против терроризма», оборонные компании и Пентагон перестали обращать внимание на цену вооружений. Конгресс открыл кошелек, внутренний спрос на высокотехнологичное вооружение возрос, а финансовые ограничения на приобретение новинок сняты. Имея в распоряжении огромный объем средств, индустрия предвкушала золотую эру продаж. Включились и инвесторы. После 11 сентября акции крупных оборонных подрядчиков резко выросли в цене.

Сегодня обычные вооружения, такие как самолеты и ракеты, требуют использования последних инженерных достижений. Поскольку затраты на разработку возрастают до астрономических значений, стоимость единицы может быть снижена только за счет наращивания производства. Поэтому экспорт становится жизненно важным – каждая дополнительная продажа уменьшает стоимость единицы вооружения. Объем заказов Пентагона существенно превышает закупки министерств обороны России или европейских стран, а потому американские оружейные программы имеют довольно длительный срок жизни, даже если единственным покупателем остаются собственные вооруженные силы. Уже благодаря этому фактору стоимость единицы американского оружия должна быть относительно ниже.

Однако в последние 10 лет Соединенные Штаты, уверившись, что у покупателей просто нет других альтернатив, стали жертвой «проклятия монополиста». Поскольку Вашингтон дал карт-бланш Пентагону, который вел войну в Афганистане и Ираке, представителям военных структур не приходило в голову, что большинство стран может обойтись без усовершенствованных истребителей «стелс» и новейших боевых кораблей. Как правило, вполне достаточно менее масштабных технологий. Таким образом, рост цен на американскую продукцию вынудил иностранных потребителей обращаться к другим поставщикам. В январе 2011 г., например, вместо заказа у американских фирм Lockheed Martin и Boeing Индия решила потратить 11 млрд долларов на истребители Rafale французской компании Dassault Aviation. Это стало первой продажей Rafale за рубеж, и благодаря сделке самолет неожиданно приобрел конкурентоспособность в мире.

Разумеется, некоторые покупатели по-прежнему в состоянии платить за первоклассное американское оружие. Страны Персидского залива сохраняют свои заказы благодаря высоким ценам на нефть и нестабильной обстановке в регионе. К примеру, в 2010 г. Конгресс США одобрил рассчитанную на 10 лет 60-миллиардную сделку с Саудовской Аравией, которая включает приобретение самых передовых истребителей в мире. Но даже саудовцы стремятся диверсифицировать базу своих поставщиков, приобретая истребители Eurofighter у Великобритании и собираясь закупать вертолеты у России. Нужно отметить, что таких покупателей, как страны Персидского залива, немного и их пример становится менее значимым, так как стратегический фокус Вашингтона смещается в сторону Азии.

Новая гонка вооружений

Если бы сокращение американской доли рынка являлось чисто экономической проблемой, можно было бы не обращать на это особого внимания, полагая, что оборонная отрасль, которая имеет обязательства перед своими акционерами, рано или поздно будет вынуждена реформировать бизнес-стратегию и урезать расходы. Но в отличие от других секторов, торговля оружием имеет геополитическую составляющую, особенно учитывая экспортный бум в Азии на фоне общего экономического роста.

Если Вашингтон заключает сделку по продаже вооружения, страна-партнер вряд ли будет использовать его против интересов Соединенных Штатов, поскольку это ставило бы под угрозу сам доступ к этому оружию. Таким образом, чем больше оружия продает Вашингтон, тем в большей степени он контролирует решения в сфере безопасности, принимаемые за рубежом. Иными словами, используя свою мощь на рынке, американцы могут добиваться важных внешнеполитических целей. Так, в 2005 г. Вашингтон приостановил доступ Израиля к программе F-35, чтобы заставить его прекратить продажу комплектующих для беспилотников Китаю. Похожую тактику США использовали, чтобы не допустить поставки бразильских и испанских самолетов Венесуэле.

Со смещением интересов Вашингтона в сторону Азии продажи оружия дали ему возможность оснастить своих тихоокеанских союзников и одновременно держать в изоляции Пекин. Это можно делать напрямую, например, когда Соединенные Штаты используют доступ на свой внутренний рынок вооружений, чтобы заставить страны Евросоюза придерживаться эмбарго на поставки оружия Китаю, введенного еще в 1989 г. после событий на площади Тяньаньмэнь. Но есть и непрямые способы. Используя свое конкурентное преимущество, чтобы уменьшить экспортный рынок России, США могут сделать основного поставщика оружия Китаю менее привлекательным.

В последние годы Россия добилась значительных успехов в странах Азии. Такие компании, как «Сухой», крупный российский производитель самолетов, понимают, что не могут существовать, полагаясь только на внутренние заказы. В последние 10 лет компания успешно продавала относительно недорогие истребители Индонезии и Малайзии. Активизировались и европейские производители. С 1990 г. компании Европы разработали по меньшей мере два новых истребителя в дополнение к французскому Rafale. Швеция поставила свой однодвигательный Gripen Венгрии и Таиланду; истребитель Eurofighter, который собирают на четырех сборочных линиях в Европе, что весьма неэффективно, тем не менее был продан Австрии и Саудовской Аравии.

Тем временем признаки того, что Соединенные Штаты теряют позиции в сфере вооружений, стали заметны и в Азии. Крупнейшим поставщиком оружия Пакистану сегодня является Китай, Сингапур покупает французские корабли, а Филиппины впервые в истории ищут неамериканских продавцов самолетов. Этим странам не очень нужно новейшее высокотехнологичное вооружение, их интересует оружие среднего уровня, которое они могут себе позволить. Вашингтон, разумеется, не продает оружие Китаю или России, а Индия делает лишь ограниченные закупки. Южная Корея, давний союзник США, создала собственную быстрорастущую военную промышленность и производит, к примеру, дизельные подлодки, которые экспортируются в Индонезию. Если Вашингтон хочет сохранить лидирующую роль в Азии, необходимо восстановить утраченные позиции на рынке вооружений.

Все эти изменения могут оказать дестабилизирующее воздействие. В то время как Соединенные Штаты рискуют утратить роль основного поставщика вооружений в регионе, количество производителей будет только расти, поскольку у небольших стран, выходящих на рынок, нет иного выбора, кроме как ориентироваться на экспорт, чтобы выжить и постепенно расширять бизнес. Им необходимо производить как можно больше. Американские компании, напротив, могут позволить себе быть более избирательными в подходе к экспорту благодаря огромным объемам внутреннего рынка. Вашингтон может ограничить поставки, сократив объем новейшего вооружения в мире. С точки зрения безопасности и стабильности это выигрышно.

Проще, но лучше

Но есть и хорошие новости: многие конкурентные преимущества американской оборонной промышленности – масштабы экономики, бюджеты разработок, которые по-прежнему превышают расходы всего остального мира, и доказанное качество продукции – сохранятся и в обозримом будущем. Вашингтон может и должен использовать эти качества, чтобы доминировать в глобальной сети военной продукции, при этом Европу и другие государства среднего уровня следует включить в эту систему, российский экспорт оставить за ее пределами, а оборонные возможности Китая – держать под контролем.

Каждая администрация призывает реформировать процесс закупок Пентагона, но результат не оправдывает надежд. Вместо борьбы за полную трансформацию политикам стоит сделать своей целью изменения с высокой степенью отдачи. Белый дом (при поддержке Конгресса) должен заставить Минобороны и его поставщиков заняться тем, что они не были склонны делать в прошлом: под жестким гражданским контролем работать над более простым и рентабельным оружием для глобального рынка вместо разработки и производства излишне сложного вооружения для домашнего использования.

Увеличение военных расходов не поможет. Сроки серийного производства вооружения в США уже давно превышают конкурентный период, а опыт последнего десятилетия позволяет предположить, что любые достижения эффективности, связанные с крупными закупками, превращаются лишь в высокие доходы оборонных компаний и все более фантастическое оружие для Пентагона. Секрет не в том, чтобы потратить больше денег, а в том, чтобы потратить их наиболее разумно.

Парадоксально, но, чтобы увеличить долю зарубежного рынка, Вашингтон должен быть готов закупать некоторое количество оружия за границей. Угроза импортировать продукцию иностранных конкурентов вынудила бы американских производителей контролировать затраты и повысила бы их конкурентоспособность в мире. Важно понимать, что как только Соединенные Штаты решат покупать оружие за границей, размер заказа гарантирует, что Вашингтон немедленно станет самым важным клиентом. Чтобы обеспечивать американское влияние, оружие необязательно должно быть американского производства. Кроме того, другие государства будут охотнее покупать у Вашингтона, зная, что их собственная продукция имеет возможность попасть на огромный рынок США.

Возьмем тендер по закупке невысокотехнологичных винтовых самолетов для контртеррористических операций афганских ВВС, недавно проведенный Пентагоном. Американские ВВС отказались от первоначального решения приобрести A-29 Super Tucano бразильской компании Embraer – самолет, проверенный в боевых действиях и используемый ВВС еще шести стран, который должны были практически полностью собирать в Америке, – после протестов базирующейся в Арканзасе компании Hawker Beechcraft, аналогичный самолет которой находится в стадии разработки. Вероятным результатом станет увеличение расходов, задержки, несоразмерность цены продукта и его миссии, повышение шансов «Талибана» на победу и охлаждение отношений с Бразилией, одной из быстрорастущих мировых держав и крупного импортера обычных вооружений.

В процессе перехода от дорогих систем вооружения американская оборонная промышленность не должна забывать, что простое – не значит примитивное. Оружие должно быть доступным по цене, эффективным и привлекательным для мирового рынка. Помимо увеличения экспорта, более простая продукция имеет еще одно преимущество: ее легче производить. Меньше вероятность задержки поставок из-за неготовности технологий или необходимости пересмотреть нормы технического обслуживания. Но самое главное – программы попроще уменьшат информационное преимущество оборонной отрасли и Пентагона и сделают гражданский контроль более продуктивным.

В конечном итоге именно гражданские руководители, а не представители вооруженных сил и оборонной промышленности должны определять, какое оружие будет разрабатываться, и нести за это ответственность, поскольку такие решения могут иметь серьезные стратегические последствия. Нынешний подход – создание небольшого количества супероружия, не имеющего аналогов, которое хотят иметь лишь немногие страны и которое подрывает военный бюджет государства, – это не большая стратегия, это политика, лишенная стратегии вообще. Сейчас Америка разрабатывает настолько передовое вооружение, что оно, вероятно, будет устрашать противника, не позволяя применить собственное оружие в приступе гнева. Вместо этого нужно сосредоточиться на том, чтобы препятствовать созданию значительной части иностранного оружия.

США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735516 Этан Кэпштейн, Джонатан Каверл

ЮАР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735515 Вячеслав Никонов

Южноафриканский ренессанс

Как ЮАР выходит на глобальную арену

Резюме: Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок.

Люди, даже в самой Африке, редко отдают себе отчет в том, насколько она велика. Площадь континента – 30 млн кв. км, что больше территорий США, Западной Европы, Индии, Китая и Аргентины вместе взятых. Там живет около миллиарда человек, и взрывной рост населения продолжается.

Долгое время наука отказывалась признать существование отдельной африканской цивилизации. Вместе с тем трудно не заметить, что Африку южнее Сахары, при всей ее расово-этнической пестроте, объединяет не только общая судьба, но и множество совпадающих культурных признаков. Первым на это обратил внимание Фернан Бродель. Еще более смело и отчетливо высказался Самьюэл Хантингтон: «По всей Африке пока сильно самоопределение в соответствии с племенной идентичностью, но среди африканцев быстро возрастает чувство общей идентичности, и, по-видимому, Африка южнее Сахары может стать отдельной цивилизацией».

В качестве претендентов на роль стержневых государств этой цивилизации Хантингтон называл Нигерию и Южную Африку, отдавая явное предпочтение второй. Он перечисляет достижения ЮАР: мирный переход от апартеида, промышленный потенциал, высокий уровень экономического развития по сравнению с другими африканскими странами, военная мощь, природные ресурсы и система политического управления с участием белых и чернокожих. «Все это делает Южно-Африканскую Республику явным лидером Южной Африки, вероятным лидером англоязычной Африки и возможным лидером всей Африки ниже Сахары», – делает вывод Хантингтон. Полтора десятилетия, прошедшие после выхода в свет «Столкновения цивилизаций», подтверждают эту мысль.

В апреле 2011 г. – с присоединением Южной Африки – БРИК превратился в БРИКС. У России, равно как и у Бразилии, Индии и Китая, появился новый партнер и союзник. Но много ли мы знаем о нем, кроме нескольких историй, почерпнутых из авантюрных романов Луи Буссенара, или того, что в ЮАР состоялся чемпионат мира по футболу 2010 года?

Лидер африканской экономики: сильные и слабые стороны

Современная ЮАР все более открыто позиционирует себя как континентального лидера. И имеет на то основания. У страны самая крупная и развитая экономика в Африке. Объем ВВП в 2010 г. достиг 354 млрд долларов. Государственные расходы составляют 31,5% от ВВП. Темпы роста относительно низки по меркам крупных развивающихся экономик. При президенте Табо Мбеки ВНП в 1995–2005 гг. рос на 3,5% в год, а в последующие два года – на 4,5%. Ежегодно создавалось около 300 тыс. новых рабочих мест в легальном секторе экономики и еще около 200 тыс. – в «сером». Экономический кризис замедлил рост: в 2008 г. – 3,7%, в 2009-м – 1,8%, в 2010-м – 3%, в 2011 г. – примерно 3,5%.

Своим опережающим развитием ЮАР во многом обязана природным ресурсам. Разведанные запасы оцениваются в 2,5 трлн долларов, и хватит их больше чем на столетие. Для разработки стратегического сырья учреждена Государственная добывающая компания. Больше 30% экспорта приходится на горнодобывающую промышленность, в которой занято 2,9% экономически активного населения. Активно добываются марганец, металлы платиновой группы, золото, хромиты, алюминоглюкаты, ванадий, цирконий. На территории страны сосредоточены крупные запасы алмазов (все еще не растраченные), асбеста, никеля, свинца, урана, угля. В стоимостном выражении главный экспортный продукт – платина. Основные статьи импорта – нефть, продовольствие, продукция химической промышленности. Высокие цены на сырье подняли в посткризисные годы добывающую промышленность, как и всю экономику. Южная Африка на 39-м месте в рейтинге журнала Forbes по удобству ведения бизнеса (Россия – на 86-м), хотя в ЮАР установлен относительно высокий подоходный налог (до 40% в зависимости от уровня дохода). Непрестанные слухи о возможной национализации предприятий отрасли и усилении ее регулирования государством притормаживают поступление новых инвестиций. Торговый баланс сводится с небольшим дефицитом.

Страна электрифицирована на 81% – ощутимый прогресс по сравнению с 2000 г., когда этот показатель составлял 63%. Растет туризм, в 2010 г. ЮАР посетили 7,3 млн туристов, на миллион больше, чем годом раньше. Страна обеспечивает свои внутренние продовольственные потребности, является одним из ведущих экспортеров сельхозпродукции. Доля сельского хозяйства составляет 35–40% всего экспорта. Успехи этого сектора далеко не в последнюю очередь объясняются тем, что крупные фермерские хозяйства остались во владении семей африканеров, занятых земледелием на протяжении многих поколений, в отличие, скажем, от соседней Зимбабве, где белые землю потеряли, что имело следствием голод. Считается, что белые владеют 80% сельскохозяйственных угодий, но эта цифра не учитывает территорию бывших бантустанов, где большая часть земли находится в «традиционном пользовании» общин и ведении вождей. Конституция подтвердила принцип частной собственности, в том числе и на землю. При этом правительство поставило цель к 2014 г. перераспределить в пользу чернокожего населения 30% товарных ферм, что заставляет оппозицию говорить об угрозе «зимбабвизации» Южной Африки.

Уровень жизни по африканским меркам весьма высок. По доходу на душу населения, рассчитанному по паритету покупательной способности, ЮАР занимает 78-е место на планете (Россия – 53-е), согласно методике МВФ, и 65-е – согласно подсчетам Всемирного банка. Более высокий средний уровень жизни в Африке был зафиксирован только на курортном острове Маврикий и – до недавнего времени – в дореволюционной Ливии. Страна урбанизирована: 61% – жители городов. 93% населения в 2010 г. пользовались мобильными телефонами. Демографическая структура расценивается как относительно благоприятная, если иметь в виду, что число людей трудоспособного возраста значительно превышает количество зависящих от них детей и стариков. Рождаемость среди белых начала падать еще в 1950–1960-е гг., а среди африканцев – в 1970–1980-е гг., опустившись к моменту обретения независимости до 2,5 ребенка на одну женщину, что немного выше уровня простого воспроизводства. Население растет менее чем на 1% в год, причем рост постоянно замедляется.

Но и социальные проблемы обострены до предела. Национальная комиссия планирования (совещательный орган, состоящий из 26 наиболее видных экспертов, назначенных президентом), констатируя успехи независимого развития, называет главные пороки социально-экономической модели. Безработица, низкие стандарты образования для чернокожих, недостаточное развитие инфраструктуры. Кумовство не дает бедным воспользоваться плодами развития, экономика слишком зависит от добычи сырья, малоэффективная система здравоохранения не позволяет справиться с эпидемиями, общественные службы развиты слабо и неравномерно, широко распространена коррупция, общество остается разделенным. Ситуация с занятостью близка к катастрофе, безработица остается на очень высоком уровне – от 25 до 43% в зависимости от методики подсчета (65% работающего населения в 2008 г. было занято в сфере услуг, 26% – в промышленности, 9% – в сельском хозяйстве).

Уровень социального расслоения в ЮАР – один из самых высоких в мире. Около 15% жителей абсолютно ни в чем себе не отказывают. Огромные поместья и плантации, роскошные виллы на океанском побережье. При этом половина населения – в основном чернокожие – живут в полной нищете. Либо в первобытных условиях бушей, голой пустыни. Либо в грязных тауншипах – скоплениях жестяных коробок, которые подбираются к границам крупных городов. Впрочем, для вырвавшихся из бушей людей тауншипы, куда проведены бесплатные вода и электричество, являют собой мощнейшие социальные лифты. У их обитателей появляется возможность найти работу в городе, а значит вырваться из нищеты.

Очень высок уровень преступности, особенно в бедных районах. К тауншипам приближаться настоятельно не рекомендуется. В больших городах гулять по улицам сравнительно безопасно, не в последнюю очередь из-за обилия полицейских постов и патрулей. Остро встала проблема нелегальной миграции – из Зимбабве, Анголы, Мозамбика и других стран Восточной Африки. Всего в ЮАР, по оценкам различных экспертов, проживают от 5 до 8 млн незаконных переселенцев, конфликты с которыми – в порядке вещей. Претензии к ним стандартны: отбирают рабочие места, соглашаясь работать за более низкую зарплату, плодят преступность.

Эпидемия СПИДа поразила ЮАР едва ли не сильнее, чем любую другую страну мира (хуже было только в Свазиленде, Ботсване и Лесото). Количество зараженных достигало 18% взрослого населения, а после принятых серьезных медицинских мер стабилизировалось на отметке в 10%. Средняя продолжительность жизни в стране – 49 лет, что заметно выше, чем в 2000 г., когда она составляла 43 года (нетипичный демографический факт: у женщин она меньше – 48 лет). Не в последнюю очередь увеличению продолжительности жизни способствовало создание медицинских пунктов в деревнях.

Примерно 15 млн южноафриканцев получают социальные гранты от государства. В массовом порядке выплачиваются детские пособия – от 12 до 15 рандов на ребенка в день. Количество домов, строящихся для бедноты, перевалило за миллион. Президент Джейкоб Зума не устает повторять, что ЮАР – не «государство благосостояния», а «государство развития», где помощь должна оказываться тем, кто хочет помочь самому себе.

Огромные средства вкладываются в образование. Введено всеобщее среднее образование, до 90% детей посещают школы. Соотношение девочек и мальчиков в школах практически один к одному – лучше, чем в большинстве развивающихся стран. Грамотность по стране достигает 88%. Решение проблем образования, качество которого, особенно в сельской местности, оставляет желать много лучшего, связывается с реализацией формулы «трех Т» (Teachers, Textbooks, Time – учителя, учебники, время). С 1994 по 2005 г. доля чернокожих студентов выросла с 42 до 60%. Но из их числа заканчивают обучение и получают дипломы только 15%, несмотря на внушительные суммы, направляемые на образовательные кредиты.

Весьма спорной оказалась программа «экономического укрепления черных» (black economic empowerment – BEE), смысл которой в поддержке бизнеса, представленного коренным африканским населением. Некоторые злые языки даже прозвали ее «экономическим укреплением Зумы» (ZEE) после того, как пара крупных программ в угольной отрасли очень кстати помогла двум представителям семьи президента. Программу критикуют даже его ближайшие союзники по правящей коалиции из Африканского национального конгресса (АНК).

В 2009 г. Конгресс предложил программу развития, основанную на пяти направлениях: образование, здравоохранение, сельское развитие и аграрная реформа, борьба с преступностью, создание полноценных рабочих мест. Наиболее серьезная проблема – увеличение занятости. В ноябре 2010 г. появился документ под названием «Новый путь роста», в котором поставлена цель создать 5 млн рабочих мест за 10 лет. Основные надежды возлагались на массированные инвестиции в широко понимаемую инфраструктуру: объекты энергетики, транспорта, коммуникаций, водоснабжения и жилищного строительства. Называли и пять других областей государственно-частного партнерства – зеленая экономика (использование энергии солнца, ветра, а также биотоплива), сельское хозяйство, добывающая промышленность, реиндустриализация и создание инновационной экономики, туризм и другие виды услуг.

Для достижения этих целей созданы: фонд занятости, который истратит 9 млрд рандов за три года, корпорация промышленного развития с бюджетом в 10 млрд рандов на 5 лет, предусмотрены налоговые льготы промышленным предприятиям на 20 миллиардов. Национальная комиссия по планированию в программе развития до 2030 г. предложила решить две основные задачи: избавиться от нищеты и резко снизить уровень неравенства. Это предполагает сокращение числа лиц, живущих ниже официально установленного прожиточного минимума – 418 рандов в месяц – с 39% до нуля, а также уменьшение коэффициента Джини с 0,7 до 0,6.

Социальное самочувствие зависит не только от экономики. Точками мощнейшего национального подъема становились двукратные победы ЮАР на Кубках мира по регби. И, конечно, подлинным триумфом национального духа явился чемпионат мира по футболу 2010 года. Весь мир услышал теперь уже легендарные вувузелы. Чемпионат был организован на самом высоком уровне, хотя основные прибыли, как водится, получила ФИФА. Ведущие же города страны, где прошли главные матчи, прикидывали, как закрыть бюджетные дыры, оставленные строительством спортивных и других объектов, а также возросшими в период чемпионата требованиями о повышении заработной платы, которые дружно выдвинули все крупнейшие профсоюзы работников государственного и муниципального секторов (в ту минуту никто не посмел им отказать).

Дипломатия убунту

Уникальный мирный переход ЮАР от десятилетий апартеида к полноценной демократии в середине 1990-х гг. стал началом тяжелой работы по строительству в Южной Африке новой национальной и политической идентичности. Главную сложность составляет исключительная неоднородность, разнообразие южноафриканского общества, где соседствуют не только расы, культуры, религии и языки, но и разные исторические эпохи и уклады.

Позиция Нельсона Манделы, первого президента демократической ЮАР, заключалась в том, чтобы от расистского общества перейти не к многорасовому, а к безрасовому. «Мы никогда не соглашались с многорасовостью. Наше требование – безрасовое общество, потому что, когда говорят о многорасовости, подчеркивают существование страны многих рас», – уверял он. Заговорили о «южноафриканском чуде» – мирном переходе власти к демократически избранному правительству и эволюционной трансформации расчлененного по расовому признаку общества в единую нацию. Епископ Десмонд Туту провозгласил, что южноафриканцы являются «радужной нацией». В 1996 г. Табо Мбеки, который стал вице-президентом после отставки Фредерика де Клерка (последний белый президент, ставший вице-президентом при Манделе), в речи по поводу принятия конституции объединил всех жителей республики – зулусов, коса, кои, сан, цветных, африканеров и даже китайцев – в едином образе африканца. Но пройдет чуть более двух лет, и он скажет: «Южная Африка – страна двух наций. Одна из этих наций – белая, относительно зажиточная… Другая, бОльшая нация… – черная и бедная».

Поскольку строительство социалистического или коммунистического общества после распада СССР и соцлагеря стало неактуальным, на первый план выдвинулось «создание черной буржуазии» и «ускоренный рост черного среднего класса», а также «создание единого, нерасового, несексистского, демократического общества». На конференции АНК 1997 г. очерчены новые задачи национально-демократической революции: созидание «африканской нации на Африканском континенте… – по взглядам, стилю и содержанию средств массовой информации, по культурному самовыражению, по тому, что едят, и по акценту, с которым говорят ее дети».

Мбеки – коса по национальности, ставший президентом в 1998 г. после Манделы – выступил архитектором новой схемы культурных изменений, которую он назвал «Африканским ренессансом». Провозглашались следующие цели:

бороться с мнением, будто Африка отличается от других континентов и уступает им в развитии; доказывать, что Африка может меняться и возрождать африканское достоинство; демонстрировать, что африканцы берут ответственность в свои руки, признают ошибки и работают над их исправлением; изживать позорящие Африку явления, как, например, проявления геноцида, наподобие того, что случился в Руанде; вновь почувствовать душу Африки; сделать реальной связь между Африкой и правами человека; показывать гордость африканским наследием, но и способность к модернизации.

Энн Бернстайн из Центра развития и предпринимательства в Йоханнесбурге подчеркивала, что «Африканский ренессанс» – и политический инструмент, и глубоко прочувствованное убеждение президента Мбеки и членов его круга. Однако данные опросов показывали, что эта идея не оказывала сколько-нибудь сильного влияния на население в целом.

В это же время началась пропаганда «убунту», что можно перевести как «человечность», «совместность» (близко по значению к нашей «соборности»). Сегодня «убунту» считается африканской идеологией и африканским образом жизни, якобы общепринятым до прихода белого человека. Внутренние идейные искания накладывают отпечаток на внешнеполитическую доктрину ЮАР, которая весьма самобытна. Последний доклад на эту тему, выпущенный Департаментом международных отношений и кооперации, как с 2009 г. называется южноафриканский МИД, носит название «Строя лучший мир: дипломатия убунту». Буквально это означает следующее: «Южная Африка – многообразная, мультикультурная и мультирасовая страна, которая принимает концепцию убунту для определения того, кто мы такие и как соотносимся с другими. Философия убунту означает “человечность” и отражается в идее о том, что мы подтверждаем свою человечность, когда подтверждаем человечность других. Она сыграла основную роль в выковывании южноафриканского национального сознания, в процессах демократической трансформации национального строительства… Эта философия транслируется в такой подход к международным отношениям, который подразумевает уважение ко всем нациям, народам и культурам. Она равносильна признанию, что в наших национальных интересах помогать позитивному развитию других. При этом национальная безопасность зависит от центрального места безопасности человека как универсальной цели в соответствии с принципом Бато Пеле (“Люди превыше всего”)». Идеалы, одухотворявшие борцов против апартеида, шагнули на мировую арену.

К числу фирменных знаков южноафриканской внешней политики следует отнести озабоченность проблемами борьбы с расовой дискриминацией в глобальном масштабе. Ее принципы, как считают в ЮАР, наиболее полно изложены в Дурбанской декларации и программе действий, принятой в 2001 г. по итогам Всемирной конференции против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости. Кейптаун проявляет также повышенную заинтересованность в решении вопросов охраны окружающей среды и изменения климата, выступает за заключение юридически обязывающего соглашения в этой области. В конце 2011 г. Южная Африка принимала у себя XVII Конференцию сторон в рамках конвенции ООН по изменению климата.

Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок. В этом контексте государство крайне серьезно и с большим энтузиазмом относится к своему новому статусу члена БРИКС. «Внутри страны и за рубежом господин Зума – убежденный прагматик, который желает удовлетворить всех и никого не обидеть, – отмечает журнал The Economist. – Не столь подчеркнуто антизападный, как господин Мбеки, он видит, как могущество утекает на Восток и Юг и надеется оседлать волну».

Приоритетом внешней политики ЮАР, безусловно, является африканский континент, где страна претендует примерно на такие же лидирующие позиции, какими Германия располагает в Европейском союзе. ЮАР подчеркивает свою неразрывную связь со стабильностью, единством и процветанием континента, равно как и ведущую роль в его экономике. Южноафриканское руководство приложило немалые усилия для реализации амбициозной инициативы Нового партнерства для развития Африки и превращения Организации африканского единства в Африканский союз (9 июля 2002 г.), который выдвигается на роль главного интеграционного звена на континенте. Помимо этого были предложены к подписанию соглашения о зоне свободной торговли между региональными интеграционными группировками – Южно-Африканским сообществом развития, Общего рынка Восточной и Южной Африки, Восточно-Африканского сообщества, – которые рассматриваются как элементы для будущей панафриканской интеграционной системы. Республика координирует усилия по созданию новой трансконтинентальной инфраструктуры – проект транспортного коридора Юг-Север.

Существует понимание, что международный вес ЮАР будет зависеть от того, насколько она окажется способна выступить в роли лидера и интегратора континента. Крупным успехом стало избрание в 2012 г. генеральным секретарем Комиссии Африканского союза Нкосазаны Дламини-Зумы, известного южноафриканского политика, занимавшего министерские посты при разных президентах. Она – бывшая жена Джейкоба Зумы, мать его четырех детей.

Оппозиция и западные страны критикуют руководство ЮАР за поддержку национально-освободительных движений и их вождей даже в тех случаях, когда последние превращаются в единоличных лидеров или диктаторов. Не всем понравилось, что Южная Африка пыталась выступить посредником в недавнем ливийском конфликте. Предложенная Зумой от имени Африканского союза дорожная карта предполагала прекращение военных действий со всех сторон, проведение Муаммаром Каддафи политических реформ и инклюзивный диалог между участниками конфликта. Каддафи южноафриканские условия принял, оппозиция – нет. В итоге бомбардировщики НАТО возобладали над дипломатией убунту.

Именно претензии на африканское лидерство требуют укрепления оборонных возможностей. Военный бюджет на 2011–2012 гг. составляет 30,7 млрд рандов, на следующие два финансовых года запланированы цифры в 33,9 и 36,4 миллиардов. Численность вооруженных сил на 2010 г. – 62 тыс. человек, из них 37,1 тыс. – в армии, 6,2 тыс. – на флоте, 10,7 тыс. – в ВВС и 8 тыс. – в рядах военно-медицинской службы. В последние годы Южно-Африканские национальные силы обороны участвовали в миротворческих и восстановительных миссиях в Бурунди, Кот д’Ивуаре, Демократической Республике Конго (ДРК), Эфиопии, Эритрее, Непале и Судане, а также в операциях по поддержанию порядка во время выборов на Коморских островах, в ДРК, на Мадагаскаре и в Лесото. В 2011 г. южноафриканские военные также осуществляли вспомогательные операции в Центрально-Африканской Республике и помогали Мозамбику бороться с пиратством в Мозамбикском проливе.

В марте 2009 г. Объединенный постоянный комитет по обороне парламента выступил с заявлением о недостаточности военных расходов. В июле того же года новый министр обороны Линдиве Сисулу подтвердила необходимость пересмотреть «устаревшую оборонную политику», которая сводилась к тому, чтобы не вызывать беспокойство у соседей ЮАР. Поставлена цель увеличить долю оборонных расходов с 1,2 до 1,7% от ВВП за четыре года. В марте 2011 г. министру обороны представлена концептуальная основа оборонной стратегии. Исходя из этого документа, в 2011–2012 финансовом году планируется принять новую оборонную стратегию.

Второе по значимости внешнеполитическое направление – отношения по линии Юг–Юг. Здесь наибольшее внимание уделяется сотрудничеству в форматах ИБСА (Индия, Бразилия, Южная Африка), Группы стран Африки, Карибского бассейна и Тихого океана, стран Британского Содружества (членство в Содружестве было восстановлено в 1994 г.), расположенных в Южном полушарии. Именно в ЮАР прошел очередной – пятый по счету – саммит ИБСА в 2011 году.

Третье направление – участие в многосторонних организациях, среди которых неизменно выделяется Организация Объединенных Наций. ЮАР неоднократно заявляла о своих претензиях на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Повышение своей роли в мировом сообществе она связывает с членством в «Большой двадцатке», со своей активностью в Движении неприсоединения и группе 77 развивающихся стран. ЮАР поддерживает идеи создания независимого палестинского государства, выступает за отмену санкций против Кубы.

В контексте многополярности весьма высоко оценивается и роль БРИКС. «Изначальная концепция БРИК развилась в мультисекторальную дипломатическую силу, вызывающую количественные и качественные изменения в системе глобального управления», – подчеркивал Зума в апреле 2011 г. на саммите в Санья, где Южная Африка обрела полноправное членство в БРИКС. Президент также не преминул напомнить, что «два десятилетия назад Южная Африка все еще находилась в центре борьбы за освобождение. Бразилия, Россия, Индия и Китай твердо поддерживали наш порыв к свободе. Сегодня мы встретились как одно целое, мы встретились как партнеры». «Мы используем наше членство, – говорится во внешнеполитической концепции, – как стратегическую возможность продвинуть интересы Африки по глобальным проблемам, таким как реформа глобального управления, работа G-20, международная торговля, энергетика и изменение климата».

На азиатском направлении южноафриканская дипломатия выделяет Китай, Индию и Японию, они являются ведущими инвесторами в экономику ЮАР, одними из крупнейших торговых партнеров. Активные связи поддерживаются со странами АСЕАН, особенно с Индонезией, Малайзией и Вьетнамом, а также с Южной Кореей.

Сохраняющийся антиимпериалистический и антирасистский пафос заставляет считать латиноамериканские страны и МЕРКОСУР (с которым у Зоны свободной торговли Юга Африки есть преференциальное торговое соглашение) более важными партнерами в Западном полушарии, чем Соединенные Штаты. Но и с ними Кейптаун вовсе не настроен на конфронтацию: «США останутся доминирующей силой – политической, экономической и военной – с важным потенциалом для южноафриканской и африканской торговли, туризма и инвестиций». ЮАР является крупнейшим (если исключить нефтедобывающие страны) получателем американской помощи в рамках Africa Growth and Opportunity Act. Соединенные Штаты также выступают немаловажным партнером по миротворческим операциям в разных районах Африканского континента.

Но с экономической точки зрения бОльшее значение для ЮАР имеют все же страны Европейского союза, на которые приходится треть всей внешней торговли, 40% экспорта, 70% прямых иностранных инвестиций. Оттуда продолжает поступать и помощь на цели развития. Отношения с ЕС определяются как стратегическое партнерство. В европейском контексте рассматриваются и двусторонние отношения с Россией и Турцией, за которыми признается «важная роль в глобальной и региональной политике».

Вехой в российско-южноафриканских отношениях стал 2006 г., когда был подписан Договор о дружбе и партнерстве. ЮАР – наш ведущий торговый партнер в Африке, но товарооборот еще не велик – чуть больше 1 млрд долларов. С конца 2008 г. реализуется совместный проект по созданию системы дистанционного зондирования Земли. С помощью российской ракеты-носителя в 2009 г. запущен южноафриканский спутник связи «Сумбандила». Российские компании – «Ренова», «Норильский никель», «Евраз-групп» – инвестируют в горнодобывающую промышленность, металлургию ЮАР. Бизнес Южной Африки также уже достаточно широко представлен в нашей стране – компании SABMiller, Naspers, Bateman, ряд банковских структур. Существуют планы сотрудничества в сфере создания энергетической инфраструктуры, генерирующих и передающих мощностей, строительства атомных станций, совместной геологоразведки, эксплуатации урановых месторождений. Подписан договор о поставках топлива для атомных станций ЮАР. Развиваются связи между госучреждениями, провинциями, городами, создан Деловой совет Россия–ЮАР.

В августе 2010 г. Джейкоб Зума посетил Москву с официальным визитом. Его сопровождали 11 министров и бизнес-делегация в составе более 100 человек, представлявших банковский, финансовый, оборонный, аэрокосмический сектора, отрасли энергетики, инжиниринга, информации и связи, образования. На совместной пресс-конференции Дмитрий Медведев напомнил о богатых возможностях для наращивания торгового оборота и сотрудничества в инвестиционной сфере, включая вопросы высоких технологий, космоса, сотрудничества в сфере ядерной энергетики, в области полезных ископаемых. «И Россия, и Южно-Африканская Республика – твердые сторонники формирования нового международного правопорядка, основанного на справедливом распределении возможностей, на использовании всех существующих на сегодняшний день институтов международного развития, на формировании современной архитектуры глобальной международной безопасности». Последняя, по словам тогдашнего президента России, должна базироваться на верховенстве международного права, на ценностях и интересах всех участников «и, конечно, на уважении суверенитета». На это Зума ответил: «Отношения между Южной Африкой и Россией начались еще во времена борьбы Африки за свободу. Южноафриканцы и многие африканцы хорошо помнят ту решительную поддержку, которую оказывала Россия в момент, когда это было необходимо, когда многие страны Африканского континента боролись за свободу и независимость… На многостороннем уровне наши две страны разделяют приверженность более справедливому распределению сил и влияния на глобальной экономической арене. Мы поддерживаем принцип верховенства международного права и полицентричности Организации Объединенных Наций. Таким образом, мы являемся естественными партнерами, которые могут внести свой вклад в прогресс и развитие системы справедливого управления в мире в партнерстве с другими странами». Проявлением этого партнерства стала и поддержка Россией вступления Южной Африки в БРИКС.

В.А. Никонов – доктор исторических наук, профессор, президент фонда «Политика», председатель правления фонда «Русский мир», первый заместитель председателя Комитета Государственной думы РФ по международным делам.

ЮАР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735515 Вячеслав Никонов

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735514

Три пути России в Азии

Почему ни один из них не ведет к верной цели

Резюме: Соединенные Штаты и КНР, по сути, уже находятся в состоянии конфликта, напоминающего холодную войну. Это осложняет для Москвы выработку политического курса, но появляются и перспективы, недоступные при отсутствии масштабного антагонизма в АТР, который будет иметь отголоски по всему миру.

Признание того факта, что мировой центр силы перемещается из Трансатлантического региона на пространство Тихого океана, стало в последние год-два общим местом в рассуждениях исследователей различных стран и школ. Даже отъявленные скептики вынуждены признавать, что экономический полюс влияния уже почти полностью сместился в АТР, правда, они питают иллюзии, что Запад в целом и Европа в частности останутся центром культурным (в том числе и для России) и сохранят хотя бы часть нынешнего политического капитала. Однако мировая история свидетельствует, что перенос экономического центра неуклонно влечет за собой и аналогичное перемещение культурной и политической компонент.

Новый экономический лидер может продемонстрировать «городу и миру» историю успеха, а значит, его политическая система и культурные традиции априори начинают считаться передовыми, поскольку позволяют добиться высокого уровня жизни. Такой путь в свое время прошла Европа (в 1500 г. она обеспечивала всего 18% мирового производства, в то время как Восток – 77%, в том числе Дальневосточно-конфуцианская цивилизация – 35%), такой путь, судя по всему, ожидает в ближайшие десятилетия и Азиатско-Тихоокеанский регион.

В итоге новый исторический шанс получает Россия, которая, в отличие от Европы, по чисто географическим причинам способна принимать участие в становлении нового геополитического проекта. Кстати, такие же возможности благодаря «островному» положению имеют и Соединенные Штаты, и они ими уже пользуются. Вашингтон заявил о намерении существенно нарастить военную группировку в АТР (морскую, сухопутную и авиационную), а высокопоставленные политики все чаще отправляются в вояжи по странам региона.

Москва пока не имеет четкой и последовательной стратегии утверждения своих позиций в АТР, как и развития российского Дальнего Востока. Эта часть страны с начала ее освоения столетия назад воспринималась как дальняя окраина, а не форпост в динамично развивающемся регионе. Судя по активизации на данном направлении, российские власти начали осознавать происходящие тектонические сдвиги, однако еще не понимают, как системно на это реагировать. Действия в АТР либо предназначены для внутренней аудитории, как недавний визит Дмитрия Медведева на Курилы, либо представляют собой попытку «продемонстрировать флаг» и показать, что Москва в принципе способна на нестандартные шаги. Так было с участием России в проходящих под эгидой Соединенных Штатов учениях RIMPAC (Rim of the Pacific Exercise), где от нее впервые присутствовали не наблюдатели, а военный корабль, и куда не был приглашен Китай.

Данная статья – попытка осмыслить новую геополитическую конфигурацию в регионе с учетом его растущего значения, а также рассмотреть возможные стратегии поведения России, когда основные игроки в АТР – США и Китай – уже приступили к активному строительству политического каркаса в своих интересах.

Стратегия Соединенных Штатов

Стратегия США в АТР достаточно прозрачна и укладывается в схему действий, которой Вашингтон придерживался в годы холодной войны, правда, в усложненном варианте. И хотя пока Фултонской речи, прямо указывающей на стратегического противника «свободного мира», не прозвучало, становится ясно – именно Китай почти полностью заменил для Вашингтона СССР. Правда, страны экономически зависимы друг от друга, а мир сегодня многополярен и менее предсказуем, чем во второй половине ХХ века. Но в целом многие элементы геополитической стратегии Соединенные Штаты берут из прошлого.

Первая и самая главная составляющая деятельности американцев в АТР – создание вокруг Китая «кольца безопасности», точно так же они в свое время пытались окружить Советский Союз базами НАТО. Данное стратегическое направление можно подразделить на два тактических. Первое – усиление собственно американской военной группировки в регионе. Ярким примером является соглашение о размещении американских военных на австралийской базе Дарвин. К 2016 г. там будут дислоцированы 2500 военнослужащих США и «некоторое количество флотских и авиационных соединений», точной численности которых пока не сообщается. По словам американских военных, в Австралии будут размещены современные типы вооружения, включая истребители F-22 и транспортные самолеты C-17. F-22 снабжены не только передовыми технологиями для ведения воздушных боев, но и аппаратурой для кибернетического и радиоэлектронного противостояния. Ранее появлялась информация об увеличении американского контингента на острове Гуам в Тихом океане, а также о расширении присутствия флота в акваториях стран-союзников, например, Сингапура.

Военная база в Австралии замкнет «кольцо окружения» вокруг Китая и позволит контролировать важнейшие пути, через которые проходит транзит товаров на 5 трлн долларов в год, попутно держа под наблюдением все государства региона. Австралийские должностные лица откровенно признали, что база в Дарвине удобна потому, что новые поколения китайских ракет способны поразить американские базы в Японии и Южной Корее, но с трудом долетают до Австралии.

О приоритетности АТР для Соединенных Штатов с военной точки зрения говорят и планы по передислокации основного американского средства проецирования силы – авианесущих соединений. По словам главы Пентагона Леона Панетты, Вашингтон намерен усилить военное присутствие в Тихом океане, в результате чего к 2020 г. там будут размещены уже до 60% американского военно-морского флота. В настоящее время в АТР находится чуть менее 300 военных кораблей США, из 11 американских авианосцев пять дислоцированы в Тихом океане. По словам Панетты, в будущем это число предстоит довести до шести (при том что общее число авианосцев сократится до 10 уже в этом году). Кроме того, в Тихом океане будет сосредоточена большая часть крейсеров, подводных лодок и других типов судов. Несмотря на заверения министра в том, что эти действия не направлены против КНР, причина передислокации прозрачна.

Второе направление – политическое: создание двух- и многосторонних альянсов, де-факто направленных против Пекина. Успех в этом достигается во многом благодаря двум факторам. Первый – опасения соседей Китая по АТР, что растущие амбиции новой глобальной державы скорее рано, чем поздно поставят их в зависимость от Пекина. Кроме того, у многих стран (Южная Корея, Япония) сильны исторические страхи (также как, например, у прибалтов и восточноевропейцев перед Российской империей/СССР). Они обусловлены экспансионистской традицией китайских царств в древности и в Средние века, а также тем, что Пекин захочет взять реванш за империалистическую политику, которую проводили некоторые его соседи в период ослабления Китая последние 200 лет (прежде всего это касается Японии).

Второй фактор – растущие геоэкономические амбиции Пекина, которые приводят к обострению застарелых территориальных споров. Это позволяет США проводить политику «разделяй и властвуй». В первую очередь речь идет об архипелагах Парасель и Спратли в Южно-Китайском море, которое Пекин все откровеннее начинает считать своим «внутренним озером». При этом в конфликт втянуты практически все игроки в АТР – как ключевые, так и второстепенные. Так, претензии на обладание всеми островами, атоллами и рифами группы Спратли и Парасель выдвигают Вьетнам, Китай и Тайвань. Филиппины претендуют на островные группы, которые находятся в северо-восточном архипелаге Спратли. Малайзия и Бруней считают своими рифы и атоллы, которые расположены в пределах их континентального шельфа и исключительных экономических зон. Сфера интересов и юрисдикции Индонезии непосредственно граничит с районом Спратли. Урегулирование давнего спора вокруг этого архипелага осложняется наличием большого количества претендентов, которые имеют массу взаимно перекрещивающихся и накладывающихся друг на друга территориальных претензий, вследствие чего перспектива полного удовлетворения требований всех практически нереальна. Пока «линия раздела» проходит между Китаем и его соседями – конкурентами в вопросе архипелагов, но не факт, что так будет всегда. Вполне возможно, что Вашингтон использует эту тему для давления на страны, которые в новой геополитической ситуации сделают ставку на союз с Пекином. Весьма взрывоопасная ситуация создалась и в Восточно-Китайском море, где осенью 2012 г. резко обострился японо-китайский конфликт по поводу островов Сенкаку (Дяоюйдао). Конфликт по поводу принадлежности острова Такэсима (Токто) серьезно омрачает отношения Южной Кореи и Японии.

Как говорилось выше, Вашингтон делает ставку на дву- и многостороннюю политику. В первом случае речь идет либо о демонстрации поддержки стран региона в противостоянии с Пекином, либо об ангажировании немногочисленных игроков, которые считаются последовательными союзниками КНР. Так, например, Соединенные Штаты совместно с Филиппинами в апреле провели учения возле рифа, который является наиболее проблемной точкой в филиппино-китайских отношениях (риф Скарборо на международных картах и Хунъянь – на китайских). Что касается второго случая, то хрестоматийным может считаться быстрое потепление отношений с Мьянмой, руководство которой на протяжении многих десятилетий считалось нерукопожатным. В конце 2011 г. состоялся первый за 50 лет официальный визит госсекретаря США в эту страну. При этом руководство Мьянмы с большим одобрением восприняло этот ход, так как давно тяготится растущей экономической зависимостью от Пекина, которая грозит перерасти в политическую.

Что касается многосторонней политики Вашингтона на китайском (вернее, антикитайском) направлении, то американцы пытаются ее проводить с использованием международных организаций. В первую очередь речь идет об АСЕАН, которую Соединенным Штатам, судя по всему, все чаще удается привлекать на свою сторону. Ассоциация, вход в которую неформально запрещен геополитическим «тяжеловесам» (диалог с ними ведется в формате «АСЕАН+»), все-таки вынуждена идти в фарватере США, поскольку обеспокоена активизацией Китая. И Вашингтон, и члены АСЕАН заинтересованы в выработке «кодекса поведения» в АТР (эту идею озвучил премьер Камбоджи Хун Сен), что позволило бы поставить экспансию КНР в относительно предсказуемые рамки.

Стратегия Китая

Стратегию Пекина в регионе в целом можно охарактеризовать как реактивную, так как инерционное развитие событий объективно работает в его интересах и против его оппонентов, прежде всего США. Китайская армия активно перевооружается, делая упор на морских средствах проецирования силы. Так, в августе 2011 г. КНР провела первые испытания авианосца, заявив, что он никому не угрожает. Как указывалось выше, новые поколения китайских ракет уже способны поразить американские базы в Южной Корее и Японии.

Кроме того, Пекин активно использует в своих интересах растущую экономическую зависимость от него стран АТР, в том числе входящих в АСЕАН. Так, например, после создания в 2010 г. зоны свободной торговли между Китаем и АСЕАН (CAFTA) товарооборот между ними достиг 300 млрд долларов, прогнозируется, что вскоре он составит 500 млрд. Во время обострения филиппино-китайских отношений вокруг рифа Скарборо Пекин прибег к асимметричному ответу. Крупнейшим туристическим операторам Китая настоятельно рекомендовали не продавать туры на Филиппины. Поскольку китайские туристы составляют около 10% всего потока, это нанесло филиппинской отрасли серьезный удар.

Следует обратить внимание на еще одно ключевое направление китайской политики – северо-западное. В орбиту влияния Пекина все больше вовлекаются страны Центральной Азии – бывшие советские республики. В отличие от Москвы КНР делает ставку не на широкие коалиции, а на двусторонние контакты, что ставит Россию в заведомо проигрышное положение. Так, например, перед саммитом Шанхайской организации сотрудничества, который состоялся в Пекине в начале июня, китайская сторона провела ряд консультаций с членами ШОС. Перед саммитом начальник Генштаба НОАК Чэнь Биндэ совершил турне Узбекистан–Туркменистан–Таджикистан, а в Пекине побывали президенты Киргизии Алмазбек Атамбаев и Таджикистана Эмамоли Рахмон. В итоге встреча в верхах во многом стала материализацией уже достигнутых двусторонних договоренностей.

Тем самым Пекин обеспечивает себе «тылы» на случай обострения конфликта с Соединенными Штатами и другими противниками в регионе, например, Индией. Хотя Китай гарантировал себе ресурсную базу во многих регионах мира и продолжает проводить экспансию (например, заявлено о намерении вложить еще 20 млрд долларов в Африку), практически все пути доставки сырья в страну – морские. Это значит, что США, обладающие абсолютным превосходством в Мировом океане, без проблем блокируют транспортные артерии (во многом на подготовку такого сценария и направлено усиление присутствия американского ВМФ в АТР). Соответственно, Пекину необходимы сухопутные маршруты транзита, которые легче прикрыть с использованием потенциала НОАК.

Россия перед дилеммой

США и КНР, по сути, уже находятся в состоянии конфликта, который хотя и не копирует полностью полувековое американо-российское противостояние, но по ключевым характеристикам соответствует понятию холодной войны. Это осложняет выработку политического курса для Москвы, но появляются и перспективы, недоступные при отсутствии столь масштабного антагонизма в АТР, который будет иметь отголоски по всему миру.

России предстоит сделать выбор, который задаст логику ее внешнеполитического поведения как минимум на ближайшие десятилетия. Речь идет о двух полярных вариантах – стоит ли, памятуя о былой сверхдержавности, попытаться образовать в АТР новый центр притяжения (примерно как Вашингтон в настоящее время сколачивает антикитайский альянс), либо войти в орбиту интересов кого-либо из более крупных и влиятельных игроков (речь, конечно, идет только о Соединенных Штатах и Китае). Правда, существует еще и третий вариант, который в последнее время красиво называют «многовекторной политикой/дипломатией», «тактикой маятника». На деле же это означает отсутствие внятной стратегии и выторговывание более мелкими игроками преференций у более крупных под угрозой заключить «эксклюзивный» альянс со стороной, антагонистичной этому крупному игроку.

Что касается первого варианта – образования самостоятельного центра влияния в АТР – то он явно выглядит нереальным. По экономической мощи и влиянию в регионе Россия не только несопоставима с Китаем, но и уступает многим другим странам, например, Индии и даже Индонезии. Все экономические связи России исторически строились по принципу «с Востока на Запад», и если в период доминирования Европы это было стратегически выигрышно, то сейчас начинает играть против интересов Москвы в АТР.

Более того, способность быть основой самостоятельного центра силы зачастую определяется военной мощью – претендующее на лидерские позиции государство должно обеспечить безопасность своим сателлитам. Такие гарантии давали своим союзникам СССР в рамках Организации Варшавского договора и США в НАТО во время холодной войны, такие же гарантии, правда, пока не закрепленные каким-либо юридическим документом, Вашингтон предоставляет своим действующим и потенциальным союзникам в АТР.

С военной точки зрения присутствие Москвы в АТР ничтожно – даже меньше, чем экономическое. Более того, российское (и советское) военное строительство было нацелено на европейский театр военных действий (в меньшей степени – на южное направление), который характеризуется большой площадью суши. Именно поэтому упор делался и делается на сухопутную составляющую вооруженных сил, а программа строительства авианесущих кораблей (даже не авианосцев, как ошибочно пишут многие СМИ, а авианесущих крейсеров, не дотягивающих до классических авианосцев) была свернута с распадом СССР. В итоге сейчас в составе российского ВМФ из пяти принятых на вооружение крейсеров (и еще двух недостроенных) остался лишь один – «Адмирал Кузнецов» – который с немногочисленными кораблями сопровождения может служить лишь для демонстрации флага, а никак не для проецирования силы. Симптоматично, что остальные четыре корабля, как и один из двух недостроенных («Варяг»), были проданы странам АТР – Китаю, Южной Корее и Индии.

В силу географических особенностей Азиатско-Тихоокеанского региона, а именно островной или прибрежной природы почти всех государств, именно флот будет иметь ключевое значение для выстраивания геополитических балансов. На российском Тихоокеанском флоте мало пригодных для дальнего плавания кораблей, и даже после поступления вертолетоносцев «Мистраль» (до сих пор непонятно, будет их два или четыре) он вряд ли сможет претендовать на то, чтобы считаться серьезной боевой единицей.

Правда, у России есть шанс стать (или, вернее, остаться) самостоятельным центром силы в «мягком подбрюшье» Китая. Речь идет о Центральной Азии, где в силу советского наследия позиции Москвы достаточно сильны. Этот регион как источник ресурсов (а в перспективе – и часть транспортного коридора Китай–Европа) имеет для Пекина стратегическое значение. Частично контролируя его, можно оказывать влияние на баланс сил в АТР. Правда, и здесь позиции Москвы подвергаются эрозии, во многом благодаря действиям КНР. Так, ШОС, которая рассматривалась Москвой в начале «нулевых» как инструмент возрождения влияния в Центральной Азии, все больше выходит из-под ее контроля. Москва прекрасно понимает потенциал пекинской тактики «двусторонней дипломатии», так как сама успешно использует ее на западном направлении – в отношениях с Европой.

Организация Договора о коллективной безопасности, которая в силу подавляющего военного превосходства России находится под ее контролем, все чаще по своей проблематике пересекается с ШОС. Так, например, на последних саммитах обеих организаций затрагивались вопросы безопасности в Центральной Азии, и большой вопрос, решения какой организации для ее членов будут приоритетнее. К тому же в ОДКБ явно накопились глубокие проблемы, связанные с отсутствием полноценного доверия между союзниками, и даже рост неопределенности вокруг Афганистана пока не ведет к сплочению стран-членов вокруг Москвы.

Осознав, что формирование самостоятельного геополитического центра силы в АТР невозможно, российские элиты могут впасть в противоположный соблазн – плыть по течению. Именно такой сценарий лоббирует китайская сторона, которая на экспертном уровне практически открыто говорит, что никакой стратегии по отношению к АТР Москве разрабатывать не нужно – «все и так хорошо». Более того, чувствуя, что российские власти все больше тяготятся инерционным развитием событий, чреватым переходом экономической зависимости в политическую, китайцы действуют по принципу «если процесс нельзя остановить, его нужно возглавить».

Так, например, Пекин пытается в своих целях использовать популярные в Москве представления о России как коридоре между Востоком и Западом. В настоящее время Китай активно лоббирует (используя для этого и ШОС) проект Евразийского трансконтинентального моста (нового Шелкового пути), который по суше соединит тихоокеанский Шанхай с крупнейшими европейскими столицами. Работа уже выходит на уровень юридически значимых договоренностей – в настоящее время члены ШОС проводят консультации по вопросу подписания «Соглашения о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок». Появление этого документа стимулирует создание сети транспортных магистралей, охватывающей весь регион.

Пекин старается заинтересовать всех потенциальных участников проекта. Он утверждает, что Россия как страна с самой большой территорией должна стать основным транзитером, но при этом Центральная Азия – «ядро» проекта, именно на элиты этих государств, которые мечтают о возвращении былого значения своих стран в Средние века и в древности, и направлен термин «новый Шелковый путь». Правда, при этом умалчивается, что «мотором» и модератором предполагается Китай. Он станет контролировать его ход и основные параметры, сам транспортный коридор будет предназначен исключительно для экспорта в Европу китайских товаров, а значит, окажется в критической зависимости от потока из этой страны.

Осознавая тупиковость этих двух вариантов стратегии позиционирования в АТР, российские власти предсказуемо выбрали третий – «тактику качелей». В упрощенном виде она заключается в демонстрации Китаю того, что ему есть альтернатива в лице США, а Вашингтону – прямо противоположного. Именно в этом контексте можно рассматривать участие российского ВМФ в учениях Rim of the Pacific Exercise под эгидой Соединенных Штатов. В них не участвовали китайские войска, зато были задействованы Филиппины, с которыми у КНР обострился территориальный конфликт, а также впервые принимала участие Индия, которая воспринимается как противовес Китаю в регионе.

Вопросы вместо ответов

Проведение «многовекторной политики» в ее классическом виде, когда вместо стратегии предлагается тактика перебежек от одного центра силы к другому, также не соответствует интересам Москвы. Парадоксальность ситуации в том, что частично ее стратегические цели совпадают с китайскими, а частично – с американскими.

В первом случае речь идет о том, что ни Китай, ни Россия не заинтересованы в сохранении мироустройства, предусматривающего безусловное доминирование Запада. Сейчас в наиболее концентрированном виде это находит выражение в противостоянии по сирийскому вопросу. Мировой порядок, который с молчаливого согласия большинства игроков воцарился после распада восточного блока под эгидой СССР, оказался непрочным. Он был основан на доминировании спекулятивного капитала, инфраструктура управления которым преимущественно сконцентрирована в Соединенных Штатах (отчасти – в Великобритании). Однако кризис 2008 г. (на самом деле он начался гораздо раньше, в 2000 г., с краха доткомов) похоронил надежды на устойчивость мировой структуры при лидерстве США.

Необходимо выстраивать новую систему, и речь идет не только и не столько о мировой экономике, хотя она является базисом, но и о мировой гуманитарной инфраструктуре, базирующейся ныне на символическом капитале Запада. Другими словами, на вере в то, что все западное автоматически означает передовое. Системные неурядицы, которые только начинаются в Европе, в скором времени похоронят эту логическую связку, как и многие другие. В итоге «протестантам», не удовлетворенным старым миропорядком, придется участвовать в становлении новой инфраструктуры – как банальных фондовых и сырьевых бирж (азиатские страны активно участвуют в этом процессе), так и новой гуманитарной сети. Условно говоря, новому миру понадобятся своя Нобелевская премия, свой Оксбридж, свои Wall Street Journal и The Economist, а также своя Amnesty International.

Однако стратегические интересы России и США в регионе частично также совпадают. Обе страны заинтересованы вовлечь Китай в систему обязательств, которые вытекают из членства в международных организациях. Пекин принципиально предпочитает двустороннюю дипломатию, в то время как использование стратегии вовлечения могло бы сделать его политику более предсказуемой. Но пока Москва далека как от строительства новой инфраструктуры, так и от втягивания КНР в систему международных обязательств.

Ни один из трех линейных рецептов внешней политики в АТР для России неприемлем. Это означает, что ее действия в регионе по сравнению с Европой должны быть и будут, с одной стороны, более сложными, а с другой – более гибкими. Надо быть готовым к ситуативному реагированию на вызовы.

Однако такая ситуативность отнюдь не означает автоматически отсутствия (или даже невозможности) целостной концепции реализации своих интересов. Дискуссионным остается вопрос, является ли Россия европейской страной, особенно входит ли она в цивилизационный «центр» или «периферию» – по этому поводу и в самой России, и в Европе имеются полярные точки зрения. Однако совершенно точно, что Россия с цивилизационной точки зрения не является страной азиатской, особенно в восприятии народов АТР – в обозримой исторической перспективе россияне никогда не будут восприниматься там как «свои» (что не исключает успешной интеграции самой страны в геополитический баланс региона). Однако эта, на первый взгляд, очевидная слабость может также стать сильной стороной. Дело в том, что Россия не имеет длительной истории участия в колонизации стран АТР(крайне ограниченный советский опыт не в счет, и он не закрепился в исторической памяти жителей АТР). Соответственно, нет и такого отторжения, которое имеется в отношении европейцев и американцев. Значит, у России есть шанс позиционироваться в регионе как сила нейтральная, что в условиях противостояния двух блоков, особенно гипотетически равных по силе, можно капитализировать в существенные геополитические и чисто экономические выгоды. Другими словами, речь идет об использовании клише «далекого соседа», союз с которым можно противопоставить возможной угрозе со стороны «соседа ближнего», обладающего экспансионистскими планами. Это клише успешно используют те же США, например, в Центральной Азии в ущерб интересам России и Китая (Узбекистан), или в Монголии.

П.Б. Салин – ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры России.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735514

Россия. УФО > Недвижимость, строительство > uralstroyinfo.ru, 25 октября 2012 > № 674758

Бывший вице-мэр, курировавший вопросы строительства, знает, как ускорить и упорядочить комплексное развитие территории с отселением ветхого жилья.

В Екатеринбурге полно земли для строительства. Большой вопрос только — кому она принадлежит: частному лицу или государству. Есть возможность направлять средства на строительство необходимой инфраструктуры, но направлять деньги на подготовку земли под строительство нужно адресно. Развивать федеральные, областные земли. Но строить инфраструктуру на частных землях — неправильно.

Сегодня много говорят о ростах темпов строительства жилья. Мол, надо в Екатеринбурге строить больше миллиона. Хочу сказать, что жилье в таких объемах невозможно будет продать. Объемы сдачи жилья надо наращивать за счет области. Все равно не удастся сконцентрировать все 4-миллионное население в одном городе. Не хватит ни мощности головных сооружений, ни энергоресурсов, ни рабочих мест.

Екатеринбург же надо развивать за счет городов-спутников. Иначе их постигнет участь Первоуральска, который превратился из высокоразвитого в явно стагнирующий город.

Сейчас самое перспективное направление строительства — это юго-запад: Широкая Речка, Академический, Медный. Этот приоритет был определен в 2004 году. А теперь посмотрите — в какой части центра города у нас расположен стадион? С западной. Где определена площадка для «Экспо-2020»? На западе. Сам бог велел нам использовать такое преимущество, как близость границы Европы и Азии в подготовке к чемпионату мира по футболу и выставке «Экспо-2020». Необходимость развития целого туристического комплекса в этом направлении очевидна.

Кроме того, после проведения ЧМ-2018 по футболу Екатеринбург может заявиться на проведение не только чемпионата Европы, но и чемпионата Азии, который, как и европейский, проходит раз в 4 года.

И тут мы сталкиваемся с ситуацией, когда не можем освоить некоторые участки земли, потому что их владельцы не хотят с ней расставаться. Рычагов для изъятия земли, кроме переговоров о цене, не существует.

Мы живем в одном государстве, и не должно быть территорий, которые существуют по своим правилам. Но когда государство столкнулось со строительством олимпийских объектов в Сочи и объектов саммита АТЭС во Владивостоке, были изданы два специальных федеральных закона, в которых было прописано, на каких условиях изымаются земли, необходимые для подготовки к мероприятию высокого уровня: гражданин, который должен быть отселен, получает денежную компенсацию, равнозначную тому жилью, в котором он живет. На эти деньги он либо покупает новую квартиру, либо отдает их застройщику и получает квартиру в новом доме.

Речь идет о федеральных законах «Об организации и о проведении XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в городе Сочи, развитии города Сочи как горноклиматического курорта и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 310-ФЗ от 1 декабря 2007 года и «Об организации проведения встречи глав государств и правительств стран — участников форума «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» в 2012 году, о развитии города Владивостока как центра международного сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 93-ФЗ от 8 мая 2009 года.

Я считаю, что Екатеринбург должен пойти по пути Сочи и Владивостока. Пока такого закона нет, мы попадаем в странные ситуации. Человек живет в здании, которому грозит обрушение. Он не выезжает из этого ветхого жилья, стоит в очереди на новое. Приходит застройщик и говорит: «Давайте мы дадим аналогичную квартиру, только новую. Будете жить в ней и продолжать стоять в очереди». А человек не соглашается. А что — имеет право!

Давайте вспомним историю со строительством улицы Щербакова. Дом, который стоял посреди дороги, на год задержал сдачу объекта, над городской администрацией не потешался только ленивый. Дом оценили в 8,5 млн. Хозяйка сказала: «Мало». Пока шла переоценка, наступил кризис. Она согласилась на 8,5 млн. Тут уже отказали мы — ну нет таких денег! Снова заказали оценку — уже 4,7 млн. Цены-то упали.

У хозяйки тем временем был дом в Новороссийске, на Екатеринбург ей было наплевать. Закончилось все тем, что они купили трехкомнатную меблированную квартиру в Североуральске. По-вашему, нормально на таких условиях отселять людей? И это еще не самый острый конфликт интересов, потому что когда переговоры идут между жителями и застройщиками, ситуации бывают и покруче.

Так что надо упорядочить механизм изъятия земли, которая необходима, но кем-то занята. А инфраструктура будет. Город сегодня застраивается хорошими темпами. Застройщики в Екатеринбурге самые сильные. Я лично могу назвать с десяток строительных компаний, которые могут строить и строят город. И их надо поддерживать в этом. И не надо называть их людьми, которые приходят ободрать жителей города. Нет такой задачи.

Россия. УФО > Недвижимость, строительство > uralstroyinfo.ru, 25 октября 2012 > № 674758

Россия. ДФО > Транспорт > ria.ru, 22 октября 2012 > № 672488

Профсоюз компании "Мортранс", выполняющей пассажирские паромные перевозки во Владивостоке, опасается, что с открытием моста на остров Русский может закрыться оживленный морской маршрут в этом направлении, и без работы останутся 250 человек.

Открытое письмо паромщики направили губернатору Приморья Владимиру Миклушевскому.

"Мы хотим знать, уволят ли нас 1 января, или мы будем делать свою работу дальше. Мы хотим от городской администрации немногого: четкого ответа, будут ли паромные перевозки сохранены в 2013 году. Мы требуем ответа, и в случае, если он будет положительным, гарантий того, что нас не выставят на улицу", - отмечается в тексте письма.

Мост на остров Русский через пролив Босфор Восточный был построен в рамках подготовки к саммиту АТЭС. Второго июля, в день рождения Владивостока премьер-министр России Дмитрий Медведев принял участие в церемонии открытия движения по мосту. Запуск движения общественного и городского транспорта состоялся 1 августа.

Мэрия города сообщила, что активно ведет диалог с паромщиками, обсуждает вопрос о паромных перевозках в 2013 году с Юрием Мараховским, генеральным директором ООО "Мортранс". Отмечается, что 12 октября начальник управления транспорта мэрии на профсоюзном собрании коллектива "Мортранса" на протяжении нескольких часов отвечал на вопросы сотрудников предприятия.

"В первом квартале паромное сообщение с островом Русский останется в том же объеме - никаких скоропалительных решений на этот счет администрация принимать не собирается. За это время мы планируем на острове восстановить дорогу до поселка Подножье, наладить автобусное сообщение, отработать маршруты", - подчеркивают власти Владивостока.

Мэрия отмечает, что понимает недовольство сотрудников "Мортранса", которые не уверены в завтрашнем дне, так как их руководство обещает с 1 января 2013 года провести сокращения.

"В данном случае "Мортрансу" следовало бы сосредоточиться на том, как обеспечить своих людей работой, ведь администрация не запрещает компании заниматься коммерческими перевозками и, тем более, не собирается отменять дотации на сообщение на другие острова и материковые рейсы", - говорится в сообщении мэрии Владивостока.

Россия. ДФО > Транспорт > ria.ru, 22 октября 2012 > № 672488

Украина > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 22 октября 2012 > № 671366

Поединок в семь раундов

Боксер Кличко имеет шансы стать одним из основных претендентов на пост президента Украины

 Игорь Гужва

Украина может стать первой страной в истории, которую возглавит чемпион мира по боксу. Речь о Виталии Кличко. Его партия УДАР («Украинский демократический альянс за реформы») быстро наращивает рейтинг и считается одним из лидеров накануне парламентских выборов 28 октября.

А через два с небольшим года, в марте 2015-го, страну ждут выборы президента. И вряд ли Кличко пропустит этот бой. Нынешние же выборы в Раду можно рассматривать как последнюю разминку, да и по своей внутренней логике они все больше напоминают боксерский поединок.

Раунд первый. Рейтинговое взвешивание

По опросам лидирует сейчас Партия регионов (ПР) президента Виктора Януковича, ее рейтинг — 22–28%. Регионалам нечем особо похвастаться: экономика в кризисе, зарплаты копеечные; после приговора Юлии Тимошенко резко испортились отношения с Западом, да и с Россией они не в лучшем состоянии (Янукович не хочет вступать в Таможенный союз, а Москва — снижать цены на газ). Но ПР сумела, проведя закон о расширении прав русского языка, мобилизовать уже порядком разочарованный в ней электорат юго-востока, которому в отсутствие крупной пророссийской силы не за кого больше голосовать. Да и Янукович перед выборами всеми силами демонстрирует, что с Россией у него мир и дружба. Как раз на сегодня намечена его встреча с Владимиром Путиным, где, возможно, будет объявлено о подготовке нового масштабного соглашения по газу. Частично русскоязычные голоса отходят союзникам ПР — коммунистам, которые за счет этого сумели поднять рейтинг с 5 до 10%. А вот второе и третье места делят УДАР Виталия Кличко и объединенная оппозиция (ОО) «Батькивщина» Юлии Тимошенко — у них сейчас по 15–20%. Сейчас трудно сказать, кто из них окажется на втором месте, но УДАР демонстрирует очень хорошую динамику (см. статью «Феноменальный УДАР»). Что касается ОО, то даже второе место можно расценивать как ее поражение. В июле «Батькивщина» даже опережала регионалов, но предвыборная кампания в отсутствие вождя велась с тех пор вяло, возглавивший список экс-спикер Рады Арсений Яценюк (с характерным прозвищем «кролик Сеня») на нового вождя не тянет. Националистическая риторика отпугнула от ОО юго-восток, да и в других регионах в Тимошенко и ее соратниках порядком разочарованы (совсем недавно ведь они были при власти). Поэтому голоса оппозиционных избирателей быстро перетекают к Кличко. Из других партий сохраняет шансы радикально-националистическая «Свобода» Олега Тягнибока, прославившегося своими заявлениями про борьбу с «жидами и москалями» и пропагандой воинской доблести дивизии СС «Галичина». За счет голосов Западной Украины «Свобода» вплотную подошла к проходному барьеру в 5%.

Раунд второй. Битва мажоров

Половина Рады избирается по партспискам (225 человек), вторую половину мандатов получают победители в мажоритарных округах («мажоры»). На них и делают ставку регионалы. Даже если по партспискам оппозиция в совокупности наберет больше голосов, чем ПР и коммунисты, то среди «мажоров» победа будет однозначно за властью. Большинство потенциальных победителей в округах — крупные бизнесмены, чиновники, авторитетные представители криминалитета. Эти уважаемые товарищи обычно ориентируются на ту партию, которая при власти. Тем более по каждому округу за немногими исключениями «на самом верху» уже согласованы кандидаты. На них работает весь административный ресурс, а наиболее опасные их соперники после настойчивых «просьб» (иногда сопровождаемых арестами и возбуждением уголовных дел) пишут заявления об отказе от участия в выборах.

Раунд третий. Работа с болельщиками

За два с половиной года президент Виктор Янукович выстроил вертикаль власти, по своей стройности и управляемости не уступающую лучшим аналогам на постсоветском пространстве. Соответственно, от разгула кланово-олигархической демократии «оранжевых» времен не осталось и следа. Админресурс работает в полную силу, большинство СМИ под контролем, редкий бизнесмен осмеливается финансировать оппозицию, не получив перед тем одобрения в администрации президента, а большинство представителей мелких партий в избирательных комиссиях по всей стране, по слухам, уже перекуплены властями. В целом подкуп стал визитной карточкой нынешних выборов. Особенно на мажоритарных округах. Кандидаты раздают избирателям продовольственные пайки (джентльменский набор — гречка, подсолнечное масло, банка шпрот) или просто деньги.

Раунд четвертый. Подсчет очков

Скорее всего за счет верных «мажоров» провластные силы (ПР и коммунисты) смогут сформировать в Раде большинство (более 225 голосов). До 150 голосов возьмут «Батькивщина», УДАР и «Свобода» (если последняя пройдет). Теоретически, мобилизовав мажоритарное «болото» (депутатов, которые не примкнут ни к Януковичу, ни к оппозиции), власть может собрать даже конституционное большинство (300 голосов). Но практически это будет тяжело — «болотные мажоры» после получения депутатской неприкосновенности становятся трудноуправляемыми. С каждым нужно договариваться индивидуально.

Раунд пятый. Кулаки после драки

Вполне вероятная победа Партии регионов наверняка подвигнет оппозицию на акции протеста после выборов. Новой революции и Майдана вряд ли случится — силы не те, да и оппозиция расколота. Но подпортить Януковичу нервы соратники Тимошенко вполне смогут. Особенно если акции протеста власть решит жестко пресечь. Последнее может стать спусковым крючком важных процессов (см. шестой раунд).

Раунд шестой. Кризисно-геополитический

Несмотря на постоянные заявления о «неизменности курса на евроинтеграцию» и «изучении возможности сотрудничества с Таможенным союзом», нынешняя украинская власть не собирается никуда интегрироваться — ни в ЕС, ни в ТС. В Киеве не хотят ни с кем делиться контролем над своей территорией. И до сих пор Виктору Януковичу удавалось балансировать между Россией и Западом. Последний сейчас занят собственными экономическими проблемами и ему явно не до Украины. Кроме громких заявлений после посадки Тимошенко и приостановки кредитной программы МВФ, ничего более серьезного со стороны ЕС и США не последовало. Сказывается и общая усталость от постоянных украинских проблем и неверие в их быстрое решение. Кроме того, на Западе боятся слишком жестким давлением толкнуть Киев в объятия Москвы. Россия же, имея мощные экономические рычаги влияния, занимает выжидательную позицию, предлагая Киеву самому определиться, хочет он в ТС или нет. В таком вакууме интересов (Запад не может, а Россия не хочет) украинские власти жили как хотели последние года два — сажали по тюрьмам лидеров оппозиции, делили активы «между своими» и всяким другим образом подчеркивали собственный суверенитет и независимость. Но после выборов ситуация может измениться. Во-первых, мягко говоря, сомнительная честность выборов, а также протесты после них (особенно если они будут сопровождаться эксцессами вроде разгона митингов и арестами оппозиционеров) могут убедить Запад ввести масштабные санкции. Во-вторых, украинская экономика входит в кризис: падает основной экспортный рынок — стали, снижается промышленное производство (падение на 7% в сентябре), начинает колебаться гривна. Высокие цены на газ выкачивают из страны валюту (в том числе и из бюджета, который дотирует компанию «Нефтегаз Украины»), помощи от МВФ нет, а долги по ранее взятым кредитам нужно отдавать. Внутренний рынок из-за низких доходов населения стагнирует. Инвестиционный климат отвратительный. Крупные объекты госсобственности без реальной конкуренции приватизируются приближенными к власти олигархами. К ним же при помощи силовых структур переходит бизнес менее влиятельных предпринимателей. Это все, естественно, усугубляет и без того сложное положение, и уже в ближайшее время стране может срочно понадобиться внешняя помощь. Запад, сам находящийся в тяжелейшей ситуации, максимум что может сделать — возобновить кредитную линию МВФ, что фундаментальных проблем украинской экономики не решит. У России арсенал возможностей больше. К примеру, в обмен на вступление в Таможенный союз Москва предлагает Украине снижение цены на газ в три раза (до 160 долл.). Только один этот шаг (не говоря уже о прочих «пряниках») сэкономит украинскому бюджету миллиарды долларов, позволит выровнять платежный баланс и спасти гривну от девальвации. В целом, если Запад после выборов введет масштабные санкции, а ситуация в украинской экономике окажется близкой к критической, шансы на перемену позиции Киева относительно вступления в ТС значительно возрастут.

Раунд седьмой. Президентский

Итоги выборов в парламент зафиксируют лишь стартовые позиции сторон накануне главной, президентской, битвы в 2015 году.

Во-первых, вероятная победа Партии регионов означает, что Виктор Янукович сможет сохранить контроль над властной вертикалью, а значит, и шансы на удачный для себя исход президентских выборов. Но если Украина войдет в острую фазу экономического кризиса, то этот сценарий может быть сломан. И либо от власти пойдет на выборы иной кандидат, либо Украину попытаются преобразовать в парламентскую республику, чтобы лишить будущего президента полномочий (собрать для этого 300 голосов, как писалось выше, будет трудно, хотя и возможно). Во-вторых, так как будущий парламент оппозиция вряд ли сможет взять под контроль, то Тимошенко скорее всего не выйдет на волю до президентских выборов. Однако если Украина погрузится в экономический кризис, перерастающий в политический хаос, и власть потеряет контроль над ситуацией, то в таком случае повысятся шансы Юлии Владимировны досрочно покинуть места не столь отдаленные. В-третьих, предполагаемый успех Кличко (второе место на выборах) делает из него главного кандидата от оппозиции на пост президента. В-четвертых, ключевую роль будет играть развитие отношений с Россией. В случае вступления Украины в Таможенный союз Москва сделает ставку на кандидата от власти. Если Украина в ТС не вступит, у России есть две возможности. Первая: придерживаться политики нейтралитета, ожидая, что когда-нибудь естественное течение событий все-таки прибьет украинский корабль к российским берегам (а если не прибьет, то и господь с ним). Вторая: вмешаться в процесс, выдвинув своего (пророссийского) кандидата либо сделав ставку на уже раскрученного политика. Например на Виталия Кличко. В конце концов для победы на выборах президента Украины требуется сумма раз в пять меньшая, чем затраченная на подготовку саммита АТЭС во Владивостоке.

Скорее всего Партия регионов создаст большинство в новом парламенте за счет депутатов от мажоритарных округов, которые, как правило, ориентируются на власть

Если Запад после выборов введет санкции, а ситуация в экономике окажется близкой к критической, шансы на вступление Украины в Таможенный союз значительно возрастут

О выборах кратко

1. Задача-минимум Януковича и Партии регионов — взять простое большинство в Раде. Задача-максимум — конституционное. Прогноз — первая задача будет выполнена, вторая нет. В целом новый парламент будет менее управляемым со стороны президента, чем нынешний, — значительную часть его депутатов составит мажоритарное «болото», которое будет принимать решения, поддерживать власть или нет, ситуативно.

2. Изначально задачей-максимум для ОО «Батькивщина» было сформировать оппозиционное большинство в парламенте. Задачей-минимум — показать результат вровень с Партией регионов (или выше) по партспискам, чтобы утвердить Арсения Яценюка в качестве главного соперника Януковича на выборах президента. Прогноз — ни одна из задач не будет выполнена. Партия Юлии Тимошенко близка к крупному политическому провалу.

3. Задача-максимум Виталия Кличко — занять второе место по партспискам, закрепившись в роли главного кандидата от оппозиции. Задача-минимум — набрать более 15% голосов, создав базис для наращивания рейтинга к президентским выборам. Прогноз — скорее всего, будет выполнена вторая задача. Вполне возможно — и первая. В любом случае Кличко превращается в одного из основных претендентов на пост президента.

4. Украина после выборов станет страной менее стабильной, а значит, более уязвимой перед лицом внешних угроз и внешних игроков. Прогноз — на текущий момент наиболее мощные рычаги воздействия на Киев находятся в руках у России. Если Кремль сможет (и захочет) ими грамотно распорядиться, геополитический курс Украины после 2015 года (или даже раньше) может быть развернут в сторону Москвы.

Украина > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 22 октября 2012 > № 671366

Ватикан > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 21 октября 2012 > № 670825

ВАТИКАН ВПЕРВЫЕ ПРИЧИСЛИЛ К КЛИКУ СВЯТЫХ ИНДИАНКУ

Коренная жительница Северной Америки Катери Текаквита умерла более 300 лет назад

Папа Римский Бенедикт XVI совершил первую и единственную в этом году канонизацию, провозгласив святыми католической церкви семь блаженных. Среди них есть две американки: североамериканская индианка Катери Текаквита и монахиня Марианна Коуп из США, которая в 19 веке ухаживали на Гавайях за людьми, зараженными проказой.

В числе других канонизированных понтификом в ходе церемонии на площади Святого Петра в Ватикане были французский священник-иезуит Жак Бертье, принявший мученическую смерть в конце 19 века, итальянский священник Джованни Баттиста Пиамарта, основавший две монашеские конгрегации, монахини Кармен Сальес-и-Барангерас из Испании, мирянка Анна Шеффер из Германии и Педро Калунгсод с Филиппин.

Канонизация новых святых, по мнению Папа Римского, должна привлечь молодежь в лоно церкви.

Катери Текаквита стала первой католической святой среди коренных жителей Северной Америки. Текаквита, известная как Лилия мохоков, родилась более 300 лет назад в племени индейцев-мохоков. Ей было всего четыре года, когда в племени случилась эпидемия оспы. Ее родители и младший брат умерли, и, хотя она выжила, на ее лице остались глубоки шрамы, и ослабло зрение. В распространении болезни обвинили священников-иезуитов, трое из которых были убиты. Несмотря на это Катери в возрасте 20 лет приняла католичество, что ее племя расценило как предательство. Вскоре они была изгнана из племени после того, как отказалась выходить замуж за индейца. Покинув родную землю, девушка присоединилась к канадской коммуне женщин-христианок и дала обет безбрачья. Считается, что она ходила босиком по льду, истязала себя розгами, часами молилась, стоя на коленях на холодном полу и спала на кровати из терниев. Эксперты полагают, что наказания, которым себя подвергала Текаквита, стали причиной ее раненного ухода из жизни в возрасте 24 лет. Согласно легенде, сразу после смерти шрамы от оспы исчезли с ее лица.

Ватикан > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 21 октября 2012 > № 670825

США. Азия > Армия, полиция > ria.ru, 20 октября 2012 > № 670528

Атомный авианосец США "Джордж Вашингтон" (USS George Washington) и корабли сопровождения появились в субботу в водах Южно-Китайского моря, ряд территорий в котором оспаривают страны региона, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Через Южно-Китайское море проходит до трети мирового морского грузопотока, а шельф расположенных в нем островов богат нефтью. На различные территории в этом море одновременно с Китаем претендуют входящие в АСЕАН Филиппины, Вьетнам, Малайзия и Бруней, а также Тайвань. Территориальный спор относительно ряда районов Южно-Китайского моря, прежде всего, расположенных там архипелага Спратли (Наньша) и группы островов Сиша (Парасельские острова), обострился в последние месяцы.

По словам капитана Тихоокеанской флотилии США Грегори Фентона (U.S. Pacific Fleet.Capt. Gregory Fenton ), США публично не встают на какую-либо сторону спора по территориям Южно-Китайского моря.

"В наших планах видеть, как нации региона разрешат спор самостоятельно, наша же роль на данный момент в обеспечении свободы навигации внутри международных вод", - сказал Фентон.

Как отмечает агентство, появление американской авианосной группы закрепляет поддержку США Вьетнаму и Филиппинам, но может вызвать раздражение у КНР. Появление авианосца также совпало с началом военных учений КНР в соседнем Восточно-Китайском море, по островам в котором у Пекина также имеется спор с Японией - союзником США.

США. Азия > Армия, полиция > ria.ru, 20 октября 2012 > № 670528

Азия > Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 18 октября 2012 > № 669451

HSBC ОЖИДАЕТ СКАЧОК ПОТРЕБЛЕНИЯ В АЗИИ

Потребительский рынок развивающихся стран составит почти две трети от мирового объема потребления в 2050 году, считают эксперты

К 2050 году почти 3 миллиарда человек (более 40% населения планеты) будут принадлежать к среднему классу, говорится в исследовании HSBC "Потребитель в 2050 году: экспансия среднего класса в развивающихся странах".

По прогнозу аналитиков банка, в следующие 40 лет в Египте, Индонезии и Филиппинах в совокупности представителей среднего класса станет больше, чем в Бразилии или России.

Развитые страны смогут обеспечить менее 2 % ежегодного роста потребления, поэтому потребительский рынок развивающихся стран составит почти две трети от мирового объема потребления в 2050 году, в сравнении с примерно одной третьей на сегодняшний день. В Китае, Индии, на Филиппинах, в Перу, Малайзии и России ожидаются ежегодный рост реальных доходов более чем на 4%; по темпам потребления одежды, высоких технологий, мебели и рекреационных услуг ожидаются темпы роста до 8%.

Характеризуя будущее сферы финансовых услуг, эксперты HSBC сообщают, что сейчас развивающиеся рынки потребляют примерно 18% предоставляемых финансовых услуг в мире. К 2050 году показатель вырастет более чем на 50%, причем как только упростится доступ к банковским и страховым услугам и увеличится государственное благосостояние, ожидается снижение уровня накоплений и резкий скачок спроса на финансовые услуги, полагают в HSBC.

По данным аналитиков этого британского банка, на рынок активов окажут влияние три макроэкономических фактора: в странах с развивающейся экономикой активно вырастет сектор услуг, большинство потребителей в развивающихся странах будут стремиться к недорогим товарам с низкой добавленной стоимостью (что будет способствовать мощному росту торговли между странами южного региона) и, в-третьих, странам Запада придется встроиться в процесс роста спроса, увеличивая экспортные продажи и смягчая мировой дисбаланс.

По данным "Росгосстраха", 15 млн семей или 29% населения России по итогам 2011 года имели доход 20 тысяч долларов в год на семью, поэтому их можно относить к среднему классу. В крупных городах порог выше и составляет 30 тысяч долларов в год на семью. Ректор российской "Высшей школы экономики" Ярослав Кузьминов причисляет к среднему классу РФ тех, кто зарабатывает 50-70 тысяч рублей в месяц. Глава госкорпорации "Роснано" Анатолий Чубайс, с чьим именем принято связывать реформы 1990-х годов, считает, что средний класс появился в России за последние годы.

Азия > Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 18 октября 2012 > № 669451

Филиппины > Недвижимость, строительство > prian.ru, 17 октября 2012 > № 669221

Центробанк Филиппин намерен ужесточить условия кредитования. Финансовые эксперты собираются принять меры по регулированию рынка недвижимости страны через местные банки.

Pаместитель управляющего секции надзора и проверок Bangko Sentral Нестор Эспенилла заявиk, что в случае необходимости власти рассмотрят возможность принятия дополнительных мер по финансовому регулированию. Вероятно, количество выданных кредитов на недвижимость снова будет ограничено, сообщает Global Property Guide. Ранее Центробанк уже прибегал к этому: в настоящее время количество выданных кредитов на недвижимость в каждом банке должно составлять не более 20% от общего числа.

Эспенилла также отметил, что кроме общих ограничений могут быть введены и частные, касающиеся условий кредитования конкретных покупателей. Эксперты пока не сообщают, какие именно частные меры рассматриваются Центробанком, но готовы принять их в случае, если ситуация на рынке недвижимости Филиппин ухудшится.

Количество жилищных кредитов сегодня достигло рекордного уровня – всего в первом полугодии было выдано займов на сумму почти в €10,5 млрд. По мнению специалистов, еще рано говорить о кризисе на рынке недвижимости страны, однако следует оставаться бдительными.

Филиппины > Недвижимость, строительство > prian.ru, 17 октября 2012 > № 669221

Япония. Россия > Недвижимость, строительство > minpromtorg.gov.ru, 15 октября 2012 > № 728094

В МИНПРОМТОРГЕ РОССИИ СОСТОЯЛАСЬ ВСТРЕЧА С ДЕЛЕГАЦИЕЙ ЯПОНСКОЙ КОРПОРАЦИИ «МАРУБЕНИ КОРПОРЕЙШН»

1 октября 2012 г. Заместитель Министра промышленности и торговли Российской Федерации Г.В.Каламанов провел встречу со Старшим исполнительным вице-президентом, членом совета директоров «Марубени Корпорейшн» Фумия Кокубу.

На встрече поднимались вопросы деятельности японской Корпорации «Марубени Корпорейшн» на территории России.

Как подчеркнул Г.В.Каламанов: «Мы ценим сотрудничество с Корпорацией «Марубени Корпорейшн» Хорошо известна строительная техника Комацу, которая поставляется при участии корпорации с 2006 года. Новый этап взаимовыгодного сотрудничества – строительство в Красноярском крае лесохимического комплекса «Ангара-Пейпа», рамочный контракт на строительстве которого был подписан во время саммита АТЭС во Владивостоке в присутствии Президента Российской Федерации В.В.Путина и Премьер-министра Японии Е.Нода».

Кроме того, в ходе встречи обсуждались возможности для реализации других совместных проектов: в сфере лесопереработки, в авиационном секторе, а также в области автомобилестроения.

«Проект «Ангара-Пейпа – крупнейший проект для нашей Корпорации, мы горды, что начинаем строить такой большой комплекс в России. Хотели бы отметить, что готовы также участвовать и в других инвестиционных проектах, например, в производстве запасных частей и компонентов в автомобилестроении и гражданской авиации», - отметил Фумия Кокубу.

«Постараемся провести в ближайшее время совещание по Красноярскому краю. Уверен, в этом регионе много возможностей для реализации инвестиционных устремлений Корпорации «Марубени Корпорешн»», завершая встречу сказал Г.В.Каламанов.

Справочно:

Корпорация МАРУБЕНИ (Marubeni Corporation) - одна из крупнейших универсальных торгово-промышленных групп Японии.

Имеет два главных офиса - в г. Токио и г. Осака, 30 отделений в Японии и 158 офисов в 79 странах мира, где работает более 8,5 тысяч высококвалифицированных сотрудников.

Первые в Японии по производству и торговле лесохимической продукцией, включая целлюлозу и картон, крупнейший в Японии строительный подрядчик в лесной отрасли.

В России - с 1993 года, когда было создано ЗАО «Марубени Авто», позже - «Марубени Авто и Строительная Техника».

С мая 2006 года начинается активное сотрудничество «Марубени Авто и Строительная Техника» с фирмой ООО «Комацу СНГ». В качестве её официального дистрибьютора на территории Приволжского, Северо-Кавказского и Южного Федеральных округов РФ компания реализует бульдозеры, экскаваторы, погрузчики, самосвалы, автогрейдеры, трубоукладчики, а также другие модели техники Komatsu для коммунальных, дорожно-строительных, горных и нефтегазодобывающих предприятий России.

Во время саммита АТЭС во Владивостоке в присутствии Президента Российской Федерации В.В.Путина и Премьер-министра Японии Е.Нода 8 сентября с.г. подписали EPC (Engineering-Procurement-Construction) контракт на строительство ЛесоХимического Комплекса «Ангара-Пейпа» в Красноярском крае.

Япония. Россия > Недвижимость, строительство > minpromtorg.gov.ru, 15 октября 2012 > № 728094

Филиппины > Финансы, банки > nalogi.net, 15 октября 2012 > № 670446

Инвестиции в игровую индустрию на Филиппинах процветают во многом благодаря стратегии правительства привлечения инвесторов в Манилу с помощью снижения налогов и других фискальных стимулов, что отвечает стремлению превратить Филиппины в один из наиболее конкурентоспособных центров азартных игр в Азии. В рамках этой стратегии, миллиардеры Генри Си, Лоуренс Хо и Джеймс Пакер подписали Договор о создании совместного предприятия с целью вернуть в страну филиппинцев, работающих в зарубежных игорных центрах, таких, как Макао и Сингапур. В числе плюсов Филиппин фигурирует и значительно более низкий налог на азартные игры, чем, например, в Макао, где казино облагаются налогом до 40% от валового дохода от игорного бизнеса. Филиппины > Финансы, банки > nalogi.net, 15 октября 2012 > № 670446

Россия. ДФО > Транспорт > ria.ru, 12 октября 2012 > № 666187

Жители Владивостока, живущие на острове Русский, в пятницу впервые поехали домой на муниципальных автобусах, а не на морских грузопассажирских паромах, которые компания "Мортранс" без предупреждения сняла с маршрутов, сообщает администрация города.

Наладить доставку пассажиров на остров Русский и обратно стало возможным благодаря двум мостам, построенным во Владивостоке к саммиту АТЭС. Один из них связал материк и остров.

"Жители Владивостока, проживающие на островных территориях, сегодня были лишены возможности добраться после работы домой на паромах. Морские перевозки были остановлены без предупреждения по всем направлениям", - говорится в сообщении.

Руководство ООО "Мортранс" на запрос администрации города объяснило внезапную остановку паромов тем, что все морские суда ремонтируются, а на некоторых заболели капитаны. Однако, по другим данным, флот был остановлен для проведения профсоюзного собрания.

"Управление транспорта администрации города Владивостока, узнав о нештатной ситуации, оперативно организовало пассажирские перевозки на остров Русский муниципальными автобусами MAN. Уже спустя десять минут после получения информации об остановке паромов в сторону тридцатого причала выдвинулись три автобуса", - сообщает администрация города.

Власти Владивостока заявляют, что в пятницу автобусы совершат столько рейсов на остров Русский, сколько необходимо для того чтобы доставить жителей к месту их проживания.

"Городские власти намерены обратиться в прокуратуру..., чтобы компетентные органы дали оценку действиям руководства "Мортранса". За 2012 год по договору с администрацией города компания "Мортранс" получит из городского бюджета дотаций на сумму почти 200 миллионов рублей", - информирует администрация Владивостока.

РИА Новости пока не располагает комментариями в связи с этой ситуацией со стороны руководства "Мортранса".

В среду паромное движение во Владивостоке также прерывалось, но по причине шторма.

Россия. ДФО > Транспорт > ria.ru, 12 октября 2012 > № 666187

Канада > Госбюджет, налоги, цены > winnipeg.ru, 11 октября 2012 > № 664675

Рекордные темпы роста населения Манитобы – заслуга не только миграции. В провинции наблюдается настоящий беби-бум: за десятилетие рождаемость выросла на 18%.

С 1 июля 2011 года по 30 июня 2012 в Манитобе родилось 16 250 детей – рекордное количество с 1994-95 фискального года. Это произошло и благодаря увеличению количества женщин в возрасте от 15 до 49 лет. Число представительниц этой социальной группы составляет 296 300 человек, или почти четверть населения провинции.

В то же время, средний возраст матерей, рождающих первенца, растет. В 1989 году он составлял 27,3 года, в то время как в 2010-м – уже 28,6 года. Одновременно с этим в провинцию прибывают иммигранты из стран, где женщины традиционно имеют много детей. Так, наибольшая часть переезжающих иностранцев представляет Филиппины, где на женщину в среднем приходится 3,1 ребенка. Почти 80% иммигрантов моложе 40 лет.

Коэффициент плодовитости для Манитобы также несколько увеличился. Сейчас он составляет 1,95 ребенка в расчете на женщину. В провинции фиксируется и естественный прирост населения, т.е. число рождений превышает количество смертей.

В 2001-02 году в провинции родилось 13 746 малышей, что стало рекордно низким показателем с 1971-72 года.

Канада > Госбюджет, налоги, цены > winnipeg.ru, 11 октября 2012 > № 664675

Индонезия > Армия, полиция > ria.ru, 10 октября 2012 > № 663428

Полиция Индонезии приведена в среду в состояние максимальной готовности в связи с наивысшей угрозой терактов накануне отмечаемой через два дня десятой годовщины взрывов на всемирно известном курортном острове Бали, сообщают индонезийские СМИ.

"Имеется, информация, которой стоит доверять, что террористы планируют избрать своей целью мероприятия в честь годовщины взрывов на Бали", - заявил заместитель главы полиции провинции Бали И Кетут Унтунг Йога Ана (I Ketut Untung Yoga Ana).

Он отметил, что "меры безопасности во всех точках въезда на Бали - таких, как аэропорты и морские порты, включая традиционные (используемые легкими судами) гавани - будут усилены". Уровень принимаемых мер безопасности Ана определил как "наивысший".

Террористические акты на Бали произошли в 2002 году в туристическом районе Курта. Тогда в результате взрывов трех бомб были убиты 202 человек, а 209 получили ранения. Среди убитых были 164 иностранных гражданина. Власти Индонезии пришли к выводу, что за терактами стоят боевики исламистского движения "Джемаа Исламия", которое действует в Индонезии, в Малайзии и на Филиппинах. За причастность к терактам в 2008 году индонезийский суд приговорил к расстрелу троих человек, приговор был приведен в исполнение. Михаил Цыганов.

Индонезия > Армия, полиция > ria.ru, 10 октября 2012 > № 663428

Россия > Госбюджет, налоги, цены > mn.ru, 9 октября 2012 > № 661620

Бюджетные споры и источники роста

Значительное увеличение инвестиций является главным фактором обеспечения стабильного развития экономики

 Сергей Дубинин

Сегодня общественная дискуссия по экономической тематике сфокусировалась на проблемах федерального бюджета. Так, перспективы роста российского ВВП обсуждались, исходя из оценок, будет ли в бюджете достаточно денег для исполнения принятых руководством страны обязательств, например, в социальной и военно-политической сферах.

Такой подход нельзя не приветствовать. Это говорит о взрослении общества. Когда люди требуют ответов, как посчитаны деньги в бюджете и общественных фондах, словесная риторика осыпается как шелуха, наступает время реальных оценок.

Предел сбалансированности

Бюджет, вносимый правительством на рассмотрение Думы, находится на пределе сбалансированности максимальных объемов доходов и государственных расходов. Любое их увеличение возможно только за счет дефицитного финансирования, т.е. за счет наращивания госдолга. Это во-первых.

Во-вторых, сбалансированным и практически бездефицитным бюджет такого размера будет, если сбудется наиболее оптимистичный сценарий развития экономики страны.

В-третьих, критерием разницы между оптимистическим и пессимистическим прогнозами является единственный фактор — прогнозируемая цена барреля нефти, поставляемой Россией на международный рынок. В 2012 году дефицит федерального бюджета (если вычесть нефтегазовые доходы) достиг 11,5% ВВП. В 2008 году, накануне кризиса, он составлял — 2,7% ВВП. Доля нефтегазовых поступлений в доходах бюджета выросла с 46,5 до 52,8%. Никогда прежде зависимость нашей экономики в целом, доходов государства и каждого человека от мирового рынка не была настолько очевидной.

Внешние риски

В числе прогнозов, с которыми летом выступило Министерство экономического развития, кроме основного инерционного сценария (рост ВВП на 3,5–4,0% ежегодно), был и кризисный сценарий, указывавший на угрозу спада экономики, начиная с 2013 года.

Факторами потенциального кризиса называются неблагоприятные внешнеэкономические условия в случае резкого обострения кризиса в европейском сообществе. И как следствие — значительное снижение спроса со стороны ЕС на российские нефть, газ, металлы и химическую продукцию. Результатом чего могло бы стать падение цен на нефть до 60 долл/баррель.

Главная задача

Споры вокруг бюджета привели к признанию того, что внешнеэкономические риски имеют решающее значение и наш рост прямо зависит от развития экономик ведущих партнеров России. Это позволяет четко сформулировать стоящую перед страной задачу. Если элита России не на словах, а на деле стремится обеспечить стране высокое место среди ведущих государств, необходимо найти способы для значительного увеличения капвложений. Это позволит повысить конкурентоспособность российской экономики и снизит ее зависимость от внешней конъюнктуры.

В период 2000–2007 годов инвестиционный бум на основе доходов от внешнеэкономической деятельности являлся мотором роста. Это позволило России качественно изменить не только уровень индивидуальных доходов населения (они выросли в среднем в 2,5 раза), но и вывело страну в число среднеразвитых стран. По паритету покупательной способности в 1998 году ВВП на душу населения составлял 7328 долл., в 2008 году — уже 14 767 долларов.

В 2012 году прирост инвестиций составил примерно 8%, на ближайшие годы он прогнозируется в размере около 7% в год. «Двузначные» показатели прироста инвестиций оказываются недостижимыми, а это означает, что российская экономика теряет и потенциал опережающего роста в сравнении с наиболее развитыми экономиками мира. Инвестиции в проекты, ориентированные на внутренний спрос, должны стать новым источником роста, повысить устойчивость страны перед угрозами глобального кризиса.

Инвестиционный источник

Федеральный бюджет не в состоянии служить сегодня в качестве источника крупных инвестиций. Вся инвестпрограмма сводится к набору нескольких крупных «демонстрационных» проектов: Олимпиада в Сочи, АТЭС во Владивостоке и т.п. По данным Росстата, основным источником внутренних инвестиций являются ресурсы корпоративного сектора (42% капвложений в основной капитал), госбюджет обеспечивает вдвое меньший объем капиталовложений (18%). Основная нагрузка на федеральный бюджет — это перераспределение доходов по социальным программам (покрытие дефицита Пенсионного фонда, рост зарплат бюджетников) и перераспределение средств между регионами.

Механизм формирования национальных сбережений и их трансформации в инвестиции должен быть полностью обновлен. В чем и будет заключаться подлинная модернизация экономики. При этом современная экономика не может быть изъята из глобального экономического контекста. Напротив, умелое использование международных финансовых механизмов — единственный реалистичный вариант модернизационной стратегии.

Рассматривая перспективы развития, нельзя уповать на уже «зарезервированные» ресурсы. Степень подготовленности российской экономики к общемировому замедлению экономического роста не может быть оценена на основе данных о накопленных государством резервах. Золотовалютные резервы Банка России, стабилизационный и резервный фонды правительства могут быть израсходованы за неполные два–три года неблагоприятной конъюнктуры. Необходим надежно работающий механизм генерации сбережений и трансформации их в инвестиции в конкурентоспособные проекты в отечественной экономике.

Инвесторы для России, Россия для инвесторов

Российская экономика генерирует сбережения в крупном масштабе. Однако они не находят должного применения в самой национальной экономике. В результате мы наблюдаем значительный чистый отток капитала. Никакой запрет на перевод средств иностранным партнерам или законодательное решение о выходе компаний, принадлежащих родственникам госчиновников, из иностранных активов и о возврате капитала, делу не поможет.

Превышение вывоза капитала над его ввозом происходит на протяжении последних двух десятилетий и, видимо, продолжится в предстоящие несколько лет. Разворот к чистому притоку кредитов и инвестиций, желательно в форме прямых инвестиций (сегодня доля прямых инвестиций не превышает 10% прихода капитала в Россию), является важной стратегической задачей, и она не может быть решена административными методами. Прямые иностранные инвестиции в российскую экономику излишне жестко контролируются. Законодательно установлено: в 42 отраслях, признанных стратегическими, потенциальный зарубежный инвестор должен получать предварительное одобрение своего участия в инвестпроекте от правительственной комиссии, если его предполагаемая доля превышает 10%.

Российские же предприниматели и в так называемом реальном секторе, и в финансовом демонстрируют явный дефицит понимания самого процесса глобализации мировой экономики и оказались плохо подготовленными к ответу на ее вызовы. Еще в меньшей степени российские деловые и политические элиты готовы рассматривать глобализацию с точки зрения потенциальных возможностей.

Преобладающей является сугубо оборонительная консервативная политика и бизнес-практика, которая в лучшем случае направлена на сохранение ранее занятых позиций на мировых рынках.

Причем достаточно часто речь идет о возврате к полуавтаркическому способу ведения хозяйства закрытого советского типа, что является типичной реакционной утопией. Плановое хозяйство в СССР не только доказало свою низкую эффективность, оно не смогло противостоять тем же самым внешним негативным факторам — экономический хаос в СССР начался именно со снижения мировых цен на нефть. Обсуждать же необходимо совсем иную задачу — как сделать Россию более привлекательной для инвесторов, а с другой стороны — как занять действительно сильные позиции на мировых финансовых и торговых рынках.

Валерий Горегляд, заместитель главы Счетной палаты РФ

«Основной резерв в бюджете на 2013 год и последующие два года — это, как всегда, цена на нефть. Она может оказаться выше, и тогда будут новые доходы. Это означает, что мы раньше можем наполнить резервный фонд до заданного уровня и начать раньше тратить дополнительные доходы на инфраструктурные проекты. Если говорить о других источниках, то основными источниками доходов бюджета должны быть более высокие темпы роста ВВП. Это мы можем обеспечить только за счет обрабатывающих производств, не за счет добывающих. Потому что добывающие производства находятся уже на критическом уровне. Ничего большего мы от них не получим. Я не имею в виду неожиданный рост цен на нефть. Поэтому более высокие темпы роста ВВП нам позволят сбалансировать бюджет.

Теоретически это возможно — у нас неплохой потенциал экономики. Но на практике этого никогда не получалось. Экономика у нас страдает одной проблемой — отсутствием необходимых предпринимательских свобод, отсутствием должного инвестиционного климата. И как показатель здесь — утечка капитала. Как только он в обратную сторону пойдет, то это будет индикатор изменения климата.

Рост инвестиций — этот основной драйвер нашего роста. Если мы выйдем на приток инвестиций в 25–28%, то и темпы роста мы будем иметь, которые нам нужны. Но для этого надо прекратить кошмарить бизнес, Вместо этого предпринимателей надо холить и лелеять. Видеть в них не жуликов, а людей, которые создают рабочие места, создают внутренний продукт. При этом те меры по улучшению инвестиционного климата, которые предложены в «дорожных картах» Агентства стратегических инициатив, недостаточны.

В целом, с моей точки зрения, в этой конструкции и с этими параметрами роста бюджет на пределе. При этом большие резервы есть в расходах. За эти же деньги можно делать гораздо больше. Не надо программы бюджетные сокращать, надо меньшими деньгами их реализовывать. Должны быть эффективными расходы. По нашим оценкам, резерв в бюджетных расходах составляет порядка 30%. Мы можем теми же деньгами решать больше задач. Ну сколько можно говорить про эти дороги, стадионы и прочие объекты. Мы иногда иностранным партнерам объяснить не можем, почему один километр дороги стоит 25 млн евро. Таких дорог, например, в той же Германии нет. А если мы тратим деньги на космические программы, то надо ожидать того, что ракеты не буду падать в Мировой океан. Деньги-то большие потрачены. Кроме того, анализ ФЦП и адресных целевых программ показывает, что у нас незавершенное строительство огромное. Деньги потрачены, но объекты так и не доведены до конца. И такие объекты нуждаются в новых деньгах. Сметы приходится увеличивать, потому что строили так долго, что уже расценки выросли. Дополнительные расходы идут и на консервацию недостроенных объектов. А недострой везде. Количество вводимых объектов гораздо меньше, чем планируется. В итоге с точки зрения бюджетной политики более важно не искать где-то дополнительные деньги, а повышать эффективность имеющихся ресурсов. Резерв огромный».

Россия > Госбюджет, налоги, цены > mn.ru, 9 октября 2012 > № 661620

Филиппины > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 7 октября 2012 > № 661578

ПРЕЗИДЕНТ ФИЛИППИН ПООБЕЩАЛ МУСУЛЬМАНСКИМ ПОВСТАНЦАМ АВТОНОМИЮ

Правительство страны и борцы освободительного фронта MILF подпишут официальное соглашение о перемирии 15 октября

Филиппинское правительство и мусульманские повстанцы - борцы освободительного фронта MILF (Moro Islamic Liberation Front) - согласились заключить мирный договор об окончании 40-летнего конфликта, жертвами которого стали более 120 тысяч человек. Об этом заявил президент Филиппин Бенигно Акино. По его словам, перемирие знаменует начало политического и экономического обновления проблемных территорий на юге страны, передает Reuters. Ожидается, что документ будет подписан 15 октября.

Подписанный договор также подразумевает создание до 2016 года (окончание мандата нынешнего главы государства) нового автономного региона Бангсаморо (одно из наименований группы мусульманских народов на южных островах Филиппин). "Данное соглашение подразумевает создание нового политического образования, которому будет дано название, символизирующее и выражающее почтение сражениям, проводимым нашими предками на острове Минданао, а также чествующее историю и особенность части нашей нации. Это название - Бангсаморо", - сказал Акино. "Заключив перемирие, мы возвысимся над нашими предрассудками, избавимся от недоверия и ограниченности наших взглядов, которые были источниками проблем в прошлом", - добавил президент.

По словам Зайнуддина Маланга, исполнительного директора гражданской организации Mindanao Human Rights Action Cente, обе стороны перемирия должны действовать очень обдуманно. "Это соглашение только возможность положить конец конфликту", - сказал он, добавив, что в действительности конфликт прекратится, когда удачно будут выполнены все пункты соглашения.

Мусульмане с 70-ых годов борются за предоставление им независимости от центрального правительства. В 1989 году на юге страны был создан автономный регион в Мусульманском Минданао, который стал единственной областью Филиппин с собственным правительством.

Филиппины > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 7 октября 2012 > № 661578

США. Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 3 октября 2012 > № 660590

Горнодобывающая промышленность, торговля, строительство, экологический и экстремальный туризм могут стать перспективными направлениями сотрудничества между США и Чукоткой, сообщила в среду генеральный консул США во Владивостоке Сильвия Рид Курран, завершая трехдневную рабочую поездку в Чукотский автономный округ.

Кроме того, она отметила необходимость возобновления побратимских связей столицы Чукотки города Анадырь с аляскинским городом Бэттл.

"Сотрудничество Чукотки и США не стоит ограничивать лишь укреплением отношений этого российского региона с соседней к нему Аляской. Взаимодействие может быть намного шире и имеет огромный потенциал, например, в части привлечения инвестиций в горнодобывающую промышленность, которая активно развивается в регионе. Перспективными может стать сотрудничество в сферах торговли, строительства и туризма, особенно экологического и экстремального", - сказала госпожа Курран.

По ее словам, сейчас многие американские бизнесмены интересуются тем, что сейчас происходит на российском Дальнем Востоке, особенно на фоне прошедшего во Владивостоке саммита АТЭС. В связи с этим в ходе своего визита на Чукотку генконсул США изучила информацию, касающуюся инвестиционной привлекательности Чукотского автономного округа, чтобы ознакомить с ней заинтересованных в сотрудничестве американских бизнесменов.

"Чукотка с ее уникальной природой и самобытной культурой коренных народов может стать одним из самых популярных на планете мест для экологического и экстремального видов туризма, интерес к которым у американцев велик", - сообщила генконсул, добавив, что она сама планировала побывать в оленеводческой бригаде и познакомиться с жизнью коренных народов, однако из-за непогоды поездка сорвалась.

Продолжая тему, генконсул США сказала, что на правительственном уровне необходимо решать не только вопрос о безвизовом режиме поездок между жителями Чукотки и Аляски, но и об упрощении процедуры получения виз для всех граждан наших стран, определенные шаги для чего уже предпринимаются.

Рабочая поездка генерального консула США во Владивостоке на Чукотку началась в понедельник и стала вторым за последние полтора года визитом дипломата в регион. За три дня Сильвия Рид Курран встретилась с главой Анадырского муниципального района Владимиром Вильдяйкиным и мэром Анадыря Андреем Щегольковым. С ними она обсудила перспективы сотрудничества двух стран, развитие международных связей, в том числе с аляскинским городом Бэттл - побратимом Анадыря, взаимоотношения с которым, по ее мнению, следует возродить.

Также дипломат встретилась с президентом общественной организации "Ассоциация коренных малочисленных народов Чукотки" Анной Отке, затронув темы создания национального парка "Берингия" и его роли в развитии и сохранении самобытной традиционной культуры народов Чукотки, вопросов безвизовых поездок коренных жителей Чукотки и Аляски и студенческих обменов. Кроме того, речь шла о реализации соглашения между правительствами России и США о сохранении и использовании чукотско-аляскинской популяции белого медведя.

В среду генконсул США вылетела из Анадыря в Хабаровск.

Сильвия Рид Курран состоит на дипломатической службе США с 1987 года. Пост генерального консула США во Владивостоке заняла в 2010 году. До этого госпожа Курран была заместителем главы миссии и Временным Поверенным в делах США в Туркменистане. Антон Лобанов.

США. Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 3 октября 2012 > № 660590

Швейцария. Украина. ЮФО > Агропром > bfm.ru, 3 октября 2012 > № 658371

GLENCORE ПРИШВАРТОВАЛСЯ В ТАМАНИ

Glencore совместно с украинским Kernel Holding приобрела зерновой комплекс в порту Тамань. Партнеры хотят снизить зависимость от терминалов в Новороссийске, подконтрольных группе "Сумма" Зиявудина Магомедова, также недавно начавшей торговать зерном

Крупнейший в мире сырьевой трейдер Glencore и украинский Kernel Holding купили у группы ЭФКО зерновой комплекс в порту Тамань. Покупателем актива выступила International Renaisco - совместное предприятие украинской и швейцарской компаний, сумма сделки составила 265 млн долларов.

Слухи о продаже терминала появились еще летом: ЭФКО специализируется на производстве масел, и зерновой терминал был для нее непрофильным активом. По неофициальным данным, интерес к терминалу, помимо Glencore, проявлял и другой крупный зерновой трейдер - Luis Dreyfus.

Мощность терминала - 3 млн тонн зерна в год. Учитывая, что в 2011-2012 сельскохозяйственном году экспорт зерна из России составлял около 27,5 млн тонн, то благодаря этой покупке новые собственники уже смогут обслуживать около 9% всех внешних продаж зерна.

Зерновой комплекс "Тамань" - один из крупнейших на российском черноморском побережье. В состав комплекса входит четыре причала общей проектной мощностью 9 млн тонн в год и элеватор объемом 80 тысяч тонн зерна с возможностью увеличения до 220 тысяч тонн.

Наличие собственного терминала позволяет снизить целый ряд рисков для Glencore и Kernel Holding. Группа "Сумма" Зиявудина Магомедова, контролирующая через НМТП Новороссийский зернового терминала, мощностью 4,5 млн тонн недавно начала заниматься и трейдинговым бизнесом. В июне "дочка" "Суммы" выиграла конкурс по приватизации 49% акций "Объединенной зерновой компании".

"Собственный терминал позволит снизить зависимость от продаж через Новороссийский порт. Кроме того, терминал в Тамани глубоководный и сможет принимать суда грузоподъемностью 50 тысяч тонн", - поясняет исполнительный директор аналитического центра "СовэкОн" Андрей Сизов.

Отметим, российская "дочка" Glencore - "Международная зерновая компания" - уже владеет терминалом в Ростове, но он мелководный и способен обслуживать лишь суда грузоподъемностью до 7 тысяч тонн.

Glencore - крупнейший в мире сырьевой трейдер. Бизнес компании разделен на три сегмента: торговля металлами и минералами, торговля топливом и операции с сельскохозяйственной продукцией. В первом полугодии 2012 года выручка составила 107,9 млрд долларов, чистая прибыль - 2,27 млрд долларов.

Собственный терминал в России позволит Кernel Holding стать полноценным трейдером зерна. "Сейчас холдинг занимает лидирующие позиции на украинском рынке масел и теперь ищет возможности для диверсификации бизнеса", - отмечает аналитик ИК "Ренессанс Капитал" Ульяна Ленвальская.

Кernel Holding - крупнейший сельскохозяйственный холдинг в Украине, специализируется на производстве масел. По итогам 2012 финансового года выручка составила 2,17 млрд долларов, чистая прибыль - 198,6 млн долларов. Капитализация компании на Варшавской фондовой бирже - 1,67 млрд долларов. Крупнейший акционер - депутат "Партии регионов" Андрей Веревский - контролирует 38,2% акций.

Российский рынок зерновых сохраняет значительный потенциал в долгосрочной перспективе, указывает Ульяна Ленвальская. Летом Kernel уже заключил ряд контрактов на экспорт зерна из России. Руководство сельскохозяйственной компании рассчитывает занять около 9% годового экспорта (около 2,5 млн тонн).

Ранее президент России Владимир Путин в ходе саммита АТЭС заявлял, что к 2020 году страна планирует увеличить экспорт зерна до 40 млн тонн. "Сейчас наш экспортный потенциал 15-20 млн тонн зерна. По оценкам специалистов, к 2020 году наша страна будет ежегодно производить 120-125 млн тонн зерна, увеличит экспортные возможности до 30-35, а то и 40 млн тонн", - пояснял глава государства.

Швейцария. Украина. ЮФО > Агропром > bfm.ru, 3 октября 2012 > № 658371

США. ДФО > Армия, полиция > ria.ru, 1 октября 2012 > № 658989

Делегация 17-го района береговой охраны США прибыла на Чукотку с визитом, в ходе которого будет заключено соглашение о сотрудничестве с Северо-Восточным пограничным управлением береговой охраны ФСБ России, сообщает погрануправление.

"В столице Чукотского автономного округа Анадыре делегация 17-го района БОХР США, которую возглавляет командующий контрадмирал Томас Остебо, и делегация офицеров Северо-Восточного погрануправления ФСБ России, возглавляемая генерал-лейтенантом Рафаэлем Даербаевым, проведут ряд рабочих встреч", - говорится в сообщении.

Представители российского и американского пограничных ведомств обсудят ряд вопросов, касающихся российско-американского соглашения по борьбе с нелегальным промыслом биоресурсов.

"Кроме того, будут подведены итоги совместной деятельности за 2012 год, взаимодействия в рамках информационного обмена, совместной работы по обеспечению безопасности проведения саммита АТЭС во Владивостоке. Не останется без внимания и арктическая тема", - говорится в сообщении.

Планируется, что в Петропавловске-Камчатском руководители делегаций подпишут план сотрудничества ведомств на 2013 год.

США. ДФО > Армия, полиция > ria.ru, 1 октября 2012 > № 658989

Индонезия > Экология > ria.ru, 1 октября 2012 > № 658979

Аэропорт города Джамби - столицы одноименной индонезийском провинции на острове Суматра - был закрыт накануне, как минимум, на неделю, из-за дыма от лесных пожаров, которые в этом году вновь приобрели на шестом по величине на планете острове размах уже не просто национального, а общерегионального бедствия, пишет в понедельник газета Jakarta Post.

Видимость в районе аэропорта "Султан-Таха" в воскресенье снизилась менее чем до 500 метров, что вынудило местные власти объявить о его закрытии до 7 октября. Между тем, только в провинции Джамби в минувшие выходные было зарегистрировано 186 очагов возгораний, тогда как в соседней провинции Южная Суматра их число превысило тысячу. Попытки местных властей бороться с пламенем при помощи искусственно вызванных дождей пока успеха не имели, отмечает издание.

Одновременно в Джамби резко увеличилось число лиц, страдающих заболеваниями дыхательных путей, оно уже превысило 3 тысячи, сообщает газета Jakarta Globe со ссылкой на данные службы здравоохранения провинции.

Причин для ежегодно повторяющегося бедствия много. Прежде всего, это подсечно-огневое земледелие, к которому до сих пор прибегают многие индонезийские крестьяне в глубинке гигантской страны. Раз в несколько лет они валят лес, дают стволам подсохнуть, а незадолго до наступления сезона дождей поджигают их, чтобы очистить и удобрить землю перед посевом. Через несколько лет, когда почва истощится, все повторяется по-новому. Подобный способ возделывать землю существует в Индонезии уже тысячи лет, однако в последние десятилетия население Суматры и соседнего с ней третьего по величине на планете острова Калимантан резко возросло.

Кроме того, значительные площади двух островов сейчас заняты плантациями масличной пальмы, требующими периодической очистки и замены стареющих деревьев. Образующиеся горы сухих ветвей проще всего сжечь, хотя это, как и расчистка земель при помощи огня, запрещено.

В результате сезонные лесные пожары ежегодно охватывают в Индонезии десятки тысяч гектаров, а их дым затягивает и соседние страны. В 1997-98 годах, когда пожары на островах Индонезии достигли рекордного размаха, ущерб от них для стран региона составил около 9 миллиардов долларов.

В этом году число очагов пожаров на Суматре является самым большим с "рекордного" за последние полтора десятилетия 2006 года, заявил на прошедшей на прошлой неделе в Бангкоке региональной встрече министр по делам окружающей среды и водных ресурсов Сингапура Вивиан Балакришнан (Vivian Balakrishnan), отмечает сингапурская Straits Times. Он и его коллеги из других стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) призвали Индонезию как можно скорее ратифицировать Соглашение АСЕАН о трансграничном загрязнении дымом, отмечает издание.

В сентябре 2006 года, когда леса горели в 8 тысячах мест на Калимантане и в 3 тысячах точек на Суматре, помощь Индонезии оказывали два самолета-амфибии МЧС России Бе-200. Михаил Цыганов.

Индонезия > Экология > ria.ru, 1 октября 2012 > № 658979

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 1 октября 2012 > № 657850

Кто не рискует

«Сейчас все банкиры живут с опасением того, что кризис может ударить снова. Но этот страх не дает расслабиться и забыть об основах риск-менеджмента»

Текущий новостной фон, в котором постоянно всплывают то европейские, то китайские, то американские долговые проблемы, любого заставит задуматься над вопросом: а не ждет ли нашу экономику что-то похуже 2008 года? Статистика по банковскому сектору за первое полугодие говорит о том же. Объем просроченной задолженности по корпоративным кредитам увеличился на 12,3 процента, до 923,8 миллиарда рублей, что в три раза превышает темпы роста за аналогичный период прошлого года. Выросла, правда, незначительно, и доля «плохих» кредитов. В общем, чем не повод впасть в уныние?

Но я не думаю, что нас в ближайшее время ждет повторение 2008 года. Несмотря на наличие проблем, финансовый сектор демонстрирует рекордные результаты как по активам, так и по прибыли. При этом, безусловно, оборотной стороной медали прироста кредитного портфеля является увеличение просроченной задолженности. На рост «плохих» долгов влияет и то, что подошли к концу сроки по реструктуризированным в 2008—2009 годах кредитам, и те предприятия, которые не смогли восстановить свой бизнес до предкризисных объемов, также формируют эту задолженность.

Ну а насчет уныния... Это, наверное, история не про банкиров. Пессимисты в нашем секторе просто не выживают. Из любой сложной ситуации можно и нужно находить выход. Азиатско-Тихоокеанскому банку, например, кризис 2008 года дал уникальную возможность очень быстро нарастить базу качественных клиентов. За четыре года мы превратились из небольшого банка на Дальнем Востоке в крупнейший региональный банк Сибири и Дальнего Востока.

В прекрасной форме находятся и другие банки, которые всегда взвешенно относились к управлению риском, в том числе и кредитным. Позитивно и то, что воспоминания о кризисе свежи, да и нынешняя ситуация в экономике не дает возможности расслабиться и забыть о том, что этим процессом нужно на ежедневной основе управлять. Конечно, сейчас все банкиры живут с опасением, что кризис может обостриться. Но это страх во благо, поскольку он не дает пуститься во все тяжкие. Осень 2008 года в этом плане многому научила. Например, тому, что ситуация может очень быстро измениться и что банк всегда должен иметь резервы ликвидности. Наши клиенты также гораздо более ответственно стали относиться к привлечению коротких кредитов.

Сейчас мировая (да и российская) банковская система лучше подготовлена к возможному кризису, чем несколько лет назад. К тому же с учетом тех монетарных методов, которые используются властями и в России, и во всем мире, с банковским сектором должно быть все хорошо. А если с финансистами все будет хорошо, то и их клиенты от этого в итоге только выиграют.

Как совсем недавно предприниматели решали проблему «длинных» денег на развитие? Еще каких-то пару лет назад представители сектора малого и среднего бизнеса были уверены, что в банке они долгосрочный кредит на развитие не получат, и финансировали инвестиционные проекты за счет коротких займов. Сейчас ситуация изменилась. Не только зарубежные финансовые институты развития выделяют целевые ресурсы для кредитования инвестиционных проектов,но и резко активизировался государственный Банк поддержки малого и среднего предпринимательства (МСП Банк). Он выдает кредитные ресурсы российским банкам, а те в свою очередь предоставляют «длинные» деньги по низким ставкам небольшим компаниям.

Мы в банке хорошо понимаем, что на Дальнем Востоке малый и средний бизнес отличается от своих московских собратьев. Там предприниматели с оборотом в 5 миллионов рублей в месяц чувствуют себя прекрасно. Аналогичный бизнес в Москве чувствует себя гораздо хуже. К тому же на Дальнем Востоке и в Сибири бизнес более устойчивый. На востоке России очень ценится кредитная история, поэтому и просрочка по кредитам в этих регионах крайне небольшая.

Как будет чувствовать себя этот непростой регион дальше? Безусловно, государственная программа по освоению Дальнего Востока дала толчок к его развитию. Тот колоссальный объем средств, который был потрачен на подготовку к саммиту АТЭС, позволил не только многим организовать свой бизнес, но и уже состоявшимся предпринимателям перейти на более высокий уровень. Сейчас идут большие стройки в рамках освоения Южной Якутии и Восточной Сибири в целом. Государство объективно стоит не перед выбором, финансировать Дальний Восток или не финансировать. Оно стоит перед дилеммой — если его не финансировать, останется ли этот регион управляемым. В связи с таким вниманием центра перед регионом открываются уникальные перспективы. В первую очередь для тех, кто хочет иметь свое небольшое и стабильное дело.

Евгений Аксеновпред­се­да­тель прав­ле­ния ОАО «Ази­ат­ско-Тихо­оке­ан­ский банк»

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 1 октября 2012 > № 657850

Афганистан. США > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2012 > № 656602

Потери американской армии в Афганистане достигли 2 тысяч человек убитыми с начала военного вмешательства США в ситуацию в этой стране, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс, которое ведет собственный неофициальный подсчет потерь.

В воскресенье Пентагон подтвердил гибель военнослужащего на востоке Афганистана, который, по данным агентства, стал двухтысячным погибшим американцем за 11 лет конфликта. Неофициальная статистика Ассошиэйтед Пресс учитывает только убитых американских солдат на территории Афганистана с начала войсковой операции "Несокрушимая Свобода" международных сил под руководством военных США с 7 октября 2001 года.

Согласно информации, опубликованной на официальном сайте министерства обороны США, число погибших американских военнослужащих в Афганистане достигло 1,996 тысячи человек на 27 сентября 2012 года. Из них в боевых действиях погибли 1,657 тысячи солдат, ранения получили 17,644 тысячи человек.

Другие новостные издания и некоммерческие организации ведут расширенный список потерь американских солдат, принимавших участие в афганской операции, в том числе тех, кто погиб за пределами Афганистана. "Несокрушимая свобода" - глобальная антитеррористическая кампания по уничтожению боевиков и террористов, которую начал Джордж Буш во время своего президентского срока.

Хотя название операции обычно подразумевает военные действия в Афганистане, оно является и официальным названием всех военных мероприятий США в рамках глобальной войны против терроризма. В частности, "Несокрушимая свобода" проводится с 2001 года на Филиппинах, с января 2004 года в Западной Сахаре, с 7 октября 2002 года на Африканском роге и ряде других регионов мира. По данным Пентагона на 27 сентября 2012 года, в военных операциях "Несокрушимая свобода", проводимых в различных уголках мира, погибло 2,117 тысячи американских солдат, из них в боевых действиях - 1,67 тысячи.

В настоящий момент в операциях в Афганистане участвует многонациональный контингент антитеррористической коалиции, который возглавляют представители командования вооруженных сил США, а также контингент ISAF под командованием НАТО. По официальным данным ISAF, войска международной коалиции потеряли в Афганистане с начала 2012 года более 330 человек убитыми. Вывод иностранных воинских контингентов из Афганистана запланирован на конец 2014 года.

Администрация США заявляла, что сохранит военное присутствие в стране на уровне 3-4 тысяч военнослужащих, а также расширит штат советников. При этом военные советники будут по возможности замещаться гражданскими.

Поводом к началу операции США и их союзников в Афганистане послужил теракт, совершенный боевиками "Аль-Каиды" 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, когда с помощью двух захваченных террористами пассажирских самолетов были разрушены башни Всемирного торгового центра.

Афганистан. США > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2012 > № 656602

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 29 сентября 2012 > № 655910

Владимир Путин дал комментарий ведущему Первого канала Андрею Малахову о подготовке к проведению в России чемпионата мира по футболу 2018 года.

А.МАЛАХОВ: Осталось чуть меньше двух часов до того, как будут вскрыты конверты и объявлены города, в которых пройдёт чемпионат мира по футболу. Хочу спросить Вас: существуют три самых грандиозных масштабных события, которые смотрит весь мир, – это Олимпийские игры, чемпионат мира по футболу, и на третьем месте – «Евровидение». Олимпийские игры у нас будут через полтора года. Как минимум к двум из этих событий, которые пройдут в нашей стране, Вы имеете отношение. Что для Вас чемпионат мира по футболу в России?В.ПУТИН: Это очень хороший повод привлечь большое количество молодых людей в спорт. Заразить их спортом, оттащить от алкоголя, от табака. У нас в последнее время программам спорта уделяется всё больше и больше внимания, и это обоснованно, имею в виду наши демографические программы (программу улучшения здоровья нации). Безусловно, такие крупные соревнования – это прежде всего привлечение молодёжи в спорт.

А.МАЛАХОВ: Когда объявляли, что Россия станет страной, в которой пройдёт чемпионат мира по футболу в 2018 году, Вы наверняка рисковали репутационно, потому что не так давно Россия получила право проводить Олимпийские игры в Сочи. Вы не боялись тогда, что, отсылая заявку, мы можем не выиграть?

В.ПУТИН: Мы ведь начали этот процесс достаточно давно. Первый «подход к снаряду» сделали ещё в 2005 году. Во всяком случае, начали уже разговоры по этому поводу с членами ФИФА, с господином Йозефом Блаттером [президентом ФИФА], с другими организаторами спорта на международном уровне. В 2008 году уже приступили к конкретному исполнению этих планов – заявку подали, а в 2010 году получили это право.

Конечно, всегда есть репутационные риски для людей, которые занимаются какой-то программой, проектом, а потом по каким-то независящим от них причинам не добиваются успеха. Разумеется, я это прекрасно понимал и отдавал себе в этом отчёт.

Вместе с тем я всегда считал и практика показывает, что такая позиция правильная, а именно: как только вопросы репутационных рисков занимают первое место в деятельности людей, исполняющих такие обязанности, как я, а на второй план уходят вещи содержательного характера, – мы начинаем проигрывать, каждый из нас.

Поэтому, конечно, я это понимал, но не сомневался, что нужно действовать именно таким образом. Если мы хотим выиграть, надо рисковать и добиваться. Потому что другой сценарий был простым: вообще не участвовать, дистанцироваться, но почти наверняка, как мне говорили и наши организаторы, ну и мои друзья на международной арене в спорте, тогда почти наверняка проиграете. Нужно, чтобы первые лица занимались этим лично. Вот мы добились результата, я очень рад.

А.МАЛАХОВ: Некоторые говорят, что чемпионат мира по футболу – это праздник спорта, другие считают, что это мероприятие для международного престижа, а третьи говорят, что это очередная комсомольская стройка. Вот для Вас, если по приоритетам, что это: комсомольская стройка, международный престиж или праздник спорта?

В.ПУТИН: Всё-таки первое – это то, с чего мы начали. Прежде всего это привлечение молодых людей в спорт, а уже потом стройка. Конечно, не комсомольская стройка, но это будет большой строительный проект. И в этом смысле даже в условиях турбулентных (как сейчас модно выражаться) процессов мировой экономики осуществление таких программ, как подготовка к Олимпийским играм, подготовка к саммиту АТЭС во Владивостоке, к Универсиаде в Казани, – это всё-таки очень хороший стимулятор для разогрева экономики. Это вложение государственных средств или региональных, муниципальных средств в очень правильное направление, связанное со здоровьем нации. Это и новые рабочие места, новые технологии, развитие инфраструктуры, причём не только спортивной, а, скажем, инженерной и транспортной инфраструктуры. Это то, что останется людям потом на долгие-долгие десятилетия. И это (повторяю, очень важно) будет таким двигателем нашей экономики в строительном секторе. А в строительном секторе каждое рабочее место создаёт, по-моему, десяток в других смежных отраслях. Это важный проект по очень многим соображениям.

А.МАЛАХОВ: Через два часа некоторые будут радоваться, некоторые будут опечалены, потому что сначала говорили, что чемпионат мира по футболу в России пройдёт в 15 городах, потом в тринадцати, сейчас в одиннадцати. Как Вы поддержите тех жителей нашей страны, которые не услышат название любимого города после вскрытия конвертов?

В.ПУТИН: Правила, или, точнее, традиции, ФИФА заключаются в том, что соревнования проводятся примерно в десяти городах. Но мы изначально говорили о пятнадцати, потом о тринадцати именно для того, чтобы делегация ФИФА, комиссия ФИФА, могла посмотреть все предлагаемые нами места проведения и выбрать тех, кто больше соответствует требованиям ФИФА. Окончательное решение принимает как раз комиссия ФИФА.

У нас в списке пока 13 городов, останется десять или одиннадцать. Мы будем бороться за то, чтобы хотя бы одиннадцать там было. Но никто не будет чужим на этом празднике жизни, на этом празднике спорта. Мы постараемся сделать таким образом, чтобы даже если какие-то города из этого списка вылетят, а, к сожалению, это произойдёт, то мы постараемся сделать так, чтобы в этих городах были размещены базы подготовки, базы отдыха спортсменов, чтобы там участники соревнований чемпионата мира всё-таки появлялись. Мы, если потребуется, готовы будем просубсидировать междугородные перевозки, для того чтобы люди могли по дешёвым расценкам, тарифам, добраться до мест проведения соревнований. Это касается и железнодорожного транспорта, и автомобильного, если нужно и любого другого, в том числе и авиационного транспорта. Если потребуется, то просубсидируем эти мероприятия.

Уверен, что вся страна, во всяком случае все любители спорта, будут рады, счастливы. И я сам нахожусь в предвкушении этого праздника.

А.МАЛАХОВ: Вы тоже не знаете кто [из городов] победит?

В.ПУТИН: Нет. И очень надеюсь на то, что это соревнование, кроме поднятия массового спорта, ещё будет способствовать тому, что в спорте высших достижений (в данном случае футболе) наши ведущие команды, ведущие игроки значительным образом свой уровень подтянут до мирового уровня и покажут хороший результат, достойный нашей страны.

А.МАЛАХОВ: Ну зарплаты у них уже на международном уровне (у некоторых), осталось подтянуть игру.

В.ПУТИН: Очень на это надеюсь.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 29 сентября 2012 > № 655910

США > СМИ, ИТ > rosinvest.com, 27 сентября 2012 > № 654797

Google представила новую функцию Google Maps — подводные трёхмерные панорамы, эдакую подводную версию Street View. Естественно, о полном покрытии Мирового океана речи не идёт: пока съёмки проводились только в трёх районах в Австралии, на Филиппинах и Гавайях. Подводный Street View работает точно так же, как и наземный: перемещение по стрелкам, вращение камеры и т.д. Таким образом можно лицезреть все подводные красоты, включая живность вроде рыб и черепах. Для съёмок была создана специальная подводная камера совместно с научной ассоциацией Catlin Seaview Survey. После съёмок водолазы даже провели видеовстречу в Google+ из-под воды и прямо с Большого барьерного рифа. США > СМИ, ИТ > rosinvest.com, 27 сентября 2012 > № 654797

Эквадор > Агропром > fruitnews.ru, 25 сентября 2012 > № 651844

Самые продаваемые на мировом рынке фрукты – бананы – в ближайшее время подорожают из-за проливных дождей в Латинской Америке, сообщает Bloomberg.

Поставки из Эквадора, крупнейшего экспортера бананов в мире, могут снизиться на 10% в этом году, отмечает исполнительный директор Ассоциации экспортеров бананов Эквадора Эдуардо Ледесма. По его словам, дождь повредил урожай, в особенности в главной производящей провинции – Лос Риос. Несмотря на то, что экспортные цены в Эквадоре упали на 16% со своего рекордного показателя в мае, они до сих пор на 35% выше, чем средняя стоимость за 10 лет, согласно данным МВФ.

В прошлом году экспорт бананов вырос до десятилетнего максимума, обогнав по числу продаж цитрусовые, яблоки и груши, сообщает Всемирная торговая организация.

Крупнейший поставщик бананов в Европу Fyffes Plc заявила, что планирует повышать свои цены из-за высокой стоимости топлива и фруктов.

«Поставки относительно напряженные на данный момент», – сказал секретарь Fyffes Симус Кинан, - «Это в значительной степени обусловлено ситуацией в Эквадоре и Колумбии, в основном, погодой».

В марте, после выпадения осадков выше нормы, Эквадор объявил чрезвычайное положение в пяти провинциях, где дождь фактически «смыл» дома и дороги, а также повредил более 34 тысяч гектаров сельскохозяйственных культур, в том числе основных регионов-поставщиков бананов.

Эквадор произвел 7,931 млн тонн бананов в 2010 году, что составляет около 7,8% мирового производства, следует из данных Продовольственной и сельскохозяйственной комиссии ООН. Урожай этой страны был четвертым крупнейшим в мире после Индии, Китая и Филиппин.

Fyffes поставляет 51 млн тонн бананов в год: это примерно треть поставок крупнейшего в мире производителя фруктов и овощей Dole Food.

Экспортные цены на бананы в Эквадоре выросли на 1,1% в июле. Это самый высокий показатель начиная с марта, когда они достигли рекорда, сообщает МВФ. В июле они составляли $966,85 за тонну.

Эквадор > Агропром > fruitnews.ru, 25 сентября 2012 > № 651844

Филиппины. Азия > Миграция, виза, туризм > prian.ru, 25 сентября 2012 > № 651746

Ожидается, что число иностранных туристов, посетивших Филиппины в 2012 году, будет на 18% больше, чем в предыдущем году.

По данным Туристического департамента Филиппин, к концу года страну посетят около 4,5 млн иностранных туристов, сообщает портал Tourism-Review. Такой оптимистичный прогноз был сделан после увеличения туристического потока в первом полугодии – за шесть месяцев 2012 года Филиппины посетили 2,14 млн туристов, что на 11,68% выше показателей за соответствующий период предыдущего года (1,92 млн).

Новый броский туристический слоган страны, приписываемый секретарю Туристического департамента, гласит: «Филиппины. Больше удовольствий». Власти страны проводят активную политику по привлечению иностранных туристов и инвесторов.

Самыми активными оказались туристы из Южной Кореи – 474 684 человека посетили страну в первом полугодии 2012 года, составив 22,15% всех иностранных туристов на Филиппинах. Второе место досталось гостям из США – 354 259 человек (16,53%), третье – японским туристам (195 504 человека или 9,12%).

Несмотря на значительный ожидаемый рост туристического потока, Филиппины далеко не на первом месте по популярности. К примеру, Малайзию за первое полугодие посетили 11 632 483 туристов – на 2,4% больше по сравнению с предыдущим годом. По иронии судьбы, Филиппины не настолько посещаемы малайскими туристами, как Малайзия – филиппинцами, которые составляют более 45% гостей страны.

Число иностранных туристов в Таиланде также увеличилось: с января по август текущего года страну посетили 14,3 млн туристов (+8,66%), более 700 тыс. из которых составили россияне. Индонезию посетило 3,87 млн иностранных туристов за первое полугодие (+7,75%).

Филиппины. Азия > Миграция, виза, туризм > prian.ru, 25 сентября 2012 > № 651746

США. Азия > Армия, полиция > militaryparitet.com, 24 сентября 2012 > № 654986

Министр обороны США Леон Панетта (Leon Panetta) совершил недельное турне по странам Азиатско-Тихоокеанского региона для наращивания американского военного влияния в этом регионе мира, пишет сегодня китайская газета China Daily. Глава Пентагона посетил Японию, Китай и Новую Зеландию.

Это был первый визит Панетты в Китай и третье турне по Азии с того времени, как он в июле 2011 года занял пост министра обороны США. Он также стал первым главой Пентагона, который с 1982 года посетил Новую Зеландию.

В Пекине Панетта заявил, что США будут играть конструктивную роль в АТР путем укрепления военного сотрудничества с некоторыми странами континента для повышения их оборонного потенциала, отойдя от практики создания новых американских баз на их территории. В ходе встреч министр обороны США провел переговоры с вице-президентом КНР Си Цзиньпинем (Xi Jinping).

Во время визита в Японию Токио и Вашингтон подписали соглашение о размещении в Стране восходящего солнца второй радарной системы ПРО, также было получено согласие от японского правительства на полеты конвертопланов MV-22 Osprey. Панетта приветствовал улучшение военных связей между Китаем и Новой Зеландией, но выразил озабоченность о возможности «смещения военного фокуса» в регионе.

В пятницу Панетта заявил, что Вашингтон отменяет 26-летний запрет посещения кораблями ВМС Новой Зеландии американских портов. Военный потенциал этой страны невелик, и снятие запрета вряд ли в значительной мере затронет баланс сил в АТР.

Визит главы военного ведомства США совпал с эскалацией напряженности между Токио и Пекином из-за островов Дяоюйдао. В Китае прошли массовые протесты против покупки островов Японией, так как Китай владел этими островами с древних времен.

Профессор Института международных отношений МИД Китая Ли Хайдун (Li Haidong) заявил, что визит Панетты в Японию преследовал цель усиления и без того тесных военных отношений с этой страной. Панетта призвал Китай и Японию проявлять сдержанность в территориальных спорах, но вместе с тем инициировал начало учений амфибийных сил ВМС США и Японии по сценарию занятия «оккупированных островов».

Региональная напряженность дает США повод вмешиваться в дела АТР, говорит эксперт Китайского института современных международных отношений Руань Зонзе (Ruan Zongze). Эксперт высказал мнение, что США используют свое военное присутствие в регионе для создания очагов напряженности. «Как это делается, видно на примере Филиппин», сказал он. В сентябре две американские атомные подводные лодки прибыли на базу Субик-Бей ВМС Филиппин.

США. Азия > Армия, полиция > militaryparitet.com, 24 сентября 2012 > № 654986

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 24 сентября 2012 > № 651164

Остров невезения 

«Все, что сложнее газопровода, у нас выходит плохо. Даже обильное финансирование не обращается в технологические прорывы»

На строительство трассы Седанка — Патрокл, именуемой также дорогой к АТЭС, было потрачено 29 миллиардов рублей. За последние три месяца эта дорога приходила в негодность уже дважды — в июне один ее участок размыл ливень, в сентябре — новые неприятности: еще один участок трассы разрушил оползень.

На прошлой неделе пришла другая весть: сломался вышедший в июне в свое первое плавание тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Горшков», и пришлось серьезно пересматривать договоренности и сдвигать сроки передачи авианосца индийским военным, чье правительство должно выплатить за корабль 2,3 миллиарда долларов.

С техникой вообще не задалось. В мае на премьерном показе в Индонезии разбился наш многообещавший Sukhoi Superjet 100. Как позже выяснилось, эта машина была выставлена на замену другого самолета этой марки, снятого с показа из-за технических неисправностей.

Дальше в небо — больше проблем. За последние полтора года шесть запусков наших спутников закончились неудачей — последняя случилась в августе этого года. И это несмотря на то, что с 2007 года бюджетное финансирование космоса было увеличено почти в три раза.

Переносом сроков начала производства на несколько лет закончилась широко разрекламированная Михаилом Прохоровым история с народным «ё-мобилем».

Забуксовал технический прогресс и в сфере народного хай-тека. Компания Plastic Logic, которая должна была получить от «РОСНАНО» многомиллионные инвестиции на производство «планшета Чубайса» на заводе в Зеленограде в 2012 году, отказалась от идеи в принципе.

Фактически приказало долго жить «электронное правительство». Мы без иностранной технологической помощи не можем освоить нефтегазовые запасы собственного арктического шельфа.

Грубо говоря, все, что сложнее газопровода, у нас пока что выходит плохо. Как мы видим, даже обильное финансирование вовсе не обращается в технологические прорывы. Можно сколько угодно грешить на китайские комплектующие — но тут недавно не кто иной, как министерство обороны США озаботилось тем, что до 60 процентов комплектации к используемому армией США высокотехнологичному оружию производится в Китае. Однако ракеты и самолеты у них худо-бедно летают.

Возможно, вопрос в том, что и китайское качество бывает разным, но это опять же вопрос к представителям заказчика.

И отсюда вырастает другая проблема: когда технический специалист видит, что изначально закуплены комплектующие недолжного качества (как он прекрасно понимает, по цене качественных, а может, и в разы выше), он не видит смысла в качественном собственном труде и работает спустя рукава.

Это еще не касаясь вопроса заработной платы. Как, например, вскрылось после катастрофы «Фобос-Грунта», высококвалифицированных специалистов базовое предприятие-производитель пыталось в Москве нанимать на зарплату значительно ниже не то что среднемосковской, а средней по стране.

Энтузиасты, готовые заниматься любимым делом за небольшие деньги, найдутся, конечно, всегда, но система не должна на них замыкаться.

Если переходить к частностям, то можно сказать, что проект «ё-мобиля» был предвыборным и логично умер после окончания выборов.

Стоит также отметить, что за прошедшие годы произошло глобальное вымывание квалифицированных кадров в промышленности и отраслевой науке, почти два десятилетия сидевших на голодном пайке. Фактически случился разрыв между поколениями: не одно сменило другое, в ходе совместной работы переняв опыт и навыки, а более молодое пришло едва ли не на пустое место — спецов выкосили деиндустриализация 90-х и отсутствие сколько-нибудь собственного гособоронзаказа в первой половине 2000-х.

Давайте добавим личной ответственности руководителей за результат. Причем не только руководителей предприятий, но и отраслевых министерств. И вроде бы кое-какие сдвиги в этом направлении уже пошли. Заново отстроим производственные цепочки, постепенно выкинув из них предприятия, производящие некачественную продукцию. Отладим вопросы финансирования.

И в принципе со временем все более или менее должно наладиться: десятилетие нормального финансирования гособоронзаказа и космоса вырастит новые квалифицированные кадры (как это произошло в период индустриализации 1930-х), и спутники будут выходить на орбиту, и самолеты летать, и авианосцы плавать. Полетела же наконец после целого ряда неудачных запусков «Булава».

Не знаю только, что будет с отечественными планшетниками и автомобилями.

А с другой стороны, Советский Союз ведь тоже прекрасно умел производить оружие, а вот с «товарами народного потребления», тем более высокотехнологичными, у него всегда было не очень. И с дорогами, кстати, тоже...

Максим Авербух

ге­не­раль­ный ди­рек­тор за­во­да «Элек­тро­мет», ве­ду­щий эко­но­ми­чес­ко­го бло­га rusanalit

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 24 сентября 2012 > № 651164

Россия. ДФО > Транспорт > kolesa.ru, 24 сентября 2012 > № 650830

Часть трассы М-60 Владивосток — Хабаровск была перекрыта из-за опасности обрушения габионовой стенки. Данная часть магистрали прошла капитальную модернизацию во время подготовки Владивостока к проведению саммита АТЭС, сообщает издание "Ведомости".

Причина временной остановки движения заключается в том, что под давлением большой массы грунта критически накренилась габионовая стена в районе одной из улиц на развязке, которая ведет от основной трассы к коттеджному поселку, железнодорожной станции и Дому переговоров, где проходят встречи делегаций на высоком уровне.

Возникшая проблема на построенной специально для саммита магистралью - далеко не единственная. 17 сентября из-за смещения скальных пород обвалилась часть подпорной стены на участке трассы Новый — Де Фриз — Седанка — Патрокл, что было уже вторым случаем обрушения, произошедшим с середины июня на новейшей трассе.

Россия. ДФО > Транспорт > kolesa.ru, 24 сентября 2012 > № 650830

Россия. ДФО > Экология > wood.ru, 24 сентября 2012 > № 650524

У специалистов Приморского филиала ФГУП "Рослесинфорг", или как их ещё вот уже более полувека именуют труженики лесной отрасли - "лесных академиков" - знаменательное событие. В канун своего профессионального праздника коллектив переехал в новый современный офис.

Об этом и о том, с какими успехами "лесные академики" встречают День работников леса, какие проблемы решают, рассказывает главный инженер предприятия Евгений Иванюк.

- Евгений Геннадьевич, на "вашей улице", как говорится, сегодня праздник. А как всё произошло, и благодаря кому стало возможным это торжество?

- Это забота о нас нашего корпоративного центра, расположенного в Москве.

В пригороде Владивостока в районе станции Океанской находилось здание, в котором располагался клуб. Со временем строение пришло в негодность и стало разваливаться, и его, после долгой переписки с Росимуществом, передали в наше ведение. В конце прошлого года корпоративный центр выделил деньги на реконструкцию помещения.

Сразу отмечу, что строители потрудились на совесть. Если прежде одноэтажная постройка имела лишь небольшую надстройку, то теперь это полностью двухэтажный дом с прекрасным фасадом. Проявили строители мастерство и при отделке помещений. Сегодня наш новый офис насчитывает более 20 кабинетов, в которых удобно располагаются все специалисты Приморского филиала ФГУП "Рослесинфорг". Современную добротную мебель также закупил корпоративный центр.

Приобрели мы и современные компьютеры, широкоформатную технику, плоттеры, сканеры, инженерное оборудование. С помощью широкоформатных плоттеров можно выпускать карты-схемы и планшеты размером до 110 см. Сейчас покупаем ламинатор для ламинирования карт-схем, чтобы они были более долговечными. Дело в том, что проект делается на 10 лет, а за 10 лет в лесу эта документация до дыр протирается. Поэтому для заказчиков мы сможем свои материалы заламинировать или сделать на плёнке и тогда они будут более долговечными. Словом, вновь приобретённые комплекты и оборудование очень профессиональные. Как раз для нас.

Это радует. Ведь имеющиеся у нас мебель, производственная техника и оборудование уже устарели и к своему празднику мы получили настоящий подарок, за который хочется от имени всего коллектива выразить большую благодарность нашему корпоративному центру (ФГПУ "Рослесинфорг" в Москве) и лично генеральному директору А.Г. Третьякову, выделившему средства и на ремонт здания, и на приобретение мебели и оборудования. И теперь у нас есть свой офис, располагающийся по адресу: станция Океанская, ул. Маковского, 177. До 14 сентября мы по плану-графику должны полностью туда переехать.

- Насколько мне известно, Москва профинансировала и вашу рекламу...

- Действительно, с помощью корпоративного центра ФГПУ "Рослесинфорг" на дорогах Владивостока появились наши рекламные щиты, располагающиеся в районе Академгородка (ДВО РАН) и на Седанкинском перевале. На одном написано, что мы осуществляем кадастровые работы, на другом - что разрабатываем проекты освоения лесов и на обоих указан наш многоканальный телефон № 88005555660, на который все желающие могут позвонить нам. Так что, "выходим из тени", и это радует. Ибо до этого нас в основном знал лишь узкий круг профессионалов, занимающихся конкретными работами в лесу.

- И кто отныне может к вам обращаться? Какие дополнительные виды услуг вы можете представить заказчику?

- Это услуги, связанные с геодезией. В прошлом году в рамках госконтракта мы начали проводить межевание земель, и так как сегодня мы расширились, и у нас появилась возможность принять на работу новых сотрудников, то будем брать в штат инженеров-геодезистов, которые станут проводить геодезическую съёмку местности. А соответствующее оборудование у нас уже давно имеется. Просто работать на нём было не кому.

Так же проводим пилотные проекты по подеревной съемке, как больших участков, так и маленьких дач. Соответствующие комплекты оборудования, с помощью которого выполняется эта работа, у нас есть.

- Поясните, пожалуйста, кому и для чего нужна подеревная съёмка?

- Когда берут в аренду садовые участки, и хотят на них проводить какие-нибудь мероприятия: дерево лишнее срубить или ещё что, то на схеме должны быть отражены все деревья, кустарники и их оценочная стоимость. В документе также описывается характеристика территории, оценка экологического состояния насаждения, и отражается каждое дерево с диаметром и его характеристика: состояние, декоративность, оценивается сам участок. И когда на руках есть эта схема подеревной съёмки, то в лесничестве или смотря по тому, чьи это земли, заказывается порубочный билет и тогда владелец может приступить к облагораживанию своей территории.

- Какие ещё работы выполняют ваши специалисты?

- Работа имеется и это радует. В нынешнем году новые пробные площади закладывали в Рощинском лесничестве. Бригада полевиков выехала оттуда буквально на днях. По оценке эффективности проводилась проверка мероприятий, проведённых в Тернейском лесничестве.

В рамках государственного контракта государственной инвентаризации лесов проводим межевание границ в Сергеевском лесничестве. В прошлом году занимались этим в Рощинском. Дело также подходит к концу. Скоро будем представлять документы в кадастровую палату.

Сотрудничаем с арендаторами, которые заказывают лесоустройство, или обследование. В этом году выезжали на отводы лесосек. Помогали людям, потому что не у каждого арендатора есть специалисты, которые могут это сделать. Мы, конечно, всем помогаем.

- Кстати о лесоустройстве. В прошлом интервью вы удели большое внимание, доказывая на конкретных примерах, необходимость проведения лесоустройства в Приморье. Как этот вопрос решается в настоящее время? И решается ли он вообще?

- В Приморском крае дело не сдвинулось ни на сантиметр. Год прошёл, а денег на эти цели так никто и не выделял. Я делал расчеты полностью провести актуализацию и наземное лесоустройство в Приморском крае. Отправлял в свой корпоративный центр, чтобы они могли в Москве продвигать эти данные в Рослесхозе, и наш генеральный директор приезжал в Приморье, когда мы официально открывали наш офис. Здесь он встречался с представителями Управления лесным хозяйством Приморского края.

Нужно финансирование. Но пока велась подготовка к проведению саммита АТЭС во Владивостоке, у краевой администрации финансов на решение проблемы лесоустройства просто не было. Возможно, после проведения саммита и до нас дело дойдёт. Потому что эта проблема больная и стоит очень остро. Всё-таки с каждым годом материалы устаревают. Не вся у нас территория охвачена арендаторами, есть и свободные зоны, которые надо устраивать. Обязательно.

- Помнится, вы говорили о том, что в Москве принимаются соответствующие решения по проблеме лесоустройства. И что решили в первопрестольной?

- Там этот вопрос решили следующим образом. Если субъект федерации изыскивает у себя средства на проведение лесоустройства, тогда Рослесхоз идёт навстречу и из своего бюджета выделяет деньги на этот вид работ. И Рослесхоз эти деньги действительно выделяет. Потому что если брать западные районы страны, то там лесоустроительные работы ведутся. Но ведутся как? Первоначально деньги должны быть у субъекта федерации. А дальше Рослесхоз идёт навстречу и выделяет финансы по принципу 50×50.

- И сколько денег нужно Приморью в год, чтобы осуществлять лесоустройство?

- От 20 до 50 миллионов рублей, чтобы нашими силами по одному лесничеству в год делать. Следует отметить, что в крае количество лесничеств не так велико, всего 11. Вообщем, 11 лесничеств за 10 лет сделать реально, тогда и у нас будет работа. Но надо первоначально изыскивать средства здесь на месте у губернатора.

И это не терпит отлагательств. Ведь последний год лесоустройства был 2006-й. С той поры всё в этой области просто-напросто остановилось, и ныне лесничества работают по таким устаревшим материалам, по такой устаревшей базе, что уже и прогнозировать затруднительно. Её обязательно нужно обновлять.

Лесоустройством пора заниматься ответственно. Всё-таки проводящаяся ныне государственная инвентаризация лесов это не замена лесоустройства, а проводится в основном для того, чтобы наше правительство и в частности Рослесхоз, были в курсе, что у нас делается в лесу. Какие в нём растут породы, сколько деревьев, каково биоразнообразие.

А лесоустройство - это уже полная инвентаризация леса. Если закладка пробных площадей осуществляется по принципу: берутся от 100 до 200 площадок в определённом лесничестве и по этим площадкам определяется какая-то динамика в переводе на площадь, то лесоустройство - это когда конкретно инженер проходит гектар за гектаром лесных угодий и видит, где что растёт. Он смотрит на каждое дерево. И это каждое дерево уже отражается им на бумаге. Где сосна, дуб, берёза и т.д. А закладка пробных площадей - это только статистика.

- Поддерживать порядок в лесу позволяет дистанционный мониторинг, и вы им активно занимаетесь. Каковы успехи?

- Действительно, мы помогаем "Дальлеспроекту", нашему управляющему филиалу ФГПУ "Рослесинфорг" в Хабаровске, проводить дистанционный мониторинг. Они проводят дистанционный мониторинг по Дальнему Востоку и в частности, в Приморье, а его нужно подтверждать на тех местах, где они выявили незаконную рубку в полевых условиях. И мы берём материалы, выезжаем в лес и уже на месте разбираемся: была ли там незаконная рубка или её не было. Ну, по большей части мы находим документы, которые, как иногда бывает у нас, где-то потерялись, не дошли или когда частично подтверждаем факты или опровергаем их.

- Назовите людей, которые своим трудом создают славу вашему предприятию и приходят ли к вам новые сотрудники?

- В отдел кадастра и межевания земель мы приняли ещё одного кадастрового инженера - Дарью Александровну Вольченко. Теперь вот, как я уже говорил, ожидаем инженеров-геодезистов. А так у нас коллектив сложившийся и трудятся у нас замечательные специалисты, истинные профессионалы своего дела и великолепные люди.

В отделе таксации и проектов освоения лесов работает наш ветеран Борис Алексеевич Глухенько. В группе государственной инвентаризации лесов начальник группы Александр Владимирович Райко, недавно отметивший своё 30-летие. Это очень ответственный и исполнительный сотрудник. В группе постановки на кадастровый учёт начальник группы Надежда Андреевна Епишина, которая также отметила в конце августа юбилей - 25 лет. В группе ГИС трудится Татьяна Николаевна Пальмина под руководством ветерана производства начальника группы Галины Ивановны Егошиной.

Хочу поздравить всех работников лесного хозяйства Дальнего Востока и Приморья, всех, кто с ним связан, кто ответственен, кто душой болеет за наше "зелёное богатство", пожелать им профессионального роста, творческих достижений. Хочется, чтобы молодые специалисты выбирали жизненный путь "работника леса". Наши работники и все те, кто связан с работой в лесном хозяйстве, очень нужны нашей родине и всему миру. Эти люди охраняют, оберегают "легкие планеты". Благодаря им наши дети будут дышать свежим воздухом. Желаю всем здоровья, счастья, успехов! С праздником!

Россия. ДФО > Экология > wood.ru, 24 сентября 2012 > № 650524

Россия > Приватизация, инвестиции > bfm.ru, 22 сентября 2012 > № 649048 Александр Ивлев

НЕРЕСУРСНЫЙ ПРОЦЕСС РАЗВИТИЯ РОССИЯ ВПЕРЕДИ

Что привлекает иностранных инвесторов в России и что отпугивает? Консультативный совет по иностранным инвестициям представит доклад правительству в октябре. BFM.ru узнал детали доклада

Иностранные инвесторы в тройке основных проблем, с которыми им приходится сталкиваться в России, называют коррупцию, недостаточность развитости инфраструктуры и бюрократию, об этом говорится в докладе Консультационного совета по иностранным инвестициям "Инвестиционный климат в России 2012", который будет представлен правительству через несколько недель. Об этом в интервью BFM.ru рассказал Александр Ивлев, управляющий партнер Ernst & Young по России.

- Консультационный совет по иностранным инвестициям оценил плюсы и минусы инвестклимата в России с точки зрения иностранных инвесторов. За последние годы их оценки изменились?

- О неразвитости инфраструктуры как об одной из основных проблем иностранные инвесторы начали говорить в 2007 году. Сейчас 30% иностранцев отмечают, что Россия делает все возможное для привлечения иностранных инвестиций. В тройке основных проблем, с которыми им приходится сталкиваться в России, они называют коррупцию, недостаточность развитости инфраструктуры и бюрократию.

- Их оценки коррелируют с мнением российских бизнесменов?

- Проблемы во многом пересекаются, потому что иностранные компании, которые приходят в Россию и создают здесь свои предприятия, живут по российским законам и практически испытывают те же самые сложности и проблемы, которые испытывают иностранные инвесторы. Мы можем говорить о том, что суть проблем, тематика проблем, которые поднимает российский и иностранный бизнес, во многом пересекается. Да, есть детали, которые различаются, но в общем и целом мы видим приблизительно схожую картину.

- В чем отличия?

- Они связаны с корпоративными условиями ведения бизнеса. То есть крупные международные компании более жестко организованы и сформированы по другим принципам, чем российский бизнес во многих случаях. Поэтому эта черта, наверно, является ключевой, которая подчеркивает разницу.

- Коррупция - одна из основных проблем при инвестировании в Россию, судя по докладу. Вы согласны с мнением губернатора Калужской области Анатолия Артамонова о том, что главы регионов в первую очередь определяют уровень коррупции в регионе?

- С моей точки зрения, да. Есть хорошая русская пословица: рыба гниет с головы. И если мы видим, что руководство того или иного региона само по себе не коррумпировано и стимулирует своих сотрудников, представителей государства работать по-честному, то, естественно, это будет сказываться на уровне коррупции в регионе в целом.

- На форуме неоднократно поднималась тема второй индустриализации и вступления в ВТО. Как вы считаете, экономика России готова к таким перестройкам?

- То, что Россия вступила в ВТО, на самом деле в ближайшее время ускорит процесс диверсификации нашей экономики. Потому что мы сейчас энергетически зависимая страна, мы зависим от энергоносителей. Вступление в ВТО простимулирует процесс создания неперерабатывающих и недобывающих отраслей. Я уверен, что процесс дальнейшего развития экономики - нересурсный - у нас впереди.

- По данным независимого института социальной политики, которые приводят "Ведомости", на долю Москвы и Подмосковья, а также Петербурга и Ленинградской области приходится 40% прямых иностранных инвестиций в Россию. Есть ли предпосылки для изменения предпочтений инвесторов?

- Именно те регионы, в которых развита инфраструктура, где есть достаточное количество человеческого капитала, который может обеспечить производство и дать возможность инвесторам работать, плюс есть поддержа региональных властей, те регионы и будут чемпионами в привлечении иностранных инвесторов.

С учетом того, что мы видим в динамике развития российских регионов, то все больше и больше таких регионов у нас появляется на карте, все больше и больше иностранных инвесторов рассматривают регионы, куда не заходили в прошлом. Мероприятие во Владивостоке, АТЭС, - подтверждение того, что мы, как страна, пытаемся представить международному сообществу новые регионы, которые готовы принимать инвесторов, которые могут создавать условия для инвесторов для ведения бизнеса, которые могут помогать инвесторам заходить в регион и успешно работать.

Если посмотреть просто на статистику, то сейчас самые крупные инвестиции идут в энергетику, в нефтегаз, и те регионы получают большинство иностранного капитала. Но мы говорим о том, что в регионах сейчас появляется все больше возможностей для инвестиций в те отрасли, которые не связаны с энергетикой и нефтегазом

Россия > Приватизация, инвестиции > bfm.ru, 22 сентября 2012 > № 649048 Александр Ивлев

Япония. ДФО > Рыба > ria.ru, 21 сентября 2012 > № 650505

Росрыболовство призывает японских коллег урегулировать вопрос с поставками браконьерского краба из России еще до вступления соответствующего соглашения, предупреждая, что РФ может принять по отношению к ним ассиметричные меры, заявил журналистам глава Росрыболовства Андрей Крайний.

Он напомнил, что 8 сентября Россия и Япония в рамках форума АТЭС подписали соглашение по борьбе с незаконным промыслом (в основном краба).

"Понятно, что оно вступит в силу не с момента подписания, а после завершения внутригосударственных процедур", - добавил он.

Крайний выразил озабоченность тем, что сейчас в японских портах все опять забито браконьерским крабом, несмотря на то, что в июне "было ощущение, что эту проблему уже решили".

Крайний объясняет данную ситуацию тем, что после подписанного соглашение браконьеры понимают, что им осталось два-три месяца.

"Коллеги объясняют это тем, что соглашение еще не вступило в силу, но у них есть возможность и до формального вступления в силу соглашения принять меры, чтобы браконьерские суда не заходили в японские порты с грузом краба, и чтобы власти не выдавали сертификаты на эту продукцию", - заявил спикер.

"Если ситуация не изменится, то мы в рамках наших многочисленных соглашений примем такие ассиметричные меры, что наши коллеги их очень хорошо почувствуют. Они будут очень болезненными", - сообщил Крайний.

Поясняя, о каких мерах идет речь, он добавил, что у России есть масса межправительственных соглашений с Японией. "И скажу откровенно, они больше в нас заинтересованы - сейчас мы даем им возможность ловить рыбу в нашей экономической зоне", - добавил он.

Япония. ДФО > Рыба > ria.ru, 21 сентября 2012 > № 650505

Азия > Недвижимость, строительство > prian.ru, 21 сентября 2012 > № 650115

Эксперты по недвижимости утверждают, что привлекательные проекты, предлагаемые странами Юго-Восточной Азии, могут оказаться небезопасными.

Рынок каждой конкретной страны должен быть тщательно изучен, несмотря на общую привлекательность азиатских стран для инвесторов , считают консультанты. Джеймс Питчон, специалист компании CB Richard Ellis в Таиланде утверждает: «На рынке недвижимости Вьетнама отмечено множество случаев спекуляции недвижимостью. К тому же в этой стране легко столкнуться с финансовыми и банковскими проблемами. Процентные ставки здесь довольно высоки – 18%, а инфляция составляет целых 20%». С ним согласен специалист компании Pruksa Real Estate Plc, советующий использовать Вьетнам только для краткосрочных инвестиций, сообщает Bangkok Post.

Тони Пикон, главный консультант Colliers International Thailand, заявил, что Малайзия также выглядит более привлекательной для инвестиций, чем является на самом деле. «Политика правительства остается непредсказуемой на фоне меняющейся политической ситуации, – объяснил эксперт. – Законы соблюдаются далеко не всегда, а инфраструктура оставляет желать лучшего».

Граждане Мьянмы склонны держаться за свои деньги до последнего вместо того, чтобы приобрести жилье или автомобиль, сообщил Пикон, поэтому инвестиции в недвижимость этой страны могут оказаться не слишком выгодными.

Ситуация на Филиппинах несколько лучше, несмотря на отсутствие хорошей системы общественного транспорта, – самым выгодным для инвестиций является офисный сектор. Вложения в недвижимость этой страны приносят доход 6,6% по сравнению с 3-4% в Бангкоке, столице Таиланда.

Эксперты уверены, что самым привлекательным для инвесторов городом Юго-Восточной Азии является Джакарта: рентабельность кондоминиумов здесь составляет 6-8%, а сектор недвижимости представлен реальными покупателями, а не спекулянтами.

Малайзия признана все еще привлекательной страной для инвесторов, а основная проблема рынка Сингапура заключается в высоких ценах на недвижимость, которые начали снижаться лишь в последнее время.

Азия > Недвижимость, строительство > prian.ru, 21 сентября 2012 > № 650115

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > mn.ru, 21 сентября 2012 > № 648432

Как мы съели собаку

Когда саммит АТЭС закончился и делегаты уехали, вечером того же дня на всем острове Русский отключили свет. Шоу закончилось  

Вот говорят — Зощенко, Зощенко. Опять же говорят — Кафка, Кафка. А что Зощенко? Которые собственными глазами видели, как Владик к саммиту АТЭС строился, те похлеще Зощенко и Кафки теперь пишут. И если кто теперь расстраивается, что, дескать, хваленый мост поплыл, так нам удивительнее, как он пару дней простоял. Если не боитесь умереть от хохота — читайте, пожалуйста. 

Вождь возжелал поглядеть, как там обстоит дело с возведением мегамостов под будущий АТЭС. На месте того строительства, ясен пень, еще и конь не валялся, тогда как денег на те мосты отпускали немерено. Однако, принапрягшись, начальство сумело-таки воздвигнуть для Путина этакий потемкинский котлован.

Путин, строго погрозив им всем пальцем, отбыл восвояси. В тот же день (точнее сказать — в ту же минуту) жизнь в означенном котловане прекратилась.

Два владивостокских мегамоста пропаганда неуклонно приводит «в одном флаконе», меж тем как смысл в них заключен совершенно разный. Один мост — через залив Золотой Рог — городу жизненно необходим (как необходима ему еще куча вещей — нормальная канализация с очистными сооружениями, например). Второй — пресловутый мост на остров Русский — не нужен абсолютно никому, кроме распильщиков-откатчиков; он будто бы вынырнул прямиком из кокаинового бреда Манилова, нашедшего под своим поместьем неисчерпаемые запасы халявной нефти.

Евгений ГришковецГлавное — на Русский остров не попасть «Мы спрашивали морячков о том, как служить, ну, в смысле... Ну, как бы... страшно или нет, сильно ли... Ну, понятно... Но спрашивали как бы без особого интереса, как бы так... А те говорили: «Неее, щас служить нормально — пионерский лагерь, вообще нормально, пальцем никто не..., не ссыте. Вот мы служили — это да... Тогда было, да... Серега, скажи, щас-то — пионерский лагерь. Неее — нормально... Только, главное — на Русский остров не попасть, а так — нормально»

Блогер Martin Torp:

Остров Русский с ведущим к нему мостом в никуда — это нагромождение зданий in the middle of nowhere.

Во Владивостоке к саммиту АТЭС построили три моста, но забыли с этих мостов сделать съезды во все стороны. Там построили новые дороги с разделительным газоном, но забыли на этих дорогах через газон сделать развороты. Чтобы повернуть с моста налево, надо повернуть сначала направо, проехать через мост, развернуться через километр, потом опять проехать через мост и дальше поехать налево.

Пресс-центр оказался высотой в 11 этажей, но ни один из лифтов не шел через эти этажи насквозь — построили целый лабиринт эскалаторов и лифтов: сначала по эскалатору с первого на второй, потом по другому со второго на третий, потом по ступенькам с третьего на четвертый, потом через весь четвертый к эскалатору на пятый, а там уже можно сесть в лифт, идущий с пятого на одиннадцатый. Только в лифте кнопки с первого по седьмой, так что рядом с кнопками были приклеены скотчем бумажки (рядом с кнопкой «1» бумажка с цифрой «7», рядом с кнопкой «6» бумажка «10»).

Попасть туда можно было последовательностью из разных автобусов-шаттлов, их расписание не было состыковано, и в час пик они начинали почему-то ходить раз в час. Каждый день они ходили по новому маршруту. Организаторы давали целую брошюру с расписанием шаттлов (ни на такси, ни на своей машине на остров Русский было попасть нельзя) — но водителям шаттлов, как оказалось, этого расписания никто не показывал, и они водили автобусы как хотели.

В новопостроенных зданиях саммита то прорывало канализацию (и тогда бригада рабочих начинала распылять по этажу освежитель воздуха), то дважды за день ломался эскалатор, и его чинили, долбя по металлу.

Перед саммитом покрасили траву. Я вообще не думал, что когда-нибудь увижу это вживую — покрашенную траву. Но я увидел, причем покрашена она была зеленой краской не в тон. Покрашены были трава и люки — все вместе, чтобы было красиво. Когда саммит АТЭС закончился и делегаты уехали, вечером того же дня на всем острове Русский отключили свет. Шоу закончилось.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > mn.ru, 21 сентября 2012 > № 648432

Вьетнам. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > wood.ru, 21 сентября 2012 > № 648047

Министр Российской Федерации по развитию Дальнего Востока -полномочный представитель президента Российской Федерации встретился на полях саммита АТЭС с президентом Вьетнама.

Виктор Ишаев и Чыонг Тан Шанг обсудили различные аспекты торгово-экономических отношений между регионами российского Дальнего Востока и Социалистической Республикой Вьетнам.

В частности, Чыонг Тан Шанг высказался о необходимости введения прямого регулярного авиасообщения между городами Дальнего Востока и курортными городами Вьетнама. Виктор Ишаев пообещал проработать этот вопрос с российскими авиакомпаниями и заявил о реалистичности этого предложения при условии наполняемости рейсов. Предполагается, что детали этого предложения будут обсуждены в октябре в Москве на заседании межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству между РФ и СВР.

Вьетнамская сторона предложила расширить возможности по импорту газа и угля из России, а также по созданию на территории Дальнего Востока предприятий по производству товаров народного потребления, мебели и рыбной продукции глубокой переработки.

Виктор Ишаев поддержал предложения президента Вьетнама, отметив, что у российского Дальнего Востока большие перспективы по добыче угля и газа. Кроме того, сказал он, лесная отрасль имеет колоссальные возможности. Ежегодно Дальний Восток экспортирует 10 миллионов кубометров необработанной древесины, следовательно, Россия заинтересована в открытии деревообрабатывающих производств на своей территории. Кроме того, полпред отметил, что Дальний Восток добывает ежегодно 2,5 миллиона тонн морепродуктов и заинтересован в открытии предприятий по глубокой переработке морских биоресурсов.

Он также предложил вьетнамскому бизнесу участвовать в развитии сельскохозяйственной отрасли на Дальнем Востоке, подчеркнув, что с увеличением населения в мире возрастает необходимость в простых ресурсах, таких как вода и продовольствие.

Вьетнам. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > wood.ru, 21 сентября 2012 > № 648047

Россия. ДФО > Приватизация, инвестиции > wood.ru, 21 сентября 2012 > № 648043

На саммите АТЭС Сахалинская область представила 19 инвестиционных проектов. Их реализация потребуется внешних инвестиций на сумму свыше 120 миллиардов рублей.

Делегация Сахалинской области под руководством заместителя председателя правительства островного края Сергея Хоточкина приняла участие в саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества во Владивостоке. Представители областного министерства инвестиций и внешних связей и министерства спорта, туризма и молодежной политики присутствовали на пленарных заседаниях, участвовали в интерактивных дискуссиях, брифингах.

Саммит АТЭС проходил во Владивостоке с 6 по 9 сентября. В его состав входит 21 государство, среди них США, Япония, Россия, Канада, Республика Корея, Вьетнам и другие. Во Владивостоке обсуждались наиболее актуальные вопросы: экономическая интеграция, транспорт и оптимизация логистических цепочек, продовольственная безопасность, здоровая конкуренция на общем рынке.

Сахалинская область была представлена на стенде, который отражал инвестиционный потенциал региона, по соседству с экспозициями об инновационном центре Сколково и чемпионате мира по футболу-2018. Были презентованы 19 островных проектов, которые требуют внешних инвестиций на сумму свыше 120 миллиардов рублей. Это позволило привлечь внимание лидеров иностранных государств, руководителей дальневосточных регионов, бизнеса, СМИ.

"Например, живой интерес частного бизнеса вызывает проект по искусственному выращиванию морских биоресурсов. Там есть неплохая экономика, и все основания для того, чтобы бюджет поддержал этот проект, но, к сожалению, пока нет нормативно-правовой базы, которая сняла бы юридические риски. Необходимо принятие закона об аквакультуре", - отметил Сергей Хоточкин.

На встрече с генеральным директором ОАО "Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона" Геннадием Алексеевым достигнута договоренность о том, что, как минимум, пять инвестиционных проектов Сахалинской области будут рассмотрены правлением фонда и при наличии соответствующих предпосылок поддержаны. В первую очередь, это проекты с высокой добавленной стоимостью в ведущих отраслях - угольной, рыбной, лесопромышленной.

По мнению заместителя председателя правительства, тема Сахалина на саммите АТЭС проходила "красной нитью". Так, Президент РФ Владимир Путин неоднократно приводил островную область в качестве примера успешной интеграции России в экономическое пространство Азиатско-Тихоокеанского региона.

Представители островной делегации подняли вопрос о строительстве мостового перехода между материком и Сахалином на брифинге в рамках саммита. Советник Президента РФ Игорь Левитин, который занимается вопросами развития транспортной инфраструктуры, подтвердил, что Минтранс РФ перейдет к практической реализации данного проекта после завершения ряда инфраструктурных проектов на Транссибе.

Россия. ДФО > Приватизация, инвестиции > wood.ru, 21 сентября 2012 > № 648043

Филиппины > Транспорт > ria.ru, 20 сентября 2012 > № 650384

Пассажирская лодка затонула в четверг на юге Филиппин, семь человек погибли, еще пятеро числятся без вести пропавшими, передает агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на береговую охрану страны.

Судно, перевозившее 27 человек, затонуло недалеко от города Бангао (административный центр провинции Тави-Тави), к которому оно направлялось. Спасателям удалось спасти 15 человек.

О причинах произошедшего не сообщается, однако, как отмечает агентство, в районе инцидента сейчас сильный ветер и высокие волны.

Филиппины > Транспорт > ria.ru, 20 сентября 2012 > № 650384

Науру. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 20 сентября 2012 > № 650296 Спрент Дабвидо

Президент карликового государства Науру в Тихом океане, признавшего независимость Абхазии и Южной Осетии, Спрент Дабвидо рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елизавете Исаковой о том, чем его кормили на ужине в российском МИД, когда республика планирует открывать свое посольство в Москве и где до этого он видел Кремль.

- Господин президент, вы встречались в Москве с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. О чем шла речь во время вашей беседы?

- Одна из тем, поднятых российским министром во время нашего ужина, - это активизация экономического сотрудничества между Россией и Науру. Мы говорили о том, что согласован проект Меморандума о взаимопонимании между Федеральным агентством России по рыболовству и Исполнительным органом по рыболовству и морским ресурсам республики Науру.

Наши официальные лица продолжают обмениваться предложениями и идеями о том, каким образом можно укрепить наше экономическое взаимодействие. Мы заинтересованы в том, чтобы Россия участвовала, к примеру, в проектах по развитию медицины в Науру и, возможно, разработке программ по обмену для наших медиков. Мы бы также хотели, чтобы наши учащиеся могли получать образование в России. Так что работа идет.

Что касается самого ужина, то могу сказать, что атмосфера встречи была потрясающая. И еда мне очень понравилась. Нам подавали норвежского лосося, и когда я спросил вашего министра, почему рыба не из России, Лавров в ответ пошутил, что это, наверное, норвежский лосось, пойманный в российских территориальных водах.

Для меня было большой честью принять приглашение на этот ужин, который мне очень понравился. Замечательный вечер.

- Вы первый раз в России, вам понравилась Москва?

- Во вторник, когда я прилетел, у меня была всего пара часов перед ужином с российским министром, а в среду я уже вылетел в Южную Осетию. Так что посмотреть российскую столицу я не успел. Но на обратном пути выходные я проведу в Москве и, надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы все здесь посмотреть - Кремль, Красную площадь. Я бы также хотел побывать в Санкт-Петербурге, но до него долго добираться...

- Всего час лета от Москвы и около четырех часов на поезде.

- Да? Ну, тогда я думаю, мы постараемся рассмотреть все варианты.

- Есть ли какие-то достопримечательности в Москве, которые вы хотели посетить?

- Кремль, конечно. Ну, и Красная площадь. Мы в Науру все это видим в основном по телевизору, в новостях, так что я хотел бы все это как следует осмотреть лично, когда вернусь в конце недели.

- Расскажите о целях вашего визита в Южную Осетию?

- Основная цель моего визита в Южную Осетию - присоединиться к празднованиям в честь 22-летия провозглашения независимости страны. Это особенный праздник. То, что Науру будет участвовать в таких торжествах, доказывает нашу приверженность на создание дружеских отношений с Цхинвали.

- Вы заедете в Абхазию?

- К сожалению, в нынешний визит у меня очень мало времени для этого, так как я собираюсь затем лететь в Нью-Йорк для участия в 67 сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Но я надеюсь, что посещу Абхазию в ближайшее время, если, конечно, такое приглашение поступит в адрес Науру.

- Как вы оцениваете нынешние отношения Науру и Южной Осетии?

- Мы только начинаем развивать эти отношения, но я могу сказать, что результат позитивный. Мы наблюдаем много схожего между нашими странами, так как, несмотря на то, что мы все же являемся небольшими государствами, нас уважают во всем мире. Наше сотрудничество необычно, и, я думаю, оно будет только расти.

- Есть ли у стран совместные проекты?

- Мы в данный момент рассматриваем ряд небольших проектов. К примеру, мы бы хотели развивать взаимодействие в спорте, разрабатывать совместные программы для наших атлетов. Как вы знаете, спорт не знает границ и объединяет государства лучше, чем политика и экономика. Так что мы изучаем этот вопрос на уровне министерств спорта. Но это лишь начало. Мы готовы к сотрудничеству в области экономики, туризма и т.д.

- В свой визит в Москву этим летом глава МИД Науру не исключил, что еще две страны АТР могут в ближайшее время признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Не могли бы вы назвать эти страны?

- Науру - независимая республика, но я не могу говорить за другие государства. У главы МИД нашей страны есть все полномочия кабинета продвигать Абхазию и Южную Осетию в нашем регионе. У нас появилось больше уверенности в том, что еще две страны сильно заинтересованы в признании независимости Цхинвали и Сухуми. К сожалению, я пока не могу назвать их вам, но могу сообщить, что и другие государства региона готовы последовать примеру Науру и признать Абхазию и Южную Осетию.

В нашем регионе сильны связи между различными островами. Мы обсуждаем многие вещи вместе, можем спорить по каким-то вопросам, но, в конце концов, мы понимаем позиции друг друга. Так что есть страны, которые понимают наш выбор и готовы разделить решение Науру относительно признания Абхазии и Южной Осетии.

- Вы будете обсуждать этот вопрос в Нью-Йорке?

- Безусловно, вопрос о признании независимости Абхазии и Южной Осетии будет на повестке дня, когда на Генеральной Ассамблее мы будем встречаться с нашими братьями и сестрами из Азиатско-Тихоокеанского региона.

- Может ли Науру изменить свое решение относительно признания независимости двух республик?

- Это интересный вопрос, но ответ на него прост: нет. Науру не видит себя нацией, которая меняет свои решения в зависимости от ситуации. Мы не меняем свою позицию вслед за изменением направления ветра. У нас есть принципы и у нас есть понимание честности, которое мы хотели бы за собой оставить. Так что я не думаю, что мы изменим свое решение.

- Можно ли ожидать, что до конца этого года Науру посетят российские официальные лица?

- Не уверен насчет сроков до конца этого года. Конечно, россияне всегда желанные гости у нас, но с руководством вашей страны мы встречаемся больше на различных международных форумах. Например, с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым мы встречались на Фиджи в начале этого года. Я с ним общался в этот вторник. Ну, и, конечно, мы встретимся с ним в Нью-Йорке, где Россия и Науру являются сопредседателями Форума тихоокеанских островов.

Конечно, расстояние между нашими странами слишком большое, так что мы стараемся обсуждать все интересующие нас темы на различных внешних площадках.

Возвращаясь к вашему вопросу, я думаю, что в ближайшие годы количество обменов официальными делегациями между нашими странами возрастет.

- Когда Науру откроет свое посольство в России?

- Мы надеемся, что это произойдет в недалеком будущем. Я уверен, что мое правительство предпримет все необходимые для этого усилия. Это одна из наших целей. Но произойдет это, вероятнее всего, через год или два. Открытие посольства, безусловно, придаст значительный импульс нашим двусторонним отношениям.

- По некоторым данным, российская сторона передала на рассмотрение в Науру документы для введения безвизового режима между нашими странами. Когда Науру отменит визы для россиян?

- Этот процесс находится на стадии активного развития. Мы надеемся продолжить дискуссии на эту тему. Я не вижу никаких проблем для введения такого безвизового режима как с нашей стороны, так и со стороны Москвы. Необходимо только на официальном уровне подготовить весь процесс и, я думаю, обе страны с радостью заключат договор о взаимной отмене виз. Может быть, даже в следующем году.

Остров Науру

Науру - карликовое государство на одноименном коралловом острове площадью 21 квадратный километр в юго-западной части Тихого океана с населением около 15 тысяч человек.

До открытия острова в 1798 году английскими мореплавателями науруанцы считали его единственным местом в мире. В 1830-х годах здесь появились первые европейские поселенцы: торговцы, искатели жемчуга. В соответствии с англо-германской конвенцией 1886 года Науру был закреплен в сфере германских интересов. В 1888 году Германия аннексировала остров, присоединив его к протекторату Маршалловы острова.

В 1920 году остров в качестве мандатной территории Лиги Наций был передан в совместное управление Великобритании, Австралийскому Союзу и Новой Зеландии.

Независимость Науру от Великобритании, Австралии и Новой Зеландии провозглашена в 1968 году.

Дипломатические отношения СССР и Науру были установлены 30 декабря 1987 года. В настоящее время посол России в Австралийском Союзе по совместительству - посол в Республике Науру.

Россиянам для посещения Науру требуется виза, которую можно оформить, обратившись непосредственно в Департамент таможни и иммиграции Науру либо в Генеральное консульство Республики Науру в австралийском Мельбурне.

В 2001 году Межправительственная комиссия по борьбе с отмыванием криминальных капиталов (ФАТФ) обвинила власти островного государства в отмывании почти 70 миллиардов долларов, принадлежащих российским криминальным структурам в 1990-х годах, и в 2003 году объявила об отзыве лицензий у всех 140 офшорных банков, зарегистрированных на Науру. Впоследствии властями государства был принят ряд мер против отмывания денег.

В декабре 2009 года Республика Науру стала четвертой страной мира, признавшей независимость Абхазии и Южной Осетии, после России, Никарагуа и Венесуэлы. Заявление о признании было сделано сразу после визита официальной делегации Науру в РФ, где обсуждался вопрос о предоставлении финансовой помощи Науру со стороны России в размере 50 миллионов долларов.

В 2008 году Науру также признало независимость Косово.

Кроме того, Науру установило дипотношения с Тайванем, который оказывает значительную помощь этой стране в сельском хозяйстве, рыболовстве и туризме.

Глава государства и правительства Науру - президент, избираемый на три года парламентом Законодательной ассамблеи. Избирательное право предоставляется всем гражданам, достигшим 20 лет. Судебная система состоит из Верховного суда, местных и апелляционных судов. Официальные языки - науру и английский.

Официальной столицы и городов на острове нет. Резиденция президента находится в округе Мененг, а правительственные учреждения и парламент - в округе Ярен. Все население острова проживает вдоль побережья, а также вокруг озера Буада.

Один из ключевых секторов экономики Науру - рыболовство, однако индустрия все еще находится в зачаточном положении. До недавнего времени на острове также добывались фосфориты, однако первичные запасы этой горной породы к настоящему времени почти полностью истощились.

Республика Науру поддерживает дипломатические отношения со многими странами мира. Основными ее партнерами являются Австралия, Великобритания, Индия, Китайская Республика (Тайвань), Республика Корея, Новая Зеландия, США, Таиланд, Филиппины и Япония.

Науру. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 20 сентября 2012 > № 650296 Спрент Дабвидо

Китай. Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 20 сентября 2012 > № 649188

LENOVO ВЕЗЕТ В РОССИЮ СМАРТФОНЫ

Компания Lenovo не хочет довольствоваться четвертым местом на российском рынке ПК - ей нужно первое. Кроме того, она собирается побороться за рынок смартфонов

Компания Lenovo собирается в ближайшие пару лет переместиться с четвертого места на российском рынке персональных компьютеров на первое, обойдя Acer, Asus и HP, заявил во время визита в Москву старший вице-президент Lenovo и президент подразделения EMEA Джанфранко Лянчи (Gianfranco Lanci).

Кроме того, как рассказал Лянчи, китайская компания собирается начать поставки собственных смартфонов серии IdeaPhone на российский рынок. Продажи стартуют в ноябре в сети "М.Видео".

Напомним, бывший генеральный директор и президент Acer Джанфранко Лянчи приступил к обязанностям старшего вице-президента Lenovo и президента компании в регионе EMEA (Европа, Ближний Восток, Африка) в апреле текущего года.

Согласно планам, озвученным Лянчи, Lenovo должна войти в тройку лидеров среди производителей ПК в регионе EMEA к 2013 году.

Согласно последнему финотчету компании, по итогам первого квартала 2013 года (завершился в августе текущего года) глобальная выручка Lenovo составила 8 млрд долларов, чистая прибыль - 141 млн долларов. Продукция компании продается в 160 странах мира. На родине производитель лидирует, занимая более трети рынка. В мире Lenovo вышла на второе место после HP, в России стала четвертым крупнейшим поставщиком компьютерного рынка с долей 11,6%.

"Номер 4 - это еще не предел. Наша цель - в ближайшее время стать номером 1", - заявил Джанфранко Лянчи, отчитываясь о результатах работы Lenovo на российском рынке. Для воплощения данной задачи Lenovo продолжит инвестировать в российский бизнес, "усиливать бренд" за счет маркетинга, увеличивать штат сотрудников российского офиса и работать с партнерами из сферы ритейла.

Речи о "раздувании штата" не идет, отметил вице-президент Lenovo по России, странам СНГ и Восточной Европы Глеб Мишин, комментируя заявление старшего коллеги. По словам Мишина, новые сотрудники будут привлекаться "только по мере необходимости".

Уже в 2014 году Lenovo планирует заработать в России и СНГ не менее 14 млрд долларов, реализовав 24,6 млн различных устройств. Компания собирается удержать и усилить позиции на корпоративном рынке и выйти на первое место в потребительском сегменте.

Как рассказал Джанфранко Лянчи в интервью BFM.ru, Lenovo продолжает придерживаться стратегии "атакуй и обороняйся". На родном рынке компания традиционно занимает сильные позиции. В России и других странах - агрессивно атакует конкурентов.

Такая стратегия была принята Lenovo до перехода Лянчи в компанию, однако он полностью ее поддерживает. Напомним, причиной ухода Джанфранко Лянчи из Acer стали разногласия с советом директоров, который не хотел учитывать "современных реалий рынка".

"Я давно являюсь сторонником идеи, что от традиционных ПК необходимо переходить к новым, так называемым ПК новой эры. В Lenovo мы называем это PC+. Мое видение совпадает с тем, что делает Lenovo", - сказал Лянчи.

В скором времени в России стартуют продажи новых ноутбуков, ультрабуков и планшетов Lenovo, в том числе с ОС Windows 8.

Кроме того, Lenovo собирается вывести на российский рынок смартфоны, которые ранее были представлены в Китае - там они занимают второе место и 32% рынка, уступая лишь аппаратам компании Samsung.

Эксклюзивным партнером при запуске смартфонов IdeaPhone станет сеть "М.Видео". По словам Джанфранко Лянчи, данный ритейлер был выбран потому, что у него с Lenovo давно сложились крепкие партнерские отношения.

Глеб Мишин добавил, что спустя какое-то время после старта продаж в "М.Видео", аппараты IdeaPhone появятся и в других сетях - "Евросети", "Связном" и прочих. Точная дата старта продаж, как и цены, пока не называется. Известно, что запуск намечен на ноябрь, а смартфоны будут представлены в трех ценовых категориях. Как заверил Лянчи, "цены будут конкурентные".

Все аппараты Lenovo серии IdeaPhone работают под управлением операционной системы Android. Джанфранко Лянчи сообщил, что через какое-то время появятся и смартфоны на Windows Phone 8, но когда именно это случится - уточнить отказался. "Сейчас мы сфокусированы на Android-смартфонах", - заявил он.

Продажи IdeaPhone стартуют одновременно в России, Индии, Индонезии, Вьетнаме и Филиппинах. Объемы первой партии смартфонов, которая поступит на перечисленные рынки, не раскрываются.

Китай. Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 20 сентября 2012 > № 649188

Россия. ДФО > Транспорт > bfm.ru, 20 сентября 2012 > № 649175

ТМК ДОРАБОТАЕТ ПРОЕКТ ДОРОГИ, ПОСТРОЕННОЙ К АТЭС

Сроки ликвидации последствий обрушения дороги пока не определены

Проект дороги, построенной к АТЭС, будет доработан из-за оползней, говорится в сообщении Тихоокеанской мостостроительной компании. "В связи с нестабильностью существующих откосов и переноса газопровода и линии электропередачи ведется доработка проектной документации", - сообщает ТМК. Сроки ликвидации последствий обрушения пока не определены.

На данным момент, сообщает компания, ремонтируется откос в районе реки Седанка и развязка на улице Маковского. Также ТМК ликвидирует последствия обрушения на улице Добровольского. Сотрудники работают на месте стихийного бедствия круглосуточно. В целом в работах, по данным ТМК, задействованы 4 бульдозера, 5 экскаваторов и 11 самосвалов.

Дорога, построенная для саммита АТЭС, обвалилась на прошлой неделе из-за тропического тайфуна "Санба". Быстрому восстановлению трассы мешали погодные условия. Власти Приморского края отказались обсуждать возможные причины обрушения трассы. В середине июня дорога уже проседала после двухнедельных дождей.

Россия. ДФО > Транспорт > bfm.ru, 20 сентября 2012 > № 649175