Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Почему полицейские американского Капитолия увольняются

Текст: Игорь Дунаевский

Полиция американского Капитолия до сих пор не может оправиться от того потрясения, которым стали для ее служащих массовые беспорядки в здании конгресса США 6 января. Газета The Hill сообщила, что с собой покончил уже четвертый из правоохранителей этого подразделения, который в тот день противостоял толпе внутри здания. В этот раз речь о 26-летнем Кайле ДеФрейтеге, который прослужил в полиции пять лет. Ранее СМИ сообщили о самоубийстве трех его коллег, также участвовавших в событиях 6 января.

Подробностей по каждому из них не сообщается, но после четвертого случая всего за несколько месяцев изолированными инцидентами их считать трудно. Тем более что хватает и других признаков глубокого кризиса и упадка духа в этом некогда престижном подразделении. После беспорядков глава полиции Капитолия подал в отставку, восьмерых офицеров отстранили от работы, около 30 служащих попали под следствие. Подразделение стремительно теряет кадры - за последние месяцы из него уволились более 70 служащих. Оставшимся приходится работать сверхурочно, что еще больше деморализует их. Наконец, действия полицейских стали предметом бесконечных политизированных разборок.

По инициативе конгрессменов от Демократической партии в Палате представителей недавно был создан спецкомитет по расследованию беспорядков 6 января, в котором на минувшей неделе состоялись первые слушания. Выступившие сотрудники полиции Капитолия, которым в тот день довелось оказаться на посту и противостоять ворвавшейся в здание толпе, заявили, что беспорядки стали для них глубоким потрясением. Несколько правоохранителей работают с психологами.

"Для большинства людей события 6 января длились несколько часов, но для тех из нас, кто попал в самую гущу событий, они до сих пор не закончились", - пожаловался один из служащих Акилино Гонелл, признавшийся, что в тот день ему было страшнее, чем за все время службы в Ираке.

Власти пытаются выправить ситуацию. В конце июля президент Джозеф Байден подписал утвержденный конгрессом закон, который выделяет 300 миллионов долларов на доработку инфраструктуры безопасности здания конгресса и дополнительные 70 миллионов на расходы полиции Капитолия.

Напомним, в тот день на Капитолийском холме проходила процедура утверждения итогов выборов-2020, на которую собрались законодатели обеих палат конгресса и вице-президент США. Часть сторонников Дональда Трампа, не согласных с его поражением на выборах, устроили акцию протеста у Капитолия, вступили в перепалку с полицией, которая быстро переросла в столкновения. Несмотря на значимость заседания, силы правопорядка явно оказались не готовы противостоять, прорвавшимся в здание Капитолия. Правоохранители отступали, помогали конгрессменам эвакуироваться, баррикадировали залы и коридоры. В одной из ситуаций стражи порядка открыли огонь на поражение, застрелив безоружную манифестантку. Ситуацию удалось взять под контроль только, когда к Капитолию прибыли бойцы Национальной гвардии.

Беспрецедентное противостояние силовиков и протестующих в самом сердце столицы стало глубоким шоком для американцев, наблюдавших за тем, как их страна выглядела "банановой республикой". После беспорядков федеральные власти развернули масштабное следствие, по которому проходят около 500 человек.

В конце июня был вынесен первый приговор по тем событиям. 49-летнюю жительницу штата Индиана Анну Ллойд приговорили к трем годам условно, 120 часам общественных работ и штрафу в размере 500 долларов.

МИГРАЦИОННАЯ ДРАМА ЛИТВЫ И ЭТИКА УБЕЖДЕНИЯ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Сейчас, когда весь мир борется с очередной волной пандемии коронавируса и болеет за своих спортсменов на Олимпийских играх в Токио, в тени общественного внимания остаётся трагедия маленькой страны на северо-востоке Европы. Литва, вышедшая тридцать лет назад из состава СССР, переживает невиданный в её истории наплыв мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки. Эти люди пересекают литовско-белорусскую границу, пользуясь бездействием официального правительства в Минске.

По прогнозам, при сохранении существующей динамики общее количество беженцев может скоро превысить численность вооружённых сил Литвы и тогда ситуация рискует выйти из-под контроля. Стране грозит либо гуманитарный кризис, либо прямые столкновения с массами мигрантов, которых в Литве и Европе никто не ждёт.

Поток беженцев стал опосредованным результатом враждебной политики, проводившейся литовским правительством в отношении ближайшего соседа на востоке – Белоруссии. После того, как в прошлом году Минск и другие белорусские города потрясали массовые демонстрации против правительства Александра Лукашенко, официальный Вильнюс решил не признавать результаты президентских выборов в Белоруссии и стал знаменосцем давления Запада, целью которого является смещение Лукашенко с должности. Сейчас Литва, как и все страны Запада, не считает его законным президентом этой страны и не ведёт с ним официальные переговоры.

В мае 2021 г., после инцидента с остановкой в Минске лайнера ирландской частной компании и задержания белорусского оппозиционера, который был на борту, атака на Белоруссию усилилась. Вильнюс первый запретил садиться на своей территории гражданским самолётам, которые до этого находились в белорусском воздушном пространстве. Это решение способствовало дальнейшему сближению Минска и России, с которым ведут борьбу Европейский союз и НАТО. Несколько дней назад Лукашенко даже впервые заявил о возможности размещения на своей территории российской армии.

Несмотря на последствия, которые было легко предугадать, Европейский союз и НАТО в случае с самолётом действовали по праву сильного и стремились сохранить существующий в Европе и мировом сообществе порядок. Суть его – сильные игроки имеют больше прав и возможностей, чем слабые режимы.

Литва считает себя частью сильного игрока – сообщества рыночных демократий Запада – и поэтому никогда не сомневалась в поддержке своих действий со стороны союзников.

Однако сейчас государства Западной Европы и США не готовы к решительным действиям. Максимум, что можно ожидать в ближайшие дни – новый набор санкций в отношении Белоруссии, что в очередной раз толкнёт её в объятия России.

Несколько недель назад министр иностранных дел Литвы Габриелюс Ландсбергис, внук отца современной литовской государственности, совершил визит в Ирак, где пытался убедить местные власти не пускать их граждан в Белоруссию. Мотивы понятны – Литва не хочет разговаривать с соседом и пытается решить проблему без его участия. Но итогом визита стал фактический отказ Багдада помочь – там заявили, что не могут запретить иракцам свободно перемещаться по миру. Так что судьба вопроса с беженцами находится в руках Лукашенко, которого Литва и Запад не признают и с которым не желают решать даже самые насущные для них вопросы. Отказ Лукашенко в легитимности стал актом, отражающим убеждение Литвы и её союзников в своей правоте.

Друзья и соседи Литвы, конечно, ей помогают. Эстония и Украина заявили, что передадут литовскому правительству несколько сотен километров колючей проволоки – укрепить границу. Брюссель направил несколько десятков полицейских. Но это в три раза меньше, чем число беженцев, которые только в минувшую пятницу пересекли границу со стороны Белоруссии. Ситуация становится безвыходной, и в Литве этого не ожидали – там всегда верили, что, вступив в ЕС и НАТО, республика оказалась полностью неуязвимой для последствий своих внешнеполитических заявлений и действий. Вильнюс все последние годы исходил из того, что он говорит не от себя, а представляет более широкое и могущественное сообщество. Оказывается, что это не так, и наступательная политика в отношении другого государства может создать реальные проблемы. Это, видимо, стало для литовских властей главным открытием этого года, если не всей независимой истории.

Несколько лет назад один из политиков Словакии сказал автору: «Мы не боимся России или Китая, потому что сможем отсидеться в своих горах. Главное для нас – это мнение Брюсселя и Вашингтона». Но современная международная политика не всегда оставляет возможности для того, чтобы такая стратегия была успешной. Сильные государства, которые составляют основу НАТО и ЕС, способны позаботиться о своих интересах, но это не значит, что они должны рисковать интересами собственных граждан ради более слабых членов сообщества. Литва остаётся суверенной страной.

Линия Вильнюса на полную поддержку Соединённых Штатов не всегда встречает понимание в Париже или Берлине, стремящихся вести с Россией диалог и сохранять определённую экономическую взаимозависимость. Литва вместе с Польшей и странами Балтии с самого начала имеет в Европейском союзе репутацию «троянского коня» США. После выхода из ЕС наиболее могущественного друга Америки и стран Балтии – Великобритании – ведущие европейские державы более склонны к тому, чтобы показать младшим партнёрам возможные последствия полной уверенности в Вашингтоне.

Поэтому сейчас страны ЕС не планируют решительных действий. Тем более что они не имеют такой возможности. Конфликт, начавшийся год назад историей с российским оппозиционным блогером, привёл к тому, что Москва теперь вообще не намерена обсуждать с Европой ничего, кроме насущных экономических вопросов. К тому же в случае с Белоруссией страны Западной Европы и так не проявляли особенной активности. В Париже и Берлине понимали, что эта страна очень важна для России и оставили попытки вмешательства во внутреннюю ситуацию там на усмотрение своих небольших партнёров в Восточной Европе и Прибалтике.

У балтийских стран был исторический опыт государственности – совсем короткий в ХХ веке у всех трёх, более фундаментальный несколько столетий назад – как раз у Литвы.

Но его явно недостаточно, чтобы у этих народов выработалось то, что можно назвать самостоятельной стратегической культурой. А она предусматривает адекватное понимание своих возможностей и последствий определённых действий.

Нахождение в составе крупных образований имперского типа, каким был и Советский Союз, формированию таких качеств тоже не способствовало, даже несмотря на наличие в советской Прибалтике латентных сепаратистских устремлений. После крушения СССР и завершения холодной войны три страны вошли в состав НАТО и Европейского союза, будучи уверены, что забота о стратегических вопросах теперь переходит этим структурам. Оба института являются достижениями сотрудничества как способа взаимодействия государств, заменяющего анархию и конкуренцию. Но одновременно они воспитывают у своих участников новую этику, которую можно сравнить с веберовской «этикой убеждения». Смысл системы – вера в самостоятельную ценность убеждений, которым руководствуется индивид в своих действиях, вне зависимости от того, какая реальность его окружает. То, насколько эти убеждения соотносятся с настоящим контекстом, не имеет большого значения.

Конечно, следование такой этической системе не всегда приносит исключительно хорошие плоды. Однако оно является неизбежным в условиях, когда государство не сталкивается с риском того, что его поведение принесёт реальные неприятности. Убрать этот риск призваны, в числе прочих задач, коллективные институты. И чем более они успешны, тем меньше у входящих в них стран вероятность столкнуться с реальной международной политикой.

Этика ответственности, напротив, предполагает способность предвидеть и учитывать результат своих действий. Однако для того, чтобы усвоить этот навык, требуется большой опыт социального взаимодействия. Малые, но развитые страны Западной Европы прошли этот опыт до появления европейской интеграции и НАТО, хотя и они не всегда готовы осознавать последствия собственных решений. Литва была лишена такой возможности на протяжении нескольких сот лет, и сейчас мы видим последствия. Но не только Литва. Сама современная Европа – это продукт уникального стечения обстоятельств второй половины XX века, когда после двух мировых войн европейские державы потеряли возможность полноценного участия в мировых делах – они передали свой суверенитет в военно-политической области США и НАТО.

Создание Европейского союза стало большим достижением, но сильно повлияло на стратегическую культуру национальных государств – они потеряли возможность осознавать последствия своих решений, поскольку ответственность за вероятные проблемы всё равно в итоге ложилась на США. Но крупные державы, Германия или Франция, обладают богатым опытом государственности, под которой находится солидный экономический фундамент.

Для многих новых участников западного сообщества их возможности останутся недостижимыми даже в самой отдалённой перспективе. Поэтому сейчас нельзя с уверенностью говорить о том, что Литва, как и другие малые и средние страны Европы, сможет пройти путь становления в качестве ответственного участника международной жизни, сравнимый с другими государствами мира. И едва ли миграционный кризис 2021 г. станет для них достаточным уроком. В любом случае – их дальнейшая судьба не обещает быть лёгкой, но это не является предметом заботы России.

Литва > Миграция, виза, туризм. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 августа 2021 > № 3817711 Тимофей Бордачев

Экспорт Ирана в Ирак за 4 месяца составил 2,8 млрд. долларов

Член председательствующего совета Совместной ирано-иракской торговой палаты оценил стоимость товаров, экспортируемых Ираном в соседний Ирак за первые четыре месяца текущего 1400 иранского календарного года, в 2,8 миллиарда долларов.

Причиной роста иранского экспорта в Ирак является увеличение стоимости прошлогоднего экспорта иранского газа в Ирак.

Выступая в субботу, Сейед Хамид Хоссейни сказал, что Исламская Республика Иран экспортировала продукции на 2,8 миллиарда долларов в соседний Ирак за первые четыре месяца текущего 1400 иранского календарного года (с 21 марта по 21 июля).

Обращаясь к ситуации с экспортом и торговым отношениям с соседним Ираком за первые четыре месяца текущего года, Хоссейни сказал: «Согласно статистике Таможенного управления Исламской Республики Иран (IRICA), экспорт Ирана в Ирак с 21 марта по 21 июля 2020 года составил 2,8 миллиарда долларов».

Он оценил экспорт продукции Ирана в Ирак за первые три месяца текущего года (с 21 марта по 21 июня) в 2,3 миллиарда долларов.

Далее он сказал, что Исламская Республика Иран экспортировала товаров на сумму около 500 миллионов долларов в соседний Ирак в иранском месяце Тир (с 21 июня по 21 июля).

В другом месте в своем выступлении Хоссейни заявил, что экспорт продукции Ирана в Ирак сократился в прошлом году из-за вспышки пандемии COVID-19, которая привела к закрытию пересечения границ с арабскими странами.

В целом, экспортная тенденция Ирана в Ирак обычна, и нет поводов для беспокойства по этому поводу, сказал он, добавив: «Благодаря координации, достигнутой в этом отношении, Исламской Республике Иран удалось сохранить свой экспортный рынок в этой стране».

Иран. Ирак > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 2 августа 2021 > № 3834223

Стоимость экспорта из иранской провинции Голестан за 4 месяца выросла на 52%

Стоимость экспорта из провинции Голестан на северо-востоке Ирана выросла на 52 процента в течение первых четырех месяцев текущего 1400 иранского календарного года (21 марта - 22 июля) по сравнению с тем же периодом в прошлом году, - объявил провинциальный чиновник.

Эбрахим Хоссейни, генеральный директор таможенного департамента провинции, сказал, что за четыре месяца из провинции было экспортировано 160 666 тонн продукции на сумму 46 228 миллионов долларов, что означает рост на 268 процентов по весу.

Полистирол, сыр, финики, фисташки, цемент, картофель и йод были наиболее важными экспортными товарами Голестана за указанные четыре месяца, соответственно, которые экспортировались в разные страны, включая Казахстан, Туркменистан, Ирак, Афганистан, Болгарию, Румынию, Италию, Россию, Киргизию, Узбекистан и Пакистан.

Он также объявил, что за первые четыре месяца текущего года в провинцию было импортировано 2389 тонн продукции на сумму 8,487 миллиона долларов, что на 24 процента больше по стоимости и на 39 процентов по весу по сравнению с тем же периодом прошлого года.

По его словам, основными импортными товарами были стабилизаторы, ткани, синтетические воски и антистатики, которые ввозились из Китая, Турции, Туркменистана, Польши и Вьетнама.

Лидер Ирана утвердит Раиси на посту президента во вторник

Эбрагим Раиси будет официально утвержден президентом Ирана во вторник лидером Исламской революции аятоллой Али Хаменеи.

Во время церемонии одобрения Раиси получит президентский мандат от аятоллы Хаменеи. В церемонии примут участие ряд высокопоставленных и средних должностных лиц, а также иностранные высокопоставленные лица.

Министр внутренних дел Абдолреза Рахмани Фазли сначала представит отчет о июньских президентских выборах, на которых Раиси одержал уверенную победу. Раиси и лидер выступят на этой церемонии.

Через два дня Раиси будет приведен к присяге в качестве президента Ирана в меджлисе (парламенте).

Официальный представитель министерства иностранных дел Саид Хатибзаде объявил в воскресенье, что десятки делегаций на уровне президента, премьер-министра, спикера парламента, министра иностранных дел или специального посланника посетят Тегеран для участия в церемонии приведения к присяге в четверг.

Хатибзаде сказал, что присутствие иностранных официальных лиц на церемонии демонстрирует статус и легитимность Ирана в мире.

«Десятки делегаций, отправляющихся в Иран, являются еще одним свидетельством признания и легитимности Ирана на международной арене», - отметил пресс-секретарь, сообщает Press TV.

Среди высокопоставленных лиц президент Ирака Бархам Салих, скорее всего, посетит Иран для церемонии инаугурации.

«Визит президента Ирака идет по графику, и он, скорее всего, приедет в Иран для участия в церемонии приведения к присяге», - сказал Хатибзаде.

Он добавил, что поездка Салиха будет проходить в рамках двусторонних визитов.

Хатибзаде сказал, что не уверен, будет ли саудовская делегация также присутствовать на церемонии.

«В списке делегаций я не видел присутствия представителя или делегации Саудовской Аравии и в настоящее время не могу подтвердить ничего по этому поводу», - заявил представитель МИД.

ПОНЯТЬ ПЕРЕСТРОЙКУ, ОТСТОЯТЬ НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ

МИХАИЛ ГОРБАЧЁВ

Первый президент СССР.

Прошло больше трёх с половиной десятилетий с момента начала перемен в Советском Союзе, получивших название перестройки. Но не затихают споры о том, что она значила, что принесла нашей стране и миру. Я и сам постоянно об этом думаю, ищу ответы на вопросы, которые мне задают учёные, журналисты, авторы писем из России и других стран. Люди хотят понять перестройку, а это значит, что она не стала далёким прошлым. Опыт и уроки перестройки актуальны сегодня, и не только для России.

Перестройка прошла через разные этапы, через поиски, заблуждения, ошибки, достижения. Если бы начинать сначала, то многое я сделал бы иначе. Но я убеждён в исторической правоте перестройки. А это значит, во-первых, что перестройка была необходима, и, во-вторых, что мы шли в правильном направлении.

Инициаторам перестройки предъявляют много обвинений и упреков: в «отсутствии чёткого плана», в «наивности», в «предательстве социализма». А некоторые вообще утверждают, что перестройка была не нужна. Про таких людей я могу сказать одно: у них очень короткая память. Они то ли забыли, то ли не хотят вспоминать, какова была моральная и психологическая ситуация в советском обществе к 1985 году.

Люди требовали перемен. Все – и руководители, и рядовые граждане – кожей чувствовали, что со страной творится что-то неладное. Страна всё глубже погружалась в застой. Фактически прекратился экономический рост. Идеологические догмы держали в тисках интеллектуальную, культурную жизнь. Бюрократическая машина претендовала на тотальный контроль жизни общества, но не могла обеспечить удовлетворение элементарных потребностей людей. Достаточно вспомнить, что творилось тогда в магазинах. Быстро обострялась социальная ситуация, недовольство было всеобщим. Абсолютное большинство считало, что «так дальше жить нельзя». Эти слова родились не в моей голове – они были на устах у всех.

Нам досталось тяжёлое наследство. Мы знали, что требуются масштабные, кардинальные изменения, знали, что такие изменения всегда связаны с риском, но надо было решаться. В руководстве страны, в политбюро на этот счёт царило полное единодушие.

Было бы странно, если бы с самого начала мы имели программу предстоящих реформ, тот самый «чёткий план», отсутствие которого нам ставят в вину критики перестройки. Откуда он взялся бы после двух десятилетий застоя? Нам было ясно, что предстоит трудный поиск пути, и мы не претендовали на то, что у нас есть «расписание поездов», «график реформ». Но это не означает отсутствия ясной цели преобразований, их основного направления.

С самого начала у перестройки был один лейтмотив, красная нить, которая проходила сквозь все её этапы и определяла наши поиски. Перестройка была обращена к людям. Её целью было раскрепостить человека, сделать его хозяином своей судьбы, своей страны.

В основе унаследованной нами системы был тотальный контроль партии. После смерти Сталина созданный им режим отказался от массовых репрессий, но это не меняло его сути. Система не доверяла людям, не верила в способность народа к самостоятельному историческому творчеству. А мы, инициаторы перестройки, знали, что люди, получив свободу, проявят инициативу и энергию созидания.

Были ли мы наивны в своей вере в человека, в творческий потенциал народа? Могу засвидетельствовать: в руководстве страны, в политбюро наивных людей не было. За плечами каждого из нас был большой опыт. У нас были споры, а потом и принципиальные расхождения, но первоначальный замысел – перестройка для человека – поддержали все.

Перестройка была, таким образом, масштабным гуманистическим проектом. Это был разрыв с прошлым, когда на протяжении столетий человек был подчинён самодержавному, а затем тоталитарному государству, и это был прорыв в будущее. В этом актуальность перестройки сегодня, ибо иной стратегический выбор может лишь завести страну в тупик.

Новое мышление

Наряду с внутренними причинами перестройка была обусловлена и внешнеполитическими факторами. Положение дел в мире беспокоило меня и моих соратников не меньше, чем кризисные явления в стране. К середине 1980-х гг. мир стоял перед лицом быстро нараставшей угрозы ядерной войны. Международное сообщество оказалось в тупике, выхода из которого никто не видел. Казалось, конфронтация между Востоком и Западом будет бесконечной. С обеих сторон «железного занавеса» готовились именно к этому.

Никто, конечно, не хотел ядерной войны, но никто и не мог гарантировать, что она не начнётся – пусть даже в результате технического сбоя, ложной тревоги или иной случайности.

Отношения нашей страны со многими странами мира были напряжёнными. Затянувшийся конфликт с Китаем, конфронтация «по всем азимутам» с Соединёнными Штатами, ухудшающиеся в результате развёртывания ракет средней дальности отношения со странами Западной Европы, региональные конфликты на разных континентах, присутствие десятков тысяч наших военнослужащих в Афганистане – всё это создавало крайне неблагоприятную для наших реформ внешнюю среду, а гонка вооружений буквально высасывала соки из нашей экономики.

Милитаризация экономики была обременительной для всех стран, в том числе для США и их союзников. Но для нашей страны она обернулась особенно большими потерями и жертвами. В какие-то годы общие военные расходы достигали 25–30 процентов валового национального продукта, то есть – в сравнении с расходами США и других стран НАТО – в пять-шесть раз больше.

Военно-промышленный комплекс поглощал колоссальные ресурсы, энергию и творческий потенциал самых квалифицированных кадров, на оборону работало до 90 процентов науки. Но сверхвооружённость не делала безопасность страны более надёжной. И люди чувствовали это, в их сознании жила постоянная тревога. Повсюду, где я бывал, они говорили мне: «Михаил Сергеевич, сделайте всё, чтобы только не было войны». Мне стало ясно: продолжение гонки вооружений – не тот путь, который приведёт нас к прочному миру.

И на внешней арене также понимали: так дальше продолжаться не может. Необходимо было – и нам, и нашим партнёрам в международном сообществе – пересмотреть подходы к внешней политике и позиции по конкретным вопросам. И мы пошли на такой пересмотр. Советский Союз сделал первые шаги к изменению основ мировой политики, мы предложили миру новое мышление, и наши шаги, пусть не сразу, нашли отклик в мире.

Новое мышление сложилось не сразу, но оно выросло не на пустом месте. Его источники – в мыслях Альберта Эйнштейна и Бертрана Рассела, в антивоенном движении 1950-х – 1960-х гг., в «политическом покаянии» Джона Кеннеди и Никиты Хрущева, нашедших в себе мужество отступить от края пропасти во время Карибского кризиса, в концепции «общей безопасности», разработанной комиссией Улофа Пальме. Мы впервые выдвинули принципы нового мышления на государственном уровне. Считаю это заслугой перестроечного советского руководства.

Сердцевиной нового мышления стал тезис о приоритете общечеловеческих интересов и ценностей во всё более целостном, взаимозависимом мир. Новое мышление не отрицает национальных, классовых, корпоративных и иных интересов. Но оно выдвигает на первый план интересы сохранения человечества, спасения его от угрозы ядерной войны и экологической катастрофы.

Мы отказались рассматривать мировое развитие с точки зрения борьбы двух противоположных социальных систем. Мы пересмотрели нашу концепцию безопасности и поставили задачу демилитаризации мировой политики. Из этого вытекает принцип разумной оборонной достаточности при более низких уровнях вооружений.

Обобщенно говоря, новое мышление во внешней политике, как и во внутренней политике, означало попытку думать и действовать в соответствии с нормальным человеческим здравым смыслом.

Формула власти

Я напомнил об историческом контексте перестройки и нового мышления, чтобы ещё раз раскрыть и подчеркнуть необходимость и неизбежность перемен во внутренней и внешней политике. С этого исходного пункта начиналась наша конкретная деятельность, путь от первоначальных замыслов к глубоким, в конечном счёте необратимым переменам.

Что важно иметь в виду, когда мы говорим о первом этапе перестройки?

Во-первых, в СССР радикальные преобразования могли быть начаты только сверху, руководством партии. Общество после нескольких десятилетий тотального контроля и подавления любой инициативы не было готово к самоорганизации и не могло выдвинуть лидеров, способных взять на себя ответственность за реформы.

И, во-вторых, на первых порах преобразования могли быть направлены только на совершенствование существующей системы и проводиться в её рамках. Резкий разрыв с существующей «формулой власти», политическим языком и традициями был невозможен. К этому было не готово подавляющее большинство общества, к этому были не готовы и сторонники перемен, в том числе те, кто впоследствии перешел на самые радикальные позиции.

Задача политической реформы сначала не ставилась. Я никогда не скрывал и сейчас не отрицаю, что рассчитывал тогда на партию – КПСС, видел в ней механизм реализации перестройки. Именно она была многие годы у рычагов управления, именно её представители имели большой административный и политический опыт и занимали ключевые позиции во всех структурах власти и общества. И поэтому роль партии, особенно на начальном этапе перестройки, была незаменимой. Один за другим проходили пленумы ЦК, все мои доклады утверждались на политбюро, причём нередко – после бурных дискуссий, которые становились всё более острыми, обнажали накопившиеся противоречия и разногласия.

В этом заключался драматизм перестройки. Миллионы членов партии, многие партийные руководители в центре и на местах были за новую политику. Но в своих поездках по стране в разговорах с людьми я убеждался, что энергия перемен разбивается о стену сопротивления партийной и управленческой номенклатуры. Люди спрашивали: «Где перестройка? Почему не решаются самые элементарные вопросы? Почему не меняется отношение руководителей к человеку, его потребностям и заботам?»

Осенью 1986 г. мы пришли к выводу о необходимости проведения пленума ЦК по вопросу о кадровой политике. Пленум состоялся в январе 1987 года. Резонанс от него был оглушительный – и в партии, и в стране, и в мире. На нём впервые говорили об ответственности КПСС и её Центрального Комитета, политбюро за стратегические просчёты, приведшие страну к социальному и политическому застою. И значительная часть номенклатуры увидела в идеях и решениях пленума угрозу для себя и встала на путь саботажа перестройки.

С 1987 г. начинается тяжёлая борьба в КПСС между реформаторским и антиреформаторским крылом. Это противоборство пронизывало буквально всё. И оно ослабляло партию и как механизм управления, и как легитимный общественно-государственный механизм. Мне и моим единомышленникам стало ясно, что если по-настоящему не вовлечь в процессы обновления самих граждан и если не провести разделения партии и власти, то политика перестройки зайдёт в тупик. Пришло осознание необходимости политической реформы.

Оттенки гласности

Важнейшим рычагом перемен и вовлечения в них народа стала гласность. Не случайно это слово так часто упоминают рядом со словом «перестройка». Я видел в гласности моего главного помощника. И это моё мнение не изменилось, хотя критиков гласности – более чем достаточно. Среди них и неожиданные фигуры, например, Александр Солженицын. Всё погубила горбачёвская гласность, сказал однажды великий писатель. И это тот же человек, который писал: «Честная и полная гласность – вот первое условие здоровья всякого общества». Я спросил его: а где был бы сам Солженицын, если бы не гласность? Без гласности ничего бы не состоялось – никаких перемен, никакой перестройки. Всё застряло бы болоте отжившей идеологии и ведомственной бюрократии.

Старинное русское слово «гласность» вобрало в себя много смыслов. Это и открытость общества, и свобода слова, и подотчётность власти людям. И не случайно его оказалось невозможно перевести на другие языки.

Гласность начиналась, как и всё остальное в перестройке, сверху. И многие поначалу видели в ней лишь очередную форму пропаганды, разъяснения людям политического курса партии. Но я видел задачу совсем в другом. Для советского руководства эпохи перестройки гласность означала – начать говорить правду своему народу о состоянии страны и об окружающем мире. Гласность – это обратная связь с народом, который получил возможность говорить, что думает, в том числе, всё чаще, неприятные начальству вещи.

Гласность – это право людей знать, сведение к разумному минимуму «закрытой информации» и тайны. Ведь как было прежде? Вся статистика находилась под колпаком цензуры. Данные по экономике, социальным вопросам, демографии публиковались исключительно по специальному постановлению ЦК, с большими изъятиями и подчистками. Сведения о преступности, экологические и медицинские показатели хранились за семью печатями. Военный бюджет в его реальных измерениях был тайной. Не только граждане, но и руководство не имело реальной картины многих сторон жизни. С этим было покончено.

Довольно быстро гласность переросла в реальную свободу слова, свободу печати. Люди получили возможность прочитать десятки произведений русских и советских писателей, прежде не публиковавшихся или исковерканных цензурой. Среди них – «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, открывший миллионам граждан правду о преступлениях сталинизма.

Гласность позволила обсуждать любые темы. Без неё люди не заговорили бы во весь голос о правах человека, реальной свободе совести, экономической свободе, рынке. Но верно и то, что у гласности была также оборотная сторона. Свобода – это всегда риск, и свобода слова – не исключение.

Никто не получил от гласности больше, чем наша интеллигенция. Она в полной мере воспользовалась возможностями свободно говорить и писать. Интеллигенция буквально ринулась осваивать новые идеи, развивать их, обосновывать необходимость глубоких перемен. Но правда и то, что в условиях свободы быстро проявилась неготовность многих представителей интеллигенции, особенно «статусных», к разумным и постепенным изменениям, непонимание ими того простого факта, что свобода неотделима от ответственности.

Интеллигенция не смогла заменить партийную номенклатуру в управленческой сфере, ей не хватило для этого знаний и опыта. Её представители сосредоточились на критике и разоблачении нашего прошлого, но не смогли выдвинуть конструктивных идей о том, как идти к будущему.

А по мере нарастания трудностей поведение многих из них становилось всё более разрушительным и безответственным.

Но всё это не отменяет исторического значения гласности, её актуальности сегодня. Перестройка подтвердила, что нормальное развитие общества исключает всеобщую секретность, тайну как метод государственного управления. Оно предполагает открытость, свободу информации, свободу выражения гражданами своих политических, религиозных и иных взглядов и убеждений, свободу критики в полном её объеме.

Не трогать цены!

Критики перестройки делают особый упор на наши неудачи в сфере реформирования экономики и именно в этом видят едва ли не главную причину того, что нам не удалось реализовать свои замыслы. Нельзя сказать, что для таких упреков нет оснований. Но я отвечаю им: как же легко критиковать и как же трудно действовать в боевых условиях жёсткой, буквально железобетонной системы, складывавшейся десятилетиями.

Мы прекрасно понимали, что экономика «реального социализма», как было принято называть нашу систему при Брежневе, деградирует, страна неотвратимо втягивается в кризис. К началу 1980-х гг. экономический рост прекратился, а с ним замер и так довольно низкий жизненный уровень. По показателям реальных доходов населения СССР оказался далеко позади развитых стран Запада. В расстройство приходили финансы. Экономика становилась всё более разбалансированной и дефицитной. Не хватало не только продовольственных и промышленных товаров, но и металла, топлива, всего, что мы производили в огромных количествах.

Мы стремились выяснить причины нарастания кризисных явлений в народном хозяйстве, определить пути оздоровления ситуации. Учёные считали основной причиной отставания то, что мы проглядели новый этап научно-технической революции, в то время как Запад провёл структурную перестройку экономики на новой технологической основе. Но и экономисты, и хозяйственные руководители, признавая необходимость перемен, не выходили за рамки «более полного использования возможностей социализма».

Надо учитывать и то, что люди хотели, чтобы поскорее улучшилась ситуация с жильём, продовольствием, товарами широкого потребления. Нам казалось: вот подправим дела, вытянем на прежних подходах, а там возьмёмся за глубокие реформы. И действительно, в 1985–1986 гг. экономическая ситуация в стране несколько улучшилась. Промышленное производство приросло на 4,4 процента, сельское хозяйство – на 3. За два года в сферы образования и здравоохранения, в повышение зарплат и пенсий было вложено на 40 миллиардов рублей больше, чем было намечено по пятилетнему плану. Но, добавив людям денег, мы одновременно усилили давление на рынок, возник разрыв между товарами и денежной массой. И как раз в этот момент цены на нефть упали до 12 долларов за баррель. Мы потеряли две трети прежней выручки от её экспорта.

Теперь очевидно, что именно тогда необходимо было пойти на решительные меры по урезанию военных и других государственных расходов, снять напряжение на рынке за счёт импорта товаров и тем самым подготовить условия для перехода к радикальной экономической реформе. Как первый шаг к ней – провести реформу цен, которые по многим товарам давно уже не отражали издержек производства.

Меры болезненные, но необходимые. Но против них выступило руководство правительства. Его председатель Николай Рыжков стоял на том, что «нельзя ничего разрушать». Есть план, есть бюджет, и их нельзя трогать. И эта точка зрения нашла поддержку в политбюро.

Вспоминаю острые дискуссии по проблеме ценообразования. Пленум ЦК КПСС в июне 1987 г. поручил правительству разработать предложения по этому вопросу, но там не спешили, да, видимо, и боялись всерьёз взяться за крайне острую проблему. А тем временем слухи о «покушении на стабильные цены» просачивались в общество, порождали растущую тревогу. В конце концов тема эта была осёдлана популистами, стала полем политической борьбы.

«Не трогать цены!» – под таким девизом зарождалась оппозиция. Эту сторону заняли и почти все ведущие учёные-экономисты, в том числе те, кто принимал участие в разработке концепции реформ. Критиков не смущало то обстоятельство, что этим перекрывалась дорога экономическим реформам и что им самим не уйти от такой меры, приди они к власти. Думаю, им втайне сочувствовала и экономическая бюрократия, тормозившая реформы.

Думаю, если бы я тогда занял твёрдую позицию, дело могло повернуться иначе. Надо было обратиться к народу, сказать правду. И люди поняли бы нас. А позволив неоправданно растянуть сроки структурных преобразований, мы упустили самый благоприятный для них в экономическом и политическом отношении момент – 1987–1988 годы. Это был стратегический просчёт. Тогда мы не знали и не могли знать, что история отвела нам мало времени. Радикальные экономические реформы, переход к рыночной экономике требовали целого переворота в сознании и руководителей, и рядовых граждан. Те, кто пришёл после нас, думали, что у них всё получится за два, максимум три года. Отсюда их вера в «шоковую терапию» и отсюда же – её разрушительные последствия. И это тоже надо иметь в виду, оценивая просчёты в экономической политике периода перестройки.

Мир миров

Тяжёлое наследие досталось перестройке и в сфере национальной политики и федеральных отношений. И я не могу сказать, что я и мои коллеги, начинавшие перестройку, видели всю проблему в её полном объеме.

Сейчас, конечно, совершенно очевидно, что сохранение и обновление страны, которая представляла собой «мир миров», конгломерат народов, в которой волей исторических судеб оказались вместе такие разные республики, как, скажем, Эстония и Туркменистан, объективно представляло собой задачу колоссальной сложности. В годы перестройки вырвалось наружу всё то, что копилось в этой сфере на протяжении веков и десятилетий. Не думаю, что кто-либо был к этому готов.

Исторически Советский Союз наследовал Российской Империи. Была ли она «тюрьмой народов»? Если согласиться с этим, то первым среди узников следует назвать русский народ. И в годы сталинского режима он вынес не меньшие лишения и страдания, чем другие народы Советского Союза.

Всё это было. Но было и другое: опыт совместного существования и созидания и возможность сохранить в новых формах лучшее из этого опыта.

Почему такая возможность не реализовалась?

Президент Российской Федерации Владимир Путин в своих высказываниях не раз возлагал главную ответственность за распад Советского Союза на ленинскую концепцию федерации и содержавшийся в ней принцип суверенитета советских республик и возможность самоопределения вплоть до отделения. Но возникает вопрос: в этом ли причина? Мы знаем, что распались многие империи и государства, конституции которых не предусматривали такой возможности.

Думаю, причины надо искать в другом.

При Сталине многонациональное государство стало закручиваться в жёсткую сверхцентрализованную унитарную систему. Центр всё решал и всё контролировал. К тому же Сталин и его соратники произвольно кроили границы, как будто с расчётом на то, чтобы никто не мог и помыслить себя вне Союза. Национальные проблемы загонялись вглубь, но они никуда не делись. За фасадом «расцвета и сближения советских народов» скрывались острые проблемы, решения которых никто не искал. Сталин рассматривал любые национальные претензии и межнациональные споры как антисоветские по своей природе и подавлял их, не тратя времени на увещевания.

Было неизбежно, что в условиях демократизации и большей свободы всё это вырвется на поверхность. Надо признать, что мы поначалу недооценили масштабы и остроту проблемы. Но когда она возникла, мы не могли действовать прежними методами подавления и запретов. Мы считали, что надо идти по другому пути, искать продуманные и взвешенные подходы, действовать методами убеждения.

Из этого мы исходили, когда в начале 1988 г. обострилась проблема Нагорного Карабаха. Корни конфликта – давние, простого решения он не имел тогда и не имеет сейчас, хотя меня пытались убедить, что оно может быть достигнуто путём перекройки границ. В руководстве страны было единое мнение: это недопустимо. Я считал, что достижение договорённости о статусе Нагорного Карабаха – дело армян и азербайджанцев, а роль союзного центра – помочь им в нормализации обстановки, в частности в решении экономических проблем. Уверен, что это была правильная линия.

Но ни партийные структуры, ни интеллигенция двух республик не сумели найти путь к согласию или хотя бы к диалогу. И их оттеснили на задний план экстремисты. События нарастали как снежный ком. В конце февраля 1988 г. в городе Сумгаит пролилась кровь. Чтобы остановить резню, пришлось задействовать войска.

В этот период, в 1987–1988 гг., я стремился выработать единый демократический подход к межнациональным спорам. Суть его заключалась в том, что национальные проблемы могут быть по-настоящему решены только в общем контексте политической и экономической реформы. И надо сказать, что первоначально национальные движения в балтийских республиках, Молдавии, Грузии, Украине выступали под лозунгами поддержки перестройки. Вопрос о выходе из Союза в 1987 г. не ставил почти никто.

Но очень быстро в национальных движениях стали брать верх сепаратистские тенденции. А партийные лидеры в республиках не умели работать в условиях демократии. Они растерялись. Это проявилось в Грузии, когда в апреле 1989 г. люди вышли на улицы и площади Тбилиси. Членам ЦК грузинской компартии надо было также выйти к народу, а они предпочли сидеть в бункере. И дошло до беды: была применена сила для «очистки» площади от демонстрантов, погиб 21 человек, десятки получили ранения.

Об этом тяжело вспоминать. Но я могу с чистой совестью сказать: решение о разгоне митинга в Тбилиси было принято за моей спиной, вопреки моей воле. Тогда и впоследствии я твёрдо придерживался своего кредо: самые сложные проблемы надо решать политическими средствами, без применения силы, без крови.

Женева, Рейкьявик и ядерный мир

К концу 1988 г. нам удалось решить большую часть проблем, связанных с прекращением холодной войны и гонки ядерных вооружений, выйти на новый уровень отношений со странами Западной Европы, подготовить почву для нормализации отношений с Китайской Народной Республикой. Далось это нелегко, потребовались огромные усилия руководства страны, дипломатов, военных, экспертов.

Хочу подчеркнуть: я не принимал единоличных решений. Директивы для переговоров с нашими партнёрами вырабатывались в сложном взаимодействии, в котором участвовали представители всех заинтересованных ведомств. Это был непростой процесс, возникали споры, разногласия. Спорные проблемы и альтернативные варианты их решения обсуждались на политбюро, и мы приходили к единой позиции, которую я отстаивал на переговорах.

Начинать надо было с отношений с Соединёнными Штатами. Потому что поворот в международной ситуации был невозможен без улучшения отношений между двумя ядерными сверхдержавами. Наша первая встреча с президентом США Рональдом Рейганом в Женеве в ноябре 1985 г. сломала лед, нараставший годами. И это несмотря на то, что после первой нашей беседы наедине в разговоре с членами советской делегации я назвал Рейгана не просто консерватором, а «настоящим динозавром». А Рейган, как мы узнали позже, сказал, что «Горбачёв – твердолобый большевик». Но сработали два фактора: ответственность и интуиция. Чутьё подсказало нам, что нужно не идти на разрыв, а продолжать диалог.

Главные результаты женевского саммита хорошо известны. Но о них стоит напомнить. Мы подписали заявление, в котором говорилось: «Руководители СССР и США констатируют, что ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителей». И далее: «Стороны не будут стремиться к военному превосходству». Мы также договорились о расширении обменов между нашими странами, контактов между людьми, молодёжью, возобновлении воздушного сообщения.

В наших речах на церемонии завершения саммита прозвучала новая тональность, которой давно уже не было в лексиконе государственных деятелей СССР и США. Это был первый шаг на пути к доверию – трудном, но необходимом пути.

Но в 1986 г. стало ясно: инерция холодной войны и рутина традиционной дипломатии грозят сорвать движение к договорённостям. Попытки военных кораблей США войти в наши территориальные воды, шпионские скандалы, бесконечное «повторение пройденного» на переговорах по разоружению – всё это убедило меня в том, что вновь своё веское слово должны сказать лидеры. Я предложил президенту Рейгану встретиться «на полпути» и обсудить шаги, способные сдвинуть дело с мёртвой точки. Так родилась идея Рейкьявика.

Президент ответил позитивно. Правда, он не привез в Рейкьявик новых идей. Тем не менее по проблемам ракет средней дальности и стратегических наступательных вооружений в Рейкьявике был достигнут существенный прогресс – прежде всего благодаря предложениям советской стороны. Разрабатывая их, мы были готовы пойти навстречу нашим партнёрам по вопросам, вызывавшим у них озабоченность – например, по тяжёлым ракетам и контролю, чтобы стимулировать конструктивный отклик с их стороны. Но мы исходили из простой посылки: прекращая гонку вооружений на Земле, недопустимо переносить её в космос.

И здесь, как говорится, нашла коса на камень: президент Рейган хотел не просто активизировать программу Стратегической оборонной инициативы, но и получить от нас добро на испытания систем ПРО в космосе. На это я пойти не мог.

Тем не менее прогресс, достигнутый по ряду важных вопросов, и согласие лидеров СССР и США о том, что окончательной целью переговоров является избавление мира от ядерного оружия, позволили мне сразу после окончания саммита заявить: Рейкьявик – это не провал, а прорыв, новое слово в переговорах o ядерном оружии.

На многих у нас в стране, в Соединённых Штатах, в Европе это произвело шоковое впечатление. Маргарет Тэтчер, связывавшая безопасность Великобритании и Европы с ядерным оружием, обмолвилась: «Второго Рейкьявика мы не выдержим». На протяжении 1987 г. было множество попыток торпедировать переговоры о ракетах средней дальности, судьба первого договора о ликвидации двух классов ядерного оружия не раз висела на волоске, но импульс Рейкьявика оказался мощным: в декабре 1987 г. договор был подписан.

У этого договора было немало критиков, в том числе в нашей стране. Меня ругали за то, что в итоге СССР сократил больше ракет и боезарядов, чем США. Но дело в том, что само появление наших ракет СС-20 в Европе было результатом стратегического просчёта прежнего руководства, их присутствие отравляло наши отношения со странами Европы, а количество их было ничем не обосновано. А развёрнутые в ответ на это американские ракеты были для нас как пистолет у виска: их дальность позволяла им поражать важнейшие цели и центры принятия решений на территории СССР. Так что с качественной точки зрения взаимный отказ от ракет средней дальности был нам выгоден.

Отмечу ещё один важнейший для оценки этого договора момент. Он положил начало процессу резкого сокращения практически всех категорий ядерного оружия, особенно в Европе. С 1987-го по 1991 г. количество американских ядерных боезарядов в Европе уменьшилось в несколько раз. Соединённые Штаты вывели из Европы всю ядерную артиллерию, ракеты «земля – воздух», отказались от размещения новых ракет «Лэнс-2». Вот что происходит, когда лидеры находят в себе смелость проявить реализм и пересмотреть устаревшие концепции безопасности.

Мы по достоинству оценили и то, что президент Рональд Рейган не пошёл на поводу у тех, кто убеждал его под тем или иным предлогом отказаться от его собственного предложения о «нулевом варианте» по ракетам средней дальности и сорвать заключение договора. Позиция президента США позволяла говорить о возникновении взаимного доверия. В этих условиях мы принимали решения, позволившие снять напряжение во многих регионах мира, выйти на урегулирование конфликтов, которые на протяжении многих лет казались неразрешимыми.

Тогда же мы исправили ещё одну ошибку, дорого обошедшуюся нашей стране и нашему народу – вывели советские войска из Афганистана. Вывод наших войск не был бегством, он позволил создать условия для начала процесса внутреннего урегулирования в этой стране. Мы предлагали, чтобы великие державы и соседи содействовали национальному примирению в Афганистане. Не наша вина, что этого не произошло. Результатом стало продолжение гражданского конфликта, превращение Афганистана в очаг терроризма, страшное эхо, прогремевшее 11 сентября 2001 года. Наследие холодной войны до сих пор даёт себя знать не только в этом регионе.

Тем не менее первые итоги реализации политики нового мышления позволили нам сделать важные выводы, с которыми я вышел на трибуну Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 1988 года.

Мир, в котором мы живём сегодня, сказал я, коренным образом отличается от того, каким он был в начале или даже в середине ХХ века: «Новые реальности меняют всю мировую ситуацию. Ослабляются или смещаются унаследованные от прошлого различия и противоположности. Но появляются новые. Утрачивают значение некоторые прежние разногласия и споры. Их место занимают конфликты нового рода. Жизнь заставляет отбрасывать привычные стереотипы, устаревшие взгляды, освобождаться от иллюзий. Меняется само представление о характере и критериях прогресса».

В ООН я говорил о необходимости демилитаризации и демократизации международных отношений. Это положение органически вытекало из того, что мы делали тогда в Советском Союзе. Я подробно рассказал о задачах и планах перестройки. Встав на путь демократии, утверждения правового государства и прав человека, сокращения вооружений, мы имели полное право предложить всемирной организации критерии и подходы, основанные на общечеловеческих ценностях.

Мы вступили в эпоху, сказал я, когда в основе прогресса будет лежать общечеловеческий интерес. И далее: «Наш идеал – мировое сообщество правовых государств, которые и свою внешнеполитическую деятельность подчиняют праву».

Ещё раз скажу: мы не были наивны. Мы прекрасно понимали тогда, что путь к осуществлению этого идеала будет долгим и непростым. Но у себя дома и на международной арене мы сделали твёрдый выбор, решительно двинулись вперёд в этом направлении.

В тот же день, когда я выступил в ООН, я встречался в Нью-Йорке с президентом США Рональдом Рейганом и избранным президентом Джорджем Бушем. Мы смогли констатировать впечатляющие результаты, достигнутые в отношениях двух ядерных держав менее чем за три года наших совместных усилий. Я горжусь тем, что мы смогли сделать вместе, сказал Рональд Рейган. В свою очередь Джордж Буш заявил, что рассчитывает на продолжение совместной работы. В ответ я сказал, что это полностью отвечает нашим намерениям.

Я откровенно рассказал своим собеседниками о процессах, происходящих в нашей стране, о достижениях, проблемах и планах. Мы вступаем сейчас в, может быть, самый сложный этап перестройки, предстоят фундаментальные, трудные изменения. Приходится менять психологию каждого человека – от члена политбюро до рабочего у своего станка. В таком трудном деле могут случаться и временные откаты назад – ведь это многогранный процесс, сопряженный с борьбой, но процесс необратимый. Но могу сказать с уверенностью: Советский Союз бесповоротно встал на путь глубоких перемен.

Хочу, чтобы вы знали, ответил президент Рейган: мы действительно вас поддерживаем в этом трудном начинании.

Начинался 1989 год. Он принёс много неожиданностей, трудностей, сложнейших дилемм. Но при всём этом он стал годом, когда стала реальностью необратимость перемен, начавшихся в стране и в мире благодаря импульсам перестройки и нового мышления.

Разбудить общество

Смысл политической реформы, принципиальное решение о которой приняла XIX партийная конференция в июне 1988 г., заключался в том, чтобы передать власть от монопольно владевшей ею партии в руки органов, избранных народом. Я и мои единомышленники понимали, что бюрократия встретит такую реформу в штыки. У неё было достаточно рычагов, чтобы замедлить и выхолостить политические преобразования.

Две трети делегатов на Съезд народных депутатов, собравшийся в мае 1989 г., избирались путём прямых альтернативных выборов. Во многих округах было 10–12 и более кандидатов. Одна треть – в качестве разовой, первоначальной меры – избиралась общественными организациями. Нас критиковали за такой формат, но я до сих пор считаю, что критиковали несправедливо. Именно он позволил избежать открытого «бунта на корабле», ослабить сопротивление верхушечного слоя и одновременно вовлечь в преобразования новых людей, которые в ином случае имели бы мало шансов попасть на съезд.

Ход избирательной компании показал, что мы оказались в совершенно новой, беспрецедентной обстановке. Дискуссии, в том числе в средствах массовой информации, были небывалыми по своей откровенности и остроте. Наружу выплыло много и горького, и ранее неизвестного. У некоторых членов руководства всё это вызвало раздражение и тревогу.

Парадокс заключался в том, что среди депутатов оказалось 85 процентов членов КПСС (в старом Верховном Совете, депутаты которого фактически не избирались, а отбирались, их была примерно половина), но руководящий слой воспринял итоги выборов как поражение партии. На заседании политбюро, собравшемся после выборов, царило подавленное настроение. Я, в отличие от многих коллег, оценил выборы как важнейший шаг в осуществлении политической реформы.

Мы смогли разбудить общество, сделать то, чего добивались все предшествующие годы перестройки – включить народ в политику. Свободные выборы открыли много новых, интересных людей, прояснили позиции социальных слоев, о которых, как обнаружилось, у нас было весьма приблизительное, а порой и искажённое представление, сложившееся под давлением политической догматики.

Мы не имеем права, сказал я на заседании политбюро, отвергать критику, которая в ходе избирательной кампании раздавалась по адресу партии, в том числе руководства. 35 крупных партийных функционеров провалились на выборах. Если КПСС хочет быть в авангарде перестройки, сказал я, она должна меняться.

Последующие события показали, что партия оказалась неспособна выполнить эту роль, она не выдержала испытания демократией, свободой, гласностью. Должен признаться, что я тяжело переживал то, что партия всё более превращается в тормоз, в препятствие на пути перестройки. Но как генеральный секретарь партии считал невозможным и опасным бросить её, что превратило бы руководство и значительную часть партийной массы в открытых противников перестройки. В этом заключалась сложность моего положения на этапе начала политических преобразований.

Съезд народных депутатов избрал новый, вполне дееспособный Верховный Совет СССР, заложил основу новой, демократической политической системы. Казалось бы, тогда сложились предпосылки для того, чтобы по-настоящему крупно двинуть вперёд перестройку, переломить негативные тенденции в экономике и национальных отношениях. Почему же этого не получилось? Думаю, причина в том, что дезинтеграционные процессы опережали формирование новых институтов власти и управления. Одновременно набирала силы радикальная оппозиция. Само по себе появление оппозиции было закономерно и необходимо. Но своими популистскими лозунгами, борьбой против союзного центра и политического центризма, поддержкой сепаратизма радикалы подрывали фундамент власти и практически смыкались по деструктивности с реакционной, консервативной оппозицией.

Эти две крайности привели к тому, что переход к демократии в нашей стране оказался драматичным и болезненным. И это предопределило многие трудности и проблемы, с которыми мы сталкиваемся до сих пор.

Тем не менее опыт функционирования демократически избранных органов власти имеет и сегодня огромное, я бы сказал – неоценимое значение. Верховный Совет принял законы, устанавливающие отношения между гражданином и государством, реально обеспечивающие политические свободы и гражданские права. Это, в частности, законы о печати и других средствах массовой информации, об общественных объединениях граждан, о правах профсоюзов, о свободе совести и религиозных организациях, о местном самоуправлении, о въезде и выезде из страны. Это было законотворчество, сравнимое по своему значению с такой вехой в истории России, как реформы Александра II во второй половине XIX века. У наших реформ, как и у тех, оказалась трудная судьба, но я и сегодня убежден в их непреходящем значении и исторической роли.

Объединённая Германия и великодушие русского народа

События 1989–1990 гг. были беспрецедентными по напряжению борьбы, по одновременности изменений внутри страны и на внешней арене, необходимости принимать трудные решения в условиях жесточайшего цейтнота. В истории трудно найти аналоги такого резкого, драматического ускорения её хода. В этих условиях возникала опасность поражения перестройки, прихода к власти сил, намеренных и способных ликвидировать её демократические завоевания. Недопущение такого отката назад стало для меня важнейшей задачей, потребовало тактического маневрирования, шагов по удержанию баланса, которые не всегда встречали понимание, в том числе у моих сторонников.

В партии и особенно в её руководстве обозначилась консервативная группа, неформальным лидером которой стал Егор Лигачёв. Это незаурядный человек, честный и искренне переживавший за страну. Он был сторонником перемен, активно поддержал меня на первом их этапе. Но чем дальше, тем больше сказывалась его приверженность «фундаментальным основам» того социализма, которые мы унаследовали и который был несовместим с демократией. Это проявилось в его фактической поддержке статьи Нины Андреевой, опубликованной 13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия». Поддержка рядом членов политбюро этого по своей сути сталинистского, антиперестроечного манифеста обнажила дифференциацию в партийном руководстве.

Я считал, что нельзя допустить, чтобы эта дифференциация переросла в раскол. Тогда это удалось. И что особенно важно: удалось сохранить единство в отношении нашей внешней политики в момент, когда происходил крутой перелом в мировой политике, когда одновременно с окончанием холодной войны заявили о своих устремлениях народы стран Центральной и Восточной Европы и произошло объединение Германии.

Безусловно, импульс этим процессам дали перемены в нашей стране. Дав народу нашей страны демократические права и свободы, мы не могли препятствовать устремлениям народов соседних стран, наших союзников. С самого начала руководителям этих стран было сказано: мы не будем вмешиваться в ваши дела, вы отвечаете перед своими народами. И когда ветер перемен охватил эти страны, мы доказали: наши слова о свободе выбора – а это был один из главных тезисов моей речи в ООН – не были пустой риторикой. Мы подтвердили их делами, своей политической позицией. И одним из важнейших результатов этого стало воссоединение Германии.

Очень важно, что к моменту, когда процесс объединения пошёл нарастающими темпами, фактически прекратилась холодная война. В декабре 1989 г. на Мальте мы с президентом США Джорджем Бушем заявили, что наши страны больше не считают друг друга врагами. Тогда же президент Соединённых Штатов заявил, что будет реагировать на события в Центральной Европе осмотрительно и ответственно, что он не будет «прыгать на [берлинскую] стену».

Тем не менее путь к германскому единству не был простым. Он и не мог быть гладким. Обстановка была напряжённой, любой неосторожный шаг мог привести к взрыву. В Европе, и в том числе в нашей стране, были сомнения, тревога. Её выражали крупные политики, лидеры государств. Выражали публично и ещё больше – в доверительных беседах. В этих условиях принципиальное значение имело то, какую позицию займёт Советский Союз.

Скажу откровенно: для сомнений и тревоги были основания. Память об опустошительной войне, развязанной гитлеровским режимом, не стёрлась в сознании людей. Наша страна, советский народ, русский народ понесли в той войне небывалые потери. Война опалила миллионы семей.

Когда история ускорила свой ход, когда немцы на востоке и на западе заявили – мы один народ, от политических лидеров потребовалась мудрость, выдержка, глубина мышления и видение перспективы. Это был экзамен. И вместе мы выдержали его. Несмотря на трудности, препятствия и риски, которые ждали нас буквально на каждом шагу, мы смогли сделать важнейшее историческое дело. Были подписаны документы, заложившие основы безопасности в Европе в новых условиях.

Принимая трудные решения в водовороте тех событий, я опирался на определённые принципы. Я исходил из того, что попытки воспрепятствовать объединению Германии силой означали бы крах всех усилий по прекращению холодной войны, нанесли бы непоправимый удар по всей политике перестройки, надолго отравили бы отношения между нашими народами.

Но прежде всего я опирался на волю и великодушие нашего народа. Русские проявили понимание чаяний немцев, пошли им навстречу. В этом я убедился по реакции граждан нашей страны на моё выступление в Кремле в мае 1990 г., в котором я разъяснял нашу политику в отношении Германии.

Сегодня мы можем констатировать, что принятые тогда решения оказались правильными. Германия, немцы выполнили обязательства, которые они дали в процессе объединения. Это, в частности, касается масштабного сокращения вооружённых сил объединённой Германии и выполнения Большого договора между СССР и ФРГ, подписанного 9 ноября 1990 года. Несмотря на осложнение отношений между Россией и ФРГ в последние годы, я уверен, что их основы прочны, а их потенциал огромен.

Ирак – Кувейт и советско-американские отношения

В конце лета 1990 г. на Ближнем Востоке разразился кризис, подвергший ещё одному испытанию новое политическое мышление и новые отношения между государствами после окончания холодной войны.

В период холодной войны кризис, возникший в результате нападения Ирака на Кувейт, мог бы привести к опаснейшему противостоянию между соперничающими блоками, между СССР и США. Авантюра иракского лидера Саддама Хусейна ставила нас перед серьёзными проблемами, прежде всего в силу сложившихся за многие годы отношений между СССР и Ираком. Советский Союз был связан с Ираком Договором о дружбе и сотрудничестве. В Ираке в различной роли – военных советников, технических специалистов и так далее – находились тысячи наших людей. Наконец, с Ираком были связаны крупные, можно сказать, миллиардные экономические интересы, что было особенно чувствительно, учитывая наше трудное экономическое положение.

Тем не менее с самого начала, без промедлений и колебаний, я осудил агрессию, выступил за совместные действия с целью её прекращения и восстановления суверенитета Кувейта. При этом мы заняли твёрдую позицию: необходимо добиться этой цели, используя не военные, а политические средства. В целом эту линию удалось выдержать. И хотя президент США не удержался от применения силы, чтобы вытеснить иракские войска из Кувейта, в итоге мы могли констатировать ряд позитивных моментов.

Суверенитет и само существование Кувейта были восстановлены. Саддаму Хусейну не удалось расколоть мировое сообщество, заставить его смириться с агрессией. Резолюции Совета Безопасности ООН были выполнены. При этом войска США не перешли границу Ирака, не произошло оккупации страны и «смены режима».

Наша страна сыграла ключевую роль в формировании единой реакции мирового сообщества на агрессию и в её пресечении, способствовала консолидации роли Организации Объединённых Наций. Мы сумели пронести новые советско-американские отношения через перипетии острейшего конфликта – ещё одного испытания по окончании холодной войны. Была достигнута договорённость о проведении в Мадриде международной конференции по ближневосточному урегулированию.

Борьба за Союз

Меня нередко критикуют за то, что, уделяя первостепенное внимание международным проблемам, их решению на основе нового мышления, я якобы недооценил остроту внутренних проблем Советского Союза, упустил возможности для их решения. В ответ могу сказать одно: львиную долю времени, внимания, сил в эти годы – особенно в 1991 г. – я отдавал внутренним делам и прежде всего усилиям по сохранению и спасению единого союзного государства. Что подвело нас к кризису 1991 года? Почему события приобрели такую остроту? Причины этого – как объективные, накопившиеся за годы и десятилетия существования советского государства, так и субъективные, связанные с ошибками и упущениями перестроечных лет.

Проблемы межнациональных и федеральных отношений и экономические проблемы сплелись в тугой узел, развязать которые можно было лишь на пути решительной модернизации этих отношений и радикальной экономической реформы. Мы это осознали с опозданием, но мы не бездействовали.

Обращаясь к гражданам страны накануне 1991 г., я сказал: «Будущий год особый. На него падает решение вопроса о судьбе нашего многонационального государства. Народы страны жили вместе столетиями. Мы сейчас, может быть, как никогда остро чувствуем, что нельзя нам жить, отгородясь друг от друга. Да и выйти из кризиса, подняться на ноги, твёрдо пойти по дороге обновления мы сможем только сообща».

Я был убеждён, что проблему сохранения и реформирования Союза можно решить политическим путём, без применения силы, без кровопролития. Но уже в первой половине января разразилась гроза. Кровь пролилась в Литве. Пришедшее к власти в результате выборов руководство Литвы во главе с Витаутасом Ландсбергисом пошло по пути обострения отношений с Союзным центром, решило добиваться независимости любой ценой. Я, тем не менее, предлагал компромисс, был готов к переговорам. 12 января 1991 г. я сделал заявление, что кризис будет разрешён конституционными средствами. Но в ночь с 12 на 13 января в Вильнюсе был осуществлён захват телевизионной башни и радиостанции с участием советских войск, приведший к гибели людей.

Разумеется, президент СССР не отдавал и не мог отдать приказ о подобных действиях. Произошедшее было провокацией против меня как президента – со временем, особенно после августовского путча, это стало совершенно ясно. Есть и документы, подтверждающие это.

После кровопролития 13 января все усилия предотвратить выход Литвы, да и других прибалтийских республик из состава Союза оказались тщетными. Но борьба за Союз продолжалась. Я был уверен, что вопросы, касающиеся судьбы союзного государства, судьбы нашего народа, невозможно решать без его участия. И я был убеждён, что люди в массе своей выскажутся на референдуме за сохранение Союза и его преобразование в полнокровную федерацию.

17 марта предложенный мной референдум состоялся. 76 процентов населения страны, 71,34 процента населения России сказали «да» Союзу. Столь же впечатляющи были результаты референдума на Украине и в Белоруссии. Президент России Борис Ельцин, ставший к тому времени лидером радикальной оппозиции, и его окружение вынуждены были считаться с его итогами. Думаю, без этого голосования не могло бы быть встреч президента СССР и руководителей девяти республик, в том числе России, Украины, Белоруссии и Казахстана, в Ново-Огарёве. В рамках этих встреч удалось разрядить обстановку в стране и форсировать подготовку проекта Союзного договора.

Мне и моим единомышленникам в руководстве страны пришлось одновременно бороться и с попытками сепаратистов и «радикал-демократов» расчленить Союз, и с действиями тех, кто хотел свернуть демократический процесс и отбросить страну в прошлое.

На апрельском Пленуме дело дошло до требований смены руководства. Партийная верхушка свой бунт стремилась подкрепить снизу. Стали формироваться группировки, объявлявшие своей целью «борьбу с ревизионизмом», «восстановление диктатуры пролетариата». Ко мне на стол ложились десятки и сотни депеш от парткомов разного уровня, в ультимативной форме ставивших вопрос о необходимости принятия неотложных мер для спасения социалистического строя, вплоть до введения чрезвычайного положения в стране. 22 апреля при обсуждении доклада Кабинета министров о выходе из кризиса экономики некоторые депутаты, с подачи тогдашнего премьер-министра Валентина Павлова и при сочувствии председателя Верховного Совета Анатолия Лукьянова, начали муссировать тему введения чрезвычайного положения в стране или в решающих секторах экономики. Мне пришлось вмешиваться и возвращать парламент в русло нормальной работы, давая отпор ярым консерваторам.

В руководстве страны, в том числе в моём ближайшем окружении, были как мои единомышленники, так и люди двуличные, рассуждавшие о своей приверженности демократии, а на деле готовые к предательству – и демократии, и меня лично. Не отрицаю право любого члена руководства иметь своё мнение и отстаивать его. Но у них были для этого все возможности, они могли делать это в открытой полемике, в открытом политическом бою. Вместо этого они избрали путь закулисного сговора и в конечном счёте – государственного переворота. Выдвижение некоторых из них – в частности, Геннадия Янаева на пост вице-президента – было с моей стороны грубым просчётом. Но тогда далеко не всё было очевидно.

Мой выбор оставался твёрдым: не сворачивать с демократического пути, отвергать «чрезвычайщину», добиваться объединения всех здоровых сил общества в интересах реформ. И когда на апрельском пленуме ЦК представители партноменклатуры поставили вопрос ребром – пусть Горбачёв либо вводит чрезвычайное положение, либо уходит с поста генерального секретаря ЦК, я сказал:

– Хватит демагогии, ухожу в отставку.

Меня стали уговаривать взять своё заявление обратно. Я отказался и ушёл в свой кабинет.

Спустя полтора часа по предложению политбюро подавляющим большинством голосов (только 13 человек проголосовало против при 14 воздержавшихся) пленум решил снять с рассмотрения выдвинутое мной предложение об отставке с поста генерального секретаря ЦК КПСС. После этого обстановка несколько разрядилась.

Но сейчас я думаю, что моё согласие остаться на посту генсека было ошибкой. Партия, как показали дальнейшие события, оставалась консервативной силой, неспособной реформировать себя и участвовать в реформировании страны.

Не выдержали испытания демократией и некоторые члены руководства. На заседании Верховного Совета в июле 1991 г. премьер-министр Павлов при поддержке руководителей силовых ведомств потребовал предоставления кабинету министров чрезвычайных полномочий. (Я не присутствовал на этом заседании – был в Ново-Огарёво, где участвовал в обсуждении заключительных положений проекта Союзного договора). Пришлось вновь давать отпор «чрезвычайщине», а кроме того, стало ясно, что в новом руководстве, которое будет сформировано после подписания договора, Павлову, председателю КГБ Владимиру Крючкову, министру обороны Дмитрию Язову, председателю Верховного Совета Лукьянову будет уже не место.

Вот в такой острейшей обстановке шла подготовка проекта Союзного договора, борьба вокруг его принципиальных положений. В итоге сложных политических манёвров, дискуссий и столкновений противоборствующих сил удалось к исходу июля вплотную приблизиться к рациональному решению коренных проблем, осложнявших ход перестройки. Подготовить тем самым необходимые предпосылки для преодоления возникшего кризиса.

Решающее значение имело, бесспорно, завершение 23 июля согласования текста Союзного договора. Были решены вопросы, связанные с правами и полномочиями республик и Союзного центра, единой денежно-кредитной политикой, налогами. В июле же началась реализация антикризисной экономической программы. Тяжело она нам далась, но в конце концов удалось прийти к варианту, который поддержали республики, готовность выполнять её положения выразили даже прибалты. Всё, что «сошлось» в июле 1991-го, явилось итогом длительных поисков и усилий на пути, начатом в апреле 1985-го. Складывались реальные предпосылки для того, чтобы вытащить страну из кризиса и масштабно продвинуть начатые демократические преобразования.

«Несоответствие требованиям момента»

То, что мы делали в эти месяцы на внешней арене, было подчинено главной цели – закрепить переход в отношениях с ведущими мировыми державами от конфронтации к сотрудничеству и в перспективе к партнёрству, начать реальную интеграцию нашей страны в мировую экономику. Это был лейтмотив, объединявший центральные события внешнеполитической повестки дня 1991 г. – моё участие в совещании «семёрки» ведущих промышленно развитых стран в Лондоне и визит в СССР президента США Джорджа Буша.

К моменту, когда я встретился с лидерами «семёрки», мы были готовы к серьёзному разговору. Перестройка освободила нас от догм, мешавших признать: без частной собственности, экономической свободы, рыночных отношений не может быть современной, эффективной экономики. Пока у нас не утвердилась гласность, пока не исчез страх, наши политики и экономисты не решались даже произнести эти слова. Но уже в 1990 г. можно было сказать: в обществе и среди экспертов сформировался консенсус о необходимости идти к рыночной экономике.

При встречах с представителями Запада осенью 1990 г. я постоянно подчёркивал: преодоление нашего экономического кризиса, реформа экономики – это наша задача, и никто не решит её за нас. Мы это понимаем. Но в успехе её должен быть заинтересован и Запад. Ведь создание в нашей огромной стране здоровой экономики отвечает его интересам. А значит, на самом остром, переломном этапе реформ мы вправе рассчитывать на встречные шаги со стороны наших партнёров. В ответ на это в высказываниях наших западных собеседников прямо или косвенно звучал мотив: реформа в СССР идёт недостаточно быстро, наша экономика всё ещё недостаточно «рыночна», а это сужает возможности встречного движения со стороны Запада.

Мы серьёзно готовились к встрече с «семёркой» в Лондоне. Весь июнь, действительно не покладая рук, работала группа по подготовке материалов и предложений для нашего участия в лондонской встрече. 8 июля результаты её работы были представлены в Ново-Огарёво руководителям республик. Обсуждение показало: между ними и президентом СССР достигнут уровень взаимопонимания, позволяющий ехать в Лондон с согласованной позицией. Все руководители республик, начиная с Ельцина, поддержали подготовленные в Ново-Огарёво документы и тезисы моего выступления в Лондоне.

Вот главная мысль этого выступления: «Наша концепция включения страны в мировую экономику исходит из необходимости радикальных перемен в СССР, но также и встречных шагов со стороны Запада (снятие законодательных и других ограничений на экономические и технические связи с СССР, участие СССР в международных экономических организациях и так далее)».

Разговор с лидерами стран Запада получился откровенный и серьёзный. Но большинство из них не проявили понимания значимости и масштабов проблемы включения нашей страны в мировую экономику и необходимого для этого содействия. Достигнутые договорённости не отвечают требованиям момента, сказала мне на встрече в советском посольстве Маргарет Тэтчер, незадолго до этого ушедшая с поста премьер-министра Великобритании.

Впоследствии некоторые комментаторы высказывали такую мысль: если бы договорённости об экономической поддержке перестройки были более конкретными и обязывающими, путчисты, возможно, не решились бы на попытку переворота в августе. Однако в целом моя оценка того, что произошло на встрече с «семёркой», остаётся положительной. В Лондоне обозначился поворот огромного значения. Вслед за политической и военной сферой начался демонтаж барьеров на пути нашей интеграции в мировую экономику.

А в конце июля состоялся визит в СССР президента США Джорджа Буша. Оглядываясь назад, я думаю, что, если бы президент быстрее и решительнее пошёл по пути взаимодействия с нами, результаты, которыми был отмечен этот визит, могли бы быть достигнуты и раньше. Но всё же это не умаляет их значения. Был подписан договор о 50-процентном сокращении стратегических наступательных вооружений. Никогда – ни до, ни после этого, ни в абсолютных цифрах, ни в относительных значениях – не было столь масштабных сокращений ядерных арсеналов. Уже это делает советско-американский саммит 1991 г. историческим событием.

Совершенно по-новому прошли и наши беседы в узком составе о ключевых проблемах мировой политики и перспективах советско-американских отношений. Главной темой для меня в этих беседах была перспектива формирования новой системы всеобщей безопасности в русле совместно (впервые за всю историю) проводимой мировой политики в соответствии с новыми критериями, которые уже прошли некоторое испытание на прочность.

Сегодня я вспоминаю об этом визите президента США, последнем в Советский Союз, с некоторой горечью. Тогда мы не знали, что произойдёт всего через три недели.

Это был бы не Горбачёв

Два удара оказались фатальными для перестройки – организованная реакционными силами, в том числе из моего окружения, попытка государственного переворота в августе 1991 г. и декабрьский сговор руководителей России, Украины и Белоруссии, оборвавший многовековую историю нашего государства.

Путчисты проиграли в открытой политической борьбе, они знали, что в обновлённом Союзе места им не найдётся. Их утверждения, что ими двигали патриотические чувства, забота о сохранении союза – демагогия. Не скажу, что им была безразлична судьба государства. Но они отождествляли его с прежней системой и пошли на предательство в попытке сохранить её и своё положение в ней. Последствия их авантюры оказались катастрофическими для страны.

Здесь нет необходимости подробно рассказывать о событиях августа 1991 года. Я свою позицию никогда не менял, отвечаю за каждое слово, сказанное мною публично, в свидетельских показаниях по делу ГКЧП, в интервью и книгах. Это путчисты и те, кто их выгораживает, постоянно меняют свои «версии». И каждая их новая версия оказывается всё более лживой.

Три августовских дня были пережиты мною и моей семьёй на пределе человеческих возможностей. Но я сохранял присутствие духа и действовал. Я отверг ультиматум заговорщиков, требовавших объявить чрезвычайное положение, и записал на видеоплёнку заявление о незаконности действий путчистов. Это и твёрдая позиция, занятая президентом России Борисом Ельциным, заявившем об антиконституционном характере ГКЧП, предопределило поражение путча.

Но попытка государственного переворота ослабила позиции президента СССР, сорвала процесс формирования новых союзных отношений между суверенными государствами, подстегнула дезинтеграцию. Республики одна за другой приняли декларации независимости. Тем не менее я считал, что и в этих условиях нельзя сдаваться, продолжал борьбу за заключение союзного договора, понимая, насколько сложнее стала теперь эта задача. Вместе с руководителями республик нам удалось выработать заявление, с которым мы вышли на Съезд народных депутатов. В нём предлагалось всем желающим республикам подготовить и подписать договор о союзе суверенных государств, в котором каждое из них могло бы самостоятельно определять форму своего участия.

Шанс предотвратить дезинтеграцию был. После трудных, порой мучительных обсуждений мы пришли к формуле нового Союза: это будет конфедеративное союзное государство. В середине октября восемь республик подписали Договор об экономическом сообществе, начал действовать межреспубликанский экономический комитет. 14 ноября проект нового Союзного договора был вынесен на обсуждение Госсовета. После многочасового заседания мы вышли к прессе. Тогда Борис Ельцин сказал:

– Трудно сказать, какое число республик войдёт в Союз, но у меня твёрдое убеждение, что Союз будет.

Трудной проблемой было участие Украины. После путча в украинском обществе возобладало стремление к независимости. Но я был убеждён, что постепенно, путём переговоров можно будет найти форму участия и этого государства в новом Союзе. Как минимум – договориться о единых вооружённых силах и координации внешней политики. Уверен, в таком случае можно было бы избежать многого, что произошло потом и принесло людям много горя.

Ельцин не сдержал слова. Он и его окружение принесли Союз в жертву неудержимому стремлению воцариться в Кремле. Лидеры России, Украины и Белоруссии решили судьбу Союза неправовым путём, вопреки воле народа, выраженной на референдуме 17 марта, за спиной президента СССР, руководствуясь прежде всего стремлением «убрать Горбачёва». Это объединило радикалов, сепаратистов и коммунистов – депутатов Верховного Совета России, дружно проголосовавших за одобрение сговора, состоявшегося в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года. О последствиях не задумывались. Даже судьба вооружённых сил и ядерного оружия осталась подвешенной в воздухе: объединённые вооружённые силы СНГ быстро распались, а заявление о намерении «сохранять и поддерживать под объединённым командованием общее военно-стратегическое пространство, включая единый контроль над ядерным оружием» оказалось пустым звуком. Скоропалительность и безответственность беловежских договорённостей удивила даже американцев.

А меня больше всего удивило, более того – потрясло – безразличие общественного мнения, не осудившего развал Союза. Люди не понимали, что теряют страну…

Мне до сих пор задают вопрос: вы уверены, что после Беловежского сговора сделали всё возможное, использовали все полномочия президента для сохранения Союза?

Мой ответ: да, я использовал все политические полномочия, все средства, кроме силовых. Пойти на применение силы, чтобы удержать власть – это уже был бы не Горбачёв.

И чем это могло бы кончиться? Расколом всего – армии, милиции, гражданским конфликтом, а возможно и гражданской войной. Этот путь был для меня закрыт.

Ценности перестройки

Распад Союза прервал перестройку, но он ни в коем случае не был, как до сих пор утверждают мои противники и люди, не разобравшиеся в сути той эпохи, её «конечным результатом». И вообще перестройку надо оценивать не по тому, что она смогла или не успела дать, а по масштабам того поворота, которым она стала в многовековой истории России, по её позитивным последствиям для всего мира.

Меня часто спрашивают о том, как я оцениваю отдельные решения тех лет, что было верно, а что ошибочно.

Конечно, у нас были ошибки. О некоторых из них сказано выше. Надо было раньше приступить к реформированию партии, к децентрализации Союза, смелее реформировать экономику.

Но вот реальные результаты перестройки: прекращение холодной войны, беспрецедентные соглашения о ядерном разоружении, обретение людьми прав и свобод – свободы слова, собраний, вероисповедания, свободы выезда из страны, альтернативные выборы, многопартийность. И главное – мы довели процесс перемен до того рубежа, когда обратить его вспять стало невозможно.

Но путь России и других республик после срыва перестройки оказался трудным и неровным. Разрыв связей, необдуманные экономические решения, незрелость и отсутствие подлинного демократизма у пришедших к власти правителей привели к драматическим, а порой и трагическим последствиям. Критиковать перестройку, уличать её инициаторов во всех грехах, разрушать оказалось легко, создавать новое на самими же устроенных руинах – гораздо труднее.

Я предупреждал, к каким последствиям может привести радикализм и безответственность, царившие в России в 1990-е годы. И эти предостережения подтвердились. Ущерб был нанесён не только экономике, но и демократическим институтам.

Мы всё ещё далеки от целей, которые были поставлены в самом начале наших преобразований, – периодической сменяемости власти, создания надёжных механизмов, позволяющих людям реально влиять на принимаемые решения. Но всё-таки прошедшие десятилетия не были ни откатом назад, ни топтанием на месте. И все эти годы, оценивая происходящее порой критически, а нередко – позитивно, я призывал к сохранению идеалов и ценностей перестройки. Это те ориентиры, без которых можно сбиться в пути.

Испытание историей

Понять перестройку, отстоять новое мышление – это взаимосвязанные задачи. Этому я подчинил свою деятельность после ухода с поста президента СССР.

Как сохранить то, что было достигнуто совместными усилиями? Мы покончили с холодной войной. Как сделать этот результат необратимым, не допустить возвращения к конфронтации? Как закрепить новый характер международных отношений, выйти на новую мировую политику? На эти вопросы нет простых ответов. «Конца истории», о котором поспешно объявили в начале 1990-х гг., не наступило. История, которая творится у нас на глазах, оказалась сложной, противоречивой, неожиданной и – надо признать – гораздо более тревожной, чем многие из нас ожидали. Причины этого сложны и неоднозначны, но не могу не сказать об ответственности тех, кто объявил себя победителями в холодной войне, присвоил себе «особые права» в мировой политике.

Я вспоминаю свой визит в США в 1992 году. Меня пригласили выступить в Конгрессе. С приветственными речами обратились ведущие американские политики, лидеры обеих палат конгресса. И содержание, и тональность их выступлений были конструктивными. Не было речи о «победе США в холодной войне». То же самое могу сказать о программных выступлениях президента Джорджа Буша и госсекретаря Бейкера в апреле 1992 г., о содержании разговора с ними в Белом доме.

Но на этой позиции американский политический истеблишмент не удержался. Не выдержали американские политики испытание историей, не оказались на высоте своей исторической ответственности. Вместо констатации общей победы над холодной войной решили объявить свою «победу в холодной войне». Несколько недель спустя триумфаторские лозунги стали звучать в предвыборной кампании. Их подхватила пресса и самое удивительное – подхватили многие у нас в стране, причём с одобрением!

Тогда и произошёл тот срыв, тот поворот, который многое предопределил в последующем ходе мировых событий. В этом корень ошибок и провалов, которые подорвали фундамент новой мировой политики.

Триумфаторство – плохой советчик в политике. Помимо всего прочего оно аморально. Стремление соединить политику и мораль – один из ключевых принципов нового мышления.

Я убеждён, что преодолеть паралич политической воли, о котором сегодня говорят политики и представители гражданского общества, можно только на основе этического подхода.

Отношения государств в глобальном мире должны регулироваться не только нормами международного права, но и определёнными правилами поведения, основанными на принципах общечеловеческой морали. Эти «правила поведения» должны предусматривать сдержанность, учёт интересов всех сторон, консультации и посредничество при обострении обстановки и угрозе кризиса. Уверен: можно было бы избежать многих кризисов, если бы их непосредственные участники и особенно внешние стороны руководствовались такими правилами поведения.

И, наконец, главное, о чём я не устану напоминать, отстаивая новое мышление. Это его антиядерная, антимилитаристская направленность.

Пока существует ядерное оружие, существует опасность ядерной войны. Это как ружьё на стене в первом действии пьесы, о котором писал Чехов: когда-нибудь оно выстрелит. Принцип недопустимости ядерной войны, провозглашённый в 1985 г. мной совместно с президентом Рональдом Рейганом, означает только одно: не может быть иной конечной цели, кроме ликвидации ядерного оружия. Но разговоры о мире без ядерного оружия – а все страны, в том числе США, продолжают на словах поддерживать эту цель – останутся пустым звуком, если не преодолеть нынешнюю милитаризацию мировой политики и политического мышления.

Напомню о ещё одном положении совместного советско-американского заявления, принятого на женевском саммите в 1985 г.: стороны не будут стремиться к военному превосходству. Сегодня оно особенно актуально. Представим себе, что через десять-пятнадцать лет мир избавится от ядерного оружия. Что останется? Горы обычных вооружений, среди них новейшие типы, нередко по мощности сопоставимые с оружием массового уничтожения. И львиная доля их – в руках одной страны, США, получающей таким образом подавляющий перевес на мировой арене. Такое положение перекроет путь к ядерному разоружению.

Связь времён

В наше время ни один вызов, ни одна угроза, с которыми столкнулось человечество в новом тысячелетии, не имеют военного решения. И ни одна крупная проблема не может быть решена усилиями одной страны или даже группы стран.

На выходе из холодной войны мировое сообщество сформулировало конкретные задачи, которые унаследовало следующее поколение мировых лидеров. Это ликвидация оружия массового уничтожения, преодоление массовой нищеты в странах «третьего мира», обеспечение всех людей равными возможностями в сфере образования и здравоохранения, преодоление деградации окружающей среды. На своих сессиях и конференциях Организация Объединённых Наций вынуждена была констатировать, что прогресс в решении этих задач – недостаточный.

Эта констатация – не вердикт нынешнему поколению лидеров. Но она должна заставить их серьёзно переоценить свои политические установки, осмыслить опыт предшественников, которым пришлось иметь дело с ещё более опасными вызовами. Этот опыт никому не перечеркнуть.

Надеюсь, что моё напоминание о целях и ценностях перестройки и нового мышления поможет читателям в осмыслении дня сегодняшнего. Я хочу, чтобы сохранялась связь времён, чтобы не прерывался диалог между прошлым и настоящим. Знать правду о прошлом и извлекать уроки на будущее – в меняющемся мире это необходимо всем нам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2021 > № 3817712 Михаил Горбачев

Премьер-министр Ирака: ExxonMobil должна заменить другая американская компания

Exxon Mobil Corp., которая в 2019 году готовилась продвигать проект стоимостью $53 млрд для увеличения добычи нефти в Ираке, теперь хочет продать свою долю в 32,7% в одном из крупнейших нефтяных месторождений Ирака «Западная Курна-1». «ExxonMobil рассматривает возможность выхода из Ирака по причинам, связанным с ее внутренней управленческой практикой, а не из-за конкретной ситуации в Ираке», — сказал премьер-министр Мустафа аль-Кадхими небольшой группе репортеров в Вашингтоне после переговоров с президентом США Джо Байденом, сообщает Reuters. Когда ExxonMobil уйдет, Ирак ожидает, что ее заменит другая американская компания, отметил он.

Кадхими не уточнил, какие именно американские компании могут быть заинтересованы в покупке доли Exxon. Chevron Corp, в частности, также работает в Ираке.

В ExxonMobil агентству Reuters пояснили, что в январе 2021 года подписано соглашение с Petrochina и китайской оффшорной нефтегазовой CNOOC Ltd о продаже доли американской компании в проекте «Западная Курна-1». С того момента правом на покупку доли, планировавшейся для продажи CNOOC, воспользовалась индонезийская Pertamina.

В заявлении Exxon также говорится, что подан иск в арбитраж против Basra Oil в связи с продажей доли в том же проекте. В нем не упоминалось о продаже его американской фирме.

«Продажа согласуется со стратегией ExxonMobil сосредоточиться на выгодных активах с наименьшей стоимостью поставок, включая разработки в Гайане, Бразилии и США», — говорится в заявлении.

Обеспечение иностранных инвестиций имеет решающее значение для Ирака, второго по величине производителя нефти в Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Доходы от продажи нефти составляют по меньшей мере 95% доходов Ирака.

Бывшая колония Запада требует вернуть оккупантов

Дмитрий Косырев

Трудно представить более неуклюжее начало для дипломатического визита, чем у госсекретаря США Энтони Блинкена, впервые посетившего Индию. Он первым делом провел разговор с "гражданским обществом", под которым в Америке подразумевают кого угодно в оппозиции к местной власти. Но даже эти оппозиционеры, как, впрочем, и принимавшие затем Блинкена высшие лидеры Индии, задавали — или держали в уме — главный для этой страны вопрос: зачем вы вывели войска из Афганистана, господин госсекретарь?

Индийский взгляд на происходящее в мире всегда очень полезен, потому что уж слишком часто потом выясняется, что индийцы — со своего угла зрения — хорошо видят то, что другие поначалу считают пустяками. Внезапная пустота на том месте, где американские военнослужащие создавали иллюзию стабильности (а это и Афганистан, и Ирак) воспринимается в этой стране так, как если бы обрушилось небо. Но ведь небо не может упасть только над Индией, осколки заденут и еще кого-то, как минимум.

Российский взгляд на вещи понятен и остается таким давно: если в Афганистане всю территорию и всю власть захватит движение "Талибан"* (а это и происходит), то под угрозой — сначала страны Центральной Азии, а уже потом наши с ними границы. Однако это не главная для России проблема. Но вот как мыслит строго частное лицо — Ништа Каушики, профессор одного из индийских университетов, в газете, близкой к правящей в стране партии "Бхаратия джаната".

"Новое стратегическое сближение Пакистана, Китая и России уже происходит, и это окажет дестабилизирующее воздействие на страны Южной и Центральной Азии. При таком ходе событий Индии, возможно, придется пересмотреть все свои традиционные стратегии".

Сближение, о котором речь, — интересная штука. Несколько лет назад российская дипломатия начала очень аккуратно укреплять связи с Пакистаном, чему так же аккуратно помогал главный (на сегодняшний день) друг Пакистана — Китай. Сегодня эта долгосрочная инвестиция начинает приносить плоды. Движение "Талибан", как известно, имеет давние связи с пакистанцами, что помогает нынешней задаче Москвы и Пекина — попытаться договориться с талибами о минимальных правилах поведения в регионе. Например, о ненападении на соседние страны (к которым относится и Китай, и российские союзники в Азии) и в целом о недопустимости попыток экспорта джихадизма за пределы страны. При этом никто не питает к талибам особо нежной любви, хотя есть понимание, что это все-таки не "Исламское государство"*, а нечто чуть более приемлемое. Так же как приемлемым, для нас — по крайней мере, постепенно стал режим в Иране. Пакистан же во всей этой истории выступает посредником, гарантом, в общем, имеет свою выгоду, включая продолжение его участия в китайских планах создания инфраструктуры торговых путей через всю Евразию.

Индия тем временем не смогла урегулировать свою изначальную вражду с Пакистаном, который раньше натравливали на нее Штаты. Вдобавок отказалась участвовать в тех самых проектах Пекина. При этом фактический уход американцев из Пакистана и постепенное проникновение туда китайского влияния обострили неприязнь между Дели и Пекином. Пока президентом США был Дональд Трамп, нынешнее правительство Индии пыталось чуть-чуть сдвинуться в сторону Вашингтона, не превращаясь при этом в безвольный инструмент Америки по борьбе с Китаем. Но сейчас власть в Соединенных Штатах другая (вот и Блинкен сочувственно выслушивает всех недовольных внутренней политикой индийских властей), и — подлянка, сэр — Америка вообще оставляет надежды контролировать военным путем Ближний Восток и Центральную Азию. Сохраняет себе только задачу "сдерживать" Китай и в целом очень надеется, что Индия будет помогать в этой затее, вопреки своим экономическим и прочим интересам.

Кстати, одновременно с Блинкеном, поехавшим в Дели, в соседнюю Юго-Восточную Азию отправился министр обороны США Ллойд Остин. Причем объезжает он только те страны, где раньше мелькал хоть какой-то антикитайский настрой — Сингапур, Филиппины и Вьетнам.

И что теперь делать Индии? Упомянутый профессор дает фантазии карт-бланш. Надо заново обсуждать сложившуюся ситуацию с Россией, надо воздействовать на Пакистан через Иран (и снова подружиться с таковым, назло США), да хоть через Саудовскую Аравию, имеющую свой счет как к пакистанцам, так и к талибам. В общем, Пакистан надо разоблачать и изолировать. Но при этом не забывать о новых военных технологиях, включая искусственный интеллект, отражающие дроны, тактическое ядерное оружие и средства борьбы с подлодками.

То, что мы сейчас наблюдаем в этом регионе планеты, — хорошая иллюстрация к наступающему на нас миру почти без США (не говоря о том, что Европа тоже серьезным игроком в мировой политике выглядит все меньше).

Запад в целом и Америка в частности еще не ушли в себя полностью, они лишь оставляют пустоту в некоторых регионах типа Ближнего Востока и Центральной Азии. Они еще повыясняют отношения с Китаем, Россией или кем-то еще. Но в качестве предупреждения о том, каким может оказаться завтрашний мир, нарастающая пустота очень полезна.

Вспомним 2001 год (скоро "юбилей" сентябрьского гипертеракта бешеных исламистов в Нью-Йорке). Нам из Москвы тогда казалось, что логика двигает Запад и не-Запад к общим действиям против врагов цивилизации. Оказалось, что это только у нас была такая логика, а западники вместо того начали уничтожать свое общество — и сейчас заняты этим по уши.

Те же рефлексы проявились в ходе войны в Сирии: джихадизм — это пустяки. И вот получается, что теперь большие державы типа Индии ощущают себя временно одинокими перед той угрозой, которую Запад год за годом отметал в сторону как несущественную. Но это, повторим, только временно.

*Террористическая организация, запрещенная в России.

Будьте бдительны!

Торговля людьми в XXI веке

Константин Батанов

Госдепартамент США 1 июля опубликовал Доклад о торговле людьми за 2021 год. В этом документе ожидаемо подверглись критике Россия, Китай и другие геополитические противники США.

В частности, про Россию сказано: «Правительство России не отвечает в полной мере минимальным требованиям по ликвидации торговли людьми и не предпринимает значительных усилий в этом направлении, даже с учётом возможного влияния пандемии коронавируса COVID-19 на деятельность по противодействию торговле людьми, в силу чего Россия остаётся на Уровне 3. Несмотря на отсутствие значительных усилий, правительство приняло определённые меры для решения проблемы торговли людьми, включая содействие возвращению российских детей из Ирака и Сирии, выявление ряда потерпевших и продление в связи с пандемией сроков действия выданных иностранным работникам разрешений на работу и временное проживание».

Уровень 3, о котором идет речь, — одна из ступеней рейтинга Доклада. Согласно ему, все страны мира делятся на четыре группы в соответствии со стандартами Акта о защите жертв торговли людьми (Trafficking Victims Protection Act (TVPA)) от 2000 года. Первая группа — те, кто полностью соблюдают минимальные стандарты TVPA. Вторая — страны, правительства которых не полностью соблюдают все минимальные стандарты TVPA, но прилагают значительные усилия, чтобы привести себя в соответствие с этими стандартами. Третья группа — государства, правительства которых не полностью соблюдают минимальные стандарты и не прилагают для этого значительных усилий.

При этом предполагается, что в странах НАТО ситуация с торговлей людьми не вызывает опасений, поэтому они почти в полном составе отнесены к группе 1. Единственной страной НАТО, попавшей в перечень «неблагополучных» стран, стала Турция. Это неудивительно, так как турецкий лидер Эрдоган периодически выходит из фарватера США, пытаясь проводить самостоятельную политику, и заигрывает то с Россией, то с Китаем. Поэтому в этом году в докладе отмечается, что Турция оказывает «ощутимую поддержку» подразделению Султана Мурада в Сирии, которое вербовало и использовало детей в качестве солдат.

Очевидная политизация темы торговли людьми отвлекает внимание от её серьёзности и переводит её в разряд тем для взаимных обвинений и споров.

После публикации американского доклада в интернете сразу стали появляться материалы о плачевной ситуации в этой области в самих Штатах.

Дело в том, что США и западноевропейские страны являются крупнейшими потребителями «живого товара».

В 2020 году в Соединённых Штатах было похищено, продано и незаконно удерживалось 1600 человек. Более 4500 человек стали «товаром» в прошлом году в демократичной Европе. Причём эксперты отмечают, что это всего лишь официальная статистика, а реальная ситуация намного хуже. Надо сказать, что эти люди являются гражданами стран, в которых их продавали, то есть американцами и европейцами. Сюда не входят жители стран Азии, Африки и Восточной Европы, которых ввезли на цивилизованный Запад обманом или против их воли.

Согласно официальным данным, ежегодно в Соединённых Штатах жертвами торговли людьми становятся около 15 тыс. человек из разных стран. По оценкам некоторых правозащитных организаций, реальное число жертв достигает 110 тыс. человек в год, то есть проблема намного серьёзнее. Почти половина пострадавших — несовершеннолетние в возрасте до 18 лет. 82% похищенных становятся так называемыми «секс-работниками».

Еще 10% жертв вынуждены заниматься тяжёлым трудом, таким как сельское хозяйство, рыболовство, швейная промышленность и т.д. Большинство людей этой категории не являются американцами, они прибыли в США нелегально, часто не говорят по-английски и работают на фермах в отдалённых местах. Как правило, их подвергают жестокому обращению, не платят зарплату или платят, но намного меньше уровня минимальной заработной платы.

Многие иностранцы попадают в сети торговцев людьми в США и другие западные станы легальным способом: въезжают по рабочим или студенческим визам, ведясь на уговоры преступников приехать для работы, образования или путешествий. Когда жертва прибывает в страну назначения, паспорт и деньги оказываются в руках злодеев, а саму жертву подвергают физической и психологической обработке, принуждая выполнять работу против её воли.

Касательно американских граждан, попадающих в рабство в своей стране, надо отметить, что треть жертв сексуального рабства и 65% пострадавших от торговцев детьми были обмануты преступниками посредством общения в социальных сетях, особенно в Facebook.

США являются единственной страной мира, которая не подписала Конвенцию Организации Объединённых Наций о правах ребёнка. Кроме того, Соединённые Штаты ратифицировали только две из восьми конвенций Международной организации труда. По этим причинам, а также ввиду вышеприведённых данных, любые заявления американцев с критикой других стран всегда вызывают однозначную реакцию — громче всех «Держи вора!» кричит сам вор.

У союзников США дела не лучше. Например, в Германии насчитывается 23 600 жертв торговли людьми, две трети из которых подвергались в той или иной степени жестокому обращению. Стоит отметить, что это опять только официальные данные, потому что на самом деле ситуация в Германии особо сложная. В Германии легализована проституция, поэтому утверждается, что оказание секс-услуг прозрачно и осуществляется в соответствии с законом. На самом деле из 400 тыс. германских проституток немки составляют лишь 20%, остальные 80% — иностранки, многие из которых стали жертвами торговцев людьми: они не имеют вида на жительство в Германии и не могут подписывать трудовые договора, соответственно, работают нелегально.

Конечно, торговля людьми и сопутствующие преступления не присущи только развитым странам.

Торговля людьми существует в 124 странах мира, к настоящему времени выявлено около 500 маршрутов переправки жертв из одних стран в другие. В разных местах планеты каждый год необъяснимо исчезают по меньшей мере 2,5 млн человек.

Способы покупки/продажи существуют самые разные. В некоторых странах Африки и Азии есть специальные рынки, где можно действовать практически открыто. В Европе и Соединённых Штатах используются специальные сайты в Даркнете.

По прибыльности глобальная торговля людьми лишь немного уступает торговле оружием и наркотиками и является самой быстрорастущей криминальной «индустрией». По разным оценкам, прибыль может составлять от 7 до 12 млрд долл. в год.

Самое ужасное здесь то, что торговля живым товаром не ограничивается сексуальным рабством или принудительным трудом.

Жертвы могут быть «превращены» в инвалидов-попрошаек. Их могут заставить вступить в брак против их воли, сниматься в порнографии, могут разобрать для трансплантации органов и даже предоставить извращенцам для убийств ради удовольствия.

Важным подвидом торговли людьми является похищение с целью трансплантации органов. В относительно стабильных странах свои органы часто вполне добровольно продают бедные люди, наркоманы, те, кто попал в безвыходную ситуацию или просто психически незрелые люди.

Например, в довольно благополучном Китае пару лет назад 19-летний молодой человек так желал купить новый модный айфон, что нашёл подпольный медицинский центр в провинции Хунань и продал свою почку за 20 тыс. долл. Он получил вожделенный гаджет, но потом у него начались проблемы со здоровьем, обо всём узнали родители, история стала достоянием гласности. Теперь, когда у Apple выходит очередная новая модель телефона, китайские пользователи сети пишут, что начинается сезон продажи почек. Кстати, многие продавшие свою почку китайцы потом становятся посредниками по продаже почек (ищут продавцов для покупателей и наоборот). Это объясняется тем, что обычно у этих людей низкий уровень образования и они занимаются физическим трудом. Однако после продажи почки их здоровье ухудшается, и они часто не могут выполнять тяжёлую работу, поэтому они вступают в команды агентов подпольных больниц или ищут другие нетрудовые заработки.

Если же говорить о нестабильных и бедных странах, то там действуют банды, которые изымают внутренние органы насильно. В Индии существуют преступные группы, которые ищут и удерживают малолетних сирот или потерявшихся детей, растят их до определённого возраста, а затем забирают их органы и выкачивают кровь для продажи.

Банды, похищающие людей на органы, действуют во многих странах Азии, Африки и Ближнего Востока, а иногда и в Европе. Они захватывают людей и потом ищут покупателей на их почки, печень, костный мозг, лёгкие, глазную роговицу, сердце и другие органы.

Жертвами такого «донорства» также становятся те, кто уже пострадал от торговцев людьми, например, лица, которых принуждают заниматься проституцией или нелегальным трудом — когда они перестают выполнять свои функции, их могут «разобрать» на органы.

Во время войны в Сирии игиловцы* издали указ, в котором говорилось, что «жизни и органы отступников не нуждаются в уважении и могут быть отняты безнаказанно». В число отступников попадали те, кто по разным причинам не мог оказать им сопротивления. В результате многие вчерашние боевики заработали большие деньги и под видом беженцев переместились в сытую и красивую Европу.

На сирийском чёрном рынке тело с неповреждёнными органами стоит всего 50 долларов. Сирия граничит с Турцией, в которой существует огромный подпольный чёрный рынок международной торговли органами. По данным зарубежных СМИ, страной происхождения 60% почек на мировом чёрном рынке является Сирия.

Стоимость сердца на мировом рынке может достигать 280 тыс. долл. Стоимость операции по пересадке — около полутора миллионов долларов. При этом пересаженное сердце обычно работает не больше 8 лет, а это значит, что если есть финансовые возможности, то реципиент сердец одной операцией не ограничится. Общеизвестно, что один из Рокфеллеров пережил семь операций по трансплантации сердец (мы не можем утверждать, что он пользовался услугами торговцев органами).

Спрос на органы всегда будет высок, так как богатые люди во многих странах, возможно, не смогут дождаться трансплантации органов в своих странах в соответствии с законом из-за того, что есть соответствующая очередь. Однако, когда очередь подходит, то это не означает, что орган легального донора обязательно подойдёт конкретному пациенту. Поэтому спрос на органы с чёрного рынка будет всегда.

Существует ряд стереотипов о торговле людьми. Например, считается, что жертвами сексуального рабства могут быть только женщины и дети. На самом деле мужчины тоже могут попадать в группу риска. Мужчины, ставшие жертвами сексуальной эксплуатации, обычно находятся в Западной и Южной Европе, а также в Северной и Южной Америке.

Также обычно торговец людьми предстаёт в глазах обывателей в образе мрачного злодея. На самом деле существенную часть торговцев составляют женщины. Им легче втереться в доверие потенциальным и самым частым жертвам — лицам женского пола и детям. Другая черта ошибочного образа — торговец имеет ярко выраженный криминальный имидж. Это уже в прошлом, в настоящее время банды имеют в своём составе самых разных людей, в зависимости от возложенных на них функций. Например, это могут быть обаятельные молодые люди или девушки, которые вступают в первичный контакт с потенциальной жертвой и заманивают её. Членами группировок могут быть и психиатры или психологи, то есть образованные и квалифицированные люди. В роли крыши и инвесторов могут выступать даже известные бизнесмены и политики, а также военные.

Например, в 2016–2017 годы в Мьянме подвергся преследованиям (вплоть до геноцида) народ рохинджа. В результате многие рохинджа бежали в Таиланд, рассчитывая, что там они будут в безопасности. Однако позже журналисты агентства "Рейтер" обнаружили, что многие из них были проданы организациям, занимающимся торговлей людьми. Продавцами выступили правительственные чиновники и высокопоставленные офицеры военно-морского флота Таиланда.

Третий стереотип — жертвами всегда являются люди, ведущие асоциальный образ жизни, живущие в нищете или находящиеся в районах боевых действий. Это верно, но лишь отчасти. На самом деле жертвой может стать любой. Бывает так, что жертв похищают, а потом ищут покупателей, бывает так, что покупатели «заказывают» конкретных людей.

Несколько лет назад в Великобритании прогремела история о том, как стюардесса одной авиакомпании вдруг случайно узнала, что её «вывесили» для публичной продажи на одном из сайтов Даркнета с пометкой «Сегодняшние товары». К счастью, она успела обратиться в полицию, иначе её могли бы «заказать» и похитить. Отмечается, что в подобных случаях преступники используют фотографии потенциальных жертв, которые те сами публикуют в социальных сетях.

Однажды в Париже арестовали банду торговцев людьми, которая имела своего «крота», работавшего на ресепшен в одном из отелей. Этот человек имел доступ к данным клиентов гостиницы, высматривал одиноких симпатичных туристок и передавал информацию своим подельникам, после чего девушки пропадали.

Торговля людьми существует даже в социалистических странах с сильной ролью государства. Бытует стереотип о том, что политические режимы в таких странах близки к диктатуре, а значит, всё население находится под контролем, и таких серьёзных преступлений быть не может.

На самом деле торговля людьми есть и в Китае. Общие тенденции и виды торговли (например, переправка нелегальных мигрантов за рубеж или торговля органами) совпадают с общемировыми, но есть своя специфика.

Из-за того, что в Китае мужчин намного больше, чем женщин, для мужской части населения остро стоит вопрос поиска второй половины. Горожане решают этот вопрос цивилизованно: ищут невест среди китаянок, те кому не достаются соплеменницы, пытаются наладить личную жизнь, очаровывая иностранок. Крестьянам некогда заниматься романтикой, поэтому сельские жители, живущие в горах или джунглях юго-западных провинций Китая, могут покупать или похищать женщин, чтобы использовать их в качестве жён. Это могут быть китаянки, а могут быть и жительницы Юго-Восточной Азии, например, Мьянмы, Камбоджи или Вьетнама. Несколько лет назад в подобную ситуацию попадали и жительницы Северной Кореи, которые нелегально пересекали корейско-китайскую границу и неожиданно для себя оказывались жёнами одиноких жителей отдалённых деревень северо-восточных провинций Китая.

Другое характерное явление: распространённым, по сравнению с другими странами, преступлением является покупка детей, особенно мальчиков. Некоторые пары не могут иметь детей по каким-то причинам или рожают только девочек, поэтому могут купить сыновей у бедняков или заказать «змееголовым» (так в Китае называют торговцев людьми) похищение чужого сына. Если это делать в Китае, то семья похищенного ребёнка будет его искать и, возможно, однажды найдёт (бывали случаи, когда правда вскрывалась даже через десятилетия). Поэтому китайские бандиты налаживают взаимодействие со своими коллегами из Вьетнама и других стран Юго-Восточной Азии и воруют детей оттуда.

Китайское руководство жёстко борется с подобными явлениями: недавно был принят План по противодействию торговле людьми на 2021–2030 годы. Однако факт подготовки такого документа означает, что ситуация точно непростая.

Четвёртый стереотип, связанный с торговлей людьми: многие думают, что жертвы сексуальной эксплуатации обязательно хотят сбежать от своих «хозяев». На самом деле в Европе их подвергают мощной психологической обработке. После «промывки мозгов» они начинают испытывать стокгольмский синдром, называют сутенёров «папами» или «мамами» и стремятся им угодить. В случае полицейских рейдов они могут искажать свой возраст, если они несовершеннолетние, и говорить, что добровольно выбрали профессию проститутки, потому что не могли найти работу в своём родном городе. Некоторые из них могут со временем даже становиться вербовщицами новых проституток.

Вышеперечисленное позволяет сделать несколько выводов.

Во-первых, торговля людьми является серьёзной проблемой, существующей почти во всех странах мира. Политизация этой проблемы снижает её остроту, переводя в предмет спора по типу «у вас ещё хуже, чем у нас», нанося таким образом вред объединению усилий всех стран в борьбе с этим ужасным явлением. Необходимо создать международный банк данных пропавших людей, задержанных нелегальных мигрантов и других лиц, которых могут использовать торговцы людьми.

Во-вторых, торговля людьми — это очень прибыльное занятие, поэтому некоторые страны склонны успокаивать себя и закрывать на неё глаза, легализуя проституцию, снижая возраст сексуального согласия, призывая быть толерантными к разного рода извращениям.

В-третьих, в борьбе с нелегальной торговлей органами существенная надежда возлагается на научный прогресс — в последнее время участились сообщения об относительно успешных экспериментах учёных по выращиванию искусственных органов из стволовых клеток. Можно надеяться, что в течение нескольких лет, благодаря внедрению новых технологий биоинженерии, нелегальная торговля органами станет нерентабельной и изживёт себя.

В-четвёртых, основными поставщиками живого товара становятся страны с низким уровнем жизни, политической и экономической нестабильностью, на чьей территории ведутся военные конфликты и т.д. Не секрет, что после распада Советского Союза бывшие советские республики были погружены в хаос, и в результате многие жительницы России, Украины и Белоруссии были проданы в сексуальное рабство в Европу и на Ближний Восток. Многие африканские страны находятся в состоянии полуанархии, беженцы из этих стран пытаются попасть в Европу, по пути через Африку их ловят и продают ливийским племенам (по некоторым оценкам, за последние пару лет было продано не менее 19 тыс. рабов). Тех, кто добирается до Европы часто ждёт незавидная участь — работа на подпольном или нелегальном производстве (например, наркотиков), проституция или донорство органов. Поэтому главный способ профилактики торговли людьми — обеспечение экономического развития и роста благосостояния населения, а также своевременное предотвращение социальной напряжённости и конфликтов.

* игиловцы — члены ИГИЛ, запрещённой в РФ террористической организации

Экспорт агропродовольственных товаров из Ирана в первом квартале составил 1,2 млрд. долларов

Экспорт агропродовольственных товаров составил 2,4 млн. тонн на сумму 1,22 млрд. долларов США за первые три месяца текущего 1400 финансового года (21 марта - 21 июня), зарегистрировав рост на 17,3% в весовом выражении и снижение на 1,1% в стоимостном выражении в годовом исчислении.

Цифры были озвучены заместителем главы Таможенного управления Исламской Республики Иран по техническим вопросам Мехрдадом Джамалом Орунаки, сообщает ISNA.

Основными направлениями экспорта были Ирак (226,8 млн. долларов), ОАЭ (42,5 млн. долларов), Афганистан (29 млн. долларов), Индия (34 млн. долларов), Китай (27,4 млн. долларов), Россия (28 млн. долларов), Пакистан (15,9 млн. долларов) и Германия (13,5 млн. долларов).

Основными экспортными товарами Ирана были арбузы, фисташки, помидоры, яблоки, апельсины, сухое молоко, дыни и сладости без какао.

Выражая свое неодобрение огромным объемом экспорта арбузов Ирана в условиях водного кризиса в стране, Реза Нурани, глава Национальной ассоциации сельскохозяйственных продуктов Ирана, говорит, что для выращивания каждого килограмма арбуза требуется около 286 тонн воды.

«Тот факт, что основными сельскохозяйственными культурами, импортируемыми в Иран, являются пшеница, для выращивания которой требуется гораздо меньше воды, и что основным экспортируемым сельскохозяйственным продуктом является тот, который требует такого большого количества воды, свидетельствует о степени бесхозяйственности», - цитировали его слова. Об этом сообщает новостной портал Тегеранской торговой, промышленной, горнодобывающей и сельскохозяйственной палаты.

Специалисты в области сельского хозяйства часто предостерегали от экспорта арбузов на фоне острой нехватки воды в стране.

По словам Мохаммада Мусави, чиновника министерства сельского хозяйства, засуха нанесла сельскохозяйственному сектору Ирана убытки на сумму 670 триллионов риалов (2,7 миллиарда долларов) с начала текущего года.

«Оценки, проведенные на 11,2 млн. га сельскохозяйственных угодий в 30 провинциях, показывают, что 43% общих потерь приходится на сокращение производства сельскохозяйственных культур, а также снижение на 26% продукции садоводства, 13% - рыболовства и животноводства, и 11% на кормовые культуры», - сказал он.

«Кроме того, 4% от общего ущерба приходится на проблемы, созданные в инфраструктурах водного транспорта, бассейнах, трубах, канатах и источниках, а 3% потерь можно отнести на счет проблем с водоснабжением и кормов для животных, используемых кочевниками, - цитирует его агентство Mehr News Agency.

Отметив, что количество осадков в текущем сельскохозяйственном году снизилось на 54% по сравнению с прошлым годом и на 41% по сравнению с долгосрочным средним показателем, Мусави сказал, что помимо снижения количества осадков, увеличения волн тепла и испарения, а также несоответствия распределения осадков привело к засухе и ее неблагоприятным последствиям для сельскохозяйственного сектора.

«Отчеты Метеорологической организации Ирана показывают, что 92% страны пострадали от засухи на разных уровнях: 20% территории страны сталкиваются с экстремальной засухой, 28% - с сильной засухой, 25% - с умеренной засухой и 19% территории страны находятся через стадии чрезмерной высыхания. Только 8% территории страны имеют нормальные условия», - добавил он.

Вторым по величине экспортным агропродовольственным товаром Ирана были свежие и сушеные фисташки на сумму около 103 миллионов долларов.

Индия с 34 миллионами долларов была основным экспортным направлением фисташек. За ней следуют Китай с 27,4 млн. долларов, Ирак с 14,2 млн. доллара, Россия с 13,9 млн. доллара и Германия с 13,5 млн. доллара.

Годовой внутренний спрос Ирана на фисташки составляет 35 000-45 000 тонн, что составляет 20% от общего объема производства. В среднем Иран экспортирует 80% всего урожая фисташек.

Иран и США являются крупнейшими производителями фисташек в мире. В последние годы объем производства США превзошел иранский, хотя многие говорят, что качество иранского урожая выше, чем в США.

Кроме того, в Иране больше разнообразных сортов фисташек, чем в США.

Иранские фисташки обладают непревзойденным всемирно известным вкусом. Это вкусовое преимущество улучшается за счет обжарки иранских фисташек при более высоких температурах из-за более высокого содержания ненасыщенных масел. Эта высокотемпературная обжарка также снижает любое бактериальное загрязнение, которое может присутствовать в сыром продукте.

По данным исследовательской группы Ratinkhosh, иранские фисташки лучше поддаются обжарке. Из-за более высокого содержания ненасыщенных масел их можно обжаривать при температуре от 160 до 180 ° C (температура горячего потока). Превосходная обжарка при более высокой температуре раскрывает неповторимый аромат фисташек.

По словам представителя Таможенной администрации Исламской Республики Иран Рухоллы Латифи, на продукты питания и сельскохозяйственную продукцию пришлось 7,7% от общего объема экспорта Ирана в 2020-221 финансовом году и 17,6% от стоимости экспорта.

За отчетный период Иран экспортировал 346 наименований агропродовольственной продукции, из которых 225 наименований стоили более 2000 долларов за тонну.

Тем не менее, Торговая, промышленная, горнодобывающая и сельскохозяйственная палата Ирана предупредила представителей сельского хозяйства в недавнем отчете о неизбежной засухе, которая нанесет вред сельскохозяйственной деятельности страны и затруднит экономический рост в этом секторе в текущем иранском году (март 2021-22).

В отчете ICCIMA говорится, что количество осадков резко упало за последние два месяца и составило 142 миллиметра, что на 52% меньше, чем за аналогичный период прошлого года, сообщает информационное агентство Mehr.

Исследовательский центр меджлиса опубликовал список иранских провинций, находящихся в критическом состоянии нехватки воды: Исфахан, Хормозган, Систан-Белуджистан, Ардебиль, Фарс, Маркази и Хорасан Резави.

Центр также указал на снижение уровней водохранилищ в плотинах по всей стране, заявив, что в среднем только 58% мощностей плотин страны в настоящее время заполнены, что указывает на критическое состояние.

За последний финансовый год (закончившийся в марте 2021 года) Иран экспортировал 8,83 миллиона тонн сельскохозяйственной и пищевой продукции на сумму 6,21 миллиарда долларов.

Цифры указывают на рост тоннажа и стоимости на 23,57% и 5,99%, соответственно, по сравнению с объемом производства годом ранее, сообщает сайт Министерства сельского хозяйства.

Иран > Агропром > iran.ru, 30 июля 2021 > № 3834211

ВЕРШИНА ПЕРЕГОВОРНОГО ПРОЦЕССА: К ТРИДЦАТИЛЕТИЮ ПОДПИСАНИЯ ДСНВ

ЮРИЙ НАЗАРКИН

Чрезвычайный и полномочный посол в отставке, возглавлял делегацию СССР на Конференции по разоружению (1987–1989) и переговорах с США по ядерным и космическим вооружениям (1989–1991)

31 июля 1991 г. в Москве во Владимирском зале Большого Кремлёвского дворца президент СССР Михаил Горбачёв и президент США Джордж Буш подписали Договор СНВ-1. Эта церемония завершила переговоры, которые начались 12 марта 1985 года.

После Кубинского ракетного кризиса 1962 г. холодная война достигла нового пика в первый срок президентства Рейгана (1981–1985). Свёрнуты переговоры по сокращению вооружений, начинается жёсткое ракетно-ядерное противостояние в Европе, США размещают там новейшие ракеты «Першинг-2». Рейган объявляет Советский Союз «империей зла» и провозглашает программу «Звёздных войн».

Советское руководство не уступает. Оно вводит войска в Афганистан, разворачивает ракеты средней дальности СС-20, каждая из которых снабжена тремя ядерными боеголовками. Вся Европа и размещённые на её территории американские базы – под их прицелом. В 1983 г. над Сахалином советский истребитель сбивает отклонившийся от курса и попавший в советское воздушное пространство южнокорейский пассажирский лайнер. Что тут началось! Взаимные обвинения, ругань и ощущение нарастающей реальной угрозы.

11 августа 1984 г. президент Рейган перед традиционным радиообращением к народу, проверяя микрофон и думая, что он ещё не включён, пошутил: «Мои соотечественники американцы, я рад сообщить вам сегодня, что подписал указ об объявлении СССР вне закона на вечные времена. Бомбардировка начнётся через пять минут». Микрофон был уже подключён к эфиру, эту «шутку» услышал весь мир. Она очень хорошо отразила умонастроение и президента, и его окружения. Даже спорт стал жертвой конфронтации. Вашингтон бойкотировал Олимпийские игры в Москве в 1980 г., а Москва – в Лос-Анджелесе в 1984 году.

К началу 1985 г. обе стороны стали ощущать необходимость притормозить конфронтацию. Рейган, начиная свой второй президентский срок, видимо, хотел подправить свой «ястребиный» имидж. А в советском руководстве было понимание опасности дальнейшего обострения ситуации.

В январе 1985 г. в Женеве состоялась встреча министра Андрея Громыко и госсекретаря Джорджа Шульца. Они договорились о новом формате переговоров по ядерным вооружениям и космосу. Все переговоры по трём направлениям – стратегические вооружения, ракеты среднего радиуса действия и противоракетная оборона – должны были теперь вестись скординированно, на единых переговорах, но в трёх подгруппах. Эти переговоры и начались 12 марта 1985 года. Они стали называться переговорами по ядерным вооружениям и космосу.[1] В то время генеральным секретарём ЦК КПСС всё ещё был прикованный к постели, умирающий на глазах всего мира Константин Черненко. Ни о каких действиях с его стороны не могло быть и речи.

Но вот новым лидером страны в апреле 1985 г. становится Михаил Горбачёв. Относительно молодой, энергичный, стремящийся к переменам. Сколько же тогда надежд возлагали мы на Михаила Сергеевича! Он решил начать с внешней политики: и опасность ядерного столкновения надо было снижать, и приостановить гонку вооружений, истощавшую советскую экономику. Выглядело это логичным.

Много критических стрел было впоследствии выпущено в адрес Горбачёва! Я не берусь сейчас судить о его внутренней политике. Моя профессия – внешняя политика. И я могу сказать со всей ответственностью: здесь он начал неплохо[2]. Именно Горбачёв положил конец холодной войне. Но для этого нужна была встреча на высшем уровне. Вице-президент Джордж Буш, прибывший в марте 1985 года на похороны Константина Черненко, привёз Горбачеву письмо Рейгана, содержавшее приглашение посетить Вашингтон. С советской стороны было предложено встретиться на нейтральной территории. В конечном счёте договорились о встрече в Женеве.

Я не участвовал в этой встрече. Мой рассказ о ней основывается на опубликованных мемуарах нескольких участников – Георгия Корниенко (он был тогда первым заместителем министра иностранных дел), Анатолия Добрынина (посол в Вашингтоне) и Джорджа Шульца (госсекретарь США), на воспоминаниях других американских деятелей, не участвовавших во встрече, но внимательно за ней следивших (Джека Мэтлока и других), а также на моих личных беседах с некоторыми советскими участниками переговоров.

Переговоры начались утром 19 ноября 1985 г. на вилле, где остановился Рейган (Château Fleur d’Eau), и продолжились на следующий день в советском представительстве. После краткой встречи двух делегаций, Михаил Горбачёв и Рональд Рейган удалились для беседы один на один. Вообще, всё событие состояло из нескольких таких приватных встреч, нескольких пленарных заседаний делегаций в общем составе, кулуарных бесед и работы группы, готовившей согласованное заявление по итогам встречи.

Своё впечатление о первой беседе с американским президентом Горбачёв в кругу своей делегации выразил так: «Пещерный политик, каменный век». О впечатлении Рейгана Шульц пишет: «Президент сказал мне после (первой встречи – ЮН), что он и Горбачёв хорошо поладили». Своё собственное впечатление Шульц передаёт так: «Горбачёв располагал к себе. Рейган был более сух и прямолинеен, говоря о наращивании вооружений Советским Союзом после окончания Второй мировой войны и его ответственности за холодную войну.

Советская сторона в ходе всей встречи ставила цель достичь взаимопонимания о недопустимости ядерной войны, договориться о запрете космического ударного оружия в сочетании с пятидесятипроцентным сокращением ядерных средств СССР и США, достигающих территорий друг друга, причём число ядерных зарядов на них было бы ограничено 6 тысячами единиц (запомним эту цифру, она нам скоро понадобится), а также о заключении договора по ракетам средней и меньшей дальности.

Американская сторона тоже привезла в Женеву предложения о сокращении вооружений. Они были озвучены на пленарных заседаниях. Но, как пишет Добрынин, он советовал Горбачёву в беседах с Рейганом с глазу на глаз не грузить своего собеседника конкретными вопросами, в чём тот не был силён. Горбачёв последовал этому совету и постарался использовать встречу для «наведения мостов» в чисто личном плане.

Со своей стороны, в ходе и приватных бесед, и пленарных заседаний, Рейган много говорил о провозглашённой им двумя годами ранее Стратегической оборонной инициативе (так называемой программе «Звёздные войны»). Перелистывая свои бумажные заготовки, он обвинял Советский Союз в нарушении прав человека, в развязывании холодной войны, в военном вмешательстве в некоторых странах. Как пишет Шульц, «президент Рейган совсем не ухватил прозрачный намёк Горбачева о выходе из Афганистана. В ответ он сослался на Афганистан, Камбоджу и Никарагуа как на примеры того, как советское вмешательство и подрывная деятельность ставят мир под угрозу».

А по поводу развязывания Советским Союзом холодной войны и создания обстановки недоверия тот же Шульц вспоминает: «Президент, чтобы подчеркнуть трудную проблему доверия в наших отношениях, вспомнил, как Советский Союз во время Второй мировой войны отказался разрешить американским бомбардировщикам приземляться для дозаправки на советской территории после их полётов над вражескими целями в Германии». Во время перерыва Корниенко сказал Шульцу: «Ваш президент совершенно не прав. Я знаю это, поскольку служил на советской базе, где ваши бомбардировщики дозаправлялись». Шульц: «Позднее я проверил эту историю и обнаружил, что Корниенко был прав».

В ходе всей встречи Рейган неоднократно повторял эту байку (по словам помощника президента по национальной безопасности Роберта Макфарлейна, он когда-то услышал её от своего старого друга из ВВС США). Шульц: «Много раз я пытался безуспешно поправить президента… Когда какие-то интерпретации фактов западали в его голову, мне почти не удавалось что-либо сделать».

Так же крепко засела в голове Рейгана и идея «Звёздных войн». Разговор на эту тему в Женеве (как и впоследствии) оказался самым тяжёлым. Видимо, кто-то в своё время внушил Рейгану, что можно создать такой противоракетный космический щит, что ни одна ракета на американскую землю не упадёт. Эта идея ему очень понравилась.

Немало своего красноречия потратил Горбачёв, чтобы объяснить американскому президенту, что оборонительный космический щит может потребоваться только той стороне, которая замышляла бы нанести первый, обезоруживающий удар по другой. Тот, кто не замышляет такого удара, будет наращивать стратегические наступательные вооружения, способные пробить этот щит. Этот вариант намного дешевле космического щита. Но в любом случае будет сохраняться порочный круг гонки вооружений с выводом её на всё более опасные витки.

Как пишет Корниенко, позже Рейган признался, что на него произвела впечатление убеждённость Горбачёва в том, что американская программа Стратегической оборонной инициативы (СОИ) рассчитана на получение стратегического преимущества и даже на обеспечение способности нанесения первого удара. Однако необходимость практических выводов из этих признаний американская сторона не сделала – ни в Женеве, ни после неё.

Джордж Буш, сменивший в 1989 г. Рейгана, трансформировал СОИ в более умеренную программу противоракетной обороны (ПРО), не претендовавшую на роль абсолютного щита. Но концепция ПРО сохранилась в американской стратегии, хотя практические её параметры менялись с учётом развития технологических возможностей.

Да, в то время наш новый генсек был в форме. Умел убеждать (хотя, как отмечает Шульц, был многословен), а главное – умел слушать собеседника и не опускался до перебранки.

Конкретных договорённостей тогда достигнуто не было. Однако было согласовано (хотя и с большими трудностями) совместное заявление общего характера. В нём говорилось, что ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителей. Стороны согласились продолжить переговоры по космическим и ядерным вооружениям, исходя из задач: «предотвратить гонку вооружений в космосе и прекратить её на Земле, ограничить и сократить ядерные вооружения и укрепить стратегическую стабильность».

Была фраза и о том, что оба руководителя достигли лучшего понимания позиций друг друга. Несмотря на дежурный её характер, в ней, как я думаю, содержался вполне реальный смысл.

Выступая на пресс-конференции в Женеве после окончания переговоров, Горбачев заявил: «Хотелось бы рассматривать встречу как начало диалога с целью добиться перемен к лучшему и в советско-американских отношениях, да и в мире вообще. … Хотя оружия осталось столько же, сколько было до встречи, мир стал более безопасным».

Рейган, выступая в Конгрессе сразу по возвращении, дал похожую оценку встречи: «Теперь мы понимаем друг друга лучше, и это ключ к миру… У нас остаются разногласия по ряду вопросов, как это и ожидалось… Мы готовы и стремимся с постепенному прогрессу».

Конечно, заявления заявлениями, но если вспомнить о последующих реальных событиях, то убеждаешься, что, действительно, женевская встреча положила начало окончанию холодной войны.

Как свидетельствует Добрынин, в самолёте по пути в Москву Горбачёв охарактеризовал Рейгана как «упрямого и очень консервативного» человека, но «не вполне безнадёжного».

Уже на следующей встрече в Рейкьявике в октябре 1986 г. разговор между Горбачёвым и Рейганом стал более конкретным. Очевидно, этому помогли «пристрелочные» личные контакты двух лидеров в Женеве в 1985 году.

По сути дела, в Рейкьявике были подготовлены основные контуры будущих договоров по стратегическим наступательным вооружениям (СНВ-1) и ракетам средней дальности (РСМД). Эта работа была проделана в экспертной группе (начальник Генерального штаба СССР Сергей Ахромеев – специальный советник президента США Пол Нитце). Правда, закрепить эти результаты в итоговом документе не удалось, так как стороны резко разошлись в отношении всё той же СОИ. Советская сторона увязывала заключение договора по СНВ с обязательством США соблюдать Договор по ПРО, а американская сторона, видевшая в этом договоре препятствие для продвижения СОИ, категорически возражала.

В 1987 г. был подписан Договор об уничтожении ракет средней и меньшей дальности (500 – 5500 км). Это был первый шаг к прекращению холодной войны. Но и тут не обошлось без критики в адрес Горбачёва, которого обвиняли в больших уступках американцам.

Да, по этому договору Советский Союз уничтожил в три раза больше ядерного оружия, чем США. Но тем самым была исправлена ошибка предыдущего руководства. Модернизируя устаревшие жидкотопливные ракеты, оснащённые одной ядерной боеголовкой (CC-4 и CC-5), оно заменяло их на твёрдотопливные мобильные с тремя боеголовками. В результате в Европе образовалось трёхкратное ядерное превосходство Советского Союза над Западом.

Правда, в связи с этим договором был и ещё не очень ясный момент. По настоянию американцев Горбачёв включил в него ракеты «Ока» (СС-23). Вроде бы их дальность была меньше того, что требовалось для включения в договор. Не знаю. Но волевое решение Михаила Сергеевича по «Оке» сильно осложнило его отношения с военным истеблишментом.

Тем не менее заключение в 1987 г. Договора РСМД смогло переломить инерцию гонки вооружений.

Следующим шагом, завершившим холодную войну, стал Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Его основу составили те отправные параметры, которые обсуждались сначала в Женеве в 1985 г. (вспомним 6 тысяч боезарядов, предложенных советской стороной), а потом уровень 1600 носителей и ряд других существенных положений, обсуждавшихся в 1986-м в Рейкьявике. Этот Договор, как и РСМД, разрабатывался в Женеве.

В апреле 1989 г. я был назначен главой делегации на переговорах по ядерным вооружениям и космосу (они начались 12 марта 1985 г.). С первыми трудностями я столкнулся уже при формировании делегации. Весь процесс разоружения курировал заместитель министра иностранных дел Виктор Карпов. Это был высококвалифицированный специалист. Он участвовал в переговорах с США с 1969 г., то есть с самого начала диалога, и прекрасно знал и понимал все детали и нюансы. Он же был главой советской делегации с начала переговорного процесса в новом формате с 12 марта 1985 года. Эдуард Шеварднадзе, став министром и не имея опыта во внешней политике, захотел иметь его при себе в качестве одного из заместителей.

Оставаясь при министре, Карпов тем не менее был намерен полностью контролировать переговоры. Я же считал, что такая монополизация может стать контрпродуктивной. Поэтому я решил включить в делегацию несколько лиц, против которых Карпов возражал.

Во-первых, я предложил привлечь к участию в делегации в качестве советников сотрудников отдела США и Канады, который Карпов не контролировал (его контроль распространялся только на управление по разоружению). А конкретно назвал имя Сергея Крючкова – сына Владимира Александровича Крючкова, который тогда возглавлял КГБ. Сергей, имея за плечами техническое образование, по специальности физик, был весьма компетентен в вопросах ядерного разоружения. А главное – он, увлёкшись переговорами, доносил напрямую до отца много полезного, что способствовало благоприятному отношению могущественной организации к переговорному процессу.

Во-вторых, я предложил включить в качестве члена делегации от КГБ человека, которого я хорошо знал. Конечно, с новым человеком работать было бы сложнее. Тут я должен пояснить, что ещё когда советско-американский диалог по ядерным вооружениям только начинался (в ноябре 1969 г.) между тогдашними главами делегаций Владимиром Семёновым и Джерардом Смитом было достигуто «джентльменское» соглашение о том, что включённые в них сотрудники разведок не будут вести своей разведывательной деятельности. Судя по тому, что никаких проблем в ходе переговоров не возникало, эта договорённость соблюдалась. Наш член делегации (официально он фигурировал как представитель какой-то научной организации, хотя ни для кого, в том числе и для американцев не было секретом, кого он представлял). Специалистом по вопросам разоружения этот «учёный» не был и не мог принимать участия в переговорном процессе. Видимо, его задачей было лишь «отслеживание» хода переговоров с целью информирования своего руководства. Поэтому он вёл весьма расслабленный образ жизни и не мешал переговорам.

В-третьих, я предложил включить в делегацию в качестве советника Алексея Арбатова. Он руководил отделом разоружения в Институте мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Я его знал как прекрасного специалиста, умеющего судить о проблемах объективно. К тому же он, свободный от ведомственных шор, мог высказывать своё мнение как бы со стороны.

Карпов возражал против всех трёх кандидатур, понимая, что их участие позволяло мне выходить из-под его контроля. Для решения этих вопросов мы встретились у министра. Шеварднадзе сказал: «Назаркину работать с делегацией, и его слово должно быть решающим». Так и было. Поскольку РСМД уже был заключён, для меня осталось два направления – СНВ и ПРО (оборона и космос).

Теперь несколько пояснений о моём статусе. Я как глава делегации, оставаясь сотрудником МИДа, представлял на переговорах руководство страны, то есть политбюро, а впоследствии президента. МИД был представлен двумя послами – Лэмом Мастерковым, возглавлявшим группу по СНВ, и Юрием Кузнецовым – в группе по обороне и космосу. Были представители Минобороны, КГБ и военно-промышленной комиссии, то есть основных ведомств, которые формировали позиции страны на переговорах по ограничению и сокращению вооружений. Телеграммы, которые уходили в Москву от имени делегации, подписывались не только мной, но и всеми этими представителями.

Представителя оборонного отдела ЦК в делегации не было, но он время от времени посещал переговоры. Это было важно, так как в Москве утверждение директив осуществлялось с участием этого отдела.

От каждого ведомства были советники и эксперты. Всего делегация насчитывала примерно сто человек. Это не значит, что все они одновременно находились в Женеве. Соответствующие эксперты вызывались по мере необходимости.

Собственно переговоры велись только по стратегическим вооружениям (СНВ). Помимо посла Мастеркова активную роль здесь играл главный представитель Минобороны, зам. начальника договорно-правового управления Генштаба полковник (впоследствии генерал-майор) Виктор Колтунов. Как это происходило, подробнее расскажу ниже.

Деятельность группы по обороне и космосу переговорами назвать было нельзя, поскольку принципиальные подходы сторон были взаимоисключающими и договариваться было не о чем. Это были обсуждения, в процессе которых американцы пытались навязать нам «расширенное» толкование Договора по ПРО, которое нами отвергалось. Мы стремились не дать американской стороне политических очков для продолжения работ по ПРО и отстаивали Договор по ПРО в его первозданном виде. Посол Юрий Кузнецов, специалист по Азии, играл чисто символическую роль. Главным был генерал-лейтенант Николай Детинов (ВПК), уникальный специалист как по вооружениям, так и по их ограничениям и сокращению, участвовавший во многих переговорах, в том числе по подготовке Договора по ПРО. Ему помогал сотрудник ИМЭМО Александр Савельев.

Главной проблемой на переговорах была увязка стратегических наступательных вооружений с обороной против них, то есть с ПРО.

До 1989 г. несколько лет бились из-за того, чтобы стороны приняли взаимное обязательство соблюдать Договор по ПРО в течение определённого периода времени: советская сторона настаивала на сроке не менее десяти лет, а американская соглашалась на семь лет, не более. Видимо, по мнению наших военных, семи лет было недостаточно для того, чтобы найти средства преодоления американской ПРО. Как бы то ни было, это расхождение тормозило разработку договора СНВ. Работа велась в основном по фиксации расхождений, а пути их преодоления не искались.

В сентябре 1989 г. Советский Союз предложил принципиально иной подход: американской стороне сообщили, что мы заключим Договор по СНВ, но, если США нарушат Договор по ПРО или выйдут из него, мы можем выйти из Договора по СНВ. Иными словами, юридическая увязка заменялась на политическую. Американская сторона не отрицала право советской на выход из Договора по СНВ при определённых условиях, то есть «проглотила» нашу идею политической увязки.

В результате переговоры по СНВ можно было продолжать, так как появилась реальная перспектива заключения Договора по СНВ. Но, разумеется, и на самих этих переговорах было большое количество проблем, которые предстояло решать. Корень их заключался в том, что в силу географических и геостратегических причин структуры наших и американских стратегических систем сильно отличались друг от друга.

Основой наших стратегических сил были наземные средства – как шахтные, так и мобильные. Это естественно, ведь наша страна расположена на самой большой в мире сухопутной территории. А относительно свободных выходов в открытый океан у нас всего два – северный и дальневосточный.

США, окружённые двумя океанами и обладавшие сетью военных баз вблизи от наших границ, больше полагались на воздушные и морские компоненты.

Вот краткий перечень основных, связанных с этой асимметрией проблем:

Ограничение крылатых ракет морского базирования (КРМБ), по которым у США было преимущество.

Правила засчёта ядерных вооружений за тяжёлыми бомбардировщиками (ТБ) в рамках общего уровня 6 тысяч единиц. На 1 сентября 1990 г. у нас было 162 ТБ против 574 ТБ у США. К тому же у них были возможности их дозаправки на их базах, а у нас – нет. Американцы были заинтересованы в минимальном засчёте, а мы – наоборот, по максимуму.

Определение (по дальности действия) крылатых ракет воздушного базирования большой дальности (КРВБ БД). По нашей позиции – не более 600 км, а по изначальной позиции США – 1500 км.

Ограничения на тяжёлые ракеты наземного базирования – ТР НБ (у нас такие ракеты были, а у американцев нет). Американцы их особенно болезненно воспринимали, так как в то время они обладали наилучшими возможностями для преодоления их ПРО и были оснащены 3 тысячами мощных ядерных боеголовок. А из-за уязвимости в шахтах ТР НБ были тесно связаны с концепцией ответно-встречного удара, увеличивавшего опасность «войны по ошибке».

Ограничения на мобильные ракеты. Опять-таки: они составляли у нас важную часть наземного компонента, так как могли скрытно перемещаться, а США, полагаясь на свои морские возможности, отказались от наземных мобильных ракет. Для скрытного перемещения у них были стратегические подлодки. У нас они тоже, разумеется, были, но существовала проблема их скрытного выхода в открытый океан: и на севере, и на востоке эти выходы контролировались американцами с их военных баз.

Разумеется, было много и других проблем, но эти являлись основными в 1989 г., когда я был переведён на переговоры по стратегическим вооружениям. В конечном счёте все они были решены, хотя к решению каждой вёл длительный, чрезвычайно тернистый путь[3].

В ходе переговоров использовались те наработки, которые были сделаны в Рейкьявике в 1986 году. К сожалению, там они не были зафиксированы в виде согласованных между сторонами предварительных договорённостей. Поэтому впоследствии каждая сторона пользовалась на переговорах своими протокольными записями, а они не всегда совпадали.

Берусь утверждать, что наши записи были более точными хотя бы потому, что они делались как расшифровки стенограмм: «Ахромеев. Мы считаем…» и так далее, «Нитце. Я полагаю, что…». А американские записи, опубликованные впоследствии, были пересказом: «Нитце высказался в том смысле, что…», «Ахромеев, не согласившись с этим, сказал, что…». Порой американская сторона, ссылаясь на рейкьявикские наработки, толковала их так, как им было выгодно в данный момент, что служило причиной дополнительных сложностей.

Вспоминается весьма драматичная ситуация, которая сложилась с определением правил засчёта боезарядов за ТБ и КРВБ большой дальности. Эти проблемы были взаимосвязаны. В их решении основную, хотя и противоречивую роль, сыграл маршал Ахромеев, начальник Генштаба, а потом военный советник президента. Не буду повторять изложенные мной в книге детали согласования засчёта. Было ясно, что здесь мы делали существенную уступку американцам. Но она могла быть отчасти сбалансирована при установлении рубежа дальности для КРВБ не более 600 км. Для нас рубеж 600 км определялся возможностями нашей ПВО (600–660 км для самолётов-перехватчиков и 400 км для ракетно-зенитных комплексов).

Критический момент наступил во время московских встреч Шеварднадзе с госсекретарём США Джеймсом Бейкер 7–8 февраля и 17–19 мая 1990 г. Отстаивая рубеж в 600 км, Ахромеев ссылался на Рейкьявикскую договорённость. Бейкер обратился к тем членам своей делегации, которые были в Рейкьявике. Те клятвенно заявили, что такой договорённости там достигнуто не было.

Бейкер ссылался на то, что американская позиция уже сдвинулась с 1500 до 1000 км, а советская позиция застыла на 600 км. Наконец, Бейкер пошёл с последнего козыря, заявив, что «был бы готов попробовать договориться о дальности в 800 км».

Было известно, что в США готовилась крылатая ракета воздушного базирования (КРВБ) «Тэсит Рэйнбоу» с дальностью в 800 км. Она не предназначалась для оснащения ядерными боеголовками. Но у наших экспертов не было уверенности в том, что в будущем «Тэсит Рейнбоу» не будет переоборудована на ядерное оснащение. Таким образом, от американцев требовалось признать 600 км в качестве рубежа дальности для КРВБ большой дальности и дать заверения в том, что «Тэсит Рейнбоу» не будет нести ядерных зарядов.

19 мая в 8 утра наша делегация вновь собралась в мидовском особняке на улице Алексея Толстого. До отлёта Бейкера оставалось несколько часов. Выйдя из зала, где томилась в ожидании делегация, я увидел сотрудника американского посольства, пытавшегося объясниться со швейцаром. Взяв из рук американца пакет и быстро пробежав содержимое, я понял, что всё в порядке. Бейкер заверял, что «Тэсит Рейнбоу» не будет ядерной. Это давало США возможность согласиться, наконец, с рубежом дальности для КРВБ в 600 км.

Наша насточивость и упорство в определении крылатой ракеты воздушного базирования большой дальности не только помогли сократить число КРВБ на тяжёлых бомбардировщиках, но и показали, что американцев можно заставить идти на встречные уступки.

Однако КРВБ были только частью проблемы засчёта боезарядов за ТБ. Сама же эта проблема в целом должна была рассматриваться на вашингтонской встрече министров 4–6 апреля 1990 года. Подготовке директив к этой встрече было посвящено заседание «комиссии Зайкова»[4]. Оно состоялось 30 марта 1990 года. Для участия в комиссии я был срочно вызван из Женевы.

В этом памятном для меня заседании приняли участие председатель КГБ Владимир Крючков, секретарь ЦК по оборонной промышленности Олег Бакланов, начальник Генштаба Михаил Моисеев, военный советник Горбачёва Сергей Ахромеев, зав. международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин, секретарь ЦК КПСС по идеологии Александр Яковлев, зампред Совмина и председатель ВПК Игорь Белоусов, Эдуард Шеварднадзе (МИД), эксперты от министерств и ведомств.

По сути, обсуждение одного конкретного, хотя и важного вопроса о ТБ вылилось в дискуссию гораздо более широкого характера: нужен нам Договор СНВ или нет? За теми различными взглядами, которые высказывались, просматривались разногласия в высшем руководстве страны из-за общей направленности внешней политики и оборонного строительства, да и всего политического курса Горбачёва.

Очень резко, с прямым вызовом в адрес Горбачёва высказался будущий участник ГКЧП и узник «Матросской тишины» Бакланов. По сути, он обвинил его в пренебрежении оборонными интересами страны и потребовал прекращения наших переговоров. При этом он сослался на выкладки, ранее приведённые Моисеевым по правилам засчёта боезарядов за ТБ. С прямо противоположных и неожиданных для меня позиций выступил председатель ВПК Белоусов. Представители этой организации в прошлом, по крайней мере на моей памяти, обычно были весьма далеки от стремления притормозить гонку вооружений. Ведь от неё зависело процветание военно-промышленного комплекса. Однако Белоусов в очень сильных и определённых выражениях заявил, что Договор по СНВ «нужен нам как хлеб, как воздух». Экономика наша напряжена до предела, говорил он, и мы просто не в состоянии вернуться к гонке вооружений. «Возвращение к гонке вооружений возможна лишь через возврат к тоталитаризму, через крах перестройки, а это опять – экономический тупик», – так я записал его ключевые слова. Обороноспособность же наша обеспечивается благодаря сдерживающему характеру ядерного оружия не только при соотношении 1:2, но и при более выигрышном для Запада соотношении.

Выступление Белоусова меня очень сильно подбодрило. Очень авторитетное и компетентное, оно составило прочную основу для моих собственных мыслей, из которых я исходил на переговорах. Раз уж руководитель ВПК за Договор, значит, он нам и в самом деле позарез нужен. Видимо, экономику, действительно, сильно припекла гонка вооружений. В поддержку продолжения переговоров и прекращения гонки вооружений выступили Крючков и Шеварднадзе. Представители ЦК КПСС высказались как-то уклончиво-витиевато. «С одной стороны, с другой стороны…».

После этой общей дискуссии занялись директивами по засчёту ядерных боезарядов за ТБ. Позиции участников оставались диаметрально противоположными. Моисеев выступил против предварительно согласованного ещё в Рейкьявике (1986 г.) правила о том, что каждый ТБ с ядерными вооружениями, помимо КРВБ БД, засчитывался как единица в оба «потолка» – 1600 носителей и 6 тысяч боезарядов.

Ахромеев, который на Рейкьявике лично согласовывал с Нитце это правило, подчеркнул недопустимость отхода от уже достигнутых договорённостей. При этом он со знанием дела показал ошибочность расчётов, содержавшихся в выступлении Моисеева. Зайков старался примирить позиции участников совещания. «Нужно двигаться вперёд, но с оглядкой», – сделал он заключительный вывод. Понятно, что принятые на такой основе директивы не давали никакого выхода на решение проблемы. Оно было найдено позднее, после согласия американцев на рубеж 600 км для КРВБ БД и в результате целой серии переговоров по ТБ.

Чтобы не повторять то, что уже было мной написано в упомянутой книге, расскажу кратко об этом решении. Оно было сложное и трудное для восприятия нормальному человеку, но ничего не поделаешь, читайте: (1) за каждым ТБ, не оснащённым для ядерных КРВБ БД, засчитывается один боезаряд независимо от реального оснащения; (2) для СССР за каждым ТБ с КРВБ БД в пределах общего количества в 180 ТБ засчитывалось по 8 боезарядов; (3) для США за каждым ТБ с КРВБ БД в пределах общего количества в 150 ТБ засчитывается по 10 боезарядов; (4) для ТБ с КРВБ БД сверх указанных количеств засчитывалось количество КРВБ, для которых они реально были оснащены.

Весьма драматично сложилось решение проблемы КРМБ. Наши позиции с американской стороной были весьма далеки друг от друга. Главные разногласия заключались в том, чтобы (1) установить предел на их количество и (2) договориться о том, где эти пределы должны быть зафиксированы – в тексте договора или вне его (например, с помощью соответствующих взаимных обязательств в связи с Договором). В конечном счёте проблема была решена договорённостью о принятии при подписании Договора политических обязательств в течение всего срока действия документа обмениваться информацией о планах развёртывания ядерных КРМБ дальностью свыше 600 км, число которых никогда не должно превышать 880 единиц.

По тяжёлым ракетам наземного базирования США сняли своё предложение об их полном уничтожении, а мы согласились на их сокращение наполовину и на запрет создавать новые шахтные пусковые установки (ШПУ), кроме как вместо ликвидированных. На наземные мобильные ракеты был установлен подуровень в 1100 боеголовок в рамках общего уровня 6 тысяч боеголовок (он нас не ущемлял). Кроме того, мы согласились на некоторые ограничения при передвижении мобильных ракет.

Оставались и ещё некоторые проблемы. Но есть в переговорной практике такой приём: отложить на будущие переговоры то, что нельзя решить сейчас. Это что-то вроде заметания пыли под ковёр. Это хотя и временный, но выход. Как я уже упоминал, в делегацию по моему настоянию был включён в качестве советника Алексей Арбатов. С его участием возникли сложности. Хотя Арбатов и был оформлен с допуском к совсекретным документам, военная часть нашей делегации категорически отказалась обсуждать при нём секретные вопросы. Мне было сказано: «Юрий Константинович, мы ему не доверяем и не будем при нём обсуждать наши дела». Пришлось организовать работу так: с военными я разговаривал отдельно, а потом встречался с Алексеем и выслушивал его суждения, которые были для меня, безусловно, полезны, особенно по общим вопросам стратегической стабильности.

Эти беседы навели меня на мысль о том, что стоило бы подготовить заявление на высшем уровне по стратегической стабильности, в котором наметить контуры будущего продолжения диалога и списать туда некоторые нерешённые вопросы текущих переговоров. К тому же было важно обеспечить непрерывность процесса сокращения стратегических вооружений.

Я высказал свою идею Ричарду Бёрту, он её подхватил с энтузиазмом, и мы начали неофициальные консультации по подготовке проекта такого заявления. Неофициальные потому, что ни он, ни я не имели разрешения на этот счёт. Мне в Москве было сказано: «Если получится проект такого заявления, присылайте, мы рассмотрим».

Подготовка документа оказалась делом непростым. Сложность состояла в том, что позиции сторон расходились по трём основным проблемам: (1) по взаимосвязи между СНВ и оборонительными вооружениями (США настаивали на продолжении переговоров по ПРО и космосу с целью пересмотра Договора по ПРО); (2) уменьшению концентрации боезарядов на МБР с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН) и дальнейшему сокращению тяжёлых МБР; (3) вовлечению в переговоры других ядерных держав (США из-за своих союзнических обязательств оглядывались на Англию и Францию, которые не хотели сокращать свои ядерные вооружения).

Всё-таки удалось сплести некое кружево компромиссных формулировок, которое было утверждено и Москвой, и Вашингтоном. Это заявление было сделано Горбачёвым и Бушем в 1990 г. в Вашингтоне. В нём закладывались основы для будущих переговоров по СНВ-2. Правда, последовавшие вскоре бурные политические события в нашей стране практически скомкали все эти основы. В результате переговоры по СНВ-2 начались на совершенно иной – козыревско-ельцинской, то есть бейкеровско-бушевской основе. А тем временем переговоры по СНВ-1 продвигались вполне успешно, пока не упёрлись в вопросы, решение которых зависело на сто процентов от военного руководства. Назову два из них, наиболее крупных.

«Возвратный потенциал». По Договору стороны имели право на понижение засчитываемого числа боезарядов на своих МБР и БРПЛ, но не могли договориться об условиях такого понижения. А от них зависела возможность получения преимущества при восстановлении числа боезарядов в случае разрыва Договора. Решение этой проблемы зависело от Генштабов обеих стран.

Другой нерешённой проблемой оставалось определение «нового типа баллистической ракеты». Все существующие на момент подписания типы баллистических ракет с указанием их технических характеристик были перечислены в приложенном к Договору Меморандуме. За новыми типами нельзя было зачислять количество боезарядов, превышающих наименьшее количество боезарядов, которое числится за любой баллистической ракетой существующего типа. Но где грань между модернизацией существующего типа и новым типом? Каждая сторона имела свои планы создания новых типов баллистических ракет. Знать эти планы могли лишь военные.

Оставались и ещё некоторые «хвосты» чисто военного характера, в частности, связанные с ТБ и КРВБ, телеметрической информацией, сбрасываемой с ракет во время их испытательных пусков, и некоторые другие.

Советская сторона предложила провести в Женеве встречу министров иностранных дел с участием начальников Генштабов. Но начальник американского Генштаба Колин Пауэлл, сославшись на занятость в связи с операцией «Буря в пустыне», направил на встречу своего заместителя. В виду этого наш начальник Генштаба Моисеев тоже на встречу не поехал, а направил своего зама (Бронислава Омеличева). Встреча окончилась практически безрезультатно: полномочия замов оказались недостаточными.

Ещё раз внимательно просмотрев остающиеся нерешёнными вопросы и окончательно убедившись, что решить их можно только на уровне начальников Генштабов, я запланировал завтра же, 4 июля 1991 г., переговорить с Бруксом (он к тому времени сменил Бёрта в качестве главы делегации).

В этот день американцы давали приём по случаю своего национального дня. Дело было днём. В тенистом саду, где находилась резиденция американского посла – представителя при Европейском отделении ООН, играл оркестр морской пехоты, маршировали задорные голоногие мажоретки, выделывая различные кунштюки с жезлами. Рекой лилась кока-кола, которой многочисленные гости запивали попкорн, были хот-доги и другие незатейливые американские яства.

Увидев Брукса, я предложил ему отойти в сторону, сказав, что у меня есть серьёзный разговор. Изложил я ему примерно следующее: «Для того, чтобы завершить согласование Договора, нужно решить несколько чисто военных вопросов, что могут сделать только начальники Генштабов. Если этого не сделать в ближайшее время, делегации могут разъезжаться, так как делать им в Женеве больше нечего. Я понимаю занятость Пауэлла, но без него и Моисеева, без их непосредственного контакта оставшиеся вопросы решить невозможно. Последняя встреча министров показала это. Я готов направить в Москву предложение о новой встрече министров иностранных дел, если с американской стороны будет гарантия, что на этот раз Пауэлл примет участие во встрече».

Брукс очень внимательно меня выслушал и сказал, что постарается дать мне ответ завтра. Действительно, на следующий день он сообщил мне, что Пауэлл примет участие во встрече, если Моисеев сможет приехать в Вашингтон, так как Пауэлл должен всё время держать руку на пульсе в своём Генштабе из-за войны с Ираком. Я тут же отправил в Москву сообщение о беседе с Бруксом с предложением о новой встрече министров с участием на этот раз начальников Генштабов. Такая встреча состоялась в Вашингтоне 11–15 июля. Брукс, естественно, уехал на встречу, а я указания о поездке не получил. Вернувшийся из Вашингтона Брукс сообщил мне радостное известие: все вопросы решены, их остаётся срочно переложить на договорный язык, подписание Договора состоится в Москве 31 июля.

Москва, однако, хранила молчание. На мой срочный запрос я получил подтверждение сказанного Бруксом и обещание переслать мне тексты вашингтонских договорённостей. Однако они не поступали. Рассудив, что всё равно договорные тексты мы будем сначала согласовывать на английском языке, а потом я их буду докладывать в Москву в переведённом виде, я решил не терять время на ожидание и дал согласие Бруксу на встречу всех наших групп и подгрупп для завершения Договора и всех связанных с ним текстов.

Работа закипела. Шла она в буквальном смысле круглосуточно. Каждый день в Москву отправлялись новые тексты на апробацию. Одновременно шла выверка ранее согласованных текстов на предмет аутентичности русского и английского вариантов, а также вылавливания разного рода «блох».

29 июля 1991 г. в 11.00 в советской миссии началась процедура парафирования Договора, то есть проставления своих инициалов Бруксом и мной на каждой странице договорного текста. Поскольку надо было парафировать четыре экземпляра (два русских и два английских), процесс занял несколько часов.

На следующий день вся делегация на специально присланном самолёте отправилась в Москву. Настроение у всех было праздничное: поставленная задача выполнена, мы победили. 31 июля утром, незадолго до церемонии подписания я зашёл к Карпову. Нужно было условиться о некоторых формальностях, связанных с предстоящей церемонией. Вопреки своей обычно сдержанной манере Виктор бурно приветствовал меня и сказал: «Я до самого последнего времени не думал, что договор получится. Много, очень много было подводных камней. Поздравляю тебя». Это было особо приятное и лестное для меня поздравление – именно от Карпова, профессионала высшей категории.

СНВ-1 стал единственным из всех договоров, который не подвергался сомнению за все пятнадцать лет своего существования, остановил гонку вооружений, предотвратив расход средств на дальнейшие вооружения, а по истечении своего срока действия был заменён новым СНВ-3, основанном на том самом «моём» Договоре.

Посол Анатолий Антонов, который вёл переговоры по СНВ-3 с нашей стороны, писал: «Договор СНВ-1 стал своего рода вершиной переговорного процесса советского периода в области СНВ. Ни одно другое соглашение не отличалось такой глубокой и детальной проработкой многочисленных вопросов, относящихся к ограничению СНВ. С одной стороны, это отражало значительную степень недоверия между СССР и США в конце 1980-х годов, с другой же – явилось свидетельством качественной, длительной и скрупулёзной работы по подготовке Договора».[5]

Так получилось, что мне довелось завершить процесс, начатый моими предшественниками, и совсем не стремясь отнести на свой счёт их заслуги, могу тем не менее сказать, что заключение Договора СНВ-1 считаю главным достижением своей профессиональной жизни. Осознание этого – моя награда за все те бессонные ночи в душных помещениях совсекретных казематов, где ковался будущий Договор.

Говорят, что полезно оглянуться на прошлое, чтобы понять будущее. Вспоминая сейчас, как много лет назад в Женеве начинался процесс окончания холодной войны, хочется, конечно, представить себе новую чудодейственную встречу, которая приведёт к рассасыванию нынешней конфронтации. Но, увы, преодолеть политическую инерцию значительно сложнее, чем совладать с инерцией физической. Очевидно, что без укрепления военной мускулатуры, атрофировавшейся в 1990-е гг., России не обойтись. Но мускулы бывают разные. Некоторые любители быстрого накачивания мышц тягают тяжёлые железки, пьют специальные препараты, ускоряющие наращивание бицепсов и трицепсов, но наносящие ущерб здоровью. Эти накачанные бугры эффектны, но не очень эффективны. Чисто военные мускулы без прочной экономической основы – это то же самое. Очень хотелось бы, чтобы Россия не превратилась в искусственного «качка».

А вот когда другая сторона убедится в том, что благодаря крепкой экономике нас нельзя измотать гонкой вооружений, у неё может возникнуть желание не только помериться с нами силой, но и мирно поговорить.

Благодарим «Горбачёв-фонд» за содействие в получении этого материала.

--

СНОСКИ

[1] Американская программа ПРО именно космосу отводила основную роль. Официально эта программа называлась Стратегической оборонной инициативой, а в средствах массовой информации она фигурировала как программа «Звёздные войны».

[2] Именно начал. А потом начались сбои, причём крупные. Я, например, не могу понять, как юридически образованный человек мог в 1990 г., отдавая ГДР Колю, не зафиксировать его обещания не расширять НАТО на восток в юридическом документе.

[3] Подробный рассказ об этом содержится в моей книге «О дипломатических буднях и другие истории».

[4] Секретарь ЦК Лев Зайков возглавлял Комиссию Политбюро (впоследствии Комиссию при президенте), ведавшую переговорами по разоружению, прежде всего Переговорами по ядерным вооружениям и космосу. В неё входили руководители Минобороны, МИДа, КГБ и Военно-промышленной комиссии (ВПК).

[5] Анатолий Антонов. КОНТРОЛЬ НАД ВООРУЖЕНИЯМИ: ИСТОРИЯ, СОСТОЯНИЕ , ПЕРСПЕКТИВЫ. Стр. 33. ПИР – Центр, 2012.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 30 июля 2021 > № 3817713 Юрий Назаркин

Форум в Дамаске открывает новые перспективы в решении насущных гуманитарных задач

26 июля в сирийской столице прошло совместное заседание межведомственных координационных штабов РФ и САР по возвращению беженцев и восстановлению мирной жизни.

В соответствии с решением Президента РФ В.В. Путина с 24 по 29 июля в Сирийской Арабской Республике с рабочей поездкой находится российская межведомственная делегация в составе свыше 230 представителей от 30 федеральных органов исполнительной власти и организаций, пяти субъектов Российской Федерации и Минобороны России. Делегацию возглавляет руководитель межведомственного координационного штаба Российской Федерации по возвращению беженцев на территорию Сирийской Арабской Республики – начальник Национального центра управления обороной Российской Федерации генерал-полковник Михаил Мизинцев.

В понедельник российскую делегацию принял президент Сирийской Арабской Республики Башар Асад. В ходе встречи, как сообщило сирийское информационное агентство САНА, были обсуждены «совместные усилия и двустороннее сотрудничество между Сирией и Российской Федерацией по вопросу возвращения сирийских беженцев, которые были вынуждены покинуть свою страну в результате террористических преступлений».

Стороны подтвердили своё удовлетворение достигнутым прогрессом в этой области в результате совместных усилий, отметив совместное совещание по итогам работы Международной конференции по возвращению беженцев и перемещённых лиц, состоявшейся в ноябре прошлого года в Дамаске.

Башар Асад подтвердил, что Сирия активно и непрерывно работает над возвращением беженцев, восстанавливая разрушенную терроризмом инфраструктуру, безопасность и стабильность в освобождённых районах и ускоряя процесс примирения с целью гарантирования безопасного возвращения сирийских беженцев и перемещённых лиц в свои населённые пункты.

Сирийский лидер выразил благодарность российскому руководству за гуманитарную и медицинскую помощь и дозы вакцины от коронавируса, которые были недавно доставлены в Сирию, при этом высоко оценил большую помощь, оказанную Российской Федерацией сирийскому народу в различных областях, в частности её усилия по возвращению сирийских беженцев.

В свою очередь, специальный представитель Президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев, принявший участие во встрече, выразил уверенность, что сирийская и российская стороны достигнут ощутимых результатов в этом направлении благодаря эффективным шагам и мерам, предпринятым правительством САР с целью обеспечения соответствующих условий для возвращения сирийских беженцев. Он подтвердил готовность Российской Федерации продолжать работать с Сирией, чтобы преодолеть трудности и препятствия, которые могут помешать этому процессу.

26 июня в Дамаске состоялось также совместное заседание межведомственных координационных штабов России и Сирии по возвращению беженцев и восстановлению мирной жизни. В совместной работе межведомственных координационных штабов России и Сирии приняли участие представители сирийских органов власти и организаций, координаторы по Сирии Организации Объединённых Наций и Международного Комитета Красного Креста.

Мероприятие было нацелено на придание дополнительного импульса решению гуманитарных проблем в Сирии и содействие реализации российско-сирийских договорённостей, достигнутых в ходе прошлогодней международной конференции по возвращению беженцев на территорию Сирии.

Заседание состоялось в рамках рабочей поездки российской делегации в Сирию. На площадках мероприятия на этой неделе проходят круглые столы, рабочие встречи, совещания, посвящённые обсуждению основных направлений российско-сирийского сотрудничества, поиску путей решения ключевых проблем возвращения сирийских беженцев на родину и международного гуманитарного содействия Сирии.

Российские и сирийские ведомства подписали 15 соглашений о сотрудничестве, сообщил в понедельник руководитель межведомственного координационного штаба РФ по возвращению беженцев на территорию Сирии – начальник Национального центра управления обороной РФ генерал-полковник Михаил Мизинцев, выступая на совместном заседании.

Форум в Дамаске открывает новые перспективы в решении насущных гуманитарных задач

Он отметил, что в рамках рабочей поездки российской межведомственной делегации в Сирию доставлены более 160 тонн гуманитарного груза. «Поставлены первая партия российской вакцины в количестве 250 тысяч доз и один миллион тест-систем, а также другие препараты для борьбы с коронавирусной инфекцией», – добавил руководитель межведомственного координационного штаба РФ.

Михаил Мизинцев подчеркнул, что по линии федеральных органов исполнительной власти запланировано подписание ещё 10 договоров и соглашений по оказанию правовой помощи, сетевой безопасности, таможенного союза, торгово-экономического сотрудничества и просветительской деятельности. Руководитель межведомственного координационного штаба РФ убеждён, что это позволит открыть новые перспективы развития взаимовыгодных отношений.

По его данным, свыше двух миллионов 278 тысяч сирийских граждан уже вернулись в места проживания на родине. Из них более 1362 тысяч – это внутренне перемещённые лица и более 915 тысяч – беженцы из-за рубежа».

Как пояснил он, для содействия возвращению беженцев развёрнуты и функционируют в круглосуточном режиме 10 пунктов пропуска, из них пять – на сирийско-ливанской границе, один – на сирийско-иорданской (сейчас из-за пандемии коронавируса временно закрыт), два – на территории Сирии для приёма внутренне перемещённых лиц. Также открыт пункт пропуска для приёма беженцев, прибывающих авиационным транспортом, и один – для приёма судов с сирийцами на борту, прибывающими из иностранных портов.

«В рамках деятельности межведомственных координационных штабов налажено эффективное взаимодействие с соответствующими структурами Ливана и Иордании», – подчеркнул Михаил Мизинцев.

Руководитель межведомственного координационного штаба РФ рассказал, что российским сапёрам удалось очистить свыше 10,8 тысячи гектаров территории Сирии от взрывоопасных предметов, всего было обнаружено свыше 148 тысяч таких предметов, смертельно угрожающих жизни сирийских граждан. «Российскими сапёрами очищено от взрывоопасных предметов 10 813 гектаров территории, 1684 км автомобильных дорог, 12 км железнодорожных путей», – отметил он. Всего было обнаружено и обезврежено 148 417 взрывоопасных предметов.

Кроме того, Россией подготовлены порядка 1200 сирийских сапёров на базе центра разминирования вооружённых сил САР – филиала Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ.Стабилизация ситуации в республике позволили и Институту истории материальной культуры Российской академии наук, и департаменту древностей и музеев Сирии приступить к работе по сохранению объектов культурного наследия. «Благодаря усилиям представителей Института истории материальной культуры Российской академии наук и департамента древностей и музеев Сирии началась важнейшая работа по изучению и сохранению объектов культурного наследия на территории сирийского государства и таких памятников мировой культуры, как Пальмира», – заявил Михаил Мизинцев.

Форум в Дамаске открывает новые перспективы в решении насущных гуманитарных задач

По его словам, в настоящий момент реализуются совместные мероприятия в рамках гуманитарных проектов по поддержке и развитию талантливых детей, а также организации обучения на территории России детей-сирот по краткосрочным образовательным программам, их отдыха и оздоровления.

Вместе с тем тревогу Москвы и Дамаска продолжает вызывать обстановка на территориях, которые остаются вне контроля законных властей САР. Это, в частности, северо-восток республики, где развёрнуто несколько лагерей беженцев. По оценке Михаила Мизинцева, некоторые европейские страны несут долю ответственности за положение беженцев в лагере «Эль-Холь», расположенном в провинции Хасеке.

«Ответственность за критическое положение в лагере «Эль-Холь» несут и европейские страны, не предпринимающие никаких решительных мер по возвращению граждан, воевавших на стороне ИГИЛ (террористическая группировка, запрещённая в РФ. – Ред.)», – отметил он.

Как уточнил руководитель межведомственного координационного штаба РФ, это связано

с опасением возникновения в будущем сложностей по их реабилитации и реинтеграции в общество. При этом Россия, подчеркнул он, наладила работу в соответствии с поручением Президента РФ по возвращению из Сирии детей российских граждан, в том числе из лагерей внутренне перемещённых лиц на неподконтрольных сирийским властям территориях. На сегодняшний день на родину уже вернулись 215 детей.

По словам Михаила Мизинцева, неудовлетворительные условия жизни, острая нехватка продовольствия и медикаментов в «Эль-Холе», а также отсутствие прогресса в решении вопроса о возвращении обитателей лагеря в места постоянного проживания провоцируют в лагере рост социальной напряжённости.

Руководитель межведомственного координационного штаба РФ на совместном заседании в Дамаске сообщил о разработке операции по вывозу мирных жителей из лагеря беженцев «Эр-Рукбан». «Проработаны и согласованы детали операции по вывозу из лагеря мирных жителей на правительственную территорию. ООН готова предоставить автотранспорт», – сказал он.

Михаил Мизинцев отметил, что сирийское правительство оборудовало дополнительный центр временного размещения «Дуэр» для желающих покинуть лагерь «Эр-Рукбан».

При этом он выразил надежду на то, что США обеспечат безопасность сотрудников ООН и Сирийского Арабского Красного Полумесяца в 55-километровой «зоне безопасности» вокруг американской военной базы Эт-Танф (развёрнута на крайнем востоке провинции Хомс вблизи границы с Иорданией и Ираком). В лагере беженцев «Эр-Рукбан», который расположен в этой «зоне безопасности», в условиях нищеты и антисанитарии проживают свыше 12 тысяч человек.

Специальный представитель Президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев, выступая в рамках совместного заседания межведомственных координационных штабов РФ и Сирии, отметил, что около шести миллионов беженцев из Сирии находятся в настоящее время в других странах. «Все они нуждаются в помощи как во время пребывания в других странах, так и для оказания содействия при переезде», – сказал он. По оценке спецпредставителя Президента РФ, возвращение беженцев будет способствовать нормализации обстановки в Сирии, позволит ускорить процесс восстановления страны и создать благоприятные условия жизни.

На совместном заседании выступил также руководитель межведомственного координационного штаба Сирии по возвращению беженцев на территорию Сирийской Арабской Республики – министр муниципального управления и экологии Сирийской Арабской Республики Хусейн Махлюф, который сообщил, что число перемещённых лиц в Сирии, вернувшихся в свои дома, составило 2,5 миллиона человек, из них миллион человек вернулись из-за рубежа. Всего в настоящий момент, по его данным, общее число перемещённых в результате войны лиц в Сирии составляет 5 миллионов человек.

Хусейн Махлюф отметил, что возвращению беженцев способствует восстановление инфраструктуры, изменение законодательства, упрощающие возвращение граждан, утративших документы, проведение амнистий для участников незаконных вооружённых формирований, не участвовавших в убийствах.

В свою очередь, министр иностранных дел САР Фейсал Микдад особо отметил вклад России в решение проблемы беженцев. «Российский и сирийский координационные штабы ведут совместную работу, нацеленную на добровольное и безопасное возвращение беженцев, а также на создание достойных условий жизни», – добавил глава внешнеполитического ведомства. Глава МИД Сирии призвал представителей западных стран и некоторых неправительственных организаций не политизировать проблему беженцев.

Посол России в Дамаске Александр Ефимов в своём выступлении отметил, что Российская Федерация полностью поддерживает руководство Сирии в его стремлении добиться полной ликвидации остающихся в стране террористических элементов, прекращения незаконного иностранного присутствия на сирийской земле и восстановления страны.

Форум в Дамаске открывает новые перспективы в решении насущных гуманитарных задач

«Как известно, сама Россия также играет значительную роль в решении указанных задач. <…> Призываем всех зарубежных игроков поддержать нас в этом благородном устремлении. Знаем, что такой настрой в той или иной степени разделяет целый ряд иностранных правительств, а также многие представители международного гуманитарного сообщества», – сказал российский дипломат.

«Дело за малым – приступить к конкретным практическим мерам и работать сообща, дополняя усилия друг друга», – добавил он, призвав зарубежные государства и гуманитарные организации поддержать усилия Сирии в восстановлении мирной жизни.

По его словам, Россия предоставляет Сирии необходимое материальное содействие в различных сферах. Российский посол указал на начавшиеся в марте этого года очередные поставки в республику пшеницы из России, которые призваны покрыть экстренные потребности сирийцев в этом ресурсе.

«Разумеется, продолжаем тесную координацию с Дамаском на политическом треке – в деле отстаивания суверенитета, национального единства, территориальной целостности САР и права сирийцев самостоятельно определять будущее своей страны», – сказал глава российской дипмиссии.

По словам посла, сегодня у России и Сирии на столе немало совместных инициатив и проектов, которые смогут помочь в послевоенном восстановлении и укрепить устойчивость сирийского национального хозяйства

в условиях сохраняющейся экономической блокады страны.

В эти дни в Сирии находится и заместитель губернатора Краснодарского края Игорь Чагаев, который в составе делегации региона принял участие в совместном заседании межведомственных координационных штабов. На своей странице в Instagram в понедельник он сообщил, что предприятия Краснодарского края передали в Сирию гуманитарные грузы весом около семи тонн. «Накануне мы совместно с предприятиями края собрали гуманитарную помощь для сирийского народа – медикаменты, гигиеническую бумажную продукцию, моющие средства, продукты питания общим весом 6,7 т», – написал заместитель губернатора.

Как отметил Игорь Чагаев, в рамках форума запланировали большое количество мероприятий, затрагивающих сферы образования, здравоохранения, восстановления объектов систем жизнеобеспечения, культуры, нефтедобычи, вопросы таможенного сотрудничества.

По завершении заседания межведомственных координационных штабов России и Сирии по возвращению сирийских беженцев перед участниками форума выступили учащиеся школ Дамаска, в которых изучается русский язык. На концерте школьники исполнили известные русские народные песни и популярные произведения исполнителей российской эстрады.

После концерта руководитель межведомственного координационного штаба РФ по возвращению беженцев на территорию Сирии – начальник Национального центра управления обороной РФ генерал-полковник Михаил Мизинцев вручил каждому участнику концерта подарки от Минобороны и Минпросвещения России.

В свою очередь, сирийские дети передали в дар членам российской делегации свои рисунки на тему дружбы между народами России и Сирии.

Евгений Подзоров, «Красная звезда»

Сельский горный ландшафт "Хавраман" внесен в Список всемирного наследия.

Деревня "Ураман-Тахт" или "Хавраман-Тахт" в западной иранской провинции Курдистан внесена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Расположенный на западе Ирана в провинции Курдестан в уезде Сарвабад, горный ландшафт «Ураман Тахт» или «Хавраман Тахт» во вторник был внесен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Ландшафт "Хавраман" появился в списке через несколько дней после того, как Трансиранская железная дорога была внесена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО в воскресенье во время расширенной 44-й сессии Комитета всемирного наследия, проходящей в Китае, которая проходит с 16 по 31 июля в городе Фучжоу.

Хавраман - 26-й иранский историко-культурный объект, внесенный в престижный список ООН.

И Хавраман, и Иранская южно-северная железная дорога были включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО в качестве номинантов Ирана в конце июня этого года.

Иран. ЮНЕСКО > СМИ, ИТ. Миграция, виза, туризм > iran.ru, 28 июля 2021 > № 3834190

Нетерпеливая Америка

Текст: Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Президент США Джозеф Байден объявил о скором окончании миссии американских военнослужащих в Ираке. До конца года контингент, пришедший туда в 2003 году свергать Саддама Хусейна, будет окончательно выведен. Таким образом, две хронические войны, начатые президентом США Джорджем Бушем-младшим, наконец, завершатся.

Итоги этих кампаний оценивают с разных сторон. Можно обоснованно констатировать их безрезультатность и убыточность в широком понимании этого слова. Можно, как делают наиболее подозрительные комментаторы, находить коварные планы посеять "управляемый хаос" в том, что американцы сейчас ретируются. Можно, наконец, обнаружить и позитивные элементы - "Талибан" (запрещен в РФ) был надолго ослаблен, а ИГИЛ ( запрещен в РФ) в основном разгромлен. Правда, и тот, и другой возникли во многом именно из-за американского вмешательства в дела региона.

Все это любопытно обсудить, но существеннее другое. Уход из Афганистана и Ирака подводит формальную черту под целой эпохой американской и мировой политики. Военные операции против этих двух стран имели разную мотивацию, но отражали один подход, который Вашингтон взял на вооружение в начале XXI века. Суть его состояла в возможности для страны-гегемона силовым путем трансформировать государства, от которых зависело управление ключевыми регионами. Понятие "национальное строительство", которое раньше встречалось в основном в академическом контексте, внезапно стало прикладным политическим лозунгом. Построение современного демократического государства в Афганистане и Ираке было объявлено задачей вмешательств, хотя большинство специалистов по этим странам и региону сразу говорили, что цель в лучшем случае утопическая.

В начале ХХI века в Соединенных Штатах внезапную популярность обрела тема империи. Не в привычном для насквозь республиканской Америки негативном ключе, а как раз наоборот - как эффективная и перспективная форма управления большими пространствами и сообществами. В качестве примеров правильных империй приводились Рим и Византия, например, носители культуры и прогресса своего времени. Эта дискуссия, которую поддерживали комментаторы и политики неоконсервативного толка, шокировала леволиберальную часть интеллектуального класса. Ведь политическая философия США росла из борьбы с тиранией и имперским диктатом, и какую бы реальную политику ни проводил Вашингтон в разные времена, упаковка всегда была антиимпериалистическая.

Конечно, после цунами деколонизации ХХ столетия всерьез обсуждать имперскую экспансию и приращение территорий было невозможно, атмосфера не та, никому этого было не надо. Отсюда и появился формат нацстроительства, тестом для которого стали Афганистан и Ирак. Американцы не собирались покорять эти страны, чтобы остаться там навсегда. Предполагалось, что создание институтов власти и формирование более или менее лояльной элиты позволит привести их в пристойное состояние и дальше осуществлять только общее дистанционное руководство. С институтами получилось не так, как задумали. Их соорудили, но в местных условиях они преобразовались во что-то совсем особенное, не похожее на евроатлантические образцы. Что же касается лояльной элиты, то даже в культурно родственных странах и регионах ее подготовка занимает десятилетия, а в чуждой среде вообще есть сомнения, что такое возможно.

Провал концепции национального строительства стал понятен уже ко второму сроку президентства Буша, с того момента можно вести обратный отсчет "американской империи". Однако открыто признать это ни сам Буш, ни сменивший его Барак Обама не могли. Иракская и в еще большей степени афганская кампания превратились в те самые чемоданы без ручки, с которыми непонятно что делать. Инерция того, что Америка должна нести другим какой-то факел, была настолько сильна в американском истеблишменте, что даже смутьян Дональд Трамп, принципиальный противник интервенционизма, со скрипом избавлялся от этого наследия предшественников.

Дело даже не в страхе прослыть проигравшим. Как раз американцы, известные твердой уверенностью в себе, умеют легко перевернуть неудачную страницу и бодро шагать дальше. Здесь вопрос был в идеологическим принципе - является ли демократия универсальным средством решения проблем. И, соответственно, Соединенные Штаты как светоч и гарант этой демократии - безальтернативным мировым лидером.

Джозеф Байден повел себя довольно решительно, завершив обе миссии. Что будет дальше в Афганистане и Ираке, Вашингтону до определенной степени все равно. Байден много говорит о демократии и свободе, однако он понимает, что возможности Америки ограничены и нужно выбирать приоритеты. Его выбор понятен - противодействие Китаю посредством сплочения против него "свободного мира". Пребывание в Ираке и Афганистане без надежды добиться там явного успеха решению этой задачи не способствует. Поэтому пришло время уходить. Один из идеологов политики Буша, а потом кратковременный соратник Трампа Джон Болтон обрушился на администрацию Байдена за уход из Афганистана: мол, не Америка проиграла, а демократам не хватило терпения. Любопытно, до чего предлагал бы дотерпеть Болтон. Вероятно, до момента, когда "американская империя" просто рухнула бы под бременем любителей терпеть. Так что очевидно, что президент Джо Байден оказался большим реалистом.

Проблемы с психикой доводят все больше солдат США до суицида

Текст: Александр Гасюк

Пентагон зафиксировал резкий рост числа самоубийств в армии США. Усугубляющаяся год от года проблема суицида в рядах звездно-полосатых военных "глубоко обеспокоила" министра обороны Ллойда Остина, который признался в этом во время визита на Аляску. Здесь, на одной из самых северных американских военных баз Эйлсон, наряду с победными реляциями о стратегическом значении Аляски для "проецирования силы" в Индо-Тихоокеанский регион прозвучали и малоприятные для Пентагона суицидальные факты. Как выяснилось, именно в этом суровом регионе военные США стали все чаще и чаще накладывать на себя руки.

По данным газеты USA Today, с начала года среди расквартированных на Аляске 11,5 тысячи военнослужащих подтверждено уже шесть таких инцидентов и еще несколько расследуются (за весь 2020 год произошло столько же). Печальная тенденция, впрочем, отражает общую картину в армии США, где количество случаев фатального самострела стабильно увеличивается. Так, в 2018 году в рядах американской армии, ВВС, корпусе морской пехоты и на флоте было зафиксировано 326 самоубийств, в 2019-м - 350, а в 2020-м уже 385. Если учесть, что в 2009-2010 годах таких ЧП фиксировалось около 160, то двукратный рост "не боевых потерь" за последние десять лет не может не вызывать тревогу в руководстве минобороны США.

Ранее эксперты Пентагона, изучавшие причины суицидальных настроений в войсках, пришли к выводу, что не в последнюю очередь на психологическом состоянии американских военнослужащих отрицательно сказываются регулярные командировки в "горячие точки" - Афганистан и Ирак, и сокращение времени, которое солдатам и офицерам удавалось проводить в кругу семьи.

Кроме того, специалисты пришли к выводу, что военные стали вести более рискованный образ жизни, увлекаться наркотиками и алкоголем, что привело к падению дисциплины в подразделениях. Еще в 2010 году в специальном докладе минобороны США на эту тему отмечалось, что командиры "подводят своих солдат, будучи не в состоянии выявить признаки проблем". Судя по тому, что спустя более 10 лет ситуация с самоубийствами в армии США лишь усугубилась, предложенных мер оказалось недостаточно.

Частота климатических аномалий будет кратно возрастать

Текст: Александр Смоленцев

Для тех, кто пришел в этот мир жарким летом 2021-го, а также их родителям ученые выдали еще более жаркий прогноз: к рубежу 2050 года периоды аномальной жары в разных точках нашей планеты будут возникать в семь раз чаще, чем это случалось в последние тридцать лет. А во второй половине нынешнего века частота климатических аномалий может возрасти по сравнению с нынешней в 20 и более раз.

Откровенно пугающие результаты исследований обнародовал специализированный научный журнал Nature Climate Change. Как следует из этой публикации, ее авторы, работающие в Институте атмосферных и климатических наук в Цюрихе (Швейцария), прямо связывают такую динамику с ростом выбросов в атмосферу Земли углекислого газа. На специально созданных компьютерных моделях они показали, что из-за парникового эффекта климат нашей планеты будет вести себя, "как спортсмен на стероидах": каждый следующий температурный рекорд будет превосходить предыдущий, а частота и повторяемость климатических аномалий станет кратно нарастать.

Чтобы такие расчеты стали более понятны, за базу для сравнения взяли эпизоды из недавнего прошлого. Например, аномальную жару в Европе в 2003 году, ее вариант-повторение в России и соседних странах в 2010-м. И сопоставили с тем, что этим летом происходит в США и Канаде, где термометры на солнце и в тени бьют все мыслимые рекорды.

Невиданная доселе жара стоит не только в Калифорнии, а на всем тихоокеанском побережье США. В штатах Колорадо, Юта, Невада, Вашингтон в прошедшие выходные температура воздуха доходила до 45-47 градусов, если переводить с Фаренгейта на более привычную нам шкалу Цельсия. Да что Калифорния и Юта! В Лапландии, на "исторической родине" финского Санта-Клауса, плюс 33 и выше. Такого здесь не наблюдали с 1914 года. А теперь может повториться весьма скоро и не раз...

Уже не удивляет и тот факт, что от непомерной жары страдают даже там, где к солнцу и высоким температурам приучены от рождения. Этим летом, в конце июня, было за 50 в Ираке и Пакистане, а на территории Кувейта зарегистрировали рекордные 52,3 по Цельсию.

Расчеты ученых из Института атмосферных и климатических наук указывают на то, что многодневные периоды аномальной жары, когда предыдущий рекорд температуры превышается на 5 градусов или более, в горизонте до 2050 года могут и будут возникать от 2 до 7 раз чаще, чем это фиксировалось в предыдущие тридцать лет наблюдений. А дальше - больше: в период с 2051 по 2080 годы такая вероятность вырастает на порядок - до 20 и более раз.

Однако все это не отменяет и тропических ливней, где раньше такого не наблюдалось. А как следствие - аномального разлива рек, наводнений, подтоплений, разрушения дорог, мостов, других объектов инфраструктуры. Уже не первый год с этим сталкиваются на востоке нашей страны, во многих регионах Сибири и в Якутии.

Быть к этому в постоянной готовности - призыв понятный. Но противостоять стихии со всеми нынешними ресурсами и достижениями человеческой цивилизации весьма непросто. Неявный совет, который напрашивается из многочисленных научных исследований, один: Человек, ставший говорить о себе с большой буквы, должен смирить гордыню, оставить распри и найти консенсус в том, что касается климата и мер по его сохранению.

СПРАВИТСЯ ЛИ БАЙДЕН СО ВСЕМ?

ДЖЕЙМС ДЖЕФФРИ

Руководитель ближневосточной программы Центра Вильсона. Карьерный дипломат, работал в семи американских администрациях. В последние годы был спецпредставителем США по Сирии и специальным посланником глобальной коалиции по борьбе с ИГИЛ (запрещённая в России организация).

ДЖЕРЕМИ ШАПИРО

Директор по исследованиям Европейского совета по международным делам (ECFR), ранее работал в Институте Брукингса и Государственном департаменте США, признанный специалист по трансатлантическим отношениям и стратегическим вопросам.

РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕНАПРЯЖЕНИЯ АМЕРИКИ – ЭТО НЕ ПРЕДПРИЯТИЕ В ДУХЕ «ВСЁ ИЛИ НИЧЕГО»

Вопрос коллективной безопасности || Джеймс Джеффри

В недавней статье «Доктрина Байдена обо всём» Джереми Шапиро справедливо определил серьёзные несоответствия во внешней политике новой администрации США. Вашингтон одновременно обещает «внешнюю политику для среднего класса» и вовлечённость во все глобальные проблемы. Многие из предложенных Шапиро решений – сворачивание масштабных интервенций, выбор между ценностями и союзниками, выход из Афганистана – разумны. Однако он не принимает во внимание давний постулат американской внешней политики, способствующий противоречиям, о которых он говорит.

С 1940-х гг. американское лидерство за рубежом не только защищало узкие экономические интересы США, но и поддерживало базовую систему коллективной безопасности, призванную снять серьёзные международные угрозы – будь то насилие в секторе Газа или напряжённость на Корейском полуострове. Гарантируя базовый набор глобальных норм, продвигая экономический рост и предотвращая крупные конфликты, как в XIX и начале XX века, этот основанный на правилах порядок давал огромные преимущества и американцам, и всему миру.

Коллективная безопасность – не абстрактная теория международных отношений, именно этого принципа придерживались США в дипломатии и оборонной политике на протяжении поколений. Политики и эксперты задаются вопросом: сохраняет ли этот принцип свою значимость, могут ли Соединённые Штаты поддерживать созданный миропорядок, сработают ли такие альтернативы, как изоляционизм, и способен ли Вашингтон эффективно управлять порядком. Но вряд ли можно говорить об американской внешней политике, не касаясь темы коллективной безопасности.

Не затрагивая этот элемент американской стратегии, Шапиро предлагает политику вне широкого контекста. Его рецепты – например, нивелирование Ирана, если не считать ядерной сделки, – фактически исключают поддержание миропорядка глобальной безопасности. Он указывает на участие Соединённых Штатов в «многосторонних организациях и международных договорах», но не признаёт, что эти институты встроены в более широкую систему, помогающую им избежать судьбы Лиги Наций, которая не смогла предотвратить аннексию нескольких своих членов и в итоге развалилась. Система, поддерживаемая США, реагирует более эффективно: Вашингтон по-прежнему вовлечён в противодействие практически всем серьёзным угрозам глобальному порядку. Это означает, помимо прочих обязанностей, сдерживание России на Балтике, сохранение присутствия в Южно-Китайском море и руководство коалицией против «Исламского государства» (ИГИЛ)[1], в которую входят восемьдесят государств.

Тяжёлую работу по защите этих институтов Шапиро также не принимает в расчёт. Он отбрасывает практически все конфликты как периферийные, утверждая, что «американскому среднему классу совершенно неинтересен исход борьбы между Ираном и Саудовской Аравией за влияние в регионе». Но определить, является конфликт периферийными или нет, на самом деле адски трудно. Только два конфликта после 1945 г. – Карибский ракетный кризис и теракты 11 сентября – напрямую затрагивали американцев. Но если вместо Берлина или Боснии атаке подвергнется современная Саудовская Аравия, поддерживаемый Соединёнными Штатами порядок окажется под угрозой. Если нападение на королевство останется без ответа, это не только нанесёт удар по репутации Вашингтона среди партнёров, но и может привести к нарушению торговли нефтью и спровоцировать всплеск религиозных настроений – всё это серьёзные угрозы международной безопасности.

Да, холодная война закончилась, и, как отмечает Шапиро, США без устали занимались тушением пожаров повсюду – от Афганистана до Китая и России.

Но проблема не в управлении системой глобальной коллективной безопасности, а в конкретных ошибках, совершённых Вашингтоном на этом пути.

Даже возврат к осторожному лидерству Америки по-прежнему подразумевает международное взаимодействие. После холодной войны американские политики и экосистема вокруг них (Шапиро называет её пузырём) полагали, что Соединённые Штаты должны вмешиваться во все возникающие проблемы. Это была моральная обязанность. Глобальный порядок должен править везде или нигде, а вмешательство неизбежно приведёт к успеху, потому что у американской модели нет альтернатив. Но возможности Вашингтона продвигать кардинальные преобразования за рубежом – с солдатами, финансовой помощью и моральными доводами – оказались ограниченны. Будь то попытки изменить мировоззрение Китая и России или реформировать Ирак – США вновь и вновь терпели крах.

Решение проблемы перенапряжения Америки – не предприятие в духе «всё или ничего». Возврат к осторожному лидерству Соединённых Штатов по-прежнему подразумевает международное взаимодействие. Несмотря на риторику, команда Байдена понимает необходимость поиска этого баланса. Здесь Шапиро поднимает тему упадка относительной мощи США. Но Вашингтон с его союзниками в Азии, Европе и Северной Америке (не говоря уже о таких партнёрах, как Индия и Турция) – это 30 процентов мирового населения и почти 60 процентов глобального ВВП. На эти же государства приходится львиная доля глобальных военных расходов, они доминируют в мягкой силе, а также в международной финансовой и торговой архитектуре. Пекин и Москва об этом только мечтают.

Разумно используя свои естественные преимущества, сохраняя военное присутствие в целях сдерживания практически равных противников, взаимодействуя с партнёрами и через них, в том числе с союзниками, обладающими ресурсами (Саудовская Аравия и Египет – да, Мьянма и Южный Судан – нет), Вашингтон сможет поддерживать глобальный порядок и избежать перенапряжения. Именно такой подход, а не превращение каждого внешнеполитического решения в риторику о создании новых рабочих мест, позволит Соединённым Штатам обеспечить безопасность и процветание своего народа и мира в целом.

Ответ Джереми Шапиро

Обстоятельный ответ Джеймса Джеффри на мою недавнюю статью отражает суть современных дебатов об американской внешней политике. Если отбросить расхождения в определениях и терминах, мы с Джеффри единодушны в обозначении центральной дилеммы. Какие интересы США являются основными, а какие периферийными? Разграничить огромное количество глобальных проблем безопасности с этой точки зрения «адски трудно», как выражается Джеффри.

Однако мы расходимся в вопросе о том, по каким критериям руководство должно проводить это разграничение. Джеффри полагает, что Америка должна тратить ресурсы на любую проблему, угрожающую «глобальному порядку безопасности». Это означает, помимо прочего, что Вашингтону нужно сдерживать Россию в Европе, уравновешивать Китай в Восточной Азии, противодействовать Ирану в Персидском заливе, заниматься урегулированием обстановки на Корейском полуострове и палестино-израильского конфликта и вести борьбу с «Исламским государством» (ИГИЛ) на Ближнем Востоке и в Африке.

Это довольно гибкий критерий, предполагающий набор расплывчатых требований, – и всё ради миропорядка безопасности, который многие другие страны считают инструментом американской гегемонии. Как отмечает Роберт Кейган, ещё один сторонник этой стратегии, «либеральный миропорядок, как и любой миропорядок, это нечто навязываемое и, как хотелось бы многим из нас на Западе, навязываемое превосходящей добродетелью. Но на самом деле он навязывается превосходящей силой». Китай, Россия, Турция всё больше сопротивляются этому навязыванию, поэтому защищать глобальный порядок безопасности станет сложнее. Этот миропорядок уже кажется плохо функционирующим.

Старая привычка Вашингтона защищать глобальный порядок безопасности – наркотик, который ведёт к распространению интервенционизма.

Джеффри оптимистично настроен по поводу способности США навязывать порядок на фоне внутренней поляризации, подъёма Китая, несговорчивости России, хронической нестабильности на Ближнем Востоке и катастрофического положения с правами человека в мире. Главное, считает он, избежать перенапряжения, которое десятилетиями одолевало внешнюю политику. С тем же успехом можно говорить алкоголику, что он может ходить в бар с собутыльниками, но избегать чрезмерных возлияний. Теоретически это возможно, но опыт показывает, что такой исход маловероятен.

Избегать старых триггеров – такая стратегия лучше. Старая привычка Вашингтона защищать глобальный порядок безопасности – наркотик, который ведёт к распространению интервенционизма в случае со страной, склонной к конфликтам. Строгое воздержание и отказ от соблазнов – вариант, более подходящий и злоупотребляющим алкоголем, и тем, кто хронически перенапрягается.

В статье я предлагаю различные критерии разграничения основных и периферийных интересов, политики должны прислушиваться к мнению граждан о том, что важно для них. А руководители – уметь объяснить своим избирателям, как внешняя политика США влияет на их повседневную жизнь, а не рассказывать о глобальном порядке безопасности, который едва функционирует. Формула не сводится к созданию рабочих мест, как пренебрежительно полагает Джеффри. Речь идёт о взаимосвязанности внешней политики и проблем, волнующих подавляющее большинство американцев, которые не изучали теорию международных отношений, – иммиграция, изменение климата, технологии, неравенство доходов и, да, рабочие места.

Как заметили кандидаты обеих партий в ходе президентской кампании, общество с подозрением относится к экспертам, которые перечисляют внешнеполитические ошибки США за десятилетия, а потом говорят: «Поверьте, в следующий раз мы сделаем лучше». Пришло время для нового подхода: нужно признать, что внешняя политика США в первую очередь должна служить интересам американского народа.

Foreign Affairs

Доктрина Байдена обо всём

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 июля 2021 > № 3817715 Джеймс Джеффри, Джереми Шапиро

США намерены до конца года вывести свои войска из Ирака

Текст: Константин Волков

По итогам переговоров президента США Джозефа Байдена и премьера Ирака Мустафы аль-Казыми, состоявшихся в Вашингтоне, должно быть объявлено о прекращении американской военной миссии на территории Ирака. Ожидается, что график вывода войск будет согласован в ближайшее время. В стране останутся иностранные военнослужащие, которые займутся обучением иракских военных, а также будут обслуживать технику. Это станет уже вторым уходом США из Ирака в нынешнем столетии.

В настоящее время контингент регулярных частей армии США в Ираке насчитывает около 2,5 тысячи человек, и большая часть из них - это пилоты, спецназ, разведка, технические специалисты и военные инструкторы. Таким образом, вывод этого небольшого количества военнослужащих вряд ли скажется на боеспособности Багдада. Скорее, это политический жест, нужный в первую очередь Вашингтону. При этом Багдад подчеркивает, что рассчитывает на дальнейшее сотрудничество с США в сфере безопасности и в разведке. Однако, подчеркнул премьер аль-Казыми в недавнем интервью агентству Associated Press, службы безопасности и армия Ирака теперь способны защитить свою страну сами, поэтому больше не нуждаются в присутствии американских военных.

Мнение

Сергей Демиденко, доцент Института общественных наук РАНХиГС:

- Сейчас возникает вопрос, возродятся ли в Ираке радикальные группировки после ухода США. Но на самом деле влияние американцев на этот процесс минимально. Появление радикалов зависит от внутренних факторов. Надо смотреть на шиитско-суннитское противостояние - у них много претензий друг к другу, и динамика в данном вопросе зависит от взаимоотношений общин разных конфессий. Иракские регулярные военные формирования подчиняются минобороны, они в основном состоят из шиитов. Наряду с ними имеется иррегулярное ополчение, которое лишь частично сотрудничает с армией, тогда как многие отряды остаются просто племенными структурами.

Боеспособность этого конгломерата вызывает вопросы. Стоит нарушиться хрупкому балансу между шиитской и суннитской общинами, как значительная часть вооруженных сил отправится защищать свои дома. Напомню, о том, что армия способна сама защитить страну, Багдад говорил и в 2014 году, когда началось победное шествие ИГИЛ (запрещена в РФ. - "РГ"), но практика показала обратное. Сейчас страна очень сильно перегрета в этно-конфессиональном и социальном планах, и новые вооруженные формирования могут возникнуть в любой момент. А любые такие организации в этом регионе всегда трансформируются в радикальные течения.

Что касается оружия и военной техники, то их, конечно, продолжат поставлять американцы, но не только они. Во времена Саддама Хусейна значительная часть иракской армии имела советское вооружение, и оно до сих пор используется, то есть к нему нужны боеприпасы, комплектующие и так далее.

Предел прогресса и его преодоление

Проблемы индустриализации в эпоху цифровой глобализации

Андрей Светлов

Лишняя буква в BRIC

Экспортно-сырьевая экономическая модель России достаточно хаотично сложилась в 90–е годы, когда в процессе распада советского экономического пространства и соответствующих ему цепочек создания добавленной стоимости экономические связи стремились замкнуться на внешние рынки, на которых предприятия могли найти устойчивый платёжеспособный спрос. Проще всего такой спрос было найти на сырьё в силу того, что поставщик сырья или полуфабрикатов низкой глубины переработки — всегда крайний в цепочке и не требует её существенной перестройки. В стране, которая была в долгах и критически зависела от притока твёрдой валюты, именно экспортно-сырьевой сектор стал «кормильцем».

Экспортно-сырьевая экономическая модель России достаточно хаотично сложилась в 90–е годы, когда в процессе распада советского экономического пространства и соответствующих ему цепочек создания добавленной стоимости экономические связи стремились замкнуться на внешние рынки, на которых предприятия могли найти устойчивый платёжеспособный спрос. Проще всего такой спрос было найти на сырьё в силу того, что поставщик сырья или полуфабрикатов низкой глубины переработки — всегда крайний в цепочке и не требует её существенной перестройки. В стране, которая была в долгах и критически зависела от притока твёрдой валюты, именно экспортно-сырьевой сектор стал «кормильцем».

Именно этот американский финансовый поток стал причиной бурного роста в начале 2000–х Китая, Индии и Бразилии, в компанию к которым финансовые аналитики Уоллстрит затем произвольно определили и Россию, создав ставшую модной тогда аббревиатуру BRIC. Этот мем стал настолько модным, что доморощенные российские геополитики пытались одно время на его основе строить утопические концепции глобальной политики, противопоставляя блок развивающихся стран BRIC «умирающей» «империи доллара». Это было вдвойне глупо. Во-первых, потому что BIC (Бразилия, Индия, Китай) поднялись на созданном финансовой системой США американском платёжеспособном спросе, который был обратной стороной для созданного финансовой же системой США инвестиционного капитала и кредита, пришедшего в эти экономики. Во-вторых, потому что Россия в этой компании — страна даже не вторичная по отношению к процессу распределения американских финансовых потоков, а третичная. Американский спрос ускорял экономический рост Китая, и, как следствие, китайский спрос на сырьё, порождённый ростом Китая, уже поднимал глобальные цены на сырьё и на российский экспорт. Конечно, дополнительным положительным фактором для сырьевого рынка тогда стала американская внешняя политика, на время убравшая Ирак с рынка нефти, но этот фактор был хотя и важным, но второстепенным.

В 2008 году описанная выше финансовая модель стимулирования роста периферии глобальной экономики через финансовую накачку американского ядра и финансирование аутсорсинга перестала работать. Модель «вы — работаете, мы — только потребляем и оказываем вам финансовые услуги», очевидно, не может работать бесконечно при сохранении хоть сколько–то приемлемого для США отношения национального ВВП к глобальному. Не может просто потому, что для поддержания равновесия в такой модели стоимость финансовых услуг и транзакционные издержки должны расти бесконечно и в финансовой системе неизбежно образование «пробок» в виде слишком сложных цепочек секьюритизации активов. Формальной причиной финансового кризиса 2008 года называют очередной финансовый пузырь, надувшийся тогда в США на дешёвом ипотечном кредитовании. Фактической же причиной стало падение рентабельности аутсорсинга и вывоза американского капитала как следствие роста развивающихся экономик, которые, по мере роста, стали давать всё меньшую доходность и начали замещать иностранный капитал национальным. Этот процесс замещения наиболее активно начался в Китае, и то что раньше было глобальной периферией стало уже не совсем периферией и даже уже совсем не периферией. А американский ипотечный пузырь был лишь следствием того, что постоянно усиливающийся глобальный дисбаланс сбережений надо было чем–то компенсировать в самих США. Грубо говоря, нужно было создавать всё новые долги, которые надо было «отгружать» на балансы развивающихся стран, порождая финансовую пирамиду, обречённую схлопнуться под собственной тяжестью. Это и случилось в 2008 году.

2008 год достоин особого внимания, потому что именно он высветил принципиальное различие между странами BRIC, особенно между Россией и Китаем. Китайская экономика прошла тот кризис лишь с весьма умеренным торможением роста. Российская экономика пережила тогда худшее падение среди всех стран G20 (глобалистский формат, созданный как раз в конце 2008 года, изначально — для координации преодоления последствий американского финансового кризиса, ставшего глобальным). Именно тогда стала очевидна разница между восходящей индустриальной сверхдержавой, способной заместить в момент кризиса внешний спрос внутренним и внешние финансы — национальными, и сырьевым придатком, абсолютно зависящим от внешнего спроса, с финансовой системой, способной лишь перепродавать дешёвые доллары в форме дорогого рублёвого кредита местным потребителям. Иной системы в России и не могло возникнуть в режиме, когда Центробанк в течение многих лет не проводил суверенной денежной эмиссии — с начала 2000–х и до 2008 года вся денежная эмиссия в России проводилась под экспортную выручку, а не в соответствии с потребностями развития экономики.

Новая повестка

Кризис 2008–го поставил в России на повестку дня два вопроса. Первый — об изменении модели денежной эмиссии, которая должна быть отвязана от валютных поступлений и проводиться в соответствии с внутренним спросом на кредиты и реальными потребностями экономики в финансировании. Второй — о реиндустриализации России, хотя бы в формате импортозамещения.

Первый вопрос частично решён, хотя пути решения были тернисты и пройдены не без грубых ошибок. Наиболее ярким просчётом была политика Банка России в 2014 году, повторившая ошибки «плавной девальвации» 2008–2009 гг. Вопрос решён, в основном, благодаря созданию высоколиквидного либерального рынка ОФЗ и механизмов координации политики Банка России, Минфина и крупнейших российских банков с государственным участием. Также немаловажное значение в этих механизмах имеет ВЭБ, который, не будучи формально банком, играет в финансовой системе роль вспомогательного источника ликвидности для проектов с государственным участием, причём ликвидность предоставляется за пределами традиционных регуляторных ограничений. Вопрос эффективности этого механизма в рамках данной статьи не затрагивается, констатируется лишь сам факт того, что государство к 2020 году наконец–то худо-бедно научилось «печатать» для себя деньги.

Именно благодаря перечисленным выше механизмам Россия очень успешно прошла «коронавирусный» кризис в прошлом году. Мы впервые за всю постсоветскую историю глобальных кризисов упали меньше, чем Германия, которая является нашим соседом в мировой табели по показателю ВВП (исчисленному по паритету покупательной способности). И по прогнозам МВФ, вырастем в текущем году лучше, чем Германия, если «коллективный Запад» не помешает этому своей санкционной политикой. Этот успех был достигнут благодаря согласованной контрциклической политике правительства и Банка России, направленной на поддержку внутреннего спроса и региональных бюджетов в условиях катастрофического, беспрецедентного за всю постсоветскую историю шокового обвала экспорта.

Экономические шоки мы научились выдерживать. При этом надо отметить, что амортизирующим фактором выступили международные резервы Банка России. Без них успешная антикризисная политика была бы невозможна. Учитывая их ограниченность, надо ясно осознавать, что без второй опоры — отечественного производства товаров массового спроса — длительный кризис Россия по–прежнему выдержать неспособна.

Возрождение отечественного производства — та самая вторая задача, которая была сформулирована по итогам кризиса 2008 года в терминах «диверсификация», «импортозамещение», «создание высокопроизводительных рабочих мест». Без сильного преувеличения можно констатировать, что определённый успех в этом направлении достигнут лишь в агропроме и пищевой промышленности. Кроме того, ускорились темпы перевооружения армии и подновили инфраструктуру. А в остальном — почти всегда справедливо крыловское «а воз и ныне там». Почему? Разберём подробнее.

Закон самоограничения свободного рынка

Производство предполагает разделение труда. Чем сложнее, «технологичнее» производимый продукт, тем «глубже» разделение труда. «Глубина» разделения труда может быть оценена как количество отдельных актов производства, производственных транзакций, которые должны быть выполнены для получения конечного продукта. Транзакция — то, что должно быть выполнено полностью. Шарикоподшипник для вала двигателя автомобиля должен быть сделан полностью. Его изготовление — производственная транзакция, заканчивающаяся контролем качества изделия. Шарики для подшипника также должны быть сделаны полностью, иначе подшипник не будет изготовлен. Это — предшествующая транзакция. Легированная сталь для подшипника должна быть выплавлена в заготовку, из которой будут выточены детали. Для стали должно быть добыто сырьё. И т.д. Это — пример того, что финансисты называют «цепочкой создания добавленной стоимости». Потому что каждая производственная транзакция — это создание цельного компонента, который может быть оценен с точки зрения всех издержек и имеет большую ценность, чем то, из чего он сделан. Соответственно, с коммерческой точки зрения компонент должен стоить дороже, чем составные части, трудозатраты, энергозатраты и прочие затраты на его производство.

Помимо чисто производственных транзакций есть транзакции, связанные с разработкой технологий, доведением продукта до конечного потребителя и огромное множество других, связанных друг с другом процессов, имеющих смысл лишь в контексте существования друг друга. Умирает что–то одно — страдает весь комплекс. Если в экономике умрёт производство кузовов автомобилей, производители автомобилей должны будут включать импортное звено в свой полный цикл производства, увеличивая свои логистические издержки и валютные риски. Как правило, это ужесточает конкуренцию, и если они к этому не готовы, умирают и они, и упадок высокотехнологичных производств может в ситуации утраты рынков сбыта принять лавинообразный характер, охватывая смежные отрасли, а в ситуации тяжёлого кризиса — всю экономику, что приводит в итоге к утрате самих этих производств, культуры производства, кадровой базы, системы подготовки кадров и в итоге — к упадку системы научнотехнического образования.

Именно это и пережила Россия в 90–е годы. Восстановить утраченное, а тем более воссоздать на передовом современном уровне — объективно гораздо сложнее, чем создать адекватную потребностям государства финансовую систему. Сектор финансово-банковских услуг структурно гораздо проще современного высокотехнологичного производства.

Главная финансовая проблема тут в том, что длинная цепочка создания добавленной стоимости требует «длинных денег», то есть долгосрочного и устойчивого финансирования по предсказуемой и приемлемой цене кредита. Почему? Это очень просто.

Каждой производственной транзакции соответствует финансовая транзакция, которая финансирует производственную. У каждой финансовой транзакции есть риск и цена риска, которая включается в стоимость денег. При этом есть категории риска, которые включаются в любой кредит. Например, «страновой» риск, связанный с общим состоянием долгового рынка и эффективностью бюджетной политики, отражается на всём кредите в экономике. Если в цепочке создания добавленной стоимости есть трансграничные операции, добавляется валютный риск. Валютный риск связан, в свою очередь, с политическими рисками, рисками внешней торговой конъюнктуры и многими другими факторами. Есть риски качества деловой среды, включая качества защиты собственности, арбитража при разрешении хозяйственных споров и т.п. Есть конкретные риски конкретного производителя компонента. Есть риски изменчивости спроса, специфические как для внутреннего, так и для внешнего спроса. Есть, наконец, финансовые риски, связанные с самим источником финансирования, из–за которых стоимость фондирования производственных цепочек может меняться.

Со всеми этими рисками существует одна большая проблема: они, в отличие от стоимости, растут по всей цепочке создания добавленной стоимости не по принципу арифметической суммы. Если затраты на производство продукта включают в себя помимо издержек на изготовление продукта просто сумму стоимости произведённых компонентов, и так — по всей цепочке создания добавленной стоимости, то с рисками всё иначе: они складываются, по сути, по закону сложения вероятностей, и если где–то возникает высокий риск, он немедленно транслируется на всю цепочку, что ведёт к резкому росту стоимости финансирования каждой транзакции. Удорожание кредита, связанное с повышением риска для одного производителя компонентов, немедленно перекладывается на весь процесс, даже если другие финансовые условия не меняются. Например, волатильность валютного рынка транслируется на весь процесс, даже если в процессе есть всего одна импортная комплектующая. Если их много, волатильность усиливает своё влияние на ценообразование так, что требует значительных издержек на страхование валютных и финансовых рисков. А кто это сделает, если никто не контролирует от начала до конца всю цепочку? Производитель конечного продукта? Но его собственная рентабельность и активы просто не позволят ему взвалить на себя такую финансовую ношу, соответствующую всей цепочке.

Если понимать суть изложенного выше механизма лавинообразного роста финансовых рисков при финансировании высокотехнологичных производств в зависимости от роста сложности технологий, становится ясна простая истина: если к планированию высокотехнологичного производства не добавляется финансовое планирование, которое гарантирует финансирование и сбыт на каждом этапе создания каждого компонента, сложное производство в условиях высококонкурентного рынка становится слишком рискованным, а потому — неконкурентоспособным.

Отсюда следует простой закон самоограничения рыночной конкуренции, о котором вам не расскажут верующие в Невидимую Руку Свободного Рынка и её пророка Адама Смита: все высокотехнологичные производства, стремясь контролировать риски, организуются в достаточно замкнутые финансово-промышленные группы, которые, в свою очередь, создают на глобальном рынке олигополии, подавляющие слабых и менее организованных конкурентов. Посмотрите на любой сегмент рынка высокотехнологичных товаров, и вы найдёте на нём лишь единицы глобальных брендов, которые делят рынок. Производители видеопроцессоров — AMD и NVIDIA. Производители центральных процессоров — AMD и Intel. Производители накопителей — Seagate, Western Digital и ещё парочка помельче. Производители операционных систем: Apple, Google, Microsoft. Производители мобильных устройств: Apple, Samsung и еще пара-тройка крупных азиатских брендов, — контролирует в сумме 95% рынка.

Часто одни и те же корпорации успешны в нескольких сегментах, потому что стремятся к полному контролю всего корпоративного цикла производства и сбыта. Так, Apple разрабатывает и сами устройства, и операционные системы к ним, платёжную систему и коммерческую экосистему для них, которая сейчас уже превратилась в основной источник финансирования корпорации, ставшей с некоторых пор нетто-кредитором. Компания имеет собственную фирменную сбытовую сеть, хотя продаёт и через сторонний ритейл, а недавно они решили прийти на рынок процессоров, чтобы начать создавать себе и элементную базу. Они контролируют весь путь своей продукции к потребителю, потому что это слишком важно для их высокотехнологичной продукции, чтобы отдавать это на волю «свободного рынка».

Производители самолётов Boeing и Airbus контролируют львиную долю рынка гражданских самолётов, причём конкурируют они друг с другом, открыто привлекая весь доступный админресурс заинтересованных в них государств. Ради них затеваются тарифные споры и разбирательства в ВТО между ЕС и США. И дело тут не просто в рынках сбыта самолётов. Дело в том, что ни одна из сторон не может себе позволить потерять отрасль самолётостроения, потому что крах такой высокотехнологической отрасли приведёт к лавинообразной технологической деградации экономической системы — слишком много на эту отрасль завязано. Поэтому стороны готовы к тому, чтобы отрасль была планово-убыточной, сидела на государственных субсидиях, но была сохранена. То же самое касается и «зелёной энергетики», кстати. Только недальновидные люди могут подшучивать над тем, во сколько она обходится как бы «помешанным» на экологичности европейцам. Поверьте, европейские банкиры и чиновники не «помешанные» и знают математику не хуже любых других. Соответствующие субсидии, берущиеся из налогов на потребителя, в конечном счёте идут научным школам и целому кластеру смежных секторов экономики, поддерживая цепочки создания добавленной стоимости и развитие технологий в выбранном стратегическом направлении. И это даёт свои плоды: альтернативная генерация становится дешевле. Да, она вряд ли когда–либо станет эффективнее ядерной энергии, но материалы, созданные по ходу её развития, найдут себе применение во множестве других отраслей, а научные кадры сделают прорывы в смежных отраслях. А субсидии — это просто способ вливания денег в такую точку всего научно-технического комплекса, в которой деньги дадут максимальный мультипликативный эффект, наилучшим образом снизив риски по всей системе. Так, дав в правильное место своей экономической системы десяток миллиардов евро в год, можно сэкономить сотню миллиардов в год, например, на стоимости страхования валютных рисков при покупке иностранных компонентов. Не говоря о том, что по ходу дела это создаёт рабочие места и финансирует развитие технологий.

Это называется «осознанная государственная финансово-промышленная политика».

Множество небольших производителей и высокая конкуренция — это признаки рынка сравнительно простых в производстве товаров. Таким рынком является, например, рынок пищевых продуктов. Однако и там есть свои риски, связанные, например, с обслуживанием импортных упаковочных линий. Но для всей создаваемой там добавленной стоимости эти риски сравнительно невелики, и производители их легко «тянут» сами. Именно поэтому импортозамещение в пищевой промышленности достаточно просто, и оно идёт. А вот импортозамещение в сфере, например, производства процессоров или сложных IТ-продуктов — это совсем другое, более сложное дело, требующее непосредственного и чуткого участия государства. Если, конечно, государство реально имеет цель добиться успеха в этих производственных сегментах.

Рыночный предел технологического процесса

Подведём промежуточные выводы:

1. На любом свободном рынке по мере роста сложности производства и удлинения цепочек создания добавленной стоимости возникает фундаментальный предел роста сложности производства из–за лавинообразного роста финансовых рисков и, как следствие, роста стоимости финансирования и транзакционных издержек.

2. Достижение предела сложности останавливает рыночно оправданный научно-технический прогресс.

3. Следствие 1 из пункта №2: при прочих равных больший рынок может естественным образом поддерживать научно-технический прогресс дольше, и это и есть главный драйвер процесса глобализации, который суть — процесс создания максимально большого по объёму свободного рынка.

Сильные рынки поглощали слабые в ходе колониальной и империалистической экспансии в последние столетия, и это — естественный процесс глобального роста в рамках свободнорыночных механизмов. Поглощали просто в силу того, что обеспечивали технологическое и, как следствие, военное превосходство участникам сильных рынков.

Однако увеличение масштаба рынка увеличивает транзакционные издержки, а увеличение масштабов влияния субъектов друг на друга увеличивает различные риски. При прохождении некоей точки оптимума свободный рынок должен фрагментироваться либо снова по географическому принципу (обратный рост протекционизма), либо по картельному принципу (когда лидеры рынка гласно или негласно делят его).

4. Следствие 2 из пункта №2: прогресс может продолжаться в условиях той или иной формы ограничения свободного рынка при условии эффективного планирования и перераспределения ресурсов в развивающиеся отрасли.

Предельной формой такого ограничения свободного рынка можно считать советскую модель государствасуперконцерна, в котором была предпринята первая в истории попытка реализовать полное финансово-промышленное планирование всех производственных процессов и сбыта. Оценка результатов этого исторического эксперимента выходит за рамки этой статьи, но стоит отметить, что «нерыночный» СССР несколько десятилетий успешно конкурировал в жизненно важных отраслях с гораздо большим по совокупным доступным ресурсам рынком развитых капиталистических стран, объединившихся в ГАТТ (впоследствии ставшим ВТО) после Второй мировой войны. Также методы планирования, используемые в СССР, были взяты на вооружение японскими, а затем и корейскими корпорациями, сформировавшими на их основе финансово-промышленные группы («кэйрэцу» и «чеболи»), долгое время служившие ядром соответствующих экономик, обеспечив им бурное развитие в период стагфляционного кризиса 70–х годов в США, когда американская экономика, упёршаяся в естественные ограничения доступного ей рынка, переживала не лучшие времена.

На современном глобальном рынке ограничения свободной конкуренции, необходимые для поддержания требуемого для развития уровня сложности, устанавливаются либо олигополиями, либо в партнёрстве корпораций с государствами в форме протекционизма, реализуемого национальной промышленной политикой. При этом очевидные преимущества в проведении политики протекционизма имеют государства, контролирующие большие по капиталоёмкости и по количеству потенциальных потребителей внутренние рынки. И очевидным лидером в проведении подобной политики пока что выглядит Китай. Неслучайно новая американская администрация снова подняла вопрос о необходимости «альянса демократий», необходимого для противостояния «тоталитарным режимам», и главной целью такого потенциального альянса американцы называют вовсе не Россию, а Китай. С точки зрения временного решения проблемы излишней конкуренции устремления американцев совершенно ясны: создав единый рынок с ЕС и зависимыми от них странами, как азиатскими, так и странами Западного полушария, с единой финансово-промышленной политикой протекционизма, они создадут силу, сопоставимую с Китаем по демографическому потенциалу и превосходящую его по ресурсному потенциалу. Так, лишая Китай рынка сбыта в США и ЕС, они могут выиграть холодную войну, которую объявили ему уже открыто. Однако это — снова временное решение, возвращающее на новом технологическом уровне в уже известную историческую ситуацию, только в роли СССР теперь выступит Китай.

Кто бы ни победил в этом противостоянии, он столкнётся со всё той же проблемой: рост сложности требует роста ёмкости рынка либо роста качества финансово-промышленного планирования. В пределе — остановка прогресса либо отказ от свободного рынка.

Стоит отметить, что финансовое планирование может идти не только на стороне предложения, о чём уже много сказано в этой статье. Финансовое планирование может идти и на стороне спроса. На самом деле, это первое, за что ухватились американцы, выходя из кризиса 70–х годов, потому что это — проще. Проще дать денег конечному потребителю, создав таким образом более высокую рентабельность для производителей, что даст им способность справляться с ростом сложности. Если СССР пытался до совершенства довести планирование предложения, США пошли по пути планирования спроса через его кредитную накачку. На выходе из стагфляционого кризиса 70–х годов в 80–е ставка долларового фондирования от ФРС была выше 10%. Примерно за 20 лет она упала до нуля по номиналу и в существенно отрицательную область в реальном выражении, после чего с 2008 года денежная экспансия уже шла просто за счёт роста баланса ФРС. Если реальную долларовую инфляцию оценивать честно, по методикам, которые использовались во времена Рейгана, без всяких «гедонистических коэффициентов» и манипуляций с дефлятором (график 1), то со времён краха пузыря «доткомов» инфляция в США почти никогда не опускалась ниже 5%, а сегодня она составляет около 10% годовых при ставке ФРС 0,00–0,25% (соответствующие расчёты можно посмотреть на интернет-ресурсе shadowstats.com).

Но именно такой метод поддержания экономического роста и привёл в результате к «взлёту» Китая в ущерб реальному развитию США, о чём уже было сказано в начале статьи. Спрос стимулировался в США, но конечным получателем средств стал более конкурентоспособный производитель — Китай. Тот, кто просто «печатает» деньги, отдаёт прогресс тому, кто делает вещи. В конечном итоге он теряет возможность «печатать» деньги. Если посмотреть на структуру спроса на федеральный долг США сегодня, можно обнаружить, что основным его покупателем является сама ФРС. А финансовая игра «вы — работаете, мы — печатаем деньги и потребляем» не устраивает сегодня самих американцев, которые поняли, что слишком многое уступили Китаю. Из этого можно сделать вывод №5, в дополнение к сформулированным ранее четырём промежуточным итогам:

5. Эмиссионное финансирование конечного спроса, которое, кстати, в США уже приняло форму прямой раздачи денег потребителям в обход даже финансово-банковской системы (транзакционные издержки которой стали слишком велики) в конечном итоге является просто формой бухгалтерской манипуляции, не решающей проблемы остановки прогресса при росте сложности. Инфляционные последствия такой политики можно скрывать за ложной статистикой, но объективное торможение прогресса и проигрыш глобальной конкуренции в ряде отраслей экономической системе с развитым государственным и корпоративным планированием скрыть нельзя. И «зелёное кейнсианство» Байдена в совокупности с его планом по обновлению обветшавшей инфраструктуры США — суть фактическое признание простой истины: чтобы стать реально богаче, надо реально работать. В краткосрочной перспективе можно украсть чужой труд, обменяв его на «сеньораж» и манипулируя денежным эквивалентом стоимости этого труда, но в долгосрочной перспективе это ведёт к поражению.

Нужен концептуальный ответ на актуальные вызовы

Вернёмся, однако, к нашей любимой стране, самому большому и жизнеспособному обломку СССР, который был сверхдержавой №2 во второй половине прошлого века и, не справившись со своим кризисом роста сложности управления и планирования, был поглощён и разложен более сильным рынком, что и стало финалом рыночной глобализации планеты.

Глобализация состоялась. И тут же упёрлась в глобальные ограничения «свободного рынка». На сегодняшний день кредитная накачка как метод расширения рынка для поддержания роста сложности и технологичности производств себя исчерпала. Прямое печатание денег фактически является введением «инфляционного налога» на глобальные сбережения в пользу поддержания дальнейшего технологического развития. Но обесценение сбережений вымывает средний класс и ведёт к росту социального расслоения, принимающего в глобальном масштабе уже совершенно гротескные формы. Тогда зачем и для кого прогресс?

С другой стороны, усиление планирования и государственного контроля с переходом его в глобальный контроль в пределе, весьма вероятно, спровоцирует кризис управления, подобный тому, что был в позднем СССР, только уже в масштабе всей глобальной экономики. Но при этом уже не будет никакого внешнего рынка, который поглотил бы впавшую в подобный кризис глобальную систему, что может привести к совершенно непредсказуемым и хаотичным процессам её дезинтеграции. Правда, если она сумеет законсервировать себя, нас может ждать будущее, в котором мир начнёт меняться очень медленно. Как, собственно, это и было до начала научно-технического прогресса и финансово-промышленной глобализации. Может быть, рынок породил её, рынок и убьет её?

И как же нам в России в этой ситуации всё–таки решить проблему реиндустриализации нашей экономики, которая становится ещё более актуальной в рамках тех перспектив, которые вырисовываются при анализе существующих глобальных трендов?

Концептуальный ответ: нужно принципиально и надолго найти решение проблемы роста сложности управления производственными процессами, цепочками и соответствующими рисками. Без решения этой проблемы ни создание дешёвого долгосрочного кредита, ни регуляторные улучшения, ни улучшение пресловутого бизнес-климата, которое некоторое время считалось панацеей, не даст России никаких долгосрочных конкурентных преимуществ. Мы слишком малы рядом с гигантами, с Китаем и потенциальным альянсом «коллективного Запада», чтобы представлять из себя что–то самостоятельное на том глобальном рынке, который есть и свобода которого сокращается. И логика естественного самоограничения свободы глобального рынка не позволит нам стать рядом с ними сколько–нибудь значительными индустриальными игроками в высокотехнологичных индустриях, за исключением тех, в которых мы уже исторически заняли сильные позиции: в космической, ядерной отраслях, в производстве вооружений. Значительными игроками мы можем быть лишь там, где мы уже реально контролируем значительную долю рынка. Например, мы можем влиять на ценообразование на нефтяном рынке совместно с ОПЕК, потому что мы контролируем значительную часть добычи. Здесь мы преуспели в рамках той же картельной логики, в которой преуспевает любая другая олигополия производителей. Это всё, что нам дано на существующем, исторически сложившемся глобальном рынке.

Этот рынок сломался. Несите другой!

Что такое рынок? Это среда, в которой осуществляются производственнофинансовые транзакции, стоимость которых сегодня растёт с ростом сложности, останавливая научно-технический прогресс. Кстати, многие ведь заметили определённое торможение прогресса, которое началось ещё с 60–х годов прошлого века. С точки зрения фундаментальных физических основ технологий человечество ведь всё ещё эксплуатирует базовые открытия квантовой электроники того времени, и никаких новых качественных прорывов, которые могли бы быть использованы в технологическом прогрессе, с тех пор не было. Есть лишь оттачивание до новых уровней совершенства того, что было ранее.

Есть конспирологически обоснованное мнение, что прогресс намеренно тормозится некоей злокозненной глобальной элитой, которая боится, что прогресс разрушит её глобальную власть. Однако проблема банальнее: в рамках свободного рынка и сложившейся на нём в процессе развития системы кредитного финансирования прогресс естественным образом тормозится по мере роста сложности производств, и в этом процессе торможения, сопровождающегося ограничением конкуренции, в итоге устанавливается некое равновесие, в котором конкуренция снижается до минимума, в идеале — до конкуренции двух ключевых производителей (AMD против Intel, Microsoft против Google, Airbus против Boeing и т.п.), а прогресс сводится к малым улучшениям. Малым в силу того, что значительные изменения сложившихся технологических цепочек начинают нести в себе риски, несопоставимые с потенциальными прибылями от технологических улучшений.

Таков глобальный тупик, в котором мы находимся. Реиндустриализация в этом тупике даже не невозможна. Она просто нецелесообразна. Если допустить, что случится какое–то глобальное политическое чудо, и в этом глобальном тупике ради нас подвинутся те, кто занимает в нём сейчас больше всего места, мы лишь несколько улучшим своё положение, но не получим перспективы развития.

Нужен выход из глобального тупика. И это вам не «привлечение прямых иностранных инвестиций», это — гораздо сложнее и интереснее. Это — создание нового глобального рыночного пространства, понимаемого как пространство эффективного проведения финансово-промышленных транзакций. В котором транзакционные издержки и риски были бы исчезающе малы по сравнению с теми, которые создают сегодня глобальный рынок и глобальная финансовая система. Это новое рыночное пространство, которое будет внешним по отношению к существующему, должно стать тем самым внешним сильным рынком, который поглотит и переварит существующий. И оно должно быть создано на новом информационно-технологическом уровне. Его сила должна заключаться в самой новой инфраструктуре.

Одним из ключевых IТ-трендов последних лет является тренд на создание интернета объектов, который должен прийти на смену повсеместно распространённому сейчас интернету сайтов, известного под аббревиатурой WWW. Переход к качественно новой архитектуре глобальной информационной сети позволит наконец–то реализовать родившуюся ещё в начале первого десятилетия XXI века концепцию капитализации информации и «больших данных». Это само по себе уже позволит на время снять ограничения на экономический рост, накладываемые физическим спросом ограничения, которые постоянно порождали в прошлом циклические кризисы перепроизводства, а сегодня породили перманентную стагнацию, в которой рентабельность капитала стремится к нулю, и глобальная экономика находится в «ловушке ликвидности».

Интернет объектов, который объединит в себе данные об объектах и транзакции с объектами и между объектами, в том числе и финансовые, потребует изменения архитектуры денежной системы. По всей видимости, именно с этим связано то, что почти синхронно в Китае, Франции, Швеции, Британии и США центробанки анонсировали работы по созданию цифровых наличных денег, которые не следует путать с безналичными кредитными деньгами. Эта идея разрабатывается и Банком России. Это будут именно цифровые наличные, существующие в отвязке от счетов коммерческих банков, и в этом смысле только они могут быть действенной национальной альтернативой всё более расширяющейся неконтролируемой системе криптовалют, позволив включить цифровые финансовые механизмы непосредственно в цифровые экосистемы.

Роль коммерческих банков и кредитных денег снижается благодаря тому, что всё больше функций в деле финансового обеспечения экономик берут на себя центробанки. Роль систем прямых платежей и соответствующих IТ-технологий и стандартов будет только расти. Сейчас тот, кто контролирует SWIFT, контролирует глобальные платежи, и это даёт неоспоримые конкурентные преимущества США и ЕС, которыми они пользуются в глобальной политике. В будущем, однако, на смену SWIFT придут другие протоколы, стандарты и архитектура. В будущем платежи станут прямыми, что сэкономит экономическим агентам очень значительные издержки, которые сейчас становятся доходами банков.

В будущем не те, у кого наилучшая кредитоспособность, станут эмитентами резервных валют, а те, у кого наилучшая, наиболее технически продвинутая платёжная инфраструктура, легко встраивающаяся в бизнес-процессы субъектов экономической деятельности.

Это понимание лежит в основе стремления американских IТгигантов, таких как Facebook, разрабатывать свои электронные деньги для обращения, в первую очередь в рамках своих интернет-экосистем. IТ-гиганты уже упёрлись в свои пределы роста и в свой «кризис сложности» и ищут для себя выход. Но и частнокорпоративные цифровые деньги будут лишь промежуточным решением на пути выхода из глобального тупика.

Подлинный прорыв совершат те, кто создаст сразу новую полноценную, открытую для любого экономического субъекта объектно ориентированную среду со встроенным в неё готовым платёжным механизмом. Это — как интернет объектов, но шире. В этом интернете объектами станут не только вещи, но и потребители, и производители, и производственные процессы, и будут возможны прямые экономические транзакции между всеми этими объектами на основе так называемых смарт-контрактов, формирующихся и исполняющих транзакции в автоматизированном режиме. Это будет торгово-финансово-промышленный интернет (ТФПИ), который придёт на смену сегодняшнему, именуемому Web 2.0.

Это — окно возможностей для значительного повышения эффективности цифровых технологий за счёт создания системных IТ-решений нового поколения, и это ещё и жизненная необходимость с точки зрения государственной безопасности. Сейчас критическая зависимость России от глобальных цифровых монополий, таких как транзакционная система SWIFT, от разработчиков системных решений в сфере облачных архитектур, — Amazon, Google, от глобальных социальных сетей, ставших одновременно глобальными электронными СМИ, представляет уже угрозу политическому суверенитету России. Причём не только России, но даже стране происхождения этих монополий — США, где они уже сегодня обладают властью, достаточной для критического влияния даже на такие государствообразующие политические процессы, как выборы президента. Это — глобальная проблема, решение которой на национальном уровне может стать глобальным решением.

Появилась очевидная ниша для создания нового цифрового социально-экономического пространства, в котором ограничения существующих сегодня монополистов будут преодолены. Олигополии, сложившиеся в рамках существующего глобального рынка, будут разрушены. Речь идёт о создании новой среды и набора инструментальных средств, которые позволят реализовывать сквозные IТ-проекты. Этой средой и должен стать ТПФИ, который должен прийти на смену устаревающему WWW. Реализация проекта ТПФИ позволит стране не только обеспечить национальную информационную безопасность и суверенитет, но и масштабировать решение, обеспечив себе глобальное лидерство в IТ и цифровой экономике будущего, конкурентоспособность которой будет опираться на резкое сокращение транзакционных издержек, а также затрат на решение проблем кибербезопасности. Именно через это может быть преодолён кризис роста сложности (или углубления разделения труда, если угодно). Именно это нужно для того, чтобы научнотехнический прогресс оставался экономически оправданным в рамках формально сохраняющихся привычных свободно-рыночных механизмов.

ТФПИ позволит перехватить управление в глобальной экономической системе на технологическом уровне, дав возможность его создателям захватить стратегическую инициативу в IТ. Перехват управления на технологическом уровне ведёт к перехвату управления финансами, поскольку деньги уже давно, утратив физическую сущность, стали лишь цифровым инструментом оформления экономических транзакций. Это необходимо для преодоления зависимости национальной финансовой системы от внешнего контроля, в том числе чисто технологического, её ликвидности — от внешнего спроса, а в целом это необходимо для обеспечения финансового суверенитета.

На сегодняшний день это — самый радикальный путь пресловутой «диверсификации экономики». Создание ТПФИ потребует создания организационно-правовых условий для запуска нового глобального интернет-сервиса. Потребуется также привлечение системного финансирования и административно-политическая поддержка. Но, самое главное, для решения этой задачи есть готовые национальные кадры. Россия сильна программистами. Становление сильной национальной IТ-школы — один из немногих постсоветских успехов нашей страны. Глупо не воспользоваться этим ресурсом для создания среды, столь востребованной в будущем для решения всех ключевых задач развития страны. Будет такая среда — будет и реиндустриализация, и диверсификация, и импортозамещение, потому что в эту среду естественным образом перетекут необходимые для всего этого ресурсы.

Лидерство обеспечивается технологиями. У России есть потенциал для решения задачи достижения лидерства в IТ и в строительстве интернета объектов и платёжных систем нового поколения. Дело — за государственной волей, потому что такая задача хотя и должна решаться с привлечением основных будущих акторов разрабатываемой национальной цифровой экосистемы — крупнейших национальных провайдеров, мобильных операторов, банков, — не может создаваться как коммерческий проект в узко-коммерческих интересах. Эта задача должна решаться в рамках национального проекта создания цифровой экономики.

Весь мир. Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 26 июля 2021 > № 3846560 Андрей Светлов

Иранская железная дорога вошла в список всемирного наследия ЮНЕСКО

Иранская железная дорога внесена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. «Иранская национальная железная дорога» была зарегистрирована на 44-й сессии Комитета всемирного наследия как 25-й объект Ирана в Списке всемирного наследия ЮНЕСКО, в воскресенье.

Расширенная 44-я сессия Комитета всемирного наследия организована ЮНЕСКО в сотрудничестве с принимающей страной, Китайской Народной Республикой. Встреча началась 16 июля и продлится до 31 июля в городе Фучжоу.

Иран предложил два объекта для включения в окончательный список Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО: «Иранская железная дорога» и деревня Хавраман или Ураман в западной провинции Курдистан. Иранская железная дорога Юг-Север на воскресном заседании была внесена в мировой список.

Железная дорога была проложена в 1886 году во времена правления царя из династии Каджаров Насер-ад-Дин Шаха.

Иран. ЮНЕСКО > Транспорт. СМИ, ИТ. Миграция, виза, туризм > iran.ru, 26 июля 2021 > № 3834166

Вооруженные силы Ирана не позволят никому посягнуть на территориальную целостность

Заместитель координатора вооруженных сил Исламской Республики Иран заявил, что вооруженные силы не позволят никому посягать на национальные интересы и территориальную целостность страны.

Контр-адмирал Хабиболла Сайяри сделал это заявление на местной церемонии в воскресенье и заявил, что сегодня Вооруженные силы Исламской Республики Иран достигли такой высшей мощи, что могут противостоять любому врагу и не позволяют никому посягать на интересы и территориальную целостность страны.

Далее он сказал, что Вооруженные силы Ирана «успешны и гордятся» выдающимися достижениями, полученными в соответствии с защитой возвышенных ценностей Исламской революции, добавив, что вооруженные силы прошли восемь лет священной обороны (навязанная Ираком война против Ирана) успешно, с величайшей гордостью и честью, так что они способны противостоять любому врагу и не позволят никому нападать на территориальную целостность страны.

Он подчеркнул, что, выполняя свою миссию по сохранению территориальной целостности и защите возвышенных ценностей Исламской революции и государства, Вооруженные силы должны развивать компоненты своей боеспособности перед лицом надвигающихся угроз.

За океаном уточняют ориентиры

В Вашингтоне продолжается процесс уточнения внешнеполитических приоритетов по всем азимутам.

На днях минуло полгода, как исполнительная власть в Вашингтоне перешла к администрации во главе с представителем демократической партии Джо Байденом. Радикальных изменений в курсе американского государственного корабля, не произошло, но некоторые перемены всё же обозначились. 16 июня 2021 года в Женеве прошёл российско-американский саммит, на котором сторонами было достигнуто взаимное согласие запустить «комплексный двусторонний диалог по стратегической стабильности, который будет предметным и энергичным». О некоторых аспектах внешней политике США и шла беседа нашего обозревателя с генеральным директором Российского совета по международным делам Андреем Кортуновым.

– Андрей Вадимович, недавний российско-американский саммит призван был стать, по оценке некоторых политологов, отправной точкой в отношениях двух стран. Насколько оправдались эти предположения?

– Женевская встреча готовилась в форсированном темпе, поэтому трудно было рассчитывать на некий пакет всеобъемлющих договорённостей, которые затронули бы весь комплекс российско-американских отношений. Конечно, очень важно, что Россия и США декларировали свою решимость запустить комплексный двусторонний диалог по стратегической стабильности. Кстати, ожидается, что в ближайшие дни в Европе начнутся консультации между Россией и Соединёнными Штатами по тематике стратегической стабильности в рамках достигнутой в Женеве договорённости, представители двух стран встретятся для проведения первого диалога по вопросам нераспространения ядерного оружия.

Замечу также, что хотя Договор СНВ-3 продлили, но уже пора думать о том, что придёт ему на смену через четыре с половиной года. Тут очень много самых разных вопросов, на которые надо найти ответы. Среди них – вопросы об американских системах ПРО в Европе, о тактическом ядерном оружии на континенте. Не вполне ясно, как контролировать новые технологии в военной сфере, связанные с космосом, искусственным интеллектом, гиперзвуком, автономными системами… Да и потенциалы третьих ядерных держав требуют к себе всё большего внимания. Чем раньше начнётся содержательный диалог, тем лучше.

– Так что лёд тронулся…

– Давайте будем реалистами. В столицах двух ведущих ядерных держав взгляды на мир, на международные отношения, на будущий мировой порядок не совпадают. А потому практическая задача на данный момент состоит не в какой-то новой «перезагрузке», а в стабилизации отношений. Ведь никто в Вашингтоне и в Москве не хочет запредельных рисков или запредельных расходов, связанных с неконтролируемой конфронтацией.

– В чём проявляются отличия внешней политики Байдена от внешней политики его предшественника?

– Говоря об администрации президента-республиканца, надо проводить грань между эпатажной риторикой самого хозяина Белого дома и практическими действиями его администрации. Например, на уровне риторики Трамп выглядел чуть ли не врагом НАТО, а на деле он вполне последовательно продолжал линию своих предшественников на укрепление Североатлантического альянса, включая и его так называемый восточный фланг. Точно так же и Байден на уровне риторики старается как можно больше дистанцироваться от Трампа, но во многом продолжает его политику по конкретным вопросам.

Тем не менее, отличия, конечно, имеются. И самое главное из них – желание более тесно действовать вместе со своими традиционными союзниками и партнёрами. При Байдене США изменили своё отношение к климатической повестке дня, вернувшись в Парижское соглашение 2015 года. Были скорректированы и американские подходы к Всемирной организации здравоохранения, из которой Америку вывел Трамп, громко хлопнув на прощание дверью. Байден пытается сейчас изменить политику в отношении Ирана и отойти от ранее сугубо негативных американских оценок многосторонней договорённости по иранской ядерной программе.

– Отношения США с союзниками возвращаются на прежний, дотрамповский уровень?

– Вернуться в прошлое никому ещё не удавалось – ни в жизни, ни в политике. Проблемы между США и их союзниками не сводятся к эксцентричной личности бывшего президента, они коренятся в объективном расхождении стратегических интересов двух берегов Атлантики, Нового и Старого Света. Конечно, и европейские лидеры, и администрация Байдена сегодня много говорят о восстановлении трансатлантического единства, но эта успокоительная риторика не должна никого вводить в заблуждение.

Есть несколько очевидных точек напряжённости между США и Европой. Одна из них – разногласия по торгово-экономическим вопросам. Другая – вопрос о «стратегической автономии» Евросоюза от Соединённых Штатов. ЕС всё-таки не оставляет намерений достичь этой цели и после смены хозяина Белого дома. Третья – региональные приоритеты. Скажем, Соединённые Штаты могут позволить себе роскошь свернуть многие обязательства на Ближнем Востоке или в Африке, а вот Европа «уйти» из этих регионов просто не в состоянии – в том числе по экономическим причинам. Так что сложности в трансатлантических отношениях ещё будут.

– Главная проблема современной американской политики, судя по заявлениям Вашингтона, заключается в поиске оптимального курса в отношении Китая, который неуклонно расширяет свои экономические и технологические возможности. Какова политика 46-го президента США на китайском направлении?

– Я не уверен, что стратегия администрации Байдена в отношении Китая уже окончательно сформировалась. Первая американо-китайская встреча высокого уровня, состоявшаяся в Анкоридже в марте этого года, поставила много вопросов и дала мало ответов. Однако ясно, что при демократе-президенте США будут проводить стратегию сдерживания Китая. Причём сдерживание будет осуществляться по широкому кругу направлений – экономическому, технологическому, военно-техническому, геополитическому и даже идеологическому.

Нельзя исключить того, что Вашингтону удастся добиться каких-то тактических соглашений и компромиссов с Пекином, например, в сфере двусторонней торговли. Но это будет означать лишь то, что центр тяжести американо-китайского противостояния начнёт всё больше смещаться в сферу высоких технологий.

Байден, как представляется будет более системно и последовательно, чем Трамп, выстраивать единый «антикитайский» фронт Запада и координировать свою политику на китайском направлении со своими ближайшими союзниками. Европейцы, скорее всего, будут этому сопротивляться. Они больше склонны к компромиссам с Китаем – в том числе и по торгово-экономическим соображениям.

– Главными событиями этого года могут стать вывод американских военных из Афганистана. Поговаривают о возможном уходе и из Ирака. Это что? Проявлением растущей американской слабости или же попытка трезво взглянуть на вещи? И связан ли как-то демонтаж сил на Ближнем Востоке с намерением провести глобальную переконфигурацию военного присутствия США?

– Да, сегодня в заголовках новостей фигурируют главным образом события в Афганистане. Происходящий выход США из этой страны, безусловно, стал свидетельством очень большой внешнеполитической неудачи Вашингтона, возможно, самой серьёзной со времени поражения во Вьетнаме полвека назад. Относительно военного присутствия США на Ближнем Востоке ситуация менее однозначная: в Вашингтоне сейчас, видимо, взвешивают, какими геополитическими последствиями обернётся для Америки её уход из Ирака и Сирии, где задача военного разгрома ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в РФ. — Ред.) в общем-то уже решена.

Я не думаю, что сокращение американского присутствия на Ближнем Востоке приведёт к наращиванию такого присутствия в Центральной или Восточной Европе. Эти регионы не относятся к числу главных внешнеполитических приоритетов администрации Байдена. Вашингтон, по всей видимости, как и раньше, будет готов делегировать решение многих возникающих здесь проблем своим европейским союзникам. Белый дом больше заботят тренды в развитии ситуации в Индо-Азиатском регионе, прежде всего в западной части Тихого океана.

– Предыдущую деятельность Байдена как вице-президента тесно связывали с Украиной. Насколько актуальной становится украинская тематика для него как президента?

– С его победой в Киеве связывали много надежд – и в плане ускорения движения Украины в сторону НАТО, и в плане поддержки киевский интерпретации Минских соглашений. Пока эти надежды не оправдываются, новая администрация занимает осторожные позиции на украинском направлении. Сказывается, видимо, и осведомлённость о реальном состоянии украинского государственного механизма, включая судебную систему. Как представляется, украинское направление в политике США окончательно не оформилось. Возможно, что-то прояснится по итогам ожидаемого визита президента Украины в Вашингтон.

Александр Фролов, «Красная звезда»

США. Китай. Евросоюз. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 26 июля 2021 > № 3794030 Андрей Кортунов

Украинский Минздрав разрешил делать первую и вторую прививки разными вакцинами

Смешивать препараты можно, если нет возможности сделать вторую прививку такой же вакциной или была сильная аллергическая реакция на первую прививку. С чем связано такое решение?

Украина одобрила смешивание вакцин от коронавируса. Прежде всего имеется в виду, что можно использовать Pfizer как вторую дозу после укола Moderna, если нет возможности закончить вакцинацию таким же препаратом, заявил главный санитарный врач страны Игорь Кузин. Также вакцинироваться второй дозой любого другого препарата можно в случае сильной аллергии на первую прививку.

Сейчас на Украине одобрены вакцины AstraZeneca, Pfizer и китайская Sinovac. Moderna пока не зарегистрирована, но неделю назад США поставили Киеву 2 млн доз препарата в качестве гуманитарной помощи. На вакцинацию сейчас открыта онлайн-запись.

С февраля в стране полностью привиты 1,7 млн человек — это всего 4% населения. Связано ли решение смешивать вакцины с их дефицитом? Sinovac доступен всем, но не пользуется популярностью, говорит независимый украинский журналист Дмитрий Сливный. А на Pfizer, который еще недавно называли «вакциной элит», запись сейчас на месяц вперед.

«Большинство тех, кто получает прививки, — это работники госпредприятий, сферы здравоохранения, обслуживания. Вакцины на всех не хватает, но власти говорят, что она поступает в необходимых дозах и так далее. Я говорю, что не хватает, потому что из моих близких некоторые ожидают вакцинации уже второй месяц. Среди моих знакомых, кто работает, допустим, на государственных телеканалах, вакцинация расписана уже на два месяца вперед. Все меньше остается так называемых ковид-диссидентов и вообще тех, кто отказывается от прививок по каким-то своим причинам, и все больше людей доверяют системе здравоохранения, потому что в последнее время без каких-либо оплошностей, вроде все работает, смертность уменьшается, пока не берусь вам заявлять, что мы, мол, победили и так далее, но в Багдаде все относительно спокойно».

Украинский Минздрав принял решение комбинировать вакцины после публикации международных исследований и анализа аналогичного опыта других государств. С начала лета смешивать вакцины начали Германия, Италия и Таиланд. Во всех случаях речь идет о комбинации AstraZeneca с другими доступными препаратами. В Испании пожилым пациентам предлагают Pfizer в качестве второй дозы, чтобы снизить вероятность образования тромбов.

В конце июня исследование Оксфордского университета показало, что сочетание AstraZeneca и Pfizer дает более сильный иммунитет, чем использование только одной вакцины.

Бесконечный "список убийств": режим отправил диссидента в тюрьму

Виктория Никифорова

В то время как американские СМИ сочиняют огненные фейки про козни русских, в самих Штатах буднично и тихо — при минимальном внимании прессы — заканчивается процесс над активистом, рассказавшим миру о военных преступлениях Пентагона.

Скорее всего, вы не слышали имени Дэниела Хейла. Сочувствующие журналисты считают его "вторым Сноуденом", однако мейнстримная пресса о нем почти не пишет. Сам себя он называет "предателем американского образа смерти".

Тридцатитрехлетний Дэниел Хейл несколько лет прослужил в армии США. Он вырос в религиозной семье, был искренним патриотом и в свое время поддерживал молодого и прогрессивного кандидата в президенты Барака Обаму.

Однако вскоре пришло разочарование. Правление Обамы отличалось редкостным — даже по американским меркам — двуличием. Он пришел в Белый дом на волне обещаний закрыть пыточную тюрьму в Гуантанамо и вывести войска из Ирака.

Мировая общественность была так обнадежена, что авансом выдала новому президенту Нобелевскую премию мира. Однако Гуантанамо благополучно работает до сих пор. Пытки в тюрьмах ЦРУ никуда не делись. Оккупационную группировку в Ираке Обама наращивал несколько раз, контингент в Афганистане увеличил до ста тысяч.

Параллельно нобелевский лауреат придал новое ускорение программе уничтожения мирных граждан с беспилотников. В прессе начали совершенно открыто писать о "списке убийств" Обамы. За два его срока тысячи людей были убиты с дронов в Пакистане, Йемене, Сирии, Афганистане, Ираке, Сомали.

"Шут гороховый… Абсолютный жулик" — так отзывается сегодня Хейл о президенте Обаме.

Дэниел Хейл поехал в командировку в Афганистан и там работал как раз с беспилотниками. Он отвечал за геолокацию целей — по сигналам мобильных телефонов находил людей, которых американские военные считали террористами. После слежки с беспилотника оператор отдавал приказ об убийстве. Дрон выпускал ракету по человеку.

Формально все эти программы слежки и убийства со звучными названиями типа "Взгляд Горгоны" были нацелены на террористов. Считалось, что они работают по принципу "одна боеголовка — одна голова". На деле ракеты убивали предполагаемого террориста со всем его окружением. Это могли быть его родственники, знакомые, наконец, просто прохожие.

Иногда мобильник предполагаемого террориста оказывался в кармане совершенно постороннего человека. Американцы убивали его, не заморачиваясь с определением личности.

Что уж говорить про широко известные случаи массовых убийств на семейных праздниках, когда под раздачу американских военных попадали люди, собравшиеся на свадьбу или на день рождения. Гибли женщины, дети, старики. Всем было очевидно, что это обычные мирные жители. Однако в рапортах военных они проходили как "комбатанты", а мужчины, достигшие возраста 16 лет, вообще как "противники, участвующие в боевых действиях".

Именно эти военные преступления — убийства мирных граждан с помощью дронов на территории других государств — и рассекретил Дэниел Хейл. В 2013 году он начал передавать информацию журналисту сетевого издания Intercept Джереми Скейхиллу.

В данных, рассекреченных Хейлом, были потрясающие цифры. Например, только в Афганистане и только за пять месяцев одного года американские военные убили 19 человек, которых они считали террористами, и еще 136 несчастных, которые никакого отношения к терроризму не имели.

Американские журналисты подсчитали, что такими темпами за время правления лауреата премии мира Обамы с беспилотников были уничтожены десятки тысяч гражданских по всему миру. Девяносто процентов ракет с американских дронов поражают ни в чем не повинных людей.

Хейл рассекретил и базу данных, хранящуюся в Центре слежения за террористами при Контртеррористическом центре США. На сегодня в ней более миллиона личных дел. Файлы людей, которых американский режим считает своими врагами, содержит практически всю личную информацию — от паспортных данных до ДНК, от реквизитов банковских счетов до интимных фотографий. Миллион с лишним человек из списка являются потенциальными целями американских военных. В любой момент по ним могут шмальнуть ракетой.

Причем независимо от того, кто является главнокомандующим армией США, эта практика не меняется. Невинных людей одинаково убивали и при демократическом Обаме, и при консервативном Трампе, и при опять демократическом Байдене.

Незадолго до разоблачений Хейла свою информацию о войне дронов опубликовало Бюро независимых журналистских расследований. По их данным, с 2004 по 2012 год только в Пакистане с беспилотников были убиты тысячи человек, среди них — 176 детей.

Информаторы Бюро слили и переговоры операторов беспилотников. Они проливают свет на то, зачем на самом деле Пентагон в тандеме с Google внедряет искусственный интеллект. Геолокация вовсе не обеспечивает точного наведения на цель. Ошибок, как мы видим, здесь больше, чем раньше.

Зато технологии дистанционного убийства снимают всю ответственность с исполнителей. Теперь любое массовое убийство можно списать на сбой программы. И одновременно они позволяют предельно дегуманизировать цель. "Вы когда-нибудь наступали на муравейник? — делится секретами мастерства с журналистами оператор беспилотника. — Вот такими черными точечками нам и кажутся наши цели..."

Детей, погибших в результате их атак, операторы дронов называли между собой "террористами смешного размера".

Широковещательная болтовня про искусственный интеллект не отменяет того простого факта, что убийства мирных жителей — это классическое военное преступление. В тех масштабах, в каких его совершают американцы, это преступление против человечества.

Нормальное правительство сказало бы спасибо такому честному патриоту, как Хейл, отменило бы чудовищную практику убийств с беспилотников, занялось бы расследованиями и посадками. Не мешало бы покаяться перед жертвами, компенсировать страдания родственников и принести извинения мировой общественности. Вместо этого власти США упекли Хейла в тюрьму. Ему грозил срок до пятидесяти лет.

Диссидент сидит за решеткой уже больше двух лет — с мая 2019 года. Все это время правозащитные организации всего мира хранят оглушительное молчание. За исключением нескольких неравнодушных журналистов, всем на него наплевать. Американский союз гражданских свобод ACLU активно защищает певицу ртом Бритни Спирс. Знаменитый PEN штампует заявления в поддержку Навального.

Хотелось бы напомнить правозащитникам, что у Спирс и у Навального все в целом неплохо. Они живы, здоровы, правильно питаются. Защита прав насущно нужна совсем другим людям — американским диссидентам, которых годами гноят по тюрьмам за их мужественную гражданскую позицию.

Журналист Джон Кириаку получил в США два года тюрьмы за то, что рассказал о пытках в тюрьмах ЦРУ. Челси Мэннинг за информацию о зверствах американских военных схлопотала 35 лет — и хотя ее в итоге помиловали, она постоянно ходит под угрозой нового срока. Эдвард Сноуден обречен на изгнание, потому что на родине его хорошо если не убьют, а просто посадят пожизненно. Бесконечным издевательствам, фактически пыткам подвергается лидер свободной журналистики Джулиан Ассанж.

И все эти годы соловьи правозащитных организаций и ведущие СМИ Запада в упор не замечают их существования. Они вместо этого работают фейкометами, измышляя сложносочиненные заговоры с участием то России, то Китая.

В марте 2021 года Дэниел Хейл пошел на сделку со следствием, частично признав свою вину. Завтра, 27 июля, ему должны вынести приговор. За то, что он открыл миру и своим соотечественникам военные преступления властей США, его ждет до десяти лет в тюрьме.

Почему США так хотели остановить "Северный поток-2"

Текст: Сергей Тихонов

За геополитическими причинами борьбы США с достройкой "Северного потока-2" крайне мало внимания уделяется экономической подоплеке противостояния. Но пытаясь остановить строительство газопровода из России в Европу, США решали и свои внутренние экономические проблемы.

У США отрицательный торговый баланс с Европой - минус 183 млрд долларов. Проще говоря, на эту сумму товаров США импортируют из ЕС больше, чем экспортируют туда. Хуже торговое сальдо у США только с Китаем - минус 295 млрд долларов. А весь товарный дефицит торгового баланса США в 2020 году составил 916 млрд долларов. Это означает, что страна или сильно зависит от иностранных производителей, или импортные товары вытесняют местную продукцию с рынка, что ведет к закрытию предприятий, безработице и снижению ВВП.

Уменьшить отрицательный торговый баланс можно развивая собственное производство, увеличивая конкурентоспособность своих товаров, силовым продвижением их на экспортных рынках или созданием таможенных преград для импортных товаров. С начала этого века США все чаще используют для исправления перекосов в своей экономики в качестве рычагов давления - санкции, запреты и даже военное вмешательство. Достаточно вспомнить Ирак и Ливию.

"Уже не первое десятилетие сальдо счета текущих операций в США остается отрицательным, и зависимость экономики от притока капитала не снижается", - говорит партнер GКEM Analytica Евгений Гавриленков. - Сокращение этого дефицита - насущнейшая задача руководства страны. Торговые дискуссии (войны) США с Китаем связаны именно с этим. Поскольку сальдо счета текущих операций ЕС также не в пользу США, то они, естественно, настроены на то, чтобы этот дефицит уменьшить. Рыночными методами это сделать не удается, поэтому "геополитические мотивы" звучат все настойчивее, считает Гавриленков.

Бывший президент США Дональд Трамп призывал заменить российский газ американским сжиженным природным газом (СПГ), в котором есть "молекулы свободы". Но весь экспорт американского СПГ в Европу в прошлом году составил около 20 млрд кубометров. Для сравнения Россия поставила в Европу по трубопроводам 179 млрд кубометров газа и еще 17,5 млрд кубометров СПГ. Ни о каком вытеснении российского газа с европейского рынка при таком соотношении объемов поставок речи идти не может. А вот о попытке некоторого выправления торгового баланса и простом продвижении своего товара нерыночными методами - вполне.

Заявления американских политиков, объясняющих борьбу с "Северным потоком-2" необходимостью поддержки Украины, лишь риторика. Но не стоит сбрасывать со счетов и политические причины. По мнению главы Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова, США с конца Второй мировой войны старались не допустить, чтобы Европа стала слишком независимым от них игроком в мире. Сделать таковой ее может расширение связей с Россией, в том числе за счет поставок энергоресурсов из нашей страны. "Северный поток-2" эти связи может значительно укрепить и снизить влияние США на ту же Германию.

Симонов подчеркнул, что Россия сейчас единственный крупный экспортер нефти и газа в мире, который не зависит от США, которые начали бороться против поставок наших энергоресурсов в Европу еще в 60-х годах XX века.

США прагматично и достаточно вольно трактуют геополитические мотивы, считает Евгений Гавриленков. С одной стороны, на данном этапе исторического развития США пытаются активно воздействовать на не совсем демократические страны, каковыми являются, например, Иран или Венесуэла, но с другой стороны, нефтедобывающие страны Ближнего Востока (Саудовская Аравия, например) являются союзниками США, несмотря на то, что там нет даже подобия избирательной системы.

Что будет, если Украине ничего не достанется

Максим Соколов

Различные заявления наших ближних и дальних партнеров касательно "Северного потока — 2" насчитывают уже не один год. И, как уверен украинский министр иностранных дел Кулеба, "еще впереди очень много вещей, в том числе сертификация, страхование, и, главное, очень много вопросов". Уверенность или, по крайней мере, желание Кулебы, чтобы эта музыка была вечной, можно понять. Если не будет вещей и вопросов насчет СП-2, чем вообще будет заниматься украинская дипломатия?

Киев недоволен даже последним, ничуть не любезным по отношению к России совместным заявлением США и ФРГ, постановивших, что Берлин обязуется "добиваться санкций в отношении России, если российская сторона будет использовать энергию в качестве оружия против европейских стран", а равно "добиваться продления на десять лет истекающего в 2024 году соглашения между Киевом и Москвой по транзиту газа".

В немецких и особенно американских устах звучит довольно забавно. Мы шарашим санкциями — то есть экономическим оружием — направо и налево, но если Москва попробует применить энергетические санкции (хотя она еще никогда этого не делала), санкционный ответ свободного мира будет ужасным. Поговорка "чья бы корова мычала..." в Сияющем Городе неизвестна.

Желание, чтобы Москва продлила соглашение по украинскому газовому транзиту, тоже примечательно. Выгодно это Москве или невыгодно, рентабельно или нерентабельно, наших партнеров не интересует. Главное, чтобы Киев продолжал получать выгоды интересные. Просто по факту своего существования.

Конечно, проблемы транзита стары, как история торговли вообще. Пряности (а также мирра, мускус, ладан, etc.) доставлялись в средневековую Европу через множество Украин. Начиная с молуккских царьков, затем разных эмиров и султанов и кончая светлейшей Венецианской республикой. Именно реакцией на тогдашний украинский принцип "хоть тебе это и не мило, плати за транзит через силу" объясняются Великие географические открытия. Которые изначально были всего лишь желанием проложить торговые пути, минуя посредников. Можно представить себе, сколько возвышенных кляуз в Еврокомиссию написали бы арабы и венецианцы на португальского мореплавателя Васко да Гаму, показавшего транзитерам дулю.

Притом что в средней и дальней перспективе все эти кляузы бесполезны, хотя, конечно всякие экологи, борцы за демократию и простодушные киевские политики думают иначе. Но вся мировая экономическая история — это еще и кладбище прежних торговых путей, которые сменились обходными новыми. Такова сила инноваций.

Конечно, бывают исключения. Железная дорога Берлин — Вена — Стамбул — Багдад — Кувейт протяженностью 2400 километров начала строиться на заре XX века и вызвала сильную обеспокоенность партнеров, в особенности Англии, поскольку давала немцам выход на восток в обход Суэца. А равно давала исключительные торговые возможности.

Берлино-багдадская дорога считалась одной из причин Первой мировой войны. Настолько, что ее успешная постройка угрожала бы британской коммуникационной монополии в этой части света. В войне, развязанной в 1914 году, погибли четыре империи и 18 миллионов человек, зато новый торговый путь не состоялся.

История с железной дорогой "Три Б" (Берлин — Босфор — Багдад) довольно мрачная, бог даст, с СП-2 такого не будет. Однако вопрос о свободе мореплавания (труба идет по дну моря) и — шире — о свободе торговли в случае с СП-2 тоже стоит довольно остро.

Ведь диспозиция проста до невозможности. "У нас (России) — товар, у вас (Германии) — купец". Товар доставляется морем, хотя и по дну, но это не принципиально. В соответствии с принципами свободы торговли, согласия третьих стран — хоть Украины, хоть США, хоть Буркина-Фасо — не требуется, ибо это не их дело.

Исключения могут быть лишь в случае войны и торговой блокады. См. континентальную блокаду, введенную в 1806 году Наполеоном в отношении Британских островов с целью их экономического удушения. Но император ввел блокаду специальным декретом, то есть открыто. Где нынче аналогичный декрет?

Но тогда либо СП-2 есть вопрос, касающийся только России с Германией и решаемый ими — и только ими — на основе взаимной выгоды. То есть полный либерализм, который, по идее, должен так нравиться другим странам, исповедующим все и всяческие свободы. В том числе и свободу торговли.

Либо торговая сделка России и Германии должна утверждаться — или не утверждаться — США, Украиной и разными другими инстанциями вплоть до кобеля рябого. Положимте, что так, но тогда все ваши речи об экономической свободе суть лишь архициническое лицемерие — и ничего более.

Вероятно, рано или поздно — и даже скорее рано, чем поздно — вопрос будет поставлен именно так. Всякая лживая диалектика приемлема в меру, а здесь уже всякая мера превзойдена.

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова телеканалу «Россия 24» по случаю 55-летия митрополита Илариона, Москва, 24 июля 2021 года

Вопрос: Владыка Иларион скоро отметит юбилей. Его часто называют Вашим церковным «аналогом». Как Вам кажется, в наши дни в РПЦ нужен свой МИД?

С.В.Лавров: Название «Отдел внешних церковных связей» говорит о том, что митрополит Иларион занимается контактами со своими многочисленными партнерами. Канонические территории РПЦ гораздо больше территории России. Например, Украинская православная церковь Московского патриархата обладает широкой автономией. Даже контакты с ней требуют навыков ведения дел с внешними партнерами.

Эта должность проявляется в связях с поместными православными и с другими христианскими церквями (включая Ватикан, с которым у владыки Илариона регулярные контакты), а также с нехристианскими церквями и иными религиями. Мы такой диалог не просто приветствуем, а активно его поддерживаем. Есть целый ряд межгосударственных и межправительственных механизмов, призванных продвигать диалог цивилизаций. Существует даже специальная структура в ООН – Альянс цивилизаций, возглавляемый бывшим министром иностранных дел Испании. Она занимается организацией контактов по продвижению межконфессионального и межэтнического согласия. В этих усилиях РПЦ имеет, что предложить. Она одна из наиболее активных сторон на этом поприще межцивилизационного и межконфессионального согласия.

Еще один пример взаимодействия светских и церковных представителей – проводимая раз в два года Межпарламентским союзом и Генеральным секретарем ООН Всемирная конференция по межрелигиозному и межэтническому диалогу. Следующая должна состояться в мае 2022 г. в Санкт-Петербурге. Будем активно сотрудничать с РПЦ по обеспечению правильного подхода к определению повестки дня и к тому, чтобы максимально использовать этот форум для продвижения ценностей, отражающих православные идеалы, весьма востребованные сегодня.

Вопрос: Митрополит Иларион – человек многих талантов: композитор, пишет книги, исповедует людей, проводит литургии, активно вовлечен в службы. Как бы Вы его оценили именно как церковного «министра иностранных дел»?

С.В.Лавров: Как очень талантливого человека. Талантливый человек талантлив во всем. Не только в хобби, но и в своей основной деятельности. Считаю, что митрополит достойно продолжает дело предшественника на посту главы Отдела внешних церковных связей. Тесно сотрудничаем многие годы. Существует давно созданная Рабочая группа по взаимодействию МИД России и Русской Православной Церкви. С нашей стороны в ней участвует статс-секретарь Министерства Е.С.Иванов. Периодически проводим встречи с митрополитом Иларионом и со святейшим Патриархом Кириллом.

У нас много совместных проектов. Один из наиболее актуальных – принятие конкретных шагов по защите христиан, особенно на Ближнем Востоке и Севере Африки. Совместно с Отделом внешних церковных связей не первый год проводим «на полях» мероприятий ОБСЕ, Совета ООН по правам человека специальный форум в поддержку христиан. В нем участвуют партнеры из Ватикана, Святого Престола, министры иностранных дел Армении, Венгрии, Белоруссии, Ливана и других стран, которые видят опасность для дальнейшего нормального, спокойного и безопасного проживания христиан на Ближнем Востоке. Сотни тысяч из них бежали после того, как там стали насаждать «демократию». Сначала в Ираке, потом в Ливии, в Сирии. Особенно христианское население страдает от сирийского конфликта. САР – одна из колыбелей христианства.

Необходимо возвысить голос в пользу того, чтобы мировое сообщество не просто обратило внимание на эту проблему, а предприняло конкретные меры по пресечению преследования христиан. Это крайне важно. Но вот как коллеги на Западе относятся к этому вопросу. Несмотря на то, что там подавляющее большинство населения христиане, уже седьмой год мы не можем в рамках ОБСЕ принять документ, который возвышал бы голос мирового сообщества в защиту христиан и мусульман в Европе, – декларацию против исламофобии и христианофобии. Предложили это давно, когда была принята Декларация о недопустимости антисемитизма. Обозначили необходимость быть последовательными, не допускать никаких фобий в ответ на религиозные убеждения людей. Пока «просвещенный» Запад эту инициативу тормозит. Но я уверен, что вместе с РПЦ, с Отделом внешних церковных связей, с владыкой Иларионом мы добьемся результатов.

Вопрос: Я спросила, много ли у него завистников. Он ответил, что много. А у РПЦ? Сказал, что хватает. Начал говорить про Украину, про Константинопольского Патриарха. В этом смысле можно сравнить, как оказывается давление на вас и на него? Как Вам кажется, тяжело ему приходится на этой должности в наши дни в контексте украинского раскола?

С.В.Лавров: На поверхности это преподносится как движение за то, чтобы каждый православный народ имел право выбора. Мы все прекрасно знаем, как создавалась Православная церковь Украины (ПЦУ). Это не просто инициатива Константинопольского Патриарха Варфоломея. Она прямо продиктована США. Они по большому счету этого не скрывают. Специальный посланник по свободе вероисповедания, назначенный при прошлой администрации США, делал вещи, прямо противоположные своему мандату: подрывал свободу вероисповедания, навязывая организационные параметры (выражаясь бюрократическим языком) различным поместным церквям. Разрушая единство православных России и Украины, создавая там раскольническую, бесправную (по сути дела) церковь. Разрушая единство антиохийской церкви, пытаясь оторвать от нее ливанских православных. То же самое происходит в отношении канонической территории Сербской православной церкви.

У нас есть четкое понимание того, что действия Константинополя, которые напрямую манипулируются из Вашингтона, не имеют ничего общего с идеалами православия, с теми традициями, на основе которых всегда было организовано взаимодействие поместных церквей. Оно сейчас грубо нарушается. Это давление в том смысле, что требует усилий по противодействию подобного рода абсолютно неприемлемых действий. Полностью поддерживаем РПЦ. У нас много совместных проектов по работе с соотечественниками. Приходы РПЦ в других странах окормляют огромное количество прихожан. Это дополнительные возможности поддерживать людей, которые хотят сохранять связь со своей Родиной. По сравнению с тем, что мы делаем по светской линии через наши посольства, консульства, русские культурные центры за рубежом, которые в том числе помогают сохранять связь с РПЦ.

Вопрос: Какое личное впечатление производит митрополит Иларион как человек, если у вас была возможность общаться не на официальных мероприятиях?

С.В.Лавров: Он эрудированный, высоковоспитанный человек. Очень ровный. Важное качество для работы на этом посту – не показывать своих эмоций. Уверен, что во многих ситуациях эмоции его переполняют. Мне он очень симпатичен как собеседник. Умный, думающий. Всегда понимающий ситуацию таким образом, чтобы обязательно найти либо подход к ней, либо выход из нее, который отвечал бы интересам РПЦ. Стараемся действовать так же на нашем светском дипломатическом поприще. Думаю, можем назвать друг друга друзьями.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 24 июля 2021 > № 3792760 Сергей Лавров

Аятолла Раиси растопит лед ирано-саудовских отношений

В связи с тем, что избранный президент аятолла Сейед Эбрахим Раиси готовится стать у руля менее чем через две недели, отношения между Ираном и Саудовской Аравией будут полностью восстановлены.

Аятолла Раиси ясно дал понять, что он хочет улучшения отношений с соседями Ирана, включая Саудовскую Аравию, чьи отношения с Ираном были разорваны в 2016 году в результате штурма его дипломатических миссий.

«Что касается Саудовской Аравии, я говорю, что нет никаких препятствий для диалога с Саудовской Аравией и отношений со всеми странами. Мы готовы вновь открыть посольства», - сказал избранный президент в своем первом пресс-релизе после победы на президентских выборах в Иране в июне.

Замечания прозвучали в разгар ирано-саудовских переговоров по безопасности в Багдаде, что было подтверждено обеими сторонами. Представители служб безопасности и разведки обеих сторон сели за стол переговоров в иракской столице, чтобы обсудить проблемы друг друга. Подробно обсуждалась йеменская война, затрагивались и другие острые спорные моменты, такие как Ливан и Ирак.

Багдадские переговоры начались в апреле. С тех пор было проведено несколько раундов, а в последнее время появились неофициальные сообщения о переносе места переговоров в Оман. За последние несколько недель не было обновлений о последнем статусе переговоров, но Иран намекнул на их продолжение.

На своем брифинге для прессы на прошлой неделе официальный представитель правительства Али Рабии сказал, что переговоры все еще продолжаются, и Иран даже готов повысить уровень своих переговорщиков.

Отвечая на вопрос о переговорах Тегеран-Эр-Рияд, Рабии еще раз подчеркнул важность регионального диалога с точки зрения Ирана. «Региональные переговоры - это постоянный императив, и до сих пор мы подчеркивали важность регионального диалога и переговоров между странами региона. Исламская Республика Иран, в соответствии со своими принципиальными позициями, всегда хочет, чтобы мир и безопасность в регионе Персидского залива находились под защитой стран региона», - сказал он.

Пресс-секретарь подробно остановился на продолжающихся переговорах между Ираном и Саудовской Аравией. «Двусторонние переговоры между Ираном и Саудовской Аравией продолжаются по надлежащим каналам. Мы полны решимости продвигаться вперед в переговорах, чтобы устранить все разногласия между двумя странами, и если есть согласие и необходимость повышения уровня переговоров, у нас нет пределов для этого», - продолжил он.

Политики и журналисты стали объектами прослушки по всему миру

Текст: Максим Макарычев

Крупнейший скандал с незаконным прослушиванием телефонов и гаджетов около 50 тысяч политиков, журналистов, общественных деятелей по всему миру с помощью вредоносного программного обеспечения по-прежнему остается "громом среди ясного неба" в медиапространстве и высших эшелонах власти ряда стран).

В списке лиц, чьи телефоны прослушивались, фигурируют имена короля Марокко Мухаммеда VI, трех президентов (Франции, Ирака и ЮАР), десяти премьеров и главы Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которые не расстаются со смартфонами вопреки рекомендациям служб безопасности и не используют более безопасный кнопочный вариант сотового телефона. Также объектами прослушки стали не менее 180 руководителей и ведущих обозревателей СМИ со всего мира, включая "Уолл-стрит джорнал", Си-эн-эн, Ассошиэйтед Пресс, "Нью-Йорк таймс", "Экономист", "Медиапарт" и множества других. Для этого использовалось программное обеспечение, созданное частной израильской компанией NSO и поставляемое по официальным контрактам властям и госструктурам различных стран.

Как сообщила газета "Вашингтон пост", компанию основали три молодых израильских парня-программиста из обычного кибуца (сельскохозяйственной коммуны), занимавшихся созданием троянов. Они испугались, когда в 2009 году к ним пришли агенты одной из спецслужб. Однако агенты предложили молодым людям "поработать над приложением", которое "спасет жизни людей". Так, по имени ее основателей родилась NSO, компания, которая сейчас стоит более миллиарда евро. Это, отмечают наблюдатели, говорит о "реальной эффективности и востребованности" разработанной шпионской программы. Ее основатели утверждают, что у группы имеется около 60 заказчиков "самого высокого уровня" в 40 странах. Некогда "простые парни", разместившие свой первый офис в тесном, наспех отремонтированном курятнике, а ныне преуспевающие миллионеры Хулио Шалев и Омар Хави утверждают, что "кто-то в мире должен делать грязную работу". Третий компаньон покинул фирму несколько лет назад.

Самым известным продуктом NSO является Pegasus ("Пегас"), способный легко отслеживать телефонные звонки, текстовые сообщения, электронную почту и даже зашифрованные чаты. Бизнесмены назвали шпионское ПО "Пегас" в честь крылатого коня в греческой мифологии, так как Хулио Шалев сказал, что программа была похожа на троянского коня, "посланного по воздуху" на телефоны людей. Международный консорциум журналистов с участием сотрудников ведущих европейских изданий провел собственное расследование в отношении шпионской программы. В нем приняли участие более 80 журналистов из 17 медиаресурсов. Однако ни один из известных политиков не отдал на время расследования свой смартфон для экспертизы журналистам. Судебно-медицинская экспертиза, проведенная лабораторией безопасности Amnesty по 67 смартфонам, номера которых указаны в списке, выявила 37, которые либо были успешно взломаны трояном, либо показали признаки попытки проникновения.

NSO настаивает на том, что правительства, которым она выдает лицензию на "Пегас", по контракту обязаны использовать этот мощный инструмент шпионажа для борьбы с "серьезными преступлениями и терроризмом". В частности, "Пегас" дважды помогал властям Мексики поймать любившего болтать по телефону наркобарона Хоакина Коротышку Гусмана - сначала в 2014 году, а затем снова в 2016 году. Любопытно, что израильская компания сразу же после первых утечек скандала в СМИ поспешила заявить, что ее программное обеспечение не может использоваться на телефонах с номерами США. А расследование не нашло никаких доказательств того, что троян-"Пегас" "прорвал" защиту американских телефонов. В расследовании не упоминаются и российские источники. Израильтяне заявили, что не поставляли свою продукцию в Россию и Китай.

В целом, как выяснилось в ходе журналистского расследования, "Пегас" использовался для сбора информации и контроля за связями политиков и журналистов. По мере появления в СМИ подробностей этого громкого дела стало известно, чьи телефоны оказались на прослушке.

Среди них президент Франции Эмманюэль Макрон, утверждает "Гардиан". Каким образом слушался телефон лидера Пятой республики - не сообщается. Стоическое молчание хранит Елисейский дворец, не подтверждая и не опровергая факт "сканирования" данных с электронных устройств главы государства. В израильской компании отрицают, что телефоны Макрона, короля Марокко и главы ВОЗ были "объектами прослушки".

США и Катар обсудили Иран

МИД Катара объявил, что события в Афганистане, Ираке, Сирии, Палестине и Иране обсуждались во время встречи министра иностранных дел Катара с советником по национальной безопасности США.

Шейх Мохаммед бин Абдулрахман Аль-Тани, министр иностранных дел Государства Катар и советник по национальной безопасности США Джейк Салливан обсудили двусторонние отношения и сотрудничество, а также события в Афганистане, Ираке, Сирии, Палестине и Иране.

Сообщается, что Абдулрахман подчеркнул важность продолжения совместного сотрудничества между двумя странами во всех областях.

Салливан, в свою очередь, высоко оценил роль Дохи в регионе и ее активное посредничество в разрешении споров.

Министру иностранных дел Катара также позвонил министр иностранных дел США Энтони Блинкен в прошлую пятницу вечером. Во время телефонного разговора они обсудили Ирак, Афганистан и Иран.

Рухани: Иран и Турция играют важную роль в решении региональных проблем

«Иран и Турция, как две великие державы в регионе и в исламском мире, играют важную роль в решении региональных вопросов и проблем», - сказал президент Ирана Хасан Рухани в телефонном разговоре со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом в среду.

Поздравляя лидера Турции с мусульманским праздником Курбан-байрам, Рухани приветствовал постоянные и хорошие отношения между двумя соседними странами во всех областях двусторонних отношений, включая экономические, политические, культурные и международные.

Подчеркнув необходимость продолжения сотрудничества в будущем, а также развития и углубления двусторонних связей, Рухани сказал: «Иран и Турция придерживаются ответственного и основанного на сотрудничестве подхода к различным глобальным и региональным вопросам и вопросам, затрагивающим исламский мир, что помогло решить проблемы региона через диалог и переговоры».

Турецкий лидер, в свою очередь, поздравил правительство и нацию Ирана с праздником Курбан-байрам и назвал отношения Тегеран-Анкара сердечными и развивающимися.

«Турция и Иран имеют общие позиции и сотрудничество по важным региональным и международным вопросам», - добавил Эрдоган, сообщает Press TV.

Он высоко оценил усилия Рухани за последние восемь лет по развитию и углублению стратегических отношений и сотрудничества между двумя странами и подчеркнул необходимость продолжения сотрудничества, чтобы внести свой вклад в растущую тенденцию отношений в будущем.

Указывая на особую ситуацию, сложившуюся в регионе, и важную позицию и роль Ирана в решении важных региональных проблем, президент Турции подчеркнул необходимость сотрудничества между двумя соседями для разрешения кризисов, в том числе в Сирии, Ираке и Афганистане.

Раиси: Защита прав человека, основа политики Ирана

Избранный президент Ирана Сейед Эбрагим Раиси во время телефонного разговора с госсекретарем Ватикана кардиналом Пьетро Паролином в среду сказал, что защита прав человека является основой внешней политики Исламской Республики Иран.

Поздравляя госсекретаря Ватикана с праздником Ид аль-Адха (Праздник жертвоприношения), избранный президент Ирана Сейед Эбрахим Раиси подтвердил, что защита прав человека является основой внутренней и внешней политики Исламской Республики Иран.

Во время телефонного разговора избранный президент Ирана подчеркнул важность консультаций и диалога между авраамическими религиями для распространения прочного мира во всем мире и сказал, что Исламская Республика Иран, как религиозная демократия приветствует любое взаимодействие и диалог между авраамическими религиями, особенно с христианством.

Политика Исламской Республики Иран в «поддержке угнетенного народа Палестины и борьбе против сионистской оккупации», «защите йеменского народа» и «борьбе с террористами такфиристами в Ираке и Сирии», а также в «защите последователей Христа в Ираке» - глубоко укоренились в религиозных принципах Ирана в поддержку прав человека, - подчеркнул Раиси.

В своем выступлении Сейед Эбрахим Раиси указал на храбрость бывшего командующего силами "Кудс" КСИР, мученика генерала Сулеймани в борьбе с терроризмом и спасении жизней мусульман и христиан от когтей преступных террористов никогда не будет забыта и добавил: «Сегодня защита прав человека должна быть основным направлением сотрудничества и взаимодействия между авраамическими религиями, включая ислам и христианство».

Госсекретарь Ватикана кардинал Пьетро Паролин, в свою очередь, поздравил Сейеда Эбрагима Раиси с избранием 8-м президентом Исламской Республики Иран на президентских выборах 2021 года и пожелал ему дальнейших успехов и процветания в новом сроке.

«Есть надежда, что дружеские связи между Тегераном и Ватиканом будут и дальше расширяться и развиваться с приходом новой администрации Исламской Республики Иран», - подчеркнул он.

Иранские яблоки экспортировались в 27 стран за год

Как сообщил представитель Таможенной администрации Исламской Республики Иран (IRICA), Иран экспортировал 884 798 тонн яблок на сумму 326 668 миллионов долларов в 27 стран в прошлом 1399 иранском календарном году (завершившемся 20 марта).

Рухолла Латифи сказал, что Ирак купил этой продукции на 105 миллионов долларов, Россия на 95,4 миллиона долларов, Афганистан на 51,7 миллиона долларов, Индия на 26,6 миллиона долларов и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) на 21,1 миллиона долларов яблок у Ирана в прошлом году и оказались в пятерке крупнейших экспортных покупателей иранских яблок в том году.

Казахстан, Украина, Оман, Кыргызстан, Туркменистан, Пакистан, Катар, Армения, Кувейт, Грузия, Сирия, Азербайджан, Турция, Ливия, Бахрейн, Узбекистан, Малайзия, Монголия, Шри-Ланка, Египет, Норвегия и Великобритания заняли с шестого 27-е места в рейтинге, соответственно, добавил он.

Чиновник также сообщил, что в первом квартале текущего 1400 иранского календарного года (21 марта - 21 июня) было экспортировано 207 257 тонн яблок на сумму 62,587 миллиона долларов.

Как ранее заявлял Латифи, продукты питания и сельскохозяйственная продукция составили 7,7 процента от общего объема экспорта страны в предыдущем году, а доля этих товаров в стоимостном выражении составила более 17,6 процента от общей стоимости экспорта.

По его словам, в прошлом году было экспортировано более 8,832 миллиона тонн сельскохозяйственной продукции, продуктов животноводства, рыболовства и продуктов питания на сумму 6,167 миллиарда долларов, средняя стоимость каждой тонны составила 698 долларов, что составляет около 70 центов за килограмм.

Экспорт Ирана, не связанный с нефтью, составил 112 миллионов тонн на сумму 34,5 миллиарда долларов в предыдущем году.

Иран > Агропром > iran.ru, 22 июля 2021 > № 3834147

Глава МИД Ирана Зариф и Боррелл обсуждают СВПД и события в Афганистане

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф обсудил в среду с главой внешней политики Европейского союза Джозефом Борреллом вопросы, связанные с Совместным всеобъемлющим планом действий (СВПД), а также последнюю ситуацию в Афганистане.

В телефонном разговоре в среду Зариф обменялся мнениями с Борреллом, как о ядерной сделке с Ираном, СВПД, так и о последних событиях в Афганистане.

Ранее в среду Зариф также рассказал о последних событиях в двусторонних отношениях в различных областях в телефонном разговоре с министром иностранных дел Хорватии Горданом Грличем Радманом.

В последние несколько дней Зариф также поговорил со своими коллегами из Индии, Ирака, Кубы, Кувейта, Азербайджанской Республики, Катара, Южной Африки, Омана, Турции, Пакистана, Того, Боснии и Герцеговины о последних событиях в регионе, а также о двусторонних отношениях.

Дан старт строительству комплекса производства полипропилена ЛУКОЙЛа в Нижегородской области

ЛУКОЙЛ начал строительство комплекса производства полипропилена в Кстово, на территории Нижегородского НПЗ, входящего в периметр компании. Первый камень будущего комплекса заложен сегодня, 22 июля. Кроме того, сегодня на Нижегородском НПЗ заработал новый блок производства полимерно-битумных вяжущих, указано в сообщении компании.

Комплекс по производству полипропилена станет крупнейшим полимерным производством в России, интегрированным в НПЗ. Сырьем ему будет служить пропилен двух модернизируемых установок каталитического крекинга мощностью 4 млн тонн в год. Комплекс сможет производить около 500 тыс. тонн полипропилена разных марок в год. Планируемые сроки ввода нового комплекса ЛУКОЙЛ не указывает.

Что касается блока производства полимерно-битумных вяжущих на территории Нижегородского НПЗ, его мощность в производственный сезон превышает 150 тыс. тонн, что позволит «расширить ассортимент битумных материалов компании за счет современных модифицированных продуктов и выпускать инновационные полимерно-битумные вяжущие». Новое производство открыто в рамках очередного этапа развития битумного кластера на Нижегородском НПЗ. На предприятии уже работают центр отгрузок битумных материалов и Научно-исследовательский центр.

Старт строительства и нового производства дали глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов, вице-премьер Юрий Борисов и губернатор Нижегородской области Глеб Никитин.

Отвечая на вопросы журналистов, Вагит Алекперов прокомментировал и другие проекты ЛУКОЙЛа. Так, холдинг пока не ищет партнеров для реализации проекта «Западная Курна-2» в Ираке. Ранее сообщалось, что потенциального участника нашли, однако власти Ирака не одобрили участие другого партнера. Теперь компания ищет способы улучшить экономику проекта: «На часть доли есть желающие. Пока нам министерство отказало в этом желании, потому что они удовлетворены работой компании на территории Ирака», — цитирует Алекперова «Интерфакс». Он напомнил, что власти Ирака одобрили возможность начала ранней добычи нефти на Блоке 10: «Блок 10 — они дали добро на раннюю нефть, это 30 тыс. б/с, и дали добро на начало FID и его эксплуатации».

Также Алекперов ответил на вопросы журналистов о ситуации на рынке нефти. По его мнению, несмотря на сделку ОПЕК+ цена нефти не снизится — она будет находиться около уровня $68-75 за баррель, потому что растет потребление нефти в мире. Текущее понижение, по его словам, — это «локальные колебания»: «Все-таки потребление нефти сегодня стабильно, и оно возрастает. Как у нас растет потребление топлива, так и в Европе, и в мире, и особенно в Китае — Китай демонстрирует рост и уже вышел на допандемийный объем потребления. Поэтому считаю, что надо плавно выходить [из соглашения по ограничению нефтедобычи ОПЕК+]», — приводит его слова «Интерфакс». Выходить из сделки ОПЕК+ следует, мониторя запасы нефти в мире, — сейчас они «позволяют увеличивать добычу», считает глава ЛУКОЙЛа.

Максим Шевченко: «Талиб нам не враг…»

вне Афганистана у "Талибана " вообще нет никакой задачи

Андрей Фефелов

Андрей ФЕФЕЛОВ. Афганистан, 2021 год: американцы уходят, а так называемые талибы придвинулись к границам Таджикистана. В последние десятилетия единое талибское движение существовало в информационном поле в роли пропагандистского жупела. То был типичный образ врага, синоним военно-террористической угрозы. Когда-то движение было единым и мощным. Возможно, оно восстановится в таком же виде. Какие на этот счёт прогнозы?

Максим ШЕВЧЕНКО. Афганскую тему надо рассматривать в нескольких измерениях. Во-первых, Афганистан — это зона старейшего геополитического конфликта. Территория Великого шёлкового пути, кратчайший выход для Китая к Индийскому океану. Во-вторых, внутренние разборки и племенная ситуация: талибы, пуштуны, масудовцы, бывшие моджахеды, бывшие коммунисты, халькисты, парчамисты…

"Талибан"* — это национально-освободительное движение. Могучий консолидированный союз разных политических сил, которые в разное время даже воевали друг с другом. Допустим, Гульбеддин Хекматияр и Мулла Омар начинали под Джелалабадом. Они вели друг против друга тяжёлые бои, как раз в 1997-м году. Хекматияр тогда был разгромлен в пух и прах. Но сейчас Хекматияр — одна из составных частей того, что мы называем "Талибаном". Поэтому я думаю, что альтернативы талибам в Афганистане просто нет.

Когда мы встречались в Кабуле с Шахнавазом Танаем, бывшим начальником Генерального штаба афганской армии, одним из руководителей фракции "Хальк", который бежал в Пакистан в 1989 году, он говорил, что военная структура талибов на высшем командном и оперативном уровнях практически вся русскоговорящая. Многие из тех, кто после выхода советских войск не поддержал Наджибуллу и "Парчам", бежали в Пакистан. И вот они вернулись, с детьми, которые выросли в лагерях беженцев, — студентами, школьниками, которых и называют талибами. Это был первый союз бывших коммунистов, халькистов, говорящих по-русски.

На это движение, которое возглавил гильмендский пуштун Мулла Омар, безусловно, выдающийся человек, настоящий лидер, который сумел сплотить вокруг себя разные группы бывших коммунистов, сделали ставку пакистанцы. Я был свидетелем того, как в 1996-м году приезжал Бабур, министр внутренних дел Пакистана, которого называли "отцом Талибана". Бабур — сам пуштун. И военная элита Пакистана — пуштунская. Для них талибы — не абстрактные чужие люди. Это их родственники, живущие по ту сторону пакистано-афганской границы.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Этнический аспект в этом движении очень важен.

Максим ШЕВЧЕНКО. Да, это так. Хотя талибы интернационализируются. Сегодня "Талибан" уже объединяет и пуштунов, и таджиков, и даже узбеков… Кстати, интернационализация "Талибана" произошла благодаря позиции Муллы Мансура, ставшего лидером движения после гибели Муллы Омара. При нём с талибами начали сотрудничать таджики. До Мансура "Талибан" ведь был чисто пуштунским движением, имело место пуштунско-таджикское противостояние, и ситуация была достаточно тупиковая. Когда они выдвинули задачу общеафганской консолидации против иностранной оккупации, мы с покойным Орханом Джемалем ездили туда снимать фильм для Первого канала, который так и не показали. Сейчас это было бы очень актуально.

И вот мы в районе между Пули-Хумри и Кундузом встречались с командующим Северным фронтом Муллой Даудом. Мы с Орханом переодевались в пуштунскую одежду, шальвар-камизы. Нас привезли в дом, где сидели старики, таджики. Это были, говоря современным языком, координаторы движения "Талибан". И один из них нам говорит: "Здравствуйте, товарищи!" Я отвечаю, удивлённо: "Здравствуйте!" А мне в ответ: "Я — полковник такой-то…, командующий оперативного управления такой-то бригады…"

Это были не пуштуны, а два таджика! Военные, учились в СССР, прошли этот достойный боевой путь. А Мулла Дауд, к которому мы потом тайными тропами добирались, даже не говорил на дари — языке афганских таджиков. Талибы восстанавливали традиционную для Афганистана структуру власти, то есть когда пуштуны образуют высшую политическую власть, фактически являясь инициаторами государственности, а таджики являются могучей культурной опорой афганской жизни.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Создаётся впечатление, что они чуть ли не все наши учебки прошли…

Максим ШЕВЧЕНКО. Мулла Абдул Разак тоже говорил по-русски. Действительно, рассказывал, что в волгоградской учебке курс проходил. И это — министр внутренних дел движения "Талибан". Таких тогда было много в руководстве "Талибана". Бывшие военные из числа коммунистов-халькистов, ранее бежавшие в Пакистан, очевидно, попали под контроль пакистанской и, я думаю, китайской разведок.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Даже так?

Максим ШЕВЧЕНКО. Да. Потому что роль Китая в поддержке "Талибана" огромна. Я вообще считаю, что "Талибан" — это инструмент китайской политики. Потому что в мирном, едином, стабильном Афганистане нуждается, прежде всего, Китай. Вдоль Пянджа, с таджикской стороны, сейчас идёт отличная железная дорога из Кашгара, её построили китайцы. Она идёт до Мазари-Шарифа, участок Хайратон — Мазари-Шариф. И вот уже выход на Пакистан, Белуджистан, Карачи. И Китай получает, таким образом, транспортный коридор в Индийский океан в обход Молуккского пролива. Ради этого, собственно, вся война и шла…

Андрей ФЕФЕЛОВ. В тот период в Афганистане прочно сидели американцы. Талибское движение было разрозненно, разбросано по стране. Сейчас, когда американский колпак снимается, могут возникнуть разборки между разными ломтями талибского сопротивления. И гражданская война продолжится.

Максим ШЕВЧЕНКО. Этого не будет, потому что есть такое понятие, как "Лойя-джирга" (в переводе с пушту "Большой совет" — аналог русского Земского собора, всеафганский совет старейшин, избираемый от этно-племенных групп для решения кризисных ситуаций в стране. — Прим. ред.), которое Наджибулла пытался привить. Внёс свою лепту в это дело и Советский Союз, когда командующим нашей 40-й армией был генераллейтенант Виктор Фёдорович Ермаков. При нём была созвана первая за много лет Лойя-джирга и был взят курс на так называемый мирный процесс.

Надо понимать, что афганское общество не описывается западными, европейскими понятиями. У них совершенно другие методы выявления общей позиции и согласования интересов. Лойя-джирга — это когда собираются вместе уважаемые люди из разных пуштунских племён и обсуждают вопросы. Что важно, обсуждают не на языке западной политики, а на языке древней политики прекрасного и великого, никем не побеждённого Афганистана. Все завоеватели уходят разгромленными. Советский Союз, выйдя из Афганистана, прекратил своё существование. Сейчас вот американцы уходят. Ждём, как говорится, продолжения истории.

Андрей ФЕФЕЛОВ. С точки зрения русских интересов, важен вопрос: склонны ли талибы, мягко говоря, к экспансии? Допустим, они начинают контролировать большую часть территории Афганистана.

Максим ШЕВЧЕНКО. То, что я о них знаю, свидетельствует об исключительно внутриафганском характере этого движения. Существуют десятки заявлений, что при выходе на границы Афганистана никакой дальнейшей экспансии не будет. Более того, талибы — враги "Исламского государства"*, враги всех запрещённых в соседнем Таджикистане террористических групп. Талибы заинтересованы в том, чтобы таджико-афганская или узбеко-афганская границы были границами мира. Поскольку в этом заинтересован Китай. Единственные, кто заинтересован в том, чтобы там была война — это американцы. Если кто-то под видом талибов нападёт на Узбекистан, можете быть уверены, что это сделало спецподразделение ЦРУ США.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Возвращаясь к главному. Есть тревога, что уход войск США из региона приведёт к затяжной гражданской войне внутри Афганистана, а затем победитель в этой войне попытается расширить зону своего влияния за счёт рыхлых бывших советских республик Средней Азии. Но, по вашим словам, уход Америки и продвижение талибского проекта могут, наоборот, привести к умиротворению Афганистана…

Максим ШЕВЧЕНКО. Талибы — это мир. Пуштуны привязаны к своей земле. Зачем им война и хаос? Внутри Афганистана живут пуштуны, белуджи, таджики, хазарейцы, узбеки. Вне Афганистана у них вообще нет никакой задачи. Из Афганистана никогда не шла экспансия. Исторически, единственная экспансия с территории Афганистана — это когда пять веков назад основатель династии Великих Моголов шах Бабур атаковал Индию.

Летом 2001 года, за несколько месяцев до начала американского вторжения, когда был убит Ахмад Шах Масуд, талибы, вышедшие за год до того на границы с Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменистаном, сразу подписали мирное соглашение с соседями. Афганистан всегда был срединной страной, из которой исходили лучи, — выход на Иран, выход на Индию, выход на Пакистан и т.д. Задача талибов — контролировать товаропоток через Афганистан.

К востоку от Афганистана расположен Памир, горы-восьмитысячники. Хотя и там, наверное, китайцы смогут построить дороги. Они чудеса творят сейчас. Но гораздо удобнее это сделать через Афганистан, где будет выход прямо в долину Инда, через Хайбер и Пешавар. И потом можно около Карачи строить огромный хаб. Этому проекту уже более 15 лет.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Я про этот проект слышал, но, действительно, он тормозится из-за американцев.

Максим ШЕВЧЕНКО. Они из-за этого оккупацию Афганистана и начали. А не из-за того, что там скрывался Усама бен Ладен. Мы уже о нём и забыли, это была абсолютно выдуманная фигура.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А что по поводу запрещённого в России ИГИЛа*?

Максим ШЕВЧЕНКО. ИГИЛ перебросили туда американцы.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Этот фактор ведь тоже существует. Война между ИГИЛ и "Талибаном" имела место, были небольшие стычки…

Максим ШЕВЧЕНКО. Это не "небольшие стычки". Это серьёзная, жестокая война. Как раз ИГИЛовцы отрезают головы, очень жестоко себя ведут. И их поддерживали американцы. Я считаю, что с уходом американцев ИГИЛ в Афганистане будет уничтожен.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть, ИГИЛ не является, на ваш взгляд, значимым фактором?

Максим ШЕВЧЕНКО. В Афганистане это точно спецпроект американской военной разведки. Талибы либо их уничтожат, либо заставят подчиняться законам пуштунского кодекса.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Я считаю, не наше дело давать рекомендации государственной власти, но, тем не менее, рассуждая абстрактно, чего бы вы желали в этом отношении? Наверное, вывести "Талибан" из российского перечня террористических организаций?

Максим ШЕВЧЕНКО. У российской власти в отношении "Талибана" проявляются два крыла. Одно — западно-либеральное. Другое — патриотически-государственническое, — для него талибы не только не угроза, а наш потенциальный союзник. Напомню, что Афганистан был первой страной, с которой СССР заключил мирное соглашение. Афганистан тогда был монархией, а у нас был Ленин.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Афганистан тогда ещё писался через "в".

Максим ШЕВЧЕНКО. Да. А что касается второго крыла в нашей власти, — это пятая колонна Запада. Они относятся к "Талибану", как к террористам. И сейчас начнётся вой про дикую угрозу для России. А нормальные люди — патриотические — должны понимать, что "Талибан" — это национально-освободительное движение афганского народа, которое выгнало оккупантов и собирается восстанавливать государственность. Надеюсь, мы увидим их посольство в Москве.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Я своё время написал статью с названием "Звезда "Талибан"". Сейчас, по-моему, самое время эту "звезду" подхватить. Если заниматься выстраиванием отношений, то выстраивать надо сейчас, в этот момент, прямо сегодня.

Максим ШЕВЧЕНКО. Слава Богу, патриотической частью нашей власти взят в этом отношении правильный курс. Давно уже идут переговоры и конференции с участием "Талибана". Россия уже лет 10 участвует во внутриафганских процессах. Это усиливает наши позиции в регионе.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Тем не менее меняется обстановка, смещаются какие-то пласты. Возможно, появятся беженцы. Возможно, ИГИЛ будет вытеснен на территорию Таджикистана…

Максим ШЕВЧЕНКО. ИГИЛ будет уничтожен.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Во всяком случае, такие варианты не исключены. И надо держать ухо востро.

Максим ШЕВЧЕНКО. ИГИЛовцы в Афгане кормились с американских баз… Как американских баз не станет, так и ИГИЛовцев не будет.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Но американцы же не заберут их с собой. Поэтому не исключено, что они могут перейти границу…

Максим ШЕВЧЕНКО. Почему не заберут? Если они из Ирака забрали в Афганистан, может, и из Афганистана заберут. Они их просто погрузили в вертолёты и перебросили. То же самое будет и здесь.

Возможно, поначалу Афганистан будет жёсткой шариатской страной. Но афганцы тоже изменились, это люди цивилизованные и современные. Не надо их недооценивать.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Если действительно будет так, как вы говорите, для афганского народа это великое счастье. Я надеюсь, что страна, 50 лет находившаяся в ситуации войны, междоусобиц, оккупации, испытавшая великие страдания, получит, наконец, мир и стабильность. Пусть и под талибским знаменем.

Максим ШЕВЧЕНКО. Не под талибским, а под общеафганским. "Талибан" — это не ваххабиты, не суфии, а военно-политическое движение. Когда я впервые туда съездил, написал статью под названием "Военно-студенческий орден". Они — невероятные патриоты своей Родины. Причём победоносные патриоты. Они не хотят никому мстить. И я верю в то, что этот удивительный народ, наконец-то, обретёт мир и покой. Они не имеют к нам счетов.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Что я могу сказать? Тогда, до встречи в Кандагаре! Спасибо за беседу.

* "Движение Талибан" ("Талибан"), "Исламское государство", ИГИЛ — запрещённые в РФ террористические организации

Стратегические связи Ирана и Ирака гарантируют стабильность во всем регионе

«Результаты и плоды стратегических связей между Ираном и Ираком выходят за рамки двух стран и гарантируют безопасность и стабильность всего региона», - сказал президент Рухани премьер-министру Ирака во вторник.

Президент Ирана Хасан Рухани и премьер-министр Ирака Мустафа аль-Каpими провели телефонный разговор во вторник.

В начале телефонного разговора Хасан Рухани поздравил правительство и народ Ирака с праздником Курбан-байрам и сказал: «Для Исламской Республики Иран, поддержка стабильности и безопасности, независимости и территориальной целостности Ирака имеет особое значение, и мы рассматриваем безопасность и стабильность Ирака, как нашу безопасность, и мы поддерживаем участие этой соседней мусульманской страны в региональных взаимодействиях».

Президент сказал, что Иран и Ирак имеют сильное сходство, которое объединяет две страны, добавив: «Результаты и плоды стратегических связей между Ираном и Ираком выходят за рамки двух стран и гарантируют безопасность и стабильность всего региона».

Рухани сказал, что американцы ведут двойную игру в борьбе с терроризмом и что их действия на иракско-сирийской границе были ошибочными и противоречат интересам региона.

«Сегодня мы являемся свидетелями сложной игры американцев в Ираке, и естественно, что эта политика не поможет установить безопасность и стабильность в Ираке, а вместо этого усложнит ситуацию».

Он отметил, что американцы всегда играли контрпродуктивную роль в регионе, и добавил: «Проблемы региона должны решать страны региона».

Он указал на высокий потенциал сотрудничества между Тегераном и Багдадом в экономической и торговой областях и подчеркнул необходимость реализации и введения в действие предыдущих соглашений, в том числе важного железнодорожного проекта Шаламче-Басра, а также определения дорожной карты экономического сотрудничества и торговой стратегии между двумя странами.

Он добавил: «Иран и Ирак могут дополнять друг друга, как две взаимодополняющие экономики, расширяя свое сотрудничество».

Премьер-министр Ирака, со своей стороны, поздравил правительство и народ Ирана с праздником Курбан-байрам и охарактеризовал отношения между двумя странами, как очень дружественные и крепкие.

Мустафа Аль-Казими подчеркнул усилия по дальнейшему развитию и углублению отношений, а также продолжение двустороннего и регионального сотрудничества между двумя странами в будущем.

Он добавил: «За последние 8 лет, благодаря вашим усилиям и руководству, мы стали свидетелями повышения уровня двустороннего, регионального и международного сотрудничества между Багдадом и Тегераном, и между двумя странами были достигнуты хорошие договоренности о сотрудничестве в области совместной деятельности".

«Я надеюсь, что эти соглашения, в том числе железнодорожный проект между двумя странами, который годами стоял в застое, будут реализованы в ближайшее время», - сказал аль-Кадхими.

Он еще раз поблагодарил правительство и народ Ирана за поддержку правительства и народа Ирака в борьбе с терроризмом и ИГИЛ, а также за установление мира, стабильности и безопасности в стране.

Россия и США заметно нарастили экспорт нефти в Китай

Поставки российской нефти в Китай в июне увеличились на 22,4%. По данным агентства Bloomberg, экспорт вырос с с 5,44 млн тонн в мае до 6,65 млн тонн в июне.

Однако лидирующие позиции по экспорту нефти в КНР сохранила Саудовская Аравия, отправившая 7,2 млн тонн.

Существенно (на 32,71%, с 1,07 млн тонн в мае до 1,42 млн тонн) выросли поставки нефти из Соединённых Штатов.

Поставки из ОАЭ, Омана, Ирака и Бразилии, напротив, сократились.

Более чем на 22% увеличила РФ экспорт нефти в Китай в июне 2021

Резко увеличила Россия поставки нефти в Китай: в июне 2021 года поставки нефти из РФ выросли на 22,24% в месячном выражении — до 6,65 млн тонн против 5,44 млн тонн в мае, сообщает Главное таможенное управление Китая. Так что в июне РФ сохранила второе место в мире по объему поставок нефти в Китай, отмечают vesti.ru.

Первое место в июне заняла Саудовская Аравия — 7,2 млн тонн нефти, как и в мае. Между тем Ангола, США и Малайзия также увеличили поставки нефти в Китай. Ангола нарастила экспорт с 3,22 млн тонн в мае до 3,68 млн тонн в июне (+14,29%). Таким образом, Ангола заняла четвертое место, уступив Саудовской Аравии, России и Оману.

Поставки нефти из США в Китай увеличились в июне на 32,71% — с 1,07 млн тонн в мае до 1,42 млн тонн. Малайзия увеличила поставки на 12,5% — с 1,04 млн тонн в мае до 1,17 млн тонн.

Экспорт нефти в Китай из ОАЭ сократился на 28,81% — с 2,43 млн тонн в мае до 1,73 млн тонн. Оман уменьшил поставки с 4,15 млн тонн в мае до 3,84 млн тонн (-7,47%), Ирак — с 4,49 млн тонн в мае до 3,55 млн тонн (-20,94%), Бразилия — с 2,74 млн тонн в мае до 2,35 млн тонн (-14,23%).

Когда спрос на нефть в мире вернется на прежний уровень

ОПЕК+ готовится к сильному росту спроса на нефть

Текст: Сергей Тихонов

Участники ОПЕК+ ожидают, что спрос на нефть в мире достигнет доковидного уровня в 2022 году, и, по-видимому, даже рассчитывают на его превышение. Рынок пока не разделяет оптимизм альянса, решение выходить из режима сокращения добычи нефти остановило поступательное движение котировок вверх, сбив их ближе к уровню 70 долларов за баррель.

Прошлые решения ОПЕК+ неизменно приводили к росту цен, но в этот раз альянс согласовал не только снижение объемов сокращения до нуля, но и фактически объявил о возможном наращивании добычи после этого.

Вице-премьер Александр Новак по итогам заседания ОПЕК+ сказал, что мировой нефтяной рынок восстанавливается и сейчас на нем наблюдается дефицит предложения. По словам Новака, рост производства нефти позволит России в 2021-2022 годах получить в бюджет дополнительно 400 млрд рублей.

Альянс будет ежемесячно увеличивать добычу на 400 тысяч баррелей в сутки (доля России - около 100 тысяч баррелей в сутки). Учитывая объем снижения производства - 5,8 млн баррелей в день, участники сделки выйдут из сокращения к концу сентября 2022 года.

Принятая стратегия выгодна для нашего топливного рынка. Рост добычи позволит повысить экспорт нефти и нефтепродуктов, не снижая внутренние отгрузки. А некоторая корректировка вниз цен на нефть на фоне возможного укрепления рубля повысит рентабельность нефтепереработки и розничной торговли бензином.

Кроме того, постепенное наращивание производства соответствует техническим ограничениям нефтедобычи в России. Проще всего увеличивать производство нефти на Ближнем Востоке, а в России на это нужно несколько месяцев.

И все же, несмотря на сдержанность последних решений ОПЕК+, в них есть дополнительные риски. С мая 2022 года повысятся базовые значения добычи, от которых сейчас отсчитывается объем сокращения для каждой страны. Для России и Саудовской Аравии уровень повысился на 500 тысяч баррелей в сутки, для ОАЭ - на 330 тысяч, для Ирака и Кувейта - на 150 тысяч баррелей. На эти объемы с небольшим минусом с мая перечисленные страны смогут увеличить производство. Почти 1,5 млн баррелей в сутки дополнительной нефти в случае не самой лучшей ситуации на рынке могут сильно надавить на котировки.

Но сделка продлена до конца 2022 года, и это является обнадеживающим фактором, поскольку рост добычи будет не стихийным, а организованным. Кроме того, новые базовые уровни - это возможность заранее согласовать условия долгосрочного продления сделки и сигнал о необходимости увеличения инвестиций в отрасль, считает директор группы корпоративных рейтингов АКРА Василий Танурков.

Изначально с базой расчета были не согласны только в ОАЭ. По мнению аналитика "Финам" Анны Зайцевой, повышение базы сразу для пяти лидеров ОПЕК+ стало компромиссным решением. Примечательно, что базовые уровни добычи для крупнейших пяти участников сделки были установлены выше значений 2019 года. Есть некоторая опасность, что это повлияет на дисциплину внутри сделки, ведь более мелкие участники никаких преференций не получили, но с учетом высокого уровня исполнения предыдущих обязательств это вряд ли окажет существенное влияние на совокупные объемы добычи в странах альянса, считает Зайцева.

"К концу года спрос может вырасти на 2-3 млн баррелей в сутки, а во второй половине 2022 года превысить докризисные уровни", - говорит директор практики "Госрегулирование ТЭК" VYGON Consulting Дарья Козлова. ОПЕК+ необходимо реагировать на меняющиеся рыночные условия и уже не сокращать, а резко наращивать добычу, считает она. Логично, что уровни отсчета квот поменяли для стран, возможности которых по приросту производства являются наибольшими в текущих рыночных условиях, считает она.

Аль-Казими заявил, что поедет в Иран после того, как Раиси вступит в должность

Премьер-министр Ирака Мустафа Казими заявил, что отправится в Иран вскоре после официального вступления в должность избранного президента Ибрагима Раиси.

В интервью Аль-Арабии в воскресенье вечером, Аль-Казими также выразил надежду, что его страна не станет ареной конфликта между США и Ираном. Премьер добавил, что не позволит Ираку стать угрозой для своих соседей.

Казими также сказал: «Переговоры между США и Ираном повлияют на регион». Он отметил, что, поскольку Ираку нужны стабильность и мир, он будет говорить с Ираном.

Премьер-министр Ирака также очень хорошо охарактеризовал отношения между Багдадом и Эр-Риядом и подчеркнул, что он не позволит Ираку стать угрозой для своих соседей.

Он также сказал, что защита границ является одним из приоритетов его страны.

Высокопоставленный иракский чиновник добавил, что цель его визита в США - укрепление отношений между Вашингтоном и Багдадом.

Он также сказал, что нет необходимости в иностранных боевых частях на иракской земле.

Премьер-министр Ирака обвинил незаконные группы в нападении на дипломатические штаб-квартиры в его стране, заявив, что эти группы надеются превратить Ирак в поле боя, но правительство приняло серьезные меры для поддержки дипломатических структур и будет защищать свой суверенитет.

Белый дом объявил, что президент США Джо Байден примет премьер-министра Ирака 26 июля.

«У нас давние и исторические добрососедские отношения с Ираном, и сосредоточение внимания на общности и интересах двух стран, безусловно, в интересах как Ирана, так и Ирака», - сказал Аль-Казими в телевизионном интервью 24 июня.

Аль Казими отметил, что политика иракского правительства заключается в установлении хороших отношений со всеми, и «наши отношения с избранным президентом Ирана Эбрагимом Раиси очень хорошие».

«Некоторое время назад Раиси побывал в Ираке, и мы провели очень хорошую встречу и обсудили наши подходы к будущему ирано-иракских отношений», - добавил он.

Премьер-министр Ирака подчеркнул, что хочет поддерживать и расширять эти добрые отношения с Раиси.

После президентских выборов в Иране 18 июня, премьер-министр Ирака позвонил Раиси, чтобы поздравить его с победой на президентских выборах в Иране.

Во время телефонного разговора стороны оценили отношения между Ираком и Ираком и обсудили пути их развития.

Годовой экспорт одежды из Ирана вырос на 99%

Стоимость иранского экспорта одежды превысила 113 миллионов долларов в течение предыдущего 1399 года по иранскому календарю (который закончился 20 марта), что означает рост на 99 процентов в годовом исчислении, сообщил представитель Министерства промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли.

Афсане Мехраби, генеральный директор департамента ткацкой и швейной промышленности министерства, оценила стоимость экспорта такой продукции в 1398 году по иранскому календарю в 59 миллионов долларов, сообщает IRNA.

Выступая на пресс-конференции в кулуарах Международной выставки текстильной промышленности (Тегеран Modex) в воскресенье, Мехраби отметила, что производство одежды и текстильных изделий в прошлом году увеличилось на 25 процентов по сравнению с предыдущим годом.

Она также сообщила, что производство указанных товаров увеличилось на 20 процентов в 1398 иранском календарном году (закончившемся 19 марта 2020 года) по сравнению с предыдущим годом.

Упомянув о негативном влиянии санкций США и пандемии коронавируса на рынки одежды в последние годы, чиновник отметил, что правительство решило запретить ввоз такой продукции, чтобы поддержать отечественных производителей и предоставить им возможность улучшить качество своей продукции и стать более конкурентоспособными на мировых рынках.

Далее она подчеркнула, что эта отрасль демонстрирует рост и динамизм за последние четыре года, сказав: «Проведение таких выставок в этой области представит последние достижения отрасли и может оказать значительную помощь отрасли».

Как сообщил представитель Таможенного управления Исламской Республики Иран (IRICA) Рухолла Латифи, иранская одежда экспортируется в Ирак, Кувейт, Австралию, Армению, Азербайджан, Узбекистан, Россию, Афганистан, Пакистан, Туркменистан, Кыргызстан, Германию, Корею, Японию, ОАЭ, Великобританию, Венесуэлу, Кот-д'Ивуар, Италию, Турцию, Канаду, Катар, Оман, Нигерию, Швейцарию, Пакистан, Грузию, Испанию и Данию.

По словам председателя Тегеранского союза производителей и продавцов одежды, отечественные подразделения обеспечивают 70-80 процентов потребности в одежде внутри страны.

«После запрета на импорт одежды, местные предприятия предпринимают все усилия для повышения качества и количества своей продукции таким образом, чтобы мы не видели дефицита на рынке одежды перед новогодними праздниками (начало марта)», - сказал Аболкасем Ширази.

Иран > Легпром > iran.ru, 19 июля 2021 > № 3834116

Вторая половина года обещает стать волатильной для нефти

Совсем скоро против нефти могут играть сразу два фактора

Восстановление экономик в таких странах, как США и Китай, привело к увеличению спроса на нефть и росту котировок на 50%. Однако в последнее время ралли начало буксовать. Кроме того, ОПЕК наконец преодолел противоречия и достиг соглашения, которое увеличивает квоты на добычу. При текущих уровнях цен не только ОАЭ стремятся нарастить добычу, но и другие игроки, например, Россия и Ирак. Как может сложиться ситуация на рынке во втором полугодии, рассказал ведущий стратег EXANTE Янис Кивкулис.

Проблемы дорогой нефти

Высокие цены на нефть хотя и хороши для акционеров и нефтедобывающих компаний в краткосрочной перспективе, все же несут в себе несколько проблем:

Ценовые шоки. Дешевая нефть эффективно разгоняет мировой рост, что идет на благо последующему спросу на нее, обеспечивает рост инвестиций в добычу и помогает росту нефтедобывающих компаний. Напротив, резкий скачок цен создает шоковые волны в странах-потребителях. Крупные потребители нефти часто в таких условиях распечатывают стратегические резервы для удержания стоимости топлива под контролем (Китай, Индия, США).

Зеленая энергетика. Скачки цен актуализируют повестку развития альтернативной энергетики. Впрочем, тут есть любопытное наблюдение: пик цен на нефть в 2008 году дал старт циклам отхода от традиционной энергетики в пользу условно более чистых. Однако в 2010 году, когда Brent не сумела развить рост выше $100 за баррель и вернулась до уровня, который устраивал всех участников рынка, тема зеленой энергетики быстро утихла. То же самое может произойти и сейчас.

Инфляция. Взлет котировок запустил инфляционный всплеск в странах-потребителях. Вероятно, что резкий рост цен на сырье и энергию уже оказывает давление на темпы роста мировой экономики, что видно по последним данным Китая.

Что дальше?

Совсем скоро против нефти могут играть сразу два фактора: избыточное повышение добычи на фоне борьбы экспортеров за долю рынка при одновременном замедлении или даже падении спроса. В 2018 году эта же смесь факторов дестабилизировала рынок нефти, и влияние впоследствии распространилось далеко за пределы сектора.

Сейчас на рынке нефти назревают проблемы, которые могут в дальнейшем привести к волатильности и коррекции на перегретом рынке. В такой ситуации вполне понятно желание России максимизировать общую выручку от продажи нефти, а не прибыль. Россия стремится удовлетворять растущий спрос повышением добычи в отличие от Саудовской Аравии, которая стремится удерживать ситуацию, близкую к дефициту.

Впрочем, несмотря на разные взгляды России и Саудовской Аравии, страны хорошо запомнили уроки ценовой войны в начале 2020 года и сейчас готовы к компромиссу. Они заинтересованы в том, чтобы сохранить цены на текущих уровнях, постепенно наращивая производство. Тем не менее, во втором полугодии стоит приготовиться к усилению давления на сырье и нефтегазовые компании.

Янис Кивкулис

Ведущий стратег EXANTE

США. Китай. Ирак. Весь мир. Россия > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 19 июля 2021 > № 3781208 Янис Кивкулис

Россия восстановит уровень добычи нефти в мае 2022 года

Россия восстановит уровень добычи нефти в мае 2022 года

Текст: Сергей Тихонов

Россия достигнет докризисного уровня добычи нефти в мае 2022 года, сказал вице-премьер Александр Новак в интервью каналу "Россия-24" после министерской встречи ОПЕК+.

Участники ОПЕК+ договорились о дальнейших параметрах увеличения производства нефти и продлении сделки до конца 2022 года.

С августа этого года страны альянса ежемесячно будут увеличивать добычу нефти на 400 тыс. баррелей в сутки. Таким образом, они смогут выйти из текущего уровня сокращения - 5,8 млн баррелей в сутки к концу сентября 2022 года.

Участники сделки согласовали повышение базы добычи с мая 2022 года, от которой отсчитывается сокращение для ОАЭ приблизительно на 330 тыс. баррелей в сутки до 3,53 млн баррелей в сутки, для России и Саудовской Аравии на 500 тыс. баррелей в сутки до 11,5 млн баррелей. Также база сокращения повышена для Ирака и Кувейта на 150 тыс. баррелей в сутки. Увеличение базы, от которого отсчитывается сокращение, позволит странам увеличить производство нефти.

ОАЭ чуть менее чем на 300 тыс. баррелей в сутки, Россия и Саудовская Аравия смогут нарастить производство на 430 тыс. баррелей в день.

Министрам стран ОПЕК+ удалось преодолеть разногласия и продлить сделку до конца 2022 года

Меньше чем за час министры стран ОПЕК+ на заседании в воскресенье утвердили решение о восстановлении добычи нефти до конца 2021 года и о продлении сделки до конца 2022 года, указано в финальном коммюнике, опубликованном на сайте ОПЕК по итогам встречи.

Документ полностью подтвердил информацию источников, которые еще до завершения встречи сообщили, что министры полностью поддержали план по увеличению добычи нефти на 2 млн б/с до конца 2021 года (+400 тыс. б/с в месяц), а также продлили действие соглашение после его истечения в апреле 2022 года.

Более того, страны ОПЕК+, говорится в финальном коммюнике, намерены повышать добычу нефти на 0,4 млн б/с «до тех пор, пока не вернут на рынок 5,8 млн б/с», что планируется сделать до сентября 2022 года. При этом в декабре 2021 года этот план может быть пересмотрен.

При этом с мая 2022 года для некоторых стран в соглашении будет скорректирован базовый уровень добычи, от которого считаются квоты по объемам производства нефти. На этом настаивали ОАЭ (поэтому министры стран-участниц ОПЕК+ не смогли договориться в конце июня — начале июля), но против выступала Саудовская Аравия, полагая, что это будет поводом затребовать того же для других участников сделки. Из-за разногласий по базовым уровням отсечки министры не смогли согласовать и более насущный вопрос — уровни добычи нефти с августа до конца этого года.

В итоге для ОАЭ базовый уровень добычи, от которого считается увеличение квоты, вырос до 3,5 млн б/с, кроме того для России и Саудовской Аравии он будет повышен с 11 до 11,5 млн б/с, для Ирака — с 4,65 до 4,8 млн б/с, для Кувейта — с 2,8 до 2,96 млн б/с. Таким образом, эти страны теперь смогут добывать большие объемы нефти в рамках соглашения. Источник ТАСС в ОПЕК уточнил, что новый уровень отсечки будет действовать с мая 2022 года. Об этом же говорят также источники агентства Bloonberg.

Россия в результате новых договоренностей ОПЕК+ будет наращивать нефтедобычу с августа примерно на 100 тыс. б/с ежемесячно и достигнет докризисного уровня добычи нефти в мае 2022 года. Суммарно за счет увеличения добычи с нынешнего уровня Россия сможет добыть в этом и следующем годах дополнительно порядка 21 млн тонн нефти, что при цене в $60 за баррель означает более 400 млрд рублей дополнительных доходов бюджета, сообщил вице-премьер РФ Александр Новак в эфире телеканала «Россия 24».

«Мы выйдем на докризисный уровень уже в мае следующего года, и это позволит нам ежемесячно начиная с августа-месяца увеличивать добычу на 100 тыс. б/с. Это довольно большой объем, который позволит нам дать дополнительный объем добычи в течение этого года и следующего порядка 21 млн тонн. При цене в среднем $60 за баррель доходы бюджета составят дополнительно более 400 млрд рублей», — цитирует ПРАЙМ вице-премьера. — Это тоже для нас позитивно, даст возможность нам увеличивать добычу во второй половине 2022 года», — сказал он. Новак объяснил решение ОПЕК+ увеличить добычу нефти дефицитом на мировом рынке в период восстановления экономики после кризиса. По его словам, на рынке наблюдается увеличение спроса на нефть и нефтепродукты, на фоне вакцинации растет активность в авто- и авиаперевозках, а также был скорректирован прогноз по росту мировой экономики до 5,5-6% в 2021 году.

Саудовская Аравия, в свою очередь, ожидает в сентябре достичь уровня производства в 11 млн б/с. «Если все пойдет, как было сказано и сделано, мы достигнем уровня в примерно 11 миллионов баррелей в сутки в сентябре. Если же мы воспользуемся тремя месяцами, которые есть у нас в запасе, то это может быть конец декабря», — сказал министр энергетики Саудовской Аравии, принц Абдель Азиз бен Сальман.

По его мнению, совместные действия стран ОПЕК+ возможны и после 2022 года, если этого потребует ситуация на рынке. «Если все убеждены в том, что сделка будет работать еще эффективнее, мы всегда можем продолжить работу в рамках хартии сотрудничества стран-производителей нефти. Взгляните на хартию: в ней содержится столько вещей, которые отвечают нашим совместным интересам. Если мы прекратим присутствовать на рынке, хартия будет поддерживать нас много лет. Если рынок потребует нашего присутствия, мы будем там с тем же настроем, с каким вы нас видите сегодня. Мы можем продолжить присутствовать на рынке», — сказал он на пресс-конференции по итогам министерской встречи ОПЕК+, отвечая на вопрос, что будет со сделкой ОПЕК+ после 2022 года.

«Переговоры ОПЕК+ — это искусство», — резюмировал министр. Однако он отказался раскрывать подробности достижения компромисса с ОАЭ, из-за которых переговоры зашли в тупик в начале июля. А министр энергетики ОАЭ Сухейль аль-Мазруи поблагодарил Саудовскую Аравию и Россию за содействие в достижении консенсуса, заверив, что Эмираты привержены сделке ОПЕК+. «Без них двоих (министров энергетики КСА и РФ), я думаю, группе ОПЕК+ было бы трудно оставаться вместе», — сказал он.

Следующая сессия ОПЕК+ назначена на 1 сентября.

Применима ли российская инициатива коллективной безопасности для Персидского залива?

Россия приступила к обновлению предложенной инициативы по коллективной безопасности для региона Персидского залива, чтобы способствовать региональному сотрудничеству вместо того, чтобы полагаться на иностранных игроков, пишет IRNA.

Москва надеется, что прибрежные государства Персидского залива поддержат инициативу безопасности 2019 года, которая включает переговоры между Исламской Республикой Иран и другими прибрежными государствами Персидского залива.

Российские официальные лица считают, что идея создания механизма коллективной безопасности может сыграть ключевую роль в укреплении политических и дипломатических отношений в регионе.

По мнению российских властей, долгосрочная программа поможет нормализовать ситуацию, укрепить безопасность и стабильность, определить важные инструкции на случай возможных кризисов в будущем, а также реализовать соответствующие задачи. Инициатива была впервые предложена Москвой в конце 1990 года, а затем пересмотрена в 2004 и 2007 годах.

Россия считает, что после текущих переговоров по восстановлению ядерной сделки с Ираном 2015 года появилась возможность начать инициативу коллективной безопасности.

Сергей Лавров, министр иностранных дел России, заявил, что «с учетом последних событий мы работаем над обновленной версией Инициативы по безопасности в Персидском заливе и готовимся представить ее сторонникам с энтузиазмом».

30 июля 2019 года Россия передала в Совет Безопасности ООН письмо с предложением плана защиты безопасности в регионе.

В письме подчеркивалась необходимость создания системы коллективной безопасности в Персидском заливе, которая предусматривает участие государств региона и некоторых зарубежных стран.

Инициатива подчеркивает, что защита безопасности региона Персидского залива имеет первостепенное значение в современном мире и что недавние военные и политические события в регионе Западной Азии, а также в Северной Африке вызвали распространение террористических угроз в этих частях региона, где есть богатые залежи углеводородов.

Постоянный представитель России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов подчеркнул, что возрождение ядерной сделки с Ираном, известной как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), создаст почву для региональных переговоров по вопросам безопасности с участием всех прибрежных государств Персидского залива.

Район Персидского залива находится недалеко от границ России. Поэтому, Москва придает большое значение формированию коллективной безопасности в этом регионе.

Лавров также отметил, что его страна как можно скорее обновит Инициативу по безопасности в Персидском заливе, чтобы попросить Иран и арабские государства региона начать переговоры по укреплению доверия.

Российские власти считают, что Вашингтон не пожалеет усилий, чтобы помешать любому примирению между Ираном и арабскими государствами Персидского залива. Москва, однако, призывает к проведению конференции по безопасности региона, основанной на соблюдении взаимного уважения и признании интересов друг друга, чтобы создать совместно приемлемые примирения.

Россия давно предлагает такую инициативу по коллективной безопасности. Впервые официальные лица Москвы подняли этот вопрос в конце 1990-х - начале 2000-х годов, когда США были на грани вторжения в Ирак, но россиянам не удалось убедить арабские государства поддержать инициативу.

Российская инициатива очень похожа на Ормузскую мирную инициативу, которую президент Ирана Хасан Рухани представил в своем выступлении на Семьдесят четвертой сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в сентябре 2019 года.

Антон Хлопков, директор Центра исследований энергетики и безопасности, сказал, что инициативы России и Ирана по защите безопасности в Персидском заливе реалистичны и могут укрепить энергетическую безопасность на международном уровне.

В Иране возникла потребность в импорте 5 млн. тонн пшеницы

В этом сельскохозяйственном году правительство Ирана закупило в общей сложности 3,55 миллиона тонн пшеницы на сумму 180 квадриллионов риалов (721,87 миллиона долларов) у местных фермеров по всей стране, что на 30% меньше, чем за аналогичный период прошлого года.

Правительство Ирана покупает стратегические культуры, в том числе пшеницу, у местных фермеров по гарантированным ценам для наращивания своих запасов и регулирования рынка.

Снижение означает, что дефицит между спросом и предложением должен быть компенсирован за счет импорта, заявил в понедельник исполняющий обязанности директора Бюро коммерческих услуг при Министерстве сельского хозяйства.

«Из-за низкого уровня осадков и последующей засухи, по нашим оценкам, производство пшеницы в этом году достигнет почти 10 миллионов тонн, а государственные закупки составят 7 миллионов тонн. Ранее, примерно в начале текущего сельскохозяйственного года, мы ожидали, что урожайность достигнет 12 миллионов тонн, а объем государственных закупок достигнет 10 миллионов тонн», - цитирует Хасана Аббаси Маруфана IRNA.

По его словам, чтобы компенсировать спад производства и восполнить стратегические резервы, в этом году необходимо импортировать не менее 5 миллионов тонн основного зерна.

Основные области выращивания пшеницы в Иране - Хузестан, Голестан, Курдистан, Фарс, Северный Хорасан, Хорасан-Резави и Южный Хорасан.

«Падение урожая пшеницы также приведет к снижению производства соломы - корма для скота. Значит, потребуется и импорт кормов», - добавил он.

Чиновник отметил, что засуха в этом году также скажется на производстве ячменя.

«По предварительным оценкам, в этом году будет собрано 3,7 миллиона тонн ячменя, но в лучшем случае только 2,5–2,7 миллиона тонн от этой цифры могут быть реализованы. Ежегодно мы импортировали около 3,2 миллиона тонн зерна, чтобы компенсировать дефицит. В этом году этот показатель должен превысить 5,2 миллиона тонн», - сказал он.

«Чтобы удовлетворить внутренний спрос на 1,6 миллиона тонн курицы, один миллион тонн красного мяса, один миллион тонн яиц и более 11 миллионов тонн молока, стране необходимы корма для животных, часть которых может быть произведена на месте, а остальная часть должна быть импортирована».

Маруфан также сказал, что мировые цены на корма для животных и некоторые товары первой необходимости, такие как соя, ячмень, кукуруза и пшеница, выросли в этом году на 30-55%, что требует выделения большего количества иностранной валюты для импорта этих товаров, чтобы страна могла пережить сильную засуху в этом году.

Иран - засушливая страна, и повышение и понижение уровня осадков характерно для засушливых регионов, что делает прогнозирование внутреннего спроса, требований к импорту и экспортных возможностей ежегодно сложной задачей.

Иран > Агропром > iran.ru, 16 июля 2021 > № 3834103

ОПЕК+ продолжает создавать волатильность на нефтяном рынке

Нефтяной сектор всё ещё может скорректироваться, если со стороны ОПЕК+ снова придут негативные новости

На прошедшей неделе волатильность нефтяных котировок снова усилилась. Всё внимание мировых инвесторов сосредоточено вокруг переговоров ОПЕК+. В среду источники СМИ сообщили, что ОАЭ смогли договориться с Саудовской Аравией насчёт увеличения базового уровня, от которого отсчитывается сокращение добычи, с 3,17 млн б/с до 3,65 млн б/с. Позже ОАЭ уточнили, что данное предложение будет обсуждаться на ближайшей встрече ОПЕК+, дата которой по состоянию на вечер 15 июля так и не была назначена. Напомним, что ранее переговоры ОПЕК+ завершились ничем из-за того, что Эмираты хотели повысить свой базовый уровень добычи до 3,8 млн б/с.

На наш взгляд, рост базового уровня добычи для ОАЭ может стать опасным для альянса прецедентом.

О таком же желании уже заявил Ирак, а за ним может последовать ещё ряд стран, что существенно снизит эффективность сделки. Во многом из-за этого цены на нефть с начала недели снизились на 3% почти до $73 за баррель. Кроме того, негатива добавили еженедельные данные от EIA, показавшие рост запасов бензина, дистиллятов и добычи нефти в США. Штаты добывают уже 11,4 млн б/с нефти, что на 400 тыс. б/с больше, чем в начале лета. Потенциал восстановления добычи нефти в США, как это случилось после обвала цен в 2016 году, является одним из рисков для котировок «чёрного золото».

Существенное падение цен на нефть не оставило шансов акциям российских нефтяников.

Все они с начала недели показали отрицательный перформанс: «Газпром нефть» (-1,4%), «Роснефть» (-2,7%), «Лукойл» (-3,4%) и «Татнефть» а.о. (-3,7%).

«Новатэк» представил предварительные операционные результаты за II квартал первого полугодия 2021 года. Добыча углеводородов во II квартале 2021 года выросла на 7,8% (г/г) до 156,6 млн б. н.э. Объём реализации газа на внутреннем рынке вырос на 6,1% (г/г), до 15,31 млрд куб. м. Объём реализации СПГ на международных рынках снизился на 3,2% (г/г), до 2,39 млрд куб. м. Снижение реализации СПГ в основном связано с увеличением доли долгосрочных контрактов в поставках с Ямал СПГ. Положительная годовая динамика в добыче и реализации связана с низкой базой прошлого года и развитием Северо-Русского кластера. В целом результаты не преподнесли сюрпризов и нейтральны для акций «Новатэка».

«Сургутнефтегаз» вошел в список аутсайдеров в рейтинге климатического раскрытия MSCI. Напомним, что широкой публике до сих пор неизвестны реальные бенефециары российского нефтяника, а также остается тайной судьба казначейских акций, которые последний раз были видны в отчетности компании в 2001 году. Кроме того, «Сургутнефтегаз» позже других публикует обычные финансовые отчеты и неизвестно с какой целью держит на счетах кэш, более чем в два раза превышающий капитализацию нефтяника. В такой ситуации новость об относительно низком уровне климатического раскрытия не должна вызывать удивление инвесторов.

Дальнейшая судьба нефтяного сектора продолжает оставаться в руках ОПЕК+.

Последние недели показали, что при росте цен на нефть всё больше стран, включая участников альянса, будут стараться увеличить добычу.

В такой ситуации нефтяной сектор всё ещё может скорректироваться, если со стороны ОПЕК+ снова придут негативные новости.

Акции газовых компаний пока не до конца сняли краткосрочную техническую перекупленность, но продолжают сохранять фундаментальный апсайд.

Сергей Кауфман / ГК «ФИНАМ»

В понедельник в Тегеране пройдет мирная встреча по Афганистану

В понедельник, 19 июля, Иран проведет мирную конференцию по Афганистану с участием различных афганских и международных групп и сторон, влиятельных в афганском мирном процессе.

Конференция под названием «Афганистан, устойчивый мир и безопасность» инициирована Исламской Республикой Иран и проводится Всемирной ассамблеей исламского пробуждения. Конференция начнется с выступления генерального секретаря ассамблеи Али Акбара Велаяти.

Хоссейн Акбари, заместитель генерального секретаря ассамблеи, сообщил на пресс-конференции в воскресенье, что более 40 афганских деятелей и представителей соседних и региональных государств Афганистана, включая Пакистан, Китай, Россию, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Иран, выступят на конференции.

В центре внимания встречи - переговоры о «процессе развития Афганистана». По словам Акбари, на встрече выступят представители различных этнических групп Афганистана.

По его словам, конференция, которая начнется с 9:30 до 13, а затем с 14 до 17, будет транслироваться в прямом эфире иранским радио и телевидением.

Акбари продолжил, сказав, что есть надежда, что встреча поможет мирному процессу в Афганистане.

Встреча подпадает под стратегию Ирана, который «всегда пытался убедить стороны вести переговоры вместо того, чтобы идти на войну».

В Иране 8 и 9 июля также прошли внутриафганские переговоры.

Заместитель генерального секретаря ассамблеи отметил, что Афганистан вступил в новую фазу.

Война между афганским правительством и талибами усилилась, поскольку США и их союзники по НАТО покинули эту центральноазиатскую страну спустя 20 лет.

«20-летнее присутствие Соединенных Штатов в Афганистане и возможное изгнание из этой страны создали вакуум власти и дисбаланс сил в Афганистане, который влияет на все события и уравнения. Другими словами, даже несмотря на то, что американцы пришли бороться с терроризмом, принести мир и безопасность и обеспечить благосостояние народу Афганистана, тем не менее, несмотря на эти заявления, сегодня мы видим, что производство наркотиков в Афганистане достигло беспрецедентного уровня, иногда до 50 раз, и производимые серийно. Согласно официальной статистике, американцы потратили 3,6 триллиона долларов за последние 20 лет и в конечном итоге были вынуждены покинуть место происшествия и бежать из Афганистана», - пояснил он.

Американцы несут с собой незащищенность и бедность

Он также сказал, что американцы, несмотря на свои заявления и исходя из своего естественного поведения в разных странах, ищут свои интересы и не обращают особого внимания на нации и географию.

«Целью и стратегией присутствия США в Афганистане было сближение с Ираном, Китаем и Индией для реализации своих интересов», - сказал Акбари.

Он отметил, что Афганистан обладает исключительными возможностями с точки зрения ресурсов и резервов, и что одной из основных стратегий Соединенных Штатов после распада Советского Союза было присутствие в Ираке и Афганистане.

Акбари добавил: «Возникает серьезный вопрос: если американцы пришли бороться с терроризмом, где они будут через 20 лет?» Другой момент заключается в том, что присутствие американцев должно было создать сильный механизм в правительстве Афганистана, который в будущем обеспечит минимальную безопасность, независимость и процветание, но с созданным вакуумом мы видим, что 20- летняя армия, вооруженная и обученная американцами, не может защитить себя ни в малейшей степени».

«Куда бы Соединенные Штаты ни пошли, у них есть два послания: одно - создать небезопасность, а другое - разжечь бедность», - сказал он.

В другой части своего выступления Акбари сказал, что в течение этих 20 лет многие афганцы искали место для борьбы с американцами, и они сформировали фронт из-за невнимания американцев к местным верованиям, традициям и обычаям афганского народа.

«Сегодня мы видим, как американцы покидают место происшествия, несмотря на все заявления о том, что они используют возможности НАТО», - добавил он.

«За последние 20 лет многие афганские официальные лица и люди надеялись, что Соединенные Штаты смогут что-то сделать, используя все имеющиеся в их распоряжении международные инструменты, и сегодня мы видим полную небезопасность и войну в отсутствие американцев», - подчеркнул он.

Иран. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 15 июля 2021 > № 3834115

Триумф Ирана в экономической войне, несмотря на снижение доходов от нефти на 91%

Повторное введение санкций США в отношении экспорта нефти Ирана в период с 2018 по 2020 год привело к снижению доходов от нефти на 91 процент и к потере более 98,5 миллиардов долларов дохода, но иранской администрации удалось управлять исламской страной без нефтяных доходов.

Выход администрации Трампа из ядерной сделки Ирана 2015 года в мае 2018 года затронул, в основном, банковский и нефтяной секторы страны. США хотели обнулить экспорт нефти Ирана вместе с ограничением доступа к экспортным доходам. Хотя экспорт нефти никогда не снижался до нуля, иранские власти столкнулись с растущим давлением, когда дело доходило до продажи и транспортировки нефти.

Поэтому Тегеран попытался компенсировать упущенную валютную выручку за счет экспорта нефтехимической продукции и нефтепродуктов, что оказалось успешным планом.

Недавний отчет Министерства иностранных дел парламенту показывает, что в результате тотальной экономической войны за указанный период нефтяные доходы сократились примерно на 98,6 миллиарда долларов.

Так называемое максимальное давление оказывало сильное давление на иранскую экономику, и страна не имела доступа к своим нефтяным доходам в банках других стран, включая Южную Корею и Ирак. Иран находился под растущим давлением, когда разразилась пандемия COVID-19, и страна не могла покупать медицинское оборудование и лекарства.

Пандемия коронавируса, потеря доходов от нефти примерно на 91 процент, а также нестабильная мировая экономическая ситуация усугубили проблемы отсутствия доходов от нефти, и доходы Ирана от нефти достигли самого низкого уровня за последние 20 лет в 2020 году.

Более того, весной 2020 года цена на нефть упала ниже 20 долларов за баррель, а к концу того же года она не смогла достичь рекордной отметки в 70 долларов за баррель.

Снижение доходов от нефти привело к снижению экономического роста на -7,4% в первом квартале 2019 года, но Иран смог увеличить экономический рост в 2020 году и испытать рост на 2,5% без учета доходов от нефти.

Исламская Республика смогла ускорить свой экономический рост в прошлом году, когда в других странах наблюдалось снижение темпов экономического роста. В 2020 году мировой экономический рост составил -4%.

Иран экспортировал нефтепродукты, в том числе бензин, не только в регион Западной Азии, но и по всему миру, особенно в Южную Америку.

Иран > Нефть, газ, уголь > iran.ru, 15 июля 2021 > № 3834113