Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Пробил крышу: в Калифорнии рухнул истребитель F-16

Названа причина крушения F-16 в Калифорнии

Иван Апулеев

Истребитель ВВС США F-16 разбился возле резервной авиабазы «Марч», врезавшись в склад с ящиками и поддонами. Пилот успел катапультироваться, приземлился на взлетно-посадочную полосу и был госпитализирован.

Американский истребитель F-16 потерпел крушение возле резервной авиабазы «Марч» в Калифорнии. Как сообщает телеканал ABC, самолет врезался в склад с ящиками и поддонами. Шериф округа Риверсайд сообщил в своем твиттере, что пилот успел катапультироваться и приземлился на взлетно-посадочной полосе, передает ФАН.

Впоследствии летчик был госпитализирован, его состояние не уточняется.

Падая, самолет пробил крышу здания. В находящемся на бульваре Ван-Бурен складе в момент крушения людей не было, на земле никто не пострадал. При этом на борту разбившегося истребителя находились боеприпасы, однако вспыхнувший пожар был оперативно потушен.

Причиной аварии стала неисправность гидравлической системы F-16.

В начале апреля истребитель F-16 Военно-воздушных сил Нидерландов получил серьезные повреждения после того, как подбил сам себя. По данным издания Nederlandse Omroep Stichting, два военных самолета открыли огонь из авиационных пушек, в результате чего один из них пострадал от собственного выстрела: у него оказался поврежден корпус, а осколки боеприпаса попали в двигатель. Пострадавших в результате инцидента нет. Пилот сумел посадить поврежденный самолет на территории военного полигона «Влиорса».

Американские военные самолеты регулярно терпят крушения по всему миру. В апреле 2019 года новейший истребитель F-35 Сил самообороны Японии, сделанный в США, разбился в районе Тихого океана.

«К сожалению, мы вынуждены признать, что самолет разбился примерно в 135 км от префектуры Аомори. Мы выясняем причины случившегося. Находившийся на борту пилот пока не найден, поиски продолжаются», — сообщил глава министерства Такэси Ивая.

Он рассказал, что участники поисково-спасательной операции обнаружили на месте падения самолета несколько фрагментов его фюзеляжа. Пилот пропал без вести.

Истребитель-бомбардировщик пятого поколения F-35, способный нести ядерные боеголовки, спроектирован по технологии «стелс». Помимо США его производят также Австралия, Великобритания, Дания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия и Турция. Программа создания Lockheed Martin F-35 Lightning II является самой дорогостоящей за всю историю производства оружия: на нее Вашингтон потратил около $1,5 трлн, превысив первоначально запланированные разработчиками расходы на сотни миллиардов долларов. Но даже это не способствовало соблюдению намеченного скора введения самолета в эксплуатацию: истребитель ввели в строй на семь лет позже, чем предполагалось.

К тому же, выяснилось, что стоимость не гарантирует качество. В июне 2017 года полеты этих истребителей были временно приостановлены из-за жалоб летчиков на появление симптомов кислородного голодания.

В начале декабря 2018 года истребитель ВВС США Hornet F/A-18 и самолет-заправщик KC-130 столкнулись над Японским морем.

Пятеро американских военных пропали без вести, еще один морской пехотинец был обнаружен живым. Впоследствии его эвакуировали на базу Ивакуни. Тело второго морпеха было найдено спустя 10 часов после столкновения в открытом море, его доставили на японский военный корабль. Высокопоставленный офицер Сил самообороны Японии заявил агентству Reuters, что инцидент произошел посреди ночи во время дозаправки.

В ноябре 2018 года еще один истребитель-бомбардировщик ВМС США F/A-18 рухнул в море в районе японского острова Окинава в Тихом океане. Оба пилота катапультировались и были впоследствии спасены. Причиной падения стали проблемы с двигателем. Крушение произошло в 300 км от острова Китадайто. Самолет совершал тренировочный полет с палубы атомного авианосца USS Ronald Reagan. В конце октября вертолет ВМС США MH-60 «Морской ястреб» упал на палубу атомного авианосца, находившегося в плавании в Филиппинском море.

Другой инцидент произошел в ноябре 2017 года — самолет ВМС США C-2А Greyhound, входящий в авианосную группу «Рейгана», упал в Филиппинском море с 11 моряками на борту. Восемь членов экипажа были спасены, трое погибли.

В сентябре 2016 года военный самолет США McDonnell Douglas AV-8B Harrier II потерпел крушение также у японского острова Окинава, после вылета с базы Кадэна, сообщил телеканал CNN со ссылкой на сотрудника японской береговой охраны.

Ушли в конфронтацию: что делят Меркель и Макрон

СМИ заподозрили раскол в отношениях Меркель и Макрона

Александр Братерский

Франция начинает председательствовать в Совете Европы — международном институте, который, как задумывали его основатели, укрепит единство европейских стран. Для Эммануэля Макрона это не только возможность провести свою повестку, но и укрепить отношения с канцлером Германии Ангелой Меркель, которые пока не складываются. Оба лидера борются за свое видение будущего Европы и откровенно признаются, что между ними немало разногласий.

Президент Франции Эммануэль Макрон ранее дал понять, что видит французское председательство в Совете Европы, которое начинается 17 мая, как возможность не только укрепить европейские институты, но и использовать его для продвижения своей европейской повестки.

Напутствуя президента Франции, председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер напомнил его собственную речь в Страсбурге в апреле 2018 года. В ней французский лидер говорил о защите европейских ценностей в преддверии выборов в Европарламент.

«Я не хочу принадлежать к поколению лунатиков, — к тем, кто забыл собственное прошлое», — говорил Макрон.

Под этими патетическими словами, возможно, могла подписаться и канцлер Германии Ангела Меркель, однако, несмотря на сходство позиций двух стран, оба политика все больше спорят друг с другом.

В недавнем интервью германской прессе Меркель рассказала, что она и Макрон часто «сражаются по политическим вопросам». В свою очередь, Макрон охарактеризовал отношения двух стран как «продуктивную конфронтацию».

Как отметило издание Politico, в отношениях Меркель и Макрон наметился определенный раскол — в то время как Меркель хочет, чтобы Британия подольше оставалась в ЕС, Макрон хочет, чтобы Лондон быстрее покинул общий союз.

Соперничество между Германией и Францией может обостриться еще больше после того, как Brexit будет завершен. После ухода такой влиятельной европейской державы именно Париж и Берлин будут оспаривать друг у друга неформальное лидерство в рамках ЕС.

У Меркель и Макрона разные позиции и по газопроводу «Северный поток — 2». Если германский канцлер проект полностью поддерживает, то Макрон выступал за внесение жестких поправок, что затруднило бы реализацию проекта.

В СМИ отмечалось, что такая позиция была продиктована тем, что Париж хотел отомстить Берлину за то, что тот не хотел принимать его план реформы еврозоны.

При этом еще в январе Германия и Франция подписали новое соглашение о двустороннем сотрудничестве, в том числе в области обороны и безопасности. Соглашение предусматривает сближение экономической, внешней и оборонной политики двух стран, сотрудничество в приграничных регионах и «совместную парламентскую ассамблею».

В подписанном документе был определенный символизм. Он обновляет и дополняет положения Елисейского договора, заключенного между Францией и ФРГ в 1963 году. Его подписали лидер Германии Конрад Аденауэр и президент Французской Республики Шарль де Голль которые подчеркивали, что соглашение необходимо, чтобы советоваться друг с другом при принятии важных решений.

Макрон мало похож на де Голля, с которым его часто сравнивают его сторонники, но его позиция в единой Европе слышна сегодня сильнее, чем позиция Меркель. Он во весь голос говорит о создании единой европейской армии и действует более активно на международной арене. Незадолго до второго тура президентских выборов на Украине именно Макрон стал первым европейским политиком, который принял у себя еще до второго тура голосования Владимира Зеленского. Меркель же приняла в Берлине только действующего президента Петра Порошенко, на которого делала ставку и который вскоре покидает политический Олимп.

«Я решила пригласить господина президента (Порошенко), я с ним постоянно общаюсь... И также во времена, когда у нас выборы, я также решила его пригласить, поскольку для меня важен с ним диалог», — сказала Меркель.

Сама же Меркель, хотя еще далеко не «хромая утка», уже заявила, что в 2021 году, когда окончится срок ее пребывания в кресле канцлера, окончательно уйдет из политики.

По ее словам, она не намерена занимать политические посты «где бы то ни было». Этим она, вероятнее всего, разочаровала Юнкера, который ранее заявил, что Меркель может занять руководящий пост в Евросоюзе. По иронии судьбы президентский срок Макрона к тому времени не закончится — он будет оставаться на своем посту еще год.

В Европе будут сожалеть об уходе Меркель. Ведущий европейский и мировой политик пользуется огромным уважением в мире. При этом во многих европейских столицах не скрывают, что боятся усиления Германии, памятуя о старых страхах. Это дает больший шанс Франции на неформальное лидерство в ЕС, а соответственно и больший шанс Макрону. Правда, конечно,и если французский президент не уйдет раньше срока — политическое давление на него растет, а затянувшиеся протесты «желтых жилетов» сильно подпортили его позиции.

Одной из главных точек соприкосновения для Макрона и Меркель в последние месяцы стала позиция по иранской «ядерной сделке». Обе страны хотят сохранить ее вопреки стремлениям США, но пока неясно насколько у них хватит сил открыто пойти против Вашингтона.

Оба, Макрон и Меркель, в разных отношениях с президентом США Дональдом Трампом. Если Меркель Трамп откровенно недолюбливает, и та отвечает ему взаимностью, то с Макроном американский лидер был достаточно близок, однако в последнее время их отношения стали более отстраненными. Как отмечал в своем обзоре Bloomberg, «специальные отношения» между Вашинтогом и Парижем закончились, когда Трамп принял решение вывести из Сирии американские войска, не предупредив европейских союзников.

Что же касается диадога с Россией, то здесь позиции сильнее у Меркель. За годы общения с президентом России Владимиром Путиным она сформировала с ним особый тип отношений. Находить общий язык помогает и то, что Путин не только хорошо знает немецкий язык, но и Восточную Германию, где выросла будущий канцлер. Отношения Макрона с Путиным только формируются, но о каком-либо «специальном партнерстве» Парижа и Москвы в условиях санкций речь не идет.

Но, несмотря на разные подходы и тактические разногласия, председательство Парижа в Совете Европы дает шанс сгладить конфликты и углубить отношения. Учитывая, что вскоре ЕС ждут парламентские выборы, к которым готовятся общие противники Меркель и Макрона — «евроскептики» — для обоих политиков это шанс сплотить ряды. Их победа на выборах в парламент ЕС станет политическим поражением как для французского президента, так и для германского канцлера.

Вежливый ядерный ультиматум Ирана

Иран выдвинул ядерный ультиматум Западу: 60 суток на снятие санкций по ядерной сделке. Тегеран потребовал от двуличного Запада за 60 суток чётко определиться: есть ядерная сделка или её уже нет? Если да, то обязательства по ней обязаны строго исполнять все стороны. Если нет, то зачем тогда их соблюдать Ирану?...

Рано или поздно этот котел должно было разорвать. И этот день настал. Иран официально уведомил Еврокомиссию и правительства четырех стран (Германии, Великобритании, Китая и России) о введении моратория на исполнение условий Совместного всеобъемлющего плана действий по своей ядерной программе, также известного как ядерная сделка.

Детально о своем решении Тегеран известил Федерику Могерини, уведомления также направлены послам Германии, Великобритании, Китая и России. Пока Тегеран не будет соблюдать лимиты по запасам урана и тяжелой воды

Исламская Республика задала вполне логичный вопрос. Если она в точности соблюдала условия соглашения, то почему гаранты сделки не предприняли решительных мер по отмене американских односторонних санкций? Они не в силах? Тогда почему они не компенсируют ей ущерб? Денег жалко? Не считают проблему своей? В таком случае сама ядерная сделка заключается в чем? По крайней мере, для Ирана?

В общем, на четкое решение проблемы иранское правительство отвело мировому сообществу 60 суток. По истечении которых Тегеран начнет постепенный отказ от соблюдения взятых на себя условий.

Пока речь идет только о двух пунктах. Иран прекратит экспорт излишков обогащенного урана и тяжелой воды, получаемых национальной ядерной промышленностью. Также будет остановлена модернизация реактора в Араке, предполагавшая сделать его технически неспособным вырабатывать оружейный плутоний.

Одним из ключевых условий ядерной сделки 2015 года было соглашение Ирана уменьшить на 97% (до 300 кг) накопленный запас обогащенного урана. Далее оговаривался отказ в течение 15 лет обогащать уран выше уровня в 3,67% (результат годится в качестве топлива для АЭС, но не позволяет использование в ядерных боезарядах) и вводилось ограничение на масштаб самих обогатительных мощностей, в частности, количества работающих центрифуг.

Таким образом, страна могла реализовывать любые проекты в ядерной энергетике и медицине, но оставалась неспособной создать собственное ядерное оружие. А значит, сложный геополитический баланс на Ближнем Востоке оставался неизменным. Иранцы с этим подходом согласились, но в обмен на снятие ранее введенных мировым сообществом экономических санкций. В частности, касающихся ограничений по объемам экспорта нефти и размораживанию иранских активов в США.

Выход Америки из сделки создал ситуацию перегреваемого котла. Формально "за столом" остались ЕС и еще четыре страны персонально. То есть соглашение продолжает действовать, но выполняющий его Иран, тем не менее, остается под санкциями. Из-за которых только нефтяной экспорт сократился более чем на 35%, а курс риала упал на 60%. Майк Помпео оценивает санкционные потери Ирана в 10 млрд. долларов в год.

Введение санкций США против Ирана позволило снизить его ежегодные доходы от продажи нефти более чем на 10 миллиардов долларов с прежнего уровня в 50 миллиардов долларов, заявил в понедельник госсекретарь США Майк Помпео.

"До того, как были введены наши санкции, доходы Ирана от продажи нефти достигали 50 миллиардов долларов в год. Сегодня, по нашим подсчетам, наши санкции лишили режим существенно больше, чем 10 миллиардов долларов", – сказал Помпео, выступая перед журналистами. При этом он заявил, что "нефтяные деньги" составляют порядка 40% дохода иранского правительства.

Первое время иранцы продолжали соблюдать условия, опираясь на заявления Евросоюза о сохранении действия Соглашения и обещания реализации альтернативных финансовых механизмов. Но время идет, а воз и ныне там. Ряд ведущих европейских компаний, вроде Total, под угрозой санкций из Ирана ушли, бросив даже ранее совершенные инвестиции. Вот Тегеран и потребовал четко определиться – так Сделка есть или ее уже нет? Если да, то обязательства по ней обязаны строго исполнять обе стороны. Если нет, то зачем их соблюдать Ирану?

Логично возникает вопрос – что потом? Динамика развития событий теоретически толкает Европу на углубление раскола с США и восстановление своей геополитической субъектности. Дело здесь не только в Иране. Недавняя выходка американского госсекретаря, отменившего ранее согласованную встречу в Берлине с Ангелой Меркель, наглядно показывает реальное отношение Америки к европейским союзникам вообще и к Германии персонально. Евросоюз находится перед перспективой превращения в бесправную экономическую колонию для разграбления. Но может ли он ей что-то действенно противопоставить – является большим вопросом.

Именно это сейчас как раз и пытается для себя прояснить Иран. Ибо он также стоит перед задачей выработки стратегии дальнейшего развития. Как экономической, так и геополитической. Дело идет к обострению противостояния с Израилем, чья государственная стратегия основана, прежде всего, на силовом доминировании в регионе.

Хотя это и не признается официально, тем не менее, в кулуарах специалисты признают наличие у Тель-Авива своего ядерного оружия. Правительство Израиля также намекает на готовность его применения, "если сочтет такое для себя необходимым". В Тегеране хорошо понимают, кому именно эти намеки персонально адресованы. Так что его желание обзавестись собственным ядерным оружием вполне логично и обоснованно.

Средства доставки у иранцев уже есть. Еще в сентябре 2013 года на параде в честь 33-й годовщины начала Ирано-иракской войны они показали 12 ракет модели Sejjil и 18 ракет Ghadr, имеющих дальность полета до 2 тыс. километров, то есть способных накрыть не только Израиль, но и дотянуться до Египта, почти всей территории Индии, а также достать до Ташкента.

Самой совершенной из известных на данный момент иранских ракет является Fajr-3. Эта баллистическая ракета средней дальности использует жидкостные двигатели и способна лететь на дальность не менее 2000 километров. Согласно некоторым источникам, ракета Fajr-3 имеет дальность полета до 2500 км. Подобно другим баллистическим ракетам средней дальности Fajr-3 оснащается инерциальной системой наведения. Полезная нагрузка ракеты состоит из трех боевых блоков с индивидуальным наведением. Известно, что в середине прошлого десятилетия Иран провел несколько испытательных пусков новой ракеты Fajr-3. К настоящему времени, очевидно, новая ракета принята на вооружение и производится серийно. Количество собранных изделий этой модели оценивается в несколько десятков и вряд ли превышает 100 единиц. Тем не менее, продолжающееся производство способно значительно увеличить количество таких ракет, находящихся на дежурстве и на складах.

Дело за малым. Остается создать к ним лишь соответствующую боевую часть. И баланс сил в регионе необратимо изменится. С весьма слабо предсказуемыми перспективами.

Впрочем, ограниченность условий ультиматума, наводит на вывод об отсутствии у Тегерана желания немедленного ускорения гонки ядерных вооружений любой ценой. Свой ядерный щит стране ковать необходимо, но, так сказать, без фанатизма. Развивать обычную экономику все-таки важнее. В том числе, ценой приостановки темпов национальной военной ядерной программы. Но если за эту плату ИРИ не получит оговоренного, то выполнение ограничений Сделки будет выглядеть поражением правительства страны перед западным давлением. Что решительно недопустимо в любом уважающем себя государстве.

Практическая реализация ультиматума несет угрозу Ближнему Востоку? Вот пусть теперь Европа и покажет, насколько ей на самом деле нужен мир в этом регионе. И покажет свою способность его обеспечить. Иначе иранцы неизбежно займутся поиском гарантов мира в других географических направлениях.

Отсчет дней пошел...

Александр Запольскис

http://www.iarex.ru/articles/66390.html

Было бы желание

Десять способов решения неразрешимого территориального спора

И.Ю. Окунев – кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО МИД России.

Резюме В международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить практически любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Территориальные споры – одни из самых сложно разрешимых на свете. Так уж повелось, что именно территория воспринимается как наиболее ценный ресурс, значение которого со временем сакрализуется. Этот тезис хорошо иллюстрируется последними российско-японскими переговорами, в которых обе стороны явно готовы идти навстречу, но найти взаимоприемлемое решение пока не удается.

На наш взгляд, причина заключается и в том, что в современной политике доминирует представление о «неделимости суверенитета», т.е. что территория может принадлежать либо целиком одному государству, либо целиком и полностью другому. На самом деле это положение ошибочно, в мировой истории множество примеров смешанного суверенитета, позволяющего реализовывать национальные интересы двух народов на одной и той же территории. Данная статья представляет собой попытку показать исторические примеры таких форм управления территорией в надежде, что подобный экскурс поможет дипломатам и политикам расширить набор вариантов разрешения территориальных споров.

Создать трансграничный регион

Трансграничным регионом называют объединение сопредельных территорий стран, направленное на институционализацию пограничного сотрудничества. В географическом смысле трансграничные регионы представляют собой минимальную единицу интеграции. Однако это не означает наименьшую степень интегрированности данных объектов. Да, они иногда создаются как опорные зоны будущей межгосударственной интеграции (китайские трансграничные зоны торговли на границе с Россией и странами Центральной Азии). Но чаще уже являются стадией углубления межгосударственной интеграции, переводя ее на региональный и локальный уровень (еврорегионы в ЕС).

Создание трансграничных регионов решает комплекс взаимозависимых проблем: устраняет исторические барьеры, способствует социально-экономическому развитию приграничных территорий, находящихся в своих странах в периферийном положении, преодолевает барьерные функции государственной границы, повышает уровень безопасности и улучшает имидж страны.

Попытки институционализации трансграничного взаимодействия известны с XIX века (например, испано-французская комиссия по сотрудничеству в районе Пиренеев), но наибольшего развития они достигли в послевоенное время в Европе, и в первую очередь благодаря целенаправленной политике Евросоюза.

Можно выделить следующие виды трансграничных регионов:

рабочие трансграничные сообщества как формат широкого межрегионального сотрудничества, не предусматривающего создания надгосударственных органов управления (Ассоциация альпийских государств, Совет Баренцева/Евроарктического региона, Союз государств реки Мано);

трансграничные зоны передвижения, в которых для жителей соседних регионов отменяются визы для краткосрочных поездок (например, на российско-норвежском, российско-польском и российско-литовском пограничье);

трансграничные зоны торговли, стимулирующие приграничные торговые связи и товарооборот (особенно популярны в Китае; так, на российско-китайской границе существуют в Благовещенске-Хэйхэ, Пограничном-Суйфэньхэ, Забайкальске-Маньчжурии и Зарубино-Хуньчуне);

трансграничные агломерации, в которых сотрудничество идет в рамках разделенных границей городов (например, евроокруга Страсбург-Ортенау, Фрайбург-Эльзас, Саар-Мозель и Лилль-Кортрейк);

интегрированные трансграничные регионы с высокой долей кооперации и ее многофакторностью, с одной стороны, и постоянством и независимостью управленческой структуры, с другой (еврорегионы германо-нидерландский ЕВРЕГИО, Конференция Боденского озера).

Степень институционализации и активности трансграничных регионов разнится от континента к континенту: если в Европе почти невозможно найти регион, не участвующий в структурах такого рода, то для других континентов эта форма интеграции пока остается скорее исключением.

Сдать территорию в аренду

Арендованная территория – это суверенная территория, временно переданная другому государству для владения или пользования. Выделяются два типа:

Суверенные – суверенитет над которыми временно передан страной-арендодателем стране-арендатору (британский Гонконг в Китае в 1898–1997 гг.).

Несуверенные (концессии) – суверенитет над которыми остается у страны-арендодателя, а страна-арендатор получает лишь временные права на использование территории и распространения своего законодательства (российский Байконур в Казахстане в 1992–2050 гг.).

Аренда территории была характерна для периода усугубления внешнего влияния в Китае во второй половине XIX века. В это время в аренду Великобритании передан Гонконг, Португалии – Макао, Франции – Гуанчжоувань, Германии – Цзяо-Чжоу и Японии – Тайвань. Россия в 1898 г. на 25 лет получила в аренду Квантунскую область на юго-западной оконечности Ляодунского полуострова, включая военно-морской порт Порт-Артур, торговый порт Дальний (нынешний Далянь) и старую китайскую столицу области город Цзиньчжоу. После поражения в русско-японской войне эти земли отошли к Японии и вернулись уже Советскому Союзу после Второй мировой войны. Окончательная передача территории под китайскую юрисдикцию состоялась в 1955 году. Последние арендованные территории – Гонконг и Макао – в статусе специальных административных районов вернулись в состав Китая в 1997 и 1999 гг. соответственно.

Арендованные территории также являются важным фактором российско-финских отношений. В 1940–1950 гг. Советский Союз арендовал у северного соседа полуострова Ханко и Порккала-Удд и разместил там военно-морские базы. В обмен в 1942 г. Финляндия получила в аренду сектор Сайменского канала, находящийся в Ленинградской области. Канал соединяет озеро Сайма с Балтийским морем в районе бывшего финского города Выборг и имеет стратегическое значение, поскольку обеспечивает внутренним районам страны доступ к морской торговле. В постсоветское время аренда продлена до 2063 года. На территории канала действует финское законодательство, в частности в области судоплавания, и не применяются таможенные ограничения России. Использование канала для перевозки войск, вооружений и боеприпасов не допускается, а российским судам обеспечивается свободный проход по российской части канала.

Арендуемый Россией у Казахстана с 1992 г. город Байконур вместе с одноименным космодромом является крупнейшей арендованной территорией в мире и обладает уникальным политико-правовым статусом. Оставаясь суверенной территорией Казахстана, он существует в российском правовом поле. Обладая статусом города федерального значения Российской Федерации (наряду с Москвой, Санкт-Петербургом и Севастополем), Байконур при этом не имеет конституционного статуса субъекта Российской Федерации. В Совете Федерации РФ не представлены органы его законодательной и исполнительной власти. Глава администрации города назначается президентами двух государств, а представительные органы местного самоуправления не создаются. В Байконуре действует российский суд, полиция, школы, больницы и отделения почты.

Сделать поселения на территории свободными коммунами

Ряд территориальных сообществ в мире выпадает из единого политического пространства. Они образуют утопические самоподдерживающиеся поселения, называемые коммунами. Их жители, не претендуя на государственный суверенитет, устанавливают свои правила совместного проживания.

Типичная коммуна обладает следующими признаками:

наличие объединяющей утопической идеи (социально-политического, религиозного или экологического характера), часто связанной с намерением достичь идеального общества;

доминирование коллективной собственности;

социально-экономическая и экологическая замкнутость от внешнего мира.

Обычно в коммуне проживает от нескольких десятков до нескольких сотен человек. В основном это люди среднего и старшего возраста, занятые в общих сферах (чаще всего в сельском хозяйстве). Почти не осталось общин, самостоятельно обеспечивающих обучение детей, поэтому молодежь обычно покидает коммуны по мере взросления. Вопреки досужим слухам, большинство коммун гетеросексуальны и моногамны, хотя встречаются и сообщества «свободной любви» (например, ZEGG в Германии или Krista в США) или коммуны полного воздержания от половой близости. Большинство коммун управляются демократическими процедурами, хотя встречаются и анархические, авторитарные и даже тоталитарные примеры. Международная общественная ассоциация «Движение за идейные общины» (ДЗИО) обеспечивает взаимодействие между общинами всего мира.

Самыми старыми коммунами в мире, по-видимому, являются поселения гуттеритов (например, коммуна Bon Homme, существующая с 1874 г.). Течение, отстаивающее принцип общего имущества, возникло как ответвление анабаптизма в Германии, но после скитаний по Восточной Европе перебралось в Северную Америку. Гуттериты живут сельским трудом и мелким кустарным промыслом, сохраняют свой хуттерский язык (близкий к немецкому), придерживаются пацифизма и не служат в армии и, наконец, отстаивают право не фотографироваться даже на документы, поскольку это противоречит первой библейской заповеди. На коммуны гуттеритов похожи религиозно близкие сообщества брудерхоф, разбросанные по всему миру от Англии до Парагвая. А вот амиши и меннониты, также проживающие в США и Канаде и придерживающиеся традиционного образа жизни (в частности, первые не признают современные технологии), все же не являются типичными коммунами, потому что не придерживаются принципа обобществления собственности.

Другой старый пример коммун – израильские сельскохозяйственные кибуцы, первый из которых, Дгания, был основан в 1910 году. Сегодня их уже около 300, и в них проживает порядка 2,5% населения страны, что является самой высокой долей жителей коммун в мире. Больше всего коммун в США – более 2 тысяч. Кроме Америки и Израиля, они распространены в странах Западной Европы и Латинской Америки, в Австралии, Новой Зеландии и Индии. Некоторые коммуны столь активны в политической сфере, что даже начинают восприниматься в качестве квазигосударств (например, Христиания в Дании).

Сделать спорную территорию суверенным регионом

Из всех типов территориальных единиц государства самые широкие права имеют суверенные регионы. В отличие от других автономий, наделенных отдельными полномочиями, суверенные регионы обладают суверенитетом и представляют собой что-то вроде государства в государстве. Вершиной суверенности можно считать их право на сецессию – односторонний выход из состава материнского государства. Из-за столь широких полномочий такие образования часто путают с государствами (как Монашескую республику Афон), несамоуправляющимися территориями (как Аландские острова) или непризнанными государствами (как Азад Кашмир). Получается, что суверенные регионы объединяют отдельные черты всех этих понятий. Рассмотрим эти три примера подробнее.

Автономное монашеское государство Святой Горы (Афон) является суверенным регионом Греции. Его статус существенно отличается от других территориальных единиц страны, фактически регион обладает полной автономией и даже элементами суверенитета. Изолированно расположенный на полуострове Халкидики, Афон представляет собой крупнейшее в мире средоточие православных мужских монастырей. Особое сакральное значение полуострова для христианства (считается земным уделом Богородицы) предопределило то, что единственным разрешенным занятием на Афоне стало моление. Поэтому сюда не допускаются туристы, неправославные и женщины (и даже домашние животные женского пола), а всем остальным необходимо благословение на служение от поместной церкви. Для того чтобы попасть в Афон, нужно получить диамонитирион (аналог визы) в соседних греческих Салониках или Уранополисе. Фактически у данного государства нет ни политической, ни экономической системы, потому что жизнь ведется по монастырским уставам, и административный центр Карье наделен исключительно координирующими функциями. Традиции автономного существования на Афоне очень давние, ведут отсчет с VII в. и не прерывались ни османами, ни нацистами. Но исторически православные государства (в первую очередь Россия) претендовали на совместное управление территорией и даже в 1917 г. вводили сюда войска, а нахождение в составе Греции служит защитой от внешнего вмешательства.

Аландские острова в Балтийском море входят в состав Финляндии, но независимы от нее в вопросах образования, здравоохранения, культуры, транспорта, экологии и связи. Жители островов имеют отдельное гражданство и не служат в финской армии. Единственным официальным языком является шведский. Во время гражданской войны 1918 г. в Финляндии почти все жители Аландских островов проголосовали на референдуме за воссоединение со Швецией, но та хотела все оформить по международному праву и не нашла союзников, готовых портить отношения с новым государством в ситуации распада Российской империи. Аландские острова проводили референдум о вступлении в ЕС, на котором добились исключения из налогового союза. Благодаря этому все балтийские паромы, делая десятиминутную остановку на островах, могут торговать беспошлинно, что позволяет островитянам иметь один из самых высоких показателей уровня жизни в мире. На 30 тыс. человек на Аландах действует восемь консульств, и регион является членом Северного совета. Российское консульство на Аландских островах (бывшей самой западной провинции Российской империи) служит гарантом демилитаризованного (с 1856 г.) статуса архипелага.

Азад Кашмир возник в результате индо-пакистанского конфликта из-за северного княжества Джамму и Кашмир. Индия, основываясь на решении бывшего руководства преимущественно мусульманского княжества, претендует на всю его территорию, хотя отдельные его части контролируются Пакистаном и Китаем. Формально суверенный Азад Кашмир находится в западной части бывшего княжества и фактически управляется из Исламабада.

Суверенные регионы имеются и на постсоветском пространстве. Они являются наследием права республик СССР на выход из состава государства. Это положение способствовало юридическому закреплению подобного статуса за некоторыми автономиями новых независимых государств. Какие-то были позже отменены (как в Татарстане или Чечне в России), а некоторые де-юре сохраняются (как Гагаузия в Молдавии или Каракалпакия в Узбекистане).

Сделать спорную территорию ассоциированным государством

Резолюция ГА ООН 1541 (XV) определяет формы самоопределения несамоуправляющихся территорий: превращение в суверенное государство, слияние с другими государствами и, наконец, свободное объединение с независимым государством. Как раз третий вариант и реализуется в форме ассоциированного государства. Формирование ассоциации с другим государством должно быть результатом свободного и добровольного выбора населения страны, сделанного с применением понятных и демократических процедур.

Ассоциированное государство, передавая другому государству часть своего суверенитета и соглашаясь на зависимость в реализации тех или иных вопросов внутренней или внешней политики, сохраняет, во-первых, право на определение своего внутреннего устройства (при необходимой консультации с государством-партнером) и, во-вторых, право на односторонний выход из ассоциации посредством демократического волеизъявления.

Статус ассоциированных государств изначально использовался как переходный на пути деколонизации. В 1967 г. в ассоциацию с Великобританией вступили ее бывшие вест-индские колонии: Антигуа, Доминика, Гренада, Сент-Китс, Невис и Ангилья, Сент-Люсия и Сент-Винсент. По прошествии нескольких лет все они, кроме Ангильи, стали независимыми государствами. Ангилья же представляет собой пример инволюции: отказавшись от статуса ассоциированного государства в составе Сент-Китс и Невиса, она вернулась к положению зависимой британской территории.

Тем не менее статус ассоциированного государства может быть и вполне стабильным, что подтверждают существующие на современной политической карте ассоциированные государства США (Маршалловы острова, Микронезия, Палау) и Новой Зеландии (Острова Кука, Ниуэ).

Острова Кука и Ниуэ имеют статус ассоциированных государств Новой Зеландии с 1965 и 1974 гг., соответственно. Данный статус позволяет им, с одной стороны, получать финансовую поддержку из Веллингтона и доверять ему те вопросы внешней и внутренней политики, которые не являются существенными для островов, а с другой – там, где политические интересы присутствуют, их реализовывать. Несмотря на то что обе территории не входят в ООН, это не мешает им устанавливать дипломатические отношения с суверенными государствами, в т.ч. США, ЕС и Китаем, открывать посольства и вступать в международные организации, не разрывая при этом дружественных отношений с метрополией.

Ниуэ, пожалуй, обладает самым большим дипломатическим корпусом в мире относительно численности населения страны. На чуть более полутора тысяч человек имеется три посольства за рубежом, дипломатические отношения с дюжиной государств и членство в паре десятков международных организаций.

Статус ассоциированных государств США в 1986 г. получили Маршалловы острова и Микронезия, а в 1994 г. – Палау. Все три океанических государства были частями подопечной территории США в Тихом океане и после переходного периода решили стать ассоциированными государствами бывшей метрополии. Они обладают внутренним самоуправлением, ведут собственную внешнюю политику и даже входят в ООН, но в рамках ассоциации согласились на размещение военных баз на своей территории, передачу Америке части суверенитета, касающейся вопросов обороны, в обмен на что получили доступ к финансовой поддержке из бюджета США. При голосованиях на Генеральной ассамблее ООН эти страны почти всегда солидарны с патроном.

В еще одной зависимой территории Соединенных Штатов – Пуэрто-Рико – существует движение за самоопределение в форме ассоциированного государства (получило название «суверентизм»), однако в последнее время оно уступает движению за полное слияние с США в качестве 51-го штата. Пуэрториканцы несколько раз проводили референдумы, на которых подтверждали этот выбор, но американский Конгресс пока сопротивляется такому решению, поскольку оно потребует значительных финансовых ресурсов и изменит баланс сил между республиканцами и демократами на федеральных выборах в пользу последних.

Создать буферную зону

Буферная зона представляет собой узкую полосу земли шириной от нескольких метров до нескольких километров, созданную международными институтами для контроля линии разграничения между конфликтующими сторонами на период миротворческого процесса. С территории зоны обычно выселяется население и устанавливается демилитаризованный режим.

Буферные зоны появились в ходе гражданских конфликтов периода холодной войны – в 1953 г. по 38-й параллели между Северной и Южной Кореей, а в 1954 г. по 17-й параллели между Северным и Южным Вьетнамом. Обе зоны управлялись без международного участия и оказались крайне нестабильными. Вьетнамская постоянно была театром военных действий и окончательно упразднена в 1976 г. после объединения Вьетнама. Корейская же, несмотря на серию пограничных столкновений, существует по сей день, хотя степень ее демилитаризованности вызывает сомнения.

Впоследствии зоны создавались под эгидой миротворческих миссий ООН:

«Зеленая линия» – буферная зона, создана в 1964 г. ООН между Кипром и частично признанным Северным Кипром и управляется Вооруженными силами ООН по поддержанию мира на Кипре – ВСООНК;

«Пурпурная линия» на Голанских высотах создана в 1974 г. между Израилем и Сирией и управляется Силами ООН по разделению и наблюдению – СООННР;

между Израилем и Ливаном буферная зона создана в 1978 г. и управляется Временными силами ООН в Ливане – ЮНИФИЛ;

на ирако-кувейтской границе буферная зона создана в 1991 г. и до 2003 г. управлялась Ирако-кувейтской миссией ООН по наблюдению – ИКМООНН.

Существуют буферные зоны под эгидой и других международных организаций. В 1982 г., не получив мандата от ООН, США, Израиль и Египет создали собственную миссию Международных сил и наблюдателей для управления многоуровневой буферной зоной на Синайском полуострове.

С 1999 г. действует буферная зона на границе Сербии и Косово под контролем Сил для Косово НАТО (КФОР). В 2013 г. принято решение о 10-километровой буферной зоне под управлением Африканского союза на границе Судана и Южного Судана.

Передать территорию во временную внешнюю администрацию

Временная администрация вводится международными организациями (как правило, ООН) на суверенных территориях в целях миротворчества и государственного строительства. На определенный период часть полномочий, вплоть до осуществления законодательной, исполнительной и судебной власти передается специальной международной миссии. Обычно временная администрация создается в постконфликтный период для формирования новых институтов государственной власти и проведения демократических выборов.

Целый ряд миссий ООН служит для установления временной администрации в различных регионах мира:

временная администрация в Западном Ириане (о-в Новая Гвинея) создана в 1962–63 гг. для мирного перехода территории от Нидерландов к Индонезии (операция Временная исполнительная власть ООН – ЮНТЕА);

временная администрация в Камбодже создана в 1992–93 гг. для прекращения вьетнамской оккупации, принятия конституции и выборов в органы исполнительной власти (операция Временный орган ООН в Камбодже – ЮНТАК);

временная администрация в Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме (ВАООНВС) создана в 1996–98 гг. для реинтеграции данных регионов в состав Хорватии после ликвидации самопровозглашенной Республики Сербская Краина;

временная администрация ООН в Восточном Тиморе (ВАООНВТ) создана в 1999–2002 гг. на период формирования органов государственной власти после референдума о независимости Восточного Тимора от Индонезии.

На сегодняшний день в мире под частичным международным управлением находятся Косово и округ Брчко (Босния и Герцеговина).

Временная администрация ООН в Косово (МООНК) создана в 1999 г. для формирования правительства в условиях широкой автономии региона в составе Сербии. После провозглашения независимости Косово задачи миссии значительно скорректировались, и в 2012 г. функции внешнего управления были прекращены, но миссия продолжает работать, сосредоточившись на вопросах безопасности, стабильности и прав человека. Отдельные задачи миссии переданы другим организациям – НАТО (безопасность), ОБСЕ (демократизация и создание институтов) и ЕС (законность, правопорядок, восстановление и экономическое развитие).

Миссия ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ) действовала с 1995 по 2002 годы. В ее задачи входила координация по выполнению Дейтонского мирного соглашения, в частности переход власти к Совету по выполнению мирного соглашения. Совет принял решение о введении временной администрации Верховного представителя для округа Брчко, занимающего стратегическое положение в обеспечении связи между разрозненными частями Республики Сербской и Мусульмано-хорватской федерацией в составе страны.

Сделать спорную территорию свободной

Свободные территории выпадают из сложившейся системы международных отношений, в которой статус пространств определяется через понятие суверенитета. Это обособленные политические образования (суверенное государство или его часть), находящиеся под международным управлением. Свободные территории не являются полноценно суверенными, поскольку в ключевых вопросах, в первую очередь связанных с безопасностью и внешней политикой, управляются международным сообществом, но в то же время не являются и международными, поскольку не принадлежат всему мировому сообществу, сохраняя независимость в вопросах самоуправления. Свободные территории также следует отличать от зависимых территорий, находящихся под международным управлением – мандатных и подопечных территорий. Свободные территории изначально были суверенными, в то время как мандатные и подопечные территории создавались для наделения их суверенитетом или передачи под управление другого суверенного государства.

Как правило, свободные территории создаются для замораживания территориальных притязаний и смягчения напряженности в межгосударственных отношениях. Например, План ООН по разделу Палестины 1947 г. предполагал для Иерусалима и Вифлеема статус свободной территории под управлением ООН, однако он не реализовался из-за начала арабо-израильской войны. Особенно часто этот инструмент использовался в первой половине XX века.

Международная зона Танжер (1912–1956) появилась на южном побережье Гибралтарского пролива. Статус города был установлен Лигой Наций: номинально он оставался под контролем Марокко, но фактически управлялся Францией, Испанией и Великобританией. Власть в Танжере осуществлялась законодательным собранием в составе 4 французов, 4 испанцев, 3 англичан, 2 итальянцев, 1 американца, 1 бельгийца, 1 голландца и 1 португальца, назначаемых консулами соответствующих стран, и 9 подданных султана. Зона была ликвидирована после деколонизации Марокко.

Свободный город Фиуме (1920–1924) получил свой статус в результате подписания Рапалльского договора между Италией и Югославией. Важный порт в Адриатическом море стал причиной территориального спора двух стран после распада Австро-Венгерской империи. Формально независимый город-государство был признан США, Великобританией и Францией, однако с 1922 г. фактически управлялся Италией, а еще через два года присоединился к ней официально. После Второй мировой войны город вошел в Югославию, а сегодня под названием Риека входит в состав Хорватии.

Вольный город Данциг (1920–1939) на берегу Балтийского моря был образован после Первой мировой войны по Версальскому мирному договору. Он передавался под управление Лиги Наций и должен был войти в таможенный союз с Польшей, которая представляла его и во внешнеполитических сношениях. В самоуправлявшемся городе были очень сильны пронацистские настроения, и именно с атаки Берлина на Данциг 1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, после которой город под именем Гданьск вошел в состав Польши.

Территория Саарского бассейна (1920–1935) и Протекторат Саар (1947–1956) возникли в результате франко-германского противостояния за обладание ресурсами Саарского угольного бассейна в ходе двух мировых войн. После Первой – Саар был передан на 15 лет под управление Лиге Наций. Район управлялся комиссией из представителей англо-французских оккупационных сил, но в 1935 г. на референдуме высказался за воссоединение с нацистской Германией. По итогам Второй Саар вошел в состав оккупационной зоны Франции, которая собиралась создать там буферное государство под совместным управлением Западноевропейского союза, но жители вновь высказались за воссоединение с Германией. Тем не менее именно в Сааре впервые удалось объединить угольную и сталелитейную промышленность двух вечных соперников, что стало первым шагом к созданию Евросоюза.

Мемельский край (1920–1923) в Восточной Пруссии также по Версальскому договору был отделен от Германии и перешел под мандат Лиги Наций с фактически французской администрацией. Однако планы по созданию вольного города нарушило восстание составлявших большинство в городе литовцев, в результате которого город на Балтийском море отошел Литве, где и находится до сих пор под названием Клайпеда.

Свободная территория Триест (1947–1954) в северной Адриатике была выделена под управление ООН из состава Италии после Второй мировой войны, чтобы разрешить территориальный конфликт с Югославией вокруг Истрии. Вскоре территория была разделена между двумя странами, при этом сам город остался в составе Италии, но Югославии был обещан свободный доступ к порту. После распада Югославии теперь уже в словенской и хорватской частях Истрии начали возрождаться ирредентистские настроения.

На современной политической карте мира, пожалуй, единственным примером свободной территории можно считать Шпицберген. Архипелаг вместе с островом Медвежьим в Северном Ледовитом океане до XX в. был ничейной территорией, на которой шла ограниченная экономическая деятельность различных государств, в первую очередь России и Швеции. В 1920 г. заключен Шпицбергенский трактат, по которому территория переходила под суверенитет отколовшейся от Швеции Норвегии, однако в отношении нее устанавливался международно-правовой режим, благами которого могли пользоваться все страны – подписанты трактата. За архипелагом закреплен демилитаризованный статус, и все государства – подписанты трактата имеют равные права хозяйствования, мореплавания и научной деятельности. На данный момент экономическую деятельность на острове продолжают только Норвегия и Россия. В единственном сохранившемся российском поселке Баренцбург работает российская государственная компания «Арктикуголь», которая не платит налоги Норвегии, использует только русский язык, а в расчетах – собственную валюту. Россияне могут посещать Шпицберген без визы при условии, что прибывают туда прямым чартерным рейсом из России. Стратегическая ценность Шпицбергена для России объясняется важностью контроля над демилитаризованным статусом архипелага, входящего в состав страны НАТО и находящегося в районе, примыкающем к российскому сектору Арктики.

Сделать спорную территорию ничейной

Ничейная территория (terra nullius) – пространство, не находящееся под чьим-либо суверенитетом, но и не являющееся международной территорией. Изначально данный термин относился к неизведанным землям, в отношении которых правовой режим был не определен. Однако в XX веке таких уголков земного шара не осталось, поэтому понятие используется только в узком смысле – для обозначения территорий, от суверенитета над которыми отказались другие государства. Отказ от территории происходит по одной из трех причин: либо под давлением международного сообщества, скажем, после поражения в войне, либо с целью организовать обмен территориями, либо из-за невозможности эффективного управления. Во всех случаях после отказа от территории одной страной ее не включило в свой состав никакое другое признанное государство, равно как и международное сообщество не признало эту территорию общей.

Так, например, ничейными территориями могли стать колониальные владения Японии, от которых та отказалась по Сан-Францисскому мирному договору. От некоторых территорий Япония отказалась без передачи конкретному государству – от Курильских островов и японского сектора Антарктиды (Земля Мэри Бэрд и Земля Элсуорта). Тем не менее статус данных земель был определен другими странами: Курилы входят в состав России, а за Антарктидой признан статус международной территории. Бывший японский сектор Антарктиды до сих пор остается единственным, на который не претендует ни одна держава мира, что делает его похожим на ничейную территорию.

Появление ничейных территорий, называвшихся нейтральными зонами, было характерно для определения границы между британскими колониями в Месопотамии и Саудовской Аравией (тогда султанатом Неджд). Определение таких зон по договору о границе 1922 г. было связано с невозможностью эффективно управлять границей в пустыне, которую регулярно нарушали кочевые племена с обеих сторон. Нейтральная зона на саудовско-кувейтской границе сохранялась до 1970 г., а на саудовско-иракской – до 1991 года.

Редкими примерами ничейных территорий на современной политической карте мира являются Горня Сига на сербо-хорватской и Бир-Тавиль на судано-египетской границах. Они появились из-за неудачных попыток урегулировать территориальные споры. После распада Югославии и войны за Сербскую Краину у Сербии и Хорватии есть взаимные территориальные претензии на некоторые пограничные территории. Однако ни одна из стран не претендует на лесистую ненаселенную область Горня Сига (7 км²) на берегу Дуная, чтобы не лишиться более важных спорных территорий. История сектора Бир-Тавиль связана с изменением в 1902 г. Британской империей границы между Египтом и Суданом, находившимися у нее в зависимости. Судану в обмен на незаселенный сектор Бир-Тавиль в пустыне был передан Халаибский треугольник с выходом в Красное море. Сегодня Египет не признает договор 1902 г. и, соответственно, свой суверенитет над Бир-Тавилем, сохраняя контроль за Халаибом. Судан же признает границу, установленную британцами, по которой Бир-Тавиль стране не принадлежит. В итоге оба государства отказались от суверенных прав на данную территорию, и здесь не действует какое-либо законодательство.

Установить режим совместного управления

Как правило, территория подпадает под суверенитет одного государства, однако в истории были примеры совместного управления двумя, тремя или даже четырьмя государствами. Кондоминиумы – очень эффективный способ разрешения территориальных конфликтов.

Кондоминиумы не стоит путать с международными территориями (например, Антарктидой), которые принадлежат всем странам мира, поскольку в кондоминиумах всегда четко определены управляющие страны. В ряде случаев кондоминиумы очень близки к свободным территориям и режимам управления замкнутыми морями, международными реками и озерами (Каспийское море, Боденское озеро, реки Дунай, Рейн и Мозель). Тем не менее в описанных случаях речь идет о регламентации договаривающимися сторонами деятельности только в отдельных вопросах (мирный транзит, свобода экономической деятельности), тогда как в кондоминиумах управляющие государства распространяют суверенитет на все аспекты функционирования территории. Отличаются кондоминиумы и от временных администраций (округ Брчко в Боснии и Герцеговине), поскольку не имеют временных ограничений.

Кондоминиумы существовали в трех видах:

Феодальные кондоминиумы – де-факто независимые микрогосударства, соуправляемые главами соседних крупных держав, возникших в эпоху феодальной раздробленности (испано-португальское Коуту Мишту в 1139–1868 гг., Маастрихт в 1204–1794 гг. под управлением епископа Льежского и герцога Брабантского);

Пограничные кондоминиумы – поселения под общим управлением, создававшиеся для урегулирования территориальных споров (русско-датский Фэлледсдистрикт на Кольском полуострове в 1684–1826 гг., бельгийско-германский Мореснет в 1816–1919 гг.);

Колониальные кондоминиумы – совместные зависимые территории, которыми не удавалось управлять в одиночку (русско-японский Сахалин в 1855–75 гг., англо-египетский Судан в 1899–1956 гг., англо-французские Новые Гебриды (нынешнее Вануату) в 1906–1980 гг.).

Соправление трех государств встречается редко, к незначительному числу примеров тридоминиумов можно отнести англо-австралийско-новозеландское Науру в 1923–1968 гг., англо-американо-германское Самоа в 1889–1899 гг. и прусско-австро-российский Вольный город Краков в 1815–1846 годах. Известен по меньшей мере один пример кватродоминума – Княжество Самос в Эгейском море в 1834–1912 гг. управлялось Турцией, Россией, Великобританией и Францией, но потом вошло в состав Греции.

Единственным дошедшим до нас примером феодального кондоминиума является Андорра. Главами государства в ней с момента создания в 1278 г. являются президент Франции (к нему эта должность после Французской революции перешла от графов де Фуа) и архиепископ Урхельский из Испании. Фактически страна является парламентской республикой, но формально все документы до сих пор утверждаются в Париже и Урхеле. В 1993 г. соправители расширили суверенитет Андорры: ей предоставили право самостоятельно заниматься внешней политикой (после чего она была принята в ООН) и, например, разрешено не накрывать ежегодный пир с обязательными местными сырами, петухами и куропатками, что четко оговаривалось в изначальном договоре. Единственная за многовековую историю попытка добиться полной независимости была предпринята андоррцами в 1934 г. под предводительством русского эмигранта и авантюриста Бориса Скосырева, который объявил себя королем Андорры, однако через несколько дней издал указ об открытии в столице казино и был арестован испанской жандармерией.

Кондоминиумы не обязательно должны быть формой управления зависимыми территориями. Сегодня встречаются примеры соправления частями инкорпорированной территории государства, которые близки к пограничному виду исторических кондоминиумов. Так, старейший существующий кондоминиум в мире – крошечный Остров фазанов – возник после подписания на нем Пиренейского мира между Испанией и Францией в 1659 году. Это уникальный пример не совместного, а поочередного управления двумя странами: полгода остров принадлежит испанскому муниципалитету Ирун, а вторую половину – французскому муниципалитету Андай. Во времена войны кондоминиум объявлялся нейтрализованной территорией, на которой проходили встречи монархов и обмен пленными. Еще пример – деревня Хадт, расположенная между Оманом и эксклавом Масфут эмирата Аджман (ОАЭ), находится под совместным контролем султана и эмира.

* * *

Представленный список решений и примеров, возможно, не исчерпывающий, но достаточный для того, чтобы понять, что в международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996627 Игорь Окунев

Норма и реальность

Непризнанные государства в поисках государственности

Александр Искандарян – директор Института Кавказа (г. Ереван).

Резюме Появление новых государств остановить невозможно, но реально разработать критерии их признания. Эти критерии могут быть очень сложными, но главное – они должны быть применимы на практике, не провоцируя новые конфликты и кровопролитие.

Непризнанные или частично признанные государства – спорный вопрос и в политических, и в научных дискурсах. Наглядный пример – вступление фактически греческой части Кипра в Евросоюз, по мнению многих, противоречившее правилам ЕС, поскольку другая часть острова, Турецкая Республика Северного Кипра, остается непризнанной (точнее, признанной только Турцией).

Причины непризнания или частичного признания государства чаще всего лежат в политической, а не научной плоскости. И хотя таких государств в мире множество, ученым пока не удалось изобрести новый подход к их дефиниции, так что наука продолжает пользоваться политизированными и пропагандистскими терминами. Учитывая, что многообразие государств, которые принято называть «непризнанными», сопоставимо с многообразием признанных, политическая наука в первую очередь задается вопросом, возможно ли последовательное применение этого (или, быть может, иного, более точного) термина. Иными словами, можно ли предложить научно обоснованное определение «непризнанного государства», и если да, то какие ныне существующие или уже исчезнувшие государства соответствуют этому определению?

Изучение непризнанных государств имеет научную значимость не только потому, что оно интересно само по себе и имеет целый ряд последствий для политической науки, но и по той причине, что помогает нам углубить свои представления об одном из ключевых, основополагающих понятий политической науки: государстве. Чтобы определить «непризнанность», нужно задуматься о том, что такое государство вообще, в современности и в истории. Чем отличается государство от не-государства? Каким путем тот или иной энтитет становится государством или перестает им быть? Каковы критерии государственности и каков источник их легитимности? Само по себе существование на современной политической карте мира непризнанных государств открывает путь к пересмотру всех этих классических вопросов.

Трудности определения

Разумеется, у отсутствия академического определения непризнанных государств есть причины. Отчасти они обусловлены самой природой научных исследований, а отчасти той средой, в которой работают ученые, и в частности тем, что наука, как правило, развивается в признанных устоявшихся государствах. Научный потенциал непризнанных или частично признанных государств ограничен. Даже если на их территории есть университет (чаще всего это наследие имперского присутствия или исчезнувшей политической системы), там в лучшем случае есть один-два специалиста международного уровня либо их нет вообще, и нет возможности поддерживать активное научное сообщество и необходимую для развития науки циркуляцию людей и идей. В большинстве случаев этим учебным заведениям не хватает средств. Ученый, живущий в непризнанном государстве, обычно аффилирован с университетом или исследовательским центром, не признанным мировым научным сообществом. Кроме того, в непризнанном государстве принято политизировать все, что касается его международного статуса. От ученого ожидается не анализ, а отстаивание интересов непризнанного энтитета. В противном случае он/она рискует лишиться работы или финансирования или стать объектом травли в СМИ.

В бывших метрополиях изучение этой темы менее тенденциозно, и необходимость легитимации отступает на второй план. Многое зависит от этнического фактора. Например, российские специалисты по Абхазии и Южной Осетии часто настроены критически, а вот строго научных, беспристрастных исследований по Нагорному Карабаху в Армении или Северному Кипру в Турции немного. Жителей этих непризнанных государств в армянском и турецком обществах воспринимают как членов своей этнической группы и включают их в свои этнические нарративы, рассматривая государственность как составляющую этнического проекта. В результате давление общества заставляет ученых и научные центры строить работу вокруг этих нарративов.

Не менее важно, что в непризнанных государствах дискурсы, как научные, так и общественные, сосредоточены в основном на своих же кейсах, чаще всего не выходят за пределы собственной проблематики, даже чаще всего эмпирики. Скажем, на Южном Кавказе в непризнанных и частично признанных государствах если и упоминаются примеры, скажем, Восточного Тимора или Южного Судана, о них говорят в связи с легитимацией признания непризнанных образований. Но и эти упоминания обычно встречаются в легалистском или политическом контексте как тезисы в поддержку собственной борьбы за признание. У специалистов отсутствует академический интерес к аналогичным случаям в других регионах. Даже если они обсуждаются, то как нечто далекое и схематичное, немногие знакомы с реальным контекстом событий, да и не хотят его знать.

В признанных государствах непризнанные часто воспринимаются в негативном свете как недогосударства, не обладающие легитимностью и не имеющие права на существование. Непризнанные государства редко видятся как часть политической реальности. Одна из причин в том, что они бросают вызов стабильности мирового порядка, являясь исключением из международного права, которое лучше всего игнорировать, чтобы их иррациональная природа не сказалась на международном правопорядке. Во многих признанных государствах считается политически некорректным даже использовать термин «непризнанное государство» как подразумевающий, что непризнанные государства на самом деле являются государствами, но некие силы или структуры этого не признают. Чтобы избежать подобной коннотации, вместо «государство» говорят «территория» или «образование», а слово «непризнанное» заменяют на «самопровозглашенное», «де-факто», или «сепаратистское». Все эти эвфемизмы не только не привносят ясности, но усложняют понимание ситуации.

Начнем с того, что большинство государств де-юре являются государствами де-факто. Кроме того, большинство стран на карте мира являются также и самопровозглашенными, созданными волеизъявлением своего народа или лидеров, а не внешними силами. Практически все современные государства появились в результате отделения от других в тот или иной момент, поэтому их можно назвать сецессионистскими или сепаратистскими. Понятие «де-факто государство» подразумевает наличие государственных институтов, которых в непризнанном государстве может и не быть. Терминологическая путаница свидетельствует о недостаточной разработанности предмета. Еще рано говорить о существовании серьезного научного подхода к этой тематике или о действенной парадигме, в которой ее можно рассматривать.

Когда государство становится государством?

Безусловно, сложность предмета – одна из причин, почему наука отстает от реальности. Появление непризнанных государств нужно рассматривать в более широком контексте появления государств вообще. А это тема бесконечных дискуссий политологов, философов и юристов. О несовершенстве международного права и практики свидетельствуют разные судьбы непризнанных государств – от полногоценного международного признания Восточного Тимора и Южного Судана до подвешенного статуса Северного Кипра и Абхазии или полного исчезновения Ичкерии и Сербской Краины. Мировое сообщество пока не выработало последовательного подхода к итогам гражданских войн. Оно признало исход гражданской войны в Китае, и поэтому коммунистическое правительство Китайской Народной Республики стало легитимным представителем китайского народа, в то время как власть талибов в Афганистане была ликвидирована путем военной интервенции. В том, чтобы признать коммунистов в Китае, но не талибов в Афганистане, есть политическая логика, а юридической нет.

Пример Китая особенно показателен. Материковый Китай, или Китайская Народная Республика, оставался непризнанным до 1971 г., его место в ООН занимал Тайвань (официальное название – Республика Китай). В 1971 г. Генеральная ассамблея приняла резолюцию 2758 «Восстановление законных прав Китайской Народной Республики в ООН», в которой КНР признавалась «единственным законным представителем Китая в ООН», а Тайвань был лишен представительства в ООН, так как «занимал это место незаконно». Теперь уже Тайвань стал непризнанным (или, точнее, частично признанным) государством, а КНР восстановлена в «законных правах», которые ей никогда не принадлежали.

Еще один сравнительно недавний прецедент создала деколонизация – фактически процесс управляемого распада колониальных государств и всей колониальной системы. Некоторые государства создавались на пустом месте. Случайно сложившиеся административные границы превращались в границы новых государств, созданных по принципу uti possidetis – сохранения существующего положения вещей. Властные полномочия передавались представителям разнородного населения территорий, оставляемых колонизаторами. Потребовались десятилетия, чтобы население стало нацией, кое-где процесс продолжается до сих пор. Попытка пересмотра результатов деколонизации, какими бы несправедливыми и неразумными они ни были, приведет к разрушению современной системы международного права. Важный результат деколонизации – то, что уже десятилетия существует целый ряд государств, из всех классических признаков государства обладающих только одним – признанностью. Легитимность государств, созданных в тот период, базировалась исключительно на их признании бывшими метрополиями. Сегодняшние непризнанные государства, многие из которых образовались в конце XX века по итогам распада коммунистического мира, столкнулись с противоположной проблемой: именно бывшие метрополии их и не признают.

Пытаясь понять природу непризнанных государств, мы сталкиваемся с проблемой дефиниций. Что такое государство и что такое «признанность»? Есть определения государства, подходящие к данному контексту, например, веберовская идея о том, что суверенитет государства определяется его правом применять власть и монополией на принуждение на определенной территории. В контексте мировой политики это означает, что государство само решает, как относиться к другим странам, в какие союзы и альянсы вступать и какие обязательства на себя брать. Понятно, что в реальности суверенитет государства подвержен многочисленным ограничениям, добровольным и нет, от наложения санкций до военных операций на его территории. Но все-таки с точки зрения международного права вмешательство во внутренние дела государства легитимно только в особых случаях, по крайней мере в теории.

Не так с государствами непризнанными. Они не могут обратиться за помощью в международные организации или к другим государствам, поскольку те не признают их существования. На бумаге непризнанных государств вообще не существует, к ним относятся как к временным техническим сбоям в системе международного права. Частично признанные государства – несколько иной, более сложный случай: будучи признаны хотя бы несколькими акторами, они могут взаимодействовать с ними, но это не уравнивает их в правах с остальным миром, преимущественно состоящим из признанных государств.

На практике непризнанным считается государство, обладающее несколькими, а иногда многими или даже большинством признаков обычного государства: контролем над территорией, политической системой с ветвями власти, правовой системой, армией, государственной символикой (гимном, гербом и флагом), системой социального обеспечения, границами и т.д., но не признанное другими странами. На самом деле непризнанное государство может обладать всеми известными параметрами государственности, кроме признания.

Однако не существует юридического определения признания, его процедуры или акторов. Взаимное признание непризнанных государств не имеет законной силы. Чтобы считаться признанным, государство должно быть признано государством, в свою очередь, признанного признанным государством, и т.д. Международное право не объясняет, какой длины должна быть эта цепочка или сколько стран должны признать государство, чтобы оно стало признанным.

Например, Косово уже признало более 100 государств, но это государство по-прежнему считается частично признанным, просто потому что «порог признания» не установлен международным правом или практикой мирового сообщества. Возможно, частично признанным можно считать государство, не являющееся членом ООН, но признанное некоторыми членами ООН. Но есть и пример Западной Сахары – государства, признанного более чем 60 членами ООН, а также частично признанной Южной Осетии. Для такого государства участие в международных отношениях ограничивается взаимодействием со странами, которые его признали, – одной или двумя, как в случае с Абхазией и Южной Осетией, или с десятками, как в случае с Косово, Западной Сахарой и Тайванем.

Однако есть и противоположные примеры, когда признанное государство не признается несколькими государствами. Так, Израиль не признан большинством арабских стран. Есть и индивидуальные аномалии: Пакистан по не вполне ясным причинам не признает Армению. Однако и Израиль, и Армения являются признанными государствами и членами ООН.

Исходя из вышесказанного, можно считать членство в ООН важным, но не универсальным критерием. До 2000 г. Ватикан и Швейцария не входили в ООН, а имели при ней статус наблюдателей, однако никто никогда не называл их непризнанными или частично признанными. С юридической точки зрения ООН не обладает полномочиями признавать или не признавать государства. Правом принимать такие решения обладают суверенные государства – члены ООН. Страна становится членом ООН по решению Генеральной ассамблеи после рекомендации Совета Безопасности, одобренной девятью из 15 его членов. Однако любой из постоянных членов Совета Безопасности может наложить вето на принятие государства в Организацию Объединенных Наций.

Хотя не входящие в ООН страны могут считаться признанными, именно членство открывает путь к признанию. Когда государство становится членом ООН, его положение в мире улучшается, оно может взаимодействовать с другими членами ООН, вступать в альянсы и т.д., хотя с какими-то государствами споры могут оставаться неразрешенными. Однако признание – пространственная переменная даже в отношениях суверенных государств, признавших друг друга. Даже в случае с членами ООН их суверенитет над определенной территорией иногда признается в различной степени, в зависимости от конкретной ситуации.

Одно государство может признать другое и при этом претендовать на часть его территории или считать эту часть оккупированной или сепаратистским образованием, как в случае с непризнанным или частично признанным государством. Соответственно, признание будет касаться только части территории государства. Например, США не признавали суверенитет СССР над странами Балтии. Современная Россия признает Грузию, но без Абхазии и Южной Осетии. Япония признает Россию, но не признает ее права на Курильские острова. Подобных примеров много.

Многие современные государства прошли через стадию непризнания. Непризнанными были США после 1776 г., Франция после революции 1789 г., Голландия с 1581 по 1648 год. В большинстве случаев эти государства возникли путем отделения от империи или метрополии. Они провозглашали независимость или принимали соответствующий закон, а метрополия отказывалась его признавать. За исключением случаев стремительного распада империй и появления множества новых государств, обычно метрополии требовалось время, иногда очень долгое, чтобы признать суверенитет отделившейся части.

Сторонники признания современных непризнанных государств часто ссылаются на вышеперечисленные примеры как прецеденты. В контексте международного права исторические примеры непоказательны, поскольку до XX века не было международных организаций, аналогичных ООН, и поэтому не существовало критериев признания помимо признания другими государствами. Поскольку надгосударственного органа, одобряющего признание, не было, любое государство, существовавшее до XX века, в современной терминологии можно считать частично признанным. Правильнее было бы сказать, что феномен международного признания/непризнания – современное явление, возникшее лишь в XX веке. Хотя в широком смысле взаимное признание государств существовало с середины XVII века – со времен Вестфальского мира.

Нет определения и международно признанного государства. Существует лишь политический консенсус ключевых игроков мировой политики (являющихся ключевыми игроками только потому, что остальные признают их таковыми). Механизм политического консенсуса настолько мощный, что признание может получить даже не существующее в реальности государство, например Сомали, а успешно функционирующее на протяжении десятилетий, например Тайвань, может остаться непризнанным. Переходные формы и ситуации – Турецкая Республика Северного Кипра, Косово и другие – настолько многочисленны и разнообразны, что зачастую неясно, к какой категории отнести тот или иной энтитет.

Генезис государств не вполне прозрачен юридически, но политически вполне определен. Исторически новые государства возникали вопреки воле метрополий, отказывавшихся их признавать и подолгу продолжавших претендовать на территории, которые уже не контролировали. С появлением более или менее формализованного мирового сообщества подобная ситуация стала приводить к возникновению непризнанных или частично признанных государств. Но генезис новых государств не изменился, изменилось международное право. Например, в XVII веке Эфиопия вряд ли бы переживала по поводу признания своего суверенитета Китаем. Эфиопская элита того времени, скорее всего, и не подозревала о существовании Китая. Сегодня Китай – постоянный член Совета Безопасности ООН, и для признания государства необходимо его согласие. Членство в ООН напрямую влияет на международные связи государства. Новым явлением, таким образом, является не непризнанное государство, а ООН.

Распад империй на примере Советского Союза

В начале 1990-х гг. в результате распада СССР и Югославии возникло множество новых государств. Оба энтитета распались из-за разрушения политического фундамента Ялтинской системы, созданной в конкретной ситуации для конкретной цели: поддержания баланса и предотвращения новой войны в биполярной Европе после Второй мировой войны. В 1945 г. в Потсдаме страны антигитлеровской коалиции договорились о послевоенном разделе Европы на сферы влияния. Ключевым стало требование нерушимости послевоенных границ, поскольку попытка пересмотра границ могла привести к нарушению военно-стратегического равновесия. Документы Хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) установили военно-стратегический и политический паритет на континенте и закрепили принцип нерушимости европейских границ. В качестве гаранта паритета выступали противостоявшие друг другу военные блоки – НАТО и ОВД.

Когда ОВД прекратила существование в конце1980-х – начале 1990-х гг., послевоенная система безопасности потеряла равновесие и стала разрушаться. Механизмы СБСЕ не могли эффективно работать в отсутствие политического и военного баланса. Затем произошло структурное изменение, имеющее прямое отношение к теме этой статьи: Запад более не мог рассматривать Восточный блок как нечто единое и неделимое. После Второй мировой войны прошло 40 с лишним лет, но мировое сообщество никогда не воспринимало Югославию или СССР как федеративные государства. Их внутренние границы никогда не были предметом международных отношений. Но теперь Запад столкнулся с появлением множества новых государств в Восточной и Южной Европе. Неожиданно Западу пришлось строить отношения не только с государствами с четко определенными границами (Болгарией или Польшей), но и с Боснией, Казахстаном и Литвой. Для этого нужно было включить их в систему международной безопасности.

Проблема системы международной безопасности заключалась в том, что она была создана для полностью сформированных государств с четко определенными границами. В системе возникали и сбои, например баскская, корсиканская и ольстерская проблемы, но в целом она работала. Однако пространство бывшего советского блока оказалось иным: в политическом отношении оно напоминало Западную Европу XVII–XIX веков, когда национальные государства только формировались. Нарождающиеся национальные государства или протогосударства посткоммунистической Европы плохо встраивались в систему безопасности. Их границы были нестабильными, кроме того, на фоне активного государственного строительства на территории бывшего советского блока вспыхнули межэтнические и этнополитические конфликты.

Отсутствие демократических традиций затрудняло урегулирование проблем мирным способом, некоторые конфликты привели к насилию. Коммунистические правительства не просто игнорировали права меньшинств, но и дискриминировали культуру и язык всех этнических групп, кроме доминирующей в регионе (так называемой титульной нации). Хотя административные границы СССР не игнорировали расселение этнических групп до такой степени, как это было, например, в Африке, все же советский режим усугубил многие старые проблемы и создал новые путем произвольного проведения границ, переселения народов и постановки одних народов в зависимость от других. Можно предположить, что возникновение непризнанных государств на посткоммунистическом пространстве стало следствием тех форм, которые принимало нациестроительство при коммунистах.

Советское нациестроительство – классическая иллюстрация того, как политические процессы могут воплощаться с точностью до наоборот, вопреки желаниям их создателей и адептов. Этот же процесс спустя десятилетия обернулся возникновением нескольких непризнанных государств. Российская империя распалась в одночасье: в 1917–1918 гг. практически вся ее территория превратилась в протогосударства. Некоторые из них, как ЛитБел и Объединенное монгольское государство, быстро исчезли, другие, как Армения и Украина, просуществовали несколько лет. В 1920-х гг. они были аннексированы Советским Союзом. Гражданская война 1918–1922 гг. и тогда, и сейчас воспринимается как война между социальными группами, но в большей степени она велась между формирующимися нациями, протонациями, этническими группами и религиозно-культурными конгломератами.

Политический проект белых – «единая и неделимая Россия» – на деле работал на распад страны, восстановив против себя практически все нерусские национальности и элиты. Большевики, напротив, провозгласили право народов на все виды свободы, включая «самоопределение вплоть до отделения», но в реальности, по крайней мере в первые годы власти, ставили своей целью мировую революцию, в результате которой исчезнут национальные границы. В итоге большевистский проект привел к восстановлению империи. При Сталине имперский компонент подкрепился символикой, от погон до почитания героев русской истории как общенациональных.

Еще одна империя, распавшаяся в то же время, – Османская – не смогла восстановиться, потому что фундамент кемалистского проекта был не социальный, а националистический. Кемалисты напоминали большевиков социально и даже культурно, но национализм лишил их возможности сохранить Османскую империю. Османизм младотурок оказался ими самими же и повержен, и логичным исходом было сохранение исключительно тюрконаселенных земель с этническим нивелированием населения. Кого-то убили, кого-то изгнали, кого-то ассимилировали. Можно было идти дальше по пути создания государства-нации – каковым Турция сейчас и является, если пренебречь курдской проблемой.

Победи националистический проект белых, Россия, очевидно, пошла бы по турецкому пути и превратилась в страну, населенную этническими русскими. Победившие большевики постарались взять под контроль как можно больше территорий бывшей Российской империи, а кое-где даже вышли за ее границы. Национальные элиты были слишком слабы, чтобы организовать эффективное сопротивление Красной армии, и через несколько лет империя возродилась в новом формате.

Национальное строительство в Российской империи тоже велось, но неравномерно. Российская империя, возможно, была самой неоднородной из всех континентальных империй: ни в Австро-Венгрии, ни в Османской империи не было такого многообразия народов. В морских империях типа Британской и Французской этническое многообразие присутствовало, но в отличие от континентальных империй им не нужно было создавать единое политическое пространство на всей своей территории. Для Российской/Советской империи во время Гражданской войны и после нее единственным способом контролировать всю территорию являлась федерализация, по крайней мере на формальном уровне и до затвердевания новых форм имперской государственности.

Образование СССР детально описано историками и политологами, включая сложный процесс вычерчивания внешних и внутренних границ, выстраивания сложных асимметричных иерархий территорий и этносов, «резания по живому» одних территорий и культур и объединения других. При детальном анализе каждый конкретный пример административного деления, делимитации границ и определения административных уровней неизменно занимателен, часто абсурден (как в случае с Карело-Финской и Еврейской автономиями), но всегда обладает качеством, важным в контексте этой статьи: советские территориальные единицы образовывались и строились по этнокультурному принципу.

В первые 15 лет существования Советский Союз был империей «позитивной дискриминации» в отношении этнических групп, объявленных титульными нациями. В 1930-х гг. политика ослабла, но общий подход сохранился. К моменту распада СССР, вопреки целям, поставленным его создателями, преуспел в трансформации ряда этнических групп в современные политические протонации. Эта трансформация продолжается и в независимых постсоветских государствах.

В Российской империи административно-территориальное деление не всегда происходило по этническому принципу: существовало Великое княжество Финляндское, но были и территории, где проживало несколько этнических групп, например Бухара (впоследствии поделенная между Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР). Этническое деление стало нормой и универсальным принципом в СССР; вся страна состояла из квазиэтнических регионов. Фактически управление было централизованным и осуществлялось органами коммунистической партии почти без связи с административным делением. Однако советские политические карты стали ментальными картами людей, живших в СССР. Этническая идентичность титульных наций всех уровней укреплялась или строилась с нуля. Языки кодифицировались, издавались учебники, публицистика и художественная литература, в том числе переводы русской и европейской классики. Возникла система культурных стандартов, основанная на административном статусе территории. Например, автономной республике (второе место в иерархии) полагался драматический театр и педагогический институт, а союзной республике (первое место в иерархии) – еще и академия наук, университет и опера. Показателен сам термин «титульная нация»: не та, что составляет большинство в административной единице, а та, чьим именем она названа. То есть «владелец домена» с соответствующими привилегиями.

В результате некоторым народам повезло больше, чем другим, потому что их административная единица была выше по статусу. Менее удачливые так и не стали в СССР титульной нацией, как лезгины или греки (и многие другие). Автономная Социалистическая Советская Республика немцев Поволжья была образована в 1918 г. в составе РСФСР и ликвидирована в августе 1941 г. после нападения Германии на СССР. Деление СССР на этнические регионы создало предпосылки для формирования и политических идентичностей. Вполне логично, что в советских республиках постепенно сформировались национальные элиты и националистические идеологии, вплоть до национального самоопределения. К 1960-м гг., после смерти Сталина, когда советский режим стал менее репрессивным, в разных регионах появились первые политические институты национализма, как в подпольно-диссидентском виде, так и в ослабленном, интеллигентском. Кроме того (что, может быть, важнее), национализмы начали проявляться и в среде официальной «привилигенции», т.е. признанной властью и пользовавшейся целым рядом привилегий художественной и научной интеллигенции, и отчасти даже среди собственно коммунистических элит. Естественно, нациестроительство не остановилось на уровне союзных республик, но продолжилось в автономиях. Политизация этничности пронизывала общество, охватив все уровни иерархии: союзные республики, автономные республики, автономные области и автономные округа. Независимо от статуса все административные единицы получали наименование по названию этнической группы и становились инкубатором ее языка, культуры и идентичности.

Когда в 1990-е гг. начался распад СССР, в границах административно-территориальных единиц уже сформировались будущие нации. За исключением Приднестровья, этнополитические конфликты вспыхнули вдоль этнических границ на ментальной карте СССР. Сегодняшние непризнанные республики – Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия – были автономиями разного уровня. Например, в Грузии в советское время армян и азербайджанцев по отдельности было больше, чем абхазов в Абхазии и осетин в Южной Осетии вместе взятых. Причем и армяне, и азербайджанцы в Грузии тоже жили компактно: армяне в Джавахети, азербайджанцы в Квемо-Картли. И в Джавахети, и в Квемо-Картли возникала межэтническая напряженность, но ничего похожего на кровопролитные осетинский и абхазский конфликты там не случилось, потому что в Джавахети и Квемо-Картли не были созданы этнические домены. Эти регионы не имели автономного статуса, соответственно, когда Советский Союз распался, там не было этнической элиты и политических проектов.

Когда власть Москвы ослабла, этнополитические проекты в регионах стали стремительно набирать силу. «Позитивная дискриминация» 1920–1930-х гг. приняла радикальные формы в 1990-е гг.: от правового давления на этнические и культурные меньшинства, как в Латвии и Эстонии, до различных способов дискриминации на всем постсоветском пространстве – вплоть до погромов и депортаций. Кое-где нетитульные народы пытались ассимилировать, кое-где – подвергнуть этнической чистке.

Цели были одинаковыми на территории всего бывшего Советского Союза: создание политических энтитетов на этнической основе. За исключением России, в большей мере сохранившей инерцию советского нациестроительства, все постсоветские независимые республики использовали этнические нарративы, символы и мифы как краеугольные камни проектов нациестроительства. Во всех постсоветских государствах с момента независимости рос процент представителей титульных наций, поскольку представители меньшинств уезжали или ассимилировались. Язык титульной нации стал официальным языком, поддерживался из бюджета и защищался государственной политикой. Новые государства бывшей империи по-прежнему воспринимаются как домены этнических групп, давших им название.

Процессы формирования национальной идентичности, основанные на советской административно-территориальной политике, не могли протекать гладко. В системе были заложены накладки. Учитывая «матрешечный» принцип советского административного деления, претензии двух или более этнических групп на одну территорию были неизбежны. Удивительно, что конфликтов оказалось не так и много, и десятки «накладок» удалось уладить мирным путем. Там, где конфликты вспыхнули и привели к насилию, образовались зоны, контролируемые сецессионистами – они в итоге и превратились в непризнанные государства.

Война – эффективный инструмент государственного строительства, поскольку для ее ведения необходимо рекрутировать армию, обеспечивать снабжение, управлять людьми и территориями, создавать и распространять идеологии. В результате войн сепаратистские зоны приобретают властные структуры, иерархию, национальные символы и идеологию. Качество всех этих институтов на постсоветском пространстве варьируется, но они в любом случае возникают, если сепаратистам удается победить в войне и консолидировать население. Яркий пример – Чечня: за время первой войны добиться централизации и консолидации не удалось, а вторая война была проиграна, в результате Чечня так и не стала независимым государством. Но даже там, несмотря на поражение и отсутствие независимости, идет подспудный процесс протонационального строительства, формируются институты и идеологии.

Там, где войны были выиграны, возникли непризнанные государства. Южная Осетия и Карабах превратились в этнически однородные территории в результате обмена населением. Абхазия – пример этнократии в полиэтничном государстве. Приднестровье все еще пытается создать новый тип идентичности. Все это отнюдь не уникальные ситуации, характерные исключительно для непризнанных государств. Примеры этнократии и этнических чисток можно обнаружить и в признанных государствах на территории бывшего СССР. Независимо от признания/непризнания, у всех этих государств есть одна общая характеристика – этнокультурный фундамент государственного строительства.

* * *

Непризнанное государство – это просто государство, по крайней мере на постсоветском пространстве. Оно может быть более или менее успешным, зрелым и устойчивым. Его внутренняя легитимность может варьироваться. С точки зрения происхождения непризнанные государства отличаются от признанных только тем, что административные единицы, из которых они сформировались, были не союзными республиками, а структурами второго или третьего уровня – автономными республиками или округами.

Изучая непризнанные государства, специалисты обычно сосредоточиваются на их отличиях от признанных. Я попытался показать, что их единственное отличие – это непризнанность. Во всех остальных отношениях изучение непризнанных государств – это изучение государств вообще: как они возникают, консолидируются, развиваются и иногда исчезают.

В свете сказанного выше непризнание можно рассматривать как один из этапов становления государства. Если метрополия отказывается признавать отделившуюся часть, новое государство будет непризнанным. Причины непризнанности связаны с особенностями метрополии, а не отделившегося государства. Поэтому гораздо больше общего можно обнаружить у метрополий, а не у непризнанных государств. Для последних непризнание – лишь этап становления, который они пытаются миновать, используя политические средства. Непризнание обусловлено развитием международного права и связанных с ним нарративов, а также принципами, положенными в основу международных отношений. Процесс возникновения и развития государств не меняется на протяжении столетий. Государства появляются в результате распада других государств, иногда по взаимному согласию, иногда нет. Поскольку признанные государства договорились поддерживать территориальную целостность друг друга, сложилась ситуация, когда де-факто существующие государства остаются непризнанными, а признанные иногда не соответствуют некоторым или даже почти всем объективным критериям государственности.

Наконец, многообразие промежуточных форм не позволяет четко разграничить признанные и непризнанные государства. В каждом конкретном случае критерии признания, во-первых, контекстуальные, а во-вторых, политические, а не правовые.

Несоответствия между правовыми и политическими реалиями, скорее всего, приведут к появлению новых «исключений», таких как Косово. Рано или поздно произойдет эволюция права и будет создана процедура контекстно обусловленного признания. В противном случае правовая система утратит смысл по мере накопления исключений. Появление новых государств остановить невозможно, но можно разработать критерии их признания. Возможно, эти критерии следует установить очень сложными, но главное – они должны быть применимы и не должны провоцировать новые конфликты и кровопролитие. Что касается научной парадигмы, нужно переходить от дихотомии признания/непризнания к изучению государственности и становления государств в широком смысле. Цель политологии – изучать реальность, а не норму.

Данный материал является сокращенным вариантом статьи, опубликованной по-английски одновременно в журнале и книге: Alexander Iskandaryan (2015) In quest of the state in unrecognized states, Caucasus Survey, 3:3, 207-218 ISBN 978-9939-1-0260-3, The unrecognized politics of de facto states in the post-Soviet space, Alexander Iskandaryan, In quest of the state in unrecognized states- Yerevan: Caucasus Institute and International Assosiation for the Study of the Caucasus. 2015, 17-35 p.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996626 Александр Искандарян

Идти своим путем

Почему растущий сепаратизм может привести к увеличению количества конфликтов

Таниша Фазал – профессор политологии в Университете Миннесоты, автор книги Wars of Law: Unintended Consequences in the Regulation of Armed Conflict.

Резюме Изоляция сепаратистских правительств, когда граждане ощущают обиду на международную систему, – это рецепт катастрофы. Поиском оптимальных вариантов должны заниматься ведущие державы и международные организации, потому что эта проблема касается их не меньше, чем самих сепаратистов.

Сепаратизм нарастает повсюду – от средиземноморского побережья Северной Испании до островных государств южной части Тихого океана. В 1915 г. за собственные независимые государства боролись восемь движений. В 2015 г. их было уже 59. Объяснить это можно тем, что сегодня на планете больше государств, из которых можно выйти. В любом случае за последние 100 лет уровень сепаратизма вырос более чем вдвое.

Тем не менее, хотя все больше группировок стремятся к отделению, немногие из них прибегают к насилию. Сепаратисты хотят войти в элитарный клуб государств и поэтому внимательно следят за сигналами от ведущих стран и организаций о достойном поведении. До сих пор такие сигналы не поощряли насилие (или по крайней мере требовали избегать жертв среди мирного населения) и одностороннее провозглашение независимости. Курдские силы в Ираке и Сирии, к примеру, избегали убийства мирных жителей и активно предлагали помощь западным державам в борьбе с ИГИЛ. Сомалиленд, отделившийся от Сомали в начале 1990-х гг., тихо, но эффективно взаимодействует с другими странами в борьбе с пиратством в Аденском заливе. В Каталонии и Шотландии движения за отделение уже давно выступают за референдумы и переговоры вместо одностороннего провозглашения независимости.

Но награды за хорошее поведение фактически никто не получил. На фоне войны с ИГИЛ Турция и США свернули разговоры о независимом Курдистане. Ни одно государство не признало Сомалиленд. А испанское правительство объявило референдум о независимости Каталонии незаконным и проигнорировало его результаты. Только Южный Судан, самый молодой член клуба государств, добился признания мирового сообщества, несмотря на нарушение международного законодательства и прав человека в ходе борьбы за независимость.

Это противоречие ставит сепаратистов перед дилеммой: следовать ли путем, который, как им говорят, приведет к государственности, или на самом деле работают другие методы, что они и наблюдают. В последние десятилетия сепаратисты, видимо, закрывали глаза на разрыв между риторикой и реальностью. Но вера в байки крупных государств и международных организаций о том, что хорошее поведение ведет к успеху, постепенно разрушается.

Если сепаратисты поймут, что следование правилам не гарантирует награды, последствия будут ужасающими. Одни, руководствуясь интересами своего движения и внутренними причинами, и дальше будут вести себя пристойно. А те, кто считает правила внешним сдерживающим фактором, постепенно перестанут их соблюдать. В результате тенденция ненасильственного сепаратизма обратится вспять, а там, где уже используются вооруженные методы борьбы, возрастет число жертв.

Как создать собственное государство

Эксперты отмечают, что после Второй мировой войны гражданские войны случаются чаще, чем войны между государствами. В то же время рост сепаратизма среди повстанческих группировок, участвующих в гражданских войнах, остается малоизученным. Данные, собранные мной вместе с коллегой-политологом Пейдж Фортна, показывают, что доля гражданских войн, в которых хотя бы одна группировка боролась за независимость, выросла с нуля в 1899 г. до 50% в 1999 году.

Это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, ООН, созданная в 1945 г., в целях защиты всех стран-членов закрепила норму о запрете захвата территорий. Сегодня государства гораздо меньше опасаются захвата со стороны соседей. Во-вторых, международные организации разработали набор экономических преимуществ государственности. Члены Международного валютного фонда и Всемирного банка могут получать займы и помощь. Члены Всемирной торговой организации пользуются преимуществами сниженных торговых барьеров. В-третьих, принцип самоопределения – ключевой фактор любого сепаратизма – сегодня пользуется большей международной поддержкой, чем в предыдущие эпохи.

Но сепаратистам приходится вступать в неравный бой. Существующие государства, международное право и международные организации установили определенные условия признания новых государств. Конвенция Монтевидео 1934 г. определила признаки государственности, по которым мир живет до сих пор. К четырем критериям относятся: постоянное население, определенная территория, правительство и способность вступать в отношения с другими странами. Соответствие этим требованиям, казалось бы, не представляет проблем. Несколько ныне действующих сепаратистских группировок вполне им соответствуют. Но с 1934 г. планка существенно поднялась, особенно после завершения волны деколонизации в конце 1960-х годов.

Рассмотрим политику Великобритании по признанию новых государств, которая типична для многих западных демократий. Если правительство существующего, признанного государства свергнуто, Лондон автоматически признает сменившееся руководство. Но добиться признания новому государству невероятно сложно. Помимо соответствия критериям Конвенции Монтевидео, Великобритания требует уважения Устава ООН, основных принципов международного права, гарантий прав меньшинств, обязательств по разоружению и региональной стабильности, соблюдения прав человека и выполнения резолюций ООН.

Соединенные Штаты применяют аналогичный подход, по крайней мере на бумаге. США придерживаются критериев Монтевидео, но оставляют за собой право делать исключение, например, касательно четких границ нового государства, если это политически целесообразно. На практике политические факторы нередко берут верх над принципами. Американцы иной раз поддерживают новые государства, имеющие скромные успехи на пути к эффективному управлению и демократии.

Еще более политизирован вопрос о членстве в ООН. Организация предпочитает, чтобы новые государства сначала были приняты в региональные структуры – Африканский союз или Организацию американских государств. После этого можно обращаться в Секретариат ООН. В итоге заявку обсуждает Совет Безопасности и проводит голосование. Поскольку каждый из пяти постоянных членов обладает правом вето, многие претенденты, включая Косово, Палестину и Тайвань, не могут добиться вступления в ООН.

Тем не менее, даже не получив членства в ООН, новые государства могут вступить в международные организации или добиться признания другими странами. Косово и Тайвань являются членами ФИФА, а также региональных банков развития. Палестину признали 70% членов ООН, а в 2012 г. Генеральная Ассамблея предоставила ей статус государства-наблюдателя при ООН.

Хорошее поведение

В отличие от группировок, стремящихся свергнуть центральное правительство или получить доступ к ресурсам, сепаратистам для достижения их целей требуется международное признание. Поэтому для них важна позиция международных организаций и ведущих государств по сепаратизму. ООН четко высказалась против применения насилия движениями за независимость, и сепаратисты явно к ней прислушались. Хотя доля сепаратистских движений среди участников гражданских войн растет, общий процент вовлеченных в конфликты сепаратистов падает. Все больше движений за независимость изначально являются мирными, многие со временем отказываются от насилия. С 1949 г. сепаратистские движения в два раза реже вступали в масштабные войны (более 1000 жертв), чем в предыдущем столетии.

В то же время сепаратисты, прибегающие к насилию, ведут себя более сдержанно в ходе войн. Они на 40% реже атакуют мирное население во время гражданских войн, чем другие вооруженные группировки. Отчасти это объясняется тем, что сепаратисты осознают последствия нарушения международного гуманитарного права. Многие специально пропагандируют соблюдение правил ведения войны. Например, Фронт ПОЛИСАРИО (выступает за полную независимость Западной Сахары от Марокко), Исламский фронт освобождения моро (вооруженная группировка на Филиппинах) и Рабочая партия Курдистана в Турции официально отказались от использования противопехотных мин. Кроме того, сепаратисты стараются, чтобы их поведение резко контрастировало с действиями правительственных сил, которые нередко прибегают к жесткой тактике.

Возьмем малоизвестный пример с сепаратистами Южных Молуккских островов, которые с 1950 по 1963 г. вели партизанскую войну против правительства Индонезии. Повстанцы не нападали на мирное население, но предавали огласке случаи, когда индонезийские войска бомбардировали деревни, вводили блокаду, заставляя людей голодать, и использовали мирное население как щит. Со страниц The New York Times повстанцы обращались к ООН за помощью, но безрезультатно. Потерпев поражение в гражданской войне, южномолуккские сепаратисты создали в Нидерландах правительство в изгнании. Спустя десятилетия, в конце 1980-х гг., другая группа индонезийских сепаратистов – в Восточном Тиморе – перешла к политике ненасилия, когда стало ясно, что победить в вооруженной борьбе с правительством не удастся. При этом сепаратисты пытались привлечь внимание мирового сообщества к атакам индонезийских сил безопасности против мирных жителей. (В 2002 г. при посредничестве ООН Восточный Тимор стал независимым государством.) В 2014 г. появились свидетельства того, что курды в Ираке и Сирии помогают езидам, которых преследует ИГИЛ. Однако курды не получили международной поддержки. США «жестко осудили» референдум о независимости Иракского Курдистана в 2017 г. и пригрозили прекратить диалог с курдами.

Преференции ведущих государств и международных организаций влияют и на ненасильственные действия сепаратистов. С момента создания ООН мировое сообщество в основном неодобрительно воспринимало одностороннее провозглашение независимости. В 1990-е гг., в период балканских войн, которые предшествовали распаду Югославии, Великобритания, Франция и Соединенные Штаты выступали против подобных решений. В 1992 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию по Боснии и Герцеговине, в которой говорилось, что любые образования, провозгласившие независимость в одностороннем порядке, не будут признаны. Сепаратисты обратили внимание на этот сигнал: сепаратизм в гражданских войнах в XX веке возрос, однако доля группировок, официально объявивших о независимости после 1945 г., снизилась.

Сепаратисты обычно ничего не приобретали, нарушая эту норму. В период распада Югославии Хорватия и Словения в одностороннем порядке провозгласили независимость. Однако мирные соглашения 1991 г., достигнутые при посредничестве Европейского сообщества, требовали аннулировать эти заявления. Обе страны послушались и в течение года стали членами ООН.

Провозглашение независимости Южного Судана в 2011 г. можно считать примером правильной сепаратистской дипломатии. Представители Южного Судана сотрудничали с базирующейся в Нью-Йорке неправительственной организацией «Независимый дипломат», чтобы проложить путь к международному признанию. Вместе они встречались с международными организациями, включая ООН, и прорабатывали основные принципы независимости. В результате, когда Южный Судан провозгласил независимость, это было сделано не в одностороннем порядке. Он неукоснительно следовал положениям всеобъемлющего мирного соглашения 2005 г. между народно-освободительным движением и правительством Судана, которое обоснованно воспринималось как наилучший способ добиться независимости. Провозглашение независимости последовало после признания страны Суданом, а уже через неделю Южный Судан стал членом ООН. Это произошло после того, как президент Южного Судана Салва Киир в соответствии с детально проработанным планом передал декларацию независимости Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну.

Государства всегда сопротивлялись одностороннему провозглашению независимости, однако недавнее постановление Международного суда ставит под вопрос этот принцип. В 2010 г. суд обнародовал рекомендательное заключение относительно законности провозглашения независимости Косово. В документе говорится, что провозглашение независимости вообще и в косовском случае в частности не нарушает международного права. Многие юристы (и сами косовары) подчеркивают, что заключение Международного суда не станет прецедентом, имеющим обязательную силу. Но несколько потенциальных государств, включая Нагорный Карабах (объявил независимость от Азербайджана в 1991 г.), Палестину, Республику Сербскую (полуавтономный регион в составе Боснии и Герцеговины) и Приднестровье, заявили, что считают рекомендацию суда прецедентом, открывающим путь к одностороннему провозглашению независимости в будущем.

В 2017 г. две сепаратистские группировки прощупали почву. До недавнего времени Иракский Курдистан очень осторожно подходил к вопросу о независимости. Но в сентябре курдское правительство вопреки советам иностранных союзников, в том числе США, провело референдум. 93% проголосовали за независимость (хотя многие противники независимости бойкотировали референдум). Реакция в регионе последовала мгновенно: Ирак прервал воздушное сообщение с Эрбилем, столицей Иракского Курдистана, Иран и Турция (ведут борьбу с курдскими сепаратистами) направили войска к границам.

Каталонские сепаратисты традиционно отказывались поднимать вопрос об официальном провозглашении независимости, опасаясь негативной реакции за рубежом. Поэтому решение каталонского лидера Карлеса Пучдемона объявить о независимости от Испании после референдума в октябре 2017 г. стало сюрпризом. Метания Пучдемона были ожидаемы. Объявив о независимости, он в том же выступлении подчеркнул, что процесс нужно отложить для проведения переговоров с Испанией, другими странами и организациями. Несмотря на эти колебания, европейские власти осудили провозглашение независимости, а испанское правительство сочло референдум незаконным и попыталось арестовать Пучдемона (на момент написания статьи находился в Германии) по обвинению в подстрекательстве к бунту. Несмотря на рекомендации Международного суда, одностороннее провозглашение независимости вызывает жесткое неприятие в мире.

Дилемма для сепаратистов

К сожалению, следование правилам редко дает преимущества сепаратистским движениям. Как отмечает политолог Бриджет Коггинс, когда речь идет о международном признании, патронат со стороны великих держав становится важнее хорошего поведения. Возьмем Иракский Курдистан и Сомалиленд. Обе территории грамотно управляются, особенно в сравнении с соседними регионами. Правительства собирают налоги, обеспечивают медицинскую помощь и даже насколько возможно поддерживают международные отношения. Военные в этих регионах не атакуют мирных жителей, в отличие от ИГИЛ и «Аш-Шабаб». Однако оба правительства не получили международного признания и поэтому не могут выполнять многие функции современного государства. Так, они лишены возможности выдавать визы и предоставлять международные почтовые услуги.

Похоже, дурное поведение с большей вероятностью ведет к международному признанию. Во время войны за независимость Южного Судана противоборствующие фракции в Народной армии освобождения, военном крыле движения за независимость юга, нападали на гражданских лиц, принадлежащих к этническим группам, которые якобы были связаны с противником. По своей жестокости – убийства, пытки, изнасилования – они не уступали силам центрального правительства. Кроме того, власти Южного Судана были не способны выполнять базовые функции: накормить население и обеспечить медицинское обслуживание без международной помощи. Тем не менее ведущие державы, включая США, поддержали независимость Южного Судана.

Пример Южного Судана особенно важен, учитывая, что сепаратисты внимательно следят за изменениями в международной политике и в один прекрасный день могут решить, что нет смысла вести себя хорошо. Сепаратисты активно взаимодействуют друг с другом, часто при поддержке неправительственных организаций. Организация непредставленных наций и народов является форумом для групп, включая многих сепаратистов, которые не имеют официального представительства в крупных международных организациях. Группировки, лишенные мирового признания, обмениваются информацией и обсуждают свои стратегии. Еще одна организация, Geneva Call, регулярно собирает представителей сепаратистских группировок для обсуждения норм международного гуманитарного права и помогает им поддерживать контакты друг с другом. Обе организации призывают борцов за независимость следовать демократическим и гуманитарным нормам, в то же время частые контакты позволяют им понять, какие стратегии работают эффективно, а какие нет. В конце концов они могут прийти к выводу, что хорошее поведение не приносит результатов, а тем, кто нарушал правила, удалось избежать наказания.

Созданию глобального сепаратистского сообщества способствовала дешевизна поездок. В 2014 г. во время подготовки референдума о независимости Шотландии в Глазго приехали каталонцы, чтобы продемонстрировать свою солидарность. Сегодня существует даже официальная футбольная лига непризнанных государств – Конфедерация независимых футбольных ассоциаций (Кубок мира ConIFA в 2016 г. выиграла Абхазия).

Дайте людям то, что они хотят (хотя бы некоторым)

Простого решения дилеммы, стоящей перед сепаратистами, нет. Отчасти это объясняется их сложными отношениями с принципом суверенности – одним из основополагающих в современной международной системе. С одной стороны, они клюют на эту идею, потому что сами хотят присоединиться к элитарному клубу государств. Но для этого сепаратистам сначала нужно нарушить суверенность государства, от которого они хотят отделиться. Существующие государства неодобрительно относятся к этой практике и поддерживают друг друга: в международном праве не прописано право на отделение.

Однако если ведущие страны и международные организации по-прежнему не будут признавать сепаратистские движения, доказавшие свою жизнеспособность и эффективность как государства, повстанцы могут отбросить все сдерживающие нормы и перейти к насилию. В то же время любые шаги по признанию сепаратистских правительств неизбежно приведут к подрыву основ государственного суверенитета.

Можно попытаться уравновесить эти интересы. Страны и международные организации способны предложить некоторым сепаратистам поощрение в виде расширения автономии, не допуская их в элитарные клубы, в том числе в ООН. К поощрениям можно отнести приглашение в менее известные организации, которые играют важную роль в повседневной международной жизни. Например, членство в Международном телекоммуникационном союзе позволит сепаратистам контролировать местную коммуникационную инфраструктуру. Членство в МВФ откроет доступ к займам. Международное признание центральных банков позволит развивать собственные финансовые рынки. Членство в агентстве Всемирного банка по гарантированию инвестиций защитит иностранных инвесторов.

Подобные поощрения нельзя назвать беспрецедентными. Косово является членом МВФ, Всемирного банка и Международного олимпийского комитета. Тайвань потерял место в ООН, уступив его материковому Китаю в 1971 году. Тем не менее он остается членом ВТО, АТЭС и Азиатского банка развития. А Мальтийский орден – военно-религиозная организация, единственное в мире суверенное образование без территории – имеет делегации в Африканском союзе и Международном комитете Красного Креста, а также статус наблюдателя при ООН.

Еще один вариант – дальнейшая децентрализация процесса признания. Некоторые страны уже признали Косово и Палестину. В Эрбиле открыты консульства и миссии международных организаций – можно назвать это молчаливой формой признания.

В каждом случае ведущим державам придется взвешивать преимущества «мягкого» признания и возможные политические последствия. Как бы хорошо ни управлялся Курдистан, независимость останется далекой перспективой, потому что курды проживают на территории четырех соседних, часто конфликтующих друг с другом государств. Китай и Россия, два постоянных члена Совета Безопасности ООН, имеют собственные сепаратистские движения, поэтому они вряд ли отступят от фундаментальных принципов государственного суверенитета и территориальной целостности. Но некоторые поощрения помогут местному населению и пойдут на пользу региональным союзникам. Эфиопия и ОАЭ, например, инвестировали 400 млн долларов в строительство порта и военной базы в Сомалиленде, несмотря на противодействие официально признанного правительства Сомали. Если бы Сомалиленд был членом агентства Всемирного банка по гарантированию инвестиций, он мог бы привлечь больше иностранных средств, а инвесторы находились бы под международной защитой.

Самые сильные сепаратистские объединения – правительства Сомалиленда, Иракского Курдистана и Каталонии – наиболее восприимчивы к международному давлению, потому что уверены, что являются главными кандидатами на признание. Каталонцы, например, воздержались от насилия, несмотря на угрозы Мадрида после прошлогоднего референдума. Но если сепаратисты убедятся, что прилежное поведение не приносит результатов, некоторые из них могут прибегнуть к насилию, в том числе к терроризму.

Постоянное давление на сепаратистские группировки не помешает им идти к своей цели. Члены сепаратистского движения часто стоят перед тяжелым выбором: остаться среди семьи и друзей на территории, которая относительно хорошо управляется, но может стать объектом атак правительственных сил, или пересечь воображаемую черту, за которой находятся дискриминация и изоляция. Многие решают остаться, ощущая себя частью движения, несмотря на международное неодобрение. Изоляция сепаратистских правительств, когда граждане ощущают обиду на международную систему, – это рецепт катастрофы. Поиском оптимальных вариантов должны заниматься ведущие державы и международные организации, потому что эта проблема касается их не меньше, чем самих сепаратистов.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996625 Таниша Фазал

Почему национализм работает и почему он не исчезает

Андреас Виммер – профессор социологии и политической философии в Колумбийском университете и автор книги «Национальное строительство: почему одни страны объединяются, а другие распадаются».

Резюме Национализм – не иррациональное чувство, которое можно изгнать из сегодняшней политики благодаря просвещению и образованию. это один из фундаментальных принципов современного мира, который распространен больше, чем считают его критики.

Сегодня у национализма плохая репутация. Многие образованные жители Запада считают его опасной идеологией. Некоторые признают достоинства патриотизма, понимая его как безвредную любовь к родине. В то же время они видят в националистах твердолобых и безнравственных людей, проповедующих слепую преданность одной стране вместо более глубокой приверженности идеалам справедливости и гуманности. В январе 2019 г., выступая перед немецким дипломатическим корпусом, президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер весьма резко высказался о национализме, назвав его «идеологическим ядом».

В последние годы популисты на Западе пытаются перевернуть эту нравственную иерархию вверх дном. Они гордо носят мантию национализма, обещая защищать интересы большинства против иммигрантских меньшинств и неприкасаемых элит. Между тем их критики по-прежнему придерживаются устоявшегося разграничения между злобным национализмом и достойным патриотизмом. В плохо завуалированном выпаде против президента США Дональда Трампа, представляющегося националистом, президент Франции Эммануэль Макрон заявил в ноябре прошлого года, что «национализм – это предательство патриотизма».

Популярное разграничение между патриотизмом и национализмом отражает точку зрения ученых, которые противопоставляли «гражданский» национализм, согласно которому все граждане страны, независимо от их культурных корней, считаются представителями одной нации, и «этнический» национализм, в котором национальная идентичность определяется предками и языком. Однако те, кто пытается четко разграничить хороший гражданский патриотизм и плохой этнический национализм, игнорируют общие корни обоих явлений. Патриотизм – это разновидность национализма, потому что они идейные братья, а не дальняя родня.

По сути, все разновидности национализма зиждутся на двух принципах: во-первых, представители нации, понимаемой как группа равноправных граждан с общей историей и политическим будущим, должны управлять государством, и во-вторых, они должны это делать в интересах государства. Таким образом, национализм противопоставляется иностранному правлению, которое имеет место в колониальных империях и во многих династических монархиях, а также правителям, которые не считаются с потребностями и взглядами большинства.

В прошедшие два столетия национализм объединялся с самыми разными политическими идеологиями. Либеральный национализм процветал в Европе и Латинской Америке XIX века; фашистский национализм победил в Италии и Германии между двумя мировыми войнами, а марксистский национализм вдохновлял антиколониальные течения, распространившиеся на «глобальном Юге» после Второй мировой войны. Сегодня почти все, и левые и правые, соглашаются с законностью двух главных постулатов национализма. Это становится понятнее при сопоставлении национализма с другими доктринами государственной легитимности. В теократиях государство должно управляться во имя Бога, как это происходит в Ватикане или халифате «Исламское государство» (или ИГИЛ). Династические монархии управляются одной семьей, как в Саудовской Аравии. В Советском Союзе государство управлялось во имя одного класса: международного пролетариата.

После распада СССР образовался мир национальных государств, управляемых в соответствии с националистическими принципами. Отождествление национализма исключительно с политическим правом означает непонимание природы национализма и игнорирование того, насколько глубоко он проник почти во все современные политические идеологии, включая либеральные и прогрессивные. Национализм служит идейной основой таких институтов, как демократия, государство всеобщего благополучия и государственное образование, существование которых оправдано именем единого народа с общими целями и взаимными обязательствами. Национализм был одним из стимулов, который помог дать отпор нацистской Германии и императорской Японии. Именно националисты освободили большую часть человечества от европейского колониального господства.

Национализм – не иррациональное чувство, которое можно изгнать из сегодняшней политики благодаря просвещению и образованию; это один из фундаментальных принципов современного мира, который распространен больше, чем считают его критики. Кто в США согласился бы отдать управление своей страной французским аристократам? Кто в Нигерии публично пригласил бы британцев вернуться? За редким исключением мы все сегодня националисты.

Рождение нации

Национализм – сравнительно недавнее изобретение. В 1750 г. огромные многонациональные империи – австрийская, французская, османская, российская и испанская – управляли большей частью мира. Но затем случилась американская революция 1775 г., французская революция 1789 года. Доктрина национализма – правления от имени определенного народа – постепенно распространяется по земному шару. В течение следующих двух столетий одна империя за другой распадаются на ряд национальных государств. В 1900 г. примерно 35% земной поверхности управлялось национальными государствами; к 1950 г. они охватывали уже 70% земной суши. Сегодня в мире осталось не более шести-семи монархий и теократий.

Откуда взялся национализм и почему он оказался таким популярным? Его корни восходят к началу образования современной Европы. Европейская политика в этот период – грубо говоря, с XVI по XVIII век – характеризовалась интенсивными войнами между все более централизованными и бюрократическими государствами. К концу XVIII века эти государства во многом вытеснили другие институты (такие как церковь) в качестве главных поставщиков общественных благ и устранили либо кооптировали конкурирующие центры силы и власти, такие как независимая аристократия. Более того, централизация власти способствовала распространению общего языка в каждом государстве, по крайней мере среди грамотного населения, а также поощряла формирование организаций гражданского общества, которые вовлекались в государственные дела. Европа, состоящая из многих государств, постоянно готовых к войне, была высококонкурентной средой, что побуждало правителей повышать налоги, а также роль простолюдинов в армии. В свою очередь, это позволило простолюдинам требовать для себя более активного участия в политической жизни, равенства перед законом и лучшего обеспечения общими благами. В конечном итоге сформировался новый договор: правители должны управлять государством в интересах всего населения, и до тех пор пока они будут добросовестно исполнять эту договоренность, управляемые сословия обещают сохранять политическую лояльность, служить в армии и платить налоги. Национализм тут же принял и обосновал этот новый договор: утверждалось, что правители и управляемые – граждане одной страны, поэтому у них общая история и будущая политическая судьба. Политические элиты должны заботиться об интересах простого народа, а не об интересах династии.

Почему эта новая модель государственности была такой привлекательной? Первые национальные государства – Франция, Нидерланды, Великобритания и США – сразу стали более могущественными, чем старые монархии и империи. Национализм позволил правителям собирать больше налогов. При этом они могли рассчитывать на политическую лояльность. Наверно, самым важным было то, что национальные государства оказались способны побеждать империи на поле боя. Всеобщая воинская повинность, изобретенная революционным правительством Франции, позволила национальным государствам набирать огромные армии, причем солдаты были мотивированы сражаться за свое отечество. С 1816 по 2001 гг. национальные государства победили в 70–90% войн с империями или династическими государствами.

Когда национальные государства Западной Европы и Соединенных Штатов стали доминировать в системе международных отношений, честолюбивые элиты всего мира попытались догнать Запад по военно-экономической мощи, ориентируясь на ту же националистическую модель государственного устройства. Наверно, самым ярким примером стала Япония, где в 1868 г. группа молодых аристократов свергла феодальную знать, централизованную власть при императоре, запустив амбициозную программу превращения страны в современное, индустриальное национальное государство. Эти реформы впоследствии стали известны как Реставрация Мэйдзи. Всего за одно поколение Япония смогла до такой степени нарастить военную мощь, что бросила вызов Западу в Восточной Азии.

Однако национализм распространялся не только потому, что казался привлекательным честолюбивым политическим элитам. Он вполне соответствовал интересам простого народа, потому что национальное государство сулило более выгодные отношения обмена с государством, нежели любые предыдущие модели государственности. Вместо градации прав на основе социального статуса национализм обещал всем равенство перед законом. На политическую карьеру теперь могли рассчитывать не только представители знати, но и талантливые простолюдины, которые также допускались к политическому руководству. Общие блага распределялись не гильдиями, поселковыми советами и религиозными организациями, а современным государством, в чем также была заслуга национализма. Вместо того чтобы увековечивать презрительное отношение элиты к необразованному плебсу, национализм возвысил статус простого человека, сделав его новым источником суверенитета и переместив народную культуру в центр символической вселенной.

Выгоды национализма

В странах, которые реализовали договор между правителями и управляемыми, население понимает нацию как большую семью, члены которой должны быть лояльны и поддерживать друг друга. Когда правители выполняли свою часть сделки, граждане принимали националистический взгляд на мир. Это заложило фундамент для целого ряда позитивных изменений.

Одним из них была демократия, которая процветала там, где национальная идентичность смогла вытеснить другие идентичности, такие как религиозная, этническая или племенная общность. Национализм дал ответ на классический вопрос демократии: кто те люди, во имя которых правительство должно править? Упорядочив избирательное право представителей нации и не допуская к голосованию чужеземцев, демократия и национализм заключили длительный брак.

В то же время национализм, установивший новую иерархию прав граждан и лиц, не имеющих гражданства (иностранцев), был склонен содействовать равенству внутри нации. Поскольку националистическая идеология утверждает, что народ един независимо от своего статуса, она способствовала закреплению идеала эпохи Просвещения, согласно которому все граждане должны быть равны перед законом. Другими словами, национализм вступил в отношения симбиоза с принципами равенства. В частности, в Европе переход от династического правления к национальному государству часто шел рука об руку с переходом к представительной форме правления и власти закона. Эти первые демократии поначалу давали право голоса и прочие гражданские права лишь мужчинам, имеющим собственность; однако со временем эти права распространились на всех граждан – в Соединенных Штатах сначала их получили белые бедняки-мужчины, затем белые женщины и, наконец, цветное население.

Национализм также помог в создании современных государств всеобщего благоденствия. Понимание взаимных обязательств и общей политической судьбы продвигало идею о том, что представители нации – даже абсолютные чужеземцы – должны поддерживать друг друга в трудное время. Первое современное государство с развитой социальной системой появилось в Германии в конце XIX века по воле консервативного канцлера Отто фон Бисмарка, который видел в этой системе способ гарантировать лояльность рабочего класса немецкой нации, а не мировому пролетариату. Однако подавляющее большинство государств всеобщего благоденствия создано в Европе после окончания эпохи националистической лихорадки – в основном после Второй мировой войны в ответ на призывы к национальной солидарности и с учетом общей беды, страданий и жертв европейских народов.

Кровавые знамена

Вместе с тем любому историку известны темные стороны национализма. Преданность государству может привести к демонизации других групп, будь то иностранцы или якобы нелояльные меньшинства. В мировом масштабе с появлением национализма участились войны: в последние два столетия создание первой националистической организации в стране ассоциировалось с ростом ежегодной вероятности того, что данной стране придется вести полномасштабную войну – в среднем такая вероятность выросла с 1,1% до 2,5%.

Около трети всех современных государств образовалось в ходе националистических войн за независимость против императорских армий. Создание новых национальных государств также сопровождалось самыми кровавыми событиями в истории – в частности, этническими чистками в отношении прежде всего меньшинств, которые считались нелояльными к национальному государству или подозревались в сотрудничестве с врагами. Во время двух балканских войн, предшествовавших Первой мировой войне, недавно образованные независимые страны, такие как Болгария, Греция и Сербия, поделили между собой европейскую часть Османской империи, изгнав миллионы мусульман за пределы своих вновь установленных границ – в мусульманские анклавы империи. Затем, в годы Первой мировой войны, правительство Османской империи инициировало массовое уничтожение граждан армянской национальности. В годы Второй мировой войны очернительство Гитлером евреев, которых он обвинял в возникновении большевизма и считал угрозой для планов создания германского мира в Восточной Европе, в конце концов привело к Холокосту. После окончания войны миллионы немецких граждан были изгнаны из вновь образованных стран – Чехословакии и Польши. А в 1947 г. произошли массовые убийства индусов и мусульман вследствие бытового насилия, когда Индия и Пакистан стали независимыми государствами.

Наверно, этническая чистка – самая чудовищная, но сравнительно редкая форма националистического насилия. Гораздо чаще происходят гражданские войны, которые ведут либо националистические меньшинства, желающие отделиться от существующего государства, либо этнические группы, воюющие друг с другом и борющиеся за доминирование во вновь образованном независимом государстве. С 1945 г. 31 страна пережила насилие по причине изоляционизма, а в 28 странах наблюдалась вооруженная борьба за изменение этнического состава национального правительства.

Инклюзивные и эксклюзивные модели

Хотя национализм имеет склонность к насилию, распределяется оно неравномерно. Многие страны остаются мирными после перехода к национальному государству. Для понимания причин насилия нужно изучить, как образуются правящие коалиции и где проводятся границы государств. В некоторых странах большинство и меньшинства с самого начала представлены на высших уровнях национального правительства. Например, Швейцария разработала соглашение о разделе властных полномочий между франкоговорящими, немецкими и итальянскими общинами, которое никто и никогда не подвергал сомнению с момента образования современного государства в 1848 году. Соответственно, все три языковые группы в Швейцарии считаются одинаково достойными членами национальной семьи. Ни франкоговорящие, ни итальянские меньшинства никогда не стремились к изоляционизму или выходу из швейцарской федерации.

Однако в других странах государственную власть захватили элиты конкретной этнической группы, которые затем не допускали к политической власти представителей других групп. Это не только воскрешало призрак этнической чистки, на которую могут решиться параноидальные государственные элиты, но и изоляционизма или гражданской войны: ее могут развязать исключенные группы, считающие, что государство нелегитимно, так как нарушает националистический принцип самоуправления. Современная Сирия являет собой пример такого сценария: президентская власть, кабинет министров, армия, тайная полиция и чиновники высокого уровня – всюду доминируют алавиты, составляющие всего 12% населения страны. Стоит ли удивляться, что многие представители суннитского арабского большинства Сирии готовы вести длительную и кровавую гражданскую войну против того, что они считают чужеземным правлением.

Развивается ли конфигурация власти в той или иной стране в направлении включения или исключения всех этнических групп населения, во многом зависит от истории страны задолго до возникновения современного национального государства. Инклюзивные правящие коалиции и, соответственно, национализм, охватывающий все группы населения, обычно формируется в странах с длительной историей централизованной, бюрократической государственности. Сегодня такие страны способны лучше обеспечить своих граждан общими благами. Это делает их более привлекательными в качестве партнеров по альянсу для обычных граждан, переключающих свою политическую лояльность с этнических, религиозных и племенных лидеров (вождей) на государство, что позволяет формировать более разносторонние политические союзы. Длительная история централизованного государства также способствует принятию общего языка, который опять же облегчает задачу построения политических альянсов и преодоления этнических барьеров. Наконец, в странах, где гражданское общество возникло сравнительно рано (как в той же Швейцарии), многонациональные альянсы для продвижения общих интересов гораздо более вероятны. В конечном итоге это приводит к появлению многонациональной правящей элиты и более всеобъемлющих национальных идентичностей.

Создание лучшего национализма

К сожалению, эти глубокие исторические корни означают, что в странах, где нет условий для продвижения инклюзивных правящих коалиций, как, например, во многих государствах развивающегося мира, создать их очень трудно; в первую очередь это относится к приезжим или этническим меньшинствам. Западные правительства и международные организации, такие как Всемирный банк, способны помочь в создании необходимых условий за счет проведения долгосрочной политики примирения. Цель такой политики – повышение возможностей правительств обеспечить граждан общими благами, содействовать процветанию организаций гражданского общества и языкового единства. Однако подобная политика должна укреплять государства, а не подрывать их и не подменять выполнение ими своих функций. Прямая помощь из-за рубежа может снизить, а не повысить легитимность национальных правительств. Анализ опросов, проведенных Азиатским фондом в Афганистане с 2006 по 2015 гг., показывает, что афганцы стали лучше относиться к движению «Талибан» с его принудительными и насильственными методами после того, как иностранцы спонсировали проекты по обеспечению гражданского населения общими благами в их районах.

В Соединенных Штатах и многих других старых демократиях проблема укрепления инклюзивных правящих коалиций и национальных идентичностей несколько иная. Крупные сегменты белого пролетариата в этих странах оставили левоцентристские партии, после того как эти партии взяли на вооружение принципы свободной иммиграции и торговли. Белый пролетариат также раздражен тем, что либеральная элита отводит ему маргинальный статус. Эта элита вроде бы защищает многообразие, но в то же время представляет белых, гетеросексуальных людей и мужское население врагами прогресса. Белый пролетариат считает куда более привлекательным популистский национализм, потому что в этой системе координат на первое место ставятся интересы рабочего класса, который ограждается от конкуренции со стороны иммигрантов или низкооплачиваемых работников за рубежом. Такой национализм восстанавливает центральное положение белых рабочих в национальной культуре, возвращая им достоинство. Популистам не пришлось изобретать идею о том, что государство должно заботиться прежде всего о ключевых представителях нации, поскольку эта идея всегда была неотъемлемой частью институциональной ткани национального государства, и ее можно было легко реанимировать после появления достаточно обширной потенциальной аудитории.

Для преодоления отчуждения и раздражения граждан нужны культурно-экономические решения. Западным правительствам следует разрабатывать проекты создания общих благ, от которых выиграют люди всех цветов кожи, всех регионов и социальных прослоек – только так можно избежать пагубного воздействия этнического или политического фаворитизма. Заверение рабочего класса и экономически маргинального населения в том, что эти люди могут рассчитывать на солидарность более зажиточных и конкурентоспособных граждан, может иметь далеко идущие последствия. Это снизит привлекательность антииммигрантского популизма, движущей силой которого является раздражение.

Подобные заверения должны идти рука об руку с новой формой инклюзивного популизма. В Соединенных Штатах такие либералы, как историк-интеллектуал Марк Лилла и современные консерваторы типа политолога Фрэнсиса Фукуямы, недавно высказали предположение о том, как можно сконструировать такую национальную политику. Прежде всего необходимо учесть интересы большинства и меньшинств, подчеркивая их общность вместо того, чтобы настраивать белое мужское население против коалиции меньшинств, как это делается сегодня прогрессистами и националистами популистского толка.

Национализму суждено еще долго оставаться основополагающим принципом – как в развитом, так и в развивающемся мире. Просто в настоящее время нет другого принципа, на котором могла бы основываться международная система (например, универсальный космополитизм нигде не рассматривается всерьез, за исключением философских факультетов западных университетов). И непонятно, смогут ли такие транснациональные образования, как Европейский союз, когда-либо взять на себя ключевые функции национальных правительств, включая обеспечение всеобщего благоденствия, безопасности и обороны, без чего их легитимность будет оставаться низкой в глазах большинства населения.

Главный вызов для старых и новых национальных государств – обновить национальный договор между правителями и управляемыми путем построения или воссоздания инклюзивных коалиций, способных объединить эти две группы едиными целями и задачами. Благожелательные формы общенародного национализма – следствие включения всех групп в политическую жизнь страны. Их нельзя навязать сверху посредством идеологического диктата. Невозможно также внушить гражданам посредством пропаганды и промывания мозгов, что именно они должны считать своими кровными интересами. Для продвижения лучших и более прогрессивных форм национализма национальным лидерам придется самим стать лучшими националистами и научиться заботиться об интересах всех групп населения своих стран.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996624 Андреас Виммер

Между русалкой и тюленем

Существует ли мировое общественное мнение?

Канчо Стойчев - президент Международной ассоциации Гэллапа.

Резюме Факт существования мирового общественного мнения далеко не очевиден, а вот то, что за господство над ним ведется ожесточенная борьба, сомнений не вызывает. В этом нет ничего парадоксального. Не раз истории человечества несуществующие вещи вызывали и чудовищные трагедии, и массовые вспышки радости.

Все цитаты взяты из следующих источников: “Voice of the People – What the World Thinks” (2015) и “Polling around the World: 70 years Gallup International Association” (2017), под редакцией автора, издательство GIA.

Факт существования мирового общественного мнения далеко не очевиден, а вот то, что за господство над ним ведется борьба, и борьба все более ожесточенная, сомнений не вызывает. В этом нет ничего парадоксального. В истории человечества несуществующие вещи не раз вызывали и чудовищные трагедии, и массовые вспышки радости. Ибо в человеческом мышлении причудливо переплетены иллюзии и реальность, а разница между ними, по словам Марка Твена, как между русалкой и тюленем.

Дитя газетного мира

В классических работах по социологии общественное мнение обычно определяется как коллективное достояние и проявление коллективом представления о себе самом и своей роли в истории. Отдельные люди могут иметь более или менее правильное понимание volonte generale – «общей воли» – в соответствии с терминологией Жан-Жака Руссо. Если же их понимание оказывалось чересчур маргинальным, на них начинали смотреть как на глупцов, невежд, обманщиков, безумцев, а в худшем случае – преступников и врагов народа.

Впрочем, Руссо считает, что у термина «общественное мнение» есть и другое значение – volonte de tous – «воля всех». В этом случае мнение есть атрибут индивида, а не коллектива. Его можно ставить под сомнение, о нем можно спорить, его можно определять как мнение большинства или меньшинства. Юрген Хабермас поясняет, что возникновение идеи общественного мнения стало результатом появления в XVIII веке, когда сложилось неустойчивое равновесие социальных и институциональных условий, новой движущей силы общества в лице городской буржуазии, вставшей между государством и обществом. Идея о том, что общественное мнение есть поддающаяся измерению величина, начала распространяться в 1930-е и 1940-е гг. и вскоре утвердилась в качестве символа демократической жизни.

Хотя метод научного изучения общественного мнения уходит корнями в XIX век, заслуга внедрения систематических опросов общественного мнения обычно приписывается доктору Джорджу Гэллапу. Первый опрос он провел в 1932 г. в штате Айова по поручению своей тещи Олы Бэбкок Миллер. В 1935 г. ему удалось предсказать победу Франклина Рузвельта на президентских выборах 1936 г., когда тот получил 60,8% голосов против 36,5% у его соперника республиканца Альфа Лэндона. Журнал Literary Digest, который спрогнозировал победу Лэндона над Рузвельтом, использовал нерепрезентативную выборку. Введенные Гэллапом принципы изучения общественного мнения включали использование случайных выборок при опросе определенных групп населения, стандартных вопросов, предполагающих односложный ответ («да» или «нет») и служащих для выявления настроений и демографических характеристик респондентов, проведение подготовленными специалистами очных опросов и количественный анализ их результатов. Чуть позже метод Гэллапа получил распространение в Великобритании (1937 г.) и Франции (1938 г.). Вскоре после окончания Второй мировой войны в 1947 г. он стал основателем первой международной организации в данной области, зарегистрировав в Цюрихе (Швейцария) Международную ассоциацию Гэллапа (Gallup International Association).

Опрос общественного мнения есть дитя газетного мира: мир науки позже стал его приемным отцом. Любая газета зиждется на двух опорах – журналистика и реклама. Соответственно на них же стали развиваться и опросы общественного мнения. Доктор Гэллап был убежден, что воздействие опросов на правительства более полезно для демократии, нежели влияние организованных лоббистских группировок.

Оппоненты часто обвиняли Гэллапа и тех, кто занимается подобными опросами, в том, что они воздействуют на официальных лиц, кандидатов на различные должности и участников избирательных кампаний в неблаговидных целях. Уинстон Черчилль однажды отметил, что «нет ничего более опасного, чем жизнь в нездоровой атмосфере гэллаповских опросов общественного мнения: впечатление такое, будто вам беспрестанно измеряют температуру». И добавил: «Есть всего одна обязанность и одна безопасная линия поведения – постараться всегда быть правым». Со своей стороны, Гэллап утверждал в одной из шести написанных им книг («Руководство для сведущих участников опросов общественного мнения», The Sophisticated Poll Watcher’s Guide, 1972 г.), что «проведение опросов – всего лишь инструмент выявления общественного мнения. Когда президент или иной руководитель принимает к сведению результаты опроса, он, в сущности, учитывает мнения народа. Любое другое объяснение – от лукавого». В конце концов, он не изобрел общественное мнение в 1935 г., когда в газетах появились результаты первого исследования. Люди думали о подобных явлениях и за тысячи лет до этого. В социальной философии, политологии и не только имеется многовековая традиция размышлений об общественном мнении. Поэтому новая техника эмпирических исследований является поистине выдающимся достижением.

Воля народа как общее достояние?

Мы живем в мире, в котором на каждого воздействуют глобальные тенденции. Общественное же мнение является, по-видимому, одним из ключевых элементов, формирующих демократию. Уолтер Липпман еще в 1922 г. писал: «При любой выборной основе представительное правление, будь то в сфере политики или в промышленности, не может осуществляться успешно, если нет независимой экспертной организации, которая растолкует лицам, принимающим решения, факты, скрытые от обычного взгляда». Липпман, в частности, имел в виду свободную прессу, являющуюся, по его мнению, основным средством выражения общественного мнения. Сегодня, более 80 лет спустя, эта мысль представляется как нельзя более актуальной.

Впервые в истории человечества можно с полным основанием утверждать, что глобальное общественное мнение благодаря сплачивающему влиянию общедоступных выпусков новостей и Интернета существует в объеме, достаточном для того, чтобы формировать общую повестку дня. Однако научные исследования должны продолжиться, чтобы наилучшим образом обеспечить репрезентацию мнений семи миллиардов обитателей планеты. Эту идею высказывал Дуг Миллер из GlobeScan (консалтинговая компания, исследующая общественное мнение. – Ред.), который также предупреждает: «Серьезный анализ взглядов так называемого глобального правящего класса является важнейшей задачей профессионального сообщества, изучающего общественное мнение. В то же время даже тем из нас, кто проводит такие международные исследования, необходимо признать, что из международных обзоров систематически выпадает значительное число стран, а также бедные и сверхбедные слои населения тех государств, которые этими обзорами охвачены».

Гораздо более сдержанно о наднациональном мировом общественном мнении высказывается Ричард Уайк из Pew Research Center: «Сравнение и противопоставление общественного мнения на национальном уровне будет по-прежнему иметь большое значение при обсуждении ключевых глобальных вопросов до тех пор, пока основополагающим элементом мировой политики остается национальное государство. Однако это не должно препятствовать работе исследователей, которые для выявления глобальных тенденций, сопоставления реалий в рамках регионов или выработки внерегиональных категорий, основанных на экономических, религиозных, культурных и иных факторах, хотели бы использовать межнациональные данные».

Воля народа при демократии является общим достоянием. И, как заметил Джордж Гэллап, «если демократия основывается на воле народа, то кому-то следует пойти и узнать, какова эта воля». Свободные социологические исследования и свободная публикация их результатов стали определяющей характеристикой демократического общества, отличительным свойством демократии как общественной системы. Независимо от того, как мы оцениваем качество демократии в той или иной стране, факты свидетельствуют, что более двух третей мирового населения живет сегодня в условиях политической системы, не подавляющей свободы исследования общественного мнения и публикации результатов этих исследований. А с помощью телефонной, мобильной и интернет-связи почти 90% граждан мира могут быть охвачены исследованиями общественного мнения, и результаты этих тестов не могут быть заблокированы властями.

Охват аудиторий глобальными СМИ и растущая взаимосвязанность мира являются непременным условием, но для формирования глобального общественного мнения этого недостаточно. Необходимо, чтобы определенная тема, вопрос или факт попали в поле зрения мировой общественности. То, что некая проблема имеет глобальный масштаб, еще не предопределяет существования мирового общественного мнения, способного ее отрефлексировать. Хотя общественное мнение состоит из субъективных взглядов, оно всегда объективно. Даже если в общественном мнении отражается несуществующая реальность, она все равно представляет собой отдельную реальность, живущую собственной жизнью и оказывающую влияние на общество.

Когда что-то не так…

На протяжении десятилетий изучением глобального общественного мнения считалось проведение одновременно в как можно большем числе стран опросов с использованием одинакового опросного листа. А между тем мир медленно, но верно превращался в нечто куда более сложное, нежели просто конгломерат наций. В век мгновенных коммуникаций новые региональные (не только в чисто географическом смысле) комплексы формируются вокруг почти любого значительного международного события.

Рассмотрим в качестве примера происходящее в последнее время на Украине. Некоторые поспешили с выводом, что это, в сущности, начало новой холодной войны, новой тотальной конфронтации между Востоком и Западом. Однако на уровне общественного мнения ничего подобного не произошло: на восприятии жителей региона такое явление никак не отразилось. В Европе же случилось и вовсе нечто нетривиальное: один блок мнений сформировался в Польше и прибалтийских государствах, другой, совершенно иной, – на юге Европы и Балканах, и третий – во Франции и Германии. В зависимости от характера восприятия этой проблемы страны фактически образовали два негеографических региона, в один из которых входят Канада, Литва, Австралия, Великобритания, США и Польша, а в другой – Венесуэла, Китай, Венгрия, Сербия, Кипр и другие. Созерцание мира через призму национальных государств – а такой традиционный подход по-прежнему преобладает – приносит все меньше пользы и все больше вводит в заблуждение.

Причиной представляется главное противоречие нашего времени – между глобальным характером экономики и локальным характером политического управления. Преодоление окажется медленным и трудным (и, как хочется верить, мирным) процессом. А дорога к глобализации политики будет неизбежно (как представляется) пролегать через регионализацию. Совокупность наций исчезнет, и вместо нее появится сложное равновесие между регионами. Регионы станут вести содержательные политические дискуссии, крупные конфликты будут происходить опять же между регионами, союзы – как естественные, так и «навязанные» – также превратятся в региональные. Политические процессы больше не поддаются пониманию, если не рассматривать их как явления региональные, не научиться видеть происходящие в мире кровавые конфликты сквозь призму борьбы за консолидацию регионов или за лидерство внутри регионов. Вот почему целесообразно подвергнуть сомнению существование глобального общественного мнения и сделать вывод о том, что мы являемся свидетелями появления подлинного общественного мнения на уровне регионов, притом что мнения, которые мы ошибочно называем «национальными», формируются под воздействием именно регионального общественного мнения.

Истинно глобальное общественное мнение проявляет себя лишь в редких случаях, и часто проявления сопряжены с известным риском или заблуждениями, а то и влекут за собой тяжелые последствия: «птичий грипп», запрет на курение, терроризм, «проблема 2000 года» и другие. А вот региональное мнение заявляет о себе каждый день и имеет серьезные практические результаты.

С высокой долей убежденности можно заключить, что дорога к обретению человечеством единого самосознания лежит через регионализацию человеческого сознания и что задачей исследователя мирового общественного мнения является правильная оценка и отражение самосознания регионов. Наибольшая трудность состоит в том, что в зависимости от каждого конкретного предмета исследования очертания регионов размыты и подвержены изменениям в каждом конкретном случае.

Говорят, нет ничего более изменчивого, чем время и общественное мнение. И это верно, но только до тех пор, пока время и общественное мнение соотносятся со скоротечными процессами. Однако если мы проанализируем то, что Фернан Бродель называл «медленными процессами», то увидим, что в сегодняшнем разрозненном мире общественное мнение играет центральную роль. Опросы общественного мнения сформировали ключевые механизмы демократических обществ («За какого кандидата в президенты я должен голосовать»?) и рыночных экономик («Какой продукт мне следует купить»?). В необратимо глобализированном мире общественное мнение уверенно преодолевает государственные границы. Чтобы доказать это, не нужны какие-либо сложные исследования. Достаточно изучить эволюционирующий на наших глазах мир. Всем крупным конфликтам последних десятилетий предшествовала решительная борьба за мировое общественное мнение. И на той же почве эти конфликты разрешались.

Взяло ли общественное мнение на себя эту новую роль в тот момент, когда мир выходил из состояния холодной войны? Трудно сказать, так как еще не прошло достаточно времени, чтобы осмыслить этот единственный в своем роде эпизод в истории человечества. Лет через сто ответ на этот вопрос будет знать каждый школьник. А пока нам придется научиться понимать природу этого нового важного фактора нашей жизни – мнения людей всего мира. В этой связи можно отметить ряд практических наблюдений, которые могут стать каноническими для тех, кто проводит опросы:

Правление, основанное на постоянной покорности общественного мнения, возможно. Но оно никогда не приводит ни к чему хорошему.

Всегда старайтесь слышать голос общественного мнения, но никогда к нему не прислушивайтесь.

На глупый вопрос не существует умного ответа.

На любой заданный вопрос вы получите ответ. Но этот ответ не обязательно будет соответствовать поставленному вопросу.

Даже самая сложная проблема, рассмотренная через призму общественного мнения, выглядит разрешимой.

Если при проведении опроса вы колеблетесь между тем, что подсказывает вам интуиция, и ответами респондентов, отдайте предпочтение последним.

Ни одному политику еще не удавалось победить в борьбе с социологами, и это не потому, что социологи так сильны, а потому что с ними станет связываться только слабый политик.

Говорят, что общественное мнение авторитарно, склонно к левачеству и консервативно. Возразить против этого нечего.

При изучении общественного мнения сиюминутные факты ничего не значат. Тенденции – вот что важно!

Прогрессивным общественное мнение становится тогда, когда с правительством «что-то не так». Вот почему, когда в обществе иссякает здравый смысл, государством правит общественное мнение.

Данный материал написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в качестве Валдайской записки в марте 2019 года. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996623 Канчо Стойчев

Гана объявила «рыбацкие каникулы»

В Республике Гана с 15 мая впервые введен месячный запрет на добычу для рыбаков-кустарей. Цель запрета - восстановление снизившихся от перелова запасов. В августе планируется объявить аналогичные «каникулы» для промысловых компаний.

Президент Ганского национального совета рыбаков на каноэ (Ghana National Canoe Fishermen Council) Нии Абео Кьерекуандах IV заявил в интервью изданию Ghanaian Times, что рыбаки будут соблюдать запрет, хоть и без особого энтузиазма. Ранее совет выступал за «рыбные каникулы» с 1 по 31 июля, считая этот период научно обоснованным.

Нии Абео Кьерекуандах IV особо подчеркнул, что ограничения должны соблюдать все участники промысла, в том числе рыболовные суда КНР.

Напомним, что по данным британских экологов, около 90% промышленного рыболовного флота Ганы связано с китайским капиталом. Хотя в африканской республике иностранным компаниям запрещено владеть добывающими судами под ганскими флагом или контролировать их, сообщает корреспондент Fishnews.

По данным информагентства «Синьхуа», в Гане наблюдается последовательное снижение запасов рыбы и уменьшение ее размеров из-за перелова, связанного с ННН-промыслом.

Fishnews

Анатолий Яновский: “По итогам 2018 года доля российского газа в Европе достигла более чем 35%”

Заместитель Министра энергетики Российской Федерации Анатолий Яновский выступил в рамках конференции "Перспективы энергетического сотрудничества Россия-ЕС. Газовый аспект".

В своем выступлении Анатолий Яновский остановился на основных вызовах для газовой отрасли стран Европейского союза.

“В первую очередь, это неопределенность развития спроса на газ в Европейском союзе, снижение внутреннего производства, рост производства газа вне Евросоюза, в том числе СПГ, и как следствие, усиление конкуренции на внутреннем рынке газа", - полагает Анатолий Яновский.

В связи с этим, по мнению заместителя Министра, многие аналитики пока не могут с точностью сказать, как будет в будущем формироваться спрос на газ в ключевых странах ЕС.

“До 2030 года разброс в прогнозах роста потребления составляет около трети от текущего потребления газа в Евросоюзе. Тем не менее, многие эксперты полагают, что роста спроса на газ в Евросоюзе ожидать не приходится, и вопрос в другом - какими темпами этот спрос будет сокращаться. По имеющимся предварительным данным, объем потребления природного газа в Европе снизился по сравнению с 2017 годом на 19 млрд кубометров или более, чем на 3%. И это снижение произошло впервые после трех лет непрерывного роста", - отметил он.

При этом, это ни в коем роде не повлияло на темпы импорта газа из России, подчеркнул он.

"На этом фоне очень впечатляюще выглядят достижения "Газпрома", поскольку в 2018 году экспорт газа составил более, чем 200 млрд кубометров газа, что почти на 8 млрд кубометров больше, чем в предыдущем году, - добавил заместитель Министра. - И это произошло вопреки массовым неблагоприятным обстоятельствам, не только климатических, но и политических, рыночных, а также с учетом поставок дополнительных объемов СПГ на этот рынок. При этом крупнейшие европейские производители - Нидерланды, Норвегия, Великобритания - сократили свои поставки».

Он подчеркнул, что Россия продолжает наращивать свою долю на европейском газовом рынке.

“По итогам 2018 года доля российского газа в потреблении газа Европой достигла более, чем 35%, а в импорте - 46%, то есть это почти половина. При этом Евросоюз остается основным потребителем газа из России - доля стран Евросоюза в поставках "Газпромом" в прошлом году достигла уже более 86%, что говорит о нашей существенной взаимозависимости, и о том, что мы должны действовать достаточно скоординировано", - заметил замглавы Минэнерго России.

По словам замминистра, наиболее устойчивым во всех сценариях является прогноз снижения внутреннего производства в Евросоюзе - к 2030 году оно сократится практически вдвое, а в 2050 году может упасть еще на треть к уровню 2030 года.

Анатолий Яновский выразил уверенность, что европейский газовый импорт продолжит в значительной степени покрываться за счет российского трубопроводного газа, что гарантировано огромными запасами газа, высоким уровнем добычи и высокоразвитой инфраструктурой.

Суверенный телеком Трампа

Глава США объявил режим ЧП из-за угрозы компьютерным сетям со стороны «иностранных противников». Компаниям будет запрещено покупать оборудование, которое может нести угрозу нацбезопасности

Главной жертвой решения Трампа СМИ поголовно называют Huawei: Вашингтон еще в прошлом году запретил покупать ее оборудование госорганам, теперь запрет решили сделать 100-процентным. Компания является одним из ведущих производителей оборудования для сетей 5G, которые вот-вот начнут запускать по всему миру. США не планируют ограничиваться внутренним запретом и пытаются воздействовать на союзников, комментирует корреспондент Euronews Аласдер Сэндфорд:

«Ряд стран за пределами Европы (Япония, Австралия, Новая Зеландия) уже ввели запреты на оборудование Huawei. Однако Британия, например, сообщила, что допустит появление техники Huawei в некритических сетях 5G, несмотря на потенциальную угрозу безопасности. Посетивший Европу Майк Помпео на прошлой неделе обратился к Лондону с завуалированным предостережением, что США «нужно знать, что они могут доверять своим партнерам». Сама Huawei врубила пиар, предлагая европейским странам, в том числе Британии, подписать с компанией антишпионские соглашения».

Несмотря на то что официальные обвинения в создании шпионских закладок в оборудовании США выдвигали только в отношении Huawei и ZTE, запрет может быть распространен и на другие IT-компании. В документе названы два условия: технология должна представлять «непомерную угрозу безопасности» и должна быть создана лицом или организацией, подконтрольной «зарубежному противнику». Продолжает в эфире CNBC основатель компании Recon Analytics Роджер Энтнер:

«Под ударом может оказаться не только Huawei, но и все китайские производители телеком-оборудования. На недавних слушаниях на тему 5G в сенате США представитель Министерства нацбезопасности заявил, что весь китайский бизнес находится под контролем Пекина. Так что Huawei, на мой взгляд, это только начало».

Фактически получается, что США пытаются взять так называемый Великий китайский файервол, который должен защищать КНР от пресловутого тлетворного влияния Запада, и вывернуть его наизнанку, заперев китайский IT-бизнес внутри страны. В Huawei пока держат хорошую мину при пока не ясно какой игре. Глава компании заявил CNN, что только рад давлению, потому что «герою не стать закаленным без шрамов». От Пекина пока тоже не стоит ждать уступок, как и в рамках торговой войны в целом, приводит обозреватель Bloomberg Трейси Оллоуэй позицию инвестбанка Jefferies:

«По их мнению, причина китайского сопротивления требованиям США по торговле состоит в том, что КНР надеется на «деградацию» состояния американской политики. Китайские власти рассчитывают, что Трамп прогнется под натиском лоббистов, фермеров и крупных компаний, прежде чем Пекин почувствует давление аналогичных групп или даже общественности. В этом смысле китайская централизованная политическая система имеет, если так можно выразиться, преимущество над американской. Кроме того, в отчете Jefferies говорится о слабостях и неопределенностях американской стратегии по отношению к Китаю. Причина в том, что Трамп, судя по всему, одновременно верит, что Китай вот-вот захватит мир и что китайская экономика вот-вот развалится из-за тарифов. Сами понимаете, эти две позиции немного противоречат друг другу, мягко говоря».

Российского бизнеса американо-китайские споры могут коснуться в двух точках. Во-первых, Москва тоже не самый ближайший друг Вашингтона, поэтому по тому же указу можно запретить в США, например, антивирусы Касперского — в указе говорится не только об оборудовании, но и о сервисах. Во-вторых, полузакрытие западного рынка только спровоцирует активность китайского бизнеса в других регионах, в том числе и в России. «Вымпелком» как раз объявил, что вложит 5 млрд рублей в модернизацию сетей в Москве в партнерстве с Huawei. Суверенный российский интернет будет ретранслировать китайское оборудование с если не дурной, то точно противоречивой репутацией.

Андрей Ромашков

Скульптуру американского художника Джеффа Кунса продали на аукционе Christie's в Нью-Йорке за рекордную для ныне живущего художника сумму 91,1 миллиона долларов, говорится на сайте аукционного дома.

"Кролик" Джеффа Кунса из коллекции С. И. Ньюхауса зарабатывает 91,075 миллиона долларов, установив новый мировой рекорд аукционов для ныне живущего художника", - говорится в Twitter аукциона.

Агентство Bloomberg сообщает, что обладателем скульптуры стал отец министра финансов США Стивена Мнучина галерист Боб Мнучин, который, по данным агентства, заявил, что купил ее от имени клиента.

Скульптура "Кролик" была создана автором в 1986 году из нержавеющей стали. На сайте сообщается, что изначально произведение оценивалось в сумму от 50 до 70 миллионов долларов.

В 2013 году Джефф Кунс уже устанавливал мировой рекорд, когда его произведение "Собака из воздушных шариков" продали на аукционе за 58,4 миллиона долларов, однако в ноябре 2018 года картина британского художника Дэвида Хокни "Портрет художника (Бассейн с двумя фигурами)" ушла за 90,3 миллиона долларов, побив этот рекорд.

Аукцион проходит в Нью-Йорке 16 мая, на нем выставлены произведения послевоенного и современного искусства.

Страна-дауншифтер: почему грузины бегут из этого рая

Грузия становится меккой для дауншифтеров

Рустем Фаляхов

Грузия одной из первых, после стран Балтии, провозгласила суверенитет и вышла из состава СССР. Было это в мае 1990 года. С тех пор Грузия прошла через нищету, лишение 20% своей территории, войну с «большим братом» и теперь готовится вступить в Евросоюз.

И, судя по всему, Грузия станет членом ЕС. Но найдет ли свое место Грузия в большой европейской семье? Все хорошие места за общим столом на 27 персон уже заняты.

Грузия, конечно, может предложить европейскому потребителю фирменную статью своего экспорта — вино. Но кому? Французам, испанцам, итальянцам? Смешно. По данным Национальной службы статистики «Сакстат» (Грузстат), в январе-апреле этого года из Грузии было экспортировано 26 млн бутылок вина и 8,4 млн бутылок бренди. Не плохо. Но такой объем отправлен по 38 странам мира. И страны ЕС вовсе не главные потребители грузинского вина.

В ту же Францию, например, ушло всего 44 тысячи бутылок. Такой объем за год может производить одна семейная винодельня. А в Грузии на экспорт работают около 200 винных компаний. В Монголии и то больше ценят грузинские вина: за те же 4 месяца монголы выпили 106 тыс. бутылок грузинского вина.

В общем Европе грузинское вино не нужно. Скорее уж, Китаю, куда ушло 2,2 млн бутылок, или России — 16,8 млн бутылок.

Разумеется, вином грузинский экспорт не исчерпывается. Грузия поставляет на мировой рынок медные руды, ферросплавы, легковые автомобили, плодоовощную продукцию… Но и этим в Европе никого не удивишь.

Тем более, что экспорт в страны Евросоюза, росший хорошими темпами с 2014 года, теперь выдохся, по итогам прошлого года была стагнация, и случилось даже снижение экспорта в ЕС на 11% по итогам первых двух месяцев текущего года.

Тем не менее у Грузии есть что предложить Европе. Возможно, сама того не осознавая, но Грузия уже нашла свою, особенную нишу. И она не хуже, чем, например, у Испании, считающейся «огородом Европы».

От туризма к дауншифтингу

Грузия становится привлекательной страной для европейских дауншифтеров. И для азиатских тоже.

Грузию полюбили туристы. А это первый признак того, что некоторые из них захотят остаться в стране не только на время отпуска.

В прошлом году Грузию с населением 3,7 млн человек посетило 8,7 млн иностранцев, что на 14,9% больше, чем в 2017 году, сообщала Национальная администрация туризма. Доходы Грузии от туризма в минувшем году выросли на $300 млн, превысив $3 млрд.

Большая часть отдыхающих была из сопредельных стран, включая Россию. Но и Европа не отстает. В прошлом году рост турпотока обеспечили, в частности, такие европейские страны, как Эстония, Словакия, Румыния, Нидерланды, Латвия, Чехия, Польша, Франция, Италия, Великобритания. Наметился и рост турпотока из Южной Кореи и ОАЭ.

Граждане именно этих стран и могут составить основу для превращения Грузии в страну, привлекательную для дауншифтеров. То есть, для граждан, исповедующих философию отказа от карьеры, но предпочитающих жить в свое удовольствие и заниматься любимым делом, хобби или семьей. Или просто жить, как рантье от сдачи квартиры в аренду в каком-нибудь крупном мегаполисе.

Дауншифтеров привлекает визовый режим. В Грузии он более чем лояльный. То есть, никакого режима нет вообще. Можно без лишних формальностей находиться на территории страны 365 дней с действующим загранпаспортом. После истечения годового срока необходимо либо вернуться к себе, либо выехать в соседнюю страну буквально на 1 день снова вернуться в Грузию на год. Такой безвизовый въезд разрешен для граждан 96 стран.

Правда, для мусульманских стран виза все-таки потребуется и ограничение по срокам пребывания составляет 90 дней.

Удаленка, упрощенка и сгущенка

Также Грузия — рай для тех, кто работает удаленно, и ему нужна устойчивая мобильная связь и быстрый интернет. В Грузии и с этим все в порядке. Время загрузки видео — 4 минуты 48 секунд. Это на 19 секунд дольше, чем в США и всего на 7 минут, медленнее, чем в Японии. В рейтинге Грузия по этому параметру соседствует с IT-гигантом Китаем, уступая ему всего 1 секунду. Такие данные приводит компания Speedtest Global Index а 2018 год.

Россия, для сравнения, занимает в этом рейтинге 80 место из 124 (загрузка видео — 7 мин 40 сек). На первом месте рейтинга Speedtest Global Index — Норвегия, там видео загрузится в 2 раза быстрее, чем в Грузии, за 2 минуты и 2 секунды. Но если сравнить цены в Норвегии и Грузии... Лучше не сравнивать.

К тому же в Грузии дешевая еда. Считается, что в Грузии лучше не готовить самому, а питаться в кафе и ресторанах. Здесь к тому же вкусно готовят и почти безгранично подливают вино. Туристы, заглянувшие в Грузию хотя бы на выходные дни, уезжают из Грузии в таком виде, словно провели две недели на турецком оллинклюзиве.

Любителей здорового образа жизни, а многие дауншифтеры на этом зациклены, Грузия порадует также знаменитым «Боржоми» и множеством других минеральных вод. Некоторые из них можно пить прямо из родников. Лучше с бесплатным водопоем обстоят дела только в Швейцарии, там в каждом городке горная вода выведена в общественных местах. Она вкусная и чистая.

Грузия еще и считается одной из самых безопасных стран. На днях председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что Грузия де факто — уже Европа.

«Грузия на 100 процентов стала европейским государством», — заявил Юнкер на конференции в честь 10-летия адаптационной программы «Восточное партнерство».

Наконец, недвижимость в Грузии относительно дешева. Даже в столичном Тбилиси и портовом Батуми. Сделку купли-продажи можно оформить за сутки-двое. Апартаменты в Батуми в 100 м от Черного моря — от 1,3 млн рублей.

Аренда жилья – от 1500 рублей в сутки в Тбилиси за отдельную квартиру. За месяц однушка в центре Тбилиси обойдется в сумму около 20 тыс. руб.

Очевидные минусы, конечно, тоже есть. Девушкам в стране желательно одеваться скромнее. И здесь лениво обслуживают в ресторанах. Впрочем, в странах южной Европы ситуация со скоростью обслуживания не немного лучше.

Зато грузины не разучились искренне радоваться тем, кто «сами мы не местные». Гостеприимство — основа грузинского менталитета. Побывавшие в Грузии говорят, что при пересечении границы вам могут подарить бутылку вина, просто так. Возможно, это маркетинг государственного масштаба. Но все равно приятно. Форумы и соцсети пестрят восторженными откликами туристов, побывавших в Грузии, и новоиспеченных дауншифтеров.

Отплясали и сбежали

Парадокс в том, что при всех имеющихся плюсах сами грузины всеми силами стараются сбежать в Европу. Грузия (вместе с Украиной и Молдавией) подписала соглашение об ассоциации с Евросоюзом и вхождении в зону свободной торговли с ЕС еще в июне 2014 года. С марта 2017 года граждане Грузии могут передвигаться по странам Шенгенской зоны без виз.

По случаю отмены визового режима с Евросоюзом в марте 2017 года некоторые грузины на радостях устроили танцы в аэропорту. Наверное, среди них были как раз те, кто вырвался на свободу и не вернулся. Таковых оказалось 3 тыс. человек из 55 тысяч воспользовавшихся безвизом с Европой в первые три месяца. Получив свободу передвижения, грузины направились в основном в те страны, с которыми есть прямое авиасообщение, а также туда, где имеется большая грузинская диаспора, — это Германия, Франция, Польша, Греция.

Три тысячи нарушителей миграционного законодательства, сбежавшие из страны (возможно, временно), внесли негативный вклад в численность населения страны. В 1990 году население Грузии составляло почти 5,5 млн человек, а сейчас — всего 3,7 млн.

При этом «катастрофически возросло» количество грузинских просителей убежища и в первую очередь во Франции. Глава МВД Франции Кристоф Кастанер даже выразил недоумение из-за количества соискателей среди граждан Грузии. По его словам, подобная миграция из страны, где нет войны, является аномалией.

Власти Грузии приняли ряд мер, чтобы снизить поток миграции. Теперь все расходы, связанные с реадмиссией человека, будут возлагаться на него самого. Была ужесточена процедура смены фамилии. Планируется сделать уголовно-наказуемым содействие незаконному пребыванию граждан Грузии в другой стране. Но пока что это не очень помогает. В 2018 году грузины попали в десятку просителей убежища в странах ЕС. Было подано около 18 тысяч заявок, 3% от общего числа обращений за убежищем, согласно данным «Евростата».

Отток населения идет в основном по экономическим причинам, среди которых основная — безработица. Но фициальная статистика утверждает, что в уровень безработицы в Грузии снижается каждый год. При этом занятых в стране менее половины от общей численности населения — 1,8 млн человек, из которых 1 млн — это самозанятые, то есть граждане, не имеющие гарантированного дохода.

Опасный Ла-Манш: как следили за кораблем ВМС России

Британский фрегат следил за российским кораблем в Ла-Манше

Лидия Мисник

Фрегат ВМС Великобритании сопроводил российский большой противолодочный корабль в проливе Ла-Манш. Судно ВМС России пересекает эту акваторию на пути к Североморску. Оно уже завершает свой дальний поход, который начался в июле прошлого года. Российские суда нередко становятся объектами слежения со стороны британского флота.

Британский фрегат HMS Northumberland сопроводил российский большой противолодочный корабль «Североморск» в проливе Ла-Манш, говорится в заявлении Королевских ВМС в твиттере.

Командир британского судна Элли Поллард заявила, что подобная операция привычна для британских Военно-морских сил, «которые всегда готовы ответить на появление любых иностранных военных кораблей в зоне интересов» Великобритании.

За десять дней до этого пресс-служба Северного флота сообщила, что выполняющий задачи в Атлантическом океане «Североморск» завершает проход Бискайского залива. Затем он должен был пересечь Ла-Манш и прибыть в Североморск в конце прошлой недели. По данным британских военных, российский корабль возвращался в порт приписки из Средиземного моря.

В южную часть пролива БПЛ «Североморск» в сопровождении танкера «Вязьма» вошел 8 мая, сообщило агентство ТАСС со ссылкой на пресс-службу Северного флота. Корабль направляется к пункту постоянного базирования.

Таким образом, он завершал дальний поход, который начался в июле прошлого года. Тогда через Ла-Манш «Североморск» проходил еще в августе 2018 года, сопровождая ракетный крейсер «Маршал Устинов».

В ходе этого похода «Североморск» выполнил задачи в Атлантическом и Индийском океанах, поучаствовал в совместных учениях с Пакистаном, посетил с дипломатическим визитом порты Алжира, Джибути, Танзании.

Причем до этих пор официальной реакции со стороны военных Великобритании на проход «Североморска» через Ла-Манш не было, хотя в предыдущие годы командование британского флота довольно часто направляло корабли для отслеживания ситуации.

К примеру, в начале марта российский фрегат «Адмирал Горшков» проходил у британских территориальных вод, и для его сопровождения был задействован эсминец HMS Defender («Защитник»), говорилось на сайте ВМС Великобритании. По информации королевского флота, эсминец, портом приписки которого является Портсмут, отслеживал действия российского фрегата и сопровождающих кораблей и наблюдал за их активностью в зоне «национальных интересов» Соединенного Королевства.

«Королевский флот всегда готов защитить Великобританию», — процитировали в публикации министра Вооруженных сил Великобритании Марка Ланкастера.

О входе фрегата «Адмирал флота Советского Союза Горшков» и сопровождающих его судов в Ла-Манш 5 марта сообщило ТАСС со ссылкой на пресс-службу Северного флота. Вместе с «Адмиралом Горшковым» проход пролива начали многофункциональное судно материально-технического обеспечения «Эльбрус», спасательный буксир «Николай Чикер» и средний морской танкер «Кама». Перед выходом представителей российского флота из Северного моря на фрегате и судах прошла тренировка по связи и определился порядок следования через узкие места.

Отряд вышел в дальний поход из Североморска 26 февраля. Для экипажа «Адмирала Горшкова» он стал первым.

В ходе этого плавания фрегат отработал поиск подводных лодок с применением противолодочного вертолета Ка-27ПЛ, сообщили 3 марта в Минобороны. В акватории Норвежского моря проходили тренировки, в ходе которых все поставленные задачи были успешно выполнены. Кроме того, на учениях было выполнено несколько взлетов и посадок на палубу.

Британский фрегат сопровождал «Адмирала Горшкова» не единожды. HMS St Albans королевских ВМС отслеживал действия российского фрегата в Северном море в декабре 2017 года. Фотографии этой операции были опубликованы в твиттере пресс-службы британского флота.

HMS St Albans вышел из порта базирования в Портсмуте 23 декабря. Он следовал на перехват российского судна, которое проходило через территориальные воды Великобритании. Уже 25 декабря британский фрегат сопровождал «Адмирала Горшкова», а на следующий день вернулся на базу.

В заявлении бывшего тогда министром обороны Великобритании Гэвина Уильямсона об этом инциденте было подчеркнуто, что он «не будет колебаться в деле защиты территориальных вод или мириться с любой агрессией».

Кроме того, в пресс-службе британских ВМС отметили, что в канун рождества в Северном море и в Ла-Манше был перехвачен еще один неназванный корабль российского флота, который вел разведку.

В апреле того же года на сайте британского правительства появилось сообщение о том, что фрегат королевских ВМС HMS Sutherland будет сопровождать группу российских военных кораблей во время их прохода через пролив Ла-Манш.

Берега Великобритании должны были миновать российские корветы проекта 20380 «Сообразительный» и «Бойкий» с их кораблями сопровождения — танкером и буксиром. Их присутствие в Северном море королевский флот заметил 14 апреля.

«HMS Sutherland будет тщательно отслеживать эти российские корабли, по мере их прохождения вблизи британских вод. Королевский флот поддерживает бдительность и всегда готов обеспечить безопасность Великобритании», — заявил бывший тогда министром обороны Великобритании Майкл Фэллон.

Помощь США: Украине дадут $250 млн на войну

США выделят $250 млн для армии Украины

Лидия Мисник

США планируют предоставить Украине в качестве оборонной помощи $250 млн, $50 млн из которых закладываются а летальное оружие. Также за счет этого вложения Вашингтон планирует профинансировать подготовку военнослужащих, логистическое обеспечение и поддержку в сфере военной разведки. В Госдуме выразили настороженность в связи с оказанием американской стороной такой помощи Украине.

В палате представителей конгресса США начался формальный процесс утверждения проекта оборонного бюджета на следующий год. В нем предусмотрено выделение $250 млн на оказание помощи Украине. Документ был опубликован во вторник на сайте комитета. Согласно ему, « $250 млн настоящим предписывается (потратить), сделать их доступными до 30 сентября 2020 года».

Из указанной суммы $50 млн закладываются исключительно для предоставления государству летального оружия оборонного характера.

Выделяемые средства также должны быть направлены на различные программы, в том числе подготовку военнослужащих, логистическое обеспечение, поддержку в сфере военной разведки, подчеркнули в проекте.

Законопроект должен пройти утверждение в Комитете по вопросам ассигнований, Палате представителей и Сенате, после чего его отправят на подписание президенту США Дональду Трампу.

Такое финансирование со стороны США насторожило зампреда комитета Государственной думы по обороне Юрия Швыткина. По его мнению, это подчеркивает военные расходы и указывает на некую агрессию по отношению к другим государствам. К тому же Швыткин считает, что Киеву сейчас стоит сосредоточиться на «мирной и созидательной деятельности».

«Со стороны России никто и никогда не нападет на наш братский народ. Я отрицательно отношусь к тому, что Соединенные Штаты выделяют средства на военную составляющую украинского государства», — сказал депутат RT.

О намерении американских властей выделить на военную помощь Украине $200 млн в 2020 финансовом году, который начнется 1 октября, ранее сообщал генерал-лейтенант Энтони Иерарди во время брифинга по бюджетному запросу Пентагона. По словам помощника заместителя министра обороны США Элейн Маккаскер, которая занимается финансовыми вопросами, американское оборонное ведомство «вместе с Госдепартаментом продвигается вперед в деле разработки такого рода инициатив».

Средства для Украины планируется выделить в рамках «Европейской инициативы сдерживания».

Основной статьей расходов в Соединенных Штатах называли помощь в восстановлении Военно-морских сил страны, а также восстановление противовоздушной обороны (ПВО) и береговой охраны.

При этом сам Киев просит у Вашингтона помощи в приобретении зенитно-ракетных комплексов средней и большой дальности.

В апреле министр обороны Украины Степан Полторак заявил, что за последнее время США оказали государству материальную помощь на сумму более чем $400 млн. «Это противотанковые средства Javelin, современные средства радиосвязи, средства артиллерийской разведки, радиоэлектронной борьбы, антиснайперские комплексы, беспилотные летательные аппараты», — уточнил он.

О том, что Украина получит комплексы Javelin на общую сумму $47 млн, 37 пусковых установок и 210 противотанковых управляемых ракет к ним, Пентагон объявил еще в начале марта прошлого года. Чуть больше месяца спустя появилась информация о том, что Украина уже получила это оружие. При этом спецпредставитель США по Украине Курт Волкер заверил, что эти системы не будут использоваться в Донбассе.

До этого украинский лидер Петр Порошенко говорил телеканалу CNN, что Киев хотел бы приобрести у американской стороны системы ПВО. Украина даже получила военные радиолокационные контрбатарейные системы Q36, которые предназначены для обнаружения и отслеживания выстрелов артиллерии и ракетных пусков.

На поставки военной помощи Киеву, в том числе оборонительных вооружений летального характера, в 2019 финансовом году Соединенные Штаты заложили $250 млн.

Более того, в декабре прошлого года Госдепартамент США выразил намерение предоставить Украине $10 млн «сверху». Эти средства Госдеп планировал направить «в ответ на опасную эскалацию ситуации со стороны России и необоснованное нападение 25 ноября на три украинских военно-морских корабля возле Керченского пролива». Данное сообщение было опубликовано на сайте американского внешнеполитического ведомства. Его на своей официальной странице в твиттере продублировал заместитель руководителя пресс-службы Госдепа Роберт Палладино. Эту инициативу должен был одобрить конгресс.

По мнению американской стороны, эти средства Украина должна потратить на финансирование своей армии «для дальнейшего наращивания военно-морского потенциала Украины». Как указывается в заявлении ведомства, Вашингтон принимает такие меры в знак солидарности с Литвой и Великобританией, которые тоже выразили намерение увеличить свою помощь Украине в области обороны.

Все предъявляемые России обвинения в инциденте в Керченском проливе Москва категорически отвергает, подчеркивая, что российские пограничники выполняли свой долг, останавливая украинских моряков. К тому же в Кремле эту ситуацию воспринимают как провокацию со стороны Киева. Президент России Владимир Путин назвал настоящей причиной случившегося гонку за пост главы Украины.

Санкции вместо диалога: Трампу запретили дружить с Путиным

Демократам в конгрессе не нравится активизация контактов России и США

Александр Братерский

Внутриполитическое давление на Дональда Трампа нарастает. Конгрессменам, которые пытаются провести свое расследование против президента, несмотря на итоги расследования спецпрокурора Роберта Мюллера, не нравится активизация контактов с Россией. Помогают им в этом и журналисты, все сильнее критикующие внешнюю политику Белого дома. На какие меры готовы демократы, чтобы противостоять сближению России и США, — в материале «Газеты.Ru».

Президента США Дональда Трампа заинтересовало, с какими итогами приехал из Сочи госсекретарь Майк Помпео. В России он провел переговоры с главой МИД РФ Сергеем Лавровым, а также провел полуторачасовой разговор с президентом Владимиром Путиным.

В последние несколько недель контакты между двумя странами активизировались. И это вызывает все большее раздражение у американских журналистов и оппонентов Трампа в конгрессе.

Вначале президенты провели долгий телефонный разговор, затем в Финляндии встретились главы внешнеполитических ведомств США и России, а после нее в Сочи прибыл госсекретарь США Майк Помпео.

Несмотря на то, что о возможной встрече двух президентов на полях саммита «большой двадцатки» в Японии летом этого года пока не было заявлено, такой сценарий уже обсуждается и в России, и в США. Круг возможных тем для обсуждения широк (от ядерной программы КНДР и Ирана, ситуации в Сирии до общих проблем двусторонних отношений) и, вполне вероятно, может совпадать с тем, о чем говорил Помпео с российскими представителями в Сочи — интерес Трампа к итогам переговоров подтверждает мысль, что Помпео выступил в качестве его посланника.

Возможность активизировать контакты появилась после публикации доклада спецпрокурора Роберта Мюллера, который не нашел сговора между командой президента США и Кремлем. О докладе Мюллера во время встречи с Помпео упомянул и Путин:

«Никакого вмешательства с нашей стороны в выборы в США не было на государственном уровне и быть не могло. Но все это, к сожалению, послужило причиной, в том числе и это стало причиной ухудшения наших межгосударственных связей. Надеюсь, что сегодня ситуация меняется», — добавил российский президент.

Как отмечает телеканал CNN в аналитическом материале, посвященном поездке Помпео в Россию, тон риторики Вашингтона и Москвы заметно изменился за последний месяц.

Все началось с неудавшейся попытки госпереворота 30 апреля в Венесуэле, когда Помпео и глава МИД России Сергей Лавров провели напряженные телефонные переговоры.

Сам Помпео, по мнению авторов обзора, прибыл в Россию в поисках «перезагрузки» отношений.

Аналогичного мнения придерживается и газета The Washington Post, которая отмечает, что США решили воспользоваться окончанием «российского дела» и предложили Москве начать «с чистого листа». При этом во время переговоров никаких «положительных сдвигов» не было, подчеркивает издание.

Комментируя визит Помпео, Сергей Лавров заявил, что российская вежливость не означает, что страна будет идти на уступки США. Однако министр напомнил, что Трамп демонстировал свою заинтересованность в личной беседе с главой России Владимиром Путиным на G20 в Осаке. «Если будет официальное конкретное предложение, конечно, мы его поддержим», — добавил Лавров.

Демократы требуют Мюллера и санкции

Идти на диалог Москвой Белом дому приходится в атмосфере давления со стороны демократов в конгрессе. И в этом им помогают и избиратели: по данным Politico и Morning Consult, 56% американцев хотели бы, чтобы спеупрокурор Мюллер выступил в конгрессе и лично рассказал о расследовании против России и команды Трампа.

Да и сами демократы, несмотря на завершение расследования, настаивают на вызове спецпрокура в конгресс для дачи показаний. Они также обратились к Белому дому с требованием представить документы, касающиеся встреч Трампа с президентом России, а также его бесед с доверенными лицами. Как отмечает Reuters, представители Демпартии хотят сами провести расследование по следам доклада Мюллера.

Более того, демократы готовят новые санкции против Москвы. Комитет палаты представителей конгресса США представил для общественного обсуждения черновой вариант проекта новых санкций в отношении России за вмешательство в американские выборы.

В числе предложенных мер — запрет для американских инвесторов на покупку суверенного долга России и включение в черный список любого российского банка, причастного к финансированию вмешательства в американские выборы.

С другой стороны, Белый дом не спешит со вторым пакетом санкций против Москвы в связи с отравлением экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии в британском Солсбери. В настоящее время предложения направлены госсекретарю Помпео и лидеру страны Дональду Трампу.

Скорее всего, Трамп пока будет выжидать с новым пакетом мер, понимая, что в случае, если они будут применены, сотрудничества с Россией по интересующим Белый дом вопросам вряд ли будет возможным.

Учитывая, что в США сейчас предвыборный год, Трамп, прежде всего, будет ориентироваться на мнение избирателя.

Он, хотя и негативно настроен к России, понимает, что многие важные для США проблемы нельзя решить без переговоров с Москвой. Это понимают и многие республиканцы — даже те из них, кто критически настроен к Трампу, не захотят менять республиканского президента, чтобы «не потерять Белый дом», отмечает в беседе с «Газетой.Ru» директор Центра глобальных интересов в Вашингтоне Николай Злобин.

Трампу удалось, несмотря на сопротивление, сплотить партию, а главная задача республиканцев — добиться контроля над нижней палатой на промежуточных выборах осенью 2020 года.

Но в отличие от времен окончания «холодной войны», когда республиканцу Рональду Рейгану удалось и говорить с Москвой, и получить поддержку республиканцев, ситуация в Вашингтоне иная. «Это похоже на слоеный пирог — одни говорят, что Россия — враг, другие — что ее надо игнорировать, третьи же хотят диалога», — говорит Злобин.

Сам Трамп, считает эксперт, хочет глобального диалога: «Его мало интересуют детали, он человек большой картинки, он хочет видеть себя отцом глобальной безопасности и именно поэтому он хочет диалога с Путиным».

Пока неясно, поддержит ли стремление Трампа к диалогу его команда. Госсекретарей калибра Джеймса Бейкера и Джорджа Шульца, которые творили политику в середине 1980-х, у него нет. К слову, Шульц был соавтором недавнего письма к Трампу в издании The Wall Street Journal. В нем он вместе с экс-главой Пентагона Уильямом Перри призывал Трампа пойти на диалог с Москвой.

В свою очередь, авторы недавней статьи в либеральном журнале The Atlantic отмечают, что примирительная риторика и мягкость к Путину могут могут ударить по интересам США. Издание призывает Трампа учиться на ошибках своих предшественников — таких, как президент Джордж Буш, якобы дружба которого с Владимиром Путиным «не принесла результатов». Однако, как отмечал в беседе с «Газетой.Ru» директор Центра военно-политического анализа в Гудзоновском институте Ричард Вайц, Трамп меньше всего готов слушать политиков прошлого, считая их проигравшими.

Демарш Киева: Климкин объявил бойкот Совету Европы

Климкин не поедет на заседание Совета Европы из-за России

Александр Братерский

Глава МИД Украины Павел Климкин отказался участвовать в юбилейном министерском заседании Совета Европы в Хельсинки. Демарш связан с тем, что Россия, несмотря на позицию Киева, все же останется в организации, несмотря на трения, которые тянутся несколько лет. В пользу того, чтобы Россия осталась в составе СЕ высказались влиятельные государства-члены Совета — Франция и Германия. Накануне заседания глав МИД Совета Европы глава МИД РФ дал понять, что эта позиция будет поддержана большинством.

Юбилейное министерское заседание Совета Европы пройдет без участия главы МИД Украины Павла Климкина — он отказался от визита в Хельсинки из-за позиции организации по России, передает РИА «Новости».

Более того, Украина намерена и вовсе пересмотреть степень сотрудничества с Советом Европы в случае восстановления прав российской делегации в ПАСЕ.

Вопрос пребывания России в Совете Европы стал главным на юбилейном заседании организации, которой в мае этого года исполнилось 70 лет.

В торжественном заседании по случаю юбилея важнейшей международной организации Европы примут министры из 30 стран мира, включая главу МИД России Сергея Лаврова, и именно российского министра ждет повышенное внимание прессы. Лавров заявил, что эксперты Совета Европы к министерской встрече подготовили проект решения по России, где говорится о том, что все страны имеют равные права и обязанности. Он также заявил, что финансовые обязательства России в парламентской ассамблее не будут обсуждаться.

Москва была лишена части своих прав в организации после перехода Крыма под юрисдикцию России по итогам референдума 2014 года.

В ответ на это Москва прекратила участвовать в заседаниях ПАСЕ, а c 2017 году пошла на крайние меры — прекратила выплачивать средства в бюджет Совета Европы. Речь идет о значительных средствах, составляющих 10% бюджета организации.

Генеральный секретарь СЕ Турбьерн Ягланд ранее даже говорил о возможном исключении России из Совета Европы в июне 2019 года в связи с невыплатой членских взносов.

Правда, глава МИД России Сергей Лавров еще ранее говорил, что Москва и сама может покинуть Совет Европы, не дожидаясь, что ее исключат из этой организации: «Если они хотят Россию исключить <…>, мы им такой радости не доставим, мы уйдем оттуда сами».

Окончательно ситуация должна разрешиться именно 17 мая. Москва ранее дала понять, что оставляет дверь для переговоров открытой. Глава комитета Совфеда по международным делам Константин Косачев заявил, что

Россия готова заплатить и новый взнос и отдать старые долги, но на одном условии: Совет Европы должен перестать дискриминировать национальные организации. Иными словами, Москва хочет полного восстановления своих прав.

В российских внешнеполитических кругах отмечают, что без России Совет Европы может потерять своей нынешнее значение. До возможного исключения России остается немного времени, но конструктивный диалог наладить трудно — жесткий антироссийский тон задают страны Балтии, Польша, а также Великобритания.

Конструктивную роль в диалоге между Россией и ПАСЕ, по мнению наблюдателей, может сыграть новый председатель Совета Европы — Франция. Париж уже дал понять, что не хочет чтобы Россия покидала организацию. Президент Пятой республики Эммануэль Макрон подтвердил важность поиска решения, которое позволило бы удержать Москву в составе СЕ со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. «Франция призывает все государства-члены поддержать усилия [по решению этого вопроса], предпринимаемые в настоящее время председательствующей финской стороной», — резюмировали в МИД Франции.

О том, что Россия должна остаться в Совете Европы «со всеми правами и обязанностями», заявила и представитель МИД ФРГ Мария Адебар.

Российские мечты о Европе

Россия вступила в Совет Европы в 1996 году. Первый президент России Борис Ельцин видел в этом шаге возможность приблизить страну к европейским правовым институтам.

«Мы готовы к строительству новой Большой Европы. Европы без разделительных линий, где ни одно государство не будет навязывать другим волю. Европы, где большие и малые страны являются равноправными партнерами», — говорил первый президент России, выступая на втором саммите Совета Европы.

Однако мечты Ельцина столкнулись с реальностью. Парламентская ассамблея Совета Европы активно критиковала Москву за военные действия в Чечне. Особенно критически настроенным к России в этом вопросе был британский лейборист, лорд Фрэнк Джадд, который вел в ПАСЕ полемику с российским представителем Дмитрием Рогозиным. Рогозин, который в то время возглавлял российскую делегацию, называл коллег Джада «лордами из ПАСЕ».

При этом, несмотря на критику России со стороны Совета Европы, Москва четко следовала взятым на себя обязательствам — в частности, мораторию на смертную казнь. Именно это было главным условием российского членства в Совете Европы.

Самой же главной пользой россиян от пребывания в Совете Европы стала возможность обращаться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге.

Возможностями подавать иски в ЕСПЧ пользовались как оппозиционные политики, так и обычные граждане: матери-одиночки, заключенные тюрем, предприниматели и военные. Как отмечали в Страсбургском суде, в 2017 году россияне были на первом месте среди граждан стран Совета Европы по обращению в ЕСПЧ.

По образцу НАТО и ЕС

Британский премьер Уинстон Черчилль был первым, кто упомянул в своей речи словосочетание «Совет Европы» — идею союза европейских демократических стран.

5 мая 1949 года она была воплощена в жизнь: десять европейских государств — Бельгия, Дания, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Великобритания, Франция и Швеция — подписали Лондонский договор, который основал Совет Европы/ Сегодня в Совет Европы входят 47 государств.

Главной идей Совета Европы было создание наднационального парламента, а также международного суда, который бы занимался защитой прав человека и гражданских прав населения европейских стран.

Кроме того, Совет Европы дал возможность создания европейского кабинета министров и консультативного совета.

Стоит отметить, что при создании Совета Европы государства-основателя использовали структуру уже существующих организаций — НАТО и ОБСЕ.

«Целью Совета Европы является достижение большего единства между его членами с целью защиты и реализации идеалов и принципов, которые являются их общим наследием, и содействия их экономическому и социальному прогрессу», — говорилось в договоре. Сами цели планировалось достигать посредством заключения соглашений на экономические, политические и культурные темы между государствами.

При этом признавая важность институтов Совета Европы, эксперты отмечают что ситуация вокруг членства России обнажила проблемы самой организации: «Совет Европы сталкивается с огромными проблемами. Кризис вокруг России спровоцировал серьезные финансовые проблемы. ЕСПЧ является жертвой своего собственного успеха, которое завалено тысячами дел, и государства иногда готовы выплатить компенсацию, не обращаясь к решению сути проблемы», — отмечает в своем комментарии на сайте телеканала Euronews директор европейского подразделения правозащитной организации Human Rights Watch Хью Вилльямсон.

В 2018 г. Китай увеличил экспорт фанеры на 4%

В 2018 г. Китай экспортировал 11,34 млн м3 фанеры, что на 4% больше, чем в 2017-м, об этом со ссылкой на данные таможенной службы сообщает ITTO.

Поставки на Филиппины выросли на 14% до 1,02 млн м3, в Великобританию — на 19% до 754,4 тыс. м3, Вьетнам — на 25% до 501,1 тыс. м3, Израиль — на 7% до 331,3 тыс. м3, Таиланд — на 6% до 323,8 тыс. м3.

Между тем, экспорт китайской фанеры в США по итогам прошлого года снизился на 22% до 1,27 млн м3, Объединенные Арабские Эмираты — на 1% до 674,1 тыс. м3, Японию — на 5% до 641,2 тыс. м3, Южную Корею — на 34% до 308,5 тыс. м3.

Цены на премиум-жильё в Лондоне упали больше всего за 10 лет

Цены на элитные дома и квартиры в британской столице падают уже почти четыре года подряд на фоне повышения налогов, борьбы с отмыванием денег и избытка нового предложения. Неопределенность вокруг Брексита ухудшила ситуацию.

Цены на жилье в самых шикарных районах Лондона начали падать в августе 2015 года, согласно Knight Frank. Спад длится почти 45 месяцев – почти в четыре раза дольше, чем во время глобального финансового кризиса, сообщает Bloomberg.

Между тем, падение не такое стремительное, как раньше. В сегменте премиум-недвижимости цены упали примерно на 12,9% с августа 2015 года, согласно Knight Frank. Это сопоставимо со снижением на 22,3% во время финансового кризиса и на 20,7% в начале 1990-х годов.

Количество непроданных строящихся объектов элитного класса в столице в марте 2019 года достигло рекордного уровня. Перипетии переговоров касательно Брексита усугубили проблемы рынка. Продление временно предотвратило наихудшие потенциальные последствия, связанные с беспорядочным выводом средств, включая падение цен на жилье на 30%, согласно наихудшему сценарию Центробанка Англии. Но эта «передышка» не так хороша для застройщиков и собственников, которые с нетерпением ждут окончания неопределенности.

Спрос со стороны зарубежных покупателей снизился отчасти из-за политической неопределенности в Великобритании, говорится в заявлении British Land. Изменения в правилах по налогу на прирост капитала при продаже недвижимости также отпугнули инвесторов из-за рубежа, отметил девелопер. Эксперты всё чаще считают, что без разрешения политического кризиса у покупателей будет мало стимулов сделать решительный шаг, даже с хорошими скидками.

Продажи домов в самых дорогих районах Лондона упали до самого низкого уровня за шесть лет в первые три месяца 2019 года, поскольку покупатели готовились к выходу Великобритании из Европейского союза, первоначально запланированному на конец марта. Согласно данным LonRes, цены на жильё стоимостью до €2,3 млн в основных районах столицы упали больше всего за десятилетие в течение первого квартала.

Между тем, сейчас Лондон обеспечивает наибольшую доходность от продажи жилья в стране.

Автор: Виктория Закирова

Люди и вещи в политических системах

Константин Фрумкин

Опубликовано в журнале Знамя, номер 5, 2019

Об авторе | Константин Григорьевич Фрумкин — журналист, философ, культуролог. Последняя публикация в «Знамени» — «После анестезии: чем заменить страдания?» (№ 1, 2019).

В философии существует отнюдь не запросто решаемая проблема: на каком основании мы считаем человека единой личностью? В биологии любой организм выступает лишь как один из уровней внутри сложнейшего сверхорганизма биосферы. Мы состоим из клеток, но каждая из них — некое подобие отдельного организма, вступающего в сложные отношения с другими клетками. В клетках есть органеллы, которые тоже подобны отдельным организмам и, возможно, когда-то ими и были. Внутри человека имеется множество микробов и паразитов, являющихся важным составным элементом его тела. Все организмы обмениваются между собой энергией и веществом, образуя сложные экологические системы. Наконец, мозг человека предстаёт комбинацией множества нейронов.

Впрочем, как бы ни был сложен и разнообразен мир живой природы и мир нашего тела в частности, никаких проблем не возникает с тем, чтобы обосновать единство человека с субъективной стороны. Тут всё очевидно: у всякого человека есть лишь одно сознание, которое само себя воспринимает как единое и единственное. Это непреложное метафизическое и психологическое основание единства личности, однако, не избавляет человеческую личность от сложной структурности, внутренней противоречивости и разнообразных расколов. Сознание — в конце концов, не более чем виртуальная среда, сквозь которую идёт поток множества психических явлений: чувств, мыслей, ощущений, желаний… Эти явления могут конфликтовать, контрастировать друг с другом и образовывать прихотливые комплексы.

Имеет ли этот психологический и философский факт политическое значение?

ИМИТАЦИЯ ОДНОЗНАЧНОСТИ

Да, имеет.

Ибо реальная психологическая структура личности явно противоречит модели человека как политического субъекта, которая по умолчанию предполагается устройством демократических политических систем. Человек как участник референдума или избиратель видится обладающим стабильным, однозначным и достаточно полно выражающим его убеждения мнением.

Человек считается политическим субъектом, но понятие субъекта часто предполагает внутреннее единство, которого у человека нет. Индивидуум не является субъектом, поскольку внутри него имеется сложная борьба мотивов, мнений, комплексов и подсознательных сил. Политическую значимость приобретают слова известного мистика Георгия Гурджиева, объяснявшего ученикам, что внутри личности борются между собой множество «я»: одно «я» хочет встать утром пораньше, другое ни в коем случае не встанет.

Сказать, что в политике мнение конструируется самой процедурой его фиксации, не будет большим преувеличением. Да, я могу проголосовать на референдуме по отделению Шотландии от Великобритании. Но, во-первых, моё мнение может быть неустойчиво во времени: я могу передумать за день до референдума и через день после него. Во-вторых, я мог бы вообще не задумываться о судьбе Шотландии, если бы референдум не побудил меня к этому. В-третьих, если бы я и думал о ней, то неизвестно, решил бы я окончательно сформулировать своё мнение, и в каком именно виде. Между тем, референдум требует итоговой финализации всех предшествующих раздумий, причём в строго установленной форме. При этом референдум не терпит полутонов и не учитывает сомнений, он не позволяет ответить «скорее да, чем нет».

Всякий, кто рефлексировал над закономерностями умственной работы, понимает, что в процессе подведения итогов и окончательного формулирования результатов сама мысль может измениться. Если считать, что политическое мнение должно возникать именно так, то точнее можно сказать, что не вовлечённые в демократические процедуры жители авторитарных государств вообще не имеют своего мнения. Ответ на вопрос, как люди относятся к власти в авторитарном государстве, требовал бы совершенно невозможного обзора человеческих ощущений, интуитивных представлений, образов, подсознательных комплексов. Иными словами, обзора состояния множества индивидуальных психологий, каждая из которых является целым миром, где нет ничего чёткого. Демократическая процедура создаёт иллюзию однозначного мнения. При авторитаризме формирование иллюзий само фальсифицируется — создаётся иллюзия иллюзии.

Все знают, сколь мучительно порой принятие решений и как иногда хотелось бы избежать данной обязанности. Политическая процедура — например, участие в референдуме — может принудить нас к принятию решения или к его имитации, но трудно после этого говорить, что таким образом мы выразили себя, выразили наше мнение. Выражая себя, было бы более естественным не голосовать однозначно (а это вовсе не то же самое, что «не участвовать в голосовании»).

Вербализованные человеческие комментарии также далеко не всегда наилучшим образом презентуют состояния личности. Например, если солдату предстоит идти в смертельную атаку, то накануне в окопе он может и храбриться, и острить, и переходить на патриотический пафос, но его слова вряд ли в абсолютном выражении стоит считать знаком согласия погибнуть в атаке. А если это согласие, то согласие, возникшее в рамках общей несвободы, свойственной положению солдата. Именно поэтому ошибочна мысль, что люди поддерживают режим, если не протестуют активно. По такой логике получается, что заключённые, которые не бунтуют, согласны сидеть в тюрьме. Человек привыкает к любым обстоятельствам жизни и в этом смысле психологически их до некоторой степени «поддерживает». Гоббс в «Левиафане» доказывал, что монарх может считаться представителем нации даже в большей мере, чем избранные депутаты, просто в силу того, что его подданные его слушались. Свойственный развитой демократии феномен политического мнения существует только в контексте политических и социальных процедур этих обществ. Аналоги этого феномена в других обществах несопоставимы и имеют совсем другой смысл.

Заметим, что столь же сложной, как человеческая личность, является и структура любых политических сообществ: населения, политической партии, парламента и т.д. Внутри этих сообществ есть самые разные мнения, но политические процедуры «нормализуют» внутреннюю сложность, приводя разноголосицу мнений к однозначности решений. Когда голосование в парламенте или на референдуме приводит к победе большинства, то тем самым как бы «обнуляются» все голоса против и парламент предстаёт в качестве выразителя единого мнения. Но и это бы было не так примечательно, если бы не утверждения учёных, что и человеческий мозг, по сути, является таким же «парламентом», где соревнуются имеющие разные «мнения» группы нейронов. Нейрофизиология принятия решений («нейроэкономика») представляет человеческую голову как арену, где борются разные отделы мозга — например, «миндалина», голосующая всегда «против», и «прилежащее ядро», голосующее обычно «за». С точки зрения нейроэкономики политик вынужден агитировать не среди десяти миллионов избирателей, а среди квадрильона их нейронов, и он должен сагитировать среди этого квадрильона большинство — во всяком случае, большинство из тех, кто участвует в выборах.

Политическое мнение возникает как сложная функция от обстоятельств существования и процедуры фиксации этого мнения. Сложность функции такова, что не может идти речи о «выражении воли народа» или «воли избирателя», о механическом отражении чего-то, сущностно имеющегося в избирателях. И не потому, что процедуры искажают их мнения, а потому, что исходного мнения нет вовсе, оно конструируется процедурой. Исходно есть трудно понимаемая человеческая психология, словесные отчёты о её состоянии, телесность, системные взаимосвязи между людьми — и всё это сложным образом резонирует, приводя к появлению «политического решения».

Фраза «власть принадлежит народу» демагогическая и ложная не потому, что она ему не принадлежит, а потому, что само понятие «народ» если и имеет вообще какое-то значение, то обозначает крайне сложную систему, которой сложно приписать субъектность. У народа нет ни сознания, ни поступков, ни воли, а только свойства (и менталитет есть тоже лишь одно из свойств), о власти народа так же трудно говорить, как о власти атмосферы или власти природы. Самое смешное, что, в принципе, даже нельзя отрицать: природе принадлежит власть, хотя столь же глупо и настаивать, что она ей принадлежит. Природа царствует над нами, но по отсутствию разума и воли не может пользоваться этой властью.

ДЕЛЕГАТ ОТ ВЕЩЕЙ

Известный популяризатор науки Фритьоф Капра в книге «Паутина жизни» писал, что всю природу можно представить как совокупность вложенных друг в друга сетей. Человечество — это сеть людей, человеческое тело — сеть органов, орган — сеть клеток, клетка — сеть органелл, сеть молекул и т.д. Сам человек, чей мозг — сеть нейронов, является сетью, в свою очередь, встроенной во множество других сетей. А поскольку человек — существо мыслящее, эти сети становятся предметом его размышлений и внимания. Именно поэтому психологическая сложность, психологическое не-единство человека имеют важное политическое значение: благодаря им сознание человека также становится чем-то вроде виртуального парламента, в котором оказываются «представлены» многие вещи и предметы. Если крестьянин думает о своём земельном участке и своём рабочем скоте, то участок и скот оказываются сначала «представлены» в мышлении крестьянина, а через него — в поведении этого человека. Следовательно, земля и скот оказываются незримыми участниками межчеловеческих отношений и даже политической системы, поскольку, например, их хозяин может голосовать, принимая во внимание судьбу участка и скота.

Чрезвычайно важно, что человеческое сознание ориентировано прежде всего на восприятие внешних, внетелесных предметов, и в первую очередь — других людей. Нас интересуют взаимоотношения с людьми, имуществом и погодой. Но на человеческое поведение оказывает большое влияние сравнительно небольшой круг объектов, которые регулярно присутствуют в его сознании, о которых человек постоянно думает и которым по различным причинам он придаёт большое значение. Это могут быть, например, его дети или его бизнес. Объекты, занимающие наше внимание и оцениваемые как наиболее для нас важные, можно было бы назвать заботами — не столько в смысле Sorge Хайдеггера, сколько в том смысле, в каком это слово употребляется в Евангелии от Матфея: «Каждый день занимает своя забота».

Есть некоторый круг забот, определяющий содержание нашего сознания и в значительной степени обуславливающий наши поступки, в том числе поступки политические. Человеческое внимание стратегически концентрируется на небольшом числе зон и объектов, которые кажутся важными, — на «заботах» и «источниках забот». При этом именно содержание человеческого сознания во многом является метафизической и психологической основой человеческой личности. Но если так, то личность человека во многом — участок социальной системы, включающий большое число внешних объектов, в том числе других людей, имеющих непосредственное отношение к данному человеку и потому отраженных в его сознании.

Можно вспомнить известный мем: «Ты есть то, что ты видишь!» Скажем точнее: «Ты есть то, что ты видишь и ценишь», а значит, «ты — это твои заботы».

В отношениях с людьми и обществом мы выступаем не как одиночки, но как делегаты множества наших забот — следовательно, множества людей, вещей, животных, телесных органов и даже абстрактных сущностей. И люди, которые имеют дело со мной, уже взаимодействуют не со мной лично, не с этим телом, а с моими детьми, с поставщиками сырья для моего бизнеса, с поставщиками электричества в мою квартиру, с моей канарейкой, требующей корма, а заодно с теми политическими мыслителями, что убедили меня в благотворности присоединения моей страны к Европейскому союзу. Я вовлекаю в мои межличностные отношения множество посторонних.

В Древнем Риме приезжие, не имеющие прав на покупку земли и защиту своих интересов в судах, были вынуждены становиться клиентами римских граждан — патрон защищал интересы клиента в политических и судебных органах. Говоря шире, вещи, имущество и все прочие «заботы» являются «клиентами» человека, он представляет их интересы вовне.

Полное заботами человеческое сознание совершает чудо — одушевляет не­одушевлённые предметы и вовлекает вещи, животных и абстракции в общение с людьми.

Все эти чудеса хорошо описаны в социальной философии Бруно Латура, объяснившего, что общество представляет собой сеть, в которой неодушевлённые, одушевлённые и конвенциальные сущности участвуют на равных. Маркс учил, что человек есть прежде всего сгусток общественных отношений. В наше время этот аспект учения Маркса предстаёт как сетевая теория Латура. Однако философия Латура нуждается в «социально-феноменологическом» дополнении, указывающем, что сеть со столь разнообразным составом действует лишь благодаря человеку как своему привилегированному элементу, который, мысленно исследуя остальные элементы, делает их активными собеседниками в своём внутреннем диалоге, партнёрами в поведении и заботами в своём внутреннем мире. Можно сказать, что сетевая теория Латура нуждается в дополнении феноменологической социологией Альфреда Шюца — философа, исследовавшего, как человеческие представления об обществе возникают из повседневного опыта (а в опыте есть только те предметы, с которыми человек непосредственно сталкивается).

Вещь может взаимодействовать в сети наравне с человеком, потому что становится заботой человека.

Почему в мировой истории полноценное гражданство (например, связанное с избирательным правом) во многих обществах сопровождалось дополнительными условиями — скажем, наличием собственности или даже именно земельной собственности? Каковы бы ни были мотивы законодателей, в результате обеспечивалось представительство не людей, но самого социального механизма, участков социальной сети — к примеру, «спайки» человека с земельным участком. Устанавливая имущественный ценз, пытались найти человека, который бы воплощал собой важный фрагмент этого механизма: фрагмент «латурианской» сети, объединяющей людей, вещи и отношения. Сочетание «человек + земельная собственность» может быть таким фрагментом с расчётом, что собственность занимает важное место в сознании человека: он готов представлять не только себя, но и её.

Идентичность человека всегда охватывает некоторый участок социальной сети за пределами самого человека. В его мышлении стягиваются ближайшие к нему фрагменты тех социальных сетей, в которые он включён, — и человек действует как представитель и диспетчер корпуса связанных с ним отношений и объектов, личность человека становится субъективной изнанкой и выразителем этой локальной сети.

Институт собственности, возможно, столь эффективен потому, что он лучше всего превращает любой предмет в заботу человека-собственника. Именно благодаря собственности возникает максимально близкое психологическое и феноменологическое сближение человека и вещи: человек начинает представлять интересы вещи перед другими людьми, чего она сама не могла бы. Фактически собственность лучше всего превращает вещи в «клиентелу» человека, «клиентизирует» неодушевлённые предметы. Институт собственности появился во многом для того, чтобы создать у собственника иллюзию, что вещь является его продолжением, что он с ней сросся, что он может отождествить себя с сетью, включающей в себя его и имущество, — и таким образом начать заботиться о ней. Собственность есть конструкция, благодаря которой человек оказывается мобилизованным заботиться о сохранении и преумножении внешних по отношению к нему объектов, а мобилизуется он благодаря тому, что видит свою тесную включённость в единую с ними сеть и даже растворяет свою личность в этой сети.

Человеческая идентичность должна во многом расшифровываться именно через сеть социальных связей, в которые включён человек, в том числе через задействованных в этих связях других людей и вещи. Однако идентичность создаётся не просто сетью всех связей, но именно тех связей, которые актуализировались в мышлении. Человек обладает идентичностью в той мере, в какой он осмыслил и понял контекст, в котором находится, и не просто поняв, но мысленно присвоив и объявив «своим» ближайшие к нему фрагменты этого контекста.

Теория Бенедикта Андерсона о том, что нация — это «воображаемое сообщество», что нации искусственно конструируются людьми, воспринимающими себя как их часть, — теория во многом избыточная, поскольку любая идентичность и любая связь с внешними объектами — с имуществом, семьёй, домашними животными, а также с человечеством и космосом — существуют лишь в воображении, вопрос лишь, какой повседневный опыт и какие регулярные сетевые взаимодействия стимулируют это воображение.

ПАРТИЯ КАК ИСТОЧНИК ВПЕЧАТЛЕНИЙ

На человеческие поступки и мышление мотивация имеет не меньшее влияние, чем культура и образование, — и дело не только в том, что человек мотивирован поступать в соответствии со своими интересами. Люди часто иррациональны. Мотивация, порождённая непосредственным взаимодействием человека с его ближайшим окружением, формирует его персональную повестку, кругозор, круг забот — то, о чём он думает и, соответственно, учитывает при принятии решений. Человек не будет принимать во внимание некий фактор, если к этому его не подведут достаточно сильные впечатления. А впечатление тоже не появится само собой — оно всегда выступает следствием какого-то взаимодействия: с книгой, человеком, вещью, ситуацией. Иными словами, латуровская сеть, в которую вовлечён человек, — всегда генератор впечатлений, а значит, она формирует персональную повестку и определяет то, о чём человек думает.

Когда в XIX–XX веках создавались массовые политические партии, их главной задачей, в сущности, было именно это — вовлечь человека в сеть взаимодействий, которые бы породили в головах членов партии объекты, не связанные с их повседневным опытом, и потому не могущие появиться там другим способом. Когда человек вступал в коммунистическую партию, чей лозунг был «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», благодаря общению с партийными активистами, посещению собраний и митингов, чтению партийной прессы и литературы он начинал думать об иностранном пролетариате, которого никогда не видел, с которым никогда не взаимодействовал и мысль о котором никогда бы не возникла у него в связи с его повседневными заботами. Массовые партии были прежде всего сетями, генерирующими в сознании их членов новые заботы. Те же функции часто пытаются выполнять и экологические, и другие организации, которые работают во имя умозрительных, «идеалистических» целей.

Говоря шире, массовая политическая организация вовлекает человека в новые для него взаимодействия, благодаря которым в его круг забот включаются политические проблемы, не вытекающие из прежних повседневных и рутинных взаимодействий.

В связи с этим несколько замечаний о рабочем движении, каким оно было в XIX–XX веках. На первый взгляд привилегированное положение пролетария в марксистской теории объясняется тем, что, будучи лишённым собственности и не теряя ничего, «кроме своих цепей», пролетарий вырывается из-под власти вещей, капитала, имущества, средств производства — одним словом, нечеловеческих сил, и оборачивается человеком по преимуществу. С точки зрения марксизма, именно пролетарий становится в истории первым «только человеком».

Впрочем, одиноким «только человеком» пролетарий выглядит лишь на фоне обременённого собственностью буржуа. Разумеется, рабочий вписан в сеть определённых социальных отношений — и прежде всего отношений со своим работодателем и на своём предприятии. Но для идеологов рабочего движения этой сети недостаточно, параллельно должна вырасти другая сеть — сеть классовой солидарности, сеть отношений рабочих внутри профсоюзов, внутри рабочих партий, внутри «революционных ячеек», забастовочных комитетов и т.п.

Конечно, большим подспорьем для выращивания новой сети играл тот факт, что рабочие находились вместе на одном предприятии, физически в общем пространстве, общались между собой, имея дело с одними и теми же условиями труда и одной и той же администрацией. Таким образом, промышленное предприятие создавало условия, чтобы работающие на нём превращались в некоторое подобие общины, спаянной тесными социально-психологическими связями. Физический контакт рабочих друг с другом на предприятии порождает определённый потенциал создания из них «общины», «коллектива», поскольку это соответствует свойствам человеческой природы, поскольку люди, как говорят, происходят от живших стаями обезьяноподобных предков и в силу этого тоже легко образуют стаи, племена, общины, локальные группы. Опираясь на такой социобиологический потенциал, можно надеяться, что генезис рабочего движения будет успешно протекать в две фазы: в первой фазе между рабочими предприятия возникают новые тесные неформальные связи, они создают неформальную квазиобщину, во второй фазе становится возможным объединение таких общин и усиление их нелокальной связи благодаря идеологии.

Разумеется, сразу сплотить рабочих большого завода в подобие общины невозможно. Как мы знаем, рабочее движение начинается с ячеек и небольших групп — но, как правило, групп, объединяющих рабочих одного предприятия и наращивающих неформальные связи внутри такой группы. Таким образом, социал-демократия мобилизует рабочего не как индивида, но как тесно вписанного в сеть социального движения, и прежде всего в сеть отношений внутри своей первичной ячейки.

Быть сознательным рабочим, обладать классовым сознанием — это значит обладать сознанием, которое сконцентрировано на «заботах», порождённых его тесными взаимосвязями с другими участниками движения, то есть вниманием, прикованным к факту включённости в сеть рабочего движения.

Человек так устроен, что в его мировосприятии, скорее всего, огромное значение имеют его ближайшие социальные связи. Но рабочее движение требует переключения внимания с понятных и близких отношений с работодателем, с техникой в цеху, с семьёй дома на отношения внутри партии, класса, профсоюза. Долетевшее к нам от прошлых веков понятие «классовое сознание» ставит общий вопрос о том, что разные социальные сети, в которые включён человек, конкурируют за его внимание, поскольку эти сети оживают и начинают действовать только постольку, поскольку человек их замечает и сообразует с ними своё поведение, более того — только в этом случае человек становится представителем этих сетей или, по крайней мере, ближайших к нему фрагментов этих сетей и, например, может представлять их в качестве избирателя.

СЕКРЕТЫ ЭНТУЗИАЗМА

Вещи становятся «квазиучастниками» политических и социальных отношений потому, что превращаются в заботы человека, человек думает о них, так как эти вещи играют важную роль в его жизни, в его расчётах относительно своей пользы и выгоды. Особенно эффективно это происходит тогда, когда вещь привязана к индивиду через механизм собственности.

Человек «стягивает» и «присваивает» вещи, близкие ему не только в пространстве, но и во времени. Он представляет в политической жизни не только актуальные, но и прошлые социальные взаимодействия. В сущности, всякий человек с его воспоминаниями и воспитанием, идущим от родителей, — это архив социальных взаимодействий. Таким образом, человек представляет прошлые, уже не существующие элементы сети, которые таким образом становятся опять реальными. «Мертвечина» хватает «живое», несуществующее живёт в воображении людей и делает их своими политическими представителями.

Заставить человека думать об абстракции как о своей заботе — извечная цель любой идеологии.

Вот уже много веков подряд политики, идеологи, философы и богословы мечтают о том, чтобы столь же тесное взаимодействие, как с собственными вещами у множества индивидов, возникли с абстрактными идеями. Религия, наглядно выстраивая картину мира и прививая религиозную веру, пыталась добиться состояния умов, при котором реальными участниками межчеловеческих взаимодействий — и, можно сказать, элементами социальных сетей — стали бы Бог, ангелы, святые и перспективы загробного воздаяния. В сегодняшней политике важнейшей проблемой становится отсутствие чёткой психологической связи между индивидом и различными важными идеями — например, такими, как экологические опасности, долгосрочные перспективы развития и т.д.

Над миром современной демократии тяготеет проблема недоверия суждениям индивида, которые слишком краткосрочны по горизонту и ограничены по кругозору. Заботами индивидов становятся те вещи и институции, с которыми люди взаимодействуют каждый день. Экологическая проблематика или перспективы политической свободы в глобальном масштабе редко могут стать заботой рядового избирателя. Именно поэтому снова и снова возникают сомнения в компетентности и вменяемости рядового избирателя на фоне стоящих перед социумом грандиозных трудностей.

Коллизия, терзающая современную демократию, связана с тем, что никакая, даже самая убедительная, правильная и жизненно важная идея не становится реальной социальной силой, если не найдутся люди, которые не отождествят с этой идеей свои личные интересы, то есть если эти идеи не станут чьей-то личной заботой. Только слияние личного интереса с идеологическим придаёт последнему энергию.

Однако заботами обычно становится то, с чем человек сталкивается достаточно часто и зависимость от чего индивиду проследить достаточно просто. Легко превратить в заботу детей, работу, личный автомобиль, протекающую крышу. Но трудно это сделать по отношению к глобальному потеплению или, тем более, такой абстракции, как свобода торговли и права человека.

Тем не менее регулярно появляются энтузиасты или активисты, которые делают абстрактную идею делом свой жизни, своей заботой, важным «персонажем» своего внутреннего мира. Через этих энтузиастов идеи становятся участниками межчеловеческих взаимодействий, так что об идеях и идеологиях становится возможным говорить, как о вещах и лицах, с которыми мы имеем дело. Благодаря феминисткам все начинают иметь дело с феминизмом, благодаря экологическим активистам — с экологическими опасностями и экологическим алармизмом. Эти абстракции оказываются факторами, влияющими на наше поведение. Всякая идея должна обладать носителем, смешивающим личный интерес с абстрактным.

Существует теория, согласно которой достаточное количество альтруистов среди людей возникло по эволюционным причинам: у коллективов и стай, среди членов которых достаточное число альтруистов, появляется больше шансов на выживание. Но тут стоит сделать два замечания. С одной стороны, «энтузиазм» и «идейность» — явления куда более разнообразные и широкие, чем альтруизм в сколько-то определённом смысле слова. Энтузиазм — это необязательно верность своей группе, но верность любой умозрительной идее, которая может и не быть непременно связана с пользой для какой-либо группы или сообщества. Хотя нельзя исключать, что альтруизм является психологическим источником энтузиазма, поскольку всякое сообщество есть прежде всего воображаемый, сконструированный в мышлении объект. Верность своему сообществу может быть источником вообще способности придавать важное жизненное значение абстрактным, воображаемым объектам. Возможно, «альтруизм есть школа идейности», альтруизм учит эмоциональной реакции на абстрактное. Но в развитом виде энтузиазм представляет собой явление, выходящее по своему разнообразию за пределы альтруизма.

История человечества вообще, и современного общества в особенности, показывает, что энтузиазм глубоко личный и искренний может быть заменён энтузиазмом «профессиональным», когда верность абстрактным идеям мотивирована, как правило, достаточно обыденными материальными и карьерными стимулами. Примеров этому множество: в прошлые века лучшим образцом такого имитируемого энтузиазма казались служители церкви, затем карьерные функционеры идеологических партий — например, коммунистических, в наши же дни — прежде всего штатные сотрудники экологических, правозащитных и благотворительных организаций.

Отдельный вопрос, на который нет однозначного ответа: могут ли вообще в современном обществе иметь влияние стратегические, долгосрочные, не приносящие непосредственной краткосрочной выгоды идеи, если они не опираются на энергию энтузиастов, воспринимающих эти идеи в качестве своего глубоко личного дела, если эти идеи не имеют психологического воплощения в личностях активистов. Но каков бы ни был предположительный ответ на этот вопрос, наиболее развитые государства планеты идут по пути постепенной профессионализации филантропического энтузиазма, а значит — его организационной имитации.

Чрезвычайно любопытна реакция общества и, в частности, представителей российской культуры на идущий процесс «профессионализации энтузиазма».

С одной стороны, всякий искренний энтузиаст, всякий, кто думает не о своём благополучии, а об отдалённых и умозрительных целях, воспринимается как аномалия, как подозрительный, опасный субъект, может быть, находящийся на грани сумасшествия и точно являющийся источником беспокойства. Отношение к идейным людям за пределами публичной риторики нельзя назвать положительным. Однако ещё большую тревогу вызывает ситуация, когда функционеры имитируют энтузиазм по долгу службы или за деньги, что неизменно вызывает обвинения в двуличии и лицемерии.

Очевидно, что общество не может существовать, если умозрительные цели и ценности не будут становиться заботой конкретных индивидов. Без умозрительных целей общество не способно к долгосрочному планированию. Между тем существует только два способа сделать абстрактную ценность предметом личного интереса человека: либо ждать, когда в ком-то проснётся искренний энтузиазм, либо имитировать энтузиазм с помощью обычных стимулов. Поскольку искренний энтузиазм — явление неуправляемое и негарантированное, то «продажный» и «неискренний» энтузиазм становится единственно возможным способом связи социума с абстракциями — в том числе с долгосрочными целями.

ОБ «УМСТВЕННОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ» ИЗБИРАТЕЛЯ

Понимая, что в политической жизни всякий человек оказывается «делегатом» своей «клиентелы», то есть людей и животных, вещей и абстракций, которые поселились в его воображении и приковали его внимание, следует совсем иначе взглянуть на раздающиеся со всех концов жалобы на умственную неполноценность так называемого рядового избирателя. Наверное, главным теоретическим выражением подобных жалоб можно назвать книгу Брайана Каплана «Миф о рациональном избирателе», имеющую подзаголовок «Почему демократии выбирают плохую политику». Эти сетования иногда порождают проекты возращения избирательных цензов — подобную идею, например, поддерживает Юлия Латынина1 .

Между тем, рассматривая человека как «делегата вещей», мы сталкиваемся с той проблемой, что в политике интеллектуальная полноценность субъекта зависит не только, а иногда и не столько от собственно интеллектуальных факторов — образования, культуры, умственных способностей, но от мотивации, которая, в свою очередь, порождается повседневным опытом. Интеллект есть лишь инструмент достижения приоритетных целей, последние — не что иное, как захватившие сознание «заботы», а заботы порождены опытом взаимодействий с окружающей средой в актуальных для мышления человека сетях.

Как бы низко в России досоветского периода ни ставили крестьян в культурном отношении, никто не сомневался в том, что крестьянин способен понять свои ключевые интересы в отношении к земле и аграрным реформам. Жизненно важная мотивация — лучший учитель, просветитель и даже стимулятор умственных способностей.

Но не всякая проблема видна так же хорошо, как земля крестьянину. Когда Брайан Каплан говорит об иррациональности современного избирателя, он, в сущности, жалуется на то, что некоторые явления — такие, как повышение цен на бензин или безработица, — куда ближе к повседневному опыту большинства людей и оказывают на наше воображение куда большее влияние, чем важные, по мнению учёных-экономистов, абстракции.

Вопрос заключается в том, какая из сетей, в которую вовлечены люди, и какая из вещей, с которыми люди взаимодействуют, захватит их внимание и воображение.

Критика «умственной полноценности» современного гражданина часто связана с тем, что среди волнующих его забот слишком велика доля забот чисто потребительских. Так, например, норвежский философ Петер Воге в своей книге «Я. Индивид в истории культуры» выражает опасение, что в наше время происходит исчезновение «человека рационального», являющегося основой политических свобод и либерализма. Почему? Потому что в условиях ничем не сдержанной свободы, по мнению Воге, человек легко оказывается подверженным игре своих случайных побуждений, попадает в зависимость от предметов, которые забавны, развлекательны или легко усваиваются. Вспомним, что с подобными жалобами выступал ещё Сократ в диалоге «Горгий»: по Сократу, наивный человек всегда предпочитает приятное полезному, в собрании детей повар всегда победит врача. Такого рода размышления хорошо ложатся в русло столь популярной в последние примерно сто лет критики потребительской цивилизации: всякий человек, в чьём мышлении занимают слишком большое место потребительские ценности, зачастую объявляется философами и социальными критиками подозрительным, умственно неполноценным и находящимся под влиянием рекламы и «системы».

К сожалению, критика потребления редко додумывает эту мысль до конца, поскольку, если рассмотреть вопрос исторически, альтернативой озабоченности потреблением, с наибольшей вероятностью, выступает озабоченность производством — таким образом, политическая критика потребительства оказывается обращённой в прошлое, когда избиратель и вообще участник политического процесса слишком поглощён своим выживанием, бизнесом, работой — тут он идеален. В политике критика потребительства продолжает логику имущественного ценза, когда избиратель должен владеть имуществом и заботиться о его судьбе даже и в политической жизни. Потребитель же, в сущности, является предателем производственной сети (поскольку сети конкурируют друг с другом за внимание).

Впрочем, критика потребительства часто ставит верные вопросы, на которые нет ответа. В аграрном обществе земельные отношения являются главными, и собственник земельного участка причастен к важнейшим отношениям своего социума. Современное общество куда сложнее, и повседневный опыт, круг непосредственных взаимодействий всякого человека оказывается сравнительно маловажным и малоинформативным по сравнению с проблемами, которые считаются важными для общества в целом и, по сравнению с масштабными сетями, общество охватывают. Если, например, избиратель является наёмным работником в крупной корпорации, он непосредственно причастен лишь к небольшому фрагменту обширной сети, концы которой уходят в верхи административной иерархии этой корпорации и международные рынки, на которых она присутствует. От таких сетей во многом зависит его благополучие, но непосредственный опыт человека, не выходящий за пределы отдела или цеха, тут мало может помочь.

Политическая мудрость ХХ века призывает сотрудника корпорации осознать себя именно как наёмного работника, противостоящего работодателю, потом вступить в профсоюз. Преимущество этого хода в том, что он действительно доступен для личного опыта, в то время как ситуация на мировом рынке находится за пределами непосредственных взаимодействий. Однако торг с работодателем — не единственный и не главный вопрос, от которого в наше время зависит благополучие работника.

Корень проблемы «умственной неполноценности» массового избирателя — не интеллектуальный, а социальный: современный человек часто не вовлечён в те повседневные практики, опыт участия в которых был бы значим для принятия политических и других общесоциальных решений. Он видит лишь фрагменты и обрывки глобальных сетей. Зато человек обладает избыточным опытом потребителя, что, на самом деле, очень важно, но всё-таки в гражданских вопросах одного потребительского опыта недостаточно — и именно поэтому социальные критики в каком-то смысле правы, когда говорят о «потребительском идиотизме» современного гражданина. Притом в своей значимости для человеческого счастья и в своей универсальности потребительский опыт нашего современника часто политически и граждански важнее, чем опыт производственный, — просто потому, что последний слишком фрагментарен и локален. Между тем, без повседневного и важного опыта любые знания, начиная со знания глобальных проблем, остаются на периферии мышления. Эффект «идиотизма» гражданина возникает не потому, что он лишён каких-то знаний, а потому, что эти знания не подкреплены жизненным опытом.

Можно привести предельный пример: в тоталитарном обществе значительным количеством людей не может явно ощущаться нехватка политических свобод, поскольку потребность в политических свободах порождается участием в практиках, в которых в таких обществах никто никогда участия не принимал.

Ещё имеет смысл вспомнить о явлении, которое философами и социологами иногда называется кризисом идентичности, — о кризисе, в большей или меньшей степени характерном для большинства стран и народов. Человеческими заботами, «клиентелой» ставятся те элементы сети, которые входят в человеческую идентичность. И в силу этого всякая идентичность, кроме прочего, — подсказчик, как реагировать на внешние вызовы. Идентичность подсказывает приоритеты. Если вы отождествляете себя с русскими, то должны противостоять врагам России, и любой распад или ослабление идентичности — в частности, тот кризис национальных идентичностей, который связан с глобализацией, вообще охвативший современный мир кризис идентичностей — означает уменьшение готовых ответов. Рост индивидуализма сопряжён с появлением индивида, у которого нет готовых ответов на вопросы. Кризис идентичностей есть кризис источников суждения.

К этому надо добавить, что в мире всё меньшее значение имеют массовые политические партии и организации.

Таким образом, почти единственным каналом превращения важных абстрактных проблем в индивидуальные заботы становятся медиа. Это, несомненно, накладывает на медиа огромную ответственность. Но самого факта наличия информации в медиасфере недостаточно. Как бы ни был могуществен телевизор, его сообщения могут пропадать впустую, оставаясь на периферии сознания телезрителей. И остаётся вопрос, который требует исследования и на который у автора нет готового ответа: каким образом и какой именно жизненный опыт заставляет нас всерьёз придавать значение сообщениям на экране телевизора или компьютера? Что превращает новость в заботу?

1 <Юлия> Латынина: голосовать на выборах должны лишь те, кто платит налоги // Аргументы и факты, 2013, 14 ноября <http://www.aif.ru/politics/russia/1022453>.

Предсказуемое будущее?

Как самообман подменил серьезный анализ

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Главная причина разговоров о непредсказуемости – нежелание доминировавших в интеллектуальном поле западных элит и тех, кто шел в их фарватере, видеть неприятное для себя будущее. Интеллектуальный и политический класс Европы уверовал в неизбежность общемировой победы евромодели.

Большинство зарубежных и отечественных международников вне зависимости от политических взглядов, похоже, согласны в одном – мир стал непредсказуемым, нарастает неопределенность, влиять на этот процесс невозможно, и лучше ничего не делать, отстраниться.

Такой вывод особенно опасен для нас, русских. Мы, увы, мастера впадать в транс после прорывов и проигрывать мир после выигранных войн. Но берусь утверждать, что будущее достаточно предсказуемо. И на него можно и нужно влиять. Если, разумеется, крупные игроки знают, чего хотят, обладают энергией и мозгами, строят политику на более или менее рациональной и долгосрочной основе.

Элемент неопределенности присутствовал всегда. И сейчас его не больше, а даже, пожалуй, меньше, чем во многие другие эпохи. Да, из-за информационной революции массам доступны гораздо более широкие возможности влияния на политику. И именно это будоражит элиты, привыкшие решать, что нужно народу. Отсюда и сетование на якобы растущую непредсказуемость. На деле включение широких слоев населения в политику делает ее более предсказуемый, поскольку интересы масс людей просчитываются легче, чем интриги представителей истеблишмента.

Идеологические и политические ошибки

Главная причина разговоров о непредсказуемости – нежелание доминировавших в интеллектуальном поле западных элит и тех, кто шел в их фарватере, видеть неприятное для себя будущее. Интеллектуальный и политический класс Европы уверовал в неизбежность общемировой победы евромодели, а накопленный Западом потенциал (политический, военный, экономический, идеологический и информационный) позволяет навязывать всем такие взгляды. В относительно бедных незападных странах, в том числе в России, европейская интеграция изучалась в основном на европейские же деньги с соответствующим результатом. Только США, имевшие средства на собственный интеллектуальный подход, да и не желавшие усиления пусть даже и союзного конкурента, проявляли «евроскептицизм».

Нынешнее состояние Евросоюза можно было предсказать еще в 1990-е гг., когда большинство европейских государств, получив подпитку дешевой рабочей силой и голодными рынками бывшего соцлагеря, отказались от назревшей реформы экономических и социальных систем. Ошибка была многократно усугублена, когда в эйфории от казавшейся окончательной победы ЕС попытался создать «единую внешнюю и оборонную политику». Линия на наименьший общий знаменатель резко ослабила влияние ведущих держав Европы. Евросоюз пошел на бездумное расширение, на введение евро без единого экономического управления.

Отказались европейцы и от интеграции с Россией, которая обладала «жесткой» силой, ресурсами и доказанной историей способностью восстанавливаться. Наоборот, была выбрана нео-веймарская политика. Российская элита, уставшая от тягот «реального социализма», стремилась сблизиться, если не интегрироваться, с ЕС, естественно, на достойных условиях. Если бы это произошло, нынешнее ослабление Запада не было бы столь болезненным. Он еще долго сохранял бы военное превосходство – глубинную основу своего доминирования в экономической, политической, идейной сферах.

Когда желание России сблизиться встретило отказ и началось расширение НАТО, я испугался. Предложение Москвы было столь выгодным, что отклонение его смотрелось как намерение добить бывшего противника. После этого вопрос был лишь в том, когда и на каких условиях произойдет столкновение и успеем ли мы накопить силы. Возвращение противостояния стало необратимым в 2001 г. после выхода США из Договора по ПРО, что нельзя было интерпретировать иначе, чем стремление вернуть стратегическое превосходство. Особенно опасно это выглядело на фоне агрессий в Югославии и Ираке. Удивительно, что для подавляющего числа и отечественных, и зарубежных специалистов события 2014 г. в Крыму и на Украине оказались неожиданностью или свидетельством «непредсказуемости» России. Хотя они были логичными и могли пойти по еще более жесткому сценарию. Отказ значительной части отечественной элиты от признания реальности не отменил логику истории. Другая часть российского правящего класса восприняла ее и действовала. Скрыто шла подготовка к жесткому противостоянию. Создавалось новое поколение стратегических и околостратегических систем вооружений. Накапливались финансовые резервы. Выправлялась структура управления. Но большой сегмент отечественного истеблишмента, особенно экономический блок, верить в неизбежное не хотел. Иначе не создавали бы новый гражданский самолет МС-21 с такой высокой долей американских комплектующих, раньше вводились бы независимые платежные системы, призванные упреждающе обезвредить санкции, российский богатый класс не продолжал бы выводить средства на Запад.

Не грезили бы об отмене санкций, как было до самого недавнего времени. Санкции легко было ожидать не только из-за противостояния, неизбежного после отступления 1990-х гг., но и по причине частичной деглобализации, элементом которой стала политизация экономических отношений. Этот процесс – следствие ряда объективных причин, главная из которых – видимо, упоминавшаяся уже окончательная утрата военного превосходства, а с ним и базировавшегося на нем почти пять веков политического, экономического доминирования Запада. Прежде подконтрольные страны и народы получили возможность использовать свои конкурентные преимущества. В этой ситуации «либеральный экономический порядок» стал невыгоден тем, кто его создал. И Соединенные Штаты еще до Трампа начали от него отказываться. Санкции, которыми европейцы, как и американцы, сыпали еще до вспышки протекционизма в США, прямо оправдывались невозможностью применить военную силу.

Итог всех виражей был предсказуем. Евросоюз впал в многосторонний, возможно, даже фатальный кризис, продемонстрировав растущую геостратегическую «скукоженность» во все более жестко конкурентном мире. Не был сенсацией и приход человека, подобного Дональду Трампу. Америка влезла в несколько войн и их политически проиграла, бездумно растратив триллионы. Инфраструктура в США – в плачевном состоянии для такой богатой страны. Мощно рванул Китай, начав теснить американцев не только на экономических, но и на политических рынках. Уже Обама пришел с мандатом части правящего класса сократить внешние обязательства и заняться страной. Но, как и президент Джеймс Картер в сходной ситуации, не смог (или ему не позволили) выполнить эти задачи. В конце 1970-х гг. элита выдвинула Рональда Рейгана, сделавшего ставку на экономическое возрождение и восстановление военного превосходства. Отличие Трампа от Рейгана в том, что большая часть верхушки в 1990-е – 2000-е гг. настолько уверовала в свою непогрешимость и догмы либерализма, что напрочь забыла о национальных интересах. А столкнувшись с неизбежной реакцией на бессмысленную экспансию, раскололась. Коррекция происходит жестко, помимо воли элиты. Но Трамп оказался неожиданным только для нее и тех, кто привык кормиться ее идеологической продукцией.

Заблуждения, помноженные на способность навязывать свои взгляды, привели к тому, что Запад проворонил возрождение Китая. Политика в отношении КНР была основана на нежелании признать очевидное – китайскую многотысячелетнюю культуру и историческую традицию. Стань Китай с его разнообразным 1,3-миллиардным населением действительно демократическим – случилась бы глобальная катастрофа. Но считалось, что, приняв капитализм, тот неизбежно станет более демократическим, прозападным и, соответственно, менее способным управлять собой и своими ресурсами. Когда к началу 2000-х гг. выяснилось, что дело к этому не идет, начали наперебой предсказывать неизбежный крах Китая, заявляя, что капитализм без демократии развиваться не может.

Между тем капитализм развивался вне связи с демократией, а на основе унаследованной от феодализма правовой системы, защищавшей частную собственность, и в рамках политических моделей, по современным понятиям зверски авторитарных. Более того, капитализм, движущей силой развития которого является неравенство, противоречит демократии, власти большинства. «Популизм», в поддержке которого обвиняют Россию, – абсолютно логичный результат очередного взрыва неравенства и роста иммиграции, которая вышла из-под контроля. А ведь ее, как мало кто вспоминает, запустила с 1970-х гг. европейская буржуазия, чтобы снизить растущую стоимость рабочей силы и влияние профсоюзов. Сегодня пожинаются плоды тогдашних решений.

Интеллектуальные заблуждения

Одна из важных причин нынешней паники по поводу непредсказуемости – развал интеллектуальной основы, на которой строили расчеты мировые, да и отечественные элиты. Ее соорудил Запад за последние 40 лет, а после его временной «победы» в холодной войне она стала превалирующей повсеместно.

Все бросились изучать, преподавать и распространять как непререкаемую истину доктрины, идеи западного академического сообщества. К тому же Запад был посвободней, побогаче и уже поэтому привлекательней, а его медиа доминировали в интеллектуальной среде. Между тем большинство этих теорий, концепций и школ страдают серьезными недостатками.

Во-первых, их адепты вольно или невольно отражают интересы своих стран или правящих в этих странах элит. А те, кто им следуют в других обществах, неизбежно играют по чужим правилам и на чужом поле. Бывает и сознательное забвение интересов своей страны по компрадорским мотивам, по глупости, невежеству или желанию понравиться коллегам из «передового мира». В России, напомню, в 1990-е гг. было немало интеллектуальных и политических лидеров, провозгласивших интересы страны идентичными западным, а любые шедшие с Запада веяния заведомо правильными. Отголоски слышны до сих пор.

Во-вторых, все эти концепции, как правило, писались для ушедших периодов двухполюсной конфронтации или «либерального мирового порядка» 1991–2007 гг. – эпохи доминирования США. И даже если они в какой-то момент отражали картину мира, то уже устарели.

В-третьих, за полвека западная экономико-политическая и социальная мысль раскололась на множество узкоспециализированных направлений. Но селективный взгляд не позволяет видеть целого и, соответственно, предвидеть эволюцию таких сложнейших систем, как общества или международные отношения.

Наконец, в-четвертых, многие теории были просто ошибочными. Злую шутку сыграла вера в «конец истории», в безусловную правильность либерально-демократических теорий и практик. Затем пришла эпоха политкорректности, а либерально-демократические воззрения приобрели характер тоталитарной идеологии (об этом замечательно писал Александр Лукин).

Сказанное не означает, что все западные теории ошибочны. В значительной степени корректна школа политического реализма, зло отвергаемая интеллектуальным большинством в США и Европе. Во многом пророческой оказалась идея конфликта цивилизаций Сэмюэля Хантингтона. Адекватна концепция баланса сил. Ее отвергают – по разным причинам – либералы и китайцы. Последние привыкли не к балансированию, а к доминированию в рамках традиции «срединного царства». Но, набираясь опыта, и они начинают играть по правилам теории баланса.

Приведу еще несколько примеров массовых интеллектуальных заблуждений. Стало почти общепринятым считать, что западная демократия – венец развития человечества. Коммунисты почти век полагали таковым коммунизм. Но демократии неизменно гибли в условиях обострения международной конкуренции или в результате внутренних потрясений. Греческие республики стали деспотиями, римская – империей, средневековые итальянские республики – монархиями, новгородская пала, венецианская сдалась Наполеону, почти вся демократическая Европа – Гитлеру. И если бы не самозабвенная борьба советского народа, ведомого тоталитарной властью, демократии в ее нынешнем виде в Европе не было бы.

Современная западная демократия – лишь один из способов, хотя и более комфортный для большинства граждан, управления обществами. Будущее обещает плюрализм моделей. Но до сих пор в большинстве университетов профессура, следуя в русле политически корректного нарратива, убеждает себя и студентов в неизбежности победы демократии. Хотя даже в западных обществах нарастают авторитарные тенденции.

До сих пор в интеллектуальной среде превалирует миф о миролюбии демократий, их приверженности международному праву. Действительно, демократиям труднее вести продолжительные войны. Но как можно говорить о «демократическом мире» после того, как НАТО 80 дней бомбила остатки вполне демократической Югославии – пусть и отчасти погрязшей в гражданской войне. Ее, впрочем, помогли развязать демократии ЕС, незаконно признавшие в 1991 г. независимость Хорватии и Словении. Дальше были агрессии против Ирака и Ливии, в которых участвовало большинство официально демократических государств.

Судорожный поиск и придумывание врага показывают, что западным политическим системам он жизненно необходим. Все «популисты», противники провалившихся элит объявляются агентами Путина. Еще живописнее ситуация в США. Там проигравшие попытались объяснить свой провал выдумкой о российском вмешательстве в американские выборы. Возродили и уж совсем фантастический миф о российской военной угрозе, и это при том, что Россия тратит на вооруженные силы в 20 раз меньше, чем НАТО, имеет во много раз меньшие вооруженные силы. Когда к 2019 г. антироссийская кампания стала выдыхаться, усилили сатанизацию Китая, обличая его во всех грехах, главный из которых – стремление «подорвать» демократию. Китайские коллеги в изумлении – не могут понять, в чем дело.

С улыбкой вспоминаю, как более четырех десятилетий назад, изучая работы пионеров современной теории глобализации – Джозефа Ная, Роберта Гилпина, Роберта Кеохейна о неизбежности нового светлого мира, когда победит взаимозависимость, национальные государства отомрут, их заменят наднациональные институты, транснациональные корпорации (ТНК), негосударственные организации (НГО – НКО), я на какое-то время уверовал в эту идею. С удивлением вижу, что эту теорию до сих пор преподают, в том числе и у нас. Но где глобальное правительство? Идет ренационализация мировой политики и расщепление международных институтов. ТНК послушно маршируют по приказам правительств. Независимые глобальные НГО на 99% приватизированы государствами или группами элит.

Неадекватна теория «мягкой силы», выдвинутая Джозефом Наем, первоклассным интеллектуалом, но и страстным защитником интересов своей страны. Впрочем, если из теории «мягкой силы» извлечь ее прозападную направленность и назвать по-старому – идеологическим влиянием, то выяснится, что гигантской «мягкой силой», несмотря на нищету и репрессии, обладал в 1920-е –1930-е гг. советский коммунизм. За его призывами ко всеобщей справедливости, равенству, национальному освобождению шли сотни миллионов. Оказывается, что и у современной России, пусть и относительно небогатой и не очень свободной, есть своя «мягкая сила». Российское идеологическое послание – защита суверенитета, национального достоинства, культурной самобытности, традиционных ценностей – близко большинству человечества. Это одна из причин необычайно злой и выходящей за рамки приличий информационной кампании, ведущейся против России.

Поразительно по своей неадекватности отрицание империализма и империй. США, главный адепт отрицания, – один из классических типов империи. Без формальных колоний, но с 800 базами и навязыванием идеологии, внешнеполитической ориентации, единой военной системы и направления внешнеэкономических связей. Евросоюз – еще более классическая империя, правда, без императора. Мы, остальной мир, должны следовать в фарватере этого лицемерия? А, может быть, империи не только есть, но и будут? И даже за ними будущее?

Примеры можно множить. Большинство из существующих теорий лишь частично адекватны. Они полезны как инструменты для анализа, но только если отдавать себе отчет в том, что практическая применимость их весьма ограниченна.

Теперь о будущем

Единственное, что может изменить все – большая война. Она сделает ход истории полностью непредсказуемым или вовсе его закончит. Уже не раз писал, что вероятность ее возникновения сейчас выше, чем когда бы то ни было с середины 1960-х годов. Но ее можно предотвратить умной политикой, многосторонним взаимным сдерживанием и активной борьбой за мир. А остальные макротенденции достаточно очевидны и предсказуемы. Назову важнейшие.

Продолжится сдвиг центра мировой экономики и политики в Азию. Китай, даже при неизбежном замедлении, уже в обозримой перспективе достигнет по совокупной мощи уровня США. Видимо, он догоняет или уже обгоняет Соединенные Штаты в ряде технологических, стратегических направлений, в частности в области искусственного интеллекта. Вслед за военной, экономической, политической силой в сторону Азии, Евразии начинает перетекать и культурно-моральное влияние. Перед Россией – северной Евразией – открываются интересные перспективы.

США благодаря «революции Трампа», которая, скорее всего, подстегнет экономику, сохранят позиции державы № 1–2, но уже в меньшей степени как суперглобального игрока, частично возвратятся в западное полушарие.

Де-факто холодная война, развязываемая Западом против Китая, дабы самоорганизоваться против «врага» и сдержать рост его могущества, останется на годы среди ведущих тенденций международных отношений. Года через четыре вероятно частичное преодоление раскола американских элит, которым удастся взять под контроль социальные медиа, политическую систему страны в целом. Это может снизить накал поиска врага в России. Тем более что ее, похоже, все больше замещает Китай. Частично будут удовлетворены интересы изголодавшейся части американского ВПК, связанной со стратегическими вооружениями. Важно, что мы вовремя дали понять американцам: превосходства «изматыванием» гонкой вооружений им не достичь, второго издания Рейгана не будет. Тогда можно рассчитывать на некоторую нормализацию. Но другие причины противостояния сохранятся. Вашингтону, допустившему формирование полусоюзных отношений Москвы и Пекина, важно либо разгромить Россию, либо нейтрализовать ее, чтобы ослабить Китай, либо оторвать Пекин от Москвы.

Европа, видимо, упустила шанс повернуть вспять деградацию европроекта и мировых позиций ЕС. Будут усугубляться националистические и авторитарные тенденции. Вероятен дрейф вниз и назад с нахождением нового баланса на уровне конца 1980-х – 1990-х годов. Но из-за неудачного эксперимента с единой внешней и оборонной политикой, из-за внутриевропейских проблем великие некогда державы не вернутся на прежний уровень субъектности в мировой политике. Активизируется соревнование внешних сил за позиции на увядающем, но еще блистательном и богатом субконтиненте. Эта борьба может стать важным геополитическим вызовом для России и мира. Европейцы не захотели сами платить за свою безопасность и вооруженные силы, теперь приходится расплачиваться политической лояльностью, экономическими уступками. Силен компрадорский класс, ассоциирующий свои политические и экономические интересы с американцами. Последние создали мощную клиентелу в старой Европе. Расширение Евросоюза привело к усилению в нем проамериканских элементов – идеологических русофобов или просто глубоко коррумпированных, слабых правительств, чьи лидеры находятся «на крючке». Но накачка России как «врага» выдыхается. Объективно укрепляются предпосылки для нормализации отношений с Европой. Но это будут скорее всего отношения с отдельными странами рыхлеющего Евросоюза.

Геополитически и геоэкономически мир будет становиться все более плюралистическим с двумя центрами притяжения – Америка+ и Большая Евразия. В первую войдут члены переформатированной НАФТА, часть латиноамериканцев, Великобритания, часть европейцев. Судьба второй и ее контуры будут зависеть в первую очередь от того, сможет ли Пекин преодолеть историческую инерцию «срединного царства», создающего вокруг себя поле вассальных государств. В новой глобальной роли Китая такая стратегия не пройдет, и рано или поздно против КНР консолидируются региональные великие державы с вероятным вовлечением США. Евразия, и так имеющая немалый унаследованный от прошлого конфликтный потенциал, превратится в макрорегион острого соперничества. Если Китай возьмет на себя роль первого среди равных, начнет активно строить институты сотрудничества, прежде всего ШОС, сознательно погрузится в сеть связей и балансов – состоится партнерство Большой Евразии, как бы его ни называли: гигантский континент мирного сотрудничества и развития, взаимодействия великих культур. Ситуация подвижна и прояснится скорее всего через 5–7 лет.

Мир в целом будет гораздо более свободным. Но небывало быстрый сдвиг в соотношении сил в мире, регионализация мировой политики, новое укрепление роли национальных государств, размораживание конфликтов, которые держали под контролем прошлые гегемоны – ССCР и США, появление новых типов вооружений скажутся на международной стратегической стабильности и создадут относительно высокую вероятность большой войны. Значение военного фактора сохранится, если не увеличится, и с точки зрения непосредственного обеспечения безопасности, и как инструмент влияния.

Видимо, продолжится тенденция к деградации интеллектуального уровня человечества, в том числе, а может быть и в первую очередь, правящих классов многих государств, вызванная информационно-цифровой революцией. Тенденция проявилась уже лет двадцать назад с приходом к власти «телевизионного поколения», склонного автоматически реагировать на последние новости и «картинку». Тренд многократно усугубится, когда вырастет «поколение айфонов», мало отличающее реальный мир от виртуального, все менее способного к самостоятельному, критическому, историческому мышлению. При этом современные демократии, где выбирают себе подобных, являются антимеритократическим механизмом. Весьма вероятно, что критерием отбора правящих кругов в странах, способных на такой отбор, станет неуязвимость отдельных индивидов или групп к интернету.

Роль невозобновляемых минеральных ресурсов продолжит снижаться. Вместе с тем возрастет значение в мировой экономике, а затем и геополитике, возобновляемых ресурсов – продовольствия, биоресурсов моря, чистой пресной воды, чистого воздуха, леса (эту тенденцию увидел и обосновал ученый из НИУ ВШЭ Игорь Макаров). Соответственно, снова подскочит ценность территорий, на которых можно производить эти блага.

Де-факто уход коммунистической и закат либеральной идеологии образуют идеологический вакуум, за заполнение которого началась борьба. Он заполняется национализмом в его государственном, этническом и даже квазирелигиозном вариантах. Налицо запрос на новую идеологию для нового мира.

Тенденция к частичной деглобализации продолжится и из-за ужесточения геополитического соперничества, и из-за связанной с цифровой революцией локализацией производств. Продолжится политизация международных экономических отношений, силовое использование экономических рычагов. Возращения к относительно либеральному мировому экономическому порядку ожидать не стоит, пока не сформируется новый военно-силовой каркас мира, и условный Запад не адаптируется к новому соотношению сил.

Последствия климатических изменений, чем бы они ни были вызваны, достаточно хорошо известны.

Нарастающее неравенство или его ощущение – крупный внутренний и международный вызов, на который придется ответить большинству государств (в числе первых – России). Это неравенство продолжит усугубляться. И здесь виден запрос на новую идеологию развития.

Из-за нарастающего изменения соотношения сил в мире не прекратится деградация большинства институтов, доставшихся от предыдущих мировых систем – двухполюсной и однополюсной. Эти институты либо устарели, либо вредны, продлевать им жизнь, участвуя в их работе, все более бессмысленно или контрпродуктивно.

Что дальше?

Разваливается старая, формируется новая мировая система. И, несмотря на относительно скромные ресурсы, особенно экономические, которые, естественно, нужно наращивать в первую очередь, Россия – третья из четырех-пяти стран, которые сыграют ключевую роль в формировании этой системы. Для эффективного участия в этой работе нужно усвоить простые принципы:

Нельзя бояться неизбежного, которое диктуется макротенденциями. Будущее всегда дает варианты приспособления и активного влияния.

Правил больше нет. За осознание этого мы должны быть благодарны Трампу, который говорит и делает то, что раньше лицемерно скрывали. Но в борьбе без правил мы, русские, с нашей историей, лихостью, нынешней идеологической незашоренностью, готовностью к риску имеем конкурентное преимущество. Надо лишь расстаться с глупостью следования в русле других правил и институтов, которые партнеры беспардонно отбрасывают. Если миру предлагают «закон джунглей», нужно действовать по «законам тайги». И те, кто по привычке или из желания получить улыбку одобрения старых партнеров пытаются следовать старым правилам, должны понимать, что они делают. Они имеют право на заблуждения. Страна и ее элита – нет.

В будущем мире выиграют те, кто, обращая минимальное внимание на информационный фон, будут проводить политику, основанную на реалистичной оценке грядущего. Условие победы – сочетание интеллекта, реализма и политической воли.

Почти все концепции внешней политики, унаследованные от двух- и однополюсной эпохи, либо устарели, либо ложны. Нужно прекратить плестись в фарватере старой внешнеполитической мысли, все более очевидно корыстно защищающей слабеющие позиции Запада. Нужно создавать новую теорию и практику международных отношений. Естественно, используя прошлые, в том числе западные наработки.

Большинство унаследованных институтов либо умирают, либо вредны. Исключение – ООН, ее устав и ряд сопутствующих организаций. Нужны новые институты, не привязанные к отмирающей системе международных отношений.

Западноцентризм в политике и мышлении устарел, вреден. Особенно вреден америкоцентризм, дающий стране, объявившей себя нашим врагом, дополнительные козыри. При этом бессмысленно злостное антизападничество – оборотная сторона старого европо- и америкоцентризма.

Нужно целенаправленно признать и внедрять в общественное сознание значение и знание Востока и Юга. Именно там находятся основные экономические и политические рынки будущего.

Повторюсь, целесообразно уделять внимание развитию конкурентных преимуществ – военной силы, идеологической незашоренности элиты, российского куража. Никакой «политкорректности». Правила прошлой системы отвергаются теми, кто их создавал.

Необходимо обеспечить прорыв в новую цифровую эру. Но одновременно – целенаправленно противостоять негативным последствиям цифровизации, в том числе умственной деградации элит.

Стоит начать активно формулировать и продвигать свою концепцию будущего и роли нашей страны в нем. Россия – гарант мира, создания сообщества независимых, сотрудничающих друг с другом стран и народов, культурного и политического многообразия. Цель политики – максимально возможная демократизация международных отношений. В долгосрочной перспективе – возвращение к игре по правилам, к опоре на международное право, которое сейчас отброшено. Максимальный упор на позитивную программу.

Главные цели политики:

Формирование зоны сотрудничества, развития и безопасности в Большой Евразии, в т.ч. интеграция совместно с союзниками по ЕАЭС в систему зон свободной торговли суперконтинента.

Курс на развитие в среднесрочной перспективе зоны свободной торговли ЕАЭС–ЕАСТ–ЕС–Китай. (Такая ЗСТ в будущих экономических условиях выглядит далеко не столь угрожающей, как по старинке полагают большинство отечественных экспертов.)

Сохранение тесных полусоюзнических отношений с Китаем на обозримую перспективу (шесть-семь лет). Дальнейшая траектория отношений будет зависеть от того, сможет и захочет ли сосед становиться первым среди равных в контексте партнерства Большой Евразии, погрузиться в сеть балансов и институтов сотрудничества или пойдет по пути единоличного лидерства.

Особое внимание – развитию отстающих от возможностей и потребностей нового мира отношений с Индией.

Развитие сотрудничества с европейскими странами, но насколько возможно в евразийских форматах.

Консолидация достигнутого уровня развития ЕАЭС. Обеспечение большей эффективности выполнения его решений, обеспечение ему недостающей поддержки в обществах. Подготовка к новому этапу углубления (и расширения) через два-три года.

Важнейшая стратегическая цель как с точки зрения повышения эффективности мироуправления, так и предотвращения катастрофической войны – запуск трехстороннего (с возможным расширением) взаимодействия Россия–КНР–США. Этот треугольник должен стать прообразом «концерта держав» для XXI века. Другого варианта более или менее эффективного управления не просматривается. В России предлагали эту идею. Но, как у нас часто получается, подзабыли о ее настойчивом продвижении. А условия для ее осуществления созревают.

И, разумеется, эффективная политика экономического роста, без которого невозможна победоносная стратегия.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 мая 2019 > № 2996621 Сергей Караганов

«Все позволено» и новая уязвимость

Почему проблема киберугроз становится главной в международной безопасности

В.А. Орлов – профессор кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России, заведующий Центром глобальных проблем и международных организаций Дипломатической академии МИД России; основатель ПИР-Центра.

Резюме Нельзя игнорировать факт, что крупнейшие мировые игроки, желают они того или нет, скатываются к «Карибскому кризису» в сфере кибервойны. Нет гарантий, что новый кризис будет контролируемым и приведет к «катарсису» в вопросах регулирования международной информационной безопасности.

Дело было без малого два десятилетия назад. Мне принесли рукопись книги. Называлась она «Информационные вызовы национальной и международной безопасности». Это сейчас проблематика международной информационной безопасности (МИБ) – или «кибербезопасности», как ее, сильно упрощая, еще называют – у всех на слуху и находится в топе глобальных угроз. А тогда о МИБ не то чтобы никто не говорил: говорили, конечно, особенно в узких экспертных кругах, но как-то «через запятую», и эта проблема оказывалась на заднем плане. А вскоре случилось 11 сентября, и угроза международного терроризма на время затмила все остальные.

Листая старые страницы

Но достаточно было пролистать принесенную мне рукопись, как я понял: речь идет об аналитическом труде неординарного калибра. И о глобальной угрозе масштаба гораздо большего, чем мне самому казалось до той поры. Особенное внимание уделялось сценариям кибервойн… хотел сказать «кибервойн будущего», однако авторы справедливо обращали внимание, что это уже «войны настоящего». Они предупреждали о возможности перерастания киберконфликта в ракетно-ядерный и были убеждены, что при двустороннем вооруженном конфликте непредсказуема реакция стороны, подвергшейся воздействию информационного оружия: «Может сложиться ситуация, когда выявление факта применения информационного оружия даже в очень ограниченном масштабе может привести к “испугу” и предположению, что вскрыта только “вершина айсберга” информационной атаки. Вслед за таким выводом может последовать ограниченное или массированное применение ядерного оружия». «Запретить разработку и использование информационного оружия на нынешнем этапе вряд ли удастся, как это сделано, например, для химического или бактериологического оружия, – делали авторы неутешительный вывод. – Понятно также, что ограничить усилия многих стран по формированию единого глобального информационного пространства невозможно. Поэтому развязки возможны только на пути заключения разумных соглашений, опирающихся на международное право и минимизирующих угрозы применения информационного оружия».

Рукопись я тогда без промедления опубликовал, и вышедшая книга не прошла незамеченной. (Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001.)

Голые и напуганные

За годы, прошедшие с тех пор, информационные технологии шагнули далеко вперед. Интернет стал сродни кислороду: отключи – и люди задохнутся; зависимость от интернета сделалась тотальной. Об информационных войнах теперь не пишет только ленивый, а среди студентов-международников желающих писать выпускные работы про «кибер» гораздо больше, чем про «ядерку». В ООН не один год заседала Группа правительственных экспертов (ГПЭ), обеспокоенных проблематикой МИБ. Используя название известного телешоу, можно сказать, что простые люди чувствуют себя перед угрозами, исходящими из информационного пространства, «голыми и напуганными». «Голые» – потому что ничем не защищены. «Напуганные» – потому что знают, что ничем не защищены. Страх и растерянность, граничащие с паникой и паранойей, то и дело окутывают, будто смог, целые страны.

Несмотря на все это, воз и ныне там. Международное сообщество ни на йоту не приблизилось к выработке того, что могло бы стать «киберДНЯО» – юридически обязывающим договором о нераспространении кибероружия, который поставил бы заслон перед информационными войнами. «Это невозможно. В отличие от ядерного оружия, в случае с кибероружием мы далеко не всегда сможем идентифицировать источник атаки. Больше того, мы почти никогда не будем в состоянии отделить государственные субъекты от негосударственных», – разводят руками маститые эксперты – участники Московской конференции по международной безопасности (MCIS). Правда, не менее именитые коллеги не видят тут ничего невозможного: «Я бы предложила создать (…) международную конвенцию по нераспространению кибероружия и признанию невозможности для всех стран распространения кибероружия, – заявила Наталья Касперская, президент группы компаний InfoWatch. – Необходимо говорить об этом и стремиться к этому, чтобы все страны, особенно ведущие, такую конвенцию подписали».

В качестве компромисса (либо первого шага по преодолению «кибербеспредела») выдвигаются идеи по выработке международных «кодексов поведения» в киберпространстве. Например, «Парижский призыв к обеспечению доверия и безопасности в киберпространстве», оглашенный в ноябре 2018 г. президентом Франции, или документ по международным нормам кибербезопасности, представленный в 2014 г. корпорацией Microsoft на саммите Global Cyberspace Cooperation в Берлине.

Действительно, первый шаг делать надо, и он не обязательно должен быть юридически обязывающим и всеобъемлющим, хотя и важно, чтобы уже на первом этапе были представлены интересы различных регионов мира. Однако общая слабость «мер по укреплению доверия» и «кодексов поведения» – аморфность, неверифицируемость и необязательность для исполнения. ДНЯО – крупнейший международный договор ХХ века, ставший краеугольным камнем глобальной безопасности – тем и силен, что близок к всеохватности: в его юрисдикции – 192 государства планеты. Глобальный характер информационных угроз требует и глобального ответа: договора, столь же авторитетного и универсального, каким в ядерной области является ДНЯО.

В этих условиях не окончательным решением, но весомым шагом на пути к нему могли бы стать двусторонние соглашения между ключевыми субъектами информационного пространства. Однако кризис в системе договоров по контролю над вооружениями, который мы сегодня наблюдаем и который на наших глазах усугубляется, не позволяет говорить о реалистичности таких двусторонних юридически обязывающих соглашений в информационной сфере (или, если угодно, в области кибероружия), по крайней мере на ближайшую перспективу.

Значит, все позволено? Соблазнительный вывод. Потому что как раз чувство вседозволенности пьянит. Оно развращает. О масштабах американских операций в киберпространстве мы догадывались и раньше. Но благодаря разоблачениям Эдварда Сноудена, сделанным в июне 2013 г., кое-что из тайного стало явным. Степень американского (и британского) кибервмешательства по всему миру беспрецедентна. Основной мишенью информационных атак американского государства оказалась горстка еще не только де-юре, но и де-факто суверенных государств, проводящих независимую внешнюю политику. Так, США неоднократно – и в основном успешно – применяли кибероружие против Ирана, в том числе и против его мирной ядерной инфраструктуры.

Но все-таки центральным объектом для американских информационно-кибернетических операций была и остается Россия. Согласно оценке, прозвучавшей в феврале с.г. из Кремля, «территория США постоянно используется для организации огромного количества кибератак против различных российских структур. Это – реальность, в которой мы живем». Характерен заголовок статьи в свежем номере авторитетного Бюллетеня атомных ученых, выходящего в США: «Кибератаки против России – государства с самым большим ядерным арсеналом – представляют глобальную угрозу» .

Новая уязвимость

Летом 2018 г. я пересек девятнадцать американских штатов. Говорил с простыми людьми где-нибудь в Оклахоме или в Вайоминге. Пытался разобраться, что тревожит «одноэтажную Америку». И как простые американцы относятся к России. А относятся они к России в основном или хорошо, или никак. Никакой «русофобии», которой страдают вашингтонские элиты, я в американской глубинке не заметил. Правда, если при наших разговорах был выключен телевизор. Но вот если телевизор был как назло включен – и не на спортивных каналах, а на новостных, – тогда в наши разговоры начинали вклиниваться совершенно сюрреалистичные мотивы: «российской угрозы», «вмешательства России в американские выборы», «косвенного контроля со стороны России за многими местными американскими СМИ», «коварства Кремля» и т.п. Но если русофобии в американской глубинке я не встретил, то ощущение уязвимости вполне. И здесь глубинка вполне совпадает с Вашингтоном, хотя в столице это ощущение уязвимости еще острее. С чего бы?

16 июля 1945 г. Соединенные Штаты обрели монополию на ядерное оружие, когда в Аламогордо провели испытание атомной бомбы под кодовым названием «Троица». Но чувство монополии и безнаказанности не прошло и после 29 августа 1949 г., когда атомную бомбу испытал Советский Союз. Вроде бы исключительность США в ядерных вооружениях была подорвана, однако еще несколько лет разрыв в ядерных арсеналах двух стран был столь велик (и настолько в пользу Соединенных Штатов), что комфорт сохранялся. И даже когда СССР стал сокращать разрыв, совершенствовать точность и дальность ракетных носителей, даже когда он 30 октября 1961 г. испытал на Новой Земле водородную «царь-бомбу», – и тогда Вашингтон не воспринимал Москву в ядерном соревновании на равных, ощущая себя уверенно и защищенно.

Понадобился Карибский кризис октября 1962 г., появление советских ракет и ядерного оружия на Кубе, в «подбрюшье» США, чтобы до американского руководства дошло: мир изменился. Ядерной неуязвимости Соединенных Штатов больше нет и не будет. Надо отдать должное президенту Джону Кеннеди. Когда читаешь стенограммы совещаний в Белом доме в дни Карибского кризиса, видишь, как день за днем президент мужает, тщательно вникает в ситуацию, вникнув, удерживает министров и советников от сползания к ядерной войне, находит в себе силы для компромисса. И это несмотря на огромное внутриполитическое давление, на призывы «показать себя с русскими пожестче», «ответить со всей мощью», ведь Карибский кризис разворачивался за считанные дни до промежуточных выборов в Конгресс.

Уроки были извлечены. Через каких-то девять месяцев СССР и США ставят подписи под Договором о запрещении ядерных испытаний в трех средах (атмосфере, космосе и под водой), вокруг которого несколько лет топтались переговорщики и находили многочисленные предлоги, почему «нельзя подписывать». А все потому, что не было политической воли лидеров, что не получали «сигнал сверху». Вскоре начинается работа над Договором о нераспространении ядерного оружия, чему не препятствует смена хозяина Белого дома после убийства Кеннеди. Понимание, что нельзя ставить судьбы своих стран, судьбы всего мира на грань ядерной катастрофы, пришло как раз в разгар Карибского кризиса. Совместные советско-американские усилия по предотвращению распространения ядерного оружия вкупе с двусторонне выстроенной системой ядерного сдерживания и архитектурой контроля над вооружениями позволили избежать сползания к бездне.

Конечно, нельзя игнорировать колоссальные различия между ядерным и кибероружием. Как справедливо замечает Игорь Иванов, «ядерное оружие создавалось и развертывалось не в целях последующего применения, а для сдерживания потенциальных противников. Страх глобальной ядерной войны предполагал максимальную осторожность и высокую ответственность ядерных держав. С кибероружием дело обстоит иначе – мало кто сейчас считает, что его применение создает непосредственную угрозу всему человечеству. А потому соблазн применить может оказаться слишком большим. При этом кибероружие в значительной степени анонимно, кибератака может быть произведена практически из любой точки планеты, и реальный киберагрессор останется неопознанным, а следовательно – и ненаказанным».

Страх перед кибероружием не синонимичен страху перед оружием ядерным. Но он тоже велик, и нарастает, и особенно мучителен как раз потому, что нет того «золотого петушка», который позволил бы легко определить, с какой стороны – с запада ли, с востока или еще откуда – «лезет рать».

Ощущение, что по «невидимым сетям» вероятный противник (будь то негосударственный субъект или, с большей вероятностью, государство) может накрыть и системы управления ядерным оружием, и личные электронные почтовые ящики влиятельных лиц, и системы подсчета голосования, и объекты критической инфраструктуры, кого-то вводит в ступор, кого-то доводит до паранойи, а кого-то подталкивает к планированию зеркальных или асимметричных ответных действий «на поражение». Око за око, зуб за зуб. Даже если и око, и зуб – виртуальные. Хотя грань-то между виртуальным и реальным как раз и размывается, и так недалеко до того, чтобы остаться слепым да беззубым. Именно ощущение вот этой новой уязвимости – сродни ощущению времен Карибского кризиса – я все больше замечаю и в Вашингтоне, и за его пределами.

Я не хотел бы сейчас гадать по поводу того, что произошло или не произошло в 2016 г. в отношении подготовки к американским президентским выборам. Для меня очевидно, что американские избиратели выбор сделали не под «внешним» влиянием, а исходя из собственных убеждений. Те, кто думают иначе, не уважают свой народ, считая, что он настолько подвержен манипуляциям. Вообще «российская угроза», «российский след» для многих в Вашингтоне сегодня не более чем удобный повод «поквитаться» с внутриполитическими оппонентами. Поляризация американских элит зашла так далеко, что для драки здесь любые средства хороши. А Россия просто удобно попалась под руку.

Но в то же время настороженность в отношении кибервозможностей России – реальный фактор американской внутренней и внешней политики. Он присутствует не только в стане демократов, но и среди республиканцев, которых сегодня кто-то наивно причисляет к «русофилам». Ее причина – куда глубже, чем попытка докопаться до ответа на вопрос, вмешивалась ли Россия в американские выборы. Ее причина – как раз в чувстве новой уязвимости. Россия не вмешивалась, но ведь могла вмешаться и еще может. Ощущение новой уязвимости требует ответа. Инстинктивная реакция – введение санкций. Однако санкциями кибервойны не остановить. Зато они могут подлить масла в огонь.

На войне как на войне

Кибервойна уже идет. Кто-то не заметил? Впрочем, неудивительно, что не заметили. Потому что это преимущественно невидимая война. Именно такая, какой и положено быть кибервойне.

Российские специалисты уже довольно давно определили характеристики таких кибервойн. Они, в частности, обратили внимание на необычайную сложность задач тактического предупреждения и оценки ущерба: «Существует реальная возможность того, что представленные национальному военно-политическому руководству оценки правоохранительных органов и разведывательных служб по конкретным случаям воздействия или ситуациям будут довольно противоречивы. Нападающая сторона, используя информационное оружие, способна с беспрецедентной оперативностью проводить стратегические операции и после выполнения задач мгновенно возвращаться в установленные пределы киберпространства».

По мнению российских специалистов, для проведения операций по дестабилизации внутреннего положения государства-противника наиболее эффективным каналом являются СМИ. При этом «могут применяться различные способы оказания воздействия через СМИ, в том числе и связанные с воздействием на инфраструктуру самих СМИ; оказание воздействия через национальные СМИ противника; в случае, если это невозможно, а также в целях достижения большего эффекта – формирование альтернативных каналов информационно-психологического воздействия (альтернативные СМИ, иновещание, (…) интернет); оказание внешнего давления на политическое руководство и общественное мнение государства-противника, создание международного климата, препятствующего реализации планов противника».

При этом подавление существующих систем национального вещания, например уничтожение ретрансляционных спутников, телевизионных и радиовещательных станций специалисты относят к наименее эффективным методам в сравнении с вышеперечисленными.

Диалог по кибервопросам становится проблематичным в условиях кровожадной внутриполитической борьбы в США. В этой связи неудивительно, что ряд американских экспертов ожидает применения Россией кибероружия как неизбежности: око за око. Не как превентивного, но как ответного удара. Тем более там видят, что Россия способна все более эффективно и многопланово, к тому же асимметрично, действовать в информационном поле. Только в отличие от войны ядерной, здесь могут быть сотни тысяч незримых обменов ударами; правда, лишь немногие из них будут направлены на использование уязвимости сугубо военной; остальные – для использования уязвимости политической или психологической.

Раз война, значит крупнейшие американские IT-корпорации реагируют. В частности, создают «оперативные штабы», или war rooms. Первенство здесь принадлежит Facebook при участии принадлежащих этой компании Instagram и WhatsApp. В war room компании Facebook нет окон (в прямом смысле этого слова) и есть двадцать «борцов с фейковым проникновением», число которых со временем предполагается довести до двадцати тысяч. Как сказал Марк Цукерберг, выступая перед Конгрессом, «мы слишком поздно заметили [российское] вмешательство и теперь всеми силами стремимся упредить злоумышленников». По словам главы отдела кибербезопасности Facebook, «наша работа – засечь любого, кто попытается манипулировать общественным мнением. Найти и обезвредить».

О «борьбе» в киберпространстве объявил и ключевой союзник Соединенных Штатов – Великобритания. Причем устами обычно неразговорчивого руководителя МИ-6 Алекса Янгера. В своем программном выступлении по кибервопросам 3 декабря 2018 г. в шотландском университете Сент-Эндрюс глава МИ-6 заявил, что «борьба за киберпорядок» объявлена, и она ведется против «опытного оппонента, не связанного понятиями закона и морали». Хотя сначала имя этого «опытного оппонента» (или оппонентов) прямо не называлось, затем в выступлении прямо была указана Россия.

Карибский киберкризис?

Время для диалога уходит. Американское «все позволено» уже наталкивается на серьезное противодействие, причем не только России, но и ее ключевого стратегического партнера в глобальных делах – Китая. Однако даже это пока не приводит американцев к понимаю не просто важности, но необходимости договариваться.

Напротив, принятая в 2018 г. Национальная стратегия для киберпространства США предполагает не только оборону, но и наступательные действия в отношении военной и киберинфраструктуры Китая и России. Ведущие американские специалисты с опытом работы на ключевых «киберпостах» в Пентагоне в эти дни дают такие рекомендации: «Соединенным Штатам следует дистанционно поражать инфраструктуру системы управления российскими вооруженными силами через заражение вирусами или посредством внедрения вредоносных объектов в эту систему через завербованных лиц. Потенциально США могли бы вырубить электроснабжение вокруг российских военных баз, с которых ведется российская кибердеятельность. Также можно было бы, в партнерстве с частными компаниями, выдавить русских из негосударственных интернет-сетей и закрыть элементы российского сегмента интернета».

Россия не может позволить себе закрыть глаза на такой сценарий. Как заметил недавно Сергей Нарышкин, «движимые химерами прошлого, Соединенные Штаты начинают все больше походить на самонадеянного библейского силача Голиафа, который, как известно, был повержен юным Давидом. (…) Важно прекратить безответственную игру на повышение ставок и отказаться от проецирования силы в межгосударственных отношениях. Не доводить дело до нового Карибского кризиса».

Готовясь к саммиту в Хельсинки в июле 2018 г., российская сторона подготовила проект Совместного заявления президентов России и США, где на первой же странице, третьим пунктом (следом за вопросами стратстабильности и нераспространения, а также терроризма) было предложено ориентировать профильные российские и американские государственные органы на продолжение и углубление проведенного обсуждения проблем незаконной деятельности в киберпространстве, принятие совместных и параллельных мер по недопущению дестабилизирующего воздействия на критическую инфраструктуру и внутренние политические процессы в наших странах, включая выборы. Как известно, совместного заявления в Хельсинки не приняли. Больше того, не было ни нового российско-американского саммита, ни даже содержательного разговора между президентами, когда многосторонние встречи в верхах сводили их вместе в Париже и Буэнос-Айресе, так как по возвращении из Хельсинки Трамп столкнулся с угрозой обвинений в государственной измене.

Да, идут отдельные, порой не афишируемые, российско-американские встречи на экспертном уровне, в формате «второй» или «полуторной» дорожек. Последнее более продуктивно. Как со-организатор и участник одного из таких форматов, могу сказать, что российско-американская дискуссия по кибербезопасности, прошедшая в декабре прошлого года в Вене, при участии представителей нескольких международных организаций и помещенная в более широкий контекст стратегической стабильности, была, безусловно, полезной и интеллектуально стимулирующей. Однако без иллюзий: вырабатываемые такими форматами и площадками идеи могут быть востребованы, лишь когда общий климат в двусторонних отношениях потеплеет. Мы же наблюдаем дальнейшее падение температуры.

Риск перерастания нынешней ситуации в глобально-хаотичную кибервойну все больше тревожит международное сообщество. По словам генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, «злонамеренные действия в киберпространстве приводят к снижению доверия между государствами». В своей Повестке дня по разоружению генсек ООН призывает «безотлагательно выстроить международные меры доверия и повышенной ответственности в киберпространстве». Неужели, чтобы дойти до осознания важности «договариваться» по киберделам, шире – по всей повестке МИБ – придется пережить некий «Карибский киберкризис»? Или все это не более чем очередные модные «страшилки»?

Не хотелось бы впадать в фатализм. Но еще меньше хотелось бы принимать позу страуса, игнорируя тот очевидный факт, что – желают того крупнейшие мировые игроки или нет – но они к такому «Карибскому кризису» скатываются. Потому что кибервойна идет. Без правил. С высокой долей неопределенности. С раскручиваемой спиралью напряженности. С гонкой кибервооружений. И, конечно, нет никаких гарантий, что новый кризис будет контролируемым и приведет к «катарсису» в вопросах регулирования МИБ. Ведь только выпусти киберджинна из бутылки…

Поэтому усиливается тревожное ощущение, что новые – настоящие, а не «фейковые» – драматические события в киберпространстве еще только предстоят.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 15 мая 2019 > № 2996620 Владимир Орлов

Эпоха полураспада: от миропорядка к миропереходу

Кто преуспеет на этапе неопределенности

Андрей Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Калифорнийского университета (г. Сан-Франциско).

Резюме Миропереход необратим. На горизонте – новый миропорядок, борьба за который еще впереди. На повестку дня приходят инициатива, воля и способность к стратегическим решениям. Альтернативы – хаос и выпадение из числа важнейших игроков мировой политики.

Состояние дел в мире не породило пока достаточно обширной исследовательской литературы о кризисе современного миропорядка. Каковы условия его распада? Начался ли уже переход к иному миропорядку? Каковы динамика и временные горизонты перехода? Чего следует ожидать в качестве альтернативы? Сказанное и написанное о прежних эпохах ценно, но применимо отнюдь не в полной мере. Отдельные же статьи и книги о современном миропорядке – только начало глубокого и серьезного разговора. Пока они даже отдаленно не напоминают массу исследований, созданных в последние три десятилетия так называемыми транзитологами, изучавшими внутриполитические переходы к демократии либерального образца. Возможно, теперь, когда проблемы с демократией возникли и в странах Запада и когда транзитологию нередко именуют научным коммунизмом наоборот, пришло время переключиться на осмысление «транзитов» глобального уровня.

Данная статья – попытка приблизиться к пониманию проблематики мироперехода. Мир вступил в процесс перемен по крайней мере с 2008 г., когда Россия вмешалась в вооруженный конфликт в Грузии, бросив вызов монополии США на применение силы в международных делах. Масштабные процессы активно обсуждаются политиками, журналистами и экспертами. Но исследователям еще предстоит прояснить характер и направление движения современного мира. Что именно и в каких временных горизонтах нас ожидает – нарастание глобального беспорядка в виде обрушения созданных в послевоенное время международных институтов; новая холодная или даже «горячая» война; постепенная стабилизация на условиях двух- или многополярности; сохранение, пусть и в модифицированном виде, американского доминирования или нечто иное?

Условия и горизонты мироперехода

По точной характеристике Генри Киссинджера, любой мировой порядок предполагает наличие баланса сил среди основных участников международной системы и признание ими определенных правил поведения. Такие правила отражают представления стран-участниц о принципах справедливости и распределения силовых возможностей.

Переход к новому миропорядку, или миропереход, начинается с вызовов, бросаемых миропорядку державами, стремящимися к его ревизии. Для развития переходных процессов требуется, чтобы такого рода вызовы оказались достаточно серьезными, сделав невозможным для ответственных за поддержание порядка государств сохранение миропорядка имеющимися средствами. При этом как для держав, заинтересованных в статус-кво, так и для ревизионистов на данном этапе характерно не вполне адекватное их возможностям восприятие мироперехода. Инерционно мыслящие приверженцы статус-кво уверены во временном характере трудностей и в том, что способны «отстоять мир», в то время как амбициозные по своей природе ревизионисты склонны преувеличивать свои возможности мир изменить. В России о таких возможностях уже в 1990-е гг. – задолго до начала глобальных переходных процессов – заявлял министр иностранных дел Евгений Примаков. В Америке многие воспринимали и продолжают воспринимать Россию как внутренне слабую, сугубо региональную державу, несмотря на уже продемонстрированный ею значительный военно-политический потенциал не только в Евразии, но и на Ближнем Востоке.

Переходный процесс обретает динамику, если сопровождается не только разрушительными процессами, но и созданием основ будущего миропорядка. В истории международных отношений такого рода созидательные процессы редко оказывались достаточными для плавного перехода и сопровождались войнами. В классическом исследовании «Война и перемены в мировой политике» Роберт Гилпин показал, что для государств, считающих себя гарантами миропорядка, войны оказывались необходимы для предотвращения подъема новых держав. Именно войны исторически закрепляли новый баланс сил и правила поведения. В отношении побежденных главным вопросом становился вопрос о том, включать ли их в качестве полноценных участников нового миропорядка или отказывать им в способности проводить самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. Как первое, так и второе является для великих держав принципиальным, подтверждая сферы важного для них влияния и внутренний суверенитет.

Миропереход продолжается до тех пор, пока связанные с ним процессы разрушения, созидания и насилия не завершаются формированием нового баланса сил и правил поведения, признаваемых и поддерживаемых ответственными за их исполнение государствами.

История международных отношений со времени Вестфальского периода представляет на рассмотрение несколько примеров мироперехода. Пост-Венский переход начался в середине 1840-х гг. с ослабления принципов Венской системы, проявившегося в стремлении ее участников воспользоваться распадом Оттоманской империи. Россия не стремилась изменить правила системы, желая лишь и далее защищать права единоверцев на территории Османской империи, сохранять престиж европейской державы и держать флот на Черном море. Главной державой-ревизионистом стала Англия, никогда до конца не принимавшая лидерства России в Венском концерте. Политики вроде лорда Пальмерстона уже в 1830-е гг. вынашивали идеи английского усиления за счет ослабления России и Турции. Как экономическое, так и политическое влияние Англии на Ближнем Востоке росло, подогревая аппетиты правящего класса. Франция и Австрия не бросали прямого вызова системе, но стремились к расширению своего влияния и ослаблению России. Франция хотела новых отношений с Константинополем, а Австрия – большего контроля над дунайскими княжествами на Балканах. Нараставшие противоречия разрешились в ходе Крымской войны, в результате которой по итогам Парижского конгресса 1856 г. возник новый миропорядок. По справедливому замечанию британского историка Джона Персиваля Тэйлора, главной ставкой войны были не Турция и Балканы, а передел всей европейской системы властных отношений. Проигравшей в войне России было отказано как в праве защиты православных за пределами страны, так и в праве на Черноморский флот.

Пост-Парижский переход начался известной нотой Александра Горчакова в 1871 г., уведомлявшей европейские державы об односторонней денонсации Россией положений Парижского конгресса. Нота ссылалась как на суверенные права России, так и на нарушения положений конгресса самими европейскими державами. Из числа европейских государств готовность воевать за сохранение статус-кво изъявила только Англия. Остальные либо были слишком слабы, либо, как ставшая Германией Пруссия, пошли на сделку с Россией, получив важные дивиденды. Последующие годы вплоть до Первой мировой войны известны как время анархии, когда Германия проявила себя в качестве важнейшей ревизионистской державы, в то время как страны образовавшейся Антанты стремились сохранить позиции и влияние в Европе путем сдерживания Германии. Балканские войны в конце концов привели к разрушительному катаклизму и возникновению нового миропорядка, основанного на подписанных в Версале в 1918 г. документах.

Пост-Версальский переход стал возможен благодаря подъему Германии и избранию в 1933 г. Гитлера канцлером. Германия вскоре вышла из навязанной ей ранее Лиги Наций, а затем восстановила обязательный военный призыв и начала массированную программу военной модернизации. В 1936 г. она вновь оккупировала Рейнские территории, в которых ей отказывал Версальский договор. Попытки Советского Союза создать систему коллективной безопасности и сдерживания агрессора провалились из-за разногласий европейских держав. Затем последовало соглашение Гитлера с Англией и Францией в Мюнхене в 1938 г. и с СССР в 1939-м. Ни первое, ни второе уже не могло предотвратить новую мировую войну. По мере ее завершения в Ялте с немалыми сложностями были сформулированы контуры нового миропорядка, согласно которым Германии отказано не только в сферах влияния, но и во внутреннем суверенитете.

Вызовы Ялтинский системе были брошены уже вскоре после ее создания в результате начала холодной войны. По существу возникло два конкурирующих миропорядка, державшихся на антагонистических идеологиях и политических системах. И СССР, и Запад стремились изменить баланс военно-политических сил, формально не признавали сфер влияния и стремились к подрыву политических систем друг друга. Кризисы от Берлина до Кубы, Европы и Афганистана сотрясали мир вплоть до 1980-х годов. Тем не менее некоторые принципы Ялты сохранили значение. В частности, обе стороны – и Советский Союз, и Соединенные Штаты – неформально примирились с созданными ими сферами влияния в Европе и рассматривали ООН как место обсуждения принципов международной безопасности. Это сделало возможным диалог двух главных держав и периоды разрядки военной напряженности. Во многом в силу создания системы ядерного сдерживания холодная война, в отличие от прежних миропереходов, не привела к «горячей». Развитие же процессов мироперехода можно, вероятно, связывать с ослаблением динамики внутреннего роста СССР в 1970-е гг. и его растущей неспособностью поддерживать военный паритет с США.

Таким образом, временные горизонты миропереходов варьируются от сравнительно коротких до более длительных. Короткими – около десяти лет – были пост-Венский и пост-Версальский переходы, каждый завершился войнами крупных держав. Длительным – около сорока лет – оказался пост-Парижский переход. Пост-Ялтинский, со сделанными выше оговорками, продлился от середины 1970-х до 1989 г., когда завершилась холодная война. Возник новый статус-кво, а с ним и державы – Соединенные Штаты и собирательная Западная Европа, – готовые гарантировать соблюдение нового миропорядка. Поскольку первую скрипку в его утверждении играла Америка, данный порядок может по праву именоваться Вашингтонским.

Современный миропереход

Положение России в Вашингтонском миропорядке отличалось от положения Германии в Версальской и Ялтинской системах. Ничего похожего на репарации, разоружение и тем более раздел страны Москве не навязывали да и не могли навязать. Сама постановка вопроса об этом была невозможна. Россия не была побеждена в холодной войне, завершив ее вместе с Западом на основе временно возникшего единства интересов.

Однако Ялтинские правила, на соблюдение которых рассчитывали в Москве, оказались во многом попраны Вашингтоном. С точки зрения соблюдения этих правил именно Соединенные Штаты выступили главной державой-ревизионистом. По выражению американского историка Стивена Коэна, многие в администрации Билла Клинтона рассматривали Россию как побежденную державу, ожидая от нее подчинения внешнеполитическим приоритетам Америки по аналогии с побежденными после Второй мировой войны Германией и Японией. Упор был сделан не на достижение новых договоренностей о разделении сфер ответственности и общих правил поведения, а на распространение в мире силами единственной сверхдержавы сформулированного в Вашингтоне принципа демократии, который журнал американского истеблишмента Foreign Affairs представил как «единственно приемлемый принцип легитимности».

С Российской Федерацией обошлись не как с Францией в Венском концерте, а как с потерпевшей Крымское поражение императорской Россией, которая лишилась значительной доли сфер влияния и части внутреннего суверенитета. После распада СССР Запад распространил свое влияние на Восточную Европу и значительную территорию бывших советских республик, а также немало способствовал проведению Россией внутренних реформ по модели Вашингтонского консенсуса. Неудивительно, что именно Россия стала главной державой-ревизионистом по отношению к навязанному ей Вашингтонскому миропорядку.

В осмыслении процессов современного пост-Вашингтонского мироперехода выявилось несколько различающихся позиций. Среди них наиболее заметны алармистская и стабилизационная. Алармисты справедливо обращают внимание на ускоряющиеся тенденции разрушения и распада различных международных институтов и подсистем. Например, авторы Валдайского доклада октября 2018 г. использовали метафору «осыпания» миропорядка, полагая этот процесс необратимым и констатируя невозможность воссоздания основ глобального регулирования. Близка к алармистской и идея новой холодной войны, которая-де вновь разворачивается между Россией и Западом с непредсказуемыми результатами. На опасность такого рода противостояния указал, в частности, Сергей Караганов, связав его с попыткой Запада переиграть мировое соотношение сил в свою пользу.

Приверженцы стабилизационной позиции в основном исходят из преувеличенности идей распада миропорядка. Либеральные сторонники этой позиции как в России, так и в западных странах считают возможным и желательным сохранение миропорядка в основном в том виде, в каком он сложился после окончания холодной войны. Например, по мнению президента американского Совета по внешней политике Ричарда Хааса, такой миропорядок в основном держался на гармонии интересов и вел к беспрецедентной стабильности и процветанию в мире. Сторонники таких взглядов признают, подобно известному теоретику-международнику Джону Айкенберри, наличие глубокого кризиса либерального миропорядка, но связывают его с реализацией миропорядка, а не с его основными принципами. Подобным же образом генеральный директор Российского совета по международных делам Андрей Кортунов в статье «Неизбежность странного мира» выразил убежденность в безальтернативности миропорядка, основанного на принципах рациональности, нормативности и открытости. Российские либералы согласны, что позиции США и Запада в мире существенно ослабли, но полагают, что они могут усилиться в ближайшем будущем, поскольку Запад остается лидером политического, технологического и экономического развития, а созданный после холодной войны миропорядок – в целом рациональным и нуждающимся в улучшении, а не трансформации.

Преувеличенными идеи распада миропорядка считает и ряд близких к реалистскому мышлению ученых и экспертов. Они убеждены, что мир остается и в основном останется под влиянием Соединенных Штатов как единственной сверхдержавы. Для них очевидно, что и при относительном сокращении доли Америки в мировой экономике и торговле страна будет безусловным лидером в развитии технологий и военных систем. Например, один из наиболее заметных теоретиков однополярности Нуно Монтейро связал ее сохранение и развитие не столько с материально-экономическими ресурсами и экономическими сдвигами в мире, сколько с целенаправленной государственной политикой США в области военных технологий и военного строительства. Сходные позиции изложил на последнем заседании Валдайского клуба в Сочи и Уильям Уолфорт, который обратил внимание аудитории на сохраняющийся в мире разрыв между военно-силовыми позициями Америки и остальных держав.

И алармисты, и стабилизаторы верно ухватывают смысл важных тенденций, но преувеличивают их значение. Алармисты недооценивают важность не только разрушительных, но и созидательных процессов в мире, подспудно создающих основания для будущего миропорядка. Кроме того, они склонны к преуменьшению возможностей Соединенных Штатов регенерировать, пусть и не на либеральных принципах, основы своего могущества, тем самым саботируя и растягивая процесс перехода к новому миропорядку. Что касается стабилизаторов, то их, как и ранее, отличает чрезмерный скептицизм в отношении возможностей не-Запада сокращать упомянутый технологический разрыв и создавать альтернативные западным устойчивые политические и международно-институциональные конструкции.

В современном миропереходе тесно переплетаются разрушительная и созидательная тенденции. Миропереход начался в середине 2000-х гг. и набирает силу после череды «цветных революций» в Евразии и на Ближнем Востоке, серии непоправимых ошибок «либерального» Запада и подъема националистических партий и настроений в мире. И хотя Соединенные Штаты остаются военной сверхдержавой, налицо как сдвиг военно-экономической власти, так и серьезное ослабление идейного и политического авторитета Америки и Запада в мире.

Очевидно, что США более не под силу поддерживать или навязывать миру правила созданного после окончания холодной войны миропорядка. До середины 2000-х гг. он держался на подавляющем военном превосходстве Америки и вытекающей из него способности Вашингтона отказывать другим державам в проведении независимой внешней и внутренней политики. Сегодня Россия, Китай, Иран, Турция и другие более не ориентируются на американскую внутриполитическую модель и проводят все более активную политику защиты сфер своего внешнего влияния. Активно и без участия Вашингтона создаются новые институциональные объединения и переговорные площадки регионального урегулирования. Что касается вчерашних надежных союзников и партнеров Вашингтона в Азии, на Ближнем Востоке и в Евразии, то они все больше стремятся к самостоятельному позиционированию и налаживанию собственных отношений с теми, кого американцы рассматривают в качестве угрозы миру и национальной безопасности. При этом многие союзники Вашингтона руководствуются сегодня региональными реалиями, не полагаясь на готовность США защитить их от возможных угроз со стороны России, Китая или Ирана.

Конечно, огромные военно-экономические, информационные и технологические возможности Соединенных Штатов сохраняют значение. Отчасти поэтому, а отчасти в силу фактора ядерной опасности и иных соображений Россия, Китай и другие страны не рассматривают полномасштабную войну как способ завершения мироперехода. Процесс принуждения Америки и Запада к пересмотру Вашингтонского миропорядка окажется неизбежно поступательным и связанным с постепенным оформлением новых международных правил.

Этот процесс осложнится, а в чем-то и замедлится под действием упомянутой выше характерной для процессов мироперехода неадекватностью восприятия сторон. Многие склонны полагать, что новый мир вот-вот наступит, ведь США уже в относительном «упадке», а Европа перестала быть «суверенным международным игроком». Такие настроения могут способствовать выжидательности, препятствуя активному построению международно-институциональных альтернатив Западу и проведению необходимых внутренних реформ. Европа же с Америкой продолжают уповать на мощь технологий, санкций и других экономических инструментов, принуждая Россию, Иран и других к соблюдению важных для Запада глобальных правил поведения.

Тем временем в результате демонстрации критиками Запада имеющихся у них асимметричных возможностей и возникновения связанных с этим кризисов постепенно оформляются новые, неподконтрольные американцам сферы влияния и экономического роста. На их основе будут возникать новые, теснящие западные правила международного поведения, требующие универсализации и глобального признания. Это длительный процесс. Очевидно, что пост-Вашингтонский переход окажется продолжительнее прежних, включая и пост-Парижский, и, вероятно, не завершится и к 2050 году. Такая продолжительность диктуется, во-первых, невозможностью большой войны, чреватой взаимным ядерным уничтожением, а во-вторых, сохраняющейся асимметричностью мира, в котором потеснить США гораздо сложнее, чем в условиях реальной многополярности.

Стратегии выживания и развития

В эпоху полураспада и мироперехода выживает тот, кто приспособит к своим нуждам внешние и внутренние условия, оказывая тем самым важное влияние на баланс сил и правила будущего миропорядка. Изоляция, даже временная, сегодня не представляется возможной как в силу «турбулентности» глобального мира, так и по причине сохранения его относительной открытости. Время требует стратегий, в которых твердость отстаивания суверенитета сочеталась бы с гибким умением создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. Реализация таких стратегий потребует сильного, творчески мыслящего и адресно действующего государства. Оно должно быть способно выйти за пределы макрорегулирования экономики, вкладываясь в оптимальные международные проекты и поддерживая наиболее перспективные для этого сектора и отрасли экономики.

Заинтересованные в сохранении прежнего «либерального» миропорядка европейские государства должны будут расширить горизонты мышления и измениться внутренне, поскольку проект «Евросоюз» больше не является ни гарантом внутреннего благоденствия, ни образцом для подражания. Трудно предположить, какой именно должна стать перестройка этого проекта, но его успех в миропорядке после 2050 г. отнюдь не гарантирован. Очевидно, для Евросоюза неизбежен поворот к Азии и Евразии, но европейским элитам еще предстоит осознать важность этого.

Сказанное отчасти применимо к США, но лишь в том случае, если Трамп окажется аберрацией, а новая демократическая элита продемонстрирует готовность к реализации схем глобальной экономической и политической интеграции. Более вероятно продолжение в том или ином виде начатого Трампом проекта великодержавного национализма, уже поддержанного значительной частью социальных и элитных слоев Америки. Смысл – в сокращении международных обязательств при сохранении стремления к сверхдержавности, особенно в военно-промышленной, энергетической и информационно-технологической сферах. Для преуспевания в этой области Америке потребуются внутренние преобразования, а также новая внешняя политика, не ограничивающаяся фирменными для Трампа мерами военно-политического и санкционно-экономического давления. Такие меры уже практиковались в отношении Северной Кореи, Китая, Ирана, Европы, России и стран Латинской Америки и, вопреки уверенности Вашингтона в результативности диктата, могут обернуться немалыми издержками в будущем.

Стратегия держав-ревизионистов должна сочетать в себе меры асимметричного сопротивления в целях отстаивания важнейших интересов в мире с активным выстраиванием альтернативного прежнему миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Асимметрия в защите основных национальных интересов сегодня не только необходима, но и вполне возможна. Как говорил Отто фон Бисмарк, бывают времена, когда сильный является слабым в силу своей нерешительности, а слабый – сильным по причине своей готовности действовать. Сегодня слабость и рыхлость отличают не только страны, но и целые международные объединения еще недавно единого Запада, создавая для России, Китая и всех тех, кто не готов вернуться на позиции второразрядных держав, новые возможности. Цели асимметричного противодействия реализуемы и потому, что преследуют цель не победить противника, а лишь обеспечить его неспособность продолжать наступление. По определению теоретика асимметричных международных отношений Брантли Уомака, в таких отношениях «менее слабый не может угрожать положению более сильного, однако сильный не в состоянии навязать слабому свою волю приемлемой для себя ценой».

С формулированием и реализацией подобной стратегии сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия более развитым в материально-экономическом отношении державам, но и выбор сфер внутреннего развития, выявление перспективных международных проектов, меры по административному укреплению государства и другие. Защита основных интересов должна быть соразмерной и согласующейся с созидательными целями на относительно долговременную – после 2050 г. – перспективу.

Непростое положение в условиях мироперехода у тех, кому еще предстоит определиться и сделать выбор относительно нового миропорядка. Практика стран неприсоединения в период холодной войны показывает, что усидеть на двух или трех стульях возможно. Отчасти это уже происходит. Традиционно находившиеся в сфере глобального влияния США страны выстраивают собственные отношения с Китаем, Россией и другими державами-ревизионистами, например, подписывая с ними военные контракты, несмотря на протесты Вашингтона. И все же сегодня такого рода стратегия сопряжена с немалыми трудностями. Для ее осуществления требуется не только значительная политическая воля, но и определенное международное равновесие сил и согласие со стороны внешних держав. Как первое, так и второе отсутствует. В мире происходит масштабная глобальная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов, и это осложняет принятие решений для множества государств.

Каждой из стран и держав предстоит сегодня нелегкий выбор. Миропереход начался и уже необратим. На горизонте – новый миропорядок, борьба за который еще впереди. На повестку дня приходят инициатива, воля и способность к стратегическим решениям. Альтернативами являются хаос и выпадение из числа важнейших игроков мировой политики.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 мая 2019 > № 2996618 Андрей Цыганков

Чем закончится миропорядок

И что придет ему на смену

Ричард Хаас – президент Совета по международным отношениям, автор книги A World in Disarray: American Foreign Policy and the Crisis of the Old Order («Мировая неразбериха: американская внешняя политика и кризис прежнего порядка»).

Резюме Порядок, сформировавшийся после Второй мировой и холодной войны, невозможно восстановить. Но мир еще не стоит на грани системного кризиса. Главное – не допустить материализации этого сценария из-за раскола в отношениях США и Китая, столкновения с Россией, большой войны на Ближнем Востоке или кумулятивного эффекта климатических изменений.

Стабильный миропорядок – редкое явление. Обычно он возникает после периода больших потрясений, который создает стремление к чему-то новому и условия для этого, прежде всего стабильное распределение сил и общепризнанные правила поведения в международных отношениях. Еще нужны государственные умы, потому что миропорядок формируется, а не рождается. Но какими бы благоприятными и сильными ни были первоначальные условия и стремления, для поддержания миропорядка требуются креативная дипломатия, функционирующие институты и эффективные действия, позволяющие адаптировать его к меняющимся обстоятельствам и противостоять новым вызовам.

Но даже самому хорошо управляемому миропорядку неизбежно приходит конец. Баланс сил, на котором он построен, нарушается. Институты не могут адаптироваться к новым условиям. Одни государства распадаются, другие возникают в результате меняющихся возможностей, нерешительности и растущих амбиций. Те, кто несет ответственность за сохранение миропорядка, совершают ошибки, принимая решение, что делать и чего не делать.

Конец любого миропорядка неизбежен, но когда и как это произойдет – неизвестно. Как и то, что придет ему на смену. Обычно конец миропорядка наступает после длительного ухудшения, а не в результате неожиданного краха. Поддержание миропорядка зависит от гибкости государственных умов и эффективности действий, точно так же правильная политика и дальновидная дипломатия могут определить, как будет развиваться ухудшение и к чему оно приведет. Но для этого необходимо еще кое-что: сначала нужно признать, что старый миропорядок никогда не вернется, а усилия по его восстановлению окажутся тщетными. Только после этого можно будет двигаться дальше.

В поисках параллелей с сегодняшней ситуацией политики и эксперты обращаются к примерам Древней Греции, где появление новой силы привело к войне между Афинами и Спартой, или к периоду после Первой мировой войны, когда США (следуя политике изоляционизма) и большая часть Европы бездействовали, пока Германия и Япония игнорировали соглашения и захватывали своих соседей. Но самая яркая параллель с сегодняшней ситуацией – это Европейский концерт в XIX веке, самая значимая и успешная попытка построить и поддерживать миропорядок до наших дней. С 1815 г. и до начала Первой мировой войны миропорядок, созданный на Венском конгрессе, определял международные отношения и устанавливал базовые правила международного поведения (хотя их не всегда удавалось имплементировать). Это модель того, как коллективно управлять безопасностью в многополярном мире.

Крах того миропорядка и последовавшие за ним события – поучительный пример для нас сегодня и важное предупреждение. Необратимый упадок миропорядка не означает, что за ним неизбежно последуют хаос и бедствия. Но если небрежно управлять процессом ухудшения, катастрофа вполне может произойти.

Из пепла

Глобальный порядок второй половины XX века и начала XXI века возник на руинах двух мировых войн. Миропорядок XIX века появился после крупных международных потрясений – наполеоновских войн, которые после Французской революции и прихода к власти Наполеона Бонапарта опустошали Европу более десяти лет. Когда армии Наполеона были разбиты, союзники-победители – Австрия, Пруссия, Россия и Великобритания, великие державы того времени – собрались в Вене в 1814–1815 году. На Венском конгрессе они постановили, что французская армия никогда больше не должна угрожать их странам, а революционные движения – их монархиям. Победители приняли разумное решение и включили в миропорядок потерпевшую поражение Францию. С Германией после Первой мировой войны поступили совершенно иначе, как и с Россией после окончания холодной войны.

Венский конгресс сформировал систему, известную как Европейский концерт. Она была сосредоточена на Европе, но представляла собой международный порядок того времени, учитывая доминирующее положение Европы и европейцев в мире. Были согласованы общие принципы отношений между государствами. Прежде всего было достигнуто соглашение о недопустимости вторжения в другое государство и вмешательства во внутренние дела другого государства без его разрешения. Прочный военный баланс убеждал любое государство, что не стоит пытаться разрушить миропорядок (и не давал добиться успеха тем, кто все же пытался). Министры иностранных дел встречались на так называемых конгрессах, когда возникал серьезный вопрос. Концерт был консервативным во всех смыслах слова. По Венскому договору были проведены многочисленные территориальные корректировки, а затем закреплены границы Европы. Для дальнейших изменений требовалось согласие всех подписавших сторон. Кроме того, были приложены максимальные усилия для укрепления монархий, одна страна могла прийти на помощь другой в случае угрозы народных восстаний (так, Франция помогла Испании в 1823 году).

Концерт оказался эффективным не потому, что между великими державами существовало полное согласие по всем вопросам. Главное – у каждого государства были свои причины поддерживать общую систему. Австрия оставалась особенно озабочена противодействием либеральным силам, которые угрожали монархии. Для Великобритании основным стало не допустить новых вызовов со стороны Франции и обезопасить себя от потенциальных угроз со стороны России (что означало не ослаблять Францию слишком серьезно, чтобы она могла уравновешивать угрозу со стороны России). Но имелось много совпадающих интересов и консенсус по первоочередным вопросам, что позволяло концерту не допустить войны между ключевыми державами того времени.

Концерт технически проработал 100 лет, до начала Первой мировой войны. Но он перестал играть значимую роль задолго до этого. Революционные волны, охватившие Европу в 1830 и 1848 гг., показали предел действий, которые участники концерта готовы предпринять для сохранения существующего порядка под угрозой народных волнений. Затем случилась Крымская война. Ее развязали под предлогом защиты христиан в Османской империи, но на самом деле главным вопросом был контроль над территорией на фоне упадка империи. Участниками конфликта стали Франция, Великобритания и Османская империя, с одной стороны, и Россия – с другой. Война продолжалась два с половиной года, с 1853 по 1856 год. Конфликт обошелся дорого и показал, до какого момента концерт способен удерживать великие державы от войны. Взаимного уважения, благодаря которому и был создан концерт, между державами уже не существовало. Последующие войны между Австрий и Пруссией, Пруссией и Францией продемонстрировали, что после длительного перерыва центр Европы вновь раздирают конфликты великих держав. Затем ситуация на некоторое время стабилизировалась, но это была лишь иллюзия. Германия уже начала наращивать свою мощь, а империи переживали упадок. В результате разразилась Первая мировая война, а концерту пришел конец.

Что губит миропорядок

Какие уроки мы можем извлечь из этого периода истории? Прежде всего расцвет и упадок ведущих держав определяет жизнеспособность миропорядка, поскольку от изменений экономической силы, политического единства и военной мощи зависит, что государства хотят и могут делать за пределами своих границ. Во второй половине XIX века и начале XX произошел подъем мощной, объединенной Германии и современной Японии, Османская и Российская империя оказались в упадке, а Франция и Великобритания, хотя и стали сильнее, но недостаточно. Эти изменения перевернули баланс сил, лежавший в основе концерта. Германия стала считать статус-кво несоответствующим ее интересам.

Изменения технологического и политического контекста также повлияли на баланс сил. Во времена концерта народные требования демократического участия и волны национализма угрожали статус-кво внутри стран, а новые виды транспорта, коммуникации и вооружения трансформировали политику, экономику и военную сферу. Условия, которые помогли сформировать концерт, постепенно исчезали.

Но связывать историю исключительно с изменившимися условиями – чрезмерный детерминизм. Личность тоже имеет значение. То, что концерт возник и просуществовал так долго, доказывает, что люди играют немаловажную роль. Концерт создавали выдающиеся дипломаты: австриец Меттерних, француз Талейран, британец Каслри. Тот факт, что концерту удавалось сохранять мир, несмотря на различия между двумя относительно либеральными странами, Францией и Великобританией, и их более консервативными партнерами, доказывает: страны с разными политическими системами и несовпадающими предпочтениями могут сотрудничать в целях поддержания миропорядка.

Немногие события в истории действительно были неизбежны. Крымской войны можно было бы избежать, если бы на международной сцене действовали более умелые и осторожные лидеры. Действия России совсем не обязательно должны были вызвать военную реакцию Франции и Великобритании такого масштаба. То, что сделали эти страны, еще раз подтверждает силу и опасность национализма. Первая мировая война в значительной степени была обусловлена неспособностью преемников канцлера Отто Бисмарка дисциплинировать мощь германского государства, для создания которого он приложил столько усилий.

Стоит извлечь еще два урока. Во-первых, к ухудшению миропорядка могут привести не только базовые вопросы. Взаимное уважение держав концерта исчезло не из-за разногласий по поводу социально-экономического порядка в Европе, причиной стало соперничество на периферии. Во-вторых, поскольку разрушение миропорядка происходит со скрипом, а не с громким треском, процесс ухудшения часто остается незаметным для политиков, пока не зайдет слишком далеко. К началу Первой мировой войны, когда стало очевидно, что Европейский концерт уже не функционирует, было слишком поздно его спасать или пытаться управлять его разрушением.

История с двумя порядками

Глобальный порядок, построенный после Второй мировой войны, большую часть своей истории состоял из двух параллельных порядков. Один сформировался на фоне холодной войны между США и СССР. В его основе лежал жесткий баланс военных сил в Европе и Азии, подкрепленный ядерным сдерживанием. Обе стороны демонстрировали определенную сдержанность в своем соперничестве. «Откат назад» – тогдашний термин для современной «смены режима» – отвергался сторонами как нереализуемый и безрассудный. Обе стороны следовали неофициальным правилам игры, включая уважение сфер влияния и союзников. В конце концов они пришли к пониманию политического порядка в Европе, на основной арене холодной войны, и в 1975 г. закрепили это взаимопонимание в Хельсинкском акте. Даже в разделенном мире два центра силы смогли договориться о том, как будет происходить соперничество. Этот порядок базировался на средствах, а не на целях. Наличие всего двух центров силы облегчило достижение соглашения.

Второй миропорядок, сформированный после Второй мировой войны, был либеральным и действовал параллельно с первым. Главными его участниками были демократии, а инструментами – помощь и торговля для укрепления связей и уважение закона как внутри стран, так и в отношениях между государствами. Экономический аспект этого порядка был нацелен на создание мира (состоящего, если быть точным, из некоммунистической его части), определяемого торговлей, развитием и отлаженной финансовой системой. Свободная торговля должна была стать драйвером экономического роста и объединить страны, чтобы затевать войну стало слишком дорого, а доллар де-факто был признан глобальной валютой.

В дипломатическом аспекте особое значение придавалось ООН. Идея заключалась в том, что постоянный глобальный форум сможет предотвращать или разрешать международные споры. Совет Безопасности ООН, постоянными членами которого являлись пять великих держав, а остальные места распределялись по ротационному принципу, должен был руководить международными отношениями. В неменьшей степени миропорядок зависел от готовности некоммунистического мира (прежде всего американских союзников) признать верховенство Америки. Как оказалось, они были готовы сделать это, поскольку США рассматривали как относительно мягкого гегемона, которым восхищались за достижения как дома, так и за рубежом.

Оба порядка служили интересам Соединенных Штатов. Мир в Европе и Азии удавалось поддерживать, и растущая американская экономика вполне могла позволить себе эти затраты. Расширение международной торговли и возможностей для инвестиций способствовало экономическому росту в США. Со временем больше стран стали демократиями. Ни один из порядков не отражал идеальный консенсус, но в каждом было достаточно согласия, чтобы не провоцировать прямых вызовов. Если американская внешняя политика сталкивалась с проблемами – как во Вьетнаме или Ираке, – то это происходило не из-за союзнических обязательств или дефектов миропорядка, скорее причиной были непродуманные решения начать дорогостоящие войны.

Признаки упадка

Сегодня оба порядка обветшали. Холодная война закончилась уже давно, но созданный ее порядок разрушался по частям – возможно, из-за неудачных попыток Запада интегрировать Россию в либеральный миропорядок. Одним из признаков разрушения порядка холодной войны стало вторжение Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 году. В былые годы Москва бы предотвратила этот шаг как слишком рискованный. Фактор ядерного сдерживания еще действует, но многие соглашения по контролю над вооружениями разрушены или вступили в стадию разрушения.

Россия не бросала прямых военных вызовов НАТО, тем не менее демонстрировала готовность разрушить статус-кво, в том числе посредством применения силы в Грузии в 2008 г. и на Украине с 2014 г., интервенции в Сирии, а также агрессивного использования киберпространства, чтобы повлиять на исход выборов в США и странах Европы. Все это говорит об игнорировании основных сдержек старого порядка. С точки зрения России, то же самое можно сказать и о расширении НАТО – инициатива, явно противоречащая афоризму Уинстона Черчилля: «Одержав победу, будь великодушен». Россия также расценила войну в Ираке в 2003 г. и военную интервенцию в Ливию в 2011 г., которая начиналась под знаменами гуманитаризма, но быстро переросла в смену режима, как вероломные и незаконные акты, противоречащие базовым принципам мирового порядка, как она их понимала.

Либеральный порядок также демонстрирует признаки разрушения. Авторитаризм находится на подъеме не только в Китае и России, но и на Филиппинах, в Турции и Восточной Европе. Глобальная торговля выросла, но последние раунды торговых переговоров завершились ничем, а Всемирная торговая организация (ВТО) оказалась неспособна справиться с ключевыми вызовами сегодняшнего дня, включая нетарифные барьеры и кражу интеллектуальной собственности. Растет недовольство использованием доллара для введения санкций, беспокойство также вызывает увеличение долга США.

Совет Безопасности ООН не в состоянии разрешить большинство мировых конфликтов, а система международных соглашений не справляется с вызовами глобализации. Состав Совбеза не отражает реальное соотношение сил. Мир официально провозгласил борьбу с геноцидом и утвердил право вмешиваться, если правительство страны не справляется с обязанностью защищать своих граждан, но все ограничилось громкими заявлениями. Договор о нераспространении ядерного оружия разрешает лишь пяти государствам иметь ядерное оружие, но фактически ядерных держав уже девять (еще многие смогут присоединиться к ядерному клубу, если захотят). Евросоюз, крупнейшее региональное объединение, пытается справиться с Brexit, спорами вокруг миграции и суверенитета. В целом в мире страны все больше сопротивляются верховенству США.

Смещение сил

Почему все это происходит? Стоит вспомнить постепенное разрушение Европейского концерта. Современный миропорядок пытается переварить смещение баланса сил: подъем Китая, появление нескольких держав среднего уровня (например, Иран и КНДР), игнорирующих базовые аспекты миропорядка, а также активизацию негосударственных акторов (от наркокартелей до террористических сетей), которые могут представлять серьезную угрозу для порядка внутри стран и между ними.

Технологический и политический контекст также существенно изменился. Глобализация оказала дестабилизирующее воздействие: от изменения климата до попадания технологий в руки тех, кто намерен разрушить миропорядок. Национализм и популизм набирают силу – вследствие растущего неравенства, падения доходов после финансового кризиса 2008 г., потери рабочих мест из-за развития торговли и технологий, увеличивающихся потоков мигрантов и беженцев и ненависти, которую распространяют соцсети.

Эффективных компетентных политиков катастрофически не хватает. Институты не могут адаптироваться к новым условиям. Сегодня никто не стал бы создавать Совет Безопасности ООН таким, как он выглядит сейчас, но реальная реформа невозможна, потому что те, кто может потерять влияние, блокируют любые изменения. Усилия по строительству эффективной системы для противодействия вызовам глобализации, включая изменение климата и кибератаки, терпят неудачу. Ошибки внутри ЕС – в частности, решение ввести единую валюту, не создавая общую фискальную политику или банковский союз; разрешение практически неограниченной иммиграции в Германии – вызвали мощное недовольство правительствами, открытыми границами и самим Евросоюзом.

США, в свою очередь, переоценили свои возможности, попытавшись переделать Афганистан, вторгнувшись в Ирак и осуществив смену режима в Ливии. В то же время они отступили от поддержания глобального порядка и в некоторых случаях несут ответственность за бездействие. Нежелание Соединенных Штатов принимать меры в основном касалось второстепенных вопросов, которые лидеры считали не заслуживающими внимания и затрат, как война в Сирии. США не отреагировали на первое применение химического оружия и не оказали существенной помощи оппозиционным группировкам. Такое поведение побудило другие страны к самостоятельным действиям. Примером можно считать интервенцию Саудовской Аравии в Йемен. В этом же свете можно рассматривать действия России в Сирии и на Украине. Интересно, что Крым в свое время стал признаком разрушения Европейского концерта, а сегодня свидетельствует об упадке нынешнего миропорядка. Действия администрации Трампа – выход из ряда международных соглашений и появление условий в когда-то нерушимых альянсах в Европе и Азии – подпитывают сомнения в надежности США как мирового лидера

Управляемое разрушение

Учитывая все эти изменения, восстановить старый порядок будет невозможно. И этого будет недостаточно, поскольку появились новые вызовы. Когда мы это признаем, длительный процесс разрушения Европейского концерта станет поучительным уроком и предупреждением.

Для Соединенных Штатов осознание этого предупреждения должно означать упрочение определенных аспектов старого миропорядка и дополнение его мерами, которые касаются меняющейся динамики сил и новых глобальных проблем. США нужно укрепить соглашения по контролю над вооружениями и ядерному нераспространению, усилить альянсы в Европе и Азии, поддержать слабые государства, которые не могут бороться с террористами, картелями и бандами и противодействовать вмешательству авторитарных государств в демократические процессы. Тем не менее нельзя прекращать попытки интегрировать Китай и Россию в региональные и глобальные аспекты порядка. Эти усилия предполагают комбинацию компромиссов, стимулов и ответных действий. Да, большинство попыток интегрировать Китай и Россию заканчивались неудачей, но это не должно стать основанием для отказа от новых попыток, потому что судьба XXI века во многом будет зависеть от этих усилий.

Соединенным Штатам также необходимо взаимодействовать с другими странами в решении проблем глобализации, прежде всего изменения климата, торговли и киберпространства. Для этого нужно не восстанавливать старый порядок, а строить новый. Усилия по ограничению климатических изменений и адаптации к ним должны быть более амбициозными. ВТО пора реформировать для решения проблем присвоения технологий, выделения субсидий национальным компаниям и введения нетарифных барьеров в торговле. Определенные правила должны регулировать киберпространство. Все это в совокупности – невероятно трудоемкая задача для современного концерта. Амбициозная, но необходимая.

США должны демонстрировать сдержанность и уважение к другим, чтобы восстановить репутацию мягкого актора. Для этого придется отказаться от некоторых шагов, которые Америка практиковала во внешней политике в последние годы. Прежде всего забыть об авантюрных вторжениях в другие страны и экономической политике как оружии, т.е. чрезмерном использовании санкций и тарифов. Но самое главное – пересмотреть рефлекторное противодействие многостороннему подходу. Медленное разрушение миропорядка – это одно, а вот решиться и возглавить его демонтаж для страны, которая приложила столько усилий для создания этого порядка – совсем другое.

Для этого Соединенным Штатам придется навести порядок у себя дома: сократить госдолг, модернизировать инфраструктуру, повысить качество образования, увеличить инвестиции в социальное обеспечение, оптимизировать миграционную систему для привлечения талантливых иностранцев и разобраться с проблемой политической дисфункции, исключив возможность предвыборных махинаций. США не смогут продвигать правила за рубежом, если страна расколота, озабочена внутренними проблемами и испытывает нехватку ресурсов.

Альтернативы модернизированному миропорядку кажутся маловероятными и непривлекательными. Порядок с Китаем во главе будет нелиберальным, с авторитарной политической системой и государственной экономикой, главной целью станет поддержание внутренней стабильности. Произойдет возврат к сферам влияния, Китай попытается доминировать в регионе, что приведет к столкновению с другими региональными игроками – Индией, Японией, Вьетнамом – и укреплению их обычных и, возможно, ядерных арсеналов.

Новый демократический, основанный на правилах миропорядок, сформированный европейскими и азиатскими державами среднего уровня, а также Канадой – привлекательная концепция, но этим странам не хватает военного потенциала и политической воли. Более вероятная альтернатива – мир без порядка. Протекционизм, национализм и популизм будут и дальше набирать силу, а демократия утратит свои позиции. Локальные и международные конфликты станут частым явлением, а соперничество крупных держав обострится. Сотрудничество по преодолению глобальных вызовов станет невозможным. Все это очень похоже на современный мир.

Разрушение миропорядка может запустить тренды, которые приведут к катастрофе. Первая мировая война разразилась спустя 60 лет после того, как Европейский концерт фактически пережил раскол из-за Крыма. То, что мы видим сегодня, напоминает ситуацию середины XIX века. Порядок, сформировавшийся после Второй мировой и после холодной войны, невозможно восстановить, но мир еще не стоит на грани системного кризиса. Главное сегодня – не допустить материализации этого сценария из-за раскола в отношениях США и Китая, столкновения с Россией, большой войны на Ближнем Востоке или кумулятивного эффекта климатических изменений. Хорошая новость в том, что приближение к катастрофе нельзя назвать неизбежным, но и исключать ее, к сожалению, нельзя.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 мая 2019 > № 2996617 Ричард Хаас

Компания eyeo инвестировала в стартап Factmata для развития расширения, которое борется с фейковыми новостями

eyeo, компания-разработчик Adblock Plus, инвестировала в проект Factmata. Это вложение обеспечит дальнейшее развитие Trusted News, расширения, которое борется с фейковыми новостями, способствуя развитию медийной экосистемы. Проект позволяет читателям избежать предвзятости, ненависти, расизма, сексизма, стремления к сенсационности, односторонности в новостных статьях с помощью алгоритмов анализа языка.

С помощью Trusted News компания Factmata постарается вовлечь интернет-сообщество в процесс критического осмысления онлайн-контента. Читатели могут соглашаться с рейтингами ресурса или добавлять собственные оценки медиаисточников в систему.

"Партнерство Factmata и Trusted News делает нас еще на один шаг ближе к безопасному и прозрачному Интернету. Сомнительное содержание страницы автоматически помечается, предоставляя пользователям больший контроль над Интернетом. Технология показывает читателю, какой контент заслуживает доверия и потребления, а какой - нет", - отмечает генеральный директор и соучредитель eyeo Тилль Файда.

Расширение Trusted News впервые было выпущено в бета-версии в конце2018 года. Проект был инициирован небольшой командой экспертов eyeo, которые хотели найти решение растущей проблемы увеличения количества фейковых новостей и ненависти в Интернете. При поиске поставщика фильтра для такого контента они нашли хорошего партнера в лице Factmata.

"Наша цель - создать честный и открытый подход к оценке материалов в Интернете. Мы верим в то, что есть объективные показатели хорошего качества контента, а также сбалансированной и заслуживающей доверия журналистики. При наличии достаточного количества времени и обучающих технологий, искусственный интеллект автоматически определит отклонение от данных границ", - говорит соучредитель и генеральный директор Factmata Дхрув Гулати.

Trusted News разработал собственную классификацию контента. Например, заслуживающий доверия контент основан на фактах и подтвержден первоисточниками. Сатирический контент содержит политически предвзятые взгляды, которые не подкреплены фактами и содержат элементы спорного юмора. Кликбейт с ложными заголовками привлекает читателей посетить веб-сайт исключительно для трафика или дохода. Вредоносный контент содержит материалы, преднамеренно создающие угрозу компьютеру или личной безопасности.

На Эстонию обрушился «Весенний шторм»

Штаб-квартира НАТО продолжает нагнетать антироссийские настроения в республиках Прибалтики.

В Эстонии проводится многонациональное учение «Весенний шторм». Оно началось 29 апреля и продлится до 17 мая. Активная фаза манёвров проходила с 2 по 10 мая в северо-восточной части этой прибалтийской республики, в частности в приграничном с Россией уезде Ида-Вирумаа. В учении принимают участие более девяти тысяч военнослужащих из 17 стран.

По сценарию «Весеннего шторма» (Kevadtorm), учебные бои проводятся в городской среде, а в качестве полигонов используются восемь населённых пунктов. Примечательно, что главные «боевые действия» военнослужащих НАТО пришлись именно на период празднования Дня Победы в преимущественно русскоязычных городах уезда. Так, в Силламяэ и Вайвара боевые эпизоды разыгрывались 7 мая, в Ору и Вока – 8 мая, в Йыхви и Ахтме – 9 мая и в Сомпа – 10 мая. В ходе учебных боёв на городских улицах натовцы применяли холостые патроны и дымовые гранаты, создавая тем самым для местных жителей и их гостей определённые проблемы, затрудняли посещение памятных мест, связанных с Днём Победы.

Руководство учения заранее предупредило население, что «война на улицах» может идти целый день,

с 6 утра до 10 вечера, и призвало его отнестись с пониманием к временным неудобствам, быть более внимательным и без лишней надобности не покидать дома. И всё же менее, несмотря на иностранных военнослужащих с боевой экипировкой на улицах, жители того же Йыхви принесли цветы к памятнику Неизвестному Солдату.

А в Силламяэ пришедшие к памятнику воинам, павшим в Великую Отечественную войну, горожане обнаружили, что на него залез участник учения с гранатомётом. Прибывшие на место инцидента полицейские спустили натовского вояку на землю. О том, какую из армий стран НАТО представлял нарушитель, эстонские СМИ не сообщили.

Впрочем, дело не в том, из какой страны этот гранатомётчик. А в пренебрежении военного командования НАТО, да и министерства обороны Эстонии, к населению республики, нежелании учитывать местные традиции. Ведь о том, что многие граждане Эстонии продолжают отмечать День Победы, надо думать, знают в штаб-квартире Североатлантического альянса. И всё же активная фаза учения пришлась именно на дни светлого майского праздника.

Кто принимал участие в манёврах? Помимо личного состава 1-й и 2-й пехотных бригад и подразделений добровольческого военизированного формирования «Кайтселийт» в «Весеннем шторме» задействованы базирующаяся в Эстонии батальонная боевая группа НАТО и прибывшие специально на учение военнослужащие государств – членов альянса – Латвии, Литвы, Польши, Бельгии, Германии, Франции, Великобритании, Канады и США, а также внеблоковой Финляндии и «стран-партнёров» – Украины и Грузии.

Наша справка. Численность населения Латвии – 1,9 млн человек, Литвы – 2,8 млн, Эстонии – 1,3 млн. Численность вооружённых сил Латвии – 5,5 тысячи военнослужащих, Литвы – 19 тысяч, Эстонии – 6,4 тысячи. Во всех трёх республиках в рамках реализации программы НАТО «Расширенное передовое присутствие» (Enhanced Forward Presence) дислоцированы подразделения сухопутных войск стран НАТО – по одной многонациональной батальонной тактической группе. В Латвии ядро БТГ составляет батальон Канады, в Литве – Германии, в Эстонии – Великобритании.

На учении побывали президент Эстонии Керсти Кальюлайд и премьер-министр Эстонии Юри Ратас. «Проходящие раз в год полномасштабные учения «Весенний шторм» дают возможность практики различным родам войск. Их успех демонстрирует нашу готовность проводить масштабные операции. Для того чтобы учения были результативными, необходимо сотрудничество с работодателями, учебными учреждениями, владельцами земель и всеми, кто способствует развитию обороноспособности Эстонии. Я благодарю всех участников учений и помогающих в их проведении и организации», – написал Ратас в соцсети Facebook.

«Весенний шторм», как и в прежние годы, проводился на антироссийском информационном фоне. Натовские представители утверждают, что манёвры проводятся в целях подготовки сил альянса к обороне от России, которая будто бы вынашивает некие планы по внутриполитической дестабилизации Эстонии и двух других бывших советских республик Прибалтики. Хотя, по оценке независимых экспертов, именно некоторые политические круги Запада не прочь путём провокаций под чужим флагом превратить южную Балтию в ещё один очаг напряжённости у границ России.

Мария Томиленко, «Красная звезда»

15 мая 2019 г. Министр юстиции Российской Федерации А.В. Коновалов выступил с докладом на Конференции Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации «Судьба гонорара», прошедшей в рамках IX Петербургского международного юридического форума.

В своем выступлении А.В. Коновалов обратил внимание на то, что адвокатская корпорация является наиболее многочисленной из всех групп практикующих юристов и поэтому имеет поддержку и союзников в разработке общих направлений юридической политики страны.

Он подчеркнул значимость обсуждения проблем реформирования адвокатуры именно на форуме. «Хотел бы отметить, что для нас очень важно, чтобы именно в этом кворуме была подведена определенная, пускай пока промежуточная, черта обсуждений той концепции реформы рынка юридических услуг, которая обсуждалась на протяжении последних двух лет», – сказал Министр юстиции.

А.В. Коновалов отметил, что руководство Федеральной палаты адвокатов и значительная часть практикующих адвокатов поддерживают реформу, и указал на необходимость возможно большей консолидации адвокатского сообщества для того, чтобы эта реформа имела успех.

«Мы считаем, что реформа назрела, что она действительно должна быть проведена аккуратно, с правильными подходами, поэтапно», – заявил он. На первом этапе стоит задача освободить рынок юридических услуг от абсолютно некомпетентных, часто противозаконных примеров консультирования и создать условия для оптимизации работы адвокатов, повышения ее привлекательности.

Модератором конференции выступил Президент Федеральной палаты адвокатов Ю.С. Пилипенко, среди спикеров были заместитель Министра юстиции Российской Федерации Д.В. Новак, председатель Коллегии адвокатов Азербайджанской Республики Багиров Анар, президент Юридического общества Англии и Уэльса Блэклоус Кристина, президент Федеральной палаты адвокатов Германии Весселс Ульрих, президент Адвокатской палаты Парижа Пейрон Мэри-Эми, председатель Союза адвокатов Республики Молдова Плошница Еманоил, президент Юридического сообщества Гонконга Пэнг Мелисса.

Новый WannaCry? В Windows нашли дыру

Microsoft рассказал об опасной уязвимости Windows

Маргарита Герасюкова

Microsoft предупредила пользователей об опасной уязвимости, которой подвержены старые версии операционной системы Windows. Сообщается, что при отсутствии своевременно установленного патча может случиться эпидемия, подобная распространению вируса WannaCry в 2017 году.

Компания Microsoft обратилась к пользователям старых версий Windows с просьбой установить обновление с патчем, который должен защитить компьютер от потенциально опасной эпидемии.

Причиной для выпуска «заплатки» стала обнаруженная уязвимость в службах удаленного рабочего стола, которую можно найти в Windows XP, Windows 7 и серверных версиях ОС Windows Server 2003, Windows Server 2008 R2 и Windows Server 2008.

Windows XP и Windows Server 2003 признаны устаревшими и больше не обслуживаются компанией. Поэтому пользователям придется вручную скачать обновление из каталога Microsoft.

Как сообщил директор по реагированию на инциденты Центра безопасности Microsoft Саймон Поуп, эта уязвимость связана с предварительной аутентификацией и не требует взаимодействия с пользователем.

«Другими словами, эта уязвимость является эксплуатируемой, что означает, что любое будущее вредоносное ПО, завязанное на этой уязвимости, сможет передаваться от системы к системе таким же образом, как вирус WannaCry распространился по всей планете в 2017 году», — заявил Поуп.

Microsoft пока не проводили исследование касательно эксплойтов, базирующихся на новой уязвимости Windows, но после выхода патча злоумышленники наверняка попытаются создать вредоносные программы для эксплуатации. Уязвимость не касается пользователей Windows 8 и Windows 10, которая сейчас считается наиболее популярной операционной системой. Однако количество владельцев компьютеров на базе Windows 7 все еще составляет миллионы, так что потенциальная хакерская атака может привести к печальным последствиям.

Вирус WannaCry атаковал компьютеры в 130 странах мир в мае 2017 года. Тогда зловред воспользовался уязвимостью в системах Windows, которые давно не обновлялись.

WannaCry шифровал личные данные пользователя, требуя выкуп в биткоинах в сумме, эквивалентной $300. Заражение происходило в том числе с помощью корпоративных сетей, что привело к остановке деятельности многих крупных компаний, государственных организаций и даже ведомств.

В минздраве Великобритании заявили, что кибератака с использованием вируса WannaCry нанесла национальной системе здравоохранения ущерб в размере £92 млн (около $120 млн).

После того как масштаб заражения WannaCry превысил допустимые пределы, специалисты по кибербезопасности начали искать способ остановить распространение вируса. Решение нашел программист Kryptos Logic Маркус Хатчинс, заметивший, что программа обращается к несуществующему домену. Хатчинс зарегистрировал указанный в коде домен, после чего вымогатель отключился. Вирус, тем не менее, продолжал работать, хотя и не нес в себе никакого вреда.

13 мая 2019 года прошло ровно два года с тех пор, как WannaCry заразил 300 тыс. компьютеров по всему миру. Однако, по данным TechCrunch, эксплойт EternalBlue, с помощью которого была проведена атака, все еще опасен.

По меньшей мере 1,7 млн подключенных к интернету устройств все еще являются уязвимыми для эксплойта.

Отмечается, что эта цифра может быть и больше, если учесть, какое количество систем может быть подключено напрямую к этим устройствам, а значит тоже находиться в зоне риска заражения.

WannaCry никуда не исчез и продолжает периодически заражать компьютер в меньших масштабах. Тем не менее, учитывая количество компьютеров, которые так и не были обновлены, вероятность повторной эпидемии все еще сохраняется.

«WannaCry вызвал панику. Системы «легли», были потеряны данные и деньги. Это был тревожный звонок, предупредивший общество о том, что базовые меры кибербезопасности должны быть приняты для всех. Но, учитывая миллионы непропатченных устройств, остается возможность для дальнейшего злоупотребления. Несмотря на то, что мы не забыли о событиях двухлетней давности, мы явно можем сделать больше, чтобы не повторять ошибок прошлого», — пишет TechCrunch.

Китай находится на отрезке между двумя памятными датами , 4 мая и 4 июня.

4 июня — это внешнему миру более понятно и знакомо: 30 лет разгону демонстраций на площади Тяньаньмэнь в Пекине. 4 мая — это более давняя, зато замечательная история. И очень похожая на некоторые эпизоды истории российской.

Первая мировая война — а речь о ней — кончилась, как известно, мирной конференцией в Версале в 1920-м. Китай участвовал в Первой мировой — не очень эффектно, в основном стройбатами, но участвовал, и на стороне победителей. Пекинские дипломаты были и на Версальской конференции. И их там, по сути, спросили: ребята, а вы вообще кто? Вы сначала разберитесь, сколько у вас сейчас, после развала империи (начался в 1911 году), правительств, и как они цапаются друг с другом. Вы там чего просите — чтобы Япония вернула вам часть Шаньдунского полуострова? Обойдетесь.

Япония, напомним, в той войне и до нее была лучшим другом Великобритании, что Россия очень хорошо почувствовала в своей войне, 1904-1905 годов. И они вместе уговаривали китайцев объявить войну Германии, намекая на возврат территорий. При этом британцы с японцами систематически отгрызали куски Китая — кому-то Гонконг и Вэйхайвэй, кому-то Шаньдун, а Шанхай — вообще всем.

Вот это примерно китайским дипломатам тогда, 99 лет назад, и объяснили. Они отказались подписывать Версальский договор, но никого это не взволновало.

В Китай новости об этом дошли 2 мая 1919 года. Третьего мая начались митинги студентов и преподавателей Пекинского университета. Они стали массовыми 4 мая — и в тот день, как мы сейчас знаем, родился новый Китай, страна, желающая обновления, укрепления и возвращения в ряды уважаемых держав. Мечта эта, кстати, исполняется только сейчас.

"Движение 4 мая" длилось десятилетия и захватило миллионы человек. В нем были прозападные течения, но и Компартия Китая унаследовала множество идей от этого движения. О чем, в частности, говорил на днях в юбилейной речи нынешний глава государства Си Цзиньпин.

Для сегодняшних наследников Версальского мира тут получается история куда хуже, чем с Германией: в идейной основе буквально всех политических течений Китая на протяжении столетия было и остается унижение от Запада, урок того, что такое этот самый Запад. И Китай за это время стал одной из двух первых экономик мира и кандидатом в сверхдержавы.

Кстати, чем-то та история напоминает нам многие эпизоды диалога России и Запада уже 1990-х годов: в семью цивилизованных народов захотели? На равных? А вы вообще кто?

И конечно, сегодня, когда Китай начали пропагандистски атаковать так же, как Россию, на наших глазах выковывается идея того, как трактовать столетний юбилей "Движения 4 мая". А она в том, что Китай — страна, предавшая идеалы того самого движения, потому что тут рядом другой юбилей, Тяньаньмэня.

Нет никаких сомнений, что и в российском информационном поле в ближайшие недели Тяньаньмэнь будет присутствовать — есть кому постараться. История предельно интересная, в том числе потому, что студенты того самого Пекинского университета начали свои манифестации на площади именно 4 мая 1989 года, то есть по поводу юбилея (70-летнего), и продержались там ровно месяц. Начиналось, как всегда, все хорошо — с общих идей обновления нации, а кончилось откуда-то взявшейся толпой провокаторов, тыкавших охранявшим площадь солдатам железными прутьями в лицо (а у тех был приказ — терпеть и не реагировать).

Китайская пропаганда с ее специфическими привычками до сих пор старается сделать вид, что все было давно и неправда. В конце концов, уже выросли несколько сотен миллионов молодых граждан, для которых 1989 год — не их личный опыт.

Но на Западе (с помощью китайских диссидентов) создали свою версию событий и продвигают ее до сих пор.

Так что перед нами, может, и два юбилея, но сводятся их уроки примерно к одному — к изучению классической и типичной реакции Запада на происходящее в Китае, да и вообще в любой стране, в западный блок не входящей.

Дмитрий Косырев.

Во вторник в Тель-Авиве определились первые десять финалистов Евровидения, передает корреспондент РИА Новости.

На музыкальной площадке "Экспоцентра" прошел первый полуфинал международного песенного конкурса. Он открылся выступлением победительницы прошлого года — Нетты Барзилай.

Потом выступили представители 17 стран, но путевку в финал получили лишь десять из них:

—Греция

—Кипр

—Чехия

—Белоруссия

—Исландия

—Сербия

—Эстония

—Австралия

—Сан-Марино

—Словения

В четверг состоится еще один полуфинал, в котором выступит и представитель России Сергей Лазарев с песней Scream ("Крик"). По результатам второго этапа определятся еще десять участников финала, который состоится 18 мая.

Кроме того, шесть стран попадают в финал автоматически: Франция, Германия, Италия, Испания, Великобритания и Израиль. Это страны — основательницы конкурса и государство, принимающее Евровидение.

Официальное открытие конкурса прошло в воскресенье в центре Тель-Авива, где представители 41 национальной делегации торжественно прошлись по "оранжевой дорожке".

Девиз этого года — Dare To Dream, призывающий мечтать смело.

Конкурс проходит в Израиле уже в третий раз за всю историю своего существования.

Лондон станет третьим городом, где будет гостить уникальная коллекция сокровищ из гробницы Тутанхамона, половина которых никогда не покидала пределы Египта. Об этом сообщил куратор выставки и известный египетский археолог Захи Хавасс.

"Мы невероятно рады тому, что мы были удостоены чести принять эту выставку. Она не только подарит публике возможность взглянуть на самые значимые артефакты в истории человечества, но и познакомиться с одной из самых живучих и интересных легенд", — заявила Филиппа Адамс (Philippa Adams), директор музея современного искусства Саатчи.

Фараон Тутанхамон, правивший Древним Египтом недолгие десять лет во времена эпохи Нового Царства, стал всемирно известен благодаря чрезвычайно богатой гробнице, нетронутой грабителями, а также необычной истории смерти и историям о "проклятье" фараона.

Его усыпальница была открыта в Долине Царей 1922 году известнейшим британским археологом Говардом Картером. Все ее артефакты были обстоятельно изучены не только египтологами, но и физиками, химиками и другими представителями наук, далекими от истории и археологии.

Власти Египта и египетские ученые считают гробницу Тутанхамона одним из главных национальных достояний страны, и поэтому многие из его артефактов никогда не покидали его границ за 95 лет, которые прошли с момент ее открытия.

Эта ситуация изменилась в январе прошлого года, когда весомая часть сокровищ Тутанхамона отправилась в пятилетнее "кругосветное путешествие" в честь столетия открытия усыпальницы. В его рамках артефакты Нового Царства будут выставлены в десяти ведущих музеях мира.

По текущим оценкам ученых, примерно 40% артефактов из этой коллекции никогда не покидали границ Египта. Это "турне" станет первой и последней возможностью для жителей США и ряда стран Европы и Азии увидеть эти сокровища – в 2022 году они будут переданы на вечное хранение в новый музей, который будет построен рядом с Великой пирамидой в Гизе.

Первой остановкой на их пути стал музей Научного центра Калифорнии в Лос-Анджелесе, где они выставлялись на протяжении 10 месяцев, начиная с марта прошлого года и заканчивая серединой нынешнего января. Вторым стал Париж, где сокровища юного фараона будут выставляться в центре Гранд-аль до конца сентября этого года.

Начиная с ноября этого года и заканчивая мартом 2020 года, выставка переедет в музей современного искусства Саатчи, расположенный в Лондоне. В отличие от двух прошлых выставок, на этот раз египтологи решили заострить внимание посетителей на том, какую роль играл каждый из предметов, найденный в гробнице Тутанхамона, в погребальных ритуалах Древнего Египта.

Палеогенетики и археологи нашли следы ДНК древнейших жителей Скандинавского полуострова в обрывках коры, которую они жевали в качестве "жвачки". Она помогла им раскрыть пути миграции древних охотников-собирателей и историю заселения Европы, говорится в статье, опубликованной в журнале Communications Biology.

"Когда археологи предложили нам поискать следы ДНК охотников-собирателей в этой жвачке из Хусеби—Клев, мы с осторожностью отнеслись к их идее. Нам пришлось приложить массу усилий, но они оправдали себя, когда мы осознали, что нашли в этой застывшей вязкой массе генетические следы людей, выплюнувших ее более 10 тысяч лет назад", — рассказывает Наталья Кашуба из университета Упсалы (Швеция).

Как сегодня считают ученые, первые современные люди проникли на территорию Европы около 45-40 тысяч лет назад, путешествуя несколькими путями – через Балканы, острова Средиземного моря и двигаясь по берегам Африки в сторону Испании. Орудия труда и прочие следы этих первых людей помогли ученым выяснить, как выглядели эти люди и найти намеки на то, почему они "победили" неандертальцев в конкурентной борьбе.

Первые жители Европы, чьи следы почти полностью исчезли из ДНК современных европейцев, заселили далеко не весь субконтинент. Почти все его северные районы, в том числе Британия, север России и Скандинавия, до относительно недавнего времени были покрыты льдами и не были пригодны для жизни людей. Только 17-15 тысяч лет назад, когда льды отступили в последний раз, север стал доступным для первых его обитателей.

Ученые достаточно давно спорят о том, как именно эти регионы Европы были заселены первыми "викингами" и прочими народами. Часть из них считает, что Скандинавия заселялась одной группой людей, двигавшихся с юга на север. Эта точка зрения сегодня часто подвергается критике, так как многие орудия труда, найденные в Швеции и Норвегии, не похожи по своему устройству на рубила, копья и прочие инструменты "южных" охотников-собирателей.

Недавно палеогенетики из университета Упсалы расшифровали относительно древние образцы ДНК древних жителей острова Готланд, указавших на то, что они двигались не одним, а как минимум двумя путями. Юг полуострова заселили выходцы из Германии и Дании, а его северные регионы – племена, приходившиеся родичами древним народам Балтии и северо-запада России.

Кашуба и ее коллеги нашли новые доказательства того, что Скандинавия была заселена подобным образом, изучая крайне необычный артефакт – фрагменты березовой коры, которую древние жители полуострова использовали в качестве своеобразной жвачки в далеком прошлом.

Эта субстанция, как объясняют ученые, нужна была охотникам не ради развлечения или очистки зубов, а для того, чтобы склеивать каменные и костяные компоненты орудий труда, в том числе копий и стрел, с их рукоятками, древками и стержнями.

Ее окаменелые следы были открыты на территории стойбища Хусеби-Клев, расположенного в западной части Швеции, еще в начале девяностых годов прошлого века, однако тогда у археологов не было возможности проверить, сохранились ли внутри этой клейкой массы обрывки ДНК ее обладателей.

Отобрав восемь наиболее удачных образцов этой древней жвачки, генетики обработали их при помощи различных ферментов и с удивлением обнаружили, что внутри них сохранилось достаточно большое количество фрагментов генома древних скандинавов и восстановить примерно половину от его общего объема.

Это позволило ученым проверить, к какой группе людей принадлежали эти охотники и собиратели и проследить их миграции и родственные связи.

Оказалось, что они относились к числу "южных" мигрантов, несмотря на то, что рядом со жвачкой ученые нашли орудия труда с типично "восточной" техникой изготовления. С другой стороны, их геном содержал в себе небольшие вкрапления и ДНК народов, живших в окрестностях современной Самары и Онежского озера.

Как считают археологи, это открытие укрепляет позиции теории о двух волнах миграции, так оно одновременно свидетельствует о том, что представители этих групп древних скандинавов контактировали не только на генетическом, но и на культурном уровне.

"Следы ДНК в этой жвачке не только крайне важны для раскрытия корней и истории миграций народов, но и позволяют нам узнать много нового об их социальных отношениях, болезнях и диете. Большая часть нашей истории напрямую отражается в ДНК, поэтому мы ищем ее следы везде, где только можно", — заключает Пер Перссон (Per Persson), археолог из университета Осло (Норвегия).

Ультиматум Европе: Иран возобновит ядерную программу

Иран приостановил выполнение обязательств по ядерной сделке

Иран с 15 мая официально перестал выполнять ряд обязательств по ядерной сделке, о чем ранее предупреждал Соединенные Штаты. Тегеран пошел на эти меры из-за новых санкций со стороны США. Белый Дом также давит и на союзников в Европе, чтобы те отказались от поддержки Ирана по сделке. В администрации Дональда Трампа говорят, что не хотят войны, однако из рядов республиканцев все чаще раздается воинственная риторика.

С 15 мая Иран прекратил выполнять часть обязательств по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по иранской ядерной программе, или, проще говоря, ядерной сделки, заключенной в 2015 году между Ираном, США, Россией, Китаем, Германией, Францией и Великобританией. Об этом пишет Reuters.

Отныне Тегеран больше не соблюдает ограничения, касающиеся хранения запасов обогащенного урана и тяжелой воды. Кроме того, страна приостанавливает продажу тяжелой воды третьим странам на срок 60 дней.

Более того, Иран выдвинул условие — он планирует возобновить производство высокообогащенного урана через 60 дней, если западные участники «сделки» не защитят страну от последствий американских санкций.

Действия иранских властей стали реакцией на выход США из соглашения. О своем намерении Тегеран известил еще в начале мая — тогда стало известно, что Исламская Республика планирует прекратить выполнение обязательств по двум пунктам ядерной сделки.

Сам СВПД сводился к тому, что Иран ставил свою ядерную программу под контроль международного сообщества, а в ответ с Тегерана должны были быть сняты санкции. Однако в 2018 году администрация президента США Дональда Трампа назвала «сделку» невыгодной и разорвала ее.

После этого Вашингтон перешел к стратегии планомерного усиления давления на Тегеран. В частности, США ввели новые санкции, а также отправили к берегам этой страны авианосец.

Стоит отметить, что ультиматум Тегерана не приняли европейские страны, которые остаются привержены «ядерной сделке».

«Мы отвергаем любые ультиматумы и будем оценивать выполнение Ираном своих обязательств, связанных с ядерной областью, в соответствии с СВПД и Договором о нераспространении ядерного оружия», — заявили в Европейском союзе.

Глава внешнеполитического ведомства ЕС Федерика Могерини и министры иностранных дел Франции, Германии и Великобритании в совместном заявлении призвали Иран к выполнению обязательств соглашения в полном объеме. При этом они заверили, что продолжат свои усилия для законной торговли с Ираном, и осудили действия США и их меры военного давления.

Задача европейских держав — сохранить СВПД. Лидеры ЕС назвали соглашение «ключевым достижением глобальной организации ядерного нераспространения», которое «отвечает всем интересам безопасности».

В свою очередь, США пытаются убедить европейских союзников покинуть соглашение. На днях глава Госдепа Майк Помпео побывал в Европе с целью оказать давление на участников соглашения — членов ЕС. Европейские лидеры считают, что конфликт с США можно решить с помощью диалога. При этом в заявлениях европейских политиков все же звучат намеки на недовольство действиями Вашингтона.

«Если Иран выйдет из сделки, то ответственны за это будут США. Не удастся вывернуть это так, будто в этом виноваты европейцы», — заявил президент Франции Эмманюэль Макрон.

Помощник президента России Юрий Ушаков заявил, что российский лидер Владимир Путин и госсекретарь США Майк Помпео во время встречи в Сочи обсудили ситуацию вокруг иранской ядерной сделки.

Во вторник, 14 мая, Помпео впервые в должности госсекретаря посетил Россию, в Сочи он провел встречи с Путиным и Лавровым. «Мы изложили наш подход критичный в отношении действий американской администрации», — сказал Ушаков. Он добавил, что стороны немало времени в ходе беседы уделили Ирану, однако раскрывать детали переговоров помощник российского президента отказался.

«Я бы сказал, что на этот счет была интересная дискуссия», — заключил Ушаков.

Помпео ранее заявлял, что цель Вашингтона не вести боевые действия против Ирана, а заставить руководство в Иране заключить соглашение на других условиях. В частности, Вашингтон требует от Тегерана прекратить производство баллистических ракет.

Между тем, из рядов правящей партии в адрес Ирана звучит воинственная риторика. Американский сенатор-республиканец Том Коттон в передаче Firing Line на телеканале PBS заявил, что в случае эскалации конфликта с Тегераном США будет достаточно нанести два удара, чтобы одержать победу. Соответствующее видео было опубликовано в твиттере телепрограммы.

Ведущая передачи Маргарет Хувер задала Коттону вопрос о шансах США на победу в случае начала открытого военного противостояния с Ираном. Коттон уверенно ответил, что Вашингтону для победы понадобится лишь два удара. «Да, два удара. Первый удар и последний удар», — заявил Коттон.

На вопрос, что может оправдать нанесение ударов США по Ирану, сенатор ответил, что поводом к военному конфликту может стать нападение Тегерана на американские войска или на войска союзников Вашингтона. Коттон подчеркнул, что не поддерживает военное вмешательство, но при этом предостерег Иран о последствиях возможной агрессии.

Санкции за Скрипалей: нужна лишь подпись Трампа

Второй пакет санкций по делу Скрипалей представлен Помпео и Трампу

Рафаэль Фахрутдинов

Второй пакет антироссийских санкций в рамках «дела Скрипалей» представлен руководителю Госдепартамента США Майку Помпео и главе Белого дома Дональду Трампу. Первый пакет ограничений предусматривает запрет на оказание России любой американской помощи, кроме срочной гуманитарной, поставок еды и сельскохозяйственных продуктов.

Рабочая группа Госдепартамента США сформировала и направила своему руководителю Майку Помпео, а также главе Белого дома Дональду Трампу предложения по второму пакету антироссийских санкций США в рамках «дела Скрипалей».

Решение об их введении будет приниматься на основе общей «российской стратегии» американской администрации, приводит РИА «Новости» слова заместителя госсекретаря США Андреа Томпсон.

«Мы провели анализ этих санкций, подготовили их и направили госсекретарю и президенту. Могу сказать, что решение по санкциям — часть более широкой российской стратегии», — указала дипломат на слушаниях в сенате, отвечая на вопрос, почему санкции до сих пор не введены.

Днем 4 марта 2018 года бывший полковник Главного разведывательного управления Генштаба Минобороны РФ 66-летний Сергей Скрипаль и его 33-летняя дочь Юлия были обнаружены на скамейке у входа в торговый центр The Maltings в городе Солсбери графства Уилтшир на юго-западе Великобритании, передает ФАН.

По данным полиции, Скрипаль и его дочь внезапно почувствовали себя плохо и потеряли сознание. Пострадавшие были госпитализированы под наблюдение экспертов Центра радиационного, химического и экологического мониторинга, передает НСН.

Позднее Германия, Франция, Канада и США опубликовали совместное заявление, согласившись с выводами правоохранителей Великобритании по делу Скрипалей. Союзники британцев солидарны с тем, что отравили экс-полковника и его дочь сотрудники ГРУ, а атака проходила под эгидой Кремля и с одобрения властей РФ.

После инцидента в Солсбери Лондон выслал 23 российских дипломата. Москва опровергла какую бы то ни было причастность России к данному делу.

Президент России Владимир Путин назвал Скрипаля шпионом, предателем Родины и подонком.

Первый пакет санкций США по данному делу вступил в силу 27 августа прошлого года. Пакет ограничений предусматривает запрет на оказание России любой американской помощи, кроме срочной гуманитарной, поставок еды и сельскохозяйственных продуктов.

Кроме того, Госдепартамент США прекратил выдачу лицензий на экспорт российским государственным компаниям оружия американского производства и продукции двойного назначения, которая может быть использована в военных целях.

Исключением стали лишь материалы, необходимые для сотрудничества в космической отрасли и сфере космических орбитальных запусков. Запрет не касается продукции, необходимой для обеспечения безопасности полетов гражданской авиации.

В целом, документ предусматривает установление «презумпции отказа» в случае выдачи лицензии на поставки чего-либо российскому государству.

Кроме того, санкции запрещают выдавать властям России кредиты и оказывать любую иную финансовую поддержку, в том числе — и гарантировать кредиты.

В марте нынешнего года Bloomberg сообщал, что «Белый дом получил долгожданный пакет новых санкций против России, призванный наказать Кремль за нападение с использованием нервно-паралитического газа на бывшего российского шпиона в Великобритании в 2018 году».

По данным агентства, должностные лица США в государственном и казначейском департаментах «проверили санкции и ожидают одобрения Белого дома».

Какими именно будут новые американские санкции, собеседники Bloomberg не уточняли. При этом агентство напоминало, что в сентябре 2018 года заместитель секретаря Бюро по экономическим и деловым вопросам Госдепа Маниша Сингх говорила о намерениях Вашингтона ввести «очень суровые санкции» в отношении России, включая «банковские санкции, запрет на закупку оборонных изделий и денежную помощь».

Новый разведчик: дрон США пролетел над Донбассом

Разведчик США пролетел над Донбассом и у границ России

Лидия Мисник

Американский стратегический беспилотник провел разведку у российских границ вблизи Крыма и Краснодарского края. Эту операцию он осуществил во вторник, когда в Сочи находился госсекретарь США Майк Помпео. Кроме того, в тот же день еще один дрон разведал обстановку у линии разграничения в Донбассе. Иностранные летательные аппараты довольно часто проводят разведку у российских границ, на что обратили внимание и в Совбезе.

Стратегический беспилотный летательный аппарат (БПЛА) ВВС США RQ-4B Global Hawk и патрульный противолодочный самолет ВМС США P-8A Poseidon провели разведку вблизи Крыма и Краснодарского края во вторник, 14 мая, во время пребывания в Сочи госсекретаря США Майка Помпео, указывают мониторинговые данные западных авиационных ресурсов.

Там отмечается, что примерно с 17:30 мск американский дальний беспилотник несколько раз пролетал по линии от западной оконечности Крыма, вдоль южного побережья полуострова, к югу от Керченского пролива и вдоль всего побережья Кубани вплоть до Большого Сочи.

Одновременно с этим к морской границе Краснодарского края приблизился морской разведчик ВМС США P-8A Poseidon, который совершил два пролета вдоль российского побережья в районе Новороссийска и Геленджика.

После этого он пролетел мимо Керченского пролива в сторону Крыма и в течение длительного времени курсировал недалеко от морской границы России у Севастополя.

Только около 20:00 мск P-8A Poseidon лег на обратный курс на базу в Италии.

В тот же день американский дрон RQ-4B Global Hawk осуществил новый многочасовой разведывательный полет возле линии разграничения в Донбассе. Во время этой операции он несколько раз приближался к российским границам, указывают мониторинговые данные западных авиационных ресурсов.

По их информации, дальний американский БПЛА с бортовым номером 10-2043 вылетел с авиабазы Сигонелла на итальянском острове Сицилия и с 9:40 мск в течение семи часов курсировал вдоль линии разграничения в Донбассе. При этом во время выполнения полета он находился в контролируемом Киевом воздушном пространстве на высоте около 16 тыс. м.

В ходе выполнения задания дрон, который может вести разведку на сотни километров вглубь территории противника, как минимум шесть раз на 37-56 км подлетал к граничащим с Украиной Белгородской, Воронежской и Ростовской областям. Тем временем, он находился в районе города Старобельска Луганской области.

Беспилотник США летел в Донбасс через Грецию, Болгарию и Румынию. Границу Украины он пересек к северу от Молдавии в 8:13 мск.

Такие же полеты вдоль линии разграничения в Донбассе тяжелые беспилотники США RQ-4B Global Hawk совершили 1 и 7 мая.

По данным мониторингового ресурса PlaneRadar, 7 мая дрон под номером 112048 с позывным Forte10 провел разведку у берегов Крыма. Он также вылетал с базы морской авиации Сигонелла. К 13:00 мск БПЛА подлетел к территории Донбасса и в течение примерно двух часов отсиживал ситуацию на линии разграничения.

После этого беспилотник отправился в сторону черноморского побережья России, и уже в 15:05 мск его заметили вблизи границ Крыма.

Тот же мониторинговый ресурс указывает, что 1 мая у российских границ были замечены три американских самолета-разведчика. В 12:00 мск радиоразведчик ВВС США RC-135V Rivet Joint вылетел с британской авиабазы, а затем пролетел рядом с Калининградской областью. После этого он продолжил полет в воздушном пространстве Польши.

С сицилийского полигона НАТО тогда же вылетел патрульный противолодочный самолет ВМС США P-8A Poseidon, который провел разведку в районе Новороссийска и у южных границ Крыма. Оттуда же в воздух поднялся американский беспилотник RQ-4B-40 Global Hawk, который пересек воздушное пространство Греции, Болгарии и Румынии. Он начал мониторить линию соприкосновения в Донбассе, как только оказался в воздушном пространстве Украины. Впоследствии он направился в сторону черноморского побережья России и несколько раз облетел границы Крыма.

До этого разведывательный самолет ВВС США 22 апреля в течение более полутора часов летал по-над берегами Крыма, сообщал «Интерфакс» со ссылкой на западные мониторинговые ресурсы. Там уточнили, что борт с номером 64-14846 вылетел с базы Суда-бэй на греческом острове Крит, после чего курсировал вдоль юго-западного и южного побережья полуострова. Отмечается, что американский разведчик находился на расстоянии 45-49 км от Крыма. Перед полетом у Крыма борт заметили в небе рядом с Сочи.

В начале марта самолет ВВС США разведал обстановку во время пролета вдоль Черного моря, сообщал PlaneRadar.

Беспилотник вылетел с сицилийской авиабазы, пролетел Грецию, Болгарию, Румынию, Украину и осуществил разведывательную операцию вдоль Черноморского побережья России. Дрон более пяти часов мониторил выбранную территорию и сделал в общей сложности не менее четырех полетов от западной оконечности Крыма до Туапсе.

Участившиеся случаи проведения иностранными летательными аппаратами разведки у российских границ 7 марта стали темой для обсуждения на совещании президента России Владимира Путина с членами Совбеза. Но детали переговоров не приводятся.

«Мы не пожарная команда»: Путин о ядерной сделке с Ираном

Путин назвал выход из ядерной сделки невыгодным Ирану

Рафаэль Фахрутдинов

Президент России Владимир Путин заявил, что Ирану лучше было бы оставаться в рамках ядерной сделки, но Москва не может повлиять на это и спасти договор, как «пожарная команда». Ранее Тегеран сообщил, что санкции Вашингтона блокировали выполнение ряда пунктов ядерной сделки.

Москва не может решать все спорные ситуации в мире – в том числе и милитаристскую риторику Вашингтона из-за отказа Тегерана от выполнения Совместного всеобъемлющего плана действий по ядерной программе, заявил президент России Владимир Путин на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом Австрии Александром ван дер Белленом в Сочи 15 мая.

«Посмотрим, что будет происходить. Россия не пожарная команда, мы не можем все подряд спасать, что от нас в полной мере не зависит. Мы свою роль сыграли, мы и дальше готовы такую же позитивную роль играть. Но это зависит не только от нас, это зависит от всех игроков, включая США, европейские страны и Иран», — указал политик.

Он добавил, что Ирана было бы целесообразнее несмотря ни на что оставаться в этом договоре.

«Сейчас скажу, может быть, не дипломатическую вещь, которая ранит ухо наших европейских друзей — США вышли, договор разрушается, и европейские страны ничего не могу сделать для его спасения. И не могут реально работать с Ираном для того, чтобы компенсировать потери в экономической сфере. Но как только Иран сделает первые шаги в ответ — сам скажет, что откуда-то выходит, завтра все забудут, что

инициаторами разрушения были Соединенные Штаты, а вина за все будет возложена на Иран. И мировое общественное мнение будет целенаправленно сдвигаться в эту сторону. Я иранцам много раз об этом говорил»,— подчеркнул российский лидер.

Накануне Владимир Путин и госсекретарь США Майк Помпео обсудили ситуацию вокруг иранской ядерной сделки, сообщил помощник президента России Юрий Ушаков.

«Мы изложили наш подход критичный в отношении действий американской администрации», — сказал член администрации президента России.

Он добавил, что стороны немало времени в ходе беседы уделили Ирану, однако раскрывать детали переговоров помощник российского президента отказался.

«Я бы сказал, что на этот счет была интересная дискуссия», — заключил Ушаков.

Чуть ранее газета The New York Times сообщила, что Пентагон подготовил план отправки 120 тысяч военнослужащих на Ближний Восток для противодействия Ирану.

Американский президент Дональд Трамп указал, что это сфабрикованная новость. Он также добавил, что мог бы пойти на такой шаг, но пока не планировал.

Кроме того, глава Белого дома подчеркнул, что, если бы это было правдой, то он бы послал в Иран гораздо больше военных.

За неделю до этого российский министр иностранных дел Сергей Лавров на встрече со своим иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом попросил объяснить решение Ирана о сокращении обязательств по ядерной сделке.

На встрече Лавров похвалил Иран за приверженность договоренностям по ядерной сделке и резолюции Совбеза ООН. Министр также отметил, что меры, принятые Ираном, спровоцировала политика США.

Зариф заверил своего коллегу, что ограничения Вашингтона блокировали выполнение ряда пунктов ядерной сделки.

«Но шаги, которые мы сегодня предприняли, они как раз осуществляются в рамках [старого] соглашения», — подчеркнул дипломат.

С 15 мая Иран прекратил выполнять часть обязательств по СВПД, заключенному в 2015 году между Ираном, США, Россией, Китаем, Германией, Францией и Великобританией, передает НСН.

Отныне Тегеран больше не соблюдает ограничения, касающиеся хранения запасов обогащенного урана и тяжелой воды. Кроме того, страна приостанавливает продажу тяжелой воды третьим странам на срок 60 дней.

Более того, Иран выдвинул условие — он планирует возобновить производство высокообогащенного урана через 60 дней, если западные участники «сделки» не защитят страну от последствий американских санкций.

Действия иранских властей стали реакцией на выход США из соглашения. О своем намерении Тегеран известил еще в начале мая — тогда стало известно, что Исламская Республика планирует прекратить выполнение обязательств по двум пунктам ядерной сделки.

Сам СВПД сводился к тому, что Иран ставил свою ядерную программу под контроль международного сообщества, а в ответ с Тегерана должны были быть сняты санкции. Однако в 2018 году администрация президента США Дональда Трампа назвала «сделку» невыгодной и разорвала ее.

В ответ на это президент Ирана Хасан Роухани пообещал поставить США «на колени» в ходе своего обращения к своему народу по национальному телевидению, передает ФАН.

«Иран не станет капитулировать перед США. Мы сами в этой волевой борьбе поставим США на колени», — анонсировал иранский лидер.

Месяц спустя Организация по атомной энергии Ирана сообщила о запуске завода по производству уранового концентрата, используемого в ядерной промышленности, также известного как «желтый кек».

IX Петербургский международный юридический форум

Дмитрий Медведев принял участие в пленарном заседании форума на тему «Право как искусство».

Международный юридический форум в Санкт-Петербурге учреждён в 2011 году и является крупнейшей площадкой для диалога политиков, юристов, экономистов и учёных, представляющих все основные экономические и правовые системы.

Цель форума – продвижение идей модернизации права в условиях глобальных изменений, в том числе решение задач в сфере улучшения взаимодействия правовых систем и выработки единых подходов к решению проблем развития права в современном мире, модернизации российского права с учётом лучшего опыта зарубежного нормотворчества и правоприменения, содействия развитию современной юридической науки и юридического образования в России и в мире.

В этом году в деловой программе форума – дискуссионные сессии, заседания рабочих групп, лекции, презентации и ток-шоу, конференции вне площадки форума. Тема пленарного заседания – «Право как искусство».

На полях форума состоялось вручение премии Петербургского международного юридического форума в области частного права. Данная юридическая научная награда, не имеющая аналогов как в России, так и за рубежом, была учреждена в 2017 году.

Из стенограммы:

А.Коновалов: Уважаемые дамы и господа!

От лица организационного комитета Санкт-Петербургского международного юридического форума я рад вас приветствовать на открытии очередного этого события – девятый раз Северная столица становится площадкой для очень доброжелательного сотрудничества и профессионального диалога лучших юристов мира из всех практически уголков земного шара и всех мыслимых специализаций юридической профессии. В этом году количество стран, которые представлены на форуме, приближается к 100.

Главная тема форума в этом году – «Право как искусство». С одной стороны, в этом нет ничего нового, потому что и на всех предыдущих восьми форумах в основном здесь были представлены люди, для которых право, юриспруденция – это не ремесло, а действительно искусство в его высшем понимании. Наверное, рассмотрение проблематики нашего диалога именно под этим углом зрения даст ряд новых впечатлений, новых аспектов. Наверное, как и каждый год, многие из вас поделятся новыми подходами и практиками, которые действительно являются образцами юридического искусства. Но я подумал о том, что главным всё-таки в избрании такой темы является несколько другое. Предыдущие восемь лет убедили нас в том, что на одной площадке в течение нескольких дней могут вести очень интенсивный и очень конструктивный диалог представители самых разных направлений в праве, самых разных профессий и специализаций. Что позволяет им это делать, как ни то, что в праве существует некий подлинно глубинный, подлинно важный слой, который является общим и доминирующим для всех, кто практикует право и кто занимается им профессионально и в теории, и на практике. Поэтому уверен в том, что под этим углом зрения наш диалог станет ещё ярче, ещё интереснее.

Приветствую вас всех на этом форуме. На протяжении нескольких предстоящих дней Санкт-Петербург, Петербургский международный юридический форум становится главной юридической арт-студией. Успехов вам и спасибо.

Вручение премии форума в области частного права

Д.Медведев: Добрый день, дорогие друзья, уважаемые коллеги, дамы и господа!

У нас складывается хорошая традиция – начинать форум с вручения премии. Премия для юридической науки и вообще для науки достаточно увесистая. Мы называем её иногда нашим юридическим «Оскаром».

Выбрать победителя непросто. И этот выбор проходит, что называется, по-честному, по-серьёзному, с обсуждениями. Экспертный совет проделал большую работу. Вечером уже был назван лауреат – господин Прассл.

Сердечно поздравляем победителя. Очень важно, что именно так и рождаются серьёзные подходы в науке, именно таким образом и происходит отбор наиболее важных работ. И очень важно, что мы сделали премию частью нашего юридического форума. Давайте её вручим.

Пленарное заседание форума

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги, друзья, дамы и господа!

Ещё раз приветствую вас на IX Петербургском международном юридическом форуме. По количеству участников форум каждый год набирает – в этом году около 5 тысяч участников, 100 стран. Это хороший признак. За работой форума можно наблюдать онлайн. Интерес к событиям, которые на этой площадке развиваются, растёт. Спасибо всем присутствующим и всем, кто видит нас другим образом, за ваш интерес.

Тема нашего заседания объявлена – «Право как искусство». Она, наверное, всем нам близка, и мне близка. Я всегда говорил студентам, когда мне ещё доводилось преподавать, что право – это точно не совсем наука, это что-то сродни искусству. Наверное, я не во всём могу согласиться с тем, что Ольга Львовна Свиблова сказала. Искусство развивается нарушением правил – это, наверное, так. Но то, что право развивается нарушением правил, – не совсем так. То, что право должно выходить за границы, которые человечество для себя обозначило многие годы, а иногда и века назад, – несомненно, но при этом сохраняя необходимые традиции и преемственность. В этом, наверное, суть тех дискуссий, которые будут здесь сегодня и в ближайшие дни.

Самые горячие правовые вопросы сегодня возникают на стыке права, технологий, экономики и того же самого искусства. Финансовые технологии, смарт-контракты, блокчейн, большие данные, проблемы искусственного интеллекта всё больше проникают в деловой оборот. Мы собираемся уже в девятый раз, я помню наши дискуссии, которые были ещё пять-семь лет назад. Дискуссии на эту тему выглядели как экзотика и сопровождались одобрительными смешками аудитории. Сейчас уже никто не смеётся, потому что ситуация реально изменилась. Мы сейчас не задаёмся вопросом, о котором говорили несколько лет назад, выживут ли юристы как класс. Этот вопрос ушёл в сторону. Но то, что всё это проникло в нашу повседневную жизнь, – сомнений не вызывает. Юридические услуги всё больше автоматизируются, интеллектуализируются, если хотите. Многие технологии исчезают так же быстро, как и появляются. Ещё совсем недавно на этом же форуме мы обсуждали такую тему, как криптовалюты (и на других форумах тоже). Сейчас популярность этих криптовалют снизилась, и вроде как вопросы регулирования уже не столь актуальны. Хотя, может быть, это временное явление.

Нам необходимо включить в правовое регулирование универсальные базовые подходы, чтобы обеспечить прозрачные и эффективные, безопасные условия для использования цифровых технологий. Тем более что, очевидно, в любом случае сфера их использования, сфера цифровых коммуникаций будет расширяться.

Фактически в законодательстве сейчас формируется целый массив новых норм, в котором нужно решить три ключевые задачи. Во-первых, урегулировать принцип распространения информации в виртуальном пространстве, причём сделать это так, чтобы гарантировать защиту интересов всех участников правовых отношений. В первую очередь речь идёт о персональных данных, которые уже стали одним из самых ценных информационных активов. Юристам нужно дать ответ на вопрос о методах регулирования. Будут ли они императивными или диспозитивными? Нужно ли регулировать использование открытой информации в социальных сетях? Требуется ли для этого согласие того, кто разместил эту информацию? И здесь важно найти баланс между защитой прав граждан и сохранением преимуществ свободного обмена информацией в интернете.

И даже когда мы найдём ответы на эти вопросы, появятся другие. В том числе вопрос о регулировании данных в целом. Сейчас действует Общий регламент по защите данных на уровне Европейского союза. У нас существует законодательство о защите данных. Однако с появлением новых принципов в той сфере, которую мы обсуждаем, всё равно появится необходимость его реформирования, этих нормативных актов.

Актуален и вопрос с большими данными. Доступ к ним открывает уникальные возможности, как известно, для развития образования, науки и технологий.

Вопрос защиты интеллектуальных прав, особенно авторских прав, – острая тема для всех. У нас действует часть четвёртая Гражданского кодекса, ряд отраслевых законов. Так что существует возможность заблокировать по суду и пиратские сайты, и так называемые зеркала, и ссылки в поисковой выдаче.

Тем не менее пиратский рынок продолжает расти, и с этой проблемой знакомы во всём мире. Формы цифрового пиратства развиваются вместе с развитием цифрового пространства. В России от этого, кстати, страдают киноиндустрия, производители телепрограмм. Я не так давно, в марте, проводил совещание с нашими кинематографистами, дал там целый ряд поручений, которые, надеюсь, помогут обладателям прав на кинопродукцию. Но это лишь один из примеров, который на слуху.

Ещё один аспект обмена информацией связан с оборотом интеллектуальных прав. Антимонопольные органы фиксируют случаи, когда правообладатели пытаются нарушать нормы о защите конкуренции. Например, завышая цены на лекарства или ухудшая условия поставки технических изделий через единственного дилера.

Мы в Правительстве сейчас рассматриваем так называемый пятый антимонопольный пакет законодательства, который учитывает специфику регулирования в условиях цифровизации (это в чём-то революционный пакет), когда цифровые платформы позволяют занять доминирующие позиции в реальном секторе даже тем компаниям, которые лишь перепродают информацию и технологии её обработки. Законопроект направлен на предупреждение образования возможных картелей в этой сфере.

Во-вторых, мы создаём современное нормативное регулирование, которое необходимо для развития цифровой экономики. Это и финансовая сфера, и создание высокотехнологичной инфраструктуры в промышленности. В Государственную Думу внесены проекты законов о цифровых финансовых активах, об организации работы страховых агентов и брокеров в интернете, о переводе лицензирования отдельных видов деятельности в электронную форму. Следующий этап – создание законодательной базы для развития институтов электронной подписи, а также дистанционной идентификации, которая имеет юридически значимый характер.

В 2019 году были приняты два закона – о смарт-контрактах и налогообложении электронных услуг. Ещё пять законопроектов находятся у наших коллег в Госдуме. Более 20 законопроектов находятся на разных стадиях согласования, причём достаточно давно. Эту работу надо вести быстрее, ещё раз обращаю на это внимание коллег из Правительства.

Ещё одно направление работы – создание условий для автоматизации на транспорте. В скором времени потребуется чёткое нормативное регулирование для активного использования тех же самых дронов на суше и на море, для контроля за беспилотными автомобилями, которые уже выезжают на дорогу. Работу здесь ведут наши профильные ведомства, документы внесены в Правительство. Понятно, что по мере развития этой сферы и документы эти будут меняться. Мы до конца даже не понимаем ещё, в каком направлении пойдёт развитие тех или иных технологий. Тем не менее, ещё раз хочу сказать, принимать документы об этом уже необходимо, иначе огромный массив того, что сейчас мы делаем (что конструируют в наших конструкторских бюро, что является объектом научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ), окажется вообще вне сферы правового внимания и, соответственно, вне закона.

В-третьих, мы должны стимулировать развитие электронного гражданского оборота, чтобы люди могли решать свои проблемы через мобильные приложения. В этой сфере, надо признаться, в России мы добились определённых, довольно значимых изменений. В каждом регионе есть возможность оперативно оформить документы в многофункциональном центре, получить ответ от органов власти через Единый портал госуслуг. Растёт число людей, которые обращаются в суд в электронной форме. В этом году в российские суды общей юрисдикции поступил уже миллионный иск в таком виде. Теперь подписать договор в электронной форме или провести дистанционное голосование в органах управления компаниями – в порядке вещей. Более того, сейчас широко обсуждается предложение использовать электронную форму голосования на выборах в органы государственной власти. Я считаю, что, прежде чем внедрять такие инструменты, нам нужно исключить всякую возможность искажения волеизъявления граждан, нарушения их политических прав, использовать опыт других стран, которые тоже идут по пути электронной демократии, включая применение интернет-каналов мобильных приложений для прямого диалога между гражданами и властью и другие новшества.

Становится реальностью и система электронного нотариата. Можно проверить подлинность любой доверенности в единой информационной системе. Разработан законопроект, который расширит получение нотариальных услуг в удалённом доступе. Это очень важная мера для такой огромной страны, как Российская Федерация.

Создание нового регулирования – это всегда интересная правовая задача. Есть возможность проявить творческий подход к решению непростых вопросов, и не только при освоении новых технологий, прежде всего – в сфере частного права. Например, чем шире мы применяем современные методы в медицине, тем более очевидным становится, что действующие нормы в ряде случаев не дают нужных ответов.

Это тоже один из многочисленных вопросов. В частности, когда речь идёт о людях, которые хотят стать родителями при помощи так называемого суррогатного материнства. Эта практика становится востребованной, но законодательства, которое бы учитывало все нюансы, пока нет. Определённые законодательные идеи здесь высказаны, но нужно понимать, что эта тема создаёт массу правовых и этических проблем. Хотя оставлять её вне правового внимания уже невозможно.

Кроме работы над правовыми инновациями нужно, чтобы уже существующая система права соответствовала вызовам времени. Контроль за качеством законодательства – важная часть нашей общей работы. Я имею в виду тех, кто законы пишет, и тех, кто их принимает, и тех, кто их в конечном счёте применяет. Особенно когда речь идёт о механизмах разрешения конфликтов.

Мы работаем над реформированием системы наследственного и семейного права. У людей должно быть больше возможностей распоряжаться своим имуществом. Соответствующие поправки вступят в силу уже с 1 июня. И это очень хорошо, поскольку мы, по сути, выводим наше наследственное право на новый уровень.

В отличие от семейных конфликтов, спортивные всегда оказываются в центре общественного внимания. Вступили в силу поправки в Кодекс об административных правонарушениях, которые делают более жёсткой ответственность за использование допинга. Эти меры должны помочь решить проблему злоупотреблений всякого рода запрещёнными препаратами в спорте и гарантировать прозрачные правила взаимодействия участников.

Одним из ключевых приоритетов в работе Правительства является совершенствование регулирования для бизнеса. Цель – сделать так, чтобы предпринимателям было выгодно и интересно работать в нашей стране. Здесь мы действуем в правовом направлении по нескольким векторам.

Первое – создаём специальные режимы для привлечения инвестиций.

В России уже сейчас у инвесторов есть возможность получить льготы и преференции в рамках так называемых специальных инвестиционных контрактов (этот инструмент себя неплохо зарекомендовал, его хвалят инвесторы), работать на территориях опережающего развития в различных регионах нашей страны и специальных административных районах. Важно, чтобы механизмы предоставления таких преференций были понятными и не конкурировали друг с другом.

Сейчас мы также готовим закон о защите и поощрении капиталовложений, в котором государство гарантирует инвестору неизменность регуляторных условий на весь период реализации проекта, а также юридическую защиту капиталовложений и получение субсидий на создание инфраструктуры. Я обсуждал недавно этот вопрос на совещании, которое проводил в Правительстве. Этот, как его принято называть, инвестиционный кодекс должен в ближайшее время попасть на стол в Правительство.

Следующее, что я хотел бы обозначить, – это работа по кодификации публично-правового регулирования. Предстоит кодифицировать на основе общих принципов тысячи документов, принятых на разных уровнях, сделать регулирование в сфере административного права более понятным. К решению мы привлекаем и экспертное сообщество, и бизнес.

С другой стороны, одно из важнейших направлений – это совершенствование корпоративного законодательства. В Правительстве идёт работа по определению подходов, которые должны избавить предпринимателя от дублирования норм в корпоративных документах. Эта проблема есть. Нам надо подумать относительно диверсификации корпоративного управления в частных и публичных компаниях. Это, наверное, уже назревшая тема. Если в частных компаниях можно было бы дать участникам эффективный инструмент для фиксации в корпоративной форме их бизнес-договорённостей, то есть того, о чём договорились сами участники этих корпоративных отношений, то в публичных компаниях, напротив, корпоративное управление должно базироваться в основном на законе и быть в значительной степени унифицированным. Там не место особым требованиям, которые осложняют гражданский оборот и создают проблемы, где их быть не должно. Это время осталось в 1990-х годах.

Кроме того, мы активизировали работу по совершенствованию системы государственного контроля. Чёткое, понятное, современное регулирование должно снять ограничения для бизнеса, который сегодня сталкивается с неэффективным, дублирующим регулированием. Многие акты – это ещё наследие Советского Союза.

Напомню, что с 1 января 2021 года будут введены в действие новые нормы, содержащие актуализированные требования. Они разрабатываются с учётом риск-ориентированного подхода.

Новая система будет основана на двух федеральных законах. В первом будут определены обязательные требования для проведения мероприятий государственного контроля и надзора. Второй закон – о государственном контроле (его ещё иногда называют контрольно-процессуальным кодексом) – будет определять круг лиц, которые занимаются надзором, а также перечень и порядок мероприятий, процедуры профилактики и ряд других необходимых позиций.

Нам нужно будет изменить и отраслевые законы. В ближайшее время в Правительство будет представлена «дорожная карта» по реализации механизма «регуляторной гильотины». И здесь, на форуме, должны состояться две важные дискуссии о конкретике реформы. Как мне сказали, «гильотину» уже изготовили практически в натуральную величину. Так что всем желающим эта возможность будет предоставлена. И впервые будет представлен юридическому сообществу проект контрольно-процессуального кодекса.

Новые нормы должны быть синхронизированы с Кодексом об административных правонарушениях. Это один из важнейших документов в нашей стране. Я уже говорил, что нам нужно создать новый кодекс, потому что старый – жуткий, почти неприменимый, перегруженный гигантским количеством норм. Работа над созданием концепции нового кодекса уже идёт интенсивно. До 1 июня планируем эту работу (по концепции, подчёркиваю) завершить.

Третье, о чём хотел бы сказать, – завершение реформы гражданского законодательства. В этом году исполняется 25 лет с того момента, как была принята первая часть Гражданского кодекса. Процесс его принятия был небыстрым, он шёл с 1994 по 2006 год. Но сам факт его появления стал символом нового демократического государства в нашей стране. Именно в этих нормах, принятых в первую очередь, были закреплены гражданско-правовые принципы, правосубъектность гражданина и юридического лица, гарантии защиты права собственности, другие вещные права, сделки, договоры, сроки исковой давности и целый ряд других, хорошо всем известных институтов.

Очередной этап изменений в гражданском праве был запущен в 2008 году. В законодательстве появились новые институты, которые упрощают работу предпринимателей. Это привело к изменениям непосредственно в судебной практике. Пять лет назад размер удовлетворённых требований о взыскании договорных убытков составлял всего 7% от суммы заявленных требований. В прошлом году он уже превысил 50%. Это свидетельство того, что законодательство стало более понятным и применимым для суда. Нам надо привести в соответствие с новыми нормами Гражданского кодекса все отраслевые законы. Это довольно большая работа.

Четвёртое, о чём также хотел бы сказать, – это повышение уровня судебной защиты при разрешении коммерческих и инвестиционных споров, включая споры между государствами и бизнесом. Международная система разрешения инвестиционных споров переживает сложные времена. Её критикуют постоянно и справа и слева, что называется, за чрезмерно высокую цену и долгие сроки рассмотрения. Есть страны, которые корректируют двусторонние соглашения о рассмотрении инвестиционных споров в арбитраже. Другие стремятся ограничить компетенцию арбитража за счёт усиления роли национальных судебных систем, как это было сделано Судом Европейского союза в прошлом году. Инвесторы были перенаправлены в национальные суды.

Всё это показывает, что систему инвестиционного арбитража надо менять. Здесь даже звучат предложения, я имею в виду на международном уровне, о создании единого международного инвестиционного трибунала. Конечно, эта идея не гарантирует сохранения уровня правовой защиты для инвесторов, как и не страхует от политических махинаций в этой сфере. Тем не менее такая идея есть.

Вполне возможно, что международные способы разрешения споров будут скоро смотреться по разным причинам менее выгодно на фоне государственного правосудия. Национальные суды, в отличие от арбитражей и некоторых международных судов, подчиняются строгим правилам надлежащего процесса, чётким правилам исследования и оценки доказательств. Заметно повысит привлекательность национальных судов и документ (сейчас завершается работа над ним в рамках работы Гаагской конференции по международному частному праву) – глобальная Конвенция по признанию и исполнению иностранных судебных решений по гражданским и торговым делам. Решение об этом должно быть принято в следующем месяце в Гааге, на Дипломатической конференции стран-участниц. Россия, конечно, тоже заинтересована в принятии подобной конвенции.

В принципе инвесторам должно быть выгоднее судиться в национальной юрисдикции. Мы в России немало сделали для того, чтобы радикально изменить систему внутреннего арбитража. Был расширен круг споров, которые могут быть предметом рассмотрения в арбитраже, упрощён порядок получения статуса постоянно действующего арбитражного учреждения для иностранных центров. В конце апреля право на осуществление соответствующей деятельности в России получил Гонконгский международный арбитражный центр – одна из ведущих мировых арбитражных площадок. Мы всё это будем делать, но не должны бросаться в другую крайность – напрямую распространять свою юрисдикцию на иностранных лиц и на другие государства (этим грешат некоторые страны, мы об этом хорошо знаем).

Хотя развитие национальных механизмов защиты прав для нас всегда в приоритете, в современном мире важно быть частью международного правового пространства. Мы сотрудничаем с органами Организации Объединённых Наций, специализированными международными организациями. Одно из важных направлений такого сотрудничества – совместное расследование уголовных дел. До конца месяца мы выходим на ратификацию Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. После этого станет возможным в том числе проводить допрос лиц, находящихся за границей, с использованием видео-конференц-связи.

Помимо существующих международных площадок для взаимодействия государств мы работаем в рамках наших интеграционных структур (я имею в виду Евразийский экономический союз, Шанхайскую организацию сотрудничества, БРИКС), для того чтобы формировать модельные законы в разных сферах, которыми занимаются юристы в этих странах.

Мы поддерживаем структуры, которые способствуют развитию международного права, включая Гаагскую конференцию по международному частному праву, Комиссию ООН по праву международной торговли, Международный институт по унификации частного права (УНИДРУА) и целый ряд других институтов. Все эти институты, все эти организации – постоянные гости нашего форума, за что ещё раз хочу их поблагодарить.

Международные вызовы должны всегда учитываться юристами, независимо от того, какой отраслью права они занимаются.

Принятие Устава Организации Объединённых Наций положило начало новой эпохе. Возросла роль и международного права, и наднациональных организаций, и международных договоров, которые скрепили новую систему. В то же время необходимо понимать, что заключение международных договоров в любой сфере не может быть самоцелью. За каждым из них должно стоять получение конкретной пользы для граждан собственной страны. И поэтому государства должны разумно и взвешенно подходить к своей внешнеполитической деятельности. Соблюдать обязательства перед собственными гражданами и международным сообществом.

Хотя в последнее время всё чаще отдельные государства без каких-либо адекватных причин, без объяснения причин выходят из ключевых международных договоров, принимают решения об односторонних санкциях, забывая об ответственности. Мы так не поступаем. Или уж если что-то делаем, то только в режиме ответных мер. Стараемся работать в правовом поле.

Убеждён, что никакие договорённости между политиками не должны подменять международное право, и из этого мы исходим. Только с помощью права можно обеспечить предсказуемость международных отношений, достичь более высокого уровня доверия, совместно реагируя на новые вызовы в сфере безопасности и экономики, защиты окружающей среды и культуры.

Уважаемые коллеги, наш форум – огромная образовательная площадка, здесь всегда много молодёжи, это здорово. У вас будет возможность посмотреть по-другому на привычные позиции. Это и есть искусство для правоведа, который искренне предан своему делу.

Я всё это время говорил только о праве. Надеюсь, те, кто будет выступать за мной, более внимательно отнесутся и к искусству в узком смысле этого слова. Тем более что у нас в зале не только юристы. Организаторы форума пригласили архитекторов, других представителей творческих профессий, искусства. Это не случайно. Архитектура задаёт определённые пропорции, и юриспруденция также устанавливает определённые правила, коллеги уже об этом сказали. Право в любую эпоху – это пределы нашей свободы и преодоление страха перед будущим. Право определяет условия, чтобы создавать новое, чтобы создавать полезное для всех, стремиться к счастью без ущерба для других людей.

Спасибо за внимание.

О.Свиблова (основатель и директор «Мультимедиа Арт Музей», модератор пленарного заседания): Какой чудесный переход Дмитрий Анатольевич сделал от всеобъемлющего доклада к выступлению Вини Мааса, который будет говорить о свободе и ответственности!

Вини Маас – нидерландский архитектор-урбанист, насколько известно, с опытом работы в нашей стране. Так что сейчас мы услышим его мысли на тему свободы и ответственности.

В.Маас (архитектор-урбанист, основатель студии MVRDV (Нидерланды))(как переведено): Уважаемый господин Премьер-министр! Дамы и господа!

Для меня чрезвычайно отрадно здесь присутствовать и выступать по теме «Право как искусство». Может быть, вы меня не знаете, но я архитектор, ландшафтный дизайнер и городской планировщик. Эти дисциплины так или иначе задают определённое руководство дальнейшему городскому развитию. Используя инновации и изобретательность, мы должны проектировать и делать новые города, учитывая различные инновации и используя элементы искусства.

Есть очень сильная связь между правом и искусством, есть регулирование в сфере искусства и так далее. Я хотел бы выделить три фактора, которые позволяют нам сопрягать одно с другим, – это климат, водная составляющая, доступность, так называемые социальные ткани, и экономическая приемлемость. Начнём с красоты.

Мы находимся в одном из красивейших городов мира. Он был сделан настолько продуманно и спроектирован настолько всеобъемлюще, что до сих пор вызывает восхищение по всему свету. Может быть, что-то было сделано слишком настойчиво. Мы видим, что, к сожалению, туристы в основном концентрируются на центре города Петербурга и не уходят в другие районы, и эта ситуация общая, по всему миру.

Что же не так с остальными районами города, помимо центра? Каким образом подтянуть их, так сказать, за прекрасными центрами европейских городов?

Приведу пример. В Бордо, на юге Франции, Ален Юппе был мэром и моим клиентом. Он хотел продолжать проекты городского развития и спроектировать район на тысячи единиц жилья с многочисленными объектами сферы услуг, но таким образом, чтобы повысить качество жизни горожан, – это так называемое облагораживание европейского города. Я задал определённые правила, для того чтобы это осуществить. Эти правила касаются диверсификации и сопряжения мыслей многих авторов и порядка 140 с лишним архитекторов. Что было сделано?

Мы взяли все хорошие, плохие и ужасные здания и постарались поверх этой существующей инфраструктуры создать нечто новое. Нам нужно было создать уютные улочки, которые сочетали бы теплоту, человечность и прохладу в жарком климате. Нам надо было это сделать энергоэффективно, нам нужно было сделать так, чтобы светлые фасады поглощали тепловую энергию, тем не менее выдерживая классический стиль для Бордо. Сейчас всё это строится, и мы уже видим прекрасный и жизнеспособный результат.

Касаясь ответственности: 10 лет назад меня попросили продумать будущую концепцию развития города Парижа. Я работал со многими президентами – Саркози, Олландом и теперь с Президентом Макроном. Париж хочет преобразиться в город зелёный и доступный, социально ориентированный, с безбарьерной средой для всех. Действительно, мы видим богатый и прекрасный центр города, но также обширные и ужасающие окраины. Каким образом преобразить это в нечто более жизнеспособное и перспективное?

Мы выработали новые правила, согласно которым 30% всего создаваемого жилья должно быть доступно с экономической точки зрения, должен быть обеспечен хороший доступ к метро, к городской автобусной сети. Теперь нам доступны дополнительные средства, на которые мы можем строить дополнительные ветки метро и продолжать их в более густонаселённые районы окраин города, таким образом снижая имущественное расслоение.

И в конце концов некоторые размышления о свободе. Надо во многих случаях поддерживать надлежащий демографический баланс. С этой точки зрения в наших иногда зарегулированных обществах инициатива зачастую не приветствуется. У нас в Алмере, в Голландии, проводится эксперимент, так называемый You free land, в рамках которого мы даём горожанам большую свободу, меньше правил. Она называется free land, эта территория – «свободная земля», можно делать практически очень многое, но не в ущерб окружающим. Правила там очень простые, они касаются концепции устойчивого развития, экологичности и так далее. Люди имеют возможность развиваться и развивать свои жилища, развивать свой бизнес при очень низком уровне регулирования, но это достигается за счёт того, что город не предоставляет водоснабжение, электроснабжение, дороги, школьные автобусы и так далее.

Поэтому у горожан в этой области есть обширные права, и они используют эти права, для того чтобы объединиться и строить всё, что им нужно, открывать собственный бизнес, и они этим буквально наслаждаются. Они основывают организации, которые строят дороги, создают школы, занимаются экологически чистым земледелием и так далее, а мы просто помогаем им в этом поступательном развитии.

Сейчас уже построено порядка тысячи домов из 15 тыс. запланированных на этой территории. Это полностью демократическая территория, и проект Free land показал нам, что это может успешно развиваться. В прошлом году прошла выставка этого проекта в Манеже в Санкт-Петербурге, первая в России. Планируется аналогичная в Москве.

Уважаемый господин Премьер-министр! Дамы и господа!

Я отчасти упомянул важнейшие аспекты по линии красоты, по линии ответственности и так далее. Это всё делается для того, чтобы преобразить наше общество, чтобы оно стало более удобным для наших граждан, позволило развиваться экономике поступательно.

Развитие городской среды в будущем – это проект действительно коллективный, многогранный, и, чтобы он успешно развивался, нужны не только городские и национальные структуры, нужна всеобщая вовлечённость, потому что проекты чрезвычайно сложны, но тем не менее они обладают невероятной способностью затрагивать жизнь людей в самих её основах. Таким образом мы можем создать счастливую среду для жизни и развития и осчастливить людей.

О.Свиблова: Слово сейчас Мишель Бачелет – Верховному комиссару ООН по правам человека, бывшему президенту Чили. Тема выступления как раз совпадает с темой нашего форума – это «Право как искусство».

М.Бачелет (Верховный комиссар Организации Объединённых Наций по правам человека) (как переведено): Господин премьер-министр! Уважаемые докладчики! Коллеги! Друзья!

Вернуться в Россию очень приятно даже для такого короткого визита.

Надо сказать, что на меня большое впечатление произвело то, какой широкий спектр вопросов был включён в программу этого форума, – от философской идеи права как искусства до технических и специальных аспектов банкротства и арбитража. Это свидетельствует о том, что в России не ослабевает интерес к тому, какую роль играет право, и особенно международное право.

Достоевский писал: «Тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить». Можно сказать, что именно право даёт смысл и формирует образ государства. В государствах может быть много народов, много языков, закреплённая территория и монополия на применение силы и судов. Но что даёт надежду и уверенность народу? Это перспективная проекция общих принципов, которая воплощена в праве.

Чем тогда является право в области прав человека? Оно излагает основополагающие свободы и права каждого человека на планете. Международное право в области прав человека описывает смысл и ценности, которые нас объединяют, оно выражает некоторые из тех ключевых требований, которые относятся к каждому человеку: что у нас общая природа, что мы должны заботиться об участи друг друга, что мы по природе равны и что каждый из нас равным образом заслуживает достоинства, благополучия и свободы.

Но право в области прав человека – это не идеализированный образ, красивый, но бессмысленный; оно является надёжным и практичным инструментом. Только с нормами, стандартами, правовой практикой, механизмами прав человека мы можем построить общества, которые по-настоящему устойчивы, которые по-настоящему справедливы. Мы выбираем лидеров, которые имеют влияние, потому что подотчётны, они служат людям, а не себе, и тогда наше общество развивается стабильно.

Править по закону, с помощью верховенства закона – значит навязывать несправедливость сверху. Апартеид, а также многие современные формы дискриминации, включая отрицание прав женщин, основаны были именно на законах. И сегодня растёт число государств, где законодательство позволяет правительствам заглушать голоса критиков. Это типично, поскольку такие законы создаются благодаря верховенству закона, и они редко применяются к тем людям, которые имеют власть. Они произвольны и являются инструментом власти, а не справедливости.

В таких случаях законы сами по себе несправедливы и приводят к неприятию и неравенству. Это ослабляет социальную гармонию, единство ценностей и уважение, которые лежат в основе устойчивых обществ. Это подрывает легитимность власти, истощает внутренние силы и жизнестойкость общества, ослабляет социальную гармонию.

И наоборот, верховенство права реализует основные права, обеспечивает справедливый доступ к ресурсам, а также открытость правительства. Никто не стои?т выше закона, все имеют доступ к защите закона. Верховенство права ограничивает применение власти и защищает права всех людей.

Таким образом, верховенство права служит интересам общества.

Что же такое искусство права? Это то движение, которое выходит за пределы узкой концепции законов как произвольных правил. В этой полноте, в этом резонансе появляется свод национальных законов, который может происходить из неких особых, а иногда даже и противоречивых, философских, исторических и этических подходов. Он создаёт благодаря этим факторам некую совокупность принципов, которые отражают реальное правосудие. В этот момент искусство права руководствуется общими международными декларациями и договорами, которые имеют общее значение, выражают свод принципов, которые являются едиными для всех людей. Более того, в современном мире каждая страна, все страны ратифицировали как минимум один договор о правах человека.

Сегодня мы ожидаем, что цифровые технологии, наверное, изменят все аспекты нашей жизни – медицину, образование, сферу труда. Фактически любой аспект нашей жизни будет так или иначе затронут цифровыми технологиями. Но роль государства состоит в том, чтобы обеспечить положительное влияние этих технологий на нашу жизнь.

Несколько недель назад мы говорили о том, чтобы провести в жизнь концепцию «Технологии для добра». Надо сказать, что некоторые из дилемм, которые созданы современными технологиями связи, возвращают нас к давним вызовам, таким как распространение лживой пропаганды, речи, подстрекающие к насилию против меньшинств. Эти цифровые проблемы имеют потенциал создать совершенно беспрецедентное, полное, практически тотальное наблюдение за населением. И таким образом, цифровые технологии, искусственный интеллект – заменят ли они человека?

Мы видим, что искусственный интеллект разрабатывается человеком, но у всех людей есть определённые склонности, и некоторые из этих склонностей уже видны в разных алгоритмах и платформах; некоторые из этих склонностей относятся к тем, что возникает дискриминация, например по расовому признаку.

Некоторые из платформ на самом деле сегодня меньше используются, поскольку существуют неоднозначные склонности, и 80% разработчиков, надо сказать, – это белые мужчины, лишь 4% – это люди из Латинской Америки и лишь 2% разработчиков – люди африканского происхождения, 30% – это женщины. Таким образом, люди свои склонности, свои мысли передают так или иначе в эти цифровые технологии.

Поэтому, конечно, здесь требуется доработка.

Вопрос возникает, как мы можем избежать таких вещей? Мне кажется, что Премьер-министр несколько таких идей уже изложил.

Все говорят: должен быть частный сектор, государственный сектор, гражданское общество, научные круги, юристы. Нужно, чтобы они все вместе работали над тем, чтобы регулировать и улучшать технологии. Но также надо работать над тем, чтобы просвещать разработчиков, чтобы именно сообщество разработчиков представляло всё население. Об этом можно ещё задумываться, и в нашем офисе, в нашей организации мы много внимания уделяем этим вопросам.

Хочу также сказать, что законотворчество является не единственным инструментом в распоряжении государства, но оно очень полезно, и те законы, которые создаются, отражают глубокую потребность в справедливости. Те, на кого прямое воздействие оказывают эти законы, должны иметь возможность выразить свою точку зрения, и речь идёт не только о парламентах, но и о разных экспертах в гражданском обществе.

Мы знаем, что Россия всегда выступала одним из локомотивов разработки большой части международного права. Мы знаем, что Россия готова соблюдать свои обязательства по повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. В этой повестке дня цель устойчивого развития №16 призывает к созданию эффективных подотчётных учреждений на всех уровнях, к обеспечению всем равного доступа к правосудию.

И я уверена, что работа этого форума и других уважаемых площадок будет способствовать реализации этих жизненно важных начинаний.

О.Свиблова: Огромное спасибо госпоже Мишель Бачелет за такой интересный доклад, касающийся общих с искусством аспектов, которые есть у права, и прежде всего этических, моральных аспектов, с учётом того, что мы все разные.

Хочется передать слово Хосе Морено Родригезу, и это как раз история того, каким образом правовая аргументация может быть искусством.

Хосе Морено Родригез (профессор Гейдельбергского центра Латинской Америки (Парагвай), президент Американской ассоциации международного частного права (2013-2016 гг.) (как переведено): Уважаемый господин Премьер-министр! Уважаемый Министр юстиции! Уважаемые коллеги и друзья!

Фраза «Что есть искусство?» подразумевает многочисленные вопросы, на которые самые разные, взаимоисключающие ответы могут быть даны мыслителями, которые даже и не примыкают к одному и тому же обсуждению. Я не буду вступать ни в одну из этих распрей, но постараюсь проследить значимые попытки соображений юристов относительно этого.

Хотелось бы начать с Аристотеля. Далее магистральное течение мысли нарушило его наследие. Мы можем вернуться и найти согласие с традицией Аристотеля. Аристотель утверждал, что животные мыслят только образами и очень редко сознательно, в то время как человек выше и поднимается за счёт того, что обращается к искусству, доказательному размышлению и науке.

Искусство – это то, что возникает и создаётся именно во время размышления. Среди разных видов искусства риторика является искусством продвижения убедительных доводов в любой ситуации. Риторика Аристотеля очень значимое влияние оказала на классическое римское право. В то время слова «искусство» и «наука» были взаимозаменяемы, и это подразумевало освобождение человеческого духа от ужасов, которые вызывали сырьевые материалы, что само по себе уже являлось творчеством – проявление доказательства и аргументации. В основе лежала именно риторика.

Римское искусство риторики стремилось убеждать речью, однако с XVII века влиятельное рационалистское мышление дискредитировало искусство аргументации и убеждения, и вместо этого основной акцент внимания был сделан на достижении заключений и выводов при поддержке доказательств. Эта техника хорошо работает в химии, физике или астрономии, где доказательство можно измерить и поместить в формулы математические или технические. Однако существенные проблемы возникают в момент перехода в другие области человеческого знания, где скудное, холодное и чисто объективное видение мира без ценностей уже не будет работать.

Общества могут расходиться в понимании вопросов, где не существует никаких критериев измерения, таких как добро и зло, красивое и некрасивое, справедливое и несправедливое, – иными словами, в понимании ценностей. В этой серии дихотомия «верно – ложно» не будет работать.

Ценность, которая является частью бинарной позиции и противостоит другой ценности, тем не менее достойна размышления о ней. Более того, ничто не гарантирует, что иерархия ценностей останется со временем неизменной и что человек всю свою жизнь будет придерживаться одинаковых, тех же самых ценностей. Образование, нравственный рост и другие вопросы могут определять, будет ли считаться определённое решение более справедливым, удобным, полезным, разумным и применимым к ситуации в разные периоды времени.

Также свою роль играют интуиция и подсознание. Более того, бесконечные техники приведения доводов и доказательств развивались. Каждая философия и методология ценят собственные техники приведения доказательств и высказывает сомнения в ценностях других. Прагматизм защищает прагматическую аргументацию, которая измеряет последствия результатов. Формалисты придерживаются внутренних критериев следования правилам, игнорируя преимущественные для общества результаты.

Различные концепции, опять же, являются источниками расхождения разных школ мысли. Так, например, экономический анализ магистральных догматов права за последние 50 лет получает всё больше внимания, вызывает всё больше сомнений и вопросов со стороны специалистов по поведенческим наукам и экономистов. Защитники формальной логики, применяя инструментарий бивалентной логики, основанной на принципе непротиворечия, подвергаются нападкам со стороны специалистов по логике поливалентной, которые считают, что все категории размыты и что попытки их разделить являются необоснованными и искусственными. Таким образом, возвращение к духу старого мира может быть неплохой идеей не пытаться найти иллюзорное общее стабильности и уверенности, но постараться принять мир таким, какой он есть, и постараться подойти к нему с мастерством диалектики.

Таким образом, может быть, по этой причине ведущие дела, в которых работают по сложным вопросам, где мастерски были представлены разными сторонами доводы, где решения были тщательно разработаны и представлены на суд, внесли существенный вклад в консолидацию коммерческого, инвестиционного, третейского суда как эффективного сценария, где торжествует приведение доводов. Таким образом, аргументы и приведение доводов должны выстраиваться на фактах каждого конкретного дела. Так или иначе эти факты оформляются в истории, в сюжеты, которые дальше подводятся под прецеденты или под компетенцию правовых органов.

Таким образом, убедительная аргументация сегодня является искусством представления фактов убедительно.

Да здравствует искусство спора и искусство приведения правовой аргументации!

О.Свиблова: Спасибо большое Хосе Морено Родригезу за такое блестящее выступление, которое имеет полное отношение и к искусству, потому что именно в искусстве возникают те же самые проблемы. Мы каждый раз задаём вопрос, что такое искусство сегодня, каждый раз возвращаемся к истокам. И в этот раз на Венецианской биеннале, куда прекрасно и интересно съездить каждому из нас, был проект, который курировался первый раз не человеком, а музеем «Эрмитаж», и это как раз был диалог с Рембрандтом сегодня, который поднимал такие же вопросы морального и этического характера и того, что у нас много языков и много логик, аргументаций, и в конце концов выигрывают принятие реальности и определённая интуитивная логика взаимодействия наших аргументов.

Конечно, теперь хочется перейти опять к искусству более близко, и это Вольф Прикс, который будет говорить об архитектуре и политике, знаменитый австрийский дизайнер, один из основоположников деконструктивизма. Мы говорим о том, что развитие иногда предполагает и деконструктивный подход.

Вольф Прикс (основатель архитектурного бюро Coop Himmelb(l)au (Австрия)) (как переведено): Уважаемый господин Премьер-министр, уважаемые гости и участники дискуссии! Название нашей сессии – это «Право как искусство», и я хочу прояснить свою точку зрения по этому вопросу. Я не являюсь адвокатом, я не являюсь юристом, я архитектор. Я работаю с тысячами различных правил и норм. Но я сталкиваюсь с правом, только когда я веду переговоры о своих комиссионных с клиентом. И сегодня я хотел бы остановиться на трёх темах. Во-первых, право как искусство, искусство как форма права, право как форма искусства. Вторая тема – это право в искусстве. И третья тема – право на свободу в искусстве. Со времён эпохи Просвещения термин «искусство» по большей части использовался применительно к различным проявлениям искусства изобразительного, таким как живопись, иллюстрация, скульптура, архитектура, а также к музыке, литературе и исполнительным искусствам – театру, танцу и кинематографу. В современную эпоху этот термин расширил своё значение и сейчас включает фотографию, инсталляции, медийное искусство. Некоторые ошибочно полагают, что право и искусство преследуют схожие цели, поскольку и право, и искусство стремятся к утверждению веры в добро и к утверждению красоты. Я не вижу здесь особенной корреляции, за исключением того, что для специалистов в области права и для тех, кто занимается искусством, необходимо новаторство и необходим творческий подход. Но можно сказать, что есть место для новаторства и творчества в любой профессии, а это значит, что врачи, политики, должностные лица, бухгалтеры, налоговые инспекторы тоже художники своего дела. В отличие от искусства, как считает «Википедия», право является системой правил, которые регулируют поведение общества. По сути дела, эти два термина противоречат друг другу. Искусство не должно создавать правил поведения. Напротив, цель искусства должна заключаться в том, чтобы изменять и расширять поведение общества.

В наш антиисторический век слова и термины всё больше подвергаются инфляции, что, в частности, обусловлено так называемыми фальшивыми новостями. Например, термин «архитектура». Сегодня архитектура – это всё. Мы говорим об архитектуре международных договоров, мы говорим о том, что у нас есть архитектурная политика. Всё архитектура, и каждый человек архитектор. Если бы это было так, то я готов сдать свой диплом и не считаться архитектором. Этот подход не учитывает того факта, что архитектура – это не какая-то документация, это трёхмерное выражение ценностей общества. Если мы будем искать какого-то сходства между архитектурой и договором, то я увижу это сходство только в плане структуры. Можно говорить о структуре договора и о структуре политики, и в этом смысле это схоже с архитектурой.

«Право в искусстве» – вторая тема. Есть очень много аллегорий права в области живописи. Взять, например, аллегорическую фигуру правосудия – женщину с повязкой на глазах и весами в руках. Или же можно взять аллегорические образы борьбы за свободу – символическое полотно, изображающее Французскую революцию, французского художника Эжена Делакруа. Или мы можем взять кинофильм «Броненосец “Потёмкин”» Сергея Эйзенштейна.

Третья тема – «Право на свободу в искусстве». Цифровая и параметрическая информация не только делает сегодняшнее общество более удобным. Многочисленные алгоритмы делают наше общество гораздо более подконтрольным. Роботы могут выявлять потенциальные опасности, реагировать на них быстрее, чем люди, и поэтому они изменят многие профессии, а может быть, и заменят нас в качестве специалистов. Мы сможем находить работу, по данным научных исследований, только в сфере социальной и в креативном секторе. Однако же в промежуточный период, когда старая система ещё не до конца умерла, а новая система ещё не до конца родилась, мы должны переопределить термин «работа». И с этой точки зрения право на свободное искусство как новый способ миропонимания будет играть ключевую роль.

Я бы хотел завершить цитатой из Боба Дилана, автора песен, который получил Нобелевскую премию по литературе. Песня его называется «Милая, милая Мэри». Там говорится: «Если ты живёшь за пределами закона, ты по крайней мере должен быть честен».

О.Свиблова: Большое спасибо Вольфу Приксу за такую чудесную систематизацию разного рассмотрения проблемы «Право как искусство» и «Искусство как право», где линии и сходятся, и расходятся. Безусловно, это чрезвычайно важно для каждого из нас, кто сталкивается с законом как результатом и кто производит закон как креативный продукт.

Сейчас мы передаём слово нашему последнему спикеру, Нику Каплану, и тема его выступления – «Заменят ли когда-нибудь компьютеры судей и арбитров» – непосредственно продолжает затронутою Вольфом Приксом проблему: что нам останется в будущем, будет ли у нас работа, останется ли тот креативный сектор, где мы сможем быть в соревновании с цифровыми технологиями?

Н.Каплан (член совета управляющих Международного совета коммерческого арбитража, основатель Гонконгского международного арбитражного центра (Великобритания)) (как переведено): Уважаемый господин Премьер-министр, уважаемые докладчики, дамы и господа!

Для меня большая честь быть приглашённым и выступать сегодня перед вами. Общая тема, как мы слышали, заключается в том, является ли право искусством. И здесь встаёт вопрос, будут ли когда-либо судьи или арбитры заменены компьютерами с использованием искусственного интеллекта. Я считаю, что многие функции, которые сегодня выполняются юристами, могут быть приближены к искусству, могут считаться искусством, потому что они включают в себя гораздо больше, чем применение технических правил.

Я рассматриваю эти вопросы, исходя из собственного опыта адвоката, судьи, арбитра. Я убеждён в том, что право можно назвать искусством. Более того, римляне говорили о праве, как об искусстве добра и справедливости. В период Ренессанса, в период Возрождения, право рассматривали как истинную философию. Тем не менее лишь храбрец решится сегодня предсказать, какие технологические изменения ожидают нас в ближайшие 50 лет. Более того, считается, что в ближайшие 20 лет человечество изменится гораздо значительнее, чем оно изменилось за последние 300. Так что всё, что говорю я сегодня о компьютерах и искусственном интеллекте, по идее должно содержать некое предупреждение.

Компьютеры и интернет, конечно же, изменили то, каким образом мы практикуем право, и не всегда это изменение было к лучшему. Но сегодняшние изменения касаются скорее поддержки. Это не те изменения, которые каким-то образом лишают основы юридическую профессию. Обучение и применение этих знаний остаются теми же. При этом один из лидирующих экспертов в этой области написал, что нет причин считать, что наши машины не смогут обогнать нас в том, чтобы распознавать и реагировать на эмоции тех, кого они консультируют. Ещё один автор по той же теме писал: появление искусственного интеллекта ставит новые вопросы, ответы на которые современные системы права могут дать лишь частично. Кто или что должен нести ответственность, если искусственный интеллект нанесёт ущерб человеку или собственности? Можно ли сказать, что неправильно наносить повреждения или уничтожать робота? Может ли искусственный интеллект заставить машину следовать моральным правилам?

У меня есть серьёзные сомнения в том, что искусственный интеллект когда-либо заменит принятие решений в состязательном процессе. Я понимаю, что компьютер, который получает информацию, может её проанализировать и дать какой-то результат. Но, как Верховный комиссар сказала, на выходе мы имеем то, что зависит от того, что имеется на входе. И если есть некий орган, который решает дела о телесных повреждениях, то компьютер, наверное, может дать вам какую-то цифру относительно того, сколько причитается за конкретное повреждение. Но как компьютер сможет доработать эту цифру, для того чтобы принять во внимание все личные обстоятельства? Возьмём, например, вынесение приговора по уголовным преступлениям. Конечно же, есть максимальная и минимальная меры наказания, и компьютер, наверное, может дать вам цифру. Но есть так много разных факторов, которые нужно принимать во внимание, что только опытный судья может принять решение. Мы все знаем дела, в которых судьи давали последний шанс кому-то. Сможет ли такое решение принять компьютер?

В гражданских делах, как вы знаете, во время производства большое количество дополнительных дискреционных полномочий имеется у судьи, и использование этих полномочий основывается на опыте, на ощущении судьи относительно того, как ведут себя стороны. Сможет ли робот принять решение об отсрочке или продлении? Можно ли считать результат справедливым, особенно если он вынесен с использованием этих дискреционных полномочий.

Сегодня популярной становится медиация. Медиатор должен добиться уважения сторон, он должен работать с ожиданиями сторон. И он должен будет пройти через конфликт разных личностей, и, может быть, ему придётся столкнуться с какой-то новой ситуацией. Так что это процесс личного общения, в который включаются эмоции, а также коммерческие факторы. Сможет ли компьютер выполнять эти функции? Я бы удивился, если бы так было. Но помните о том предупреждении, о той оговорке, которую я сделал в самом начале.

Причина, по которой я сомневаюсь в этом, заключается в том, что правовая практика сродни искусству. Например, адвокатская практика. Многие тысячелетия мы говорим о том, что это искусство убеждения. Более того, мы до сих пор говорим и преподаём искусство адвокатской практики. Есть чему поучиться и у Цицерона, и у Квинтилиана. Сможет ли компьютер, искусственный интеллект, когда-либо добиться этого? Сможет ли он распознать три основные элемента адвокатской практики: анализ, упрощение, ясность. Есть, конечно же, и письменная защита. Есть письменное суждение, письменное решение, и, конечно же, – это тоже искусство – литература. Иногда хорошая, иногда не очень хорошая литература. Письменные документы могут захватывать интерес читателя с самого начала, их приятно читать. Многие из таких документов порождают такие же эмоции, как и роман, и некоторые из обоснований, решений, приговоров очень приятно читать.

Конечно же, стоит подумать о тех книгах, о тех спектаклях, фильмах, в которых показывают судебные драмы, которые являются связью, которые являются неким сочетанием искусства и права. И не юристы часто ходят на заседание суда из-за драматического характера мероприятия, а уж по телевидению мы видим много разных таких шоу, начиная от Пери Мейсона до «Судьи Джуди». Не следует забывать о том, что право имеет эмоциональную власть – власть над нашим воображением. И право может использоваться как инструмент, для того чтобы проводить изменения в обществе. И юристы, которые творчески настроены, могут и творчески подходить к праву. Как, например, создание экологического права.

Часто говорят, что право – это некая проекция образов и таким образом обладает некими характеристиками искусства. И один из таких образов – это то, что вы видите, например, в приложении для юридического форума – слепая богиня правосудия с мечом и весами. Именно этот образ порождает эмоции, которые не менее сильны, чем образ, порождаемый поздними автопортретами Рембрандта, показывающие старение и слабость.

Если компьютеры смогут заменить судей, что произойдёт с концепцией открытой справедливости, открытой юриспруденции? Системой, которую все считают такой важной? Сможет ли компьютерное решение когда-либо принести облегчение и успокоение для жертв и обвиняемых. Потеряет ли право свою драматургию? Сможет ли один компьютер направить апелляцию трём компьютерам? Поэтому я убеждён, что некоторые из аспектов правовой практики можно рассматривать как искусство. Хотя компьютеры, искусственный интеллект, смогут, конечно же, сократить и облегчить труд юристов, всегда будет потребность в творчески настроенных деликатных юристах.

И позвольте завершить риторическим вопросом. Скажите, как много из вас приехали бы сюда из разных стран, со всего мира, для того чтобы послушать, что вам скажет компьютер?

О.Свиблова: Спасибо огромное за такое эмоциональное, не боюсь сказать, и художественное выступление. Безусловно, всех спикеров, которые сейчас выступали, слушать интереснее, чем компьютеры, по крайней мере сегодня. Что будет завтра с компьютерами, станут ли они более интересными, чем мы, – это вопрос, который изначально был поставлен в докладе Дмитрия Анатольевича Медведева: мы должны меняться, мы должны соответствовать. И, безусловно, проблема того, как цифры меняют общество, – она стоит. Стоит перед правом, стоит перед каждым из нас, стоит перед искусством. То, что сейчас говорил Ник Каплан, интересно, потому что сейчас, я знаю, готовится большой проект молодого российского художника, он так и называется I’m Not a Robot. Что нас отличает от робота? В конце концов роботы – это наш образ и подобие, мы их создаём. Поэтому это вопрос, который будет стоять, безусловно. Пользуясь тем, что как директору музея для меня было особенно интересно выделение в отдельную часть и особое внимание ещё и моральному и интеллектуальному праву художников во время, когда компьютеры и цифровые технологии не только создают новый искусственный интеллект, но и создают новую форму вообще понимания авторского права. Эта проблема очень сложная, над которой, я думаю, необходимо работать, потому что то, что мы имели как авторское право 20 лет назад, сегодня уже, к сожалению, не соответствует реальности. Я думаю, что в докладе Дмитрия Анатольевича было очень правильно указано, что, с одной стороны, свобода информации меняет наше общество, а с другой стороны, что мы будем делать с интеллектуальной собственностью? Это очень серьёзная проблема.

Хотелось бы сейчас дать каждому из наших спикеров слово для, может быть, такого краткого метафорического выражения того, что же такое право как искусство и что же такое искусство как право?

В.Маас (как переведено): Мне очень нравится, что у нас произошла такая интересная дискуссия, которая обратилась к различным вопросам и инновациям в сфере права, законотворчества. Я полагаю, что взаимосвязь и взаимоотношения между эмоциональной составляющей этой дискуссии и прочими составляющими прежде всего сопряжена с чередой непрерывных инноваций, без которых невозможно. Поэтому важны оба компонента, и я надеюсь, что нынешняя дискуссия даст вам, здесь присутствующим, определённую отправную точку для учёта всех этих моментов в вашей сфере деятельности. Даже для тех, кто не является специалистами в этих областях, это актуально. Все мы так или иначе мыслители в своей собственной сфере деятельности, поэтому ответ на вопрос, что ждёт дальше человечество, наше сообщество, весьма актуален для всех нас. Конечно, для каждого по-разному, для каждого из докладчиков по-разному, и мы видели это в их выступлениях.

О.Свиблова: Хотелось бы спросить Мишель Бачелет, Верховного комиссара ООН по правам человека, а права человека апеллируют всё-таки к базисному пониманию ценности вообще каждого человека. И в то же время Мишель Бачелет была президентом страны, потому что президент – это применение права, а сейчас это и разработка, и развитие права.

Каким образом в условиях столь быстро меняющейся реальности право, которое, безусловно, как любая форма деятельности, требует инноваций… Всё-таки право – это то, что объединяет и цементирует нас веками и тысячелетиями. Как соединить то, что постоянно в праве, и то, что приходится менять и развивать, следуя, а иногда, желательно, и опережая сегодня меняющуюся реальность.

М.Бачелет (как переведено): Несмотря на то что я не юрист и не деятель искусств, я имею докторскую степень, я доктор и, конечно же, я задаю себе вопрос: «Что же это такое – это искусство или наука?». Я вижу основное, как подчеркнули коллеги, главное – это правосудие, справедливость. Все общества так или иначе развиваются. Есть инновации, есть развитие системы ценностей и так далее. И это мы наблюдаем на протяжении множества лет. Развиваются различные параметры и культура. И задача права, задача закона – в любой момент времени обеспечивать соблюдение прав человека, любого человека, потому что даже самая сложная дискуссия, допустим, как быть с терроризмом… Мы, конечно, работаем над этим и не только в Африке, но вообще везде. И всегда можно найти, каким образом обеспечить лучшее сопряжение между местными традициями, в том числе и правовыми, и общемировыми тенденциями. То же касается и общекультурного контекста. Но я ещё раз подчеркну: право прежде всего – это справедливость, справедливость для всех и каждого с соблюдением прав.

О.Свиблова: Я бы хотела спросить у Хосе Морено Родригеза, который так интересно говорил об искусстве правовой аргументации. Каким образом искусство правовой аргументации может быть сохранено как искусство в условиях, когда мы понимаем, что цифровые технологии возьмут на себя огромную часть того, что есть работа юридическая и использование права? Вот каким образом искусство аргументации будет соединяться с тем, что есть цифра? Как известно, это всегда оппозиция – ноль и единица.

Х.Родригез (как переведено): Большое спасибо за вопрос. Я ожидал, что это будет затрагиваться, в частности, в презентации Нила Каплана, потому что там содержится ответ на этот вопрос. В принципе всё прозвучало для меня весьма ясно. Да, действительно роботы, машины могут помогать нам выполнять определённые функции, но, конечно, не могут полностью заменить человека.

О.Свиблова: Спасибо. И мы возвращаемся к Вольфу Приксу, к человеку искусства и одному из основоположников деконструктивизма. И мне хотелось бы задать вопрос (потому что деконструктивизм – это серьёзное течение не только в искусстве архитектуры, но и в искусстве вообще): каким образом, Вы думаете, рассматривая право как искусство, как вот эти элементы конструктивизма и деконструктивизма должны уживаться в работе сегодня людей, которые создают нам новое право и одновременно обеспечивают устойчивость?

В.Прикс (как переведено): Во-первых, деконструктивизм в архитектуре не имеет ничего общего с идеей разрушения чего-либо. Это непонимание практически общее для всех языков. Деконструктивизм предполагает, что мы работаем с подсознательным слоем. Я, в частности, большой поклонник Зигмунда Фрейда в плане его трактовки подсознательного. И в искусстве очень много подсознательного. Если роботы и системы искусственного интеллекта будут замахиваться на эту область, то есть на изобразительное искусство, на скульптуру и так далее… Всё равно есть определённая кодификация, определённая образность, которая не имеет ничего общего с осознанным. Здесь очень много подсознательного, поэтому я полностью согласен, до последнего слова, с Ником Капланом. Если бы выступал компьютер, никто бы сюда не приехал. Поэтому подытожу: да, дискуссия была весьма полезна, но разногласия также полезны, потому что они дают начало чему-то новому.

И говоря о деконструктивизме в архитектуре – это ещё лекция на целый час. Поэтому – спасибо за внимание.

О.Свиблова: Спасибо огромное, я думаю, что мы с радостью выслушаем ещё и лекцию об архитектуре деконструктивизма, но здесь был затронут важный вопрос о бессознательном. Как известно, есть бессознательное индивидуальное и коллективное. И когда мы говорим о праве, мы должны каким-то образом соединить индивидуума и коллектив, что не всегда бывает легко. Мы понимаем, что, создавая роботов, мы ориентируемся на big data, то есть большую информацию, и таким образом уходим от частного. А искусство, которое сегодня тоже пытается дать ответы, отрефлектировать реальность в её изменениях и всё больше ориентируется на глобальные проблемы, такие же, какие сегодня занимают людей, собравшихся на этом форуме, пытается исходить из личного, очень личного опыта и одновременно пытается представить это на уровне массового сознания. Вот эти проблемы сегодня стоят и перед создателями искусственного интеллекта, потому что у индивидуума есть смысл, которого нет у компьютера. Это различие, значение и смысл значения, едино для нас всех. Это касается и сло?ва. Мы говорим «яблоко» и понимаем, что яблоко – это фрукт. Но когда мы читаем поэта, мы понимаем, что «печаль моя жирна» – это мог сказать только поэт Мандельштам, потому что этих ассоциаций частотно не возникает, и это как раз нарушает принципы того, на основе чего создаётся искусственный интеллект.

И мне кажется, интересно в конце нашей дискуссии вернуться к Нику Каплану, который так прекрасно и так художественно нам рассказал о том, заменят ли когда-нибудь компьютеры судей и арбитров. И мой вопрос заключается в том, что тем не менее мы понимаем, что сегодня деятельность нового поколения, которое растёт на наших глазах… Крупнейшая проблема, стоящая перед человечеством, – это не только то, до какой степени компьютер и человек начнут заменять друг друга, это не только искусственные органы, это чипы, которые нам обещают, это огромное количество того, что из компьютера как функции человек может получить себя, но это и проблема поколений, это проблема детей и отцов. Право – это то, что связывает нас через поколения. Дети, которые сегодня с шести месяцев живут с девайсом больше, чем с родителями, и в формировании психики которых уходит человеческое касание. Как известно, даже в советском детском саду была такая норма: 13 раз надо было погладить каждого ребёнка, потому что вот этот тактильный контакт создавал эмоциональную сферу ребёнка, и эта эмоциональная сфера дальше становилась и нашим бессознательным, и тем, что делало нас людьми.

Как те дети, которые сегодня методом клика получают невероятные объёмы информации, теряют ли они при этом видение целого? А любое право, как и любое искусство, исходя из очень конкретной сферы тем не менее дают нам модель общего.

Что будет с нами, с этими будущими поколениями людей, у которых возникает совершенно другая картина мира, которые по-другому пользуются информацией и у которых по-другому возникают смыслы?

Видите ли Вы какие-то глобальные изменения от того, что просто в мир придут люди с другой психологией. Нил Каплан, это вопрос Вам.

Н.Каплан (как переведено): Вот это да! Я понятия не имею. Действительно, это проблема разрыва между поколениями. У меня есть внучка, она вовсю пользуется всеми этими девайсами и мне ещё показывает, как и что делать. Но с другой стороны, они слишком часто и слишком много этим пользуются. И то время, которое они проводят за различными экранами, – это слишком много. И я думаю, что эмоциональное развитие детей из-за этого страдает. Это серьёзная проблема. И вот эта пропасть между поколениями – это серьёзно. Мне было 40 лет, когда в жизнь стремительно ворвались компьютеры. Раньше мы все пользовались ксероксами, а теперь все документы, которые мне нужны, в телефоне. Это было невозможно представить в те времена. Мы слишком зависимы от различных мобильных устройств – телефонов, планшетов и прочих. Я недавно видел велосипедиста, который что-то смотрел в телефоне и чуть кого-то не переехал, хорошо, что полицейский остановил этого человека. Я хотел бы, чтобы были средства, позволяющие отключать экраны мобильных устройств, чтобы дети не проводили за ними больше часа в день, иначе это может стать катастрофой.

Что касается дальнейшего развития, в том числе с точки зрения права. Я не знаю ответа на этот вопрос, но не сомневаюсь, что нам нужно быть чрезвычайно осмотрительными в этой связи. Использование систем искусственного интеллекта, компьютеров и роботов возымело очень негативное влияние на правовую сферу. Мы видим, какое огромное количество документов обрушилось на судейский корпус и других представителей юридической профессии – сотни и сотни страниц. Не знаю, как ответить на ваш вопрос, он слишком сложный. Полагаю, что проблема, которую вы обозначили, чрезвычайно реальна.

Каким образом будет развиваться поколение молодёжи при такой зависимости от технологий, мобильных устройств? Я думаю, надо их как-то отвратить от этого, для того чтобы предотвратить более серьёзные проблемы, чтобы не получить в итоге технозомби.

О.Свиблова: Это выступление ставит перед нами проблему. Есть правовое регулирование в офлайне с тысячелетней историей, есть онлайн, где само по себе правовое регулирование только развивается. Нам сейчас предлагают ещё регулировать то, каким образом будет развиваться следующее поколение, с которым мы столкнёмся завтра, чтобы не столкнуться с технозомби, пока мы ещё останемся human being.

Одновременно во время нашей дискуссии у одного из докладчиков прозвучала фраза, которая мне казалась очень важной. Это о том, что мы должны понимать жизнь, жизнь всегда права. Жизнь права, и праворегулирование исходит из логики саморазвития этой жизни. Это касается, как мне кажется, не только архитектуры, сферы градостроения. Мне кажется, эта мысль прозвучала у Вини Мааса. Как бы нам как родителям ни хотелось вытащить наших детей и оторвать их от девайсов, мы понимаем, что жизнь и развитие этих людей идёт совершенно в другом направлении, это будет другая психология и, безусловно, надо будет находить точки соприкосновения. Это будет нелегко.

Мы понимаем, что проблем сегодня в правовом регулировании, в понимании права как искусства больше чем где бы то ни было, мы понимаем, что мы сталкиваемся с огромным количеством того, где нет ответов. Это очень роднит право с современным искусством, потому что современное искусство задаёт вопросы. У права ещё есть миссия каким-то образом регулировать ответы. И мне, конечно, хотелось бы, чтобы Дмитрий Анатольевич подытожил нашу дискуссию и одновременно, как всегда, открыл её, потому что итогов в этом вопросе не может быть.

Д.Медведев: Я одно могу сказать: не знаю, заменят ли нас роботы, что будет дальше, но могу точно сказать, что если сессия в этом году называется The art of law, то в следующем году она точно не будет называться The art of war. Всем удачи и хороших дискуссий.

Россия. Весь мир. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 15 мая 2019 > № 2983742

Названы города мира с самой дорогой премиальной недвижимостью

Рейтинг подготовило международное агентство недвижимости Savills.

Как сообщили корреспонденту Prian.ru в компании Savills, Монако по-прежнему остается самым дорогим рынком премиальной жилой недвижимости в мире. Средняя цена одного квадратного метра здесь на сегодняшний день составляет €48 800.

В 2018 году всего в Монако было продано жилой недвижимости на общую сумму в €2,7 млрд. Это на 31% больше, чем в 2017-м. При этом средняя стоимость сделки составила €5 200 000.

В то время, как на многих наиболее востребованных рынках жилой недвижимости по всему миру рост цен замедляется или происходит падение цен, средняя стоимость «квадрата» в Монако за 2018 год увеличилась на 18%. Средний уровень цен на премиальную жилую недвижимость здесь сейчас на 237% выше, чем в Париже, на 194% - чем в Лондоне, но всего на 10% больше, чем в Гонконге.

Общее количество сделок в Монако в 2018 году также возросло на 15% по сравнению с показателями предыдущего года. Продажи новостроек увеличились на 44% и составили 72 транзакции, что является рекордом для местного рынка. Однако количество проданных первичных объектов составляет всего 14% от суммарного числа транзакций в 2018-м. Продолжает преобладать сегмент вторичного жилья.

Значительное увеличение количества сделок также наблюдается в сегменте недвижимости стоимостью более €5 млн. В 2018 году в данном секторе прошло 142 транзакции. Это на 42% больше, чем в 2017-м и практически вдвое больше, чем пять лет назад. При этом на 59% возросли продажи лотов счетырьмя и более спальнями, тогда как популярность студий упала практически на четверть.

Повышенный спрос на большие по площади объекты объясняется возросшим количеством семейных покупателей, переезжающих в Монако. Занимая территорию, которая по площади даже меньше, чем Центральный парк Нью-Йорка, Монако является домом для 38 000 людей из 139 стран.

Глава Savills Monaco Ирене Люк отмечает: «В течение 2018 года мы наблюдали заметное увеличение спроса на недвижимость в Монако со стороны клиентов из Великобритании, с Ближнего Востока, из Турции и Греции».

Монако одновременно является и самым дорогим арендным рынком премиальной недвижимости. Средний размер арендных ставок здесь составляет более €1 200 за один квадратный метр Приобретение или аренда недвижимости в Монако является одним из условий получения вида на жительство в этом государстве. Поэтому многие снимают жилье, чтобы понять местный образ жизни перед принятием решения об окончательном переезде на ПМЖ.

Директор департамента мировых исследований (Savills World Research) Софи Чик добавляет: «Монако пользуется безупречной репутацией в среде состоятельных людей по всему миру, и ввиду этого мы ожидаем, что спрос на недвижимость в Княжестве продолжит расти. Существует огромный дисбаланс между уровнем спроса и предложения на рынке, и это будет оказывать существенное влияние на уровень цен. Однако мы не ожидаем, что в будущем стоимость недвижимости в мире будет расти такими же впечатляющими темпами как в 2018 году, так как покупатели становятся всё более чувствительными к ценам».

Автор: Ольга Петегирич

Лондон обеспечивает наибольшую доходность от продажи жилья в стране

Арендодатели Великобритании, которые продали свою недвижимость в 2018 году, получили среднюю прибыль в размере €91 980. У лондонцев эта сумма была самой крупной – €286 110 до уплаты налогов.

По словам руководителя исследования в Hamptons International Анейши Беверидж, за почти 10 лет, которые средний собственник владел собственностью и сдавал её в аренду, рост цен на жильё привел к значительному увеличению прибыли от продажи. Цены выросли примерно на 30% за этот период, сообщает Mansion Global.

Однако в целом уровень дохода сокращается. Средняя валовая прибыль в 2018 году снизилась на 4,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, когда арендодатели по всей стране заработали на продаже своей недвижимости в среднем €96 200. Лондонцы в 2017 году получили в среднем на €27 670 больше, чем в 2018-м.

Собственники, владеющие домами и квартирами в лондонском районе Кенсингтон и Челси, получили наибольшую прибыль. Они заработали около €1,2 млн от продажи после 10,6 лет владения, до налогообложения. Самый доходный район за пределами Лондона – Южный Бакс, к западу от столицы: €320 920. Арендодатели на северо-востоке получили наименьшую прибыль от продажи в 2018 году - €13 620 до уплаты налогов.

85% собственников в 2018 году продали свою недвижимость дороже, чем заплатили при покупке. Но многие в Великобритании ищут другие инвестиционные возможности. Ведь они учитывают более низкий ожидаемый рост цен на жильё в будущем и более жесткое регулирование ипотеки. В ключевых городах Великобритании рост цен на недвижимость уже замедлился.

Автор: Виктория Закирова

Шаг в пропасть

Милена Бахвалова, редактор Банки.Ру

Один процент россиян владеет более чем половиной всего богатства страны. Такая ситуация угрожает будущему экономики. Что можно сделать?

Деньги к деньгам

Трое россиян вошли в десятку самых богатых бизнесменов Великобритании, написало 12 мая издание The Sunday Times. Алишер Усманов (состояние оценивается в 11,34 млрд фунтов стерлингов), Роман Абрамович (11,22 млрд фунтов стерлингов) и Михаил Фридман (10,9 млрд фунтов стерлингов) заняли соответственно восьмое, девятое и десятое места рейтинга. Причем за минувший год состояние Усманова выросло на 783 млн фунтов стерлингов, а Абрамовича — на 1,89 млрд. Данных по Фридману нет — он новичок рейтинга. Порадуемся за соотечественников? Лучше побеспокоимся за наше будущее, ведь чем больше растет богатство у богатых, тем медленнее растет экономика по всей стране. Почему так происходит и что с этим делать?

Статистика — странная вещь. Есть данные: в 1989—1990 годах уровень жизни в России (тогда еще РСФСР) соответствовал 60—65% от типичного для Западной Европы. К 2010 году он поднялся до 70—75%. Значит ли это, что россияне стали жить на 10% лучше? Вовсе нет. Лучше стали жить самые богатые. Если в 1989 году 1% самых богатых россиян получали 6% национального дохода, то в 1996 году — уже 16%, а в 2008 году — 26%. Потом, после кризиса, их доля чуть снизилась и с 2010 года зафиксировалась на уровне примерно 22% всех доходов страны. Если увеличить охват и взять 10% самых обеспеченных россиян, то их доля выросла с 25% в 1990—1991 годах до чуть более чем 46% в наши дни. Таковы данные, содержащиеся в «Докладе о неравенстве в мире» за 2018 год, который ежегодно выпускает World Inequlaity Lab — команда исследователей из Парижской школы экономики. Согласно этим данным, всем остальным россиянам повезло гораздо меньше.

50% самых бедных россиян накануне развала СССР получали 30% национального дохода. К 1996 году их доля упала ниже 10%, но к 2015-му выросла до 18%. Иными словами, наименее обеспеченная половина россиян стала беднее примерно на треть. Они до сих пор, даже сегодня, не восстановили уровень доходов, который имели при советской власти.

Это текущие доходы, а если говорить в целом по уже накопленному богатству, то картина еще более удручающая. Доля верхнего 1% в общем благосостоянии всех домохозяйств увеличилась с 22% в 1995 году до 43% в 2015-м. Это выше, чем в США (39% в 2014-м), Китае (30% в 2015-м) и уж тем более выше, чем в странах Западной Европы, пишут авторы ежегодного доклада Credit Siusse, посвященного глобальному богатству (Wealth Rerort).

Россия — один из мировых лидеров по концентрации богатства: 56% всех финансовых и нефинансовых активов страны находится в собственности 1% граждан. Таковы данные, представленные учеными ВШЭ Светланой Мареевой и Екатериной Слободенюк на XX Апрельской научной конференции во ВШЭ. Они представили свое исследование, основанное на данных ООН, Всемирного банка, Credit Suisse, Европейского банка реконструкции и развития, проекта World Inequlaity Lab и Росстата. И, в частности, приводят такую цифру из аналитики Credit Suisse: 71% всего богатства страны находится в руках 5% россиян. По этому показателю (доля богатства, находящего в руках 1% и 5% самых богатых граждан) наша страна находится на втором месте, лишь самую малость уступая Таиланду.

Бесспорное мировое лидерство принадлежит России по такому показателю, как число долларовых миллиардеров на 1 трлн долларов США национального ВВП. «36 человек в России против 19 человек у США, десяти у Китая и девяти во Франции», — приводит статистику начальник управления аналитики и стратегического маркетинга Промсвязьбанка Николай Кащеев.

Если брать тех миллиардеров, которые фигурируют в списках журнала Forbes, то окажется, что совокупное богатство участников российского рейтинга было весьма низким в 1990-е годы, резко выросло в 2000-е, а в 2005—2015 годах стабилизировалось на уровне 25—40% национального богатства (колебания связаны с экономическими кризисами), пишут Светлана Мареева и Екатерина Слободенюк. Для сравнения: совокупное богатство участников рейтинга Forbes в США, Германии и Франции в тот же период, с 2005 по 2015 год, составляло 5—15% национального богатства, притом что средние доходы жителей этих стран куда выше, чем у россиян. Напомним также, что список Forbes — это обычно всего лишь 100 самых богатых людей той или иной страны.

Отчего в России постсоветский переход к капитализму принял такие резкие формы?

Игры в монополию

Аналитики Credit Suisse объясняют сложившуюся ситуацию особенностями приватизации в России. «На момент перехода еще были надежды на то, что Россия перейдет в высококвалифицированную и высокодоходную экономику с сильными программами социальной защиты, унаследованными со времен Советского Союза, — пишут аналитики Credit Suisse. — Это почти пародия на то, что произошло на деле. С самого начала были предприняты усилия по справедливому распределению государственных активов: большая часть жилищного фонда была передана резидентам, а акции «Газпрома» были выделены гражданам России. Но другие активы в богатых ресурсами компаниях попали к избранным немногим, и последующие события в стране, славящейся слабыми институтами, усилили важность политических связей, а не предпринимательских талантов».

Высокая монополизация экономики и высокая доля государства — вот основной фактор социального расслоения в России,говорит начальник отдела инвестидей «БКС Брокер» Нарек Авакян. «При этом из-за низкой конкуренции в экономике заработные платы по стране также крайне низкие — это связано с тем, что работодателям в большинстве случаев не нужно бороться за рабочую силу, — дополняет эксперт. — На это также влияет и отсутствие нормально функционирующих профсоюзов, которые бы отстаивали права работников и добивались более высоких зарплат».

Существующее неравенство еще больше усиливает плоская шкала налогообложения, убежден уполномоченный при президенте России по правам предпринимателей Борис Титов. «Равная нагрузка в процентах на богатых и бедных оборачивается тем, что чем ты богаче, тем подоходный налог тебе обходится дешевле», — указывает омбудсмен. Он приводит в пример Германию, где действует прогрессивная шкала НДФЛ от 14% до 45%, однако есть нижняя планка дохода, до которой доход вовсе не облагается налогом. «На 2018 год это 706 евро в месяц, — поясняет Титов. — То есть почти 49 тысяч рублей. А дальнейшие ставки — от 14% до 45% — применяются не ко всему доходу, а к его соответствующим «слоям», то есть финальная ставка оказывается гораздо ниже. В диапазоне месячных зарплат от 706 до 1 667 евро ставка ниже, чем в России».

Но вот что интересно: на фоне всех исследований о растущем неравенстве в последние годы экономисты все чаще говорят о сокращении числа бедных. Почему это сокращение не снижает неравенство?

Средний класс вымирает

«В России с ростом цен на нефть, с начала нулевых, доля бедных заметно сократилась: с примерно 30% до 13%, причем минимум был в 2012 году — около 10%», — говорит Николай Кащеев. Он обращает внимание на территориальные различия: меньше всего бедных в Московской области и Приморском крае. Зато почти треть сконцентрирована в Новосибирской и Иркутской областях.

«С 2008 года рост доходов населения составляет в среднем 4—6%. Свой вклад в статистику, безусловно, вносят увеличение МРОТ, единоразовые выплаты социально незащищенным группам населения, увеличение размера социальных выплат, пособий и пенсий, выплаты материнского капитала», — перечисляет меры по борьбе с бедностью генеральный директор «Иволга Капитала» Андрей Хохрин.

Эксперты Всемирного банка считают, что нижние по доходам 40% россиян выиграли от экономического роста 2008—2013 годов больше, чем население страны в целом. Для них рост потребления составил 5,86% в год, в то время как для населения в целом — 5,27%. Во Всемирном банке также подчеркивают: рост благосостояния самых бедных россиян произошел за счет того, что в период 2008—2013 годов увеличивались пенсии, а также зарплаты бюджетного сектора. После 2013 года бедность продолжила сокращаться, но куда меньшими темпами. Однако оказалось, что это вовсе не говорит о том, что жить стало лучше.

«Снижение неравенства само по себе не говорит об улучшении потребительского поведения или росте доходов, — рассуждает старший научный сотрудник ИНСАП РАНХиГС Алла Салмина. — Неравенство может снижаться и за счет обеднения среднего класса и снижения его уровня потребления, что мы наблюдаем в период экономического кризиса».

«Неравенство у нас падает между высшими и низшими доходными группами, но вот средний класс, то есть те, кто попадает в 7—9 децили по доходам, проседает, его разрыв с верхушкой становится больше, — соглашается главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах. — Это следствие госполитики и упора на борьбу с бедностью при сохранении доходов элиты: за счет и в ущерб среднего класса, жителей миллионников и Москвы, где больше всего наблюдается падение доходов населения».

Действительно, согласно данным Росстата, реально располагаемые доходы населения снижаются шестой год подряд. По итогам I квартала 2019 года они снизились на 2,3% по сравнению с тем же периодом прошлого года. В 2018 году снижение составило 0,2%, правда, ведомство начало применять новую методику расчета реальных располагаемых доходов, согласно ей доходы выросли — на 0,1%. Но даже по этой обновленной методике Росстата снижение доходов за последние пять лет составило 8,3%.

Есть еще одно любопытное свидетельство того, что происходит исчезновение среднего класса и растет пропасть между богатыми и всеми остальными. «Мы видим это, например, по тенденциям на рынке зарубежной недвижимости, — говорит главный редактор портала Prian.ru Филипп Березин. — Начиная с 2013 года в абсолютных цифрах практически не снижается лишь число россиян, которые присматриваются к объектам дороже 500 тысяч евро. Доля же таких клиентов даже растет — сейчас среди тех, кто ищет объекты в Испании, Греции, Италии, она превышает 10%, во Франции, США, на Кипре их более 15%. Зато снизилась доля тех, кто ищет объекты в ценовом диапазоне от 100 тысяч до 300 тысяч евро. Получается, что средний по европейским меркам класс покупателей сократился значительнее всего».

Но насколько вообще мы имеем право говорить о неравенстве как о проблеме? Может быть, это просто закономерное развитие общества? Стоит ли считать чужие деньги? Да, потому что последствия такого колоссального разрыва в благосостоянии россиян касаются всех нас.

Яблочко от яблони

«Существует две компоненты неравенства, одна из них может расцениваться как «справедливая» — неравенство зависит от усилий человека: от того, какое образование он получил, как усердно работал и так далее, — поясняет старший научный сотрудник ИНСАП РАНХиГС Марина Карцева. — Это неравенство полностью оправданно. В народе говорят: «Как потопал, так и полопал». Как-то регулировать этот тип неравенства — значит жестко вмешиваться в рыночные механизмы. Пример государственной интервенции в этот тип неравенства — регулирование заработных плат в СССР, которое снижало мотивацию к работе и приводило к ряду других негативных последствий. Неравенство второго типа — неравенство возможностей — возникает в том случае, когда доходы человека определяются его стартовыми условиями: пол, место рождения, этническая принадлежность, социально-экономический статус родительской семьи. Это неравенство может негативно сказываться на экономическом развитии страны. Именно с этим неравенством государство должно работать». А как обстоят в России дела с неравенством возможностей?

Если кратко, то не так плохо, как с имущественным неравенством, но тоже неважно. Европейский банк реконструкции и развития в докладе за 2016—2017 годы «Реформы для всех. Равные возможности в мире неравенства» впервые изучил не только имущественное неравенство, но и неравенство возможностей, то есть то, как обстоятельства рождения влияют на возможности получить образование, сделать карьеру, достигнуть высокого уровня дохода.

Вывод исследователей: в России неравенство возможностей оказалось заметно выше не только по сравнению со странами Западной Европы, но и со многими странами Центральной и Юго-Восточной Европы и даже с Украиной, Белоруссией и странами Центральной Азии. Хуже, чем в России, ситуация только в нескольких из рассматриваемых ЕБРР стран — Казахстане, Армении, Молдавии, Грузии, Турции, Косово, Латвии, Эстонии. Больше трети всего доходного неравенства — 34,5% — объясняется обстоятельствами рождения, приходят к выводу в ЕБРР. Самым главным фильтром становится статус родителей, потом пол и место рождения.

Но вот что интересно. Несмотря на высокий уровень неравенства возможностей, в России очень хорошие показатели доступности образования. «Если верить показателям ООН, то неравенство в доступе к образованию в США почти в два раза выше, чем в России», — отмечает Алла Салмина. Россия входит в верхние 5% государств с наименьшим неравенством между гражданами по числу лет обучения, обращают внимание авторы доклада ВШЭ, проанализировав исследование ООН «О человеческом развитии — 2016», в котором Россия занимает шестое-седьмое место среди 188 стран и уступает лишь Чехии, Узбекистану, Словакии, Австралии и Финляндии.

«Спасибо остаткам советской соцполитики и инфраструктуры послесталинского периода, — комментирует эти данные Антон Табах. — Плюс в образовании ЕГЭ вновь открыл федеральные вузы для регионалов без репетиторов из них». Однако дело не только в доступности образования, но и в его качестве, считает Николай Кащеев. «ОЭСР действительно отмечает высокую инклюзивность российской системы образования, а тесты PISA пока еще демонстрируют приличную степень подготовленности старших школьников по «прикладным» предметам, вроде математики, — говорит экономист. — Проблема в том, что необходимо, чтобы хорошее образование было действительно востребовано внутри страны, а не было стимулом к эмиграции. Необходимы правильно настроенные социальные лифты».

Сегодня же ситуация такова, что высокий уровень неравенства становится тормозом для нашей страны. Почему?

Когда от денег один вред

«Согласно исследованию ОЭСР, неравенство в доходах отнимает до 0,5 процентного пункта от экономического роста в год для развивающихся стран (например, Мексики) и 0,15—0,25 процентного пункта для развитых стран, вроде США, — рассказывает Николай Кащеев. — Неравенство ограничивает рост, непосредственно — через стагнацию спроса и инвестиций, косвенно — через ухудшение массового образования и политический крен в сторону левой популистской повестки».

И наоборот, снижение неравенства могло бы дать России шанс на экономический рост. «Согласно результатам исследования Алексея Шевякова и Александра Кируты, при снижении избыточного неравенства в России на 1% темп роста ВВП повышается на 5%», — говорит Алла Салмина. По ее словам, влиянию неравенства на экономический рост посвящено много научных работ, и один из выводов экономистов состоит в том, что экономический рост тормозит особенно сильно в условиях растущего неравенства в тех странах, где общие доходы населения довольно низкие.

«Одним из основных драйверов снижения темпов развития экономики является неэффективность накопления человеческого капитала— в результате неравенства возможностей человеческий капитал аккумулируется людьми с более выгодными стартовыми условиями, — рассуждает Марина Карцева. — Если достижения индивида в основном определяются начальными условиями, то уровень усилий падает ниже оптимального: люди знают, что, как бы они ни старались, им не достигнуть более высокого уровня. Более того, высокое неравенство возможностей вызывает недовольство населения, которое может привести к политической нестабильности».

Опросы уже показывают запрос на справедливость и ненависть к «власть имущим», считает Антон Табах. «При отсутствии компенсирующих мер это может кончиться «вторым изданием» 1917-го», — убежден эксперт. Вряд ли в ближайшее время возможен крупный протест, возражает Николай Кащеев: слишком высока атомизация россиян. «О готовности к активным протестам заявляют не более 25% респондентов, и это лишь заявления, — говорит экономист. — Лишь до 30% готовы, и то на словах, принимать участие в работе общественных организаций. О роли профсоюзов тем более вообще мало кто вспоминает». Поэтому, по его мнению, речь может идти в лучшем случае о попытках протестного голосования на местных выборах.

Но неравенство порождает негативные социальные последствия и безо всяких угроз революции. «Создается «ловушка бедности», — поясняет Алла Салмина. — Люди понимают, что они уже никуда не выбьются, так как нет эффективных «лифтов», и происходит демотивирование людей к активной деятельности. Иными словами, у людей «опускаются руки». В результате возникает масса негативных явлений, среди которых рост сердечно-сосудистых заболеваний. В этом смысле неравенство становится препятствием для развития человеческого потенциала не только вследствие дефицита необходимых ресурсов для саморазвития, но и из-за «психологического» фактора. То есть такое неравенство демотивирует людей вкладывать средства и время в собственное развитие, вместо того чтобы служить положительным стимулом к экономической активности. Данная ситуация ведет к инертности и иждивенчеству, росту бюджетных расходов с одновременным понижением экономической отдачи от трудовой деятельности. Это все — факторы, затормаживающие экономическое развитие страны». Где же выход?

Государство должно уйти

«Государству стоило бы подумать о вводе прогрессивной шкалы налогообложения, сокращении налоговой нагрузки на граждан с наименьшим доходом, сократить налоги на прибыль, сделать налоговый климат в России более привлекательным, чтобы остановить отток капиталов за рубеж», — перечисляет Андрей Хохрин. Правда, Антон Табах считает, что вводить прогрессивный налог, не изменяя того факта, что он поступает в местный бюджет, — это значит еще больше консервировать неравенство, ведь Москва в таком случае будет получать еще больше денег, а бедные регионы — еще меньше.

Необходимо стимулировать людей к предпринимательству, дать максимальную свободу для бизнеса, особенно малого, считает Николай Кащеев. «А для этого перейти от феодальной системы наделения собственностью («есть, пока служишь, пока позволено») к примату права собственности, — говорит он. — Это должно привести к постепенному изменению самой мировоззренческой парадигмы большой части населения, которая сегодня представляет собой смесь патернализма, крайнего индивидуализма и наплевательского отношения к собственным обязательствам, характерного для людей, не отвечающих за собственное будущее, в частности за свою собственность».

«Государству необходимо увеличивать минимальный размер зарплат и пенсий, так как нынешний уровень МРОТ — это скорее показатель нищеты, нежели бедности, — добавляет начальник отдела инвестидей «БКС Брокер» Нарек Авакян. — Также необходимо сокращать долю госсектора и стимулировать конкуренцию в частном бизнесе: по данным Счетной палаты, в 2012—2018 годах доля государства в экономике увеличилась с 42% до 48% ВВП, а по данным ФАС, в I квартале нынешнего года госсектор уже перевалил за 50% ВВП. Чем больше будет конкуренция в экономике, особенно за трудовые ресурсы, тем более высокими будут зарплаты у специалистов массовых профессий на начальном и среднем уровне. Соответственно, тем ниже будет социальное расслоение в обществе и неравенство в доходах».

«Государство должно в первую очередь создать институциональные возможности для самостоятельного улучшения уровня жизни населением и повышения качества человеческого потенциала, — подытоживает вышесказанное Алла Салмина. — Об этом говорят и сами граждане. Согласно результатам опросов и глубинных интервью, под преодолением неравенства россияне понимают прежде всего не выравнивание всех по доходу, а предоставление всем равных возможностей зарабатывать».

Но готово ли государство пойти на эти шаги? Пока сложно сказать. Между тем в других странах, где разрыв между богатыми и бедными также растет, хоть и не такими темпами, вовсю думают, как остановить этот процесс. «Во всем мире, даже в США, растет популярность скандинавской модели, основанной на перераспределении социальных благ и борьбе с неравенством», — говорит старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов. Может, и России стоит посмотреть в эту сторону?

В Европе растет спрос на красную рыбу с MSC-сертификатом

В рамках Seafood Expo Global российские рыбопромышленники обсудили рыночные перспективы тихоокеанских лососей с европейскими покупателями – партнерами MSC, заинтересованными в продукции из экологически ответственных промыслов.

С 7 по 9 мая в Брюсселе прошла крупнейшая в мире выставка морепродуктов и технологий переработки Seafood Expo Global & Seafood Processing Global. Российскую рыбную отрасль на глобальном мероприятии представили 23 предприятия – это самая масштабная делегация под эгидой Росрыболовства за четыре года работы объединенного национального стенда. Организатором стенда выступила выставочная компания Expo Solutions Group (ESG).

В рамках российской экспозиции по инициативе Морского попечительского совета (MSC) совместно с ESG состоялась деловая встреча для обсуждения рыночных возможностей сертифицированных компаний. Основное внимание ее участники уделили сегменту промысла тихоокеанских лососей.

На встрече присутствовали европейские трейдеры, представители компаний, имеющих сертификат MSC, - «Дельта», «Народы Севера», «Устькамчатрыба», Тымлатский рыбокомбинат, а также организаций, заинтересованных в выходе на европейский рынок.

Замруководителя Росрыболовства Петр Савчук подчеркнул, что Российская Федерация вносит весомый вклад в поддержание и развитие устойчивого рыболовства.

«Ответственное и рациональное отношение к биоресурсам и среде их обитания – базис законодательной политики и регулирования промысла в России. Важно, чтобы рыбаки понимали – и мы видим, что этот так, – необходимость придерживаться этим принципам. Мы, со своей стороны, будем содействовать прохождению процедуры соответствия мировым стандартам экологичности. Судя по росту числа компаний, которые успешно проходят сертификацию, наша совместная работа дает результат», – заявил замглавы ведомства, приглашая других участников к диалогу.

По данным Морского попечительского совета, в 2018-2019 гг. на европейском рынке реализуется около 37,5 тыс. наименований продукции с маркировкой MSC, из них на лососевые виды рыб приходится 72% (24 тыс. наименований). Наибольшим спросом пользуется замороженная и консервированная продукция из лосося. Среди основных европейских стран-потребителей – Германия, Швейцария, Австрия, Нидерланды и Великобритания.

Директор MSC по региону Европы Камиль Дерикс рассказал о росте числа камчатских рыбодобывающих предприятий, проходящих сертификацию по стандартам MSC. «В настоящее время сертификат имеют 16 компаний на Западной и Восточной Камчатке, что составляет примерно 30% от общего вылова лосося в этом регионе. Мы гордимся российскими предприятиями, получившими сертификат MSC, и надеемся на дальнейшее сотрудничество и развитие», – отметил он.

Для потребителей сертификат Морского попечительского совета – свидетельство того, что рыба добыта с соблюдением строгих экологических правил, сообщили Fishnews в ESG. Маркировка MSC присваивается, если промысел соответствует восьми условиям, которые заключаются в повышении эффективности управления и сохранении ресурсов.

«Соответствие стандартам MSC помогает рыбакам не только стабильно и долгосрочно вести промысел и снижать ущерб экосистемам, но и завоевывать новые рынки. Ведь потребительский спрос на рыбные продукты, добытые экологически ответственным способом, непрерывно растет, особенно в европейских странах», – обратила внимание представитель MSC в России Анисья Шепелева.

В ходе встречи российские компании, прошедшие сертификацию, поделились опытом выполнения процедур оценки соответствия стандартам и улучшения промыслов, а европейские партнеры рассказали, какие рыночные возможности предоставляет MSC-маркировка.

Fishnews

Мы за ценой не постояли

Почему нам до сих пор так нужна Победа 45-го

Чем дальше от нас война, тем больше она превращается из воспоминаний в легенду. Такие легенды хранятся веками. И если у нации есть душа, то там они и хранятся. Забудем, предадим память, дадим циникам надругаться над подвигом предков – и не станет нас, расчеловечимся окончательно, превратившись в «расходный материал» для более успешных и крепких духом народов. Так бывало в истории. Там, где нет места своим героям, приходят чужие.

Мы оттого так и держимся всем русским миром за Победу 45-го, наряжаем детей в военную форму, возможно, даже пугая этим многих в мире, потому что словно извиняемся и оправдываем сами себя перед героическими предками. А мы-то что? А мы – можем повторить? Мы хотим верить, что можем. Но пока – больше пафоса парадов и карнавалов Победы, чем технологического, экономического, культурного рывка в будущее.

Мы хотим равняться на тех, кто нас спас, в том числе — тогда еще не родившихся. Кто-то считает, что вопреки «кровопийце Сталину», кто-то – что благодаря гениальности «вождя народов», который в нужный исторический момент приучил таки русского человека к порядку и дисциплине. В этот день и те, и другие вспоминают, что они – один народ, и у этого народа – одна Победа. Одна на всех. Мы за ценой не постояли.

О цене в последнее время много спорят.

Мол, она была «неоправданно» велика. Но где те «весы», на которых можно отмерить, где «перевес», а где будет в самый раз, когда речь шла, без преувеличения, о выживании страны и отдельной цивилизации (каковой мы себя по-прежнему считаем). Официальные цифры потерь Красной армии в годы войны – 8,6 млн человек (некоторые историки называют цифры больше – до 13,6 млн человек) из общих потерь Советского Союза почти в 27 млн, в бывших республиках которого (не только на Украине, но теперь и в Белоруссии, а также Казахстане), кстати, сейчас хотят дистанцироваться даже от акции «Бессмертный полк».

В последнее время даже появилась цифра общих потерь в более чем 41 млн человек. Впрочем, даже 27 млн – это тяжелейший удар по генофонду нации, от которого мы не оправились до сих пор (одна из причин низкой рождаемости). Из нашей жизни было выбито полностью целое поколение. Далеко не самые худшие люди страны. Нам их потом так не хватало в течении десятилетий.

Безвозвратные потери вермахта, войск СС и прочих военных формирований нацистской Германии на восточном фронте составили 7,18 млн человек, плюс еще почти полтора миллиона – потери войск союзников рейха. Тезис про «завалили трупами» пол-Европы не вполне подтверждается, хотя в первые месяцы войны просчеты командования, прореженного массовыми репрессиями, отсутствие новейших вооружений и фактор внезапности привел к катастрофическим потерям и утрате огромных территорий.

Тот же самый Сталин, который «выиграл войну», чуть было ее не проиграл уже в октябре 1941-го, когда Москву охватила паника и многие ждали, что столица падет.

Архивы того времени не все раскрыты, поэтому мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть слухи о том, что глава СССР тогда искал возможности заключения мира с Гитлером на его условиях ценой сдачи части территорий, как это произошло весной 1918 года, когда Ленин заключил сепаратный Брестский мир. Впрочем, победителей – не судят.

С каждой новой годовщиной Победы с нами становится меньше тех, кто ее нам вырвал с кровью. В прошлом году ветеранов, принимавших непосредственное участие в боях Великой Отечественной, оставалось примерно 84 тыс., в этом – уже на 10 тысяч меньше. Впрочем, 74 тысячи – это по состоянию на начало апреля. Кто-то не дожил чуть-чуть и до 74-й годовщины. Еще есть цифра 1,2 миллиона – это уже не только непосредственно ветераны, но и живущие жители блокадного Ленинграда, труженики тыла, бывшие несовершеннолетние узники концлагерей. В канун праздника им снова добавили денег и льгот.

В среднем уровень материального обеспечения инвалидов Великой Отечественной войны составляет 43,5 тысячи рублей. Не инвалидов, но участников (хотя как отделить в таком возрасте инвалида от «не инвалида»?) — 35,5 тыс. «блокадника» 33,5 тыс. Плюс к тому президент распорядился до 9 мая выделить ветеранам и участникам войны 10 тыс., которые будут им выплачивать дополнительно теперь каждый год.

Разумеется, многих потянет сравнить с тем, как живут ветераны той же войны в других странах.

Извольте. Вот цифры. Довольствие ветеранов вермахта сильно колеблется в зависимости от звания и «боевых заслуг» — от 1,5 тыс. до 8 тыс. евро. Вдовы получают €400. Ветераны Красной армии, проживающие в ФРГ, получают пенсию 400-600 евро. Большой разброс выплат у ветеранов в Великобритании – от 2 до 9 тыс. евро. Американские ветераны получают не отдельную пенсию, а надбавку к обычной гражданской или обычной военной — $1200. В Израиле ветеранам войны (но не вермахта, разумеется) платят в среднем $1500. По уровню матобеспечения ближе всего из стран-союзников к нам Франция с ветеранской пенсией в €600. Ближе — но все равно далеко.

Тут, конечно, влезет ура-патриот и скажет, что нечего, мол, все на деньги мерить. Да, нечего. Они воевали не за деньги. А за Родину. Тогда — за советскую, за ту, которая была. Но которая, по большому счету, вне режимов, правителей и социального строя.

Режимы и правители уходят и приходят, а речка за околицей и любимая опушка в лесу – они остаются. И запах свежескошенной травы. И роса поутру, и «зябкая» февральская поземка, за которой – непременно придет весна.

Они воевали не за «новый раздел мира», по ялтинским и потсдамским соглашениям.

Не за «мировую систему социализма». И даже, страшно сказать, не за «освобождение Европы от фашистской чумы». И уж, конечно, не за товарища Сталина. В смертельную атаку под кинжальным пулеметным огнем по команде политрука и командира, а подчас – с заградотрядами НКВД за спиной – поднимались чаще все же с «такой-то матерью» на устах. С ней же пришли и в Европу, до Берлина: мол, вы, твари поганые, к нам полезли, так мы вас в вашем же логове и добьем. Уж как сумеем, по-своему, не обессудьте.

Они воевали за своих родных и близких, за сожженные города и села, за расстрелянных и замученных – за то, что те «человеки второго сорта», с точки зрения «истинных арийцев». Они воевали за то, чтобы поскорее вернуться к женам и детям, которые четыре года тянули каторжную лямку в тылу, и еще неизвестно, кто там к ним из «тыловых крыс» подкатывал. Они воевали за то, что не надо нас никому и никогда даже пытаться трогать, пытаться «цивилизовать» и уж тем более, таких лапотных и отсталых, уничтожить.

Многие представители молодого поколения не любят всего этого лишнего пафоса, не любят слушать длинные рассказы еще оставшихся в живых ветеранов.

Это тогда они были ого-го и с автоматом. А сейчас – часто немощные и даже жалкие, речь их бывает путана, сбивчива. То ли дедушка уже чуток не в себе, то ли придумывает. Но вы потерпите. Недолго осталось. Успейте им поклониться и встать перед ними на колени. Потому что – не дай бог, вам придется «снова повторять». И потом вспоминать примерно вот такое. Где подвиг и дыхание смерти – это так буднично, что даже мороз по коже не сразу пробирает, пока поймешь да примеришь на себя…

Это рассказ Германа Константиновича Симонова, начавшего войну еще до «большой войны» — с финнами (цитируется по проекту Астраханской областной библиотеки им. Крупской «Книга народной памяти о войне»). Ему повезло…

«В 39-м прямо с первого курса рыбвтуза, успел всего два месяца проучиться, — повестка, и в армию. Направили в Белоруссию, а еще через два месяца нас, молодых и спешно обученных, бросили на войну с Финляндией…Пока ехали до Петрозаводска, учили нас заряжать, стрелять. Хорошо, что с нами были старослужащие — командиры танков, опытные механики, а я был башенным стрелком. Нас в танке Т-26 три человека. Из Петрозаводска своим ходом к границе. На ней государственный знак — царский орел, мы его сбили и пошли вперед. 30 ноября 1939 г. Красная армия перешла в наступление по всей советско-финской 1200-км границе. И началось! Морозы были страшенные. Хлеб привезут, буханку ничем не разрежешь, не распилишь. Потом стали давать сухари. Мы выход нашли: на мотор танка предварительно клали хлеб, чтобы оттаял, а вот пехоте трудно пришлось. Ели не по одному, а все вместе, глядя друг на друга: появились белые пятна на лице, обморожение, тут же их растирать. Таких морозов я ни до, ни после финской не знал. Полушубков всем не хватало, танкисты порой самостоятельно выбраться из танка не могли, металл леденел. А в лесах на высоких елях «кукушки» поджидают, так звали женщин-снайперов, они буквально косили наших ребят.

И всего-то 105-дневная война, «неизвестная война», как назвал ее поэт Александр Твардовский. О ней мало говорят и пишут, а потери наши там были вдвое больше, чем у финнов…. Нам выдали за участие в финской кампании по 300 руб. Я впервые держал такие деньги в руках. Радовались, что все закончилось. Но радовались недолго…

… Наш танковый полк перевели в Новороссийск, чтобы перебраться в Крым. Самое жуткое — это переправа через Керченский пролив. Мыс Чушка. Наши танки – на баржах. Бомбежка. Немцы топили суда с пехотой и танками… Следующая за нами огромная баржа, вся в дыму, завалилась на бок. Люди, танки, автомашины посыпались за борт… Но нам повезло, остались живы.

Памятная высота 66,3, занятая немцами. Приехал представитель Верховной ставки Мехлис в бурке, вручил нам флажки: ребята, вперед, вот вам флажки, кто первый займет высоту — будет герой. Приказ — взять боем. В помощь пойдет пехота…

И сейчас те ребята все почти лежат на той крымской земле, погибли в первом же бою. Проливной дождь, грязь, размокшая земля. Наши маломощные танки, застревая, превращались в мишени. В перископы ничего не видно, стреляем наугад, по вспышкам. Пехота по грязи за нами, тяжело. Справа и слева горят мои сослуживцы. Много погибло там наших танков, сгорали полностью, как факел. Их тогда заправляли бензином. Вот и танк мой тряхнуло, горит. А я не могу открыть люк, уже сам горю. Верхний люк заклинило. Невероятным усилием приподнял крышку, перевалился в горящей куртке через борт, свалился в грязь. И тут меня спас пехотинец, потушил одежду и потащил к лазарету. Сам тоже был ранен… Он – на фронт, а меня – на койку. Очнулся, спрашиваю: как мой напарник Ваня? Ваня сгорел. А Петька как? Убитый. Из наших 64 танков уцелело не больше десятка…

Сначала-то мы все думали, что немцев шапками закидаем. А тут убедились, что к чему: техника устарелая, у нас винтовки, а у них автоматы, у нас танки Т-26, немцы нашу броню пробивали почем зря. Настроение при отступлении было упадническое: батюшки, неужели страна пропадет. Но и злость закипала: не дадим себя уничтожить.

Самая ценная моя награда — медаль «За отвагу», я получил ее за Крым…»

10 лет провалов: как Европа теряет восток

В Брюсселе завершается празднование 10-летия программы «Восточное партнерство», которая должна была способствовать сближению стран бывшего СССР с ЕС. Однако торжества не могут скрыть проблемы проекта — амбициозные цели так и не достигнуты, а сама программа лишь давала Москве поводы для ее критики. В итоге ЕС вынужден искать индивидуальный подход к каждой стране. Однако «Восточное партнерство» будет продолжено — но ставку в нем сделают на новых лидеров.

«У «Восточного партнерства» были свои успехи, свои проблемы, а также моменты высокой драмы, как в ноябре 2013 года, во время саммита в Вильнюсе, где президент Виктор Янукович отклонил Соглашение об ассоциации Украины с ЕС, о чем позже с горечью сожалел. Сегодня, спустя десять лет, мы можем задуматься о наших достижениях», — сказал в понедельник в приветственной речи по случаю празднования глава Евросовета Дональд Туск.

Среди достижений программы «Восточное партнерство» Туск назвал увеличение торговых связей между ЕС и постсоветскими странами, снятие визовых ограничений, участие граждан этих стран в образовательных инициативах ЕС.

Проект «Восточное партнерство» — созданная в 2009 году политическая инициатива ЕС, которая направлена на сближение Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины со структурами Европейского союза. Его цели — значительное повышение уровня политического взаимодействия, широкая интеграция бывших советских республик в экономику ЕС и увеличение объемов предоставляемой им финансовой помощи.

10 лет и три «безвиза»

За десять лет существования программы три государства — Грузия, Молдавия и Украина — подписали соглашения об ассоциации с ЕС и получили возможность безвизового въезда в страны Европейского союза.

Правда, в отношении Грузии и Украины не все так гладко, учитывая, что граждане этих стран часто используют туристические визы в рабочих целях, в ЕС даже время от времени грозятся отменить режим безвизовых поездок.

В декабре 2018 года в опубликованном Еврокомиссией ежегодном отчете по выполнению соглашений о безвизовом режиме со странами Западных Балкан и программы «Восточного партнерства» говорилось о нарушениях соглашения со стороны Украины.

«Многие требования предыдущего отчета остаются не выполненными, для чего Украине нужно принять немедленные действия, которые также необходимы для выполнения обязательств в сфере борьбы с коррупцией и нелегальной миграцией», — говорится в тексте документа.

Представители Еврокомиссии отмечали, что украинским властям еще предстоит выполнить требуемые критерии для либерализации визового режима. Аналогичная критика звучала и в адрес Грузии.

Не слишком удачным оказалось и сотрудничество «Восточного партнерства» с Молдавией. Ожидания от работы с этой страной оказались завышенными: «Молдову представляли как страну, которая движется к демократии, но все оказалось намного печальнее. Мы говорим о стране, которая фактически находится под властью олигарха Владимира Плахотнюка», — говорит «Газете.Ru» Дмитрий Офицеров-Бельский, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН и эксперт клуба «Валдай».

Одной из главных проблем «Восточного партнерства» стало то, что организация до сих пор не получила масштабного финансового обеспечения: «Масштаб инвестиций предопределяет полученные результаты», — говорит Офицеров-Бельский.

Правда, в ЕС пытаются выполнить работу над ошибками — в рамках партнерства обсуждается вопрос помощи Евросоюза в модернизации дорожной инфраструктуры стран членов-программы. Речь идет о представленном в феврале инвестиционном плане общей стоимостью в €12,8 млрд. В реализации проекта в рамках «Восточного партнерства» будет участвовать Еврокомиссия и Всемирный банк. «Пока Россия строит железные дороги в обход Украины, Европа будет делать прямо противоположное», — констатирует Офицеров-Бельский.

Украина в «партнерстве» против России

Президент Украины Петр Порошенко активно использовал встречи «Восточного партнерства» для критики в адрес Москвы. В этом он находил поддержку и со стороны европейских лидеров. В 2017 году на саммите «Восточного партнерства» премьер-министр Великобритании Тереза Мэй заявила о намерении призвать коллег в ЕС «открыть глаза» на враждебные действия со стороны России.

«Мы должны открыть глаза на действия враждебных стран — таких как Россия, которая угрожает потенциальному росту «Восточного партнерства» и пытается подорвать нашу коллективную мощь. Я жду возобновления приверженности европейских стран совместной работе по решению этих общих проблем в сферах безопасности и развития», — сказала политик.

В Москве всегда сохраняли достаточно настороженное отношение к «Восточному партнерству», считая, что его главная цель — разрыв связей между Россией и странами постсоветского пространства.

Определенная логика в этом была: инициатором проекта был жестко настроенный по отношению к России тогдашний глава МИД Польши Радослав Сикорский.

Москва неоднозначно относится к инициативе «Восточное партнерство», особенно в отношении Украины, видя в ней попытки создателя программы — Польши — препятствовать российско-украинской интеграции. Глава МИД России Сергей Лавров призывал Запад не ставить Украину перед выбором «или-или».

«Мы очень хотим добрососедства с Украиной и хотим, чтобы наши западные коллеги, которые выстраивают целый ряд своих программ, включая «Восточное партнерство», не ставили наших соседей, включая Украину и любые другие страны, перед выбором «или-или», — заявил глава российского внешнеполитического ведомства летом 2017 года.

Однако справедливости ради необходимо отметить, что по мнению некоторых экспертов Москва и сама часто оказывала давление на соседние государства с целью сделать «правильный выбор».

Ситуация изменилась, когда Кремль вполне благосклонно отнесся к тому, что один из членов «Восточного пространства» — Армения — подписал в 2017 году соглашение об углубленном партнерстве с ЕС. Источники «Газеты.Ru», близкие к внешнеполитическим кругам, назвали такую реакцию «работой над ошибками».

При этом, заключив соглашение, Армения не подписала положения о зоне свободной торговли c ЕС.

Этот факт свидетельствует, что ЕС подбирает к каждой стране «свои подходы, а не применяет один общий», полагает завсектором стратегических оценок ИМЭМО РАН Сергей Уткин.

Необходимость учитывать специфику отношений стран-участников партнерства с Россией и друг с другом привела к тому, что с каждой из них у ЕС выстроились отношения «с сильной собственной спецификой», поясняет эксперт. В связи с этим «говорить о странах «Восточного партнерства» именно как о единой группе можно только очень условно».

Особняком стоит одна из стран «Восточного партнерства» — Белоруссия, которая неоднократно подвергалась критике со стороны ЕС за нарушения прав человека, а само участие в программе ставилось некоторыми еврочиновниками под сомнение.

Правда, в последнее время в ЕС проявляют больший интерес к Белоруссии. Ее лидера Александра Лукашенко перестали называть «последним диктатором Европы» и начали посылать ему более дружественные сигналы, а в 2018 году даже пригласили в Брюссель на саммит «Восточного партнерства».

Лукашенко от приглашения отказался, но прислал вместо себя главу МИДа Владимира Макея. Пригласили белорусского президента и в этом году, но он снова решил остаться дома.

Комментируя ситуацию, Макей заявил, что президент приедет, когда «придет время». «Пока мы не можем говорить о том, что мы достигли высокого уровня развития наших отношений с Европейским союзом», — сказал белорусский дипломат.

Возможно, в Минске считают, что в данных условиях Белоруссия и так вполне успешно развивает отношения со странами ЕС без участия в партнерстве. Правда, благодаря участию в ней сторонам уже удалось достигнуть договоренности о сохранении для белорусов возможности получения виз в посольствах стран-членов ЕС, а не только в визовых центрах.

Спустя десять лет больших перспектив от самой программы вряд ли стоит ожидать, если оценивать сегодняшнее состояние дел: «Общая успешность «партнерства» оценивается наблюдателями чаще как невысокая — слишком многие проблемы в развитии стран-участниц не преодолены или даже обострились, соглашения об ассоциации можно было бы заключать и без рамки «партнерства», не она здесь играла решающую роль», — говорит Уткин.

С этим согласен и Офицеров-Бельский, который отмечает, что европейцы, поняв, что многие проблемы в нынешних рамках «Восточного партнерства» решить не удалось, перешли «к индивидуализации сотрудничества с каждой страной в отдельности». Однако эксперт уверен, что, несмотря на критику, программа свернута не будет, а в ЕС «будут искать новые пути и новых политиков», с которыми будут контактировать в рамках «Восточного партнерства».

«На грани катастрофы»: США размещают ядерное оружие в Европе

В МИД заявили о подготовке США к применению ядерного оружия в Европе

Лидия Мисник

Пока США размещают в Европе свое ядерное вооружение, говорить об усилении режима его нераспространения невозможно, заявили в российском МИДе. Там также осудили американскую сторону за уклонение от диалога с Россией по разоружению. Кроме того, в ведомстве упомянули и отношения Соединенных Штатов с Ираном, которые на сегодняшний день практически разорваны.

США размещают в Европе ядерное вооружение, готовясь к его применению, заявил РИА «Новости» директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России Владимир Ермаков.

«К сожалению, некоторые зависимые от Вашингтона страны делают вид, что ничего не происходит, или просто боятся даже задуматься над провокационностью того, что в XXI веке на территории Европы идет подготовка к применению ядерного оружия с подключением неядерных государств», — обратил внимание Ермаков.

По его словам, в такой ситуации не может быть речи об усилении режима нераспространения ядерного оружия.

Он выразил мнение, что страны Европы сами ставят себя «на грань ядерной катастрофы и полного самоуничтожения».

К тому же, уверен он, Соединенные Штаты совершают большую ошибку, уклоняясь от полноформатных переговоров с Россией по ядерному разоружению. Он подчеркнул, что «это приводит лишь к обострению нерешенных проблем и нарастанию факторов, препятствующих ядерному разоружению». Диалог с США и работа в многостороннем формате, по его мнению, должны проходить параллельно, дополняя друг друга.

Кроме того, директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями упомянул и злободневную тему отношений между США и Ираном. Он отметил, что реализация ядерной сделки с Тегераном зависит от готовности мирового сообщества вместе отвечать на действия американской стороны.

«Полагаем, что будущее ядерной сделки, равно как и глобального режима нераспространения, во многом зависит от готовности международного сообщества искать консолидированные ответы на серьезные вызовы со стороны США, вместо ничем не оправданных попыток как-то ублажить Вашингтон», — сказал Ермаков.

Он подчеркнул, что Россия приветствует объявленную инициативу Великобритании, Германии и Франции по созданию защитного механизма для осуществления законной торговли с Ираном. В то же время представитель внешнеполитического ведомства признал, что говорить о ее эффективности можно будет только после запуска механизма. По словам дипломата, его «настройка» занимает немало времени из-за «зацикленной линии США на удушение Ирана».

Между тем, вопросы вызывает то, что уже сейчас европейцы начинают угрожать возможностью отключить Тегеран от даже еще не заработавшей структуры из-за неких «озабоченностей».

Иранский вопрос также планирует обсудить глава МИД РФ Сергей Лавров на встрече с госсекретарем США Майком Помпео, которая состоится 14 мая в Сочи. Лавров выразил надежду, что получит разъяснения, как Вашингтон намерен выходить из кризиса, сложившегося вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе.

Вопрос ядерного вооружения на сегодняшний день стоит особенно остро. В начале мая МИД РФ опубликовал текст заявления российской делегации на заседании комитета по подготовке конференции по Договору о ядерном нераспространении (ДНЯО), в котором российские дипломаты назвали ядерное разоружение преждевременным в текущей ситуации.

Помимо прочего, в документе Россия настаивала на многостороннем характере ядерного разоружения и выступала против размещения ядерного оружия США в Европе, о чем 14 мая сказал Ермаков.

«Без решения упомянутых проблем на основе принципа равной и неделимой безопасности вряд ли можно серьезно говорить о дальнейших практических шагах в области ядерного разоружения. Нам всем вместе еще только предстоит на основе ДНЯО наметить пути для продвижения на этом направлении... Мы также не готовы поддерживать усилия некоторых государств по немедленному запрещению ядерного оружия», — подчеркнули российские дипломаты.

Помимо этого они осудили США за намерение выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), о приостановке участия в котором 2 февраля объявил американский лидер Дональд Трамп.

«Предложенные нами реалистичные меры по урегулированию встречных претензий сторон на основе взаимной транспарентности Вашингтон отверг, а диалог, по сути, свернул. Таким образом, все идет к тому, что одно из ключевых разоруженческих соглашений уже в августе прекратит свое действие. Считаем это серьезнейшей ошибкой, ответственность за которую с США должны разделить поддержавшие их страны НАТО», — отметили представители российского МИДа.

Американский лидер после объявления о приостановке участия Вашингтона в Договоре предупредил о начале разработки Соединенными Штатами «военного ответа» на якобы «нарушения» Москвой своих обязательств по соглашению.

В свою очередь, аналогичное заявление сразу после объявления Трампа сделала и Россия. Президент РФ Владимир Путин тоже сообщил о начале разработки ответных действий в отношении США.

До этого, в мае 2018 года, Дональд Трамп объявил об одностороннем выходе своей страны из договора о Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД), подписанного Россией, Ираном, США, Китаем, Великобританией, Германией и Францией в 2015 году. В соответствии с ним Тегеран завершал свою ядерную программу, а другие подписавшие документ государства, в свою очередь, отменяли против него санкции.

За выходом американской стороны из сделки последовало восстановление ограничительных мер в отношении Ирана.

В августе прошлого года в силу вступили санкции на покупку иранским правительством банковских векселей США. Тогда же была приостановлена и торговля иранским золотом, графитом, алюминием, сталью и углем. Кроме того, прекратились все сделки с применением иранского риала, под санкции попали иранский автомобильный сектор и суверенный долг республики.

Британский парламент проголосует по соглашению с ЕС о Brexit в начале июня, сообщил официальный представитель канцелярии премьера по итогам встречи главы кабинета министров Терезы Мэй и лидера оппозиции Джереми Корбина.

Встреча прошла во вторник вечером, на ней обсуждался вопрос реализации Brexit. Ранее канцелярия премьера заявляла, что сделка о выходе из ЕС должна быть утверждена королевой до конца июля. При этом нет никаких свидетельств о том, что она будет поддержана парламентариями – против нее все еще возражают и консерваторы, и лейбористы. Ранее несколько раз парламент отклонял предлагаемое Мэй соглашение, требуя пересмотреть подход к Brexit.

Она уже как-то давала волю ногам. Выплясывала то в ЮАР, то в Кении, то перед соратниками на съезде. Ей и тогда намекали, что ноги ей даны, чтобы уйти. Но она находила им другое занятие. Вот и сейчас.

"Этим вечером премьер и лидер оппозиции выразили желание… реализовать итоги референдума о выходе из Евросоюза. Мы рассмотрим (в парламенте) соглашение о выходе из ЕС на неделе, начинающейся 3 июня. Это обязательно сделать для того, чтобы Британия покинула Евросоюз до начала летних парламентских каникул (начинающихся в конце июля)", - говорится в заявлении представителя Мэй.

Встрече Мэй и Корбина уделялось значительное внимание, так как незадолго до нее канцелярия премьера сообщила о том, что консерваторы подготовили несколько компромиссных предложений, которые могут позволить заручиться при голосовании в парламенте поддержкой лейбористов. Суть этих предложений не раскрывалась.

После Гэвина Уильямсона о британской армии нужно будет очень серьезно позаботиться. И уже есть кому. Еще когда Пенни Мордонт прыгала с иными знаменитостями в воду, все увидели, что это – бомба. Не подумали только, что ее-то армии и не хватает.

Очередной раунд переговоров по Brexit между консерваторами и лейбористами начался 7 мая. Ранее саммит ЕС принял решение о том, что Великобритания должна будет провести выборы в Европейский парламент в соответствии с законодательством ЕС, если она все еще останется членом ЕС 23-26 мая 2019 года и если не ратифицирует соглашение о выходе к 22 мая 2019 года. До этого лидеры ЕС предоставили отсрочку по Brexit до 31 октября, а в случае неучастия в выборах Brexit наступит уже 1 июня.

Денис Ворошилов.

Последние результаты исследований, проведенных в Шотландии, показали, что массовая вакцинация девочек в возрасте 12-13 лет против вируса папилломы человека (ВПЧ) резко снизила заболеваемость раком шейки матки и развитие предраковых состояний. За последние 10 лет, с момента начала иммунизации против ВПЧ, количество случаев предраковых изменений шейки матки у молодых женщин сократилось практически до нуля. Согласно данным исследования, опубликованного в Британском медицинском журнале (BMJ), вакцинация против ВПЧ на 90% сокращает развитие предраковых состояний у девочек-подростков.

В рамках исследования ученые из университетов Стратклайда, Эдинбурга, Абердина и Каледонского университета Глазго проанализировали данные скрининга около 140 тысяч молодых женщин, прошедших вакцинацию против ВПЧ в период с 2008 по 2016 гг.

По результатам проведенного анализа, программа вакцинации против ВПЧ в Шотландии признана высокоэффективной и привела к резкому сокращению количества предраковых заболеваний шейки матки. Авторы исследования считают, что положительные результаты программы вакцинопрофилактики папилломавирусной инфекции в Шотландии в будущем могут лечь в основу программы профилактики рака шейки матки во всем мире.

Кроме того, в рамках исследования было установлено, что среди женщин, не прошедших профилактическую вакцинацию, также снизилась заболеваемость ВПЧ-ассоциированными заболеваниями, что в целом свидетельствует о повышении коллективного иммунитета к вирусу среди населения Шотландии.

Давид Заридзе, д.м.н., профессор, директор НИИ канцерогенеза ФГБУ РОНЦ им. Н.Н. Блохина Минздрава России, заместитель директора РОНЦ им. Н.Н. Блохина Минздрава России, член-корреспондент РАН, приглашенный профессор Оксфордского Университета:

«В России заболеваемость и смертность от рака шейки матки растет. Каждый день это заболевание уносит жизни 17 женщин в нашей стране. Чаще всего из-за рака шейки матки женщины погибают в молодом, репродуктивном и работоспособном возрасте - 25-40 лет. За последние 10 лет прирост заболеваемости составил около 26%. Больше трети (32%) первичных диагнозов РШМ ставится уже на запущенных (III и IV) стадиях заболевания».

Елена Уварова, д.м.н., профессор, главный специалист гинеколог детского и юношеского возраста Минздрава России:

«В России сегодня вакцинация против ВПЧ идет медленно и малоэффективно, несмотря на ее доказанную результативность в предотвращении ВПЧ-ассоциированных заболеваний. Доказано, что рак шейки матки практически на 100% вызван наличием ВПЧ-инфекции. По разным данным, в первый год сексуальной активности заражение происходит у 42% молодых людей, а в течение первых пяти лет вирусом инфицируется почти 100% сексуально активного населения. Наиболее эффективна вакцинация против ВПЧ до первой встречи с вирусом, то есть до начала половой жизни – в возрасте 12-13 лет. Именно в этом возрасте выраженный иммунный ответ после вакцинации против высокоонкогенных типов вируса формируется быстро и держится в течение продолжительного времени. Мы можем, а значит, обязаны защитить будущее своих детей от угрожаемых жизни негативных последствий действия ВПЧ, вовремя их привив».

Лейла Намазова-Баранова, академик РАН, д.м.н., профессор, зав. кафедрой факультетской педиатрии педиатрического факультета Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, главный внештатный детский специалист по профилактической медицине Минздрава России:

«Массовая вакцинация против папилломавирусной инфекции – эффективный инструмент снижения заболеваемости ВПЧ-ассоциированных заболеваний, доказанный на опыте многих государств. Сегодня в 91 стране мира ВПЧ-вакцинация проводится массово, включена в национальные программы иммунизации, более чем в 20 из них используется гендерно-нейтральный подход, когда вакцинируют не только девочек, но и мальчиков. В России ВПЧ-вакцинация пока доступна только части подростков и только в 27 регионах, где проводится в рамках региональных календарей. Безусловно, отдельные программы в регионах тоже показали свои положительные результаты, однако совокупный охват подростков вакцинацией в этом случае составляет лишь несколько процентов от целевой группы. Стоит еще раз подчеркнуть - для того, чтобы в долгосрочной перспективе у нас было достигнуто снижение заболеваемости раком шейки матки и другими ВПЧ-ассоциированными онкологическими заболеваниями, - охват вакцинацией должен составлять не менее 90%! Тот есть если сегодня не предпринять действенные меры и не сделать вакцинацию от папилломавирусной инфекции доступной всем целевым группам, проживающим на территории любого региона страны, то через 10-20 лет спасать может быть уже будет некого».

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с членом Государственного совета, Министром иностранных дел КНР Ван И, Сочи, 13 мая 2019 года

Мы провели очень полезные переговоры с моим коллегой, членом Государственного совета, Министром иностранных дел КНР Ван И, которые прошли в традиционно дружественной, теплой и доверительной атмосфере.

Констатировали, что к 70-летнему юбилею установления дипломатических отношений, который отмечается в текущем году, наши страны вышли на исторически рекордный уровень сотрудничества во всех областях.

В прошлом году зафиксирован рекордный товарооборот – 108 млрд долл.США. За первый квартал этого года он увеличился еще на 4%. Прорабатываются инвестиционные проекты на 120 млрд долл.США. В текущем году завершается очередное крупное начинание – Год межрегионального сотрудничества.

Выразили удовлетворение тем, как развиваются военное и военно-техническое взаимодействие, сотрудничество в сфере борьбы с новыми угрозами, терроризмом, экстремизмом, наркотрафиком и другими формами организованной преступности.

В целом мы еще раз констатировали, что наши отношения находятся на подъеме. Согласовали график дальнейших контактов и действий по упрочению российско-китайского всеобъемлющего, стратегического партнерства.

Из политических контактов, которые предстоят в этом году, прежде всего, выделим ход подготовки предстоящего государственного визита в Российскую Федерацию Председателя КНР Си Цзиньпина. Мы сегодня сошлись на том, что все организационные вопросы решаются удовлетворительно. Визит, безусловно, станет важнейшей вехой в развитии наших отношений в этом году. Кроме того, главы государств будут иметь не одну возможность пообщаться «на полях» многочисленных многосторонних форумов, которые проводятся в первой половине года и осенью 2019 г., когда планируется 24-я регулярная встреча глав правительств двух стран.

Подробно рассмотрели наше внешнеполитическое взаимодействие, которое является стабилизирующим фактором в мировых делах. Россия и Китай последовательно выступают за формирование более справедливого, демократического, полицентричного миропорядка, основанного на принципах Устава ООН. Выразили неприятие попыток разрушить сформированную по итогам Второй мировой войны архитектуру международной безопасности, подорвать стратегическую стабильность, а также подменить некими правилами нормы международного права, включая Устав ООН. Мы также не приемлем попыток действовать в торговых вопросах в обход норм ВТО.

Договорились углублять взаимную координацию на многосторонних площадках, прежде всего, в ООН, ее Совете Безопасности, ШОС, БРИКС, «Группе двадцати», АТЭС, в механизмах взаимодействия между членами АСЕАН и их партнерами по диалогу, в форматах Россия-Индия-Китай, Россия-Монголия-Китай.

Особое внимание уделили политическому сопровождению процесса сопряжения строительства ЕАЭС и инициативы Китая «Один пояс, один путь». Исходим из того, что объединение потенциалов этой инициативы и различных интеграционных форматов, в первую очередь, ЕАЭС, ШОС, АСЕАН, позволит выйти на формирование в перспективе Большого Евразийского партнерства, основанного на принципах открытости, транспарентности, учета интересов друг друга.

Обсудили различные ситуации в регионах мира, которые принято считать конфликтными или кризисными. Рассмотрели то, что происходит вокруг Венесуэлы. Сошлись во мнении, что судьбу этой страны должен решать сам венесуэльский народ через мирный, всеохватывающий диалог в рамках национальной конституции. Акцентировали, что любое вмешательство извне, тем более вооруженное, о чем сейчас начинают говорить «горячие головы», лишь осложнит перспективу политического урегулирования кризиса и создаст новую конфликтную ситуацию.

У нас совпадающие оценки положения дел на Корейском полуострове. Условились продолжать поддерживать самые тесные контакты по этой проблематике, не ослаблять совместных усилий в целях формирования в Северо-Восточной Азии механизма мира и безопасности.

Выразили обоюдную заинтересованность в содействии стабилизации ситуации в Афганистане, минимизации террористической и прочих угроз, которые исходят с афганской территории. Договорились продолжать содействовать урегулированию в этой стране, задействуя потенциал Московского формата консультаций и Контактной группы «ШОС-Афганистан». Будем продолжать и доверительные консультации в формате тройки Россия-Китай-США.

Мы с китайскими друзьями исходим из безальтернативности сохранения территориальной целостности Сирии и выполнения резолюции 2254 СБ ООН. Насущной задачей остается борьба с терроризмом, борьба с остатками террористических группировок, которые еще функционируют на территории Сирии. На нынешнем этапе очень важное внимание уделяем реконструкции Сирии, содействию в восстановлении ее экономики и социальной сферы. Также выступаем в пользу продвижения политического процесса на основе решений Конгресса сирийского национального диалога. Проинформировали китайских друзей об усилиях по завершению формирования Конституционного комитета, который должен приступить к реализации политических разделов резолюции 2254 СБ ООН. Подчеркнули необходимость отмены односторонних экономических санкций, которые объявлены Западом и от которых страдает население Сирии.

Затронули тематику Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы (СВПД) с учетом выхода из этого соглашения США. Китай и Россия убеждены в важности сохранения этой договоренности. Подтвердили нелегитимный характер односторонних антииранских санкций Вашингтона, направленных, в частности, на прекращение экспорта нефти из Ирана. Мы также отметили, что Исламская Республика Иран сохраняет приверженность СВПД, но ожидает того же от наших европейских коллег, которые также должны выполнять свою часть договоренностей.

В целом переговоры в очередной раз продемонстрировали обоюдный настрой на уплотнение российско-китайского сотрудничества по самому широкому кругу вопросов, в том числе в мировых делах.

Еще раз благодарю своего коллегу за очень содержательный, товарищеский и профессиональный разговор.

Вопрос (перевод с китайского языка): В последнее время США усилили свое давление на Иран. Тегеран также объявил об уменьшении своих обязательств по полной реализации СВПД. Ситуация в стране находится под угрозой обострения. Что, на Ваш взгляд, должна предпринять Россия для урегулирования кризиса вокруг иранской ядерной программы (ИЯП)?

С.В.Лавров: Надеюсь, вопрос не означает, что только Россия должна что-то предпринимать. Россия как раз выполняет все то, что предусмотрено Совместным всеобъемлющим планом действий. В частности, в соответствии с согласованным графиком реализует проект переоборудования объекта в Фордо на производство стабильных изотопов. Далеко не все другие участники выполняют то, что они обещали сделать. Отмечу, что объявление Ираном об «уменьшении» своих обязательств по СВПД касалось обязательств, связанных с «потолком» для запасов обогащённого урана и тяжелой воды, которые могут на каждый конкретный момент находиться на территории ИРИ. При этом отмечу, что СВПД содержит очень четкие положения. Из них следует, что, во-первых, эти обязательства Ирана являются добровольными. Во-вторых, Тегеран имеет право приостановить их соблюдение, если другие участники договоренностей не будут выполнять свои обязательства. К сожалению, то, о чем было объявлено в Тегеране о ситуации с продажей нефти из Ирана, отражает неспособность выполнить взятые на себя обязательства наших европейских партнеров, которые вызвались выработать механизм, позволяющий обходить американские нелегитимные санкции в отношении экспорта иранской нефти. Механизм объявлен, но не используется. К тому же, он, как сказали нам европейские коллеги, на данном этапе должен использоваться (когда это начнет происходить) только для поставок гуманитарных товаров. Это совсем не то, на что рассчитывает Иран, в соответствии с СВПД, который был одобрен резолюцией СБ ООН. Этот план и эта резолюция, являющаяся обязательной к исполнению, гарантирует, что Иран будет беспрепятственно поставлять свою нефть на мировые рынки. Поэтому Россия будет добиваться, чтобы другие участники сделки, прежде всего, наши европейские коллеги, выполнили свою часть договоренностей. Другого пути тут просто нет.

Я знаю, что сегодня в Брюсселе собираются министры иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дриан, Германии Х.Маас и Великобритании Дж.Хант вместе с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. Туда срочно, отменив московскую часть своей поездки в Россию, направился Госсекретарь США М.Помпео. Рассчитываю, что все-таки европейцы будут придерживаться того, что записано в резолюции СБ ООН, утвердившей СВПД. В том, что на них будет оказываться колоссальное давление в обратном направлении со стороны М.Помпео, у меня тоже нет сомнений. Завтра мы постараемся с ним прояснить, как американцы планируют выходить из кризиса, созданного их односторонними решениями. Рассчитываю завтра на откровенный разговор с моим коллегой.

Вопрос: Президент США Д.Трамп недавно заявил о возможности заключения в ближайшем будущем некоего ядерного соглашения между Москвой и Вашингтоном, к которому впоследствии может присоединиться Китай. Однако Пекин заявил, что не намерен участвовать в переговорах по трёхстороннему соглашению о ядерном разоружении. Означает ли это, что вопрос зашел в тупик? Каковы в данном случае перспективы продления СНВ-3?

С.В.Лавров: Мы слышали, что Президент США Д.Трамп объявил о заинтересованности в подключении Китая к переговорам между Россией и США (правда, никаких переговоров сейчас пока нет). Причём, как сказал Д.Трамп, Китай проявил к этому интерес. Потом мы слышали заявление представителя Министерства иностранных дел КНР, в котором было указано, что такого интереса со стороны Китая нет. Если у американцев возникает инициатива, её нужно обсуждать напрямую с нашими китайскими друзьями, что мы и довели до сведения Вашингтона.

Насчёт судьбы Договора о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3), мы, в том числе Президент России В.В.Путин, неоднократно высказывались за то, чтобы продлить его на пять лет после истечения срока действия в феврале 2021 года. По-прежнему готовы обсуждать этот вопрос с американцами. При этом решать вопросы, возникающие у сторон по тому или иному аспекту сокращений до цифр, согласованных в Договоре, нужно через двусторонний механизм контроля за выполнением этого важнейшего соглашения.

У нас, как вы знаете, возникали вопросы по поводу объявленного США переоборудования большого количества пусковых установок подводных лодок и стратегических бомбардировщиков, как они сказали, в «неядерное» состояние. Это допускается Договором. Однако переоборудование должно быть осуществлено таким образом, чтобы другая сторона имела возможность стопроцентно убедиться в невозможности вернуть эти пусковые установки и бомбардировщики в «ядерное» состояние. Мы сейчас это обсуждаем. Вопрос чисто профессиональный. Пока нам не удаётся выйти на приемлемую формулу, которая позволила бы удостовериться, что всё сделано в соответствии с Договором.

Завтра здесь будет Госсекретарь США М.Помпео. Считаю, что это будет одной из центральных тем наших переговоров. Потом постараемся рассказать вам о результате.

Вопрос (адресован Ван И): Как Вы оцениваете положение дел вокруг ядерной проблемы на Корейском полуострове? Как будут сотрудничать Китай и Россия на данном направлении?

С.В.Лавров (добавляет после Ван И): Добавлю несколько слов. Мы полностью согласны с подходом, который сейчас изложил мой коллега. Как я уже упоминал во вступительном слове, у нас очень тесная координация по проблематике Корейского полуострова. Мы и наши китайские друзья приветствовали начало прямого диалога между лидерами США и КНДР. Всячески стараемся поощрять этот диалог на основе тех принципов, о которых упомянул мой коллега, а именно: поэтапности, взаимности, открытости. Конечно, имеем в виду, что денуклеаризация должна охватывать весь Корейский полуостров, а не только его северную часть.

Мы многократно высказывались в пользу движения по такому пути. Почти два года назад, летом 2017 г., во время очередного российско-китайского саммита мы с г-ном Ван И подписали Заявление, в котором содержалась та самая «дорожная карта», о которой сейчас было упомянуто и отсутствие которой не помогало ситуации. Отмечу, что контакты, которые стали развиваться между лидерами США и КНДР, выстраивались именно в русле нашей «дорожной карты», которую мы подготовили совместно с Китаем – начиная с мер по восстановлению доверия, продолжая прямыми контактами. Надеемся, что на каком-то этапе будет выход и на всеобъемлющую договоренность как по денуклеаризации Корейского полуострова, так и по формированию системы мира и безопасности в Северо-Восточной Азии вообще, включая четкие, железобетонные гарантии безопасности Корейской Народной Демократической Республики, о чем не раз говорил Президент России В.В.Путин, в том числе по итогам российско-северокорейского саммита 25 апреля во Владивостоке. Такие гарантии выработать непросто, но это абсолютно безальтернативная часть потенциальной будущей договоренности. Россия и Китай готовы участвовать в выработке такого рода гарантий.

Еще раз подчеркну, что движение должно быть встречным. Меры доверия, которые были приняты Пхеньяном, достаточно серьезные – это прекращение ядерных испытаний, пусков баллистических ракет и закрытие одного из полигонов. В ответ наши американские и южнокорейские партнеры приостановили проведение военных учений. Однако совсем недавно состоялись достаточно крупные учения, которые вызвали негативную реакцию Пхеньяна. Мы, как и китайские друзья, принимаем меры к тому, чтобы успокоить страсти со всех сторон и все-таки помочь формированию условий, которые необходимы не только для диалога, но и для выхода на взаимоприемлемые встречные договоренности.

Вопрос (адресован Ван И, перевод с китайского): В последнее время китайско-американские торговые переговоры столкнулись с трудностями. США приняли меры по повышению пошлин. Как Вы оцениваете перспективы китайско-американских торговых переговоров? Как Вы относитесь к нынешним трехсторонним отношениям между Россией, Китаем и США с учетом предстоящего визита Госсекретаря США М.Помпео в Сочи?

С.В.Лавров (добавляет после Ван И): Коротко поддержу то, что было сказано только что г-ном Ван И. О значении отношений между великими державами не только для народов этих стран, развитии взаимовыгодного сотрудничества, но и для судеб мира – это не высокий слог, а реальное отражение ситуации. Мы должны осознавать свою ответственность за стабильность на международной арене, обеспечение безопасности, которая должна быть равной и неделимой для всех стран. Любые начинания, которые предполагают сотрудничество между тремя упомянутыми Вами странами – Китаем, США и Российской Федерацией, мы будем поддерживать, если они служат делу мира.

У нас уже есть трехсторонний диалог по Афганистану. Думаю, что и ситуация на Корейском полуострове вполне может решаться более успешно, если между Россией, Китаем и США будет более тесный трехсторонний диалог.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 мая 2019 > № 3015636 Сергей Лавров