Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

МАДУРО ВИНИТ ОППОЗИЦИЮ В ПОДГОТОВКЕ ПЕРЕВОРОТА ПРИ ПОДДЕРЖКЕ США

Президент Венесуэлы призывает оппозиционеров сесть за стол переговоров

Президент Венесуэлы Николас Мадуро обвинил оппозицию в то, что в июне этого года она хочет совершить государственный переворот при поддержке Соединенных Штатов, сообщает Press TV.

В Венесуэле уже более трех месяцев продолжаются уличные беспорядки. В связи с этим Мадуро призывает оппозиционеров сесть за стол переговоров для обсуждения путей стабилизации ситуации в стране.

На прошлой неделе Коалиция демократического единства (MUD) отказалась идти на переговоры с членами правительства Мадуро. Ультраправые силы обвинили властей в незаконном разгоне демонстрантов. Оппозиционная коалиция также потребовала освобождения всех задержанных протестующих.

"Будет очень печально, если оппозиция откажется от участия в переговорах. Этим она публично признает свой антидемократический подход", - заявил Мадуро.

Массовые протесты в Венесуэле против и за режим Мадуро продолжаются с февраля этого года. Первые беспорядки вспыхнули в городе Сан-Кристобаль, на западе Венесуэлы, где студенты вышли на улицы, выступая против уровня преступности и инфляции в стране. После протесты захлестнули и другие города, в том числе столицу, Каракас.

Преемники и преемничество в Латинской Америке

Надежда Владимировна Борисова (р. 1976) – доцент кафедры политических наук Пермского государственного национального исследовательского университета.

Галина Александровна Данилова (р. 1976) – доцент кафедры политических наук Пермского государственного национального исследовательского университета. 

Отличительной чертой современной Латинской Америки выступает низкая степень предсказуемости политических процессов и событий. Известно, что в этой части света политические деятели нередко пренебрегали и по-прежнему пренебрегают временными рамками своего пребывания у власти. В последние десятилетия, однако, они все чаще обращаются к такому варианту смены лидера, как передача власти преемнику. Очевидно, эта тенденция обусловлена доминированием политического персонализма, присущего латиноамериканской политике. В данной работе предпринимается попытка выявить исторические и институциональные истоки этой особенности. Политический опыт Латинской Америки важен и еще по одной причине. Наряду с «чисто персоналистским» вариантом модели «Преемник» здесь получила развитие та ее разновидность, которая определяется нами как «преемничество». В охватываемых ею случаях решение по кандидатуре следующего лидера принимается уходящим руководителем государства совместно с узкой правящей группой, причем лидер и группа настолько сливаются, что предстают единым субъектом решения. Классический случай такого рода – мексиканская практика dedazo, которая заслуживает специального рассмотрения.

Истоки преемничества

Политическая история латиноамериканских государств в XX веке, почти повсеместно отличавшаяся продолжительным правлением жестких военных и авторитарно-бюрократических режимов, в конце концов, сформировала у населения этого региона убеждение в явном преимуществе демократических принципов перед диктатурой. Приверженность демократическим ценностям и декларативное стремление соблюдать права человека привели во второй половине минувшего столетия к созданию институтов гражданского общества, укрепивших местный либерализм. Тем не менее наряду с мощной либеральной составляющей в латиноамериканских странах традиционно сильны и консервативные элиты, история которых прочными нитями связана с колониальным прошлым континента. Еще одним влиятельным актором, значительно укрепившим свои позиции в последние десятилетия, сегодня является народ, точнее, социальные низы. Когда в начале 2000-х Уго Чавеса и его сторонников публично называли «сбродом», он отвечал: «Да, мы тот самый “сброд”, что пошел за Боливаром»[2].

Именно политический подъем низов латиноамериканского общества на переломе 1990-х и 2000-х привел к феномену, называемому «левым поворотом» и выразившемуся в смене руководства ряда стран. Характерно, что левые силы везде приходили к власти законным и демократическим путем. С формальной точки зрения институциональная система стран Латинской Америки почти безупречна. Скопированная с североамериканской системы, она в дальнейшем была модифицирована в соответствии с местными реалиями. Главным ее отличием можно считать особый статус президента, закрепленный законодательно. Марат Баглай отмечает:

«Это была попытка приспособить особый государственный институт, отработанный в условиях развитого государства с устойчивыми политическими традициями, к совершенно новым социально-экономическим и политическим условиям слаборазвитых государств при полном отсутствии у них парламентских традиций»[3].

Действительно, под влиянием столетий колониального управления у элит независимой Латинской Америки сложилось весьма специфическое понимание роли президента как главы исполнительной власти. Сформировавшаяся в итоге система получила название «суперпрезидентской».

Большинство стран Латинской Америки на протяжении длительного времени отличало не слишком глубокое проникновение центральной власти на места[4]. Эта особенность латиноамериканской государственности была обусловлена колониальным опытом и попыткой построить федерализм по североамериканскому образцу[5]. В колониальную эпоху местные власти из-за отдаленности метрополии обладали относительной самостоятельностью в принятии решений. Это проявилось уже в период испанского завоевания:

«[Конкистадоры] сражаются без приказа, вопреки воле прямого господина, но во имя и благо короля. […] В их душе и сознании схлестываются две силы: интересы монархии и свои собственные»[6].

Соответственно, не слишком централизованным оказался и сложившийся позже аппарат управления обеими Индиями.

Важной составляющей процесса колонизации стала христианизация, а католическая церковь выступила принципиальным элементом системы колониального управления. Католицизм, в отличие от протестантизма, выстраивал строго иерархическую систему социальных связей и взаимоотношений. Священник, выполняя посреднические функции между паствой и богом, представал в качестве патрона, а его паства была клиентелой. Учитывая самостоятельную роль католической церкви в процессе колонизации, нередко именно священнослужители выполняли в колониях управленческие и государственные функции, перенося присущие церкви иерархические отношения в политическую среду. Испанская католическая культура в латиноамериканских странах была усилена иберийским феноменом касикизма:

«В основе данного феномена лежит структура неформальных связей, семейных и личных отношений между влиятельными элитами на местах с более или менее широкой категорией людей из различных слоев населения – связей и отношений, оказывающих значительное влияние на политические процессы. […] Такой патронат представлял собой механизм, связывающий местную общину с более широкой социальной структурой. Они [патроны], по сути дела, действуют как политические представители, призванные собирать голоса избирателей, прибегая к посулам и подачкам, а когда потребуется – и к шантажу. С этой точки зрения система государственного управления и структура патроната создают собственные параллельные иерархии»[7].

Как отмечает мексиканская исследовательница Манола Сепульведа Гарса, применительно к Латинской Америке ХХ века феномен касикизма представляет собой «аномальный симбиоз традиционного общества и современной политики, формирующий огромный массив клиентельных отношений, свойственных представителям разного типа и уровня»[8].

Одной из предпосылок закрепления сильного президентства в Латинской Америке, несомненно, выступает каудильизм, который, наряду с популизмом и патернализмом, вплетен в сложную канву местных политических традиций. Каудильо (от исп. caudillo– вождь, предводитель) своим появлением обязан такому специфическому институту собственности, как латиноамериканское поместье. В Латинской Америке, замечает Ольга Посконина, колониальная асьенда (или фазенда) выполняла не только экономические функции: она была также своеобразной формой политической и социальной организации провинциального общества и средством контроля над ним. В период независимости асьенда продолжала играть роль маленького государства, «в котором асендадо (или фазендейро) пользовался абсолютной властью, регулировал все стороны жизни обитателей поместья и требовал от них безоговорочного послушания»[9]. Поскольку владелец поместья выступал в роли единоличного властителя, он также должен был защищать интересы своего «государства» и, в частности, охранять его границы от набегов недружелюбных индейцев.

Примечателен в этом плане бразильский вариант каудильизма – коронелизм, сформировавшийся в нескольких регионах страны. Бразилия отличалась от остальных колоний континента гораздо менее кровопролитной борьбой за независимость и более поздним отказом от рабского труда. На протяжении длительного времени господствующая элита отвергала республиканский строй, сохраняя вплоть до 1889 года конституционную монархию[10]. Десятилетие, предшествовавшее отмене рабства, было отмечено политической нестабильностью: с 1880-го по 1889 год в Бразилии сменились десять кабинетов, трижды проводились парламентские выборы, но ни один парламент не доработал до конца своего срока[11]. В этих условиях система коронелизма как власти местных землевладельцев обеспечивала контроль над определенной территорией, причем внедрение электоральных начал не только не ослабило ее, но, напротив, предоставило новые политические инструменты для упрочения позиций местных элит. 1889–1930 годы в Бразилии стали эпохой децентрализованной федеративной республики. Слабое центральное правительство и отсутствие партий на национальном уровне были лишь звеньями круговой поруки: местные олигархии выбирали губернаторов, а те в свою очередь избирали президента.

Логическим продолжением каудильизма и неизменным спутником сильного президентства в XX веке становится упоминавшийся выше персонализм, подразумевающий концентрацию большей части власти в руках одного человека. Его проявления в Латинской Америке были весьма разнообразными, но во всех своих вариантах с точки зрения воспроизводства власти персонализм обнаруживает один и тот же недостаток: он влечет за собой ослабление всех иных институтов, кроме президентской власти:

«В нем [персонализме] слишком много зависит от одного человека, его компетентности, благоразумия и просто здоровья, что делает подобные системы хрупкими и уязвимыми. Любая болезнь или отсутствие президента автоматически создают вакуум власти. То есть фактор неопределенности. […] Устойчивость [системы] зависит от того, насколько ясным и эффективным является “порядок наследования престола” на случай смерти или серьезной болезни президента, мешающей ему выполнять свои функции»[12].

С этим связан и такой феномен латиноамериканской политики, как популизм, присущий персоналистским системам и еще более ослабляющий институты: чем прочнее институциональные основы общества, тем больше ограничений для популизма[13].

Преемники в ассортименте

Все вышесказанное объясняет, почему модель «Персоналистский преемник»в ситуациях смены лидера напоминает о себе вновь и вновь. Только за последнее десятилетие она воспроизводилась на континенте как минимум трижды. Кратко рассмотрим эти случаи.

Венесуэла

В декабре 2012 года умирающий от рака венесуэльский лидер Уго Чавес публично и официально назвал давнего соратника, вице-президента Николаса Мадуро, своим преемником, который продолжит «победное шествие боливарианской революции». До того момента Чавес передавал власть сам себе, дважды с 1999 года поменяв Конституцию, а изменения 2007 года, одобренные на всенародном референдуме, вообще позволили ему переизбираться на президентский пост неограниченное число раз. До прихода Чавеса к власти Венесуэла считалась одной из наиболее успешных и стабильных демократий в Латинской Америке; однако, как подчеркивает Татьяна Ворожейкина, здешняя демократия имела во многом формальный характер, несмотря на регулярное чередование у власти двух главных партий. Она отражала «интересы высших и средних слоев, то есть примерно 40% населения страны, которые участвовали в перераспределении доходов от нефти»[14].

История с назначением Мадуро сопровождалась интригами. Перед очередным отъездом на Кубу для проведения операции, после которой ему уже не суждено было вернуться на родину живым, Чавес объявил вице-президента своим преемником. Лидер выразил также уверенность в том, что в случае необходимости его ставленник будет избран на высший пост. 10 января 2013 года Чавес, будучи уже тяжело больным, не смог принять присягу, хотя формально сохранял президентские полномочия вплоть до 5 марта того же года – официальной даты своей кончины. Именно вице-президент после смерти команданте был объявлен исполняющим обязанности главы государства, хотя по Конституции Венесуэлы эти полномочия следовало передать председателю Национальной ассамблеи Диосдадо Кабельо, с которым Мадуро, по-видимому, находился в состоянии конфликта[15]. Оппозиция, разумеется, была возмущена тем, что Мадуро стал исполняющим обязанности президента в обход конституционной процедуры, однако это не повлекло за собой никаких институциональных последствий. Авторитет Чавеса, инициировавшего решение о преемнике, пересилил законодательство страны, для культуры которой традиции легализма всегда были как минимум значимыми.

Куба

Фидель Кастро, один из самых успешных политических долгожителей Латинской Америки, сложил свои полномочия в 2007 году в связи с тяжелой болезнью и преклонным возрастом. После почти полувека его правления власть была передана младшему брату Фиделя – Раулю, на тот момент 75-летнему министру обороны. С Раулем связывались определенные надежды на либерализацию и демократизацию, поскольку именно он был инициатором экономических реформ на Кубе. Однако вместо ожидаемого прихода к власти вместе с Раулем молодых кубинских технократов, способных начать в стране постепенные изменения, на ключевые государственные посты были назначены ветераны революции. Первым заместителем председателя Государственного совета стал герой боев в Заливе Свиней 80-летний Хосе Рамон Мачадо Вентура, а пост министра связи занял верный соратник Фиделя, 75-летний Рамиро Вальдес. Молодые политики (а таковыми на Кубе считаются 50-летние функционеры) были отодвинуты на второй план. Поэтому, как отмечают наблюдатели, сколько бы ни говорилось об изменениях в стране («обновлении социализма»), ситуация все больше приближается к политическому склерозу[16].

Впрочем, в феврале 2013 года 81-летний Рауль Кастро все-таки заговорил о преемнике, заявив о своем последнем президентском сроке и неминуемой смене власти не позднее 2018 года. Для того, чтобы эта смена прошла контролируемо, на пост первого заместителя председателя Госсовета вместо престарелого Мачадо Вентуры был назначен 52-летний Мигель Диас-Канель. Этот политик считается верным «раулистом»: инженер-электрик, он служил в армии, работал в провинции в качестве представителя компартии, принял участие в двух экономических реформах, был министром образования. Аналитики сходятся в том, что это наиболее вероятный преемник Рауля Кастро[17].

Аргентина

Вариант персонального преемника в Аргентине связан с четой Киршнеров – Нестором и Кристиной. В 2007 году Кристина Киршнер победила на президентских выборах и стала первой женщиной-президентом в истории страны. Нестор Киршнер сыграл в триумфальной победе жены не последнюю роль, официально провозгласив Кристину своим преемником. По мнению Ворожейкиной, «выдвижение жены Киршнера в качестве преемника официального курса на выборах символизирует возвращение к традиционному перонизму, называющемуся теперь киршнеризмом»[18]. Нестор Киршнер пришел к власти в 2003 году, когда страна находилась в тяжелом финансовом кризисе, балансируя между дефолтом и девальвацией. Заметно сократив безработицу и вернув политикам оптимизм, а гражданам веру в себя, Киршнер предпочел не выдвигать свою кандидатуру на второй срок, а поддержать свою жену и остаться при ней серым кардиналом. Хотя термин «киршнеризм», возникший и широко распространившийся в политическом лексиконе после победы Кристины, и отсылает к эпохе Перона, он отнюдь не означает дословного повторения перонизма.

Безусловно, правление супругов Киршнеров напрямую связано с деятельностью Хустисиалистской партии. Но Нестор и Кристина в большей степени опирались не на партийные структуры, а друг на друга. Кристина тесно работала с мужем в период его президентства, а получив власть, сохранила на своих постах семь из двенадцати министров, работавших прежде. Тем не менее популярность «королевы Кристины», как ее иногда называют, довольно быстро снизилась, так как избирателям не очень нравилось негласное присутствие Нестора позади ее трона.

***

Как показывают рассмотренные примеры, суперпрезиденциализм выступает в качестве благоприятной политико-институциональной среды для передачи власти преемникам. Так, существенное значение имеет такое следствие сильного президентства, как слабость политических партий. Размышляя о кризисе демократических институтов президентской власти в Латинской Америке, Артуро Валенсуэла отмечает:

«В наследство от авторитарного режима оставлены слабые и раздробленные политические партии, что часто заставляет избирателей искать спасения в лице популистских лидеров, не имеющих ни опыта, ни организационной поддержки»[19].

В той же Венесуэле ключевым политическим игроком все последнее десятилетие оставался Чавес. Следует согласиться с Ворожейкиной и в следующем утверждении:

«Правящая партия не стала в Венесуэле институциональным механизмом для улаживания конфликтов между различными группировками внутри режима. Напротив, она все больше превращалась в совокупность противостоящих друг другу клик и кланов, включая могущественный и разрастающийся клан родственников Чавеса. Только Чавес с его колоссальным влиянием в массах, харизмой, феноменальной способностью убеждать и уговаривать мог держать под контролем этот клубок конфликтующих друг с другом интересов, властных амбиций и идеологических противоречий»[20].

Все это объясняет нередкий для Латинской Америки феномен «выплывания на гребне», когда кандидаты в президенты прорываются в финальный этап борьбы благодаря мощной кампании в СМИ, не имея ни поддержки партий, ни какого-либо значительного опыта. Именно так пришли к власти Фернандо Коллор де Мелло в Бразилии, Альберто Фухимори в Перу, Жорже Серрано в Гватемале и Жан-Бертран Аристид на Гаити. Все четверо победили во втором туре выборов и при этом оказались без существенной партийной поддержки в парламенте.

Персоналистский режим, таким образом, будучи зависимым от персоны политического лидера, оказывается довольно неустойчивой системой – «колоссом на глиняных ногах». Свидетельством тому служит статистика досрочных отставок латиноамериканских президентов в последние десятилетия ХХ века: из 33 лидеров, избранных с началом демократизации 1980-х годов, 16 покинули пост в условиях глубокого политического кризиса, не завершив своих конституционных сроков[21].

Коллективный преемник

Вместе с тем в Латинской Америке есть страны, где, напротив, весьма существенную роль в политической системе играют партии. В сочетании с избыточными полномочиями президента это порождает своеобразную практику смены лидера, которую можно назвать «партийнымпреемничеством». Классическим случаем здесь выступает Мексика, где сложилась и много лет воспроизводилась практика dedazo – «указующего перста». Она предполагала, что по мере завершения собственных полномочий действующий президент, «указывая перстом», определял для себя достойного преемника, который и выдвигался официальным кандидатом на выборах от Институционно-революционной партии (ИРП). Назначенец, безусловно, выигрывал выборы, становился новым президентом, а по окончании срока ему предстояло «ткнуть пальцем» в кого-то другого.

В поисках политических предпосылок dedazo необходимо обратиться к 1876 году, когда к власти в результате военного переворота пришел генерал Порфирио Диас, спустя год решением Конгресса Мексики назначенный президентом страны. Его президентство продолжалось 34 года (1877–1881, 1884–1911) с небольшим перерывом, когда Диас формально «отошел от дел», но фактически сохранял властный контроль. С 1910-го по 1929 год в стране развернулась революция, в ходе которой и сложился режим сильной президентской власти. В 1917 году была принята Конституция, установившая, что главой государства является президент, всенародно избираемый на шесть лет без права переизбрания. Эта норма – sexenio– была реакцией на затянувшуюся диктатуру Диаса: лидеры мексиканской революции исходили из того, что возможность длительной узурпации власти впредь должна быть институционально блокирована.

Практика dedazo начинает складываться уже в 1920-е годы. Первую попытку «назначения» марионеточного преемника предпринял президент Плутарко Элиас Кальес (1924–1928), который, покинув пост, вплоть до 1934 года оставался неформальным лидером страны. Кальес сыграл важную роль в процессе «умиротворения» и завершения революции. Он «стал гарантом порядка в неуправляемой стране, где конституционно установленные институты управления были крайне слабы и неэффективны»[22]. Именно с его президентства глава государства не просто становится центральной политической фигурой, но и персонифицирует политическую систему в целом. Возможность определять кандидатуру следующего президента еще более усиливала роль «первого лица». Применительно к этому периоду говорят о «персоналистской диктатуре» Кальеса. Соответственно, указующий перст работал иначе, нежели в более поздние времена: то был не обязательно перст действующего президента, так как последний лишь выполнял волю неформального лидера – Кальеса.

Тем не менее и за неформальное лидерство развернулась острая борьба, в которой победил Ласаро Карденас, ставший в начале 1930-х годов партийным лидером, а в 1934-м – президентом страны. Опираясь на партийную машину и административную вертикаль, Карденас смог консолидировать властные ресурсы в своих руках, а Кальесу пришлось покинуть страну. Именно при Карденасе состоялась трансформация партийной основы режима. ИРП превратилась во всеохватывающую организацию, объединявшую четыре «сектора»: 1) военный, в состав которого вошли армейские подразделения под руководством генералов, активно участвовавших в политической жизни страны; 2) рабочий, представленный Конфедерацией трудящихся Мексики; 3) крестьянский в лице Национальной крестьянской конфедерации; 4) народный, организованный посредством индивидуального членства. Создание ИРП не означало ликвидации оппозиционных партий; тем не менее за несколько лет они лишились возможности влиять на эволюцию политической системы страны. В отличие от других партий, ИРП получала значительное финансирование из государственного бюджета и контролировала федеральные и региональные СМИ. Постепенно партия стала сливаться с государственными структурами: этому способствовала ее идеология, построенная на идее неустанного продолжения революции институциональным путем. Кроме того, ИРП «являлась мощнейшей избирательной машиной»[23]: опираясь на разветвленную партийную организацию, которая связывала все три уровня управления – общенациональный, региональный и местный, – партия власти могла успешно провести на выборах любого кандидата.

Статус Карденаса как неформального лидера партии и восприятие обществом главы государства как вождя позволяли ему практически единолично выдвигать кандидатов на должности губернаторов штатов и глав муниципий, а также наметить себе преемника. Влияние Карденаса сохранялось и после завершения его шестилетнего срока. Пришедшие ему на смену президенты 1940–1950-х годов воспринимались как его ставленники, а сам Карденас занимал официальные правительственные должности, то есть формально оказывался в подчинении у своего очередного ставленника. Так, в правительстве своего непосредственного преемника Мануэля Авило Камачо он получил пост военного министра.

Однако к 1950-м годам наметился переход от «персоналистского преемника» к «партийному преемничеству». Этому способствовали разные факторы, в том числе постепенное увеличение числа отставных президентов, а также необходимость учитывать позицию действующего президента, который обладал колоссальными полномочиями, но при этом не мог изменить конституционную оговорку, касающуюся одного срока. В результате сформировалась своеобразная «система сдержек и противовесов», а институт dedazo стал ее составной частью. Решение о преемнике теперь принималось после согласований в верхах правящей политической семьи, организованной в ИРП.

Ярким свидетельством перехода к новой разновидности преемничества стали новации в том, как определяется содержание политического курса нового президента. В ранний период преемник, желающий сменить курс, должен был согласовывать свою инициативу с патроном. Например, консервируя социальные реформы, дальнейшее проведение которых в революционном духе ставило под угрозу интересы правящего класса, сменивший Карденаса президент Камачо был обязан получить благословение предшественника. В дальнейшем решающим фактором, предопределяющим степень соответствия новой президентской политики курсу старого президента, становится баланс сил между консерваторами и левыми в руководстве ИРП. При этом переговоры о преемнике, проходившие в высших партийных кругах, зависели как от позиций внутрипартийных групп, так и от текущей политической ситуации. Например, переломным для мексиканской политической истории стал конец 1960-х годов, когда страну охватили студенческие волнения, а также развернулась борьба женщин за экономические и социальные права. Президент Густаво Диас Ордас, проводивший жесткую экономическую политику, взял курс на разгон демонстраций и преследование оппозиции. Это вызвало массовое недовольство, отразившееся, в частности, в падении явки на выборы, которые ИРП воспринимала как важный легитимирующий механизм. В итоге в целях самосохранения руководство ИРП приняло в 1970 году решение о досрочном уходе Диаса Ордаса с президентского поста. Его преемник Луис Эчеверрия был, безусловно, компромиссной фигурой. Став президентом, он приступил к реализации левой экономической программы, объявил политическую амнистию и провел первый раунд электоральной реформы. Для нас это показатель того, что сформировавшаяся система оказалась достаточно гибкой и способной реагировать на внешние вызовы – то есть совмещать преемственность и обновление.

Вместе с тем постепенное изменение политики привело к вызреванию институциональных условий, которые создавали препятствия для данной модели смены лидера. В 1970–1990-е годы Мексика пережила несколько этапов электоральных преобразований. Изменились правила формирования представительных органов власти, финансирования государством политических партий, доступа оппозиционных партий к выборам. Федеральный избирательный институт, являющийся аналогом российской Центральной избирательной комиссии, был выведен из-под контроля президента и расширен за счет включения в его состав представителей политической оппозиции. Все это способствовало качественному изменению политического ландшафта: на смену однопартийной системе пришла трехпартийная¸ а значение институт dedazo стало ослабевать – в 2000-е годы он фактически перестал работать. В 2000 году кандидат от ИРП Франсиско Лабастида впервые проиграл президентские выборы кандидату от Партии национального действия (ПНД) Висенте Фоксу. Спустя шесть лет на президентских выборах разница между кандидатами от ИРП и ПНД составила всего 0,46%. Мексика раскололась надвое. Примечательно, что перед выборами в мексиканских СМИ появлялась информация о том, что Фокс ради гарантированного сохранения власти в руках ПНД готов «указать» на свою супругу в качестве кандидата в президенты. Однако, как показали дальнейшие события, этого не произошло. Победу на выборах 2006 года одержал кандидат от ПНД Фелипе Кальдерон, однако даже если считать его преемником Фокса, то в данном случае речь не должна идти об аналоге системы dedazo. Это подтверждается тем фактом, что на следующих выборах в 2012 году кандидат от ПНД Мота занял лишь третье место, а президентом стал представитель ИРП 43-летний Энрике Пенья Гомес. ИРП тем самым вернулась к власти, но уже в качественно ином политическом контексте.

[1] Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Институт преемника: модель воспроизводства власти и перспективы модернизации в современном мире», выполненного коллективом ученых из Пермского государственного национального исследовательского университета при поддержке РГНФ (проект № 11-03-00198а).

[2] Elwood A. Teaching Race in Venezuela (www.venezuelanalysis.com/articles.php?artno=1447).

[3] Конституционное право зарубежных стран / Под ред. М.В. Баглая, Ю.И. Лейбо, Л.М. Энтина. М.: Норма, 2004. С. 722.

[4] См.: Ворожейкина Т.Е. Специфика гражданского общества в Аргентине // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 6. С. 89.

[5] Лебедева Э. Опыт федерализма в Третьем мире и Россия // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 2. С. 75.

[6] Пас О. Лабиринт одиночества // Он же. Освящение мига. СПб.; М.: Симпозиум, 2000. С. 128.

[7] Гаджиев К., Андреев С., Дахин В., Кулешова О., Старостина Е. Политическая культура и политическая система // Страны Южной Европы в современном мире / Под ред. В.Г. Барановского, К.С. Гаджиева, А.В. Авиловой. М.: Наука, 1989. С. 126–127. Более подробно о концепте «касикизма» см.: KernR., DolkartR. (Eds.). The Caciques: Oligarchical Politics and the System of Caciquismo in the Luso-Hispanic World. Albuquerque: UniversityofNewMexicoPress, 1973; Сепульведа Гарса М. Понятие «касикизмо» и его значение для изучения нелегальных аспектов власти // Вестник Южно-Уральского университета. Серия «Социально-гуманитарные науки». 2012. № 32. С. 107–110.

[8] Сепульведа Гарса М. Указ. соч. С. 107.

[9] См.: Посконина О.И. История Латинской Америки (до ХХ века). М.: Весь мир, 2009. С. 164.

[10] Шестопал А.В. Политические модели и историческая судьба. Опыт современной Бразилии // Полис. 1995. № 4. С. 173.

[11]См.: Brazil: A Country Study // Library of Congress Country Studies. 1997 (http://lcweb2.loc.gov/cgi-bin/query/r?frd/cstdy:@field(DOCID+br0036).

[12] Моисеев С. Искушение суперпрезидентской системой // Pro et Contra. 1998. Т. 3. № 3. С. 81.

[13] Navia P., Walker I. Political Institutions, Populism, and Democracy in Latin America // Mainwaring S., Scully T. (Eds.). Democratic Governance in Latin America. Stanford: Stanford University Press, 2009. P. 249.

[14]ВорожейкинаТ.Е. ФеноменЧавеса // Pro et Contra. 2013. Т. 17. № 1–2. С. 90 (http://carnegieendowment.org/files/ProEtContra_58_all.pdf).

[15] Два месяца спустя была обнародована запись разговора между сотрудником кубинских спецслужб Арамисом Паласьо и известным в стране тележурналистом Марио Сильва: «Венесуэлу трясет. Мадуро у власти уже чуть больше месяца, но с каждым днем становится все очевиднее, что спокойствия во властной вертикали нет. О разногласиях между Мадуро и Кабельо говорили еще в самом начале, сейчас конфликт только набирает обороты» (цит. по: Матвеева П. На Венесуэлу выплеснулась внутренняя борьба // Газета.ру. 2013. 24 мая (www.gazeta.ru/politics/2013/05/24_a_5335165.shtml)).

[16] Calero C. El prólogo de una sucesión bajo control // La Nacion. 2013. Febrero 25 (www.lanacion.com.ar/1557719-el-prologo-de-una-sucesion-bajo-control).

[17] См.: Котронео Р. Окончания эпохи Кастро придется ждать до 2018 года (www.inopressa.ru/article/26feb2013/corriere/cuba.html).

[18] Ворожейкина Т. Жена – преемник. Аргентина: президент с новым лицом, но старой фамилией // TheNewTimes. 2007. 5 ноября (http://newtimes.ru/articles/detail/7751/).

[19] Валенсуэла А. Латинская Америка: кризис президентской власти // Пределы власти. 1994. № 2-3 (http://old.russ.ru/antolog/predely/2-3/dem10.htm).

[20] Ворожейкина Т.Е. Феномен Чавеса. С. 100–101.

[21] См.: Валенсуэла А. Указ. соч.

[22] Blum R. The Weight of the Past // Journal of Democracy.1997. Vol. 8. № 4. Р. 29.

[23] Боровков А., Шереметьев И. Мексика: на новом повороте экономического и политического развития. М.: Институт Латинской Америки РАН, 1999. С. 169.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №2(94)

«Всеобщий провал»? Федерализм, демократия и авторитаризм в Латинской Америке

Андрей Александрович Захаров (р. 1961) – редактор журнала «Неприкосновенный запас», автор книг «“Спящий институт”: федерализм в современной России и в мире» (2012) и «Унитарная федерация» (2008).

Выбирайте не ту форму правления, которая кажется лучшей, а ту, которая сможет выжить.

Симон Боливар

Как известно, Латинская Америка является родиной нескольких старейших мировых федераций, образовавшихся на развалинах испанских и португальских владений в Новом свете. Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Мексика отличаются тем, что это весьма обширные и многонаселенные государства, для правовых систем которых сочетание самоуправления и разделенного правления изначально казалось вполне естественным[1]. Обозревая общую панораму федералистских начинаний на этом континенте, можно выделить несколько основных черт, отличающих латиноамериканский федерализм.

Увлечение, лишенное смысла

Во-первых, конституции федеративных государств Южной Америки испытали на себе сильнейшее воздействие Конституции Соединенных Штатов. Наряду с такими основами государственности, как сильное президентство или разделение властей, новорожденные республики Нового света пытались пересаживать на свою почву и федерализм. Это заимствование зачастую производилось в режиме copy–past, то есть «в пакете» с прочими достижениями американской политико-правовой мысли и без вдумчивого учета особенностей местного политического ландшафта. О весьма легковесном отношении местных элит к федералистским экспериментам свидетельствует тот факт, что на начальном этапе своей истории, в XIX столетии, причастностью к ним отметились почти все латиноамериканские страны, за исключением Перу и Боливии. Так, Колумбия на протяжении тридцати лет до 1886 года была федеративным государством; в Чили сразу после завоевания независимости также избрали эту модель; созданная Симоном Боливаром федерация «Великой Колумбии» объединяла Колумбию, Венесуэлу и Эквадор до 1830 года; наконец, миниатюрные республики Центральной Америки сосуществовали в рамках федеративного союза до 1838 года. Ни в какой другой части света федерализация не носила столь массового характера. Это обстоятельство, кстати, позволяет некоторым специалистам говорить о том, что для Латинской Америки федерализм стал «всеобщим провалом»[2].

Во-вторых, несмотря на то, что сутью федеративной идеи выступает последовательное рассредоточение власти, в Латинской Америке федеральное устройство ни малейшим образом не препятствовало регулярному утверждению и продолжительному правлению диктаторских режимов. В результате федерализм на протяжении длительных периодов оставался здесь мертвой буквой, прикрывавшей безраздельное господство «национальных лидеров». Ярким примером сказанному может служить тридцатипятилетняя диктатура Порфирио Диаса, жестко управлявшего Мексикой с 1876-го по 1911 год, не отменяя ее федералистской Конституции 1857 года. У этого государственного деятеля было множество предшественников и продолжателей, правивших, правда, не так долго. Интересно то, что в этом странном сочетании даже не видели особого противоречия: так получилось с легкой руки самого Боливара, который, энергично пропагандируя федеративный, или как минимум конфедеративный, союз всех молодых наций Латинской Америки, никогда не скрывал собственного тяготения к абсолютной и единоличной власти. В 1821 году, когда креолы Верхнего Перу (ныне Боливия) решили учредить собственное государство и попросили Освободителя написать для него конституцию, он создал документ, предусматривавший не только пожизненное президентство с широчайшими полномочиями, но также и право президента назначать себе преемника, в качестве которого выступал избранный им вице-президент[3]. Более того, считая собственную наработку едва ли не идеальной для всей испанской Америки, Боливар в 1826 году навязал ее и федерации «Великой Колумбии»[4]. Не удивительно, что добровольный союз венесуэльцев, колумбийцев и эквадорцев довольно скоро развалился: монархический порядок и федеративное устройство плохо уживаются друг с другом.

В-третьих, главной причиной, позволявшей авторитаризму по-соседски уживаться с федерализмом, не утруждаясь его упразднением, было то, что со второй половины XIX столетия элиты континента повсеместно предпочитали центрированную модель, отличавшуюся мощным дисбалансом властных полномочий и компетенций в пользу столичного чиновничества. Заимствуя североамериканские образцы и копируя идею сильной центральной власти, здешние «отцы-основатели» пренебрегали укреплением составных частей федерации, как будто бы не замечая того, что в США за ними резервировались все полномочия, не закрепленные за федеральным центром напрямую. Конституционная немощь составных частей местных федераций была обусловлена тем, что в бывших испанских и португальских владениях «политико-географическая основа была по сути не федеральной: здесь отсутствовало регионально сконцентрированное разнообразие, с которым могли бы идентифицировать себя жители соответствующих провинций и штатов»[5].

Такое положение вещей сохранялось довольно долго, поскольку на становление самосознания и ощущения собственной самобытности новорожденным республикам потребовались десятилетия. Впрочем, даже в тех случаях, где регионально сконцентрированное разнообразие изначально имелось, оно зачастую вредило федеративному единству. Например, Панаму, некогда «суверенный штат» колумбийской федерации, отделенный от основного массива страны непроходимыми джунглями и связанный с центром только морскими коммуникациями, столь явная особость подтолкнула не к упрочению своего «специального статуса», а к провозглашению, в конце концов, независимости.

В-четвертых, в отличие от англосаксонских и некоторых европейских аналогов, федерации Латинской Америки не демонстрировали однозначно позитивной корреляции между демократией и федерализмом. Их опыт говорил скорее о том, что федеративный образ правления способен не столько укреплять, сколько расшатывать демократические устои. Уже на ранних этапах независимости, как и на протяжении всего XIX века, федеральное устройство латиноамериканских республик оборачивалось засильем caudillos, региональных диктаторов, сосредоточивавших в своих руках политические и экономические рычаги управления конкретными территориями. Устанавливаемые ими локальные режимы не имели ничего общего с демократическими порядками[6].

В свою очередь центральная власть, борясь с этой вечной напастью и желая противопоставить могуществу caudillos собственный авторитет, всячески укрепляла централистские тенденции, перетолковывая федерализм в унитарном духе. Так, одна из статей революционной Конституции Мексики 1917 года позволяла сенату страны при определенных условиях распускать конституционные органы власти в провинциях. Казалось бы, обычный инструмент федерального вмешательства, но в Мехико явно злоупотребляли им, поскольку с 1918-го по 1948 год это право использовалось 45 раз[7]. Мексиканский случай, кстати, прекрасно иллюстрирует увлечение латиноамериканского государственно-правового сознания так называемыми «исключительными режимами», предполагающими временное усыпление конституции и введение, по усмотрению высших должностных лиц, особого, то есть неконституционного, порядка управления страной. Именно популярностью такого рода обыкновений обусловлено следующее обстоятельство:

«Латиноамериканские конституции были чрезвычайно хрупкими документами: с обретения независимости до конца XIX столетия в шестнадцати странах испанской Америки было принято 103 конституции – в среднем более, чем по шесть конституций на одно государство»[8].

Федеративному порядку, в основе которого лежит договор, причем такой договор, который соблюдается его сторонами и поддерживается конституционно, подобный динамизм не благоприятствует. Впрочем, многочисленные авторитарные правители предпочитали не трогать федералистские разделы своих конституций, поскольку в ситуации очередной «конституционной диктатуры» ими можно было откровенно пренебрегать.

В-пятых, федеральное устройство на континенте воспринималось местными элитами прежде всего инструментально. Они видели в федерализме не столько цель политического развития, предполагавшую рассредоточение власти и предотвращение злоупотреблений ею, сколько своеобразный политико-правовой реквизит, помогавший элитным группировкам выяснять отношения друг с другом и обеспечивающий бесперебойное функционирование государственного механизма. В этом аспекте показательна история Аргентины, где первые десятилетия независимости были отмечены междоусобицей трех фракций элиты, две из которых называли себя «федералистами» (хотя и разного типа), а одна – «унитариями»[9]. Последняя группа, представляя в основном Буэнос-Айрес, желала взять под свой контроль автономный порт этого города. Целью «унитариев» было превращение его в базу, обладание которой позволило бы ликвидировать административные и прочие барьеры, мешавшие торговле между провинциями. В свою очередь, централизовав торговые отношения, они собирались открыть экономику Аргентины для мирового рынка – разумеется, с выгодой для себя.

«Федералисты» первого типа, представляя глубинные районы страны, соглашались с национализацией крупнейшего порта, но ее итогом им виделось равномерное распределение получаемых этим предприятием доходов по всем областям страны. В то же время они продолжали отстаивать автономию провинций, и в особенности их право защищать собственную индустрию посредством местной тарифной политики. Кстати, как отмечает Ольга Посконина, не только в Аргентине, но и по всей Латинской Америке той поры ремесленники и владельцы мануфактур, «не рассчитывая на содействие столичных властей, боролись за введение протекционистских тарифов на уровне провинций или штатов, требовали сохранения местных таможен и в итоге добивались полной самостоятельности своих территорий»[10]. Наконец, еще одна фракция «федералистов», выступая от лица самой провинции Буэнос-Айрес, противилась национализации порта, поскольку не хотела, чтобы столица потеряла монополию на сбор таможенных платежей[11]. Кстати, именно они и победили в противостоянии, терзавшем Аргентину на протяжении 1830–1840-х годов. Это был федерализм «ограниченно-прикладного действия», практически не имеющий отношения к федеративной идее как таковой.

Наконец, в-шестых, в Латинской Америке накоплен богатый опыт существования федерализма в качестве «спящего института»[12]. Речь идет о периодах, когда диктаторские или военные власти Аргентины, Бразилии, Венесуэлы и Мексики, не отменяя соответствующих федералистских конституций, управляли своими странами так, как будто бы федерализм был мнимой политико-правовой величиной. При этом федералистские принципы и установления, неупраздняемые окончательно, сохранялись в режиме standby и снова активировались с началом очередной волны демократизации и либерализации[13]. До появления путинского режима в России этот опыт запуска, последующей «заморозки» и новой активации федерализма считался сугубо латиноамериканским, поскольку нигде в мире с федерацией больше не обращались столь вольно. Фактически речь идет о том, что именно в Латинской Америке оформилась качественно новая – и столь знакомая нам сегодня – политико-правовая модель, в которой присутствие федерализма dejure вполне гармонично сочетается с его отсутствием defacto. Поскольку у нас, как и в латиноамериканских федерациях недалекого прошлого, «основные конституционные принципы не находят подтверждения в политической практике, но Конституция по-прежнему является ограничивающим инструментом и обеспечивает нормативное определение границ для системы в целом»[14], заокеанский опыт размораживания и реанимации правовых основ федерализма стоит считать исключительно актуальным для будущей России.

Не дух, но буква

По мнению специалистов, «борьба между локальными центрами власти и сторонниками централизации – военными или гражданскими – стала ключевым мотивом политической жизни новорожденных [латиноамериканских] наций»[15]. Данное наблюдение вполне подтверждается историческими фактами. Мексика, освободившись от испанцев в 1821 году, оставалась под мощным воздействием центробежных сил вплоть до 1850 года, являя собой лишь фикцию единого и неделимого государства. Независимую Бразилию почти сразу захлестнула волна регионалистских восстаний, не позволявших бразильской короне эффективно управлять страной вплоть до 1840-х годов. А в Аргентине неистовое соперничество между богатой провинцией Буэнос-Айрес и ее соседями удалось временно разрешить лишь с установлением диктатуры Хуана Мануэля де Росаса, находившегося у власти с 1829-го по 1852 год. Постоянное экспериментирование с федерализмом вполне вписывается в такой конфликтный контекст. Здесь также важно обратить внимание на то, что попытки утвердить федерализм в бывших испанских и португальских владениях мотивировались не столько культурным, религиозным, языковым разнообразием, как в Европе, и не политически вдохновляемым желанием рассредоточить власть, как в Северной Америке, но скорее особенностями социально-этнической структуры постколониального общества. Остановимся на этом вопросе подробнее.

Откуда, собственно, взялись многочисленные caudillos, в послереволюционный период раздиравшие молодые страны на части? Наряду с креольской знатью война за независимость возвысила многочисленных метисов, потомков смешанных браков между белым и индейским населением, для которых она стала средством общественного самоутверждения и социальной мобильности. Именно из числа метисов вышли многие военачальники, храбро сражавшиеся с испанцами и участвовавшие в учреждении новых наций. В ходе боевых действий они не только приобретали военный опыт, но и познавали вкус власти. Однако, открыв для этой страты новые возможности, война за независимость не обеспечила ее ресурсами: земельные угодья, как и при испанцах, по-прежнему оставались в руках знатных креольских семей. В итоге перед бывшими героями открывались лишь два пути, позволявшие сохранить социальные позиции: либо оставаться в армии, либо прокладывать дорогу в органы власти. При этом помещики-креолы, напротив, политикой вплоть до конца XIX века не слишком интересовались; уединившись в своих имениях, они сосредоточивались на производстве прибавочной стоимости.

Именно так в бывших испанских владениях – в Бразилии, отделившейся от португальцев, ситуация была несколько иной – вышли на первый план региональные лидеры, в основном бывшие военные, которые, пользуясь политическим абсентеизмом знатных фамилий, принялись по своему усмотрению свергать и утверждать правительства.

«Оказавшись в президентском дворце, такой caudillo довольно быстро выяснял, что оскудевшая казна не в состоянии кормить его приверженцев. Собранные им банды тогда рассеивались, а на смену приходили новые caudillos с новыми бандами. У центральных правительств не было денег, и это делало их беззащитными перед риском очередного свержения. С 1820-х годов до середины столетия политическая власть в [бывшей] испанской Америке была чрезвычайно слабой; государство, как ее главный институт, не располагало автономной силой»[16].

Так выглядел политический контекст, в котором латиноамериканские республики начинали примерять на себя федералистские конституции. Понятно, что федерализм, в основе которого лежали не территориальная самобытность регионов и не союз компактно проживающих этнических или лингвистических групп, а особенности социально-этнической структуры общества, должен был оказаться не похожим на европейские и североамериканские образцы. Так оно и получилось.

И дело не только в том, что эти ранние попытки самоутверждения метисов-разночинцев таят в себе объяснение той фундаментальной роли, которую в истории континента всегда играли и по-прежнему продолжают играть военные[17]. Трудно представить себе группу, более не приспособленную к руководству федеративным государством, чем генералы, и тем не менее именно армейским офицерам приходилось зачастую выступать гарантами федералистских конституций Латинской Америки. Эта задача им давалась нелегко, тем более, что копирование конституционных текстов, перегруженных либеральной фразеологией, отнюдь не гармонизировало социально-политическую реальность молодых республик. Большую часть своей истории федеративные государства континента представляли собой федерации без федерализма. Эта особенность вполне объяснима, поскольку, как уже отмечалось, ни идеалы французского Просвещения, ни пример Американской революции не сыграли в освобождении испанских и португальских колоний особой роли. Главным фактором, который пробудил стремление к независимости, стала французская интервенция, поколебавшая пиренейские монархии: скорее всего правы те авторы, по мнению которых «без наполеоновского нашествия испанские владения в Америке вполне могли бы остаться под властью Мадрида до самого конца XIX столетия, как это произошло с Кубой»[18]. Построить на столь шатком основании четко отлаженные и гладко работающие федерации было невозможно. Подобно латиноамериканскому либерализму, местный федерализм был импортным товаром, доставленным из-за рубежа в силу моды, но на первых порах не имевшим собственного потребителя – за исключением либералов, писавших новые конституции.

Федерализм и деньги

Впрочем, определенный спрос возник, и довольно скоро. По мере оформления общенациональных рынков все чаще напоминала о себе крайняя неоднородность экономического пространства молодых государств. В каждом из них были территории-пионеры и территории-аутсайдеры, отношения между которыми далеко не всегда складывались гладко. Многочисленные региональные восстания XIX века, которые упоминались выше, служат ярким тому подтверждением. Передовые районы, как правило, были заинтересованы в унитарном государстве, но, если им не удавалось подчинить себе слабые провинции, а голый унитаризм проваливался, они выбирали «гегемонистский федерализм» – модель, предполагавшую их безраздельное доминирование в федеративном союзе. Например, Буэнос-Айрес принимал централизацию в тех случаях, когда мог контролировать центральное правительство; не располагая таким контролем, столица, напротив, крайне болезненно реагировала на попытки урезать автономию субъектов федерации[19].

В 1859 году в Аргентине вспыхнула скоротечная гражданская война, поводом для которой послужило нежелание провинции Буэнос-Айрес вступать в радикально переформатированный в 1853 году федеративный союз. Как уже отмечалось, аргентинский диктатор Росас, управлявший страной на протяжении двух десятилетий, покровительствовал именно столице, считая, что льготы и преференции главному порту, обеспечивающему коммерческий контакт нации с внешним миром, со временем принесут несомненную пользу и глубинным районам Аргентины. Более того, распространив доминирование провинции Буэнос-Айрес на всю страну, он смог воздвигнуть новую нацию на федералистском фундаменте: из разрозненных и слабо связанных между собой земель была создана единая Аргентина. При этом, однако, «провинции, отчаянно нуждаясь в экономическом динамизме, который мог предложить Буэнос-Айрес, столь же горячо тревожились о цене, которую необходимо было заплатить за союз с региональным гегемоном», и это постоянно подогревало серьезные, хотя и подспудные конфликты между центром и периферией[20]. Тем временем в 1852 году, не выдержав тягот затяжной войны с Бразилией и Уругваем, а также постоянного давления внутренних недругов, «федералистская диктатура» Росаса рухнула. Власть перешла к либералам, желавшим вырастить в Аргентине федерацию североамериканского типа, основанную на догматически понимаемом политико-правовом равенстве ее субъектов. Не согласившись с «национализацией» столицы, предусмотренной в сделанной по американским лекалам либеральной Конституции 1853 года, Буэнос-Айрес вошел в острое противостояние с новыми властями, закончившееся гражданским конфликтом и последующей капитуляцией столичных бунтовщиков[21]. Однако уже через два года в столичном регионе вспыхнуло новое восстание под руководством Бартоломе Митре, который в 1862-м, став президентом Аргентины, восстановил модель жестко централизованной федерации под началом Буэнос-Айреса.

Что-то похожее чуть позже происходило и в другой крупнейшей федерации континента. После того, как Бразилия в 1891 году приняла республиканскую Конституцию, написанную по американскому образцу, она превратилась в федерацию, которая состояла из двадцати штатов, обладавших довольно широкими полномочиями. Получив автономию, новые административные единицы выстроили жестко отлаженные управленческие машины, способствовавшие политическому «окукливанию» штатов и позволявшие воспроизводить в каждом из них самобытный олигархический режим. Опираясь на конкурентные преимущества своих территорий, элиты богатых штатов процветали, используя федералистские положения Конституции для того, чтобы отбивать покушения соседей-конкурентов на их благосостояние. Благодаря фактической автономии, санкционированной конституционной децентрализацией и, что весьма существенно, правом штатов облагать собственными налогами торговлю с другими штатами (эта мера защищала местных производителей), бразильский штат Сан-Паулу в 1890–1930 годах утроил численность населения, опередил по внешним заимствованиям саму федерацию и обеспечивал от 30% до 40% ВНП страны. Местные патриоты называли Сан-Паулу «локомотивом, который тянет за собой почти два десятка пустых вагонов»[22]. Если бы Бразилия не была федерацией, подобный экономический подъем отдельно взятой территории был бы недостижим, а страна не обзавелась бы к середине XX века флагманом, вытягивающим ее неоднородную экономику на мировой уровень. Соответственно, здесь мы имеем дело с еще одним аргументом, заставлявшим элиты протяженных и густонаселенных стран континента придерживаться федерализма, несмотря на все издержки, с этим связанные.

Как и в Аргентине, попытки центральных властей отобрать у «передовиков» их эксклюзивный статус или урезать его в Бразилии так же вызывали бурную реакцию. Когда в 1930 году на волне мирового финансового кризиса бразильская армия организовала успешный переворот, она передала власть Жетулиу Варгасу, известному бразильскому политику-популисту. Развернув проект так называемого «нового государства», новоявленный президент взялся за централизацию страны и выстраивание вертикали власти, бросив вызов региональным элитам. Прежде всего он сместил с их постов всех губернаторов штатов, за исключением одного, заменив их своими назначенцами, подотчетными непосредственно президенту. В результате местные политические машины оказались разбалансированными, а их функционеры утратили ориентиры. Разумеется, наиболее болезненно потерю самостоятельности переживали самые развитые штаты. Под нарастающим давлением из столицы политический класс штата Сан-Паулу консолидировался и, отложив внутренние распри, выступил против правительства Варгаса единым фронтом. Штат потребовал от президента выполнить прежнее обещание и собрать конституционную ассамблею, призванную разработать новую конституцию Бразилии. Вялое противостояние продолжалось до 1932 года, когда терпение «флагмана бразильского федерализма» иссякло. В городе Сан-Паулу вспыхнуло вооруженное восстание, в ходе которого милиция штата на протяжении четырех месяцев отражала атаки федеральных войск. Попав в окружение, силы восставших были вынуждены сложить оружие. Режим Варгаса получил еще один аргумент для дискредитации федерализма, хотя события 1932 года не столько разрешили противоречия между столичным Рио-де-Жанейро и бразильскими регионами, сколько загнали их внутрь. И, хотя новая Конституция 1934 года заметно урезала автономию штатов, она вынуждена была сохранить в стране двухпалатный парламент, верхняя палата которого представляла регионы[23].

Впрочем, наличие в латиноамериканских федерациях регионов-передовиков, безусловно укреплявшее здешний федерализм, имело оборотную сторону, в такой же мере ослаблявшую его. Речь идет о колоссальной разнице между богатыми и бедными штатами (провинциями), превращавшей значительную часть территорий в послушных клиентов федеральных властей и взращивавшей региональный патернализм. Подобный перепад можно обнаружить и в Аргентине, и в Бразилии, и в Венесуэле, и в Мексике. Рассуждая о тернистом пути бразильского федерализма, исследователь-скептик отмечает:

«Некоторые здешние штаты настолько неразвиты в экономическом отношении, что им лишь с огромным трудом удается покрывать самые минимальные расходы по поддержанию хотя бы рудиментарной управленческой структуры. Население таких территорий готово с благодарностью принимать от федерального правительства любые блага, которыми его не могут обеспечить собственные, региональные власти. Тем самым разрушается сама основа федерализма»[24].

Сказанное в равной мере касается не только Бразилии, но и других федеративных государств континента. Впрочем, благодаря тому же федерализму слабость и неразвитость могут оборачиваться силой и влиятельностью.

Федерализм и консерватизм

Как известно, федерализм обеспечивает политическое равенство больших и малых субъектов федерации тем, что допускает избыточное присутствие малонаселенных территорий в парламентских органах. Как и в других частях света, непропорциональность представительства в латиноамериканских федерациях порой достигает значительных масштабов. Так, при избрании сенаторов в Бразилии один голос избирателя глухого сельскохозяйственного штата Рорайма равен 144 голосам в штате Сан-Паулу, а в Аргентине в ходе аналогичной процедуры один голос жителя самой отдаленной провинции Тьерра-дель-Фуэго «весит» столько же, сколько 180 голосов в провинции Буэнос-Айрес. Более того, две упомянутые федерации не ограничивают действие этого принципа только верхней палатой парламента, представляющей территории, но распространяют его и на нижние палаты, отражающие партийные симпатии населения. Соответственно, как отмечают исследователи этого интересного феномена, «избыточное региональное представительство в парламенте влечет за собой перекос в федеральном финансировании в пользу непропорционально представленных регионов»[25].

Но дело не ограничивается только этим. Малонаселенные, неразвитые и глухие углы, за которыми резервируется непропорционально большое количество парламентских кресел, превращаются в серьезную политическую силу. Хотя эта сила по преимуществу консервативна, так как ее ядром выступает электорат депрессивных и отсталых территорий, с ней тем не менее вынуждено считаться даже самое передовое и прогрессивное федеральное правительство. А если политическая система страны устроена таким образом, что федеральная периферия пользуется льготным представительством не только в верхней, но и в нижней палате, как в Аргентине и Бразилии, то вес этого консервативного лобби делается еще более ощутимым. В итоге в ходе федеративного торга голос малых провинций или штатов, почти не вносящих вклад в национальную экономику и живущих на дотации центра, звучит противоестественно громко. Влияя на состав любой правящей коалиции, авторитарные по духу и консервативные по устремлениям традиционные элиты депрессивных территорий, сложившиеся десятилетия назад, во-первых, получают возможность на столичные деньги регулярно воспроизводить себя, а во-вторых, привносят в федеральную политику градус охранительной сдержанности и традиционализма. Иными словами, имеет место весьма парадоксальная ситуация, в которой федеративная идея, исторически продвигаемая на латиноамериканской политической сцене исключительно либеральными силами, выступает в качестве инструмента консервативной стабилизации общества.

Кстати, опираясь на указанную особенность, можно объяснить, например, долгосрочное пребывание левых у руля бразильской политики. Оборотной стороной многолетнего доминирования умеренно социалистической Партии трудящихся выступает то, что ее партнерами на местах зачастую оказываются те же региональные или муниципальные боссы, которые в свое время прекрасно уживались с военной диктатурой. В прежние десятилетия именно руководимые ими региональные политические картели через свое мощное представительство в национальном конгрессе гарантировали авторитарному режиму поддержку «с мест». Более того, военная диктатура 1964–1985 годов тоже была вынуждена мириться с могуществом местных нотаблей: с конца XIX столетия бразильская политика традиционно делалась на уровне штатов, а разветвленная региональная сеть клиентелы и патронажа, складывавшаяся десятилетиями, пережила все политические режимы, сменявшиеся в столице[26].

Новая Конституция Бразилии, принятая в 1988 году на волне демократической реконструкции, к удивлению многих, вновь санкционировала вопиющее неравенство в представительстве, прежде лелеемое и генералами-диктаторами: если один федеральный депутат от штата Рорайма представляет 26 тысяч избирателей, то в штате Сан-Паулу за спиной такого же депутата 366 тысяч граждан. Привилегированное положение малых штатов превращает их приоритетное развитие в задачу государственной важности: их представители, опираясь на свой политический вес, постоянно требуют от федеральных властей все новых финансовых вливаний на развитие «своих» территорий. При этом непропорционально большие деньги, получаемые из столицы на реализацию социальных и инфраструктурных проектов, помогают местным боссам подкупать и, в итоге, жестко контролировать своих избирателей. Американский исследователь бразильской политики пишет:

«Подобные факторы превращают региональные политические машины в такую силу, которую никак нельзя игнорировать при выстраивании общенациональных политических альянсов. И хотя бывшие оппоненты военного режима с середины 1990-х годов контролируют исполнительную ветвь федеральной власти, в роли незаменимых партнеров, с которыми вынуждена иметь дело столица, по-прежнему выступают те же региональные начальники, которые прежде культивировали тесные связи с военным режимом»[27].

Примерно так же эти закономерности работают и в Аргентине. Поскольку аргентинская Конституция 1853 года писалась по американским стандартам, она предусматривала строгое соответствие числа мест, резервируемых для любой провинции в палате депутатов, численности ее населения. Однако в 1949 году этот принцип был нарушен: новая Конституция, которую предложило правительство диктатора-популиста генерала Хуана Перона, закрепляла за каждой провинцией по два парламентских кресла, независимо от того, сколько граждан там проживают. В 1972 году минимум был доведен до трех мест, а в 1983-м уходящая военная хунта «подарила» девятнадцати маломощным провинциям страны по пять мест. В итоге, несмотря на то, что в середине 1990-х годов на долю четырех наиболее развитых провинций приходились 78% промышленного производства и 70% населения, аргентинская периферия, опирающаяся всего на 30% населения, располагала 45% мест в нижней палате парламента. Как и в бразильском случае, «это избыточное институциональное представительство означает, что ни одна электоральная или парламентская коалиция, одержавшая верх на общенациональном уровне, не может сохранить свою целостность без поддержки властных структур на периферии»[28].

Эта важная латиноамериканская особенность показывает, каким образом федеративный принцип реализует себя в качестве политического инструмента, которым попеременно пользуются все политические силы: если либералы видят в нем противовес столь привычной для континента узурпации власти, то для консерваторов он превращается в средство социального «умиротворения» и сохранения устоев. Иными словами, однозначной корреляции между федерализмом и демократией не существует – федералистские практики укрепляют демократическое правление в одних контекстах и расшатывают его в других. Но указанное обстоятельство вовсе не делает федералистский инструментарий бесполезным. Напротив, и в первом, и во втором смысле федерализм политически востребован и нужен, а это означает, что считать его латиноамериканскую историю хроникой неудач, несмотря на все трудности, никак нельзя. Латинская Америка, пусть неуклюже, но все же пытается пользоваться возможностями, которые предоставляет этот способ политического бытия; возможно, это не лучшая форма, но она, согласно завету Боливара, не раз помогала здешним государствам выжить.

В период учреждения латиноамериканских федераций Франсуа Гизо писал:

«Федеративная система, в теории самая простая, представляется самой сложной на практике. Чтобы согласить допускаемую ею степень местной независимости и свободы с той степенью общего подчинения, какую она в известных случаях требует и предполагает, необходимо значительное развитие цивилизации»[29].

Латиноамериканские республики в начале XXI века, по-видимому, начинают достигать чаемого французским историком уровня политического взросления, научившись обращаться, причем весьма по-разному, с этим прихотливым приспособлением. В отличие, кстати, от России, знакомство которой с федералистской теорией и практикой действительно оборачивается – пока, по крайней мере, – «всеобщим провалом».

[1] Помимо этого, подобные эксперименты предпринимались и в ходе демонтажа британской колониальной империи, когда федеративное строительство затронуло миниатюрные островные территории Карибского бассейна, но в настоящей статье этот опыт затрагиваться не будет.

[2]См.: Dikshit R.D. The Political Geography of Federalism: An Inquiry into Origins and Stability. New Delhi: The Macmillan Company of India, 1975. P. 163.

[3] Skidmore T.E., Smith P.H. Modern Latin America. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 225.

[4] Посконина О. История Латинской Америки (до XX века). М.: Весь мир, 2005. С. 154–155.

[5]DikshitR.D. Op. cit. P. 168.

[6] Подробнее о латиноамериканских caudillosXIX столетия см.: Посконина О. Указ. соч. С. 162–178.

[7] Dikshit R.D. Op. cit. P. 165.

[8] Smith P.H. Democracy in Latin America: Political Change in Comparative Perspective. New York; Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 33.

[9]Подробнеесм.: Gibson E.L., Falleti T.G. Unity by the Stick: Regional Conflict and the Origins of Argentine Federalism // Gibson E.L. (Ed.). Federalism and Democracy in Latin America. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 2004. P. 226–254.

[10]ПосконинаО. Указ. соч.С. 186–187.

[11] Skidmore T.E., Smith P.H. Op. cit. P. 69–70.

[12] Об особенностях функционирования федерализма в «спящем» режиме см.: Захаров А.А. «Спящий институт»: федерализм в современной России и в мире. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 103–124.

[13] В данном отношении особенно интересен бразильский транзит, подробно анализируемый в следующей работе: HagopianF. TraditionalPoliticsandRegimeChangeinBrazil. Cambridge: Cambridge University Press, 1996.

[14] Саква Р. Переход как политический институт: прогнозы на 2020 год // Россия-2020: сценарии развития / Под ред. М. Липман, Н. Петрова. М.: РОССПЭН, 2012. С. 251.

[15]SkidmoreT.E., SmithP.H. Op. cit.P. 39.

[16]Ibid.

[17] Подробнее о роли военных в латиноамериканской политике см.: SmithP.H. Op. cit. Ch. 3.

[18] Skidmore T.E., Smith P.H. Op. cit. P. 230.

[19]См.: Gibson E.L., Falleti T.G. Op. cit. P. 230–231.

[20] Ibid. P. 234.

[21] Skidmore T.E., Smith P.H. Op. cit. P. 70–71.

[22] Ibid. P. 155.

[23] Ibid. P. 158.

[24] Dikshit R.D. Op. cit. P. 175.

[25] Gibson E.L., Calvo E.F., Falleti T.G. Reallocative Federalism: Legislative Overrepresentation and Public Spending in the Western Hemisphere // Gibson E.L. (Ed.). Op. cit. P. 179.

[26] «Спустя три десятилетия после установления бюрократически-авторитарного режима и через десять лет после возвращения армии в казармы традиционная политика и традиционные политики по-прежнему живут и здравствуют, – писала Фрэнсис Агопян в 1996 году. – Причем этому не помешали ни планы военных сокрушить их, ни проведенная диктатурой модернизация, ни политический подъем низов, сопровождавший переход к демократии» (HagopianF. Op. cit. P. 3–4).

[27] McCann B. The Throes of Democracy: Brazil since 1989. London; New York: Zed Books, 2008. P. 5.

[28] Gibson E.L., Calvo E.F., Falleti T.G. Op. cit. P. 183.

[29] Гизо Ф. История цивилизации в Европе. Минск: Беларуская Энцыклапедыя, 2005. С. 111.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №2(94)

Генеральный директор Тебризской инженерной компании по производству комплектующих Иранской тракторостроительной промышленной группы Джавад Неджефиазер на встрече с экономическими советниками зарубежных представительств Ирана сообщил, что возглавляемая им компания ежемесячно экспортирует в Италию до 1 тыс. т литейной продукции. В основном, это кованые и литейные изделия, которые используются итальянскими автомобилестроителями.

Джавад Неджефиазер подчеркнул, что экспортные поставки продукции названной компании наряду с экспортными поставками продукции других компаний тракторостроительной группы, в том числе тракторов, экспортируемых в Ирак, Афганистан, Таджикистан, а также в страны Латинской Америки и Ближнего Востока, ежегодно приносят высокие валютные доходы.

В названной встрече принимали участие экономические советники Ирана в таких странах, как Армения, Индия, Ливан, Азербайджан, Ирак, Афганистан, Алжир, Венесуэла и Китай. Они осмотрели производственные предприятия и встретились с руководителями Иранской тракторостроительной промышленной группы. После этого экономические советники заявили о своей готовности тесно сотрудничать с тракторостроителями и способствовать расширению их присутствия на рынках стран, в которые они командированы.

Следует напомнить, что первый тракторный завод в Тебризе был построен в 1966 году в рамках соглашения о техническом и экономическом сотрудничестве между Ираном и Румынией. В первоначальном проекте литейное производство на заводе не предусматривалось, однако позже такое производство было налажено. Литейная компания в качестве самостоятельной структуры была создана в 1987 году. На сегодня она располагает тремя полностью автоматическими формовочными линиями, на которых производятся различные изделия из чугуна малых, средних и больших размеров, и одной литейной линией. Компанией производятся детали для тракторов, промышленных двигателей, автомобилей («Пежо», «Прайд» и «Ниссан», блоки цилиндров для тракторных двигателей, компрессорные коленвалы, крышки для электроизоляторов и т.п.

Литейная компания Иранской тракторостроительной промышленной группы считается крупнейшим в Иране и одним из основных производителей чугунного литья для тракторной, а также автомобильной промышленности.

Итальянская авиакомпания Alitalia объявила в четверг о предстоящей приостановке полетов в Венесуэлу с июня, передает венесуэльский телеканал Globovision.

В начале мая этот авиаперевозчик намеревался лишь сократить число рейсов в Каракас, однако сейчас пересмотрел свое решение в пользу полного прекращения полетов.

Причиной такого решения стал долг Венесуэлы за уже осуществленные полеты. В стране в течение долгого времени действуют различные ограничения на хождение доллара, в результате чего иностранные контрагенты несут убытки.

Сейчас около 20 иностранных авиакомпаний требуют от правительства Венесуэлы решить вопрос с погашением образовавшейся задолженности. Общая сумма долга оценивается специалистами в 3,8 миллиарда долларов.

Ранее полеты в Венесуэлу прекратила компания Air Canada, назвав причиной нестабильность в стране из-за беспорядков. До этого колумбийская Avianca Holding ограничила свои рейсы в Каракас. Венесуэльский президент Николас Мадуро пообещал принять жесткие меры в отношении перевозчиков, которые сокращают полеты в страну, вплоть до отказа от дальнейшего сотрудничества. Дмитрий Знаменский.

Антропологи из Университета Оклахомы в Нормане установили происхождение туземцев на острове Вьекес в Пуэрто-Рико. В этом ученым помогли фрагменты ДНК, обнаруженные в копролитах (окаменелых экскрементах). Свои результаты авторы планируют представить на собрании Американского антропологического общества в Бостоне в ближайшее время, кратко с исследованием можно ознакомиться на сайте Nature.

Ученые выделили ДНК из десяти образцов копролитов, возраст которых оценивается от 1000 до 1600 лет. Образцы копролитов, найденные специалистами, хорошо сохранились, несмотря на влажный климат Пуэрто-Рико. Проанализировав около 3,4 миллиона фрагментов ДНК, исследователи установили отличия в пищевом рационе между двумя народами. В копролитах представителей уэкоидной культуры ученые нашли следы кукурузы и дрожжей Saccharomyces, которые составляют основу чичи - традиционного боливийского напитка. Окаменелые фекалии людей саладоидной культуры (островных араваков) не содержат фрагментов ДНК кукурузы. Ученые также обнаружили, что копролиты народов содержат отличающиеся пропорции различных групп бактериальных ДНК.

Уэкоидная и саладоидная культуры представляли два доколумбовых народа второго по величине в Пуэрто-Рике острова Вьекес. Культуры существовали в разных частях острова и имели различающиеся традиции. Островные араваки владели искусством производства сложной керамики, на изделия из которой наносился рисунок белого цвета. У носителей уэкоидной культуры керамическая посуда не содержала узоры, но их амулеты несли изображения, похожие на андского кондора. Такие отличия в культуре народных промыслов позволили ученым предположить, что островные араваки пришли со стороны территорий современной Венесуэлы, а носители уэкоидной культуры - из боливийских Анд.

Исследование ученых подтвердило разное происхождение двух туземных народов на острове Вьекес. Образцы копролитов содержат фрагменты ДНК, которые не подвергались воздействию вирусов и бактерий, внесенных в популяции американских туземцев командой Христофора Колумба и его последователями. Антропологи планируют исследовать отдельные фрагменты ДНК из копролитов на предмет их устойчивости к антибиотикам и хотят понять причины и механизмы массовых эпидемий, бушевавших среди туземцев в Новом свете после прихода туда европейцев.

Третий выпуск яхтенного шоу Sail Cartagena de Indias 2014 состоится на Карибском побережье Колумбии в городе Картахена (Cartagena) с 15 по 19 мая 2014 года. У гостей праздника будет возможность полюбоваться роскошными яхтами из Чили, Бразилии, Венесуэлы, Мексики, Нидерландов, США, Аргентины, Перу и других стран мира.

Яхты-участники торжества — Libertad, Houssay и Patagonia II (Аргентина), Cisne Blanco (Бразилия), Esmeralda (Чили), Guayas (Эквадор) и Simón Bolívar (Венесуэла) в числе прочих — уже прошли вдоль мыса Горн, побережья Вальпараисо и после торжественных церемоний в Картахене отбудут на стоянку в Мексику, в порт Веракрус.

Sail Cartagena является одним из самых красивых и статусных мероприятий в Латинской Америке. В дни проведения шоу в Картахене будут организованы интересные экскурсии по историческому центру города, многие здания которого внесены в Список всемирного наследия человечества ЮНЕСКО. Туристов ждут увлекательные программы, концерты, морской парад и множество развлечений.

В Томскую область владелец компании CDC Вальдемар Галано и ее директор Фернандо Галано прибыли по приглашению томской компании – члена торгово-промышленной палаты «Элком Плюс».

Сотрудничество томской и бразильской компаний стартовало в 2011 году в ходе деловой миссии малых и средних предприятий Томской области в Бразилию и Венесуэлу, организованной Региональным центром поддержки экспорта Томской ТПП, в рамках мероприятий по поддержкемалого и среднего бизнеса Администрации Томской области и Минэкономразвития России.

Сегодня компания CDC является ключевым партнером томской компании на рынке Бразилии, реализуя продукт SmartPTT бразильским предприятиям и организациям.

В ходе визита бразильские предприниматели не только ближе познакомились с возможностями компании «Элком Плюс», но и посетили томские университеты, занимающиеся подготовкой инженеров в области телекоммуникаций, особую экономическую зону «Томск».

В ходе встречи в палате президент Томской ТПП Аркадий Эскин рассказал гостям об экономическом потенциале Томской области, деятельности палаты по развитию внешнеэкономических связей томских предприятий, томских университетах и разработках томских инноваторов. Кроме того, г-н Эскин рассказал о региональной системе поддержки экспортеров, важной частью которой является Региональный центр поддержки экспорта.

Одним из итогов встречи стала договоренность о проработке вопроса организации делового визита в Томскую область бразильских компаний.

Справочно:

CDC Digital Communications крупная бразильская телекоммуникационная компания. Сегодня она является пионером и лидером в области разработки цифровых систем связи. Компания является ведущим бразильским партнером компании Motorola, а также крупнейшим премиум-реселлером и эксклюзивным дистрибьютором в стране продукта MotorolaSmartPTT, разработанного компанией «Элком Плюс». Клиентами бразильского предприятия являются компании железнодорожного транспорта, предприятия энергетики, спасательные службы, крупные промышленные предприятия.

30 апреля на ГП "АНТОНОВ" состоялась церемония передачи заказчику очередного регионального реактивного самолета Ан-158, построенного на серийном заводе "АНТОНОВ" для авиакомпании "Cubana de Aviacion". В своем приветственном обращении вице-Президент - директор Серийного завода "АНТОНОВ" Н.С.Подгребельный отметил: "Сегодня мы передаем четвертый самолет Ан-158 кубинскому эксплуатанту. До конца года мы планируем поставить еще две таких машины, а также самолет Ан-148 в VIP-комплектации. Таким образом, мы делаем очередной шаг к наращиванию серийного производства этих самолетов в Украине. Много знаний, умений конструкторов, ученых, мастеров и рабочих вложены в этот Ан-158, который уже стремится в небо и буквально через несколько часов улетит в Гавану". Н.С.Подгребельный вручил символический ключ от самолета пилоту авиакомпании "Cubana de Aviacion" Орландо Фернандез Сид. Рассказывая о своих впечатлениях от Ан-158, кубинский летчик заметил: "Мы очень довольны качеством самолета. Он успешно прошел адаптацию в нашей авиакомпании. Сегодня самолеты Ан-158 летают внутри Кубы, на Санто-Доминго, в Венесуэлу, Коста-Рику, Никарагуа, на Багамы. Планируем открыть рейсы в Канаду, Колумбию и Мексику".

Кроме того, авиакомпании была вручена копия Дополнения к Сертификату типа на Ан-158, которое позволяет эксплуатировать самолет в условиях высокогорья на аэродромах, расположенных на высотах до 4100 м. Это позволит значительно расширить условия эксплуатации самолета в латино-американском регионе.

От имени Киевской городской государственной администрации коллектив "АНТОНОВ" с выполнением очередного этапа программы Ан-158 поздравил Первый заместитель Председптеля КГГА Б.И.Дубас. В частности, он сказал: "Сегодняшнее событие стало еще одним свидетельством того, что Украина принадлежит к числу передовых авиационных держав. И этот потенциал необходимо наращивать. Для того, чтобы создавать такие прекрасные самолеты, нужен большой, многолетний опыт. Мы всячески поддерживаем коллектив "АНТОНОВ" в сохранении мощного интеллектуального базиса".

Для справки: На мировом рынке авиационной продукции ГП "АНТОНОВ" представляет семейство региональных реактивных самолетов Ан-148 и Ан-158. Его основу составляют самолеты Ан-148-100 и Ан-158 пассажировместимостью от 68 до 99 мест, которые хорошо зарекомендовали себя в эксплуатации в различных климатических и погодных условиях. В настоящее время они работают в парках восьми авиаперевозчиков четырех стран мира, выполняя различные функции, в том числе по доставке VIP-пассажиров. Оснащенные специальным медицинским оборудованием варианты Ан-148 перевозят больных и раненных, выполняя задачи министерств по чрезвычайным ситуациям.

Сильная засуха в Венесуэле стала причиной нормирования при подаче воды в столицу Каракас сроком на четыре месяца, сообщил во вторник министр окружающей среды страны Мигель Леонардо Родригес.

"Мы разработали специальный план водоснабжения, который будет распространен среди населения, чтобы оно знало дни, когда вода будет подаваться непрерывно, когда водоснабжение будет только по ночам, и когда его вообще не будет", — приводит издание La Segunda слова Родригеса.

Министр пояснил, что в результате засухи в одном из трех водохранилищ, питающих Каракас, уровень воды опустился до минимального, что заставило власти закрыть его. Уже сейчас объем подачи воды в город снизился на 13%.

По словам Родригеса, власти рассчитывают, что ограничения будут сняты в конце августа или в середине сентября. Перебои с водоснабжением уже были отмечены в ряде районов города, причем не только в бедняцких кварталах, но и во вполне респектабельных Сукре и Чакао. Местные власти уже потребовали объяснений от компании, отвечающей за их водоснабжение. Дмитрий Знаменский.

США и ЕС активно призывают к миру на Украине, однако в первую очередь именно они стоят за беспорядками, происходящими в стране, поделился своим мнением известный британский журналист, телеведущий и блогер Нил Кларк в интервью RT.

"<…>На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, США ответственны за недавнее насилие, вспыхнувшее в связи с проведением киевскими властями так называемой антитеррористической операции, начавшейся после визита в столицу вице-президента США Джо Байдена", — считает он.

Кларк обращает внимание на тот факт, что события на Украине не встретили никакой международной реакции. "Если бы подобное произошло, например, в Венесуэле, на правительство Мадуро обрушились бы с критикой Джон Керри, Уильям Хэйг, Франсуа Олланд. Но украинская хунта действует под аккомпанемент абсолютной тишины, что свидетельствует о наличии двойных стандартов невероятных масштабов. Будь это не Украина, раздавались бы призывы к нанесению авиаударов, к гуманитарной интервенции для защиты мирного населения. Звучали бы обвинения в убийстве собственных граждан", — заключает он.

Журналист уверен, если бы Запад действительно хотел мира, он бы обуздал киевскую хунту, потребовав прекратить проведение антитеррористической операции, призвав их к диалогу и конституционным изменениям.

"Думаю, с одной стороны, Запад позиционирует себя как миротворец. С другой стороны, боюсь, именно он стоит за тем, что происходит на Украине. ЕС и США могли бы хоть завтра остановить насилие одним телефонным звонком. Конечно, они этого не сделают, они поступают наоборот", — считает Нил Кларк.

Он также добавляет: что это попытка уничтожить демократию на Украине и что мы являемся свидетелями того, как начавшиеся в феврале события переросли в ужасающий уровень насилия, обрушившийся на протестующих на востоке Украины".

Чего ожидать

Теперь США и ЕС должны использовать свое влияние на киевские власти, чтобы остановить насилие в стране, считает блогер. "Что произойдет дальше, зависит от беседы госсекретаря Джона Керри и других официальных лиц США с киевской хунтой", — полагает он.

По мнению Кларка, в ближайшие дни вероятна еще большая эскалация насилия, которое достигнет критической отметки. " В случае повторной бойни и резни, как та, что произошла в Одессе, России придется вмешаться и заявить, что так больше продолжаться не может. Права человека нарушают, люди живут в страхе за свою жизнь, насилие не прекращается", — заявляет он.

"Все зависит от США. Если они не потребуют от киевских властей прекратить операцию, Россия не будет сидеть сложа руки и смотреть, как убивают русских", — заключил Кларк.

США. Украина > Армия, полиция > ria.ru, 6 мая 2014 > № 1068864 Нил Кларк

Аргентина вошла в первую десятку стран Л.А. с наименьшим количеством бедного населения.

По данным SEDLAC ("Социально-экономическая база для стран Латинской Амеркии и Карибского бассейна" ), Аргентина вошла в десятку стран с наименьшим количеством бедных.

Правда при этом заняла она только восьмое место, хотя еще на прошлой недели в местных СМИ была поднята шумиха после слов Хорхе Капитанича,который заявил, что в Аргентине вообще не осталось бедных.

Как оказалось самой удачной страной в Латинской Америки оказался Уругвай. Процент бедного населения в нем составляет 12,4%. За ним следует Чили, с 14,4% бедности. Бразилия, Коста Рика, Венесуэла и Перу набрали от 21 до 27%.

Аргентина, которая исторически всегда шагала рядом с Уругваем по количеству бедного населения страны,оказалась на 8 месте с 27,5% бедности. Закрывают первую десятку Панама и Парагвай с 29% и 32,4% соответственно .

Только четыре страны из всего списка имеют больше половины своего населения за чертой бедности. Это Боливия (51,3%), Мексика (52,3%), Гватемала (53,7%) и Гондурас (66,2%).

По итогам января-марта 2014 г., чистая прибыль компании PetroChina составила 34,25 млрд юаней. Это на 4,9% меньше, чем за аналогичный период 2013 г., сообщил этот нефтегазовый гигант.

Рост объема добычи в PetroChina составил 2,3% в годовом выражении – до 360 млн баррелей нефтяного эквивалента. Объем производства дизельного топлива в компании снизился на 0,2%, а его продаж – на 15,4%.

При этом выручка компании от деятельности в газо- и трубопроводном блоке подскочила на 26% относительно уровня января-марта прошлого года и достигла 1,4 млрд юаней. В области нефтепереработки прибыль PetroChina вышла на уровень 3,5 млрд юаней за первые три месяца текущего года.

PetroChina – это дочерняя компания Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC) и крупнейший в Поднебесной производитель нефти и газа. Компания также работает на территории Казахстана, Венесуэлы, Индонезии, Перу, Алжира, Азербайджана, Чада, Канады, Китая, Эквадора и Омана.

Первомайские демонстрации и массовые акции проходят по всей Кубе, главная акция — многотысячная демонстрация рабочих, служащих, врачей и молодежи — прошла на площади Революции в центре Гаваны, передают кубинские телеканалы.

В столице демонстрацию возглавили кубинский лидер Рауль Кастро и председатель Центрального профсоюзного объединения Улисес Гиларте. Кроме того, на трибунах присутствовали партийные руководители, представители общественных организаций и объединений, коммунистического совета молодежи, а также главы дипломатических представительств, аккредитованных в Гаване. По первым официальным оценкам, всего в демонстрации приняли участие не менее 600 тысяч человек.

Демонстрацию, проходившую под лозунгом "Единство и эффективность ради нашего социализма", открыли работники здравоохранения, которые несли флаги Кубы и 68 стран, где работают кубинские врачи. В завершающих колоннах демонстрации прошли несколько тысяч представителей кубинской молодежи. Глава центрального профсоюза Кубы в своем выступлении, предваряющем демонстрацию, заявил, что массовость акции стала доказательством поддержки народом "революции, Фиделя и Рауля Кастро", а также желания народных масс "продолжать защищать свободную и суверенную Родину". Кроме того, Гиларте заявил о безусловной поддержке "боливарианской революции" Венесуэлы и лидера страны Николаса Мадуро на фоне "попыток дестабилизации со стороны правых сил".

В последние годы кубинское правительство проводит политику "актуализации" экономической модели. В рамках реформ было проведено сокращение "раздутых" штатов государственных компаний, разрешен индивидуальный труд и создание кооперативов по ряду направлений. Основной проблемой трудовых отношений на острове остается низкая заработная плата в госсекторе (не превышающая в среднем 20 долларов США). По словам лидера страны Рауля Кастро, в краткосрочном плане ожидать массового повышения зарплат не приходится. Тем не менее недавно было принято решение о повышении зарплат для медиков. Олег Вязьмитинов.

В понедельник 28 апреля Департамент национального планирования Колумбии (DNP) официально подтвердил начало работ по правительственному проекту создания пассажирской железной дороги на Карибском побережье Колумбии.

Скоростной современный поезд сможет перевозить около 40 млн. пассажиров в год. Он будет курсировать между такими крупными городами страны, как Картахена (Cartagena), Барранкилья (Barranquilla) и Санта-Марта (Santa Marta), а также свяжет между собой небольшие населенные пункты региона. В настоящее время идет обсуждение технологий строительства железной дороги: вдоль северного побережья Колумбии расположено много природоохранных зон и уникальных мангровых лесов, экосистему которых очень легко повредить.

Известно, что первый этап железной дороги будет состоять из 8-ми станций: 2 в Санта-Марте, 4 в Барранкилье и 2 в Картахене. Впоследствии планируется продлить Карибскую железную дорогу до Венесуэлы на восток и до Панамы на запад. Дорога будет только пассажирской и, по мнению создателей проекта, создаст дополнительные возможности для развития туризма в карибских департаментах Колумбии: Боливар (Bolivar), Атлантико (Atlantico) и Магдалена (Magdalena).

Главный исполнительный директор ГК Рош Северин Шван сказал: «В первом квартале значительный рост показали оба подразделения – Фарма и Диагностика. Я особенно удовлетворен высоким стартовым спросом на недавно выведенные на рынок продукты Перьета и Кадсила для лечения HER2-позитивного рака молочной железы. С приобретением компании IQuum наше портфолио в области молекулярной диагностики будет дополнительно усилено. На основании результатов первого квартала, я уверен, что мы достигнем целей, поставленных на год».

Компания Рош положительно начала 2014 год

Высокий спрос на противоопухолевые препараты и рост продаж продукции для клинических лабораторий

Продажи Группы выросли на 5% в первом квартале, основным фактором роста стал спрос на противоопухолевые препараты (в частности, на препараты для лечения HER2-позитивного рака молочной железы, Авастин и Мабтера), а также на препарат Актемра, применяемый при ревматоидном артрите. Продажи химиотерапевтического препарата Кселода были ниже, так как срок действия патента на данный продукт истек и он сейчас сталкивается в США и Европе с конкуренцией со стороны дженериков. В подразделении Диагностика уверенный рост продаж, в основном, обеспечен направлением Профессиональная диагностика благодаря спросу на иммунологические тесты для клинических лабораторий. По сравнению с первым кварталом 2013 года, курсы многих валют по отношению к швейцарскому франку значительно снизились; в частности, курсы доллара США и японской йены, а также всех латиноамериканских валют. Это повлияло на показатели продаж в швейцарских франках, разница составила 6 процентных пунктов.

Подразделение Фарма

Рост продаж подразделения Фарма в Соединенных Штатах (+3%) был обусловлен выраженным ростом продаж препаратов для HER2-позитивного рака молочной железы (+27%), а также Авастина (в частности, по показанию колоректальный рак) и офтальмологического препарата Луцентис. В Европе рост (+5%) был обеспечен продажами препаратов для лечения HER2-позитивных опухолей, Тамифлю, а также Авастина (по показанию рак яичников). В Японии продажи выросли на 19%, при этом наблюдалось некоторое временное увеличение запасов в ожидании повышения местного налога на потребление. Рост был обусловлен препаратами для лечения HER2-позитивных опухолей, а также повышением спроса на Авастин при раке молочной железы и легкого. Хороший рост наблюдался также в продажах препарата Актемра, с его новой формой для подкожного введения, выход на рынок которой состоялся в 2013 году, а также препаратов Эдирол и Мирцера. Продажи на рынках других стран выросли на 1%. В Латинской Америке хороший рост показала Бразилия, где были увеличены продажи Герцептина в системе общественного здравоохранения; значительное увеличение продаж в государственном секторе достигнуто также в Венесуэле. В Саудовской Аравии на продажи отрицательно повлияли сроки тендеров, а в Ираке и Ливии – политические потрясения. В Китае рост продаж оставался в целом хорошим, однако в первом квартале на продажи оказала влияние структура закупок оптовиков, а также снижение спроса на Тамифлю, по сравнению с первым кварталом 2013 года.

Высокие показатели по препаратам для лечения онкологии

Продажи препаратов для лечения HER2-позитивных опухолей (Герцептин, Перьета и Кадсила) выросли на 17%, особенно высокий спрос наблюдался на Перьету; хорошие стартовые продажи показала Кадсила. Авастин (+9%) показал значимый рост во всех регионах, расширилось его применение при колоректальном раке и раке яичников. Препарат Мабтера продемонстрировал значительный рост продаж (+3%) в Европе и в других странах. Газива, препарат применяемый при хроническом лимфолейкозе, был одобрен в США в конце 2013 года и укрепил линейку гематологических препаратов компании Рош. В текущем году ожидается решение регуляторного органа по Газиве в Европе, активно ведутся клинические исследования III фазы по применению этого лекарственного средства при агрессивной и индолентных неходжкинских лимфомах. Высокие темпы роста получены по препаратам в сегменте иммунологии и офтальмологии Продажи Актемры – препарата для лечения ревматоидного артрита, который в ряде стран теперь доступен в виде лекарственной формы для подкожного введения, значительно выросли во всех регионах, общий рост составил 23%. Продажи офтальмологического препарата Луцентис, который продается компанией Рош только в Соединенных Штатах, выросли на 8% как результат роста по показаниям ОВС (окклюзия вен сетчатки) и ДОМ (диабетический отек макулы), а также влажная форма ВДМ (возрастной дегенерации макулы).

Развитие портфолио перспективных препаратов

В первом квартале в Европе выдано разрешение на новую лекарственную форму для подкожного введения препарата Мабтера, а Управление контроля качества лекарственных средств и продуктов питания США (FDA) одобрило новое показание для препарата Ксолар. Теперь Ксолар можно применять для лечения хронической идиопатической уртикарии (крапивницы), в дополнение к существующему показанию – аллергической астме. Данные исследования IIb фазы лебрикизумаба – экспериментального препарата для лечения тяжелой неконтролируемой бронхиальной астмы – показали хорошие результаты в подгруппе пациентов с высоким уровнем белка периостина, уровень которого можно измерить в крови с помощью сопутствующего диагностического теста.

В трех исследованиях III фазы по применению экспериментального препарата битопертин при шизофрении первичные конечные точки не были достигнуты, поэтому в первом квартале текущего года эти исследования были остановлены. В двух из этих исследований изучалось влияние битопертина на негативные симптомы, а третье было посвящено оценке эффективности битопертина при субоптимальном контроле симптомов шизофрении. После получения этих результатов была проанализирована целесообразность продолжения трех оставшихся исследований III фазы с битопертином, после чего компания Рош решила прекратить проведение двух из этих исследований, а одно исследование у пациентов с постоянными симптомами шизофрении (NightLyte) – продолжить. Кроме того, в первом квартале также было остановлено исследование III фазы по онартузумабу у людей с определенной разновидностью рака легкого в связи с отсутствием клинически значимой эффективности. Компания Рош по-прежнему нацелена на разработку новых лекарственных средств против рака легкого, так как потребность в новых высокоэффективных препаратах для лечения этого заболевания высока. В первом квартале переведено в фазу III (исследование OAK) иммунотерапевтическое средство против рака легкого – анти-PDL1 (RG7446). Анти-PDL1 разрабатывается с целью помочь восстановить способность иммунной системы бороться со злокачественными клетками. Кроме этого, изучается применение данного препарата при ряде других онкологических заболеваний, как в режиме монотерапии, так и в комбинации с другими препаратами Рош. Еще одно потенциальное средство против рака легкого среди исследуемых препаратов – алектиниб – предназначено для пациентов с ALK-позитивной мутацией. В течение 2014 года планируется начать исследование III фазы по алектинибу.

По материалам пресс-релиза.

Крым и Юпитер

О «быках» в мировой политике

Резюме: Силовые решения сегодня не дают права на легитимацию, как в XIX и XX веке. Шаги, выдержанные в консервативно-силовом ключе, не способствуют укреплению положения страны даже в пределах традиционной зоны влияния.

Существующая система международных отношений дает экспертам и политикам большой простор для прогнозов и спекуляций. Сейчас, на фоне обострения затухших было конфликтов в Восточной Европе, можно констатировать не только возвращение былых имиджевых суждений об «империи зла», но и неизбежную трансформацию миропорядка, который установился после распада Советского Союза. Глобальная энтропия не способствует ясности относительно будущего, но главное очевидно: предстоит крах прежних конфигураций и изменение статус-кво. Сложившаяся вокруг Крыма ситуация открывает новую страницу в системе международных отношений – с новыми рисками, угрозами и опасностями.

Выход на орбиту

Несмотря на массу концепций, ожививших политико-философские дискуссии во второй половине XX века, мировая система остается консервативной. С одной стороны, часть ее фундамента формировали принципы еще Вестфальской системы – с ее неизбывным обращением к логике государственного суверенитета и сопутствующей монополии государственных институтов на участие в мировой политике. С другой стороны, на внутреннюю логику миропорядка до последнего времени существенно влияло наследие Ялтинско-Потсдамской системы – естественно, за вычетом одной из сторон планетарного противостояния, что автоматически приводило к практически однополярному устройству.

При этом только с 1999 г. мир пережил военную операцию в Югославии, свержение режима Саддама Хусейна в Ираке, интервенцию в Афганистан и многие другие акты грубого нарушения государственного суверенитета со стороны глобального гегемона. Неудивительно, что некоторые страны стремились если не бросить вызов сложившейся конструкции мирового порядка, то хотя бы гарантировать себе безопасность, выступая в статусе региональной державы. К их числу в разные периоды можно отнести Иран, Ирак, Венесуэлу, Китай, Аргентину – и, что вполне очевидно, Российскую Федерацию.

Положение России в мировой системе после распада СССР было зыбким и неустойчивым: идеологический крах и деградация национального хозяйства, лишившие страну статуса «второго полюса» и сверхдержавы, соседствовали с сохранением прежнего ракетно-ядерного потенциала, а почти полумиллионная Западная группа войск покинула объединенную Германию лишь в 1994 году. Четкое позиционирование и внятно зафиксированная стратегия отсутствовали – «атлантическая» концепция внешней политики действовала с 1993 по 2000 гг., хотя с 1996 г., когда Евгений Примаков стал министром иностранных дел, объективно противоречила реальному курсу. Внешняя политика находилась в маятниковом состоянии и стабилизировалась лишь к середине 2000-х годов. В тот период зафиксированы основные параметры нового места страны в международных отношениях, часто представляющиеся исследователям излишне оптимистичными.

Во-первых, несмотря на возвращение России к многовекторной внешней политике, ни о какой серьезной конфронтации с США, напоминающей прежнее противостояние сверхдержав, речи не шло. На фоне продолжительной борьбы за отмену поправки Джексона-Вэника и процесса вступления в ВТО (в который, заметим, вложено больше усилий, чем в российско-украинское партнерство) Россия и Соединенные Штаты совместно осваивали континентальный шельф, американские компании проникали на российский потребительский рынок. Агрессивная риторика, воплощенная в Мюнхенской речи Владимира Путина, была направлена скорее на идеологическое размежевание с западными державами, что позволяло достигнуть ряда некоторых как внешне-, так и внутриполитических целей без существенных потерь в сфере экономики.

Во-вторых, место России в новой для нее системе международных отношений было связано с архитектурой, унаследованной от Ялтинско-Потсдамской конфигурации и биполярного мира. Вполне естественно, что ядерный арсенал не мог играть ключевой роли в повседневных дипломатических связях, однако наравне со статусом России как постоянного члена Совета Безопасности ООН позволял сохранять высокий уровень влияния на мировую политику. То, что в новой Концепции внешней политики прямо указывается на необходимость сохранения имеющегося статуса пяти постоянных членов СБ, а также на роль ООН как центра регулирования международных отношений, – не формальные, а наиболее содержательные замечания относительно актуального внешнеполитического инструментария.

В-третьих, стремление России вернуть утраченное положение определило создание разного рода партнерских структур, своим существованием закреплявших авторитет РФ как влиятельного субъекта международных отношений. В 1997 г. подписан Договор о Союзе России и Белоруссии. В 2001 г. образована Шанхайская организация сотрудничества и вступил в силу договор об учреждении Евразийского экономического сообщества. В 2009 г. в Екатеринбурге прошел первый саммит БРИК. Сейчас ведутся переговоры об углублении евразийской интеграции и более тесной кооперации в рамках G20. Таким образом, интеграционное направление внешней политики постоянно оказывалось на приоритетных позициях, что подчеркивает определенную неустойчивость обособленного (изоляционистского) положения; коллективное дипломатическое давление явно рассматривалось в качестве предпочтительной формы по сравнению с военно-силовым воздействием.

В современных условиях международная изоляция – действительно непозволительная роскошь практически для любой страны, не согласной с маргинальными позициями в мировой системе (как КНДР). С одной стороны, частое апеллирование к коллективному мнению союзников или сателлитов обусловлено общими тенденциями, когда любой внешнеполитический шаг нуждается в легитимации со стороны хотя бы части мирового сообщества: этому правилу неукоснительно следуют даже тогда, когда в пользу некоего решения высказываются Кирибати, Палау, Никарагуа или Тувалу. С другой стороны, интеграционные схемы объективно позволяют воспрепятствовать потенциальному внешнему давлению, и ключевые игроки как регионального, так и глобального масштаба стараются посредством консолидации увеличить вполне измеряемый политический и экономический потенциал.

Тем не менее в 2007 г. российские Вооруженные силы предприняли имиджевый шаг, связанный во многом с уже упомянутым позиционированием в политико-идеологическом пространстве, – дальняя авиация ВВС возобновила боевое дежурство в удаленных районах. Осмысленность этого действия с точки зрения военного паритета сомнительна, но политический сигнал был однозначным – типичное для монополярной системы желание «несогласных» оспорить ее основы.Грезы о титаномахии

Логика мирового порядка, какую бы конфигурацию он ни принимал, всегда несет на себе печать диалектики: каждая система международных отношений накапливает в себе изменения, трансформирующие саму ее основу. В рамках многополярных отношений постепенно выделяются лидеры, такие, какими были, например, великие державы Венского конгресса. Внутри биполярной системы идет глобальная игра с нулевой суммой, заканчивающаяся неизбежной победой одной из сторон или дроблением миропорядка на разорванные миры, за которым следует откат к многополярности. Современный же миропорядок, многими оцениваемый как однополярный мир, на самом деле не представляет собой контролируемую и лишенную конфликтов среду.

В условиях усложняющихся экономических связей, укрепления региональных игроков и вообще возрождения «второго мира», пусть и в рамках не единого социалистического лагеря, а конгломерата сил, наподобие ЕС, ALBA или исламского мира, сплачиваемого то Саудовской Аравией, то Ираном или Турцией, гегемония США регулярно подвергается сомнению – если не на практике, то на уровне теорий или публичных заявлений. Типичная динамика однополярного мира приводит к тому, что даже те державы, что были возведены в ранг региональных лидеров благодаря однополярности, начинают ее оспаривать. Кроме того, мировая экономика невольно выдвигает на ключевые роли такие страны, как Бразилия, Индия, Китай или Россия: одна только емкость внутренних рынков превращает их в центровые узлы международных отношений – со всеми сопутствующими обстоятельствами и амбициями.

Кроме того, желание Соединенных Штатов укрепить или подтвердить свой статус гегемона регулярно приводит к нарастанию противоречий и конфликтов внутри мировой системы. До последнего времени Пакистан, Саудовская Аравия и Египет считались традиционными союзниками США в пределах Ближнего и Среднего Востока. Сегодня отношения с Исламабадом разрушены нарочитой самостоятельностью американских действий в рамках борьбы с терроризмом. Саудовскую Аравию не устраивает смена приоритетов ближневосточной политики Вашингтона. А государственная система Египта и вовсе в критическом состоянии. Фактически Америка сама идет наперекор той самой интеграционной парадигме, о которой сказано выше.

В качестве потенциальных соперников США все чаще называются такие субъекты международной политики, как Китай, Россия, Бразилия, Индия, Турция и отчасти ЕС. Без сомнений, этот список можно расширить за счет амбициозных региональных игроков (Саудовская Аравия, Япония, Индонезия, Венесуэла), однако по разным причинам их потенциал не до конца раскрывается в рамках существующего миропорядка. Китай же наряду с Евросоюзом и Россией рассматривается исследователями как один из важнейших проводников многополярности и потенциальной «титаномахии» – глобального соперничества за лидирующие роли в международных отношениях. Каждая из перечисленных сторон имеет свой «образ будущего» и собственные представления о будущем мировой политики – объединяет их только статус «бросающих вызов», «претендентов», тех, кто призывает к обновлению миропорядка.

Вместе с тем до сегодняшнего дня логика происходящего укладывалась в лаконичную формулу латинского изречения «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку». «Быками» мировой политики выступали державы, оспаривающие статус США, пытавшиеся вступить с Америкой в конкурентные отношения на уровне публичных заявлений, но на практике, к счастью или сожалению, не осуществлявшие шагов, подобных американским. За последние 15 лет именно Соединенные Штаты стали инициатором наиболее масштабных вооруженных конфликтов, в то время как операция Франции в Мали, столкновение КНР и Японии вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао) или протурецкая «Флотилия свободы» не приобрели серьезного резонанса, оставшись на глобальной периферии. Однако суровые законы мировой политики ставят конкурентные державы в жесткие условия: как и биржевые «быки», амбициозные государства вынуждены постоянно играть на повышение.

Крымский гамбит

Обострение российско-украинских отношений на рубеже 2013 и 2014 гг. связано не в последнюю очередь с общей логикой миропорядка, в котором демонстративное отмежевание России от мировых лидеров («Запада» в контексте внутрироссийского словоупотребления) регулярно приводило к столкновениям на постсоветском пространстве. К числу конфликтов, запущенных и поддержанных продвижением американских и европейских интересов в пределы российской зоны влияния, можно отнести и Приднестровье, и Грузию, и Киргизию, армяно-азербайджанский конфликт и вопрос о будущем военной базы в Айни (Таджикистан). Не стала исключением и украинская ситуация, начавшаяся с Евромайдана.

Первоначально Россия придерживалась достаточно умеренной линии, что позволяло самим украинцам обсуждать проблему экономической ассоциации с Европейским союзом лишь в контексте внутриполитического выбора и доверия политическому режиму Виктора Януковича. На пресс-конференции в Брюсселе в январе 2014 г. Владимир Путин заявил, что Россия будет вести диалог с украинскими властями вне зависимости от конфигурации правительства, а векторы европейской и евразийской интеграции вполне могут дополнять друг друга. Подобная позиция Кремля была сколь неожиданной (особенно с точки зрения отечественных «ястребов», принципиально отрицающих право Украины на независимость), столь и выигрышной: политическая конфронтация могла превратиться в рутинный процесс, где и российские, и украинские, и любые иные силы находились бы в пределах правового и дипломатического поля. Однако из-за углубления противоречий между режимом Януковича (то ли допустившим ряд грубейших ошибок, то ли просто неспособным удержать власть) и украинским обществом от прежней стратегии пришлось отказаться. Конфликт стремительно покинул правовое поле и свелся к серии принципиальных нарушений законодательства.

Очевидно неконституционным (вне зависимости от причин) являлось смещение Януковича с поста президента. И если многие державы, обратившись к практике двойных стандартов, легко смогли адаптироваться к новым условиям, то России, как ни странно, навредило принципиальное следование требованиям украинского и международного права. Через некоторое время, впрочем, эскалация конфликта продолжилась уже из-за нарушения Конституции Украины пророссийскими силами в Крыму. Сначала произошло неясное отстранение от власти лояльных официальному Киеву властей, в результате чего вся полнота власти на полуострове сосредоточилась в руках Сергея Аксёнова – лидера движения «Русское единство», а впоследствии на целом ряде стратегических объектов появились вооруженные люди без знаков отличия, к которым в российской прессе привязалось обозначение «вежливые люди», а в украинской среде – статус интервентов.

Градус российской политики в отношении украинского кризиса резко повысился: на государственных зданиях в Крыму то и дело появлялись российские флаги, а 11 марта выпущена весьма своеобразная Декларация о независимости Автономной Республики Крым и города Севастополя, в тексте которой напрямую указывалось, что Крым станет независимым лишь в том случае, если на региональном референдуме будет принято решение о вхождении в состав России. Подобная ситуация открыто нарушала как 73-ю статью Конституции Украины, так и условия Будапештского меморандума, подписанного Россией в 1994 году. Коллизия окончательно вышла из правового поля.

21 марта 2014 г., менее чем через неделю после референдума в Крыму, Владимир Путин подписал федеральный конституционный закон об образовании в Российской Федерации двух новых субъектов. 27 марта Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о территориальной целостности Украины, не признав итоги крымского референдума и политику Москвы в отношении сопредельного государства. За документ проголосовало 100 стран – членов ООН, против – всего 11. 58 субъектов воздержалось.

В международном измерении действия России на заключительной фазе украинского кризиса (если представлять его условно завершенным) привели к сворачиванию значительной части сотрудничества с США и Евросоюзом, разговорам о введении экономических санкций и серьезной острастке на дипломатическом уровне. Среди 11 стран, выступивших против резолюции ООН, не оказалось ни Аргентины, ранее поддерживавшей российскую позицию в этом вопросе, ни Китая, ни Казахстана, ни Индии. Еще более примечательно влияние кризиса на внутриполитический процесс: при значительном доминировании лояльно настроенных граждан в обществе все же произошел раскол, обернувшийся поисками врага, «национал-предателей» и «пятой колонны».

Вне всяких сомнений, для значительной части населения Крыма возвращение в состав России (пусть и РФ, а не РСФСР) – действительно знаковое и положительно оцениваемое событие, которое воспринимается едва ли не как триумф «исторической справедливости». Однако это далеко не единственный итог крымско-украинского кризиса – хотя, пожалуй, единственный положительный.Шах и пат

Во-первых, своеобразной ценой присоединения Крыма стал стремительный отход Украины от прежней линии сотрудничества с Россией, а также рост популярности националистических сил – вплоть до откровенно праворадикальных. Апелляции к «исторической памяти» и общему культурному наследию, бесспорно, могут ретушировать драматизм ситуации, но стоит вспомнить, что еще в начале XX века у сербов и хорватов, ныне откровенно враждебных друг другу наций, было единое государство, а противоречия не выходили за рамки споров о лингвистике. Сегодня значительная часть украинского общества, несмотря на традиционные симпатии к России, не приемлет отторжения Крыма: по данным опроса GfK Ukraine, даже в Восточной Украине политику Владимира Путина поддерживает лишь 31% населения, а 47% всех украинцев уже сегодня считают Россию «недружественным государством» (для сравнения, в 2008 г., по опросам Киевского международного института и «Левада-центра», – 9%). Практически все украинские СМИ занимают жесткую позицию, точно так же как и российские демонстрируют одностороннюю оценку происшедших событий.

Во-вторых, крайне показателен выбор инструментария, при помощи которого разрешался украинский кризис. То же расширение ЕС и НАТО, о котором российские политики говорят во вполне справедливом негативно-осуждающем ключе, все-таки осуществлялось с применением инструментов «мягкой силы»: торгового сотрудничества, бизнес-кооперации, образования и институтов гражданского общества, активной пропаганды через сферу культуры и развлечений. За время же межгосударственных отношений России и Украины «мягкую силу» Москва, к сожалению, не использовала. Очевидно, что после силового решения крымского вопроса возможностей для этого еще меньше. Большей эмпатии со стороны украинских элит удавалось достигать финансовыми инструментами, однако потенциал этого ресурса в условиях нарастания кризисных явлений в российской экономике также сужается.

В отношении Крыма случилась та самая «игра на повышение», о которой сказано выше: под воздействием внешних или утративших управляемость обстоятельств игроки вынуждены были играть на углубление и эскалацию кризиса. Действия России, «претендента», также не способствовали сохранению стабильности мировой политической системы, однако возникает небезынтересный вопрос – а насколько она вообще должна ей содействовать? Ответ отечественного политического класса категоричен: после распада СССР Россия находится в неформальном статусе «проигравшего» и в современной архитектуре международных отношений занимает крайне невыгодное положение. Соответственно, если Россия желает занять более благоприятное и достойное ее представлениям место, она не может неукоснительно следовать правилам, установленным без участия Москвы, и сохранение текущего миропорядка не относится к внешнеполитическим приоритетам. Частично позиция подогревается неоднозначными высказываниями американских и европейских политиков, однако и они не проводят четкую границу между «борьбой за признание» и действиями, лишь усугубляющими нестабильность международных отношений.

В связи с этим необходимо переформулировать ранее заданный вопрос и спросить – а насколько действия России способствуют ее закреплению в статусе конкурентной державы? И здесь мы снова обращаемся к пункту, связанному с «мягкой силой» и трансформацией мировой системы, отчасти вытекающей из логики демократизации политического процесса.

Прежние силовые действия уже не имеют того права на легитимацию, каким они обладали в XIX веке и, вероятно, на протяжении части века XX. Мы не можем говорить о том, что действия, производимые в консервативно-силовом ключе, способствуют укреплению положения страны даже в пределах традиционной зоны ее влияния. В мире, где основные игроки используют более тонкие инструменты soft power илиsmart power, держава, опирающаяся исключительно на силовые средства, обречена на неудачу. Россия собственными руками размывает то самое партнерское пространство, конструирование которого было одной из ключевых целей МИД в последние десятилетия, и осторожная позиция Казахстана или Китая в отношении резолюции ООН – красноречивое тому свидетельство.

Важно отметить, что одним из ключевых оснований последнего обострения явилась территориальная локализация конфликта – на первый взгляд, вопреки тезису о снижении роли географических соображений в мировой политике. Конфликт происходит не на мировой периферии, к которой, увы, по-прежнему относится Ближний Восток, а ближе к корневым государствам глобального порядка, к Европе. В этом свете заявления некоторых представителей США – к примеру, Халила Хализада или Джона Керри – о том, что в XXI веке неприемлемы определенные действия в Европе, приобретают совершенно иной (и совсем не ироничный) смысл. Во время грузино-осетинского конфликта, для сравнения, никаких действий, сопоставимых с «крымской» реакцией, не предпринималось, хотя это было прямое военное вмешательство, связанное с дальнейшим отторжением территорий от суверенного, независимого государства. Однако даже призрачная перспектива военного конфликта на территории Восточной Европы вызвала резонанс, сравнимый, например, с появлением «вежливых людей» на территории Нижней Калифорнии.

Еще одним негативным обстоятельством, привносящим неопределенность, является ускоряющаяся эрозия процесса принятия решений в рамках ООН. Механизм Совета Безопасности создавался для того, чтобы гарантировать соблюдение интересов постоянных членов в любой ситуации. Но после холодной войны в его адрес все чаще звучит критика, поскольку состав СБ не соответствует современной расстановке сил, а «пятерка» обладает привилегиями, которыми активно пользуется. Конфликтов с начала 1990-х было немало, однако такого градуса противостояния, как теперь, – например, с исключением России из G8 или сворачиванием различных форм сотрудничества – до сих пор не наблюдалось. Потому не было и серьезных опасений того, что под грузом накопившихся противоречий сам статус или порядок формирования Совета Безопасности будет пересмотрен. Сейчас этот вопрос возникает все чаще, и крымская коллизия добавила ему актуальности.

Последним риском, связанным с эскалацией конфликта, является возможность того, что Россия из-за собственных действий утратит стратегическое положение на постсоветском пространстве, которым она обладала. Это традиционно воспринимается как уязвимое и связанное с утратой геополитического, экономического и иного потенциала после распада СССР и социалистического лагеря – и, конечно, в этой позиции есть рациональное зерно. Но Россия не до конца потеряла тот статус, который наряду со многим другим унаследовала от Советского Союза: ее система, экономическая, политическая и военно-политическая в особенности, оставалась в значительной степени скрепой такой части света, как «постсоветское пространство». Исследователи же не говорят о «постфашистском пространстве» и не слишком часто упоминают «постбританский мир», хотя и то и другое, особенно в случае с Соединенным Королевством, было бы уместно. На постсоветском же пространстве Россия сохранила роль если не гегемона, то крепкого регионального лидера, к которому примыкают другие государства. С приобретением Крыма Россия сталкивается не только с риском утраты Украины, о чем уже было сказано. Не слишком удачно пытаясь противостоять конкурентам, в итоге она сама привлекает их в те «слепые зоны», откуда оказывается вытесненной под гнетом собственных действий. Логика чисто географического приобретения – земли ради земли, моря ради моря – сегодня не работает; вокруг нас не времена вождя хуннов Модэ.

В российской науке и публицистике поднимается волна возмущения против оспаривания статуса России как великой державы; на законодательном уровне появляются инициативы, наказывающие за «умаление авторитета» России, СССР и даже Российской империи. Подобные настроения напоминают о замечании Леонида Ионина: «Гнев и возмущение (…) позволяют контролировать аудиторию лучше, чем рассуждение и анализ». Однако, пока во внутренней политике господствуют эти «демократические чувства», а внешняя политика руководствуется принципом «сначала ввязаться в бой, а потом поглядеть», Россия обречена оставаться вечным «быком-претендентом» мировой политики без перспектив стать тем Юпитером, которым она желает казаться.

К.О. Телин – кандидат политических наук, научный сотрудник факультета политологии МГУ им. Ломоносова.

Украина. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 апреля 2014 > № 1110719 Кирилл Телин

Конкурентное преимущество Америки в энергетике

Геополитические последствия сланцевой революции

Резюме: Из всех правительств, которые почувствуют на себе удар, больше всего потеряет Москва. Приток североамериканского газа даст европейским потребителям рычаг, который они используют, чтобы договариваться с российскими производителями о лучших условиях.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2014 год.

Всего пять лет назад казалось, что предложение нефти в мире достигло максимума. Поскольку добыча газа традиционным методом в США снизилась, складывалось впечатление, что страна попадет в зависимость от импорта дорогого природного газа. Однако прогнозы не сбылись. После того как по всему миру – от прибрежных вод Австралии, Бразилии, Африки и Средиземноморья до нефтеносных песков канадской провинции Альберта – были открыты запасы нетрадиционного газа и нефти, добыча энергоресурсов начала сдвигаться от привычных поставщиков в Евразии и на Ближнем Востоке. Однако самая большая революция произошла в Соединенных Штатах, где производители воспользовались двумя новыми эффективными технологиями добычи углеводородов, которые раньше считались недоступными: горизонтальное бурение, обеспечивающее глубокое подземное проникновение в сланцевые слои, и гидроразрыв пласта, при котором в горные породы под большим давлением нагнетается жидкость для высвобождения нефти и газа.

Результатом стал резкий рост производства энергии. С 2007 по 2012 гг. добыча сланцевого газа в США ежегодно увеличивалась на 50%, и его доля в общем производстве подпрыгнула с 5% до 39%. Терминалы, когда-то построенные для поставок американским потребителям сжиженного природного газа (СПГ) из-за рубежа, теперь переоснащаются для экспорта американского СПГ за границу. С 2007 по 2012 гг. гидроразрыв пласта также позволил увеличить в 18 раз добычу так называемой легкой, труднодоступной и высококачественной нефти, залежи которой находятся в сланцевых и известняковых породах. Этот бум обратил вспять длительную тенденцию к снижению добычи сырой нефти. Она выросла на 50% с 2008 по 2013 годы. Благодаря этой динамике Соединенные Штаты могут стать энергетической супердержавой. В прошлом году они обошли Россию, став крупнейшим в мире производителем энергоресурсов, а в следующем году, по прогнозам Международного энергетического агентства, опередят Саудовскую Аравию в качестве главного производителя сырой нефти.

В последнее время много пишут об обнаружении месторождений нефти и газа по всему миру; однако другим странам будет нелегко повторить успех Америки. Революция в области гидроразрыва потребовала большего, чем просто благоприятные геологические условия. Были нужны финансисты, готовые пойти на риск, определенный режим прав на собственность, который позволял землевладельцам претендовать на подземные ресурсы, необходимая сеть поставщиков услуг и транспортная инфраструктура, диверсификация промышленности, в структуре которой действуют тысячи предпринимателей, а не одна-единственная национальная нефтяная компания. Хотя многие страны имеют подходящие горные породы, ни одна из них, за исключением Канады, не может похвастаться такой же благоприятной индустриальной структурой, как США.

Американская энергетическая революция имеет не только коммерческие, но и далеко идущие геополитические последствия. Мировые карты торговли энергоресурсами уже пересматриваются, поскольку американский импорт продолжает снижаться, а экспортеры находят новые рынки сбыта. Например, большая часть южноафриканской нефти сегодня поставляется не в Соединенные Штаты, а в Азию. Рост добычи в США оказывает понижающее давление на мировые цены, лишая некоторые энергетические державы того козыря, который они использовали на протяжении многих десятилетий.

Большинство государств – производителей энергии, не имеющих диверсифицированной экономики, такие как Россия и монархии Персидского залива, будут терпеть убытки, тогда как потребители энергоресурсов, наподобие Китая, Индии и других стран Азии, окажутся в выигрыше. Но самую большую выгоду получат Соединенные Штаты. Начиная с 1971 г., когда нефтедобыча в США достигла пика, энергетика считалась стратегически уязвимым местом, поскольку постоянно растущая потребность в ископаемом топливе по разумным ценам иногда вынуждала Вашингтон идти на нелепые союзы и принимать на себя сложные обязательства. Но эту логику удалось обратить вспять, вновь открытые запасы энергоресурсов неизбежно дадут импульс экономике, и у американцев появится рычаг, который можно использовать в разных регионах мира.

Правильная цена

Хотя предсказывать будущее энергетических рынков всегда трудно, главное последствие североамериканской энергетической революции уже сейчас очевидно: мировое предложение энергоресурсов продолжит расти и диверсифицироваться. Первыми это прочувствовали рынки газа. В прошлом цены на газ существенно различались на трех основных рынках: в Северной Америке, Европе и Азии. Например, в 2012 г. газ в США стоил 3 доллара за миллион британских тепловых единиц (бте) (107,4 доллара за тысячу кубометров), тогда как немцы платили 11 (393,8 доллара), а японцы – 17 долларов (608,6 доллара).

Но по мере того как Соединенные Штаты расширяют экспорт СПГ, рынки будут все более целостными и сбалансированными. Инвесторы уже запросили одобрения правительства США на открытие более 20 новых мощностей для экспорта СПГ. Когда большинство терминалов построят, предложение СПГ на мировом рынке существенно возрастет. Австралия уже скоро опередит Катар, став крупнейшим поставщиком сжиженного газа в мире, а к 2020 г. Соединенные Штаты и Канада вместе смогут экспортировать примерно столько же СПГ, сколько сегодня Катар. Хотя объединение газовых рынков Северной Америки, Европы и Азии потребует многолетних инвестиций в инфраструктуру, и даже после этого вряд ли удастся добиться такой же степени интеграции, как на рынке нефти, в течение следующего десятилетия рост ликвидности окажет понижающее давление на цены в Европе и Азии.

Наиболее драматичное из возможных геополитических последствий энергетического бума в Северной Америке состоит в том, что он может привести к снижению цен на нефть на 20 или более процентов. Сегодня цена на нефть определяется в основном ОПЕК, которая регулирует уровень добычи в странах – членах этой организации. Когда случается неожиданный сбой в производстве, страны ОПЕК (в основном Саудовская Аравия) пытаются стабилизировать цены, наращивая добычу, что снижает объем незадействованных производственных мощностей в мире. Когда добыча падает более чем на два миллиона баррелей в день, рынок реагирует нервно, цены быстро растут. Когда резервные производственные мощности увеличивают добычу более чем на шесть миллионов баррелей в сутки, цены начинают падать. В последние пять лет члены ОПЕК пытаются уравновесить потребность в наполнении государственной казны и необходимость обеспечивать достаточно большие поставки нефти, позволяющие функционировать мировой экономике, и им удается удерживать цены в диапазоне 90–110 долларов за баррель. Но когда на рынок хлынет нефть из Северной Америки, способность ОПЕК контролировать мировые цены существенно снизится.

Согласно прогнозам Управления энергетической информации США, с 2012 по 2020 гг. американцы ежедневно будут добывать более трех миллионов баррелей новой нефти и другого жидкого топлива – прежде всего легкой, трудноизвлекаемой нефти. Эти объемы плюс новые поставки из Ирака и других стран способны вызвать кризис перепроизводства и падение цен, особенно с учетом снижения потребности в нефти по мере повышения энергоэффективности или в связи с замедлением экономического роста. В этом случае ОПЕК трудно будет поддерживать дисциплину в своих рядах, поскольку немногие захотят снижать объем добычи перед лицом растущих социальных запросов и политической неопределенности. Длительное снижение цен на нефть приведет к дефициту госбюджета стран ОПЕК.Победители и проигравшие

Если цены на нефть рухнут и останутся на низком уровне долгое время, все правительства мира, полагающиеся на доходы от углеводородов, окажутся в стесненном положении. Особенно непросто придется такРоссия в Евразии, Колумбия, Мексика и Венесуэла в Латинской Америке, Ангола и Ним странам, как Индонезия и Вьетнам в Азии, Казахстан и игерия в Африке, Иран, Ирак и Саудовская Аравия на Ближнем Востоке. Их способность выдерживать такое падение будет зависеть от того, как долго продлится эра низких цен и насколько гибкой окажется экономика. Даже при более умеренном снижении рост объемов поставок и их диверсификация выгодны потребителям во всем мире. Влияние государств, любящих использовать энергоносители во внешнеполитических целях, которые обычно противоречат интересам США, ослабеет.

Из всех правительств, которые почувствуют на себе удар, больше всего потеряет Москва. Хотя Россия обладает значительными месторождениями сланцевой нефти, которые она рано или поздно начнет осваивать, в краткосрочной перспективе глобальный сдвиг поставок ослабит страну. Приток североамериканского газа на рынок не сможет полностью освободить Европу от влияния России, поскольку она останется самым крупным поставщиком энергоресурсов на континенте. Но новые предложения дадут европейским потребителям рычаг, который они смогут использовать, чтобы договариваться с российскими производителями о лучших условиях, чем было возможно в 2010 и 2011 годах. Европа еще больше выиграет от этих перемен, если продолжит интеграцию своего рынка природного газа и построит больше терминалов для импорта СПГ. Таким образом она избежит кризисов вроде тех, что случились в 2006 и 2009 гг., когда Россия перекрывала поставки газа на Украину. Еще больше поможет Европе освоение ее собственных значительных запасов сланцевого газа.

Устойчивое падение цен на нефть может дестабилизировать российскую политическую систему. Даже при нынешнем уровне 100 долларов за баррель Кремль снизил официальный прогноз ежегодного роста экономики на следующее десятилетие до 1,8% и начал сокращать бюджетные расходы. Если цены продолжат падать, стабилизационный фонд вскоре иссякнет, что вынудит Москву пойти на драконовский секвестр государственного бюджета. Влияние президента Владимира Путина может снизиться, что создаст возможности его политическим оппонентам внутри России и ослабит позиции страны в мире.

Западу не стоит с радостью потирать руки при мысли о том, что Россия окажется в таком напряжении, ее ослабление вовсе не обязательно означает уменьшение числа вызовов. Москва уже пытается компенсировать потери в Европе повышением активности в Азии и на мировом рынке СПГ, и она активно возражает против попыток европейцев осваивать собственные энергоресурсы. Российские государственные СМИ, монополист «Газпром» и даже сам Путин предупреждают о негативных последствиях гидроразрыва пластов. Как писала The Guardian, «это довольно странно слышать от страны, которая всегда отодвигала вопросы экологии на задний план». Чтобы отговорить Европу от инвестиций в инфраструктуру, необходимую для импорта СПГ, Россия может предложить европейским потребителям более выгодные условия газовых поставок, как она предложила Украине в конце 2013 года. Но события могут развиваться еще более драматично. Если низкие цены на энергоресурсы приведут к ослаблению позиций Путина и усилению националистических сил, Россия попытается укрепить влияние в регионе более грубыми методами, вплоть до проецирования военной силы.

Производители энергоресурсов на Ближнем Востоке также утратят былое влияние. Особого внимания заслуживает Саудовская Аравия как неизменный регулятор резервных мощностей ОПЕК и региональный лидер. Страна уже сталкивается с растущим дефицитом бюджета. Эр-Рияд отреагировал на «арабскую весну» повышением государственных расходов внутри страны, предложением экономической помощи и гарантий безопасности суннитским режимам. В итоге, по данным Международного валютного фонда, после 2008 г. цена на нефть, позволяющая Королевству сводить бюджетный баланс, подскочила более чем на 40 долларов за баррель – почти до 90 долларов в 2014 году.

В то же время правительство испытывает давление чрезвычайно молодого населения, которое требует улучшения системы образования, здравоохранения, инфраструктуры и увеличения числа рабочих мест. А поскольку огромные внутренние потребности в энергоресурсах продолжают расти, при сохранении нынешней траектории развития примерно к 2020 г. страна начнет потреблять больше энергоресурсов, чем экспортирует. Эр-Рияд уже пытается диверсифицировать экономику. Но длительное снижение цен на нефть поставит под вопрос способность режима оказывать государственные услуги, на которых держится его легитимность. Другие ближневосточные государства, включая Алжир, Бахрейн, Ирак, Ливию и Йемен, уже прошли точку безубыточности в бюджетных расходах и фактически транжирят свои резервы и запасы.

Иран, сгибающийся под грузом экономических санкций и долгих лет плохого управления экономикой, может столкнуться с еще более серьезными вызовами. Страна занимает четвертое место в мире по добыче нефти и газа и зависит от продажи энергоносителей для проецирования влияния в регионе. Из всех стран – членов ОПЕК у Ирана самый высокий порог фискальной безубыточности: более 150 долларов за баррель. Хотя падение нефтяных цен может еще больше снизить легитимность режима и тем самым проложить путь для прихода к власти более умеренных лидеров, судьба недавно произошедших на Ближнем Востоке революций, а также этнический, религиозный и другие расколы в Иране не позволяют предаваться подобному оптимизму.

Для Мексики последствия менее понятны. С учетом снижения добычи нефти и сильной зависимости бюджета от нефтяных доходов страна может пострадать при падении цен на нефть. Прилагаемые в последнее время усилия по реформированию энергетики могли бы позволить Мексике увеличить добычу до уровня, позволяющего нивелировать влияние более низких цен на мировом рынке. Однако для этого правительству придется продолжить работу над законом о реформе, принятом в декабре прошлого года. Необходимо подготовить законодательство, которое будет больше благоприятствовать частным инвестициям в энергетику, включая вложения в разработку собственных сланцевых резервов и ускоренное реформирование государственной нефтяной компании «Пемекс».

В отличие от производителей, потребители должны приветствовать революцию в энергетике. Растущая добыча в Северной Америке уже стала своеобразной подушкой безопасности, обеспечив дополнительную добычу во время недавнего срыва поставок из Ливии, Нигерии и Южного Судана. Особым благом низкие цены на энергоресурсы станут для Китая и Индии, которые уже являются крупнейшими импортерами и, по данным Международного энергетического агентства, будут испытывать растущие потребности в импорте нефти. С 2012 по 2035 гг. у Китая запросы вырастут на 40%, а у Индии – на 55%. Поскольку две страны импортируют большую часть энергоресурсов с Ближнего Востока и из Африки, их заинтересованность в этих регионах будет расти.

Китай получит и другое преимущество: его отношения с Россией могут резко улучшиться. В течение нескольких десятилетий история и идеология мешали Москве и Пекину найти общие интересы, несмотря на очевидные выгоды, на которые могут рассчитывать в случае более тесного сотрудничества крупнейший в мире производитель энергоресурсов и крупнейший в мире их потребитель. Тем более что у них имеется общая граница протяженностью более четырех тысяч километров. Но по мере наращивания энергетического потенциала Северной Америки потребность в энергии развитого мира остается на одном уровне, а на развивающихся рынках Азии спрос продолжает расти, и в этих условиях Россия будет все больше стремиться застолбить твердые позиции на восточных рынках.

Москва и Пекин могли бы оживить сотрудничество по давно буксующим энергетическим сделкам, строительству трубопроводов, а также по вопросам разработки энергоресурсов Центральной Азии. Соответствующие договоренности способны стать фундаментом для расширения геополитических отношений, в которых Китай будет тем не менее иметь преимущество.

Для Индии и других стран Азии выгоды также не ограничатся лишь экономикой. Рост объемов нефти и газа, перевозимого через Южно-Китайское море, обеспечит общность интересов государств, стремящихся противодействовать пиратству и другим угрозам беспрепятственного потока поставок энергоресурсов. Это даст Китаю больше стимулов сотрудничать по вопросам безопасности. В то же время союзники США в Восточной Азии, такие как Япония, Филиппины и Южная Корея, получат возможность наращивать импорт энергоресурсов напрямую из Соединенных Штатов и Канады. Уверенность в североамериканских партнерах, в поставках нефти и СПГ по более коротким и прямым морским путям должна также успокоить эти страны.Преимущество США

Крупнейшим бенефициаром североамериканского энергетического бума, конечно, являются Соединенные Штаты. Первым прямым следствием станет постоянное создание новых рабочих мест и процветание энергетического сектора. Кроме того, поскольку американский газ – ?один из самых дешевых в мире, конкурентные преимущества получат отрасли промышленности, зависящие от газа в качестве исходного сырья, такие как нефтехимическая и сталелитейная. Энергетический бум также будет подстегивать инвестиции в инфраструктуру, строительство и сферу услуг. По оценкам Всемирного института Маккинзи, к 2020 г. нетрадиционная добыча нефти и газа может способствовать ежегодному росту американского ВВП на 2–4% или примерно на 380–690 млн долларов, а также появлению до 1,7 млн постоянных рабочих мест. Кроме того, поскольку на импорт энергоресурсов приходится более половины торгового дефицита в размере 720 млрд долларов, снижение импорта энергоресурсов улучшит сальдо торгового баланса США.

Уменьшение доли импорта не следует путать с полной энергетической самодостаточностью. Но неожиданная прибыль от продажи энергоресурсов позволит покончить с мышлением прошлого, когда считалось, что добыча углеводородов в Соединенных Штатах неуклонно снижается. Более того, конец зависимости от поставок энергоресурсов из-за рубежа, а также от стран-производителей, с которыми у Вашингтона нередко обострялись отношения, даст американцам большую степень свободы в реализации генеральной линии. Связи с мировыми рынками энергоресурсов останутся прочными. Любые серьезные перебои с поставками нефти на мировом рынке, например, будут влиять на цену бензина на автозаправках США и тормозить рост экономики.

Следовательно, Вашингтон сохранит заинтересованность в стабильности мировых рынков, особенно на Ближнем Востоке, где у Соединенных Штатов остаются стратегические интересы – борьба с терроризмом, противодействие распространению ядерного оружия и укрепление региональной безопасности для защиты союзников, таких как Израиль, а также обеспечение потока энергоресурсов. США по-прежнему нужно будет охранять как общемировое достояние основные морские пути, по которым проходят потоки энергоносителей и других товаров.

Однако многие этого не понимают. Американским политикам нужно начать объяснять как внутренней, так и зарубежной аудитории, что, хотя энергетический ландшафт меняется, национальные интересы остаются прежними. Открытие новых способов добычи нефти и газа не заставит Вашингтон прекратить взаимодействие с мировым энергохозяйством. Вне всякого сомнения, Соединенные Штаты останутся почти по всем меркам самой могущественной державой на планете. Однако им никогда не удастся обезопасить себя от потрясений в международной экономике, поэтому они продолжат участвовать во всех политических и экономических процессах. Эту истину должны усвоить прежде всего государства Ближнего Востока с учетом ухода Вашингтона из Ирака и Афганистана и объявленном смещении внешнеполитических приоритетов в направлении Азии.

Американским политикам также нужно будет позаботиться о защите источников энергетического благополучия. Хотя мотором преобразований, которые вызвали бум в энергетике, является частный сектор, его успех был бы невозможен без благоприятного правового режима и регулирования рынка. Политикам на уровне отдельных штатов и федеральным чиновникам придется найти сбалансированный ответ на законную озабоченность по поводу экологии и других рисков, связанных с гидроразрывом пластов, с одной стороны, и экономическими выгодами применения новых технологий – с другой.

Лидерам американской энергетики следует работать в тесном взаимодействии с властями для соблюдения стандартов прозрачности, защиты окружающей среды и безопасности, чтобы не подрывать общественного доверия к своей деятельности и учитывать все риски при разработке сланцевых ресурсов. И стране в целом придется обновлять и расширять энергетическую инфраструктуру, чтобы в полной мере использовать возможности добычи нефти и газа нетрадиционными методами. Эти преобразования потребуют значительных инвестиций в строительство и модификацию трубопроводов, железных дорог, барж и экспортных терминалов.Нефтегазовая дипломатия

Энергетический бум не только укрепит американскую экономику, но и позволит отточить инструменты внешней политики. Когда дело доходит до применения экономических санкций, диверсифицированные поставки энергоресурсов дают явные преимущества. Например, ввести беспрецедентные ограничения на экспорт иранской нефти было бы почти невозможно, если бы не возросло предложение углеводородов на североамериканском рынке. В отличие от санкций против Ирана, Ирака, Ливии и Судана, объявленных в недавнем прошлом во время глобального перепроизводства нефти, нынешние антииранские санкции были одобрены в период превышения спроса над предложением и высоких цен на нефть.

Вашингтону пришлось приложить неимоверные усилия для того, чтобы убедить страны, не желавшие применять столь строгие меры против Тегерана, что вывод иранской нефти с мирового рынка не приведет к скачку цен. Санкции, одобренные Конгрессом в декабре 2011 г., потребовали от американской администрации все тщательно перепроверить и удостовериться, что на мировом рынке достаточно нефти и можно попросить другие государства ограничить импорт.

Хотя Конгресс разрешил Белому дому в случае крайней необходимости временно снять эмбарго на поставки иранской нефти, к этому прибегать не пришлось благодаря неуклонному росту добычи легкой и трудноизвлекаемой нефти в США, которая компенсировала ежедневное изъятие более одного миллиона баррелей иранской нефти в соответствии с санкциями. Новая американская нефть позволила Вашингтону успокоить другие правительства по поводу резкого роста цен и благодаря этому добиться поддержки мировым сообществом жестких санкций. Они нанесли серьезный ущерб иранской экономике и подтолкнули Тегеран к столу переговоров. Если бы не было новых поставок американской нефти, санкции, скорее всего, никогда не были бы одобрены.

Возрождение энергетики также дает Соединенным Штатам новый рычаг на торговых переговорах, поскольку другие страны конкурируют за доступ к американскому СПГ. Вашингтон ведет переговоры о двух крупных многосторонних сделках: Трансатлантическом партнерстве по торговле и инвестициям (с 28 странами ЕС) и Транс-Тихоокеанском партнерстве (с 11 странами Азиатско-Тихоокеанского региона и Канадой).

Когда речь заходит об экспорте СПГ, США автоматически дают добро на использование терминалов, предназначенных для поставки газа, странам, подписавшим с Вашингтоном соглашения о свободной торговле. Другие же государства должны пройти процедуру тщательной проверки с целью определения, отвечает ли такая торговля национальным интересам Соединенных Штатов.

Для многих стран Азии и Европы, которые хотят пополнить свою энергетическую смесь американским природным газом, достижение особого торгового статуса приобретает дополнительную ценность. По сути, это подтолкнуло Японию к участию в переговорах о присоединении к Транс-Тихоокеанскому партнерству. После катастрофы на «Фукусиме» пришлось временно вывести из эксплуатации всю инфраструктуру атомной энергетики, и страна остро нуждалась в газе.

Сдвиг в мировой энергетике также дает Вашингтону новый способ укрепления союзов. Многие страны теперь надеются последовать примеру США и начать разрабатывать нетрадиционные залежи газа и нефти на своей территории, и американское правительство начало использовать собственный опыт на дипломатическом фронте. Два проекта государственного департамента – Программа технического взаимодействия по нетрадиционному газу и Инициатива в области управления энергетическими мощностями – позволяют различным американским министерствам и ведомствам помогать другим странам (до сих пор это были небольшие развивающиеся государства) создавать собственную нефтегазовую индустрию.

Правительству необходимо расширять усилия и связывать их с более широкой стратегией, поддерживая, например, Польшу и Украину в их стремлении использовать имеющиеся сланцевые резервы. Новые добывающие мощности не только снизят риск конфликта по поводу скудных запасов, но также помогут государствам добывать и потреблять больше энергоресурсов, избегая влияния на климат, и при этом не жертвовать экономическим ростом, который им жизненно необходим. Вашингтону следует разъяснять, какая именно политика привела к буму на американской земле, и, если другие страны попросят, посоветовать, как создать аналогичный правовой режим.

Соединенным Штатам также нужно начать использовать свои новые энергоресурсы, чтобы не допустить запугивания союзников менее дружественными поставщиками. Рассматривая заявки на импорт американского СПГ и оценивая их значение для национальной безопасности, Министерство энергетики должно принимать во внимание, поддержат ли предлагаемые проекты союзников США. В первую очередь необходимо давать добро на поставки в такие страны, которым это поможет сопротивляться давлению России или других поставщиков. Американское правительство и его партнеры также должны поддерживать регулярно проводимые форумы, на которых встречаются специалисты из частного сектора и инвесторы, чтобы помочь другим государствам освоить сланцевые месторождения. Хотя подобный расширенный диалог между частным и государственным сектором не приведет к немедленному увеличению объемов добычи (даже при самых благоприятных условиях на это уходят годы), подобные консультации тем не менее демонстрируют солидарность Америки с другими странами, заинтересованными в обеспечении энергетической безопасности.

Американскому правительству также следует использовать накопленные знания по нетрадиционной энергетике для прямого взаимодействия с иностранными правительствами, особенно с Пекином. У Соединенных Штатов много общих интересов с Китаем. Обе страны потребляют значительные объемы энергии. Обе желают видеть стабильную и растущую мировую экономику, которая зависит от надежного потока энергоресурсов по разумным ценам, хотят минимизировать последствия для климата и стремятся к диверсификации поставок.

Подобное совпадение интересов двух главных потребителей энергии в мире создает условия для сотрудничества. В декабре США и Китай вновь подтвердили взаимную заинтересованность в «надежных энергетических рынках с адекватным предложением» и обсудили перспективы совместного освоения энергетических ресурсов Китая, в том числе месторождений сланцевого газа. Китайские компании уже вкладывают миллиарды долларов в разработку сланцевых залежей у себя на родине и в Соединенных Штатах. Но Вашингтону и Пекину следует ускорить прогресс на этом фронте, расширив стратегический и экономический диалог и включив в него вопрос о легкой и трудноизвлекаемой нефти. Необходимо выделять реальные ресурсы на разработку методов ответственного экспорта сланцевого газа и нефти без ущерба для окружающей среды. Если отношения между США и КНР улучшатся, обе стороны могли бы скоординировано работать с другими потребителями для усиления энергетической безопасности в мире – ?например, путем расширения операций против пиратства в районе Африканского Рога.

Наконец, сланцевая революция может подкрепить лидерство Вашингтона в борьбе с изменением климата. Предприятия, работающие на природном газе, выбрасывают на 40% меньше углерода, чем работающие на угле, и Соединенные Штаты сегодня достигают своих целей не в силу смелых решений Вашингтона, а просто благодаря тому, что экономика газа оказывается значительно более благоприятной, чем экономика угля. Начавшаяся тенденция к снижению эмиссии углекислого газа в атмосферу с территории США позволяет Вашингтону рассчитывать на более высокий уровень доверия к его инициативам на переговорах по климату. Белому дому следует использовать этот кредит доверия для ужесточения давления на страны, отказывающиеся снижать выбросы углерода.

Распространение сланцевой технологии может стать хорошей новостью для защитников климата еще и в другом смысле. Некоторые экологисты опасаются, что повсеместная замена угля газом, хотя и приведет к снижению выбросов в краткосрочной перспективе, позволит политикам отмахнуться от требования более масштабных реформ. Действительно, переход с угля на газ не решит полностью проблему, но позволит выиграть время для разработки и утверждения следующего поколения технологий и стратегий, а эти нововведения приведут к еще более резкому снижению вредных выбросов.Энергетика и влияние

Североамериканская энергетическая революция уже случилась, важность ее будет лишь расти, пока США приближаются к тому, чтобы стать чистым экспортером энергоресурсов. Произойдет это примерно в 2020 году. Сдвиг в мировых поставках будет выгоден странам-потребителям и приведет к размыванию власти традиционных производителей. Может снизиться привычная роль ОПЕК в качестве регулировщика мировых цен на энергоносители, поскольку этой организации вряд ли удастся предотвратить падение цен.

В свою очередь, сдвиг, вероятно, почувствуют все страны, бюджет которых зависит от продажи углеводородов. Даже без такого резкого падения цен продолжится трансформация мировых потоков энергоресурсов, а вместе с ними – экономических и геополитических связей. Тем временем Соединенные Штаты окажутся в уникальном и выгодном положении и воспользуются возможностями, которые связаны с этим сдвигом в мировой энергетике.

Энергетический бум подстегнет экономическое возрождение страны, а снижение зависимости от импорта энергоресурсов даст ей больше свободы и влияния на дипломатическом фронте. Это не станет ответом на все вызовы, которые стоят перед американскими стратегами: Вашингтону придется справляться с последствиями более чем десятилетней войны в Афганистане и Ираке, финансовой расточительности, слишком явными политическими пристрастиями по обе стороны Потомака, снижением доверия многих союзников после обнародования сведений о шпионаже США и в связи с усилением Китая. И все же эти проблемы, колоссальный нефтегазовый бум в сочетании с другими источниками военной, экономической и культурной силы должны в будущем усилить глобальное лидерство Америки, но только если Вашингтон защитит источники этой вновь обретенной силы у себя на родине и воспользуется новыми возможностями, чтобы отстоять свои постоянные интересы за рубежом.

Роберт Блэкуилл – старший научный сотрудник в Совете по внешним связям, специалист по внешней политике и помощник Генри Киссинджера. С 2001 по 2003 гг. он служил послом США в Индии, а в 2003–2004 гг. был помощником Советника по национальной безопасности, отвечая за стратегическое планирование. Служил в Совете национальной безопасности в администрации Джорджа Буша-младшего.

США. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 27 апреля 2014 > № 1110705 Роберт Блэкуилл

Владимир Путин провёл заседание Комиссии по военно-техническому сотрудничеству России с иностранными государствами. Обсуждались итоги работы за 2013 год и дальнейшие направления военно-технического сотрудничества с зарубежными странами, в частности с Украиной.

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня мы подведём итоги работы на направлении военно-технического сотрудничества за 2013 год. Россия является, мы с вами это опять подтвердили, одним из лидеров глобального рынка, прочно удерживает второе место по объёму поставок вооружения. Напомню, США – 29 процентов рынка, Россия – 27, Германия – 7, Китай – 6, Франция – 5. В прошлом году экспорт российских товаров и услуг по линии ВТС вырос на 3 процента и превысил 15,7 миллиарда долларов. Это чуть больше, чем в 2012 году.

Наши разработчики и производители военной техники участвовали в 24 международных выставках, подписаны новые долгосрочные контракты на сумму 18 миллиардов долларов. В результате совокупный портфель экспортных заказов достиг рекордного значения и превысил 49 миллиардов долларов. Отечественная продукция поставлялась в 65 стран, при этом с 89 государствами заключены и реализуются соглашения о военно-техническом сотрудничестве. Динамично развивались военно-технические связи с традиционными партнёрами. Это СНГ, страны ОДКБ, Индия, Венесуэла, Алжир, Китайская Народная Республика, Вьетнам. Осваивались и новые рынки вооружения, в первую очередь в Латинской Америке.

Продолжалось совершенствование российской нормативно-правовой базы в сфере ВТС, расширены полномочия участников военно-технической системы. Производители получили возможность самостоятельно осуществлять модернизацию продукции, определять направления научных исследований, создавать совместные предприятия с иностранными партнёрами. Одновременно повышена персональная ответственность руководителей за принимаемые решения.

Хотел бы поблагодарить специалистов, работников отечественного оборонно-промышленного комплекса, за достигнутые результаты. Своим трудом они ещё раз подтвердили, что России по силам проектировать и производить самую сложную и самую современную военную технику, успешно конкурировать на мировых рынках вооружения. Важно не останавливаться на достигнутом, активнее обновлять промышленную базу, внедрять передовые технологии, расширять тематику научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.

Нужно понимать приоритетные цели развития военно-технического сотрудничества с зарубежными партнёрами. Для эффективного продолжения этой программы, продвижения российской продукции на внешних рынках необходимо научиться использовать современные финансовые и маркетинговые инструменты: государственные и коммерческие кредиты давним и надёжным партнёрам, поставки в счёт погашения внешнего долга (мы это уже делаем), экспорт на основе различных вариантов офсетных сделок, качественное сервисное обслуживание.

Особого внимания требует экспорт российской техники противовоздушной обороны. Этот вид вооружений занимает весьма весомую часть международного рынка вооружений. На Россию приходится около трети мировых поставок средств ПВО. Их доля в экспорте за 2013 год выросла с 13 до 20 процентов. Это очень значительный результат, очень серьёзный шаг вперёд.

Более 70 стран мира используют российскую технику противовоздушной обороны. На её основе создаются совместные оборонительные системы России, Белоруссии и Казахстана. Отечественные средства ПВО закупаются государствами Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии, Северной Африки. Растёт интерес и со стороны Латинской Америки.

Комплексы типа «С-300», «С-400», «Панцирь-С1» по техническим и боевым параметрам, надёжности и простоте, безусловно, являются лидерами на мировом рынке вооружений. Следует наращивать мощности по выпуску наиболее востребованных систем ПВО, а также развивать производство применяемых в интересах противовоздушной обороны авиационных средств высокоточного оружия.

Два слова о сотрудничестве с Украиной – нашим многолетним и надёжным партнёром в сфере ВТС. В условиях острого кризиса государства украинская оборонная промышленность практически лишена государственной поддержки. Две трети её предприятий-смежников находятся в нашей стране, в России. И мы с вами прекрасно понимаем, что возможный разрыв кооперационных связей может стать критическим для оборонно-промышленного комплекса Украины, для людей, занятных в этой отрасли, и для их семей. Это само собой разумеется, имея в виду неясные перспективы получения заработных плат и развития самих предприятий. Сохранение совместно созданного научного и конструкторского потенциала отвечает, между тем, интересам как России, так и Украины.

В ходе сегодняшней встречи предлагаю обсудить все эти и другие жизненно важные вопросы для развития оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации.

Ситуация на рынке недвижимости Арубы улучшается.

После нескольких лет падения, рынок недвижимости Арубы, самого западного острова среди Малых Антильских островов в Карибском море, сейчас восстанавливается благодаря устойчивому экономическому росту и все большей популярности у туристов.

Анализировать ситуацию в сфере жилья на острове достаточно сложно, поскольку государственные службы не ведут статистику движения цен. В 2009 году после десятилетнего процветания рынок недвижимости Арубы резко замедлился из-за мирового финансового кризиса. По мнению экспертов в сфере недвижимости, цены на жилье в стране упали на 15% - 25%, а экономика сократилась на 11,3%. В 2010 году спад составил 3,3%. В 2013 году, когда на острове Аруба были зафиксированы признаки оздоровления экономики и ее незначительный рост, среднестатистический дом с двумя спальнями и бассейном вновь достиг цены в $325 000, сообщает портал Global Property Guide.

Район Bakval, расположенный к югу от города Malmok, может похвастаться самой дорогой недвижимостью в стране, где цена жилья варьируется в пределах от $800 000 до $1,3 млн. Граждане США традиционно являются самой большой группой покупателей жилья на острове Аруба, за ними следуют южноамериканцы (в основном из Бразилии и Венесуэлы).

В стране можно легко оформить ипотечный кредит, однако большинство покупателей недвижимости предпочитают платить наличными. В 2013 году средняя процентная ставка по жилищным ипотечным кредитам не подверглась изменениям и составила 6,6%. В течение прошлого года в стране было реализовано ипотечных кредитов на сумму в $894 миллиона, что на 3% больше чем в 2012, сообщает Центральный банк Арубы.

Экономику страны поддержал рост иностранных туристов: в 2013 году их число подскочило до 979 256 человек, поднявшись на 8,3% по сравнению с прошлогодним результатом. Более 61% всех посетителей приехали из Соединенных Штатов.

Новая экскурсия по Колонии Товар (Colonia Tovar), региону, сформировавшемуся во второй половине XIX столетия под влиянием немецких переселенцев в венесуэльский штат Арагуа (Aragua), будет включать в себя посещение местных природных достопримечательностей. Туристы смогут увидеть реки и рыбные хозяйства, отправиться на конную прогулку и рыбалку, познакомиться с традиционными ремеслами области и посетить шумную сельскохозяйственную ярмарку.

Специально для маршрута Costamontaña Paraumaya в Колонии Товар организован необычный экскурсионный транспорт: машины в деревенском стиле, которые и будут возить туристов.

Также в рамках экскурсии запланирован пляжный отдых на Пуэрто-Майя (Puerto Maya), посещения плантаций кофе и какао и дегустации необычных блюд, особенности которых сформировались в результате взаимного влияния немецкой культуры и традиций Карибского побережья. Гурманы смогут попробовать фруктовые консервы, пирожные "кокосовый поцелуй" (besos de coco), сытный суп "санкочо" (sancocho) и клецки "больос" (bollos) из платановой муки с разными начинками.

Сегодня, 11 апреля, в Гостином дворе столицы состоялось торжественное открытие Дня Москвы в рамках 30-й юбилейной международной выставки коммерческой недвижимости «ДОМЭКСПО».

«На выставке представлены экспозиции практически со всего мира, но особое место занимает недвижимость, предлагаемая в российской столице. В рамках сегодняшней встречи пройдет конференция по вопросам градостроительного развития города Москвы, где можно будет узнать о реализации программы реорганизации промышленных зон столицы, реновации кварталов сложившейся застройки, о планах и задачах присоединенных территорий города и многом другом», - сказал в приветствии, обращенном к участникам форума профессионалов рынка недвижимости, первый заместитель руководителя Департамента градостроительной политики Москвы Олег Рындин. По его словам, Москва достойно представлена среди мегаполисов мира по общему объему ввода недвижимости. «В прошлом году нам удалось ввести в эксплуатацию 8,6 миллиона квадратных метров недвижимости, в том числе свыше трех миллионов квадратных метров жилья», - отметил он. Напомним, международная выставка коммерческой недвижимости «ДОМЭКСПО» продлится до 13 апреля. В этом году в ней приняли участие компании из России, Сербии, Франции, Латвии, Греции, Египта, Болгарии, Чехии, Турции, Германии, Португалии, Израиля, Великобритании, Белоруссии, Литвы, Италии, Испании, Хорватии, Украины, Швеции, Швейцарии, Австрии. Также ее посетили представители рынка недвижимости Ближнего Востока (Объединенные Арабские Эмираты), Латинской Америки (Аргентина и Венесуэла) и Азии (Таиланд и Филиппины). Ряд крупных стендов российских компаний посвящены проектам Москвы и Московской области. Выставка организована при поддержке Стройкомплекса Москвы, Московской ассоциации риэлторов, Ассоциации инвесторов Москвы, Российской гильдии риэлторов и Торгово-промышленной палаты России.

Ольга Зеневич, собственный корреспондент

Страны Латинской Америки обогнали африканский континент по числу убийств, связанных с организованной преступностью, говорится в опубликованном в четверг докладе управления ООН по наркотикам и преступности.

По данным исследования, мексиканские наркокартели в 2012 году организовали настоящие побоища в странах Центральной Америки, являщейся транзитером для поставляемых в США из Южной Америки наркотиков.

Для сравнения авторы доклада приводят данные по Ираку, где, несмотря на продолжающийся конфликт, показатель убийств составляет восемь на 100 тысяч населения, и Мексику, где эта цифра равняется 21,5 на 100 тысяч человек.

Лидером по числу убийств продолжает оставаться Гондурас с показателем 90,4 убийства на 100 тысяч человек. На втором месте идет Венесуэла (53,7), третью строчку занимает Белиз (44,7).

В общей сложности из 437 тысяч убийств, зарегистрированных в мире в 2012 году, на американские страны приходится 36%, большая часть из этого числа совершена в Центральной и Южной Америке. Африка занимает второе место (31%), затем идут Азия (28%) и Европа (5%). Дмитрий Знаменский.

В Гостином дворе столицы начала работу 30-я юбилейная международная выставка коммерческой недвижимости «Домэкспо».

Она будет проходить с 10 по 13 апреля и представит все сегменты российского и зарубежного рынка недвижимости. В этом году на выставке представлены компании из России, Сербии, Франции, Латвии, Греции, Египта, Болгарии, Чехии, Турции, Германии, Португалии, Израиля, Великобритании, Белоруссии, Литвы, Италии, Испании, Хорватии, Украины, Швеции, Швейцарии, Австрии. Кроме этого в ее работе участвуют представители Ближнего Востока (Объединенные Арабские Эмираты), Латинской Америки (Аргентина и Венесуэла) и Азии (Таиланд и Филиппины). Ряд крупных стендов российских компаний посвящены проектам Москвы и Московской области. В рамках деловой программы выставки пройдут конференции и круглые столы, посвященные актуальным проблемам рынка недвижимости. Также при поддержке столичного Департамента градостроительной политики на «Домэкспо» будет проведен «День Москвы». Выставка организована при поддержке Комплекса градостроительной политики и строительства Москвы, Московской ассоциации риэлторов, Ассоциации инвесторов Москвы, Российской гильдии риэлторов и Торгово-промышленной палаты России. Ежегодно в ее работе принимает участие не менее 200 российских и зарубежных компаний. Среди них строительные и риэлторские организации, банки, архитектурные и дизайнерские бюро, страховые и юридические фирмы, а также специализированные средства массовой информации.

Евгений Осипов, собственный корреспондент

США продолжают другие антикубинские программы, помимо проекта "кубинского Twitter" (ZunZuneo), который, как стало известно на прошлой неделе, спонсировало Агентство США по международному развитию (USAID), пишет в воскресенье кубинская газета Juventud Rebelde.

После краха ZunZuneo американское Управление по вещанию на Кубу (OCB) совместно с телерадиокомпанией Martinoticias начало разработку проекта Piramideo. Проект предоставлял пользователю возможность создать собственную сеть "друзей" и вести массовую рассылку SMS, отправляя сообщение на определенный номер. Таким образом, пользователь оплачивал отправку лишь одного SMS, хотя получали его все абоненты из "списка друзей".

"Эта стратегия была направлена как на то, чтобы лишить Кубу ресурсов (получаемых от оплаты SMS-сообщений), так и на то, чтобы создать некое подобие коммуникационных каналов для контрреволюционных группировок. (Организаторы программы) пытались обмануть кубинских артистов и предпринимателей, предлагая им использовать платформу для рекламы своих услуг бесплатно или по низким ценам", — пишет издание.

В рамках второй программы, развиваемой USAID под названием Conmotion и рассчитанной до сентября 2015 года, кубинские инженеры-компьютерщики должны были получать необходимое оборудование для создания подпольных беспроводных сетей, пользователи которых могли бы обмениваться между собой музыкой и кинофильмами.

Целью программы было создание массы пользователей, которым в определенный момент можно было бы передать дезинформацию об обстановке в стране или созвать их на антиправительственные акции. Всего на установку "подпольных беспроводных сетей" USAID планирует выплатить подрядчикам около 4,3 миллиона долларов.

"Эта схема была уже испробована американскими разведывательными структурами в грязных операциях в Ливии, Сирии, Египте, а недавно — на Украине и в Венесуэле. Сегодня эти структуры разрабатывают и пытаются воплотить в жизнь планы, опирающиеся на самую современную технологию и направленные против Кубы", — пишет издание. Олег Вязьмитинов.

Число погибших в беспорядках в Венесуэле увеличилось до 39 человек, ранее сообщалось о 37 погибших, сообщил министр иностранных дел страны Мигель Родригес в интервью венесуэльскому телеканалу VTV.

По словам министра, новые смертельные случаи произошли в городах Сан-Кристобаль и Маракаибо. По словам Родригеса, в городе Сан-Кристобаль группа протестующих попыталась перекрыть движение на одной из улиц и повалила одну из рекламных конструкций. Эта конструкция обрушилась на высоковольтные провода, в результате чего от удара током погиб венесуэлец, еще двое получили ранения. В Маракаибо венесуэлец погиб при взрыве самодельной бомбы, добавил министр.

По последним данным, в результате беспорядков и акций протеста, начавшихся в различных венесуэльских городах в начале февраля, ранения получили 379 гражданских лиц и 180 полицейских и военнослужащих. Власти расследуют более 80 случаев возможного нарушения прав человека во время разгона акций протеста. Олег Вязьмитинов.

Общее число погибших в результате массовых протестов и беспорядков в Венесуэле увеличилось на два человека, достигнув 37, сообщила в пятницу генеральный прокурор страны Луиса Ортега Диас.

Среди погибших — 29 гражданских лиц и восемь представителей силовых ведомств. Протесты в Венесуэле против политики властей идут с середины февраля, зачастую перерастая в беспорядки и строительство оппозицией баррикад на улицах городов.

По словам Ортеги Диас, число задержанных в ходе беспорядков составляет сейчас 168 человек в столичном округе Каракаса, штатах Сулия, Арагуа, Трухильо, Тачира и Миранда. Среди задержанных есть люди, обвиняемые в убийствах.

При этом власти расследуют более 80 случаев возможного нарушения прав человека в ходе разгона беспорядков. Генпрокурор сообщила, что по подозрению в совершении таких преступлений были задержаны 17 бойцов органов правопорядка и трое военнослужащих. Дмитрий Знаменский.

Из 47 африканских стран 31 государство отказалось поддержать резолюцию Генассамблеи ООН, в которой недавний референдум в Крыму назван не имеющим законной силы, сообщил журналистам в пятницу глава международного комитета СФ, спецпредставитель президента России по сотрудничеству со странами Африки Михаил Маргелов.

За резолюцию против итогов референдума в Крыму проголосовали 100 государств, 58 воздержались. Против резолюции выступили Армения, Белоруссия, Боливия, Куба, КНДР, Никарагуа, Россия, Судан, Сирия, Венесуэла и Зимбабве. Резолюции Генассамблеи, в отличие от резолюций СБ ООН, имеют рекомендательный, а не обязывающий к исполнению характер.

"Я удовлетворен", — добавил парламентарий. "Легко представить, какому давлению Запада подверглись страны, какие условия им ставились, ради того, чтобы они приняли антироссийскую резолюцию", — сказал Маргелов.

По его словам, монолитного единства и сплоченности у Запада не получилось. "Правило, по которому политическим, экономическим шантажом можно добиться больше, чем просто добрым словом и делом, работать перестает. Россию изолировать не удастся", — заключил сенатор.

Он напомнил, что в рамках заседания Панафриканского парламента, где среди прочих вопросов парламентарии обсуждали ситуацию в Крыму и на Украине, депутаты положительно комментировали обращение президента РФ Владимира Путина к Федеральному Собранию, говорили о легитимности крымского референдума и конце однополярного мира.

Общее число погибших в ходе протестов против политики властей в Венесуэле достигло 33 человек, сообщила в среду министр обороны страны Кармен Мелендес.

По ее словам, число очагов беспорядков в Венесуэле значительно сократилось в последние дни, однако по-прежнему продолжаются нападения на силы безопасности. К примеру, в минувший вторник был сожжен автобус одного из военных университетов."Но мы продолжаем высоко держать голову, так как нас готовили к тому, чтобы защищать родину от насилия и наемников", — приводят латиноамериканские СМИ слова Мелендес.

Министр также сообщила, что четверо из числа погибших были военнослужащими. 79 военных получили ранения. Она пообещала, что виновные в убийствах понесут наказание, а районы протестов превратятся в зоны мира.

Акции протеста против политики властей проходят в Венесуэле с середины февраля. Во вторник венесуэльский парламент создал специальную "Комиссию правды", которая займется расследованием фактов насилия в стране в ходе беспорядков. Дмитрий Знаменский.

Канадская авиакомпания Air Canada объявила о прекращении полетов в Венесуэлу на неопределенный срок из-за невозможности гарантировать безопасность своей работы на фоне нестабильной ситуации в этой южноамериканской стране.

"Air Canada продолжит следить за ситуацией и оценит возможность возобновления полетов после того, как будет уверена, что ситуация в Венесуэле стабилизировалась", — говорится в заявлении перевозчика. Последний рейс из Торонто в Каракас был осуществлен 15 марта.

Массовые акции протеста против политики властей идут в Венесуэле уже больше месяца, в беспорядках, по последним данным, погибли 30 человек.

Air Canada стала второй авиакомпанией, ограничившей полеты в Венесуэлу, после колумбийской Avianca Holding. Венесуэльский президент Николас Мадуро пообещал принять жесткие меры в отношении авиаперевозчиков, которые сокращают полеты из-за границы в страну, вплоть до отказа в дальнейшей работе в Венесуэле.

Международная ассоциация воздушного транспорта (IATA) предупредила о возможности со стороны ряда компаний сократить полеты в Венесуэлу в связи со спором относительно долга в 3,7 миллиарда долларов между венесуэльскими властями и различными иностранными авиаперевозчиками. Дмитрий Знаменский.

Войсковые подразделения введены в понедельник в один из основных оплотов оппозиции в столице Венесуэлы район Чакао по распоряжению президента Николаса Мадуро, сообщают латиноамериканские СМИ.

Чакао был одним из центров протестов, которые охватили Венесуэлу в середине февраля. Более чем за месяц уличных беспорядков и массовых акций протеста в стране погибли, по последним данным, 30 человек. При этом президент Венесуэлы Николас Мадуро называл цифру в более чем 50 погибших, в том числе в результате невозможности машинам скорой помощи добраться до больных.Развертывание армейских частей в этом районе Каракаса венесуэльские власти назвали "освобождением", в то же время глава Чакао, оппозиционер Рамон Мучачо выступил резко против таких мер. "Мы не можем говорить о какой-либо нормализации, когда на улицах военных больше, чем гражданских лиц", — сказал он.

Ранее президент Мадуро пообещал оппозиции принятие жестких мер против тех, кто нападает на жителей страны. После введения войск площадь Альтамира в Чакао, которая была местом проведения акций протеста и беспорядков, контролируется солдатами национальной гвардии, вооруженными огнестрельным оружием. Однако протесты продолжаются.

В четверг Керри обвинил президента Венесуэлы Николаса Мадуро в развязывании "кампании террора" против своего собственного народа. По мнению американского госсекретаря, сейчас настал момент, чтобы Организация американских государств, другие международные организации и соседи Венесуэлы попросили у властей этой страны отчета в их действиях. Дмитрий Знаменский.

Президент Венесуэлы Николас Мадуро пообещал принять жесткие меры в отношении тех авиаперевозчиков, которые сокращают полеты из-за границы в страну.

Речь, в частности, идет о колумбийской компании Avianca Holding, которая уже предупредила агентства путешествий о сокращении числа полетов из Колумбии и Коста-Рики в Венесуэлу, а также об уменьшении числа продаваемых мест на маршруте Лима - Каракас.

"Авиакомпании, которые уйдут из страны, не вернутся, пока мы возглавляем правительство, им придется свергнуть нас (для возвращения)", - приводят латиноамериканские СМИ слова Мадуро. При этом президент распространил это предупреждение и на других авиаперевозчиков.

Ранее Международная ассоциация воздушного транспорта (IATA) предупредила о возможности со стороны ряда компаний сократить полеты в Венесуэлу в связи со спором относительно долга в 3,7 миллиарда долларов между венесуэльскими властями и различными иностранными авиаперевозчиками. Дмитрий Знаменский.

КАКИХ САНКЦИЙ НУЖНО БОЯТЬСЯ?

Санкции, санкции, все говорят о санкциях. В России одни отмахиваются - не страшно, переживем, другие хмыкают - все равно ничего серьезного не будет, не посмеют, слишком велика взаимозависимость. На Западе так чешут в затылках, что чубы трещат.

Обстановка неустойчивая, тревожная. Сегодняшнюю встречу Лаврова и Керри в Лондоне характеризуют как последний шанс. Последний, с точки зрения дипломатии.

Я бы вот хотел на что обратить внимание. Санкции уже действуют, только не те, что вводятся правительствами ad hoc - по случаю, как непосредственная реакция на кризис. Другие - вызванные, во-первых, еще "газовым шоком" середины нулевых, когда стало ясно, что Москва готова использовать углеводородное оружие в Европе (события 2006 и 2009 годов). А во-вторых, что еще важнее, объективными обстоятельствами. Такими, например, как стремление снизить энергетическую зависимость от углеводородов, избежать катастрофических изменений климата.

Эти санкции России не пережить. Не пережить, пока остается сидение на нефтяной игле. Более половины федеральных налогов России имеют источником нефтегаз, 75% экспорта - тоже. Три четверти природного газа экспортируется в Европу. Это исключительный фактор жизнеспособности экономики. Не только сам по себе, еще и потому, что цены на газ привязаны к ценам на нефть, в результате чего Европе газ обходится чуть ли не в два-три раза дороже, чем Америке.

Однако увязка эта в последнее время быстро разрушается. Прежде всего благодаря все более широкому использованию в энергетике LNG - сжиженного природного газа (русская аббревиатура СПГ). Здесь возможна переориентация на новых поставщиков, в частности, на Катар, и на старых, более надежных. Норвежский Statoil в 2012 году уже поставил европейским странам больше газа, чем Газпром. Экспорт СПГ из США регулируется на федеральном уровне. Процесс получения экспортной лицензии растягивается на месяцы. А если США решат облегчить экспорт сжиженного газа в Европу?

Следующее обстоятельство - сланцевая революция. Помните, сколько в прошлом году пепла высыпали себе на головы российские аналитики из-за сланцев? Сейчас пока не вспоминают, но скоро придется. Пока новая газовая революция коснулась в основном США. Но украинский кризис может заставить европейские страны снять ограничения на разработку сланцевого газа, месторождения которого имеются и в Западной, и в Восточной Европе. Янукович, кстати, успел подписать сделки по сланцевому газу с Chevron и Royal Dutch Shell. Повлияло ли это и как, на его политическую судьбу, это отдельный разговор.

У США есть возможность еще больше расширить разработку сланцевого газа. Пока этим занимались на землях, находящихся в частной собственности. Сейчас могут быть открыты федеральные владения.

Далее, США, одна из крупнейших нефтедобывающих стран мира, со времени нефтяных шоков 70-х годов не экспортируют свою нефть по соображениям национальной безопасности. Сейчас в этом экономической необходимости нет, наоборот, запрет вредит американским нефтяным компаниям. Экспорт американской нефти быстро и больно ударил бы по интересам России.

Потом, помимо сланцевой назревает еще одна нефтегазовая революция - песчаная. Речь идет о производстве нефти из битуминозных песков. Запасы этой нефти, в основном в канадской Альберте и в Венесуэле оцениваются в 1,7-2,0 триллиона баррелей. Общий объем мировых запасов обычной нефти на 2006 год оценивался в 1,1 трлн баррелей. Канадско-американский проект песчаной нефти уже в завершающей стадии.

Наконец, есть еще серьезная "оффшорная уязвимость" российских компаний. Речь не идет об оффшорах, где прячут наворованное, а о вполне оправданном для экономического роста оффшорном финансировании долга, то есть о размещении ценных бумаг на иностранных финансовых рынках. Корпорации emerging markets - развивающихся рынков, в первую очередь стран BRIC, с 2010 года выпустили оффшорных долговых обязательств на 400 млрд.долларов, то есть около 40% всего своего долга (по расчетам Nomura).

А на первом месте среди стран с высокой оффшорной зависимостью Россия и Украина. Эта зависимость часто не учитывается в расчетах национального долга, ее называют скрытой или спрятанной задолженностью. Между тем, для России она составляет 12% от ВВП, для Украины - 9%. Говорят, Украине грозит дефолт. Тревожиться нужно и за Россию.

Совсем недавно в венесуэльской провинции Сулия (Zulia) открылся автобусный эко-маршрут по Маракайбо и его окрестностям, а в это воскресенье, 16 марта 2014 года, стартует дополнительный аттракцион — экскурсии на каяках по озеро Маракайбо (Lago Maracaibo).

Организаторы туров Kayak Maracaibo заимствовали свой опыт в Словакии и на острове Аруба, и уверены, что новые каяк-маршруты порадуют и заядлых поклонников водных видов спорта, и новичков, которым интересно попробовать что-то необычное.

Провинция Сулия — одно из самых интересных мест в Венесуэле с точки зрения туризма. Здесь сконцентрировано много красивых природных достопримечательностей, главной из которых является огромное озеро Маракайбо, самое большое на южноамериканском континенте. Именно на его побережье и будет проводиться обучение катанию на каяках и обзорные экскурсии на этом виде водного транспорта.

ПРЕЗИДЕНТ ВЕНЕСУЭЛЫ ЗАПУСТИЛ СОБСТВЕННУЮ РАДИОПРОГРАММУ

Она называется "В контакте с Мадуро"

Президент Венесуэлы Николас Мадуро запустил свою собственную передачу на национальном радио. Об этом сообщает ABC.es.

Программа главы государства получила название "В контакте с Мадуро". Первый эфир состоялся 11 марта. Цель программы, по словам президента, - установить диалог с народом.

Планируется, что простые венесуэльцы смогут позвонить в эфир и напрямую обратиться к президенту. Слушатели радиопередачи смогут также высказать президенту замечания или предложения. Планируется, что в программу будут приглашаться как политики, так и деятели искусства Венесуэлы.

Глава страны в первом эфире передачи сообщил, что создаст отдельную страницу программы в Facebook, новости на которой будут размещаться сразу на нескольких языках. Ранее во время предвыборной гонки Мадуро вел собственную программу на телевидении под названием "Боливарианский диалог".

Предшественник Мадуро Уго Чавес заложил традицию регулярно выходить в эфир. Венесуэльцы могли услышать главу государства по радио каждое воскресенье. Впоследствии появилась телевизионная версия передачи "Алло, президент!". Чавес отвечал на вопросы слушателей и высказывал мнение относительно актуальных тем. Последний эфир программы состоялся 29 января 2012 года.

Заместитель генерального директора Иранской компании морской промышленности «Садра» Мохаммед Лирави в интервью агентству ИРНА сообщил, что в порту Бушер завершена постройка крупнейшего на Ближнем и Среднем Востоке нефтеналивного танкера, который на данный момент выведен из дока и находится на якорной стоянке.

Мохаммед Лирави подчеркнул, что работы по выводу судна из дока сопряжены с техническими трудностями и в случае с новым танкером они успешно выполнены специалистами компании «Садра» при тесном взаимодействии с главным управлением портов и мореходства провинции Бушер.

Как отметил Мохаммед Лирави, данное судно представляет собой один из четырех нефтеналивных танкеров типа Афрамакс, заказанных у Ирана Венесуэлой. Грузоподъемность этого танкера составляет 113 тыс. т, и его собственная масса – 21 тыс. т. Осадка танкера достигает 14,8 м, длина его корпуса составляет 250 м и ширина – 44 м. Он способен развивать скорость до 21 морского узла. Экипаж танкера – 38 человек.

Швеция заняла третье место в рейтинге стран с наиболее развитой системой правовой безопасности, по данным сравнительного исследования независимой американской организации World Justice Project. На первом месте в списке, включающем 99 стран мира, Дания, на втором Норвегия. Эстония на 15 месте. США занимают 19 позицию,

Беларусь 50, Украина 68,Казахстан 71, Узбекистан 73, Молдова 75, Россия 80. Замыкает список Венесуэла.

По каким-то причинам Латвия и Литва в рейтинг не включены.

Среди прочих параметров, при составлении рейтинга учитывалась ответственность государственных структур, доступность правовой системы для граждан, факторы коррумпированности.

В подготовке также были использовано анкетирование, произведенное среди 100 тысяч семей и 2400 экспертов по правовым вопросам.

Сингапур лидирует среди городов мира по стоимости жизни, следует из исследования аналитического центра Economist Intelligence Unit (EIU) — подразделения The Economist Group, издающей журнал "The Economist".

В отчете поясняется, что для составления рейтинга эксперты сравнили цены в 131 городе по 160 категориям товаров и услуг, в том числе цены на продукты питания, напитки, одежду, хозтовары, стоимость арендной платы за жилье, расходы на коммунальные услуги, транспорт, образование и на отдых.

Как отмечается в докладе, на протяжении последнего десятилетия Сингапур постепенно двигался к верхним строчкам рейтинга, и, наконец, в 2014 году сместил Токио с первой позиции. По данным экспертов, 10 лет назад Сингапур занимал 18 место списка самых дорогих городов мира.

Аналитики указывают, что транспортные расходы в Сингапуре почти в три раза выше, чем в Нью-Йорке, который эксперты при составлении индекса берут за точку отсчета и который находится на 26 месте рейтинга. Также эксперты отмечают высокую стоимость коммунальных услуг в Сингапуре и, кроме того, по их словам, скопление люксовых магазинов делает этот город самым дорогим местом для покупки одежды.

В отчете указывается, что на втором месте среди самых дорогих городов мира по стоимости жизни оказался Париж, также в десятку попали Осло, Цюрих, Сидней, Каракас, Женева, Мельбурн, Токио и Копенгаген. Аналитики обращают внимание, что в азиатских городах, попавших в число самых дорогих, наблюдаются высокие цены на продукты.

При этом, отмечается в отчете, в Азии есть как самые дорогие города для жизни, так и самые дешевые — на первое месте по дешевизне жизни эксперты поставили Мумбаи с крайне низкими ценами на продовольствие. За ним следуют Карачи, Нью-Дели, Дамаск, Катманду, Алжир, Бухарест, Панама-Сити, Джедда и Эр-Рияд.

По меньшей мере, две системы китайской военной техники, поставленных в Венесуэлу, приобрели «боевой опыт» при подавлении протестов гражданского населения, которые дестабилизировали правительство президента Николаса Мадуро (Nicolas Maduro), сообщает janes.com 27 февраля.

На верхнем снимке виден бронеавтомобиль VN-4 производства китайской компании Norinco (разгон антиправительственной демонстрации в городе Валенсия, штат Карабобо, 26 февраля 2014 г.).

21 февраля появились фотографии в Twitter, где активисты оппозиции утверждают, что новыми военно-транспортными самолетами Shaanxi Y-8C из Кубы были переброшены подразделения кубинского спецназа, хотя 23 февраля министр внутренних дел Венесуэлы Родригес Торрес (Rodriguez Torres) заявил, что кубинские войска не используются в подавлении протестов.

Тем не менее, эти фотографии могут означать, что самолеты Y-8 были использованы для переброски грузов в интересах венесуэльского правительства. В 2011 году страна приобрела 8 самолетов этого типа, которые могут перевозить до 18-20 т грузов.

ВЕНЕСУЭЛА ОТКАЗАЛАСЬ РАЗМЕЩАТЬ У СЕБЯ ВОЕННЫЕ БАЗЫ РОССИИ

Такую же позицию озвучили и в Никарагуа

Министр иностранных дел Венесуэлы Элиас Хауа заявил, что его страна не будет размещать на своей территории российские военные базы, сообщает El Universal.

По его словам, таковы конституционные нормы Венесуэлы, согласно которым размещение иностранных военных баз на территории страны запрещено.

Такую же позицию озвучили и в парламенте Никарагуа. Заместитель руководителя верховного законодательного органа страны от правой Либерально-конституционалистской партии Вильфредо Наварро объяснил, что по Конституции страна не может размещать на своей национальной территории иностранные военные объекты.

Напомним, 26 февраля 2014 года министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что Россия планирует расширить свое военное присутствие в ряде ключевых регионов мира. "В настоящее время мы проводим работу с Сейшельскими островами, Сингапуром, Никарагуа, Венесуэлой", - уточнил он.

Оппозиция в парламенте Никарагуа заявила о недопустимости размещения российских военных баз на территории страны, поскольку это противоречит её конституции, передают латиноамериканские СМИ.

"Никарагуанская конституция запрещает размещение иностранных военных баз на национальной территории", — подчеркнул заместитель руководителя парламента от правой Либерально-конституционалистской партии Вильфредо Наварро.

О намерении России увеличить количество военных баз за рубежом сообщил министр обороны РФ Сергей Шойгу. По его словам, сейчас идут переговоры с рядом стран, в том числе с Вьетнамом, Кубой, Венесуэлой, Никарагуа, Сейшельскими островами и Сингапуром.

Наварро отметил, что речь может идти лишь о разрешениях на транзит и остановку кораблей, самолетов, техники и военного персонала иностранного государства в гуманитарных и тренировочных целях, при этом для таких операций обязательно одобрение конгресса по запросу президента.

Ранее в этот день о невозможности разместить военные базы на территории Венесуэлы по той же причине заявил глава внешнеполитического ведомства этой страны Элиас Хауа. Дмитрий Знаменский.

Министр иностранных дел Венесуэлы Элиас Хауа заявил в пятницу о невозможности размещения на территории своей страны российских военных баз.

"Мы в соответствии с нашей конституцией не можем разрешить размещение никаких иностранных военных баз в нашей стране", — приводят местные СМИ слова Хауа на пресс-конференции в Бразилии.

Ранее о намерении России увеличить количество военных баз за рубежом сообщил министр обороны Сергей Шойгу. По его словам, сейчас идут переговоры с рядом стран, в том числе с Вьетнамом, Кубой, Венесуэлой, Никарагуа, Сейшельскими островами и Сингапуром.

Оппозиция в парламенте Никарагуа заявила о недопустимости размещения российских военных баз на территории страны, поскольку это противоречит её конституции, передают латиноамериканские СМИ. Дмитрий Знаменский.

Президент Венесуэлы Николас Мадуро сообщил в среду, что в результате насилия и перекрытия дорог в стране погибли более 50 человек.

"Уже свыше 50 смертей произошли в результате наличия баррикад и организации хаоса", — приводят местные СМИ слова Мадуро. По его словам, речь идет и о тех людях, которые не смогли дождаться медицинской помощи, в том числе из-за невозможности скорой помощи доехать до пациентов.Кроме того, гибнут мотоциклисты, которые врезаются в искусственные заграждения, устроенные на дорогах, уточнил президент.

Перекрытия улиц городов и дорог манифестантами, протестующими против политики правительства Мадуро, продолжаются уже не первый день. Началось все с масштабных акций протеста, в результате которых по всей стране были убиты не менее 14 человек, около 150 получили ранения. Ситуация настолько усложнилась, что даже оппозиционные главы ряда районов Каракаса вынуждены были обратиться к своим сторонникам с просьбой отказаться от такой формы протестов.

Манифестанты сооружают настоящие баррикады, используя мусор, различные обломки и крышки от канализационных люков, что не дает возможности проехать автомобилям, в том числе и машинам скорой помощи. Дмитрий Знаменский.

25 февраля 2014 года группа компаний ОАО "Совкомфлот" (СКФ) приняла в эксплуатацию второй танкер VLCC (Very Large Crude Carrier) серии "Свет" - крупнейших танкеров российского торгового флота дедвейтом 320 000 тонн.

Танкер "CКФ Шанхай", построенный на верфи Bohai Shipbuilding Heavy Industry (г. Хулудао, КНР), является вторым судном данного типоразмера, заказанным группой компаний СКФ для транспортировки крупных партий нефти в международной торговле. Строительство судов подобного класса в России на данный момент невозможно.

Танкер "CКФ Шанхай" обеспечен работой по долгосрочному тайм-чартерному соглашению с компанией PetroChina International (дочернее предприятие Китайской национальной нефтегазовой корпорации CNPC). В декабре 2011 года "Совкомфлот" и PetroChina подписали соответствующие контракты, которые, в частности, предусматривают перевозку нефти флотом СКФ из стран Ближнего Востока, Западной Африки и Венесуэлы в Китай.

Судно полностью удовлетворяет всем национальным и международным требованиям по безопасности норвежского классификационного общества "Det Norske Veritas" и может эксплуатироваться без ограничения района плавания.

СКФ является одним из мировых лидеров в сегментах танкеров-продуктовозов, а также нефтеналивных танкеров типоразмеров "Афрамакс" и "Суэцмакс". Пополнение флота двумя танкерами "Свет" и "СКФ Шанхай" позволило компании войти в новый сегмент судов - класса VLCC (дедвейтом свыше 300 тыс. тонн), что предусмотрено действующей стратегией развития Общества.

Наблюдение за строительством судна, а также его технический менеджмент осуществляется специалистами ОАО "Новошип" (группа компаний Совкомфлот).

Капитан танкера - Валерий Ильич Рожин. В составе экипажа - 22 человека.

Технические параметры танкеров серии Svet:

Длина - 332 м

Ширина - 60 м

Высота - 30,05 м

Дедвейт - 320 000 т

Осадка - 22,6 м

Эксплуатационная скорость - 16 узлов

Группа компаний Совкомфлот (СКФ) - крупнейшая судоходная компания России, одна из ведущих компаний в мире в сфере морской транспортировки углеводородов, а также обслуживания шельфовой разведки и добычи нефти и газа. Собственный и зафрахтованный флот, специализирующийся на транспортировке углеводородов из районов со сложной ледовой обстановкой, включает 160 судов общим дедвейтом около 13 млн. тонн. Треть судов имеет высокий ледовый класс. Совкомфлот участвует в обслуживании крупных энергетических проектов в России и в мире: "Сахалин-1", "Сахалин-2", "Варандей", Tangguh, Peregrino. Головной офис компании находится в Санкт-Петербурге, представительства СКФ расположены в Москве, Новороссийске, Мурманске, Владивостоке, Южно-Сахалинске, Лондоне, Лимасоле, Мадриде, Сингапуре и Дубае. www.scf-group.ru

PetroChina - одна из ведущих в мире национальных нефтегазовых компаний и один из крупнейших бизнес-партнёров группы СКФ. Сотрудничество между компаниями строится на основе долгосрочных контрактов, которые, в частности предусматривают транспортировку сырой нефти танкерами типа "Суэцмакс". Контракты на строительство танкеров класса VLCC стали очередным этапом реализации долгосрочного Соглашения о стратегическом партнёрстве, подписанного 22 ноября 2010 года в Санкт-Петербурге группой компаний СКФ и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC). Документ, в частности, предусматривает существенное расширение объёмов морской транспортировки углеводородов судами группы компаний СКФ в интересах китайской компании.

Президент Венесуэлы Николас Мадуро призвал губернаторов всех штатов страны и представителей церкви принять участие в "Общенациональной конференции во имя мира", проведение которой намечено на среду, передают латиноамериканские СМИ.

"Мы должны отказаться от насилия как от средства политики", — сказал Мадуро, закрывая состоявшийся в понедельник федеральный совет с участием губернаторов. Пригласив их принять участие в конференции, Мадуро отметил, что целью встречи должен стать "поиск диалога, призванного обеспечить мир, сосуществование и толерантность". "Я приглашаю принять участие и церковь", — добавил он.

Ранее лидер венесуэльской оппозиции Энрике Каприлес, который отказался от участия в федеральном совете, заявил, что посредником в разрешении кризисной ситуации в Венесуэле может стать именно католическая церковь.

Демонстрации и акции протеста против политики Мадуро начались в Венесуэле в начале февраля. Всего, по последним данным, в протестах и беспорядках погибли 14 человек и еще почти 150 пострадали. Олег Вязьмитинов.

Число погибших в ходе протестов и беспорядков в Венесуэле увеличилось до 13 человек, сообщила в понедельник генпрокурор Венесуэлы Луиса Ортега Диас, передает телеканал Globovision.

Ранее сообщалось о девяти погибших.

Как сообщила генпрокурор, 6 человек погибли в Каракасе, трое — в штате Карабобо, остальные — в штатах Сукре, Лара и Мерида. По ее словам, под стражей по подозрению к причастности к гибели участников протестов остаются три человека — сотрудники одного из подразделений венесуэльской разведки SEBIN. Также власти выписали еще четыре ордера на арест, сообщила Диас, не уточнив, на кого именно.

Генпрокурор также сообщила, что властям поступило 13 заявлений о нарушениях прав человека, из которых было рассмотрено 12, а один отклонен как не имеющий отношения к происходящему.

В начале февраля в Венесуэле начались акции против политики правительства и президента Николаса Мадуро, параллельно с ними проходили и демонстрации сторонников правительства. По итогам протестов задержан один из лидеров оппозиции Леопольдо Лопес, которого власти обвинили в их организации. Олег Вязьмитинов.

Подразделения вооруженных сил разогнали антиправительственную демонстрацию в четверг в городе Валенсия в центральной части Венесуэлы, пострадали по меньшей мере 42 человека, сообщил в эфире венесуэльского телеканала Globovision глава муниципалитета Сан-Диего Энсо Скарано.

"Национальная гвардия направила против протестующих бронеавтомобили, на данный момент у нас 42 раненых", — сообщил Скарано, назвав действия армейских подразделений "жестокой репрессией". Он возложил ответственность за происходящее на губернатора штата Карабобо Франсиско Амелиача и на командование армейских сил. Кроме того, он обратился к властям других муниципалитетов с просьбой направить в Сань-Диего дополнительные медицинские бригады и машины скорой помощи.

По сообщениям местных властей, столкновения протестующих с военнослужащими армейских подразделений продолжались в течение нескольких часов. Различные столкновения между протестующими и силами правопорядка происходили вечером в четверг и в других венесуэльских городах. По данным издания El Universal, в городе Маракай полиция применила против протестующих слезоточивый газ. В городе Пуэрто-ла-Крус полиция задержала более 40 демонстрантов, — в основном, студентов местных университетов.

В Венесуэле на прошлой неделе начались массовые акции протеста против политики президента Николаса Мадуро, в результате которых погибли по меньшей мере шесть человек, десятки ранены. Олег Вязьмитинов.

Conviasa станет первой венесуэльской компанией, самолеты которой станут обслуживать бразильское направление во время проведения Чемпионата мира по футболу. По четвергам, в 9-00, из международного аэропорта Santiago Mariño в городе Порламар на острове Маргарита можно будет долететь до бразильского Манауса, где состоится часть игр FIFA 2014.

Первый маршрут стартует сегодня, 20 февраля, его продолжительность составит примерно 1 час 20 минут. Впоследствии руководство Conviasa планирует увеличить количество рейсов: перелеты на FIFA пользуются огромной популярностью, и недостатка в пассажирах не будет.

За последнее время многие авиакомпании регионального и международного уровня разработали специальные воздушные маршруты, связывающие Бразилию с различными городами Латинской Америки, Европы и США. Так в начале прошлого года эквадорская ТАМЕ запустила рейс Кито-Гуаякиль-Сан-Паулу. Появились подобные перелеты и от Air Europs и от других компаний мирового уровня.

Число жертв акций протеста в Венесуэле увеличилось до шести человек, сообщил в среду министр внутренних дел страны Мигель Родригес Торрес.

Ранее сообщалось о трех погибших, затем их число увеличилось — стало известно о гибели подростка под колесами автомобиля в ходе акции в штате Сукре и победительницы конкурса красоты "Мисс Туризм-Карабобо 2013" Хенесис Кармоны, получившей огнестрельное ранение в голову во время оппозиционных акций в городе Валенсия.

Шестой жертвой стал один из участников акции в поддержку правительства в штате Боливар. "Там была демонстрация рабочих, последователей революции, в которых начали стрелять неизвестные, мы не знаем пока точно, кто стрелял", — приводят мексиканские СМИ слова Родригеса Торреса.

Глава МВД сообщил также, что по трем убийствам в Каракасе сейчас ведется расследование, и признал, что у людей на улицах много оружия. "Мы считаем, что настал момент начать мощную операцию по их разоружению", — заметил Родригес Торрес.

На минувшей неделе в Венесуэле начались массовые акции сторонников и противников правительства Николаса Мадуро. Власти обвинили в организации беспорядков одного из лидеров оппозиции Леопольдо Лопеса, скрывавшегося несколько дней, но позднее сдавшегося национальной гвардии. Дмитрий Знаменский.

Развивающиеся рынки, которые никак не станут развитыми

Почему не сбываются экономические прогнозы

Резюме: Составители прогнозов исходили из того, что "горячие" экономики останутся таковыми неопределенно долго. Они совершенно игнорировали циклический характер политического и экономического развития.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2014 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В середине прошлого десятилетия среднегодовые темпы роста быстроразвивающихся рынков впервые за всю историю зашкаливали за 7%, и любители заглядывать в будущее наперебой делали сенсационные прогнозы о том, к чему это приведет в ближайшее время. Китай скоро опередит по экономической мощи Соединенные Штаты, говорили они, а Индия с ее гигантским населением или Вьетнам с его способностью извлекать максимальные дивиденды из государственного капитализма станут следующим Китаем. В поисках политических сенсаций аналитики предсказывали, что Пекин вскоре поведет новый восходящий блок стран под названием БРИК – Бразилия, Россия, Индия, Китай – к экономическому превосходству над угасающими западными державами. Внезапно началась гонка – кто быстрее изобретет следующую "горячую" аббревиатуру: одни предлагали МИКТ (Мексика, Индонезия, Южная Корея и Турция), другие – КИВЕТЮ (Колумбия, Индонезия, Вьетнам, Египет, Турция и ЮАР).

Сегодня, спустя пять лет после начала финансового кризиса 2008 г., эйфория по поводу ярких перспектив, ожидающих быстроразвивающиеся рынки, и новых аббревиатур, как ни печально, представляется неуместной. Средние темпы роста развивающихся стран в 2013 г. опустились до 4 процентов. Тем временем рынки стран БРИК буксуют – каждый по своим внутренним причинам. Проводимые ими саммиты только лишний раз показывают, как трудно сколотить влиятельный блок из авторитарных и демократических режимов с разными экономическими интересами. Теперь, когда ажиотаж утих, аналитикам остается переосмысливать ошибки, которые они допустили на пике экономического бума.

Таковых было великое множество. Прогнозисты перестали рассматривать быстроразвивающиеся рынки отдельно друг от друга, обезличивая их с помощью броских, но бездумных аббревиатур, посредством которых они пытались объединить абсолютно непохожие друг на друга державы. Эксперты слишком внимательно прислушивались к словам политических лидеров быстроразвивающихся стран, которые рады были объяснять экономический бум своим мудрым руководством, но игнорировали другие факторы, такие как легкие деньги, исходившие из США и Европы и позволявшие им наращивать мощь. Аналитики также переоценивали в своих прогнозах какой-нибудь один-единственный фактор – благоприятную демографию, допустим, или глобализацию, – тогда как все исследования говорят о том, что экономический рост зависит от хитросплетения разных сил и обстоятельств.

Прежде всего кардинальная ошибка заключалась в экстраполяции. Составители прогнозов исходили из того, что тенденции последних лет будут продолжаться бесконечно, а "горячие" экономики останутся таковыми неопределенно долгое время. При этом они совершенно игнорировали циклический характер политического и экономического развития. Эйфория вытеснила здравое суждение и смысл. По этой причине экономические прогнозы часто оказываются неверными.

СИНДРОМ ОДНОГО ФАКТОРА

История свидетельствует о том, что прямолинейные экстраполяции почти всегда ошибочны. И все же аналитики не могут избежать искушения использовать их в своих прогнозах, поскольку часто выдают желаемое за действительное, и притом ими часто движет страх. В 1960-е гг. Филиппины добились права открыть у себя штаб-квартиру Азиатского банка развития на том основании, что быстрый рост филиппинской экономики должен был на долгие годы сделать эту страну звездой региона. Но надеждам не суждено было сбыться: в следующем десятилетии рост остановился из-за бездарной политики диктатора Фердинанда Маркоса (притом что Азиатский банк развития никуда не делся). Однако пристрастие к экстраполяции оказалось стойким, и в 1970-е гг. подобное мышление привело экономистов и разведслужбы США к прогнозу о том, что будущее за Советским Союзом, а в 1980-е гг. – что оно за Японией. В прошлом десятилетии начался бум быстрорастущих рынков, и экстраполяция позволила аналитикам взять новые высоты недоразумений. Авторы прогнозов указывали на экономическую мощь Китая и Индии в XVII веке как доказательство того, что эти страны будут доминировать не только в будущем десятилетии, но и на протяжении всего XXI века.

Начавшийся бум высветил еще одну классическую ошибку в построении прогнозов: упование на теорию одного фактора. Поскольку бум Китая отчасти объяснялся дешевой рабочей силой, которую обеспечивало подрастающее молодое поколение, аналитики взялись искать следующую "горячую" экономику среди держав со схожей демографией, забывая, что страна должна обладать мощным промышленным производством, способным создать рабочие места для всех молодых людей, выходящих на рынок труда. Либералы молились на более прозрачные государственные институты, служащие стимулом для предпринимательской деятельности, хотя в послевоенную эпоху вероятность быстро перейти к экономическому росту в авторитарных режимах была ничуть не ниже, чем в странах с демократическим управлением. Для резонеров долг – это всегда плохо (кредитный кризис 2008 г. еще больше усилил это предубеждение), в то же время экономический рост идет рука об руку с кредитами.

Проблема с теориями одного фактора в том, что они никак не связаны с текущими событиями и не учитывают другие обстоятельства, которые делают каждую страну уникальной. С одной стороны, институты и демография меняются слишком медленно, чтобы служить индикаторами направленности экономического развития. С другой стороны, аналитики, которые утверждают, что одни культуры приспособлены для быстрого экономического роста, а другие нет, упускают из виду, как быстро может меняться культура. Достаточно взглянуть на Индонезию и Турцию, крупные демократии мусульманского большинства, где быстрый экономический рост развенчивает миф о том, что ислам несовместим с экономическим развитием.

Обобщающие теории часто не рассматривают вещи в динамике. Те, кто учитывал в качестве ключевого фактора географию, не смогли предсказать бурный рост в прошлом десятилетии стран, не отличавшихся выгодным географическим положением. Речь идет, в частности, об Армении, Таджикистане и Уганде, не имеющих выхода к морю. Растущие цены на нефть позволили Казахстану выйти из экономической депрессии постсоветских лет.

Ясность и понятность теорий одного фактора делают их привлекательными. Но, игнорируя быстрые изменения в глобальной конкуренции, они не способны предложить убедительного сценария или прогноза, на основе которого можно было бы строить планы на 5–10 лет. Истина в том, что экономические циклы коротки, и обычно от взлета до падения проходит 3–5 лет. Конкурентоспособность разных стран мира за это время может резко измениться либо благодаря технологическим инновациям, либо в силу политической трансформации.

ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС

В действительности, хотя аналитики крайне неохотно соглашаются с этим, каждое последующее десятилетие почти всегда кардинально отличается от предыдущего, если принять во внимание тот факт, что звездами экономики нередко становятся те, кто в прошлом был отверженным и неудачником. Например, Мексика, ранее известная застойной экономикой, сегодня стала одной из самых многообещающих экономических держав Латинской Америки. А Филиппины, совсем недавно вызывавшие всеобщую жалость, сегодня в числе самых передовых – годовые темпы роста превышают 7 процентов. Пакистан, который на обложке журнала The Economist был отрекомендован как "самое гиблое место в мире", неожиданно начал демонстрировать признаки финансовой стабильности. Его фондовый рынок проявил себя среди лучших в прошлом году по динамике роста, хотя его обошел еще один неожиданный новичок в клубе быстрорастущих рынков – Греция. Ряд рыночных индикаторов недавно понизили статус Греции, переведя ее из разряда "развитых стран" в число "развивающихся рынков"; но страна резко сократила государственные расходы, зарплаты и цены, и это снова сделало ее экспортные товары конкурентоспособными.

Опыт таких стран лишний раз свидетельствует о том, что политические циклы ничуть не менее важны для перспектив страны, чем экономические. Кризисы и спады часто ведут к реформам, которые могут впоследствии обернуться экономическим оживлением или даже бумом. Однако следствием подобного успеха может стать пассивность и высокомерие политических лидеров, обрекающие страну на очередной спад. Бум прошлого десятилетия, казалось бы, опровергал этот сценарий, поскольку почти все быстроразвивающиеся экономики показывали феноменальный рост и не были подвержены спадам. Однако "большой взрыв" 2008 г. вернул цикл в привычное русло. Прежние звезды, такие как Бразилия, Индонезия и Россия, сегодня теряют позиции из-за плохого управления или благодушия руководства. Суть этой проблемы афористично выразил министр финансов Индонезии Мухаммед Шатиб Басри, сказав, что "трудные времена заставляют проводить правильную политику, а благодатные времена обычно расслабляют".

Правительства развивающихся стран могут избежать этой ловушки, только если будут придерживаться последовательного курса даже в благоприятные времена, поскольку для подобных экономик это единственный способ догнать развитый мир. Но это задача не из легких. В послевоенную эпоху такой подвиг совершили всего с десяток государств – несколько стран в Южной Европе (такие как Португалия и Испания) и Восточной Азии (Сингапур и Южная Корея). Наверно, по этой причине "развитыми" сегодня считаются всего 35 стран мира.

Между тем шансы на то, что все большее число новых государств пробьет себе дорогу в высший эшелон, невелики с учетом того, что реформы, направленные на повышение производительности труда, даются с большим трудом. Людям свойственно обрастать жирком в благополучное время и надеяться на то, что оно никогда не закончится. Но чаще всего успех оказывается мимолетным. Аргентина, Греция и Венесуэла в прошлом столетии добились западного уровня доходов для своего населения, но затем откатились назад.

Сегодня, помимо Мексики и Филиппин, успешно развиваются такие страны, как Перу и Таиланд. У этих четырех держав есть нечто общее, что объединяет многие звездные экономики последних десятилетий: харизматичный политический лидер, понимающий суть экономических реформ и имеющий от избирателей мандат на проведение их в жизнь. И все же не следует впадать в эйфорию. Подобные реформы обычно длятся от трех до пяти лет, так что не ждите расцвета филиппинского или мексиканского века.СБАЛАНСИРОВАННЫЙ ПОДХОД

Аналитикам не стоит заглядывать слишком далеко в будущее, но им нужно мыслить масштабно, чтобы учитывать все многообразие различных факторов, от которых зависит устойчивый и быстрый экономический рост. По мере того как страна богатеет, их перечень меняется. Простые проекты, такие как мощение дорог, могут сделать больше для поддержки и стимулирования бедной экономики, чем преждевременный запуск программ по развитию передовых технологий. Но вскоре выгоды от базовой инфраструктуры начинают приносить плоды.

С изменением экономических условий должна меняться и стратегия. Через пять лет после начала мирового финансового кризиса чрезмерные заимствования по-прежнему остаются серьезной проблемой, особенно если долг растет быстрее ВВП. На самом деле слишком большой государственный долг – бремя для быстрорастущих экономик, таких как Китай, который ускоряет заимствования во имя поддержания темпов экономического роста. Вьетнам, некогда восхвалявшийся как "Китай будущего", фактически переиграл КНР в эндшпиле, но это отнюдь не та победа, на которую он рассчитывал. Вьетнам уже пострадал от экономического кризиса, вызванного огромным госдолгом, и только начинает собирать осколки и закрывать несостоятельные банки.

Чтобы поддерживать экономики в рабочем состоянии, политическим лидерам следует заботиться о сбалансированном росте, охватывающем все сектора национальной экономики (и не слишком зависящем от заимствований), все классы общества (не сосредоточиваясь в руках нескольких миллиардеров), все географические регионы (а не только столичные города) и производственные отрасли (не ограничиваясь подверженными коррупции отраслями, такими как добыча и экспорт нефти). И необходимо равновесие всех факторов, соответствующее уровню доходов граждан. Например, Бразилия тратит слишком много на построение государства всеобщего благоденствия; расходы эти чрезмерно велики при среднем доходе бразильца 11 тыс. долларов США в год. Вместе с тем Южная Корея, где средний доход в два раза выше, чем в Бразилии, тратит на социальные программы слишком мало.

Многие политические лидеры считают некоторые экономические пороки вневременными, общими проблемами развития, но в действительности существует лимит жадности и мздоимства, как это ни парадоксально. Обычно неравенство увеличивается на первых этапах экономического роста. Дойдя до определенного предела, пропасть между богатыми и бедными начинает сокращаться. Эта точка равновесия находится где-то в районе годового дохода в 5 тыс. долларов на душу населения. На этой кривой неравенство относительно уровня доходов значительно выше нормы в Бразилии и ЮАР, но в таких странах, как Польша и Южная Корея, оно не столь тревожно и критично. Тот же подход с коррекцией на доходы применим к коррупции, из чего следует, например, что в Чили удивительно низкая коррупция для уровня доходов в этой стране, тогда как Россия непропорционально коррумпирована.

СПРОСИТЕ У МЕСТНЫХ

Однако никакая теория не заменит местное население, которое всегда более чувствительно к тому, в какую сторону разворачивается национальная экономика, чем аналитики. Так, деловые люди Индии заранее предсказали замедление экономики, дружно жалуясь на коррупцию. Растущие расходы на взятки продажным чиновникам побудили их вывозить больше средств за рубеж, хотя иностранные инвесторы по-прежнему вкладывали немалые средства в индийскую экономику.

Ничто не заменит изучения ситуации "в полевых условиях", на местах. Аналитики, которые следят за инвестициями в быстроразвивающиеся рынки, используют Китай в качестве мерила, поскольку уровень вложений в китайскую экономику приблизился к 50% ВВП, что совершенно беспрецедентно и опасно для любой развитой страны. Но инвестиционный риск становится очевидным, только если оказаться в Китае и проследить, на что идут все эти деньги – на города-призраки с небоскребами и другие пустые проекты. На другом полюсе находятся Бразилия и Россия, где, наоборот, нехватка инвестиций сказывается на развитии сектора услуг, состоянии дорожно-транспортной сети, а в Сан-Паулу генеральные директора компаний полагаются только на вертолетные площадки на крышах небоскребов, отчаявшись преодолеть безнадежные пробки на дорогах.

Экономисты склонны игнорировать впечатления конкретных людей и политику как нечто слишком абстрактное, не поддающееся количественному измерению и анализу, и не включают их в свои прогнозные модели. Они склонны изучать политическую обстановку через призму цифр, отражающих состояние государственных расходов или процентные ставки. Но голая статистика не способна дать представление о влиянии, которое оказывают на экономику такие харизматические лидеры, как, например, новый президент Мексики Энрике Пенья Ньето или президент Филиппин Бениньо Акино III. Эти руководители принимают крутые меры против монополистов, взяточников и чиновников, не справляющихся со своими обязанностями.

Прагматичный подход к определению того, кто станет вероятным победителем очередного бума развивающихся рынков, требует принять во внимание эту реальность и непостоянство мировой конкуренции. Аналитик, пытающийся сделать более или менее достоверный прогноз, должен отслеживать меняющийся перечень из более чем 10 факторов, от политики до заимствований и инвестиционных потоков, и оценивать перспективы каждой развивающейся страны в течение следующих трех-пяти лет – реалистичный временной горизонт для нынешних политических лидеров, деловых людей, инвесторов или других лиц, кровно заинтересованных в текущих событиях. При таком подходе нет места провокационным прогнозам на 2100 г. или пророчествам на еще более отдаленное будущее. Цель таких аналитиков – составить практическое руководство по подъему и падению стран в реальном времени и в обозримом будущем: в текущем десятилетии, а не в следующем и не через 30–40 лет. Быть может, прогнозы не будут особенно драматичными. Но недавний крах рынков показал, насколько опасной может быть излишняя драматизация.

Ручир Шарма – возглавляет отдел быстроразвивающихся рынков и мировой макроэкономики в департаменте управления инвестициями Morgan Stanley и является автором книги "Страны, совершающие рывок: в погоне за следующими экономическими чудесами".

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049169 Ручир Шарма