Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Археофутуризм красной Руси

выставка «Кустарь и революция» в Музее декоративно-прикладного искусства

Галина Иванкина

«Пусть девы споют у оконца,

Меж песен о древнем походе,

О верноподданном Солнца –

Самодержавном народе».

Велимир Хлебников

Я начинаю рассказ об экспозиции «Кустарь и революция», открывшейся в Музее декоративно-прикладного искусства, именно с Велимира Хлебникова. Почему? Его запредельный, архео-футуристический космос был обращён к будущему, но одномоментно – к праистории, или, как пишет современный философ и поэт Виталий Аверьянов: «Хлебников явился в отечественной культуре уникальным самородком стихийного русского традиционализма».

Протекало это в рамках сложнейшего и многомерного феномена, названного для краткости «русским авангардом». Ту же линию развивали и художники, трудившиеся над сохранением и приумножением народных промыслов после 1917 года.

Интереснейшая деталь: все мастера – интеллектуалы с великолепным образованием и тонким вкусом, позволявшим вписывать эстетику новорождённого большевизма в алгоритмы крестьянского миросозерцания. Владимир Голицын, Иван Овешков, Николай Тихонов — к ним мы ещё вернёмся.

Нынешняя выставка – это воспоминание о мероприятии 1924 года, которое так же и называлось – «Кустарь и революция» и по сути готовило экспонаты для грандиозной парижской Exposition 1925 года, где советский павильон оказался в числе самых посещаемых. Всех волновали социальные потрясения в заснеженной России! Но до этого события надо было ещё доехать, а потому «Кустарь и революция» стала отборочным турниром и, судя по воспоминаниям, битвой творческих амбиций.

Это «выставка о выставке» и нас погружают в атмосферу 1920-х, рассказывая истории, большую часть которых мы успели подзабыть. Согласитесь, что мало кто нынче знает о существовании Центрального кустарного музея ВСНХ – важного фигуранта художественной и социально-политической жизни тогдашней Москвы (с лёгкой руки Ильфа и Петрова мы запомнили только Музей мебельного мастерства, тогда как подобных арт-проектов в 1920-х учреждалось очень много и по любому поводу).

Но и это — не самое начало пути! На выставке мы узнаём о деятельности Кустарного музея, появившегося задолго до революции – в 1885 году, когда он значился, как Торгово-промышленный музей кустарных изделий Московского губернского земства. Его пестовал негоциант Сергей Морозов (младший брат Саввы) и его резон был не вполне коммерческим – на излёте XIX столетия во всём мире возникла тяга к народно-крестьянской и ремесленной тематике. Родился неорусский стиль, давший особенную ветвь Ар нуво. Тут смешалось «высокое» - византийское, царское и простонародно-сельское в той дивной пропорции, что восторгает и поныне.

Русский опыт не был единственным — вся Европа, увлечённая фольк-стилями, искала нетривиальные пути. В Германии процветал Deutscher Werkbund - объединение художников, архитекторов, мастеров и — предпринимателей, ставивших себе целью развитие немецких промыслов и встраивание их в индустриальный ритм XX столетия. Британское движение Arts & Crafts имело те же задачи, но с бОльшим уклоном в изящные искусства, ибо у истоков стояли прерафаэлиты.

Чем хороша эта выставка? У неё как бы два пласта восприятия — мы наблюдаем «русское» в качестве уникального и — общемирового явления. Дореволюционные экспонаты — вводная часть, предисловие и преддверие. Мы отслеживаем творческие направления и, как теперь говорят — тренды и бренды. Вот — предметы интерьера, украшенные резьбой: стол, стулья, секретер, полки. Сочетание Модерна с древнерусской манерой — парижские виньетки, перетекающие в славянскую вязь. Чего больше: ремесла или художества? Поровну!

Тут сотрудничали Аполинарий Васнецов и Сергей Малютин — адепты и подвижники неорусского стиля. На мониторах можно увидеть их эскизы и чертежи с пометками, размерами, дополнениями. Рядом - зеркало, созданное по рисунку Александра Головина. Фотография его же павильона «Теремок» - здесь переплетаются былина и быль, народное сказание и — мистицизм Серебряного века. Следом - узорчатые шкафы и полки из мастерских Сергиева Посада — одного из ремесленных центров.

Мы приближаемся к основной теме — к большевистской, авангардной эстетике 1920-х. Безумное и — ярое созвучие новаторства и древности. На выставочных витринах - ларцы, ковши и берестяные туески, орнаментированные серпом и молотом, звёздами, лозунгами и, если «пролетарский фарфор» широко известен, то шедевры Кустарного музея подзабыты, а зря — тут много изумляющей выдумки, талантов и — загубленных творческих судеб, как ни прискорбно это звучит.

Перед нами — вещи, созданные Владимиром Голицыным (1901-1943) — потомком княжеского рода, иллюстратором книг и — дерзновенным полярником. Всё в этом человеке было прекрасно — он верно служил обществу, хотя и без умиления от революций, отнявших у него всё, кроме доброго имени. Работал художником в одном из провинциальных отделений «Окон РОСТА», бывал в экспедициях на Кольском полуострове и Новой Земле, привезя оттуда целый альбом рисунков. Трудился в подростковых изданиях «Пионер» и «Всемирный следопыт». Разрабатывал настольные игры.

Голицына увлекало море, корабли, далёкие страны и, вместе с тем, он живо интересовался народными промыслами. Представлена шикарная перчаточница с изображением всадников — это воины Красной Армии. Всё подчинено древнему языческому ритму и быстроте наступившего дня. Эта коробочка, предназначенная для тоненьких дамских перчаток, поражает своей орнаментальной энергией.

Далее — шкатулка под названием «Красноармеец-отпускник лучший гость в деревне». Разворачивается настоящая мелодрама с участием фигуристых девчат, гармониста, селькора и главы избы-читальни, а в центре повествования — сам усач-красноармеец, на которого с удивлением смотрят босоногие пионеры. «Под наши радостные клики / Хвалой венчанный боевой, / Гроза всех шаек бело-диких, / Ты — величайший из великих, / Красноармеец рядовой!» - восклицал знаковый поэт эпохи — Демьян Бедный. В 1920-х были востребованы лубки, частушки, рассказики в народной манере - с новейшим краснофлотским и комсомольским содержанием. Тут была уместной простецкая наивность, переходящая в лёгкую иронию.

Блюдо «Красноармеец» - узнаваемый голицынский почерк: тот же воин, что и на шкатулке и всё те же схематичные всадники по краю. Статика и динамика в ограниченном пространстве круга. Несмотря на то, что Голицын честно пропагандировал большевизм, его несколько раз арестовывали в связи с «не пролетарским» выражением лица и в конечном итоге уморили в лагере. Одной из колоссальных и — роковых ошибок ранне-советской власти было третирование «попутчиков из бывших». Трагедия Голицына — обыденный пример жестокого и — бесполезного выкорчёвывания «господ».

Иначе сложилась жизнь Ивана Овешкова (1877–1942) — сибирского самородка из Тобольска. Начинал в 1-й сибирской косторезной мастерской, принадлежавшей его отцу. Затем оттачивал умения в Петербургском училище барона Штиглица, однако, вернулся домой, чтобы поступить в Тобольский театр. Овешков был и декоратором, и выдумщиком завлекательных афиш, и даже неплохим актёром. После революции он поселился в Москве, хотя не обделял вниманием и любимую Сибирь. Преподавал в техникуме кустарной промышленности при ВСНХ, потом работал в Сергиевом Посаде. Главной страстью Овешкова были игрушки, при том, что он смешивал разные стили, выдавая нечто поучительное, забавное и — всегда особое. Но и не только игрушки — тобольский умелец был горазд на «серьёзные» штуки. Экспозиция представляет ларец Ивана Овешкова — яркое, но не орущее звучание красного и жёлтого цветов — колосья, трудовая символика и аббревиатура СССР.

Диковинны ковши Николая Тихонова (1892-1988) с алыми звёздами и лозунгом «Кто не работает — тот не ест». Христианский постулат, сформулированный апостолом Павлом во Втором Послании к Фессалоникийцам: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (3:10) превратился в краеугольную идею Советской Власти. Что же касается автора, то Николай Тихонов прожил долгий век, находясь в эпицентре событий.

Сын и внук живописцев по фарфору (Гарднеровскому, что в Вербилках), он в детстве проявил себя, как способный рисовальщик и был отправлен на учёбу в Москву, где с золотой медалью закончил Императорское Центральное художественно-промышленное училище (ныне — Строгановка). Начал успешную карьеру, взлетел, а тут — война и офицерские погоны.

После революции ездил в составе агит-поездов и подвизался в качестве плакатиста. Отгремела Гражданская! Тихонов обосновался в Москве и занялся педагогической деятельностью в уже упоминавшемся Кустарном техникуме, успевая ещё и расписывать «древнерусские» ковши большевистскими воззваниями. В эру Сталина декорировал павильоны ВСХВ, не брезговал и рекламой для пудрово-помадной компании ТэЖэ. В годы Великой Отечественной Тихонов рвался на фронт, но оказался гораздо нужнее в тылу, да и возраст был уже не тот. Он ещё долго работал, пережив большинство ровесников и друзей, а роспись по дереву для Кустарного музея - одна из глав его роскошной биографии.

В отдельной витрине расположены берестяные туески Бориса Ланге (1888–1969) и Евгения Теляковского (1887-1976). Привычная форма, наполненная остро-идеологическим содержанием. Пионеры, матросы и будённовские конники украсили традиционную сельскую тару! Эти восхитительные вещи в 1925 году экспонировались на Exposition Internationale des Arts Décoratifs et Industriels Modernes в Париже, где произвели фурор, как и всё русское, попадавшее на Запад. Устремлённость в грядущее и — преклонение перед прошлым — вот, что увидели гости советского павильона. «Здесь красных лебедей заря / Сверкает новыми крылами», - изрёк сто лет назад Велимир Хлебников, и куда-то вновь поскакали богатыри в будённовках, так похожих на древнерусские шлемы.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 10 ноября 2020 > № 3566173

Виталий Савельев назначен министром транспорта Российской Федерации

Указом Президента России от 10.11.2020 № 690 Савельев Виталий Геннадьевич назначен министром транспорта Российской Федерации. В соответствии с Федеральным конституционным законом от 6 ноября 2020 года № 4-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» кандидатура нового министра была утверждена Государственной Думой ФС РФ.

Ранее глава Минтранса занимал должность генерального директора ПАО «Аэрофлот».

Виталий Савельев родился 18 января 1954 года. В 1977 году окончил механико-машиностроительный факультет Ленинградского политехнического института им. М. И. Калинина (сейчас – Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого) по специальности «Инженер-механик строительных и дорожных машин и оборудования», в 1986 году – Ленинградский инженерно-экономический институт им. Пальмиро Тольятти (сейчас – Санкт-Петербургский государственный инженерно-экономический университет). Кандидат экономических наук.

После окончания института в 1977 году работал на Саяно-Шушенской ГЭС, прошел путь от инженера-наладчика до главного конструктора одного из объединений «Красноярскгэсстроя» Минэнерго СССР. В 1984 году вернулся в Ленинград, работал главным технологом, заместителем управляющего Всесоюзного треста «Севзапметаллургмонтаж» Минмонтажспецстроя СССР.

В 1987-1989 годы работал заместителем начальника главка в «Главленинградинжстрое» Ленгорисполкома – главном управлении по строительству инженерных сооружений Ленинграда, участвовал в строительстве дорог, мостов и тоннелей в Ленинграде.

С 1989 по 1993 годы занимал должность президента СП «Диалог-Инвест». С 1993 по 1995 годы был председателем правления петербургского акционерного банка «Россия», с 1995 по 2001 годы – председателем правления банка «МЕНАТЕП Санкт-Петербург».

С 2001 по 2002 годы Виталий Савельев занимал должность заместителя председателя правления ОАО «Газпром», с 9 апреля 2004 года по 22 октября 2007 года – заместителя министра экономического развития и торговли РФ. В 2007-2009 годах работал первым вице-президентом АФК «Система».

В марте 2009 года был избран генеральным директором ОАО «Аэрофлот – российские авиалинии» (сейчас – ПАО «Аэрофлот»), вступил в должность 10 апреля того же года.

«Аэрофлот» - лидер отечественной гражданской авиации России, одна из крупнейших авиационных групп в мире.

В прошлом году компания перевезла 37,2 млн пассажиров, а в целом группа «Аэрофлот» – 60,7 млн человек. Перевозчик по праву гордится одним из самых молодых и совершенных в мире парком воздушных судов.

Аэрофлот справедливо относят к глобальной авиационной элите. В 2020 году Группа «Аэрофлот» укрепила позиции в ТОП-20 ведущих авиационных групп по количеству перевезённых пассажиров по данным авторитетного международного издания Airline Business.

В 2016 году за высокое качество сервиса Аэрофлот получил и регулярно подтверждает «четыре звезды» в рейтинге Skytrax – ведущей британской консалтинговой компании, самого авторитетного в мире оценщика уровня услуг авиакомпаний и аэропортов.

В июне 2019 года Аэрофлот в восьмой раз в своей истории и седьмой год подряд получил так называемый «авиационный Оскар» – премию Skytrax World Airline Awards в номинации «Лучшая авиакомпания Восточной Европы».

С 2017 года Аэрофлот занимает четвёртое место по цифровизации среди авиакомпаний мира в рейтинге независимой консалтинговой компании Brand Finance. Также с 2017 года Аэрофлот удерживает высший рейтинг «пять звёзд» в самой престижной категории – «Глобальная авиакомпания» – от американской авиационной ассоциации APEX, которая в США во многом является аналогом европейского Skytrax.

В 2019 году Аэрофлот получил высшую оценку – «пять звезд» – за пунктуальность выполнения полетов от британского аналитического агентства OAG. По итогам 2019 года перевозчик признан самой пунктуальной авиакомпанией в мире на основе глобального рейтинга On-Time Performance Review от авторитетного аналитического холдинга Cirium.

В 2020 году Аэрофлот признан сильнейшим брендом России среди ведущих российских корпораций и вновь подтвердил звание самого сильного авиационного бренда в мире по данным агентства Brand Finance.

Виталий Савельев награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, орденом Александра Невского, орденом Почета, орденом Дружбы. Имеет Благодарность Президента Российской Федерации. Награжден Почётной грамотой Правительства Российской Федерации, медалями, ведомственными наградами.

Цветные металлы воодушевлены успехами в разработке вакцины от Covid-19

В понедельник, 9 ноября, устойчивое подорожание доллара США вызвало снижение котировок цен меди и алюминия к окончанию торгов в Лондоне. Вместе с тем цена никеля выросла более чем на 2% к итогам пятницы, завершив сессию на отметке $15754 за т, при обороте на уровне более 11500 лотов и дневном максимуме на уровне $15960 за т.

Наблюдатели рынка полагают, что поддержку рынку оказали новости о прогрессе в создании вакцины против Covid-19 компаний Pfizer и BioNTech, после заявлений о том, что клинические испытания продемонстрировали ее эффективность на уровне более 90%, хотя многие аналитики считают, что прохождение бюрократических процедур вакциной займет время.

Несмотря на рост выше отметки $7000 за т, ближе к окончанию торгов котировки меди просели ниже этого уровня, завершив торги на значении $6916 за т. Оборот металла составил более 22 тыс. лотов.

Котировки цен фьючерсов на алюминий выросли тем временем до 18-месячного максимума, достигнув уровня $1935 за т, однако затем снизившись и финишировав на отметке $1893,5 за т. Оборот металла был умеренным, составив более 16 тыс. лотов. На склады биржи в Порт-Кланге поступило утром более 30 тыс. т металла, тогда как очередь на выгрузку алюминия со складов в Порт-Кланге оценивается в более чем один месяц.

На утренних торгах вторника котировки меди продемонстрировали позитивную динамику на фоне оптимизма рынка в отношении перспектив мирового экономического восстановления благодаря успешной разработке вакцины от коронавируса.

В Лондоне контракт на медь с поставкой через 3 месяца подорожал но состоянию на 3:23 мск на 0,5%, до $6950 за т, тогда как стоимость меди декабрьской поставки выросла на ShFE на 0,2%, до 52150 юаней ($7868,14) юаней за т.

Котировки цены алюминия выросли на LME на 0,5%, до $1903 за т. Цинк подорожал на 0,4%, до $2653 за т. Стоимость никеля выросла на в Шанхае на 1,1%, до 118,020 тыс. юаней за т. Цинк подорожал на ShFE на 0,6%, до 20375 юаней за т.

Также объявление Pfizer об успешных испытаниях антиковидной вакцины вызвало рост котировок акций и цены нефти на мировых торговых площадках в надежде на стабилизацию мировой торговли.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:22 моск.вр. 10.11.2020 г.:

на LME (cash): алюминий – $1881,5 за т, медь – $6895,5 за т, свинец – $1811,5 за т, никель – $15700,5 за т, олово – $18351 за т, цинк – $2627 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $1899,5 за т, медь – $6908 за т, свинец – $1830,5 за т, никель – $15745 за т, олово – $18355 за т, цинк – $2640,5 за т;

на ShFE (поставка ноябрь 2020 г.): алюминий – $2315,5 за т, медь – $7854,5 за т, свинец – $2206,5 за т, никель – $17859 за т, олово – $22216 за т, цинк – $3071 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка январь 2021 г.): алюминий – $2241,5 за т, медь – $7859 за т, свинец – $2202 за т, никель – $17926 за т, олово – $22217,5 за т, цинк – $3052 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка ноябрь 2020 г.): медь – $6934,5 за т;

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $6971 за т.

MEPS: мировой рост спроса на сталь в 3-м квартале превзошел ожидания

Как сообщает британское аналитическое агентство MEPS International Ltd., не смотря на огромное падение спроса на сталь во втором квартале, в третьем квартале мировой спрос на сталь улучшился, так как производственная деятельность возобновилась после снятия ограничений.

Восстановление спроса на сталь после ограничений в большинстве стран оказалось более сильным, чем первоначально ожидалось. В результате показатели PMI для большинства стран показали значительное улучшение в период июль / сентябрь. Многие вернулись выше 50, что указывает на рост экономики. В первую очередь, можно отметить такие страны, как Бразилия и Китай.

Пока производство стали остается ниже допандемического уровня, т.к. падение спроса привело к остановке сталелитейных производств и беспрецедентному сокращению производства в период с марта по июнь. Однако, имея обнадеживающие признаки восстановления спроса, в третьем квартале производители постепенно начали увеличивать объемы производства. Тем не менее, объем производства в большинстве стран остается ниже, чем до пандемии, особенно в Европе, Японии и США, где во втором квартале было зафиксировано одно из самых резких сокращений в сталеплавильном производстве.

По оценкам MEPS, производство готовой стали в ЕС упало на 18,4% в период с июля по сентябрь по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Несмотря на способность Японии эффективно бороться с вирусом, производство готовой стали в этой стране, по прогнозам, сократится примерно до 71,3 миллиона тонн в 2020 году, что примерно на 17% меньше, чем в предыдущем году. В США коэффициент использования производственных мощностей улучшился, но остается на уровне около 70%. Многие производители стали не хотят возобновлять работу в полном объеме, в то время как мир все еще борется за контроль над вирусом. Напротив, в Китае производство готовой стали продолжало расти в годовом исчислении в первые девять месяцев 2020 года. Ожидается, что оно достигнет рекордного уровня за весь двенадцатимесячный период.MEPS

Темпы восстановления экономики в последние несколько месяцев года были омрачены повторным всплеском случаев коронавируса. Несколько стран вновь ввели или ужесточили меры сдерживания, включая новые ограничения. В результате ожидается, что скорость восстановления замедлится, пока эти меры будут приняты. Однако маловероятно, что спрос на сталь упадет до рекордных минимумов, зафиксированных в начале года.

Маловероятно, что какие-либо крупные производители закроют свою деятельность во время этой второй волны, считает MEPS.

Степень неудач в отрасли, вероятно, будет определяться продолжительностью времени, которое потребуется каждой стране, чтобы восстановить контроль над распространением вируса, и, в конечном итоге, тем, что произойдет с доверием потребителей и расходами в течение этого времени.

Рой, пока горячо

Донские угольщики наращивают производство на фоне выгодной рыночной конъюнктуры

Текст: Александр Гавриленко

Угольная промышленность Ростовской области сумела воспользоваться девальвацией рубля и мировым ростом спроса на уголь и сегодня получает неплохие дивиденды на экспорте антрацита. С одной стороны, повезло. С другой - регион последние годы активно поддерживал эту отрасль, говорят эксперты, так что сейчас пожинает плоды разумной инвестиционной политики. Но останутся ли донские шахты рентабельными в ближайшие десятилетия, когда основные мировые покупатели переходят на альтернативные источники энергии? И что делают власти, чтобы подготовиться к этим глобальным изменениям?

Летом правительство России утвердило программу развития угольной промышленности до 2035 года. По ней в 2020 - 2025 годах Ростовская область должна увеличить ежегодную добычу до семи, а с 2025 по 2035 год - до девяти миллионов тонн. За это время в создание новых предприятий глубокой переработки и модернизацию действующих будет вложено 25 миллиардов рублей, сообщил министр промышленности и энергетики региона Игорь Сорокин.

- К 10 октября 2020 года угольные компании Ростовской области добыли более четырех миллионов тонн угля, - рассказал министр. - Увеличение добычи будет достигнуто за счет реконструкции имеющихся мощностей действующих шахт "Дальняя", "Обуховская", "Шерловская-Наклонная" и "Садкинская".

В производство донские угольные компании в 2020 году уже инвестировали более 830 миллионов рублей, говорится в аналитических отчетах правительства. Бизнесмены не скрывают, что такие инвестиции закачиваются для того, чтобы как можно скорее вывести на полную мощность законсервированные и новые шахты.

Явная попытка воспользоваться выгодной ситуацией на рынке. В нынешнем году американские власти напечатали триллионы долларов для поддержания экономики. Эти деньги фактически ушли на фондовые и сырьевые рынки, сохраняя более-менее стабильный уровень цен на уголь. Кроме того, девальвация национальной валюты с 60 рублей за доллар в феврале до 80 рублей к ноябрю стала дополнительным стимулом для экспортеров.

- На уголь сегодня стабильно высокий спрос. Особенно на донской антрацит, самый калорийный уголь в мире, - рассказал корреспонденту "РГ" директор одной из крупных местных шахт Олег Агафонов. - У компаний появились свободные средства, которые можно инвестировать в обновление технологий, да и банки почувствовали, что в этой индустрии сейчас можно заработать, и стали активнее выдавать инвестиционные кредиты.

Неудивительно, что в сентябре поставки угля из России за границу увеличились на 5,4 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, до 18,5 миллиона тонн, сообщает Центральное диспетчерское управление топливно-энергетического комплекса. Примечательно, что рост в основном обеспечивали страны Азии: Япония, Китай и Вьетнам. Рост через порты Азово-Черноморского бассейна составил 27 процентов, то есть 1,7 миллиона тонн за месяц.

Экспорт через порты Азово-Черноморского бассейна вырос на 27 процента, до 1,7 миллиона тонн за месяц. Примечательно, что этот рост в основном обеспечивали потребности азиатских потребителей: Японии, Китая и Вьетнама.

Спрос на уголь в Северо-Западной Европе в начале этого года снижался на фоне "коронавирусного" замедления экономики. Но уже к середине года цены пошли вверх. К концу октября они выросли на 50 процентов от майских минимумов, следует из данных Argus Media. В последний раз подобные цены в Европе наблюдались в конце октября 2019 года. На фоне того что цены на углеводороды за последние два года упали существенно, европейским потребителям сегодня выгоднее продолжать покупать уголь, чем вкладывать деньги в альтернативные источники энергии. Так что для Ростовской области, которая имеет выход в Азовское и Средиземное море, это тоже дополнительная гарантия.

Однако европейские партнеры постепенно ужесточают экологические стандарты, все активнее переходя на альтернативные источники энергии. Стратегически Европа будет отказываться от угля. Великобритания должна закрыть все работающие на угле электростанции к 2025 году, Германия (крупнейший покупатель российского угля в Европе) - к 2030-му.

Потребители внутри страны переходят на газ, а Новочеркасская ГРЭС, крупнейший местный покупатель донского угля, уже несколько лет как должна быть закрыта. Нет сомнений, что ее действительно закроют в ближайшие пару десятилетий, а скорее и раньше.

Все горняцкие моногорода Ростовской области уже получили от правительства РФ статус территорий опережающего социально-экономического развития. ТОСЭР в Гуково была зарегистрирована четыре года назад, в Зверево и Донецке - в 2018 году. Там сейчас стараются активно диверсифицировать экономику, строить новые заводы, которые дадут местному населению альтернативные рабочие места.

И, конечно, регион делает упор на развитие ветряной энергетики. Как говорят многие мировые эксперты, Россия является самым крупным государством с точки зрения потенциала ветровой энергетики, а Ростовская область уже стала лидером страны в этой сфере.

- Действительно, Дон занимает первое место в РФ по установленной мощности ветрогенерации. В 2020 году УК "Ветроэнергетика" ввела здесь в эксплуатацию первые три ветропарка суммарной мощностью 300 МВт, - напомнил Игорь Сорокин. - Сейчас строится четвертый ветропарк, Казачья ВЭС, его суммарная мощность достигнет 100 МВт.

В ближайшие два месяца планируется ввести в эксплуатацию и Азовскую ВЭС на 90 МВт. Всего же в Ростовской области к 2023 году будет построено восемь ветропарков суммарной мощностью свыше 700 МВт. Инвестиции в отрасль составят более 60 миллиардов рублей, говорят в правительстве региона. Так что область (с учетом Ростовской АЭС), очевидно, в любом случае сохранит за собой статус главного энергетического региона европейской части России.

Смуглый и курчавый

Дэвид Копперфилд - версия Армандо Ианнуччи

Текст: Валерий Кичин

Никто не ожидал: Армандо Ианнуччи снял "Историю Дэвида Копперфилда". Уточню для несведущих: снял не фильм о знаменитом иллюзионисте, а экранизацию романа Диккенса.

В чем неожиданность? Шотландец Ианнуччи славен хлесткими, острыми, на мой вкус, грубоватыми политическими сатирами типа "В петле" (о войне в Ираке) или "Смерти Сталина" - и вдруг этот нежный, исполненный тонких оттенков, но с броско сыгранными персонажами, атмосферный и дивно красивый фильм на сюжет самого личного, почти автобиографического романа британского классика. Роман огромен, для кино неподъемен, хотя существует очень хорошая киноверсия Джорджа Кьюкора, снятая в 1935 году. Ианнуччи и соавтор его сценария Саймон Блэкуэлл объемом не смутились - с необъятным материалом книги, вместившей целую жизнь писателя, он обошелся легко и свободно, с любовью, но без пиетета, не пытаясь подменить фильмом чтение и полагаясь на художественное воображения не только свое, но и зрителя.

Почти театральная условность приема, как и субъективность взгляда, заявлены с самого начала фильма: уже став знаменитым писателем, Копперфилд анонсирует предстоящий рассказ о себе со сцены некоего театра, срывает аплодисменты и лично отправляется в свое прошлое, наблюдая процесс собственного рождения. И в дальнейшем он станет гидом по своей жизни, выхватывая из нее ключевые моменты и самых важных персонажей. Авторы фильма щедро используют мотивы жизни и личности самого Диккенса, который тоже часто читал свои произведения со сцены и, по легенде, был подвержен галлюцинаторным явлениям оживающих персонажей своих будущих книг.

Вспоминая, мы всегда идеализируем минувшее - Ианнуччи это учитывает и делает самый солнечный фильм в своей практике. Яркий, брызжущий юмором, не угнетающий даже самыми мрачными картинами нищеты и обделенности в эпизодах на бутылочной фабрике. И есть только один по-настоящему омерзительный персонаж - прилипала-мошенник Урия Хип в блистательном исполнении Бена Уишоу ("Парфюмер: история одного убийцы", "Малыш Джо"). По композиции фильм Ианнуччи в какой-то мере подобен экранизациям гоголевских "Мертвых душ": здесь тоже парад колоритнейших лиц, каждому дан свой яркий, почти концертный номер, и это настоящий пир отличных актерских работ, даже несмотря на особенности весьма странного кастинга.

В чем странность? То ли режиссер решил довести до абсурдного предела новейшие политкорректные требования демонстрировать в фильмах образцово-показательный интернационал, то ли хотел соригинальничать, но для участия в экранизации он пригласил актеров всех оттенков кожи. Его совершенно не заботили комические несоответствия наподобие того, что вполне белая мама от отца-англичанина родит курчавого младенца - будущего Дэвида, которого сыграет смуглый индус Дев Патель. Что энергичной красоткой миссис Стирфорд станет Никки Амука-Бёрд из Нигерии. Что британский бизнесмен Уикфилд предстанет в облике Бенедикта Вонга, потомка эмигрантов из Гонконга. Единственная героиня фильма, поддерживающая безупречно британский стиль, - тетка и опекунша Дэвида миссис Тротвуд в восхительном исполнении Тильды Суинтон. И единственный герой, не вызывающий сомнений, - убежденный оптимист Микобер, с эстрадной лихостью сыгранный шотландцем Питером Капальди. Улицы британских городов выглядят яркими, солнечными и празднично живописными, они заполнены пестрой мультиэтнической толпой всех цветов кожи и более напоминают сегодняшний переполненный эмигрантами Париж, чем туманный Альбион XIX века.

При этом наименее убедительным мне кажется выбор Дева Пателя на роль Копперфилда. Конечно, шлейф "миллионера из трущоб", который за ним тянется, как указующий перст на плакате, напоминает о судьбе самого Копперфилда (а заодно и Диккенса), своими талантами выбившихся "из грязи в князи", из рабочих один - бутылочной, другой - гуталинной фабрик ставших литературными светилами. Но национальный колорит, присущий актеру, специфически южная экспрессивность его манеры все-таки мешают воспринимать получившийся персонаж как героя самого британского из британских авторов.

Память избирательна, парадоксальна и романтична. Эта субъективность взгляда выражена бездной броских приемов. Дом-баркас из детства Дэвида ощутимо меняет размеры, прежде казавшееся огромным - съеживается, и повзрослевший герой, вернувшись, постоянно трескается лбом о перекладины дна-потолка. Отдельная песня - "вещественное оформление" фильма: ослепительные костюмы Сьюзи Харман и Роберта Уорли, фактурность декораций и всего антуража, подобная кисти художника, фееричная по эмоциональности камера (оператор Зак Николсон). Важнейшую роль играет музыка Кристофера Уиллиса, чей симфонический разлив придает картине ностальгическую нежность и сближает ее с "золотым веком" кинематографа, где звезды всегда играли в дуэте с саундтреком. Вообще, путешествие по жизни героя в фильме неотрывно от вояжа по стилям едва ли не всей истории кино - есть момент, когда Ианнуччи забирается даже на территорию Великого Немого.

Обращение к Диккенсу не случайно для Армандо Ианнуччи: выпускник Оксфорда, он в студенчестве занимался историей литературы и персонально Диккенсом. Но мне показалось, что обращение к великой литературе в фильме он использовал не столько для транспортировки на экран сюжета романа, сколько для того, чтобы устроить себе и публике своего рода праздник сотворчества, азартного, увлеченного и ничем не обязанного никому, кроме собственной любви и фантазии.

"История Дэвида Копперфилда" теперь вышла в российских онлайн-кинотеатрах.

Министры и маски

Текст: Ольга Дмитриева (Лондон)

В старой доброй Англии что-то явно пошло наперекосяк. Обыкновенно законопослушные британцы считали дурным тоном нарушение правил общественного поведения. Теперь же вопреки требованию властей и врачей британцы, выходя из дому, предпочитают "забыть" надеть маску. У пожилых граждан Соединенного Королевства с памятью на этот счет заметно лучше. Что же касается молодежи, то, похоже, маски они попросту выбросили. Сотрудник Национальной службы здравоохранения, который, обратив внимание на сидящих в одном с ним вагоне метро троих молодых людей без масок, позволил себе вежливо заметить, что они нарушают правила карантина, был жестоко избит. Ему сломали челюсть, повредили глаз, после чего выбросили из вагона на платформу станции метро.

По последним данным, 500 человек были оштрафованы в Лондоне за отсутствие масок при поездках в общественном транспорте. Около 113 тысяч были не допущены к поездкам в автобусах и в метро по той же причине. Госсекретарю Северной Ирландии, депутату парламента от Консервативной партии Брэндону Льюису пришлось на днях оправдываться за то, что он ехал в министерском автомобиле с шофером, не имея маски на лице. Это нарушение он объяснил тем, что маску пришлось сдвинуть с лица, чтобы выпить кофе в лимузине. Несмотря на запрет для правительственных чиновников ходить без масок, именно в отсутствии оной был уличен едущий в служебном автомобиле министр здравоохранения Мэтт Хэнкок. Штраф в 200 фунтов стерлингов за отсутствие маски грозит в Британии пассажирам такси. Штраф могут снизить до 100 фунтов, если его выплатят в течение 14 дней.

Музей эпохи пандемии

Сегодняшняя ситуация учит музеи быть более гибкими, считает Марина Лошак

Текст: Жанна Васильева

На "деловом завтраке" в "РГ" директор ГМИИ им А.С. Пушкина Марина Лошак рассказала о том, как изменилась публика во время пандемии, о мировой премьере на "Декабрьских вечерах" и о музейном НЗ на случай форс-мажора.

С Пушкиным на дружеской ноге

Лучшим другом ГМИИ имени А.С. Пушкина стал… Пушкин, нарисованный Леонидом Тишковым. Он первым встречает посетителей во время пандемии. Как возникла эта идея - превратить "требования Роспотребнадзора" в игру, а потом - в отдельный художественный проект?

Марина Лошак: Перед открытием музея в июле после первой волны пандемии мы думали, как дать ощущение легкости, артистизма людям, которые придут в музей. Не хотелось, чтобы, входя к нам, они попадали в атмосферу госпиталя. Людям и так страшно, они напряжены. Они приходят в музей, а тут вновь сигналы опасности со всех сторон: померь температуру, маску надень, перчатки надень, туда не ходи и т.д.

Я тогда подумала, что навигацию по музею должен сделать художник. Причем художник, обладающий чувством юмора и артистизмом. И я обратилась к Леониду Тишкову, который не только замечательный художник, писатель, но и врач по первой профессии. И он вместе с нами придумал историю с Пушкиным.

Почему Пушкин стал нашим Вергилием? Ну, а кто еще в Пушкинском музее? Имя Александра Сергеевича, хоть и появилось в названии музея в 1937 году, не случайное для нас. Имя Пушкина - очень точный знак отношения к миру. Поэтому мы решили, что он должен стать нашим проводником по музею.

Леонид Тишков сделал музейную навигацию, на мой взгляд, блистательную. У нас Пушкин рекомендует, как вести себя в музее. Дальше - больше. Пушкина разве остановишь? Мы открыли для него (и зрителей) закрытые пространства музея, в том числе кабинет директора, готический кабинет, хоры, реставрационную мастерскую живописи, библиотеку… И Пушкин летает, как ангел-хранитель, открывает закрытые двери и берет интервью у людей, работающих там. А в музее возле каждой из этих дверей появился экран, на котором можно увидеть, что там, за дверью, происходит.

Все это создает представление о музее не как о казенном "учреждении", а как о музее-доме. Пушкинский всегда был таким домом. Домом, где каждого ждут и где каждый может узнать, услышать свою "скрипучую половицу".

В музее прошел фестиваль инклюзивного искусства "В присутствии всех". Во время пандемии мы все смогли прочувствовать, что это такое - дефицит эмоционального и тактильного контакта с миром, ограничение возможности передвижений. Для вас важна была эта параллель со второй волной COVID-19, когда вы запускали этот фестиваль?

Марина Лошак: Да, важна. Мы даже пересмотрели программу фестиваля. Этот наш четвертый фестиваль связан с попыткой как-то зафиксировать нынешнюю "пандемийную" точку нашей жизни. Подчеркну, что это фестиваль для всех нас. В нем участвуют самые разные люди, в том числе люди с особенным восприятием жизни, у которых свои инструменты общения с миром. Его выставочная и театральная линии придали происходившему уникальность.

Из-за коронавируса очень сильно сократился туристический поток. Насколько это чувствительно для музея?

Марина Лошак: Конечно, отсутствие туристов заметно. Но не так, например, как в Эрмитаже, Петергофе или в Лувре…Они во многом зависят от иностранных туристов. Для таких институций положение во время пандемии поистине драматично. Особенно у оставшихся без государственной поддержки. К примеру, Музей Родена во Франции, который опирается на частное собрание и частный фонд, почти на грани закрытия, поскольку он ориентируется в основном на туристов.

Мы не входим в число тех музеев, для которых отсутствие туристов - драма. У нас другая история. Наши зрители, в основном, соотечественники. Это интеллигентные, разумные, думающие люди - именно та публика, которая с большей осторожностью относится к происходящему в дни эпидемии. Поэтому и снижение количества посетителей.

Кто меньше боится? Молодая аудитория. Молодость бесстрашна. Эту ситуацию стараемся учитывать в работе к обоюдной пользе.

От Урала до "Арсенала"

Андрей Чугунов, редактор регионального отделении "РГ" В Нижнем Новгороде:

В этом году "Арсенал" в Нижнем Новгороде вошел в структуру ГМИИ им. А.С. Пушкина. Мы привыкли к "Арсеналу", любим его. Что нам ждать от сотрудничества "Арсенала" и Пушкинского?

Марина Лошак: Да, благодаря объединению с ГЦСИ в начале этого года у музея появилось несколько филиалов в разных концах страны. В каждом филиале - своя ситуация. В Нижнем она благоприятная. Мало мест в стране таких, как "Арсенал", так идеально приспособленных для проектов современного искусства. Здесь работают очень умные, состоявшиеся, профессиональные люди. Пушкинский музей готов поддерживать их всеми своими ресурсами: выставками, яркими образовательными проектами.

Мы мечтали бы, чтобы в других наших филиалах были такие же пространства, как в Нижнем. Принципиально важно, что город и регион поддерживают "Арсенал". Можно только радоваться, что губернатор Глеб Никитин рассматривает современное искусство как важный инструмент создания социокультурной среды. Все бы так! Будущий год - юбилейный для Нижнего Новгорода: город отметит свое 800-летие. Надеюсь, что наш музей сможет внести свой вклад в программу празднования. Мы чувствуем себя активными партнерами Нижнего.

Марина Порошина, Екатеринбург:

По моим ощущениям, ГЦСИ у нас в Екатеринбурге - площадка общения художников, критиков, историков искусства, студенческой молодежи. Но он меньше известен широкому зрителю. Есть ли задача завоевания более широкой аудитории?

Марина Лошак: Эта часть будущей стратегии Пушкинского музея. Назовем ее условно - "Большой Пушкинский".

В Екатеринбурге, на мой взгляд, очень активная, просвещенная публика. Это студенческий город, здесь много хорошо образованной молодежи. Здесь в Уральском университете - один из лучших факультетов истории искусства в стране. На 5-ю Уральскую биеннале, чей основной проект в прошлом году проходил в пространстве действующего завода, за два холодных осенних месяца пришло 115 тысяч человек. Очень впечатляющая цифра.

Вы говорите сейчас о прежнем ГЦСИ. Его миссия и определялась прежде всего как создание профессиональной творческой среды. ГЦСИ эту задачу - сложнейшую и важнейшую - выполнил. Причем, замечу, еще до появления больших частных институций, таких, как "Гараж" или V-A-C... Именно благодаря ГЦСИ возникла Уральская биеннале.

Само существование Уральской биеннале - невероятно. Единственная биеннале в нашей стране, которая входит в топовую десятку самых значительных биеннале современного искусства мира, - на Урале. Поднять такой проект - дорогого стоит! Да, это затратный, но исключительно важный проект. Мне кажется, очень важно его удержать на этой территории. И на высоком уровне.

Будет ли меняться и как работа над проектами в филиалах после дискуссий, которые развернулись вокруг выставки "НЕМОСКВА"?

Марина Лошак: Дискуссия, провоцированная порталом aroundart.org вокруг подготовки выставки, мне кажется большим благом. Как джинн, вышедший из бутылки, она продемонстрировала дефицит внимания и интереса к миру художников.

Огромное количество людей, которые называются словом "художник", оказались наедине со всем тем, что называется словом "жизнь". Конечно, можно, сидя в этом кресле, говорить: что ж, художник всегда одинок, ему нужно много испытать, чтобы остаться художником… Но в этом есть лукавство. Люди должны учиться, кормить семьи, поддерживать родителей. А их самих в это время не поддерживает никто. В лучшем случае - круг коллег и единомышленников.

Это часть нашей общей ответственности. Возможно, стоит посмотреть, как подходят к этой ситуации в других странах. Во Франции, в Германии, например, показывают произведения своих современных художников практически во всех общественно-культурных пространствах. Это дает возможность художнику заработать профессиональным трудом.

Хорошо и полезно, что дискуссия сосредоточилась на несовершенствах выставки. Но жаль, что в фокусе внимания не оказалось и то важное, что сделано. А это работа семи кураторов из разных регионов, произведения 80 художников из 21 города… Да, выставку в петербургском Манеже в рамках проекта "НЕМОСКВА" посмотрело больше 50 тысяч человек. Учитывая ограничения сегодняшнего дня, это убедительная цифра. Но дело не только в статистике, а в том, что выставка позволяла ощутить энергию, эмоции художников современного искусства огромной страны. Так же, как, разумеется, и дискуссия вокруг нее.

На мой взгляд, выставка заслуживала внимания и художников, и профессионального экспертного сообщества, и зрителей.

Какова дальнейшая судьба проекта "НЕМОСКВА"?

Марина Лошак: Он будет развиваться в рамках политики Пушкинского музея и наших региональных филиалов. "НЕМОСКВА" - это платформа, которая будет жить своей жизнью. Останутся и кураторские форумы, выставочные и образовательные проекты. В будущем будет система грантов.

Мировая премьера - для Рихтера

Насколько "Декабрьским вечерам" удается в нынешних непростых условиях поддерживать традиции? В программе "Декабрьских вечеров" заявлено специально написанное сочинение к нынешнему фестивалю - "Юбиляции" Александра Вустина. Музей смог заказать для себя партитуру?

Марина Лошак: Конечно, мы сохраняем традиции фестиваля. Выражаясь поэтическим штилем, они "времен связующая нить".

Что касается "Юбиляций"… Мы планировали большую программу юбилейного фестиваля еще до пандемии. Появление новых произведений молодых современных композиторов было важной частью стратегии. Мы намеревались заказать произведения четырем современным композиторам, в том числе европейским, как "приношение" Святославу Рихтеру. Но пандемия внесла коррективы. Александр Вустин сумел сделать эту работу, и мировая премьера "Юбиляций" состоится на "Декабрьских вечерах".

Билеты раскуплены?

Марина Лошак: Да.

Как существует Мемориальная квартира Рихтера во время пандемии? Принимает ли посетителей? Ушла в онлайн?

Марина Лошак: Музей живет, как и все мы, онлайн и офлайн. Что, как выясняется, неплохо. Главное, чтобы баланс был правильный. Живая жизнь, которая теперь самоопределяется по отношению к виртуальной жизни, тоже должна быть яркой.

Мемориальная квартира Святослава Рихтера открыта по-прежнему. Просто посетителей меньше. Их посещение регулируется, поскольку пространство квартиры относительно небольшое. Там сейчас отличная выставка про Коктебель в жизни Рихтера. Проходят концерты. Вместо прежних 50-60 - в комнате 15 слушателей. Концерты в хорошем качестве транслируются онлайн. Последние два концерта слушали от начала и до конца порядка 200 тысяч человек. Это отличная цифра для такого рода камерной площадки.

Чаепитие в музее

В ролике к выставке британского дизайна из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина снялись первые лица арт-истеблишмента Британии: Николас Серота, Стивен Дюкар, Дэвид Салкин. Как вам удалось собрать такую солидную компанию в рекламе дизайна столетней давности? Легко ли они согласились сниматься в "немой фильме"?

Марина Лошак: Легко. Мы все сделали за четыре дня. Мы написали письма с приглашением участвовать в проекте, наши коллеги снялись и прислали видео, мы тут же смонтировали.

Они же записывали селфи на видео?

Марина Лошак: Это было условием - у нас была жесткая инструкция, связанная с техническими требованиями. Список людей будет больше. И ролик будет обновляться. В следующем трейлере появятся директор Национальной портретной галереи Лондона, директор Музея Виктории и Альберта, а также Эндри Роуз, много лет возглавлявшая отдел визуальных искусств Британского совета.

Да у вас флэшмоб!

Марина Лошак: Мы и хотим флэшмоб. Каждый из его участников должен выпить чашечку чая, снять видео на телефон. Мы посылаем инструкцию к съемке всем участникам чаепития. Таким образом, за чаем вы можете присоединиться к нашему английскому чаепитию.

Из-за пандемии пришлось отложить на будущее международные проекты. Выставка, посвященная коллекциям Морозовых, что должна быть в Париже в музее Фонда Louis Vuitton, перенесена на декабрь. Теперь, видимо, уже и на следующий год… Долгожданная выставка Билла Виолы должна быть в музее в середине февраля следующего года. Что будет с этими проектами?

Марина Лошак: Мне бы тоже хотелось это знать. Только вот непонятно, кому адресовать этот вопрос. Пока мы сверстали все планы на будущий год, исходя из надежд на лучшее.

То есть на то, что пандемия закончится вместе с этим годом?

Марина Лошак: Можно же помечтать. Пока планы таковы. 24 февраля откроется выставка Морозовых в музее Фонда Louis Vuitton. А у нас в музее 25 февраля откроется выставка Билла Виолы.

Если ничего не помешает, то в рамках перекрестного Года Греции и России в июне мы откроем выставку, которая представит минойскую цивилизацию, погибшую 3500 лет назад от извержения вулкана и цунами на греческом острове Акротири (Тира). Некоторые ученые считают, что эта и есть таинственная Атлантида.

Или новые Помпеи?

Марина Лошак: Помпеям 2500 лет, а тут городу - 3500 лет. Он на десять веков старше. В любом случае речь идет о развитой цивилизации с потрясающими достижениями. Невероятными фресками, например… Хотя раскопки ведутся давно, находки нигде не показывались, кроме нескольких фресок на выставке в Риме. Так что, если выставка состоится, она станет мировой сенсацией.

Выставка откроется летом одновременно и в Греции, и в России. Ее показу в России, насколько я знаю, способствовало то, что раскопки поддерживает компания Касперского. Касперский оказался на острове случайно, во время туристической поездки, и был настолько потрясен увиденным, что решил поддерживать археологические работы на Акротири.

Ну, а в октябре в музее мы покажем выставку, посвященную Морозовым. А в Эрмитаже будет выставка, посвященная братьям Щукиным.

Вы говорили в одном из интервью, что музей на 2021 год готовит "запасные выставки" на основе своих коллекций - на случай отмены зарубежных. Они как-то тематически соотносятся с теми, которые должны "страховать"?

Марина Лошак: Нет, тематически "запасные" проекты не связаны с запланированными. Если не приедет выставка из Акротири, предположим, из-за карантина, мы не можем оставить пустой зал музея летом. У нас должна быть такая же важная выставка, но другого ряда. И мы ее готовим.

Это очень большая работа - подготовить выставку полностью со списком работ, с экспликациями, с дизайном зала, с указаниями, где взять произведения… Это очень тяжело, но возможно.

Да, но если все пойдет по плану, работа впустую?

Марина Лошак: Почему впустую? Это будут готовые проекты, которые мы сможем показать чуть позже. Если угодно, наш НЗ - "неприкосновенный запас" на час икс.

Музейный городок с видом на будущее

Какие новости со строительных площадок музея?

Марина Лошак: Хорошая новость в том, что строительство продолжается. Но - очень тяжелой ценой. Все медленнее намного происходит. Много людей болеет.

Если говорить о сроках… Когда будет завершена надземная часть депозитарно-реставрационного и выставочного центра (ДРВЦ)? Подземная часть закончена в прошлом году.

Марина Лошак: Да, самую сложную часть депозитарно-выставочного пространства мы уже сделали. В конце 2022 года должен открыться Дом Текста. Затем в 2023-м - музей импрессионистов в усадьбе Голицыных. В конце в 2024-го - галерея старых мастеров в усадьбе Вяземских-Долгоруковых. Параллельно планируем реставрацию исторической застройки, где будет наш административный комплекс

Когда начнется реконструкция Главного здания?

Марина Лошак: Как только перевезем свою коллекцию в депозитарий. Мы уже готовы к реставрационной строительной экспертизе. Музей ждет также реставрация Гравюрного кабинета, реконструкция Музея личных коллекций и Галереи западноевропейского и американского искусства XIX-ХХ веков.

Вместо P.S.

Чему научил этот год, такой экстраординарный, музейщиков?

Марина Лошак: Во-первых, он еще может преподать новые уроки. Во-вторых, эти уроки мы, музейщики, выучиваем вместе со всеми смертными.

Но очевидно, что ситуация пандемии учит нас быть более гибкими, пластичными. Музей пытается новую ситуацию рассматривать как открытие новых возможностей. Это не очень просто. Что ж, необходимость поставить свои ожидания и планы "на паузу" - тоже урок. Учимся жить медленно, слушать время и сохранять оптимизм…

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 10 ноября 2020 > № 3545217 Марина Лошак

Прочно в цель

Стальные конструкции завоевывают стройрынок

Текст: Юлия Квитко

Применение сталей повышенной прочности повсеместно доказывает свою эффективность в строительстве жилых домов, офисов, складов, мостов, спортивных сооружений.

Достаточно уникальные решения стального строительства были использованы во время возведения стадионов к Олимпиаде в Сочи и ЧМ-2018 по футболу. Эстафету инновационных строительных решений спортивных объектов обещает принять запланированное возведение двух стадионов в Новосибирске и Омске к чемпионату мира по хоккею с шайбой среди молодежных команд (2023 год).

Увеличивают спрос на производство металлоконструкций на мощностях отечественных предприятий и планы правительства запустить масштабную всероссийскую реновацию, сообщил на днях член Совфеда Олег Мельниченко. Положительные заключения на такой законопроект с некоторыми замечаниями уже дали некоторые профильные ведомства. Суть нового закона в том, чтобы решить застарелую проблему ускоренного расселения россиян из ветхого и аварийного жилья.

Помимо этого, портфель заказов для российских предприятий сформируют масштабные планы модернизации социальной и транспортной инфраструктуры.

В будущем технологии стального строительства могут получить широкое применение и в сфере возведения жилья. Эксперты отрасли высоко оценивают перспективы этого сегмента. Однако пока что по динамике использования металлоконструкций в строительстве РФ отстает от ведущих стран. Если, например, в Великобритании, США или Швеции доля многоэтажных зданий на стальном каркасе составляет около 65 процентов, то в РФ только 13. Согласно оценкам консалтинговой группы Techart, прогнозный объем ввода объектов социального строительства в 2019-2024 годах может составить без малого 40 миллионов квадратных метров. При этом потребление металлоконструкций только в социальном сегменте может быстро вырасти до 2,14 миллиона тонн при развитии новых проектов и соответствующих мер стимулирования стального строительства.

Скорость развертывания и эффективность таких сооружений уже оказались весьма востребованными в условиях пандемии. Например, только один Челябинский металлургический комбинат с начала года выпустил более 4,5 тысячи тонн металлопроката для строительства 14 инфекционных "антикоронавирусных" больниц по всей стране. В числе медицинских объектов как быстровозводимые центры для борьбы с инфекционными заболеваниями, так и капитальные строения в Подмосковье, Воронеже, Нижнем Новгороде, Саратове, Уфе, Оренбурге, Новосибирске и других городах. Кроме того, только на строительство медцентра в Коммунарке, который стал основным лечебным учреждением для больных коронавирусом в Москве, ранее было произведено и поставлено более 5 тысяч тонн арматуры.

По оценкам экспертов, в целом на рынке металлоконструкций складывается достаточно благоприятная ситуация. По словам руководителя комитета РСПМ по металлоконструкциям Сергея Масленникова, крупные заводы имеют в своем активе большие портфели заказов, производство загружено полностью, а исполнение отдельных заказов даже переносится на следующий год.

Что касается рынка сталей с покрытиями, то на нем, по словам эксперта, по-прежнему заметен ажиотажный спрос, который поддерживается спросом физических лиц на изделия дальнейшего передела - профнастил, металлочерепицу и т.д. Отмечается и повышенный спрос на сэндвич-панели, поскольку сейчас, в конце строительного сезона, строители стремятся замкнуть "тепловой контур" возводимых зданий и сооружений.

Мировой рынок стали также оказывает влияние на внутрироссийский. Сегодня на внешнем рынке по большинству позиций отмечается нарастающая динамика. Цены на стальную заготовку стабильно повышаются и уже вышли на докризисный уровень. А уровень цен на сортовой прокат на мировом рынке сегодня фактически соответствует уровню цен спотового рынка внутри страны. Это связано с восстановлением китайской экономики, которая служит драйвером мирового спроса в этом сегменте. Ослабление рубля также влечет за собой неизбежный рост цен на внутреннем спотовом рынке страны, но сезонность сортового проката и отсутствие необходимого платежеспособного спроса могут удержать производителей проката от таких поспешных шагов в ближайшее время, считают эксперты.

К общему знаменателю постепенно приводится и нормативно-правовая база отрасли. Как рассказала руководитель проектов Инженерного центра Ассоциации развития стального строительства Татьяна Назмеева, в ближайшее время вступят в силу изменения в Свод правил "Несущие и ограждающие конструкции", регламентирующие использование металлоконструкций. По ее словам, к настоящему времени все предлагаемые изменения прошли публичные обсуждения, подготовлена окончательная редакция.

И еще один аспект стального строительства приобретает в последнее время все большее значение. В нашей стране становится все более востребованной недвижимость высокого класса экологичности. Со временем этот тренд будет усиливаться, что позволит ему в большей мере раскрыть потенциал металлоконструкций во всех сегментах гражданского строительства. Поскольку сталь можно обрабатывать много раз, причем без потери качества, такой подход позволяет сэкономить значительный объем ресурсов, а также снизить выбросы загрязняющих веществ в атмосферу.

Как отметил представитель Совета по экологическому строительству Дмитрий Березуцкий: "Очевидно, что технологии стального строительства отвечают всем принципам экологичности, эффективного развития территорий и развития самых сложных пространств". Очевидно, что применение металлоконструкций как предпочтительного материала строительства с учетом использования эффективных инновационных решений и наработок передового отечественного и зарубежного опыта будет все больше задействовано и на российском строительном рынке. Запрос как на типовые решения при строительстве объектов социального и прочего назначения, а также экологичность и вариативность этого вида строительных проектов в индивидуальном домостроении - все эти перспективы формируют устойчивый спрос на продукцию отечественных производителей металлоконструкций.

Трубные инновации: от идеи до "обкатки"

В России впервые стали проводить испытания высокотехнологичных труб по международным стандартам

Текст: Ирина Фурсова

Российские специалисты впервые начали самостоятельно проводить натурные испытания высокотехнологичной трубной продукции для нефтегазового сектора по международным стандартам.

Уникальная исследовательская лаборатория, не имеющая аналогов в нашей стране, создана в Научно-техническом центре (НТЦ) Трубной Металлургической Компании (ТМК). Появление такой площадки снимает зависимость отечественной трубной отрасли от заграничных испытательных центров, в том числе в США и Великобритании. Существенно сокращаются сроки разработки и вывода на рынок передовой российской продукции, повышается экспортный потенциал отечественной металлургии - здесь будут испытываться в том числе инновационные продукты, поставляемые за рубеж.

В НТЦ смонтированы уникальные стенды с максимальными осевыми усилиями 1800 и 3000 тонна-сил, которые предназначены для испытаний труб, их соединений и других конструкций в условиях даже жестче реальных, чтобы придать изделиям дополнительный запас прочности. Новую продукцию проверяют на устойчивость к растяжению и сжатию, изгибам, повышению внутреннего и внешнего давления, охлаждению или нагреву до экстремальных температур. В комплексе моделируется внешняя среда, в которой добываются углеводороды: воздух, толща земли или воды. Натурным испытаниям, как правило, предшествуют диджитал-проверки.

"Испытательные установки произведены по заказу ТМК и являются сегодня самыми современными в мире из такого типа оборудования, с высоким уровнем автоматизации управления нагрузками и контроля параметров процесса. Сейчас мы с их помощью исследуем надежность и свойства новых видов премиальных резьбовых соединений семейства ТМК UP, необходимых в сложных условиях добычи", - подчеркнул генеральный директор НТЦ Игорь Пышминцев.

Для человека непосвященного труба - это просто кусок железа определенной формы. И отличаться они могут лишь толщиной стенок и диаметром. На самом же деле это высокотехнологичная продукция, свойства которой непрерывно улучшаются. Например, в НТЦ ведется разработка новых материалов для труб, которые эксплуатируются в среде с повышенным содержанием сероводорода или диоксида углерода. И сегодня ТМК - единственная в России компания, поставляющая высокопрочные обсадные и насосно-компрессорные трубы в коррозионно-стойком исполнении с максимальными нормативными требованиями.

Напомним, что НТЦ ТМК и Группы Синара был открыт чуть больше года назад, в сентябре 2019-го в инновационном центре "Сколково". Усиление научно-технического блока отвечает стратегии ТМК по наращиванию предложений потребителям из смежных отраслей - энергетики, машиностроения, строительства и т.д. Речь идет не просто о трубах, а о высокотехнологичных решениях с уникальными характеристиками. Выполнение такой задачи невозможно без симбиоза науки и производства, развития исследовательской базы, реализации научно-технологических программ и освоения новых компетенций. Все эти направления объединены в НТЦ.

Центр специализируется на разработке новых материалов, создании новых методов защиты труб от коррозии, разработке оптимальных решений по выбору материалов и конструкций, цифровизации технологических процессов, "зеленых" технологиях и экологичном производстве. Здесь разрабатывают новые материалы с улучшенными характеристиками, технологии их обработки и производства продукции, создают прототипы и выпускают опытные образцы продуктов, а затем проводят комплексные испытания и сертификацию. Таким образом, в НТЦ реализуется полный инновационный цикл - от идеи и создания концепта до производства опытных образцов и их "обкатки". А на предприятия передаются уже готовые к внедрению продукты и технологии. Это позволяет обеспечить непрерывность производства на заводах ТМК - мощности предприятий не используются для отработки технологий по выпуску новой продукции. При этом на всех этапах исследований в НТЦ используется новейшее оборудование, в том числе высокоточные микроскопы, спектрографы и приборы для физико-химических методов анализа.

НТЦ не просто интегрирован в систему организации научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ компании. Он уже стал центром управления этой деятельностью. Его структурные подразделения работают по единому плану с входящим в ТМК Научно-исследовательским институтом трубной промышленности (РосНИТИ) в Челябинске, с заводскими лабораториями и технологическими службами компании.

Кроме того, НТЦ является частью инновационной экосистемы "Сколково" - современного научно-технологического комплекса по разработке и коммерциализации новых технологий. Здесь созданы самые благоприятные условия для исследований и разработок и их дальнейшей коммерциализации.

"Дислокация в "Сколково" дает нашему центру ряд преимуществ: привлечение новых технологий, близость к перспективным научным кадрам, более тесное общение с партнерами, в том числе со Сколтехом, сотрудничество в разработке новых технологий, - сообщил "РГ" Игорь Пышминцев. - Кроме того, мы получаем доступ к высокотехнологичным проектам и инициативам, реализуемым в столице. Так, на недавно прошедшем форуме "Открытые инновации" было подписано соглашение с Агентством инноваций Москвы и Московским инновационным кластером, которое в том числе даст компании доступ к высокотехнологичным стартапам Москвы. ТМК заинтересована в прорывных решениях и кадрах новой формации, которые будут создавать металлургию будущего".

Не так давно НТЦ был аккредитован в инновационном центре "Сколково" как центр коллективного пользования. Это гарантирует всем участникам совместных проектов оказание услуг на высоком научном, технологическом и организационном уровне.

Кстати

НТЦ является центром компетенций по созданию цифровых двойников производственных процессов и основным интегратором по разработке комплексных IT-решений по автоматизации технологических и бизнес-процессов на предприятиях ТМК. Для чего это необходимо, ведь впоследствии трубы будут работать исключительно в реальной среде? На этот и другие вопросы отвечает заместитель генерального директора ТМК по научно-техническому развитию и техническим продажам Сергей Чикалов:

Сергей Геннадьевич, зачем трубопрокатному производству нужна цифровая параллель?

Сергей Чикалов: Цифровые двойники реально действующих агрегатов - одно из перспективных направлений цифровой трансформации ТМК. Сейчас в НТЦ разработан цифровой двойник стана, в его основе заложена комплексная математическая модель процесса прокатки труб. В решении используются практически все "сквозные" цифровые технологии и субтехнологии: компьютерное зрение, машинное обучение, аналитика больших данных, 3D-сканирование. Это позволяет полноценно смоделировать в "цифре" производство труб на станах трех типов: непрерывных раскатных, извлекательно-калибровочных и редукционных.

А это помогает увеличить эффективность реального производства?

Сергей Чикалов: Цифровое моделирование - это, если хотите, компьютерная игра. Мы проигрываем на компьютерах реальные производственные процессы и видим, какие решения нужно применить, чтобы получить желаемый результат. Не экспериментируем с реальными агрегатами, а сразу даем нашим предприятиям готовые решения. Это экономит время, повышает качество продукции, снижает расход металла - до 5 процентов, увеличивает ресурс оборудования.

Эффективность доказана на практике: в прошлом году на Северском трубном заводе внедрен цифровой двойник трубопрокатного стана FQM, функционал которого позволяет специалистам совершенствовать навыки, претворять в жизнь различные сценарии работы оборудования, совершенствовать технологию и создавать новые технические решения. Технологии, "обкатанные" на СТЗ, уже используются на Волжском трубном заводе. Кстати, наши разработчики цифровых двойников в этом году получили премию Правительства РФ в области науки и техники для молодых ученых.

Будете тиражировать эту технологию на другие предприятия компании?

Сергей Чикалов: Активно работаем над этим. Сейчас идет отладка цифрового двойника для трубопрокатного агрегата с непрерывным станом PQF на заводе "ТАГМЕТ". Следующий шаг - оцифровка других этапов изготовления труб и создание полноценного цифрового двойника производства.

Россия. ЦФО > Металлургия, горнодобыча. СМИ, ИТ > rg.ru, 10 ноября 2020 > № 3545173 Сергей Чикалов

Байден будет пытаться сделать Америку чистой

С приходом Джозефа Байдена Белый дом сфокусируется на цели привести к чистому нулю количество парниковых выбросов в США к 2050 году, считает вице-председатель британской консалтинговой компании WoodMac по американскому региону Эд Крукс, отметив, что для этого добычу нефти на шельфе Штаты могут снизить на треть.

По словам эксперта, приоритеты США в энергетической политике Байдена будут радикально отличаться от взглядов все еще действующего американского лидера Дональда Трампа, смещаясь от поддержки нефтегазового сектора в сторону климатической повестки и зеленой энергетики. США могут вернуться в Парижское соглашение по климату, которое они покинули по инициативе Трампа, пишет Эд Крукс в отчете британской консалтинговой компании Wood Mackenzie. По его словам, ключевыми для энергетической политики США при новом президенте по-прежнему будут рыночные факторы, но смена федерального правительства будет иметь очень серьезные последствия для отрасли.

«Запрета на применение гидроразрыва пласта не будет. Но Байден пообещал прекратить раздачу новых лицензий на разработку нефтяных и газовых месторождений на государственных землях и морском шельфе. Для суши эта мера не будет иметь больших последствий, а для шельфовых проектов, напротив, они последуют», — цитирует ТАСС Крукса.

По его словам, если запрет на выдачу новых разрешений на добычу в акваториях будет реализован, то добыча нефти и газа на шельфе США к 2035 году может упасть на 30%. Кроме того, теперь санкционирование новых инфраструктурных проектов в нефтегазовом секторе со стороны государства будет рассматриваться с точки зрения последствий для экологии и климата. Это определенно создаст препятствия для строительства новых нефте- и газопроводов.

Наконец, Байден также пообещал ввести более жесткие экологические стандарты для автомобильного топлива на территории США, что может подстегнуть продажи электромобилей. «Если они будут введены, то к 2030 году на дорогах США будет ездить уже 4 млн электрокаров, что на 60% больше, чем, если бы действовали стандарты администрации Трампа», — подсчитали в WoodMac. Впрочем, для спроса на топливо в США эти требования не будут иметь серьезного эффекта, так как даже 4 млн электромобилей — это всего лишь 1,5% от 275 млн авто, которые будут разъезжать по дорогам Америки к 2030 году.

Крукс также считает, что приход Байдена в Белый дом не приведет к снятию или смягчению нефтяных санкций против Ирана в ближайшем будущем. «Несмотря на его обещание пересмотреть подход к отношению с Ираном, реальные переговоры о возобновлении ядерной сделки с Тегераном, которая была разорвана по инициативе Трампа, вряд ли начнутся раньше июня 2021 года, когда в Иране пройдут выборы. И нет никакой гарантии, что две страны смогут достичь договоренностей», — резюмировал эксперт.

КАК ТЕГЕРАН И ЭР-РИЯД ЗАЛИВ ДЕЛИЛИ

АНДРЕЙ ЧУПРЫГИН, Старший преподаватель Школы востоковедения Факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Эксперт РСМД.

ЛАРИСА ЧУПРЫГИНА, Старший преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ВАЛЕРИЙ МАТРОСОВ, Преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

В последнее десятилетие тема противостояния двух региональных акторов – Саудовской Аравии и Ирана – не только определяет политическую повестку на Ближнем Востоке, но и делит аналитическое и научное сообщества на две группы с полярными взглядами. Одна часть представителей политических элит, поддерживаемая единомышленниками в экспертных кругах, всерьёз рассматривает возможность прямого вооружённого столкновения между двумя региональными гигантами. Другая часть, видя причины в шиито-суннитском конфликте, представляет его как «вечное противостояние» двух течений ислама, не имеющее перспективы разрешения из-за догматических противоречий.

В статье представлено мнение авторов о том, каковы реальные истоки противостояния между Эр-Риядом и Тегераном, на каких «аренах» разворачиваются непосредственные действия в рамках конфликта, а также к чему может привести ближневосточная «холодная война», а к чему – не может.

История конфликта

С момента возникновения Исламской Республики Иран (ИРИ) в 1979 г. отношения между Тегераном и Эр-Риядом развивались неоднозначно. Появилось государство, сумевшее в крайне непростых условиях выстроить систему управления, экономику, культурную жизнь в «более исламском» русле. Это предполагало, что руководству Королевства Саудовская Аравия (КСА), которое позиционировало себя в качестве лидера мусульманского мира, придётся потесниться, а, возможно, и передать пальму исламского первенства своему неарабскому, да к тому же ещё и шиитскому, соседу.

Иранский пример с энтузиазмом восприняли все шииты Ближнего Востока, причём шиитское население восточных провинций Саудовской Аравии – самых нефтеносных и самых небогатых – первым выступило с политическими лозунгами в пользу иранского опыта и построения шиитского государства[1]. Кроме того, курс на воспроизведение иранской модели взял ряд суннитских группировок – таких, как «Исламский джихад» на территории Палестины.

Официальная позиция иранского духовенства, которое открыто критиковало саудовский режим и призывало к «экспорту исламской революции» в страны региона, воспринималась как угроза национальной безопасности Саудовской Аравии. Королевство, впрочем, не осталось в долгу и оказало активную поддержку Саддаму Хусейну в годы Ирано-иракской войны (1980–1988), предоставив ему помощь на сумму 27,2 млрд долларов[2].

На фоне этих событий произошёл разрыв дипломатических отношений, продолжавшийся с 1988 по 1991 год. Формальным поводом послужили столкновения иранских паломников с полицией во время хаджа[3], а также холодно встреченное в Эр-Рияде требование Ирана увеличить квоту с 55 тысяч до 150 тысяч паломников в год[4]. Однако с завершением Ирано-иракской войны Тегеран стал склоняться к выходу из региональной международной изоляции и к компромиссу с соседями. Смерть харизматичного и экспрессивного аятоллы Рухоллы Хомейни, а также осуждение Ираном оккупации Кувейта иракскими войсками годом позже способствовали восстановлению дипломатических отношений и достижению консенсуса по вопросу количества паломников (квота составила 115 тысяч человек)[5].

На протяжении более чем десятилетия отношения развивались достаточно ровно. Однако с момента вторжения американских войск в Ирак в 2003 г. они начали стремительно ухудшаться, причём основными вехами следует считать события 2003, 2011 и 2015 годов.

Американская агрессия против Ирака уничтожила прежний баланс сил в регионе Персидского залива. До начала вторжения наличие общего соперника в лице Багдада вынуждало КСА и ИРИ идти на компромиссы, вплоть до предложения (правда, нереализованного) сформировать коллективную систему обеспечения безопасности, которая включала бы и Иран, и страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и была бы направлена на достижение энергетической безопасности и совместные меры для борьбы с сепаратизмом, терроризмом и так далее[6]. Но крушение иракской государственности повлекло за собой огромные по своей значимости последствия.

Хрупкий баланс внутри треугольника «Эр-Рияд – Тегеран – Багдад» был уничтожен, геостратегическое пространство претерпело существенную трансформацию. Особую роль здесь сыграли внутренние политические и социальные особенности Ирака. Государство, где шииты всегда составляли более половины населения, а сунниты формировали политическую и экономическую элиту, страна, расположенная на пересечении суннитской и шиитской осей «Саудовская Аравия – Турция», «Иран – Ливан», оказалась желанным призом для обоих претендентов на региональное лидерство[7].

Установление контроля над Ираком позволило бы и Саудовской Аравии, и Ирану существенно укрепить собственные региональные и глобальные позиции. И вот вокруг заветной цели начался новый этап политического противостояния.

Приход в 2005 г. на пост президента ИРИ энергичного и решительно настроенного Махмуда Ахмадинеджада усугубил обострение отношений Ирана с внешним миром[8]. Помимо Ирака, конфликт в формате «войн по доверенности» затронул Ливан и Йемен. В первом Эр-Рияд и Тегеран «издалека» поддерживали оппозиционно настроенные в отношении друг друга политические силы, чему в большой степени способствовала конфессиональная структура политического поля Ливана. А во втором – прямо вмешались во внутренний конфликт, причём Иран оказал содействие повстанцам, хуситам, а КСА заняло сторону официального правительства страны[9].

Таким образом, к классическому противостоянию, протекавшему на внутреннем уровне и затронувшему идеологические, религиозные, националистические противоречия, а также вопросы экономического характера (цены на нефть, логистика торговых маршрутов), добавилась неприкрытая борьба за региональную гегемонию, в которую стали вовлекаться и другие страны. Основной целью борьбы оставался Ирак.

Эта тенденция стала ещё более очевидной после начала «арабской весны». И Эр-Рияд, и Тегеран восприняли пробуждение «арабской улицы» не столько как угрозу, сколько как возможность сыграть втёмную, укрепив свои позиции в регионе[10]. Поддерживая различные правительственные и антиправительственные группировки, спонсируя их и оказывая им военную поддержку, ИРИ и КСА энергично трансформировали противостояние в полноценный региональный конфликт. Обе стороны творчески применяли давно обкатанную доктрину управляемого хаоса, демонстрируя хорошо усвоенный урок британской модели взаимодействия с Ближним Востоком. При этом и КСА, и ИРИ достаточно активно привлекали внешних акторов своими действиями «на земле» и в дипломатическом, и в экономическом секторах, приглашая их (а часто и провоцируя, как в случае с США) принять участие в этом конкурсе возможностей[11]. Вовлечённость в большинство локальных столкновений других игроков – как ближневосточных (Катар, Турция), так и внешних (Соединённые Штаты, Россия) – в свою очередь, способствовали тому, что конфликт между претендентами на лидерство проявлялся по-разному: политическое маневрирование, военные действия через лояльные группировки на месте, дипломатические игры и экономическое давление.

На фоне широкомасштабного развёртывания региональной стратегии усиливались антиправительственные выступления в Саудовской Аравии. Социальную базу протестов составляли шииты – выходцы из восточных провинций. Была задействована повестка шиито-суннитского противостояния, что позволило Ирану ужесточить риторику в отношении властей КСА. Однако в июле 2012 г. протесты практически подавили, а один из наиболее влиятельных лидеров – шиит-саудовец Нимр ан-Нимр, получивший образование в Иране, был арестован.

В 2015 г. в Саудовской Аравии произошли коренные изменения: королём стал Салман бин Абдул-Азиз, министром обороны (с 2017 г. наследный принц) – его сын Мохаммед, который позиционирует себя во внешнем мире как сторонник реформирования и обновления королевства, решительных действий на внутренней и внешней политической арене. Уже через месяц Саудовская Аравия возглавила коалицию вооружённых сил стран ССАГПЗ (кроме Омана, чьё вступление в коалицию скорее было знаково-формальным) и начала вторжение в Йемен[12].

Кажущаяся безопасность и в некотором роде чувство безнаказанности Саудовской Аравии, впрочем, вскоре подверглись двум испытаниям. Во-первых, если южные провинции Йемена легко переходили под контроль саудовского руководства и лояльного ему правительства Мансура аль-Хади, то хуситы на севере страны могли держать оборону, давать сдачи и даже занять ряд приграничных районов в самой Саудовской Аравии[13]. Во-вторых, Иран сумел договориться со странами Запада по поводу ядерной программы и начать реализацию Совместного всеобъемлющего плана действий – это, в свою очередь, фактически расширяло возможности Ирана в области ядерных разработок и одновременно подрывало доверие Саудовской Аравии к её западным партнёрам (если допустить, что таковое было изначально), так как КСА становилось уязвимым в случае успеха Ирана[14].

Вскоре после этого был казнён Нимр ан-Нимр, что вызвало волну возмущения в Иране как на народном уровне (волнения, массовые выступления, погромы саудовских представительств), так и на официальном уровне (вплоть до обвинений со стороны МИДа и разрыва дипломатических отношений). В результате саудовско-иранские контакты оказались в худшем состоянии за всё время их существования[15], а обострение противоречий в наиболее ярко выраженном виде затронуло две сферы: официальную и экстерриториальные конфликты.

ИРИ и КСА ужесточили полемику: в Эр-Рияде обвиняют Тегеран в попытке использования прокси-сил, чтобы навязать на всём Ближнем Востоке собственную политическую повестку; в Тегеране же полагают, что саудовское руководство продвигает в регионе интересы США (а заодно – Израиля). Претензии обеих сторон не лишены оснований, но взаимная политическая риторика отличается склонностью к гиперболизации. Между Саудовской Аравией и Ираном в полную силу идёт информационная война, в которую невольно (или осознанно) вовлекаются внешние акторы, позиционирующие себя в качестве союзников и противников каждого из претендентов на лидерство в регионе.

Во многих государствах Ближнего Востока не прекращается опосредованный конфликт: обе стороны обеспечивают лояльные им группировки и партии деньгами, оружием, опытом, дипломатической и медиаподдержкой. В результате целый ряд региональных конфликтов усугубляется их вовлечённостью в ирано-саудовское противостояние, а некоторые прямо возникают из него.

Внешнее влияние, или Эффект золотой рыбки: кто исполнит заветное желание?

В сферу противостояния вовлечено неопределённое количество внешних участников. Неопределённое, потому что в каждый конкретный момент идентификация их прямо зависит от характера текущей проблемы. Однако есть два фактора, которые позволяют увидеть конечный расклад.

Первый можно описать вопросом: что ты можешь сделать для меня сегодня? Причём ставится он обеими сторонами. Здесь важны политические сиюминутные интересы, разбавленные любовью к твёрдой валюте, которой обе противостоящие стороны пользуются с удовольствием.

Второй фактор – более или менее постоянный – участие США и России. Он имеет историческую природу. Конструкция «Россия – Великобритания – СССР – Соединённые Штаты – Россия» представляет собой классический пример конкурентной геополитической борьбы на Ближнем Востоке, играющей роль перманентной характеристики событий, которая определяет политический процесс в регионе в исторической ретроспективе.

Естественным образом эта самая конкурентная борьба напрямую влияет и на противостояние между КСА и ИРИ. Пусть не всегда заметно, зато всегда эффективно.

Обе конкурирующие стороны давно научились играть на душевных струнах «наивных русских и американцев», пытающихся утвердить влияние на территории, исторически принадлежащей персам и арабам. В то время, как в Вашингтоне и Москве старательно формулируют ближневосточную политику, ставя себе определённые задачи, планируя экономические и геополитические приобретения, Тегеран и Эр-Рияд используют бывших «внешних гарантов» стабильности в качестве источника дипломатического потенциала и – часто – военной угрозы в адрес конкурента.

Проще говоря, шантажируют друг друга и соседей своим мускулистым и воинственным союзником.

Особенно интересен в этом плане период президентства Дональда Трампа, и не только потому, что он совпал с серьёзными сдвигами в балансе сил на Ближнем Востоке. Приход Трампа в Белый Дом был ознаменован переменами в политике Вашингтона в отношении Ближнего Востока – он запустил переформатирование старых альянсов, вызвал когнитивный диссонанс в традиционных элитах и спровоцировал новый виток старых конфронтаций. Кроме того, при Трампе начались разговоры о выводе американского контингента с Ближнего Востока. И даже начался процесс вывода, который, однако, никак не закончится, что сбивает с толку и союзников, и конкурентов США. Всё это касается как эволюции соревновательных отношений между Тегераном и Эр-Риядом, так и конкретных политических и экономических интересов двух внешних тяжеловесов[16].

Так почему Соединённые Штаты, потеряв азарт, всё же из последних сил цепляются за Ближний Восток? И как Россия определяет свои сиюминутные и перспективные интересы?

Как это ни странно, причины присутствия США и России на Ближнем Востоке кроются не столько в специфике региона и его значении для мирового политического процесса, сколько в отношениях между двумя мировыми акторами. В период холодной войны Вашингтон и Москва, будучи внешними гарантами безопасности в регионе, строили альянсы с ближневосточными элитами в основном с целью противостоять влиянию своего визави в рамках большой геополитической игры. С исчезновением Советского Союза ничего принципиально не изменилось. Как и раньше, Россия и США продолжают «работать» с ближневосточными элитами в пику друг другу.

Но в отличие от периода холодной войны роль идеологического фактора перешла из арсенала Москвы в джентльменский набор Вашингтона.

Если в политике Кремля ясно виден политический и экономический прагматизм, пусть и не всегда достаточно ясно сформулированный, то в действиях Белого дома всё больше чувствуется идеологический подтекст. Это чревато последствиями и для региона, и для взаимодействия между основными акторами.

Как поссорились гаранты безопасности

История российско-американских отношений на Ближнем Востоке достойна пера новеллиста. Истоки «сотрудничества» лежат в тумане «большой игры» между Россией и Великобританией, дух которой плавно и практически незаметно перешёл на американо-советские и затем – на американо-российские отношения. Настолько зорко и увлечённо каждая из сторон следила за действиями другой[17], что порой создавалось впечатление, будто проблемы Ближнего Востока интересуют и Москву, и Вашингтон в последнюю очередь.

Сегодня мало что изменилось. Всё так же Вашингтон ревниво следит за действиями Москвы, стараясь вовремя понять, что задумал Кремль – «а может, и нам туда срочно нужно?». И всё так же Москва старается упредить или, по крайней мере, не сильно опоздать за движениями Белого дома в региональном контексте.

Хотя есть и существенное отличие от предыдущего исторического периода, называемого холодной войной. Теперь речь идёт не столько о борьбе за контроль над углеводородными и другими ресурсами, сколько о «чистой» геополитике – кто с кем и против кого дружит, у кого где есть присутствие и в каком объёме. То есть материальные выгоды сомнительны, учитывая, что финансовая подушка ближневосточных скруджей резко съёжилась, нефтяной фактор теряет своё значение, а традиционное противостояние в регионе трансформируется в нетрадиционное для Ближнего Востока сотрудничество[18], практически обнуляя палестино-израильскую проблему. Матч заканчивается со счётом 1:0 в пользу команды янки. Но баланс сохраняется, так как фокус игры смещается в район Средиземноморья, где российский фактор с каждым днём увеличивается благодаря турецкому аншлюсу и, судя по всему, такой «размен влияния» пока устраивает всех.

Традиционный для XX века баланс внешнего влияния в регионе между США и Россией (СССР) начинает трансформироваться в торги за «территории интересов». Вашингтон, озабоченный окормлением электората в преддверии выборов, разыгрывал израильскую карту, в то время как Москва, имея неоднозначный, но достаточно сильный козырь в виде Сирии, взяла реванш в Средиземном море. Конечная цель – не дать сопернику занять выгодную позицию.

В этом контексте нужно рассматривать характер отношений и в Персидском заливе вообще, и между Тегераном и Эр-Риядом в частности. Достаточно посмотреть на недавнюю сделку между Объединёнными Арабскими Эмиратами, Бахрейном и Израилем. Конечно, отношения носили рабочий формат уже последние десять лет во всех сферах государственной деятельности. Общий противник в лице Ирана, общий союзник в лице Соединённых Штатов и – для монархий Залива – вопрос контроля над диссидентствующими элементами. А в этом как раз Израиль был в состоянии оказать высокотехнологическую поддержку. Так что оформление де-юре того, что давно являлось реальностью де-факто, прошло плавно и убедительно. А главное – вовремя, обеспечив Трампу ещё один плюс в избирательной кампании.

А что же Иран? Он, как представляется, желал бы урегулировать свои разногласия с США. По крайней мере, он периодически подаёт об этом сигналы через третьих лиц. В своё время руководство Ирана не воспринимало достаточно серьёзно действия Трампа по расторжению ядерной сделки, считая это неким этапом «большого торга», что было ошибкой. К тому же и с Москвой не всё складывается так, как хотелось бы Тегерану. Москва – союзник, но тактический, зорко следящий за тем, чтобы позиции Ирана в регионе не слишком укреплялись. Интерес обеих стран лежит практически на одних территориях, и это создаёт проблемы. К тому же в Тегеране живы опасения по поводу того, что Москва не будет жертвовать отношениями с лидерами суннитского мира ради безоглядной поддержки лидера мира шиитского[19].

Несмотря на это, Тегеран, понявший после ликвидации американцами генерала Касема Сулеймани, что антииранский нарратив Вашингтона – всерьёз и надолго, вынужден играть по правилам Москвы, дабы не остаться одиноким воином в поле.

И это, конечно, ослабляет позиции Ирана в регионе.

А вот для Москвы эта «слабина» имеет принципиальное значение. В рамках российско-американского перетягивания каната в регионе уязвимость иранской позиции может позволить России аккуратно сконструировать баланс между Абу-Даби, Тегераном и – в дальнейшем – Эр-Риядом на платформе Сирии и Ливии, сыграть на противоречиях вышеупомянутых стран с Турцией и Катаром и лояльности США к действиям последних. Такой поворот в долгосрочной перспективе способен укрепить роль Москвы в качестве модератора региональных процессов. Кремль сможет позиционировать себя в качестве посредника, к которому приходят за советом в решении сложных вопросов регионального характера. Процесс непрост и длителен, однако предпосылки есть, их просто нужно вовремя использовать.

--

СНОСКИ

[1] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.79, 2019.

[2] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 62, 2017.

[3] Terrill, W.A. The Saudi-Iranian Rivalry and the Future of Middle East Security. Strategic Studies Institute, p.6, 2011.

[4] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.105, 2019.

[5] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.139 2019.

[6] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 63-64, 2017.

[7] Ottaway, M. Iran, the United States, and the Gulf. The Elusive Regional Policy. Carnegie Papers, Middle East Program, № 105, pp. 16-19, 2009.

Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 67, 2017.

[8] Там же, с. 64.

[9] Terrill, W.A. The Saudi-Iranian Rivalry and the Future of Middle East Security. Strategic Studies Institute, p.18, 2011.

[10] Diansaei, B. Iran and Saudi Arabia in the Middle East: Leadership and Sectarianism (2011-2017). Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. Т. 18, № 1, с. 126, 2018.

Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 72-75, 2017.

[11] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 255-259, 2019.

[12] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 281-284, 2019.

Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 66, 2017.

[13] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 303-306, 2019.

[14] Там же, p.235.

[15] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 80, 2017.

[16] Отвечая на вполне ожидаемые вопросы: да, с точки зрения наблюдателей со стороны Персидского залива, и США, и Россия, несомненно, являются «тяжеловесами», присутствие которых в региональном контексте так или иначе влияет на все события, там происходящие.

[17] См. Chuprygin, A. The MENA Region: A Great Power Competition, ISPI — Atlantic Council Report. Milan: Ledizioni Ledi Publishing, p. 93-105, 2019.

[18] Договор между Израилем и Объединёнными Арабскими Эмиратами формализовал существовавший давно неофициальный консенсус между странами Залива и Иерусалимом в совместном противостоянии с Ираном.

[19] Вспомним Н. С. Хрущёва и разрыв отношений с Израилем. Тогда наглядно сработали соображения о том, что сила в количестве. И действительно, ведь арабов больше, чем израильтян. Так же и суннитов неизмеримо больше, чем шиитов. Это соображение часто проходит мимо внимания аналитиков.

Иран. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564061 Андрей Чупрыгин, Лариса Чупрыгина, Валерий Матросов

ИНТЕРНЕТ ПОСЛЕ ГЛОБАЛЬНОСТИ

ПОЛИНА КОЛОЗАРИДИ, интернет-исследователь, координатор клуба любителей интернета и общества, преподавательница Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и Национального исследовательского Томского государственного университета.

ДМИТРИЙ МУРАВЬЁВ, студент и приглашённый преподаватель Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», участник клуба любителей интернета и общества.

СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ

Словосочетание «суверенный российский интернет» становится всё популярнее. Изменения в российских законах, касающихся интернета, без особых на то оснований сопоставляют в различных исследованиях с китайским опытом. Оба примера «с Востока» выглядят в описаниях англоязычных (и не только) интеллектуалов пугающими и угрожающими глобальной и свободной Сети. Мы предлагаем воздержаться от поспешных выводов и посмотреть, что значит суверенность в интернет-контексте, почему и с какими странами имеет смысл сравнивать Россию и чем она в этом плане отличается от Китая.

Почему интернет и суверенность так связаны друг с другом

Проблему отношений интернета и государственного суверенитета начали обсуждать с самого появления глобальной Сети, то есть с 1990-х годов. Именно тогда возникли и распространились технологии WWW, которые позволили соединять между собой не только компьютеры, но и файлы, тексты и то, что стало называться веб-сайтами. Тогда же интернет стал символом глобальной связности (Всемирная сеть).

Хронология здесь важна и неслучайна. Есть версии, отсчитывающие начало интернета от Арпанета[1] и 1969 года. Они часто считаются мейнстримной историей (например, книга Джанет Эббат «Изобретая интернет»[2]). Недостаток их в том, что ключевым считается именно протокол передачи данных TCP/IP – важная, но не единственная часть интернета. Кроме того, Арпанет базировался исключительно на американских разработках. Между тем современные историки и участники сетевых проектов прошлого предъявляют другую картину – разнообразных сетей, протоколов, технологий, которые существовали во многих странах мира.

Ещё в 1990-е гг. интернет рассматривался как проблема для государственного суверенитета (по крайней мере, в том смысле, в каком он существует после Вестфальского мира)[3]. И эта проблема изначально была связана с парадоксом границ. Во-первых, интернет – трансграничный. Для работы Всемирной сети нужно, чтобы сообщения между компьютерами передавались через границы стран. Во-вторых, интернет глобальный, то есть он позволяет образовывать общности на уровне всего мира. Эти два свойства кажутся похожими. Но они отличаются и ведут к разным политическим последствиям: трансграничность заставляет государства договариваться, глобальность предполагает создание надгосударственных организаций. Кроме того, трансграничность скорее связана с материальной инфраструктурой интернета, а глобальность – с возможностями коммуникации. Для государственного суверенитета обе особенности проблемны, но основная трудность – их сплетение.

С трансграничными объектами государства имеют дело постоянно – это и нефтепровод, и почта, и международный розыск. Существует правовое пространство, в котором могут возникать правила, регулирующие явления подобного рода. Будь интернет только трансграничным, он просто наследовал бы традицию управления такими объектами. Но глобальность сообщает ему дополнительный смысл и сложность.

Глобальные явления требуют согласования с тем, что лежит вообще вне юрисдикции государств и должно с ними соотноситься.

Например, в одних вопросах признаётся верховенство международного права, в других – национального. Однако напрямую раз и навсегда к интернету это применить нельзя, так как он изменяется, и законы, регулирующие передачу электронной почты, уже не годятся для переписки в Snapchat’e, которая исчезает в течение суток. Изменения происходят и на уровне инфраструктур, и в пользовательском быту, и в технологиях (к примеру, интернет вещей или стандарт 5G). Значит, нужны специальные структуры, которые будут «собирать» интернет как объект регулирования. Это исследовательские центры, управляющие международные и национальные структуры. В том числе благодаря их усилиям интернет рассматривается не только как сложная технология, но как часть неотъемлемых прав человека или специфический объект для управления и осмысления. Чтобы понять, что связь интернета и прав человека – не риторическая фигура, достаточно посмотреть на деятельность Internet Research Task Force. Один из их отделов пытается понять, как в сами интернет-протоколы могут быть «вшиты» права человека, например, право на свободу самовыражения[4].

Параллельно государства включают интернет, а точнее – его элементы, в национальное регулирование. В исследовательской и прикладной литературе основой для договора между регуляторами принято считать модель мультистейкхолдеризма. Управляющие организации вроде IGF [5], ICANN [6] основаны на представительстве разных заинтересованных сторон (стейкхолдеров), которые участвуют в регулировании. Классическая модель предполагает, что базовые стейкхолдеры – это государство, бизнес и гражданское общество[7]. Правда, мультистейкхолдеризм – скорее идеальная, чем рабочая схема управления интернетом[8]. На деле иногда какая-то часть стейкхолдеров отсутствует, появляются новые стороны, которых нет в базовых категориях: СМИ, отдельные национальные группы и так далее. Наконец, стейкхолдеров не всегда можно разделить, например, если мы говорим о государственных корпорациях.

Но вопрос управления, какой бы ни была модель мультистейкхолдеризма, и вопрос суверенности – разные вопросы[9]. Ведь будь интернет лишь технологией, всё было бы просто, однако тема суверенности возникает из-за особенного статуса интернета, связанных с ним практик, сервисов, идей и утопий. И к институциональной проблеме изменений интернета добавляется концептуальная.

Интернет как объект: пространство, инструмент или что-то ещё?

Когда возникает новое явление, мы придумываем для него определения и метафоры, чтобы научиться с ним жить. Вместе с интернетом возникло сразу несколько идей о том, что это такое. Одна из самых популярных – пространственная метафора[10], которая утвердилась и до сих пор активно используется. Ярче всего она проявляется в понятии «киберпространство», которое фигурирует, скажем, в известной «Декларации независимости киберпространства» активиста Джона Перри Барлоу[11]. Он обращал её к «правительствам старого мира», утверждая нематериальность и важность границ старого и нового миров: «Вы утверждаете, что у нас есть проблемы, которые вы должны решить. Вы используете это как оправдание, чтобы вторгнуться в наши владения»[12]. Метафора пространства означает, что интернет – не просто провода и пакеты данных, а что-то вроде новой земли, иной планеты или Антарктиды, где не действует по умолчанию правовая система существующих государств. Закономерно, что государственные органы, особенно связанные с безопасностью и защитой границ, смотрят на такие явления с подозрением[13].

Действительно, с помощью интернета люди могут объединяться разными способами, в том числе теми, что неподвластны контролю государств, привязанных к территории. Идея, что объединённые граждане заключат новый общественный договор, сегодня скорее кажется утопией, но остаётся значимой. Декларация Барлоу остаётся не только романтическим артефактом из 1990-х гг. – её до сих пор цитируют на митингах за свободу интернета[14].

Итак, риском для суверенности государств является не только возможность интернета быть орудием внешних сил. Хотя эта угроза – «русские хакеры», «цветные революции» – обсуждается всё чаще. Но важно и то, что интернет позволяет с большей лёгкостью автономизироваться группам внутри стран.

Здесь вступает в силу другая метафора – инструмент. В этом качестве интернет не создаёт отдельное пространство, но служит для объединения доселе разрозненных групп. Малые народы, религиозные и политические объединения – благодаря интернету все они оказываются транслокальными. Созданные в локальных контекстах, они доступны и нужны пользователям всего мира. В этом смысле интернет оказывается потенциально опасным для государства. Ведь через обращение к сетевым технологиям у разных групп появляется возможность самовыражения, в том числе и политического, чего государство традиционно опасается.

Но у государства[15] есть свой инструмент – территориализация, то есть превращение разных явлений в нечто принадлежащее к юрисдикции конкретной страны[16]. Это не происходит автоматически. Нужно изобретать формы: законы, конвенции, понятия, которые позволят обозначить и реализовать власть государства над территорией и тем, что находится на ней. Параллель можно увидеть в том, как в разных странах устанавливаются свои правила обращения с недрами земли и моря, то есть добычи полезных ископаемых.

Государства непрерывно проводят эту работу: превращают землю, её содержимое и лежащее на ней, проходящее по ней – в ресурс[17]. В случае интернета работа по территориализации осуществляется на уровне инфраструктуры, фильтрации контента и через создание и поддержание дискурсов, в которых интернет представлен как отчётливо национальный проект.

Слова и риторическая работа важны. Ведь интернет не только изменчив как объект управления, он связан с утопиями и мифами. Вместе с информационным и сетевым обществом интернет наследует идеи глобальной связности без иерархии[18], а также – идеи эмансипации, расширения свободы слова и возможностей открытых рынков. В противовес им словосочетание «суверенность интернета» ассоциируется в первую очередь с ограничением, запиранием, отрубанием[19]. Правда, стоит иметь в виду и антиутопические образы интернета – слежка каждого за каждым, рассадник лживых новостей и так далее. Политики повсеместно используют такие образы. Смена и сплетение образов и метафор происходят постоянно, скажем, в России интернет оказывается одновременно благом и угрозой[20].

Интернет как объект регулирования и суверенизации неоднозначен. Он является технологией и медиа, инфраструктурой и пространством, инструментом объединения и утопией, предполагающей, что связанные с ним изменения несут благо для групп и сообществ. Другой вопрос, как множественность складывается в нечто однозначное в политическом смысле. И здесь проявляется роль интернета в качестве явления не просто транслокального и глобального, но ещё и американоцентричного.

Глобальность, локальность и америкоцентризм интернета

Государства и другие стейкхолдеры воспринимают глобальность по-разному. Часто за глобальным стоит глобальное с американским центром, то есть американское. Это выглядит резонным, исходя из той самой мейнстримной версии, которая фактически делает Арпанет и интернет чисто американской историей. Роль США в распространении интернета велика: от проектов, устраняющих «цифровое неравенство», которые инициировала администрация Клинтона – Гора, до кампаний по развитию цифровых технологий, исходящих от американских предприятий и сервисов.

Проблема американоцентризма видна в высказываниях лидеров разных стран. И речь не только о России, а скорее – и даже в большей степени – о Германии и Бразилии. Так, Ангела Меркель со времени разоблачений Сноудена говорит о необходимости «цифрового суверенитета», хотя и подчёркивает, что он не должен вылиться в изоляционизм или протекционизм[21]. Американоцентризм распространяется и на сетевые объединения. Барлоу писал свою декларацию по аналогии с документом о независимости Соединённых Штатов: в ней тоже есть общественный договор и соглашение. Риторику, соотносящуюся с англосаксонским понятием «сообщества», наследуют различные сервисы[22], в частности «Фейсбук», создатель которого Марк Цукерберг регулярно повторяет, что соцсеть позволяет создавать сообщества и сама таковым является.

Этому подходу есть альтернатива. Современные исследователи говорят не только об интернете и сообществах, но и о сетевых проектах и «нетах» – объединениях пользователей[23]. Иногда «неты» – это самоназвание, а не исследовательское описание. Мы обнаружили их с коллегами из клуба любителей интернета и общества в экспедициях по изучению истории интернета в разных городах России. Леонид Юлдашев[24] описывает «неты» как многосоставные сети, где есть сеть материальная, созданная провайдерами, контент и общение пользователей. Каждый из этих элементов, как показано на примере Тонета (томского интернета), «удерживает комплексность» интернета и при этом связан с конкретными материальными явлениями, принятием решений в организациях, особенностями самого города. Это не сообщество, которое держится на однообразии и противопоставлении институтам. С точки зрения суверенитета «неты» могут быть значимым явлением, так как позволяют пользователям объединяться по-разному, не предлагая общей модели. Поэтому, с одной стороны, они оказываются угрозой территориальному государственному суверенитету, а с другой – предполагают возможности, чтобы создать новые основания для автономии.

В России много «нетов» – Тонет, Татнет, Удмунет и другие. Некоторые связаны с локальной, некоторые – с национальной и языковой идентичностью и инфраструктурой. Сейчас они не очень активны, но в начале нулевых годов были популярны у местных пользователей и потенциально могут возрождаться и мобилизоваться в будущем. Возможно, их политический потенциал проявится по мере отхода от американоцентризма, любых дискуссий о роли государств в отношениях с интернетом[25].

Это важно не только для России, во всём мире есть интерес к альтернативным, не глобальным, не западноцентричным способам объединения, в том числе с помощью интернета. Достаточно взглянуть на то, каким нападкам подвергаются крупные социальные платформы со штаб-квартирами в Сан-Франциско. Западоцентричная глобальность интернета более не воспринимается как однозначное благо.

Российский контекст: агрессия по умолчанию

И всё же российские попытки контролировать интернет и в самом деле иногда выглядят агрессивно, но это скорее вопрос риторического оформления. Во многих странах принимаются отдельные законы для контроля интернета, но только «пакет законов о суверенном интернете» сенатора Андрея Клишаса воспринимается как комплексная и продуманная атака на свободы пользователей и гражданского общества в целом. Отчасти российский напор объясняется попыткой удержать целостность и решить проблемы, которые многие государства переживают в связи с интернетом – глобальным, но при этом американоцентричным.

С другой стороны, часть риторики связана со сложной структурой управляющих организаций. В целом это раздробленная среда министерств, ведомств и органов власти. Нет общего «закона об интернете» или министерства интернета[26]. На законодательном уровне предлагаются и утверждаются поправки в очень разные законы и акты: от Закона о связи до Закона о СМИ. Нередко принимающие их министерства конкурируют друг с другом, и в каждом из департаментов служат разные люди – от деятелей медиа до инженеров, от сотрудников ФСБ до менеджеров-технократов. Для примера можно вспомнить, как разные чиновники реагировали на блокировки «Телеграма»: многие ведомства не только не стали удалять свои каналы, но и продолжали общаться друг с другом с помощью запрещённого мессенджера. Невозможно говорить о единой государственной повестке по отношению к интернету, которая бы прослеживалась и соблюдалась от уровня политических деклараций до конкретных практик представителей государства.

Наконец, агрессивный дизайн законодательства в сфере интернета не контрастирует и с российской внешнеполитической риторикой. В центре её – тема ценности государственного суверенитета.

Критика российской политики в сфере интернета связана с положением медиа – многие законы касаются именно регулирования онлайн-СМИ, высказываний в блогах и социальных медиа. Однако сейчас базовый интерес российского государственного управления в интернете – данные и инфраструктура. В первую очередь это связано с тем, что интернет стал инфраструктурой повседневности, в том числе в государственных учреждениях: больницах, школах, на предприятиях и в магазинах. И когда возникает проблема с устойчивостью связи или трансграничностью данных, именно госорганы оказываются ответственными.

Критика действий государственных органов часто сконцентрирована на столице. Вне Москвы и блогеры, и условия производства публичных высказываний зачастую совсем другие. Так, во Владивостоке и других городах востока России самым популярным сайтом долгое время был и отчасти остаётся Drom.ru – автомобильный форум, ставший публичным региональным местом общения. В исследовании городских блогеров разных городов мы увидели огромное разнообразие платформ и жанров высказываний[27]. Поэтому оценка действий государственных структур должна исходить не из реалий других государств, а из анализа повестки российских городов и федерального центра. Чтобы понять её, нужно выяснить, какие изменения происходили в дискуссиях об интернете в России.

Государство и интернет в России: как менялись эти отношения

Увеличение роли государственных границ как фактора регулирования интернета часто связывают с «поворотом Сноудена» (Snowden turn), случившимся на Западе. Но в России нет такой фокусировки на приватности, как в некоторых западных странах. Согласно исследованиям, которые мы проводили с коллегами, проблема государственной слежки в России не воспринимается так остро, как, скажем, в Великобритании[28]. Отличается и публичная дискуссия, и роль государства в создании инфраструктуры интернета. Поэтому стоит иметь в виду внутренние рубежные события, которые обозначают разные периоды в отношениях государства и интернета.

На наш взгляд, первый этап в отношениях государства с интернетом начинается со второго срока Владимира Путина (2004–2008), а именно – с национальных проектов первого вице-премьера Дмитрия Медведева (2005–2007), которые предшествовали дискуссиям о модернизации в период, когда тот стал президентом. В начале своего президентства Путин говорил, что государство не собирается регулировать интернет[29]. И действительно, первые два срока Путина политика регулирования интернета не проводилась, по крайней мере – напрямую. При этом в начале нулевых появились проекты инфраструктур в управлении, образовании, программы предоставления доступа к интернету. Именно после этих проектов и уже при президенте Медведеве начинается последовательный курс на цифровизацию и модернизацию. До этого были гранты, региональные программы развития, но интернет воспринимался государством в качестве технологии, которую нужно регулировать и организовывать как нечто отдельное[30]. Президентство Дмитрия Медведева заложило основания для того, чтобы интернет стал инфраструктурой в духе модерных технологий: как водопровод или электричество.

Следующая веха – война с Грузией: «Россия войну выиграла, но информационно проиграла» именно из-за интернета[31]. На наш взгляд, медиаполитика в интернете во многом ответственна за то, что произошло тогда. Можно трактовать действия государства именно как действия против существующих в интернете структур распространения информации. Срабатывает (особенно во время «цветных революций») идея противодействия интернету как нерегулируемому пространству горизонтальной коммуникации, где не действуют прежние правила.

Идея связи интернета и информационной войны оказалась живучей. Третья веха – Болотная площадь. В тот момент никаких законов ещё принято не было, и интернет активно использовался обеими сторонами – и оппозиционными, и государственными медиа. Журнал «Эксперт» выпустил целый номер о том, что интернет уничтожает привычные иерархии[32]. Уже за этим, хотя и без прямой связи, последовали предложения ограничительных законопроектов в регулировании интернета. В числе обоснований оказались санкции, введённые против России после начала украинского кризиса. Обострение отношений с западными странами сделало более наглядной угрозу отключения России от глобальных инфраструктур вроде банковских систем.

Эти этапы на первый взгляд выстраиваются в последовательную историю, но для отдельных ведомств интернет остаётся набором не всегда связанных друг с другом технических и социальных явлений[33].

Государство в целом пытается осуществлять надзор над неподконтрольными составляющими интернета, поощрять развитие подконтрольных и противодействовать там, где контролировать невозможно. Это вовсе не похоже на политику «тотального контроля», о которой часто пишут в материалах про «суверенный интернет».

Но в обсуждениях этой темы есть не только внутриполитические причины.

Политика в контексте

На научных конференциях Россия и КНР упоминаются в связке, хотя попытка сравнивать эти две страны не более продуктивна, чем, например, попытка сравнивать Россию со странами Латинской Америки или Германией. Тем не менее – как же структурируется внешнеполитический контекст и почему он способствует упрощённому пониманию?

Во-первых, есть глобальное управление интернетом. Оно есть и на локальном уровне, также для его поддержки работают существующие международные показатели вроде индекса свободы, свободы слова и так далее[34]. На этом уровне сходство России и Китая утверждается и в текстах, и в публичных дискуссиях: как нам кажется, не всегда последовательным образом.

Во-вторых, значительное внимание уделяется политическому режиму, будто он сам по себе является чем-то вроде независимой переменной, фактором, влияющим на всё остальное. Однако система управления интернетом не определяется исключительно характером политического режима (к тому же политический режим следует отличать от постоянного развития модерного государства, state-building).

Для соотношения политик необходимо знать историю интернета и мер, которые принимались государствами. Например, траектории России и Китая противоположны. Если российский интернет первые десять-пятнадцать лет вообще не был связан с государственными проектами, то в Китае он проводился централизованно. Это не значит, что в китайском сюжете всё линейно – и там имели место низовые инициативы, параллельные государственным. Но они касались не инфраструктуры, а скорее медиа и государства[35].

Меры, предпринимаемые в России и Китае для контроля интернета как инфраструктуры, отличаются. Скорее они схожи у Китая и Соединённых Штатов. Политика обеих стран экспансивная: на одном полюсе американская «информационная магистраль» (information super highway), на другом – китайский «Шёлковый путь». Китай делает акцент на материальную составляющую: дата-центры и кабели в странах Центральной Азии, иногда – влияние на действия конкретных приложений (например, «ТикТок»). Американский подход до недавнего времени предусматривал экспорт сервисов с возникающими и меняющимися правилами.

В этом смысле политику США можно соотнести с продолжением разработки протоколов, однако уже в плане не только инфраструктуры, но и взаимодействия пользователей.

Китайская политика материальнее – она создаёт и экспортирует сами объекты[36].

Из последних примеров американской экспансии правил – цензура в «Инстаграме», где помимо женских сосков запрещены и разговоры о сексе. Связано это с американским законом о противодействии сексуальному рабству, но пострадавшими оказались, например, секс-просветители во многих странах, в том числе в России. Это вызвало протесты по всему миру, но никакие петиции не удержали Дональда Трампа. Китай постоянно обращает внимание на то, что его компании не создают нормативов, которым должны подчиняться другие. Однако, согласно расследованию немецких активистов действий «ТикТока», это не так[37]. Например, в сервисе имелись внутренние правила, согласно которым поощрялись стройные, конвенционально привлекательные пользователи, а те, кто отличается от стандартов или обладает физическими особенностями, понижались в рейтинге. После серии скандалов «ТикТок» заявил, что меняет политику[38].

Бразилия и Германия – две страны, с которыми можно сравнивать Россию по методам в управлении. В ФРГ действует строгое антипиратское законодательство, последовательно выдвигаются инициативы по поддержанию безопасности пользователей и инфраструктуры, проводится серьёзная активистская и государственная политика (часто несовпадающие) в плане приватности[39]. Ангела Меркель активно и резко высказывалась за изменения после разоблачений Сноудена. В Бразилии наблюдается очень высокое проникновение интернета в разные сферы жизни, но политика в отношении приватности похожа на немецкую[40]. Обе страны известны риторикой о том, что права пользователей разных стран соблюдаются неодинаково, и американоцентризм – проблема для управления интернетом[41].

Не стоит забывать об опыте других стран, чтобы понимать, как происходит регулирование интернета в динамике. Во Франции существовала своя сеть Минитель – сетевой проект в границах государственного суверенитета, государством и созданный. Эстонию обычно описывают как идеальный случай внедрения онлайн-сервисов во все институты и структуры. Но эстонский пример – исключение, и даже он породил протестные движения[42]. Требования активистов нередко реализуются, включаются в работу госструктур. В России совершенно другое отношение к активистам, работающим с государством. Пожалуй, единственный известный нам пример баланса – Иван Бегтин и Инфокультура (проекты в области открытых данных, которые существуют как в сфере НКО, так и на уровне государственных органов).

Государственные органы меняются, меняется и интернет. Иногда конкретные меры могут применяться в отношении определённого элемента интернета – по образцу прежних практик регулирования похожих инфраструктур или медиа. Порой то, что ещё в прошлом году не регулировалось, – начинает регулироваться, и вокруг него сосредотачиваются государственные структуры.

Заключение

Регулируя технологии, государства перестраивают сами себя. Часть их практик управления связана с прежним опытом, часть – с новыми условиями. В отношении интернета новизна в том, что он одновременно глобален и трансграничен. Он всегда находится на какой-то территории, но выходит и за её пределы. Люди в разных государственных структурах изобретают способы его регулировать. Когда такие меры исходят от государства, исследователи и политики говорят о суверенизации интернета. Но без учёта сложности этого явления понятие остаётся политизированным клише.

Для точного анализа необходимо разделить предмет на составные части: 1) метафоры, 2) законодательную и правоприменительную работу с разными элементами интернета, 3) государственную риторику, 4) практики работы с инфраструктурами. Это важно, чтобы не сосредотачиваться на отдельных элементах интернета (например, медиа) и не упустить поворот к инфраструктуре, который происходит в контексте глобального управления интернетом[43].

Россия не специфична. Она находится в ряду многих государств и отличается от других так же, как прочие страны отличаются друг от друга. Да, есть агрессивная подача информации, которая порой близка риторике холодной войны. Но инерция риторических приёмов начала 1990-х гг. и идей глобального информационного общества есть и в других странах.

Исследователям предстоит важная работа – уточнять и корректировать понимание интернета после отхода от централизованной версии его истории. Ведь каноническая западоцентричная история интернета имеет важную функцию, от которой непросто отказаться. Без неё станут не очевидными многие связи между инфраструктурой, бизнесом, медиа, пользовательскими практиками.

Интернет сложен как объект управления. В этом смысле он наследует одновременно железным дорогам, телефонам, телевизорам, радио, газетам, книгам, повседневным офлайн-практикам, институциональным привычкам бюрократии[44] и так далее. Способы его регулирования не возникают на пустом месте, а связаны с уже существующими локальными традициями. Эта общность нестабильна, но альтернативные проекты связи только начинают появляться (в частности – «неты»).

Мы предлагаем рассматривать всякую историю как локальную. Это значит – работать с идеей фрагментарного интернета, понятого не как вероятный негативный исход крушения интернета глобального, но как нечто содержащее новые политические возможности.

При таком взгляде прогнозы о распаде интернета, к примеру, после запрета «ТикТока» в США, приобретают другой политический смысл[45]. Глобальность интернета не удержать прежними интеллектуальными средствами единой истории. Принимая и понимая его фрагментацию, мы рассматриваем суверенитет не как изоляционизм и отрешённость от больших категорий, но как автономию, которая ищется и обретается я не только государством и возникает на новых, ещё не вполне известных основаниях.

Авторы благодарят Анну Литвиненко и Аню Щетвину за вопросы, комментарии и советы, без которых этот текст не состоялся бы. Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта № 19-011-00871 «Социальные медиа как фактор трансформации православия в современной России».

--

СНОСКИ

[1] Сеть, созданная в США в 1969 году. Для передачи данных в ней использовался протокол IP, на котором работает и сегодняшний интернет. Протокол тут важен, поскольку этим словом обозначают правила обмена данными, позволяющие связываться разным компьютерам с помощью сетей.

[2] Abbate, J. Inventing the internet. MIT Press, 2000.

[3] Публикации об этом появляются ещё в конце 1990-х гг., например, этой теме посвящена дискуссия Саскии Сассен и Генри Перитта. В ней оба участника говорят о том, что сегментация интернета неизбежна, но, в частности, Сассен возлагает надежды на то, что международные организации смогут сдерживать её. Sassen, S. The internet and the sovereign state: the role and impact of cyberspace on national and global governance. Ind. J. of Global Legal Stud, 5(545), 1998.

[4] Human Rights Protocol Considerations Research Group HRPC. URL: https://irtf.org/hrpc

[5] Internet Governance Forum – форум управления интернетом.

[6] ICANN – организация, распределяющая и управляющая доменами.

[7] Dutton, W. H. Multistakeholder Internet Governance? 2015.

[8] Hofmann, J. Multi-stakeholderism in Internet governance: putting a fiction into practice. Journal of Cyber Policy, 1(1), 29-49, 2016.

[9] Суверенизация (и это будет показано далее) – работа по предъявлению и реализации независимости субъекта в управлении.

[10] Подробнее о разных последствиях использования разных метафор можно прочитать в работах Аннетт Маркхэм. Она предлагает рассматривать три базовых метафоры – пространства, инструмента и образа жизни. Подробнее см. Markham, A. N.. Metaphors reflecting and shaping the reality of the Internet: Tool, place, way of being. In Association of internet researchers conference, Toronto, Canada (pp. 16-19), October, 2003. Markham, A. N. Life online: Researching real experience in virtual space (Vol. 6). Rowman Altamira, 1998.

[11] Barlow, J. P. (1996). Declaration of Independence for Cyberspace.

[12] Метафорика «киберпространства» за последние годы стала использоваться реже, так как граница онлайна и офлайна оказывается всё менее заметной и в повседневных практиках (особенно если речь идёт о мобильных телефонах), и на уровне институций: от СМИ до образования.

[13] Примеры других объектов подозрения – диаспоры, кочевые народы, пираты, а также все связанные с ними инфраструктуры знания, передачи информации и устройства жизни.

[14] Эта же ценность глобального служит повесткой глобальных организаций. См. например, материалы немецкого молодёжного форума по управлению интернетом. Ссылка: https://yigf.de/news/german-youth-igf-summit-11-forderungen-der-jugend/

[15] Конечно, здесь мы говорим о модерном государстве в его общем виде. При этом в дальнейшем, как мы предполагаем, действия государств могут меняться в зависимости от того, какие процессы будут происходить с природой, технологиями, космосом.

[16] Таким образом, территориализация – частный вид управления и политики по суверенизации.

[17] Scott, J. Seeing Like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven, CT: Yale University Press, 1998.

[18] Или же речь идёт об альтернативных / новых иерархиях. И эти новые иерархические или неиерархические структуры требуют внимательного изучения.

[19] Есть исключения – в частности, когда говорят о суверенности малых народов. Например, можно почитать об этом в книге Марисы Дуарте (Duarte, M. E. Network sovereignty: Building the Internet across Indian country. University of Washington Press, 2017) об интернете у североамериканских индейцев – там суверенность, наоборот, рассматривается как достижение для укрепления возможностей разных групп индейцев.

[20] Колозариди П. В., Шубенкова А. Ю. Интернет как предмет социальной политики в официальном дискурсе России: благо или угроза? Журнал исследований социальной политики, 14(1), 2016.

[21] Speech by Federal Chancellor Dr Angela Merkel opening the 14th Annual Meeting of the Internet Governance Forum in Berlin on 26 November 2019. URL: https://www.bundesregierung.de/breg-en/news/speech-by-federal-chancellor-dr-angela-merkel-opening-the-14th-annual-meeting-of-the-internet-governance-forum-in-berlin-on-26-november-2019-1701494

[22] Подробнее о критике понятия «сообщество» можно почитать в книге Аннализы Пелиццы (Pelizza, A.. Communities at a Crossroads: Material semiotics for online sociability in the fade of cyberculture. Institute of Networked Cultures, 2018). Но для нашего контекста важно усвоить, что сообщества – не единственный способ объединяться с помощью онлайн-инструментов. Сообщество – это объединение равных и похожих, не устроенное с помощью формальных иерархий. И хотя далеко не к каждой группе в интернете применимы данные критериям, понятие со всей идеологической силой активно используется.

[23] Дрисколл К., Палок-Берже К. В поиске недостающих историй сетей. Неприкосновенный запас, №130, сс. 55-71, 2020.

[24] Юлдашев Л. История интернета? Нет, история «нета»! Неприкосновенный запас, №130, 2020.

[25] Подробнее см. Ali, S. M. Prolegomenon to the Decolonization of Internet Governance, 2018.

[26] Здесь интересно обратить внимание на различие интернета и «цифрового» – и в метафорическом плане (цифровое всегда противопоставлено прежнему, «аналоговому»), и на уровне использования в документах и повседневных высказываниях. Так, «интернетизация» осталась скорее высказываниями и действиями, связанными с очень конкретным проведением инфраструктуры. «Цифровизация», наоборот, оказалась более липким понятием, и сейчас мы можем встретить его и в отношении институтов (образование, наука), и в государственных программах, заканчивая названием бывшего Министерства связи – ныне Минцифры.

[27] Клуб любителей интернета и общества. Блогеры в регионах России: платформы, повестка, масштабы, 2019. Ссылка: http://clubforinternet.net/bloggers

[28] Kunstman et al, in press.

[29] В этом контексте интересно подумать об интернете в метафорике пространства: как того, у чего есть границы. Подробнее о встречах Владимира Путина с интернет-деятелями можно прочитать здесь: Soldatov, A., & Borogan, I. The red web: The struggle between Russia’s digital dictators and the new online revolutionaries. Hachette UK, 2015.

[30] Электрификация, урбанизация – все эти -зации отсылают к отношениям модернового государства к хозяйству и технологиям, которые выработались ещё в XIX в., когда «суверенные государства создавали институты для организации хозяйственной жизни по подобию институтов, организующих политическую жизнь» (Доббин Ф. Формирование промышленной политики: Соединённые Штаты, Великобритания и Франция в период становления железнодорожной отрасли. Экономическая социология, 13(5), 34-56, 2012).

[31] Krastev, I.. Russia and the Georgia war: the great-power trap. Open Democracy News Analysis, 31, 2008.

[32] Например, Хестанов Р. Новая грамматика протеста, 2012. Ссылка: https://expert.ru/russian_reporter/2012/03/novaya-grammatika-protesta/

[33] Также и законы на деле не следуют друг за другом в некой согласной логике, например, большинство экспертов не предлагает ясной генеалогии «пакету Яровой», по которому не были приняты поправки от индустрии.

[34] Ссылка: https://ozi-ru.org/proekty/indeks-svobodi-interneta https://freedomhouse.org/countries/freedom-net/scores

[35] Qiu, J. L. (2003, October). The Internet in China: data and issues. In Annenberg Research Seminar on International Communication (Vol. 16).

[36] India, Jio, and the Four Internets https://stratechery.com/2020/india-jio-and-the-four-internets/

[37] TikTok. Cheerfulness and censorship. URL: https://netzpolitik.org/2019/cheerfulness-and-censorship/

[38] India, Jio, and the Four Internets. URL: https://stratechery.com/2020/india-jio-and-the-four-internets/

[39] Möllers, N. Making Digital Territory: Cybersecurity, Techno-nationalism, and the Moral Boundaries of the State. Science, Technology, & Human Values, 2020. 0162243920904436.

[40] URL: https://www.hrw.org/news/2015/02/13/brazil-global-guardian-internet-freedom

Также интересно, как бразильская и российская истории соотносятся в контексте БРИКС. Ссылка: https://www.opendemocracy.net/en/hri-2/brics-countries-build-digital-sovereignty/

[41] Важно здесь иметь в виду и риторику, и конкретные действия, например, подписание и неподписание международных конвенций (в случае интернета это Женевская конвенция и Парижский призыв к доверию и безопасности в киберпространстве).

[42] Vihma, P. Internet, Activism and Politics. The Repertoires and Rhetoric of Estonian Internet Activists. Studies of Transition States and Societies, 8(2), 64-80, 2016.

[43] Musiani, F., Cogburn, D. L., DeNardis, L., & Levinson, N. S. (Eds.). The turn to infrastructure in Internet governance. Springer, 2016.

[44] Это не очень заметно, но заполнение форм при регистрации изобретено не в социальных медиа, см. подробнее Гребер Д. Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии. Ad Marginem, 2016.

[45] India, Jio, and the Four Internets. URL: https://stratechery.com/2020/india-jio-and-the-four-internets/

Россия. Весь мир > СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564057 Полина Колозариди, Дмитрий Муравьев

COVID-19, ИЛИ КОНЕЦ ЭПОХИ ЦИФРОВОЙ НЕВИННОСТИ

ТОМА ГОМАР

Директор Французского института международных отношений (IFRI)

«Любая сила рано или поздно исчерпывает свой потенциал; нельзя вечно быть локомотивом истории. Европа, которая переняла эту роль у Азии три тысячи лет назад, не сможет удерживать её вечно»[1].

В ситуации разразившегося в этом году кризиса пророчество французского историка Эрнеста Лависса (1842–1922) звучит особенно актуально. Основная проблема – переход инициативы от Европы к Азии и сохранение Европой способности выступать «движущей силой истории», или, выражаясь более приземлённым языком, удерживать «лидерский потенциал»[2]. На фоне пандемии и вызванного ею санитарно-технологического кризиса (причины – санитарного свойства, следствия – технологического) этот потенциал проходит проверку на прочность. Пандемия заморозила процесс глобализации и ограничила свободу передвижения четырёх с лишним миллиардов человек, которых власти под давлением медиков обрекли на изоляцию. Между тем, виртуальные связи между ними никогда не были так тесны.

Для нынешней ситуации характерны две особенности. Первая – несоответствие масштаба принимаемых мер числу жертв (по сравнению с прежними демографическими кризисами). Вторая – контраст между материальностью санитарных средств, необходимых для победы над эпидемией (больничные койки, маски, тесты etc.), и нематериальностью задействованных для её преодоления средств политических (развитие коммуникаций, медиасреды, цифровых решений и прочее). Кризис вписывается в контекст интеллектуального сотрудничества, соперничества и противостояния, иначе говоря – мобилизации, ориентирования и контроля умов, и конечной целью является насаждение определённых моделей управления и поведения.

Остаётся понять, ослабляют ли новые технологии «лидерский потенциал» (способность, которой наделены очень немногие) или, наоборот, укрепляют его. Ответ на поставленный вопрос зависит от конкретного региона, государства и организации; в различиях между ними проглядывают ростки будущих беспорядков. Кризис, «охвативший весь земной шар», устанавливает новые глобальные «разделительные линии», как их называл немецкий социолог Карл Шмитт (1888–1985)[3]. От этих линий зависит переход от одной пространственно-временной системы к другой, переход, ускоренный действием цифровых «платформ».

Оперируя всё большими массивами данных, они способствуют процессу перераспределения власти. В 1996 г. американский либертарианец, поэт и эссеист Джон Перри Барлоу (1947–2018) публикует «Декларацию независимости киберпространства», в которой обращается к властям со следующими словами: «Мы должны провозгласить свободу наших виртуальных “я” от вашего владычества, даже если мы и согласны с тем, что вы продолжаете властвовать над нашими телами»[4].

COVID-19 положил конец эпохе цифровой невинности, обнаружив, что киберпространство превратилось для государства в излюбленную площадку внедрения систем контроля и в поле битвы различных держав.

Попутно обнаружилось, что эти два явления тесно связаны, по крайней мере, на трёх уровнях.

Геополитика

С геополитикой тесно связано понятие «метагеография», что означает в данном случае разделение земного пространства на крупные географические зоны. С её помощью становится возможным разговор о стратегическом равновесии между ними, международном разделении труда и цепочках добавленной стоимости. В контексте размышлений об установлении нового баланса сил задачей номер один представляется определение позиций, выработка ментальных карт.

К геополитике эпидемии

Последние сорок лет Азию называют самым интенсивно развивающимся регионом в мире, причём причины подъёма нередко ищут в её культурной специфике. Обостряя противоречия между Востоком и Западом, пандемия коронавируса подспудно утверждает в умах мысль о возможности перехода от острой конкуренции между ними к открытой конфронтации, не ограничивающейся экономической сферой. Говоря о многовековой культуре этого региона или сосредотачиваясь на феномене его нынешнего экономического роста, участники дискуссий полностью игнорируют вопрос о политических различиях между европейской и азиатской моделями, различиях, «которые ощутимы сейчас и ещё больше дадут о себе знать в ближайшем будущем, сопрягая современную геополитику и геоэкономику с медленной динамикой цивилизаций»[5]. Пандемия заставляет задуматься об условиях разделения или, напротив, сплочения Востока и Запада.

В «Итоге истории» французский учёный Рене Груссе (1885–1952) констатирует, что Европа открывала Восток трижды: при Александре Македонском, в эпоху Марко Поло и в Новое время (начиная с XVI века). Каждый раз такое открытие, говорит он, становилось для европейцев сюрпризом. Носители «средиземноморских традиций» обнаруживали другие традиции, не менее древние, чем их собственные, пусть они и были «сотканы из элементов на первый взгляд совершенно непонятных»[6]. Ключевую роль в сближении Востока и Запада сыграли иезуиты (особенно Маттео Риччи, 1552–1610), благодаря которым в результате сотрудничества в области картографии и унификации систем летосчисления удалось привести к общему знаменателю представления о времени и пространстве[7].

«Открытие» в ХХ веке Китая американцами послужило началом новой эры глобального капитализма. Рене Груссе ещё в 1946 г. предвидел момент, когда Китай по объёмам производства обгонит Соединённые Штаты и Поднебесная станет новой Америкой: «С этого дня азиатский рынок сбыта будет для Америки закрыт; хуже того, Китай превратится в её опаснейшего конкурента»[8]. Именно это мы и наблюдаем сейчас, констатируя, что встреча Востока с Западом, в частности США с Китаем, так и не состоялась: никогда ещё за последние сорок лет уровень недоверия между двумя странами не был так высок.

К новой грамматике цивилизаций

С появлением так называемой всемирной истории её перестали излагать с позиций европоцентризма. Например, индийский писатель Панкадж Мишра полагает, что если для Европы и США история ХХ столетия в значительной степени определяется двумя мировыми войнами, то для большинства иных стран узловым событием этого периода является политическое пробуждение Азии[9]. Под тем же углом историю нередко рассматривают и в Сингапуре, где прославление «азиатских ценностей» является важной частью геополитического дискурса. Рупором этого движения выступает сингапурский дипломат Кишор Махбубани: он пишет, что Запад пал жертвой собственного высокомерия и сдаёт позиции Китаю и Индии[10]. Со своей стороны, индийско-американский политолог Параг Ханна рассматривает возвращение Азии «на арену мировой истории как вполне закономерное событие»[11]. Азия не должна подменять собой Запад, но может заставить его измениться, как он в своё время изменил её под себя.

Тем временем Китай всерьёз готовится взять на себя роль мирового лидера. С точки зрения китайского учёного Янь Сюэтуна, подобный переворот становится возможным, когда восходящая держава проявляет «большие умение и эффективность», нежели держава, почивающая на лаврах мирового лидерства. Первым шагом на пути к «международному авторитету» и к «стратегической надёжности» становятся «моральные действия», моральные – с позиции общечеловеческих ценностей[12].

В этом смысле нелишним было бы вернуться к спору американских политологов Фрэнсиса Фукуямы и Сэмюэля Хантингтона. Первый увидел в падении Берлинской стены признак решительной победы демократии и рыночных принципов, позабыв о подавлении демонстрации на площади Тяньаньмэнь. Второй предсказывал «столкновение цивилизаций», считая, что главными линиями раскола станут культурные, религиозные и расовые различия между ними.

Теперь, через тридцать лет, резонно было бы задаться вопросом, какое из двух событий – подавление тяньаньмэньского восстания или падение берлинской стены – определило направление глобализации. Трагедия 11 сентября 2001 г. и её последствия подтвердили мысль Хантингтона, тогда как вступление Китая во Всемирную торговую организацию в том же году свидетельствовало о справедливости выводов Фукуямы.

Одно можно сказать точно: западный модернизм вызывал отторжение и подталкивал к утверждению собственной идентичности у многих незападных стран на протяжении последних тридцати лет.

Бесспорно также и то, что из всех мировых держав Китай остаётся единственной, где государственная идеология после окончания холодной войны не претерпела практически никаких изменений[13].

К новой иерархии ценностей

Идеологическая среда, в которой распространяется коронавирус, в последнее время значительно эволюционировала, что осталось незамеченным западным обществом, считающим исповедуемые им ценности универсальными. Нередко можно услышать, что успехом своей борьбы с коронавирусом Тайвань, Корея и Сингапур обязаны «азиатским ценностям», ставящим интересы коллектива выше интересов личности (если кратко выразить их суть). В 1994 г. бывший сингапурский премьер-министр Ли Куан Ю (1923–2015) беседовал на эту тему с американским политологом Фаридом Закарией[14]. Перечитывая их разговор, видишь, насколько нынешние программы «слежения» за больными коронавирусом напоминают сингапурские методы контроля и лечения людей с наркозависимостью. По мнению Ли Куан Ю, Запад превратил идею о неприкосновенности прав человека в догму, нанося ущерб интересам семьи, которая остаётся основой социальной организации. И у правительства нет права подменять её собой.

Именно сингапурская модель вдохновила Дэн Сяопина. Помимо её экономической эффективности, культа меритократии и конфуцианской этики, китайским властям пришлась по душе перспектива бурного экономического роста без необходимости демократизировать страну по западному образцу. С самого начала они пытались подвести под свою модель теоретическую базу, подчеркивая её эффективность в отличие от американской системы: «Нравится вам или нет китайская модель, она имеет преимущества перед неуправляемыми западными демократиями. Сегодняшний Китай – сильное и процветающее государство, воплощение энергии и эффективности […]. Может быть, и Америке стоит чему-то поучиться у Китая» (из передовицы в «Жэньминь жибао», июль 2017 г.)[15].

Коронавирус дал толчок новой волне государственной пропаганды в КНР. Китайские власти эксплуатируют антизападные настроения, воцарившиеся в последнее десятилетие в Китае, России и большинстве исламских государств. Западная культура и её претензии на универсальность «в очередной раз» наталкиваются на «отпор местного населения»[16]. Французский философ Шанталь Дельсоль полагает, что «столкновение цивилизаций» выразилось, прежде всего, в широкомасштабном «антизападном движении».

Отторжение Запада сопровождается ростом амбиций у руководства китайской компартии, которая привлекает самые современные технологии для установления полного контроля над мыслями.

Искусственный интеллект и большие данные призваны оптимизировать экономическое развитие с помощью системы социального контроля, задействовав огромные массивы информации в сочетании с технологией «социального кредита», соединение которых позволит государству создать «одну из самых совершенных систем наблюдения за собственными гражданами»[17]. Не будем обсуждать здесь, насколько этот проект осуществим на практике; отметим лишь, что с появлением коронавируса ситуация кардинально изменилась: теперь речь идёт не столько о внедрении «общечеловеческих ценностей» на Востоке, сколько о распространении «азиатских ценностей» на Западе, где они прививаются с помощью новейших технологий.

Международная политика

Из восьми описываемых Сэмюэлем Хантингтоном цивилизаций самыми опасными для слабеющего Запада он считал исламские страны и Китай; он даже предсказывал образование «исламо-конфуцианского союза». Что можно сказать об этом сейчас, когда сменилось целое поколение? Последствия санитарно-технологического кризиса в энергетической, климатической и цифровой сферах видны уже сейчас. Он выявляет готовность разных регионов мира, и прежде всего Европы, адаптироваться к китайским и американским формам «империализма взаимопроникновения»[18].

Влияние Китая в исламском регионе

Распространение коронавируса и снижение цены на нефть (меньше 20 долларов за баррель) изменили баланс сил в арабо-мусульманском мире и сказались на взаимоотношениях богатого нефтью региона со странами, чья промышленность зависит от её поставок. Три главных производителя нефти – Соединённые Штаты, Саудовская Аравия и Россия – затеяли ценовую войну, стремясь укрепить позиции на рынке за счёт конкурентов. С введением режима изоляции три ключевых импортёра нефти – Китай, Индия и Европейский союз – в той или иной степени остановили производственные мощности, вызвав резкое падение спроса. Америка, в отличие от Китая, Индии и Евросоюза, ещё до кризиса обладала достаточно гибкой энергетической системой, создавшей условия для ухода с Ближнего Востока, начатого при Бараке Обаме и продолженного ускоренными темпами при Дональде Трампе. Россия сумела воспользоваться уходом американцев из региона, чтобы утвердить там своё влияние под прикрытием военной операции в Сирии, но её интересы разительно отличаются от интересов Китая. Китайская энергоёмкая экономическая модель требует выстраивания долгосрочных отношений со странами-производителями (так же дело обстоит и с Индией). К 2030 г. на долю Индии и Китая будет приходиться в целом более 50 процентов импорта мировой нефти, что объясняет попытки этих двух стран обеспечить безопасные морские пути её доставки.

Пандемия не только углубила и ускорила общие тенденции, наметившиеся до её начала, – в скором времени она может привести к изменению статуса трёх конкретных государств. Помимо них, можно так же упомянуть жёсткие меры контроля, введённые Пекином под предлогом борьбы с терроризмом по отношению к мусульманскому населению провинции Синьцзян.

Первое из них – Иран, которому пришлось испытать на себе всю тяжесть санитарного кризиса и снижения цен на нефть. Санкции, введённые против Тегерана, не помешали ему проводить масштабные военные операции и осуществлять прямое влияние на четыре столицы: Бейрут, Дамаск, Багдад и Сану. Чтобы иметь для этого средства, Иран должен продолжать экспортировать нефть в Китай, который в ответ инвестирует в иранскую экономику. Можно ожидать, что пандемия ещё больше сблизит Тегеран с Пекином, особенно если учесть, что в свете американских выборов напряжённость в отношениях Ирана с США, по всей видимости, усилится.

Второе государство – Саудовская Аравия, которая, несмотря на падение цен на нефть, достаточно кредитоспособна для того, чтобы рефинансировать долги и привлекать инвестиции. Подвергшись нападению Ирана, она познала на собственном опыте ограниченность военной поддержки, какую можно в подобных случаях ожидать от Америки и Европы. Сближение с Россией было кратким и закончилось разрывом Москвы с ОПЕК, что привело к ценовой войне, усилившей дисбаланс между спросом и предложением (договорённости были восстановлены и расширены после новых переговоров – прим. ред.). Китай – второй после Японии торговый партнёр саудитов, что должно заставить Эр-Рияд наращивать связи с Пекином. Результатом станет ещё большее вовлечение Китая в дела Ближнего Востока, чему будет способствовать антагонизм между Саудовской Аравией и Ираном.

Третье государство, Египет, страна с многовековой историей и многомиллионным населением, как никто другой может претендовать на роль лидера в суннитском мире, он противостоит, с одной стороны, Саудовской Аравии и Объединённым Арабским Эмиратам, а с другой – Турции и Катару. Получая финансовую помощь от Саудовской Аравии, Египет, тем не менее, вновь вступил в полосу экономического кризиса и политических репрессий, что не может не содействовать поискам иных источников финансирования. Идя на сближение с Египтом, Китай демонстрирует, что имеет прочный интерес к Красному морю и что строительство военной базы в Джибути не было случайностью. Египет – ключ к реализации его проекта по выходу в Средиземное море, и это заставляет внимательно следить за эволюцией связей Пекина с Тунисом и Алжиром. Эпидемия ускорила проникновение Китая в средиземноморский регион, вот уже несколько лет покинутый американцами. Серьёзный вызов для европейцев, оставленных на произвол судьбы.

Обострение китайско-американских противоречий в Европе

Исключительное внимание к треугольнику Китай/Европа/Соединённые Штаты объясняется тем фактом, что в совокупности они производят более 50 процентов мирового ВВП. Однако на ситуацию с COVID-19 влияют не совокупные усилия этих трёх стран, а отдельные действия каждой из них. США продолжат проводить точечную политику, считая приоритетом поддержку стратегических секторов. Государства могут поощрять политику возвращения производства на национальную территорию (как, например, в Японии), но в конечном итоге экономические субъекты принимают решения в соответствии с собственной экономической стратегией. В Китае же экономические субъекты, находясь под строгим надзором государства, выступают послушными исполнителями решений КПК. Вопреки распространённому мнению, Китай не занимается скупкой всего на свете, но приобретает лишь то, что ему нужно для ослабления зависимости от внешнего мира[19]. В то же время он стремится к первенству в области высоких технологий, чтобы оспаривать у Америки роль мирового лидера.

Американская реакция на пандемию коронавируса отражает всю меру дезорганизации федерального правительства после четырёх лет президентства Трампа.

Весь мир замер в ожидании выборов ноября 2020 г., но, каковы бы ни были их результаты, едва ли есть основания надеяться на отказ Соединённых Штатов от политики силы. Напротив, нынешняя пандемия может послужить прелюдией к некоему «технологическому блицкригу». Это словосочетание, прозвучавшее недавно в речи генерального прокурора США Уильяма Барра (который начинал свою карьеру в ЦРУ как специалист по Китаю), отражает представление американских властей о развёртывании сети 5G как о части глобальной технологической войны, исход которой решится во время следующего президентского срока[20].

Первенство в сфере 5G сулит большие перспективы; прибыль к 2025 г. может, по разным оценкам, составить до 23 трлн долларов. Уильям Барр отмечает здесь доминирующую роль Китая, который через компанию Huawei контролирует 40 процентов мирового рынка; на втором месте – Европа, у которой 31 процент (17 процентов у Nokia и 14 процентов у Ericsson). Не вспомнив о Samsung и прочих фирмах, Барр призывает срочно рассмотреть вопрос о партнёрстве между Америкой и компаниями Nokia и/или Ericsson. Властям европейских стран в ближайшие месяцы придётся уделять этой проблеме всё большее внимание. Китай планирует превратить развитие 5G в инструмент продвижения своего влияния в Европе и других частях света. Разногласия между государствами – членами ЕС по этому вопросу демонстрируют неспособность Евросоюза принимать не просто регулирующие, но стратегические решения. Если бы Европейская комиссия действительно озаботилась вопросами геополитики, она объявила бы развитие технологии 5G приоритетным направлением своей деятельности.

Соединённые Штаты сохраняют явное геополитическое преимущество перед Китаем и ЕС, поскольку именно их предприятия преобладают в технологическом секторе. Особенно тревожна ситуация с Евросоюзом. По состоянию на март 2019 г. из сорока ведущих мировых компаний (по уровню капитализации) – 27 американских, восемь китайских, одна корейская и всего четыре европейских (три швейцарских и одна британская). Из 27 американских предприятий шесть относятся к числу технологических, из восьми китайских таковых два. В Европе же самое крупное технологическое предприятие занимает в списке лишь 58-е место[21]. Такое положение дел заслуживает подробного анализа. А пока приходится констатировать, что в ходе кризиса позиции технологических предприятий могут только усилиться и что ЕС не располагает достаточным количеством крупных компаний, способных помешать конкурентам из Китая и Америки утверждаться на их территории.

Дипломатия

Геоэкономическая повестка почти не отражена в нынешних дипломатических контактах между Китаем и ЕС, включая и намеченную на вторую половину 2020 г. встречу на высшем уровне в Лейпциге под председательством Германии (планировавшийся на 14 сентября в Лейпциге саммит «ЕС – Китай» из-за пандемии прошёл в видеоформате – прим. ред.). Экспортная ориентация обеих стран позволила им с максимальной выгодой использовать глобализационные процессы, идущие в мире последние двадцать лет; укрепилось лидерство Германии, которая производит почти треть валового внутреннего продукта еврозоны. Не исключено, что в результате кризиса позиции Германии ещё больше укрепятся – за счёт Франции, Италии и Испании.

Эволюция китайской дипломатии

Во время кризиса Китай развернул в большинстве европейских столиц мощную пропагандистскую кампанию, пытаясь убедить Запад в эффективности своей модели и скрывая под прагматизмом идеологические мотивы. Прекрасно сознавая, какой ущерб пандемия нанесла репутации их страны, китайские дипломаты тщатся улучшить положение, подчёркивая значение, которое КНР придаёт связям с Европой, и уверенно заявляя, что 2020 г. должен стать «судьбоносным для отношений Китая и ЕС» ввиду готовящихся многочисленных встреч на высшем уровне[22]. Китайская позиция привлекательна своей последовательностью: ухудшение китайско-американских и европейско-американских отношений даёт Европейскому союзу уникальную возможность «поработать с Китаем». ЕС при этом должен воздерживаться от любых протекционистских мер, делающих его закрытым и враждебным к Китаю. Это момент истины для Китая и Европы. Такой открытый подход позволяет более детально взглянуть на европейско-американские отношения, сильно пострадавшие от пандемии.

Европейскую стабильность подорвали два обстоятельства: отсутствие какой бы то ни было координации действий с Вашингтоном и подчёркнутое нежелание американцев выступать с позиций лидера. Европейские дипломаты обескуражены тем, что теперь «роль Америки свелась к минимуму» и вся привычная система понятий подлежит пересмотру[23]. Трамп, будучи верен себе, с первых же дней своего президентства начал оказывать экономическое давление на ЕС и военное – на НАТО, внося свой личный вклад в разобщение Европы, и так уже достаточно разобщённой благодаря европейско-китайскому соглашению «16 + 1» и двусторонним соглашениям, заключённым с Китаем отдельными европейскими государствами (например, с Италией в марте 2019 г.).

Иначе говоря, Европа превращается в арену борьбы за влияние между Соединёнными Штатами и Китаем. Вашингтону придётся приложить все силы для противодействия китайскому влиянию, одновременно пресекая робкие попытки европейцев обеспечить свою стратегическую автономию[24].

К многополярности без многосторонности

Китай использует сложившуюся ситуацию, чтобы представить себя надёжным партнёром, верным принципам международного сотрудничества и мультилатерализма. Его представители, сознавая все риски, уже открыто говорят о глобальной холодной войне, которая «стала бы бедствием не только для Китая и США, но и для ЕС»[25]. На самом же деле европейцы столкнулись с отрицанием принципов многосторонности, исходящим в равной степени и от Китая, и от Америки, хотя последняя – их ближайший союзник. Европе пришлось испытать на себе последствия четырёх лет планомерной деструктивной политики Соединённых Штатов и десяти лет не менее планомерных попыток китайской дипломатии взять под контроль аппарат ООН. По причине отсутствия у европейских стран сколько-нибудь внятной стратегии они вынуждены в вопросах климата учитывать мнение Пекина, а в вопросах технологий – мнение Вашингтона.

Сосредоточившись на трёхсторонних взаимоотношениях Китая, Европы и Соединённых Штатов, мы на время оставили без внимания две крупнейшие мировые державы – Россию и Индию (которые поддерживают друг с другом тесные связи), равно как и страны африканского континента и Латинской Америки. Между тем Индия остаётся одним из главных нереализованных направлений внешней политики Китая, тратящего слишком много стратегических ресурсов на соперничество с Америкой[26]. Последняя, учитывая её геополитической и геоэкономический вес в мире, выиграет от односторонности больше, нежели Китай. Европа же пытается по-новому строить отношения и с Россией, и с Турцией, и с Ираном, и с арабо-мусульманскими и африканскими странами, не теряя ни с кем из них связи. Удастся ли ей это, принимая во внимание неравномерность экономического развития стран – членов ЕС, углубившуюся ввиду пандемии?

Международные организации призваны противостоять натиску времени. Но ООН вследствие безучастности Америки, напористости Китая и выжидательной политики Европы, находится в тяжёлом положении. Соединённые Штаты (если их курс не изменится после предстоящих президентских выборов) больше не желают выступать гарантом ооновской системы. Они решили, что её поддержание обходится им слишком дорого: при больших вложениях никаких реальных выгод. Китай же, напротив, видит в ней инструмент для изоляции Тайваня и распространения своего влияния на весь мир. Что касается европейцев, то они отстаивают принципы мультилатерализма очень своеобразно: много разговоров, мало вложений.

Нынешний кризис поднимает проблему доверия к системе Организации Объединённых Наций и ко Всемирной организации здравоохранения.

Чтобы многосторонность превратилась в действенное средство, она должна измениться. Этот подход не выживет, если останется просто системой дипломатических служб и организаций, но может мало-помалу вылиться в постоянный процесс образования коалиций, состоящих из разнообразных структур, многонациональных компаний, церквей, неправительственных организаций, экспертных сетей.

Хотя подобный переход потребует решения ряда вопросов финансового и организационного свойства, он позволит добиться большей интеграции и влиять на создание общественных благ.

Экономика надзирающего капитализма

Санитарно-технологический кризис вынуждает государства переосмыслить содержание экономической дипломатии, особенно в том, что касается субъектов цифрового сектора. В центре споров о «слежении» оказался вопрос о допустимости использования личных данных и пределах применения принуждения. В этом смысле пандемия ускорила наступление эры надзирающего капитализма, когда сбор и использование персональных и коллективных данных стали привычным делом. Когда государства превращаются в сети, государственные функции присваивают цифровые платформы. Отсюда такое взаимопроникновение средств в структуре децентрализованных систем, которые, будь они публичные или частные, закрытые или общедоступные, в равной степени занимаются сбором сведений любого рода. Государство в этом отношении тоже весьма активно, с их помощью они совершенствуют свои службы и подчиняют последние нуждам общества. Но есть одна неприглядная деталь: тотальная слежка за гражданами. Устанавливая новый баланс сил, такая схема стирает границу между публичным и частным: государство всё чаще и чаще обращается к частным решениям, в то время как цифровые платформы предпочитают пользоваться публичными базами данных.

Из этого следуют две вещи.

Во-первых, распространение системы GovTech, то есть покупки и реализации публичными субъектами инновационных технических решений. В теории речь идёт о предоставлении персонализированных и инклюзивных услуг. На практике же это может означать быстрое сосредоточение власти в руках кучки публично-частных субъектов.

Во-вторых, углубление связей между государствами и цифровыми платформами. Последние отныне влияют на все виды экономической, политической и социальной деятельности. Если не говорить о декларациях принципов и разделения юрисдикций, мало какое из современных государств способно в одиночку регулировать поведение этих платформ. Между тем цифровые платформы являются одним из элементов суверенного государства. В США такие платформы пользуются значительной автономией по отношению к федеральной власти, но входят в состав кропотливо строящегося военно-цифрового комплекса. В Китае их держит под прямым контролем государственная власть. Европа же в этом смысле безоружна, неспособна включиться в соревнование. Если она в ответ на кризис не сделает крупных вложений, то сама обречёт себя на ещё более второстепенную роль, чем сейчас, особенно на фоне распространения 5G.

Последним средством изыскать новые финансовые ресурсы и сгладить социальное неравенство для государств, желающих отрегулировать взаимоотношения с цифровыми платформами и транснациональными компаниями, выступает налоговая система[27]. Нынешний кризис углубил линию разрыва, намеченную глобализацией: эта линия пролегает между национальными государствами, стремящимися повысить благосостояние собственных граждан в пределах своей юрисдикции, и транснациональными компаниями, заботящимися о благосостоянии своих акционеров. Для достижения этой цели транснациональные компании проворачивают операции глобального масштаба, избавив себя от какой-либо ответственности за их последствия и игнорируя, насколько это возможно, национальные юрисдикции[28]. Оптимизации в таких компаниях добиваются, играя на различиях в размере заработной платы, социальных условиях, законах в разных частях света, где находятся их филиалы. Развитие удалённой формы работы, чему немало способствовал режим изоляции, несомненно скажется на отношениях работника с работодателем и будет способствовать трансформации сектора услуг в развитых экономиках. Роботизация и дистанционная работа открывают новый этап в процессе глобализации, который выразится в ожесточённой конкуренции, осуществляющейся на расстоянии[29].

* * *

Нынешнюю пандемию часто сравнивают с чумной эпидемией «чёрной смерти» XIV века, которая, начавшись в центральной Азии в 1338 г., в 1348-м достигла Парижа. Её распространение шло по Шёлковому пути, который связывал Китай с Восточной Европой, через итальянские торговые маршруты, соединявшие черноморские и левантийские порты со всем остальным Средиземноморьем. Внезапно все эти маршруты вновь сделались актуальными. За несколько лет, пока свирепствовала чума, мир, по выражению арабского историка и философа Ибн Хальдуна, сократился до размеров «ковра, который можно было легко свернуть вместе со всем, что на нём находилось»[30].

Эпидемия чумы ознаменовала окончание эпохи невинности, обрушившись на средневековую Европу в момент, когда там наблюдался бурный рост населения. Европе потребовалось несколько поколений, чтобы оправиться и вступить в эпоху великих географических открытий.

Не угрожая миру столь серьёзными демографическими потерями, COVID-19 знаменует конец эры цифровой невинности. Для глобализации характерно усугубление взаимной зависимости стран, достигающейся с помощью сверхбыстрого распространения информационных и коммуникационных технологий, которые отныне пронизывают все сферы человеческой деятельности. Мечтам Джона Барлоу (см. «Декларацию независимости киберпространства») о появлении «цивилизации духа в киберпространстве», цивилизации более гуманной и справедливой, нежели цивилизация правительственная, пока не суждено сбыться. Синоним эффективности и индивидуализации, новые технологии, становясь орудием государственного контроля, ведут общество в эру надзирающего капитализма на фоне усиливающегося американо-китайского противостояния, принимающего разные формы. Таким образом, коронавирус ставит под сомнение способность управлять суверенными единицами, напоминая о старой дилемме эффективность / достоинство.

В своей книге «Все империи погибнут» французский историк Жан-Батист Дюрозель писал, что «в минуту коллективной опасности эффективность представляется более предпочтительной, чем достоинство», добавляя затем, что последнее остаётся важной потребностью человека, который «считает себя не частью толпы, но авторитетной, ответственной личностью». Как выразить эту потребность в мире, погрузившемся в цифру? Санитарные ограничения (а завтра, возможно, экологические) вынуждают нас срочно пересмотреть наши представления о техническом прогрессе.

Оригинал статьи опубликован в журнале Politique étrangère, №2, 2020 год.

--

СНОСКИ

[1] E. Lavisse. Vue générale de l’histoire politique de l’Europe, 1890.

[2] N. Rousselier. La Force de gouverner, Le pouvoir exécutif en France XIXe-XXIe siècle, Paris, Gallimard, 2015.

[3] К.Шмитт. Номос Земли. — М.: Владимир Даль, 2008.

[4] Ссылка: http://www.dnn.ru/indep.htm

[5] C. Grataloup. Vision(s) du monde. Histoire critique des représentations de l’Humanité, Paris, Armand Colin, 2018, p. 130-131.

[6] R. Grousset. Bilan de l’histoire, Paris, Desclée de Brouwer, 2016, p. 139.

[7] C. Meyer. L’Occident face à la renaissance de la Chine, Paris, Odile Jacob, 2018, p. 221. URL: https://www.amazon.fr/LOccident-face-à-renaissance-Chine/dp/2738144659

[8] R. Grousset. Bilan de l’histoire, op. cit., p. 326.

[9] P. Mishra. From the Ruins of Empire. The Revolt Against the West and the Remaking of Asia, London, Penguin Books, 2013, p. 8.

[10] K. Mahbubani. Has the West Lost It?, Penguin Group, 2019.

[11] P. Khanna. The Future is Asian. Commerce, Conflict, and Culture in the 21st Century, New York, Simon & Schuster, 2019, p. 11.

[12] Yan Xuetong. Leadership and the Rise of Great Powers, Princeton, Princeton University Press, 2019, p. 2-24.

[13] S. W. Khan. Haunted by Chaos, China’s Grand Strategy from Mao Zedong to Xi Jinping, Cambridge, Harvard University Press, 2018, p. 4-5.

[14] F. Zakaria. Culture Is Destiny, A Conversation with Lee Kuan Yew, Foreign Affairs, 1994.

[15] C. Meyer. L’Occident face à la renaissance de la Chine, op. cit., p. 257.

[16] C. Delsol. Le crépuscule de l’universel, Politique étrangère, vol. 84, №1, 2019, p. 24-25.

[17] K. Strittmatter. Dictature 2.0. Quand la Chine surveille son peuple (et demain le monde), Paris, Tallandier, 2020, p. 18.

[18] P. Bellanger. De la souveraineté numérique, Le Débat, no 170, 2012, p. 152.

[19] C. Meyer. L’Occident face à la renaissance de la Chine, op. cit., p. 146.

[20] Attorney General William Barr’s Keynote Address : China Initiative Conference, CSIS, 2020.

[21] PWC, Global Top 100 companies by market capitalisation, 2019, URL: www.pwc.com.

[22] Интервью с китайскими официальными лицами, 23 апреля 2020.

[23] Интервью с дипломатом одной из европейских стран, 21 апреля 2020.

[24] См., например: A. Wess Mitchell, Central Europe’s China Reckoning, The American Interest, 2020. Уэсс Митчел был помощником госсекретаря США по делам Европы и Евразии с 2017 по 2019 гг.

[25] Интервью с китайскими официальными лицами, 23 апреля 2020.

[26] O. Arne Westad. Restless Empire, China and the World since 1750, New York, Basic Books, 2012, p. 461.

[27] E. Saez et G. Zucman, Le Triomphe de l’injustice. Richesse, évasion fiscale et démocratie, Paris, Seuil, 2020.

[28] R. Vernon, In the Hurricane’s Eye. The Troubled Prospects of Multinational Enterprises, Cambridge, Harvard University Press, 1998, p. 28.

[29] R. Baldwin, The Globotics Upheaval. Globalization, Robotics, and the Future of Work, Oxford, Oxford University Press, 2019.

[30] J. Loiseau. La peste atteint la France in P. Boucheron (dir.), Histoire mondiale de la France, Paris, Seuil, 2018, p. 281.

Евросоюз. США. Весь мир > Медицина. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564056 Тома Гомар

БУДУЩЕЕ ОБЩЕСТВ И МЕСТО РОССИИ

ЯКОВ МИРКИН

Доктор экономических наук, профессор, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.

ЗАЧЕМ НУЖНЫ ЧУДЕСА

Дарвиновский отбор, эволюция – факт жизни. Несть числа умершим обществам, которые не смогли найти ответов на вызовы. Но мир не устаёт меняться, всё время пробуя на зуб тысячи идей о том, как будет устроено будущее, и ставя перед любым обществом – и российским тоже – всё те же старинные вопросы. Удастся ли нам выжить? Способны ли мы меняться или же в исторической перспективе нас ждут надлом и крушение? Что происходит? Куда мы идём? На чьей стороне окажемся? И что сулит будущее России?

Любые попытки воплотить в реальность очередную утопию, создать «совершенное общество» неизменно проваливаются. Марксистский, христианский, либерально-демократический[1], технократический[2] или любой другой рай человечество старательно обходит стороной. Не случилось торжества либерализма, как обещали в 1990-е гг., – жизнь оказалась сложнее. Каким же методом прогнозировать будущее?

Инструментарий общественных наук невозможен без этологии и теории систем. Люди – особенные животные. Но в поведении их популяций (обществ) есть многое из того, что свойственно другим животным.

Доказано этологией. «Социальное поведение людей диктуется не только разумом и культурной традицией, – оно всё ещё подчиняется закономерностям, характерным для любого филогенетически возникшего поведения, – тем закономерностям, которые хорошо нам известны благодаря изучению поведения животных»[3]. Такой подход должен помочь пониманию будущего обществ, без скатывания к примитивизму и с учётом всех особенностей «социальных животных». Люди создают сложные системы. Анализ обществ как систем должен исключить любые несбыточные идеи и «заносы» в конструкциях будущего. Но зато мы уверенно можем сказать, что впереди: никогда не прекращающаяся изменчивость, выстраивание иерархий, кооперация, симбиоз, поиски собственной идентичности, сохранение менталитета, своя мера свободы и принуждения.

Изменчивость и адаптивность

«Идеального общества» не достичь. Общества всегда будут адаптироваться к меняющимся условиям своего бытия. Каталогизировано около 3 тысяч различных моделей обществ. Одна из причин изменений – гонка за новыми знаниями и технологиями[4]. Закосневшие – умирают. Искусственные (утопии) – нежизнеспособны. «В жизни народа главную роль играет его способность к изменению»[5].

Россия. Самое рискованное для российского общества – не меняться, быть закрытым, конфликтным, создавать массовое сознание, полное иллюзий и нереалистичных взглядов на мир. Чувство вечной правоты, отсутствие рефлексии, ложные цели, ведущие к растрате людей и ресурсов, подчинённость нереалистичной идеологии, мифам – всё это вместе ведёт к разрывам с внешним миром, к распаду.

Иерархии

Жизнь иерархична. Универсальный, однородный мир без иерархий – утопия. Все популяции строят иерархии ради выживания. Развитие, усложнение систем формирует многоуровневые иерархии. Конкуренция за место в иерархии, за доступ к ресурсам, за лучшие шансы выжить – вечна. «Условия человеческого существования неистребимо несут на себе печать постоянных изменений и борьбы»[6].

В мире примерно двести стран (обществ) – субъектов. Они неизбежно выстраиваются в иерархии. Рост населения (с 1900 г. – в 4,7 раза), кратное увеличение масштабов и сложности экономики, технологий (рост мирового ВВП в постоянных ценах с начала XX века – более чем в 20 раз)[7], двукратное увеличение числа стран с 1900 г. – основа для самой жёсткой конкуренции в иерархиях, которая была, есть и будет. Кто выше, больше и сильнее?

Мир, чтобы выжить и быть устойчивым, управляемым, развивающимся, неизбежно станет многополюсным, перейдёт к трёх- и четырёхуровневым иерархиям не только обществ (стран), но и функциональных подсистем (пример – финансы). Свои полюса будут образованы на каждом уровне. Сверхконцентрация власти, какой она была во второй половине XX века, немыслима.

Конкуренция обществ происходит сразу по многим направлениям: качество и продолжительность жизни; демография (кто рождается, кто растёт, кто стареет, кто умирает); масштабы (пространство, население, ресурсы); коллективная модель поведения (уровень зрелости, комфортность для всех, инновационность, этичность и тому подобное); баланс/дисбаланс свободы и принуждения; технологии, мощь и качество экономики; финансовая сила (роль в глобальных финансах, финансовое развитие); информационная среда (влиятельность, технологии, ресурсы); военная сила; идеология, её адекватность вызовам; темпы роста, развития (или убывания, стагнации); внешний образ, его притягательность; деформации общества.

Нельзя быть первым в военном отношении, десятым в экономике, пятидесятым по уровню человеческого развития и сотым по продолжительности жизни. Краткосрочно – да, но надолго – нет. Общество либо развивается по большинству направлений, либо отстаёт, а иногда даже уходит в небытие.

Россия. Впереди – жестокий «дарвиновский» мир из 150–250 обществ/стран, разных по коллективным моделям поведения, развитию, идеологии и формам бытия. В нём нет места мифам. Нет универсальной идеологии. Ни одно из обществ не является вечным, и неизвестно, будет ли существовать через век. Помимо стремления к развитию, в них есть стагнация и деструкция. Половины из них не существовало ещё сто лет назад. И какая-то часть обязательно исчезнет через сто лет.

Притягиваются только к тем, кто наверху. Пока мы отстаём в иерархиях. По ожидаемой продолжительности жизни мы – 106-е в мире[8], по ВВП по номиналу на душу населения – 61-е[9], по ВВП по ППС на душу населения – 50-е[10], по индексу человеческого развития – 49-е[11]. Это – вызов. Военной силой (она не вечна) и попытками манипулировать массовым сознанием его не разрешить. Сколько ни говори об особом пути, об уникальности, этим не подменишь места в иерархиях. Игра на усиление – это всем очевидный рост в большинстве иерархий. Мы – стагнируем.

Идентичности

Выживание в усложняющемся мире – это диверсификация. Люди и их популяции всегда ищут новые идентичности, без колебаний бросая старые и приобретая новые ипостаси. Они будут отталкиваться от вас, определяя вас как «худших», а себя как «лучших» (в сравнении с вами) в новой популяции. Они стремятся получить признание[12] в качестве новых обществ. Они создадут новые иерархии, если это даст им больше шансов выжить. Для этого не обязателен передел пространства. Когда взломаны информационные барьеры, можно объединяться через все границы, по любой грани бытия: религия, профессия, возраст, пол, раса, любые пристрастия, вплоть до абсурдных, если это поможет выживанию. Так делает бизнес (ТНК). Подобные объединения могут брать на себя часть функций государств на мировой арене (примеры – ЧВК, саморегулирование).

Будущее – это растущая множественность идентичностей/обществ, созданных «снизу вверх» и наоборот. Будут появляться новые страны. Будут множиться общества, не признающие границ. Будут размываться национальные идентичности. Никакой универсальной, однородной, глобальной, вытоптанной среды.

Россия. Если не карабкаться вверх по иерархиям обществ/стран – сразу по их большинству, если не стать «исходником» для негосударственных иерархий, неизбежен постепенный размыв российской идентичности. Общество непрерывно раскалывается. Вместо притяжения действуют центробежные силы. Общества, ищущие своей идентичности, отталкиваются от России («они – не мы»). Всё это уже происходит. Россия давно известна как страна «вывоза», «ухода», вывода людей, капиталов, имущества, бытия. Угрозы будущему – сильнейшие.

Горизонтали, кооперация

Часть дарвиновского отбора – кооперация, сотрудничество, способность предпочесть общее ради частного, принести жертвы (затратить ресурсы) ради выживания популяции. Так происходит и в мире обществ/стран. В ближайшие 30–50 лет мир будет состоять из коалиций стран. Коалиции жёстко конкурируют между собой. Они сами выстраиваются в иерархии – по силе влияния, притяжения. Это дарвиновский мир, где совместные ответы на глобальные вызовы находятся с огромным трудом. Они уже сегодня кратно отстают от скорости, с которой эти вызовы нарастают.

В любом случае впереди – не поход к всемирному государству. Не повальный глобализм. Не царство общих ценностей. И уж, конечно, не единая мировая валюта, введение которой обсуждается в каждый кризис.

Россия. Пока центробежные силы «от России» сильнее, чем центростремительные. От неё отталкиваются, пытаясь найти новую идентичность. Интеграция с Россией, которая была бы глубже сиюминутных выгод, встречает почти непреодолимые препятствия. Этот тренд будет нарастать, если не начнётся ясное, сильное движение России вверх по иерархиям обществ/стран. В ином случае любые коалиции с Россией будут немедленно расторгаться, как только сойдут на нет краткосрочные выгоды. Неизбежны снижение качества коалиций (измельчание стран, входящих в них) и увеличение цены за то, чтобы их удержать.

Это тренд геополитического одиночества. Для ответа на глобальные вызовы придётся тратить гораздо больше собственных ресурсов, чем это было бы при сильном центростремительном движении к России.

Симбиоз

Симбиоз в данном случае – это совместное, тесное существование обществ/стран в целях выживания: взаимная польза или «паразитизм». Все случаи экономического чуда (15–20 стран) после Второй мировой войны – примеры симбиоза. «Чудеса» происходили благодаря переливу идей, технологий и капитала из группы развитых стран в страны-объекты и получению при этом взаимных выгод: США – послевоенная Европа, Япония, Китай и другие. То же – Восточная Европа в 1990-е гг.: Прибалтика – скандинавские страны, Чехия, Словакия, Словения и другие – Германия. Впереди мир не только коалиций, но и симбиозов.

Россия. В симбиозе «Россия – постсоветские страны» баланс выгод/невыгод складывается не в пользу России. Огромная цена, которую мы платим, поддерживая этот симбиоз (заниженные цены за сырье, займы и тому подобное), оборачивается потерями, как только активизируется поиск «другой» идентичности («мы не Россия») и симбиоза с другими обществами.

Последние тридцать лет это происходит шаг за шагом: экономики Украины, Белоруссии, других государств СНГ/ЕАЭС постепенно разворачиваются в сторону от России. Кто на Запад (ЕС), кто на Восток (Китай, Турция). Доля России в их внешнем обороте, её влияние долгие годы падают.

Менталитет

Коллективная модель поведения, национальный характер – факты жизни. «Англо-саксонская», «континентальная», «шведская», «азиатская», «латиноамериканская» и другие модели – данности, созданные вековой жизнью обществ. У каждого социума – своё лицо, свой характер. Тем не менее они умещаются в типологию обществ. Это хорошо показывает международный социологический проект World Values Survey (семь волн обследований, 1981–2020 гг., 120 стран, 95% населения мира) и его карта обществ со схожими моделями поведения – по направлениям «от традиционных ценностей к секуляризации» и «от выживания к самовыражению»[13].

Коллективные модели поведения – не статичны, они изменяются под воздействием внешних условий. Чем дальше от страха, голода и холода, чем состоятельнее общество, тем больше в нём индивидуализма, чувства самоценности, свободы и самовыражения, тем мягче иерархии, слабее групповые конфликты – притом, что общие интересы могут быть полностью учтены[14].

Россия. Российский характер мозаичен. С одной стороны, вековая традиция быть закреплёнными в вертикалях, в основании пирамиды жёстко централизованного государства. С другой – только свобода, мобильность, толерантность и терпимость могли бы собрать вместе около двухсот национальностей в самом крупном по территории государстве мира. Велики языковые, идеологические, технологические заимствования и адаптивность к ним. Прекрасный, многозначный язык, с массой инородных включений, дающий гибкость мышления. Жертвенность и невероятная склонность к крайностям, «заносам» то влево, то вправо, к крайним формам в моделях общества, к тому, чтобы «догонять» с великими жертвами.

Перед нами вызов – как пробираться в будущее среди других «самобытностей», ставших развитыми странами? Среди тех, кто уже стал свободнее, инновационнее. Как с ними конкурировать? И самое главное – как для этого меняться?

Мера свободы и принуждения

Отнять, присвоить, распределить – или совершить сделку? «Завинтить» или договориться? За этими простыми вопросами – степень свободы в обществе. История доказывает, что в этом плане неизменно выигрывают общества, которые смогли как системы в меру своего усложнения и развития новых технологий дать больше свободы личности, больше простора конкуренции между индивидуумами за ресурсы, обеспечивая при этом коллективный интерес и сохраняя целостность[15]. Проще говоря, чем общество сложнее, тем больше нуждается, чтобы те, кто внутри него, были на длинном, а не на коротком поводке. Сначала был хаос, затем «царство силы», затем «и сила, и договор» и, наконец, сегодня – «больше договор, чем сила». Процесс не так однозначен. Он цикличен. Но всё же вектор понятен.

Россия. Принуждения в России больше, чем нужно. Отсюда бедность, отставание в развитии, стагнация. Давний вызов – найти ту степень личной свободы, состоятельности, независимости людей, которая составит для социума надёжную подъёмную силу.

Глобальные вызовы

Отбор обществ происходит под воздействием глобальных вызовов, в поисках гомеостаза. Найдёшь ответ, изменишься – полный вперёд. Не найдёшь – жди деструкции.

Первый вызов: возникновение «внешней среды катастроф»/«экономики катастроф»

«С начала 1980–х гг. (более-менее полный объём глобальных наблюдений) видны: 1) нарастание числа событий (крупных бедствий и катастроф) с максимумами в ±5 лет; 2) ежегодное число таких событий в последние четверть века колеблется в пределах 500–800. Количество природных катастроф (вода, воздух, огонь) выросло в 1980–2019 гг. в 4 раза»[16]. Эпидемий/пандемий – более чем в 2 раза. Статистика дана в таблице 1. В первую очередь это следствие антропогенных воздействий, в том числе вызванного ими глобального потепления. Частота особо значимых глобальных негативных событий – 2–3 за 10 лет (без войн).

Таблица 1. Значимые катастрофы и бедствия, ед.*

* EM-DAT, CRED / UCLouvain, Brussels, Belgium), www.emdat.be (D. Guha-Sapir) Version: 2020-06-15, The International Disaster Database (Centre for Research on the Epidemiology of Disasters (CRED)), University of Louvain). Расчёты автора.

Россия. В 1990–2000 гг. в России регистрировалось 150–200 опасных гидрометеорологических явлений в год, затем – 250–300 в год, а с 2007 г. больше 400. В последние двадцать лет они становились всё более разрушительными[17]. Количество техногенных чрезвычайных ситуаций в России увеличивается: в 2010 г. – 157, в 2015 г. – 179, в 2018 г. – 190, в 2019 г. – 202[18].

Второй вызов: демографическое давление

Демографическая картина мира быстро меняется. Сокращается или стагнирует население во многих развитых странах, особенно «коренное» (потомки тех, кто жил там до Второй мировой войны). Доля стран с высоким уровнем доходов сократилась с 27,4 процента населения мира в 1950 г. до 16,3 процента в 2019 году. Прогноз ООН на 2050 г. (средний показатель) – 13,6 процента. Доля стран с доходами выше среднего уровня снизилась с 37 процентов в 1950 г. до 34,2 процента в 2019 году. Прогноз ООН на 2050≈г.– 28,6 процента. И, наоборот, быстро растёт население в большей части развивающихся стран, особенно в беднейших (Таблица 2). Если в 1950 г. совокупная доля стран с доходами ниже среднего и с низкими доходами составила в населении мира 35,6 процента, то в 2019 г. – 49,4 процента. Ожидается, что в 2050 г. больше 60 процентов населения мира будет жить в таких странах.

Таблица 2. Демографические изменения в мире в 1950–2050 гг.*

*World Population Prospects 2019, UN DESA, Population Division, прогноз – по среднему уровню фертильности, https://population.un.org/wpp/Download/Standard/Population/ (accessed 21.09.2020). Расчёты автора

Крупнейшие развитые страны убывают в населении (Таблица 2). В зоне убыли вся Европа – один из богатейших регионов, центр промышленных революций наряду с США. Неизбежно растёт демографическое давление наиболее населённых стран на государства, более зажиточные и/или имеющие относительно свободные пространства. Началось «великое переселение народов» – перемещение масс людей из бедных стран в богатейшие, растёт доля иммигрантов, со всеми их культурными особенностями, на территории «золотого миллиарда».

Развитые страны становятся своеобразными плавильными котлами. В 1990–2019 гг. число иностранных мигрантов выросло в 1,77 раз, в странах с высокими доходами – в 2,26 раза, в США – в 2,17 раза, в Германии – в 2,21 раза, в Австрии – в 2,24 раза, в Великобритании – в 2,62 раза, в Испании – в 7,4 раза. В странах с высокими доходами доля мигрантов в населении увеличилась с 7,5 процентов в 1990 г. до 14 процентов в 2019 г. В развивающихся странах колеблется от 0,9 до 2,1 процента[19].

Россия. Демографический вызов – острейший. По прогнозу ООН (средний показатель), население сократится к 2050 г. до 136 млн человек (сегодня – 146 млн человек), к 2100 г. – до 126 млн человек. Росстат прогнозирует то же – «естественную убыль», лишь частично восполняемую иммиграцией. Население России в современных границах к населению США в 1950 г. – 65 процентов, в 1990 г. – 59 процентов, в 2019 г. – 47 процентов, в 2050 г. – 36 процентов. К населению Китая в 1950 г. – 19 процентов, в 1990 г. – 13 процентов, в 2019 г. – 10 процентов, в 2050 г. – 9,7 процента[20].

Третий вызов: сохранение разрывов в состоятельности и зрелости между обществами/странами

В 1990 г. номинальный ВВП на душу населения богатейшей страны в долларах (Швейцария) превышал беднейшую (Судан) в 444 раза. ВВП по ППС на душу населения Швейцарии в 1990 г. был в 20 раз больше, чем в Судане[21]. В 2018 г. такие же разрывы между беднейшей страной (Эритрея) и богатейшей (Люксембург) по номинальному ВВП на душу населения, в долларах – в 348 раз, по ВВП по ППС на душу населения – в 103 раза.

Россия. Наша страна отстаёт в состоятельности. По номинальному ВВП на душу населения в долларах мы на 61 месте в мире, по ВВП по ППС на душу населения – на 50-м. В части ВВП по номиналу на душу населения в долларах разрыв между Россией и Люксембургом – в 10 раз, Россией и США – в 5,8 раза. По ВВП по ППС на душу населения Люксембург превышает Россию в 3,6 раза, США – в 2,2 раза (2019).

Четвёртый вызов: рост неравенства внутри обществ (концентрация рыночной власти)

С 1980-х гг. в ключевой группе развитых стран росла доля топ-10% и топ-1% (наиболее состоятельных) в национальном доходе. С 1980-х гг. доходы среднего класса стагнировали.

Топ-1% в 1980 г. имели 16 процентов национального дохода мира, в 2016 г. – 20 процентов. И, наоборот, 50 процентам «низов» в 1980 г. доставались 10 процентов этого дохода, в 2016 г. – только 8 процентов[22].

Россия. Этот тренд не обошёл и нас: а) взрыв неравенства в 1990-е гг.; б) удержание неравенства в 2000–2010-х гг. (топ-10 – 45–50% национального дохода)[23].

Пятый вызов: взрывной рост инноваций

В 1990–2018 гг. число заявок на патенты, поданных резидентами соответствующих стран, выросло в 4,2 раза, в США – в 2,9 раз, в Китае – в 240 раз (по количеству патентов страна в 4,9 раза опередила США). Схожая картина – в динамике патентов, поданных нерезидентами. Их рост в мире – в 3,5 раза, в США – в 3,9 раза, в Китае – в 34 раза (Таблица 3).

Таблица 3. Динамика заявок на патенты*

*data.worldbank.org (Accessed: 21.09.2020). На основе WIPO Patent Report: Statistics. Расчёты автора

Что в итоге? Эволюция обществ – производная от эволюции технологий, от ускорения их развития в последние три века[24]. Черты этой эволюции таковы: а) рост состоятельности, снижение рисков голода и холода; б) расширение свобод на основе увеличения имущества людей; в) рост индивидуализма, ценности самовыражения; г) углубление разрывов в технологиях между обществами, ужесточение конкуренции; д) рост рисков того, что взрыв инноваций приведёт к неуправляемости, хаосу, к прекращению понимания обществом, как всё устроено.

Россия. Число патентов, поданных в России, кратно ниже, чем в США и Китае. В 1990–2010-е гг. резко увеличился разрыв в этой области между Россией и Соединёнными Штатами (Таблица 3), а с начала 2000-х – между Россией и Китаем. Крупное отставание в инновациях вызвано тупиковой «латиноамериканской моделью» экономики. Россия зависима от импорта технологий на 70–90 процентов, от внешних поставок комплектующих и современных исходников. Далеко не лучшие показатели в сравнении с развитыми странами в плане микроэлементной базы. И с каждым годом негативный тренд отставания нарастает.

Шестой вызов: цифровизация

Негативные последствия цифровизации: а) постепенное исчезновение личной тайны (создание всеобъемлющих централизованных баз персональной информации); б) становление систем повсеместного контроля поведения (видео- и цифровая фиксация действий каждого); в) манипулирование массовым поведением (социальный рейтинг, пропаганда, вменённая/дополненная реальность); г) вытеснение людей из всё более сложной интеллектуальной деятельности, сокращение рабочих мест (проще накормить, чем обеспечить работой, ИИ, беспилотные технологии); д) фрагментация, клипизация, упрощение массового сознания, «играющее» человечество; е) обездвиживание, ослабление базовых инстинктов выживания, виртуализация жизни; ж) индустрия «двойников» – цифровых личностей; ж) распад традиционных моделей жизни, семьи, бизнеса.

Положительные моменты: а) кратный рост производительности интеллекта; б) взлом любых границ между людьми на основе обмена информацией; в) взрывной рост любых объединений людей – от микрогрупп до глобальных; г) рост саморегулирования в замещение государства, особенно в чрезвычайных ситуациях; д) ужесточение конкуренции (владеющий информацией – владеет миром).

Россия. Проникновение интернета – больше 3/4 населения 16+ (от 16 до 29 лет – 99%, от 30 до 54 лет – 88%), больше 60% из них – в мобильном интернете[25]. Число абонентов мобильной связи превышает численность населения страны (более 260 млн). Могут быть реализованы все риски и преимущества цифровизации.

Седьмой вызов: развитие биотехнологий

Последствия развития биотехнологий: а) рост продолжительности жизни и – как результат – глубокие изменения «моделей» индивида, семьи, общества; б) усиление конкуренции/стратификации обществ по продолжительности и качеству жизни; в) риски появления групп людей/человеко-машинных систем с заданными свойствами (интеллектуальными, физическими) и статусами, архаизация обществ, подавление социальных лифтов; г) расширение манипулирования массовым поведением; д) резкое ослабление ресурсных ограничений в том, чтобы всех прокормить и вылечить.

Россия. Россия – 100–106-я в мире по ожидаемой продолжительности жизни[26]. Волны эмиграции из страны, чрезмерная централизация власти, войны и вспышки насилия более ста лет поддерживают отрицательный человеческий отбор. Сильны традиции вмешательства в массовое поведение людей. Доля России в патентах, связанных с биотехнологией, – 0,2 процента (для сравнения: США – 36,6 процента, Япония – 13,3 процента, Корея – 7,2 процента, Германия – 6,1 процента, Великобритания – 4,3 процента, Франция – 3,9 процента)[27]. Исходные позиции – слабые, риски общественного проектирования – высокие.

Чего ждать в будущем

Так что же впереди? Поступательное развитие? Движение ко всё большей свободе и совершенству? Конец истории по Фукуяме? Нет. Нас ждёт «карусель обществ», самых разных их моделей, сложившихся из их фундаментальных свойств и как ответы на вызовы, стоящие перед ними. Эволюция обществ продолжится (Таблица 4).

Таблица 4. Факторы эволюции обществ

Как мы видим, будущее обещает сосуществование самых разных моделей обществ; продолжение длинных циклов централизации/ децентрализации, усиления регулирования/дерегулирования, роста свобод/их ограничения (эти многолетние циклы хорошо видны в XIX–XXI веках); генерацию новых обществ как равнодействующую многих векторов. Всё это трудно рассматривать как однонаправленный процесс.

Не будет ничего странного ни во взрывах национализма, ни в том, что в мире вдруг усугубится авторитаризм, ни в росте конфликтности вместо всеобщего умиротворения. Человеческий мир не однороден, находится под сильным внешним давлением, которое отчасти сам же и вызывает. Он борется за выживание и в этом дарвиновском отборе порождает множество моделей устройства, отвечающих именно тем обстоятельствам, которые сложились в это время и в этом месте.Как мы видим, будущее обещает сосуществование самых разных моделей обществ; продолжение длинных циклов централизации/ децентрализации, усиления регулирования/дерегулирования,

роста свобод/их ограничения (эти многолетние циклы хорошо видны в XIX–XXI веках); генерацию новых обществ как равнодействующую многих векторов. Всё это трудно рассматривать как однонаправленный процесс.

И всё-таки – можно ли говорить об эволюции обществ в сторону большей свободы или о любой другой преобладающей траектории развития? Для начала ответим на другой вопрос: какие модели обществ – тупиковые?

Тупиковые модели общества

Не смогут отвечать на новые вызовы следующие общества:

сверхцентрализованные (административные экономики, тоталитарные, «идеологические» диктатуры и им подобные);

общества «абсолютной свободы», если они появятся, с разрушенными вертикалями (крайнее либертарианство), приходящие к деструкции, к войне всех против всех и, в конце концов, к самым отчаянным формам диктатуры;

отрицающие неравенство или, наоборот, практикующие крайние формы неравенства (экономическое, политическое, идеологическое), и те, и другие вырождаются в диктатуры, в сверхцентрализацию;

«перекормленные» (гарантированная состоятельность, например, высокий безусловный базовый доход), им грозит резкое ослабление стимулов в конкуренции за выживание – в какой-то степени неравенство необходимо;

«старческие»/«вымирающие», сверхконсервативные, архаические; они реагируют на вызовы с опозданием, находятся в отрыве от времени, в том числе технологическом; неважно, как они устроены, – их деформации настолько глубоки и стары, что изменение моделей социума их уже не спасёт, впереди – распад;

чистые меритократии, грозящие переродиться в тоталитарные общества с отрицательным человеческим отбором;

статусные, в основе которых лежит создание специализированных групп людей, имеющих физические и интеллектуальные особенности, от «низших» к «высшим»; такую модель разорвут этические конфликты.

Эволюция моделей обществ

И всё же – какой будет эта эволюция? Мир, ноосфера, если вспомнить теорию академика Владимира Вернадского, – быстро усложняющаяся система. Как и в любой системе, его выживание зависит от усложнения (как ответа на вызовы) системы управления; роста свободы без потери управляемости (управление «на все более длинном поводке»); роста разнообразия, диверсификации, умеренной мобильности элементов в пределах, позволяющих гибко отвечать на вызовы. Всё это вместе должно сокращать энтропию или хотя бы удерживать её в рамках, сохраняющих целостность системы.

Это значит, что основной тренд в эволюции обществ – диверсификация их моделей, рост разнообразия, появление новых, обеспечивающих именно то сочетание свободы и принуждения (ради общих интересов), которое будет адекватно усложняющемуся миру и уменьшит риски хаоса. Тем не менее в будущем мы увидим «знакомые всё лица» – от тоталитарных режимов до развитых либеральных демократий. «В обозримом будущем не будет универсальной цивилизации, но вместо неё мир различных цивилизаций, каждая из которых должна учиться сосуществовать с другими»[28].

Будет ли прирастать свобода и уменьшаться принуждение? Да, конечно. Чем сложнее система, тем менее жёсткие структуры должны её связывать. Грубо говоря, будущее – за обществами «длинного поводка», где индивид – не в камере, пусть и с куском хлеба, а скорее в не жёстко очерченном пространстве, в котором государство и индивид обмениваются между собой ценностями на более равных условиях, чем сегодня.

Так случится, если только «среда катастроф», вызовы, затрагивающие сами основы человеческого существования, не приведут в силу необходимости к резкому подъёму авторитарных, мобилизационных обществ.

Модели обществ вечны, в любой момент в мире будут присутствовать – пусть в абсолютном меньшинстве – самые архаичные из них, если так сложатся внешние обстоятельства.

Жизнь обществ – циклична (либерализация – делиберализация, глобализация – деглобализация, дерегулирование – рост дирижизма и так далее), она идёт следом за длинными экономическими циклами.

Какие «новые модели» обществ, возможно, появятся в будущем?

Гибкие, гибридные общества

Им свойственен быстрый переход от развитых либеральных демократий к дирижистским моделям и наоборот – при изменении внешних вызовов.

«Облачные общества», «клубные страны»

Минимизация правил, институтов, надзора как сознательный выбор большей свободы при максимуме защиты от внешнего мира.

Общества с элементами технократии/меритократии

Аналогия – крупные корпорации, в правления/советы директоров которых избираются технические специалисты, поскольку без них они не могут эффективно управляться. Причины – резкое усложнение систем обществ и их внешней среды. Сегодня, если пользоваться аналогиями, общества/страны управляются выборными менеджерами (general managers), которые сами назначают специалистов в исполнительные органы (правительство). Некомпетентность и произвол – обычны. Специалисты имеют лишь косвенное влияние на власть. Прогноз – возникновение прямых выборов «специалистов» (именно в этом статусе) в представительные/исполнительные органы власти для работы по прямому назначению.

Общества ограниченного государства

В них ограничена способность госаппарата, номенклатуры превращаться в самодовлеющую силу. В таких обществах запрещена исключительно аппаратная карьера, сроки службы ограничены 12–15 годами, расширены требования к опыту, полученному вне госслужбы, и этике. Для части чиновников, сегодня назначаемых, предусмотрена выборность. Возможна приватизация избыточных функций государства.

Общества ограниченного экономического неравенства

Предусматривают право для всех на прожиточный минимум, обеспечивающий выживание на уровне современного среднего класса – это «точка отсчёта» для конкуренции людей.

«Привитые общества»

Обладают смешанной культурой. Скажем, западная модель прививается к азиатским странам для становления образцов коллективного поведения, объединяющих «лучшие качества» каждой из культур. Но это должен быть сознательный выбор.

Маргинальные, статусные общества

Здесь распространён тотальный надзор и манипулирование поведением и/или конструирование людей / человеко-машинных систем на основе биотехнологий[29].

Всё, что когда-либо было придумано людьми, будет применяться и существовать в том или ином виде. У этого правила нет исключений.

Как выжить России?

Если говорить о будущем, Россия находится в состоянии крайней неустойчивости, даже если сегодня кажется, что она стабильна. Как остановить строительство тупиковой модели общества, в которой кнут подменяет пряник, форма – содержание, преувеличенный, раздутый частный интерес – общий, государство – частную жизнь, монополия на всё – частную конкуренцию? Как прекратить игру на ослабление, когда внешние вызовы всё острее, а технологические разрывы – всё глубже? Как найти себя в мире, где нужно быть пианистом, а не колотить по клавиатуре? Это главные вопросы.

России предстоит найти новый баланс между свободой и принуждением, дать больше места свободе, лёгкое дыхание – частной инициативе. На деле, а не на словах нужно поставить в центр политики государства качество и продолжительность жизни, благосостояние людей, их имущественную независимость, свободу и мобильность. Для достижения этого (а не для завинчивания гаек) – технологическая модернизация и высокие темпы роста.

Название такой политики – социальная рыночная экономика, «континентальная модель». Нам нужно своё экономическое чудо, его рецепты известны[30]. И ещё одно чудо, необходимое как воздух, – изменение модели коллективного поведения. Российское общество должно стать более свободным, инновационным, энергичным, притягивающим к себе. И самое главное – живым. Живым, а не доживающим.

--

СНОСКИ

[1] Fukuyama F. The End of History and the Last Man, 1992. The Free Press.

[2] Wells H. The Shape of Things to Come, 1932. Hutchinson & CO. (Publishers) LTD.

[3] Лоренц К. Так называемое зло, 2016. Sweden, Philosophical arkiv. С. 94.

[4] Schwab K. The Fourth Industrial Revolution, 2016. WEF.

[5] Лебон Г. Эволюция цивилизаций, 1895. Издание «Международной Библиотеки». С.87.

[6] Kissinger H. World Order, 2014. Penguin. Conclusion

[7] Maddison A. Contours of the World Economy, 1 – 2030AD, 2007. Oxford University Press, The World Bank Database.

[8] UNDP, 2018.

[9] IMF, 2019.

[10] IMF, 2019.

[11] UNDP, 2019.

[12] Fukuyama F. The End of History and the Last Man. The Free Press, 1992.

[13] Inglehart R. F. Cultural Evolution. People’s Motivations Are Changing, and Reshaping the World. Cambridge University Press, pp. 41, 46, 56, 57, 2018. URL: www.worldvaluessurvey.org

[14] Ibid, pp. 8-35.

[15] Clark G. A Farewell to Alms: a Brief Economic History of the World. Princeton University Press, 2007.

[16] Mirkin Y. Transformation of the Economic and Financial Structures of the World: the Impact of Growing Shocks and Catastrofes. Outlines of Global Transformations: Politics, Economics, Law, vol.13, no 4, p. 97 — 116 (in Russian), 2020. DOI 10.23932/2542-0240-2020-13-4-5, p. 99.

[17] Report on Climate Risks in the Russian Federation. Climate Center of Roshydromet, pp. 4 — 5, 2017.

[18] МЧС, государственные доклады 2010–2019 годов.

[19] UN International Migrant Stock Database 2019. UN Department of Economic and Social Affairs. Population Division. Accessed: 22.09.2020.

[20] UN World Population Prospects, 2019.

[21] Здесь и ниже – по IMF World Economic Outlook Database October 2019.

[22] World Inequality Report 2018. UNESCO Inclusive Policy Lab., pp. 11, 13. Accessed: 25.09.2020.

[23] Ibid, p.11.

[24] Lem S. Summa Technologiae. University of Minnesota Press, 2014.

[25] GfK, РБК 13.01.2020

[26] ВОЗ, 2018

[27] OECD Key Biotech Indicators – 2017. OECD Key Biotechnological Indicators Database (accessed 23.09.2020).

[28] Huntington S. The Clash of Civilizations? Foreign Affairs, pp. 22, p.49, Summer, 1993.

[29] Fukuyama F. Our Posthuman Future. Farrar, Strauss and Girox, 2002.

[30] Финансовые стратегии модернизации экономики: мировая практика. ИМЭМО РАН, Магистр, 2014.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564054 Яков Миркин

ДРУГОЕ ПРОШЛОЕ

ОЛЬГА СОЛОДКОВА

Кандидат исторических наук, доцент Департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ИЗМЕНЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ В СОВРЕМЕННОЙ ИНДИИ

Современному индийскому государству чуть более семидесяти лет, и это небольшой срок в сравнении с историей индийской цивилизации, исчисляющейся несколькими тысячелетиями и заслуженно относящейся к одной из древнейших в мире. Республика Индия – молодое государство, где продолжается процесс формирования политической и государственной систем управления, общества и одновременно сохраняются уходящие вглубь веков религиозные и культурные традиции.

«Бхаратия джаната парти» (БДП), лидирующая на политической арене Индии последние двадцать лет, ставит перед собой грандиозные задачи модернизации страны и превращения её в третью экономику мира. Для достижения национального единства и мобилизации индийского общества правящие элиты стремятся утвердить определённые интерпретации исторических событий как доминирующие, используя методы управления, которые можно характеризовать как историческую политику.

Историческая политика используется во всех странах мира, отличаясь только степенью глубины. Память народов корректируется, исходя из тенденций развития общества, меняется мифология, другие акторы становятся примером для подражания, оценка исторических событий соотносится с нормами современной морали. На политической арене Индии появились новые силы, произошла смена лидера, для которого формирование коллективной памяти особенно актуально. Реализация больших идей и планов требует усилий, нужна поддержка населения, а также преодоление сопротивления политических противников, и тут на помощь приходит история. Как отмечает профессор Евгений Вяземский, «под “исторической политикой” в международной практике понимаются интерпретации истории, избранные по политическим мотивам, и попытки убедить общественность в правильности такой интерпретации»[1].

В современной Индии история становится полем политических баталий между двумя крупнейшими партиями: «Бхаратия джаната парти» и Индийским национальным конгрессом (ИНК). С приходом к власти БДП стала проводить историческую политику в целях создания для себя комфортных интерпретаций спорных исторических событий. Чаще всего эти интерпретации связаны с утверждением положений новой идеологии, с активными попытками сделать эти положения доминирующими в массовом сознании. По мнению российского политолога Валерия Ачкасова, «политическое использование прошлого в дискурсе властных элит необходимо для решения конкретных актуальных задач, но оно всегда подчинено логике легитимации проводимого элитами политического курса»[2]. Для современной Индии, где к власти пришла политическая сила, ориентированная на принципиально иные исторические скрепы, такая политика абсолютно необходима.

Задача мобилизации нации, стоящая перед правительством Нарендры Моди, реализуется как организованное политическое националистическое движение с определённой идеологической программой. Оно проповедует индуистский национализм и опирается на внушительную поддержку индийского общества. В качестве основы предпринимается попытка использовать движение «Хиндутва». Его главная цель – создать особую индуистскую идентичность, первичная принадлежность к которой связана, прежде всего, не с конкретными божествами, а с нацией. Такой примат нации придаёт гибкость индусскому националистическому движению и «религиозная вера начинает играть значительную роль только в случае, когда этого требуют стратегии мобилизации»[3], отмечают немецкие политологи Саммих Хан, Тед Свенсон, Яшпал Джогданд и Джеймс Лью.

Необходимость адаптировать социальные устои и общественную мысль к современным условиям и задачам, стоящим перед обществом, стимулирует процессы, которые можно назвать реформацией индуизма.

Истоки лежат в трансформации индийской религиозной мысли 40–50-х гг. ХХ века, когда формировалась концепция индусской нации, причём наиболее радикальная её часть – хиндутва, индусский коммунализм, или возрожденчество. Этот процесс религиозного объединения совпал с процессом образования индийской нации по западному образцу.

Британское правление в Индии, по мнению российского индолога Максима Смирнова, проводило особую политику «распределения сфер влияния между различными группами индийского общества. Так индусы составляли в своём большинстве низший чиновничий аппарат в британской колонии, а мусульмане, вторая по численности религиозная община в Индии, в силу своих военных способностей?, составляли прослойку “лендлордов”, а также низший состав колониальных войск»[4]. Великобритания всегда играла на противоречиях крупнейших религиозных общин, пытаясь раздробить и ослабить национально-освободительное движение. Помимо общего для всех социальных групп индийского движения за освобождение от колониального ига, распространялся религиозный национализм – как индусский, так и мусульманский. «После получения Индией независимости ведущие позиции в политике и экономике заняли индусы, являющиеся наследниками британского аппарата управления. Именно они захватили инициативу в освободительном движении, а, следовательно, позднее оказались на ключевых постах в государстве. Поэтому изначально было заложено противостояние между индусами и мусульманами в подходе к идее национального государства (раздел Индии на Индию и два Пакистана), которое впоследствии углубилось»[5].

Индийский национальный конгресс, под руководством семьи Неру – Ганди опирался в первую очередь на светские идеалы национального единства. Первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, выступавший за светское государство и терпимость к мусульманам, считал, что «называть индийскую культуру индуистской – полное заблуждение»[6]. Эта точка зрения была главенствующей в период создания индийской государственности, но помимо светских идей национального единства активно распространялся религиозный национализм, причём по обе стороны индо-мусульманского разрыва.

Теория индуистского религиозного национализма, или индуистской национальной государственности, которая продолжает служить руководством для индуистских националистических движений, была сформулирована Винаяком Дамадаром Саваркаром ещё в 30-е гг. ХХ века в манифесте «Хиндутва: кто такой индуист?»[7]и в книге «Мы, или наша нация»[8], написанной Мадхавом Садашивом Голвалкаром. Эти работы стали руководством для националистических индуистских организаций – таких, как «Раштрия сваямсевак сангх» (Rashtriya Swayamsevak Sangh, далее – РСС). Эта организация принадлежит к группе индуистских националистических организаций «Сангх паривар».

Винаяк Саваркар не только был создателем теории индуистского государства, но и одним из основоположников концепции двух наций. Причём второй нацией, противостоящей «индуистской», являлась «мусульманская нация», а не западноевропейская. Этот раскол в движении за независимость привёл к чудовищным последствиям, когда менее чем через полгода после того, как Индия завоевала независимость, Махандас Карамчандра Ганди был убит членом РСС Натхурамом Годзе. Индуистские националистические организации после убийства Ганди на несколько десятилетий ушли в тень, однако продолжили свою деятельность. Создание светского государства ослабило, но не уничтожило индуистский религиозный национализм, а с приходом к власти БДП в стране начался процесс его возрождения. «Сангх паривар», РСС сумели расширить влияние, нарастить численность своих членов и кратно увеличить число сторонников. Нарендра Моди и руководство БДП ставят задачу сформировать новую национальную идентичность в соответствии со своими религиозными взглядами, полагая, что Индия является нацией индусов. Секуляризм объявляется западным конструктом, подвергается критике и осмеянию. В этом контексте разработка идей хиндутвы – индусскости – становится основой для поиска общенациональной идеи, попыткой отделить истинно индийское от наносного, найти новых героев, которые стали бы примером и вдохновляли на решение современных задач. Нарендра Моди и правящая «Бхаратия джаната парти», используя административные и финансовые ресурсы государства, стремятся утвердить определённые интерпретации исторических событий как доминирующие.

Основные идеи хиндутвы тесно связаны с образом жизни и культурой, рождёнными на индийской почве. Доисламское и доколониальное индуистское прошлое идеализируется, приобретает ореол благостного и истинного. Его достижения широко тиражируются в СМИ, в интернете, в университетах и школах. Обращение к исторической памяти, свободной от исламского и западного влияния, становится для индийцев отражением национальных амбиций и поиском своего места в мире.

В январе 2018 г. агентство Reuters сообщило, что по поручению Нарендры Моди создан специальный комитет из 14 историков и членов правительства, основной задачей которого, по словам его председателя К.Н. Дикшита, должен стать отчёт, который поможет правительству переписать некоторые аспекты древней истории. Он также добавил: «Необходимо подтвердить, что индийская цивилизация насчитывает многие тысячи лет. Это поможет подкрепить два основных положения: реальность событий, описанных в индуистских текстах, и то, что сегодняшние индуисты являются потомками и наследниками тех времён»[9]. В свою очередь, министр культуры Махеш Шарма отметил, что работа группы является частью более крупных планов по пересмотру истории страны[10], и выразил надежду, что выводы комитета найдут отражение в школьных учебниках и академических исследованиях. Высказался на эту тему и Пракаш Джавадекар, министр по развитию человеческих ресурсов: «Наше правительство – первое, у которого хватило смелости поставить под сомнение существующую версию истории, которую преподают в школах и колледжах»[11]. Один из руководителей РСС, глава отдела исторических исследований Балмукунд Панди заявил, что «пришло время восстановить былую славу Индии, признав, что древние индуистские тексты – это факт, а не миф», а индийцы, «должны принять свою общую родословную как часть Бхарат Мата, или Матери Индии»[12].

Эти заявления свидетельствуют о стремлении скорректировать ряд устоявшихся, подтверждённых наукой знаний, сформировать новое представление о великом индуистском прошлом.

Попытки подогнать традиционное историческое знание под желаемый результат связаны обычно с кризисами идентичности.

При этом пережитая и передаваемая из поколения в поколение история служила и служит сегодня всего лишь «сырьём» для конструирования «подлинной» истории нации, формирования «образа древности», столь важного для любого национального самосознания[13].

Индуистским националистам и высокопоставленным деятелям БДП важно доказать исключительность индийской цивилизации, автохтонность её населения, нивелировать идею его возникновения в результате массовой миграции. Они считают, что история Индии делится на три периода: индуистский, мусульманский и колониальный, а это является серьёзным изменением подхода к периодизации индийской истории. Индуистский период (до прихода мусульманских и колониальных завоевателей) становится золотым веком индийской истории и начинает активно приукрашиваться. Для последователей хиндутвы история считается ключом к национальной идентичности, принадлежности к достижениям великого прошлого, основанием для великих свершений завтрашнего дня. Усилия по продвижению идеи о великой индуистской нации находят отклик у широких слоёв населения, что позволило БДП в 2019 г. два раза подряд получить большинство на выборах (56,7% от общего числа голосовавших), при этом усиливая напряжённость между индуистским большинством и мусульманским меньшинством.

Новая правящая элита, как уже говорилось, нуждается в наличии собственного «героя прошлого» – для современной Индии желательно, чтобы это был популярный и харизматичный лидер, принимавший участие в борьбе с британским господством. Найти такую фигуру непросто. Большинство великих борцов с колониальным режимом были членами ИНК, а представители БДП стали главенствующей силой на политической арене не так давно, что вынуждает их либо «приватизировать» лидеров прошлого, либо попытаться заменить их альтернативными фигурами. Примером такой «приватизации» является создание культа Валлабхаи Сардара Пателя (1875–1950), заместителя премьер-министра Индии, министра внутренних дел, министра информации и радиовещания, а также министра по делам княжеств.

Отвечавший в правительстве Неру за объединение княжеств, Патель настоял на роспуске палаты князей, после чего работал с каждым княжеством в отдельности, вынуждая их либо объединяться с соседями, либо образовывать отдельные провинции. Он действовал решительно и быстро, жёстко по отношению к несговорчивым, не останавливался перед насилием для достижения результата. Его политика привела к интеграции 562 княжеств в Индийский союз. Яркая личность, умение быстро предпринимать успешные действия, направленные на объединение страны, сделали Валлабхаи Сардара Пателя основным кандидатом на роль альтернативного лидера национально-освободительного движения. Патель всегда был известным и уважаемым политиком, претендовал на пост премьер-министра в первом правительстве независимой Индии, но рано ушёл из политики по состоянию здоровья. Патель был одним из создателей конституции Индии и за свои заслуги перед страной удостоен звания Сардар (лидер, вождь). Он работал вместе с Неру, и, хотя у них имелись разногласия по ряду вопросов, они никогда не были антагонистами. Благодаря достижениям по объединению страны и отсутствию симпатий к социализму в противовес Неру Патель стал для лидеров БДП основным претендентом на роль «нового» альтернативного героя прошлого, который отвечает задачам, стоящим перед страной в настоящее время.

С приходом к власти БДП жизни и деятельности Валлабхаи Сардара Пателя стали уделять огромное внимание, его популярность начала резко расти. Таким образом, «Бхаратия джаната парти», отодвинув Индийский национальный конгресс от власти, представила индийскому обществу «нового» героя, «приватизировав» его из рядов лидеров ИНК. Премьер-министр Нарендра Моди, отмечая 144-ю годовщину со дня рождения своего земляка из Гуджарата, написал в «Твиттере», что «жизнь Сардара Пателя стала дорогой беспредельной храбрости, преданности делу и служения Родине. Он настоящий архитектор современной Индии»[14]. День рождения Пателя является государственным праздником и отмечается как День национальной интеграции. Неслучайно именно образ Валлабхаи Сардара Пателя был использован для монумента Единства.

Исторически сложилось, что Индийский национальный конгресс, более пятидесяти лет стоявший у руля молодой индийской государственности, выступает основным противником БДП на выборах, и лидеры БДП вынуждены искать ошибки в деятельности своих оппонентов не только в настоящем, но и в прошлом, покушаясь на авторитет исторических лидеров ИНК. В прессе активно обсуждаются просчёты основателей и их последователей. Махатма Ганди вне критики, но первые руководители – такие, как Джавахарлал Неру и Индира Ганди, затем Раджив Ганди, правительство Манмохан Сингха – подвергаются ей всё чаще и чаще. Осуждение лидеров и руководителей ИНК, жизнь и деятельность которых пришлась на первые годы существования индийского государства, идёт рефреном в прессе и далеко не всегда сопровождается реальной дискуссией. Хотя ИНК остаётся крупнейшей политической партией Индии, его положение усложняется тем, что правление политической династии Неру – Ганди подходит к концу. Рахул Ганди подал в отставку, признав ответственность за унизительное поражение ИНК на парламентских выборах в 2019 г., где партия показала худший результат за историю голосований, получив лишь 44 места в парламенте. В семье Неру – Ганди нет перспективных претендентов на руководство, и перед партией стоит сложная проблема поиска новых вождей.

Нарендра Моди заявляет о намерениях построить «новую Индию» без Индийского национального конгресса. Это непростая задача, поскольку, несмотря на сегодняшнюю слабость, ИНК – партия, стоявшая у руля почти 50 лет, и большинство её лидеров – основатели индийской государственности и герои национально-освободительного движения. Именно с их деятельностью связаны основные достижения Республики Индии в первые годы независимости. Это вынуждает БДП более активно критиковать лидеров ИНК и предпринимать попытки, направленные на подрыв их авторитета и поиски замещающих исторических фигур. Правительству Моди приходится бороться с уже сложившейся исторической мифологией.

Коллективная память индийского общества во многом держится на воспоминаниях о героической борьбе против колониализма, становлении молодой индийской государственности и первых шагах независимой Индии, во главе которой на протяжении десятилетий стояла семья Неру – Ганди.

БДП, находящаяся у власти второй срок подряд, пытается оставить свой след в массовом сознании. Каждая памятная дата, затрагивающая формирование индийской государственности, становится поводом для дискуссии в средствах массовой информации.

Особенно жарко в проправительственной прессе обсуждаются события, связанные с годовщиной китайско-индийского конфликта 1960–1962 годах. Острой критике подвергаются действия Джавахарлала Неру и его «Политика продвижения вперёд» (Forward Policy), в результате которой Индия и Китай и пришли к вооружённому конфликту[15]. Миновало почти шестьдесят лет, а военное поражение Индии до сих пор вызывает много вопросов.

Что же произошло тогда? Неурегулированность границ между Индией и Тибетом привела к острому вооружённому противостоянию между социалистическим Китаем и недавно созданной Республикой Индией. Спор разгорелся из-за двух пограничных участков: сравнительно небольшого – 518 кв.км – под названием Аксайчин в северо-восточной части Кашмира и более протяжённого – около 700 км длиной – в штате Аруначал-Прадеш. Индийские потери составили почти 6,5 тысяч человек, практически полностью была разгромлена 4-я пехотная дивизия, сложилась линия так называемого «фактического контроля». Индийцы до сих пор включают Аксайчин в карты как часть исторической области Ладакх. Военная катастрофа, которая произошла в ноябре 1962 г., вызывает болезненную реакцию, и неудивительно, что традиционные соперники ИНК регулярно к ней возвращаются. Основная причина поражения Индии в этом конфликте видится им в недальновидной внешней политике Джавахарлала Неру.

Не последнюю роль в ажиотаже вокруг этого события играет и то, что материалы, содержащиеся в отчёте двух крупных индийских военачальников Хендерсона Брукса и Преминдра Сингха Бхагата, засекречены уже более полувека. Правительства, сформированные и ИНК, и БДП, так и не решились их опубликовать, посчитав, что информация слишком болезненна для индийского общества.

Однако австралийский журналист Невилл Максвелл в марте 2014 г. разместил первый том отчёта на своём сайте и выпустил книгу, посвящённую индо-китайской войне 1960–1962 гг., основанную на документах первого тома знаменитого отчёта[16]. Дискуссия во многом базируется на материалах, опубликованных Максвеллом, и на достаточно противоречивых мемуарах бригадного генерала Далви[17], участника событий 1962 года. Обе книги запрещены в Индии сразу после публикации.

Несмотря на отсутствие подтверждённой документальной базы, в индийской прессе идёт активная полемика о причинах вооружённого конфликта, ошибках политического и военного руководства того времени, действиях и назначениях, сделанных Джавахарлалом Неру. В частности, говорится о том, что из-за непонимания Неру реальной ситуации в регионе и его «Политики продвижения вперёд» индийская сторона сама спровоцировала конфликт. Штаб армии в Дели в ноябре 1961 г. приказал восточному и западному командованию создать большое количество новых форпостов и начать патрулирование на спорных территориях, что спровоцировало китайцев на ответные меры и привело к горячей фазе войны. Жёсткой критике подвергается назначение Бриджа Мохана Кауля, не имевшего боевого опыта, командовать 4-й пехотной дивизией, полностью разгромленной в 1962 году.

Неру также традиционно обвиняют в идеалистической вере в принципы мирного сосуществования «панча шила» и в непонимании сложившейся в горах реальной ситуации. Хотя, судя по опубликованным страницам дневника посла Индии в Китае Дж. Партасарати, премьер-министр крайне настороженно относился к Китаю и считал, что Пекин «сознательно встал на антииндийскую позицию»[18], то есть обвинять его в идеализме достаточно сложно. В нашу задачу не входит оценка аргументации сторон, можно только констатировать, что цель полемики – не столько выяснить истину, сколько ухудшить имидж Неру, который якобы не решил проблему границ в регионе, и теперь страна регулярно оказывается на грани новой войны с КНР.

Яркий пример использования методов исторической политики – создание монументов и объектов религиозного поклонения под патронатом правящей «Бхаратии джаната парти». Строительство мемориальных комплексов требует огромных затрат и невозможно без государственной помощи.

Решение, кто достоин быть увековеченным, носит обычно политический характер и включает пропагандистскую составляющую. Монументальная скульптура обращена к массовому зрителю и приобретает особое значение во времена общественного подъёма.

Даже названия этих огромных памятных комплексов Индии говорят сами за себя: статуя Единства, статуя Равенства, статуя Веры.

Символом единства стала скульптура Валлабхаи Сардара Пателя. Фигура, высотой 183 метра (вместе с постаментом – 240 метров) была открыта в октябре 2018 года. Строительство курировала БДП с использованием административных и финансовых ресурсов государства и путём сбора средств и пожертвований частных лиц. Руководство проводило широкую кампанию в прессе в поддержку памятника Пателю. «Единство в разнообразии является основой нашей идентичности»[19], – заявил премьер-министр Моди на открытии монумента, осыпая его лепестками цветов в подтверждение того, что скульптура является материальным свидетельством успешного исторического прошлого, ставшего основой для формирования современной национальной идентичности. В этом контексте события прошлого, связанные с деятельностью Сардара Пателя, приобретают вневременной характер, становятся частью «истории нации», а огромный мемориал выступает как материализация нового отца нации.

Не менее важен памятник равенства. В Мумбаи, штат Махараштра, планируется установить памятник высотой 137,3 метра Бхимрао Амбедкару– одному из главных авторов индийской конституции и борцу за права неприкасаемых. Ещё одним символом межкастового равенства стал монумент индуистскому вайшнавскому теологу, проповеднику и философу Раманудже в Хайдерабаде (66 метров – самая высокая в мире фигура сидящего человека). Считается, что живший в XI веке Рамануджа выказывал необычный для той эпохи либеральный взгляд на касты.

Символами религиозного возрождения являются скульптуры индуистских божеств, установка которых разворачивается по всей стране. Вслед за возведением 37-метровой фигуры Шивы в Карнатике, в городе Натхдвара, в северо-западном штате Раджастхан устанавливается статуя Веры. Новая скульптура Шивы, держащего ритуальный трезубец, составит без постамента 106 метров. Недалеко от мифической Айодхьи уже стоит грандиозный бюст Адийоги Шивы, ставший самым высоким в мире бюстом из металла – 34 метра.

В штате Уттар-Прадеш в городе Файзабад (Айодхья), возводится монумент Рамы, седьмой аватары бога Вишну, культ которого характерен для последователей вайшнавизма. Планируется, что высота статуи составит 221 метр. Преподаватель университета в Киле Шалини Шарма отмечает, что «Рама был бы королём только небольшого королевства, не более чем сноской в истории, будь он исторической фигурой», но как мифологический персонаж и аватар Вишну, он «тем не менее стал воплощением долга и добродетели»[20]. Не имеет решающего значения кому посвящены эти огромные скульптурные комплексы – реальным историческим деятелям или мифологическим фигурам. Монументальная скульптура, возвышающаяся высоко над землёй, превращает любой персонаж в образ, в миф, а обыденное сознание, сотканное из мифов, формирует для себя новую реальность. «Миф завладевает внутренним миром человека, программирует его и управляет человеком, помещая его в особую мифологическую реальность. …Вместо критического восприятия исторического материала происходит эмоциональное вживание в миф»[21]. Возникает чувство сопричастности с этими героями – как реальными, так и мифическими.

Важную смысловую нагрузку несёт строящийся недалеко от Мумбаи мемориал Чхатрапати-Шиваджи. Он посвящён великому герою Индии, борцу против империи Великих Моголов и мусульманского владычества. Для самой большой конной скульптуры в мире насыпали искусственный остров, её высота превысит 212 метров. Факт, что монумент был заложен в декабре 2016 г. премьер-министром Нарендрой Моди, знаковый. Памятник герою, успешно боровшемуся с империей Великих Моголов, символизирует победу над тысячелетним мусульманским господством, индуизма над исламом.

Каждый из этих монументов несёт в себе определённый смысл. Формируется новый пантеон героев. Мифологические герои из Рамаяны, великие боги, борцы за единство страны, за равенство в вере, против мусульманских завоевателей встают, как войско, состоящее из защитников и героев, по всей Индии. Монументальные фигуры героев и богов, посвящённые им праздники служат связующим звеном между прошлым и будущим, рождают чувство сопричастности великой истории, как реальной, так и мифической. И это чувство – принадлежности к великой цивилизации, родства с великими героями – объединяет и мобилизует общество для решения амбициозных задач, которые ставит Нарендра Моди и «Бхаратия джаната парти».

Итак, индийская история становится ареной борьбы с политическими противниками. В проправительственных СМИ завязываются дискуссии и обсуждаются исторические события, вызывающие рефлексию в современном индийском обществе. Идёт процесс переоценки вклада лидеров национально-освободительного движения в создание современного государства. Вносятся изменения в учебники истории. Меняется мифология. На первый план выходят новые исторические личности. От того, как долго БДП удастся сохранять политическое лидерство в стране и сможет ли ИНК восстановить свою популярность и влияние, будет зависеть, насколько глубоко эти изменения закрепятся в исторической памяти народа.

Данная работа подготовлена при грантовой поддержке факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ в 2020 году.

--

СНОСКИ

[1] Вяземский Е.Е. Историческая политика государства, историческая память и содержание школьного курса истории России. Проблемы современного образования, № 6, с.89-97, 2011.

[2] Ачкасов В.А Национальная идентичность как исторический нарратив./ Политика и правовое государство, № 10, с.19-26, 2018.

[3] Khan S., Svensson T., Jogdand A., Liu J. Lessons From the Past for the Future: The Definition and Mobilisation of Hindu Nationhood by the Hindu Nationalist Movement of India Journal of Social and Political Psychology, vol. 5(2), pp. 477–511, 2017.

[4] Смирнов М. Г. Идеология хиндутвы и ее двойственность. Вестник Чел.ГУ. 2004. №1, с. 97–110. Ссылка: http://cyberleninka.ru/article/n/ideologiya-hindutvy-i-ee-dvoystvennost. Дата обращения: 14.09.2020.

[5] Там же.

[6] Nerhu J. The discovery of India Oxford University press, Delhi, New York, p.582, 1946.

[7] Savarkar, V.D., 1928.

[8] Golwalkar, M. S., 1939.

[9] Jain R., Lassenter T. By rewriting history, Hindu nationalists aim to assert their dominance over India//Reuters, Filed March 6, 2018. URL: https://www.reuters.com/article/us-india-modi-culture-specialreport-idUSKCN1GI170. Accessed: 11.10.2020.

[10] Там же.

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Ачкасов В.А Национальная идентичность как исторический нарратив. Политика и правовое государство, № 10, с.19–26, 2018.

[14] Modi N. Sardar Patel is architect of modern India: India twitter Updated: Oct 31, 2014, 11:36 IST. URL: https://twitter.com/narendramodi/status/528000953987780608. Accessed: 04.09.2020.

[15] Venu Gopal Narayanan How Nehru’s ‘Forward Policy’ Worked And Its Lessons Look From The Vantage Point Of 2020. Swarajya Jun 9, 2020. URL: https://swarajyamag.com/ideas/how-nehrus-forward-policy-and-its-lessons-look-from-the-vantage-point-of-2020. Accessed: 08.10.2020.

[16] Maxwell N.‘China’s Borders: Settlements and Conflicts: Selected Papers’, Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2014.

[17] Dalvi, John P.. Himalayan blunder; the curtain-raiser to the Sino-Indian war of 1962 (1st ed.). Bombay, India: Thacker, 1968.

[18] Pubby M. Don’t believe in Hindi-Chini bhai-bhai, Nehru told envoy, The Indian Express: New Delhi, 22. 01. 2010. URL: http://archive.indianexpress.com/news/dont-believe-in-hindichini-bhaibhai-nehru-told-envoy/570332/. Accessed: 04.10.2020.

[19] ‘Unity in diversity is our identity’, says PM Modi on Patel’s 144th birth anniversary Hidnustan Times, New Delhi, 31.10.2019. URL: https://www.hindustantimes.com/india-news/pm-modi-pays-tribute-to-sardar-patel-at-statue-of-unity-in-gujarat/story-TWCXfQKgt2mXBoMQk6p09K.html. Accessed: 08.10.2020.

[20] Sharma S. India: how some Hindu nationalists are rewriting caste history in the name of decolonization , The Conversation, May 9, 2019. URL: https://translate.google.com/translate?hl=ru&sl=en&u=https://theconversation.com/india-how-some-hindu-nationalists-are-rewriting-caste-history-in-the-name-of-decolonisation-114133&prev=search&pto=aue. Accessed: 06.10.2020.

[21] Стариков А.Г. Мифотворчество как метод формирования массового сознания Вестник ДГТУ, Гуманитарные науки, т. 9, №4(43), с. 234–245, 2009.

Индия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564053 Ольга Солодкова

УРОКИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

ФИЛИП ДЭВИД ЗЕЛИКОВ

Профессор истории и государственного управления в Центре Миллера, Виргинский университет. Служил в пяти президентских администрациях – от Рейгана до Обамы.

ОТВЕТ ПРЕЗИДЕНТУ ПУТИНУ

В этом году американцам пришлось заниматься разрешением нескольких кризисов. Один из них – общественные дебаты по поводу истории и общенародной памяти, в частности о событиях Гражданской войны, наследии рабства и расизма. Тем временем в Европе идут другие серьёзные исторические споры – об истоках и уроках самого страшного катаклизма в мировой истории. Американцы не должны оставаться равнодушными и к ним.

20 декабря 2019 г. президент Владимир Путин принял участие в неформальном саммите в Санкт-Петербурге. Вместе с ним за круглым столом собрались восемь других глав правительств Содружества независимых государств (СНГ). Они представляли страны, которые когда-то были частью Советского Союза. Более часа Путин довольно эмоционально и гневно говорил об истории Второй мировой войны.

Несколькими месяцами ранее, в сентябре, Европейский парламент принял весьма примечательную резолюцию на ту же тему. В документе говорилось, что Германия и Советский Союз в равной мере виновны в развязывании Второй мировой войны – самого катастрофического события европейской и мировой истории. Европейский парламент объявил, что та война стала непосредственным результатом печально известного Договора о ненападении между нацистской Германией и СССР, подписанного 23 августа 1939 года. Его также называют «Пакт Молотова – Риббентропа», к которому прилагались секретные протоколы. Согласно им, два тоталитарных режима, объединённые общей целью завоевания мира, разделили Европу на зоны влияния. В документе также говорится, что Россия активно пытается скрыть свою историческую ответственность за войну, обвиняя вместо этого Запад и Польшу. Эта «пропагандистская база» строилась для того, чтобы «продолжить агрессию против стран-участниц Восточного партнёрства».

Отец Владимира Путина был тяжело ранен на той войне и до конца своих дней оставался инвалидом. Семья Путина пережила ужасающую блокаду Ленинграда (ныне Санкт-Петербург), но его старший брат Витя умер, став одним из десятков миллионов советских граждан, погибших во время войны, ответственность за которую Европейский парламент возложил и на советское правительство.

Итак, Путин стал государственным историком и представил подробный исторический анализ, какого не делал ни один лидер крупной державы. Он процитировал архивные документы, используя отрывки, которые принёс с собой и положил на стол. Российские СМИ охарактеризовали это заявление как самое важное из всех, сделанных президентом после его знаменитой речи в феврале 2007 г., когда он осудил поведение Запада на Мюнхенской конференции по безопасности.

Путин утверждает, что нацистскую Германию породила политика Запада, который пытался умиротворить Гитлера, а затем отказался от обязательств по коллективной безопасности, когда допустил «Мюнхенский сговор», или предательство Чехословакии в 1938 году. Он также указал на активную роль Польши в этом предательстве. Поляки были партнёрами нацистской Германии по разделу чехословацкого государства. Далее Путин заявил, что Советский Союз сделал то, что мог сделать, чтобы защитить себя от последствий этого «предательства». Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев призвал Путина опубликовать все эти данные, и президент Путин заверил его, что сделает это и даже ещё больше. Он сказал, что хочет «это всё оформить соответствующим образом и статью написать».

Его статья на девять тысяч слов («75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим» в русском варианте – прим. ред.) появилась 19 июня 2020 года. Она вышла в свет в контексте празднования 75-летней годовщины Победы в войне, которую россияне называют Великой Отечественной. Английская версия этой статьи – “The Real Lessons of the 75th Anniversary of World War II” – была опубликована американским журналом The National Interest. В этой статье Путин повторно изложил основные пункты своей декабрьской речи и добавил ещё немало новых мыслей. Он сформулировал более широкую точку зрения на то, как был утрачен мирный общемировой порядок и как, по его мнению, его следует возродить.

Заявление Европейского парламента о причинах Второй мировой войны неверно, потому что в нём предложена неточная версия самого важного события современной истории. Отповедь президента Путина серьёзна, но вместе с тем и она вводит в заблуждение. Результатом такого подхода будет углубление раскола в Европе, а не преодоление разногласий. В заключение Путин призывает к иному мировому порядку, нежели тот, который существовал в 1930-е гг., или тот, который мы имеем сегодня. Он предупреждает о том, что может произойти, если что-то пойдёт не так.

Путин прав в том, что исторические споры по поводу Второй мировой войны важны, хотя у нас могут быть разные мнения по поводу её уроков. Путин также прав, что война заставляет нас сделать выводы относительно мирового устройства. Это уроки общей безопасности: насколько рискованно всё делать в одиночку, с какими трудностями связано сдерживание и какую ценность представляет сотрудничество между крупными державами.

Ревизия истории Европейским парламентом

В 2004 г. в Европейский союз влились десять новых стран, включая семь государств, которые раньше входили в Советский Союз или в его военный альянс – Организацию Варшавского договора. С тех пор представители этих стран стремились расширить правовую основу для европейской интеграции.

До этого европейская интеграция понималась как реакция на катастрофу Второй мировой войны и ужасы нацистской тирании, ставших следствием оголтелого национализма – прежде всего, речь идёт о холокосте. В новой концепции также берётся на вооружение и вспоминается опыт коммунистической тирании. Однако резолюция Европейского парламента 2019 г. – это попытка переписать историю, превратить две войны в одну, присоединить Вторую мировую к гораздо более длительной и широкой борьбе с коммунистическими системами правления. С 1917 по 1990 гг. шло противостояние между коммунизмом и антикоммунизмом. Хотя часто её называют холодной войной и считается, что она началась после 1945 г., народам Центральной и Восточной Европы так не кажется. По их мнению, эта война шла на протяжении целого поколения до 1945 года. Зачастую она действительно переходила в очень горячую фазу, которая знаменовалась страшными гражданскими и международными войнами, красным и белым террором, мятежами и жестокими репрессиями.

Например, невозможно разобраться в отношениях между Польшей и Советским Союзом в 1939 г., если не вспомнить, что эти страны воевали друг с другом практически с момента своего современного возникновения. Возродившаяся Польша поставила заслон завоеваниям Советского Союза, пришедшего на смену Российской империи. Затем Польша расширила свои восточные границы, на что Советы неохотно пошли, подписав в 1921 г. Рижский договор. К 1939 г. демократий в Центральной и Восточной Европе не осталось. Там был лишь коммунистический Советский Союз, противостоящий антикоммунистическим диктатурам.

Это длительное противостояние коммунизма и антикоммунизма не сводится ко Второй мировой войне. В 1930-е гг., до сентября 1939-го, Советский Союз фактически находился в состоянии войны с собственным народом. Как выразился сам Путин в статье, опубликованной в июне 2020 г., «Сталин и его окружение заслуживают многих справедливых обвинений. Мы помним и о преступлениях режима против собственного народа, и об ужасах массовых репрессий». Однако СССР не вторгался и не планировал вторгаться в другие независимые страны. Это Япония, а затем Италия и Германия стремились к построению новых империй посредством внешних завоеваний.

До сентября 1939 г. единственной страной, оказывавшей военное сопротивление этой программе завоеваний, был Советский Союз. Ради обеспечения собственной безопасности Советы провели две небольшие войны против японцев на общей границе в 1938 и 1939 годах. Именно СССР оказал военную помощь Китаю – главной мишени японских завоеваний, направляя туда военных советников с 1937 по 1941 годы. То, что Сталин в марте 1939 г. назвал «Второй империалистической войной», началось, с его точки зрения, в 1937 г. – в основном, в Китае и на советском Дальнем Востоке, а также в Испании, Австрии и Чехословакии.

Расширение этой «Второй империалистической войны» в Европе было задумано и спланировано исключительно Германией. План, который привёл в итоге к войне, вторжению в Польшу, возник именно в Берлине весной 1939 года. Той же весной Германия захватила остатки Чехословакии и вынудила Литву, держа её под прицелом, уступить порт Мемель (Клайпеду). Тогда же Италия двинула войска через Адриатическое море, чтобы завоевать Албанию. Совершая массовые убийства, Япония продвигалась вглубь Китая, стремясь захватить провинцию Цзянси и её столицу, город Наньчан.

Следовательно, речь идёт о тревожной и глубокой ревизии истории, когда война коммунизма с антикоммунизмом смешивается с агрессией Германии, Италии и Японии, вызвавшей Вторую мировую войну. Почему Европейский парламент настаивает на этом?

Наиболее безобидный ответ состоит в том, что жертвы коммунизма хотят в полной мере разделить с Европой коллективную память о борьбе против тоталитарной тирании. Западная Европа желала говорить о нацистах и холокосте, а Восточная Европа хочет включить коммунистов и ГУЛАГ. Это справедливо.

Но возрождение Европы с расширением свободного мира на Восток было не результатом победы во Второй мировой войне, а следствием и итогом другой войны – против коммунизма. Та победа ознаменовалась подписанием в ноябре 1990 г. Парижской хартии и последующего создания преображённого Евросоюза, который затем принял в свои ряды новых членов.

Есть ещё одно, более циничное объяснение резолюции Европейского парламента. Для некоторых людей на правом политическом фланге эта резолюция – часть политической риторики. Путин в их глазах становится новым Сталиным, а исторические деятели, антикоммунизм которых привёл их к партнёрству с нацизмом, реабилитируются как герои. В этой риторике антикоммунизм (в очень широком понимании) снова делается актуальной идеологией, а заодно, вероятно, и новым оправданием появления националистических антикоммунистических диктатур.

Единственный исторический аргумент в пользу резолюции Европарламента заключается в том, что без пакта Молотова – Риббентропа не произошло бы вторжения нацистов в Польшу. Согласно этой аргументации, не пойди Сталин на сделку, это удержало бы Германию от вторжения из-за опасения, что тогда придётся вести войну на два фронта – с Британией и Францией на Западе и с Советским Союзом на Востоке. Таким образом, если бы не было сделки, то не было бы и войны в Европе. Но это неубедительный аргумент. К августу 1939 г. Гитлер уже был готов к риску ведения войны с Британией и Францией, которые пообещали весной, что вступят в войну с Германией, если та нападёт на Польшу. Минимум, которого ему нужно было добиться от Сталина, – это чтобы Советы ничего не предпринимали. Ещё лучше, чтобы они просто продолжали взаимовыгодную торговлю, обменивая советское сырьё на немецкие промтовары. Если бы не было пакта Молотова – Риббентропа, вероятной альтернативой стало бы принуждение Советов к такой линии поведения. Можно сказать, что, если бы СССР создал серьёзный и грозный военный альянс с Британией, Францией и Польшей, это могло бы сдержать Гитлера. Однако ни один солидный историк, исследующий события 1939 г., не находит реальных перспектив создания сколько-нибудь правдоподобной и действенной антигитлеровской военной коалиции. Французы были настроены серьёзно, но этого не скажешь о британцах. Советы не верили в угрозу, исходящую от Германии, а у поляков, с учётом их истории, не было никакого намерения позволить Красной Армии войти в их страну для её «защиты», и они ясно дали это понять.

Таким образом, летом 1939 г. британцы относились к переговорам о подобном альянсе с СССР, как к спектаклю. У британцев и французов не было готового плана по спасению Польши; их военный план предполагал наращивание оборонительных сооружений на местах и медленное удушение Германии с помощью блокады. Они надеялись, что угроза войны сможет сдержать немецкое наступление и убедить Гитлера пойти на сделку (в мюнхенском стиле), которая предотвратит войну за счёт Польши. Британцы надеялись, что их притворное заигрывание с Советами поможет убедить Гитлера принять их предложение отправить Германа Геринга с секретной миссией в Лондон для заключения соглашения с премьер-министром Невиллом Чемберленом – вместо отправки министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа в Москву.

Советы были хорошо осведомлены об отсутствии у британцев заинтересованности в создании реального альянса, что лишь подтверждало их полное недоверие подобным партнёрствам. Таким образом, Советы устраивали ещё более шумные спектакли о ведении переговоров с Британией и Францией по поводу альянса. Их действия были призваны побудить Гитлера отправить Риббентропа в Москву для заключения сделки со Сталиным.

Гитлер предпочёл иметь дело со Сталиным и, конечно, был доволен. Он надеялся, что это убедит британцев и французов оставить Польшу на произвол судьбы, но даже если они этого не сделают, он бы уже обеспечил себе надёжные поставки сырья, которые могли нарушить планы блокады немецкой торговли. Однако вполне достаточно было бы добиться простого нейтралитета Советов, и поначалу это было всё, на что надеялся Гитлер.

2 августа 1939 г., когда Гитлер ещё не знал, что русские готовы вести переговоры с Риббентропом, фюрер встретился с итальянским премьер-министром графом Галеаццо Чиано, чтобы довести до сведения союзника, что Германия решительно настроена на вторжение в Польшу до конца месяца. Гитлер думал, что Британия и Франция не станут вмешиваться, но в любом случае он был намерен идти вперёд. Чиано, доказывавший Бенито Муссолини, что Италии не следует присоединяться к Гитлеру в этой войне, написал в дневнике: «Больше уже ничего нельзя поделать: он (Гитлер) решил нанести удар, и он это сделает».

Спустя неделю, ещё до заключения пакта Молотова-Риббентропа, Гитлер пригласил более сорока высокопоставленных военачальников на совещание в свою высокогорную резиденцию. Там 22 августа он говорил им то же, что сказал Чиано – о решимости ударить по Польше. Он готовил их к войне. Он сказал, что не ожидает немедленной войны с Британией и Францией, но она в любом случае скоро начнётся, так или иначе, и фюрер чувствовал, что ждать больше нельзя.

Гитлер взял паузу в последнюю неделю августа, когда узнал, что Британия решительно настроена на вступление в войну, а союзническая Италия воевать не готова (Италия не присоединялась к войне Гитлера вплоть до июня 1940 г.). Эта пауза длилась чуть больше одного дня. После войны высокопоставленный сотрудник Министерства иностранных дел Германии Эрнст фон Вайцзеккер отмечал, что Гитлер стал пленником или заложником собственных действий. Приготовления к вторжению в Польшу длились с весны. Немецкая армия в нетерпении ожидала приказа о движении на восток. Гитлер был привержен этому плану ради сохранения собственного престижа. К концу августа Гитлер «едва ли мог развернуть повозку, не будучи сброшенным с неё».

Что касается Британии и Франции, объяснял британский историк Дональд Кэмерон Уотт, до самого конца они видели «игру в давление и ответное давление, видели войну нервов, в которой только стойкость и упорство могли восторжествовать.… Поляки разделяли эту точку зрения, подавляя в себе чувство собственного достоинства и отказываясь объективно оценивать ситуацию. Идею о том, что Гитлер не намерен побеждать в дипломатической игре, а собирается перевернуть столы, выхватить ствол и открыть стрельбу – они это понимали разумом, но не сердцем». Уотт продолжает: «Горькие сетования Гитлера по поводу того, что главная цель британской дипломатии – обвинить его в развязывании войны, не были совсем уж беспочвенными. Но он определённо желал этой войны». Гитлер получил то, что хотел. В середине августа 1939 г. в Европе больше не было приемлемого сценария, как избежать войны.

Избирательное прочтение истории президентом Путиным

Если Европарламент не прав, говоря, что Советский Союз виновен в развязывании Второй мировой войны наравне с Германией, прав ли Путин, возлагая вину за провал коллективной безопасности в основном на Запад? В центре его обвинения – то, что он называет «Мюнхенским сговором» в сентябре 1938 года. Многое в этом обвинении – правда, хоть и трагическая. Франция обещала защищать Чехословакию, но затем решила, что не сможет выполнить обещание без поддержки Британии. Советский Союз присоединился к обещанию защищать Чехословакию, но при условии, что Франция начнёт действовать первой.

Со своей стороны, Британия при консервативном правительстве Невилла Чемберлена никогда по-настоящему не верила в идею коллективной безопасности в континентальной Европе или на Тихом океане. Однако она не желала видеть, как Германия победит Францию. Вот почему Британия, не находившаяся в альянсе с чехами, предпочла принудить Прагу умиротворить немцев, отдав им Судетскую область. По сути дела, это раскололо Чехословакию и оставило беззащитной одну из последних демократий в Европе. Путин также прав в том, что Польша сотрудничала в этом разделе чешского государства, желая отхватить свой кусок – небольшую провинцию под названием Тешинское герцогство, которое называют «Заользье» (польское название Zaolzie – прим. ред.) – область, богатую залежами угля и железа, где проживает много этнических поляков.

Историки спорят о том, была ли политика Британии достаточно продуманной. В защиту Чемберлена можно сказать, что страна не была готова к войне; Британия, её имперские владения и Франция не имели единого мнения по поводу вступления в войну. Британская и французская интеллигенция переоценивала военную мощь Германии, особенно немецкой авиации. Апологеты также утверждают, что положение дел улучшилось к 1939 г., когда намерения Гитлера стали понятны всем. Они также указывают, что в силу географических особенностей Советскому Союзу было трудно оказать большую практическую помощь в войне – разве только вторгнуться в Польшу, если бы Польша вступила в войну на стороне Германии.

Наиболее известное обвинение в адрес Чемберлена и всей политики «умиротворения» носит практический и нравственный характер. Правильным решением было бы военное противостояние Гитлеру, и это лучше было сделать с помощью дееспособной, мотивированной армии и высокоразвитой военной промышленности Чехословакии (которая в итоге стала работать на Германию). Я разделяю эту точку зрения.

Так что Путин справедливо критикует «Мюнхенский сговор». Однако он упускает из виду то, что Польша, Британия и Франция предприняли весной 1939 г., и это прискорбное, фундаментальное упущение. С тех пор, как Гитлер пришёл к власти, Варшава сделала ставку на дружбу с Германией, потому что Сталин вызывал большую тревогу правителей Польши, чем Гитлер. Прогерманский крен возглавил маршал Юзеф Пилсудский, а после его смерти – правая рука Пилсудского Юзеф Бек. Казалось, что эта политика работала на Польшу с 1934 до конца 1938 года. Но затем Гитлер изменил требования. По сути дела, Польше было предложено стать вассалом Германии или смириться с вторжением и разрушением. Польша и Бек избрали путь независимости, рискуя отдать страну на разграбление. После того как в марте 1939 г. Гитлер захватил остатки Чехословакии, Лондон и Париж решили провести черту. В марте-апреле 1939 г. они предложили гарантии безопасности Польше, Румынии, а также Греции. Из этого выбора, сделанного Британией, Францией и Польшей, вытекают два многозначащих вывода, и оба они не вяжутся с умозаключениями Путина.

Во-первых, предположим, что Сталин подозревал (Путин пишет об этом подозрении), что, пойдя на «Мюнхенский сговор», Запад пытался направить экспансию Германии на восток, потирая руки в предвкушении войны между нацистами и Советами. Своими гарантиями Британия и Франция, однако, продемонстрировали, что это подозрение ложно. Они сделали единственное, что гарантировало – немецкая экспансия на восток, по всей вероятности, вынудит Германию объявить войну им, а не Советскому Союзу. Именно это и произошло.

Во-вторых, предположим, что Сталин подозревал (Путин также предполагает, что такое подозрение имело место), что поляки – партнёры нацистов. Они действительно были таковыми до конца 1938 года. Однако затем Польша чётко определила, как далеко она может пойти в этом партнёрстве. В отличие от некоторых других стран Восточной Европы, Польша не желала становиться сателлитом Германии или младшим партнёром в общей войне против ненавистного Советского Союза. Она скорее была готова подвергнуть себя риску уничтожения. «Мы в Польше не знаем, что значит мир любой ценой, – заявил Бек, выступая в польском парламенте. – В жизни человека, наций и государств есть только одна вещь, не имеющая ценника: это честь».

Некоторые историки, включая даже одного российского исследователя, доказывают, что Беку следовало подчиниться требованиям Германии. Один польский историк фантазирует, как Бек и Гитлер могли бы вместе руководить парадом победы на Красной площади в Москве.

Бек надеялся, что, если Польша проявит твёрдость, немцы не начнут войну. Он напоминал, как после окончания Первой мировой войны была восстановлена завоёванная Сербия – это на тот случай, если немцы всё же захватят его страну. Но Бек более глубоко размышлял над тем, что означало бы для польского народа «партнёрство» с Германией. Бек умер во время войны, будучи интернирован в Румынию. Перед смертью он думал о том, что в случае немецко-польской войны против Советского Союза «мы бы победили Россию, но затем нам пришлось бы пасти коров Гитлера на пастбищах Урала». Бек не считал это приемлемой участью для польского народа, и президенту Путину следует уважать его суждение.

Аргументация Путина сводится к тому, что с учётом неизбежности войны в Европе к середине августа 1939 г. Сталин извлёк наибольшую пользу из плохой ситуации. Сталин решил участвовать в разделе Польши, чтобы отодвинуть немцев подальше от Минска, взять под контроль крепость Брест-Литовск и выиграть время. Вместе с тем, даже если реальный военный союз с Британией, Францией и Польшей был нереалистичен, у Сталина имелись другие альтернативы, помимо прямого партнёрства с Гитлером. Он мог бы выбрать более пассивный нейтралитет – быть может, даже такой, при котором Советский Союз отказался бы поставлять военной машине Гитлера жизненно необходимое сырьё. В обмен Советы получали ценные военные чертежи, конструкции и промтовары, но именно гитлеровская Германия, отчаянно нуждавшаяся в сырьевых ресурсах, была больше заинтересована в такой сделке.

Также неясно, было ли столь глубоко продуманным решение Сталина, когда он, подписывая второй договор между Германией и Россией, согласился отвести войска на восток почти на 100 миль (170 км) от Варшавы и реки Вислы к реке Буг за Брестом. Это было сделано в обмен на то, что Берлин уступит Москве сферу влияния в Литве. Специалисты могут рассуждать, улучшила ли эта новая линия общее военное положение Советского Союза или нет. Вместе с тем очевидно, что после того, как Литва отдала Мемель Германии, Польша была завоевана и началась война, прибалтийские республики не смогли бы выжить как нейтральные, независимые государства, будучи зажаты между Германией и Советским Союзом. Путин в обтекаемых терминах объясняет советскую аннексию прибалтийских республик, но перспективы у них были безрадостные. Путин также особо не распространяется об агрессии СССР против Финляндии в 1939–1940 годах. Конечно, он защищает Сталина, говоря о том, что тот просто пытался укрепить безопасность. Но именно так поляк Бек оправдывал партнёрство с Гитлером во время чешского кризиса в сентябре 1938 года.

Сталин использовал партнёрство с Гитлером для нейтрализации японской угрозы Советскому Союзу. В обмен на это он приостановил помощь Китаю. С 1941 г. и до конца войны Китай вынужден был полагаться только на себя в борьбе за выживание и на то, что он с огромными трудностями мог получить от Соединённых Штатов. Именно второе соглашение между Германией и Советским Союзом, заключённое 28 сентября 1939 г., когда война уже шла полным ходом, явно указывало на углубляющееся партнёрство. Оно выражалось в таких вещах, как договор об искоренении любого польского государства и «подарок» Сталина Гитлеру в виде тысяч немецких граждан, бежавших в Советский Союз, включая многих евреев и немецких коммунистов, которых Советы погрузили в поезда и отправили в Германию, где их ждал «тёплый» приём от нацистов.

В конце концов, с точки зрения Сталина, его страна и Германия были среди изгоев Запада. Сталин объяснял в частных беседах некоторым людям в своём ближайшем окружении (7 сентября 1939 г.), что он не видит «ничего плохого» в том, чтобы две группы капиталистических стран «основательно повоевали и ослабили друг друга. Будет просто прекрасно, если Германия ослабит и поколеблет положение богатейших капиталистических стран (особенно если она пошатнёт позиции Англии!)». Гитлер был инструментом истории, который «не понимая и не желая этого, расшатывает и подрывает капиталистическую систему». Даже после того, как гитлеровские войска победным маршем прошли по Парижу, Сталин без обиняков сказал британскому послу (1 июля 1940 г.), что не видит смысла в предупреждениях Черчилля о господстве Гитлера в Европе. «Мы должны изменить баланс сил в Европе, потому что он невыгоден для СССР». Сталин не был наивен в отношении намерений Гитлера. Но, как Сталин объяснял в то время, он будет относиться к нацистскому лидеру как к стратегическому партнёру в усилиях «отверженных» по низложению великих европейских держав, включая Британскую империю.

В ноябре 1940 г. Сталин согласился с предложением Германии сделать Советский Союз четвёртой крупной державой «Оси» (гитлеровской коалиции), если Германия обеспечит Советскому Союзу: свободу действий в Финляндии; сделку с Болгарией для защиты доступа к Чёрному морю; прочное положение в проливе Дарданеллы; советский «центр притяжения» на юге от Закавказья до Персидского Залива; концессии Японии на северную часть острова Сахалин. Последние две уступки хорошо вписывались в более широкую стратегию Германии, но Гитлер не желал идти ни на какие уступки Сталину в Европе.

Американский историк Стивен Коткин делает следующее заключение: «Сталин был готов участвовать в новом окончательном разделе Европы без Британии и побеждённой Франции на условии равных прав Германии и Советского Союза». Подобно польскому премьеру Беку, принявшему похожее решение зимой 1938–1939 г., Сталин в конце 1940 г. пришёл к тому, что готов стать партнёром Гитлера, но не его вассалом. «Он изложил свои условия Гитлеру как бы с позиции силы, – добавляет Коткин. – Но теперь это была уже другая Германия». Гитлер не удовлетворил просьбы Сталина. Вместо этого фюрер начал строить планы по уничтожению Советского Союза. Операция началась 22 июня 1941 г. и унесла жизни почти 27 млн советских граждан (по оценке Путина). Однако, как правильно указывает Путин, цитируя Уинстона Черчилля (эти слова он сказал в 1944 г.), «именно русская армия выпустила кишки из германской военной машины…». Он совершенно прав, говоря, что Франклин Рузвельт и Черчилль высоко оценивали и понимали роль Советского Союза в победе над Германией.

Путин вправе напомнить об этом. Вспоминая День Победы 8 мая 2020 г., Белый дом Дональда Трампа, демонстрируя свойственную ему «мудрость», написал в «Твиттере», что скоро будет праздноваться годовщина «победы Америки и Великобритании над нацистами!». Кремль отреагировал: никого не забыли?

Уроки для мирового порядка

В своей статье, опубликованной в июне 2020 г., Путин говорит об уроках Второй мировой войны в контексте альтернативных систем мирового порядка и коллективной безопасности. Он называет три вида систем: «Версальское “мироустройство”» с доминированием двух держав – Британии и Франции – порядок, исключавший, поражавший в правах, унижавший Германию (и Советский Союз) и сопровождавшийся созданием неэффективной Лиги Наций. С точки зрения Путина, данный порядок отвергал подлинную систему коллективной безопасности и в итоге привёл к «Мюнхенскому сговору».

Мир, где каждая страна сама за себя, каждая обеспечивает собственную безопасность любой ценой.

Путин согласился, что в этой системе «все ведущие страны в той или иной степени несут свою долю вины» за начало Второй мировой войны. «Каждая – пишет он, – совершала непоправимые ошибки, самонадеянно полагая, что можно обхитрить других, обеспечить себе односторонние преимущества или остаться в стороне от надвигающейся мировой беды. И за такую недальновидность, за отказ от создания системы коллективной безопасности платить пришлось миллионами жизней, колоссальными утратами».

Система, порождённая войной – система подлинного сотрудничества великих держав, несмотря на глубокие разногласия между ними. Путин её хвалит. «Державы-победительницы оставили нам систему, которая стала квинтэссенцией интеллектуальных и политических исканий нескольких столетий. Серия конференций – Тегеранская, Ялтинская, Сан-Францисская, Потсдамская – заложили основу того, что мир вот уже 75 лет, несмотря на острейшие противоречия, живёт без глобальной войны». В своей статье Путин призывает к восстановлению этой послевоенной системы. Для обсуждения данного вопроса он предлагает созвать встречу глав государств – постоянных членов Совета Безопасности ООН (Британия, Китай, Франция, Россия и США). Все пять правительств согласились провести такую встречу.

Отчасти именно в этом контексте Путин порицает резолюцию Европарламента, осуждающую Советский Союз за развязывание Второй мировой войны и связывающую Россию с этой трагической историей. Он пишет, что это документ, который «при всём явном расчёте на скандал несёт опасные реальные угрозы». Путин добавляет, что данный документ продемонстрировал «осознанную политику по разрушению послевоенного мироустройства, создание которого было делом чести и ответственности…». Сея раскол в европейском сообществе, его авторы явно планировали разрушить «основы всей послевоенной Европы».

После 1945 г. и до 1990 г. «послевоенное мироустройство», о котором пишет Путин, слилось с ещё одним мировым порядком – порядком холодной войны, расколовшим мир на враждующие блоки. После 1990 г. первоначальные перспективы мироустройства 1945 г. казались ярче, чем когда-либо раньше. Однако эти радужные перспективы затем поблекли; Европа снова расколота. Ещё неясно, начнётся или нет холодная война с Китаем, на которой настаивают многие политики в США, но определённо уже началась новая холодная война с Россией, в которую вовлечена большая часть Европы.

В нашей последней книге с Кондолизой Райс под названием «Построить лучший мир» (To Build a Better World, 2019) мы датируем решительное размежевание с Россией концом 2000-х гг. – в частности, 2007–2008 гг. и после этого. Эта новая холодная война значительно усугубилась после вторжения России на территорию Украины в 2014 г., в результате чего уже погибли тысячи людей.

С точки зрения Путина, возобновление холодной войны с Россией произошло из-за того, что США и их союзники надменно отказались от сотрудничества между великими державами и от известной взаимной сдержанности. В путинской версии новейшей истории война 1999 г. с Сербией, война 2003 г. с Ираком, заигрывание Евросоюза и НАТО с Украиной и Грузией, а также интервенция 2011 г. в Ливии – стали пунктами обвинения Запада в вероломстве. С точки зрения Путина, многие предпринятые Россией действия, включая тайные операции, – это оправданное контрнаступление в новой холодной войне.

Таким образом, если считать статью Путина искренней, она содержит явный призыв и неявное предостережение. Он открыто призывает вернуться к мировому порядку, предполагающему сотрудничество великих держав и некую взаимную сдержанность, – порядку, который может обеспечить коллективную безопасность, «несмотря на острейшие противоречия».

Было бы нетрудно в ответ привести аргументы о пороках путинского режима и о том, что Россия совершила после 2007 года. Но в целях настоящего очерка более конструктивно будет поразмышлять над призывом Путина, а также над его предостережением.

Статья «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим» похоже, своевременна – как в целом, так и в частностях. Даже краткий обзор сути некоторых исторических вопросов в нашем очерке воскрешает ряд животрепещущих проблем. Например, как миру предотвратить сползание к конфронтации, которое случилось в 1930-е годы? Может ли мир скатиться к новой разновидности мирового беспорядка и насилия в 2020-е годы? Путин посвятил так много времени изложению своего видения истории и цитированию всех этих документов ради восстановления исторической справедливости в его версии, а также потому, что он считает это важным и значимым сегодня и сейчас.

Наверное, Путину кажется, что то, как некоторые в Соединённых Штатах и Евросоюзе пытаются обустраивать дела – это своеобразная версия «Версальского мирового порядка» в XXI веке. На этот раз именно Россия оказывается на месте Германии – в изоляции или камере предварительного заключения. Путин хочет сказать, что подобная система породит соответствующую реакцию со стороны России, и это чревато явными опасностями для всего мира. Размышление о событиях конца 1930-х гг. также иллюстрирует, что может случиться, когда страны полагаются на обещания держав, дающих разноречивые советы, но не имеющих твёрдой политической воли и не способных предоставить действенную и адекватную военную помощь в случае возникновения угрозы. Чехословакия рассчитывала на Францию, которая, в свою очередь, рассчитывала на Британию, тогда как последняя на самом деле не верила в коллективную безопасность.

Имеется также альтернативная модель, которую превозносит Трамп, где каждая страна – сама за себя и должна любой ценой обеспечить свою безопасность. До определённого момента это пытались сделать Британия, Польша и Сталин. Их опыт напоминает нам, насколько пагубной и ненадёжной такая модель мироустройства может оказаться для демократий или даже для диктаторов, считающих себя мудрыми и проницательными.

Это приводит нас к некой модели более широкого и инклюзивного мирового порядка.

Совет Безопасности ООН с пятью постоянными членами представляется явно недостаточным ядром такой системы в XXI веке.

Чтобы сделать систему функциональной, Путин рассматривает её как модель сотрудничества великих держав, преследующих в какой-то степени общие цели и проявляющих взаимную сдержанность. Многие американцы и европейцы, конечно же, могут составить список тех действий, которые России следовало бы предпринять, чтобы быть частью этого мироустройства. Русские, вне всякого сомнения, составят свои списки.

Согласно моим наблюдениям как историка и в какой-то мере участника большой политики, всегда легче начинать войны, чем заканчивать их. Новая холодная война с Россией идёт уже не один год. Учитывая общее недоверие и то, что в списке каждой из сторон неизбежно будут неприемлемые пункты, достижение какого-то понимания представляется трудным делом.

Одна из альтернатив состоит в том, чтобы отказаться от надежд на реальное сотрудничество с такими странами, как Россия, – по крайней мере, пока у руля там находится Путин. Согласно такой теории, новая борьба и противостояние должны идти своим чередом. Надлежащим образом мотивированные американцы и европейцы, если их будет достаточно много, должны готовиться к борьбе неопределённой продолжительности в течение следующего поколения. Каждая из сторон будет осуждать огрехи другой, соответственно переписывать историю, а остальное оставлять на усмотрение следующего поколения. Тогда можно будет надеяться, что 2020-е гг. окажутся намного лучше, чем 1930-е годы.

Альтернатива благоприятнее – по крайней мере, начать определять условия, на которых можно воссоздать более многообещающую систему коллективной безопасности. И дело тут не только в институциональной реформе или новых процедурах. Необходимо предусмотреть конкретные результаты, а затем понять, как можно добиться их шаг за шагом. Подобные усилия представляют собой колоссальную и многогранную дипломатическую задачу. Решение именно такой задачи предпринято не без некоторого успеха в 1940-е гг. и начале 1950-х годов. Ещё более успешная попытка относится к концу 1980-х и началу 1990-х годов.

Это потребует титанических усилий. Но если государственные деятели даже не попытаются выстроить более жизнеспособный мировой порядок, чем тот, который мы имеем сегодня, в начале 2020-х гг., то они действительно проигнорируют уроки Второй мировой войны.

Опубликовано на сайте журнала The American Interest.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564051 Филипп Дэвид Зеликов

РОССИЯ И ЗАПАД: ВТОРАЯ «ХОЛОДНАЯ» ИЛИ ПЕРВАЯ «ПРОХЛАДНАЯ»?

КОНСТАНТИН ХУДОЛЕЙ

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета.

Ещё в 2003 г., когда у России и США возникли разногласия в оценке иракского кризиса, известный политолог Стивен Коэн предсказал, что между двумя странами начнётся «прохладная война». Хотя в последующие годы отношения России и Запада ухудшались, обе стороны старались не сосредотачиваться на назревающих противоречиях, надеясь на лучшее. Однако в 2014–2015 гг. наступил резкий перелом, произошло качественное ухудшение. Многие политики, журналисты, учёные, даже занимавшие ранее умеренные позиции, заговорили о начале «новой холодной войны», и лишь немногие использовали более осторожные формулировки.

С нашей точки зрения, понятие «прохладная война» является наиболее точным определением происходящего. Цель данной статьи – показать отличие нынешней «прохладной войны» между Россией и Западом от классической холодной войны и обозначить возможные пути её дальнейшего развития.

«Прохладная» и «холодная»: отличия и особенности

И в России, и за рубежом написано огромное число работ, в которых подробно рассматривается история холодной войны. Однако различные определения холодной войны не содержат чётких формулировок. Под холодной войной мы подразумеваем период в истории международных отношений, когда две сверхдержавы, которые по своей мощи качественно превосходили все остальные и стояли во главе блоков государств с антагонистическими общественно-политическими системами, находились в состоянии непримиримой конфронтации по всем направлениям (идеология, гонка вооружений, геополитика, экономика, культура, наука, образование и так далее). Противостояние проходило по определённым писаным и неписаным правилам, главным из которых, тем не менее, была недопустимость войны между двумя сверхдержавами. Последнее, несомненно, сохраняется и сейчас, но в остальном отношения России и США отличаются от времён холодной войны.

Современный мир значительно более сложен и многообразен, чем биполярный тогда. В нём есть элементы и однополярности, поскольку в глобальном масштабе Соединённые Штаты остаются наиболее влиятельной страной, и биполярности – ввиду появления на мировой сцене Китая, обладающего мощной экономикой, и многополярности – по причине наличия России, ведущей самостоятельную политику, и других акторов. Если в годы холодной войны отношения СССР и США были центральными в международной системе, ныне они таковыми не являются. Главную роль играют взаимоотношения между несколькими государствами (треугольник Россия-США-Китай, а также Европейский союз, Индия и некоторые другие). Логическим результатом становится снижение управляемости мировыми процессами, которая вряд ли вернётся к уровню холодной войны и биполярного мира.

В холодной войне принципиальным было то, что друг другу противостояли государства с антагонистическими общественно-политическими системами. Обе стороны ставили целью сокрушить противоположную и были искренне убеждены, что действуют в интересах всего человечества. Это придавало конфронтации особую непримиримость и ожесточённость. Хотя кризисы и конфликты чередовались с разрядками напряжённости, компромисс был невозможен. Сейчас же имеет место конфликт между разными моделями капитализма, имеющими не только отличия, но и общие черты – признание рыночной экономики и частной собственности.

«Прохладная война» России и Запада – не конфликт антагонистических общественно-политических систем или цивилизаций, а противоборство по вопросам устройства современного мира и правил игры на международной арене. А значит – компромисс возможен.

Холодная война была глобальной – фактически в ней участвовали все государства, даже официально объявившие себя нейтральными или неприсоединившимися. В «прохладной войне» участвуют лишь заинтересованные. Показательны голосования в Генеральной ассамблее ООН по резолюциям о Крыме и Сирии, когда почти половина стран воздержалась или не участвовала. А в регионе Тихого океана, куда постепенно перемещается центр мировой экономики и политики, «прохладная война» – в отличие от холодной – наблюдается в незначительной степени.

Качественные изменения произошли и в политике блоков. В годы холодной войны ни у кого не возникало сомнений, что, в случае чего, СССР и США выполнят обязательства перед своими союзниками. В свою очередь, и Москва, и Вашингтон также были уверены в их поддержке. Теперь этого нет. Сомнения в том, что США придут на помощь, испытывают некоторые страны НАТО, Тайвань, Южная Корея и ряд других. Союзники Соединённых Штатов предпочитают в ряде случаев дистанцироваться от Вашингтона. Израиль, Южная Корея, Новая Зеландия не примкнули к санкциям, которые ввели против России США и Евросоюз. Достаточно самостоятельную игру ведёт Турция. С другой стороны, союзники России по ОДКБ и Евразийскому экономическому союзу не присоединились к российским контрсанкциям и занимают осторожную позицию по вопросам о Крыме, Донбассе, Сирии и некоторым другим. В условиях «прохладной войны» блоковые обязательства становятся всё менее чёткими, а сами понятия «блок» и «блоковая политика» – всё более расплывчатыми.

Основные направления холодной и «прохладной» войн во многом совпадают, но они не тождественны. Главной сферой прежнего противостояния была гонка вооружений, а теперь таковой является экономика. «Торговые войны», санкции, контрсанкции и другие ограничения стали основным оружием, при помощи которого экономике конкурента наносится максимальный ущерб. При этом речь идёт не столько о сиюминутном воздействии (случаи, когда страны под угрозой санкций немедленно выполняли предъявленные им требования, единичны, и Россия явно не из их числа), сколько о стремлении ослабить противника в долгосрочной перспективе, затруднить или даже остановить развитие его наиболее перспективных отраслей экономики. Так как экономический потенциал России меньше, чем у США и ЕС, то общая ситуация для неё неблагоприятна. Надежды на смягчение или даже отмену санкций в связи с пандемией коронавируса и экономическим кризисом не оправдались. Более того, санкционное противостояние России и Запада нарастает. В то же время Запад не намерен на данном этапе доводить дело до крайностей – санкционное давление на Россию значительно меньше, чем на Иран. Американская политическая и деловая элита (причём и республиканцы, и демократы) не видит в России экономического конкурента. Для них, как и для Евросоюза, давление на Россию – прежде всего, средство заставить её изменить поведение на мировой арене, согласиться с существующим миропорядком и правилами игры.

Сердцевиной холодной войны была гонка вооружений – самая масштабная за всю историю человечества. Обе стороны стремились добиться преимущества, которое позволило бы им говорить и действовать с позиции силы. В условиях «прохладной войны» гонка вооружений продолжается. Однако во времена холодной войны она была соревнованием двух сверхдержав за достижение военного превосходства. В современных условиях гонка вооружений проявляется в первую очередь в наращивании военного потенциала одного государства – США. Хотя за последние годы Россия создала некоторые виды современного оружия, но по размеру военных расходов она существенно уступает Соединённым Штатам. Ни Россия, ни какая-либо другая страна, в том числе Китай, не в состоянии на равных с США участвовать в гонке вооружений ввиду огромного разрыва в экономическом и научно-техническом потенциале. Несопоставимы и масштабы концентрации войск и вооружений. Достаточно сравнить ситуацию в Центральной Европе, где в годы холодной войны два блока непосредственно противостояли друг другу, и в регионе Балтийского моря, где сейчас Россия граничит со странами – членами НАТО.

В военном противоборстве «прохладной войны» нет такой ярости и ожесточённости, как в годы холодной. Современной гонке вооружений не подчинены остальные сферы жизни – экономика, наука, образование и прочие, и она не находится постоянно в центре внимания общественности. Между военными и спецслужбами России и Запада сохраняются контакты, абсолютно немыслимые в холодную войну. Полная эрозия системы российско-американских договоров о вооружениях, которая происходит, конечно, вызывает тревогу. Однако поскольку у обеих сторон имеются серьёзные сомнения в том, что другая выполняет принятые на себя обязательства, процесс вряд ли будет остановлен. Взаимная подозрительность и недоверие возрастут ещё больше. Но это не станет повторением ситуации начального этапа «холодной войны» – ни у кого нет причин для возврата к политике «балансирования на грани войны». Более сложная картина может сложиться в случае активизации гонки вооружений в космосе или появления качественно новых видов вооружений, но и тут, скорее всего, стороны будут проявлять сдержанность. Отдельные столкновения военных возможны лишь там, где они соприкасаются друг с другом непосредственно, как, например, в Сирии или в воздушном и морском пространствах. Такие инциденты имели место, но, что примечательно, ни одна из сторон не пыталась обострить ситуацию.

Региональные конфликты холодной и «прохладной» войн также значительно различаются. Если прежде две противоборствующие стороны были прямо или косвенно втянуты практически во все такие коллизии, то сейчас Россия и США во многих не участвуют. В холодную войну почти все они возникали из-за военных столкновений между государствами, причём обычно одна, а иногда и обе сверхдержавы, знали о предстоящем начале боевых действий. Региональные конфликты «прохладной войны» чаще всего возникают из противостояния между политическими силами внутри самих государств, а Россия и Запад, как правило, вовлекаются уже после. Если в годы холодной войны и Советский Союз, и Соединённые Штаты добивались в региональных конфликтах военных и геополитических преимуществ, то теперь в определении их политики всё большую роль играют экономические интересы.

Пропагандистские кампании также существенно различаются. С одной стороны, ввиду использования новых информационных технологий сейчас они несопоставимо более масштабны и интенсивны. Об этом свидетельствует озабоченность и Запада, и России проблемой фальсификации новостей и дезинформации. Однако в них невелик идеологический компонент. Обе стороны стараются убедить мировую общественность в правильности своей политики, но дебаты о ценностях не находятся в центре пропагандистских баталий и играют вспомогательную роль. Но поскольку «прохладная война» ведётся во многом теми же методами и инструментами, что и холодная, складывается впечатление, что мир взялся за старое. В пропаганде широко используются те же приёмы и штампы, что и полвека назад. Вполне естественно, что даже когда это делается с использованием новейших информационных технологий, эффект несопоставим с усилиями, которые вкладываются в их проведение.

Тем не менее «эпоха постправды» сместила внимание с идеологии на альтернативную и эмоциональную интерпретацию актуальных событий, используемую для информационного влияния, и пропагандистские кампании сильно осложняют общую обстановку.

Так как холодная война была глобальной конфронтацией антагонистических общественно-политических систем, она пронизывала все без исключения сферы общества, непосредственно влияла на жизнь не только государств, но и отдельных людей. Сегодня такого мобилизационного подъёма нет, и он вряд ли возможен – конфронтация затрагивает высшие слои общества, а не основную часть населения.

К важным отличиям «прохладной войны» также относится то, что гуманитарные связи России и Запада в целом сохраняются. Сегодня их ограничения связаны, например, с пандемией коронавируса и экономическим кризисом, а не с политикой. Ничего даже отдалённо напоминающего «железный занавес» сегодня нет.

Коронавирус, экономический кризис и перспективы на будущее

На дальнейший ход «прохладной войны» между Россией и Западом большое воздействие окажут изменения, которые происходят в мире сейчас. Прогнозы о том, как долго продлится пандемия коронавируса и сколь глубоким будет экономический кризис, разнятся, но во всех речь идёт о сильных потрясениях. К тому же нельзя исключать появления – вслед за коронавирусом – новых, неизвестных ещё инфекций. В полной мере последствия пандемии и экономического кризиса проявятся в среднесрочной перспективе. Тем не менее некоторые тенденции уже наблюдаются.

Пандемия коронавируса приведёт к росту дифференциации между государствами, а во многих случаях и между отдельными регионами и социальными слоями внутри государств. При этом одной из главных, а в ряде случаев – и самой главной, разделительной линией станет сфера здравоохранения – степень доступности качественных медицинских услуг, возможность проживания в безопасной и комфортной среде, наличие серьёзных успехов в медицинских исследованиях и разработке на их основе оптимальных методов лечения, необходимых препаратов и оборудования. Это потребует резкого увеличения и государственных, и частных ассигнований, что (особенно в условиях экономического кризиса) могут позволить себе лишь наиболее развитые и богатые страны. В ряде случаев возможно появление внутри государств своеобразных анклавов, жителям которых – преимущественно из высших слоёв – будет доступен такой же качественный уровень здравоохранения, что и в развитых странах.

Появление стран и анклавов с наиболее благоприятными условиями для сохранения здоровья станет важным фактором перемещения мировой элиты. Вслед за элитой потянутся и высококвалифицированные специалисты – управленцы, врачи, учёные, инженеры, рабочие. Эти процессы приведут к сдвигам в разных сферах жизни – политике, экономике, образовании, науке и культуре. Самые развитые и богатые страны, обеспечив населению современное здравоохранение, ещё более укрепят свои позиции в мире. В остальных государствах внутриполитическая ситуация заметно осложнится. Легитимность власти, которая не сможет создать условий для сохранения здоровья, будет подорвана, противоречия обострятся. Это может привести к ослаблению или даже распаду государственных структур, появлению новых «несостоявшихся» и «хрупких» государств.

Сокращение контактов между людьми и уменьшение числа поездок даёт ещё один мощный толчок для развития информационных технологий. Они будут всё больше внедряться в бизнес, политику, государственное управление, науку, повседневную жизнь. Важным фактором роста дифференциации станет дистанционное образование. В обозримой перспективе оно не заменит полностью очного. Однако в ряде случаев приведёт к падению качества, а в других – наоборот откроет новые возможности для наиболее динамичной части молодёжи. Так, мотивированный студент, не покидая своего университета, получит возможность изучить интересующие его предметы в ведущих вузах мира. Последствия могут оказаться значительно более серьёзными, чем кажется на первый взгляд.

Дальнейшее развитие информационных технологий и здравоохранения приведёт к появлению новых социальных слоёв. Даже если они не будут многочисленными, их влияние, в том числе и на внешнюю политику, постепенно возрастёт как на уровне отдельных государств, так и в глобальном масштабе.

Конечно, пандемия коронавируса привела к разрушению многих международных связей, а в условиях экономического кризиса вполне вероятен рост протекционизма. Однако это не означает прекращения процессов глобализации. Просто они замедлились и несколько видоизменились. Некоторое увеличение роли национальных государств, по нашему мнению, будет происходить только в отдельных случаях и в течение непродолжительного времени. Общее развитие глобализации идёт в том же направлении, что и в последние десятилетия. Влияние России в мире в среднесрочной перспективе будет зависеть от того, насколько успешно она сможет включиться в новые процессы, использовать их в своих интересах и завоевать симпатии новых слоёв населения.

Пандемия и экономический кризис приведут к перегруппировке сил на международной арене. Все без исключения государства понесут потери, но можно с большой долей уверенности предсказать появление новой биполярности – США и Китай. Хотя Соединённые Штаты сильно пострадали из-за последних событий, все факторы, определяющие их роль в мире, сохраняются. Никаких признаков уменьшения числа лиц из высших слоёв общества, желающих переехать в Америку, нет, в том числе и потому, что доверие к американской медицине остаётся значительным.

Вопрос о том, возобновит ли китайская экономика рост или она уже достигла максимума, дискуссионен. Однако несомненно, что Китай уже создал достаточный потенциал для сохранения одного из двух первых мест в мировой экономике. Конечно, перемещение мировой элиты в Китай маловероятно. Модель общественно-политического развития КНР и ранее не была для неё привлекательной. К тому же высшие слои общества многих стран негативно восприняли последние изменения в законодательстве Гонконга. Отъезд из Китая состоятельных людей и высококвалифицированных специалистов длится не один год. В то же время нельзя не отметить появление в китайских университетах студентов, в том числе и российских, из семей бизнесменов, работающих с Китаем. Пекин в течение многих лет тратит значительные средства для привлечения иностранных студентов, но, как и в случае с СССР, среди них очень мало выходцев из высших слоёв общества. Если теперь ситуация изменится, это будет несомненным успехом Китая. В дальнейшем наличие группы университетов, занимающих высшие места в международных рейтингах, может дать Пекину крупные преимущества.

В среднесрочной перспективе отношения США и Китая станут, скорее всего, центральными в международных отношениях. Противоречия останутся острыми, но они будут напоминать «прохладную войну» между Россией и Западом, а не холодную между СССР и США. Главная арена противостояния – экономика. Однако экономически Китайская Народная Республика и Соединённые Штаты значительно больше связаны друг с другом, чем СССР и США прежде или Россия и Запад теперь. По большому счёту и Китай, и США глубоко включены в процессы глобализации и получают от этого существенные выгоды. Коренной перелом в мировом развитии не соответствует интересам ни тех, ни других. Поэтому конфронтация будет протекать в строго определённых рамках, и возможность достижения компромиссов по тактическим, а иногда и стратегическим вопросам реальна. Китай продолжит укреплять военный потенциал, но задача достижения военно-стратегического паритета с Соединёнными Штатами сейчас не ставится. Пекин будет действовать твёрдо в отношении Гонконга, но вряд ли пойдёт на риск прямого столкновения с Вашингтоном из-за территориальных споров в Южно-Китайском море или Тайваня. Роль идеологического компонента в пропагандистских кампаниях также ограничится. Острой конфронтация останется в киберпространстве. Появление американо-китайской биполярности не сделает международные процессы более управляемыми. Более того, тенденция к уменьшению управляемости, вероятно, сохранится. Это даёт другим странам значительную свободу для манёвра.

Объективно американо-китайская биполярность не пойдёт на пользу России и её экономике, где позиции Москвы в ближайшее время вряд ли укрепятся. Мощный военный потенциал может лишь частично компенсировать неблагоприятное соотношение экономических сил. К тому же американо-китайские торговые войны способны дестабилизировать рынок энергоносителей, экспорт которых по-прежнему занимает важное место в российском государственном бюджете. В обозримом будущем Китай вряд ли пойдёт на заключение договоров об ограничении вооружений, что объективно снизит значение всех остальных соглашений по данным вопросам даже при сохранении военно-стратегического паритета между Россией и США. В этих условиях России стоит максимально дистанцироваться от противостояния и определять позицию в каждом конкретном случае, исходя из собственных интересов.

В последние годы между Москвой и Пекином сложились доверительные отношения стратегического партнёрства. Это огромное достижение, которое надо ценить и сохранять. Однако в дальнейшем во взаимодействии России и Китая возможен только количественный, а не качественный рост. Нет никаких признаков, что ШОС и БРИКС превратятся в военно-политические блоки. Китай не стремится к заключению союзов, но подобные призывы иногда звучат в России. Однако вряд ли это принесёт выгоду, так как в рамках и двустороннего, и многостороннего альянса Москва окажется младшим партнёром. Последствиями этого было бы уменьшение её роли в мировых делах, значительное увеличение американского давления и ухудшение отношений с ЕС. Следует отметить, что мнения Пекина и Москвы относительно сложившегося миропорядка совпадают лишь частично. Руководство России выступает за его изменение, а Китай – за изменение правил игры в рамках существующей системы.

Для того, чтобы дистанцироваться от противостояния Вашингтона и Пекина и сохранить самостоятельность в международных делах, России целесообразно добиваться улучшения отношений с Западом и, прежде всего, с Соединёнными Штатами. Похоже, что запрос на изменение статус-кво постепенно формируется и внутри российского общества. В отличие от 1970–1980-х гг., когда для многих советских людей американский и западноевропейский образ жизни служил одним из главных ценностных ориентиров, и 1980-х – начала 1990-х гг., когда правящие круги надеялись на получение крупной экономической помощи от Запада – новом «плане Маршалла», в современной России значительно более реалистично относятся к происходящему. Обычный гражданин не видит преимуществ, которые он может получить от сотрудничества России с Западом – даже в случае резкого потепления отношений, но одновременно в обществе нарастает усталость от международной напряжённости, желание вернуться к нормальной, спокойной жизни. В дальнейшем, особенно в случае осложнения социально-экономической обстановки, такие настроения будут усиливаться, и не считаться с ними нельзя.

«Прохладная война» отличается от холодной меньшей ожесточённостью и интенсивностью, но выход из неё, скорее всего, будет более сложным и продолжительным.

Накопилось множество проблем, причём разноплановых. Если в годы холодной войны договорённости об ограничении вооружений почти всегда стимулировали позитивные сдвиги по другим вопросам, то сейчас, даже если договор 2011 г. о стратегических наступательных вооружениях будет продлён, это не приведёт к улучшению отношений России и США в целом. Для сдвига в позитивную сторону нужно взаимопонимание не только по проблемам вооружений, но и экономики (прежде всего санкций и контрсанкций), региональных конфликтов и так далее. Существующие проблемы сами по себе не исчезнут. Для окончания «прохладной войны» нужна большая работа и политическая воля. В данный момент и в России, и на Западе широко распространено мнение о том, что конфронтация будет сохраняться достаточно долго. Поэтому стоит стремиться к переходу «прохладной войны» в более спокойное русло.

На начальном этапе Москва и Вашингтон могли бы предпринять несколько шагов навстречу друг другу. Они могли бы включать, во-первых, создание нормальных условий для деятельности дипломатических представительств, в том числе снятие ограничений, введённых в последние годы, восстановление закрытых консульств. Это необходимо обеим сторонам – без возобновления переговорного процесса по дипломатическим каналам вряд ли возможны позитивные сдвиги. Во-вторых, важно хотя бы немного снизить накал и масштабы пропагандистских кампаний. В-третьих, России и США целесообразно провести ревизию всех договорённостей по предотвращению случайных столкновений между российскими и американскими военными. Возможно, некоторые из них требуют обновления или дополнения с учётом изменившейся обстановки и появления новых опасных точек. Вряд ли такие столкновения, как, например, в Сирии, приведут к крупному военному конфликту, но общую атмосферу российско-американских отношений они, несомненно, ухудшат.

Реализация данных шагов повысит уровень политического диалога. Сразу он не окажется результативным, но позволит выявить реальные проблемы и возможные точки соприкосновения. После этого уже имеет смысл обсуждать стратегические вопросы взаимодействия России и Запада, причём специфика отношений с США, Великобританией и ЕС должна быть учтена.

Параллельно России следует развивать связи и с другими крупными игроками – Индией, Японией, Южной Кореей, Бразилией, ЮАР. В дальнейшем могут появиться и новые неожиданные партнёры. Позиции России в мире тем сильнее, чем многовекторнее её внешняя политика. Однако в условиях продолжения «прохладной войны» многовекторность тоже имеет пределы – ряд потенциальных партнёров России проявляет сдержанность и осторожность из-за нежелания портить отношения с США.

Россия может укрепить позиции в мире после пандемии и завершения экономического кризиса, включившись в новые процессы, но «прохладная война» будет серьёзным препятствием на этом пути. Её окончание необходимо и России, и Западу. Кроме того, это послужит делу укрепления международной безопасности и сотрудничества.

* * *

«Прохладная война» не была неизбежной, но она и не случайна. Демонтаж системы международных отношений времён холодной войны идёт неравномерно в различных регионах и на разных направлениях. Старые правила игры в современных условиях работают выборочно, а новые формулируются медленно и во многих случаях не становятся общепризнанными. В образовавшемся вакууме появляется почва для столкновений между элементами прошлого и настоящего, причём в самых неожиданных комбинациях. Поэтому возникновение конфликтов, подобных «прохладной войне», вероятно (но не обязательно) и в будущем. Современная «прохладная война» – явление новой эпохи, имеющее свои причины, логику, динамику и инерцию. Соответственно, и пути выхода из неё надо искать совершенно иные. Рецепты XX века в XXI столетии работать не будут.

Россия. Евросоюз. США. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564050 Константин Худолей

Эксперты предсказывают рост цен на жильё в Великобритании на 51% к 2045 году

Средняя стоимость лондонских квартир превысит $1 млн.

Ситуация. Средняя стоимость жилья в Великобритании может достичь $470 872 к 2045 году, если рынок продолжит расти такими же темпами, как показало новое исследование местного агентства по недвижимости Barrows and Forrester. Это на 51% больше, чем в настоящее время ($315 212), сообщает Yahoo!

Регионы.

   -Согласно анализу исторических данных о ценах на недвижимость за последнюю четверть века и темпам роста, к 2045 году лондонские дома и квартиры могут подорожать до $1,04 млн.

   -На юго-востоке Англии средняя стоимость жилья может вырасти до $691 484. Покупателям потребуется дополнительно $25 378 для внесения депозита по ипотеке в 10% в дополнение к нынешним $43 770, которые уже требуются для приобретения недвижимости в этом регионе.

   -На юго-западе средняя стоимость жилья может вырасти на $199 324, а на востоке Англии – на $220 250. Согласно исследованию, дома в Уэст-Мидлендсе могут подорожать более чем на $131 780.

   -Цены на жильё на Северо-Востоке могут подскочить на $92 300, до среднего значения в $265 856.

Цитата. Управляющий директор Barrows and Forrester Джеймс Форрестер сказал, что исследование должно «послужить предупреждением для правительства, которое из года в год постоянно пренебрегает своей обязанностью предоставлять доступное жилье. Несмотря на неоднократные обещания решить жилищный вопрос в Великобритании, количество сдаваемых новых домов до сих пор критически мало. Особенно учитывая, что цены на жильё снова начинают расти в большей части страны, а в октябре даже побили очередной рекорд».

Автор: Виктория Закирова

46-го президента США определит суд?

Очередные всеобщие выборы в США продемонстрировали беспрецедентный раскол американского общества.

В США завершается подведение итогов состоявшихся 3 ноября всеобщих выборов. На них избирались президент и вице-президент, все 435 членов палаты представителей и треть сената конгресса, губернаторы 13 штатов и территорий. Выборы характеризовались очень высокой явкой, несмотря на пандемию нового коронавируса. США, поясним, занимают первое место в мировом рейтинге по количеству заражённых. По состоянию на минувшую субботу, в стране было зафиксировано свыше 10,1 млн случаев заражения COVID-19, свыше 242,7 тысячи человек погибло.

По предварительным данным, явка на прошедших выборах составила порядка 160 млн человек, то есть достигла беспрецедентно высоких показателей как минимум за последние 120 лет. В 2016 году, когда победу одержал Дональд Трамп, явка составила рекордные на тот момент 138,8 млн. На нынешних выборах только досрочно проголосовало не менее 100 млн человек, что также стало рекордом. Всего в США насчитывается примерно 240 млн человек, обладающих правом голоса. Из принявших участие в выборах досрочно свыше 35 млн пришли на избирательные участки, а почти 64 млн, опасаясь нового коронавируса, проголосовали по почте. Обработка бюллетеней, отправленных по почте, требует времени, поэтому подсчёт голосов затянулся.

Много «досрочников» оказалось в нескольких так называемых колеблющихся штатах, где симпатии избирателей разделились примерно поровну между Демократической и Республиканской партиями. Это повлияло на сроки подсчёта голосов и динамику изменения предварительных результатов. Так, в Пенсильвании, Висконсине и Мичигане действующий президент поначалу лидировал с отрывом в 5–10 процентных пунктов, но когда стали считать голоса, полученные по почте, картина стала меняться в пользу его соперника.

Это открыло пространство для многочисленных спекуляций и юридических баталий. Ещё в период предвыборной кампании Трамп неоднократно заявлял, что массовое почтовое голосование ввели только для того, чтобы украсть у него победу и фальсифицировать результаты в пользу Байдена. Действующий президент в отличие от соперника призывал голосовать в день выборов.

А вечером 3 ноября нынешний хозяин Белого дома назвал замедленный подсчёт голосов из-за отправки бюллетеней по почте «большим мошенничеством» и пригрозил судом. Более того, Трамп объявил себя победителем выборов, не дожидаясь окончания подсчёта голосов, и попытался юридически добиться прекращения подведения итогов голосования. Предвыборный штаб Байдена ожидаемо назвал некорректными заявления Трампа о том, что можно прекратить подсчёт оставшихся голосов в некоторых штатах, итоги которого могли повлиять на окончательный результат. Да и власти штатов не пошли на поводу предложения президента страны.

Отделение Республиканской партии США в Пенсильвании в пятницу обратилось в верховный суд страны, где республиканцы обладают решающим перевесом (из девяти судей только три выдвинуты президентами-демократами), с требованием в сжатые сроки прекратить обработку бюллетеней для голосования, поступивших в избирком этого штата после выборов 3 ноября. Однако верховный суд лишь отчасти прислушался к сторонникам действующего американского лидера, в полной мере их требования не были удовлетво­рены.

«Всем окружным избирательным комиссиям дано указание, пока суд не вынесет дальнейшее решение, выполнить требование <…>, чтобы все бюллетени, полученные по почте после 20.00 3 ноября, были отделены <…> и чтобы все такие бюллетени, если их будут считать, считались отдельно», – говорится в постановлении.

Для победы кандидату на пост президента необходимо заручиться 270 голосами выборщиков (из 538), и по ситуации на ночь с пятницы на субботу Байден приближался к этому показателю, опережая Трампа в ключевых «колеблющихся» штатах. Действующий президент тем временем продолжал верить в то, что победа на выборах возможна.

В частности, он не исключал, что вернёт себе лидирующие позиции в ряде штатов по итогам инициированных республиканцами судебных разбирательств. «У меня был такой большой отрыв во всех этих штатах вечером в день выборов, а потом этот отрыв загадочным образом исчез по прошествии нескольких дней. Возможно, этот отрыв восстановится по мере того, как будут продвигаться инициированные нами судебные разбирательства», – написал хозяин Белого дома в Twitter.

По мнению Трампа, Байден не имеет права утверждать, что стал победителем на выборах, пока продолжаются разбирательства в судах.

По сведениям ведущих американских СМИ, в окружении Трампа активно обсуждаются возможность его поражения и действия хозяина Белого дома в такой ситуации. Так, телекомпания CNN, ссылаясь на источник в Белом доме, утверждала, что часть советников Трампа считает его поражение на выборах делом решённым. Аналогичную версию происходящего привела и газета The Washington Post, сообщив, что окружение Трампа советует ему готовиться к тому, что он проиграл выборы.

По версии The Washington Post, окружение Трампа в настоящий момент разделено на два лагеря. Одна из этих групп, в которую входят члены семьи президента, полагает, что он всё ещё может выиграть и ему необходимо продолжать добиваться победы. Другая, более многочисленная группа советников и ведущих членов республиканской партии, убеждена, что выборы проиграны.

В центре внимания американской общественности на минувшей неделе была и позиция командования вооружённых сил, которые традиционно не вмешиваются в политику. В частной беседе с ведущими американских телеканалов (ABC, CBS, NBC, CNN и Fox), состоявшейся 1 ноября, председатель объединённого комитета начальников штабов генерал Марк Милли заявил, что Пентагон не будет играть какой-либо роли в президентских выборах. «Вооружённые силы США не будут играть никакой роли в мирной передаче власти», – сказал он в ходе видеоконференции, содержание которой по взаимной договорённости не предназначалось для публикации. Вместе с Милли в разговоре участвовали глава киберкомандования вооружённых сил генерал Пол Накасоне и командующий национальной гвардией Дэниел Хокансон.

По словам источников издания Axios, Милли попытался развеять предположения о потенциальном военном вмешательстве в президентские выборы. Он подчеркнул, что военные – вне политики. По закону все споры должны разрешать суды и конгресс США, а не военные, сказал он. Председатель ОКНШ указал, что вооружённые силы не будут решать вопросы спорных выборов или принимать какое-либо решение об удалении президента из Белого дома. Высказывание генерала последовало вслед за недавним заявлением Байдена о том, что он «абсолютно уверен», что военные «выпроводят [Трампа] из Белого дома», если он откажется покинуть свой пост.

Кульминации события в США достигли в субботу, когда ведущие СМИ, включая телеканал Fox News и агентство Associated Press, сообщили, что Байден победил в Пенсильвании и Неваде и, следовательно, заручился поддержкой уже 290 выборщиков, а у Трампа их всего 214. Кандидат от Демпартии счёл возможным объявить о своей победе на выборах, в то время как Трамп вновь заявил, что будет отстаивать свою позицию по результатам голосования в суде.

«Я выиграл выборы, получив 71 млн законных голосов», – написал действующий президент у себя в Twitter, используя при этом только заглавные буквы. «71 млн законных голосов. Больше, чем когда-либо за действующего президента», – продолжил он.

При этом глава государства вновь отметил, что в ряде штатов наблюдателей не пускали в помещения, где ведётся обработка бюллетеней. «Происходили плохие вещи, за которыми нашим наблюдателям не давали смотреть. Такого раньше не бывало. Миллионы бюллетеней были направлены по почте людям, которые их никогда не запрашивали!» – говорится в сообщении. Администрация социальной сети Twitter через несколько минут добавила к этому сообщению пометку: «Это утверждение о мошенничестве на выборах является спорным».

Решающим для победы Байдена может стать уже состоявшееся признание её лидерами институтов Евросоюза (Еврокомиссии, Европарламента и Евросовета) и ведущих европейских стран – Великобритании, Франции и Германии. «Поздравляем Джо Байдена с избранием его президентом Соединённых Штатов, а также Камалу Харрис с её историческим достижением. США являются нашим важнейшим союзником, и я с нетерпением жду возможности начать совместную работу в приоритетных для нас сферах, таких как изменение климата, торговля и безопасность», – написал в субботу в Twitter премьер-министр Великобритании Борис Джонсон.

Екатерина Виноградова, , «Красная звезда»

Эксперты прогнозируют высокие цены на MSC-сертифицированный минтай

Объемы поступлений на глобальный рынок филе минтая, сертифицированного по стандартам MSC, в 2021 г. сократятся. Это поддержит относительно высокие цены по сравнению с продукцией, не имеющей сертификата.

После исключения Русской рыбопромышленной компании (РРПК) из состава Ассоциации добытчиков минтая (АДМ) ее продукция лишится сертификата Морского попечительского совета (MSC). Для рынка сертифицированного блочного филе это означает потерю порядка 13-15 тыс. тонн. Соответственно увеличатся объемы несертифицированного филе минтая как первичной, так и вторичной заморозки, пишет Undercurrent News.

Эксперты отмечают, что конфликт между РРПК и АДМ произошел в тот момент, когда спрос на MSC-сертифицированное филе крайне высок из-за возросших розничных продаж во время пандемии. Если филе минтая российского происхождения без сертификата торгуется в диапазоне 2,9-3 тыс. долларов за тонну, то для будущих поставок сертифицированного блочного филе обсуждается уровень 3,5-3,6 тыс. долларов. Разрыв в цене около 600 долларов считается очень большим, но участники рынка пока не видят предпосылок для его сокращения.

По данным на первую декаду октября, производство сертифицированного филе минтая на Аляске в сезоне «Б» упало на 43%. Причем рыбодобывающие и перерабатывающие компании США пока воздерживаются от прогнозов цен на следующий год, желая проанализировать ситуацию с поставками. В России, несмотря на увеличение ОДУ минтая в 2021 г., разрешенный объем добычи в Охотском море, где ведется MSC-сертифицированный промысел, установлен чуть ниже, чем в текущем году.

В такой ситуации отзыв сертификата у РРПК в краткосрочной перспективе может усилить дефицит на рынке филе. Компания планирует самостоятельно пройти MSC-сертификацию, но пока непонятно, сколько на это потребуется времени, сообщает корреспондент Fishnews.

Выпадение такого крупного игрока из цепи поставок сертифицированного минтая может отразиться на ценах в первую очередь на европейском рынке. Крупные европейские розничные сети, такие как Aldi и Lidl, намерены продавать только MSC-сертфицированную продукцию и не собираются отступать от этого принципа, даже если предложение упадет, а цены вырастут.

Эксперты видят перспективы для сбыта несертифицированного минтая в странах Южной Америки, Китае, Индии, Индонезии, которые отличаются значительным населением и интересом к увеличению потребления рыбы. Возможности для увеличения продаж такой продукции есть и на российском рынке.

Fishnews

Конференция «Мировое книжное пространство в новых реалиях. Как издательства, книжные магазины, библиотеки выходят из пандемии?» пройдет в онлайн-формате

Источник: Книжная индустрия

Международная конференция состоится 12 ноября 2020 года, 15.00 – 17.00 в Zoom-формате для спикеров и будет транслироваться на YouTube-канале журнала «Книжная индустрия» для всех заинтересованных участников.

Пандемия Covid-19 наносит тяжелый урон книжному сектору во всем мире. Убытки ключевых книжных рынков на всех континентах исчисляются миллиардами евро. Пандемия ускорила тренд на цифровизацию книжного рынка и рост продаж через интернет-канал. Однако, электронные продажи не могут компенсировать потери на традиционном книжном рынке.

Каковы стратегии издательской политики и формирования издательского портфеля в новых реалиях? Как вернуть читателя и покупателя в книжные магазины и библиотеки, какие совместные акции по продвижению книги и чтения наиболее успешны в текущих реалиях? Как инновации и цифровые технологии помогают книжной индустрии развиваться и быть ближе к читателю?

Программа конференции

Приветственное слово:

Владимир Григорьев, заместитель руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Спикеры:

1. Эмма Хаус, международный консультант по издательскому делу «Ореам Групп» (Великобритания)

Тема: «Влияние пандемии на развитие книжной индустрии в 1 половине 2020 года».

2. Жан Люк Третенер, вице-президент Европейской и Международной федерации книгораспространителей, президент «Союза дистрибьюторов культурного досуга», руководитель сети книжных магазинов «Культура» (Франция).

Тема: «Взлет и падение книжного рынка Франции в 2020 году»

3. Евгений Капьев, генеральный директор издательства «ЭКСМО», председатель Комитета по международному сотрудничеству Российского книжного союза.

Тема: «Стратегии издателей в эпоху цифровых технологий».

4. Хейзел Бродфут (Hazel Broadfoot), вице-президент Ассоциации книгораспространителей Великобритании и Ирландии (Великобритания).

Тема: «Книготорговля во времена Covid-19».

5. Вадим Дуда, генеральный директор Российской государственной библиотеки

Тема: #офлайн библиотека онлайн.

6. Стефани Кравель, продавец книг и владелица книжного магазина Lesesaal в Гамбурге (Германия).

Тема: «Меняя будущее: стратегии развития книжных магазинов в эпоху цифровых технологий».

7. Владимир Харитонов, исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей.

Тема: «Цифровое производство и дистрибуция. Время сотрудничества».

Модераторы:

Светлана Зорина, главный редактор журнала «Книжная индустрия», председатель Комитета по поддержке и продвижению чтения Российского книжного союза.

Евгений Капьев, генеральный директор издательства «ЭКСМО», председатель Комитета по международному сотрудничеству Российского книжного союза.

YouTube-трансляция:

https://youtu.be/A5CWMRTSoSg.

Организаторы: журнал «Книжная индустрия», Российский книжный союз. При поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Регистрация на конференцию открыта до 11 ноября:

https://docs.google.com/forms/d/1H_nW9z88PcYBMPms0L_s8rn30ACLggn5pGSII0vp4fw/viewform?gxids=7628&edit_requested=true.

Цветные металлы обрадованы завершением выборов в США?

В пятницу, 6 ноября, котировки цен большинства цветных металлов демонстрировали на Лондонской бирже металлов позитивную динамику, за исключением никеля и свинца. Фьючерсы на медь и цинк подорожали на бирже более чем на 1%. Стоимость меди завершила торги выше психологически значимой отметки $6900 за т, финишировав на уровне $6950 за т (+1,2%). Оборот металла составил 13930 лотов.

Трехмесячные контракты на цинк и алюминий подорожали на 1,2% и 0,5% соответственно.

Цена свинца снизилась почти на 0,3%, до $1835 за т.

Контракт на никель с поставкой через 3 месяца потерял энергию роста, подешевев на 1,5% и завершив торги на отметке $15325 за т, при обороте 7435 лотов.

Аналитики связывают преобладающий позитивный тренд на рынке металлов с ростом вероятности того, что Джо Байден займет президентский пост в США.

Согласно статистическим сводкам уровень безработицы в США снизился до 6,9%.

На утренних торгах в понедельник отмечен рост цен на медь – так, в Лондоне котировки металла выросли по состоянию на 10:01 мск на 0,3%, до $6966 за т, на фоне ослабления доллара в США в связи с активизировавшимися валютными операциями на ожиданиях трейдерами более благоприятного климата для международной торговли ввиду обозначившейся победы Джо Байдена на президентских выборах. «Расположенность к риску инвесторов является реакцией на доверие к текущим результатам выборов американского президента. Цена меди будет колебаться вблизи отметки $7000 за т и достигнет уровня $7150 за т», - прогнозирует один из сингапурских трейдеров. Кроме того, поддержку рынку оказали данные о самом высоком за 19 месяцев показателе роста китайского экспорта в октябре, хотя и импорт в Поднебесную также увеличился ввиду преодоления экономических последствий эпидемии коронавируса в стране.

Никель подорожал на LME на 2,8% to $15790 за т. Цена алюминия выросла на 0,5%, до $1911,5 за т.

На ShFE декабрьский контракт на медь подорожал на 0,7%, до 51840 юаней ($7881,29) за т. Стоимость цинка выросла на 2,8%, до 20465 юаней за т, тогда как котировки цены свинца подросли на 1,4%, до 14545 юаней за т.

По данным источников, Codelco заключила 6 ноября контракт с одним из крупных китайских клиентов на покупку в 2021 г. 20-30 тыс. т меди с премией $88 на стоимость тонны металла, хотя ранее сообщалось, что китайские компании не стремятся заключать контракты на чилийские поставки меди, считая ценовую премию завышенной.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:21 моск.вр. 09.11.2020 г.:

на LME (cash): алюминий – $1894,5 за т, медь – $6958 за т, свинец – $1834,5 за т, никель – $15758,5 за т, олово – $18360,5 за т, цинк – $2665,5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $1910 за т, медь – $6969,5 за т, свинец – $1852 за т, никель – $15800 за т, олово – $18370 за т, цинк – $2676 за т;

на ShFE (поставка ноябрь 2020 г.): алюминий – $2284 за т, медь – $7836,5 за т, свинец – $2196 за т, никель – $18134,5 за т, олово – $22105,5 за т, цинк – $3096,5 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка январь 2021 г.): алюминий – $2214,5 за т, медь – $7839,5 за т, свинец – $2190 за т, никель – $17802,5 за т, олово – $22140,5 за т, цинк – $3075,5 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка ноябрь 2020 г.): медь – $6945,5 за т;

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $6964,5 за т.

Сделка Thyssenkrupp-SSAB может сэкономить больше $590 млн

Как сообщает агентство Reuters, немецкая Thyssenkrupp и шведская SSAB могут сэкономить более €500 млн. ($593 млн.) в год, если они согласятся на объежинение, заявили три человека, близких к переговорам.

Это превысит уровень сбережений, на которые Thyssenkrupp и индийская Tata Steel стремились в попытке объединить свои европейские сталелитейные подразделения в прошлом году. По словам источников, обсуждения между SSAB и Thyssenkrupp находятся на начальной стадии и могут потерпеть крах. «Это самый синергетический из всех вариантов в Европе», - сказал один источник.

SSAB и Thyssenkrupp от комментариев отказались.

Главный камень преткновения в переговорах с SSAB: около €4 млрд пенсионных обязательств, связанных со сталелитейным бизнесом Thyssenkrupp, который немецкая компания хочет превратить в потенциально объединенную фирму.

Хотя Thyssenkrupp готова стать миноритарным партнером в объединенной сталелитейной компании, SSAB по-прежнему настороженно относится к размеру пенсионных обязательств и еще не решила, проводить ли сделку, сказали источники.

Thyssenkrupp находится под давлением, чтобы добиться твердого обязательства от своего шведского партнера после того, как в прошлом месяце британская Liberty Steel получила необязательную заявку на приобретение своей сталелитейной продукции.

По словам источников, немецкая компания предпочитает партнерство прямой продаже, потому что это даст ей шанс на восстановление отрасли.

По оценкам Jefferies, шведско-немецкое объединение будет иметь долю европейского рынка примерно в 11%, что меньше 14% у Liberty Steel-Thyssenkrupp.

Thyssenkrupp и SSAB также ведут отдельные переговоры с Tata Steel, которая намеревается реструктурировать свое европейское подразделение и чей завод в Порт-Талботе в Великобритании привлек интерес Liberty Steel.

SSAB изучает завод Tata Steel в Эймёйдене в Нидерландах и может принять решение заключить такую сделку вместо сделки с Thyssenkrupp, сообщили источники.

В Tata Steel от комментариев отказались.

ФТС России: данные об экспорте-импорте России за январь-сентябрь 2020 года

По данным таможенной статистики в январе-сентябре 2020 года внешнеторговый оборот России составил 407,7 млрд долл. США и по сравнению с январем-сентябрем 2019 года сократился на 17,0%.

Сальдо торгового баланса сложилось положительное в размере 76,8 млрд долл. США, что на 57,0 млрд долл. США меньше, чем в январе-сентябре 2019 года.

Экспорт России в январе-сентябре 2020 года составил 242,2 млрд долл. США и по сравнению с январем-сентябрем 2019 года сократился на 22,5%. На долю стран дальнего зарубежья приходилось 85,7%, на страны СНГ – 14,3%.

Основой российского экспорта в январе-сентябре 2020 года традиционно являлись топливно-энергетические товары, удельный вес которых в товарной структуре экспорта составил 51,8% (в январе-сентябре 2019 года – 63,5%). В товарной структуре экспорта в страны дальнего зарубежья доля этих товаров составила 56,4% (в январе-сентябре 2019 года – 68,4%), в страны СНГ – 24,2% (29,9%). По сравнению с январем-сентябрем 2019 года стоимостный объем топливно-энергетических товаров снизился на 36,8%, а физический – на 4,5%. В экспорте товаров топливно-энергетического комплекса снизились физические объемы поставок электроэнергии – на 45,8%, газа природного – на 12,4%, керосина – на 10,2%, нефти сырой – на 10,0%. Вместе с тем возросли физические объемы экспорта нефти и нефтепродуктов на 1,9%, в том числе бензина автомобильного – на 40,1%.

В общем стоимостном объеме экспорта доля металлов и изделий из них в январе-сентябре 2020 года составила 10,2% (в январе-сентябре 2019 года – 9,2%). В товарной структуре экспорта в страны дальнего зарубежья доля этих товаров составила 9,5% (в январе-сентябре 2019 года – 8,5%), в страны СНГ – 14,6% (14,0%). По сравнению с январем-сентябрем 2019 года стоимостный объем экспорта товаров снизился на 14,2%, а физический – на 3,8%. При этом снизились физические объемы экспорта алюминия на 15,7%, чугуна – на 14,7%, ферросплавов – на 11,1%, полуфабрикатов из железа или нелегированной стали – на 7,8%. Вместе с тем возрос объем экспорта проката плоского из железа и нелегированной стали на 10,1%, меди и медных сплавов – на 0,4%.

Доля экспорта продовольственных товаров и сырья для их производства в товарной структуре экспорта в январе-сентябре 2020 года составила 8,3% (в январе-сентябре 2019 года – 5,6%). В товарной структуре экспорта в страны дальнего зарубежья доля этих товаров составила 7,4% (в январе-сентябре 2019 года – 4,9%), в страны СНГ – 13,7% (10,4%). По сравнению с январем-сентябрем 2019 года стоимостные и физические объемы поставок этих товаров возросли на 14,9% и на 17,2% соответственно. Возросли физические объемы экспорта свинины свежей и мороженной в 2,6 раза, мяса свежего и мороженного – в 2,2 раза, мяса домашней птицы – в 1,6 раза, масла сливочного – в 1,5 раза, молока и сливок – на 31,6%, сыров и творога – на 13,35, пшеницы – на 9,0%, рыбы свежей и мороженной – на 5,6.

Доля экспорта продукции химической промышленности в январе-сентябре 2020 года составила 7,3% (в январе-сентябре 2019 года – 6,4%). В товарной структуре экспорта в страны дальнего зарубежья доля этих товаров составила 6,1% (в январе-сентябре 2019 года – 5,4%), в страны СНГ – 14,4% (13,7%). По сравнению с январем-сентябрем прошлого года стоимостный объем экспорта этой продукции снизился на 12,4%, а физический возрос на 1,0%. Снизились физические объемы экспорта продуктов органических химических соединений на 12,5%, каучука и резины – на 6,7%. Вместе с тем возросли физические объемы экспорта пластмасс и изделий из них на 58,8%, мыла и моющих средств – на 20,5%, фармацевтической продукции – на 20,1%,

Доля экспорта машин и оборудования в январе-сентябре 2020 года составила 6,8% (в январе-сентябре 2019 года – 5,9%). В товарной структуре экспорта в страны дальнего зарубежья доля этих товаров составила 4,8% (в январе-сентябре года – 4,1%), в страны СНГ – 18,5% (18,6%). Стоимостный объем данной товарной группы снизился на 11,2%. Снизились поставки оборудования электрического на 30,4%, инструментов и аппаратов оптических – на 20,7%, средств наземного транспорта, кроме железнодорожного – на 24,7%, оборудования механического – на 12,0%. Физические объемы поставок легковых автомобилей снизились на 46,2%, а грузовых автомобилей – на 16,3%.

Доля экспорта лесоматериалов и целлюлозно-бумажных изделий в январе-сентябре 2020 года составила 3,8% (в январе-сентябре 2019 года – 3,1%). В товарной структуре экспорта в страны дальнего зарубежья доля этих товаров составила 3,6% (в январе-сентябре 2019 года – 2,9%), в страны СНГ – 4,8% (4,6%). Стоимостный объем экспорта данной товарной группы снизился на 5,0%, а физический увеличился на 0,9%. Снизились физические объемы экспорта необработанных лесоматериалов на 4,5%, пиломатериалов – на 4,2%, бумаги газетной – на 7,6%, при этом возросли объемы поставки фанеры клееной на 1,8%.

Импорт России в январе-сентябре 2020 года составил 165,5 млрд долл. США и по сравнению с январем-сентябрем 2019 года сократился на 7,4%. На долю стран дальнего зарубежья приходилось 89,0%, на страны СНГ – 11,0%.

В товарной структуре импорта наибольший удельный вес приходился на машины и оборудование – 46,8% (в январе-сентябре 2019 года – 45,8%). В товарной структуре импорта из стран дальнего зарубежья доля этих товаров составила 50,0% (в январе-сентябре 2019 года – 49,1%), из стран СНГ – 21,4% (20,8%). Стоимостный объем ввоза этой продукции по сравнению с январем-сентябрем 2019 года снизился на 4,9%. Снизились объемы импорта механического оборудования – на 0,9%, при этом возросли объемы поставок электрического оборудования на 1,1%, инструментов и аппаратов оптических – на 12,7%. Физические объемы импорта легковых автомобилей снизились на 31,6%, а грузовых автомобилей – на 29,2%.

Удельный вес продукции химической промышленности в товарной структуре импорта в январе-сентябре 2020 года составил 18,5% (в январе-сентябре 2019 года – 19,2%). В товарной структуре импорта из стран дальнего зарубежья доля этих товаров составила 19,0% (в январе-сентябре 2019 года – 19,9%), из стран СНГ – 14,1% (14,4%). По сравнению с январем-сентябрем 2019 года стоимостный объем ввоза продукции химической промышленности снизился на 10,6%, а физический – на 4,8%. Снизились объемы поставок фармацевтической продукции на 27,9%, каучука и резины – на 11,1%, косметических и туалетных средств – на 6,3%, продуктов органической химии – на 5,6%.

Доля импорта продовольственных товаров и сырья для их производства в январе-сентябре 2020 года составила 13,0% (в январе-сентябре2019 года – 12,2%). В товарной структуре импорта из стран дальнего зарубежья доля этих товаров составила 11,5% (в январе-сентябре 2019 года – 10,9%), из стран СНГ – 25,4% (22,4%). Снизились стоимостные объемы импорта на 0,8%, а физические объемы увеличились – на 0,3%. Поставки молока и сливок увеличились на 26,3%, масла сливочного – на 12,4%, сыров и творога – на 11,4%. При этом снизились физические объемы импорта масла подсолнечного на 59,8%, мяса свежего и мороженного – на 31,0%, рыбы свежей и мороженой – на 7,2%, цитрусовых – на 6,2%.

Удельный вес металлов и изделий из них в товарной структуре импорта в январе-сентябре 2020 года составил 7,0% (в январе-сентябре 2019 года – 7,6%). В товарной структуре импорта из стран дальнего зарубежья доля этих товаров составила 6,1% (в январе-сентябре 2019 года – 6,4%), из стран СНГ – 13,7% (17,0%). Снизился стоимостный объем данной товарной отрасли по сравнению с январем-сентябрем 2019 года на 14,7%, а физический – на 27,6%. Снизились поставки черных металлов и изделий из них на 31,0%, в том числе труб – на 62,0%, проката плоского из железа и нелегированной стали – на 17,0%, металлоконструкций из черных металлов – на 10,2%.

Удельный вес текстильных изделий и обуви в январе-сентябре 2020 года составил 6,7% (в январе-сентябре 2019 года – 6,5%). В товарной структуре импорта из стран дальнего зарубежья доля этих товаров составила 6,6% (в январе-сентябре 2019 года – 6,4%), из стран СНГ – 7,6% (7,3%). Стоимостный объем импорта этих товаров снизился на 4,0%, а физический – на 4,2% соответственно.

Доля импорта топливно-энергетических товаров в январе-сентябре 2020 года составила 0,8% (в январе-сентябре 2019 года – 0,9%). В товарной структуре импорта из стран дальнего зарубежья доля этих товаров составила 0,5% (в январе-сентябре 2019 года – 0,6%), из стран СНГ – 3,3% (3,8%). Стоимостный и физический объемы данной товарной группы по сравнению с аналогичным периодом прошлого года сократились на 21,0% и на 5,5% соответственно.

В страновой структуре внешней торговли России ведущее место занимает Европейский Союз, как крупнейший экономический партнер страны. На долю Европейского Союза в январе-сентябре 2020 года приходилось 38,7% российского товарооборота (в январе-сентябре 2019 года – 41,6%), на страны СНГ – 13,0% (12,2%), на страны ЕАЭС – 9,0% (8,7%), на страны АТЭС – 34,3% (32,0%).

Основными торговыми партнерами России в январе-сентябре 2020 года среди стран дальнего зарубежья были: Китай, товарооборот с которым составил 74,4 млрд долл. США (93,1% к январю-сентябрю 2019 года), Германия – 29,2 млрд. долл. США (75,8%), Нидерланды – 21,0 млрд. долл. США (56,5%), Соединенное Королевство – 18,3 млрд. долл. США (170,2%), США – 17,7 млрд. долл. США (91,5%), Турция – 14,9 млрд. долл. США (76,1%), Италия – 14,2 млрд. долл. США (77,5%), Республика Корея – 13,7 млрд. долл. США (72,6%), Япония – 12,0 млрд. долл. США (77,7%), Польша – 10,1 млрд. долл. США (80,4%).

Объемы торговли со странами СНГ в январе-сентябре 2019-2020 гг. приведены ниже: млн долл. США

Книготорговцы XXI века

Текст: Павел Басинский (писатель)

На онлайн-экраны вышел американский фильм режиссера Д.В. Янга "Книготорговцы" о букинистах и книжных коллекционерах США и Великобритании.

Всем, кто интересуется старой книгой и книгой вообще, ее сложной судьбой в быстро меняющемся мире, я горячо рекомендую найти этот фильм в КиноПоиске и посмотреть, тем более что русские субтитры там наличествуют.

Ручаюсь, полтора часа, которые длится этот документальный фильм, состоящий главным образом из интервью с ведущими букинистами и коллекционерами старой и редкой книги, вы посмотрите легко. Сам не понимаю, в чем тут секрет, но фильм на редкость увлекательный. Возможно, дело в личностях самих героев этого фильма. На вид они самые простые люди. В финале они сидят за круглым столом, пьют какое-то вино, на столе скромная закуска и говорят друг с другом, словно собрались какие-нибудь менеджеры среднего звена поговорить о рабочих и связанных с ними жизненных проблемах. Ни тени какой-то гордости или самодовольства.

Но в книжных шкафах и на стеллажах этих людей между тем "скромно" стоят книги, которые стоят десятки миллионов долларов. При этом эти люди не богаты. Они весьма непритязательно одеваются и скорее испытывают недостаток в финансах, которые они могли бы потратить на развлечения, на путешествия или на покупку, допустим, дорогой яхты. Но не в этом их интерес и главный жизненный стимул.

Строго говоря, эти люди не вполне нормальны, если могут позволить сказать о своей касте такое: "Я знал людей, промотавших состояние, объехавших полмира, лгавших, воровавших, и все это в погоне за книгой".

У этих людей нет свободных денег, но они легко могут потратить полтора миллиона долларов на укрепление конструкции квартиры, иначе под тяжестью книг ее пол просто рухнет.

Чтобы было понятно, о каких суммах иногда идет речь, приведу ряд цифр.

Пятое, но прижизненное издание "Дон Кихота" Сервантеса ушло на книжных торгах за 120 000 долларов. Первое издание поэмы Эдгара По "Тамерлан" - за 200 000. Первая в мире печатная книга Библия Гутенберга стоит от 40 млн долларов и выше, манускрипт с рисунками Леонардо да Винчи от 55 млн.

Фильм рассказывает о странных людях, которые покупают книжные сокровища, чтобы их продать и купить другие. Самое удивительное, что некоторые из них легко отдают книги в другие руки и порой дешевле, чем сами их купили. Здесь иная страсть - не гоголевского Плюшкина, а искателя, первооткрывателя, как это ни парадоксально звучит, новых старых книг.

Хотя есть у них и своя боль. "Главный кошмар книготорговца - что будет с его книгами после его смерти".

Но кто-то из них уже видит свое посмертное собрание в каком-нибудь американском университете при условии, что его коллекцию не будут "рассыпать".

А кто-то говорит: "Мне все равно, что будет с моими книгами после моей смерти. Вероятно, мои родственники просто распродадут мою коллекцию. Мои книги вернутся туда, где я их находил".

Разные они, эти книготорговцы. Объединяет их одно - страсть! Это страсть к старым книгам как объекту культуры, хранилищу не только знания, но и информации о судьбе этих книг, об их прежних хозяевах и, наконец, об их авторах, если это книги с автографами.

Не думайте, что это какие-то замшелые собиратели книжного старья. Хотя в основном это уже пожилые люди. Молодые крайне редко идут в этот "бизнес". Старики, конечно, ворчат о том, что за последние 15 лет в книготорговле произошли изменения, которые не происходили за 150 лет до этого. Да, они с ностальгией вспоминают свою молодость, когда "писатели были как боги". Они жалуются на интернет, который "убивает" настоящую книготорговлю, когда люди приходили в книжный магазин не для того, чтобы купить конкретную книгу, а для того, чтобы порыться в развалах, найти для себя нечто неожиданное и выйти из магазина с сияющим от счастья лицом.

Один из владельцев букинистического магазина в Лондоне, например, рассказывает, что эту лавку держал еще его отец и в нее каждый день заходил Джеймс Джойс, затем описавший эту лавку в романе "Улисс". Великобритания вообще лидер в плане книготорговли. Первые торги книгами проходили в Англии в XVII веке. Там осталась поколенческая преемственность книготорговцев, до сих пор еще есть их династии.

Да, многие ворчат. "Охотники за книгами - это исчезающее племя", - с горечью говорят они. "Чтение отступает на задний план". "Интернет все разрушил". "Мы видим последнее поколение книготорговцев".

Но есть среди них и оптимисты, и даже как раз представители нового поколения. Один из них, скажем, мечтает оцифровать свое собрание в 3D формате и запустить в интернет. Это как если бы Скупой Рыцарь пустил в свое хранилище с золотом миллионы людей.

Среди книжных коллекционеров все чаще встречаются женщины, в том числе и молодые. Между тем в знаменитый Клуб библиофилов "Гролье" в Нью-Йорке женщин не пускали до второй половины XX века. Одна из женщин-коллекционеров, которая специализируется на собирании книг о судьбах женщин и книг, написанных женщинами, рассказывает, что, когда она сначала приходила в букинистические магазины и просила найти ей "книги про женщин", ей отвечали: "У нас нет таких". На самом деле они были и в большом количестве, но и сами владельцы магазинов об этом не знали - на них просто не было спроса, и они пылились на полках и развалах.

Что еще сказать об этом фильме? А знаете ли вы? Знаете ли вы, что есть книги с обложками, покрытыми 24-каратным золотом. А один коллекционер показал книгу (конечно, очень старую!) в переплете из человеческой кожи. Жуть!

И главная фраза, которая мне запомнилась из фильма: "Книги тоже читают своих читателей".

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА МИНИСТРА ЭНЕРГЕТИКИ РФ А.В. НОВАКА ДЛЯ ЖУРНАЛА «ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА»

Социальный приоритет – газификация регионов

Неизменный приоритет государственной политики России XXI века – работа над поступательным повышением качества жизни граждан во всех сферах экономики. В том числе, это касается увеличения уровня доступности энергетических ресурсов для каждого человека, которыми богата наша страна. Одним из наиболее перспективных и экологичных топлив на сегодняшний день является газ. Россия располагает наибольшей в мире ресурсной базой этого углеводорода – в нашей стране находится около 20 % мировых доказанных запасов природного газа. И крайне важно максимально использовать это преимущество, в первую очередь, на благо граждан нашей страны. В этой связи в течение последних лет активно идет работа по газификации регионов России. В данном направлении уже достигнуты положительные результаты, при этом сегодня на повестке – внедрение ряда инициатив, которые позволят значительно ускорить этот процесс, и расширить периметр газификации. Такая задача была поставлена Президентом России Владимиром Путиным.

История газификации

Родиной газовой промышленности России можно считать Саратовскую область, где впервые обнаружили метан еще в XIX веке. Активная разведка запасов природного газа в регионе началась в конце 1930-х годов. В результате уже в конце 1940 года в 75 км от Саратова был получен первый газовый фонтан, а в апреле 1941 года заложена эксплуатационная скважина в районе поселка Елшанка, которая считается первой газовой скважиной в России.

В годы Великой Отечественной войны Саратов оказался фактически отрезан от основных энергоресурсов, в результате без топлива осталась Саратовская ГРЭС, которая снабжала энергией стратегически важные для фронта промышленные предприятия. Работы велись ускоренными темпами, и уже в сентябре 1942 года газ с Елшанского месторождения пошел на электростанцию, что позволило решить проблему энергоснабжения в регионе.

В 1946 году был запущен первый магистральный газопровод «Саратов — Москва» длиной 843 км, который строители прокладывали буквально вручную, преодолев 84 перехода через реки и каналы и 20 - через железнодорожные пути. Газификация столицы имела мощный мультипликативный экономический эффект, позволив отказаться от потребления более чем 650 тысяч тонн угля и торфа, 100 тысяч тонн топочного мазута и 150 тысяч тонн керосина ежедневно. В последствие опыт строительства газопровода из Поволжья в Москву стал основой дальнейшего газоснабжения страны. В середине 1950-х годов были приняты указы о газоснабжении еще ряда регионов СССР, и на момент прекращения существования Советского Союза, то есть к началу 1990-х годов, уровень газификации России, по данным Института национальной энергетики, составлял порядка 40%.

Нормативное регулирование

На сегодняшний день термин «газификация» определен в федеральном законе о газоснабжении и предусматривает комплекс мероприятий по обеспечению газом жилых помещений, а также промышленных предприятий. При этом использоваться может не только сетевой, то есть трубопроводный, природный газ, но и сжиженный углеводородный или сжиженный природный газ. Основная задача – обеспечение доступности газа для потребителей, в первую очередь, для первоочередных нужд, таких как приготовления пищи, отопления и горячего водоснабжения.

Согласно закону, процесс газификации состоит из нескольких этапов. На уровне правительства РФ устанавливается порядок разработки и реализации межрегиональных и региональных программ газификации. Далее процесс продолжается на уровне федеральных органов исполнительной власти. Минэнерго России разрабатывает и актуализирует Генеральную схему развития газовой отрасли, включая определение государственной политики в области газоснабжения, формирование перспективного баланса природного газа, общие показатели развития газификации и осуществляет мониторинг реализации региональных и межрегиональных программ газификации. Федеральная антимонопольная служба России контролирует цены на энергоресурс, а Минстрой России отвечает за регулирование вопросов внутридомового газового оборудования. В свою очередь за субъектами остаётся заключительный этап - развитие газораспределительной сети в регионе и обеспечение подготовки потребителей к приему газа.

Текущая ситуация

К началу 2000-х годов уровень газификации России составлял примерно 48%. То есть процесс газификации в последнее десятилетие прошлого века развивался темпами менее 1% в год. Но уже в 2005 году была развернута системная работа с российскими регионами, и за период 2005-2010 годов её уровень поднялся с 53,3% до 63,1%. То есть за пять лет было проделано больше работы, чем за все 1990-е годы.

В 2019 году уровень газификации достиг 70,1 %. На сегодняшний день региональные программы газификации утверждены в 76 субъектах Российской Федерации. Суммарная протяженность магистральных газопроводов составляет более 180 тысяч км, а вместе с распределительными газопроводами общая протяженность «газовых артерий» страны - почти 1 млн км.

Крупнейшими потребителями газа являются объекты электроэнергетики (около 160 млрд кубометров в год или 36%) и население (около 50 млрд кубометров газа в год или 12% российского спроса на газ). При этом существенный потенциал роста потребления ожидается и в других отраслях экономики, в частности, в газохимической отрасли, что важно учитывать при будущем планировании газовой инфраструктуры. Отмечу, что с 2019 года заработала утвержденная Минэнерго России новая методика расчета показателей газификации, которая позволяет определить текущий и потенциальный уровень газификации с учетом топливно-энергетического баланса региона. С ее помощью субъекты страны при формировании своих региональных программ могут оценивать, как те или иные мероприятия влияют на показатели газификации.

Если говорить о газоснабжении страны в сравнении с зарубежными странами, то в Европе по уровню газификации Россия находится на третьем месте после Нидерландов и Великобритании. В среднем уровень газификации государств Евросоюза не превышает 47%. При этом в странах со схожим с нашей страной климатом - Финляндии, Швеции и Норвегии – процент газификации составляет 3,3%, 1% и 0,2% соответственно. То есть если исходить из регионального аспекта, у нас достаточно высокие результаты по доступности газа для населения.

Несмотря на позитивные средние показатели газификации России, в территориальном аспекте значения достаточно дифференцированы. В первую очередь, уровень доступности газа зависит от плотности населения, разветвленности инфраструктуры и количества промышленных потребителей. Самые высокие проценты газификации, рассчитанные по методике Минэнерго России, достигнуты в Приволжском Федеральном округе – 87 %, Центральном Федеральном округе - 85 % и Северо-Кавказском Федеральном округе – более 84 %. Наименее газифицированными пока остаются Сибирский и Дальневосточный Федеральные округа, где уровень газификации составляет около 17%. В настоящее время в этих регионах активно задействован сжиженный углеводородный газ, которым обеспечивается до 50% жилого фонда. Для бытовых нужд населения используется более 2 млн тонн СУГ в год.

По мере поступления в регионы трубопроводного газа потребность в СУГ постепенно снижается, однако это способ доставки топлива остается приоритетным для отдаленных и малонаселенных территорий. Также для таких субъектов предусмотрено расширение использование сжиженного природного газа. В 2014 году «Газпром» запустил первый проект автономной газификации — комплекс СПГ в Пермском крае производительностью 19 млн кубометров газа в год. Рассчитываем, что в ближайшей перспективе СПГ-заводы появятся в Ленинградской области (Балтийский СПГ), Томской области и других регионах страны. Для активизации этого процесса Минэнерго подготовило ряд предложений нормативного и регуляторного характера, которые позволят снизить капитальные затраты на строительство заводов по малотоннажному производству СПГ на 32%, что существенно повысит их рентабельность и, соответственно, расширит географию присутствия. Наша задача - эффективно использовать все способы доведения газа до населения и при необходимости применять индивидуальный подход для газификации конкретного региона или населенного пункта, в том числе с использование альтернативных методов.

Вызовы и перспективы

Сохранение достигнутых темпов газификации в настоящее время осложняется рядом вызовов. Во-первых, это ограниченность доступа к Единой системе газоснабжения и недостаточная пропускная способность магистральной инфраструктуры. Во-вторых, к сожалению, мы вынуждены констатировать зачастую низкое качество региональных программ газификации, которые, по идее, должны стать основой для развития процесса, и неисполнение регионами своих обязательств. Также негативное влияние оказывает отсутствие должного уровня координации, дефицит источников финансирования и так называемая проблема «последней мили», когда процесс может застопориться иногда в нескольких метрах от объекта потребления, так как из-за наличия административных барьеров обязанности по доведению газа перекладываются одним ответственным лицом на другого. В результате невозможно определить конечного исполнителя.

Что нужно сделать для решения этих вопросов? В первую очередь, предстоит обеспечить развитие магистральной инфраструктуры и правильное ее применение. Для этого необходимо принимать решения по крупным магистральным газопроводам, а также по реконструкции и расширению мощностей газораспределительных станций (ГРС). Возьмем наш стратегический газопровод «Сила Сибири», который был запущен почти год назад и имеет не только важное экспортное значение, но во многом должен способствовать газификации регионов Дальнего Востока, в частности, Амурской области. Чтобы в полной мере задействовать имеющуюся ресурсную базу по газу в Восточной Сибири, необходимо задействовать ресурсы всех, в том числе независимых производителей газа. В этом направлении сейчас принимаются необходимые усилия.

При этом продолжается работа по завершению газификации в центральной России. В этом году начато строительство газопровода-отвода «Галич-Мантурово-Шарья» в Костромской области, требуется принятие окончательного инвестиционного решения по строительству газопровода-отвода «Ржев-Нелидово» в Тверской области. Еще один перспективный инфраструктурный проект - строительство магистрального газопровода «Шахунья-Шаранга-Йошкар-Ола», который позволит обеспечить доступ к газу около 200 тысяч человек в трех субъектах Российской Федерации - Республики Марий Эл, Кировской и Нижегородской областях. И такие проекты по развитию инфраструктуры нужно сделать системными. Отмечу, что если речь идет о газоснабжении промышленных объектов, тут, скорее всего, надо проработать принцип «бери или плати», то есть предприятия должны рассчитать объем газа, который им потребуется и учитывать оплату за него в своих расходах. Иначе мы можем получить весьма дорогие избыточные неиспользуемые мощности и, соответственно, рост издержек для всех потребителей.

Что касается функционирования региональных программ газификации, то сегодня ситуация выглядит следующим образом: «Газпром» подводит газ к населенному пункту, то есть отвечает за магистральные и межпоселковые сети, а вот доведение газа непосредственно до потребителя – задача уже местных властей. Население несет финансовую нагрузку на строительство внутрипоселковых распределительных сетей, приобретение и установку внутридомового газового оборудования, а также подключение к сетям газораспределения. Такая система накладывает существенную нагрузку на региональные бюджеты и непосредственно на потребителей и поэтому требует изменений.

На уровне субъектов планируется усилить координацию «Газпрома» и региональных ГРО при разработке программ в субъектах и в обязательном порядке учитывать региональные программы газификации при принятии регуляторами тарифных решений. Все это позволит выйти на новый качественный уровень разработки и реализации региональных программ газификации.

Если рассматривать процесс подключения к сетям со стороны потребителя, то очевидно, что сегодня получить газ – задача для гражданина весьма непростая, ситуацию в этой части нельзя назвать безоблачной. К сожалению, выстроена достаточно сложная система - и со стороны требований по документации, и по срокам. Чтобы провести газ в свой дом потребитель должен пройти целых девять этапов и собрать множество документов. При этом средний срок подключения населения за 2019 год составил 237 дней.

В качестве принципиально нового подхода к организации процесса газификации мы предлагаем создание Единого регионального оператора газификации на базе газораспределительных организаций, под контролем которого будет реализация всей цепочки мероприятий по газификации, включая «последнюю милю». В результате процедура подключения должна сократиться до трех этапов по принципу «единого окна», в качестве которого может быть МФЦ или представительство единого регионального оператора.

Такой подход снимет массу административных барьеров, повысит прозрачность и будет удобен как с точки зрения потребителя, так и государства как регулятора процесса. Региональные операторы газификации в такой структуре могли бы оказывать абоненту административную поддержку по сбору и оформлению документов. Кроме того, необходимо предусмотреть возможность подачи заявки на подключение, заключение договора на поставку газа и техническое обслуживание в онлайн режиме. Таким образом, срок подключения с момента подачи заявки до пуска газа непосредственно к объекту сократится до 135 дней.

Рассчитываем, что новый принцип позволит снизить стоимость подключения для максимального количества абонентов. Хотя уже сейчас этот показатель на довольно высоком уровне. Например, только за 2019 год по цене от 20 до 50 тысяч рублей было обеспечено газом 47,4 % абонентов. Напомню, что на сегодняшний день к этой категории относятся абоненты, которые потребляют не более 15 кубометров в час. Если говорить о населении, то это до 5 кубометров в час. Кроме того, еще порядка 44 % абонентов, которым не требовалось строительство газопроводов до земельного участка, подключились по средней цене 53 тыс. рублей.

Таким образом, если говорить тезисно, для продолжения успешной работы по газификации нашей страны предстоит сформировать актуальный топливно-энергетический баланс каждого конкретного региона, с учетом которого определить потребность в газе. Далее необходимо утверждение региональной программы газификации субъекта России с учетом всех источников поступления средств.

Всего, по предварительным расчетам «Газпрома», для реализации программ газификации потребуется порядка 1,915 трлн руб. Безусловно, это внушительная сумма, но критически важно обеспечить необходимые источники для финансирования, так как газификация – одна из основных социальных задач страны. В этой связи, по нашему мнению, только средствами «Газпрома» в данной ситуации не обойтись. Реализация всего комплекса затрат на газификацию, включая строительство магистральной инфраструктуры, межпоселковых и внутрипоселковых газопроводов и газопроводов-вводов за счет инвестиционной программы «Газпрома» в текущей конъюнктуре мирового газового рынка потребует значительных ресурсов, что приведет к выпадающим доходам федерального бюджета. Поэтому в настоящее время рассматриваются дополнительные источники финансирования.

На всех уровнях становления нового процесса газификации Минэнерго будет оказывать методологическую поддержку. Для этого, в частности, на базе Российского энергетического агентства создан специализированный Центр по содействию газификации, ключевая задача которого – формирование предметных рекомендаций на региональном уровне и распространение лучших практик. Также мы полагаем, что необходимо поставить вопрос введения системы многоуровневого мониторинга и контроля за исполнением программы газификации. Например, это может быть механизм ключевого показателя эффективности (КПЭ) для губернаторов. При необходимости будут вырабатываться дополнительные инициативы и стимулы по ускорению газификации страны и доведению этого уровня до целевого показателя 83% к 2030 году. В конечном итоге наша общая цель – обеспечить качество, скорость и простоту получения услуги населением при минимальной стоимости.

Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 8 ноября 2020 > № 3561762 Александр Новак

Жители США всё меньше полагаются на ипотеку, и всё больше – на собственные средства

Несмотря на коронавирус.

Что случилось? Согласно последнему отчету компании ATTOM Data Solutions за третий квартал 2020 года, в США почти у 16,7 миллионов жилых объектов в США совокупная расчетная сумма займов, обеспеченных этим недвижимым имуществом, составляла 50% или меньше их расчетной рыночной стоимости, собщает WorldPropertyJournal.

Что это значит? Данные отчета показали, что американцы все реже прибегают к ипотечным кредитам, суммы которых превышают рыночную стоимость объектов. Таким образом, закредитованность населения снижается, что положительно сказывается на рынке недвижимости и экономике в целом.

Количество объектов недвижимости с привлечением ипотечных кредитов 50% и менее их рыночной стоимости в третьем квартале 2020 года составляло 28,3%, или примерно каждый четвертый, из 58,9 миллиона домов, купленных с привлечением ипотечного кредита в Соединенных Штатах. Этот уровень вырос с 27,5% во втором квартале 2020 года, 26,5 % в первом квартале 2020 года и 26,7% в третьем квартале 2019 года, несмотря на экономический ущерб, нанесенный в этом году всемирной пандемией коронавируса.

В отчете также показано, что всего 3,5 миллиона, или каждый 17-й дом, приобретенный в ипотеку, в третьем квартале 2020 года был с общим расчетным остатком по кредитам, обеспеченным имуществом, по крайней мере на 25% больше, чем оценочная рыночная стоимость имущества. Это всего 6% всех ипотечных объектов недвижимости США, а год назад это было 6,5%.

Цитата. Тодд Тета, директор отдела контроля производства ATTOM Data Solutions сказал: «Поскольку фундамент рынка жилья по-прежнему шаток из-за коронавируса, мы продолжим внимательно следить за различными показателями, включая капитал. Но, как и на протяжении всей пандемии, рынок силен, и домовладельцы по-прежнему могут извлечь выгоду».

Цифры. Четыре из 10 штатов с наибольшим приростом доли домов с уровнем привлечения ипотечных кредитов менее 50% их рыночной стоимости со второго по третий квартал 2020 года находились в Новой Англии. В первую пятерку вошли:

   -Вермонт, где уровень домов с высоким уровнем выплаченной ипотеки вырос с 39,1% во втором квартале 2020 года до 45,1% в третьем квартале,

   -Мэн (рост с 27,6 % до 33,5%),

   -Южная Дакота (рост с 25,1% до 30,3%),

   -Нью-Хэмпшир (рост с 22,6% до 26,7%),

   -Айдахо (рост с 35,4% до 39,5%).

К штатам, в которых доля домов с уровнем ипотеки менее 50% от рыночной стоимости объекта снизилась или выросла на минимальные суммы со второго по третий кварталы 2020 года, относятся:

   -Калифорния (рост с 43% до 39,7%),

   -Мэриленд (рост с 18,9% до 19,3%),

   -Флорида (рост с 27% до 27,5%),

   -Невада (рост с 28,2% до 28,8%),

   -Иллинойс (рост с 15,6% до 16,2%).

Восемь из 10 штатов, в которых со второго по третий кварталы 2020 года наблюдается наибольшее снижение процента домов с совокупным расчетным остатком по кредитам, обеспеченным имуществом, по крайней мере на 25% больше, чем оценочная рыночная стоимость имущества, находятся на Среднем Западе и Юге. Их лидерами были:

   -Миссисипи (снижение с 15% до 12,6%),

   -Южная Дакота (снижение с 11,1% до 8,8%),

   -Индиана (снижение с 7,8% до 6%),

   -Айова (снижение с 13,9 до 12,1%),

   -Коннектикут (снижение с 9,3% до 7,7%).

В число штатов, где процент домов с расчетным остатком по кредиту выше рыночной стоимости объектов вырос в третьем квартале 2020 года по сравнению со вторым кварталом 2020 года, входят:

   -Калифорния (рост с 2,6% до 3,7%),

   -Колорадо (рост с 2,8% до 3%),

   -Невада (рост с 3,1% до 3,3%),

   -Вирджиния (рост с 6,7% до 6,8%),

   -Флорида (рост с 4,9% до 5%).

Северо-восток и запад США по-прежнему имеют наибольшее количество домов с уровнем ипотечных кредитов менее 50% от рыночной стоимости; Средний Запад и Юг –наименьшее.

Округами с самой высокой долей объектов с уровнем ипотечных кредитов менее 50% от рыночной стоимости были:

   -Сан-Франциско, Калифорния (66,9%);

   -Вашингтон, Висконсин (за пределами Милуоки) (66,5%);

   -Округ Санта-Клара (Сан-Хосе), Калифорния (64,7%);

   -Округ Сан-Матео, Калифорния (за пределами Сан-Франциско) (61,4%);

   -графство Дьюкс (Виноградник Марты), Массачусетс (60,5%).

Автор: Светлана Лукьянова

Дубай, ОАЭ. Российский боец смешанных единоборств Сергей Харитонов одержал победу над британским спортсменом Оли Томпсоном. Поединок проходил в Дубае в рамках турнира промоушена PaRus Fight Championship MMA.

Бой был завершён в первом раунде – Сергей Харитонов нокаутировал своего соперника. Предыдущий бой Сергея Харитонова проходил в рамках вечера бокса 11 сентября. Его противником был экс-претендент на титул чемпиона мира по версии WBC в супертяжёлом весе Дэнни Уильямс. Для Харитонова этот поединок стал дебютом в боксе, при этом он одержал победу.

Оливер Томпсон — британский стронгмен, обладатель титула «Сильнейший мужчина Великобритании». Он был чемпионом UCMMA, выступал в UFC, KSW и Bellator. Это поражение стало 13-м в профессиональной карьере Томпсона.

Концертная площадка фестиваля PaRus на один вечер превратилась в спортивную арену с традиционным октагоном, где состязались лучшие бойцы смешанных единоборств из России, Бразилии, Италии, Белоруссии, Афганистана, Нигерии и Ливана.

Ежегодный ММА-турнир фестиваля PaRus прошел на открытой арене с живописным видом на отель Burj Al Arab. Гостей грандиозного опен-эйра порадовало захватывающее спортивное зрелище, насыщенная музыкальная программа с живым звуком, изысканное меню закусок от поваров Chalet Berezka.

Пять лет в «германском рабстве»

Пять лет назад Ангела Меркель открыла границы страны для более чем миллиона «сирийских» беженцев, большинство из них лишь притворялись сирийцами, спасавшимися от «злого Асада».

Немцы с показным радушием встречали их плакатами: «Мы вас любим». Сегодня от той демонстративной официальной любви не осталось и следа.

Обозреватель «Дейли мейл» Сью Рейд, изучившая печальную судьбу недавнего «великого переселения народов» в Германию, рассказывает, что множество беженцев, чтобы избежать депортации, пытались скрыться из своих лагерей, жить на улицах вместе с бездомными бродягами. Кто-то перебирался на берег Ла-Манша, чтобы любым способом перебраться в Великобританию.

Беженец из Эритреи говорит, что в центре Гамбурга он постоянно натыкался на немцев, которые указывали на него пальцем и посылали чернокожего чужака куда подальше. Он не получил разрешения на проживание в Германии, не было ни работы, ни денег. Оставался лишь путь в Англию.

Мигрантов десятками тысяч в год насильственно депортируют из Германии. Делается это предельно скрытно: ранним утром в общежития вторгается полиция, на людей надевают наручники, кому-то сковывают и ноги, заталкивают в автобусы, и через пару часов они оказываются там, откуда с таким трудом бежали. Германские суды на поток поставили выдачу постановлений о выселении незаконных переселенцев.

«Я не могу больше жить в этой странной стране, где люди отводят в сторону глаза, когда видят рядом с собой в автобусе араба-мигранта», - объяснил беженец Салех врачам госпиталя, куда его привезли после попытки самоубийства.

Иммигрант из Ирана, устроившийся на автомобильный завод в Лейпциге, жалуется, что с беженцами обращаются как со скотом: «С нами говорят, как с двухлетними детьми, как будто мы умственно неполноценные, потому что не являемся немцами. Они ежедневно депортируют людей. Хуже всего приходится африканцам, их нанимают уборщиками за один евро в день. Это современное рабство. Я видел, как депортировали африканца: он сопротивлялся, ему сделали укол и просто вынесли на улицу. Убежище дают только сирийцам. Хотя я и работаю, меня могут выслать в любой день. За деньги можно переправиться в Британию, это так же легко, как купить билет на поезд».

Сейчас в списках на депортацию из Германии значатся 200 тысяч нелегалов, которым отказали в убежище. Их высылку поддерживает большинство немцев, она проводится безжалостно и методично.

На недавнем рейсе в Кабул из Лейпцига 45 афганцев находились под охраной 70 сотрудников службы безопасности. Некоторых перевозят закованными в наручники. Полицейские поясняют, что депортируемые пребывают в крайне взволнованном состоянии, они кусаются, царапаются и плюются. Во время таких полетов некоторые сопровождающие получают тяжелые ранения.

Немцы депортируют всех нелегалов вне зависимости от причин, побудивших их покинуть родину. Африканцев в Африку, украинцев на Украину, чеченцев в Россию. В Германии создана мощная организация, которая занимается этими высылками. Фрау Меркель исправляет свою ошибку - она превратила страну в самое ненавистное место для незаконных иммигрантов. Люди, кто туда попадает, думают только о том, чтобы как можно быстрее заработать денег и убраться подальше от мирных бюргеров.

Николай Иванов

Жить, а не доживать

Появятся ли в России города, в которых удобно не только молодым и здоровым

Текст: Елена Новоселова

Клубы и парки для больных деменцией, социальные деревни, где бывшие алкоголики и наркоманы помогают лежачим старикам, дома для "новых пожилых" с удобным устройством возрастного быта - все это будущее российской архитектуры, если она хочет идти в ногу с мировыми трендами. Через тридцать лет, утверждают демографы, тех, кому за 65, в мире станет больше, чем детей и подростков. И разбушевавшийся коронавирус уже показал, что людям в возрасте, чтобы быть в безопасности, нужна особая инфраструктура.

В России идет реформа психоневрологических интернатов. Сейчас они представляют собой без преувеличения страшное зрелище. Власти пытаются навести здесь порядок, в частности, вычленить новый тип жилья для пожилых, в том числе для больных деменцией и болезнью Альцгеймера. По этому принципу будут теперь строиться новые здания интернатов. Работа идет в Республике Коми, в Нижнем Новгороде, в Арзамасе, Санкт-Петербурге, Москве... Главное, сделать так, чтобы получилось не учреждение, а дом, где не будет пресловутой коридорной системы, а жить предполагается "семьями" по 20 человек. И если сейчас администрация располагается в отдельном корпусе и принимает своих жильцов по дням и часам, то теперь она будет сидеть в жилой зоне и видеть, что происходит вокруг. Как принято во всем мире.

Над методичкой по проектированию таких заведений и концепцией политики активного долголетия сейчас работают в Лаборатории архитектурных решений для пожилых.

Об архитектуре как средстве выживания говорим с основателем Лаборатории архитектурных решений для пожилых, преподавателем МАРХИ и членом комиссии по формированию концепции политики активного долголетия Марией Троян.

Старость французская или немецкая

Мировой тренд в архитектуре - проекты для пожилых людей. Американский институт архитекторов выпустил специальную методичку, как проектировать квартиры для возрастных жильцов. Британский RIBA периодически пополняет базу данных по теме старшего поколения.

На Западе озаботились не только проектами для стареющего населения, но и тем, как корректно называть своих клиентов. Среди вариантов "взрослеющие" (aging) и "новые старые" (new old). Ну а о городах, где пожилые не будут чувствовать себя ущемленно, теперь говорят age-friendly ("адаптированные для пожилых").

- За последние годы отношение к старости изменилось просто на 180 градусов, - говорит Мария Троян, член комиссии, которая сейчас трудится над Концепцией политики активного долголетия. - Над градостроительной политикой задумывается поколение, которому не безразлично, где оно встретит свою старость. Ведь врачи и ученые делают все, чтобы этот период жизни удлинился. А значит, в новом жилье для "новых старых" придется не доживать, а надо будет жить, по возможности, счастливо.

Да, у России пока относительно низкий показатель индекса активного долголетия (51,4 балла), а в среднем по ЕС он равен 61,9. Но создатели концепции рассчитывают, что ситуация изменится с более активным включением в госполитику разных элементов заботы о пожилых. И авторы нового документа о долголетии оценивают расходы бюджета только на социальное обслуживание в 0,4% ВВП.

Троян, если можно так выразиться, адепт такой философии. Она была совсем крохой, когда с самых высоких трибун заявляли, что старики - балласт, и, когда они вымрут, мы станем маленькой процветающей, как Швейцария, страной. Это для Марии из области страшных сказок. По ее мнению, если брать во внимание мировые тренды, разумнее двигаться в сторону системы Дании, которая так развивает систему активного долголетия, чтобы снизить нагрузку на государство, на социальных работников. Впрочем, есть путь Израиля: там сильная сторона - система ухода, и реформируются дома престарелых, где в прекрасных условиях человек будет в удобной кровати чувствовать себя человеком…

В Германии практикуют такую систему: дома престарелых устраивают рядом с большими торговыми центрами типа МЕГИ. Это делается для того, чтобы при желании пожилой человек мог легко попасть в окружение очень энергичного, развлекающегося на полную катушку социума: между жильем и торговым центром - короткий переход.

"И если тебе скучно и ты хочешь с кем-то пообщаться, то два шага - и ты на людях, - рассказывает архитектор. - Но по менталитету нам ближе французский вариант, кстати, он уже существует в России: жилой комплекс для пожилых и мам-одиночек. Здесь депрессию снимает взаимовыручка: бабушки с удовольствием часа два в день сидят с детьми, играют, рисуют или лепят, тем самым ощущают себя нужными".

Гетто для молодых

В России сфера проектирования жилья для старшего поколения начала развиваться совсем недавно. Архитектор считает, что вполне реально перестроить градостроительную политику таким образом, чтобы не собирать престарелых под одной крышей, а именно планировать старость с помощью архитектурных решений.

Исследовав для своей диссертации круг социальных проблем, которые в последние годы решают архитекторы, Мария выяснила, что целые районы Москвы и других городов страны застроены высотками для молодых родителей с детьми. Посмотришь рекламу новых ЖК: их дизайн, дворовая территория, даже названия - все это для румяных здоровяков на велосипедах и самокатах, тех, кому неведома боль в коленках. То, что у этих 30-40-летних есть мамы с папами и даже дедушки с бабушками, судя по инфраструктуре, даже и не предполагается.

- Мы растим детей, которые почти не видели стариков, не знают, что старую бабушку иногда нужно через дорогу перевести, потому что она плохо видит и слышит. Что с ней весело поговорить и что она расскажет, как играть в "бояре" или "казаки-разбойники". Получается, что мы строим гетто для молодых, которые обделяют своих детей душевными контактами с пожилыми, - размышляет Троян. - Но социальный подход к развитию территорий современного города должен быть комплексным. Нужно просто проектировать так, чтобы и состариться в этих домах было удобно. Чтобы мне с моей бабушкой было куда выйти погулять. И хорошо было бы и ей, и мне.

Из крупнейших строительных компаний, которые работают в столичном регионе, по словам Троян, только одна сегодня предлагает жилье, которое учитывает особенности пожилого возраста. Их проект в Долгопрудном рассчитан и для граждан 55+. Там учли такие тонкости возраста, о которых молодые проектировщики обычно не задумываются. Ну, например, эти квартиры оборудованы специальными поручнями и душевой кабиной вместо ванны. Вход в туалет из спальни, так чтобы ночью не плутать по коридорам и быстро сориентироваться. Подоконники находятся ближе к полу, чтобы можно было обозревать зеленые насаждения, лежа на кровати, - это, по мнению врачей, снижает риск сердечных приступов. В квартирах есть и тревожная кнопка к дежурной медсестре комплекса. Социальная инфраструктура - фитнес-клуб и бассейн делают скидки. И, конечно, безбарьерный подъезд.

- Это пока бизнес-проект, но его авторы схватили тенденцию, за которой будущее, - вздыхает Мария Троян.

Есть у архитектуры для пожилых и своя цветовая гамма. Если говорить о терапевтическом эффекте фасадов, то это натуральный материал и природные тона: от коричневого к зеленому, бежевые, песочные - все, которые успокаивают. И никаких современных красно-сине-голубых домов!

Серый квадрат

Встретила во дворе пожилую соседку босиком и в ночной рубашке. "Куда вы, теть Свет?" - "На работу, конечно!" Деликатная тема больных деменцией стариков все чаще всплывает в рассказах друзей и знакомых, кругом объявления: потерялся человек. Статистики нет, но врачи утверждают: количество больных не увеличилось, просто они стали заметнее. Живут одни. У детей отдельные квартиры, поэтому они поздно замечают, что с мамой-папой что-то не так.

Озабочены проблемой блуждающих по городу больных стариков и российские архитекторы. В связке с врачами они пришли к нескольким приемам, которые призваны облегчить жизнь не только самих больных, но и их родственников. "Потерю памяти и других навыков можно замедлить. И архитектурные городские решения для больных деменцией должны провоцировать их мозговую деятельность, - для Марии эта тема очень личная, связанная с болезнью родного человека. - Мы в Москве проектируем сеть частных клубов для дементных. Такого пока нет в России (хотя, если быть точной, есть специализированное кафе для больных Альцгеймером). Так вот клубы снимут нагрузку с родственников. Это будут своеобразные "детские садики" для больных стариков. Что уж тут скрывать: жить с таким человеком, по 20 раз отвечать на один и тот же вопрос или успокаивать его после вспышки тревожности мало того, что тяжело, но еще и требует знаний и навыков. И сиделкой из Узбекистана или из Молдавии, к сожалению, не решить этот вопрос.

Предполагается, что подопечные "садов" смогут под присмотром персонала готовить что-то вкусное на кухне. С ними будут заниматься практиками, стимулирующими работу мозга: вышиванием, перебиранием зерна, гарденотерапией (работой на земле), рассматриванием фотографий из прошлого, старых фильмов, что приносит радость узнавания.

В клубах, которые проектирует лаборатория Троян, будут обучать и родственников правильной реакции на случившееся с их родными людьми. Архитектура таких мест тоже специфическая: им не подходит привычная для наших домов престарелых унылая коридорная система. Люди с Альцгеймером и деменцией не выносят тупиков, делится опытом Мария, они вызывают панические атаки. Поэтому в архитектурном плане таким больным подходит квартирная система по типу ИКЕИ: из ванны можно пройти в кухню, из кухни - в комнату... Взаимопроникаемость и альтернативность. И еще: нельзя делать один выход. С обеспечением комфортного кругового движения проектируются и парки. "Дементные больные воспринимают серый и белый цвета как дыру или яму. Значит, дорожки или пол должны быть другого цвета. Для этого применяется специальный подкрашенный асфальт. Они запоминают: по кирпичному цвету я гуляю, а по серому (автодорогам) не хожу. Серым красят и двери, за которым персонал, а вход в квартиру больного, например, желтым.

Справка "РГ"

На начало этого года в России специалисты насчитали 20 582 долгожителя. При этом более 70 процентов россиян в возрасте 100 лет и старше - женщины.

К 2024 году средняя продолжительность жизни россиян должна составить 78 лет, а к 2030 году - 80 лет. Для реализации этих целей был запущен нацпроект "Здравоохранение", на реализацию которого власти планируют выделить 1,36 трлн руб. в ближайшие шесть лет.

Кроме того, нацпроект "Демография", рассчитанный на 2019-2024 годы, включает в себя федеральный проект "Старшее поколение". Общий бюджет улучшения демографической ситуации составит 3,1 трлн рублей.

Москва

Любимый диван и самовар привезли с собой

Москвич Василий Семенович уже четыре года живет в социальном доме. "У меня была однокомнатная квартира в Бутово, - рассказал он "РГ". - Но лет пять назад начались подозрительные звонки, мне предлагали то обмен, то переселение, то выкуп. Понял, что я в опасности. Обдумав ситуацию, переехал в социальный дом в Марьино. И очень рад". Он пропадает в компьютерном классе, а по вечерам с соседями играет в бильярд, посещает в гостиной "домашний кинотеатр".

Социальные жилые дома стали появляться в Москве еще в конце 90-х. В ту пору черные риелторы поджидали стариков на каждом углу. Тогда столичное правительство и решило разработать программу оказания дополнительной соцподдержки одиноким пожилым гражданам и защиты их имущественных прав. Социальные дома стали частью этой программы. Пенсионеры новшество оценили, они с готовностью заселяются в эти дома, передавая городу свои квартиры. В отличие от пансионатов или домов престарелых условия здесь больше напоминают гостиницу с номерами комфорт-класса. У человека появляется не койко-место, а полноценная квартира, жить в которой можно, не опасаясь остаться на улице без средств к существованию.

Сейчас в городе четыре социальных дома: три на северо-западе в районе Митино и один на юго-востоке - в Марьино. Это современные многоэтажки с охраной, круглосуточными диспетчерскими и медицинскими пунктами. Квартиры разные - малогабаритные однушки по 27 кв. м, однушки побольше - 34 кв. м и двушки - от 48 до 52 кв. м. В каждой - просторная кухня, санузел, лоджия, хороший ремонт, а главное - внимательный персонал. Ну а чтобы бабушки и дедушки не чувствовали себя гостями, заезжают в эти квартиры они со своей мебелью и бытовой техникой. Зато с переездом им помогут, так что он обойдется без лишних трат.

Мест для всех, кто нуждается в социальной помощи, в таких домах хватает. Переезжают в социальный дом в основном одинокие пенсионеры. Средний возраст жильцов - 78 лет. Договор о передаче недвижимости заключается с ГУП "Моссоцгарантия", там пенсионерам предлагают несколько квартир на выбор. Предупреждают, что после переезда прежнее жилье уйдет с городского аукциона. Впрочем, если кто-то захочет жить снова самостоятельно, ему подыщут равноценную квартиру. Вместе с отремонтированной квартирой пенсионер получает ежемесячную денежную компенсацию от города, полностью освобождается от коммунальных платежей и имеет право на бесплатные и льготные услуги. На его пенсию никто не посягает. Плюс - пожизненный уход. Каждый переехавший сюда может заполнить индивидуальную программу соцобслуживания. В распоряжении жильцов сиделки, медсестры, парикмахерская, диспетчерская, автомобиль.

Подготовила Ангелина Зеленькова

Санкт-Петербург

Забудьте слово "казенный" - это мой дом

В конце 2021 года примет подопечных третий дом сопровождаемого проживания для людей с ментальными проблемами, которым не требуется постоянный медицинский уход. Два таких 19-квартирных дома уже заселены. Корреспондент "РГ" побывала в этих домах и узнала, как люди с особенностями развития стали жить самостоятельно.

Возраст жильцов - от 18 до 50 "плюс", причем "плюс" со временем будет расти: дома рассчитаны на пожизненное пребывание. Только единицы - бывшие воспитанники детских домов. В основном все подопечные - из семей. Это и было главной задачей: помочь тем петербуржцам, чьим родителям (или опекунам) в силу возраста и проблем со здоровьем уже тяжело заботиться о своих взрослых детях-инвалидах. Теперь они ездят в родительский дом как в гости, а постоянным, "своим" домом считают дом сопровождаемого проживания. Важно, что при этом они сохраняют все законные права на родительскую площадь, у них ничего не отбирается. Заявку на предоставление места в таком доме можно подать через сайт ГАООРДИ, заполнив специальную анкету.

Дома фактически одинаковые. Но второй построен с учетом дополнительных пожеланий: в нем предусмотрено место для мытья инвалидных колясок. Квартир - всего три, на каждую по этажу. На первом этаже живут пять ребят, на втором и третьем - по семь.

Каждая квартира состоит из огромной гостиной-столовой, совмещенной с кухней. Два холодильника, обеденный стол, диваны. В гостиной-столовой ребята любят собираться вместе: что-то обсуждают, смотрят телевизор. Готовит социальный работник, но ребята по мере своих возможностей ему помогают. А в конце недели совместно решают, какое бы меню им хотелось на следующую неделю. За продуктами ходят вместе с соцработником. Питаются ребята на личные средства.

Из гостиной двери идут не в комнаты, а фактически в отдельные квартиры подопечных. У каждого своя квартира, с входной дверью и "глазком" на ней, прихожей, санузлом, комнатой, застекленным большим балконом, на который можно выезжать в инвалидной коляске. Мебель - эргономичная и удобная, и каждый волен обустроить квартиру по своему вкусу. А постирать белье можно в общей стиральной машине (если подопечный не умеет ею пользоваться - помогут).

Как рассказала "РГ" Елена Осипова, директор службы сопровождения, в дневное время ребят дома застанешь редко. Кто-то из подопечных работает (обычно по городской программе квотируемых мест для инвалидов), кто-то направляется заниматься в реабилитационные центры. Как показывает практика, многие люди с проблемами развития могут отлично выучить маршрут и ездить самостоятельно на общественном транспорте. Некоторые юноши и девушки идут в находящиеся рядом специализированные мастерские, где изготавливают сувенирную продукцию. Ее могут реализовать на ярмарках и благотворительных аукционах.

- Знаете, это самое лучшее место для моего ребенка. Теперь я уверен в его будущем, что он не останется без поддержки, - выразил общее мнение Валерий Алексеевич, отец одного из подопечных.

Татьяна Тюменева, "Российская газета", Санкт-Петербург

Вариации на тему

В Музтеатре Станиславского и Немировича-Данченко показали премьеру

Текст: Анна Галайда

Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко показал первую и пока единственную официально объявленную балетную премьеру сезона. Символично, что ею оказались "Вариации" Владимира Бурмейстера - балетмейстера, который в середине прошлого века создал лицо этой труппы.

Возвращение "Вариаций" планировалось под занавес прошлого сезона - в пару к одноактному спектаклю Акрама Хана Kaash, что должно было стать российским дебютом британского хореографа и представить труппу как самую смелую и радикальную на российских балетных просторах. Пандемия спутала все планы, и "Вариации" вошли в другой альянс - с мировой премьерой Гойо Монтеро, в марте не дождавшейся нескольких дней до встречи с публикой. Но ситуация вновь изменилась, и "Вариации" были вмонтированы в программу, включающую "Маленькую смерть" Иржи Килиана и дивертисментное отделение "Дуэты".

Восстановленный балет Бурмейстера открывает вечер. Это один из немногих спектаклей, созданных им не для родной труппы, а лишь в нее перенесенных - "Вариации", или в оригинале "Sur le th me", которые хореограф называл также "Поэмами любви", поставлены по заказу Парижской национальной оперы. Бурмейстер оказался первым и на многие десятилетия единственным советским хореографом, перед кем открылись эти неприступные двери. В 1962 году работать ему пришлось "вопреки" - он принял приглашение на постановку большого сюжетного исторического спектакля, а в итоге был загнан в формат бессюжетной одноактовки. Но "Вариации" несут вдохновение хореографа музыкой Бизе (балет поставлен на его "Хроматические вариации") и инструментальным мастерством французской труппы. А бессюжетность преподнесена так, как ее принимали мастера советского драмбалета - Бурмейстер вычитывает в музыке тему творца, который ждет встречи со своей музой (такой же ход использовал Леонид Лавровский, двумя годами ранее поставивший в Большом театре "Вариации на тему Паганини" Рахманинова). Из темного пространства сцены появляется классический бестелесный белотюниковый кордебалет, на фоне которого томится главный герой, для которого поставлена сложная вариация, скорее героическая, чем лирическая. На его призыв появляется героиня, внешне неотличимая от облака грез. Они то сливаются в дуэте полного согласия, то героиня исчезает и ее место занимают две солистки, а то вновь возвращается, чтобы по-новому провести тему зова и ускользания. Соло, построенное на блестящей французской мелкой технике, сменяется прыжковой вариацией, после которых вновь следует дуэт - и исчезновение героини, вызывающее новый пламенный монолог героя.

Труппа театра Станиславского и Немировича-Данченко в последние десятилетия нечасто танцевала спектакли своего культового хореографа, а его главные шедевры - "Эсмеральда" и "Лебединое озеро" - под воздействием театральной обыденности мутировали в сторону обезличенного международного балетного "эсперанто". "Вариации" труппа тоже представила через опыт исполнения "Серенады" и "Кончерто Барокко". Однако современный мир для высокого романтизма, каким его понимали еще в середине прошлого века, места почти не оставляет. Денис Дмитриев честно сосредоточился на сложных монологах и дуэтах, насыщенность которых для премьера тянет на целый трехактный балет. Для Ксении Шевцовой текст, кажется, сложностей не представлял - она щеголяла россыпью мельчайших pas de bourree, бриллиантовыми заносками, мягко стелющимися "филированными" полетами. Но к герою явилась строгой коллегой-производственницей, ждущей от него не взлета вдохновения, а надежности в поддержках. Но балет старого мастера от этого не растерялся - наоборот, обнаружил профессионализм конструкции, выдержавшей новый подход. Более того, "Вариации" стали камертоном для остальной программы и, казалось, ее непревзойденной вершиной.

Честь современного балета спас нынешний лидер труппы Лоран Илер. В финале вечера на пустой сцене появился сам 57-летний худрук с другим ветераном - 45-летним Георги Смилевски. Под звуки испанской гитары молодой хореограф Максим Севагин поставил номер, в котором нет ни одного трюка - только красота слияния тела и ритма. Это была абсолютная магия танца. Илер оказался достоин предшественника.

Погорели на курорте

Ульяновских чиновников отстранили от должностей из-за полета в Ниццу

Текст: Алексей Юхтанов (Ульяновск)

В Ульяновске разгорается скандал. Зампред правительства - региональный министр АПК и развития сельских территорий 38-летний Михаил Семенкин слетал на частном джете на недельку в Ниццу вместе с 31-летней главой Чердаклинского района Марией Шпак. Оба, как заявил губернатор Сергей Морозов, отстранены от работы до выяснения всех обстоятельств.

...В последних числах октября местная публика бросилась искать исчезнувшего зампреда, который, по слухам, вылетел из ульяновского аэропорта Баратаевка на небольшом частном самолете в Лондон.

На предположение одного из ульяновских журналистов, не находится ли сейчас Семенкин в Великобритании, зампред ответил в мессенджере, что и визы британской не имеет. Но после вопроса, не находится ли он в одной из стран ЕС, последовало молчание...

Позже выяснилось, что самолет, простояв в аэропорту Хитроу несколько часов, вновь поднялся в воздух и взял курс на город-курорт Ниццу (Франция).

Дальнейшее изложено в обращении депутата Госдумы Алексея Куринного к генеральному прокурору РФ Игорю Краснову. Основываясь на публикациях местных СМИ, депутат пишет, что Михаил Семенкин "вместе со своей гражданской супругой Марией Шпак 25 октября совершил частный перелет через Великобританию в город-курорт Ниццу и 1 ноября 2020 г. тем же способом вернулся в город Ульяновск".

Со ссылкой на собственную информацию Куринный сообщает, что перелет проходил вместе с родственниками местного крупного предпринимателя Михаила Родионова. "Перевозка осуществлялась на джете чешской авиакомпании EclairAviation (самолет IAI Gulfstream G200). По предварительным данным, перелет был организован за счет средств Михаила Родионова и обошелся в сумму от 6 до 10 миллионов рублей". (Кстати, доход обоих чиновников за 2019 г. составляет: у министра Семенкина 2,8 миллиона рублей, у его спутницы - 2,7. - А.Ю.)

И дальше автор обращения заключает: "Учитывая, что предприниматель М.Ю. Родионов получает субсидии из областного бюджета через аффилированные ему фирмы, а непосредственным распределением этих средств занимается как должностное лицо в том числе М.И. Семенкин, полагаем, что данный перелет и отдых могут быть формой скрытой взятки".

Областная прокуратура, как сообщил "РГ" старший помощник прокурора Ульяновской области Василий Зима, начала проверку по сообщениям СМИ о возможных коррупционных проявлениях со стороны должностных лиц органов власти и местного самоуправления.

Сам Михаил Семенкин от каких-либо комментариев до конца проверки отказывается.

Зубы - не на полку

Посещать стоматолога рекомендуют не чаще раза в два года

Текст: Валерия Наумова

Не ждите появления зубной боли. Посещайте стоматолога в профилактических целях. Но как часто?

В Великобритании сложилась традиция приглашать на профилактический осмотр к стоматологу в среднем раз в шесть месяцев. "Несомненно, что вреда от таких частых посещений специалистов нет, - считают британские ученые. - Но это наносит ущерб здравоохранению в финансовом плане, увеличивая ненужные траты без явного улучшения здоровья населения".

Это не относится к людям с выраженными заболеваниями полости рта и зубов, а также к детям. Для других, - считают британские врачи, - увеличить интервал посещения стоматолога можно без опасения за состояние здоровья зубов. Такую рекомендацию специалисты дают на основании проведенного ими исследования.

"Наше исследование показало, что сложившаяся практика с шестимесячным интервалом посещения стоматолога не сказывается положительно на состоянии зубов пациентов, - утверждает руководитель исследования, сотрудник Школы дантистов Стоматологической больницы Данди Патрик Фи. - При отсутствии выраженной патологии оптимальным является посещение врача с целью профилактики не чаще одного раза в 2 года".

По мнению Фи, проведенное исследование приобретает особую ценность в условиях пандемии коронавируса, поскольку, "несмотря на ограниченный доступ населения к стоматологам, врачи могут спокойно увеличивать интервал посещения без опасения за состояние здоровья зубов своих подопечных".

Стоматологи всего мира давно дискутируют на тему о частоте профилактических осмотров, склоняясь к мысли о посещении врача не реже одного раза в полгода. А Британский национальный институт здравоохранения рекомендует интервал осмотров от 3 до 24 месяцев.

Как говорят стоматологи: хорошо смеется тот, у кого тридцать два зуба.

Апеннины поделят на зоны

В Италии ввели комендантский час и ограничили передвижение

Текст: Нива Миракян (Рим)

Власти Италии объявили об ужесточении карантинных мер в период с 6 ноября по 3 декабря - на это время в стране будет действовать комендантский час, а также разделение на сектора, в зависимости от уровня заражения в том или ином регионе.

Отдавая отчет, что свободолюбивые итальянцы уже один раз смиренно послушались властей, согласившись прошлой весной на почти трехмесячное заточение, лишив себя возможности видеться с родными и близкими, премьер Джузеппе Конте не стал, вопреки опасениям, вводить тотальный локдаун. Поскольку в Италии, которая еще прошлой весной дружно пела на балконах и вывешивала национальный триколор, изо дня в день растет недовольство и разрастается как на дрожжах движение No Mask, выступающее против введения ограничений, на этот раз Конте решил смягчить удар.

Тем не менее, на этот раз властям не удалось убедить в своей правоте ни политическую элиту, ни многих жителей Италии, уставших от многочисленных заверений о том, что "нужно набраться терпения, пережить зиму, дождаться вакцины" и вот тогда наступит "светлое будущее". Итальянцев эти аргументы больше не вдохновляют - флагов на балконах больше нет, а вместе с ними улетучилось и желание заводить патриотичную L"italiano vero.

Мера, которая, пожалуй, вызвала наименьшее сопротивление - это введение комендантского часа с 22 часов вечера до 5 утра, когда передвижение по улице будет разрешено при наличии самодекларации и исключительно по работе и учебе, состоянию здоровья и в случае крайней необходимости. Жизнь в Италии с недавних пор замирает уже после 6 вечера, когда перестают работать бары и кафе. Жителям Апеннин пришлось сильно пересмотреть свои привычки и адаптировать их под новые коронавирусные времена. Если раньше они могли спокойно сидеть за аперитивом до 8 вечера, то теперь с 5 до 6 итальянцы всеми правдами и неправдами, сняв наконец опостылевшую маску, спешат "зацепить" в любимом баре хотя бы чашечку кофе, которая для них стала глотком свежего воздуха и символом той прошлой жизни, которой им так не хватает.

Ограничения в очередной раз нанесли сокрушающий удар по итальянской школе, которой так и не удалось наладить полноценное дистанционное обучение из-за элементарной нехватки персонала, несовершенного технического оснащения и отсутствия элементарного "быстрого" интернета как в учебных заведениях, так и в домах. Согласно новым правилам, всех старшеклассников решено перевести на удаленку, а ученикам начальной школы придется впредь сидеть в классах в масках. Последний пункт, видимо, появился, потому что во многие школы так и не завезли обещанные одноместные парты.

Наибольший резонанс и возмущение итальянских губернаторов вызвало решение "центра" разделить 20 итальянских регионов, в зависимости от эпидемической ситуации, на три категории: "красный", "оранжевый" и "желтый". "Зеленой зоны" нет, поскольку вирус уверенно обосновался во всех уголках Италии. В "красных зонах", к которым на данном этапе причислены многострадальная Ломбардия, ставшая весной эпицентром заражения, Пьемонт, Валле-д"Аоста, Калабрия и Больцано, закроют магазины розничной торговли, за исключением продуктовых точек, аптек, табачных лавок и газетных киосков.

В пределах вышеуказанных регионов будет запрещено перемещаться без необходимости между отдельными городами и провинциями. Так исторически сложилось, что Италия не является по большому счету единой, сплоченной страной. В ней всегда было и есть разделение на юг и север, а жители страны редко называют себя "итальянцами", предпочитая привязку к тому или иному региону - "римлянин", "флорентиец", "генуэзец" и так далее. Эта проблема снова дала о себе знать в тот момент, когда Италия не может позволить себе отвлекаться на внутренние противоречия. Глава области Ломбардия, которого поддержали его коллеги из Венето, Лигурии и Сицилии, возмущены введением дискриминационных норм.

Ситуация усугубляется тем, что в "красных" и "оранжевых" секторах приостановят свою деятельность бары и рестораны, которым будет позволено продавать еду и напитки только на вынос и осуществлять доставку до 22 часов вечера. Владельцам питейных заведений, потерявшим надежду получить обещанную помощь от государства, приходится креативить. Например, как предприниматель из провинции Мачерата, предложивший посетителям, которые закажут ужин в его ресторане, бесплатные ночевку в одном из номеров в его же отеле. Теперь же, когда многих представителей этого цеха лишили возможности полноценно работать, у них есть два варианта: либо подчиниться, либо выходить на улицы. К последней категории принадлежат тосканские рестораторы, организовавшие марш протеста по итальянским городам, который завершится 13 ноября в Риме.

Взгляд из Берлина

Антракт до декабря

С понедельника Германия перестроилась на новые рельсы локдауна: бары и кафе не работают, рестораны продают еду только навынос, салоны красоты и фитнес-центры закрыты, театры и концертные залы объявили антракт до декабря. Ограничены и поездки по стране: отелям временно предписано заселять только бизнесменов и командированных. Как выяснил Spiegel online, в пятницу бундестаг обсудит поправки к закону "О защите от инфекций". Правящая коалиция надеется создать правовую базу для "запрета на ночевки" путешественникам из неблагополучных регионов. До сих пор Берлину и регионам не удавалось согласовать эту экстренную меру на общенациональном уровне. В октябре многие земли уже попытались заставить отели отказывать в регистрации выходцам из тех областей, где количество заражений превышает 50 на 100 тысяч жителей за неделю (разве что гость предъявит справку об отсутствии "короны"). Но гостиничный бизнес стал подавать иски в суд - и выигрывать их. Теперь же депутаты попробуют провести требование через бундестаг. Поправки призваны "сократить социальные контакты" и "ограничить мобильность граждан на время пандемии". Причем речь идет "не только о поездках в целях досуга и отдыха, но о любых видах перемещений". Исключение сделают для путешествующих по делам бизнеса.

Взгляд из Лондона

Битва за тыквы

Ровно в полночь 5 ноября Англия второй раз в этом году ушла на карантин. До 2 декабря по всей Англии не будут работать рестораны и пабы, закроются кинотеатры и фитнес-клубы, даже о походе в парикмахерскую придется пока забыть. Из магазинов оставят только супермаркеты и продовольственные лавочки. Ограничения на встречи за пределами дома максимально жесткие - англичанам придется подчиниться требованию "больше двух не собираться". Отелям не рекомендуют заселять туристов, исключение только для путешествующих по работе. Разве что детские сады, школы и вузы на этот раз продолжат работу - это, пожалуй, главное отличие от весеннего карантина. А еще власти обещали более строгие полицейские проверки. Нарушителям грозит штраф от двухсот до шести с половиной тысяч фунтов, юридическим лицам - от тысячи до десяти тысяч. За день перед закрытием британцы массово высыпали на улицы, чтобы сделать "последний глоток свободы" - и не только. Как передает BBC, многие пабы зазывали гостей напоследок пропустить пинту-другую. Так, владелец таверны в Нортумберленде накануне опубликовал в Twitter пылкое воззвание к землякам: "Сегодня последний день перед карантином! Помогите нам утилизировать все бочковое пиво и сидр. Это надо сделать между полуднем и 10 часами вечера". Не обошлось без курьезов. Так, всю прошлую неделю торговцы и регулирующие органы спорили о том, считать ли тыкву едой или атрибутом Хэллоуина, который в этом случае следовало запретить к продаже.

Подготовила Екатерина Забродина

Доллар и его слабости

Курс рубля заметно вырос после выборов в США

Текст: Роман Маркелов

Практически все мировые финансовые рынки поймали мощную волну роста после завершения президентских выборов в США. Курс рубля, получив поддержку еще и от подорожавшей нефти, тоже не остался в стороне, заметно укрепившись к доллару и евро. Рост курса российской валюты может продолжиться до 73 рублей за доллар к весне.

В четверг вечером на Московской бирже доллар дешевел на 2,5 рубля, опускаясь на минимуме ниже 77 рублей. Евро дешевел более чем на два рубля, опускаясь ниже 91 рубля. Рублевый индекс Мосбиржи и долларовый РТС выросли почти на 3% и почти на 6% соответственно. Все ключевые фондовые индексы мира - американские, европейские и азиатские - также держались в "зеленой" зоне, особенно ярко это было заметно на контрасте с довольно нервной для большинства финансовых рынков среды.

Оптимизм на рынках связан с тремя факторами. Прохождение выборов позитивно для рисковых активов - из цен уйдет премия за политическую неопределенность, говорит главный аналитик Совкомбанка Михаил Васильев. Во-вторых, сенат, вероятно, останется за республиканцами, а палата представителей - за демократами, что может обеспечить умеренную экономическую политику в США.

Баланс в Конгрессе не позволит демократам поднять налоги или ужесточить регулирование технологических компаний, чего так опасались рынки.

В-третьих, необходимость преодоления последствий коронавируса позволяет рассчитывать на быстрое принятие нового пакета мер бюджетной поддержки экономики США, что также позитивно для рынков, говорит Васильев. В этом случае ФРС США, как ожидается, нарастит покупки гособлигаций для финансирования госрасходов, что негативно для доллара. Резкое ослабление доллара, которое сейчас и наблюдается, также позитивно для всех рисковых активов, включая рубль. Также повышенному спросу на рисковые активы способствует новая волна монетарных стимулов со стороны крупных центробанков, подчеркивает эксперт по фондовому рынку "БКС Мир инвестиций" Дмитрий Бабин. В частности, Банк Японии расширяет программу количественного смягчения, его примеру планируют последовать ЦБ Англии и Австралии.

Сценарий разделенного Конгресса США может означать меньшее санкционное давление на Россию, чем при полном контроле демократов, полагает Васильев. По его мнению, в первые месяцы администрация нового президента будет занята преодолением последствий коронавируса и разработкой нового пакета фискальных стимулов, а тема России отойдет на второй план.

Дополнительную поддержку рублю и российским активам оказывает существенный рост цен на нефть - котировки Brent прибавили за эту неделю 10% и поднялись выше 41 доллара за баррель. Позитивом для рынка стала информация о том, что страны ОПЕК+ могут несколько месяцев отложить намеченное на 1 января повышение добычи нефти на 1,9 млн баррелей в сутки. Кроме этого, страны ОПЕК+ могут нарастить сокращения добычи при необходимости.

По прогнозу Васильева, рубль в IV квартале останется в диапазоне 76-81 к доллару и 90-94 к евро. Сдерживающим фактором для рубля останется вторая волна COVID-19, слабость мировой экономики и частичное закрытие европейских экономик - основных потребителей российской нефти и газа, полагает аналитик.

В I-II квартале 2021 года, по мнению Васильева, можно ожидать укрепления курса рубля до 73-76 к доллару и 86-89 к евро. Это может произойти благодаря уходу геополитической премии из цен российских активов, сезонно крепкому текущему счету, ослаблению условий сделки ОПЕК+, вероятному появлению эффективной массовой вакцины от COVID-19 в мире, наращиванию монетарных и фискальных стимулов со стороны США и Европы, а также улучшению отношения инвесторов к активам развивающихся рынков по мере восстановления мировой экономики.

Худеет нефтеперерабатывающий портфель Shell

Сократить портфель нефтеперерабатывающих заводов и расширить низкоуглеродные проекты намерена англо-голландская нефтегазовая Royal Dutch Shell. Компания объявила, что оптимизация портфеля компании может быть завершена в ближайшие пять лет.

В компании пояснили, что намерены сделать из НПЗ «высокоэффективные энергетические и химические парки». В число шести объектов, подлежащих преобразованию, входят предприятия в США, Нидерландах, Сингапуре, Германии и Канаде. Shell планирует активнее развивать химическое производство. Оставшиеся нефтеперерабатывающие заводы в Дании, Южной Африки скорее всего будут проданы.

В марте, напоминает rupec.ru, Royal Dutch Shell объявила о масштабных планах сокращения расходов на фоне эпидемии коронавируса COVID-19 и снижения цен на нефть. В общей сложности компания планирует сэкономить $8–9 млрд. По словам, главы Shell Бена ван Бердена, эти меры необходимы для укрепления «финансовой силы и устойчивости» компании в эти трудные времена.

Сделка Shell и «Газпром нефти» по созданию СП на Гыдане будет закрыта к 2021 году

Сделку по вхождению Shell в СП с «Газпром нефтью» на проекте «Енисей» (Лескинский и Пухуцяяхский участки на Гыдане) стороны планируют закрыть до конца года и начать геологоразведку, сообщил глава англо-голландской компании в России Седерик Кремерс.

«В июле Shell и „Газпром нефть“ подписали юридические документы о создании совместного предприятия по геологическому изучению и освоению Лескинского и Пухуцяяхского лицензионных участков на сухопутной части Гыдана. В соответствии с достигнутыми договоренностями, доля Shell в новой компании составит 50%, а „Газпром нефть“ станет оператором проекта на этапе геологоразведки. Если говорить о стадии завершения сделки, то мы предполагаем ее закрыть до конца года при условии получения внутрикорпоративных одобрений и разрешения контролирующего органа», — сказал он.

По словам Кремерса, несмотря на то, что Shell прекратила в начале 2020 работу по созданию СП с «Газпром нефтью» на базе «Меретояханефтегаза», это «не повлияло на наши планы дальнейшего развития сотрудничества с „Газпром нефтью“ в рамках как существующих, так и перспективных возможностей».

«Россия, безусловно, продолжит быть страной стратегического значения для Shell, и мы продолжим развивать наши проекты как в области upstream, так и downstream», — цитирует Кремерса Interfax.ru.

«Помимо дальнейшего развития наших основных российских проектов — „Сахалин-2“ и СПД — мы до конца этого года планируем закрыть сделку с „Газпром нефтью“ по совместному освоению двух лицензионных участков на Гыдане и в следующем году уже начать геологоразведку и операционную деятельность», — резюмировал он.

И даже штаб-квартира BP пойдет на продажу — WSJ

Переговоры о продаже офиса британской BP Plc в Лондоне, в котором расположена штаб-квартира компании, ведет BP, чтобы иметь возможность погашать задолженность в условиях кризиса, вызванного пандемией, сообщает The Wall Street Journal. По словам представителя BP, если офис, где работает руководство компании, будет продан, BP арендует его обратно. По данным источников WSJ, компания рассчитывает привлечь 250 млн фунтов стерлингов ($324 млн) за счет продажи помещения гонконгской Lifestyle International Holdings Ltd.

BP купила офис в лондонском районе Мейфэр в 2001 году у шведской Ericsson AB, когда прогнозы указывали на перспективы роста нефтяного спроса, а рыночная стоимость нефтяных компаний росла. Британская компания незадолго до этого закрыла сделку по приобретению Amoco, что стало на тот момент крупнейшей покупкой американской компании со стороны иностранного конкурента.

Сейчас представители отрасли сталкиваются с совершенно иными прогнозами. Пандемия коронавируса привела к падению спроса на нефть из-за карантинных мер. Аналитики считают, что возвращение к «доковидному» уровню спроса может занять годы, если вообще его удастся достичь. BP, в частности, в своем прогнозе в текущем году отметила, что спрос на нефть может никогда не вернуться к уровню 2019 года.

BP уже начала предпринимать попытки уменьшить свою зависимость от нефтяного сектора, наращивая инвестиции в возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Однако это не предотвратило падения капитализации компании более чем вдвое с начала года.

Британская компания, отмечает Interfax.ru, при рыночной стоимости примерно $55 млрд по состоянию на конец сентября имела долг в $40,4 млрд. BP намерена снизить его до $35 млрд, в том числе за счет продажи активов. В этом году компания продала нефтехимический бизнес за $5 млрд, а также 49% в сети заправок в Великобритании за 400 млн фунтов стерлингов ($518 млн).

И все-то он в трудах и тревогах...

30 лет назад в России был введен коммерческий курс рубля

Марина Крючкова, архивариус

В ноябре 1990-го этот курс втрое превысил официальные 63 копейки за доллар. Сегодня о том событии мало кто помнит, а 30 лет назад оно стало знаковым. В 1991-м последовала отмена знаменитой «бабочки» — 88-й «валютной» статьи, по которой за доллары в кармане вполне можно было угодить за решетку, от 3 до 15 лет, а то и под расстрел (ее полностью убрали из УК в 1994 году). Началось свободное хождение валюты, открылись первые обменники. Впрочем, первые ли? Давайте разберемся. И заодно, коль рубль отметил 30-летний юбилей своего условно-досрочного освобождения 30-процентным падением курса с начала года, вспомним и о тех валютах, с которыми он конкурировал в разные времена.

На картине Сергея Иванова «В Приказе московских времен» (1907) — прием юридических и физических лиц в налоговой инспекции XVII века, которая тогда называлась Приказ Большого прихода и ведала всеми сборами, включая и часть таможенных. Примерно так выглядел и первый на Руси пункт обмена валюты, он же — таможня.

Здесь в соответствии с Новоторговым уставом 1667 года не только собирали пошлину с торговцев и следили, чтоб те продавали товары непременно оптом и сугубо в приграничных городах, но и производили обмен иноземных денег на наши. В Европе в то время основной валютой был талер (сокращение от «йоахимсталер»), но встречались и золотые монеты. Установили и первый курс: за золотую монету — рубль (!), а за любский ефимок (принятое у нас сокращение от того же «йоахимсталер») — 50 копеек. Вот только получали иностранцы причитающиеся им по курсу деньги... копейками! Рубль в те времена в Московии не чеканили — не хватало серебра. А ведь вполне мог стать полноценной европейской валютой.

До XV века свои монеты чеканило каждое из 18 русских удельных княжеств. Денежная реформа 1535 года свела все это разнообразие в единую систему, действовавшую на территории Руси аж до петровских времен: 1 рубль = 2 полтины = 10 гривен = 100 новгородок (копеек) = 200 денег = 400 полушек. Поскольку на государевых монетных дворах в Москве, Новгороде и Пскове (а чеканить деньги отныне можно было только там) выпускали лишь серебряную копейку, все перечисленные номиналы соотносились с ней: 1 рубль = 100 копеек, полтина = 50 копеек, гривна = 10 копеек, алтын = 3 копейки, 1 копейка = 2 денги или 4 полушки. И лишь ее, копейку, можно было реально положить в кошель или мешок, остальные использовались как счетные единицы, даже рубль (а денга и полушка и вовсе представляли собой фрагменты копейки — половинку или четвертушку). Отсутствие рубля так явно затрудняло торговлю и тормозило экономику, что в конце концов царь Алексей Михайлович не выдержал...

Перед нами — рубли, отчеканенные на основе талера. Сначала (в 1654 году) испробовали тот вариант, что на фото слева: выменянные, закупленные у иностранцев и полученные в качестве пошлины талеры (самыми высокопробными считались привезенные из Любека) обрабатывали, сбивая изображения и надписи, и ставили собственные клейма. Но монеты содержали меньше серебра, чем настоящий талер, и «неполноценный» рубль был отвергнут рынком. Тогда сделали проще: на талер, ничего с него не счищая, ставили два клейма: год выпуска (в нашем примере на фото справа: 1655 поверх «родного» 1637), а на другую сторону — всадника с копьем как на копейке.

Такая монета называлась «ефимок с признаком» и использовалась на Руси для внутренних расчетов четыре года. Однако менять «рубли с признаком» на талеры европейцы не хотели, предпочитая им копейки, как ни пытались в «обменниках» подсунуть новодел. И на внешний рынок его не пустили — эксперимент не удался.

Настоящие серебряные рубли, а также монеты номиналом 50, 25, 10 и 5 копеек, как и медные копейки, появятся лишь полвека спустя, при Петре I (который, кстати, обучался основам денежного дела и чеканки у самого Исаака Ньютона, тогда смотрителя Королевского монетного двора Англии). А пока на Руси обходились копейками, благо цены были не чета нынешним. Пуд ржаной муки можно было купить за 7-8 копеек, пуд коровьего масла — за 60. За овцу просили 12-18 копеек, а курица и вовсе шла по копейке. За 30 копеек можно было сторговать два крупных осетра — или шубу из овчины (из соболей стоила вдвое дороже). Рубахи расходились по гривеннику, сапоги по полтине. Ведро водки (12,3 литра) в конце XVII века отпускали тоже за полтину. Через полвека оно подорожает до 85 копеек, а к концу XVIII — до 4,5 рубля, то есть инфляция порядка 8-9% в год.

Рубль за это время существенно «похудел», содержание серебра в монетах упало с 25-26 граммов до 18: сказались последствия войн, которые Россия почти безостановочно вела все столетие. А тем временем определился лидер в гонке за право быть мировой валютой...

Вот он, на фото: выполненный по образцу талера, из серебра 80-й пробы, 28-граммовый песо, который испанские конкистадоры чеканили прямо в Мексике и Перу, где обнаружили огромные залежи серебра. В скором времени песо принимали к оплате повсюду — от Ямайки до Явы и от Архангельска до мыса Доброй Надежды. Считается, именно он стал прообразом доллара США, который в 1792 году вышел на мировую арену. Но Испании свалившееся богатство не принесло процветания. Деньги вкладывались в роскошь, а не в промышленность, постоянно затевались войны, росли инфляция и налоги. К тому же серебро, которого становилось все больше, дешевело. И на смену серебряному денежному стандарту пришел золотой. А с ним и новый мировой лидер, фунт стерлингов, который сохранял свои позиции до Первой мировой войны.

А что же наш рубль? Он тоже «переоделся». После денежной реформы (1895-1897), которую провел тогдашний министр финансов Сергей Витте, на смену серебряному рублю пришел золотой (0,774234 грамма), Россия вступила в «клуб золотого стандарта», объединявший ведущие индустриальные страны. И с золотым запасом в 1 млрд неплохо там себя чувствовала: рубль тогда был четвертой по стоимости валютой после британского фунта, доллара США и... португальского мильрейса (видно, неспроста у нас в начале 2000-х была цель догнать и перегнать Португалию).

При поездках в Европу россиянам можно было не менять деньги: рубли принимали там охотней, чем, скажем, франки. Потому что в 1913 году рубль был уже третьей валютой в мире, после фунта стерлингов и доллара.

Собственно, на этом можно и поставить точку. Смена мирового лидера на валютном рынке, которая произошла 100 лет назад, продержалась почти век, да и сейчас доллар наряду с евро остается основной резервной валютой. А рубль? После всех деноминаций, дефолтов, валютных коридоров и прочих «сюрпризов», которые последовали за введением коммерческого курса, вот уже шесть лет он в свободном плавании. И одно можно сказать точно: чувствует себя значительно лучше, чем... в 1923-м, когда его курс к доллару был 2 352941:1 (ниже упала только немецкая марка — 4200 млрд за доллар).

На том и успокоимся?

«СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ГЛУБИНА» ЭРДОГАНА: ВНЕШНЯЯ ЗАВОЕВАТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК РЕЗУЛЬТАТ ДЕФИЦИТА ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИХ УСПЕХОВ?

ШОТА АПХАИДЗЕ, Директор Центра исламских исследований Кавказа (Грузия).

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ, Заместитель Председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, вице-президент Российского комитета солидарности и сотрудничества с народами Азии и Африки.

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ, Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

АЛЕКСЕЙ МУРАВЬЁВ, Доцент школы исторических наук; старший научный сотрудник научно-учебной лаборатории медиевистических исследований факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ; старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН

МАКСИМ СУЧКОВ, Старший научный сотрудник лаборатории анализа международных процессов, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России.

ПАВЕЛ ШЛЫКОВ, Доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова, эксперт РСМД.

После каждой неудачи Эрдоган делает новую ставку на другой сюжет и пытается отыграться на нём, чтобы переключить публику на какую-то историю успеха. И на Южном Кавказе, возможно, разыгрывается именно такой сценарий, помноженный на дефицит внутриполитических достижений и тяжёлое экономическое положение Турции. О стратегической глубине и моральном реализме Турции поговорили за круглым столом Шота Апхаидзе, Андрей Бакланов, Алексей Муравьёв, Максим Сучков, Павел Шлыков. Вёл беседу главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов.

Фёдор Лукьянов: Как оценить происходящее в Нагорном Карабахе с точки зрения международной политики в целом – не только в регионе, но и вне его?

Павел Шлыков: В этой ситуации общий внешнеполитический контекст действительно очень важен. У Турции в этом году было достаточно поводов для досады: в Ливии пришлось пойти на неудобный компромисс; закрепиться на Средиземноморье, выбив оттуда Грецию, не удалось. Довольно неожиданная конфигурация спонтанного антитурецкого союза заставила Анкару переключиться на другие сюжеты.

После каждой неудачи Эрдоган сразу стремится сделать новую ставку – на какой-то другой жизненно важный для себя сюжет и отыграться на нём, чтобы в итоге переломить ситуацию в свою пользу. И на Южном Кавказе, мне кажется, разыгрывается именно такой сценарий, помноженный на большой дефицит внутриполитических успехов и очень тяжёлое экономическое положение Турции.

Лира рушится, инфляция не внушает никакого оптимизма, и на этом фоне надо бы переключить публику на какую-то историю успеха – Нагорный Карабах даёт такой шанс.

Есть ещё и энергетический аспект, и он связан не только с взаимоотношениями между Баку и Анкарой, но и между Анкарой и Москвой. По итогам 2020 г. объёмы российско-турецкого энергетического сотрудничества катастрофически упадут. А ведь как хорошо этот год начинался: Эрдоган с Путиным запускают «Турецкий поток»… В конце 2020-го придётся срочно перезаключать долгосрочные контакты, действие которых истекает, и, судя по всему, это будет очень напряжённый торг. С другой стороны – итоги 2020 г. показывают почти двукратное снижение закупок, и это для «Газпрома», в общем-то, катастрофа с учётом всех затрат, которые понесла российская сторона.

Для Турции это к тому же дополнительный шанс подтвердить договор с Азербайджаном от 2010 г. о вмешательстве турецких военных в случае возникновения военной угрозы для Азербайджана. Сейчас он не работает, поскольку в международном правовом поле эта ситуация считается внутренним конфликтом Азербайджана, но потенциал такой эскалации сохраняется. Отсюда колоссальные инвестиции, которые Анкара делает в этот конфликт. В итоге (с учётом наёмников, которых Турция через свою территорию переправляет в зону боевых действий) может сложиться ситуация, что даже у России будет повод какого-то ограниченного военного вмешательства, поскольку возникнет угроза национальной безопасности через участие этих джихадистов.

Кстати, сказать, сами джихадисты не очень рады, что их направляют воевать за фактически шиитский Азербайджан, они придерживаются иного ислама. Конечно, Турция очень хочет – и открыто об этом говорит – сесть за стол переговоров наравне с Россией и экстраполировать на Нагорный Карабах астанинский формат. Об этом Чавушоглу заявлял ещё в начале октября.

Но проблема в том, что относительно успешная модель сирийского урегулирования на Карабах непереносима, а отчаянные попытки турок что-то в этом направлении предпринять, вызывают стену непонимания со стороны России, которая не желает настолько близко подпускать Турцию к региону.

С одной стороны, это звучит странно, учитывая масштабы экономического проникновения Турции в Грузию и Азербайджан. Но Москва очень болезненно воспринимает политический аспект такого проникновения. В 1990-е годы в кулуарах так же говорили, что «турки лезут», и нужно им перекрыть кислород. Однако в середине 1990-х у турок просто не хватило ресурсов продолжать свою активную политику на постсоветском пространстве. В последние пять лет Анкара активно запускает внешнеполитические проекты, амбициозность которых обратно пропорциональна состоянию турецкой экономической мощи. Это строительство баз, открытие новых направлений военно-технического сотрудничеств – происходит своего рода картинная милитаризация внешней политики.

И на кавказском направлении это тоже проявляется: военно-техническое сотрудничество ведётся ведь не только с Азербайджаном. Но на территории Азербайджана у Турции уже сейчас располагается достаточное количество военных, и это вписывается в ту концепцию милитаризации внешней политики, которую она демонстрирует в разных регионах мира – от Африки до Ближнего Востока. Иными словами, то, что сегодня происходит на Кавказе – это последствия милитаризации внешней политики Турции, которая выражается даже в мелочах.

Даже министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу приходит на брифинги к журналистам, облачившись в камуфляж. Чавушоглу – чиновник и дипломат, не столь привычный к перевоплощениям, как политик Эрдоган, но общая тональность внешней политики требует и от него «встать в строй». Кстати, тут турки и историческую традицию соблюдают, поскольку мальчиков всегда воспитывали в духе идеологемы о том, что каждый турок – прирожденный солдат.

Фёдор Лукьянов: Что подвигло Турцию настолько резко вовлечься в карабахский вопрос, что иногда возникает ощущение, что Анкара за Алиева говорит раньше, чем он сам?

Шота Апхаидзе: Это часть стратегии Эрдогана, направленной на реанимацию Османской империи. Заявления Эрдогана, Чавушоглу и других представителей турецкого правительства звучат, конечно, очень популистски, но Анкара и в самом деле преследует такую цель. Современный неоосманизм подразумевает геополитическую, экономическую экспансию. Турция начинает с различных гуманитарных проектов на бывших территориях Османской империи. Потом, когда почва подготовлена, реализуется уже милитаристическая составляющая.

Такая политика очень затратна. Ведь ещё до того, как Эрдоган ввязался в войну в Сирии и на Ближнем Востоке, он с 2012 г. направлял достаточно большие финансы на вооружение радикальных исламистов. Он активно поддерживает радикальные туркменские протурецкие организации, которые воюют против власти Асада в Сирии, что тоже очень сильно бьёт по бюджету Турции. Ещё Эрдоган обустраивает серьёзную военную базу в Катаре. Его присутствие в Эфиопии, в Ливии, конечно, требует значительных ресурсов.

Но в данный момент этот современный султан лучше всего себя может показать именно в Карабахе. Турция – член НАТО, она обладает второй по силе армией в альянсе, поэтому маленькая Армения ей не соперник – если за Армению не заступятся, допустим, её стратегические партнёры, если мировое сообщество не будет противостоять Эрдогану и его амбициям.

Возобновление карабахского конфликта готовилось на протяжении полутора лет генштабом Турции. Все страны НАТО, конечно же, были в курсе, что идёт подготовка, но они не противостояли не противостоят Эрдогану, потому что сейчас Западу нужно создать очаги нестабильности вокруг России. Запад просто использует этот «фактор Эрдогана».

За этим процессом, который сейчас управляется Эрдоганом и генштабом Турции, стоят, прежде всего, британские спецслужбы. Они традиционные партнёры турок, в своё время, после распада Османской империи, они создавали современную Турцию и поддерживали Ататюрка. Их эта ситуация вполне устраивает, несмотря на всю её опасность.

Прямая военная интервенция Турции взорвёт регион – тем более что вмешательство Турции уже привело к инфильтрации туда радикальных исламистов и боевиков. Турецкие спецслужбы еще в 1990-е и 2000-е активно работали на Северном Кавказе с различными группировками. Сейчас все эти лидеры исламистских организаций Северного Кавказа осели в Турции, но свой вклад в эскалацию конфликта они тоже могут внести.

Фёдор Лукьянов: А так ли всё плохо в Турции? Со стороны порой кажется, что там успех за успехом. Активность беспрецедентная, повсеместная. Ощущают ли они при этом какой-то дискомфорт?

Андрей Бакланов: Я несколько под другим углом вижу эти события и цели нашего «друга» – Эрдогана. Мне кажется, что имеет место своего рода «разведка боем», пробный шар. Конечно, всё это вряд ли стоит называть попыткой «реставрации» Османской империи или создания новой империи – идеологическая база совершенно иная, у неё мало общего с идеей османизма, очень продуктивной, широкой по своему охвату, кстати, похожей на советскую. Анкара демонстрирует более традиционный нарратив – турецкое превосходство, исламский фактор и тому подобное. Возможно, Эрдоган пробует создать свою новую платформу – мощного «трансрегионального» игрока – и возглавить такую структуру. На статус по-настоящему великой державы он пока не замахивается, но и региональные игры ему уже не очень интересны – он рассчитывает на нечто большее, чем региональная держава, учитывая как выгоды географического положения Турции, так и решительность, личные качества его самого как политика.

И кое-что у него уже получается – Турцию считают растущей державой. По большому счёту Эрдоган окончательно своей стратегии, похоже, ещё не выработал, но по результатам всех сегодняшних «проб и ошибок» в регионе и вокруг него, он будет определять пределы своих внешнеполитических амбиций. Полагаю, он собирается возглавлять страну долго, «взращивая» (конечно, в своих целях) в турках свойственное им чувство национальной гордости, близкое даже, может быть, к шовинизму.

Эрдоган пока находится на пути к определению своей стратегической суперцели. И именно на этом этапе его лучше было бы достаточно жёстко, определённо «отпрофилактировать» по всем направлениям, где он активничает и где начинает наступать (в том числе и нам) на пятки.

Ему нужно наглядно и однозначно показать, что переходить определённые рамки так нахраписто, как это он пытается делать сейчас, – ему не будет позволено.

В отношении нас, насколько я понимаю, он ведёт достаточно очевидную, довольно тонкую линию – он нас заинтересовал экономически, околдовал, и все контракты наши заключены словно с закадычным другом, а не с потенциальным противником. Неоправданно много мы даём льготных займов. С Турцией так нельзя, нужно сделать так, чтобы расторжение контрактов било бы по ним с той же силой, что и по нам, а то и сильнее.

Но здесь он нас, я думаю, как-то обхитрил, втянув во взаимную экономическую зависимость. Примечательно, что характер российско-турецких отношений вызывает достаточно нервную реакцию деловых кругов ряда региональных государств. Те же египтяне, например, очень ревниво относятся к преференциям, которые получают турки, и в АРЕ недоумевают – почему турки их получают, а египтяне нет. Регионалы обращают внимание на нашу повышенную, как они полагают, восприимчивость в отношении запросов Турции.

Я думаю, что нам не надо с турками ссориться, но надо выжимать из них максимум – так же, как они пытаются из нас выжать максимум, а по региональным проблемам всё-таки их как-то надо поставить на место. Им нельзя давать оснований полагать, что они смогут добиться серьёзного успеха в расширении ареала своего уверенного обитания и доминирования на путях осуществления нахрапистых, нажимных акций. Я думаю, что допускать их к новой роли – «пред-великой», «почти великой» державы – не в наших интересах.

Фёдор Лукьянов: Мы, похоже, нащупали два спорных момента, которые стоит обсудить: неоосманизм и закулисная поддержка Турции НАТО. К НАТО мы ещё вернёмся, а пока давайте подумаем, является ли сегодняшняя Турция продолжателем какой-то более долгой традиции. Это всё же квазиимперия в прежних границах или дело просто в наращивании – как говорил Ахмет Давутоглу – стратегической глубины?

Алексей Муравьёв: Эти два подхода друг другу не противоречат. Признаки неоосманизма, весьма значительные, в турецкой политике и у Эрдонгана лично, конечно, есть, поскольку стратегически развиваться Турции дальше в сторону, которую начертал Мустафа Кемаль Ататюрк, в общем, особо некуда. Ресурс строительства национально ориентированной региональной державы, единственным международным идейным посылом которой является светский пантрюркизм, похоже, поисчерпался. Французские образцы более не вдохновляют политический класс.

Эрдоган давно уже сделал ставку на мягкое возвращение к имперской политике, и вот эти огромные мечети в степях Туркмении, и антиармянские пропагандистские проекты в Азербайджане, операции в Сирии, сайты и газеты – это всё звенья одной цепи. Поэтому наращивание стратегической мощи и перспективное видение того, куда это всё приведет, вполне складываются в единую картину.

Вообще, есть три традиционных пути развития. Первый – основанный на исламском фундаментализме, его пытались использовать и Катар, и Сауды, особенно явственно – в Сирии, и в Ираке. Но он не сработал – во многом из-за России. Второй – эсхатологический и национально-ориентированный – это шиитский проект в Иране и Йемене, он очень локальный, его никуда не экспортируешь. Третий – это традиционный тюркский путь, не только османский, он начался ещё в сельджукское время.

Это своего рода политический конструктор, который предполагает сочетание различных элементов военной и политической экспансии, оформленной традиционным суннитским дискурсом, с одной стороны, а с другой – территориального имперского собирательства в мягком, идейном варианте для того, чтобы выстраивать центр притяжения различных элементов, принимающих эту логику. И, естественно, первое, на что наталкивались и сельджуки, а потом османы – это ключ к Кавказу, которым является Карабах в целом. Форпост кавказского христианства на землях смешанного профиля. Это выход и на Армению, и на Грузию, и на много ещё чего. Поэтому я не вижу здесь противоречия, это всё – сознательная стратегия.

Фёдор Лукьянов: Эрдоган ведь начинал как видный реформатор, поборник европеизации. Турция приложила титанические усилия, чтобы запустить переговоры о вступлении в Евросоюз. В начале 2000-х Евросоюз был на подъёме, считалось, что за ним будущее. И Турция в лице Эрдогана, возможно, была убеждена, что для выхода на новый уровень, для возвращения на подобающее великой державе место, она должна быть частью Европы. Возможно, подспудно предполагалось, что Европа будет меняться в направлении своего рода исламизации.

Но эти огромные усилия в какой-то момент упёрлись в стену, потому что стало понятно, что Европа Турцию видеть в своём составе не хочет никак, ни при каких обстоятельствах, она её боится. И вот тогда, убедившись в отсутствии перспектив Эрдоган повернулся к этой «стратегической глубине». Иначе говоря, исламистом он был и раньше, но решение обратиться к нынешней концепции принял после краха европейского проекта – можно ли так рассматривать ситуацию?

Павел Шлыков: Вряд ли стоит сводить внешнюю политику Турции при Эрдогане к неоосманизму. Да и не был он пионером этой концепции. Впервые в качестве риторического инструментария неоосманизм появился в конце 1980-х, и за этим стоял Тургут Озал. Экспансия Турции на постсоветское пространство тоже началась при нём – он даже скончался символично, после изнурительного турне по центральной Азии в 1993 г.

Потом началась эра расширения геополитического охвата. Пришёл Неджметтин Эрбакан с идеями справедливого миропорядка, даже выпустил серию работ под таким названием «Адиль Дюзен», буквально – справедливый порядок (это и справедливый экономический порядок, и справедливый международный порядок и так далее). Тогда же Турция впервые попыталась войти в страны исламского мира и начать с ними дружбу.

Эрдоган оказался очень талантливым продолжателем успешных проектов. Колоссальным достижением с точки зрения европеизации стал хельсинский саммит 1999 г., где был запущен подготовительный процесс для открытия официальных переговоров.

Тогда начали публиковаться ежегодные отчёты о том, насколько Турция приближается к стандартам Копенгагенских критериев и так далее, а Эрдоган просто это продолжил, утверждаясь в качестве нового лидера Турции – отчасти и за счёт этого процесса. Ко многим серьёзным для европейцев вещам – таким, как нормы демократии и гражданские свободы, – он относился очень инструментально: когда они были выгодны с точки зрения укрепления позиций – они использовались, когда переставали быть таковыми, от них отказывались. Как только модернизационные реформы и европеизация перестали приносить Эрдогану пользу, а это произошло в середине 2000-х гг., все реформы были сегментированы. То есть выдавливание военной элиты на задний план продолжилось, а свобода СМИ, расширение прав национальных меньшинств – эти аспекты были либо забыты, либо обращены вспять.

Но возвращаясь к внешней политике: 2000-е гг. – это эпоха увлечения концептом цивилизационной геополитики. Тогда оформились идеи «мягкой силы», обнуления проблем с соседями; Ахмет Давутоглу, став в 2009 г. министром иностранных дел, начал воплощать в жизнь эту «стратегическую глубину», шесть принципов внешней политики. Кстати, он на площадке вашего журнала тогда дал выжимку этой внешнеполитической концепции.

Но потом Давутоглу выпал из обоймы верных соратников Эрдогана и наступил иной этап: этап разочарования и в цивилизационной геополитике, и в «мягкой силе». И сейчас турки для определения внешней политики предлагают формулу морального реализма. Кстати, для них это не воплощение в жизнь идей Джона Миршаймера с его наступательным реализмом. Моральный реализм – это Турция, принимающая на себя бремя цивилизационной миссии, а символом её выступает миграционный поток, который из Сирии идёт в последние годы, и Турция его худо-бедно старается переварить. Вторая составляющая этого морального реализма – это упование на «жёсткую силу». Разочаровавшись в «мягкой», турки делают ставку на «жёсткую».

В целом мне кажется, что Эрдоган ко всем интеллектуальным конструктам подходит очень инструментально: он использует то, что полезно в данный конкретный момент, в своей политической риторике. И так Эрдоган ведёт себя и на внешнем поле, и во внутриполитических делах на протяжении тех 17 лет, которые он находится у власти.

Фёдор Лукьянов: Сейчас предлагаю вернуться к вопросу о том, в какой степени за действиями Турции стоит (и стояла) НАТО. Это, мне кажется, дискуссионная вещь, насколько там все знали – и насколько Турция вообще информирует своих внешних партнёров, – поскольку отношения в последние годы, мягко скажем, были своеобразные, нестандартные. Если взять, скажем, Соединённые Штаты, какие там ощущения?

Максим Сучков: Ричард Хаас, президент Совета по международным отношениям в Нью-Йорке, года три назад выступая перед Конгрессом, сказал, что Турция – это союзник, но не партнёр, и американцам нужно из этой формулы исходить. Согласно этой логике, турки не стали бы никого информировать и поставили бы своих союзников перед фактом – просто для того, чтобы заставить считаться с собой.

Кстати, согласно этой же логике, формула российско-турецких отношений ровно обратная: Турция – это наш партнёр, но никак не союзник.

И нас это должно немного отрезвлять в плане ожиданий от Турции. Та же администрация Обамы на фоне «арабской весны» надеялась в рамках своей политики разворота в Азию скинуть с себя максимальное число обязательств по Ближнему Востоку. Американцы надеялись, что турецкий светский ислам будет той моделью, которую новые арабские государства, сметающие один за другим авторитарные режимы, возьмут на вооружение, а Турция будет им покровительствовать. Итогом стало разочарование – и Асада не свергли, и некоторые другие сюжеты пошли не совсем по турецкому сценарию…

На данный момент в США нет, по-видимому, окончательного понимания, что делать с Турцией, которая выбилась из-под прямого контроля и больше не хочет быть младшим братом на южном (для нас) стратегическом направлении. С одной стороны, американцы считают, что Турцию надо как-то так приструнить, но не сильно, чтобы она полностью не ушла под союз с Россией или с кем-то из других противников США. С одной стороны, американцы очень избирательно, инструментально подходят ко всем кризисам, где так или иначе участвует Турция. В курдском вопросе США скорее поддерживают турецкую позицию на вытеснение российского, иранского влияния и на ослабления асадовского. По Ливии американцы тоже склонны поддерживать Анкару.

А вот по Восточному Средиземноморью они придерживаются более прогреческой линии, ибо Вашингтон не очень хочет, чтобы Турция доминировала в энергетическом секторе в Восточном Средиземноморье – ведь это будет рычаг влияния Турции на Европу. И что тогда США с сжиженным природным газом делать? В целом американцы довольны, что российское энергетическое давление на Европу снижается, но не желают, чтобы баланс смещался в пользу Турции.

Такую же избирательность американцы демонстрируют по поводу Карабаха. Штаб Байдена – пусть и с запозданием – заявил, что в происходящее нельзя вмешиваться «третьей стороне». Предполагаю, что рассчитывать на партнёрство с американцами в рамках Минской группы в случае победы Байдена не приходится. Примерно в ту же игру США играли в Ливии информационно, очень много рассказывая о российском «Вагнере» и ни слова не говоря о турецких наёмниках.

Суммируя, я бы сказал, что в региональных кризисах американцы скорее поддерживают Турцию. И я не думаю, что это координировалось или тем более дирижировалось американцами. Мне кажется, у Турции есть вполне автохтонный источник легитимации собственных действий – и о нём коллеги здесь уже высказались. Он позволяет ей говорить: мы имеем право действовать так и хотеть то, что мы хотим, просто потому что у нас такая замечательная историческая традиция. И одновременно этим турки повышают собственную капитализацию в глазах Запада.

Что же касается российско-турецких интересов, западные коллеги любят употреблять метафору «брак по расчёту». Но до Карабаха «брак по расчёту» держался на «детях» – АЭС «Аккую», «Турецкий поток», туризм. Это экономические, то есть взаимовыгодные проекты, в которые и Путин, и Эрдоган много вложили – и политически, и финансово. Эти проекты в 2015 году пережили стресс-тест, когда турки сбили наш самолёт.

После этого были выработаны три принципа в российско-турецкой политике. Особенно ярко они проявились в ситуации в Идлибе. Первый – относиться с пониманием к вопросам, имеющим для безопасности Турции принципиальное значение. Второй – чётко, но без лишнего шума обозначать красные линии и заранее обговаривать коридор возможностей для сотрудничества вокруг проблемных тем. Третий – пользоваться ошибками других партнёров Турции, особенно США, играя на контрасте.

Но в Карабахе, мне кажется, эти принципы не сработают, и Турции не получится вывести Россию в выгодный для себя формат партнёрства. Российско-турецкие отношения при Путине и Эрдогане выстроены на диалектике гибкости и хрупкости. Хрупкость в них заложена и исторически, и характерна для нынешнего момента, а гибкость проявляется во-первых, в том, что каждая сторона понимает, что худой мир лучше доброй войны, а во-вторых, в том, что Турция осознаёт, что все те замечательные идеи, о которых коллеги говорили, не могут реализоваться без внешней поддержки мощного государства. И если для России Турция – это инструмент наращивания авторитета великой державы, девестернизации международной системы, то Турция видит в России активатор собственного стратегического суверенитета. Мы готовы поделиться даже какими-то военными технологиями, которые американцы отказываются давать.

Каждый следующий кризис тестирует, чего в этих отношениях больше – гибкости или хрупкости. В Карабахе, как мне кажется, наиболее выгодной российской позицией была бы «дипломатия на истощение».

Есть «война на истощение», а тут нужна «дипломатия на истощение». Не надо говорить «нет» тем предложениям, которые делают турки, но нужно их вымотать и выждать.

Какой бы ни была политическая цель Турции – повысить свой статус в Минской группе или вне Минской группы, – практика показывает: как только турки сталкиваются с серьёзным препятствием, когда сопротивление оказывается сильнее, чем они ожидали, они останавливаются, берут паузу и начинают искать внешней поддержки: с Россией договариваются или американцев на помощь зовут. Мы это видели в Сирии, мы это видели в истории с курдским сопротивлением.

Иными словами, мне кажется, у Анкары есть проблема на уровне среднесрочной политики. Российская задача – вывести ситуацию как раз на этот уровень – иначе сценарий не очень хороший рисуется для нас пока.

Фёдор Лукьянов: Это нас выводит на самую главную тему. Наши эксперты сходятся на том, что туркам надо постоянно напоминать о том, что существуют некие границы, и время от времени давать серьёзный отпор – тогда они начинают задумываться, о том, чтобы эти границы соблюдать. При этом сейчас Россия по многим направлениям завязана на Турцию. Но кто такая Турция для нас? Это что? То, что это не союзник – никаких сомнений нет и не будет никогда; но какой это партнёр – текущий, сиюминутный? При этом эти минуты складываются в часы, дни и так далее… Ситуация, на мой взгляд, крайне интересная: очевидно антагонистические державы зависят друг от друга настолько, что не могут совершенно никак из этой зависимости выйти. Что с этим делать?

Алексей Муравьёв: Определение «антагонистические» очень точное. Считается, что последние лет 15–20 Россия пытается вернуться к традиционной для себя политике – может быть, даже не советской, а досоветской. И я бы согласился с тем, что сейчас возрождаются некоторые старые, глубинные тенденции. Турция, как минимум с XVI до конца XХ века, была главным постоянным стратегическим спарринг-партнёром России. Это 13 войн, это постоянная борьба за территории, за влияние. Россия фактически вскормила греческое и болгарское освободительные движения (в Бессарабии) и так далее. И на фоне схлопывания европейского и других проектов, на фоне всей той импотенции, которая у нас развилась в международной политике в последнее время, постепенно началось скатывание к политической программе, существовавшей с XVI по XХ век. Она долговременная, корни её очень глубокие, и главное, что вдруг обнаружились территории, на которых это противостояние может каким-то образом проявиться.

Россия участвовала в подготовке Сайкса-Пико? Участвовала. Приняла она участие в самом разделе? Нет, не приняла. А в истории Карабаха Россия поучаствовала – именно там был подписан Гюлистанский мир. Россия стала гарантом стабильности в регионе ещё в XIX веке.

Возродилось же стратегическое противостояние России и Запада, которое было и в XIX веке, и раньше, и в советское время. Сейчас оно, правда, происходит в основном в медийном пространстве, может быть, не в тех масштабах, но тем не менее. Точно так же возрождается, как мне кажется, и соперничество России с Турцией – не жёсткое противостояние, а именно историческое соперничество, поскольку это части конструкции, которые преодолеть нынешние участники, по-моему, не в силах и не очень хотят.

Фёдор Лукьянов: «Не в силах и не очень хотят» – это с одной стороны многообещающие, с другой стороны немножко обречённо. Кто же мы друг другу на Ближнем Востоке, в Северной Африке? Там один спрут сцепился с другим, и не поймешь, где кончается один, начинается другой.

Андрей Бакланов: Вероятно, в области двухсторонних отношений самый интересный феномен – это наши отношения с Турцией, а не с США, европейцами, даже с Китаем. Ибо, как мне кажется, на наших глазах именно между Москвой и Анкарой рождается «циничная» модель отношений XXI века.

Фёдор Лукьянов: Моральный реализм привёл к настоящему цинизму.

Андрей Бакланов: Это следующий этап: сначала – реализм, прагматика, а теперь дело доходит до стадии цинизма.

Ранее имевшиеся в международных делах «тяжеловесные», всеобъемлющие отношения, которые назывались «союзническими» (всякого рода пакты, НАТО, Варшавский договор и так далее), – это уходящая фактура, реалии прошлого, ХХ века. Я думаю, что в XXI веке будет то, к чему мы сейчас пробуем идти вместе с Турцией: по одним направлениям (экономическим, например) мы по-партнёрски сотрудничаем, совместно строим какие-то объекты; по другим – в достаточно нейтральном плане обмениваемся информацией; по третьим – ищем возможность, чтобы найти компромисс и не рассориться совсем. Нам надо научиться делать так, чтобы каждый трек был параллелен и не зависел от других.

Конечно, нужно противодействовать попыткам турок приближаться к нам со своей военной инфраструктурой – это напрямую, в частности, касается Карабаха. Но с другой стороны, что из-за этого – все наши торгово-экономические связи сворачивать? Турки нам, конечно, не друзья и даже больше похожи на врагов, но не надо терминологически привязываться к этим традиционным понятиям прошлого времени. Сейчас с одним и тем же государством мы должны научиться вести совершенно разнообразные отношения.

Турки тоже только определяются со своим представлением о будущем. Они ещё будут, конечно, не раз менять вектор своих отношений с западными странами, присматриваться к ним.

Я думаю, что главные параметры и нашего взаимодействия определятся в будущем, но сегодня мы не должны закрывать те направления, по которым нам светит какая-то выгода. При этом мы не должны стесняться называть – хотя бы с глазу на глаз – всё своими именами, что, на мой взгляд, не часто сегодня бывает. Всё-таки мы ещё до конца не научились жесткости, а с турками дозированная, по-восточному хитрая жесткость должна быть. Некоторые элементы простодушия в отношениях со всеми странами, включая Турцию, мы до сих пор не изжили. Меня это очень печалит, и я думаю, что наш с вами долг – сделать так, чтобы наша политика была по-восточному мудрая и при этом настойчивая, а когда нужно – жёсткая. Чтобы не было легковерия, заставляющего потом сокрушаться – дескать, «кто бы мог подумать»?! Надо сначала думать, чтобы потом не сокрушаться.

Фёдор Лукьянов: Я согласен, что российско-турецкие отношения – это некий прообраз. Только вот прообраз чего?

Шота Апхаидзе: Вообще, прагматизм характерен для реальной политики, и российско-турецкие отношения тут не исключение. Турция физически не сможет стать союзником России, поскольку геополитические интересы и стратегии практически антагонистичны.

Насколько надежным ситуационным партнёром для России может быть Турция – вопрос дискуссионный. Судя по последним событиям – вряд ли. Сформированная в 2016 г. ось «Москва – Тегеран – Анкара» распадается, потому что эти три центра преследуют разные цели. И если интересы Ирана и России в чём-то совпадают, то Турция движется абсолютно в другую сторону.

Важно, что экономика Турции финансово очень привязана к западным институтам. Фактически она выстроена на западных инвестициях, а банковская система полностью привязана к Западу. Тот же Сулейман Демирель вроде бы осуществлял очень современную политику, создавая, можно сказать, турецкий модерн – в том числе и на Кавказе, вроде бы этим занимались и другие президенты Турции, но всё равно глубинная Турция оставалась всегда исламской. А это основной источник европейских страхов. Именно исламский фактор в первую очередь не позволил Европе интегрировать Турцию. Свою роль сыграли и экономические соображения – европейцы не хотели внутри себя создавать ещё одного конкурента в области сельского хозяйства, а Турция никогда бы не смирилась с ролью продовольственного рынка – такого, которым сейчас являются восточноевропейские страны (без учёта Польши). Стань Турция членом Евросоюза, она стала бы второй Польшей – или даже первой.

Но при всём популизме Эрдогана, при всей его реакционности и склонности заигрывать с религиозным экстремизмом, Запад очень активно использует это – его не смущает даже определённая «неуправляемость» Эрдогана. Запад не хочет отказываться от этого человека, потому что не хочет терять Турцию как стратегическую зону влияния НАТО.

Меня же, прежде всего, настораживает своего рода турецкий салафизм, который сегодня эксплуатирует Эрдоган. Он сумел смирить турецких националистов (пантюркистов) и радикальных исламистов в Турции. Он имплантировал эти две идеологии в стратегию современного неоосманизма. И под его контролем, под контролем его спецслужб сложился альянс турецкого – или даже интернационального – криминалитета, «Серых волков» с радикальными религиозными лидерами. Мне кажется, что это всё свидетельствует о том, что даже как ситуационный партнёр для России Эрдоган ненадёжен.

Фёдор Лукьянов: Года два-три назад группа в основном западных международников (я там один из России был) встречалась в Турции с разными турецкими важными людьми. Интересных разговоров было много, но меня тогда впечатлила та чудовищно острая обида, которая, видимо, шла от Эрдогана лично. Когда случилась попытка переворота в 2016 году, европейцы два дня выжидали. Было видно, что они надеялись, что его наконец как-нибудь ликвидируют и начнётся новая эпоха. Где-то на второй день, сквозь зубы, европейцы как бы поприветствовали то, что переворот не состоялся, а до этого висела тягостная пауза. И Эрдоган, по-моему, это запомнил – так что теперь это тоже будет фактором отношений.

Но всё же насчёт цинизма – будем мы с ними цинично взаимодействовать?

Павел Шлыков: Исходя из опыта последних двадцати лет, я, пожалуй, не соглашусь с Максимом Сучковым. Мне кажется, что «дети» – я имею в виду «Аккую», «Турецкий поток» – не так похожи на истории успеха, что могли бы составить фундамент двусторонних отношений на долгосрочную перспективу. «Аккую» – яркий пример того, как не надо вести себя с турками (о чём уже говорилось): если этот проект не будет реализован, то потери понесёт только российская сторона. «Турецкий поток» реализован на одну четверть, а теперь в среднесрочной, даже в краткосрочной перспективе может остаться без газа… Торгово-экономические отношения в целом – здесь отрицательная динамика, и более того, мы не можем достичь тех показателей, с которыми громогласно выступали Эрдоган и Путин ещё в середине 2000-х годов – 100 миллиардов. Это не истории успеха.

Но парадокс последних пяти лет на мой взгляд состоит в том, что прежний экономический (каким бы несовершенным он ни был) фундамент наших двусторонних отношений подменили другим – попытками вести очень трудный диалог по тем вопросам, где наши позиции не сходятся. Мы больше внимания уделяем не торгово-экономическому сотрудничеству, а проблемам Ближнего Востока, распространения терроризма, курдам, а сейчас в придачу к этому турки активно хотят добавить и военно-политическую ситуацию на Южном Кавказе.

Период семимесячной холодной войны 2015–2016 гг. отрезвил нас по отношению к Турции, но при этом вверг обе страны в совершенно другую реальность. И текущий Карабахский кризис, возможно, спровоцирует ещё одну революцию в российско-турецких отношениях, поскольку здесь наверняка не получится продемонстрировать ставшее традиционным со стороны России понимание турецких опасений в области безопасности, что так хорошо работало на Ближневосточном направлении и что, кстати говоря, парадоксальным образом сработало даже на ливийском направлении, где казалось бы, всё рушится.

Фёдор Лукьянов: А насколько турки упрямы? Каков ресурс гибкости?

Павел Шлыков: С одной стороны, они, конечно, упрямы. Я припоминаю реакцию европейцев после жёстких переговоров в контексте вступления в Евросоюз: «Это же невозможно: у нас дипломатические переговоры, а они ведут себя, как торговцы коврами!» – так министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн отозвался о делегации во главе с Эрдоганом. Но это реалии 2000-х годов. С другой стороны, есть письма Якова Захаровича Сурицы – это наш полномочный представитель во второй половине 1920-х и в первой половине 1930-х годов в Турции, один из наиболее талантливых и умных советских дипломатов того периода. Он писал, что турки демонстрируют удивительный прагматизм и рационалистичность: могут на время забыть свои обиды, обнулить какое-то предубеждение и попробовать начать выстраивать позитивные отношения с чистого листа.

Он говорил это об отношении Турции с Западом – ведь во время освободительной войны 1919–1922 гг. та воевала против Великобритании, Франции, Греции. А потом стала ориентироваться на Великобританию и Францию. На Лозаннской мирной конференции турки приняли именно британский вариант договора по проливам, а не советский, хотя британцы не отправляли им золото и оружие, как большевики. И этот врождённый прагматизм, который позволяет преодолеть такие застарелые обиды или забыть о ещё не заживших до конца ранах, тоже свойственен туркам.

Максим Сучков: Я не вижу никаких расхождений между тем, что я сказал и что сказал Павел. «Дети» – это продолжение метафоры «брака по расчёту». И «дети», действительно, проблемные – «Турецкий поток» заполняется азербайджанским и катарским газом, и труба действительно недозагружена. Но важнее другое.

Я думаю, что под многополярностью или полицентричностью мы, прежде всего, имеем в виду именно девестернизацию – и текущая ситуация с Турцией демонстрирует, что этот многополярный мир может быть и не очень нам удобен. Если это некий прототип будущего и если наша идея о снижении одностороннего доминирования американцев на общеглобальном коллективном Западе реализуется, то что будет после этого? Насколько нам будет сложно с этими игроками работать – с Турцией, Ираном?

А о перспективах российско-турецких отношений можно сказать словами упомянутого здесь Сулеймана Демиреля. Как-то он дал гениальную формулировку: “If you ask me to summarize Turkey’s situation in one word, I would say – it’s ‘good’, but if if you ask me to summarize Turkey’s situation in two words, I would say – it’s ‘not good’ ”. И это, мне кажется, блестяще описывает то, что происходит в российско-турецких отношениях: если одним словом – «хорошо», а если двумя – «не хорошо».

Фёдор Лукьянов: Максим Сучков поставил правильный вопрос, который надо обсуждать применительно не только к Турции, а шире: что означает сбывшийся многополярный мир. Хватит ли (используя замечательное предложение Андрея Глебовича) – нам всем цинизма, чтобы в нём комфортабельно устроиться? Я не уверен. Но это уже другая тема. Спасибо всем большое!

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 6 ноября 2020 > № 3564081 Андрей Бакланов, Федор Лукьянов, Алексей Муравьев, Максим Сучков, Павел Шлыков

О слушаниях в Верховном суде Великобритании по делу «Times Travel» в контексте неисполнения обязательств по еврооблигациям Украины, приобретенным Российской Федерацией

2-3 ноября с.г. в Верховном суде Великобритании состоялись слушания по делу компании «Times Travel»[1], затрагивающему вопросы, имеющие значение для решения по находящимся на рассмотрении Суда апелляциям России и Украины на решение Апелляционного суда Англии по иску в отношении еврооблигаций Украины, приобретенных Российской Федерацией за счет средств Фонда национального благосостояния в сумме 3 млрд. долл. США (далее – Облигации). В связи с указанными слушаниями Минфин России считает необходимым сообщить следующее.

Данный иск был подан компанией «The Law Debenture Trust Corporation plc», представляющей в соответствии с эмиссионной документацией Облигаций интересы Российской Федерации как единственного владельца Облигаций (далее – Трасти). В начале 2020 года Верховный суд Великобритании отложил принятие решения по иску России и предложил Трасти и украинской стороне представить свои позиции по правовым вопросам, рассматриваемым в деле «Times Travel». Обращение Суда к делу «Times Travel» связано с одним из доводов защиты Украины, согласно которому Облигации якобы были выпущены «под давлением России». Российская сторона в ходе разбирательства по указанному иску последовательно опровергала наличие какого-либо давления при выпуске Украиной Облигаций.

В ходе состоявшихся слушаний представитель Трасти отметил, что контракт (юридически обязывающее соглашение между сторонами) не может быть аннулирован на основании того, что он был заключен под давлением, если действия, якобы представляющие собой давление, носят законный характер в соответствии с английским правом, и что правовая доктрина так называемого «принуждения под угрозой совершения законных действий» или «законного принуждения» не может применяться, поскольку противоречит основополагающим принципам английского права. В случае применения такой доктрины суды были бы обязаны принимать решения по вопросам морали и социальным вопросам, которые должны разрешаться исключительно Парламентом Великобритании. Кроме того, Трасти было заявлено, что ни один английский суд никогда не признавал недействительными договоры на основании «законного принуждения», а дела, в которых договор признавался недействительным, были связаны с незаконными (неправомерными) действиями.

Вопрос применения в английском праве доктрины «законного принуждения» имеет значение для иска России в отношении Облигаций, поскольку в 2018 году Апелляционный суд Англии, рассмотрев апелляцию Украины на решение Высокого суда г. Лондона, обязывающее Украину погасить задолженность и выплатить проценты по Облигациям, пришел к выводу, что в соответствии с английским правом законные действия могут представлять собой давление. Однако позднее, в 2019 году, тот же суд при рассмотрении дела «Times Travel» ограничил роль доктрины «законного принуждения». На основании решения по делу «Times Travel» Верховный суд Великобритании определит, вправе ли Украина использовать аргумент о «законном принуждении» в рамках защиты по иску России в отношении обязательств Украины по Облигациям, по которым был допущен дефолт.

В связи с влиянием пандемии коронавируса на работу Верховного суда Великобритании сроки вынесения Судом вердикта как по делу «Times Travel», так и по иску России к Украине, являются неопределенными.

Минфин России рассчитывает, что Верховный суд Великобритании придет к выводу о невозможности применения в английском праве доктрины «законного принуждения», либо, в случае противоположного решения, подтвердит возможность ее применения исключительно в ограниченных обстоятельствах, не имеющих отношения к иску России по Облигациям. Ожидаем, что Верховный суд Великобритании сохранит непредвзятый профессиональный подход при рассмотрении данного дела и примет беспристрастное неполитизированное решение по его существу.

[1] Британская турфирма «Times Travel (UK) Limited» против авиакомпании «Pakistan International Airlines Corporation».

Русская Мечта звёздная

человеку тесно на Земле…

Александр Проханов

Если ясной осенней ночью, когда воздух прозрачен и чист, смотришь на звёзды, тебя охватывает множество самых разных переживаний. В первое мгновение, запрокинув лицо к этим разноцветным бриллиантам, жемчужным туманностям, едва заметным мерцаниям, ты испытываешь ни с чем не сравнимый восторг. Но чем дольше ты смотришь, чем глубже в звёздную даль погружается твой взор, чем больше ты стремишься в эту сияющую звёздами тьму, тем страшнее тебе становится. Ты испытываешь ужас от встречи с бесконечностью. Твой рассудок не в силах осознать эту бесконечность, и ты можешь сойти с ума. Но если ты одолеешь свой ужас и продолжишь смотреть в эти необъятные пространства Вселенной, ты вдруг почувствуешь небывалую радость, непередаваемое счастье, будто тебе открылось истинное устройство Вселенной, и это устройство прекрасно, наполнено любовью, благодатью. Пролетев через бесконечное количество вёрст, сквозь множество световых лет, ты вдруг очутился в раю, где одна любовь и нет смерти.

Что нас влечёт в эти космические дали? Что он, этот таинственный зов, который вдруг охватывает русского человека, и тот бросает насиженные места, пашни, домашний уют, любимых и близких и отправляется в загадочные странствия, не ведая ясной цели? Идёт за три моря, рискуя погибнуть и не дойти до заветной мечты, до волшебных чертогов, до несравненной красоты, до Беловодья, где нет зла, а лишь благодать. Этот очарованный русский странник из какой-нибудь тверской деревни идёт через Волгу к Уралу и дальше, минует Байкал, проходит уссурийские дебри, останавливается перед океаном. И одни идут дальше через океан — на другие континенты, а иные, остановившись перед бескрайностью океанских вод, поднимают глаза в небо и видят там млечные дороги, жемчужный звёздный путь… И тогда странник резко меняет свой маршрут и устремляется не вдаль, а ввысь. И теперь этот вечный зов связан с небом, с небесным чудом — с обетованной, существующей среди звёзд райской землёй.

Это чувство, этот восторг и это приближение тайны ощутил великий Кант, когда смотрел на звёзды и соединил нравственное чувство, присущее человеку, со звёздной бесконечностью, соединил совесть человеческую, которая объясняется присутствием в человеке Бога, с восторгом, когда, глядя на звёзды, человек приближается к божественному разуму, к небесному царству.

Космос обещает человеку бесконечность его пути и бесконечность его жизни, космос сулит ему бессмертие. Этому космическому бессмертию учил Николай Фёдоров, наш великий мистик, православный космист. Воскрешение из мёртвых, нисходящий на землю небесный рай, где нет смерти, бесконечно длящаяся человеческая жизнь, находящаяся в космической гармонии с деревом, цветком, другим человеком, с созданием рук человеческих, — это фёдоровское сознание является вершиной русских представлений о бессмертии, о цветущей вечности. Все православные иконы, все ангелы, благодатные святые, Господь Вседержитель, который смотрит на нас с церковного купола, из центра неба, Богородица, стоящая на небесах среди сияющих звёзд, синие церковные купола, усыпанные серебряными и золотыми звёздами, — всё говорит о космосе, о русской православной вере как восхитительной космической вере, обожествляющей мир, верящей, что в этом мире есть центр, сотворивший этот мир и следящий за этим миром своим ярым, любящим оком.

Космическое сознание, о котором проповедовали русские космисты, такие как Чижевский, Вернадский, Лев Гумилёв, это космическое сознание объясняет всё земное существование проявлением космических сил. Земная жизнь — это поцелуй божественного космоса. Космично дерево, которое своей вершиной питается солнечными лучами, а корнями пьёт соки земли, соединяя в своей кроне, в своих плодах земное и небесное. Дерево — это мост, ведущий от земли к небу и от неба к земле. Времена года с нашими русскими снегопадами, со сверкающими весенними ручьями, летним многоцветьем и осенними золотыми иконостасами — это дыхание космоса наших чудесных русских пространств.

Морские приливы и отливы, эти шумящие валы, гул которых можно слушать бесконечно, он совпадает с твоим дыханием, с ритмом твоего сердца, с твоей долгой и обожающей мыслью. Космическое сознание — это благоговение перед всем сущим, как земным, так и небесным, это знание того, что в каждом земном явлении — естественном или рукотворном — присутствует космос, а в космосе существует божественная обитель, в которой живёт Тот, чьё творчество ни на секунду не прекращается.

Русская литература космична, она добывает знания, которые ещё недоступны астрономам, она указывает астрономам то место на небесах, куда следует наводить телескоп. Русская литература задолго до космических полётов рассказывает нам о том, что "звезда с звездою говорит", что "спит земля в сиянье голубом". Пушкинское "там на неведомых дорожках следы невиданных зверей" — это о присутствии жизни в других мирах, в иных галактиках и вселенных. Это окликание той неведомой жизни, это приглашение её к диалогу, это любовь к тем, кого никогда не видел и, быть может, никогда не увидишь. Русская литература — это космический полёт, который совершает народ, а каждая православная молитва — это выход в открытый космос.

Есть понятие "гений места". Оно объясняет, почему в этом месте родился этот великий человек, старается объяснить, почему именно здесь, а не в ином месте, именно он, а не иной.

В Саратове появились на свет бесподобный скульптор Дмитрий Цаплин, таинственный художник Борисов-Мусатов, несравненный трагический Столыпин. Оттуда родом Николай Чернышевский, блистательный генетик Вавилов, актёр Борис Бабочкин. Саратовская земля дала миру космонавтов Сарафанова, Шаргина. Эта земля породила множество талантов, известных имён, которые вписаны в скрижали русской культуры, русской жизни и русской политики.

Почему это место порождает столько гениев? Саратов омывается великой Волгой — рекой русского времени, к которой пришло на водопой множество народов, множество эпох. На Волге родился первый русский царь из семейства Романовых. На Волге родился великий Ленин — создатель красного царства. На Волге — исторический центр мусульманского мира. На Волге — Сталинград, где свершилось мистическое чудо русской Победы над самым страшным злом — над демонами фашизма. Волга приносит в Саратов эти таинственные энергии текущего русского времени. С юга Саратов овеян дыханиями великой степи, жаром пустынь. Там в раскалённой солнечной мгле среди миражей живут люди Хазарии, люди дикой степи, кипчаки, скифы. А ещё южнее — великие цивилизации Ирана, Египта, Месопотамии. И на этот волжский степной саратовский ландшафт, где проживает множество народов, из неба, из звёзд брызгают таинственные лучи, эти гумилёвские плодоносящие силы, которые зажигают в народе небывалое творчество, сотворяют неповторимых гениев. Недаром великий Цаплин выточил из дерева сверкающую, как стекло, фигуру, воздевшую руки в небо так, как складывает руки пловец, перед тем как нырнуть в глубину, и назвал эту скульптуру "Космос".

Но помимо "гения места" существует "гений времени", когда само время начинает вдруг плодоносить, словно на землю, на всю её огромность пролился небесный дождь и всколосил поразительные таланты, поразительные научные и культурные силы.

Серебряный век. Там одновременно писали поэты Николай Гумилёв, Пастернак, Есенин, Хлебников, Ахматова и Цветаева, Брюсов и Бальмонт — поразительная культура, которая расцвела одномоментно, как луг после дождя.

Или сталинские наркомы — это потрясающее племя людей, которые сумели создать и сохранить грандиозную державу между трёх океанов. Это люди-великаны, которые сумели построить заводы, запустить в небо самолёты, возвести новые города у кромки ледовитых морей и в раскалённых пустынях. Они сумели во время войны перебросить индустрию с оккупированных западных территорий на восток и создать там небывалые по силе и мощи танки, самолёты, орудия. Тогда великанами были не только наркомы, но и весь народ, великаном был Иосиф Сталин, ибо Советский Союз, строил ли он города и заводы, сражался ли под Москвой и Сталинградом, на Курской дуге, был государством мечты, государством, грезящим Царствием небесным, желавшим свести это царство на землю.

Сразу после войны, когда города ещё лежали в руинах, не успели осесть могилы над телами миллионов погибших, Сталин велел строить по всем городам планетарии. Он хотел, чтобы люди, во время войны глядевшие только в землю, рывшие могилы или окопы, подняли головы и смотрели на звёзды. Народ, перенёсший столько несчастий, должен был находить исцеление в звёздных садах.

В Советском Союзе эта космическая мечта воплощалась в маршах энтузиастов, в марше авиаторов, а также в полёте Гагарина, который был не просто военный лётчик, а для нашего народа, да и для мира он был ангел небесный.

Помимо этого волшебного метафизического космоса существует космос как объект познания, космос, куда устремляется исследовательская мысль, космос, в котором учёные стараются отыскать ещё не существующие законы мироздания, изучают космос и его таинственную серую или тёмную материю как кладезь огромных будущих знаний. Там будут открыты тысячи квантовых теорий, будет найдена драгоценная формула, которой Эйнштейн посвятил всю свою жизнь, формула единого поля, и не только электромагнитного или гравитационного, а поля человеческой веры, человеческого творчества. Быть может, там, в этой тёмной материи, присутствует мир, построенный по законам геометрии Лобачевского. Или, может быть, этот мир и есть загадочный мир Миньковского, который постигается не воображением, не разумом, а только математической формулой. Быть может, там мы получим отгадку, что же такое этот загадочный символ: квадратный корень из минус единицы. Быть может, в этот мир тёмной материи проникнет не разум, не слово, а только цифра, только новая математика. Быть может, сегодняшняя цифровая революция — не только для управления заводами, не только для новых систем связи, а это инструмент познания таинственных миров, где бессилен трёхмерный человеческий разум. Быть может, цифра — это прелюдия для грандиозной экспансии, которую осуществит человечество в далёкий космос.

Космос — это место человеческой экспансии. Человеку тесно на земле, и он высаживается на Луне, мечтает высадиться на Марсе и на Венере. Он хочет жить везде, и быть может, сложится когда-нибудь лунное государство, которое получит статус государства самостоятельного, суверенного, и быть может, отделение Луны от Земли будет не просто геологическим актом, а актом юридическим или даже военным. Можно представить себе борьбу Луны и лунного государства за независимость, как это было в Штатах, которые завоёвывали независимость, отделяясь от Англии. И не преподают ли уже сегодня в академии Генерального штаба тактику ведения лунных войн, методы обороны Кратера Архимеда, высадку десантов в районе Моря Дождей, создание укрепрайона на Болоте Эпидемий..?

Космос несёт на Землю жизнь, космос говорит нам о красоте, о бессмертии, о благе. А что мы несём в космос? Мы превратили ближний к Земле космос в космическую помойку. Мы хотим поставить на орбитах разрушительные лазерные станции, которые сулят Земле погибель. Космос даёт нам добро, а мы несём в космос зло. И неизбежно возникновение космической экологии, появление космического Гринпис, иначе Вселенная может рассердиться и послать на нас огромный метеорит, который покончит с заблудшим, утратившим космическую мечту и веру человечеством.

Я помню старый тополь, который рос у моей избы. У него были странные ветви, они напоминали колесо. Когда я выходил ночью под звёзды, видел, как этот тополь вращается, черпает своими ветвями звёзды, создаёт в небе удивительной красоты и силы звёздный вихрь. Этот тополь управлял полётом звёзд, этот тополь был космическим древом, древом познания добра и зла. Подобно мне, в нашей русской несусветной дали выходил под эти же звёзды наш великий помор Михайло Ломоносов, взирал восхищёнными глазами на сверкание ночных небес и шептал:

Открылась бездна, звезд полна.

Звездам числа нет, бездне — дна.

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 6 ноября 2020 > № 3558189 Александр Проханов

В Шанхае прошла церемония открытия 3-го Китайского международного импортного ЭКСПО

Торжественная церемония открытия 3-го Китайского международного импортного ЭКСПО прошла накануне в конгрессно-выставочном центре Шанхая. Председатель КНР Си Цзиньпин приветствовал участников выставки в программном видеообращении, трансляция которого состоялась на церемонии открытия CIIE.

В церемонии открытия выставки принял участие вице-премьер Госсовета КНР Хань Чжэн. Он обошел выставочный зал и пообщался с руководителями компаний, участвующих в CIIE. Хань Чжэн отметил, что Китай является огромным рынком с самым высоким потенциалом в мир и приглашает предприятия всех стран активно осваивать этот рынок и использовать его возможности.

В CIIE 2020 года принимают участие около 70% предприятий, представленных в списке крупнейших компаний мира Global 500. Например, сразу семь ведущих автомобильных брендов мира экспонируют здесь свою продукцию.

Открытие CIIE доказывает, что Китай может принимать у себя глобальные мероприятия даже на фоне пандемии. В этом году выставочная площадь была расширена на 60 тыс. кв.м., до 360 тыс. кв.м. В CIIE принимают участие 2600 компаний из 124 стран. Ожидается, что количество посетителей превысит 400 тыс. человек.

Несмотря на напряженные отношения Китая и США, количество компаний из этой страны не уменьшилось. В CIIE также принимают участие 200 австралийских компаний, 100 брендов из Великобритании и 80 компаний из Франции. Ранее мы писали, что в выставке будут участвовать около 10 российских экспортеров.

Как сообщает CCTV, 29 экспонентов CIIE уже подписали контракты на участие в 4-й Международной выставке импортных товаров, которая пройдет в Шанхае с 5 по 10 ноября 2021 года. Как и на 3-й, в 4-й CIIE будет 6 выставочных зон: зона торговли услугами, автомобильная зона, зона оборудования, зона потребительских товаров, зона товаров для здравоохранения и зона продуктов питания и с/х продукции.

Международный бизнес Почты России будет развивать Георгий Аликошвили

Заместителем генерального директора АО "Почта России" по международному бизнесу назначен Георгий Аликошвили. В новой должности он будет развивать сотрудничество Почты России с крупнейшими глобальными e-com игроками и усиливать присутствие компании на международном логистическом рынке.

До прихода в Почту России Георгий в течение семи лет руководил группой компаний Pony Express. С 2017 по 2020 год он возглавлял агентство "Роспечать". С 2012 по 2013 год Георгий был главным исполнительным директором компании "Мостакси", а до этого работал на руководящих должностях в различных компаниях в сферах страхования, инвестиций и консалтинга.

Георгий Аликошвили закончил Московский Государственный Технический Университет им. Баумана, имеет степень MBA.

Георгий Аликошвили: "Международный почтовый обмен в этом году переживает серьезную турбулентность и задача всех крупных логистических компаний – быстро реагировать и перестраивать механику своей работы иногда в считанные дни. В случае с Почтой России этот процесс идет параллельно с общей трансформацией компании, что в какой-то степени даже удобно – мы можем сразу конфигурировать новую международную стратегию учитывая и опыт, наработанный за время пандемии. Уже сейчас мы понимаем, что Почта будет работать в направлении трансграничной контейнерной перевозки коммерческих грузов, будем выходить на международном рынке в премиальный сегмент доставок, выстраивать Интегрированное end-2-end решение от иностранного продавца до российского покупателя с единым центром ответственности".

В последние годы Почта России активно развивает международное направление бизнеса. Офисы компании на сегодняшний день открыты в Китае и Германии, в Финляндии и Великобритании действуют места обмена почтой. По данным ФТС, Почта России занимает 96% трансграничного рынка. По итогам 2019 года выручка Почты России от международного бизнеса выросла на 40% по сравнению с 2018 годом и составила 36 млрд руб. Общее количество импортных посылок и EMS в 2019 году выросло на 6% и составило 3,6 млн шт.

Блокчейн-технологии могут обеспечить рост мировой экономики на $1,76 трлн к 2030 году

Согласно новому аналитическому исследованию, проведенному PwC, блокчейн-технологии могут обеспечить рост мирового ВВП на $1,76 трлн в ближайшие 10 лет.

Этот вывод содержится в отчете PwC "Время доверять: причины на триллионы долларов, чтобы посмотреть на блокчейн по-новому" (Time for trust: The trillion-dollar reason to rethink blockchain), в котором оценивается, каким образом сейчас используется блокчейн-технология, а также какое влияние блокчейн может оказать на мировую экономику. В отчете анализируются пять основных сфер применения блокчейн-технологии, ранжированные исходя из возможностей получения экономической выгоды.

Отслеживание и мониторинг товаров и услуг, которые стали новой приоритетной задачей многих компаний при управлении цепочками поставок во время пандемии COVID-19, имеют самый большой экономический потенциал ($962 млрд). Блокчейн-технологии имеют широкий круг применения. Они могут быть полезны компаниям различных отраслей от тяжелой промышленности до индустрии моды в качестве ответной меры на повышенное внимание со стороны общественности и инвесторов к вопросам социальной и экологической ответственности и этики выбора поставщиков.

Блокчейн-технологии могут применяться для осуществления платежей и оказания финансовых услуг, в том числе с использованием цифровой валюты, или для расширения доступа к финансовым услугам посредством трансграничных платежей и переводов ($433 млрд).

Данные технологии могут использоваться для управления идентификационной информацией ($224 млрд), включая персональные идентификаторы, данные о профессиональной квалификации и сертификаты, для целей пресечения недобросовестных действий и выявления мошенничеств.

Блокчейн-технологии могут быть задействованы для заключения договоров и разрешения споров ($73 млрд), а также для привлечения клиентов ($54 млрд). Кроме того, применение блокчейна в программах лояльности расширяет его возможности для использования в государственном и частном секторах.

Успех блокчейн-технологий будет зависеть от благоприятного нормативно-правового климата, бизнес-экосистемы, готовой использовать новые возможности технологии, и от подходящей отраслевой структуры.

Из всех континентов Азия, скорее всего, получит наибольшие экономические выгоды от блокчейн-технологий. Что касается отдельных стран, то максимальную потенциальную чистую прибыль от блокчейна могут получить Китай ($440 млрд) и США ($407 млрд). Другие пять стран, в частности Германия, Япония, Великобритания, Индия и Франция, также могут получить чистую прибыль свыше $50 млрд.

Однако прибыль каждой страны будет отличаться. Например, такие страны, как Китай и Германия, где экономика сосредоточена на производстве, получат наибольший положительный эффект от применения блокчейн-технологий для целей установления источников происхождения и отслеживания товаров и услуг, а США – от использования блокчейн-технологий для целей секьюритизации и осуществления платежей, а также для управления идентификационными и квалификационными данными.

Что касается отраслей экономики, то наибольшую выгоду, как ожидается, получит сектор государственного управления, образования и здравоохранения. По мнению PwC, эти отрасли извлекут выгоду в размере примерно $574 млрд к 2030 г., используя преимущества блокчейн-технологии в области управления идентификационными и квалификационными данными.

Кроме того, сильно выиграет сектор оказания бизнес-услуг, СМИ и коммуникаций. А такие отрасли, как оптовая и розничная торговля, производство, строительство, смогут получить выгоду от использования блокчейн-технологий при привлечении клиентов и выполнении требований об установлении источника происхождения и отслеживании товаров.

Возможность рассмотрения вопроса об использовании блокчейн-технологий в рамках будущей стратегии организаций подтверждается исследованием мнения руководителей компаний, проводимым PwC, согласно которому две трети руководителей компаний (61 %) считают, что цифровая трансформация основных бизнес-операций и процессов будет одной из трех приоритетных задач по мере того, как организации будут восстанавливать свою деятельность после пандемии COVID-19.

В отчете также содержится предупреждение о том, что в случае реализации экономического потенциала блокчейн-технологий необходимо обеспечить управление затратами на электроэнергию. Растущий бизнес и действия, принимаемые правительствами по борьбе с изменением климата, включая достижение нулевого уровня выбросов, означает, что организациям следует рассмотреть новые модели для консолидации и обмена инфраструктурными ресурсами в целях уменьшения зависимости от традиционных центров данных и сокращения общего энергопотребления, связанного с использованием технологий.

Компания AstraZeneca намерена в этом году приступить к проведению в Китае клинических исследований своей вакцины от коронавирусной инфекции, сообщает Reuters.

Для производства вакцины в Китае AstraZeneca заключила договор с Shenzhen Kangtai Biological Products. По условиям соглашения, китайская сторона обеспечит к концу этого года производственные мощности для выпуска не менее 100 млн доз вакцины AZD1222.

Экспериментальная вакцина AstraZeneca уже проходит испытания в других странах, ожидается, что данные этих испытаний будут получены уже в этом году. В случае получения убедительных результатов вакцина будет зарегистрирована в большинстве стран. В Китае одобрение вакцины ожидается к середине 2021 года после получения убедительных данных испытаний безопасности I и II фаз, проведенных в Китае, а также зарубежных испытаний III фазы.

Медный дом

Foster+Partners спроектировали офис для крупной российской компании

В центре Екатеринбурга выросло необычное здание, напоминающее формой кристаллическую решетку. Это новый офис Русской медной компании, спроектированный знаменитым архитектурным бюро Foster+Partners. Стоит отметить, что бюро разработало в России несколько проектов, но штаб-квартира РМК — первый, который удалось реализовать. Как отметил руководитель службы дизайна бюро Люк Фокс, здание уникально по многим параметрам. При его проектировании архитекторы и инженеры не использовали стандартных решений. Представитель бюро отметил также, что в работе над проектом активное участие принимали дизайнеры из Екатеринбурга.

Высота здания, рассчитанного на 450 сотрудников, составляет 87,5 м, общая площадь — 18500 кв. м (13500 кв. м — офисная часть, 5000 кв. м — паркинг). В офисе 15 этажей. Высота первого этажа — 12 м, остальных — по 5 м. На первом этаже расположен холл, на двух последних — большой конференц-зал, кабинеты руководителей компании, несколько переговорных комнат и вспомогательных помещений. На оставшихся двенадцати этажах обустроены кабинеты сотрудников. Среди офисных этажей каждый нечетный — антресольный, поэтому в здании шесть двухэтажных рабочих пространств. На первом уровне антресольного этажа кабинеты на шесть человек, на втором кабинеты (чуть поменьше) еще на четверых. Внутри здания — закрытое атриумное пространство с высокими панорамными окнами и «парящей» лестницей. Благодаря этому не возникает ощущения замкнутости и давления потолков и стен.

В свое время Норман Фостер предложил отойти от традиционной кабинетной планировки и спроектировать офис в формате оpen space. В работе над проектом «Медного дома» Foster+Partners пошли еще дальше и разработали уникальные двухуровневые офисные модули. Здание «сложено» из 176 модулей в вертикальной части плюс 10 модулей на кровле (зенитные фонари). Вес модулей составляет от 8 до 15 тонн. Каждый модуль — цельное автономное пространство для определенного отдела компании. Рассадку сотрудников и формирование этих отделов продумывало бюро Foster+Partners. Между линиями кабинетов расположена зона ожидания — пространство с мягкими диванами, авторскими светильниками и стойкой ресепшена.

Во внешней и внутренней отделке «Медного дома» широко использовалось стекло. Благодаря этому дневной свет беспрепятственно проникает внутрь здания. Огромные стеклопакеты в элегантном стальном обрамлении специально заказывали в Италии.

Отдельно стоит сказать о том, как создавался каркас здания из белого «архитектурного» бетона. «Идея использовать монолитный бетон появилась, когда была разработана визуальная концепция фасада, — рассказала один из архитекторов проекта, младший партнер Foster+Partner Дина Тимарцева. — Мы поняли, что граненые формы здания будут прослеживаться как снаружи, так и внутри, поэтому решили остановиться на бетоне, с помощью которого эти формы можно создавать. Для создания нужного нам бетона местный подрядчик даже организовал отдельную производственную линию». А для того чтобы материал обрел необходимые для конструктива прочность и другие нужные характеристики, пришлось много экспериментировать с наполнителем. Белый бетон намного дороже, чем обычный, но зато его не нужно штукатурить, закрывать или красить. Кроме того, это очень теплоемкий материал, что способствует созданию благоприятного микроклимата внутри помещения.

В отделке фасада использовались панели из нержавеющей стали, окрашенной в цвет меди. Этот же цвет использовался и во внутреннем дизайне. Краска для этого была разработана специально для проекта и запатентована под названием «рози голд». В солнечном свете она дает насыщенный медный цвет.

Цитата в тему:

Глава Русской медной компании Игорь Алтушкин:

«Современный облик Екатеринбурга развивается благодаря новым градостроительным проектам. В них проявляется актуальная культура, новый уровень взаимодействия человека и городской среды. Мы постарались, чтобы штаб-квартира РМК стала точкой притяжения и еще одной визитной карточкой Екатеринбурга»

№44 06.11.2020

Автор: Владимир ТЕН

ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ О РЕЗУЛЬТАТАХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ СПРОСА НА АВТОМОБИЛИ ПО ИТОГАМ 10 МЕСЯЦЕВ 2020 ГОДА

По состоянию на 25 октября 2020 года при государственной поддержке спроса в России было продано в общей сложности более 220 тысяч автомобилей:

• 172350 машин по программе «Льготного автокредитования» (объем господдержки - 16,4 млрд руб.);

• 46428 машин по программе «Льготный лизинг» (объем господдержки – 11,3 млрд руб.);

• 1790 машин по программе субсидирования газомоторной техники (объем господдержки - 394 млн руб.).

По новым для 2020 года направления льготного автокредитования – для работников государственных медучреждений и программе скидок при сдаче старого авто в трейд-ин – было продано более 2600 машин и более 19 тысяч машин соответственно.

Из марок автомобилей наибольшей популярностью пользовались машины марки «LADA» (более 64,5 тысяч), Hyundai (33,8 тысяч) и KIA (25,6 тысяч).

В программах участвуют 25 российских кредитных организаций, 58 лизинговых организаций.

Эти данные наглядно показывают, что меры государственной поддержки оказывают значительный положительный эффект на спрос на автомобили. Сейчас Россия занимает четвёртое место среди автомобильных рынков Европы после Германии, Великобритании и Франции. Важно отметить, самые продаваемые в России модели автомобилей, произведены на территории нашей страны. Минпромторг России планирует и в будущем году активно поддерживать российских автопроизводителей – отметил заместитель Министра промышленности и торговли РФ Александр Морозов

Мировая энергетика ждет «заморозков»

Вторая волна карантинных ограничений как цунами уже прокатилась по Старому и Новому свету. Она успела вогнать в депрессию нефтяной рынок и, как следствие, российскую валюту. И это только начало! Экономисты и политологи пока еще не успели просчитать, во что могут «влететь» новые локдауны. Утешает только одно: любые новые ограничения — это повторение пройденного весной карантина, поэтому и адаптация к ним должна пройти легче.

Верить в лучшее, готовиться к худшему

В российском Минэнерго уже отметили тот факт, что восстановление мировой экономики и спроса на нефть идет трудно, на рынке много неопределенностей, но новые масштабные локдауны в Европе мягче весенних. Такое мнение высказал глава Министерства энергетики России Александр Новак на открытии 7-го заседания Энергодиалога Россия-ОПЕК.

Замминистра энергетики Павел Сорокин в свою очередь заявил, что Минэнерго РФ не видит причин, по которым цены могут упасть опять до $10 за баррель. Тем не менее, 2 ноября в Минэнерго состоялось совещание с топ-менеджерами нефтяных компаний, где обсуждались перспективы отказа от увеличения добычи нефти с 1 января 2021 года, а ведомство предложило вариант продления действующих ограничений по нефтедобыче еще на три месяца.

Косвенно это подтвердили и источники Wall Street Journal, которые рассказали, что Саудовская Аравия и другие члены ОПЕК рассматривают возможность увеличения объемов сокращения добычи нефти на фоне ухудшения ситуации с распространением коронавируса. Большинство опрошенных «НиК» экспертов также указывают, что ситуация на мировом рынке энергоносителей сложная, поэтому продление сделки ОПЕК+ может стать важнейшим фактором поддержки данного сектора.

Ситуация развивается по плохому сценарию

Директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов считает, что повторные локдауны, вызванные пандемией, свидетельствует о том, что сбывается пессимистический сценарий развития ситуации: «По моему мнению, риск периодического усиления эпидемиологической ситуации будет сохраняться до массовой вакцинации населения в мировом масштабе. Ключевым последствием обострения эпидемиологической ситуации в ЕС и США станет ослабление темпов восстановления мировой экономики. Наш институт прогнозирует, что мир выйдет на докризисные показатели потребления жидких углеводородов не ранее 2023-24 года», — указал эксперт.

Он уверен, что в этой ситуации сложно ожидать резких позитивных ценовых тенденций на нефтегазовом рынке: «Скорее, можно предположить, что цена на углеводороды будет смотреть на спрос и сделку ОПЕК+.

Если сделка выдержит испытание временем и в 2021 году продолжится, то можно ожидать медленного восстановления цен на нефть.

В случае прекращения существования ОПЕК+, а также в условиях медленного восстановления спроса стоит готовиться к новым непредсказуемым обвалам цен», — пояснил Громов.

По мнению эксперта, нефтяным экспортерам не стоит возлагать большие надежды на Китай: «Хотя КНР и демонстрирует идеальную модель противостояния коронавирусу, но Китай — это только 20% мирового потребления нефти, и этого недостаточно для реанимации мирового рынка углеводородов. Для России было бы выгодно, чтобы восстановление спроса шло в ЕС и США, так как китайский локдаун затронул мировую экономику в первом квартале, в ЕС и США локдауны длились дольше и сейчас вводятся новые ограничения. В таких условиях восстановление спроса идет крайне медленно, и есть даже риск остановки положительной тенденции», — подчеркнул Громов.

Человек ко всему привыкает

Независимый эксперт Вячеслав Мищенко напомнил, что в первую волну короновирусных ограничений на рынок нефти влияло сразу несколько факторов: «Неожиданная, пугающая всех волна заражений неизученным коронавирусом. Это психологический фактор. Второй фактор — это срыв сделки ОПЕК+. Он по времени совпал с началом пандемии.

Кроме того, сыграло свою роль и провокационное поведение Саудовской Аравии, которая выступала с заявлениями о дополнительных скидках на нефть. Все это привело к минусовой цене на «черное золото», — пояснил эксперт.

Он напомнил, что ситуация начала выправляться после того, как была заключена вторая сделка ОПЕК+: «По мнению покупателей российской нефти, сделка ОПЕК+ действительно поддержала спрос. Она его выровняла и привела рынок в состояние, когда нефть марки Urals стала торговаться с премией к маркерному сорту Brent. На данный момент мы видим стабильные поставки российской трубопроводной нефти как на западном, так и на восточном направлениях», — заметил Мищенко.

По его словам, вторая волна локдаунов только началась, и надо посмотреть, как долго она продлится: «Тем не менее, мне кажется, что вторую волну сравнивать с первой по силе удара на экономику нельзя. Великобритания как рынок сбыта российской нефти нас не очень интересует, поэтому их локдаун с точки зрения реализации российской нефти не важен. Франция и Испания тоже не являются ключевыми рынками для российской нефти. Нас может интересовать Италия, Турция, Северо-Западная Европа в рамках Северного моря (порты Амстердам-Роттердам-Антверпен). Там все работает нормально в штатном режиме. В Германии также бизнес продолжает функционировать. Конечно же, страдают авиационные перевозки, ключевые страны пока не восстановили туристическое сообщение. Но перемещение на машинах никто не запрещал. Причем локдаун подразумевает даже рост спроса на моторное топливо, поскольку люди предпочитают ездить на личном автотранспорте», — указал Мищенко.

Американские выборы страшнее карантина

Руководитель информационно-аналитического центра «Альпари» Александр Разуваев уверен, что всякая пандемия меркнет по сравнению с влиянием на мировую экономику и нефтяной рынок выборов в США: «Если остается Трамп, американский рынок акций вырастет, и для России уйдут риски новых санкций. Поэтому в случае отсутствия совсем уж жесткого карантина при Трампе мы увидим 70-72 рубля за доллар. Это вполне возможный сценарий. Если же придет Байден, то будет все плохо. Во-первых, произойдет снятие или смягчение санкций против Ирана. Перспектива роста персидской нефти может иметь очень сильно влияние, нефть упадет до $20-25 за Brent. Кроме того, новые санкции против России могут коснуться облигаций федерального займа (ОФЗ), доля иностранцев в них — 26%. Третий риск — это распродажа на всех развивающихся рынках.

Если будет Байден, санкции и нефть по $25 за баррель, то, скорее всего, мы увидим 100 рублей за доллар», — резюмировал аналитик.

Пандемия и климат

Стоит отметить, что у экспертов пока нет единого мнения относительно того, будет ли меняться структура мировой энергетики после выхода из нынешнего кризиса. Есть мнение, что пандемия запустит необратимый процесс перехода на низкоуглеродные технологии. Согласно другой точке зрения, экономические проблемы и дешевая нефть только отсрочат эру возобновляемых источников энергии (ВИЭ).

Алексей Громов напомнил, что многие страны в рамках заявленных программ по преодолению последствий коронавируса сообщили о своем намерение делать ставку на низкоуглеродное развитие:

«Для стран-импортеров углеводородов коронавирус стал „спусковым крючком“ ускорения низкоуглеродной трансформации энергосектора.

Напомню, что Еврокомиссия уже заявляла в декабре 2019 и январе 2020 о европейском Зеленом пакте, который предполагает достижения ЕС углеродной нейтральности к 2050 году. В сентябре на Генассамблее ООН руководитель КНР сообщил что Китай также планирует достичь углеродной нейтральности к 2060 году. Если подобные заявления делаются на таком уровне, это означает, что страны действительно готовы проводить реальную политику по серьезной трансформации своей энергетики в пользу ВИЭ и в течение ближайших десяти лет мир достигнет пика спроса на углеводороды», — рассказал Громов.

Эксперт отметил, что России в данной ситуации предстоит сложный и болезненный период, связанный с перспективами сжатия рынка углеводородов: «Лучше было бы нам за ближайшие годы осуществить перезагрузку наших энергетических взаимоотношений в международном плане. России необходимо предложить миру свой вклад в концепцию низкоуглеродного развития», — резюмировал Громов.

Вячеслав Мищенко, напротив, уверен, что «зеленая энергия» только тогда становилась общественно привлекательной, когда цены на ископаемое топливо были запредельно высокими: «Нефть под $160 за баррель, газ под $500 за 1000 кубометров. Тогда европейский рынок начинал активно развивать проекты ВИЭ.

Но при нефти в $30-40 за баррель никакой экономической целесообразности в ВИЭ нет.

К тому же у государств в условиях пандемии ресурсы тратятся не на «зеленые тарифы», а на спасение населения. Эпидемия наоборот отсрочит темпы реализации «зеленых программ», — указал эксперт.

Кстати, так совпало, что именно 4 ноября Соединенные Штаты официально выходят из Парижского соглашения по климату. Об этом намерении президент США Дональд Трамп уведомил ООН еще до пандемии в 2019 году, а сейчас произошел официальный выход из соглашения. Однако какой будет климатическая повестка в США, можно будет узнать только после оглашения официальных итогов президентских выборов в этой стране.

Екатерина Вадимова