Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Кредитный портфель банка ВТБ в сегменте малого и среднего бизнеса по итогам девяти месяцев 2018 года увеличился на 15% и превысил 1 трлн руб. Об этом говорится в сообщении банка.

Наибольшие доли в отраслевой структуре портфеля занимают предприятия торговли (28%), пищевой промышленности и сельского хозяйства (16%) и жилищного и коммерческого строительства (14%).

Документарный портфель вырос почти на четверть и достиг 237 млрд руб. В январе-сентябре наиболее активно гарантиями банка ВТБ пользовались компании, занятые в сфере транспорта и инфраструктурного строительства, пищевой промышленности и сельского хозяйства, машиностроения и горнодобывающей промышленности.

В рамках действующих программ господдержки кредитный портфель банка превысил 100 млрд руб. Одной из наиболее востребованных остаётся программа, реализуемая совместно с Министерством сельского хозяйства РФ. В рамках нее в банке действует порядка 900 кредитных договоров на общую сумму более 111 млрд руб. Кредитный портфель по ней составляет около 62 млрд руб. По программам Министерства экономического развития РФ ("Программа 674" и "Программа 1706") кредитный портфель составляет порядка 12.6 млрд руб., а по линии Программы стимулирования кредитования Корпорации МСП - более 21.6 млрд руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Российские спортсмены, представляющие танцевальный спорт и акробатический рок-н-ролл, в последнее время показывают отличные результаты в мире.

17 ноября в Вене (Австрия) россияне Дмитрий Жарков и Ольга Куликова впервые в истории мирового и отечественного танцевального спорта стали четырёхкратными чемпионами мира по европейской программе.

17-18 ноября в Женеве (Швейцария) на Чемпионате мира по акробатическому рок-н-роллу Дарина Козлова и Алексей Кондрашин выиграли «золото», а Маргарита Чарковская и Иван Кудряшов – «серебро» в спортивной дисциплине «М класс-микст». Шестикратными чемпионами мира в спортивной дисциплине «Формейшн-микст» стала московская команда Rock Comets. Команда Fenix из Санкт-Петербурга заняла третье место.

24 ноября в Пече (Венгрия) на Чемпионате мира среди ансамблей по европейской программе коллектив «Вера» из Тюмени стал пятикратным чемпионом мира. «Серебро» взял ансамбль «Триумф» из Уфы.

Прорыв в эндоскопической хирургии Калмыкии

Впервые в калмыцкой медицине врачи провели эндоскопическое лигирование варикозно-расширенных вен пищевода. Данная операция позволяет не просто предотвратить кровотечение, но и свести риск его повтора к минимуму. Благодаря малоинвазивному методу пациент с первых часов после операции может пить воду без зонда, со второго - принимать пищу.

Это эндоскопическая операция является важнейшей частью комплексного лечения пациентов с портальной гипертензией, причиной которой чаще всего становится цирроз печени. При повторном эпизоде кровотечения летальность составляет до 50 процентов, а при последующих – до 80. Поэтому внедрение эндоскопического лигирования имеет колоссальное значение. Об этом рассказал заведующий эндоскопическим отделением Ресбольницы им.П.П.Жемчуева Геннадий Коокуев.

«Данную операцию удалось сделать благодаря приобретению необходимых расходных материалов, которые были закуплены руководством больницы за счет бюджета нашего медучреждения, - продолжил Геннадий Коокуев. – Это лигатор, клипсы, инъекторы, щипцы для горячей биопсии для остановки неварикозных и варикозных кровотечений. У пациентки наряду с варикозно-расширенными венами пищевода вирусный гепатит с исходом в цирроз печени. В данном случае нельзя было проводить операцию традиционным методом. Сейчас риск рецидива минимальный, т.е. повторное кровотечение может возникнуть не ранее чем через один-два года».

Женщине были установлены латексные кольца - лигатуры. В течение 7-10 дней после операции они отделяются и выходят из организма естественным путем, а перевязанные вены выключаются из кровотока. Ранее в Калмыкии пациентов с таким диагнозом приходилось оперировать «открытым» способом или лечить медикаментозно. Если была возможность, то иногда больных направляли в другие регионы. Теперь калмыцкие врачи проводят эндоскопические операции в Элисте с применением современных технологий. Кстати, в ресбольнице недавно был приобретен аппарат гастроскоп, позволяющий проводить малоинвазивные хирургические вмешательства в этом направлении.

Вместе с Геннадием Коокуевым оперировал Очир Далантаев. Сегодня в эндоскопическом отделении работают четыре доктора и пять медсестер. В день проводится около 30 исследований в экстренном и плановом порядке, в год – более 6200. Недавно эндоскописты удалили полипы в желудке, гистология которых показала, что они были фоном предракового заболевания. Благодаря своевременному удалению удалось предотвратить рак.

«За 30 лет в области калмыцкой эндоскопической хирургии – это мощный, серьезный прорыв, - отметил главный врач Ресбольницы им.П.П. Жемчуева Санал Манджиев. - Операция позволяет не просто остановить кровотечение, но и провести профилактику дальнейших осложнений. Самое тяжелое последствие цирроза печени - повышение уровня давления в портальной системе, кровоснабжении брюшных органов. Пищеводные вены расширяются и лопаются, из-за чего возникает внутреннее кровотечение. И лигирование сегодня как раз является одним из наиболее прогрессивных методов противодействия. В целом применение таких технологий позволит в первую очередь значительно снизить летальность и, конечно, выиграть дополнительное время для консервативного лечения и оказания помощи данной группе пациентов».

Фаворит аукциона "Шедевры русского искусства" в Лондоне фарфоровая ваза времен Николая I была продана за 1,808 миллиона фунтов, говорится в сообщении аукционного дома.

Происходящая из частной испанской коллекции ваза украшена портретом императора Австрии Франца I работы Александра Нестерова по мотивам портрета кисти Иоганна Петера Крафта. Предварительно ваза оценивалась в пределах 800 тысяч — 1,2 миллиона фунтов.

Большое внимание во время предаукционных показов в Москве и Лондоне привлек пейзаж Ивана Айвазовского "Закат в Венеции". Картина из собрания Джона В. Клюге не появлялась на рынке последние 20 лет и в ходе торгов была продана за 608,75 тысячи фунтов, что превысило предварительную оценку картины (400-600 тысяч фунтов).

Акварельный эскиз декораций к балету "Дафнис и Хлоя" кисти Льва Бакста был продан за 212,5 тысячи фунтов стерлингов.

Предметами искусства, пользовавшимися популярностью у коллекционеров, стали портрет цесаревича Александра Николаевича в форме лейб-гвардии Черноморского эскадрона и портрет цесаревича Александра Николаевича в форме лейб-гвардии Атаманского полка. Произведения ушли за 100 и 152,5 тысяч фунтов соответственно.

Рекордсменом на аукционе русского искусства стала художница Александра Щекотихина-Потоцкая, чья работа "Танцовщица" ушла с молотка 56,25 тысячи фунтов стерлингов.

Всего же выручка "русских торгов" Christie's, в которых приняли участие 250 человек из 29 стран, превысила 7,145 миллиона фунтов стерлингов, говорится в сообщении.

Наталья Копылова.

Эксперты: высокие технологии в стране остаются на «сельском» уровне

IT-технологии дают экономике России меньшую пользу, чем сельское хозяйство

Эксперты Высшей школы экономики в результате исследований пришли к выводу, что информационные технологии приносят экономике России меньше пользы, чем даже сельское хозяйство. По их данным в этой сфере работают 1,2 млн человек, или 1,7% всего занятого населения страны, а в доле ВВП с 2,7% IT-отрасль уступает сельскому хозяйству (4,4%), финансовой отрасли (4,2%) и строительству (6,4%). Добывающая промышленность превосходит цифровую в четыре раза. По этому показателю Россия отстает от Южной Кореи, Швеции и Финляндии в 2-3 раза.

Хотя объемы экспорта компьютерных услуг растут и по сравнению с 2016 годом выросли почти на треть и впервые за девять лет превысили импорт, большинство компаний все еще пользуется иностранным программным обеспечением, тратя на них более 70% отведенного на импорт бюджета. Лидерами экспортного рынка оказались Ирландия (14,4%) и Индия (11,2%), тогда как на Россию пришлось всего 0,8% экспорта.

При этом охват интернета в России продолжает расти. За прошлый год количество пользователей фиксированного и мобильного широкополосного интернета увеличилось на 13 и 12% соответственно. Вырос и объем трафика — на четверть в фиксированном сегменте и на 84% в мобильном. По числу абонентов мобильного широкополосного интернета Россия отстает от развитых стран на 16%, но находится на среднеевропейском уровне.

Скорость соединения иногда превышает показатели европейских странах, в том числе Австрии, Германии и Чехии, но сильно уступает лидерам: если в Южной Корее доступ к быстрому интернету получает 30,7 абонентов на 100 человек, а в России — 3,4 абонента.

В мировом рейтинге Cable наша страна занимает 47-ю строчку. Для сравнения, США располагаются на 20 месте, а Китай — на 141-м.

А вот как прокомментировал ситуацию с развитием высоких технологий в России аналитик Дмитрий Милин:

«Мир техники удивителен своим нелинейным развитием. Одних лидеров всегда меняют другие, одни перспективные технологии выигрывают соревнование у других. Более того, чаще всего компании и люди которые первыми создали образцы будущих технологий изменивших мир не становятся лидерами, а банкротятся.

Мало кто помнит, но в свое время считалась очень перспективной технология связи ISDN, покупку оборудования спонсировала ФРГ и добилась аж... 7% проникновения этой технологии у себя. Потом, пальму самой перспективной технологии, которая должна была заменить всё, перехватила технология ATM (asynchronous transfer mode), но и она проиграла конкуренцию.

Так например было с Эдом Робертсом, создателем первого в мире персонального компьютера «Альтаир 8800», идеей которого с успехом воспользовались два парня из американского гаража Джобс и Возняк. Но мир персональных компьютеров завоевал не «Apple Macintosh», а клоны довольно инженерно безграмотной (одно архитектурное ограничение оперативной памяти в 640К чего стоит) IBM PC. Причем сама IBM получила довольно небольшую долю от созданного де-факто её «открытой архитектурой» рынка персональных компьютеров.

Потом, когда архитектурные ограничения IBM PC остановили развитие, начался поиск новой архитектуры и IBM предложила и реализовала архитектуру «micro channel», которая проиграла конкуренцию более дешевой и открытой архитектурt EISA, которая в последствии уступила первенство архитектуре PCI. Последующее развитие которой можно наблюдать сейчас.

К чему я это написал? К тому, что бы добиться успехов в технологической гонке надо участвовать. При этом первые изделия будут намного хуже и дороже конкурентов, потом через лет так 5-10 при упорной работе можно выбиться на уровень компаний второго-третьего эшелона производителей (для понятного многим рынка смартфонов это примерно уровень Alcatel-Huawei-LG), тогда еще через 10 лет конкурентной борьбы при сопутствии везения можно выйти на уровень Samsung'а. И только при очень большом везении и наличии кого-то вроде Стива Джобса можно выйти на уровень Apple, лет так через 30-40 после основания, например и возможно уже с принципиально другим оборудованием.

Техническое совершенство систем или оборудование далеко не всегда приводит к коммерческому успеху. Есть пример системы спутниковой связи «Iridium», которая была техническим шедевром и маркетинговой катастрофой практически обанкротившем фирму «Motorola». Это система обеспечивала мобильную связь в любой точке мира, но оказалось, что там где нет сотовой связи нет и необходимого для окупаемости количества абонентов, а там где живут кучно живут потенциальные абоненты (в городах) сотовая связь обходится гораздо дешевле спутниковой. В результате Пентагон выкупил «Iridium», что бы спасти своего давнего поставщика от полного разорения и банкротства.

Многие, как образец успешного технологического развития для нашей страны приводят примеры атомного и ракетного проектов, но они были бы уместны в 40-50-х годах 20 века, а сейчас, в 21 веке, нет возможности всей страной навалится на пару-тройку проектов. Атомный и ракетный - это кстати «допиливание» чужих успешных направлений, а не самостоятельное развитие «с нуля» и поиска «по широкому кругу направлений», что стоит на порядок больших затрат, которые даже СССР во времена расцвета потянуть не мог никак.

Да успеха в технологическом развитии России (и любой стране мира кстати) сейчас надо вести одновременно тысячи проектов в разных направлениях, из которых, дай Бог, сотня будет удачной (удачной в мире, а не у нас), из который у нас на мировой уровень выйдет десяток и может быть единицы действительно принесут лидерство (весьма временное) нашей стране.

А для того, что бы вести тысячи проектов нужны десять-сто тысяч команд талантливых инженеров и ученых, которые готовы бросить работу по найму и заняться на свой «страх и риск» новыми направлениями в виде собственных «стартапов».

А вот с этим в нашей стране настоящая Катастрофа.

Во-первых сильно деградировало техническое образование, в том числе и по причине невостребованности его у молодежи (сами себе ответьте на вопрос кто из трех молодых людей первым купит машину и квартиру: инженер, чиновник или полицейский).

Во-вторых что бы люди решились рисковать и начинать заниматься новыми направлениями у них должен быть шанс получить внушительный «приз» — стать миллиардерами или хотя бы миллионерами, как Сергей Брин, Билл Гейтс или Марк Цукенберг. У нас с этим случилась настоящая беда. Нашего аналога Цукенберга и Брина — Павла Дурова выкинули из его компании «Вконтакте». Это Катастрофа.

И дело не в самом Дурове (Гаврила Принцип ведь тоже не убивал лично миллионы жертв Первой мировой войны), а в том, что каждому российскому амбициозному ученому-инженеру на примере основателя «ВКонтакте» показали, что никакого «приза» в России для них нет, а коммерческие и технические риски никто не отменял, плюс к не техническим и не коммерческим рискам «отъема» успешного бизнеса существующим в России.

И два этих фактора смертельны.

Причем смертельны фатально для развития России...»

ДОМ.РФ и ВТБ завершили сделку по секьюритизации ипотечного портфеля банка путём выпуска ипотечных облигаций объёмом 74.3 млрд руб. в рамках программы "Фабрика ИЦБ". Об этом говорится в сообщении ДОМ.РФ.

Это крупнейший выпуск ИЦБ не только в программе выпуска однотраншевых ипотечных ценных бумаг с поручительством ДОМ.РФ, но и в целом на российском рынке ипотечных ценных бумаг.

"С учётом состоявшегося выпуска объем совместных сделок ДОМ.РФ ВТБ составил 122.5 млрд руб. Это больше объема, который был запланирован в рамках меморандума в 2016 году. Дальнейшее сотрудничество с одним из крупнейших российских банков позволит нам создать высоколиквидный рынок ипотечных ценных бумаг и привлекать на него институциональных инвесторов", - прокомментировал Кирилл Гришанов, управляющий директор ДОМ.РФ.

"Мы продолжаем активно сотрудничать с ДОМ.РФ по осуществлению транзакций в рамках "Фабрики ИЦБ", что способствует росту объёмов рынка ипотечной секьюритизации в России, расширению круга инвесторов. Данные бумаги, обеспеченные первоклассным ипотечным портфелем Банка ВТБ и поручительством ДОМ.РФ, являются высоконадежным инструментом, среди характеристик которого можно выделить пониженный коэффициент риска, льготное налогообложение и возможность при определенных условиях признаваться для целей учета как базовый актив, поэтому мы уверены, что эти облигации будут востребованы на рынке", - отметил Андрей Сучков, руководитель управления секьюритизации ВТБ Капитал.

В 2017-2018 гг. состоялось 8 выпусков облигаций с ипотечным покрытием "Фабрики ИЦБ" более чем на 195 млрд руб.

"Фабрика ИЦБ" ДОМ.РФ - механизм рефинансирования ипотечного кредитования через выпуск однотраншевых ипотечных ценных бумаг с гарантией ДОМ.РФ на программной основе. Новая ценная бумага позволит решить задачу стандартизации ипотечных ценных бумаг по уровню риска с целью его приближения к уровню риска по ОФЗ. Для инвесторов такие ценные бумаги, обладающие ликвидностью и надежностью, станут привлекательным инструментом инвестирования с доходностью выше ОФЗ. Механизм подразумевает стандартизированную процедуру быстрой "упаковки" ипотечных кредитов, выданных одним или несколькими кредиторами, в ценные бумаги. Планируется, что ключевыми инвесторами в новые ИЦБ станут НПФ, российские банки и иностранные инвесторы, а также управляющие и страховые компании, крупные частные инвесторы. Банком России установлен коэффициент риска по вложениям в рублевые облигации ДОМ.РФ и рублевые ипотечные облигации с поручительством ДОМ.РФ в размере 20% (в пределах коэффициента рублевого фондирования). Ранее коэффициент риска по т аким ценным бумагам был равен 100%.

ДОМ.РФ реализует государственные инициативы, направленные на повышение качества и доступности жилья для граждан. Компания существует с 1997 года (ранее - АИЖК).

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ОПЕК готова к компромиссу по сокращению добычи. Будет ли нефть дешеветь?

Организация может вернуться к уровням, установленным соглашением ОПЕК+ в 2016 году, сообщают СМИ. Отказ от дополнительной квоты в один миллион баррелей в сутки позволит не допустить резкого скачка цен

ОПЕК готовит компромиссный план по сокращению предложения нефти. Картель может объявить о решении вернуться к целевым уровням добычи, установленным соглашением ОПЕК+ в 2016 году. Об этом сообщает The Wall Street Journal со ссылкой на источники в Эр-Рияде.

По словам собеседников издания, отказ от дополнительной квоты в один миллион баррелей в сутки позволит не допустить резкого скачка цен на нефть и одновременно уменьшить объемы добычи, что сбалансирует рынок.

Ранее Дональд Трамп назвал цены на нефть завышенными и призвал власти Саудовской Аравии и других стран — участниц ОПЕК не сокращать уровень добычи. Стоимость нефти, по его словам, «должна быть намного ниже». Каким может быть этот компромиссный план ОПЕК?

Александр Ершов

аналитик по нефти агентства Reuters

«Международный нефтяной рынок — это рынок настроения, поэтому для ОПЕК самое главное — не каким-то определенным образом воздействовать на баланс поставок, а в большей степени важно показать, что организация и ее союзники, в первую очередь, Россия, по-прежнему едины в своих действиях и по-прежнему держат руку на пульсе, что называется. Если бы налицо были разногласия между, например, Саудовской Аравией и Россией или ОПЕК и Россией, и стало понятно, что консенсус найти трудно, то в этой ситуации котировки могли бы отреагировать очень нервно, потому что в прошлом ОПЕК регулярно свои квоты нарушала. И вот это соглашение ОПЕК+, наверное, беспрецедентный пример, когда все участники соглашения очень строго и последовательно выполняли принятые на себя обязательства. Поэтому на предстоящей встрече важно воздействовать на рынок таким образом, чтобы вот эта последовательность действий была очевидна для всех, кто наблюдает за ним. В первую очередь, для игроков».

Даже без сокращения добычи нефть скоро может снова подняться выше отметки 60 долларов, говорит ведущий эксперт союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев.

«Годовой минимум потребления нефти пройдет через пару месяцев. И начнется рост цен на нефть. Потом может сыграть вот этот фактор перекредитованности сланцевых компаний в Соединенных Штатах, поэтому лучше оставить все как есть. И пока подождать, как будет дальше динамика развиваться. Говорить о том, что цены упадут до 35 долларов за баррель, смешно. Этого не будет. Об этом, конечно, поговорить и помечтать могут, например, в Соединенных Штатах, но реальность такова, что, если цены просто будут даже на том уровне, который мы видим сейчас, сланцевики очень скоро исчерпают свои возможности, и добыча сланцевой нефти начнет резко падать. И уже на мировом рынке сложится ситуация, когда предложение будет ниже, чем спрос. И, соответственно, цены начнут расти».

Свои дальнейшие действия участники сделки ОПЕК+ будут обсуждать в начале декабря. Заседание мониторингового комитета состоится 5 декабря в Вене, через день там же пройдет собрание министров стран — членов картеля, а 7 декабря там соберутся министры всех 25 стран — участниц ОПЕК+.

Как на днях сообщили СМИ, "Газпром" уже полностью определился с маршрутом поставки газа по континентальному продолжению "Турецкого потока": он теперь пройдет через Болгарию, Сербию, Венгрию и Словакию.

Министр энергетики Болгарии Теменужка Петкова в интервью национальным телевизионным каналам официально сообщила о том, что республика полностью готова к реализации проекта газопровода "Турецкий поток" на своей территории. По ее словам, уже есть готовый проект и готовая схема финансирования, согласно которой необходимые для строительства средства (порядка полутора миллиардов евро) "Булгартрансгаз" намерен получить на аукционе, намеченном на декабрь, где потенциальным покупателям и будет предложено забронировать объемы газа. Также Болгария намерена построить и газораспределительный центр, чтобы продавать газ в Грецию и Македонию, и таким образом превратиться в некое подобие полноценного газораспределительного хаба для других балканских государств.

Если это все-таки произойдет (а, судя по всему, мы можем этого ожидать с очень высокой долей вероятности), то мы с вами станем свидетелями воистину небывалого акробатического трюка. Когда некто сначала выбегает из вагона люкс с криком "я никуда не поеду", а затем, передумав, мчится следом, умудряется догнать поезд за поворотом и запрыгнуть-таки в общий вагон.

Ибо это, по сути, — не без потерь, конечно, "на первой руке" теперь в любом случае будут турки, — Болгария всего-навсего сейчас пытается запустить некий "Южный поток лайт". Тот самый, который много лет назад благодаря своей податливости к нежному и демократическому давлению извне слила.

Нынешний "поток", даже если очень захочет, Болгария не сможет ни в каком виде заблокировать: пройдя "за долю малую" демократическую очистку на турецких берегах, русский газ теперь будет полностью соответствовать европейскому законодательству. Более того: если это будет необходимо, там при определенных обстоятельствах даже возможен своп и с дружественным азербайджанским газом из строящегося ТАП (в этой ситуации часть нашего пойдет по адриатическому газопроводу: все то же самое, только вид в профиль согласно Третьему энергопакету).

Для начала: ключевую роль получает Австрия, которая, став конечной точкой европейской части "Турецкого потока" в городе Баумгартене, таким образом, замыкает "европейское газовое кольцо". Источники в германоязычной (немецкой и австрийской) прессе еще летом заговорили о готовности австрийской OMV участвовать в продолжении второй нитки "Турецкого потока" как раз именно до хаба Баумгартена.

Это логично. Во-первых, как мы уже сказали, Австрия — это место, где смыкаются северный и южный коридоры транспортировки российского газа. И где возможны в случае сложных политических и/или технологических ситуаций "реверсы" по всем направлениям единого "газового кольца".

Во-вторых, Австрия и Германия — это страны, где, благодаря горному рельефу, расположены (некоторые даже частично или полностью принадлежат российскому "Газпрому") прекрасно оснащенные и весьма вместительные ПХГ. Которые вполне могут составить альтернативу украинским подземным хранилищам газа, без которых, как нас уверяли многочисленные "демократические эксперты", никакой экспорт русского газа в Европу фактически невозможен. Или как минимум рискован. Но эта технологическая проблема также с известным географическим изяществом может быть решена.

Далее. Мощность на входе с территории Турции в Болгарию, которая предлагается к бронированию с 1 января 2020 года на 20 лет, составляет 15,8 миллиарда кубометров природного газа в год. И это почти полностью соответствует мощности одной нитки "Турецкого потока", которая составляет 15,75 миллиарда кубических метров. При этом Болгария официально признает, что собирается для транспортировки использовать часть уже существующей инфраструктуры в реверсном режиме. Чисто математически это может быть только инфраструктура так называемого трансбалканского газопровода. По которому сейчас газ из украинской ГТС не только идет через Балканы в Турцию (ей-то сейчас газ из украинской ГТС точно ни к чему), но и снабжает весь регион. Выстроились в понятную очередь и газовые операторы из Австрии, Венгрии и Словакии, где также идет бронирование. Заметим, что похожую схему бронирования мощностей "Газпром" уже использовал (зачем выдумывать новое, если что-то уже вполне успешно работает?) для сухопутных продолжений другого газопровода "Северный поток — 2": в Германии, Чехии и Словакии. Учтены интересы и дружественной Российской Федерации Сербии (мощность на входе с территории Болгарии 11 миллиардов кубометров, из которых транзит в Венгрию порядка 9 миллиардов: "братушки" еще и неплохо заработают). И других балканских государств. Так что запланированная на 7 декабря поездка в Москву греческого премьера Ципраса, который собирается отстаивать "греческий маршрут", скорее всего, носит уже несколько запоздалый характер: Москву в последние годы больше интересует прагматизм. К тому же "болгарский вариант" газового маршрута дает гарантии энергетической безопасности и тем небольшим странам Восточной Европы, которые сейчас пользуются газовым транзитом через ветшающую ГТС Украины.

Дмитрий Лекух

Олимпийский чемпион и чемпион мира по биатлону Антон Шипулин в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елене Вайцеховской рассказал, почему не принял участия в контрольных стартах сборной России, сообщил, что обязательно вернется в соревновательную обойму в декабре, и признался, что своим возвращением в спорт обязан олимпийскому чемпиону Сочи Александру Легкову.

В Ижевск через девять лет

- Антон, не ожидала застать вас в Екатеринбурге.

- Я сам этого не ожидал. В планах было совсем другое.

- Что именно?

- Рассчитывал, что за два тренировочных сбора, которые прошли у нас в Австрии и Финляндии, успею набрать определенную форму. Но за день до контрольной тренировки понял, что самочувствие пока еще не позволяет рассчитывать на мало-мальски приличный результат. Мы переговорили с главным тренером сборной Анатолием Хованцевым, с моим личным тренером Андреем Крючковым, оба согласились, что принимать участие в контрольных стартах наравне с остальными я просто еще не готов. Да, я мог бы поехать на этап Кубка мира и без участия в отборе, у меня есть своя квота, но ехать на соревнования для того, чтобы занимать там 30-е или 40-е места – это не про меня. Если уж выходить на старт, то в полной уверенности, что форма позволяет быть конкурентоспособным и соревноваться с лидерами.

- Но вы ведь могли открыть сезон стартами на этапах кубка IBU. По крайней мере, об этом говорил Хованцев, отвечая на вопрос о перспективе вашего возвращения в команду.

- А смысл? Ценность выступлений в кубке IBU заключается для меня не в медалях, а в возможности проверить свой организм, понять, насколько я могу быть хорош на этапах Кубка мира. Ни с какой другой стороны я эти соревнования не рассматриваю. Просто проверять себя в боевых условиях мне пока рано, нужен еще хотя бы один полноценный тренировочный сбор.

- И вы для этого вернулись в Екатеринбург?

- Нет. Сейчас у меня просто небольшой перерыв в работе, возможность побыть дома, отдохнуть, чтобы организм немного пришел в себя после нагрузок, а потом я снова улечу в Европу – в Обертиллиах. Там будет находиться команда «А», потом к ней присоединится команда "Б", в том числе и я. Так что будут все условия для того, чтобы хорошо подготовиться к первому старту.

- Который пройдет в Обертиллиахе?

- Да. Рассчитываю, что этот этап и покажет, насколько хорошо я готов к тому, чтобы соревноваться дальше. Если в конце декабря погода в Ижевске будет нормальной, поеду на «Ижевскую винтовку».

- Когда вы в последний раз там выступали?

- В конце 2009-го. Перед Олимпийскими играми в Ванкувере.

Греческие каникулы

- С психологической точки зрения вас не ломает, что впервые за много лет вы оказались вне основной сборной?

- Нет. Когда я принял решение вернуться в команду и продолжать выступать, то вообще ничего не загадывал себе на этот сезон. Тем более, что окончательное решение о возвращении принял всего два месяца назад, а полгода без тренировок – это слишком много, чтобы рассчитывать на серьезный результат. Как будет получаться, так и будет. Мне даже комфортнее какое-то время посоревноваться дома, чем оказаться несостоятельным в сборной.

- Не успели пожалеть о своем решении продлить карьеру?

- Мысли за это время разные были. Случались периоды, когда в тренировках вообще наступал провал, ничего не получалось, не хотелось никуда идти, не хотелось работать. Но я такой человек, что, если уж решил, то уже не отступлюсь. Как бы тяжело ни было. Надеюсь, что справлюсь.

- Мне показалось, если честно, что в октябре вы вернулись в сборную лишь потому, что заставлять себя работать всегда проще в компании, нежели в одиночку.

- И это тоже сыграло свою роль. Домашняя подготовка – она всегда более «лояльная», расслабленная. То одно отвлекает от тренировок, то другое. Дома, опять же, хочется подольше побыть. Хотя, признаюсь честно, мне было тяжело начинать тренироваться в команде. Когда приехал в аэропорт, увидел спортсменов и тренеров, многие из которых мне вообще незнакомы, то почувствовал себя не в своей тарелке. Привык-то за последние годы совсем к другому. А тут – даже по именам треть команды не знаешь.

- Как и когда возникла идея совместного сбора в Греции с Александром Легковым?

- Мы как-то разговаривали с Сашей по телефону, и я сказал, что хотел бы поехать куда-нибудь к морю потренироваться. И он ответил, что с удовольствием составит мне компанию в Греции, если я готов подстроиться под него по срокам. Вот мы и поехали. Сашка – отличный мотиватор. Хоть он и закончил карьеру, тренируется по-прежнему очень активно. Поэтому мне и захотелось поработать вместе с ним. Ни разу об этом не пожалел. Каждое утро, независимо от того, во сколько мы ложились спать, какой была погода, самочувствие, настроение, он в семь утра стучал мне в дверь, не опаздывая ни на минуту.

- Не спрашивали, зачем всё это ему нужно?

- Спрашивал, конечно. Говорил ему: "Успокойся уже, ты всё всем давно доказал". А он объяснил, что просто не может без тренировок. Если пропускает хоть один день, его начинает ломать, появляются неприятные ощущения в мышцах. Поэтому тренируется Легков очень много и серьезно независимо от того, в какой стране и каком городе находится. Либо на лыжероллерах бегает, либо в хоккей играет, либо в тренажерный зал ходит.

- Прямо-таки хочется спросить: а зачем он тогда карьеру заканчивал?

- Ну а зачем все заканчивают? Видимо, почувствовал, что уже не может на равных конкурировать с другими лыжниками. У Легкова уже совсем другая жизнь на самом деле, много своих проектов, а тренировки – это так, для удовольствия.

- Когда я разговаривала с вашей сестрой Анастасией (Кузьминой), она призналась, что совершенно сознательно не хотела ничего вам советовать в отношении дальнейшей карьеры. Считала правильным дать вам возможность принять решение самостоятельно. Насколько сильны были ваши колебания?

- Меня постоянно спрашивали о планах близкие, друзья, и я совершенно откровенно отвечал: "Ребята, если бы я это знал сам, с удовольствием ответил бы". Очень долго не мог определиться – стоит ли вообще возвращаться, начинать всё сначала? Каждый день думал об этом. Дома тема была запретной. Большое спасибо родителям и жене, что они не давили на меня в этом плане, хотя я видел, что мама обижается. Иногда говорила вроде бы в шутку, но на самом деле с обидой, что, видимо, скорее в интернете о моих планах прочитает, прежде чем я дома ей что-то скажу. Но я не хотел заранее никого обнадеживать. Даже в Грецию улетел, до конца не понимая, когда и что решу по этому поводу.

- Может быть, вам просто было страшно уходить из знакомой среды в неизвестность?

- Да нет, чего тут бояться? Я согласен, конечно, с тем, что жизнь вне спорта совершенно иная, что ко многому приходится привыкать заново, но я готовил себя к уходу заранее, причем много лет. Знал, что в 2018 году поставлю в своей карьере большую и окончательную точку. Но здесь есть одно большое «но». Я не поехал на Олимпиаду и не завоевал того, что хотел и планировал. Вот и вышло, что чувство недореализованности перевесило все прочие доводы, и я остался в спорте.

Динозавр с промежуточной целью

- Всё то время, что вы весной и летом провели дома, не было ностальгии по сборам? Всё-таки биатлонисты более привычны к тому, чтобы постоянно находиться в дороге.

- Дома мне было до такой степени хорошо, что я вообще не хотел никуда уезжать. Сын хвостиком ходит, не отпускает меня ни на шаг. Полгода дома пролетели как одна неделя. Когда уезжал в Рамзау, жена меня со слезами провожала, да и сам я чуть не плакал.

- Я правильно понимаю, что схема вашей работы остается прежней, и планы вам пишет Крючков, а не Хованцев?

- Да. С Анатолием Николаевичем мы очень хорошо общались в Рамзау, он во всем мне помогал, причем в его отношении ко мне я не чувствовал никакого противостояния или раздражения, как бывает со стороны руководства, когда кто-то из спортсменов сборной готовится самостоятельно. Я вижу, что для главного тренера я член команды, и он очень за меня переживает. Это очень меня радует. Тренировочные планы мы, разумеется, согласовываем, я всегда могу обратиться к любому специалисту, могу с кем-то поработать индивидуально, как я делал в Рамзау в те дни, когда остальные спортсмены отдыхали.

- Вашей стрелковой подготовкой будет, как и раньше, заниматься Андрей Гербулов?

- Он оказывает мне в большей степени консультативную помощь. Я ему с первого сбора даже мишени присылал. При необходимости мы всегда можем созвониться, посоветоваться. Пока этого достаточно.

- Ощущение команды осталось для вас прежним или изменилось? Не чувствуете ли вы себя в ней динозавром?

- Есть такое. На последнем сборе в Финляндии я жил в одной комнате с Димой Малышко. Мы с ним постоянно вспоминали, как сами пришли в команду, как смотрели на старших – на Ваню Черезова, на Макса Чудова, на Диму Ярошенко, которым в то время было за и под 30, и думали про себя: вот, мол, старперы собрались, до каких лет в спорте дожили! А сейчас я и сам старпер. Молодые наверняка смотрят на меня точно так же, а возможно, и за спиной то же самое говорят. Для них я реальный динозавр.

- Когда вы отказались принимать участие в контрольных стартах, действительно не чувствовали себя готовым или не хотели лишнего унижения в соперничестве с молодыми?

- Нет, дело совершенно не в этом. Мне было совершенно не стыдно и не страшно проиграть: в биатлоне все очень хорошо понимают, что такое пропустить шесть месяцев тренировок. Когда мы планировали с Крючковым подготовку, то подводились к контрольным стартам с тем условием, что не будем форсировать подготовку, если почувствуем, что не успеваем. В Финляндии у меня были и двухчасовые тренировки, и трехчасовые. К тому же контрольные старты были намечены на самый конец сбора, когда уже порядком накопилась усталость. Плюс – тяжелая, разбитая трасса. На улице постоянно держалась плюсовая погода, снег местами растаял, сквозь него начали проступать лужи, словом, можно было загнать себя в такую физиологическую яму, что вылезать из нее пришлось бы очень и очень долго. А этого не хотелось. Да и смысла не было, если честно.

- Стартовать в Обертиллиахе вы намерены всерьез?

- Очень надеюсь на это. Понятно, что загадывать пока преждевременно, но если не случится никаких форсмажоров, в том числе по тренерским решениям, я хотел бы там пробежать.

- Что вы имеете в виду под тренерскими решениями? Что вас могут не включить в состав?

- Теоретически мне ведь никто ничего не должен. Кто-то вполне может быть против того, чтобы Шипулина допускали к стартам без отбора. Но я все-таки надеюсь, что проблем не возникнет.

- Вы уже не раз говорили, что ставите для себя целью чемпионат мира-2020 в Антхольце. Действительно не заглядываете в более отдаленное будущее?

- На данный момент – нет. Я очень хорошо помню, сколько сил было потрачено для подготовки к Олимпиаде в Пхенчхане, как это было тяжело, поэтому реально не хочу думать о следующих Играх и уж тем более не хочу раньше времени об этом говорить. Для меня это до сих больная тема. Посмотрю, как всё будет складываться. Насколько я сам готов к тому, чтобы реализовать ближайшую цель. Антхольц для меня в этом плане не глобальная цель, а именно ближайшая. Вот и посмотрим, справлюсь я или нет.

Елена Вайцеховская.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 23 ноября 2018 > № 2825141 Антон Шипулин

Один из самых быстрых суперкаров в мире запущен в продажу в ОАЭ

Автопроизводитель Milan представил свой новый суперкар в Объединенных Арабских Эмиратах.

В Дубае прошла презентация суперкара Milan Red - одного из самых быстрых в мире. Мероприятие состоялось в шоуруме Deals on Wheels на Sheikh Zayed road. Дилер получил эксклюзивное право на продажу суперкара.

Новое поколение Milan Red разгоняется до 100 км/ч всего за 2,5 секунды. Этот результат сравним с возможностями Bugatti Veyron. Red оснащен 6,2-литровым четырехцилиндровым двигателем турбо V8.

Австрийская компания планирует произвести 99 автомобилей этой модели. На 18 из них уже поступили заказы.

Milan Red также будет показан на Гран-при Формулы-1 в Абу-Даби.

Стоимость суперкара составляет около $US 2 млн, что ставит его в один ряд с Bugatti Chiron и Pagani Huayra.

Источник: Gulf Business

Кемеровские хирурги освоили современную технологию борьбы с варикозной болезнью

Мастер-класс в Областной клинической больнице им. С.В.Беляева провел руководитель центра флебологии Клинической больницы РАН, кандидат медицинских наук Сергей Маркин. Он продемонстрировал возможности лазерных технологий в сосудистой хирургии на примере трех операций.

Суть технологии в том, что с помощью лазера, который закреплен на тонкой струне, хирург через маленький прокол на голени входит в вену. Преимущество метода лазерной коагуляции в том, что пораженный участок вены, во-первых, удаляется под местной анестезией, а во-вторых, реабилитация после операции длится всего сутки. То есть уже через пару дней человек может вернуться к нормальной жизни, а через месяц – забыть о том, что была проведена операция.

«Чем тяжелее степень варикозной болезни, тем меньше шансов применить щадящие и малоинвазивные технологии - говорит заведующий отделением сосудистой хирургии Роман Султанов,- сегодня у нас есть возможность помочь пациенту на всех этапах развития болезни».

Добавим, что, как сообщили в Кемеровской областной клинической больнице, сегодня в Кузбассе каждый второй житель страдает варикозной болезнью (в той или иной стадии ее проявления).

Газовое месторождение открыла OMV в Румынии

OMV Petrom, румынская «дочка» OMV, открыла газовое месторождение на юго-западе Румынии. Месторождение, уточняется в сообщении компании, расположено в непосредственной близости от инфраструктуры действующего газового месторождения Маму в исторической области Олтения.

По данным OMV Petrom, инвестиции в бурение скважины составили 10 млн евро ($11,4 млн).

Первоначальный объем добычи превысит 190 тыс. кубометров газа в сутки.

По словам Питера Цайлингера, одного из директоров OMV Petrom, компания продолжит инвестировать в разработку новых месторождений в Румынии. «В первые 10 месяцев 2018 года мы увеличили инвестиции более чем на 40% по сравнению с тем же периодом 2017 года», — отметил он.

В рамках организованного при поддержке Торгпредства России в Австрии роуд-шоу Московской области в Вене прошла конференция «Invest in Moscow Region».

Мероприятие состоялось на площадке Палаты экономики Австрии и собрало свыше 100 представителей австрийского делового сообщества.

Российскую делегацию возглавил Заместитель Председателя Правительства Московской области Денис Буцаев, с приветственным словом к участникам на открытии конференции обратились Посол России в Австрии Дмитрий Любинский и Торгпред России в Австрии Александр Потемкин (Alexander Potemkin).

Александр Потемкин отметил, что «среди стран ЕС – основных торгово-экономических партнеров России с товарооборотом более 4 млрд долл. – Австрия занимает первое место по темпу его роста. Согласно данным российской статистики товарооборот между Россией и Австрией за девять месяцев 2018 года вырос в 1,6 раза по сравнению с аналогичным периодом 2017 г. и достиг 4,2 млрд долл.».

Не менее высокими темпами растет и объем взаимной торговли Московской области с Австрией (+36% по итогам 2017 г.), на территории Подмосковья действует около 50 предприятий с участием австрийского капитала.

Российская делегация представила подробную презентацию инвестиционной инфраструктуры региона, информацию о мерах поддержки инвесторов и действующих налоговых льготах. Своим успешным опытом работы на территории Московской области поделились представители австрийских компаний Kronospan и Backaldrin. По итогам мероприятия был организован форум В2В.

5 декабря 2018 года состоятся праздничные мероприятия в рамках «Встречи поколений», посвященной 100-летию Российского государственного геологоразведочного университета имени Серго Орджоникидзе, прямого наследника Московской Горной Академии.

На праздновании 100-летия МГА-МГРИ-РГГРУ будут присутствовать представители Правительства РФ, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы, руководители профильных министерств и ведомств Российской Федерации, в том числе Министерства науки и высшего образования РФ, Министерства природных ресурсов и экологии РФ, академики и члены-корреспонденты РАН, руководители предприятий и организаций геологической отрасли, коллеги из высших учебных заведений.

В числе приглашенных ученые-геологоразведчики из Австрии, Австралии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Армении, Афганистана, Белоруссии, Болгарии, Вьетнама, Грузии, Египта, Италии, Ирака, Казахстана, Канады, Катара, Киргизии, Колумбии, КНР, Монголии, Нидерландов, Польши, Саудовской Аравии, Судана, США, Таджикистана, Узбекистана, Украины, ФРГ и других стран.

В программе праздничных мероприятий 5 декабря 2018 года, которые будут проводиться в здании МГРИ-РГГРУ на улице Миклухо-Маклая, дом 23, встреча выпускников Университета. Выпускники смогут посетить Музей истории, ознакомиться с интерактивными площадками, сфотографироваться в 3D. В рамках празднования юбилея также запланирован круглый стол, посвящённый проблемам кадрового и научного обеспечения геологоразведочной отрасли. Кроме того, состоятся юбилейное заседание и праздничное театрализованное представление.

Книги России в Загребе

С 13 по 18 ноября 2018 года в Хорватии прошла ежегодная Международная книжная и образовательная ярмарка "Interliber", в которой Россия приняла участие впервые за 25 лет.

Ярмарка является крупнейшим книжным форумом в Хорватии и проводится уже более 40 лет. В 2018 году ярмарку посетили больше 130 тысяч гостей, которым были представлены книги более 300 хорватских издательств, а так же книги из Китая, Австрии, Турции, Словении.

Интерес к русской литературе и изучению русского языка в Хорватии огромный как среди учебных и научных центров, так и среди хорватского населения. Российский национальный стенд посетели не только студенты, изучающие русский язык и их преподаватели, но и представители старшего поколения, изучавшие русский язык и работавшие в России. Большое внимание экспозиции, конечно, уделяли наши соотечественники, проживающие в Хорватии.

В экспозиции «Книги России» были представлены издания ведущих российских издательств: «АСТ», «Время», «ОГИ», «ОЛМА», «Рипол-Классик», «Азбука», «РОССПЭН», «Самокат», «Эксмо» и др. На российском стенде посетители ярмарки нашли классическую, современную, научную, учебную и детскую литературу, произведения российских авторов, современную прозу и поэзию.

13 ноября 2018 года состоялось торжественное открытие Российского национального стенда. Приветственное слово произнёс Посол России в Республике Хорватия - Анвар Азимов. Он поприветствовал членов российской делегации и гостей ярмарки. Анвар Азимов говорил о важности развития культурных отношений между нашими странами. Затем взял слово начальник отдела внешних связей Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям - Олег Ерогунин. Он говорил о необходимости взаимной популяризации культур России и Хорватии. Он так же выразил надежду на дальнейшее участие России в выставке "Interliber" и Хорватии в Московской международной книжной выставке-ярмарке. Директор Международной книжной и образовательной ярмарки "Interliber" - Дина Томшич поприветствовала членов российской делегации и выразила надежду на дальнейшее участие России в ярмарке.

Торжественное открытие Российского национального стенда украсило выступление скрипачки, выпускницы Загребской Академии музыки, лауреата международных конкурсов - Инги Улокиной.

Автор десятка детских книг и директор Всероссийского фестиваля детской книги Юрий Нечипоренко рассказал гостям выставки о клубе детских писателей «Чёрная курица», представил свои новые книги о Пушкине и о живой клетке.

Поэт и переводчик Максим Амелин представил свой сборник стихотворений "Горгонин конь" в переводе на хорватский язык. Максим рассказал историю возникновения названия сборника и зачитал несколько своих произведений. Публика очень тепло приняла творчество Максима Амелина. Послушать его произведения пришли любители поэзии разных возрастов.

Позже состоялась творческая встреча с писателем и драматургом Максимом Осиповым. Он представил хорватский перевод сборника «Камень, ножницы, бумага» и зачитал несколько фрагментов из книги.

После закрытия книжной экспозиции книги были переданы в представительство Россотрудничества в Хорватии.

Книжная экспозиция и программа мероприятий России на Международной книжной и образовательной ярмарке "Interliber" организована ЗАО «Объединенное гуманитарное издательство» (ОГИ) при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Немецкая компания "Кроношпан" планирует построить предприятие по производству материалов для мебели в Подмосковье, такие планы обсуждались в ходе презентации инвестиционного потенциала Московской области в Вене, сообщает пресс-служба министерства инвестиций и инноваций региона.

Компания "Кроношпан" в 2005 году на территории городского округа Егорьевск открыла предприятие по производству формалина и связующих смол, в 2014 году была запущена линия по производству строительных плит ОСП (ориентированно-стружечные плиты). Общий объем инвестиций составил около 854 миллионов евро, в результате появилось 726 новых рабочих мест. В 2013 году в Электрогорске была запущена линия по производству ДСП и ЛДСП (ламинированный ДСП). Кроме того, "Кроношпан" является одним из ключевых партнеров правительства области в рамках создания первого мебельного кластера.

"Мы планируем увеличить мощности своего предприятия в Электрогорске на площади порядка 60 гектаров, а также предполагаем около 128 гектаров для начала сотрудничества с мебельными компаниями на действующем предприятии в Электрогорске. Планируем провести расширение бизнеса в ближайшие два года", — цитирует пресс-служба слова коммерческого директора компании Давида Бреннера

Второй Сталинград: между Днестром и Прутом

Одна из самых крупных операций Великой Отечественной войны – Днепровско-Карпатская, проведённая силами пяти советских фронтов с декабря 1943 по апрель 1944 года, завершилась тяжёлым поражением немецкой группы армий (ГА) «Юг». Общие потери оккупантов составили более 1,1 млн человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Фронт сдвинулся на запад от 250 до 450 км. Были освобождены Крым, Украина, левобережная (по Днестру) Молдавия и часть прикарпатской Румынии. Но к апрелю 1944-го наступление выдохлось, а немцы заняли выгодные оборонительные позиции. Это заставило советское командование остановить свои измотанные войска и приступить к разработке новой стратегической операции на южном крыле фронта.

Политика, вносящая коррективы в стратегию

Немецкое руководство во главе с Гитлером понимало, что дальнейшее отступление будет иметь для Германии катастрофические последствия, потому что на пути Красной Армии лежали Карпаты. За ними находились румынские нефтяные промыслы близ г. Плоешти, снабжавшие немцев «чёрным золотом», которое перерабатывалось в горючее для автомобилей, танков, самолётов, субмарин, кораблей. Нефть уже тогда была «кровью войны», и без неё ведение боевых действий становилось невозможным. А нефтепромыслы Плоешти покрывали более трети потребностей германского рейха в нефтепродуктах. За их счёт удовлетворялись примерно три четверти потребностей в энергоресурсах немецко-фашистской армии.

Именно поэтому участку обороны, который занимала образованная в марте 1944 года ГА «Южная Украина», окопавшаяся на правом берегу Днестра, уделялось особое внимание. Однако в связи с тем, что на других театрах военных действий, где держали оборону ГА «Центр» (Белоруссия) и ГА «Северная Украина», в июне – июле 1944-го фронт был прорван, откатывался на запад и никак не мог стабилизироваться, в помощь из Бессарабии были переброшены 12 дивизий полного состава, в том числе шесть танковых и одна моторизованная.

Ослабление ГА «Южная Украина», состоявшей из 47 дивизий (25 немецких и 22 румынских), вызвало у румынского диктатора Иона Антонеску недоумение и тревогу. Дабы прояснить ситуацию, маршал выехал на встречу с Гитлером. 4 августа 1944 года в ставке «Волчье логово» в Восточной Пруссии румынский кондукэтор обсуждал с германским фюрером возможность отвода имеющихся сил в Фокшанские ворота – проход между Карпатскими горами и Дунаем – из Молдавии в Валахию. Ширина этого достаточно узкого по военным меркам коридора достигала 80 км. К тому же в 1942 году он был укреплён 1500 бетонными сооружениями. Так что в случае занятия обороны ГА «Южная Украина» в районе Фокшанских ворот эта дорога для советских войск в центральные районы Румынии становилась непроходимой.

Антонеску, видевший угрозу вступления советских войск на территорию своей страны, уже готов был отказаться от мечты о губернаторстве Транснистрия (Винницкой, Одесской, Николаевской областей Украинской ССР и левобережной части Молдавской ССР), образованном в августе 1941 года и присоединённом к землям, контролируемым Бухарестом. Однако Гитлеру, крайне болезненно относившемуся к оставлению войсками захваченных территорий, план Антонеску не понравился. К военному делу примешивалась политика: отход на карпатскую линию обороны означал сокращение количества германский войск, задействованных в Румынии, а это вело к удалению страны-союзницы из зоны влияния Германии. В итоге встреча двух диктаторов завершилась заверениями Гитлера, что вермахт будет защищать Румынию так же, как и Германию, а место взятых из состава ГА «Южная Украина» механизированных подразделений вскоре займут новые резервные дивизии. От Румынии же требовалось взять на себя содержание немецких войск, задействованных на её территории.

Опорные точки будущего наступления

Несмотря на некоторое ослабление из-за переброски части сил на другие участки фронта, ГА «Южная Украина» представляла собой достаточно мощную группировку. В её соединениях насчитывалось почти 500 тыс. немецких и 450 тыс. румынских солдат и офицеров, 7 600 орудий и миномётов (калибра 75 мм и выше), 400 танков и штурмовых орудий, 810 боевых самолётов. Учитывая то, что эти силы были закалены в боях и стояли в глубоко эшелонированной обороне, потеснить их с занятых позиций было нелёгким делом.

Да и вытеснение неприятеля с занятых рубежей не принесло бы много пользы, потому что войска вермахта и румынские части отступали бы тогда на заранее подготовленные позиции в Фокшанских воротах и плотно закупоривали проход между Карпатскими горами. В этом случае дальнейшее наступление на южном фронте приостанавливалось на неопределённое время, и Румыния, питающая Третий Рейх нефтью, становилась неприступной крепостью с естественными природными преградами.

Требовалось проведение стратегической наступательной операции, которая бы позволила разгромить ГА «Южная Украина» на подступах к Карпатам. Хорошим подспорьем в этом стали два плацдарма на правом берегу Днестра, которые были захвачены наступающими частями Красной Армии в апреле. Эти участки берега получили своё название по близлежащим населённым пунктам – Шерпенский (с. Шерпены) и Кицканский (с. Кицканы) плацдармы. Правда, их удержание стоило невероятных усилий и больших потерь.

Так, в мае на Шерпенском плацдарме находились части двух фронтов: 2-го и 3-го Украинского. Армейским руководством было принято решение о выведении на левый берег одной армии и переброске на её место другой, с полной передачей плацдарма 3-му Украинскому фронту.

Но переправлять большое количество войск по одному имевшемуся мосту было проблематично, тем более что движение частей осуществлялось только в ночное время.

7 мая на плацдарм начала переправляться 8-я гвардейская армия генерал-полковника Чуйкова – героя обороны Сталинграда. Однако немцы, заметив оплошность противника, нанесли удар 10 мая, в тот самый момент, когда армия ещё не успела полностью переправиться. Положение частей, занимавших плацдарм, было уязвимым ещё и потому, что перед позициями в ожидании скорого броска на запад не было ни минных полей, ни проволочных заграждений. Поэтому когда после массированной артподготовки и бомбардировки на защитников участка днестровского берега двинулись четыре пехотных и три танковых дивизии, включающие в себя до 200 единиц бронетехники (танки, самоходки, бронетранспортёры), советская оборона начала рассыпаться.

Гвардейцы дрались за каждый клочок земли, но сдержать натиск превосходящих сил врага не могли. В результате плацдарм сжался до нескольких очагов сопротивления, у переправы участок обороны составлял всего лишь 500 кв. м. В этот критический момент с левого берега ударили «Катюши» и артиллерия, также обороняющихся поддержала авиация. Наступающие немецкие части были буквально выкошены огнём.

За восемь дней упорных боёв за красноармейцами осталось 40% территории от захваченного в апреле плацдарма. Береговая полоса земли в ширину составила 8 км, в глубину – 3–4 км. Потери с советской стороны оказались велики – более двух дивизий.

Затейливые параллели войны

Другая кровавая драма разыгралась на участке фронта между Григориополем и Дубоссарами, получившем название Кошницкий плацдарм. В этом месте Днестр делал огромную 12-километровую петлю и образовывал своеобразную «бутылку с горлышком» шириной всего в 3 км.

14 мая немцы организованно покинули более низкий восточный берег и заняли оборону на холмах за Днестром, а наступающие советские части 5-й ударной армии заняли их место, намереваясь форсировать реку и ударить в направлении Шерпенского плацдарма.

Кошницкий плацдарм представлял собой открытое ровное пространство. И говорят, что командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии Малиновский, увидев в бинокль низину, произнёс: «Прекрасный пейзаж для воскресной рыбалки, но как место ведения боевых действий никуда не годится – накроют с двух сторон». Но атакующие войска было уже не остановить, а опасения командарма вскоре подтвердились.

После захода советских дивизий в район, огибаемый рекой, немцы скрытно навели мост в районе «горлышка» кошницкой «бутылки», переправили пехоту, самоходки, бронетранспортёры и отрезали наступающих от основных сил.

Оказавшиеся в «мешке» части подверглись методичному уничтожению. На протяжении нескольких суток их беспрерывно обстреливала немецкая артиллерия и утюжила авиация, делавшая по 3 тыс. самолётовылетов в день. Потери красноармейцев росли с каждым часом.

В ночь с 20 на 21 мая остатки советских дивизий при поддержке бронетехники двинулись на прорыв. Из огненного «мешка» удалось вырваться только трём танкам из пятидесяти. Всего за несколько дней боёв на Кошницком плацдарме советские войска потеряли убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести 30 тыс. человек.

Всё это говорило о том, что враг по-прежнему силён, и чтобы победить его, нужно максимум сил и умения.

После неудачных попыток продвинуться на правый берег Днестра наступательные действия Красной Армии были приостановлены. На южном фронте установилось относительное затишье, а в Ставке верховного главнокомандования приступили к разработке нового плана операции на молдавском направлении.

Сценарий будущего наступления подсказало само расположение войск ГА «Южная Украина». Оно было точно таким же, как в ноябре 1942 года под Сталинградом: тогда у города были сосредоточены немецкие части группы армий «Б» (в том числе 6-я армия Паулюса), а оборону флангов фронта осуществляли войска союзников Германии – итальянцев, венгров и румын. Последние были представлены 3-й и 4-й армиями. По этим национальным соединениям и были нанесены удары войсками Сталинградского и Донского фронтов. В итоге основные силы 3-й румынской армии оказались разбиты, а 4-я – понесла тяжёлые потери. Советское же наступление завершилось окружением немецких 6-й и основных сил 4-й танковой армий общей численностью 330 тыс. человек.

В мае 1944-го на правом днестровском берегу наблюдалось не только похожее расположение фашистских войск, но и фигурировали те же, что и на Сталинградском фронте, войсковые соединения. По центру заняла позиции 6-я немецкая армия, на северном фланге – 4-я, на южном – 3-я румынские армии. Причём во главе последней так же, как и под Сталинградом, стоял генерал-полковник Думитреску. Различие заключалось лишь в том, что 6-я немецкая армия, находившаяся в обороне на берегах Днестра, не была преемницей армии Паулюса. По личному приказу Гитлера она была заново сформирована в марте 1943 года и названа «Армией мстителей».

Волей судьбы 6-й немецкой армии пришлось столкнуться с противником, который сражался с её предшественницей в сталинградских руинах, это была 62-я армия, преобразованная в апреле 1943-го в 8-ю гвардейскую армию. Местом встречи двух непримиримых врагов оказался Шерпенский плацдарм.

За кулисами фронтового театра

Замысел операции, получившей название Ясско-Кишинёвской, почти полностью повторял план операции под кодовым названием «Уран», который был реализован в конце 1942 года силами трёх советских фронтов в районе Сталинграда. Тогда мощные удары по флангам противника и стремительный бросок танковых клиньев по сходящимся направлениям позволили окружить и уничтожить крупную группировку немецких войск. Точно так же в Генеральном штабе Красной Армии предполагали действовать и на территории Молдавской ССР против ГА «Южная Украина».

Один из ударов решено было нанести силами 2-го Украинского фронта севернее Ясс, второй – войсками 3-го Украинского фронта с Кицканского плацдарма. Хотя этот участок днестровского берега – 17 км по фронту и 6 км в глубину – мало подходил для ведения военных действий, так как добрую его половину занимали мелкие озёра, болота, трясины. Так же думали и немцы, которые всё своё внимание сконцентрировали на Шерпенском плацдарме, который был более пригоден для размещения большого количества войск и, соответственно, для наступления.

Задачей номер один для советского командования стало перехитрить противника, подкрепив его убеждённость в том, что именно со стороны с. Шерпены, откуда лежал кратчайший путь до Кишинёва, последует бросок основных сил Красной Армии.

Для реализации задуманного советская контрразведка начала массовое проведение радиоигр, в ходе которых вводились в заблуждение немецкие разведчики. В итоге данные о Шерпенском плацдарме, полученные из более чем сотни радиоперехватов, показались противнику достоверными.

Но всё же главная роль в дезинформации врага перед началом Ясско-Кишинёвской операции отводилась военным инженерам. Возглавляя специальную группу красноармейцев, они имитировали передвижение колонн пехоты с автотранспортом и артиллерией, строили макеты складов, танков, артиллерийских орудий, повозок, кухонь, рыли ложные траншеи. С высоты птичьего полёта всё это выглядело весьма реалистично, поэтому маскировочная группа не раз подвергалась ударам с воздуха.

И в то время когда в сторону Шерпенского плацдарма днём и ночью, намеренно нарушая правила маскировки, с включёнными фарами двигались автомашины и танки, на Кицканский плацдарм понтонным полком скрытно было переправлено пять стрелковых и один механизированный корпус, 51 артиллерийский полк и до 30 специальных частей, общей численностью 300 тыс. человек. Всего в операции было задействовано 930 тыс. человек боевого состава (с учётом тыловых частей и учреждений – 1250 тыс. чел.), 16 тыс. орудий и миномётов, 1870 танков и САУ, 2 200 самолётов.

Для концентрации войск на направлениях главных ударов советское командование пошло на рискованный шаг, оголив второстепенные участки фронта. Таким образом на Кицканском плацдарме и севернее Ясс было создано следующее соотношение сил: в людях – 6:1, в полевых орудиях разного калибра – 5,5:1, в танках и самоходных орудиях – 5,4:1, пулемётах – 4,3:1, в миномётах – 6,7:1, в самолётах 3:1 в пользу советских войск.

Плотность артиллерии на участках прорыва достигала 240–280 орудий и миномётов, танков – 70 машин на километр фронта.

В целом переброска огромного количества войск через Днестр осталась немцами незамеченной. По воспоминаниям генерал-полковника Фриснера, принявшего командование ГА «Южная Украина» 25 июля 1944 года, агентурная разведка смогла сообщить об истинном положении вещей на левом берегу лишь с большим опозданием, и что-либо изменить было уже невозможно.

Отвлекающий и основной удар

Когда до начала крупномасштабной операции оставались считанные дни, советское командование, дабы не оставить у немцев никаких сомнений в подготовке основного наступления с Шерпенского плацдарма, отдало приказ о проведении здесь разведки боем. Изначально было ясно, что подразделения, которым предстояло участвовать в прорыве, обречены. Таким образом предполагалось отвлечь от других участков фронта как можно больше частей вермахта и как можно дольше удерживать их в этом районе.

Утром 18 августа – за два дня до основного удара – на позиции немцев ринулись 10-й и 13-й отдельные штрафные батальоны и две штрафных роты солдат-сержантов и старшин-матросов. Накануне атаки сапёры наспех разминировали нейтральную полосу, но не во всех местах. Так что наступать фактически пришлось по минному полю. Штрафников активно поддерживали артиллерия и авиация. Однако танки в наступлении не участвовали.

Командирам батальонов было приказано прорвать немецкую оборону на 6 км, закрепиться на рубеже и сражаться до последнего патрона и человека. С этой задачей лишённые званий офицеры и солдаты справились, преодолев три вражеских оборонительных рубежа и продвинувшись вперёд на 12 км. Но затем штрафбат испытал на себе всю мощь немецкого контрудара. При этом помощи от 5-й ударной армии не было (и не предусматривалось), по связи передавалось лишь одно указание: стоять насмерть!

На третьи сутки боя остатки истёкших кровью батальонов отступили на исходные позиции. Внимание немцев от Кицканского плацдарма было отвлечено, а значит, успех будущего наступления на левом фланге обеспечен.

20 августа в 8:00 тишину над Днестром разорвал рёв залпов. Так началась Ясско-Кишинёвская стратегическая наступательная операция. Артподготовка длилась полтора часа. Огненный вал катился по немецким траншеям, а советская пехота двигалась прямо за ним, оказываясь порой в 100 метрах от разрывов снарядов, чтобы укрывшиеся в блиндажах фашисты не успели занять позиции.

На участке 3-го Украинского фронта использовался другой метод: артподготовка длилась 55 минут. Затем слышались громкие крики «ура!» и поднимались цепи наступающих. Немцы выбирались из укрытий и готовились к отражению атаки. Но в этот момент по ним вновь ударяла артиллерия, продолжавшая бить в течение ещё 40 минут. На поверку атака советской пехоты оказывалась лишь имитацией: над окопами были подняты чучела, а крик «ура!» усиливался с помощью динамиков. После подобной военной хитрости наступающие подразделения не встретили практически никакого сопротивления.

В воздухе над берегами Днестра тоже завязалась жестокая битва, в которой принимали участие сотни самолётов. Штабисты зафиксировали 124 воздушных боя, в результате которых люфтваффе потеряли сбитыми 172 самолёта, что составило почти четверть от всего воздушного флота немцев на южном фронте.

В это же время на земле на взлом обороны противника были направлены основные силы Красной Армии. Одним из сильнейших, а потому самым эффективным соединением Ясско-Кишинёвской операции стала 6-я танковая армия под командованием генерал-лейтенанта Кравченко, действовавшая в составе 2-го Украинского фронта. Для остановки этой танковой лавины у немцев не было ни сил, ни средств.

Находившиеся на третьей (последней) оборонительной полосе, проходившей по хребту Маре (близ румынского г. Яссы), 1-я танковая дивизия «Великая Румыния» и 18-я пехотная немецкая дивизия оказали советским войскам упорное сопротивление. Но уже к исходу 21 августа соединения 27-й и 6-й танковой армий захватили перевалы на хребте и в течение ночи завершили прорыв армейской полосы обороны противника.

В целом преодоление глубоко эшелонированной линии обороны, состоящей из 3–4 полос, заняло у частей Красной Армии полтора дня, предусмотренные планом. А далее механизированные корпуса и армии двух фронтов вышли на оперативный простор и начали стремительное движение по сходящимся направлениям. Темп движения составлял 40–45 км в сутки.

Союз, треснувший по швам

В то время как 6-я танковая армия устремилась к Фокшанским воротам, 18-й танковый корпус направился в район г. Хуши, чтобы замкнуть «котёл» окружения, в котором оказывалась 6-я немецкая армия.

Командующий ГА «Южная Украина» Фриснер уже к 21 августа осознал катастрофичность создавшегося на фронте положения и отдал приказ об отступлении. На следующий день отвод войск всей южной группировки был санкционирован командованием сухопутных сил Германии. Но было уже поздно: все основные пути к отступлению были отрезаны советскими войсками. К 22 августа подразделения 2-го и 3-го Украинских фронтов вышли на рубеж реки Прут, и 23 августа оперативное окружение 6-й немецкой армии можно было считать свершившимся фактом.

Но это было чуть позже, а пока первыми приказ об отступлении выполнили командующий 3-й румынской армией и армейской группой войск генерал-полковник Думитреску и командующий 6-й немецкой армией генерал артиллерии Фреттер-Пико, бросившие свои войска на произвол судьбы.

К этому времени в румынских и немецких частях начался невероятный хаос. Скорость передвижения частей в западном направлении была низкой из-за отсутствия командования, нехватки транспорта, плохих дорог, постоянных атак с воздуха. Так что из всей 6-й немецкой армии до юго-западных отрогов Карпат удалось добраться лишь незначительной части тыловых подразделений (около 30 тыс. человек), дислоцированных вдали от линии фронта. Но из этого количества беглецов не удалось наскрести войск для закрытия карпатских перевалов.

Не смогла отойти к Фокшанским воротам и 3-я румынская армия. Занимаемый ею участок обороны был прорван советскими войсками на Кицканском плацдарме и при форсировании Днестровского лимана. Оставшаяся после боёв часть румынской армии, отрезанная от основных сил и прижатая к берегу Чёрного моря, сложила оружие.

Тяжёлые потери понесла 4-я румынская армия, ещё 23 августа доложившая в королевский дворец о том, что больше не может оказывать серьёзного сопротивления наступающим советским войскам.

Но разгром ГА «Южная Украина» стал не единственным неприятным сюрпризом для Гитлера. Не менее удручающие новости последовали из Бухареста, где 23-летний король Румынии Михай I при поддержке антифашистской оппозиции 23 августа совершил государственный переворот. Ясско-Кишинёвская операция послужила своеобразным катализатором, который ускорил реакцию недовольства полицейским режимом Антонеску в румынском обществе и привёл к политическому взрыву.

Диктатор, до этого координирующий действия немецких и румынских частей на фронте, на один день прибыл в столицу, где был вызван на приём к королю, которого не воспринимал всерьёз, считая своей марионеткой. Но именно Михай I отдал приказ верным ему офицерам арестовать кондукэтора и пронемецки настроенных генералов, после чего 25 августа объявил войну Германии.

Забегая вперёд, нужно отметить, что в июле 1945 года Михай I был награждён орденом Победы, высшим военным орденом СССР, за то, что способствовал перелому на соответствующем этапе войны, ускорившему разгром гитлеровской коалиции.

После судьбоносного решения своего короля румынская армия, до этого воевавшая на стороне фашистской Германии, повернула штыки против неё. Причём участие в боевых действиях было отнюдь не символическим. Новые союзники, сражавшиеся в составе советских фронтов на территории Румынии, Венгрии и Польши, с августа 1944-го по май 1945-го потеряли более 129 тыс. человек, из них убитыми 37 тыс. и 92 тыс. ранеными. Румынские ВВС за девять месяцев совершили 8 542 боевых вылета, сбив при этом 101 немецкий и венгерский самолёт и потеряв в воздушных баталиях, от зенитного огня и бомбёжек аэродромов 176 крылатых машин.

Плоды победы

24 августа 1944 года советские войска полностью освободили столицу Молдавской ССР Кишинёв. 27 августа основная часть войск противника, окружённая восточнее реки Прут, сдалась в плен. Последний очаг сопротивления был ликвидирован 5 сентября близ г. Бакэу.

В ходе Ясско-Кишинёвской операции, длившейся всего девять дней, удалось достигнуть небывалых результатов: ГА «Южная Украина» фактически оказалась разгромленной. Из 341 тыс. солдат и офицеров 6-й немецкой армии 256 тыс. погибли либо попали в плен. Румыния потеряла 11 тыс. человек убитыми, 25 тыс. ранеными и 176 тыс. пропавшими без вести (т.е. убитыми или попавшими в плен).

В то же время для Красной Армии победа над врагом была достигнута сравнительно малыми жертвами. 2-й и 3-й Украинские фронты потеряли убитыми 13 тыс. человек (1% от общей численности войск) и около 54 тыс. ранеными.

Помимо блестяще реализованного стратегического замысла и малых потерь уникальность Ясско-Кишинёвской операции заключалась ещё и в том, что советские войска, пожалуй, впервые за всю Великую Отечественную войну быстро крушили образовавшиеся «котлы», а это, в свою очередь, позволяло поддерживать высокий общий темп наступления. Организованное сопротивление в блокированных районах длилось не более 3–4 дней. И здесь наблюдалось поразительное сходство с тем, как вермахт в 1941 году громил оказавшиеся в окружении дивизии, корпуса и армии СССР. Получалось, что «ученики» хорошо усвоили преподанные им уроки и в один прекрасный момент успешно применили свой горький опыт против «учителей».

За время проведения операции фронт протяжённостью 500 км продвинулся на запад на 750 км, благодаря чему вслед за Румынией из союза с Германией 9 сентября вышла Болгария. В зоне досягаемости советской авиации оказались промышленные предприятия Венгрии и «кузница германского оружия» – Австрия.

Германия с потерей территории стран-сателлитов лишилась крупных продовольственных и промышленно-сырьевых ресурсов, в том числе столь необходимой румынской нефти. Поэтому уже осенью 1944 года в сухопутных войсках, люфтваффе и кригсмарине наблюдалась острая нехватка горючего, которая привела к техническому параличу и, соответственно, общевойсковому коллапсу.

С овладением советскими частями портовыми городами Констанца (Румыния), Варна и Бургас (Болгария) кардинально изменилась обстановка на Чёрном море, где советский флот получил бесспорное преимущество.

«Ясско-Кишинёвские Канны» – так ещё по аналогии с известной битвой при Каннах во Второй Пунической войне (216 г. до н.э.) называют операцию, взявшую своё начало с небольших плацдармов на берегу Днестра. И если бы не было этих кусочков земли, обильно политых кровью солдат и офицеров Красной Армии, освобождавших от захватчиков свою страну, то не случилось бы и выдающегося широкомасштабного наступления, седьмого из так называемых «десяти сталинских ударов». И память о тех, кто навсегда остался на огненных приднестровских рубежах, до сих пор хранится в сердцах благодарных потомков.

Владимир Патрин

(Содружество № 3, 2018 г.)

«Долгий мир» и ядерное оружие

Удержит ли оно от большой войны?

Алексей Фененко – доктор политических наук, доцент факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Ядерное оружие сегодня, как и химическое в 1930-е гг., не может предотвратить начало войны, но способно не допустить его применения противником. В этом смысле наличие ядерного оружия может пока создавать «предел экскалации», но не в силах предотвратить саму возможность расширения межгосударственных войн.

Заявление Дональда Трампа о намерении выйти из Договора о сокращении ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и последовавшая за ним волна прогнозов о скором развале системы контроля над вооружениями побудили автора суммировать наблюдения о роли ядерного оружия (ЯО) в современном мире. Участвуя в многочисленных дискуссиях по данной проблеме, я удивлялся, что экспертное сообщество часто некритически повторяет аксиомы 1980-х годов. Во-первых, в ядерной войне не может быть победителя – она приведет к гибели всей цивилизации; во-вторых, любой прямой конфликт между ядерными державами завершится ядерной эскалацией и потому в принципе невозможен; и в-третьих, взаимное ядерное сдерживание обеспечило беспрецедентно долгий мир.

Между тем ЯО, строго говоря, пока не состоялось как оружие. После нанесения американцами атомных ударов по Хиросиме и Нагасаки в 1945 г. в мире не было случаев его применения. Использование ЯО против японских городов было скорее политической демонстрацией, чем отработкой реальных военных возможностей. Мы не видели применения ЯО в боевой обстановке и, соответственно, не можем оценить результаты: число реально пораженных целей и степень их разрушения, воздействие на вооруженные силы противника и эффективность мер защиты, предпринятых им. Оценки поражающей мощи ЯО опираются либо на неоднозначные материалы ядерных испытаний, либо на теоретические расчеты. Все концепции «ядерного сдерживания» являются, по сути, теорией, игрой ума – гипотетическими размышлениями на тему: «Что будет, если мы применим оружие, поражающие функции которого нам неизвестны». В современном мире корректнее говорить не о «ядерной стратегии», а о философии ядерного оружия как совокупности представлений о нем политических элит.

Но если это так, то тезис, что ЯО обеспечивает современный «долгий мир», сомнителен. Само по себе оружие не способно обеспечить ни мир, ни войну: все решает намерение политических элит ведущих держав. Никто не может гарантировать, что отношение политиков к ЯО не изменится. Поэтому в данной статье я попытаюсь дать ответ на два вопроса: 1) действительно ли ЯО обеспечивает «долгий мир», 2) почему прямая война между ядерными державами не состоялась до сих пор и может ли она состояться в будущем.

Уникален ли «долгий мир»?

Термин «долгий мир» (long peace) предложил американский политолог Джон Гэддис для обозначения периода холодной войны. С тех пор ученые используют его для всего периода от окончания Второй мировой войны до настоящего времени. В 1980-е гг. популярность обрело мнение, что «долгий мир» обеспечивается ЯО, которое в силу колоссальной разрушительной мощи принуждает великие державы к миру, «украв у них категорию победы». Однако история знала периоды «долгого мира» и без наличия у великих держав ЯО.

Еще в 1820-е гг. Клаузевиц разделил войны на тотальные и ограниченные. Они отличаются друг от друга не масштабами военных действий и не числом погибших, а целями противников. Цель тотальной войны – ликвидировать неприятеля как политический субъект; цель ограниченной – принудить его к компромиссу. Тотальные войны обычно ведутся массовыми мобилизационными армиями; ограниченные – небольшими контингентами профессионалов.

Но тотальные войны чрезвычайно редки. В новейшей истории можно вспомнить всего четыре: Тридцатилетняя война (1618–1648), Войны Французской революции и продолжившие их Наполеоновские (1792–1815), Первая мировая (1914–1918) и Вторая мировая (1939–1945). Каждая завершалась сломом мирового порядка и формированием нового. Большая часть истории человечества была временем ограниченных войн, в которых преследовались локальные цели. То, что мы называем «долгим миром» – фактически периоды отсутствия тотальных войн при одновременном ведении ограниченных войн и силовых демонстраций. И здесь ядерная эра не уникальна.

Вестфальский порядок, сложившийся по итогам Тридцатилетней войны, казалось бы, нарушался множеством войн. Однако они носили ограниченный характер, представляя собой серию силовых демонстраций в пограничных районах или колониях. К началу XVIII века сложился новый тип «войн за наследство». В стране, охваченной кризисом государственности, формировались две партии – «профранцузская» и «антифранцузская», которые соответственно приглашали Францию (или ее младших партнеров) либо ее противников ввести войска на свою территорию. Результатом становилась война на землях кризисного государства, в ходе которой Франция и ее противники старались не задевать напрямую территории друг друга. Соответственно и мир представлял собой «большую сделку», чуть более удачную для победителя и чуть менее удачную для побежденного.

Вестфальская эпоха была расцветом того явления, которое мы называем «гибридными войнами». Создателем «гибридных войн» был король Франции Людовик XIV (1643–1715 гг.). В период подготовки войны за Пфальцское наследство (1688–1697 гг.) он решил, что Версалю удобнее действовать в германских землях не напрямую, а с помощью зависимых от него немецких князей. В случае поражения Франция может без ущерба для престижа откреститься от них; в случае победы – приписать ее себе. Отсюда следовал главный принцип французской политики: формировать региональные балансы сил за счет использования малых стран (вплоть до совершения в них дворцовых переворотов) и их натравливания на великие державы. Противники Франции, уступавшие ей по совокупности ресурсов, усваивали этот стиль войн. Широкое распространение получили «гибридные» формы военных действий: использование наемников, каперство на морях, ведение войн младшими партнерами одних великих держав против младших партнеров других.

Причин такого «долгого полумира» было как минимум три. Во-первых, монархи Европы не желали повторить разрушительную Тридцатилетнюю войну. Во-вторых, ни одна из европейских держав не стремилась к немедленному изменению соотношения сил, установленного Вестфальским миром 1648 года. В-третьих, средством ведения войн были небольшие контингенты профессионалов, которые могли действовать только вблизи от баз и на ограниченной территории. Ситуация изменилась только в 1792 г., когда во Франции установился внесистемный режим, нацеленный на кардинальный слом всего Вестфальского порядка. Именно революционная (а за ней и наполеоновская) Франция вернулась к подзабытой с середины XVII в. практике тотальных войн на основе массовой мобилизации, видя в них инструмент для сокрушения старого порядка. Другие державы были вынуждены перенять эту систему, коль скоро они не соглашались с гегемонией Парижа.

Венский порядок, существовавший от конца Наполеоновских войн (1815) до Первой мировой войны (1914–1918), был периодом полноценного «долгого мира». За сто лет между великими державами произошли всего четыре ограниченные войны: Крымская (1853–1856), Австро-французская (1859), Австро-прусская (1866) и Франко-прусская (1870). Крымская война была набором силовых демонстраций в отдаленных от центра Европы регионах: в Крыму, на Кавказе, на Белом море и на Камчатке, а на Балтийском море стороны ограничились малыми силовыми демонстрациями. Франко-австрийская и Австро-прусская войны были по современной терминологии короткими вооруженными конфликтами в пограничных регионах. Они больше напоминали конфликты холодной войны (в Корее, Вьетнаме или Афганистане), чем Наполеоновские войны или мировые войны ХХ века. Локальные конфликты – между Австрией и итальянскими государствами, Пруссией и Данией – мы сегодня и вовсе оценили бы как «полицейские операции» или «межэтнические столкновения».

Единственной полноценной войной в Европе XIX века стала Франко-прусская 1870 года. Однако и она была короткой трехмесячной кампанией на основе мобилизационных армий. По своему характеру эта война также была ограниченной: завершилась провозглашением Германской империи (т.е. завершением объединения Германии) и отторжением от Франции Эльзаса и Восточной Лотарингии. После этого в Европе на 44 года вновь установился мир.

В рамках российско-британской Большой игры XIX века впервые произошло вытеснение конфликтного потенциала великих держав на периферию. Объектом соперничества было пространство на Среднем и Дальнем Востоке, где развернулась серия опосредованных войн. Именно здесь сформировался тип войн как военных экспедиций против младших партнеров другой державы (русские походы в Среднюю Азию, карательные экспедиции западных держав против Японии) или с целью улучшения собственных стратегических позиций (Опиумные войны или англо-афганские войны). Великобритания и Россия сохраняли при этом состояние мира и дипломатические отношения, то есть формально «долгий мир». Похожая система опосредованного соперничества сложилась и в Западном полушарии. Великобритания и Франция стремились подорвать американскую доктрину Монро, но не прямой войной с США, а с помощью опосредованных силовых акций, не прерывая дипотношений с Соединенными Штатами.

В конце XIX века регионом для вынесения конфликтов из центра стали Балканы. Россия и Австро-Венгрия, формально сохраняя мир, постоянно боролись за влияние в Сербии, Болгарии, Румынии и Греции. В это соперничество втягивались Германия (на стороне Австро-Венгрии) и Великобритания (сближавшаяся с Россией). Военные конфликты между балканскими странами – от Сербо-болгарской войны (1885) до Балканских войн (1912–1913) – были превращенной формой соперничества великих держав. Европейские страны 35 лет поддерживали мир, вынося свои противоречия на Балканский полуостров.

В последней трети XIX века в общественности великих держав царили настроения, похожие на современные. Большая война в Европе казалась немыслимой – преобладала уверенность, что Франко-прусская война была «последней войной белых людей», а «цивилизация уже не допустит войны»: она стала слишком разрушительной и невыгодной ни победителям, ни побежденным. Будущее человечества казалось веком науки – построением нового общества, в котором сотрутся границы между народами и странами благодаря свободе передвижения и средствам связи.

Распад «долгого мира» XIX века был вызван политическими причинами. Германия после прихода к власти императора Вильгельма II в 1888 г. взяла курс на ревизию сложившихся правил игры. Система баланса сил распалась на долгосрочные военно-политические блоки: Антанту и Тройственный союз. В такой ситуации конфликтное пространство на Балканах стало не стабилизирующим механизмом, а средством эскалации межблокового противостояния. Военное здесь в полном соответствии с формулой Клаузевица дополняло политическое: разработка концепции тотальной войны на основе мобилизационных армий велась ради ревизии Венского порядка. Апробация этой концепции, разработанной еще в 1880-х гг., на практике произошла в 1914 году.

Нынешний Ялтинско-Потсдамский порядок, существующий с различными модификациями после 1945 г. до настоящего времени, развивается по логике Вестфальского и Венского порядков. Великие державы установили набор правил по итогам Второй мировой войны. Эти правила действуют до сих пор: формально ведущая роль ООН, состав постоянных членов СБ ООН и наличие у них права вето, сохранение ограничений суверенитета Германии и Японии, силовой отрыв (ракетно-ядерный паритет) США и России от остальных стран мира. Соперничество между великими державами пока происходит в этих рамках. Конфликты и ограниченные войны выносятся на периферию, стабилизируя при этом саму систему.

Можно, конечно, возразить, что в рамках Ялтинско-Потсдамского порядка великие державы формально не объявляют друг другу войн. Но это связано не с наличием ЯО, а скорее с изменением самой системы ведения войны. С середины XIX века продолжается общий процесс удорожания вооружений и возрастания фактора времени при принятии военных решений. Лучшим сценарием начала войны становится нанесение упреждающего удара для уничтожения политического руководства противника и блокировки развертывания им вооруженных сил. Прежде кризис порождал войну: возникала конфликтная ситуация, дипломаты обменивались угрожающими нотами, и в какой-то момент следовало объявление войны. Теперь действует обратная схема: внезапный удар и силовая акция, после которой дипломаты пытаются осмыслить, а что, собственно, произошло. Впервые такая модель была опробована Японией в Маньчжурии в 1931 г., и с тех пор стала эталоном военно-штабного планирования.

В этом смысле эффективность англосаксонской теории «ядерного сдерживания» под вопросом. В ее основе лежал постулат американского дипломата Джорджа Кеннана: СССР можно сдерживать потому, что его руководство не хочет новой большой войны. Субъектов, которые стремятся развязать войну, сдерживать невозможно по определению: угрозы только подарят им долгожданный повод ее объявить. Мы не можем говорить об эффективности или неэффективности «ядерного сдерживания», коль скоро в мире после Второй мировой не было глобальных ревизионистов – политических режимов, стремящихся к слому мирового порядка и готовых развязать с этой целью войну. Только если ядерная угроза удержит их от этого, мы можем сказать о ее эффективности. Пока же сдерживание выступало скорее «самоубеждением»: угрозами в адрес субъектов, которые и так не желали войны.

Химический прецедент

История дает нам и обратные примеры: наличие оружия массового поражения (ОМП) отнюдь не гарантирует мир. Именно это доказывает история химического оружия (ХО) в период между мировыми войнам.

В Первой мировой войне Германия впервые в истории использовала отравляющее вещество (ОВ). Общее число жертв от ХО в Первой мировой войне оценивается в 1,5 млн человек. Параллельно расширялся опыт применения ХО в локальных войнах. Красная армия под командованием Михаила Тухачевского применила ОВ при подавлении Тамбовского восстания в 1921 году. Румынская армия – при подавлении Татарбунарского восстания в Буковине. Во время войны в испанском Марокко в 1921–1927 гг. объединенные испанские и французские войска использовали горчичные газовые бомбы. В ходе Второй итало-эфиопской войны 1935–1936 гг. от итальянских химических атак (прежде всего горчичным газом) погибли около 275 тыс. эфиопов. (Для сравнения: суммарные потери от атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки к 1951 г. составили 110–140 тыс. человек с учетом умерших от вторичных поражающих факторов). Япония в 1937–1945 гг. широко применяла ХО в Китае, как против Гоминьдана, так и против коммунистов, что привело к гибели, по разным оценкам, 60–130 тыс. человек.

В 1920-е и 1930-е гг. широко распространилась точка зрения, что будущая война станет химической. В Европе строились специальные убежища, военнослужащих и гражданских обучали пользоваться средствами индивидуальной защиты. В большинстве стран проводились городские учения по защите и оказанию первой помощи при нанесении противником химических ударов. (Как, например, известные учения ОСОВИАХИМа в СССР.) Однако при этом военные эксперты признавали невысокие способности вооруженных сил и населения противостоять масштабным химическим атакам.

В июне 1925 г. представители 37 стран подписали в Женеве под эгидой Лиги Наций бессрочный Протокол о запрещении применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств (Женевский протокол). Это положение распространялось на все существовавшее в то время ОМП. Вопрос о последствиях Женевского протокола остается дискуссионным: есть две точки зрения. Согласно первой, протокол носил гуманистический характер и позволил избежать применения ХО в годы Второй мировой войны. Согласно второй, запрет на применение ХО был пролоббирован командованием создававшихся в то время бронетанковых сил. Свободное применение ХО могло бы оставить танки без пехотного прикрытия, что сделало бы невозможным появление крупных механизированных формирований. Женевский протокол 1925 г. позволил создать основное ударное оружие Второй мировой войны – бронетанковые силы.

Во Второй мировой войне ни одна из сторон не пошла на применение ХО даже под угрозой полного поражения и капитуляции. (Имели место только локальные инциденты вроде попыток польской армии использовать ОВ под Варшавой в сентябре 1939 г. или Германии пустить газ в катакомбы под Севастополем и Керчью.) Историки иногда объясняют это необычное явление неудобством использования ХО против рассредоточенных войск противника, слабой контролируемостью распространения ОВ и зависимостью от погодных условий. Однако опыт применения ХО Японией против китайских сил позволяет опровергнуть эти тезисы. Гораздо большую роль играла, видимо, логика взаимного удерживания от применения ХО. В межвоенный период ХО применялось против неприятеля, не имевшего этого оружия. Зато использование ХО против противника, обладавшего аналогичными возможностями, привело бы к ответному удару.

В середине 1950-х гг. португальский военный мыслитель Фердинанд Отто Микше попытался смоделировать ход военных действий во время атомного конфликта. За основу он взял кампанию 1940 г., предположив, что стороны обладали в тот момент атомными боезарядами. По сценарию Микше, Германия и ее противники сначала использовали бы «атомную артиллерию», затем перешли бы к позиционной войне, не спеша заключать мир даже после обмена с противником атомными ударами по ключевым городам. Однако при этом Микше вывел за скобки тот факт, что и Германия, и западные державы уже обладали ХО. Следуя его логике, на Западном фронте весной 1940 г. союзникам было бы выгодно предпринять химическую атаку на Кельн и Берлин, а немцам – на Париж и Лондон. Аналогично и советское командование в момент фактического развала фронта в июне 1941 г. теоретически могло бы использовать ХО, чтобы приостановить немецкое наступление.

На деле в годы Второй мировой войны противники удерживали друг друга от применения ХO. 12 мая 1942 г. премьер Уинстон Черчилль выступил по радио с заявлением, что Великобритания примет адекватные меры, если Германия и Финляндия применят ядовитые газы против СССР. Заявление Черчилля вызвало панические настроения в Берлине: по расчетам от масштабной химической атаки англичан из-за недостатка газоубежищ и защитных средств могло погибнуть 40-60% населения Германии. Ответная химическая атака Люфтваффе могла предположительно уничтожить только 15-20% населения Великобритании. Германия так и не примерила ХО против СССР, а осенью 1943 г. вывезла его с восточного фронта. Стороны, ведя тотальную войну, отказались от применения обоюдоострого ОМП.

«Химический прецедент» позволяет усомниться в четырех стереотипах современной теории «ядерного сдерживания».

Угроза нанесения неприемлемого ущерба может заставить агрессора отказаться от войны. Германию и Японию не остановило наличие у их противников больших запасов ХО и угроза нанесения химических ударов. (Гарантировать, что этого не произойдет, в конце 1930-х гг. не мог никто.)

Локальные конфликты между ядерными державами обязательно завершатся его применением. Советско-японские конфликты конца 1930-х гг. доказывают обратное. В 1937–1939 гг. СССР и Япония вели необъявленную войну в Китае: 3,5 тыс. советских военнослужащих участвовали в военных действиях с японцами. Во время конфликта у озера Хасан (июль-август 1938 г.) 15 тыс. бойцов Красной армии противостояли 20 тыс. японцев, причем СССР бросил на японские силы авиацию дальнего действия. В мае-августе 1939 г. 65-тысячная советско-монгольская группировка вела боевые действия против 75-тысячной японско-баргутской армии в районе реки Халхин-Гол. Однако ни один из противников, говоря современным языком, не нажал на «химическую кнопку».

Любое государство обязательно использует ЯО при угрозе полного военного разгрома. Но Франция в 1940-м и Германия в 1945-м капитулировали, так и не воспользовавшись ХО. Великобритания и СССР в критические для себя дни осени 1940-го и осени 1941 гг. также не прибегли к ХО. Иногда политические режимы предпочитают капитулировать, не применяя имеющееся у них ОМП.

Во время ядерной войны противники обязательно нанесут друг по другу контрценностные ядерные удары. Однако люфтваффе «битве за Британию» (август 1940 – май 1941 гг.) не нанесла контрценностный удар ХО по британским городам. Германия не попыталась использовать ХО в 1944–1945 гг. даже под угрозой скорого военного поражения. Не нанесли химического удара по Германии и Королевские ВВС в период воздушного наступления 1943–1945 годов.

Возникает вопрос, не попытаются ли великие державы таким же образом однажды «вывести из игры» и ядерные системы. Во всяком случае, «химический прецедент» делает всю теорию «ядерной эскалации» гораздо менее однозначной, чем мы привыкли думать. Опыт Второй мировой войны позволяет представить конфликт между великими державами, в котором они не применяют ЯО.

Что мешает «ядерному блицкригу»?

В экспертном сообществе принято делить историю международных отношений на «доядерную» и «ядерную» эпохи. Но это заблуждение. Современное понимание роли ЯО опирается на концепцию воздушной мощи, разработанную итальянским генералом Джулио Дуэ в 1918 году. Она предусматривает достижение победы посредством стратегических бомбардировок – поражение авиацией ключевых городов противника в условиях недостигнутого господства в воздухе. Концепция «воздушной мощи» постулировала, что противник капитулирует после уничтожения его ключевых городов и промышленных объектов, независимо от успехов на фронтах. В этом смысле вся современная ядерная стратегия носит не новаторский, а архаичный характер. Она опирается на стратегические идеи первой половины прошлого века, унаследовав и все присущие им проблемы.

Реализовать идеи Дуэ во время Первой мировой войны было невозможно в связи с низкой грузоподъемностью и малой дальностью полета авиации. На протяжении последующих двадцати лет шло подтягивание технических средств к концепции воздушной войны. Они развивались по линии совершенствования отдельных компонентов: 1) увеличение радиуса действия и грузоподъемности бомбардировщиков; 2) создание истребительной авиации; 3) развитие систем ПВО, призванных защитить другие составляющие вооруженных сил от авиации противника. Только Вторая мировая война стала апробацией этих теорий на практике.

Концепция стратегических бомбардировок впервые опробована в «битве за Британию» осенью 1940 года. Германия попыталась принудить Великобританию к капитуляции с помощью регулярных бомбежек британских городов. Однако осуществить эту операцию не удалось из-за слабой грузоподъемности немецких бомбардировщиков, высокой маневренности британских истребителей и использования англичанами систем ПВО, включая локаторы.

Опыт англичан оказался более успешным. Начальник штаба Королевских ВВС Чарльз Портал предложил премьер-министру Черчиллю концепцию стратегических бомбардировок Германии. Ее суть состояла в поражении авиацией важнейших экономических и административных центров противника. И хотя эта идея в целом соответствовала теории Дуэ, она содержала момент новизны, поскольку предполагала действие в условиях недостигнутого господства в воздухе. Акцент смещался с «нокаутирующего удара» противнику на его «воздушную осаду».

Соединенные Штаты, вступив во Вторую мировую войну, приняли британскую концепцию стратегических бомбардировок. В январе 1943 г. на встрече в Касабланке Черчилль и Рузвельт решили приступить к стратегическим бомбардировкам Германии совместными силами. Операция «Пойнт-бланк» началась летом 1943 г. и (с отдельными перерывами) продолжалась до конца войны. Осенью 1943 г. США начали также стратегические бомбардировки городов и промышленных объектов Японии. (Наиболее масштабной была атака на Токио 9-10 марта 1945 г., в результате которой погибло около 100 тыс. человек.)

На рубеже 1944–1945 гг. в Соединенных Штатах созданы специальные комиссии для оценки последствий стратегических бомбардировок Германии и Японии. Их выводы были неутешительны. Оказалось, что стратегические бомбардировки не вынудили Германию и Японию прекратить сопротивление. Во-первых, стратегические удары мало повлияли на военно-промышленные потенциалы этих стран. (Достаточно отметить, что 1944 г. стал пиком военного производства Германии в ходе Второй мировой войны.) Во-вторых, даже на завершающем этапе войны Третий рейх проводил крупные и успешные наступательные операции вроде разгрома союзников в Арденнах в декабре 1944 года. В-третьих, относительно успешные бомбардировки больших городов (Дрездена или Токио) требовали достаточного парка бомбардировщиков и проводились без серьезного противодействия истребительной авиации и/или ПВО противника. Косвенно содержался тревожный вывод, что в борьбе с таким противником, как СССР, союзники не смогут эффективно использовать воздушную мощь. Выходом из тупика должно было стать создание более разрушительных средств поражения, способных с небольшими издержками достичь крупных целей.

На исходе Второй мировой войны американские военные аналитики пришли к выводу, что в будущем для успешных стратегических бомбардировок лучше всего иметь компактную, но очень мощную авиабомбу. Таким оружием должны были стать протестированные в августе 1945 г. атомные боезаряды. В США в середине 1940-х гг. зародилась концепция «атомного блицкрига» – быстрого подавления воли и способности противника к сопротивлению с помощью ВВС и массированного использования атомного оружия. 15 сентября 1945 г. генерал-майор Лорис Норстед, отвечавший за планирование в штабе ВВС США, направил соответствующий меморандум генерал-майору Лесли Гровсу, руководителю Манхэттенского проекта. В документе излагались взгляды на применение ВВС с учетом появления нового оружия, содержались результаты расчетов потребности в атомных боеприпасах, и главное – ВВС хотели знать, сколько бомб имеется у Соединенных Штатов. Базовые положения американской стратегии выглядели следующим образом:

США должны быть готовы проводить наступательные операции против любой мировой державы или коалиции держав.

Они должны иметь достаточное количество баз и сил авиации для нанесения удара в «стратегическое сердце» любого потенциального врага.

Важнейшей задачей стратегической авиации с началом боевых действий является немедленное подавление воли и способности противника к сопротивлению.

Эксперты созданного в 1946 г. Стратегического авиационного командования (САК) США рассматривали возможность нанести в случае начала войны немедленный сокрушающий удар против СССР с использованием атомного оружия. Однако, как вскоре выяснилось, выполнить стратегические задачи на основе атомного оружия 1940-х гг. было невозможно. По расчетам, проведенным в конце сороковых, оно обладало ограниченной мощностью (в частности, не могло уничтожить железобетонные конструкции) и доставлялось к цели только авиационными носителями. Опыт Корейской войны (1950–1953) доказал, что авиационные силы могут быть блокированы системами ПВО и истребительной авиации. Доставить к цели много атомных боезарядов ранга «хиросимского» было проблематично из-за способности СССР помешать действиям ВВС.

Ситуация как будто изменилась после создания в 1952–1953 гг. термоядерного оружия. Обладая в принципе неограниченной мощностью, оно могло уничтожать стратегические объекты и доставляться к цели как авиационными, так и ракетными средствами. Военные доктрины не только сверхдержав, но и ядерных держав «второго эшелона» переориентировались на ракетные носители как более эффективные средства доставки. Во-первых, в случае войны задача ЯО – поражение административных центров и промышленных объектов. Во-вторых, оно может быть применено только сразу и целиком, путем нанесения массированного удара, призванного уничтожить большую часть промышленного потенциала противника. На этой основе администрация Дуайта Эйзенхауэра приняла концепцию «массированного возмездия»: тотального ядерного удара по городам противника в случае начала войны. Технической основой «массированного возмездия» стал одобренный в 1960 г. Единый комплексный оперативный план (Strategic Integrating Operation Plan, SIOP), предусматривавший использование 3,4 тыс. стратегических ядерных боезарядов для нанесения массированного удара.

Но проработка в Соединенных Штатах сценариев тотальной ядерной войны наталкивалась тогда на три ограничения: 1) сложность защиты территории самих США от ответных (хотя и более слабых) советских ударов; 2) недостаточное влияние ядерных ударов на способность СССР быстро занять Западную Европу и Восточную Азию; 3) невозможность поддерживать действия своих вооруженных сил вблизи от территории Советского Союза. Война оказывалась без политической цели: она не могла сделать неуязвимой Америку и принудить к капитуляции Москву. Иначе говоря, у Соединенных Штатов не было средств для быстрой переброски в Евразию мощной сухопутной армии, чтобы подкрепить воздушное наступление успехами на земле. Напротив, в случае начала войны американские базы в Европе и Восточной Азии становились заложниками СССР.

Похожие проблемы возникли и у Советского Союза, когда в конце 1950-х гг. он создал средства доставки ЯО к территории Соединенных Штатов. Даже поражение ЯО ключевых американских городов не способно привести к капитуляции и позволить Москве перебросить сухопутную группировку на Североамериканский континент. Такая задача была тем более малореалистичной в отсутствии у Советского Союза мощного океанского флота. Единственным вариантом применения стратегического ЯО мог быть массированный ответный удар по американским городам и промышленным объектам для нанесения им адекватного ущерба в случае ядерного удара по СССР. Все сценарии советских военных учений времен холодной войны предусматривали наступление до Рейна или до Ла-Манша, но никак не до Вашингтона или Лос-Анджелеса.

Для выхода из стратегического тупика американские эксперты с конца 1950-х до начала 1970-х гг. предложили несколько вариантов обновленного ядерного блицкрига:

нанесение разоружающего удара по пусковым установкам противника;

использование систем противоракетной обороны для защиты своей территории;

поражение центров управления ракетами средней дальности за счет выигрыша в подлетном времени;

нанесение комбинированных (ядерных и неядерных) ударов с использованием высокоточного оружия.

Последующие американские ядерные концепции (включая «быстрый глобальный удар» начала XXI века) были по сути повторением идей комбинированных контрсиловых ударов 1970-х годов. Их главной проблемой оставалась низкая способность капитализировать применение ЯО в политическую победу. Сам по себе обмен ядерными ударами не решает исход войны. Поражение ключевых административных и промышленных центров, военной инфраструктуры и пусковых установок должно дополняться переброской сухопутных войск на вражескую территорию, чтобы солдат-победитель установил там желанный порядок. Но ни СССР, ни США не могли сделать этого ввиду: 1) предельной географической удаленности друг от друга; 2) сложного рельефа для ведения военных действий; 3) отсутствия технических средств для быстрой переброски миллионных армий через океаны.

Современная военная наука по-прежнему опирается на разработанную в конце 1920-х гг. теорию «глубокой операции». Ее основная идея заключается в нанесении удара по всей глубине обороны противника с использованием артиллерии, авиации, бронетанковых войск и воздушных десантов, чтобы поразить всю оперативную группировку противника. Роль ударной силы отводилась механизированным корпусам, достигавшим двух целей: прорыва фронта обороны противника на всю его тактическую глубину и немедленного ввода группировки подвижных войск для развития тактического прорыва в оперативный успех. Географический лимит такого планирования составляет примерно 200–250 км, после чего необходима пауза для перегруппировки войск и подготовки новой «глубокой операции». Но географическая отдаленность и океанские просторы не позволяют Советскому Союзу (России) и Соединенным Штатам достичь территории друг друга даже при совершении трех-четырех успешных «глубоких операций». Подкрепить результаты ядерных ударов проведением «глубоких операций» ни США, ни Россия, ни Китай не могли, да и не могут до сих, при существующим уровне развития военно-технических сил.

В 1970-е гг. Вашингтон и Москва попытались сгладить это затруднение за счет создания крупнотоннажных грузовых кораблей, военно-транспортных самолетов большой подъемной мощи, десантных подразделений, способных к автономных действиям в течение определенного времени. Однако в результате появились лишь экспедиционные силы, готовые наносить поражение заведомо более слабому противнику. Их действия могут опираться только на массированное прикрытие ВВС и ПВО, то есть на наличие стационарных военных баз на региональном ТВД.

О нерешенности проблемы свидетельствует история с системой «быстрого глобального удара» (Prompt Global Strike – БГУ). Официально о запуске программы Белый дом объявил в феврале 2010 года. В идеале БГУ была призвана дополнять соединения Сил передового развертывания Экспедиционных воздушных сил (которые могут быть развернуты в течение 48 часов) и Авианосных ударных групп (Carrier battle groups). Здесь, однако, сразу встал важный вопрос. До настоящего времени точно не определено, против кого и в каком формате можно использовать такой удар. На территории «государств-изгоев» и террористических анклавов нет достойного списка целей для применения столь дорогих и технически сложных средств. Для поражения объектов противника такого ранга проще и эффективнее использовать крылатые ракеты в неядерном оснащении. Теоретически с помощью новых технических средств (например, неядерных баллистических ракет подводных лодок) можно поразить группу целей на территории других ядерных держав, но это не гарантирует, что противник, во-первых, не ответит ядерным ударом, а во-вторых, прекратит сопротивление и пойдет на мир. И главное: поражение соответствующих целей невозможно подкрепить масштабной наземной операцией на территории России и/или КНР.

Таким образом, не теория «ядерного сдерживания», а неспособность сверхдержав перебросить многомиллионные армии в другое полушарие и поддерживать там их действия гарантировала «долгий мир» после 1945 года. На сегодняшний день сценарий нанесения стратегических ядерных ударов не дает ни одной из сторон победы в войне. Ситуация может измениться только при двух вариантах. Первый: решение задачи переброски крупных армий через океаны и поддержания их действий в течение длительного времени. Второй: появление помимо США, России и КНР других сухопутных держав с мощными обычными вооружениями.

«Ограниченность» без цели

Здесь, однако, возникает ключевая проблема: а можем ли мы вести ограниченные войны с использованием ЯО? Современная военная наука как будто допускает такой тип войн. Ограниченная ядерная война определяется как «война с применением различных видов оружия, в том числе ядерного, использование которого ограничивается по масштабам, районам применения и видам ядерных средств». Такая война теоретически возможна в течение ограниченного времени на одном или нескольких ТВД с использованием преимущественно тактических и оперативно-тактических (или части стратегических) ядерных средств для поражения. С военной точки зрения целями для такой войны могут быть: 1) защита своих войск, оказавшихся в кризисном положении; 2) поражение вооруженных сил и инфраструктуры противника, не обладающего ЯО или неспособного к ответному удару.

Пионерами в развитии теории ограниченного применения ЯО были британские стратеги. Именно они еще в 1945–1946 гг. разработали концепцию использования ЯО на ограниченном ТВД для отражения масштабной сухопутной операции противника. Но полноценная теория «ограниченной ядерной войны» разработана в конце 1950-х гг. Генри Киссинджером, Робертом Осгудом и Германом Каном. Они исходили из возможности ограниченного применения ЯО на одном или нескольких ТВД. Такая война, по их мнению, предполагала бы:

борьбу за четко определенные политические уступки противника;

ограничение целей для поражения преимущественно военными объектами;

признание возможности заключить с противником своеобразную конвенцию (гласную или негласную) об ограниченном характере применения ЯО.

Теоретики «ограниченной ядерной войны» открыто обращались к наследию раннего Нового времени. Киссинджер призывал обратить внимание на две особенности войн эпохи Людовика XIV: 1) ограниченное применение силы для выполнения определенной политической задачи; 2) стремление максимально не затрагивать гражданское население военными действиями. Осгуд полагал, что опыт «войн за наследство» XVIII века может быть полезным в ядерную эпоху: ограниченное применение тактического ЯО вынудит противника сесть за стол переговоров. На отсылке к кампаниям XVIII столетия строилась и концепция Кана. Предложенные им понятия «эскалационный контроль» и «эскалационное доминирование» означали, что противник, увидев американское превосходство, пойдет на переговоры, а не превратит ограниченное столкновение в тотальную войну.

Эти наработки легли в основу принятой в 1961 г. американской концепции «гибкого реагирования». Она базировалась на трех постулатах. Первый: признание возможности поражения ЯО ограниченного круга целей для принуждения противника к политическому компромиссу. Второй: допустимость ведения военных действий между ядерными странами на основе обычных вооружений («высокий ядерный порог»). Третий: смещение центра тяжести на ограниченные военные конфликты в регионах. Последнее означало возможность ведения опосредованной войны через доверенных субъектов. Такой подход был фактически отсылкой к стратегии второй половины XVII века, когда великие державы искусственно ограничивали ТВД.

Похожие процессы происходили и в советской стратегической мысли. Официально СССР отрицал концепцию «ограниченной ядерной войны». Но в 1960-е гг. на страницах советских военных журналов развернулась полемика о возможности удержать будущий военный конфликт на доядерном уровне. Советские военные эксперты, наряду с американскими, признали возможность ограниченного применения ядерного оружия и локализацию военных действий одним или несколькими ТВД.

Теоретически в свете опыта Хиросимы, Нагасаки, учений на Тоцком полигоне и в Неваде ограниченное применение ЯО вполне вероятно. Главной проблемой было, однако, отсутствие политических целей. Что, собственно, могла дать такая война советским и американским лидерам? Первым ее следствием стал бы крах мирового порядка, который обеспечивает привилегированное положение как США, так и СССР за счет их статуса постоянных членов Совбеза ООН. Эти издержки не окупил бы захват отдельных территорий вроде Западной или Восточной Германии, которые затем пришлось бы восстанавливать ценой крупных финансовых и людских потерь.

Не было и механизма эскалации такого рода конфликта. Как, собственно, могла начаться подобная ограниченная война? В рамках блоковой структуры мира спорных пространств по сути не было. Теоретически триггером стало бы столкновение двух Германий. Но германский вопрос был стабилизирован комплексом международных соглашений начала 1970-х годов. В конфликтах на периферии сверхдержавы научились использовать союзников и обычные вооружения. В Индокитае, Никарагуа, Анголе, Мозамбике, Афганистане просто не было высокозащищенной инфраструктуры, для поражения которой требовалось бы применить ЯО.

Согласно доктринам времен холодной войны, все сценарии использования тактического ЯО оставались предупредительно-оборонительными. Характеристики тактического ЯО также позволяли его использовать, скорее, для отражения атаки противника, чем для подготовки собственного наступления. В середине 1970-х гг., причем синхронно и в СССР, и в США, начали склоняться к тому, что задачи, которые возлагались на ЯО, можно решить с помощью неядерного высокоточного оружия. Одним из пионеров в этом направлении был начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР маршал Николай Огарков, допускавший увеличение дальности «глубокой операции» благодаря прогрессу в средствах вооружений. В этой связи в Соединенных Штатах его принято считать одним из авторов «революции в военном деле», суть которой заключается в решении задач ТЯО высокоточным оружием.

В минувшие 70 лет мир поддерживался не наличием ЯО и не какими-то особыми его характеристиками. Он обеспечивался нежеланием Москвы и Вашингтона воевать друг с другом и дефицитом технических возможностей для ведения не только тотальной, но и ограниченной войны. ЯО не применялось, поскольку у политических элит не было не только мотивов, но и рационального сценария для его применения.

Истощение «долгого мира»

Исторический опыт позволяет смоделировать ситуацию, при которой заканчивается «долгий мир». Для этого необходимо не создание сверхнового оружия, а изменение политической мотивации элит. Для начала тотальной войны необходимы:

разочарование элит в действующем мировом порядке;

появление ярко выраженных государств-ревизионистов, нацеленных на слом существующих правил игры;

согласие политических элит и общественности решить проблемы с помощью тотальной войны (т.е. появление «нации войны»);

наличие технических возможностей для сокрушения противника, то есть уничтожения его вооруженных сил и оккупации его территории для установления желанного для победителя порядка.

наличие механизмов эскалации – кризисных пространств, где может начаться война (как, например, Балканы накануне Первой мировой, а Восточная Европа – накануне Второй мировой войны).

В современном мире еще не созрели предпосылки для распада «долгого мира». Однако как минимум три из них уже присутствуют: разочарование элит в действующем мировом порядке, растущее представление элит и общественности о том, что крупный военный конфликт возможен, а также появление механизмов эскалации в виде кризисных пространств. В мире пока нет ярко выраженных ревизионистов («нации войны») и военно-технического прорыва, способствующего тотальным войнам. Однако у ведущих игроков (США, России, возможно КНР) накапливаются причины для крупного военного конфликта.

Заявка Соединенных Штатов на построение нового мирового порядка, сделанная еще в 1990 г., требует решения трех задач: ликвидации Совбеза ООН в его нынешнем виде, демонтажа российского военно-промышленного потенциала и международного признания права на вмешательство во внутригосударственные конфликты. Минувшую четверть века американцы создавали череду прецедентов, пытаясь утвердить концепции «гуманитарных интервенций», «смены режимов» (с последующим осуждением лидеров суверенных государств) и «принудительного разоружения» определенных стран. Но без решения «российской проблемы» американский проект глобального мира обречен на пробуксовку.

Россия, в свою очередь, пытается (насколько позволяют возможности) затормозить американское продвижение. Еще в 1997 г. лидеры России и КНР подписали Декларацию о многополярном мире, заявив о непризнании «однополярного мира». Были попытки Москвы и Пекина привлечь на свою сторону ряд стран ЕС, иногда успешные. Россия также пытается реализовать интеграционные проекты в СНГ, что расценивается в Вашингтоне как попытка взять реванш за 1991 год. Присоединение Крыма к России и последующий конфликт на Украине восприняты в Белом доме как начало пересмотра итогов распада СССР. Между тем вся идеология современного мирового порядка строилась на признании незыблемости итогов 1991 года. Напряженность усилилась после успеха российской кампании в Сирии 2015–2018 гг.: она продемонстрировала лишение США монополии на проведение операций в отдалении от своих границ и с использованием информационно-космических систем. Американцам необходимо снизить значение российского успеха.

Ситуация разительно отличается от холодной войны. Тогда у каждой сверхдержавы был собственный мир: лагерь капитализма и лагерь социализма. В XXI столетии происходит соперничество двух глобальных проектов: «американского лидерства» и «многополярного мира». Разойтись по домам, как в 1960-е гг., невозможно: проекты великих держав связаны с их жизненными интересами. Каждой из сторон требуется крупный успех в противостоянии. США – для восстановления позиций потускневшего за последние десять лет проекта глобализации (возможно, несколько видоизмененного) и собственной гегемонии. России и Китаю необходима победа, демонстрирующая успех многополярного мира.

Дополнительным толчком к военному противоборству могут стать проблемы внутренней политики. Во-первых, для консолидации элит необходим образ не просто врага, но реалистического врага, в которого верит население. Во-вторых, во всех великих державах нарастает апатия политических систем: граждане все меньше воспринимают указания центральной власти как руководство к действию. В-третьих, длительная экономическая стагнация во всех ведущих государствах также требует какого-то крупного потрясения, которое может перекрыть негатив.

Концепция подобного конфликта сформировалась еще в 1990-е годы. Именно тогда в США стала утверждаться идея «принуждения»: заставить противника принять определенные политические условия посредством молниеносной военной операции – поражения некоего выборочного комплекса целей. Такой вариант мог бы быть опробован в виде столкновения с другими ядерными державами на территории третьего государства. В это же время в России появилась концепция «нанесения заданного ущерба» – поражения ряда целей, после чего условный агрессор сядет за стол переговоров. Война в Сирии с ее пограничными ситуациями (от использования беспилотников против российских баз до ликвидации инструкторов и участников частных военных компаний), возможно, представляет собой попытку апробации подобных конфликтов. Примечательно, что в Соединенных Штатах в унисон с сирийской войной идет широкое обсуждение проблем преодоления мощных зон ПВО противника.

Формируются и условия для ведения крупных региональных войн. На протяжении последних десяти лет между Россией и США появились как минимум два конфликтных пространства – Балто-Черноморский регион и Ближний Восток, где стороны разворачивают военную инфраструктуру в непосредственной близости друг от друга. В перспективе к ним может добавиться и Афганистан, где американские базы – потенциальная мишень для ответного удара России в случае поражения ее объектов где-то в другом месте. Совершенствуются технические средства для ведения подобной войны – крупнотоннажные корабли, транспортные самолеты большой грузоподъемности и большие воздушно-десантные подразделения, способные в течение длительного времени вести военные действия на удаленной от базы территории. США и Россия активно разрабатывают, а теперь и развертывают в кризисных регионах, различные типы систем ПВО и региональной ПРО. В эту логику вписывается и стремление американцев воссоздать парк ракет средней и меньшей дальности. Именно они выступают идеальным средством взятия в заложники как можно большего числа региональных объектов.

В этом отношении можно согласиться со словами генерал-полковника Виктора Есина о том, что «период президентства Дональда Трампа станет той эпохой, когда режим контроля над ядерными вооружениями рухнет». Крах Договора РСМД и завершение СНВ-3 поставят под вопрос и перспективы сохранения Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 года. Тем самым риски применения ЯО неизмеримо возрастут. Но это – закономерный результат развития стратегических тенденций последних 25 лет.

Ключевой вопрос стратегии XXI века: а существует ли другое применение ЯО за рамками концепции «воздушной мощи»? До настоящего времени у нас не было подобных стратегий. И все же минувшие двадцать лет выявили новые интересные поиски на этом направлении.

«Минимизация» ЯО. В начале 2000-х гг. в США появилась литература о создании «миниатюрного ЯО» мощностью в 1–5 килотонн. Такое оружие теоретически можно использовать для уничтожения заглубленных и высокозащищенных целей с минимальными экологическими последствиями. В перспективе может произойти стирание грани между конвенциональными и ядерными вооружениями. ЯО повторит эволюцию артиллерии в раннее Новое время – от тяжелых осадных орудий Столетней войны до легких скорострельных пушек XVI века.

Сочетание тактического ЯО с действиями пехоты. Подобные опыты отрабатывались на учениях в США и СССР в 1950-е годы. Судя по опубликованным данным, в то время они были признаны неэффективными. Однако подобная идея возродилась в американской концепции «объединенных операций» 2005 года. Она предусматривает возможность взаимодействия сил быстрого реагирования с нанесением локальных ядерных ударов. Данных о продолжении поисков на этом направлении пока нет, но, возможно, они не происходят открыто.

«Оружие геноцида». Российский эксперт Андрей Кокошин еще в 2003 г. указал, что ядерная война может иметь политическую цель как война ядерного государства против неядерного. В этом случае ЯО превращается в оружие для геноцида определенных народов. Идеальным средством для решения этой задачи станет, видимо, какой-то «облегченный вид» ЯО вроде нейтронного оружия, поражающего органическую материю при минимальном вреде инфраструктуре. Геноцид, который был технически затруднен еще в первой половине ХХ века, становится более доступным. (Притом что общественность государств, осуществляющих геноцид, будет лишена необходимости видеть его результаты и участвовать в процессе его осуществления.) Что касается мотивации, то он может быть обоснован, например, желанием ликвидировать общество, которое из поколения в поколение «рождает террористов».

Возникает необычная на первый взгляд перспектива. Не ЯО удерживает стабильность, а постепенный распад «долгого мира» поставит вопрос о трансформации ЯО, возможно, в некий иной вид вооружений. Современные типы ЯО мало годятся для больших региональных войн. Соответственно они могут или отмереть (как по сути это и произошло с ликвидируемым на наших глазах ХО), или приспособиться к новым условиям, став составной частью будущих региональных конфликтов. Наличие ЯО уже выступает не столько гарантией от начала войны, сколько гарантией от его неприменения против вас противником – как ХО во Второй мировой войне.

Технически и политически наземная региональная война между Россией и Соединенными Штатами более вероятна, чем в 1960-е годы. Значит, она может стать большим искушением для политиков. В такой ситуации ЯО едва ли явится сдерживающим фактором. Мы часто забываем о том, что применение ЯО – ситуация не военная, а политическая: для его использования необходима санкция высшего руководства. Маловероятно, что санкция будет дана не только в ходе ограниченной войны на территории третьего государства, но и во время полномасштабной войны. Уместно вспомнить «химический прецедент», когда великие державы воюют, не прибегая к имеющемуся у них ОМП.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826790 Алексей Фененко

Ядерное табу исчезает?

Нина Танненвальд

Как разрушилась система разоружения

Нина Танненвальд – директор программы международных отношений Института Уотсона в Бостонском университете. Автор книги «Ядерное табу: США и неиспользование ядерного оружия с 1945 года» (The Nuclear Taboo: The United States and the Non-Use of Nuclear Weapons Since 1945).

Резюме После десятилетий, когда крепло понимание того, что ядерное оружие неприемлемо, мир движется в противоположном направлении. Государства вновь стали ценить ядерное оружие. Ядерное табу теряет силу. Но это нельзя считать необратимым, таков выбор лидеров.

Пятого апреля 2009 г. президент США Барак Обама, выступая в Праге, подтвердил свою приверженность «миру без ядерного оружия». Для достижения этой цели он обещал согласовать договор о сокращении вооружений с Россией, ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) и провести глобальный саммит по проблеме полного уничтожения ядерных арсеналов. Он признал, что мир вряд ли станет безъядерным в обозримом будущем, тем не менее американский президент впервые в истории представил план поэтапного отказа от ядерного оружия. Предшественник Обамы Джордж Буш-младший, напротив, увеличил ядерные запасы и отказался от контроля над вооружениями.

Мировое сообщество ликовало. Ядерное разоружение вновь вернулось в мировую повестку. В сентябре того же года Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию, одобряющую идеи Обамы и подтверждающие различные меры разоружения и нераспространения ядерного оружия. В октябре Нобелевский комитет присудил Обаме премию мира за его стремление к ядерному разоружению. Спустя 60 лет после того, как человечество впервые увидело разрушительную силу ядерной реакции, единственная страна, когда-либо применявшая ядерное оружие, представила миру план, как вернуть джинна в бутылку.

Но вернемся в 2018 год. Спустя почти 10 лет ядерное разоружение остается далекой мечтой. Все ядерные державы тратят огромные средства на усовершенствование своих арсеналов. США и Россия лидируют, проводя масштабные программы модернизации, предусматривающие разработку новых боеголовок и средств их доставки. Китай стабильно увеличивает арсенал и разрабатывает новые системы доставки, включая ракеты с многозарядными боеголовками. Подобные разработки оказывают дестабилизирующее воздействие, поскольку у других стран появляется стимул ударить первыми, чтобы вывести эти системы из строя. Индия и Пакистан, давно соперничающие друг с другом, тоже расширяют и модернизируют арсеналы. Если нынешние тенденции сохранятся, в ближайшие 10 лет суммарные ядерные запасы Китая, Индии и Пакистана могут вырасти на 250 боеголовок – с 560 до 800. Кроме того, некоторые страны одобрили опасно агрессивные ядерные доктрины и смягчили правила применения ядерного оружия.

Одновременно начала разваливаться система соглашений по контролю над вооружениями. Сокращение вооружений США и России, на долю которых приходится 90% мирового ядерного оружия, застопорилось из-за роста напряженности между двумя странами. На многостороннем уровне глобальные усилия по предотвращению распространения ядерного оружия – в том числе предусмотренные Договором о нераспространении (ДНЯО) – тоже терпят крах. Нормы и механизмы мониторинга ДНЯО помогли остановить распространение ядерного оружия, благодаря им в мире сегодня всего девять ядерных держав – гораздо меньше, чем предсказывал Джон Кеннеди, который в 1963 г. говорил о «15, 20 или 25 государствах». Но основы этого договора рушатся. Государства, не обладающие ядерным оружием, согласились таковыми и оставаться в обмен на обязательство ядерных держав стремиться к разоружению, но сегодня возникло ощущение, что последние нарушили свою часть сделки.

Еще большую тревогу вызывает восхваление самого разрушительного оружия человечества некоторыми мировыми лидерами. Президент России Владимир Путин и северокорейский лидер Ким Чен Ын вновь превратили ядерное оружие в символ национальной мощи – они рассказывают о возможностях своих стран, проводят военные парады и даже прибегают к ядерным угрозам. Есть еще президент США Дональд Трамп, который хвастался размерами своей «ядерной кнопки», угрожал ответить КНДР «с яростью, которой мир никогда не видел», и поддержал масштабную программу наращивания американского арсенала.

Как после речи в Праге о «мире без ядерного оружия» мы оказались в нынешней ситуации? Дело не только в Трампе. При всем стремлении к ядерному превосходству он не создавал нынешний кризис в сфере разоружения и нераспространения, он лишь усугубил уже возникшие тренды. Еще до прихода Трампа к власти рост геополитической напряженности, агрессивные действия России, модернизация оружия и доминирование в Конгрессе республиканских «ястребов», враждебно относящихся к принципам международного права и многосторонним соглашениям, затруднили дальнейшее сокращение вооружений. Мощная волна противодействия поглотила идеи Обамы о безъядерном мире.

С момента наступления ядерной эпохи мир постепенно шел к консенсусу относительно того, что ядерное оружие настолько разрушительно и ужасающе, что его использование неприемлемо. Эту идею часто называют ядерным табу. Но сегодня нормы и институты ядерного нераспространения рушатся. Соглашения по контролю над вооружениями разорваны. На смену сотрудничеству пришел односторонний подход. На смену сдержанности пришла избыточность. Человечество рискует столкнуться с будущим, в котором ядерное табу – выстраданная норма, обеспечивающая мир на планете, – окажется забыто.

Долгосрочная стратегия

Усилия Обамы по разоружению стартовали успешно. В 2009 г. он отказался от плана администрации Буша-младшего разместить перехватчики системы ПРО в Европе, предложив более умеренную альтернативу, которая не так пугала Россию. В 2010 г. Соединенные Штаты и Россия заключили новый договор по СНВ – относительно скромное, но значимое соглашение, по которому стороны обязались сократить количество размещенных стратегических ядерных боеголовок почти на треть, до 1550. Договор должен был ознаменовать новый этап сокращения вооружений. Вскоре после его подписания администрация Обамы провела первый из четырех глобальных саммитов по ядерной безопасности, который принес ощутимые результаты в обеспечении сохранности ядерных материалов. В 2011 г., подчеркнув, что США сохранят потенциал для нанесения упреждающего ядерного удара, администрация Обамы пообещала не разрабатывать новые боеголовки. С 2012 г. американцы начали переговоры по иранской ядерной программе, которые через несколько лет завершились подписанием Совместного всеобъемлющего плана действий.

Предпринятые Обамой шаги также способствовали изменению представлений о применении ядерного оружия. В Обзоре состава и количества ядерных сил, опубликованном его администрацией в 2010 г., существенно сужены условия, при которых Соединенные Штаты допускали применение ядерного оружия. Речь шла лишь о «чрезвычайных обстоятельствах» для защиты жизненно важных интересов США и их союзников. В документе впервые официально одобрялось ядерное табу: «В интересах Соединенных Штатов и всех стран мира – продлить 65-летний период неприменения ядерного оружия навсегда».

Однако Обаме не удалось достичь амбициозных целей, заявленных в Праге. У Договора СНВ-3 не было продолжения. Несмотря на умеренную ядерную доктрину администрации, Пентагон продолжил мыслить категориями холодной войны и отдавал приоритет нанесению упреждающего ядерного удара. В конце 2010 г. администрация Обамы одобрила масштабную модернизацию арсенала, предполагалось выделить до 1 трлн долларов на разработку нового поколения бомб и систем доставки. Речь в том числе шла о небольших боеголовках для точечных ударов, которые, как опасались сторонники разоружения, проще использовать. Сотрудники делали вид, что наращивание ядерного потенциала не противоречит идеям разоружения, в результате неядерные государства стали более цинично относиться к заявлениям США.

Особенно удивительно, что администрация, говорившая о необходимости «моральной революции» в ядерной сфере, отказалась поддержать кампанию ООН, призванную привлечь внимание к «гуманитарным последствиям» применения ядерного оружия. Запущенная в 2012 г. отчасти под влиянием пражского выступления Обамы, она объединила активистов гражданского общества и неядерные государства. Была проведена серия конференций в поддержку уничтожения ядерного оружия. США вместе с другими постоянными членами Совбеза ООН бойкотировали мероприятия. Тем не менее в результате кампании под эгидой ООН начались переговоры и состоялось голосование по полному юридическому запрету ядерного оружия. К документу присоединились уже 60 подписантов. Сторонники запрета не ждут, что ядерные державы в ближайшее время подпишут документ. Их цель – осудить обладание ядерным оружием и его применение. Проигнорировав кампанию, США и другие постоянные члены Совета Безопасности упустили возможность возглавить движение за полный запрет ядерного оружия и сосредоточиться на мерах, позволяющих снизить ядерные риски, но при этом приемлемых для них самих.

Что пошло не так

Почему Обама не смог выполнить обещания по безъядерному миру? Ответ во многом связан с ухудшением отношений с Россией, главным партнером США в сфере разоружения. Для российского руководства решение администрации Буша-младшего о выходе из Договора по ПРО в 2002 г. означало начало новой гонки вооружений – причем качественной, основанной на новых возможностях, а не количественной. К 2011 г. Россия приступила к модернизации систем времен холодной войны – как стратегических, так и тактических. Началась разработка нового вооружения, в том числе крылатых ракет морского и воздушного базирования, способных нести обычные и ядерные боеголовки. Кроме того, Россия проводила военные учения с использованием обычного и нестратегического ядерного вооружения.

Ситуация ухудшилась после возвращения Владимира Путина на пост президента в 2012 году. Российское руководство давно выступало против расширения НАТО на Восток и размещения элементов американской системы ПРО в Европе. Но теперь упорство в ядерных вопросах достигло пика. (Из-за давления консерваторов Обама не был готов идти на уступки, ограничиваясь заверениями в том, что система ПРО не направлена против России.) В 2013 г. Обама предложил новое соглашение о дальнейшем сокращении стратегических ядерных вооружений, но Путин не заинтересовался этой идеей, а через год вторгся на Украину. Затем Россия вышла из программы Нанна-Лугара «Совместное уменьшение угрозы», в рамках которой США помогали России обеспечивать безопасность хранения ядерных материалов. Периодически Москва угрожала другим странам применением ядерного оружия. Так, посол России в Дании заявил в 2015 г., что, если Копенгаген присоединится к системе ПРО НАТО, датские военные корабли станут целью российских ракет. В 2016 г. Россия бойкотировала саммит по ядерной безопасности – глобальный форум, впервые организованный администрацией Обамы в 2010 году. Именно так были вбиты последние гвозди в гроб российско-американских отношений в сфере безопасности.

Но не только Россия блокировала инициативы Обамы, то же самое делали союзники Соединенных Штатов. На базах НАТО в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции насчитывается от 180 до 200 ядерных бомб. Некоторые члены альянса, в частности Германия и Нидерланды, с энтузиазмом отнеслись к идее отказа от ядерного оружия, но из-за агрессивных действий России европейские правительства перестали поддерживать уменьшение роли ядерных вооружений в политике безопасности НАТО. Особенно пренебрежительно к стратегии Обамы отнеслась Франция – Париж отказывался обсуждать предложения по разоружению в рамках НАТО, опасаясь, что речь пойдет и о его собственном арсенале. Польша и прибалтийские государства, напуганные действиями России, не поддержали отказ от ядерного сдерживания.

Американские союзники блокировали ядерные инициативы Обамы до конца его президентского срока. Когда летом 2016 г. Обама предложил политику «неприменения первым», Франция, Япония, Южная Корея и Великобритания высказались против изменения ядерной доктрины США и начали лоббировать свою позицию. Учитывая растущую напряженность в отношениях с Россией и КНДР, военные ведомства американских союзников опасались, что отказ от упреждающего удара будет воспринят как слабость. Белый дом отступил.

Повестка Обамы по контролю над вооружениями вызвала противодействие и внутри страны, особенно со стороны «ястребов» с Капитолийского холма и из Пентагона. В обмен на поддержку республиканцами в Конгрессе договора по СНВ 2010 г. Обама выделил миллиарды долларов на модернизацию ядерных вооружений, которую республиканцы считали давно назревшей. Контролируемый республиканцами Сенат выступил против ратификации ДВЗЯИ, хотя Соединенным Штатам не нужно проводить ядерные испытания, учитывая возможность симулировать их на суперкомпьютерах.

Пентагон никогда не поддерживал стратегию безъядерного мира Обамы. Там продолжали считать, что внушительный ядерный арсенал необходим, чтобы сохранить уверенность союзников в том, что США способны их защитить. Пентагон и Госдепартамент выступили против гуманитарной кампании ООН, расценив ее как попытку делегитимации ядерного сдерживания, от которого зависела безопасность Соединенных Штатов и их союзников. Сотрудники Госдепа отнеслись к пражской повестке с большим энтузиазмом, чем их коллеги из Пентагона, но опасались, что, поскольку кампания требует быстрых результатов, придется отказаться от терпеливого, пошагового подхода к разоружению. Белый дом хотел сохранить единство союзников и считал, что участие в кампании даст неверный сигнал и продемонстрирует слабость. (В итоге США приняли участие в одном мероприятии в Вене в 2014 году.) Даже американские эксперты по контролю над вооружениями в частных беседах признавали, что, поскольку Соединенным Штатам не удается добиться заявленных громких целей по разоружению, включая ратификацию ДВЗЯИ и дальнейшее сокращение вооружений совместно с Россией, пошаговый подход выглядит неубедительно.

Обама столкнулся с международными и внутриполитическими препятствиями при реализации пражской повестки, но на самом деле его действиям мешали внутренние противоречия. Во-первых, трудно сочетать масштабную программу модернизации и разоружение. Более того, продвигая стратегию безъядерного мира, администрация отдавала приоритет безопасности США, а основой американской оборонной политики оставалась угроза ядерного возмездия. Сотруднику Совета национальной безопасности удалось сформулировать это противоречие в беседе с колумнистом The Washington Post: администрация «постоянно ищет дополнительные пути достижения прогресса» по пражской повестке Обамы и при этом пытается «обеспечить надежный сдерживающий фактор для США, наших союзников и партнеров». Поэтому администрация выступила против гуманитарной кампании ООН, реальная командная работа – самый сложный аспект разоружения.

Заинтересованность Обамы в разоружении была искренней и глубокой, она возникла еще во время учебы в Колумбийском университете, когда в кампусе набирало популярность движение за замораживание ядерного оружия как ответ на военную программу Рейгана. На старших курсах, в 1983 г., он написал доклад о том, как договориться с СССР о сокращении вооружений, доклад был опубликован в студенческом журнале. К моменту прихода в Белый дом идеи ядерного разоружения зрели в его голове уже 26 лет.

Новая ядерная чрезмерность

Став президентом, Трамп открыл новый период – пугающей ядерной избыточности. Он не только с энтузиазмом поддержал программу модернизации Обамы, но и запланировал масштабное наращивание ядерного потенциала. Практически все элементы американского ядерного арсенала будут усовершенствованы за баснословную сумму – 1,7 трлн долларов за 30 лет. В частности, 100 млрд пойдут на программу межконтинентальных баллистических ракет, включая создание 666 новых ракет, разработку новейших «взаимозаменяемых» боеголовок, которую отложила администрация Обамы, создание 80 новых видов начинки для боеголовок в год. Кроме того, предусмотрено увеличение расходов на разработку, испытание и размещение нового ядерного вооружения. Эти изменения закреплены в доктрине, опубликованной в феврале 2018 г., а очередной Обзор состава ядерных сил США содержит призыв к разработке двух новых боеголовок и расширению способов использования ядерного оружия. Сегодня Соединенные Штаты активно наращивают военную мощь – самыми агрессивными темпами с момента окончания холодной войны.

Вряд ли стоит ожидать, что Трамп займется переговорами по контролю над вооружениями. Когда после избрания его спросили об увеличении арсенала, Трамп ответил: «Пусть это будет гонка вооружений. Мы опередим и превзойдем всех». Его советник по национальной безопасности Джон Болтон является последовательным критиком Договора СНВ-3, который он называл «односторонним разоружением», как и «ястребы» в Сенате. Пока администрация Трампа не отказывается от договора, срок действия которого истекает в феврале 2021 г., но США нужно начинать переговоры с Россией о его продлении. Если соглашение не будет продлено, американские и российские ядерные силы останутся без регулирования впервые с 1972 года.

В то же время Трамп разрушает нормы ядерной безопасности. Судя по различным интервью, он плохо понимает роль ядерного оружия и не беспокоится по поводу правил неприменения, нераспространения и разоружения. Трамп намекал, что у Японии и Южной Кореи должно появиться собственное ядерное оружие. Он не подтверждал обязательства США в качестве участника ДНЯО заниматься разоружением, как это делали все президенты с 1970-х годов. Его заявление о выходе Соединенных Штатов из иранской ядерной сделки нанесло еще один удар по режиму нераспространения. Если Иран решит разорвать сделку и вернется к работе над ядерной программой, на Ближнем Востоке развернется гонка вооружений. Решение Трампа также разрушило перспективы аналогичной сделки по ядерной программе КНДР, Пхеньян вряд ли может ожидать, что достигнутое соглашение просуществует долго. А эксцентричное поведение и агрессивная риторика Трампа заставляет опасаться, что США способны неожиданно нажать на ядерную кнопку. По сообщениям СМИ, Трамп как-то спросил эксперта по внешней политике, зачем ядерное оружие, если его нельзя применить. Впервые после окончания холодной войны вероятность того, что американский президент может всерьез задуматься о применении ядерного оружия, превратилась в пугающую реальность.

Основания для разоружения

Неприменение ядерного оружия с 1945 г. – единственное и самое важное достижение ядерной эпохи. Лидеры должны приложить максимум усилий, чтобы сохранить эту 73-летнюю традицию. Несмотря на некоторые отступления после обнародования пражской повестки Обамы, разоружение по-прежнему остается правильной целью для Соединенных Штатов.

В мире насчитывается 15 тыс. единиц ядерного оружия, многие из них – в состоянии повышенной боевой готовности. Риск ядерного пуска или обмена ударами из-за случайности или ошибки остается высоким, а последствия даже одного подобного инцидента окажутся катастрофическими. С начала ядерной эпохи произошло достаточно много потенциально опасных происшествий, которые могли привести к ядерной детонации или к ядерной войне. Происходящая сегодня качественная гонка вооружений, сочетающая усовершенствование обычного и ядерного вооружения в рамках стратегии сдерживания, повышает риск применения ядерного оружия. Новые технологии увеличивают вероятность того, что обычный удар спровоцирует ядерную атаку из-за неправильного восприятия или ошибочных расчетов. Угроза уничтожить миллионы людей ради национальной безопасности – плохая политика и моральное банкротство.

Многие утверждают, что ядерное оружие – это американский «инструмент мира», который удерживает великие державы от большой войны и поэтому необходим как гарантия безопасности. Но не нужно быть яростным противником ядерного оружия, чтобы прийти к тому же выводу, что и бывшие госсекретари Генри Киссинджер и Джордж Шульц, бывший министр обороны Уильям Перри и экс-сенатор Сэм Нанн: в 2007 г. они публично заявили, что разоружение – стремление к «глобальному нулю» – отвечает интересам США. Эти государственные деятели осознали, что ядерное сдерживание несет с собой огромные риски и затраты. Аргументы в пользу сдерживания не всегда оказываются обоснованными. Что случится, если сдерживание не сработает?

Растущие риски катастрофической ядерной войны перевешивают неопределенные преимущества сдерживания для Соединенных Штатов. Учитывая подавляющую обычную военную мощь США, реальный вызов им может бросить только другая держава, обладающая ядерным оружием. Это означает, что Соединенным Штатам будет комфортнее существовать в мире, где ни у кого не будет такого оружия.

Конечно, в нынешнем международном контексте ядерное разоружение вряд ли возможно. Сегодня все ядерные державы используют стратегию ядерного сдерживания. Но они могут предпринимать шаги по разоружению. Во-первых, им нужно вновь взять на себя обязательства по ядерным ограничениям. Например, отменить повышенную боевую готовность ядерных сил и начать диалог о переходе к политике взаимного отказа от упреждающего удара. США и Россия должны начать переговоры о продлении СНВ-3. Кроме того, ядерным державам пора искать пути конструктивного участия в договоре о запрете ядерного оружия, а не просто игнорировать его. Например, они могли бы предложить большую прозрачность и рассказать, насколько их планы ядерной войны соответствуют гуманитарным критериям. Эти шаги вписались бы в масштабные усилия – возможно, под эгидой ООН, – которые позволили бы возложить на ядерные державы ответственность за последствия реализации их ядерных доктрин и решений о применении оружия. Наконец, должно измениться само представление политиков и дипломатов об «ответственной ядерной державе»: это понятие может относиться только к государству, которое демонстрирует выполнение конкретных обязательств по разоружению.

После десятилетий действия соглашений о контроле над вооружениями, сотрудничества и растущего понимания неприемлемости ядерного оружия мир движется в противоположном направлении. Геополитическая напряженность обострилась. Возобновилась гонка вооружений. Государства вновь стали ценить ядерное оружие. Ядерное табу теряет силу. Но все эти тренды нельзя считать необратимыми, это выбор наших лидеров. Ядерное разоружение должно быть долгосрочным проектом. Сегодняшние политики, возможно, не реализуют поставленную задачу, но они обязаны к этому стремиться.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826789 Нина Танненвальд

В Екатеринбурге стартовал II Евразийский конгресс «Инновации в медицине: образование, наука, практика»

В Екатеринбурге 21 ноября начал свою работу II Евразийский конгресс «Инновации в медицине: образование, наука, практика». Главной целью мероприятия с международным участием являются открытый обмен опытом и укрепление межрегионального взаимодействия в сфере сохранения и укрепления здоровья населения, организации медицинской помощи и лекарственного обеспечения.

«Евразийский конгресс последовательно развивается, становится мощной интеллектуальной площадкой обсуждения ключевых вопросов взаимодействия научных работников и практиков сферы медицины», – заявила в приветственном слове замминистра здравоохранения Свердловской области Ирена Базите.

Евразийский конгресс открылся заседанием Уральского научно-образовательного кластера при поддержке аппарата полномочного представителя Президента России в УФО, на котором участники обсудили международную деятельность университетов как стратегию инновационного развития.

Ректор Уральского государственного медицинского университета (УГМУ) Ольга Ковтун поделилась с гостями опытом прохождения международной профессионально-общественной аккредитации вуза, которую УГМУ впервые прошел в период с 16 по 18 мая 2018 года. Университет аккредитован на ближайшие шесть лет. Тогда экспертная комиссия в составе пяти профессионалов из Австрии, Чехии и России единогласно подтвердила высокий уровень образовательных программ вуза, соответствие международным стандартам и готовность коллектива к покорению вершин науки и в дальнейшем.

Коллеги из Южно-Уральского и Тюменского государственных медицинских университетов представили к изучению свой опыт в международной деятельности, а также его особенности и перспективы.

Участники Конгресса вели активное обсуждение таких вопросов, как стратегические ориентиры системы здравоохранения и медицинского образования, управление здоровьесбережением и разработка эффективных решений, нацеленных на совершенствование качественной и доступной медицинской помощи, обеспечение здравоохранения квалифицированными специалистами, пути содействия распространению инновационных продуктов, информационных технологий и высокотехнологичного оборудования в системах высшего медицинского образования и практического здравоохранения, а также развитие медицинской науки, формирование инновационного научно-образовательного пространства сегмента «Медицина будущего», базирующегося на совокупности прорывных технологий медицины и фармации.

Мероприятие объединило главных врачей госучреждений регионального здравоохранения, педиатров, акушеров-гинекологов, неонатологов, дерматовенерологов, кардиологов, гастроэнтерологов, детских хирургов, эпидемиологов, инфекционистов, онкологов и других специалистов. На площадке конгресса работают семь залов, где за два дня пройдет 41 симпозиум. Будут заслушаны более 205 докладов от спикеров со всей страны – от Санкт-Петербурга до Владивостока. Также в работе конгресса принимают участие специально приглашенные гости из Казахстана. Обширную научную программу конгресса дополняют экспонаты проходящей специализированной выставки, где представлена продукция отечественных и зарубежных компаний.

Свою работу Конгресс завершит 22 ноября.

Названы самые привлекательные страны для высококвалифицированных специалистов

В ТОП-10 попали только европейские государства. За одним единственным исключением.

Рейтинг самых привлекательных стран для высококвалифицированных специалистов под названием World Talent Ranking ежегодно составляет бизнес-школа IMD. Пятый год подряд его лидером оказывается Швейцария. Кстати, число хорошо образованных иммигрантов здесь стремительно растёт. На втором месте в списке расположилась Дания, на третьем - Норвегия, пишет Bloomberg.

Несмотря на то, что США не вошли в десятку лучших, эта страна «вскарабкалась» на четыре позиции выше по сравнению с прошлым годом, заняв 12-е место. А вот Великобритания потеряла два балла и заняла 23-ю строчку. Канада стала единственной неевропейской страной, попавшей в ТОП-10, она заняла шестое место.

Самым успешным среди стран Азии оказался Сингапур, расположившийся на 13-й позиции. А вот Гонконг «упал» вниз на шесть строчек и оказался лишь на 18-м месте.

Аналитики с целью составления рейтинга опросили более 6000 экспертов в 63 странах мира. Каждую страну оценивали по таким критериям, как вложения в местную рабочую силу, уровень привлечения квалифицированных кадров из-за рубежа и качество навыков, которые предлагают местные специалисты.

ТОП-10 самых привлекательных стран для высококвалифицированных специалистов:

1. Швейцария

2. Дания

3. Норвегия

4. Австрия

5. Нидерланды

6. Канада

7. Финляндия

8. Швеция

9. Люксембург

10. Германия

«Мы больше не мечтаем о будущем, мы его скорее боимся»

Иван Крастев – председатель Центра либеральных стратегий в Софии, постоянный научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене и автор статей для многих периодических изданий

Светлана Бабаева - член Совета по внешней и оборонной политике.

Резюме Прежде существовало право на собственную интерпретацию, но факты были общие. Теперь у каждого право на собственные факты. Это жизнь в комнате зеркал. Мы пребываем в разных пространствах, никто ничего не признает и ни в чем не раскаивается. Поэтому мы так сильно друг друга боимся, полагает Иван Крастев.

Почему мир больше напоминает жизнь в комнате зеркал, что общего у Путина и Трампа, какой будет идентичность человека в XXI веке – об этом размышляет Иван Крастев, глава Центра либеральных стратегий в Софии, Kissinger Fellow в Библиотеке Конгресса США. Беседовала Светлана Бабаева.

Не свергнуть правительство, а поменять страну

– На недавней сессии Валдайского клуба, посвященной теме идентичности, Вы сказали, что по всему миру идет «подъем большинства». Это хорошо или опасно?

– Как писал Самюэль Хантингтон, «идентичность – как грех: мы можем сопротивляться, но избежать не в силах». О политике идентичности стали говорить как о новом явлении, на самом деле она – результат культурной революции 1968 года. Есть два типа идентичности. Один от нас не зависит – кем мы родились. То, что я болгарин, не мой выбор, но часть моей идентичности. Второй тип – та, которую я выбираю. Человек сам выбирает, как будет жить, за кого голосовать, верить или не верить в Бога. Ныне людей больше заботит приобретенная идентичность. Вокруг нее они создают свою историю, жизнь. Отчасти это связано с тем, что люди стали более образованны, подвижны.

– Но, если больше разнообразия, должен быть подъем разных меньшинств, а не большинства!

– Подъем меньшинств в политике был в 1960–1990-е годы, когда феминистки, сексуальные и этнические меньшинства хотели стать заметными и быть представлены в политическом процессе. Они говорили: «Хотим, чтобы нас услышали, мы существуем!». У групп же большинства, этнических, религиозных, расовых, не было драйва говорить «мы тут», потому что было ощущение, что у них и так власть.

Что произошло потом? Я прежде всего говорю о западном мире. Возникает демографическая проблема. Общества стареют, миграция меняет этнический состав общества, а следом страх: мы большинство сегодня, но будем ли мы большинством завтра?

И люди психологически начали вести себя как меньшинства. Возникло ощущение, что их власть уже хрупкая, неустойчивая. Особенно это ощущается в маленьких государствах. Скажем, ты всегда думал, что тебе не нужно доказывать, что ты болгарин, потому что таких у вас в стране – 80–90 процентов. А теперь ты боишься: мир другой, дети вообще могли уехать и уже плохо говорят на родном языке. И начинается паника: а что, если через сто лет моей этнической группы, моей нации вообще не будет?

– Тогда в политике той же Европы мы бы видели процесс, который отвечал бы интересам французов, немцев, чехов в пятом колене. Мы же видим, что политики, наоборот, все больше работают с новыми слоями избирателей, включая недавних мигрантов.

– Популистские партии как раз антимиграционные. Италия для итальянцев. В США Трамп говорит: мы, белые, теряем власть, это наше общество или нет?

Людей всегда пугали сдвиги, но теперь всё происходит стремительно, люди двигаются намного быстрее и проще. И ты понимаешь: если ты родился в Африке в бедной стране, самое радикальное, что можно сделать – нет, не свергнуть свое правительство, а просто поменять страну. И эта перемена в одном поколении. Не нужна идеология, политическая партия, революция.

Страх часто возникает не в отношении того, что происходит, а что может произойти. Скажем, в Болгарии иммигрантов почти нет. Но ты видел по телевизору, как легко люди пересекают границы. И начинаешь бояться не людей, которые приехали, а тех, которые могут приехать. И еще ты боишься тех, кто уехал…

Это главное, что случилось в Восточной Европе и о чем мало говорят. Революция 1989 г. была революцией нормальности. Мы хотим жить как нормальное общество, наше будущее – это Германия. Но если наше будущее – Германия, зачем ждать, когда мы ею станем? Можно просто уехать в Германию! Учиться, работать, жить. Сегодня огромный процент граждан Восточной Европы живут и работают вне своих государств. В балтийских республиках это вообще более 20 процентов. Румынию за последние 10 лет, когда страна стала членом ЕС, покинуло 3,5 млн человек. И везде это молодые и активные люди.

Правители, которым некуда уезжать

– Можем ли мы тогда в принципе в XXI веке говорить об идентичности и ценностях при таком движении людей?

– Когда идентичность становится проблемой? Когда возникает ощущение, что ты ее теряешь. Сперва становится намного труднее понимать, что такое русский, болгарин, поляк в XXI веке. А потом ты не знаешь, правильно ли вообще на этом настаивать или нет?

Что произошло, помимо прочего, благодаря технологическим переменам и новым коммуникациям? Они изменили отношения между поколениями. В 1960-е гг. была революция детей против консервативных родителей. А в 1990-е гг. детям стало жалко своих родителей, которые потеряли не только достаток, но и смысл жизни. Родители не просто перестали быть примером, которому нужно следовать. Сами родители уже не знали, какую модель жизни предложить своим детям…

В результате возникает странная ситуация. Я долго пытался понять, откуда появился ужас от «гейропы». Россия, прямо скажем, не самая консервативная в мире страна ни в сексуальном, ни в социальном отношении, процент абортов на тысячу женщин, процент разводов выше, чем на «загнивающем» Западе. Тогда откуда этот довольно истеричный запрос на консервативные ценности?

Думаю, появилось много родителей, включая элиту, которые не верят, что свои ценности они смогут передать детям. И они захотели, чтобы за них это сделало государство. Что произошло с элитой в девяностые? Их дети поехали учиться на Запад. Многие вернулись, но уже с другой социальной восприимчивостью. Дети жили в среде, где тот же гомосексуализм – уже не проблема. И у старшего поколения возникло ощущение, что твои дети – уже не твои дети. Будто их там кто-то украл, заложил в них другие ценности.

Я думаю, это во многом объясняет, откуда возник призрак традиционализма. Это не просто русская проблема, то же самое я вижу в Восточной Европе. Это кризис родительской власти, когда ты не знаешь, есть ли у тебя что-то, чему ты можешь научить своих детей. Потому что у тебя проблемы и с собственной жизнью.

Запрос на консерватизм и попытка ренационализации следующего поколения элит – вот каким стал ответ на эти страхи и на глобализацию.

– То есть элиты стали апеллировать к более традиционным вещам, потому что не знали, за что еще им зацепиться?

– Да. Проблема, которая возникла в результате глобализации, – у людей появилось ощущение, что ими правят иностранцы. Особенно в маленьких государствах. Появилась элита, которая говорит на языках, ездит по миру. И ты думаешь: может, эти правители даже умные, но как они относятся лично ко мне? В результате возникают популистские движения и делается ставка на элиту, у которой нет exit option – возможности выхода.

– Пусть наши правители не смогут никуда деться?

– Людям нравится в популистах то, что они не говорят на иностранных языках, у них мало международных контактов, за рубежом их не любят. Голосуют за них даже не потому, что им верят, а потому, что они не убегут, если случится кризис.

– Получается, в мире сейчас запрос не на лидеров, а на «своих»?

– Которые никогда нас не покинут, потому что им некуда уезжать.

Сегодня политики представляют стиль жизни

– Режиссер Константин Богомолов на Валдае сказал, что у России, в отличие от Запада, остается «право на безумие». То есть в России еще возможно проявление разных чувств и эмоций, а не только любви и толерантности. Но мы видим, это происходит во всем мире. Вместе с запросом на «своих» востребованным становится безумие в политическом и социальном процессе.

– Право на безумие – священное право, но им не надо злоупотреблять. Мы живем в какое-то пограничное время, Збигнев Бжезинский называл его «глобальное политическое пробуждение». Мы наблюдаем рост социального неравенства, сопровождающийся торжеством эгалитарной культуры. Элита перестала быть примером для подражания. Ценностью стала аутентичность. Я лучше знаю, что для меня хорошо, может, я и говорю какие-то идиотские вещи, но это я. И вы не можете мне это запретить.

А упор на аутентичность радикально меняет характер политического представительства. Сегодня политики представляют не интересы, а стиль жизни и миропонимание. Многие удивляются: как стало возможно, что бедные проголосовали за миллиардера Tрампа? Представьте, вы не знаете, кто черный – Барак Обама или Дональд Трамп, вы видите лишь, как они одеваются, что говорят, как себя ведут. И получится, что Обама – это классический WASP, белый англосаксонский протестант. Никакой драмы, полный самоконтроль, образованность. А с другой стороны – человек, который по-другому говорит, подскакивает, даже немного распущен.

Главное, что произошло, на мой взгляд, в мире, – из политической жизни, которая была сосредоточена на экономике, мы перешли в политическую жизнь, которая сосредоточена на культуре.

– Получается, президент Путин со своим знаменитым «мочить в сортире» просто на 15 лет опередил время…

– Да, и ему даже не нужно было ничего изображать, потому что российское общество было, с одной стороны, сильно травмировано после распада Союза, а с другой – не было структурировано. И появилось путинское большинство. Сплоченное общими страхами, но не совместным проектом будущего.

Но на такой культурной идентификации нельзя построить долгосрочную политику. Легитимность Путина связана с опытом большинства, которое прошло ломку девяностых. Но следующее поколение уже никаких девяностых не знает. Как быть с ним? Что предложить этим людям, что с ними разделить?

Но и со знакомым поколением возникла проблема – пенсионная реформа. Я думаю, дело даже не в том, что люди потеряли деньги. Люди потеряли то ощущение стабильности, которое лежало в основе социального договора путинской России. После принятия этой реформы население в провинции, мне кажется, испытывает то, что горожане испытали после «рокировки» 2011 года (Решение о том, что Владимир Путин возвращается на пост президента, а Дмитрий Медведев возглавит правительство. – Ред.). Их обидели. Несколько месяцев назад была кампания по выборам президента. Но там о пенсионной реформе не говорили. Потом был футбол, а потом вдруг – мы будем делать реформу.

Мне кажется, если бы тема обсуждалась в ходе избирательной кампании, может, президент и потерял бы 3–4 процента голосов, но люди были бы уже готовы. Возник бы новый контракт. Теперь же появилось другое ощущение: дело даже не в том, что вы что-то меняете, а меняете так, будто мы не существуем. Это обида.

– Но Вы сами говорите, это скорее уходящее поколение. Новые поколения пока вряд ли думают о пенсии. Им нужно что-то иное.

– И здесь начинается самое интересное. Возьмите Россию, США, Великобританию, Евросоюз. Что у всех нас теперь общего – это отсутствие видения будущего. Будущее, которое можно представить, исчезло.

Ныне разговор о будущем – это разговор о технологиях. Но это не будущее. Ты остаешься человеком и должен знать, чего ты хочешь. Иначе ты все время будешь бояться того, что происходит. Потому что не понимаешь, это для тебя плохо или хорошо.

Мы больше не мечтаем о будущем, мы его скорее боимся. Даже в Советском Союзе такого не было. Там боялись настоящего, но надеялись, что в будущем будет другая жизнь, легитимность советского строя была построена на том, что дети будут жить лучше. А теперь человек боится, что его дети не будут жить лучше, даже если будут жить дольше. Больше того, мы уже не можем представить, как они в принципе будут жить… У вас, например, никто не хочет обсуждать постпутинскую Россию.

Они умирали как равные

– И это не потому, что Путин никогда не уйдет?

– Думаю, уйдет. Но и те, кто его любит, и те, кто ненавидит, страдают параличом воображения… Что характерно для избирателей популистских партий Европы? На сей счет есть много исследований, так вот эти люди намного больше других убеждены, что 50 лет назад мы жили лучше.

Но исследования выявили еще одну любопытную вещь. Когда у людей появляется университетское образование, это способствует толерантности общественной жизни. Это верно, когда мы говорим об этнической и религиозной толерантности. Но не о политической, где происходит ровно обратное. Более образованные люди менее толерантны к тем, кто не разделяет их политические взгляды. Я много инвестировал в то, чтобы у меня эти взгляды были, и когда их кто-то не разделяет, возникает обида.

У всего этого есть и другая сторона. Что исчезло? Коллективный опыт и коллективное пространство. Главным коллективным опытом у нас у всех была война. Война отвратительна, но невозможно представить, скажем, процесс эмансипации афроамериканцев в США без Второй мировой.

– Почему невозможно?

– Белые и черные умирали вместе, как равные. И потом было легче объяснить, почему и жить надо вместе, как равные.

Теперь идея нации больше напоминает клуб болельщиков. Мы – будто зрители собственной истории. Да, есть эмоциональная привязанность, но никто не ожидает от тебя, что ты станешь рисковать жизнью. Просто надо, чтобы ты болел за своих. Но гражданин – это нечто другое.

– От человека больше не требуется ни подвига, ни самоотверженности?

– Да, и в этом аспекте какая разница между Крымом и Второй мировой? На войне десятки миллионов потеряли жизни. Мы помним военное поколение, это было поколение победителей, и они хотели, чтобы к ним относились по-другому. Крым был скорее подарком от руководства страны. Это как победа сборной России над Испанией в 1/8 финала Чемпионата мира по футболу.

– То есть другая цена?

– Да, и это не только российская проблема.

Мы живем в комнате зеркал

– Но если страны стали так похожи во многих страхах и проблемах, почему именно Россия стала для всех едва не главным врагом?

– В России была более сложная ситуация, чем во многих других странах, соответственно, все проходило более радикально. Но что мы видим сегодня? Мне кажется, многие боятся не того, что «Россия будет владеть миром», а того, что собственное общество начинает выглядеть не таким уж другим. Ты начинаешь быть похожим на того, кто тебе не нравится. Вот где настоящий страх... Мир населяется двойниками.

– Россия вроде и часть западного мира, но все равно какая-то другая. А теперь получается, не такая уж и другая?

– Абсолютно. Ты всегда думал, что «это только у русских такие проблемы». И вдруг они возникают дома. И рождается вопрос, почему у нас проблемы, как у русских? Одни отвечают, что русские нам эти проблемы и создали, другие – что русское правительство сделало всё возможное, чтобы мы сами в это поверили.

Что действительно сделало русское правительство после 1990-х годов? Его политикой стало всё отрицать. Возникла устойчивая неспособность признать то, что сделано. Сегодня Россия отрицает даже самое очевидное. И другие тоже научились. Это серьезная проблема. Мы получаем саудовского журналиста, которого убили и разрезали на куски, а саудиты десять дней говорили, что ничего такого не было, это фейк.

Такой подход переходит на внутреннюю политику, даже на межличностные отношения. Все труднее становится убедить людей признать, что что-то не получилось, но будем пробовать дальше. Не слышат…

Так не может продолжаться долго. Получается, каждый живет в своем мире и не позволяет реальности проникнуть в этот мир. Потому что всё отрицается. Люди говорят о традиционных ценностях, но главная ценность – это всё же фактическая истина. Сегодня же получается, что истины как бы и нет.

– На этом мир, видимо, и осыплется, о чем говорили на валдайской дискуссии… На всеобщем отрицании.

– Есть известный фильм 1947 г. «Леди из Шанхая». Финальная сцена – в устрашающей комнате с зеркалами героиня в исполнении блистательной Риты Хейворт наводит револьвер на мужа, точнее, на множество его отражений в зеркалах и говорит: я убью тебя. Но и у него револьвер, и он тоже готов стрелять.

Сегодня мы живем в зале зеркал. Исчезло ощущение единой реальности, каждый – в своем мире. Прежде было право на собственную интерпретацию, но факты были общие. Теперь у каждого есть право на собственные факты. Это жизнь в комнате зеркал. И это нехорошая жизнь. Все мы живем в разных пространствах, никто ничего не признает и ни в чем не раскаивается. Поэтому мы так сильно друг друга боимся.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2907488 Иван Крастев

Виртуальная контрреволюция

Движение Alt-Right и его общественно-политические перспективы

Борис Межуев - кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

Резюме В эпоху разбуженного бессознательного может победить тот, кто внесет в это царство воображения принцип реальности. Устав от виртуальных игр любого толка, «молчаливое большинство» обратится к чему-то, олицетворяющему старую забытую норму.

После феерической по разгулу страстей президентской избирательной кампании 2016 г. в США в политический лексикон различных стран мира вошел новый термин alt-right, или «альтернативные правые». Термин все чаще употребляют журналисты либеральных изданий, желающие подчеркнуть связь между этим течением и взглядами 45-го президента Соединенных Штатов Дональда Трампа. Особенно часто отмечалась принадлежность к «альтернативным правым» советника президента Стивена Бэннона.

После событий в Шарлоттсвилле (штат Вирджиния) в августе 2017 г. и выступления президента с равным осуждением столкнувшихся там «альтернативных правых» и представителей движения «антифа» обвинения многократно усилились. Немалую роль в этом сыграла и популистская волна в Европе, усиление в некоторых странах правых антииммиграционных течений, разновидностью которых на американской почве сразу же было признано движение alt-right. К этому прибавилось еще и общее неприятие либералами и медиасредой равным образом всех течений в правом консервативном лагере – от «религиозных правых» до сторонников Чайной партии.

У отечественного читателя, который, как правило, знает американскую общественную жизнь по перепечаткам материалов сайта CNN и статей The New York Times, могло сложиться впечатление, что в Америке все консерваторы радикальнее младшего Буша или покойного сенатора Маккейна примерно на одно лицо – что все это сплошь неграмотные фермеры, враги ислама и супер-ястребы. Реальность, однако, намного сложнее, и в этой реальности российскому читателю невозможно разобраться без длинного введения в историю американского консерватизма XX века. Надо признать, что в самих Соединенных Штатах прекрасно отличают alt-right от других радикально правых течений, только в прошлом году на эту тему вышло очень хорошее исследование молодого преподавателя Университета Алабамы Джорджа Хоули «Осмысление альтернативных правых» (Making Sense of the Alt-Right), в котором довольно объективно, хотя и без малейшей симпатии, прослеживается генезис и эволюция этого идейного течения.

Каждое радикальное правое течение, откалывающееся от мейнстрима, заостряет какой-то один компонент, одну составляющую консервативного кредо: «религиозные правые», пик влияния которых пришелся на эпоху Рейгана, сделали упор на тему легализации абортов как симптом окончательной дехристианизации Америки, сторонники недавно отшумевшей Чайной партии выбрали объектом своей критики налоговую и бюджетную политику демократической администрации, для неоконсерваторов самым главным пунктом повестки была супервоинственная политика Америки и ее способность действовать на свой страх и риск, не обращая внимания ни на ООН, ни на союзников, ни тем более на оппонентов. Всех этих радикалов мейнстрим так или иначе смог принять в свои ряды, оставив за бортом лишь самых непримиримых. Alt-right – защитники «белой идентичности» в США и радикальные противники феминизма (можно сказать, сторонники идеи «мужского превосходства»). Эти люди прекрасно понимают, что в силу радикальности их взглядов они навеки будут отторгнуты истеблишментом, и отчасти именно этот факт привлекает к ним «рассерженную белую молодежь», презирающую нормы политкорректности. В этом плане можно сравнить alt-right с хиппи 1960-х гг. – которые, конечно, не имели ни малейших шансов на самостоятельное политическое будущее, но однако своим влиянием на молодежную среду смогли серьезно переформатировать либеральную политику Америки, внеся в нее темы феминизма и экологии, которые сегодня более всего раздражают правых радикалов. Но все же, чтобы еще более детально разобраться с «альтернативными правыми», нужно погрузиться в историю возникновения американского консерватизма как такового. Ибо вне общей картины значение конкретного явления, которое мы описываем, останется не ясным.

Кузница консерватизма

Знаменитое эссе Сэмюэля Хантингтона 1957 г. «Консерватизм как идеология» представляет собой оптимальную стартовую точку для начала разговора о любых ответвлениях и разновидностях консерватизма, в первую очередь американского. Напомню, что в этой ставшей хрестоматийной статье Хантингтон противопоставил «консерватизм» как ситуационистскую идеологию идеологиям идеациональным, таким как либерализм и социализм. Смысл этого разделения в том, что в отличие от социалистов и либералов консерватор не может откровенно указать на цементирующую его систему взглядов фундаментальную ценностную установку, и поэтому вынужден ссылаться не столько на те или иные ценности, сколько на сложившийся уклад жизни, якобы выдержавший проверку временем.

Проще говоря, либерал в состоянии ссылаться на идею свободы как на высшую ценность, социалист – на приоритет равенства, а консерватор не может столь же определенно указывать на идею иерархии и принцип, в основе этой иерархии лежащий. И поэтому он просто пытается сохранить институты, обусловленные существованием этой иерархии, не надеясь реабилитировать лежащий в ее основе принцип.

Консерваторы защищают традиционный институт семьи, но отказываются говорить, что гетеросексуалы обладают какими-то преимуществами перед приверженцами иной сексуальной ориентации, консерваторы отстаивают сложившиеся порядки, когда уже не могут найти правильных слов для защиты тех идей, во имя которых эти порядки некогда были созданы.

Признаемся, что характеристики Хантингтона нельзя распространить в полном объеме на консерваторов всех времен и народов. Существовали в истории и другие консерваторы, в том числе русские славянофилы, не боявшиеся внятно указывать на те ценности, которыми они руководствовались в защите одних институтов и критике других. Однако хантингтоновская экспликация консерватизма была абсолютно адекватна для описания идеологического опыта консерватизма американского.

Как только в начале 1950-х гг. стало очевидно, что идея политолога Леона Харца об отсутствии в США иной политической традиции, кроме либеральной, не выдерживает критики, и американский консерватизм приобретает внятные организационные очертания с опорой в первую очередь на традиции Юга страны, выяснилось, что защищать эти традиции, взяв на вооружение идеи «белой исключительности» и расовой несовместимости, оказывается уже невозможно во все более и более либерализирующейся Америке.

В Соединенных Штатах тех, кто считает белую расу превосходящей другие в интеллектуальном и культурном отношениях, называют «сторонниками превосходства белых» (the white supremacy). Это не всегда справедливо, потому что сегодня даже самые откровенные расисты уже не мечтают о возвращении к временам рабства или расового неравноправия. Что вызывает до сих пор их категорическое неприятие – это политика насильственной десегрегации 1960-х гг., в рамках которых федеральная власть сливала школы, созданные для белых и черных, а детям всех этно-расовых групп предписывалось совместно принимать пищу и ездить на общих школьных автобусах. Поскольку политика десегрегации проводилась администрацией при поддержке федеральных судебных органов (в первую очередь Верховного суда), сопротивление этому процессу постепенно приняло именно консервативный (в хантингтоновском смысле) характер. Защищались сложившиеся устои жизни, а не идеи, некогда породившие эти устои, но уже, безусловно, отжившие.

Аргументы противников десегрегации носили уклончивый, ситуационистский характер – они не выступали против расового равноправия и даже десегрегации самой по себе, протестуя исключительно против вмешательства федерального государства в дела штатов и частных корпораций, негодуя против тирании Верховного суда, расширения прав государства и сужения полномочий гражданского общества.

Так, собственно, и возник специфический американский консерватизм XX века. Его сторонники боролись уже не против расового равенства во имя белой идентичности, они выступали против государства, насаждающего свои порядки вопреки мнению малых региональных сообществ. Всем было более или менее понятно, что глубинная подоплека этого сопротивления Большому государству в первую очередь расовая, и в том числе за вполне политкорректным американским консерватизмом скрывается страх белого Юга перед расовым смешением, грозящим растворить сообщества белых в «кипящем котле» мультирасовой Америки. Однако откровенно обвинить консерваторов в расовой нетерпимости было все же невозможно: они не говорили о расе, они говорили о правах корпораций, штатов и региональных сообществ. В арсенале консерваторов появились аргументы не только из наследия Эдмунда Берка, но также из произведений теоретиков австрийской школы экономики, Фридриха Хайека и Леопольда фон Мизеса, которые видели в расширении административных полномочий государства в эпоху Нового курса Рузвельта дорогу к тоталитарному рабству.

Важнейшим эпизодом в становлении консервативного движения при его размежевании с откровенным расизмом стала избирательная кампания кандидата от Республиканской партии, сенатора от штата Аризона Барри Голдуотера на президентских выборах 1964 г., на которых, кстати, с большим отрывом победил действующий президент Линдон Джонсон. За четыре года до начала кампании, в 1960 г., Голдуотер выпустил книгу «Совесть консерватора», которая оказалась манифестом будущего идейного течения. Фактическим автором этого произведения был спичрайтер Голдуотера Брент Бозелл, зять издателя журнала The National Review Уильяма Бакли-младшего. Именно Бакли стал идейным и организационным родоначальником нового консервативного движения, выдвинувшего сенатора от Аризоны в качестве своего первого общенационального лидера.

Любители теории заговора сегодня видят в деятельности Бакли и его единомышленников плод хитроумного плана ЦРУ и других спецслужб – якобы Бакли послушно выполнял волю той организации, тайным сотрудником которой являлся. Так это или нет, нам вряд ли удастся узнать, но редактору The National Review удалось действительно на полвека идеологически переформатировать целое направление американского консерватизма. Нельзя сказать, что консерватизма не существовало и до Бакли, но после него это движение приобрело совершенно другой смысл.

Прежде всего консерватизм стал гораздо более политкорректным и гораздо менее склонным к теориям заговора, из риторики консерваторов исчезло апеллирование к этно-культурной идентичности, к субкультуре белой Америки. Точно также исчезли из нее обвинения представителей республиканского истеблишмента в скрытом атеизме и прокоммунистических настроениях. Консерватизм в духе Бакли и Голдуотера перестал руководствоваться изоляционистскими представлениями о приоритетах внешней политики США. На смену восходящей еще к эпохе Второй мировой войны идее «Америка прежде всего», которую в правом секторе американской политики представлял неудачливый участник трех республиканских праймериз, сенатор от штата Огайо Роберт Тафт, пришла концепция жесткого сдерживания коммунизма во всех частях света. Здесь противоречий у консерваторов со столь же воинственными в тот момент либералами практически не было.

Итак, Бакли собрал «новый» консерватизм из трех частей: либертарианской концепции «малого государства», религиозного (или в американском лексиконе – социального) консерватизма – то есть в первую очередь неприятия легализации абортов – и антикоммунистической внешнеполитической повестки. В рамках так называемого «фьюзионизма» (термин Фреда Мейера) в одно движение предлагалось объединиться недоверчивым к федеральной власти мелким фермерам и предпринимателям, христианским религиозным активистам и активным борцам с коммунизмом, в том числе представителям различных «антикоммунистических» диаспор – кубинской, польской, израильской. За бортом альянса остались изоляционисты-консерваторы типа вышеупомянутого Тафта, атеисты-либертарианцы (здесь в первую очередь на ум приходит имя популярной писательницы Айн Рэнд), ну и, конечно, неприкрытые расисты, в том числе антисемитского толка. Но те, кого все последующее время будут называть «белыми супрематистами», – сторонники белого превосходства, или, точнее, «белого сепаратизма» – не имея никакого иного политического представительства и возможности самостоятельно участвовать в политике, были вынуждены голосовать на выборах за новоиспеченный американский консерватизм как за меньшее зло по сравнению с левыми и либералами с их прямыми восторгами перед обретенным Америкой XX столетия расовым и культурным разнообразием. Консерваторы хотя бы не насаждали это разнообразие сверху и держались каких-то традиционных религиозных принципов – только по этой причине они заслуживали поддержки вытесненных на обочину политики расистов.

Бакли и его соратники, конечно, прекрасно понимали, что их движение подпитывается не только антикоммунизмом, но также энергетикой именно этих маргинальных идеологических крайностей – буржуазным эгоизмом с социал-дарвинистскими нотками в духе Айн Рэнд и расовым самосознанием белого южанина. Но поскольку откровенным сторонникам «белой идеи» в большую политику вход был заказан, расово озабоченным южанам волей-неволей приходилось голосовать за выдвиженцев консервативного истеблишмента, у которых в руках были популярные издания общенационального масштаба типа The National Review, серьезные финансовые спонсоры и явная поддержка спецслужб и ВПК.

С 1964 по 2008 год консервативное движение прошло длинный и сложный путь, вехами которого стали противодействие контркультуре 1960-х гг., рейгановская революция 1980-х гг., взлет неоконсерваторов в начале «нулевых» и откол от мейнстрима так называемых палеоконов. Для нашей темы – становления «альтернативных правых» в Америке – имеет значение в первую очередь последнее событие. В 1992 г., когда Советский Союз приказал долго жить и стратегия сдерживания коммунизма во всем мире перестала быть актуальной, небольшая часть новых консерваторов решила, что можно вернуться на старые позиции – то есть отказаться от имперского внешнеполитического курса. Эти люди назвали себя «старыми правыми», и на республиканских праймериз 1992 г. номинацию в кандидаты в президенты от их имени пытался получить бывший спичрайтер Ричарда Никсона и сотрудник администрации Рональда Рейгана Патрик Бьюкенен.

«Старые правые» (The Old Rights) имели внутри себя две большие фракции: идейным лидером одной был экономист и публицист Мюррей Родбардт, его сторонники называли себя «палеолибертарианцами». По существу, эти люди хотели возвращения к консерватизму в духе Роберта Тафта, то есть умеренно-изоляционистской Америке с максимально свободным рынком и открытыми границами. Лидером второй группы можно было бы назвать самого Бьюкенена, но ее крестным отцом, то есть человеком, который дал этой группе имя, считают философа Пола Готтфрида. Как бы в противовес неоконсерваторам – бывшим либералам, пришедшим в консервативный лагерь в эпоху Рейгана на волне антикоммунизма, Готтфрид стал использовать понятие «палеоконсерваторы».

«Палеоконсерваторы» сходились с «палеолибералами» в критике сверхактивной внешней политики США как уже не соответствующей национальным интересам после краха коммунизма. Однако «палеоконы» были нацелены на сохранение традиционной культурной идентичности Америки и по этой причине выступали за ограничительные меры в отношении миграции, преимущественно нелегальной и мексиканской. Разумеется, к «палеоконам» постепенно стал перетекать расово озабоченный электорат белого Юга, точнее, его часть. Другая часть – преимущественно протестантские ортодоксы крайнего толка – сохранилась в мейнстриме, в том числе внешнеполитическом, занимая – в силу религиозных убеждений – крайне произраильские позиции в отношении американской политики на Ближнем Востоке.

Бьюкенен не сумел ни выиграть номинацию, ни показать хорошего результата на выборах 1992 г., равно как и в 2000 г., когда выступал от имени Партии прогресса. В 2002–2003 гг. неоконсерваторы, заняв ключевые позиции в администрации младшего Буша, сыграли главную роль в пропагандистской обработке общественного мнения для одобрения интервенции в Ирак. Вся бьюкененовская коалиция – и палеолибертарианцы, и палеоконсерваторы – выступили против этой войны, оборвав тем самым все связи с консервативным мейнстримом, который чем дальше, тем больше становился неотличим от неоконсерваторов по всем пунктам политической повестки.

«Палеоконам» и особенно либертарианцам тем не менее удалось достичь кое-каких важных результатов – в 2002 г. они основали популярный журнал The American Conservative, явившийся серьезным соперником The National Review в правой среде. Умеренное крыло этой группы установило хороший рабочий контакт с реалистами, объединившимися вокруг журнала The National Interest и Никсон-центра. Наконец, из этой среды стали выходить политики с определенной степенью влияния на общество и ненулевыми шансами на политический успех, в первую очередь – сенатор от штата Кентукки Рэнд Пол. И тем не менее все это было далеко от реального успеха – как в плане влияния на истеблишмент, так и в плане общественной популярности.

Возникновение альтернативы

Собственно, именно этот кризис старого палеоконсерватизма и стал отправной точкой для стремительного подъема нового течения – «альтернативных правых», или alt-right. Своим названием «альтернативные правые» обязаны тому же философу Полу Готтфриду, который, как мы помним, ранее изобрел «палеоконсерватизм». Выступая в Менкенском клубе в ноябре 2008 г. после президентских выборов с речью «Упадок и подъем альтернативных правых», Готтфрид сделал неутешительный вывод о состоянии «палеоконсервативного» движения, которому не хватило сил и энергии завоевать симпатии молодежи. По мнению Готтфрида, причина, по которой «альтернативный консерватизм» оказался в тупике, состояла именно в том, что ведущие «палеоконсервативные» СМИ типа «Американского консерватора» сознательно устранялись от «чувствительных» тем расовых различий и противоречий, в то время как их не боялись ставить и выносить на первый план более маргинальные сетевые СМИ, вроде TakiMag и VDARE.com.

На этих ресурсах относительно свободно велась речь о современных исследованиях в области генетики, о сравнениях показателей IQ у представителей разных этнических групп и, соответственно, ставились болезненные для общества вопросы о преимуществах раздельного обучения белой и черной молодежи в связи с неодинаковыми темпами их обучения. Лидеры «палеоконов» кроме самого Готтфрида и скончавшегося в 1995 г. философа Сэма Фрэнсиса все эти темы оставляли за скобками, предпочитая говорить только об опасностях неконтролируемой миграции.

Готтфрид делал вывод, что «палеоконсерватизм» может выжить если не в среде консервативного мейнстрима, куда его никогда не примут обратно, то в расширяющемся универсуме сетевых пользователей, но тогда его представители должны окончательно покинуть рамки политкорректности и вступить в союз с теми, кого сам Готтфрид и назвал «альтернативными правыми». Кстати, из его речи нельзя было сделать окончательный вывод, каков объем этого понятия, считает ли автор себя и других «палеоконов», отвергнутых мейнстримом, «альтернативными правыми», или же это понятие должно вобрать в себя только людей, способных откровенно говорить на темы биологических различий и расовой несовместимости. Название доклада допускало и то и другое истолкование – в упадке находились, вероятно, одни «альтернативные правые» – скажем так, старого, относительно политкорректного толка, а подъем – в сетевой среде – переживали совсем другие.

Однако уже помимо намерений самого Готтфрида понятие «альтернативные правые», или же в сокращении «thе alt-right», стало распространяться именно на те ресурсы и тех авторов, для которых выражение «белая раса» не было табуировано. И основную роль в популяризации этого понятия и его смысловом наполнении сыграл молодой ученый, выпускник Университета Дьюка в Северной Каролине Ричард Спенсер.

В конце нулевых Спенсер сблизился с Готтфридом и, по свидетельству некоторых современников, подсказал ему и сам термин «альтернативные правые», и ту мысль, что именно с расовыми радикалами может быть связано возрождение клонящегося к упадку палеоконсервативного движения. В 2007 г., однако, Спенсера уволили из «Американского консерватора» именно за радикализм в вопросах расовой идентичности, и спустя три года, в марте 2010 г., он создал свое собственное издание, которое так и стало называться – AlternativeRight.com. По существу, момент создания этого ресурса и стал стартовой точкой нового движения.

К тому времени в сети уже существовало множество популярных изданий, так или иначе разрабатывающих тему «белой идентичности». Как правило, создавали эти ресурсы «изгои» консервативного движения, в то или иное время выпавшие из мейнстрима. В 1991 г. коммерсант и путешественник Джаред Тейлор, американец, родившийся в Японии и получивший образование в Париже, стал выпускать журнал «Американский Ренессанс», в котором открыто говорил о проблемах совместимости различных рас в западном обществе. В 1999 г. бывший редактор The National Review Питер Бримелоу запустил проект VDARE.com, названный по имени Вирджинии Дэйр, первого ребенка английских поселенцев, родившегося в Новом Свете. Наконец, в 2001 г. начал выходить в свет по внешней видимости научный журнал The Occidental Quarterly, главным редактором которого стал психолог Кевин Макдональд.

До 2010 г. все эти люди не знали, что составляют некое общее движение под названием alt-right, но когда этот термин вошел в оборот благодаря Ричарду Спенсеру, все они охотно взяли это слово для самоименования. Ранее у этих публицистов в ходу были иные термины: самый популярный из них white advocacy – то есть защита белого населения. Тейлор также обозначил себя как «расового реалиста», тем самым отвергнув представление о себе как стороннике «превосходства белых». Наконец, у будущих «альтернативных правых» прослеживалось некоторое различие в отношении к еврейству: для наиболее умеренного из них – Тейлора – евреи принадлежали к «белой расе»: темы еврейского засилья были ему в целом чужды. Напротив, Макдональд приобрел известность в основном как критик группового поведения евреев, неприятным особенностям которых он находил некое квази-психологическое объяснение. Но в целом антиеврейское направление весьма ясно дает о себе знать в среде alt-right: наиболее близок по своей направленности изданию Макдональда портал Сounter-currents, главный редактор которого Грег Джексон прямо объявляет себя поклонником английского фашиста Освальда Мосли и оправдывает политику Гитлера по отношению к евреям и другим нациям.

Однако возникает ощущение, что до появления Спенсера эти разнородные течения существовали в виртуальном пространстве совершенно самостоятельно и без всякой надежды на вовлечение в реальный политический процесс. Спенсер придал этим силам организационную форму, он попытался (хотя и безуспешно) связать их с право-популистскими течениями в Европе и, самое главное, сумел вовлечь alt-right в мобилизационную кампанию в пользу Дональда Трампа. Во время этой избирательной кампании он совершил, вероятно, самую главную политическую ошибку, а именно в ноябре 2016 г., в после триумфа любимого кандидата, в ответ на нацистское приветствие кого-то из его аудитории выкрикнул «Хайль Трамп, хайль наш народ, хайль победа». Этот запечатленный на видео выкрик сразу же был использован либеральной прессой для дискредитации не столько Спенсера, сколько Трампа, и, надо сказать, президенту приходилось предпринимать много усилий для того, чтобы избежать ассоциации со Спенсером и его движением.

Сделать это ему было тем сложнее, что, как справедливо подчеркивают сами «альтернативные правые», глубинным мотивом поддержки не только Трампа, но и республиканской партии в целом действительно являются аргументы расового характера: за республиканцев голосуют во многом потому, что в них видят защитников «белых» американцев, в то время как демократы воспринимаются лоббистами интересов этнических и гендерных меньшинств.

Выходка Спенсера обернулась в том числе расколом «альтернативно-правого» движения. Из него выделилось умеренное крыло, так называемые alt-lite, то есть «умеренно-альтернативные», они еще называют себя «новыми правыми», – те публицисты и сетевые активисты, которые все-таки отказались мыслить западную идентичность в расовых категориях и остановились на категориях социокультурных. Спенсер оставил созданный им ресурс AlernantiveRight.com, который впоследствии был запрещен как экстремистский, и теперь его публикации можно встретить лишь на сайте возглавляемого им Центра национальной политики. После истории с гибелью участника движения антифа во время беспорядков августа 2017 г. в Шарлоттсвилле, где Спенсер попытался собрать форум «Объединенных правых» в знак протеста против сноса памятника герою Конфедерации Роберту Ли, «альтернативные правые» немного снизили боевой пыл, и сегодня движение переживает кризис, возможно, временный.

Виртуальное пространство «альтернативной правой» совершенно необозримо, и перечисление одних имен – подлинных или мнимых – авторов, которые пишут на соответствующих ресурсах, заняло бы несколько страниц. Поэтому мы воздержимся от перечислений фамилий и попытаемся сформулировать некоторые общие впечатления от прочитанного. Прежде всего отметим, что, безусловно, alt-right представляет собой продукт колоссальной демократизации информационного пространства, вызванного распространением Интернета и социальных сетей. Разрыв между элитными и маргинальными СМИ резко сократился, и, соответственно, культурному и политическому истеблишменту стало намного труднее сдерживать радикальные настроения своего электората, которые находят выход в тех или иных сетевых ресурсах. В этом смысле сайты alt-right, само это движение в целом представляет собой в каком-то смысле некий аналог виртуальной порно-культуры – продукт политической десублимации западного человека, обернувшейся выведением его политического бессознательного на поверхность. Как раньше, до появления Интернета, многие люди даже не догадывались о своих скрытых сексуальных предпочтениях, точно так же многие воспитанные в условиях либеральной политической корректности люди до взрыва сетевых СМИ не знали о том, что они скрытые расисты или во всяком случае искренние противники «смешения рас», пресловутого этно-культурного «разнообразия». И в этом смысле западному человечеству после этой политической десублимации действительно предстоит новая жизнь: как невозможно заставить человека забыть о ранее вытесняемом в культурное пространство его темном сексуальном либидо, точно так же невозможно заставить человека закрыть глаза на его столь же темное политическое либидо, в основе которого может лежать природная ксенофобия, особенно сильная в мультирасовой Америке.

Сами «альтернативные правые», кстати, прекрасно сознают и это сходство своих квази-политических программ с порно-фантазиями, и невозможность, или во всяком случае проблематичность, погасить разбуженное воображение аргументами морального или правового характера. На наиболее радикальных, можно сказать хулиганских, сайтах alt-right традиционные консерваторы называются непереводимым на русский язык без специального пояснения термином «как-серваторы». «Cuck» – уменьшительное слово от уничижительного «cuckold», что можно очень условно перевести и привычным нам «рогоносец», только с тем добавлением коннотации вуайеристского удовольствия, которое получает мужчина, наблюдающий свою супругу в объятиях любовника. И как правило – на порно-сайтах – любовника черной расы. Понятен презрительный подтекст этого определения – согласно наиболее радикальным «альтернативным правым», слабые белые консерваторы спокойно наблюдают, как их родная Америка падает в объятия физически более сильного черного меньшинства. Разумеется, в период президентства Барака Обамы все эти оскорбления в адрес «как-серваторов» звучали все чаще и чаще.

Думаю, отчасти этими же соображениями и ассоциациями объясняется довольно серьезная озабоченность некоторых представителей alt-right, и в целом всего этого течения, распространением и прогрессом феминизма. Вроде бы темы расовой совместимости и женской эмансипации мало связаны, тем не менее мы видим, что у «альтернативных правых» эти сюжеты сочетаются довольно легко и, можно сказать, органично. Один из лидеров той части «альтернативных правых», что откололась от движения Спенсера и назвала себя alt-lite, сетевой публицист и общественный активист Майк Сернович вообще весьма в малой степени интересуется проблемами расовой идентичности – его пафос нацелен почти исключительно против феминизма и попыток подрыва «мужского превосходства» в обществе. Тем не менее до нацистской выходки Спенсера он не отрицал своей принадлежности именно к alt-right – это означает, что само течение представляло собой не просто расизм ку-клукс-клановского толка, но именно реакцию на болезненную деградацию белого мужского населения Запада, атакованного различными лево-прогрессистскими течениями и прежде всего радикальным феминизмом.

Но нужно сказать, что и радикалы «альтернативных правых», те, что не стесняются симпатий к Гитлеру и европейским нацистам, также не чужды антифеминистского алармизма. Один из таких теоретиков, Фрэнсис Роджер Девлин, кстати, защитивший диссертацию по концепции «конца истории» Александра Кожева, выпустил год назад книгу «Сексуальная утопия у власти», в которой предсказал будущее направление, которое изберет женская сексуальная эмансипация. По мнению Девлина, финалом процесса будет сексуальный промискуитет женщин, их нацеленность на наиболее привлекательных самцов и, соответственно, сексуальная депривация большей части мужчин (как можно предположить, в первую очередь белых мужчин) и массовый отказ от материнства.

Конечно, страхи и опасения относительно последствий сексуальной революции всегда были характерной чертой консервативной среды. Здесь же мы видим совершенно ясную попытку сопротивления не только в реальном, но в первую очередь в виртуальном пространстве, поскольку вся эта «сексуальная утопия» на сегодняшний день реализуется прежде всего именно в пространстве воображения, а не в реальном мире, где пока царят более привычные нам нравы. Именно поэтому, в отличие от всамделишных расистских организаций, я бы назвал alt-right своего рода «виртуальной контрреволюцией», не только в том смысле, что данное движение и существует в основном в Интернете и соцсетях, но и в том отношении, что оно реагирует часто не столько на реальные процессы, сколько на разбуженное сексуальной революцией воображение, в котором черные любовники отнимают жен у белых мужей, а эмансипированные женщины сражаются за внимание горстки сексуально привлекательных мужчин, оставляя большую часть сильной половины человечества в состоянии постоянной фрустрации.

Конечно, нельзя все движение сводить к этому фактору, но если не обращать на него внимание, становится непонятным, почему сторонники alt-right не записываются просто к Ку-клукс-клан или подобные организации, а представляют собой какое-то относительно новое явление, не похожее на расизм конца XIX и начала XX века. Тем не менее, несмотря на виртуальность этой контрреволюционной мобилизации, электорально она оказывается весьма и весьма эффективной. Хиллари Клинтон как кандидат в президенты, конечно, являлась наилучшим персональным воплощением той утопии расового смешения и матриархата, который для «альтернативных правых» был чем-то вроде царства Антихриста для христиан. При этом следует отметить, что большая часть «альтернативных правых», включая самого Ричарда Спенсера, – атеисты, и апеллирования к религиозной традиции мы в их текстах практически не находим. Вместо ссылок на Священное писание присутствуют частые обращения к Ницше, Шопенгауэру, Шпенглеру – вообще всему реакционному модерну Европы конца XIX и начала XX века.

Итак, характеризуя движение alt-right как «виртуальную контрреволюцию», мы ни в коей мере не хотим принизить его актуальное политическое значение. Просто следует понимать, что разбуженное бессознательное становится важнейшим фактором политической жизни современного мира – как в его лево-прогрессистском, так и право-реакционном сегментах. На десятки сайтов, в которых Хиллари Клинтон провозглашалась «исчадием зла» по вышеуказанным основаниям, приходились сотни, где ее будущее президентство приветствовалось как светлая заря новой эпохи матриархата, вернувшегося после трех тысячелетий патриархальной скуки. И в этой ситуации любые будущие выборы станут рассматриваться – по крайней мере молодежной аудиторией – в том числе и через призму вот этого виртуального противоборства. Кстати, этот фактор является одним из убедительных аргументов в пользу тезиса о кризисе демократии вообще – но это уже немного другая тема.

Новый популизм

Еще один важный сюжет, который нельзя не затронуть в связи с «альтернативными правыми» – их взаимосвязь с популистскими течениями в Европе и в том числе с той разновидностью европейского популизма, которую представляет конкретно в США, а до недавнего времени и в администрации Трампа, бывший редактор портала Breitbart.com Стивен Бэннон. Конечно, с птичьего полета все эти движения воспринимаются как некое общее течение с небольшими и малозначимыми ответвлениями. Между тем это не совсем так. Европейский популизм имеет прежде всего антииммигрантский характер и в первую очередь направлен против мусульманской иммиграции в страны Европы. Между тем у «альтернативных правых» мы практически не обнаруживаем никакой особой антипатии к мусульманам – именно по этой причине неоконам и всему произраильскому спектру американской политики сложно рассчитывать на поддержку в этой среде. Практически все alt-right единодушны в критике военной операции США в Ираке и Сирии, нигде у них нет ни малейшей антипатии к Ирану, все довольно лояльны в отношении путинской России.

Похоже, войдя в избирательную кампанию Трампа в качестве ее главного менеджера, Стивен Бэннон ставил перед собой две задачи. Во-первых, заручиться поддержкой, как видно, немалочисленной, аудитории alt-right в электоральном соперничестве с Хиллари. Это ему блестяще удалось. Во-вторых, сделать alt-right устойчивой электоральной опорой нынешней администрации в ее иммиграционной, экономической и тех аспектах внешней политики, которые включали в себя расторжение сделки с Ираном и возобновление санкционного давления на эту страну с целью смены теократического режима. Вот при реализации этой задачи возникли сложности. Иммиграционные законы Трампа, носившие в первую очередь антимусульманский характер, большого энтузиазма у alt-right не вызвали, тем более что они осуществлялись робко и непоследовательно. Фактически их реализация блокировалась судебными органами низших инстанций. Трамповский протекционизм они в целом одобрили, но без особого восторга. Что же касается произраильского курса Трампа, он был осужден однозначно и безусловно – я не нашел на сайтах alt-right иных, кроме как негативных, мнений по поводу, скажем, иранской политики администрации. Питер Бримелоу, и здесь он не расходится с другими активистами и теоретиками движения, в интервью The Washington Post прямо заявил, что и Трамп, и Стивен Бэннон не принадлежат к движению «альтернативных правых», и их сближают с ними только две вещи – стремление остановить иммиграцию и борьба с политической корректностью. Однако Бэннон действует более чем хитро и явно пытается перехватить популярный термин у сторонников «белой идеи», и в то же время максимально отмежеваться от расизма. Нельзя исключать, что это ему удастся, и он сможет стать вторым Уильямом Бакли, только трансатлантического уровня (в силу его контактов с европейскими популистами), который будет способен создать «новый консерватизм» на трех китах – миграционного рестрикционизма (нацеленного в первую очередь против Мексики), торгового протекционизма (с особенным прицелом в сторону Китая) и внешнеполитического интервенционизма (с потенциальной жертвой в лице Ирана). Но очевидно, что те изначальные alt-right, кто до сих пор владеет этой франшизой, не собираются дарить ее Бэннону и будут бороться не только за удержание этого понятия, но также и за сохранение его особого смысла, не позволяя бывшему советнику Трампа в очередной раз использовать движение в далеких от его изначальных задач целях.

Но если посмотреть с другой стороны, в эпоху разбуженного бессознательного может победить тот, кто уверенно и искусно внесет в это царство воображения принцип реальности. В свое время подобное блестяще сделал Рональд Рейган, ставший для миллионов американцев олицетворением доброго отца семейства, который вернулся в дом после ссор и скандалов рассерженных юнцов с непутевыми или мягкотелыми папашами. Скорее всего, и сейчас, устав от виртуальных игр в расизм и мачизм (или, напротив, в сексуальный промискуитет с расовой начинкой), «молчаливое большинство» обратится к чему-то старомодному и добропорядочному, олицетворяющему старую забытую норму. Речь не только о строгих семейных добродетелях, верности и личной порядочности, но и о старой доброй толерантности и «дружбе народов», только не с позиции слабости, а с высоты незакомплексованного и сильного белого человека, как его изображали в своих фильмах Стэнли Крамер или же Роберт Маллиган.

Этим могут воспользоваться демократы, если предложат своим избирателям на президентских выборах фигуру, никак не ассоциирующуюся с так называемой политикой идентичностей – как левого, так и правого толка. Собственно, к такому выбору призывает сегодня либеральный истеблишмент Фрэнсис Фукуяма, наверное, самый популярный политолог Америки, в статье «Против политики идентичностей», опубликованной в последнем выпуске журнала Foreign Affairs (статья представляет фрагмент готовящейся к выходу в свет книги Фукуямы «Идентичность»). Фукуяма возлагает ответственность за пробуждение правого популизма на левых теоретиков идентичностей, резко заостривших вначале расовый, затем женский вопросы, завершив процесс реабилитации меньшинств поднятием проблемы трансгендеров. В итоге западные демократии столкнулись с вызовом популистских, этно-националистических и расистских течений. «Нужно искать идентичности, которые не разъединяют, но объединяют», – завершает свою статью политолог. Нельзя исключать, что в самой близкой перспективе его призыв найдет понимание не только у элит, но также у избирателей.

Но это ни в коем случае не означает, что темное политическое бессознательное, прорвавшееся в область публичной политики, можно будет снова отсечь от живых течений общественной жизни. Подлинное решение всех этих неприятных даже для обсуждения и экзистенциально болезненных проблем возможно лишь посредством некоего глубинного религиозного возрождения, которое только и сможет вернуть современному жителю виртуальной деревни утраченную человечность.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826786 Борис Межуев

Эпоха странных заблуждений

1989–2019: самоосмысление и история

Брюс Питкерн Джексон – ведущий научный сотрудник Гудзоновского института.

Резюме Самоосмысление деградирует, а недавняя история не поддается пониманию. В глобальной политике исчезла перспектива. Поскольку американские и российские лидеры неверно интерпретируют недавнюю историю, создание мира и реконструкция институтов кажется невыполнимой задачей.

Отношения с Россией – самая обсуждаемая тема в американской внешней политике и одновременно одна из самых сложных. Представления о состоянии отношений с ней знаменуют определенные вехи нашей собственной истории. Нынешнее поколение отсчитывает срок современного периода с момента «падения стены», характеризует его как «постсоветский», так же как предыдущее использовало слово «послевоенный», чтобы обозначить возобновление нормальной жизни. Конечно, термин «послевоенный» более понятен. Он напоминает о жертвах, достижениях и историческом значении поколения Второй мировой войны. Термин «постсоветский» не предполагает аналогичной исторической уверенности. Осознание недавнего прошлого поможет понять, где мы сейчас и куда движемся. Опираясь на знания о XX веке, американцы обычно соотносят важные события и исторические изменения с началом или концом конфликта. Слова, ассоциирующиеся с нынешней ситуацией, подразумевают некоторую неопределенность, постоянный конфликт, политическую статичность и историческую растерянность.

Америка почти столетие очень внимательно относилась к России, но это не принесло значимых результатов. Сегодня отношения двух стран, возможно, хуже, чем когда-либо. Если внимательно взглянуть на период 1989–2019 гг., что важного мы обнаружим в нашем недавнем прошлом и как оно связано с настоящим? Найдем ли общую историю, которая поможет понять сегодняшние вызовы? Или нынешнее положение дел станет еще менее внятным?

Строго говоря, американо-российские отношения – клубок гносеологических проблем. Достаточно ли мы знаем о событиях, которые произошли с 1989 по 2019 год? Насколько уверены в своей интерпретации? В какой степени восприятие недавнего прошлого влияет на оценку нынешней ситуации? Можно ли по-другому взглянуть на последние 30 лет, чтобы найти более тесную связь с настоящим? Например, почему постсоветская Россия все больше напоминает СССР в 1989 г., а Западная Европа сегодня столь разительно отличается от уверенной в себе Европы после падения Берлинской стены?

Самоосмысление и политическое настоящее

Считается, что живущие в определенную историческую эпоху не до конца понимают все ее обстоятельства. Так, накануне Первой мировой войны в Вене, казалось бы, должны были предвидеть грядущую дезинтеграцию Австро-Венгерской империи и хотя бы в общих чертах прогнозировать последствия этого для войны и мира. Иными словами, сто лет спустя мы полагаем, что жившие тогда должны были прочитать «Марш Радецкого» Йозефа Рота за десятилетия до написания книги. Мы убеждены, что невозможно было тогда не понимать того, что очевидно для нас сегодня. На самом деле никто из очевидцев тех знаменательных периодов европейской истории не был способен предсказать свою судьбу. Как правило, люди не понимают значимости исторических событий, разворачивающихся на их глазах, и не осознают причин разрушения собственной жизни.

Сегодня мы полагаем, что современный период начался в 1989 г. с упадка СССР в результате морального и политического триумфа США. После этого начался расцвет демократий. Благодаря глобализации демократия стала неизбежной, и потому наступил конец истории. Это, в свою очередь, повлекло за собой «цветные революции», ставшие нормой в системе, которой управляли Соединенные Штаты при минимальной поддержке Евросоюза. После 1989 г. опасность для миропорядка мог представлять только ревизионизм России, наращивание военной мощи Китая и стремление диктаторских режимов «третьего мира» получить ядерное оружие. Хотя конец истории так и не наступил, для нас период с 1989 г. по настоящее время – целая эпоха.

Какие ее аспекты считать достоверными? Вероятно, детального рассмотрения заслуживают три: распад Советского Союза, «большой взрыв» демократий и триумф Запада.

Исчезновение Советского Союза

Обычно оно воспринимается как драматический политический крах, положивший конец холодной войне, поскольку исчез один из полюсов биполярной системы миропорядка. Возникшую пустоту заполнила американская гегемония. Киссинджер первым заявил, что главная задача современности – заполнить вакуум, образовавшийся после распада СССР, с помощью преимущественно европейских институтов, в которые можно было бы интегрировать Россию. Но этого не случилось. В 1990-е гг. на территории бывшего СССР в основном происходила дальнейшая фрагментация и разрушение экономики.

Норман Дэвис в книге «Исчезнувшие царства: подъем и падение наций и государств» предлагает альтернативную интерпретацию. Если говорить просто, после распада империи, который в большей степени событие экономическое, а не политическое, наступает постимперский упадок, когда следующее поколение занимается имитацией старого режима из обломков империи. Например, после распада Римской империи вестготы основали королевство в Аквитании, максимально похожее на Рим по языку, законам и политической модели. Советский Союз, по этой логике, тоже не был побежден политической идеей. Правящая геронтократия просто утратила силы и энергию. Но основные атрибуты советской империи не исчезли в одночасье. В постсоветских государствах они сохранились в прежней, узнаваемой форме и отчасти напоминают фарс:

Неумелые руководители управляют постсоветскими государствами в стиле старой номенклатуры и под контролем Кремля.

Россия и Украина не способны реформировать свою экономику, неэффективность которой привела к краху советской системы.

В России остались незыблемыми прочные политические позиции военных.

Изоляция от Европы и Запада, характерная для советского периода с 1917 по 1989 г., по-прежнему является определяющим фактором для России и постсоветских государств.

Наконец, национальный вопрос доминирует в политике Москвы и Киева так же, как национальная идентичность, этническая принадлежность, язык и религия в 1930-е гг. при Сталине.

Что изменилось с политической точки зрения? Имена политических стратегов, ответственных за большевистскую революцию, хорошо известны. А где же гиганты мысли, которые предвидели и смогли объяснить мировой порядок после окончания холодной войны? Их нет, если не считать нескольких малоизвестных неоконов с другой стороны земного шара. Самым простым объяснением изменений после 1989 г. можно назвать геоэкономику, которая вышла на первый план и разрушила устаревшую идеологию. События 1991 г. в большей степени были обусловлены давно назревшей экономической коррекцией, а не политическим вымиранием, завершившим эпоху жестокости.

Триумф демократии и конец истории?

Высокопоставленный сотрудник Белого дома сказал мне как-то, что если бы он осознавал последствия объединения Германии в 1990 г., то начал бы выступать за расширение НАТО гораздо раньше и более агрессивно. Это признание позволяет судить о смятении, которое вызвал крах СССР, и непонимании последствий этого неожиданного события для остальной Европы. Спустя несколько лет собеседник понял свою ошибку и решил, что современный период постсоветского мира – благоприятное время для глобального распространения демократии, «цветные революции» будут происходить спонтанно, и Соединенные Штаты смогут расширить демократический мир до пределов человеческого воображения.

Уверены ли мы, что обновленная интерпретация объединения Германии правильнее первоначального впечатления? Факты жестоко обошлись с гегельянской точкой зрения на историю, которая была в моде в начале 1990-х годов. С июля 1997 г. (приглашение в НАТО) до саммита блока в Праге в 2002 г. Североатлантический альянс, а затем ЕС распространились на 120 млн граждан стран Восточной Европы. Масштабная экспансия демократии продлилась менее пяти лет. Европейская интеграция завершилась задолго до саммита НАТО в Стамбуле в 2004 году. Преумножение демократий в Европе, проходившее под эгидой американского расширения НАТО, резко оборвалось 1 марта 2003 г., когда парламент Турции отказался поддержать планы США по вторжению в Ирак.

После того как впервые сформировалась коалиция несогласных, ни одна «цветная революция» не достигла заявленной цели – социальных преобразований, и ни одна революция в евроатлантическом мире радикально не изменила существующую модель управления в национальных государствах. В свете этих провалов «цветные революции» начала 2000-х гг. напоминают революции 1848 г., которые обещали либеральную демократию, а привели к возврату автократии. На самом деле, после того как переходные демократии были признаны годными в 2003 г., автократии продемонстрировали лучшие результаты по сравнению с основанными на реформах демократиями во всем мире. Потенциально более сильные демократии в Центральной Азии и Закавказье, а также Турция, отказались от европейских амбиций, так и не найдя постоянного места в институциональной Европе.

В ретроспективе пятилетний период стремительной европейской интеграции выглядит исключением в контексте почти 30-летнего отрезка между 1989 и 2018 годом. Замедление европейской интеграции не стало следствием изменений в Советском Союзе или расцвета демократий на Западе. Ослабленная Европа с ее недугами сегодня больше напоминает заключительную фазу холодной войны или прелюдию постсоветского упадка. Небольшие государства, связанные Варшавским договором после Второй мировой войны, воспользовались шансом и вернулись в Европу, в которой жили на протяжении столетий. Этот феномен вряд ли стоит считать фундаментальным геополитическим изменением или предвестником совершенно нового мироустройства. Скорее номинальное расширение Европы напоминает возврат к ситуации перед Первой мировой войной, когда либеральные демократии соседствовали в Восточной Европе с националистическими автократиями.

Вашингтон и Москва неверно истолковали перегруппировку стран, увидев диаметрально противоположные причины этого процесса. Вашингтон был убежден в бесконечной экспансии демократий, освобожденных в результате краха «империи зла», а Москва видела лишь надвигающееся удушение России Североатлантическим альянсом с его новыми членами. Фактически это был наиболее вопиющий вакуум власти у границ России с царских времен, и его так и не удалось заполнить с помощью демократической экспансии. Демократического цунами не произошло, а география постсоветского мира практически не изменилась. Мы знаем лишь, что в отсутствие Версальского договора или оккупационных войск Красной армии небольшие государства, расположенные вокруг Северо-Германской низменности, возвращаются к европейской отправной точке, но не дальше – как в географическом, так и в политическом смысле.

Хаотичное настоящее Запада

Два основных события нашего политического поколения – исчезновение Советского Союза и триумф западных демократий – оказались истолкованы ложно, став продуктом массового заблуждения. Мы живем в хаотичном, политически волатильном мире. А если судить по приведенным выше безосновательным идеям и массовым заблуждениям – мы живем в эпоху идиотов.

Умеренные политики и реалисты полагают, что необъяснимый рост популизма, нативизма и меркантилизма лишил Запад политического воображения, что привело к грубой политике и торговым войнам. Более идейные утверждают, что Россия дестабилизирует демократии, вмешиваясь во внутренние дела других государств с помощью соцсетей или бессмысленных заговоров. По какой-то причине обе школы политической мысли считают эти опасности равнозначными с политической и геополитической точки зрения. Однако стоит отметить, что обособленность, как правило, возрастает в периоды экономического спада, а Россия нередко действует агрессивно. С исторической точки зрения это нормальные явления.

Вера в то, что нынешний период – чрезвычайно опасный или невероятно триумфальный, кажется ошибочной, как и наши искаженные взгляды на недавнее прошлое. То, как мы описываем наше время, в большей степени определяется расплывчатыми представлениями о прошлом, а не анализом настоящего. Даже лозунг «Вернем Америке величие» ретроспективен и регрессивен.

Последние 30 лет характеризовались фрагментацией государств, крахом институтов и массовой экономической миграцией. Обиды и ревизионизм России никак с этим не связаны. В XIX веке национализм и языковая общность обусловили создание национальных государств, в XXI веке национализм стал причиной разобщенности и нестабильности в государствах. Украинцы потеряли сон, переживая, настоящие ли они украинцы. Русские пролили много крови и потратили огромные средства, чтобы сохранить завоевания Екатерины Великой. Но реальность заключается в том, что Запад, неотъемлемой частью которого является Россия, – нравится это кому-то или нет – сегодня меньше и слабее в экономическом и военном отношении, чем был на протяжении нескольких столетий.

Симметричные заблуждения

В наши дни историческое самоосмысление становится редким явлением, гораздо больше распространены взаимные и даже массовые заблуждения. Например, такие разные лидеры, как Дональд Трамп и Владимир Путин, придерживаются одинаковых ошибочных взглядов на происходящее:

Оба рассматривают экономическую конкуренцию как злонамеренную политику.

Оба не разбираются в экономической теории и путают экономическое и политическое.

В результате Трамп говорит об экономическом восстановлении как о своей заслуге, а Путин заявляет, что предотвратил события, которые и не могли случиться, как, например, экспансия Европы на постсоветском пространстве.

Оба не могут обеспечить стабильных экономических реформ, а Трампу они вообще неинтересны.

Оба предпочитают изоляционизм взаимодействию в сложном мире.

Оба верят в меркантилизм.

Оба считают многосторонние институты опасными.

Оба полагают, что обиды и непредсказуемое поведение – хороший способ борьбы с глобализацией.

Оба находят в прошлом ответы на проблемы настоящего.

Оба оторваны от времени, в котором обладают значительной властью.

Чем хаотичнее период, тем сложнее его интерпретация и выше потребность в когнитивном единстве, которое подталкивает людей к общим ошибкам – это аксиома. Конечно, такой феномен не внушает оптимизма. Многие влиятельные люди, не осознавая исторических обстоятельств, бегут в противоположных направлениях. На этой минорной ноте коснемся нескольких тем, политическое восприятие которых может существенно отличаться от реальности. Многие из них связаны с американо-российскими отношениями, для которых характерно взаимное недопонимание.

Традиционное сдерживание и география

Принято считать, что ревизионизм и реваншизм России лишил силы стратегию ядерного сдерживания, а Европа оказалась уязвимой для атак «вежливых людей» и киберпреступников. От всеобщей войны якобы удерживает наращивание военных сил США и милитаризация НАТО. В свою очередь Москва считает, что Североатлантический альянс уже окружил Россию и начинает ее душить. Это креативный, но ошибочный подход.

Всего два года назад президент Обама заявил, что Соединенные Штаты не намерены воевать с Россией, и назвал аннексию Крыма ужасающим проявлением буйного государственного поведения. Что изменилось за последние 24 месяца?

Североатлантический альянс ослаблен как никогда в своей истории. Инджирлик, Авиано и Рамштайн уже не являются надежными базами, с которых можно атаковать российские войска. Даже доступ США в воздушное пространство ЕС в военное время нельзя считать решенным вопросом. В случае конфликта в районе Курска или Ростова американской армии потребуется около года, чтобы перебросить на поле боя бронетанковую дивизию. По той же причине военные операции России в Чечне, Грузии, Донбассе и у границ Эстонии не впечатлили никого, кроме местных политиков, карьера которых зависит от того, насколько они напуганы перспективой атаки со стороны России.

Силы США и НАТО не могут сблизиться с российскими войсками, не подвергнув себя неприемлемым рискам, а Россия не может приблизиться к Европе, не подставив себя под удар превосходящей силы. Традиционное сдерживание вполне стабильно сегодня. Если перефразировать советскую поговорку, Россия делает вид, что угрожает прибалтийским государствам, а США притворяются, что защищают их.

Гибридные войны и их непредвиденные последствия

В контексте стабильного сдерживания возобновление опосредованной войны на Украине и гибридные боевые действия в зонах вакуума между державами – опасное отклонение. Если сдерживание действительно стабильно, теоретически противники должны согласовать механизм, который позволит контролировать противостояние и не допустить дорогостоящих авантюр. Мир и прекращение враждебности должны быстро становиться послевоенным институтом. На Украине этого не произошло. Минские соглашения, предложение о размещении миротворцев ООН и даже договоренность о сбалансированном транзите газа, которые потенциально могли стать подобными институтами, появились и исчезли. Осталась лишь системная нестабильность и риск распада государства в центре Европы. По идее и Соединенные Штаты, и Россия должны предпочесть независимую и суверенную Украину по образцу нейтральной и процветающей Финляндии, а не балканский вариант.

Экономические санкции и моральные риски

Санкции – еще один проблемный феномен нашего времени. Чтобы избежать войны (такой вариант неприемлем), мы разработали экономическое оружие, которое оказывает давление на противников, но не связано с кровопролитием. Но экономические санкции не дадут значительных результатов, хотя эти меры безболезненны, незатратны и чрезвычайно популярны. Однако при отсутствии ограничительных условий санкции представляют серьезную опасность для международной системы. Конфликт – очень увлекательное дело, если армии не нужно воевать, чтобы победить противника. Какое-то время ответом на санкции становятся новые санкции, потому что нет причин отказываться от такого удобного оружия. Но затем возникают моральные риски геополитического эквивалента Великой рецессии. Неограниченные экономические санкции не способны стать стабилизирующим институтом. Санкции по определению односторонни и носят принудительный характер.

Контроль над вооружениями как институт

Поскольку политические лидеры и обыватели склонны преувеличивать военные угрозы и опасность политических конфликтов, они обычно игнорируют такие возможности, как переговоры по контролю над вооружениями, которые ограничивают дорогостоящие и опасные виды оружия. Когда традиционное сдерживание стабильно, а количество экзистенциальных вопросов в отношениях великих держав минимально, бенефициарам мирового порядка имеет смысл сокращать вооружение, которое может быть использовано против них. Обычно победители стремятся закрепить свои приобретения с помощью удобных институтов. Это касается и контроля над вооружениями.

Стабильность и процветание

Мы уже говорили об игнорировании геоэкономических условий, торговых отношений и экономических реформ в хаотичный период истории. В нормальных условиях благополучие населения является ключевым элементом стабильности государства и его способности защищать себя. Тем не менее Россия не пыталась проводить значимые экономические реформы в последние 30 лет, а президент США прилагает максимум усилий, чтобы разрушить существующие торговые отношения и задавить союзников пошлинами и санкциями. Мне это кажется полным непониманием экономических основ Запада.

* * *

То, что считается судьбоносными событиями недавнего прошлого и основой политического настоящего, возможно, происходило совсем не так, как представляется нам. Советская империя не исчезла, наступил постсоветский упадок, закрепивший неспособность к реформам и модернизации. Общемирового ренессанса демократии тоже не случилось. Новая Европа – Турция, Венгрия, Польша, Украина и Россия – продолжают жить в прошлом даже больше, чем сама Старая Европа. Мы не увидели триумфа Запада и появления глобальной системы международного порядка.

Последние 30 лет стали периодом дезинтеграции, фрагментации, сепаратизма, миграции и ухода в изоляцию. Как и жители Вены накануне Первой мировой войны, современные политические лидеры и избиратели не понимают реальных обстоятельств и не видят тревожных признаков катастрофы. Реализм стал редкостью. Саморазрушающие решения могут привести к необратимому экономическому упадку, и это станет концом исторического периода, который мы никак не можем понять.

По-видимому, распад последних тоталитарных государств Европы XX века, как сталинистских, так и Югославии, продолжился и в XXI веке. По-прежнему подавляются права человека, происходят организованные властями покушения и убийства, военные агрессии, но на смену ГУЛАГу и идеологии пришли сектантская борьба и этнический национализм, которые стали определяющими характеристиками распадающихся государств.

Роберт Кейган считает, что демонические джунгли задушат институты либеральной демократии, но на самом деле эти институты вышли из употребления из-за пренебрежения и апатии их бенефициаров, а не из-за козней внешних сил. Вряд ли эти сбои и наше замешательство обусловлены падением великих империй и неизбежным триумфом демократии. Американо-российские отношения остаются прежними: не очень хорошими, не такими плохими, как мы представляем, но неизменно вызывающими беспокойство. Изменился человеческий фактор, играющий важную роль в демократии. Самоосмысление падает, а недавняя история не поддается пониманию. В глобальной политике исчезла перспектива. В случае с американо-российскими отношениями остались две изолированные, обиженные державы, которые заблудились в мелких конфликтах. Поскольку американские и российские лидеры неверно интерпретируют недавнюю историю, создание мира и реконструкция институтов кажется невыполнимой задачей. Идея о том, что в наших хаотичных реалиях невозможно установить порядок, также не имеет исторических оснований.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826784 Брюс Джексон

«Мы больше не мечтаем о будущем, мы его скорее боимся»

Иван Крастев – председатель Центра либеральных стратегий в Софии, постоянный научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене и автор статей для многих периодических изданий

Светлана Бабаева - член Совета по внешней и оборонной политике.

Резюме Прежде существовало право на собственную интерпретацию, но факты были общие. Теперь у каждого право на собственные факты. Это жизнь в комнате зеркал. Мы пребываем в разных пространствах, никто ничего не признает и ни в чем не раскаивается. Поэтому мы так сильно друг друга боимся, полагает Иван Крастев.

Почему мир больше напоминает жизнь в комнате зеркал, что общего у Путина и Трампа, какой будет идентичность человека в XXI веке – об этом размышляет Иван Крастев, глава Центра либеральных стратегий в Софии, Kissinger Fellow в Библиотеке Конгресса США. Беседовала Светлана Бабаева.

Не свергнуть правительство, а поменять страну

– На недавней сессии Валдайского клуба, посвященной теме идентичности, Вы сказали, что по всему миру идет «подъем большинства». Это хорошо или опасно?

– Как писал Самюэль Хантингтон, «идентичность – как грех: мы можем сопротивляться, но избежать не в силах». О политике идентичности стали говорить как о новом явлении, на самом деле она – результат культурной революции 1968 года. Есть два типа идентичности. Один от нас не зависит – кем мы родились. То, что я болгарин, не мой выбор, но часть моей идентичности. Второй тип – та, которую я выбираю. Человек сам выбирает, как будет жить, за кого голосовать, верить или не верить в Бога. Ныне людей больше заботит приобретенная идентичность. Вокруг нее они создают свою историю, жизнь. Отчасти это связано с тем, что люди стали более образованны, подвижны.

– Но, если больше разнообразия, должен быть подъем разных меньшинств, а не большинства!

– Подъем меньшинств в политике был в 1960–1990-е годы, когда феминистки, сексуальные и этнические меньшинства хотели стать заметными и быть представлены в политическом процессе. Они говорили: «Хотим, чтобы нас услышали, мы существуем!». У групп же большинства, этнических, религиозных, расовых, не было драйва говорить «мы тут», потому что было ощущение, что у них и так власть.

Что произошло потом? Я прежде всего говорю о западном мире. Возникает демографическая проблема. Общества стареют, миграция меняет этнический состав общества, а следом страх: мы большинство сегодня, но будем ли мы большинством завтра?

И люди психологически начали вести себя как меньшинства. Возникло ощущение, что их власть уже хрупкая, неустойчивая. Особенно это ощущается в маленьких государствах. Скажем, ты всегда думал, что тебе не нужно доказывать, что ты болгарин, потому что таких у вас в стране – 80–90 процентов. А теперь ты боишься: мир другой, дети вообще могли уехать и уже плохо говорят на родном языке. И начинается паника: а что, если через сто лет моей этнической группы, моей нации вообще не будет?

– Тогда в политике той же Европы мы бы видели процесс, который отвечал бы интересам французов, немцев, чехов в пятом колене. Мы же видим, что политики, наоборот, все больше работают с новыми слоями избирателей, включая недавних мигрантов.

– Популистские партии как раз антимиграционные. Италия для итальянцев. В США Трамп говорит: мы, белые, теряем власть, это наше общество или нет?

Людей всегда пугали сдвиги, но теперь всё происходит стремительно, люди двигаются намного быстрее и проще. И ты понимаешь: если ты родился в Африке в бедной стране, самое радикальное, что можно сделать – нет, не свергнуть свое правительство, а просто поменять страну. И эта перемена в одном поколении. Не нужна идеология, политическая партия, революция.

Страх часто возникает не в отношении того, что происходит, а что может произойти. Скажем, в Болгарии иммигрантов почти нет. Но ты видел по телевизору, как легко люди пересекают границы. И начинаешь бояться не людей, которые приехали, а тех, которые могут приехать. И еще ты боишься тех, кто уехал…

Это главное, что случилось в Восточной Европе и о чем мало говорят. Революция 1989 г. была революцией нормальности. Мы хотим жить как нормальное общество, наше будущее – это Германия. Но если наше будущее – Германия, зачем ждать, когда мы ею станем? Можно просто уехать в Германию! Учиться, работать, жить. Сегодня огромный процент граждан Восточной Европы живут и работают вне своих государств. В балтийских республиках это вообще более 20 процентов. Румынию за последние 10 лет, когда страна стала членом ЕС, покинуло 3,5 млн человек. И везде это молодые и активные люди.

Правители, которым некуда уезжать

– Можем ли мы тогда в принципе в XXI веке говорить об идентичности и ценностях при таком движении людей?

– Когда идентичность становится проблемой? Когда возникает ощущение, что ты ее теряешь. Сперва становится намного труднее понимать, что такое русский, болгарин, поляк в XXI веке. А потом ты не знаешь, правильно ли вообще на этом настаивать или нет?

Что произошло, помимо прочего, благодаря технологическим переменам и новым коммуникациям? Они изменили отношения между поколениями. В 1960-е гг. была революция детей против консервативных родителей. А в 1990-е гг. детям стало жалко своих родителей, которые потеряли не только достаток, но и смысл жизни. Родители не просто перестали быть примером, которому нужно следовать. Сами родители уже не знали, какую модель жизни предложить своим детям…

В результате возникает странная ситуация. Я долго пытался понять, откуда появился ужас от «гейропы». Россия, прямо скажем, не самая консервативная в мире страна ни в сексуальном, ни в социальном отношении, процент абортов на тысячу женщин, процент разводов выше, чем на «загнивающем» Западе. Тогда откуда этот довольно истеричный запрос на консервативные ценности?

Думаю, появилось много родителей, включая элиту, которые не верят, что свои ценности они смогут передать детям. И они захотели, чтобы за них это сделало государство. Что произошло с элитой в девяностые? Их дети поехали учиться на Запад. Многие вернулись, но уже с другой социальной восприимчивостью. Дети жили в среде, где тот же гомосексуализм – уже не проблема. И у старшего поколения возникло ощущение, что твои дети – уже не твои дети. Будто их там кто-то украл, заложил в них другие ценности.

Я думаю, это во многом объясняет, откуда возник призрак традиционализма. Это не просто русская проблема, то же самое я вижу в Восточной Европе. Это кризис родительской власти, когда ты не знаешь, есть ли у тебя что-то, чему ты можешь научить своих детей. Потому что у тебя проблемы и с собственной жизнью.

Запрос на консерватизм и попытка ренационализации следующего поколения элит – вот каким стал ответ на эти страхи и на глобализацию.

– То есть элиты стали апеллировать к более традиционным вещам, потому что не знали, за что еще им зацепиться?

– Да. Проблема, которая возникла в результате глобализации, – у людей появилось ощущение, что ими правят иностранцы. Особенно в маленьких государствах. Появилась элита, которая говорит на языках, ездит по миру. И ты думаешь: может, эти правители даже умные, но как они относятся лично ко мне? В результате возникают популистские движения и делается ставка на элиту, у которой нет exit option – возможности выхода.

– Пусть наши правители не смогут никуда деться?

– Людям нравится в популистах то, что они не говорят на иностранных языках, у них мало международных контактов, за рубежом их не любят. Голосуют за них даже не потому, что им верят, а потому, что они не убегут, если случится кризис.

– Получается, в мире сейчас запрос не на лидеров, а на «своих»?

– Которые никогда нас не покинут, потому что им некуда уезжать.

Сегодня политики представляют стиль жизни

– Режиссер Константин Богомолов на Валдае сказал, что у России, в отличие от Запада, остается «право на безумие». То есть в России еще возможно проявление разных чувств и эмоций, а не только любви и толерантности. Но мы видим, это происходит во всем мире. Вместе с запросом на «своих» востребованным становится безумие в политическом и социальном процессе.

– Право на безумие – священное право, но им не надо злоупотреблять. Мы живем в какое-то пограничное время, Збигнев Бжезинский называл его «глобальное политическое пробуждение». Мы наблюдаем рост социального неравенства, сопровождающийся торжеством эгалитарной культуры. Элита перестала быть примером для подражания. Ценностью стала аутентичность. Я лучше знаю, что для меня хорошо, может, я и говорю какие-то идиотские вещи, но это я. И вы не можете мне это запретить.

А упор на аутентичность радикально меняет характер политического представительства. Сегодня политики представляют не интересы, а стиль жизни и миропонимание. Многие удивляются: как стало возможно, что бедные проголосовали за миллиардера Tрампа? Представьте, вы не знаете, кто черный – Барак Обама или Дональд Трамп, вы видите лишь, как они одеваются, что говорят, как себя ведут. И получится, что Обама – это классический WASP, белый англосаксонский протестант. Никакой драмы, полный самоконтроль, образованность. А с другой стороны – человек, который по-другому говорит, подскакивает, даже немного распущен.

Главное, что произошло, на мой взгляд, в мире, – из политической жизни, которая была сосредоточена на экономике, мы перешли в политическую жизнь, которая сосредоточена на культуре.

– Получается, президент Путин со своим знаменитым «мочить в сортире» просто на 15 лет опередил время…

– Да, и ему даже не нужно было ничего изображать, потому что российское общество было, с одной стороны, сильно травмировано после распада Союза, а с другой – не было структурировано. И появилось путинское большинство. Сплоченное общими страхами, но не совместным проектом будущего.

Но на такой культурной идентификации нельзя построить долгосрочную политику. Легитимность Путина связана с опытом большинства, которое прошло ломку девяностых. Но следующее поколение уже никаких девяностых не знает. Как быть с ним? Что предложить этим людям, что с ними разделить?

Но и со знакомым поколением возникла проблема – пенсионная реформа. Я думаю, дело даже не в том, что люди потеряли деньги. Люди потеряли то ощущение стабильности, которое лежало в основе социального договора путинской России. После принятия этой реформы население в провинции, мне кажется, испытывает то, что горожане испытали после «рокировки» 2011 года (Решение о том, что Владимир Путин возвращается на пост президента, а Дмитрий Медведев возглавит правительство. – Ред.). Их обидели. Несколько месяцев назад была кампания по выборам президента. Но там о пенсионной реформе не говорили. Потом был футбол, а потом вдруг – мы будем делать реформу.

Мне кажется, если бы тема обсуждалась в ходе избирательной кампании, может, президент и потерял бы 3–4 процента голосов, но люди были бы уже готовы. Возник бы новый контракт. Теперь же появилось другое ощущение: дело даже не в том, что вы что-то меняете, а меняете так, будто мы не существуем. Это обида.

– Но Вы сами говорите, это скорее уходящее поколение. Новые поколения пока вряд ли думают о пенсии. Им нужно что-то иное.

– И здесь начинается самое интересное. Возьмите Россию, США, Великобританию, Евросоюз. Что у всех нас теперь общего – это отсутствие видения будущего. Будущее, которое можно представить, исчезло.

Ныне разговор о будущем – это разговор о технологиях. Но это не будущее. Ты остаешься человеком и должен знать, чего ты хочешь. Иначе ты все время будешь бояться того, что происходит. Потому что не понимаешь, это для тебя плохо или хорошо.

Мы больше не мечтаем о будущем, мы его скорее боимся. Даже в Советском Союзе такого не было. Там боялись настоящего, но надеялись, что в будущем будет другая жизнь, легитимность советского строя была построена на том, что дети будут жить лучше. А теперь человек боится, что его дети не будут жить лучше, даже если будут жить дольше. Больше того, мы уже не можем представить, как они в принципе будут жить… У вас, например, никто не хочет обсуждать постпутинскую Россию.

Они умирали как равные

– И это не потому, что Путин никогда не уйдет?

– Думаю, уйдет. Но и те, кто его любит, и те, кто ненавидит, страдают параличом воображения… Что характерно для избирателей популистских партий Европы? На сей счет есть много исследований, так вот эти люди намного больше других убеждены, что 50 лет назад мы жили лучше.

Но исследования выявили еще одну любопытную вещь. Когда у людей появляется университетское образование, это способствует толерантности общественной жизни. Это верно, когда мы говорим об этнической и религиозной толерантности. Но не о политической, где происходит ровно обратное. Более образованные люди менее толерантны к тем, кто не разделяет их политические взгляды. Я много инвестировал в то, чтобы у меня эти взгляды были, и когда их кто-то не разделяет, возникает обида.

У всего этого есть и другая сторона. Что исчезло? Коллективный опыт и коллективное пространство. Главным коллективным опытом у нас у всех была война. Война отвратительна, но невозможно представить, скажем, процесс эмансипации афроамериканцев в США без Второй мировой.

– Почему невозможно?

– Белые и черные умирали вместе, как равные. И потом было легче объяснить, почему и жить надо вместе, как равные.

Теперь идея нации больше напоминает клуб болельщиков. Мы – будто зрители собственной истории. Да, есть эмоциональная привязанность, но никто не ожидает от тебя, что ты станешь рисковать жизнью. Просто надо, чтобы ты болел за своих. Но гражданин – это нечто другое.

– От человека больше не требуется ни подвига, ни самоотверженности?

– Да, и в этом аспекте какая разница между Крымом и Второй мировой? На войне десятки миллионов потеряли жизни. Мы помним военное поколение, это было поколение победителей, и они хотели, чтобы к ним относились по-другому. Крым был скорее подарком от руководства страны. Это как победа сборной России над Испанией в 1/8 финала Чемпионата мира по футболу.

– То есть другая цена?

– Да, и это не только российская проблема.

Мы живем в комнате зеркал

– Но если страны стали так похожи во многих страхах и проблемах, почему именно Россия стала для всех едва не главным врагом?

– В России была более сложная ситуация, чем во многих других странах, соответственно, все проходило более радикально. Но что мы видим сегодня? Мне кажется, многие боятся не того, что «Россия будет владеть миром», а того, что собственное общество начинает выглядеть не таким уж другим. Ты начинаешь быть похожим на того, кто тебе не нравится. Вот где настоящий страх... Мир населяется двойниками.

– Россия вроде и часть западного мира, но все равно какая-то другая. А теперь получается, не такая уж и другая?

– Абсолютно. Ты всегда думал, что «это только у русских такие проблемы». И вдруг они возникают дома. И рождается вопрос, почему у нас проблемы, как у русских? Одни отвечают, что русские нам эти проблемы и создали, другие – что русское правительство сделало всё возможное, чтобы мы сами в это поверили.

Что действительно сделало русское правительство после 1990-х годов? Его политикой стало всё отрицать. Возникла устойчивая неспособность признать то, что сделано. Сегодня Россия отрицает даже самое очевидное. И другие тоже научились. Это серьезная проблема. Мы получаем саудовского журналиста, которого убили и разрезали на куски, а саудиты десять дней говорили, что ничего такого не было, это фейк.

Такой подход переходит на внутреннюю политику, даже на межличностные отношения. Все труднее становится убедить людей признать, что что-то не получилось, но будем пробовать дальше. Не слышат…

Так не может продолжаться долго. Получается, каждый живет в своем мире и не позволяет реальности проникнуть в этот мир. Потому что всё отрицается. Люди говорят о традиционных ценностях, но главная ценность – это всё же фактическая истина. Сегодня же получается, что истины как бы и нет.

– На этом мир, видимо, и осыплется, о чем говорили на валдайской дискуссии… На всеобщем отрицании.

– Есть известный фильм 1947 г. «Леди из Шанхая». Финальная сцена – в устрашающей комнате с зеркалами героиня в исполнении блистательной Риты Хейворт наводит револьвер на мужа, точнее, на множество его отражений в зеркалах и говорит: я убью тебя. Но и у него револьвер, и он тоже готов стрелять.

Сегодня мы живем в зале зеркал. Исчезло ощущение единой реальности, каждый – в своем мире. Прежде было право на собственную интерпретацию, но факты были общие. Теперь у каждого есть право на собственные факты. Это жизнь в комнате зеркал. И это нехорошая жизнь. Все мы живем в разных пространствах, никто ничего не признает и ни в чем не раскаивается. Поэтому мы так сильно друг друга боимся.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826783 Иван Крастев, Светлана Бабаева

Рост спроса на нефть в 2019 году замедлится

Менее 1 млн б/с составит рост спроса на нефть в 2019 году, считает глава австрийской нефтегазовой компании OMV AG Райнер Зеле. «Замедление экономического роста в следующем году приведет к замедлению роста нефтяной отрасли. Я полагаю, что рост спроса на нефть в следующем году не превысит одного миллиона баррелей в день», – приводит слова Зеле агентство Bloomberg. По его мнению, перспективы спроса на топливо могут ухудшиться из-за торговых споров между США и Китаем.

Глава OMV высказал несогласие с прогнозом Международного энергетического агентства, которое ожидает роста спроса на нефть в мире в 2019 года на уровне 1,4 млн б/с. На 2018 год МЭА прогнозирует рост спроса на «черное золото» в мире на уровне 1,3 млн б/с.

По словам Зеле, «главный вопрос» состоит в том, сможет ли ОПЕК+ изменить баланс на нефтяном рынке в 2019 году, сократив объемы нефтедобычи.

В этом году, в Иране будет произведено гранатов на 22 % больше, чем год назад

Согласно оценкам, 915 000 тонн гранатов будет произведено в Иране в текущем 1397 иранском году, который заканчивается 20 марта 2019 года.

Данный прогноз говорит об увеличении производства гранатов в Иране на 22% по сравнению с предыдущим годом, сообщает Financial Tribune.

"В прошлом году (март 2017- март 2018 гг.), из страны было экспортировано около 15000 тонн гранатов на сумму около 1,5 млн. долларов США.

Основными направлениями экспорта были Армения, ОАЭ, Южная Корея, Ирак, Туркменистан, Катар, Германия, Швейцария, Россия, Австрия, Индия, Франция и Пакистан.

В Москве состоялась международная конференция «Радио в глобальной медиаконкуренции»

В конференции приняли участие более 200 человек из России, Австрии, Армении, Республики Беларусь, Германии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Республики Молдова, Объединённых Арабских Эмиратов, Таджикистана, Узбекистана.

С 13 по 14 ноября 2018 года в Москве в рамках V Международного конгресса состоялась ежегодная международная конференция «Радио в глобальной медиаконкуренции».

В конференции приняли участие представители Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор), Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (Роспечать).

С приветственным словом к участникам конференции обратились Андрей Романченко, президент Российской Академии Радио, генеральный директор ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть»; Алексей Волин, заместитель министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, Мария Захарова, директор Департамента информации и печати Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Всего в конференции приняли участие более 200 человек из России, Австрии, Армении, Республики Беларусь, Германии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Республики Молдова, Объединённых Арабских Эмиратов, Таджикистана, Узбекистана.

В рамках конференции были представлены тематические доклады признанных экспертов индустрии радио. В первый день состоялись выступления на следующие темы: «Итоги деятельности Роскомнадзора» (Александр Жаров, руководитель Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций), «Мировые тренды в измерении аудитории радио» (Михаил Райбман, Mediascope), «Наземное цифровое радио: что выбирает Россия?» (Сергей Соколов, Digiton Systems), «Индустриальный радиоплеер: от идеи к реализации» (Юрий Анисимов, академик РАР), «Саморегулирование в рекламе. Зарубежный опыт и российская инициатива» (Дмитрий Григорьев, ЕМГ). С докладами также выступили зарубежные гости конференции: Александр Агишев (ARN/Virgin Radio, ОАЭ), Василеос Нтасос (MyRadioTest, Австрия), Петер Форвикль (Bayerischer Rundfunk, Германия), Йохен Трус (105’5 Spreeradio, Германия).

Во второй день конференции состоялось два параллельных мероприятия. Первое из них – встреча участников программы «Новое поколение» с представителем Россотрудничества, руководителем отдела реализации молодежных программ Андреем Коваленко. Была проведена презентация программы «Новое поколение», благодаря которой стали возможным приезд и участие на конференции 30 представителей стран ближнего зарубежья. Второе мероприятие – круглый стол, посвященный тематическому радио на конкурентном рынке (модератор – Вячеслав Умановский, академик РАР). В нем приняли участие Михаил Иконников (Радио Jazz), Виктор Приворотский (Детское Радио) и Михаил Эйдельман (Радио ЗВЕЗДА).

Завершил конференцию круглый стол на тему «Здоровье индустрии радио: что лидеры рынка готовы делать вместе?». Участниками круглого стола стали: Юрий Костин (ГПМ-Радио), Андрей Медведев (ВГТРК), Александр Полесицкий (ЕМГ) и Вадим Терещук (Выбери Радио).

Андрей Романченко, президент Российской Академии Радио, генеральный директор ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть»: «Несмотря на технологические вызовы нового времени радио не сдает своих позиций и успешно адаптируется к новым условиям. Программа конференции традиционно включила весь спектр вопросов, волнующих сегодня индустрию: в частности, развитие цифровых технологий и стандартов в российском радиовещании, современные методы анализа поведения аудитории и влияние технологий искусственного интеллекта на слушание радио».

Александр Жаров, руководитель Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор): «Наблюдается тенденция перехода собственного вещания с ретрансляцией некоторой части программ деловых партнеров к стопроцентной ретрансляции федеральных каналов. Это связано очевидно с тем, что производство собственного контента достаточно трудоемко и затратно. Это печально, поскольку уменьшаются коллективы радиостанций. Радиостанции стали производить меньше новостей местной направленности, репортажей с местных событий».

Вадим Субботин, заместитель руководителя Роскомнадзора: «С нашими коллегами из радиоотрасли мы очень плотно общаемся. Мы готовы содействовать любым их инициативам по защите авторских прав в интернете, сейчас уже делаем это с точки зрения блокировки пиратских ресурсов. Мы готовы оказать содействие в их присоединении к антипиратскому меморандуму, который был подписан на площадке Роскомнадзора».

Алексей Волин, заместитель министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации: «Мы сегодня работаем в новых условиях старыми форматами и старыми подходами. Мне кажется, что в серьёзной степени выживание радиоиндустрии в глобальной медиаконкуренции будет зависеть как раз прежде всего от того, насколько мы сможем зацепить, удержать и развить внимание нашей аудитории, причём я не исключаю, что это нельзя будет сделать исключительно традиционными радийными методами, потому что любое развитие, любое удержание аудитории сегодня лежит в мультимедийности».

Мария Захарова, директор Департамента информации и печати Министерства иностранных дел Российской Федерации: «Важно, что к нам приехали эксперты со всей России и зарубежных стран, так как это способствует обмену опытом. Также, очень важно сказать какие тенденции мы сейчас наблюдаем. Это сочетание традиции и новаторства. Я думаю, что задача, которая сейчас стоит перед всеми «традиционными» медиа – ежедневное моделирование этого сочетания традиций и новых технологий. Сейчас появляется огромное количество возможностей по распространению информации, с точки зрения расширения охвата».

Организатор конференции: Российская Академия Радио при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > fapmc.gov.ru, 20 ноября 2018 > № 2803019

В понедельник, 19 ноября, в Стамбуле, в по-восточному торжественной обстановке, российский и турецкий лидеры в режиме видеоконференции завершили строительство самой сложной, морской, части газопровода "Турецкий поток".

Фактическое вхождение Турции в евразийскую энергетическую платформу равно выгодно и Москве, и Анкаре. Причем последняя уже сейчас начинает примерять на себя роль едва ли не главного газового хаба Средиземноморья. И это, вне всякого сомнения, изрядно облегчит Владимиру Путину и Реджепу Тийипу Эрдогану ту "неторжественную" часть их переговоров, которые касаются других актуальных моментов в двусторонних отношениях. В частности, поставок С-400, а также урегулирования ситуации в провинции Идлиб, которая входит в "турецкую зону ответственности" и является одним из последних оплотов террористов на севере Сирии. А возможно — и обсуждение украинской проблематики.

Причем последней не избежать.

Во-первых, сам факт строительства "Турецких потоков" ущемляет то, что Украина считает своими "кровными интересами" автоматически, уже просто по факту своего существования. А во-вторых, расползающееся с территории бывшей советской республики безумие слишком заразно и токсично. И российской, и турецкой стороне вряд ли нужно, чтобы препятствием в успешно налаживаемом стратегическом взаимодействии между двумя крупнейшими региональными игроками стояла, к примеру, проблема стамбульского квартала Фанар.

Но сначала немного о самом событии, ради которого президент глобальной ядерной сверхдержавы летит в турецкий Стамбул.

Дело тут не в какой-то выдающейся масштабности проекта. Капитальные затраты по проекту "Ямал СПГ" (на открытие которого Путин тоже летал) — 27 миллиардов долларов, обе нитки "Турецкого потока" значительно, примерно раза в четыре, дешевле. Да и вообще мы сейчас повсюду много чего строим, в том числе и уникального, а президент в России — один. Поэтому такое внимание к "Турецкому потоку" объясняется, безусловно, не этим.

По сути, российский лидер поехал творить историю.

Потому как с окончательным введением в строй газопроводов (запланировано на конец 2019 года) энергетическая карта Европы, скажем так, претерпит значительные изменения. И это, к примеру, прекрасно понимают немцы, которые сейчас так торопятся со строительством уже "своего" "Северного потока — 2".

Просто ТП для европейской энергетики — это прежде всего альтернатива. И та самая "энергетическая безопасность", позволяющая не забивать себе голову маршрутами доставки: с введением как северного, так и турецкого газового коридоров монополию на вентиль не будет иметь никто.

Ну кроме России, разумеется.

Особенно ослабеет роль Украины, которая претендовала как раз на монополию на торговлю русским газом в странах ЕС. И которую в этом (абсолютно антирыночном) начинании активно поддерживали и поддерживают кураторы, решающие исключительно свои задачи.

Турецкий маршрут и для России, и для ее европейских "потребителей продукции" делает невозможным постороннее вмешательство во взаимоотношения "производитель — потребитель" посторонних.

И отнюдь не случайно сейчас именно Россия и Турция выбирают, по сути, маршрут дальнейших европейских поставок, политкорректно оговариваясь необходимостью "согласования с ЕС". Что тоже, разумеется, имеет место быть: повторения крайне неприятной истории с "Южным потоком" Москва, разумеется, не хочет.

Но главный выбор тут все-таки немного в другом. Ранее считавшийся основным "греческий маршрут" из-за слишком уж нестабильной позиции нынешнего греческого премьера Ципраса вызывает у Москвы сейчас гораздо меньше энтузиазма, чем "балканский вариант" (через Турцию в Болгарию, а далее в Сербию, Венгрию и Австрию, где оба газовых коридора, "северный" и "турецкий", могут вполне логично сойтись).

Но и "греческий" вариант, разумеется, пока не отброшен.

Главное же тут то, что сейчас заинтересованная сторона — европейские покупатели, а не российские продавцы.

Впрочем, есть что праздновать и турецкому лидеру Реджепу Эрдогану. Ибо перевод турецкой энергетики на евразийскую платформу парадоксальным образом делает Турцию нужнее Европе.

Дмитрий Лекух.

С 1 января 2019 г. пять китайских городов введут шестидневный безвизовый транзит для иностранных граждан 53 стран. Среди этих китайских мегаполисов – Сямэнь, Циндао, Ухань, Чэнду и Куньмин, сообщило Государственное управление КНР по делам иммиграции.

Таким образом, на территории указанных городов Китая срок безвизового пребывания иностранных граждан увеличен с 72 до 144 часов. Ранее безвизовый транзит был увеличен в регионах Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй и Цзянсу-Чжэцзян-Шанхай, а также в городах Шэньян и Далянь на территории провинции Ляонин.

В перечень стран, граждане которых могут воспользоваться возможностью безвизового транзита в Поднебесной, входят: Австрия, Бельгия, Чехия, Дания, Эстония, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Венгрия, Исландия, Италия, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Польша, Португалия, Словакия, Словения, Испания, Швеция, Швейцария, Монако, Россия, Великобритания, Ирландия, Кипр, Болгария, Румыния, Украина, Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Черногория, Македония, Албания, Беларусь, США, Канада, Бразилия, Мексика, Аргентина, Чили, Австралия, Новая Зеландия, Республика Корея, Япония, Сингапур, Бруней, ОАЭ и Катар.

Преодоление периферийности

Как Центрально-Восточная Европа разочаровалась в успехах

Александр Носович – аналитик Центра общественно-политических исследований «Русская Балтика» (Калининград), автор книг «Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика», «История упадка. Почему у Прибалтики не получилось», «Почему Беларусь не Прибалтика».

Резюме Страны Центральной и Восточной Европы подошли к своему столетнему юбилею, добившись всех целей, которые они перед собой ставили. Эти страны перешли на западные рельсы, внедрили рыночную экономику и демократические институты, вступили в НАТО и Евросоюз.

Страны Центральной и Восточной Европы подошли к своему столетнему юбилею, добившись всех целей, которые они перед собой ставили. Эти страны перешли на западные рельсы, внедрили рыночную экономику и демократические институты, вступили в НАТО и Евросоюз. Однако успехи ЦВЕ порождают разочарование этими успехами. Главная причина – сохраняющаяся вопреки всем достижениям периферийность региона по отношению к романо-германскому «ядру» ЕС. Сверхзадача новых лидеров Центрально-Восточной Европы – преодолеть эту периферийность.

Воображаемое пространство: Центрально-Восточная Европа

В 1984 г. великий чешский писатель Милан Кундера опубликовал статью в The New York Review of Books статью «Трагедия Центральной Европы». В ней он рассказал американской аудитории об особенном мире, который объединяла «лоскутная империя» Габсбургов. Этот мир в центре европейского континента, к которому принадлежали народы между Западной Европой и Россией, обладал особой культурной общностью и имел общую историческую судьбу. Пребывание в советском восточном блоке уничтожает неповторимую культуру Центральной Европы, подменяя в ней европейское влияние русским.

На выступление Кундеры отреагировал великий русский поэт Иосиф Бродский. В статье «Почему Милан Кундера несправедлив к Достоевскому», вышедшей в The New York Times, Бродский пишет, что чех пал жертвой геополитической детерминированности своей судьбы – концепции деления мира на Восток-Запад, согласно которому его Европа – это Запад, а Россия – Восток. Представление чешского автора о европейской цивилизации ограничено и кособоко, если Достоевский не только не вмещается в эту цивилизацию, но и рассматривается для нее как угроза – писал Бродский.

Этот «спор славян между собою», арбитром в котором были американцы, происходил в период, когда вокруг Восточной Европы концентрировалась вся мировая политика. Культурная география была одним из фронтов холодной войны и называть Восточной Европой страны, возникшие при распаде европейских империй по итогам Первой мировой войны, включенные в восточный блок по итогам Второй мировой войны, означало соглашаться на их принадлежность к Востоку.

Поэтому происходило возрождение концепции Центральной Европы, разрабатывавшейся в межвоенный период. После падения коммунистических режимов Центральная Европа официально стала самоназванием для стран бывшего восточного блока, а последовавшая в 1990-е гг. западная экспансия на восток породила понятие Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ). Восточной Европой в этом регионе стали называть бывшие советские республики. Разумеется, кроме России, которая наряду с Германией воспринимается ЦВЕ как конституирующий Другой.

Геополитическое проклятье: периферийность ЦВЕ

Сто лет назад на развалинах Австрийской, Османской, Германской и Российской империй появились Чехия, Словакия, Румыния, Польша и еще порядка десяти стран, которые отмечают юбилей возникновения/восстановления независимости. Прерывистость государственности стран этого региона, его зависимость от геополитической конъюнктуры – это своего рода фатум Центрально-Восточной Европы, её ключевые особенности, воспроизводящиеся на каждом витке истории.

Сегодняшняя ситуация воспроизводит этот фатум. В нынешнем историческом цикле перед странами ЦВЕ стояли простые и понятные цели. Перейти к рыночной экономике, импортировать западные политические институты, войти в НАТО и Евросоюз, преодолеть отставание от Западной Европы в социальной сфере, соответствовать стандартам европейского уровня жизни.

Эта последовательность действий называлась Return to the West – Возвращение на Запад. Последние 30 лет восточноевропейские страны развивались в рамках этой генеральной стратегии, в соответствии с ней творчески интерпретировали своё недавнее прошлое и исходя из неё планировали отдаленное и не столь отдаленное будущее.

В год своего столетия Центрально-Восточная Европа имеет основания с гордостью заявлять, что проект Return to the West блестяще осуществлен. Большинство стран региона реализовали свою стратегическую цель и вошли в состав НАТО и ЕС. Присоединение к интеграционным структурам коллективного Запада стало для них результатом структурных реформ в экономике и демократического транзита в политике. После нескольких лет трансформации рыночная экономика заработала, а западные институты прижились на постсоциалистической почве.

Поэтому «Новая Европа» была провозглашена на Западе еще одним примером успешной вестернизации и в этом качестве навязывалась другим регионам и странам (и прежде всего России) в качестве примера для подражания.

Парадоксальность нынешней ситуации в том, что к разговорам западных союзников об их успехах перестают быть восприимчивы сами восточноевропейские страны. Тенденции развития этих стран никак не укладываются в западные концепции модернизации и демократического транзита.

К власти в Венгрии, Словакии, Чехии или Польше приходят политические силы, скептически оценивающие результаты постсоциалистического развития своих стран, критикующие Европейский союз и либеральную идеологию, оспаривающие незыблемые догмы стратегического курса своих стран в предыдущие два десятилетия.

Делегирование суверенитета наднациональным органам власти у них становится потерей независимости. Банкротство венгерского «Икаруса» или чешского ?KD вместо избавления от тяжкого индустриального наследия социализма предстает утратой национального достояния. Вступление в еврозону уже не вызывает того энтузиазма, который вызывало вступление в Евросоюз: правительства Чехии или Польши саботируют переход на евро. Наконец, эмиграция населения в Западную Европу из преимущества свободного перемещения по Европе начинает восприниматься угрозой существования нации.

Объявление выразителей подобных идей популистами только подчеркивает, что их идеи популярны у населения. Победы популистов на выборах еще более красноречиво свидетельствуют, что их взгляды востребованы в народе. Достижение поставленных целей парадоксальным образом приводит «Новую Европу» к разочарованию в этих целях.

По данным Eurostat, самый большой рост реального ВВП среди стран ЕС сегодня наблюдается в Польше (5%) и Венгрии (4,4%). И в этих же странах у власти находятся бунтари, отвергающие нынешний курс развития Европы и пытающиеся пересмотреть своё место в ней. Достигнутого кажется недостаточно, а ориентиры прошлых лет теряют свою привлекательность.

Периферия навсегда?

Отличие Центрально-Восточной Европы от других успешных проектов вестернизации последних десятилетий – Японии и Западной Европы после Второй мировой войны, Тайваня, Южной Кореи и прочих – в том, что модернизационный проект не превратил ЦВЕ в один из центров глобальной экономики. В том числе поэтому образ этого региона как отсталого захолустья живет и даже воспроизводится в продукции Голливуда.

ЦВЕ – периферия Западного мира. Это осознают и элиты, и население стран региона, и для них уже не является утешением сам факт принадлежности к этому миру, пусть даже в качестве отдаленных окраин. В этом отношении Return to the West не изменил сущности региона. Его историческое проклятье – периферийность – сохранилось. В экономико-географическом плане ЦВЕ периферией «Старой Европы», в политико-географическом плане – двойной периферией России и Запада.

От этого и разочарование.

Экономическое отставание Восточной Европы от Западной ученые исчисляют столетиями. Фернан Бродель связывал формирование отношений запада и востока Европы как центра и периферии открытием Америки и отсчитывал его с XVI века, когда начала формироваться мировая экономическая система. Отставая от Западной Европы технологически, но обладая неосвоенными природными ресурсами, Восточная Европа участвовала в формировании мировой экономической системы в качестве сырьевого придатка.

С этой точки зрения для Центрально-Восточной Европы спустя 500 лет сущностно ничего не изменилось. Она по-прежнему является источником дешевых ресурсов, только теперь основной экспортный продукт не продовольствие и древесина, а гастарбайтеры. Польские рабочие уезжают работать в Германию, украинские рабочие едут работать в Польше. Членство в ЕС и участие в программе Восточного партнерства ЕС в очередной раз превращают бывшие земли Первой Речи Посполитой в ресурсную базу.

Ловушка среднего дохода

При существующей экономической модели Восточная Европа в принципе не может догнать Западную. Если затраты на производство в Восточной Европе не будут кратно дешевле западноевропейских, крупный иностранный капитал уйдет из этого региона в регионы с более дешевой рабочей силой. Поэтому отставание по уровню жизни и доходам от западноевропейского «ядра» ЕС является непреодолимым.

Экономическая история знает много примеров стран, которые попадали в ловушку среднего дохода, но выходили на новый этап развития. Возможности выхода из ловушки среднего дохода известны. Необходимо наращивание производства, рынки сбыта для увеличения экспорта, инвестиции в науку и образование, и формирование инновационной экономики с высокой добавленной стоимостью, производством уникальной продукции и высокими зарплатами для уникальных специалистов.

Ирония судьбы в том, что все эти условия были у Восточной Европы на стадии перехода от социализма к рынку. Их утрата стала одним из условий Возвращения на Запад. Развитие в логике периферийного капитализма – плата Восточной Европы за европейскую интеграцию.

«Возвращение в европейскую семью» на деле вернуло восточноевропейские страны к их вековой роли периферии. От осознания этого рост критики в отношении Евросоюза, приход к власти евроскептиков и переоценка последних десятилетий своей истории. Деиндустриализация экономики признается стратегическим поражением, из-за которого затруднительны наращивание объемов производства, стимулирование внутреннего спроса и рост экспорта. При эмиграции образованной молодежи непонятно, как переходить к инновационной экономике.

Общее чувство недовольства своим положением в «Единой Европе» усиливает поведение еврограндов по отношению к «новым европейцам». В 2017 году лидеры Германии и Франции публично выступили в поддержку «Европы разных скоростей» – модели развития Евросоюза, при которой ведущие, наиболее развитые страны ЕС продолжат интеграцию друг с другом, а отстающие аутсайдеры останутся на обочине истории и в новых интеграционных проектах участвовать не будут. «Европа разных скоростей» – это институционализация разделения ЕС на центр и периферию, которая официально ставит словаков, поляков или прибалтов в положение провинциалов.

К этому добавляется сворачивание политики выравнивания и сокращение структурных фондов в новом финансовом периоде Евросоюз. Целью политики выравнивания было подтягивание новых членов ЕС до общеевропейского уровня. После 2020 г. субсидии для большинства «новых европейцев» сократятся почти на четверть, и Минфин Литвы в связи с этим уже заявляет, что уменьшение финансовой помощи загоняет страну в ловушку среднего дохода.

Разумеется, происходящее вызывает глухое раздражение Восточной Европы. Еще больше его усугубляет навязывание размещения беженцев из Азии и Африки, периодически вспыхивающие скандалы из-за того, что продукты одних и тех же торговых марок сильно различаются по качеству для Западной и для Восточной Европы. И у элит, и у населения от этого всё меньше желания мириться со сложившимся положением дел и все больше желания изменить статус-кво.

Консервативная фронда

Заводилой «праздника непослушания» против Брюсселя является Польша – крупнейшая страна региона, претендующая в нем на роль лидера. Польский опыт европейской интеграции оказался наиболее успешным из стран «Новой Европы». За 10 лет членства в ЕС Польша заняла восьмое место в Евросоюзе по товарообороту, вдвое увеличила протяженность автомагистралей, а польский аграрный импорт обогнал экспорт и вырос в семь раз.

Тем не менее польская правящая партия «Право и справедливость» оценивает постсоциалистическое развитие республики в духе Владимира Высоцкого: «нет, ребята, всё не так, всё не так, как надо». Ярослав Качиньский и другие лидеры «ПиС», не отрицая заложенных еще во времена «Солидарности» основ развития Польши (принадлежность к Западному миру, членство в ЕС и НАТО, союз с США), отрицают достигнутые результаты. Четверть века Третьей Речи Посполитой называются ими эпохой упущенных возможностей, и правоконсервативный курс «ПиС» провозглашается строительством Четвертой Речи Посполитой.

На практике «строительство Четвертой Речи Посполитой» сводится в активизации политики декоммунизации, которая проводилась и раньше. Но одна риторика правящей партии показывает, насколько востребовано в польском обществе критическое отношение к последним десятилетиям своей истории и запрос на системные изменения. Отвечая на этот запрос, правоконсервативное правительство Польши нарушает утвержденные для стран Восточной Европы либеральные аксиомы экономической и социальной политики, и проводит подчеркнуто нелиберальный курс.

Увеличение социальных расходов, попытки повлиять на негативные демографические процессы, эмиграцию и иммиграцию (льготная государственная ипотека для молодых семей, программа «500+» - 500 злотых за каждого второго и последующего ребенка, категорический отказ принимать беженцев из Азии и Африки), отказ от вступления в еврозону, дополнительное налогообложение для иностранного бизнеса – с такой политикой Польша не получила бы кредитов МВФ в 1990-е гг. и не вступила бы в Евросоюз в 2000-е. Теперь же польское правительство ощущает себя пионером правого поворота Западного мира.

Консервативный курс «ПиС» сопровождается обращением к католицизму и риторике христианских ценностей. «Демократия должна быть демократией с сердцем и государство должно быть государством с сердцем», – сказал премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий, представляя программу государственной помощи пожилым людям, и выразил сожаление по поводу «некоторых твердолобых экономистов и либералов», которые этого не понимают.

Схожие действия, хоть и без клерикальной окраски, предпринимаются правительствами Чехии, Словакии, Венгрии. Вышеградская четверка, основа Центральной Европы, воспринимает себя консервативной альтернативой для Западного мира, зашедшему в тупик со своим либерализмом и мультикультурализмом.

Правда, в Западной Европе или в Скандинавии так не считают. Рост популистов там имеет собственные генезис и динамику, и новые правые вовсе не считают чешского президента Милоша Земана, венгерского премьера Виктора Орбана или депутата польского Сейма Ярослава Качиньского своими учителями и провозвестниками. Более того, среди евроскептиков Австрии, Италии или Швеции распространено стойкое неприятие «Новой Европы», которая развивается на деньги богатых стран – доноров ЕС, а помочь этим странам с нагрузкой на беженцев отказалась.

Это неприятие накладывается на неприятие старого либерального истеблишмента, которому бросила вызов восточноевропейская фронда.

Для отстаивания права на собственный голос «новые европейцы» усиленно ищут ресурсную базу, чтобы противостоять Брюсселю и Западной Европе. Среди возможных решений создание собственного геополитического блока в составе ЕС и НАТО, поддержка со стороны США и обращение к сотрудничеству с Евразией.

Междуморье

Идея объединения государств Восточной Европы в геополитический блок была популярна с момента формирования этих государств на обломках Австро-Венгерской, Российской и Османской империй. Лидер межвоенной Польши Юзеф Пилсудский в 1920-е гг. выдвинул проект Междуморья – конфедерации государств Балтийского, Черного и Адриатического морей. В современной Польше идея Междуморья получила новую жизнь, и снова она связана с попыткой преодоления роли двойной периферии между Россией и Западной Европой. С приходом к власти «Права и справедливости» проект Междуморья помимо традиционной направленности против России («санитарный кордон») получил направленность против ЕС. Консервативные политики и эксперты рисуют всевозможные конфигурации геополитической коалиции, рассуждают, как треугольник Варшава-Бухарест-Киев мог бы потеснить треугольник Берлин-Брюссель-Париж и сделать ЦВЕ из периферии альтернативным центром Европы.

Однако реализация мечты о Междуморье на практике невозможна. Альтернативой романо-германскому ядру ЕС союз восточноевропейских государств не может стать по объективным причинам. Амбиции Польши и её региональных союзников значительно превосходят их ресурсы. Совокупный ВВП государств «Новой Европы» не превышает трети от немецкого ВВП. Стратегические отрасли экономики этих стран контролируются иностранным бизнесом – зачастую той же Германией. Как военный блок, дублирующий НАТО, Междуморье не рассматривают сами его инициаторы, следовательно, об особых отношениях с Россией вне западного блока речи не идет.

Вдобавок, когда доходит дело до внутрирегиональной консолидации Восточной Европы, на поверхность выходят застарелые конфликты и противоречия, которые всегда маскируют и нивелируют большие интеграционные проекты, будь то империя Габсбургов, Организация Варшавского договора или Евросоюз. Попытки договариваться на двусторонней основе вызывают к жизни венгерско-словацкий, румынско-венгерский, польско-литовский, польско-украинский и другие межнациональные конфликты.

Наконец, большинство стран предполагаемого Междуморья конкурируют друг с другом за получение дотаций из бюджета ЕС. Такое положение вещей тем более не предполагает консолидации. Видимость этой консолидации создают только Россия в качестве общей угрозы и США в качестве общего покровителя.

Восточный фланг НАТО

Важнейшим элементом самоутверждения в составе западного блока для стран Центрально-Восточной Европы четверть века является выполнение функции сдерживания России. Эта функция повышают значимость ЦВЕ в глазах Запада и побуждают западных лидеров идти на скидки и уступки этим странам. Понимая это, восточноевропейские элиты сознательно повышают свои акции в Западном мире, раздувая тему угрозы со стороны России и требуя всё большей защиты от союзников по НАТО.

Центрально-Восточная Европа представляется ими восточным флангом НАТО, историческая миссия которого – сдержать российскую агрессию. Поэтому регион нуждается в форсированной милитаризации. Исходя из концепции «восточного фланга», восточноевропейские лидеры добиваются развертывания в своих странах систем ПРО, переоснащения своих армий новыми вооружениями и постоянного присутствия на российских границах войск НАТО.

Главная цель этой деятельности – не обезопасить себя от России, а повысить свою роль внутри Запада. Главный её недостаток – стратегия сдерживания России изводит восточноевропейские страны до функции производной в отношениях западных союзников и Москвы. Когда для США актуально противостояние с Россией, возрастает значение Польши, Прибалтики и Украины на международной арене. Когда в Белом доме задумываются о диалоге с Кремлем, тут же идут вниз акции Восточной Европы на международной арене. Тем самым, стратегия сдерживания России делает Восточную Европу заложником цикличности американо-российских отношений, что еще более отдаляет её от обретения геополитической субъектности.

Поворот на Восток

Появление на горизонте Китая – новая примета в жизни Центрально-Восточной Европы. Поднебесная начинает масштабную экономическую экспансию в Евразии, и в новых условиях страны региона оказываются перед традиционной для себя геополитической развилкой. Они могут избрать для себя роль моста между Востоком и Западом и привлечь за счет своего транзитного положения китайские инвестиции, либо опять выбрать функцию «буферной зоны» и повышать свои политические акции у западных союзников за счет сдерживания китайских инвестиционных проектов в Европе.

Пока что местные элиты медленно и осторожно склоняются к первому варианту. Китай создал в регионе формат «16+1» - инициативу, направленную на сближение и налаживание сотрудничества между КНР и странами Восточной Европы. Со стороны европейцев в китайской инициативе участвуют Албания, Болгария, Босния и Герцеговина, Венгрия, Латвия, Литва, Македония, Польша, Румыния, Сербия, Словакия, Словения, Хорватия, Черногория, Чехия и Эстония.

Формат «16+1» для перечисленных стран - это экспериментальный проект выстраивания отношений с Востоком вне рамок западных союзов. На саммитах «16+1» в Варшаве и Риге эти страны выступали не как члены Европейского союза и НАТО или кандидаты на вступление в эти структуры, а как национальные государства, которые не согласовывают свои решения в духе европейской и трансатлантической солидарности с Брюсселем, Монсом и Вашингтоном.

Центрально-Восточная Европа исторически была регионом с внешними центрами управления, поэтому для нее такая ситуация экстраординарна. Эта экстраординарная ситуация по мере расширения сотрудничества восточных европейцев с Китаем может столкнуться с противодействием нынешних управляющих центров – США и Евросоюза.

Расширение ЕС и НАТО на восток было заполнением геополитического вакуума, образовавшегося после распада Советской империи. Поэтому Запад не может оставаться лоялен к возникновению в ЦВЕ чужого присутствия. Это относится как к Германии, для которой экономическая экспансия в Восточную Европу является сублимацией классического военного Drang nach Osten, так и к Соединенным Штатам, истеблишмент которых видит в Китае нового глобального конкурента. Поэтому в перспективе реальна угроза того, что западные партнеры могут просто запретить развитие стратегического партнерства с Китаем.

Восточные европейцы в таком случае снова окажутся перед дилеммой: идти на неподчинение внешним управляющим центрам или смириться с участью «санитарного кордона», отделяющего Восток от Запада. И если бунт против Евросоюза с Германией для многих стран региона уже реальность, то на нелояльность к Америке ни одна страна ЦВЕ пока не решилась.

Ожидаемый куш от сотрудничества с Востоком велик. По оценкам Международного института прикладного системного анализа (IIASA), сотрудничество с евразийскими интеграционными проектами из всех европейцев наиболее выгодны странам Центрально-Восточной Европы. Только расширение экспорта на рынки государств Евразийского экономического союза даст прирост ВВП на 0,5% Польше, от 1,2% до 1,8% странам Балтии и 5% Украине.

Но очевидны и сдерживающие факторы. Сопряжение проектов «Нового шелкового пути» и ЕАЭС – ментальный вызов для Центрально-Восточной Европы. Бывшие страны восточного блока не признают ЕАЭС и воспринимают евразийскую интеграцию как проявление имперских амбиций Кремля и очередное возрождение Российской империи. При таком подходе невозможен поиск формата взаимодействия с ЕАЭС, следовательно, участие в китайских инфраструктурных проектах. Поведение восточноевропейских элит показывает, что на фоне маячащих китайских денег они готовы отбрасывать свои идеологические клише и стереотипы. Так, прибалтийские лидеры приглашают к себе руководителей Коммунистической партии Китая и сами посещают КНР – собственная идеология признания коммунизма преступной идеологией и приравнивания его к нацизму им не помеха. Однако остаётся открытым вопрос, что будут делать в той же Прибалтике, когда им об этой идеологии неизбежно напомнят в Вашингтоне?

«Новой Европе» придется делать выбор между дисциплинированным следованием роли проводников американских интересов в Евразии и кардинальным пересмотром своего позиционирования на мировой арене. В последнем случае у Восточной Европы появится реальный шанс преодолеть вековое проклятие периферийности и превратиться в один из новых центров Евразии и Европы XXI века. Если будет выбран инерционный сценарий, Восточная Европа закрепит за собой положение двойной периферии Запада и Востока.

Россия. Евросоюз. Белоруссия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 ноября 2018 > № 2826809 Александр Носович

На 6% увеличил добычу «Газпром» с начала 2018 года

С начала 2018 года по 15 ноября добыча «Газпрома», по предварительным данным, возросла на 6% или на 24,1 млрд кубометров по сравнению с 2017 годом, достигнув 429,6 млрд кубометров, сообщил газовый холдинг. В 2017 году «Газпром» увеличил добычу газа на 12,4% – до 471 млрд кубометров. В середине октября председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер прогнозировал, что «Газпром» по итогам 2018 года может приблизиться к объему добычи в 500 млрд кубометров.

Экспорт газа в страны дальнего зарубежья «Газпром»увеличил за десять с половиной месяцев на 3,5%, до 171,6 млрд кубометров. «Это на 5,8 млрд кубометров больше, чем за 1 января – 15 ноября 2017 года», – говорится в сообщении. Поставки увеличились, в частности, в Германию – на 10,7% (на 4,8 млрд кубометров), в Австрию – на 31,9% (на 2,3 млрд кубометров), в Нидерланды – на 36,9% (на 1,4 млрд кубометров), в Чехию – на 7,5%, в Венгрию – на 6,1%, в Грецию – на 14,3%. Объем реализации газа компании на внутреннем рынке из ГТС также вырос – на 3,5% (на 6,7 млрд кубометров).

В 2017 году «Газпром» увеличил экспорт газа в дальнее зарубежье на 8,4% – до 194,4 млрд кубометров.

По данным главы «Газпрома» Алексея Миллера, экспорт газа в дальнее зарубежье в 2018 году может приблизиться к 205 млрд кубометров.

УЧАСТНИКИ ВЕЛОПРОБЕГА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – ВЛАДИВОСТОК ВЫСОКО ОЦЕНИЛИ ТУРИСТСКУЮ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ РОССИИ

В адрес Ростуризма поступило благодарственное письмо с позитивными отзывами о России как направлении отдыха и путешествий от участников международного велопробега Санкт-Петербург – Владивосток, организованного при содействии Федерального агентства по туризму.

Пробег проходил в июне-сентябре 2018 года по территории 18 субъектов Российской Федерации. Велосипедисты проехали через Ленинградскую, Вологодскую, Ярославскую, Костромскую, Кировскую области, Пермский край, Свердловскую, Челябинскую, Новосибирскую, Кемеровскую области, Красноярский край, Иркутскую область, Республику Бурятия, Забайкальский край, Амурскую область, Еврейскую автономную область, Хабаровский и Приморский края.

22 участника велопробега из Швейцарии, Германии и Австрии преодолели более 10 тысяч километров. По пути следования спортсмены сделали остановки в Череповце, Перми, Новосибирске, Красноярске, Иркутске, Чите, Белогорске (Амурская область).

Они вынесли самое благоприятное впечатление от поездки по России, от знакомства с её богатой и разнообразной природой, уникальными памятками культуры и архитектуры, с приветливыми и гостеприимными людьми, населяющими российские регионы.

«Россия до сих пор является для большинства европейцев «терра инкогнита», лишь немногие знают красоты этой великой страны. За 90 дней мы познакомились с неповторимой природой, гостеприимными и дружелюбными людьми и с большим разнообразием культур. Сегодня я могу только подтвердить слова Бернарда Шоу, который во время своей поездки по Советскому Союзу писал, что это самая привлекательная страна в мире для путешествий, потому что в ней представлено так много разных народностей и культур. Полученные исключительно позитивные эмоции меня очень воодушевили. Желание новых путешествий во мне только усилилось. И поэтому мы уже запланировали наш новый велопробег в 2020 году из Мурманска через Москву в Сочи», – написал в Ростуризм директор и руководитель велопробега Марсель Изели.

«Велопробег стал эффективным инструментом продвижения России как туристского направления за рубежом. В настоящее время в СМИ Швейцарии и Германии выходит много позитивных публикаций по итогам этого мероприятия. Его участники также приглашены выступать с докладами на различных конференциях, форумах и круглых столах. Они послужат популяризации путешествий по нашей стране среди зарубежных аудиторий и тем самым внесут свой вклад в развитие въездного туризма и увеличение экспорта туристских услуг Российской Федерации», – говорит Руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов.

Тверской перинатальный центр собрал на праздник маленьких пациентов

В Тверском областном перинатальном центре прошел праздник под названием «Маленькое чудо», приуроченный к Международному дню недоношенного ребенка.

Каждый год руководство ГБУЗ «Областной перинатальный центр им. Е.М. Бакуниной» старается в этот день сделать для своих маленьких пациентов настоящий праздник. Традиционно все приглашенные на торжество малыши родились раньше положенного срока. Благодаря высокому профессионализму сотрудников перинатального центра, сегодня это дети, которые ни в чем не отстают от своих сверстников.

Ежегодно тематика проводимого праздника меняется. В этом году в перинатальный центр на встречу к малышам пришли герои мультсериала «Мишки ми-ми-мишки», с которыми дети играли и веселились. Кроме того, для всех был приготовлен огромный, украшенный шарами торт. Завершилось мероприятие традиционным запуском в небо воздушных шаров, символизирующих спасенные детские жизни.

- Мы традиционно делаем так, чтобы праздник у нас получился совместный, в котором бы приняли участие не только наши специалисты и родители, но и сами дети, - отметила главный врач центра Людмила Гребенщикова. - Они уже подросли и многое умеют, несмотря на то, что некоторые из них родились совсем крошечными. Эти дети, конечно, требуют большего внимания, как со стороны родителей, так и медработников. У нас хорошо отлажена реабилитационная помощь и взаимосвязь с родителями. Мы тоже за эти годы многому научились.

С 2010 года в перинатальном центре прошло около 23 тысяч родов, из них 15% - это преждевременные роды. Совсем маленькими, с массой тела при рождении от 500 до 1000 граммов, за это время родилось почти 300 малышей, от 1000 до 1500 граммов – 450 детей.

Справка

Международный день недоношенных детей отмечается ежегодно 17 ноября. Праздник был учрежден в 2009 году по инициативе Европейского фонда по уходу за новорожденными детьми.

Дата 17 ноября была выбрана не случайно. Она связана с одним из основателей Европейского фонда заботы о новорожденных детях, в семье которого в декабре 2006 года погибли глубоко недоношенные тройняшки. Через два года, 17 ноября 2008 года, у него родилась дочь. День её рождения и стал символом победы над болезнями, символом надежды и солидарности с семьями, где рождаются недоношенные дети.

Год спустя в Вене на площади Святого Михаила профессора университетской клиники Арнольд Поллак и Ангелика Бергер запустили в небо одновременно 500 белых воздушных шаров — соответственно числу недоношенных детей, родившихся в Вене в течение года. В 2010 году этот день был широко отпразднован уже в 12 европейских странах, в том числе и в ряде клиник России.

Модульные пространства и пассажирские места со шторами, которые можно закрыть в любой момент, современный интерьер и вендинговые автоматы — таков концепт новых плацкартных вагонов, который недавно анонсировал генеральный директор РЖД Олег Белозеров.

Ранее он рассказал, что на базе общих и плацкартных вагонов обсуждается создание новых с зонами персонального комфорта.

В распоряжении РИА Новости оказались 3D модели концепта.

Интерьер выполнен в светлых тонах, сами полки — в серых, с красными подголовниками. Столики и перегородки — под светлое дерево.

Полки в новом дизайне выглядят как диваны с подголовниками. Каждое место оборудовано розеткой и USB-разъемом, а также плотными шторами, похожими на вертикальные жалюзи, которые в любой момент можно закрыть и полностью отгородиться от попутчиков.

В туалетах — гигиенический душ, пеленальный столик, автоматический кран, дозатор мыла, бумажные полотенца, сушилка для рук.

Представитель РЖД подтвердил РИА Новости подлинность фотографий. По его словам, реновация начнется в следующем году.

"Они станут альтернативой выходящим из эксплуатации старым плацкартным вагонам. Направления реновации выбираются в соответствии с пожеланиями пассажиров и такими трендами, как: персональное пространство и приватность для отдыха, безбарьерность, высокая техническая оснащенность", — сообщили в пресс-службе компании.

Кроме того, разработчики концепта хотели создать максимально комфортное личное пространство для каждого пассажира.

ВТБ отменяет обязательное предоставление документов для рефинансирования кредитов сторонних банков с 19 ноября 2018 года. Об этом говорится в сообщении банка.

При этом при оформлении сделки реквизиты для перечисления средств в погашение задолженности клиент может предоставить сотруднику банка лично или самостоятельно внести реквизиты в онлайн-заявке без подтверждающих документов. Остальные условия в рамках данной услуги не изменились.

Для всех заёмщиков ВТБ рефинансирование доступно по ставке от 10.9% годовых. В рамках программы клиент может погасить до шести любых кредитов сторонних банков на общую сумму до 5 млн руб. без залога и поручителей. Срок кредита – до 7 лет.

Дмитрий Поляков, начальник управления кредитных продуктов, вице-президент ВТБ, отметил: "Мы решили упростить процедуру оформления рефинансирования, чтобы заёмщикам было ещё проще снизить ставку и ежемесячный платёж. Теперь получить кредит у нас можно в день обращения, не нужно тратить время на подготовку документов. Реквизиты для погашения можно легко уточнить в мобильном приложении или кол-центре банка, который выдал кредит".

Рефинансирование доступно для заёмщиков с положительной кредитной историей, которые на момент обращения в ВТБ своевременно осуществили не менее шести ежемесячных выплат по кредиту в другом банке.

Также ВТБ предоставляет возможность пользователям кредитных карт "Мультикарта" и "Мультикарта-Привилегия", подключенных к опции "Заёмщик", снизить ставку по рефинансированию кредитов до 7.9% годовых.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Добрались до Швеции: как националисты меняют Европу

Как правительственный кризис в Швеции стал отражением ситуации в Европе

Успех правых националистов на выборах привел к правительственному кризису еще одну европейскую страну. Парламент Швеции уже два месяца заблокирован и не может назначить правительство и премьер-министра. Подобные кризисы случаются в европейских странах все чаще, а шансы евроскептиков на приближающих выборах в Европарламент продолжают расти.

Правительственный кризис в Швеции продолжает развиваться. 14 ноября парламент страны, риксдаг, впервые в истории страны отклонил кандидатуру на пост премьер-министра, которую предложил спикер парламента.

Сформировать правительство было поручено лидеру Умеренной коалиционной партии Ульфу Кристерссону. Однако большинство депутатов — 195 — выступили против его кандидатуры, лишь 154 парламентария проголосовали за.

Умеренная коалиционная партия, которую возглавляет несостоявшийся премьер, наряду с партиями «Либералы», Христианских демократов и «Партией Центра», входят в правоцентристскую коалицию «Альянс за Швецию», которая по итогам выборов заполучила 143 места в риксдаге. При этом для простого большинства им требуется 175 мест.

Однако у их противников из партий левых и зеленых, а также социал-демократов, занявших по итогам выборов первое место, дела обстоят не лучше. Объединяющая эти три партии так называемая «красно-зеленая коалиция» контролирует 144 места.

Еще 62 места в риксдаге, необходимых обеим коалициям, контролирует партия правых националистов-популистов под названием «Шведские демократы», чей главный лозунг — «сохраним Швецию шведской».

Никто из классических партий не хочет сотрудничать с «радикалами», как они называют «Шведских демократов», что и привело страну к правительственному кризису.

Кристерссон был готов идти на сделку с националистами, однако именно это решение его и погубило. Против его кандидатуры проголосовали его союзники из «Партии Центра» и «Либералы».

Лидер либералов Ян Бьёрклунд назвал это решение «тяжелым». По его словам, его партия по-прежнему верна своим право-центристским союзникам и Кристерссону в качестве потенциального премьер-министра, но добавил: «Это голосование — не только о шведском правительстве, оно о чем-то большем. В Западном мире растет волна правого национализма, что является встречной реакцией на глобализацию, европейское сотрудничество, свободную торговлю, открытость — те либеральные идеи, которые создали нашу успешную модель общества».

Лидер «Партии Центра» Анни Леоф в свою очередь пояснила, что ее партия откажется присоединиться или поддержать любое правительство, которое полагалось бы на поддержку «Шведских демократов». По данным шведского телеканала SvT, именно

Леоф будет следующим политиком, кто попытается сформировать новое правительство. Впрочем, главный политический комментатор SvT Матс Кнютссон уже заявил, что «Леоф проиграла, еще не вступив в игру» и более вероятно, что парламент исчерпает три оставшихся попытки на назначение премьер-министра и объявит дополнительные выборы.

Однако как будут развиваться события в случае перевыборов, по словам заведующего Сектором региональных проблем и конфликтов Отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН, специалиста по странам Северной Европы Константина Воронова, предсказать крайне сложно.

«Страна и партии к досрочным выборам, мягко говоря, не готовы», — отмечает эксперт.

Политическая ситуация в Швеции развивается по примеру других европейских стран, таких как Италия и Германия, где увеличение числа мандатов у евроскептиков приводило к серьезным корректировкам устоявшихся политических систем.

При этом в этих странах кризис завершился по разному. В Германии традиционным политическим силам все же удалось найти компромисс между собой, не прибегая к сделкам с националистической «Альтернативой для Германии».

Тем не менее, разногласия Меркель и ее партнеров по правительству в миграционном вопросе сначала затянули формирование правительства почти на полгода, а потом — чуть не раскололи и без того хрупкую коалицию.

Вполне вероятно, что для партии Меркель ХДС/ХСС на следующих выборах в 2021 году ситуация сложится еще хуже.

Всего через год после последних выборов в бундестаг прошли региональные выборы, на которых ХДС и ХСС набрали рекордно низкие результаты, уступив часть электората националистам.

В Италии все сложилось несколько иначе. Там процесс формирования правительства в этом году занял три месяца и, несмотря на сопротивление со стороны традиционного истеблишмента, закончился оформлением союза партий «Движение 5 звезд» и «Лига» — неугодных Брюсселю правых популистов, евроскептиков и, по некоторым оценкам, питающих симпатию к Москве.

В итоге, новый премьер-министр Италии Джузеппе Конте на июньском саммите ЕС, посвященном проблеме мигрантов, угрожал наложением вето на итоговый документ саммита, добившись от европейских партнеров существенных уступок, касающихся принципа распределения миграционной нагрузки между странами союза.

Представители правящих элит в большинстве европейских стран опасаются, что более влиятельные партии националистического спектра могут составить им серьезную конкуренцию на выборах в Европарламент в мае 2019 года.

«Европейские демократы должны объединиться, чтобы предотвратить захват власти ультраправыми», — пишет в своей недавней статье обозреватель газеты The Guardian Натали Нойгайреде.

К парламентским выборам в ЕС активно готовятся такие силы правых националистов, как «Альтернатива для Германии», «Шведские демократы», французская партия «Национальное движение», итальянская «Лига Севера», а также венгерская националистическая партия «Йобик».

Все эти партии, у которых между собой есть множество различий, объединяют две вещи: неприятие массовой миграции в их страны и нелюбовь к Европейскому союзу.

Как отмечают большинство исследователей, именно миграционная повестка, которую старались обходить большинство традиционных сил, стала главным драйвером успеха националистов в таких странах, как Франция, Германия, Австрия и Швеция. Политики-националисты смогли оседлать волну народного недовольства после того, как в результате конфликтов в Сирии и на Ближнем Востоке в Европу массово хлынули потоки беженцев.

Тот факт, что почти все они были выходцами из мусульманских стран, подлил еще больше масла в огонь европейского национализма. Большинство правых были традиционно враждебно настроены к эмигрантам из мусульманских стран, которых они считали чуждыми европейской культуре.

Как отмечает Константин Воронов, меры по улучшению миграционной политики в странах ЕС, хотя и принимаются, необходимого эффекта все еще не имеют.

«Это все косметика. Коренные проблемы все-таки не решены. Пока Европейский союз не выработал единого подхода. Даже последние решения, которые были приняты, они показали большой разброс мнений. Не только у Центральной и Восточной Европы, но и у Старой Европы. Даже внутри таких евроэнтузиастов, как, например, Германия или та же Швеция. Поэтому пока проблема мигрантов не будет решена на уровне ЕС, популярность таких радикальных партий, как «Шведские демократы», будет только расти», — заключил эксперт.

Больше газа, чем рассчитывал, продал «Газпром» через электронную площадку

1015,2 млн кубометров газа продал «Газпром» через электронную торговую платформу (ЭТП). В момент начала продаж через электронную площадку в сентябре максимальный объем, выставленный на торги в период до декабря 2018 года, был указан в 1040 млн кубометров газа.

«Готовность продавать газ через электронную платформу есть. Пока можем упереться только в наличие технической возможности», – сказал источник газеты «Ведомости» в «Газпром экспорте».

На первой торговой сессии, которая открылась 17 сентября, а закрылась 20 сентября, было продано около 20 млн кубометров. Всего до конца 2018 года компания планировала продать через ЭТП чуть больше 1 млрд кубометров, поэтапно увеличивая объемы продаж. Доставка газа клиентам планировалась из нескольких точек на выбор: Gaspool VP, NetConnect Germany и Вайдхаус в Германии, Баумгартен или Оберкаппель в Австрии и VTP Slovakia.

По оценкам экспертов, поскольку компания приблизилась к предельному значению продаж, электронные торги продолжатся уже в следующем году. В будущем «Газпром» может довести объемы торгов через ЭТП до нескольких миллиардов кубометров ежегодно, считает директор отдела корпораций Fitch Дмитрий Маринченко.

Екатеринбург первым в России присоединится к Парижской Декларации по борьбе со СПИДом

Екатеринбург станет первым городом России, присоединившимся к Парижской декларации, цель которой противодействие распространению ВИЧ-инфекции в крупных городах. Эту инициативу сегодня озвучил глава Екатеринбурга Александр Высокинский.

Под Декларацией, инициатором которой стала Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу (UNAIDS), уже поставили подписи свыше 250 мегаполисов и агломераций, поставивших целью добиться существенного прогресса в противодействии распространению ВИЧ–инфекции. В том числе – Париж, Амстердам, Брюссель, Бордо, Алматы, Женева, Вена, Берлин Мельбурн, Касабланка, Рио–де–Жанейро, Буэнос–Айрес, Майами, Сан–Франциско, Вашингтон, Бангкок, Мельбурн, Дели и другие.

«СПИД – это оборотная сторона жизни крупного города. Для того, чтобы бороться с этой проблемой, в первую очередь нужно четко для себя понять: мы об этом говорим, мы этим занимаемся, мы обследуем людей, выходим на новые уровни обеспечения медикаментами», – сказал глава Екатеринбурга Александр Высокинский.

Обязательства в рамках Парижской декларации включают достижение целевых показателей «90–90–90», которые означают, что не менее 90 процентов людей, живущих с ВИЧ, должны знать о своем ВИЧ–статусе; не менее 90 процентов людей, знающих о своем позитивном ВИЧ–статусе, должны получать антиретровирусное лечение; и не менее 90 процентов людей, получающих лечение, имеют подавленную вирусную нагрузку, что позволит им жить полноценной жизнью и снизит риск передачи ВИЧ-инфекции.

«Парижская декларация – это документ, который объединяет усилия всего общества в борьбе с ВИЧ-инфекцией. Это не только медицинская составляющая, это, безусловно, еще и общественность, информационная составляющая. Декларация ставит перед собой достаточно глобальные цели. У нас на сегодняшний день в работе в этом направлении, безусловно, есть сдвиги в положительную сторону, но присоединение к декларации позволит нам сделать их революционными», – сказал министр здравоохранения Свердловской области Андрей Цветков.

Ожидается, что документ будет подписан 1 декабря, во Всемирный День борьбы со СПИДом. Планируется, что участие в торжественной церемонии примут представители региональной и муниципальной власти, региональный директор Объединенной программы ООН по ВИЧ/CПИДу по Восточной Европе и Центральной Азии Виней Салдана.

Подписание Парижской декларации позволит сохранить жизни десятки тысяч человек, затронутых ВИЧ-инфекцией, выведет работу по противодействию распространению ВИЧ на новый качественный уровень, обеспечит доступ к самым передовым и эффективным российским и международным практикам, расширит участие Екатеринбурга в проектах прямого международного гуманитарного сотрудничества.

«В Свердловской области есть очень хорошая, положительная тенденция. На фоне более активного обследования населения отмечается снижение новых случаев людей, имеющих ВИЧ-инфицирование. Даже в сравнении с прошлым годом в этом году за 10 месяцев мы отмечаем снижение на 13 процентов. То есть мы обследуем не меньше людей, но новых случаев выявляем заметно меньше», – сказала заместитель министра здравоохранения Свердловской области Елена Чадова.

В регионе тест на ВИЧ ежегодно проходит более 800 тысяч человек. С целью привлечения к обследованию максимального числа свердловчан внедрены новые эффективные технологии для всего населения, в частности, экспресс тестирование в местах организованного и массового пребывания, а для групп риска – обследование в изоляторах временного содержания системы МВД, в медицинских учреждениях при освидетельствовании на употребление психоактивных веществ, в реабилитационных центрах для наркозависимых. Большим достижением является снижение уровня передачи ВИЧ от матери ребенку. На сегодняшний день, в Свердловской области данный показатель снижен до 1,6%.

Доктор Рольф Эверс: через десять лет стоматологи смогут выращивать зубы

В Тверском государственном медицинском университете проходит научно-практическая конференция с международным участием «Современная стоматология: от традиций к инновациям».

Нечасто на тверской земле проходят конференции с таким количеством известных российских и международных докладчиков. В ней приняли участие представители ведущих московских вузов, а также ученые из США, Германии, Австрии, Непала, Ливана и Сирии. После пленарного заседания участники конференции распределились на работу по секциям, которые были посвящены всем разделам стоматологии, а также теоретическим изысканиям по смежным специальностям, такие как биохимия и анатомия.

- Наша конференция называется «От традиций к инновациям в современной стоматологии», - отметил президент ТГМУ, профессор, член-корреспондент РАН Борис Давыдов. - В любой специальности правильным подходом является сочетание проверенных удачных методик и инновационных решений. И мы идем по этому пути.

С вступительным докладом к участникам конференции обратился академик РАН, профессор Валерий Леонтьев, который возглавлял стоматологическую службу нашей страны в течение восьми лет. Он рассказал, что за минувшие 25 лет стоматология России поднялась на мировой уровень. В нашей стране научились выпускать качественную продукцию для отрасли стоматологии, которая по соотношению цена-качество опережает зарубежные аналоги. Однако к организации стоматологической службы на сегодняшний день есть очень много вопросов.

- За минувшие годы мы потеряли ряд важнейших реабилитационных мероприятий, что плохо отражается на здоровье нынешнего населения, - отметил Валерий Константинович. - В первую очередь речь идет о комплексе лечебно-профилактических мероприятий по оздоровлению полости рта. Если в советское время у нас санация полости рта достигала 70% у детей и 50-60% - у взрослых, то сейчас отсутствует даже единая документация по санации. Санация – это оздоровление человека. Это значит, что у человека должны быть вылечены все зубы, а уже после этого можно приступать и к профилактике. Без санации не может быть профилактики. В этом направлении нужно сейчас работать руководителям Минздрава РФ. На мой взгляд, одно из главных мероприятий, которое необходимо воссоздать – это восстановление школьных врачебных стоматологических кабинетов.

В конференции принял участие один из самых известных челюстно-лицевых хирургов Европы, профессор Венского университета Рольф Эверс. Широкую известность он приобрел еще как специалист, которому впервые удалось пересадить человеку язык. Его доклад был посвящен «Малоинвазивным технологиям в стоматологической реабилитации пациентов в условиях дефицита костной ткани и методики проведения малоинвазивных технологий в сложных условиях дефицита кости». Речь шла о пародонтозе, от которого выпадают зубы, не больные кариесом; о возрастной потере костной ткани; об использовании кости при постановке имплантатов. В Венском университете имеется большой опыт работы в этом направлении.

- Я расскажу сегодня про малоинвазивные методики с применением коротких имплантатов, которые позволяют отказаться от крупных пластических операций, - поделился доктор Эверс. - Я больше сорока лет провожу крупные реконструктивные операции и пришел к выводу, что с помощью коротких имплантатов часто можно уйти от серьезных оперативных вмешательств. Они позволяют избежать обширных болевых ощущений, сэкономить время и деньги пациента.

- Что касается будущего стоматологии, то еще двадцать лет назад мы говорили, что стоматологи научатся выращивать зубы лет через пять. Но сегодня наши коллеги из Японии успешно выращивают моляры пока только у крыс. У них получилась форма зуба мудрости. Не знаю, доживу ли я до того момента, когда зубы начнут выращивать у людей. Хотя очень надеюсь, что лет через 10 – это уже станет реальностью.

15 и 16 ноября в Счетной палате прошло 71-е заседание Управляющего совета Международной организации высших органов финансового контроля (ИНТОСАИ)*. В Москву прибыли около 100 делегатов из 30 стран, включая Объединенные Арабские Эмираты, Саудовскую Аравию, Австрию, США, Бразилию, Индию, ЮАР и др.

В своем выступлении Председатель Счетной палаты России Алексей Кудрин отметил, что аудиторское сообщество обладает огромным творческим потенциалом: «У нас много идей, предложений и новаций. Они нацелены на укрепление роли ИНТОСАИ в системе международных организаций и на повышение ее авторитета. Это амбициозная цель, которая, по моему мнению, достижима. И достижима – в обозримом будущем».

Главной темой стала подготовка - XXIII Конгресса ИНТОСАИ**. Это крупнейший форум аудиторского сообщества, и в 2019 г. он пройдет в Москве под председательством Счетной палаты России.

Конгресс ИНТОСАИ будет посвящен двум темам: «Информационные технологии в развитии государственного управления» и «Роль высших органов аудита в достижении национальных приоритетов и целей».

По словам Алексея Кудрина, выбор именно этих тем отражает необходимость эволюции роли высших органов аудита и внедрения новых подходов в их работу. «Центром нашей дискуссии, - заявил Алексей Кудрин, - станет смещение акцента с финансового аудита и аудита соответствия к стратегическим и комплексным подходам – к государственному аудиту для повышения эффективности и подотчетности государственного управления».

Главным результатом работы XXIII Конгресса, по мнению Кудрина, должна стать «Московская декларация». Она должна отразить новые возможности повышения эффективности высших органов аудита как части системы, нацеленной на формирование и реализацию согласованной и устойчивой политики.

Также в рамках Конгресса планируется провести ряд дискуссионных панелей по другим вопросам, чтобы расширить спектр тематик, находящихся в фокусе аудиторского сообщества.

Помимо организационных вопросов члены Управляющего совета обсудили коммуникационную политику ИНТОСАИ, подвели итоги деятельности организации и ее основных комитетов с ноября 2017 г., поговорили о роли ИНТОСАИ и высших органов аудита в достижении целей устойчивого развития. Наиболее обсуждаемыми стали вопросы межрегионального сотрудничества, повышения профессионализма сотрудников, совершенствования работы с большими объемами данных и эффективности использования информационных технологий в аудите.

Trivago: Низкие цены на отели в Афинах в ноябре

Самый низкий уровень цен среди европейских столиц, за исключением Москвы, Стамбула и Варшавы, зафиксирован в афинских отелях в ноябре в соответствии с индексом цен Trivago (trivago Hotel Price Index).

Так, ночь в стандартном двухместном номере в греческой столице обойдётся в 77 евро по сравнению с 51 евро в Москве, 56 евро в Стамбуле и 61 евро в Варшаве.

В то же время, самой дорогой европейской столицей в ноябре является Цюрих (143 евро), за ним следуют Лондон и Рейкьявик (138 евро).

Отметим, что по сравнению с аналогичным периодом прошлого года отели в Афинах подешевели - с 85 евро в ноябре 2017 г. до 77 евро в текущем году. Тенденция к падению цен зафиксирована в отелях большинства европейских столиц. Так, в Москве средняя стоимость отеля упала с 66 евро в ноябре 2017 г. до 51 евро в ноябре 2018 г., в Цюрихе - со 153 евро до 143 евро соответственно. А вот туристы, посетившие в эти дни Дублин, Брюссель, Вену, Мадрид или Барселону, заплатят за проживание в местных отелях больше, чем годом ранее.

В Ульяновской области прошёл мастер-класс по ультразвуковому исследованию венозной патологии нижних конечностей

Мероприятие состоялось в перинатальном центре «Мама» в рамках Всероссийской научно-практической конференции с международным участием Nexus Medicus.

Обучение специалистов по ультразвуковой диагностике, сосудистых хирургов и акушер-гинекологов провел профессор, директор сосудистого центра Nuova Villa Claudia, президент Итальянского общества васкулярных исследований, вице-президент Европейского союза ангиологов Пьер Луиджи Антитньяни (Рим, Италия).

«Заболевания вен нижних конечностей чаще всего встречаются у беременных женщин, потому что во время беременности работа организма меняется, что приводит к возникновению застоев в венах малого таза и формированию тромбов. А они несут в себе опасные последствия, в том числе летальные исходы и развитие инвалидизации пациента. Беременные женщины не могут принимать большинство препаратов, которые назначаются обычным пациентам с таким диагнозом. Для облегчения состояния они могут использовать только чулки или компрессионное белье. В этот период большая роль отводится мониторированию состояния беременной методом ультразвуковой диагностики, поэтому сегодняшний мастер-класс очень важен для наших врачей», - делится заведующий отделением УЗИ ОДКБ имени Ю.Ф. Горячева Вячеслав Белов.

Среди тех, кого осмотрели в ходе мастер-класса, оказалась Елена Скорободилова.

«Меня давно уже беспокоило состояние ног, а именно вен, так как переживала, что у меня тромб. К счастью все обошлось, и я очень этому рада. Хочу сказать огромное спасибо за организацию такого мероприятия, особенно профессору», - поблагодарила пациентка.

В этот день около 60 представителей медицинского сообщества региона узнали от итальянского профессора последние данные по европейским конгрессам и рекомендациям по лечению, обследованию венозных проблем.

«Этот мастер-класс позволил врачам получить информацию из первых уст. Общение с профессионалами мирового класса, которые стояли у истоков венозных проблем – это словно общение с классиками. Профессор провел не просто лекцию, а поделился практическими навыками, озвучил то, что не указывается в лекционных материалах или методических рекомендациях», - отметила главный врач ОДКБ им. Ю.Ф. Горячева Анна Лебедько.

Пьер Антиньяни остался доволен диалогом с врачами, сложившимся во время мастер-класса.

«Я вижу, что ульяновские врачи имеют хороший уровень профессиональной подготовки. Приятно, что сегодня в зале присутствовали молодые специалисты. Надеюсь, что наше сотрудничество будет продолжено», - прокомментировал профессор.

«Мы что-то не слышали осуждения убийств в Донбассе»

Путин ответил Западу на критику выборов в ДНР и ЛНР

Западу стоит обратить внимание на политически мотивированные убийства, которые происходят в Донбассе, а не критиковать факт проведения выборов на территории самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, заявил президент России Владимир Путин. Так он ответил на заявления США, а также ряда европейских стран и международных организаций, назвавших выборы в Донбассе нелегитимными.

Президент России Владимир Путин указал на непоследовательность Запада в отношении Донбасса – критика западных стран коснулась только факта проведения выборов на территории самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, а не боевых действий Вооруженных сил Украины, передает ФАН.

«Мы что-то не слышали осуждения убийств, которые происходят на территориях республик. Сначала нужно было осудить политически мотивированные убийства, которые там происходят», — отметил российский лидер на пресс-конференции в Сингапуре.

За три дня до этого сообщалось, что Вашингтон введет новые санкции против Москвы из-за выборов, прошедших ДНР и ЛНР, в ходе которых жители Донбасса определили глав ДНР и ЛНР и депутатов Народных советов. Об этом говорилось в коммюнике Госдепартамента США, представленном пресс-секретарем ведомства Хизер Науэрт.

«Соединенные Штаты присоединяются к нашим европейским союзникам и партнерам, осуждая 11 ноября ложные «выборы» в контролируемой Россией восточной Украине. Вчерашнее незаконное голосование было попыткой Москвы узаконить своих донбасских доверенных лиц, так называемых «Донецкую и Луганскую народные республики». Этим субъектам не место в рамках минских соглашений или в конституционном правительстве Украины, и их следует демонтировать вместе с незаконными вооруженными формированиями», — указывалось в комментарии.

Белый дом также подчеркнул, что выборы в Донбассе были осуждены и в рамках международных организаций.

«Если Россия подсчитала, что незаконные «выборы», приведут к международному уважению ее доверенных лиц — международная реакция докажет, что Москва ошибалась. ОБСЕ отказалась следить за вчерашним фарсом. Действия России были осуждены в столицах государств по обе стороны Атлантики и на полях Совета безопасности ООН и ОБСЕ. Соединенные Штаты и Европейский союз выступили единым фронтом против вчерашнего нарушения суверенитета и территориальной целостности Украины», — резюмировала Науэрт.

При этом депутат Верховной рады Евгений Балицкий заявил, что правительству Украины необходимо начать диалог с ДНР и ЛНР.

«Там прошли выборы, которые мы как государство не признаем. Но в данном случае это неважно — надо ехать и разговаривать», — сказал парламентарий.

По его словам, Киеву необходимо «найти в себе силы» для диалога. Он также добавил, что ситуацию вокруг Донбасса нельзя урегулировать военными методами.

Ранее пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявлял, что в Кремле с пониманием относятся к выборам в Донбассе. Он отметил, что эти регионы были отторгнуты и брошены Украиной. По словам Пескова, ДНР и ЛНР находятся в состоянии абсолютного эмбарго.

«Мы относимся с пониманием к факту проведения этих выборов. Вы знаете, что речь идет о двух республиках, которые отторгнуты Украиной и находятся в состоянии абсолютного эмбарго», — сказал представитель главы российского государства.

Он добавил, что в условиях невыполнения Киевом Минских соглашений и при угрозе «силового сценария» регионам приходится самоорганизовываться, чтобы обеспечивать жизнь людей, «которых бросила их страна».

Кроме того, помощник президента России Владислав Сурков направил поздравительную телеграмму Денису Пушилину и Леониду Пасечнику в связи с победой на выборах в ДНР и ЛНР соответственно. Об этом сообщил директор Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков.

По словам Чеснакова, в поздравлении Сурков заявил, что высокая явка показала всему миру, что в Донбассе «живет гордый и умный народ, который верит в свои силы, может за себя постоять и решительно не приемлет тупую политику официального Киева».

Также помощник лидера РФ выразил надежду, что избранные главы республик сделают все необходимое для повышения уровня жизни населения, а также выполнения минских соглашений.

Что касается реакции других стран запада, то Германия и Франция также выпустили совместное заявление относительно выборов в Донбассе.

«Президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель встретились в Париже с президентом Украины Петром Порошенко. Французский президент и канцлер Германии подчеркнули, что незаконные и нелегитимные выборы в некоторых районах Донецкой и Луганской областей, прошли вопреки многочисленным призывам международного сообщества, духу Минской конвенции и декларации глав государств и правительств четырех государств Нормандского формата, который был согласован ими одновременно с пакетом «Минск» в феврале 2015 года», — говорилось в сообщении немецкого правительства.

Стоит добавить, что в парламентских выборах приняли участие два общественных движения — возглавляемая Пушилиным «Донецкая Республика» и «Свободный Донбасс». Голоса избирателей в поддержку общественных движений, зарегистрировавших республиканские списки кандидатов в депутаты Народного совета ДНР, распределились так: общественное движение «Донецкая Республика» — 72,74%, общественное движение «Свободный Донбасс» — 25,56%. Два движения пропорционально отданным за них голосам разделяет 100 мандатов парламента, передает НСН.

Международный культурный форум вновь соберет в Санкт-Петербурге культурных деятелей со всего мира, эксперты обсудят внедрение современных технологий в работу музеев и библиотек, поговорят о сохранении культурного наследия, подпишут соглашения о сотрудничестве и обменяются опытом с зарубежными коллегами.

Основная программа форума пройдет в Петербурге с 15 по 17 ноября. Форум стал культурным событием мирового уровня, ежегодно он объединяет тысячи экспертов в области культуры со всего мира: звезд театра, оперы и балета, выдающихся режиссеров и музыкантов, общественных деятелей, представителей власти и бизнеса, академического сообщества.

Также в рамках форума проходит фестивальная программа, многочисленные культурные мероприятия ожидают жителей и гостей Петербурга и на этот раз. Зрителям покажут спектакль "Гроза" Андрея Могучего, "Швейк. Возвращение" Валерия Фокина, "Дыхание" португальского режиссера Тьяго Родригеса. На гала-концерте II Международного форум-феста Jazz Across Borders обладательница премии "Грэмми" Патти Остин, Народный артист России Игорь Бутман и Московский джазовый оркестр представят программу "Ella Fitdzgerald. Now and then", а "Квартет И" продемонстрирует отрывки из нового фильма.

Организаторами выступают правительство РФ, министерство культуры РФ, правительство Санкт-Петербурга.

Гости форума

Почетный статус страны-гостя форума в 2018 году получили Италия и Катар, на площадках мероприятия они продемонстрируют свои произведения культуры.

Впервые в этом году в странах Персидского залива проходит перекрестный год культуры Катара и России, который открылся в феврале в Дохе. Для форума Катар подготовил обширную программу: на подиумной дискуссии "Единое культурное пространство: миф или реальность?" эксперты обсудят, как друг на друга влияют разнообразные традиции, привнесенные мигрантами, и культура принимающей страны и что происходит с границами национальных культур в глобальном мире. Кроме того, страна представит археологический проект Катара и Судана, который касается важной темы сохранения памятников истории и культуры в развивающихся странах. В секции "Изобразительное искусство" обсудят актуальное искусство Востока и взаимоотношения современного искусства Востока и Запада.

"Директор Института кино в Дохе Фатима Аль Ремайхи — спикер Открытого лектория "Культура 2.0". Она станет одной из участниц дискуссии "Женское лицо кинематографа", на которой обсудят роль женщин в киноиндустрии и женские образы в современном кино",- отметили в пресс-службе форума. Зрителям покажут современное кино Катара, произведения искусства и фотографии из этой страны.

Другая страна-гость — Италия, где в этом году проходят "Русские сезоны". Специально к форуму в Эрмитаж везут два старинных фортепиано, подаренных императрицей Екатериной II композиторам Доменико Чимарозе и Джованни Паизиелло, инструменты гости увидят на тематической выставке. Участников форума ожидает предварительный показ выставки экспонатов из Археологического парка Помпеи и Национального археологического музея Неаполя, а также двух картин Якопо Тинторетто "Портрет двух сенаторов".

Итальянский режиссер Паоло Дженовезе, автор фильма "Идеальные незнакомцы", ремейк которого выпустит в России "Квартет И", примет участие в публичной дискуссии вместе с артистами коллектива.

В один из дней форума на Деловой площадке специалисты обсудят роль фестиваля "Русские сезоны" в развитии международной культурной дипломатии и его влияние на диалог между Россией и Италией.

Современные технологии в искусстве

Традиционно на культурном форуме будут работать тематические секции, посвященные разным видам искусства, а наиболее актуальной темой станет использование современных технологий. Так, участники секции "Музыка" поговорят о проекте создания виртуальных концертных залов и молодежных симфонических концертов, а также обсудят организацию музыкального конкурса имени Чайковского, который пройдет в 2019 году.

На форуме ожидается участие 94 руководителей концертных организаций РФ, знаковых спикеров из-за рубежа, музыкантов из Австрии, Великобритании и других стран.

Как рассказала РИА Новости гендиректор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, музей представит в рамках деловой программы проект из области цифровых технологий My Tretyakov, направленный на популяризацию русского искусства в России и за рубежом. На форуме подведут итоги IT-проекта CultTechLab — лаборатории, которая представит инновационные решения для ведущих культурных учреждений России. Участникам предложили создать блокчейн-системы продажи билетов, образовательные игры с применением AR и VR, систему лояльности с использованием биометрического распознавания и многое другое.

По словам руководителя секции "Кино" Федора Бондарчука, в программе секции специалисты обсудят актуальные технологии и кинообразование. Здесь состоится Международный коллоквиум киношкол, на который приедут специалисты из США, Восточной и Западной Европы. Гостем мероприятия станет выдающийся японский режиссер Киёси Куросава. Он также представит свой фильм "Предчувствие" и презентует проект "На край света", который снимал в Узбекистане.

В рамках секции обсудят новые технологии — блокчейн и краудфандинг — и представят платформу BeProducer, позволяющую любому человеку инвестировать в кинопроекты. Традиционно пройдут круглые столы, в том числе "Российское кино в глобальном мире. Проблемы и вопросы международного сотрудничества", "Россия и мир: государственная поддержка и международное производство". Впервые участие в секции "Кино" принимает Госфильмофонд. Киноархив представит ретроспективу отечественных фильмов "Советский экран-1968: к 50-летию переломного года" и выставку афиш и плакатов из своей коллекции.

Как отметила председатель правления "Союзмультфильма" Юлиана Слащева, специалисты не обойдут вниманием и продвижение российских проектов на зарубежном рынке. К участию в дискуссии приглашены исполнительный директор Wow Unlimited Media Inc Майкл Хирш из Канады, вице-президент Sony Pictures Television Networks Сара Мюллер и другие иностранные эксперты, рассматривающие возможность создания мультфильмов совместно с Россией.

Глава Эрмитажа Михаил Пиотровский сообщил, что в рамках культурного форума представители отрасли обсудят стратегию развития российских музеев на ближайшие десять лет, при этом в качестве примера они планируют рассматривать опыт Италии. Всемирно известный клоун, руководитель секции "Цирк и уличный театр" Вячеслав Полунин пригласил на мероприятие иностранных организаторов старинных и современных карнавалов.

Культурное наследие и облик городов

Особое внимание на площадках форума уделят сохранению культурного наследия. Участники обсудят возможность повышения охранного статуса исторических памятников южного берега Крыма, которые сейчас находятся под угрозой из-за массовой застройки, в рамках совместного проекта Эрмитажа и Фонда имени Лихачева "Южный берег Крыма — территория всемирного наследия".

Полунин пригласил на культурный форум организаторов старинных карнавалов

Эксперты также поговорят о сохранении памятников в Сирии. К дискуссии приглашены как российские, так и зарубежные специалисты — музейные сотрудники, архитекторы, политологи и другие.

Внимание секции "Креативная среда и урбанистика" сосредоточится на том, как на развитие городов влияет проведение больших международных событий, подобных чемпионату мира по футболу. Специалисты поговорят о том, как создавать объекты для таких мероприятий, как их потом содержать и использовать. Кроме того, эксперты секции обсудят формирование имиджа городов и страны через медиа.

Сотрудничество

На Деловой площадке форума, расположенной в Российском этнографическом музее, подпишут более 30 соглашений о сотрудничестве между российскими и зарубежными компаниями и учреждениями. По словам куратора Деловой площадки форума Кристины Трубиновой, Петербург "вновь даст старт множеству долгосрочных партнерств и заложит фундамент реализации совместных региональных и международных инициатив".

"Четырехстороннее соглашение о сотрудничестве будет заключено между Российской государственной библиотекой, Всероссийской государственной библиотекой иностранной литературы имени М.И. Рудомино, Саксонской земельной библиотекой — Государственной университетской библиотекой в Дрездене и Государственной библиотекой в Берлине — Прусское культурное наследие", — отметили в пресс-службе форума.

Соглашения подпишут Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения и французский Университет Париж-1 Пантеон Сорбонна, Хайнаньский педагогический университет и Международная кинотелевизионная компания "Фэнье Глобал", а также финский Университет прикладных наук Иоэнсуу.

Договоры заключат компания "Росгосцирк" и Японская цирковая академия, цирк "Циркус Трапиз" (Дания), китайская Акробатическая ассоциация города Учао, Донецкий государственный цирк "Космос" и Гомельский государственный цирк.

"В рамках площадки запланирована серия подписаний соглашений о сотрудничестве между международным культурным проектом "Русские сезоны" и культурными учреждениями Германии. Напомним, торжественная церемония открытия сезонов состоится 7 января в Берлине", — добавляется в сообщении.

В рамках форума "Союзмультфильм" подпишет соглашение с французской Cyber Group Studios, в том числе предполагающее создание двух проектов "Цифровая девочка" и "Одиссея волшебных шахмат".

РИА Новости выступает генеральным информационным партнером VII Санкт-Петербургского международного культурного форума. РИА Новости — флагманский информационный ресурс медиагруппы "Россия сегодня". Ria.ru читают свыше 4 миллионов пользователей ежедневно, что выводит его в лидеры новостных порталов рунета.

Россия. Весь мир. СЗФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > ria.ru, 15 ноября 2018 > № 2793306

Члены верхней палаты чешского парламента, сената, приняли в четверг поправки к закону о движении на дорогах, разрешающие велосипедистам умеренное потребление алкогольных напитков за рулем, сообщила пресс-служба сената.

"Поправки к закону предполагают, что велосипедист, находясь на специальных велодорожках или автодорогах 3-го класса, может управлять своим транспортным средством, если имеет в крови не более 0,5 промилле алкоголя, что равняется примерно 200 граммам вина или 1 литру пива", — говорится в сообщении.

Одновременно сенаторы предложили снизить штрафы за нарушение закона с нынешних 20 тысяч крон (около 800 евро) до 500 крон (около 20 евро).

Данные поправки к закону приняты сенаторами, вопреки возражениям представителей минтранса и минздрава. Подобная степень толерантности к велосипедистам существует, в частности, в Германии и Австрии.

По словам одного из автора поправок, старосты находящегося на границе с Австрией города Микулова Ростислава Коштиала, их реализация должна способствовать, кроме прочего, развитию туризма в винодельческих районах республики, в основном, на юге Моравии, где многие велодорожки продолжаются на территории Австрии. Ныне, сказал Коштиал, порой так получается, что выпивший у себя в стране немного вина австриец переезжает границу Чехии и нарывается здесь на большой штраф.

Теперь поправки к закону предстоит обсудить членам правительства и депутатам парламента.

ВТБ начал выпуск бесконтактных карт МИР для зарплатных клиентов. Об этом говорится в сообщении банка.

До конца года планируется выдать более 250 тыс. карт.

С момента старта эмиссии банк ВТБ выпустил более 8.5 млн карт на базе Национальной платёжной системы. Наибольший объём эмиссии приходится на Московский регион, Санкт-Петербург и Ленобласть, а также Иркутскую, Ростовскую и Новосибирскую области. Основную часть выпуска национальных карт составляют зарплатные. Спрос на них обеспечивается бюджетными организациями.

К выпуску национальных карт розничный бизнес ВТБ приступил в IV квартале 2016 года. С июля 2017 года на платёжную систему МИР переведена вся эмиссия социальных карт москвича.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Консолидированные продажи австрийской Mayr-Melnhof Group по итогам трех первых кварталов 2018 г. достигли 1,763 млрд евро, что на 0,8% больше, чем годом ранее, об этом сообщает пресс-служба компании.

Операционная прибыль за отчетный период увеличилась на 8,4% до 172,3 млн евро, прибыль до налогообложения — на 11,3% до 169 млн евро.

Mayr-Melnhof Group — один из ведущих европейских производителей мелованного картона и складных картонных коробок из вторичного сырья. Компания состоит из двух подразделений — MM-Karton и MM-Packaging.

С завода компании Rosendahl Nextrom в Финляндии отгружена первая партия оборудования для модернизации завода АО «Оптиковолоконные Системы»

11 ноября 2018 года в рамках проекта модернизации производства АО «Оптиковолоконные Системы» осуществлена первая отгрузка нового технологического оборудования производства компании Rosendahl Nextrom, Финляндия, многолетнего партнера АО «Оптиковолоконные Системы».

Напомним, что в декабре 2017 года экспертный совет Фонда развития промышленности одобрил льготный займ в размере 500 млн рублей на увеличение производственных мощностей завода АО «Оптиковолоконные Системы» в 1,5 раза до 4 млн км оптического волокна в год.

Проект модернизации завода предусматривает :

замену печей башен вытяжки оптического волокна, что позволит перейти на преформы большего диаметра и длины;

установку системы «горячей замены преформы», позволяющей сократить время на подготовительные операции;

установку системы рекуперации гелия с целью оптимизации затрат на охлаждение оптического волокна в процессе вытяжки;

увеличение скорости вытяжки оптического волокна с 1500 м/мин до уровня свыше 2000 м/мин;

реконструкцию чистых помещений на участке башне вытяжки;

внедрение дополнительного оборудования для перемотки под натяжением и дополнительного измерительного оборудования.

Также в рамках модернизации предусмотрено создание вспомогательных участков по привариванию ручек к преформе, покраске оптического волокна непосредственно на территории завода и созданию опытного участка производства преформ для оптического волокна по технологии FCVD.

Установка нового оборудования на заводе АО «Оптиковолоконные Системы» должна завершиться до конца 2018 года, что позволит уже с января запустить производство оптического волокна из новых заготовок увеличенного размера и не только увеличить мощность завода, но и повысить эффективность производства оптического волокна.

За отгрузкой первой партии оборудования для АО «Оптиковолоконные Системы» могли наблюдать члены делегации Республики Мордовия, которые посетили компанию Rosendahl Nextrom в рамках бизнес-миссии в Финляндию. Глава Республики Мордовия Владимир Волков встретился c руководством компании Rosendahl Nextrom и осмотрел производственную площадку компании, включая экспериментальное производство преформ (заготовок для вытяжки оптического волокна) по технологии OVD.

В ходе рабочей встречи обсуждались вопросы продолжения взаимовыгодного сотрудничества, в том числе вопросы, касающиеся поставки оборудования для второй очереди завода.

Во встрече помимо Главы Республики Мордовия приняли участие Председатель Совета директоров АО «Оптиковолоконные Системы» Алексей Николаев, член совета директоров АО «Оптиковолоконные Системы», Генеральный директор Всероссийского научно-исследовательского института кабельной промышленности Геннадий Мещанов, Генеральный директор АО «Оптиковолоконные Системы» Андрей Николаев, члены Правительства Республики Мордовия, а также руководители республиканских предприятий кабельного кластера.

СПРАВКА

АО «Оптиковолоконные Системы» — единственный в России завод по производству оптического волокна, расположенный в Саранске, Республика Мордовия. Официальное открытие завода состоялось 25 сентября 2015 года. Акционерами Общества являются АО «РОСНАНО», ООО «Газпромбанк-Высокие технологии», Правительство Республики Мордовия.

Компания производит два типа телекоммуникационных оптических волокон. Ведется подготовка к производству трех новых типов оптического волокна стандартов G651, G657A2 и G655. По результатам сертификации оптическое волокно ОВС, наряду с волокнами трех ведущих мировых производителей Corning, OFS и Fujikura, допущено для использования на сетях крупнейших российских операторов связи «Ростелеком» и «МТС». Оптическое волокно «ОВС» экспортируется в 11 стран мира, включая 5 стран Евросоюза: Китай, Пакистан, Индия, Белоруссия, Польша, Австрия, Чехия, Нидерланды, Англия, Америка, Украина.

Проектная мощность завода составляет 2,4 млн км оптического волокна в год. Данный объем может покрыть около 50% потребностей российского рынка. При поддержке Фонда развития промышленности (получен займ по программе «Комплектующие изделия» в размере 500 млн руб.) реализуется проект модернизации завода, который позволит проводить вытяжку оптического волокна из заготовок (преформ) большего диаметра и длины, увеличить мощность более чем в 1,5 раза до 4 млн км в год, снизить себестоимость продукции. Также ведется разработка технико-экономического обоснования строительства собственных преформ с увеличением общей мощности завода до 10 млн км в год.

€500 млн инвестировал Uniper в «Северный поток – 2» 

На конец сентября 2018 года германский энергетический концерн Uniper инвестировал в проект «Северный поток – 2» около €500 млн, сообщил финансовый директор компании Кристофер Дельбрюк в ходе телеконференции. «Несмотря на всю критику, «Северный поток – 2» последовательно реализуется – проект осуществляется в соответствии с графиком», – отметил он. В то же время в Uniper «очень внимательно отслеживают риски», которые связаны с угрозами США противодействовать реализации проекта санкциями в отношении России.

«Северный поток – 2» предполагает строительство двух ниток газопровода общей мощностью 55 млрд кубометров газа в год от побережья России через Балтийское море до Германии. Стоимость строительства оценивается в €9,5 млрд. Пуск газопровода ожидается до конца 2019 года.

Европейскими партнерами «Газпрома» по проекту являются германские Uniper и Wintershall, австрийская OMV, французская Engie и англо-голландская Shell.