Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Зариф: Европа должна защищать ядерное соглашение не для Ирана, а для своего суверенитета

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил немецкому журналу "Der Spiegel", что Европа должна защищать ядерное соглашение 2015 года не для Ирана, а для "своего суверенитета и своих долгосрочных экономических интересов".

Ниже приведен текст этого интервью:

Вопрос: Господин министр иностранных дел, в мае президент Соединенных Штатов Дональд Трамп в одностороннем порядке вышел из ядерной сделки с Ираном. В августе, были введены санкции против вашей страны, и с тех пор иранская экономика борется. Чувствуете ли вы, что вы остались в Европе?

Ответ: Европейцы сталкиваются с очень фундаментальным вопросом о принципах международных отношений. США хотят навязать свою политическую и экономическую волю всему остальному миру. Существует резолюция Совета Безопасности ООН по ядерному соглашению, и Иран соблюдает ее, пока США ее нарушают. Теперь США требуют, чтобы другие присоединились к ним в нарушение международного права. Европа должна решить, будет ли она подчиняться этому требованию. Это прецедент, который будет иметь последствия в течение очень долгого времени.

Вопрос: Трамп объявил, что он планирует ввести дополнительные санкции против Ирана в начале ноября, направленные на предотвращение экспорта из вашей страны. Президент Ирана Хасан Роухани пригрозил, что если Вашингтон продолжит это, Иран закроет Ормузский пролив. Это будет де-факто заявление о войне против Соединенных Штатов?

Ответ: Роухани говорил о том, что американцы действительно могут блокировать экспорт нефти из Ирана. Если это произойдет, никто другой не сможет заниматься бизнесом там как обычно.

Вопрос: Роуахни предупредил США "не играть с хвостом льва", заявив, что они пожалеют об этом...

Ответ: Мы не думаем, что это произойдет. Иран все равно сможет продавать нефть. Если бы США действительно хотели предотвратить экспорт нефти из Ирана, им потребовались бы больше, чем просто угрозы. И тогда мы столкнулись бы с совершенно другой ситуацией.

Вопрос: Что делает Иран для предотвращения эскалации?

Ответ: Мы не хотим эскалации. Мы провели добросовестную сделку, которая отвечает интересам международного сообщества, в том числе США. Двенадцать докладов, представленных Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), в том числе два после выхода США из соглашения, показали, что Иран выполняет свои обязательства. Мы хотим продолжить. Чтобы это произошло, США должны стать нормальной страной и соблюдать свои международные обязательства.

Вопрос: ЕС, Россия и Китай все еще придерживаются ядерного соглашения. Какие будут проблемы, если продолжать сделку только с этими подписавшими сторонами?

Ответ: Европейцы и другие подписавшие стороны должны принять меры для компенсации последствий санкций США. В мае они представили нам пакет. Это было важным обязательством. Теперь он должен быть приведен в действие. Самое главное, что Европа не должна делать это для Ирана, а для своего суверенитета и своих долгосрочных экономических интересов.

Вопрос: Что вы имеете в виду в конкретных терминах?

Ответ: Наш первоочередной задачей является обеспечение того, чтобы Иран мог продолжать продавать достаточное количество нефти и возвращать доходы в Иран. Кроме того, мы заинтересованы в инвестициях и сотрудничестве в самых разных областях, таких как наука, технология и торговля. Но лакмусовая бумажка - это нефть и банковское дело.

Вопрос: Европейские правительства не могут заставить компании продолжать предпринимательскую деятельность в Иране, если США наказывают их за это.

Ответ: Вопрос в том, хочет ли Европа, чтобы ее компании подчинялись европейскому законодательству или американскому? Подчиняет ли она себя американским издевательствам?

Вопрос: Ни одно правительство не может заставить компании инвестировать в Иран.

Ответ: ЕС имеет "Блокирующий устав". Он может оштрафовать компании, если они выйдут из Ирана из-за санкций США.

Вопрос: Вы думаете, что Германия должна наказать "Siemens" и "Daimler", потому что их бизнес-операции в США для них важнее, чем в Иране?

Ответ: Европа заявила, что ядерное соглашение находится в их собственных интересах безопасности. Европа должна быть готова заплатить за свою безопасность. Ничего нет бесплатного. Европейцы должны решить, готовы ли они вкладывать свои деньги туда, где находится их рот.

Вопрос: Есть ли у ядерной сделки еще сторонники среди иранского руководства?

Ответ: Ядерное соглашение - это не любовный роман. Это был разумный компромисс. Иран готов продолжать придерживаться его до тех пор, пока он служит нашим интересам. Это чисто практический вопрос, а не эмоциональный. Международные отношения коренятся на взаимных уступках. Если этот баланс будет разрушен действиями американцев и пассивностью европейцев, мы отреагируем соответствующим образом.

Вопрос: Вы прекратили бы сделку?

Ответ: У Ирана есть возможности как в рамках ядерного соглашения, так и вне его. Это то, к чему мы подготовились.

Вопрос: Какое преимущество у Ирана было бы от прекращения этого соглашения?

Ответ: Мы не обязательно должны его прекращать. Статья 36 ядерного соглашения вместе с резолюцией 2231 Совета Безопасности предусматривает его ограниченное применение, а не прекращение действия.

Вопрос: Вы снова начнете обогащать уран на повышенном уровне?

Ответ: Это было бы одной из возможностей.

Вопрос: Трамп предложил прямые переговоры с Ираном. Вы назвали это предложение "PR-трюком". Что случилось с проведением переговоров?

Ответ: Если прямые переговоры направлены не только на PR-эффект, они должны быть направлены на достижение соглашения. Но у нас уже есть то, над которым мы провели 12 лет переговоров. У нас были часы и часы переговоров на министерском уровне, что было беспрецедентным в истории США и Ирана. Теперь Трамп все выбросил. Кто может гарантировать, что он выполнит новое соглашение? Мы больше не будем тратить время на прямые переговоры.

Вопрос: Вы исключаете переговоры?

Ответ: Нет оснований для переговоров.

Вопрос: Что, если США вернутся к ядерному соглашению?

Ответ: Это был бы необходимый шаг. Это позволило бы рассмотреть вопрос о проведении переговоров.

Вопрос: Одна из вещей, о которых хотел бы рассказать Трамп, - это агрессивная внешняя политика Ирана на Ближнем Востоке.

Ответ: Это не имеет никакого отношения к ядерному соглашению. Только когда Европа гарантирует, что соглашение действительно будет реализовано, Иран может определить, имеет ли смысл говорить о других проблемах.

Вопрос: В последние несколько лет Иран расширил свою мощь в регионе, и в настоящее время оказывает значительное влияние от Афганистана до Средиземного моря либо через свои собственные войска, либо через посредников.

Ответ: Разве это наша вина? Разве мы виноваты в том, что принимаем правильные решения, что не поддерживали "Аль-Каиду" в Сирии и с самого начала боролись против "Исламского государства"?

Вопрос: Многие страны обеспокоены растущим влиянием Ирана.

Ответ: Иран последовательно демонстрирует благоразумие и сдержанность в регионе. У нас также есть много опасений относительно политики Запада в этом районе. Европейские союзники вооружили ИГИЛ и "Фронт ан-Нусра".

Вопрос: Вы имеете в виду Саудовскую Аравию.

Ответ: Европа молчит о сотнях тысяч людей, которые голодают в Йемене. И кто поставляет все оружие в наш регион?

Вопрос: Разве иранские ракеты не стреляли по Саудовской Аравии из Йемена?

Ответ: Это всего лишь обвинение. У йеменцев много оружия, им не нужны иранские ракеты. Мы предложили мир, но саудовцы настаивают на военной победе.

Вопрос: Вы даже не разговариваете с Эр-Риядом.

Ответ: Что мы должны сделать? Мы предложили переговоры, но некоторые страны региона надеются вовлечь США в конфликт с Ираном. Они разжигают напряженность.

Вопрос: Израилю тоже непросто. Иранская революционная гвардия в Сирии некоторое время действовала довольно близко к границе.

Ответ: Угроза исходит от Израиля, а не из Сирии или Ливана.

Вопрос: Иран называет Израиль раковой опухолью, которую необходимо искоренить.

Ответ: Мы никогда не угрожали Израилю насилием. Мы говорим, что политика, проводимая сионистским режимом, приведет к его уничтожению. Это не то, что мы будем делать.

Вопрос: Ополченцы "Хезболлы" в Ливане, с которыми Иран является союзником, обладают ракетами, которые могут долететь до Тель-Авива. Этого достаточно в качестве угрозы.

Ответ: У них есть ракеты только для самообороны. Они не используют их, чтобы нападать на кого-либо. "Хезболла" действовала с чрезвычайной сдержанностью, когда Саудовская Аравия похитила премьер-министра Ливана Саада Харири. Эр-Рияд пытался спровоцировать гражданскую войну в Ливане и даже призвал Израиль вмешаться.

Вопрос: У вас создается впечатление, что США ищут смены режима в Иране?

Ответ: Есть все признаки того, что они продолжают поддерживать эту иллюзию.

Вопрос: Война в Сирии крайне непопулярна среди многих в Иране. На недавних протестах люди скандировали: "Забудьте о Сирии! Позаботьтесь о нас!". Почему Иран не выходит из Сирии?

Ответ: Война никогда не бывает популярной. Но терроризм и экстремизм не знают границ. Исламское государство было чрезвычайно близко к иранской границе. Нас попросили помочь, и в качестве ответственной региональной власти мы помогаем. Но мы никогда не принимали непосредственное участие. Мы только поддерживали Сирию и Ирак-Курдистан военными советниками.

Вопрос: Ополченцы, связанные с Ираном, борются бок о бок с сирийским режимом. Около полумиллиона человек погибли. Иран уже добился своих военных целей: Асад стабилизировался, ИГИЛ потерпел поражение.

Ответ: Ситуация в Сирии остается хрупкой.

Вопрос: Асад готовится покорить последний мятежный оплот в Идлибе.

Ответ: Мы пытаемся предотвратить дальнейшую эскалацию и кровопролитие в густонаселенном регионе. Наш девиз всегда заключался в том, что в Сирии нет военного решения.

Вопрос: Ваши союзники бомбили регион, где проживает почти 3 миллиона гражданских лиц.

Ответ: Наша цель - освободить регион от экстремистских террористов, таких как "Фронт ан-Нусра", восстановить минимальную обыденность для гражданского населения и открыть безопасные маршруты для товаров и для беженцев.

Вопрос: На недавнем саммите в Тегеране Турция предложила прекратить огонь. Почему Иран отверг это?

Ответ: Мы не отказались от прекращения огня. Проблема заключалась в том, что было непонятно, как включить ИГИЛ и "Фронт ан-Нусра".

Вопрос: Кто на самом деле несет ответственность за внешнюю политику Ирана? Вы, как министр иностранных дел или Революционная гвардия во главе с могущественным Касемом Солеймани?

Ответ: Внешняя политика Ирана не определяется ни мной, ни господином Солеймани, а Верховным советом национальной безопасности. Именно там проводятся обсуждения и принимаются решения. Когда мы договорились о ядерном соглашении, было также сказано: "Это просто рупор, сделка никогда не будет реализована, потому что у правительства нет мощи". Но мы выполнили это соглашение.

Вопрос: Экономическая ситуация в Иране значительно ухудшилась. С начала года риал потерял две трети своей стоимости по отношению к доллару. Результатом стали месяцы протестов. Каков ваш ответ демонстрантам?

Ответ: Люди имеют право выражать свои опасения и гнев через протесты. Это одна из наших сильных сторон. Протесты проходят перед зданием парламента в Тегеране почти каждый день.

Вопрос: Правительство жестоко подавляло протесты. Были десятки смертей.

Ответ: Возможно, в одном или двух инцидентах произошли эксцессы. Но я уверен, что политика сил безопасности заключалась в том, чтобы поддерживать правопорядок с помощью самых разумных ненасильственных средств. Протесты, конечно же, должны проходить мирным образом и в соответствии с законом, как в Европе.

Вопрос: Насколько серьезно вы принимаете протесты? Может ли Иран испытать сценарий, подобный тому, что имело место в Сирии?

Ответ: Нет. Но мы должны серьезно относиться к протестам. Некоторые опасения очень оправданы, особенно в связи с экономикой. Там мы, возможно, допустили некоторые ошибки и должны предпринять некоторые действия.

Вопрос: Почему экономическая ситуация ухудшилась до такой степени?

Ответ: Есть экономические и психологические причины. У нас есть огромные валютные резервы в Иране, но эти деньги не инвестируются в экономику, потому что опасения относительно давления со стороны США настолько высоки. Теперь правительство должно принять взвешенные меры, и оно работает над этим.

Вопрос: Вы сами также находитесь под давлением. Довольно консервативный парламент освободил нескольких министров от своих обязанностей.

Ответ: Мне, вероятно, было предложено выступать в парламенте чаще, чем все предыдущие министры иностранных дел Ирана до и после революции. Но они осуществляют только права, гарантированные конституцией.

Вопрос: Вас сильно критиковали сторонники жесткой линии за ядерную сделку. Оглядываясь на сегодняшнюю перспективу, вы считаете это ошибкой?

Ответ: Нет, ядерное соглашение не было ошибкой. В конце концов, администрация США также поддерживала всевозможные другие соглашения. Было ли Парижское климатическое соглашение ошибкой? TPP (Транстихоокеанское партнерство) было ошибкой? Если кто-то проезжает на красный свет, являются ли светофоры ошибкой?

Перевод на русский язык Игоря Семенова.

Иран. Евросоюз > Электроэнергетика > iran.ru, 21 сентября 2018 > № 2739970 Мохаммад Джавад Зариф

Постоянные конфликты и климатические потрясения обуславливают высокий уровень продовольственной необеспеченности в настоящее время, особенно на юге Африки и на Ближнем Востоке, которые по-прежнему нуждаются в гуманитарной помощи, говорится в новом докладе, опубликованном сегодня Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО).

В соответствии с докладом «Прогнозы на урожай и продовольственная ситуация», около 39 стран, 31 из которых находится в Африке, семь - в Азии и одна - в Карибском бассейне (Гаити), нуждаются во внешней продовольственной помощи - эта цифра осталась неизменной по сравнению с оценкой, проведенной три месяца назад. ФАО подчеркивает, что затяжные конфликты, экстремальные погодные явления и перемещения населения продолжают препятствовать доступу к продовольствию для миллионов уязвимых людей.

Гражданские конфликты и миграция остаются ключевыми факторами отсутствия продовольственной безопасности в Восточной Африке и на Ближнем Востоке, тогда как засушливые погодные условия привели к сокращению объемов производства зерновых в Южной Африке, говорится в докладе.

Снижение прогнозов по мировому производству зерновых

Последний прогноз ФАО по глобальному производству зерновых в 2018 году составляет 2587 миллионов тонн, что на 2,4 процента ниже рекордного урожая прошлого года и является самым низким показателем за последние три года.

По прогнозам, производство зерновых в 52 странах с низким уровнем доходов и продовольственным дефицитом (LIFDCs) прогнозируется в этом году примерно на уровне 490 млн. тонн, что на 19 млн. тонн больше среднего показателя за последние пять лет. Практически оставшийся неизменным совокупный показатель по производству зерновых в этих странах отражает снижение урожая, связанное с погодными условиями в Южной Африке, Центральной Азии и на Ближнем Востоке, которое, как ожидается, будет компенсировано ростом производства в Восточной Азии и Восточной Африке.

Конфликты и перемещения сказываются на продовольственной безопасности

Гражданские конфликты, часто в совокупности с экстремальными погодными явлениями, оказывают негативное влияние на продовольственную безопасность уязвимых групп населения в Центральноафриканской Республике, Нигерии, Южном Судане, Сирии, Йемене и других странах.

В Йемене из-за продолжающегося конфликта, по оценкам, 17,8 миллиона человек испытывают дефицит продовольствия и нуждаются в срочной гуманитарной помощи, что на пять процентов больше, чем было в 2017 году.

По оценкам, в Центральноафриканской Республике около 2 миллионов человек, или 43 процента от общей численности населения, особенно перемещенные лица, принимающие семьи и репатрианты, нуждаются в срочной продовольственной помощи вследствие гражданских конфликтов, несколько лет подряд сокращающегося сельскохозяйственного производства, плохо функционирующих рынков и межобщинной напряженности.

Засуха оказывает влияние на производство зерновых на юге Африки, на Ближнем Востоке и в Южной Америке

Плохие осадки на юге Африки на ключевых посевных этапах обусловили снижение производства зерновых в этом году, причем наибольшее снижение было зарегистрировано в Малави и Зимбабве.

В Малави, где объем производства зерновых в этом году оценивается ниже среднего показателя, число людей, страдающих от отсутствия продовольственной безопасности в 2018 году, может увеличиться более чем в два раза по сравнению с прошлым годом до 3,3 миллиона человек.

В Зимбабве 2,4 миллиона человек, по оценкам, будут испытывать дефицит продовольствия в 2018 году в результате сокращения производства зерновых и ограничения доступа к продовольствию, что обусловлено низкими доходами и проблемами с ликвидностью у уязвимых семей.

Ближневосточный регион также пострадал от нехватки осадков, что привело к сокращению производства зерновых культур, особенно в Афганистане и Сирии. Согласно данным доклада, в Сирии около 6,5 миллиона человек, страдают от дефицита продовольствия, тогда как еще 4 миллиона человек подвержены риску отсутствия продовольственной безопасности.

Засушливые погодные условия в Южной Америке обусловили снижение производства зерновых в 2018 году по сравнению с прошлогодним показателем, особенно для кукурузы. В Центральной Америке и Карибском бассейне неблагоприятные дожди также сократили производство кукурузы в этом году, за исключением Мексики.

Урожаи зерновых восстанавливаются в Восточной Азии и Восточной Африке

Ожидается, что в Восточной Азии производство зерновых в 2018 году вырастет, в первую очередь отражая резкий рост производства в Бангладеш и Индии, причем в Индии ожидается рекордный урожай пшеницы в этом году благодаря благоприятным погодным условиям. Аналогичным образом, в Бангладеш благоприятная погода в комплексе с выгодными ценами привела к расширению посевных площадей риса, что в свою очередь привело к росту производства зерновых в 2018 году после снижения объемов производства в прошлом году.

Аналогичным образом, в результате благоприятной погоды урожаи зерновых в Восточной Африке также будут восстанавливаться после сокращения производства в 2017 году, однако проливные дожди в начале этого года, а также в августе привели к наводнениям, вызвавшим локальные потери урожая.

39 странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются: Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Кабо-Верде, Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Свазиленд, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сенегал, Сьерра-Леоне, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

«Смертоносный сюрприз»: немцы оценили советский Т-34

В немецком журнале оценили характеристики Т-34

В немецком издании Stern опубликовали обзор на советский танк Т-34. Автор назвал эту модель «смертоносным сюрпризом» для напавшего на СССР вермахта. Также в журнале отмечается, что Т-34 превосходил все немецкие танки. Военный эксперт, в свою очередь, отметил, что в области танкостроения с Россией никто не может сравниться и сегодня.

Немецкий журналист назвал советский танк Т-34 настоящим «смертоносным сюрпризом» для напавшего на СССР вермахта. Материал был опубликован в журнале Stern.

По мнению автора, этот танк превосходил все немецкие модели. Так, например, отмечается, что в сравнении с Т-34 танки противников Pz.I, II, III были «лишь игрушками». Журналист сообщил, что советская модель имела мощное орудие, отличную маневренность и наклонную лобовую броню, которую стандартные противотанковые орудия вермахта не пробивали.

В числе особенностей советской модели автор также назвал простую и гениальную конструкцию, которая легко позволяла наладить массовое производство танка.

В журнале сообщается, что в ответ на Т-34 в Германии создали новые модели танков, которые, однако, так и не превзошли советскую машину в маневренности и проходимости.

Кроме того, автор назвал новаторской для того времени силовую установку Т-34, дизельный V-образный двигатель B-2. Наследники этого мотора используются в современных российских боевых машинах — таких как Т-90, отмечает издание.

T-34 — это легендарный советский средний танк, который использовали в Великой Отечественной войне. Эту модель серийно выпускали с 1940 года.

Машина была основным танком Красной Армии до первой половины 1944 года. Затем в войска поступили модификации Т-34-85. Всего в годы войны было построено более 35 тыс. таких танков, а Т-34-85, которые производились до 1950 года, было выпущено более 30 тыс. единиц.

Военный эксперт Александр Жилин заявил, что на сегодняшний день в области танкостроения с Россией никто не может сравниться.

«Еще с тех лет в танкостроении Россия занимает ведущие позиции. Равных нам нет по сей день. Мы впереди планеты всей по металловедению, у нас уникальные сплавы и уникальная броня. Кроме того, мы первыми создали такие танки, которые могут стрелять на ходу, несмотря на то что при этом машина едет по пересеченной местности и собирает все ямы и кочки», — цитирует слова эксперта ФАН.

Многие эксперты, в том числе немецкие генералы, называли «тридцатьчетверку» одним из самых лучших танков времен Второй мировой войны.

«Что касается танка Т-34, то он удивляет даже в наши дни. Когда началась война в Донбассе, был интересный случай: в Донецке на постаменте стояла «тридцатьчетверка». 70 лет стояла. Когда украинские военные перешли в наступление, два танкиста залезли в этот «памятник», завели его, залили солярку и поехали воевать. Еще и стреляли. Неубиваемая машина. Хоть сейчас на нее садись и езжай», — отметил он.

Популярность Т-34 не убавилась и после войны. Эта модель состояла на вооружении Войска Польского, Чехословацкого корпуса, а также Народно-освободительной армии Югославии, воевавших против нацистской Германии. По состоянию на 2011 год эти танки также стояли на вооружении Кубы. В 2010 году 30 Т-34 было у Йемена, сейчас они, вероятно, находятся в резерве.

На сегодняшний день Т-34 до сих пор находится на вооружении КНДР (по данным на 2016 год). Первым вооруженным конфликтом после Второй мировой войны, в котором широко использовалась бронетехника и танки Т-34 в том числе, стала война в Корее 1950-1953 годов. Танки играли ключевую роль в военных действиях в течение первых девяти месяцев войны. Во многом причиной успешного вторжения северокорейских войск на территорию Южной Кореи стало умелое использование бронетехники северокорейскими военными, а также отсутствие противотанковой обороны у юга.

Несмотря на то что «тридцатьчетверки» уже давно считаются устаревшими, как и их модифицированные версии Т-34-85, последнее их применение в боевых действиях было зафиксировано всего несколько лет назад в Йемене.

Видеозапись применения танка Т-34-85 в ходе конфликта в Йемене была выложена на YouTube в 2016 году. В описании к видео указано, что танк состоит на вооружении армии Йемена, поддерживаемой саудовской коалицией, и был задействован в боях против повстанцев-хуситов в провинции Дали на юге страны. При этом на записи видно, что, предположительно, из-за плохого технического состояния машины «тридцатьчетверка» используется в качестве артиллерийского орудия.

Санкции превратились в игрушку в руках лидеров Белого дома

Специальный помощник спикера парламента Ирана по международным делам Хоссейн Амир-Абдоллахиан заявил, что санкции превратились в игрушку в руках лидеров Белого дома, последствия от которых негативно сказываются на экономике, торговле и политике Соединенных Штатов.

Хоссейн Амир-Абдолллахиан отметил это на встрече с послом России в Иране Леваном Джагаряном в Тегеране, во вторник, сообщает Mehr News.

Он также охарактеризовал выступление Специального посланника Организации Объединенных Наций в Йемене в связи с проведением йеменских переговоров в Женеве как мзиерное и осудил Эр-Рияд за то, что он не допустил полет йеменской политической делегации из Саны в Женеву.

Также, Амир Абдоллахян отметил, что Совместная ирано-российская парламентская комиссия является новым и успешным опытом, который может способствовать активизации двустороннего сотрудничества.

Джагарян, со своей стороны, заявил, что у Ирана и России есть много общих позиций и стратегий в разных областях, и выразил надежду, что двусторонние отношения будут расширяться более чем когда-либо.

Критикуя политику США в международной сфере и в связи с кризисом в Йемене, российский посланник подчеркнул, что для разрешения этого кризиса необходимо сотрудничество между странами региона, особенно с Ираном и Саудовской Аравией.

Война в Сирии: пресечена атака на аэропорт Дамаска

Опубликовано видео перехвата израильской ракеты силами ПВО Сирии

Сирийские средства ПВО минувшей ночью отразили удар нескольких израильских ракет, нацеленных на Дамасский международный аэропорт. Ранее сирийские войска ПВО уничтожили два шпионских беспилотника-разведчика Израиля к востоку от Дамаска.

В Сети появилось видео того, как система противовоздушной обороны Сирии отразила ракетную атаку Израиля на Дамасский международный аэропорт, передает ФАН.

Военный источник сообщил, что средства противовоздушной обороны минувшей ночью сбили несколько израильских ракет, передает сирийское информационное агентство САНА.

В понедельник 3 сентября сирийские войска ПВО сбили два шпионских беспилотника-разведчика Израиля к востоку от Дамаска, заявил сирийский военно-полевой командир. Израильские военные информацию о потерях БПЛА не подтвердили.

Два дня спустя ВВС Израиля нанесли авиаудар по сирийской Хаме. Тогда в социальных сетях появились видеоролики, на которых видны ракеты, выпущенные израильскими самолетами.

На одной из видеозаписей было показано, как предположительно израильская ракета летит по воздуху к цели. На другой были засняты последствия ракетной атаки и взрыва. Также, было видно, как город заволакивает серый плотный дым, за кадром плачет маленький ребенок, слышен шум самолетных двигателей.

По словам военного источника агентства SANA в Сирийской Арабской армии, эскадрилья ВВС Израиля ворвалась в воздушное пространство САР с территории Ливана, атаковав позиции сирийской армии в мухафазах Хама и Тартус, передает НСН.

Всего было выпущено пять ракет, все они были перехвачены сирийской системой противовоздушной обороны. Часть сбитых ракет упала в районе населенного пункта Эн-Насира в Хомсе, часть рухнула в районе Вади-эль-Уюн в Хаме.

По данным сирийского информагентства, в результате налета израильских военных самолетов на Хаму от взрыва ракеты погиб один человек, еще четверо получили ранения различной степени тяжести.

В июле самолет Су-22 ВВС Сирии был сбит израильской противовоздушной обороной. В сирийский «Сухой» были запущены две ракеты-перехватчика комплекса Patriot после того, как воздушное судно, по данным израильской армии, на два километра проникло на территорию Израиля.

Сначала появились сообщения, что самолет был «перехвачен», однако впоследствии стало известно, что Су-22 упал в районе Голанских высот. Стоит отметить, что президент Ирана Хасан Роухани несколько раз призывал израильских военных покинуть Сирию.

«Оккупационный режим Израиля должен незамедлительно покинуть сирийские оккупированные территории», — сказал иранский лидер.

По его словам, израильские войска находятся на территории Сирии вопреки международным резолюциям и требованиям сирийского народа.

Он добавил, что «остановить» терроризм в Сирии, а также «значительно обуздать» его распространение по региону и миру удалось лишь благодаря России, Ирану и Турции.

В свою очередь, министр разведки Израиля Исраэль Кац заявил о готовности незамедлительно отреагировать на действия Ирана в Сирии, если они будут представлять собой угрозу Израилю.

«Соглашение являет собой проверку израильского политического курса в Сирии и той красной линии, которую мы установили. Наша реакция будет четкой и однозначной. Мы будем действовать со всей силой против любой цели Ирана в Сирии, несущей угрозу Израилю», — сказал военный.

По его словам, в случае, если президент Сирии Башар Асад примет решение защищать иранские силы, «он увидит последствия незамедлительно».

Что касается России, то заместитель командующего российской группировки в Сирии Сергей Кураленко сообщал, что ВС РФ разместили четыре поста военной полиции перед линией «Браво» вдоль демилитаризованной зоны на Голанских высотах.

«Подчеркиваю, непосредственно в демилитаризованной зоне постов военной полиции нет. Мы ставим посты вдоль линии «Браво», — сказал Кураленко.

Генерал указывал, что число постов может быть доведено до восьми, если в этом возникнет необходимость.

Кураленко отмечал, что посты военной полиции размещаются на Голанских высотах для содействии миссии ООН в регионе.

Голанские высоты являются спорной территорией на Ближнем Востоке. Большая ее часть контролируется Израилем, а восточная часть — Сирией.

В этой связи издание Foreign Policy писало, что Россия играет серьезную роль в предотвращении конфликта между Израилем и Сирией.

В материале отмечалось, что Башар Асад прекрасно знает, что его силы не смогут противостоять силам Израиля, который занимает восьмое место в мире по мощности после Франции и Японии.

Израиль менее озабочен Сирией, нежели Ираном, которые вместе с Россией и группировкой «Хезболла» помогли сирийскому лидеру одержать явную победу над повстанцами.

Израиль рассчитывал, что Москва будет способствовать уходу иранских военных сил на территории САР, писало издание.

FP отмечало, что США не играют такой роли, как Россия, в усилиях Израиля по вытеснению иранцев из cирийского конфликта. Израиль, как и весь регион, признает, что в настоящее время Москва является «арбитром Ближнего Востока».

Ключ к миру вдоль Голанских высот принадлежит России, а не Соединенным Штатам, констатировало Foreign Policy.

Президентство без ограничений

Сдержки и противовесы были подорваны задолго до Трампа

Джеймс Голдгайер – профессор международных отношений в Американском университете и приглашенный старший научный сотрудник в Совете по внешним связям.

Элизабет Сондерс – профессор факультета внешнеполитической службы и член профессорско-преподавательского состава Программы исследования безопасности Джорджтаунского университета.

Резюме Сегодня мы имеем в США необузданную, ничем не ограниченную президентскую власть. Началось это не с Трампа, но при нем полномочия президента стали беспрецедентными, и американцы вынуждены будут еще долго пожинать последствия.

В эпоху Дональда Трампа порой возникает ощущение, что один человек может совершенно самостоятельно определять внешнеполитический курс Соединенных Штатов в нашем непростом мире. С тех пор как Трамп занял кресло президента, он принял ряд односторонних решений, имевших колоссальные последствия. Он вышел из Транстихоокеанского партнерства, Парижского соглашения по изменению климата и иранской ядерной сделки. Он обложил пошлинами Канаду, Китай, Мексику и Европейский союз. В июне он единолично перевернул вверх дном саммит «Большой семерки», оскорбив канадского премьер-министра Джастина Трюдо и не подписав от имени Соединенных Штатов совместное коммюнике. Его июльское турне по Европе сопровождалось дипломатическими фейерверками, начиная с саммита НАТО в Брюсселе, где возникли сомнения относительно приверженности Трампа этой организации, до почтительной пресс-конференции с президентом России Владимиром Путиным.

Каждое из этих решений вызывало вопли негодования, однако реального противодействия не было. Например, Конгресс оказался неспособен помешать президенту начать торговую войну с Китаем и союзниками США. Сколько бы Трамп ни сетовал на теневое «глубинное государство», все время вставляющее ему палки в колеса, гигантская бюрократия американского правительства пассивно наблюдала за тем, как президент тянет с реализацией плана по сдерживанию российского вмешательства в электоральный процесс. Даже ближайшие союзники не смогли убедить Трампа не вредить организациям либерального мирового порядка, которыми Соединенные Штаты руководили десятилетиями, и не выходить из них. Как может политическая система, славящаяся сдержками и противовесами, позволить одному человеку действовать по своему усмотрению в таких важных вопросах?

В действительности проблема не только в Трампе и даже не в тенденции к увеличению президентских полномочий. Ограничения, накладываемые на президента – не только Конгрессом, но также бюрократией, союзниками и международными организациями – размываются на протяжении нескольких десятилетий. Ограничения чем-то напоминают мышцы: когда они атрофируются, требуется время для их восстановления, прежде чем спортсмен сможет вернуться в игру. Не Трамп создал ту свободу действий президента, которой он теперь пользуется. Он просто продемонстрировал, как трудно помешать президенту США.

Сочетание снижающейся внешнеполитической компетентности конгрессменов и растущей политической поляризации лишает законодателей способности контролировать исполнительную власть, даже если бы они очень этого захотели. У чиновников нет стимула повышать уровень компетентности и проявлять свои полномочия, когда центр принятия внешнеполитических решений смещается в Белый дом, а надзор Конгресса за внешнеполитической деятельностью неуклонно ослабевал. В то же время союзники Вашингтона все менее способны контролировать внешнюю политику президента, по мере того как альянсы становятся заложниками партийной борьбы в США. Помимо всего прочего, после окончания холодной войны президенты нередко обходили международные организации и не считались с их мнением.

В будущем при любой попытке остановить рост президентских полномочий необходимо учитывать не только ущерб, причиненный Трампом, но также и более глубокую проблему: органы, уполномоченные ограничивать президентские полномочия, неуклонно утрачивают как желание, так и возможности обуздывать президентов. Многие, особенно после событий 11 сентября 2001 г., красноречиво доказывали необходимость сдерживать президентские полномочия. Однако Конгресс не в том состоянии, чтобы вернуть себе былую роль во внешней политике, равно как и другие традиционные источники ограничения власти американских президентов. Для перезапуска этой системы может потребоваться сильное потрясение – например, беспрецедентный рост могущества Китая.

Законодатели ушли в самоволку

Конституция дает Конгрессу полномочия ограничивать президента по таким вопросам, как торговля и применение силы. Хотя формальное голосование по вопросам внешней политики, проводимой президентом, случается редко, законодательная власть имеет возможность сдерживать президента другими, менее формальными способами. Сенаторы и конгрессмены могут проводить слушания, вызывающие дебаты и выносящие решения на суд широкой общественности. Они способны также вынудить президента просчитывать реакцию Конгресса на проводимую им политику, что будет побуждать его сдерживать себя до того, как это сделают конгрессмены. Это важная, пусть зачастую и невидимая, форма надзора. Например, президент может проработать детали спорного международного соглашения таким образом, чтобы Конгресс не обрушился на него с критикой.

Однако контроль Конгресса над американской внешней политикой значительно ослаб со времени начала холодной войны, и особенно с середины 1990-х годов. По словам политолога Линды Файлер, «что-то не так в Сенате и его комитетах по национальной безопасности». Два сенатских комитета, имеющих мандат следить за внешней политикой и национальной безопасностью – Комитет по внешним связям и Комитет по вооруженным услугам – проводят значительно меньше слушаний (публичных и закрытых), чем в эпоху холодной войны, что привело к ослаблению надзора за внешнеполитическими предприятиями, такими как войны в Афганистане и Ираке.

Почему уменьшилось число слушаний? Обострение межпартийной борьбы – одна из важных причин. Внешняя политика никогда не была полностью изолирована от внутренней, но в 1970-е гг. политическая поляризация начала нарастать и резко усугубилась в 1990-е годы. И сегодня конгрессмены рефлексивно поддерживают свою партию. В периоды единого правительства это означает крайне почтительное отношение к президенту, в периоды разделенного правительства – тупиковую ситуацию. Ни тот ни другой сценарий не способствует качественной работе Конгресса.

Поляризация также дает президентам повод просто игнорировать Конгресс при проведении внешней политики. Как утверждает политолог Кеннет Шульц, поскольку конгрессмены все меньше готовы перейти черту, становится «все труднее получить двухпартийную поддержку амбициозных или рискованных предприятий, особенно получить добро на применение силы и заключение договоров». Поэтому президенты предпочитают формальным механизмам, таким как ратифицированные договоры, альтернативы типа исполнительных соглашений. Это хорошо видно на примере иранской ядерной сделки. В 2015 г. Барак Обама, озабоченный тем, что не сможет провести договор с Ираном через Конгресс, находящийся под контролем республиканцев, решил заключить исполнительное соглашение (что позволило Трампу впоследствии так легко его разорвать).

Еще одна тенденция, ведущая к ослаблению влияния Конгресса – снижение компетенций конгрессменов в области внешней политики и национальной безопасности. Попросту говоря, раньше законодатели были лучше осведомлены о тонкостях и нюансах внешней политики, чем сейчас. Более глубокие экспертные знания усиливали формальную и видимую роль Конгресса, поскольку его комитеты могли осуществлять более строгий надзор за исполнительной властью. Экспертные знания также усиливали невидимые способы ограничения президентской власти, используемые Конгрессом. Президентам приходилось думать о том, как искушенный председатель или член комитета оценит их политику. Например, во время начальной эскалации войны во Вьетнаме президент Линдон Джонсон старался заручиться поддержкой могущественных председателей комитетов, таких как сенатор Уильям Фулбрайт, возглавлявший Комитет Сената по внешним связям с 1959 по 1974 годы. Фулбрайт поддержал сенатскую резолюцию по Тонкинскому заливу в 1964 году. Но спустя два года его доказательные слушания помогли настроить общественное мнение против войны.

Экспертиза Конгресса также помогала выработать серьезную двухпартийную линию, вынуждавшую президента подчиниться. Хорошим примером служит Программа совместного уменьшения угрозы – инициатива по обеспечению безопасного хранения и уничтожения оружия массового уничтожения в бывшем Советском Союзе. Сенатор-демократ от штата Джорджия Сэм Нанн и сенатор-республиканец от штата Индиана Ричард Лугар – два столпа и оплота оборонного лобби, принимавшие активное участие в подготовке соглашений по контролю вооружений в годы холодной войны – предложили эту программу в 1991 г. в качестве поправки к ежегодному законопроекту об обороне. Поначалу администрация Джорджа Буша-старшего возражала против принятия этой поправки, поскольку на нее требовалось 500 млн долларов, ранее утвержденных для других целей. Однако Нанн и Лугар одержали верх, так как их поддержали 86 сенаторов. Законопроект был утвержден Сенатом, потому что имевшая уже тогда место поляризация все еще была управляемой, и к тому же оба сенатора являлись уважаемыми специалистами по вопросам обороны и внешней политики.

Данная программа стала апофеозом законотворческой деятельности на базе экспертных знаний. В последующие годы законодателей все меньше и меньше интересовали детали внешней политики. В 1994 г. небольшая группа недавно избранных конгрессменов-республиканцев даже с гордостью заявила, что у них нет загранпаспортов.

Упадок экспертных знаний объясняется несколькими причинами. Изменения в распределении функций комитетов, а именно увеличение числа комитетов, привело к расширению широты охвата за счет глубины. Средства массовой информации, столкнувшись с сокращением бюджетов, обращали меньше внимания на важные комитеты, особенно Комитет по внешним связям в Сенате и Комитет по внешней политике при Палате представителей. Тем самым они утрачивали привлекательность в качестве средства повышения репутации на Капитолийском холме. Текучесть кадров привела к сокращению стажа работы и опыта, особенно в Комитете Сената по внешним связям, а это, в свою очередь, уменьшило число специалистов, к которым можно обращаться за советом по сложным вопросам. Добавьте сюда поляризацию и рост числа безвыходных ситуаций, что, при снижении общей активности Конгресса, также сокращает стимулы для развития специализации. Итог – решительный упадок экспертных знаний в Конгрессе.

Переломный момент в долговременной тенденции ослабления надзора со стороны Конгресса наступил после 11 сентября, когда законодатели одобрили применение военной силы. Эта мера была призвана противодействовать терроризму; однако президенты в итоге стали широко интерпретировать данное позволение. На протяжении почти 17 лет санкция на применение военной силы служила законным оправданием расширения военных действий на Ближнем Востоке, многие из которых лишь условно соотносились с первоначальным намерением. Однако законодатели не проявили большого рвения, чтобы добиться новой санкции, ограничивающей президента, когда речь заходит о проведении многочисленных контртеррористических операций в таких странах, как Сомали, Сирия и Йемен. А все потому, что нынешний статус-кво устраивает многих конгрессменов. Он позволяет им избегать голосования по военным операциям, что всегда рискованно, поскольку в случае неудачи после завершения кампании они могут быть призваны к ответу. И это позволяет сосредоточиться на законности той или иной операции без необходимости занять определенную позицию о ее целесообразности.

Решение Обамы в августе 2013 г. добиться от Конгресса одобрения по вопросу использования силы в Сирии в ответ на применение тамошним режимом химического оружия может на первый взгляд выглядеть как признак уважительного отношения. Однако на самом деле это показало, насколько ослабли полномочия законодателей по объявлению войны. Не получив поддержку даже от Великобритании, Обама объявил, что будет добиваться санкционирования военных действий Конгрессом, прежде чем нанести удар. Если не считать нескольких республиканцев, утверждавших, что президент не может нанести удар по Сирии без одобрения законодателей (на чем они впоследствии не настаивали, когда в 2017 г. Трамп нанес удары по Сирии), большинство конгрессменов явно не желали втягиваться в дебаты. Тем самым они еще раз продемонстрировали, до какой степени отстранены от внешнеполитических дел. Как подтвердил в своих мемуарах помощник советника Обамы по национальной безопасности Бен Роудс, президент добивался голосования в Конгрессе, зная, что может проиграть, что ясно продемонстрировало бы нежелание законодателей поддерживать более активное военное вовлечение США в дела Ближнего Востока. Как показали последующие события, этот вопрос стал более запутанным, когда, по понуканию России, Сирия пообещала отказаться от химического оружия.

Так же неохотно Конгресс поддерживает президента в вопросах торговли. Несмотря на опасения по поводу протекционистских мер Трампа, законодатели от Демократической и Республиканской партии, по сути, отказались рассматривать этот вопрос. В июне Боб Коркер, республиканец от штата Теннесси, председательствующий в Комитете Сената по внешним связям, предложил законопроект, требующий от президента добиваться утверждения Конгрессом пошлин, вводимых по соображениям национальной безопасности. Однако он не смог получить достаточной поддержки других республиканцев, не желающих сердить Трампа в преддверии промежуточных выборов.

И все же в Конгрессе есть люди, неравнодушные к внешнеполитическим вопросам, готовые бороться за то, чтобы голос законодательной власти был услышан. Например, в 2017 г. Конгрессу удалось ввести дополнительные санкции против России, вопреки желаниям президента. Но в целом Конгресс отказался от своих полномочий в области внешней политики и торговли в пользу исполнительной власти, и теперь ему будет трудно их вернуть, даже если он очень этого захочет.

Отстранение бюрократии от дел

Формирование Соединенных Штатов как мировой державы столетие назад потребовало сильного аппарата внешнеполитического ведомства и международных отношений, выстраивающего отношения с другими странами. Знающие и опытные сотрудники стали противовесом импульсивным переменам. Вполне естественно, президентов всегда раздражало, что они не могут заставить чиновничество выполнять свои поручения. Например, президент Гарри Трумэн жаловался, что «старые дипломаты» из Госдепартамента отказываются проводить его политическую линию. Однако в последние десятилетия некоторые из тех сил, которые ослабляют Конгресс, также подрывают и способность бюрократии сдерживать и ограничивать власть президента.

С тех пор как Трумэн подписал в 1947 г. Закон о национальной безопасности, согласно которому был создан Совет по национальной безопасности (СНБ), президенты пытаются отодвинуть в сторону опытных сотрудников Государственного департамента, фактически заменяя их политически более благонадежными кадрами из СНБ в Белом доме. Опираясь на наследие президента Джона Кеннеди, замкнувшего внешнеполитические процессы в большей степени на Белом доме, Генри Киссинджер, служивший помощником по национальной безопасности президента Ричарда Никсона, отрезал бюрократию от важных инициатив, таких как установление деловых отношений с Китаем и переговоры по контролю над вооружениями с Советским Союзом. Его коллега при администрации Картера Збигнев Бжезинский позаботился о закреплении доминирования Белого дома во внешней политике. В частности, он не подключил Госдепартамент к переговорам 1978 г. о нормализации отношений с Китаем. Хотя президент Рональд Рейган вернул полномочия Госдепартаменту на короткий период, когда у руля стоял Джордж Шульц (сменив шесть помощников по национальной безопасности за два президентских срока), маятник качнулся в обратную сторону при президенте Джордже Буше-старшем. Его могущественный госсекретарь Джеймс Бейкер отодвинул от дел служащих своего ведомства, сделав ставку на горстку политических назначенцев для управления процессами воссоединения Германии и переговоров между Израилем и Палестиной.

Следующие президенты неуклонно расширяли СНБ, так что число его сотрудников удваивалось при каждом последующем. Если при Джордже Буше-старшем там было 50 человек, то при Билле Клинтоне – уже 100, при Джордже Буше-младшем – 200, а при Обаме – 400. СНБ уже не просто координировал политику, а проводил ее – во многом за счет кадровых дипломатов из Госдепартамента. Даже официальные лица в Пентагоне чувствовали, что их пытаются «вывести за скобки». Бывший министр обороны Роберт Гейтс жаловался, что «Белый дом пытается управлять военной политикой на микроуровне».

Более могущественный СНБ может быть полезен президентам, но он снижает возможность чиновников влиять на ситуацию, пользуясь своими глубокими и независимыми экспертными знаниями. Политические инсайдеры, выбираемые президентом для управления работой Белого дома за свою лояльность, зачастую не имеют достаточного опыта для политических маневров. Например, Клинтон пришел в Белый дом после 12-летнего правления республиканских администраций; его сравнительно неопытная команда порой не знала, что делать в сложной ситуации, складывавшейся в таких странах, как Босния, Гаити и Сомали. Но чем больше эта политика разрабатывается и проводится Белым домом, тем меньше у чиновников стимулов использовать свои знания для восполнения пробела. Если никто не поручает чиновникам разрабатывать и проводить в жизнь внешнеполитическую линию, то зачем париться?

Конгресс не только не мешал президентам постоянно приближать внешнеполитический аппарат к Овальному кабинету, но и играл определенную роль в размывании бюрократии в качестве противовеса. Поскольку в годы холодной войны президентам нередко приходилось быстро принимать решения и действовать, Конгресс согласился с ростом президентских полномочий не только за свой счет, но и за счет служащих Госдепартамента. Как доказывали политологи Шон Гейлмард и Джон Пэтти, если Конгресс не может ограничивать власть президента, то по крайней мере было бы логично «позаботиться о том, чтобы президент при принятии важных политических решений опирался на заслуживающих доверие советников, к которым он прислушивается». Если уж президент склонен к централизации внешнеполитических решений и прислушивается в основном к мнению чиновников Белого дома, то Конгресс по крайней мере хотел бы быть уверен, что глава исполнительной власти принимает осознанные решения. Поэтому Конгресс предпочел не сдерживать рост персонала СНБ.

Однако есть одно подразделение американской государственной бюрократии, которое переживает рост и подъем, а не упадок, и это Пентагон. Внешняя политика США неуклонно милитаризуется, по крайней мере после 11 сентября, и Конгресс выделяет все более значительные финансовые ресурсы для Пентагона без сопутствующего ужесточения контроля их использования. Больше всего от этого страдает Госдепартамент. В Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке региональное военное командование подчас играет более важную роль в выстраивании двусторонних отношений, чем послы США. Армия действительно впечатляет своей способностью быстро решать разные вопросы; однако опасность в том, что военное командование слишком часто может полагаться на применение силы. Как сказал министр обороны Джеймс Маттис, «если вы не финансируете Госдепартамент в полном объеме, тогда мне нужно закупать больше военной техники».

Несмотря на эти тенденции, Госдеп долгие годы сохранял экспертный потенциал, что давало ему некоторые полномочия, чтобы влиять на принимаемые президентом решения. Однако при первом госсекретаре Трампа Рексе Тиллерсоне пренебрежительное отношение исполнительной власти к внешнеполитическому ведомству достигло кульминации. Должности заместителя и помощника госсекретаря остались вакантными. В декабре 2017 г. бывший посол и президент Американской внешнеполитической ассоциации Барбара Стивенсон сообщала, что дипломатический корпус США с января того же года лишился 60% кадровых дипломатов. Несмотря на критику Конгресса, Тиллерсон отказался расходовать уже выделенные средства на противодействие российской и террористической пропаганде и даже поддержал дальнейшее сокращение бюджета своего ведомства (чего Конгресс не допустил). Преемник Тиллерсона Майк Помпео заявил в мае, что возобновит кадровую комплектацию Государственного департамента и вернет ему былую «крутизну». Однако в июле все еще не ясно, выполнит ли он свое обещание.

Нет союзников, на которых можно опереться

На фоне ослабления внешнеполитических полномочий Конгресса и бюрократии еще одним важным противовесом внешнеполитической линии президентов были консультации с союзниками. После окончания Второй мировой войны США тесно координировали действия с союзниками при принятии серьезных решений, нередко учитывая их внутренние потребности. Отчасти подобное почтительное отношение было продиктовано необходимостью сохранять единство перед лицом советской угрозы. Президенты понимали, что если самая могущественная страна в мире будет играть мышцами, не считаясь с озабоченностями других государств, это породит противодействие. Вот почему менее сильные союзники во многом могли выполнять функцию противовеса американской силе.

В конце 1940-х гг., во время переговоров о реализации «плана Маршалла», Трумэн позволил Великобритании сохранять привилегированный статус в торговле со своими колониями и протекторатами во избежание раскола в трансатлантическом альянсе. В конце 1970-х гг. Соединенные Штаты обнадежили своих западноевропейских союзников, предложив двойное решение для НАТО: США размещают ядерные силы дальнего радиуса действия в Европе и одновременно ведут переговоры о контроле над вооружениями с Советами. А после вторжения Ирака в Кувейт в 1990 г. Бейкер объезжал весь мир, встречаясь с главами и министрами иностранных дел стран, входящих в Совет Безопасности ООН (а также других стран, выделивших войска для проведения операции по освобождению Кувейта). В то же время Джордж Буш-старший обзванивал коллег, чтобы добиться принятия резолюции ООН, разрешающей применить военную силу, если Ирак не освободит Кувейт. Как впоследствии признал Бейкер, решение Буша не захватывать Багдад в ходе преследования иракских войск американской армией отчасти объяснялось его нежеланием поставить под угрозу международную коалицию.

Но в 1990-е гг. Америка все чаще стала думать, что как единственная сверхдержава она может и обязана формировать мир по своему усмотрению и желанию. К концу десятилетия союзники Соединенных Штатов чувствовали себя исключенными из процесса принятия решений, что видно на примере министра иностранных дел Франции Юбера Ведрина, в раздражении назвавшего США «гипердержавой». ООН также меньше и меньше ограничивала власть Вашингтона – отчасти благодаря усилиям республиканцев-конгрессменов, энергично противостоявшим этой организации.

В преддверии войны в Косово в 1999 г. Клинтон обошел ООН, так как понимал, что Китай и Россия наложат вето на резолюцию. Однако он все же провел военную операцию США через НАТО, чтобы укрепить ее легитимность. Соединенные Штаты с готовностью проводили все варианты возможного выбора целей через процесс проверки в Североатлантическом совете – органе по принятию политических решений в рамках НАТО, и французы, в частности, притормозили ряд американских запросов.

Президент Джордж Буш-младший поднял односторонний подход на новые высоты. Однако он стремился хоть как-то привлечь союзников к вторжению в Ирак и даже попытался добиться второй резолюции ООН – отчасти чтобы помочь британскому премьеру Тони Блэру в решении внутренних проблем. Первая резолюция была принята в конце 2002 г., чтобы дать Саддаму Хусейну последний шанс выполнить требования по разоружению, но она не санкционировала войну. А когда Франция и Россия заявили, что наложат вето на вторую резолюцию, Буш провозгласил, что будет действовать с «коалицией добровольцев». Он все же не решался единолично развязать войну, это было бы уж слишком. Вместе с тем вторжение справедливо считается примером того, как США игнорируют мнение ближайших союзников. Одним из итогов стала политизация альянсов, когда американские сторонники войны стали критиковать страны, которые не поддержали эту инициативу (конгрессмен-республиканец, осуществлявший надзор за кафетерием Палаты представителей, даже переименовал «французский картофель фри» (French fries) в «картофель свободы»).

Обама вел свою кампанию на платформе восстановления отношений между Соединенными Штатами и их союзниками, и ему удалось вернуть союзников и международные организации в русло проводимой США внешней политики. Но ущерб уже был причинен. Фундаментальные союзнические обязательства могли больше не выполняться независимо от того, кто хозяин в Овальном кабинете; они все чаще становились предметами межпартийных дебатов. Когда Обама решил осуществить интервенцию в Ливии при посредничестве НАТО после одобрения СБ ООН в 2011 г., республиканцы, вместо того чтобы поддержать вовлечение союзников, раскритиковали президента за «лидерство из-за чужих спин», как один из его советников охарактеризовал эту стратегию.

Впоследствии, когда Обама договорился о ядерной сделке с Ираном, поддержка союзников не помогла ему добиться одобрения республиканцев, что стало свидетельством снижающегося влияния союзников на достижение американского внутриполитического консенсуса.

Если альянсы продолжат рассматриваться через призму межпартийной борьбы, то, по мнению политолога Даниэла Дрезнера, «акции союзников будут расти или падать в цене в зависимости от того, кто находится в Белом доме и какая партия контролирует ситуацию». Это нанесет урон не только видимой, законной роли альянсов, когда общественность больше склонна поддерживать внешнеполитические инициативы, одобряемые союзниками или многосторонними организациями, но также и их консультативной функции. Во время кризисов союзники могут быть как полезным противовесом, так и ценным ресурсом. Однако некоторые будущие президенты лишатся контроля со стороны союзников, что очень опасно. Другие могут попытаться связаться и проконсультироваться с союзниками, но те не захотят поднимать трубку телефона.

Будущее сдержек и противовесов

Долгое время у американских президентов было больше свободы действий во внешней, нежели во внутренней политике, но никогда у них не было полного контроля. Однако после окончания холодной войны система сдержек и противовесов, когда-то ограничивавшая президентскую власть на международной арене, стала размываться. Ничем не связанная исполнительная власть при Трампе появилась не на пустом месте: она стала возможной как кульминация долгосрочных тенденций. Будучи президентом, которого явно не интересуют чужие мнения, Трамп вряд ли мог мечтать о более подходящей системе.

Многие ограничения внешнеполитического курса не видны. Президенты предвидят отповедь со стороны Конгресса и соответственно ограничивают себя сами. Они беспокоятся о том, чтобы получить достаточную поддержку вне Америки, и предлагают уступки союзникам на встречах за закрытыми дверями. Невидимость этих ограничений затрудняет их понимание до тех пор, пока в них не возникает потребность. Трамп демонстрирует, что этих ограничений по сути уже нет, и их нельзя быстро восстановить.

Можно ли что-то предпринять? Окончание холодной войны развязало руки американским президентам. Быть может, понадобится беспрецедентный подъем Китая до уровня равной конкуренции с США, чтобы американский народ и его лидеры осознали: для проведения более действенной внешней политики нужна мудрость и сдержанность, предлагаемая Конгрессом и бюрократией, имеющими реальные полномочия и серьезные экспертные знания. Нужны также консультации с союзниками и международными организациями, приносящими реальную пользу. Угроза со стороны Китая может привести к росту влияния внешнеполитической экспертизы Конгресса, укреплению дипкорпуса и осознанию того, что союзники и международные организации могут дать Америке больше сил и возможностей для отведения этой опасности.

Без этого Конгресс вряд ли будет интересоваться внешней политикой или повышать свою компетентность в этой области; Белый дом все так же будет пренебрегать талантами, сокрытыми в дипломатическом корпусе, а президенты продолжат игнорировать мнения даже ближайших союзников. Сегодня мы имеем необузданную, ничем не ограниченную президентскую власть. Началось это не с Трампа, но с тех пор, как он стал президентом, полномочия президента стали беспрецедентными, и американцы вынуждены будут еще долго пожинать последствия этого тренда.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2018 © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775781

Советский Союз и революция в Иране

Дмитрий Асиновский

Как эксперты, спецслужбы и политики двух сверхдержав проспали зарождение исламского фундаментализма

Дмитрий Асиновский – младший специалист-исследователь Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Резюме Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня эти термины звучат везде. Но то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970-1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике.

Я хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьезную проблему. По крайней мере я не помню ни одного документа или постановления, или дискуссии о фундаментализме в правительственных кругах. Анатолий Добрынин, советский посол в США (1962–1986)

Вы знали больше об исламском фундаментализме в Соединенных Штатах, чем мы в Советском Союзе, потому что я не думаю, что кто-то в то время объяснил нашему руководству, что такое «аятолла». Карен Брутенц, зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1976–1986)

В сентябре 1995 г. по приглашению Норвежского Нобелевского института в историческом отеле Лысебю под Осло прошел симпозиум, собравший ветеранов холодной войны с советской и американской стороны – людей, принимавших политические, военные и идеологические решения. Темой симпозиума была история советского вторжения в Афганистан и завершения разрядки. Среди участников с советской стороны присутствовали бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсерович Брутенц и бывший резидент КГБ в Тегеране, а позднее глава первого главного управления КГБ Леонид Владимирович Шебаршин. На сессии, посвященной революции в Иране и реакции на нее сверхдержав, возможно, впервые после окончания холодной войны прозвучал ряд тезисов о советском взгляде на иранскую революцию, которые после этого многократно цитировались и обсуждались исследователями. Именно во время этой сессии Карен Брутенц и бывший посол СССР в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин произнесли фразы, вынесенные в эпиграф.

Страны Азии и Африки vs. Страны третьего мира

Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня не только медийное пространство, но и академические исследования пестрят этими терминами. На фоне радикальных исламских движений 1990–2010-х гг. режим в Иране кажется нам сегодня если не умеренным, то точно более понятным хотя бы потому, что вписан в рамки государственных структур. Однако то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970–1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике. Революция в Иране стала неожиданностью для большинства аналитиков, включая тех, кто вырабатывал внешнюю политику мировых держав. Однако внезапные смены режимов не были большой редкостью, особенно в государствах, которые в СССР было принято называть «странами Азии и Африки», а в США и Западной Европе – «странами третьего мира». Всего за несколько лет до событий в Иране неожиданный переворот в Эфиопии заставил Москву разорвать длительный союз с Сомали и лишиться морской базы на Красном море ради поддержки нового просоветского режима Менгисту. Особенность иранской революции заключалась не в ее внезапности, а в том, какие силы ее возглавили и какие в итоге сформировали правительство нового Ирана.

Представления о религии как элементе исключительно традиционного домодерного общества были ключевой частью как идеологии либеральной демократии, так и теории марксизма. Тем более важной составляющей либеральной теории и особенно марксизма является представление о революционном развитии во главе с прогрессивными силами, двигающими историю вперед. В этих идеологических рамках нарратив об «исламской революции», предложенный аятоллой Рухоллой Хомейни сразу после его возвращения в Иран в феврале 1979 г., не мог быть воспринят всерьез ни в США, ни особенно в СССР.

Выступая в Лысебю, Шебаршин подчеркнул, что события, происходившие в Иране, нельзя назвать иначе, как «народной революцией». В этом он полностью соглашался со своими американскими коллегами. Революция в Иране действительно была результатом массового народного движения против шахского режима, но что двигало миллионами демонстрантов, каким они видели новый Иран? В течение уже почти сорока лет историки дискутируют о причинах и природе иранской революции. Была ли она действительно «исламской» и что такое «исламская революция»? Или же исламские лозунги лишь прикрывали социальный или антизападный характер вполне секулярного модерного движения? Не имея цели и компетенции для участия в этой дискуссии, здесь мы обращаемся к взгляду людей, задававшихся такими же вопросами по ходу развития событий в Иране. С той только разницей, что эти люди должны были формулировать позицию одной из сверхдержав.

Роль лидера мировой революции всегда была определяющей для советской идеологии. Победа во Второй мировой войне и распространение влияния в Восточной Европе делали эту заявку на лидерство более настойчивой, чем когда-либо раньше. Смерть Сталина и приход к власти Никиты Хрущёва, совпавшие с мировым трендом на деколонизацию, позволили расширить арену противостояния холодной войны и изменить отношение Советского Союза к антиколониальным национальным движениям. В результате противостояние двух сверхдержав в Европе превратилось в то, что принято называть глобальной холодной войной. Стремление СССР привлечь на свою сторону обретающие независимость страны Азии и Африки привело к появлению новых внешнеполитических инструментов. Например, интеллигенцию советской Средней Азии использовали в качестве посредников в коммуникации с культурными элитами азиатских и африканских стран, опровергая нарратив о Советском Союзе как о такой же колониальной державе, как и страны Западной Европы. Несмотря на целый ряд стратегических неудач (поражение Гамаля Абдель Нассера и его союзников в Шестидневной войне и отказ нового президента Египта Анвара Садата от сотрудничества с Москвой; переворот в Индонезии под руководством генерала Сухарто, свержение режима Сальвадора Альенде в Чили и наиболее болезненная из всех – идеологический раскол с Китаем), в начале 1970-х гг. в Советском Союзе сложилось впечатление, что наконец марксистские законы истории приведены в действие и развивающийся мир разворачивается в сторону советского пути развития.

Эта иллюзия утвердилась в результате череды политических трансформаций в развивающемся мире, которые посчитали результатом успешной внешней политики СССР. В 1971 г. после того, как последние британские солдаты были эвакуированы из Адена, власть в Южном Йемене захватили повстанцы, исповедовавшие леворадикальные марксистские взгляды. В 1975 г. после десятилетия кровавой войны в Индокитае последние американские солдаты покидали Сайгон. В 1976 г. при советской и кубинской поддержке в столицу Анголы Луанду вступили формирования марксистского Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА). За два года до этого в другой бывшей колонии Португалии – Мозамбике в результате переворота к власти пришла просоветская леворадикальная партия ФРЕЛИМО. В 1977–1978 гг. в Эфиопии была свергнута многовековая монархия и у власти оказалась просоветская партия Дерг во главе с Менгисту Хайле Мариамом. В середине 1979 г. леворадикальные повстанцы Сандинистского фронта национального освобождения, поддерживаемые СССР и Кубой, после продолжительной гражданской войны захватили власть в Никарагуа.

Революция в Иране казалась логичным продолжением этой серии предполагаемых успехов советской внешней политики – надежный союзник США и «региональный полицейский» (по доктрине Никсона), шах Ирана был свергнут в результате массового народного движения. Однако на деле иранская революция оказалась одним из первых сигналов начала обрушения системы международной разрядки, не вписываясь в советскую теории революции и расходясь с привычным опытом революций в странах Азии и Африки. Советский Союз занял официально благожелательную позицию по отношению к новому революционному режиму и вновь образованной исламской республике. Даже к 1983 г., когда иранское левое движение было уничтожено, а в Иране явно установилась теократическая система власти, в СССР продолжали называть исламскую республику «прогрессивной антиимпериалистической силой, которой удалось свергнуть деспотичный и феодальный режим шаха».

19 ноября 1978 г. в передовице «Правды» было опубликовано заявление Леонида Брежнева. Официальную позицию Советского Союза относительно ситуации в Иране можно было описать одним словом — «невмешательство». Социальный и политический кризис, продолжавшийся в Иране к ноябрю 1978 г. уже почти год, для экспертов и людей, принимавших решения в советском руководстве, являлся частью большей картины глобального масштаба – картины, в которой Иран был одной из многих арен идеологической конфронтации между двумя сверхдержавами. В своем заявлении Брежнев предостерегал какую-либо иностранную силу от вмешательства во внутренние дела Ирана. Это заявление во многом вписывалось в общую риторику советских средств массовой информации предыдущих месяцев, а также, несомненно, влияло на публичную позицию последующего периода. Советскому читателю, зрителю или слушателю предлагалось не только описание актуальных событий в Иране, но также и анализ исторической ретроспективы, в которую эти события вписывались.

Особое внимание уделялось военному перевороту 1953 г. против правительства доктора Мохаммеда Моссадыка, который был спланирован и организован ЦРУ. Подчеркнутое внимание именно к этому эпизоду указывало на схожесть текущей ситуации с событиями 25-летней давности, а также вольно или невольно вскрывало главное опасение советских экспертов и политических деятелей – потенциальное повторение этих событий и подавление Соединенными Штатами народного движения в Иране. Подобный взгляд из Москвы кажется вполне естественным в рамках системы международных отношений периода холодной войны, вот только это «народное движение» в конечном итоге вылилось в революцию совсем иную, нежели те, к которым советские эксперты были подготовлены учебниками по историческому материализму.

Региональная Realpolitik семидесятых

Общая граница и традиционные геополитические интересы СССР в регионе определили советскую активность после вывода войск из Ирана в мае 1946 г. и даже после отказа иранского меджлиса ратифицировать договор о нефтяных концессиях в конце 1946 года. Основным проводником советских интересов оставалась Народная партия Ирана – «Туде». Однако в 1949 г. партия была запрещена под предлогом покушения на шаха, якобы осуществленного при участии «Туде». Таким образом, к началу 1950-х гг. возможности у СССР влиять на ситуацию в Иране существенно сократились. Этот момент совпал с важнейшими изменениями в стране – приходом к власти Национального фронта во главе с Мохаммедом Моссадыком. Попытка национализации нефтяной промышленности и последовавший за этим переворот, организованный американскими и британскими спецслужбами, оказались ключевыми не только для истории Ирана XX века, но и для восприятия советским руководством будущей внутриполитической ситуации в стране – в том числе и в период революции 1978–1979 годов.

Сегодня для исследователей Ирана XX века это событие является важнейшей (наряду с самой революцией) точкой, но, как становится понятно из советской научной литературы 1970-х гг., оно было не менее принципиально и тогда. Теперь нам вполне достоверно известно развитие событий и, что важнее, тот факт, что ЦРУ официально признало свое участие в перевороте. В 1970-е гг. данный факт все еще оставался вопросом спекуляций, активно использовавшихся советскими экспертами и в то же время формировавших их представление о роли Соединенных Штатов и иранского национализма во внутренней политике Ирана.

Любопытно, что, когда Моссадык был премьер-министром Ирана, он не воспринимался в Советском Союзе как дружественная фигура или потенциальный идеологический союзник. Его противодействие предоставлению СССР концессий на добычу нефти в Северном Иране в 1944 г., а также в целом «буржуазно-националистическая» программа способствовали формированию скорее негативного образа. Даже его программа национализации, которая, казалось бы, могла привлечь советских лидеров мотивами антиимпериалистической борьбы с Великобританией, была воспринята как часть сделки Моссадыка с США, которые намеревались занять место британцев в Иране. В целом позиция Москвы в отношении Ирана в период Моссадыка была нейтральной. После неудачных попыток занять доминирующее положение в Иране в конце Второй мировой войны советская внешняя политика остерегалась непосредственного вмешательства в дела страны. Никакой особенной поддержки Моссадыку Советский Союз не оказывал ни в ходе его правления, ни после свержения. Однако с середины 1950-х гг. его образ в СССР начинает серьезно меняться. Из потенциального союзника американских империалистов Моссадык превращается в символ национально-освободительной борьбы и коварства империалистических держав.

Во многом это связано с более глобальным разворотом Советского Союза к странам Азии и Африки. Во второй половине 1950-х гг. советское руководство и лично Хрущёв сделали несколько попыток наладить отношения с Мохаммедом Реза Шахом. В 1956 г. шах осуществил свой первый визит в Советский Союз. Поиски компромиссов и добрососедских отношений с Тегераном напрямую связываются с образованием Багдадского пакта, в котором Иран стал играть ключевую роль. Попытки найти общий язык с шахом совпали с идеологической реабилитацией его важнейшего политического противника – Моссадыка. Решение не поддерживать Моссадыка во время переворота оказалось в числе прочего среди обвинений, предъявленных Вячеславу Молотову на пленуме 1957 г., раскрывшем «антипартийную группу». Молотов, вернувший себе контроль над внешней политикой после смерти Сталина, действительно разделял сталинский взгляд на бесперспективность революционной ситуации в Иране. Однако к 1957 г. конъюнктура изменилась, и отказ от поддержки Моссадыка уже мог быть поставлен в вину как предательство интересов глобального антиколониального движения.

В то же время эта разнонаправленность инициатив не позволила выстроить дружеские отношения с шахом в ходе секретных переговоров 1959 года. Переговоры велись о заключении соглашения о ненападении, но в конце концов зашли в тупик из-за нежелания шаха создавать конфликт внутри Багдадского пакта, с которым подобный договор вошел бы в противоречие. Вслед за провалом переговоров история инспирированного американцами переворота против Моссадыка стала важной частью антишахской пропаганды, которая велась с территории Советского Союза на Иран. Впрочем, даже после 1962 г., когда отношения с Тегераном стабилизировались и пропагандистская кампания была прекращена, Моссадык как национальный лидер остался главной фигурой, к которой шли отсылки советских оценок недавней иранской истории и современной политики.

После начала своеобразной разрядки в советско-иранских отношениях в 1962 г. ключевым аспектом взаимодействия двух государств стало быстрое экономическое и торговое сближение. Растущий торговый оборот, общие инфраструктурные проекты, экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря были не только взаимовыгодны, но и укрепляли политический фундамент двусторонних отношений. К концу 1970-х гг. осуществлялось более 150 совместных сельскохозяйственных и индустриальных проектов, включая строительство Транскавказского газопровода, позволившего СССР поставлять больше газа в Восточную Европу и тем самым увеличить доходы в твердой валюте.

Начатая шахом в 1963 г. «белая революция» была положительно встречена и прокомментирована в СССР как движение, ломающее традиционные феодальные отношения в иранском обществе и открывающее перспективы «демократического прогрессивного развития». Советская пресса откликнулась на иранские реформы как на «попытку прорыва из феодализма в капитализм с усилением пролетариата в традиционном аграрном обществе, снижением политического влияния крупных землевладельцев и усилением классовой борьбы». Любопытно, что подобные оценки расходились с официальной позицией руководства «Туде», находившегося в изгнании в Восточном Берлине. Подконтрольное «Туде» радио «Пейк-е Иран», вещавшее на территорию Ирана из Болгарии, резко критиковало реформы шаха, объявляя их недостаточными и обманными. Под советским давлением болгарское руководство не только остановило трансляции, но и вовсе закрыло радио «Пейк-е Иран» вплоть до 1978 г., когда его работа возобновилась.

Впрочем, несмотря на сохраняющиеся чрезвычайно плодотворные экономические связи Тегерана и Москвы, оценка политической трансформации иранского режима к началу 1970-х гг. в Советском Союзе перестала быть столь же оптимистичной, как в 1962–1963 годах. Все более явно проявлялось стремление шаха сделать Иран ключевой региональной державой, вписывающееся в доктрину Никсона и опиравшееся на долговременный союз с США. C 1971 г. шаху удалось наладить и укрепить отношения с двумя стратегическими противниками СССР. На региональном уровне шах интенсифицировал сотрудничество с Египтом как раз в тот момент, когда президент Анвар Садат разорвал дружественные отношения с Москвой и выслал всех советских советников из страны (1972 г.). Стоит отметить, что личные отношения Садата с шахом оставались очень близкими вплоть до смерти монарха – именно в Египте тело изгнанника было захоронено после торжественной церемонии, организованной по протоколу государственных похорон. Вторым партнером Ирана в эти годы стал намного более серьезный противник СССР на мировой арене – Китай. В 1971 г. шаху удалось установить с КНР дипломатические отношения, которые, впрочем, не перевели двустороннее взаимодействие в активную фазу, но явились явным сигналом для Москвы и даже в большей степени для Вашингтона. Соединенные Штаты продолжали оставаться основным и стратегическим союзником Тегерана, и с укреплением иранской экономики, особенно после нефтяного кризиса 1973 г – важнейшим поставщиком вооружений для иранской армии. Рост цен на нефть укрепил представления шаха о перспективах Ирана как региональной державы и позволил начать масштабные закупки вооружений за океаном, что стало еще одним поводом для критики с советской стороны.

В середине 1970-х гг. перспективы подъема революционного движения в Иране оценивались в Советском Союзе как незначительные и ограниченные. Левое движение в этот период практически не существовало – партия «Туде» была запрещена уже в течение 25 лет, ее лидеры пытались влиять на иранскую политику, однако большинство из них находилось в изгнании в Советском Союзе или в странах народной демократии. Более радикальные и популярные левые движения, такие как Моджахедин-э Халк (Организация моджахедов иранского народа), были плохо организованы, разрознены и не способны ни на что, кроме редких спорадических террористических атак. И если позже, с началом революции, такие движения, как Моджахедин, стали более массовыми, то партия «Туде», наиболее близкая к СССР, продолжала испытывать трудности.

Есть у революции начало…

Роль духовенства в Иране для широкого круга экспертов, судя по всему, была еще менее понятна. Особенно ярко это можно заметить в одной из публикаций журнала «Новое время», где впервые в советской печати появляется аятолла Рухолла Мусави Хомейни:

«Самая сильная группировка, выступающая против шаха, – отмечала “Нью-Йорк таймс” – состоит из мусульман-традиционалистов, верных аятолле Мохаммеду (так!) Хомейни, религиозному деятелю, живущему в эмиграции в Ираке с 1963 года, когда он организовал по всей стране движение против проведения земельной реформы и других предпринятых шахом мер по модернизации».

Справедливости ради нужно признать, что в обзоре иностранной прессы авторы дословно цитируют июньскую статью из «Нью-Йорк таймс», где будущий лидер исламской революции назван именно так. Сам по себе этот маленький и, казалось бы, незначительный эпизод довольно символичен – по обе стороны океана аналитики в равной степени несведущи во внутренней ситуации в Иране. Если ни в «Нью-Йорк таймс», ни в «Новом времени» не нашлось специалиста, который мог бы указать на явную ошибку в имени одного из крупнейших религиозных деятелей Ирана, то стоит ли задаваться вопросом об их информированности относительно идеологической основы новых исламских политиков? В новогодней речи 31 декабря 1977 г. в Тегеране президент США Джимми Картер назвал Иран «островом стабильности» на Ближнем Востоке. Картера вполне могли поддержать советские коллеги. Тот факт, что американские журналисты в июне и советские в ноябре все еще мало что знали о ключевых фигурах иранской религиозной оппозиции, в какой-то степени даже более показателен, чем новогодний просчет Картера.

По мере развития событий в Иране отношение Советского Союза к революции и новому режиму постепенно менялось. Озабоченность и недоверие к возможности изменений в начале-середине 1978 г. сменились осенью-зимой 1978 г. опасениями вероятного вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения свержения иранской монархии. Хотя подобные опасения доминировали и в дальнейшем, советские руководители и эксперты довольно быстро пришли к выводу, что свершившаяся в начале 1979 г. революция позволит левыми силами – прежде всего Народной партией Ирана – перехватить инициативу. И хотя этого не произошло, СССР продолжал поддерживать иранский революционный режим, в том числе и после начала операции в Афганистане, которая вызвала резкий рост антисоветских настроений в иранском руководстве и обществе. Только полный разгром левого движения и суд над партией «Туде» привел к охлаждению и фактической заморозке отношений с Тегераном. Впрочем, в академической и экспертной среде и после 1983–1984 гг. революция в Иране и сложившийся там режим оценивались скорее положительно.

Подобное, отчасти парадоксальное, отношение советских руководителей и экспертов к событиям в Иране объясняется рядом факторов. Прежде всего оперативное управление советской внешней политикой было возложено наряду с МИД СССР на Международный отдел ЦК КПСС. В частности, иранское направление в Международном отделе курировал Ростислав Александрович Ульяновский. В представлении этого старого большевика, изучавшего международные отношения в Коминтерне, ситуация в Иране вписывалась в концепцию некапиталистического пути развития, предполагавшую быстрый переход освобождающихся от империалистической зависимости народов к построению социализма. Доступные нам документы и публикации за подписью Ульяновского, а также воспоминания показывают, что именно Международный отдел ЦК КПСС по сути руководил действиями партии «Туде», используя резидентуру КГБ в Тегеране как канал связи и финансирования тудеистов. Это подтверждают воспоминания резидента КГБ в Тегеране Леонида Шебаршина, его подчиненного и впоследствии перебежчика Владимира Кузичкина, а также документы из архива Василия Митрохина.

Положение и возможности Ульяновского-идеолога во многом определили преимущественное влияние идеологии на решения советского руководства. Это, однако, не означает отсутствия прагматизма. В частности, один из людей, входивших в узкий круг лиц, принимавших внешнеполитические решения – председатель КГБ Юрий Андропов, по воспоминаниям Шебаршина, не верил в скорое просоветское продолжение революции. Отметим, впрочем, что такие выводы, по тем же воспоминаниям, Андропов делал на базе сочинений Маркса, то есть тоже с отчасти идеологических позиций. Однако прагматизм Андропова заключался в том, что возглавляемый религиозными лидерами Иран был выбит из круга союзников США. И главное опасение Андропова и его окружения заключалось в том, что Соединенные Штаты будут искать способ эту ситуацию изменить. В этом смысле захват заложников в американском посольстве и кризис ирано-американских отношений, с одной стороны, воспринимался в СССР с осторожным оптимизмом, но с другой – становился поводом для большей тревоги. Даже в 1995 г., выступая в Лысебю, несмотря на протесты американских коллег, Шебаршин утверждал, что неудачная попытка освобождения заложников в 1980 г. была на деле операцией с более значительными целями – вплоть до смены режима в Иране.

На ошибках учатся?

Постоянные опасения американской интервенции объясняют – по крайней мере частично – последовательную поддержку, которую СССР продолжал оказывать исламскому режиму, даже когда это, казалось бы, противоречило не только идеологическим, но и прагматическим соображениям. Генералы всегда готовятся к предыдущей войне. Тема событий 1953 г. и переворота, осуществленного британскими и американскими спецслужбами против правительства Мохаммеда Моссадыка, постоянно появлялась на страницах советской прессы и аналитики. Советские руководители рассматривали поведение своих предшественников в 1953 г. как непростительную ошибку. Вместо того чтобы вмешаться и поддержать антиимпериалистическое, пусть и не просоветское, правительство Моссадыка, Советский Союз остался наблюдателем в ситуации, когда США удалось защитить свои геополитические интересы в Иране. Эта ошибка была признана и непублично осуждена еще в хрущёвские времена. И теперь, когда в Иране вновь установилось не просоветское, но антиимпериалистическое правительство, Москва стремилась не повторить эту ошибку.

Ввод войск в Афганистан оказал значительное влияние на баланс советско-иранских отношений. С одной стороны, он спровоцировал резко негативную реакцию в Тегеране. И, несмотря на то, что наиболее активные сторонники жесткой линии в отношении Советского Союза во главе с министром Готбзаде были отстранены от власти, вторжение в Афганистан помогло закрепить в иранской внешней политике тезис аятоллы Хомейни об СССР как о «малом сатане». С другой стороны, начало войны в Афганистане вызвало всплеск исследовательской активности в отношении ислама как фактора политической жизни. Несмотря на достаточно консервативный подход большинства советских экспертов, отрицавших исламский фактор как политическую составляющую, протоколы заседаний секций и круглых столов, собиравших специалистов международников и востоковедов в 1979–1981 гг., показывают нам другую картину. Среди советских аналитиков находилось достаточное число людей, видевших проблему в недоизученности ислама как политической силы и приводивших революцию в Иране как явное тому доказательство в противовес публичной позиции СССР, отражавшей точку зрения Международного отдела. Особо показательна дискуссия между Георгием Мирским и Евгением Примаковым, в которой оба сошлись на том, что поддержка хомейнистской революции была ошибкой, способной привести к краху левого движения в Иране и в целом нанести ущерб интересам Советского Союза.

Однако эти голоса почти не были услышаны людьми, принимавшими решения. На фоне афганских событий, внутриполитического кризиса, в который начал входить Советский Союз, иранская проблема, а вместе с ней и проблема изучения политического ислама, по сути, исчезли из повестки дня. Таким образом, когда в Лысебю Анатолий Добрынин говорил об отсутствии в советском руководстве дискуссии об исламском фундаментализме и самого такого понятия, он не лукавил – лидеры СССР не захотели увидеть эту проблему, оставив ее решение своим последователям.

Данный материал представляет собой сокращенный вариант статьи, опубликованной по-английски в третьем номере журнала Russia in Global Affairs за 2018 год.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775776 Дмитрий Асиновский

Иран заявляет, что война не является решением для кризиса в Йемене

Старший помощник министра иностранных дел Ирана Хоссейн Джабери Ансари заявил, что коалиция, возглавляемая Саудовской Аравией, должна признать, что война не является решением для кризиса в Йемене.

Он рассказал об этом в интервью IRIB в четверг вечером, когда он провел брифинг о результатах своей трехдневной поездки в Женеву.

Пока возглавляемая Саудовской Аравией коалиция делает ставку на победу в Йеменской войне, нет никакого практического пути выхода из этого кризиса, подчеркнул он.

Иранский дипломат заявил, что нет возможности одержать победу в войне, добавив, что единственным решением является политический и серьезный диалог между йеменскими сторонами. "Мы продолжаем наши усилия в этом направлении", - отметил он.

Он также рассказал о своих встречах с Хельгой Шмид из Европейской службы внешнеполитической деятельности, а также с представителями министерств иностранных дел Германии, Великобритании, Франции и Италии, отметив, что были обсуждены последние события в регионе, и все стороны обсудили пути прекращения гуманитарного кризиса в Йемене.

Джабери Ансари далее рассказал, что он также проинформировал европейских дипломатов об итогах недавних переговоров между Ираном, Россией и Турцией о продолжающемся процессе возвращения мира в Сирию.

Встреча с Президентом Ирана Хасаном Рухани и Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Владимир Путин принял участие в Третьей трёхсторонней встрече глав государств – гарантов Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию.

Главы России, Ирана и Турции обсудили вопросы обеспечения долгосрочной нормализации обстановки в Сирии, в частности комплекс дополнительных мер, нацеленных на окончательную ликвидацию очага международного терроризма, продвижение процесса политического урегулирования и решение гуманитарных вопросов, включая создание условий для возвращения беженцев и внутренне перемещённых лиц.

По итогам саммита Владимир Путин, Хасан Рухани и Реджеп Тайип Эрдоган приняли Совместное заявление. Президенты трёх стран также дали совместную пресс-конференцию.

* * *

Встреча с Президентом Ирана Хасаном Рухани и Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Х.Рухани (как переведено): Господин Путин, уважаемый Президент Российской Федерации! Господин Эрдоган, уважаемый Президент Турции! Дорогие гости!

Хотел бы вас тепло приветствовать в Исламской Республике Иран. Сегодняшний саммит проводится в рамках Астанинского процесса и в продолжение успешных усилий трёх стран, направленных на эффективную борьбу с терроризмом и завершение сирийского кризиса. Сегодняшнее событие является требованием большинства сирийских граждан. Настоящий саммит также служит подходящей возможностью для обсуждения наших совместных усилий в нынешнее и будущее время.

Принимая во внимание сложности сирийского кризиса, для того чтобы положить конец распространению огня войны, трём сторонам было очень важно достичь общих и принципиальных рамок в вопросах территориальной целостности, единства Сирийской Арабской Республики, уважения суверенитета и права сирийцев на определение судьбы своей страны.

Мы изначально неоднократно подчёркивали неэффективность военного подхода к урегулированию сирийского кризиса. Сегодня, спустя семь лет с начала кризиса в Сирии, после произошедших событий в этой стране и в других странах региона, разрешение подобных проблем мирным путём превратилось в общее мнение у всех влиятельных игроков на этом поле.

После сосредоточения действий и усилий в рамках Астанинского процесса наши усилия за последние годы были направлены на упрочение межсирийского диалога, а также поощрение правительства и оппозиции в деле присоединения к Астанинскому процессу. Считаю необходимым почтить память всех преданных погибших военных, которые своей кровью открыли путь к миру.

Нам надо уважать региональные и международные усилия, особенно со стороны Организации Объединённых Наций, которые были направлены на тушение пожара в Сирии. От лица участников Астанинского процесса могу с гордостью заявить, что наши совместные усилия послужили двигателем того, чтобы война и кровопролитие подходили к концу. Нам удалось остановить терроризм в Сирии и значительно обуздать его распространение по всему региону и миру. И сегодня благодаря вышеуказанным усилиям подготовлена почва для конструктивного национального диалога в межсирийском формате.

Уважаемые президенты!

Исламская Республика Иран по просьбе законного сирийского правительства в деле борьбы с терроризмом присутствует в этой стране, и продолжение нашего присутствия в Сирийской Арабской Республике на основе этого принципа будет решаться дальше. Наше присутствие ни в будущем, ни в прошлом не навязывало свою волю кому-нибудь, но всегда будем поддерживать волю сирийского народа как дружественного нам народа.

Борьба с терроризмом – это общее международное требование, но когда данная борьба происходит в определённой и признанной стране, без открытого согласия и приглашения от той страны, никто не вправе вмешиваться в эти дела.

Мы прекрасно понимаем беспокойство региональных стран по поводу терроризма и сепаратизма, но считаем сотрудничество с законным правительством Сирии самым эффективным и устойчивым подходом и глубоко убеждены, что другие подходы, как прямое вмешательство без координации с правительством Сирии, могут только обострить ситуацию в этой стране.

С другой стороны, борьба с терроризмом должна свершиться, принимая во внимание все аспекты данного зла. При этом борьба с терроризмом в Идлибе является неотъемлемой частью миссии установления мира и стабильности в Сирии. От данной борьбы гражданское население не должно пострадать. Мы все вместе боремся за мир, и война ради войны – это только подход у террористических режимов и террористических группировок. Окончательная задача в Сирии и в регионе может быть только миром. Но для достижения устойчивого мира серьёзная борьба с терроризмом неизбежна.

Ни один план по борьбе с терроризмом без изучения корней не может быть полноценным планом. Нужно отметить, что такие основоположники оккупации, терроризма, агрессии, внешнего вмешательства и дискриминации, как США, сионистский режим и другие определённые пособники терроризма в этом регионе, путём поднятия шума и устройства сенсационных событий и обвинительных высказываний в адрес других не могут заменить место обвиняемого местом истца.

Сионистский режим, который образовался путём оккупации, этнической и религиозной дискриминации и агрессии, не может быть претендентом на борьбу с терроризмом. Не могут они себя назвать борцами за мир и против терроризма. Согласно международным резолюциям и требованию сирийского народа оккупационный режим Израиля должен незамедлительно покинуть сирийские оккупированные территории.

Прекрасно понятно, что американцы незаконно присутствуют в Сирии и занимаются только агрессией и поддержкой режима сионистов. От них не ожидается какой-либо позитивной роли в сирийском вопросе. Варварское и незаконное вмешательство Соединённых Штатов Америки в Сирии не соответствует ни одному международному правилу, и их присутствие только усугубляет проблемы и осложняет установление устойчивого мира в Сирии. Продолжение присутствия тысяч беженцев в соседних с Сирией странах имеет негативные последствия. При этом мы должны подготовить почву для возвращения беженцев.

Мировое сообщество должно оказать содействие правительству Сирии в деле восстановления своей страны. Любое решение по судьбе Сирии должно приниматься самими сирийцами. Усилия ООН и стран-гарантов лишь направлены на то, чтобы помочь им в создании конституционного комитета, в борьбе с терроризмом и оказать гуманитарную помощь, в возвращении беженцев, восстановлении Сирии, а также в выходе иностранных военных из этой страны.

В определении будущего Сирии этническое и религиозное разнообразие должно уважаться, и решения по ним должны без всяких давлений, угроз или иностранного вмешательства приниматься. У нас остался горький опыт от иностранного вмешательства в Ливии, и мы все это понимаем прекрасно. Целое государство уничтожено. Но народы региона, и особенно сирийский народ, будут противодействовать любому иностранному давлению и вмешательству извне. Мы убедились, что демократию не принесут на штыках. Свобода – это общее требование у народа, и любые военные подходы только могут открыть путь к насилию и кровопролитию. Демократия не приходит через стволы оружия; кровопролитие и насилие, как в виде терроризма, так и в виде иностранного вмешательства, недопустимы в этом регионе.

Дорогие гости! Весь мир, особенно наш регион, заплатил очень большую цену за иностранное вмешательство из-за одностороннего подхода и авантюризма определённых стран. Определение ситуации в Сирии может быть примером разрешения других кризисов, как йеменский. Но мы все должны отдать себе полный отчёт в том, что лишь уничтожение терроризма и военное превосходство над ним не может гарантировать стабильность и мир в будущем Сирии и не только в этой стране. Однако все могут опираться на такие принципы, как диалог, признание разнообразия в политических и общественных взглядах.

Дорогие гости! Уважаемые президенты! Мы до сих пор прошли очень сложный путь относительно сирийского урегулирования. Теперь понимаем, что всё-таки мы так близки к концу этого кризиса. Должны оказать содействие работе Конституционного комитета и возвращению беженцев, обмену задержанными и восстановлению Сирийской Арабской Республики.

Уважаемые дамы и господа! Наш регион может жить в условиях мира, конечно, но только без угроз, без оккупации, без милитаризма, без этнической и религиозной дискриминации. Сотрудничество трёх стран в сирийском вопросе может стать надёжной опорой в деле установления мира в Сирии и долгосрочных взаимодействий на региональном и глобальном уровне.

Ещё раз хотел бы подчеркнуть важные принципы.

Первое. В ходе любых переговоров по Сирии все должны уважать территориальную целостность и суверенитет Сирийской Арабской Республики.

Второе. Необходимо продолжать борьбу с терроризмом до искоренения террористических группировок, в частности в Идлибе.

Международное сообщество должно внести в повестку дня возвращение беженцев и восстановление Сирии. Исламская Республика Иран готова оказать максимальную помощь в этом вопросе.

Четвёртое. Незаконное присутствие Соединённых Штатов Америки в Сирии, которое привело только к обострению ситуации, безотлагательно должно закончиться.

Пятое. Международное сообщество обязано противодействовать актам агрессии Израиля, особенно оккупации сирийских земель и территорий, что угрожает существованию народа и государственности Сирии.

Шестое. Все должны ценить заслуги трёх стран-гарантов в урегулировании сирийского вопроса. Необходимо продолжать сотрудничество и координацию трёх стран для должного установления мира и стабильности в Сирии.

Уважаемые господа, спасибо большое за внимание.

Сейчас слово передаётся моему другу господину Путину. Просим Вас, господин Путин. Вам слово.

В.Путин: Большое спасибо.

Уважаемый господин Президент Рухани! Уважаемый господин Президент Эрдоган! Уважаемые коллеги!

Прежде всего хотел бы поблагодарить господина Рухани за приглашение провести здесь, в Тегеране, новую трёхстороннюю встречу и обсудить дальнейшие совместные шаги Турции, Ирана и России на сирийском направлении.

Отмечу, что решения предыдущих саммитов государств – гарантов Астанинского процесса успешно реализуются.

Достигнут существенный прогресс в деле обеспечения долгосрочной нормализации в Сирии. Очаг международного терроризма в этой стране практически ликвидирован. Освобождено более 95 процентов сирийской территории, 141 населённый пункт.

Оставшиеся группировки экстремистов в настоящее время сосредоточены в зоне деэскалации в провинции Идлиб.

Террористы предпринимают попытки сорвать режим прекращения огня, более того – осуществляют и готовят различного рода провокации, в том числе с использованием химического оружия.

Тем не менее успешная реализация наших совместных договорённостей позволила серьёзно продвинуться на политическом треке урегулирования. Предприняты конкретные шаги по межсирийскому примирению, причём прежде всего на местах.

Можно с уверенностью констатировать, что созданы все возможности для того, чтобы сирийцы самостоятельно занялись определением будущего своей страны.

В этом контексте предлагаю обсудить дальнейшие планы по поэтапному выполнению решений Конгресса сирийского национального диалога, состоявшегося в Сочи в январе этого года. Прежде всего имею в виду формирование и запуск работы под эгидой Организации Объединённых Наций Конституционного комитета в Женеве.

Для достижения устойчивой нормализации необходимо оказать содействие улучшению социально-экономической и гуманитарной ситуации в Сирии. На территориях, возвращённых под контроль сирийского правительства, уже постепенно восстанавливается мирная жизнь, укрепляется безопасность, растёт занятость гражданского населения.

В этой связи Россия выступила с инициативой о международном содействии возвращению в Сирию беженцев и внутренне перемещённых лиц. Отрадно, что эта инициатива находит поддержку иранских и турецких наших партнёров.

Хотел бы упомянуть, что наряду с действующим в Дамаске Центром приёма, распределения и размещения беженцев в Москве развёрнут Межведомственный координационный штаб. Кроме того, открыты пункты пропуска на границе с Иорданией и Ливаном. За полтора месяца домой вернулись более пятнадцати тысяч человек.

Россия на регулярной основе оказывает прямую помощь населению Сирии: осуществляет доставку продуктов питания, медикаментов, других грузов в районы, наиболее пострадавшие от боевых действий.

В целом было бы полезно придать нашим совместным усилиям на гуманитарном направлении системный характер, с тем чтобы помочь поднять Сирию из руин, восстановить её промышленность, сельское хозяйство, инфраструктуру, тем самым обеспечить массовое возвращение сирийцев домой.

Уважаемые коллеги! Повторю, что, благодаря кропотливой работе России, Ирана, Турции, на сирийском направлении достигнуты внушительные результаты. Уверен, что и сегодняшние переговоры будут продуктивными, а принятые решения внесут весомый вклад в обеспечение окончательного урегулирования в Сирийской Арабской Республике.

Спасибо за внимание.

Х.Рухани: Большое спасибо, господин Президент, господин Путин, за вашу речь. Вы отметили очень хорошие моменты и принципиальные вещи, что сегодня как раз очень важны для нас и для будущего Сирийской Арабской Республики.

Сейчас предоставляю слово моему брату, господину Эрдогану, уважаемому Президенту Турецкой Республики.

Прошу Вас, господин Президент!

Р.Эрдоган (как переведено): Дорогой мой брат, господин Президент, господин Рухани!

Уважаемый мой дорогой друг, Президент Российской Федерации господин Путин!

Хочу выразить большое удовлетворение тем, что нахожусь здесь вместе с вами. Выражаю благодарность господину Рухани за его гостеприимство.

Весь мир с нетерпением ждёт результатов нашего саммита, решений, которые будут приняты здесь. Верю, что мы оправдаем эти ожидания.

В самом начале своего выступления я хочу изложить ситуацию.

Мы знаем, что в духе астанинских процессов было соприкосновение наших общих базовых направлений. Этими общими базовыми направлениями являлись обеспечение территориальной целостности Сирии, политического единства Сирии, а также урегулирование конфликта мирным, политическим путём.

С этой целью с самого начала мы ставили перед собой задачу, чтобы прекратить акты насилия, улучшить гуманитарную помощь, а также поиск политических механизмов для урегулирования процесса.

С этим пониманием мы за счёт жизни, за счёт крови наших солдат в Джераблусе и Эль-Бабе, а также в Африне очистили территорию от террористов. Сирийские земли были обеспечены спокойствием, миром, и, таким образом, мы старались создать условия для возвращения беженцев в свои родные края. С другой стороны, также за время Астанинского процесса было претворено в жизнь решение об образовании зон по уменьшению напряжения. Но со временем по разным причинам все эти зоны были ликвидированы. На данный момент осталась только одна такая зона – это Идлиб.

Конечно, нужно отметить, что оппозиция после учреждения этих зон считает себя обманутой. В этом плане я хочу сказать, что погибло много турецких солдат, мы приложили много усилий, но, несмотря на это, ситуация подвергается различным рискам. Идлиб считается [важным] не только для будущего Сирии, а также для обеспечения безопасности нашей страны, Турции, а также обеспечения мира в регионе и в мире.

В этом регионе мы учредили 12 наблюдательных пунктов. Это один из шагов, который мы здесь осуществляем, для обеспечения безопасности населения, проживающего в этом регионе. Благодаря нашей стране, нашим усилиям здесь обеспечена безопасность. Но мы не должны допустить, чтобы отдать этот регион на милость режиму Асада, мы до сих пор помним о [совершавшихся] убийствах. Любое нападение, независимо от причин, приведёт к катастрофе, к убийствам и к большой человеческой трагедии. В регионе более 3,5 миллиона населения, которое будет подвергнуто риску во время этого нападения.

У десятков тысяч гражданского населения нет места, где можно укрыться, и они опять будут устремлять свой взгляд на нашу территорию. В нашей стране мы и так приютили более 4,5 миллиона беженцев. Мы, несомненно, с пониманием относимся к озабоченностям наших российских и иранских друзей относительно безопасности [беженцев].

Так как мы являемся соседней страной этого региона, хотим отметить, что мы также понимаем ваши озабоченности. Мы считаем, что для борьбы с террористами необходимо и время, и терпение. В этом плане Турция терпела и готова ещё приложить много усилий. Мы желаем, чтобы Идлиб не превратился в кровавое озеро, и в качестве ваших друзей мы просим, чтобы вы также поддержали эти усилия.

Считаю, что мы должны найти разумный подход для выхода из такой ситуации. Это также касается и Алеппо, и Хмеймима. Мы считаем, что мы приложим все усилия, чтобы ликвидировать все опасности, которые угрожают Хмеймиму (военно-воздушной базе в Хмеймиме) и также Алеппо. В этом плане считаю, что мы можем попробовать удалить элементы, которые беспокоят наших российских друзей и создают угрозу Хмеймиму и Алеппо.

В этом плане хочу сказать, что этот регион, таким образом, можно будет контролировать путём умеренной оппозиции. Также хочу отметить, что астанинский дух будет играть в этом плане важную роль. Считаю, что это будет наша последняя возможность здесь для регулирования Астанинского процесса. Считаю, что наши решения, которые будут приняты в отношении Идлиба, также будут определять наше будущее сотрудничество в этом плане.

Особенно хочу просить вас, дорогие мои друзья, чтобы вы с пониманием отнеслись к этому вопросу. Позиция Турции известна в плане обеспечения безопасности народа Сирии и этой страны. Как страны – гаранты Астанинского процесса мы должны передать послание международному сообществу, что мы не допустим ещё раз новой волны актов насилия и гуманитарной трагедии в этом регионе.

Дорогие друзья, когда весь мир устремил свои взгляды в Идлиб, на востоке Евфрата происходит нежелательное развитие событий. Некоторые иностранные силы в этом регионе под прикрытием того, что они продолжают свою борьбу против террористической организации «Даиш», не скрываясь уже, направляют свои силы в другом направлении.

Мы чрезвычайно обеспокоены тем, что Америка продолжает поддерживать другую террористическую организацию. Несмотря на то, что никакой угрозы уже террористическая организация «Даиш» не представляет, несколько тысяч грузовиков с оружием американцы отправили в этот регион, несколько военных самолётов с оружием были направлены в этот регион. Откровенно хочу сказать, что это демонстрирует, каким образом они «поддерживают» регион.

Террористическая организация на востоке Евфрата продолжает усиливаться благодаря поддержке иностранных сил. Они хотят продолжать усиливать свою позицию. Эта позиция интересует не только безопасность нашей страны, но также касается безопасности, территориальной целостности Сирии и обеспечения безопасности народа. Считаю, что мы должны продемонстрировать общую позицию относительно всех инициатив, которые представляют угрозу территориальной целостности Сирии и политическому единству Сирии. Позиция, которая демонстрируется по-разному в разных регионах Сирии, нам ещё раз демонстрирует то, что на этот процесс по-разному смотрят на международном уровне.

Хочу сказать, что Турция продолжит своё существование в этом регионе, пока действительно не будет обеспечено политическое, географическое и социальное единство в Сирии. Мы никоим образом не допустим, чтобы террористические элементы продолжали усиливаться на границе, прямо перед нашим носом. Мы продолжим принимать любые решения в зависимости от источника и величины представленной угрозы.

Мы поддерживаем решение Совета Безопасности ООН № 2254 при сотрудничестве со специальным представителем ООН по Сирии завершения конституционного вопроса в Сирии, а также подготовки условий для свободных и справедливых выборов, которые должны пройти в Сирии. Считаю, что мы можем только после этого приняться за шаги, которые будут направлены для возвращения беженцев в свою страну и для восстановления Сирии. Считаем, что возвращение беженцев должно быть на добровольной основе и согласно международному праву и уставу ООН.

Хочу также выразить одну вещь, это касается такого вопроса – химического оружия. В 1997 году была подписана Конвенция о запрещении химического оружия, образована Организация по запрещению химического оружия. Мы говорим о запрещении химического оружия, это правильно, но дело в том, что в результате применения химического оружия убиты люди – это тысяча, две тысячи, три тысячи, пять тысяч человек были убиты. Но посредствам этого конвенционального [химического] оружия есть убитые, которые насчитываются сотнями тысяч.

Мы опаздываем, хочу это отметить, принимать решения в отношении тех людей, которые убивают, или в отношении тех, которые убиты посредством применения конвенционального оружия. Мы сразу реагируем на применение химического оружия, но гибнут люди.

В этом году на Генеральной Ассамблее ООН мы вновь поднимем этот вопрос, чтобы независимо от того, применяется конвенциональное оружие, или же химическое оружие, был общий подход. Считаю, что на Российской Федерации в этом плане лежит ответственность, потому что она является членом Совбеза ООН. Считаю, что она сможет поддержать этот вопрос и можно прийти к положительным результатам.

Желаю, чтобы решения, которые будут приняты в завершение этого саммита, пошли на пользу гражданам Сирии.

Да, есть коммюнике, в котором имеется 12 пунктов, и считаю, что весь мир устремил свои взгляды на Тегеран, и это будет как бы «Тегеранское коммюнике». Верю, что результаты этого тегеранского саммита мы увидим.

Выражаю благодарность за гостеприимство господину Президенту Рухани.

Конечно, хочу также отметить, что после этого наша следующая встреча, наверное, будет проведена в Российской Федерации. Считаю, что, в Российской Федерации когда мы проведём нашу встречу, положительные шаги уже будут.

Кто еще перешел в разряд врагов Ирана?

Недавнее заявление министра иностранных дел Франции Жан-Ива Ле Дриана обозначило начало крайне опасной «красной черты», когда Иран своё отношение к США перенесёт на весь Запад и, разумеется, на ЕС. Напомним слова французского министра: «Иран не может избежать переговоров по таким вопросам, как программа баллистических ракет и его роль в ближневосточных конфликтах. Иран должен уважать основы ядерного соглашения JCPOA, и я думаю, что это так, но Иран не может избегать дискуссий, переговоров по трём другим серьёзным темам, которые нас волнуют», — сказал Ле Дриан, когда он прибыл на встречу министров иностранных дел ЕС в Вене, сообщал 31 августа ресурс Arab News.

В связи с этим напомним, что Франция является одной из сторон, подписавших ядерную сделку 2015 г. с Ираном, наряду с США, Германией, Великобританией, Россией и Китаем. Но американский президент Дональд Трамп вышел из неё в мае и недавно официально восстановил санкции США против Ирана, требуя попросту капитуляции Ирана перед Америкой и Израилем. Европейские стороны, а также весь ЕС, подписавшие пакт, не согласились с решением Трампа покинуть сделку и попытались спасти соглашение, которое они считают крайне важным для предотвращения создания иранского ядерного оружия. В свою очередь Тегеран потребовал, чтобы ЕС выступил с экономическим пакетом, компенсирующим последствия выхода США, но пока что предложения Европы оказались неудовлетворительными для Ирана. Заявление Ле Дриана прозвучало после того, как Международное агентство по атомной энергии ООН (МАГАТЭ) в очередной раз подтвердило, что Иран неукоснительно выполняет ядерное соглашение 2015 г.

Обратим внимание на то, когда МИД Франции в очередной раз «лёг» под США, 20 августа специальный докладчик ООН по вопросу о негативных последствиях односторонних принудительных мер Идрисс Джазери заявил в Женеве, что санкции, наложенные на Иран после одностороннего выхода США из ядерной сделки, которая была одобрена резолюцией Совета Безопасности ООН и самими США, доказали, что они были незаконными, сообщало агентство Mehr News. Джазери добавил, что другие постоянные члены СБ ООН и все международные партнёры подтвердили незаконность санкций, подчеркнув, что международные санкции должны иметь законные цели и не наносить ущерб обычным гражданам, в то время как санкции США не соответствуют ни одному из этих критериев. В его заявлении была выражена высокая признательность международным усилиям по противодействию экономической политике, связанной с издевательствами, и действиям европейцев в защите их бизнеса от санкций США. Он также выразил надежду, что международное сообщество сможет противостоять полноценной экономической войне.

В Вашингтоне явно заволновались после этого заявления, и 21 августа советник Трампа по нацбезопасности Джон Болтон заявил, что европейцы должны сделать выбор между США и Ираном относительно американских санкций, которые, по его словам, оказались более эффективными, чем ожидалось: «Мы ожидаем, что европейцы увидят, как видят предприятия по всей Европе, что выбор между ведением бизнеса с Ираном или ведением бизнеса с Соединёнными Штатами очень ясен для них. Трамп хочет максимального давления на Иран, максимального давления, и именно это происходит», — подчеркнул Болтон агентству Reuters в Израиле. Он также заявил, что вновь введённые санкции призваны изменить политику Ирана, в том числе его роль в регионе, подчеркнув, что они не направлены на уничтожение Исламской Республики.

Ложь на лжи, плюс — плохо скрываемая тревога за то, что отнюдь не всё в мире подотчётно США, учитывая не только колебания ЕС и резкое заявление спецдокладчика ООН по вопросу о негативных последствиях односторонних принудительных мер Идрисса Джазери, но и жёсткие позиции России и Китая по Ирану и сделке JCPOA. Поэтому Болтон в Израиле продолжал наводить тень на плетень и похвастался, что, мол, разве Европа не видит? — санкции «уже оказывают значительное влияние на экономику Ирана», но был вынужден признать, что они не привели к каким-либо изменениям в политике этой страны: «Я думаю, что последствия, экономический эффект, безусловно, даже сильнее, чем мы ожидали. Но иранская активность в регионе продолжает быть воинственной».

В чём же «воинственность» иранской политики в регионе? Неужели в том, что Тегеран продолжает обвинять США, Запад и Израиль в потворстве геноциду в Йемене, осуществляемому военщиной Саудовской Аравии и ОАЭ? Или в том, что США/Запад не желают ничего предпринимать в целях минимизации той гуманитарной катастрофы, которую переживают арабские страны, подвергшиеся террористическим агрессиям — тот же Йемен, а также Ирак и Сирия? И как можно судить из слов министра Франции Ле Дриана, официальный Париж поспешил доказать делом, что более в мире нет Франции как самостоятельного геополитического игрока. Феномен — но ближайший партнёр Парижа по ЕС — Германия, к тому же до сих пор, по сути, оккупированная США, и то стремится быть дистанцированной от оголтелой антииранскости Вашингтона — в день, когда Болтон предъявлял из Израиля ультиматум Европе, министр иностранных дел Германии Хайко Маас заявил, что Европе необходимо развивать независимые от США платёжные сети для обеспечения торговли с Ираном. Пойдём, однако, в нашем исследовании дальше.

23 августа Европейская комиссия приняла первый пакет в размере 18 млн евро для проектов в поддержку устойчивого экономического и социального развития в Иране, включая помощь частному сектору в размере 8 млн евро. Согласно пресс-релизу ЕС, проекты являются первыми из более широкого пакета в размере 50 млн евро для Ирана, целью которого является поддержка этой страны в решении ключевых экономических и социальных проблем. Они являются частью возобновлённого сотрудничества и взаимодействия между ЕС и Ираном после выхода США из договора JCPOA, сообщало Mehr News.

«С момента возобновления отношений между ЕС и Ираном в результате ядерной сделки с Ираном сотрудничество развилось во многих секторах. Мы полны решимости поддерживать его, и этот новый пакет расширит экономические и отраслевые отношения в областях, которые имеют прямую выгоду для наших граждан», — рассказала еврокомиссар Федерика Могерини.

Комиссар ЕС по международному сотрудничеству и развитию Невен Мимика заявил: «Этими мерами ЕС демонстрирует свою поддержку иранскому народу и его мирное и устойчивое развитие. Он поощряет к более активному участию всех заинтересованных лиц для работы в Иране, и в частности в частном секторе».

Деятельность, поддерживающая частный сектор, будет включать поддержку высокопотенциальных иранских малых и средних предприятий (МСП), разработку отдельных цепочек создания добавленной стоимости и техническую помощь Организации по содействию торговле Ирана. В рамках 18 млн. евро комиссия также предоставит техническую поддержку в области экологических проблем на сумму 8 млн. евро и поддержит снижение вреда от наркотиков, выделив 2 млн. евро, говорится в пресс-релизе. Проекты будут осуществляться Центром международной торговли, государственными органами ЕС и другими организациями в тесном сотрудничестве с иранскими коллегами.

Оппоненты могут сказать — ну что за символическая сумма, что на эти деньги можно «сбалансировать» в такой стране, как Иран? Но вопрос ведь не в объёме денег по первому пакету Европейской комиссии, а в том, что, как и шаги США по ликвидации JCPOA, августовское решение ЕС носило политический, а не финансовый характер. Этим шагом европейцы пытались как бы «ответить» шантажисту Джону Болтону и подтвердить, что в договоре от 2015 г. Европа была самостоятельной стороной и таковой останется, несмотря на ультиматум Вашингтона. А уже 24 августа, как сообщал иранский англоязычный телеканал Press-TV, все европейские СМИ сообщали, что Международный суд ООН в Гааге с 27 августа (!) начнёт слушания по судебному иску Ирана против возобновления санкций со стороны США, поданному Тегераном в июле этого года. В иранском иске, в частности, говорится, что решение Трампа нарушает договор о дружбе и экономических отношениях, подписанный двумя странами в 1955 г.

Крупные европейские компании приостановили свою деятельность в Иране, опасаясь наказания со стороны Вашингтона. Это происходит, когда Германия, Франция и Великобритания как европейские партнёры по ядерной сделке Ирана 2015 г., известной как Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA), неоднократно критиковали Трампа за односторонний выход из этой сделки, подтверждая при этом, что они будут оставаться приверженными ей. Китай и Россия также пообещали сделать всё возможное для спасения JCPOA. В своём иске Иран призвал обязать США немедленно приостановить санкции, заявив, что Вашингтон не имеет права восстанавливать такие меры. И что ведь интересно — даже на Западе мало у кого есть сомнения в обоснованности иранских требований, хотя все в августе отреагировали и отмечали, что дело явно нескорое. Предварительное решение международного суда займёт несколько месяцев, а окончательный вердикт, по крайней мере, может появиться через несколько лет. То есть, по сути, Штатам не о чем беспокоиться, если Болтон не врал и антииранские «санкции» в действительности направлены «не против Ирана» и т.д. Пока суд да дело, односторонние антииранские «санкции» действовали бы себе и действовали, а там — как Бог даст, как говорится.

Но нет! 28 августа США ультра-оперативно спешат унизить Международный суд ООН в Гааге, а заодно и всё мировое сообщество. Представитель Вашингтона, адвокат госдепартамента США Дженнифер Ньюстед заявила судьям ООН, что у них нет никакой юрисдикции выносить решения по требованию Тегерана о приостановлении санкций, связанных с ядерной программой Ирана. Вашингтон привёл в качестве «аргумента» для санкций соображения безопасности в своём первом юридическом ответе на иск Исламской Республики, которая страдает от экономических проблем, сообщало агентство AFP. Ньюстед дословно сказала Международному суду в Гааге, что он «не обладает юрисдикцией prima facie («на первый взгляд» — прим.) для рассмотрения заявлений Ирана». Она отметила, что США имеют право «защищать свою национальную безопасность и другие интересы». Таким образом, по её словам, договор «не может служить основанием для юрисдикции этого суда». Каким именно образом соблюдение ядерной сделки с Тегераном «угрожает нацбезопасности» США, разумеется, адвокат Ньюстед предпочла не распространяться. Мир молчит — мир привык быть униженным со стороны США и «теневого управленца» США, а в вопросе Ирана — это, безусловно, Израиль и произраильские круги в США и Европе. Почему Америка избрала заведомо нелогичную и противозаконную форму защиты в суде? Дело в том, что в первый день судебного заседания в Гааге (27 августа) адвокаты Ирана заявили, что санкции угрожают благополучию его граждан и нарушают деловые сделки в размере десятков миллиардов долларов. Ведущий представитель Исламской Республики по этому делу Мохсен Мохеби назвал санкции «неприкрытой экономической агрессией». «Соединённые Штаты публично пропагандируют политику, направленную на то, чтобы навредить как можно более серьёзно экономике Ирана, иранским гражданам и компаниям, — сказал Мохеби. — Иран будет оказывать самое сильное сопротивление экономическому удушению США всеми мирными средствами».

Мы напомним — неприкрытую экономическую войну Вашингтон ведёт против Ирана не менее 40 лет. И мир в курсе этого. Сейчас же США сколь публично пропагандируют политику иранофобии, столь же публично отвесили пощёчины (кстати, в том числе и России с Китаем), словно бы говоря: американцы никому не подсудны, что захотят американцы — так и будет идти. Гитлеризм XXI века в чистом виде — по-иному не скажешь. А почему США так взволновались из-за первого пакета помощи Еврокомиссии и принятия иранского иска Международным судом ООН в судопроизводство — понятно. Судебные решения Международного суда в Гааге являются обязательными, окончательными и не имеют процедуры апелляции. Не дай Бог, суд в Гааге признает полную обоснованность иска Ирана — и это станет прецедентом для других стран. И Китай был «под санкциями», не говоря об американском грабеже по отношению к золотому запасу правительства Чан Кай Ши, и Россия, и Сербия как правопреемница бывшей Югославии, и т.д., и т.п. По сути, Иран начал контрборьбу с США за права и интересы всей планеты, а не только за свои.

Идём дальше. Казалось бы, прошла у США «отмашка» от иранского иска, и в Гаагском суде Иран пока не ответил, хотя, справедливости ради — сейчас очередь за самими судьями. Но Иран — есть Иран. Ответ американцам был найден. И мы бы просили обратить особое внимание на тегеранскую «реплику», скажем, — в первую очередь, власти таких стран, как… Россия, Армения, Украина и т.д. С этим ответом Тегеран ни на секунду не замедлил — он был озвучен именно 28 августа, но после того, как адвокат госдепа Ньюстед лупцевала по щекам гаагских судей и международную общественность. Министр информации и разведки Ирана Махмуд Алави заявил, что «в различных правительственных организациях Ирана были выявлены и арестованы десятки шпионов, большинство из этих задержанных лиц имеют двойное гражданство», сообщало агентство ISNA, которое, напомним, крайне близко к Верховному лидеру Исламской революции аятолле Сейеду Али Хоссейни Хаменеи. Конечно, министр Алави говорил не только об арестованных шпиках с двойным гражданством — это был в целом доклад о деятельности иранских спецслужб. Например, помимо сообщения о десятках арестованных иностранных агентов, Алави также поведал: «Департамент разведки министерства является одним из самых мощных подразделений в мире, таким образом, что у нас был шпион в кабинете нашего врага», — подчеркнул он, вероятно, имея в виду недавно арестованного в Израиле за шпионаж в пользу Ирана бывшего министра энергетики сионистского режима Гонена Сегева.

Он также отметил, что с начала августа в стране проводились различные антитеррористические операции, добавив, что террористические группы пытаются спровоцировать религиозное насилие в Иране: «Они хотели убить пять суннитских клириков …, но мы сорвали их заговор». Алави сообщил, что на юге Ирана был арестован террорист из ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а на севере страны была нейтрализована «террористическая ячейка». Были предотвращены также несколько взрывов в подземных станциях и в университетах, отметил он. Силы безопасности страны уничтожили также две террористические группы в западных районах Ирана, которые были связаны с враждебными странами, и их члены были арестованы с помощью разведывательных операций. Он рассказал, что в одной из террористических групп было 12 членов, которые были идентифицированы и арестованы иранскими силами правопорядка. Напомним — в последних случаях речь о террористах-боевиках из числа иранских курдов, работающих на спецслужбы США и Израиля.

29 августа в США в ответ на заявления министра Алави не нашли ничего лучшего, чем через издание The Wall Street Journal обвинить Иран… в том, что Тегеран «обучает и вооружает иракцев, чтобы сражаться с американцами». Но в этот же день представитель миссии Ирана в ООН Алиреза Мирюсефи в письме автору лживой пасквильной статьи Майклу Гордону назвал данные обвинения смешными, заявив, что Иран помог Ираку исключительно для целей самообороны против террористических группировок, таких как ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Мирюсефи подчеркнул, что неправильно утверждать, что Иран призывает иракцев участвовать в выборах, чтобы помочь шиитам доминировать в политике страны: «Хотя Иран всегда призывал всех наших иракских братьев — шиитов, суннитов и курдов — поддержать демократические выборы, абсурдно и явно ложно утверждать, что это поощрение было направлено таким образом, чтобы «шииты могли доминировать в иракской политике». Призыв к полному участию всех групп и отдельных лиц в любых выборах по определению не даёт предпочтения одной стороне над другой», сообщает агентство IRNA. Опять у США «не прошло»?

Что ж, как уже «традиционно» сложилось, «за дело взялся» и Израиль — 30 августа оттуда валом пошли сообщения, что, мол, новые спутниковые снимки района в северо-западной части Сирии свидетельствуют о создании нового иранского ракетного завода для производства ракет класса «земля-земля», на котором может размещаться оружие, способное поражать Израиль, сообщала газета The Jerusalem Post. Изображения, сделанные ImageSat International (ISI), якобы свидетельствуют о том, что Иран продолжает строить различные объекты, связанные с разработкой и производством ракет класса «земля-земля» (SSM) в районе Вади Джаханнама вблизи Банияса. Согласно ImageSat, некоторые объекты на месте строительства имеют схожие визуальные характеристики, такие как конструкция, с построенными объектами для производства ракет в Парчине и Ходжире в Иране. ImageSat пишет в своём анализе, что объект находится на завершающей стадии строительства и, вероятно, будет завершён к началу 2019 г. «Говорил» и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху — в частности, он предупредил, что будет продолжать действовать против врагов еврейского государства и что у него есть средства для их уничтожения: «Те, кто угрожает уничтожить нас, подвергают себя аналогичной опасности и в любом случае не достигнут своей цели».

Сказать по правде — реакция из The Wall Street Journal и из Израиля больше схожа с паникой и неуверенностью, и мы склонны связывать такие болезненные вскрики и обвинения США и Израиля именно с заявлениями министра информации и разведки Ирана Алави об аресте «десятков шпионов — лиц с двойным гражданством». О ком же идёт речь? Видимо, об этнических иранцах, или же бывших гражданах Ирана, которые в своё время бежали от Исламской революции. Ради тактики «реформаторов» и лично президента Хасана Роухани со второй половины 2013 г. Тегеран пошёл на известные послабления, и такой категории иранцы — лица с двойным гражданством получили возможность вернуться. Но, судя по заявлениям Алави, какая-то часть вернувшихся возвращалась на Родину, уже будучи завербованными разведслужбами стран, из которых они прибывали в Иран. А то и в качестве агентов именно американских и израильских спецслужб. И вдруг — в течение каких-то недели-двух Тегеран нейтрализовал всю эту агентурную сеть врагов собственного народа, собственной страны. Есть с чего запереживать, в частности, и тому же госсекретарю США — бывшему директору ЦРУ Майклу Помпео, в бытность которого главным «рыцарем плаща и кинжала», видимо, вербовалась значительная часть арестованных в Иране в августе агентов. И — даже и главе израильской спецслужбы «Моссад» Йоси Кохену, весной хваставшему, что у него в Тегеране «свои люди» чуть ли не даже в канцелярии аятоллы Хаменеи, не говоря уже об иранских учреждениях по атомной энергетике. Вот пиком чего и стали заявления главы МИД Франции Жан-Ива Ле Дриана. Словно бы не помнят в Париже, что было заявление аятоллы Хаменеи о полном запрете на переговоры с США и по баллистическим ракетам, и по политике Ирана по оказанию помощи шиитам всего Ближнего Востока, ну и — по внутреннему государственному строю Ирана. Мир же помнит, что главной целью у США и Израиля было и остаётся свержение Исламской республики и насаждение в Иране американо-сионистских марионеток. Достаточно вспомнить обо всех разоблачениях и обвинениях в адрес США и Израиля, звучавших с уст самых разных должностных лиц Ирана, начиная с зимних волнений конца декабря 2017 г. — участие террористов из организации «Моджахеддин-э-халк» (MEK), как и содержание этой MEK «на балансе» спецслужб США, Израиля и… совершенно верно, и Франции, это не секрет. И не зря ряд последних сборищ террористов MEK привечался именно в Париже, где французские власти создавали более чем комфортные условия убийцам, на руках которых кровь более чем 17 тысяч иранцев, и напрочь игнорировали протесты официального Тегерана.

Впрочем, Иран ещё с апреля текущего года был готов к позорному поведению Франции. И не ждал никаких заявлений мсье Ле Дриана — с весны Тегеран предупреждал, в частности, директорат французской фирмы Total, что если вдруг её сотрудники вздумают поддаться шантажу США и свернуть свою деятельность в Иране, то бизнес Total на иранских месторождениях нефти и газа будет отчуждён и передан Китаю. Отметим, что официально французы признали свой уход именно 20 августа — в день антиамериканских заявлений спецдокладчика ООН по вопросу о негативных последствиях односторонних принудительных мер Идрисса Джазери. «Total официально отказалась от контракта на разработку фазы 11 проекта Южный Парс», — заявил тогда министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане, сообщило Reuters. Хотим напомнить: французы были одними из первых, кто предпринял прорывные шаги в Иране. Предварительное газовое соглашение с Total на сумму $4,8 млрд. власти Ирана подписали в ноябре 2016 г. Соглашение предусматривало разработку одного из самых крупных нефтегазовых месторождений Южный Парс и увеличение добычи до 56 млн. куб/м газа в день для нужд внутреннего потребления и экспорта. Total принадлежало 50,1% акций проекта, у нефтяной компании Ирана 19,9% акций, а у китайской CNPC — 30%. Париж зря надеется, что, в очередной раз встроившись «в фарватер» американо-израильской политики против Ирана, он ещё раз получит место в нише внимания иранских политиков и нефте — газовиков — все активы Total или уже переданы, или будут вскоре переданы именно китайской CNPC, уход французов никак не скажется на замедлении работы проекта. А по двум другим месторождениям, на которые предъявляла претензии Total, Иран уже вступил в переговоры с российским «Газпромом». Кроме того, в иранском газе и в участии в разработке месторождений постоянно и кровно заинтересованы Индия, Пакистан, Афганистан и ряд других государств. В целом же, конечно, не только Total и Франция в проигрыше — целый ряд европейских компаний покинули Иран, проиграв своим китайским, российским и даже индийским конкурентам.

Франция сделала свой выбор — даже не выйдя (официально) из соглашения JCPOA, она после заявлений Ле Дриана уже перешла в разряд врагов и потенциальных военных противников Ирана. Ведь не может быть, чтобы в Европе, да и в США с Израилем, не понимали бы — после того, как 24 августа министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, по сути дела, «заткнул рот» советнику президента США по нацбезопасности Дж. Болтону, подчеркнув, что иранские военные советники в Сирии — на законных основаниях, а вот войска США и даже Турции — нет, убеждать Тегеран в том, что он «должен» вести переговоры по вопросу о своей политике в регионе — это просто кретинизм. Напомним фразу Лаврова: «Все иностранные силы, присутствующие в Сирии без приглашения Дамаска, должны покинуть страну» — она явно не про Иран. Ну, а после того, как министры обороны Сирии генерал Али Абдулла Айюб и Ирана бригадный генерал Амир Хатами в Дамаске подписали 26 августа новое двустороннее соглашение о развитии военного и оборонного сотрудничества между странами, думается, США, Израиль, все на Западе, терпящие американо-израильское ярмо, обязаны были понять: а некому «выдворять» иранских военных советников из Сирии. И Тегеран ни с кем не собирается обсуждать свои двусторонние отношения — ни с Сирией, ни с Ираком, ни с какой-либо иной страной планеты.

Сергей Шакарянц

Источник: https://regnum.ru/news/polit/2474079.html

Иран планирует увеличить мощности своих баллистических и крылатых ракет

Иран планирует увеличить мощности своих баллистических и крылатых ракет и приобрести современные истребители и подводные лодки, заявил высокопоставленный чиновник Министерства обороны Ирана.

"Увеличение баллистических и крылатых ракетных мощностей и приобретение истребителей нового поколения, а также тяжелых и дальних судов и подводных лодок с различными оружейными возможностями стоит на повестке дня Министерства", - заявил заместитель министра обороны по международным делам Мохаммад Ахади, сообщает IRNA.

Выступая перед находящимися в Тегеране иностранными военными атташе, Ахади заявил, что санкции не препятствуют развитию иранской военной промышленности.

"У нас есть необходимая инфраструктура, и нам нужно расширять НИОКР и обновлять оборонную промышленность, опираясь на собственный научный потенциал и десятки тысяч выпускников технических и инженерных специальностей", - сказал Ахади.

Он защитил роль Ирана в конфликтах в Ираке и Сирии, говоря: "Если бы Иран и его союзники в Сирии и Ираке не остановили ИГИЛ, то сегодня карта региона была бы другой, и мир столкнулся бы с ужасными вызовами".

Новости о планах разработки ракет появились на следующий день после того, как Иран отклонил французский призыв к переговорам о будущих ядерных планах Тегерана, его арсенале баллистических ракет и его роли в войнах в Сирии и Йемене после выхода США из ядерного соглашения.

Президент США Дональд Трамп в мае принял решение выйти из исторического соглашения и возобновить санкции в отношении Тегерана.

Высокопоставленные иранские чиновники предупреждают, что страна не поддастся возобновленной кампании США по удушению жизненно важного экспорта нефти Ирана. Они отмечают, что ракетная программа страны предназначена исключительно для нужд обороны и она не подлежит обсуждению.

Трудная дорога в будущее

Андрей СТОЛЯРОВ

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2018, 9

Столяров Андрей Михайлович — прозаик, автор многочисленных статей по аналитике современности и книги по философской аналитике «Освобожденный Эдем» (2008). Постоянный автор «Дружбы народов».

Статья расширяет круг тем, поднятых автором в последних номерах «ДН»: «Война миров. Исламский джихад как историческая неизбежность» (№ 9, 2017); «Разноликий ислам» (№ 12 2017); «Четыреста лет вместе» (№ 2, 2018).

Бурное движение в пустоту

Будущее — это не «продолженное настоящее». Это принципиальная новизна — то, чего еще нет. Будущее не «надстраивает» настоящее, а разрушает его, создавая принципиально иной цивилизационный пейзаж.

Наиболее ярко это заметно на примере истории.

В свое время знаменитый западный футуролог Элвин Тоффлер предложил выделить в историческом развитии три четкие фазы, обладающие собственными базовыми параметрами: аграрная фаза, символом которой является мотыга, промышленная фаза, символ которой — сборочный конвейер, и информационная фаза, ее символ — компьютер.

На наш взгляд, однако, это слишком крупные таксономические единицы. Удобнее пользоваться теми историческими периодами, которые в свое время были выделены марксизмом, — разумеется, освободив их от идеологической упаковки. Перед аграрной фазой добавить архаическую, которая характеризуется присваивающей экономикой (охота и собирательство), а от самой аграрной фазы, которая у Тоффлера чересчур велика, отделить период Средневековья, где впервые в европейской истории утвердилась глобальная трансценденция (христианство).

Тогда последовательность исторических фаз будет выглядеть следующим образом: архаическая фаза (символ — каменный топор), аграрная фаза, заканчивающаяся вместе с античностью (символы — плуг и меч), фаза Средневековья (символ — икона), индустриальная фаза (символы — механизм и машина), информационная фаза, которую иначе можно назвать когнитивной (символ — компьютер).

Символика фаз, конечно, весьма условна. Она отражает лишь знаковую, эмблематическую, «внешнюю» сторону каждого исторического периода: то, что является для него наиболее характерным. Однако сами фазы (онтологические периоды) в истории несомненно наличествуют и образуют собой ступени, по которым медленно, но неуклонно продвигается единая человеческая цивилизация.

Причем, поскольку фазы эти структурно несовместимы, поскольку каждая представляет собой самостоятельную функциональную целостность, движение между ними носит революционный, скачкообразный характер. По аналогии с агрегатными превращениями вещества (твердое — жидкое — газообразное — плазменное), известными физике, такой процесс можно назвать фазовым переходом. Суть явления здесь та же самая: «историческое вещество», сохраняя свой первоначальный состав, приобретает иное агрегатное состояние.

Другими словами, фазовый переход представляет собой системную катастрофу: демонтаж практически всех старых цивилизационных структур и возникновение новых — принципиально иных.

Исторически это выглядит как распад прежнего социального мироустройства, что в координатах обыденного человеческого сознания воспринимается как конец света.

В действительности же это означает наступление будущего.

Современный мир находится сейчас именно в таком состоянии. Мы вступили в период очередного фазового перехода, в период цивилизационного хаоса, который, судя по всему, будет лишь нарастать.

Это проявляется на всех уровнях индустриальной реальности.

Метафизический хаос обнаруживает себя как появление в современности множества маргинальных течений — от религиозного «Белого братства» до исламского терроризма и движения антиглобалистов. Данная ситуация соответствует множественности религиозных доктрин, «ересей», расплавлявших католицизм в позднем Средневековье.

Социальный и экономический хаос представлен, согласно определению аналитиков, «областями демодернизации» — целыми регионами, где современность редуцируется до архаических, родоплеменных форм хозяйствования: Афганистан, Ирак, Нигерия, Сирия, Судан, Сомали. Это тоже вполне соответствует цивилизационной редукции, которую когда-то переживала Европа — и после крушения Римской империи, и во времена Реформации.

Этнический хаос можно диагностировать по громадным антропотокам, перемещающим сейчас миллионы людей с континента на континент. Аналогии здесь — миграция первобытных племен в период неолитической революции, «великое переселение народов» при переходе от античности к Средневековью, экспансия в Новый свет (Северную Америку) при трансформации средневековой фазы в индустриальную.

Более того, в связи с формированием техносферы, чего ранее не было, нынешний фазовый переход отягощен еще и таким явлением, как технологический хаос, который проявляет себя в нарастании динамики техногенных катастроф: увеличении их частоты, масштабности, количества жертв. Технохаос, спонтанная деструкция техносферы становится сейчас одной из главных опасностей.

Как видим, сходство с двумя прежними фазовыми переходами (от античности к Средневековью и от Средневековья к Новому времени) поразительное. Нынешний фазовый переход, как в зеркале, отражает фазовые переходы прошлого.

Но есть и принципиальная разница.

В прежние периоды трансформаций, когда рушился старый мир, внутри него уже существовала некая новая трансценденция, некий метафизический оператор, который начинал сборку новой реальности. В момент распада античности (Римской империи) уже наличествовало христианство, и оно тут же начало сборку новой глобальной целостности — христианской цивилизации. Когда в период Реформации обрушился католический мир, уже существовала доктрина протестантизма, и она тоже немедленно начала сборку новой протестантской цивилизации. Когда в результате Первой мировой войны (очередной фазовый переход) обрушился мир классического капитализма, уже существовали либеральная и социалистическая доктрины, и они — каждая в своем ареале — опять-таки начали сборку новых реальностей.

То есть мир, пройдя эпилепсию хаоса, вновь обретал системную целостность.

В нынешнем фазовом переходе (от индустриализма к когнитивизму) такой трансценденции, такого метафизического оператора, такой социальной доктрины — нет. Движение идет в пустоту. Зоны хаоса расширяются, старый мир рушится, соскальзывая в небытие, но до сих пор не проступила идея, способная образовать новую системную целостность.

Существуют лишь три проекта, претендующих на глобальную универсальность. Однако пока непонятно, имеет ли хоть один из них необходимый для этого потенциал.

Американский проект предполагает, что весь мир следует переустроить по американскому образцу, а сама Америка (США) в этом случае образует его консолидирующий (управляющий) центр.

Европейский проект, в свою очередь, предлагает в качестве образца западноевропейскую «гражданскую, договорную цивилизацию», и в этом случае Западная Европа предстанет как ее основополагающая модель.

И наконец исламский проект, в противоположность американскому и европейскому, подразумевает, что роль глобального оператора в мире предназначена для ислама, а основой будущей государственности должен стать шариат.

Есть, правда, еще мощный китайский проект, но он не обладает качествами универсальности. Китайцы не стремятся сделать весь мир китайским, они лишь добиваются для Китая статуса сверхдержавы. Это не универсальный, это национальный проект.

Таковыми же, то есть по сути национальными, являются проекты Бразилии, Индии, Японии и России. Они тоже не претендуют на универсальность.

Только три глобальных проекта конкурируют сейчас между собой — американский, европейский, исламский. Лишь они подали заявки на формирование нового мира.

Каковы их шансы на успешную реализацию?

Трио для трех времен

На наш взгляд, все три проекта неосуществимы.

Американский проект представляет будущее в виде Большой Америки. Причем эта «Америка» будет четко разделена на три геополитических сектора: Америка первого сорта, то есть собственно США, руководящий и управляющий центр; Америка второго сорта, западные союзники Соединенных Штатов, послушно следующие за ними; и Америка третьего сорта — весь остальной мир, который с легкой руки С.Хантингтона так и именуется ныне полупрезрительным термином «остальные» («the Rest»).

Этот проект обречен. «Остальные» вовсе не хотят становиться ни второсортными, ни — тем более — третьесортными американцами. Чем больше Соединенные Штаты будут стремиться осуществить свой проект, тем большее сопротивление они будут встречать.

Мы в данном случае не пророчим «гибель Америки». Мы говорим лишь о том, что шансов на интеграцию мира американский проект не имеет.

В свою очередь, не имеет шансов и европейский проект. Пусть даже это лучший проект, к настоящему времени выдвинутый человечеством. Пусть даже «Большая Европа» по сравнению с «Большой Америкой» имеет явное преимущество: европейцы свой проект силой никому не навязывают, они лишь представляют его как версию всепланетного будущего.

Однако европейский проект не пассионарен. Фактически весь он сводится к максимизации бытового комфорта. Это идеал среднего класса, который в России XIX столетия назывался мещанами. Европейский проект не ставит перед собой сверхзадачи. Он не обладает «энергетикой подвига», необходимой для продвижения за горизонт. Вероятно, Шпенглер был все-таки прав: «каждая культура проходит возрастные ступени отдельного человека. У каждой есть своё детство, своя юность, своя возмужалость и старость». Европа пребывает сейчас в состоянии старости. Она хочет только спокойствия и более ничего. И, вероятно, главная ошибка Европы заключается в том, что она реализовывала свой проект исключительно в социальных координатах. Она редуцировала метафизическое (духовное) измерение, которое и является источником пассионарной энергии. Она замкнулась на быт, вычеркнув из него бытие. Европейская трансценденция выродилась. Из формы, обозначающей нечто, она превратилась в форму, обозначающую ничто. Идея нового мира не стала национальной идеей Европы, и европейцы не превратились в новый народ, обретший «новое небо и новую землю». Они остались конгломератом старых народов, замкнутых в своих эгоистических интересах. Европейцы так же не готовы к будущему, как и американцы.

Зато чрезвычайно высокой пассионарностью обладает радикальный исламский проект. Правда, точней его было бы называть не исламским, а исламистским, но поскольку в литературе утвердилось именно это именование, мы тоже будем называть его так. Тем более что всемирная исламская умма достаточно активно этот проект одобряет. Можно даже сказать, что — в противоположность Европе — он стал национальной идеей Мира ислама, образуя ныне внутри него, как и положено национальной идее, совершенно новую нацию — сетевую или виртуальную умму.

Цели исламского проекта поистине грандиозны. Это возвращение «исконных исламских земель», тех территорий, куда хотя бы однажды ступила нога мусульманина. «А нога мусульманина Европу сильно потоптала. Арабская конница дошла до центра нынешней Франции (Битва при Пуатье — 732 г.). С VIII в. мусульмане — арабы и берберы оккупировали Пиренейский полуостров. Турки в 16 — 18 вв. оккупировали земли, заселённые венграми (так наз. “Османская Венгрия”). И т.д. — любой мусульманский историк выкатит длинный список. И включит туда Кубу и всю Америку. Через любую поисковую систему в Интернете, задав фразу “Америку открыли мусульмане” (Muslims Discovered America), читатель может узнать весьма любопытные вещи — о том, что доколумбова Америка была открыта и освоена мусульманами. “Руины мечетей и минаретов с высеченным текстом аятов Корана были обнаружены на Кубе, в Мексике, Техасе и Неваде… В Неваде, Колорадо и Нью-Мексико — остатки существовавших здесь когда-то медресе”. Это — типичный текст подобного рода (не имеющий абсолютно никакого отношения к реальности, но ему верят или делают вид, что верят, даже некоторые президенты…). Если мусульмане, по этой логике, открыли и освоили Америку раньше Колумба и, естественно, раньше отцов-основателей Северо-Американских Соединенных Штатов, то это означает, что США (а также Куба и другие американские государства) расположились на «исламских землях». И теракты 11 сентября 2001 года были битвой за “освобождение исламских земель” в Америке»1 .

Понятно, что радикальный исламский проект тоже неосуществим. Человечество — в глобальном масштабе — никогда не примет ислам. И тем не менее этот проект находится в фазе экспансии: растет число террористических актов, совершаемых джихадистами, растет число радикальных исламистских групп. Расширяется физическая территория исламизма, что заметно не только в Азии, но и в Африке, непрерывно усиливается давление ислама на Запад. Фактически идет исламский Армагеддон, и результаты его могут стать катастрофой для всего человечества.

Эту же ситуацию можно изложить на другом языке. Американский проект пытается удержать настоящее — доминирующую роль США в глобальном мире. Европейский проект предлагает перспективную версию будущего, но пока не способен эту версию осуществить. Исламский проект стремится возродить прошлое, эпоху «праведного халифата», и распространить его на весь мир.

Идет ожесточенная борьба трех времен. Причем все три проекта, воплощающие эти три статуса времени, геополитически несовместимы. К взаимному согласованию они не способны.

Примирение, на наш взгляд, невозможно. Для этого либо Запад должен перестать быть Западом — по крайней мере, в нынешнем понимании этого слова — либо Исламский мир должен перестать быть Миром ислама.

Это — цивилизационный тупик. Главное — нет идеи, которая была бы способна интегрировать распадающуюся реальность. Выражаясь метафорически, нет «света по дороге в Дамаск». И потому главный вопрос, который стоит ныне перед международным сообществом — как с этим быть?

Можно ли все же согласовать имеющиеся проекты?

Можно ли перевести энергию разрушения в энергию созидания?

И обращен этот вопрос прежде всего к Исламскому миру.

Государство — это ислам

Существуют две точки зрения на современный Исламский мир.

Первая точка зрения предполагает, что поскольку исламская цивилизация возникла лишь в VII веке нашей эры, то есть на шесть веков позже, чем христианская, то она представляет собой точно такую же, но просто более раннюю фазу развития. Шестьсот лет назад европейская цивилизация переживала период крестовых походов, порожденных демографическим взрывом, резким увеличением численности населения, которое, в свою очередь, было вызвано климатическим оптимумом X — XIII веков. Исламский мир ныне переживает аналогичный период, и его экспансия — тоже следствие резкого демографического взрыва, в данном случае обусловленного общим подъемом уровня жизни после Второй мировой войны и приходом в исламские страны современной медицины и фармацевтики.

Эта точка зрения имеет отчетливый негативный аспект. Она позволяет Западу рассматривать исламскую цивилизацию как безнадежно «отсталую», как архаический, увязший в прошлом реликт, главная задача которого — учиться правильной жизни у западных стран. Естественно, что для Мира ислама такое отношение психологически неприемлемо и вызывает протест.

Приверженцы другой точки зрения утверждают, что Исламский мир — это совершенно особая, самостоятельная цивилизация, и при оценке его надо исходить из этой «особости», а не искать сомнительных аналогий. В частности, сам А.А.Игнатенко считает, что исламский радикализм обусловлен «эндогенными факторами», то есть он неизбежно порождается исламом как таковым.

На наш взгляд, принципиальных различий между двумя этими точками зрения нет. Мы основываемся на том, что законы развития универсальны и представлены на каждом онтологическом уровне. Они едины для унигенеза (развития всей Вселенной), для биогенеза (развития жизни на Земле), для социогенеза (развития человеческих обществ) и даже для онтогенеза (развития отдельной человеческой особи). Другое дело, что эти закономерности опосредуются средой — совокупностью обстоятельств, влияющих на развитие. Таким образом и возникают особенности, которые, вне всяких сомнений, необходимо учитывать.

Ислам как религия полностью соответствует этим рамкам. Например, любая сложная динамическая система после своего возникновения проходит состояние так называемых «осцилляций» — создает множество различных конфигураций, из которых по-настоящему — как базисная — утверждается только одна. Так осцилляции христианства порождали в свое время арианство, несторианство, монофизитство, монофелитство и т.д. и т.п., пока не утвердилась та версия, которую ныне мы называем «ортодоксальной». Точно так же осциллировал в свое время социализм, представая в версиях Маркса, Ленина, Троцкого, Бухарина, Сталина, в версиях «европейского коммунизма», в различных социал-демократических версиях.

Ислам здесь исключением не является. Уже в ранний период своего существования он предстал в версиях суннитов, шиитов и хариджитов, а затем не раз образовывал различные «параллельные конфигурации». Сейчас они наличествуют в виде мазхабов — религиозно-правовых школ, по-своему толкующих шариат. То есть ислам реализует вполне стандартный сюжет. Ну а то, что хариджиты отличаются от несториан — так это и есть «особость», которую необходимо учитывать.

Или еще пример. В свое время христианство прошло период тотальной национализации. После Вестфальского договора (1648 года), завершившего эпоху религиозных войн и провозгласившего суверенитет национальных культур (на языке того времени «cuius regio, eius religio»: «чья земля — того и вера»), в Западной Европе, а затем и во всем мире, образовалось множество национальных государств и, соответственно, множество национальных церквей, по своей практике довольно существенно отличающихся друг от друга. Появились «французский католицизм», «испанский католицизм», «польский католицизм», «латиноамериканский католицизм» и так далее, это не считая многочисленных протестантских деноминаций. И совершенно схожим путем произошла национализация мирового ислама. Оставаясь — в теории — целостной и единой религией, он сначала распался на арабский, османский, персидский, индийский ислам, а затем раздробился на индонезийский, турецкий, алжирский, саудовский, иранский, пакистанский, российский… Причем даже российский, достаточно изолированный, ислам сейчас представлен московской, кавказской, татарской и крымско-татарской версиями.

Собственно говоря, образование виртуальной исламской уммы — это тоже своего рода национализация, доктринальное выделение особого вида ислама, которую произвел исламский радикализм. В этом смысле еще большой вопрос: «существует ли Исламский мир в качестве консолидированного субъекта международной политики»2 или таковым субъектом является сейчас лишь радикальный ислам, вытеснивший «большой ислам» из сознания мирового сообщества?

Как бы то ни было, развитие Исламского мира идет стандартным путем. Хочет того Мир ислама или не хочет, но он вовлечен в процесс глобальной модернизации. В нем происходит тот же структурный метаморфоз, что на триста — четыреста лет раньше происходил в Западном мире: разорение крестьянства, урбанизация, индустриализация, образование больших масс маргинализованной молодежи, распад традиционного общества, спонтанное утверждение новых жизненных практик. Ничего принципиально нового здесь нет. Подобный метаморфоз испытало — и, между прочим, тоже с большим опозданием — уже множество стран. Другое дело, что в Мире ислама все это происходит очень медленно и болезненно, порождая коррупцию, автократии, нищету и чрезвычайно острые социальные пертурбации. Главное, что Исламский мир никак не может завершить данный этап и образовать стабильные развивающиеся государства современного типа.

И вот тут от общего мы перейдем к частностям. От всеобщих законов развития — к их индивидуальному воплощению. А индивидуальное воплощение нынешнего ислама заключается в том, что он как религия по-прежнему остается тотальным. Ислам пронизывает и определяет собою все — и политику, и государственное устройство, и социальные отношения, и экономику, и личную жизнь. Он в принципе не создает светских пространств, где могла бы рождаться творческая, независимая и свободная мысль, представляющая собой драйвер развития. Причем данная ситуация является для него имманентной, и это сразу заметно при сравнении ислама и христианства.

Христианство возникло в свое время в Римской империи, в зрелом, иерархическом государстве, расчерченном четкими и неукоснительными законами. Поэтому, предложив миру новый философский и социальный концепт, христианство сразу же стало в оппозицию к этому государству — оно принципиально отвергало его и более трехсот лет боролось с ним за право на существование. То есть здесь с самого начала произошло разделение светских и духовных властей, что и закрепилось во всей последующей истории. Вспомним европейское Средневековье: для защиты от своеволия феодала горожане могли обратиться к епископу, а для защиты от притязаний епископа — к феодалу. Причем каждый раз выторговывая для себя какие-нибудь преференции. В этом зазоре, в этом интервале неопределенности, который существовал сотни лет, и зародилось Магдебургское право — городское самоуправление, трансформировавшееся затем в гражданское светское общество. В христианской цивилизации ни одна из властей не смогла окончательно победить, и в конце концов сферы их влияния были четко разделены: у государства — социальное управление, у церкви — спасение души. Церковь и власть могли друг с другом сотрудничать, они могли упорно соперничать между собой, но ни одна из сторон не могла возвести себя в абсолют. Светская сфера жизни хоть и соотносилась с основными принципами христианства, но не была им полностью подчинена.

Совсем по-другому обстояло дело с исламом. Он возник в «благословенной Аравии», когда никаких государств там еще и в помине не было. Собственно государство в этом пробуждающемся регионе образовал сам ислам, и с тех пор власть и вера в Исламском мире не могли быть друг от друга отделены. Они представляли собой единое целое. Отсюда — онтологическая тотальность ислама, в принципе не допускающего наличия в обществе чуждых ему светских пространств. А поддерживается и воспроизводится эта тотальность мощным механизмом индоктринации, выраженным исламской религиозной обрядностью. Обратим в этом смысле внимание на Россию. В России большую часть ее государственного существования власть и церковь тоже были объединены — это качество называлось «симфонией» и досталось нам в наследство от Византии; светское, социальное и политическое пространство в России также было не слишком большим, и Россия тоже развивалась медленнее, чем западные европейские страны.

Вывод из сказанного, на наш взгляд, следует сам собой. Поскольку ислам как религия обладает экзистенциальной тотальностью, то и модернизация Исламского мира невозможна без трансформации самого ислама. Нынешняя конфигурация ислама препятствует естественному развитию, она создает среду, где любые преобразования даются с колоссальным трудом. Против них работает «таклид», то есть воспроизведение мнения предшественников, отклоняться от которого нельзя и который категорически отрицает всякие новшества3 . Более того, в поле тотальной веры, пронизывающей собою всё, любые инновации, даже если их вводить авторитарным путем, как правило, искажаются и потому порождают не столько позитивные, сколько негативные следствия. Именно поэтому, по образному замечанию Е.Сатановского, Исламский мир, как заколдованный, ходит по кругу: коррумпированный военный режим — коррумпированный гражданский режим — коррумпированный исламский режим, и затем — все сначала. Что, как пишет этот автор, «составляет основу политического цикла, повторяющегося на протяжении десятилетий». А промежутки между режимами довольно часто заполняются гражданской войной.

В общем, без трансформации религиозной доктрины Исламский мир обречен оставаться в тягучем прошлом. Никакие попытки Запада внедрить туда свободу и демократию не будут успешными. И не только лишь потому, что инсталляция демократии — это чрезвычайно трудоемкий и долгий процесс, требующий, как показывает история, смены нескольких поколений, но также и потому, что его будет непрерывно блокировать сам ислам. Прав, вероятно, тот же Е.Сатановский, который в книге «Россия и Ближний Восток» замечает, что по отношению к Миру ислама «благие идеи о демократии как основе построения гражданского общества современного модернизированного типа, копирующего западные образцы, хорошо звучат в университетских аудиториях и на международных форумах, но не имеют никакого отношения к действительности».

В этих координатах, как нам представляется, не обладает реалистической перспективой и «концепт диалога» между Западом и Исламским миром, на который сейчас возлагается столько надежд.

Показательно, что сама идея такого межцивилизационного диалога была выдвинута в 1998 году никем иным как президентом Ирана Мохаммадом Хатами и представляла собой политическую альтернативу известной концепции С.Хантингтона о «столкновении цивилизаций». Но еще показательней здесь было другое: когда на волне общественного энтузиазма Организация Объединенных Наций (ООН) объявила 2001 год — первый год третьего тысячелетия — «Годом диалога цивилизаций», то уже осенью этого же года, 11 сентября, исламские радикалы нанесли удар по башням-близнецам на Манхэттене. Естественно, что после этой трагедии концепт «диалога цивилизаций» приказал долго жить. Не имел успеха и план создания «Альянса цивилизаций» под эгидой ООН, предложенный в 2005 году Турцией и Испанией. Причем, как считает известный российский дипломат В.В.Попов, неудача уже этого плана в немалой степени явилась «следствием скептического, а по сути негативного отношения американцев к возможности равноправно­го диалога со слабыми государствами, представляющими иные цивилизации».

Это, разумеется, не означает, что диалог цивилизаций не нужен. Он, несомненно, оказывает благотворное влияние на ситуацию в мире. Однако этот механизм имеет и очевидные недостатки. Прежде всего он — чрезвычайно медленный, гносеологически инерционный, и результаты такого межцивилизационного согласования в лучшем случае проявят себя лишь через несколько десятков лет. Кроме того, вполне очевидно, что современный Исламский мир представлен в нынешнем международном дизайне вовсе не сообществом мусульманских стран, каждая из которых имеет свои собственные интересы, а скорей — «радикальной уммой», исламскими экстремистами, объявившими непримиримую войну Западу. Это в настоящий момент — авангард Мира ислама, и это всечеловеческая угроза, ликвидировать которую надо не когда-нибудь, через многие поколения, но — прямо сейчас. А с радикальными исламистами никакой диалог невозможен. Разве можно о чем-либо договариваться с людьми, которые открыто и недвусмысленно заявляют: «Мы разрушим европейские города, сравняем их с землей. Мы устроим водопады крови. <…> Мы не прекратим наши атаки до тех пор, пока вы не образумитесь и не вернетесь на праведный путь». Это строки из заявлений организации «Бригады Абу Хафса аль-Масри», которая уже осуществила теракты в Ираке, Испании, Турции, акции саботажа в Англии и США, но точно таких же воззрений придерживается и множество других радикальных исламских групп.

Самостоятельно Исламский мир справиться с радикалами не способен. Даже те правительства мусульманских стран, которые надвигающуюся опасность осознают, находятся под сильным давлением «улицы», то есть ислама «народного», формирующегося в мечетях и медресе. Они вынуждены с ним считаться, поскольку он инсталлирован в сознание масс.

А «народный ислам» за последние десятилетия приобрел очень специфические черты.

Трансформация

Здесь нам придется вновь вспомнить о ваххабизме, который является официальной религией Королевства Саудовская Аравия. Правда, сами саудиты именование «ваххабизм» отвергают, называя себя салафитами, то есть сторонниками «чистого», «истинного» ислама. Но терминология не так уж важна, главное, чтобы было понятно, о чем идет речь.

Идеология ваххабизма очень проста. Аллах через пророка Мухаммеда указал человечеству, как следует жить, и людям надо исполнять волю Аллаха, а не выдумывать «от себя» всякие новшества, искажающие божественное предначертание. Коран надо воспринимать буквально, поскольку законы создаются Богом, а не людьми. Ислам надо очистить от всех позднейших напластований и понимать его так, как понимали его пророк Мухаммед и праведные халифы.

По сути, это идеология исламского фундаментализма, которую исповедует множество самых различных организаций и групп. Однако от других фундаменталистских течений современные ваххабиты отличаются тем, что проявляют крайнюю нетерпимость ко всем, кто не разделяет их взглядов.

Два принципа движут их религиозной активностью: такфир и джихад.

Такфир — означает обвинение в неверии. А «неверным» считается всякий, кто не соблюдает исламский религиозный канон. Это один из самых тяжких грехов с точки зрения классического ислама. Причем обвинение в неверии ваххабиты предъявляют не только всей западной цивилизации, которая, по их мнению, безбожием и развратом пытается уничтожить ислам, но и тем мусульманам, которые сотрудничают с «кафирами». Ваххабиты квалифицируют их либо как «отступников» (муртаддун), либо как «лицемеров» (мунафиккун). А наказание за неверие или вероотступничество может быть единственное — смерть. Ведь сказано в священном Коране: «Не уступай неверным, но <…> воюй с ними великой войной» (25:54). И сказано в священном Коране, кто такие неверные, — это «те, которые не судят по тому, что ниспослал Бог» (5:48). И сказано в священном хадисе: «Убейте того, кто поменяет свою религию»4 (имеется в виду, конечно, отвергнет ислам). И провозглашено в другом священном хадисе, что неверующий (атеист) — это тоже «вероотступник, который должен быть приведен к покаянию и [если не покается] убит»5 .

Причем всех «неверных» ваххабиты считают людьми настолько презренными, что такой же презренной должна быть и их смерть. «Модой» среди джихадистских террористических групп ныне является обряд нахр: это когда «неверному» перерезают горло, точно скоту. В свое время в экстремистской медийной среде даже была развернута целая идеологическая кампания, проходившая под лозунгом: «Соверши нахр со словами “Во имя Аллаха!”». Таким именно образом в ноябре 2004 года был убит голландский режиссер Тео ван Гог, снявший десятиминутный фильм «Покорность», осуждавший насилие над женщинами в мусульманском мире: убийца (гражданин и уроженец Голландии, по происхождению — марокканец) сначала его подстрелил, а потом перерезал ему горло. «Были и другие убийства по ритуалу нахр <…> которые снимались на видеокамеры или мобильные телефоны, а видеоклипы выставлялись в Интернете»6 . Причем смертью вероотступникам грозят не только подпольные группы. Сейчас в Организацию Исламская Конференция входят 57 государств, из которых пять рассматривают отступничество от ислама как преступление, наказуемое смертной казнью. Это Афганистан, Иран, Йемен, Саудовская Аравия и Судан.

Аналогичным образом обстоит дело с тезисом о большом и малом джихаде. Хадис, на который опирается этот тезис, многими мусульманскими теологами признается недостоверным: у него слабый иснад7 . Тем не менее на него активно ссылаются те, кто пытается доказать мирный характер ислама. Однако идеологи ваххабитов этот хадис вообще отвергают: для них не существует никакого другого джихада, кроме вооруженной борьбы. Причем участвовать в таком джихаде — обязанность каждого мусульманина. Ведь сказано в священном Коране, что «Воюющих за веру <…> Бог поставил выше остающихся дома» (4:96). И сказано в священных хадисах, что «быть один час в боевых порядках на пути Бога лучше, чем быть [на молитве] шестьдесят лет»8 . Вот — глас божий! И никаких сомнений тут просто не может быть! Ислам всегда распространялся мечом, подчеркивал Мухаммед абд аль-Салам Фарадж, осуществивший убийство президента Египта — Анвара Садата. Вести джихад против неверных — священный долг слуг Аллаха, и тот, кто уклоняется от него, тот — изменник, ему может быть предъявлен такфир.

Таковы основные принципы ваххабизма.

А теперь заново оценим ту ситуацию, которая сложилась в мире в результате «Войны Судного дня». Тогда, после введения в 1973 году нефтяного эмбарго арабскими странами, цены на «черное золото» фантастически возросли и колоссальные деньги хлынули в нефтяные монархии Персидского залива — в Катар, Объединенные Арабские Эмираты, в Кувейт, но прежде всего — в Королевство Саудовская Аравия. Доходы их в этот период были просто чудовищными. По некоторым данным, с 1970-х годов до конца ХХ века в нефтедобывающих мусульманских странах скопилось около 10 триллионов долларов избыточного капитала. И значительная часть этих денег была вложена в распространение и пропаганду ислама. Арабские нефтяные монархии строили по всему миру мечети и медресе, финансировали исламские университеты и начальные курсы для мусульман, вкладывали громадные средства в радио, телевидение и СМИ, поддерживали множество экстремистских групп, борющихся за то, чтобы в их странах воцарился «настоящий ислам».

Масштабы этой деятельности поражают. Одна только Саудовская Аравия организовала примерно 6 000 фондов, распространяющих в разных странах исламскую литературу. Считается, что за последнюю четверть века она израсходовала на эти цели не менее 70 миллиардов долларов. Американские исследователи вообще «утверждают, что Саудовская Аравия истратила на ваххабитскую пропаганду за последние четверть века больше средств, чем Советский Союз на коммунистическую пропаганду за все время своего существования»9 . А ведь, помимо нее, «вкладывались» в этот проект и Катар, и Кувейт, и Объединенные Арабские Эмираты. Причем распространялся по миру именно ваххабизм, вытеснявший собой все другие религиозные форматы ислама. Его преподавали в университетах и медресе, его пропагандировали саудовские эмиссары в различных исламских объединениях, он утверждался в «шариатских зонах» Европы, он служил идейной основой боевиков в тренировочных лагерях Афганистана и Пакистана.

В общем, можно, вероятно, сказать, что за последние десятилетия ислам претерпел колоссальную мировоззренческую трансформацию. Современный ислам (по крайней мере его «новая умма») обрел отчетливый ваххабитский формат, и именно это, как нам представляется, в значительной мере обостряет конфликт между Западным миром и Миром ислама. Зарубежный исследователь Мухаммад Хасан даже считает, что «салафизм (читай: ваххабизм — А.С.) — полностью и радикально иная культура, иной менталитет и, в конечном счете, иная религия, нежели традиционный ислам». А американский обозреватель Томас Фридман конкретизирует эту мысль. Он полагает, что «ничто так значительно не подрывает стабильность и модернизацию арабского мира и мусульманского мира в целом, как те миллиарды и миллиарды долларов, которые саудовцы с 70-х годов прошлого века инвестировали в то, чтобы полностью стереть все следы плюрализма в исламе — будь то суфистская, умеренно суннитская или шиитская версии — и навязать вместо него пуританский, антимодернистский, антизападный, антиплюралистический, направленный против женщин, ваххабитский, салафитский бренд ислама, пропагандируемый саудовским религиозным истеблишментом. Далеко не случайно несколько тысяч саудовцев присоединились к “Исламскому государству”, а благотворительные фонды Арабского залива переводят ИГ финансовые средства. Именно поэтому все суннитские джихадистские группировки — ИГ, “Аль-Каида”, “Джебхат ан-Нусра” — это идеологические ответвления ваххабизма, впрыснутого Саудовской Аравией в мечети и религиозные школы от Марокко до Пакистана и Индонезии».

Да что там Пакистан или Индонезия! «В настоящее время в Британии, число мусульман в которой составляет 5 % населения, — около 3 миллионов человек, более трети мусульман, обучающихся в университетах, считают оправданным убийство во имя интересов религии»10 . Вот неисчерпаемый резерв «спящих кротов», которые могут проснуться и начать действовать в любой момент.

С конца 1970-х годов, еще с афганских и пакистанских военно-тренировочных лагерей, нефтяные монархии Персидского залива взращивали чудовище. Они надеялись, что оно пожрет «кафиров», «безбожников», советские войска, вторгшиеся в Афганистан. В этом им помогали Соединенные Штаты, в свою очередь рассчитывавшие использовать «борцов за веру» против СССР. Непрерывным потоком шли деньги, инструкторы, оборудование, военное снаряжение. И вот наконец чудовище выросло, возмужало, окрепло и внезапно дохнуло огнем на своих «родителей». Первый удар пришелся как раз на Америку: обнаружилось, что из 19 террористов, ответственных за трагедию 9/11 на Манхэттене, пятнадцать были гражданами Саудовской Аравии, а еще двое — гражданами Объединенных Арабских Эмиратов. Более того, выяснилось, что 80 процентов мечетей в Соединенных Штатах контролируется ваххабитами, пропаганда ваххабизма свободно осуществляется многочисленными саудовскими исламскими культурными центрами и ваххабитские материалы обильно представлены даже на сайте посольства КСА в Вашингтоне.

Вряд ли верна точка зрения, полагающая, что исламский радикализм — это вынужденный ответ Мира ислама на цивилизационное давление Запада. То есть, быть может, она и верна, но только отчасти. Экспансия радикального исламизма началась бы и без этого фактора. Ведь не случайно девизом Королевства Саудовская Аравия является символ веры ислама — шахада: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед — посланник его». А государственный гимн этого государства звучит так: «Да здравствует король! Стремись к славе и превосходству»!

Вот и стремятся.

Трансформация действительно осуществилась. Ислам от лица всего Исламского мира представляют в настоящий момент почти исключительно приверженцы ваххабизма. В полном соответствии с известным тезисом В.И.Ленина ваххабитская идея овладела массами и стала революционной силой. Монархии Персидского залива радикализовали ислам, и «процесс пошел» со все нарастающей интенсивностью. Терапевтические меры, которые предпринимают сейчас Соединенные Штаты и сама Саудовская Аравия, на него практически не влияют — феномен радикализма стал самодостаточным, самоподдерживающимся, поглощающим одну исламскую страну за другой. Разгром конкретного «халифата», в Сирии например, ничего не даст: пока в мировоззренческом дискурсе ислама главенствует ваххабизм, он будет воспроизводить по всему миру все новые и новые «исламские государства». Война Запада с исламскими радикалами станет «дурной бесконечностью», и нельзя поручиться, что Запад в этой войне победит. Тем более, что — парадоксально, но факт! — Соединенные Штаты по-прежнему являются надежной защитой для нефтяных ваххабитских монархий. На что здесь Америка рассчитывает, непонятно. Фактически она сама пестует свою смерть.

Единственная возможность погасить данный конфликт — это трансформировать нынешний религиозный дискурс Мира ислама. Предложить вместо ваххабизма иную теософскую конфигурацию — более современную, более энергичную, но главное — имеющую прикладной социальный характер. То есть способную создать эффективное мусульманское государство: политически стабильное, уверенно развивающееся, своевременно отвечающее на вызовы новой эпохи — государство, которое стало бы социальной моделью для других мусульманских стран, государство, которое могло бы наглядно продемонстрировать всему миру, что у ислама есть не только безнадежное прошлое, но и перспективное будущее.

Понятно, что Запад решить такую задачу не в состоянии. Он хочет превратить Исламский мир во второсортный, эрзацный аналог себя, перелицевать его в Соединенные Штаты или в Европу — более ничего.

Других рецептов спасения у Запада нет.

Но, может быть, используя свой исторический опыт, это способна сделать Россия?

Война в Зазеркалье

Правда, ситуация с российским исламом тоже не внушает особых надежд. Следует, как нам кажется, честно признать, что несмотря на очевидные достижения в этой сфере, мусульманские республики, входящие в состав РФ, так и не стали по-настоящему органической частью России. А российские этнические и верующие мусульмане так и не начали ощущать себя настоящими россиянами.

Нет, внешне все выглядит благополучно. Уважение к исламу и этническим мусульманам демонстрируется непрерывно. Выступая в октябре 2013 года в Уфе на торжественном собрании, посвященном 225-летию Центрального духовного управления мусульман России, президент В.В.Путин сказал, что «ислам — это яркий элемент российского культурного кода, неотъемлемая, органичная часть российской истории. Мы знаем и помним много имен последователей ислама, составивших славу нашего общего Отечества, — государственных и общественных деятелей, ученых, предпринимателей, представителей культуры и искусства, доблестных воинов».

Причем это отнюдь не политические декларации. Они неуклонно воплощались на практике. Вот что пишет об этом доктор Луай Юсеф, координатор Всемирного союза мусульманских ученых в России и СНГ, чье мнение особенно ценно как мнение наблюдателя со стороны: «Весьма примечательно, что за короткий промежуток времени они (российские мусульмане — А.С.) сумели получить такие права, каковых не имеется у мусульман, живущих в исламских странах, во главе которых стоит правитель-мусульманин». Доктор Юсеф приводит интересный факт: несколько лет назад власти Республики Татарстан обратились в Государственную Думу РФ с предложением сделать день принятия ислама государственным праздником России. Тогдашний «президент Дмитрий Медведев одобрил это предложение. Примечательно, что этот проект горячо приветствовала и Русская Православная Церковь, которая призвала не медлить с его осуществлением».

Вместе с тем, если рассмотреть ситуацию более объективно, выясняется, что все не так радужно. Да, действительно «в России живет больше мусульман, чем в любой другой европейской стране, и процентная доля мусульман среди населения быстро растет»11 . Да, действительно в истории России не было религиозных войн, а в новейшей истории — серьезных религиозных конфликтов. Да, российские мусульмане очень лояльны к российской власти, можно даже сказать, что это ее надежный электоральный ресурс. Во всяком случае, количество голосующих на выборах за «партию власти» в мусульманских республиках всегда значительно выше, чем в русских регионах России. Последнее, впрочем, объясняется тем, что «традиционные мусульмане» лояльно относятся к любой сильной власти, какой бы она ни была. К тому же российский ислам в определенной части своей имеет отчетливый суфийский характер (не только у мусульман Северного Кавказа, но и у татар Урало-Поволжья), а суфии — это их базовая черта — стремятся не вмешиваться в политику. Имеет значение и сравнение образов жизни: благодаря электронным СМИ российские мусульмане прекрасно знают, как живут их собратья по вере в государствах Средней Азии или на Ближнем Востоке, и вовсе не жаждут оказаться в условиях диктатуры или — что еще хуже — гражданской войны.

И однако то состояние «исламского инобытия», о котором мы говорили ранее, никуда не исчезло. Российские мусульмане по-прежнему пребывают как бы в «мире ином». Формально являясь полноправными российскими гражданами, активно участвуя в гражданской и экономической жизни страны, они как религиозная общность существуют в некой параллельной реальности, которая неведома подавляющему большинству россиян. Русские россияне почти ничего не знают ни об исламе, ни о «своих» мусульманах. Отношение к ним формируется в основном электронными и печатными СМИ, уже давно поставившими знак равенства между исламом и терроризмом. Как начали российские журналисты еще с середины 1990-х годов писать о «полчищах ваххабитов», которые угрожают России, так это продолжается до сих пор. Об исламе в российской русскоязычной прессе вспоминают только тогда, когда происходит очередной террористический акт. Ситуация усугубляется и наплывом мигрантов из среднеазиатских республик — отношение к ним, очевидно «чужим», также переносится и на «своих» мусульман. И вообще, большинство россиян считает Россию европейской и христианской страной и поэтому искренне не понимает — при чем тут ислам?

Можно констатировать весьма неприятный факт. Нация «россияне» до сих пор реально не сформировалась. В России, конечно, наличествует определенная гражданская консолидация, вызванная прежде всего обстановкой «враждебного окружения» (конфликтом с Западом, который по отношению к России — «чужой»), но отсутствует то внутреннее, деятельностное и мировоззренческое, единство, которое можно было бы назвать «национальной общностью».

Термин «россияне», используемый в течение последних десятилетий, обозначает не столько собственно нацию (государственно-этнокультурную общность), сколько формальную гражданскую принадлежность людей, проживающих в пределах определенных границ. Фактически нынешняя Россия представляет собой разнородный, противоречивый этнокультурный конгломерат, по-настоящему не сплоченный в единую нацию и потому потенциально готовый к различным геополитическим метаморфозам.

Вообще есть некий простой индикатор. Любая нация, если она действительно существует, формирует определенную онтологическую модель, «национальную аватару», выражающую представление нации о самой себе. Можно также сказать, что аватара — это концентрат национального (или этнического) характера, предъявление нации (этноса) в виде образа (эталона), который воплощает ее базисные черты. Это выделение нацией (народом) «себя» среди множества «других» этносоциальных культур.

В бытийной механике нации аватара играет чрезвычайно важную роль. Она непрерывно воспроизводит национальный характер, воспроизводит четкий национальный стереотип, утверждая нравственные, культурные и социальные нормы, специфические для него: «русские не сдаются», «англичанин никогда не будет рабом», «немцы не боятся никого, кроме Бога».

Классическим примером такой аватары является «образ советского человека», целенаправленно сформированный в СССР.

Значительно раньше в имперском сознании Великобритании возникла другая национальная аватара, которую можно определить как «образ белого человека». Здесь также нетрудно выделить набор главных характерологических черт. Это существо высшего порядка по отношению к колониальным аборигенам: он относится к ним как отец к неразумным детям — воспитывая и направляя их, поощряя, а если требуется, то и наказывая. Кроме того, «белый человек» никогда не отступает перед опасностью, он всегда, несмотря ни на какие препятствия, достигает поставленной цели, и он также всегда готов прийти на помощь другому «белому человеку». Энергетика этой внятно сформированной национальной модели, как нам представляется, сыграла не последнюю роль в становлении огромной Британской империи, «над которой никогда не заходило солнце».

Можно также вспомнить начальную американскую аватару, которая обозначалась аббревиатурой WASP (по первым буквам английских слов): белый, англо-саксонец, протестант. Ее типовой канон выглядит так: индивидуализм, протестантизм, пассионарная предприимчивость, стремление к успеху, личная ответственность за свою судьбу. Наличие такой аватары, которая, насколько можно судить, возникала в значительной мере спонтанно, определило и лицо нации (американский национальный характер) и специфику складывающейся американской государственности, где не власть формирует и направляет народ, а народ формирует и контролирует власть.

Понятно, что аналогичной национальной модели в современной России нет. Никто не может сказать, что представляет собой нынешний «россиянин», какие наличествуют у него базисные характерологические черты, каков его нормативный поведенческий репертуар. Нет точки сборки. Нет эталона «российскости», естественно объединяющего в себе разнообразные онтологии этносов, верований и социальных групп.

Между тем — повторим еще раз — ваххабитский ислам сумел за последние годы создать яркую аватару, притягивающую к себе мусульманскую молодежь. Это — мужественный воин ислама, сражающийся во имя всех истинно верующих на земле. Он бесстрашен и справедлив. Он презирает слабость и смерть. Он грозен со своими врагами: перед ним трепещут мягкотелые американцы и европейцы. Он призван освободить мир от зла. Он исполняет вышнюю волю Аллаха, и потому правда на его стороне.

Что может противопоставить ему традиционный российский ислам, не имеющий ни яркого образа, ни вдохновляющей цели? Что может противопоставить ему рыхлая нынешняя «российскость», не могущая определить даже саму себя?

И потому традиционный российский ислам постепенно глобализуется. В него медленно, но упорно просачиваются общемировые ваххабитские ингредиенты. Выступая в феврале 2013 года на заседании Национального антитеррористического комитета в Пятигорске, директор ФСБ России генерал А.В.Бортников сказал, что идеология радикального исламизма продолжает распространяться, причем «не только на Северном Кавказе, но и в ряде субъектов Приволжского, Уральского и Сибирского федеральных округов».

Вот в чем специфика нынешней ситуации. В России идет невидимая россиянам война. Идет громадное по масштабам сражение в Зазеркалье — за то, каким будет новый российский ислам.

Собственно — какой будет сама Россия.

И главное сражение этой войны разворачивается вовсе не в сфере экономики или социальной политики, которые, разумеется, тоже очень важны. Главное сражение разворачивается в мировоззренческой сфере, которая определяет собою все. Чей флаг будет развиваться на этой господствующей высоте, тот и выиграет сражение. Чья национальная аватара окажется привлекательнее, тот и будет претендовать на реальное место в формирующейся сейчас новой истории.

Пока Россия ведет в этой войне лишь чисто оборонительные бои.

Но как нам представляется, у нее есть все возможности, чтобы перейти в стратегическое наступление.

Точка сборки — «приоритет знаний»

Формирование новой нации, модернизация идентичности, создание аватары, которая воплощала бы собой национальный канон, — вполне реальный процесс. Уже в наше время, в ХХ веке, были сконструированы такие новые нации, как «советский народ», с очевидностью отличающийся от классических европейских и азиатских народов, или «израильтяне», которые тоже достаточно сильно отличались от диаспоральных евреев, или «кемалистские турки», выделенные из населения Османской империи, или «арийская раса» в Германии во время правления Гитлера.

Преобразование нации — осуществимый процесс, и занимает он не такое уж долгое время. Другое дело, что тут сразу же возникает главная тема: каким должен быть новый национальный формат, чтобы соответствовать современности, каких целевых параметров при этом необходимо достичь?

Оценим в этих координатах потенциал России. Понятно, что путь классического «догоняющего развития», путь «вторичной индустриализации» как основы создания национальных богатств не является для нас перспективным. Против этого работает российская «географическая специфика», которая заключается в том, что в России более холодный климат, чем в большинстве развитых западных и восточных стран, и более обширная, с трудными коммуникациями территория, во многом не освоенная до сих пор. При любой экономической деятельности Россия вынуждена будет платить дополнительные налоги — транспортный и климатический, — исключить которые из накладных расходов нельзя. И если до периода интенсивной глобализации, когда национальные экономики в определенной степени были разобщены, это принципиального значения не имело, то теперь, в мире всеобщей экономической взаимосвязанности, любая, даже самая незначительная, добавочная нагрузка на производство порождает ощутимые конкурентные трудности.

В классическом варианте, в сюжете обычного догоняющего развития Россия всегда будет экономически опаздывающей страной, что в общем и наблюдалось в значительной части ее истории. При прочих равных мы ни по уровню технологий, ни по уровню жизненных благ никогда не сумеем сравняться с мировыми лидерами Запада и Востока.

Мы будем все время хотя бы чуть-чуть отставать.

Путь простого количественного развития приведет нас в тупик.

Единственная возможность для нас вновь оказаться в авангарде истории — это резко поднять качество нации, создать новый народ, способный на принципиальный цивилизационный прорыв. Причем критерий такой «национальной модернизации», точка сборки, на основе которой могла бы возникнуть новая российская аватара, должны — вне всяких сомнений — иметь универсальный характер. Ни «русскость», ни «православность» в чистом виде здесь не годятся, поскольку представляют собой изолирующие доктрины.

Мы не можем, следуя классическим западным образцам, стать самой богатой, самой развитой и самой сильной державой мира, сколько бы мы ни напрягались, — здесь существуют четкие географические ограничения. Зато мы можем стать самой образованной в мире страной — страной, лидирующей прежде всего в когнитивном, интеллектуальном пространстве. Заметим, что это полностью отвечает вызову будущего: в информационной эпохе знания ценятся выше, чем металл, газ или нефть. К тому же интеллектуальный вектор развития имеет явное преимущество: в среде концентрированных и возобновляемых знаний, при высокой когнитивной температуре, которая в подобной среде возникает сама собой, новые идеи и новые технологии (то есть собственно инновации) зарождаются как бы из ничего. Они представляют собой «воздух существования». А появившись на свет, эти идеи уже влекут за собой и динамичное сбалансированное развитие, и ощутимые экономические преференции.

Добавим, что это не есть сугубо умозрительная концепция. В 1866 году, когда прусские войска разгромили армию Австрийской империи при Садове, канцлер Бисмарк сказал, что «эту войну выиграли немецкие учителя». Подразумевалось, что качественный уровень немецкого солдата был значительно выше австрийского, что являлось следствием немецкого школьного образования. Заметим также, что политические, экономические и военные успехи Соединенных Штатов не в последнюю очередь были обусловлены тем, что они целенаправленно ассимилировали в себе образованных, творческих, энергичных людей — эмигрантов со всего мира. Или еще пример. Когда Япония, разгромленная во Второй мировой войне, в качестве национальной идеи выдвинула цель «выиграть мир», то фундаментом для реализации этой идеи стало именно образование. «Рабочий день» японского школьника длился тогда 12 часов: с 8 утра до 3 дня — собственно школа, с 6 до 9 вечера — занятия с репетитором, а потом до полуночи — выполнение домашних заданий. Средняя японская семья тратила на образование детей до четверти своего дохода. Культ образования в Японии и сейчас чрезвычайно высок. Аналогичную ставку — на образование — сделали в свое время также Сингапур и Тайвань, совершившие победный рывок от отсталости к передовым технологиям.

Есть что с чем сравнить.

Вот мощный ресурс, не требующий (по крайней мере на первых порах) ни глобального экономического переустройства, ни резких политических сдвигов, чреватых потрясениями и революциями.

Когнитивная трансформация нации, повышение ее качества за счет резкого повышения уровня образования — это путь, который современной России и вполне доступен, и остро необходим. Более того, на наш взгляд, это вообще единственный путь, обеспечивающий России реальное продвижение в будущее.

Главное же, что эта стратегия опирается на русский национальный характер, для которого свойственно скептическое отношение к материальным благам, но зато повышенное внимание к благам нематериальным — духовным. А образованность, умение думать, интеллектуализм — это как раз воплощение светской, современной духовности (во всяком случае, интерпретировать ее можно именно так), и потому здесь весьма вероятен архетипический резонанс, который придаст данной стратегии дополнительную энергетику.

А дальше следует самое интересное.

Точно такая же идеологема присутствует и в изначальной форме ислама. Причем в отличие от не слишком определенной «русской духовности» в исламе этот концепт имеет гораздо более четкие когнитивные характеристики.

Действительно, если обратиться к Корану с этих позиций, то можно заметить его сильную акцентированность на ценности и приобретение знаний. «Символично, что первым словом, с которым архангел Гавриил обратился к Мухаммаду, призывая его на пророческое служение, было: “Читай!” и что в начальных строках первой (в хронологическом порядке) суры-главы Корана прославляется Бог именно как творец, научивший человека письму (96:1-5). Также и последующую суру (68-ю) открывает Божья клятва орудиями письма — чернилами и пером. Превосходство знания/разума Бог отмечает в таких коранических откровениях: “Неужели равны знающие и незнающие?!” (39:9); “На высшую ступень Бог поднимает уверовавших и знающих” (58:11); “Из рабов Божьих подлинно боятся Его / Именно люди ученые (35:28)”». Или вот еще вполне однозначное повеление: «Назидайтесь, обладающие зрением!» (59:2).

«В свою очередь, пророк Мухаммад назвал разум первым и наивысшим творением Божьим, а ученых мужей (‘уляма’) — наследниками пророков. Поиск знания/науки он объявил “обязанностью каждого мусульманина и мусульманки”; говорил об учебе как о непрерывном процессе, длящемся от колыбели до могилы и требующем от человека отважных поисков мудрости “даже в далеком Китае”. Мухаммаду принадлежат также слова о том, что “чернила ученого так же драгоценны, как кровь мученика, павшего за веру”; или “один час размышления лучше семидесяти лет богослужения”»12 .

Примеры можно было бы продолжить, но, как нам представляется, сказанного достаточно. Ориентированность на познание — это специфика ранней коранической теософии, несомненно, выделяющая ислам среди других мировых религий. Средневековые авторы не случайно указывали, что в исламском обществе той эпохи существовали две отчетливые социальные группы: «люди пера» и «люди меча». Причем «мусульманская цивилизация отдавала перу предпочтение перед мечом, ставила ученого выше солдата, в чем выражался характерный для классического ислама культ знания»13 . Именно этот гносеологический вектор, вероятно, и вывел ислам в число лидирующих цивилизаций Средневековья — обеспечив ему подъем, какого не знал тогдашний Запад, то есть европейские страны.

Однако «врата иджтихада» начали закрываться уже в XI веке. Свободное высказывание, основанное на разуме, стало считаться грехом. Соответственно трансформировался и исламский гносеологический вектор: из познания мира он превратился исключительно в познание Бога. Наука была подменена богословием, и расцветшая было исламская цивилизация начала «тормозить» — чем дальше, тем больше. Отдельные попытки выдающихся исламских философов возродить рациональное знание успеха уже не имели: время было упущено…

Такая ситуация сохраняется до сих пор. Яркой иллюстрацией тому может послужить практика перевода. Еще в VIII веке в Мире ислама возникло знаменитое «переводческое движение», особенное активизировавшееся после «учреждения в Багдаде халифом аль-Мамуном (813 — 833) “Дома Мудрости”, который одновременно совмещал в себе библиотеку, академию и переводческое бюро. На арабский язык, ставший языком науки и культуры для всего населения мусульманской империи, были переведены многие произведения античной, иранской и индийской мудрости…» Исламский мир впитал в себя знание предшествующих цивилизаций, и естественно, что «за эпохой переводов, длившейся около столетия, вплоть до середины IX в., последовал период собственного творческого развития унаследованных культурных традиций»14 . По мнению американского ориенталиста Франца Роузентала, знание в арабо-мусульманской культуре приобрело ценность, не имевшую равных в других цивилизациях.

А что мы видим теперь? В одной Греции ежегодно переводится и издается в пять раз больше книг, чем во всех арабских странах вместе взятых.

«Наследники пророков» — ученые — перестали быть в Исламском мире уважаемыми людьми. Их совершенно вытеснили со статусных пьедесталов муллы и улемы. Творческую мысль заменила религиозная догма, и барьер этот, поставленный тысячу лет назад, по сю пору непреодолим.

Если же обратиться к исламу в современной России, то положение здесь нисколько не лучше. Оно даже хуже: в зарубежных мусульманских странах духовные наставники, «окормляющие» паству, имеют хотя бы профессиональное богословское образование. Российский ислам делает в этой сфере лишь первые неуверенные шаги. Ощутимых результатов пока не видно, и, вероятно, прав Юрий Михайлов, который пишет, что «сегодня редко встретишь муфтия, имама или муллу, занимающегося саморазвитием. В мечетях на пятничных проповедях звучит порой такая ахинея, что, если ее пересказать, никто не поверит, что подобное возможно не где-нибудь, а в столице государства, претендующего на цивилизационное лидерство. Духовенство меж тем и не скрывает, что ничего не читало и читать не желает». По подобию «духовных наставников» формируется и их паства — с низким уровнем образования, совершенно не соответствующая требованиям современности. А отсюда вытекают и главные трудности во взаимоотношениях с российским исламом: он все больше и больше отрывается от настоящего, погружаясь в догматическое средневековое прошлое.

Превратить российский ислам в активный цивилизационный ресурс, на наш взгляд, можно лишь одним способом. Следует создать «точку сборки» новой российской нации — причем в той области, которая является пересечением обеих социокультурных систем. Такой точкой сборки может стать «приоритет знаний» — идеологема, вырастающая, с одной стороны, из архетипической «русской духовности», а с другой — из архетипической «познавательной» сути ислама.

Вот здесь и может вспыхнуть настоящий архетипический резонанс — взаимодополняющая энергетика обеих цивилизационных культур.

Русская «духовность» в этом случае обретет конкретный смысловой формат.

В свою очередь, в российском исламе возродятся истинные «наследники пророков». В России возникнет нация, способная ответить на вызов будущего.

Лишь одна трудность возникает на этом пути — поставить такую задачу гораздо проще, чем реально ее решить.

Коранический гуманизм

Значительная часть нового профессионального духовенства в российском исламе получает образование за рубежом. Молодые российские мусульмане едут на учебу в иностранные исламские центры, а потом, возвращаясь оттуда, привозят с собой ваххабитский ислам. Причем во многих случаях его и везти не надо: агрессивный ислам просачивается в Россию сам. А.И.Маточкина, изучавшая положение мусульман в Петербурге, прямо пишет, что «большую роль в преподавании ислама играют выходцы из арабских стран — студенты, приехавшие на учебу в Санкт-Петербург и оставшиеся жить в городе после окончания обучения». Традиционный российским ислам не может этому противостоять: у него нет той яркой пассионарности, которой в настоящее время обладает зарубежный ваххабитский ислам.

Показателем низкого когнитивного уровня нынешнего исламского образования служит и отсутствие в публичном пространстве России мусульманской интеллигенции, хотя именно наше время, как отмечает Н.В.Полякова, «ознаменовалось выходом на авансцену современного мира фигуры публичного интеллектуала как нового активного участника не только внутренней, но и международной политики». Мы, конечно, не имеем в виду представителей разных российских народов, в том числе «этнических мусульман», активно участвующих в общественной жизни России. Таких в нашей стране достаточно. Но слышал ли кто-нибудь по радио или видел по телевизору выступление блестящего исламского интеллектуала, который на доступном слушателям/зрителям языке демонстрировал бы актуальность и современность своей религии? Главное — показывал бы совместимость «исламскости» и «российскости», их взаимодополняемости как цивилизационных культур? В собственно мусульманских СМИ такие публикации изредка попадаются, но мусульманская пресса является «параллельным пространством» для большинства россиян, на основную массу российских граждан она никакого влияния не оказывает. В общем приходится констатировать, что в России нет мусульманской интеллигенции, которая могла бы грамотно объяснять россиянам, что такое ислам.

Как нам представляется, опять-таки ясно, о чем идет речь. И об этом уже не раз весьма настойчиво говорили специалисты. России необходима единая, унифицированная система исламского образования — от самых начальных курсов при медресе до современных, интеллектуально насыщенных исламских университетов, способных не просто готовить профессиональные кадры, но и выдержать образовательную конкуренцию с крупнейшими зарубежными центрами.

Для многонациональной России это особенно актуально. У нас ведь, не забывайте, наличествует не только «татарский», «кавказский», «крымский» и «башкирский» ислам. Картина религиозной специфики намного более сегментирована. Например, южные регионы России представляют собой сложнейший коктейль как в конфессиональном, так и в этническом отношении. Здесь проживают представители более 170 народов, исповедующие более 40 направлений и вариантов религий: по разным оценкам, это от 11 до 22 млн. мусульман, принадлежащих более чем к 40 самостоятельным этносам. Ислам, пропитанный своеобразной местной культурой, дифференцированный в «мозаику» на протяжении двух последних веков, является здесь даже не региональным, а районным и областным, и потому социальные противоречия мгновенно обретают религиозную и этническую окраску.

Единство, противостоящее этой изначально конфликтной среде, осознание общности при сохранении местных культурных различий тут может обеспечить только строго унифицированный ислам, внедряемый через систему единого исламского просвещения.

Осуществимо ли это на практике? Или это сугубо схоластическая теория, обреченная оставаться чисто умозрительным построением?

На наш взгляд, подобная трансформация вполне осуществима. «Суверенная демократия», сложившаяся в России, имеет не только очевидные недостатки, но и достаточно очевидные инструментальные преимущества. Она представляет собой один из видов «государственного дирижизма», то есть такую социально-политическую систему, при которой власть напрямую управляет наиболее важными сферами общественного развития. «Дирижизм» не является чисто российской особенностью. Когда Шарль де Голль на волне алжирского кризиса пришел к власти во Франции, то для спасения страны он использовал именно дирижистские методы — собственно тогда и возник сам этот термин. На дирижизм, проводя системную модернизацию, опирались также Китай, Южная Корея и Сингапур. Правда, в России предпочитают определять это как «государственный патернализм», но суть не меняется: власть осуществляет преобразования под своим жестким контролем.

Так вот, при «суверенном» характере власти в современной России данный процесс действительно осуществим, причем даже во вполне обозримые сроки. Власти требуется лишь проявить политическую волю к преобразованиям. Тем более что действия эти встретят понимание у мусульман. «Мусульманская духовная элита на разных уровнях стремится к взаимодействию с государством, апеллируя к нему при решении своих проблем. “Несмотря на принцип отделения государства от религии, государство не должно игнорировать духовные потребности общества”, — считает <председатель Совета муфтиев России> Равиль Гайнутдин, и под этими словами подписались бы, пожалуй, все официально признанные мусульманские пастыри. Например, муфтий Дагестана Ахмад-хаджи Абдуллаев, выступающий за “сотрудничество и совместные с государством усилия по духовному оздоровлению общества”. По мнению имама ингушского села Галашки Умара Арапханова, “необходима государственная поддержка исламской жизни в республике, исламской мысли в России”. Глава ДУМ Мордовии Рашит-хазрат Халиков в обращении к президенту республики Николаю Меркушкину подчеркивает, что “...мусульмане всегда могут рассчитывать на помощь и понимание со стороны властных структур. Такой положительный опыт сотрудничества необходим очень многим регионам нашей страны”. А глава Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев неоднократно подчеркивал: “...Без тесного взаимодействия с властью невозможно обуздать ваххабизм и терроризм. Нам нужно работать в одной упряжке, если мы хотим побороть это зло”. И подобных высказываний не счесть»15 . Ведь «традиционные мусульмане», как правило, лояльно относятся к власти. Впрочем так же относится к ней и большинство традиционно мыслящих россиян.

Однако «заточенность» российского ислама на образование отнюдь не гарантирует его мирный характер. Уже замечено, что руководителями террористических групп довольно часто становятся люди именно с высшим образованием — инженеры, менеджеры, врачи. И уж тем более — выпускники богословских университетов. Конечно, без «массы» рядовых исполнителей они оказались бы в пустоте, но сборку той или иной экстремистской организации обеспечивает именно их идеологическая направленность. Многое здесь зависит от поставленной цели. Это как с атомным производством: можно строить электростанции, освещающие города, а можно накапливать бомбы, способные превратить эти города в радиоактивную пыль.

То есть когнитивный вектор ислама, который необходимо сформировать, должен еще иметь и соответствующее мировоззренческое содержание.

Обратим в этой связи внимание на идею «коранического гуманизма», которую выдвинул главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, доктор философских наук, профессор Тауфик Ибрагим. Под кораническим гуманизмом, если охарактеризовать его в самых общих чертах, он понимает представление «о человечестве как о единой семье», а также «о религиозном плюрализме и о свободе вероисповедания», представление о том, что приверженцы иных «религий, во-первых, тоже могут идти своим истинным путем к Богу и, во-вторых, что Бог осенит их своей милостью наравне с твоими единоверцами, даруя им вечное спасение», поскольку, например, христианин, если, конечно, он истинный христианин, в определенном смысле — также и мусульманин.

Причем особенно интересно, что акцент профессор Т. Ибрагим делает прежде всего на разуме. Он пишет: «Коран не выдвигает никаких догматов, которые надо принимать вопреки своему разуму. И это есть один из главных моментов коранического гуманизма. Картина мира в Коране существенно рационализируется, фактически отгораживается от вмешательства сверхъестественных сил, притом не только злых духов, таких как демоны и джинны, но и добрых — ангелов. Пророк Мухаммад стал “печатью пророков”, последним из них именно в том смысле, что к тому времени человечество вышло из религиозного детства, достигло умственной зрелости, а потому больше не нуждается в прежних, относительно примитивных способах Божьего просвещения и водительства. Отныне ты сам, своим разумом будешь устраивать свою жизнь, — такое высокое доверие к человеческому разуму и есть величайший гуманизм»16 .

Фактически речь здесь идет о той самой «рационалистической революции», которая в свое время в исламе завершена не была.

Эти идеи профессор Т. Ибрагим подтверждает громадным философско-историческим материалом. Причем он считает, что принципы коранического гуманизма были заложены в Коран изначально, то есть провозгласил их сам Аллах, но в дальнейшем, при восприятии их, они были искажены средневековым сознанием. Теперь пришло время вернуться к их истинному толкованию.

И тут важен вывод, к которому приходит Т. Ибрагим. Он полагает, что «подобающее (то есть гуманистическое — А. С.) будущее ислама будет сформулировано не в собственно мусульманских странах. Идеология выхода появится только на периферии исламского мира — в той же Европе, к которой я отношу и Россию», поскольку «более открытое понимание религии — мусульманской, иудейской, христианской — возможно только там, где люди существуют друг с другом на более или менее равноправных основаниях. Только эта атмосфера создает нормальную обстановку для такой идеологии и для восприятия такой идеологии».

Сходные мысли высказал и председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин на VIII Международной теологической научно-образовательной конференции с характерным названием: «Коранический гуманизм как фундамент мусульманского образования». Он определил коранический гуманизм как «совокупность коранических истин о человеке как о высшем творении Всевышнего», и поэтому «аксиомой коранического гуманизма является утверждение о разумности человека, о необходимости рационального подхода к миру». В свою очередь, «рациональный подход к действительности предполагает получение знаний, а творческий созидательный подход — преобразование, совершенствование человека и мира». При этом под образованием, по его мнению, следует понимать «систему интегрального знания, включающего и богословие, и право, и философию, и естественные, и гуманитарные науки».

И, наконец, с предельной четкостью сформулировал данный тезис президент В.В.Путин на встрече с муфтиями духовных управлений мусульман России в Уфе. «Одна из важнейших задач, — сказал он, — воссоздание собственной исламской богословской школы, которая обеспечит суверенитет российского духовного пространства и, что принципиально важно, будет признана большинством мусульманских ученых мира. Эта школа должна откликаться на самые актуальные события и в России, и в мире в целом, давать свои оценки, которые будут понятными и авторитетными для верующих».

Заметим, что ситуация для подобных преобразований складывается в России чрезвычайно благоприятная. Отсутствие у большинства россиян каких-либо знаний о современном исламе имеет не только негативный аспект. Эту «гносеологическую пустоту» может — вполне естественно — заполнить внятное позитивное содержание. И не только заполнить, но и создать в российском сознании столь необходимую ныне русско-исламскую гармонизирующую среду.

С другой стороны, неопределенный статус, в котором пребывает нынешний российский ислам, предполагает, что ему все равно предстоит испытать некий метаморфоз, и лучше если данный процесс будет не спонтанным, сопровождающимся различными инцидентами, а контролируемым, мягким, цивилизованным, направленным в сторону высоких коранических идеалов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Игнатенко А.А. Недокументированные заметки о «гуманитарном джихаде». Часть 1 // Институт Ближнего Востока. — http://www.iimes.ru/?p=25700.

2 Игнатенко А.А. Самоопределение исламского мира // Игнатенко А. А. Ислам и политика: Сборник статей. — М.; 2004. С. 53.

3 О противостоянии таклида и иджтихада в истории Исламского мира см.: Андрей Столяров. Война миров. Исламский джихад как историческая неизбежность. // Дружба народов. 2017, № 9.

4 Ислам против терроризма. Фетвы имамов по вопросам, касающимся тяжких бедствий. — М.; 2003. С. 141.

5 Игнатенко А.А. Эпистемология исламского радикализма // Религия и глобализация на просторах Евразии. — М.; 2009. С. 209.

6 Игнатенко А.А. Ислам в XXI веке: главные направления исследования // Полития. 2007. № 4 (47). С. 21—22.

7 Определение «слабый иснад» означает, что у данного хадиса не слишком авторитетные источники.

8 Игнатенко А.А. Эндогенный радикализм в исламе. С. 17.

9 Игнатенко А.А. Вашингтон и Эр-Рияд: союз против ваххабизма // Независимая газета. 13.02.2004.

10 Сатановский Е. Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями. — М.; 2012.

11 Попов В.В. Почему пробуксовывает диалог цивилизаций // Вестник МГИМО Университета. Вып. № 4. 2012. С. 153.

12 Ибрагим Т.К. Классическая мусульманская цивилизация (ценности и институты). // Исламская цивилизация в глобализирующемся мире. — М.; 2011. С. 10—11.

13 Там же.

14 Ибрагим Т.К. Классическая мусульманская цивилизация… С. 12.

15 Малашенко А. Ислам для России. — М.; 2007. С. 42—43.

16 Профессор Тауфик Ибрагим: Коранический гуманизм // Медина аль-Ислам. 2015. № 8 (166).

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Саудовской Аравии Аделем Аль-Джубейром, Москва, 29 августа 2018 года

Мы провели очень полезные переговоры с моим коллегой Министром иностранных дел Саудовской Аравии Аделем Аль-Джубейром, которые были конструктивными и весьма насыщенными.

Договорились наращивать наши связи по всем направлениям в соответствии с теми договоренностями, которые были достигнуты между нашими лидерами в ходе визита в Российскую Федерацию Короля Саудовской Аравии Сальмана Бен Абдель Азиза Аль Сауда в октябре прошлого года.

Приветствовали уверенный рост товарооборота, который удвоился в прошлом году и в первые четыре месяца этого года показал рост более чем на 70 %. В рамках эффективно и системно работающей Совместной межправительственной Российско-Саудовской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству функционируют рабочие группы, которые разрабатывают перспективные проекты в инвестиционной, промышленной, сельскохозяйственной и в других областях.

Целый ряд проектов почти на 2 млрд.долл.США уже реализуется между Российским фондом прямых инвестиций и Публичным инвестиционным фондом Саудовской Аравии.

Наши углеводородные компании активно сотрудничают. Уже установлены связи между «Сауди Арамко», ПАО «НОВАТЭК», ПАО «Газпром», ПАО «Газпромнефть» и ПАО «Сибур», активно прорабатываются перспективные контакты по линии ПАО «НК «Роснефть».

Высоко оценили тесную координацию действий наших стран и компаний на мировом рынке углеводородов, которая направлена на обеспечение баланса между спросом и предложением, и на поддержание взаимоприемлемых для производителей и потребителей цен на энергоносители.

У нас успешно развиваются культурные и гуманитарные связи. В июне в саудовском городе Дахране с большим успехом прошли концерты Симфонического оркестра Мариинского театра под управлением В.А.Гергиева. Осенью в Королевстве планируется Неделя российской культуры, в рамках которой мы договорились организовать выставку архивных документов.

В очередной раз выразили признательность нашим саудовским друзьям за неизменную помощь российским паломникам, которые совсем недавно совершили хадж к святым местам ислама в Мекке и Медине.

Обменялись мнениями по ключевым международным проблемам с приоритетным вниманием к региону Ближнего Востока и Северной Африки. Мы едины в том, что сохраняющийся конфликтный потенциал в этом стратегически важном регионе оказывает самое негативное влияние не только на региональную, но и в целом на глобальную безопасность и стабильность.

Наши страны полны решимости бескомпромиссно бороться с терроризмом во всех его проявлениях, уделяя особое внимание искоренению террористической и экстремистской идеологии. Под этим углом зрения мы рассмотрели ситуацию в различных странах региона, которые охвачены кризисами. Прежде всего это касается Сирии, где необходимо полностью и последовательно выполнять резолюцию 2254 СБ ООН при сохранении территориальной целостности Сирии. Мы обменялись мнениями по ситуации, которая складывается вокруг зоны деэскалации в Идлибе, при понимании необходимости отмежевать вооруженную оппозицию, которая заинтересована в присоединении к политическому процессу, от террористов «Джабхат ан-Нусры» и им подобных. У России и Саудовской Аравии существуют общие подходы к формированию Конституционного комитета, началу политических переговоров между Правительством и оппозицией при участии представителей гражданского общества. Особенно признательны нашим саудовским друзьям за ту роль, которую они сыграли в объединении сирийской оппозиции с обеспечением участия в ней, в том числе представителей «московской» и «каирской» группы.

Мы также ознакомили наших коллег с теми усилиями, которые сейчас предпринимает Российская Федерация в контакте с соответствующими странами региона для того, чтобы обеспечить необходимые условия для возвращения беженцев и внутренне перемещенных лиц в места их постоянного проживания в Сирии.

Призываем ООН и все ее специализированные учреждения играть более активную роль в создании условий для такого возвращения беженцев и перемещенных лиц, включая модернизацию и восстановление социально-экономической инфраструктуры.

Вместе с Саудовской Аравией выступаем за скорейшее урегулирование конфликтов в Йемене и Ливии с опорой на посреднические усилия, которые предпринимают специальные представители ООН в этих странах.

Обменялись мнениями о ситуации, которая складывается вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. Мы заинтересованы в том, чтобы эта ситуация разрешилась политическими и дипломатическими методами, и чтобы в районе Персидского залива продвигались меры доверия – в русле той инициативы, которую Российская Федерация выдвинула уже достаточно давно – в форме концепции по обеспечению безопасности в этом районе.

Мы подтвердили, что Президент Российской Федерации В.В.Путин помнит о приглашении, которое Король Саудовской Аравии Сальман Бен Абдель Азиз Аль Сауд передал ему в ходе визита в Российскую Федерацию в октябре 2017 года. Договорились, что конкретные сроки и другие детали этого визита будут дополнительно согласованы по дипломатическим каналам.

Считаю, что наши переговоры сегодня будут способствовать дальнейшему расширению разнопланового российско-саудовского взаимодействия. Благодарю наших саудовских друзей за сегодняшнюю совместную работу.

Вопрос: Глава оборонного ведомства США Дж.Мэттис заявил, что Госдепартамент активно работает с российской стороной с целью не допустить применения химического оружия в сирийском Идлибе. Заявление было сделано в контексте обвинений в адрес Дамаска в подготовке химической атаки. Россия утверждает обратное, раскрывая планы террористов относительно готовящейся провокации. Есть ли контакты между Министерством иностранных дел России и Госдепартаментом США по этому вопросу и насколько они эффективны?

С.В.Лавров: Относительно предупреждений, которые звучат из западных столиц – Вашингтона, Лондона, Парижа – о том, что им якобы известно о подготовке Правительством САР химической атаки в Идлибе и о том, что в случае применения химического оружия, они нанесут сокрушительные удары по позициям сирийской армии, скажу, что мы уже неоднократно излагали нашу позицию. Официальный представитель Министерства иностранных дел М.В.Захарова делала это на регулярных брифингах. Вчера на Совете Безопасности ООН соответствующие позиции были изложены нашим Постоянным представителем В.А.Небензей на основе конкретных фактов.

Такие ситуации случались и в прошлом: имею в виду события 2017 г. в Хан-Шейхуне, и 2018 г. в Восточной Гуте – и те, и другие происходили в апреле. Тогда тоже обвинялось сирийское правительство, но цену этим обвинениям мы хорошо знаем. Например, когда в апреле 2017 г. в Хан-Шейхуне мы настаивали на том, чтобы инспекторы ОЗХО посетили место инцидента, наши западные коллеги, прежде всего, эта тройка, которая сейчас грозит Дамаску новыми ударами, заблокировала направление инспекторов для того, чтобы собрать пробы веществ на месте инцидента. Любому грамотному человеку было очевидно, что все это инсценировка. Видимо, наши западные коллеги не хотели, чтобы вся эта очевидность стала еще более кричащей.

Когда уже в апреле 2018 г., в Восточной Гуте, состоялась очередная инсценировка, мы все-таки преодолели сопротивление наших западных коллег и настояли на том, чтобы инспекторы ОЗХО выехали для сбора проб на месте. Когда инспекторы были в нескольких часах езды от места происшествия, США, Великобритания и Франция нанесли ракетные удары.

Я думаю, вся надуманность этой ситуации понятна, когда обвинения выдвигались, а независимым инспекторам не дали провести необходимое расследование. Кстати, тогда официальный представитель Франции торжественно заявил, что после этих ударов в апреле 2018 г. сохранявшиеся незадекларированные запасы химического оружия в Сирии были полностью уничтожены. Сейчас, когда американцы начинают нагнетать страсти вокруг Идлиба, и вновь грозятся Правительству САР «карами», если оно применит химическое оружие, мы у них спросили, откуда у Сирии химическое оружие, если вы с французами и англичанами в прошлом году все уничтожили. Американцы нам ответили, что это сказали французы, а они так не говорили. Здесь какие-то дополнительные пояснения излишни.

Что касается наших контактов с американцами по этому вопросу, то они ведутся. Эту тему затрагивал Госсекретарь США М.Помпео, когда он звонил мне по телефону несколько дней назад. Эту же тему поднимал советник Президента США Дж.Болтон на встрече с Секретарем Совета безопасности России Н.П.Патрушевым в Женеве. Для обсуждения в том числе и этого вопроса используется канал и между военными. Итог всех этих разговоров на данную тему один – мы приводим все больше фактов, которые подтверждают готовящуюся постановку – применение Правительством Сирии химического оружия. Наши партнеры заявляют, что это неправда, но ни одного факта в обоснование своей позиции привести не могут.

Вообще создается впечатление, что данную тему и угрозы, которые выдвигаются в этой связи в адрес Правительства САР, используют с единственной целью – не дать выгнать террористов из зоны деэскалации Идлиб. Наверное, за этим скрывается желание, которое просматривается уже не первый год в позиции США. Это началось еще с Администрации Б.Обамы, когда американцы всеми правдами и неправдами хотели вывести «Джабхат ан-Нусру» из-под ударов, рассчитывая использовать ее в борьбе против, как они говорят, «режима».

Уже не первый раз США при самых разных администрациях ставят задачу смены неугодных им режимов выше общих целей искоренения терроризма и экстремизма. Так было в Ираке, Ливии, так пытаются сделать и в Сирии, хотя правильно было бы сказать «пытались это сделать», но у них не получилось. Мы считаем такие эгоистичные, односторонние геополитические игры контрпродуктивными. Выступаем за то, чтобы все проблемы в этом регионе и в других регионах мира решались коллективно. Мы открыты к взаимодействию с США, другими западными странами и странами региона в урегулировании всех имеющихся здесь проблем, будь то Сирия, Ливия, Ирак, при этом не забывая и проблему Палестины, которая не решается десятилетиями и от рассмотрения которой в коллективном формате, в частности, в рамках «квартета» международных посредников США последовательно уклоняются. Это печально и не помогает делу.

Вопрос: Можно ли ожидать, что перед началом военной операции в Идлибе российская сторона значительно усилит контакты по дипломатическим каналам с Турцией?

С.В.Лавров: Мы проводим максимально интенсивные контакты со всеми участниками процесса из числа сирийских сторон, внешних игроков. Конечно, особенно активно мы работаем в рамках Астанинского формата. Если говорить конкретно о зоне Идлиб, то объективно здесь мы работаем в основном с нашими турецкими коллегами наряду с Правительством Сирии. Эта тема обсуждалась между Москвой и Анкарой за последние пару месяцев, наверное, с десяток раз. Несколько дней назад, как Вы знаете, в Москве прошли российско-турецкие переговоры между министрами иностранных дел, министрами обороны с участием представителей спецслужб. В ходе этих переговоров Идлибу по понятным причинам было уделено главное внимание. Это последний крупный очаг террористов, которые пытаются спекулировать на статусе зоны деэскалации, держать в заложниках в качестве живых щитов гражданское население и «подминать» под себя вооруженные формирования, готовые к переговорам с правительством. Со всех точек зрения этот «гнойник» необходимо ликвидировать. Политическое понимание по данному вопросу между Москвой и Анкарой существует. Необходимо срочно отмежевать нормальных вооруженных оппозиционеров от бандитов из «Джабхат ан-Нусры» и одновременно подготовить операцию против этих террористов, сделав все, чтобы минимизировать риски для гражданского населения. Как перевести это политическое согласие на язык практических действий, об этом говорят военные России и Турции, владеющие ситуацией «на земле». Очень надеюсь, возвращаясь к теме спекуляций по поводу якобы планируемых Правительством САР химических атак, что западные партнеры, активно «разогревающие» эту тему, не станут потакать провокациям, инсценировкам, которые явно готовятся, и не будут препятствовать антитеррористической операции в этой зоне деэскалации против «Джабхат ан-Нусры», определенной и в ООН, и в США в качестве террористической организации. Очень надеюсь, что наши западные партнеры будут полностью выполнять свои обязательства по борьбе с терроризмом.

Вопрос: Учитывая, что украинские власти намерены разорвать с Россией Договор о дружбе, как это скажется на двусторонних отношениях?

Закрылось Представительство Украины при СНГ. Означает ли это выход страны из Содружества при том, что Украина продолжает участвовать в некоторых договорах в рамках СНГ?

С.В.Лавров: Не хотел бы комментировать очередные намерения украинской стороны, потому что их высказывается слишком много. Было намерение разорвать дипломатические отношения, прекратить транспортное сообщение с Российской Федерацией. Давайте дождемся, когда какое-то дело будет сделано, когда какое-то из этих намерений будет материализовываться.

Думаю, что чем ближе к украинским выборам в марте следующего года, тем больше намерений будет звучать в публичном пространстве.

Что касается СНГ, как я понимаю, это действительно уже факт, а не намерение. Закрыто Представительство Украины при СНГ. Но Украина по большому счету никогда полноценно не состояла в СНГ, потому что не присоединилась к Уставу Содружества.

Что касается договоров и соглашений, то в СНГ есть международно-правовые документы, для участия в которых необязательно быть полноценным членом Содружества. На таких основаниях в частности Грузия продолжает участвовать в целом ряде договоров СНГ, хотя официально, в юридическом смысле вышла из Содружества. Могу вас заверить, при всей русофобской заряженности нынешнего украинского руководства, если здравый смысл будет пробивать себе дорогу и украинские коллеги будут проявлять интерес к сохранению взаимодействия по тем или иным направлениям на пространстве СНГ со своими соседями, мы, конечно, не будем возражать.

Россия. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 августа 2018 > № 2720278 Сергей Лавров

Проливы, нефть и геополитическое противостояние.

Эскалация напряженности на Ближнем Востоке – привычный сценарий для американских республиканцев при возникновении внутриполитических проблем в США.

65 лет назад, в августе 1953-го, ЦРУ и британская МИ-6 организовали переворот в Иране, свергнув демократически избранного в 1951 году премьер-министра Мохаммеда Моссадыка, национализировавшего после прихода к власти нефтяную промышленность страны (ранее в ней доминировала Англо-персидская нефтяная компания, ставшая впоследствии BP). В результате в Иран вернулся шах Мохаммед Реза Пехлеви, находившийся у власти вплоть до Исламской революции 1979 года.

Сейчас президент США Дональд Трамп, исходя из интересов ближневосточных союзников и стремясь укрепить свою власть на фоне возможного импичмента, находится в жестком противостоянии с одним из самых прозападных за последние десятилетия режимов Ирана, возглавляемым с 2013 года президентом Хасаном Роухани.

Эскалация напряженности на Ближнем Востоке – привычный сценарий для республиканцев при возникновении внутриполитических проблем.

Непрочность положения президента США Дональда Трампа вынудила главу американской администрации заговорить об импичменте – он заявил о крахе мировой экономики в случае реализации негативного сценария в отношении его президентства.

«Все станут бедными», – предрек Дональд Трамп в интервью телеканалу Fox News, а его адвокат Рудольф Джулиани пообещал восстание в Штатах, если Демократическая партия инициирует импичмент и добьется его.

Пока результатом действий Трампа может стать обеднение ряда стран – экспортеров нефти: США распродают запасы из стратегического резерва. Возможные объемы поставок на мировой рынок в октябре – ноябре 2018 года, по данным Reuters, составят 11 млн баррелей, но, по информации Bloomberg, они могут вырасти до 30 млн баррелей, что станет одной из крупнейших распродаж такого рода. До этого 30 млн баррелей Штаты распродавали в 1991 году, во время «Бури в пустыне» – первой войны Штатов с Ираком из-за вторжения войск Саддама Хусейна в Кувейт в 1990-м; нефтяные поставки из региона тогда были прерваны.

Напомним, что стратегический запас был создан в 1973 году, когда страны ОПЕК отказались поставлять сырье на Запад, протестуя против поддержки Штатами Израиля в ходе «войны Судного дня» в октябре того же года.

В наши дни выброс американской нефти на рынок может вызвать обвал котировок. В Соединенных Штатах пройдут выборы в Конгресс, и Трамп хочет повлиять на цены на заправках в США и настроения избирателей. Кроме того, для президента одной из задач является максимальная ликвидация политического наследия демократа Барака Обамы, заключившего ядерное соглашение с Ираном в числе других государств, включая Россию.

У конфликта есть военная подоплека: иранцы поддерживают режим Асада в Сирии и Йемен в противостоянии с Саудовской Аравией.

Администрация США, согласно американским СМИ, не хочет допускать военного присутствия Ирана в Сирии и поддержки иранцами региональных антиизраильских сил. Но американцы заинтересованы и в иранской поддержке стабильности в соседних Ираке и Афганистане, тогда как Иран – в западных инвестициях и поставках современного оборудования. Поэтому даже на пике обострения отношений сохраняется широкое поле для переговоров.

Тем временем в начале ноября 2018 года вступит в силу решение Трампа по повторному введению санкций в отношении Ирана. Американцы предполагают, что могут добиться ими сокращения экспорта иранской нефти на 1 млн баррелей в сутки (б/с). По итогам июля 2018 года Иран экспортировал 2,32 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки. Штаты не могут навязать эмбарго иранской нефти Китаю. Однако КНР пообещала не наращивать поставки из Ирана, стараясь сохранить диверсифицированный и сбалансированный по объемам и поставщикам нефтяной импорт. Сейчас Саудовская Аравия и Иран сражаются за рынки АТР: активно конкурируют и демпингуют, развязав в Азии настоящую «ценовую войну».

Обострение в проливах

В качестве одной из ответных мер, на которую могут пойти иранские власти, называется возможное перекрытие Ормузского пролива. Иран летом провел в районе пролива учения ВМС. Они проходят ежегодно, но на этот раз привлекли особое внимание экспертов и СМИ на фоне повторного введения санкций США.

Между тем по проливу из Ирана, Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта и Ирака экспортируется примерно 18,5 млн баррелей нефти, конденсата и нефтепродуктов в сутки.

85% поставок приходится на импорт в АТР: Китай, Индию, Японию и Южную Корею. Катар поставляет по тому же маршруту свой СПГ. Контролирует пролив базирующийся в Бахрейне Пятый флот США.

У Саудовской Аравии и ОАЭ есть альтернативные трубопроводные маршруты, позволяющие частично решить проблему возможной блокировки поставок. Так, Восточно-западный нефтепровод, или Petroline, может обеспечить поставки 5-8 млн б/с нефти до Баб-эль-Мандебского пролива. Saudi Aramco планирует в 2018 году вновь запустить нефтяной терминал Muajjiz в Красном море, что позволит нарастить экспортные возможности страны до 15 млн б/с (11,5 млн б/с в настоящее время). Терминал использовался для экспорта иракской нефти, поставлявшейся по нефтепроводу из Ирака в Саудовскую Аравию (Iraqi Pipeline in Saudi Arabia – IPSA). Но он не эксплуатировался в 1990 году, когда Саддам Хуссейн начал агрессию против Кувейта. IPSA был построен в 1980-х годах, когда в ходе ирано-иракской войны обе стороны охотились за танкерами в Персидском заливе.

ОАЭ недавно построила нефтепровод Abu Dhabi Crude Oil Pipeline мощностью 1,5 млн б/с, что позволяет перенаправить значительную часть экспорта на нефтяной терминал в Фуджейре на побережье Индийского океана.

Главной пострадавшей стороной в случае продолжительного конфликта может стать Катар, крупнейший мировой производитель и экспортер СПГ в мире.

Возможное прекращение поставок катарского СПГ на руку США, выводящим в настоящее время свой СПГ на мировой рынок. Что касается нефти, главным пострадавшим от блокировки пролива окажется сам Иран, выполняющий по нему большую часть поставок.

Пока о возможном перекрытии маршрута заявлял верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи: «Если экспорт иранской нефти будет блокирован, никакая другая страна в регионе тоже не будет ее экспортировать». Президент Хасан Роухани говорил об ответственности, которая лежит на его стране как гаранте стабильности, и предупреждал Вашингтон о том, что возможный конфликт будет «матерью всех войн»: «Не дергайте льва за хвост, будете об этом жалеть до скончания века». Иранский президент настаивал: «Америка должна понять, что Иран будет беспощадным противником в войне и самым благородным партнером в созидательных деяниях».

В конце июля Саудовская Аравия временно приостанавливала поставки по другому направлению – через Баб-эль-Мандебский пролив: как сообщали власти страны, два экспортных танкера были атакованы в Красном море у берегов Йемена хуситами, поддерживаемыми иранцами. В начале августа израильский премьер Беньямин Нетаньяху выступил с заявлением, что если Иран заблокирует пролив, то страна столкнется с международной коалицией, в которую войдут и израильские вооруженные силы.

С августа 2014 года в Йемене продолжается конфликт между правительственными силами и хуситами, захватившими столицу страны. В марте 2015 года Саудовская Аравия начала против хуситов операцию «Буря решимости». Официальные йеменские власти обвинили Иран в поддержке мятежников и создании угрозы судоходству в Баб-эль-Мандебском проливе. Под контролем хуситов находятся основные порты на западном побережье Йемена: Ходейда, Эс-Салиф и Рас-Ису.

Блокировка Баб-эль-Мандебского пролива приведет к остановке движения по Суэцкому каналу, основному экспортному коридору мировых поставок нефти. Трубопровод SUMED, проложенный параллельно Суэцкому каналу и связывающий Средиземное и Красное море, может принять лишь 2,34 млн б/с.

По данным Управления энергетической информации США, через Баб-эль-Мандебский пролив идет до 4,8 млн б/с нефти и нефтепродуктов (по информации Reuters – 500-700 тыс. б/с в сутки). Угроза мореплаванию может отразиться на поставках и других грузов, идущих по Суэцкому каналу, альтернативой которому является плавание в обход Африки, что значительно увеличивает расстояние и затраты на поставки нефти.

Мария Кутузова

Интервью Посла России в Македонии О.Н.Щербака газете «Нова Македония», 25 августа 2018 года

Господин Посол, как Вы могли бы оценить динамику развития российско-македонских отношений за время Вашего пребывания в должности главы дипломатической миссии в Македонии?

Мне было приятно и интересно работать в Республике Македонии, к народу которой в России испытывают чувство глубокого уважения и с которым мы связаны многовековыми узами дружбы, общими корнями и духовными ценностями. Главная задача каждого российского посла и всех наших дипломатов, работающих в вашей стране, – способствовать сохранению и укреплению этого бесценного наследия, развивать обоюдовыгодное сотрудничество и взаимопонимание. Я искренне благодарен гражданам Македонии за их доброе отношение к России, в которой подавляющее большинство македонцев видят настоящего друга. Полагаю, что в этом и есть самый важный результат моей работы здесь, равно как и усилий всех моих предшественников на этом посту. Немало полезного было сделано и для динамичного развития торгово-экономических, образовательных, культурных, гуманитарных и иных связей между нашими странами. Убеждён в том, что, несмотря на некоторые сбои в этом процессе из-за затянувшегося внутриполитического кризиса в Македонии, потенциал наших отношений весьма велик, и если в них будет преобладать линия на взаимный учёт интересов друг друга, на укрепление благожелательной атмосферы, то дальнейшее сотрудничество будет иметь большие перспективы. Со своей стороны, мы готовы развивать всестороннее партнёрство с Республикой Македонией настолько глубоко и широко, насколько к этому готова сама македонская сторона. Как известно, Россия своих слов на ветер не бросает.

Три года Вы являлись дуайеном дипломатического корпуса. Что Вы можете сказать об этом аспекте Вашей деятельности?

Да, на протяжении ряда лет мне довелось выполнять эту почётную функцию, и я благодарен и македонской стороне, и своим коллегам по дипкорпусу за конструктивное сотрудничество при осуществлении обязанностей дуайена. Думаю, что на этом поприще мне удалось добиться главного, что требуется от старейшего по сроку пребывания в стране посла – своим примером показывать полное уважение к стране пребывания, её суверенитету, обычаям и традициям, чётко придерживаться дипломатического протокола, не допускать попыток политизировать миссию дуайена. Надеюсь, что мой преемник в этой роли, кто бы им ни стал, будет вести себя таким же образом, строго соблюдать положения Венской конвенции о дипломатических сношениях.

Новость о завершении Вашей работы в Македонии имела эффект разорвавшейся бомбы для публики. Выстраиваются самые разные догадки и теории, в частности, увязывающие это событие с предстоящим 30 сентября референдумом по Преспанскому соглашению. Имеют ли под собой все эти версии какую-либо реальную основу?

Все эти спекуляции беспочвенны. Понимаю желание отдельных журналистов и СМИ в погоне за сенсацией нафантазировать любые, даже самые экстравагантные, теории относительно такой обыденной в дипломатической практике процедуры, как смена посла, но вынужден их разочаровать: механизм назначения моего преемника был запущен задолго до появления на горизонте Преспанского соглашения и идеи проведения референдума. Реальность же проста. Как Вы уже упомянули, я проработал в Республике Македонии почти восемь лет, и это – едва ли не рекорд для глав иностранных дипмиссий в Скопье. За этот период времени здесь сменилось по нескольку послов из других стран. Наступило время и мне завершать работу в вашей гостеприимной стране, сказать «До свидания!» многочисленным македонским друзьям.

В последнее время в медийном пространстве появляются публикации о том, что Россия делает всё, чтобы не допустить урегулирования спора о госнаименовании и помешать вступлению Македонии в НАТО любой ценой. Как бы Вы могли прокомментировать подобные обвинения?

Мы уже неоднократно заявляли об абсурдности и фейковом происхождении этих утверждений. Речь идёт о сознательных и целенаправленных информационных вбросах, нагнетании русофобской истерии, запугивании людей «русской угрозой» с целью достижения конкретных внутри- и внешнеполитических задач. Ключевая из них – любыми способами затащить Республику Македонию в НАТО. Очень жаль, что часть политического истеблишмента в вашей стране, столкнувшись с дефицитом поддержки в обществе, пытается слепо копировать порочные методы Вашингтона и Лондона, которые своими клеветническими обвинениями в адрес России авторитета себе не нажили, но фактически «обнулили» отношения с Москвой и теперь сами не знают, как без потери лица выбраться из этого тупика. Полагаю, что правящим кругам в вашей стране не стоит подражать этому недальновидному курсу.

Теперь об урегулировании. Напомню, что Россия является Постоянным членом Совета Безопасности ООН и неизменно выступает за достижение Скопье и Афинами взаимоприемлемой, без давления извне договорённости по госнаименованию, которая учитывала бы интересы обеих стран, базировалась на широком общественном консенсусе и безупречном правовом фундаменте. Только на такой основе может быть обеспечено устойчивое и долгосрочное урегулирование этого двустороннего спора, упрочена региональная стабильность. Именно поэтому мы не скрываем своей озабоченности попытками навязать искусственные сроки для решения этой сложной, застарелой и крайне чувствительной для обеих сторон проблемы. По оценкам многих экспертов, Преспанское соглашение вырабатывалось в условиях неоправданной спешки, по сути, цугцванга, страдает серьёзными юридическими изъянами и явно не соответствует упомянутым критериям. Именно в этом коренятся причины нового всплеска противоречий и проблем по обе стороны границы, и Россия здесь не при чём. Для нас и Македония, и Греция – давние и важные партнёры на Балканах, и мы, безусловно, заинтересованы в их успешном развитии и процветании. Полагаем, что рациональная политика состоит в том, чтобы эффективно урегулировать существующие проблемы, а не нагромождать всё новые и новые.

Какова в целом позиция России по референдуму 30 сентября?

Сам по себе референдум – наиболее демократичная и, вероятно, единственно возможная форма волеизъявления граждан, когда речь идёт о столь чувствительных вопросах, как изменение названия страны и об идентитете её населения. Важно, однако, понимать, что плебисцит только тогда будет иметь надлежащую моральную и юридическую силу, если он организуется и проводится в строгом соответствии с законом. Все граждане Республики Македонии должны иметь возможность открыто и свободно выражать свою позицию, добровольно решать, участвовать или нет в этом референдуме. Необходимо создавать здоровую и конструктивную обстановку для широкой общественной дискуссии по сути выносимых на голосование вопросов. Согласно международному праву, проведение плебисцитов является сугубо внутренним делом любой страны, и внешние игроки не имеют права вмешиваться в этот процесс, влиять на его результаты, а также финансировать организацию соответствующих информационных кампаний.

К сожалению, в реальности всё пока обстоит иначе. Тоталитарный в своей сути принцип политической целесообразности всё более доминирует над верховенством права. На македонское общество оказывается массированное информационное и психологическое давление со стороны Запада, финансируемых им СМИ и неправительственных организаций. Граждан Македонии пугают тем, что, мол, если они не проголосуют «за», то ни у их страны, ни у них самих не будет будущего, поскольку единственным шансом для выживания Македонии непременно является её срочное – любой ценой – вступление в НАТО и ЕС. В нарушение всех норм права и приличий в этой кампании по «промыванию мозгов» активно участвуют и мои западные коллеги по дипкорпусу, многочисленные высокопоставленные визитёры из западных столиц. Шантаж ведётся и путём нагнетания угрозы обострения межэтнических отношений, что на фоне кровавого конфликта 2001 года и возникновения т.н. «Тиранской платформы» весьма опасно. Подобные эксцессы, конечно же, усиливают напряжённость в обществе, провоцируют его раскол. Беспокоит и то, что, по мнению специалистов в области права, подписание Преспанского договора и его последующая ратификация происходили в нарушение Конституции и действующих законов. Небезупречна с юридической точки зрения и предлагаемая к голосованию на референдуме формулировка вопроса, которая явно противоречит нормам внутреннего права, Конституции страны, рекомендациям Совета Европы, решениям европейских судов по схожим прецедентам. Увязка сразу трёх вопросов (Преспанское соглашение, членство в ЕС и членство в НАТО) является откровенной манипуляцией и, по меткому выражению местного юмориста, напоминает не плебисцит, а попытку навязать одно решение в нагрузку к другому. Так сказать, чисто американское пакетное предложение: покупаете «бигмак» – извольте купить и стакан «пепси-колы», отдельно или то, или другое не продаётся. Думаю, однако, что гражданам вашей страны сейчас не до шуток: их всерьёз принуждают к отказу не только от своего имени, но и от своего идентитета – станового хребта существования любой, в том числе и македонской нации.

Вступление в НАТО – стратегическая ориентация Македонии. Как оно отразится на российско-македонских отношениях? Может ли это негативно повлиять на политические, торгово-экономические, культурные и гуманитарные связи между нашими странами?

Считаем процесс расширения НАТО пагубным для безопасности в Европе. В то же время вступление вашей страны в НАТО, равно как и в другие межгосударственные объединения, является суверенным правом Республики Македонии и её граждан, и никто не вправе решать за народ вашей страны, в какие международные структуры ей входить и с какими государствами дружить. Россия всего лишь призывает македонскую сторону объективно взвесить аргументы «за» и «против» вступления в этот военный альянс, на совести которого многократные акты агрессии и разрушения суверенных государств. Вспомним варварские бомбардировки Сербии, насильственное отторжение от неё Косово, уничтожение Ирака, Ливии, трагедии Сирии и Йемена, гибель сотен тысяч мирных жителей, потоки миллионов беженцев. Безусловно, официальное присоединение Македонии к такому военно-политическому блоку, который к тому же открыто провозглашает своим главным противником Россию, не может не повлиять на атмосферу наших двусторонних отношений. На территории Македонии неизбежно появятся находящиеся вне юрисдикции вашего правительства военные объекты НАТО – факт, который мы будем вынуждены учитывать при составлении планов по защите России от возможных агрессивных действий блока. Кто может дать гарантию, что если завтра, не дай Бог, НАТО нападёт на мою страну, македонских солдат не заставят участвовать в этой авантюре? Понятно также, что членство Македонии в Североатлантическом альянсе не будет способствовать росту российских инвестиций: бизнес априори избегает вкладывать деньги в страны, где он не будет чувствовать себя в безопасности и где против него могут быть введены политически мотивированные санкции.

Перспектива ухудшения климата в отношениях с Россией – не единственный риск для Македонии, связанный с вступлением в НАТО. Вхождение в эту организацию будет стоить вашей стране дорого: это и усиление нагрузки на бюджет в связи с требованием увеличить военные расходы до 4 процентов от ВВП к 2022 году, и вовлечение под предлогом «евроатлантической солидарности» в сомнительные военные авантюры по всему миру, и ограничение суверенитета над собственной территорией, и отказ от национальной идентичности, вытекающие из договоров с Грецией и Болгарией. Стоит подчеркнуть, что, вопреки обещаниям, которые нынче столь щедро вам раздают, никакой реальной внутренней и внешней стабильности и безопасности, притока инвестиций и повышения уровня жизни членство в альянсе не несёт. В этом контексте полезно присмотреться к печальному опыту, к примеру, Болгарии, Румынии, Литвы и ряда других стран, уже длительное время находящихся в составе НАТО. Где обещанное процветание, рост числа рабочих мест, улучшение образования и здравоохранения? Где торжество демократии и победа над коррупцией? Пока мы видим лишь деградацию традиционных секторов экономики и массовый отток населения из этих стран.

Годы, которые Вы провели в нашей стране – это серьёзный этап не только в карьере, но и жизни. Какие впечатления остались у Вас и членов Вашей семьи от Македонии? Что бы Вы хотели пожелать гражданам нашей страны и хотели бы Вы вернуться когда-нибудь сюда?

В моральном плане нам легко работалось в Республике Македонии. И я, и моя супруга прониклись искренней симпатией к вашей стране и вложили частичку своей души в укрепление отношений между нашими братскими народами. Уверены, что это не был «сизифов труд».

Мы навсегда сохраним самые тёплые воспоминания о Македонии и её главном богатстве – чудесных и открытых людях, дружбой с которыми мы дорожим и по которым, конечно же, будем скучать. Наши пожелания? Они просты: мира, счастья, здоровья, взаимной любви и благополучия. Заботьтесь и о своей прекрасной родине, честь и достоинство, традиции и культуру которой вам – её детям и гражданам – завещано хранить и оберегать. Бог даст, может ещё не раз вернёмся на близкую русскому сердцу македонскую землю.

Россия. Северная Македония > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 августа 2018 > № 2763020 Олег Щербак

О «мире от изнеможения»

Тридцатилетняя война: первая современная война?

Паскаль Додэн – старший политический советник в Международном комитете Красного Креста (МККК) в Департаменте политической и гуманитарной дипломатии.

Резюме Тридцатилетняя война – один из самых ранних из зафиксированных в истории примеров продолжительного конфликта, к которому неприменима обычная модель сражение-перемирие. Она сходна с осадными войнами сегодня, когда стороны пытаются измотать друг друга, но ни у одной нет ресурсов для решительной победы.

Четыреста лет назад, в 1618 г., в Северной Европе вспыхнул первый из серии конфликтов, положивших начало трем десятилетиям насилия, голода и болезней, которые распространились по всему континенту. То, что сегодня мы называем «Тридцатилетней войной», продолжалось до 1648 года. Вызванный этими событиями интеллектуальный переворот возвестил о начале нового мирового порядка и заложил основы правил ведения войны. Но имеются и другие, менее известные последствия. Благотворительная деятельность Св. Винсента де Пола стала началом гуманитарной работы, какой мы ее сегодня знаем. И существует множество параллелей между этим затянувшимся средневековым конфликтом и его современными эквивалентами – в Йемене, Южном Судане, Нигерии и Сомали, например – где трудно добиться устойчивых политических решений. Тридцатилетняя война глубоко изменила политический ландшафт и социальную структуру Европы. И именно это потрясение, а не военный конфликт сам по себе, привело к самым тяжелым человеческим потерям. Спустя почти четыре столетия Тридцатилетняя война учит нас, что продолжительный конфликт может вызывать голод и катастрофу для гражданского населения.

Избави нас, Господи, от войны, голода и язвы!

23 мая 1618 г. группа протестантов из Богемии во главе с графом Йиндржихом Матиашем Турн-Вальсассиной выбросила двух католических наместников и их секретаря из окна верхнего этажа Пражского града. Этот эпизод стал неожиданной искрой, из которой разгорелся огонь Тридцатилетней войны. Сначала начался Богемский мятеж, распространившийся на большие территории Европы. Он заставил испанские войска перейти через Альпы для проведения военной кампании в Нидерландах, чем была спровоцирована шведская оккупация Эльзаса, что кажется совершенно невероятным. XVII век был таким же непредсказуемым, переменчивым и сложным временем, как та эпоха, в которую мы живем сегодня. Легко себе представить, какое смятение эти события произвели в людских умах и как они перевернули устоявшийся нравственно-религиозный порядок. Та война поколебала мышление людей, спровоцировала интеллектуальную революцию, которая в конечном итоге стала началом эпохи Просвещения.

Люди долгое время находились под впечатлением Тридцатилетней войны, которая пустила глубокие корни в коллективной памяти и сознании. Многочисленные ссылки на этот конфликт есть в литературных произведениях – от автора плутовского романа «Похождения Симплициссимуса» Ганса Якоба Кристоффеля фон Гриммельсгаузена (1668 г.) до пьесы Бертольда Брехта «Мамаша Кураж и ее дети» (1939 г.), а также романа Артуро Перес-Реверте Гутьерреса «Солнце над Бредой» (1998 г.). И отголоски все еще слышны сегодня, когда на нас накатывает новая волна религиозного конфликта, который иногда может казаться противоречащим здравому геополитическому смыслу. В рамках данной статьи невозможно описать все перипетии Тридцатилетней войны. Сосредоточимся на главных событиях, сформировавших этот период истории.

Война началась с того, что император Священной Римской империи Фердинанд Второй попытался силой навязать своим подданным римско-католическую веру. События стали набирать обороты, когда серия военных кампаний и альянсов втянула большую часть Европы в полномасштабный конфликт. В войну вступили крупные европейские силы того времени: Священная Римская империя (управляемая династией Габсбургов), Католическая церковь, Савойский дом и разные немецкие княжества, а также армии Испании, Швеции, Дании и Франции, не считая других подразделений самой разной принадлежности. Война закончилась в 1648 г. Вестфальским миром – договором, который косвенным образом заложил принципы юридического равенства между государствами, невмешательства во внутренние дела и урегулирования споров. Тем самым был проложен путь к созданию нынешнего мирового порядка.

Тотальная война?

Тридцатилетняя война была сложным, продолжительным конфликтом с участием многих сторон, которые на современном политическом жаргоне называются государственными и негосударственными игроками. На практике это выглядело как ряд раздельных, но вместе с тем взаимосвязанных международных и внутренних столкновений с участием регулярных и нерегулярных вооруженных формирований, партизан, частных армий и наемников. Ввиду того что эти боестолкновения оказали глубокое, продолжительное влияние на Европу того времени, вовлекая разные слои общества на поле боя и вне его, их можно описать как образец тотальной войны.

Появились новые боевые подразделения – разнообразные отряды наемников и вооруженных мародеров, совершенно безнаказанно совершавших зверства и грабежи. И на первый план вышло новое поколение военных дельцов, таких как Альбрехт фон Валленштайн, стремившихся поддерживать вражду ради личной выгоды и использовать прибыль от первой кампании для финансирования следующей. В каком-то смысле война стала самостоятельной индустрией. Любители легкой наживы использовали любую возможность для расхищения средств и поддержания своей бизнес-модели, оставляя целые регионы опустошенными и не давая им возможности для быстрого восстановления.

Историческая хроника открывает перед нами цепочку военных кампаний и временных перемирий при посредничестве Католической церкви, перемежавшихся необычайно жестокими и кровопролитными сражениями, дерзкими набегами, во время которых войска далеко отходили от мест своей дислокации, углубляясь в тыл врага. Воцарившийся в итоге повсеместный хаос – осады городов, генеральные сражения, оккупации и жестокое подавление сопротивления – возымели сильное действие на большую часть Европы и особенно на Германию.

Крестьяне брались за оружие, поднимая мятежи против непосильного налогового бремени, против оккупационных войск и зверств наемников и праздношатающихся солдат, что приводило к кровопролитным столкновениям. Евреи подвергались гонениям, а беженцев безжалостно убивали в крупных городах, таких как Франкфурт и Майнц. По Южной Германии прокатилась волна судов над ведьмами. Безжалостные военные кампании и мобилизация войск привели к масштабному перемещению населения. Тиф и чума свирепствовали среди военных и гражданского населения. И все это происходило на фоне Малого ледникового периода, который больно ударил по сельскому хозяйству и привел к дефициту продовольствия.

Цена насилия

Единственное уцелевшее свидетельство того, какое влияние боевые действия оказали на людей – рассказы отдельных очевидцев, церковные записи и архивы местных властей. Из этих скудных летописей следует, что прямое насилие против гражданского населения применялось редко. Грабежи, опустошение крестьянских хозяйств и болезни причиняли людям больше страданий. Большинство историков и обозревателей соглашаются с тем, что гораздо больше людей умерло от тифа и чумы, чем от мушкетов и пушечного огня.

В 1620 г. Священная Римская империя потеряла 200 человек убитыми на поле боя у Белой горы на окраине Праги. Для сравнения – в том же году тиф или «венгерская лихорадка», как его называли в то время, привел к гибели более 14 тыс. солдат империи. Осадная война также унесла несчетное число жизней – только в Нюрнберге и Бреде ежедневно умирало по 100 человек. На протяжении конфликта были зафиксированы многочисленные вспышки чумы, которая достигла пика в 1636 г. в Лотарингии, где свирепствовала так называемая «шведская чума». В связи с перемещением большого числа людей, служивших переносчиками заболевания, чума опустошала в Европе целые провинции.

Некоторые полководцы ради финансирования своих военных походов обирали до нитки местное население и ввергали экономику целых областей в хаос. Более того, именно в эти годы в Европе впервые была осуществлена мобилизация в доселе небывалых масштабах. Чтобы хорошо кормить многочисленное войско, находившееся вдали от постоянных мест дислокации, требовалось большое количество провианта, который пользовался большим спросом. Князья и знать оплачивали расходы на мобилизацию солдат. Однако воюющие подразделения вводили местные налоги, отнимали имущество и грабили беззащитные селения ради содержания своих солдат. Численность некоторых армий росла за счет гражданского населения – в основном членов семей и слуг, которые занимались материально-техническим обеспечением военных формирований. В некоторых случаях на одного бойца приходилось четыре-пять гражданских лиц.

Человеческие жертвы

Считается, что Тридцатилетняя война унесла от четырех до 12 млн жизней. Около 450 тыс. человек пали на поле брани, но львиную долю поглотили болезни и голод. По имеющимся оценкам, погибло около 20% населения Европы, а в некоторых областях население сократилось на 60%. Эти цифры пугающе высоки даже по меркам XVII века. Для сравнения, Первая мировая война, включая вспышку испанки после заключения перемирия, унесла 5% населения Европы. Единственным сопоставимым примером были потери Советского Союза в годы Второй мировой войны, которые составили 12% населения страны. Человеческие жертвы Тридцатилетней войны оказались громадными, имели значительное и продолжительное влияние на число браков и рождаемость.

Согласно историческим источникам, например, одна только шведская армия разрушила 2200 замков, разорила 18 тыс. деревень и 1500 городов в Германии, уничтожив треть населенных пунктов страны. Особой жестокостью отличалось разграбление Магдебурга в 1631 г., когда погибло 24 тыс. человек – большинство из них заживо сгорели в своих домах. Масштаб зверств остается спорным вопросом, и мы не можем определенно сказать, что массовые убийства происходили планомерно. Однако факты говорят о том, что военизированные формирования использовали террор для подавления гражданского населения и грабеж был обычным делом.

Поселения соглашались выплачивать потенциальным агрессорам «пожарный налог» или другие поборы, чтобы их дома не спалили и не разграбили. Крестьяне искали убежища в городах, потому что возделывать землю было слишком рискованно. Например, в 1634 г. из 15 тыс. жителей городка Ульм 8 тыс. были беженцами, что очень похоже на положение дел в современном Ливане. В некоторых местах цена на пшеницу взлетела в шесть раз. К 1648 г. треть пахотных земель Европы были заброшены и не обрабатывались.

Какие уроки мы можем вынести из Тридцатилетней войны?

Историки едины относительно уроков Тридцатилетней войны. Некоторые утверждают, что она стала первым примером тотальной войны, ссылаясь на ее далеко идущее, глубокое и продолжительное влияние. Со всех точек зрения это была современная война – смесь конфликтов малой интенсивности и обычных сражений, которые мало напоминали средневековое рыцарство или «барочные войны» XVIII века. Некоторые обозреватели проводят политические параллели между религиозными войнами XVII века и конфликтами, происходящими сегодня во всем мире. Точка зрения, разделяемая по крайней мере некоторыми исследователями, что принцип вестфальского суверенитета сегодня размывается, порождает творческие аналогии. Например, несколько лет тому назад Збигнев Бжезинский назвал конфликт на Ближнем Востоке «тридцатилетней войной». А когда в 2011 г. молодой тунисский торговец совершил самосожжение, Ричард Хаас провел параллели с выбрасыванием из окна католических прелатов в Праге.

Некоторые экономисты, такие как Микаэль Кларе, утверждают, что мы вполне можем вернуться в эпоху нестабильности и военно-политического конфликта середины XVII века в связи с истощением ресурсов, изменением климата, из-за которого страдают многие люди, и перекраиванием государственных границ. А стратеги лелеют надежду, что соглашение вестфальского типа могло бы привести к продолжительному миру в некоторых регионах планеты. Хотя это привлекательная политическая аналогия, мы живем сегодня в другой среде. Мировой порядок и способы управления изменились. Всегда опасно сравнивать два эпизода, так далеко отстоящие друг от друга во времени. Сходство не говорит о том, что эти две эпохи можно сравнивать. Тех, кто ищет в прошлом объяснение современных событий, обычно обвиняют в наличии скрытых мотивов – найти любое оправдание своей политической повестке.

Опустошительные последствия гибридной войны

Наверно, самый важный урок Тридцатилетней войны следует искать в другом: она перекликается с сегодняшними конфликтами, в которых не удается найти долгосрочных политических решений. Документальные источники более чем трехсотлетней давности показывают, как далеко идущее и продолжительное насилие повлияло на социально-политическую систему. И трудно не провести параллели с современными конфликтами – в Афганистане, Демократической Республике Конго, Судане и Сомали.

В своем трактате «О войне» Карл фон Клаузевиц доказывал необходимость локальных, быстрых и решительных сражений для сдвига баланса сил. Однако Тридцатилетняя война – наверно, один из самых ранних из зафиксированных в истории примеров продолжительного конфликта, к которому неприменима обычная модель «сражение-перемирие». И в этом смысле эта война во многом сходна с осадными войнами в таких странах, как Ирак и Сирия, где стороны пытаются измотать друг друга, но ни у одной нет ресурсов для решительной победы. Подобные затяжные конфликты имеют самые пагубные последствия для гражданского населения и окружающей среды. Экономист Квинтин Оутрам исследовал связь между насилием, голодом, смертью и болезнями в годы Тридцатилетней войны и доказал, что огромные человеческие жертвы нельзя объяснить исключительно вооруженными столкновениями или экономическими трудностями.

Военные сражения были катализатором того, что случилось во время Тридцатилетней войны, но они не были главной причиной высокой смертности. Насилие глубоко изменило политический ландшафт и социальную ткань Европы, и именно эти перемены привели к масштабной катастрофе. Этот процесс происходил постепенно. Но, как только насилие стало повсеместным и нескончаемым, изменения оказались неотвратимы. В отличие от Тридцатилетней войны, английская гражданская война 1642–1651 гг. не оказала заметного влияния на демографию, потому что насилие не достигло уровня, при котором крах экономики и массовое перемещение людей становятся неизбежными.

Для теоретиков вооруженного конфликта всегда было трудно различать отношение между разными событиями, их взаимосвязанность и причинную обусловленность. Например, эксперты до сих пор спорят о том, существует ли причинно-следственная связь между плохим питанием и распространением инфекционных и заразных болезней. Но точно известно, что повсеместный голод часто становится непрямым, но вполне реальным результатом боевых действий. Анализ войны в Дарфуре 2010 г. показал, что, помимо прямых последствий, вооруженный конфликт порождал и другие явления (включая перемещение населения и ограниченность движения). Исследование также установило, что эти явления вредят экономике, так как людям становится трудно продавать товары, и происходят серьезные сбои в цепочке поставок, что делает и без того ослабленную местную экономику неспособной справиться с будущими потрясениями, вызванными экстремальными климатическими явлениями или другими масштабными событиями.

В своей книге о голоде в Судане 1983–1985 гг. Алекс де Вааль заметил, что война и насилие лишают людей способности противостоять ухудшающимся экономическим условиям. Появляется эффект снежного кома, при котором голод и нехватка продовольствия разрушают общественный порядок, и люди утрачивают веру в способность формальных и неформальных общественных институтов защищать их. Таким образом, вооруженное насилие ослабляет устойчивость людей, как доказал Марк Даффилд, когда объяснил, как гибридная война приводит к появлению полевых командиров и экономическому хищничеству, оставляя нации лишь призрачные надежды на развитие.

Гуманитарная работа во время продолжительных конфликтов

Тридцатилетняя война положила начало работе гуманитарных организаций, осуществляемой во время конфликтов любых форм и масштабов. Нам приходится удовлетворять насущные потребности, а также охранять здоровье, систему образования, заботиться о том, чтобы людям было чем питаться, чтобы из кранов текла вода и чтобы в домах было электричество. Три столетия тому назад люди были уязвимы из-за множества взаимосвязанных факторов. То же самое мы наблюдаем и сегодня. Гуманитарные миссии должны ставить перед собой краткосрочные и долгосрочные цели: тушить пожары и строить дома из огнеупорных материалов. Мы должны рассматривать вооруженные конфликты не как отдельные события, а как процессы, подрывающие основы общества. Всякий раз, когда разрушается или закрывается школа, дети лишаются образования и воспитания; появляется опасность их присоединения к вооруженным группировкам, вследствие чего они могут оказаться неспособны участвовать в восстановлении своей страны. В этом смысле война ставит под угрозу их будущее.

В Международном комитете Красного Креста (МККК) мы давно уже придерживаемся подобного целостного взгляда на военный конфликт, считаем реагирование на чрезвычайную ситуацию и развитие двумя сторонами одной медали. Мы восстанавливаем инфраструктуру, обеспечиваем оказание жизненно важных услуг, добиваемся устойчивого и продолжительного прогресса, повышаем стабильность и вызволяем людей из бедности. Все это делается для наращивания возможностей местного общества. Помогаем сохранять общественный порядок в неприкосновенности и тем самым предотвращаем потенциально разрушительные и долгосрочные последствия для людей, с которыми работаем. Цель – избежать так называемого «идеального шторма». Вестфальский мир был следствием политической доблести, поскольку позволил завершить Тридцатилетнюю войну и создать новую систему национальных государств, принципы которой живы по сей день. Но он также стал следствием крайнего истощения Европы. Наверно, его было бы лучше охарактеризовать как «Мир от изнеможения».

В данном тексте автор высказывает собственные идеи. Опубликовано в журнале Humanitarian Law and Policy.

Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 27 августа 2018 > № 2714098 Паскаль Додэн

Тридцатилетняя война – вечная война

Ее уроки актуальны и сегодня

Герфрид Мюнклер – профессор политологии в Берлинском университете имени Гумбольдта и автор многочисленных книг по истории Германии. Его последняя по времени книга – «Тридцатилетняя война. Европейская катастрофа, немецкая травма 1618–1648» (Издательство Rowolt Berlin, октябрь 2017 г.).

Резюме Эра Вестфальского миропорядка прошла. Но связанная с ее окончанием надежда на то, что и война исчезнет, так как больше не является допустимым инструментом политики, была ошибочной. Столкновения, которые мы наблюдаем сегодня в Сирии, Йемене или Ливии, выглядят возвращением к Тридцатилетней войне.

Тридцатилетняя война поблекла в коллективной памяти немецкого народа. Это легко объяснимо. Во-первых, после ее окончания прошло уже четыре столетия, и следы, которые она оставила, давно загладило время. Во-вторых, по масштабу разрушений, изгнаний и жертв среди мирного населения Вторая мировая война не уступала Тридцатилетней и поэтому смогла «заглушить» воспоминания о ней. Речь, конечно, идет не столько о личных или семейных воспоминаниях, сколько о памяти, которая сформирована исторической политикой, подпитываемой уроками прошлого. Урок Второй мировой, по крайней мере в Германии, гласит, что немецкая земля никогда больше не станет источником военной агрессии. И если сегодня какой-нибудь публицист желает привлечь больше внимания к своим предупреждениям, он напоминает о Второй мировой или говорит о надвигающейся Третьей мировой войне.

В XIX и даже еще в начале XX века подобным образом расценивалась и Тридцатилетняя война, только выводы из ее опыта делали совершенно другие. Так, первый урок гласил: сделать все, чтобы такая война никогда больше не велась на немецкой земле. Второй урок вытекал из первого: конфессиональные споры должны регулироваться так, чтобы в междоусобной борьбе ни протестанты, ни католики не были вынужденны обращаться за поддержкой к иностранным державам. Фактически Вестфальский мир, согласованный в Мюнстере и Оснабрюке, положил конец религиозному противостоянию в государстве. Войны, которые впоследствии велись на немецкой земле, в основном касались власти и политических интересов, но не вопросов вероисповедания.

На основании всего этого историки XIX века, симпатизировавшие Пруссии, пришли к выводу, что в политической структуре Западной и Центральной Европы Германия должна стать военным оплотом для того, чтобы предотвратить межгосударственные конфликты в геополитической сердцевине Старого Света. Под влиянием Наполеоновских войн воспоминания о Тридцатилетней войне обрели новый смысл и обострили запрос на объединение Германии под эгидой Пруссии. Этот урок, извлеченный из войны, предопределил будущие военные конфликты.

Изучение Тридцатилетней войны так познавательно именно потому, что на ее примере хорошо видно: из «уроков истории» (так звучит старая формула политической риторики) не всегда извлекается то, что затем оказывается целесообразным и правильным. Во всяком случае, проект сильного в военном отношении центра, мотивированный осмыслением Тридцатилетней войны, в долгосрочной перспективе вверг Германию и Европу в катастрофу. И если конфессиональное умиротворение, обеспеченное Вестфальским механизмом, положительно повлияло на обстановку в государстве, тема «сильного центра» явно обусловила рост агрессивности с вытекающими последствиями. Опыт познания Тридцатилетней войны в Германии в высшей степени амбивалентен. Выявление этой двойственности есть задача политической и исторической науки в ее диспуте с внушениями политики исторической памяти, которая управляет «уроками истории».

Может быть, пора оставить историю в покое и озаботиться поиском другого советника для ответов на современные вопросы? Тогда историческая память заняла бы подобающее ей музейное место, превратившись, наконец, из упражнения жанра политпросвета в тему для разговора о высших материях. Впрочем, такое пробовали делать не раз, но всегда с более чем переменным успехом. Возвращение к истории в качестве политического ориентира происходит снова и снова, особенно во времена кризисов: Великая депрессия, период, предшествующий Первой мировой войне, успокоение западных демократий в отношении гитлеровской угрозы, холодная война – очевидно, мы не можем разобраться в дебрях политики без консультации с историей. Речь идет не о том, чтобы отказаться от такого способа «перестраховки», а о том, чтобы повысить качество его применения.

Особенно это относится к Тридцатилетней войне. Сложности исторической категоризации начинаются с ключевого вопроса, о чем она была на самом деле: об отстаивании прав сословий перед лицом суверена, которое было в центре внимания во время богемского восстания? Или о позиционировании и признании конфессий, что подстрекало к войне кальвинистов и католиков, в то время как лютеране скорее воздерживались, поскольку их полностью устраивал статус-кво Аугсбургского религиозного мира? Или же на кону стояло перераспределение сил между европейскими государствами, открытые притязания которых, прежде всего Испании и Франции, но также и Нидерландов, Дании и Швеции, позволили им вмешаться в войну?

Долгое время исследования и связанные с ними споры исходили из того, что одна из причин войны должна рассматриваться как решающая. Между тем в основном все сходились в одном: невозможно установить, велась ли эта война преимущественно из-за религии или власти, потому что оба аспекта переплелись и подхлестывали друг друга. Поэтому нельзя классифицировать отдельные компоненты как «важные» и «менее важные». Эта война состояла из многих войн, различных типов боевых действий, несовпадающих мотивов, что в совокупности и определяло ее сложную динамику.

Именно слияние разных типов войн и поначалу географически разрозненных кампаний делает Тридцатилетнюю войну почти парадигмальной для некоторых больших военных конфликтов нашего времени – и дает повод опасаться, что войны будущего будут ближе к этому примеру, нежели к вооруженным конфликтам, случившимся между 1648 г. и XX веком. Поэтому сегодня так полезно анализировать Тридцатилетнюю войну.

Дело не в отдельных аспектах войны и даже не в ее начале, ставшем следствием плохо скоординированных действий дворянского восстания в Праге. Они были структурными признаками, которые сделали ее наглядным пособием для настоящих и будущих войн: смешение религиозно-конфессиональных конфликтов с битвами за господство, синхронное протекание «больших», перманентных кампаний и мелких местных усобиц, ударяющих по мирному населению, а также взаимосвязь социально-революционных элементов и столкновения государств, в ходе которых речь шла о об изменении границ и территориальных аннексиях. Тридцатилетняя война была очень похожа на ту, которая на рубеже XXI века разворачивается в Африке к югу от Сахары в районе Великих озер, или которая свирепствует в районе между Сирией и Йеменом, между Месопотамией и Ливией.

Тот факт, что разные мотивы и причины конфликта соединяются со всеми возможными формами борьбы, заставляет эти войны длиться так долго и делает их окончание столь сложным. В свою очередь, длительность приводит к чудовищному опустошению целых регионов, а число жертв доходит до уровня демографической катастрофы. Непомерно высокий уровень смертности от таких войн возникает не на полях сражений, не в противостоянии войск и даже не от применения оружия, а от голода и последующих волн эпидемий. В результате Тридцатилетней войны на территории Священной Римской империи германская нация сократилась примерно на четверть, исчезли целые деревни, и процветавшие прежде города пришли в упадок. Территории, охваченные подобными бедами, отбрасываются в развитии на десятилетия, и не только в экономическом и демографическом отношениях, но и в плане культуры и научно-технического прогресса. Войны, аналогичные Тридцатилетней, приводят к задержкам в развитии, которые трудно наверстать десятилетиями.

По этой причине Тридцатилетняя война стала немецкой травмой. С одной стороны, она вызвала безутешную скорбь и породила настроения тщетности бытия в барочной литературе. С другой стороны, привела к затаенной обиде и глубочайшей враждебности в отношении тех, кого посчитали виновными в катастрофе. Неустойчивая предпосылка для установления долговечного миропорядка. Мюнстерский и Оснабрюкский мир, заключенный после более чем четырех лет переговоров, такого порядка не создал. Хотя в преамбулах и сопутствующих декларациях говорится о прочном мире, баталии продолжались. Сразу же возобновилась война между Францией и Испанией (конечно, уже не на немецкой земле), а вскоре сражения вспыхнули между Швецией, Польшей и Россией в Восточной части Центральной Европы. Война испанцев, венецианцев и их союзников против Османской империи, приостановившаяся во время Тридцатилетней войны, разгорелась с новой силой. Мир на юго-восточной границе в первую очередь позволил императору в Вене задействовать все ресурсы в пределах империи. Если бы турки теснили его на Балканах, как они делали это в прошлые десятилетия, он не смог бы проводить внутренние операции. Бывает, что мир на одном направлении провоцирует войну на другом.

Однако продолжительность и интенсивность Тридцатилетней войны обусловлена тем, что в ней по сути сконцентрировались все конфликты, существовавшие на тот момент в Европе, и они переместились на территорию рейха. Как только эта война была окончена, вновь вспыхнули окраины континента.

Во многих отношениях возобновление боевых действий за пределами государства было, конечно, удачей для опустошенной Германии, так как десятки тысяч наемников, которые не знали ничего кроме насилия, покинули страну. Останься они в Германии, внутреннее умиротворение оказалось бы еще более мучительным. По крайней мере через два года после заключения мира в 1648 г. многие по-прежнему сомневались, что перемирие сохранится, потому что не могли вообразить, каким образом удастся расформировать армии, вознаградить солдат и интегрировать их в мирную жизнь. Только в день проведения Нюрнбергского конгресса в 1650 г. возобладала уверенность в том, что мир установился.

Все это поучительно для понимания сложности мирного урегулирования на территориях, где сегодня бушует новая «Тридцатилетняя война». В отличие от классического межгосударственного конфликта, задача здесь не ограничивается просто прекращением боевых действий. Скорее, необходимо разработать и пошагово реализовывать долгосрочный план восстановления мирного порядка. Интегрирование воинов в этот порядок – обязательное условие для его стабильности. Вот почему путь к выходу из таких войн настолько долгий и тернистый: вследствие этого заключение мира станет процессом, растянувшимся на многие годы, который будет очень хрупким и может легко сорваться в новое противостояние.

Если посмотреть на результаты Вестфальского мира 1648 г. с точки зрения здравого смысла политической теории, то в основном они состоят из трех пунктов:

незамедлительное перемирие, которое обеспечили бесчисленные гонцы, поспешившие разнести весть о нем по всей стране;

стабильное прекращение конфессиональных конфликтов путем предоставления реформаторам гарантий свободы вероисповедания и приостановления действия правила большинства голосов для принятия решений в Рейхстаге по религиозно-конфессиональным вопросам, зафиксированного конституционно;

заключенный мир регулировал будущие войны таким образом, чтобы больше не могло случиться смешения разных их типов. Межгосударственные и гражданские войны были четко разделены. Политическое требование Вестфальского порядка гласило, что межгосударственные войны допустимы, но гражданские необходимо предотвращать при любых обстоятельствах. Более того, «малая война», которая стала тактическим инструментом «большой войны» (регулярные войска – особенно во второй половине Тридцатилетней войны – действовали как наемники-мародеры, что привело к разрушительным последствиям для сельского населения), не должна выходить из-под контроля. За «малой войной» впоследствии закрепилось испанское название Guerilla, которое стало общеупотребительным.

Предпосылкой всему этому была строгая национализация военного противостояния. Это означало, что в случае конфликта формирование постоянных армий происходит путем призыва на военную службу мирного населения. Времена военных предпринимателей, тех, кого именовали кондотьерами, а сегодня называют «военными баронами», подошли к концу. Эрнст фон Мансфельд, Альбрехт фон Валленштейн и Бернхард из Саксен-Веймара были последними в своем роде: они организовывали военную рабочую силу, чтобы предоставлять ее властителям за соответствующее вознаграждение. Эта форма военного дела в основном и способствовала интенсификации насилия и продлению боевых действий, поскольку наемники не знали, где территория, которую им нужно защищать, и считали всех фермеров и горожан потенциальными жертвами, из которых следует выжимать средства для продолжения войны. Те, кто привязан к войне как к бизнес-модели, не были заинтересованы в прочном мире. В постоянных армиях ситуация была другой, жалованье выплачивалось и в мирное время.

Вестфальский мирный порядок, построенный по окончании Тридцатилетней войны, становился в последующие десятилетия все более стабильным. Но это был не порядок мира, а одно из правил ведения войны. Он снова сделал войну инструментом политики, что позволяло использовать ее в качестве альтернативы дипломатии. В войне политика меняет перо на меч, написал когда-то прусский генерал и военный теоретик Карл фон Клаузевиц. Такая аллегория использовалась в начале Тридцатилетней войны, но со временем военную силу стали изображать в памфлетах и стихах как чудище, разрушающее и уничтожающее все на своем пути. Сорвавшийся с цепи хищник больше не подчинялся политической узде, он рассвирепел и творил все, что хотел. Беллону, мифическое воплощение дикого и неукротимого духа войны, пришлось усмирять политическими и юридическими средствами, чтобы военная сила снова служила интересам политики. В современных торжествах, посвященных заключению Вестфальского мира, об этом, как правило, забывают. Кстати, такая возможность была доступна только потому, что война и мир были четко разделены между собой как разные агрегатные состояния, в которых может находиться государство.

Неконтролируемые войны типа Тридцатилетней не знают точного разделения этих состояний. Фактически многочисленные игроки выводили армии на поля сражений, никогда открыто не объявляя о войне. Так было не только в случае с кондотьерами, это относилось и к конфликтам между государствами, как Франция при Ришелье или Швеция во времена Оксеншерна. И так как война внутри империй была оправдана либо как подавление мятежа, либо как законное сопротивление тираническому правлению, не существовало оснований для формальных объяснений. А заключение мира должно было принимать форму наказания или помилования агрессора, которое исходило от императора. В результате ни один из договоров не привел к долговечному миру, речь шла только о промежуточных фазах относительного спокойствия до следующего возобновления боевых действий. Изменения принес только Вестфальский порядок, который отделил войну от мира и превратил ее в кровавый конфликт, который государства ведут между собой посредством регулярных армий.

Эра Вестфальского миропорядка миновала. Но не оправдалась надежда, связанная с ее окончанием: война, мол, исчезнет, так как больше не является инструментом политики, допустимым согласно международному праву. Войны, которые мы наблюдаем сегодня в Сирии, Йемене или Ливии, во многом выглядят возвращением к Тридцатилетней войне.

Сходства начинаются с появления «военных баронов» и варьируются от различных форм массового насилия и зверств до огромных потоков беженцев. Из-за своего религиозно-конфессионального компонента Тридцатилетняя война стала причиной движения переселенцев в масштабах, невообразимых и по сей день. По оценкам, после подавления восстания в Богемии и начала принудительного обращения в католичество страну покинула десятая часть населения. Если прежние войны сопровождались изгнанием элит проигравшего государства, теперь это привело к массовой миграции, в которой богемские беженцы были только началом. Катастрофические экономические последствия войны в некоторых частях империи также обусловила массовая миграция: она дезорганизовала распределение населения. В то время как в некоторых областях было безлюдно, в других теснились толпы, лишенные пропитания. Это также способствовало возникновению голода и распространению эпидемий.

Одно из структурных сходств между нынешними войнами на Ближнем Востоке и Тридцатилетней состоит в том, что конфликты, поначалу распределенные по разным территориям, сливаются в единую войну. Между 1618 и 1648 гг. восстание в Богемии переплелось с войной за независимость Нидерландов против Испании. Соперничество за гегемонию в Балтийском регионе стало еще одним звеном цепи в борьбе дома Габсбургов за императорскую корону. Конфликт между правящими в Гейдельберге и в Мюнхене Виттельсбахами по поводу избрания своего ставленника курфюрстом соединился с проектом по отходу от католицизма, который вновь ощутил уверенность в своих силах и захотел восстановить верховную власть над секуляризированным к тому времени имуществом церкви.

Переплетением всех этих конфликтов объясняется длительность противостояния. Оно стало самовоспроизводящимся, даже если первоначальные мотивы были исчерпаны. То же самое можно сказать о многих военных конфликтах нашего времени.

Чем поучительна Тридцатилетняя война в контексте современных междоусобиц в Сирии, Йемене и Ливии, где религиозно-конфессиональные конфликты также сочетаются с гегемонистскими устремлениями, а всплеск повстанческого движения накладывается на межгосударственное соперничество? Нужно настроиться на то, что они должны быть решены не просто мирными соглашениями, а сложными процессами мирного урегулирования. И нужно сделать все возможное, чтобы они не превратились в единый военный конфликт, который подожжет весь Ближний Восток. Однако это тем вероятнее, чем дольше длятся эти войны. Если не удастся их локализовать и быстро закончить, региону угрожает судьба, постигшая Европу в XVII веке.

Статья была напечатана в газете Die Zeit и публикуется на русском языке с любезного разрешения автора.

Германия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 27 августа 2018 > № 2714097 Герфрид Мюнклер

 Глава МИД Великобритании Джереми Хант, выступая во вторник в вашингтонском Институте мира, призовет Евросоюз к усилению санкций против России в связи с инцидентом в Солсбери, следует из имеющихся в распоряжении РИА Новости отрывков текста речи министра.

"Конечно, мы должны вести диалог с Москвой, но мы также должны предельно ясно дать понять: внешняя политика России при президенте Путине сделала наш мир более опасным", — говорится в тексте речи.

"И сегодня Соединенное Королевство просит своих союзников пойти еще дальше, призывая Евросоюз обеспечить, чтобы его санкции против России были всеобъемлющими и чтобы мы по-настоящему стояли плечом к плечу с Соединенными Штатами. Это предполагает единую критику и реакцию на правонарушения, когда бы и где бы они ни совершались, от улиц Солсбери до судьбы Крыма", — отметит Хант.

Выступление Ханта состоится в рамках его первого визита в США в статусе министра иностранных дел. В его программе значится встреча с госсекретарем Майком Помпео, другими высокопоставленными представителями администрации, с лидерами конгресса. На встречах будет обсуждаться широкий спектр международных проблем, в том числе Иран, КНДР, Сирия, Йемен, ближневосточное урегулирование.

Из Вашингтона Хант отправится в Нью-Йорк, где выступит перед Совбезом ООН. Его речь там будет посвящена борьбе с ИГ* Великобритании, США и их партнеров. Хант также встретится с генсеком ООН Антониу Гутеррешем, с которым обсудит ряд гуманитарных вопросов и реформу ООН.

Вызовы международному порядку

Выступая в Институте мира, Хант, как ожидается, назовет поведение России первым из четырех факторов, внушающих опасение на международной арене.

"Второй вызов – это меняющийся экономический баланс сил между Востоком и Западом. К 2030 году Китай, согласно прогнозам, обойдет США и станет крупнейшей мировой экономикой. Но с экономической мощью приходит политическая ответственность. И хотя Китай ясно давал понять, что поддерживает некоторые элементы нынешней системы, в особенности те, которые позволяют ему свободно вести торговлю с миром, он выражал меньшую поддержку в других сферах, например отказавшись противостоять аннексии Крыма Россией или поддержать меры по усилению международного запрета на химоружие. Мы надеемся на более последовательную, сильную поддержку со стороны Китая на правилах порядка – и ключевым фактором для этого будет обеспечение правильного баланса между конкуренцией и сотрудничеством с тем, чтобы мы могли при возможности реализовывать общие задачи", — отметит министр.

Третьей проблемой Хант считает снижающийся уровень поддержки населением западных стран западных же демократических принципов: многие европейцы стали ставить под вопрос глобализацию.

"В сердце любой демократии лежит свобода слова, что позволяет гражданам получать независимую информацию, которая помогает им решить, за кого голосовать. Но вездесущность "фейковых новостей", таргетирование соцсетей и попытки из-за рубежа манипулировать выборами подорвали веру в то, что это возможно", — считает министр.

Четвертой проблемой Хант назовет проблему исламского терроризма, до истоков которого, по его мнению, так добраться и не удалось.

Решать эти проблемы, по словам министра, следует с помощью усиления существующих альянсов между странами с общими ценностями и укрепления экономики западных стран.

"Одной из крупнейших угроз для европейского единства является хаотичный Brexit в том случае, если соглашения достичь не удастся", — отметит министр, призвав Евросоюз в очередной раз предпринять все усилия для того, чтобы соглашение было.

Хант также подчеркнул, что необходимо реагировать на выражаемое самими европейцами недовольство тем, как "работает общество".

"Мы зарываем наши головы в песок, когда виним соцсети, притворяясь, что некоторые из поводов для возмущения не имеют отношения к реальности: будь это связано с падением уровня дохода многих американцев и европейцев, с проблемами, связанными с технологическими изменениями или с вызванными иммиграцией вопросами идентичности у многих голосующих", — отметит Хант.

Новые санкции США

Восьмого августа администрация США анонсировала новые санкции против России из-за якобы использования ею химоружия в Солсбери, где в марте, согласно утверждениям британских властей, были отравлены бывший офицер ГРУ Сергей Скрипаль и его дочь Юлия. Ожидается, что первый пакет санкций вступит в силу во вторник. Речь прежде всего идет о введении ограничений на поставки в Россию продукции двойного назначения.

Увязку новых американских санкций с инцидентом в Солсбери в Кремле назвали незаконной и неприемлемой. Официальный представитель МИД Мария Захарова назвала предлог для новых санкций надуманным.

По словам Дмитрия Пескова, "подобные рестрикции, безусловно, наносят ущерб всей международной торговле". При этом пресс-секретарь главы государства призвал не забегать вперед в вопросе реакции руководства России.

Отравление в Солсбери

В английском городе Солсбери 4 марта, согласно утверждениям британских властей, были отравлены бывший офицер ГРУ Сергей Скрипаль и его дочь Юлия, что спровоцировало крупный международный скандал. Лондон считает, что к отравлению Скрипалей веществом А234 причастно российское государство, Москва это категорически отрицает. Сергей Лавров в мае заявил, что "дело Скрипаля" рассыпается на глазах из-за отсутствия каких-либо доказательств виновности России.

Мария Захарова ранее заявила, что по делу Скрипалей в Форин-офис было направлено около 60 дипломатических нот с требованием предоставить России доступ к расследованию, пострадавшим россиянам, а также с запросом о правовой помощи и предложениями о сотрудничестве, в том числе о проведении совместного расследования, но британские власти на них не отреагировали.

Экс-глава британского МИД Борис Джонсон в марте обвинял Россию в отравлении Скрипаля, утверждая, что доказательства вины Москвы "ошеломляющие". Обвинения оказались ложными. Глава секретной лаборатории минобороны Британии позже заявил, что эксперты не смогли установить источник происхождения вещества, которым, как утверждала британская сторона, были отравлены Скрипаль и его дочь. Британский МИД в тот же день признал, что вывод о причастности Москвы к отравлению Скрипалей был сделан в том числе на основании собственных оценок информации.

* Террористическая организация, запрещенная в России

Мария Табак.

Петер Маурер: верю, что можем улучшить гуманитарную ситуацию в мире

Всемирный день гуманитарной помощи отмечается 19 августа. В этот же день ООН вспоминает обо всех гуманитарных работниках, которые погибли во время выполнения своей миссии.

О том, изменилась ли гуманитарная ситуация в Сирии и Йемене за последние месяцы, о проблемах, с которыми сейчас сталкиваются сотрудники гуманитарных организаций во время вооруженных конфликтов, а также о том, как облегчить их работу, в интервью руководителю представительства РИА Новости в Швейцарии Елизавете Исаковой рассказал президент Международного комитета Красного Креста (МККК) Петер Маурер.

— Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Сирии с гуманитарной точки зрения? ООН считает, что в стране больше не осталось осажденных районов. Как вы считаете, приблизились ли мы к завершению конфликта?

— С гуманитарной точки зрения, это ситуация, с который мы сталкиваемся очень часто. Конечно, на земле — мы признаем это — ситуация очень поменялась, потому что территории, которые находятся под контролем правительства, значительно расширились за последние пару месяцев. В то же время гуманитарная ситуация для людей не улучшается так же быстро, как изменяется ситуация в военном плане. Так что много вопросов остается, много отвлекающих моментов из-за военной операции. Кроме того, мы думаем, что доступ для гуманитарных организаций не сопоставим с той скоростью, с какой увеличиваются нужды. Так что при наличии новых военных стратегий на земле у нас все еще есть много гуманитарных проблем. В частности, у нас до сих пор проблемы с доступом для увеличения наших операций.

Мы готовы к наращиванию нашей активности в Сирии, потому что мы думаем, что многие сирийцы нуждаются в гуманитарной помощи и защите. Но доступ остается проблемой и, повторюсь, он не увеличивается с той же скоростью, с которой продвигается военная операция.

В целом, я должен сказать, что изменяющаяся ситуация на земле также приводит к новым нуждам. Как гуманитарная организация, мы сталкиваемся с большим количеством сирийцев, которые ищут пропавших людей, спрашивают, кто умер, кто стал заключенным. И это всегда связано с тем, о чем я говорил выше – с доступом к нуждающимся, доступом к местам лишения свободы, с уважением к международному гуманитарному праву. Со всем этим есть проблемы, и мы продолжаем работать, чтобы дать возможность большему количеству сирийцев получить доступ к гуманитарной помощи.

— То есть вы планируете расширять свою деятельность в Сирии?

— Мы продолжим активно работать в Сирии в 2019 году. Я думаю, в работе МККК все также будут нуждаться, и мы нацелены нарастить наши операции и взаимодействие с Сирийским арабским Красным Полумесяцем.

— Если сравнивать с предыдущими годами, к примеру, с 2017-ым, стало ли в этом году гуманитарным организациям безопаснее работать в Сирии?

— Я бы не стал судить о том, безопасно или нет. Это деликатная ситуация. В Сирии уже нет того множества активных зон боевых действий, которые мы видели ранее, но это не значит, что нас не заботит безопасность наших операций в Сирии.

Если сравнивать предыдущий и нынешний годы, гуманитарные работники продолжают погибать в Сирии. Многие попадают под атаки. Так что мы далеки от того, чтобы быть вне опасности. Сирия, как Афганистан, Йемен, ЦАР или Южный Судан, является местом, где беспокойство относительно безопасности гуманитарных сотрудников очень высоко.

— Если говорить о Йемене, МККК отозвал оттуда 70 международных сотрудников. Планируется ли возвращать их обратно или же ситуация с безопасностью пока не позволяет это сделать?

— Мы, конечно же, работаем над тем, чтобы их вернуть. Мы всегда говорили, когда мы перемещали часть нашего международный контингента в Джибути, что наша цель — вернуть их обратно как можно скорее.

В Йемене прошло много переговоров с участниками конфликта. Сегодня я чуть более оптимистичен, с учетом тех бесед, которые были у МККК за последние пару недель, что мы вскоре получим возможность вернуть наш международный контингент в большом количестве в Йемен. Это важно, потому что, как и в ситуации с Сирией, мы полагаем, что присутствие большого количества гуманитарных сотрудников поможет отреагировать на нужды людей, в том числе в тех районах, где проходит военная операция. И мы прилагаем большие усилия, чтобы вернуть наших людей и нарастить операции.

Сегодня я могу сказать, что дискуссии с участниками конфликта идут в правильном направлении. И у меня больше надежды, чем было две или три недели назад. И если все продолжится так и дальше, у нас больше людей вернется. У нас уже некоторые сотрудники вернулись в Йемен из Джибути.

— На ваш взгляд, гуманитарная ситуация в Йемене ухудшилась за последние месяцы или ее все же можно назвать относительно стабильной?

— Ситуация, конечно же, нестабильная. Она ухудшается по нарастающей, что мы наблюдаем в последнее время. Мы вместе с гуманитарными партнерами не смогли справиться с вопросами доступа, существуют проблемы с доставкой грузов в Йемен, отсутствием безопасности при их транспортировке от места выгрузки. Так что, к сожалению, ситуация не улучшается.

— В начале сентября, 6 числа, в Женеве запланированы консультации по Йемену. Ожидаете ли вы, что на них будут подняты гуманитарные вопросы?

— Я думаю, с такой ужасной гуманитарной ситуацией, как в Йемене, было бы сложно избежать этой темы. Я ожидаю политических дискуссий и по другим вопросам. Я ожидаю, что крайне тяжелая гуманитарная ситуация будет одним из важных элементов политического решения. Потому что чтобы найти политическое решение, необходим больший доступ, большая стабильность для гуманитарной работы в Йемене. И я надеюсь, что оба трека – политический и обеспечения безопасности для гуманитарного доступа — помогут людям в Йемене. Так что мы надеемся, что предстоящие консультации приведут к улучшению ситуации на гуманитарном уровне.

— 19 августа отмечается Всемирный день гуманитарной помощи. На ваш взгляд, сложнее ли стало работать гуманитарным организациям в последние годы?

— Я бы сказал, что, к сожалению, за последние пару лет мы видим растущее количество вызовов в области безопасности для гуманитарных работников. И в воскресенье мы вспоминаем о погибших коллегах. Как вы знаете, 19 августа 2003 года в Багдаде было взорвано представительство ООН в Ираке. В этот день ООН и все международное гуманитарное сообщество вспоминает тех, кто погиб во время конфликтов выполняя гуманитарную миссию.

К сожалению, сегодня верно и то, что общий тренд за последние пару лет был не очень хорошим. Но это касается не только безопасности гуманитарных работников. Речь идет и о недостатке доступа, административной волоките, с которыми нашим сотрудникам приходится сталкиваться. А также неуважение к международному гуманитарному праву, которое так важно в нынешних конфликтах. Так что, если посмотреть шире, то мы не вышли из динамики последних пары лет, согласно которой в 15-ти или 20-ти самых активных конфликтов в мире погибло наибольшее количество гуманитарных работников, и откуда происходят порядка 80% всех перемещенных лиц. Нам надо отвечать на эти вызовы и международное сообщество может это сделать.

— Считаете ли вы, что международное сообщество действительно может что-то предпринять на этом направлении? Стоит ли, к примеру, пересмотреть Женевские Конвенции?

— Я верю, что мы можем это сделать. Потому что, к примеру, в сирийском или йеменском конфликтах нам необходимы серьезные и полноценные переговоры по прекращению огня и политическом урегулированию. Это не то, что делают гуманитарные работники, но это будет иметь непосредственный эффект на их деятельность. И поэтому нам нужно больше политического лидерства, больше политической вовлеченности, чтобы создавать условия для более тщательного рассмотрения тех проблем, которые стали возникать в последние пару лет.

Я не думаю, что речь должна идти о пересмотре Женевских Конвенций. Необходимо их вначале выполнять. Немедленное решение всех конфликтов сегодня не заключается в том, чтобы пересмотреть или внести поправки в Женевские Конвенции. Речь о выполнении этих Конвенций и создания при помощи политических переговоров условий для работы независимых гуманитарных организаций.

Швейцария. Сирия. Йемен. ООН > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > ria.ru, 19 августа 2018 > № 2712064 Петер Маурер

Замминистра обороны Йемена: надеемся, Россия поможет решить конфликт

В Йемене четвертый год идет война между захватившими часть территории страны отрядами мятежного шиитского движения "Ансар Алла", известных больше как хуситы, и армией президента страны Абд Раббу Мансура Хади, поддерживаемой арабской коалицией во главе с Саудовской Аравией. Конфликт обострился в июне этого года, когда коалиция объявила о начале штурма Ходейды — стратегически важного города-порта на Красном море. Спустя несколько недель после начала операции боевые действия были приостановлены для проведения переговоров о перемирии. Заместитель министра обороны Йемена генерал-майор Абдель Кадер аль-Амуди в интервью корреспонденту РИА Новости в Каире Рафаэлю Даминову рассказал о том, почему затянулся конфликт в самой южной арабской республике, скольких человек лишилась правительственная армия за время гражданской войны и откуда у хуситов современные баллистические ракеты.

— Два месяца назад йеменская армия и силы арабской коалиции объявили о начале штурма города Ходейда. Звучали громкие заявления о том, что город вот-вот окажется в руках законной власти, однако уже через несколько недель было объявлено о приостановке операции. На ваш взгляд, удастся ли вам овладеть Ходейдой, если бои все же возобновятся?

— Город-порт Ходейда очень важен для обеих сторон конфликта. Порт имеет важное экономическое и стратегическое значение. Хуситы собирают всю свою мощь для того, чтобы удержать ее, чтобы иметь сильные позиции на предстоящих переговорах. Легитимное правительство также стремится взять ее под свой контроль с той же целью – обрести крепкую переговорную позицию на переговорах, которые будут проходить под эгидой Совбеза ООН.

Становится ясно вследствие позиции некоторых государств, что мировое сообщество не поддерживает овладения Ходейдой законными властями, оправдывая это тем, что она является единственным коридором для доставки гуманитарной помощи для жителей северных районов. Я считаю, что это утверждение надуманно и не имеет отношения к действительности, так как если Ходейда окажется в руках законных властей, гуманитарная помощь не только продолжится, но и увеличится. Думаю, что это всего лишь предлог для затягивания войны и хуситы продолжат упрямиться.

По моему мнению, военное решение не станет определяющим в Ходейде, так как этот город имеет стратегическую важность для Красного моря и пролива (Баб-эль-Мандебский пролив), через который проходит большинство поставок нефти в мире. Международное сообщество, представленное в СБ ООН, сделает все возможное для прекращения войны в этом городе.

— Война в Йемене затянулась. Если арабской коалиции удалось за несколько месяцев выбить хуситов из южной части страны, то уже в северных провинциях бои за одни и те же населенные пункты идут третий год. Почему так происходит?

— В южных и восточных провинциях Йемена у хуситов нет никакой поддержки. Ни среди простых людей, ни политиков, ни племенных объединений, поэтому жители этих районов, молодежь вступили в ополчение для того, чтобы сражаться с ними, и заставили мятежников покинуть южные провинции. Но на севере страны у них такая поддержка есть. Как политическая, так племенная и религиозная, поэтому на севере мало кто поднял против них оружие, а часть людей им откровенно симпатизирует. Это одна из главных причин, которая привела к задержке побед в северных провинциях.

Все свидетельствует о том, что военное решение йеменского кризиса не станет решающим, оно не сможет удовлетворить в будущем всех в Йемене. Мы поддерживаем усилия, которые прилагаются сейчас со стороны международного сообщества и спецпосланника ООН в Йемене, а также выдвижение им разных инициатив в каждый свой визит в регион.

— Каковы дальнейшие планы у йеменской армии?

— Во-первых, это реорганизация вооруженных сил, лояльных легитимным властям в освобожденных районах. Создание национальных вооруженных сил, объединение армии и сил сопротивления в единую армию и органы безопасности. Работа над организацией и подготовкой национального сопротивления в регионах, контролируемых хуситами, и их поддержка. Поддержание мира и безопасности в уже освобожденных районах и противодействие террористическим элементам, которые присутствуют в ряде провинций.

— Что сегодня представляет собой йеменская армия?

— Сложно дать точную формулировку. Большая часть армии сегодня это люди из южного сопротивления, присоединившиеся к армии после призыва президента Йемена Абд Раббу Мансура Хади.

В освобожденных районах на севере большинство в правительственных войсках составляют военные из бывшей йеменской армии. Также присутствует молодежь из отрядов сопротивления, возникших в этих провинциях, и члены ряда оппозиционных мятежникам-хуситам политических партий.

— Сколько человек сегодня служит в йеменской армии?

— Никто не сможет назвать точного количества, так как большая часть этой армии – добровольцы из сопротивления, присоединяющиеся к вооруженным силам в самые нужные моменты.

— Воюют ли на стороне йеменской армии на земле военные из других государств? Известно, например, что контингент из Судана уже несколько лет находится в Йемене и принимает участие в боевых действиях.

— Да, есть, но их ограниченное количество. В основном коалиция помогает нам с воздуха, иногда с моря, но на земле в боевых действиях участвуют в основном йеменцы.

— Сколько бойцов йеменских правительственных сил погибло в войне с хуситами с начала конфликта?

— Есть данные по количеству убитых и раненых в боях по освобождению южных провинций. Количество убитых там достигло девяти тысяч человек. Примерно двадцать семь-двадцать девять тысяч получили ранения. Но продолжение боевых действий вдоль западного побережья и на фронтах Кирш, Эр-Рахида и Эль-Байда ежедневно увеличивает количество погибших. Не говоря уже о потерях на фронтах: Нехм, Сарвах, Саада и Аль-Джауф, а также других, где потери еще больше и увеличиваются с каждым днем. Когда мы говорим о том, что мы потеряли девять тысяч человек погибшими, освобождая только южные провинции, то что можно сказать об оставшихся? Потери постоянно растут, с продолжением войны они будут увеличиваться с каждой стороны.

— Сколько погибших за время войны со стороны хуситов и сторонников экс-президента Али Абдаллы Салеха?

— Точных данных нет. Они стараются скрыть информацию о количестве погибших в своих рядах. Мы не можем определить эту цифру, так как боевые действия ведутся на огромной территории.

— Практически ежедневно представители арабской коалиции и руководства стран, входящих в этот военный союз, обвиняют Иран в прямой военной поддержке хуситов, в том числе снабжении их баллистическими ракетами. Насколько эти обвинения имеют отношение к действительности?

— Всем известна та поддержка, которую Иран оказывает хуситам. Это касается и вооружения, и обучения, и логистики. Иран замешан напрямую в идущей войне. Он снабжает хуситов баллистическими ракетами и помогает им усовершенствовать те ракеты, что стояли на вооружении ранее (у йеменской армии), которыми завладели хуситы.

Ракетный потенциал, который был у ВС Йемена, хорошо известен, поэтому когда хуситы в недавнем прошлом начали запускать баллистические ракеты по саудовской территории, стало ясно, что это современное оружие, которое они получили при поддержке Ирана. Эти ракеты доставляются разными путями к берегам Йемена, затем их переправляют вглубь на север страны.

— Какой процент территории Йемена правительственной армии удалось вернуть под контроль властей с начала боевых действий?

— Можно сказать, что семьдесят процентов территории Йемена контролирует законная власть. Это почти все южные провинции, а также провинция Мариб, некоторые районы провинции Эль-Джауф, Саада и ряд районов провинции Ходейда и Таиз.

— Какую роль могла бы сыграть Россия для урегулирования конфликта в Йемене?

— Россия — великое государство, она играет большую роль на международной арене, влияет на разные международные и региональные проблемы. Россия так же, как и сегодня в Сирии, могла бы сыграть свою роль и в разрешении конфликта в Йемене.

К России в международных делах, благодаря ее политическим, военным и экономическим позициям, есть доверие. Все надеются заручиться поддержкой России и российской дипломатии для поиска решений, инициатив, которые остановят войну, разрешат эти проблемы. Россия и Йемен исторически имеют давние и крепкие связи, поэтому мы надеемся и ожидаем, что Россия, благодаря своему весу на международной арене, сыграет еще большую роль и примет участие в разрешении йеменской проблемы.

Йемен. Саудовская Аравия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > ria.ru, 16 августа 2018 > № 2712077 Абдель Кадер аль-Амуди

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам совещания послов и постоянных представителей Турции при международных организациях, Анкара, 14 августа 2018 года

Уважаемый господин Министр, дорогой друг,

Дамы и господа,

Прежде всего, хотел бы поблагодарить турецких друзей за предоставленную возможность выступить перед послами и постоянными представителями Турции за рубежом. Это – наглядный пример высокого уровня взаимного доверия. Наши отношения развиваются по возрастающей траектории. Постоянный импульс общим усилиям по их развитию на всех направлениях придают президенты двух стран. Они лично координируют совместную работу всех ведомств и структур, включая внешнеполитические ведомства. У нас уверенно растет товарооборот, в прошлом году он увеличился более чем на 40%. Успешно реализуются крупные проекты, включая «Турецкий поток» и строительство АЭС «Аккую» силами российских специалистов. Мы также отмечаем насыщенные гуманитарные связи, в следующем году состоится перекрестный год культуры и туризма России в Турции и Турции в России. На этом фоне мы с удовлетворением отмечаем рост турпотока из нашей страны на прекрасные турецкие курорты. В прошлом году мы опять вышли на первое место по количеству посещений россиянами Турции с целями рекреации — 5 млн. человек. В этом году, наверное, будет новый рекорд, об этом недавно сказал Президент Турции Р.Т.Эрдоган.

В сфере внешней политики Россия и Турция проводят независимый курс. Мы высоко ценим отказ партнеров присоединиться к антироссийским санкциям.

В ходе выступления перед турецкими послами и постоянными представителями поделился видением российского государства ключевых тенденций глобального развития, изложил наши принципиальные подходы к основным проблемам современности, ответил на многочисленные вопросы коллег. Разговор получился профессиональный, такой обмен мнениями абсолютно востребован сегодня, когда ситуация в мире остается тревожной. Мы находимся на переломном этапе, без преувеличения мировой истории, это этап перехода от биполярных и однополярных моделей и схем к построению полицентричного миропорядка, который формируется как объективная реальность. Мы сегодня много об этом говорили. Конечно, противодействие этим объективным тенденциям налицо — используются методы санкций, угроз, шантажа и диктата. В этих условиях ощущается, что некоторые наши западные партнеры утратили культуру дипломатии, но, надеюсь, объективная реальность все-таки заставит разум восторжествовать, и мы вернемся к тем основам, которые заложены в Уставе ООН и предполагают коллективную работу над решением глобальных проблем при уважении суверенного равенства государств и невмешательстве в их внутренние дела. Наша заинтересованность в решении многочисленных проблем опирается именно на такие принципы. Это проявляется в Сирии, где мы сегодня обсуждаем по разным каналам задачи преодоления сопротивления последних террористических групп, возвращения к мирной жизни вооруженной оппозиции, которая отвергает террористические методы, и реализации в полном объеме договоренностей по зонам деэскалации, включая зону деэскалации в Идлибе, во всем объеме этой договоренности. С аналогичных позиций поиска общих подходов и мирных решений сегодня рассмотрели и другие ситуации, в т.ч. в ближневосточном регионе, на севере Африки, в Ливии, Йемене, ситуацию на Балканах, украинское урегулирование, нагорно-карабахскую проблему и др.

Сегодня мы подтвердили выбор наших стран на наращивание стратегического партнерства по внешнеполитическим делам. Я думаю, что за рабочим завтраком мы подробнее обсудим конкретные аспекты нашего взаимодействия.

Еще раз хочу поблагодарить наших хозяев, лично М.Чавушоглу, за приглашение и прекрасное гостеприимство.

Вопрос: Есть ли у Москвы и Анкары какие-то договоренности по провинции Идлиб, учитывая, что Дамаск хочет вернуть её под свой контроль, а Анкара выступает против?

С.В.Лавров: Что касается зоны Идлиба, то в дополнение к тому, что я уже сказал во вступительном слове, замечу следующее: Идлибская зона деэскалации, как и все зоны деэскалации, создавалась на определенных условиях. Одним из непременных условий была договоренность о том, что на террористов режим прекращения огня не распространяется и что те вооруженные формирования, которые не хотят ассоциироваться с террористами, должны территориально от них отмежеваться для того, чтобы «непримиримые», прежде всего «Джабхат ан-Нусра», были уничтожены. Эта договоренность сохраняется и в Идлибе. Обстановка там сложнее, чем в других зонах. Она была с самого начала наиболее сложной, в том числе и из-за доминирования «Джабхат ан-Нусры». Там несколько десятков тысяч боевиков, в том числе по оценкам ООН. По мере развертывания в Идлибской зоне наблюдательных постов Турции, ситуация успокаивалась, но в последнее время мы ощущаем достаточно агрессивные действия прежде всего «Джабхат ан-Нусры»: обстрелы позиций сирийский войск, ежедневное направление дронов с целью обстрела российской авиационной базы Хмеймим и многие другие провокационные действия. Поэтому сирийская армия имеет полное право подавлять подобные проявления. Здесь не может быть и речи о том, что «позволит ли Россия что-то сирийской армии». Сирийская армия находится на своей земле, она воюет за свою независимость против террористов в полном соответствии с резолюцией СБ ООН 2254, а мы, в полном соответствии с международным правом, оказываем ей поддержку в этих действиях. Ключевым в рамках сирийского кризиса является хроническая неспособность, начинающаяся еще с Администрации Б.Обамы, отделить нормальные, патриотические отряды вооруженных оппозиционеров от террористов «Джабхат ан-Нусры», которые не проявляют никакой договороспособности и которые должны быть легитимной целью всех тех, кто борется с экстремизмом и терроризмом в Сирии. Сегодня мы будем об этом говорить с господином Министром. Об этом говорят и наши военные в рамках тех механизмов, которые были созданы в Астанинском формате.

Вопрос: Как Москва смотрит на политику ужесточения санкций США в отношении России, Ирана и Турции? Насколько сильно это повлияет на кризисы в регионе, особенно на координацию по сирийскому досье и стремление России найти решение по вопросу беженцев?

С.В.Лавров: Вы фактически перечислили страны-участницы Астанинского формата. Конечно, никакого прямого увязывания с сирийским кризисом мы не увидим в заявлениях, которые делает американская сторона, объявляя о санкциях против наших стран, но объективно мы ощущаем желание Запада, прежде всего, США, но не только, не позволять Астанинскому процессу достигать конкретных результатов и подавать его как не вполне успешный. Эти попытки предпринимались и раньше. Наверное, они продолжатся. То, что Россия, Турция и Иран, имеющие не всегда, а порой и далеко несовпадающие подходы к тому или иному аспекту сирийского кризиса, смогли найти в себе мудрость и готовность решать конкретные проблемы, я считаю, все это внесло коренной перелом в ситуацию в Сирии. Т.н. ИГИЛ практически разгромлен, остались отдельные разрозненные группки. Главной задачей, сейчас мы об этом уже упоминали, является «Джабхат ан-Нусра».

Не думаю, что США вводили санкции для того, чтобы каким-либо образом вывести из равновесия астанинскую «тройку», но в целом позиция Запада по ситуации с беженцами вызывает удивление - сдержанность в большинстве случаев. Была, правда, очень полезная акция с участием России и Франции по доставке гуманитарной помощи в Восточную Гуту. Но мы говорим сейчас о гораздо более масштабных задачах. Огромные территории Сирии освобождены от террористов. На них не ведутся боевые действия. Там пора восстанавливать инфраструктуру, все системы жизнеобеспечения, чтобы беженцы из Турции, Ливана, Иордании, Европы начали возвращаться в свои дома, в том числе и из Ирака. Этот процесс уже идет. Мы считаем, его нужно всячески поощрять. На этом фоне было странно услышать заявление, если оно было правильно изложено, Верховного комиссара ООН по делам беженцев Ф.Гранди о том, что, по его мнению, возвращение беженцев в Сирию сейчас преждевременно, потому что там по-прежнему опасно. Если такое заявление действительно имело место, то это недостаточная информированность, если не нечто более серьезное.

Возвращаясь к вопросу о том, как мы смотрим на политику ужесточения санкций. Мы смотрим на нее как на нелегитимную, незаконную политику, продиктованную в решающей степени стремлением доминировать везде и во всем, «заказывать музыку» в мировых делах без согласования с кем бы то ни было ради того, чтобы достигать преимуществ на мировых рынках, односторонних выгод для своего бизнеса, прибегая к протекционизму, санкциям, недобросовестной конкуренции, в том числе наказывая и своих союзников, как Вам известно. Эта политика не может быть основой для нормального диалога. Мне кажется, что она не может долго продолжаться.

Вопрос: Европейские страны недавно осудили санкции США против Турции и Ирана. Как Россия оценивает эти санкции? Есть ли возможность использовать национальную валюту в международной торговле?

С.В.Лавров: Я про санкции уже сказал: они незаконны и подрывают все принципы мировой торговли и принципы, одобренные решениями ООН, в соответствии с которыми односторонние меры экономического принуждения нелегитимны.

На счет того, как преодолевать эти противоправные барьеры и ограничения, действительно, использование национальных валют во взаимной торговле является уже несколько лет одной из задач, которую президенты России и Турции поставили в наших отношениях с Ираном. Такие же процессы уже имели место не только с Турцией и Ираном, но и с КНР, с которой мы договариваемся и уже реализуем расчеты в национальных валютах во взаимной торговле.

Я уверен, что подобное грубейшее злоупотребление ролью американского доллара в качестве мировой резервной валюты приведет к тому, что роль его будет ослабевать и падать. Все больше стран, даже не затронутых американскими санкциями, будут на всякий случай уходить от доллара и полагаться на более надежных, более договороспособных партнеров с точки зрения использования их валюты.

Вопрос: США заявили о желании обсудить соответствие новых российских вооружений Договору СНВ-3. В этой связи интересно узнать позицию Москвы и понять, идёт ли речь исключительно о технических параметрах или же это начало дискуссии о возможном выходе Вашингтона из Договора?

С.В.Лавров: О чём идёт речь, мне судить трудно. Гадать, что произойдёт в Вашингтоне в ближайшие дни и даже часы – достаточно бесперспективное занятие. Слышал заявления многих экспертов, представителей Администрации США о том, что они заинтересованы в продлении действия Договора СНВ-3. Для этого, конечно, как сказал Президент России В.В.Путин, нужно уже сейчас начинать переговоры.

Как я понимаю, СНВ-3 в Вашингтоне в последнее время упоминался в Конгрессе, когда утверждался бюджет Пентагона. В законе идёт речь не о желании США обсуждать с нами эти вопросы, а о поручении Администрации США разобраться в том, о чём идёт речь, и задать нам определённые вопросы. Могу только в очередной раз напомнить, что в Хельсинки на встрече Президента России В.В.Путина с Президентом США Д.Трампом и на проходившей там же моей встрече с Госсекретарем М.Помпео, мы подтверждали нашу готовность возобновить полноценный диалог по всем вопросам стратегической стабильности. Если американская сторона хочет профессионально задать нам конкретные вопросы, это та самая площадка, где это необходимо делать.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 августа 2018 > № 2720286 Сергей Лавров

Иран не будет ограничивать свое влияние на Ближнем Востоке, несмотря на растущее давление со стороны США, заявил в понедельник в интервью телеканалу "Аль-Джазира" министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф.

"Иран не изменит свою политику в регионе из-за санкций США и угроз", - сказал Зариф.

Главный иранский дипломат также отметил, что запрос США на переговоры с Ираном под угрозой санкций - это просто рекламный трюк. Он заявил, что Вашингтон должен снять санкции прежде, чем Иран согласится на какие-либо переговоры.

В мае президент США Дональд Трамп вывел США из ядерной сделки с Ираном, также известной как JCPOA, и распорядился о восстановлении санкций против Ирана. Первая партия санкций вступила в силу в понедельник, 6 августа. Вторая партия санкций будет применена 4 ноября.

Зариф также сказал: "Иран никогда не будет вести переговоры о своей ракетной программе, потому что наши ракеты никому не угрожают".

Министр иностранных дел Ирана также сказал, что идея сформировать антииранское арабское НАТО - это всего лишь бесполезное заблуждение и заезженная политика.

Он добавил, что Саудовская Аравия осуществляет зловещую политику в Йемене, а западные страны являются соучастниками этих преступлений из-за их молчания и поставок оружия.

В прошлый четверг около 50 йеменских школьников были убиты во время воздушного удара, нанесенного вооруженными силами Саудовской Аравии.

Зариф также напомнил об экономической войне США против Турции, заявив, что Тегеран полностью поддержит Анкару перед лицом санкций США.

Трамп заявил в пятницу, что удвоит ставку тарифов на импорт стали и алюминия из Турции, что приведет к быстрому падению турецкой лиры.

Лира "быстро скользит вниз против нашего очень сильного доллара!" недавно отметил Трамп в Твиттере. Он добавил: "Наши отношения с Турцией пока находятся не на хорошем уровне!".

Интервью Посла России в Йемене В.П.Дедушкина информационному агентству ТАСС, 10 августа 2018 года

Вопрос: Какова сейчас ситуация вокруг Посольства России в Йемене?

Ответ: Как известно, российский персонал нашего Посольства был эвакуирован из Саны 12 декабря 2017 года из-за резкого обострения обстановки. Здания, техническое оборудование и автотранспорт переведены в режим консервации. Приняты меры по обеспечению сохранности имущества. Периметр посольского комплекса взят под круглосуточную охрану местных структур безопасности. Нанятый нами небольшой персонал из йеменских граждан осуществляет уборку территории и поддерживает в надлежащем состоянии сети энерго- и водоснабжения. Регулярно поступающие к нам от них доклады, включая фотоотчеты, свидетельствуют, что Посольство и жилые здания в полном порядке.

Считаю, что принятые меры необходимы в нынешних условиях. Ведь речь идет о почти четырех гектарах, которые вместе со всем имуществом являются российской государственной собственностью.

Однако дипломатическая деятельность на йеменском направлении не прекратилась. Решением руководства МИД России Посол в моем лице и два дипломатических сотрудника временно, до завершения опасной фазы кризиса, переведены в соседнюю Саудовскую Аравию. В Эр-Рияде мы поддерживаем контакты с Президентом и Правительством Йемена. Осуществляем взаимодействие по различным каналам – в современном мире нет ничего невозможного – и с йеменскими структурами, и с партиями, контролирующими Сану.

Не могу не отметить серьезные проблемы с оказанием помощи проживающим там российским гражданам. Отсутствует надлежащее консульское обслуживание. Невозможно срочно прибыть в Сану в экстренных случаях. Авиасообщения с Саной, как Вы знаете, нет. Да и обстановка в области безопасности лучше не стала. Тем не менее пытаемся делать все, что в наших силах, в дистанционном режиме. Кому-то нужна обычная консультация и совет, а были случаи, когда приходилось вызволять людей из тюрем. Получалось.

Нельзя не поблагодарить в этой связи йеменских друзей, которые приходят к нам на помощь в любых условиях, невзирая на принадлежность к противоположным сторонам конфликта. Принципиальная линия России на невмешательство во внутренние дела других стран и народов, в частности, на Ближнем Востоке, и исторические дружественные связи с Йеменом выливаются в реальную поддержку в трудную минуту. Мы платим йеменцам тем же. Кстати, в ноябре будем отмечать 90-летие установления отношений с Йеменом. Надеюсь, что российские СМИ уделят этому событию особое внимание.

Вопрос: Глава Верховного политического совета хуситов М. аль-Машат обратился с посланием на имя российского руководства (и на имя Президента Франции) с просьбой оказать содействие в прекращении войны в Йемене. Выступал ли он в этом послании с какими-то конкретными инициативами? Собирается ли Россия предпринимать какие-то действия в связи с обращением хуситов?

Ответ: Действительно, господин М.Машат направил послания лидерам России, Франции и Китая. Они были переданы в неофициальном формате по электронным каналам связи и сразу стали достоянием СМИ. Что-то вроде открытых писем, которые мы, как правило, читаем в газетах. Их вряд ли можно рассматривать как официальные послания. Тем более что Высший политический совет не является международно признанным органом власти. Законный Президент Йемена Абд Раббо Мансур Хади и Правительство Йемена, как всем хорошо известно, временно работают в Адене и частично в Эр-Рияде.

Между тем позиция любой из сторон конфликта – хуситское движение «Ансар Алла» в соответствии с резолюцией 2216 СБ ООН таковой является – вправе быть принятой во внимание странами – спонсорами мирного процесса в Йемене. Россия, Франция и Китай входят в «группу 19» стран-спонсоров, не говоря уже о нашей особой ответственности за международную и региональную безопасность в качестве постоянных членов СБ ООН.

Что касается Вашего вопроса о конкретных действиях в связи с призывом хуситов о помощи в прекращении войны, то такая помощь оказывается всем йеменским сторонам с самого начала конфликта и будет оказываться. Россия в этом вопросе проявляет активность. В начале текущего года наш Министр иностранных дел С.В.Лавров принимал в Москве бывшего заместителя Премьер-министра Йемена, Министра иностранных дел этой страны А. аль-Махляфи. С высшим руководством Йемена в Эр-Рияде в декабре прошлого года встретился спецпредставитель Президента Российской Федерации по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель Министра иностранных дел М.Л.Богданов. Это работа с властями. Не менее активно взаимодействуем также с противоположным лагерем. Так, делегации йеменских партий из Саны неоднократно принимал в МИД России М.Л.Богданов.

Мне приходилось трижды посещать Сану в ходе конфликта. Нынешние дистанционные контакты с находящимися в Сане представителями партии погибшего бывшего Президента Али Абдаллы Салеха Всеобщий народный конгресс и движения «Ансар Алла» нами не прерывались. И мы этого не скрываем. Наша принципиальная линия – сотрудничать со всеми йеменцами и не делить их на хороших и плохих, как делают западные коллеги, остается незыблемой. Причем эти контакты служат не только, как я уже сказал, делу оказания помощи российским гражданам, но и существенно содействуют сближению позиций противоборствующих сил и поиску компромиссных развязок. Данная деятельность ведется в тесном взаимодействии со спецпосланником Генсекретаря ООН М.Гриффитсом, который в курсе наших усилий. Информированы и власти. В Йемене отлично понимают, что помощь России не может быть иной, кроме как полезной и конструктивной, и всецело поддерживают наши шаги. Будем так действовать и в дальнейшем.

Вопрос: В начале августа из Йемена была отправлена в Китай первая после трехлетнего перерыва партия нефти, идет речь о восстановлении нефтяных месторождений на территориях, подконтрольных союзникам арабкой коалиции во главе с Саудовской Аравией. Принимают ли российские компании участие в этой работе? Взаимодействует ли вообще российский бизнес с кем-либо из сторон конфликта в Йемене?

Ответ: В СМИ публиковались сообщения об экспорте первых за последние три с половиной года пробных партий йеменских углеводородов из южной провинции Хадрамаут. О помощи в восстановлении энергетического и добывающего секторов разрушенной войной йеменской экономики неоднократно заявляли представители Саудовской Аравии. Нельзя не приветствовать эту непростую работу, которая, надо прямо сказать, ведется в фактически экстремальных условиях и при большом риске, но далеко не повсеместно, а там, где это возможно. В целом ряде «освобожденных» районов, как их называют йеменские власти, сохраняется активность «спящих», а порой и явных ячеек террористических организаций «Аль-Каида на Аравийском полуострове» и ИГИЛ. С ними, к сожалению, пока не покончено.

Полагаю, что в упомянутых условиях возвращение российского бизнеса в Йемен в полном объеме преждевременно, да и невозможно. Все же для начала нужно добиться завершения конфликта и возобновить деятельность нашего посольства непосредственно в Йемене. В предельно опасной обстановке и без помощи дипломатов, думаю, бизнесменам не справиться. Однако даже и сейчас двустороннее сотрудничество не остановилось. Йеменцы активно закупают нашу пшеницу и нефтепродукты и продают нам свой знаменитый кофе и овощи. Продолжаем оказывать Йемену гуманитарную продовольственную помощь. Не прекращался прием йеменских студентов в российские вузы.

Вопрос: Как Вы считаете, будет ли штурм Ходейды?

Ответ: Об этом часто заявляют в СМИ отдельные йеменские политики и военные. Однако от публичных заявлений до конкретики на земле, как известно, дистанция огромного размера. Наступление на Ходейду продолжается уже почти два месяца. Однако, несмотря на поддержку с воздуха арабской коалиции, бои приняли позиционный характер где-то на подступах к городу, в 15-20 км к югу от него. Судя по публикуемым фотографиям, город напоминает осажденную крепость.

Конечно, все может быть. Война есть война. Однако трезвомыслящие политики – как йеменские, так и зарубежные, – в массированный штурм Ходейды не верят. Военные эксперты склоняются к тому, что полностью выбить хуситов из города можно только ценой его полного разрушения. Погибли бы тысячи мирных граждан. По сведениям ООН, уже сейчас число беженцев в этом районе достигло 350 тыс. человек. Штурм неминуемо привел бы к выводу из строя крупнейшего и единственного глубоководного красноморского порта, через который в страну поступает 80% грузов, включая гуманитарные, причем для большей части населения страны.

Превратить один из красивейших городов Йемена и Красного моря в дымящиеся развалины, подобно Сталинграду или Ракке и Мосулу, было бы безумием. Об этом не раз заявлялось пресс-службой МИД России и российскими представителями в Совете Безопасности ООН. К недопустимости такой ситуации настойчиво призывает спецпосланник Генсекретаря ООН по Йемену М.Гриффитс.

Хочется думать, что на планируемых в сентябре в Женеве при посредничестве М.Гриффитса межйеменских консультациях будет сделан шаг к мирной развязке по Ходейде.

Вопрос: Может ли Россия выступить посредником в урегулировании кризиса в Йемене, возможно, инициировав процесс наподобие Астанинского по Сирии? Будет ли Москва принимать участие в переговорах в Женеве в сентябре?

Ответ: Начну с конца. Женевский раунд под эгидой ООН находится в стадии подготовки. Спецпосланник Генсекретаря ООН М.Гриффитс пока только обозначил его формат. Сейчас им ведется сложная организационная работа по созыву этого форума, определению состава делегаций, согласованию политических платформ, включая и затронутую тему Ходейды, и роль ООН в ее разрешении. Скажу прямо, противоречия весьма серьезные, а времени уже маловато. В стадии обдумывания и вопрос о международном присутствии в Женеве. Пока какой-либо конкретики нет. Во всяком случае, приглашений в Женеву пока никому не поступало.

По поводу подобия Астанинского процесса для Йемена могу сказать только, что брать под кальку йеменскую и сирийскую ситуации невозможно. Они зеркально противоположные. В Сирии законное и признанное в ООН правительство спокойно функционирует в столице – Дамаске, а в Йемене, наоборот, оно – частично за рубежом, частично в Адене. Хуситов, контролирующих столицу Йемена, в мире не признают законной властью, но на их стороне значительная часть расколовшейся йеменской армии. В Сирии же армия монолитно объединилась вокруг Президента Б.Асада. К сирийскому конфликту имеют отношение международные силы глобального масштаба, к йеменскому – только региональные. По сирийскому кризису, несмотря на соответствующие решения СБ ООН, между его членами сохраняются значительные разногласия. По йеменскому – в СБ ООН единство. Да все в Сирии и Йемене абсолютно по-разному. Разнятся как интересы сторон конфликта, так и интересы внешних игроков.

В этой связи я склонен исходить из того, что искать пути к урегулированию в Йемене нужно, двигаясь по проторенной дороге, не изобретая велосипед, то есть с опорой на спецпосланника Генсекретаря ООН М.Гриффитса. У нас с Мартином сложился отличный профессиональный диалог. Российская сторона полностью поддерживает спецпосланника и в скором времени ожидает его в Москве.

Вопрос: Западные страны обвиняют Иран во вмешательстве в конфликт в Йемене. Видите ли Вы какие-либо свидетельства иранского вмешательства?

Ответ: Западные страны, как известно, часто ведут себя на мировой арене не сбалансировано, а порой и абсурдно. За примерами далеко ходить не будем, их предостаточно. Упомяну лишь грубо состряпанную антироссийскую кампанию с отравлением Скрипалей в Великобритании. Это касается и Ирана, в частности, обвинений в его вмешательстве в йеменские дела.

Естественно, Иран – крупнейшее государство региона. Его невозможно изолировать от происходящих здесь событий, включая конфликтные ситуации. Однако стопроцентных доказательств поставок иранского оружия хуситам эксперты соответствующего санкционного комитета СБ ООН пока представить не смогли. Об этих поставках много пишут в региональных СМИ, однако с текущего года перехватов сколь-либо значительных партий иранского оружия ни на йеменской территории, ни в прибрежных водах не зафиксировано. При этом хуситы с удивительным постоянством продолжают применять ракетное оружие и беспилотные самолеты. Я склонен считать, что многие виды оружия они научились делать сами.

Вместо того чтобы рассуждать, откуда у хуситов оружие, на мой взгляд, пора остановить наконец эту бессмысленную войну, принесшую йеменскому народу страшные страдания, а региону еще большую нестабильность. Условия для этого есть. Нужна политическая воля и готовность уступать. А уступить, как и в любом споре, должен тот, кто умнее и сильней.

Россия. Йемен > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 августа 2018 > № 2763022 Владимир Дедушкин

Супругу сирийского президента Асму Асад госпитализировали в Дамаске из-з злокачественной опухоли молочной железы. Об этом сообщает официальное сирийское агентство САНА со ссылкой на Facebook президентской канцелярии.

Опухоль обнаружили на ранней стадии.

Президентская администрация пожелала первой леди скорейшего выздоровления. К сообщению прикреплено фото, на котором Башар Асад навещает супругу в больничной палате.

Асма Асад родилась в Лондоне в 1975 году. Помимо сирийского гражданства, у нее есть и британское. Она окончила Лондонский университет, получив дипломы с отличием в области компьютерных технологий и французской литературы, а затем работала в крупных банках США и Европы.

Замуж за Башара Асада она вышла в конце 2000 года. У пары трое детей — двое сыновей и дочь.

Гражданские войны и конфликты заметно участились за последнее десятилетие, что недавно привело к повороту вспять устойчивой тенденции сокращения голода.

Самые тяжелые последствия они наносят сельским общинам, занятым в сельском хозяйстве. Производство пшеницы в Сирии снизилось на 40 процентов, а объемы переработки продовольствия в Ираке сократились в два раза. Во время гражданской войны в Сьерра-Леоне в 1990-х годах было уничтожено 70 процентов домашнего скота, а производство пальмового масла и риса сократилось более чем на 25 процентов. Исследования в Бурунди показывают, что даже через четыре года после окончания войны люди выращивают на одну пятую меньше кофе из-за страха насилия.

В экономическом плане потери сельского хозяйства в результате конфликтов значительно опережают международную помощь в целях развития. Еще более драматично то, что многократное воздействие конфликтов - включая насильственно перемещенных лиц и недоедающих детей - подрывает развитие в тех местах, где в нем более всего нуждаются. Почти 75% всех детей в мире, отстающих в росте, проживают в странах, затронутых конфликтами, и, по оценкам, 87% всего населения, живущего в условиях крайней нищеты, также живут в уязвимых и слабых странах.

Сельское хозяйство и продовольственные системы являются очень устойчивыми, но, как сказал Генеральный директор ФАО Жозее Грациано да Силва в Совете Безопасности ООН, «когда эти системы потеряны, их практически невозможно восстановить».

В ответ на эти вызовы ФАО разработала новую Корпоративную рамочную программу поддержки устойчивого мира в контексте Повестки дня на 2030 год, позволяющую агентству трансформировать свои обязательства в условиях конфликтов в целенаправленные, стратегические и опирающиеся на фактические данные стратегии, нацеленные на поддержку устойчивого мира.

Программа рекомендует ФАО реализовать свои интервенции через чувствительные к конфликтам подходы, способствующие предотвращению вспышек, эскалации, продолжения и, что важно, возобновления конфликтов.

Организация привержена работать «в ходе, изнутри и вовне» конфликта. Как говорится в Рамочной программе, этот подход соответственно включает меры по минимизации, предотвращению и разрешению конфликтов, в которых продовольствие, сельскохозяйственные и природные ресурсы могут быть движущей силой; спасать жизни, защищать продовольственные системы и производственные активы, и укреплять устойчивость в разгар кризиса, а также всегда стремиться к достижению устойчивого развития, включая сокращение масштабов нищеты и рациональное использование природных ресурсов с учетом реалий на всем его протяжении.

Не допускать сражений к фермерским хозяйствам

Во времена, когда конфликты за природные ресурсы, включая землю и воду, говорится в Рамочной программе, случаются все чаще, важно учитывать, что сельское хозяйство является ареной, которая может быть «источником мира или конфликта, кризиса или восстановления, трагедии или исцеления».

ФАО помогает сельским общинам справиться с конфликтами. ФАО продвигает совместные подходы в улучшении землепользования после гражданских конфликтов в Анголе, Кот-д'Ивуаре, Мозамбике и в настоящее время в Колумбии. Проекты в области сельского хозяйства помогают реинтегрировать бывших комбатантов в рамках программ разоружения, демобилизации и реинтеграции в Демократической Республике Конго, Уганде и на Филиппинах.

Часто взаимодействуя с другими организациями ООН, ФАО вносит вклад в упрочение мира в Афганистане, бассейне озера Чад, Мьянме, Сомали, Южном Судане, Судане, в Сирии, Украине и Йемене наряду с другими странами - во всех горячих точках. Деятельность направлена на создание систем молочного производства, предоставление семян и сельскохозяйственных ресурсов, разработку стратегий реагирования на шоки и риски, а также поддержку мирных соглашений на местном уровне для продолжения программ вакцинации скота (специализация ФАО), которые привели к историческим результатам, включая искоренение чумы крупного рогатого скота во время вооруженного конфликта в Восточной Африке.

Общим является поддержка стран в производстве продуктов питания даже в худшие времена. Еще одна область исключительно сильных сравнительных преимуществ ФАО включает создание систем раннего предупреждения, включая оценку безопасности семян и продуктивности пастбищ, мониторинг рынков и цен на продовольствие, комплексную классификацию фаз продовольственной безопасности (КПБ) и модель измерения, и оценки индекса устойчивости (RIMA), выпуск бюллетеней раннего предупреждения по продовольственным цепочкам, и бюллетеней серии раннее предупреждение - раннее действие, наряду с многочисленными партнерскими сетями на местах, такими как программа по восстановлению после засухи для поддержки животноводов в Африканском Роге.

Они играют важную роль в стратегиях укрепления продовольственной безопасности для предотвращения потенциальных конфликтов, смягчения последствий тех гуманитарных кризисов, которые находятся в активной фазе, и снижения рисков рецидивов конфликтов на стадии согласования мира.

Поскольку сельское хозяйство является основным экономическим сектором в большинстве государств, затронутых сегодня конфликтами, его значение особенно велико даже за рамками основ продовольственной безопасности. Оно может быть двигателем стабилизации и восстановления, а также вносить вклад в общественную структуру доверия.

Странная война: союзники США купили немного «Аль-Каиды»

АР: друзья США из арабской коалиции платят террористам в Йемене

Коалиция во главе с Саудовской Аравией, ведущая боевые действия в Йемене против шиитских мятежников-хуситов, заключила соглашение с запрещенной в России террористической организацией «Аль-Каида на Аравийском полуострове». Эр-Рияд платит боевикам деньги, чтобы террористы оставляли занятые ими города, а затем это выдается за победы коалиции стран, союзниками которых являются США.

Коалиция стран во главе с Саудовской Аравией, активную поддержку которой оказывают США, пошла на соглашение с террористической организацией «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (АКАП, является частью террористической группировки «Аль-Каида» — запрещена в России). Об этом сообщает Associated Press со ссылкой на официальные лица Йемена, включая офицеров служб безопасности, командиров отрядов ополчения, представителей племен, выступающих в качестве посредников, и на самих членов «Аль-Каиды».

По информации агентства, входящие в аравийскую коалицию государства — союзники США, такие как Объединенные Арабские Эмираты, платят боевикам «Аль-Каиды» за то, чтобы те отступили без боя из удерживаемых ими населенных пунктов, районов и без сопротивления отошли с оборудованных рубежей обороны.

При этом, по данным AP, действующие при поддержке Эр-Рияда и его союзников формирования аравийского ополчения принимают в свои ряды бывших боевиков АКАП.

Подобные сделки и компромиссы позволяют йеменскому филиалу «Аль-Каиды» сохранять свою боеспособность, полагает AP.

По данным агентства, спецслужбы и военные США в курсе этих негласных договоренностей.

С августа 2014 года в Йемене идет война между правительственными силами и мятежниками-хуситами. Вооруженный конфликт существенно обострился, когда в марте 2015 года в Йемен вошли войска коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией. С этого момента в боевых действиях против хуситов принимают участие части и соединения от вооруженных сил Бахрейна, Катара, Кувейта и ОАЭ. Несколько позже к ним примкнули войска Египта, Иордании, Марокко, Пакистана и Судана.

«Успех» — не то слово

«Несмотря на столь представительную коалицию, каких-либо крупных успехов и побед на поле боя в противоборстве с хуситами так и не произошло», — пояснил «Газете.Ru» заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин.

Как отметил собеседник издания, сам факт, что эта война продолжается уже три с половиной года означает, что употреблять слово «успех», применительно к армии Саудовской Аравии и возглавляемой этой страной коалиции, вообще бессмысленно.

По словам эксперта, в этом конфликте на стороне Эр-Рияда изначально было абсолютное превосходство в силах и средствах по всем возможным показателям. Саудовская Аравия во много раз превосходила хуситов по боевому и численному составу, вооружению и военной технике, но, тем не менее, война уже идет более трех лет и конца ей не видно.

При этом собеседник «Газеты.Ru» обращает внимание, что в Йемене ведется не противопартизанская, а, по сути дела, война классического образца — армия против армии. И до сих пор все успехи саудовской коалиции заключаются в том, что Эр-Рияд и его союзники разве что немного потеснили формирования хуситов.

«Я даже не знаю, кто и когда в истории войн демонстрировал подобную военную несостоятельность и есть ли где аналог подобным неэффективным действиям», — сокрушается Храмчихин.

И это при том, напоминает специалист, что у Саудовской Аравии колоссальное количество новейшего вооружения, а с противоположной стороны — только сильно устаревшее советское, да и то в незначительном количестве. А между тем траты Саудовской Аравии на армию в некоторые годы превосходили российский военный бюджет, подчеркивает эксперт. Эр-Рияд занимает 4-5 место в мире по уровню расходов на оборону.

«А если никак и ничего не получается на полях сражений, то остается только одно — действовать путем подкупа, а потом с шумом и треском выдавать подобные финансовые операции за свои военные победы», — заключает эксперт.

Связей исключать нельзя

«Аль-Каида» представляет собой серьезную угрозу для Королевства Саудовская Аравия», — рассказала «Газете.Ru» советник директора Российского института стратегических исследований Елена Супонина.

По словам специалиста, прямых связей между этой террористической организацией и королевской семьей быть не может. На территории королевства неоднократно происходили теракты, ответственность за которые брала как раз эта террористическая группировка.

Другое дело, продолжает собеседник «Газеты.Ru», что саудовцы нередко заигрывают с другими радикальными организациями, действующими, к примеру, в той же Сирии.

И здесь Эр-Рияд вступает в зону очень серьезного риска, поскольку отделить одних радикалов от других, то есть якобы умеренных оппозиционеров от отъявленных террористов, зачастую бывает очень сложно. И подчас оружие перетекает из одних рук в другие.

Наконец, напоминает Супонина, если обратиться к истории, то «Аль-Каида» как организация создавалась усилиями нескольких спецслужб, в том числе саудовских, американских и британских для борьбы с советским присутствием в Афганистане.

«Так что полностью каких-то опосредованных связей исключать нельзя», — заключает специалист.

«Считаю, что подобные действия Саудовской Аравии и возглавляемой ей коалиции ведут только к одному — к умножению количества террористов, действующих в этом регионе», — рассказал экс-заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Валерий Запаренко.

По словам военачальника, формирования террористов следует разгромить решительными действиями всех видов вооруженных сил и родов коалиции, а не вступать с ними в сомнительные финансовые сделки. Только разгром в короткие сроки «Аль-Каиды» на юге Аравийского полуострова способен стабилизировать обстановку и приблизить урегулирование в Йемене, уверен военачальник.

«Никаких других путей решения этого вопроса нет», — убежден генерал.

Эр-Рияд возобновил транзит нефти через Баб-эль-Мандебский пролив.

Приняты меры по безопасности судов.

Саудовская Аравия, приняв со своими союзниками «меры по обеспечению безопасности судов», решила возобновить транспортировку нефти через Баб-эль-Мандебский пролив. «Мы возобновляем движение нефтяных танкеров через Баб-эль-Мандебский пролив», – приводит словам министра энергетики королевства Халеда аль-Фалеха телеканал Al Arabiya.

Транзит нефти через стратегический пролив был прекращен после того, как 25 июля 2018 года два саудовских танкера подверглись нападению мятежников-хуситов – сторонниками движения «Ансар Аллах». По версии мятежников, удар был нанесен по военному кораблю «Даммам» аравийской коалиции. Вскоре после инцидента в Красном море руководство «Ансар Аллах» объявило об одностороннем прекращении боевых действий на море. Двухнедельное перемирие вступило в силу 1 августа и может быть продлено при ответных шагах йеменского правительства и альянса, ведомого Саудовской Аравией.

Баб-эль-Мандебский пролив соединяет Красное и Аравийское моря, по морскому пути проходит большая часть международных торговых маршрутов, включая ключевые поставки энергоресурсов и продовольствия.

Противостояние между правительством и мятежными хуситами «Ансар Алла» в Йемене началось в августе 2014 года. В марте 2015 года на стороне официального Йемена выступила коалиция стран Персидского залива во главе с Саудовской Аравией. Операцию против установивших контроль над значительной частью страны хуситов поддержали Бахрейн, Катар, Кувейт и ОАЭ, к ним присоединились Египет, Иордания, Марокко, Пакистан и Судан.

США стреляют по Ирану, а ударят по Китаю

Американская компания CNN со ссылкой на собственные источники 1 августа сообщила, что Иран собирается провести масштабные военные учения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в Персидском заливе в ближайшие 48 часов. Цель учений якобы заключается в демонстрации способности Ирана перекрыть Ормузский пролив, который ведет в Аравийское море.

«Мы знаем о том, что Иран увеличивает количество военно-морских операций в Персидском заливе, Ормузском проливе и Оманском заливе. Мы внимательно следим за этим и продолжаем работать с нашими партнерами, чтобы обеспечивать свободу судоходства и торгового потока в международных водах», — заявил представитель Центрального командования США капитан Уильям Урбан.

Еще 4 июля представители КСИР заявили о готовности перекрыть Ормузский пролив для транспортировки нефти в другие страны в том случае, если США продолжат санкционную политику по отношению к Ирану. Кроме того, командующий ВМС Исламской Республики контр-адмирал Хосейн Ханзади сообщил, что национальные интересы Ирана являются определяющим фактором в вопросе сохранения Ормузского пролива открытым для судоходства.

Но на самом деле, увы, военные тучи сгущаются не только над Ормузским заливом. Нет, похоже, все намного хуже. Одновременно резко обострилась ситуация и в лежащем по другую сторону Аравийского полуострова Баб-эль-Мандебском проливе. Неделю назад йеменские мятежники-хуситы обстреляли два саудовских нефтяных танкера в Красном море рядом с западным побережьем страны. После этого Саудовская Аравия объявила о приостановке транспортировки нефти через этот важнейший и оживленнейший пролив, который соединяет Красное море с Аденским заливом.

Это вызвало резкую реакцию ряда стран, в частности, Израиля. 1 августа премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху заявил, что попытки Ирана и его «стеллитов» (к которым он причислил йеменских хуситов), блокировать Баб-эль-Мандебский пролив натолкнутся на противодействие международной коалиции с участием Израиля.

В прошлом Иран неоднократно угрожал заблокировать Ормузский пролив, что привело бы к кризису на международном нефтяном рынке, ведь через него ежедневно проходит порядка 17 миллионов баррелей нефти и около трех миллионов баррелей нефтепродуктов, что составляет примерно 30% объема мирового рынка. Также через пролив идет весь сжиженный газ из Катара. Однако на практике на такой шаг Тегеран долго не шел, так как, по словам экспертов, это стало бы самоубийством и для самой республики.

Тем не менее, сейчас эта перспектива может стать реальней, чем когда либо. Прежде всего, из-за агрессивной позиции США. После того, как президент Дональд Трамп вышел из ядерной сделки с Ираном, несмотря на протесты европейцев и России, отношения между странами продолжают накаляться. Американский канал ABC в конце июля даже сообщил, что администрация планирует нанести удары по ядерному потенциалу Исламской республики, причем, уже в ближайший месяц. Новость, правда, была дана со ссылкой на австралийское разведывательное агентство. И власти страны позднее опровергли эту информацию. Однако этот «вброс» выглядит совсем не случайным.

С другой стороны, нынешнее обострение между Ираном и США очень похоже на то, что еще недавно происходило с Северной Кореей. Президент Дональд Трамп грозил Пхеньяну «гневом и пламенем», СМИ чуть ли не каждый день сообщали о готовящихся ударах по ядерным объектам КНДР, однако закончилось все встречей между Трампом и Ким Чен Ыном и обещаниями Северной Кореи поумерить свой ядерный пыл.

Не исключено, что нынешнее обострение является только почвой для подготовки переговоров между Ираном и США или даже личной встречи Трампа с лидером исламской республики Хасаном Роухани. Не случайно 30 июля Трамп заявил, что готов встретиться с Роухани без дополнительных условий. Достаточно только, чтобы желание переговоров исходило от самого Ирана. Возможно, такими «вбросами» Вашингтон подстегивает появление этого желания.

Однако предсказать исход опасной игры трудно. Поэтому вариантов развития событий с перекрытием, пусть даже временным, Ормузского и Баб-эль-Мандебского проливов исключать нельзя. Тем более, что от возможного дефицита нефти США пострадают меньше. А вот Европа и Азия станут главными жертвами.

Дело в том, что как уже было сказано, через Ормузский пролив идет около 30% всей мировой торговли нефтью и нефтепродуктами. Это все «черное золото» Ирана, Кувейта, Катара и большая часть сырья Саудовской Аравии, ОАЭ и Ирака. Около 80% этих энергоносителей отправляется в страны Азиатско-Тихоокеанского региона — Китай, Японию, Сингапур, Южную Корею, а также Индию.

На Баб-эль-Мандебский пролив, по подсчетам Министерства энергетики США, приходится еще около 15% мирового транзита нефти. Эти объемы преимущественно идут в Европу через Суэцкий канал. Не говоря уже о международном судоходстве, ведь пролив является ключевой артерией, связывающей Индийский океан со Средиземным морем.

Впрочем, США остаются главными импортерами нефти в мире. По данным Минэнерго США (EIA), в июле страна импортировала более 9 миллионов баррелей в сутки. Резкое повышение цен на нефть может и будет на руку разработчикам сланцевых месторождений, но в целом негативно скажется на американской экономике. По мнению экспертов, если перекрытие Ормузского пролива все же произойдет, на мировом рынке нефти возникнет паника. Тогда цены могут подскочить до 100 долларов за баррель и выше.

Однако пока мало кто верит, что Иран действительно пойдет на такой шаг. Ведь он не только перекроет собственный канал поставок нефти, но и приобретет серьезных врагов в лице Китая и ЕС, которые лишатся необходимых энергоресурсов.

России такое развитие событий может быть на руку. Как с точки зрения возросших цен на нефть, так и потому, что она частично сможет возместить выпавшие мировые объемы, нарастив добычу. Однако в плане глобальной безопасности такой сценарий несет дополнительные угрозы всему миру.

Руководитель аналитического управления фонда «Национальная энергетическая безопасность» Александр Пасечник полагает, что до крайностей дело не дойдет. Если же это все-таки случится, мировой рынок нефти ждет коллапс.

— Это только сценарий, но если оба маршрута в Красном море и Персидском заливе будут перекрыты, это так всколыхнет рынки, что сто долларов за баррель будут легко побиты. Но мне такое развитие событий не кажется слишком вероятными. Хуситы пока взяли паузу, объявили перемирие с 1 августа и сообщили о двухнедельном прекращении военных операций на Красном море. Пока не ясно, как отреагирует на это коалиция, возможно, они тоже немного снизят военное давление.

Хотя в целом накал в Персидском заливе заметно растет. Израиль тоже ввязывается в ситуацию и уже объявил, что готов к военным столкновениям в случае перекрытия прохода для танкеров. Американцы, в свою очередь, хотят обнулить иранский экспорт и призывают всех, кто имеет контракты с иранской нефтью, расторгать эти соглашения. Иран в ответ готовит масштабные учения по перекрытию пролива. Это говорит о том, что так просто эта ситуация может не разрешится.

Если говорить о нефтяном рынке, я бы относил этот геополитический фактор к компенсаторам предыдущих решений ОПЕК+ по смягчению квотирования. Смягчение квот по ограничению добычи нефти логично ведет к увеличению предложения, устраняя возможный дефицит. Из-за этого ценники могли пойти вниз. Но геополитика компенсирует этот тренд, и напряжение позволяет котировкам находиться в комфортном для производителей коридоре.

Аналитик компании «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин считает, что перекрытие проливов на несколько месяцев привело бы к кардинальным переменам на рынке нефти.

— Нефть — очень волатильное сырье, подверженное колебаниям из-за новостного потока, который касается рынка. Но долгосрочный тренд цен зависит от баланса спроса и предложения. Если предложение больше чем спрос, — растут запасы нефти, а цены идут вниз. Именно с этим было связано падение 2014 года.

Если перекрытие проливов будет эффективным и сохранится достаточно длительный период времени, оно повлияет на этот баланс и приведет к активному росту цен на нефть. Цены вполне могут превысить 100 долларов за баррель.

Но такой сценарий развития событий выглядит очень маловероятным. Отдельные страны, прежде всего, США, не дадут перекрыть проливы. Если же это произойдет, не думаю, что проливы могут быть перекрыты надолго. Скорее, будет разовая силовая акция, после которой цены могут вырасти на 5−6%.

Думаю, в самом пиковом сценарии Brent будет стоить не больше 80 долларов за баррель, а затем произойдет коррекция. Потому что фундаментально рынок не изменится, а краткосрочные попытки перекрыть проливы и риторика вокруг этих попыток являются не более, чем волатильностью.

«СП»: — А какой период перекрытия можно считать достаточно долгосрочным, чтобы он начал влиять на баланс спроса и предложения?

— Это можно легко посчитать. Как показывает практика, когда спрос длительный период времени превышает предложение на 1−2 миллиона баррелей в сутки или наоборот — это приводит к тому, что цены меняют тренд. В 2014 году предложение превышало спрос на несколько миллионов баррелей в сутки. Таким образом, 150−300 миллионов баррелей нефти — это тот поворотный момент, после которого цены начинают меняться.

Если у стран, которые безальтернативно используют эти морские маршруты, нет достаточных возможностей по хранению, перекрытие проливов на период до нескольких месяцев может кардинально изменить тренд по нефти. Сейчас он умеренно восходящий. А станет активно растущим.

Анна Седова

Источник "Свободная пресса": http://svpressa.ru/economy/article/206932/

ЙЕМЕНСКИЕ ПОВСТАНЦЫ ВЗОРВАЛИ САУДОВСКИЙ СУПЕРТАНКЕР

Йеменские повстанцы начали более агрессивно вести себя в войне с Саудовской Аравией и Эмиратами.

Мятежники - хуситы - атаковали два нефтяных супертанкера саудовской компании «Бахри», проходивших через Баб-эль-Мандебский пролив. Один из танкеров был выведен из строя, и сейчас прилагаются усилия, чтобы отбуксировать его в ближайший саудовский порт. Удалось избежать утечки нефти в море. Сами повстанцы утверждают, что стреляли ракетой по боевому кораблю «Даммам».

В Эр-Рияде началась паника, король Саудовской Аравии распорядился прекратить поставки по этому маршруту из Красного моря. Это один из самых важных в мире морских путей транспортировки нефти. В день по нему перебрасываются 4,8 миллиона баррелей нефти и нефтепродуктов. В самом узком месте его ширина всего 20 километров, проходящие суда становятся легкой мишенью в этом месте. Поддерживаемая США и Великобританией саудовская коалиция вот уже три года ведет войну в Йемене, применяя новейшее американское оружие, в боевых действиях также участвует американский спецназ.

О ходе этой войны доходят очень скудные сведения, Саудовская Аравия засекречивает всю информацию. И только шиитские повстанцы иногда выкладывают видеосъемки своих операций по уничтожению саудовских подразделений. Лидер хуситов Мухаммед Али аль-Хути заявил, что его армия располагает флотом, который может атаковать саудовские порты.

В отместку за бомбардировки мирного населения повстанцы впервые совершили успешную атаку на международный аэропорт в столице ОАЭ Абу-Даби. На какое-то время были отменены все рейсы. Тревогу поднял самодельный йеменский беспилотник, отбомбившийся над аэродромом. Повстанческие силы предупредили, что могут нанести ракетный удар по всем портам Персидского залива. Иностранным энергетическим компаниям рекомендовано прекратить сотрудничество с ОАЭ и Саудовской Аравией.

Эта необычайно кровавая война, которую старается не замечать мировое сообщество, привела Йемен на грань полной катастрофы, убито и ранено более 600 тысяч йеменцев, однако саудовская коалиция так и не смогла достичь серьезных побед. А ее недавнее наступление на портовый город Ходейда забуксовало на его подступах, где саудовцы потеряли несколько десятков единиц бронетехники, после чего согласились остановить продвижение к порту.

Официально было объявлено, что это было сделано по запросу ООН, чтобы не ухудшать гуманитарный кризис, так как через этот порт поставляется международная гуманитарная помощь.

Николай Иванов

Расписание Трампа: август — война с Ираном

Пентагон уверяет, что США не ставят целью смену власти в Иране

США могут нанести удар по ядерным объектам Ирана уже в августе. Вооруженные силы Великобритании и Австралии могут оказать помощь ВС США разведданными, но сами принимать участие в ракетно-авиационных ударах не будут. В Пентагоне при этом уверяют, что США не ставят своей целью смену власти в стране. «Газета.Ru» проанализировала складывающуюся военно-стратегическую обстановку в регионе.

Глава американского военного ведомства Джеймс Мэттис уверяет, что Вашингтон не пытается сменить власть в Иране. «Такой цели нет, — ответил глава оборонного ведомства на соответствующий вопрос журналистов. — Нам необходимо, чтобы они изменили свое поведение касательно ряда угроз, которые они могут представлять, учитывая их военный потенциал, — секретные службы, подобные им ведомства и доверенных лиц».

В мае 2018 года президент США Дональд Трамп объявил о выходе США из Совместного всеобъемлющего плана действий и анонсировал дополнительные санкции в отношении Ирана. С этого момента отношения между Вашингтоном и Тегераном серьезно ухудшились.

Несколько дней назад иранский президент Хасан Роухани призвал США «не играть с огнем», предупредив, что Вашингтон пожалеет об этом. В ответ американский лидер Дональд Трамп сообщил, что если Тегеран продолжит угрожать, то столкнется с «невиданными последствиями».

То есть задолго до гипотетического вооруженного конфликта началась очередная словесная война, по аналогии с недавно закончившейся вербальной баталией между американским президентом и лидером КНДР Ким Чен Ыном.

Помимо взаимных словесных угроз, военно-политическая обстановка в регионе характеризуется интенсивным бряцанием оружием как со стороны президента США, так и со стороны его иранского коллеги Хасана Рухани.

По данным канала ABC, который ссылается на источники в правительстве Австралии,

уже в следующем месяце из Вашингтона может быть отдан приказ о нанесении удара по ядерным объектам Ирана.

Несмотря на эту утечку, премьер-министр этой страны Малкольм Тернбулл заявил, что у него нет причины полагать, что США готовятся к конфронтации. «Президент Трамп прояснил свое видение обстановки всему миру, но он не консультировался ни со мной, ни с министром иностранных дел, министром обороны или начальником штаба Сил обороны Австралии», — добавил он.

В целях обеспечения разведывательной информацией частей и соединений ВС США, непосредственно принимающих участие в ударах по объектам на территории Ирана, может быть задействована одна из самых необычных военных баз в мире — Pine Gap, сообщают источники в военных кругах Австралии.

Это сокращенное название совместной военной базы США и Австралии, Joint Defence Facility Pine Gap. Она построена в центре пустыни недалеко от Алис-Спрингс и заметна издалека благодаря большим радиопрозрачным укрытиям, за которыми находятся радиолокаторы разведывательного назначения.

Иногда эту базу называют «Пять глаз». Два ведущих агентства Разведывательного сообщества США — Центральное разведывательное управление США (Central Intelligence Agency, CIA) и Агентство национальной безопасности Соединенных Штатов (National Security Agency, NSA) имеют доступ к информации, собираемой с помощью технических средств Pine Gap.

Помимо оказания помощи в сборе и анализе информации разведывательного характера, в военных кругах Австралии обозначили примерный состав возможной антииранской коалиции.

Точнее, скорее там сказали, кого в ней не будет. Военные пятого континента полагают, что навряд ли в активных боевых действиях примет участие Канада и Новая Зеландия.

Источники в австралийских военных кругах подчеркивают, что есть большая разница в оказании помощи разведданными и том, чтобы быть участником военной коалиции, непосредственно принимающим участие в боевых действиях. «Передача разведданных очень отличается от фактического участия в бомбардировках», — не устают подчеркивать австралийские военные.

«Это более чем путанные утечки информации — то война будет, то ее не будет», — удивляется экс заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-лейтенант Валерий Запаренко.

К тому же, по мнению военачальника, президент США Дональд Трамп уже давно убедил мировое сообщество в том, что он хозяин своего слова — утром дал, в обед взял обратно, и к его угрозам не стоит относиться серьезно.

Пока же, обращает внимание Валерий Запаренко, оперативное развертывание войск и сил США и их возможных союзников на театре военных действий не произведено, ударные группировки не созданы. Говорить о скором начале военных действий в подобных условиях, по мнению генерала, преждевременно.

«Сведения, исходящие из австралийских правительственных кругов, расцениваю как очередную угрозу Дональда Трампа по отношению к Ирану. Но сразу скажу — на мой взгляд, дело до войны не дойдет», — пояснил «Газете.Ru» старший научный сотрудник Центра изучения Ближнего и Среднего Востока РАН Института Востоковедения РАН Владимир Сажин.

По мнению эксперта, в течение последних месяцев между Вашингтоном и Тегераном усилилась пропагандистская война. «Холодная война» между этими двумя странами была всегда, но с последнего времени она весьма и весьма обострилась. Разного рода угрозы периодически озвучиваются и с одной, и с другой стороны. К примеру, напоминает Владимир Сажин, совсем недавно Тегеран обещал перекрыть Ормузский пролив. По мнению специалиста, это нереально.

С военно-технической точки зрения США могут начать военные действия против Ирана, но с политической точки зрения это выглядит сегодня нереальным, считает эксперт.

По мнению собеседника издания, любые удары по Тегерану вызовут негативную реакцию даже не у противников США, а у их союзников в Европе и Азии. С идеологической точки зрения американцам это невыгодно.

Военная риторика Трампа предназначена для того, чтобы запугать Иран и этим самым заставить его пойти на новые переговоры и соглашения — по ядерной программе, по ракетам, по проблемам прав человека в Иране, по проблемам активизации иранской деятельности на Ближнем и Среднем Востоке, в первую очередь, в Сирии, Ираке и Йемене. Но на это Иран не пойдет, полагает Владимир Сажин.

Тем не менее, администрация Трампа и он лично продолжают активную пропагандистскую войну.

В 2011 году обстановка в отношении ядерной программы Ирана была значительно более напряженная, напоминает эксперт. Тогда и мнение мирового сообщества было во многом на стороне США и их союзников. Создать многочисленную антииранскую коалицию Вашингтону в тот период времени не составило бы никакого труда.

Более того, в 2011 году периодически назывались вполне конкретные сроки начала военных действий. Тем не менее, до ударов по ядерным объектам Тегерана дело так и не дошло.

Сейчас военно-политическая обстановка для Соединенных Штатов гораздо менее благоприятна, считает собеседник издания. Она весьма осложнилась после выхода США 8 мая 2018 года из Совместного всеобъемлющего плана действий — политического соглашения между Ираном и группой государств, известных как 5+1, относительно ядерной программы Ирана.

Какую-нибудь значимую военно-политическую коалицию США после этого создать вряд ли удастся, убежден Владимир Сажин. Разве что к Вашингтону примкнут Израиль и Саудовская Аравия.

«Поэтому до военных действий, на мой взгляд, дело не дойдет», — убежден Владимир Сажин.

«Данное сообщение похоже на информационный вброс, целями которого являются зондаж ситуации и как может отреагировать мировое сообщество на такой поистине кошмарный сценарий развития событий вокруг Ирана», — рассказала «Газете.Ru» советник директора Российского института стратегических исследований Елена Супонина.

По мнению эксперта, еще одна задача подобных действий — продолжать оказывать психологическое давление на Тегеран. Это излюбленная манера президента США Дональда Трампа. Сначала нагнетать обстановку, как это было вокруг Северной Кореи, меряться красными кнопками, а затем приглашать к столу переговоров, как это было с Ким Чен Ыном.

Возможно, полагает Елена Супонина, в Вашингтоне хотят повторить этот сценарий и по отношению к Тегерану.

Китай намерен инвестировать в экономику Южной Африки $14,7 млрд, сообщил президент ЮАР Сирил Рамафоса. Кроме того, КНР активно расширяет импорт из Южной Африки.

Власти Поднебесной стремятся поддерживать развитие ЮАР и других регионов Черного континента. Например, в 2017 г. Китай заключил соглашение с Нигерией, в соответствии с которым китайские специалисты построят в африканской стране мощнейшую гидроэлектростанцию стоимостью $5,8 млрд. Ее мощность оценивается в 3050 МВт.

Ранее сообщалось, что китайское правительство выделило кредитные средства в объеме $20 млрд для помощи другим странам в восстановлении экономики. В Китае разработана и реализуется "Программа по особым объектам для стимулирования экономического восстановления за счет отраслевого развития".

В частности, речь идет о проектах развития экономики арабских стран. Например, власти КНР планируют предоставить помощь Палестине – в размере 100 млн юаней ($15 млн). Кроме того, Иордании, Йемену, Ливану и Сирии выделено 600 млн юаней ($90 млн) на гуманитарные проекты и программы по восстановлению экономики.

Государства Северной Африки могут получить 1 млрд юаней ($151 млн) на реализацию ряда важных проектов.

Тема недели: Нефть стабилизировалась.

Но как бы балансировка рынка не оказалась затишьем перед бурей.

На фоне решения ОПЕК+ увеличить добычу нефти на 1 млн баррелей в сутки (б/с) стоимость черного золота в последние дни уверенно держалась за $70 за баррель. Этому способствовало заявление Саудовской Аравии о временном прекращении перевозки нефти через Баб-эль-Мандебский пролив из-за нападения йеменских хуситов на танкеры королевства. Вероятно, готовясь к обострению ситуации на Ближнем Востоке, нефтедобывающие страны приняли решение в сентябре обсудить еще большее увеличение добычи.

Накануне министр энергетики РФ Александр Новак сообщил, что Россия в июле увеличит добычу нефти на 200-250 тыс. б/с по сравнению с уровнем, утвержденным в рамках сделки со странами ОПЕК и другими нефтедобывающими странами.

«Мы исходим из ориентира того, что мы из 300 тыс. восстановим добычу где-то на 200-250 тыс. б/c относительно 300 тыс., которые были снижены от октября 2016 года», – заявил министр. Он отметил, что на следующем министерском комитете ОПЕК+ стороны могут обсудить и увеличение нефтедобычи сверх 1 млн б/с.

Новак предполагает, что рынок уже учел в цене на нефть возможность ухода с рынка Ирана из-за санкций США.

«Мне кажется, сейчас рынок как-то все эти факторы учел, сбалансировался», – пояснил министр. Он подчеркнул, что рынок нефти неустойчив, он зависит от различных событий, в том числе и от словесных интервенций.

«Но мы видим, что все равно цена держится на одном уровне – $73-74 за баррель плюс-минус там несколько долларов», – указал министр.

Вместе с тем сам Иран не собирается примиряться с тем, что ему придется покинуть нефтяной рынок.

26 июля Саудовская Аравия объявила о временном прекращении перевозки нефти через Баб-эль-Мандебский пролив, соединяющий Красное море с Аравийским, из-за нападения на два танкера королевства йеменских хуситов, поддерживаемых Ираном. Напомним, что хуситам из шиитского движения «Ансар Аллах» противостоят правительственные войска и ополчение, лояльные президенту Абд Раббу Мансуру Хади. Их поддерживает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией.

По данным Американского управления по энергетической информации, в 2016 году через эту транспортную артерию ежедневно перевозилось около 4,8 млн баррелей нефти и нефтепродуктов, предназначенных для Европы, США и стран Азии. Очевидно, что в случае длительной блокады пролива уход с рынка порядка 5 млн тонн черного золота перекроет старания ОПЕК+ по увеличению добычи нефти.

Кроме того, Иран в течение последнего времени сам неоднократно заявлял о том, что в случае блокады его нефтяных поставок он может перекрыть Ормузский пролив – главный судоходный путь вывоза ближневосточной нефти.

Вашингтон не уступает Тегерану в воинственной риторике. В австралийских СМИ прошла информация о том, что США могут нанести удар по ядерным объектам Ирана уже в августе.

Австралийские и британские военные могут помочь американцам определить точные цели, однако принимать участие в непосредственном ударе не будут.

Стоит отметить, что обострение ситуации на Ближнем Востоке начиная от прекращения перевозок нефти Саудовской Аравией через Баб-эль-Мандебский пролив, слухи о начале военной операции США в Иране, а также угроза перекрытия Ормузского пролива не могут не отразиться на нефтяном рынке. В то же время аналитики отмечают, что нефть пока достаточно сдержанно реагирует на угрозы.

Заместитель директора аналитического департамента «Альпари» Анна Кокорева в интервью «НиК» напомнила, что Саудовская Аравия в связи с нападением на ее танкеры не перестала транспортировать нефть через Красное море, просто несколько изменила маршрут. Она отметила, что конфликт в регионе, возможно, будет развиваться и дальше.

«Влияние на рынок нефти данный инцидент обязательно окажет. Место там узкое. Это только первое столкновение и, возможно, не последнее. Напряженность в регионе есть и для конкурирующих нефтяников – это позитивный фактор, так как он повлияет на стоимость сырья», – прокомментировала аналитик.

Директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев считает, что если Саудовская Аравия пошла на приостановку поставок нефти через Баб-эль-Мандебский пролив, то у нее пока нет готового решения проблемы. Он уверен, что нефтяной рынок обязательно будет реагировать на данное событие. Эксперт считает, что, несмотря на личное отношение президента США Дональда Трампа к Ирану, Вашингтон не будет осуществлять реальные военные действия против этой страны.

По его мнению, к активному решению иранской проблемы приступит Евросоюз.

«Дональд Трамп повел себя крайне некрасиво по отношению к европейским партнерам и внезапно вышел из иранской атомной сделки, не предупредив ЕС. Европейцы же успели за короткий период снятия санкций с Тегерана вложить в страну большие деньги и не хотят их потерять», – указал Журавлев. Он добавил, что полная блокада Ирана возможна только в том случае, если в ней будет участвовать Россия.

Эксперт «Международного финансового центра» Владимир Рожанковский заметил, что нефтяной рынок слишком спекулятивен, в 2014-2015 годах он был настроен только на падение стоимости сырья даже при незначительных событиях, а сейчас картина несколько иная.

«Статистика Минэнерго США свидетельствует о том, что нефть падает и волатильна в хранилищах. Я не хочу нагнетать ситуацию, но раньше это предшествовало военным кампаниям. Судя по ленте новостей, в настоящее время в зоне риска Иран. Но нефть не реагирует на это.

Слухи о сделке между Саудовской Аравией и США по уровню комфорта нефтяных цен также не произвели на нее особого впечатления. Иран постоянно грозится перекрыть Ормузский пролив. При этом никто даже не пытается объяснить, кто будет решать данную проблему – Саудовская Аравия или США. Все эти вопросы висят в воздухе, на них нет ответа, а нефть по-прежнему $74-75 за баррель, ей все равно! Такой спекулятивный рынок трудно комментировать, мне не хотелось этого делать и в 2014-2015 годах. Сейчас это трудно делать, потому что довольно страшные геополитические события происходят на наших глазах», – пояснил аналитик в интервью «НиК».

Он считает, что, скорее всего, сейчас присутствует некий период консенсуса по нефти, связанный с возможностью договоренности Эр-Рияда и Вашингтона.

«На протяжении всей истории, когда саудиты договаривались с американцами, у нефти начиналась новая эра. У Саудовской Аравии действительно есть рычаги по сдерживанию рынка вне ОПЕК. Россию данный ценовой уровень устраивает. Президент РФ заявлял, что для нас важно, чтобы цены на нефть оставались на хорошем уровне без резких скачков в сторону увеличения или уменьшения», – заявил Рожанковский.

Он также отметил, что низкая стоимость черного золота не нужна и США.

«Трамп поставил цель сделать США энергоэкспортерами. Он пытается поставлять СПГ в Европу. Америке низкая нефть больше не нужна, по этой причине ждать обвала цен на углеводородное сырье в ближайшее время не стоит. При этом слишком высокая нефть Соединенным Штатам также мешает, поскольку прибавляет накладных расходов при транспортировке их продукции внутри страны и ставит препятствия для реализации планов Трампа по репатриации американского производства. Уровень $70-80 по Brent и $65-70 по WTI – это надолго», – уверен аналитик.

Екатерина Вадимова

Рубль вечером в пятницу умеренно прибавляет по отношению к доллару и евро, отыгрывая налоговый период, говорят трейдеры.

Стабилизация рынка нефти около 74 долларов за баррель поддерживает курс российской валюты, отмечают эксперты.

Курс доллара расчетами "завтра" к 21.21 мск снижался на 14 копеек, до 62,82 рубля, курс евро — на 6 копеек, до 73,23 рубля, следует из данных Московской биржи.

Рубль прибавляет

Рубль в пятницу вечером слегка прибавляет к доллару и евро на фоне подготовки экспортеров к последним в этом месяце выплатам в бюджет, приходящимся на следующий рабочий день — понедельник 30 июля.

Рынок нефти колеблется на уровне 74 долларов за баррель. "Черное золото" стабилизируется после роста на новостях о приостановке Саудовской Аравией экспорта углеводородов через Баб-эль-Мандебский пролив из-за атак на саудовские нефтяные танкеры в Красном море со стороны йеменских повстанцев.

Решение ЦБ РФ оставить ключевую ставку на уровне 7,25% годовых было ожидаемым и не привело к заметной реакции рубля, тем не менее это само по себе умеренно жесткое монетарное решение, и оно на пользу национальной валюте.

ЦБ также сохранил прогноз роста экономики РФ в 2018 году в интервале 1,5–2%, прогноз инфляции на конец 2018 года в 3,5–4%, ожидая также временного превышения годовой инфляцией уровня 4% в 2019 году из-за повышения НДС. Регулятор также вернул в свой релиз сигнал о сроках завершения перехода к нейтральной денежно-кредитной политике — 2019 год.

В итоге доллар и евро вечером теряли 0,1-0,2%, а рублевая цена марки Brent колебалась около отметки 4,65 тысячи за баррель.

Прогнозы и рекомендации

На следующих торгах американская валюта будет колебаться в диапазоне 62,2-63,2 рубля, евро – в коридоре 72,8-74 рубля, оценил Иван Марчена из компании Forex Club.

На предстоящей неделе высока вероятность укрепления доллара до отметки в 63,5 рубля на ряде факторов, считает Ирина Комарова из РЭУ имени Плеханова: "Сильные данные по экономическому росту, уверенная положительная динамика потребительских, инвестиционных и государственных расходов в США создают все основания для роста курса американской валюты".

"Новые договоренности с ЕС, приостанавливающие введение тарифов на европейские автомобили и расширяющие возможности для американского экспорта, в частности, сельскохозяйственной продукции, создают хороший задел для дальнейшего роста американской экономики. В пользу доллара играет и политика ЕЦБ, отказавшегося в очередной раз от пересмотра ставок в еврозоне, что негативно отражается на евро", — добавила она.

Поставки нефти через Баб-эль-Мандебский пролив в Красном море приостановлены.

Саудовская Аравия временно приостановит поставки нефти через пролив в Красном море в связи с нападением йеменских повстанцев.

Саудовская Аравия временно приостановит поставки нефти через Баб-эль-Мандебский пролив в Красном море в связи с нападением йеменских повстанцев на нефтяные танкеры страны. Об этом сообщил министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов страны Халед аль-Фалех. «Королевство незамедлительно приостановит все поставки нефти, которые проходят через Баб-эль-Мандебский пролив, до тех пор, пока судоходство не станет безопасным», – заявил он.

Ранее сообщалось, что 24 июля два нефтяных танкера с 2 млн баррелей нефти на борту каждого на атакованы мятежным движением «Ансар Аллах» около берегов Йемена. В результате один из танкеров получил «незначительные повреждения», произошел разлив нефти, который, по словам аль-Фалеха, не угрожает экологии района. Танкеры принадлежат национальной транспортной компании Саудовской Аравии.

Однако по данным телеканала «Аль-Масира», подконтрольного мятежникам, атака была совершена на саудовский военный корабль «Даммам» у западного побережья Йемена.

Халед аль-Фалех пояснил, что поставки будут возобновлены, когда морские перевозки через Баб-эль-Мандебский пролив вновь станут безопасными.

Баб-эль-Мандебский пролив соединяет Красное и Аравийское моря, по морскому пути проходит большая часть международных торговых маршрутов, включая ключевые поставки энергоресурсов и продовольствия.

Противостояние между правительством и мятежными хуситами «Ансар Алла» в Йемене началось в августе 2014 года. В марте 2015 года на стороне официального Йемена выступила коалиция стран Персидского залива во главе с Саудовской Аравией.

Йоханнесбургская декларация Десятого саммита БРИКС.

I. ПРЕАМБУЛА

1. Мы, главы государств и правительств Федеративной Республики Бразилии, Российской Федерации, Республики Индии, Китайской Народной Республики и Южно-Африканской Республики, встретились в Йоханнесбурге 25–27 июля 2018 года на Десятом саммите БРИКС. Десятый саммит БРИКС, ставший важной вехой в истории объединения, прошел под девизом «БРИКС в Африке: Сотрудничество для достижения инклюзивного роста и всеобщего процветания в эпоху Четвертой промышленной революции».

2. Мы встречаемся по случаю 100-летия со дня рождения Нельсона Манделы и отмечаем его ценности, принципы и приверженность служению человечеству, а также его вклад в борьбу за демократию на международной арене и продвижение культуры мира на всей планете.

3. Мы выражаем признательность Южно-Африканской Республике за то, что Йоханнесбургский саммит сфокусирован на вопросах развития, инклюзивности и всеобщего процветания в контексте индустриализации и экономического роста на основе технологического прогресса.

4. Мы, главы государств и правительств, c удовлетворением отмечаем успехи, достигнутые БРИКС за последние десять лет. Это убедительное доказательство того, что целью сотрудничества объединения является обеспечение мира, согласия, общего развития и процветания. Мы также обсуждаем пути дальнейшего укрепления нашего взаимодействия.

5. Мы вновь подтверждаем свою приверженность принципам взаимного уважения, суверенного равенства, демократии, инклюзивности и укрепления сотрудничества. Опираясь на итоги предыдущих саммитов БРИКС, мы обязуемся и далее расширять наше стратегическое партнерство во благо наших народов посредством обеспечения мира, более справедливого международного порядка, устойчивого развития и инклюзивного роста и намерены укреплять взаимодействие по трем ключевым направлениям – в сфере экономики, мира и безопасности и гуманитарных обменов.

6. Мы подтверждаем свою приверженность обеспечению всеобщего мира и стабильности и поддерживаем центральную роль Организации Объединенных Наций, цели и принципы, закрепленные в Уставе ООН, соблюдение норм международного права и продвижение демократии и верховенства права. Мы подтверждаем свою приверженность поддержанию принципов многосторонности, а также совместной работе по выполнению Целей в области устойчивого развития на период до 2030 года, в то время как мы продвигаем становление более представительного, демократического, равноправного, честного и справедливого международного политического и экономического порядка.

7. Мы вновь заявляем о своей решимости работать вместе с целью укрепления принципов многосторонности и верховенства права в международных отношениях, содействовать установлению честного, справедливого, равноправного, демократического и представительного международного порядка.

8. Мы вновь обязуемся поддерживать принципы многосторонности и центральной роли ООН в международных делах, поддерживаем честный, справедливый и равноправный международный порядок на основе целей и принципов, закрепленных в Уставе ООН, а также соблюдения норм международного права, поощрения приверженности принципам демократии и верховенства права в международных отношениях и обязуемся совместно противостоять общим традиционным и нетрадиционным вызовам безопасности.

9. Мы приветствуем проведение в ходе Йоханнесбургского саммита встречи БРИКС–Африка в формате «аутрич» и второго заседания «БРИКС-плюс» по сотрудничеству с государствами с формирующимися рынками и развивающимися странами.

10. Мы с удовлетворением отмечаем результаты состоявшихся министерских заседаний (Приложение 1) и ожидаем проведения оставшихся встреч в соответствии с календарем мероприятий БРИКС на 2018 год.

II. УКРЕПЛЕНИЕ ПРИНЦИПОВ МНОГОСТОРОННОСТИ, РЕФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ И РЕАГИРОВАНИЕ НА ОБЩИЕ ВЫЗОВЫ

11. Мы вновь подтверждаем свою приверженность ООН как универсальной многосторонней организации, на которую возложен мандат по поддержанию международного мира и безопасности, содействию глобальному развитию, продвижению и защите прав человека.

12. Мы вновь подтверждаем свою приверженность целям и принципам, закрепленным в Уставе ООН, и поддержку ООН как универсальной межправительственной организации, на которую возложена ответственность по поддержанию международного мира и безопасности, содействию устойчивому развитию, а также поощрению и защите прав человека и основных свобод.

13. Мы вновь заявляем о своей приверженности укреплению многосторонних институтов глобального управления в целях обеспечения их потенциала в области комплексного решения глобальных проблем.

14. Мы также признаем несомненные преимущества региональных инициатив в поддержку широкой многосторонней системы.

15. Мы также вновь подтверждаем свою приверженность центральной роли универсальной системы коллективной безопасности, закрепленной в Уставе ООН. Мы признаем значимость работы над формированием международной системы, основанной на нормах международного права, краеугольным камнем которой является Устав ООН и которая способствует укреплению сотрудничества и стабильности в условиях многополярного мирового порядка. Мы отмечаем давно назревшую и нерешенную задачу по обеспечению надлежащего представительства африканских стран в ООН, особенно применительно к решению вопросов мира и безопасности.

16. Перед лицом международных вызовов, требующих наших совместных усилий, мы вновь заявляем о своей приверженности формированию более честного, справедливого и представительного многополярного мирового порядка в целях процветания всего человечества, при котором полностью соблюдается всеобщий запрет на применение силы и исключается использование односторонних принудительных мер, идущих в нарушение Устава ООН. Мы подчеркиваем неделимую природу мира и безопасности и вновь заявляем, что ни одна страна не должна укреплять свою безопасность за счет безопасности других.

17. Мы напоминаем о заключительном документе Всемирного саммита 2005 года и вновь подтверждаем необходимость всеобъемлющей реформы ООН, включая ее Совет Безопасности, в целях повышения его представительности, эффективности и действенности, а также более широкой представленности в нем развивающихся стран, чтобы он мог надлежащим образом реагировать на глобальные вызовы. Китай и Россия вновь заявляют о том, что они придают важное значение статусу и роли Бразилии, Индии и ЮАР в международных делах и поддерживают их стремление играть более весомую роль в ООН.

18. Мы подчеркиваем важность последовательных усилий, направленных на повышение результативности и эффективности ООН в осуществлении возложенных на нее мандатов. Мы поддерживаем дальнейшее сотрудничество стран БРИКС по вопросам более надлежащего финансирования ООН, по административным и бюджетным вопросам, сохранения роли государств-членов в качестве движущей силы ООН, а также ее укрепления и обеспечения лучшего надзора за ее деятельностью.

19. Мы поддерживаем продолжение сотрудничества между участниками БРИКС в областях, представляющих взаимный интерес, в том числе посредством регулярных встреч по линии наших постоянных представительств при международных организациях.

20. Мы вновь подтверждаем свое обязательство осуществлять в полном объеме Повестку дня в области устойчивого развития на период до 2030 года и способствовать реализации Целей в области устойчивого развития для сбалансированного и комплексного обеспечения равного, всеобъемлющего, открытого, всестороннего, инновационного и устойчивого развития в трех областях – экономике, социальной сфере и экологии – для достижения конечной задачи искоренения бедности к 2030 году. Мы поддерживаем важную роль ООН, в том числе Политического форума высокого уровня по устойчивому развитию, в деле координации и обзора осуществления Повестки-2030 в целях реформирования системы развития ООН, направленного на повышение ее потенциала в области оказания содействия государствам-членам в осуществлении Повестки-2030. Мы настоятельно призываем развитые страны своевременно и в полном объеме выполнять свои обязательства в рамках официальной помощи в целях развития и предоставлять развивающимся странам больше ресурсов для развития.

21. В области изменения климата мы приветствуем прогресс в завершении доработки Свода правил Парижского соглашения и выражаем готовность продолжать конструктивную работу с другими Сторонами для завершения соответствующих переговоров под эгидой Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК) к началу 24-й Конференции сторон РКИК ООН, которая пройдет в Катовице, Польша, в декабре 2018 года. Мы призываем все страны к выполнению в полном объеме Парижского соглашения, принятого в соответствии с принципами РКИК ООН, в том числе принципом общей, но дифференцированной ответственности и соответствующих возможностей, и настоятельно призываем развитые страны предоставлять развивающимся государствам финансовую и техническую поддержку, а также оказывать содействие в области наращивания потенциала в целях расширения их возможностей в деле предотвращения изменения климата и адаптации к нему.

22. Мы обязуемся укреплять энергетическое сотрудничество в БРИКС, особенно в рамках перехода к более экологически устойчивым энергетическим системам, направленным на поддержку глобальной повестки дня в области устойчивого развития, сбалансированного экономического роста и общего социально-экономического благополучия наших граждан. Мы по-прежнему стремимся к обеспечению универсального доступа к энергетике, обеспечению энергетической безопасности, доступности энергии, сокращению уровня загрязнения и сохранению окружающей среды. Мы вновь подтверждаем, что диверсификация источников энергии, включая возобновляемые и низкоуглеродные, инвестиции в энергетику и энергетическую инфраструктуру, развитие энергосектора и рынка энергоресурсов, а также сотрудничество в БРИКС по вопросу доступа к первичным источникам энергии будут и дальше служить основой нашей энергетической безопасности. Мы признаем необходимость ускорения перехода на использование альтернативных источников энергии, в том числе в сфере транспорта, теплоэнергетики и промышленности.

23. Мы признаем важное значение энергоэффективности и популяризации энергоэффективного образа жизни, поскольку это может способствовать укреплению энергетической безопасности, повышению конкурентоспособности промышленности, сокращению выбросов, экономическому росту, созданию рабочих мест и решению других вопросов.

24. Мы признаем, что министры энергетики стран БРИКС договорились о создании Платформы энергетических исследований БРИКС и разработке ее Регламента и отмечаем продолжающиеся консультации на этот счет.

25. Мы вновь подтверждаем и поддерживаем создание Платформы сельскохозяйственных исследований БРИКС по инициативе Индии в 2016 году. Мы признаем основополагающее значение НИОКР и инноваций для глобальной устойчивости и конкурентоспособности. Мы стремимся укреплять сети сотрудничества между странами БРИКС в области сельскохозяйственных исследований в целях повышения устойчивости коллективных сельскохозяйственных и продовольственных систем в связи с изменением климата. Мы признаем необходимость дальнейших шагов по выполнению целей и задач Платформы сельскохозяйственных исследований БРИКС. Мы обязуемся активизировать сотрудничество в рамках БРИКС, в том числе в рамках Платформы сельскохозяйственных исследований и системы обмена базовой сельскохозяйственной информацией стран объединения.

26. Мы признаем итоги 4-й встречи министров природных ресурсов и экологии стран БРИКС, посвященной теме: «Укрепление сотрудничества между странами БРИКС в области циркулярной экономики в контексте устойчивого потребления и производства». Мы отмечаем, что подход, основанный на принципах циркулярной экономики, представляет огромные возможности для сокращения отходов, создания более экологически устойчивых процессов и диверсификации наших экономик, одновременно содействуя экономическому росту и созданию рабочих мест.

27. Мы признаем итоги встреч министров природных ресурсов и экологии стран БРИКС, включая формирование «Платформы экологически чистых технологий БРИКС», осуществление зонтичной программы «Чистые реки БРИКС» и инициативы «Партнерство городов для экологически устойчивого развития». Признаем прогресс в создании Платформы сотрудничества стран БРИКС по вопросам экологически чистых технологий, которая будет ориентирована на достижение практических результатов и объединит партнеров, научные организации, гражданское общество, частный сектор и финансовые учреждения.

28. Мы приветствуем обязательства по укреплению сотрудничества в сфере водных ресурсов на основе комплексного подхода к устойчивому развитию, а также в деле рассмотрения вопросов доступа к воде, защиты от наводнений, борьбы с засухой, водоснабжения и санитарии, воды и климата, систематического предотвращения и контроля за загрязнением воды, восстановлении и защите экосистем рек и озер, сохранении экосистем и управлении водными ресурсами.

29. Мы отмечаем встречу министров по чрезвычайным ситуациям в г. Буффало, в рамках которой был принят План действий на период 2018–2020 гг., а также в целях дальнейшего расширения нашего сотрудничества в этой сфере состоялась первая встреча Совместной целевой группы БРИКС.

30. Мы вновь заявляем о своем намерении укреплять сотрудничество и взаимодействие между странами БРИКС в области сохранения биологического разнообразия, равного доступа к биологическим ресурсам, их устойчивого использования и распределения соответствующих выгод, а также обязуемся развивать наше сотрудничество в рамках профильных международных конвенций и форумов, имеющих отношение к проблематике биологического разнообразия, в том числе по вопросу находящихся под угрозой исчезновения видов и сотрудничества между администрациями национальных парков.

31. Мы признаем значительный потенциал сотрудничества и взаимодействия между странами БРИКС по продвижению экономики Мирового океана, которая охватывает различные сектора, в том числе такие стратегические направления, как морской транспорт, кораблестроение, морские нефтяные месторождения и морская разведка, аквакультура, развитие портов, исследования и технологии, сохранение и устойчивое использование морских ресурсов, морской и прибрежный туризм, финансовые и страховые услуги, а также развитие прибрежных промышленных зон.

32. Мы неизменно привержены дальнейшему осуществлению Повестки дня сотрудничества БРИКС в области народонаселения на 2015–2020 гг., которая была согласована в 2014 году ответственными за вопросы народонаселения министрами государств объединения, поскольку динамика изменения возрастной структуры населения в странах БРИКС создает одновременно и проблемы, и возможности, особенно в привязке к вопросам равенства полов и прав женщин, развития молодежи, занятости и будущего сферы труда, урбанизации, миграции и старения населения.

33. Мы решительно осуждаем продолжающиеся террористические атаки, в том числе в некоторых странах БРИКС. Мы порицаем терроризм во всех его формах и проявлениях, независимо от того, где и кем был совершен террористический акт. Мы настоятельно призываем к объединению усилий по борьбе с терроризмом под эгидой ООН на основе прочной международно-правовой базы и убеждены, что необходим комплексный подход к эффективной борьбе с терроризмом. Мы напоминаем об обязательстве всех государств предотвращать финансирование террористических сетей и террористических актов с их территории.

34. Мы призываем международное сообщество к созданию подлинно широкой международной контртеррористической коалиции и в этой связи поддерживаем центральную координирующую роль ООН в этой области. Мы подчеркиваем, что борьба с терроризмом должна вестись в соответствии с международным правом, включая Устав ООН, международные нормы в области прав беженцев и международное гуманитарное право, права человека и основные свободы. Мы вновь подтверждаем свое обязательство повышать эффективность контртеррористической деятельности ООН, в том числе в области сотрудничества и обеспечения координации между соответствующими учреждениями ООН, включения террористов и террористических групп в специальные перечни, а также оказания технической помощи государствам-членам. Мы призываем к скорейшему завершению работы над всеобъемлющей конвенцией по борьбе с международным терроризмом и ее принятию Генеральной Ассамблеей ООН.

35. В ответ на угрозы химического и биологического терроризма мы подтверждаем и подчеркиваем необходимость запуска многосторонних переговоров по международной конвенции о борьбе с актами химического и биологического терроризма, в том числе в рамках Конференции ООН по разоружению.

36. Мы твердо убеждены, что лица, виновные в совершении, организации или поддержке террористических актов, должны быть привлечены к ответственности. Мы призываем все страны придерживаться всеобъемлющего подхода в борьбе с терроризмом, который должен включать в себя такие аспекты, как противодействие радикализации, вербовке и перемещению иностранных боевиков-террористов, блокирование источников и каналов финансирования террористов, включая, в частности, через организованные преступные группировки посредством отмывания денег, поставок оружия, наркотрафика и другой преступной деятельности, а также ликвидацию баз террористов и противодействие использованию Интернета террористическими организациями в преступных целях с применением новейших информационно-коммуникационных технологий (ИКТ).

37. Мы вновь подтверждаем важность разработки под эгидой ООН правил, норм и принципов ответственного поведения государств в информационном пространстве для обеспечения безопасности в сфере использования ИКТ.

38. Мы приветствуем неоспоримые преимущества и новые возможности, связанные с достижениями в области ИКТ, особенно в контексте Четвертой промышленной революции. Однако такой прогресс также приводит к появлению новых вызовов и угроз, связанных с растущим злоупотреблением ИКТ в преступных целях, злонамеренным использованием ИКТ государственными и негосударственными субъектами. В этой связи мы подчеркиваем важность международного сотрудничества в борьбе с использованием ИКТ в террористических и преступных целях и вследствие этого вновь подтверждаем необходимость выработки под эгидой ООН универсального, юридически обязывающего нормативно-правового документа по противодействию использованию ИКТ в преступных целях. Мы признаем прогресс, достигнутый в области развития кооперации в соответствии с дорожной картой практического сотрудничества БРИКС в обеспечении безопасности в сфере использования ИКТ и любыми другими согласованными механизмами. Мы также признаем значимость создания правовых рамок для сотрудничества между участниками БРИКС в области обеспечения безопасности в сфере использования ИКТ, и в этой связи государства объединения продолжат работу по рассмотрению и разработке соответствующего межправительственного соглашении БРИКС о сотрудничестве в этой сфере.

III. УКРЕПЛЕНИЕ И РАСШИРЕНИЕ СОТРУДНИЧЕСТВА СТРАН БРИКС В ОБЛАСТИ МЕЖДУНАРОДНОГО МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ

39. Мы вновь заявляем о своей приверженности коллективным усилиям, направленным на мирное разрешение споров политическими и дипломатическими средствами и признаем роль Совета Безопасности ООН как органа, несущего основную ответственность за поддержание международного мира и безопасности.

40. Мы выражаем озабоченность в связи с продолжающимся конфликтом и ростом напряженности в Ближневосточном регионе и убеждены, что ни в одном конфликте не должно допускаться незаконное применение силы или вмешательство извне и что в конечном итоге долгосрочный мир может быть установлен путем широкого инклюзивного национального диалога при должном уважении независимости, территориальной целостности и суверенитета каждой из стран региона. Мы согласны с тем, что граждане каждой страны в регионе имеют законные основания рассчитывать на полное соблюдение своих гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав и основных свобод, особенно в контексте израильско-палестинской ситуации.

41. Мы согласны с тем, что любые конфликты в регионе Ближнего Востока и Северной Африки не должны использоваться в качестве причины для затягивания урегулирования давних конфликтов, особенно палестино-израильского. Мы вновь заявляем о необходимости возобновления дипломатических усилий для достижения справедливого, долгосрочного и всеобъемлющего разрешения израильско-палестинского конфликта в целях достижения мира и стабильности на Ближнем Востоке на основе соответствующих резолюций ООН, Мадридских принципов, Арабской мирной инициативы и предшествующих соглашений между сторонами, достигнутых в ходе переговоров по созданию независимого, жизнеспособного, территориально единого палестинского государства, живущего по соседству с Израилем в условиях мира и безопасности. Мы вновь заявляем, что статус Иерусалима является одним из «вопросов окончательного статуса», который предстоит определить в рамках переговоров между Израилем и Палестиной. Применительно к ситуации в секторе Газа мы вновь подтверждаем нашу поддержку резолюции Генеральной Ассамблеи ООН (A/RES/ES-10/20) о защите палестинского населения и призываем к ее полному выполнению.

42. Мы вновь заявляем о своей поддержке Ближневосточного агентства Организации Объединенных Наций для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР). Мы высоко оцениваем его важную роль в предоставлении услуг в области здравоохранения, образования и других базовых услуг для почти 5,3 миллионов палестинских беженцев и подчеркиваем его значимость для стабильности в регионе и необходимость обеспечения более адекватного, достаточного, предсказуемого и устойчивого финансирования агентства.

43. Продолжающийся конфликт и острейший гуманитарный кризис в Республике Йемен также по-прежнему вызывают беспокойство. Мы призываем предоставить беспрепятственный доступ для оказания гуманитарной помощи во всех частях Йемена и настоятельно призываем международное сообщество незамедлительно предоставить необходимое содействие. Мы настоятельно призываем все стороны в полном объеме соблюдать нормы международного права, прекратить боевые действия и возобновить мирные переговоры при посредничестве ООН для налаживания инклюзивного диалога под руководством самих йеменцев в целях достижения политического урегулирования конфликта.

44. Мы также призываем все стороны, напрямую вовлеченные в текущий дипломатический кризис в регионе Персидского залива, преодолеть свои разногласия путем диалога и приветствуем усилия Кувейта в этой связи.

45. Мы вновь подтверждаем свою поддержку мирному процессу и процессу национального примирения в Афганистане «при ведущей и определяющей роли» самого афганского народа. Мы обеспокоены ухудшением ситуации в Афганистане особенно в связи с увеличением числа и интенсивности связанных с терроризмом нападений на Национальные силы безопасности Афганистана, правительство и гражданских лиц. Мы призываем международное сообщество оказывать поддержку правительству и народу Афганистана в их усилиях по достижению мира. Мы также приветствуем проведение парламентских выборов, намеченных на октябрь 2018 года, и президентских выборов в 2019 году.

46. Мы вновь заявляем о своей приверженности политическому урегулированию конфликта в Сирии через инклюзивный политический процесс «по инициативе и под руководством и при ведущей и определяющей роли» самого сирийского народа, гарантирующий суверенитет, независимость и территориальную целостность Сирии, в соответствии с резолюцией 2254 (2015) Совета Безопасности ООН и с учетом результатов Конгресса сирийского национального диалога в Сочи. Мы вновь заявляем о своей поддержке Женевского процесса и посредничества со стороны ООН, а также Астанинского процесса, который уже приводит к положительным изменениям на местах, и подчеркиваем взаимодополняемость этих двух инициатив. Мы вновь подтверждаем свою приверженность мирному урегулированию конфликта в Сирии и выступаем против применения мер, идущих вразрез Уставу ООН и полномочиям Совета Безопасности ООН и не способствующих продвижению политического процесса. Мы также подчеркиваем важность единства в борьбе с террористическими организациями в Сирии при полном соблюдении соответствующих резолюций СБ ООН. Мы вновь заявляем о своем решительном осуждении использования химического оружия кем бы то ни было в каких бы то ни было целях и при каких бы то ни было обстоятельствах и вновь призываем проводить всеобъемлющие, объективные, независимые и прозрачные расследования всех предполагаемых инцидентов. Мы призываем к наращиванию усилий по предоставлению необходимой гуманитарной помощи сирийскому народу с учетом острой потребности в восстановлении страны.

47. Ссылаясь на Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе, мы призываем все стороны выполнять в полном объеме свои обязательства и обеспечить полную и эффективную реализацию СВПД в целях укрепления мира и безопасности на международном и региональном уровне.

48. Мы приветствуем последние события по достижению полной денуклеаризации Корейского полуострова и поддержанию мира и стабильности в регионе Северо-Восточной Азии. Мы подтверждаем свою приверженность мирному, дипломатическому и политическому урегулированию ситуации.

49. Мы выражаем серьезную озабоченность в связи с возможной гонкой вооружений в космическом пространстве и превращением космического пространства в арену для военной конфронтации. Мы вновь подтверждаем, что предотвращение гонки вооружений в космическом пространстве, в том числе размещения там оружия, поможет избежать огромной опасности для международного мира и безопасности. Мы подчеркиваем первостепенное значение строгого соблюдения действующего нормативно-правового режима, предусматривающего мирное использование космического пространства. Мы также вновь подтверждаем необходимость консолидации и укрепления данного режима. Мы приветствуем созданную недавно Группу правительственных экспертов для обсуждения возможных элементов юридически обязывающего документа о предотвращении гонки вооружений в космическом пространстве, включая, в частности, вопроса предотвращения размещения оружия в космическом пространстве. Мы подчеркиваем, что практические меры обеспечения транспарентности и укрепления доверия могут также способствовать неразмещению оружия в космическом пространстве. Мы вновь подтверждаем, что Конференция ООН по разоружению, являясь единственным форумом для ведения многосторонних переговоров о разоружении, играет ключевую роль в переговорах о международном соглашении или международных соглашениях, при необходимости, о предотвращении гонки вооружений в космическом пространстве во всех ее аспектах.

50. Мы приветствуем проведение ЮАР встречи министров иностранных дел/международных отношений 4 июня 2018 года в г. Претории. Министры обменялись мнениями по ключевым глобальным политическим, экономическим и финансовым вопросам и проблемам безопасности, вызывающим общую озабоченность, и о перспективах укрепления сотрудничества в рамках БРИКС. Мы ожидаем встречу министров иностранных дел/международных отношений стран БРИКС на полях 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

51. Мы приветствуем 8-ю встречу высоких представителей стран БРИКС, курирующих вопросы безопасности, 28–29 июня 2018 года в г. Дурбане и высоко оцениваем их деятельность по углублению диалога стран БРИКС по вопросам глобальной безопасности, основных международных и региональных очагов напряженности, борьбы с терроризмом и транснациональной организованной преступностью, безопасности в сфере использования ИКТ, миротворчества, а также взаимосвязи между безопасностью и проблематикой развития.

52. Мы подчеркиваем важную роль миротворческих операций ООН для поддержания международного мира и безопасности, а также соответствующий вклад в этой области стран БРИКС. Мы признаем необходимость дальнейшей активизации связей и сотрудничества между участниками объединения по вопросам миротворческой деятельности в ООН и в этом контексте отмечаем инициативу ЮАР о создании рабочей группы БРИКС по вопросам миротворчества.

53. Мы приветствуем усилия Африканского союза по разрешению и урегулированию конфликтов на континенте и приветствуем укрепление сотрудничества между Советом Безопасности ООН и Советом мира и безопасности Африканского союза. Мы высоко оцениваем принятое Африканским союзом обязательство «заставить оружие замолчать к 2020 году» и поддерживаем усилия по укреплению африканской архитектуры мира и безопасности.

IV. ПАРТНЕРСТВО БРИКС В ЦЕЛЯХ ВОССТАНОВЛЕНИЯ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ, РЕФОРМИРОВАНИЯ ИНСТИТУТОВ ГЛОБАЛЬНОГО ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ И В ОБЛАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮЦИИ

54. Мы приветствуем продолжающееся восстановление мировой экономики, отмечая при этом, что рост стал более неравномерным и что риски экономического спада по-прежнему сохраняются. Это отражается в ряде проблем, включая усиление торговых конфликтов и геополитических рисков, волатильность цен на сырье, высокую задолженность государственного и частного секторов, неравенство и недостаточно инклюзивный рост. Мы осознаем, что критически важно обеспечить более инклюзивное распределение благ между странами, получаемых благодаря росту. Мы по-прежнему подчеркиваем значимость благоприятных внешних условий для устойчивого роста мировой торговли.

55. Экономики стран БРИКС продолжают поддерживать рост и перспективы развития мировой экономики. Мы выступаем за дальнейшее скоординированное использование налогово-бюджетных, кредитно-денежных и структурных инструментов экономической политики в целях обеспечения быстрого, устойчивого, сбалансированного и инклюзивного роста. Мы выражаем обеспокоенность в связи с побочными негативными последствиями от макроэкономической политики ряда крупных развитых экономик, которые могут привести к экономической и финансовой волатильности в государствах с формирующейся экономикой и негативно повлиять на перспективы их роста. Мы призываем крупные развитые и развивающиеся страны с рыночной экономикой продолжать политический диалог и координацию в рамках «Группы двадцати», Совета по финансовой стабильности и на других площадках для реагирования на эти возможные риски.

56. Напоминая, что основное внимание Йоханнесбургского саммита уделено Четвертой промышленной революции, и ссылаясь на итоги встреч министров науки и техники и промышленности стран БРИКС, мы приветствуем создание Партнерства БРИКС по вопросам новой промышленной революции. Для налаживания полномасштабного функционирования Партнерства будет создана Консультативная группа, состоящая из представителей министерств промышленности стран БРИКС, целью которой на первом этапе будет разработка совместно с другими профильными министерствами и предоставление председательству в БРИКС соответствующих регламента и рабочего плана, опирающихся на приоритеты Четвертой промышленной революции. Задачей данного Партнерства является углубление сотрудничества в рамках БРИКС в области цифровых технологий, индустриализации, инноваций, инклюзивности и инвестиций для максимизации возможностей и решения вызовов, возникающих в связи с Четвертой промышленной революцией. Партнерство призвано усилить сравнительные преимущества, стимулировать экономический рост и содействовать экономической трансформации стран БРИКС, укрепить устойчивый потенциал промышленного производства, создать сети научных парков и технологических бизнес-инкубаторов, а также поддержать малые и средние предприятия высокотехнологичных секторов. Мы считаем, что инициатива по созданию Сети научных парков, технологических бизнес-инкубаторов и малых и средних предприятий стран БРИКС является многообещающим шагом в этом направлении.

57. Мы признаем важнейшую и положительную роль, которую Интернет играет в мире, содействуя экономическому, социальному и культурному развитию. В этой связи мы продолжим совместную работу в рамках существующих механизмов в целях обеспечения безопасного, открытого, мирного, совместного и упорядоченного использования ИКТ на основе равноправного участия всех государств в развитии и функционировании Интернета, а также в управлении им, принимая во внимание необходимость привлечения соответствующих заинтересованных сторон в определенном качестве и с определенными обязательствами.

58. Мы признаем значимость сотрудничества в рамках БРИКС в области науки, техники, инноваций (НТИ) и предпринимательства в целях устойчивого развития и укрепления инклюзивного роста. Мы приветствуем динамичное развитие сотрудничества в области НТИ в рамках БРИКС и придаем особое значение продвижению нашей совместной работы на этом направлении. Мы подтверждаем высокое значение реализации совместных научных проектов БРИКС, направленных на повышение потенциала БРИКС в области НТИ и выступающих в качестве одного из элементов наших общих усилий по реагированию на вызовы, вызванные Четвертой промышленной революцией.

59. Мы высоко оцениваем прогресс в области текущего сотрудничества в рамках БРИКС по вопросам прав интеллектуальной собственности. Мы признаем важное значение разработки и передачи технологий, в том числе развивающимся странам, что способствует долгосрочному устойчивому и сбалансированному глобальному росту, и в этой связи подчеркиваем значимость укрепления сотрудничества по вопросам прав интеллектуальной собственности, которое содействует инновациям и появлению новых технологий во благо общества в целом.

60. Мы убеждены, что торговля и технологии являются важными источниками инклюзивного роста, в том числе посредством устойчивой и равноправной экономической интеграции и укрепления глобальных цепочек добавленной стоимости. Технический прогресс окажет значительное влияние на производство товаров и услуг, а также доходы людей. Необходимо применить надлежащие стратегии и меры для того, чтобы развивающиеся страны получили выгоду от преимуществ технического прогресса и чтобы они не испытывали трудностей, связанных с задержкой в их применении. Важно разработать эффективные стратегии с целью сокращения цифрового разрыва, в том числе посредством оказания поддержки людям в сфере обучения и через применение новых технологий, а также обеспечить наличие эффективных механизмов передачи соответствующих технологий.

61. Мы решительно признаем, что развитие профессиональных навыков имеет важное значение для решения проблемы возникающего несоответствия между новыми навыками, которые требует глобальная экономика, основанная на технологиях и знаниях, и старым набором навыков, которыми владеют многие работники. Темпы, масштаб и охват сегодняшних экономических перемен усугубляют ситуацию. В этой связи мы поддерживаем меры, в том числе политические рекомендации, предложенные в Инициативе «Группы двадцати» по развитию качественного ученичества и Плане действий БРИКС по сокращению масштабов нищеты посредством развития профессиональных навыков и направленные на дальнейшее содействие получению профессиональной подготовки, непрерывному образованию и обучению, отвечающему быстро меняющимся требованиям растущих экономик и сферы труда.

62. Мы вновь подтверждаем центральную роль основанной на правилах, прозрачной, недискриминационной, открытой и инклюзивной многосторонней торговой системы, воплощением которой является Всемирная торговая организация (ВТО). Такая система способствует созданию предсказуемого торгового климата и поддерживает центральную роль ВТО. Мы признаем важность содействия развитию и приложим все усилия для укрепления многосторонней торговой системы.

63. Мы признаем, что многосторонняя торговая система сталкивается с беспрецедентными трудностями. Мы подчеркиваем значимость открытой мировой экономики, предоставляющей всем странам и народам возможность пользоваться благами глобализации, которая должна носить инклюзивный характер и поддерживать устойчивое развитие и процветание всех стран. Мы призываем всех членов ВТО соблюдать правила ВТО и свои обязательства в рамках многосторонней торговой системы.

64. Мы напоминаем, что механизм урегулирования споров ВТО является краеугольным камнем системы многосторонней торговли и создан для повышения безопасности и предсказуемости в сфере международной торговли. Мы отмечаем с озабоченностью, что процесс отбора новых членов Апелляционного органа ВТО зашел в тупик, что может парализовать работу системы урегулирования споров и подорвать права и обязанности всех членов организации. В этой связи мы призываем всех членов конструктивно участвовать в решении этой проблемы в приоритетном порядке.

65. Мы признаем необходимость сохранения переговорной функции ВТО. В этой связи мы договорились конструктивно участвовать в дальнейшем развитии существующей законодательной базы многосторонней торговой системы в рамках ВТО, учитывая озабоченности и интересы всех членов ВТО, включая особенности развивающихся стран.

66. Мы признаем важность вопросов развития и взаимосвязанности инфраструктуры в Африке и отмечаем успехи Африканского союза по выявлению и решению инфраструктурных проблем континента, в частности в рамках Нового партнерства в интересах развития Африки (НЕПАД) и Программы развития инфраструктуры в Африке. Мы подтверждаем значимость стимулирования инвестиций в инфраструктуру на взаимовыгодных условиях в целях поддержания промышленного развития, создания рабочих мест, развития навыков, обеспечения продовольственной безопасности и безопасности питания, искоренения бедности и обеспечения устойчивого развития в Африке. В этой связи мы вновь заявляем о своей поддержке устойчивого инфраструктурного развития в Африке, в том числе решения проблемы недостаточного финансирования развития инфраструктуры.

67. Осознавая необходимость индустриализации в Африке и реализации Повестки дня Африканского союза до 2063 года, мы приветствуем подписание странами Африки и Африканским союзом Соглашения о создании Африканской континентальной зоны свободной торговли, которое является важным шагом в деле экономической интеграции на континенте и раскрытия колоссального потенциала внутриафриканской торговли, а также в области решения его социально-экономических проблем. В этой связи мы вновь заявляем о своей поддержке Повестки дня на период до 2063 года и усилий по укреплению интеграции и развитию континента.

68. Мы выступаем за укрепление глобальной системы финансовой безопасности, при центральной роли Международного валютного фонда (МВФ), обладающего достаточными ресурсами и основанного на системе квот. В этой связи мы вновь подтверждаем свое обязательство завершить 15-й общий обзор квот МВФ, в том числе выработку новой формы расчета квот, учитывающую интересы наименее развитых стран, к весенним совещаниям 2019 года и не позднее ежегодных совещаний 2019 года. Реформа управления МВФ должна усилить голос и представительство наименее развитых членов МВФ, включая страны Африки южнее Сахары.

69. Мы приветствуем и поздравляем управляющего Южноафриканским резервным банком Лесетья Кганьяго в связи с его назначением председателем Международного валютного финансового комитета.

70. Мы отмечаем шаги, направленные на повышение и обеспечение операционной готовности Пула условных валютных резервов БРИКС и приветствуем завершение успешного тестирования его способности в части предоставления средств, который доступен стране – участнице Пула без наличия согласованной с МВФ стабилизационной программы. Мы поощряем сотрудничество между Пулом условных валютных резервов и МВФ.

71. Мы с удовлетворением отмечаем прогресс в деле создания Фонда облигаций в национальных валютах стран БРИКС и ожидаем начала его операционной деятельности.

72. Мы договорились о дальнейшем укреплении сотрудничества в области сближения стандартов бухгалтерского учета, и регулирования аудиторской деятельности в странах БРИКС в части выпуска облигаций, и о продолжении сотрудничества в этих сферах.

73. Мы приветствуем подписание Меморандума о взаимопонимании в области совместных исследований по вопросам распределенного реестра и технологий «блокчейн» в контексте развития цифровой экономики. Мы считаем, что эта работа будет способствовать нашему сотрудничеству в рамках адаптации к стремительно развивающейся Интернет-экономике.

74. Проекты по оказанию помощи в области инфраструктурного, инвестиционного и международного развития составляют основу устойчивого развития и экономического роста, они стимулируют производительность труда и повышают степень интеграции. Мы подчеркиваем значимость инфраструктурного развития и интеграции для налаживания более тесных экономических связей.

75. Мы подчеркиваем роль, которую играют многосторонние банки развития, в особенности Новый банк развития (НБР), в стимулировании финансирования государственной инфраструктуры и инвестиций по линии частного сектора.

76. Мы с удовлетворением отмечаем прогресс, достигнутый НБР в области предоставления ресурсов для содействия экономическому, социальному и экологическому развитию наших стран и ожидаем скорейшего начала работы Фонда подготовки проектов. Мы приветствуем предстоящее создание Регионального центра НБР для Америк в г. Сан-Паулу, Бразилия, который наряду с Африканским региональным центром поможет НБР укрепить свое присутствие на этих континентах. Мы отмечаем обсуждение Советом управляющих НБР инновационных подходов к финансированию развития в ходе 3-й ежегодной встречи, которая состоялась 28–29 мая 2018 года в г. Шанхае, Китай, а также вопросов будущего развития банка в меняющихся глобальных условиях.

77. Мы подчеркиваем важность укрепления финансового сотрудничества в рамках БРИКС в целях более эффективной поддержки реального сектора экономики и удовлетворения потребностей стран БРИКС в области развития. В этой связи мы вновь подтверждаем свою приверженность содействию интеграции финансовых рынков посредством расширения сети финансовых учреждений и распространения финансовых услуг в государствах БРИКС в соответствии с действующими правовыми нормами каждой страны и ее обязательствами в рамках Генерального соглашения по торговле услугами ВТО, а также укреплению связи и сотрудничества между органами, осуществляющими регулирование финансового сектора. Мы продолжим укреплять взаимодействие в валютной сфере в соответствии с мандатом Центрального банка каждой страны, а также изучать другие возможные формы сотрудничества. Мы также будем продолжать расширять «зеленое» финансирование в целях содействия устойчивому развитию в странах объединения.

78. Мы вновь заявляем о своей приверженности поддержке международного сотрудничества в борьбе с незаконными финансовыми потоками, включая сотрудничество в рамках Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) и Всемирной таможенной организации. В этой связи мы подчеркиваем важность активизации взаимных обменов и обмена информацией. Мы акцентируем значимость поддержки основных целей ФАТФ и укрепления нашего сотрудничества в интересах реализации и совершенствования стандартов ФАТФ по противодействию отмыванию денег, финансированию терроризма и нераспространению.

79. Коррупция по-прежнему остается глобальной проблемой, имеющей долгосрочные последствия, в том числе подрывающие правовые системы государств. Она также представляет угрозу для экономического роста, поскольку препятствует привлечению в страну необходимых инвестиций – как внутренних, так и иностранных. Мы вновь подтверждаем свою приверженность международному сотрудничеству, как это предусмотрено Главой IV Конвенции ООН против коррупции. В этой связи мы обязуемся укреплять международное сотрудничество в рамках профильной Рабочей группы стран БРИКС по борьбе с коррупцией. В соответствии с требованиями наших национальных правовых систем мы будем сотрудничать по вопросам обеспечения соблюдения антикоррупционного законодательства, экстрадиции лиц, скрывающихся от правосудия и виновных в экономических и коррупционных преступлениях, и возвращения активов, а также по другим связанным с коррупцией вопросам, имеющим и не имеющим криминального подтекста. Мы призываем международное сообщество отказывать в предоставлении убежищ для лиц, виновных в коррупционных преступлениях, и доходов, полученных коррупционным путем. Мы считаем, что обмен опытом имеет ключевое значение для улучшения взаимопонимания и расширения сотрудничества БРИКС в области борьбы с коррупцией, и будем продолжать наши усилия в этом направлении, как и в предыдущие годы. Мы будем продолжать оказывать друг другу поддержку в осуществлении Конвенции ООН против коррупции посредством создания платформ для обмена информацией и поиска возможностей для сближения позиций на многосторонних площадках. Мы благодарим Африканский союз за выбор 2018 года в качестве года борьбы с коррупцией.

80. В рамках выполнения Стратегии экономического партнерства БРИКС мы приветствуем положительные итоги 8-й встречи министров торговли БРИКС, реализуемые в рамках текущей деятельности Контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам. Мы также приветствуем прогресс в области осуществления Плана действий БРИКС по торгово-экономическому сотрудничеству. Мы поощряем меры по поддержке расширения участия, повышения добавления стоимости и вертикальной мобильности в рамках глобальных цепочек добавленной стоимости для наших компаний, преимущественно из сферы промышленности и сельского хозяйства, в особенности малых, средних и микропредприятий (МСМП), в том числе посредством сохранения пространства для политического маневра в целях содействия промышленному развитию. Признавая важность увеличения объемов торговли между странами, создающей добавленную стоимость, мы благодарим министров торговли за решение возобновить работу Рабочей группы по развитию торговли в рамках Контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам, а также Рабочей группы БРИКС по электронной торговле. Мы приветствуем проведение обзора Совместного исследования взаимной торговли товарами с добавленной стоимостью. Мы приветствуем положительные итоги 8-й встречи министров торговли, посвященной пятистороннему сотрудничеству по вопросам прав интеллектуальной собственности, электронной торговли, торговли услугами и дальнейшего развития сотрудничества в сфере электронной торговли, стандартов и технических правил, МСМП и электронных портов.

81. Мы приветствуем подписание Меморандума о взаимопонимании о партнерстве в области региональной авиации стран БРИКС. Мы считаем, что это важный шаг в деле укрепления сотрудничества в рамках объединения в области взаимосвязанности и инфраструктуры.

82. Мы ценим результаты сотрудничества между таможенными службами государств БРИКС в рамках реализации Стратегической программы таможенного сотрудничества БРИКС, приветствуем заявленные в ней долгосрочные цели, в том числе скорейшее заключение и вступление в силу Межправительственного соглашения стран БРИКС о сотрудничестве и взаимной помощи по таможенным вопросам с тем, чтобы к концу 2022 года разработать и утвердить Программу БРИКС по уполномоченным экономическим операторам, включая взаимное признание процедур таможенного контроля и экономических операторов. В этой связи приветствуем дальнейшее выполнение Плана работы таможенных администраций стран БРИКС, определяющего совместную деятельность национальных таможенных служб на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективу для достижения поставленных целей, а также создания Таможенных тренировочных центров БРИКС. Мы отмечаем деятельность Комитета по таможенному сотрудничеству стран БРИКС и призываем продолжать взаимодействие в рамках объединения и на соответствующих международных площадках по вопросам упрощения процедур торговли, контроля за соблюдением законодательства, использования современных технологий и наращивания потенциала.

83. Мы отмечаем стабильную поддержку налоговыми администрациями стран БРИКС международных инициатив, направленных на формирование более справедливой и прозрачной международной налоговой системы. Мы намерены продолжить заниматься решением вопросов, связанных с развитием цифровой экономики, и обеспечивать в данном контексте справедливость международной налоговой системы, особенно в целях противодействия размыванию налогооблагаемой базы и выводу прибыли из-под налогообложения, поощрения практики обмена налоговой информацией (по запросу и автоматического) и активизации деятельности по наращиванию необходимого потенциала в развивающихся странах. Мы твердо намерены продолжать развивать совместные образовательные программы, а также обмен опытом, лучшими практиками и кадрами в области таможенного сотрудничества. Мы приветствуем учреждение Механизма укрепления налогового потенциала БРИКС.

84. Мы признаем роль Делового совета БРИКС и представленного им 5-го Ежегодного отчета, а также Делового форума БРИКС в укреплении торгового сотрудничества и деловых связей в области инфраструктуры, производства, энергетики, сельского хозяйства, финансовых услуг, региональной авиации, сближения технических стандартов и развития навыков. Мы приветствуем создание Рабочей группы по электронной торговле в рамках Делового совета БРИКС.

85. Признавая значительный потенциал влияния туризма на устойчивое экономическое и социальное развитие, мы приветствуем инициативу создания Рабочей группы БРИКС по туризму в целях активизации сотрудничества между странами объединения, содействия экономическому развитию и наращивания контактов между людьми. Данная Рабочая группа станет площадкой для обмена знаниями, опытом и лучшими практиками в сфере туристской индустрии, воздушного сообщения, туристской инфраструктуры, культурного и медицинского туризма, устранения препятствий для ведения туристской маркетинговой деятельности, туристской безопасности и финансовой, страховой и медицинской поддержки. Мы с удовлетворением отмечаем, что туристический поток между странами БРИКС вырос, несмотря на мировой экономический спад.

V. СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ ЛЮДЬМИ

86. Подчеркивая, что центральное место в БРИКС и его программах отведено людям, мы высоко оцениваем последовательный прогресс и обмены в области спорта, кинематографа, культуры, образования и туризма, а также среди молодежи.

87. Мы вновь заявляем о своей приверженности ориентированному на людей подходу в содействии развитию, который охватывает все слои нашего населения.

88. Мы отмечаем проведение в г. Бразилиа 8-го Всемирного форума по водным ресурсам, который стал крупнейшим мероприятием в мире, посвященным водным ресурсам и впервые проведенным в Южном полушарии. Форум способствовал признанию проблематики водных ресурсов в качестве приоритетного направления на глобальном уровне.

89. Мы подчеркиваем важное значение сотрудничества стран БРИКС по вопросам, касающимся космического пространства, и подтверждаем свою поддержку укреплению существующих инициатив в этой области.

90. Мы обязуемся укреплять координацию и сотрудничество в области исследования и разработки вакцин в рамках БРИКС и приветствуем предложение создать Центр БРИКС по исследованию и разработке вакцин.

91. Мы приветствуем состоявшуюся в Москве в 2017 г. Первую глобальную министерскую конференцию ВОЗ «Ликвидировать туберкулёз в эпоху устойчивого развития: многосекторальный подход» и ее итоговую Московскую декларацию по ликвидации туберкулеза, а также подчеркиваем важность предстоящего первого Совещания высокого уровня по ликвидации туберкулеза Генеральной Ассамблеи ООН и третьего Совещания высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН по профилактике неинфекционных заболеваний и борьбе с ними, которые намечены на сентябрь 2018 года.

92. Мы признаем значимость и роль культуры в качестве одной из движущих сил Четвертой промышленной революции и признаем экономические возможности, которые она предоставляет.

93. Мы высоко оцениваем организацию 3-го Кинофестиваля стран БРИКС и признаем необходимость дальнейшего углубления сотрудничества в этой сфере. Мы отмечаем предложение ЮАР относительно проекта Договора стран БРИКС о совместном кинопроизводстве с целью дальнейшего развития сотрудничества в этой области и демонстрации разнообразия культур государств объединения.

94. Мы подчеркиваем первоочередную роль Плана действий по реализации Соглашения между правительствами стран БРИКС о сотрудничестве в области культуры на 2017–2021 гг. на творческой и долгосрочной основе и отмечаем многочисленные текущие мероприятия и инициативы экспертов по вопросам культуры стран БРИКС.

95. Мы приветствуем проведение второго семинара БРИКС по вопросам управления в г. Йоханнесбурге в 2018 году и поддерживаем намерение Бразилии провести третью встречу в 2019 году с участием еще большего числа представителей различных научных и экспертных центров всех стран БРИКС.

96. Мы с удовлетворением отмечаем прогресс в укреплении сотрудничества и взаимодействия между нашими народами посредством гуманитарных обменов, включая Совет экспертных центров, Академический форум, Гражданский форум, Форум молодых дипломатов, Молодежный форум, Форум молодых ученых.

97. Мы признаем инициативу ЮАР о создании в рамках БРИКС формата взаимодействия официальных представителей внешнеполитических ведомств пяти стран.

98. Мы приветствуем успешное проведение Третьих спортивных игр БРИКС в ЮАР и отмечаем прогресс в создании Совета БРИКС по спорту.

99. Подчеркивая важность обменов парламентскими делегациями стран БРИКС, в том числе делегациями женщин-парламентариев, мы ожидаем дальнейшей активизации таких обменов между странами БРИКС.

100. Подчеркивая роль, которую играют женщины в придвижении инклюзивного развития, мы отмечаем проделанную работу по изучению вопросов о создании Женского форума БРИКС и Женского делового альянса БРИКС.

101. Бразилия, Россия, Индия и Китай высоко оценивают председательство ЮАР в 2018 году и искренне благодарят правительство и народ Южно-Африканской Республики за проведение Десятого саммита БРИКС в г. Йоханнесбурге.

102. Россия, Индия, Китай и ЮАР готовы оказать всяческую поддержку Бразилии в ходе ее председательства в БРИКС в 2019 году и в проведении Одиннадцатого саммита БРИКС.

* * *

Приложение 1: Йоханнесбургский план действий

Мы принимаем к сведению итоги следующих встреч, которые были проведены южноафриканским председательством в БРИКС в период до саммита в г. Йоханнесбурге.

Встречи министров

• Встреча заместителей министров финансов стран БРИКС (г. Буэнос-Айрес, 17–20 марта 2018 года);

• Встреча министров финансов и управляющих центральными банками стран БРИКС (г. Вашингтон, 18–20 апреля 2018 года);

• Встреча заместителей министров финансов стран БРИКС (г. Вашингтон, 18–20 апреля 2018 года);

• Встреча министров окружающей среды стран БРИКС (г. Дурбан, 18 мая 2018 года);

• Встреча министров иностранных дел/международных отношений стран БРИКС (г. Претория, 4 июня 2018 года);

• Встреча руководителей налоговых ведомств стран БРИКС (г. Йоханнесбург, 18–21 июня 2018 года);

• 8-я встреча министров сельского хозяйства и сельскохозяйственного развития стран БРИКС (Провинция Мпумаланга, 19–22 июня 2018 года);

• 8-я встреча Высоких представителей стран БРИКС, курирующих вопросы безопасности (г. Дурбан, 28–29 июня 2018 года);

• Встреча министров энергетики стран БРИКС (Провинция Гаутенг, 28–29 июня 2018 года);

• Встреча министров стран БРИКС по чрезвычайным ситуациям (г. Ист-Лондон, 29 июня – 1 июля 2018 года);

• 6-я встреча министров науки, технологий и инноваций стран БРИКС (г. Дурбан, 3 июля 2018 года);

• 3-я встреча министров промышленности стран БРИКС (Провинция Гаутенг, 4 июля 2018 года);

• 8-я встреча министров торговли стран БРИКС (г. Магалисбург, 5 июля 2018 года);

• Встреча министров образования стран БРИКС (г. Кейптаун, 10 июля 2018 года);

• Встреча министров финансов и управляющих центральными банками стран БРИКС (Аргентина, 19–22 июля 2018 года);

• 8-я встреча министров здравоохранения стран БРИКС (г. Дурбан, 20 июля 2018 года).

Встречи старших должностных лиц/рабочих групп/экспертов

• 1-я встреча шерп/сушерп стран БРИКС (г. Кейптаун, 4–6 февраля 2018 года);

• 1-я встреча Антикоррупционной рабочей группы БРИКС (г. Буэнос-Айрес, 26 февраля 2018 года);

• 17-я встреча Контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам (г. Йоханнесбург, 28 февраля – 2 марта 2018 года);

• 9-я техническая встреча национальных статистических ведомств стран БРИКС (г. Претория, 13–15 марта 2018 года);

• Встреча Рабочей группы Фонда облигаций в национальных валютах стран БРИКС (г. Буэнос-Айрес, 17–20 марта 2018 года);

• 2-я встреча таможенных экспертов БРИКС (г. Дурбан, 16–17 апреля 2018 года);

• Заседание Рабочей группы Фонда облигаций в национальных валютах стран БРИКС и Постоянного комитета Пула условных валютных резервов БРИКС (г. Вашингтон, 18–20 апреля 2018 года);

• Заседание Рабочей группы БРИКС по антитеррору (г. Уайт-Ривер, Нельспрейт, 19–20 апреля 2018 года);

• 2-я встреча шерп/сушерп стран БРИКС (г. Бела-Бела, Провинция Лимпопо, 24–26 апреля 2018 года);

• 1-я встреча Рабочей группы БРИКС по вопросам занятости (Провинция Мпумаланга, 7–10 мая 2018 года);

• 2-я встреча Механизма БРИКС по защите прав интеллектуальной собственности (г. Ист-Лондон, 10 мая 2018 года);

• 2-я встреча Рабочей группы БРИКС по электронной торговле (г. Ист-Лондон, 10 мая 2018 года);

• 1-я встреча Рабочей группы БРИКС по развитию торговли (г. Ист-Лондон, 10 мая 2018 года);

• Встреча технических экспертов в области технического регулирования, стандартизации, оценки соответствия, метрологии и сертификации (г. Ист-Лондон, 10 мая 2018 года) ;

• Семинар по статистике в сфере торговли услугами (г. Ист-Лондон, 10 мая 2018 года);

• 18-я встреча Контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам (г. Ист-Лондон, 11–12 мая 2018 года);

• Встреча Рабочей группы БРИКС по вопросам защиты окружающей среды (г. Претория, 14–16 мая 2018 года);

• Встреча Рабочей группы БРИКС по вопросам безопасности в сфере использования ИКТ (г. Кейптаун, 16–17 мая 2018 года);

• Встреча старших должностных лиц стран БРИКС по вопросам защиты окружающей среды (г. Дурбан, 17 мая 2018 года);

• Встреча Рабочей группы БРИКС по вопросам энергосбережения и повышения энергоэффективности (г. Кейптаун, 17–18 мая 2018 года);

• Встреча Совета экспертных центров стран БРИКС (г. Парктаун, 28 мая 2018 года);

• Академический форум БРИКС (г. Йоханнесбург, 28 – 31 мая 2018 года);

• Встреча представителей национальных органов по стандартизации стран БРИКС (Провинция Гаутенг, 16 мая 2018 года);

• Встреча старших должностных лиц стран БРИКС по вопросам здравоохранения на полях Всемирной ассамблеи здравоохранения (г. Женева, май 2018 года);

• 3-я встреча шерп / сушерп стран БРИКС (г. Претория, 2–3 июня 2018 года);

• Заседание экспертов налоговых администраций стран БРИКС (г. Кейптаун, 18–19 июня 2018 года);

• Консультации спецпредставителей стран БРИКС по Ближнему Востоку и странам Северной Африки (г. Претория, 19 июня 2018 года);

• 8-я встреча Рабочей группы БРИКС по сотрудничеству в области сельского хозяйства (г. Нельспрейт, 20 июня 2018 года);

• Выезды на сельскохозяйственные предприятия (22 июня 2018 года);

• Встреча организаций гражданского общества (г. Йоханнесбург, 25–26 июня 2018 года);

• Гражданский форум БРИКС (Парктаун, г. Йоханнесбург, 25–27 июня 2018 года);

• 3-е заседание Комитета по таможенному сотрудничеству стран БРИКС (г. Брюссель, 26 июня 2018 года);

• 2-е заседание Антикоррупционной рабочей группы стран БРИКС (г. Париж, 26 июня 2018 года);

• 4-й Форум молодых дипломатов стран БРИКС (г. Претория, 25–29 июня 2018 года);

• 3-й Форум молодых ученых стан БРИКС (г. Дурбан, 25–29 июня 2018 года);

• Форум породненных городов и муниципальных образований стран БРИКС (г. Ист-Лондон, 28–29 июня 2018 года);

• 4-я встреча финансирующих организаций по науке, технологиям и инновациям БРИКС (г. Дурбан, 30 июня 2018 года);

• 8-я встреча министров науки, технологий и инноваций стран БРИКС (г. Дурбан, 2 июля 2018 года);

• 3-я экспертная встреча по вопросам промышленного сектора (г. Магалисбург, 3 июля 2018 года);

• 2-й семинар БРИКС по вопросам управления (г. Йоханнесбург, 3–4 июля 2018 года);

• 19-я встреча Контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам (Провинция Гаутенг, 2–4 июля 2018 года);

• Конференция Сетевого университета стран БРИКС (г. Стелленбош, 5–7 июля 2018 года);

• Встреча старших должностных лиц стран БРИКС по вопросам образования (г. Кейптаун, 9 июля 2018 года);

• Международная ежегодная конференция по развитию транспортной инфраструктуры (г. Претория, 9–10 июля 2018 года);

• 4-й Молодежный саммит стран БРИКС (г. Блюмфонтейн, 16–21 июля 2018 года);

• 3-и Спортивные игры БРИКС (г. Йоханнесбург, 17–22 июля 2018 года);

• Встреча старших должностных лиц стран БРИКС по вопросам здравоохранения (г. Дурбан, 18–19 июля 2018 года);

• Заседание Рабочей группы Фонда облигаций в национальных валютах стран БРИКС и заседание Постоянного комитета Пула условных валютных резервов БРИКС (Аргентина, 19–22 июля 2018 года);

• Ежегодное заседание Делового совета БРИКС (г. Дурбан, 22–23 июля 2018 года);

• 3-й Кинофестиваль БРИКС (г. Дурбан, 22–28 июля 2018 года);

• 4-я встреча шерп / сушерп стран БРИКС (г. Йоханнесбург, 20–24 июля 2018 года);

• Энергетический форум Делового совета БРИКС (г. Йоханнесбург, 24 июля 2018 года);

• Деловой форум БРИКС (г. Сэндтон, 25 июля 2018 года);

• Ежегодная встреча Механизма межбанковского сотрудничества БРИКС (г. Кейптаун, 25–26 июля 2018 года);

• Финансовый форум БРИКС (г. Кейптаун, 25–26 июля 2018 года).

Мероприятия, запланированные к проведению в ходе южноафриканского председательства в БРИКС в 2018 году

• Неформальная встреча лидеров стран БРИКС (на полях саммита «Группы двадцати», г. Буэнос-Айрес, Аргентина).

Встречи министров

• Встреча министров спорта стран БРИКС;

• Встреча министров труда и занятости стран БРИКС (г. Дурбан);

• 4-я встреча министров связи стран БРИКС (г. Дурбан);

• Встреча министров иностранных дел / международных отношений стран БРИКС (г. Нью-Йорк);

• Встреча министров финансов и управляющих центральными банками стран БРИКС.

Встречи старших должностных лиц/рабочих групп/экспертов

• 2-я встреча Рабочей группы по вопросам занятости (г. Дурбан);

• Встреча старших должностных лиц по вопросам туризма (Провинция Гаутенг);

• Заседание Сети БРИКС по исследованию туберкулеза (г. Дурбан);

• 3-й Медиафорум стран БРИКС;

• 3-я встреча Рабочей группы БРИКС по вопросам сотрудничества в сфере ИКТ;

• Женский форум БРИКС по вопросам науки, технологий и инноваций (г. Претория);

• Презентация для инвесторов в сельскохозяйственной сфере;

• Конференция БРИКС по финансированию развития в Африке (Университет им. Нельсона Манделы, Порт-Элизабет);

• Юридический форум стран БРИКС (г. Кейптаун);

• Встреча старших должностных лиц стран БРИКС по вопросам культуры;

• Фестиваль культуры стран БРИКС (несколько городов);

• Встречи Рабочих групп БРИКС по антимонопольной политике;

• Встреча руководителей антимонопольных ведомств стран БРИКС (г. Претория);

• 3-й Форум БРИКС по вопросам управления и реформ госпредприятий (г. Дурбан);

• 4-я встреча предпринимателей сран БРИКС (отраслевой диалог В2В) (г. Дурбан);

• 3-я встреча Рабочей группы / старших должностных лиц БРИКС по вопросам сотрудничества в сфере ИКТ (г. Дурбан);

• 5-я встреча шерп / сушерп стран БРИКС (г. Нью-Йорк);

• 2-й конкурс профессионального мастерства стран БРИКС (г. Йоханнесбург);

• Встреча Совета управляющих Пула условных валютных резервов БРИКС и Рабочей группы Фонда облигаций в национальных валютах стран БРИКС (г. Бали);

• 2-я встреча Рабочей группы стран БРИКС по биотехнологиям и биомедицине (г. Кейптаун);

• 3-я встреча министров культуры стран БРИКС (г. Дурбан);

• 4-й раунд консультаций стран БРИКС по внешнеполитическому планированию;

• 3-я встреча Рабочей группы БРИКС по применению геопространственных технологий (г. Претория);

• 3-я встреча Рабочей группы БРИКС по предупреждению и мониторингу стихийных бедствий (г. Претория);

• Встреча национальных статистических ведомств стран БРИКС;

• Форум космических агентств стран БРИКС (г. Претория);

• Конференция БРИКС по астрономии (г. Сатерленд, Большой южноафриканский телескоп);

• 6-я встреча шерп / сушерп стран БРИКС (г. Буэнос-Айрес);

• Практический семинар БРИКС по НТИ;

• Диалог академий наук стран БРИКС (г. Йоханнесбург);

• 3-й Водный форум БРИКС (г. Претория);

• Круглый стол Консультативного совета БРИКС по НТИ (г. Претория);

• Форум БРИКС по вопросам передачи технологий в сфере НТИ и МСМП (г. Претория);

• 7-я встреча шерп / сушерп стран БРИКС;

• Встреча должностных лиц и экспертов стран БРИКС по вопросам народонаселения (Пиланесберг, г. Рустенбург).

Чарльз Тэннок: если Британия ошиблась с выводами по Солсбери, она извинится

Высказывания некоторых сторонников Brexit заставляют стыдиться своей страны, выход из ЕС может обернуться для Великобритании кризисом, а инцидент в Солсбери сильно добавил проблем британскому правительству. О перспективах заключения соглашения с ЕС по Brexit, о шансах проведения нового референдума, о том, как относятся к Терезе Мэй в Брюсселе, о том, что делать, если обвинения в адрес РФ в отравлении Скрипалей были несправедливыми, в интервью старшему корреспонденту РИА Новости в Лондоне Марии Табак рассказал член международного комитета Европарламента, евродепутат от Лондона Чарльз Тэннок.

— Господин Тэннок, я знаю, что вы живете между Брюсселем и Лондоном, так что спасибо большое, что нашли время на это интервью. Вы называете себя "довольно рассерженным проевропейским тори", а в одном из интервью признались, что во многом вам стыдно быть британцем. Если первый тезис вполне понятен, то второй нуждается в пояснении. Почему вам стыдно быть британцем?

— В ирландской газете я говорил о том, что стыжусь того, как стали у нас относиться к живущим здесь европейским гражданам. Я горжусь тем, что я британец, но когда Лиам Фокс (министр торговли Великобритании — ред.) заявил, что европейские граждане являются лучшим активом британцев на переговорах, разменной монетой, я счел это оскорблением по отношению к трем миллионам человек, включая мою жену, которые поселились в Британии. Мне было стыдно за это, стыдно за этот триумфализм, за национализм, который вдруг появился у некоторых из тех, кто был окрылен результатами референдума. Британия традиционно относилась гостеприимно к иностранцам, которые много трудились и которые стали частью этой страны. А после референдума был всплеск враждебности. Сейчас это немного изменилось, правительство осознало ошибки и проявленное дурновкусие. Но мне до сих пор стыдно из-за того, как ведут себя некоторые сторонники Brexit, английские националисты, я бы сказал.

— А откуда родом ваша жена?

— Из Восточной Европы.

— У вас, помимо британского, есть ирландский паспорт. И вы его получили после референдума. Какими мотивами вы руководствовались?

— Я всегда имел право на ирландский паспорт, потому что Ирландия выдает паспорта тем, у кого есть ирландские корни. Моя бабушка уехала из Ирландии девочкой, так что по крови я имел право на паспорт. И я очень горжусь этим паспортом и ценю его, потому что благодаря ему я останусь гражданином Евросоюза после Brexit, я смогу работать, учиться, выходить на пенсию где пожелаю. Но миллионы британских граждан, в том числе те, кто хотел остаться в ЕС, потеряют это право. И это очень жаль. Ведь раньше у них была свобода ездить, учиться и работать — такая же, как у меня, когда я был молодым.

— Правительство Великобритании опубликовало "белую книгу" — свои предложения касательно отношений с ЕС после Brexit. Как вам эти предложения и есть ли у них шанс получить одобрение ЕС?

— Скажу так: я осторожно приветствую "белую книгу", это важный шаг вперед в правильном направлении. Я называю то, что предлагается, мягким жестким Brexit. Это все равно жесткий Brexit, потому что страна выходит из единого рынка, таможенного союза, из-под действия Европейского суда, свобода передвижения прекращается, никакого вклада в бюджет ЕС Британия вносить не будет. То есть все ключевые обещания, которые Тереза Мэй озвучила в своей речи в Ланкастер-хаус в январе 2017 года, соблюдены. Но "белая книга" позволяет Британии сохранить близость с ЕС, не нарушая этих установок. Я подозреваю, что ЕС легко эти предложения не примет. Нужно очень доверять Великобритании, чтобы позволить ей сбор таможенных пошлин от лица ЕС при том, что она не будет подчиняться юрисдикции Европейского суда. В Брюсселе сейчас с интересом обсуждают предложения. Свободное передвижение товаров очень поможет бизнесу, крупным компаниям типа Airbus, у которых сложные цепочки доставки и которые не хотят проволочек на границах. Сити Лондона, который я представляю как европарламентарий от Лондона, не удовлетворен: они хотят взаимного признания документов, чтобы свободное движение распространялось и на услуги. Они этого хотят, но вряд ли получат. Я был бы очень рад, если бы ЕС согласился. Я хотел бы, чтобы стороны достигли соглашения, это лучше, чем отсутствие соглашения. Я всегда, с самого начала, поддерживал сохранение членства в едином рынке через членство в едином экономическом пространстве по примеру Норвегии и в таможенном союзе с помощью соглашения, подобного соглашению с Турцией. Это моя модель, но британское правительство против этого, оно заявляет, что Brexit это Brexit и для них это означает выход из единого рынка и таможенного союза. При этом правительство хочет смягчить это.

— Насколько реален вариант, при котором соглашения не будет?

— Есть опасность отсутствия соглашения. Британскому правительству некуда особенно двигаться. У них, с одной стороны, сторонники самого жесткого варианта Brexit, а с другой — сторонники максимального сохранения связей с ЕС. Я не вижу пространства для маневра. План, предложенный в "белой книге", достаточно жесткий, и если правительству ответят "нет", то результатом будет отсутствие соглашения. В октябре у нас тогда не будет соглашения.

Есть реальная проблема с ирландской границей, в договоре должно быть то, что устроит и ЕС, и Британию, и Ирландию. Если ЕС не примет предложений "белой книги", то Британии тогда быстро-быстро придется придумывать что-то еще, а между тем сейчас в парламенте проходит законопроект, согласно которому не может быть отдельной договоренности по таможне для какой-либо из частей Соединенного Королевства. Тогда правительство не сможет допустить особые условия для Северной Ирландии и у него руки окажутся полностью связаны.

— И что случится, если не будет соглашения?

— Может быть все что угодно: раскол, вотум о недоверии премьеру, новый референдум, новые выборы… Это все выяснится в октябре. Времени очень мало, сейчас начинаются парламентские каникулы, ничего не будет делаться до сентября, так что окно очень узкое.

— А как вы оцениваете шансы на проведение нового референдума?

— Есть небольшой шанс, если даже люди типа Джона Мэйджора (экс-премьер Британии — ред.) это говорят. Доминик Грив (глава комитета по разведке палаты общин британского парламента — ред.) не исключает, лейбористы не исключают, бывший министр Джастин Грининг. Есть такая возможность, не очень большая, правда. Опросы говорят, что с небольшим отрывом в этот раз победят сторонники сохранения членства. Они будут более мотивированы проголосовать, а сторонники Brexit, наоборот, могут воздерживаться, потому что чувствуют себя обманутыми правительством.

— Представим такую ситуацию, что соглашения нет, и вот наступает 30 апреля 2019 года. Британия просыпается и..?

— Ну, с 95% вероятностью Британия перестанет быть членом ЕС, а я — членом Европейского парламента. Может возникнуть кризис, если Британия выйдет без соглашения, произойдет возврат к тарифам ВТО, возникнут проблемы с транспортом, авиаперелетами, поставками продовольствия, медикаментами. Правительство готовит план действий на этот случай, правительство Ирландии — тоже.

— А что в Европарламенте, в Еврокомиссии думают о Терезе Мэй?

— О ней думают как об искреннем, честном, трудолюбивом премьере, у которого непосильная задача, учитывая, что она загнала себя в угол столькими ограничениями. В то же время она не хочет быть премьером, разрушившим британскую экономику. Она стремится осуществить Brexit, слегка поменяла позицию за пару лет: начала с агрессии, чрезмерной самоуверенности, сейчас она более прагматична. Но ей трудно продать собственный план собственной партии, потому что там много людей с жесткими позициями.

— Мог бы кто-то справиться с задачей лучше, чем она?

— Не могу ответить на этот вопрос, я не являюсь членом национального парламента. Я знаю, кого бы я не поддержал. Я бы не поддержал, например, Джейкоба Риз-Могга (глава парламентской группы европейских исследований — ред.), мне бы было трудно оставаться в Консервативной партии, если бы у руля встал кто-то из сторонников самого жесткого варианта Brexit.

— Как вы оцениваете недавнее назначение Доминика Рааба на пост министра по делам Brexit, а Джереми Ханта — на пост главы МИД?

— Я не сторонник Рааба, он выступает за жесткий Brexit, не моего типа политик. Ему c его взглядами придется трудно, потому что премьер хочет другого. Мне гораздо больше нравится Хант, он сдержанный, умеренный, сторонник сохранения членства в ЕС, он будет серьезней в своем подходе как министр. У него есть достоинство, международный опыт, у него жена из Китая, он мыслит глобально, умен, я очень рад этому назначению.

— Ваши впечатления от недавнего саммита НАТО?

— Дональд Трамп — очень неоднозначная фигура. Он не проявил полного доверия к НАТО и выступил со смехотворным предложением о необходимости платить 4 процента ВВП. В мирное время, когда многим странам трудно выплачивать и два. Но люди, подобные Трампу или Найджелу Фараджу (экс-лидер британской Партии независимости), просто не верят в международные организации.

— У вас хороший русский язык…

— Нет, он не свободный. Я говорю на нескольких языках, но на русском — нет. Последние десять лет я учу другой славянский язык и, конечно, я все забыл (произносит последнюю часть предложения на русском языке).

— Говоря о нынешних британо-российских отношениях, невозможно не затронуть вопрос об инциденте с отравлением Скрипалей. Что, с вашей точки зрения, произошло в Солсбери и Эймсбери?

— Я знаю не больше вашего. Я не работаю в спецслужбах. В отличие от Трампа, который сказал, что он знает, что говорят спецслужбы, но у него нет оснований не верить Путину (правда, потом он поменял смысл своих слов на противоположный), я полностью доверяю британским спецслужбам и их выводам. "Новичок" — нервно-паралитическое вещество, синтезированное в 1970-х годах в одном месте в России. Никто больше его не производил. ОЗХО не оспорила это, Россия не предоставила удовлетворительного объяснения происхождения "Новичка". Очевидно, что Сергею и Юлии повезло, что они выжили, сейчас возникло дополнительное осложнение в виде смерти Дон Стерджесс, по факту которой ведется расследование убийства. Как у нее и у Чарли Роули оказалось вещество, я не знаю, может, выяснится. Но у меня нет оснований оспаривать версию правительства.

— То есть вы считаете, что Британия привела достаточные доказательства виновности России, раз сумела убедить столько стран выслать российских дипломатов?

— Если такие страны, как Германия, как Франция, как США, приняли объяснения, то, наверное, да. Инцидент вызвал много гнева со стороны властей Британии, он пришелся на очень тяжелый момент для премьера. Очевидно, что с Brexit Британия ослабнет с точки зрения безопасности, если только не обеспечит глубоких особых отношений с ЕС. У Британии сложные отношения с ЕС, с США и с Россией. НАТО тоже дестабилизирована из-за США и Турции. Мы живем в очень дестабилизированном мире, и Британия после Brexit может остаться в одиночестве.

— Главная странность с "Новичком", что Скотланд-Ярд, который ведет расследование, заявляет, что до сих пор не установил происхождение вещества, а Тереза Мэй объявила, что виновата Россия, когда расследование только началось.

— Россия не дала официальных удовлетворительных объяснений происхождения "Новичка". Нам приходится довольствоваться объяснениями британской стороны. Если полиция предложит другое объяснение, что это не имеет отношения к российским спецслужбам…

— И что будет тогда?

— Тогда нужно будет серьезно извиниться. На Западе, если мы ошибаемся, мы извиняемся. Я бы хотел напомнить, что международная следственная группа провела расследование крушения самолета MH17 и доказала, что он был сбит ракетой из "Бука", принадлежавшего ВС РФ, из района, удерживавшегося поддерживаемыми Россией сепаратистами на востоке Украины. Россия не приняла этих выводов и так и не извинилась за гибель 298 пассажиров и членов экипажа. Если правда о Солсбери будет противоречить официальной версии и Скотланд-Ярд предложит другое объяснение, я буду первым, кто признает, что мы были неправы.

— Какого подхода, с вашей точки зрения, должны придерживаться Великобритания и ЕС в отношениях с Россией?

— Россия — сильная страна, ее экономика, правда, не в лучшем состоянии. Но это сильная, очень большая страна, постоянный член Совбеза ООН, а потому мы должны многое делать вместе с РФ, в первую очередь бороться с международной преступностью и терроризмом, особенно с джихадизмом. Мы должны оставить каналы связи, это реальность современного мира. Иногда нужно сотрудничать в определенных сферах даже со странами, правительства которых ты не одобряешь. Я всегда был поклонником русской культуры, литературы, истории, но также я большой друг Украины, и для меня проблема — это российская экспансия за пределы международно признанных границ, аннексия Крыма, вмешательство в дела Западных Балкан. Для нас проблема, что Россия всегда поддерживает Асада, даже если речь идет о химатаках. Но я признаю, что есть вопросы — Афганистан, Ближний Восток, стабильность на Северном Кавказе, — в которых наши интересы совпадают. Мы хотим нормальных отношений с членом Совбеза, большой страной с природными ресурсами. И мы все еще сохраняем полные дипломатические отношения с Россией, диалог постоянно ведется, правда, на более низком уровне.

— Вы считаете правильным дипломатический бойкот чемпионата мира по футболу в России?

— Да, я поддерживал это. Должна была быть какая-то демонстрация протеста после Солсбери, это чисто символическая вещь, вместо этого поехали много болельщиков.

— Каковы ваши впечатления от саммита Дональда Трампа и Владимира Путина?

— Очевидно, что Трамп расстроил даже самых верных своих сторонников. Даже Ньют Гингрич его критиковал, хотя теперь Трамп поменял смысл своих слов о вмешательстве России в выборы на противоположный. Путин явно вел встречу, а Трамп охотней становился на сторону Путина, чем на сторону собственных спецслужб. Это была победа Путина. Позицию Трампа не очень хорошо восприняли как в США, так и в Европе. Даже мне было неудобно за него, а я не американец.

— Как вы оцениваете вклад России в Сирии?

— Я еще пять лет назад писал, что с Асадом надо заключить сделку. Я призывал семь лет назад, в самом начале конфликта, к созданию бесполетной зоны, чтобы не дать Асаду стать слишком сильным, предлагал привлечь его за стол переговоров, предложить соглашение, чтобы он ушел в отставку и тем самым была бы обеспечена стабильность в Сирии. Но Запад не был готов к этому, Обама позволил перейти черту с использованием химоружия, а потом Россия спасла Асада. Я не хочу Сирию, управляемую джихадистами, ИГИЛ* и "Аль-Каидой"*. Но бомбить мирных жителей также нельзя. Когда появились доказательства применения химоружия, я приветствовал точечные авиаудары, нанесенные западными странами. Сирия — международная трагедия, как и Йемен, сотни тысяч людей погибли в этой сумасшедшей войне. Если бы Россия могла помочь найти подходящее мирное решение, мы бы приветствовали это. Но это не равняется безоговорочной поддержке Асаду. Россия должна оказывать давление на Асада, чтобы договориться о перемирии, провести выборы. Сирия — это абсолютная трагедия, кровь на руках у всех.

— Еще одна больная тема — Украина…

— Я поддерживаю минские соглашения, но сейчас тупиковая ситуация. Стороны должны соблюдать минские соглашения, Киев должен получить контроль за границами, должны быть региональные выборы, я выступаю за децентрализацию. Я даже выступаю за предоставление русскому языку статуса второго государственного в районах, где большинство говорит на нем. Но это не позиция Киева. В следующем году выборы, Порошенко, возможно, проиграет, посмотрим, кто станет президентом и как он будет действовать. Об Украине сейчас подзабыли. Мы думали, что что-то про это прозвучит на саммите Путина и Трампа, но нет.

* Запрещенные в РФ террористические организации

Мария Табак

Великобритания > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 23 июля 2018 > № 2696055 Чарльз Тэннок

Производство меда в Иране выросло на 10 процентов

Производство меда в Иране выросло на 10 процентов с 21 марта 2018 года по сравнению с показателем за аналогичный период прошлого года, рассказал глава совета директоров Ассоциации пчеловодов и производителей меда Ирана (Iranhoney).

Увеличение количества осадков в северных, западных и центральных районах страны весной стало причиной роста производства, рассказал Абдольреза Бигонах газете Iran Daily.

Он рассказал, что в течение прошлого 1396 иранского года (21 марта 2017 - 20 марта 2018), Иран произвел более 77 000 тонн меда.

Бигонах отметил, что иранские провинции Восточный Азербайджан (северо-западный Иран) Мазендаран (северный Иран) и Ардебиль (северо-западный Иран) занимают первые три места в стране, соответственно, по производству меда.

Описывая провинцию Ардебиль, как центр производства меда в Иране, он отметил, что мед, произведенный на горе Сабалан в Ардебиле, пользуется мировым спросом.

Он отметил, что экспорт меда из Ирана за прошлый иранский год составил 700 тонн, и выразил сожаление о том, что из-за войн, конфликтов и кризисов в регионе, зарубежные продажи продукта в такие страны, как Сирия, Саудовская Аравия и Йемен, уменьшились.

Бигонах рассказал, что основными покупателями иранского меда являются страны Персидского залива, а также ряд стран юго-восточной Азии, таких как Малайзия и Бруней.

Он оценил количество ульев в Иране на уровне 6,69 млн., и добавил, что в среднем каждый улей производит 11 килограммов меда. По словам Бигонаха в некоторых точках страны, каждый улей производит от 20 килограммов до 40 килограммов меда.

Россия не выразила возражений против присутствия Ирана в Сирии

Советник лидера Исламской революции по международным делам Али Акбар Велаяти заявил, что Российская Федерация не выразила возражений против присутствия Исламской Республики в пострадавшей от войны Сирии.

В интервью Russia Today, Велаяти отклонил заявления о том, что Россия якобы попыталась положить конец присутствию Ирана в Сирии и заявил, что до сих пор не слышал от российских официальных лиц о противодействии Москвы иранскому консультативному присутствию в арабской стране или других странах региона.

Далее он указал на региональное сотрудничество между Ираном и Россией и сказал, что такое тесное сотрудничество существует, потому что это их регион.

Велаяти также подчеркнул, что пока законное правительство Сирии не попросит Иран покинуть страну, Исламская Республика останется в Сирии.

Иранский чиновник отметил, что Иран присутствует в Сирии и Ираке по просьбе законных правительств этих двух стран, и он не будет отклонять аналогичную просьбу Йемена, если йеменцы попросят помощь Ирана.

В соответствующих комментариях, сделанных на прошлой неделе в Москве, Велаяти рассказал, что консультативные миссии Ирана в Сирии и Ираке немедленно прекратятся, если этого потребуют правительства двух арабских стран.

В последние годы Ближний Восток страдает от террористических группировок такфиристов, таких как ДАИШ (ИГИЛ), которые, как полагают, были созданы и поддержаны Западом и некоторыми региональными арабскими странами.

С 8 августа по 4 сентября в столице Израиля состоится ежегодный фестиваль искусств – Mecudeshet, сообщает министерство туризма страны.

Ярким событием фестиваля станет концерт Kulna, что в переводе с арабского означает "Все мы". Организаторы перформанса стремятся всего за одну ночь показать альтернативный Ближний Восток, где жители всех стран разделяют общие цели. Среди артистов – выдающиеся исполнители израильской, арабской и североафриканской музыки, йеменского блюза и многие другие.

Кроме того, пройдет необычное выступление в спортивном комплексе YMCA – уникальном сооружении, в интерьере которого переплетены мотивы трех монотеистических религий Израиля. Гостям будет предложено переодеться в купальные костюмы, погрузиться в бассейн и представить себя буквально в другом мире. Перформанс будет сопровождаться музыкальными инсталляциями как снаружи, так и на глубине бассейна, а также танцевальными выступлениями.

Во дворе Фабрики (HaMiffal) – креативном пространстве Иерусалима, будет установлен золотой контейнер – "PORT-JLM". Любой желающий абсолютно бесплатно сможет заглянуть туда и попасть в Найроби, Амман или Нью-Йорк, а может на вечеринку в какой-нибудь ночной клуб на другом конце света.

К чему приведет сотрудничество России и Ирана в сфере борьбы с терроризмом?

Иран, как шиитское государство, прямо использующее свою религиозную идентичность для качественного изменения собственного регионального и глобального статуса, имеет весьма неблагоприятное положение в мусульманском мире. Для суннитов шииты являются еретиками и вероотступниками, с которыми не может быть достигнуто никакого взаимовыгодного консенсуса, поэтому любое активное политическое действие Исламской Республики (ИРИ) тщательно отслеживается и чаще всего оспаривается всем суннитским миром. Однако если на межгосударственном уровне благодаря дипломатии Ирану удается поддерживать конструктивные отношения с суннитскими государствами, то на уровне суннитских религиозных сообществ, особенно наиболее радикального исламистского толка, суннито-шиитские противоречия вскрываются в наиболее полной мере.

Суннитские фундаменталистские радикальные группировки, такие как Талибан, Аль-Каида или ИГИЛ, совершенно открыто провозглашают одной из своих главных целей уничтожение всех носителей любых других религиозных идеологий, в особенности отступников шиитов. Широко известны факты проявления боевиками ИГИЛ в захваченных районах Сирии, Ирака и Ливана исключительной жестокости по отношению к шиитскому населению. А поскольку суннитские исламистские организации, приобретающие те или иные политические формы, уже на протяжении нескольких десятилетий действуют в непосредственной близости к границам ИРИ, Иран находится под постоянной экзистенциальной угрозой.

По этой причине, еще задолго до того, как проблема международного терроризма была сформулирована и признана основной угрозой человечеству в XXI в., Иран вел активную и непримиримую борьбу с исламским фундаментализмом и радикализмом.

Сразу же после исламской революции 1978-1979 гг. Исламская Республика оказалась жертвой внешней агрессии Ирака. Поскольку население Ирака приблизительно на 70 % состояло из мусульман шиитов, Багдад крайне чувствительно отнесся к произошедшим в ИРИ событиям. Опасаясь того, что собственное шиитское население примет идеи исламской революции и предпримет широкомасштабные антиправительственные акции, Ирак решил нанести превентивный удар по своему врагу, для чего был использован вопрос об ирано-иракской границе и статусе провинции Хузестан. Однако истинная, куда более весомая угроза власти толкала иракское правительство на самые радикальные шаги, в частности, применение химического оружия. Стоит отметить, что в период ирано-иракской войны, международное сообщество, в особенности Соединенные Штаты, осталось глухо к заявлениям Ирана, проигнорировало факт применения Ираком химического оружия и, напротив, поддержало С. Хусейна, который был главным нарушителем мира и стабильности на Ближнем Востоке в конце XX в. и признанным спонсором международного терроризма. Впоследствии же, спустя четверть века, именно остатки хусейновской армии составили боевой костяк войск Исламского государства.

Вторым крупным политическим событием, который также можно отнести к борьбе с радикализмом и терроризмом, стало участие Тегерана в урегулировании гражданского конфликта в Таджикистане в 1992-1997 гг. Одной из основных оппозиционных сил конфликта была Партия исламского возрождения Таджикистана. В условиях экономического краха 1990-х гг. существовала крайне высокая вероятность появления в Центральной Азии фундаменталистского исламистского государства. Тегеран использовал весь имеющийся у него политический ресурс для урегулирования конфликта и недопущения прихода к власти радикальных сил, что в купе с усилиями российских миротворцев и дипломатов оказалось достаточным для разрешения конфликта и сохранения секулярного характера власти в Таджикистане.

На рубеже 1990-2000-х гг., когда Североатлантический альянс активно занимался собственным переформатированием и поиском новых направлений деятельности в мире XXI в., Иран обращал внимание мирового сообщества на угрозу Талибана. В 1998 г. талибские боевики совершили нападение на иранское посольство в Мазари-Шарифе, в результате которого погибло девять иранских дипломатов, после чего по всему Афганистану началось притеснение шиитского населения. Но только трагические события 11 сентября 2001 г. обратили внимание мирового сообщества на данную проблему.

Последовательность иранской контртеррористической политики проявляется и на современном этапе в контексте борьбы с запрещённым в России террористическим «Исламским государством». После бесплодных попыток Тегерана обратить внимание международного сообщества на то, что внешнее вмешательство в политику стран Ближнего Востока и, в частности, деградация власти в Сирии и Ираке, приведут к непредсказуемым последствиям, его прогноз сбылся. Летом 2014 г. боевики ИГИЛ начали успешное наступление на севере Ирака и Сирии. Поскольку Иран находился в самом эпицентре событий, и как шиитское государство был одной из основных целей Исламского государства, он начал широкомасштабное сопротивление ему в экономической, идеологической и военной областях. Тегеран сформулировал комплексную стратегию борьбы с ИГ, главными целями которой стало полное уничтожение противника и сохранение целостности Ирака. В условиях возникшей опасности Тегеран даже продемонстрировал решимость отложить противоречия с США и Саудовской Аравией и был готов к совместным с ними действиям, причем не только на дипломатическом, но и военном уровне.

В очередной раз предложения Ирана, как и его усилия по борьбе с Исламским государством были проигнорированы. В рамках современного вестернизированного мирового порядка Иран является феноменом контрсистемным, поэтому любые его политические усилия, даже в области борьбы с международным терроризмом, рассматриваются как вызов этому миропорядку. Даже самые конструктивные и выгодные всем участникам международного политического процесса предложения Ирана отвергаются. Более того, сам Иран является признанным спонсором международного терроризма, причем в последние годы ввиду его успехов в ближневосточной политике критика Тегерана по данному направлению со стороны США усилилась.

Серьезно ситуация для Ирана начала меняться в 2013 г., когда он начал более тесное взаимодействие с Россией, которая также за свою постсоветскую историю значительно пострадала от международного терроризма. Успешные на первом этапе переговоры между Ираном и шестеркой посредников, не последнюю роль в чем сыграла Москва, в конечном итоге не стали началом процесса международной реабилитации Ирана, но дали старт укреплению отношений между Россией и Ираном. Столкнувшись с общей угрозой международного терроризма, которая возникла ввиду образования вакуума силы на Ближнем Востоке после вывода оттуда вооруженных сил США, Россия и Иран начали естественное движение навстречу друг другу. Вскоре обнаружилось общность их взглядов как на природу конфликта в Сирии, так и на будущее Ближнего Востока в целом.

В 2015 г. российские воздушно-космические силы начали проводить операции на территории Сирии против террористических группировок, таких ИГИЛ и Джебхат ан-Нусра, с целью восстановления безопасности и целостности Сирии. Иран в свою очередь продолжил массированные наземные операции на территории Сирии и Ирака, которые он уже не первый год проводил силами Кудс Корпуса стражей исламской революции в тесном взаимодействии с законными правительствами стран. В итоге военно-политический альянс России, Ирана, Ирака и Сирии проявил себя как наиболее эффективная контртеррористическая сила в регионе. В сентябре 2015 г. они создали совместный информационный центр в Багдаде для координации боевых действий против террористов и проведения разведывательных операций.

Постепенно сотрудничество между Россией и Ираном в сфере борьбы с международным терроризмом расширялось. В 2016 г. иранское правительство дало согласие на использование российской авиацией аэродрома Хамадан. Отмеченное событие оказалось знаковым для ирано-российских отношений, свидетельствующим о высокой степени доверия, достигнутой в двустороннем диалоге, поскольку подобное решение для иранского правительства было первым и единственным в истории страны после исламской революции, когда был установлен запрет на присутствие иностранных сил на территории Ирана. Помимо этого, начались регулярные консультации между Ираном и Россией по линии военно-политических организаций, важным участником которых является Россия: ОДКБ и ШОС. Интерес к российско-иранскому диалогу проявил Китай, давний торговый партнер Ирана.

Благодаря скоординированным действиям Ирана и России по оказанию помощи правительствам Сирии и Ирака в борьбе с международным терроризмом Исламскому государству и другим террористическим группировкам был нанесен существенный ущерб. Их присутствие в Сирии и Ираке оказалось сведено к минимуму, экономические возможности спонсировать террористическую деятельность в мире, от которой пострадали страны Европы и в том числе Россия ограничены, проведена эффективная работа по противодействию информационной пропаганде ИГИЛ.

Безусловно о полной победе над радикальным политическим исламом речи быть не может. По-прежнему довольно напряженная ситуация сохраняется в Афганистане, Пакистане. Затянувшийся гражданский конфликт и деградация государственных институтов в Йемене привели к активизации в стране Аль-Каиды (Аль-Каида на Аравийском полуострове). Однако то, что началось как вынужденное сотрудничество Москвы и Тегерана в борьбе с общей угрозой в итоге открыло совершенно новые горизонты сотрудничества в других областях, в которых борьба с терроризмом является лишь одним из множества направлений. Например, широко известны консультации между Ираном и Россией относительно перспектив расширения экономических связей в контексте евразийской интеграции, продолжается сотрудничество Москвы и Тегерана в области мирного атома, разведки и добычи углеводородных ресурсов, строительства инфраструктуры, развития транспортного коридора Север-Юг и поставок вооружений.

Высокую оценку российско-иранское сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом получило со стороны представителей иранской государственной власти. Так, президента ИРИ Х. Роухани во время трехсторонней встречи на высшем уровне между лидерами Азербайджана, Ирана и России, состоявшейся 1 ноября 2017 г. в Тегеране, обозначил успехи российско-иранской коалиции в сирийском конфликте и свою полную уверенность в том, что Россия и Иран способны справится с угрозой международного терроризма в регионе и содействовать установлению на Ближнем Востоке мира и стабильности. Верховный руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи в разговоре с российским президентом Путиным и вовсе отметил, что вместе Россия и Ирана обладают возможностью пошатнуть устоявшийся американоцентричный мировой порядок, заложив основу новой системы международных отношений на Ближнем Востоке.

В декабре 2017 г. спикер иранского парламента Али Лариджани во время посещения Международной конференции по борьбе с распространением наркотиков, проходившей в Москве, дал развернутое интервью, в котором подробно осветил позицию Ирана относительно сотрудничества с Россией. По его мнению, РФ и ИРИ – это силы, находящиеся на передовой в войне с международным терроризмом, которые в отличие от остальных стран не ограничиваются декларациями и созданием номинальных военных альянсов, а занимаются практическим устранением глобальной угрозы. В свою очередь Соединенные Штаты, долгое время претендовавшие на лидерство в глобальной борьбе с терроризмом, по его словам, продемонстрировали крайне низкую результативность и неготовность вести борьбу такого плана.

Вскоре слова Лариджани нашли неожиданное подтверждение в новой стратегии национальной безопасности США, проект которой озвучил министр обороны США Дж. Мэтис, выступая в университете Джона Хопкинса. В новой стратегии США сместили основной акцент с международного терроризма, который раньше признавался основной угрозой безопасности, на, во-первых, растущую военно-политическую мощь России и Китая, и, во-вторых, угрозы, исходящие от правительств КНДР и Ирана. Мэттис пообещал продолжить борьбу с терроризмом, однако на первый план американской политики, по его словам, выходит соперничество с глобальными державами. Одним из важнейших аспектов данного противостояния, по мнению Мэттиса, должна стать еще более тесная кооперация с союзниками США по евроатлантическому единству. Слова Мэттиса, озвучившего новый подход США к международным отношениям, особенно тепло были встречены секретарем министерства обороны Великобритании.

В феврале 2018 г., спустя месяц после выступления Мэттиса Великобритания предложила в Совете безопасности ООН проект резолюции, в которой признается вина Ирана в поставках йеменским повстанцам хуситам оружия в обход существующего эмбарго. Официальный представитель России в Совбезе ООН В. Небензя наложил вето на данный проект, выразив несогласие российской стороны с «некоторыми отдельными, но ключевыми формулировкам», которые смещают вину в конфликте на Иран и могут трактоваться, как предлог для создания антииранской коалиции.

Отмеченная ситуация в Совбезе ООН наглядно продемонстрировала, что широкие последствия российско-иранского сотрудничества оказались заметны в масштабах мировой политики. Фактически, оказавшись наедине с угрозой международного терроризма в Сирии, Россия и Иран не только нанесли ему значительный ущерб, но и, не забывая о собственных национальных интересах, существенно повысили свой политический статус, как на региональном, так и на глобальном уровне. Подобный сценарий во многом оказался неожиданным для Соединенных Штатов и их союзников, которые уступили инициативу в ближневосточной политике в целом, и в борьбе с терроризмом в частности, России и Ирану, поэтому совершенно закономерными и естественными являются их попытки создать трудности для российско-иранского альянса. Однако в современных условиях подобная политика не приведет к ожидаемому Вашингтоном результату и будет способствовать лишь дальнейшему укреплению связей между Москвой и Тегераном, причем как в области борьбы с терроризмом, так и во всех обозначенных выше сферах.

Иван Сидоров для «Военно-политической аналитики»

Источник: http://vpoanalytics.com/2018/07/16/sotrudnichestvo-rossii-i-irana-v-sfere-borby-s-mezhdunarodnym-terrorizmom/

Армянское духовенство готово ценой своей жизни защитить католикоса всех армян Гарегина II, если компетентные органы Армении не смогут этого сделать, заявил директор музеев и архива духовного центра Армянской апостольской церкви — Первопрестольного Святого Эчмиадзина иерей Асохик Карапетян.

Ранее в субботу руководитель пресс-канцелярии Св. Эчмиадзина иерей Ваграм Меликян сообщил, что во время паломничества католикоса в монастырь Гндеванк Вайоцдзорской епархии его противники перекрыли дорогу и окружили машину патриарха, а ему самому грозит опасность. Полиция приложила усилия для разблокирования дороги. Позже Гарегину II удалось выехать в Эчмиадзин.

"Мы хотим призвать компетентные органы Республики Армения как священнослужители, христиане, граждане Армении, чтобы они добросовестно выполняли возложенные на них обязанности, обеспечили безопасность жизни патриарха и беспрепятственное исполнение его миссии. Если компетентные органы неспособны выполнять свои обязанности, то пусть знают, что мы – духовенство, сделаем это ценой своей жизни", — сказал иерей Асохик в видеообращении, размещенном на его странице в Facebook.

По его словам, вся дальнейшая ответственность ляжет на противную сторону. "Берегитесь справедливого гнева Божьего, сурового проклятия наших предков и научитесь обращать в добрые дела дарованное вам призвание", — сказал священник.

На минувшей неделе митингующие ворвались в здание канцелярии, требуя добровольного отказа от сана Верховного патриарха и католикоса всех армян Гарегина II. Полиция вывела их из здания. Немногочисленные митинги и шествия в рамках инициативы "Новая Армения, новый патриарх" начались после смены светской власти в стране и назначения премьером лидера оппозиции Никола Пашиняна.

Замглавы МИД РФ Михаил Богданов обсудил с послом Йемена в Москве Ахмедом аль-Вахейши ситуацию, складывающуюся в городе Ходейда.

Беседа прошла в пятницу в Москве.

"В ходе беседы состоялся обмен мнениями о развитии ситуации в Йемене с акцентом на предпринимаемые в настоящее время по линии ООН усилия по деэскалации обстановки в районе красноморского города Ходейда. В этом контексте с российской стороны была высказана поддержка посреднической миссии спецпредставителя Генсекретаря ООН по Йемену Мартина Гриффитса", — говорится в сообщении, опубликованном на сайте МИД РФ.

Участники встречи обсудили также вопросы российского гуманитарного содействия гражданскому населению Йемена, испытывающему в условиях боевых действий многочисленные трудности и лишения.

В Йемене с 2014 года продолжается вооруженный конфликт, в котором с одной стороны участвуют повстанцы-хуситы из шиитского движения "Ансар Алла" и лояльная экс-президенту Али Абдалле Салеху часть армии, а с другой — правительственные войска и ополчение, лояльные президенту Абд Раббу Мансуру Хади. Правительство с воздуха и на земле получает поддержку арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией.

Ситуация в Йемене в последнее время обострилась вокруг стратегически важного порта Ходейда на Красном море. С 13 июня арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией начала операцию "Золотая победа" по изгнанию оттуда хуситов, несмотря на предупреждения ООН о возможной гуманитарной катастрофе в случае начала бомбардировок города и порта. Войскам на стороне властей при поддержке коалиции удалось отбить у хуситов аэропорт Ходейды, после чего они отступили в жилые районы города и сосредоточили свои силы вокруг порта.

Китайское правительство выделило кредитные средства в объеме $20 млрд для помощи другим странам в восстановлении экономики. В Китае разработана и реализуется "Программа по особым объектам для стимулирования экономического восстановления за счет отраслевого развития".

В частности, речь идет о проектах развития экономики арабских стран. Например, власти КНР планируют предоставить помощь Палестине – в размере 100 млн юаней ($15 млн). Кроме того, Иордании, Йемену, Ливану и Сирии выделено 600 млн юаней ($90 млн) на гуманитарные проекты и программы по восстановлению экономики.

Государства Северной Африки могут получить 1 млрд юаней ($151 млн) на реализацию ряда важных проектов.

В планах китайских властей – создание межбанковского объединения, в которое войдут представители арабских стран. Предполагаемые активы будущего консорциума составят $3 млрд. Эти деньги планируется вкладывать в развитие финансовой сферы.

Напомним, что по итогам января-мая 2018 г., китайские инвесторы вложили свои средства в 2987 предприятий нефинансового сектора на территории 149 стран и регионов мира. Объем инвестиций на эти цели достиг $47,89 млрд. Это на 38,5% больше, чем за январь-май 2017 г. За пять месяцев текущего года китайские компании выполнили за границей строительные подряды на $56,88 млрд. Это на 12,9% больше, чем годом ранее. С начала 2018 г. заключены новые договоры с китайскими подрядчиками на $85,49 млрд. Данный показатель вырос на 13,4% в годовом сопоставлении.

Китай. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 12 июля 2018 > № 2669764

Возникновение нелиберальной гегемонии

Удивительная национальная стратегия Трампа

Барри Позен – международный профессор политологии и директор программы исследований в области безопасности в Массачусетском технологическом институте.

Резюме Хотя администрация Трампа отказалась от многих столпов либерального интернационализма, ее курс в сфере безопасности остается последовательно гегемонистским. Окажется ли нелиберальная гегемония более или менее устойчивой, чем ее либеральная кузина – вопрос открытый.

Во время избирательной кампании Дональд Трамп обещал положить конец национальному строительству за рубежом и высмеивал союзников Соединенных Штатов как любителей прокатиться за чужой счет. «Главной и преобладающей темой в моей администрации будет “Америка прежде всего”», – заявил он в речи о внешней политике в апреле 2016 г., которая перекликалась с высказываниями изоляционистов времен Второй мировой войны. «Страны, которые мы защищаем, должны оплачивать наши услуги в области обороны, а если они откажутся это делать, тогда США должны быть готовы дать им возможность защищать себя самостоятельно», – сказал он, очевидно намекая на ранее выдвинутое предложение позволить тем союзникам, которые не имеют ядерного оружия, приобрести его.

Подобные заявления вкупе с недоверием к свободной торговле, а также к обеспечивающим ее договорам и организациям породили среди политиков разных мастей обеспокоенность, что при Трампе Соединенные Штаты замкнутся в себе и откажутся от роли лидера мирового сообщества, которую играли со времен окончания Второй мировой войны. «В настоящее время США выпали из мирового порядка, они не при делах», – написал публицист Роберт Каган через несколько дней после избрания Трампа. С тех пор как Трамп вступил в должность, его критики, похоже, утвердились в своей правоте. Они ухватились за его непрестанные сетования относительно союзников, а также скептицизм по поводу беспрепятственной торговли, утверждая, что администрация отгородилась от мира и даже взяла на вооружение национальную стратегию замкнутости. Некоторые пошли еще дальше, навесив на Трампа ярлык, самый страшный для американского внешнеполитического истеблишмента: «изоляционист».

На самом деле Трампа можно обвинить в чем угодно, но только не в изоляционизме. Хотя его речи действительно пропитаны скептицизмом относительно глобальной роли Вашингтона, беспокойство по поводу изоляционизма Трампа совершенно неуместно на фоне все более громких призывов к войне с Северной Кореей, обостряющейся конфронтации с Ираном и растущего числа боевых операций во всем мире. Если говорить о наборе инструментов жесткой силы, то политика администрации Трампа представляется по крайней мере более амбициозной, чем политика Барака Обамы.

И все же Трамп отошел от традиционной национальной стратегии в одном важном аспекте. По крайней мере с окончания холодной войны демократические и республиканские администрации проводили государственную стратегию, которую ученые называют «либеральной гегемонией». Это гегемония в том смысле, что США намеревались стать самым могущественным государством в мире с большим отрывом, а либеральной она была потому, что американцы стремились трансформировать систему международных отношений в порядок, основанный на правилах, регулируемый многосторонними организациями, а также превратить другие страны в рыночные демократии, свободно торгующие друг с другом. Порвав со своими предшественниками, Трамп во многом изъял либеральный элемент из либеральной гегемонии. Он по-прежнему стремится сохранить экономическое и военное превосходство Соединенных Штатов, а также их роль арбитра в сфере безопасности для большинства регионов мира, однако предпочел отказаться от экспорта демократии и воздержаться от заключения многосторонних торговых соглашений. Другими словами, Трамп объявил о совершенно новой национальной стратегии: нелиберальная гегемония.

Не голубь мира

Национальная стратегия – довольно скользкое понятие, и для тех, кто пытается постичь стратегию национальной безопасности администрации Трампа, где намешано всего понемногу, мало что проясняется. Лучший способ понять подход Трампа к международным делам – оценить, во что реально обошлась его политика за год. Несмотря на все разговоры об отказе от внешнеполитического авантюризма и втягивания в конфликты, на практике администрация остается привержена геополитической конкуренции с крупнейшими военными державами мира, а также формальным и неформальным альянсам, которые она унаследовала. Она угрожает войнами, чтобы не допустить появления новых ядерных держав, как делали и ее предшественники; она ведет постоянные кампании против «Талибана» в Афганистане и «Исламского государства» (ИГИЛ, запрещено в России) в Ираке и Сирии, используя больше сил и средств, а также огневой мощи, чем предыдущая администрация. Она также объявила о планах выделить дополнительные средства Министерству обороны, бюджет которого по-прежнему превосходит совокупный военный бюджет всех военных соперников Америки.

Если говорить об альянсах, на первый взгляд может показаться, что Трамп отошел от традиции. Будучи кандидатом в президенты, он постоянно сетовал на нежелание союзников, особенно по НАТО, разделять бремя расходов на коллективную оборону. Как дилетантски ни звучали бы эти возражения, они абсолютно справедливы; на протяжении двух десятилетий вклад европейских стран-членов блока не дотягивал до планки, установленной самим альянсом. Сторонников НАТО по обе стороны Атлантики раздражают жалобы на нежелание разделять бремя военных расходов – не только потому, что они звучат правдоподобно, но также и потому, что они втайне считают их малозначительными. Фактическое обеспечение боеспособности меркнет в сравнении с политической целью во что бы то ни стало связать США с Европой тесными узами. Вот почему возникла некоторая паника, когда на саммите НАТО в мае 2017 г. Трамп не упомянул Пятую статью, то есть обязательство о взаимной обороне, которое берут на себя члены Альянса. Это означало, что Соединенные Штаты могут перестать быть конечным арбитром всех стратегических споров в Европе.

Однако в течение нескольких недель Трамп дал обратный ход и США продолжили заверять союзников в своей поддержке, как если бы никаких изменений не намечалось. Немногие американцы слышали об Инициативе по обеспечению безопасности Европы (ИБЕ). Можно понять тех, кто полагал, что 100-тысячный американский воинский контингент, находившийся в Европе после окончания холодной войны, был более чем достаточной гарантией, но после того как Россия вторглась на территорию Украины в 2014 г., союзники потребовали более надежных гарантий; отсюда и данная Инициатива. ИБЕ финансируется не из американского оборонного бюджета, а из отчислений на военные операции ВС США за рубежом – фонд «вынужденных расходов без строгого надзора», первоначально одобренный Конгрессом для глобальной войны с терроризмом. За счет ИБЕ оплачивалось наращивание военных учений в Восточной Европе, совершенствование военной инфраструктуры Соединенных Штатов в регионе, подарки Украине в виде нового оборудования, а также новые склады американской военной амуниции и снаряжения, достаточные для вооружения бронетанковой дивизии в случае чрезвычайной ситуации. В конце 2017 г. Вашингтон объявил, что впервые продаст Украине управляемые противотанковые ракеты, то есть летальные вооружения. До сих пор Белый дом потратил или запланировал потратить на ИБЕ 10 млрд долларов – эта сумма заложена в бюджете на 2018 финансовый год. Однако администрация Трампа увеличила финансирование почти на 1,5 млрд долларов. Тем временем все запланированные военные учения и развертывание войск в Восточной Европе шли полным ходом. Приверженность США военным обязательствам в рамках НАТО сохраняется, а союзники наращивают финансирование своих программ в области обороны, чтобы умиротворить президента. Другими словами, это обычный бизнес, деловой подход к вопросам обороны.

Военная активность Соединенных Штатов в Азии также повысилась по сравнению с эпохой президента Обамы, который объявил о «развороте» на восток. Трамп главным образом озабочен программой ядерных вооружений Северной Кореи, которые продолжают совершенствоваться, так как это идет вразрез с его размышлениями во время избирательной кампании о независимых ядерных силах для Японии и Южной Кореи. Пытаясь заморозить и в конечном итоге обратить вспять программу Пхеньяна, он угрожал применить военную силу, сказав, например, следующее в сентябре прошлого года: «У Соединенных Штатов есть много сил и терпения, но, если придется защищать себя или своих союзников, у нас не будет другого выбора, кроме полного уничтожения Северной Кореи». Хотя трудно сказать, воспринимает ли Пхеньян подобные угрозы всерьез, внешнеполитическая элита в Вашингтоне, конечно, воспринимает, и многие опасаются, что случайная или запланированная война сегодня более чем вероятна.

Пентагон поддерживает эти угрозы более частыми военными маневрами, включая отправку стратегических бомбардировщиков дальнего радиуса действия для полетов над Корейским полуостровом. В то же время администрация пытается оказывать экономическое давление на Северную Корею и стремится убедить Китай прекратить поставку в КНДР важных материалов, особенно нефти. В Тихом океане американские ВМС продолжают поддерживать бешеный темп различных операций – около 160 двусторонних и многосторонних учений в год. В июле США провели ежегодные Малабарские учения с Индией и Японией, впервые собрав воедино авианосцы из всех трех стран. В ноябре Соединенные Штаты собрали необычную флотилию из трех авианосцев возле Корейского полуострова во время визита Трампа в Азию. Начиная с мая 2017 г. ВМС США участили операции по обеспечению свободы навигации, когда американские корабли патрулируют акваторию Южно-Китайского моря, на которое претендует Китай. Американские военные моряки осуществляют настолько интенсивную деятельность, что только в 2017 г. Седьмой флот, базирующийся в Японии, пережил беспрецедентное столкновение четырех кораблей; еще один корабль сел на мель, и произошло крушение одного самолета.

Во время ноябрьской поездки в Азию Трамп предусмотрительно обновил обязательства Соединенных Штатов по обеспечению безопасности, и похоже, что премьер-министр Японии Синдзо Абэ решил не предавать огласке переговоры с президентом, в том числе о Северной Корее. С учетом нескончаемых жалоб Трампа на несправедливость торговых отношений в Азии и последующих уступок Китаю в части базовых экономических принципов можно только удивляться тому, что союзники в регионе настолько благосклонны к нашему президенту. Однако трудно чем-то заменить безопасность, безвозмездно обеспечиваемую военной сверхдержавой, а отношения с человеком, видящим мир через линзы экономических условий с более ярко выраженной нулевой суммой, чем обычно, – это небольшая цена.

Администрация Трампа также наращивает военную активность на Ближнем Востоке, что не может не радовать критиков Обамы, которые осуждали его за близорукий подход к этому региону. Трамп не тратил время даром, но сразу продемонстрировал намерение исправить ошибки прошлых лет. В апреле 2017 г., реагируя на доказательства применения сирийским правительством химического оружия, США разбомбили авиабазу, с которой была произведена химическая атака, выпустив по ней 59 крылатых ракет. Ирония в том, что Трамп наказал Сирию за пересечение «красной линии», проведенной Обамой, и за нарушение соглашения об уничтожении химического оружия, которое Обама заключил с Сирией, за что Трамп подверг предшественника беспощадной критике. Тем не менее был дан внятный сигнал, что в городе новый шериф.

Администрация Трампа также ускорила положительный исход войны с ИГИЛ. Нынешний Пентагон не любит делиться информацией о собственной деятельности, но из опубликованной статистики следует, что США отправили больше войск в Ирак и Сирию, а также сбросили больше бомб на эти страны в 2017 г., чем в 2016-м. В Афганистане Трамп, несмотря на рассуждения во время избирательной кампании об ошибках национального строительства, не отказал себе в импульсивном призыве, обращенном к американским военачальникам («мои генералы», как он их величал), не только остаться в стране, но и наращивать военные действия. Туда отправлен многотысячный дополнительный контингент, а авиаудары усилились до уровня, невиданного с 2012 года.

Наконец, администрация дала ясно понять, что планирует более агрессивную конфронтацию с Ираном на всем Ближнем Востоке. Сам Трамп возражал против ядерной сделки с Ираном в 2015 г., и его советники намерены снова ополчиться на эту страну. Например, в декабре Никки Хейли, посол США в ООН, стояла перед обломками того, что она назвала иранской ракетой, намекнув, что Тегеран вооружает мятежников в Йемене, где ведет опосредованную войну с Саудовской Аравией. Администрация Трампа, находясь за кулисами, по крайней мере не меньше прежней администрации Белого дома поддерживает интервенцию саудовцев в Йемене. Администрация Обамы предложила поддержку саудовцам, чтобы купить их сотрудничество в сделке по Ирану, но с учетом того, что Трамп презирает эту сделку, его поддержку саудовцев можно трактовать только как усилия, направленные против Ирана. Если удастся избежать войны с Северной Кореей, которая может потребовать больших военных ресурсов и внимания политиков, то усиление конфронтации с Ираном вполне возможно.

Оборонный бюджет администрации Трампа также предполагает сохранение Соединенными Штатами роли мирового полицейского. Трамп проводил президентскую кампанию под лозунгом, опубликованным в Твиттере: «Я сделаю нашу армию настолько большой и могущественной, что никто не захочет иметь с ней дело». Став президентом, Трамп предложил оборонный бюджет, на 20% превышающий тот, что был принят на 2017 год: примерно половина роста была запрошена администрацией, а вторая половина добавлена Конгрессом. (Судьба этого бюджета неясна: по Закону о расходовании бюджетных средств, подобное увеличение требует поддержки демократов, которую республиканцам придется покупать увеличением расходов на внутренние программы.)

Вот лишь один небольшой пример склонности новой администрации к дополнительным расходам: бюджет на приобретение высокоточных управляемых боеприпасов вырос более чем на 40% по сравнению с 2016 годом. Это решение вполне согласуется с часто декларируемым намерением более интенсивно вести текущие военные кампании, а также приготовиться к неминуемым войнам будущего.

Трамп также остается приверженцем программы ядерной модернизации, начатой администрацией Обамы, стоимость которой оценивается в триллион долларов. Эта программа предусматривает обновление всех элементов ядерной триады: ракет, бомбардировщиков и подлодок. Она опирается на исходную предпосылку времен холодной войны: чтобы гарантированно сдержать нападение на союзников, ядерные силы США должны иметь возможность ограничить ущерб от полномасштабного ядерного удара. Это означает, что Соединенным Штатам нужна способность первыми нанести удар и уничтожить весь ядерный арсенал противника до того, как он осуществит пуск своих ракет. Хотя усилия по ограничению ущерба – большой соблазн, они бесполезны против ядерных держав с сопоставимым ядерным потенциалом; поскольку, если уцелеет всего лишь несколько носителей и ядерных боеголовок, этого будет достаточно, чтобы нанести Соединенным Штатам недопустимо большой ущерб в качестве возмездия. В лучшем случае программа модернизации – деньги, выброшенные на ветер, поскольку она лишь подстегнет конкурентов США модернизировать свои ядерные силы, чтобы гарантировать способность нанести удар отмщения; в худшем случае она побудит неприятелей первыми нажать на спусковой крючок и повысит риск эскалации любого кризиса до масштабов ядерной войны. Если бы Трамп был действительно привержен принципу «Америка прежде всего», он лучше подумал бы об издержках и рисках подобной стратегии.

Бесцельное превосходство

Всегда трудно добиться гегемонии, поскольку большинство стран ревниво оберегают свой суверенитет и не желают выполнять указания со стороны. Однако после окончания холодной войны американская внешнеполитическая элита пришла к единодушному мнению, что либеральная гегемония отличается от прочих. Они доказывают, что этот вид доминирования – цель вполне достижимая при правильном сочетании жесткой и мягкой силы. Международная безопасность и экономические организации, свободная торговля, права человека и распространение демократии не только сами по себе являются ценностью, но и могут привлечь другие страны. В случае реализации эти цели сделали бы либеральный мировой порядок под руководством США более чем легитимным; они бы привели к появлению мира, настолько созвучного ценностям и интересам Соединенных Штатов, что Вашингтону не нужно было даже трудиться в поте лица для обеспечения его безопасности.

Трамп ушел с проторенного пути. Он пренебрежительно отзывался о международных экономических организациях, таких как ВТО, на которые можно возложить ответственность за разрушительные экономические перемены, активизировавшие его электорат. Он вышел из Парижского соглашения по климату отчасти потому, что оно экономически невыгодно американцам. Не уверенный в том, что Вашингтон сможет в достаточной мере доминировать в международных организациях для обеспечения своих интересов, президент вышел из Транстихоокеанского партнерства, инициировал воинственный пересмотр Североамериканского договора о свободной торговле и позволил Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнерству засохнуть на корню. Вместо этих соглашений Трамп декларировал предпочтительность двусторонних торговых договоренностей, которые, по его мнению, легче проверять и ратифицировать.

Указывая на то, что недавние усилия США по построению демократии за рубежом были дорогостоящими и безуспешными, Трамп также отверг насаждение демократии как цель внешней политики, если не считать его одиночные твиты в поддержку протестующих против режима в Иране. До сих пор, судя по его действиям, ему нет ни малейшего дела до либеральной трансформации других обществ. Например, цель стратегии в Афганистане – не совершенствование афганского правительства, а принуждение талибов к переговорам военными средствами (при этом непонятно содержание этих возможных переговоров). В целом Трамп часто хвалит зарубежных диктаторов – от российского Владимира Путина до филиппинского Родриго Дутерте. Его планы ограничения программ иммиграции и приема беженцев отчасти из-за опасений по поводу проникновения в страну террористов практически граничат с неприкрытым фанатизмом. Его национальная стратегия – это бесцельное превосходство.

Подобная незаинтересованность в более мягкой и доброй части проекта американской гегемонии приводит в бешенство защитников этого проекта. Комментируя отсутствие либеральных элементов в Национальной стратегии безопасности Трампа, Сюзан Райс, которая служила советником по национальной безопасности в администрации Обамы, написала в декабре: «Эти упущения повсеместно ослабляют восприятие лидерства Америки; что еще хуже, они не позволяют сплотить мир вокруг наших целей, когда мы беззаботно игнорируем устремления других народов».

Однако правомерность или неправомерность подобного взгляда на вещи должна быть предметом дебатов, а не слепой веры. США давно уже пытаются сделать свою внешнюю политику легитимной, потому что даже принуждение к сотрудничеству обходится дешевле, чем мягкое противодействие. Но в случае с Соединенными Штатами либеральный блеск, похоже, не облегчает задачу достижения или поддержания гегемонии. Почти 30 лет Соединенные Штаты проверяли гипотезу о том, что либеральный характер их гегемонистского проекта делает его уникально достижимым или реализуемым. Итоги говорят о том, что эксперимент провалился.

Ни Китай, ни Россия не стали демократиями, и ничто не говорит о том, что они движутся в эту сторону. Обе страны наращивают военную мощь, необходимую для конкуренции с Америкой, и отказываются принимать либеральный мировой порядок во главе с США. Потратив уйму денег, Вашингтон так и не сумел создать стабильные демократические правительства в Афганистане и Ираке. Внутри НАТО, предполагаемом оплоте и хранителе демократии, Венгрия, Польша и Турция становятся все более авторитарными странами. Европейский союз, главное либеральное институциональное детище и плод победы Соединенных Штатов в холодной войне, недавно лишился Великобритании; другие страны-члены также нарушают его правила, как это недавно сделала Польша, отказавшись от стандартов независимости судебной власти. Новая волна политики идентичности – национальной, религиозной, расовой или иной – захлестнула не только развивающийся, но и развитый мир, включая Соединенные Штаты. Либеральная гегемония не принесла плодов ни во внешней, ни во внутренней политике.

Как выглядит сдержанность

Ничто из вышеперечисленного не может свидетельствовать в пользу политики национальной безопасности, проводимой Трампом. Его администрация берет на себя слишком много военных обязательств; она бесцеремонно и неосмотрительно угрожает применением силы; у нее нет никаких стратегических приоритетов и реального плана более справедливого распределения военных расходов между союзниками США. Под прикрытием борьбы с терроризмом она намерена продолжать военное вмешательство во внутренние дела других стран; она сбрасывает слишком много бомб в слишком многих местах на слишком большое число людей. Эти ошибки с большой долей вероятности приведут к тем же дурным результатам внутри страны и за рубежом, которые стали уделом США после окончания холодной войны.

Если бы Трамп действительно хотел реализовать некоторые свои задумки, которыми он делился во время избирательной кампании, то прилагал бы гораздо больше усилий для решения проблем безопасности в мире. Национальная стратегия сдержанности, как я вместе с другими исследователями называю этот подход, начинается с предположения о том, что у США все в порядке с безопасностью, и нужно лишь ответить на вопрос о тех немногих угрозах, которые все же существуют. На практике сдержанность означала бы осуществление осторожной стратегии поддержания баланса сил в Азии, чтобы не дать Китаю возможности доминировать в этом регионе – сохранение командного положения на море, не позволяющего Китаю проявлять насилие над соседними странами или мешать Вашингтону укреплять их, при одновременном признании и понимании страхов КНР. Вместо того чтобы окружать Китай американскими войсками, нужно было побуждать союзников больше делать для собственной обороны.

Это означало бы стремление делиться лучшими методами защиты ядерных арсеналов с другими ядерными державами, чтобы не допустить попадания этого оружия в руки негосударственных образований. И сотрудничество с другими странами, особенно в области разведки, для ограничения способности террористов осуществлять зрелищные теракты. Соединенные Штаты по-прежнему сталкиваются со всеми этими угрозами, они усугубляются происходящим в мире, где относительная позиция силы Вашингтона поколеблена. Таким образом, важно, чтобы союзники США, особенно богатые европейские страны, больше разделяли это бремя, позволив Соединенным Штатам сосредоточиться на главных угрозах. Например, европейцам следует всю военную мощь направить на сдерживание России, чтобы США могли перераспределить ресурсы на сохранение контроля над общими благами: Мировым океаном, воздушным пространством и космосом. Сторонники сдержанности также считают, что военную мощь дорого содержать, еще дороже использовать, и в целом это дает весьма «сырые» и спорные результаты; поэтому военную силу нужно использовать ограниченно и осмотрительно. Они благожелательно относятся к идее свободной торговли, но сомневаются, что американская торговля сильно пострадает, если армия будет менее активна. Они серьезно воспринимают проблему политики идентичности, особенно национализм, и потому не ожидают, что другие народы будут приветствовать усилия Вашингтона по преобразованию их обществ, особенно когда это делается под дулами автоматов. Таким образом, за исключением мероприятий, направленных на сохранение командного положения Соединенных Штатов в Мировом океане, поборники сдержанности не видят других достоинств во внешней политике Трампа, поскольку она абсолютно не сдержанна.

Во время избирательной кампании Трамп много и резко критиковал национальную стратегию США после окончания холодной войны. «Со временем наша внешняя политика становилась все менее и менее осмысленной, – сказал он однажды. – На смену логике пришла глупость и высокомерие, которые приводили к одной внешнеполитической катастрофе за другой». Некоторым казалось, что подобная критика может возвещать о новом периоде экономии бюджетных средств. Хотя администрация Трампа отказалась от многих столпов либерального интернационализма, ее курс в сфере безопасности остается последовательно гегемонистским. Окажется ли нелиберальная гегемония более или менее устойчивой, чем ее либеральная кузина – вопрос открытый. Внешнеполитический истеблишмент продолжает уклоняться от главного вопроса: является ли гегемония США устойчивой? Если нет, то какая политика должна прийти ей на смену? Трамп так же хорошо избегает этого проклятого вопроса, как и те, кого он осуждал.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 11 июля 2018 > № 2714102 Барри Позен

ГИБКОСТЬ

Сирийцы подбили еврейский самолёт, русские умиротворяют Даръа

Гибкость - гибкость движений. Гибкость стана. Изворотливость, способность легко приспособляться к обстоятельствам, успешно разрешать разнообразные, частые затруднения. Он проявил достаточную гибкость в этом щекотливом деле.

Д. Н. Ушаков. Толковый словарь русского языка.

В последние дни целый ворох сведений пришёл из Сирии. Самое свежее: сирийская ПВО подбила израильский военный самолёт, который атаковал авиабазу Тифор в провинции Хомс, об этом сообщает САНА: «системы ПВО отразили агрессию Израиля, сбив некоторое количество ракет и подбив один из атакующих самолётов, вынудив остальные покинуть воздушное пространство». Здесь обращает на себя внимание, что про ракеты пишут «сбив», а про самолёт — «подбив». То есть, видимо, он не был уничтожен, а только повреждён.

Всё это происходит на фоне успехов государственной армии Сирии — соответственно, и российских военных. В провинции Даръа (Дераа) лидеры вооружённых формирований согласились прекратить боевые действия. Это сообщает Минобороны России в своём бюллетене. Договорённости достигнуты по результатам переговоров при посредничестве российского Центра по примирению. Это происходит, естественно, не по доброй воле боевиков так называемой «сирийской свободной армии» и других бандформирований, а из-за того, что армия Асада действительно имеет за последние недели ряд очень крупных успехов на границе с Иорданией и Израилем. Так, например, на днях взяли под контроль переход с Иорданией «Насыб».

Естественно, Израиль (и США, которые стоят за ним) безрадостно смотрит на укрепление государственности на юго-западе Сирии, в районах, которые граничат с Израилем. Поэтому, видимо, мы и узнали ещё в мае о том, что в Конгресс Соединённых штатов внесён законопроект о признании Голанских высот (это оккупированная территория, которая принадлежит Сирии, но уже много десятилетий удерживается израильтянами) неотъемлемой частью Израиля.

Ещё 1 июля евреи перебросили на границу с Сирией дополнительные бронетанковые и артиллерийские части, как они сообщают, «на фоне возобновившихся действий в сопредельных районах соседнего государства». Цахаловцы говорят, что «усиление группировки на Голанских высотах носит характер мер предосторожности и не меняет политики невмешательства в ситуацию в соседней стране». Да, хорошее невмешательство, конечно — регулярно запускать туда ракеты и самолёты...

Ну и, наконец, информация от 6 июля: тысячи сирийцев за последние дни и недели бежали от боевых действий, разгоревшихся в южных районах страны, на границу с Израилем, рассчитывая найти там безопасность и помощь. Евреи к себе, естественно, не пускают, но перебрасывают в палаточные лагеря на другой стороне десятки тонн гуманитарных грузов. Здесь, конечно, возникает вопрос: что это за беженцы такие и что это за гуманитарные грузы — не в кавычках ли они?

Экспертные оценки

Леонид Ивашов

Первое. Подчеркну, что на сирийском пространстве, на сирийском фронте столкнулись две стратегии, у которых совершенно разные цели и задачи. Никакой стихии в сирийском процессе не происходило: была спланирована операция, а инициаторами этой операции выступали именно Соединённые штаты, Израиль и Турция. Их цели были очевидны: «раздолбать» Сирию, разрушить стабильность сирийского государства и превратить его в некое подобие Ирака, Ливии — в такую территорию, где постоянно шли бы боевые действия. И не только внутри самого государства (здесь в Сирии как раз не особенно получалось), а за счёт формирования организаций боевиков, типа ИГ, ан-Нусры (запрещены в России — ред.) и других, подпитывая их, провоцируя, подталкивая к военным действиям, чтобы сирийский котёл всё время кипел.

Больше всего в этом был заинтересован, конечно, Тель-Авив. Потому что, когда арабы воюют с арабами, мусульмане с мусульманами — это самая лучшая ситуация для Израиля. «Вы воюйте, мы будем в этот пожар подбрасывать дровишек, помогать в этом процессе будут американцы— и всё. Сражайтесь до последнего мусульманина, до последнего араба». Израиль в такой ситуации чувствует себя в безопасности. Можно дискутировать, кто главным был зачинщиком в этой операции — Израиль или США? — но, скорее всего, это единое целое. Турция решала свои частные задачи: отхватить часть территорий — нефтеносных, плодородных территорий. Ну а Катар, Саудовская Аравия — это были вспомогательные элементы.

И вдруг сирийское государство первоначально выстояло, а в критический момент активно вмешались Россия и Иран. Где-то за спиной ещё и Китай маячит, по крайней мере тоже оказывая поддержку сирийцам, значит, где-то косвенно и нам. Налицо схватка двух мощных сил. И сегодня мы видим, что ситуация всё же тоже разворачивается в пользу законной власти Башара Асада, в пользу России. Тем более, что треугольничек, который был запущен от нас — Москва-Тегеран-Анкара, — начинает работать и против Израиля, и против США.

Итак, Израиль и США спланировали операцию, нашли спонсоров этой операции, сформировали огромные массы террористов — и вдруг они проигрывают. Впервые проигрывают после распада Советского Союза! Естественно, что просто вывесить белый флаг и прекратить эту операцию они не могут по различным причинам. И военно-стратегическим, и чисто внутриполитическим, и даже геополитическим. И поэтому сегодня идёт схватка: какая всё же линия победит в Сирии? На примирение? Мягкость Дамаска казалась мне опасной, когда я встречался с Башаром Асадом. Но эта его мягкость, чрезмерная гибкость сегодня работают. Плюс российский Центр примирения, российская политика на Ближнем Востоке переламывают ситуацию в пользу возвращения Сирии к стабильному восстановлению своей государственности, развитию и т.д. И поэтому сегодня можно ожидать (и это мы наблюдаем) попыток переломить ситуацию со стороны США и Израиля (и Турции в какой-то мере, хотя Турция здесь как бы во втором эшелоне, решает частные задачи). И развязать новый этап внутрисирийской войны с последующим привлечением боевиков и прямой агрессии — по крайней мере, со стороны Израиля.

Эта схватка будет ожесточаться — тем более в преддверие встречи Путина с Трампом. Конечно, каждая из сторон хочет и пытается (Россия, может быть, в меньшей степени) иметь сильные позиции.

То, что произошло с израильским самолётом, это, скорее всего, реальность, а не элемент информационной войны. Я вообще положительно отмечаю действия сирийского руководства в информационном поле. На фоне западной, турецкой, израильской информации Сирия действует правдиво. Здесь на вооружение взята правда. Не преувеличивают многого, но говорят то, что произошло в реальности. Да, действительно, по израильским самолётам в каждом их налёте сирийцами ведутся боевые стрельбы, боевые пуски — это реальность. То есть Сирия, несмотря на сложную ситуацию, не сдаётся, демонстрирует готовность к сопротивлению. Это факт.

Теперь о том, что касается Эль-Кунейтры и Голанских высот. Понятно, что высоты — это стратегически важный объект снабжения значительной части и Сирии, и Израиля водными ресурсами. Именно там расположены мощные водохранилища. Этот горный массив — важный стратегический объект,. Эль-Кунейтра лежит в долине, постоянно обстреливается. Туда вводили миротворцев, в том числе наших, мне доводилось не раз там бывать. Видел, во что превратили город израильтяне. Видел, что всё время на Голанских высотах находится достаточно мощная группировка евреев. Израильтяне никогда не планировали и не планируют отдать Голаны добровольно. Сейчас уже пригласили в помощь Трампа, чтобы он заявил о принадлежности Голанских высот государству Израиль. Даже на фоне других шагов — с Иерусалимом как «столицей» Израиля — голанская точка напряжения может быть главной. Потому что именно здесь граница Израиля и Сирии, а также так называемые «беженцы» — я сознательно пищу это слово в кавычках.

Скорее всего, основная масса беженцев — это реальные люди, уставшие от военных действий. Но всегда в ряды беженцев будут внедряться боевики. Чьи они будут, сказать сложно. Но то, что боевики, противостоящие сирийскому руководству, там будут — это однозначно. Израильтяне их на свою сторону, естественно, не пустят. Потому что часть беженцев могут солидаризироваться с палестинцами, с Хезболлой и т.д. А вот за те поселения, которые на сирийской территории, будет вестись борьба. Американцы полезут со своей помощью, евреи — чтобы создать там боевые отряды и чтобы в любой момент можно было спровоцировать стычки между Израилем и Сирией. Скорее всего, история с беженцами задумана именно для этих целей. По сути дела, израильтяне попытаются создать буферную зону между Голанскими высотами, Эль-Кунейтрой и в целом сирийской территорией. Чтобы всегда можно было там устроить провокации, потом обстреливать своей артиллерией сирийские подразделения — как они и раньше делали.

Можно ли подозревать, что под видом так называемой гуманитарной помощи прячутся не только консервы и мука, но и так называемые «маслята» и «стволы»? По-другому, собственно говоря, не бывает. И в том, что сбрасывали американцы якобы для иракских беженцев, вдруг оказывалось оружие — пусть и старенькое, но оружие. Так что это однозначно, это уже работа спецслужб. Я думаю, что иранцы безразличными не останутся.

То, что 1 июля израильтяне перебросили на границу с Сирией дополнительные бронетанковые и артиллерийские части — это беспокойство за собственную безопасность, и цель переброски оборонительная? Либо, наоборот, в какой-то момент цахаловцы способны перейти к сухопутным наступательным операциям?

Я бы говорил здесь даже немножко масштабнее. Весьма вероятна попытка дестабилизации Ирана и в том числе военный удар. С одной стороны, израильтяне страхуются, чтобы подразделения Хезболлы, сирийской армии не предприняли каких-то действий по освобождению Голанских высот. А с другой стороны, не исключаю: если мирный процесс не удастся остановить мелкими провокациями (типа «химического оружия»), то израильтяне перейдут в наступление на сирийскую территорию, и тогда уже я вижу головным здесь Израиль. Потому в Конгрессе США — преобладание еврейских интересов. А теперь представим: израильтяне перейдут в наступление, и американцы обязаны будут вступиться за своего союзника. Значит, американцы или кому-то прикажут из стран НАТО атаковать в пешем строю, сами окажут авиационную и поддержку томагавками; или американцы открыто вмешаются в сирийский процесс. Потому что Сирия сегодня решают судьбу Большого Ближнего Востока. И я убеждён, что есть план большой ближневосточной войны, когда будут наноситься удары по Ирану. Туда однозначно подключатся и Саудовская Аравия, и Израиль. Будут «ломать» Турцию, чтобы рассорить Турцию и Иран. Это большая игра. Меньшая, что ли, составная часть этой игры — это начинать новый этап войны уже с непосредственным участием США, союзников США, Израиля против Сирии. Эта попытка свержения режима Башара Асада и ведение боевых действий на территории Сирии не оставят Иран и Россию в стороне. И вот, пожалуйста, большая война — она может начаться именно здесь.

А теперь ближе к нам. Все мы помним просто оскорбительный визит Нетаньяху в День Победы. С одной стороны, он ознаменовался чуть ли не воинскими почестями главе Израиля на Красной площади. А с другой стороны, в тот же день (и в предшествовавшую ночь, и в ночь последовавшую) Израиль бомбил Сирию. Два раза — не поскупился. Тогда многим казалось, что у нас уже нет никакой собственной политики и даже нет национальной гордости. Многие наблюдатели говорили, что сирийская армия (естественно, под мозговым руководством России) никогда не сунется на границу с Израилем. Юго-запад Сирии останется неприкосновенным для наших сил — именно потому, что Москва так зависит от Израиля и так его боится. И вдруг мы видим обратную картину. Мы видим успешные боевые и дипломатические действия ровно на границе с Израилем. То есть получается, что наше руководство в этом смысле расколото? Олигархи коллективно совершают восхождение на гору Сион и не просто подыгрывают Израилю, а являются его важнейшей частью. А с другой стороны, армия плевать хотела на всех этих фридманов — и гнёт свою линию. То есть с помощью одной руки власти израильское лобби творит в России всё, что хочет. Одновременно Россией предпринимаются такие шаги, которые в Израиле, естественно, воспринимаются как антиизраильские. Какова же расстановка сил внутри нашей страны на израильском направлении?

Слава Богу, в армии влияние Тель-Авива минимальное. Армия всё же некий самостоятельный, (да, под политическим контролем, а где-то и под политическим управлением) элемент нашего общества, нашего государства. Армия сегодня получила задачу. И армию выходки Нетаньяху оскорбили так же, как оскорбили весь наш народ. И более, можно сказать, ощутимо оскорбили. Поэтому сегодня очень опасно выступить и этим олигархам, и даже Кремлю против действий российской армии. Это всё же вооружённая организация в нашем государстве — и сегодня достаточно эффективная. Армия ведь в любой момент — это и в истории нашей страны бывало, и во многих странах — просто возьмёт и открутит кому-то голову. Это, безусловно, учитывают и олигархат, и Кремль. И даже «наше» правительство учитывает, что армия сегодня — это не сердюковский вариант, когда люди, недовольные тем, что происходит с армией, писали рапорта и уходили. Сегодня значительная часть офицерского корпуса прошла боевые действия. Вокруг как бы крутятся элементы национального предательства, унижения, всё это есть. Но армия пока стоит, держится, и влияние на армию сегодня со стороны и Израиля, и со стороны нашего внутреннего хасидского еврейства сегодня не столько велико. Это при Сергее Иванове, когда он был военным министром, вдруг подписали директиву, что хасидские раввины имеют доступ в любую часть и готовы вести пропаганду, читать проповеди и т.д. Сейчас этого нет.

Сирия > Армия, полиция > zavtra.ru, 11 июля 2018 > № 2674416 Леонид Ивашов

Госсекретарь США Майк Помпео встретился во вторник с наследным принцем Абу-Даби Мухаммедом Бен Заидом Аль Нахайяном и министром иностранных дел Объединенных Арабских Эмиратов шейхом Абдуллой Бен Заидом Аль Нахайяном, стороны обсудили Сирию, Ирак, Йемен, конфликт с Катаром и Иран, сообщает госдепартамент.

"Госсекретарь Майкл Помпео встретился сегодня в Абу-Даби с наследным принцем Мухаммедом Бен Заидом Аль Нахайяном и министром иностранных дел Абдуллой Бен Заидом Аль Нахайяном… (В ходе встречи Помпео) высоко оценил исполнение существующих обязательств Объединенных Арабских Эмиратов в Сирии и Ираке, чиновники согласились продолжить сотрудничать, чтобы укрепить региональную безопасность. Они также обсудили пути укрепления двусторонних экономических и торговых связей", — отмечается в сообщении.

"По вопросу ситуации в Йемене госсекретарь, наследный принц и министр иностранных дел договорились о важности поддержания всесторонних усилий ООН по политическому урегулированию, облегчению критически важного доступа гуманитарной помощи и поставок коммерческих товаров, а также многоступенчатой работы по заключению соглашения, которое приведет к завершению конфликта", — продолжается в заявлении.

Кроме того, "госсекретарь отметил стремление президента (США Дональда) Трампа видеть ослабление дискуссий в Персидском заливе (по вопросу Катара — ред.) и, в конечном счете, их разрешение".

Помпео отметил, что президент "надеется, что наши партнеры в (Персидском) заливе будут работать совместно и в единстве, чтобы способствовать региональной безопасности и стабильности и противостоять дестабилизирующим действиям со стороны Ирана".

Абдалла Аль Нахайян: "марсианская программа" ОАЭ открыта к работе с Россией

В пятницу в Казани состоится очередное заседание межправительственной комиссии России и Объединенных Арабских Эмиратов. Москва и Абу-Даби несколько лет назад создали совместный инвестиционный фонд, который уже вложил порядка 2 миллиардов долларов в различные проекты в России. В интервью РИА Новости министр иностранных дел ОАЭ Абдалла Аль Нахайян, который является сопредседателем комиссии, рассказал о перспективах наращивания инвестиционного сотрудничества с Россией, возможности совместных программ по изучению Марса, о кризисе в Йемене и о том, каким "арабская четверка", поссорившаяся с Катаром год назад, видит выход из кризиса в Персидском заливе.

— Ваше высочество, не могли бы вы сказать несколько слов о цели вашего визита в Россию? Какие запланированы встречи, какие вопросы вы собираетесь обсудить в Москве?

— Я нахожусь в Казани на восьмом заседании объединенной комиссии ОАЭ-Россия, в котором я сопредседательствую вместе с его превосходительством Денисом Мантуровым. На этом заседании мы будем обсуждать важные вопросы, представляющие взаимный интерес. Особое внимание будет уделено методам укрепления отношений между ОАЭ и Россией в экономической, инвестиционной и коммерческой областях.

Во время визита в Россию мы рассчитываем подписать соглашение о взаимной отмене виз для владельцев специальных и обычных паспортов в дополнение к ряду других соглашений. Мы также обменяемся с российскими партнерами мнениями по недавним региональным и международным событиям, включая ситуацию в Персидском заливе и на Ближнем Востоке. Для нас важно поддерживать координацию с Россией по региональным вопросам, а также постоянное сотрудничество в борьбе с экстремизмом и терроризмом.

— 1 июня Россия и ОАЭ подписали в Москве декларацию о стратегическом партнерстве в политической, экономической и культурной сферах, а также в сфере безопасности. Что для вас приоритетно в этом сотрудничестве?

— ОАЭ считают свое партнерство с Россией стратегическим. Отношения между нашими странами на политическом и экономическом уровнях, а также в области безопасности значительно улучшились за последние годы, новых высот последовательно достигают торговые и инвестиционные обмены.

Мы были очень рады, что Его Высочество шейх Мухаммед бен Зайед аль-Нахайян и президент Владимир Путин в июне этого года подписали Декларацию о стратегическом партнерстве. Декларация является свидетельством нашего совместного стремления укреплять диалог и сотрудничество по двусторонним, региональным и международным вопросам, представляющим взаимный интерес, в частности в таких ключевых секторах, как политика, безопасность, экономика и культура, а также в гуманитарных, научных и технологических областях. Мы рассчитываем, что сотрудничество между ОАЭ и Россией значительно расширится после подписания этой Декларации.

— В 2013 году финансовым департаментом Абу-Даби и Российским фондом прямых инвестиций был создан совместный инвестиционный фонд, включающий в себя проекты различных секторов российской экономики. Как вы оцениваете первые результаты работы фонда и его перспективы?

— Действительно, в сентябре 2013 года финансовый департамент Абу-Даби и Российский фонд прямых инвестиций объявили о создании делового партнерства для инвестиций в российские инфраструктурные проекты с тем, чтобы развивать совместное инвестиционное сотрудничество. По соглашению, финансовый департамент Абу-Даби должен инвестировать до 5 миллиардов долларов США в инфраструктурные проекты в России, что отражает уверенность ОАЭ в том, что вклады в Россию окупятся. В июне 2013 года инвестиционная компания Mubadala и РФПИ также объявили о запуске работы фонда на общий объем инвестиций до двух миллиардов долларов США, который будет искать возможности для инвестиций в Россию в различных секторах. На данный момент оба фонда показывают свою высокую эффективность. Мы уже сделали несколько значительных инвестиций в Россию и продолжаем изучать и другие возможности. У нас установились тесные рабочие контакты по вопросам инвестиций, мы на регулярной основе обмениваемся опытом.

— В начале 2017 года ОАЭ значительно упростили правила въезда в страну для российских граждан, теперь визу можно получить по приезде. Как это отразилось на потоке российских туристов в Эмираты? Есть ли уже данные по текущему году?

— С того момента как мы предоставили российским гражданам возможность получения визы по прибытию во всех пунктах пропуска в ОАЭ, мы видим значительное увеличение количества российских туристов в нашу страну. В прошлом году ОАЭ посетили порядка 580 тысяч россиян. Мы надеемся, что эта цифра с каждым годом будет только расти.

— В ОАЭ проживает довольно большая русская диаспора, многие российские граждане живут и работают в Эмиратах не один десяток лет. Как вы оцениваете их вклад в развитие вашей страны? Как, на ваш взгляд, это влияет на отношения между Абу-Даби и Москвой?

— На данный момент более шестнадцати тысяч россиян живут в ОАЭ и более трех тысяч занимаются бизнесом, что, конечно, играет важную роль в наращивании экономического сотрудничества между нашими странами. Есть несколько средств массовой информации на русском языке, как и Российский культурный центр, и женские ассоциации. Как в духовном, так и в физическом смысле в ОАЭ присутствует Русская православная церковь, которая играет важную роль для христианского населения нашей страны. Мы гордимся тем, что активная русская коммуна выбрала ОАЭ своим вторым домом и мы надеемся, что связи между народами наших стран будут развиваться в будущем.

— Россия и ОАЭ участвуют в соглашении ОПЕК +. Как вы оцениваете результаты этих договоренностей и их влияние на экономическую ситуацию в ОАЭ и в мире? Вы считаете, что работа в таком формате возможна в долгосрочной перспективе?

— Соглашение, достигнутое в ноябре 2017 года, участниками которого стали ОАЭ и Россия, сыграло важную роль в недавнем восстановлении мировых цен на нефть и касалось избытка предложения на рынке. Оно оказало стабилизирующий эффект и способствовало увеличению возможностей для создания рабочих мест в нефтехимическом секторе и смежных отраслях, а также помогло поддержать экономический рост.

По сути, мы стремимся к дальнейшему укреплению сотрудничества между членами ОПЕК и странами, не входящими в ОПЕК, в целях более эффективного обеспечения стабильности мирового энергетического рынка, более оперативного реагирования на изменения на рынке, поддержки интересов потребителей и производителей, а в более широком смысле — в целях стимулирования экономического роста на мировом уровне.

В ходе последней встречи в июне Россия также поддержала ОПЕК в стремлении продолжить соглашение по сотрудничеству и откликнулась на наше предложение работать по вопросу перевыполнения сделки. Оно достигло 150%. Россия поддержала необходимость увеличения добычи с целью довести показатель до 100% путем дополнительной добычи 1 миллиона баррелей в день как странами ОПЕК, так и государствами, не входящими в ОПЕК. Россия также поддержала разработку устава для ОПЕК и объединения государств, не входящих в ОПЕК. И мы поделились с ними проектом.

— Россия предложила ОАЭ сотрудничество в исследовании космоса, у Объединенных Арабских Эмиратов есть также своя космическая программа. Вы находите такое сотрудничество возможным и полезным? В каком направлении оно может развиваться? Сколько будет стоить полет гражданина ОАЭ на МКС? Продолжатся ли такие полеты на российских космических кораблях в будущем?

— У ОАЭ есть вдохновляющая действующая программа астронавтов, в рамках которой Эмираты и Россия сотрудничают в целях отправки первого эмиратского астронавта на международную космическую станцию к апрелю 2019 года. ОАЭ открыты к обсуждению будущих программ полетов человека в космос и вне рамок действующего проекта.

Программа астронавтов является лишь составной частью проекта "Марс 2117". Этот долгосрочный проект откроет области для дальнейшего сотрудничества в различных сферах исследования космоса. Речь, в частности, идет о Mars Science City ("Научный город Марса"), который будет построен в ОАЭ на более, чем 2 миллионах квадратных футов. Mars Science City воспроизведет окружающую среду Марса и будет использоваться в качестве международного испытательного стенда для исследований и разработок.

В рамках проекта Emirates Mars Mission (EMM) на июль 2020 года планируется запуск на Марс зонда "Надежда". Ожидается, что он достигнет орбиты к 2021 году, который станет Золотым юбилеем ОАЭ. Научные данные EMM будут переданы более чем 200 международным научным учреждениям, в том числе в России.

— Не так давно в Абу-Даби открылся знаменитый французский музей Лувр. Вы бы хотели увидеть филиал российской Третьяковской галереи или Эрмитажа в вашей стране? Какими вам видятся перспективы сотрудничества наших государств в сфере культуры и науки?

— Открытие Лувра стало огромным успехом, и мы открыты для налаживания партнерских отношений с такими же выдающимися учреждениями искусства и культуры, как Эрмитаж.

Мы также уделяем особое внимание развитию культурных связей, и те контакты, которые у нас с Россией, продолжают процветать за рамками наших экономических и политических отношений.

ОАЭ все больше увлекаются российской культурой, и недавно мы с удовольствием наблюдали дебют Московского городского балета в Дубайской Опере. Кроме того, в ОАЭ продолжают показывать работы российских деятелей искусства, таких как Вера Мухина и Федот Сычков. Вдобавок у нас экспонируются музейные коллекции, последней из которых была коллекция Art Russe. В рамках этой выставки в 2015 году была представлена экспозиция "Война и мир".

Руководство ОАЭ и представители правительства, включая меня, нанесли визиты в Эрмитаж и встретились с директором музея Михаилом Пиотровским, которого мы тогда приняли у нас в Эмиратах. Наша дружба также продолжает развиваться с другими российскими музеями.

— ОАЭ участвует в военных и гуманитарных операциях арабской коалиции в Йемене. Ситуация в этой стране развивается по сложному сценарию, нарастает гуманитарный кризис. Сколько еще месяцев, по вашим прогнозам, будет длиться противостояние? Каким вы видите политическое урегулирование в Йемене? Смогут ли конфликтующие стороны перейти к построению мирного будущего для своей страны?

— Мы приветствуем и продолжаем поддерживать усилия спецпосланника ООН (по Йемену) Мартина Гриффитса по достижению политического урегулирования в Йемене. Чтобы ускорить процесс нужно добиться полного отвода хуситских формирований с незаконно захваченных ими территорий, как это прописано в резолюции ООН 2216. Нельзя, чтобы сохранялся статус-кво. Вмешательство арабской коалиции в ситуацию в Йемене обусловлено официальной просьбой, которая последовала от законного, признанного на международном уровне правительства Йемена и полностью соответствует всем соответствующим резолюциям Совета Безопасности ООН. Наша цель — как можно скорее восстановить суверенитет народа Йемена.

Йеменцы рассматривают хуситов не иначе как оккупантов, которые последовательно нарушают международное гуманитарное право: они на регулярной основе привлекают в свои войска детей, используют их в боевых действиях, минируют жилые кварталы и используют мирное население в качестве живого щита.

Только за последние три года коалиция выделила около 15 миллиардов долларов для поддержки народа Йемена. Мы продолжаем тесно сотрудничать с законным правительством Йемена и международными НПО по налаживанию нормальной жизни в районах, пострадавших от военных действий, содействуем безопасному передвижению гражданских лиц, оказываем гуманитарную помощь нуждающимся, включая продовольственную и медицинскую.

Мы полны решимости положить конец этой войне. Йеменский народ заслуживает права жить, не будучи оккупированным хуситами.

— Прошло больше года с момента как четыре государства, включая ОАЭ, прекратили дипломатические отношения с Катаром. Видите ли вы какой-либо прогресс в разрешении этого кризиса? Пострадала ли с экономической точки зрения ваша страна после разрыва с Катаром?

— "Квартет" не возражает против возможности искать решение этого кризиса. Тем не менее, основной проблемой, препятствующей урегулированию, остается то недоверие, которое сохраняется у квартета по отношению к властям Катара. Тринадцать требований, которые были предъявлены катарскому правительству "квартетом", остаются отправной точкой для любых значимых переговоров. Если эти вопросы будут сняты и если мы увидим действительное стремление Катара изменить некоторые аспекты своей политики, тогда кризис будет разрешен.

Что касается нашей экономики, то она не пострадала в результате этого кризиса. Также хотел бы отметить, что действия квартета не были продиктованы стремлением наказать Катар. Меры, принятые "четверкой" в отношении Дохи, соответствовали международному праву и были пропорциональным ответом на действия правительства Катара. Решение прекратить отношения с Катаром является скорее выражением нашей коллективной решимости не сотрудничать с государством, которое причинило нам ущерб, реализуя на протяжении многих лет дестабилизирующую политику. Она заключалась в том числе в поддержке экстремистских и террористических элементов и это подтверждено документально.

Россия. ОАЭ. ПФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 июля 2018 > № 2699986 Абдалла Аль Нахайян

Директор Росфинмониторинга Ю.А. Чиханчин возглавил межведомственную делегацию в составе представителей МИД России, ФСБ России, МВД России, Минфина России и Банка России для участия в состоявшейся 24 – 29 июня 2018 года в Париже совместной пленарной сессии Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) и ее «филиала» в регионе Ближнего Востока и Северной Африки - МЕНАФАТФ.

Мероприятие проходило все еще под аргентинским председательством, которое с 1 июля 2018 года передается американцам. Новым Президентом ФАТФ становится заместитель Министра финансов США М. Биллингсли вместо подавшей в последний момент в отставку вице-президента ФАТФ Дженнифер Фоулер, хорошо знакомой нам по совместной работе в руководящих органах ФАТФ.

По результатам рассмотрения отчета о взаимной оценки Саудовская Аравия только приблизилась к получению статуса полноправного члена, так и не добившись повышения хотя бы еще одного из выставленных рейтингов эффективности национальной системы противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ПОД/ФТ) (обязательное требование для вступления в ФАТФ – не более 7 из 11 показателей низкое/умеренное соответствие, а у СА их именно 7). Зато стало больше на одного наблюдателя: по результатам состоявшейся с участием России в мае 2018 года миссии высокого уровня в Джакарту (сертифицировала приверженность Индонезии скорейшему выполнению обязательств по совершенствованию своего антиотмывочного режима) принято решение удовлетворить заявку на дальнейшее прохождение процедуры по вступлению в ФАТФ.

Актуализированы списки юрисдикций, имеющих стратегические недостатки в национальных системах ПОД/ФТ. «Черный» остался без изменений - КНДР и Иран. В отношении ИРИ сохранен статус-кво с сохранением заморозки контрмер. «Серый» покинули Вануату и Ирак. Таким образом, в нем теперь фигурируют 8 стран – Йемен, Пакистан, Сербия, Сирия, Тринидад и Тобаго, Тунис, Шри-Ланка и Эфиопия.

Пакистанцы поставили свою подпись под разработанным совместно с Секретариатом ФАТФ планом действий по исправлению ситуации с хроническим неисполнением контртеррористических рекомендаций ФАТФ. Предстоит долгая работа по его имплементации.

Сербы продемонстрировали хороший прогресс по выполнению пунктов подобного плана, утвержденного в феврале 2018 года.

По Сирии принято решение до октября 2018 года подготовить документ с возможными вариантами выхода из тупиковой ситуации, связанной с невозможностью проведения выездной миссии в Дамаск по соображениям безопасности.

В штатном режиме заслушан отчет о взаимной оценке Бахрейна, по итогам рассмотрения которого страна поставлена на усиленный мониторинг в рамках МЕНАФАТФ.

По-прежнему плохо дела обстоят у Бразилии, которая до сих пор не может выйти с мониторинга ФАТФ в рамках еще предыдущего раунда оценочных мероприятий. Хоть и смягчены текст и тональность повторного заявления ФАТФ по данной ситуации, до февраля придется сделать все, чтобы принять закон по механизму целевых финансовых санкций. Иначе будет поставлен вопрос о приостановлении членства.

В целях повышения эффективности Группы продолжили обсуждение вариантов перехода на двухгодичное председательство, а также придания ФАТФ юридического статуса.

В развитии дискуссии, проходящей в рамках «Группы двадцати» состоялась специальное обсуждение целесообразности и уровня регулирования криптовалют/криптоактивов, а также форматов возможной корректировки стандартов ФАТФ по указанной проблематике. Пленум единогласно пришел к выводу, что приоритетом работы должны быть не сами виртуальные валюты/активы, а возникающие при их использовании риски ОД/ФТ. В межсессионный период делегациям предложено представить конкретные идеи о том, как двигаться дальше. Рассмотрение состоится на октябрьской сессии.

По согласованию с Секретариатом ФАТФ представили презентацию о работе российского Международного учебно-методического центра финансового мониторинга, которая была встречена с большим интересом. С положительной оценкой выступили 13 представителей стран и международных организаций. В ближайшее время Росфинмониторинг совместно с партнерами из Китая и Индии подготовит и передаст на рассмотрение членов ФАТФ концептуальную записку проекта по аккредитации лучших учебных центров, занимающихся проблематикой ПОД/ФТ.

Кроме того, российская сторона обратилась к ФАТФ с просьбой найти форму аккредитации МУМЦФМ в этой организации и заявила о готовности совместно с Индией и Китаем подготовить соответствующую концептуальную записку для рассмотрения странами-членами. Многие делегации, включая, АТГ, Бразилию, Китай, Японию, МЕНАФАТФ, МАНИВЭЛ, ЮАР и США, высоко оценили работу МУМЦФМ и выразили готовность изучить возможности по его аккредитации наряду с другими подобными центрами.

«На полях» сессии проведены заседания формируемого Совета БРИКС по ПОД/ФТ и Консультативное совещание ЕАГ. Состоялись двусторонние встречи с делегациями Аргентины, Индии, Испании, Китая, США и Франции. Организованы переговоры с командой оценщиков России.

Иран и Россия резко раскритиковали Секретариат ООН

Иран и Россия резко раскритиковали Секретариат ООН за то, что он не смог рассмотреть наглые нарушения международного права со стороны США и вместо этого поднял неуместные вопросы в своей последней оценке ситуации вокруг ядерной сделки 2015 года после выхода из нее Вашингтона.

Соглашение 2015 года между Исламской Республикой и пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН (СБ ООН) плюс Германия было принято в форме резолюции СБ ООН 2231. США вышли из сделки в мае и заявили, что вновь введут санкции против Тегерана, связав их с ядерной областью, таким образом, нарушив как сделку, так и резолюцию СБ ООН, сообщает Press TV.

В докладе Совету в среду, заместитель генерального секретаря ООН по политическим вопросам Розмари А. Дикарло однако заявила, что глава ООН Антонио Гутерреш всего лишь "глубоко сожалеет об этой неудаче" в ядерной сделке, официально названной Совместным всеобъемлющим планом действий (СВПД).

Заместитель Гутерреша, между тем, заявила, что глава ООН "призывает Иран внимательно рассмотреть озабоченности, выраженные государствами-членами по поводу иранской деятельности", включая его ракетную программу, а также то, что, как утверждается, Тегеран передает оружие йеменским повстанцам.

Совет впервые со времени выхода США собрался для обсуждения выполнения СВПД и его будущего.

Посол Ирана в ООН Голям-Али Хошру заявил, что доклад об осуществлении резолюции "не является всеобъемлющим", добавив: "Это то, о чем упоминали и ряд членов Совета Безопасности".

Хошру заявил, что глава ООН не должен обращать внимания на "необоснованные и безосновательные" претензии третьих лиц. "В принципе, Секретариату ООН нельзя рассматривать или комментировать такие отчеты", - добавил он.

"Миссия Ирана всесторонне изложила свои взгляды Секретариату и членам Совета безопасности и подвергла критике положения доклада главы ООН об осуществлении резолюции 2231", - заявил дипломат.

Представитель России в ООН также выразил удивление в связи с тем, что в докладе ООН упускается из виду нарушение США этой резолюции.

В "несбалансированном докладе", сказал Небензя, четко указано, что Иран привержен своим обязательствам по ядерной сделке, и не содержится "каких-либо доказательств обратного".

Он "носит явно несбалансированный характер и больше напоминает необоснованную серию обвинений в адрес Ирана, чем попытку нарисовать объективную картину ситуации", - сказал Небензя.

Он добавил, что ни один из примеров предполагаемых нарушений со стороны Тегерана не был подтвержден из-за недостаточности информации.

Дипломат поддержал замечания Хошру о том, что Секретариат не должен выходить за рамки своего мандата.

"Еще раз подчеркнем, что Секретариат ООН не может проводить никаких расследований без четкого мандата Совета Безопасности", - отметил он.

Между тем, все члены Совета безопасности, кроме США, высказались в поддержку продолжения соблюдения ядерной сделки с оставшимися его членами — Ираном, Великобританией, Францией, Китаем, Россией и Германией, и раскритиковали выход Вашингтона.

Франсуа Делаттр, посол Франции в ООН, заявил, что его страна будет продолжать выполнять свои обязательства по иранской ядерной сделке до тех пор, пока это делает Иран.

Посол Германии Кристоф Хойсген сказал совету: "Мы также считаем, что выход из СВПД подрывает эффективную многосторонность. Он подрывает, основанный на правилах международный порядок, одним из важнейших столпов которого является режим ядерного нераспространения".

Посол ЕС Жоао Вале де Альмейда также сказал на встрече, что "сохранение СВПД является ключевым интересом безопасности, как для Европейского Союза, так и для международного сообщества в целом".

"Несомненно, он остается стандартом многостороннего соглашения о нераспространении ядерного оружия, которому должны соответствовать и другие инициативы", - добавил он.

Россия незаменима при создании многополярного мира

В ходе переговоров в Москве Генсек ООН подчеркнул роль нашей страны в международных делах.

В Москве 20 июня Президент России Владимир Путин встретился с Генеральным секретарём ООН Антониу Гутеррешем. В ходе разговора глава Российского государства подчеркнул, что Россия всегда выступала и выступает за то, чтобы ООН играла лидирующую, центральную роль в международных делах.

В эти дни, как отметил Владимир Путин, исполняется 70 лет со дня открытия представительства ООН в нашей стране. «Мы готовы и дальше так же конструктивно работать, – сказал он. – Считаем, что ООН является единственной такой универсальной площадкой, а Устав Организации лежит в основе современного международного публичного права.

Роль Организации как универсального инструмента разрешения кризисов, предупреждения кризисов в международных делах является абсолютно уникальной».

Антониу Гутерреш, являющийся с января прошлого года Генеральным секретарём ООН, обратил внимание на то, что Россия председательствует в Совбезе в июне. «Сейчас, – заявил он, – у нас два эпохальных, веховых момента, которые можно осветить, – это заявление председателя Совета Безопасности по Украине, а также дебаты по Ближнему Востоку, которые должны пройти».

По его словам, в ООН рассматривают Российскую Федерацию в качестве одной из ключевых стран – основателей ООН. «Но сейчас мы особенно делаем упор ещё и на то, что Россия является незаменимым элементом создания нового многополярного, полицентричного мира, – отметил Гутерреш. Сказать по правде, сейчас не самое лёгкое время для многосторонности и для Организации Объединённых Наций. В прошлом закончилась «холодная война», и был короткий период однополярного мира, и сейчас мы пытаемся активно найти новую структуру многополярного мира с соответствующими многосторонними структурами управления. И, конечно, всё это вызывает мою серьёзную обеспокоенность. Я считаю, что в этом процессе Российская Федерация должна сыграть активную роль».

В этот же день Генсекретарь ООН встретился с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым. На переговорах была обсуждена в том числе ситуация вокруг иранской ядерной сделки и на Корейском полуострове.

По оценке главы МИД России, встреча с Гутеррешем была «весьма продуктивной и насыщенной». «Говорили, конечно же, о сложной ситуации, которая сложилась в международных отношениях, – информировал Лавров. – Мы это связываем прежде всего с попытками продавить односторонние подходы к урегулированию различных международных проблем в ущерб поиску коллективных ответов на вызовы современности».

Обсуждение ключевых мировых проблем, таких как положение дел в Сирии, Ливии, Йемене, сегодня «идёт непросто», признал глава МИД России. Москве было очень важно услышать, как Генеральный секретарь ООН видит пути преодоления застарелых и новых конфликтов, количество которых, к сожалению, не уменьшается, отметил Сергей Лавров.

По итогам переговоров с Генеральным секретарём ООН министр иностранных дел РФ, кроме того, высказал мнение относительно доклада независимой комиссии ООН по расследованию нарушений прав человека в Сирии, который был обнародован в Женеве 20 июня и будет вынесен на обсуждение проходящей в там 38-й сессии Совета по правам человека. Для подготовки доклада, заметил он, независимая комиссия ООН в докладе по Восточной Гуте использовала дистанционные методы работы. «Комиссия не выезжает на место, оперирует данными в соцсетях. Якобы они опросили 140 человек, – отметил Сергей Лавров. – Мы скептически относимся к подобным дистанционным методам».

Владимир МОЛЧАНОВ