Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Марат Хуснуллин: Грузопоток по международному транспортному коридору «Север – Юг» к 2030 году может вырасти до 35 млн тонн

Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин принял участие в круглом столе по вопросам развития международного транспортного коридора «Север – Юг» в рамках XIV Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum». Вице-премьер отметил, что данный маршрут приобрёл особое значение в нынешней геополитической ситуации, когда страна перестраивает логистические цепочки и потоки.

«Развитие транзитных маршрутов на направлениях Каспийского региона, Южной и Юго-Восточной Азии, стран Персидского залива является приоритетом для Российской Федерации. Мы постоянно работаем над повышением товарооборота между дружественными странами и, безусловно, заинтересованы в развитии коридора “Север – Юг”. Мы считаем, что к 2025 году грузооборот в этом направлении должен вырасти в два раза – не менее чем до 30 млн т, а к 2030 году – до 35 млн т. Это на 155% больше по отношению к 2021 году», – сказал Марат Хуснуллин.

Коридор «Север – Юг» включает три основных маршрута: Западный – через Республику Дагестан автомобильным и железнодорожным транспортом, Транскаспийский – через Каспийское море морским и речным транспортом по Волге в иранские и туркменские порты, а также Восточный – через республики Казахстан и Туркменистан автомобильным и железнодорожным транспортом.

Вице-премьер пояснил, что для развития международного транспортного маршрута на территории России запланировано строительство автомобильных обходов Астрахани, Дербента, Хасавюрта. Кроме того, ведётся капремонт автодороги Р-217 «Кавказ» и развиваются порты Каспийского бассейна в Астраханской области и Республике Дагестан. Для повышения пропускной способности российской границы строится железнодорожный пункт пропуска Дербент и реконструируются пункты пропуска Верхний Ларс и Яраг-Казмаляр. Общий объём инвестиций в развитие транспортной артерии «Север – Юг» с 2022 по 2030 год составит порядка 280 млрд рублей, добавил Марат Хуснуллин.

По его словам, Правительство также активно развивает международный транспортный коридор «Запад – Восток» с выходами на Казахстан, Монголию и Китай. Строится трасса М-12 Москва – Нижний Новгород – Казань с продлением до Екатеринбурга, Тюмени и далее до Владивостока.

«Считаю крайне важной синхронизацию наших действий с иностранными коллегами. Совместно с республиками Казахстан, Азербайджан, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, Ирак, Индия, Исламской Республикой Иран должны быть сформированы планы по развитию инфраструктуры, чтобы не возникало узких мест на маршруте и экономика инфраструктурных проектов работала ритмично», – подчеркнул Заместитель Председателя Правительства.

Он напомнил, что накануне Президент России Владимир Путин и Президент Исламской Республики Иран Эбрахим Раиси по видеосвязи приняли участие в церемонии подписания межправсоглашения о сотрудничестве по созданию железной дороги между иранскими городами Рештом и Астарой для развития перевозок по транспортному коридору «Север – Юг». «Реализация этого проекта даст серьёзный прорыв и позволит перевозить до 15 млн т грузов из России в страны Персидского залива», – отметил Марат Хуснуллин.

Глава Республики Татарстан Рустам Минниханов в своём выступлении назвал международный транспортный коридор «Север – Юг» ключевым элементом транспортного каркаса Евразии. «Коридор имеет особое значение для Евразийского экономического союза как важный альтернативный коридор экономического развития и как ответ на экономическое и политическое влияние Евросоюза. В ходе наших зарубежных поездок и встреч тема транспортных коридоров и логистики всегда обсуждается. В прошлом году мы были с визитом в Иране и увидели, насколько иранская сторона заинтересована в развитии данного направления. То же самое можно сказать о Туркменистане, Узбекистане, Казахстане. Поэтому эти вопросы – наиважнейшие», – сказал Рустам Минниханов.

Помощник Президента России Игорь Левитин поблагодарил организаторов и участников круглого стола за плодотворное обсуждение. «Мы вместе должны создать новые условия для транспортировки грузов. Транспортный коридор “Север – Юг”, в отличие от других мировых маршрутов, мультимодальный, здесь участвуют все виды транспорта», – отметил Игорь Левитин. Помощник Президента пояснил, что нужно создать такие условия, чтобы груз был доставлен до места назначения без остановок на границах. Он добавил, что технологии для этого сегодня существуют.

В круглом столе также приняли участие генеральный директор Агентства транспорта и коммуникаций при Кабинете министров Республики Туркменистан Мамметхан Чакыев, Государственный министр внешней торговли ОАЭ Тани бин Ахмед Аль-Зеюди, первый заместитель Министра сельского хозяйства Исламской Республики Иран Алиреза Пейманпак, Министр транспорта и коммуникаций Султаната Оман Саид бен Хамуд Аль-Мавали.

Жители Ирана контрабандой вывозят дешевое топливо за рубеж

Минэнерго Ирана утверждает, что контрабанда иранского топлива достигла рекордных уровней, в основном из-за значительной разницы между ценами на топливо в Иране и ценами в соседних государствах. При этом Тегеран от этого ежегодно теряет около $4 млрд.

По данным Багдада, около пяти миллионов литров бензина в день, распределяемого среди автомобилистов в Иране, попадает в руки контрабандистов. Еще около 10 миллионов литров дизеля вывозится контрабандой из Ирана на фоне слабого контроля на некоторых иранских электростанциях. Топливо просто воруют с целью перепродажи.

Так, в мае 2023 года литр дизеля соседнем с Ираном Пакистане стоит $1,022, а в Иране — $0,006. В свою очередь, данные министерства энергетики Пакистана показывают, что продажи ДТ в стране упали более чем на 40% из-за увеличения присутствия контрабанды, которая покрывает 35% внутреннего рынка.

Напомним, в начале мая конгрессмены США потребовали от Байдена активнее изымать подсанкционные иранские нефть и нефтепродукты: якобы МИД США недофинансирован и не может сам активно грабить иранские танкеры. А еще в апреле ВМС США в Персидском заливе и КСИР обменялись «любезностями»: американцы захватили иранский танкер Suez Rajan, в ответ иранцы арестовали и отбуксировали себе Advantage Sweet и Niovi.

Но если эта по факту пиратская деятельность еще как-то укладывается в рамки политического противостояния США и ИРИ, то вот контрабанда ГСМ самими жителями страны (хотя нельзя исключать пособничество наемников из-за рубежа) — это уже социально-экономическая проблема Багдада.

Канадские пожары могут убрать с рынка 2,7 млн баррелей нефти в сутки

По мнению аналитиков Rystad Energy, катастрофические климатические явления в Альберте, основном регионе нефтедобычи в Канаде, приведут к дестабилизации ситуации на мировом нефтяном рынке до конца мая.

Почти 2,7 млн баррелей в сутки, разрабатываемых в канадской провинции, оказались в зонах «очень высокой» или «экстремальной» опасности лесных пожаров. Согласно оценке, около 60% объемов производства в настоящее время подвержены «чрезвычайно высокому уровню опасности лесных пожаров», а остальная часть — «очень высокому уровню опасности».

Беспрецедентные пожары вынудили десятки тысяч жителей Альберты покинуть дома. Более десятка канадских нефтегазовых компаний, включая Paramount Resources, Crescent Point Energy Corp., Vermilion Energy Inc., Pipestone Energy Corp., Kiwetinohk Energy Corp., Tourmaline Oil Corp. и Cenovus Energy Inc. пострадали от огня. В регионе одновременно бушуют порядка 80 пожаров. В Альберте объявлено чрезвычайное положение, власти характеризуют ситуацию как «беспрецедентную».

Лесные пожары стали следствием жаркой и сухой весны в канадской провинции. Изменения климата угрожают мировой добыче нефти. Консалтинговая Verisk Maplecroft характеризует риски «связанных с климатом событий, которые могут разрушить поставки» нефти на мировые рынки, особенно высоки для Саудовской Аравии, Ирака и Нигерии.

Россия и ее партнеры успешно выстроили новые транспортные коридоры

Ирина Фурсова

Санкции, вводимые против России (всего их уже более 13,5 тысячи, и сейчас ЕС и США обсуждают необходимость активации 11-го пакета ограничений), сломали сложившиеся логистические цепочки с давними торговыми партнерами. И тем не менее не смогли вогнать нашу экономику в ступор. Мало того, они взбодрили и государство, и бизнес, заставив искать новые рынки сбыта и выстраивать альтернативные пути для экспорта-импорта, укреплять связи с дружественными государствами. В результате сложный прошлый год был закончен во внешней торговле с плюсом в 8 процентов.

Российский экспортный центр составил актуальную карту перспективных направлений для сбыта отечественных товаров, куда вошли четыре группы стран. В лидерах, разумеется, наши соседи по СНГ. Вторую строчку также ожидаемо заняли дружественные партнеры из Азии и Ближнего Востока - Китай, Индия, Турция, Египет, Иран и другие. Торговые взаимоотношения с ними в прошлом году значительно окрепли.

К сожалению, ФТС России с 2022 года перестала публиковать статистику внешней торговли РФ по странам, но кое-какие данные удалось найти в других источниках. И прибавку здесь демонстрирует не только КНР, хотя по физическому объему торгового оборота (более 190 миллиардов долларов) Поднебесную не догонит ни одна другая страна. Но вот по темпам роста впереди Индия: внешнеторговый оборот с этой страной увеличился в три раза - с 13 до 39 миллиардов. ОАЭ подросли на 68 процентов - до 9 миллиардов, Турция в два с лишним раза - с 33 до 70 миллиардов, Египет - на треть, до 6 миллиардов, Иран - на 15 процентов, до 4,6 миллиарда долларов.

Крупные логистические холдинги уже начали осваиваться на новых направлениях товарных потоков. Так, ГК "Дело" в 2022 году запустила регулярные маршруты в египетский порт Александрия и израильский порт Ашдод. В марте 2023 года мультимодальный логистический оператор "Рускон" (входит в ГК) добавил в свою маршрутную сеть заход в саудовский порт Джидда. Группа компаний "Деловые Линии" в этом году опробовала сразу четыре новых маршрута: три морских Бендер-Аббас (Иран) - Астрахань, Джебель-Али (ОАЭ) - Новороссийск и Доха (Катар) - Новороссийск. За ними подтянутся и другие компании.

"Сейчас мы наблюдаем разворот и государства, и бизнеса в сторону Ближнего Востока, - рассказала "РГ" гендиректор B2B-маркетплейса "Максмарт" Елена Суховей. - Идет перестройка внешнеэкономических связей в сторону усиления сотрудничества с дружественными государствами, к которым относят Индию, Иран, Пакистан, Катар, ОАЭ и др. Иран становится все более значимым партнером, и перспективы развития транзита через Иран, которые обсуждались в последние 15 лет, сейчас начинают реализовываться за счет двустороннего договора между государствами".

"Основной грузопоток из Индии идет транзитом через Иран по международному транспортному коридору "Север-Юг", - продолжает эксперт. - Это важнейший маршрут: он в два раза короче, чем морской через Суэцкий канал. Соответственно, доставка груза осуществляется по более низкой стоимости через основные логистические хабы Ирана - морские порты Бендер-Энзели, Бендер-Аббас и Амирабад".

На повестку дня логично выходит и вопрос усиления МТК "Север-Юг" - мультимодального маршрута от Санкт-Петербурга до порта Мумбаи (Индия) протяженностью 7,2 тысячи километров. Коридор является альтернативой морскому пути, соединяющему Европу, страны Персидского залива и Индийского океана через Суэцкий канал. В районе Каспийского моря коридор расходится на несколько линий: Транскаспийскую (морскую) и сухопутные Западную (через Азербайджан) и Восточную (через Казахстан и Туркмению).

Этот маршрут сложился в начале 1990 годов, но до последнего времени не был для нашей страны приоритетным: поставки по нему были нерегулярными, а закрытие прорех в транспортной инфраструктуре требовало слишком больших вложений при сомнительной перспективе окупаемости. Сейчас статус МТК изменился: он претендует на звание ключевого торгового пути и стратегической магистрали для РФ.

Часть объектов МТК необходимо еще строить. Евразийский банк развития (ЕАБР) выделяет по коридору "Север-Юг" 102 инвестпроекта общей стоимостью более 38,2 миллиарда долларов. Большинство из них (52) базируются в России и касаются автомобильных дорог, для их модернизации потребуется более 13 миллиардов долларов. В начале мая президент Владимир Путин поручил правительству РФ и Российскому союзу промышленников и предпринимателей (РСПП) принять меры по привлечению средств инвесторов для строительства отдельных объектов коридора "Север-Юг". Пакет предложений должен быть готов к 1 июня.

"МТК "Север-Юг" может стать конкурентноспособной транзитной магистралью, которая способна повлиять на всю мировую логистику, - рассказал "РГ" гендиректор Novelco Григорий Григорьев. - Но пока пропускная способность этого коридора, даже на самых развитых его маршрутах, не готова к существенному росту объемов перевозок. Тем не менее его востребованность увеличивается. Речь идет о перевозке широкой номенклатуры грузов: сырья, текстиля, бытовой техники, оборудования и т.д. Обратная загрузка тоже есть. Например, по железнодорожной восточной ветке есть регулярные отправки для Ирана, а эта страна много продает и перепродает соседям - в Ирак, Афганистан и т.д.".

Эксперт считает, что пока рано говорить о том, что этот коридор - полноценная альтернатива традиционным маршрутам, нужно улучшать всю транспортно-логистическую цепочку. А в Аналитическом центре при правительстве РФ считают, что МТК "Север-Юг" целесообразно развивать на всем протяжении по территории нашей страны. Например, через Екатеринбург с постройкой новых участков железных дорог соединить его с Северным морским путем. В результате появится возможность вывоза грузов из промышленного центра страны (Урала и сопредельных территорий) через СМП в азиатские страны, не ожидая в очереди для проезда по Восточному полигону.

Мировой рынок нефти остался сбалансированным благодаря альянсу России и ОПЕК

Михаил Калмацкий

В мае часть стран ОПЕК+ приступила к добровольному сокращению добычи нефти сверх установленных ранее квот. За два месяца до этого так поступила Россия. Слаженные действия нашей страны и других экспортеров углеводородов эксперты объясняют общими интересами. Причем, если раньше все решала экономика, то сейчас у действий ОПЕК+ появился и политический подтекст.

Россия и страны ОПЕК находятся "в одной лодке" с 2017 года. Тогда участниками сделки о сокращении добычи стали страны нефтекартеля плюс еще 10 государств-экспортеров во главе с Россией. Новый альянс стали называть ОПЕК+. Такой союз был необходим, чтобы получить необходимый вес на мировом рынке нефти.

"Когда ОПЕК создавался, на его участников приходилось более 50 процентов мировой добычи нефти. Когда они уменьшали или увеличивали добычу, это сразу сказывалось на мировых ценах. Но к 2015-2016 годам их суммарная добыча была лишь в пределах 40 процентов от общемировой, - рассказал "РГ" ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

Поэтому появился ОПЕК+, на который приходится около 60 процентов мировой добычи. Важную роль здесь сыграло добавление России, ведь мы производим примерно столько же нефти, сколько неформальный лидер ОПЕК Саудовская Аравия. Вместе у нас есть возможность влиять на мировой рынок, продолжил эксперт.

В короткой истории ОПЕК+ можно выделить три основных этапа. Первый - с 2017 по 2019-й, когда удалось преодолеть последствия кризиса 2014-2015 годов. Второй этап начался весной 2020-го, когда пандемия привела к обвалу спроса на нефтяном рынке, и страны ОПЕК+ сократили добычу на 9,7 миллиона баррелей в сутки. Третий этап связан с событиями 2022 года и новым сокращением.

И если первые два раза с решениями ОПЕК+ были в целом согласны и страны - импортеры нефти, то сейчас ситуация совершенно иная, отметил заместитель директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев. "После сокращения добычи в ноябре 2022 года можно говорить о том, что в действиях ОПЕК+ появилась политическая подоплека. Таким образом страны-экспортеры выступают против попыток нерыночного регулирования со стороны США и других государств", - сказал он "РГ".

Напомним, в начале декабря 2022-го страны G7, Европейский союз и Австралия установили потолок цены при покупке российской нефти, перевозимой морским путем, на уровне 60 долларов за баррель.

Нужно учитывать, что Россия - второй по масштабу поставщик нефти на мировой рынок. Поэтому когда западные государства в прошлом году стали думать о том, чтобы ограничить экспорт из РФ, они начали призывать другие нефтедобывающие страны повысить предложение энергоресурсов. Ключевая роль в этом отводилась ОПЕК.

Однако экспортеры углеводородов вели собственную политику. После повышения добычи в июле альянс ОПЕК+ пошел на гораздо более серьезное сокращение с ноября - на 2 миллиона баррелей в сутки. Это решение было в том числе и шагом к снижению эффективности введения потолка цен на российскую нефть, считает Алексей Белогорьев. По его словам, страны ОПЕК+ не стали поддерживать ограничения США и Европы в отношении России, потому что сами боятся подобных санкций.

"У многих из них отношения с США довольно натянутые, в том числе у Саудовской Аравии. И все понимают, что если механизм санкций будет успешным, то его в любой момент могут применить и к другим странам", - пояснил "РГ" эксперт.

Впрочем, помимо политического есть и экономический аспект, отмечает он. С 2014 года нефтяная отрасль находится в условиях жесткого недофинансирования. Недостает примерно трети инвестиций в разведку и добычу. В результате на рынке фактически нет производителей, которые могли бы заместить российскую нефть и нефтепродукты.

Из сокращенных с ноября 2 миллионов баррелей в сутки на Россию пришлось 526 тысяч. Однако начиная с марта наша страна пошла на дополнительное снижение производства еще на 500 тысяч баррелей в сутки. По словам заместителя председателя правительства Александра Новака, это должно способствовать восстановлению рыночных отношений.

Это был односторонний шаг России, который не накладывал никаких обязательств на партнеров по ОПЕК+. Однако они не остались в стороне - в начале апреля некоторые участники альянса объявили, что с мая также дополнительно сократят свою добычу. На ту же величину, что и наша страна (500 тысяч баррелей в сутки), снижает производство Саудовская Аравия, на 211 тысяч - Ирак, на 144 тысячи - ОАЭ, на 128 тысяч - Кувейт и т.д. В общей сложности добыча ОПЕК+ уменьшается на 1,66 миллиона баррелей в сутки.

"Интересы России и других стран - экспортеров нефти в данный момент совпадают, ведь сокращение добычи в ноябре прошлого года и сейчас отвечает экономическим интересам самих стран ОПЕК+, - отметил Игорь Юшков. - Это ответ на действия США - повышение ставки ФРС, которое, как правило, приводит к снижению мировых цен на нефть".

Были и другие объективные причины. "По итогам первого квартала 2023 года спрос на нефть оказался ниже мирового предложения. Поэтому сокращение ОПЕК+ добычи с мая является объективной необходимостью и поможет "очистить" мировой рынок от избыточного предложения", - рассказала "РГ" доцент факультета маркетинга и международного сотрудничества Института управления и регионального развития РАНХиГС при президенте РФ Тамара Сафонова.

Сокращение добычи нефти ОПЕК+ уже скорректировало прогнозы на 2023 год примерно на 0,4-0,5 миллиона баррелей в сутки в сторону дефицита, рассказал "РГ" эксперт по фондовому рынку "БКС Мир инвестиций" Игорь Галактионов.

Между тем западные санкции хотя и не уменьшили объемы поставок российской нефти, но вызывали заметное изменение маршрутов экспорта. Много лет главным направлением поставок углеводородов из нашей страны была Европа. Но из-за введенных ограничений экспорт в прошлом году стал активно переориентироваться на Восток.

В этом году Россия перенаправит из Европы в Азию 140 миллионов тонн экспорта нефти и нефтепродуктов, сообщил Александр Новак. В результате на западном направлении останется примерно 80-90 миллионов. В прошлом году наша страна уже перенаправила с Запада на Восток 40 миллионов тонн нефти и нефтепродуктов.

Основные покупатели российских углеводородов на сегодня - Китай, Индия и Турция. Из апрельского отчета ОПЕК следует, что по итогам февраля наша страна стала крупнейшим поставщиком нефти в Китай и Индию. Россия обеспечила 19 процентов от общего объема импорта нефти Китаем, больше, чем Саудовская Аравия (14 процентов) и Ирак (12 процентов). Еще выше доля нашего сырья в нефтяном импорте Индии - 38 процентов.

Доля российской нефти в энергобалансе Китая и Индии будет расти, особенно в Китае, с которым Россию объединяет общая инфраструктура, считает ведущий аналитик Freedom Finance Global Наталья Мильчакова.

"Нефть из России Китаю покупать дешевле, чем на Ближнем Востоке, и тем более в США. Кроме того, и Китай, и Индию привлекает возможность как партнеров по БРИКС рассчитываться за поставки в национальных валютах вместо доллара, - сказала "РГ" эксперт. - Также крупным покупателем российской нефти является Турция, недавно первые поставки были осуществлены в Пакистан".

Плюс такой переориентации на Восток в том, что мы смогли сохранить объемы экспорта. "Большую часть того, что у нас покупала Европа, мы теперь отправляем в Индию - примерно 1,6 миллиона баррелей в сутки, а в Европу экспортировали 2-2,3 миллиона баррелей", - рассказал Игорь Юшков.

Однако, по его словам, у такого сотрудничества есть своя цена. Быстро сменить направление получилось благодаря тому, что на российскую нефть начали давать большую скидку. На пике она доходила до 34 долларов за баррель. И чтобы снизить размер этой скидки, нужно диверсифицировать поставки, находить новых клиентов и повышать конкуренцию.

Сербские дневники: Уран для славян. После "урановых" бомбардировок НАТО Сербия на Балканах вышла в лидеры по смертности от рака

Игорь Елков

Сербия - на первом месте в Европе по онкозаболеваниям. По данным сербского минздрава, показатели смертности для мужчин и женщин из расчета на 100 000 человек вдвое превышают среднеевропейские показатели. Ежегодно в Сербии диагностируют рак у 30 тысяч человек. 15 тысяч из них умирают. Картина жуткая. Уже прозвучал страшный термин "эпидемия рака". Сербские онкологи убеждены, что значительный вклад в эту беду внесла агрессия НАТО в 1999 году. По военным и гражданским объектам на территории тогдашней Югославии выпустили тысячи крылатых ракет и сбросили десятки тысяч авиабомб. Часть из которых содержали обедненный уран. По экспертным оценкам - 15 тонн урана-238.

Цифры не окончательные. Дело в том, что американцы и их союзники по НАТО сначала наотрез отрицали применение таких боеприпасов. Югославские военные нашли урановые стержни и доказали: лгут! Уран-238 там налицо. Но вот сколько тонн и в каком он сейчас виде - определить сложно.

Дело в том, что при подрыве такого боеприпаса до 70% урана распыляется до уровня аэрозоли. Ее разносит ветер. А от 15 до 20% из 31 тысячи "урановых" ракет и бомб не разорвались. Часть из них нашли и вывезли, другие до сих пор в этой земле. Чуть не написал - в сербской, но это не так. НАТО применяли урановые снаряды в Черногории, Воеводине, Косово и Метохии (и мы, и сербы считают их временно оккупированными землями). И не только. Урановая пыль проникла в грунтовые воды, попала в Дунай и Мораву. Вода и ветер разнесли "раковую эпидемию" по всем Балканам. Уран из бомб НАТО долетел до Венгрии, Хорватии, Румынии, Болгарии, Албании, Северной Македонии, Боснии и Герцоговины. Досталось даже Италии: и территории, и солдатам, оказавшимся в зоне применения урана. Именно итальянцы, а не югославы стали первыми жертвами "уранового дружеского огня". Еще в 1995 году итальянская армия в Боснии вошла в районы, где применяли американские "Томагавки". И тогда вдруг молодых и здоровых ребят стал выкашивать рак.

Итальянским ветеранам их правительство компенсировало "издержки": от 300 тыс. до 1,5 млн. евро каждому, у кого диагностировали рак (из числа тех, кто решил судиться). Но вот сербам в международных судах никак не удается доказать, что "эпидемия рака" вызвана применением урановых бомб. Причина: "не доказано". И понятно почему.

В бомбардировках Югославии участвовали 19 стран. Сербия сегодня одна против 19. Конечно, если выиграет, то получит миллиардные компенсации. Но... Отвечать за содеянное никто не хочет. Экономика в этой истории играет первостепенную роль. Ведь зачем военные применяют обеденный уран? А он очень плотный, соответственно, неплохо пробивает броню. Тот же эффект можно достичь, если использовать вольфрам. Но вольфрам редкий и дорогой металл, а уран-238 - это отходы ядерных производств. Экономия: вместо того, чтобы тратиться на его утилизацию (дорогое удовольствие), из него делают бронебойные стержни. Исходят из циничной логики: вся "гадость" остается на вражеской территории.

Тем, кто применяет такое оружие, выгоднее все отрицать. Забрасывая через подконтрольные СМИ и блогеров тезис: такой уран безвреден.

Хотя этих убогих надо пожалеть, им все сложнее и сложнее врать. Там, где пролетели натовские бомбардировщики, всплеск лейкемии, рака легких, мозга, поджелудочной, половых органов. В дружеской и лояльной для США Черногории за последние 10 лет - трехкратный рост онкозаболеваний. Среди жителей итальянской Сардинии, где на полигоне утилизировали боеприпасы с урановыми сердечниками, - взрыв лейкемии.

Что по этому поводу думают в стране, пережившей массированное применение боеприпасов с обедненным ураном? Расспрашиваю об этом человека, который лучше всех в Европе знает ситуацию с ураном-238 и его воздействием на людей и животных. Беседуем в белградской Палата Србије (Дворец Сербии) с министром здравоохранения Сербии Дайницей Груйичич.

- Начиная с 1999 года кривая онкологических заболеваний в нашем регионе растет, - рассказывает министр. - Только рост, рост и рост! И наивысшие показатели на Балканах именно у нас, в Сербии. За нами следом по смертности от онкологии идут Венгрия и Хорватия. Мы не знаем всей полноты картины, не располагаем данными по Болгарии и Румынии. Но определенно что-то случилось на Балканах. И началось это после 1999 года, когда НАТО применило боеприпасы с обедненным ураном. И не просто рост рака, я вам как врач-клиник скажу - налицо и рост его агрессивности. Скажем, вот пациент: у парня опухоль легких, хотя ему всего 16 лет, никогда не курил. Он ушел за два месяца.

А что касается "безвредности" обедненного урана… Был случай в 1987 году в Америке, в штате Нью-Йорк: на ядерном производстве - инцидент, 300 граммов обедненного урана попали в атмосферу. И там сразу... закрыли эту фабрику! Вдумайтесь: всего 300 граммов! А на нас сбросили 15 тонн. И после этого нам говорят, да и не только нам - всем сегодня твердят: ничего страшного.

Я понимаю, что рак возникает по разным причинам, трудно отделить онкозаболевания из-за обедненного урана от остальных. Но по вашей оценке: сколько человек пострадали от применения урановых боеприпасов в 1999 году?

Дайница Груйичич: Профессор Зорка Вукмирович написал книгу, первую монографию по этой теме. Он считает, что заболели и умерли от применения боеприпасов с обедненным ураном порядка 30 тыс. человек.

В это число входят люди, которые погибли от ударов авиации НАТО по химическим предприятиям?

Дайница Груйичич: Нет, это только от урана. Смертность резко возросла через 6-7 лет после агрессии НАТО. Сначала стало больше диагностироваться опухолей, потом возросло число смертей. Это доказывает, что опухоли стали более агрессивными, чем те, с которыми мы сталкивались раньше.

Вы ведете статистику по Косово, по территории которой НАТО нанесла рекордное число "урановых" ударов?

Дайница Груйичич: Нет, только по сербским гражданам в Косово. Думаю, в Косово в целом у них тоже рост. Еще там наблюдается бесплодность мужчин - раньше же там были очень многодетные семьи. Теперь - нет. И еще: эксперты говорят, что нужно особо следить за концентрацией канцерогенов в воде.

Южная часть Центральной Сербии была очищена. Наша армия и сотрудники научно-исследовательского института ядерных исследований "Винча" там поработали, нашли и вывезли все снаряды. И они хранятся как надо. Но на границе с Косово и Метохией, а также на границе с Албанией и с Черногорией, куда наносили много ударов, - там снаряды так и лежат в земле. Практически мы не знаем и не можем оценить все последствия их применения.

"Урановая проблема" не вышла за пределы стран на территории бывшей Югославии?

Дайница Груйичич: Вышла. В момент взрыва наночастица урана могла попасть куда угодно, это зависело от метеоусловий. Могла дойти до Южной Италии, собственно, так и было: по метеоусловиям после бомбардировок в апреле 1999 года больше всего загрязнений ушло в Албанию, Грецию и в Южную Италию. Только об этом обычно умалчивают.

Страны, применявшие боеприпасы с ураном, оказали вам какую-то помощь, например, лекарствами?

Дайница Груйичич: Нет, они ничего нам не дали. Все гуманитарные миссии, которые когда-либо помогали нашим врачам, поставляли какое-то оборудование. Например, ультразвуковое оборудование, его устанавливали в учреждениях здравоохранения - но это все только для своих нужд, для своей работы.

Сербии никогда не поставляли лекарств против урана.

Почему иски заболевших раком сербов игнорируют, а аналогичные иски солдат НАТО суды удовлетворяют, им выплачивают очень приличные суммы компенсации?

Дайница Груйичич: Итальянские военнослужащие видели, что немцы, американцы и французы используют какую-то, как им казалось, "странную" одежду. Это были защитные армейские комплекты. Итальянцы смеялись над ними. Им самим командование ничего не сказало о применении снарядов с обедненным ураном и об их опасности. И когда военные начали болеть - лейкемия, лимфомы, системные злокачественные опухоли, - то все вспомнили и сумели доказать, что государство их не защитило. Получили по суду деньги. Но суд не признавал факт токсичности урана-238.

Самый мощный центр по онкологии у вас в Белграде? Или есть и в других городах?

Дайница Груйичич: У нас - в Белграде. Мы сейчас строим новый онкоцентр, в нем до 200 тыс. ежегодно смогут лечиться. И будет больше. Машин для облучения пять лет назад у нас было семь. Сейчас уже 21, государство поняло: это очень надо.

На Украину доставили британские снаряды с обедненным ураном. Что делать? Не с военной точки зрения - интересует мнение врача.

Дайница Груйичич: Нельзя допустить их применение! Если все-таки случилось, то надо поступать, как у нас: относиться к территории, где их применили, как к месту, которое подверглось ядерному удару. Вывозить землю, неразорвавшиеся боеприпасы, очищать. Уран - продукт АЭС и предприятий, его нужно утилизировать с соблюдением всех правил и технологий. Если он попадает в природу, это будет ужасно.

Я только что вернулся с горы Пржар, там всплеск онкологии вследствие бомбардировок НАТО. Но всю гору не снесешь и не утилизируешь.

Дайница Груйичич: Надо очищать местность, есть технологии. И помните: за 24 года наночастицы урана разнеслись на очень большой территории. Думаю, и до России дошли. Надо проводить масштабные исследования. Это дорогое удовольствие, но они нужны. Всем.

15 тонн обедненного урана, который применило НАТО на территории вашей страны, - это корректная цифра?

Дайница Груйичич: Некоторые наши генералы говорят, что на самом деле даже больше.

А как реагируют ваши коллеги из Евросоюза, когда вы поднимаете эту проблему?

Дайница Груйичич: Сначала пытаются отмолчаться. Если им это не удается, то говорят нам, что это было два десятилетия назад, надо смотреть в будущее.

Мы и смотрим в будущее, но и прошлого не забываем. Столько людей погибли и не только из-за урана. Они бомбили все: в том числе и то, что нельзя было бомбить, например, химические производства. В свое время эксперт ООН пришел к выводу, что это привело к региональной экологической катастрофе. Его доклад занял 100 станиц, но на Ассамблее ООН обнародовали из них лишь 8-9 страниц.

Вы оставили в центре Белграда несколько разрушенных зданий как напоминание. Но вы их хоть дезактивировали?

Дайница Груйичич: А по объектам в Белграде не применили урановых боеприпасов. Ураном-238 они бомбили другие места.

Я побывал в этих местах. Сильное впечатление произвел вид с "урановой" горы на город, который накрыло облако из урана-238. Красиво и жутко. Стоял и думал, что эту красоту видел летчик...

Дайница Груйичич: Так это злодей! А в Ужице (100-тысячный город на западе Сербии, родина Даницы. - Прим. "РГ") они разбомбили массу сугубо гражданских объектов. Но им это вернется!

А у вас больше пострадало военных или гражданских?

Дайница Груйичич: Гражданских. Их погибло втрое больше, чем военных. Но... Наша армия отслеживает здоровье 2,5 тыс. наших военных, которые находились в районах, где применяли эти снаряды. Через 4 года у многих из них диагностировали хромосомные аберации (тип мутаций, изменяющих хромосомы организма. - Прим. "РГ") . Что говорит об их облучении. Это отражаются на их детях, в частности, на интеллекте и пр. Но последствия мы узнаем через 100-200 лет. А полураспад урана - через 4,5 млрд лет.

Так что только очищать территорию и никак иначе. А в Косово и Метохии - там ужасно, но они не хотят об этом говорить. Американцы их друзья.

У вас 20 лет лишь рост числа онкозаболеваний. Ждете плато?

Дайница Груйичич: Не будет никакого плато. Будет только рост.

Что в Сербии с демографией?

Дайница Груйичич: Нас уже не больше 6,7 млн. Демографический спад. Да, у нас в 1990-х была война, экономический спад. Мы, сербы, хорошо знаем, что такое санкции. Вы, Россия, очень большая страна. Вы можете жить сами, а мы не смогли. Было очень плохо, лекарств не было, я даже не знаю, как я тогда работала. Как мы смогли сделать что-то с минимальными лекарствами, с минимальным оборудованием. Сейчас, наверное, не повторила бы.

Нам ведь в ЕС говорят: если у вас такая смертность от рака, то вы плохие доктора. Но я повторяю: сейчас очень агрессивная онкология. Я же нейрохирург с 40-летним стажем. У нас очень хорошие результаты лечения злокачественных опухолей. Впрочем, пусть за нас скажет наука и честная статистика. Но при любом раскладе нужно абсолютно запретить снаряды и бомбы с обедненным ураном. Если они их применят на Украине, вы это должны считать ядерной войной. И больше всего пострадают не военные, а те, кто там проживает. Это проникнет в землю, в воду, в пищу - рак легких и кишечника, начнутся мутации у животных. Вначале ничего не будет. А через 5-7 лет все начнется, и доказать что-то будет сложно. А к чему это приведет, можно лишь гадать. Да, внешне вроде бы ничего страшного, радиация небольшая... Но только внешне. И это самое ужасное, ведь у обедненного урана большая токсичность.

А есть ли шанс, скажем, через ООН, добиться его запрета?

Дайница Груйичич: Я думаю, что это задача Сербии, Ирака, Ливии, Сирии. Ведь и кассетные бомбы запрещены, но они ими нас бомбили. Они думают, что им все дозволено. Мы первые жертвы неполярного мира. И первыми поняли, что нельзя, чтобы одна держава, какая бы она развитая ни была, определяла, как жить другим государствам. Я вот не хочу жить как американцы. Ну просто не хочу и все! Мне нравится, что я живу как сербка. И еще, 1999 год - это их большая ошибка, потому что вы проснулись. Самая большая геополитическая ошибка НАТО. Но у вас тогда не было возможности нам помочь... Но история - это одно. Сейчас важнее запретить этот уран. Если применяют такие боеприпасы, то это то же самое, что и ядерная война. Отправлять такие снаряды для помощи Украины? Так ведь прежде всего от него пострадают украинцы!

Сербия. Евросоюз. НАТО > Медицина. Армия, полиция > rg.ru, 18 мая 2023 > № 4370683 Дайница Груйичич

Россия и Иран обсуждают создание газового хаба

Сергей Тихонов

Россия и Иран обсуждают возможность создания электронной площадки для торговли газом. Об этом сообщил вице-премьер Александр Новак на пресс-конференции по итогам визита в Иран.

Площадка может быть привязана к инфраструктуре на юге Ирана. Сейчас оттуда газ поставляется в Ирак, но есть проекты и потенциальная возможность осуществлять трубопроводные поставки газа в Пакистан и Индию, а также обсуждается строительство завода по производству сжиженного природного газа (СПГ).

По словам Новака, торговать на площадке будут иранским газом, который будет добываться с участием российских компаний. Для реализации проекта нужно будет привлекать других поставщиков газа и новых партнеров. Ранее Новак заявлял о возможном участии российских компаний в разработке шести нефтяных и двух газовых месторождений.

Новак подчеркнул, что Россия и Иран обсуждают возможность перехода во взаиморасчетах на китайские юани. Причем уже сейчас более 80% расчетов страны ведут в нацвалютах.

Также Россия и Иран продолжают проработку вопросов своповых операций с нефтью и газом, позволяющих экспортерам заменять друг друга при отгрузках товара в третьи страны. Такие поставки позволяют снизить логистические расходы или обойти инфраструктурные ограничения.

В марте министр экономики и финансов Ирана Эхсан Хандузи заявлял, что страна рассчитывает на огромные объемы свопов нефти и газа из России в 2023 году. Повышенный интерес у Ирана вызывает возможность поставок российских нефтепродуктов на север Ирана в объеме 4-5 млн тонн.

Emirates Group опубликовала результаты 2022-2023 финансового года, который стал самым прибыльным годом за всю ее историю, так как группа компаний расширила объемы воздушно-транспортных операций и туристических услуг вслед за снятием почти всех ограничений на путешествия, связанных с пандемией.

По результатам финансового года, завершившегося 31 марта 2023 года, Emirates Group зафиксировала рекордную чистую прибыль в размере US$ 3 млрд, в то время как прошлый году компания закончила с убытком в размере US$ 1 млрд. Выручка Emirates Group составила US$ 32,6 млрд, что на 81% выше результата прошлого года.

Баланс денежных средств Emirates Group вырос на 65% по сравнению с прошлым годом и достиг US$ 11,6 млрд, став лучшим показателем компании, во многом благодаря устойчивому спросу в ключевых подразделениях и на основных рынках.

В минувшем году штат сотрудников Emirates Group вырос на 20% до 102 379 человек, представляющих более 160 национальностей. Группа инвестировала более US$ 2 млрд в новые самолеты и объекты инфраструктуры, оборудование, компании и передовые технологии для обеспечения дальнейшего роста бизнеса.

В число таких инициатив входят масштабная многомиллиардная программа по модернизации салонов самолетов; заказ пяти новых грузовых авиалайнеров Boeing 777; построение нового тренировочного центра для пилотов; открытие крупнейшей в мире вертикальной фермы Bustanica в Дубае в партнерстве с CropOne; приобретение новых учебно-тренировочных самолетов для учеников Emirates Flight Training Academy; приобретение dnata 30% акций для оформления полной собственности наземного обслуживания в Бразилии; создание новой современной грузовой инфраструктуры в Эрбиле (Ирак).

Общие грузовые и пассажирские провозные емкости Emirates выросли на 32% до 48,2 млрд располагаемых тоннокилометров в 2022-2023 финансовом году, так как авиакомпания продолжила восстанавливать пассажирские рейсы по своей маршрутной сети наряду со снятием связанных с пандемией ограничений на путешествия и осуществление полетов.

Emirates перевезла 43,6 млн пассажиров в 2022-2023 финансовом году, что на 123% больше аналогичного показателя прошлого года. Вместе с запуском рейсов в Тель-Авив Emirates возобновила полеты по шести направлениям и увеличила число рейсов в 62 города своей маршрутной сети в течение года в ответ на высокий спрос клиентов. К 31 марта 2023 года маршрутная сеть Emirates насчитывает 150 направлений на пяти континентах, в том числе 9 городов, обслуживаемых только грузовыми самолетами.

Опыт в охоте на Storm Shadow у наших военных имеется

Военный эксперт Алексей Леонков - о способе борьбы с ракетами Storm Shadow

Украина впервые применила малозаметную крылатую ракету большой дальности совместной британо-французской разработки Storm Shadow, или тень шторма. Что уже не удивляет, удар был нанесен не по военным целям, а по зданию давно закрытого военного училища в густонаселенном районе Луганска.

Укровояки и их натовские кураторы в очередной раз подтвердили, что воюют с мирными жителями тыловых городов и для ударов по гражданским объектам готовы использовать самое современное и мощное вооружение.

Storm Shadow - крылатая ракета, которая поступила на вооружение французской и британской армий еще в 2001 году. Нужно честно признать, что ракета эта получилась очень неплохой. Ее очевидные плюсы - малозаметность, дальнобойность и мощность. Storm Shadow уже прошла боевые испытания и подтвердила свои характеристики во время войны в Ираке. Она имеет большой экспортный потенциал. На сегодняшний момент изготовлено более 3 тысяч таких ракет.

Конечно, не думаю, что все они окажутся на Украине, однако нужно понимать, что киевский режим будет получать не единичные партии Storm Shadow. Понятно, что ракета эта недешевая. Ее стоимость оценивается в несколько миллионов долларов. В больших объемах клепать такие ракеты тоже не получится. Все-таки это высокотехнологичный продукт. Возможно, счет поставок на Украину будет идти на сотни ракет.

Вероятнее всего Украине поставлены дальнобойные ракеты в экспортном варианте, которые имеют дальность полета на 250 километров. Наши системы ПВО уже имели опыт борьбы с Storm Shadow. Во время ракетных ударов натовской коалиции по Сирии российско-сирийские ПВО сбили около 10 таких ракет. То есть эта ракета не является каким-то супероружием, опыт в охоте на Storm Shadow у наших военных имеется.

При разработке этой ракеты акцент был сделан на малозаметность. В идеале натовский самолет с технологией "стелс" выпускает по цели ракету с низкой радиолокационной заметностью. В итоге ее можно было увидеть либо когда она уже поражает цель, либо на подлете к ней, когда сбить ракету уже невозможно.

Ракета летит к цели на высоте 30-40 метров, при этом в полете огибает рельеф местности и может менять направление. Это еще больше усложняет ее перехват. Для поражения цели используется тандемный боеприпас. То есть первый заряд используется для разрушения защиты условного бункера, второй - поражает цель, находящуюся за этой защитой. Мощная боеголовка Storm Shadow, которая весит около 450 килограммов, позволяет поражать заглубленные командные пункты, пункты управления и связи, промышленные объекты, ангары, мосты.

Судя по применению этих ракет в Луганске, ВСУ сначала запускают болванку, на которую реагируют наши системы ПВО, и следом за ней летит уже настоящая ракета. Схема с использованием множества второстепенных целей для отвлечения средств противовоздушной обороны используется украинскими военными уже давно. Носителями этих ракет видимо сделали самолеты Су-27, которые Украине передала Польша. Кроме того, нести ракету весом около полутора тонн также способны советские фронтовые бомбардировщики Су-24. Видимо, несколько таких самолетов, находящихся у украинцев, также модернизировали под запуск Storm Shadow. Значит, решение о передаче таких ракет было принято уже давно. Эффективный способ борьбы с Storm Shadow - уничтожение их носителей.

То есть необходимо бить по самолетам, а не по ракете. По самолетам работать намного легче, с учетом того, что у нас в воздухе тотальное превосходство. Это значит, что в воздухе должны находиться самолеты дальнего радиолокационного обнаружения А-50, которые засекают и передают координаты поднявшихся в воздух украинских самолетов нашим дежурным авиагруппам. Не думаю, что для пуска ракет было модернизировано большое количество самолетов. Максимум с десяток.

Подготовил Александр Степанов

Устарел и утратил связь с действительностью: Госдума одобрила денонсацию договора об обычных вооружениях в Европе

Татьяна Замахина

Госдума единогласно одобрила денонсацию Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) по предложению президента России Владимира Путина.

Договор, заключенный в 1990 году между 16-ю странами НАТО, СССР и его союзниками по Варшавскому блоку, устанавливал ограничения на обычные вооружения - танки, бронемашины, артиллерию, авиацию. В пояснительной записке к законопроекту отмечалось, что документ являлся достаточно действенным и эффективным для начала 90-х годов инструментом укрепления европейской безопасности. Однако "под воздействием масштабных военно-политических изменений, прежде всего связанных с расширением НАТО", он во многом устарел и "утратил связь с действительностью".

Позицию президента на пленарном заседании представил замглавы МИД РФ Сергей Рябков. Он подчеркнул, что возможности возвращения к ДОВСЕ в настоящее время нет, возможные альтернативы этому договору можно будет обсуждать после возвращения к нормальным отношениям с Западом. А именно, когда "закончится штормовой период наших отношений с Западом, и тот откажется от враждебной политики, концептуально будут другие подходы искать".

По его словам, Москва располагает информацией о нарушении положений договора. Рябков обратил внимание на то, что сейчас возникла новая ситуация, когда даже формальное сохранение статуса нашей страны как стороны договора вступило в прямое противоречие с интересами национальной безопасности страны. "Его для себя мы уже списали в архив, оставили в прошлом. Что будут предпринимать другие государства - вопрос к ним. Как-то запугать нас теми или иными шагами у них не получится", - продолжил дипломат.

По информации МИД, России для полного завершения выхода из соглашения понадобится полгода.

"Вашингтон и Брюссель, одержимые идеей построения однополярного мира, продвигая НАТО на восток, разрушили глобальную систему обеспечения безопасности", - подчеркнул, комментируя решение депутатов, председатель Госдумы Вячеслав Володин.

В своем Telegram-канале он напомнил, что участники Североатлантического альянса, создавая НАТО в 1949 году, заявляли, что делают это исключительно в оборонительных целях. "На деле - блок оказался волком в овечьей шкуре, - констатировал спикер. - Только нападал и наступал, приносил страдания людям, разрушал государства: Югославию, Афганистан, Ливию, Ирак, Сирию". Он добавил, что Вашингтон, используя НАТО, "накачивая киевский террористический режим оружием, дестабилизирует ситуацию в мире".

Денонсация договора станет сигналом для стран НАТО, что они не воспринимаются больше Россией как договороспособные партнеры, заявил в свою очередь председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов. Глава комитета отметил, что "сегодня мы видим кардинально изменившуюся картину: вместо 16 стран НАТО, которые были на момент подписания договора, их уже 31, инфраструктура вплотную приближена к нашим границам".

Он привел данные о том, что за последнее время западные "партнеры" увеличили количество танков почти на 3 тысячи, с 19 до 22,5 тысячи, почти на 5 тысяч выросло количество боевых бронированных машин.

Председатель Комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий подтвердил, что ДОВСЕ устарел и последние годы, можно сказать, существовал только на бумаге. Естественно, что после распада Советского Союза и крупнейших геополитических изменений, включая новые волны расширения НАТО, ДОВСЕ в таком виде превращался в анахронизм. В 2007 году Россия приостановила свое участие в соглашении именно из-за лицемерной позиции западных стран, уточнил политик. С тех пор ситуация в Европе в области обычных вооружений ухудшилась многократно.

"У нашей страны должны быть развязаны руки, чтобы дать отпор силам зла, которые заполнили Украину оружием и пытаются сделать все для обрушения нашей системы национальной безопасности", - подчеркнул Слуцкий.

Депутат Госдумы Александр Толмачев:

- Договор, который был изначально разработан для сохранения мира в Европе, за десятилетия на фоне перемен в геополитике перестал решать те задачи, ради которых его подписывали.

Сторона НАТО уже давно фактически не исполняет свои обязательства по договору. Более того, пользуясь меняющимся статусом ряда стран, которые некогда входили в состав Организации Варшавского договора и Советского Союза, НАТО использует, например, Прибалтику и Украину как "серую зону" для поставок и размещения какого угодно оружия, проводит опасные эксперименты с вирусами.

Денонсация Договора об обычных вооруженных силах в Европе - обоснованный и справедливый шаг с нашей стороны в текущих условиях, и особенно на фоне специальной военной операции, когда Украину накачали западной военной техникой (вопрос о ее возрасте и качестве оставим на совести "спонсоров", но тем не менее массовые и системные поставки оружия - это факт).

Запад давно утратил любое доверие, особенно в том, что касается укрепления мира на Земле. Мы же действуем в правовом поле, проще говоря, не врем в глаза партнерам, а открыто сообщаем, что не можем больше исполнять договор, который используется в качестве прикрытия для откровенно враждебных действий.

Депутат Госдумы Джамаладин Гасанов:

- Когда появился этот договор, время было другим и геополитический расклад был другим. Сейчас все изменилось, и договор не отвечает требованиям к современной архитектуре безопасности на европейском континенте. То, что было механизмом поддержания баланса сил между странами Североатлантического договора и Восточноевропейскими государствами по линии соприкосновения, стало терять всякий смысл с момента агрессивного расширения НАТО на Восток.

Измененное Соглашение об адаптации договора страны альянса так и не ратифицировали. В связи с чем Россия в 2007 году приостановила свое участие в договоре, до тех пор, пока другой стороной не будут добросовестно выполняться положения соглашения. С тех пор ситуация стала еще хуже - сейчас альянс накачивает киевский режим тяжелым вооружением, несмотря на все международные правила и договоренности. Денонсация Договора - это необходимый юридический шаг по избавлению от политических рудиментов, которые мешают выстраивать новую систему безопасности. Договоренности нужны, диалог в этом направлении будет продолжен, но в новых реалиях и с учетом новых типов вооружений. Например, беспилотных летательных аппаратов.

Прогноз мирового спроса на сортовой прокат в 2023 году слабый

Как сообщает ценовое агентство Argus, слабый мировой спрос на строительство и фискальные препятствия не обеспечат поддержку ценам на сортовой прокат в этом году, заявили участники рынка на 88-м заседании Международной ассоциации экспортеров арматуры на прошлой неделе. Регионы с потенциалом для сильного роста, вероятно, будут медленными до 2024 года, в то время как макроэкономические условия мешают крупным экономикам.

Спрос на сталь в Китае, возможно, прошел свой исторический пик после того, как в последние годы он сильно пострадал от политики нулевого распространения Covid, сказал Фрэнк Чжун, заместитель генерального директора Worldsteel. Ожидаемый рост валового внутреннего продукта Китая на 8% в этом году будет в основном обусловлен личным потреблением, в то время как инвестиции в основной капитал, вероятно, останутся стабильными, и в этом году не ожидается дальнейших радикальных мер стимулирования. Чжун добавил, что значительное падение инвестиций в недвижимость с начала 2022 года повлияло на общий объем инвестиций в строительство в Китае, компенсировав рост инвестиций в инфраструктуру.

В Северной Африке и странах Персидского залива рост потребления арматуры в 2023 году, вероятно, не изменится, сказал Ахмед Эзз, председатель египетской сталелитейной компании Ezz Industries. Ожидается, что более высокое потребление в Ираке, Ливии и Йемене компенсирует падение потребления арматуры в Алжире, поскольку алжирские инвестиции в последнее время были сосредоточены на сталелитейных мощностях, ориентированных на экспорт. Но спрос на арматуру в регионе может продолжить быстрый рост в 2024 или 2025 году, сказал Эзз. Египет, в частности, мог бы потреблять около 3-4 млн т/год в долгосрочной перспективе, если бы были сняты правительственные ограничения на частное строительство, введенные для защиты сельскохозяйственных земель.

Ожидается, что строительный сектор Европы будет сдерживаться высокими ценами на энергоносители и процентными ставками как минимум до конца года. В то время как инфраструктурные проекты в странах северо-западной Европы будут продолжать создавать спрос, сектор частного жилья страдает. Из запланированных 400 тыс. квартир, запланированных к строительству в Германии в этом году, предполагается построить только половину, сообщил участник рынка. «Южноевропейские производители арматуры работают примерно на 60 процентов мощностей, но все еще борются за заказы», — добавил он.

Перспективы спроса на арматуру в США на 2023 год туманны, поскольку строительные проекты замедляются из-за нехватки финансирования. Банкротство нескольких средних банков США за последние несколько месяцев оказало несоразмерное влияние на строительный сектор, поскольку большинство проектов финансируются средними, а не крупными банками, сказал трейдер. А с вводом новых мощностей любой дополнительный спрос в США может быть покрыт за счет внутреннего производства в течение следующих нескольких лет.

Грузия в полтора раза нарастила импорт СУГ из России

Также вырос импорт российского битума в республику

Союз импортеров нефтепродуктов Грузии отмечает, что в январе–апреле импорт в страну СУГ из России увеличился более чем на 52% по сравнению с аналогичным показателем прошлого года. Общий объем импорта российских сжиженных газов составил 14,5 тыс. тонн. Это почти 100% всего импорта СУГ на территории Грузии.

Надо сказать, российские сжиженные углеводородные газы (СУГ) — в поисках расширения рынков сбыта. Европейская аудитория смотрит на этот продукт искоса, хотя и продолжает потреблять СУГ из РФ в необходимом для себя объеме. Поговаривают, что не только для внутренних нужд, например, Польша закупает сжиженные газы, но для перепродажи в соседние страны.

Добавим, за первые 4 месяца Грузия нарастила российский импорт битума: совокупные поставки битума из-за рубежа увеличились на 96,1%, или до 30,6 тыс. тонн, из которых 48,4% составили закупки в РФ, 25,8% — из Ирака, 21,9% — из Турции и 3,9% — из Азербайджана.

Церемония подписания межправcоглашения с Ираном о сотрудничестве по созданию железной дороги Решт – Астара

Владимир Путин и Президент Исламской Республики Иран Эбрахим Раиси по видеосвязи приняли участие в церемонии подписания Соглашения между Правительством России и Правительством Ирана о сотрудничестве по финансированию проектирования, строительства и поставок товаров и услуг для создания железной дороги Решт – Астара на территории Ирана для развития перевозок по международному транспортному коридору «Север – Юг».

Э.Раиси (как переведено): Здравствуйте! Во имя Бога милостивого и милосердного!

Уважаемый российский Президент!

Я должен выразить свою радость в связи с тем, что всё-таки соглашение о создании железной дороги Решт – Астара было достигнуто между Ираном и Россией.

Я должен прежде всего поблагодарить российского Президента господина Путина, уважаемых коллег в российском Правительстве, а также уважаемый народ Российской Федерации. Несомненно, данное соглашение является очень большим и серьёзным шагом в направлении развития двустороннего сотрудничества и многостороннего сотрудничества с Российской Федерацией.

Сотрудничество между нашими странами, как Вам известно, по разным направлениям развивается стремительно, с каждым днём, транзитное сообщение между нашими странами в рамках проекта «Север – Юг» – и в региональном плане, и в международном плане, и все другие страны [развивают сотрудничество], которые подключены к этому коридору «Север – Юг».

На самом деле я думаю, что данный коридор будет работать в интересах всех региональных стран и государств. Данный коридор и все страны, которые подключены к этому проекту – и на западной части, и на восточной части данного коридора, – на самом деле это и есть символ дружбы многопланового характера между нашими странами. Данный проект придаст большой импульс развитию всестороннего сотрудничества.

На самом деле данный проект начался два десятилетия назад. Но из-за определённых и объективных причин несколько раз была приостановлена реализация данных договорённостей. Но, слава богу, благодаря железной воле лидеров двух стран нам удалось прежде всего достичь конкретных договорённостей по этому проекту, а затем прийти к определённому соглашению. Естественно, будет развиваться транзитное сообщение в нашем регионе, в чём заинтересованы все страны.

Я считаю своей исторической обязанностью перед нашим народом и в рамках соседского сотрудничества задействовать потенциал, который существует в нашем регионе, ту инфраструктуру, которая должна быть между нашими странами, чтобы у нас была возможность проводить наши многоплановые проекты.

В Исламской Республике Иран есть большой потенциал, несмотря на то что коллективный Запад хочет обходить иранскую территорию по вопросам транзита.

Мы все понимаем, а также российский Президент неоднократно подчёркивал как лидер дружественной страны для иранского народа, а также другие страны все прекрасно понимают и знают, что иранская территория – это самая прибыльная территория по продвижению товаров, а также транзиту. Никто не сомневается в этом и не скрывает, что геополитическое расположение Ирана может восполнить те пробелы, которые раньше присутствовали и существовали. Этот путь и маршрут очень надёжный, очень перспективный, особенно с участием наших российских коллег, которые на всю мощь подключились к этому проекту.

Я бы хотел ещё раз подчеркнуть, что у этого проекта есть три ветки. Российская Федерация, Казахстан, Туркменистан и Иран – это восточная ветка. Я должен сказать, что общими усилиями данный маршрут уже действует, в пилотном режиме был задействован несколько раз.

Центральная ветка, через Каспийское море, – большой потенциал. Мы должны усиливать возможности в наших портах, мощность портов. С участием российских компаний это тоже действует и работает.

Западная ветка пока ещё отсутствует, отсутствует часть [железной дороги] между Рештом и Астарой. Реализацией данного соглашения мы сможем восполнить этот пробел, чтобы у нас были три действующие ветки, через которые могли бы провозить товары и продвигать наши проекты.

Я очень надеюсь и действительно убеждён, что после реализации данного соглашения все стороны, которые заинтересованы, будут понимать, что благодаря этому маршруту мы можем продвигать двустороннее и многостороннее сотрудничество. Действительно, это только один возможный проект, о котором только что мы смогли договориться, но подобных проектов много.

Есть и другой проект между Ираном, Пакистаном и Турцией. Мы должны усиливать железнодорожную инфраструктуру между Ираном и Ираком. Все усилия приложены по этому пути. Или [путь] из порта Чабахар в Персидском заливе до Каспийского моря, а затем через территорию Российской Федерации и затем по европейскому маршруту. Это всё возможные варианты сотрудничества с такой большой страной, как Российская Федерация. Я думаю, что все эти проекты будут в торговых и экономических интересах наших стран. Я в этом уверен.

Действительно, господин Президент, у нас большой экономический потенциал, который пока ещё не задействован в полной мере. Мы должны задействовать все силы, средства и возможности, чтобы были реализованы все эти проекты.

Я бы хотел здесь ещё раз Вас поблагодарить за то, что так серьёзно относитесь к этому вопросу, особенно Вашего специального помощника по вопросам транзита, который действительно работает на благо наших народов. Мы ему также благодарны, чтобы как можно скорее данный проект был выполнен полностью.

Господин Президент, большое Вам спасибо за всё, за то, что прикладываете максимум усилий для сотрудничества в этой сфере, а также Вашим уважаемым коллегам из российского Правительства.

Вам слово, уважаемый российский Президент.

В.Путин: Уважаемый господин Президент Раиси! Дорогие друзья!

Сердечно приветствую всех вас на церемонии подписания российско-иранского соглашения, которое даёт старт реализации действительно масштабного проекта по созданию международного транспортного коридора «Север – Юг».

Мы много говорили о значимости выстраивания этой сквозной транспортной артерии, которая призвана связать российские порты на Балтике и северных морях с иранскими портами на побережье Персидского залива и Индийского океана. Напомню, что принципиальное решение о совместной работе России и Ирана в этом направлении было принято в ходе переговоров на высшем уровне в Тегеране в июле 2022 года.

Сегодня же мы являемся свидетелями того, что эта идея – которая, действительно, имеет уже 20-летние корни, может быть, – но эта идея начала воплощаться в жизнь наконец. Между иранскими городами Рештом и Астарой будет проложена железнодорожная линия протяжённостью 162 километра. Казалось бы, это небольшой участок, но её ввод в строй позволит наладить прямое и беспрерывное, или, по-другому ещё специалисты говорят, бесшовное железнодорожное сообщение по всей протяжённости маршрута «Север – Юг».

То, что мы успешно взаимодействуем в рамках столь крупного проекта, отражает высокий уровень, плодотворный, взаимовыгодный характер российско-иранских отношений. И в России, и в Иране укреплению торгово-экономических и других двусторонних связей придаётся действительно первостепенное значение. Эти связи выстраиваются на принципах добрососедства, уважения и учёта интересов друг друга.

В этой связи хотел бы поблагодарить Вас, господин Раиси, и, конечно, Верховного руководителя Али Хаменеи за постоянное внимание к сотрудничеству с нашей страной. И, пользуясь случаем, прошу передать духовному лидеру Ирана наши самые тёплые пожелания.

Особо подчеркну, что уникальная транспортная артерия «Север – Юг», частью которой станет железная дорога Решт – Астара, поможет существенно диверсифицировать глобальные транспортные потоки. Перевозки по новому коридору будут обладать значительными конкурентными преимуществами. В частности, доставка грузов из Санкт-Петербурга, скажем, в Мумбаи займёт около 10 суток. Для сравнения скажу, что время в пути по традиционным торговым маршрутам составляет до 30–45 суток. То есть налицо существенная экономия по срокам и затратам. Заметно вырастут объёмы грузопотоков, будет укрепляться транзитный потенциал двух наших государств, российские и иранские товары получат более удобный и разнообразный по географическим направлениям доступ к внешним рынкам.

Упомяну, что новую магистраль имеется в виду задействовать в том числе для перевозок продовольствия и другой продукции агропромышленного комплекса, которая будет предназначаться как для потребителей в Иране, так и для стран Персидского залива и Африки. Таким образом, этот транспортный коридор внесёт осязаемый практический вклад в обеспечение глобальной продовольственной безопасности.

Очевидна и непосредственная экономическая выгода для России и Ирана. Доходы, получаемые от перевозки товаров по коридору «Север – Юг», и более интенсивная загрузка портов наших государств стимулируют становление и рост сопутствующих видов бизнеса. Потребуется формирование крупных логистических и производственных кластеров.

А это значит, появятся новые рабочие места, повысится и инвестиционная привлекательность российских и иранских регионов, через которые будут пролегать новые транспортные магистрали.

Реализация проекта «Решт – Астара» – это только начало (я здесь абсолютно согласен с Президентом Ирана) работы по планомерному наращиванию пропускной способности железнодорожных маршрутов транспортного коридора «Север – Юг». Здесь только что господин Раиси сказал о возможных направлениях, которые уже, собственно говоря, задействованы и будут развиваться.

Взаимодействие в контексте создания данного коридора, о котором мы сегодня говорим, ведётся в тесном партнёрстве с Азербайджаном. И мы рассчитываем на скорейшее завершение подготовки в трёхстороннем формате, с участием азербайджанской стороны, соглашения о сотрудничестве по развитию железнодорожной инфраструктуры и грузовых перевозок по маршруту «Север – Юг». Тем самым будет сформирована необходимая правовая база для дальнейшей успешной координации трёх наших стран.

Разумеется, хотел бы поблагодарить всех российских и иранских коллег, которые в сжатые сроки смогли договориться по всем ключевым вопросам, включая финансирование, условия поставки товаров и услуг, правила эксплуатации будущей железной дороги Решт – Астара. И выразить уверенность, что строительство столь стратегически важного участка магистрали «Север – Юг» будет вестись так же слаженно и эффективно. Я в этом и не сомневаюсь

Спасибо большое за внимание. Благодарю Вас.

(Церемония подписания соглашения.)

Э.Раиси (как переведено): Я бы хотел сказать, что иранский посол, который будет работать в Москве, господин Джалали, будет серьёзно относиться к реализации данного проекта с помощью российских коллег. Я хотел бы, чтобы этот проект был выполнен как можно скорее. Господин [Заместитель Председателя Правительства России Александр] Новак, у него практический подход – я очень надеюсь, что этот проект будет также серьёзно выполнен.

В.Путин: Господин Президент, спасибо Вам большое за Ваше личное участие в реализации этого проекта. Это действительно большое событие для региона, для всей мировой транспортной инфраструктуры, для наших стран. Спасибо за его поддержку.

Я очень рад был Вас видеть и надеюсь на продолжение наших контактов с Вами и в заочном, и в очном формате.

Всего хорошего и до встречи. Спасибо большое. Всех ещё раз поздравляю.

Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Транспорт > kremlin.ru, 17 мая 2023 > № 4369330 Владимир Путин, Эбрахим Раиси

Иран достиг договоренностей с Саудовской Аравией на форуме в Джидде

Министр экономики и финансов Ирана дал разъяснения в понедельник по поводу соглашений Ирана с Саудовской Аравией в кулуарах недавнего исламского финансового форума в Джидде.

Институт Исламского банка развития провел свой 17-й Глобальный исламский финансовый форум в кулуарах Ежегодной встречи Группы IsDB 2023 в Джидде 12 мая.

Выступая перед журналистами после посещения финансового форума в Джидде, министр экономики Ирана Эхсан Хандузи сказал: "Были достигнуты хорошие соглашения с Исламским банком развития, и было решено ускорить реализацию строительных и инвестиционных проектов, которые откладывались в течение нескольких лет".

"Кроме того, мы воспользовались возможностью экономической дипломатии и проведения политики соседства и региональной политики администрации президента Ибрагима Раиси во время поездки, и мы смогли вступить в конструктивные переговоры с нашими экономическими партнерами. На встрече были проведены двусторонние переговоры между Ираном и Оманом, Ираном и ОАЭ, а также Ираном и Ираком", - сказал министр экономики.

Он продолжил: "Кроме того, между моим саудовским коллегой и мной состоялась конструктивная встреча, на которой власти Саудовской Аравии подчеркнули, что экономические условия должны быть подготовлены быстро на фоне возобновления политических отношений между Ираном и Саудовской Аравией. В целом, присутствие Ирана на этом форуме и речь, с которой я выступил на форуме, были тепло встречены саудовской стороной".

Подчеркнув, что иранская экономическая делегация во главе с ним обсудила с саудовской стороной "облегчение процесса ритуалов Хаджа, в отношении банковских вопросов или вопроса о рейсах, а также поездок иранских бизнесменов, и они приветствовали это", он добавил: "Было решено, что в течение следующих трех месяцев делегации частного сектора обеих стран и руководители компаний с обеих сторон должны провести конструктивные встречи для достижения соглашений между частным сектором. Обе стороны внесли предложения в области инвестиций, и было решено завершить их в ходе последующих мероприятий".

Хандози продолжил: "Было также решено осуществлять совместные инвестиции в нефтегазовый сектор, а также в областях, где экономика Ирана обладает хорошим экспортным потенциалом, включая продукты, основанные на знаниях, и в областях нанобиотехнологий, фармацевтики, электростанций, транзита, автомобильных дорог и транспортировки".

Иран всегда был местом для представителей разных религий

На встрече с Патриархом Ассирийской церкви Востока Мар Авой III спикер парламента Ирана сказал, что последователи разных религий мирно жили вместе в Иране на протяжении всей истории.

Мохаммад Багерр Галибаф принял прибывшего с визитом патриарха Ассирийской церкви Востока Мар Ава III в Тегеране в понедельник днем.

Патриарх Мар Ава III был в Тегеране для участия в четвертом раунде диалога между исламом и Ассирийской церковью Востока с целью укрепления двусторонних отношений с Ираном.

На встрече Галибаф отметил, что христиане мирно живут со своими собратьями-иранцами в Иране.

Он добавил, что христиане представлены в иранском парламенте, и иранские законы защищают их.

Далее он указал на антитеррористическую кампанию иранского правительства, в первую очередь кампанию мученика генерал-лейтенанта Кассема Сулеймани в Ираке, особенно в Киркуке и Ниневии, направленную на защиту христианского меньшинства от терроризма ИГИЛ*, заявив, что Исламская Республика Иран продемонстрировала свою приверженность защите религиозного меньшинства на практике.

Патриарх, со своей стороны. сказал, что Иран является домом для значительного числа христиан, подчеркнув, что "диалоги между мусульманами и христианами принесут много пользы сегодняшнему миру".

* ИГИЛ признана Верховным судом РФ террористической организацией и ее детельность на территории России запрещена.

Аппетиты Турции к Urals растут

В мае Турция удвоила импорт российской нефти, сообщают Reuters и Refinitiv Eikon. Данные показывают, что с 1 по 15 мая для поставок в порты Турции было отгружено около 193 тыс. баррелей в сутки Urals. Это почти в два раза больше, чем за тот же период апреля (96 тыс. баррелей в сутки).

Экспорт нефти из западных портов РФ в этом месяце должен достигнуть четырехлетнего максимума.

Согласно усредненным показателям, Турция закупала в этом году 153 тыс. баррелей нефти в сутки. Эти данные оказались неизменными по сравнению с тем же периодом 2022 года.

Стоит добавить, что с 25 марта в Турцию не поступает нефть из Иракского Курдистана в объеме 450 тыс. баррелей в сутки, хотя Багдад, Эрбиль и Анкара уже довогорились о возобновлении поставок по нефтепроводу Киркук-Джейхан.

МЭА все-таки ждет роста спроса на нефть

Международное энергетическое агентство все же надеется на увеличение спроса на черное золото в 2023 году по сравнению с 2022 годом. Оценка роста, по данным последнего отчета МЭА, — 2,2 млн б/с. Отраслевые эксперты агентства полагаются на восстановление экономики Китая, где в марте потребление нефти достигло рекорда в 16 млн б/с.

В апреле констатируется снижение извлечения черного золота в Ираке и Нигерии, одновременно фиксируется рост добычи в Анголе и Саудовской Аравии. МЭА прогнозирует во второй половине 2023 года «жесткий баланс» на мировом рынке нефти, что может перейти в дефицит предложения, поскольку продолжается добровольное снижение ОПЕК+ добычи нефти.

Производство нефти Россией в апреле стабильно — 9,6 млн б/с. При этом страна увеличивает общие цифры по нефтеэкспорту — 8,3 млн баррелей в сутки. Также растут доходы РФ от нефтеэкспорта в апреле к марту — до $15 млрд. Однако этот показатель на 27% ниже по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Отгрузки нефти из России в апреле выросли на 250 тыс. б/с — до 5,2 млн б/с, достигнув самого высокого уровня с мая 2022 года, а экспорт нефтепродуктов сократился примерно на 200 тыс. б/с — до 3 млн б/с.

Закупки нефти продолжают увеличивать Китай и Индия, также Мьянма покупает российскую нефть для дальнейшей отправки в Китай по трубопроводу. В перечне стран-импортеров российского топлива лидеры — Турция, Китай и Индия, остальные грузы разбросаны по Ближнему Востоку, Южной Америке, Африке и Юго-Восточной Азии.

Выборы в Турции «не пускают» нефть из Ирака

Поставки сырой нефти из северного Ирака, региона Иракский Курдистан, в турецкий порт Джейхан не возобновились после просьбы Багдада возобновить их на прошлой неделе. Причина — выборы в Турции, на которых в воскресенье не было кандидата, набравшего 50% или больше, из-за чего 28 мая будет второй тур.

Операторы в Джейхане даже не получили инструкций по подготовке к возобновлению поставок, добавил один из отраслевых источников, пишет Reuters.

Министр нефти Ирака хотел, чтобы поставки возобновились в субботу в объеме 500 тыс. б/с (без иллюзий: до приостановки по решению арбитража Международной торговой палаты поставки шли на уровне 450 тыс. б/с в среднем). Увы, но ни договор Багдада с чиновниками из Курдистана, ни согласование вопроса с Анкарой так трубопровод, остановленный 25 марта, и не запустили.

К слову, впереди еще потенциальные судебные споры и торг, ведь арбитражное решение Международной торговой палаты обязало Анкару возместить Багдаду ущерб в размере $1,5 млрд за несанкционированный экспорт нефти региональным правительством Курдистана в период с 2014 по 2018 год.

Фестиваль Юрия Башмета завершили "Живые и мертвые" и "История любви"

Виктор Александров (Ярославль)

За свою многолетнюю историю ярославский фестиваль Юрия Башмета стал уже фактически символом Верхневолжья. На концерты и спектакли смотра съезжаются из разных регионов нашей страны. В этом году фестиваль сохранил свой международный статус, несмотря на геополитические сложности в мире. Приехали с концертами музыканты из Ирана, Сербии, Бельгии, Бахрейна и Италии.

Сербский духовой квинтет выступил в Ярославе впервые. Изысканная и нетривиальная программа включала в себя музыку русской, венгерской, французской и современной сербской школы.

Интернациональный ансамбль музыкантов с берегов Средиземноморья, Бельгии и Бахрейна увлек гостей фестиваля в стихию итальянской тарантеллы. Программа их имела символический подзаголовок "Концерт-тарантелла. Метаморфозы струн". Иракский музыкант Саад Махмуд Джавад, играющий на уде, в 2018 году попал в Книгу рекордов Гиннесса за самое продолжительное выступление в мире. Бельгийская лютнистка Софи Ванден Эйнде - мастер игры на струнно-щипковых инструментах. Итальянский дуэт Лука Изолани (барочная гитара) и Ирене Изолани (сопрано) привлекает оригинальным прочтением неаполитанской музыки.

Серию региональных концертов в городах Ярославской области продолжили выступления камерного ансамбля "Солисты Москвы" под руководством Юрия Башмета. Выступали и в старинном ярославском селе Вятское, и в Рыбинске - на сцене Дворца культуры "Вымпел" исполнили сочинения Грига, Чайковского. Впервые в Рыбинске можно было услышать одно из недавних сочинений Кузьмы Бодрова "Отражения": тему 24-го каприса Никколо Паганини в стиле Бетховена, Брамса, Чайковского, Прокофьева и Берга.

Концерт "2х2" стал своеобразной попыткой представить метаморфозы идеи "двойного концертирования" в музыке различных эпох и стилей. В сопровождении "Солистов Москвы" Алексей Уткин с Марией Чепуриной сыграли Концерт для флейты и гобоя с оркестром Антонио Сальери. А в знаменитом Двойном скрипичном концерте Баха соревновались между собой Валерия Абрамова (концертмейстер Всероссийского юношеского симфонического оркестра) и внук Юрия Башмета, ученик ЦМШ при Московской консерватории Грант Башмет. С блеском исполнилиКонцерт для скрипки и виолончели с оркестром Гаэтано Доницетти Артём Котов (скрипка) и Алексей Толстов (виолончель). Ксения Башмет и Филипп Копачевский представили Концерт N 10 для двух фортепиано с оркестром Моцарта.

В литературно-музыкальном вечере "Истории любви" на сцене концертно-зрелищного центра "Миллениум" приняли известные актеры театра и кино: Михаил Пореченков, Игорь Верник, Авангард Леонтьев, Игорь Золотовицкий, Кристина Бабушкина и Анна Чиповская. В основе композиции рассказы Горького, Вампилова, Чехова и Куприна, которые обрамляла музыка Кузьмы Бодрова... А завершился фестиваль музыкально-драматическим спектаклем режиссера Полины Агуреевой "Живые и мертвые. Солдатами не рождаются" по мотивам романа Константина Симонова...

Юрий Башмет:

- Наш фестиваль для того и существует, чтобы найти общую положительную дорогу и примирить людей. Мы ее находим. В этом наша цель и определенное достижение. Артисты, которых мы приглашаем, не отказывают нам, даже украинцы! Каждый из них понимает, что в России безопасно. Их страх связан скорее с возвращением к себе домой, ведь там их могут ждать неприятности. К нам приезжают те, кто не боится рисковать.

Мы живем в очень непростое время, когда людям необходима духовная пища, любовь, причем космическая. Без любви нет жизни. Музыкантам бессмысленно выходить на сцену, если мы не испытываем любви к исполняемой музыке. Если я не буду любить то, что в данный момент исполняю, публика сразу почувствует мою неискренность, потому что за ремеслом не спрячешься. Я бы даже сравнил наше время с уровнем возбуждаемости вулкана. Извержения еще не произошло, но кажется, что мы в третьей максимальной стадии, предшествующей четвертой, то есть извержению вулкана. Это порождает в творческих людях новые темы, импульсы, особую остроту восприятия. Сегодня появляются шедевры в литературе, живописи и музыке. Душа и разум не могут существовать друг без друга. Сейчас тот самый кульминационный момент, когда новая эра обязательно возникнет в сфере российской культуры.

Классическая музыка изначально всегда была элитарной. Почему сегодня никто не может написать еще одну Шестую симфонию Чайковского? Было время, когда было стыдно писать красивые мелодии на привычные гармонии. А вот Чайковский не стеснялся. Я не призываю всех композиторов возвращаться к мелодичности, но и не советую пренебрегать ею. Мы прошли через невероятные эксперименты со звуком. Но если сегодня вернуться к мелодичности с учетом набранного в экспериментах опыта, это уже не станет банальностью.

Экс-разведчик США Скотт Риттер посетил с дочкой остров Свияжск

Олег Корякин ("Российская газета", Казань)

Американский военный эксперт, отставной морпех-разведчик Скотт Риттер побывал на острове-граде Свияжск под Казанью. Вместе со своей дочкой Викторией он отправился в большое путешествие по России и столица Татарстана стала третьей точкой его маршрута после Новосибирска и Ижевска.

В Казани Скотт Риттер представит русский перевод своей книги "Гонка разоружения". Она посвящена истории заключения Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности между СССР и США в разгар холодной войны. Автор был участником тех событий. И даже приезжал в Удмуртию, на Воткинский завод, в качестве наблюдателя. С начала специальной военной операции Скотт Риттер занял критическую позицию в отношении Украины и стран НАТО, которые ее поддерживают.

Перед презентацией книги Скотт побывал на острове-граде. Свияжский музей-заповедник, притягивающий каждый год миллионы туристов, повидал много известных людей. Но такого гостя здесь вообразить не могли. А Скотт Риттер, как и полагается разведчику, прибыл на остров тихо, без уведомлений. И все же сохранить инкогнито ему не удалось. Свияжане следят за международной повесткой и заморского аналитика знают в лицо.

Впрочем, сюда американец приехал не для того, чтобы обсуждать злободневные политические темы. Его интересовал музей-заповедник, стоящий на слиянии трех рек - Волги, Свияги и Щуки.

Первым делом Скотт Риттер отправился в Успенский собор, внесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь ему показали уникальные фрески XVI века, в том числе прижизненное изображение Ивана Грозного. Именно этот царь основал Свияжск, построив здесь крепость в 1551 году.

Посетил американец и музей археологического дерева "Татарская слободка", где можно увидеть целую улицу XVI века, сохранившуюся благодаря особому влажному археологическому слою. Но самое большое впечатление на гостя произвел Музей Гражданской войны. В 1918 году Свияжск оказался в ее эпицентре. В этих местах было немало кровопролитных боев, и по сей день островитяне находят в своих огородах снаряды и пули.

Дочь американского эксперта по матери грузинка и православная. В Свияжске она встретила своего земляка, который много лет назад обосновался на острове и открыл хачапурную. Девушка заговорила с ним по-грузински, чем его несказанно обрадовала. Он надарил Виктории и ее отцу всяческих гостинцев. Не отпустил Риттера с пустыми руками и здешний пекарь Прохор.

А сам американец в знак благодарности записал видео с теплыми словами о посещении острова: "Мы вкусно поели и выпили прекрасного чая, мне подарили хлеб. Но для меня, конечно, наиболее важны ценные знания, которые мы получили о Свияжске, Казани, России. Мы стали глубже разбираться в культуре, истории России, а главное, лучше узнали душу живущих в ней людей".

Помимо Казани и Свияжска военный эксперт побывал в Новосибирске, Екатеринбурге, Ижевске. В общей сложности он планирует посетить 19 российских городов.

Справка "РГ"

Уильям Скотт Риттер-младший в 1984 году был назначен офицером разведки в Корпус морской пехоты США. Около 12 лет прослужил на этой должности. С 1991 по 1998 год занимал пост инспектора ООН по вооружениям в Ираке. Покинул его, отказавшись участвовать в провокации, которая должна была оправдать вторжение США. Сейчас Скотт Риттер готовит аналитические материалы для канала Russia Today.

Хроника СВО: Российские военные впервые сбили одну из ракет Storm Shadow, которые стал применять Киев

Юрий Гаврилов

В понедельник официальный представитель Минобороны России генерал-лейтенант Игорь Конашенков сообщил, что наши средства ПВО перехватили в зоне специальной военной операции крылатую ракету большой дальности Storm Shadow. Это первая информация об уничтожении такого боеприпаса с момента их передачи британскими военными киевскому режиму.

Новость обнадеживающая. Особенно с учетом бед, которые Storm Shadow успели наделать в мирных районах Луганска и поселке Юбилейный в ЛНР.

Напомним, что в минувшую пятницу украинская авиация атаковала двумя такими ракетами центр города. Удар пришелся по предприятию полимерных изделий "Полипак" и мясоперерабатывающему комбинату "Милам". Были разрушены жилые дома, пострадали мирные жители, в том числе шесть детей. Пустившие по ним ракеты самолеты наши сбили.

Днем позже ВСУ направили такую ракету на поселок Юбилейный, где были ранены двое мирных жителей, повреждены 7 многоквартирных домов, 25 гаражей, 15 легковых автомобилей и линия электропередачи.

В понедельник утром случилась новая атака двумя Storm Shadow на Луганск. "Обстрел пришелся в район высшего авиационного училища штурманов (ВВАУШ)", - написал на своей странице в соцсетях врио главы Луганской Народной Республики Леонид Пасечник.

Вряд ли можно назвать случайностью тот факт, что в день нового ракетного удара было совершено покушение на врио главы МВД ЛНР Игоря Корнета. В барбершопе, где тот находился, сработала то ли граната, то ли самодельное взрывное устройство. Это сейчас выясняют следователи, которые уже квалифицировали случившееся с Корнетом как теракт.

Главный полицейский ЛНР сейчас находится в больнице. Вместе с ним от взрыва пострадали еще шесть человек, в том числе 17-летний подросток.

Обстрелы британскими дальнобойными ракетами мирных объектов в ЛНР подтвердили известную в общем-то истину: при выборе целей для такого оружия киевские генералы руководствуются теми же принципами, что и их западные патроны. Более того, сами натовцы, скорее всего, и подбирают данные цели или как минимум утверждают их.

Это касается не только Storm Shadow, но и реактивных снарядов американской РСЗО HIMARS, которыми ВСУ систематически бьют по Донецку и другим населенным пунктам Донбасса, Запорожья и Херсонщины. Слишком уж схожи такие обстрелы с теми, что военные НАТО проводили в Ираке, Сирии и Афганистане. А до этого - в Югославии.

Почему западные дальнобойные ракеты и снаряды реже направляют на наши военные объекты, объяснил известный эксперт Константин Сивков. По его мнению, это может быть связано с проблемами в получении достоверной развединформации о них.

С мирной целью ВСУ иметь дело, конечно, проще. Жилой дом или промышленное предприятие в отличие от армейского штаба, пункта управления и военного склада имеет постоянный адрес.

Каждое такое здание средствами ПВО и РЭБ не прикроешь. А цель такого удара - вот она: устроить панику среди гражданского населения, посеять у него сомнение в том, что армия готова защитить своих людей.

Будем объективны: кое-где эта тактика НАТО срабатывала. Но не на Донбассе. Люди там годами живут под бомбежками. Ничего, кроме ненависти к киевскому режиму и его западным покровителям, такие обстрелы у них не вызывают.

Что же касается натовских ракет, как видим, наши средства ПВО прекрасно их сбивают. Кстати говоря, помимо Storm Shadow, за сутки они также уничтожили семь американских противорадиолокационных ракет HARM и десять реактивных снарядов HIMARS.

Кроме того, в районе населенного пункта Кривая Лука в ДНР была ликвидирована радиолокационная станция контрбатарейной борьбы AN/TPQ-37 производства США.

Из других событий на линии боевого соприкосновения заслуживает внимания эффективная работа наших летчиков-истребителей. В небе над Селидово и Брусовкой в Донецкой Народной Республике они сбили вертолеты Ми-24 и Ми-8 воздушных сил Украины.

На различных направлениях СВО противник за сутки потерял около 630 человек, три самоходки "Гвоздика", пять гаубиц Д-20, Д-30 и "Мста-Б", много другой техники.

Около 2,5 миллиона сирийских беженцев вернулись домой благодаря усилиям Москвы и Дамаска

Межведомственные координационные штабы России и Сирии продолжают целенаправленную работу по содействию сирийским гражданам в добровольном и безопасном возвращении на родину.

Межведомственные координационные штабы Российской Федерации и Сирийской Арабской Республики выступили 12 мая этого года с совместным заявлением «О возвращении сирийских беженцев и внутренне перемещённых лиц в родные места». Руководитель межведомственного координационного штаба РФ по возвращению беженцев на территорию САР – начальник Национального центра управления обороной Российской Федерации Станислав Гаджимагомедов и руководитель межведомственного координационного штаба Сирии по возвращению беженцев на территорию САР – министр муниципального управления и экологии САР Хусейн Махлюф отметили, что межведомственные координационные штабы России и Сирии продолжают целенаправленную работу по содействию сирийским гражданам в добровольном и безопасном возвращении на родину и созданию достойных условий жизни на территории республики. Благодаря совместным усилиям сирийской и российской сторон на сегодняшний день в родные места вернулись 2 435 508 сирийцев.

После разрушительного землетрясения сирийское государство прилагает максимум усилий по устранению последствий катастрофы, приняв национальный план ликвидации последствий землетрясения, основанный на стандартах, обеспечивающих справедливость по отношению к пострадавшим. Был издан законодательный указ № 3 от 12 марта 2023 года, который представил пакет льгот пострадавшим и позволил желающим получить льготные кредиты на сумму 200 млн сирийских лир, чтобы ускорить восстановление домов. Также был издан указ № 7 от 1 мая 2023 года о создании национального фонда поддержки пострадавших.

Сирийское государство уделяет особое внимание стимулированию производства и производителей в области сельского хозяйства, промышленности и ремесленного дела, а также предоставлению льгот крупному бизнесу, осуществляющему поддержку средних и малых инвестиционных проектов.

Вместе с тем все усилия сирийского руководства по возвращению населения к мирной жизни встречают мощное противодействие со стороны США и их союзников, которые продолжают оккупировать часть сирийских территорий, воровать нефть и пшеницу и поддерживать террористические организации.

Доказательством этому стали комментарии командующего центральным командованием ВС США генерала Майкла Куриллы, данные им зарубежным средствам массовой информации. Так, в его интервью иорданским СМИ отмечается необходимость скорейшей «репатриации» семей боевиков террористической организации ИГИЛ (запрещена в РФ) из числа граждан Сирии и Ирака, проживающих в лагере беженцев «Эль-Холь», расположенном на подконтрольной США и «Сирийским демократическим силам» территории сирийского Заевфратья. По словам американского генерала, посетившего этот лагерь, существует угроза массовой идеологической обработки находящихся там детей проповедниками ИГИЛ.

«Подчёркиваем, что данное посещение является вопиющим нарушением общепринятых норм международного права, – указывается в совместном заявлении Станислава Гаджимагомедова и Хусейна Махлюфа. – Данное заявление в очередной раз демонстрирует, что оккупация США и союзными им формированиями территории Сирии под предлогом борьбы с терроризмом фактически лишь способствует росту угроз безопасности всего Ближнего Востока. США не способны ни обеспечить безопасность гражданских лиц, пребывающих в лагерях беженцев, ни гарантировать тысячам оказавшихся там детей соблюдение их неотъемлемых прав на достойную жизнь, образование и медицинский уход».

Аналогичная ситуация имеет место и в лагере беженцев «Эр-Рукбан», расположенном на территории оккупированной американскими войсками зоны Эт-Танф.

«В очередной раз хотим привлечь внимание международного сообщества к остро негативным последствиям военного присутствия оккупационных сил США на сирийской территории, воровства нефти и пшеницы, незаконных односторонних санкций, которые препятствуют усилиям сирийского государства по возвращению населения к мирной достойной жизни. Лишь вывод американского воинского контингента и переход лагерей беженцев под контроль сирийского правительства может обеспечить соблюдение прав человека и полноценное возвращение населения оккупированных ими в данный момент территорий к мирной жизни», – отметили в своём заявлении Станислав Гаджимагомедов и Хусейн Махлюф.

* * *

Заместитель руководителя российского Центра примирения враждующих сторон ПВС контр-адмирал Олег Гуринов сообщил на брифинге в субботу, что продолжается выполнение положений российско-турецкого меморандума о взаимопонимании, принятого 22 октября 2019 года. Проведено патрулирование подразделениями российской военной полиции в провинции Алеппо по маршруту Гариб – Айтуваран-Тахтани и обратно, в провинции Ракка по маршрутам Айн-Иса – Квара и обратно, Эль-Тервазия – Квара и обратно, в провинции Хасеке по маршруту Камишлия – Телль-Даххаб и обратно, а также по маршруту Телль-Тамр (провинция Хасеке) – Эль-Тервазия (провинция Ракка) и обратно.

По данным контр-адмирала Олега Гуринова, за прошедшие сутки в Идлибской зоне де-

эскалации зафиксированы три обстрела позиций сирийских правительственных войск со стороны террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в РФ) в провинции Алеппо. В результате снайперского обстрела позиций правительственных сил, расположенных в районе населённого пункта Басратун, ранен один сирийский военнослужащий.

Мария Томиленко, «Красная звезда»

Реформатор - элита - народ

Валерий Зорькин: Ответственность за будущие смуты всегда несет правящий класс

Валерий Зорькин (председатель Конституционного суда Российской Федерации)

1. Сразу оговорю - речь пойдет не о каком-то особом пути России, а просто о российской реальности. И ее соотношении с правовыми регуляторами. Мы все знаем, что происходит с транспортным средством, если отказывают регуляторы. Перестал соблюдать правила - жди катастрофы. Чем, в сущности, нарушение норм права в сфере политики так уж отличается от пренебрежения правилами дорожного движения? Мы видим на недавних примерах в разных странах, что неуважение норм права в политической жизни приводит к большой крови и общенародной трагедии. Как известно, "посеешь ветер - пожнешь бурю".

Кто же отвечает за подобные экстраординарные эксцессы? Конечно, тот, кто теряет способность управлять - неважно чем: автомобилем, самолетом или обществом. Регуляторы перестают работать, общество оказывается в состоянии дерегуляции, такое состояние порождает сначала кровавые эксцессы, а затем чрезвычайные усилия по преодолению этих эксцессов.

При анализе любой социальной проблемы важно найти базовую метафору. В качестве такой метафоры обратимся к есенинским строкам о Ленине:

"А те, кого оставил он,

Страну в бушующем разливе

Должны заковывать в бетон".

К бушующему разливу привела системная дерегуляция, порожденная неспособностью элиты Российской империи вовремя исправить регуляторы, позволявшие эффективно управлять государством и обществом. Говорят, что история не знает сослагательного наклонения. Но есть такое понятие - "альтернативная история". Правильное прочтение значимых событий нашей отечественной истории дает ключ к пониманию логики правового развития страны, во многом определяющей события сегодняшнего дня.

"Народ, забывший свою историю, обречен на то, чтобы повторять ее вновь". Мы не устаем поражаться точности этой фразы. Но почему-то время от времени, как говорят в России, "наступаем на те же грабли". Почему? Ведь не единожды в истории "бушующий разлив" кому-то приходилось "заковывать в бетон". Если не хотим, чтобы кто-то начинал "заковывать в бетон", а уж тем более туда "закатывать" (а ведь так легко одно переходит в другое!), не надо допускать дерегуляции, то есть "бушующего разлива".

Но что значит "не допустить"? Это же не "держать и не пущать" и даже не "подмораживать"! Это - приводить регуляторы в соответствие с обществом, то есть проявлять бережную заботу об этих регуляторах и решимость в том, что касается своевременной переналадки регуляторов, замены уже не работающих регуляторов такими, которые отвечают требованиям современности.

Надо ли доказывать, что неприятие "бушующих разливов" и забота о правильных регуляторах в принципе предполагают беспредельное уважение к регуляторам как таковым? Разумеется, речь идет о регуляторах, совместимых с фундаментальными человеческими представлениями о должном и справедливом. То есть о том, что называется гуманизмом в широком и единственно верном смысле этого слова.

В современном обществе (то есть обществе модерна) возобладал собственно правовой, предложенный и принятый обществом тип равенства - равенство всех перед законом и судом. В ядре общества модерна - почитание права. Превращение права в эффективную светскую религию. То есть своеобразный культ права и основанная на нем непрерывно социально подкрепляемая вера во всемогущество писаного закона и поддерживающие закон институты. Вера в неподкупность судей, в способность правовой системы обеспечивать действительное равенство всех перед лицом закона.

Упрочить эту веру как новое культурное основание модерна, обеспечить единство этой веры с эффективными институтами, обеспечить определенное качество человеческого материала, наполняющего эти институты, социально доказать равенство всех перед законом - вот что значит взять правовой барьер и оказаться в модерне.

По мере правового развития человечества идея равенства всех перед законом постепенно приобретала черты равенства перед правовым законом, в основе которого - признание системы прирожденных и неотчуждаемых прав человека, не только личных и политических, но и социальных.

Присмотримся к некоторым примерам, которые подтверждают или опровергают наше продвижение к такой, говорю без всякой иронии, великой и спасительной цели. Близки ли мы к ней сейчас? Если мы близки к ней, то чем являются бесконечные свидетельства неравенства перед законом и судом, которые переполняют нашу жизнь?

В обществе модерна на начальном этапе может существовать вопиющее социальное неравенство. Но что категорически не может существовать в виде признаваемого факта - вопиющее правовое неравенство. Неравенство людей перед законом и неравенство перед судом, который ставит точку над i в споре о праве и, значит, устами которого говорит само божество Закона. Как только такое неравенство признается в качестве факта, модерн кажется отмененным. Образуется пустота.

На самом деле пустоту заполнят сначала просто более или менее откровенно криминальные регуляторы. Если люди не верят в то, что они могут найти достойное и справедливое (то есть не мздой и не звонком определяемое) решение в суде, они все равно станут решать свои проблемы. Как? Они будут обращаться за помощью к "браткам" - как обычным, так и из разряда "оборотней", коррупционерам (в том числе к "судье неправедному") и прочему социально-деструктивному контингенту. Но самое опасное для государства, когда коррумпируется сам суд, потому что тогда под маской закона выступает произвол. Тогда либо криминальный "разлив", либо модернистский "бетон". Третьего тогда уже действительно не дано!

Вопиющее правовое неравенство перед законом и судом должно быть преодолено, и обществу должны быть предъявлены такие доказательства преодоления хотя бы этого типа неравенства, которые оно примет, сказав: "Да, теперь я действительно верю, что это так!". В противном случае нас ждет криминальный "разлив", и неясно даже, кто и как будет заковывать этот "разлив" во что-либо. И во что именно.

Точнее, ясно, как будут заковывать подобный "разлив" в "бетон". Тут подсказкой является и мировой опыт, и наша отечественная традиция. Такой "разлив" малой ценой в "бетон" не закуешь. Да и такое ли великое счастье оказаться закованными в "бетон"? Реальная жизнь была и всегда будет мерилом для каждого, кто создает для нее правовое русло - "бетонное", "гранитное" или любое другое.

Нельзя сооружать русло, не понимая, что именно по этому руслу потечет. Людям моего поколения памятен фильм "Место встречи изменить нельзя", в котором Владимир Высоцкий блестяще сыграл Жеглова. Памятна и крылатая фраза, сказанная Жегловым: "Вор должен сидеть в тюрьме".

Ничто в такой степени не соответствует сейчас запросу большинства наших граждан, как эта крылатая фраза. Но мы помним и другое! Что Жеглов сам мог легко нарушить закон. А ведь очень высокая популярность явно неправовой позиции Жеглова у нас в России имеет прочные корни в культуре, в массовом менталитете.

Это, в свою очередь, требует от российских правоустанавливающей и правоохранительной систем особых усилий - и одновременно особой осторожности - в разработке и внедрении правовых норм, которые должны соединять в себе модернизационную юридическую адекватность и регулятивную эффективность. В культуре каждого общества есть сильные и слабые стороны, и только их учет соединяет право как идеальные принципы должного и справедливого и право как реальную нормативную систему (как "гранитное" или "бетонное" русло), то есть как нечто, призванное регулировать движение именно нашего социального, культурного, государственного, политического "потока". Подчеркиваю, нашего, а не "потока" вообще. Если мы этого не учтем, "поток" прорвет русло.

Российское государство как гарант правового начала нашей жизни должно находиться в оптимальном для решения этих задач состоянии применительно к соотношению между идеальными правовыми принципами и сложившейся очень непростой тревожной реальностью. Правовые нормы не должны вступать в жесткое противоречие с реальностью.

2. Трагизм фигуры российского императора Александра II, справедливо названного Освободителем, не позволяет сводить обсуждение его деяний к дежурному восхвалению. Равно как и к столь же дежурному указанию на те или иные ошибки, совершенные реформатором в ходе осуществления намеченных им преобразований.

Не апологетикой и не критикой жива история. Она жива для нас постольку, поскольку есть в нас воля к ее настоящему пониманию. А значит, и к пониманию самих себя. Ибо, заглянув в колодец истории, мы видим там свое отражение в его загадочных водах и иначе понимаем и самих себя, и то, что можно и должно именовать народной судьбой.

Воля к такому пониманию, - заглядывая в прошлое ради настоящего и будущего, - не может умереть до тех пор, пока живо Отечество наше. Сегодня наша задача - отстоять высочайшие и безусловные ценности. Те самые, во имя торжества которых Александр II разорвал 150 лет назад узы бесправия и несвободы, бросив вызов косному правящему классу и вечно всем недовольному неразумию радикалов-интеллигентов. Соединение российской духовности с правопорядком и свободой на основе равенства всех перед законом и судом - вот то великое начинание, которое неразрывно связано с именем царя-освободителя Александра II.

К середине XIX века возник глубокий кризис старой социальной и политико-правовой структуры и связанный с этим кризис идентичности российской элиты, что воспринималось как крушение всего привычного миропорядка.

Именно о таком субъективном восприятии осевых исторических сломов писал Ф.И. Тютчев ("Цицерон", 1829):

"Оратор римский говорил

Средь бурь гражданских и тревоги:

"Я поздно встал - и на дороге

Застигнут ночью Рима был!"

Так!.. Но, прощаясь с римской славой,

С Капитолийской высоты

Во всем величье видел ты

Закат звезды ее кровавый!..."

Держава, созданная по лекалу Николая I, не могла ответить на новые вызовы, проистекающие из готовности всей Европы (что означало на тот момент как бы и всего Запада) к проведению согласованной антирусской политики. И тонкость тогдашней российской дипломатии, и мужество и талант наших полководцев и солдат могли быть лишь слагаемыми в той новой системе, которая только и могла придать стране необходимую динамику.

Как, не погубив отечественную духовность, этот стержень государственности, соединить ее с новизной, позволяющей перейти от статики к динамике? Вот на какой вопрос искал ответ царь Александр II. Причем искал его в условиях не только политического и экономического, но и исторического цейтнота.

Царь и народ... Царь и интеллигенция... Царь и некие опоры царизма...

Вот те проблемы, которые требуют своего разрешения, коль скоро мы всерьез обсуждаем феномен Александра II.

Почему не приняли царя-реформатора те, кто страдал от отсутствия свободы и правового начала, кто ради их обретения погибал на эшафотах, гнил на каторгах? Ведь Александр II сделал навстречу им не один, а сразу несколько шагов. И чем же они ответили?

Впрочем, они ли одни? Разве в недрах правящего дворянского класса, того, что мы сейчас назвали бы правящей элитой, не зрело глухое недовольство деяниями Александра II? Разве не должны мы рассматривать тонкие, неочевидные моменты союза радикалов и консерваторов, погубившего царя-реформатора? Разве не в этом один из уроков тогдашнего трагического неразумия правящего класса и остро противопоставлявшей себя ему - российской радикальной интеллигенции?

Разве не плоды этого неразумия обернулись впоследствии кровавыми катаклизмами, всю ответственность за которые до сих пор почему-то принято возлагать только на небольшую группу смутьянов? А остальные что делали в течение отведенного им исторического времени? Уничтожали всех своих спасителей-реформаторов, от Александра II до Столыпина, и потом возлагали ответственность за реки пролитой крови только на революционных смутьянов?

Разве уроки той трагедии, которую пережила страна, потеряв Александра II, не состоят в том, что ответственность за будущие смуты всегда несет правящий класс, не способный вовремя поступиться хотя бы частью своих корыстных интересов ради того, чтобы сохранить действительную связь с народом? Ту связь, вне которой нет и не может быть подлинной державной стабильности.

Если страна не готова к чуткому реагированию на вызовы времени...

Если элита сопротивляется политическому лидеру, уловившему эти вызовы и преисполненному желания построить новый тип отношений между элитой и народом...

Если интеллигенция способна только дискредитировать все, что исходит от лидера, и в решающий момент оказывается не в состоянии решить назревшие задачи ни реформистским, ни революционным путем...

Как, скажите, при наличии всех этих губительных "если", избежать полномасштабной государственной катастрофы? И на ком лежит ответственность за нее?

На рубеже XIX-XX вв., то есть 40 лет спустя после начала реформ, выдающийся правовед и державник, автор концепции либерального консерватизма ("либеральные меры - сильная власть") Борис Николаевич Чичерин с горечью констатировал, что страна вновь оказалась перед угрозой "бушующего разлива". В ней, говорил он словами поэта, по-прежнему:

"В судах черно неправдой черной,

И игом рабства клеймена.

Безбожной лести, лжи тлетворной

И всякой мерзости полна".

Хорошо понимавший все трудности конституционных преобразований в России с ее "укоренившимися веками раболепством, с одной стороны, и легкомысленным либерализмом - с другой", Чичерин накануне революции 1905 г. писал: "А ныне Россия управляется отребьем русского народа, теми, в которых раболепство все превозмогло и даже исчезло то, что было в них порядочного с молодости". И только сильный реформатор, ограничив произвол власти, может предотвратить взрыв и "дать вздохнуть тем здоровым элементам, которые таятся в недрах русской земли".

Способна ли Россия сейчас извлечь уроки из трагедии, которую мы, обсуждая, как бы переживаем заново? Или же она в очередной раз проявит нечуткость ко всему, что можно назвать ее собственным трагическим опытом?

Но прежде давайте признаем - даже в крайне скверной нынешней ситуации, - что мы уважаем исторические достижения Запада. Что мы учились у Запада. Что некоторые его достижения в сфере обеспечения правовых устоев воистину восхищают. Но, восхищаясь одним, мы с тревогой всматриваемся в другое. И имя этому другому - конечно же, нигилизм, в том числе нигилизм в сфере права.

Вся многоликость анархии произрастает именно из нигилизма как глубочайшего заболевания Запада, которое сейчас начинает принимать катастрофический характер. Об этом, кстати, говорили и говорят крупнейшие западные авторитеты. Включая сразу нескольких римских понтификов и глубочайших светских мыслителей Запада.

Именно из нигилизма произрастают во все времена и приверженные анархии бесы, и великие инквизиторы. И разве не был нигилистом такой герой Достоевского, как Великий Инквизитор? Что, как не нигилизм насаждал этот герой, как бы противостоящий анархии? Именно на основе союза анархистов и великих инквизиторов, в фундаменте которого лежит нигилизм, взрастают силы реакции, растаптывающие все реформаторские порывы. Именно такой союз крайней реакции и анархизма погубил Александра II. И поскольку правовой нигилизм не только не преодолен, а напротив, стал сейчас масштабен и опасен как никогда, то сохранены и все условия, позволяющие вновь сложиться сходному союзу во имя уничтожения духа свободы и права не только в России, но и во всем мире.

И нас не должны обманывать поверхностные конфликты между крайними реакционерами и анархистскими радикалами. Мы должны быть готовы к войне на два фронта - с реакцией и анархизмом, - твердо понимая, что фактически это один и тот же фронт, образно говоря, "одно тело о двух руках". Вдумаемся: мы уже прожили в XXI веке два очень горьких десятилетия. Мы уже несколько раз за это время находились на грани государственной катастрофы. Мы непомерной ценой заплатили за некоторые, очень нужные России, приобретения в сфере свободы и правопорядка.

И что же? Даже сейчас мы слышим безответственные речи тех, кто призывает к полному свертыванию всего, что приобретено, ради возвращения в какую-то якобы почвенную утопию.

Неужели неясно, что певцы несвободы и произвола, призывающие к чему-то подобному, намерены на самом деле погубить Россию? И что эти певцы, с их отрицанием необходимости сопрягать свободу и правопорядок, с их воспеванием порядка как такового, - это реакционные нигилисты, идущие рука об руку с нигилистами анархического толка?

Нечто сходное мы и впрямь переживали в эпоху Александра II, да и в последующие эпохи. К сожалению, наши историки пока не дали нам ясных и окончательных доказательств наличия такого союза и в эпоху Александра II, и в эпоху Столыпина. И мы пока лишь можем догадываться о том, кто стоял за спиной нигилистов-анархистов, руководя их террористическими злодействами. И какие конкретные нигилисты-реакционеры науськивали нигилистов-анархистов на совершение губительных для страны деяний.

Но, при всей неразгаданности этих собственно исторических злоключений, их философско-правовой смысл уже достаточно очевиден. Реакционный правовой нигилизм с его проповедью произвола и несвободы во имя кажущегося порядка должен быть отвергнут с той же категоричностью, как и нигилизм анархический. И никого не должны тут смущать религиозные, по видимости, сентенции реакционного нигилизма. Для России в XXI веке Великий Инквизитор Достоевского - это не один из художественных образов. Это символ, преисполненный глубочайшего духовного и политико-правового значения. Это урок и предостережение. И это глубочайший религиозный вызов.

Ведь для каждого мыслящего человека очевидно, что не может христианин, оставаясь христианином, отрицать право как меру свободы - равенство всех перед законом и судом, равноправие и справедливость, - ибо в утверждении правовой свободы как абсолютного человеческого начала весь смысл христианской проповеди, весь смысл всех вероучений, основанных на гуманистическом возвышении человека. Том возвышении, которое немыслимо при отрицании свободы человеческой воли.

Следует помнить, что у Достоевского в конце притчи о Великом Инквизиторе этот ревнитель религиозной чистоты прямо признается Христу, что он давно уже находится в союзе не с Господом, а с князем мира сего. То есть с существом, которое и является для любого христианина подлинным хозяином правового нигилизма.

Кто и зачем вновь выступает от лица этого самого реакционного нигилизма?

Кто и зачем призывает даже сейчас - якобы во имя консерватизма - к отказу страны от взятия правового барьера?

Разве можно на основе правового нигилизма утвердить "суд скорый, правый, милостивый и равный для всех", то есть утвердить правосудие?

Разве можно после страшных уроков прошлого, обернувшихся двумя государственными катастрофами в одном только ХХ-м столетии, восхвалять как лучшее именно то губительное, что эти катастрофы и породило?

Разве мало подвигов и великих свершений в нашей истории как XX-го, так и предшествующих веков?

Так почему же зачастую мы избираем в качестве нашего ориентира не эти подвиги и свершения, а дух несвободы и произвола, погубивший все то великое, что было создано нашими благородными предками?

Учиться у Запада великой традиции свободы и правопорядка - наш долг перед лицом неисчислимых жертв, принесенных на алтарь величия России, наш долг перед теми будущими поколениями, кому мы должны передать правовое государство и правоcудие.

Но, принимая схиму подобного ученичества, мы не можем путать ее с духом "слепого, рабского, тупого подражания", осужденным еще Грибоедовым в его бессмертном произведении "Горе от ума". Говорю не только о пошлом подражании, свойственном самой неумной части нашего так называемого западничества. И даже не только о том разнузданно-анархическом духе, который это пошлое псевдозападное начало постоянно продуцирует со ссылками на Запад, всегда пресекавший у себя любое проявление политической анархии и хаоса.

Последнее достаточно очевидно. Ведь вряд ли у кого-то возникают сомнения в том, что любая западная власть приняла бы адекватные по своей жесткости меры к пресечению того антиправового безумства, которое учинили в 2014 году в Киеве люди, как бы выступающие в защиту западного пути и западных ценностей. На Западе такое бесчинство было бы жесточайше пресечено. Причем именно во имя гармонического сочетания идеи свободы и правопорядка. Ведь на своей территории Запад бдительно следит за тем, чтобы баланс между этими двумя началами соблюдался неукоснительно. Ибо слишком очевидно, чем именно чревато нарушение такого баланса.

Но в том-то и дело, что, отстаивая свою территорию как священный град, где свобода и правопорядок уравновешивают друг друга, Запад ведет себя иначе за стенами этого священного града, на той территории, где, по его мнению, может произрастать только варварство или дикость. Более того, Запад поощряет произрастание варварства и дикости за пределами собственных священных стен. Он делает это во имя утверждения третьего из тех принципов, которыми руководствуется.

Ибо, помимо принципа свободы, которым Запад и впрямь руководствуется с древнейших времен, рассматривая этот принцип как "вещь в себе и для себя" (то есть вещь, предназначенную только для внутризападного использования), и принципа законности, который в той же мере рассматривается Западом как благо, плоды которого должен вкусить только он сам, Запад исповедует и третий принцип, принцип власти. А согласно этому принципу, на чужой территории "цивилизованный" субъект властвования должен разбираться с дикарско-варварским объектом отнюдь не сообразно двум первым принципам, коим место только внутри западной благодати. За стенами священного града цивилизации, на территории дикости и варварства граду позволено все, что способствует укреплению власти субъекта над объектом. А способ такого властвования известен давно: Divido et Impera... ("Разделяй и властвуй", лат.)

Чем больше анархии и реакции будет находиться за стенами западного священного града, тем легче будет этому граду осуществлять принцип власти. Так считали создатели града. И так считают те, кто сейчас его населяет и окормляет.

Именно поэтому такие ревнители гармонии свободы и правопорядка готовы поддерживать самые темные силы анархии и реакции, коль скоро речь идет о том, что ты находишься не у себя дома, а на территории варваров и дикарей. То есть на территории, где должен быть реализован в чистом виде только принцип власти в отрыве от всего остального.

И не такие ли "ревнители гармонии двух благородных начал" внутри священного града организовывали за его пределами несовместимый с этими началами союз анархических и реакционных нигилистов в России и во времена Александра II, и во времена Столыпина, и при развале СССР?

Как очень недипломатично и даже простодушно заметил недавно Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности г-н Жозеп Боррель на открытии Европейской дипломатической академии, "Европа - это сад…Остальной мир - это не совсем сад. Большая часть остального мира - это джунгли. А джунгли могут вторгнуться в сад". И хотя далее он добавил, что "возводить стены вокруг Европы не будет правильным решением, нужно, чтобы сад вышел в джунгли", эта фраза вряд ли кого-то обманула. А перспектива выхода белых ("привилегированных", как он сказал) людей в джунгли к аборигенам вряд ли вдохновила кого-либо за рамками европейского сада. Результаты подобного выхода мы наблюдали и в Югославии, и в Ираке, и в Сирии, и в Ливии, и в Афганистане, а теперь и на Украине.

Этот губительный для человечества подход не может в итоге не обернуться против тех, кто его использует якобы только за пределами своего града. Обнаженный принцип власти ради власти - это зверь, который сначала пожрет все, что находится за стенами породившего его града, а потом воцарится и в этих стенах. Многое говорит о том, что зверь уже готов к тому, чтобы начать лакомиться не только дикарями и варварами. Что гармония права и свободы будет пожрана во имя абсолютного торжества принципа власти, очищенного от всего на свете, прежде всего от права и морали. Причем речь именно о глобальном и тотальном господстве этого принципа.

3. В сегодняшней реальности многие факты говорят нам о том, что действующее право и впрямь не является полноценным. Нельзя отчасти не признать наличие глубокого разрыва между правовым идеалом и нашей действительностью. Можно даже признать, что этот разрыв не уменьшается, а увеличивается. И что увеличение такого разрыва сулит нам всем большую беду.

Очевидно, что эта беда не будет делать различий между домами бедных и домами богатых. Никоим образом не желая наращивать потенциал конфронтации, я всего лишь обращаю внимание на связь между состоянием общества и состоянием права в этом обществе. Нельзя катиться в сторону деградации, в сторону превращения общества в примитивную стаю и при этом ограничиваться сколь угодно справедливыми констатациями несовершенства нашей нынешней правовой ситуации. Нужно воспрепятствовать деградации социальной жизни. Нужно воздействовать на общество так, чтобы оно не превращалось в некое подобие криминальной стаи. И только при переломе общественных неблагоприятных тенденций мы можем рассчитывать на уменьшение разрыва между правовым идеалом и нашей действительностью. Иного метода борьбы за утверждение правового идеала нет и не может быть.

Каковы основы общественной жизни, таковы и основные социальные регуляторы. Игнорирование связей между состоянием общественной жизни и состоянием права - это проявление чудовищной близорукости. И именно эту близорукость проявляют сегодня те, кто справедливо негодует на недостатки нашей правовой жизни, но категорически отказывается обсуждать степень их обусловленности недостатками нашей жизни социальной. Каково общество, таково и право.

Так каково же оно, наше общество? Мне кажется, что нет более острого вопроса, имеющего самое непосредственное и животрепещущее отношение к праву.

С большим интересом я прочел опубликованную в "Независимой газете" в конце 2012 года, вскоре после событий на Болотной площади, статью Леона Арона "Самоограничение власти. О моральном и личностном выборе при построении новой российской государственности". Господин Арон был на тот момент директором российских исследований Американского института предпринимательства - вполне солидной научной институции. И я не хотел бы, чтобы мои рассуждения были истолкованы как негодование российского почвенника по поводу точки зрения американского западника. Я, напротив, считаю, что статья господина Арона выгодно отличается от статей наших западников отсутствием пренебрежения к тому, что называется идеалами.

Каково моральное состояние общества, таково и право, говорит он, и я с ним в этом согласен.

Но далее автор начинает восхвалять моральное состояние общества, породившее горбачевскую перестройку. Он пишет: "Моральное отрицание старого режима - это отличительная характеристика действительно великих, классических революций Нового времени: английской, американской, французской". Обратив внимание читателя на такую черту названных им революций, он начинает восхвалять и горбачевскую перестройку, которая якобы во всем подобна этим великим революциям. Но разве великая революционная мотивация сводится к моральному отрицанию старого режима? Разве в ней отсутствует новый идеал и новая моральная страсть? Разве не являлись мотором революции некие представления о позитивном идеале? Причем об идеале, соединяющем в себе жесткий рационализм и глубинные мечты народа о справедливости? Разве в отсутствие всего этого позитивного морального содержания революция не превращается в смуту? То есть в свою противоположность? Разве все это не очевидно? И разве не очевидно, что восхваление и оправдание нашей перестройки и расстрела Ельциным собственного парламента адресует не к прошлому, а к будущему? Что так моделируется - именно моделируется - новая волна абсолютного морального негативизма к тому, что происходит сейчас, и эту волну абсолютного морального негативизма многие называют "перестройкой-2".

Сравнение перестроек с подлинно великими революциями, видимо, должно преодолеть в российском обществе то глубокое отвращение перед состоявшейся смутой, которое препятствует нашему скатыванию в пучину новой смуты, и пригласить общество катиться в эту пучину под громогласные возгласы о моральном несовершенстве всего наличествующего.

Меньше всего я хотел бы оправдывать эти моральные несовершенства или даже преуменьшать их. Но давайте на примере, предложенном господином Ароном, порассуждаем о том, чем же отличается смута от революции, несущей с собой и новую надежду, и новую созидательность.

Я уже сказал о том, что первое отличие революционера от смутьяна - это наличие позитивного идеала. Причем идеала, отвечающего глубоким народным чаяниям, созвучного новым историческим тенденциям и хорошо продуманного. Но революционер несет с собой не только моральную позитивность революционной идеи. Он несет с собой еще и личную моральную позитивность. Революционер не просто бичует пороки свергаемых им властителей. Он утверждает свою несопричастность этим порокам.

Но, сказав массам обо всех пороках властителей, революционер этим не ограничивается. Он приносит массам не только идеальный текст, идеальную проповедь, идеальные чертежи новой высокоморальной жизни. Он приносит массам еще и себя как высокоморальную личность. Подлинный революционер усмиряет гордыню своего "я" тем посланием, которое он воплощает в жизнь. Он ставит это идеальное послание выше своих амбиций. Он готов умереть за это послание. И потому он революционер, а не смутьян. С каким своим морально-позитивным революционным посланием пришли к народу Горбачев и Шеварднадзе, которых господин Арон ставит на одну доску с Кромвелем и Робеспьером?

И с каких это пор великие революции возглавляются королями? Великие революции королей свергают. Что это за революция, в которой победителями являются высшие представители дореволюционного сословия? Когда и в какой революции движущей силой были ренегаты? Я сейчас не обсуждаю качество этого ренегатства. Я говорю об очевидности ренегатства как такового. И Горбачев, и Яковлев, и Шеварднадзе, и Ельцин - это ренегаты в строго научном смысле этого слова. То есть это революционеры-короли (или же короли-революционеры). Что это за новый феномен Людовика XVI, не гибнущего на гильотине, а триумфально наслаждающегося переходом от роялизма к республике? Нельзя не понимать, что этот феномен не имеет абсолютно никакого отношения к великим революциям, упомянутым господином Ароном. Но что он поразительно совпадает с тем, что характерно для смуты.

Стоит почитать Карамзина или пушкинского "Бориса Годунова". Моральная критика - и оседлывающие ее бояре Шуйский, Воротынский. Моральная критика - и военный предатель Басманов, всем обязанный своему благодетелю, детей которого он беспощадно уничтожает. Моральная критика - и циничный, двуличный мошенник, паразитирующий на иноземных сплетнях и отчаянии народа. Моральная критика - и распутные, хищные, беспощадные иноземные оккупанты.

Можно по-разному относиться к Робеспьеру или Кромвелю. Но они никоим образом не были пропагандистами вседозволенности, обогащения всеми возможными средствами. Они говорили о справедливости, служили справедливости и утверждали новый моральный порядок вещей. А какой моральный кодекс провозгласил и утвердил Ельцин? Моральный кодекс хищнической олигархии?

О каком самоограничении власти говорит господин Арон? И кому это он говорит? Он говорит это родителям детей, погибших в парламенте, который Ельцин расстрелял из танков? Какое отношение к самоограничению имеет желание Ельцина спрятать концы в воду и уйти от расследования всего, что связано с расстрелом нашего парламента? Ведь до сих пор расследование не проведено! И чем, кроме желания сохранить власть и все блага, которые она дает, мог быть порожден ельцинский указ №1400?

Сокрушительная моральная критика была обрушена на коммунистическую номенклатуру, которая якобы жила в условиях неимоверной роскоши. Сейчас общество все уже понимает. Оно понимает, что тогдашняя моральная критика была основана на чудовищных преувеличениях. И что результатом этой критики стала эволюция Ельцина от поездок на трамвае к беспрецедентному олигархическому режиму с его вопиющей оргией богатства. И к чудовищной всеобщей бедности.

Не это ли все запустило страшные процессы нарастающей общественной деградации? И не является ли новая волна моральной критики, критики, опять лишенной всякого серьезного позитивного содержания, желанием усугубить деградацию общества? Но тогда о каком праве можно будет говорить?

Я ознакомился с американскими работами, посвященными управляемому хаосу. Это интересные работы. Подумав над статьей господина Арона, я сделал для себя вывод, которым хочу поделиться с вами. Вывод этот таков: в хаосе нет морали.

Если смута - это хаос, то в ней морали нет. У нее нет морального ядра. У нее нет морального содержания. Она основана на лжи. И рождает ложь. Этим она отличается от подлинных революций, которые я отказываюсь восхвалять, но в которых моральное содержание присутствует.

В 1993 г. Конституционный Суд сделал все возможное для того, чтобы Б. Ельцин своим указом №1400 и последующими кровавыми действиями не подорвал в обществе моральные основания права. Понятно, что если моральные основания будут подорваны, то права не будет. Но сколько же людей тогда возжелало подрыва моральных оснований права! И затем именно эти люди сетовали на отсутствие права в России, никак не связывая такой результат со своими тогдашними словами и действиями, породившими негативы нынешней ситуации!

В России издревле литература была мощнейшим моральным источником. Герой Достоевского Родион Раскольников говорит Соне Мармеладовой, признаваясь в убийстве старухи-процентщицы: "Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя навеки!..". Насколько выше этот герой всех тех, кто убил моральные основания российской демократии, убил моральные основания российского права и потом сетует на несовершенства этой демократии, этого права... Но как бы существенна ни была возможная в данном случае моральная нюансировка, намного важнее другое. Кризис моральной легитимности элиты как таковой. И попытка самой этой элиты подменить отсутствие моральной легитимности пафосом неискренней моральной критики. Разве не так же поступала эта элита, например, в эпоху хрущевских разоблачений Сталина? Разве не к этому сводились ее игры при Горбачеве и Ельцине? Разве не этим же она занималась и после?

Осознавая всю губительность событий 1993 г., повторяю, нет морали в хаосе. Наш народ убедился в этом на горьком опыте. И будет давать отпор хаосу, под какими бы масками он ни скрывал свой антиисторический, античеловеческий, антиобщественный и антиправовой лик.

4. Еще со времен А.С. Грибоедова слово "умеренность" приобрело в России негативный политический оттенок. Помните, Чацкий спрашивает Молчалина о том, какие у него есть таланты. И Молчалин отвечает: "Два-с. Умеренность и аккуратность". В России почти всегда на одном полюсе - скучный, серый приспособленец Молчалин, наделенный низким талантом умеренности. А на другом - блестящий нонконформист Чацкий. Его судьба наградила другими талантами. Кстати, какими? Талантом приезжать из-за границы в Россию и обличать скверность жизни в том самом Отечестве, чей дым так "сладок и приятен"? Что ж, это тоже талант. Обществу нужно, чтобы кто-то смело обнажал язвы, бичевал пороки, говорил "нет" бюрократическому произволу. И этот кто-то по определению не может быть наделен талантом умеренности.

Но почему в России никогда не была в цене другая умеренность, умеренность настойчивая и нонконформистская, чего бы она ни касалась - культуры, политики, социальной жизни? Такой умеренный человек не будет бичевать пороки. Он будет пытаться их каким-то способом исправлять. Он постарается хотя бы не усугублять ситуацию. Он вдумается: а может быть, если эти пороки начать бичевать слишком страстно, то станет еще хуже? Он начнет изучать природу этих пороков. Изучив же, будет терпеливо работать, понимая, что крепость этих пороков нельзя сокрушить с помощью кавалерийской атаки. Что тут понадобятся и тяжелые орудия, и подкопы, и долгая осада. Иначе такую крепость не возьмешь. И, наконец, такой умеренный человек определенным образом отнесется к порокам. Не принимая пороки, сражаясь с ними, умеренный добродетельный человек будет понимать, что полностью пороки не искоренишь. Что речь идет о натуре человеческой, о законах, согласно которым кое-что надо искоренять столетиями, а кое-что вообще не искоренишь. Искореняя же, лишь загонишь вглубь, придав искореняемому совсем уж страшные формы. А значит, такой умеренный человек будет что-то корректировать, что-то перенаправлять, чему-то ставить умеренные препоны, что-то пытаться категорически пресекать, понимая, что результатом станет лишь относительное улучшение ситуации, а не ее радикальное исправление.

Так почему все-таки у нас в России подобная умеренность никогда не была в цене? Я, впрочем, и не хочу здесь искать такие ответы. Я только хочу сказать: согласитесь, проблема есть. И сразу же оговорю, что, конечно же, не вся наша великая культура, не вся наша замечательная литература проникнуты презрением к умеренности. Одним из таких исключений, конечно же, является Антон Павлович Чехов, который сумел воспеть героическую умеренность. Да-да, героическую. Чехов сумел обнаружить эту умеренность рядом с умеренностью другой, молчалинской. Такая героическая умеренность присуща многим героям Чехова, в которых отсутствует радикальная риторическая блистательность Чацкого. Так, может быть, Чехов воспевал молчалиных своего времени? Никоим образом. Именно его героиня в рассказе "Дама с собачкой" говорит о муже: "Я не знаю, что он делает там, как служит, я знаю только, что он лакей". Антитезой такому высокостатусному лакею - Молчалину - для Чехова является не воинствующий обличитель Чацкий, а скромный человек дела. Соединяющий твердость принципов с отвращением к любому позерству. Таков знаменитый Дымов из рассказа Чехова "Попрыгунья". Мне кажется, что в таком моем утверждении нет избыточного преувеличения: Дымов по-настоящему героичен. И не только потому, что добросовестно и талантливо трудится всю свою жизнь, трудится на благо людей, но и потому, что в решающую минуту он может проявить жертвенность. Опять-таки неброскую, лишенную позы. Он просто умрет для того, чтобы спасти больного, - и все. Он-то ведь не лакей, правда? Но он человек умеренный.

А что вообще такое умеренность? Вдумайтесь: в корне слова - "мера". А ведь право и есть мера (норма) свободы. По известному изречению древних: "Ничего сверх меры". Этой мерой, умеренностью связаны прежде всего власть, но и рядовые граждане тоже. Умеренный человек - это человек, чувствующий меру. Можно ли считать такого человека недостойным быть образцом для других? Но тогда нужно считать образцом человека, у которого нет чувства меры. А почему это так хорошо, когда нет чувства меры? Ну ладно, если речь идет о страстях, обуревающих душу великого художника. Тут антитезой меры является безмерность. А в других случаях? В них ведь антитезой меры является просто оголтелость. Ее что ли надо ставить в пример?

Политические молчалины нашего времени, как и в прежние годы, присягают фамусовым. Фамусовы, проявляя чванливость и бездарность, провоцируют в обществе протест. Протест оседлывают чацкие. Умеренность оказывается скомпрометированной, поскольку все видят, что она присягает фамусовщине. Все видят это и только это. Все видят молчалиных и не хотят видеть дымовых. Да и сами дымовы - хороши! Они-то что, не понимают, чем может обернуться такая коллизия? Чацкие сметут фамусовых, а потом... Потом либо сами они окажутся сметенными по известному принципу "революция пожирает своих детей", либо... Либо они обзаведутся гильотиной или маузерами и начнут действовать. Рано или поздно общество в ужасе от них отвернется. Самые же разумные из них, поняв, что пора наводить порядок, казнят своих же бывших собратьев и позовут дымовых. Чтобы лечить, учить, да и воевать тоже. Война - это ведь тяжелый ратный труд. Ей дымовы нужны, а не чацкие.

Какое отношение имеет все это к нашей Конституции? Самое прямое. Конституция - это высший по своей юридической силе закон, это высшая квинтэссенция права как меры свободы, выраженной в равенстве всех перед законом и судом. И к кому бы мы ни обратились - к Канту с его категорическим императивом, к Гегелю с правовой заповедью "будь лицом и уважай других как лиц" или к Монтескьё с его "Духом законов", - мы убедимся, что этот самый дух (правовых законов вообще, Конституции как Основного закона в том числе) является духом умеренности, меры. Не может быть оголтелого закона. То есть, конечно, и так может быть, но это уже не правовой закон. Это произвол, кое-как - криво-косо - натянувший на себя лживую маску законности. Любое подлинное право взыскует умеренности. Не той, которая присуща молчалиным, не лакейской, а другой, прямо противоположной. Но при этом - умеренности. То есть меры. "Семь раз отмерь, один раз отрежь". Судья блюдет меру. Он призван к этому. В этом его долг. В этом дух, а не буква его профессии. И кто бы ни хотел нарушить меру, судья должен этому противодействовать. И потому судья говорит всем, кто к нему обращается: "Вот здесь вы только подошли к черте, и я вас предостерегаю. А здесь вы уже переступили черту. И я это фиксирую, чтобы остановить вас. Чтобы другим неповадно было".

В 1993 г. возникла именно эта коллизия. Президенту Б.Н. Ельцину казалось, что закон можно принести в жертву революционной страсти, в жертву утопии светлого и скорого капиталистического будущего. Ельцин не понимал, что дух закона и дух капитализма в сущности совпадают. В итоге Ельцин "наломал дров". Светлое капиталистическое будущее оказалось так и не построено. Страна была брошена в пучину криминальных разборок, межнациональных конфликтов, в пучину деструкции, праворазрушительства, в какой-то момент оказалась буквально на грани небытия. Из-за чего? Из-за необузданности, революционной порывистости, оголтелости и позерства Чацких…

Я вспоминаю об этом потому, что судьба Отечества опять очевидным образом стоит на кону. Воспротивившись тогда произволу Ельцина, Конституционный Суд воспротивился именно неумеренности, то есть необузданности его конкретных шагов и его стратегических упований. Суд понимал, что шансов на полноценный политический отпор этой необузданности очень мало. К сожалению, тогда не удалось использовать даже те шансы, которые были. Но, увы, общество в тот момент очень влеклось душой к чацким своего времени.

Сделать тогда можно было только одно: сказать "нет" всему, что касается пренебрежения мерой. Воззвать к чувству меры. А значит, и к духу закона тоже. Исполнить в этом смысле и свой буквальный профессиональный долг, и долг другой, высший. Тот, который призывает всегда и во всем служить мере, то есть не фамусовым и молчалиным, даже если они представляют собой элитное большинство, и не чацким, а дымовым. Потому что именно они составляют соль земли русской.

Но бывает момент, когда дымовы не имеют права отгораживаться своим умеренным героизмом от общественных страстей, момент, когда они должны заявить "нет" всему, что может погубить Россию. Когда они должны объединиться и сказать твердое "нет" чванству фамусовых, холуйству молчалиных, оголтелости чацких.

В России, увы, уже не раз в такой момент дымовы отказывались творить историю и перелагали этот груз на других. А потом другие, "наломав дров", обращались к дымовым за подмогой. Таков ли удел наших дымовых в XXI столетии? Если он таков, то судьба России печальна. Но мне хочется верить, что дымовы не отвернутся от политики, не скажут в очередной раз "чур меня!", а научатся тому, чему у нас, к сожалению, учатся с таким трудом. Соединению чувства меры и политической воли, соединению чувства меры и исторической ответственности.

Конституция как текст - это скрижали, на которых дух меры и закона начертал свои письмена. В связи с этим не побоюсь заявить, что российская Конституция 1993 г. - одно из главных достижений постсоветской эпохи, поскольку она не только заявила, но и воспроизводит этот дух. На основе этой Конституции Россия сумела пройти сложнейшие годы крайне масштабных, воистину революционных трансформаций. Сумела пройти - и не ввергнуться в хаос нескончаемых конфликтов регионов, властей, идеологий. Пройти - и не обрушить общество и не потерять государственность. Но сегодня я вновь вижу, что печальный опыт политической борьбы, предшествовавшей принятию нашей Конституции, как никогда актуален. Поэтому хочу вновь напомнить историю вопроса.

После распада Советского Союза Россия должна была уже в начале 1992 г. принять новую Конституцию. Губительное промедление с введением новой Конституции России было связано с политической борьбой. Борьбой сил, кланов, групп. Борьбой, лишенной фундаментального и незаменимого ограничителя - острого понимания ценности государственности как таковой всеми борющимися группами. В каждом лагере были свои чацкие, и именно они определяли дух и стиль политической борьбы. И именно политическая оголтелость таких чацких, считавших, что правовая недостаточность старой советской Конституции в постсоветских условиях дает им политические шансы, и тормозила принятие нового Основного закона. Конституционная неполнота государственной жизни на наших глазах превращалась в губительную, невыносимую пустоту. В эту пустоту, созданную близорукостью, корыстью, оголтелостью разного рода "политических чацких" и злой волей сознательных деструкторов, начали входить политический радикализм, экстремизм, анархизм, фашизм. Начался губительный конфликт между ветвями власти.

В конфликт стали встраиваться разного рода силы, именовавшие себя "третьими" и несовместимые с существованием целостного Российского государства. Пролилась кровь. Страна оказалась на грани гражданской войны. Тогда этой войны удалось избежать за счет невероятных усилий объединившихся дымовых. Но то, что могло ранее быть получено совсем иначе, оказалось оплачено ценой кровавых издержек и множества опаснейших для страны негативных последствий, которые мы ощущаем до сих пор. В том числе - и это я считаю одним из самых тяжелых и болезненных для России негативов - ценой глубокого провала в сфере правосознания и соблюдения права как у элит, так и у широких масс. Сегодня я вижу этот провал в поведении многих околовластных и оппозиционных фамусовых, готовых защищать свое положение в обществе далеко не только правовыми средствами.

И я вижу этот провал в поведении многих околовластных и оппозиционных чацких, которые - кто-то из нерасчетливой оголтелости, а кто-то из вполне расчетливой провокационности - занимаются переводом оппозиционного протеста в бурлящую далеко за пределами правового поля митинговую стихию. А ведь за ней - это родовое свойство митинговой стихии в России, до сих пор не взявшей правовой барьер, - почти неизбежно следуют кровавые эксцессы...

Сегодня у нас, в отличие от 1993 г., есть "скрижали" полноценной и работоспособной Конституции. И есть основанное на этой Конституции, охватывающее все сферы жизни, законодательство. Оно далеко от совершенства, но оно есть. Однако повторю: для не взявшей правовой барьер России, в условиях самодурства фамусовых и нарастания оголтелости чацких, Конституции и законов мало. Нужна сила, всегда способная предотвратить перерастание митинговой стихии в эксцессы, чреватые новой угрозой самому существованию нашей государственности. Сила, способная вернуть ситуацию в правовое русло. Выходящей из берегов оголтелости необходимо противопоставить умную - и одновременно волевую и активную - умеренность. Может быть, главное искусство политики заключается именно в том, чтобы правильно сочетать мысль и волю, активность и умеренность. Это сегодня, как и всегда в России, задача дымовых. Именно они должны, не теряя свою героическую умеренность, проявить ум и активную волю. И, объединившись, предотвратить очередную угрозу сползания страны к национальной катастрофе.

5. Мы видим, что современный мир очень хрупок. И что если столь хрупкий мир окажется взорванным, то хаос, о котором теоретики говорят давно под разными углами зрения, окажется не теоретической абстракцией, а грубой реальностью. Реальностью, вполне способной пожрать все, что нам кажется ценным и несомненным, то есть неизымаемым из того мира, в котором мы живем.

И в самом деле, из того мира, в котором мы живем, не могут быть изъяты ни права человека, ни нормы гуманности, ни толерантность, понимаемая как разумная терпимость и готовность к диалогу, ни рациональность - это неотменяемое, казалось бы, завоевание последних столетий. Ни, наконец, та правовая культура, совершенствованию которой мы посвятили свою жизнь и которую мы считаем важнейшим каркасом - вокруг него выстраивается вся устойчивая конструкция современного мира.

Беда в том, что просто мы можем однажды проснуться и понять, что того мира, в котором мы жили, больше нет. А есть совершенно другой мир, отрицающий все то, что я перечислил выше. Мир, в котором стабильность и порядок отменены. Мир, в котором народы и государства выживают в волнах всеобъемлющего хаоса. О таком мире русский поэт Александр Блок написал пророческие строки:

"Не стерег огнекрылый дракон,

Не пылала под нами геенна,

Поглотили нас волны времен,

И была наша участь мгновенна".

Разве не было подобных прецедентов, которые могут повториться? Разве не просыпались когда-то люди и, глядя в окно, вдруг обнаруживали, что мира, в котором они привыкли жить, больше не существует?

Я не хочу сказать, что современный мир взорван окончательно. Что нам явлена неизбежность некоего глобального хаоса. Но нам явлена возможность такого хаоса как реальности. Несколько таких вызовов и несколько "симметричных" ответов на эти вызовы - и Европа превратится в царство хаоса, раздираемого националистическими и конфессиональными страстями.

А вслед за Европой хаос распространится на остальные регионы планеты. Осознание остроты переживаемого миром исторического момента - только оно, а не стремление урвать что-либо от геополитического пирога, - породило решительность и деликатность России во всем, что касается решения сирийского, украинского и иных вопросов.

События последних лет очень наглядно показали нам, что Европа, которой российский образованный класс столько веков восхищался, с которой чувствовал внутреннее родство и частью которой хотел стать, вовсе не готова признавать Россию в качестве даже дальней родственницы. В нынешней реальности фактически Западом против России развязана беспрецедентная гибридная (или, точнее, системная) война: на поле боя, в военно-промышленном комплексе, экономике, политике, культуре, спорте, науке, образовании, СМИ и киберсреде. Причем эта война явно приобретает все более откровенный нацистский, русофобский характер.

Реакция коллективного Запада на более чем обоснованные действия России, направленные на обеспечение своей безопасности, наконец-то со всей ясностью высветила тот факт, что России в современном мире не на что рассчитывать, кроме стойкости российского солдата, подкрепленной ядерным потенциалом страны, и способности народа в трудную минуту находить в своих рядах и призывать к служению подлинную элиту.

В последние десятилетия мы стали забывать изначальный смысл слова "элита" (то есть лучшие). Хочу напомнить, что долг представителя элиты по своему предназначению - служить Отечеству не по внешней обязанности и принуждению, а по совести и чести. Сейчас не только политическая элита, но и духовно-интеллектуальная элита России, а также бизнес-элита проходит проверку на способность служения стране в исключительно трудный для нее период. Очень надеюсь, что все мы пройдем это испытание с честью. Россия верит в такое будущее для человечества, в котором великое западное гуманистическое начало будет освобождено от нигилизма и противопоставлено нигилизму. Вера в такую возможность руководила действиями всех российских реформаторов, не поддававшихся соблазнам слепого копирования западных образцов. Эта вера жива и продолжает вдохновлять тех, кто видит долг России и ее миссию в том, чтобы освободить принципы свободы и права от диктата принципа власти ради власти, который зловещей тенью нависает над человечеством.

Пока есть Россия - эта тень не станет новым четвертым рейхом.

Пока есть Россия - жива надежда на подлинную гармонию права и свободы, которая и есть симфония в нынешнем российском ее понимании.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 15 мая 2023 > № 4368458 Валерий Зорькин

Терроризм и санкции — два главных преступления США против Ирана

Секретарь Высшего совета по правам человека Ирана Казем Гарибабади заявил, что терроризм и санкции являются двумя главными преступлениями, совершенными Соединенными Штатами против иранского народа.

Казем Гарибабади сделал это заявление в воскресенье на первом заседании «Целевой группы по учету достижений США в области прав человека», которое состоялось в Координационном совете исламского развития в Тегеране.

Он сказал, что «когда мы говорим о раскрытии и пересмотре истории прав человека в Америке, мы не стремимся выполнять политически мотивированную работу, но наша цель - юридический акт, полностью основанный на фактах».

Гарибабади также сказал, что очень важно показать истинное лицо и реальность ситуации с правами человека в Соединенных Штатах, которые утверждают, что они защитники прав человека.

«Америка совершила два основных преступления против иранского народа в области терроризма и санкций; у нас 17 000 убитых мучеников, в первую очередь трусливое убийство Хаджа Касема Сулеймани и его сподвижников; что касается санкций, нация является жертвой, и ей необходимо работать над тем, как это преступление можно хорошо показать миру», — добавил судебный чиновник.

Он призвал целевую группу придавать большое значение своей работе и серьезно расследовать дела о нарушениях прав человека в США, чтобы повысить осведомленность общественности в этом отношении.

Ранее на этой неделе, 8 мая, прокурор Тегерана Али Салехи заявил, что Иран выдал ордер на арест 73 человек, включая бывшего президента США Дональда Трампа, бывшего госсекретаря США Майка Помпео и генерала Кеннета Ф. Маккензи, в то время как судебное преследование еще 74 человек было приостановлено из-за отсутствия конкретных доказательств.

Командующий Силами Кудс Корпуса стражей исламской революции (КСИР) генерал-лейтенант Сулеймани и Абу Махди аль-Мохандес, исполняющий обязанности командующего иракскими отрядами народной мобилизации, известными как Хашд аль-Шааби, были убиты в Багдаде в результате нападения США 3 января 2020 года.

Иран и Египет скоро откроют посольства

Иранский депутат подтвердил сообщения прессы о том, что Иран и Египет ведут переговоры в Багдаде, заявив, что две страны вскоре возобновят дипломатические отношения.

«Очень важно восстановить отношения между Ираном и Египтом, потому что Египет — одна из старейших и цивилизованных стран региона и мира», — сказал он в интервью Tasnim. «Поэтому положение Египта очень высокое и важное по сравнению с другими странами. Даже в прошлом египетская нация смотрела на иранскую нацию с уважением, и иранская нация точно так же смотрела на египетскую нацию».

Он добавил: «В связи с этим в Ираке продолжаются переговоры между Ираном и Египтом, и отношения между Ираном и Египтом будут восстановлены в ближайшее время. И мы станем свидетелями открытия посольств в обеих странах, и после этой акции будет организована встреча между господином Раиси, президентом Ирана, и господином Ас-Сиси, президентом Египта».

Ирак ждёт скорого эффекта от супер-сделки с Total

Власти страны ожидают, что TotalEnergies, с которой заключена энергосделка на $27 млрд, начнёт ускоренно работать на новых проектах в Ираке уже через несколько месяцев.

Замглавы министерства нефти Ирака Басем Мухаммед рассказал, что TotalEnergies и Basra Oil Company финализируют прохождение процедур и подписание документов, необходимых для реализации контракта. По его словам, итогом активных переговоров станет запуск контракта в силу во втором полугодии.

Как сообщалось, правительство Ирака согласовало гигантский контракт с французской TotalEnergies, направленный на рост добычи нефти в стране, также включающий ряд мероприятий по газу и ВИЭ.

TotalEnergies и правительство Ирака впервые договорились о сделке еще в 2021 году. Согласно договорённостям, Total построит четыре проекта в области нефти, газа и ВИЭ на юге страны в течение 25 лет с первоначальными инвестициями в размере $10 млрд, в течение 25 лет сумма может достичь $27 млрд.

Нефтедружба Ирака и Ирана крепнет

Ирак и Иран договорились о плотном сотрудничестве в нефтяной отрасли, подписав соответствующий меморандум о сотрудничестве. Подписанный между соседями документ дает возможность партнерского взаимодействия по эксплуатации общих нефтяных месторождений, а также в добыче и переработке нефти. Кроме того, стороны намерены развивать операции с попутным нефтяным газом (ПНГ). Иран также будет участвовать в нефтехимической промышленности и обучении иракского персонала.

Ирак полагается на Иран в отношении примерно 40% своих поставок электроэнергии — в значительной степени за счет импорта газа, при этом сам Ирак сжигает много ПНГ. Кстати, Ирак планирует уйти от газового импорта из Ирана за счет реализации крупного проекта французской TotalEnergies в сотрудничестве с QatarEnergies, который включает в том числе часть по добыче газа и производству СПГ.

Иран на фоне долголетних санкций смог построить развитую нефтехимию, теперь обучиться новациям в этой сфере в гости к иранцам зачастили и российские компании.

Также на приграничных территориях Ирана и Ирака расположено много крупных нефтяных месторождений, которыми ранее интересовалось большое число зарубежных компаний.

Курдская нефть снова пойдет в Турцию

13 мая иракская SOMO вновь начнет поставлять черное золото для турецкой BOTAS

Экспорт нефти из Курдистана в Турцию возобновляется, поскольку страны заключили необходимые договоры, сообщило Министерство нефти Ирака. 13 мая иракская SOMO вновь начнет поставлять черное золото для турецкой BOTAS.

25 марта, напомним, арбитраж Международной торговой палаты (ICC) поддержал официальный Багдад, подтвердив, что Турция не вправе экспортировать нефть Курдистана без согласия центральных властей. Эрбиль же был против, но Анкара заявила, что будет придерживаться решения ICC и Турция остановила прокачку нефти из иракского Киркука в порт Джейхан. Мировые рынки лишились около 450 тыс. б/с сырья из региона. Иностранные компании, работающие в регионе, заявили, что приостановка экспорта не позволяет инвестировать в добычу и расширять ее.

В итоге, по данным Platts, в начале мая нефтяной экспорт Ирака составил 3,3 млн б/с — на 1 млн б/с меньше квоты Ирака в рамках сделки ОПЕК+ даже с учетом взятых Багдадом добровольных ограничений нефтедобычи.

Ранее Багдад обвинял Анкару в нарушении соглашения о транзите нефти, подписанного в 1973 году. Более того, ICC обязала Анкару возместить Багдаду ущерб в размере $1,5 млрд за несанкционированный экспорт Курдистана в период с 2014 по 2018 год. Турция хочет переговоров с Ираком относительно этого возмещения, о дальнейших подвижках в этом вопросе — в отличие от восстановления экспорта — пока неизвестно.

Ирак поставляет на рынок на 1 млн баррелей в день меньше квоты

Общий объем экспорта нефти Ирака в мае составит 3,3 млн баррелей в сутки на фоне продолжающейся приостановки добычи из полуавтономного Курдистана и северных месторождений через Турцию, а также ограничений на экспорт на южных терминалах, пишет Platts.

Экспорт нефти из федерального бюджета Ирака, за исключением поставок из Курдистана, в апреле вырос на 1% по сравнению с предыдущим месяцем до 3,288 млн баррелей в сутки, свидетельствуют данные министерства нефти от 2 мая.

В мае Ирак начал добровольно сокращать свою квоту на добычу на 211 тыс. баррелей в сутки, до 4,22 млн баррелей в сутки, присоединившись к семи другим членам альянса ОПЕК+, которые 2 апреля объявили о добровольном сокращении добычи на общую сумму 1,66 миллиона баррелей в сутки до конца 2023 года.

При этом международные нефтяные компании, работающие в Курдистане, предупреждают, что они больше не могут продолжать инвестировать в разработку месторождений в регионе, а некоторые из них вынуждены прекратить добычу из-за невозможности экспорта нефти.

Ирак и Иран подписали Меморандум о совместном сотрудничестве в области нефти

Иран и Ирак подписали меморандум о взаимопонимании (MoU), касающийся совместных нефтяных месторождений, расположенных вдоль общей границы между двумя странами.

Согласно заявлению, опубликованному канцелярией премьер-министра Ирака, Меморандум содержит всестороннее обсуждение отношений сотрудничества между Ираком и Ираном, в котором излагаются меры по укреплению потенциала обеих стран перед лицом международных экономических препятствий, сообщает местный иракский новостной сайт Shafaq News.

Соглашение было подписано в присутствии министра нефти Ирана Джавада Овджи и его иракского коллеги Хайана Абдула Гани.

В заявлении разъяснялось, что Меморандум охватывает организацию совместных мероприятий по эксплуатации общих нефтяных месторождений, сотрудничество в добыче сырой нефти, ее очистке и рафинировании, а также технологические операции с попутным газом.

В этом Меморандуме, который был подписан в кабинете премьер-министра Ирака, также было решено, что Исламская Республика Иран будет серьезно участвовать в нефтехимической промышленности и обучении персонала министерства нефти Ирака.

Ранее в среду министр энергетики Ирака на своей встрече с министром нефти Ирана охарактеризовал переговоры между двумя сторонами как "плодотворные", выразив большую заинтересованность в укреплении партнерских отношений, направленных на развитие энергетического сектора.

Иран проводит международную конференцию по новому мировому порядку

Университет национальной обороны проводит в Тегеране двухдневное мероприятие, посвященное рассмотрению вопросов, связанных с формированием нового мирового порядка.

Конференция под названием «Геометрия нового мирового порядка» стартовала в среду и продлится до четверга.

Генерал Эсмаил Ахмади Мокаддам, президент Университета национальной обороны, который поприветствовал участников в своем выступлении, сказал, что слова лидера Исламской революции после начала конфликта на Украине побудили к идее проведения такой конференции.

В то время Лидер сказал, что вот-вот наступит новая эра в истории человечества, и что научные круги и университеты должны сыграть важную роль в наступлении этой новой эры.

Спикер парламента Ирана Мохаммад Бакер Калибаф и начальник штаба вооруженных сил Ирана генерал-майор Мохаммад Хоссейн Бакери были среди основных докладчиков на конференции.

В конференции принимают участие 182 ученых, специалиста и мыслителя из 36 стран, включая Китай, Россию, Беларусь, Казахстан, Оман, Сирию и Ирак.

«ЕС и союзники погрузится в хаос, если пойдут по следам США»

Генерал Бакери заявил на конференции, что если Европе не удастся освободиться от зависимости от Соединенных Штатов и безрассудно следовать политике Вашингтона, она попадет в неудержимую нисходящую спираль.

«Изменение было правилом, управляющим универсальным порядком в разные исторические эпохи, и сохранение порядка не обязательно приводит к его точности. С начала 20-го века Восточный и Западный блоки стремились получить больше выгоды для себя, доминировать в регионе Западной Азии и использовать его стратегический потенциал», — отметил он.

«Есть признаки того, что однополярный порядок никогда не стабилизировался, и мир стоит на пороге нового порядка», — продолжил он.

Бакери также сказал, что исламский истеблишмент Ирана является основным препятствием для господства США в мире, заявив, что пророчества Бога также сигнализируют о крахе высокомерных систем и появлении на их месте добродетельных.

Он также сказал, что израильский режим, который когда-то лелеял предательский заговор по установлению контроля над мусульманскими территориями от Нила до Евфрата, находится в упадке и страдает от многочисленных кризисов после унизительного поражения в ходе 33-дневного наступления на Ливан летом 2006 года.

В другом месте своего выступления военный главнокомандующий также сказал, что Китай превзошел Соединенные Штаты как крупнейшую экономику мира, и его решимость инвестировать в Азию, а также в некоторые районы Африки и Европы ясно демонстрирует, что новый глобальный порядок формируется.

Кроме того, Бакери подчеркнул, что США больше не считаются пионером в области передовых технологий и отстают.

Он также предупредил союзников Вашингтона в Европе и других странах, что они отстанут, если продолжат слепо поддерживать политику США.

Генерал сказал, что Иран поддерживает совместное производство военной техники и приветствует расширение военного сотрудничества между членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) для создания миротворческих сил.

Бакери добавил, что Иран продолжает решительно защищать права палестинцев.

«Ирану необходимо укреплять связи с исламскими странами, сопротивление»

Выступая на конференции, спикер парламента Калибаф также сказал, что «Иран является важным игроком в регионе».

Калибаф также настаивал на укреплении связей между Ираном, исламскими странами и фронтом сопротивления, особенно в сфере торговли и промышленности.

«Политика добрососедства является нашим приоритетом, и мы должны усилить сплоченность между Ираном, исламскими странами и фронтом сопротивления, особенно в сфере торговли и экономики».

Он подчеркнул необходимость использовать все шансы в соответствии с национальными интересами, заявив, что азиатский континент предлагает огромные перспективы, а также многочисленные возможности для исламской уммы.

Спикер также сказал, что Иран никогда не будет изолирован, добавив: «Противник пытается изобразить Иран как врага мусульманских народов в регионе».

В другом месте своего выступления он сказал, что «незаконное присутствие сионистского режима в регионе ухудшило положение».

Он завершил свое выступление, сказав, что «как мусульманская нация Иран уделяет первоочередное внимание укреплению сплоченности и сближению исламской уммы от Восточной Азии до Западной Африки».

Индийская диаспора как фактор глобальной политики

За пределами Индии обитают 32 миллиона человек, имеющих либо индийское гражданство, либо имеющих индийское происхождение

Никита Куркин

Одним из важнейших факторов, определяющих как роль Индии в мировой политике, так и в политике ведущих англосаксонских стран, США и Великобритании, является индийская диаспора. По данным на 2018 год, за пределами Индии обитают 32 миллиона человек, имеющих либо индийское гражданство, либо имеющих индийское происхождение (что даёт этим людям право постоянного проживания в Индии). И речь идёт об очень влиятельной диаспоре, которая даёт миру огромное количество учёных и предпринимателей, а также известных политиков. Отец независимости Гайаны Чедди Джаган был первым выходцем из Индии, возглавившим государство за пределами страны происхождения его родителей. Сейчас таких людей в прошлом и настоящем уже предостаточно, включая действующего премьер-министра Великобритании Риши Сунака.

В США, например, постоянно проживают 4,2 миллиона людей индийского происхождения, из них 2,6 миллиона — американские граждане, остальные имеют либо вид на жительство, либо долгосрочные рабочие визы. Большинство таких индоамериканцев (хотя сам термин не особо нравится как раз им самим) граждане натурализированные, но 33% родились уже в самих Соединённых Штатах. Это одна из самых образованных этнокультурных групп в Америке, 3/4 из них имеют высшее образование, а 40% — научные степени. Большинство из них (54%) — индуисты. Атеисты и агностики — следующая по численности группа (16%). Затем идут христиане различных деноминаций (11%). Чаще всех иных американских этнокультурных групп они предпочитают браки в собственной среде и гораздо сильнее многих привязаны к самому институту брака. Фантастическая цифра для современных США — 94% индоамериканцев никогда не разводятся. Самые значимые по численности родные языки помимо очевидного английского — хинди и гуджарати. Большинство приехало или имеет местом происхождения индийские штаты Гуджарат (это родной штат премьер-министра Индии Нарендры Моди), Махараштра и Андхра-Прадеш.

На данный момент времени — это ещё и самая состоятельная и материально обеспеченная группа американского населения. Если посмотреть на историю миграции индийцев в США, то тоненький человеческий ручеёк начала XX века, когда в докладе комиссии Конгресса США индийцев называли «самой нежеланной группой эмигрантов», перерос в реку в 80–90–е годы прошлого века, а затем в «бурный поток» нулевых. Поток этот теснейшим образом связан с расцветом Силиконовой долины и всей отрасли цифровых технологий и репутацией индийцев как первоклассных математиков, программистов и инженеров. И они, как выяснилось с течением времени, крепко держатся за соплеменников.

«Кремниевые индийцы» вкладываются в компании друг друга, перекрёстно сидят в советах директоров друг у друга и предпочитают нанимать на работу на ключевые должности из своей среды. Совокупная стоимость таких компаний диаспоры составляет 235 миллиардов долларов. Репутация американских инженерных школ оставляет желать лучшего и несравнима со статусом индийских технологических институтов, созданных ещё при Джавархарлале Неру в 40–е годы прошлого века (не без советской помощи, если уж на то пошло). Когда индиец Винод Хосла (сейчас это 92–й номер в списке 400 самых богатых людей планеты от Forbes) учреждал Sun Microsystems в 1982 году, это был единичный случай в американском предпринимательстве. На сегодняшний день Сатья Наделла — генеральный директор Microsoft и Сундар Пичаи — генеральный директор Google, глава IBM Арвинд Кришна и Starbucks Л. Нарасимхан просто находятся в верхней части длинного списка богатых и влиятельных индийцев в сфере высоких технологий и транснационального бизнеса. Не менее 58 компаний из списка Fortune-500 в настоящее время управляются генеральными директорами индийского происхождения. Конечно же индийцы представлены не только удачливым менеджментом. Амид Сингхал разработал, к примеру, алгоритм поиска, на котором работает всё тот же Google, а Аджай Бхатт создал стандарт USB, который используется практически во всех компьютерах на нашей планете.

В Великобритании индийцы являются самым крупным национальным меньшинством в стране, давно вытеснившим (вместе с пакистанцами) традиционную для королевства ирландскую общину с первого места. Их насчитывается 1,4 миллиона человек. Как и в США, речь идёт об одной из самых образованных этнокультурных групп. В Соединённом королевстве у индийцев — самый низкий уровень безработицы среди британских этнических групп, существенно ниже, к примеру, чем среди «белого населения». Чаще всех иных британских этнокультурных групп они предпочитают браки в собственной среде и, как уже отмечалось ранее, сильно привязаны к самому институту брака. Религиозная принадлежность в индийской диаспоре в Британии отличается от американской по ряду параметров. Индуистов также большинство (49%), но следом идут не атеисты и христиане, как в США, а сикхи (22%) и мусульмане (13%), процент неверующих среди британских индийцев существенно ниже (3%, а не 16, как в Америке). Сикхи, кстати, являются самой состоятельной группой небелого населения в Великобритании. Самые значимые по численности родные языки помимо очевидного английского — хинди, гуджарати и пенджаби. Большинство приехало или имеет местом происхождения индийские штаты Гуджарат, Пенджаб, Тамил Наду и Западную Бенгалию. Больше всего индийцев живёт в Лондоне и в Лестере. Последний город уверенно движется к тому, что его население станет преимущественно индийским уже в ближайшие годы.

История индийцев в Англии конечно же старше американской, индийская диаспора существовала в этой стране ещё в XIX веке. Но массовое прибытие индийцев в метрополию началось уже на закате колониального правления в Индии британцев, в последние пару лет Второй мировой войны. Тогда рабочие из Пенджаба и Гуджарата массово завозились в Великобританию для обслуживания железных дорог. В 50–е годы прошлого века к ним добавились рабочие для текстильной промышленности, важную роль в управлении которой изначально играли сикхи. Тогда же индийцы стали активно привлекаться к работе фармацевтической промышленности, и медицинское образование получило широкое распространение в среде британских индийцев.

В 70–е состоялся исход индийцев из Африки, в первую очередь из Уганды, где пенджабцы владели большинством магазинов и контролировали розничную торговлю, по причине чего небезызвестный диктатор-людоед Иди Амин начал на них гонения. За десятилетие до этого революция на Занзибаре, которая сопровождалась погромами и убийствами индийского меньшинства, также вынудила выживших уехать в Англию. Это изначально были люди небедные, по прибытии в Великобританию активно включившиеся в ряды мелкого и среднего бизнеса, преимущественно в Лондоне. И, как и в США, британские индийцы входят в число самых материально обеспеченных групп в стране.

Огромное количество известных на всю страну врачей и исследователей в области химии и физики — гордость диаспоры британских индийцев, хотя представлены они и в большом бизнесе. Вторыми по размеру состояний в Англии являются владельцы Hinduja Group, братья Хиндуджа, контролирующие транснациональную корпорацию, которая занимается химическим и фармацевтическим производством по всему миру. Корпорация оперирует капиталами в размере 100 миллиардов долларов. Самый известный индиец в сталелитейной отрасли, миллиардер (личное состояние — 7,5 миллиарда фунтов стерлингов) Лакшми Миттал, владелец Arcelor Mittal, базируется в Лондоне.

Премьер-министром Великобритании от Консервативной партии в настоящее время является Риши Сунак — выходец из семьи «африканских пенджабцев», с успешной карьерой корпоративного управленца в хеджфондах перед «походом в политику». Бывшая министром внутренних дел в кабинете Бориса Джонсона Прати Патель происходит из семьи иммигрантов из Гуджарата с африканским «следом» в Уганде. Сменившая её Сьюэлла Брейверман (Фернандес) из индийской фамилии — корнями с Гоа и Маврикия. Разумеется, есть и британские политики-лейбористы индийского происхождения — несмотря на то, что диаспора всё охотнее голосует за консерваторов, Лейбористская партия по–прежнему получает большинство голосов индийцев. В их «теневом правительстве» сейчас трудится, например, Лиза Нанди — дочка бенгальца Дипака Нанди, эмигрировавшего из Калькутты известнейшего британского литературоведа и правозащитника

Как объяснить эту сверхуспешность индийцев на Западе? Почему индийские иммигранты и их дети столь часто теперь преуспевают в англосаксонской системе? Одно из возможных объяснений — знакомство индийцев с английским языком благодаря двум столетиям британского колониального правления. Но само по себе знание языка вряд ли гарантирует столь масштабный успех диаспоры. И в любом случае не объясняет достижений индийцев в неанглоязычных европейских странах. В Германии, например, 58% работников индийского происхождения занимают должности, требующие университетского образования или эквивалентных специальных навыков. Другое объяснение — общее для необеспеченных мигрантов поначалу восприятие достатка не как чего–то должного, а как результата тяжёлого труда. И это плохое объяснение, по очевидным причинам индийцы достигли успеха там, где не смогли его достичь иммигранты из десятков других стран, включая Россию и страны бывшего СССР.

Как объясняет этот феномен один индийский публицист, «во–первых, история Индии раз за разом знакомила индийцев с людьми разных языков, религий и культур. Приспособление к “другому” — это глубоко укоренившаяся практика. Из этого следует, что индийским эмигрантам было очень комфортно работать в многонациональных корпорациях. Во-вторых, выросшие в демократической стране работники индийского происхождения привили себе такие привычки и ценности, как индивидуальная инициатива, критическое мышление и свобода самовыражения, которые обычно считаются ценностями в деловом мире. И, в–третьих, уважение к иерархии позволяет считать индийцев оригинальными и творческими, но “безопасными”, а не угрожающими или революционными — сочетание, которое облегчает их принятие в новых обществах и их успех в фирмах».

Стоит добавить к этому списку традиционное поощрение для индийского общества трудолюбия, то есть сильная трудовая этика и недопущение излишеств — всё это облегчает адаптацию к конкурентной среде. Акцент на образовании и обучении, сплочённые семьи и общины также хорошо служат индийцам. Конечно же радужно далеко не всё. Существенной проблемой внутри диаспоры и в её общении с внешним миром в Америке и Англии до сих пор являются кастовые различия. В 2018 году Equality Labs провела уникальный опрос, чтобы узнать о том, как кастовая принадлежность разделяет индийскую общину за рубежом. 26 процентов опрошенных заявили, что «подвергались физическому насилию из–за своей кастовой принадлежности», а 59 процентов опрошенных сообщили о «кастовых уничижительных шутках или замечаниях, направленных в их адрес». Самыми очевидными являются сложности с выходцами из касты неприкасаемых (далитов). В США недавно впервые возбудили дело о нарушении гражданских прав на основании кастовой дискриминации в отношении далитов против компании Cisco.

Помимо США и Великобритании большие индийские общины сейчас действуют в арабских странах Персидского залива, большинство населения острова Маврикий составляют индомаврикийцы, точно так же, как большинство в Суринаме, Гайане и на островах Тринидад и Тобаго составляют индокарибийцы. В ЮАР действует большая община (хотя индийцы в Южной Африке стоят наособицу — подавляющее большинство из них уже не говорит ни на одном индийском языке), живут они ещё и в Индонезии и Малайзии, в Непале. Это вторая по численности этническая группа населения на Фиджи и третья по численности пришлая группа населения в Австралии. Существует даже «шкала успеха» для свежего мигранта из Индии. Устроившиеся на работу в Австралии, к примеру, считаются «неудачниками», которые не смогли достичь успеха в Штатах и Великобритании, говорят в этой связи про удел «клерков и ревматологов».

Наособицу также среди всех групп индийской диаспоры находятся, пожалуй, оманские индийцы. В султанате Оман всего 2911 граждан индийского происхождения. Но это очень влиятельные люди, причём не только в этом государстве, но и во всём регионе. Большинство из них относятся к семьям, проживающим в Омане с XIX века. В 1832–1840–х годах торговец-индус из народа кутчи Сьюджи Топан посоветовал тогдашнему оманскому султану перенести свою столицу на Занзибар, чтобы усилить контроль над торговлей рабами и слоновой костью в своих восточноафриканских владениях. Торговцы из народа кутчи (говорящие на одноименном языке) были ближайшими советниками и приближёнными султанской семьи на всём протяжении XIX века. Сегодня люди индийской национальности в Омане — это потомки людей, тесно связанных узами службы с монархией.

Оман является ортодоксальным исламским государством, но «всегда проявлял религиозную терпимость к гражданам страны индийского происхождения, позволяя им строить храмы, содержать места кремации и создавать собственные социальные, образовательные и общественные учреждения». Все эти семьи оманоиндийцев сохраняют для общения между собой и в кругу семьи язык кутчи. Большинство индийских компаний работают сегодня в Омане через оманско-индийские семьи, такие как клан Химджи. Более четырёх тысяч индийских предприятий работает в Омане с 7,5 миллиарда долларов инвестиций, а специально созданный султанатом фонд инвестирует ещё и в компании на индийской территории.

Собственно говоря, индийская диаспора столь масштабна, что имеет по умолчанию статус глобального политического игрока, чем, разумеется, пользуются как правительство Индии, так и иные мировые державы. И не только они. Сама диаспора оказывает существенное влияние на процессы на своей исторической родине.

В качестве примера. Министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар в декабре 2019 года отменил встречу в Комитете по международным делам Палаты представителей Конгресса США. Произошло это потому, что на него собиралась (и собиралась задавать ему неприятные вопросы про «бесчинства» индийского правительства в Кашмире) Прамила Джайяпал — одна из лидеров прогрессивного крыла Демократической партии США очевидного происхождения. Разнородность взглядов на политику современности внутри диаспоры ничуть не меньше существующей в самой Индии. Заметный сдвиг вправо в культурной политике в этой стране подвиг отдельные части индийской диаспоры в США и Великобритании, особенно среди молодёжи, к участию в движениях против идеологии хиндутвы («индусскости»), которую разделяет и правящая сейчас в Индии партия Бхаратия Джаната (БДП). К ним присоединились и мусульманские группы, а затем и левые внутри Демократической партии США. Некоторые из наиболее известных американских демократов, критикующих правительство Моди, — индийского происхождения, как уже упомянутая выше Прамила Джаяпал, а также конгрессмен Ро Кханна.

Мероприятия Всемирного индийского конгресса становятся скандальными из–за политических склок. Например, из–за позиции радикальных левых, которые любят обвинять нынешнее правительство Индии в «фашизме», заявляя, что «индуистские националисты у власти враждебно относятся к мусульманам и другим религиозным меньшинствам». На заседании этой организации в Чикаго в 2019 году их даже вывели из зала после стычки с Моханом Бхагватом, боссом Раштрия Сваямсевак Сангх, доминирующей индуистско-националистической группы в Индии, тесно связанной с правящей партией Бхаратия Джаната (БДП) Нарендры Моди.

В течение многих лет индийские политики мало обращали внимания на диаспору. Но на всеобщих выборах в Индии 2014 года диаспора впервые показала свои возможности и потенциал влияния. Причём именно благодаря Нарендре Моди. По его побуждению и инициативе более восьми тысяч американцев и британцев индийского происхождения с деньгами и связями отправились тогда в Индию для участия в предвыборной кампании БДП. Именно эти люди и взяли на себя организацию и финансирование «цифровых мест», откуда отправлялись текстовые сообщения и совершались телефонные звонки с призывами голосовать за БДП в 155 избирательных округах, в основном городских.

По слухам, именно в США партия Бхаратия Джаната тогда собрала самые большие пожертвования на свою избирательную кампанию, речь идёт именно о пожертвованиях индийских американцев. После этого Моди регулярно стал проводить митинги и мероприятия в поддержку БДП за границей, собирая людей в Нью-Йорке и на стадионе Уэмбли в Лондоне. В 2017 году Индийский Национальный Конгресс, ведущая оппозиционная партия, официально последовала примеру правящей. Лидеры ИНК стали посещать США и призывать индийских американцев «помочь преобразовать Индию», стали активно работать с диаспорой и развивать связи с наиболее влиятельными фигурами в её бизнес-среде.

Пока ещё именно у БДП и её союзников самые большие базы данных имён, адресов и других контактных данных тех десятков тысяч людей, которые посещали митинги в поддержку Нарендры Моди. Разумеется, именно к ним будут обращаться вновь с просьбой о пожертвованиях. Просить тут есть о чём — по данным Всемирного банка, уже в 2017 году 69 миллиардов долларов было переведено в Индию представителями диаспоры в Америке и Англии как инвестиции и благотворительные взносы.

Политическая активность американских индийцев в США изначально была крепко привязана к геополитическому фактору. Всё началось как попытка противостоять влиянию пакистанских политических лобби. Пакистан активно присутствовал в американской политической жизни в конце XX века. Пакистанское лобби исторически было влиятельным из–за тесных связей между США и Пакистаном во время холодной войны. Для Исламабада стало сложнее влиять на американскую политику после событий 11 сентября 2001 года и американских вторжений в Афганистан и Ирак. Ухудшение отношений с США Пакистан компенсировал всё более тесными связями с Китаем. Всё это по времени совпало с началом роста влияния и финансовых возможностей индоамериканской диаспоры. Уже в 1990–х годах возник Индоамериканский Кашмирский форум во главе с Винаем Сазавалом, целью существования которого было «обращать внимание законодателей Соединённых Штатов на преступления радикальных террористических групп исламистов на индийской территории Джамму и Кашмир».

Вслед за Кашмирским форумом в 1994 году был создан Американо-Индийский комитет политических действий (USINPAC), одновременно оформилась группа Конгресса США по Индии и американцам индийского происхождения. В 2004 году в Сенате США была сформирована двухпартийная группа по Индии, которую возглавили Хиллари Клинтон, тогда сенатордемократ от Нью-Йорка, и Джон Корнин, сенатор-республиканец от Техаса. Это был первый случай, когда в Сенате США была сформирована группа, посвящённая одной отдельно взятой стране. Эта сенатская группа сыграла важнейшую роль в противодействии пакистанскому и китайскому лобби, а также в продвижении проиндийского законодательства через Конгресс США. В торговле между Индией и США тогда же произошёл значительный скачок — с 5,6 миллиарда долларов в 1990–х годах до 103 миллиардов долларов в 2015 году. Именно благодаря индоамериканцам и их влиянию на индийскую политику Соединённые Штаты вытеснили Россию с позиции крупнейшего оборонного партнёра Индии.

Геополитическая позиция Индии, к которой эта страна чаще всего исторически стремилась, в том числе и в отношении такого столь стратегически важного теперь региона, как Индо-Тихоокеанский, заключалась в поддержке баланса между различными центрами сил. Но диаспора, особенно американская, вносит коррективы в эту стратегию. Индия активизировала своё взаимодействие в рамках трёхстороннего партнёрства между ней и Японией с Австралией, а также с Японией и США. Влиятельный американский «мозговой центр» Институт Брукингса называет это «стратегическим партнёрством между США, Индией, Австралией и Японией, но не альянсом. Четвёрка функционирует не за счёт центральной роли АСЕАН, а как возможная страховка от её размывания».

Собственно, этот самый «четырёхсторонний диалог по безопасности» (QUAD) всё активнее подменяет/вытесняет Россию в индийской геополитике. Роль России как когда–то близкого союзника Индии, особенно в эпоху холодной войны, трансформируется. Особенно сильно это стало проявляться в последние несколько лет, после сближения России с Китаем и Пакистаном. В 2021 году, когда «министр иностранных дел России Сергей Лавров совершил визит в Индию и Пакистан, то центральным местом его переговоров было посредничество в переговорах о границе между Индией и Китаем и роль России в афганском мирном процессе наряду с Китаем и Пакистаном». Визит Лаврова в Индию состоялся аккурат через несколько дней после неофициальной встречи Индии, Соединённых Штатов, Японии и Австралии.

Да, существует история отменных российско-индийских отношений, особенно крепких во времена СССР. В течение многих лет Индия полагалась на Россию во всех своих военных поставках. Между двумя странами существовали взаимные дружба и симпатия, которые в последнее десятилетие скорее истончаются, чем исчезают, поскольку каждая сторона укрепляет свои связи с соперничающим лагерем другой стороны: Индия — с Соединёнными Штатами, а Россия с Китаем и Пакистаном. Растущее сближение между Индией и Соединёнными Штатами также повлияло на отношения между двумя странами. Сотрудничество в области обороны по–прежнему остаётся основой российско-индийских отношений, теперь, во времена «бешеных санкций», к нему добавилась ещё и энергетика, Индия превратилась в одного из основных покупателей российской нефти.

Но за пределами оружия и «чёрного золота» всё остальное оставляет желать лучшего. И таких возможностей, что в «мягкой силе», что в финансах, какими располагают для влияния на Дели английская и американская диаспора, у Кремля попросту нет. Диаспора вкладывает существенные средства в позитивное развитие американо-индийских и англо-индийских отношений через пожертвования во влиятельные «мозговые тресты», оказывает влияние в создании консультативных и перспективных программ для Белого дома и Даунинг-стрит.

Россия — крупнейшая в мире страна, которая игнорирует возможности как внутри собственной страны, так и за её пределами (количество аналитических и исследовательских центров, влияющих на политическую повестку, ничтожно). В том числе и поэтому Москва становится всё ближе к Пакистану и Китаю. Хотя с индийской диаспорой Кремлю было бы работать легче многих — в том числе, из–за истории российско-индийской дружбы.

Зато теперь диаспора в фокусе внимания политиков тех стран, где она стала влиятельной и богатой. Индийцы редко были предметом обсуждения на президентских выборах в США до схватки Трампа с Байденом. После того как теперешний хозяин Белого дома выбрал Камалу Харрис, частично индийского происхождения, в качестве своего кандидата в вицепрезиденты, ситуация изменилась. И демократы, и республиканцы ухаживали за индийскими избирателями с упором на их идентичность. Харрис в подробностях рассказывала, как её индийский дедушка сформировал её прогрессивные взгляды во время долгих прогулок по берегу моря в Ченнаи. Трамп в ответ устроил редкую для него церемонию натурализации в Белом доме, на которой среди прочих присутствовала девушка-программист индийского происхождения в сари. С тех самых пор в США все разногласия внутри диаспоры внимательно отслеживаются политтехнологами. Республиканская партия, к примеру, создала четыре отдельные гражданские коалиции, чтобы привлечь различные группы индийских американцев, в том числе три отдельно — для индусов, для сикхов и для мусульман.

Существует и обратный эффект — восхождение Риши Сунака на вершину британской политики вызвало торжества не только диаспоры, представители которой танцевали на улицах под песни из болливудских фильмов, но и по всей Индии. Там нового премьер-министра рассматривают как «окончательный финал колониального правления» и «событие, действительно положившее конец Британской империи». В некотором смысле — так оно и есть. Случившееся рассматривают как символическое начало нового этапа взаимоотношений Соединённого королевства и Индии, старт английского евразийского проекта, который качественно переведёт взаимодействие двух стран на постколониальный уровень, избавляя Лондон от «грехов проклятого прошлого» времён королевы Виктории.

В длинном списке того, что «Россия не делает, хотя должна была бы делать по идее в собственных стратегических интересах», — выстраивание взаимодействия с индийской диаспорой также значится. У России долгая история позитивных взаимоотношений с Индией начиная с советского периода, а диаспора поддерживает тесные связи с исторической родиной. Но пока работа по этому направлению, что в Индии, что в странах Запада, что за его пределами, даже не начиналась.

США. Индия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 10 мая 2023 > № 4399191 Никита Куркин

Экспорт фисташек из Ирана сократился на 55% до $405 млн. в 2022-2023 финансовом году

Всего в 2022-23 финансовом году (закончившемся 20 марта) из Ирана было экспортировано 56 298 тонн фисташек на сумму 405,04 млн. долларов, что на 58,4% и 55,7% меньше по весу и стоимости, соответственно, по сравнению с предыдущим годом.

Россия с 7 329 тоннами импорта была основным направлением экспорта иранских фисташек в этот период. Затем последовала Индия с 7 139 тоннами, за ней следуют Ирак, ОАЭ, Пакистан, Кыргызстан, Китай, Германия, Турция и Таджикистан соответственно, сообщает IRIB News.

Иранские фисташки экспортировались в 57 стран за этот период.

Экспорт фисташек Ирана снижается с 2007-2008 финансового года, когда экспорт достиг 265 000 тонн.

Лига арабских государств приняла решение о восстановлении Сирии в организации

Членство Сирии в ЛАГ было приостановлено в 2011 году после начала гражданской войны в стране. Как указывают политологи, возвращение Сирии в ЛАГ идет в русле серьезных процессов интеграции на Ближнем Востоке и в противовес влиянию игроков вне региона, прежде всего США

Лига арабских государств одобрила возращение Сирии в организацию с сегодняшнего дня. О решение министров иностранных дел, которые входят в ЛАГ, заявил глава МИД Ирака Ахмед ас-Саххаф. Членство Сирии в Лиге было приостановлено в ноябре 2011 года, после начала в стране гражданской войны. Свое решение в ЛАГ обосновали тем, что Дамаск не выполнил соглашение, которое было заключено с организацией — по нему сирийские власти должны были освободить всех политзаключенных, начать вести диалог с оппозицией и вывести войска с улиц городов.

После приостановки членства Сирии страны, входящие в организацию, отозвали свои посольства из Дамаска, а также ЛАГ ввела против страны жесткие санкции. Они предусматривали заморозку активов сирийского правительства, прекращение отношений с Центробанком и запрет на въезд представителей властей в любую арабскую страну.

Говорит политолог, востоковед Карине Геворгян:

«Решение это означает, что (повлияли. — BFM) проиранские силы, а Иран, в отличие от Турции, не является даже наблюдателем в этой организации. Смягчение и мирное соглашение между Саудовской Аравией и Ираном проложило путь и возвращению Сирии (в ЛАГ. — BFM). Это один сценарий. Сирия, как вы знаете, ближайший союзник Ирана, только что президент Ирана посетил Дамаск, молился в мечети Омейядов и так далее. Это означает потепление, в том числе отношений между Лигой арабских государств и Ираном. Кроме всего прочего, это достаточно влиятельная организация, и она набирает субъектность, учитывая то, что свои активы Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты потихонечку выводят из Соединенных Штатов. Это решение, как я понимаю, в Вашингтоне вряд ли приветствуется, с напряжением они за этим наблюдают, но в данном случае повлиять и оказать давление на ведущие страны Лиги арабских государств, такие как Египет, который тоже идет по линии преодоления разногласий с Исламской Республикой Иран (США не могут. — BFM) Это совершенно очевидно, то есть идут очень серьезные процессы. Тем самым Лига арабских государств повышает собственную субъектность и демонстрирует это. Асад не ушел, и вот Сирию Асада обратно туда включают. Это праздник непослушания своего рода в такой мягкой форме. Это осознают даже в тех центрах, в которых к Ирану относятся не слишком доверительно и без особой симпатии, но из прагматических соображений сейчас это становится необходимым, включая и тот фактор, что Иран входит в десятку самых технологически развитых стран мира — как раз западные источники об этом пишут — а в мусульманском мире он вообще с отрывом от других стран идет. Я не удивлюсь, если они (ЛАГ. — BFM) статус наблюдателя дадут Ирану после того, как Сирия полнокровно вернется в Лигу арабских государств. И все это означает нормализацию отношений в этом большом макрорегионе, урегулирование ряда конфликтов, включая йеменский конфликт, сирийский конфликт, удаление внерегиональных и региональных игроков с территории Сирии. Короче говоря, камень с горы покатился, вот так я бы сказала».

В 2011 году из ЛАГ, помимо Сирии, была исключена Ливия за то, что власти страны начали подавлять массовые акции протеста.

Лига арабских государств создана в 1945 году. Одним из основателей ЛАГ была Сирия. Всего в Лиге состоят 22 страны, штаб-квартира располагается в Каире.

Василий Небензя: у нас есть 1001 способ, чтобы справиться с давлением

Россия в апреле занимала место председателя Совета безопасности ООН. О том, насколько успешным было председательство, о перспективах переноса из Нью-Йорка штаб-квартиры ООН, о роли доллара в мировой экономике, об отличиях "большого яблока" и Москвы, а также способах российских дипломатов справляться с нынешним давлением в интервью РИА Новости рассказал постпред РФ при ООН Василий Небензя.

– Как вы оцениваете прошедший месяц, что удалось России на посту председателя Совбеза ООН? Как отнеслись к этому ваши коллеги по Совбезу?

– Удалось все, что мы задумали. Все прошло штатно, все запланированные мероприятия месяца были выполнены. Мы провели открытые дебаты три раза по теме поставок вооружений, по проблеме эффективной многосторонности и по Ближнему Востоку. Последние два – под председательством министра Сергея Лаврова.

Главное, что председательство прошло без эксцессов, несмотря на смехотворные попытки некоторых стран обвинить нас в том, что мы можем злоупотребить председательством, и что наше председательство требуется передать кому-нибудь другому, потому что, мол, Россия недостойна того, чтобы возглавлять Совет безопасности. Это противоречит всем мыслимым и немыслимым правилам. Самое главное – я не хочу сравнивать ситуации – но никто не ставил под сомнение ни британское, ни американское председательство, по-моему, оно было в октябре и ноябре 2003 года, когда коалиция осуществила очевидную агрессию в Ираке.

Кстати, говоря о профессионализме, я хочу признать, что председательство американцев (по-моему, это был май 2022 года) было вполне профессиональным в отличие от их предшественников, других англосаксов, которые минимум четыре раза нарушили правила игры в ходе своего председательства.

– Мы заметили, что не было никаких заседаний по Украине. Как вы это объясните?

– Я объясню это тем, что украинцам, украинскому постпредству было невозможно, "как кость в горле" направлять нам как председателю какие-то письма, тем более с просьбой о проведении заседания. Они, как вы знаете, считают, что мы незаконно занимаем место бывшего СССР. Более того, первое письмо Украины председателю Совета безопасности было направлено 1 мая – уже председательству швейцарскому. Это было письмо по поводу незаконного, по мнению Украины, запрета деятельности меджлиса татарского народа в Крыму, годовщина которого на самом деле была 26 апреля.

– Министр Лавров сделал ряд заявлений, в том числе о возможности переноса штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка. Что вы об этом думаете?

– По-моему, он не так сказал. Когда его спросили об этом, он сказал, что конечно же в другом месте было бы лучше. Он не говорил про перенос штаб-квартиры. Хотя эта тема периодически возникает и возникала. В предыдущее мое пребывание здесь в длительной командировке – это была вторая половина 1990-х годов – она активно обсуждалась.

Многие страны (даже не мы) в тот момент требовали от американцев исполнения ими обязанностей страны пребывания организации и говорили о том, что не стоит ли нам перенести организацию в другое место. Назывались даже некоторые города, такие, как Бонн, например, который активно предлагал свои услуги, Женева и другие точки. Я помню, зампостпреда миссии США в то время, реагируя на эти призывы стран-членов, сказал: "Пожалуйста, я готов прийти на пирс Нью-Йорка и посмотреть на последний корабль, увозящий делегатов миссий при ООН из Нью-Йорка в Европу и помахать и шляпой".

Но я думаю, что это все было лукаво, конечно, потому что, во-первых, чтобы это сделать, необходимо согласие, как минимум, двух третей стран-членов ООН. В силу целого ряда обстоятельств добиться такого количества поддерживающих перенос штаб-квартиры очень тяжело. Помимо этого, сами американцы никогда не согласятся на это, потому что для них это и престиж, и, в том числе, возможность злоупотреблять своими обязанностями страны пребывания организации, а также немалые деньги. Известно, что Нью-Йорк по самым скромным подсчетам получает пять миллиардов долларов в год от того, что здесь расположена штаб-квартира и от того, что здесь живут дипломаты 193 стран.

– Не очень заметно, что Нью-Йорк получает такие деньги.

– Наверное, да. Такое впечатление, что это Москва получает эти деньги, а не Нью-Йорк, потому что если сравнить эти два города, то сравнение будет явно не в пользу Нью-Йорка.

– Может ли ООН пережить переход к многополярному миру, или будет нужна совсем другая организация?

– Я когда-то был на одном мероприятии, где бывший министр иностранных дел (Франции – ред.) Лоран Фабиус сказал о том, что мы наблюдаем в мире все больше многополярности, но все меньше многосторонности. И, кстати, с этим трудно не согласиться. Потому что нам сейчас за фальшивую многосторонность выдают так называемый порядок, основанный на правилах, когда группа по интересам собирается в каких-то местах, в неинклюзивных форматах, принимает решения, которые потом пытается выдать за универсальные. Тех, кто эти решения принимает, объявляют демократиями, а тех, кто их отвергает и имеет свое собственное, самостоятельное, независимое мнение, обвиняют в автократии.

Но дело в том, что ООН не надо переживать переход к многосторонности, потому что, так или иначе, ООН и есть олицетворение многосторонности. И, конечно, ООН в определенной степени является жертвой отчасти глобального кризиса в международных отношениях, который мы наблюдаем сегодня. Но то, что мы живем в ооноцентричной модели мира, и ООН через свой устав олицетворяет эту многосторонность, – это мы не подвергаем сомнению.

– Какое ваше мнение о процессе дедолларизации, верите ли вы, что юань заменит широкое использование доллара, и в какие сроки это может произойти?

– Вы знаете, вы молоды, и это прекрасно. И вы не помните старую советскую шутку о соотношении курса доллара, фунта и рубля. В Советском Союзе говорили, что за один доллар дают фунт сушеных рублей. Сейчас это уже не так актуально – рубль продемонстрировал устойчивость к потрясениям, на которые рассчитывали те, кто вводил против нас санкции, кто пытался обрушить рубль.

Благодаря выверенной политике властей – монетарной, финансовой, экономической – этого не произошло. Что касается того, когда доллар выйдет из оборота, я прогнозы делать не берусь, но процесс дедолларизации экономики, конечно, идет. И мы в разные времена наблюдали, что разные валюты – еще в 16-м, 17-м, 18-м, 19-м веках играли роль главной валюты мира. В 20-м веке такая роль перешла к доллару. Но, как видите, ничто не вечно под луной, и когда-нибудь и доллар уступит место другой, более надежной валюте. А процесс перехода во взаимных расчетах на местные валюты отражает стремление стран избавиться от долларовой зависимости. Тем более, что вы слышали от министра (главы МИД РФ Сергея Лаврова – ред.) на пресс-конференции, что американцы говорили о том, что доллар – это общее достояние всего мира, а потом взяли и выключили рубильник, введя самые разнообразные принудительные меры не только против нас. Поэтому, конечно, в этих условиях не можем полагаться на доллар как всемирную валюту.

– Соединенные Штаты могут остановить эту тенденцию, или уже поздно?

– Тенденция объективная. Это ведь не по решению Федеральной резервной системы происходит и не по желанию или отсутствию такового у американцев. Это система объективных финансово-экономических отношений, экономического развития, роли, которую та или иная валюта может сыграть в качестве валюты международных расчетов, некая регионализация валютного сотрудничества, которая исключает доллар и предотвращает ту зависимость от него, в которой до недавнего времени находилось большинство.

– Вы жили и работали в Нью-Йорке раньше. Что поменялось за это время? И как вы и ваши коллеги справляетесь с давлением, которое вам приходится терпеть?

– С давлением справляемся легко. У нас есть 1001 способ, чтобы это сделать. Что касается того, каким был Нью-Йорк раньше, и какой-он сейчас, Нью-Йорк стал лучше, чище, если говорить о внешнем виде. Но, конечно, до Москвы он не дотягивает. Я всем коллегам говорю об этом. Они мне не верят. Но я их приглашаю – приезжайте и посмотрите своими глазами.

Нью-Йорк пережил два потрясения. Первое – это, конечно, 11 сентября, после чего город долго не мог оправиться. Я уже в это время уехал отсюда, но приезжал регулярно и видел это все. И второе – COVID, который, конечно, тоже сильно сказался на атмосфере, когда это все было в самом разгаре: на городе, на бизнесе, который массово схлынул отсюда, потому что не мог выдержать отсутствие покупателей, людей, которые заперлись по домам и сидели-дрожали от происходящего.

Но сама атмосфера в ООН, конечно, тоже изменилась. Раньше, в 90-е годы, мне кажется, было больше многосторонности в том смысле, что процесс согласования решений носил коллективный характер. Сейчас ситуация изменилась. Есть попытки размыть межгосударственные основы ООН, потому что ООН – это межгосударственная организация, а не НПО. Их мнение, конечно же, надо учитывать, не забывая при этом, что решения в ООН принимают государство. Но и сам порядок принятия решений, сам переговорный дух изменился. Это я, конечно, почувствовал. Думаю, что, что бы ни изменилось, мы должны сохранить организацию.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 мая 2023 > № 4364027 Василий Небензя

Доллар еще немного укрепился на торгах в Казахстане

Сутками ранее валюта также дорожала.

Редакция Liter.kz

Перед долгими праздничными выходными на Казахстанской фондовой бирже (KASE) прошли торги иностранными валютами, передает Liter.kz.

Средневзвешенный курс доллара 5 мая на 15:30 составил 445,28 (+0,04) тенге.

Нацбанк установил курс евро в 492,22 тенге, рубля – в 5,69 тенге.

Президент Ирана: Сионисты хотят разделить Судан после неудачи в Сирии

Ссылаясь на провал сионистов и их западных сторонников в реализации плана по разделу Сирии, президент Ирана заявил, что сионисты в настоящее время проводят сепаратистскую политику в Судане.

Выступая в четверг днем на встрече с министром иностранных дел Сирии Фейсалом Мекдадом во время его визита в Сирию, Эбрагим Раиси заявил, что Иран был другом стран региона в трудные времена, и сказал: «Иран был другом и сторонник сирийского народа и правительства в период сопротивления, и братство между двумя сопротивляющимися народами Ирана и Сирии будет продолжаться».

Президент добавил: «Движение Сопротивления, особенно в Палестине, нанесло ущерб сионистскому режиму, и сегодняшний подход экспансионизма и оккупации потерпел неудачу. Сионистский режим также планировал разделить Сирию при поддержке Соединенных Штатов и стран Запада, а также созданием террористических группировок, созданных США, но они не увенчались успехом».

Раиси заявил: «Сионисты при поддержке своих западных сторонников сегодня проводят сепаратистскую политику в Судане, и народ Судана и исламский мир должны быть осторожны с заговорами сионистов и знать, что самая важная потребность мусульманских народов сегодня является единство и что Исламская Республика является вестником и приглашением всех мусульман к единству».

На этой встрече министр иностранных дел Сирии Фейсал Мекдад, представив отчет о наиболее важных событиях в регионе, сказал, что события в регионе указывают на растущую тенденцию ирано-сирийских отношений.

Министр иностранных дел Сирии заявил: «Иран обладает хорошими возможностями в области экономики, торговли, энергетики, науки и технологий, которые можно использовать для повышения уровня отношений между двумя странами, и мы должны следить за реализацией соглашения, заключенные между двумя странами серьезно».

Иран нацелился на 10 миллиардов долларов ежегодной торговли с ЕАЭС в течение 2 лет

Таможенное управление Исламской Республики Иран сообщает, что Иран намерен увеличить ежегодную торговлю с Евразийским экономическим союзом до 10 миллиардов долларов менее чем за два года.

Об этом заявил глава Таможенного управления Исламской Республики Иран Мохаммад Резванифар на недавней встрече с министром по таможенному сотрудничеству Евразийской экономической комиссии Эльдаром Алишеровым, сообщает Financial Tribune.

По словам иранского чиновника, администрация президента Эбрахима Раиси настроена на развитие стратегических связей со странами-членами ЕАЭС.

По его словам, общий объем товарооборота между Ираном и государствами-членами ЕАЭС в 2022 году составил 3,3 миллиарда долларов, добавив, что в этом году Исламская Республика экспортировала товаров на 1,5 миллиарда долларов и взамен импортировала товаров на 1,7 миллиарда долларов.

Он добавил, что транзитный обмен между Ираном и странами-членами ЕАЭС в том же году составил 1,8 млн. тонн, в том числе 1 млн. тонн из Ирана и 700 тыс. тонн из стран-членов ЕАЭС.

Иран зарабатывает на экспорте яблок 215 миллионов долларов в год

В 2022-23 финансовом году (закончился 20 марта) из Ирана было экспортировано в общей сложности 62 595 тонн свежих и сушеных яблок на сумму 215,09 миллиона долларов, что на 36% меньше по весу по сравнению с предыдущим годом.

Согласно статистике, опубликованной Таможенным управлением Исламской Республики Иран, стоимость одного килограмма экспортируемых яблок (свежих и сушеных) в отчетном году составила 34 цента, что на 28 центов больше в 2021-22 финансовом году, сообщает новостной портал Иранской торгово-промышленной палаты, шахт и сельского хозяйства.

Экспорт был направлен в Армению, Узбекистан, Афганистан, ОАЭ, Великобританию, Украину, Беларусь, Пакистан, Таджикистан, Туркменистан, Турцию, Азербайджан, Японию, Шри-Ланку, Сирию, Сомали, Ирак, Оман, Россию, Кыргызстан, Казахстан, Катар, Кувейт, Ливан, Польшу, Ливию, Литву, Малайзию и Индию.

Кьеза

Друг России

Екатерина Глушик

Экзюпери говорил: "Единственная известная мне роскошь — это роскошь человеческого общения". И читатели газеты "Завтра", её авторы, сотрудники в этой роскоши попросту купались. Ведь какие люди дарили нам своё внимание, общение! Встречами, беседами, высказанными в статьях размышлениями, и мы мысленно могли вести с ними диалог, соглашаясь или оспаривая.

Этой роскошью на протяжении десятков лет одаривал нас наш постоянный автор и собеседник, незабвенный Джульетто Кьеза. Он родился 4 сентября 1940 года в Акви-Терме, провинция Алессандрия, Италия. Ещё в юные годы увлёкся левыми идеями, стал коммунистом. Приехал в Москву и долгие годы работал в качестве корреспондента печатного органа компартии газеты итальянских коммунистов "Унита" (1980–1990), затем был корреспондентом газеты "Ла Стампа" (1990—2000). Избирался депутатом Европарламента.

Очень хорошо относился к нашей стране — Советскому Союзу, России. Был настоящим её другом, который не предаст, поддержит, поможет. Хорошо знал и понимал Россию. Не питал иллюзий, не идеализировал, но отдавал ей должное, называя её истинным удерживающим: именно наша страна не даёт миру свалиться в ядерную войну.

"В 1991 году началась очередная оккупация России. А народ этого не понимал, ему этот факт никто не объяснил, и поэтому оккупация проходила без массового сопротивления. Прошло четверть века, и не только те 25 миллионов, которые остались за пределами страны, но и большая часть живущих в России поняли, что Запад — это совсем не тот "земной рай", за который он выдавался в те годы".

Рассказывал правду о нашей стране на родине, в Италии, в тех странах, где бывал. Он был очень убедителен, потому что никогда не говорил попусту, не врал и не лукавил, гордился, что ни за одно своё высказывание ему не стыдно. Он изучал тему, анализировал, знакомился с материалами из многих источников. Его высказывания поражали точностью и буквально пророчеством. А он говорил, что не обладает даром предвидения, но анализирует факты, тенденции и видит, к чему ведут те или иные события.

Предупреждал о том, что мир движется к катастрофе, и вина за это лежит на Западе, на Америке, которая не справляется со своими внутренними проблемами, не может удовлетворить растущие аппетиты общества потребления и потому лезет в другие страны, выкачивая из них ресурсы, предварительно устроив там заварухи.

В газете "Завтра" вышли десятки бесед с ним, его статей, из которых составлена книга "Запад. Приватизация планеты". И её можно смело назвать книгой пророчеств — настолько точно он предсказывал события, которые накрыли нас ныне.

"Общество потребления больше не может существовать: ресурсов нашей планеты недостаточно, а финансовая политика, обеспечивающая функционирование общества потребления, зашла в тупик. Сценарии рождения нового мира могут быть пугающими, учитывая, что реально цивилизацией денег правят 9 человек — руководителей крупнейших банков мира. Россия находится в выгодном положении, поскольку имеет ресурсы, но российские элиты ещё не осознали, что мир, в который они стремятся, погибает".

Предупреждал: "Сейчас в Европе, Америке, на Западе происходит волна русофобии. Русские, я говорю вам об этом открыто! Я сам не русский, но я друг России. Русофобия — это показатель того, что война готовится. Война против вас. И эта русофобия не ослабевает!"

Гордился тем, что был принят в члены Изборского клуба. Его даже упрекали в том, что он слишком любит Россию. Он отвечал: "Я люблю Италию и знаю, что хорошие отношения с Россией важны для хорошей жизни в Италии, в Европе вообще".

Призывал не строить иллюзии относительно наших "партнёров", как вплоть до СВО "голуби мира" среди нашего чиновничества называли фашиствующий Запад. "Абсолютно точно Россия окажется в центре нападения, атаки, будет главной мишенью. После России мишенью будет Китай. И от иллюзий на этот счёт нужно избавиться… Потому что кризис Запада — это кризис руководства, это ничтожность руководителей, которые пропитаны русофобией, и, имея ложное мнение о России, идут ва-банк, не задумываясь. Посмотрите на Украину. На Украине они играли ва-банк! Для них неважно, что происходит, какие последствия. Погибло 50 тысяч человек? А им всё равно!"

В ноябре 2018 года был международным наблюдателем на выборах главы ДНР и республиканского парламента. В интервью корреспонденту EADaily заявил, что Европа сегодня — это колония США. "Если бы она была немного более автономна, она не оказалась бы в этой ситуации. Она защищала бы свои собственные интересы, а для интересов Европы такая Украина, олицетворяющая собой нацизм, вредна".

"Нужен другой уровень разговора с миром. Россия должна начинать говорить в пользу всего мира, с заботой о человечестве. И не потому, что у неё — миссия. Я не верю, что у неё какая-то особая миссия. Просто Россия оказалась в такой ситуации, в таком месте мировой истории, где она стала объектом атаки. И должна защитить себя".

Он был бесстрашным. Стремился бывать в горячих точках планеты: Афганистан, Ирак, Донбасс… И рассказывать о том, что там творится, кто виноват в том, что эти горячие точки возникают. Человек с твёрдой позицией, принципиальный, но мягкий, интеллигентный, лёгкий в общении. С потрясающим чувством юмора. Широко образованный, настоящий интеллектуал, обладавший уникальным даром общения, он находил общий язык и темы для разговора и с водителем такси, и с президентами стран.

Ушёл из жизни во время коронавируса — сердце остановилось. Буквально накануне вышла наша беседа с ним в газете "Завтра", я ему послала ссылку на публикацию, поговорили, строя планы на его юбилей, а утром — сообщение о кончине.

Юрий Поляков сказал о нём — "умнейший муж Европы". И достойнейший сын планеты.

Что на самом деле обсуждалось в ходе недавней московской встречи министров обороны России, Сирии, Турции и Ирана?

вывод турецких войск из северных районов Сирии не обсуждался

Рами Аль-Шаер

На некоторых сайтах, и в том числе неофициальных, появились сообщения о том, что министры обороны России, Сирии, Ирана и Турции обсудили в ходе недавней московской встречи вопрос о выводе турецких войск с сирийской территории.

Несмотря на то, что в этих сообщениях упоминалось заявление министерства обороны Сирии о том, что вопрос о выводе турецких войск с сирийской территории обсуждался во время этой встречи, в заявлении минобороны России об этом не говорится ровным счётом ничего. В заявлении российского военного ведомства сказано, что «в ходе встречи обсуждались практические шаги в области укрепления безопасности в Сирийской Арабской Республике и нормализации сирийско-турецких отношений». В Министерстве обороны подчеркнули, что «по итогам переговоров стороны подтвердили стремление к сохранению территориальной целостности Сирии, а также необходимость активизации усилий для скорейшего возвращения сирийских беженцев на родину».

Кроме этого, в заявлении российского Минобороны было отмечено, что участники встречи «уделили особое внимание вопросам противодействия терроризму и борьбе с экстремистскими группировками на территории Сирии». В заявлении также отмечается «конструктивный характер состоявшегося диалога в данном формате и необходимость его продолжения в интересах дальнейшей стабилизации обстановки в Сирии и в регионе в целом».

В этой связи следует обратить внимание на слова министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу о том, что в настоящее время турецкие войска не будут выводиться из северного Ирака и Сирии. Министр подчеркнул также, что уход из этих районов означал бы «прекращение военных операций против терроризма и приближение террористов к границам, что представляет собой угрозу национальной безопасности Турции». По словам Чавушоглу, «вакуум, который возникнет в случае вывода турецких войск с севера Сирии, заполнится террористическими организациями». В то же время глава турецкого внешнеполитического ведомства подчеркнул, что «Турция не ставит перед собой цель отрезать часть сирийской территории, однако турецкие войска не уйдут из северных районов Сирии, пока там не будет обеспечена полная безопасность и стабильность».

Эти заявления турецкий министр сделал накануне встречи в Москве глав военных ведомств и разведывательных служб Сирии, России, Турции и Ирана.

Итак, как мы убедились, вывод турецких войск из северных районов Сирии не обсуждался в ходе московской встречи. Можно предположить, что заявление сирийского военного ведомства по этому вопросу сделано исключительно для внутреннего использования, и в этом смысле оно представляется относительно логичным. Однако всё это заставляет нас задать вопрос о том, каковы истинные намерения авторов подобных «сенсационных утечек». Возможно, причиной этого является элементарная информационная неосведомленность о происходящем, а может быть, наивная оценка действительной сути подобных новостей и последствий их публикации. Не исключено также, что мы имеем дело с желанием того или иного СМИ опередить коллег, создать шумиху, чтобы увеличить количество просмотров. В противном случае подобные публикации можно расценивать как стремление определённых сил сорвать любые усилия, прилагаемые для нормализации сирийско-турецких отношений и затормозить шаги по политическому урегулированию, которое призвано положить конец страданиям народа Сирии.

В этой связи хотел бы напомнить, что страны астанинской «тройки» считают турецкое военное присутствие на территории Сирии временным явлением, которое в определённой степени способствует поддержанию режима тишины и прекращения братоубийственной войны в стране. Кроме этого, военное присутствие Турции играет большую роль в борьбе с террористическими и экстремистскими группировками. Это присутствие подтверждается Аданскими соглашениями, подписанными Сирией и Турцией в 1998 году. В соответствии с этим документом, турецкие войска могут перейти границу с Сирией и преследовать террористов на определённой глубине, если будет существовать угроза национальной безопасности Турции или появятся проблемы, связанные с безопасностью её границ. Когда эта угроза будет устранена, турецкие войска, в соответствии с соглашением, покинут территорию Сирии и вернутся к местам постоянной дислокации.

А сейчас хотел бы коснуться звучащих вопросов по поводу переговоров министров обороны Сирии, России, Турции и Ирана.

В ходе этих переговоров обсуждались многие вопросы. Возможно, важнейшим из них был вопрос оказании Сирии помощи по проблемам безопасности, а также военной помощи. Необходимо создать условия, которые позволили бы сирийцам договориться о мерах, исключающих военные столкновения между Сирийской арабской армией, Свободной сирийской армией и другими вооружёнными отрядами сирийской оппозиции. Не менее важно обеспечить движение по трассе М-4, создать условия для обеспечения безопасности на контрольно-пропускных пунктах в приграничных районах, определить маршруты возвращения беженцев из Турции в Сирию.

Министры обороны четырёх стран также обсудили сложную ситуацию на северо-востоке и северо-западе Сирии. В этой связи была достигнута договорённость об оказании содействия центральным властям Сирии по вопросам проведения переговоров с находящимися в этих районах силами оппозиции (около 8 миллионов сирийцев). Гарантировать территориальную целостность и полный суверенитет Сирии можно при условии достижения взаимопонимания с этой неотъемлемой частью сирийского народа. Необходима интеграция этих людей в сирийское общество после достижения национального примирения, следует обеспечить их участие в новых выборных органах в рамках мирного политического перехода в соответствии с итогами Конгресса сирийского национального диалога, состоявшегося в 2018 году в Сочи.

При осуществлении всех вышеупомянутых шагов прекратятся вооруженные столкновения на севере Сирии. Будет найдено решение для интеграции жителей северных районов в сирийскую армию и службы безопасности. Таким образом, представители оппозиции смогут выполнять задачи по поддержанию безопасности и стабильности в этих районах, пользуясь уважением и поддержкой местного населения.

Выполнение всех этих задач обсуждалось министрами обороны и руководителями разведывательных служб четырёх стран. Все они представили свои предложения по поэтапному решению существующих проблем. Политические же вопросы будут вынесены на обсуждение в ходе встречи министров иностранных дел «четвёрки», а затем они будут утверждены во время четырёхстороннего саммита. Хотел бы ещё раз подчеркнуть, что главной целью всех этих шагов является оказание помощи сирийскому народу в преодолении внутреннего кризиса, в подготовке к выборам и осуществлении конституционной реформы. Только таким образом можно обеспечить полный суверенитет над территорией Сирии и территориальную целостность Сирии. Уверен, что встреча министров иностранных дел стран «четвёрки» - даже если её сроки несколько сдвинутся – является необходимым шагом в силу актуальности вопросов, которые предполагается на ней обсудить. Такая встреча должна состояться в середине предстоящего месяца в рамках подготовки к четырёхстороннему саммиту.

Иран зарегистрировал торговый оборот на 6,7 миллиарда долларов в первом иранском месяце года

Согласно таможенной статистике, в первый месяц 1402 года, фарвардин по иранскому календарю (21 марта — 21 апреля 2023 года), товарооборот Ирана составил 6,73 миллиарда долларов.

Согласно статистике иранского таможенного управления по Фарвардину, в другие страны было экспортировано 10 471 000 тонн товаров на сумму 3,645 миллиона долларов, что указывает на снижение стоимости на 12,93% и увеличение веса на 17,76%.

В отчете указано, что в первый месяц 1402 года в страну было импортировано 1 829 000 тонн товаров на сумму 3,87 миллиона долларов, что свидетельствует о снижении стоимости и веса на 13% и 24,79%, соответственно.

Цифры свидетельствуют о том, что Китай, Ирак, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и Индия были пятью основными направлениями экспорта иранских товаров, в то время как ОАЭ, Китай, Турция, Германия и Индия были крупнейшими экспортерами в Иран, соответственно.

Сжиженный природный газ на сумму 523 миллиона долларов, сжиженный пропан на сумму 302 миллиона долларов, сжиженный бутан на сумму 169 миллионов долларов, слитки железа и нелегированной стали на сумму 167 миллионов долларов и метанол на сумму 167 миллионов долларов были пятью основными товарами, которые были экспортированы из Ирана.

Кукуруза для корма для животных на сумму 223 миллиона долларов, соевые бобы на 152 миллиона долларов, рис на 89 миллионов долларов, мобильные телефоны на сумму 71 миллион долларов и автозапчасти для автомобильной промышленности на сумму 62 миллиона долларов возглавляли список импортируемых товаров в Иран.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 3 мая 2023 > № 4361646

Ирак стал пиком усилий США по утверждению полноценной и никем не оспариваемой гегемонии

Федор Лукьянов: Вторжение США в Ирак стало апофеозом американского экспансионизма после холодной войны и одновременно свидетельством его обреченности

Двадцать лет назад, первого мая 2003 года, президент США Джордж Буш приземлился на палубе авианосца "Авраам Линкольн", находившегося в Персидском заливе, и провозгласил, что "миссия выполнена". Буш объявил об освобождении Ирака и окончании активной фазы боевых действий, по сути, о военной победе.

Формально так и обстояло дело. Багдад находился под контролем американских сил, иракский президент Саддам Хусейн сбежал и был пойман полгода спустя. Фактически вторжение Соединенных Штатов и их коалиции разрушило иракскую государственность, что повлекло за собой кровопролитную гражданскую войну, распад страны, кардинальное изменение баланса сил в регионе (кстати, не в пользу американцев), а также стало первопричиной череды потрясений, которые охватили Ближний Восток в нулевые и десятые годы.

Об иракской войне сказано очень много, повторяться не будем. Заметим только, что ее защитники, обосновывающие целесообразность тогдашних действий под, как теперь хорошо известно, ложным предлогом, сейчас есть разве что в рядах самых упертых неоконсерваторов. Даже их единомышленники, но менее радикального толка, признают, что интервенция оказалась неуспешной и ненужной. Тем не менее большинство инициаторов кампании - сам экс-президент Буш, его ближайшее окружение Дик Чейни, Пол Вулфовиц, Ричард Пёрл - пребывают на почетной пенсии, а Дональд Рамсфелд с почестями покинул этот мир два года назад.

Оглядываясь на события того времени, важно оценить, какую роль вторжение сыграло в современной истории. Ирак стал пиком усилий США по утверждению полноценной и никем не оспариваемой гегемонии. Чем бы ни мотивировалось решение вступить в войну (а мотивы были разные - от предельно меркантильных до личных и догматически-идеалистических), политического смысла не скрывали. События 11 сентября 2001 года, когда Америку атаковал странный и вроде бы совсем ей не соответствующий по калибру враг, вызвали шок. Надо было показать, что Вашингтон по-прежнему способен сделать всё, что считает нужным. Даже если это не встречает поддержки у большей части мира и ключевых союзников. Так и случилось. И явление Буша на авианосце призвано было зафиксировать статус-кво.

Однако дальше дела пошли так, что Ирак на деле зафиксировал обратное. Предел американских возможностей и необходимость отступить перед лицом почти не контролируемой религиозно-политической стихии. Это произошло не моментально, но уже было необратимо. Второй президентский срок, который Буш выиграл, несмотря на массовое недовольство, в частности, иракской ситуацией, стал временем постепенного утихомиривания амбиций. Стоит напомнить, что первый срок помимо Ирака и Афганистана включал в себя еще и "цветные революции" в прилежащих к России странах (Грузия и Украина), что вписывалось в общий курс на доминирование.

Дальнейшее пребывание США на Ближнем Востоке в нарастающей степени знаменовалось не проактивными, а реактивными действиями, американцам приходилось всё больше заниматься последствиями собственной политики. "Арабская весна" поначалу вызвала энтузиазм и даже возродила инстинкт интервенционизма, но довольно быстро увязла в запутанных реалиях. Ну а появление "Исламского государства" (запрещено в РФ) заставило всерьез тушить пожар, потенциально угрожающий непосредственным американским интересам. Тушили, правда, в итоге все, не только те, кто изначально разжег.

Российская военная операция в Сирии в 2015 году в некоторой степени означала завершение этапа, который начался в 2003-м. В США происходит процесс гласного или не вполне переосмысления значимости Ближнего Востока. Он начался при Обаме и продолжился при Трампе. Последний явно тяготился великодержавными обязательствами в регионе, однако выбрал две опорные точки - Израиль и Саудовскую Аравию. Парадоксальным образом, именно с ними отношения откровенно скукожились при Байдене, хотя он вроде бы обещал восстановить лидирующую роль США в этой части мира. В результате сегодня присутствие Соединенных Штатов всё больше склоняется к декларативному, а главное - неясны цели.

Собственно, "извивы" американского отношения к Ближнему Востоку были бы фактом исторической биографии только самих США, если бы не удивительный (благотворный) эффект, который их дистанцирование имеет на регион. Долгое время бытовала точка зрения, что эта часть мира из-за стечения разных обстоятельств представляет собой безнадежный муравейник. Сами народы и государства обречены на бесконечные свары, а внешние силы так или иначе упорядочивают ситуацию. Тоже совсем не идеально, но хоть как-то.

Опыт последних десятилетий доказывает обратное. Основные беды являются следствием внешнего вмешательства, чем бы оно ни обосновывалось. А когда в силу тех или иных обстоятельств региональные игроки предоставлены сами себе, методом проб и ошибок они-таки начинают выруливать на нормализацию. Это всё равно чрезвычайно сложно, но, по крайней мере, в интересах всех, поскольку всех напрямую касается.

Американское вторжение в Ирак стало апофеозом американского экспансионизма после холодной войны и одновременно свидетельством его обреченности. И это, конечно, урок не только для Вашингтона, но и иллюстрация изменений в мире. Эпоха сверхдержав завершена. Мир будет устроен иначе.

США. Ирак. Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 3 мая 2023 > № 4360607 Федор Лукьянов

Станет ли Япония «нормальной» страной?

Соблазны и риски статуса военной державы

ДМИТРИЙ СТРЕЛЬЦОВ

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО МИД России, ведущий научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стрельцов Д.В. Станет ли Япония «нормальной» страной? // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 174–191.

В декабре 2022 г. в Японии приняты базовые документы, определяющие курс страны в области военной безопасности: Стратегия национальной безопасности, Национальная стратегия в области обороны и Среднесрочный план оборонного строительства. Ряд положений не имеют прецедента для всей послевоенной истории Японии.

Например, впервые в официальном документе открыто говорится об обретении ударного потенциала, позволяющего наносить ракетные удары по вражеским базам в случае подготовки противником нападения на Японию, поставлена задача довести к 2026 г. оборонный бюджет до 2% ВВП – норматива для стран НАТО. Появление новой стратегии стало вехой на долгом пути постепенного, продолжающегося на протяжении всех послевоенных десятилетий отхода от пацифистского статуса, который Япония обрела после поражения во Второй мировой войне и принятия мирной Конституции.

В основополагающей статье 1993 г. Кеннет Уолтц утверждал, что Япония в будущем создаст ядерный потенциал, попытается достичь стратегической независимости и даже начнёт проводить политику балансирования в ущерб США[1]. Он отмечал, что многое будет зависеть от того, «захочет ли японский народ, чтобы их страна стала великой державой»[2], тем более что давление Соединённых Штатов на Японию с целью побудить её нести большее бремя расходов на собственную безопасность «заставляет японских лидеров задумываться о том, в какой степени они могут рассчитывать на США в деле защиты своей страны»[3]. Чтобы понять с позиций сегодняшнего дня, прав ли оказался Уолтц, стоит посмотреть, стала ли Япония «нормальной», т.е. не отягощённой пацифистским багажом страной с полноценными вооружёнными силами, и есть ли основания считать её великой державой, способной проецировать оборонную мощь на сферу международной политики.

Путь к «нормализации»

Известны многочисленные атрибуты и признаки т.н. «пацифистского статуса» Японии. Прежде всего это 9-я статья её Основного закона, которая декларирует отказ от войны как средства решения международных споров и запрещает Японии иметь вооружённые силы. Основываясь на этих постулатах, весь послевоенный период Япония будет придерживаться сэнсю боэй – «сугубо оборонительной» доктрины в сфере военной безопасности. В период холодной войны функции японских Сил самообороны были ограничены защитой национальной территории Японии – их нельзя было отправлять за рубеж, они не могли иметь «наступательные» виды оружия. Оборонный бюджет с конца 1950-х гг. не мог превышать 1% ВВП страны. В 1955 г. Япония приняла законы об исключительно мирном использовании атомной энергии, а в 1967 г. декларировала т.н. «Три неядерных принципа» (не иметь, не производить и не ввозить ядерное оружие). Во внешней политике Япония руководствовалась т.н. «доктриной Ёсиды», в соответствии с которой страна имела не полноценную армию, а только парамилитарные Силы самообороны, полагалась на гарантии США в политике безопасности в обмен на предоставление последним территории для военных баз и проводила внешнюю политику, опираясь на экономические, а не военные рычаги.

Важным условием реализации идей пацифизма служило общественное мнение. Несколько послевоенных поколений японских избирателей, от поддержки которых правящая Либерально-демократическая партия находилась в большой зависимости, сохраняли память о минувшей войне и катастрофических последствиях, которые она имела для Японии, и не одобряли изменение пацифистской Конституции, на котором настаивала ориентированная на Вашингтон консервативная часть правящих кругов страны.

Пацифистская идеология находила поддержку и у значительной части политического истеблишмента Японии, включая руководство правящей партии. У её сторонников имелись сильные аргументы в пользу сохранения статус-кво. 9-я статья давала возможность избегать «налога кровью» в отношениях с Соединёнными Штатами – не направлять военнослужащих Сил самообороны для выполнения союзнического долга за рубежом и таким образом не подвергать риску их жизни.

Пацифизм служил отличным инструментом для укрепления позиций Токио на мировой арене, и прежде всего среди развивающихся стран.

Американцы смотрели на Японию прагматично – пацифизм дальневосточного союзника не только не мешал, но во многих смыслах и помогал им защищать свои интересы в Восточной Азии. Прежде всего он не препятствовал размещению в Японии военных объектов, которые обеспечивали тыл во время военных конфликтов (в Корее и Вьетнаме) и были важным элементом сдерживания СССР и КНР. К тому же Япония фактически взяла на себя содержание и материальное обеспечение этих объектов.

Кроме того, Япония рассматривалась Вашингтоном как крупнейшая экономическая держава, помогающая сдерживать распространение коммунизма, предоставляя клиентским странам Азии помощь в развитии, втягивая их тем самым в подконтрольную США орбиту мировой экономики, а также показывая им своим примером преимущества ориентации на Запад. Соединённые Штаты не нуждались в Японии как полноценном военном союзнике, поскольку выгод от пацифистского статуса было гораздо больше, чем если бы у Японии было ядерное оружие и мощная армия. Не случайно Вашингтон горячо убеждал Токио отказаться от ядерного оружия, к которому последний активно стремился после проведённых Пекином в 1964 г. ядерных испытаний. Япония с возрождённым военным потенциалом неизбежно превратилась бы в глазах азиатских и тихоокеанских союзников США в милитаристский жупел, и американцам пришлось бы мирить и разнимать Японию с её бывшими колониями в Азии – странами АСЕАН и, возможно, Тайванем. Был у Америки и печальный опыт посредничества в примирении Японии с Республикой Корея, ещё одной её бывшей колонией: несмотря на с трудом проведённую в 1965 г. нормализацию, достичь доверия и реального сотрудничества в военно-политической сфере между двумя крупнейшими американскими союзниками в Азии так и не удалось.

Однако Япония ещё с 1950-х гг. неуклонно двигалась к «нормальному» статусу. Пиковые точки этого курса пришлись на периоды правления кабинетов Ясухиро Накасонэ (1982–1986), Дзюнъитиро Коидзуми (2001–2006) и Синдзо Абэ (2012–2020). При этом на политику Токио воздействовало, скорее, не давление Вашингтона, а прагматизм японского руководства.

Во-первых, с конца 1960-х гг., когда была провозглашена «гуамская доктрина» Ричарда Никсона, началось сокращение военного присутствия Соединённых Штатов в Азии, сопровождаемое требованиями к союзникам взять на себя ответственность за собственную оборону, что в глазах последних означало ослабление американских гарантий безопасности. Во-вторых, ставшая к концу холодной войны экономическим гигантом Япония начала понимать, что без полноценной армии у неё не может быть ни соответствующего её экономическому весу политического авторитета великой державы, ни возможности войти в Совет Безопасности ООН на правах постоянного члена. Пришло осознание того, что Япония «несёт непропорционально низкую долю бремени за региональную и глобальную безопасность с учётом размеров страны, её богатства и реального военного потенциала»[4]. В-третьих, с середины 1990-х гг. перед Токио встали принципиально новые задачи, связанные с военным подъёмом КНР и проводимой Пекином напористой внешней политикой, а также с ракетно-ядерной программой КНДР.

После 2012 г., с приходом администрации Абэ, «нормализация» политики безопасности резко ускорилась. Среди наиболее значимых её результатов – принятое в 2015 г. пакетное законодательство о мире и безопасности. Новая интерпретация понятия коллективной обороны позволила японским Силам самообороны вести совместно с союзниками боевые действия за пределами Японии, хотя такие случаи оказались жёстко ограничены ситуацией, когда интересы страны затрагиваются непосредственно. При Абэ был учреждён Совет национальной безопасности и пост советника по национальной безопасности по образу и подобию существующего в США и других странах, что позволило более эффективно координировать политику безопасности. Были существенно смягчены ограничения на экспорт оборонного оборудования и технологий, в результате чего Япония подписала соглашения о передаче оборонной продукции и технологий с 12 странами, в том числе с Соединёнными Штатами, Великобританией, Австралией, Индией, Таиландом, Вьетнамом и Индонезией[5]. В Джибути в 2011 г. была создана первая за весь послевоенный период база Сил самообороны за пределами Японии.

Курс Абэ получил броское название «проактивного пацифизма». По сути, речь шла об опоре на военную силу для достижения «благородных» внешнеполитических целей глобального и регионального масштаба, касающихся установления мира и предотвращения вооружённых конфликтов.

Характерно утверждение японского премьера о том, что Япония «никогда не станет страной второго уровня», причём в это понятие вкладывался в первую очередь политический и военный, а не экономический смысл. Фактически «доктрина Абэ», т.н. курс на создание «нормального государства», не отягощённого пацифистскими нормами и ограничениями, означала окончательный отказ от «доктрины Ёсиды»[6].

Объективные ограничения

Нельзя сказать, что Япония полностью отошла от послевоенного пацифистского наследия, а уж тем более встала на путь откровенной милитаризации. Хотя в мировых рейтингах самых сильных армий мира японские Силы самообороны занимают высокие позиции[7], положение Японии на военно-стратегической карте мира объективно отличается не только от крупнейших военных держав – США, Китая и России, но и стран с сопоставимым экономическим и технологическим потенциалом – Франции, Великобритании и даже Германии, которую сближает с Японией особое отношение к собственному милитаристскому прошлому.

Изменения в оборонной политике Японии, конечно, не привели её к превращению в «великую державу», т.е. полноценную военную силу глобального уровня.

Как отмечал в 2017 г. Майкл Ослин, несмотря на масштабную модернизацию Сил самообороны, Япония остаётся по большому счёту оборонительной державой (defensive force), в длительной перспективе неспособной в существенном отношении к проецированию своей мощи[8].

Прежде всего по-прежнему действуют все ограничения, связанные с 9-й статьёй Конституции. Никаких признаков, что эта статья в обозримом будущем будет отменена или даже изменена, не проглядывается – и в первую очередь в силу внутриполитических причин: отрицательного отношения к этому значительной части японского общества, а также наличия в стране мощной политической оппозиции этому шагу, в том числе в рядах правящего блока (внутри самой Либерально-демократической партии, где имеются «проконституционные» фракции, а также партии Комэйто – единственного партнёра ЛДП по правящей коалиции).

Статус «пацифистской сверхдержавы» регулярно подтверждается в риторике руководителей, которые выражают неизменную приверженность Японии «пути мирной нации», а также в официальных документах, определяющих курс страны. Например, в Стратегии национальной безопасности 2022 г. говорится, что Япония остаётся миролюбивой нацией и придерживается сугубо оборонительной доктрины, что она не станет крупной военной державой, представляющей угрозу для других стран, и в дальнейшем сохранит верность «Трём неядерным принципам»[9]. И хотя японское правительство активно использует для обоснования своей политики безопасности расширенную интерпретацию положений 9-й статьи Конституции, а также право на коллективную самооборону, зафиксированное в Уставе ООН, в содержательном плане эта политика принципиально не изменилась по сравнению с периодом холодной войны.

Например, отправка военнослужащих для выполнения союзнического долга хотя и допускается в соответствии с расширенной интерпретацией права на коллективную самооборону, принятой правительством в 2014 г., но лишь в ситуации, соответствующей всем трём условиям: когда нападение на Японию или на государство, находящееся в тесных отношениях с Токио, угрожает выживанию Японии как государства, когда нет других мер для устранения угрозы и когда использование силы ограничивается минимальной необходимостью. Иными словами, применение военной силы ограничено «минимальным уровнем». Это означает, что Япония по-прежнему не может вступать в вооружённые конфликты лишь по причине наличия союзнических отношений с США. Именно поэтому в ситуации, подобной той, что сложилась при инциденте в Тонкинском заливе в 1964 г., ставшем поводом для вьетнамской войны, или при получении американскими спецслужбами данных о разработке страной-противником ОМУ (как в случае с Ираком, когда в 2003 г. американская армия вторглась в эту страну), Япония необязательно будет направлять в «горячие точки» свои вооружённые силы, а если и будет, то только после обоснованного вывода о том, что в данном случае затронуты её интересы. В этом заключается принципиальное отличие Японии от прочих союзников Вашингтона, включая Южную Корею, Филиппины, Таиланд, Австралию и Новую Зеландию, направлявших свои контингенты для участия в операциях союзных сил в период Корейской и Вьетнамской войны и в Ираке в 1990 и 2003 годах.

У Японии по-прежнему отсутствуют и наступательные виды вооружений.

Запрет на наступательное оружие в первую очередь касается средств нанесения мощных разрушительных ударов (таких как межконтинентальные баллистические ракеты, стратегические бомбардировщики большой дальности или ударные штурмовики). Как и ранее, военная доктрина Японии позволяет применять силу только в целях самообороны.

Не отменяет оборонительного характера японской военной доктрины и предусмотренное Среднесрочным планом оборонного строительства 2022 г. обретение ударных средств[10], а именно ракетного потенциала. Оно лишь расширяет механизмы, которые Япония может использовать. В Стратегии национальной безопасности 2022 г. говорится о необходимости иметь «возможности контрудара, которые в случае ракетных атак противника позволяют Японии наносить эффективные контрудары по противнику для предотвращения дальнейших атак при одновременной защите от ракет противника с помощью системы ПРО»[11]. В документе чётко оговаривается, что «нанесение первого удара на этапе, когда никакого вооружённого нападения не произошло, остаётся недопустимым»[12].

Принятие новой доктрины национальной безопасности дало импульс дискуссии о соответствии Конституции конкретных видов вооружений, ведь различие между «наступательными» и «оборонительными» видами оружия достаточно условно, и это касается не только ракет. Трудно понять, в частности, почему авианосцы относятся к наступательному оружию (и потому Япония их не имеет), а имеющиеся на её вооружении авианесущие эсминцы (вертолётоносцы «Идзумо» и «Кага», способные принимать и истребители F-35) – к оборонительным. К тому же «сугубо оборонительный характер» использования ударных средств оказывается неоднозначным в зависимости от конкретной ситуации. Большую трудность вызывает определение момента, когда началась ракетная атака противника, прежде чем ракета окажется в воздухе. На этом фоне особую актуальность приобретает для Японии регламентация условий применения ударных средств для обеспечения их «оборонительного характера».

Ещё одним критерием принадлежности страны к великим державам является уровень военных расходов. Между тем расходы Японии на военные нужды, составляющие менее 50 млрд долларов в год, не идут ни в какое сравнение с расходами её основного соперника Китая, составившими в 2022 г. около 229 млрд долларов. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), опубликованным в апреле 2021 г., Китай тратит на вооружённые силы больше, чем Япония, Южная Корея, Филиппины и Индия вместе взятые[13]. Соотношение военных расходов Японии и Китая в 2000 г. составляло почти 1:1, а в 2020 г. – 1:4,1[14]. И даже декларированное новой Стратегией безопасности увеличение оборонного бюджета Японии до 2% ВВП ситуацию в корне не изменит: Пекин будет тратить на армию несопоставимо больше, чем его сосед на востоке.

Япония остаётся неядерной державой, а провозглашённые правительством «Три неядерных принципа» по-прежнему являются столпами её политики безопасности. Эта принципиальная позиция подтверждена в Шангри-Ла в июне 2022 г. премьер-министром Фумио Кисида, подчеркнувшим, что Япония никогда не обретёт ядерное оружие и сохранит приверженность «неядерным принципам»[15].

Таким образом, Япония ни по уровню военных расходов, ни по характеру вооружений, ни по положениям своей военной доктрины не является полноценной военной державой, подобной США, Китаю, России, Великобритании или Франции. Однако качественные изменения в политике безопасности, зафиксированные в новой Стратегии национальной безопасности, дают основание утверждать, что военный потенциал и оборонная политика стали значимым фактором формирования военно-стратегической ситуации не только регионального, но и глобального уровня.

И ВСЁ ЖЕ

Во-первых, налицо изменение роли Японии и функций Сил самообороны в рамках Договора безопасности. Япония существенно продвинулась в направлении большего равноправия и большей самостоятельности. Администрация Байдена не скрывает заинтересованности в сотрудничестве с Токио для расширения возможностей альянса. Свою роль играет и получение Японией качественно новых видов оружия, а также обретение ей новых «стратегических» функций в рамках союза, связанных с повышением уровня технической оснащённости Сил самообороны.

Во-вторых, японская стратегия безопасности теперь всё больше ориентируется не на двустороннюю, а на многостороннюю парадигму. Токио инвестирует в создание стабильного «основанного на правилах» порядка, который, условно говоря, противопоставляется порядку, основанному на китайской гегемонии в регионе. Такое устройство базируется на сотрудничестве «близких по духу» стран, т.е. качественно меняется политико-идеологический контекст стратегии: она становится не двусторонней в рамках привычной парадигмы «старшего и младшего брата», присущей пресловутой системе «оси и спиц», а гибридной: в ней сочетаются элементы двустороннего и многостороннего форматов взаимодействия. Упор при этом делается на многосторонние модели.

Это, например, касается «Четвёрки» (Quad), представляющей собой многостороннюю модель сотрудничества с целью военно-политического сдерживания Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Хотя Япония инициировала данный форум в 2007 г., главную скрипку в нём играют США, Индия и Австралия, т.е. военные державы. Япония же всегда считалась «слабым звеном» из-за своего пацифизма. Теперь же, поскольку Токио в гораздо меньшей, чем ранее, степени ограничивается доктриной «сугубо оборонительной» политики, развитие «Четвёрки» как инструмента сдерживания Китая получает мощный импульс. По мнению российского эксперта Валерия Кистанова, продвигаемая Японией концепция «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» становится стержнем внешнеполитической деятельности Японии, а также её политики в сфере безопасности на обозримую перспективу[16]. Формат «Четвёрки» открывает для Японии перспективы взаимодействия с единомышленниками, заинтересованными в сохранении баланса сил в ИТР[17]. Успешно развиваются также трёхсторонние схемы сотрудничества: Япония—США—Южная Корея и Япония—США—Австралия. Идут разговоры о вступлении Японии в блок AUCUS.

К этому следует добавить появление глобального измерения стратегической политики Японии. В июне 2022 г. она впервые приняла участие в мадридском саммите НАТО, установив с Североатлантическим альянсом полноценное институциональное партнёрство. Япония также несколько раз заявляла, что будет работать со «странами-единомышленницами» для решения проблем безопасности, «сдерживая… попытки в одностороннем порядке изменить статус-кво в Японии и близлежащих регионах»[18].

Приоритет многостороннего сотрудничества с «родственными демократиями» во многом объясняет подчёркнутую жёсткость Токио по отношению к России в связи с украинским кризисом.

Япония исходит из того, что ситуация на Украине имеет непосредственное отношение к её безопасности, так как дружественные страны не поддержат Японию, если она не сделает всё возможное, чтобы защитить себя[19]. Во время поездки в Европу в мае 2022 г. премьер Кисида говорил о том, что российское «вторжение на Украину» является не просто европейской проблемой, потому что «завтра Украина может стать Восточной Азией»[20].

Можно сказать, что для Японии нынешний кризис в Европе – не столько про Украину, сколько про Китай и ИТР. Демонстрируя жёсткость в отношении России, Токио блокируется со странами G7 и рассчитывает на ответную солидарность с их стороны, давая понять Китаю, что его попытки расширить силовым путём влияние в регионе не останутся безнаказанными. Как отмечал американский эксперт Джеймс Браун, «в Токио опасаются, что дурной пример окажется заразителен, и посылают сигнал властям Китая: если те попытаются силой изменить статус-кво в регионе, то их действия не останутся без жёсткого ответа»[21].

Данная позиция сформировалась задолго до украинского кризиса. Она лежит в основе глобальной стратегии, цель которой привлечь союзников и партнёров к защите страны. Она в широком смысле «антиревизионистская»: если Россия сможет превратить Украину в своё клиентское государство и расширить сферу влияния в Европе, это «воодушевит» Китай в Индо-Тихоокеанском регионе.

Япония заинтересована в скорейшем завершении украинского кризиса – затяжная война может надолго отвлечь Америку и Европу от Индо-Тихоокеанского региона, и Токио придётся справляться с вызовами безопасности в одиночку.

Но тем не менее

Однако новая ситуация в области безопасности, в которой оказалась Япония, таит в себе геополитические риски. Один из них связан с углубляющимися различиями в стратегических интересах Японии и США как на региональном, так и на глобальном уровне. Первое такое различие заключается в том, что Япония чрезмерно зависит от гарантий безопасности. Беспокойство в Токио вызывает то, что в рамках новой парадигмы двустороннего сотрудничества системы и возможности Сил самообороны могут быть задействованы в военных операциях, проводимых американцами, без должного учёта интересов самой Японии. Между тем интересы Японии и Соединённых Штатов совпадают не во всём и не всегда.

Для обеих стран главным «стратегическим вызовом» остаётся Китай – именно такое определение Вашингтон, как и Токио, использует в обновленной Стратегии национальной безопасности. Цель Вашингтона, очевидно, состоит в том, чтобы заставить Пекин признать международный порядок, «основанный на правилах». Между тем Китай находится географически достаточно далеко от Америки, а интересы США в Восточной Азии, будучи инкорпорированными в их глобальные интересы, не ограничиваются данным регионом.

В отличие от Америки, стратегические интересы Японии в Восточной Азии гораздо сильнее ориентированы на регион – исторически, цивилизационно, экономически и политически. Региональное измерение сферы безопасности для Японии гораздо важнее, чем глобальное. Вооружённый конфликт в Восточной Азии нанесёт куда больший ущерб японцам, чем американскому народу. В этом смысле «китайский фактор» работает в стратегиях безопасности США и Японии по-разному.

В Токио хорошо понимают, что предотвращение конфликтов в Восточной Азии представляет для Японии гораздо более актуальную задачу, чем для Соединённых Штатов. Как отмечается в докладе о стратегической ситуации в Восточной Азии, выпускаемом Национальным институтом оборонных исследований министерства обороны Японии, «геостратегическое соперничество с Китаем в Восточной Азии – это прежде всего проблема Японии, а не США, и именно Япония является главным субъектом этого соперничества, особенно в Восточно-Китайском море. У Америки также имеются серьёзные поводы для озабоченности по поводу возможного “решительного военного поражения” в борьбе с Китаем. Масштабы усилий Японии в этом смысле являются решающим фактором, определяющим, станут ли будущие условия безопасности для неё благоприятными»[22].

Наиболее радикальная и алармистская точка зрения заключается в том, что Америка может вернуться к «транзакционному подходу» в отношениях с миром в духе «неотрампизма», закрыв глаза на гегемонизм Китая и пойдя на сделку (предполагающую, например, более «благожелательное» отношение США к напористой политике Китая в Восточной Азии в обмен на его отказ от определённых видов вооружений или определённых видов активности, напрямую затрагивающих основную американскую территорию).

Япония же в любом случае окажется втянутой в конфронтацию в случае повышения напряжённости между Китаем и Западом, и ни на какие «сделки» ей рассчитывать не приходится.

Поэтому, строя стратегию безопасности, Токио вынужден учитывать и наиболее пессимистический для себя сценарий, связанный с приходом в Вашингтоне к власти сторонников изоляционизма или более прагматично настроенного руководства.

Учитывают в Японии и то, что по мере затягивания украинского кризиса внимание США неизбежно окажется прикованным к европейскому театру, причём надолго. Это связано не только с неясными перспективами завершения конфликта, но и с тем, что даже быстрое его завершение, например, в случае подписания перемирия, всё равно будет означать для США необходимость «оставаться в центре» Европы на долгие годы.

Между тем у Японии нет надёжных альтернатив союзу с Америкой: даже активное развитие сетевых структур, подобных «Четвёрке», не даст ей таких же гарантий, какие даёт Договор безопасности. К тому же Япония не сможет в полной мере взять на себя инициативу по созданию в Восточной Азии чего-то большего, чем просто диалоговый формат, даже с участием «близких по духу» демократий. Основная проблема, безусловно, заключается в конституционно-правовых ограничениях, полностью отринуть которые в обозримой перспективе не сможет ни одна её администрация. Однако даже если предположить, что Япония отказалась от 9-й статьи Конституции и иных пацифистских норм, включая сугубо оборонительную концепцию военного строительства, это не создаст полноценных предпосылок для обретения ею лидерских функций в формирующихся сетевых структурах безопасности, которые могли бы стать альтернативой или дополнением Договору безопасности.

Прежде всего это связано с сохранением среди материковых стран Азии, даже озабоченных китайской угрозой, стойких предрассудков в отношении возрождения японского милитаризма. Если само по себе усиление военного потенциала Японии и даже получение ею ударных (наступательных) вооружений встречает со стороны этих стран определённое понимание, связанное в том числе и с тем, что Япония действует под эгидой (и контролем) своего заокеанского союзника, то подобные же действия, совершённые в отрыве от США и ведущие к резкому усилению самостоятельной роли Японии, вовсе не обязательно вызовут положительные отклики.

Многовековые исторические обиды заставляют малые и средние страны Большой Восточной Азии болезненно воспринимать любое усиление региональных гигантов. Это в полной мере относится к Китаю, на подъём которого большинство стран региона, особенно в ЮВА, смотрит с тревогой, учитывая многовековую историю вассально-даннических отношений между Китаем и «периферийными варварами». Однако нет оснований сомневаться, что подобное же отношение испытает на себе и возродившаяся военная держава Япония, особенно если она будет пытаться создавать некие блоковые структуры безопасности. Тем более что память о «Великой восточноазиатской сфере сопроцветания», несмотря на смену поколений, насчитывает всё же меньше века и потому более свежа, чем память о синоцентричном мире, завершившемся ещё в период Опиумных войн. По меткому замечанию Ютаки Кавасима, Соединённые Штаты время от времени используют для «успокоения» азиатских соседей Японии аргумент о «пробке для бутылки с джинном внутри»[23]: если соседи почувствуют, что джинн свободен, Япония окажется в совершенно иной, гораздо менее благоприятной для себя среде безопасности[24].

Наиболее яркий пример – японо-южнокорейские отношения: как показывает послевоенный опыт, они могут существовать и развиваться только в рамках треугольника США–РК–Япония, т.е. с участием и во многом под присмотром дяди Сэма, а любые попытки построить двусторонний трек между Токио и Сеулом неизбежно оказывались провальными, несмотря на наличие общей военной угрозы в лице КНДР и принадлежности обеих стран к стану «близких по духу» демократий.

Таким образом, важнейшим аспектом мотивации Японии при долгосрочном планировании стратегии национальной безопасности становится отход от чрезмерных ожиданий, связанных с гарантиями безопасности в рамках двустороннего альянса с Вашингтоном, однако в то же время последний воспринимается как безальтернативный инструмент безопасности.

По мнению Токио, укрепление сетевой компоненты и развитие сотрудничества с «близкими по духу» странами необходимо при обязательном лидерстве США.

Одним из возможных сценариев, очевидно, становится постепенная «автономизация» политики в сфере военной безопасности, предполагающая гораздо большую, чем ранее, ставку на самостоятельность. Как отмечал Кеннет Пайл, Япония «будет стремиться к максимальной автономии, даже если союз станет более равноправным. Она не захочет быть заложником глобальной стратегии Соединённых Штатов или их отношений с Китаем и Кореей»[25]. К тому же Японии придётся учитывать, что ставка только на усиление альянса может вызвать реакцию противников США в регионе, которая выразится в активизации военных приготовлений с их стороны и, соответственно, нежелательном для Токио повышении уровня региональной напряжённости. Поэтому, по мнению Кристофера Хьюса, несостоятелен аргумент, согласно которому активное сотрудничество Японии с Соединёнными Штатами в рамках альянса приведёт к ужесточению сдерживания и снизит для Японии риск конфликта в регионе: КНДР в ответ лишь наращивает «ядерные и ракетные провокации», а Китай проводит политику, основываясь на понимании этого альянса как «угрозы», что несёт риск дестабилизации региональной ситуации[26].

Укреплению самостоятельности оборонной политики Японии способствуют внутриполитические изменения в стране, и прежде всего в настроениях общества. Всё больше японцев, хотя и выступают, как было отмечено выше, против переписывания Конституции, склоняются к тому, что Японии необходимо перейти от традиционной «исключительно оборонительной» политики к активному военному строительству. Согласно опросу, проведённому газетой «Асахи» в марте 2022 г., за укрепление оборонного потенциала высказалась рекордная доля респондентов – 64%, против – только 10% (с 2012 г. доля сторонников более сильной армии колебалась в районе 50%)[27]. Переходу японского общественного сознания в новое состояние, безусловно, способствовал украинский конфликт, который повысил уровень алармизма, причём в отношении не только и не столько России, но прежде всего соседнего Китая.

Этот сдвиг особенно примечателен, поскольку японский пацифизм, который долгие годы не позволял отказаться от ограничений на военное строительство, всегда был основан на общественном консенсусе. Теперь же перевес получают сторонники превращения Японии в полноценную военную державу. Об этом красноречиво свидетельствуют и итоги последних парламентских выборов. Например, на выборах в палату советников, прошедших в июле 2022 г., правоконсервативная Партия обновления, выступающая за сильную в военном отношении Японию и отказ от последних пацифистских ограничений, в четыре раза увеличила представительство. Да и убедительные электоральные успехи правящей Либерально-демократической партии в немалой степени объясняются наличием «ястребиной» компоненты в её избирательной платформе.

Конечно, преждевременно делать вывод о реалистичности «изоляционистского» выбора Японии, основанного на сценарии полного отказа или существенного ослабления военного сотрудничества с США и их союзниками в регионе. Однако даже ограниченная «автономизация» японской политики стала бы для России хорошей новостью. Появляется окно возможностей для восстановления и даже успешного развития не только экономических, но и политических и даже стратегических отношений вне контекста японо-американских отношений. А такую потребность чувствуют и в Японии. Неслучайно в Стратегии национальной безопасности 2022 г. Россия названа «угрозой» только применительно к Европе, а в иных контекстах использован термин «озабоченность», и не по отношению к политике России в Азии как таковой, а только к российско-китайскому сотрудничеству в сфере безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе и усилению военного присутствия России на Южных Курилах.

Международники-реалисты предсказывали, что после холодной войны Япония вернётся к «нормальному» положению в иерархии великих держав. Показательна в этом отношении эволюция оценок ведущего специалиста по японской политике безопасности Кристофера Хьюза. В своей книге 2009 г. он даёт Японии осторожную оценку: это «ограниченный военный субъект, неохотно использующий вcе возможности национального военного потенциала и ограниченный своим положением младшего партнёра в альянсе с США и сильными остаточными антимилитаристскими настроениями»[28]. В новой работе, вышедшей в 2022 г., это уже «всё более заметная глобальная и региональная военная держава», которая «бросает вызов традиционным представлениям о своём минимальном вкладе в американо-японский альянс, поддерживает антимилитаризм, стремится к активной международной роли, добивается большей стратегической автономии»[29].

В то же время Япония сохраняет множество рудиментов пацифистского статуса, хотя он всё больше подвергается сомнению в связи с качественно новой средой безопасности. Страна фактически находится на перепутье – есть сильные аргументы и за, и против активного военного строительства и полного отказа от пацифизма. Однако даже противники внесения изменений в 9-ю статью Конституции отдают себе отчёт в том, что «обретение реального военного потенциала сдерживания стоящих перед страной военных угроз фактически невозможно без кардинальной перестройки политики в области военной безопасности»[30]. Парадокс заключается в том, что такая перестройка неизбежно приведёт Японию к новому статусу на мировой арене – статусу «военной державы», а это будет означать появление для неё качественно новых вызовов безопасности. Готова ли она вновь, как это было почти век назад, примерить военный мундир и в таком виде предстать перед миром? Ответ на этот вопрос, как и тридцать лет назад, когда Уолтц писал свою статью, остаётся открытым.

СНОСКИ

[1] Waltz K. The Emerging Structure of International Politics // International Security. 1993. Vol. 18. No. 2. Р. 44–79.

[2] Ibid. Р. 67.

[3] Ibid. Р. 66.

[4] Soeya Y., Tadokoro M., Welch D.A. (Eds.) Japan as a ‘Normal Country’? Toronto: University of Toronto Press, 2011. Р. 8.

[5] Japan Acting Too Readily to Ease Self-Restraint on Arms Exports // The Asahi Shimbun. 14.12.2022. URL: https://www.asahi.com/ajw/articles/14792170 (дата обращения: 14.02.2023).

[6] Akimoto D. The Abe Doctrine. Japan’s Proactive Pacifism and Security Strategy. Singapore: Palgrave Macmillan, 2018. Р. 25.

[7] Например, в рейтинге самых сильных армий мира от Credit Suisse за 2021 г. Япония располагается на четвёртом месте, в рейтинге портала Global Firepower за 2022 г. – на пятом месте. См.: Осипов А. Когда у Японии будет «нормальная армия»? // ИА «Красная весна». 10.11.2022. URL: https://rossaprimavera.ru/article/c0158a4d (дата обращения: 14.02.2023).

[8] Auslin M. The End of the Asian Century. New Haven and London: Yale University Press, 2017. Р. 186.

[9] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[10] С 2024 г. предполагается закупить в США 500 крылатых ракет «Томагавк», а в перспективе наладить собственное производство ракет среднего радиуса действия.

[11] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[12] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[13] Nagy S. Is Japan’s New National Security Strategy a Paradigm Shift? // Situation Reports. 27.12.2022. URL: https://www.geopoliticalmonitor.com/is-japans-national-security-strategy-a-paradigm-shift/ (дата обращения: 14.02.2023).

[14] Takahashi S. Japan: Facing the Political Choices in an Era of Great Power Competition. In: NIDS East Asian Strategic Review 2022. Tokyo: Tokyo National Institute for Defense Studies, 2022. P. 277.

[15] Nagy S. Is Japan’s New National Security Strategy a Paradigm Shift? // Situation Reports. 27.12.2022. URL: https://www.geopoliticalmonitor.com/is-japans-national-security-strategy-a-paradigm-shift/ (дата обращения: 14.02.2023).

[16] Кистанов В.О. Индо-Тихоокеанская стратегия Японии как средство сдерживания Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2018. No. 2. С. 32–43.

[17] Добринская О.А. Японский подход к четырёхстороннему сотрудничеству в Индо-Тихоокеанском регионе // Ежегодник Япония. 2021. Т. 50. С. 29.

[18] Rajeswari P.R. Japan’s New Strategic Direction // The Diplomat. 30.12.2022. URL: https://thediplomat.com/2022/12/japans-new-strategic-direction/ (дата обращения: 14.02.2023).

[19] Japan Charts a New Course on National Security // The Japan Times. 02.12.2022. URL: https://www.japantimes.co.jp/opinion/2022/12/02/editorials/japan-national-security-strategy/ (дата обращения: 14.02.2023).

[20] Satake T. How Japan’s Russia Policy Changed After Ukraine// East Asia Forum. 24.06.2022. URL: https://www.eastasiaforum.org/2022/06/24/how-japans-russia-policy-changed-after-ukraine/ (дата обращения: 14.02.2023).

[21] Браун Д. Китай в уме. Почему Япония так жёстко отреагировала на вторжение в Украину // Carnegie Endowment for International Peace. 15.02.2023. URL: https://carnegieendowment.org/politika/89050 (дата обращения: 24.02.2023).

[22] Takahashi S. Op. cit. P. 283.

[23] Имеется в виду, что японо-американский союз выступает в качестве «пробки» для бутылки с японским милитаризмом внутри – если этой «пробки» не будет, Японию ждёт путь милитаризма.

[24] Kawashima Y. Japanese Foreign Policy at the Crossroads: Challenges and Options for the Twenty-First Century. Washington: Brookings Institution Press, 2003. Р. 49.

[25] Pyle K.B. Japan Rising: the Resurgence of Japanese Power and Purpose. New York: Public Affairs, 2007. Р. 369.

[26] Hughes C.W. Japan’s Security Policy in the Context of the US-Japan Alliance: The Emergence of an ‘Abe Doctrine’. In: J. D. J. Brown, J. Kingston (Eds.), Japan’s Foreign Relations in Asia. London: Routledge, 2017. Р. 59.

[27] Survey: Record 64% of Japanese Want National Defense Bolstered // The Asahi Shimbun. 02.05.2022. URL: https://www.asahi.com/ajw/articles/14612368 (дата обращения: 14.02.2023).

[28] Hughes C.W. Japan’s Remilitarisation. London: Routledge, 2009. Р. 20.

[29] Hughes C.W. Japan as a Global Military Power. New Capabilities, Alliance Integration, Bilateralism-Plus. Cambridge: Cambridge University Press, 2022. 75 p.

[30] Киреева А.А., Нелидов В.В. Прошлое и настоящее Сил самообороны Японии: роль в государстве, обществе и на международной арене // Ежегодник Япония. 2018. Т. 47. С. 40.

Япония > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389656 Дмитрий Стрельцов

Турецкий кульбит

Стратегическое хеджирование – опыт практического применения

ПАВЕЛ ШЛЫКОВ

Доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Шлыков П.В. Турецкий кульбит // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 142–159.

В последнее десятилетие среди специалистов по теории международных отношений получила распространение концепция стратегического хеджирования. Она позволила преодолеть чёрно-белый подход неореализма с его противопоставлением стратегий «балансирования» и «примыкания» к сильному/большинству, используемых малыми и средними государствами на международной арене.

На деле их действия редко соответствовали неореалистской парадигме балансирования-примыкания в чистом виде. Ведь при наличии даже минимальной возможности они стремились расширить поле для манёвра во взаимодействии со сверхдержавами и диверсифицировать внешнюю политику[1]. Смысл стратегического хеджирования – отказ от простой формулы отношений с глобальными державами в пользу более сложных и многомерных схем.

Наиболее точной представляется характеристика внешнеполитического хеджирования как модели поведения, в рамках которой страна стремится компенсировать риски через множественность и разновекторность внешнеполитических шагов, направленных на обеспечение взаимоусиливающего эффекта. Её предложил малайзийский исследователь Ченг-Чви Куик[2]. Хеджирование предполагает способность «сочетать одновременно принятие и отвержение силы» глобальной державы на региональном уровне[3], иными словами – умение выстраивать относительно сбалансированные отношения, не предполагающие ни открытого антагонизма, ни полного подчинения доминирующему партнёру. У хеджирующего государства нет другого выбора, кроме сосуществования с соседней великой державой и другими региональными акторами, но в его активе – понимание региональной специфики, исторической динамики и красных линий.

От большинства «малых» и «средних» стран Турция отличается политическим и экономическим потенциалом, а также особым географическим положением на стыке нескольких стратегически значимых геополитических регионов (Южная Европа, Средиземноморье, Закавказье, Ближний Восток). В основу стратегического хеджирования положено стремление воздействовать на региональный порядок и асимметрию геополитических потенциалов не непосредственно, а косвенно – через других региональных акторов. Другой важной чертой является стремление ограничивать вовлечение внерегиональных сил, не заинтересованных в поддержании статус-кво, что особо проявилось в чёткой позиции Анкары по купированию региональных конфликтов.

В 2000-е гг. и особенно в 2010-е гг. внешнеполитическое хеджирование постепенно вошло в арсенал важнейших инструментов Турции (в т.ч. и по отношению к России, которая, несмотря на относительное ослабление в 1990-е гг., сохраняла влияние в регионах, значимых для Анкары). Этим объяснялась, с одной стороны, «особая позиция» по Грузии и Украине, с другой – максимальное использование всего дипломатического потенциала для сдерживания стран региона от вызывающих шагов, что можно было наблюдать и в случае с Грузией накануне и после обострения в конце 2000-х гг., и в периоды эскалаций ситуации вокруг Украины в 2010-е и начале 2020-х годов.

Анкара, поддерживая территориальную целостность Грузии и Украины, не солидаризировалась с позицией Запада, назначившего Россию единственным виновником.

Политика стратегического хеджирования отчётливо проявилась и в вопросе о пропуске военных кораблей через Черноморские проливы в соответствии с Конвенцией Монтрё. Турция продемонстрировала понимание озабоченности России по поводу попыток американских военно-морских сил проникнуть в Чёрное море во время грузинского и украинского кризисов в 2000-е годы. Аналогичное понимание Турция проявила и после украинского кризиса 2014 г. на фоне настойчивого стремления США и Великобритании отправить военные корабли в знак солидарности с Украиной. В такие моменты Анкара предпочитала дистанцироваться от союзников по НАТО, действия которых провоцировали рост напряжённости в регионе. Контроль над Черноморскими проливами позволял Анкаре преодолевать структурные ограничения и выступать в более высокой весовой категории, сдерживая и даже иногда сковывая действия более мощных партнёров.

Турция в поисках своего понимания стратегической автономии

Понятие стратегической автономии утвердилось в турецком политическом лексиконе в конце 2010-х годов. В условиях роста международно-политической неопределённости и ослабления межгосударственных институтов Турция сочла необходимым принять на себя более самостоятельную роль в региональных делах и мировой политике[4]. Концепт стратегической автономии опирался на принципы «негативной» и «позитивной» свободы, т.е. свободы от внешнего давления и возможности действовать исходя из своих интересов и целей.

Императив стратегической автономии стал продолжением дискуссии о конце однополярного мира и констатацией новой насущной задачи: не приспосабливаться к меняющейся международной обстановке, а целенаправленно влиять на эти изменения[5]. В основе лежало разочарование в западных союзниках, особенно США, прибегнувших в отношении Турции к политике санкций и угрозам разрушить национальную экономику (2018—2020). Возросшие геополитические амбиции Анкары плохо соотносились с политико-экономическим и военным потенциалом. Хотя по размеру экономики (19-е место по итогам 2021 г.), численности населения (17-е место в мире) и военному потенциалу (на оборонные нужды тратится 2,5% ВВП) Турцию можно рассматривать как типичную «среднюю державу», в представлении президента Реджепа Тайипа Эрдогана Турция – это даже не региональный, а глобальный игрок, ставший частью урегулирования кризисов в Ираке, Сирии и других горячих точках[6].

Позиционирование Турции в качестве глобальной державы определило три императива стратегической автономии: создание высокотехнологичного оборонного комплекса, примат исламской идентичности и формирование гибких союзов-альянсов с разными странами в разных сферах для достижения конкретных внешнеполитических целей.

Обеспечение стратегической автономии путём перехода к наступательной внешней политике и наращиванию инструментария «жёсткой силы» (развития национального ВПК, диверсификации номенклатуры и географии ВТС, наконец, использования армии за пределами Турции), в представлении Эрдогана, было не только полностью оправданно в условиях геополитических рисков, но и соотносилось с задачей обеспечения национальной безопасности.

Как с гордостью отмечал Эрдоган, за время правления ПСР Турции удалось снизить технологическую зависимость ВПК с 70 до 30 процентов. Количество турецких компаний, работающих на оборонный заказ, увеличилось с полусотни в 2000 г. до более чем полутора тысяч в 2020 г., а объём экспорта турецких вооружений вырос с 248 млн до более чем 3 млрд долларов[7]. По данным SIPRI, с середины 2010-х гг. Турция в целом снизила объём закупаемых вооружений почти на 60%, а поставки вооружений из США сократились более чем на 80 процентов. Развитие оборонной промышленности подталкивало к проецированию военного потенциала за пределы собственных границ. Дополнительным инструментом наращивания влияния стало открытие турецких военных баз в Катаре (2015), Сирии (2016) и Сомали (2017), трансграничные военные спецоперации в Сирии (2016—2022) и Ливии (2019), обеспечение долговременного военного присутствия в Ираке и на Северном Кипре, а также активная военно-техническая помощь Азербайджану во время Карабахской войны 2020 года.

В системе внешнеполитических координат Эрдогана Турция – лидер исламского мира, её историческая миссия – защищать интересы мусульман, а турецкие вооружённые силы – «опора и надежда всех угнетённых… всей мусульманской уммы»[8]. В рамках дихотомии Север-Юг Анкара позиционировала Турцию как одну из «ведущих стран Глобального Юга», которая вместе со странами БРИКС отстаивает принцип полицентричного мира и защиты менее развитых стран. Этот тезис был подкреплён турецкими программами помощи международному развитию, о чём не уставал говорить Эрдоган: «Если в 2002 г. Турция выделила лишь 85 млн долларов на помощь другим странам, то в 2020 г. на эти цели мы потратили почти 9 млрд долларов, что ставит нас на шестое место в общем зачёте и на первое по соотношению объёма выделенных средств к ВВП»[9].

Стержневым компонентом обеспечения стратегической автономии стало расширение финансового, торгового и военно-технического партнёрства с Россией и Китаем, что по логике турецких властей должно комплексно снижать зависимость Турции от Запада. Благодаря внушительным показателям экономического роста в 2000-е гг.

Турцию часто причисляют не только к «средним», но и «поднимающимся державам», что подстёгивало интерес к таким символам нового миропорядка, как ШОС, БРИКС и G20.

За последние годы правительство ПСР инициировало серию специальных законов, регулирующих сотрудничество с Китаем в разнообразных сферах (от энергетики, торговли и транспорта до высоких технологий, здравоохранения и культуры)[10]. Объём двухсторонней торговли с Китаем за время правления Эрдогана вырос почти в 20 раз (с 1,6 млрд долларов в начале 2000-х гг. до 32,5 млрд в 2021 г.), а китайские фирмы стали подрядчиками амбициозного проекта создания сети высокоскоростного железнодорожного сообщения между крупнейшими городами страны (Анкара – Стамбул). Турция горячо поддержала китайскую инициативу «Пояса и Пути», которую Эрдоган назвал «политико-экономической основой новой эры стабильности и процветания в регионе»[11]. Китай, в свою очередь, протянул руку помощи в непростые для Анкары моменты – выделил крупные кредиты во время валютного и долгового кризиса 2018 г., а также летом 2019 г. после неудачных для режима Эрдогана муниципальных выборов и во время пандемии COVID-19. В 2020 г., когда экономическая ситуация в Турции обострилась на фоне пандемии, Пекин разрешил турецким компаниям, страдавшим от нехватки валюты, использовать юань для торговых платежей.

Демонстративная ориентация на лидеров незападного мира стала одним из главных трендов в политике Анкары. В 2012 г. Турция – единственная из стран НАТО – формализовала отношения с Россией и Китаем, получив статус диалогового партнёра ШОС. В 2018 г. Турция в качестве представителя Организации исламского сотрудничества приняла участие в X саммите БРИКС в Йоханнесбурге, что Эрдоган представил как признание Турции в качестве «потенциального члена БРИКС»[12]. В 2019 г. министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу на традиционной конференции турецких послов объявил об инициативе «Снова Азия» (Yeniden Asya Açılımı) – приоритетном развитии экономического партнёрства с ведущими азиатскими державами.

Взаимодействие с Россией как ключевым союзником Китая стало стержневым элементом большинства глобальных инициатив Турции рубежа 2000-х и 2010-х годов.

«Поворот к Азии» означал также повышенный интерес к евразийской интеграции и поиску места Турции в таких проектах, как «Большая Евразия».

Однако сотрудничество с ведущими странами Запада как в сфере инвестиций и торговли, так и в вопросах безопасности продолжило развиваться. Это не мешало использовать антизападную риторику для консолидации электората, демонизировать Запад как силу, которая ущемляет национальные интересы Турции, не выдавая Анкаре зачинщиков путча 2016 г., и подрывает её суверенитет, поддерживая курдов в Сирии или выступая на стороне Греции в борьбе за энергоресурсы Средиземного моря.

Несмотря на членство в НАТО и традиционную для себя роль важного геополитического партнёра Запада на Ближнем Востоке, Турция за последние пятнадцать лет переосмыслила своё международно-политическое положение и предприняла значительные усилия, чтобы заставить Запад смотреть на неё по-новому. Активно развивая сотрудничество с Россией, Китаем, Ираном и странами Центральной Азии и Африки, Анкара старалась следовать принципу разделения и комплементарности, чтобы существующие трения и разногласия не отражались на позитивных аспектах. Так, глава МИД Мевлют Чавушоглу разъяснял турецкую позицию по Украине: «Турция как страна, развивавшая сотрудничество с Россией и Украиной, в условиях войны не может принимать чью-либо сторону, напротив, мы должны выстроить диалог между всеми участниками конфликта ради прекращения войны»[13].

Анкара превратила стратегическое хеджирование в часть более масштабной и амбициозной внешнеполитической стратегии, сделав её главным элементом в выстраивании отношений с западными и незападными партнёрами, налаживании взаимодействия с турецкой диаспорой и родственными общинами за рубежом[14] и наращивании геополитического влияния на Балканах, Ближнем Востоке и Южном Кавказе[15]. Аналогичным подходом Турция руководствуется в проекте реформы ООН, основывающемся на известном турецком лозунге «Мир больше пяти»[16]. Проект предполагает расширение состава Совета Безопасности ООН и в целом придание структурам ООН более инклюзивного и всеобъемлющего характера, отражающего многоукладность и многополярность миропорядка.

Внешнеполитические устремления не ограничиваются достижением международно-политической автономии, а направлены на обретение статуса страны, определяющей параметры текущего процесса трансформации либерального (или западноцентричного) миропорядка и стержневых для него международных институтов и норм.

Россия как ресурс стратегической автономии Турции

В стремлении Турции сотрудничать со всеми странами, раздражёнными «безапелляционным доминированием Запада», развитие многоаспектных партнёрских отношений с Россией при всей их сложности и нелинейной динамике стало важным ресурсом наращивания стратегической автономии.

В политическом плане сближение объяснялось тремя причинами – разочарованием в союзничестве с Западом и осознанием ограниченности перспектив евроинтеграции, системными последствиями внутриполитической трансформации (укреплением авторитарных тенденций в период правления ПСР) и личными симпатиями между Реджепом Эрдоганом и Владимиром Путиным. Немаловажным фактором стала безусловная поддержка российскими властями Эрдогана в дни путча 15—16 июля 2016 г., которая резко контрастировала с поведением западных союзников. Во второй половине 2010-х гг. Путин и Эрдоган стали ещё чаще встречаться и проводить телефонные переговоры (без малого три десятка личных очных встреч за 2016–2022 гг.).

В международно-институциональном плане Турция, со второй половины ХХ века интегрировавшаяся в общеевропейские структуры и ставшая частью пространства Запада, в середине 2010-х гг. фактически отказалась от идеи опоры на западный опыт в процессе собственной экономической модернизации и сохранения дружественных отношений с Западом как краеугольного камня внешнеполитической стратегии[17]. Институциональная связь с Западом – членство в НАТО, Таможенном союзе с ЕС и других общеевропейских структурах – сохранялась при декларируемом стремлении повысить статус и роль Турции в международных организациях и демонстративном интересе к ШОС, БРИКС и «Двадцатке».

Тезис о сближении России и Турции на почве их отчуждения Западом получил распространение ещё в 2000-е годы. Две страны, таким образом, формировали, как поэтично выразился турецкий исследователь Омер Ташпынар, «ось отверженных»[18]. Несмотря на различия во взглядах по многим вопросам мировой и региональной политики, Россия и Турция разделяли разочарование Западом и его политикой двойных стандартов[19], в том числе применительно к Ближнему Востоку и в особенности сирийскому кризису.

Внешнеполитический курс Путина и Эрдогана на взаимное сближение не был аномалией с точки зрения исторического развития России и Турции или исключительно следствием хороших личных отношений. Стремление к признанию за своей страной справедливого места в системе международных отношений, неудовлетворённость Западом – всё это хорошо вписывалось в историческую канву. Но Турция стремилась занять равное положение с ведущими европейскими державами – Германией, Великобританией, и пересмотреть свои отношения с США в более выгодном для себя русле. Россия же хотела вернуть себе статус мировой державы, равной по потенциалу и влиянию Соединённым Штатам, и провести ревизию отношений с Европой, исходя из цивилизационного и культурного единства[20].

С точки зрения военно-технического и экономического взаимодействия знаковыми стали сделка по покупке российских зенитно-ракетных комплексов С-400 и строительство газопровода «Турецкий поток» по дну Чёрного моря[21]. Контракт по С-400 сделал Турцию единственной страной НАТО, закупившей высокотехнологичное российское оружие. Это не только привело к трениям внутри альянса и росту напряжённости между Анкарой и Вашингтоном, но и положительно сказалось на международном имидже российского оружия. Самой Турции пришлось заплатить высокую цену. Американцы не только исключили её из участия в программе по производству истребителей пятого поколения F-35, но и ввели санкции в рамках закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA).

В свою очередь, «Турецкий поток» дал стране возможность стать одним из ключевых игроков мирового рынка энергоресурсов, не обладая их существенными запасами, и получить от Москвы скидку на газ, не отказавшись от проработки альтернативных маршрутов транзита из Центральной Азии на Запад. К концу 2010-х гг. Турция смогла закрепиться в роли важнейшей транзитной страны для экспорта углеводородов из Каспийского региона в Европу – Болгарию, Сербию, Венгрию.

В условиях санкций у энергетического сотрудничества Москвы и Анкары появились дополнительные перспективы.

В октябре 2022 г. президент Путин предложил создать на базе «Турецкого потока» международный газовый хаб, участники которого могли бы определять ценовую конъюнктуру на трубопроводный и сжиженный газ, что дало бы возможность Анкаре объединить разных поставщиков на одной площадке и влиять на мировое ценообразование. Эрдоган активно включился в продвижение этой идеи.

Региональное измерение взаимодействия в 2010-е гг. и в начале 2020-х гг. стало одним из наиболее показательных с точки зрения стремления Турции использовать любые региональные асимметрии для наращивания своих возможностей, и способности Турции и России к объединению интересов друг друга в чувствительных областях региональной безопасности.

Одним из катализаторов сотрудничества можно считать переход региональной системы международных отношений на Ближнем Востоке к большей полицентричности, что произошло в результате снижения роли Соединённых Штатов и Евросоюза в регионе и заполнения вакуума местными игроками – Турцией, Ираном, Саудовской Аравией, Израилем, ОАЭ, Катаром. Возникшая на Ближнем Востоке специфическая модель партнёрско-конкурентного взаимодействия с Россией воспринималась турецким истеблишментом как следствие трансформации системы международных отношений и «геополитический императив» для Турции.

Новый формат региональной кооперации проявился и в специфическом взаимодействии Москвы и Анкары по урегулированию кризиса в Сирии, затем в Ливии и, наконец, в Нагорном Карабахе. Сирийский конфликт, начавшийся на рубеже 2010-х гг., создал основу особой модели регионального партнёрства в условиях несовпадающих, но перекрещивающихся интересов.

Можно выделить две ключевые характеристики российско-турецких отношений второй половины 2010-х гг. Во-первых, по большинству чувствительных для Турции вопросов Россия демонстрировала понимание и стремление учитывать «турецкие обстоятельства», что контрастировало с подходами к Анкаре западных союзников – США и ЕС. Во-вторых, Россия и Турция демонстрировали определённую степень учёта интересов друг друга, а значит, и некоторое самоограничение, что способствовало появлению у Анкары новых внешнеполитических возможностей. Впоследствии это проявилось во время украинского кризиса.

Кризис на Украине и российско-турецкие отношения

После начала специальной военной операции РФ 24 февраля 2022 г. Турция сразу отказалась присоединиться к антироссийским санкциям и предложила выступить посредником. Анкара увидела возможность утвердиться в роли страны, способной определять конфигурацию формирующегося нового регионального, а возможно, и мирового порядка. Внешнеполитическая линия Турции в условиях СВО стала качественно новым этапом в балансировании между Западом и Россией и хеджировании внешнеполитических рисков.

С середины 2010-х гг. Турция придерживалась прозападной позиции по украинскому кризису. Анкара не признала присоединение Крыма к России в 2014 г. и независимость Донецкой и Луганской народных республик, демонстративно укрепляла отношения с Киевом в рамках Совета сотрудничества высшего уровня. В 2015 г. Турция открыла для Украины кредитную линию на более чем 50 млн долларов, объявила о выделении гуманитарной помощи на 10 млн долларов, наконец, в 2020 г. подписала с Киевом договор о военно-техническом сотрудничестве, а в 2022 г. — о создании зоны свободной торговли. Помимо поставок современных средств связи украинской армии, турецкая компания Baykar Makina планировала не только построить на Украине завод по производству дронов, но и создать совместный турецко-украинский центр аэрокосмических технологий. Украина намеревалась использовать турецкие технологии при производстве дронов «Сокол 300» в конструкторском бюро «Луч». Турция заключила контракты на поставку украинских двигателей для стратегических ударных беспилотников, разработала несколько совместных проектов, в рамках которых на перспективный тяжёлый беспилотник Bayraktar Akıncı предполагали устанавливать украинские двигатели. Другим амбициозным совместным проектом должна была стать разработка сверхзвукового ударного беспилотника. Турция также стала одним из крупнейших партнёров военно-морских сил Украины, заключив контракт на постройку корвета для ВМФ Украины.

Ведущие западные страны скептически оценивали вовлечённость Турции в украинский кризис до февраля 2022 года. Несмотря на поддержку Украины (поставки оружия, дипломатическая солидарность), Анкару не допустили до участия в консультациях западных стран по украинскому кризису и в общих дебатах по европейской безопасности. На видеоконференцию президента США Джо Байдена с европейскими лидерами по России и Украине 24 января 2022 г. Эрдоган также приглашён не был.

Специальную военную операцию РФ, хотя и не сразу, Анкара объявила «незаконным военным вторжением», проголосовав за осуждение России на Генассамблее ООН 2 марта 2022 года. Официальный Киев не скупился на комплименты в адрес Турции. В конце февраля 2022 г. Владимир Зеленский эмоционально благодарил «своего друга президента Эрдогана» за поддержку Украины и закрытие Черноморских проливов для российских кораблей в соответствии с Конвенцией Монтрё[22], забывая, что в начале февраля Россия перебросила в Чёрное море через проливы значительные военно-морские силы. Глава минобороны Украины выразил признательность за поставки новой партии БПЛА Bayraktar TB2 в дополнение к тем, что Украина получила в 2021 году.

Анкара старалась не раздражать Москву и максимально дистанцировалась от санкционной войны. Турция одновременно стремилась защитить экономические интересы и утвердиться в роли «честного посредника», сохраняющего относительный нейтралитет и хорошие отношения со всеми. В экономическом плане это позволило более чем двукратно увеличить товарооборот с Россией (с 33 до более чем 70 млрд долларов, по оценочным данным) и вывести Турцию к концу 2022 г. на второе место после Китая по объёму торговли с РФ.

Для Москвы Турция стала выполнять роль связующего звена с Европой в решении транспортно-логистических, товарных и энергетических вопросов.

В условиях обострившейся конфронтации между Западом и Россией Анкара отчётливо обозначила стремление не только выступить в качестве посредника в урегулировании конфликта на Украине, но и стать реальной «третьей силой» в противостоянии Запада и Востока, повысить международно-политическую субъектность, чётко обозначив спектр национальных интересов, а не извлечь выгоду из простого примыкания к западному или антизападному лагерю.

Принятие на себя посреднической миссии по Украине, во-первых, обеспечило Турции и Эрдогану повышенное внимание мировых СМИ, что подняло популярность президента и правящей партии, рейтинги которых снижались на фоне экономического кризиса. Во-вторых, дало Турции дополнительный аргумент в отстаивании права на продолжение разностороннего взаимодействия с Москвой и отказ от присоединения к антироссийским санкциям. В-третьих, создало плацдарм для дальнейшего наращивания геополитического и дипломатического влияния в регионе. Неслучайно именно в Турции произошёл обмен осуждённого в России бывшего американского морского пехотинца Тревора Рида на отбывавшего заключение в США лётчика Константина Ярошенко. Летом 2022 г. заключена «зерновая сделка» – соглашение между Россией, Украиной, Турцией и ООН об организации безопасного морского коридора для сельскохозяйственных грузов c Украины, а осенью 2022 г. на фоне разговоров о возросших рисках ядерной эскалации в Анкаре прошли переговоры между главами СВР Сергеем Нарышкиным и ЦРУ Уильямом Бёрнсом. Это была первая личная встреча высокопоставленных представителей сторон с начала СВО.

Жизнеспособность «новой экономической модели» Эрдогана (борьба с инфляцией без повышения процентных ставок ЦБ) была под вопросом ещё до начала украинского кризиса. Последствия войны подорвали планы Анкары на преодоление задолженности Турции перед другими странами за счёт стимулирования экспорта и стабилизации национальной валюты через внедрение госпрограммы защиты депозитов в лирах. Россия и Украина долго были основными экономическими партнёрами Турции в сфере торговли сельскохозяйственной продукцией, энергетики, оборонной промышленности и прежде всего туризма. Страна надеялась вернуться к допандемийному туристическому уровню в 2022 г., но число туров из России и Украины резко сократилось, а из европейских стран заметно упало. Россияне были самой большой группой иностранных туристов в Турции в 2021 г. – около 4,7 млн человек, или 19% всех туристов. Украинцы располагались на третьем месте после немцев, около 2 млн, или 8 процентов[23].

Рост цен на энергоносители также больно ударил по Турции, поскольку каждое повышение цены на нефть на 10 долларов увеличивает дефицит счёта текущих операций на 5 млрд долларов. Боевые действия остановили транспортировку товаров на Украину и закрыли сухопутные пути в Россию. Ощутимо пострадала турецкая текстильная промышленность. Особенно это коснулось центров текстиля и кожи в Стамбуле, которые зависели от покупателей из России и Украины (на российский и украинский рынки приходилось 40% годового объёма продаж в размере более 3 млрд долларов).

Россия и Украина – крупные экспортёры пшеницы, конфликт поднял мировые цены до рекордного уровня, стимулируя продовольственную инфляцию во всём мире. Для Турции, которая почти 80% зерна закупала в России и на Украине, это оказалось особенно болезненным.

Санкционная война против России и вызванный этим энергетический коллапс перечеркнул наметившиеся в конце 2021 г. позитивные тенденции по преодолению тяжёлого экономического кризиса. Но Турция нацелилась на получение максимально возможных дивидендов от санкционной войны против Москвы, рассчитывая привлечь спешно покинувшие Россию крупные международные компании, а также наладить поставки на российский рынок для заполнения дефицита, вызванного уходом из России многих западных брендов. Турция стала развивать инфраструктуру для работы с российской платёжной системой «МИР». Самые крупные государственные и частные банки начали принимать российские карты, а министр финансов Турции Нуреддин Небати говорил о 15% турецких компаний, работающих с системой «МИР». Однако в сентябре 2022 г. из-за угрозы вторичных санкций США турецкие банки перестали принимать карты «МИР», а правительство заявило о работе над новым механизмом взаимных расчётов с Россией.

Во внешней политике Турции 2020-х гг. наметилась тенденция максимально использовать геостратегический потенциал для выстраивания транзакционных отношений даже с теми, с кем у Анкары долгое время был открытый антагонизм.

Так, Эрдоган начал делать шаги по налаживанию диалога с Израилем, ОАЭ, Саудовской Аравией, Египтом и даже Арменией. В какой-то мере это соотносилось и с попытками снизить напряжённость в отношениях с ЕС и США на фоне подготовки к президентским и парламентским выборам 2023 года.

Если на дипломатическом уровне кризис открыл для Турции окно возможностей, в военном плане обострение ситуации на Украине стало не менее серьёзным вызовом, чем экономические проблемы. Стране пришлось перейти к политике жёсткого балансирования, нарастив военный потенциал в Чёрном море[24], расширив военно-техническое сотрудничество по линии НАТО и наладив кооперацию в сфере военных технологий с Украиной. Эти шаги не изменили установившийся во второй половине 2010-х гг. общий военно-политический баланс. Новая турецкая военно-морская база в Трабзоне в дополнение к старым в Синопе и Самсуне, учитывая её скромное оснащение, существенно не повысила военный потенциал Турции. Участие же в американо-украинских учениях «Морской бриз 2021» трудно считать принципиально новым явлением. Турция как член НАТО и Блэксифора за последние два десятилетия стала завсегдатаем аналогичных военно-морских учений[25].

Единственным существенным шагом, который, казалось бы, нарушил логику стратегического хеджирования, можно считать наращивание взаимодействия с Украиной в сфере безопасности и военно-промышленного сотрудничества. Турция не ставила цели создания оборонительного альянса, не говоря уже о вхождении в антироссийский фронт, который фактически сформировался из ряда прибалтийских и восточноевропейских стран. Через ограниченное и во многом ситуативное военное сотрудничество с Киевом (поставки дронов и другого оборудования) Анкара посылала сигналы Москве об обеспокоенности ростом российского военного потенциала в регионе.

Заключение

Неоднозначная позиция Турции по отношению к региональным событиям с участием России труднообъяснима с точки зрения классических подходов неореалистической парадигмы, поскольку не укладывается в логику ни балансирования, ни примыкания, ни сохранения нейтралитета в чистом виде. Концепция стратегического хеджирования и стратегической автономии в турецком понимании даёт возможность понять разнонаправленную и порой противоречивую внешнюю политику и сложный характер отношений Анкары с Москвой конца 2010-х – начала 2020-х годов.

Рассмотрение российско-турецких отношений и внешней политики Анкары в рамках концепции хеджирования помогает преодолеть заблуждение о примате экономики во взаимодействии Москвы и Анкары. Если бы прагматические связи преобладали над соображениями безопасности, едва ли мы увидели бы поставки турецкого оружия Украине или лоббирование вступления Украины и Грузии в НАТО. Тесные и бурно развивающиеся экономические связи Анкары с Москвой не помешали первой предпринять шаги, направленные на уравновешивание военно-стратегического потенциала России в Черноморском регионе, Средиземноморье, на Ближнем и Среднем Востоке, иными словами, стремиться помешать России сместить региональный баланс сил в свою пользу. Эти тенденции свидетельствуют о превалировании структурных императивов обеспечения собственной безопасности над более меркантильными целями внешней политики Турции в целом и при выстраивании отношений с Россией, что и является ключевой характеристикой стратегического хеджирования.

Турция – уникальный пример успешного и продуктивного сочетания стратегического хеджирования, различных форм балансирования и проактивной внешней политики по всем направлениям для обеспечения и наращивания стратегической автономии.

Турция, как и любая держава среднего уровня, ограничена в ресурсах. Но наступательная политика на региональном и макрорегиональном уровне в сочетании с поддержкой внешнеполитических концептуальных идей (в частности, превращение в логистический и энергетический хаб), до недавнего времени «спящих» из-за недостатка ресурсов или ограничений международной среды, способны создать сильный синергетический эффект.

Использование России как ресурса стратегической автономии и украинского кризиса как особой возможности позволило Турции претендовать на статус международного игрока гораздо более высокого уровня, чем допускают её фактические возможности (отсутствие реальной опоры на «свой» регион, сложные отношения с соседями, проблемы в экономике), и даже попытаться преодолеть структурные ограничения членства в НАТО. В России Анкара видит непосредственный источник повышения своей международной роли и стремится закрепить положение особого транзитного хаба, уникальной переговорной площадки, а также канала выхода на международные структуры, с которыми Россия либо прекратила диалог, либо не в состоянии его использовать для реального решения важнейших проблем.

Удивительная комбинация трудно сочетаемых, на первый взгляд, прагматизма и напористости, милитаризации и способности налаживать взаимодействие с региональными и глобальными антагонистами на фоне демонстративного дистанцирования от западоцентричных институтов и ценностей – во всём этом не стоит видеть исключительно производные от амбиций Эрдогана. Турция проходит очередной этап в континууме стратегического балансирования и хеджирования, из которых состоит вся новейшая история страны. Особенно это проявлялось в годы Второй мировой войны, прошедшие под знаком «лукавого нейтралитета» Анкары.

Спекуляции об уходе Эрдогана из политики стали неотъемлемой частью каждой избирательной кампании со времён протестов 2013 года. Но если это и случится, то едва ли приведёт к кардинальному изменению вектора внешней политики Анкары. Конечно, менее эмоциональный глава государства будет в большей степени опираться на традиционные внешнеполитические институты и инструменты. Это обеспечит стабильность и последовательность в отношениях Анкары с привычными союзниками и партнёрами. Однако наивно ожидать «“нормализации” постэрдогановской Турции» в понимании Брюсселя и Вашингтона, то есть возвращения в русло послушного союзника и верного проводника западных интересов и стратегического видения в регионе. Структурные изменения в системе международных отношений, идейно-ценностная трансформация Турции и турецкого общества XXI века, равно как и новая система геополитических координат и потенциалов, сложившаяся на Ближнем Востоке после «арабской весны», – всё это рисует иные перспективы и сценарии.

Внешняя политика Турции – иллюстрация наступления полицентричного миропорядка.

Он (к удивлению многих) характеризуется не сосуществованием узкого круга равновеликих и уравновешивающих друг друга «полюсов», а появлением множества разнокалиберных акторов. Последние стремятся не к обеспечению стабильности и упорядоченности, а к удовлетворению собственных интересов и амбиций, повышению веса и статуса в региональной и мировой политике. Турция – концентрированное проявление этой общемировой тенденции и вектора развития международных отношений.

СНОСКИ

[1] Kuik C.-C. How Do Weaker States Hedge? Unpacking ASEAN States’ Alignment Behavior Towards China // Journal of Contemporary China. 2016. Vol. 25. No. 100. P. 504–505.

[2] Kuik C.-C. The Essence of Hedging: Malaysia and Singapore’s Response to a Rising China // Contemporary Southeast Asia. 2008. Vol. 30. No. 2. P. 162–163.

[3] Kuik C.-C. How Do Weaker States Hedge? Unpacking ASEAN States’ Alignment Behavior Towards China. Op. cit. P. 503.

[4] См.: Dalay G. Dış politikada otonomi arayışı // Karar. 07.12.2016. URL: https://www.karar.com/yazarlar/galip-dalay/dis-politikada-otonomi-arayisi-2785 (дата обращения: 25.02.2023); 11. Büyükelçiler Konferansı Açılış Konuşması. 5 Ağustos 2019, Ankara // T.C. Dış İşleri Bakanlığı. 05.08.2019. URL: https:.www.mfa.gov.tr.data.BAKAN.bkon2019.pdf (дата обращения: 25.02.2023).

[5] Ibid.

[6] Erdoğan R.T. How to Fix the UN – and Why We Should // Foreign Policy. 26.09.2018. URL: https://foreignpolicy.com/2018/09/26/how-to-fix-the-u-n-and-why-we-should/ (дата обращения: 25.02.2023).

[7] Erdoğan R.T. Cumhurbaşkanlığı Hükümet Kabinesi İki Yıllık Değerlendirme Toplantısı’nda Yaptıkları Konuşma // T.C. Cumhurbaşkanlığı. 21.07.2020. URL: https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/120687/cumhurbaskanligi-hukumet-kabinesi-iki-yillik-degerlendirme-toplantisi-nda-yaptiklari-konusma (дата обращения: 25.02.2023).

[8] Cumhurbaşkanı Erdoğan: Karada, denizde ve havada karşımıza çıkacak herkes Türkiye’nin kararlılığını gördü // Anadolu Ajansı. 30.08.2020. URL: https://www.aa.com.tr/tr/turkiye/cumhurbaskani-erdogan-karada-denizde-ve-havada-karsimiza-cikacak-herkes-turkiyenin-kararliligini-gordu/1957938 (дата обращения: 25.02.2023).

[9] Erdoğan R.T. Cumhurbaşkanlığı Hükümet Kabinesi İki Yıllık Değerlendirme Toplantısı’nda Yaptıkları Konuşma // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 21.07.2020. URL: https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/120687/cumhurbaskanligi-hukumet-kabinesi-iki-yillik-degerlendirme-toplantisi-nda-yaptiklari-konusma (дата обращения: 25.02.2023).

[10] 13 законов были приняты ВНСТ в 2010–2022 гг.

[11] Erdoğan R.T. Bölgemizde İstikrar ve Refah Temelli Yeni Bir Dönemin Kapıları Aralanacak // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 14.05.2017. URL: https:.www.tccb.gov.tr.haberler.410.75192 (дата обращения: 25.02.2023).

[12] BRICS’e ‘T’ eklenirse bize fırsat yaratabilir // Hürriyet. 29.07.2018. URL: https://www.hurriyet.com.tr/yazarlar/vahap-munyar/bricse-t-eklenirse-bize-firsat-yaratabilir-40911660 (дата обращения: 25.02.2023).

[13] İbrahim Kalın, “Rusya’ya yaptırım planlamıyoruz” dedi // Hürriyet. 01.03.2022. URL: https://www.hurriyet.com.tr/gundem/son-dakika-rusyanin-ukraynayi-isgali-ibrahim-kalindan-onemli-aciklamalar-42013925 (дата обращения: 25.02.2023).

[14] Kinship and Diasporas in Turkish Foreign Policy: Examples from Europe, the Middle East and the Eastern Mediterranean. PRIO Cyprus Centre Report. Nicosia: PRIO Cyprus Centre, 2019. 116 p.

[15] Shlykov P. The “Turkish Model” in Historical Perspective // Russia in Global Affairs. Vol. 16. No. 2. P. 34–59.

[16] Erdoğan R.T. Dünya 5’ten büyüktür’ sözümüz küresel adaletsizliğe karşı yapılmış en büyük başkaldırıdır // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 10.01.2018. URL: https:.www.tccb.gov.tr.haberler.410.89038 (дата обращения: 25.02.2023).

[17] Dalay G., Lesser I., Talbot V. et. al. Turkey and the West: Keep the Flame Burning. Washington: The German Marshall Fund of the United States, 2020. 18 p.

[18] Hill F., Taspinar O. Turkey and Russia: Axis of Excluded? // Survival. 2006. Vol. 48. No. 1. P. 81–92.

[19] Baev P., Kirişçi K. An Ambiguous Partnership: The Serpentine Trajectory of Turkish-Russian Relations in the Era of Erdoğan and Putin. Washington: Brookings, 2017. 27 p.

[20] Сессия онлайн-форума «Давосская повестка дня 2021» // Президент России. 27.01.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/64938 (дата обращения: 25.02.2023).

[21] Впервые о проекте «Турецкий поток» президенты двух стран объявили в декабре 2014 г., однако после инцидента со сбитым турецкими ВВС российским СУ-24 в ноябре 2015 г. переговоры о его реализации были заморожены, формально соглашение о строительстве газопровода подписано осенью 2016 г., а окончательно ратифицировано в 2017 году.

[22] Zelensky V. Twitter Post // Twitter. 26.02.2022. URL: https:.twitter.com.ZelenskyyUa.status.1497564078897774598 (дата обращения: 25.02.2023).

[23] Sınır İstatistikleri Yıllık Bülteni // T.C. Kültür ve Turizm Bakanlığı. 2022. URL: https://yigm.ktb.gov.tr/TR-249709/yillik-bultenler.html (дата обращения: 25.02.2023).

[24] После 2014 г. турецкие военно-морские силы утратили превосходство в Чёрном море, где господствующее положение заняла Россия.

[25] Официальный перечень см.: Doğu Akdeniz Naval Exercise 2019 // Bosphorus Naval News. 13.11.2019. URL: https://turkishnavy.net/?s=Naval+Exercise (дата обращения: 25.02.2023).

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389654 Павел Шлыков

Пространство осмысления

Последствия конфликта на Украине с точки зрения ведущих мировых интеллектуалов

ВИТАЛИЙ КУРЕННОЙ

Кандидат философских наук, заслуженный профессор, директор Института исследований культуры Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Куренной В.А. Пространство осмысления // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 117–140.

В настоящем обзоре представлена позиция ряда наиболее известных в мире интеллектуалов, отреагировавших в течение прошедшего года на ситуацию и возможные последствия военного конфликта на Украине. «Интеллектуал», аналогом которого до известной степени является русское «интеллигент», – классическое «спорное понятие». Его семантическое определение нередко осуществляется в ходе дискуссий, подобных той, что возникла в России после публикации сборника «Вехи» (1909).

В нашем случае содержание этого понятия определяется так, как это принято в современных исследованиях[1], а также с учётом соответствующих рейтингов, весьма, впрочем, пёстрых по критериям отбора[2]. Интеллектуал совмещает в себе две роли – принадлежность к центрам производства научного знания и широкое присутствие в средствах массовой информации. Одна из эталонных фигур – Юрген Хабермас, сочетающий один из самых высоких рейтингов научного цитирования в социальных науках и высокую публичную активность в СМИ. Функция интеллектуала отличается от того, что выполняют учёный и эксперт, поскольку свободна от ограничений, свойственных им в процедурах обоснования суждений. Взгляд традиционно колеблется между двумя полюсами: надпартийным и по возможности научно-нейтральным утверждением «общего блага» и ролью «ангажированного интеллектуала», который маркирует политическую позицию (часто в последней выступают «коллективные интеллектуалы» – разного рода think tanks). Оба модуса представлены в этом обзоре.

Конфликт на Украине вызвал, прежде всего, волну эмоционально-ценностных реакций. Накал морализации, с которым во всё возрастающей степени ведутся современные культурные войны (борьба за политкорректность, Black Lives Matter, Me Too и др.), достиг предельного уровня, превратив львиную долю публичных высказываний в жанр ценностной аккламации. Поэтому при отборе источников важен критерий аналитического профессионализма, который также превратился в мишень для морализаторской критики. Пример удержания такой профессиональной позиции продемонстрировал Герфрид Мюнклер, который следующим образом ответил на адресованные ему упрёки в том, что он «смотрит на войну безучастным взглядом исследователя муравьёв» и «редуцирует международную политику к механизму власти и интересов, лишённому нормативного измерения»: «В [критикуемом] интервью я выступал как учёный …Настойчивые же отсылки к собственной эмпатии или собственным политическим предпочтениям будут, скорее, мешать делу. <…> Поэтому я не чувствую себя задетым этой критикой, но рассматриваю её, как и другие подобные суждения, в качестве ещё одного выражения недостатка стратегического мышления в Германии»[3]. Стремление удерживать подобный подход был весомым для настоящего исследования критерием выбора анализируемых авторов.

В истории интеллектуалов важное место занимает групповая мобилизация позиций, одним из самых ярких эпизодов которой был в своё время конфликт «дрейфусаров» и «антидрейфусаров» во Франции. Подобную реакцию породил и украинский конфликт. В Германии она приняла форму коллективных открытых обращений. Так, уже в апреле 2022 г. появилось «Открытое письмо канцлеру Шольцу», подписанное первоначально группой из 28 интеллектуалов и художников с призывом «сделать всё возможное для скорейшего прекращения огня и достижения компромисса, который может быть принят обеими сторонами»[4]. Авторы считают ошибочной позицию, согласно которой «решение о моральной ответственности за дальнейшую “цену” в человеческих жизнях среди гражданского населения Украины находится исключительно в компетенции их правительства», поскольку «морально обязывающие нормы носят универсальный характер». Спустя два месяца текст «Прекратить огонь немедленно!» опубликовала ещё одна группа интеллектуалов в газете «Die Zeit»[5]. Оба письма вызывали резкую критику, площадкой которой стала, прежде всего, «Frankfurter Allgemeine Zeitung». Появлялись аналогичные обращения к правительству и парламенту от сторонников военных действий (прежде всего, со стороны «зелёных»). То, что с весны 2022 г. поначалу разыгрывалось в форме конфликта интеллектуалов, затем вышло на уровень массовых манифестаций за прекращение войны в Германии и других странах.

Против «дичайших спекуляций»

О событиях на Украине дважды высказался один из самых известных и почтенных по возрасту мировых интеллектуалов Юрген Хабермас. В первом эссе «Война и возмущение»[6] он поддержал сдержанную на тот момент линию Олафа Шольца по оказанию военной помощи Украине: «Меня раздражает самоуверенность, с которой в Германии возмущённые обвинители выступают против действующего рефлексивно и сдержанно федерального правительства». Речь идёт о раздражении выступлениями бывших пацифистов (прежде всего партии «Зелёных») в пользу более решительной военной поддержки Украины. Агрессивная риторика, активизировавшаяся в Германии, основана на том, что её сторонники упускают, согласно Хабермасу, основную военно-политическую дилемму, «перед которой война поставила Запад, связавший себе руки взвешенным, морально обоснованным решением в ней не участвовать».

Эта дилемма вынуждает Запад «рассматривать рискованные альтернативы в попытках избежать выбора из двух зол – поражения Украины или разрастания ограниченного конфликта в третью мировую войну».

Ситуация осложняется тем, что позиции России и Запада относительно использования оружия массового поражения на сегодняшний день являются «ассиметричными»: «Запад, уже не оставивший сомнений в своём фактическом участии в войне, с самого начала введя жёсткие санкции, должен тщательно обдумывать каждый последующий шаг при оказании военной поддержки Украине и задаваться вопросом, не переходит ли он тем самым неопределённую границу (неопределённую, поскольку она зависит лишь от того, как её определяет Путин) формального вступления в войну». Единственной правильной стратегией является одобряемый Хабермасом курс осторожных решений: «Остаётся лишь поле для дискуссий и доводов, требующих взвешенного рассмотрения в свете обязательных технических знаний и той необходимой информации, которая далеко не всегда находится в открытом доступе, чтобы иметь возможность принимать обоснованные решения». Необходимость осмотрительности определяется тем, что для Германии «существует порог риска, исключающий невоздержанное участие в гонке вооружений Украины». На этом фоне «истерические противники» линии правительства ведут себя не только безответственно, но и морально сомнительно: «Но разве не является благочестивым самообманом делать ставку на победу Украины в смертоносной войне против России, не взяв в руки оружие? Разжигающая вражду риторика плохо сочетается со зрительской ложей, из которой она так прекрасно звучит, ведь это не отменяет непредсказуемости соперника, способного положить все яйца в одну корзину».

Хабермас критически отзывается о «дичайших спекуляциях» западных СМИ в отношении мотиваций российского руководства, рекомендуя более обоснованную оценку: «Преобладающий сегодня образ Путина как решительного ревизиониста необходимо как минимум сопоставить с рациональной оценкой его интересов». В целом по тексту работы рассыпано множество ремарок по поводу манипулятивных элементов медийной репрезентации войны Украиной. Чтобы оценить смысл этих мимоходом оброненных критических замечаний, включая реплику о «моральном шантаже» Германии со стороны Украины, необходимо вспомнить работы Хабермаса, посвящённые сфере публичности и причинам её кризиса в силу превращения в пространство манипуляций.

Значительная часть текста посвящена тому, что в немецких дискуссиях называют «новым кризисом немецкой идентичности». Он выражается не только в активном косвенном участии в военном конфликте, но и в быстром формировании новой ценностно-ментальной реальности. Эту трансформацию канцлер Германии обозначил понятием «эпохальный поворот» (Zeitenwende), что, согласно Хабермасу, означает «конец модальности немецкой политики, основанной прежде всего на диалоге и поддержании мира». Фигурой, воплощающей эту новую ментальную реальность, стала министр иностранных дел Анналена Бербок, которая «нашла убедительный образ для спонтанной идентификации с бурным морализаторским порывом украинского руководства». Хабермас диагностирует проблему различия отношения к происходящим событиям как поколенческую. С одной стороны, «молодые люди» «не скрывают своих эмоций и громче всех призывают к активному участию и вовлечённости», так что «создаётся впечатление, что абсолютно новые реалии войны избавили их от пацифистских иллюзий». С другой стороны, находятся «мы», те, кто «усвоили урок холодной войны, состоящий в том, что война против ядерной державы не может быть “выиграна” в каком бы то ни было адекватном смысле». Различие приобретает форму противостояния «национального и постнационального менталитета», а также коррелятивной ему пары героического (сам Хабермас не использует это понятие) и «постгероического» сознания[7]. Разница между героическим/национальным и постгероическим/постнациональным менталитетом проявляется в том, что происходит на Украине и том, как гипотетически вели бы себя европейцы в этой ситуации: «Эта разница становится очевидной, если сравнить восторженное героическое сопротивление и очевидную готовность к самопожертвованию украинцев с тем, что в аналогичной ситуации можно было бы ожидать от западноевропейского общества. К нашему восхищению примешивается некоторое изумление уверенностью в победе и непоколебимым мужеством солдат и мобилизованных добровольцев, с мрачной решимостью защищающих свою родину от значительно превосходящего по силе противника. Мы на Западе, напротив, полагаемся на профессиональную армию, которую финансируем, чтобы в случае необходимости знать, что мы под защитой и нам не придётся самим брать в руки оружие». Свою работу Хабермас завершает «осторожной формулировкой» «Украина не должна проиграть войну», что помещает его на совершенно определённый фланг по отношению к паролю украинского политического руководства и сторонников продолжения войны «Украина должна выиграть войну».

Аргументацию в пользу скорейшего начала мирных переговоров Хабермас развил в тексте «Призыв к переговорам» в феврале 2023 года[8]. В публичном пространстве доминирует воинственность, на фоне которой «колебания и размышления половины населения Германии» не имеют права голоса. Отчасти повторяя аргументы первой статьи, Хабермас развивает их с большим акцентом на моральные основания. Переговоры настоятельно необходимы, чтобы не позволить «затяжной войне унести ещё больше жизней и разрушений и в конечном счёте поставить нас перед безнадёжным выбором: либо активно вмешаться в войну, либо, чтобы не спровоцировать первую мировую войну между ядерными державами, оставить Украину на произвол судьбы». Нарастающие поставки оружия рискуют приобрести собственную логику, которая «может более или менее незаметно подтолкнуть нас к порогу третьей мировой войны».

Первый ключевой тезис эссе: «непоследовательно и безответственно» продолжать настаивать, что только Украина может принимать решения о возможных переговорах. Эта позиция представляет собой «хождение во сне на краю пропасти», поскольку непоследовательно соединяет, с одной стороны, поддержку Украины и уверения Запада в том, что он будет поддерживать её «столько, сколько потребуется», и, с другой стороны, утверждение, будто только украинское правительство может определить время и цель возможных переговоров. Банально, что только воюющая сторона определяет свои военные цели и принимает решение о переговорах.

Но в ситуации с Украиной только Запад определяет, как долго она может продержаться.

Западные страны имеют собственные «законные интересы и обязательства». Они действуют в более широкой геополитической сфере и, соответственно, должны принимать во внимание не только интересы Украины; у них есть «юридические обязательства» в отношении безопасности своих граждан; Запад, наконец, несёт моральную со-ответственность за жертвы и разрушения, вызванные его оружием. Поэтому сам должен нести бремя важных решений, избегая самой опасной ситуации, «в которой превосходство российских вооружённых сил поставит его перед выбором: либо уступить, либо стать участником войны».

Основная линия аргументации философа исходит из указания на опыт войны как, прежде всего, «сокрушительного насилия»: Хабермас ссылается, в частности, на фоторепортажи с театра боевых действий, которые заставляют вспомнить «картины ужаса на Западном фронте в 1916 году». Он смещает баланс между желанием победить врага и желанием положить конец смерти и разрушениям, увеличивающимися вместе «с ростом силы оружия». Именно подобный опыт двух мировых войн привёл к «понятийному сдвигу» в сознании затронутых ими народов, из чего был сделан вывод о несовместимости войны с цивилизованным сосуществованием: «Насильственный характер войны утратил ауру естественности». Этот опыт, имеющий формулу также морального требования, получил, наконец, международно-правовое воплощение в преамбуле и второй статье Устава ООН 1945 г. (последняя требует «проводить мирными средствами … улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира»). Речь шла теперь не просто о сокращении военного насилия в рамках «не слишком успешной» гуманизации права войны, а о том, чтобы «умиротворить (pazifizieren) само насилие войны посредством права». Именно этим Хабермас объясняет свою позицию: Запад, позволяющей Украине продолжать войну, «не должен забывать ни о количестве жертв, ни о риске, которому подвергаются возможные жертвы, ни о масштабах фактических и потенциальных разрушений, которые с тяжёлым сердцем принимаются ради законной цели». Использование войны – «симптом упадка исторического уровня цивилизованного взаимодействия между державами, тем более между державами, которые могли извлечь урок из двух мировых войн». Однако если вооружённый конфликт не удаётся предотвратить тяжёлыми санкциям, то необходимой альтернативой войне со всё новыми жертвами является поиск «приемлемых компромиссов».

В завершение Хабермас обращается к «ошибке альянса», который с самого начала оставил Россию «в неведении относительно конечной цели поддержки». Он допускает, что присоединение восточных областей Украины, создавшее такой тип российских притязаний, который неприемлем для Украины, было ответом на указанную ошибку, которая «оставляла открытой перспективу regime change» в глазах российского руководства. Если бы, полагает Хабермас, ясно заявленной целью поддержки стало восстановление статус-кво до 23 февраля 2022 г., это облегчило бы путь к переговорам и не привело к повышению и без того «неподъёмных ставок» с обеих сторон. Устойчивый результат, полагает Хабермас, не может быть достигнут без США, это касается и гарантий безопасности, которые Запад должен предоставить Украине. Ситуация в целом обнажила острую необходимость регулирования во всём регионе Центральной и Восточной Европы, выходящей за пределы текущего конфликта.

Именно потому, что конфликт затрагивает более широкий спектр интересов, «для пока ещё диаметрально противоположных требований может быть найден компромисс, сохраняющий лицо для обеих сторон».

Андреас Реквиц – ведущий современный культурсоциолог Германии – в апреле 2022 г. выпустил эссе «Крушение оптимизма по поводу прогресса»[9], в котором попытался понять причины потрясения и наметить дальнейшую цивилизационную стратегию западного мира. Реквиц полагает, что причина испытанного шока – крах определённого типа историософского (geschichtsphilosophisch) мышления, восторжествовавшего на Западе после падения Берлинской стены и исчезновения СССР. В это время здесь в полной мере восстановился образ мысли эпохи Просвещения, резюмированный Гегелем: история – поступательное движение прогресса, включающего в себя не только технику и науку, но и право, политику и мораль: «Это произошло не в последнюю очередь в форме теорий модернизации. В западных социальных науках, начиная с США, после Второй мировой войны сформировался влиятельный взгляд на социальные изменения, в котором западная модель предстала как нормальный случай развития: парламентская демократия, верховенство закона, рыночная экономика и социальная политика, безопасность, плюрализм и индивидуализм». И хотя едва ли можно найти более критиковавшийся на протяжении последних тридцати лет тезис, чем слова Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории», представление, что для незападных стран нет другого пути, нежели «догоняющая модернизация», глубоко укоренилось во взглядах средних и молодых образованных поколений стран Западной Европы и США. События на Украине, признаёт Реквиц, являются лишь «последним ударом». В «модернизационной парадигме», выражаясь терминами Томаса Куна, накопилось слишком много «аномалий», которые и ведут к её революционной смене. Эти аномалии продолжают накапливаться и внутри западных стран.

«Запад с его либеральным образом мышления больше не главный игрок на сцене, но лишь один из участников конфликтов – наряду со многими другими». Три следствия новой ситуации, полагает Реквиц, очевидны. Во-первых, это деглобализация, которая началась уже в период пандемии. Во-вторых, для политики, особенно в Европе, ориентация на безопасность – как внутреннюю, так и внешнюю – становится проблемой в масштабе, невиданном со времён падения Берлинской стены. В-третьих, возникают идеологические конфликты, которых мир не знал после 1989 года. С точки зрения западных либералов, речь идёт о борьбе между либерализмом и авторитаризмом – как в лице России и Китая, так и в лице популистских движений в самих западных обществах[10].

Особенность конфликта заключается в том, что другая сторона видит его в иной перспективе – «в ней национальная укоренённость противопоставляет себя мнимой безродности и декадансу либерализма».

Во время холодной войны Запад демонстрировал высокий уровень экономического процветания и значительную степень внутренней социальной однородности; при этом Соединённые Штаты с готовностью выступали в роли ведущей мировой державы. Сегодня ситуация изменилась: западные общества пережили сложный экономический структурный сдвиг (постиндустриализация) и находятся в процессе новых перемен, связанных с повесткой климатических изменений. Западные общества политически поляризованы и сталкиваются со значительными социальными проблемами. США отказались от роли мировой сверхдержавы. В странах второго мира появляется множество новых геополитических акторов, которым будет сложно адаптироваться к текущему блоковому мышлению.

Наиболее любопытно краткое заключение, в котором Реквиц пытается пока только обозначить новую перспективу: «Конечно, это не означает, что “проект модерна” (Юрген Хабермас) в западно-либеральном смысле должен быть отложен в сторону. Но вместо того, чтобы верить в непреодолимую силу модернизационного процесса и железных исторических законов, нужно заново понять и реализовать этот проект как нормативный и стратегический, сознающий свои слабости, а также осознающий своих противников. Мы привержены этому подходу, даже если глобальный успех в будущем не гарантирован».

Последнее замечание о превращении «проекта модерна» в «нормативный и стратегический» фактически означает молчаливый отказ от представлений о его ранее предполагавшейся ценностной универсальности: речь идёт лишь об одном варианте среди многих. Получается, что речь уже не об «общечеловеческих ценностях», включающих «универсальную мораль», но лишь о проекте, который следует теперь реализовывать «стратегически», т.е. осознавая инструментальный характер данного действия (если использовать это понятие, как нам подсказывает сам Реквиц, в смысле Хабермаса). Из этих кратких соображений Реквица можно сделать, однако, два далекоидущих вывода. Во-первых, перед миром в полном масштабе встаёт проблема ценностного релятивизма, крайнюю форму которого резюмирует афоризм «Либералам – либерализм, каннибалам – каннибализм» (Liberalism for the liberals, cannibalism for the cannibals). Во-вторых, это означает, что сильная позиция универсализма, с которой всегда выступала западная цивилизация и культура, становится вакантной или по меньшей мере открытой для конкурирующих и обновлённых идей и мировоззрений.

Постимперское пространство

Ведущий немецкий политический теоретик Герфрид Мюнклер –почётный профессор политической теории Университета Гумбольдта (Берлин) – комментировал украинские события, начиная с первого дня вооружённого конфликта. Наиболее развёрнутый доклад был прочитан 12 сентября 2022 г. в Баварской католической академии. Запись выступления Мюнклера «После войны на Украине: изменение мирового порядка и последствия для Европы» доступна на Youtube[11].

Главную часть доклада Мюнклер предваряет пятью замечаниями.

Во-первых, нельзя ожидать, что военный конфликт на Украине быстро закончится, и трудно вообще представить его завершение.

Во-вторых, помимо конфликта на Украине в мире происходят другие важные события, так или иначе связанные с военными действиями. Особо важен вывод западных войск из Афганистана, а также обладающий «символическим значением» конфликт вокруг Тайваня. События в Афганистане «подводят черту под американской готовностью выступать гарантом [мирового] порядка, то есть заниматься инвестициями в общее благо».

В-третьих, происходит изменение расстановки политических сил в Европе: Германия обретает новую важную роль, теперь речь не об экономическом или фискальном, а о военном весе: «Этот вес она приобрела не столько благодаря своему военному потенциалу, сколько как производитель оружия». Таким образом, Германия стоит перед новым вызовом: «С одной стороны, необходимо продемонстрировать способность к лидерству, однако в то же время нужно делать это осмотрительно, разумно и дальновидно, чтобы, во-первых, способствовать миру, а не войне, и во-вторых, действовать так, чтобы не пугать другие европейские державы, – как сопоставимые по размерам с Германией, так и совсем небольшие. В силу исторического опыта мы знаем, что сильная Германия провоцирует образование европейских коалиций против неё, а этого нельзя допустить».

В-четвёртых, пандемия и события на Украине продемонстрировали уязвимость глобальных торговых связей: «Достаточно долго существовала уверенность в том, что глобальные торговые связи до определённой степени делают излишними такие факторы, как сферы влияния, доступ к сырью, доступ к рынкам и так далее. Они как будто релятивировали необходимость геополитических действий в отношении конкретных территорий. До некоторого момента это работало, но после пандемии, а теперь ещё и войны, в силу возникшего ощущения взаимозависимости становится ясно, что глобальные торговые цепочки – не только решение, но и проблема. И именно поэтому сейчас мы увидим изменение баланса сил».

Глобальные экономические связи «потеряли политическую невинность» и превратились в средство политического давления.

Легко предположить, что в ближайшее время «произойдёт деконструкция глобальных экономических взаимозависимостей – именно деконструкция (Rückbau), а не демонтаж (Abbau)». В результате этой деконструкции возникнут новые «обширные экономические связи (großräumige Wirtschaftskreisläufe)».

Наконец, пятое предварительное замечание Мюнклера: он не разделяет мнения некоторых своих коллег о том, что в случае переговоров и скорого окончания военного конфликта на Украине всё быстро вернётся к ситуации до 24 февраля 2022 года: «Война оставит следы независимо от того, как она закончится… Германия, как и Европа, на долгие годы, возможно – на десятилетия, прошла пик своего процветания». Последнее имеет важные последствия в том числе для глобальных проблем, таких как изменения климата, процесс сокращения биоразнообразия, борьба с голодом и миграционные процессы. Подобные задачи уйдут на задний план в политической повестке дня. Они не исчезнут, но с представлением о «человечестве» как коллективном субъекте, способном к действию, придётся надолго распрощаться.

Первая часть доклада посвящена проблеме «постимперского пространства». «Мы видим очень мало, если сводим вопрос только к событиям на Донбассе и Украине, переделу или восстановлению границ». Единственный слайд, который сопровождает доклад, – фрагмент карты, в центре которого находится Чёрное море. Всё окружающее его пространство – от Венгрии и Хорватии на Западе до Грузии на Востоке и Турции и сопряжённых пространств на Юге – представляет собой постимперское пространство, образовавшееся в результате распада Османской, Австро-Венгерской и Российской империй, своеобразным образом восстановленной в форме СССР. Внутри этих империй «существовали определённые национальные конфликты, но одной проблемы у них точно не было – проблемы границ между национальной и государственной принадлежностью».

Исчезновение империй превратило оставшееся после них пространство в «пожароопасный очаг европейской политики».

«Реалистическая угроза» заключается даже не столько в угрозе ядерного конфликта, сколько в том, что «эта война может расшириться». «На мой взгляд, – резюмирует Мюнклер, – это… единственная причина, которую нужно всерьёз учитывать, чтобы не принимать безоговорочно сторону украинской партии, но постоянно следить за общей ситуацией и спрашивать себя: если мы поступим так или иначе, в каком смысле мы рискуем не столько продлить эту войну, сколько расширить её?» Хотя Соединённые Штаты вернулись в европейскую политику обеспечения безопасности, это ненадолго: «После этого вопрос о будущем данного пространства снова станет подлинно европейской проблемой… Всё это пространство в целом на протяжении ближайших десятилетий будет вызовом для европейской политики в рамках вопроса стабилизации». Эта стабилизация и замирение текущих и возможных новых конфликтов «будет стоить относительно больших денег для богатых стран Европы – в форме финансовых трансферов в данное пространство, так как проект замирения – это, конечно, покупка власти (Gewaltabkauf). Мы предоставляем вам некоторое благосостояние – не слишком много, но всё же достаточно, чтобы вы сдержали свою вражду, свои религиозные, национальные, этнические и прочие конфликты».

Вторая часть посвящена вопросу «Что такое ревизионистская сила и как она может быть умиротворена?» Понятие «ревизионистская сила» (или политика) является не только термином политической теории, но и категорией, которая используется для характеристики политической диспозиции различных стран в военно-политических доктринах. США используют это понятие в адрес России и Китая[12], российские же эксперты до недавнего времени, напротив, в адрес США (ср. Истомин 2021). Существует, согласно Мюнклеру, три способа умиротворения ревизионистской силы: 1) трансфер благосостояния (Wohlstandstransfer); 2) умиротворение (appeasement) посредством заключения мирного договора; 3) сдерживание (deterrence) посредством формирования собственной военной силы. Трансфер благосостояния – основная стратегия умиротворения европейского «немирного континента» после окончания Второй мировой войны, которая позволяет «удовольствию от процветания в настоящем» стать намного важнее «вечного погружения в воспоминания о прошлом». Эта модель предполагает, что на другой стороне находится «homo economicus, человек, мыслящий в экономических категориях». Как полагает Мюнклер, европейские лидеры до последнего момента выдвигали подобные экономические соображения, которые не возымели эффекта в случае России.

Модель умиротворения предполагает некоторую взаимность или же уравнивающий компромисс, удовлетворяющий ревизионистскую политическую силу.

Эта стратегия имеет весьма рискованный характер, так как её результаты могут оказаться лишь временной отсрочкой, разжигающей аппетиты ревизионистской силы.

Однако отсрочка по крайней мере позволяет накопить военные силы противоположной стороне: «Умиротворение – это двуликий Янус, он показывает тот или иной облик в зависимости от того, с какой стороны вы на него смотрите».

Модель сдерживания следует принципу Флавия Вегеция «Si vis pacem, para bellum» («Хочешь мира – готовься к войне»). Она также основана на экономической рациональности, предполагающей, что акторы оценивают плюсы и минусы нарушения мира. Современные демократии, полагает Мюнклер, до последнего времени предпочитали не слишком вкладываться в такую стратегию, так как она сопряжена со значительными экономическими издержками.

В последней части доклада Мюнклер обращается к проблеме будущего мирового порядка, основанного, как он считает, на господстве в мире «пяти глобальных сил». События 2022 г. снижают доверие к возможностям экономического контроля. Страны начнут больше полагаться не на экономические связи, а на военную силу, включая создание собственных ядерных вооружений: «Это, конечно, горькое разочарование, и понадобится немало времени, чтобы понять, что, собственно, произошло и что, по-видимому, является необратимым». Формула Дональда Трампа «America first» резюмировала отказ Соединённых Штатов от роли гаранта глобального нормативного порядка. Не следует ожидать, добавляет Мюнклер, что эту роль может играть Китай: «Китай слишком осторожен и не будет брать на себя обязательства, которые требуют огромного объёма сил и финансов, а сосредоточится на своих сферах влияния, которые он организует вдоль своих новых [торговых] путей». Глобальный мировой порядок под эгидой США потерпел неудачу также в силу культурных оснований: «китайцы, как и русские, обратили внимание на понятие “суверенитет”, но использовали его как своего рода аргумент защиты против насаждения западных ценностей, то есть против универсалистской морали… Это консервативная концепция суверенитета как формы защиты против создания подобного мирового порядка».

Структура нового миропорядка, согласно Мюнклеру, будет включать в себя пять глобальных сил и «второй мир». Пять глобальных сил – это в первую очередь США и Китай, а также Россия «в силу её географии и наличия атомного оружия», Евросоюз «при условии, что европейцам удастся превратиться из хозяйственников, действующих по правилам (Regelbewirtschafter), в игроков, способных к действию», и, наконец, Индия как пятая глобальная сила.

Однако успех и лидерство во взаимодействии данных сил будет в значительной степени зависеть от союзников во втором мире – Африке, Латинской Америке, различных частях Азии.

Мюнклер делает следующие выводы.

Во-первых, «общие задачи человечества» (глобальные проблемы, такие как климатические изменения) отойдут на второй план и станут предметом переговоров и компромиссов между пятью главными силами. Это приведёт к снижению влияния неправительственных организаций, значение которых в последние два десятилетия было очень велико.

Во-вторых, ситуация в мире будет в значительной мере зависеть от отношений между указанными пятью главными силами, «безотносительно к тому, доверяют они друг другу или нет».

В-третьих, Китай не стал использовать ситуацию, чтобы захватывать Тайвань, из чего – равно как и из наблюдений за действиями его в процессе борьбы с пандемией – можно заключить, что это очень осмотрительная страна, проводящая весьма осторожную политику.

В-четвёртых, в случае Соединённых Штатов открытым остаётся вопрос, придёт ли к власти Трамп или кто-то ему подобный.

В-пятых, «в Европе происходит своего рода смещение политического баланса. Возможно, ЕС переживёт премьерство госпожи Мелони в Италии, может быть, он переживёт даже то, что президентом в Париже станет блондинка [т. е. Мари Ле Пен]. Но ЕС не переживёт федеральное правительство во главе с “Альтернативой для Германии” в Берлине. Это показывает, как меняют здесь своё значение различные силы».

Европейцам придётся «следить за всей зоной от Чёрного моря до Западных Балкан. Здесь всё будет результатом баланса, предполагающего горячие споры в структурах ЕС, равно как и среди немецких политиков». Предстоят непростые решения, в рамках которых придётся делать выбор между «ценностями или геополитическими аспектами возникающих проблем».

Ведущий немецкий научно-популярный журнал по философии «Philosophie Magazin» посвятил свой третий выпуск в 2022 г. событиям на Украине, назвав номер «Конец иллюзии: война вернулась, как её понимать?» Среди нескольких статей, посвящённых скорее общим размышлениям, выделяется развёрнутое интервью с историком Йоргом Баберовским «Мы должны серьёзно воспринимать обиду исчезнувшей империи»[13]. Баберовский – профессор восточноевропейский истории в Берлинском университете Гумбольдта, специалист по истории советской России. Учёный выступил в журнале в роли «Russlandversteher» («человека, понимающего Россию»), размышляющего о долгосрочных причинах происходящего.

Он начинает с воспоминаний о своём пребывании в Советском Союзе в 1991 г., где лично наблюдал, как «развалилась империя»: «Я видел, как плакали люди, которые не могли смириться с тем, что Советского Союза больше не существует». Если понятие «братские народы» вообще имеет какой-то смысл, то точнее всего оно описывает именно отношения между русскими и украинцами: «Миллионы украинцев живут в России, так же, как и многие русские на Украине», их объединяет больше вещей, чем разделяет. Историк признаёт, что не считал начавшийся военный конфликт возможным: «Война и чрезвычайное положение подобны чуду в теологии».

Тем не менее, «понимающие Россию» были правы, когда указывали на необходимость принимать всерьёз обиду и боль по утраченной империи.

«Мы больше не помним культ героического, мы забыли, что значат честь и борьба в жизни определённых людей. Можно было бы догадаться, куда приведут эти тенденции…». Распад империи – «процесс, результаты которого ощущаются в жизни последующих поколений. Иногда последствия бывают ужасающими в силу того, что национальные государства, возникающие из империй, изнуряют себя внутренними войнами». Положение меньшинств всегда становится нестабильным, «когда национальные государства определяют себя этнически и пытаются гомогенизировать себя. Государства, возникшие в результате отделения, должны сочинить обоснование, историю, чтобы их независимость выглядела исторически правдоподобной. Но это можно сделать только путем делегитимации всего, за что выступала империя». «Проклятие интеграции лежит на империи, – считает Баберовский. – Россия не может выбирать, быть ей империей или нет. Она должна признать наследие, которым управляет. Политиков Запада можно упрекнуть в непонимании того, что акт её распада не является концом империи». Баберовский не исключает, что военный конфликт на Украине перерастёт в «затяжную, кровопролитную гражданскую войну».

Не ведёт ли позиция «понимания», которую занимает Баберовский, к оправданию, спрашивает собеседник. «Понимать не значит оправдывать. … Не нужно быть историком, чтобы давать моральную оценку. Историки должны понять и объяснить, как это могло произойти. Понять значит увидеть мир глазами других …». Историк также напоминает простое правило: тот, кто судит с моральной точки зрения, сам должен быть безупречен, однако «США вторглись в Ирак вопреки всем нормам международного права и оправдали это нарушение ложью. С тех пор Ирак разрушенная и опустошённая страна». Происходящие события «пробудили всех нас»: «Германия не является пупом земли, наши проблемы не интересуют никого за пределами наших границ. Годами полностью игнорировалось то, что мы живём в исключительных обстоятельствах, в умиротворённом пространстве, где обсуждаются только псевдопроблемы сытого и самодовольного общества, которые никого на Украине и в России не интересуют». На вопрос, как поступать Западу, чтобы не допустить худшего сценария развития событий, Берковский ответил кратко: «Единственная дверь, которая куда-то ведёт, – это разговор. Другой возможности у нас нет».

От палеолибералов до палеоконсерватров

Далее будет рассмотрена реакция на украинские события 2022 г. по принципу репрезентации основных политических позиций. Фрэнсис Фукуяма представляет либеральную позицию (во всяком случае, во взглядах на международные отношения), Патрик Бьюкенен – позицию крайних американских консерваторов, Антонио Негри и Николя Гильо – левый спектр европейских политических взглядов.

Фрэнсис Фукуяма в эссе «Ещё одно доказательство того, что это действительно конец истории»[14] выступил в защиту своего тезиса 1992 года. Последнее десятилетие было отмечено подъёмом авторитарных государств, лидерами которых выступали Китай и Россия, что привело к распространению широкой авторитарной волны, повернувшей назад демократические завоевания по всему миру – от Мьянмы до Туниса, от Венгрии до Сальвадора. Однако 2022 г. показал, по мнению Фукуямы, что модель сильного государства имеет фундаментальные недостатки двух типов. Во-первых, концентрация власти в руках одного лидера ведёт к принятию «плохих» решений, что, в конечном счёте, чревато катастрофическими последствиями[15]. Во-вторых, отсутствуют публичные дискуссии, что, в частности, создаёт иллюзию поддержки лидеров, которая может развеяться очень быстро. Приходится признать также высокий уровень распространения популистских политических сил, как в Европе, так и в Соединённых Штатах, причём между внутриполитическим популизмом и успехом сильных государств по всему миру «существует тесная связь». Ещё одним фактором, снижающим популярность либерально-демократической модели, является её самоочевидность в западных странах: «Поскольку те, кто вырос в демократиях, никогда не сталкивались с настоящей тиранией, они воображают, что демократически избранные правительства, при которых они живут, сами являются злыми диктатурами, потворствующими лишению их прав».

Наиболее, пожалуй, известный за пределами США американский консерватор (палеоконсерватор) Патрик Бьюкенен также высказался предсказуемо – против вмешательства в вопросы, лежащие далеко за пределами сферы американских интересов. В колонке «Победители и проигравшие в войне на Украине»[16] он задаётся вопросом: «Соответствует ли эта новая холодная война с Россией, в которую мы, похоже, ввязались, национальным интересам Соединённых Штатов, которые так приветствовали мирное окончание прежней холодной войны три десятилетия назад?». Этот вопрос ставится в контексте описания значительных потерь и трудностей, как со стороны Украины, так и со стороны России в ходе текущих военных столкновений. Бьюкенен указывает на то, что Вашингтон чрезвычайно расширил свои обязательства, раздвигая границы НАТО: «Какая польза для США от отправки войск в прибалтийские республики? Стали ли мы сильнее, находимся ли мы в более безопасном и надёжном положении теперь, когда взяли на себя обязательство воевать с Россией, чтобы защитить 830-мильную финско-российскую границу, о чём ни один солдат холодной войны раньше и мечтать не мог? Стало ли нам лучше, от того что все страны Варшавского договора и три республики старого СССР теперь являются союзниками НАТО, и за независимость которых мы берём обязательство бороться с Россией?».

С другой стороны, нынешняя политика США привела к возрождению «советского-китайского пакта» 1950-х гг., направленного против Запада и его восточных союзников: «Там, где президент Ричард Никсон, казалось, отделил Китай Мао от России, нынешнее поколение американских лидеров, похоже, восстановило эту враждебную дуополию». Сегодня положение для Америки оказалось намного более рискованным, чем раньше: «В годы первой холодной войны Восточная Европа и страны Балтии были признаны сателлитами Советского Союза… Но это не было поводом для военного конфликта между нами. Когда мы привели практически всю Восточную Европу в НАТО, именно мы, а не Путин, сделали её независимость от Москвы и союз с Западом вопросом, ради которого мы берём обязательства начать войну». «Пока русские и украинцы убивают друг друга на Донбассе, – завершает свой текст Бьюкенен, – а ненависть русских к американцам растёт, чем это хорошо для Соединённых Штатов? Возможно, мы должны потратить столько же времени и сил на прекращение этой войны, сколько мы тратим на то, чтобы победить и унизить Россию, а это не принесёт нам покоя». В следующей своей колонке «Где расходятся цели США и Украины»[17] Бьюкенен отмечает, что «лучший сценарий для Киева заходит дальше, чем Вашингтон может ему в этом помочь». Никакие события в Европе, равно как и вопрос контроля Крыма и Донбасса не могут быть оправданием войны Соединённых Штатов и России: «Американцам лучше всего начать обдумывать исход этой войны, который может положить конец кровопролитию».

Рассмотрим теперь позицию интеллектуалов с левого фланга. Антонио Негри и Николя Гильо в августе 2022 г. опубликовали колонку «Новая реальность?»[18]. Авторы указывают на дефицит реализма в позиции западных обществ, подчёркивая черты мирового порядка, сложившегося после Второй мировой войны: «Не мешало бы почаще напоминать себе, что с 1945 г. ядерные арсеналы поставили абсолютные пределы мировым конфликтам и возможности существенно видоизменить глобальный порядок. Между ядерными державами существует негласная договорённость, что этот порядок не может быть радикально изменён. Мы не должны пытаться выяснить, где находится точка разрыва».

После холодной войны многие были убеждены, что живут в «новой реальности», но мир, связанный глобальными рынками, производственными и коммуникационными системами, оказался менее гибок, чем казалось.

Россия, обладая богатыми запасами сырья и высокоразвитыми военными и космическими технологиями, несмотря на санкции Запада, остаётся частью глобальной экономики.

В этой ситуации «нет ничего более опасного, чем принять опосредованную войну (proxy war) между ядерными державами за асимметричный конфликт против “террористического государства”, ведущийся во имя высоких идеалов, таких как “демократия” или “права человека”». Реализму, к которому призывают авторы, препятствует запущенная на Западе машина пропаганды: «Демократия, антифашистское сопротивление и борьба с империализмом – благородные цели, но они легко поддаются манипуляциям (не так давно ими мотивировали специальную военную операцию по “денацификации” Ирака). Поскольку сейчас они являются основным нарративом для украинского сопротивления российскому вторжению, реализм де-факто рассматривается как ассимилированный кремлёвской пропагандой».

Попытка таких интеллектуалов, как Джон Миршаймер и Юрген Хабермас, противопоставить этому идеализму реалии международной политики оборачивается ожесточённой критикой. Обращаясь к различным попыткам представить себе поражение России и аргументам в пользу продолжения войны и справедливого характера боевых действий, авторы заключают: «Любые разговоры о “победе” бессмысленны». Происходящее, по мнению Негри и Гильо, является поворотным пунктом в истории Европы. Высока вероятность раскола между Восточной и Западной Европой, и это будет окончанием Европы как политического проекта. Реализм необходим, чтобы такого не допустить. Во-первых, надо признать, что интересы Евросоюза расходятся с интересами Вашингтона. Он возник вне основных стратегий США, для которых НАТО всегда была более важна. Достигнутые в европейском объединении успехи нельзя приносить в жертву ради ослабления России. Основные издержки от конфликта – потоки беженцев, последствия санкций, проблемы с энергоносителями – несёт не Америка, а Европа. Увеличение военных бюджетов ударит по системе социального государства, которая и без того ослаблена десятилетиями неолиберального экономического курса.

Кроме того, указывают авторы, в случае эскалации конфликта именно Европа станет основным театром военных действий.

Воинственно настроенные американские интеллектуалы уже прямо говорят о необходимости воспользоваться расширением НАТО для политического ослабления и перераспределения сил в Европе, в частности путём сокращения влияния Германии, Франции и Италии[19]. Предложения о создании своего рода теневого Евросоюза, в большей мере ориентированного на трансатлантические программы, уже обсуждаются и на политическом уровне в Великобритании[20].

Единство Евросоюза, таким образом, входит в скрытое противоречие с целями НАТО, которые включают теперь в себя сдерживание Китая. Вступление в альянс Швеции и Финляндии также создаёт здесь новые линии разлома. Главная задача в текущей ситуации положить конец войне: «Европа – это не клуб победителей. Она построена на отказе от войны, ограничении государственного суверенитета и принятии федерализма в качестве основополагающего принципа. Её главной целью всегда было установление мира на континенте, и она должна сохраняться и сегодня, если Европа хочет выжить». Помощь Украине должна быть тщательно выверенной, сопровождаться ясными дипломатическими условиями, «чтобы не помешать будущим переговорам или отношениям с Россией. Рано или поздно будет найдено переговорное решение, которое, вероятно, будет соответствовать контурам Минских договорённостей». Европе необходимо дистанцироваться от большой стратегии Соединённых Штатов, пытающихся найти «политическую формулу для приспособления к глобальному упадку американской мощи и утрате престижа». Новая холодная война не восстановит превосходство Америки, но нанесёт ущерб Европе. В США европейцам необходимо ориентироваться на растущую группу «сдержанных» (restrainers), выступающих за менее воинственную внешнюю политику[21].

* * *

Ведущие интеллектуалы, представляющие разные политические позиции, в значительной мере сходятся в оценке событий на Украине – исключение здесь составляет только Фукуяма, который, скорее, продолжает быть озабоченным правотой своего старого тезиса о «конце истории». Хабермас, Мюнклер, Негри и Гильо, Бьюкенен придерживаются реалистской позиции относительно того, как необходимо действовать в возникшей на Украине ситуации. Никак не одобряя действий России, все они учитывают базовые особенности мирового порядка, сложившегося во второй половине XX века, основанного, в том числе, на факторе политического баланса ядерных держав. Несмотря на значительные изменения, произошедшие в мире после исчезновения СССР, этот фактор сохраняет ключевую значимость для мирового порядка. Основной моделью осмысления того, что происходит в настоящее время на Украине, а также регионах, окружающих Чёрное море, является постимперское пространство (Мюнклер, Баберовский). Здесь продолжают развёртываться конфликтные процессы, в которых логика империи – политического образования, основанного на принципе мира между различными этносами, религиями и языками, – вступает в противоречие с логикой национального, т. е. монокультурного, государства. Практически все авторы сходятся в том, что единственный способ разрешения конфликта – скорейший переговорный процесс, который должен привести к прекращению военных действий. Большинство изложенных позиций задают национальную или региональную точку зрения; к проблеме нового мирового порядка пытается обратиться только Герфрид Мюнклер, Фукуяма продолжает настаивать на своем тезисе о «конце истории». Наконец, работы Хабермаса примечательны также тем, что диагностируют, помимо прочего, глубокую культурную трансформацию в Германии, вызванную событиями 2022 года. Сочувственная солидаризация, прежде всего, молодых поколений немцев с Украиной привела к появлению консолидированной партии сторонников ведения военных действий (что можно квалифицировать как пока ещё символическое пробуждение немецкого милитаризма[22]), а также возрождению националистических и «героических» настроений. Эти процессы идут вразрез с установками, которые на протяжении всей своей жизни отстаивал сам Юрген Хабермас[23].

СНОСКИ

[1] См.: Posner R.A. Public Intellectuals. A Study of Decline. Cambridge: Harvard University Press, 2004. 456 p.; Куренной В.А., Никулин А.М., Рогозин Д.М., Турчик А.В. Мыслящая Россия. Интеллектуально-активная группа. М.: Некоммерческий фонд «Наследие Евразии», 2008. 233 с.

[2] Такой ежегодный рейтинг с 2005 по 2019 гг. публиковал, в частности, журнал Foreign Policy, причём он проделал довольно значительную эволюцию с точки зрения своей структуры, включив, например, в рейтинг 2019 г. категорию «The Strongman», где присутствовали политические лидеры России, Китая и других стран. В целом современные рейтинги такого рода всё больше отходят от классической фигуры интеллектуала, включая «лидеров мнений» в различных областях.

[3] Münkler H. Die Ukraine steht im Begriff, den Krieg zu verlieren // Die Welt. 31.05.2022. URL: https://www.welt.de/kultur/literarischewelt/plus238979149/Politologe-Herfried-Muenkler-Die-Ukraine-steht-im-Begriff-den-Krieg-zu-verlieren.html (дата обращения: 15.02.2023).

[4] Динамика числа подписей под петицией, достигших к концу января 2023 г. почти 500 тыс., а также данные социологических исследований мнения жителей Германии о прекращении войны. См.: Der Offene Brief der 28 — Chronik der Reaktionen // Emma. 19.01.2023. URL: https://www.emma.de/artikel/offener-brief-der-28-chronik-der-reaktionen-339483 (дата обращения: 15.02.2023).

[5] Der Appel. Waffenstillstand jetzt! // Die Zeit. 29.06.2022. URL: https://www.zeit.de/2022/27/ukraine-krieg-frieden-waffenstillstand?utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2F (дата обращения: 15.02.2023).

[6] Habermas J. Krieg und Empörung // Süddeutsche Zeitung. 28.04.2022. URL: https://www.sueddeutsche.de/projekte/artikel/kultur/das-dilemmades-westens-juergen-habermas-zum-krieg-in-der-ukraine-e068321 (дата обращения: 15.03.2023).

[7] В немецкой истории это различие может быть возведено, в частности, к работе Вернера Зомбарта, определившего в 1915 г. Первую мировую войну как войну «за веру» между «торгашами» (Англия) и «героями» (Германия). См.: Зомбарт В. Торгаши и герои. Раздумья патриота. Собрание сочинений в 3-х т. Т. 2. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2005. С. 5–102.

[8] Habermas J. Ein Plädoyer für Verhandlungen // Süddeutsche Zeitung. 14.02.2023. URL: https://www.sueddeutsche.de/projekte/artikel/kultur/juergen-habermas-ukraine-sz-verhandlungen-e159105/ (дата обращения: 15.03.2023).

[9] Reckwitz A. Der erschütterte Fortschritts-Optimismus // Bundeszentrale für politische Bildung. 10.04.2022. URL: https://www.bpb.de/themen/deutschlandarchiv/507282/der-erschuetterte-fortschritts-optimismus/ (дата обращения: 15.03.2023).

[10] Подробнее о причинах подъёма популистских партий Реквиц пишет в своей последней книге. См.: Reckwitz A. Das Ende der Illusionen: Politik, Ökonomie und Kultur in der Spätmoderne. Berlin: Suhrkamp, 2019. 305 S.

[11] Münkler H. Ukraine, Krieg, neue Weltordnung [Видеозапись выступления Г. Мюнклера] // YouTube. 15.09.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=Eh0v-n95BBA (дата обращения: 15.03.2023). С некоторыми вариациями аналогичная открытая лекция прочитана Г. Мюнклером также в Берлин-Бранденбургской академии наук 5 октября 2022 г. См.: Münkler H. Der Ukrainekrieg, seine Folgen für Europa und die globale Ordnung [Видеозапись выступления Г. Мюнклера] // YouTube. 09.10.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=fwbIRDdxSJA&t=667s (дата обращения: 15.03.2023).

[12] National Security Strategy of the United States of America // The White House. 18.12.2017. URL: https:// trumpwhitehouse.archives.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf (дата обращения: 15.03.2023).

[13] Baberowski J. Man muss die Kränkung über das verloren gegangene Imperium ernst nehmen // Philosophie Magazin. 2022. Nr. 3. S. 14–19.

[14] Fukuyama F. More Proof That This Really Is the End of History // The Atlantic. 17.10.2022. URL: https://www.theatlantic.com/ideas/archive/2022/10/francis-fukuyama-still-end-history/671761/ (дата обращения: 15.03.2023).

[15] С Фукуямой в этом вопросе некоторым образом полемизирует политолог Ян Вернер Мюллер, обращая внимание на способность современных автократий к самообучению: «В начале XXI века демократиям пришлось узнать, что автократии также способны учиться и даже внедрять инновации – особенно в создании практической модели, которая управляется с гораздо меньшими репрессиями, чем диктатуры XX века». См.: Müller J.-W. Der neue Kalte Krieg und andere Illusionen // Ironiefreie Zone. Zeitschrift für Ideengeschichte. 2022. Heft XVI/4. Winter. S. 21–30. Статья размещена в спецвыпуске «Журнала по истории идей», также посвящённом последствиям событий на Украине. Заголовок спецвыпуска – «Зона, лишённая иронии» – призван обозначить случившийся в 2022 г. исторический переход от прежней ироничной эпохи «расставания с принципиальным» (Одо Марквард) и «прогрессивной универсальной поэзии» Запада к новой «серьёзной» реальности.

[16] Buchanan P.J. Winners and Losers in the Ukraine War // The American Conservative. 03.09.2022. URL: https://www.theamericanconservative.com/ winners-and-losers-in-the-ukraine-war/ (дата обращения: 15.03.2023).

[17] Buchanan P.J. Where US and Ukrainian Aims Collide // The American Conservative. 22.10.2022. URL: https://www.theamericanconservative.com/where-us-and-ukrainian-aims-collide/ (дата обращения: 15.03.2023).

[18] Negri A., Guilhot N. New Reality? // Sidecar–New Left Review. 19.08.2022. URL: https://newleftreview.org/sidecar/posts/new-reality (дата обращения: 15.03.2023).

[19] Пример подобной ястребиной позиции представлен политологом Э. Коэном. См.: Cohen E.A. Let’s Use Chicago Rules to Beat Russia // The Atlantic. 06.07.2022. URL: https://www.theatlantic.com/ideas/archive/2022/07/madrid-nato-summit-2022-russia-ukraine/661494/ (дата обращения: 15.03.2023).

[20] Fubini F. Il piano segreto di Boris Johnson per dividere l’Ucraina da Russia e Ue: il Commonwealth europeo // Corriere della Sera. 26.05.2022. URL: https://www.corriere.it/economia/finanza/22_maggio_26/piano-segreto-boris-johnson-dividere-l-ucraina-russia-ue-commonwealth-europeo-02d3b232-dc6b-11ec-b480-f783b433fe60.shtml (дата обращения: 15.03.2023).

[21] Речь идёт, в частности, о Quincy Institute for Responsible Statecraft, образованном в 2019 г. См.: Walt S. A Manifesto For Restrainers // Quincy Institute for Responsible Statecraft. 04.12.2019. URL: https://quincyinst.org/2019/12/04/a-manifesto-for-restrainers/ (дата обращения: 15.03.2023).

[22] Тема милитаризма и брутализма немецкой культуры была предметом исследования в последней работе Норберта Элиаса. См.: Elias N. The Germans: Power Struggles and the Development of Habitus in the Nineteenth and Twentieth Centuries. New York: Columbia University Press, 1996. 494 p.

[23] Совершенно безжалостно в адрес 93-летнего философа высказался один из его молодых критиков в FAZ: «Всё, чего, как считал Юрген Хабермас, он достиг за свою жизнь в качестве политического комментатора, в наши дни распадается… чувство эмпатии побеждает расчётливую рациональность, основанное на политике памяти скептическое отношение к пафосу и общности уступает место взволнованному выражению долга защиты и союзнической верности. Даже трезвый канцлер Германии теперь призывает к «патриотизму»». См.: Straus S. Sollen wir Putin um Erlaubnis fragen? // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 30.04.2022. URL: https:// www.faz.net/aktuell/feuilleton/debatten/juergen-habermas-aeussert-sich-zum-ukraine-krieg-17993997.html (дата обращения: 15.03.2023).

Украина. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389653 Виталий Куренной

Сдерживание в эпоху малых форм

Страх сорваться в тотальный ядерный конфликт уступил место растерянности перед фалангой множества факторов

КОНСТАНТИН БОГДАНОВ

Кандидат технических наук, старший научный сотрудник сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 42–52.

«Контроль эскалации есть упражнение в сдерживании», – написал почти шестьдесят лет назад один из отцов ядерной стратегии Бернард Броди. Слово «сдерживание» долгие годы после холодной войны было не то чтобы ругательным, но в приличном обществе вызывало ощущение некоторой неловкости.

Когда в очередной раз говорилось, что Россия и США по-прежнему находятся в отношениях ядерного сдерживания (медицинский факт тогдашней жизни, зафиксированный военно-политическими условиями и соглашениями о контроле над вооружениями), это часто вызывало эмоциональный протест у аудитории. Ну как же так, мы же преодолели эту «мрачную теорию» и «заменили отношения взаимного гарантированного уничтожения взаимным сотрудничеством». Это дословные цитаты из выступления президента США Джорджа Буша-младшего аккурат в тот момент, когда он объявлял о выходе из Договора по ПРО в декабре 2001 года[1].

После 2014 г. слово «сдерживание» полноправно вернулось в лексикон экспертов-международников и политиков. После 2022 г. это возвращение видится необратимым. Однако к какому сдерживанию возвращаются стороны?

Ниже порога, выше порога

Прежде чем рассуждать о сдерживании, придётся сказать пару слов о стратегической стабильности. Понятие это затёрли частым употреблением в сочетании с нечёткими определениями. В последние годы в стратегическую стабильность с лёгкостью неимоверной принято записывать такие состояния международных отношений, при которых «в королевстве всё тихо и складно». Не поспоришь, что такие отношения стабильны, но верно ли ухвачена суть явления?

Понимание стратегической стабильности выросло к концу 1950-х гг. из ощущения стратегического же пата, связанного с идеей взаимного гарантированного уничтожения (уязвимости). Мысль в движение привёл не столько сам ужас глобальной ядерной войны, сколько совершенно рациональное понимание бесцельности и бессмысленности такой войны с практической точки зрения. «Хрупкое равновесие страха» и «стабильность баланса», поднятые на щит Альбертом Уолстеттером и Томасом Шеллингом в 1959 г.[2], имели оборотную сторону в виде военно-стратегической бесперспективности масштабных обменов ядерными ударами. Именно тогда умерла сама идея «массированного разоружающего удара» как осмысленной формы ведения войны «нами» (кто бы эти «мы» ни были), она осталась лишь в виде тени того, что «могли бы» сделать «они» (противник). Они же все «там» ненормальные, кто их знает?

Поэтому нужно принимать меры, проще всего – симметричные, а иногда и упреждающие – то есть всё-таки закладываться на необходимость нанесения разоружающего удара. Первый, но далеко не последний парадокс ядерной стратегии.

Но как управлять войной (и, шире, конфронтацией), если наиболее эффективный военный инструмент – термоядерная «доктрина Дуэ», предельный метод тотального сокрушения противника по Клаузевицу, едко обозванный Германом Каном «варгазм» – заблокирован стратегическим патом?

Теория, многократно подтверждённая практикой, гласит, что в этом случае стороны начинают создавать инструменты ниже порога этого пата – там, где активные действия по «наигрыванию вистов» не только возможны, но и осмысленны. Так действует «парадокс стабильности/нестабильности», описанный как раз в 1960-е гг.[3]: эффект стратегического пата, снизивший вероятность преднамеренной тотальной ядерной войны между крупными державами, подталкивал их к всё более активному противоборству в менее крупных формах. Тем самым, в чём и состоял парадокс, стратегическая стабильность, взятая изолированно, в отрыве от комплексной международной разрядки, способна выступить фактором дестабилизации отношений военно-политического противоборства, разжигая конфликты, которые стороны, как им представлялось, могли себе позволить вести с приемлемыми издержками.

Классика реакции «стабильности/нестабильности» описана через прокси-войны, которыми изобиловала холодная война: Корея, Вьетнам, Ангола, Афганистан, Ближний Восток. Однако военно-стратегическое измерение проблемы дало даже более важную трансформацию ядерного сдерживания. Искания 1960-х гг. в области избирательного нацеливания ядерного оружия времён Роберта Макнамары («избегать городов», «контрсила»), слившись с воззрениями Генри Киссинджера на ограниченные войны и Германа Кана с Томасом Шеллингом на управление эскалацией, привели США в начале 1970-х гг. к идее ограниченной ядерной войны (доктрина Шлессинджера). Той, в которой якобы можно достичь эскалационного доминирования над противником. Та же подпороговая идея: если нет смысла применять ядерное оружие одним мощным ударом на всю глубину территории противника, то давайте применять дозированно, а там посмотрим. Противник не слеп и понимает, что тотальную войну рационально начинать никто не будет, и тем самым наш ядерный арсенал не имеет осмысленной цели применения, – значит, противнику можно и перестать сдерживаться. А тут он будет видеть, что у нас есть применимое ядерное оружие и соответствующая ему убедительная оперативная концепция.

С окончанием холодной войны повышалась и чувствительность к действиям противника. Мир становился всё более хрупким, и от хтонического «неприемлемого ущерба» (например, как у Макнамары: уничтожение трети населения и половины промышленного потенциала СССР путём доставки туда 400 боеприпасов мегатонного класса[4]), по сути, прекращавшего функционирование на территории противника индустриальной цивилизации современного типа, всё чаще переходили к «заданному ущербу». Он подразумевал скорее политико-психологическую неприемлемость любого ядерного удара по своей территории (вплоть до одиночных).

Задача сдерживания вроде бы упрощалась, поскольку теперь она могла решаться куда как меньшим количеством разрушительных средств, что открывало дорогу по-настоящему глубоким сокращениям ядерного оружия. (Напомним, что с пиковых значений середины 1980-х гг. и до настоящего момента США и Россия сократили свои ядерные арсеналы примерно в 7–8 раз[5]). Однако оборотная сторона такого сокращения состояла в опасности восприятия ограниченной ядерной войны как некоторого всё ещё ужасающего, но уже переносимого явления – то есть подрывала основу «хрупкого равновесия страха» холодной войны, а заодно ставила под сомнение ядерное табу.

Таким образом, ядерное оружие оставалось сдерживающим фактором, не доходя уже, однако, до рычага взаимного уничтожения. В этом ещё один парадокс сдерживания: оно работает, делая ядерную войну более вероятной. И не только из-за накопленных арсеналов, как это было в холодную войну, когда стороны, почти по Фрейду, демонстрировали друг другу заведомо избыточные потенциалы[6], намекая на высочайшую цену ошибки в эскалации. Но и потому, что ограниченная, «единичная» ядерная война теоретически возможна, и предположительно может и не привести к концу цивилизации. Во всяком случае, попытки некоторых школ мысли, в том числе в Соединённых Штатах, основывать стабильность («убедительность») ядерного сдерживания на развитии современных потенциалов, всё более применимых, высокоточных и избирательных по поражению, прямо подталкивают к этой мысли – которая, не исключено, глубоко ошибочна в силу неразвитости инструментов контроля эскалации.

«Парадокс стабильности/нестабильности» действует и поныне, если внимательно смотреть на трансформацию концепций сдерживания после холодной войны.

Стороны уходили вниз от ядерного порога, а потом – и от порога военных действий в классическом понимании.

В конце 1990-х гг. Андрей Кокошин предложил концепцию «предъядерного сдерживания»[7], лёгшую в основу «неядерного стратегического сдерживания», вошедшую в российскую военную доктрину в 2014 г.: стратегические удары неядерным высокоточным оружием по инфраструктурным объектам в глубине территории противника. Общий смысл был именно в том, чтобы добиться стратегического эффекта, не прибегая к ядерному оружию, создав новый инструмент сдерживания, дополняющий привычное ядерное противостояние.

Затем пришёл черёд увлечения «гибридными войнами», в использовании стратегии которых Запад и Россия последовательно обвиняли друг друга все 2010-е годы. Наконец, в конце этих самых 2010-х гг. США взяли на вооружение концепцию «многосферных операций» (Multi-Domain Battles), общая теория которых[8] способна поставить в тупик даже подготовленного философа.

Ни войны, ни мира

В России многосферные операции принято рассматривать довольно узко: как эшелонированное применение разнородных «средств воздушно-космического нападения» (крылатых, баллистических и гиперзвуковых ракет, БПЛА и обычного высокоточного оружия) в интересах «разоружающего удара»[9]. Иногда излагается оригинальная концепция нанесения «обессиливающего» ядерного (!) удара в самом конце неядерного многосферного нападения, после уничтожения российского потенциала ядерного возмездия и перехвата ослабленного ответного удара силами ПРО, – обоснованная насущной необходимостью «физического устранения» России[10].

Российские страхи неядерного разоружающего удара со стороны США, на который нечем будет ответить, тянутся корнями в 1990-е гг. и растут из военно-технической фетишизации опыта кампаний в Ираке (1991) и Югославии (1999). Они довольно сильны и не преодолены по сей день, хотя среди компетентных отечественных специалистов встречаются и прямо противоположные мнения на счёт оперативно-технической реализуемости подобных сценариев[11]. Рационализация же цели «физического устранения» России потребует углубления в модный ныне анализ многовекового цивилизационно-гендерного противостояния России и Запада, что заведомо выходит за рамки статьи.

Соль американской концепции, однако, совершенно в другом. Постепенное объединение родов войск и видов вооружённых сил в единую операционную схему логически привело американских военных к интеграции уже не просто сил и средств на театре, а всех типов усилий в различных доменах. На этом же принципе строится более широкая концепция «интегрированного сдерживания», официально возникшая в американских документах стратегического планирования осенью 2022 года[12].

В основу многосферной операции положена «конвергенция потенциалов»: объединение всех политических и военных, смертельных и несмертельных инструментов для действия во всём доступном пространстве.

Помимо классической триады (наземные, морские и воздушные силы), к операционным доменам отнесены космическое пространство, киберпространство (иногда отдельно выделяется электромагнитный домен, связанный с работой радиоэлектронных средств и противодействием им), а также информационный или когнитивный домен. Последний включает весь спектр информационно-психологических операций, в том числе с использованием новых информационно-коммуникационных технологий.

Отличие от интеграции потенциалов, широко внедрявшейся на предыдущих циклах, разработчики видели в организационной плоскости: создание постоянно действующих объединений, позволяющих использовать все доступные потенциалы как в мирное, так и в военное время[13]. Доктрина касается не только ведения собственно боевых действий, но и операций ниже порога вооружённого конфликта, до его начала, а также действий по его окончанию[14]. Это укладывается в заявленную идею «подготовки окна преимущества» для вооружённых сил, которая должна вестись перманентно.

Глядя на эти выкладки, порой начинаешь задаваться вопросом: а сама концепция многосферной операции вообще предусматривает ли мирное время как самостоятельный период, чётко отличимый от времени «немирного»? По сути, это доктрина градуированного применения сил и средств в континуальном пространстве конфронтации, не разделённом более чёткими линиями на военную и невоенную области. Пространство начинает утрачивать жёсткие пороги, как в «лестнице эскалации» Германа Кана или в иных теоретических выкладках отцов теории сдерживания, подразумевавших явственно отличимые состояния[15]. Вместо этого появляется «слайдер»: некий уровень напряжённости (эскалации), который с одного конца шкалы включает кибершпионаж и информационную войну, потом может дойти и до кинетических ударов высокоточным оружием, ну а с другого конца — и до ядерной войны. Возникает новое понятие «кампании» (campaigning), которое расширяет понятие «операции» до невоенных областей воздействия, концентрируя все типы усилий во всех доступных доменах в едином контуре управления[16].

То есть войны и мира как таковых нет. С очевидностью есть некоторые состояния противоборства, наблюдаемо отличающиеся объективными эффектами: воруют ли стороны друг у друга технологические секреты? моют ли они мозги населению противоположного лагеря? ломают ли они компьютерные системы и объекты инфраструктуры? бросаются ли друг в друга тяжёлыми предметами? эти предметы уже ядерные или пока нет? и т.п.

Но прежнее мирное время – это лишь частный случай подготовки будущих операций.

Эрих Людендорф с его теорией тотального подчинения политической жизни государства интересам военной машины[17] наверняка порадовался бы, глядя на эту картину. Но то Людендорф, травмированный поражением своей страны в Первой мировой до полной слепоты к иным задачам государства, кроме достижения военной победы здесь и сейчас. У нас же эта картина скорее вызовет сомнения, сводящиеся к вопросу о том, как вообще стороны собираются жить в таком мире, и точно ли они уверены в том, что «слайдер» эскалации можно двигать произвольно, предсказуемо и абсолютно управляемо?

Детище «парадокса стабильности/нестабильности», теория многосферных операций продолжает смещать фокус усилий вниз от ядерного порога, заполняя прежде незадействованную «невоенную» часть пространства эскалации[18] куда большим объёмом и разнообразием враждебных действий, чем прежде. Это усложняет понимание причинно-следственных связей в конфронтации: какие действия и насколько именно угрожают в ходе вертикальной и горизонтальной эскалации к состоянию, которое уже совершенно точно будет войной? Не воспринимается ли эта угроза в ряде стратегий как благоприятное следствие, как повышение ставок через блеф?

При этом обилие операционных доменов оставляет вопрос о стабильности управления столь многоплановым процессом, как контроль эскалации в них. Например, крайне плохо изучен аспект «короткого замыкания» доменов, которого частично касалась Ребекка Херсман в своей теории «червоточин» эскалации[19]. Ни для кого не секрет, что господствующая картинка вероятного вооружённого конфликта держав первого класса – это локальная или региональная вой­на с последующей градуированной эскалацией. Однако как будет выглядеть многосферная операция в такой войне? Скажем, космический домен и в определённом смысле кибердомен не имеют регионального измерения, это глобальные среды действия. Применение потенциалов в этих средах в интересах развития локального конфликта может спровоцировать ответ в них же. Тем самым произойдёт расширение сферы конфликта с переходом на глобальный уровень.

Видны уже и более привычные со времён холодной войны противоречия сдерживания. Например, актуальное время жизни кибероружия сравнительно невелико, а эффективность накопленного наступательного киберпотенциала (обнаруженных уязвимостей, которыми можно воспользоваться) может существенно меняться во времени в зависимости от поступков противника, в том числе никак не связанных с противодействием – например, в ходе рутинной модернизации информационно-управляюших систем. Ощущение скоротечности существования кибероружия будет психологически играть как дополнительный фактор, подталкивающий к его упреждающему применению. Этот дестабилизирующий эффект хорошо известен со времён холодной войны как «запускай или потеряешь»: когда уязвимое ядерное оружие необходимо применять первым, чтобы противник не успел его выбить.

Даже в традиционном ядерном домене нарастают неопределённости. Концепции ограниченной ядерной войны с градуированной эскалацией дошли уже практически до одиночного применения. Этот результат с очевидностью не рассматривается как конец света, но он вызывает необходимость думать о том, как вести войсковые операции в таких условиях. С середины 2010-х гг. в США и НАТО говорят о принципе ядерно-конвенциональной интеграции, попавшей в итоге и в руководящие стратегические документы. Это подготовка вооружённых сил к ведению боевых действий в условиях применения ядерного оружия и одновременно интеграция операций ядерных сил и сил общего назначения.

Обоснованием концепции выступает опасность «ядерного принуждения» или «шантажа»: приписываемые России, КНДР и Китаю особые формы ядерной стратегии, подразумевающие сочетание конвенциональной агрессии с авантюрным пересечением порога в форме одиночных применений ядерного оружия, чтобы заставить противника отступить и тем самым зафиксировать fait accompli по результатам агрессии. Однако подобная постановка задачи ничем не отличается от подготовки собственных вооружённых сил к ведению ограниченной ядерной войны на региональном театре.

Неуравновешенный страх

А что же стратегическая стабильность? С этой стороны пока ответа на вызов нет. Стратегическая стабильность – не теория полицентрического благорастворения воздухов, она всё-таки требует жёсткого и точного учёта военно-технических и военно-стратегических факторов. Можно рассуждать и о военно-политической составляющей мира со многими центрами силы, но без классических ограничений «хладного железа» далеко уехать не получится. Имеющаяся у нас модель стратегической стабильности конца 1980-х гг. основана на предотвращении разоружающего удара («исключении стимулов к первому ядерному удару», в соответствии с точным определением[20]) путём отказа от дестабилизирующих решений при построении группировок стратегических наступательных и оборонительных вооружений. К ограниченному, тем более единичному применению ядерного оружия как основе сдерживания ей адресоваться, в сущности, нечем, кроме весьма солидной презумпции неуправляемости единожды начавшейся ядерной эскалации – до массированных разменов ядерными ударами по городам включительно.

Тем более этой концепцией трудно ограничивать многосферные операции. Отсюда и периодически возникающие попытки раздуть стратегическую стабильность, внеся в неё все возможные действующие факторы, включая международно-политические, – то есть от бессилия по большому счёту. От внятного понимания того, что ниже порога срабатывания взаимного гарантированного уничтожения вольготно расположились сразу несколько этажей эскалационного доминирования с инструментами самого взрывоопасного толка – причём как ядерными, так и неядерными, а заодно ещё и невоенными в классическом понимании.

Наша эпоха малых форм действует непозволительно успокаивающе: глубокие сокращения ядерных и обычных вооружений, ощущение высокой связности и взаимозависимости мира, до недавнего времени ещё и беспрецедентно низкие уровни военной тревожности.

Основной вызов современного сдерживания – противоречие между малостью форм и их разнообразием.

Стержневая идея страха сорваться в «судорожный» тотальный ядерный конфликт, вокруг которой строилось сдерживание в холодную войну, уступила место растерянности перед фалангой множества факторов. Каждый из них слишком мелок, чтобы его всерьёз бояться, – даже такая вещь, как ограниченная ядерная война. А вот опасные переплетения этих факторов, непреднамеренно сдвигающие государства в пространстве эскалации туда, куда они вовсе не собирались, осознать значительно сложнее, чем тяжёлый груз десятков тысяч ядерных боеголовок, висящих на одной кнопке.

Сейчас довольно широко распространяется мнение, что страх большой ядерной войны до конца 1980-х гг. был преувеличен. Не оценивая это послезнание, что потребовало бы даже не отдельной статьи, а целой монографии на стыке военной стратегии и политической психологии, заметим, что сейчас страх мировой катастрофы скорее преуменьшается. Какой из двух типов поведения веде?т к более опасным результатам практической политики – решать читателю.

СНОСКИ

[1] Bush G.W. Remarks by the President on National Missile Defense // The White House. 13.12.2001. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/news/releases/2001/12/text/20011213-4.html (дата обращения: 02.04.2023).

[2] См.: Wohlstetter A. The Delicate Balance of Terror // Foreign Affairs. 1959. Vol. 37. No. 2. P. 211–234; Schelling T. Surprise Attack and Disarmament // Bulletin of the Atomic Scientists. 1959. Vol. 15. No. 10. P. 413–418.

[3] Snyder G. The Balance of Power and the Balance of Terror. In: Seabury P. (Ed.) The Balance of Power. San Francisco: Chandler, 1965. P. 184–201.

[4] “Mutual Deterrence”. Speech by Sec. of Defense Robert McNamara in San Francisco. 18.09.1967. URL: https://www.atomicarchive.com/resources/documents/deterrence/mcnamara-deterrence.html (дата обращения: 02.04.2023).

[5] Оценка по статистике журнала Bulletin of the Atomic Scientists. Cм.: Nuclear Notebook. Nuclear Arsenals of the World // Bulletin of the Atomic Scientists. URL: https://thebulletin.org/nuclear-notebook/ (дата обращения: 02.04.2023).

[6] Ещё в 1986 г. в Пентагоне с цифрами в руках доказали самим себе, что ровно те же самые цели в Восточном блоке, на которые ранее было выделено свыше 10 тыс. развёрнутых стратегических боезарядов, могут быть с сопоставимой эффективностью поражены всего 5888 такими боезарядами – просто за счёт оптимизации назначаемых средств, без всякого сокращения перечней нацеливания. См.: Butler G.L. Uncommon Cause: A Life at Odds with Convention. Volume II: The Transformative Years. Denver, CO: Outskirts Press, 2016. P. 16.

[7] Кокошин А. Ядерные конфликты в XXI веке (типы, формы, возможные участники). М.: Медиа-Пресс, 2003. С. 87–91.

[8] Multi-Domain Battle: Evolution of Combined Arms for the 21st Century, 2025–2040. Fort Eustis, VA: U.S. Army TRADOC, 2017. 78 p.

[9] Стучинский В.И., Корольков М.В. Пути противодействия реализации концепции США и НАТО «многодоменная битва» // Военная мысль. 2021. No. 7. С. 41–49.

[10] Фазлетдинов И.Р., Лумпов В.И. Роль Ракетных войск стратегического назначения в противодействии стратегической многосферной операции НАТО // Военная мысль. 2023. No. 3. С. 53–63.

[11] См., например: Ахмеров Д., Ахмеров Е., Валеев М. По-быстрому не получится // Военно-промышленный курьер. 2015. T. 606. No. 40. С. 1, 4–5; Дворкин В. Трансформация стратегической стабильности // Мировая экономика и международные отношения. 2013. No. 8. С. 22–28; Кокошин А. Стратегическая стабильность в условиях критического обострения международной обстановки // Полис. Политические исследования. 2018. No. 4. С. 7–21.

[12] 2022 National Defense Strategy of the United States of America // United States Department of Defense. 27.10.2022. URL: https://media.defense.gov/2022/Oct/27/2003103845/-1/-1/1/2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF (дата обращения: 02.04.2023).

[13] Multi-Domain Battle: Evolution of Combined Arms for the 21st Century, 2025–2040. Op. cit. P. 3.

[14] Ibid. P. 2.

[15] См., например: Kahn H. On Escalation: Metaphors and Scenarios. New York: Frederick Praeger, 1965. 308 p.; Brodie B. Escalation and the Nuclear Option. Santa-Monica: RAND Corporation, 1965. 88 p.

[16] 2022 National Defense Strategy of the United States of America. Op. cit. P. 12–13.

[17] Ludendorff E. Der totale Krieg. München: Ludendorffs Verlag, 1936. 128 S.

[18] Термин «пространство» намеренно используется вместо привычного термина «лестница», поскольку современные работы в области теории эскалации довольно далеко ушли от линейно-порогового её восприятия, используя многомерную (многодоменную) логику траектории («воронка эскалации») и принципы скачкообразных перемещений по ней через «червоточины». См.: Yeaw C. 21st Century Air Force Nuclear Deterrence and Escalation. Presentation at Cross-Domain Deterrence Seminar, Center for Global Security Research // Lawrence Livermore National Laboratory. 19.11.2014. URL: https://www.slideshare.net/LivermoreLab/yeaw-llnl-multidomain-deterrence-yeaw (дата обращения: 02.04.2023); Hersman R. Wormhole Escalation in the New Nuclear Age // Texas National Security Review. 2020. Vol. 3. No. 3. P. 90–109.

[19] Hersman R. Op. cit.

[20] Первый ядерный удар (включающий упреждающие или превентивные разоружающие действия, но который может и не ограничиваться ими – как в доктрине «массированного возмездия») не следует путать с первым применением ядерного оружия. См.: Soviet – United States Joint Statement on Future Negotiations on Nuclear and Space Arms and Further Enhancing Strategic Stability // The American Presidency Project. 01.06.1990. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/soviet-united-states-joint-statement-future-negotiations-nuclear-and-space-arms-and (дата обращения: 02.04.2023).

Россия. США. Украина. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389646 Константин Богданов

Разворот через сплошную

Уроки вооружённого конфликта на Украине 2022–2023 гг.: первые оценки

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

АЛЕКСАНДР ЕРМАКОВ

Младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стефанович Д.В., Ермаков А.С. Разворот через сплошную // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 22–41.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

События 2022–2023 гг. на Украине (и отчасти в России) стали наиболее масштабным вооружённым конфликтом на европейском континенте со времён Второй мировой войны. Значительные массы войск и практически весь спектр современных (да и, казалось бы, устаревших) вооружений задействованы в беспрецедентном объёме. Образ боевых действий последних десятилетий XX и первых десятилетий XXI века, в ходе которых технологически более развитые державы проводили операции против значительно более слабого противника, фактически исчез.

Конечно, и ранее такое превосходство не всегда вело к успеху, что ярко показал опыт афганских кампаний СССР и США, однако сама практика военных действий имела явно асимметричный характер. После окончания прошлой холодной войны вооружённые силы в разных странах рассматривали сценарии крупных сухопутных операций в столкновениях с равным или превосходящим противником, но такие планы долгое время оставались теорией.

Боевые действия на Украине подвергают подобные теории проверке практикой. Российским силам противодействует противник, обладающий сходными системами вооружений и военной техники (как устаревшими постсоветскими аналогами, так и западными образцами), а также получающий западное вооружение и современные средства поражения. Влияние конфликта на подходы к боевому применению вооружений и военной техники (ВиВТ), на стратегию, оперативное искусство и тактику в полной мере можно будет оценить лишь по итогам конфликта. Однако уже просматривается ряд реалий политико-экономического характера, которые определят развитие оборонно-промышленных комплексов государств мира, структуру их оборонных расходов, направления дальнейших разработок, распределение приоритетов между ними и прочее. В частности, можно выделить следующие наблюдения:

Компактные вооружённые силы, укомплектованные исключительно контрактниками, имеют серьёзные ограничения. Нехватка обученной пехоты сдерживает операции даже относительно современной и хорошо оснащённой армии. В долгосрочной перспективе это может привести к росту численности вооружённых сил стран мира, частичному восстановлению или расширению масштабов призыва, а также развитию промежуточных форм набора в виде добровольческих сообществ, различных движений при государственной поддержке, а также частных и условно частных военных компаний.

Существующие объёмы производства обычных ВиВТ, и в особенности различных средств поражения, не соответствуют условиям конфликта наблюдаемого масштаба. Поставки вооружений на Украину уже в значительной степени опустошили арсеналы западных стран. Темпы их восполнения при сохранении текущих производственных мощностей были бы крайне медленными, соответственно, уже сегодня наблюдаются действия для расширения промышленных фондов ОПК, наращивания средств производства и собственно объёма производства вооружений и техники. В условиях весьма насыщенной и разнообразной ПВО и традиционной чувствительности к потерям авиации (в связи со стоимостью как самих воздушных судов, так и сложностью и опять же дороговизной подготовки пилотов) вновь возрастает значение таких обычных вооружений, как танки, артиллерия, боевые бронемашины. В перспективе придётся вернуться к их массовому производству, что, возможно, потребует унификации образцов для их удешевления. Поиск баланса между массовостью и технологическим совершенством вновь актуален.

Оборонные расходы в текущих масштабах недостаточны для подготовки к конфликту, подобному украинскому (а также, возможно, и для предотвращения такового). Необходимо их наращивание. Структурно потребуются вложения в модернизацию ОПК, в производство новых объёмов, в содержание и обучение более многочисленной армии.

Роль высоких технологий сохранится на всех уровнях – от надёжной связи и разведки до господства в воздухе и предотвращения такого господства у противника.

Дороговизна развития ОПК под новые задачи потребует всё более широкой международной кооперации. На условном Западе она отработана и будет далее развиваться в рамках НАТО, а также отношений США и стран Европы с формальными и неформальными союзниками в Азии. Вероятно, следует ожидать углубления кооперации России с КНР, Ираном и другими странами, не входящими в западные альянсы. Но это ещё только предстоит сделать.

Перечисленные тенденции требуют глубокого и разностороннего исследования. Настоящая статья предлагает ряд базовых выводов, а также некоторые пути решения вскрывшихся проблем.

Выявленные проблемы

Люди. Одной из ключевых проблем, вскрывшихся в ходе СВО, стала необходимость значительного числа подготовленного личного состава, в первую очередь в пехоте, особенно «лёгкой».

Большинство развитых стран в конце XX – начале XXI века отказались от комплектования вооружённых сил по призыву или сделали эту практику вспомогательной. Вкупе со снижением рождаемости (меньше добровольцев, выше чувствительность потерь) это привело к значительному сокращению численности вооружённых сил и переориентации на так называемые профессиональные армии, за единичными исключениями (в первую очередь в США) очень компактными.

Однако в условиях вооружённого конфликта значительного масштаба (особенно на географически обширном сухопутном театре) даже на голову превосходящая противника качественно, но уступающая количественно армия испытывала серьёзные проблемы, в первую очередь с точки зрения контроля территории. Наиболее ярким проявлением стали войны в Афганистане, как СССР, так и американской коалиции – практически всегда побеждая повстанцев «в поле», армии сверхдержав не имели даже на пике развёртывания контингентов, достаточных для контроля всей страны, что в итоге приводило к неудаче кампании. В наше время группировку, близкую по численности к задействованной СССР, западной коалиции удалось развернуть только с привлечением множества стран, а также частных военных компаний.

Помимо создания условий для появления частных военных компаний, одним из возможных направлений повышения количества (а в перспективе и качества) мобилизационных ресурсов, в первую очередь в развитых странах, может и уже отчасти становится превращение военной службы в инструмент интеграции национальных и иных меньшинств.

Россия в украинской кампании 2022 г. после начального этапа стремительного захвата значительных территорий столкнулась с нехваткой личного состава, причём не только для продолжения наступления, но и для прочной обороны, что вынудило в отдельных случаях пойти на отвод войск и частичную мобилизацию резервистов.

Нельзя не отметить и такое измерение человеческих ресурсов, как их качество, что в приложении к военным сценариям означает умение выполнять поставленную боевую задачу на уровне как рядового, так и генерала. Справедливо мнение, что ничего подобного СВО по масштабу и интенсивности не происходило в Европе очень давно, поэтому недочёты, безусловно, будут[1]. Однако изучение опыта СВО в контексте подготовки личного состава, в том числе командных кадров, безусловно, одна из важнейших задач.

Ракеты и снаряды. СВО также вскрыла недостаточные запасы вооружений, особенно высокоточного оружия различных видов базирования, назначения и дальности, причём опять же у большинства стран мира.

Вопреки медийным мифам, запасы высокоточного оружия даже у наиболее богатых стран и военных блоков далеки от неисчерпаемых. Так, например, в ходе первой войны в Ираке в 1991 г. лишь малая доля авиационных средств поражения (АСП) была управляемой. Эта доля возросла с появлением комплектов переоборудования обычных бомб в корректируемые JDAM. Для сравнения: в ходе «Бури в пустыне» только около 6% тоннажа АСП было управляемым, в операции «Союзная сила» – около 42%, в первые полтора месяца интенсивной воздушной кампании в Афганистане в 2001 г. – около 60 процентов. Во второй половине бомбардировок Югославии (продолжавшихся два с половиной месяца) и в связи с незапланированным пиком расхода АСП в начале войны в Афганистане (операция «Анаконда» в марте 2002 г.) ощутимый дефицит высокоточных боеприпасов испытывали даже Соединённые Штаты. Особенно ярко это проявилось у союзников США в ливийской кампании, когда выяснилось, что запасов АСП многих малых европейских стран не хватает даже на короткую воздушную войну низкой интенсивности.

По опыту этих конфликтов и благодаря развитию массовых типов АСП в США с базовым авиационным высокоточным вооружением вопрос был, судя по всему, в определённой мере решён, но, как выяснилось, вниманием обошли другие типы вооружений, в частности пехотное. По последним оценкам американских специалистов[2], в случае крупномасштабных боевых действий с серьёзным противником крылатые ракеты семейства JASSM (включая JASSM-ER увеличенной дальности и противокорабельные LRASM) могут закончиться примерно за неделю. Да и в целом по практически всем основным видам вооружения и военной техники запасы оцениваются как низкие и средние.

В отношении конфликта на Украине заметно быстрое исчерпание запасов даже более простых и массовых управляемых вооружений – так, США очень быстро израсходовали «комфортный» (по ряду видов номенклатуры до половины и более) лимит на поставки Украине противотанковых пехотных ракетных комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов. Пополнение арсеналов объявлено стратегической задачей в ряде стран Запада, в первую очередь в США[3]. Заявлено, что необходимо переходить от философии «достаточных запасов самого ходового оружия» к «запасам на всякий случай» (transition from just-in-time stockpiles of weapons and munitions to just-in-case stockpiles)[4].

Это требует усилий оборонно-промышленного комплекса и открывает перед ним широкие возможности для заработка.

Так, корпорация Lockheed Martin заявила, что в 2024 г. планирует повысить выпуск управляемых реактивных снарядов семейства GMLRS, используемых в комплексах РСЗО HIMARS и MLRS, с 10 тыс. до 14 тыс. штук в год, но дальнейшее наращивание потребует значительно больших сроков из-за более серьёзных ограничений (наращивания поставок компонентов субподрядчиками, найма рабочей силы, закупки станков и инструментов)[5]. Примечательно, что в данном случае речь не столько о пополнении американского арсенала, сколько о реализации распухшего благодаря «рекламе» экспортного портфеля корпорации – закупки для внутреннего заказчика пока на том же уровне, так как расход именно этих боеприпасов в конфликте относительно терпим, что неудивительно, учитывая небольшое количество поставленных пусковых установок. Впрочем, в качестве основных заказчиков выступают союзники Вашингтона по НАТО, и можно сказать, что мы наблюдаем расширение и насыщение натовского арсенала, косвенно подчинённого США.

Одним из путей увеличения запасов в Соединённых Штатах видится переход к практике пакетных, многолетних контрактов на закупку АСП (в частности, крылатых ракет) и боеприпасов. Это позволит подрядчику больше инвестировать в производство и заранее планировать закупки компонентов[6][7]. Как считается, такие действия (разумеется, вместе с расширением производства) позволят через несколько лет вдвое нарастить годовой выпуск авиационных крылатых ракет семейства JASSM/LRASM – с пятисот с небольшим до тысячи с лишним[8].

На фоне конфликта на Украине открылись – по крайней мере на короткий срок, «золотые жилы» для ряда производителей в Восточной Европе, резко увеличивших выпуск вооружения, которое по историческим причинам относительно совместимо/схоже с советскими стандартами[9].

Огромен расход артиллерийских снарядов ходовых калибров – за два-три дня боёв в 2022 г. ВСУ расходовали количество, производимое в США за месяц мирного времени[10] [11]. По оценкам, приведённым в тематическом отчёте CSIS[12], даже в случае повышения темпов производства компенсация переданного Украине, например, по артиллерийским снарядам 155 мм, займёт 4—5 лет, по ПТРК Javelin в оптимистичном случае 5 лет, по ПЗРК неопределённо долгий срок, так как производство фактически надо восстанавливать. Разумеется, американская промышленность и ОПК обладают огромным потенциалом. Однако запланированная стратегия военного строительства, ориентированного на противостояние с Китаем, не подразумевала таких отчасти «посторонних» усилий. В частности, руководство ВМС США уже открыто выражает недовольство или, по крайней мере, обеспокоенность[13]. В странах Европы проблема проявляется ещё более выпукло[14]. Уже осенью 2022 г. в отдельных случаях им пришлось передавать Украине собственный «неприкосновенный запас»[15], а последние планы ЕС на поставку большого количества снарядов подразумевают ещё большую чистку складов с намерением пополнить их позже, возможно, через многие годы[16].

Более того, повышенная интенсивность применения вооружений, в первую очередь ракетных войск и артиллерии, не может не привести к пересмотру целевых характеристик тех или иных изделий[17]. Например, возможно, будет признано целесообразным повышение надёжности в ущерб выдающимся характеристикам дальности, допустимы и иные размены.

Информационное обеспечение. По отдельным направлениям украинская сторона и её «группа поддержки» справились на высоком уровне, а именно в части обеспечения связи (в том числе с применением коммерческого сервиса «Старлинк», во многом опережающего военные аналоги), разведки путём оперативной агрегации данных из всего спектра источников, логистической поддержки, несмотря на сложности с разнообразием применяемого вооружения.

Вместе с тем, конечно, необходимо делать поправку на достаточно специфический подход к боевым действиям российской стороны, в соответствии с которым нанесение ударов по логистической инфраструктуре не носит системного характера, а относительно массированные удары по энергетической инфраструктуре начаты только ближе к концу 2022 года.

Несмотря на регулярные заявления противников о случившемся либо вскоре неизбежном истощении запасов высокоточного оружия большой дальности в российском арсенале, на деле имеющийся расход крылатых ракет соответствующих классов, похоже, превосходит самые смелые оценки, и, видимо, существует как должный запас комплектующих, так и возможности для повышения интенсивности работы производителей. При этом сохранение этих запасов и в целом всё ещё достаточно ограниченный характер применения ВТО БД может объясняться в том числе и недостаточным информационно-разведывательным обеспечением таких ударов, а также, возможно, тактико-техническими характеристиками соответствующих средств поражения.

Ограничения в возможности исправления и купирования проблем. Оборонно-промышленные комплексы практически всех ведущих игроков после окончания холодной войны переориентировались в первую очередь на выполнение ограниченных по объёмам коммерческих, зачастую экспортных, заказов. Иметь мощности, простаивающие большую часть времени, в таких условиях было просто невозможно – и в Соединённых Штатах, и в России в 1990-е гг. осуществлялась масштабная «оптимизация» ОПК, больше похожая на погром.

Считать, что в США как победителе в холодной войне в этом плане было лучше – иллюзия. В ряде отраслей дело обстояло ещё хуже.

Яркий пример – ПЗРК «Стингер». После поставок на Украину примерно половины арсенала американских вооружённых сил (его хватило, судя по всему, только на первые месяцы конфликта) выяснилось, что серийное производство возобновить невозможно, потому что часть компонентов недоступна, а подрядчики отошли от дел. Принято решение о разработке нового ПЗРК, что включено в проект бюджета на 2024 финансовый год (с началом производства по плану с 2027 г.), а до того будут предприняты попытки каким-то образом восстановить и продлить срок службы оставшихся запасов[18]. Ряд производителей других типов ВТО (например, носимых ПТРК или управляемых снарядов РСЗО) отрапортовали о планах нарастить производство, но это даст результат только через год-два.

Если после текущего кризиса наступит (хотя бы у части игроков) период успокоения, содержать лишние мощности ОПК вновь станет нерентабельно, практически невозможно. Постоянное производство огромных объёмов вооружений про запас или для регулярной их утилизации в локальных войнах (в т.ч. через прокси), как поступали в годы советско-американской холодной войны, выглядит неприемлемой нагрузкой на экономику. Правда, такой сценарий возможен в случае долгосрочного ухудшения международной обстановки.

Можно сделать вывод, что наихудший вариант для обороноспособности любого государства – это одновременная нехватка людей и нехватка современного вооружения, военной техники и сервисов разведки и боевого управления. В наиболее уязвимом положении могут оказаться государства, не обладающие ни значительным числом комбатантов, ни запасами современных образцов вооружения и военной техники, ни базой по их производству. Соответственно, большинство стран мира будут стремиться решить обе эти проблемы в соответствии с собственными возможностями, а также архитектурой своих военно-политических отношений.

Возможные пути решения

Ревизия существующих подходов. Многие страны задумались о том, что недостаточно закупить передовое вооружение. Его понадобятся действительно большие запасы: если даже американские арсеналы по ряду наименований номенклатуры сгорают на современной войне если не за недели, то за считанные месяцы, что говорить, например, о европейских армиях.

Рост закупок боеприпасов, судя по всему, будет общим трендом, в отличие от наглядных контрактов по закупкам военной техники, он не столь бросается в глаза общественности и экспертам. Остаётся вопрос – предпочтут ли правительства афишировать подобные закупки, чтобы показать налогоплательщикам, куда идут деньги, или, напротив, не будут раздражать население на фоне экономических проблем во многих странах. По крайней мере в США пока громко говорят о восстановлении производств тех видов вооружений, которые в значительных объёмах переданы Украине.

Увеличение оборонных расходов ещё весной анонсировали ведущие в военном отношении страны Европы и от этих планов не отказываются, хотя реализация не везде проходит гладко и мало где они привели к громким сделкам по закупкам вооружений. Впрочем, это, очевидно, связано с инерцией бюджетного процесса.

В первую очередь необходимо отметить Германию. Еще 27 февраля 2022 г. канцлер Олаф Шольц объявил, что в ближайшие годы «на нужды обороны» будет сформирован специальный фонд объёмом около 100 млрд евро (то есть примерно два годовых обычных оборонных бюджета ФРГ). В июне план одобрил Бундестаг, так как для таких значительных внеплановых трат потребовались даже поправки в Конституции. Шольц анонсировал намерение в перспективе создать «крупнейшую армию Европы» – впрочем, реальные шаги по радикальному повышению численности Бундесвера пока не сделаны и изыскать людские резервы возможно будет труднее, чем денежные. Однако в Германии уже начались закупки с расчётом на дополнительное финансирование, например, подписан контракт на приобретение американских малозаметных многоцелевых истребителей F-35A, что давно напрашивалось, так как они практически единственная доступная замена физически и морально устаревшим бомбардировщикам «Торнадо» в качестве носителей ядерных бомб «Совместных ядерных миссий НАТО». В целом, по предварительным планам, на закупку авиатехники пойдёт почти половина средств дополнительного фонда (около 41 млрд евро), а на технику для сухопутных войск только пятая часть (около 18,5 млрд евро) – тут сказывается не опыт конфликта на Украине, а местная специфика: Бундесвер вооружён относительно неплохо бронетехникой, но с вертолётами, БПЛА и ещё рядом направлений застарелые проблемы.

Практически сразу после начала военного конфликта на Украине значительный рост оборонных расходов анонсировали такие страны альянса, как Бельгия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Румыния, Франция.

Далеко не во всех из них разработаны и утверждены дорожные карты роста оборонных бюджетов, но затягивание конфликта способствует тому, что в том или ином виде они появятся.

Следует отметить достаточно осторожные экспертные оценки, например, в Великобритании, указывающие на возможность преодоления тенденции к исчерпанию боеприпасов лишь к 2025–2026 гг., и опять же с акцентом на ключевую роль сохранения соответствующей политической воли[19].

Рекордсменом по росту оборонных расходов в Европе, по относительным показателям, однозначно является Варшава (если смотреть ближайшее будущее и траты именно на закупки вооружений и военной техники, то, вероятно, и по абсолютным). Оборонные расходы Польши, включая траты из специально сформированного Фонда вооружённых сил, составят в 2023 г. около 27–29 млрд долларов. Оборонный бюджет на 2022 г. составлял 12,5 млрд долларов, то есть речь идёт об увеличении в два раза с лишним, до огромных 4,5% от ВВП. Польша, в отличие от Германии, вероятно, по опыту конфликта сосредоточилась в основном на приобретении техники для сухопутных войск: танков, ствольной и реактивной артиллерии, боевых вертолётов. Аргументируется это в том числе и передачей части запасов вооружений (например, находившихся в резерве танков Т-72) Украине.

Достаточно ярким эпизодом стало стремительное наращивание военно-технического сотрудничества между Польшей и Южной Кореей. Так, решено приобрести основные танки K2 Black Panther (180 машин за 3,4 млрд долларов), самоходные артиллерийские установки K9PL Thunder (212 машин за 2,4 млрд долларов), реактивные системы залпового огня К239 Chunmoo (рамочное соглашение до 288 машин за 6 млрд долларов), учебно-боевые самолёты/легкие истребители FA-50 (48 машин за 3 млрд долларов). Вероятно, это крупнейшие оборонные сделки Евросоюза по итогам года. Поляки также продолжают активно закупать американскую военную технику, в частности танки M1A2 Abrams, ранее уже заключены контракты на истребители F-35A Lightning II и комплекс ПВО/ПРО MIM-104 Patriot в перспективной конфигурации PAC-3+.

Военно-техническое сотрудничество с Азией вызывает понятное раздражение в странах ЕС – фактически вместо стимулирования развития европейского ОПК открываются ворота для нового игрока на европейском рынке продукции военного назначения. С другой стороны, это естественный результат сложившейся ситуации – в свете резкого расширения спроса и нехватки возможностей у традиционных поставщиков удовлетворить его (например, та же Польша заявляла, что хотела бы купить американские HIMARS, но заказы расписаны) уникальные возможности получают новые игроки: не только Республика Корея, но и Турция, Иран, Израиль (разумеется, Израиль нельзя назвать новичком ВТС, но он значительно расширяет свои компетенции) и Япония. Примером расширения присутствия молодых игроков на рынке Старого Света может служить также достаточно неожиданный выбор ФРГ в качестве перспективного комплекса ПРО ТВД израильского IAI Arrow 3. В апреле 2023 г. израильский ЗРК David’s Sling приобрела только что вступившая в НАТО Финляндия[20].

Вероятно, дополнительные усилия будут предприниматься и для оснащения вооружённых сил беспилотными платформами всех видов, а также барражирующими боеприпасами, в том числе большой дальности. Не исключено, что активизировавшийся (пусть и, по сути, никогда не исчезавший) интерес Японии к формированию ударного потенциала на основе высокоточного оружия большой дальности в определённой мере связан с украинским (точнее, российским) опытом в рамках СВО. В принятых в декабре доктринальных документах в области безопасности японское правительство официально провозгласило необходимость приобретения «оружия для контрударов по базам и командным пунктам», т.е. на первом этапе американских крылатых ракет Tomahawk, а в дальнейшем собственных систем, включая гиперзвуковые. В случае реализации мер по резкому росту оборонных расходов Япония станет бороться за третье место по их абсолютным размерам в мире – с Германией, если и она осуществит свои планы.

Особое внимание будет уделяться системам ПВО/ПРО и их комплексированию и интеграции.

СВО в очередной раз (но теперь особенно ярко) продемонстрировала как необходимость эшелонирования обороны от всего спектра средств воздушно-космического нападения, так и невозможность создания непробиваемых «зонтиков». Бомбардировщики теперь, конечно, не всегда могут гарантированно прорваться к цели (не в последнюю очередь в связи с политической чувствительностью потери таковых), а вот ракеты и иные средства поражения способны гарантированно перегружать любые оборонительные системы.

Усилия в правильном направлении. По мере анализа опыта СВО уже в ближайшие месяцы будут приниматься конкретные решения по усилению оборонного потенциала не только в странах, вовлечённых в конфликт (пусть и опосредованно). Как только такие решения будут формализованы, мы сможем наблюдать резкий рост нагрузки на оборонно-промышленные комплексы, логистическую инфраструктуру, а также попытки сделать более привлекательной службу в армии. Соответственно, активизируется конкуренция в разных областях: от борьбы «покупателей» за ту или иную «продукцию», наращивание выпуска которой потребует времени, до соперничества за качественный «личный состав» между различными родами войск, да и вооружённых сил в целом с коммерческими структурами, в том числе транснациональными корпорациями.

С другой стороны, активизируется партнёрство военных с частным сектором, например, взаимодействие с коммерческими цифровыми сервисами, использование гражданских спутниковых группировок связи и дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), ускорится процесс оборонных закупок и смягчатся бюрократические препоны для инноваций или крупных закупок боеприпасов (что, разумеется, вызовет не всегда легальные, но зачастую приятные для заинтересованных лиц проявления сращивания «покупателей» и «продавцов»).

Расходы на оборону вновь начинают рост, соответственно, под это будут подводиться всё более креативные обоснования в жанре угроз как со стороны «стран-изгоев», так и вообще в связи с «противоборством великих держав».

Например, Япония обуславливает наращивание трат, с одной стороны, СВО, а с другой – обострением ракетной угрозы от КНДР, а главное – всё возрастающими глобальными амбициями КНР и их противостоянием с США и союзниками последних (даже Россия волнует Токио в первую очередь как союзник Китая). Схожей риторикой пользуется Республика Корея, сдабривая её слабо скрываемой критикой в адрес Японии. Польша и прибалтийские страны до предела выкрутили громкость привычной песни о русской угрозе. Страны Западной Европы с точки зрения риторики чувствуют себя пока в основном недостаточно уверенно.

В США имеется в целом консенсусная позиция, согласно которой вооружённые силы требуют скорейшей модернизации для обеспечения превосходства над Китаем. Внутри этого нарратива уже появляются вариации на тему, стоит ли тратить силы и ресурсы на сдерживание России и поддержку Украины. Мнение, что это только отвлекает от противостояния Пекину, мягко говоря, не является маргинальным. То, в какой мере Вашингтон в среднесрочной перспективе будет вовлекаться в европейскую безопасность – вопрос перипетий американской внутриполитической борьбы, которая таким образом будет оказывать (косвенно и без излишней рефлексии) сильное влияние на общемировую ситуацию, так как от этого напрямую зависит политика европейских союзников Соединённых Штатов.

Что необходимо делать нам?

В отношении отечественных подходов представляются целесообразными ряд рекомендаций:

а) Возможно, назрел пересмотр ключевых показателей эффективности военных расходов. Насколько можно судить, до последнего времени российское военно-политическое руководство гордилось относительно низким положением в рейтингах стран по расходам на оборону. Видимо, именно минимизация расходов была одним из «ключевых показателей эффективности», что до начала СВО и в условиях кризисных явлений в экономике в какой-то мере было обоснованно. Вместе с тем наблюдаются негативные последствия таких приоритетов, и, соответственно, можно ожидать изменений.

б) В текущей ситуации требуется акцент на системах «здесь и сейчас». Теперь ключевой задачей становится стремительное наращивание производства и закупок необходимой номенклатуры уже имеющихся образцов вооружения, военной техники и иных видов продукции военного назначения. Такой процесс, возможно, пойдёт в ущерб разработке и испытаниям перспективных систем. Стремительное движение научно-технического прогресса в военной сфере вспять развернуть невозможно, соответственно, проблема поиска баланса приоритетов в условиях СВО и обострения международной обстановки в целом становится едва ли не ключевой задачей.

в) Оптимизация процедур государственного оборонного заказа также назрела. Вслед за лучшими мировыми примерами напрашивается создание условий по более активному вовлечению частных подрядчиков в выполнение соответствующих задач. Для снятия препятствий таким процессам может потребоваться в том числе и некоторое снижение избыточных требований к продукции военного назначения. Итогом должно стать выстраивание системы, избавленной от устаревшей надежды на превращение ОПК в локомотив инновационного развития: в мире наблюдаются прямо противоположные процессы, передовые разработки попадают в «оборонку» из гражданской промышленности.

г) Повышение открытости оборонной сферы может показаться противоречащим общему тренду милитаризации и соперничества великих держав. Однако особое значение для решения перечисленных задач играет налаживание обратной связи между разработчиками и пользователями вооружения и военной техники, а также их взаимодействие с научно-экспертным сообществом. Безусловно, защита государственной тайны остаётся важнейшим элементом поддержания обороноспособности государства, однако «взаимное опыление» идеями и оценками, привлечение «взгляда со стороны» должно сыграть позитивную роль, в том числе и в решении проблем балансировки немедленных результатов и долгосрочных приоритетов.

д) В условиях беспрецедентного санкционного давления и фактически реанимации наиболее жёстких практик экспортного контроля чрезвычайно актуальным становится поиск новых форматов взаимодействия с союзниками и партнёрами, а также источников технологий. В наше время автаркия невозможна (да и вряд ли таковая могла быть успешной в другие эпохи), хотя в целом Россия находится на более высоком уровне самодостаточности в военной сфере, чем большинство стран мира. И всё же с учётом сохраняющегося технологического доминирования стран условного Запада, ребром встаёт вопрос создания экономически и технологически эффективных производств, в том числе в микроэлектронике. Разумным выглядит выстраивание кооперации со странами, столь же заинтересованными в повышении независимости своих вооружённых сил от «политически заряженных» компонентов, что позволит формировать рынки для новых производств, а также создавать каналы (в том числе «серые») для доступа к передовым технологиям из недружественных стран.

Заключение: жестокий новый мир

Разговоры о стремительной деградации системы международных военно-политических отношений как в глобальном, так и в региональном масштабе стали общим местом. Боевые действия на Украине заставили большинство стран вновь задуматься о собственном потенциале на случай межгосударственного военного конфликта высокой интенсивности со своим участием в национальном или коалиционном качестве. Нельзя сказать, что 24 февраля 2022 г. наступило внезапно (пусть ход боевых действий вряд ли ожидался в том виде и масштабе, в которых мы это наблюдаем вот уже более года), не стоит надеяться и на неожиданное изменение глобальной обстановки.

В среднесрочной перспективе в случае «разгона» ОПК, в первую очередь в Европе, мы вкатываемся во взрывоопасную ситуацию до зубов вооружённых противников на линии соприкосновения, и ещё менее, чем во время прошлой холодной войны, можно говорить о единстве целей и задач стран по обе стороны от этой линии. Особенно угрожающим может стать массированное развёртывание высокоточного оружия большой дальности всех видов базирования, с помощью которого с минимальным временем предупреждения возможны удары на всю глубину территории противников. Серьёзные угрозы возникнут для российского флота, как военного, так и гражданского, в силу известных географических ограничений акваторий Балтийского и Чёрного морей. Россия, конечно, будет усиливать свой потенциал, и в итоге, вероятно, мы придём к сбалансированной, но весьма нестабильной ситуации.

Целесообразно думать о новых мерах по снижению рисков, а в перспективе и полноценному контролю над вооружениями. Сегодня сложно говорить, например, о возвращении России и США в Договор по открытому небу, а уж о новом варианте ДОВСЕ заводить речь вообще неприлично. Но ничего лучше пока не придумали. Особое внимание следует уделить так называемым эскалационно-опасным ВиВТ, к ним следует отнести вооружения, которые по умолчанию находятся в высокой степени боевой готовности в мирное время, способны наносить поражение на оперативную и стратегическую глубину, а также применяться для сигнальных и разведывательных действий – в том числе формально при мероприятиях боевой подготовки (включая так называемые «электронные пуски») в непосредственной близости от линий соприкосновения вероятных противников[21].

И всё же, думается, в Европе, включая Россию, слишком хорошо помнят, что происходит, когда договориться о панъевропейской безопасности не удаётся. Соответственно, смеем надеяться, что, когда эмоциональный накал вокруг украинской ситуации несколько остынет, найдутся какие-то взаимоприемлемые решения.

В полный рост встанет другой вопрос: что делать с накопленной военной мощью? Непосредственно для Европы перспективным направлением может стать укрепление позиций в Африке, в то время как американские союзники будут стремиться привлечь европейские контингенты к «тихоокеанскому сдерживанию» Китая. Последняя задача вполне может оказаться успешной – и тогда уже Россия, видимо, предложит Китаю поддержку в развёртывании, например, военно-морских или военно-воздушных контингентов в непосредственной близости от европейского континента.

Мир становится в полной мере многополярным, но ничуть не более безопасным. «Дилемма безопасности», видимо, вновь победила, казалось бы, документально зафиксированный принцип неделимости безопасности.

Ход боевых действий на Украине в 2022–2023 гг. уже привёл к тектоническим сдвигам в оборонной промышленности и военном строительстве большинства стран. Радикальные перемены происходят в военно-техническом сотрудничестве, как в части совместных разработок, так и импорта и экспорта продукции. Приоритетом вновь становится формирование эффективного потенциала сил общего назначения, как в количественном, так и в качественном отношении. Ключевыми задачами, вставшими перед оборонными и промышленными ведомствами стран мира, являются создание запасов и наращивание производства средств поражения, боеприпасов всех видов (как «умных», «высокоточных» и т.п., так и традиционных) и пересмотр штатной численности и организационно-штатной структуры строевых частей. Изучается и практический опыт.

Пожалуй, неизменна лишь одна из ключевых тенденций последних десятилетий: информатизация всех элементов военной деятельности. Создание единых контуров сбора и анализа разведывательных данных (в том числе с использованием космического эшелона), доведение аналитической информации до лиц, планирующих боевое применение и принимающих соответствующие решения, а также непосредственно до участников сражений, целеуказание и оценка эффективности поражения целей – всё это, опираясь на наиболее передовые технологии вычислительной техники (в т.ч. и так называемые «элементы искусственного интеллекта»), коммуникационных средств, а также разнообразных датчиков, сенсоров и локаторов, становится важнейшим фактором успеха или провала на поле боя. Но этот фактор в полной мере работает лишь при наличии достаточного количества соответствующих средств поражения и личного состава.

Актуален вопрос, какие изменения претерпит архитектура военно-политических союзов и иных подобных форматов, какие страны постараются уйти от непосредственного вовлечения в конфликтные события, оставаясь поставщиками продукции военного назначения, а главное, как на указанные в настоящей статье изменения отреагирует социально-экономическая среда в тех или иных государствах. Специальную военную операцию сложно назвать революционным событием, однако перечисленные изменения в подходах к военному строительству окажут долгосрочное влияние на развитие как минимум тех стран, которые считают происходящие события ключевым фактором национальной безопасности сегодня и в будущем.

Данный материал является доработанной версией доклада, подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликованного в апреле 2023 года.

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389645 Дмитрий Стефанович, Александр Ермаков

Первый год большой войны

Предварительные итоги новой реальности

ВАСИЛИЙ КАШИН

Кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Кашин В.Б. Первый год большой войны // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 10–21.

Российская специальная военная операция на Украине, первое крупное вооружённое столкновение между государствами в XXI веке, стала результатом реализации долгосрочных планов великих держав, прежде всего – Соединённых Штатов и России. Украинский конфликт – их схватка на территории Украины, а для США – и посредством Украины.

Располагая значительным военным потенциалом и сильнейшей сухопутной армией в Европе за пределами России, эта страна никогда не обладала собственными ресурсами для сопротивления России дольше нескольких месяцев. К середине 2022 г. стало очевидно, что способность Киева продолжать борьбу является производной от готовности Запада предоставлять ей значительную военную и экономическую поддержку.

Ещё в октябре 2022 г., когда военная ситуация выглядела максимально благоприятной для Киева, а российские бомбардировки украинской инфраструктуры ещё не начались в полную силу, предполагалось, что украинский бюджет на 2023 г. будет обеспечен иностранными кредитами и грантами на 58 процентов[1]. Фактически же зависимость Украины от внешнего финансирования может приближаться к таковой у афганского правительства президента Ашрафа Гани и достигать 80 процентов. Кроме того, исчерпание имевшихся на начало кампании гигантских ресурсов советской военной техники и боеприпасов означает, что и военные усилия Украины обуславливаются пределами Запада по её снабжению.

Таким образом, ход и исход конфликта прежде всего определяются, с одной стороны, целями и возможностями Соединённых Штатов, с другой – целями и возможностями России. Устремления прочих игроков, включая саму Украину, влияют на ход противостояния в меньшей степени.

Американский контроль над воюющей Украиной не стоит преувеличивать. Имеющиеся данные, в том числе появившиеся в Сети в апреле американские документы (степень достоверности которых, впрочем, ставится под сомнение), говорят о том, что у Вашингтона есть проблемы с получением полной информации о «ситуации на земле». Во многих случаях США вынуждены иметь дело с ложью, искажениями и умалчиваниями с украинской стороны, которые отчасти компенсируются ведением полномасштабной разведывательной деятельности против украинского союзника. Американцы обеспокоены обострением коррупции на Украине в ходе конфликта, но далеко не всегда могут добиться увольнения чиновников, подозреваемых в хищениях западной помощи.

Украина, как и многие другие младшие партнёры Вашингтона, активно пытается воздействовать на американский процесс принятия решений, используя традиционные инструменты лоббирования и узаконенной американской практики политического манипулирования. Тем не менее жесточайшие ресурсные ограничения и высокий уровень коррупции, очевидный для посвящённых в украинскую тему американских представителей, не позволяют «хвосту вилять собакой», как, возможно, об этом мечтают в Киеве.

Цели США

И Россия, и США довольно чётко определили свои стратегические цели в рамках конфликта. Для Соединённых Штатов это нанесение стратегического поражения России, то есть такое политическое, военное и экономическое ослабление России, которое устранит её из числа значимых составляющих мирового баланса сил. Достигнуть этой цели предполагалось за счёт провоцирования экономической и политической дестабилизации России под комбинированным влиянием санкций, пропагандистской кампании и военных потерь. США рассчитывали добиться этих результатов в короткие сроки, вероятно, в первые несколько недель после начала боевых действий.

Имелось и планирование на случай затягивания вооружённого противостояния. В 2020–2021 гг. американцы и их союзники принимали меры по накоплению в Восточной Европе запасов оружия советских типов, при западной помощи на Украине создана работоспособная система мобилизации, произведено рассредоточение военных запасов. Но меры подготовки к длительной войне были крайне ограниченными, что отражало ошибочные представления американцев о степени устойчивости российской экономики, масштабах российского военного производства и внутриполитической ситуации в стране.

Цели России

Цель России – устранение Украины как источника угроз для своей военной безопасности и внутриполитической стабильности, в изложении российских лидеров – недопущение создания «Анти-России». В качестве оптимального пути достижения этой цели российское руководство, очевидно, рассматривало дестабилизацию и разгром украинского государства в течение считанных недель за счёт комбинации специальных операций, политического давления и быстрого продвижения войск вглубь страны. Результатом должно было стать навязывание Украине мирного соглашения на выгодных России условиях, её превращение в слабое в военном отношении нейтральное государство, с автономизацией или присоединением к России части территории.

Известная на данный момент информация свидетельствует, что существенная роль в российской операции отводилась «специальному» компоненту, связанному с деятельностью агентурной разведки и сил специальных операций.

Исходные условия

Россия заведомо не обладала силами для быстрого сокрушения военной державы масштабов Украины, если украинское правительство и военное командование не были бы дестабилизированы в течение первых дней войны. Любые аналогии между войной на Украине и американским вторжением в Ирак в 2003 г., а также другими конфликтами после завершения холодной войны носят поверхностный характер. Достаточно сказать, что на момент начала прямого столкновения Украина обладала 38 рабочими дивизионами комплексов С-300 (модификаций ПТ, ПС и В), 15 дивизионами зенитных ракетных комплексов «Бук» и сотнями самоходных зенитных ракетных комплексов малой дальности «Оса», «Стрела-10», «Тор» с колоссальными запасами зенитных ракет.

Численность украинских войск мирного времени превосходила численность российских войск, которые могли принять участие в войне, ввиду политических ограничений российского руководства (отказ от использования призывников; продолжение контрактной службы по правилам мирного времени с правом расторжения контракта и отказ от мобилизации до сентября 2022 г.). Количество доступного Украине тяжёлого вооружения сухопутных войск (танки, лёгкая бронетанковая техника, артиллерия) на начало 2022 г. по некоторым компонентам было сопоставимо с таковым в российских сухопутных войсках (без учёта запасов на базах хранения военной техники) при сравнимом качестве. Собственно говоря, недостаток оружия никогда и не был главной проблемой ВСУ. Возможности украинской армии образца 2014 г. ограничивала не нехватка железа, а низкая боевая готовность, слабая мотивация, коррупция и отсутствие дисциплины.

Срочной замены требовали в основном средства связи, разведки, управления – именно те области, где технологии холодной войны полностью утратили актуальность. На это и была направлена основная западная помощь. Украина своими силами вела работы над высокоточным оружием (РСЗО «Ольха», управляемый снаряд «Квитник») и модернизировала парк бронетанковой техники, что привело к увеличению количества боеготовой техники в разы без масштабного импорта. Необходимость в крупных поставках на Украину тяжёлого оружия западного производства для восполнения потерь, ставшая очевидной уже в апреле-мае 2022 г., оказалась, по всей видимости, неприятной неожиданностью для США и их союзников. Серьёзной подготовки к этому не проводилось, и такое упущение дорого обошлось Украине.

Запоздалая российская реакция

Процесс технической модернизации ВСУ мог быть объективно оценён путём наблюдений за закупками, производством и учениями, хотя крупных, резонансных событий вроде поставок крупных партий новейшего оружия не происходило. Не менее важный процесс трансформации украинского общества, роста национализма, закрепления устойчивого антироссийского консенсуса в украинской элите, видимо, был осознан в России не сразу, что обусловило позднее понимание неизбежности войны.

По словам секретаря СНБО Украины Алексея Данилова, Украина начала готовиться к неизбежной полномасштабной войне после провала встречи в «нормандском формате» в Париже в декабре 2019 года. Россия, похоже, пришла к выводу о неотвратимости вой­ны существенно позже, вероятно – весной 2021 г. (в апреле начались масштабные учения у границ Украины), хотя некоторые меры по подготовке к большому конфликту принимались и раньше. Запоздалая реакция на действия другой стороны предопределила поспешную и неполную подготовку к СВО.

В целом отсутствие в России систематического, масштабного научного изучения современной Украины (как, впрочем, и других постсоветских стран), видимо, сыграло роль в неспособности своевременно оценить трансформацию украинского общества и государства. Это – самый дорогостоящий во всех смыслах провал российской научной политики за всю постсоветскую эпоху.

Специальная операция

Невозможность быстрого разгрома Украины российской армией мирного времени образца начала 2022 г. была очевидна для военных специалистов, пытавшихся реально вникнуть в масштаб проблемы (можно вспомнить опубликованную в начале февраля 2022 г. статью Михаила Ходарёнка «Прогнозы кровожадных политологов»[2]). Рискованная ставка на «специальную» составляющую специальной военной операции была, таким образом, вынужденным следствием слабости военного компонента СВО. При этом необходимость начала СВО, с точки зрения российского руководства, не вызывала сомнений в силу продолжавшейся быстрой милитаризации Украины и углубления её сотрудничества с НАТО. Конфликт с Украиной из-за Донбасса и Крыма рассматривался как неизбежный, затягивание его начала привело бы лишь к ухудшению соотношения сил и росту потерь.

Провал специального компонента СВО в первые её дни (вероятно – везде, кроме юга Украины) был во многом связан с экстренными, масштабными и жестокими мероприятиями украинских спецслужб по «зачистке тыла», проводившимися при масштабной технической помощи США в последние месяцы до и первые месяцы после начала войны.

Судьба лиц, даже подозревавшихся в тот период в сотрудничестве с Россией, была незавидной. Опубликованные позднее украинской военной разведкой данные о гибели её особо ценного агента Дениса Киреева – тому свидетельство. Киреев, участник украинской делегации на первом раунде мирных переговоров с Россией, был схвачен СБУ 5 марта в Киеве и сразу же убит выстрелом в затылок как предатель. Не предпринималось никаких попыток расследования, суда, сбора доказательств. Не выполнялись никакие формальности. Причиной ареста и расстрела было то, что Киреев по заданию военной разведки поддерживал систематические контакты с различными российскими структурами и попал в поле зрения СБУ. Казнь состоялась настолько молниеносно, что украинская военная разведка не успела вмешаться и спасти своего агента. Реальное число менее известных людей, ликвидированных таким образом, на основе весьма эфемерных свидетельств их вины, было, вероятно, весьма значительным.

Затяжная война

Российская ставка на «специальную» составляющую выглядела изначально шатко; едва ли есть сферы человеческой деятельности более непредсказуемые, чем агентурная разведка.

Первая «специальная» фаза СВО была отчаянной попыткой избежать полноценной затяжной войны, и эта попытка оказалась, во-первых, неудачной, во-вторых, затратной для России в политическом и военном отношении.

Ставка на специальные инструменты сработала лишь в Херсонской области, где, по последующим заявлениям СБУ, российской агентуре удалось дезорганизовать украинскую оборону. Попытка быстрого захвата Харькова силами спецназа с опорой на помощь агентуры внутри города провалилась с заметными потерями российской стороны, как и попытки вызвать шок и панику в украинском руководстве быстрым движением российских войск к Киеву в сочетании с деятельностью агентов внутри.

Понимая шаткость «специального» инструментария, российское руководство готовилось и к затяжной войне. В 2021 г. существенно выросло производство ряда видов вооружений и военной техники (по-видимому, крылатых ракет и ракет для систем ПВО), была развёрнута подготовка мобилизации экономики. Ретроспективно становятся понятны некоторые шаги, осуществлявшиеся за месяцы, предшествовавшие войне. Например, внезапная проверка министром обороны Сергеем Шойгу Черёмушкинского военкомата в Москве 8 июня 2021 года. Военкоматы не пользовались особым вниманием российских военных руководителей со времён «сердюковских реформ»; обнаружив в военкомате натуральные руины, отсутствие компьютеров и горстку престарелых сотрудников, Шойгу устроил разнос подчинённым и потребовал исправить недостатки. Сделать это не удавалось вплоть до начала мобилизации, объявленной в сентябре 2022 г., несмотря на принимавшиеся меры (например, уточнение данных воинского учёта по всей стране в конце 2021 – начале 2022 г.).

Многие подготовительные меры сталкивались с проблемами из-за секретности, окружавшей весь процесс подготовки, которая, в свою очередь, могла диктоваться большой ролью «специального» компонента СВО. Фразы «приведите в порядок военкоматы» и «приведите в порядок военкоматы, потому что завтра война» содержат идентичные указания, но исполняться они будут по-разному. Режим секретности и связанное с этим отсутствие всякой пропагандистской подготовки предстоящей кампании также привели российские вооружённые силы в первые недели конфликта к полностью рукотворной пиар-катастрофе, последствия которой не преодолены до сих пор. Завышенные ожидания общества в отношении победы над якобы слабым противником многократно усугубили негативный эффект от неудач российской армии на раннем этапе.

К настоящему времени под влиянием перенесённой травмы для российской пропаганды характерен обратный крен: подчёркивается затяжной, крайне тяжёлый характер происходящего. В публикациях российских военных телеграм-каналов и большинстве комментариев СМИ настойчиво проводится мысль, что предстоит долгая борьба, потери, возможны новые неудачи. Вместе с тем показательно, что, несмотря на информационную катастрофу марта 2022 г. и последующие трудности и потери, в российском обществе сохраняется высокий уровень поддержки действий властей и веры в победу. Надежды Запада на быструю дестабилизацию России оказались столь же нелепыми, как и надежды России на возможность быстрой политической дезорганизации Украины.

К чему мы пришли

Ещё к ноябрю 2022 г. стало очевидно, что США не достигают своих стратегических целей в украинском конфликте. Экономического развала и политической дестабилизации России не произошло. Большую часть 2022 г. Россия вообще вела «экспедиционную вой­ну» армией мирного времени, частичная мобилизация носила весьма ограниченный характер. В стране продолжалась реализация крупных инфраструктурных проектов вроде завершения строительства в Москве самой длинной в мире кольцевой линии метро. Ввод жилья в России в январе 2023 г. превысил прошлогодний показатель на 19 процентов.

Россия продолжает держать под контролем бюджетный дефицит и пока может вести боевые действия, не прибегая к экстренным методам финансирования госрасходов вроде выкупа гособлигаций Центробанком. Укрепление отношений с Китаем, ярко проявившееся в ходе визита Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 г., позволяет смотреть на экономические перспективы с определённым оптимизмом. Несомненно, санкции замедлили и будут в долгосрочной перспективе замедлять рост российского «экономического пирога». Но они не привели к его существенному уменьшению. В то же время очевидно, что куда большая доля этого пирога будет теперь доставаться армии, спецслужбам и внешнеполитическому аппарату. В декабре 2022 г. объявлено об увеличении постоянной численности российской армии в полтора раза до полутора миллионов человек. Наблюдался быстрый рост военного производства и нарастающая милитаризация различных сторон жизни общества.

Российские неудачи на фронте (поражение в Харьковской области и отступление из Херсона) не сопровождались окружением и гибелью крупных группировок российских войск. Они не подорвали способность России продолжать боевые действия. Российские потери в живой силе и темпы их прироста не настолько велики, чтобы вести к внутренней дестабилизации и резкому росту антивоенных настроений.

Фактически украинский конфликт ведёт не к устранению России как оппонента США на международной арене, а к её превращению в ещё более неприятного противника – озлобленного, прошедшего суровую школу и лучше вооружённого.

С другой стороны, достижение российских максимальных целей «ликвидации Анти-России» выглядело и продолжает выглядеть, мягко говоря, крайне отдалённой перспективой. Темпы российского наступления на Донбассе остаются низкими, ожидается крупное украинское контрнаступление.

Россия, по-видимому, наносит украинским силам потери, значительно превосходящие её собственные. Отрывочные данные позволяют предположить, что масштабы украинских потерь убитыми могут оказаться, как говорил украинский посол в Великобритании Вадим Пристайко, «огромными и непостижимыми». Украина вынуждена распространять мобилизацию на всё новые категории населения и прибегать ко всё более радикальным мобилизационным практикам. Однако пока отсутствуют свидетельства надлома в работе украинской машины перманентной мобилизации, как и снижения готовности стран Запада снабжать Украину.

К январю 2023 г. общий объём помощи Украине составил около 157 млрд долларов, вероятно, второй год войны обойдётся Западу намного дороже из-за исчерпания собственных украинских военных запасов. Но пока что США и их союзники готовы идти на такие жертвы. Долгосрочные перспективы зависят во многом от темпов роста российского военного производства и аналогичного производства на Западе. Пока представляется, что Россия наращивает производство как минимум отдельных категорий оружия быстрее из-за определённой предварительной подготовки и ресурсной обеспеченности.

При меньших ресурсах Россия концентрирует их все на Украине, в то время как перед США стоят также задачи сдерживания Китая, Ирана, КНДР и масса других проблем. Вместе с тем предсказать динамику военного производства у участников конфликта на основе открытых данных мы не можем. Не исключено, что Москве удастся в ходе затяжной кампании истощить противника и добиться подавляющего превосходства на фронте. Например, обескровить и подавить украинскую ПВО на важных участках, что откроет возможности для возвращения к манёвренной войне и проведению крупных наступлений. Но также возможно, что страны Запада за счёт сокращения присутствия в других частях мира и порой оголения собственных вооружённых сил смогут этого не допустить.

Если Россия не сможет занять и удержать в обозримом будущем крупные экономические центры Украины и лишить её экономической жизнеспособности, можно будет констатировать, что российская попытка решения «украинской проблемы» так же не удалась, как и американская попытка решения «российской проблемы».

«Анти-Россия» в таком случае продолжит существование. Её ресурсы будут основательно подорваны СВО, разрушением экономики, потерей территорий и эмиграцией значительной части населения. Тем не менее Украина станет главной проблемой российской внешней политики на десятилетия вперёд, как Пакистан стал вечной проблемой для Индии.

Перспективы

Первая волна слухов и сигналов о возможности переговоров России и США начала нарастать ещё осенью 2022 г. и увенчалась безуспешной встречей директора ЦРУ Уильяма Бёрнса и директора СВР Сергея Нарышкина в Стамбуле в ноябре. Председатель объединённого комитета начальников штабов США Марк Милли в то же время выступил с серией заявлений об отсутствии военного решения украинского конфликта. Тогда же стало очевидно, что запросные позиции сторон серьёзным образом расходятся.

Неразрешимым противоречием остаётся территориальная целостность новых субъектов Российской Федерации, поскольку по этому вопросу Москва не готова к компромиссам. Для США территориальная целостность Украины не является приоритетом до тех пор, пока Украина сохраняет экономическую жизнеспособность как государство и даёт возможность использовать её в качестве антироссийского плацдарма. Но значительные российские территориальные приобретения могут создать проблемы для американской внутренней политики и международного авторитета. Стороны также не готовы к соглашению о будущем статусе Украины, механизмах возможных гарантий безопасности для Украины и России, украинских военных возможностях и условиях, при которых приемлемо прекращение огня.

В 2023 г. наблюдается уверенное ужесточение риторики и с американской, и с российской стороны. Госсекретарь Энтони Блинкен говорит о допустимости прекращения войны лишь в случае полного восстановления территориальной целостности Украины и вывода российских войск. Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Галузин заявляет, что «мы не потерпим существования на своих рубежах откровенно антироссийского государства, каковы бы ни были его границы».

Обе стороны ожидают масштабной эскалации боевых действий весной-летом 2023 года.

США надеются, что украинский успех позволит подойти к переговорам с более сильными позициями. В случае своей победы Россия имеет основания рассчитывать на надлом Украины и установление контроля над значительными новыми территориями. Отсутствие решительных результатов у предстоящей военной кампании, либо обозначившийся успех России с выходом на границы новых субъектов Федерации могут вновь привести к попыткам начала диалога, вполне возможно, длительного и с неясными перспективами.

На данный момент нельзя исключать повторения динамики Корейской войны, когда, оказавшись в стратегическом тупике в июле 1951 г., стороны два года вели переговоры на фоне продолжавшихся боевых действий. Если военная кампания весны-лета сложится для России неудачно, она, скорее всего, пойдёт на дополнительные шаги по мобилизации населения и экономики. Её возможности для компромиссов по украинской проблеме куда более ограниченны, чем у США.

В настоящее время и Москва, и Вашингтон осуществляют долгосрочные программы наращивания мощностей военной промышленности в расче?те на многолетний конфликт. При этом ни одна из сторон не допускает для себя вероятности полного поражения в этом конфликте и при угрозе такого поражения пойде?т на эскалацию с угрозой прямого столкновения сторон. Эта угроза определяет границы возможного и для России, и для Соедине?нных Штатов.

СНОСКИ

[1] Соколов А. Бюджет Украины в 2023 году на 58% профинансируют из-за рубежа // Ведомости. 09.10.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/10/10/944611-byudzhet-ukraini-v-2023-g (дата обращения: 01.04.2023).

[2] Ходаренок М. Прогнозы кровожадных политологов // Независимое военное обозрение. 03.02.2022. URL: https://nvo.ng.ru/realty/2022-02-03/3_1175_donbass.html (дата обращения: 01.01.2023).

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389644 Василий Кашин

Дисконт на российскую нефть снижается

Алексей Любовецкий,Сергей Тихонов

Дисконт на российскую нефть, отгружаемую из портов Балтийского моря, к эталонному сорту Brent продолжает снижаться. Об этом заявил вице-премьер Александр Новак.

"Сейчас дисконт по североморской нефти на Балтике 26-27 долларов за баррель, а в законе дисконт стоит 34 доллара за баррель в апреле, то есть налогооблагаемая база выше", - сказал он.

Минфин изменил правила определения цены российской нефти сорта Urals, которая используется для расчета налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и налога на добавленный доход (НДД). Это основные поступления средств в российский бюджет из нефтяной отрасли. Несмотря на рекордный дисконт на российскую нефть в начале года, доходивший до 35 долларов с каждого барреля, в январе - марте НДПИ по нефти принес в бюджет 1,28 трлн рублей.

До апреля цена сорта Urals определялась на основании стоимости его в портах Балтики плюс доставка до портов Северной Европы, куда нефть мы не поставляем после эмбарго ЕС с 5 декабря 2022 года. Теперь цена Urals не может оказаться ниже, чем фиксированный дисконт по отношению к эталонному сорту североморской нефти Brent. Для мая - Brent минус 31 доллар за баррель, для июня - Brent минус 28 долларов, а для июля - Brent минус 25 долларов за баррель.

Новак также отметил, что пока налогообложение привязано к европейскому рынку, а Россия экспортирует нефть и в другие регионы, где дисконты ниже, чем на Балтике. При этом экспорт нефти и нефтепродуктов из России в Европу в 2023 году составит около 80-90 млн тонн по сравнению с 220 млн тонн годом ранее. По его словам, около 140 млн тонн поставок будут перенаправлены в Азию, в 2022 году было перенаправлено 40 млн тонн.

При этом, по данным Международного энергетического агентства, в марте этого года российский нефтяной экспорт (суммарно нефть и нефтепродукты) достиг рекордного уровня 8,1 млн баррелей в сутки.

Новак считает, что на данный момент мировой рынок нефти сбалансирован по уровню спроса и предложения с учетом решений о добровольном сокращении добычи сырья, ранее принятых рядом стран ОПЕК+.

Добровольное сокращение добычи ряда стран составит 1,66 млн баррелей в сутки. Дополнительно сократят свою добычу Россия, Саудовская Аравия, Ирак, ОАЭ, Кувейт, Казахстан, Алжир, Оман и Габон. Главными драйверами сокращения станут Москва и Эр-Рияд (на 500 тысяч баррелей в сутки).