Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Вика Цыганова: я всегда иду за своим вдохновением

В народе говорят: если человек талантлив, то он талантлив во всем. Это в полной мере относится к Вике Цыгановой. Большинство из нас с ней знакомо по исполнению эстрадных песен. Однако Вика еще очень талантливый модельер. Ее модный хит "Кремлевская звезда" не оставляет равнодушными даже мужчин: русские узоры, вышитые бисером, соболиный мех… Об этом профессиональном увлечении, новых песнях и даже книге Цыганова рассказала в интервью РИА Новости. Беседовал Сергей Сафронов.

– Вика, почему вы, талантливая и знаменитая певица, стали модельером?

– Это заговорили корни. Я шью с детства. По одной линии отца у меня в крови дворяне, по другой – крестьяне, которые умели делать все: мебель, пахать, ловить рыбу, варить щи, шить, охотиться, выделывать шкуры, кроить одежду. Отец еще умел играть на гитаре, у него был абсолютный слух.

Одеждой я занимаюсь давно, первое платье я сшила в 12 лет. Сама раскроила и сшила за одну ночь. И мне это до сих пор нравится.

Сегодня, глядя на одежду, которую люди выбирают, покупают и носят, у меня возникает ощущение нахождения в концлагере. Оверсайз одежда, женщины в ней потеряли свою женственность. Мне кажется даже, что через одежду происходит разрушение традиционных ценностей в нашей стране и в наших людях. Balenciaga одевает всех как клошар, бичей, опуская человека до плинтуса под модной красивой вывеской. Я же хочу через одежду напомнить всем и каждому, что господь всех сотворил по своему образу и подобию, то есть чтобы мужчина оставался мужчиной, а женщина – женщиной.

– Получается?

– У меня – да. Те вещи и изделия, которые я сама придумала, – это фактически хиты, это можно назвать брендом от Вики Цыгановой. Это трансляция наших русских корней, российских ценностей. Потому что мы так живем, потому что мы православные, потому что мы хотим жить с Богом и идем к этому через очищение на войне.

И еще. В человеке все должно быть красиво: и мысли , и … одежда. А если люди, особенно молодежь, будут одеваться как маргиналы, то тогда в стране и в умах поселятся разруха и деградация.

Все лучшее в моде сделано уже давно, и поэтому я – не дизайнер, я не придумываю третью брючину и не ставлю на голову чайник в виде модного головного убора. Эти модные шоуприколы не для меня.

– А что тогда вы делаете?

– Я делаю хорошую одежду, которую можно передавать в наследство, потому что она из натуральных тканей. Я поддерживаю тем самым наших скорняков, охотников. Я бы с удовольствием поддерживала бы и наши зверосовхозы, которые сегодня скупают иностранцы на корню.

Мне, например, очень нравятся узоры, которые я заказываю в Индии по своим эскизам, которые выполняются не в традиционном этническом стиле, а скорее в исполнении "арт". Эти узоры "дружат" с русским соболем, и результатом такой дружбы в итоге становится роскошная одежда, предмет роскоши. Это и стало моим эксклюзивом, моим стилем, моим брендом. Это все существовало столетиями, но никто это раньше не сделал, не соединил. Поэтому у меня до сих пор в столе приглашения сделать показы в Милане, в Дубае. Сейчас обсуждаем возможность показа в рамках БРИКС.

Слава Зайцев, который меня кстати благословил на создание своего стиля в одежде, был подвижником русской моды. Он был настоящим художником, очень одаренным человеком. Он продвигал русский стиль, внедрял русскую идею в одежду. И его знали, как русского художника во всем мире. Сегодня же увы, такого человека нет. У нас много талантливых людей, но они не смогли создать что-то наше, русское. Нет русской идентичности в одежде. А я хочу, чтобы русского человека было видно. Элементы русской души, если хотите, должны присутствовать в одежде. И образ тогда получится благообразный, богоугодный. Почему я и люблю военную форму, русские мундиры. Вспомните, как одевались государь Николай Второй, цесаревич Алексей.

Мне очень нравится, когда на вручение посольских грамот главы дипломатических миссий приходят в национальных костюмах будь то Индия или Шри-Ланка.

Я же не говорю, что нужно одеть кокошник на Матвиенко и нарядить в сарафан. Одежда должна быть функциональная, удобная, красивая и с русскими традициями.

– У вас очень красивая , но очень дорогая одежда. Кто может ее себе позволить?

– Нет, она не дорогая. Она намного дешевле чем в ЦУМе, ГУМе и или других местах.

– Хорошо, тогда для кого вы шьете?

– Для тех , у кого откликается сердце. У меня есть клиенты, которые собрали уже целые коллекции моей одежды, можно сказать открыли дома мои филиалы. Они уже являются ее коллекционерами.

– Можно все-таки назвать цены?

– Конечно, например, расшитый узорами жакет, отделанный мехом куницы, стоит от 100 тысяч рублей. Такую вещь делают минимум четыре человека в течение минимум месяца: закройщик, портниха, вышивальщица, скорняк и я пятый в качестве дизайнере и организатора.

Я, конечно, могу делать одежду простую, но она все равно будет русской. Сейчас я шью коллекцию платьев для девочек 15 лет. Это будет супермодно.

Проблема – найти достойного стилиста, потому что в основном все преломляют молодежную моду под драные джинсы, и на большее фантазии не хватает. А мне был хотелось, чтобы это выглядело девственно, целомудренно. А все хотят быть в западном тренде. Поэтому я считаю, что моя одежда – это тоже борьба, борьба за выживание России. Если русская женщина снимет платье и оденет нечто в тренде, то мужчина от нее отвернется. Причем быть может навсегда, как это мы наблюдаем в радужных садах Европы.

Кстати гадости в нейросетях мне пишут только ЛГБТ* и лукавые зеленые, которые говорят, что нужно носить искусственный мех. Но натуральный мех, это белок, который разлагается на второй год и становится питанием для земли. Это на заметку зеленым, а также синим, голубым, оранжевым и другим радужным.

Мои вещи очень тактильные, они пропитываются энергетикой тех людей, которые ее делают, вышивают, кроят. Поэтому, когда ее одеваешь, ты как будто получаешь заряд энергии. Она излучает энергию, добро, любовь.

– А джинсы не будете шить, какие-нибудь русские джинсы?

– Джинсы не знаю, но вот мои кафтаны очень классно гармонируют с джинсами.

И вообще я не шью коллекции "зима-лето". Я занимаюсь художеством в одежде, иду за своим вдохновением. И поскольку мы сейчас записали пластинку специально для наших бойцов на передовой СВО, куда вошли песни последних двух лет, в том числе песни военных лет, и она называется "Русский мир", то и все мои сегодняшний работы пронизаны духом "русского мира".

– Какие предметы входят в коллекцию "русского мира"?

– Это все, что составляет гардероб. Это пять хитов, как я их называю, "Кремлевская звезда". То есть это пять моделей: кафтан в русском стиле, жакет, душегрея, пальто и палантин. Эти вещи я придумала еще 30 лет назад, это мои хиты под названием "Кремлевская звезда", но они естественно не похожи друг на друга. Это все индивидуально, неповторимо, красиво и удобно. Из года в год "Кремлевская звезда" сияет по-разному – в зависимости от настроения, вдохновения и тематики. Дело в том , что сейчас ситуация в модной индустрии – это тонны "шмотья" из Китая, России … Хотя наверное России принадлежит всего 1%.

– Причем именно за счет ваших моделей.

– Не исключено. Но это хиты, как мои песни "Приходите в мой дом", "Андреевский флаг", которые я придумала. Они все авторские, ни одна вещь не повторяется, ни один узор.

– А где можно увидеть и купить вашу одежду?

– Очень хотелось бы их показать и в ЦУМе, и в ГУМе. Но пока это отдаленная перспектива. Может когда-нибудь какой-нибудь толстосум обратит на мои вещи внимание и организует показ. Пока же люди, когда видят мою одежду, они пребывают в шоке.

– Надеюсь, что не от цены…

– Да можно сказать, они даром, просто они очень качественные, необычные, стильные.

– Жив ли проект "Сударыня-масленица"?

– Жив, и я очень хочу приехать к нашим китайским друзьям вместе со своей коллекцией, своими песнями. Они это все очень любят. Взять побольше нашего мороженого, чтобы они послушали наши русские песни, посмотрели на русских девушек в наших русских нарядах, и чтобы им было вкусно от всего. Показ моих коллекций это все-таки яркое шоу.

– Над чем вы сейчас работаете в музыкальном плане? Вы уже упоминали пластинку "Русский мир".

– Да, в нее вошла и песня "Мы – фанаты России", которая была записана с подразделением "Эспаньола" во время чемпионата Европы по футболу. Армия фанатов России очень большая, и я очень надеюсь, что наши спортсмены будут скоро выступать под своими флагом и с гимном.

Кроме того , 2025 год – год юбилейный, год 80-летия Победы, и наш новый альбом – это подарок нашей творческой мастерской россиянам. Мы с Вадимом (супруг – ред.), а он – автор всех песен и музыки, его хотим презентовать в будущем году.

Первыми наши новые песни послушали ребята на фронте: мы распечатали флешки с песнями из этого альбома и уже отправили в зону СВО. А к 9 мая выпустим уже альбом.

И еще из творческих планов: мы отдали в печать мою книгу "Красота по-русски". Это книга моих мемуаров, в нее вошли также и воспоминания моей мамы. В 2025 году появится и книга.

– Вика, в Новом году хочется пожелать вам и Вадиму реализации всех ваших масштабных планов, доброго здоровья и попутного ветра!

* Движение признано экстремистским и запрещено на территории России

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 5 января 2025 > № 4777218 Вика Цыганова

Наталья Прыжкова: северо-восток Китая и Россию связывают узы дружбы

Китайские провинции Ляонин и Цзилинь, расположенные на северо-востоке Китая, благодаря своему географическому положению и историческим связям с Россией, играют важную роль в развитии двустороннего сотрудничества. Генеральный консул России в Шэньяне Наталья Прыжкова, недавно вступившая в должность, рассказала в интервью РИА Новости о значении этих регионов для российско-китайских отношений. Она осветила ключевые аспекты взаимодействия между регионами, подвела итоги 2024 года и рассказала о планах на 2025 год. Беседовала Лидия Станченко.

– Наталья Сергеевна, как вы оцениваете на данный момент уровень сотрудничества между провинциями Ляонин и Цзилинь и российскими регионами? Что можно назвать главными опорами и визитными карточками этого взаимодействия?

– Главной опорой и визитной карточкой двустороннего взаимодействия между Россией и Китаем безусловно является дипломатия лидеров двух стран. Согласно оценке президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, российско-китайские отношения, в основе которых лежат принципы равенства и взаимного доверия, отказа от территориальных претензий, невмешательства во внутренние дела, поддержки друг друга в ключевых вопросах суверенитета, безопасности и развития, находятся на беспрецедентно высоком уровне. Это создает надежный фундамент для поступательного расширения межрегиональных связей в разных сферах.

Северо-восток Китая связывают с Россией узы традиционной дружбы, которые сложились в силу географической близости к нашей стране. В период так называемого "Десятилетия дружбы", начавшегося после провозглашения Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года, Советский союз оказал Китаю помощь в строительстве 156 промышленных предприятий, 33 из которых находились в провинциях Ляонин и Цзилинь (24 и девять соответственно). К их числу относятся Аньшаньский металлургический комбинат, Первый автомобилестроительный завод в Чанчуне, Первый станкостроительный завод в Шэньяне и так далее. Все это явилось основой крепкого и тесного взаимодействия на долгие десятилетия вперед. К тому же, как отмечают сами ляонинцы и цзилиньцы, наш менталитет во многом схож с их жизненным восприятием, что является следствием многовековых отношений народов и глубокого взаимопроникновения культур двух стран.

На современном этапе провинции Ляонин и Цзилинь вносят важный вклад в развитие российско-китайского двустороннего сотрудничества по многим направлениям, в том числе в торговле и экономике, культурной, научной, образовательной и спортивных сферах. В пределах консульского округа Генконсульства сложились 28 пар побратимских регионов и городов России и Китая, благодаря которым сформировалась прочная сеть контактов, способствующих постоянному укреплению связей двух провинций с субъектами Российской Федерации.

– Расскажите немного о межрегиональном торговом сотрудничестве. Что больше всего интересует импортеров двух китайских провинций в России, и наоборот, что больше всего российские регионы импортируют из провинций Ляонин и Цзилинь?

– По данным ГТУ КНР, в 2023 году двусторонний товарооборот превысил отметку в 240 миллиардов долларов США, объем торговли России с Ляонином вырос на 53%, достигнув 7,8 миллиарда долларов США, с Цзилинем – 4,2 миллиарда долларов США (+71,5%). В январе-ноябре 2024 года показатели составили 4,9 миллиарда долларов США (-32,3%) и 3,5 миллиарда долларов США (-5,4%) соответственно. Отечественные компании приобретают в Цзилине тракторы, легковые автомобили и мобильные телефоны, в Ляонине – материалы из пластика, нелегированную сталь и сырье для органического синтеза, поставляют на рынок провинций консульского округа сырую нефть, нефтепродукты, каменный уголь, морепродукты и товары народного потребления.

– В этом году довольно много представителей различных российских регионов посетили провинции. В частности, демонстрировали туристический потенциал. Насколько велик интерес местных туристов к путешествиям в Россию, если судить, например, по числу выданных виз? Куда больше всего хотят поехать китайские туристы?

– Действительно, с января по июль 2023 года (первого после отмены антиковидных ограничений в Китае) генконсульство наблюдало приток заявлений на оформление туристических виз в Россию: ежемесячно их число составляло более 0,8 тысячи. С августа 2023 года по настоящее время их количество уменьшилось до 0,6 тысячи. Подобное снижение не связано с изменением востребованности российского направления, а является следствием возобновления работы системы единой электронной визы. Ее преимущества очевидны: заполнение и подача заявления онлайн, четыре дня на получение решения, в три раза меньше стоимость. Я думаю, это объясняет рост популярности использования ЕЭВ в Китае. Россия в 2024 году (январь-ноябрь) выдала более 600 тысяч электронных виз, из них почти половину – китайским гражданам, которые традиционно отдают предпочтение путешествиям в Москву, Санкт-Петербург, Калининград, Иркутск, Владивосток, Хабаровск и так далее. Все больше туристов из КНР посещают Архангельск, Мурманск и Териберку, а также так называемые "красные маршруты", проходящие по памятным местам, связанным с историей коммунистической партии нашей страны и ее революционным прошлым. У китайской молодежи спросом пользуются поездки в Сочи, где проходили XXII Олимпийские зимние игры. Республика Татарстан, благодаря своей уникальной архитектуре и смешению религий, стала местом притяжения путешественников из Китая. Интересны и некоторые направления экологического туризма, в том числе в Камчатский край китайские туристы едут, чтобы вдохновиться уникальным ландшафтом и богатой фауной.

– Как вы оцениваете туристический поток из России? Изменился ли он после пандемии? Есть ли какие-то планы у провинции Цзилинь принять дополнительные меры, чтобы адаптировать Хуньчунь и Яньбянь-Корейский округ для российских туристов?

– Хуньчунь, расположенный на северо-востоке Яньбянь-Корейского автономного округа провинции Цзилинь, является портовым городом (сухой порт), куда многие российские соотечественники приезжают в будние и праздничные дни отдохнуть, насладиться красотой здешней природы и пройтись по магазинам.

В провинции реализуется целый ряд мероприятий с целью привлечения иностранных, прежде всего российских, туристов. В их числе – Международный фестиваль зимнего туризма в Яньцзи, Фестиваль льда и снега в Чанчуне, Фестиваль тюльпанов в Чанчуне, традиционная подледная рыбалка на озере Чаган, крупные соревнования в зимних видах спорта, экскурсионные туры по горе Чанбайшань и тому подобное.

Правительство Хуньчуня уделяет постоянное внимание развитию туристической инфраструктуры города. Так, в апреле этого года заработал парк аттракционов "Веселый остров", адаптированный для русских туристов и выполненный в русском стиле, а в октябре свои двери открыл Хуньчуньский дворцово-парковый комплекс "Шелковый путь. Древнее поселение бохайского залива". В планах местных властей – увеличение и улучшение номерного фонда Хуньчуня, что позволит гостям из России получать более комфортное и приятное обслуживание, выстраивать отдых в полном соответствии со своими ожиданиями.

– В дополнение к предыдущим вопросам, хотелось бы узнать, планируется ли дальнейшая оптимизация транспортного сообщения между провинциями и российскими регионами? Например, запуск новых авиамаршрутов?

– В настоящие время между городами провинций Ляонин и Цзилинь и Россией уже выполняются регулярные прямые рейсы по маршрутам Далянь – Владивосток (авиакомпанией Hainan Airlines с октября 2023 года), Шэньян – Москва (авиакомпания China Eastern Airlines, с февраля 2024 года), Яньцзи – Владивосток (China Southern Airlines, с апреля 2024 года), Владивосток-Чанчунь ("Россия", с ноября 2024 года). В 2025 году после шестилетнего перерыва планируется возобновить авиасообщение между Шэньяном и Владивостоком. Все это свидетельствует о росте популярности взаимных поездок среди туристов и предпринимателей. Ожидаем появления новых авиамаршрутов по мере расширения межрегионального взаимодействия.

– Также расскажите про переход Хуньчунь-Краскино. Растет ли на нем пассажиропоток? Сколько граждан Китая выехало в Россию через него?

– После отмены в Китае в январе 2023 года антиковидных ограничений пассажирское и грузовое сообщение на погранпереходах МАПП "Краскино-Хуньчунь" и МЖПП "Камышовая-Хуньчунь" полностью восстановилось, его показатели с тех пор неуклонно растут. Через них традиционно осуществляется порядка 2/3 всего объема внешнеторговой деятельности между Цзилинем и российскими регионами, который в 2023 году составил 29,73 миллиарда юаней (годовой прирост – 71,55%), при этом экспорт автомобилей в нашу страну составил 57 тысяч штук (+655,8%) на сумму 13,08 миллиарда юаней (+475,4%). В январе-ноябре 2024 года через пункты пропуска "Краскино-Хуньчунь" проследовало более 600 тысяч человек и четыре миллиона тонн грузов в обоих направлениях. Объем трансграничной электронной торговли достиг 1,1 миллиарда долларов США.

– Наталья Сергеевна, вы вступили в должность практически перед началом 2025 года. На что в первую очередь планируете обратить внимание в работе в этом году? Какие сферы сотрудничества, на ваш взгляд, обладают наибольшим потенциалом для развития? Каких событий и визитов можно ожидать?

– Главной задачей генерального консульства является защита прав и законных интересов российских граждан во время их пребывания на территории Китая, продвижение русского языка и культуры, содействие развитию двусторонних торгово-экономических связей. В 2024 году состоялось более 12 визитов в провинции Ляонин и Цзилинь на уровне заместителей руководителей субъектов и выше. В ходе встреч глав российских и китайских регионов обсуждались вопросы укрепления практического сотрудничества во всех сферах. В свете проходящих в 2024-2025 годах перекрестных Годов культур перспективным выглядит развитие взаимодействия в гуманитарной сфере. Совсем недавно в Ляонинском большом театре с успехом прошла премьера балетного спектакля "Щелкунчик", постановщиком которого стал художественный руководитель Приморской сцены Мариинского театра, Народный артист России Эльдар Алиев. В 2025 году, как ожидается, в Шэньяне состоятся гастроли артистов упомянутого театра. В январе 2025 года здесь же пройдет фестиваль-ярмарка "Сделано в России", который будет включать не только презентацию товаров российского производства, но и знакомить искушенного китайского потребителя с особенностями традиций культуры российского народа. Ожидаем еще большего количества визитов делегаций российских регионов в свете предстоящего празднования 80-летия Победы в Великой Отечественной войне и окончания Второй Мировой войны.

– В 2025 году Россия и Китай будет отмечать 80-летие Победы в Великой отечественной войне и Победы в Войне сопротивления китайского народа японской агрессии. Планируется ли проведение в провинции Ляонин совместных мероприятий, посвященных этим датам?

– Безусловно. Военно-мемориальные вопросы являются важной частью работы генконсульства. Первостепенной задачей всех загранучреждений МИД России, особенно в условиях процветания фашистских настроений в некоторых странах, остается сохранение исторической памяти и недопущения искажения исторических фактов. Генконсульство регулярно проводит патриотические и просветительские акции, в том числе "Диктант Победы", "Свеча Памяти", "Бессмертный Полк" и тому подобные. В 2025 году совместно с китайской стороной планируем организовать памятные мероприятия, церемонии возложения венков к памятникам советским воинам. Ожидаем участия как представителей регионов России, так и руководства провинций консульского округа.

На территории провинций Ляонин и Цзилинь расположено 22 советских военно-мемориальных объекта, в том числе одни из самых крупных не только в Китае, но и в Азии. Необходимо отметить, что со стороны как генконсульства, так и местных правительств их состоянию уделяется должное внимание, осуществляется своевременный уход.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 января 2025 > № 4777217 Наталья Прыжкова

Дмитрий Чернышенко: Более 8,5 миллиона учащихся приняли участие в профориентационных мероприятиях нацпроекта «Образование»

В 2024 году государственная профориентация в рамках нацпроекта «Образование» охватила свыше 8,5 миллиона подростков из 89 регионов страны. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Дмитрий Чернышенко.

«Президент Владимир Путин поставил национальную цель – реализация потенциала каждого человека, развитие его талантов, воспитание патриотичной и социально ответственной личности. Её достижению способствует система профориентации. В 2024 году в профориентационных мероприятиях нацпроекта “Образование„ приняло участие более 8,5 миллиона учащихся из всех регионов страны», – отметил вице-премьер.

В школах России введена единая модель профориентации, включающая целый ряд направлений – от допобразования и профильных предпрофессиональных классов до экскурсий и встреч с представителями профессий. К профориентационной деятельности уже подключилось около 9,5 тыс. предприятий, среди которых есть как федеральные, так и региональные работодатели.

Всё это помогает учащимся лучше понять, какие профессии существуют, какие направления востребованы и какая область может им подойти лучше всего.

Один из ключевых профориентационных проектов нацпроекта «Образование» – «Билет в будущее», оператором которого с 2021 года является Фонд гуманитарных проектов.

Всего на цифровой платформе «Билет в будущее» зарегистрировано более 4,2 миллиона детей и подростков, а профориентационные мероприятия проекта посетили свыше 6,1 миллиона школьников с 2021 года.

Количество школ – партнёров «Билета в будущее» в текущем году превысило 31 тыс. Благодаря ему за пять лет квалификацию смогли повысить более 90 тысяч педагогов. Семейные тесты, которые помогают лучше узнать интересы ребёнка и возможности для его карьерного развития, на платформе прошли свыше 120 тысяч родителей школьников.

«Благодаря нацпроекту “Образование„ мы достигли значительного прогресса в реализации профориентационной работы в школах. Сегодня в нашей стране в неё вовлечён каждый ученик средней и старшей школы. По четвергам проходят занятия курса “Россия – мои горизонты„, на них ребятам рассказывают о новых перспективных профессиях и достижениях России в различных отраслях экономики. Школьники ходят на предприятия, в ведущие отечественные компании и знакомятся с тем, какие карьерные возможности они предлагают. В этом учебном году порядка 630 тысяч школьников посетили экскурсии на предприятия, а более 1 миллиона детей участвовали в мастер-классах. Ключевая задача профориентации – дать школьникам понимание того, кем они могут стать, как они могут быть полезны своей стране», – сказал Министр просвещения Сергей Кравцов.

После завершения национального проекта «Образование» программа государственной профориентации в России продолжит своё развитие в рамках нацпроекта «Молодёжь и дети». В планах до 2030 года – переход на адресную модель профориентации, увеличение посещаемости профориентационных мероприятий, а также совершенствование системы повышения квалификации педагогов-навигаторов.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 5 января 2025 > № 4753488 Дмитрий Чернышенко

Нурлан Ермекбаев: ШОС – не продукт холодной войны, у нее мирные цели

С наступлением 2025 года Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) вступила в новый этап своего развития – председательство переняла Китайская Народная Республика, сменился и генеральный секретарь организации. Нурлан Ермекбаев, который с 1 января занял должность нового генсека ШОС, рассказал в интервью РИА Новости о планах ШОС, о том, как будет развиваться ее работа в самых разных сферах – от туризма и здравоохранения до реагирования на односторонние санкции и оптимизации расчетных механизмов внутри организации. Беседовала Лидия Станченко.

– Нурлан Байузакович, расскажите о планах организации на этот год, по каким ключевым направлениям будет продвигаться работа ШОС? Поделитесь своими ожиданиями как нового генерального секретаря организации.

– В 2025 году Шанхайская организация сотрудничества вступает в новый этап своего развития. В целом, 2025 год обещает быть богатым на важные международные события. Во-первых, конечно, 80-летие Победы во Второй мировой и Великой Отечественной войне. Во-вторых, 80-летие создания Организации объединенных наций.

И для ШОС этот год будет насыщенным на различные события. После заседания Совета глав государств ШОС, которое прошло в июле 2024 года в Астане и увенчало собой председательство в нашей организации Казахстана – очень успешное, насыщенное – председательство в организации перешло к КНР, которая заблаговременно подготовила очень содержательный план и приоритеты своей работы. Сейчас они изложены в трех важных комплексных документах. Один из них включает в себя официальные мероприятия, называется План основных мероприятий Шанхайской организации сотрудничества на 2025 год. Второй документ представляет собой календарь мероприятий китайского председательства. И третий документ, который сейчас находится на стадии рассмотрения, – это план мероприятий, которые инициированы государствами-членами ШОС.

Таким образом, в целом, в 2025 году планируется более 200 мероприятий различного характера. Из них порядка 70% – это официальные мероприятия и около 30% – это мероприятия, которые инициированы государствами-членами.

Очень символично и примечательно, что Китайская Народная Республика определила девизом председательства такой слоган: "Продвижение шанхайского духа: Шанхайская организация сотрудничества в действии". И очень интересный второй момент – это то, что темой предстоящего года китайское председательство определило устойчивое развитие.

Почему эти два вопроса примечательны: во-первых, "шанхайский дух" воплощает в себе основные принципы, на которых строится все сотрудничество и развитие нашей организации. Это равенство, взаимная выгода, взаимное доверие, консультации, уважение к многообразию культур и цивилизаций, стремление к общему развитию. А тема года – устойчивое развитие – показывает, что в ШОС комплексный подход к вопросам и безопасности, и мира, и процветания. Кроме этого, повестка дня ШОС созвучна общемировой повестке. В ШОС мы работаем как раз по тем направлениям, которые важны и актуальны для всего мира.

Хотел бы отметить, что каждая страна в период своего председательства внесла очень важный вклад в общее развитие всей организации. Это касается всех государств-председателей, которые были до этого. И венцом председательства каждого государства является заседание Совета глав государств. На предстоящем в этом году заседании Совета глав государств, во время которого Китайская Народная Республика завершит свое председательство, предполагается принять целый ряд важных решений по всем направлениям нашего взаимодействия.

Среди них хотел бы выделить три ключевых документа, которые планируется принять на предстоящем заседании лидеров наших стран. Это политическая декларация, это документ под рабочим названием Заявление о 80-летии Победы во Второй мировой войне и принятие Стратегии развития ШОС до 2035 года – документ, который заложит основные приоритеты, задачи и цели развития организации на десятилетие.

Кроме этого, в ШОС мы всегда смотрим на опережение, и уже стало традицией, что еще в начале председательства какого-то государства уже идет подготовка следующего государства-председателя. Поэтому сейчас уже идет подготовка к председательству Кыргызской Республики в следующий период.

Также сейчас идет подготовка к заседанию Совета глав правительств Шанхайской организации сотрудничества, которое пройдет в этом году в России – председательство в Совете глав правительств осуществляет сейчас Российская Федерация. Обычно на таких заседаниях обсуждаются вопросы, связанные с реальным сектором экономики, с сотрудничеством в сфере торговли, инвестиций и транспорта и так далее.

Ну а в целом, работа ШОС в 2025 году будет направлена на то, чтобы содействовать миру, безопасности и развитию на пространстве ШОС. И лично моя задача как генерального секретаря организации, вступившего в эту должность, заключается в том, чтобы наладить и укрепить, повысить эффективность работы секретариата ШОС как основного исполнительного органа, своего рода штаб-квартиры организации, и содействовать государствам-членам в достижении целей и в решении задач, которые они ставят перед организацией. Нашу важную задачу мы видим в том, чтобы работа в рамках ШОС приносила практическую, ощутимую пользу для народов наших стран.

С учетом того, что главы государств объявили 2025 год Годом устойчивого развития, наша работа сосредоточится на углублении сотрудничества в области экологии, рационального использования природных ресурсов, внедрении чистых технологий, увеличении доли зеленой экономики. Будем уделять большое внимание борьбе с изменением климата. Продолжится разработка проекта соглашения между правительствами государств-членов ШОС о сотрудничестве в сфере борьбы с изменением климата. Страны-члены нашей организации продолжат следовать выполнению обязательств в рамках Парижского соглашения, будем налаживать деятельность специальной рабочей группы по вопросам изменения климата.

Также в рамках китайского председательства в мае 2025 года запланировано проведение форума ШОС по сокращению бедности и устойчивому развитию. Вообще тема сокращения бедности была инициирована Исламской Республикой Пакистан и также представляет большую актуальность для государств-членов ШОС и приносит реальную практическую пользу народам наших стран.

Кроме этого, в рамках работы по устойчивому развитию ШОС пройдет ряд мероприятий в сфере продовольственной безопасности. Также будет активизировано взаимодействие в сферах цифровой экономики, транспорта, промышленности, энергетики, таможенного сотрудничества.

В торгово-экономической области работа будет нацелена на реализацию уже принятых документов – Стратегии развития ШОС до 2025 года, Программы многостороннего торгово-экономического сотрудничества и Стратегии экономического развития ШОС.

Китайское председательство предложило ряд инициатив на культурно-гуманитарном направлении – это такие области, как спорт, культура, книгоиздательство, туризм, работа с молодежью.

Как я сказал, все усилия ШОС созвучны общемировой повестке, и мы планируем в соответствии с дорожной картой по развитию взаимодействия с партнерами по диалогу, которая была принята на Астанинском саммите в 2024 году активизировать и наполнить более практическим содержанием наше взаимодействие с партнерами ШОС. Будем также активно сотрудничать с ООН, ее секретариатом, специализированными, учреждениями и другими международными региональными организациями-партнерами. Сейчас в работе находится проект резолюции Генеральной ассамблеи ООН об Инициативе ШОС о мировом единстве за справедливый мир, согласие и развитие.

– В 2025 году отмечается 80-летняя годовщина окончания Второй мировой войны. Планируются ли в связи с этим какие-то мероприятия в рамках ШОС?

– Конечно, 80-летие Великой Победы и окончания Второй мировой войны – это важное событие для всех 26 государств, которые входят в большую семью ШОС. Дата 9 мая остается символом мужества и героизма наших предков, народов наших стран, которые отстояли свободу и мир. Их подвиг достоин восхищения, и мы всегда будем хранить светлую память о тех, кто погиб на фронтах, трудился в тылу и возрождал наши страны в послевоенные годы. Практически все государства-члены ШОС выступали единым фронтом в качестве союзников во Второй мировой войне в борьбе с фашизмом. А шесть из 10 государств сражались на полях Великой отечественной войны в составе одного государства. И то же самое можно сказать о дне победы в войне на Дальнем Востоке, который отмечается в Китае 3 сентября.

Насколько мы информированы, в 2025 году планируются крупные военные парады в честь этой даты – в Москве, в Пекине и в других городах и столицах. И не только в столицах, но и в других крупных городах целого ряда государств-членов ШОС.

Секретариат со своей стороны открыт для любых предложений государств-членов по проведению каких-то мероприятий, посвященных этой дате. Мы также сейчас думаем над тем, какое мероприятие могло бы быть проведено здесь на площадке секретариата.

– Расскажите о сотрудничестве в рамках ШОС в сфере туризма. Планируется ли создание безвизовых программ в рамках организации? Каких объемов туристических потоков в рамках ШОС удалось добиться в 2024 году, и каковы ваши оценки по турпотоку на 2025 год?

– Сотрудничество в туристической сфере – это очень важное направление нашей работы. Вся работа строится в рамках соглашения между правительствами государств ШОС о развитии сотрудничества в области туризма.

Руководители туристских администраций ежегодно встречаются, предыдущее их совещание на министерском уровне прошло в Алматы в мае 2024 года. Во время этого заседания принят план совместных действий в сфере туризма на 2024-2025 годы, и как раз одним из пунктов этого плана является изучение государствами-членами ШОС возможности либерализации визового режима. То есть пока речь идет не о введении безвизового режима для всех государств-членов ШОС, а о его либерализации, поскольку в основном предоставление безвизовых режимов сейчас проходит на двусторонней основе. Между целым рядом государств ШОС уже действует или недавно вступили соглашения, или планируются такие соглашения о безвизовых поездках.

Например, с 1 апреля 2025 года вступит в силу соглашение между правительствами России и Индии, в соответствии с которым туристические группы на двусторонней основе будут посещать две страны без визы. В 2024 году Иран отменил визовый режим в отношении граждан 28 стран, в том числе и ряда государств ШОС. Имеются и действуют соглашения о безвизовых поездках между, например, Китаем и Казахстаном. Недавно вступило в силу соглашение между Казахстаном и специальным административным районом Макао, установлен безвизовый режим между Китаем и Узбекистаном, между Китаем и Беларусью.

Примечательно, что в 2024 году в целом объем туристических потоков, имеется в виду зарубежных именно туристов, практически у всех стран ШОС вырос. У каких-то на 20% по сравнению с предыдущим годом, у каких-то до 47%. Это также говорит о том, что сотрудничество развивается активно.

В целом в сфере туризма можно было бы отметить такие инициативы государств-членов, как создание единой электронной платформы по развитию туризма, организация трансграничных туристических маршрутов и регулярное проведение форумов.

– Как продвигается работа ШОС в сфере оптимизации расчетных механизмов между странами-членами? Можно ли уже говорить о возможности создания единой валюты ШОС?

– Для решения задачи по организации системы или механизма платежей между государствами-членами ШОС сформирована экспертная группа, имеется соответствующая дорожная карта по увеличению доли национальных валют во взаимных расчетах государств-членов ШОС. Эта дорожная карта была утверждена на заседании глав государств ШОС в Самарканде в 2022 году.

Экспертная группа анализирует все плюсы, минусы, возможные риски, связанные с либерализацией валютных законодательств, с влиянием тарифных и нетарифных барьеров на расчеты в национальных валютах. На этой основе готовятся конкретные предложения.

В первую очередь, задача состоит в том, чтобы сформировать правовую основу для расчетов в национальных валютах по инвестконтрактам, для прямой конвертации, по механизмам этой конвертации и разработать меры, которые бы стимулировали государства использовать национальные валюты в расчетах. То есть сейчас идет работа больше по созданию нормативно-правовой базы.

Сейчас наши платежные системы сильно интегрированы в мировую платежную систему, связаны с определенными валютами. В целом, понимание о необходимости увеличивать долю национальных валют есть, экспертами высказывались предложения и по созданию собственной валюты или некой расчетной единицы ШОС, но эта работа пока находится на стадии обсуждения.

– В октябре 2024 года по итогам заседания глав правительств стран ШОС было принято заявление, в котором, в частности, отмечалось, что главы правительств стран ШОС выступают против односторонних санкций и ограничений, которые оказывают негативное влияние на третьи страны и международные экономические отношения. Какие меры организация принимает для противоборства этим ограничениям и негативному влиянию?

– Действительно, ряд государств-членов ШОС испытывает негативное влияние односторонних санкций, ограничений. Поэтому в рамках ШОС государства-члены сейчас ведут работу, во-первых, по выработке расчетно-платежных механизмов для расчетов в национальных валютах, по совершенствованию инфраструктуры этих расчетов. Также с минимизацией влияния этих санкций связано создание механизмов финансовой поддержки проектной деятельности.

На саммите организации в июле 2024 года главы государств приняли решение о механизмах финансового сопровождения проектной деятельности ШОС. Суть этого решения заключалась в том, чтобы продолжить консультации по созданию такого механизма. Сейчас ведутся консультации, рассматриваются различные варианты. Это и вариант Инвестиционного фонда, вариант Банка развития, Фонда развития. Работа эта пока идет.

Также в октябре 2024 года по инициативе Республики Узбекистан принята концепция развития нового экономического диалога между государствами ШОС. Эта концепция была принята в рамках заседания Совета глав правительств, она направлена как раз на создание дополнительных платформ для устойчивых связей между деловыми кругами, чтобы эти связи не испытывали ограничения и негативное влияние санкций и ограничений.

– Расширение ШОС в последнее время часто вызывает дискуссии о том, может ли этот евразийский блок безопасности стать противовесом западным альянсам, таким как НАТО. Что вы думаете на этот счет? Корректно ли в целом сравнение ШОС с НАТО?

– Во-первых, сложно и, наверное, неправильно сравнивать НАТО и ШОС, поскольку они сильно отличаются как по своим целям и задачам, так и по характеру деятельности. НАТО была создана как элемент противостояния между послевоенным Западом с одной стороны и Советским Союзом с его союзниками – с другой стороны. Это – военно-политическая организация, и ее своего рода аналогом со стороны, будем говорить, социалистического блока, была Организация Варшавского договора.

А Шанхайская организация сотрудничества не является никаким продуктом холодной войны, она не создавалась в условиях или в целях противостояния с кем-либо. Наоборот, в 2001 году, когда создавалась ШОС как организация, она создавалась именно с созидательными, с мирными целями.

Во-вторых, НАТО – это военно-политическая организация. ШОС – это мирная межгосударственная организация. Основополагающим принципом НАТО является принцип коллективной безопасности. То есть агрессия против одного государства-члена рассматривается как агрессия против всех и против каждого государства-члена. В ШОС такого принципа коллективной безопасности не существует.

Кроме этого, чисто географически, НАТО – это трансконтинентальная организация, а ШОС на данный момент объединяет в качестве государств-членов евразийские государства, государства одного континента Евразия. То есть она является по сути своей евразийской организацией.

Кроме этого, государства-члены ШОС тесно связаны друг с другом историческими, культурными, где-то даже ментальными связями, у них много общего.

Поэтому организации эти – разные. Хотя, пожалуй, одно из наиболее приоритетных направлений ШОС является обеспечение безопасности. Но и к этому вопросу ШОС подходит комплексно, исходит из того, что невозможно обеспечить безопасность, не решая в комплексе вопросы социально-экономического развития, борьбы с бедностью, повышения уровня грамотности, образования.

Именно поэтому ШОС занимается очень широким набором вопросов, а не только борьбой с терроризмом, экстремизмом. Как раз-таки для борьбы вот с этими "тремя злыми силами", как их называют, – экстремизм, терроризм и сепаратизм – в 2002 году была создана региональная антитеррористическая структура (РАТС) с штаб-квартирой – исполнительным комитетом в Ташкенте. Она координирует в основном деятельность специальных и правоохранительных органов. Этот механизм противодействия современным вызовам и угрозам безопасности сейчас совершенствуется. Уже есть договоренности о создании дополнительно новых специализированных центров по противодействию различным вызовам.

Действительно, в ШОС проводятся совместные пограничные операции, антитеррористические учения. Проводятся и военные учения, но они имеют исключительно антитеррористический характер.

ШОС – это ответственный участник международных усилий по обеспечению мира, развития, но всегда исходит из принципа ненаправленности против кого-либо, против других государств, принципа открытости. Действует на основе международного права, включая Устав ООН и Хартию ШОС.

Мы придерживаемся принципов "шанхайского духа", подчеркиваем неблоковый, не идеологизированный характер нашей работы. То есть – за созидательную миролюбивую работу и сотрудничество.

Что касается расширения ШОС, то это не самоцель организации, это естественный процесс. Растет интерес к ШОС со стороны других государств, они обращаются с предложениями либо присоединения к работе в качестве партнеров, либо о повышении статуса от партнеров до наблюдателей.

Сейчас в рамках ШОС ведется большая работа по совершенствованию деятельности, рассматривается вопрос о возможных категориях наших партнеров, наблюдателей. Мы надеемся, что этот процесс будет более эффективным и упорядоченным.

– В Азиатско-Тихоокеанском регионе продолжает расти напряженность, США и другие страны, в том числе в регионе, предпринимают провокационные действия, усиливают свое военное присутствие. Как, на ваш взгляд, будет развиваться ситуация в регионе в следующем году? Будет ли расти напряженность, и какие действия планирует предпринять ШОС, чтобы эту напряженность сгладить?

– Конечно, в современных условиях трудно прогнозировать развитие глобальной ситуации, но мы видим, что на евразийском континенте, вообще в этой части света, действительно, есть тревожные тенденции, которые обнажили сбои в евроатлантической модели безопасности в том виде, в котором она создавалась. Видим разгорание тлеющих конфликтов, видим и появление новых. Видим, что сейчас происходит на Ближнем Востоке, есть тревожные тенденции в Азиатско-Тихоокеанском регионе и явления такой блоковой уже какой-то конфронтации, создание блоковых организаций. Все это подводит к необходимости пересмотра в целом системы и принципов обеспечения безопасности, хотя бы на пространстве Евразии.

Поэтому государства-члены ШОС внимательно восприняли инициативу белорусской стороны в области евразийской безопасности. Тема эта обсуждалась на прошедшей 31 октября 2024 года в Минске Минской конференции по безопасности. В настоящее время все государства-члены изучают эту инициативу.

Но в целом, хотел бы отметить, что еще в Ташкентской декларации саммита ШОС 2016 года государства-члены подчеркнули, что они будут углублять диалог, взаимодействие с международными региональными организациями, с которыми есть официальные отношения, и поощрять внешние контакты с целью дальнейшего формирования такой партнерской сети многосторонних объединений.

Также во время заседания Совета глав государств в Астане в 2024 году главы государств подчеркнули в своей декларации, что взаимодействие в Шанхайской организации сотрудничества может стать основой для формирования архитектуры равной и неделимой безопасности в Евразии. То есть сейчас все больше и больше стран подходят к тому, что необходимо как-то по-новому посмотреть и сформировать подходы к обеспечению безопасности в Евразии.

– В декабре 2024 года исполнилось ровно пять лет с начала пандемии COVID-19. Мир по-прежнему переживает ее последствия. Как будет продвигаться работа в сфере здравоохранения, создания механизмов по управлению рисками в этой сфере, повышению устойчивости к будущим вспышкам эпидемий в рамках ШОС?

– Отчасти в связи с очень интенсивным ростом мировой экономики, в связи с вмешательством человека в естественное развитие природы, конечно, риски различного рода инфекционных заболеваний, риски эпидемий не исчезают, и человечество не застраховано от массовых инфекционных заболеваний. Причин этому много. Поэтому в ШОС, в соответствии с этими рисками и угрозами принимаются соответствующие меры, которые идут по нарастающей, можно сказать.

Например, в 2011 году было подписано межправительственное соглашение ШОС о сотрудничестве в сфере здравоохранения. Уже в 2013 году была принята программа информирования об эпидемиологической ситуации, вызванной инфекционными заболеваниями. В 2020 году уже был принят комплексный план совместных мер по противодействию угрозам эпидемии на пространстве ШОС, то есть как раз, когда возникла пандемия COVID-19 был уже принят комплексный план по противодействию угрозам эпидемии. В 2022 году была принята дорожная карта по сотрудничеству между медицинскими организациями по профилактике и лечению инфекционных заболеваний. Все эти меры как раз вызваны ростом этих рисков с одной стороны, и с другой стороны, стремлением обеспечить здоровье нашего населения.

В декабре 2024 года в Санкт-Петербурге прошло совещание глав санитарных служб. Все стороны подтвердили, что обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия является приоритетом.

Конечно, во всех этих усилиях ШОС предоставляет координирующую роль Всемирной организации здравоохранения. В 2025 году государства-члены настроены на то, чтобы поддерживать диалог по линии санитарных служб, обмениваться информацией. По инициативе Российской Федерации сейчас рассматривается возможность подписания соглашения о сотрудничестве по борьбе с чумой.

– Ряды ШОС в 2024 году пополнились новыми членами. Продолжит ли организация расширяться в 2025 году? Кто сейчас является главным претендентом на вступление? Отдельно бы хотелось спросить про Турцию - какова вероятность того, что страна станет полноправным членом организации, не помешает ей статус члена НАТО?

– Процесс расширения ШОС идет, за последние семь лет количество государств-членов ШОС почти удвоилось. То есть, если еще в 2017 году было шесть государств-членов, впоследствии их стало восемь; в 2023 году присоединился Иран в качестве государства-члена. В 2024 году полноправным государством-членом ШОС стала Беларусь, то есть количество государств-членов увеличилось до 10. Но, опять же, это не является самоцелью нашей организации.

Увеличилось количество партнеров по диалогу. В целом интерес к повышению своего статуса в организации или к вступлению в ШОС растет.

Что касается конкретных каких-то государств или регионов, могу отметить, что активно сейчас себя проявляют страны Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии и даже Северной Африки. ШОС открыта для всех государств. Сейчас в рамках совершенствования деятельности в целом государства-члены думают над тем, как сделать количество категорий и партнерство с другими государствами более продуктивным и эффективным.

На глобальном уровне государства-члены ШОС всегда демонстрируют солидарность, следование нормам международного права и поэтому расширение как членского состава организации, так и круга и ее партнеров осуществляется в соответствии с определенными критериями и условиями, на основе консенсуса.

Например, сейчас на рассмотрении находятся шесть заявок на приобретение статуса наблюдателя в ШОС и восемь заявок на предоставление статуса партнера по диалогу. Какие-то из этих заявок активно прорабатываются по настоянию самих государств-заявителей, какие-то пока рассматриваются.

Что же касается Турции, то Турция является одним из партнеров ШОС по диалогу. Еще с 2013 года, когда был подписан соответствующий меморандум, турецкие представители активно участвуют в мероприятиях, проводимых ШОС. Действительно, ранее устно высказывались такие пожелания о присоединении к ШОС в качестве государства-члена, но официальной заявки пока не поступало. В случае ее поступления государства-члены будут рассматривать.

Россия. Китай. ШОС > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 января 2025 > № 4777221 Нурлан Ермекбаев

Марат Хуснуллин: В 2024 году по нацпроекту «Безопасные качественные дороги» обновили почти 2 тыс. участков дорог, которые ведут к соцучреждениям и туристическим местам

Благодаря национальному проекту «Безопасные качественные дороги» в 2024 году в нормативное состояние привели свыше 920 участков дорог к детским образовательным и досуговым учреждениям, обновили порядка 650 объектов, ведущих к медучреждениям. Также безопасными и качественными стали около 360 участков дорог к местам туристического осмотра. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«Формирование качественных, безопасных маршрутов к социально значимым учреждениям и туристическим местам находится в приоритете работы Правительства. Её активно вели по национальному проекту “Безопасные качественные дороги„. Только за 2024 год было приведено в нормативное состояние почти 2 тыс. участков дорог протяжённостью более 7 тыс. км, которые ведут к социально важным объектам, а также туристическим достопримечательностям. За шесть лет мы смогли привести в порядок более 10 тыс. участков, ведущих к соцобъектам и туристическим достопримечательностям. Подходы нацпроекта “Безопасные качественные дороги„ войдут в новый национальный проект “Инфраструктура для жизни„, в котором продолжится комплексная работа по развитию дорожного каркаса страны», – сказал Марат Хуснуллин.

Так, в прошедший строительный сезон в регионах были обновлены свыше 3,1 тыс. км дорог, которые ведут к детским садам, школам и учреждениям дополнительного образования. Например, в городе Нальчике отремонтировали улицу 2-й Таманской Дивизии, ведущую к центру «Солнечный город» – крупнейшему образовательному учреждению на Северном Кавказе.

Дороги регионального и местного значения, которые ведут к ФАПам, больницам, поликлиникам, амбулаториям и родильным домам, также находятся в числе первоочередных задач. В 2024 году в стране проведён ремонт более 2,5 тыс. км таких дорожных маршрутов. Так, в городском округе Серебряные Пруды Подмосковья завершили работы по благоустройству Школьного переулка и участка дороги Зарайск – Серебряные Пруды, который ведёт к станции Серебряные Пруды. Этот маршрут имеет ключевое значение для более чем 20 тысяч местных жителей.

Кроме того, было отремонтировано порядка 1,5 тыс. км региональных и местных автодорог, которые являются частью маршрутов для посещения туристических достопримечательностей. Например, в Санкт-Петербурге завершены работы по приведению в нормативное состояние дорожного покрытия на Петровской набережной. Протяжённость объекта составляет 800 м, работы выполнялись от Каменноостровского проспекта до Петроградской набережной. Петровская набережная является популярным туристическим объектом, где расположен самый старый дом в городе – деревянный домик Петра I, построенный в 1703 году, а также знаменитые китайские львы Ши-цза.

Работы на таких объектах проводятся комплексно, включая не только асфальтирование проезжей части, но и установку элементов безопасности и строительство всей необходимой дорожной инфраструктуры.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт. Миграция, виза, туризм > premier.gov.ru, 4 января 2025 > № 4753487 Марат Хуснуллин

Ашхабад обеспечит 50% потребностей Ирака в газе

Туркмения будет экспортировать газ в Ирак по свопу с Ираном

Ирак будет импортировать метан из Туркмении, что позволит стране покрыть 50% потребностей своих генерирующих мощностей, пишет INA.

Поставки метана начнутся после завершения всех расчетов, утверждают в иракском Минэнерго. Они пойдут по свопу через иранские компании.

Ираку не хватает газа для производства электроэнергии, для этого страна намерена покупать 20 млн кубометров в сутки из Туркмении, а остальные объемы пойдут из Ирана.

«НиК» напоминает, что Ирак газодефицитен и берет газ в Иране для своих электростанций. В стране действует программа по увеличению нефте- и газодобычи, которую реализует французская TotalEnergies. В рамках одного из проектов Ирак планирует заменить природный газ из Ирана попутным нефтяным газом своих месторождений.

Туркмения. Ирак. Иран > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 3 января 2025 > № 4754686

Суд обязал Яндекс убрать НПЗ с карты

Первое судебное решение по вопросу отображения на карте одного из российских нефтезаводов вынесено в Москве. Оно требует убрать объект нефтепереработки с Яндекс. Карт

Один из российских судов обязал своим решением компанию «Яндекс» убрать со своих карт нефтеперерабатывающий завод, чтобы уберечь его от атак украинских БПЛА. В решении суда не указывается, что это за завод. Известно лишь, что это одно из крупнейших российских нефтеперерабатывающих предприятий, и его уже 4 раза атаковали вражеские дроны, пишет ТАСС.

Идея, конечно, хорошая, однако, возникает вопрос: а почему только один завод нужно прятать? Неужели остальные НПЗ не являются важными в топливно-энергетической инфраструктуре? Кроме того, похоже, что иск к Яндексу подан самим предприятием. Что означает, что утопающие должны спасать себя сами!

Россия. ЦФО > Нефть, газ, уголь. Армия, полиция. СМИ, ИТ > oilcapital.ru, 3 января 2025 > № 4754685

Байден перед уходом может подложить Трампу нефтегазовую свинью

Байден намерен запретить Трампу бурить на шельфе

Перед своим уходом еще действующий президент Байден собирается подложить свинью еще не действующему президенту Трампу и запретить бурение на шельфе

По данным Bloomberg Джо Байден намерен подписать указ, в соответствии с которым вводится запрет на разработку новых нефтегазовых месторождений в шельфовой зоне США.

Эта мера — реакция Байдена на требования некоторых сенаторов-демократов более эффективно защитить уязвимые морские экосистемы и усилить борьбу с выбросами.

Эта мера может серьезно осложнить Трампу выполнение лозунга «Бури, детка, бури!» Проблема в том, что этот указ нельзя будет просто отменить — для прекращения его действия потребуются затяжные суды с непредсказуемым результатом, так как предыдущая практика показывает, что судебные власти далеко не всегда охотно выполняют решения американских президентов.

США > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены. Экология > oilcapital.ru, 3 января 2025 > № 4754684

Дмитрий Чернышенко: Утверждён ГОСТ по научно-популярному туризму

Утверждён ГОСТ по научно-популярному туризму. Документ вступит в силу с 1 апреля 2025 года. Государственный стандарт разработан в рамках «дорожной карты» по развитию научно-популярного туризма, утверждённой Заместителем Председателя Правительства Дмитрием Чернышенко.

«Популяризация науки и технологий, привлечение в исследовательскую деятельность талантливой молодёжи – ключевые задачи Десятилетия науки и технологий, объявленного Президентом Владимиром Путиным. Благодаря одной из инициатив – “Научно-популярный туризм„ – всё больше объектов исследовательской инфраструктуры становятся доступными для жителей нашей страны. В прошлом году экскурсионный поток научно-популярной направленности составил свыше 2 миллионов человек, включая школьников и студентов», – подчеркнул вице-премьер.

Утверждение ГОСТа станет ориентиром, направленным на повышение качества в сфере научно-популярного туризма.

Стандарт разработан Минобрнауки России совместно с Российским государственным университетом туризма и сервиса.

По словам Министра науки и высшего образования Валерия Фалькова, на сегодняшний день Всероссийский реестр объектов научно-популярного туризма включает более 1,1 тыс. объектов, расположенных в том числе в университетах и научных институтах.

«В рамках Десятилетия науки и технологий уже разработано 76 маршрутов в 24 регионах нашей страны. Перед детьми и взрослыми открывается возможность побывать в уникальных лабораториях, познакомиться с разработками и достижениями наших исследователей. Конечно, как и любая услуга, научно-популярные маршруты уже на уровне проектирования должны опираться на высокие стандарты, которые и заложены в соответствующем ГОСТе», – сказал Валерий Фальков.

Новый документ утверждён приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Росстандарт).

«Стандарт содержит набор терминов и определений в сфере научно-популярного туризма, определяет перечень услуг научно-популярного туризма, а также требования к проектированию и оказанию услуг научно-популярного туризма», – пояснил руководитель Росстандарта Антон Шалаев.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Миграция, виза, туризм. Образование, наука > premier.gov.ru, 3 января 2025 > № 4753486 Дмитрий Чернышенко

Марат Хуснуллин: Почти 460 км дорог ввели благодаря инфраструктурным бюджетным кредитам

Инструмент инфраструктурных бюджетных кредитов предоставляет регионам возможность обновлять необходимую инфраструктуру, включая дорожные объекты. За всё время действия программы было введено почти 460 км дорог, сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«В целом на ввод и реализацию 983 инфраструктурных объектов и мероприятий ранее был распределён 1 трлн рублей инфраструктурных бюджетных кредитов. ИБК помогают в том числе развивать дорожную сеть в регионах, которая является одним из основных импульсов для повышения комфорта и благополучия россиян. На сегодня с 2022 года с привлечением средств ИБК ввели 458 км дорог. Пусть в масштабах страны это небольшая цифра, но каждый из участков важен для жителей. Это не только крупные дороги, соединяющие населённые пункты, но и подъезды к жилым кварталам, социальным учреждениям и другие маршруты, которыми ежедневно пользуются люди», – отметил Марат Хуснуллин.

Всего на строительство и реконструкцию 207 объектов дорожной инфраструктуры было выделено порядка 230 млрд рублей ИБК. Это автомобильные дороги и мосты протяжённостью 727,5 км на территории 51 региона России.

«В том числе за предыдущий год благодаря ИБК построено и обновлено 28 дорожных объектов протяжённостью более 300 км в 18 регионах. Например, с привлечением инфраструктурного бюджетного кредита построили обход Тольятти с мостом через Волгу, участок Алексеевское – Альметьевск в составе трассы Шали – Бавлы в Татарстане. Кроме того, были введены мост через реку Упу в Туле, улица Фармана Салманова и транспортная развязка на пересечении улиц Мельникайте и Дружбы в Тюмени, а также подъездные дороги к новым жилым кварталам в Новочебоксарске и Омске. Это лишь малая часть работы, которая продолжится в новом году в рамках нацпроекта “Инфраструктура для жизни„», – сказал генеральный директор ППК «Фонд развития территорий» Ильшат Шагиахметов.

Механизм инфраструктурных бюджетных кредитов является частью социально-экономической инициативы Правительства «Инфраструктурное меню». Куратором ИБК выступает Минстрой России, оператором – Фонд развития территорий.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 3 января 2025 > № 4753485 Марат Хуснуллин

Встреча Михаила Мишустина с председателем государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ» Игорем Шуваловым

Обсуждались результаты выполнения стратегии группы «ВЭБ.РФ» 2021-2024 годов и подготовка новой стратегии работы группы до 2030 года.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Игорь Иванович! Пользуясь случаем, поздравляю Вас, коллектив ВЭБа, всех ваших родных и близких с наступившим Новым годом. Желаю всего самого доброго.

И прежде всего хочу поинтересоваться, как обстояли дела у ВЭБа в 2024 году.

Вы возглавляете один из ключевых институтов развития страны, который поддерживает практически все отрасли экономики. Совместно с коммерческими банками занимается в том числе финансированием направлений, связанных с достижением национальных целей развития. Это вопросы технологического лидерства, суверенитета в экономике, промышленности, технологиях.

Как оцениваете год?

И.Шувалов: Уважаемый Михаил Владимирович! Спасибо за поздравление, я обязательно коллективу ВЭБа передам.

В 2021 году мы приняли стратегию работы всей группы ВЭБа – это ВЭБ и те организации, которые по решению Правительства были переданы в пояс управления для координации.

Эта стратегия закончила своё действие 31 декабря 2024 года. Каковы результаты её выполнения? Цель была поддержать проекты [вместе с партнёрами] в целом по группе до 17 трлн рублей. Исполненные результаты – почти 23 трлн рублей. Объём участия ВЭБа [прямая поддержка]: цель была 3 трлн, фактически мы поддержали проекты на 3,8 трлн рублей. В целом группа «ВЭБ.РФ» должна была поддержать проекты [прямая поддержка] на 6,5 трлн, поддержала на 8 трлн.

Мультипликатор – это самый главный, наверное, в нашей деятельности показатель: как мы работаем вместе с коммерческими банками и инициаторами проектов, чтобы эффективность каждого вложенного рубля либо из бюджета, либо за счёт институтов развития была максимальной. Наш мультипликатор был 3 – то, что в стратегии, мы выполнили его практически на 5 (на 4,8). То есть на каждый вложенный рубль ВЭБа пришло ещё четыре рубля от инвесторов и коммерческих банков.

То есть основные запланированные цифры были выполнены. Нынешний, 2025 год достаточно сложный с точки зрения макроэкономики. Мы понимаем свою ответственность, которая проистекает из указа Президента о национальных целях развития и тех федеральных проектов, которые под Вашим руководством разработаны в Правительстве.

Мы сейчас должны принять новую стратегию группы до 2030 года. И на протяжении всего 2024 года мы работали и с самими организациями развития, и с нашими партнёрами – коммерческими банками, и с консультантами, для того чтобы понять, чем мы можем и должны поддержать экономику Российской Федерации в предстоящие годы.

По Вашему поручению были даны соответствующие указания Министерству экономического развития. И министерство с Центральным банком посмотрели на весь запрашиваемый кредитный ресурс на шестилетний период. Мы проанализировали этот запрос, насколько он должен быть поддержан инструментами ВЭБа. Это и фабрика проектного финансирования – в том виде, в каком она сейчас существует или как она будет изменена по решению Правительства, наши поручительства. И в настоящий момент запрашиваемое участие ВЭБа в проектах, всей группы ВЭБа, – не менее 18 трлн рублей. Это цифра, которую необходимо будет уточнять и отрабатывать. В связи с этим прошу Вашего поручения Министерству экономического развития, Министерству финансов совместно с Центральным банком и организациями развития эту работу провести и доложить в Правительство, сколько кредитного ресурса при поддержке ВЭБа необходимо дать экономике в ближайшие шесть лет.

М.Мишустин: При тех инструментах, которые мы используем и в которых вы принимаете активное участие, это как раз декомпозиция национальных целей на программы как федеральных органов исполнительной власти, так и регионов, которая счётна. То есть мы можем кредитный ресурс аналитическим способом посчитать. И обязательно это сделаем. Мы это поручение, согласовав с вами, дадим.

И.Шувалов: Спасибо, Михаил Владимирович.

Что касается стратегии до 2030 года. Мы внимательно смотрели на все стратегические документы Правительства, Президента Российской Федерации. Должен доложить Вам, что все наши основные направления деятельности укладываются в глобальные мегатренды. Это то, что мы обсуждали в последние месяцы. Конечно, это вопросы и технологического развития, и сохранения населения, и комфортная и безопасная среда для жизни людей, экологическое благополучие и многое другое. Это все те направления, которые в Координационном центре мы постоянно рассматриваем, принимая в этих дискуссиях участие.

Если по цифрам, скажу, что, на наш взгляд, представляется реалистичным, если стратегия будет поддержана. В целом группой может быть поддержано проектов на сумму до 30 трлн рублей. Собственно, наше участие будет значительно меньше, потому что мы будем обеспечивать постоянно растущий мультипликатор, но проектов все вместе –ВЭБ, коммерческие банки и инициаторы – мы в состоянии поддержать на сумму до 30 трлн рублей. Это больше, чем в рамках исполненной стратегии до 2024 года. Но и задачи, которые перед нами стоят, достаточно амбициозны и крайне важны.

Какая сейчас ситуация с финансовой устойчивостью ВЭБа? Наш капитал – почти 1,2 трлн рублей. Достаточность капитала высокая – 14,8%, то есть даже при дополнительных резервах, если это потребуется сделать, у нас капитала достаточно для того, чтобы в полном объёме провести бизнес-план 2025 года и начала 2026 года.

Под руководством Дмитрия Юрьевича Григоренко и Александра Валентиновича Новака мы проводим эту работу и постоянно развиваем диалог с Центральным банком по качеству нашего кредитного портфеля – какие резервы необходимо создавать, и по каким–то мы иногда в дискуссии. Тем не менее мы понимаем, что особая ответственность ВЭБа – чтобы не создавать для финансовой системы Российской Федерации каких–либо сложностей или рисков, в этом плане мы работаем. И скорее всего, этот вопрос будем рассматривать на заседании Совета по обеспечению финансовой стабильности.

В целом в презентации представлено исполнение ключевых показателей эффективности по основным нашим организациям. Все наши организации ключевые показатели эффективности выполняют на 100 или более процентов.

М.Мишустин: Очень важно и дальше расширять инструменты поддержки. Сейчас новые нюансы появились, связанные с более внимательным отношением к импортозамещению. А это внедрение и программного обеспечения, и технологий российского производства. Это также наращивание выпуска высокотехнологичной продукции, создание новых рабочих мест. Всё это –инструменты, которые ВЭБ внедряет, которыми он владеет и которые измеряет.

Но я знаю ещё об одной ипостаси. Она, конечно, тоже связана с высокими технологиями, с промышленностью. Это социальные объекты и вообще социальная инфраструктура. Это и школы, и аэропорты, и электротранспорт и т. д. – всё то, что обеспечивает комфорт и удобство для наших людей, и чем ВЭБ тоже занимается. Расскажите, как здесь обстоят дела.

И.Шувалов: По аэропортам. В рамках Транспортной недели Вы дали поручение по всем необходимым бюджетным ассигнованиям по поддержке фабрики проектного финансирования мурманского аэропорта. В целом при нашей поддержке, благодаря нашим инструментам уже 12 аэропортов в стране были построены или реконструированы, включая один из важнейших аэропортов в Москве – Шереметьево. В общей сложности через эти аэропорты перевозится 110 миллионов пассажиров в год. Это большой показатель. Девять аэропортов сейчас в рамках фабрики проектного финансирования строятся. И у нас поданы заявки ещё на строительство шести новых аэропортов. Мы понимаем ответственность по подписанию новых кредитных соглашений. Базовая инфраструктура, как считают аналитики, в том числе Центрального банка, расшивает самые узкие места…

М.Мишустин: Поэтому нужно продолжать её финансировать обязательно.

И.Шувалов: Да, спасибо, Михаил Владимирович. Я передам инициаторам проектов Ваши слова и поддержку, мы тогда по проектной документации этих аэропортов дальше будем продвигаться. Это Краснодар, Салехард, Горно-Алтайск, Магнитогорск, Омск и Архыз. Это города, в которых высокий промышленный потенциал и очень высокий туристический потенциал. Каждый из этих городов так или иначе упоминается в федеральных проектах.

М.Мишустин: Кратный мультипликатор будет от этих проектов – для промышленности, для смежных отраслей.

И.Шувалов: Общий объём инвестиций в эти аэропорты – 376 млрд рублей. Участие ВЭБа – 148 млрд рублей.

Запрос на модернизацию аэропортов высокий. У нас три основные группы частных инвесторов, которые в стране работают, – они известны и между собой нередко конкурируют.

М.Мишустин: Это хорошо.

И.Шувалов: Но некоторые из них объединяются в небольших аэропортах и уже не конкурируют. В таких, например, как Благовещенск. Мы наработали хорошую практику, знаем, как с ними работать. И эффекты очень большие. Действительно, люди сразу видят, когда приезжают в аэропорт, что услуга совершенно другого качества.

По школам. Мы уже запустили 22 школы. Это новая модель. По сути, это модель создания объекта в рассрочку. Кредитуют создание объекта два кредитных учреждения – «Сбер» и ВЭБ. Федеральный бюджет поддерживает этот проект. И он очень интересен. Он оформляется как концессия, поскольку других правовых инструментов недостаточно. Мы видим, что это имеет перспективу для будущего. Это, по сути, инфраструктурная ипотека, когда за счёт публичного ресурса, с привлечением денежных средств коммерческих банков создаётся объект, за который потом региональный и федеральный бюджет постепенно рассчитываются. Могу Вам сказать, что это первоклассные школы во всех регионах нашей страны. В целом мы должны запустить 69 таких проектов.

М.Мишустин: Посмотрим, как дела будут дальше обстоять. Уверен, что это будет очень востребовано. Тем более что около 61 тысячи детей будут посещать эти новые школы в ближайшем будущем.

И.Шувалов: Да, Михаил Владимирович. И, если будет позволять Ваш график в региональных поездках, мы бы с удовольствием показали одну из таких школ. Это действительно достойные учебные заведения. Думаю, не во всех странах ОЭСР есть такие школы.

Городской электрический транспорт. Интересный проект. Ведём его вместе с председателем Наблюдательного совета ВЭба. В девяти городах Российской Федерации запущен этот проект. Он достаточно сложный, требует и грантовой поддержки, и финансирования от ВЭБа и из других источников. Не все города, которые мы хотели включить в этот проект, приняли эти обязательства. В то же время некоторые другие города, которые не в этой программе, хотят в неё попасть. Мы с Вами это обсуждали. Если Правительство найдёт такие ресурсы и могло бы пойти навстречу этим городам, было бы здорово. В этих девяти городах проживает почти 8 миллионов человек. И это огромное развитие для самих городов, для предприятий, которые поставляют подвижной состав, обеспечивают зарядкой. Жизнь в этих городах меняется моментально.

До этих девяти городов мы запустили пилотный проект в Ростовской области. И посмотрели на результаты: что происходит с малым бизнесом, с транспортной доступностью, что происходит с настроением горожан. Меняется всё кардинально. Это, конечно, большой проект и производителей металла, потому что рельсы и сами транспортные пути необходимо модернизировать. Подстанции, подвижной состав. Это имеет огромное значение для промышленности Российской Федерации и, о чём всё время говорит Президент и Вы, влияет непосредственно на качество жизни семей в больших городах. У этого проекта большая перспектива, тем более если вы примите решение о вовлечении большего количества городов в эту программу.

М.Мишустин: Спасибо, Игорь Иванович. Вы сказали о таких важных проектах, как инфраструктура аэропортов, сами аэропорты, которые повышают связанность нашей большой страны. Об этом неоднократно говорил Президент. Школы –конечно, всем хочется учиться в новой, комфортной школе. И электротранспорт – это экология, возможности для людей быстро и комфортно добраться до места работы, учёбы. Всё это вместе, конечно, будет способствовать в том числе и развитию туризма. А там самый большой мультипликатор роста и ВВП, и ВРП.

Хочу поблагодарить Вас, ещё раз пожелать удачи и успеха.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > premier.gov.ru, 3 января 2025 > № 4753484 Игорь Шувалов

Питер Матуки: Кения надеется на отмену виз с Россией в 2025 году

Кения надеется на отмену визового режима с Россией в 2025 году, сообщил новый посол страны в Москве Питер Мутуку Матуки. В интервью РИА Новости дипломат также рассказал о намерении Найроби увеличить импорт кофе и чая в Россию и намерении обсудить вопрос запуска прямых рейсов между двумя странами.

— Вы приступили к работе в должности посла не так давно, поэтому сначала хотела бы спросить вас, это ваш первый визит в Россию, или вы уже были здесь раньше? Какие ваши первые впечатления?

— Я очень впечатлен Россией. Я был назначен президентом послом сюда, чтобы представлять его и страну. Это прекрасная возможность для меня. Я c большой благодарностью принял ее. Я бы сказал так: президент Уильям Руто направил меня в правильное место, потому что Россия сама по себе — страна с великой культурой, отличными людьми, тут абсолютно точно можно многому научиться. Я думаю, что моя миссия здесь принесет благо моей стране.

— То есть, раньше вы не были в России?

— Нет, не был. И это даже хорошо, я был приятно удивлен. Приехав сюда я увидел, что это потрясающее место. У меня были возможности приехать в Россию и раньше, но в итоге не получилось. Так что какие-то вещи происходят к лучшему. Я в правильном месте.

— Я бы хотела спросить вас о двусторонних визитах. Последние два года в Россию приезжают представители многих африканских стран. Возможно, планируются визиты высокопоставленных лиц из Кении в ближайшем будущем?

— Между странами с дипломатическими отношениями, как в случае с Россией и Кенией, визитов можно ожидать в любое время. Мы рассчитываем, что будут мероприятия в следующем году, тогда мы сможем пообщаться. Конечно, мы рассчитываем, что сюда приедут делегации, и я уверен, что это будет в наших же интересах, как посольства, чтобы сюда приезжали из Кении.

— Перейдем к теме туризма. Есть ли у вас данные, насколько популярна сейчас Кения у российских туристов? Сколько людей посетили страну в 2023 году? Возможно, есть уже цифры за 2024 год?

— Туризм – одна из основ нашей политики и важный сектор экономики. Кения становится все более популярна у туристов благодаря широкому спектру услуг и продуктов. У нас лучшие пляжи, культура, люди, Великая Рифтовая Долина, гора Кения, которая является второй по высоте в Африке. Погода отличная весь год. У нас нет зимы, сейчас, например, очень тепло. Мы приглашаем российских туристов поехать в Кению. В 2022-2023 годах у нас было достаточно много туристов из России – более 6500, а в 2024 году – более семи тысяч туристов. Это говорит о том, что Кения является привлекательным направлением для туристов и мы приглашаем наших друзей из России приезжать к нам. Постараемся оказать этому всяческую поддержку, информируя о наших сервисах и продуктах.

— А идут ли какие-то переговоры о введении безвизового режима с Россией?

— Кения — очень дружелюбная страна. Россия (СССР) была одной из первых стран, признавших нашу независимость. Поэтому мы хотели бы расширить нашу договорно-правовую базу, мы это обсуждаем с нашими российскими друзьями, и изучаем, может ли это (введение безвизового режима – ред.) быть одним из пунктов, чтобы облегчить передвижение между странами.

— Может ли безвизовый режим быть введен в этом году?

— Этот вопрос стоит на повестке дня, мы надеемся провести переговоры по этому вопросу. Вы знаете, Россия расширила перечень стран, граждане которых могут приезжать по единой электронной визе. Кения есть в этом списке. Это показывает, что тема обсуждается, и мы очень рассчитываем, что безвизовый режим между нашими странами будет введен. Так что это возможно.

— Ведут ли Москва и Найроби переговоры о запуске прямых рейсов между странами? От чего это зависит? Ранее предыдущий посол Кении в РФ сообщал, что республика заинтересована в запуске и развитии чартерных рейсов с Россией. Этот вопрос прорабатывается?

— Конечно, один из способов увеличить турпоток – это запуск прямых рейсов. Сейчас этого нет. В прошлом мы предпринимали усилия, пытались достичь соглашений. Мы видим интерес туристов к Кении, мы могли бы организовать хотя бы чартерные рейсы. Что касается прямых рейсов, то мы очень рассчитываем на их запуск, но это требует переговоров двух стран, чтобы посмотреть, какие есть международные требования для реализации этой идеи. Но это в наших интересах, чтобы сделать туризм в Кении более привлекательным.

— То есть, сейчас нет никаких переговоров по этой теме?

— Были разговоры по этому вопросу. Это был один из первых вопросов, который я поднял в контексте отношений двух стран. Если сейчас будут переговоры, это будет одна из тем на них.

— Намерена ли Кения увеличивать поставки чая и кофе в Россию? Насколько?

— Мы хотели бы увеличить объемы нашего экспорта чая и кофе на рынок. В России очень хороший спрос на эти продукты. Мы надеемся, что цифры импорта будут увеличены. Конечно, мы хотели бы диверсифицировать наш экспорт на российский рынок – у нас есть овощи, цветы и другие продукты, не только чай, кофе.

— На сколько Кения хочет увеличить объемы экспорта чая и кофе в Россию?

— Сейчас мы изучаем, может ли текущий объем экспорта быть увеличен в три раза.

— Цена на арабику сильно выросла. Повлияет ли это на стоимость кофе, поставляемого из Кении в Россию?

— На цену влияют сразу несколько факторов. Это будет определяться экспортерами в первую очередь. Я бы сформулировал так: мы не стремимся повысить цены, нам надо понять, как мы могли бы производить больше и поставлять больше на рынки.

— Президент Кении Уильям Руто сказал о том, что Найроби и Москва планируют подписать торговое соглашение, нацеленное на усиленное сотрудничество между странами. Есть ли уже информация о том, когда этот документ будет подписан?

— Да, глава МИД РФ Сергей Лавров посещал Кению и встретился с президентом Руто. Во время переговоров они затронули потенциал отношений России и Кении, который до конца не использован. Мы пытаемся расширить договорно-правовую базу, которая помогла бы продвижению возможностей и усилению потенциала. Обе стороны сейчас изучают, какие вопросы должны быть положены в основу этой базы. Так что работа в этом направлении идет. Перед подписанием соглашения должны пройти переговоры, выработаны соглашения.

— Планирует ли Кения увеличивать импорт российской пшеницы и удобрений?

— Да, конечно, мы хотели бы увеличить импорт, учитывая важность пшеницы и удобрений для сельского хозяйства нашей страны. Но мы также хотели бы импортировать и другие продукты из России. Есть очень много вещей, которые мы хотели бы позаимствовать у РФ.

— Планируется ли строительство заводов по производству удобрений с российским участием в Кении?

— Да, мы будем обсуждать, смогут ли российские инвесторы приехать в Кению и изучить возможность строительства завода там.

— Ранее сообщалось о том, что власти Кении намерены построить первую в стране АЭС. Рассматривает ли Найроби "Росатом" в качестве подрядчика? Ведутся ли переговоры?

— Кения старается диверсифицировать источники энергии, чтобы справиться с возрастающим спросом не только на производстве, но и в домах. Именно поэтому я говорю о необходимости расширения договорно-правовой базы.

— Вы уже встречались с представителями "Росатома"?

— Мы очень ждем этого. Я в России совсем недолго, недавно я вручил свои верительные грамоты. Сейчас наши команды пытаются организовать встречи. Так что надеюсь, что скоро встречусь с ними ("Росатомом" – ред.). Как только это произойдет, я смогу что-то рассказать.

— Какие опции может предложить Кения для российских инвесторов? В каких областях?

— Это область сельского хозяйства, агротехнологии, мирный атом, мы хотели бы изучить расширение сферы туризма, а также культурное взаимодействие и образование. Многие кенийцы учатся в российских университетах, три-четыре тысячи кенийцев, так что я надеюсь увидеть большее взаимодействие в этих сферах. Что касается культуры, то мы заинтересованы в обмене художниками и дизайнерами, которые обогатят наше взаимодействие в этой сфере.

— Ранее Кения аннулировала сделку, которую минэнерго заключило с подразделением Adani Group на строительство линий электропередач. Будет ли страна искать новых партнеров для финансирования энергетических проектов? Рассматривают ли Россию?

— Кения будет искать конкурентоспособных инвесторов в этой области. Мы хотим диверсифицировать источники энергии. Конечно, инвесторы из России тоже будут рассмотрены. Россия – супердержава в вопросах электроэнергии, так что тут может быть шанс. Но пока мы ничего сказать не можем, есть определенные процедуры, требования. Работа по этому вопросу идет. Пока мы ждем, кто проявит интерес к этому проекту.

Россия. Кения > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 2 января 2025 > № 4777222 Питер Матуки

Названы тренды в благоустройстве в 2025 году

В 2025 году в архитектуре дворовых пространств, плейхабов, общественных мест актуальными будут несколько трендов. Подробнее об этом «Стройгазете» рассказал основатель и креативный директор Pergaev Bureau Сергей Пергаев.

По его словам, эстетичная и комфортная среда повышает стоимость и ценность недвижимости в окружающих жилых комплексах, формирует полезные ритуалы и прочные социальные связи. «Архитекторы все чаще выбирают решения, которые создают образ не просто соответствующий, но превосходящий ожидания покупателей объектов и жителей города. Аналитики утверждают, что привлекательное архитектурное благоустройство повышает стоимость сделки от 5 до 15%», — отмечает Сергей Пергаев

Эксперт назвал несколько трендов в благоустройстве в 2025 году. Один из них тренд на яркие цвета, минималистичный дизайн и чистые геометрические формы, которые плавно перешли из графического и интерьерного дизайна в сферу благоустройства. Например, использование уникального паттерна из простых графических фигур позволило сделать общественные пространства в ЖК «SuperSky» в Тюмени узнаваемыми, сформировать удобную навигацию и разделить функциональные зоны.

Другой пример, когда покрытие детской площадки в виде игры «крестики-нолики» в омском жилом комплексе «Пушкина,77» обыгрывает выразительность и особенность этой локации.

В ЖК «Гранатовый» в южном городе Дербенте с высоты птичьего полета считывается яркий графический элемент: это путеводная нить, которая проходит через все пространство. А внутри дворов линии плавные, естественные. Кстати, этот проект учитывает еще один тренд 2025 года на обильное круглогодичное озеленение. Архитекторы предусмотрели настоящий оазис с инновационными системами полива и туманообразования. Многоуровневое озеленение будет украшать детские площадки и зоны отдыха 365 дней в году.

Еще один тренд – актуальность всесезонных проектов. Большая часть нашей страны имеет выраженную сезонность, поэтому проекты с «летней» функциональной программой только выглядят неэффективно. Благоустройство «впадает в спячку» вместе с холодами и просыпается только весной. «Сегодня мы все чаще видим объекты, в которых тщательно прорабатываются сценарии зимнего, весеннего и осеннего использования пространства. Эта тенденция сохранит свою динамику и в будущем году. Кроме того, архитекторы добавляют элементы, позволяющие проводить больше времени на улице в любую погоду, в том числе ветрозащитные конструкции, комплексы для зимних игр», - подчеркивает Сергей Пергаев.

В 2025 году в проектах будут важны биоразнообразие. Увеличение площади твердых покрытий и сокращение зелени приводит к повышению температуры в городах по сравнению с сельской местностью — такое явление называют островом тепла. Среди преимуществ — охлаждение воздуха и поглощение атмосферных загрязнителей.

«По данным аналитиков, на зеленые лаунж-зоны и ландшафтный дизайн девелоперы закладывают в бюджет 3-5% от всей сметы, а в высоком сегменте эта цифра доходит до 10%. Кроме поддержания экосистемы и улучшения образа объектов, растительность дает возможность горожанам быть ближе к природе, это позитивно влияет на здоровье и приносит удовольствие от созерцания представителей дикой природы в городских условиях», — считает Сергей Пергаев.

Актуальным будет тренд на мультицелевую среду. Когда люди думают об общественных площадках, они представляют себе детей как основных пользователей, но на самом деле современная среда — мультицелевая, а ее планировочные маршруты и дизайн учитывают потребности людей разных интересов и возрастов. Так появляются локации для тихого отдыха, образования, работы, коммуникации — для формирования полноценных комьюнити. В частности, еще вчера среднестатистический горожанин не знал, что такое петанк, а сейчас он уже включен в программу благоустройства будущих ЖК.

Светодизайн будут продолжать активно использовать для создания особенного настроения, акцентных элементов и оригинальных зон. Локальные подсветки смещают внимание в темное время суток, создают теплую и уютную атмосферу. Подсветка номера дома у входной группы становится не только элементом навигации, но деталью, подчеркивающей индивидуальность объекта. Источники света разбавляют продолжительные линии ограждения включением подсвеченных растений или декора.

Современное пространство будет фокусироваться на возможностях, новаторских идеях и свежих перспективах. Меняется сам принцип взаимодействия с общественной средой. Стрит-арт, раньше находящийся, по мнению некоторых, на грани с вандализмом, сегодня имеет законное место в парках или на фасадах в виде муралов. А ЖЭК-арт (вспомните лебедей из покрышек) приравнивают к народному искусству.

«Городская среда — центр активностей, знакомств, отдыха и развлечений на свежем воздухе. И все тренды, обозначенные в этой статье, будут активно развиваться в архитектурных концепциях 2025 года. Пространства становятся полем для экспериментов, наполняя повседневную жизнь разнообразным опытом и приятными эмоциями», - резюмировал эксперт.

Авторы: СГ-Онлайн

Россия > Недвижимость, строительство. Экология. Госбюджет, налоги, цены > stroygaz.ru, 2 января 2025 > № 4753895 Сергей Пергаев

ДМИТРИЙ ЯДРОВ ОЦЕНИЛ РАБОТУ ВОЗДУШНОГО ТРАНСПОРТА РОССИИ В НОВОГОДНИЕ ПРАЗДНИКИ

Работу гражданской авиации России в новогодние праздники — период повышенного спроса на перевозки — проверил в четверг, 2 января, руководитель Росавиации Дмитрий Ядров.

Деятельность московского авиаузла в эти дни глава ведомства оценил, посетив аэропорт Внуково. Генеральный директор воздушной гавани Дмитрий Ерзакович рассказал руководителю Росавиации о мерах, направленных на модернизацию инфраструктуры аэропорта и продемонстрировал новые технологические решения, которые делают путешествия более комфортными и безопасными.

«Российская гражданская авиация работает в круглосуточном ритме, не взирая на праздники и выходные. На борту воздушных судов российских перевозчиков Новый год встретили 6 тыс. человек. 56 самолетов отечественных авиакомпаний с пассажирами находились одномоментно в небе в ночь с 31 декабря на 1 января», – рассказал Дмитрий Ядров.

О ситуации с авиаперевозками в других московских аэропортах и всей стране в целом главе агентства доложили в ходе расширенного совещания с руководящим составом отрасли. В прошедшем мероприятии на базе филиала подведомственной агентству Госкорпорации по ОрВД — «Московском центре автоматизированного управления воздушным движением» («МЦ АУВД»), в режиме видео-конференции приняли участие руководители межрегиональных территориальных управлений Росавиации, топ-менеджмент ключевых авиакомпаний и аэропортов страны. Особое внимание Дмитрий Ядров уделил произошедшему сегодня сходу самолета авиакомпании S7 («Сибирь») за пределы взлетно-посадочной полосы аэропорта Норильска (Алыкель; код ИКАО: UOOO).

«Прошу всех без исключения участников отрасли авиаперевозок внимательнейшим образом подходить к вопросам безопасности полетов. Мы должны предлагать нашим гражданам качественные и комфортные перевозки даже в самых труднодоступных уголках России. В целом авиатранспортный комплекс нашей страны в условиях новогодних повышенных нагрузок на него работает штатно. Аэропорты страны обеспечены реагентами и спецтехникой для нормального функционирования в зимний период»,– подвел итоги мероприятия Дмитрий Ядров.

Россия. ЦФО > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены. Авиапром, автопром > favt.gov.ru, 2 января 2025 > № 4753438 Дмитрий Ядров

Восточный поворот 2.0, или «Сибиризация» России

Сергей Караганов, Доктор исторических наук, заслуженный профессор, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.

Илья Козылов, Аспирант, преподаватель департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель проекта факультета и Совета по внешней и оборонной политике «Сибирская Россия: Поворот на Восток 2.0».

Для цитирования:

Караганов С.А., Козылов И.С. Восточный поворот 2.0, или «Сибиризация» России // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 221–229.

Современный мир переживает беспрецедентные изменения, сопоставимые по масштабу и значимости с величайшими историческими эпохами потрясений и цивилизационных переломов. Глобалистская модель, основанная на империалистической парадигме бесконечного потребления, демонстрирует явные приметы кризиса.

Ориентация на расширение рынков и потребительский рост оборачивается противоречиями, угрожающими и природе, и устойчивому развитию общества. Цифровизация, обеспечивая технологические прорывы, одновременно усугубляет тенденцию на вырождение человека, дегуманизацию обществ.

Фундаментальные сдвиги происходят и в геополитическом балансе сил. За пять с лишним столетий Запад достиг значительного превосходства в политике, экономике и культуре, которое основывалось на военном доминировании. В ХХ веке его господство подорвал Советский Союз, теперь в той же роли выступила Россия. Несмотря на попытки коллективного Запада восстановить утраченные позиции, коренные изменения в системе международных отношений указывают на долговременные и необратимые процессы.

Перемещение центра мировой динамики на Восток и Юг – не временное явление, а фундаментальная тенденция.

Цивилизации, сформировавшиеся вне западной культурной сферы – китайская, индийская, арабская, персидская, турецко-османская, – переживают подъём, их активность определит контуры нового мироустройства. Россия с её уникальной культурной открытостью призвана стать важной частью процесса, одним из его лидеров, ядром Северной Евразии[1], её балансиром, а также военно-стратегическим стержнем.

Благодаря своему культурно-историческому коду Россия хорошо адаптирована к новому миру. Чтобы эффективно использовать открывающиеся возможности и противостоять вызовам, стране необходим качественно новый поворот на Восток, выводящий на другой уровень ограниченные и преимущественно внешнеэкономические результаты предшествующего этапа. Крайне важно, однако, чтобы этот поворот был направлен не столько вовне – к Евразии, сколько внутрь страны. Пора вернуться к собственным историческим корням и восстановить идентичность в качестве великой евразийской державы.

Для этого требуется приоритетное внимание к Приуралью и Сибири.

Восточный поворот 2.0 – не просто продолжение предыдущего этапа с изменением внешнеполитической и внешнеэкономической ориентации, но комплексная стратегия обновления страны через «сибиризацию» – сдвиг центра духовного, человеческого и экономического развития на Восток. Это откроет новые горизонты, расширив российскую созидательную роль в стремительно меняющемся мире.

Историческая и современная роль Сибири в развитии России

На протяжении пяти веков именно Сибирь была для России важнейшим геостратегическим и экономическим ресурсом, способствовавшим укреплению её позиций на международной арене и формированию национальной идентичности.

Освоение этого обширного региона – история расширения российских границ, превращения страны в мощную евроазиатскую державу с великим многонациональным народом и многоцветной культурой, собранной вокруг русского стебля. Оно началось в XVI веке, когда русские казаки двинулись на Восток, покоряя суровые земли и достигнув берегов Тихого океана. За короткое время они прошли огромный путь, ставший символом русского духа, стойкости и воли. Богатые ресурсами территории превратились в надёжный тыл, укрепивший Россию на Среднерусской равнине, которую не раз атаковали с Запада и Юга. Завоевание Сибири превратило Россию в государство-цивилизацию, империю. Это весомое историческое наследие отражено в последней Концепции внешней политики РФ 2022 года[2].

Колоссальна экономическая значимость Сибири. Вначале были меха – «мягкое золото», затем серебро, золото и полезные ископаемые, с опорой на которые Россия создала и поддерживала мощную армию и флот. Со временем ключевым инфраструктурным проектом, связавшим Сибирь с центральной частью России, стала Транссибирская магистраль. Построенная в начале XX века, эта железная дорога символизировала движение «встречь солнцу» и позволила интегрировать макрорегион в общероссийскую экономическую систему, укрепив её связи с рынками Европы и Азии. Идейную важность Транссиба понимали и великие государственные деятели. Так, Сергей Витте с соратниками развернули мощнейшую, как сказали бы теперь, PR-кампанию по продвижению проекта, и она удалась[3]. А Россия получила мощный инструмент сохранения и развития Сибири.

В советский период начались масштабные проекты по строительству заводов, добыче нефти и газа, освоению лесных и водных ресурсов, превратившие регион в важнейший источник стратегических природных богатств для СССР. Во время Великой Оте­чественной войны сибиряки сыграли важнейшую роль в защите страны, а продукция региона – от металлов до продовольствия – внесла неоценимый вклад в победу. (Кстати, табуны коней из сибирских и приуральских степей были одной из важных причин победы России над Наполеоном – русская армия была гораздо мобильнее европейских[4].)

В последние десятилетия развитие Сибири значительно затормозилось и даже чуть не пошло вспять, что стало во многом результатом изъянов социально-экономических реформ 1990-х годов. Попытки вернуть историческую роль сибирского макрорегиона в государственный и общественный фокус внимания, сдвинуть центр развития на Восток активно продолжались на интеллектуальном уровне[5], однако всё разбивалось об отсутствие интереса правящего класса.

С начала 2010-х гг.[6] Россия предприняла усилия для переориентации на восточные рынки, но получился своего рода «недоповорот». Среди причин были сохранявшийся западоцентризм значительной части российских элит, технократический характер реформ, который не вызывал воодушевления у граждан, а также, что немаловажно, отсутствие яркой идеи, способной вдохновить общество. В отличие от позднеимперского лозунга «Вперёд к Великому океану», который двигал строителей Транссибирской магистрали, или советского освоения Арктики и комсомольских строек, восточный поворот не смог зажечь даже тех, кому потенциально приносил выгоды, включая дальневосточников. Этот процесс, с одной стороны, воспринимался как «московский проект», лишённый общенациональной мобилизующей идеи, с другой – провоцировал местническое сопротивление сибиряков, не желавших менять привычный уклад[7].

Позднее к концептуальной проработке поворота подключились сибиряки[8]. Но, пожалуй, самое важное упущение – исключение из стратегии «поворота» регионов Западной и Восточной Сибири с их высоким человеческим капиталом, значительным научным потенциалом и развитой промышленной базой, а также богатейшими природными ресурсами. В силу недальновидных бюрократических решений они, а также Приуралье оставались оторваны от Тихоокеанской Сибири, Дальнего Востока. Включение Арктики в эту повестку только усугубило проблему, ещё больше отвлекая внимание от ключевого макрорегиона.

Несмотря на важную социально-экономическую роль Сибири, там опережающими по сравнению с общероссийскими темпами продолжает сокращаться население и в целом снижается демографический потенциал. К тому же действующая Правительственная стратегия развития Сибирского федерального округа (его одного, но опять не всей Сибири) выглядит ограниченно и не амбициозно, не только не вдохновляя государство и общество на движение вперёд, но и вызывая усталое раздражение. Это указывает на необходимость кардинального пересмотра подхода[9].

«Континентальное проклятие» Сибири и Приуралья, выражающееся в оторванности от наиболее перспективных – азиатских – рынков и зависимости от всё менее эффективных западных связей, так и не преодолено. Лишь в последние годы началось строительство газо- и нефтепроводов, ориентированных на Юг и Восток, но в макрорегионе по-прежнему недостаточно меридиональных транспортных путей, связывающих его с южными рынками будущего и Арктикой.

Стратегический контур Восточного поворота 2.0

Преодоление вышеуказанных ошибок, а также соразмерное реагирование на актуальные вызовы требуют не только новой внешнеполитической стратегии, но и глубокой внутренней трансформации, которая включала бы перенос центра экономического и культурного развития к востоку страны. Эта стратегия, которую предлагается именовать как «Восточный поворот 2.0», или «Сибиризация России», предполагает интеграцию Сибири от Урала до Дальнего Востока в единую систему, которая станет опорой будущего России в меняющемся мире.

Большая Сибирь с её природными ресурсами, пространством для демографического и экономического роста, а также исторически сложившейся культурной многогранностью, представляет собой идеальную площадку для переориентации российской экономики и внешнеполитического фокуса на мировой Восток и Юг.

Одним из ключевых элементов должно стать стимулирование переселения населения из европейской части России, включая новые регионы, на приуральские и сибирские территории. Безусловно, это должно предваряться и сопровождаться созданием комфортных условий для жизни, развитием инфраструктуры и возможностей для трудоустройства прежде всего в средних и малых городах (по типу, например, Енисейска), а также снятием бюрократических барьеров, в том числе тех, которые приходится преодолевать приверженцам традиционных ценностей, которые хотели бы переехать в Россию из стран Запада. Осмысленной и дальновидной миграционной политики в России пока нет, что вызывает изумление. Вакуум заполняется ксенофобскими воплями о «засилье мигрантов». Миграцию и мигрантов нужно, с одной стороны, гораздо жёстче регулировать, но с другой – активно ассимилировать и привлекать. Опыт комсомольских строек советской эпохи наглядно показал, что массовые многонациональные переселения могут быть успешны при наличии объединяющей и вдохновляющей идеи. Сегодня такой становится развитие Сибири как центра будущей Евразии.

Одним из подходов может оказаться привлечение трудовых мигрантов из азиатских стран, в первую очередь таких, как КНДР, а также Индия, Пакистан, Бангладеш. Эти работники могут внести весомый вклад в строительство инфраструктуры и развитие сельскохозяйственных и промышленных проектов. Привлекать их стоит на временной и сезонной основе. Программа миграции должна быть организована на государственном уровне и сопровождаться в том числе мерами интеграции и адаптации наиболее квалифицированных приезжих, чтобы гарантировать их плавное включение в экономику и общество. Естественно, вопросы безопасности должны обеспечиваться местными жителями и органами власти.

Для успешной реализации стратегии требуется создание новых транспортных коридоров, связывающих Сибирь с азиатскими рынками. Важнейшая задача – строительство меридиональных (север-юг) логистических путей, которые свяжут макрорегион с Центральной, Восточной и Южной Азией и обеспечат выход к Северному морскому пути. Инвестиции в железные дороги, автодорожные и воздушные маршруты, а также трубопроводы для нефти и газа создадут основу транспортно-логистической сети, которая интегрирует Сибирь в евразийскую экономическую систему. Важную роль будет играть развитие энергетической инфраструктуры для устойчивого роста регионов, в том числе с использованием возобновляемых источников энергии, это также привлечёт международных партнёров. Особую роль способны сыграть водные богатства Сибири, которые позволят вовлечь вододефицитные, но и трудоизбыточные страны Центральной и Южной Азии в создание совместных производств водоёмкой продукции, ориентированной на экспорт «виртуальной воды» – той, что затрачена на производство продовольствия, химических волокон, целлюлозы и других товаров. Это поможет решать проблемы в самих вододефицитных регионах, прежде всего в центральноазиатских. Ни о какой переброске водных артерий речи, конечно, быть не может.

Для долгосрочного развития Сибири, безусловно, необходимо развитие научных и образовательных центров, которые смогут готовить квалифицированных специалистов и разрабатывать новые технологии для освоения региона. Так, давно назрела и перезрела концепция создания как минимум ещё двух научно-производственных комплексов, основанных на науке и глубокой переработке уникальных минеральных ресурсов новым машиностроением – в районе Красноярска – Енисейска и Иркутска – Читы. Они должны быть связаны цепочками стоимости не столько с зарубежными, даже и дружественными странами, сколько с другими регионами России, в том числе дальневосточными и центральными.

Для стратегического поворота на Восток России нужна третья столица – сибирская.

Новый центр, расположенный, возможно, в районе Новосибирска, Красноярске или даже в историческом сердце Сибири – Тобольске, может стать не только административным и экономическим, но и культурным фокусом, приближённым к азиатским партнёрам. В сибирскую столицу (или столицы) стоило бы перенести несколько федеральных ведомств, например, министерства культуры, образования и природных ресурсов, специальное министерство по развитию Сибири и Арктики. Также целесообразно перенести руководящие органы РАН в Новосибирск, где существует мощный научный центр.

Несомненно, идея таких переносов натолкнётся на неприятие бюрократического сообщества. Однако подобный (частичный в нашем случае) перенос будет содействовать развитию, в т.ч. пространственному, которое, в свою очередь, благотворно повлияет на процесс обновления элит, вливания в них энергии. Отрадно, что президент России выразил одобрение идеи переноса штаб-квартир ряда госкорпораций в Сибирь[10]. Осталось лишь претворить указание в жизнь, а не замести его под сукно, как произошло в начале 2010-х годов.

Эти изменения должны быть мотивированы не только экономическими расчётами (они более чем убедительны – новосибирские учёные с участием москвичей почти всё сделали[11]), но и осознанием значимости Сибири как символа России и наглядного отражения её исторического пути. Нужна «сибирская стратегия» для всей страны, а не только отдельных округов, каждый из которых слабо приспособлен для выполнения такой масштабной задачи.

Подчеркнём, сибиризация предполагает не только социально-экономическое, но и духовно-цивилизационное развитие. Уникальная история Сибири, её многонациональный человеческий капитал и глубокая связь с национальными традициями создают основу для формирования новой российской идентичности, ориентированной на «возвращение домой» – к истокам России как цивилизации, достойной наследницы великих Византийской и Монгольской империй, и к её корням как великого многонационального народа.

Проект «сибиризации» должен стать важной составной частью «русской мечты» – новой общенародной и государственной идеологии, предлагаемой всем со школьной скамьи.

Изучение восточных языков и культур должно стать значимой частью государственной образовательной стратегии, начиная с младших классов и далее на уровне бакалавриата.

Историко-культурное достояние Сибири, наполненное романтикой, победами и приключениями, близко каждому патриоту. Как образно выразился видный тюменский журналист и писатель Анатолий Омельчук, Сибирь – это «заварка русского характера», воплощение лучших черт русского духа, объединяющего десятки наций[12]. Она – трамплин для прыжка в будущее, новой фазы строительства страны, отвечающей на вызовы будущего и опирающейся на её исторические корни[13]. Важно использовать колоссальный человеческий и духовный потенциал региона.

Новое освоение Сибири, или Восточный поворот 2.0 – грандиозный комплексный проект, требующий значительной политической воли, консолидации ресурсов и пробуждения как в элитах, так и во всей русской нации пассионарного духа, который сделал Россию великой. Объединив усилия, пора заставить правящую элиту осуществить необходимое – ускорить сдвиг центра духовного, ценностного, человеческого, экономического развития России туда, где он определён быть историей, Богом и современным миром – к Приуралью и всей Сибири.

Авторы:

Сергей Караганов, доктор исторических наук, заслуженный профессор, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», почётный председатель Совета по внешней и оборонной политике

Илья Козылов, аспирант, преподаватель департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель проекта факультета и Совета по внешней и оборонной политике «Сибирская Россия: Поворот на Восток 2.0»

В работе использованы результаты проекта «Сибирская Россия: Поворот на Восток 2.0», выполненного в рамках программы исследований факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в 2024 году.

Сноски

[1] См.: Головнёв А.В. Северность России. СПб.: МАЭ РАН, 2022. 450 с.

[2] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 15.10.2024).

[3] См. по этому поводу, например: Хесли Э. Сибирская эпопея. М.: Paulsen, 2022. С. 405–421.

[4] См.: Ливен Д. Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807–1814. М.: РОССПЭН, 2012. 679 с.

[5] О концепциях развития Сибири см. статью видного учёного из Иркутска А.Н. Фартышева: Фартышев А.Н. Концепции развития и позиционирования Сибири: количественная оценка их приоритетности с геополитической точки зрения // Региональные исследования. 2019. No. 4. С. 107–119.

[6] Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 12.12.2012. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/17118 (дата обращения: 15.10.2024).

[7] Караганов С.А., Лихачёва А.Б. Почему буксует «поворот на Восток» и как это исправить // Россия в глобальной политике. 16.10.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/pochemu-buksuet-povorot/ (дата обращения: 15.10.2024).

[8] См.: Крюков В.А. (Ред.) Континент Сибирь. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2020. 454 с.

[9] Стратегия социально-экономического развития Сибирского федерального округа до 2035 г. Распоряжение от 26 января 2023 г. № 129-р // Правительство Российской Федерации. 26.01.2023. URL: http://static.government.ru/media/files/drWrVydZYzvipBV3mBNArxTIxlgftuAM.pdf (дата обращения: 15.10.2024).

[10] Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума // Президент России. 07.06.2024. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/74234 (дата обращения: 15.10.2024).

[11] См.: Гранберг А.Г., Алексеев В.В., Амосёнок Э.П. и др. Сибирь в первые десятилетия XXI века. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2008. 787 с.; Крюков В.А., Селиверстов В.Е. Экономика Сибири: трудный путь к синергии природного и человеческого потенциала, связности пространства и интересов федерального центра и регионов. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2022. 123 с.; Ефимов В.С. (Ред.) Сибирь и Дальний Восток в XXI веке: проблемы и перспективы развития. Красноярск: Сибирский федеральный университет, 2017. 251 с.; Крюков В.А., Кулешов В.В. (Ред.) Восток России: проблемы освоения – преодоления пространства. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2017. 484 с.

[12] Караганов С.А., Омельчук А.К. Сибирский поворот 2.0 от Ермакова поля до Каракорума // Тюменская губерния. 2023. No. 24. С. 12–13.

[13] Безруков Л. Новые возможности пространственного развития Сибири // ECO. 2018. Т. 45. No. 2. С. 39–51.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783133 Сергей Караганов, Илья Козылов

Модерн – это не Запад

Стратегия России в постзападном миропорядке: преимущества «отсталости», право на отделение и выбор

Леонид Фишман, Доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН.

Виктор Мартьянов, Доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН.

Для цитирования:

Фишман Л.Г., Мартьянов В.С. Модерн – это не Запад // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 203–220.

Европейский нарратив Просвещения и Модерна как способ самоописания и самолегитимации Запада в качестве образца для всего человечества отталкивался от впечатляющей картины взлёта капитализма. Дух капитализма окончательно оформился в эпоху великих географических открытий, которые создали асимметричную, прибыльную и контролируемую европейцами мировую систему обмена ресурсами.

«Появление в недрах экономики Средних веков особого сектора экономики, доходность капитала которого достигала сотен и даже тысяч процентов годовых, выступило в качестве своеобразного Вызова для человечества. Торговля сахаром, табаком, кофе, какао, чаем, рабами, каучуком, наркотиками (опиумом), пряностями, территориальные сделки с туземными племенами, возникновение биржевых механизмов спекуляции, каперство и т.п. позволили поддерживать в период 1500–1750-х гг. трёх- и четырёхзначную норму прибыли…»[1].

Экспансия, порабощение, колонизация и эксплуатация представлялись в романтическом и прогрессивном ключе как приобщение дикарей к цивилизации, распространение прогресса и даров высокой культуры. В частности, американский фронтир представал как расширение цивилизации на ничейные и дикие земли, как «“места свершения подвигов национальных героев” и пространства свободы. Однако постоянно отодвигаемый фронтир, сопряжённый с принципом “очищаемой территории”, стал одним из столпов американской завоевательной политики в отношении других государств…»[2]. В подобном контексте туземцы являлись лишь частью природы и ландшафта нетронутых ранее завоевателями, колонизаторами и прогрессорами земель, соответственно, за дикарями признавалось «лишь весьма ограниченное право на занимаемую ими территорию. В крайних случаях и здесь высшая культура имеет высшее право»[3]. Первоначально оппозиция варварства и цивилизации была статичной и пространственной, объясняя непреодолимые различия разных обществ. Модерн принёс идею истории, которая стала осмысляться как динамический процесс прогресса или цивилизовывания человечества, как неодновременный переход разных обществ от варварства к цивилизации.

Всеобщая возможность прогресса, развития и цивилизации использовалась для оправдания прогрессорства как исторической миссии белого человека.

Взлёт и падение Запада: последствия для социальных наук

Таким образом, социальные науки сформировались прежде всего как мысль метрополий и колонизаторов, связанная с экспансией, ограблением и эксплуатаций остального мира. Но она была завуалирована рассуждениями о благородной цивилизующей миссии белого, то есть западного человека. Науки, изучающие модерное (современное) общество, изначально имели мировоззренческо-методологический перекос: посредством «истории и трёх номотетических дисциплин – экономики, социологии и политической науки» западный мир в первую очередь «изучал себя, объяснял собственное функционирование и лучше контролировал происходящее»[4]. Для незападного же мира придумали ориенталистику, занимавшуюся относительно самостоятельными незападными цивилизациями, и антропологию, изучавшую западные колонии. Их целью стало оправдание экспансии Запада через утверждение о его моральном и техническом превосходстве[5].

В чём состояла родовая травма социальных наук? Они были придуманы для объяснения закономерностей принципиально новой социальной структуры, ценностей и способов воспроизводства порядков/иерархий модерного общества в ситуации временного превосходства Запада над всем остальным миром, когда Запад и Модерн являлись синонимами.

Западное обществознание появилось и развивалось как политический нарратив Модерна с присущим ему европоцентризмом и стремлением трактовать реальность через ряд бинарных понятийных оппозиций.

В них всегда присутствовал условно сильный и слабый член. Первый олицетворял магистральное направление истории, второй – то, что первым отвергалось, подавлялось, в лучшем случае подчинялось с целью перевоспитания. Прогрессорская мысль критикует отклоняющиеся от западного канона общества в рамках схемы норма/патология. При подобном оперировании дихотомиями «значительная часть бинарных оппозиций логически неполноценна, поскольку основана на выборе между наличием и отсутствием какого-либо признака А, не уточняя, какой признак наличествует при отсутствии А (дихотомии “демократический/недемократический”, “формальный/неформальный”, “прямой/косвенный”, “централизованный/децентрализованный”, “центр/периферия” и пр.). Язык политической науки тяготеет к тому, что бинарными являются не только суждения, но и сами исходные категории»[6]. В подобной перспективе мейнстрим утрирует отличия конкретных обществ, чтобы обосновать моральное, политическое, технологическое и иные виды превосходства одних обществ над другими. Критерии, избираемые для выстраивания бинарных оппозиций, либо идеологически ангажированы, либо субъективны (мнение экспертов), либо откровенно второстепенны, например, связаны с эффектами исторической неодновременности развития человечества, когда отдельные общества технологически опережают другие. Через призму морализаторских оппозиций незападные народы рассматривались как отсталые, неисторические, хотя и не совсем безнадёжные. Их можно было подчинить грубой или мягкой силой и цивилизовать. Эксплуатация и жестокость по отношению к ним выглядели оправданными, если вели к этой цели. Однако даже если цивилизаторская цель была бы достигнута, воспитанные Западом элиты этих народов никогда не будут равны элитам метрополий.

Превосходство Запада не могло длиться вечно.

Любые технологические преимущества конкретно-исторических обществ со временем становятся общедоступными. Незападный мир на протяжении нескольких поколений освоил передовые изобретения и социальные технологии, которые Европа создавала и апробировала в течение столетий. Можно наблюдать устойчивый процесс становления и укрепления независимых от Запада экономических, политических и культурных центров влияния, где утверждение Западом своих ценностей как общечеловеческих, а тем более попытки использовать их как предлог для давления или вмешательства во внутренние дела других, сталкиваются с растущим сопротивлением[7]. В результате модели самоописания Запада всё меньше подходят самим западным обществам, демонстрируя противоречия, конфликты, растущее социальное напряжение и методологическую ограниченность исходных рыночно-демократических постулатов. Освобождённые колонии тем более не вписываются в солидарные с Западом представления: «Доминируя, социология метрополии не предполагала никакой теории колониальных или постколониальных обществ, хотя подавляющее большинство стран мира было колониями… Налицо достойная сожаления тенденция изучать колониальные и постколониальные общества через призму лишь теории и концептов, основанных на опыте метрополий, – теория модернизации, веберовские патримониализм и бюрократия, построенные по модели индустриальной Великобритании марксистские теории»[8]. Соответственно, понятия, теории и концепции социальных наук, адресованные Западом не-Западу как универсальные, неизменно демонстрировали ограниченность и идеологическую ангажированность. Искривление и нерелевантность западных социальных теорий в реалиях остального мира подтверждено многочисленными междисциплинарными постколониальными исследованиями, вдохновлёнными Францем Фаноном, Эдвардом Саидом, Хоми Бабой и другими.

Утопическое обещание Запада остальному миру в виде универсального проекта Модерна как всеобщего освобождения, модернизации и равенства на мифических конкурентных и свободных рынках, где капитал и ресурсы почему-то утекают исключительно из стран Юга в страны Севера, давно развенчано. Критика противоречивости воплощения и двойных стандартов оценки Модерна в обществах не-Запада стала общим местом социальной теории, демонстрируя сочетание «роста автономии европейских элит с господством над природой и большинством европейского населения, а также колониальным господством»[9]. Более того, стратегии Запада в условиях распада колониальной системы всё чаще сводятся к прямому сдерживанию растущих центров силы, приостановке их модерного развития: «Достижение демократии в Западной Европе и других странах связано с множеством причин: усилением могущества рабочего класса по сравнению с другими, встроенным в национальную систему капитализмом, развитием покупательной способности рабочих людей, расширением и интеграцией внутренних рынков, политикой, направленной на увеличение внутренних инвестиций, более справедливым распределением доходов, возобновлением государством социальных и регулирующих функций… Но вовсе не этому способствуют как бы “демократические” инициативы западных правительств, а также неправительственных и международных организаций в странах “третьего мира”»[10]. В ещё большей степени это относится к откровенно недемократическим инициативам, когда Запад открыто поддерживал сепаратистов, людоедские режимы и сукиных сынов, действующих в американских интересах против других центров силы, террористические организации в Афганистане, Никарагуа, Сирии, Ливии, Югославии и т.д.

Контролируемый Западом мейнстрим социальных наук, как правило, основан на аксиоматическом утверждении, что претендует только на объективно обоснованное (математически и эмпирически) универсальное знание об истине. На деле в ядре социальных наук имплицитно присутствуют релятивные ценностные суждения по поводу должного социально-политического порядка. Господствующий нарратив социальных наук неизменно тавтологичен, представляя апологию социально-политического порядка. Иерархии власти, социального знания и регулятивных ценностных систем (идеология, традиции, религия, семья и т.д.) неизменно взаимосвязаны. Поскольку любые альтернативы мейнстриму ставят вопрос и об аксиомах социального знания, являющийся «одновременно вопросом о легитимности политического порядка, который они призывают/призваны обеспечить»[11].

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

В подобном контексте вскрывается манипуляция, когда обобщённый Запад присваивает себе роль прогрессора или привилегированного оценщика для других обществ, считая себя нормативным воплощением (материализацией) понятий демократии, рынка, свободы, справедливости и т.д.[12] Однако сравнительный анализ модерных обществ без труда выявит, что достойное и недостойное правление, демократия и автократия, рыночная конкуренция и плановая экономика, индивидуализм и коллективизм, отсталость и развитие и т.д. существуют в подобном раздельном, идеально-типическом виде преимущественно в системе воображаемых и самоутверждаемых координат конкретного идеолога/оценщика/эксперта[13]. Сложные модерные общества всей своей противоречивой онтологией будут являть любые сочетания и оттенки серого между данными полюсами.

Таким образом, риторика социальных наук, выстроенная на архетипической оппозиции прогресса/архаики, привилегированного/ущербного, не даёт убедительных оснований для универсальных классификаций модерного общества во всей сложности и динамике его противоречий. Бинарность мейнстрима отвлекает от изучения более сложных и важных сходств, вариаций и закономерностей функционирования социально-политических порядков современных обществ. Обществ, где реальные механизмы, институты и практики взаимодействия политических субъектов (лидеров, элит, групп, корпораций, классов), принятия политических решений и функционирования социальных правил чаще всего не дают серьёзных оснований разнести эти общества по принципиально различным клеточкам политологических классификаций, основанных на приведённых выше схемах[14]. Например, подавляющая часть современных обществ считает себя демократиями. Однако центр-периферийная структура миросистемы программирует неизбежные попытки закрепления иерархической дифференциации демократий с негативными прилагательными (нелиберальных, авторитарных, гибридных, частичных, фасадных, ограниченных и т.п.), в результате выхолащивается само понятие. Демократия превращается в пустое означающее, либо не применимое ни к одному реальному обществу, либо применяемое по специфическим критериям лишь к малой совокупности избранных обществ центра мироэкономики в виде либеральных демократий[15].

Более того, идеально-типические либеральные демократии не только не работают в реалиях самого Запада (конкуренция наблюдается лишь в наследственных элитах, а остальное население выступает в роли статистов), но и имеют жизнеспособные и легитимные альтернативы. Например, в виде политических форматов достижения справедливости в восходящих обществах Азии[16]. Демократия, рынок, гражданские свободы, права и иные ценности одновременно являются процедурами, механизмами и критериями распределения ресурсов. И если в одном обществе статистически превалируют государственные, а в другом рыночные механизмы обеспечения доступа граждан к жизненно важным ресурсам, это не определяет политического и экономического характера социума. Речь лишь о пропорциях, сложившихся в конкретно-исторических обществах, которые сами по себе относительны и не могут служить универсальным эталоном эффективности.

Глобальная (хотя и неодновременная) реализация базовой утопии либерализма во всех обществах, а также возвышение незападных цивилизаций привели к необходимости рассматривать каждое общество как часть человечества, на которую распространяются те же закономерности, что и на все остальные его части. Рост связей регионов, повышение плотности, эффективности и значимых последствий глобальных коммуникаций для каждого общества постепенно нивелируют начальные технологические асимметрии, географические преимущества и общую цивилизационную логику иерархии отличий.

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

Европейская/западная норма как привилегированный член подобной оппозиции со временем превратилась лишь в европейскую/западную специфику последующих трансформаций позднего или глобального Модерна, в который так или иначе включено всё человечество[17].

Ослабление военного, технологического и экономического лидерства Запада происходит быстрее, чем пересмотр оснований и традиций западного культурного доминирования. Последнее связано с тем, что выход из смысловой системы иерархической номенклатуры взаимосвязанных понятий мейнстрима возможен только посредством взгляда на неё извне, а это предполагает выработку альтернативных ценностно-институциональных координат и консолидирующих нарративов.

По мере обострения открытой конкуренции нарастают возможности и соблазны незападных субъектов усилить собственную культурную аргументацию («мягкую силу») в глобальном Модерне и объявить версии современности своих соперников ограниченными. Например, описать нацию-государство как специфическую политическую форму Запада, которой могут противостоять восходящие центры силы, описываемые как отдельные незападные цивилизации (Китай, Индия, Россия, Иран, Турция и т.д.)[18]. Подобные дискурсы убедительно показывают культурные ограничения и ценностно-институциональные недостатки западной модели Модерна, а также свои оригинальные домодерные культурные традиции. Когда появляется потребность в описании собственной цивилизационной современности в качестве альтернативы западоцентризму, возникают понятийные и методологические затруднения. Но в условиях ослабления Запада глобальный Модерн представляет открытую площадку борьбы за идейное влияние, где разные центры силы, включая Россию, могут соревноваться за универсализацию своего видения Модерна/Современности.

В ситуации открытости Модерна Россия имеет ряд исторических и культурных преимуществ.

Россия как Запад и не-Запад

Под влиянием одних и тех же процессов центр и периферия капиталистической миросистемы всё чаще обнаруживают сходство социальных изменений. Страновые различия объясняются прежде всего исторической неодновременностью процессов урбанизации, секуляризации, индивидуализации, демократизации, индустриализации, автоматизации, роботизации и т.д. Периферийные общества совершают бурный экономический подъём и движутся к демократии, а прежде образцовые западные рынки стагнируют, зрелые демократии усиливают протекционизм, пропитываются популистскими и националистическими настроениями, теряют наработанный ранее потенциал ценностно-институциональной универсальности[19]. Поднимающиеся незападные центры влияния обретают реальный суверенитет, технологическую и ресурсную автономию. Однако Запад и Модерн переплелись в аксиоматический идеологический конструкт в ядре социальных наук. Соответственно, описание постзападного глобального мира неизбежно выливается в критический пересмотр универсальных критериев Модерна, который невероятно трудно отделить от истории и культуры Запада.

У России и Запада единая история и цивилизационные корни, если исходить из версий христианства и концепции Третьего Рима, где мы продолжаем Византию, когда Рим погиб.

Это не означает, что Россия или Запад непременно лучше или хуже. Но значит, что Россия изначально позиционировала себя как страна, не обязательно следующая в фарватере западноевропейской цивилизации.

Своё происхождение мы напрямую ведём от Восточной Римской (Византийской) империи, которая передала своё историческое наследие Третьему Риму, в то время как родственный ей Западный Рим потерпел политическое и цивилизационное крушение. И сегодня мы имеем право уклониться от общего с Европой/Западом фарватера, если считаем, что он ведёт к крушению. Свободный выбор состоит в том, чтобы вовремя выйти из чужой колеи. Хотя последнее не гарантирует беспроблемного существования, не требующего борьбы, поскольку факторы, разрушительно действующие на условные Восточный и Западный Рим, во многом общие и никуда не исчезают. Но если гибельный фарватер вовремя покинуть, их можно переломить.

Происходит долгосрочное ослабление западных стран относительно альтернативных быстрорастущих центров силы – военных, демографических, технологических. Набирают мощь важные изменения и процессы, ведущие к системной трансформации всех модерных обществ, их ценностных основ, институтов и нормативного (мейнстримного) языка самоописания в социальных науках. Не менее значимый момент – трансформация сложного общества Модерна, охватывающая социальную структуру и ценностно-институциональное ядро всех современных обществ, как западных, так и незападных. Критически переосмысляется нормативный идеал прогресса в фундаменте Модерна: «“большой нарратив” политического прогресса во многих аспектах был заменён “малыми нарративами” о (частном) успехе и (частной) хорошей жизни»[20]. Кризис идеи всеобщего прогресса снижает привилегированную ценность будущего, несовершенным черновиком которого является настоящее и которому оно должно быть подчинено.

На передний план выступает ценность повседневности, существующей здесь и сейчас.

Когда Запад объективно и системно теряет глобальное влияние, исключенность, дистанцирование и снижение общей зависимости России от Запада из изъянов превращаются в преимущества, которые могут быть использованы в будущем. Ввиду относительно слабой развитости капитализма народы, входившие в Российскую империю, меньше подвергались колониальной эксплуатации. Из этого вытекало и несколько иное отношение к инородцам, равно как и другое отношение к политическим и культурным элитам других народов, представители которых включались в элиту империи наравне с русскими. Так формировался менее прогрессорский, более щадящий подход к другим народам. Отсталое российское имперское подданство оказывалось гуманней и эгалитарней более продвинутого европейского национализма с изрядной долей расистского колониализма. В советский период добавился интернационализм официальной коммунистической идеологии.

Национализм и ксенофобия отсутствовали у русского народа даже в период господства самых деспотических правителей: «Деспотический гнёт, согласно диалектике жизни, и объединял в “братстве по несчастью” русских и нерусских простолюдинов, и не позволял развиться национализму, который на Западе стал результатом утверждения капитализма и буржуазных свобод. Отсутствие политического национализма, из-за которого пролито столько крови в Новое и Новейшее время, это тоже одна из положительных сторон докапиталистического общества, которая в обществе социализма, в качестве отрицания отрицания, должна выразиться в виде господства интернационализма»[21]. Ряд исследований подтверждает парадоксальный способ исторического существования России как антиимперии, в которой ресурсы центра или метрополии и в Российской империи, и в СССР перераспределялись в пользу развития окраин и этнических меньшинств[22].

Из объективного положения России как не совсем западной (или альтернативно-западной) страны вытекала невозможность полного восприятия западных подходов. В силу двойственности положения («слабое звено в цепи империализма») в российском обществе сформировалась большая чувствительность к двойным стандартам, вытекавшим из противоречия между лозунгами Просвещения и Модерна и практиками их осуществления. Это, в частности, объясняет симпатии немалой части русского общества к леворадикальным направлениям западной политической мысли – социализму, анархизму, коммунизму. Зато отвергалась претензия просветительско-модерновой линии социального прогресса на безусловное моральное преимущество. Русская мысль XIX века, начиная от славянофилов, заканчивая народниками и большевиками, поднимает на щит проблематику морального преимущества отсталости, которая на Западе являлась периферийной.

Не меньшее значение имело иное восприятие одних и тех же научных парадигм, например, отрицание социал-дарвинизма в пользу теорий кооперации. Пётр Кропоткин опровергал претензии дарвинистской теории на то, что главным и единственным фактором эволюции является борьба за существование. Не отрицая наличия последней, главным фактором эволюции и вообще сохранения и видов в животном мире, и человеческих сообществ он считал «закон солидарности»[23]. Когда на Западе накапливается разочарование в мейнстриме Модерна и звучит его критика, в России происходят сходные процессы. Однако российский цивилизационизм не совпадает с западным. Хронологически его положения сформулированы Николаем Данилевским и Константином Леонтьевым ощутимо раньше, и исходили они из отрицания единого потока западоцентричной истории – чтобы не умереть вместе с Западом. Российский цивилизационизм изначально есть критика западоцентризма. Его глубинный пафос – отсоединиться от гибнущей западной цивилизации, утратившей цветущую сложность и вставшей на путь вторичного упрощения, чтоб не пропасть вместе с ней: «Нам, русским, надо совершенно сорваться с европейских рельсов и, выбрав совсем новый путь, стать, наконец, во главе умственной и социальной жизни всечеловечества»[24].

В российском цивилизационизме, если он не эпигонский, отсутствует зерно смерти, которое есть в западном. Западный цивилизационизм закономерным образом вытекает из пессимистической евроцентристской эсхатологии, сводящейся к победе Запада над Востоком или Севера над Югом в историческом масштабе.

В таком ракурсе закат Европы означает и закат всего человечества, поскольку остальные культуры поглощены Западом, и у человечества нет будущего.

В этом смысле советский коммунистический период может быть описан как рывок из гибельной колеи, в конце которой и России, и прочему человечеству предназначено умереть вместе с Западом. В русле советского марксизма западный капитализм того периода осмысляется как империалистический, а значит, вступивший на путь разложения и упадка. Об этом свидетельствуют сотрясающие его экономические, политические и военные кризисы, а также признаки нравственного и морального разложения правящих элит, соответствующие им явления в искусстве и т.д. Идеологизированная марксистская критика отчасти накладывается на традиционные русские представления о Западе как об обществах небезупречных в моральном отношении и на зародившиеся на Западе же концепции «Заката Европы». Россия, в отличие от дряхлеющей Европы, отождествляется с молодостью и пассионарностью, солидаризируется с народами, имеющими древнюю культурно-цивилизационную традицию, помогает им освободиться от колониального гнёта и научно-технической отсталости.

Российская версия Модерна в условиях мировой турбулентности

Деятельность России в советский период по культурному и материальному уравниванию незападных и западных народов способствовала углублению кризиса онтологии Модерна и его политического нарратива. Ответом стал западный нарратив модернизации, который в итоге вёл к той же цели. СССР не позволил Второй мировой превратиться в ещё одну империалистическую войну с переделом сфер влияния. Когда победителем оказался не один Запад, стало ясно, что прогресс не равнозначен вестернизации, «исторические тенденции абсолютно двусмысленны и потому не могут служить стандартом, или, иными словами, что примкнуть к победителям, вскочив в уходящий поезд будущего, не более разумно, нежели сопротивляться этим тенденциям»[25]. Советский Союз дал перспективу лучшего, более справедливого мира, в котором у незападных стран и народов оказался более широкий выбор (в том числе и в идеологическом смысле), чем просто стать вассалами одного из государств Запада, провозгласившего себя победителем.

Именно наличие такого выбора соответствовало глубинной сути Модерна в большей степени, чем простое подражание сильному и развитому, как прежде. В конечном счёте Россия способствовала тому, чтобы Модерн отсоединился от Запада, а Запад утратил монополию на Модерн в глобальном масштабе. Жертвы, принесённые ею в XIX–XX веках в борьбе с Наполеоном и Гитлером, а также в период холодной войны, объективно приносились для того, чтобы в мире сохранялось пространство выбора. Россия, вне зависимости от преобладающей в ней идеологии и политического режима, исторически способствовала сохранению и расширению этого пространства. Политика её оппонентов и противников нередко вела к его сокращению.

Сейчас Запад вновь вступил на дорогу, которая, с нашей точки зрения, ведёт к гибели. Но мы не так крепко с ним связаны, чтобы разделить его судьбу. Россию всегда корили отсталостью и провинциальностью в отношении Европы и Запада, а наша роль, дескать, в том, чтобы учиться, перенимать образцы и некритично копировать, как Пётр I. Когда Запад исторически возвышался и осуществлял экспансию в течение нескольких столетий, это выглядело убедительно. Однако глобальная экономическая, демографическая, технологическая и политическая онтология начали меняться. Это неизбежно ведёт к переосмыслению западоцентричных понятий, в которых описывалась мировая история, политика, экономика и т.д. Западоцентричный взгляд на перспективы человечества из универсального становится особым, одним из возможных.

То, что было отсталостью и недостатками России по сравнению с Западом, в случае его начинающегося заката может стать преимуществом.

История мировой науки, сведённая исключительно к истории науки западной, уже в период холодной войны достигла идеологического апогея. В ней Россия и вообще любой не-Запад занимают ущербное положение в качестве дискриминируемых полюсов таких понятийных дихотомий, как общества не-демократичные, не-рыночные, не-свободные, не-справедливые, не-либеральные, не-современные и т.д. Но морально и идеологически Россия никогда не претендовала на олицетворение западных идеалов и норм. Наоборот, мы можем взять лучшее из европейского наследия, отказавшись от специфического сплава прогрессорской миссии и имперской экспансии, которые в конечном счёте дискредитировали Запад и подорвали его власть. На парадигмальном уровне это означает критическое осмысление ряда базовых понятийных дихотомий, составляющих политический нарратив Модерна. В сущности, из них вытекает и западный цивилизационизм, и прогрессизм, и колониализм, и «конец истории».

Если у России свой особый путь, то он заключается в отстаивании универсального права на отделение от тех вариантов глобальной цивилизации, которые по разным причинам теряют привлекательность, но всё ещё сохраняют силу для принуждения несогласных. Отделение означает не автаркию и самоизоляцию, а отказ от пути, который выглядит гибельным и саморазрушительным. Такая особость может стать привлекательной, если не описывать её путём переворачивания бинарных оппозиций, а адресовать человечеству как достойный и доступный вариант социально-политического, экономического, культурного устройства.

Исчерпание объяснительного потенциала понятий и нарративов западного социально-политического мейнстрима обусловливает продуктивность поиска альтернатив, которые могут вырабатываться в том числе и в России. Ключевой вопрос связан с субъектностью российских элит и общества в целом как потенциальных обновителей глобальной утопии Модерна, которая более не тождественна Западу и ориентируется на интересы мирового большинства. Важный аспект укрепления автономии и суверенитета России как субъекта новой утопии в том, что постсоветская номенклатура неохотно рвёт с Западом, пытаясь обрести российскую субъектность, поскольку «до сих пор Запад был ей нужен как основной внешний источник идеологических канонов и разного рода эталонных практик»[26]. Это препятствует формированию способности к критике западного мейнстрима социальных наук, связанного с поддержанием сложившихся глобальных иерархий и идеологическими моделями естественного и саморегулируемого равновесия. Таковы доминирующие теории, которые оправдывают невмешательство науки и субъектов социальных перемен, реформ, экспериментов в управление социальными процессами через апелляцию к принципу самонастройки государства, рынка, культуры и т.д.

Стратегические интересы России, связанные с изменением западоцентричного порядка, предполагают неизбежность критики и пересмотра ключевых понятий и тезисов западного мейнстрима социальных наук. Он неотделим от интеллектуального и идеологического подавления незападных альтернатив и субъектов на мировой шахматной доске.

О пользе отстранённости

Ценностно-институциональное ядро всех модерных социально-политических порядков имеет гораздо больше общего, чем может показаться на уровне бинарных аксиом, вроде свобода/несвобода, демократия/авторитаризм и т.д. Российское общество как автономный, сложный и внутренне противоречивый объект изучения, безусловно, известно российским обществоведам лучше всех остальных. Однако российские социальные науки, являясь частью науки мировой, осведомлены и об исторических достижениях Запада, их факторах и цене. Из этого не следует ложной дилеммы конфликтного или ассимиляционного, зависимого или отрицающего Запад сценария дальнейшего существования России. Творческое осмысление не сводится к реакционным конструкциям и критике от противного или транзитологическим заимствованиям идей, понятий и институтов. Оба случая оставляют западоцентричную систему координат.

На фоне заката западного могущества отстранённое положение современной России от Европы и Запада имеет преимущества. Привычная роль связующего звена между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом позволяет вырабатывать многомерные и выверенные концепции и решения, которые не только связаны с исключительными интересами российского общества, но могут быть востребованы во всём мире. Россия напрасно и без уважительных поводов отказывается от борьбы за право европейского и западного первородства, по крайней мере, на уровне официальной риторики, которая на словах отдаёт предпочтение «традиции» в ущерб современности. Все исторические успехи России связаны как раз с моментами военно-политического и экономического лидерства в европейском и западном мире, когда состав гегемонов там претерпевал изменения. И без всей этой истории, культуры и идентичности современной России остаётся лишь поверхностная риторика различий, наивных обид, евразийщины и азиопщины. Россия таким образом культурно и идеологически обнуляет сама себя, представая в качестве удобного объекта критики как варварский противник, препятствующий масштабированию общеевропейской цивилизации. Наоборот, нарратив российского Модерна поверх властвующих европейских элит может быть обращён напрямую к европейцам и иметь немало сторонников. Мы вправе настаивать, что усилия России по сохранению всемирного пространства свободы, права на выбор и возможности ухода с гибельного пути имеют не меньшее значение для сохранения духа Модерна, чем усилия, предпринятые нашими оппонентами в прошлом, и большие, нежели те, которые они предпринимают сегодня.

Происходит необратимое обновление состава гегемонов мира – уже не евро- и западоцентричного, но в подлинном смысле глобального, где число субъектов радикально возросло.

Уходящие гегемоны Запада экстраполируют опыт прежнего империалистического внутреннего противоборства на новых субъектов и пытаются не допустить их укрепления. В идеологической области экстраполяция подразумевает приписывание незападным претендентам на лидерство грехов прежних, западных – национализма, фашизма, военного экспансионизма и ревизионизма. Такая экстраполяция оправданна лишь в той мере, в которой новые претенденты на гегемонию следуют путями старых и берут их в качестве образца. Однако последнее и необязательно, и невозможно, хотя иногда выглядит соблазнительно, особенно в сфере идеологии, если она конструируется по подражательному принципу экономии усилий. Это, в свою очередь, даёт коллективному Западу повод укрепиться в своих подозрениях.

Тем не менее трансформация мирового порядка создаёт запрос на синтезы в области социального знания, идеологии, морали и технологий, альтернативные американскому мейнстриму. Они дают новые основания для взаимодействия между обществами, которым может быть интересна Россия, если она предстаёт не полупериферией Запада, а релевантной и привлекательной моделью постзападного или альтернативного модерного общества в изменившихся условиях. Россия в глазах внешнего мира разделяет великие достижения Запада, но не была колониальной державой, в период СССР способствовала освобождению колоний и развитию «третьего мира», не несёт ответственности за двойные стандарты и несправедливую капиталистическую миросистему.

Выработка новых теоретико-методологических и идеологических синтезов – долгий путь, связанный с описанием социальной онтологии российского общества как воплощения достойного варианта развития. Придётся преодолеть издержки заёмных транзитологических теорий и шаблоны ранее сложившихся мифов о себе. Этот путь начинается с отказа от негативных, деморализующих и принижающих классификаций и оценок, которые накладываются колонизаторами на колонизируемых. Деколонизация мышления означает, что наше общество возвращает себе пространство утопии, автономию, ценность традиции, которые могут в сравнительном измерении претендовать не только на независимость от внешних субъектов, но и на универсальность для других обществ.

Авторы:

Леонид Фишман, доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН

Виктор Мартьянов, доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН

Публикация подготовлена в рамках научного проекта (гранта) «Создание российской историографической модели политико-правовых знаний и её применение для разработки перспективных средств противодействия идеологическим искажениям цивилизационного развития России», осуществляемого федеральным государственным бюджетным учреждением науки Институтом государства и права Российской академии наук при финансовой поддержке Минобрнауки России (соглашение от 12 июля 2024 г. № 075-15-2024-639).

Сноски

[1] Балацкий Е.В. Поликаузальная концепция социальной эволюции // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2021. Т. 14. No. 6. С. С. 60.

[2] Спиридонова В. Контуры многоцивилизационного мира // Проблемы цивилизационного развития. 2022. Т. 4. No. 2. С. 17–18.

[3] Бернштейн Э. Условия возможности социализма и задачи социал-демократии. СПб.: Типография А.А. Гольдберга, 1906. С. 192.

[4] Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т. IV. Триумф центристского либерализма, 1789–1914. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. С. 309.

[5] Там же. С. 310.

[6] Старцев Я.Ю. 60 тезисов о языке политической науки // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2013. Т. 13. No. 3. С. 72–73.

[7] Барма Н., Вебер С., Ратнер Э. Мир без Запада // Россия в глобальной политике. 2008. Т. 6. No. 4. С. 19–33.

[8] Го Д., Романовский Н.В. Мыслить против империи: aнтиколониальная мысль как социальная теория // Социологические исследования. 2024. No. 1. С. 21.

[9] Вагнер П. От господства к автономии: две эпохи прогресса в мировой социологической перспективе // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 2. С. 78.

[10] Гальперин С. Модерн и встраивание процессов экономического роста в национальные системы // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 3. С. 114.

[11] Мартьянов В.С. Метаязык политической науки. Екатеринбург: УрО РАН, 2003. С. 235.

[12] Новые демократии и/или новые автократии? (Материалы круглого стола) // Полис. Политические исследования. 2004. No. 1. С. 175–177.

[13] Иванов В.Г. «Charts power» – «рейтинговая сила» как инструмент мягкой силы и экономическое оружие: технологии использования и стратегии противодействия. М.: ИНФРА-М, 2015. 188 с.

[14] Мартьянов В.С. В поисках другого мейнстрима // Полис. Политические исследования. 2021. No. 4. С. 112–131.

[15] Collier D., Levitsky S. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research // World Politics. 1997. Vol. 49. No 3. P. 430–451.

[16] Mahbubani K. The New Asian Hemisphere: The Irresistible Shift of Global Power to the East. N.Y.: Public Affairs, 2008. 314 p.

[17] Мартьянов В.С. Политический модерн за пределами Европы: ценностное единство и институциональное разнообразие // Полития. 2010. No. 3–4. С. 54–65.

[18] Спиридонова В.И. «Цивилизационное государство» как вызов однополярной глобализации // Век глобализации. 2022. No. 1. С. 29–41.

[19] Фишман Л.Г. Бумеранг возвращается? // Свободная мысль. 2018. No. 1. С. 15–23.

[20] Reckwitz A. The Society of the Singularities. Cambridge, МА: Polity, 2020. P. 311.

[21] Вахитов Р.Р. Левый консерватизм марксиста М.А. Лифшица (Очерки консервативной мысли в СССР) // Ортодоксия. 2022. No. 4. С. 123.

[22] См.: Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М.: НЛО, 2013. 448 с.; Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М.: РОССПЭН, 2011. 662 с.

[23] Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции. М.: Самообразование, 2011. 256 с.

[24] Леонтьев К.Н. Письма о восточных делах / К.Н. Леонтьев // Восток, Россия и славянство. Т. 1. М.: Типо-литография Товарищества И.Н. Кушнерев и Ко, 1885. С. 310.

[25] Штраус Л. Прогресс или возврат? Современный кризис западной цивилизации / Л. Штраус // Введение в политическую философию. М.: Логос, Праксис, 2000. С. 277–278.

[26] Фишман Л.Г. Обойдёмся без миссии. Почему постсоветская номенклатура не может выработать национальную идеологию? // Дискурс-Пи. 2023. Т. 20. No. 2. С. 58.

Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783127 Леонид Фишман, Виктор Мартьянов

История вместе и порознь

Проблемы интерпретации общего прошлого в России и Китае

Иван Зуенко

Ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, ведущий научный сотрудник Центра мировой политики и стратегического анализа Института Китая и современной Азии РАН.

Для цитирования:

Зуенко И.Ю. История вместе и порознь // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 134–151.

Стратегическое партнёрство России и Китая, одна из несущих конструкций нового миропорядка, уникально по многим причинам. Оно развивается, несмотря на отсутствие между странами обязательств, связанных с военно-политическими блоками, и в этом смысле действительно является, как формулируют китайцы, «отношениями великих держав нового типа» (新型大国关系)[1]. Но оно интересно и как пример развития связей не благодаря культурной и цивилизационной близости, а вопреки соответствующим различиям.

В основе лежат взаимные уступки, ключевой из которых следует признать урегулирование территориального спора к началу 2010-х годов[2]. Именно после него устранены последние препятствия для развития партнёрства, и отношения достигли уровня, который президент России справедливо характеризует как «наивысший за всю историю»[3].

Однако стремительное развитие сотрудничества в последние четыре десятилетия, основанное на осознании взаимной выгоды и подталкиваемое изменениями глобальной геополитической конъюнктуры, происходило без должной проработки истории взаимоотношений. Можно сказать, что осмысление российско-китайских связей не поспевало за политической целесообразностью. Между тем история полна эпизодов, которые и в России, и в Китае до сих пор трактуются с националистически-патриотических позиций. Это расхождение способно омрачить (или даже перечеркнуть) позитивный багаж, совместно накопленный Москвой и Пекином.

Насколько серьёзны разногласия? Как различное понимание истории воплощается в конкретных действиях и влияет на российско-китайское сотрудничество, прежде всего на местах? Как чиновники, бизнес, общественники и экспертное сообщество лавируют между ориентацией на сотрудничество и настроениями алармизма?

Целью статьи не является установление единственно верной интерпретации истории или навязывание её зарубежным партнёрам (хотя автор, будучи российским исследователем, естественно, придерживается трактовок отечественной исторической науки). Важнее установить проблемные точки, которые объективно существуют в восприятии истории российско-китайских отношений. Зная их, можно, во-первых, услышать собеседника, понять его озабоченность тем или иным эпизодом прошлого, во-вторых, избежать ошибок, связанных с неверным толкованием слов или действий зарубежных партнёров, а также непреднамеренным нанесением обид, как неоднократно случалось в российско-китайских отношениях[4]. Выводы, сделанные в завершение работы, не являются окончательными, а скорее формируют исследовательское поле для дальнейшего анализа, являются приглашением к дискуссии на данную тему.

Историческая ретроспектива: «болевые точки» отношений

История российско-китайских отношений циклична: времена враждебности сменяются периодами сотрудничества и дружбы. Несколько раз страны находились в состоянии вооружённого конфликта. К таким эпизодам относятся столкновения казаков под командованием Хабарова и Степанова с маньчжурами в 1650-е гг., осада маньчжурами Албазинского острога в 1685 и 1686–1687 гг., нападение монголов, данников Цинской империи, на Селенгинский остров в 1688 г., обстрел китайцами Благовещенска во время восстания ихэтуаней в 1900 г. и участие России в составе «альянса восьми держав» в его подавлении в 1900–1901 гг., конфликт на КВЖД в 1929 г. и столкновения на острове Даманский и возле озера Жаланашколь в 1969 году.

Объективно число войн между Россией и Китаем невелико, и в основном они представляли собой локальные столкновения с участием ограниченных контингентов. Периферийность боевых действий по отношению к политическим центрам обеих стран[5] способствовала тому, что приведшие к ним спорные вопросы, как правило, не доминировали в общественно-политической дискуссии и в деталях известны только узкому кругу специалистов. Однако эти спорные вопросы не разрешены и остаются благодатной почвой для русо- и синофобских настроений.

Почему же Россия и Китай воевали и какова природа потенциальных противоречий на данный момент? Следует выделить три ключевых момента.

Во-первых, территориальное размежевание между странами произошло в итоге обоюдной экспансии на земли тунгусо-маньчжурских народов, которые исторически не принадлежали ни России, ни Китаю. Именно с маньчжурами был заключён Нерчинский договор 1689 г., определивший в общих чертах межгосударственную линию. Современная граница установлена в результате заключения Айгунского (1858 г.), Пекинского (1860 г.) и Илийского (1881 г.) договоров, подписанных, когда Россия находилась на пике своего развития, а Китай (Цинская империя), напротив, в упадке.

Во-вторых, современный Китай – многонациональное государство, в котором центр, связанный с титульной нацией (китайцы, хань 汉族), считает «исторически своими» все земли, на которых проживали нацменьшинства КНР, не имеющие сегодня собственной государственности. Данный подход чётко проявился в случае с маньчжурами – народом тунгусо-маньчжурской группы, который в XVII веке создал Цинскую империю и завоевал китайцев, но потом государственности лишился[6]. Созданная в 1912 г. Китайская Республика объявила маньчжуров одним из народов «китайской нации» (чжунхуа миньцзу 中华民族). Так исторические достижения маньчжуров оказались «экспроприированы» Китаем. И нынешняя «Китайская Республика» (де-факто существует на острове Тайвань), и Китайская Народная Республика считают «исторически своими» территории, которые в разное время контролировались маньчжурами.

В-третьих, обе страны, встав в начале ХХ века на путь догоняющей модернизации, использовали для достижения своих целей коммунистические идеи. И в России, и в Китае образовались государства (СССР и КНР), которые, с одной стороны, стали правопреемниками существовавших ранее империй, с другой – могли позиционироваться и как новые игроки на мировой арене. Так, для китайской историографии характерно чёткое разделение России как субъекта истории на «царскую Россию» (ша Э 沙俄), которой приписывались все черты экспансионистской колониальной державы, и нынешнюю Россию, которая выводилась из-под критики китайских историков. Однако тот же фактор позволил сохранить в Китае негативное отношение к северному соседу – пусть и под эгидой «царской России».

Инициация коммунистического движения в Китае со стороны Коминтерна и последующий разрыв двух «братских партий» по-прежнему влияет на восприятие России в Пекине. Целый ряд событий, недостаточно хорошо известных в России, но сыгравших ключевую роль в создании негативного образа Советского Союза в Китае (предложение СССР от 1958 г. о строительстве на территории КНР радиолокационной станции для слежения в интересах Москвы за перемещениями подводных лодок в Тихом океане, отказ от помощи Пекину в строительстве атомного подводного флота, отзыв советских специалистов из КНР в 1960 г.), надолго предопределили восприятие России как «гегемона», «социал-империалиста», страны, которой нельзя доверять.

Следует отметить, что «китайский мир» не исчерпывается КНР. И на Тайване, в Гонконге и среди китайских политэмигрантов, проживающих на Западе, широко распространено негативное восприятие России не только как колониальной державы, якобы «захватившей значительную часть китайской территории», но и как источник коммунистической идеологии, проникновение которой «уничтожило» на материке классическую китайскую цивилизацию[7].

Отношения СССР и Китая до конца 1970-х гг. были идеологизированы и связаны с личными амбициями руководства внутри коммунистического движения. Маятник качнулся в сторону улучшения на рубеже 1970–1980-х гг., когда перед лицом стратегической катастрофы, связанной со сближением США и КНР, Москва предприняла усилия для восстановления сотрудничества с Пекином.

С тех пор, исходя из политической и геостратегической целесообразности, отношения двух стран планомерно улучшались.

В 1989 г. во время советско-китайского саммита в Пекине фактический лидер КНР Дэн Сяопин заявил о необходимости «закрыть прошлое» ради будущего сотрудничества. Его призыв с готовностью восприняли в России. Итогом длительного процесса сближения стал Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 г. и последующее заключение Дополнительного соглашения между РФ и КНР о российско-китайской государственной границе на её восточной части от 14 октября 2004 г., формально закрепившее отсутствие претензий друг к другу, включая территориальные вопросы (что, впрочем, не означает отказа китайской стороны от трактовок договоров 1858–1881 гг. как «неравноправных», а также географических определений ранее спорных участков – см. выше).

Как видим, политическая целесообразность обгоняет историографическую рефлексию и обуславливает избирательно позитивную тональность официальной риторики Москвы и Пекина в отношении «неудобного прошлого». Сложные вопросы общей истории не прорабатываются и даже замалчиваются. Имеется несколько «болевых точек», которые оцениваются в двух странах по-разному. Мы посчитали возможным изложить их в форме таблицы, сопровождая краткую формулировку в ряде случаев, когда позиция сторон не столь очевидна, ссылками на литературу, где она формулируется именно так.

Усиление национально-патриотической пропаганды КНР при Си Цзиньпине

Конфигурация отношений, в которой различное понимание узловых точек общей истории сосуществует с высоким уровнем партнёрства и отсутствием претензий на официальном уровне, в полной мере сложилась в течение первой декады XXI века. Ныне дело осложняется тем, что в обеих странах чётко обозначилась тенденция к росту националистических настроений – в Китае она, на наш взгляд, более выражена, что заслуживает отдельного анализа.

К началу 2010-х гг. КНР подошла в состоянии, близком к системному кризису. Период бурного экономического роста, обеспеченного рыночными реформами, ориентацией на экспорт и обширными малооплачиваемыми трудовыми ресурсами, подошёл к концу. Постоянное повышение благосостояния населения вкупе с появлением широкого доступа к информации способствовало повышению запроса на дальнейшие преобразования. Пассивность «четвёртого поколения руководителей» (Ху Цзиньтао, Вэнь Цзябао и др.), фактически саботировавшего назревшие меры по реструктуризации экономики, преодолению имущественного расслоения, коррупции, стала причиной снижения лояльности китайцев к Коммунистической партии.

Чтобы не допустить коллапса страны по советскому образцу, Си Цзиньпин, избранный генеральным секретарём ЦК КПК в октябре 2012 г., решительно «затянул гайки» практически во всех сферах жизни общества: от усиления партии до ужесточения правил пребывания в стране иностранцев[21]. Одним из направлений политики центра в «новую эпоху», как позднее стали называть правление Си Цзиньпина, стало усиление идейно-воспитательной работы. Наиболее характерной чертой процесса оказался уклон в сторону пропаганды патриотических и националистических ценностей[22].

Идеологическим ориентиром стала высказанная Си Цзиньпином ещё в ноябре 2012 г. концепция «Китайской мечты» (она же «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации» 中华民族伟大复兴). Многие из лозунгов, выдвинутые в десятилетие правления Си Цзиньпина, со временем исчезали из риторики, но «Китайская мечта» по-прежнему в активном вокабуляре руководства. Чёткое определение, что же такое «Китайская мечта», отсутствует, оставляя широкий простор для трактовок.

Согласно наиболее популярным определениям, «Китайская мечта» означает возвращение Китая на позицию мирового лидера, как это было большую часть истории человечества.

Есть и трактовки, оценивающие концепцию, прежде всего, с позиций внутренней политики. Они фокусируются на понятии «Чжунхуа миньцзу» 中华民族 (китайская нация), подразумевая, что Си Цзиньпин призывает к строительству «национального государства», где прежнему сосуществованию китайцев (хань) и пятидесяти пяти национальных меньшинств будет противопоставлена «выплавка» единой «китайской нации»[23].

Обе интерпретации предполагают, что китайские идеологи отталкиваются от тезиса о нынешнем кризисе «китайской нации». Для иллюстрации используются рассуждения о продолжающемся периоде «столетнего унижения» (начавшегося с поражения в Первой опиумной войне в 1842 г.) и национальных страданиях – прежде всего, в годы войны с Японией (1937–1945 гг.). Таким образом, в основу идейно-патриотической работы закладывается принцип реваншизма[24]. Несмотря на очевидные успехи КНР в период реформ, населению предлагается тезис, что нынешних достижений недостаточно, необходимо ещё больше сплотиться вокруг Коммунистической партии Китая и её «ядра» – Си Цзиньпина. Это необходимо ради воплощения в жизнь «Китайской мечты», а «великое возрождение китайской нации» ещё только впереди.

Неотъемлемой частью работы стало стремление руководства КНР выработать чёткий стандарт понимания тех или иных исторических вопросов. На данный момент усилия в основном сфокусированы на «выправлении» (здесь уместно использовать конфуцианский термин «чжэнмин» 正名) истории КНР.

Ярким свидетельством стало принятие в ноябре 2021 г. на 6-м пленуме ЦК КПК 19-го созыва «Решения по основным достижениям и опыту столетней борьбы партии» (中共中央关于党的百年奋斗重大成就和历史经验的决议). Этот документ, подготовленный при личном участии Си Цзиньпина, возглавившего редакционную группу, представляет собой третью версию комплексной истории Коммунистической партии Китая[25]. Главной целью «Решения» является закрепление возвеличивания Си Цзиньпина, который в новой трактовке истории предстаёт руководителем, равным по значению Мао Цзэдуну.

«Решение» в основном касается внутренних вопросов, но сравнение текста резолюции 2021 г. с резолюциями 1945 и 1981 гг. позволяет сделать ряд выводов об изменениях в восприятии истории взаимоотношений с другими странами. Нас интересует Россия/СССР, которая в тексте «Решения» упоминается трижды:

повторяется каноническая формулировка, характерная и для предшествующих исторических документов, о том, что «орудийные залпы Октябрьской революции донесли до Китая марксизм-ленинизм»[26], значение же Коминтерна для учреждения китайской компартии, подчеркиваемое российскими историками, как и ранее, не фиксируется;

далее Октябрьская революция упоминается в связи с утверждением, что копирование советского опыта без учёта китайских реалий было контрпродуктивно («как показывают факты, при тогдашних объективных условиях китайские коммунисты не смогли бы победить в революции по всей стране путём захвата центральных городов в первую очередь, как это было во время Октябрьской революции в России»);

в третий раз наша страна упоминается, когда, говоря о вызовах, стоящих перед КПК на рубеже 1980–1990-х гг., «Решение» называет, прежде всего, распад Советского Союза как важнейший геополитический фактор.

Отметим, что такие важные факторы развития КНР, как решающая роль СССР в разгроме Японии на завершающем этапе Второй мировой войны и всесторонняя помощь в социально-экономическом развитии страны в 1950-е гг., в «Решении» замалчиваются.

По поводу победы над Японией говорится следующее: «КПК развернула обширный театр военных действий во вражеском тылу и создала антияпонские опорные базы, руководила 8-й армией, Новым 4-м корпусом, Объединённой антияпонской армией Северо-Востока и другими антияпонскими народными вооружёнными силами в героических боях, став прочнейшим оплотом общенациональной войны против японской агрессии вплоть до окончательной победы китайского народа в войне Сопротивления японским захватчикам. Это первая с начала периода новой истории национально-освободительная война, закончившаяся полной победой китайского народа над внешним агрессором, она является важной составляющей Мировой антифашистской войны».

Как видим, Советский Союз не упоминается вообще. Данный подход контрастирует с текстом «резолюции» 1981 г., в которой говорится об общей борьбе народов различных стран против фашизма и прямо упоминается советский вклад («Борьба китайского народа против Японии, продолжавшаяся восемь лет, вместе с борьбой народов Советского Союза и других стран против фашизма, позволила одержать окончательную победу»)[27], хотя и не расшифровывается участие СССР в разгроме японской армии.

Не упоминается и внешний фактор в развитии КНР в первое десятилетие её существования («КПК обеспечила стабильность товарных цен, осуществила единое планирование финансово-экономической работы, завершила аграрную реформу, провела демократические преобразования во всех сферах общества, обеспечила равные права мужчин и женщин, подавила контрреволюцию, развернула движение против “трёх зол” и “пяти зол”, избавилась от мути и грязи, оставленных старым обществом»).

Между тем в «резолюции» 1981 г. прямо говорилось о помощи Советского Союза и «других дружественных стран» в осуществлении планов первой пятилетки («С опорой на собственные силы при помощи Советского Союза и других дружественных стран, удалось достичь значительных успехов»)[28].

Таким образом, налицо тенденция к абсолютизации собственного опыта и достижений КПК как в военном, так и в социально-экономическом плане.

Память о позитивной роли нашей страны в истории КПК и КНР замалчивается, в перспективе она полностью исчезнет из общественного дискурса при сохранении нынешних тенденций[29]. Примечательнее всего, что это происходит в период правления лидера, роль которого в истории российско-китайских отношений исключительно позитивна. Таков один из тех парадоксов нынешних российско-китайских отношений. Исследования по отдельным аспектам, имеющим отношение к «политике памяти» (например, отражение истории в китайских школьных учебниках[30]), подтверждают сделанные выводы. Возникает потенциально взрывоопасная ситуация, когда все имеющиеся в шкафах истории скелеты превращаются в мины замедленного действия, готовые сдетонировать при резком политическом изменении, например, смене руководства в двух странах.

Выводы для России

Отражение истории российско-китайских отношений противоречиво по двум основным причинам:

разделение России как субъекта истории на «царскую Россию» и «современную Россию» позволяет критиковать нашу страну, навешивать на неё ярлыки «экспансионистской и колониальной державы», не ставя под вопрос сотрудничество с нынешней Россией;

период разрыва между КПК и КПСС в 1960–1970-х гг., частью которого было разжигание русофобских настроений, продолжает влиять на информационную повестку.

Ряд тайваньских, гонконгских и зарубежных китайских интеллектуалов, настроенных к России враждебно, активно размещают в интернете информационные материалы об истории Китая на китайском языке. В основном они доступны и для пользователей континентального Китая. На фоне украинского кризиса появился тезис, что именно сближение с Москвой отрезает для КНР пути нормализации отношений с Западом, которое видится ими оптимальным вариантом развития. Это способствует укоренению в сознании части китайцев негативного образа России.

В целом в китайских информационных материалах в настоящий момент фиксируется две чёткие тенденции:

стимулирование патриотических настроений, для чего используется образ Китая как жертвы западных колониальных держав, одной из которых была «царская Россия»;

возвеличивание КПК и КНР в глазах собственного населения, для чего принижается или вовсе замалчивается роль СССР в развитии партии и страны.

Данный процесс сопровождается активной циркуляцией материалов, изображающих Россию/СССР в негативном свете или же содержащих исторические трактовки, прямо противоречащие российским.

Как и ранее, Пекин считает действия «царской России» «колониальной экспансией», утверждая, что договоры заключались при помощи силы и обмана, в результате утерян «миллион квадратных километров китайской территории». Однако, как заявляют сами китайцы, это не означает, что китайская сторона рассчитывает на пересмотр договоров и на возвращение «утраченных территорий»[31].

Рост патриотических настроений в Китае, которые потенциально могут быть связаны с реваншистскими устремлениями по отношению к современной России, – следствие действий властей, которые, впрочем, нацелены, прежде всего, на внутреннюю консолидацию общества. Эпизодическое перетекание подобных настроений в русофобию оказывается «побочным» и, можно сказать, нежелательным для китайских властей эффектом. Более того, заметно желание «замалчивать» наиболее болезненные для национальной самооценки эпизоды истории – прежде всего, «Благовещенскую трагедию». Пожалуй, единственным исключением является экспозиция в Айгунском историческом музее, которая, хотя и появилась ещё в 1970-е гг., продолжает регулярно обновляться и получать поддержку государства[32].

Такое прагматичное отношение связано с задачами легитимации власти Коммунистической партии. Если начать педалировать тему России как «агрессора», получается, что все предыдущие поколения лидеров КНР были неправы: и Мао Цзэдун, который, выдвинув концепцию об «исторических счётах Китая к СССР по поводу утраченных территорий», тем не менее так их и не предъявил, и Дэн Сяопин, который предложил в 1989 г. «закрыть прошлое и двигаться в будущее», и Цзян Цзэминь, который окончательно отказался от претензий на «утраченные территории», и Ху Цзиньтао, продолжавший политику «стратегического партнёрства» с Россией. Явное потакание русофобским настроениям противоречит интересам правящей элиты. А для критиков КПК тезис об «утраченных территориях» представляется одним из наиболее действенных способов обвинить её в предательстве национальных интересов.

При этом осуществляемая той же правящей элитой политика стимулирования патриотических и националистических настроений в КНР может иметь далеко идущие последствия в случае смены власти. Общественное мнение потенциально готово к пересмотру отношений с Россией, поскольку со школьной скамьи внимание китайцев фокусируют на эпизодах прошлого, связанных с поражениями и униженииями Китая, среди виновников которых называется Россия, и гораздо меньше внимания уделяется позитивным моментам совместной истории.

Сейчас основным барьером на пути обвальной русофобии остаётся политическая воля Пекина.

С российской стороны наиболее действенной стратегией является активизация работы по сохранению памяти об истории освоения Дальнего Востока и «мирным периодам» взаимодействия с китайцами, дипломатическое реагирование на отдельные эксцессы с китайской стороны, доведение своей позиции до зарубежных партнёров, но без агрессивного навязывания, что в нынешних условиях способно лишь разжечь реваншистские настроения в Китае, а не привести к компромиссу.

Автор: Иван Зуенко, доцент кафедры востоковедения, старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России

Сноски

[1] Ван Сяоцюань и др. Историческая логика, способы взаимодействия, внутренняя мотивация и мировое значение китайско-российских отношений [王晓泉. 中俄关系的历史逻辑?相处之道?内生动力与世界意义] // Элосы сюэкань [俄罗斯学刊]. 2023. No. 2. С. 22–52.

[2] Примечательно, что в 2004 г. в результате переговоров об окончательном урегулировании территориального спора в отношении принадлежности островов Большой Уссурийский и Тарабаров, стороны пошли на компромиссы, однако не изменили трактовок относительно географии спорного участка в месте слияния Амура и Уссури, разница в которых и была причиной спора. Россия по-прежнему считает, что река Уссури впадает в мелководную протоку Казакевичева у южного берега острова Большой Уссурийский напротив села Казакевичево и вместе с ней образует полноводную Амурскую протоку, которая, соответственно, является частью реки Амур (см. статью Большой российской энциклопедии 2017 г.: Магрицкий Д.В. Уссури. Большая российская энциклопедия. 2004–2017. URL: https://old.bigenc.ru/geography/text/4702567 (дата обращения: 17.11.2024)). Согласно же китайской трактовке, Уссури впадает в Амур в районе Хабаровска, напротив Хабаровского утёса, а Амурская протока, таким образом, является не чем иным, как основным руслом Уссури (см., например: 乌苏里江 [Уссури] // 搜狗百科 [Sogou Baike]. URL: https://baike.sogou.com/m/fullLemma?lid=36352 (дата обращения: 17.11.2024)). Сделанные территориальные уступки (Россия отказалась от фактического контроля над несколькими островами в месте слияния Амура и Уссури, а Китай отказался от претензий на остальные территории в том же районе) нужно оценивать как жест взаимного доверия и готовности к компромиссам. В отличие, например, от ситуации с российско-японским территориальным спором, где стороны даже в период оттепели в межгосударственных отношениях выражали бескомпромиссную позицию.

[3] Статья Владимира Путина в «Жэньминь Жибао» «Россия и Китай – партнёрство, устремлённое в будущее» // Президент России. 19.03.2023. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/70743 (дата обращения: 17.11.2024).

[4] См., например: Зуенко И.Ю. Китайцы о юбилее Владивостока: «Посольство России унизило Китай» // Аргументы и факты. 15.07.2020. URL: https://vl.aif.ru/society/a_byl_li_hayshenvay (дата обращения: 17.11.2024).

[5] Некоторое исключение составляет подавление восстание ихэтуаней, в ходе которого русские войска под командованием генерала Линевича участвовали в штурме Пекина в августе 1900 года. О масштабе боевых действий говорят потери – русские потеряли 26 человек убитыми и 106 ранеными. По числу потерь выделяется конфликт на КВЖД 1929 г. (281 убит, 729 ранены), однако и для Китая, и для СССР он являлся периферийным и не имел экзистенциального характера.

[6] Попыткой восстановления маньчжурской государственности можно считать создание государства Маньчжоу-го (1932–1945 гг.), которое в историографию вошло как прояпонское «марионеточное» (по-китайски используется иероглиф 伪 – «ненастоящий, фальшивый»).

[7] Характерным примером являются видеоролики проживающего в Новой Зеландии китайца с псевдонимом «Учитель Да-Кан» (大康老师), которые размещены на видеохостинге YouTube. См., например: 看看俄罗斯干过的那些事?被中国人故意遗忘的庚子俄难?再看看中国人干的事?是如何把不平等条约变成合法的? [Посмотрите, что сделала Россия! Давайте посмотрим, что сделали китайцы и как они узаконили неравноправный договор] // YouTube. 07.04.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=JTtudUajaY8&t=633s и другие (дата обращения: 17.11.2024).

[8] Вань Мин. Новое исследование стел династии Мин в храме Юннин – анализ сложности Великого Шелкового пути [万明. 明代永宁寺碑新探—基于整体丝绸之路的思考] // Лиши дили яньцзю [历史地理研究]. 13.08.2021. URL: https://hangchow.org/index.php/base/news_show/cid/8632 (дата обращения: 17.11.2024).

[9] Китайский термин: «Якэса чжаньи» 雅克萨战役, где «Якэса» – название Албазино.

[10] Учитывая, что этот эпизод практически не раскрывается в российской историографии как отдельное событие, в данном случае мы используем кальку с китайского термина 三国干涉还辽, под которым понимаются заявления Германии, России и Франции, сделанные 7 апреля 1895 г. в адрес Японии с требованием пересмотра Симоносекского мирного договора, в результате которых Россия получила в аренду Ляодунский полуостров.

[11] См., например: Практическое пособие для учителей истории (学生学习用书?历史). Пекин: Жэньминь цзяою чубаньшэ, 2019. С. 102.

[12] В русском языке пока нет устоявшегося историографического термина для обозначения этого события. Предлагается использовать данную трактовку. По-китайски используется «Гэнцзы Э нань» 庚子俄难, где «Гэнцзы» обозначение 1900 г. – «года Белой мыши», а «Э» относится к России.

[13] Гао Юншэн, Ли Сюньбао. Новый анализ и размышления по поводу инцидента с “Gengzi Enan” [高永生?李寻宝. “庚子俄难”时限的再界定与思考] // Хэйлунцзян шичжи [黑龙江史志]. 2004. URL: https://www.cnki.com.cn/Article/CJFDTOTAL-HLSZ20040300J.htm (дата обращения: 17.11.2024).

[14] Тихвинский С.Л. (Ред.) История Китая с древнейших времён до начала XXI века. Т. 7. Китайская Республика (1912–1949). М.: Восточная литература, 2013. С. 157–158.

[15] См., например: 中共中央关于党的百年奋斗重大成就和历史经验的决议?全文? [Полный текст Резолюции ЦК КПК об основных достижениях и историческом опыте столетней борьбы партии] // 中国政府网_中央人民政府门户网站 [Правительство КНР]. 16.11.2021. URL: https://www.gov.cn/zhengce/2021-11/16/content_5651269.htm (дата обращения: 17.11.2024).

[16] Yang Kuisong. Chiang Kai-shek, Zhang Xueliang and Negotiations after 1929 Sino-Soviet Conflict // Modern History Studies. 2005. Vol. 1. P. 137–316.

[17] Среди исследований, основанных на архивных источниках, следует рекомендовать следующее: Константинов Г.Д. Особая интернациональная 88-я отдельная стрелковая бригада Дальневосточного фронта. Хабаровск: Приамурские ведомости, 2015. 239 с.

[18] См., например: Use Book for History Teachers. P. 147.

[19] Наиболее ярко эту позицию выразил выдающийся российский китаевед Ю.М. Галенович: «Вина за отъезд наших специалистов из КНР лежит полностью на Мао Цзэдуне» (см.: Галенович Ю.М. Россия в «китайском зеркале». Трактовка в КНР в начале XXI века истории России и русско-китайских отношений. М.: Восточная книга, 2011. С. 201). Здесь уместно отметить, что Ю.М. Галенович является автором нескольких работ, наиболее релевантных данной статье по тематике (можно также отметить, например: Галенович Ю.М. «Белые пятна» и «болевые точки» в истории советско-китайских отношений. В 2-х т. М.: Институт Дальнего Востока РАН, 1992; Его же. Китайские претензии: шесть крупных проблем в истории взаимоотношений России и Китая. М.: Русская панорама, 2015. 1135 с.). В то же время нельзя не отметить, что в своих поздних работах автор твёрдо стоял на антикитайских позициях, что, вероятно, было связано с особенностями его биографии и теми потрясениями, которые Галенович испытал, столкнувшись с эксцессами «культурной революции» во время работы в КНР. Данное обстоятельство заставляет воспринимать оценки, появившиеся в его работах, как достаточно субъективные.

[20] Ма Фуин. Исследование проблем пограничной безопасности в китайско-российских отношениях [马富英. 中俄关系中的边疆安全研究]: диссертация. Пекин: Центральный университет национальностей. URL: https://cdmd.cnki.com.cn/Article/CDMD-10052-1012416693.htm (дата обращения: 17.11.2024).

[21] Данный процесс подробно рассмотрен в монографии автора: Зуенко И.Ю. Китай в эпоху Си Цзиньпина. М.: АСТ, 2024. 304 с.

[22] Данный феномен достаточно активно анализируется в научной литературе. См., например: Klimeš O., Marinelli M. Introduction: Ideology, Propaganda, and Political Discourse in the Xi Jinping Era // Journal of Chinese Political Science. 2018. No. 23. P. 313–322.

[23] Михалёв М.С. Этнонациональная политика КНР: эволюция базовых принципов // Российское китаеведение. 2024. No. 2. С. 42–58.

[24] Автор считает необходимым подчеркнуть, что понимает под «реваншизмом» стремление государства (общества) к восстановлению своих позиций после поражения (кризиса), при этом не подразумевая, что это поражение (кризис) были обязательно вызваны собственной агрессивной политикой (такой оттенок значения содержится в Большой советской энциклопедии). Более того, реваншизм не понимается автором слишком буквально – как подготовка новой войны с целью захвата ранее утраченных территорий. В случае с современным Китаем речь идёт о реванше в виде восстановления китайской цивилизацией утраченных ранее позиций одного из мировых лидеров, хотя по мере роста националистических настроений реваншизм вполне может начать восприниматься и сквозь призму возвращения своей территории.

[25] Ранее «исторические резолюции» были приняты в 1945 и 1981 гг.: «резолюция» 1945 г. формулировала историю партии в преддверии захвата власти в стране, а «резолюция» 1981 г. давала интерпретацию эпохе Мао Цзэдуна в условиях начавшихся реформ.

[26] Здесь и далее цит. по: 中共中央关于党的百年奋斗重大成就和历史经验的决议?全文? [Полный текст Резолюции ЦК КПК об основных достижениях и историческом опыте столетней борьбы партии] // 中国政府网_中央人民政府门户网站 [Правительство КНР]. 16.11.2021. URL: https://www.gov.cn/zhengce/2021-11/16/content_5651269.htm (дата обращения: 17.11.2024).

[27] 关于建国以来党的若干历史问题的决议 [Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР] // 中国政府网_中央人民政府门户网站 [Правительство КНР]. 27.06.1981. URL: https://www.gov.cn/test/2008-06/23/content_1024934.htm (дата обращения: 17.11.2024).

[28] Ibid.

[29] Денисов И.Е., Зуенко И.Ю. Новые подходы Пекина к историографии КПК и КНР: «исправление имён» в эпоху Си Цзиньпина // Ориенталистика. 2022. Т. 5. No. 4. С. 734–750.

[30] См.: Рысакова П.И. «Рассказать историю Китая»: новации в школьном преподавании истории в КНР в 2010–2020-х гг. // Ориенталистика. 2022. Т. 5. No. 4. С. 751–772.

[31] См., например, такое высказывание известного китайского русиста Ян Чэна: «Если посмотреть на исторические карты, то царская Россия действительно заняла часть нашей территории, оккупировала её, но разве мы можем сегодня перечеркнуть и забыть все события прошлого? Это история, но мы не можем её переписывать, у нас нет такой традиции. <…> Мы подписали Айгунский договор и выполняем его». Цит. по: «Претензии Китая на Дальний Восток – это надоевший анекдот» // Амурская правда. 30.06.2015. URL: https://ampravda.ru/2015/06/30/print058469.html (дата обращения: 17.11.2024).

[32] Подробнее см.: Matten M. (Ed.) Places of Memory in Modern China: History, Politics, and Identity. L.: Brill, 2013. 296 p.; Adda I., Lin Yuexin. Geopolitics in Glass Cases: Nationalist Narratives on Sino–Russian Relations in Chinese Border Museums // Europe-Asia Studies. 2022. Vol. 74. No. 6. P. 1051–1081; Зуенко И.Ю. Музеи и мемориальные объекты в российско-китайском трансграничье: перспективы создания «компромиссной» версии общей истории // Сравнительная политика. 2023. Т. 14. No. 3. С. 23–38.

Россия. Китай. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783126 Иван Зуенко

Узкая дихотомия. Будущее за пределами «традиционного» и «модерного»

Дмитрий Давыдов

Кандидат политических наук, старший научный сотрудник Института философии и права УрО РАН.

Для цитирования:

Давыдов Д.А. Узкая дихотомия. Будущее за пределами «традиционного» и «модерного»// Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 184–202.

Обсуждения дальнейшего пути развития России в условиях геополитического противостояния Западу содержат набор резких переходов из крайности в крайность. Так, Россия как «страна-цивилизация»[1] имперского типа противопоставляется западным странам, которые зашли «слишком далеко» в процессе модернизации, утратили морально-ценностные основы, скатившись к дошедшей до абсурда пропаганде ЛГБТК+ идеологии и трансгендеризма[2]. Единственным спасением видится апелляция к традиции и традиционным ценностям – прежде всего к православию, «народности», выстраиваемой вокруг государства, и семейным ценностям.

Как пишут Дмитрий Моисеев, Максим Сигачёв, Алексей Харин и Сергей Артеев, «мы понимаем традиционные ценности как те, что направлены на сохранение, поддержку и воспроизводство базовых основ общества (религии и культуры в целом, государства, семьи, общины и т.п.). Кроме того, они представляют альтернативу таким современным ценностям, как индивидуализм, радикальный рационализм, прогрессизм и т.п.»[3].

Иными словами, конструируется ситуация «или-или»: или Модерн с его секуляризмом, индивидуализмом и прогрессизмом, что подразумевает разрушение моральных устоев общества, или возврат к традиции, подчас именно в традиционалистском смысле – как возврат к неким «сияющим вечным»[4] истинам, извлекаемым из трансцендентного[5]. Отношение такого традиционализма к Модерну хорошо выражает Александр Дугин: «Я считаю эпоху Просвещения и универсализм вырождением, слабоумием и ложью. <…> Изучать энциклопедистов это всё равно что садиться ужинать с идиотами. Мы находимся в этой тёмной иллюзии. Постмодернисты уже в значительной степени развенчали эпоху Просвещения внутри западноевропейской традиции. Они показали, насколько всё плохо с модерном. Другое дело, что постмодернисты не предлагают ничего, никаких выходов, они говорят: “ну давай сделаем ещё хуже, раз уж мы взяли неверный курс, нырнём совсем в ничто”. Но это значит – согласиться с модерном»[6]. Подобные, хотя и отличающиеся степенью радикализма, мнения часто высказываются исследователями и общественными деятелями, в том числе на страницах академических изданий. Например, Сергей Бабурин пишет о Западе: «Под влиянием секуляризма Просвещения, гуманизации морали и меркантилизма в образе жизни, убрав из центра духовно-нравственных координат Бога, отринув христианство с его библейскими заповедями, Запад поднял эгоизм человека до религиозного культа, уничтожая традиционные семейные и культурные ценности, отрицая смысл раздельного существования мужчины и женщины»[7].

Указанной дихотомии придерживаются не только явные сторонники традиционных ценностей, традиционализма и цивилизационной исключительности России.

К примеру, Александр Филиппов противопоставляет концепты Gemeinschaft (традиционная «общность») и Gesellschaft («общество» Модерна), предостерегая об опасности диктатуры ценностей: если мы перестаём рассматривать общество и его институты как результат договора отдельных индивидов, возникают риски, что политика начнёт превращаться в арену столкновения групп, каждая из которых будет сообщать о своих ценностях и претендовать на их глобальную значимость, то есть на то, чтобы её, группы, требования были удовлетворены[8].

Ситуация «отрицания Запада через отрицание Модерна» грозит обернуться чем-то вроде зацикленности на прошлом, всё чаще подпитываемой умозрительными конструкциями вроде тех, что конструируют российские духовно-нравственные устои путём ссылок на русскую религиозную философию позапрошлого века[9]. Эти конструкции либо не имеют почти ничего общего с реальностью (поскольку, скажем, граждане России не так религиозны, как представляется, стремятся к богатству и потреблению, всё чаще разводятся, несмотря на формальную приверженность семейным ценностям, реже рожают детей и т.д.)[10], либо обрекают Россию на историческую «вторичность», неспособность предложить миру универсальный проект будущего (на это, к слову, был способен Советский Союз)[11]. Консерватизм в итоге сводится преимущественно к отрицанию Запада, причём во многом «воображаемого», редуцируемого к совокупностям понятийных рядов вроде «индивидуализма», «неолиберального экспансионизма» и т.д. В иных случаях предлагается «притормозить»: если Модерн подразумевает постоянные изменения и если на Западе такая бурная изменчивость ведёт к чему-то странному (если не сказать «квирному») или морально неприемлемому, необходимо стать «консервативным балансиром»[12].

В итоге отечественная политическая философия, вместо того чтобы отвечать на все наиболее актуальные вызовы сегодняшнего дня – скажем, на кризис неолиберальной капиталистической системы, – фокусируется преимущественно на культуре и ценностях. Экономическая ниша в «русской идее» оказывается практически незаполненной, так как предлагается лишь затенить реалии заимствованной у Запада капиталистической системы общими рассуждениями о благих намерениях патерналистского государства или об особенном, встроенном в «культурный код» российской цивилизации «механизме великодушия или всечеловечности»[13]. Зачастую всё, к чему сводятся такого рода дискурсы, – спекулирование на том, что мировая гегемония США постепенно уходит в прошлое (но что тогда предложить вместо неё?)[14].

В целом конструирование российской идентичности путём апелляций к традиционным ценностям сталкивается с множеством сложностей.

Так, оказывается, что подчёркиваемые сегодня российские консервативные ценности вроде патриотизма или ориентации на семью практически ничем не отличаются от таковых на Западе (в частности, в США, где республиканцы, добившиеся впечатляющего успеха на последних выборах, активно педалируют тему консервативного ответа на леволиберальные политические повестки)[15]. В свою очередь, разработчики Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей[16] столкнулись с необходимостью достижения компромиссов между традиционалистскими интенциями официального дискурса и не совсем традиционалистскими реалиями, представив, по сути, списки ценностей Модерна, то есть ценностей Запада, но «вчерашнего дня»[17]: «К традиционным ценностям относятся жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд» и т.д. Как отметил Георгий Борщевский, «преемственность имманентна сути традиционных ценностей, однако ценности из Основ слабо согласуются с положениями мировых религий. По содержанию этот документ ближе к Моральному кодексу строителя коммунизма – своду моральных принципов, входившему в Третью программу, и Уставу КПСС, принятым в 1961 г. <…> 92 процента пунктов Кодекса соответствуют ценностям из Основ»[18]. Учитывая, что эти ценности давно известны и во многом институционально реализованы, некоторые авторы даже отмечают, что речь идёт обо «всём хорошем против всего плохого»[19].

Соответственно, возникает вопрос, не является ли сама дихотомия традиционное/модерное слишком узкой и неудобной, а то и вовсе неприменимой к сегодняшним спорам о путях России, её цивилизационных особенностях, скрытых или явных возможностях и преимуществах перед Западом? Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем для начала уточнить, что конкретно представляется в качестве источника чего-то морально неприемлемого в современных западных реалиях.

Единый Модерн?

Осмысление исторического развития с позиций терминологических пар традиционное/модерное или модернистское/постмодернистское уязвимо, поскольку определённые этапы исторического развития с их внутренними противоречиями, социальным, культурным, социально-классовым и т.д. многообразием характеризуются в «перпендикулярном» историческом срезе, когда вся социальная сложность сводится к ряду наиболее общих характеристик и особенностей. Сегодня некоторую совокупность возникших примерно в одно время (хотя и это спорно – см. далее) социальных, идейных, ценностных и прочих явлений ставят в один ряд, ассоциируют с одним феноменом – Модерном – и, соответственно, руководствуясь всё той же логикой «от противного», пытаются противопоставить российский «культурный код» данному обобщённому условному «цивилизационному контрагенту». Эти идейные, ценностные и т.д. явления, составляющие сущностное ядро Модерна, хорошо известны: рационализм и секуляризм, идея прогресса, стремление к целенаправленным социальным изменениям, идея автономной личности. Известно и то, что обычно является причиной отрицательного или как минимум настороженного отношения к Модерну. Например, тенденцию к секуляризации и постоянные социальные изменения можно рассматривать как то, что разрушает веру в скрепляющие русскую нацию религии.

Идея автономной личности, как правило, ассоциируется с либерализмом, используемым внешними агентами для политической дестабилизации России.

Согласно Владимиру Путину, на Западе властью обладают неоколониальные космополитические элиты, которые «целенаправленно разрушают ценности своих же народов»; «разрушение семьи, культурной и национальной идентичности, извращения, издевательство над детьми вплоть до педофилии объявляются нормой, нормой их жизни»[20]. В целом Модерн нередко отождествляется с зашедшим слишком далеко индивидуализмом, который стал, по сути, разрушительным для любых моральных устоев. Он делает из человека материалиста и потребителя, поклоняющегося не Богу, а брендам. Идея прогресса сегодня на Западе связана не столько с покорением космоса и прочими научно-техническими успехами, сколько с «культурой отмены», идеологией ЛГБТК+, постоянным расширением гражданских свобод вплоть до позволения детям менять «гендер», осуществляя необратимые вмешательства в свой организм (например, приём блокаторов полового созревания)[21].

Иными словами, Модерн – единый феномен, возникший в одно время, нацеленный на одного и того же врага (традиционные устои).

Соответственно, в отечественной научной и публицистической литературе можно встретить тезисы или выводы обобщающего характера. Как пишет Екатерина Энтина, современность предполагает «отсутствие заданного статус-кво, постоянное изменение не только среды, но и человека с его врождёнными и приобретёнными статусами. Как ни странно, такие разные социальные явления, как “образование в течение всей жизни” (то есть возможность не только совершенствовать свои навыки, но и кардинально их менять) и “выбор гендера”, имеют общие корни. Оба они связаны с осознанием того, что любой статус отчуждаем – по своей воле или принудительно»[22].

Но уже здесь случаются концептуальные диссонансы. Так, вряд ли кто-то сегодня в нашей стране, кроме чистых традиционалистов, выступает против идеи научно-технического прогресса или необходимости научного познания для решения насущных военно-технических и прочих задач. Как мы заметили выше, есть некоторая непоследовательность официального дискурса относительно дихотомии традиционное/модерное. Стремление сохранить «традиционность» при одновременном желании идти в ногу со временем или принятие того, что уже вряд ли можно обратить вспять, порождает идейную эклектику. В этом проглядывает отсутствие понимания сути вещей, о которых идёт речь, или проявление нерешительности. Согласно более правдоподобной гипотезе, попросту не вполне верна концептуальная система координат, слишком сильно «сгущающая» наблюдаемые феномены, привязывающая их жёстко либо к традиции, либо к Модерну, что в итоге оборачивается своеобразной «скудостью альтернатив». На подсознательном уровне все понимают, что одной только традицией не обойтись, но где найти нужную альтернативу – неизвестно.

Эта альтернатива не обязательно заключается в отрицании Модерна, ведь и сам Модерн – категория слишком широкая, если не сказать грубая. Напротив, корень того, что сегодня российскими властями рассматривается в качестве морального зла, лежит в более «узком» феномене индивидуализма. Хотя считается, что индивидуализм как широкое общественное явление возник в эпоху Просвещения, есть основания считать его трансисторическим явлением (то есть не ограничивающимся только Современностью), для которого другие ассоциируемые со словом «Модерн» феномены – например, ориентация на научную рациональность, научно-технический прогресс – были и остаются как катализаторами, так и препятствиями[23].

Как пишет известный журналист Уилл Сторр, индивидуализм «изобретён» ещё в Древней Греции: «Греки почитали таланты выдающихся людей превыше всего. Величественные статуи изображали идеальные мужские и женские тела. Мужчины соревновались в метании копий, гонках на колесницах и прыжках через быка. Высоко ценилось умение вести спор: спорить могли начать везде – и на рынке, и в армии. Граждане в поте лица соревновались друг с другом и завидовали чужим успехам: “Гончар не терпит гончара, плотник не терпит плотника, нищий завидует нищему, а поэт – другому поэту”, – писал Гесиод. Каждый желал быть на месте победителя, причём не обязательно из-за наград или денег – больше всего им хотелось известности и славы. Для победителя было неслыханным делом не получить всеобщих почестей, а лишиться уважения общества считалось “величайшей из людских трагедий”»[24]. Понятно, что это был весьма специфический индивидуализм, отличающийся от индивидуализма современных homo economicus. Возможно, исторические вариации и проявления индивидуализма выглядят как точки на своего рода спектре, где ноль –чистый коллективизм, а максимальное значение – чистый индивидуализм. История западных стран – прерывистое, но последовательное движение именно к «чистому» индивидуализму: через Ренессанс и Реформацию к современной гендерной идеологии.

Движение существенно ускорилось в эпоху Просвещения. Тогда же и стало активно распространяться представление, что отдельные личности – целые вселенные, что «Я» находится в центре мироздания. Как отмечает историк и теолог Карл Трумэн, Жан-Жак Руссо делал акцент на аутентичности самости, на изначальной доброте, чуткости и рациональности людей, находящихся в естественном состоянии. В цивилизации Руссо видел несчастье как результат развращающей силы общества, разжигающей amour-propre, которое мешало людям быть верными себе, заставляя их участвовать в искусственных условностях и лицемерии. Впоследствии мысль, что изначальное «Я» постоянно притесняется и искажается обществом, будет развита Карлом Марксом[25] и Зигмундом Фрейдом. Соответственно, общественные устои всё чаще рассматривались как вместилище сил угнетения и эксплуатации: от классического марксизма до современных «новых левых» с их «новой этикой». Как пишет Трумэн, «если я тот, кем себя считаю, и если моё внутреннее чувство психологического благополучия является моим единственным моральным императивом, то навязывание внешних, предшествующих или статических категорий есть не что иное, как акт империализма, попытка ограничить мою свободу или сделать меня неискренним. Ницше видел это в XIX веке. В то же время Карл Маркс и Чарльз Дарвин также лишали природу её метафизического авторитета. В этом контексте трансгендеризм – всего лишь последняя итерация самотворения, которая становится необходимой после отказа от идеи Сотворения»[26].

Хотя появление стремящейся к максимальному самовыражению экспрессивной личности[27] можно привязать к Просвещению и, соответственно, Модерну, есть повод усложнить картину. Научная и промышленные революции ускорили рост индивидуализма, так как способствовали повышению уровня жизни и разрушению прежних социальных иерархий, зависящих от «статичных» систем верований: человек всё чаще ощущал, что этот мир – не сопровождаемое болью и страданиями «испытание для души», а полное возможностей пространство для реализации индивидуальных планов и жизненных устремлений. Однако между Модерном как процессом «автономизации» личностей и Модерном как процессом ускорения научно-технического прогресса и стремления человека к рациональному (апеллирующему к идеям свободы, равенства, братства и т.п.) обустройству общественных институтов всегда существовала напряжённость. Например, Чарльз Тейлор замечает, что мы обычно интерпретируем Модерн как процесс вытеснения традиционных иерархий, рост индивидуализма за счёт общества. Но по мере дальнейшего развития «идея порядка вновь находит отражение в философской антропологии, где люди определяются как социальные существа, неспособные к самостоятельному нравственному бытию. Примеры этого мы встречаем у Руссо, Гегеля и Маркса, много последователей этой идеи и в наши дни». Есть основания считать это тоже «редакцией» Модерна, «поскольку ключевым элементом их постулата “хорошо организованного общества” выступают отношения взаимного служения между равными людьми. Это служение является целью даже для тех, кто думает, что буржуазный индивидуум – фикция и что данная цель может быть достигнута только в коммунистическом обществе»[28]. Иными словами, «действующая в обществе этика должна быть определена как в терминологии свободы воли, так и в терминологии требований идеального порядка»[29].

Стало быть, индивидуализм всегда был скрытой или явной угрозой для наиболее значимых политических проектов Модерна. Поэтому до сих пор индивидуализм так или иначе ставился в рамки: от пережитков протестантской этики и семейных ценностей до институтов государства всеобщего благосостояния. То, что наблюдается в ряде западных стран сегодня – это, скорее, выход ситуации из-под контроля, когда «экспрессивные личности» уничтожают вообще любые имеющие социальную природу барьеры на своём пути. Среди этих «барьеров» отнюдь не только традиционные ценности, но и весомая доля того, что изначально составляло идейное и ценностное ядро Модерна.

Короче говоря, сегодняшние леволиберальные политические повестки в западных странах совсем не обязательно относятся к Модерну. Они, очевидно, являются наследием идеи Руссо о «непорочной самости». Как верно заметил Карл Трумэн, если сегодня малолетний ребёнок заявляет, что он «родился не в том теле» и должен иметь возможность сменить «гендер», это признаётся как истина в последней инстанции[30]. Если же ему в этом отказывают, следуют выводы о навязываемых обществом гендерных стереотипах, угнетении и пр. Подобного рода идеологии меньшинств зашли в своих «эмансипационных» устремлениях настолько далеко, что отрицается уже сама объективная реальность и, стало быть, данные естественных наук (по типу того, как решающее значение наличия XY хромосом отрицалось при допуске интерсексуальных боксёров к женским соревнованиям[31] на Олимпиаде-2024)[32]. Здесь пересекается постмодернистское отрицание научной рациональности с неомарксистским взглядом на общество как пронизанное силами угнетения и эксплуатации.

Постмодернизм, изначально отстранённый и критически настроенный по отношению к любым метанарративам, сам стал «прикладным» метанарративом, используемым для навязывания политических повесток ЛГБТК+, радикального феминизма и тому подобного всему обществу[33]. Биологический пол многими не рассматривается как однозначно, безальтернативно определяющий гендер, так как это ограничивает свободу выбора личности, желающей максимальной «автономии». Социальные науки также более не нацелены на объективное знание. Гуманитарные факультеты в США политизируются, становятся трибунами для политического активизма и леволиберальной пропаганды[34].

Идея прогресса также всё чаще ассоциируется исключительно с политическим прогрессизмом, когда политических лидеров интересует не столько мечта человечества о покорении космоса, сколько то, должны ли мужчины, считающие себя женщинами, иметь доступ к женским туалетам, или, скажем, могут ли мужчины кормить грудью.

Экспрессивные личности становятся максимально чувствительными к разного рода обидам[35], поэтому публичная сфера превращается в совокупность культурных войн, когда почти любое действие можно расценить как т.н. микроагрессию. Как отмечает одна из ведущих сторонниц концепта микроагрессии Реджина Рини, «действие становится микроагрессией в силу самого субъективного опыта жертвы – ощущения, что вы, вероятно, но не точно, подверглись скрытому притеснению»[36]. То есть просто «неточное» мнение «угнетённых» становится источником принимаемых на веру истин, его уже нельзя отрицать, так как больше нет объективно измеримых и всем понятных критериев угнетения. Предельный субъективизм и всеохватное стремление к «освобождению» от угнетения в итоге делает непредставимым какой-либо нормативный консенсус[37]. Автономная личность окончательно уничтожает все препятствия на своём пути. От Модерна не остаётся ничего, кроме капризов «экспрессивных личностей».

Выходя за рамки дихотомии традиции/Модерна

Но какова альтернатива? Модерн, породивший автономную и экспрессивную личность, рано или поздно приходит к самоотрицанию через постмодерн и прочие способы преодоления всех препятствий на пути к максимальной личностной «автономии». Раз так, разве мы не приходим вновь к традиции как единственному незыблемому источнику морально-нравственных ценностей? На наш взгляд, не стоит так сгущать краски. Как мы показали, индивидуализм не был «изобретён» Модерном. Более того, согласимся с тезисом Чарльза Тейлора (см. выше), согласно которому Модерн постоянно оказывает противодействие индивидуалистическим тенденциям, зашедшим слишком далеко и являющимся опасными для самой сути модерности. И тогда противодействие, контрход как раз оказывается «охранением» Модерна – одновременно и консервативным (как охранение), и революционным (поскольку Модерн предполагает непрерывное видоизменение).

Отчасти согласимся с тезисом Бориса Капустина, согласно которому силе негации (или силе негативного) в Модерне всегда противостоят т.н. авторитеты, среди которых могут быть и традиции, и что-то другое. Сам Капустин приводит в качестве примеров власть экспертов (экспертократию), фашизм (оставляющий позитивность Модерна в виде науки, техники, урбанизма и т.д., но подавляющий его негативность в виде «высшего права субъекта»), либерализм (который служит «цементированию» только лишь капиталистической формы негации). Однако уязвимость позиции Капустина, на наш взгляд, заключается в том, что в качестве сущностной черты Модерна он видит лишь негацию. Это приводит его к констатации чего-то вроде «конца истории» (он не хочет оставлять читателя без надежд на «борьбу за альтернативы», но не предлагает конкретных альтернатив): капитализм «осваивает» силу негации так, что «перманентная капиталистическая революция и «присущая ей негативность служит стабилизации капиталистической системы, то есть укрощает силу негативности современности»[38]. Иными словами, Борис Капустин считает абсолютной силу капитализма превращать всё в абстракции, то есть, по его мнению, «капитал не обитает нигде, и любое его чувственное воплощение есть не более чем одна из бесчисленных личин, которые он принимает в своём бесконечном движении и своих непрекращающихся метаморфозах»[39].

Однако отождествление Модерна с негацией само по себе, на наш взгляд, является крайне «абстрагирующим» и приводящим к тем или иным парадоксам. Является ли отрицание негации – негацией? Могут ли люди всего мира рано или поздно сойтись во мнении, что постоянная негация, отрицание «зарекомендованных временем» ценностей, нигилизм и борьба лишь за «высшее право субъекта» – есть то, чего «хочет» от нас капитализм, так как многообразие потребностей различных социальных «монад» – это многообразие способов удовлетворения их желаний и соответствующих коммодификаций?

Если в силу ускоряющихся процессов индивидуализации от Модерна не остаётся ничего, кроме капризов «экспрессивных личностей», не стоит ли усомниться в том, что главная сила Модерна – именно негация?

Разве не может на эту роль претендовать, скажем, идея рациональности и стремление к разумному преобразованию общества во имя высоких идеалов? Но в таком случае негация теряет свою главенствующую роль и уступает это место рациональной позитивности.

На наш взгляд, уйти от подобных противоречий можно, если отойти от абсолютизации каких-то отдельных «сущностных» черт Модерна, приняв сложность и многосоставность (многоаспектность, многосторонность и т.д.) Модерна как исторического явления. Уже наблюдается своего рода «критическая рефлексия», переосмысление гипертрофированного индивидуализма и нигилизма, вступивших в противоречие с идеей общественного единства, а также с рационалистическим ядром Модерна. Так, уже мало кого удивляет некоторая смена ролей. По сути, на Западе всё чаще именно правые и консерваторы, а также исследователи, явно симпатизирующие консервативной стороне идеологического спектра, выступают за идею индивидуализма, но индивидуализма «прошлых версий», подразумевающего рациональность, сдержанность, трудолюбие, индивидуальную ответственность, свободу слова, рыночную экономику и т.д.[40] Именно такие авторы всё активнее критикуют крайний субъективизм и иррациональность современных «проснувшихся» повесток, включая гендерные идеологии, и при этом часто апеллируют к данным естественных наук[41]. Традиционное сближается с рационально обоснованным. Например, приверженность семейным ценностям рассматривается как важный фактор экономического благополучия, подчёркивается, что их размывание связано с ростом социально-экономического неравенства[42].

Однако правая форма «обуздания негативного» (по факту – обуздания индивидуализма) не является единственной. К примеру, в свете кризисных тенденций неолиберального капитализма чаще говорят о коммунизме/социализме[43], его переосмысляют в контексте новых технологических возможностей (от роботизации и автоматизации производства до big data и платформенных технологий обратной связи)[44]. Примечательно, что коммунизм долго ассоциировался прежде всего с идеей равенства и братства. Советские фантастические утопии вроде «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова и «Мира Полудня» братьев Аркадия и Бориса Стругацких населены героями, дружно покоряющими «царство необходимости», сплочённо осваивающими космическое пространство. Правда, идее коммунизма исторически свойственна определённая двойственность, заключающаяся в борьбе за свободу и гуманистические ценности вкупе с попытками достичь состояния максимального общественного единства. Эта двойственность, как убедительно показал Леонид Фишман, стала роковой для Советского Союза, который слишком сильно склонился к своей гуманистической стороне, то есть воспитал сильных и независимых, «автономных» личностей, решивших порвать с высокими идеалами коммунизма[45]. Ни Маркс, ни его последователи так и не провели чётких разделительных линий, не нашли «золотой середины» между движением к эмансипации и движением к коммунитарности и братству.

Изначально, правда, предполагалось, что рабочий класс несёт зерно солидарности, которое затем ляжет в основу коммунистического общества. Но постепенно выяснилось, что рабочий класс может быть не менее разобщённым, чем общество как таковое, он подвержен силам индивидуализации и атомизации. Когда добавились неомарксистские и постмарксистские дискурсы о «культурном угнетении», оказалось, что многочисленные левые течения в своём стремлении к эмансипации фактически подпитывают разобщённость и индивидуализм. Так, забыв о классовой борьбе, марксисты боролись за максимальное расширение гражданских свобод, которые вступали в противоречие друг с другом[46]. Теперь, как справедливо отмечает Кристофер Руфо, марксизм стал одной из концептуальных подпиток идеологии воукизма («пробуждения»), согласно которой в современном обществе угнетение повсеместно[47]. В сущности, западный марксизм, всегда делавший упор на гуманистические идеи Маркса, изложенные в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.», способствовал фрагментации общества. Если раньше отчуждение было связано исключительно с экономической эксплуатацией, то сегодня оно при желании находится везде, так как всё, что не нравится представителям «угнетаемых» групп (даже если это просто хмурый взгляд), путём интерпретации может расцениваться как акт «бессознательной» агрессии[48].

Борьба за свободу стала борьбой за привилегии.

Даже в вопросах сугубо экономического характера западные левые склоняются к индивидуалистической логике: например, когда они критикуют «общество труда» и выступают за максимизацию свободного времени и выплаты всем гражданам безусловного базового дохода[49]. Это, на наш взгляд, выглядит как апология лени и безответственности в то время, когда мир полон страданий, боли, когда очень многие нуждаются в заботе со стороны государства и общественных служб, испытывающих дефицит средств и кадров. Иными словами, левые действуют в индивидуалистической, если не сказать потребительской, логике. Они отходят от этики трудовой самоотверженности во имя общего блага, когда-то лежавшей в основе марксистских дискурсов, и акцентируют внимание на расширении возможностей индивидуального выбора, так как предполагаемыми «бесплатными» деньгами индивиды будут распоряжаться самостоятельно[50].

Вряд ли в данной связи стоит сводить всё многообразие марксизма лишь к набору некоторых его западных вариаций. В концептуальном «ядре» марксизма, заложенном классиками, имеются компоненты, нацеленные на солидарность и братство[51]. Именно поэтому многие марксисты переосмысляют политику идентичности и «культурные войны», стремясь вернуться к универсализму классовой борьбы. Преодоление классовой эксплуатации было универсалистской целью, так как пролетарии, как считалось, перестанут быть ими в коммунистическом обществе, станут прежде всего людьми. Это сильно отличается от современной политики идентичности, когда различия не преодолеваются, а цементируются[52]. Поэтому борьба с классовой эксплуатацией не противоречит стремлению к общему жизненному миру, к солидарности и братству. Таким образом, марксизм, как и сам Модерн, распался на то, что способствует дальнейшей индивидуализации и атомизации, и на то, что этому сопротивляется.

Идея коммунизма может быть радикально переосмыслена. Западный «культурный» марксизм, по сути, стал идейной основой политики идентичности. Об этом говорят постоянные попытки «синтезировать» марксизм и многочисленные леволиберальные концепции интерсекциональности[53]. Соответственно, переосмысление коммунизма в сегодняшних условиях может подразумевать движение в противоположном направлении относительно «левого» мейнстрима – как противодействие культурной центробежности, поиски общих культурных оснований для диалога, для общенациональных, а затем и общечеловеческой идентичностей. Их можно находить не только в объединении всех эксплуатируемых против капиталистической системы и во имя равенства и братства. Культурный фактор становится даже более значимым, чем сугубо экономический. Традиционные ценности[54] могли бы быть основой для дальнейшего движения в сторону более глубокого общественного единства.

Традиционное включает в себя не только пережитки, но также и накопленный опыт как языковой и культурный фундамент для взаимопонимания.

Коммунизм не может питаться исключительно прошлым. Диалог, общее культурное пространство, стремление к любви, доверию, братству – всё это не противоречит идеям прогресса или расширения участия в политическом управлении. Напротив, людям, по всей видимости, не хватает требующих коллективной реализации масштабных, даже грандиозных целей, которые отвлекли бы их от зацикленности на сексе и гендере. Однако реалии свидетельствуют, что мобилизация на мегапроект в советском духе всех людей доброй воли уже вряд ли является достаточным условием единства. Одной из ключевых черт коммунизма как «действительного движения» может быть сопротивление культурной энтропии, постоянная работа над выстраиванием интерсубъективности. Тогда коммунизм становится положительным, универсалистским и не-исключающим. Это подразумевает другую расстановку акцентов: движение не против угнетения[55], а за равные возможности; не против «культурного присвоения», а за культурное сближение, взаимодополнение и взаимопонимание; не против микроагрессии и тому подобного, а за смирение, стойкость и самоотверженность; не против сексизма, расизма и т.д., а за общечеловеческие ценности и за любовь как прощение, понимание и единение.

Так или иначе, противопоставление традиции Модерну вряд ли является наиболее продуктивным способом достичь общественного единства. Возможно, проблема вообще не в Модерне, а в индивидуализме, который всегда так или иначе сдерживался в угоду общественному целому. Традиция, с другой стороны, это не набор неизменных, доносящихся из глубины веков истин. Это то, что лежит в основе общечеловеческого жизненного мира, то, без чего непредставимо культурное единство. Рассмотренная выше идея радикального переосмысления коммунизма – один из возможных способов попытаться выйти за узкие рамки таких категорий, как «традиционное» и «модерное».

Автор: Дмитрий Давыдов, кандидат политических наук, старший научный сотрудник Института философии и права УрО РАН

Статья подготовлена в рамках проекта РНФ 23-18-00427 «Социальная консолидация российского общества: механизмы ценностно-институционального обеспечения».

Сноски

[1] Энтина Е.Г. От «отменённой России» к стране-цивилизации // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 98–108.

[2] Росфинмониторинг включил движение ЛГБТ в реестр экстремистских и террористических организаций.

[3] Моисеев Д.C., Сигачёв М.И., Харин А.Н., Артеев С.П. Концепция глобального консерватизма // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 113.

[4] Крук А. Как вернуться в Золотой дом // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 4. С. 163–171.

[5] Sedgwick M. Traditionalism: The Radical Project for Restoring Sacred Order. L.: Pelican; N.Y.: Oxford University Press, 2023. 432 p.

[6] Александр Дугин: «Общество модерна – машина эвтаназии» // Завтра.ру. 16.07.2021. URL: https://zavtra.ru/blogs/aleksandr_dugin_obshestvo_moderna_mashina_evtanazii (дата обращения: 13.10.2024).

[7] Бабурин С.Н. Россия между Римом и Цинь: о духовно-нравственной трансформации государств // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2022. Т. 17. No. 1. C. 63–64.

[8] Филиппов А.Ф. Ценности и мобилизация: к динамике стерильного возбуждения // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 1. С. 51–70.

[9] См., например: Андреев А.П., Селиванов А.И. Западный индивидуализм и русская традиция // Философия и общество. 2001. No. 4. С. 98–126; Кот Ю.В. Русская идея и русский мир: философско-культурные параллели // Знание. Понимание. Умение. 2023. No. 1. С. 108–119.

[10] См., например: Лю Ц., Абрамов А.П. Современные и традиционные семейные ценности межпоколенного взаимодействия в России и Китае // Социологические исследования. 2022. No. 2. С. 107–116; Попова О.В., Гришин Н.В. Политическая идентичность российской молодёжи в самооценках и оценках экспертов // Политическая наука. 2023. No. 2. С. 140–162; Клупт М.А. Проблемы семьи и рождаемости в ценностных конфликтах 2010-х гг. // Социологические исследования. 2021. No. 5. С. 36–46.

[11] Фишман Л.Г. Обойдёмся без миссии. Почему постсоветская номенклатура не может выработать национальную идеологию? // Дискурс-Пи. 2023. Т. 20. No. 2. С. 52–67.

[12] Гиринский А.А. О консервативном балансе и традиционных ценностях // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 64–75.

[13] Рыбаков В.М. Культурная традиция и психология политики // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 4. С. 138–156.

[14] См., например: Ван В. Новая эра девестернизации // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 2. С. 180–183.

[15] Белькович Р.Ю. Кривое зеркало неоконсерватизма // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No 2. С. 213–229.

[16] Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 г. № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» // Президент России. 09.11.2022. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/48502 (дата обращения: 13.10.2024).

[17] Фишман Л.Г. Указ. соч.

[18] Борщевский Г.А. Традиционные российские ценности: институциональный анализ // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2023. No. 4. С. 83.

[19] Stepanova E.A. Everything Good against Everything Bad: Traditional Values in the Search for New Russian National Idea // Zeitschrift für Religion, Gesellschaft und Politik. 2023. Vol. 7. P. 97–118.

[20] Послание Президента Федеральному Собранию. 2023. // Президент России. 21.02.2023. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/70565 (дата обращения: 13.10.2024).

[21] Grossman M. Lost in Trans Nation: A Child Psychiatrist’s Guide Out of the Madness. N.Y.: Skyhorse Publishing, 2023. 360 p.

[22] Энтина Е.Г. Указ. соч.

[23] Элементы индивидуализма можно найти даже в идеологии традиционализма. Как показывает известный исследователь традиционализма Роберт Сэджвик, классики традиционализма (Р. Генон, Ю. Эвола и др.) приветствовали идею самореализации, то есть индивидуального поиска доступа к вечным, трансцендентным истинам. «Один из подходов, – пишет Сэджвик, – заключался в том, чтобы начать с определения и стабилизации собственной “внутренней формы”, тем самым дав себе прочную основу, а затем установить “прямую и абсолютную связь между… тем, кто ты есть… и трансцендентностью”. Найти свою собственную внутреннюю форму “в эпоху распада” было непросто. Это можно было сделать “через эксперимент… поиск или принятие тех ситуаций или альтернатив, в которых преобладающая сила, собственная “истинная природа”, вынуждена проявляться и давать о себе знать”» (см.: Sedgwick M. Op. cit. P. 165). «Самопреодоление» и «самотворение» поэтому происходило через то, что было почти версией экзистенциализма, философии, утверждающей, что существование предшествует сущности, что наш выбор определяет нашу сущность. Сегодня идея заключённых в традициях «вечных принципах» также нередко приводит тех или иных критиков леволиберальных повесток к антиэгалитаристскому выводу о персональной ответственности каждого за свою судьбу. Например, такова позиция известного критика левых Джордана Питерсона, которого Сэджвик относит к «попутчикам» традиционализма (Ibid. P. 173–177).

[24] Сторр У. Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет / Пер. с англ. М.А. Леоновича. М.: Individuum, 2021. C. 75.

[25] Трумэн здесь, по всей видимости, опирается на «раннего» Маркса эпохи «Экономическо-философских рукописей 1844 г.», поэтому стоит учитывать специфичность данной интерпретации, отсылающей к «гуманистическому» пониманию философии классика (см.: Кондрашов П.Н. Философия Карла Маркса: Экзистенциально-антропологические аспекты. М.: ЛЕНАНД, 2019. 216 с.).

[26] Trueman C.R. Rise and Triumph of the Modern Self: Cultural Amnesia, Expressive Individualism, and the Road to Sexual Revolution. Wheaton, IL: Crossway, 2020. P. 274.

[27] См.: Taylor Ch. Sources of the Self: The Making of Modern Identity. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1989. 624 p.

[28] Тейлор Ч. Современный моральный порядок // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 3. С. 39.

[29] Там же. С. 40.

[30] См.: Trueman C.R. Op. cit.

[31] IBA Clarifies the Facts: The Letter to the IOC Regarding Two Ineligible Boxers Was Sent and Acknowledged // IBA News. 05.08.2024. URL: https://www.iba.sport/news/iba-clarifies-the-facts-the-letter-to-the-ioc-regarding-two-ineligible-boxers-was-sent-and-acknowledged/ (дата обращения: 13.10.2024).

[32] См.: Grossman M. Op. cit.

[33] См.: Плакроуз Х., Линдси Дж. Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого / Пер. с англ. Д. Виноградова. М.: Individuum, 2022. 384 с.

[34] Campbell B. How to Think Better About Social Justice: Why Good Sociology Matters. N.Y.: Routledge, 2024. 122 p.

[35] Campbell B., Manning J. The Rise of Victimhood Culture: Microaggressions, Safe Spaces, and the New Culture Wars. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2018. 278 p.

[36] Рини Р. Этика микроагрессии / Пер. с англ. А.Ф. Васильева. М.: Издательство Института Гайдара, 2024. С. 83.

[37] Mounk Y. The Identity Trap: A Story of Ideas and Power in Our Time. N.Y.: Penguin Press, 2023. 416 p.

[38] Капустин Б.Г. Обуздание негативного. Критика современности. Ереван: Fortis Press, 2024. С. 128.

[39] Там же. С. 171.

[40] См.: Давыдов Д.А. Когда правые левее левых. Аномалии левых дискурсов в эпоху расцвета постматериализма // Антиномии. 2023. Т. 23. No. 1. С. 51–89.

[41] См., например: Sowell T. Social Justice Fallacies. N.Y.: Basic Books, 2023. 224 p.; Goldblatt M. I Feel, Therefore I Am: The Triumph of Woke Subjectivism. N.Y.: Bombardier Books, 2023. 192 p.; Soh D. The End of Gender: Debunking the Myths about Sex and Identity in Our Society. N.Y.: Threshold Editions, 2020. 336 p.

[42] См.: Kearney M.S. The Two-Parent Privilege: How Americans Stopped Getting Married and Started Falling Behind. Chicago, IL: University of Chicago Press, 2023. 240 p.; Wilcox B. Get Married: Why Americans Must Defy the Elites, Forge Strong Families, and Save Civilization. N.Y.: Broadside Books, 2024. 320 p.

[43] См., например: Robinson N.J. Why You Should Be a Socialist. N.Y.: All Points Books, 2019. 336 p.; Paxton S. How Capitalism Ends: History, Ideology and Progress. L.: Zero Books, 2022. 248 p.

[44] См., например: Морозов Е. Цифровой социализм? Дискуссия об экономическом расчёте в эпоху больших данных. В кн.: В. Атанасов (Ред.), Цифровой капитализм и утопии Интернета. Киев: ЦСТД; ТОВ «Видавничий Будинок “Аванпост-Прим”», 2020. С. 66–124.

[45] Фишман Л.Г. Эпоха добродетелей. После советской морали. М.: Неприкосновенный запас, 2022. 232 с.

[46] См.: Мюррей Д. Безумие толпы. Как мир сошёл с ума от толерантности и попыток угодить всем / Пер. с англ. Н.А. Ломтевой. М.: Рипол Классик, 2021. 480 с.

[47] Rufo C.F. America’s Cultural Revolution: How the Radical Left Conquered Everything. N.Y.: Broadside Books, 2023. 352 p.

[48] См.: Рини Р. Указ. соч. C. 80–81.

[49] См., например: Срничек Н., Уильямс А. Изобретая будущее: посткапитализм и мир без труда / Пер. с англ. Н. Охотина. М.: Strelka Press, 2019. 336 с.

[50] Давыдов Д.А. Посттрудовая (анти)утопия? Критический взгляд на концепцию посткапитализма Ника Срничека и Алекса Уильямса // Свободная мысль. 2020. No. 2. С. 5–24.

[51] Хоннет А. Идея социализма. Попытка актуализации / Пер. с нем. А.К. Судакова. М.: Директмедиа Паблишинг, 2022. 160 с.

[52] См., например: Léger M.J. The Use and Abuse of Class Reductionism for the Left. In: M.J. Léger (Ed.), Identity Trumps Socialism: The Class and Identity Debate after Neoliberalism. N.Y.: Routledge, 2023. P. 177–194.

[53] Bohrer A.J. Marxism and Intersectionality: Race, Gender, Class and Sexuality under Contemporary Capitalism. Bielefeld: Transcript Publishing, 2019. 280 p.

[54] При этом, разумеется, понимаемые не как «вечные», а как постоянно переизобретаемые, но при этом ориентированные на преемственность, на единство культурного пространства. В этом смысле примечателен пример Китая, где сейчас очень часто говорят о китаизации марксизма (в т.ч. сочетание марксистской философской эпистемологии и древнекитайского взгляда на знание и действие, что подразумевает синтез марксистского «модерна» с китайской «традиционностью»). В частности, марксизм синтезируется с конфуцианством. Как отмечает Чжан Яньцю, конфуцианская идея «превознесения гармонии» имеет значение в воспитании коллективного сознания людей и устранении пороков индивидуализма в современном обществе» (см.: Чжан Я. Китаизация марксизма и конфуцианство в современном Китае // Философия истории философии. 2022. Т. 3. С. 350).

[55] Борьба против угнетения ведёт лишь к тому, что общество постоянно делится на «угнетателей» и «угнетаемых», причём такую борьбу становится всё сложнее отличить от борьбы за привилегии.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783125 Дмитрий Давыдов

Возвращаясь к истокам советского поведения

Владимир Печатнов

Доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России.

Для цитирования:

Печатнов В.О. Возвращаясь к истокам советского поведения // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 170–182.

Без малого восемьдесят лет прошло с выхода знаменитой статьи Джорджа Кеннана в Foreign Affairs под названием «Истоки советского поведения», но дебаты о движущих силах советской внешней политики в годы холодной войны не стихают.

Свой вклад в дискуссии вносит новая большая книга профессора университета Джонса Хопкинса (США) Сергея Радченко – российского историка, сделавшего научную карьеру в Великобритании и Соединённых Штатах на изучении советской и китайской внешней политики. Книга вышла в солидном издательстве Кембриджского университета и называется «Править миром: заявка Кремля на глобальную власть в годы холодной войны» [1].

Казалось бы, что нового может дать очередной и весьма традиционный по жанру обзор советской внешней политики с упором на роль в ней советских лидеров? Но, во-первых, автор нашёл свежий документальный материал из российских, китайских и западных архивов, обнаружив (особенно в Китае) немало «изюминок», которые добавляют новые штрихи к уже известной картине. Во-вторых, китайский «угол» нужен Радченко не только как китаисту, но и в качестве важного фактора советской внешней политики, влиявшего на отношения Москвы и Вашингтона.

Однако главное внимание в книге (и с этим связана её концептуальная новизна) уделяется психологии принятия решений в Кремле – мотивам и представлениям советского руководства, определявшими его внешнеполитическое поведение. Автор даже сравнивает свою роль с задачей психоаналитика, пытающегося разобраться в проблемах сложного пациента на основе его собственных показаний. Показания содержатся в огромном массиве прежде недоступных архивных документов: «Продираясь через сотни, нет – многие тысячи страниц записей бесед, речей и записок, узнаёшь советских лидеров на очень личном уровне», – пишет Радченко. Что же нового удалось узнать в ходе проведённого психоанализа?

Комплекс Раскольникова?

Само поведение СССР на мировой арене в годы холодной войны, его конкретные внешнеполитические действия хорошо изучены и не вызывают у исследователей особых разногласий; основные споры идут о мотивах этих действий, гораздо труднее поддающихся точному пониманию.

Традиционно они трактовались либо преимущественно в идеологических, либо в геополитических категориях.

Эти монофакторные объяснения упрощали реальную картину, ибо в мотивах советского руководства идеологическое начало сложно переплеталось с поиском обеспечения безопасности в менявшемся геополитическом пространстве.

Для преодоления этой дихотомии предпринята попытка синтеза в виде «революционно-державной (или «революционно-имперской») парадигмы», предложенной ещё в конце 1990-х гг. двумя российскими историками[2]. Однако и этот двойной код мало что давал для раскрытия советских мотивов именно ввиду тесного и постоянно меняющегося переплетения этих двух начал и трудности отделения одного от другого. Российский политолог из Калифорнийского университета Андрей Цыганков предложил более сложное понятие «чести», как незаслуженно игнорируемой моральной основы советской и российской внешней политики в отношениях с Западом[3]. (Кстати, видимо, не случайно именно российские историки охотнее других погружаются в психологию Кремля, рассчитывая на свою особую способность проникнуть в его менталитет.) Цыганков связывает «честь» с великодержавной традицией, культурной уникальностью русской цивилизации, ревностным отношением к сохранению национального достоинства и суверенитета, образующих в сумме своего рода повышенное национальное самолюбие.

Но если для политолога Цыганкова исторический материал служит иллюстрацией его теоретической концепции, то историк Радченко не претендует на теоретическую новизну и идёт индуктивным путём – от архивов и документов, и на этой эмпирической основе выводит ещё один постоянно действующий мотив Кремля. Это неизбывное стремление советского руководства к признанию законности (легитимности) своего великодержавного статуса другими ведущими игроками на мировой арене.

В основе этого стремления, по мнению автора, лежит убеждение в том, что «по тем или иным основаниям Советский Союз заслужил свой высокий насест в глобальном миропорядке. Завоевание того, чтобы другие признали законность восседания СССР на этом насесте, и составляло главную заботу советской внешней политики от Сталина до Горбачёва». Именно такие амбиции, на взгляд автора, составляют сердцевину российской внешнеполитической идентичности, которая «предшествовала Советскому Союзу и пережила его, охватывая весь период холодной войны». Радченко не разбирает вопрос о происхождении этих амбиций, видимо, считая их самоочевидными. Он видит главную задачу в том, чтобы рассмотреть, как происходило «постоянное взаимодействие советских амбиций с теми, кто их признавал (и тем самым – легитимировал), а также с теми, кто отказывался это сделать, тоже на свой лад (как это ни парадоксально) легитимируя их». В этом ракурсе и состоит, по его мнению, предлагаемая в книге «радикально новая трактовка глубинных мотивов советской внешней политики». Здесь, кстати, можно усмотреть некоторую перекличку с понятием «чести» Цыганкова, поскольку честь в международных отношениях предполагает особое отношение к своей репутации и интересам.

Нет сомнений, что стремление к признанию окружающих – важный и естественный драйвер поведения. Вспоминается известный афоризм Льва Толстого о том, что человек подобен дроби: в знаменателе – то, что он о себе думает, в числителе – то, что он есть на самом деле. Так что чем больше знаменатель, тем меньше дробь. В известной степени это справедливо и в отношении целых государств, когда речь идёт о процессе «примирения самооценки нации с её оценкой другими державами» в формулировке Генри Киссинджера, на которую ссылается автор. Так что само по себе стремление России к подобному признанию не представляет собою чего-то исключительного.

Самооценка людей, как и целых государств, редко совпадает с оценкой окружающих, обычно превышая её. Всё дело в степени этого превышения или в «величине дроби».

Точно измерить эту величину вряд ли возможно, так что Радченко, скорее, исходит из допущения, когда утверждает, что специфика России состоит в гипертрофированном значении этого фактора как «главной заботы» советского/российского руководства. Остальные мотивы – поиск безопасности, идеология («взгляд на мир и место в нём России с вытекающими отсюда выводами»), по его мнению, вторичны и связаны с первым. В частности, подлинная безопасность государства невозможна без международного признания законности его интересов другими государствами. Но даже если принять это допущение, остаётся другой вопрос – откуда берётся эта российская одержимость внешним признанием, обострённая чувствительность к отказу в нём? Особенно если учесть, что острый и долговременный дефицит такого признания, по словам автора, создаёт хронический комплекс «онтологической небезопасности, толкающий в качестве компенсации к агрессии». Радченко находит метафору такого поведения в образе Раскольникова, убивающего старуху-процентщицу, чтобы доказать (в том числе – и самому себе), что он «не тварь дрожащая, а право имеет».

Автор не даёт подробного ответа на этот ключевой вопрос, хотя сама его постановка располагает к серьёзным размышлениям о слагаемых подобного комплекса, к которым можно отнести дилемму «догоняющего развития» России, её двойственное отношение к Западу с перепадами от подражания до враждебности, периодически возникающая неуверенность верхов в прочности своей власти и в способности обеспечить безопасность огромных по протяжённости и уязвимых для нападения границ. К этому можно добавить персоналистский характер политического режима СССР/России с его отождествлением лидера с государством, при котором любое ущемление достоинства первого превращается в унижение второго и наоборот.

Другая и, наверное, основная трудность поставленной Радченко задачи – доказать, что этот «комплекс Раскольникова» действительно был главным драйвером советской внешней политики, сохраняя своё значение и сегодня. На большом историческом материале от Сталина до Горбачёва автор приводит множество примеров, показывающих, что подобное стремление в разных его формах присутствовало в сознании и лексиконе советских руководителей. Но все эти примеры сами по себе ещё не доказывают решающей роли данного фактора в принятии политических решений, да и как вообще его можно выделить и взвесить, если даже сами лидеры вряд ли были способны чётко разложить свои мотивы по полочкам? О сложности подобной классификации говорит и теория принятия политических решений применительно к западной политической культуре[4]. Здесь мы неизбежно ступаем на зыбкую почву предположений и допущений.

Тем не менее если суммировать рассуждения автора, то в них просматривается несколько сквозных линий, пронизывающих всю внешнюю политику СССР: 1) стремление вписаться в «клуб» великих держав в качестве его равноправного и общепризнанного члена; 2) нежелание (неспособность) при этом поступаться своей самостоятельностью и суверенитетом, меняться в угоду Западу, становясь его подобием и младшим партнёром; 3) результирующее стремление, возникающее в случае упорного отказа в такой роли, к изменению миропорядка в свою пользу вплоть до оттеснения Запада в качестве мирового лидера.

Стремление к легитимации остаётся, но оно превращается в попытку заставить себя уважать уже в качестве врага.

Думается, что подобная матрица, при всём её схематизме, достаточно реалистично описывает алгоритм советско-российского поведения в отношениях с Западом. Однако, сосредоточившись на советской политике, Радченко опускает роль Запада/США в этом взаимодействии и потому не даёт ответа на ключевой вопрос о том, почему же Запад так упорно отказывал Советскому Союзу, а затем и России, в подобном признании? Для ответа полезно хотя бы кратко напомнить об опыте трёх основных попыток СССР/России к сближению с Западом со времен Второй мировой войны.

Три попытки

Пожалуй, ближе всего к признанию своей роли и интересов Советский Союз подошёл к концу той глобальной войны, заработав признание ценой громадных потерь и решающим вкладом в разгром общего врага. Но даже тогда он не стал полноправным членом клуба великих держав, в котором доминировали англосаксы. Вплоть до Тегерана основные стратегические решения принимались без его участия, союзники уклонялись от принятия на себя твёрдых обязательств и неоднократно нарушали уже данные обещания (прежде всего – по второму фронту), отказывая Москве в полном доверии. В этом сказывался комплекс превосходства и недоверия англосаксов (особенно англичан) в отношении нового и, на их взгляд, недостаточно цивилизованного союзника. Летом 1943 г. вернувшийся из Лондона посол Иван Майский попенял британскому послу в Москве Арчибальду Керру на то, что англичане обращаются с русскими как с «бедными сельскими родственниками», а не как с равными себе. «Я протестовал, – писал Керр приятелю из Форин-офис, – но в глубине души понимал, что он прав. Я чувствую, что мы по-прежнему держим их на расстоянии и не пускаем в свой клуб. Их всё ещё проверяют на входе, члены клуба смотрят на них с подозрением и всячески дают понять, что им здесь не место. В то же время с американцами мы лезем из кожи вон, чтобы они чувствовали себя с нами как дома: они даже заседают вместе с нами в правлении клуба и меняют его правила. Короче говоря, с Вашингтоном мы советуемся, а Москву просто информируем (курсив в оригинале. – Авт.). Таким образом мы не добьёмся ничего или почти ничего. Наши сельские кузены, которые всё видят, но которых не пускают, в один прекрасный день махнут рукой на наш клуб и устроят свой собственный. И мы тщетно будем стучаться в дверь, чтобы нас пустили… нам необходимо перестать быть снобами и тем более – глупцами. Чем скорее мы осознаем, что они заработали своё место в правлении, тем лучше»[5]. Однако это мнение в Лондоне и Вашингтоне разделяли далеко не все.

Правда, в конце войны, в Ялте и Потсдаме, западные союзники пошли навстречу признанию Советского Союза в качестве великой державы с легитимными интересами безопасности: согласились с его ключевой ролью в ООН, де-факто признали советское доминирование в Центральной и Восточной Европе и другие геополитические итоги войны, давали авансы на оказание финансово-экономической помощи после войны и расширение советского присутствия в Средиземноморье и в зоне Проливов. Однако как только нужда в советском участии в войне против Германии и Японии отпала, эти авансы были взяты назад, а признание де-факто советской сферы влияния сменилось стратегией сдерживания Москвы, направленной на сокращение этой сферы путём вытеснения недавнего союзника к границам 1939 года. Иными словами, речь шла о том, чтобы лишить Советский Союз геополитических плодов Великой победы, но сделать это «всеми средствами, кроме войны», как это формулировалось в ключевых стратегических документах США. Вопрос о легитимности советских запросов безопасности теперь уже и не ставился – какие-де могут быть законные интересы у тоталитарного государства?

Результат известен: Москва, как и предостерегал посол Керр, «махнула рукой» на западный клуб и устроила свой собственный.

Вместо «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в духе Ялты, на которое надеялись Максим Литвинов и другие советские дипломаты[6], произошло разграничение этих сфер через конфронтацию, хотя и без большой войны между СССР и США. Соперничество этих двух центров силы стало стержнем холодной войны.

Следующий шанс появился на рубеже 1960-х гг., когда Советский Союз стал глобальной державой с военно-политическим присутствием в ключевых регионах мира, сравнялся с Соединёнными Штатами по ракетно-ядерной мощи и избавился от наиболее одиозных черт сталинизма. Стало ясно, что советская система не собирается рушиться под бременем внутренних противоречий, и что с ней надо находить какой-то модус вивенди. Первыми к этому пришли Франция и ФРГ, к которым вскоре подтянулись и Соединённые Штаты, столкнувшиеся с «имперским перенапряжением» в результате войны во Вьетнаме, острым внутриполитическим кризисом и ослаблением своих мировых позиций. Москва, со своей стороны, в тот период тоже была заинтересована стабилизировать отношения с Западом для сокращения бремени и рисков неконтролируемой гонки вооружений, модернизации экономики и сдерживания Китая, отношения с которым резко обострились.

Возникло своего рода встречное движение, результатом которого стала разрядка конца 1960-х – начала 1970-х годов. Советский Союз наконец добился закрепления послевоенного статус-кво в Европе и де-факто признания своего доминирования в восточной части континента. Гонка стратегических вооружений ограничивалась и переводилась в более безопасное и регулируемое русло. Достигнуто полное дипломатическое признание ГДР и урегулирована трудная проблема Западного Берлина. На новый уровень вышло торгово-экономическое сотрудничество и культурные связи с Западом, развивался общеевропейский процесс. Был даже согласован на декларативном уровне кодекс поведения двух великих держав в духе мирного сосуществования. Казалось, что холодная война завершилась почётной для Москвы «ничьей» на основе признания Советского Союза в качестве ведущей наряду с США мировой державы.

Однако и это сближение было скоротечным. Обе стороны повели себя вопреки ожиданиям друг друга.

СССР не стал на путь либерализации политической системы по западному образцу, не превратился в «державу статус-кво», отказавшись от расширения влияния в «третьем мире», идеологической борьбы и глобальной геополитической конкуренции с Вашингтоном. В Москве искренне считали, что имеют не меньшее право, чем Соединённые Штаты, участвовать в этой «большой игре», и рассматривали американские протесты на сей счёт как вопиющее проявление двойных стандартов. Белый дом, со своей стороны, не смог предоставить Москве обещанных «пряников» в торгово-экономической области, которые должны были увеличить заинтересованность Кремля в сохранении партнёрства с Западом. А главное – Вашингтон не собирался мириться с новой ролью СССР как равноправного участника глобальной «большой игры», что угрожало их лидерству в мире. Известный американский дипломат и журналист Лесли Гелб, долгие годы возглавлявший Совет по внешним сношениям в Нью-Йорке, говорил об этом российским коллегам: «Мы не дадим Советскому Союзу играть в нашей сверхдержавной песочнице. Мы не станем признавать за ними это право. Мы не скажем: “Можете прийти и поиграть в нашей песочнице”»[7]. Вместо того чтобы признать в Советском Союзе равного партнёра, США (при позднем Джимми Картере и Рональде Рейгане) встали на путь нового рывка к военно-силовому превосходству и демонстративного отказа в легитимности советской системе, которая была во всеуслышание объявлена «империей зла» и приглашена «на свалку истории».

Третий этап начался с перестройки и продолжался до середины 1990-х годов. Начало ему положила смена прежней советской идеологической парадигмы на «новое мышление»: примат «общечеловеческих ценностей» над классовыми, единого взаимозависимого мира и «общей безопасности» – над межгосударственной враждой и гонкой вооружений, поиск «баланса интересов» и согласия вместо традиционной политики «баланса сил», «общая ответственность» социализма и капитализма за безопасность и развитие человечества.

Всё это фактически означало отказ от советского видения мира как арены борьбы двух враждебных систем по правилам «игры с нулевой суммой».

На рубеже 1990-х гг. углубление кризиса советской системы и распад СССР подорвали ресурсную базу противовеса мировому капитализму, поставив российское руководство перед необходимостью смены вектора всей внешней политики. Начался новый и гораздо более радикальный, чем прежде, разворот в сторону Запада – от копирования его социально-экономической модели до следования в кильватере его внешней политики, когда тогдашний глава МИДа Андрей Козырев (С 11.04.2025 внесён Минюстом РФ в реестр иноагентов.) считал, что само сохранение Россией статуса великой державы возможно только через партнёрство с США[8].

Таким образом, если и была когда-нибудь возможность перенаправить траекторию российского развития в западном направлении, то в те несколько лет на рубеже 1990-х годов. Но это потребовало бы от Соединённых Штатов новой большой стратегии подключения к российским реформам и создания обновлённой структуры безопасности с равноправным участием России. Необходимость такого подхода умозрительно понималась администрацией Билла Клинтона с её лозунгом 1993 г. – «Стратегический союз с российскими реформами». Но это был трудный путь, требовавший долгосрочного стратегического планирования, целеустремлённого политического лидерства и преодоления внутренних к тому препятствий как в Вашингтоне, так и в других столицах Запада. Поэтому на деле западная помощь оказалась мизерной и часто контрпродуктивной; «шокотерапия» по рецептам МВФ привела к дискредитации идей рынка и демократии в российском обществе. В итоге «не сумев помочь “мягкой посадке” российской экономики, Запад подорвал усилия российских демократов построить либеральную демократию на обломках советской империи», – заключает бывший посол США в Москве Джек Мэтлок[9].

Не оправдались и российские надежды на великодушие Соединённых Штатов и Запада во внешней политике, на безболезненное вхождение России в западное сообщество на плечах американцев. Инерция мышления холодной войны, соблазн закрепить плоды победы в ней, расширив сферу своего влияния, и подстраховаться на случай возрождения «российской угрозы» оказались сильнее учёта законных интересов безопасности самой России.

Старые западные комплексы – опасения сильной России, представление о её культурно-цивилизационной «инородности» благополучно пережили окончание идеологического размежевания между капитализмом и коммунизмом.

Экспансия НАТО и ЕС на Восток, подстёгиваемая ощущением безнаказанности, привела к изоляции России от европейской системы безопасности, а последняя попытка добиться «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в виде предложения президента Дмитрия Медведева 2009 г. была вежливо отвергнута. «Атлантические державы не стремились к сознательному унижению и маргинализации России, – пишет в своей недавней книге “Потерянный мир: как Запад не смог предотвратить вторую холодную войну” британский политолог Ричард Саква, – но в новом порядке для неё не было места»[10]. Сказалось и традиционное высокомерие англосаксов, уверовавших, что ослабленная Россия не сможет бросить вызов Западу и у неё просто нет иного выбора, кроме как смириться со своей второстепенной ролью. В этом они просчитались, как пишет кембриджский профессор Джонатан Хаслэм в книге с говорящим названием «Спесь»[11].

Очередное «ощетинивание»

Основным и самым опасным плацдармом нового соперничества стало окружающее Россию постсоветское пространство. «В середине 1990-х гг., – пишет британский историк Анатоль Ливен, – американский внешнеполитический и военный истеблишмент превратил свёртывание российского влияния на бывшей советской территории в стратегический приоритет Америки. Эта задача была поставлена, несмотря на то что данные регионы никогда прежде не представляли для США стратегического интереса». Причина в том, что «…для многих членов этого истеблишмента падение коммунизма не изменило их враждебности к России как государству; эта ситуация может измениться лишь при условии, если Россия станет полностью послушной американским желаниям не только во внешнем мире, но и в своём ближайшем окружении. Но никакое российское государство не может этого принять»[12].

Действительно, роль «ведомого» партнёра Соединённых Штатов не прижилась на уровне российской политической элиты, поскольку шла вразрез с российской великодержавной традицией равноправных союзов или доминирования в них России[13]. Не привилась она и в массовом российском сознании, основные константы которого изменить оказалось гораздо труднее, чем экономическое и политическое устройство[14]. Тем более что на сей раз, в отличие от начала холодной войны, речь шла уже не о ЦВЕ, а о соперничестве с Западом на ближних подступах к самому сердцу России – Прибалтике, Украине и Закавказье. Укрепление экономической базы и военного потенциала страны в сочетании с централизацией исполнительной власти привело, по Андрею Цыганкову, к «самой опасной комбинации – растущего ощущения унижения со стороны западных держав и возросших материальных ресурсов России»[15].

В итоге, как и в годы первой холодной войны, Россия «ощетинилась» и пожертвовала отношениями с Западом ради обеспечения безопасности своих границ.

Мало того, она вновь начала создавать свой международный «клуб» из противников западной гегемонии.

Этот разворот России поставил Запад перед новым изданием извечного «русского вопроса», который его мыслители от маркиза де Кюстина до Фридриха Энгельса видели в сочетании огромных людских и природных ресурсов страны с централизованным авторитарным режимом, преследующим чуждые Западу цели и способным использовать эти ресурсы против него без оглядки на своё общество[16]. Россия неисправима в своей авторитарно-великодержавной традиции, считают западные элиты, легко забывая при этом о собственной неисправимости, которая внесла немалый вклад в очередное «ощетинивание» России.

В заключение – небольшая поправка к тезису Сергея Радченко о проблеме легитимности как специфической «русской аномалии». В своей похвальной рецензии на его книгу патриарх американской историографии холодной войны профессор Джон Льюис Гэддис призывает использовать её как зеркало, в которое полезно смотреться и самим американцам, пусть даже с «огорчительными для себя результатами». Было бы заманчиво, пишет он, сделать из книги вывод о том, что «демократиям легче сохранять легитимность, чем авторитарным режимам», но «разве сами американцы вот уже на протяжении названного в их честь столетия не пытаются, как и Советский Союз, распространять свою идеологию? И сколько получателей их указаний теперь относятся к ним с уважением? И, наконец, способен ли политический процесс в США надёжно осуществлять умелое и гибкое лидерство?»[17] В самом деле, сомнения в легитимности статуса Америки как глобального лидера растут не только в окружающем мире, но и в самих США, где их претензии на управление миром сталкиваются с сопротивлением большой части общества. Так что новая книга Сергея Радченко – не только об СССР и России.

Автор: Владимир Печатнов, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России

Сноски

[1] Radchenko S. To Run the World. The Kremlin’s Cold War Bid for Global Power. Cambridge: Cambridge University Press. 2024. 768 p.

[2] Zubok V., Pleshakov C. Inside the Kremlin’s Cold War: From Stalin to Krushchev. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996. 382 p.

[3] Tsygankov A.P. Russia and the West from Alexander to Putin: Honor in International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 330 p.

[4] Mintz A., DeRouen K., Jr. Understanding Foreign Policy Decision Making. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 15–37.

[5] Печатнов В.О. Дипломатическая миссия А. Кларк-Керра в Москве (1942–1946 гг.) // Новая и новейшая история. 2017. No. 4. С. 169–192.

[6] Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 06. О. 6. П. 14. Д. 143. Л. 84.

[7] Global Competiton and the Deterioration of U.S. – Soviet Relations, 1977–1980. Transcript of the Proceedings of a Conference of Russian and U.S. Policymakers and Scholars Held at Harbor Beach Resort, Fort Lauderdale, Florida, 23–26 March 1995 // National Security Archive. 26.03.1995. P. 14. URL: https://nsarchive.gwu.edu/document/19764-national-security-archive-doc-4-global (дата обращения: 01.11.2024).

[8] Адамишин А.Л. В разные годы: внешнеполитические очерки. М.: Весь мир, 2016. С. 296.

[9] Matlock J.F., Jr. Superpower Illusions. How Myths and False Ideologies Led America Astray – and How to Return to Reality. New Haven and London: Yale University Press, 2010. P. 112.

[10] Sakwa R. The Lost Peace. How the West Failed to Prevent A Second Cold War. New Haven and London: Yale University Press, 2023. P.327.

[11] Haslam J. Hubris. The Origins of Russia’s War Against Ukraine. L.: Head of Zeus. 2024. 368 p.

[12] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. Oxford: Oxford University Press, 2004. P. 162.

[13] Богатуров А.Д. Истоки американского поведения // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. No. 6. С. 91.

[14] Баталов Э.Я. Русская идея и американская мечта. М.: Прогресс, 2009. С. 62–65.

[15] Tsygankov A.P. Op. cit. P. 56.

[16] Печатнов В.О. О некоторых константах взаимного восприятия России/СССР и США. В кн.: В.В. Согрин (Ред.), Американский ежегодник 2020. М.: Весь Мир, 2020. С. 14.

[17] Gaddis J. Why Would Anyone Want to Run the World? The Warnings in Cold War History // Foreign Affairs. 2024. Vol. 103. No. 4. P. 161.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783124 Владимир Печатнов

Где и когда началась «большая игра»?

Белые пятна в хрестоматийной теме

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 152–169.

Долгое время этот вопрос не вызывал разночтений. Считалось, что речь следует вести о русско-британском межимперском соперничестве в Средней Азии во второй половине XIX – начале XX века. Однако его истоки оставались за кадром, что странно, учитывая их доступность невооружённому взгляду историка.

Разумеется, «большая игра» – не научный термин, а метафора, в коем качестве она сегодня очень удобна для тиражирования в СМИ и для искусственной актуализации ряда проблем, которые предпочтительнее рассматривать в рамках исторического дискурса.

Искать и находить исторические параллели в предлагаемом тексте – дело вкуса. Нарочито выстраивать их автор не намерен, как, впрочем, и не собирается мешать тем, кто поставит перед собой такую задачу. Свою же мы видим, прежде всего, в концептуализации понятия «большая игра» в русле изучения её как конкретно-исторического явления, имевшего более широкие хронологические и географические границы и более широкий круг участников, чем принято считать.

Запоздалое прозрение Лондона

После присоединения Крыма и установления протектората России над Грузией в 1783 г. в Европе заговорили, что это лишь первый шаг в русском натиске на Восток. На очереди Стамбул, расчленение Османской империи, Кавказ, а дальше – Персия, Индия и даже Египет. Верить в экспансионистские замыслы России помогал лелеемый Екатериной «греческий проект», названный Ростиславом Фадеевым «бессмысленным призраком», «плодом археологических мечтаний учёной греческой партии»[1].

Больше всех усердствовала Англия. Первые тревожные мысли закрались в сознание её политиков в середине 1770-х гг., когда они ещё поддерживали Россию. Британский посол в Петербурге Чарльз Уитворт если не с явной опаской, то точно без удовольствия констатировал: «Последняя война России с Портой ясно показала, как мало остальная Европа знала силы и ресурсы этого государства»[2]. Подозрительность возросла после того, как провалилась британская политика «приручения» Петербурга в качестве ведомого союзника в континентальных делах и поставщика наёмных войск для дел заокеанских.

В планах Лондона по поддержанию европейского баланса сил Россия должна была сыграть роль гири, перемещаемой с одной чаши весов на другую в зависимости от британских интересов. А с началом Американской революции англичане рассчитывали использовать русские войска для подавления колонистов и даже предлагали Екатерине полноценный военный союз. На эти упования императрица ответила Декларацией о вооружённом нейтралитете (1780 г.).

О степени удивления, огорчения и недовольства Лондона можно судить по одному из писем британского посла в Петербурге Джеймса Гарриса. «Опыт, – сетовал он, – однако, скоро доказал Англии, на каком песчаном основании воздвигались эти надежды. Обращений наших за помощью сначала избегали, потом их отклоняли и, наконец, стали отвергать без всяких церемоний. Наши предложения насчёт союза для приобретений этих пособий, ценой соответствующих вознаграждений, обыкновенно подвергались той же участи, и мы неизменно встречали равнодушие, холодность и даже нечто ещё худшее там, где не без оснований рассчитывали найти если не открытые, то по крайней мере невидимые дружбу и поддержку».

Возможно, горечь англичан была бы не столь острой, дай они себе труд трезво задуматься, ради чего русские должны таскать для них каштаны из огня почти за десять тысяч вёрст от дома.

Лондон надолго затаил недобрую память о «вооружённом нейтралитете» – своеобразном водоразделе в отношениях двух стран. Но дело не только в злопамятстве. На востоке Европы ясно проступили очертания гигантской империи, приросшей всего за несколько десятков лет территориями, многократно превышавшими размеры самых крупных европейских государств. Куда бы она ни расширялась дальше, это представляло геополитическую и экономическую опасность для Великобритании, а также «наглый» вызов её имперскому статусу. Под вопросом могли оказаться притязания последней на роль «держательницы» европейского баланса, поскольку внутри него теперь появилась такая величина, которую будет непросто подчинить своим видам и которая, возможно, захочет построить континентальное равновесие на свой собственный манер, или разрушить его вообще.

А если Россия возьмёт Черноморские проливы и Стамбул, она получит рычаг либо для полного развала Османской империи, либо для тотального контроля над ней, открывающего перспективу продвижения в сторону Персии и, чего доброго, в Индию. Кроме того, она поставит под контроль выход в Средиземное море, а с ним все южные торговые пути, чем нанесёт убийственный удар по британским экономическим интересам.

Однако Лондон понимал, что открытая конфронтация с русскими грозит лишить его возможности вовлекать их в политику поддержания в Европе такого «равновесия сил», которое выгодно англичанам. Тот же Гаррис предлагал применить к России вполне иезуитскую стратегию: сделать вид, будто Англия всецело разделяет «романтическую идею» изгнания турок из Европы и воссоздания греческой империи. По его мнению, в «искреннем» сочувствии этой несбыточной мечте не следует бояться зайти слишком далеко, поскольку России придётся впустую растрачивать ресурсы на недостижимое, но при этом ещё и испытывать благодарность к «единомышленникам», из чего англичане смогут извлечь большую пользу.

Реальное поведение Лондона показало, что идея Гарриса не была принята: привлекая своей изощрённостью, она пугала таившимся в ней риском сыграть на руку Екатерине II, которая ведь тоже могла притвориться поверившей в чистосердечие англичан и начать действовать на турецком направлении гораздо решительнее. Более того, присоединение Крыма и протекторат над Восточной Грузией именно на это и указывали, вольно или невольно создавая впечатление, что императрица приступила к реализации «несбыточного» (с точки зрения Гарриса и, возможно, других) «греческого проекта».

Обуздать Россию, пока не поздно

Середина 1780-х гг. – переломный момент в британском восприятии России. Теперь она становится в глазах англичан всё более опасным их соперником на Востоке вообще и в Турции в частности. Тема русской угрозы получает широкое хождение в Лондоне, как будто она уже материализовалась и для противодействия ей нужны срочные меры. Причём алармистские настроения, обильно сдобренные русофобией, были уделом отнюдь не только каких-то заполошных публицистов, но и ответственных политиков. Премьер-министр Уильям Питт-младший с парламентской трибуны и в кабинетных совещаниях стращал неизбывным «завоевательным духом» «варварской» России и призывал остановить её, пока не слишком поздно. В 1791 г. он перейдёт от призывов к решительным действиям, едва не приведшим к англо-русской войне. Тут не обошлось без влияния уже упомянутого британского посла в Петербурге Чарльза Уитворта.

Активность России на Кавказе и в Персии вызвала нервную реакцию британского посланника в Стамбуле Роберта Эйнсли, любимца Абдул-Хамида I. Он внушил султану, что русские хотят объединиться с персами для войны с Турцией[3]. Интриги посла, направленные против русских дипломатов в Стамбуле, носили настолько неприличный характер, что вызывали раздражение даже у тех представителей дипломатического корпуса, которые не питали большой любви к России. Не являлись секретом адресованные Порте советы Эйнсли о необходимости подготовить турецкие черноморские крепости к сражениям против России[4]. Как и ходатайства посла перед лондонским кабинетом предоставить в его распоряжение военные корабли Англии, базировавшиеся в Средиземном море[5].

Добавим прямое участие английских морских офицеров в модернизации и повышение боеспособности турецкого флота.

Екатерина поручила своему послу в Лондоне графу Семёну Воронцову сообщить британскому правительству, что крайне удивлена враждебными действиями Эйнсли, идущими вразрез с официальными заявлениями кабинета о желании дружить с Россией. Когда правительство «решительно» открестилось от дипломата, императрица спросила, не стоит ли отозвать такого «ослушника», «на которого вся Европа говорит, что он огонь раскладывал»[6]. Но посол благополучно остался на своём посту.

Не только этот красноречивый факт раскрывал отношение Лондона к России. Весной 1788 г. последовал официальный запрет на предоставление русскому флоту логистической помощи, что лишило его возможности вести боевые действия в Средиземном море. Зато в Турцию английские военные поставки (корабли, пушки, порох и т.п.) шли регулярно. На протесты России Уильям Питт ответил, что ему об этом «ничего не известно»[7].

Французский проект «европейской безопасности»

В то время как Англия провоцировала войну прямо и открыто, роль Франции была опосредована общей международной ситуацией в Европе и мире. Несмотря на всю её запутанность, англо-французское соперничество оставалось главной доминантой. Париж искал союзников на континенте, чтобы преодолеть последствия (в том числе ущерб для престижа) поражения в Семилетней войне (1756–1763 гг.), а Лондон – чтобы закрепить результаты победы. Хотя Американская революция (1775–1783 гг.) в каком-то смысле явилась французским реваншем, напряжение между западными державами не ослабло, а лишь усилилось.

Компенсировать фиаско в Новом свете англичане стремились за счёт расширения экспансии в колониальном мире, а в Европе – путём укрепления доказавшей свою эффективность связки с Пруссией, вступления в Лигу немецких князей (1785 г.) и создания англо-прусско-голландского союза (1788 г.).

Испуганная Франция попыталась выстроить противовес. Обойтись без такого игрока, как Россия, было невозможно. Французы решили начать, заключив с русскими торговый договор (январь 1787 г.), тем более что за год до этого Петербург отказал англичанам, к их великому негодованию, в продлении коммерческих преференций, которыми те пользовались в России с 1766 года. Затем Версальский двор предложил Екатерине установить «теснейшие связи»[8], после чего должно было последовать слияние русско-австрийского и франко-испанского союзов в Четверной альянс.

Узнав об этом, британский статс-секретарь лорд Кармартен отправил в Петербург угрожающее послание. Екатерина не торопилась реагировать ни на эти запугивания, ни на французское предложение.

Она хотела взвесить на весах российских интересов – какие реальные выгоды сулит Париж и насколько сильна опасность, исходившая от Англии. В зависимости от этого императрица собиралась дать ответы.

Задуматься было над чем. В частности, повисал в воздухе вопрос, во что обойдётся России антибританская архитектура «европейской безопасности», и кто от этого больше выиграет? Как поверить в то, что Франция возьмёт да в одночасье откажется от исторической доктрины и практики «восточного барьера»? Какое «целомудренное» объяснение найти усердию французов в военно-географическом изучении берегов Чёрного моря, в строительстве османских крепостей в Очакове и Анапе, в «туристических» путешествиях по Крыму и по Кавказской линии? А что забыли французские офицеры в турецкой армии, готовящейся воевать против России?[9] Эти вопросы не прибавляли доверия к Франции, без которого идти на столь ответственный шаг, как союзный договор, было по меньшей мере опрометчиво.

А тут ещё недавняя история (1784–1785 гг.) с французским дипломатом Феррьером Совбефом, приехавшим в Персию подстрекать её к войне против России. Этот сюжет довольно запутан. На энергичный протест Петербурга Париж ответил дезавуированием Совбефа, заявив, что эмиссар самовольно вышел за рамки предписанной ему роли «простого наблюдателя». Отсюда родилась историографическая версия об «авантюристе», поставившем под угрозу перспективу русско-французского сближения. Безоговорочно принять её мешает сомнение в том, что Версальский двор с его богатейшими дипломатическими традициями и высочайшим профессионализмом воспитанных в них людей мог послать в столь чувствительную для России страну, как Персия, «авантюриста», да ещё и именно тогда, когда дело шло к союзу между Парижем и Петербургом. Скорее всего, когда Совбеф отправлялся на Восток, он имел на руках вполне определённые, антирусские инструкции. Но, видимо, когда он их уже выполнил, ситуация стремительно изменилась, потому пришлось принести его в жертву «большой политике» как злостного нарушителя официальных предписаний[10].

Укрепление англо-прусского альянса заставило Екатерину II закрыть глаза на двусмысленное поведение государства, наиболее пригодного для включения в австро-русский союз и выравнивания европейского баланса сил. Императрице пришлось пересилить себя и принять идею объединения с Францией, подозрительность к политике которой была столь же сильна, как и любовь к её культуре. Между тем Версаль взялся готовить проект союзного договора, предусматривавший взаимную помощь во всех случаях, кроме войн России с Турцией и Швецией, а также Франции с Англией, за исключением ситуации, если Англия первой нападёт на одну из договаривающихся сторон. Это был недвусмысленный сигнал о том, что от доктрины «восточного барьера» Париж не отказывается.

В конце концов, дальше договора о торговле, который Екатерина подписывала с тяжёлым сердцем, русско-французское сближение не пошло.

В правящих кругах Петербурга настороженность в отношении исторически беспрецедентного союза с державой, постоянно пакостившей России, была очень сильна. Кроме того, Париж, тоже несвободный от сомнений, не спешил с официальным оформлением документа. А вскоре ему стало не до внешней политики. Французская революция похоронила идею как двустороннего, так и Четверного союза.

Все эти события не привели Турцию к заключению, что её историческая связь с Францией разорвана и она брошена на произвол судьбы. Париж, чтивший наследие Ришелье, предпочитал при любых обстоятельствах сохранять за собой свободу действий в вопросе о европейском равновесии и в своей традиционной политике в отношении Османской империи, стараясь не смешивать эти две проблемы, чего в данном случае было вполне достаточно, чтобы придать Порте ещё больше решимости бросить вызов России.

Что касается позиции Пруссии, то она (хотя и по другой причине) тоже была проосманской и сыграла роль в развязывании конфликта. Прусские дипломаты не переставали напоминать султану о существовании русско-австрийского союза, опираясь на который Петербург будет только усиливать давление на Порту. Берлинский двор как бы исподволь, в том числе через прессу, предлагал туркам поразмыслить, чего это ради Екатерина совершила пышное путешествие в Крым летом 1787 года. Не осматривала ли она новые владения на предмет их дальнейшего расширения за счёт Османской империи?

Программные положения британской политики на Востоке: авторы и исполнители

В такой морально-психологической атмосфере Европы Турция решилась на войну, полагая, что упреждает Россию. Возможно, это произошло бы и без поощрения Англии и Пруссии, но их позиция, несомненно, придала Порте больше уверенности. Турки видели, что между Лондоном и Берлином идёт сближение, направленное против антиосманского русско-австрийского союза. В 1788 г. этот процесс завершился созданием англо-прусского контр-альянса, к которому вскоре примкнула Голландия. Эйнсли уговаривал Порту ни в коем случае не соглашаться на мирные переговоры, уверяя, что Англия собрала против России мощную общеевропейскую коалицию, которая лишь ждёт сигнала, чтобы обрушиться на неё[11].

Тройственный союз во главе с Уильямом Питтом всячески показывал решимость серьёзно навредить России, разжигая две параллельные войны (русско-турецкую и русско-шведскую), где она должна была либо потерпеть поражение, либо как минимум завязнуть в них без перспективы победы, в том числе дипломатической. Некоторые успехи на этом поприще были достигнуты весной 1789 г., когда английскому и прусскому посланникам в Стамбуле (Эйнсли и Генриху фон Дицу) удалось сорвать начатые Россией и Австрией мирные переговоры с турками при посредничестве французского посланника Шуазель-Гуффье. Такой саботаж проводился в рамках идеи о созыве международного конгресса для принуждения России к отказу от территориальных приобретений[12].

Уже состоявшиеся военные победы России и те, которые, скорее всего, не заставят себя ждать, становились кошмаром для Англии не столько сами по себе, сколько как прелюдия к громадным территориальным потерям Турции. Лондон призывал Порту ни в коем случае не соглашаться на русские условия, подбадривая сообщениями об отправке британского флота в Балтийское море для нанесения удара по Петербургу. Английский посол в России Чарльз Уитворт, угрожая применением морской силы, потребовал от русского правительства отказаться от территориальных претензий к Турции. Екатерина II, ясно давая понять, что говорить в таком тоне с великой державой недопустимо, ответила послу с язвительностью, на которую он сам напросился: «Я знаю, что ваш кабинет определил меня изгнать из Европы. Надеюсь, что, по крайней мере, он позволит мне удалиться в Царьград»[13].

Императрица наступила на больную мозоль не только англичан, но и всей Европы, издевательски намекнув, что «греческий проект» не снят с русской имперской повестки.

То, что вдохновляло Порту, естественно, озадачивало Екатерину II и заставляло её постоянно оглядываться на север, воюя на юге, и помнить о юге, воюя на севере. С каждым годом тревога императрицы росла, а с ней убывала решимость предъявить Турции требования, реально соответствовавшие масштабу её поражений. Это настроение передавалось русским дипломатам, которым пришлось действовать, исходя не из победных для России результатов войны, а из высочайшего повеления закончить её как можно скорее.

Екатериной руководил страх оказаться в дипломатической изоляции, который особенно усилился после того, как на конференции в Рейхенбахе в середине лета 1790 г. Лондону удалось с помощью Тройственного союза заставить Австрию заключить с Турцией перемирие (вскоре превратившееся в Систовский мир) на условиях статус-кво и не оказывать Петербургу военной помощи ни в каком виде. Питт одержал крупную морально-политическую победу, убив сразу нескольких зайцев: позволил туркам сосредоточиться на войне с Россией, предотвратил новый австро-прусский конфликт, создал в Европе расстановку сил, представлявшую опасность для Екатерины II и ставящую под сомнение реализацию её внешнеполитических планов в полном объёме. В марте 1790 г. в систему антирусской политики официально включена Польша, оформившая с Пруссией соответствующий договор.

Это было очень похоже на начальную фазу осуществления выдвинутого в мае 1789 г. английским посланником в Берлине Джозефом Юартом (Эвартом) грандиозного, в каком-то смысле футуристического, провидческого плана строительства под руководством Лондона европейского военно-политического блока, состоящего из Англии, Пруссии, Лиги немецких князей, Голландии, Польши, Дании, Швеции, Турции. Будучи ярым противником того, что позже будет названо «блестящей изоляцией», Юарт считал необходимым перейти от доктрины поддержания «равновесия сил» к установлению британской гегемонии в Европе и на Востоке путём нейтрализации главного конкурента – России.

Для этого нужно охватить её полукольцом враждебных государств от Балтики до Средиземного моря, в чём и состояло главное назначение новой европейской геополитической конструкции – «федерации», в его терминологии.

Идею горячо поддержали британский госсекретарь Фрэнсис Кармартен и его представители в Варшаве, Копенгагене и Стокгольме (Гейлс, Эллиот, Листон), подчеркнувшие тройное назначение этого «полумесяца» – закрыть «московскому великану» путь на Запад, нанести удар по французской торговле в Леванте, обеспечить для Англии надёжные коммуникации с Индией. Ближайшую задачу Лондона Юарт видел в принуждении России к миру на основе довоенного статус-кво. Иначе утрата Турцией её территорий в Северо-Западном Причерноморье обернётся сильным ударом по престижу Англии[14].

Все эти мысли были созвучны тому, о чём уже несколько лет подряд твердил Чарльз Уитворт. В мае 1790 г. градус его ненависти к России поднялся до призывов сжечь русские верфи в Архангельске и потопить русский флот в Севастополе, чтобы раз и навсегда проучить «этот высокомерный двор»[15].

Не эти взгляды сами по себе представляли опасность для Петербурга, а реальные возможности претворения их в жизнь. Соответствующие полномочия имелись у человека, попавшего под неотразимое влияние русофобского мировоззрения Юарта. Мы говорим о премьер-министре Уильяме Питте-младшем. Осенью 1790 г. он получил от своего «обольстителя» доклад под названием «Соображения о необходимости присоединения Польши, Турции и малых балтийских государств к оборонительной системе союзников (Тройственному союзу. – В.Д.)». Главный вывод этого документа состоял в утверждении, что на карту поставлено – ни много ни мало – будущее всей британской внешней политики[16].

Военная тревога 1791 ГОДА как предзнаменование

Над Россией навис призрак столкновения с европейской коалицией, что вынудило её перебросить силы с турецкого фронта на западную границу. Правда, это не мешало русским войскам наносить врагу поражение за поражением. Триумфы Александра Суворова, Петра Румянцева, Григория Потёмкина вызвали необычайную нервозность в европейских столицах, нашедшую отражение в дипломатической переписке, прессе и политической литературе, где высказывались предостережения относительно грядущих захватов Стамбула, Балкан, Кавказа, Персии и чуть ли не всего Востока. После того, как князь Потёмкин взял Очаков, открывавший ещё один выход в Чёрное море, Уильям Питт-младший, видимо, живо представив себе высадку русского десанта в Стамбуле, низложение султана и крах Османской империи, решил, что пора действовать. Британский флот был лихорадочно приведён в повышенную боевую готовность. Питт заявил в парламенте «о необходимости положить предел неумеренному властолюбию России и спасти Турцию от гибели»[17].

Лондон оказался на волоске от объявления войны России. Парламентская оппозиция во главе с велеречивым Чарльзом Фоксом призывала отказаться от безумного решения воевать с могущественной империей ради какого-то Очакова, о котором англичане слыхом не слыхивали[18]. Фокс обрушился на правительство, обвинив его в том, что сначала оно, на пару с Пруссией, подбило Порту на войну с Россией, а теперь, когда Россия победила, требует от неё отказа от законного трофея в виде Очакова. Демонстрируя превосходные познания в географии, оратор объяснил, что приобретение этой крепости было жизненно необходимо для русских, поскольку она запирала выход из Днепра в Чёрное море. Каким образом, риторически вопрошал он, потеря турками Очакова и других территорий может угрожать «спокойствию и выгодам» Англии? Требовать от Екатерины отказа от «вознаграждения за потраченные деньги и за кровь, пролитую в войне, которую её заставили вести», значит, проявлять «невыносимую наглость», заключил Фокс[19]. Он апеллировал не только к парламентариям, но и к общественному мнению трудового люда английских промышленных городов, благополучие которых во многом зависело от торговли с Россией. Эту же публику в качестве объекта приложения «мягкой силы» имел в виду русский посол в Англии Семён Воронцов, когда через прессу обратился к англичанам с разъяснениями относительно пагубных последствий войны с Россией и разослал пространные прокламации, поднявшие волну народных пацифистских митингов. Всё это заставило Питта дать отбой.

Возможно, особое значение «очаковского дела» нагляднее всего проявилось в исключительно символичном факте. Екатерина поручила Воронцову заказать мраморный бюст Чарльза Фокса, который она собиралась поставить в своих покоях рядом с великими античными риторами Демосфеном и Цицероном в знак признания его ораторского искусства, спасшего две страны от «войны несправедливой и беспричинной». Осознавая, что мир сохранён благодаря не только красноречию Фокса, но и «неутомимым трудам и ревностным подвигам» Воронцова, императрица пожаловала ему Владимирскую ленту и 6 тысяч столовых денег ежегодно[20]. Семён Воронцов, безусловно, заслужил награду. Справедливости ради, нужно сказать, что старался он не только по служебной необходимости, но ещё и по причине своего англоманства. Отчасти оно обусловило его прохладное отношение к политике Петербурга на Востоке, поскольку последняя грозила русско-английским столкновением. По его мнению, России не нужны были ни Чёрное море, ни Крым, ни Грузия[21]. По иронии судьбы, сын посла Михаил Воронцов в будущем станет русским наместником в Грузии, полюбит её всей душой и никогда не задастся вопросом – зачем она России.

Победе здравомыслия во многом помогла Французская революция. Её непредсказуемый ход вселял гораздо больше страха, чем захват Потёмкиным днепровского устья.

Очаковское дело, хотя и благополучно разрешившееся, возвестило о вступлении России и Англии в длительную эпоху острого межимперского соперничества на всём евразийском пространстве, позже получившего название «большая игра».

В 1791 г. военная тревога была устранена, а программная установка, сформулированная Уитвортом, осталась: «Если мы не можем рассматривать русских как друзей, то в наших интересах довести их как наших врагов до возможно большей слабости… Россия должна быть отодвинута на соответствующее ей место»[22]. В развитие этой и без того понятной мысли посол доказывал, что «непосредственный интерес» Англии требует «остановить успехи сего государства» на юге, в том числе через сокрушение черноморской торговли России и посредством войны чужими руками[23].

Востребованное наследство XVIII века

«Большая игра» началась с программных положений британской внешней политики, постепенно воплощаясь в конкретные способы их реализации, приведшие к первой военной тревоге 1791 года. Почти паническая реакция на неё Екатерины II, как и многие другие факты, говорили, что дело могло закончиться войной. После очаковского кризиса Лондон перешёл от политики ситуативного реагирования на события, связанные с русско-турецкими отношениями в контексте восточного вопроса, к долгосрочной стратегии безусловного сохранения целостности Османской империи, стратегии, направленной против главной, с точки зрения англичан, посягательницы на эту целостность – России. Кавказу предстояло занять в британских внешнеполитических планах место, соответствовавшее его растущей геостратегической роли как срединной части черноморско-каспийского пространства.

С начала XIX века поле «большой игры» расширяется на Восток и захватывает Кавказ. Англичане прямо или опосредованно участвовали в двух русско-персидских (1804–1813, 1826–1828 гг.) и в двух русско-турецких (1806–1812, 1828–1829 гг.) войнах под предлогом защиты «кавказских ворот в Индию» от русской агрессии. Активным игроком на этом поле становится Франция с собственными интересами в Турции и Персии, которые она была намерена решительно отстаивать и против России, и против Англии[24]. Вторая треть XIX века – кульминация русско-английских противоречий на Кавказе, вызвавших вторую, после Очакова, военную тревогу (1837 г.), она тоже едва не привела к войне, которая могла бы пойти по сценарию, похожему на «крымский». Британские агенты на Северо-Западном Кавказе были организаторами и непосредственными участниками боевых действий против русской армии. Они стремились претворить в жизнь идею создания «черкесского государства», которому отводилась роль вассала Англии и защитного барьера на пути России в Персию и Индию, хотя на словах провозглашалась гуманистическая задача приобщения горцев к европейской цивилизации и превращения их в самостоятельный субъект международной политики[25].

Высокое напряжение в отношениях между Российской и Британской империями на Востоке, по логике, должно было разрядиться в каком-то крупном событии. И им стала Крымская война, имевшая одной из целей – вытеснение русских с Кавказа, ради чего англичане, французы и турки превратили его в полномасштабный театр войсковых операций, сопровождавшихся изощрённой пропагандистской работой среди местного населения.

Внешние силы сделали немало, чтобы Кавказская война, шедшая параллельно с Крымской, затянулась на несколько десятилетий, имея реальные шансы закончиться раньше.

Действия англичан на Кавказе в 1854–1855 гг., помимо всего прочего, явились прологом к расширению ареала «большой игры» дальше на Восток, в Среднюю Азию, которая с лёгкой руки, точнее пера, крёстного отца этой метафоры, британского разведчика и писателя Артура Конолли, почему-то считается классической и чуть ли не единственной зоной межимперского соперничества. Между тем острота этого соперничества на Кавказе в 1830-е – 1850-е гг. не идёт ни в какое сравнение с событиями того же периода в Хиве, Бухаре и Коканде, теми, которые Конолли назвал «большой игрой», скорее предчувствуя её, чем констатируя, явно опережая время. В свои права «большая игра» как среднеазиатский феномен вступит намного позже. Применительно к 30-м гг. XIX века этот литературный образ выглядит как гипербола. Но если всё же пользоваться им, следует помнить, что британские действующие лица первого акта пока ещё не такой уж «большой» игры, дипломаты и разведчики Артур Конолли, Чарльз Стоддарт и Александр Бёрнс, проиграли его вчистую. Тому подтверждение – трагический финал их жизни, который, кстати говоря, с риском для жизни собственной пытались предотвратить эти «проклятые русские».

Не будем останавливаться на хорошо известных фактах второй половины XIX – начала XX века, когда русско-британские отношения в Средней Азии несколько раз приближались к грани столкновения. Скажем лишь, что Кавказ во время восточного кризиса 1870-х гг. вновь напомнил, что он не исчез из геополитического контекста «большой игры». Тогда, как известно, Лондон готов был бросить Петербургу перчатку, как в 1791, 1837, 1854 гг., и повторить Крымскую войну с непременным включением в неё кавказского театра, но по ряду причин не получилось[26].

В итоге

«Большая игра» в её хрестоматийном понимании закончилась в 1907 г. и больше никогда и нигде не повторялась в прежнем виде и с прежней интенсивностью. Это словосочетание можно употреблять как метафору, но не как научный термин. Проецировать его на современные международные отношения вообще и российско-западные в частности совершенно некорректно. Тем более некорректно строить на нём прямые параллели с сегодняшним днём и прогностические умозаключения.

Нынешняя ситуация на Западе и Востоке принципиально иная. Прежний имперский ресурс Великобритании давно исчерпан. Та роль, которую она «по старой памяти» пытается играть сегодня, ничем не подкреплена, кроме функции младшего партнёра США. Представить такое в XXI веке просто невозможно. Прежние объекты международной политики стали субъектами (пусть и неполноценными), и это кардинально меняет всю картину. Методологический посыл о «повторяемости истории» применительно к «большой игре» работает слабо или вовсе не работает. Ярые приверженцы актуализации этой метафоры, вплоть до превращения её чуть ли не в научную категорию, иногда пытаются обосновать свою «методологическую» позицию, добавляя эпитет «новая», но это мало что меняет, хотя вполне подходит для бесчисленных спекуляций в средствах массовой информации.

В последнее время предлагается ещё один способ осовременить «большую игру» и придать ей научность – структурировать её в виде широко используемого для других исторических феноменов концепта «ядро – периферия». Но является ли такой приём решением проблемы, если ядро «большой игры» постоянно блуждало и менялось местами с «периферией»? Первоначально оно находилось вовсе не в Средней Азии, а в Крымско-Черноморско-Кавказском регионе, где русско-британские противоречия были чрезвычайно накалены. Логичнее говорить об огромном сплошном пространстве геополитического напряжения, которое связано с понятиями «восточный» и «кавказский» вопросы. Только после Крымской войны это пространство реально расширяется на Восток. Если угодно назвать его «ядром», где тогда «периферия»?

Требует принципиального уточнения вопрос о числе более и менее активных игроков на кавказско-среднеазиатском геополитическом поле. Оно далеко не ограничивалось Россией и Великобританией.

Без других участников, субъектов и объектов этой игры (Франции, Турции, Персии, потентатов Средней Азии и Кавказа), она в значительной мере утратила бы свою игровую сущность и эпитет «большая». Между тем их роль в русско-британском соперничестве на Востоке зачастую игнорируется.

Чтобы не умножать сущности, которые, впрочем, иногда того требуют, мы намеренно уходим от логичного вопроса: а не пора ли вывести на поле «большой игры» просвещённую и русофобскую Европу, где Россия сталкивалась с Британией и другими своими соперниками с не меньшим ожесточением, чем в других районах, и с более тяжёлыми последствиями?

Мы попытались наметить некоторые пути изучения истории «большой игры». Она приобретает особое значение как научно-историческая проблема, изобилующая дидактическим материалом, который предназначен не для школярского зазубривания и механического копирования, а для творческого осмысления на предмет выявления в прошлом сложнейших переплетений случайного, закономерного, уникального и цикличного. Тогда «большая игра» наполнится куда более богатым содержанием без необходимости искусственно придавать ей статус теоретического концепта.

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

Сноски

[1] Фадеев Р.А. Кавказская война. М.: Эксмо, 2005. С. 395.

[2] Whitworth Ch. Commerce de la Grande-Bretagne et tableaux de ses importations et exportations progressives, depuis l’année 1773. Trad. de l’anglais. Paris: de l’Imprimerie Royale, 1777. P. 22–23.

[3] Кессельбреннер Г.Л. Хроника одной дипломатической карьеры (Дипломат-востоковед С.Л. Лашкарев и его время). М.: Наука, 1987. С. 115.

[4] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 47. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1885. С. 176, 199–200.

[5] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1880. С. 445–446; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1881. С. 4–5.

[6] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. С. 446; Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1869. С. 473; Архив князя Воронцова. Т. XIII. М.: Типография А.И. Мамонтова, 1879. С. 134–135.

[7] Архив князя Воронцова. Т. XIX. С. 401; Станиславская А.М. Англия и Россия в годы второй турецкой войны (1787–1791) // Вопросы истории. 1948. No. 11. С. 30–31.

[8] Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. С. 516–517.

[9] См.: Русская старина. 1876. Т. XVI. С. 254; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука, 1966. С. 255.

[10] Маркова О.П. Указ. соч. С. 253–254. К сожалению, автору этих строк из-за недостатка надёжных источников нечего предложить, кроме этой гипотезы.

[11] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 38.

[12] Там же. С. 38.

[13] Петров А.Н. Вторая Турецкая война в царствование Екатерины II. 1787–1791 гг. Т. 2. СПб.: Типо-литография Р. Голике, 1880. С. 191–193.

[14] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 35–36.

[15] Там же. С. 36.

[16] Там же.

[17] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114.

[18] См.: Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22; Дегоев В.В. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36. Чарльза Фокса, который был в очень добрых отношениях с русским послом в Лондоне Семёном Воронцовым, принято считать русофилом. Но его русофильство, в отличие от бескорыстного, так сказать, идеалистического англоманства его друга, имело рациональное происхождение, связанное с принадлежностью Фокса к торгово-промышленному классу. Именно это обстоятельство, и ничто другое, объясняет его слова, что «Англия без дружбы российской всегда будет мало значить и с её неприязнию пропадёт». См.: Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 444.

[19] Русский архив. 1879. Кн. 2. С. 207–208.

[20] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114–116.

[21] Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 70, 173–174.

[22] Gerhard D. England und der Aufstieg Russlands: Zur Frage des Zusammenhangs der europäischen Staaten und ihres Ausgreifens in die außereuropäische Welt in Politik und Wirtschaft des 18. Jahrhunderts. München and Berlin: Oldenbourg, 1933. S. 321–322.

[23] Маркова О.П. Указ. соч. С. 256.

[24] Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серегина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.

[25] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.

[26] Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783123 Владимир Дегоев

Из просто жертвы – к главной жертве

Холокост в польской политике памяти в 2015–2023 годах

Мария Павлова

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Группы комплексных исследований Балтийского региона Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Павлова М.С. Из просто жертвы – к главной жертве // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 114–132.

После прихода к власти в Польше в 2015 г. национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) соперничество между «критическим патриотизмом» и патриотической политикой памяти разрешилось в пользу последней. Понятие «критического патриотизма» связано с теорией конституционного патриотизма Юргена Хабермаса, а также высказанными им в период первого «спора историков» в Германии тезисами об ответственности за прошлое и недопустимости оправдания и банализации Холокоста[1].

Критический патриотизм, популярный в 1990-е – начале 2000-х гг. среди либерально настроенных польских политиков и интеллектуалов, правоконсервативные круги не восприняли. Они назвали его «педагогикой стыда», направленной на подавление «польскости» и очернение образа Польши. Отказ от «педагогики стыда» означал для ПиС борьбу не только с левыми и либеральными силами внутри страны, но и элемент защиты от навязчивых требований Брюсселя и Берлина «проработать» прошлое по немецкому образцу. Польша и «польскость», как отмечает Мачей Яновский, были представлены как «объект массированной атаки» космополитов, либералов и евреев, направленной одновременно против польского государства, польской нации и католического Костёла[2].

«Новая историческая политика», провозглашённая правыми интеллектуалами, близкими к партии братьев Качиньских, ещё в 2004 г. рассматривалась не только как закономерная и оправданная реакция на критический патриотизм 1990-х гг., но и как единственно возможный подход в рамках выдвинутой ПиС концепции «вставания с колен», которая должна была сделать Польшу новым европейским лидером. Историческая политика, ставшая «знаменем агрессивно-инструментального подхода к прошлому»[3], затрагивала практически все нервные узлы памяти о событиях XX века – и немецкую оккупацию, и «Волынскую резню», и польско-советские отношения. Но во внушительном списке этих мнемонически значимых событий единственным, имеющим универсальное значение и международный отклик, является Холокост.

Тема Холокоста буквально взорвала польское общество в начале 2000-х гг. после публикаций Яна Томаша Гросса. Трагедия в Едвабне, где от рук поляков в 1941 г. погибло более 300 евреев, впервые описана Гроссом в монографии «Соседи» и повлекла за собой беспрецедентные исторические дебаты и общественную дискуссию[4]. Её результаты были неоднозначны. С одной стороны, именно тогда президент Польши Александр Квасьневский впервые принёс от лица польского народа извинения евреям, а в Едвабне был установлен памятник жертвам этой трагедии. «Шок Едвабне» привёл к началу специального расследования Института национальной памяти (ИНП), который летом 2002 г. в официальном докладе заявил: преступление было «инспирировано» немецкими оккупантами, но в убийстве евреев приняли участие как минимум 40 местных жителей. Дискуссия завершилась принятием в качестве наиболее вероятной гипотезы тезиса о «совершении преступления в Едвабне местными поляками при подстрекательстве немцев», хотя и сегодня обсуждаются более радикальные оценки трагедии Едвабне как среди сторонников, так и оппонентов Гросса[5].

С другой стороны, практически сразу дискуссия о действиях поляков в Едвабне стала развиваться в направлении отрицания соучастия поляков в Холокосте, а со стороны властей предприняты первые шаги по защите «доброго имени Польши». В 2008 г., когда у власти ещё находилось либеральное коалиционное правительство «Гражданской платформы» и «Польской крестьянской партии», МИД Польши начал кампанию по борьбе с использованием термина «польские лагеря смерти». Она едва не закончилась скандалом в польско-американских отношениях – на церемонии вручении посмертной награды Яну Карскому, который привёз на Запад свидетельства Холокоста в оккупированной Польше, президент США Барак Обама говорил именно о «польских лагерях». Но вопрос об участии поляков в едвабненском преступлении на официальном уровне не оспаривался, и в 2011 г. президент Бронислав Коморовский, спустя десять лет после Квасьневского, в 70-ю годовщину трагедии в Едвабне подтвердил: «Народ жертв должен был признать нелёгкую правду о том, что был также исполнителем преступлений»[6].

Но в это же время начинают набирать силу представления об исключительной жертвенности поляков, а в кругах правых интеллектуалов создаётся новый словарь политики памяти.

«Педагогика стыда», «аффирмативный патриотизм», «патриотизм завтрашнего дня», «конец самобичевания» – ключевые понятия, которые постепенно включаются и в дискурс о Холокосте.

Тогда же краковский историк Анджей Новак в знаменитой статье «Вестерплатте или Едвабне» противопоставил два исторических события и призвал отказаться от истории национального позора (Едвабне) и начать выстраивать историческую идентичность вокруг символов польской героической истории (Вестерплатте)[7].

После того, как в результате президентских и парламентских выборов 2015 г. партия Ярослава Качиньского получила всю полноту власти, ПиС превратила политику памяти в один из фундаментов своей программы. В частности, одним из первых законодательных актов нового правительства стали поправки 2016 г. к закону об Институте национальной памяти (ИНП), которые включили в сферу полномочий этого института «противодействие распространению в стране и за границей информации и публикаций с неправдивым историческим содержанием, которые порочат или очерняют имя Польши или польский народ»[8]. На начальном этапе официальные акторы политики памяти продолжали «борьбу с польскими лагерями», т.е. с обвинениями всей польской нации в соучастии в Холокосте. Это была борьба и с набиравшим популярность в польских и западных либеральных СМИ нарративом «жадный поляк смотрит на гетто», когда действительно многочисленные факты присвоения еврейского имущества экстраполировались на весь польский народ, а число обогатившихся на «еврейском золоте» поляков за несколько лет увеличилось с миллиона до трёх, а затем и превысило эту цифру[9].

И постепенно начинается выработка нового сюжета о Холокосте.

Поляки не участвовали в Холокосте

История Едвабне оставалась главным нервом общественной дискуссии, т.к. новое знание о ней категорически противоречило традиционному самовосприятию поляков в качестве невинных жертв иностранной агрессии и оккупации[10]. К тому же именно 75-летняя годовщина трагедии в Едвабне в июле 2016 г. стала первым вызовом для политики памяти правительства ПиС. Подготовка мемориальных мероприятий совпала с выборами нового состава Коллегии Института национальной памяти. Кандидаты должны были быть одобрены на публичных парламентских слушаниях, где одним из ключевых стал инициированный сенатором от ПиС Яном Жарыном вопрос об отношении к работам Гросса. Один из претендентов и будущий глава ИНП (2016–2021 гг.) Ярослав Шарек на вопрос «Что случилось 10 июля 1941 г. в Едвабне и кто был исполнителем этого преступления?» ответил: «Исполнителями этого преступления были немцы, принудившие группу поляков участвовать в механизме собственного террора»[11]. В таком же духе была выдержана и памятная церемония в Едвабне – в ней традиционно не участвовали ни представители центральных и местных властей, ни католической церкви, и только из уст советника-посланника Израиля Рут Коэн-Дар прозвучали слова, что в этом месте «поляки убили своих еврейских соседей»[12]. Местные жители не только не присутствовали на церемонии, но и не покидали домов, наглухо закрыв ставни. После дискуссии вокруг книг Гросса жители Едвабне превратились в объект «охоты» со стороны исследователей и журналистов, что привело их к постепенному замыканию от внешнего мира. По наблюдениям Яновского, «пока обстоятельства убийства евреев в Едвабне не были достоянием общественности, <…> местечко знало и передавало из уст в уста правду, а когда о ней заговорили все, то многие [в Едвабне] стали её отрицать»[13]. Журналистка Анна Биконт отмечала, что практически все жители местечка знали обстоятельства этого преступления и его исполнителей-поляков и относительно открыто рассказывали об этом ещё в конце 1990-х годов. Но после шока 2001 г. в их воспоминаниях стала превалировать тема «немецкой вины», они всё больше и больше настаивали на невиновности соседей, называя их то вынужденными пособниками нацистов, то жертвами «еврейской клеветы», то борцами против «сотрудничавших с НКВД евреями»[14].

Интересно сравнить мемориальные мероприятия в Едвабне с состоявшейся чуть раньше церемонией, посвящённой 75-й годовщине поджога нацистами Большой синагоги в Белостоке (Подляское воеводство) 27 июня 1941 года. Здесь наблюдалась совершенно противоположная картина. В церемонии, помимо других официальных лиц и делегации ИНП, принял участие и председатель ПиС Ярослав Качиньский. Он напомнил собравшимся об обстоятельствах белостокской трагедии, которая произошла «по вине немецкого государства и немецкого народа» и которую нельзя заслонять «различного рода операциями вроде тех, которые были организованы вокруг Едвабне, где действительно имевшее место преступление было представлено с искажением реальных фактов»[15]. Высказав несогласие с утверждением об участии поляков в едвабненском убийстве, лидер ПиС предложил считать началом Холокоста в Польше именно поджог синагоги. Подобная «новая хронология» Холокоста не случайна – она позволяет вписать в его рамки и события в Белостоке, и события в Евдабне, произошедшие две недели спустя, как примеры нацистских преступлений, переложив всю ответственность за них на немцев.

Эту идею поддержали участники конференции, состоявшейся в Едвабне в 2017 г. под названием «Немецкое убийство евреев в Белостоке 27 июня 1941 г.: начало Холокоста»[16]. В ходе дискуссии прозвучали слова о том, что именно трагедию в Белостоке нужно считать началом систематического уничтожения нацистами евреев в Подляском воеводстве, жители которого «помогали евреям, скрывая их от немецких оккупантов», а также о необходимости противостоять «лживым утверждениям, которые предполагают участие поляков в уничтожении евреев во время оккупации»[17]. Примеры воинствующего отрицания можно найти и в высказываниях министров от «Права и справедливости». Так, министр образования Анна Залевская в июле 2016 г. в популярной программе «Точка над i» на замечание ведущей о том, что «в Едвабне поляки сожгли евреев» ответила, что это всего «лишь мнение журналистки, которое она повторяет за господином Гроссом», а в погроме в Кельцах (самый масштабный послевоенный погром 4 июля 1946 г.) виноваты «антисемиты»[18].

Признание исполнителей преступлений против евреев «антисемитами», «коллаборационистами», «не совсем поляками», «преступниками, которые не могут считаться частью польского народа» – приём, который помогает защитить всю нацию от обвинений.

Попыткой переломить официальный нарратив о невиновности поляков стало приглашение Залевской посетить Музей истории польских евреев Полин[19]. Хотя и в экспозиции Полин нарратив вины поляков не является центральным, он обозначен открыто, в отличие от других музейных пространств, создававшихся под руководством представителей ПиС. Так, в 2018 г. переделана экспозиция, посвящённая событиям в Едвабне в Музее Второй мировой войны в Гданьске – флагманском проекте предыдущего правительства Дональда Туска, создававшемся с целью вписать национальную историю в общеевропейский контекст. Несмотря на первоначальные намерения создателей музея посвятить Едвабне «столько же места, сколько и Вестерплатте», рассказ о вине поляков оказался далеко не на первом плане[20]. Трагедия в Едвабне была представлена в одном ряду с еврейскими погромами, прошедшими в июне-июле 1941 г. после нападения Германии на СССР в Яссах, Львове, «в Латвии и Литве через польские и украинские земли до Румынии»[21]. Исполнители преступления в Едвабне не были прямо названы – в отличие, к примеру, от убивавших евреев «литовских националистов»[22] – тем не менее роль поляков в Холокосте была, таким образом, хотя бы косвенно обозначена. По словам же представителей ПиС, Едвабне было представлено администрацией музея как обычный пример радикального антисемитизма, тогда как, по их мнению, это было исключение на фоне «более многочисленных и существенных проявлений польской помощи» евреям[23]. В результате критики и административного давления со стороны правительства ПиС, закончившегося сменой руководства Музея, экспозиция была отредактирована, и в разделе «Поляки перед лицом Холокоста» разместили крупноформатную фотографию польских «праведников мира»[24].

Апогеем подобной «политики невиновности» стало принятие в 2018 г. поправок к закону об Институте национальной памяти, предусматривавших введение уголовной ответственности для тех, кто «публично и противореча фактам приписывает польской нации или польскому государству ответственность или соучастие в нацистских преступлениях, совершённых Третьим рейхом»[25]. Примечательно, что при голосовании по этим поправкам в парламенте 26 января 2018 г. – накануне Международного дня памяти жертв Холокоста – 129 представителей либеральных партий «воздержались», а «против» из 460 депутатов решились проголосовать только пятеро. Большее единение в Сейме в вопросах политики памяти можно было наблюдать только при обсуждении законопроекта о десоветизации публичного пространства и сносе советского мемориального наследия в 2016 г. – тогда «за» проголосовали 408 депутатов, 15 «воздержались» и 7 высказались «против». Туск, занимавший в тот момент пост председателя Европейского совета, хоть и осудил принятые поправки, раскритиковал ПиС в основном за ущерб, нанесённый этим законом «доброму имени Польши», оставив без комментариев суть положений о соучастии в Холокосте[26]. Вопрос ответственности польской нации за Холокост остаётся, таким образом, второй после «российской угрозы» темой, которая обходит «польско-польскую войну» Туска и Качиньского и объединяет давних политических соперников – «Гражданскую платформу» и «Право и справедливость».

Принятие «закона о Холокосте» президентом Анджеем Дудой спровоцировало острейший кризис в отношениях с Израилем и США. Только после существенного дипломатического и политического давления Вашингтона поправки об уголовной ответственности были отменены. Символическое поражение ПиС не означало тем не менее отказа от распространения идей о невиновности поляков в других областях. Одними из наиболее энергозатратных были попытки заглушить голос новой польской школы изучения Холокоста[27], ведущей исследования в духе работ Гросса. Высока и цена, которую приходилось платить за это как отдельным учёным, так и целым институтам. Судебный процесс 2019–2021 гг. против Яна Грабовского и Барбары Энгелькинг за опубликованные в их книге «Дальше – ночь» сведения об участии одного из сельских старост в уничтожении евреев, завершился снятием с историков обвинений в клевете, но стал показательным для многих учёных[28]. Позднее Энгелькинг, руководитель Центра исследований Холокоста Института философии и социологии Польской академии наук, отметила в телеинтервью, что евреи напрасно рассчитывали на помощь от поляков и не ожидали такого количества шмальцовников, которые шантажировали скрывавшихся евреев или поляков, помогавших евреям[29]. Её слова экс-премьер Матеуш Моравецкий и другие представители ПиС назвали «псевдоисторическими» и «антипольскими», а развязанная против исследовательницы кампания в СМИ обозначила границы дозволенного в высказываниях о Холокосте.

«Весь народ спасает своих евреев»

В советский период в Польше существовал популярный лозунг, посвящённый колоссальным усилиям по восстановлению Варшавы из руин и до сих пор выбитый на стене одного из зданий в центре столицы – «Весь народ строит свою столицу». В изменённой форме, с лёгкой руки оппозиционных журналистов, он закрепился за центральным тезисом официального нарратива о Холокосте – во время войны поляки массово и самоотверженно спасали евреев.

В 2018 г. во время пика польско-израильского кризиса из-за «закона о Холокосте» в Польше был установлен официальный День памяти поляков, спасавших евреев, – 24 марта, в день казни польской семьи Ульмов, погибшей от рук нацистов в 1944 г. за помощь евреям. В марте 2016 г. в деревне Марковой, где они жили, был открыт Музей поляков, спасавших евреев, имени семьи Ульмов. С этого времени правительство начало официальный подсчёт поляков, погибших от рук нацистов за помощь евреям. На церемонии открытия музея Дуда отметил, что «были десятки, сотни таких семей, тысячи людей, которые отдали жизни» за помощь евреям[30]. В 2019 г. Моравецкий заявил уже о «миллионах поляков, которые боролись, страдали и спасали» своих еврейских соседей[31]. Если в выступлении премьера ещё непонятно, о каких именно миллионах шла речь – в целом о сражавшихся против немцев или именно спасавших евреев, то в речи Дуды 2023 г. акценты расставлены более точно. 24 марта 2023 г., снова выступая в Марковой, он подчеркнул: «Тысячи поляков из миллиона тех, кто оказывал помощь скрывающимся евреям, были убиты». Увеличивающееся в геометрической прогрессии число поляков, спасавших евреев, в официальных заявлениях – от десятков до миллиона – направлено не на выявление их точного числа, но на создание представления о том, что число подобных, но ещё неизвестных историй просто не поддаётся исчислению.

Но даже среди этого «миллиона» семья Ульмов занимает особое место. Она была выбрана в качестве образцовой польской семьи, а её глава – Юзеф Ульм – фермер, католик, хороший хозяин и многодетный отец – используется в пропаганде также и в качестве идеала современного поляка. Судьба Ульмов приводится властями не только как пример героического поведения поляков в отношении евреев, но и всё больше вписывается в контекст мученической христианской смерти. Костёл выступает в этом случае важным актором политики памяти, подчёркивая религиозность Ульмов[32] и превращая их в новых христианских мучеников – католическая церковь в сентябре 2023 г. беатифицировала всю семью Ульмов.

Но и в этом на первый взгляд идеальном примере польских праведников бросаются в глаза «тёмные пятна» – семья Ульмов была казнена нацистами не случайно, а как и многие другие спасавшие евреев поляки – по доносу соседей, что, с одной стороны, свидетельствует о ещё большем героизме этих людей, а с другой – подчёркивает исключительность их подвига на фоне общего отношения польского общества к евреям. Если в судьбах других польских праведников остались невыясненные обстоятельства, то случай Ульмов совершенно однозначен – их выдал участник коллаборационистской польской «полиции гранотовой». В начале распространения государственно-церковного культа Ульмов в официальных текстах старались избегать ответа на вопрос о том, как немцы узнали о скрывавшихся у них дома евреях. Доносчика пытались представить как украинца – в частности, в экспозиции в Марковой специально указано, что «он был греко-католического вероисповедания, поэтому некоторые считали его украинцем», а руководство ИНП заявляло, что он происходил «из русинской» деревни под Жешувом, а если его всё же признают поляком, то подчёркивают, что он был изгоем и не может считаться частью польского народа.

Создание государственно-церковного культа Ульмов привело также к тому, что в польском обществе «трагедия/убийство в Марковой» стало прежде всего ассоциироваться с гибелью этой семьи. Зачастую даже не упоминается собственно контекст Холокоста и евреи, из-за укрытия которых семья Ульмов погибла. Если в статье о беатификации Ульмов на сайте Музея Полин подчеркнуто, что семья погибла за помощь евреям, перечислены имена погибших евреев[33], то на сайте Музея Второй мировой войны причины убийства Ульмов не упоминаются вовсе. Вместо этого приведены благодарственные слова Дуды папе римскому за беатификацию Ульмов, из которых неосведомлённый читатель может сделать вывод, что они умерли за христианскую веру: беатификация имеет «большое духовное значение, связанное с нашими религиозными убеждениями, с нашей верой» и подчёркивает очевидным образом «историческую правду о времени немецкой, гитлеровской оккупации польских земель во время Второй мировой войны, преступном немецком законодательстве того времени на этих землях, которое было основной причиной этой трагедии и ужасного преступления в отношении польской семьи»[34].

Таким образом, события в Марковой как бы выводятся за рамки Холокоста, оказываются вообще практически не связаны с судьбой евреев, а представляются как героическая смерть поляков-христиан от рук нацистов.

Спор о «главной жертве»

Являясь единственным универсальным событием в польской истории XX века, Холокост одновременно остаётся главным препятствием в борьбе поляков за звание «самого пострадавшего народа в мире». В общественно-политических кругах, поддерживавших «Право и справедливость», несогласие с сакрализацией Холокоста и тем, что евреи были главными жертвами нацистской оккупации, нарастало постепенно, но открыто эта идея сформулирована экс-премьер-министром Моравецким в мае 2019 г.: «Наша политика всегда будет в интересах Польши, т.е. в интересах исторической правды. Это означает, что мы здесь были главными жертвами убийств во время Второй мировой войны»[35]. Позднее министр науки и образования при правительстве ПиС Пшемыслав Чарнек в одном из выступлений 2023 г. развил эту идею, отметив, что «Польша является самой главной жертвой Второй мировой войны как с материальной точки зрения, так и с точки зрения человеческих потерь. Во время Второй мировой войны погибло 6 млн польских граждан, из которых более 3 млн были евреями, но почти 3 млн – поляки»[36]. Примечательно не только приравнивание польских национальных интересов к «исторической правде», но и характерное для официального нарратива манипулирование цифрами и терминами. В конце фразы, говоря о том, что «поляки – жертвы, а не преступники», Чарнек имеет в виду исключительно этнических поляков, таким образом протестуя против обвинений в их соучастии в Холокосте. В начале же, при упоминании количества польских потерь, говорится о «шести миллионах погибших “поляков”», т.е. включают в их число и евреев, и представителей других национальностей (украинцев, белорусов, литовцев и даже немцев), проживавших в Польше.

В 2017 г. по инициативе представителей партии ПиС был создан Институт солидарности и мужества Витольда Пилецкого, который с подачи околовластных комментаторов окрестили «польским Яд Вашем». Целью Института названо исследование «двух тоталитаризмов», нацистских и коммунистических преступлений, а также поиск и награждение людей, которые «помогали польским гражданам других национальностей в 1917–1990 гг.»[37]. Одновременно была учреждена медаль Virtus et Fraternitas («Мужество и братство»), которой награждаются такие герои, а также инициирована акция «Названные по имени», посвящённая поиску и героизации поляков, убитых во время немецкой оккупации за оказание помощи евреям[38]. Благородная инициатива, однако, во-первых, означает скрытую конкуренцию с почётным званием «Праведники народов мира», присуждаемым Яд Вашем, а во-вторых – позволяет практически бесконечно увеличивать число спасавших евреев поляков. Если израильский центр требует обязательного свидетельства выживших евреев для присуждения подобного звания, то польская инициатива ограничивается документальными свидетельствами и показаниями очевидцев. По мнению западных исследователей Холокоста, цель Института Пилецкого – «превратить Холокост в преступление против польского народа»[39], большинство же считают её менее, если можно так сказать, «радикальной» – обеление польской истории и «замена еврейских жертв благородными польскими спасателями»[40].

Подобная подмена в буквальном смысле слова была реализована в Едвабне. На стене одной из центральных улиц города в ночь с 10 на 11 июля 2019 г., в очередную годовщину трагедии, появилась большая надпись «Скучаю по тебе, еврей» (Tęsknię za Tobą, Żydzie), сделанная одним из польских художников, который хотел вернуть полякам память о когда-то живших с ними бок о бок евреях. Надпись быстро исчезла, но в 2020 г. та же стена была расписана по инициативе местных властей. Первый в городе масштабный исторический рисунок был посвящён не событиям 1941 г., а памяти «вывезенных на Восток местных жителей». Центральное место в сюжете занимают красноармейцы с пулемётами и непропорционально огромными красными звездами на фуражках, которые сгоняют людей в вагончики.

В 2021 г. создаётся ещё один центр формирования подобного нарратива – Институт военных потерь им. Яна Карского, которым руководил политик ПиС Аркадиуш Мулярчик. Одной из самых скандальных акций Института стали уличные плакаты с информацией о том, что узниками первого транспорта в Аушвиц-Биркенау 14 июня 1940 г. были представители польской элиты и участники подполья, а не евреи. Как отмечали польские СМИ, акция, хоть и отражала исторические факты, оставила «националистическое послевкусие», как будто её целью было доказать, что и в Аушвице «истинные поляки» пострадали раньше и больше польских евреев.

Подобные усилия правительства ПиС кажутся даже избыточными на фоне укоренённости этого нарратива в польском обществе. По опросам 2009 г., 63 процента респондентов полагали, что поляки пострадали больше других народов во Второй мировой войне, в 2019 г. их число возросло до 74 процентов[41]. По данным социологических исследований 2021 г., более 43 процентов поляков преуменьшают число погибших в Холокосте евреев (менее 2 млн), треть опрошенных не смогла ответить на этот вопрос и только 10 процентов назвали приблизительно правильные цифры (около 3 млн)[42]. При этом половина участников этого опроса уравнивают страдания поляков и евреев во время войны, одна пятая часть считает, что поляки пострадали больше евреев.

(Де)коммунизация Холокоста?

С одной стороны, в официальных заявлениях и мемориальных практиках можно наблюдать своеобразную декоммунизацию Холокоста, т.е. вычёркивание из истории еврейского сопротивления всех участников, как-либо связанных с левым и коммунистическим движением. Эта тенденция стала достаточно отчётливо проявляться одновременно с декоммунизацией общественного пространства, которую ИНП проводит с 2016 года. К примеру, в рамках декоммунизации было предложено снять в Варшаве мемориальную доску в честь Юзефа Левартовского – еврея-коммуниста, одного из создателей вооружённого подполья в гетто, погибшего в 1942 г. от рук гестапо. В 2017 г. возмущение горожан вызвало распоряжение властей декоммунизировать и улицу Левартовского, переименовав её в честь более «правильного» участника восстания в гетто Марека Эдельмана, но это решение отменили год спустя.

Изменения нарратива коснулись и церемонии в память о восстании в Варшавском гетто. На памятных мероприятиях традиционно вывешивают только израильский и польский национальные флаги, хотя над сражавшимся гетто в 1943 г. помимо бело-голубого и польского флага развевалось и красное знамя, т.к. большое число участников восстания были социалистами и коммунистами[43]. К 2023 г. упоминания об участниках восстания, связанных с левыми и коммунистическими организациями, а тем более о польском коммунистическом подполье исчезли вовсе. Единственным исключением стал Эдельман – участник Еврейской боевой организации, последний руководитель восстания в гетто, но и его заслуги в речи президента свелись не столько к отчаянной борьбе с нацистами, сколько к тому, что позднее он стал «частью польского антикоммунистического подполья, человеком Солидарности, Комитета защиты рабочих, борьбы за свободную, суверенную и независимую Польшу»[44].

На другом полюсе развивается тенденция, предполагающая экстраполяцию тезиса о «равной ответственности» СССР и Третьего рейха за Холокост.

Она исходит, с одной стороны, из теории «равной ответственности» гитлеровской Германии и СССР за начало войны, закреплённой в декларации Европарламента «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» 2019 г.[45], а также уравнивания коммунизма и нацизма, и стремления полностью обелить собственную историю – с другой. Развёрнутые трактовки декларации Европарламента часто можно было услышать в выступлениях польского президента и ранее, но с 2019 г. в них методично, хотя и не эксплицитно, через последовательность утверждений, проводится мысль: Холокоста не было бы, если бы не было войны, а войны не было бы без пакта Молотова – Риббентропа[46]. В наиболее радикальной форме эту идею сформулировал экс-министр обороны Антоний Мачеревич ещё раньше, в 2017 г.: «Без общих русско-немецких действий не было бы не только страшного уничтожения Варшавы и других городов Польши, не только руин почти всей Европы, не только страшного уничтожения польского народа, не только немецких и русских лагерей, но не было бы также преступления, которое по сегодняшний день является символом Второй мировой войны: не было бы Холокоста»[47]. Сложно не заметить, что в основе этой версии нарратива «о двух тоталитаризмах» лежит прежде всего довольно спорный с исторической точки зрения тезис о том, что если бы Сталин не заключил пакт с Гитлером, то Польша непременно вышла бы из войны с Германией победительницей и тем самым предотвратила бы Холокост как минимум на своих территориях. Но важнее этой ретроспективной самонадеянности представляется стремление переложить часть вины за Холокост на СССР, которое будет усиливаться по мере распада общеевропейского исторического консенсуса и которое уже сложно считать только формой «мнемонического хулиганства»[48], свойственного странам Центральной и Восточной Европы после вступления в ЕС.

Открытым остаётся вопрос о будущем существующего нарратива после смены правительства в Польше. В предвыборной кампании накануне парламентских выборов в октябре 2023 г. тема Холокоста была приглушена, но после прихода к власти нового коалиционного правительства во главе с Туском профессиональное историческое сообщество ожидает от властей решительных шагов в политике памяти. Прежде всего – ограничения контроля ИНП за исследованиями истории Второй мировой войны, а также ликвидации наиболее одиозных институтов исторической политики, созданных правительством ПиС. Но, несмотря на прежние обещания представителей либеральных партий вообще ликвидировать ИНП, бюджет института на 2024 г. в итоге увеличился на 46 млн злотых до 600 миллионов[49]. В течение первых «ста дней» либеральное правительство Туска успело внести коррективы в школьную программу и отказаться от торжественного чествования наиболее одиозных «проклятых солдат» – бойцов антикоммунистического подполья, совершавших преступления против евреев. В то же время критики Туска отмечали, что утверждённая программа ИНП на 2024 г. по-прежнему была посвящена празднованию 160-летия со дня рождения Романа Дмовского – отца-основателя польской национал-демократии, известного как своим антисемитизмом, так и в целом крайне недоброжелательным отношением ко всем проживавшим в межвоенной Польше нацменьшинствам[50].

К началу 2020-х гг. можно говорить о создании в Польше определённого межпартийного и общественного консенсуса относительно участия поляков в Холокосте.

В новом нарративе доминирующая мартирологическая традиция, требующая обязательного присутствия в коллективной памяти мотива жертвенности, смешивается с романтической идеей польского мессианизма.

Она выражается в том, что «польский народ, начиная заведомо обречённую на поражение борьбу, приносит героическую жертву на алтарь Отечества. В историческом, политическом или общественном смысле она кажется абсолютным поражением, но по существу своему является огромной моральной победой»[51]. Достигнутое таким образом моральное превосходство над всеми врагами должно стать инструментом для эффективной реализации внешней политики, направленной на получение исключительного положения и особых преференций в ЕС. Но это не только борьба за статус «главной жертвы» Европы, важно, что жертва – всегда невинна, и не может оказаться преступником ни в каких исторических обстоятельствах – будь то Вторая мировая война или более поздние события.

Автор: Мария Павлова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Группы комплексных исследований Балтийского региона Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Сноски

[1] Хабермас Ю. Историческое сознание и поcттрадиционная идентичность. Западная ориентация ФРГ / Ю. Хабермас // Политические работы. М.: Праксис, 2005. C. 114–136.

[2] Яновский М. Едвабне, 10 июля 1941 г.: дискуссия о событиях одного дня. В кн.: А.И. Миллер, М.М. Липман (ред.), Историческая политика в XXI веке. М.: НЛО, 2002. С. 142.

[3] Миллер А.И. Политика памяти в посткоммунистической Европе и её воздействие на европейскую культуру памяти // Полития. 2016. No. 1. С. 113.

[4] Яновский М. Указ. соч.

[5] Яновский М. Указ. соч.

[6] Andrzej Duda krytykowany za pytanie o Jedwabne. „To wstyd dla niego” // Kresy.pl. 19.05.2015. URL: https://kresy.pl/wydarzenia/andrzej-duda-krytykowany-za-pytanie-o-jedwabne-w-debacie-to-wstyd-dla-niego/ (дата обращения: 12.11.2024).

[7] Nowak A. Westerplatte czy Jedwabne // Rzeczpospolita. 01.08.2001. URL: http://www.geocities.ws/jedwabne/westerplatte_czy_jedwabne.htm (дата обращения: 12.11.2024).

[8] Ustawa z dnia 29 kwietnia 2016 r. o zmianie ustawy o Instytucie Pamięci Narodowej – Komisji Ścigania Zbrodni przeciwko Narodowi Polskiemu oraz niektórych innych ustaw // Internetowy System Aktów Prawnych. 29.04.2016. URL: https://isap.sejm.gov.pl/isap.nsf/DocDetails.xsp?id=WDU20160000749 (дата обращения: 12.11.2024).

[9] Grabowski J., Libionka D. (Red.) Klucze i kasa. O mieniu żydowskim w Polsce pod okupacją niemiecką i we wczesnych latach powojennych, 1939–1950. Warszawa: Stowarzyszenie Centrum Badań nad Zagładą Żydów, 2014. 628 s.

[10] Tokarska-Bakir J. Obsessed with Innocence. In: A. Polonsky (Ed.), My Brother’s Keeper: Recent Polish Debates on the Holocaust. L., N.Y.: Routledge, 2004. P. 75–86.

[11] Kim jest nowy prezes IPN Jarosław Szarek? // Dziennik Gazeta Prawna. 21.07.2016. URL: https://www.gazetaprawna.pl/wiadomosci/artykuly/961817,kim-jest-nowy-prezes-ipn-jaroslaw-szarek.html (дата обращения: 12.11.2024).

[12] Flieger E. Machcewicz i Persak o rocznicy Jedwabnego: PiS wprowadził negacjonizm do głównego nurtu // Oko Press. 10.07.2020. URL: https://oko.press/jedwabne-pis-wprowadzil-negacjonizm-do-glownego-nurtu (дата обращения: 12.11.2024).

[13] Яновский М. Указ. соч. С. 127.

[14] Bikont A. My z Jedwabnego. Warszawa: Prószyński i S-ka, 2004. 417 p.

[15] 75. rocznica spalenia Wielkiej Synagogi w Białymstoku // Prawo i Sprawiedliwość. 27.06.2016. URL: https://pis.org.pl/aktualnosci/75-rocznica-spalenia-wielkiej-synagogi-w-bialymstoku (дата обращения: 12.11.2024).

[16] Konferencja w Jedwabnem pt: “Niemiecki mord na żydach w Białymstoku 27.06.1941 r., początek zagłady” // Jedwabne.pl. 25.09.2017. URL: https://www.jedwabne.pl/index.php?wiad=1546 (дата обращения: 12.11.2024).

[17] Konferencja w Jedwabnem pt: “Niemiecki mord na żydach w Białymstoku 27.06.1941 r., początek zagłady” // Jedwabne.pl. 25.09.2017. URL: https://www.jedwabne.pl/index.php?wiad=1546 (дата обращения: 12.11.2024).

[18] Kompromitacja minister Zalewskiej. Nie wie kto mordował Żydów w Kielcach i Jedwabnem? // Newsweek. 14.07.2016. URL: https://www.newsweek.pl/polska/minister-anna-zalewska-nie-wie-kto-mordowal-zydow-w-kielcach-i-jedwabnem/ex3hvsm (дата обращения: 12.11.2024).

[19] Bartkiewicz A. Zalewska zaproszona do Muzeum Historii Żydów Polskich // Rzeczpospolita. 15.07.2016. URL: https://www.rp.pl/polityka/art3487691-zalewska-zaproszona-do-muzeum-historii-zydow-polskich?grantedBy=preview&preview=&remainingPreview= (дата обращения: 12.11.2024).

[20] Łuczewski M. Kapitał moralny: polityki historyczne w późnej nowoczesności. Kraków: Ośrodek Myśli Politycznej, 2017. S. 242.

[21] Ibid.

[22] Ibid.

[23] Flieger E. “Dobra zmiana” w Muzeum II Wojny Światowej chce poprawić Jedwabne // Gazeta Wyborcza. 16.02.2018. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,23030742,dobra-zmiana-w-muzeum-ii-wojny-swiatowej-chce-poprawic-jedwabne.html (дата обращения: 12.11.2024).

[24] Marszalec J. Mały przewodnik po zmianach w Muzeum II Wojny Światowej // O historie. 03.06.2020. URL: https://ohistorie.eu/2020/06/03/maly-przewodnik-po-zmianach-w-muzeum-ii-wojny-swiatowej/ (дата обращения: 12.11.2024).

[25] Tekst ustawy o Instytucie Pamięci Narodowej // Onet. 20.02.2018. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/tekst-ustawy-o-ipn-pelna-tresc-nowelizacji-ustawy-ipn/6x1sn7k (дата обращения: 12.11.2024).

[26] Tusk ostro o „polskich obozach”: Autorzy ustawy o IPN wypromowali to podłe oszczerstwo na cały świat // Gazeta Wyborcza. 01.02.2018. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,22968692,ustawa-o-ipn-tusk-ostro-o-polskich-obozach-autorzy-ustawy.html (дата обращения: 12.11.2024).

[27] Kończal K. Mnemonic Populism: the Polish Holocaust Law and its Afterlife // European Review. 2021. Vol. 29. No. 4. P. 463.

[28] Jest decyzja sądu w sprawie książki Engelking i Grabowskiego. Badacze nie muszą przepraszać // Onet.pl. 16.08.2021. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/dalej-jest-noc-sad-apelacyjny-engelking-i-grabowski-nie-musza-przepraszac/c3p77w6 (дата обращения: 12.11.2024).

[29] Burza po słowach prof. Barbary Engelking w TVN24. Centrum Badań nad Zagładą Żydów wydało oświadczenie // Onet.pl. 21.04.2023. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/burza-po-slowach-prof-barbary-engelking-w-tvn24-jest-oswiadczenie/2h1gm04 (дата обращения: 12.05.2024).

[30] Wystąpienie Prezydenta RP na uroczystości otwarcia Muzeum Polaków Ratujących Żydów im. Rodziny Ulmów w Markowej // Prezydent.pl. 17.03.2016. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-na-uroczystosci-otwarcia-muzeum-polakow-ratujacych-zydow-im-rodziny-ulmow-w-markowej-,3245 (дата обращения: 12.11.2024).

[31] Premier Mateusz Morawiecki oddał hołd Polakom, którzy ratowali Żydów // Gov.pl. 24.03.2019. URL: https://www.gov.pl/web/premier/premier-mateusz-morawiecki-oddal-hold-polakom-ktorzy-ratowali-zydow2 (дата обращения: 12.11.2024).

[32] Польские исследователи биографии Ю. Ульма ставят под сомнение его отношение к официальной церкви, т.к. он был активным участником крестьянской демократической реформистской организации молодёжи «Вичи», известной довольно радикальными общественно-политическими взглядами.

[33] Beatyfikacja rodziny Ulmów: informacje historyczne // Polin.pl. 10.09.2023. URL: https://www.polin.pl/pl/beatyfikacja-rodziny-ulmow-informacje-historyczne (дата обращения: 12.11.2024).

[34] Beatyfikacja rodziny Ulmów // Muzeum II Wojny Światowej. 11.09.2023. URL: https://muzeum1939.pl/beatyfikacja-rodziny-ulmow/aktualnosci/6434.html (дата обращения: 12.05.2024).

[35] Premier Morawiecki jednoznacznie: Byliśmy ofiarami wojny. Nigdy się nie zgodzimy na jakiekolwiek odszkodowania // wPolityce.pl. 04.05.2019. URL: https://wpolityce.pl/polityka/445174-morawiecki-nie-zgodzimy-sie-na-zadne-odszkodowania (дата обращения: 12.11.2024).

[36] Polski punkt widzenia: min. prof. Przemysław Czarnek (03.06.2023) // YouTube: Radio Maryja. 03.06.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=IaaJVxAwpF8 (дата обращения: 12.11.2024).

[37] PiS złożyło projekt powołujący Instytut Solidarności i Odwagi // Dzieje.pl. 27.10.2017. URL: https://dzieje.pl/aktualnosci/pis-zlozylo-projekt-powolujacy-instytut-solidarnosci-i-odwagi (дата обращения: 12.11.2024).

[38] “Zawołani po imieniu”// Instytut Pileckiego. URL: instytutpileckiego.pl/pl/zawolani-po-imieniu (дата обращения: 12.11.2024).

[39] Głuchowski P. Dobra zmiana w Holokauście. Izrael ma jedno Yad Vashem. Polska ma dwa // Gazeta Wyborcza. 03.03.2023. URL: https://wyborcza.pl/alehistoria/7,121681,29518372,dobra-zmiana-w-holokauscie-izrael-ma-jedno-yad-vashem.html (дата обращения: 12.11.2024).

[40] Фрэйзер Дж. Польский Институт Пилецкого чествует поляков, спасших евреев: что за этим стоит // Лехаим. 20.07.2020. URL: https://lechaim.ru/events/polskij-institut-piletskogo-chestvuet-polyakov-spasshih-evreev-chto/?ysclid=lsisj06zr5417676443 (дата обращения: 12.11.2024).

[41] Sitnicka D. Polacy wycierpieli najwięcej ze wszystkich narodów świata. Tak uważa 74 proc. badanych (Polaków) // Oko Press. 13.07.2019. URL: https://oko.press/polacy-wycierpieli-najwiecej-ze-wszystkich-narodow-swiata-tak-uwaza-74-proc-badanych-polakow (дата обращения: 12.11.2024).

[42] Niewiedza Polaków o Zagładzie: Uważają, że cierpieliśmy tak samo, jak Żydzi // Oko Press. 27.01.2021. URL: https://oko.press/polowa-polakow-usprawiedliwia-wspoludzial-w-zagladzie (дата обращения: 12.05.2024).

[43] Stola: Czcząc prawicowy Żydowski Związek Wojskowy PiS włącza się w izraelskie walki o pamięć // Oko Press. 19.04.2021. URL: https://oko.press/powstanie-w-gettcie-pis-wlacza-sie-w-izraelskie-walki-o-pamiec (дата обращения: 12.11.2024).

[44] Wystąpienie Prezydenta RP w 80. rocznicę wybuchu Powstania w Getcie Warszawskim // Prezydent.pl. 19.04.2023. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-prezydenta-rp-w-80-rocznica-wybuchu-powstania-w-getcie-warszawskim,67320 (дата обращения: 12.11.2024).

[45] European Parliament Resolution of 19 September 2019 on the Importance of European Remembrance for the Future of Europe (2019/2819(RSP)) // European Parliament. 19.09.2019. URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html (дата обращения: 12.11.2024).

[46] Wystąpienie Prezydenta RP na Westerplatte // Prezydent.pl. 01.09.2022. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-prezydenta-rp-na-westerplatte,58154 (дата обращения: 12.11.2024).

[47] 78. rocznica agresji sowieckiej // Ministerstwo Obrony Narodowej. 17.09.2017. URL: https://www.gov.pl/web/obrona-narodowa/78-rocznica-agresji-sowieckiej-2 (дата обращения: 12.11.2024).

[48] Konczal K. Op. cit. S. 466.

[49] Zaremba P. Reedukowanie Polaków czas zacząć // Rzeczpospolita. 29.03.2024. URL: https://www.rp.pl/plus-minus/art40078281-piotr-zaremba-reedukowanie-polakow-czas-zaczac (дата обращения: 12.11.2024).

[50] „Portrety”, odcinek 20: „Roman Dmowski” – 26 kwietnia 2024 // Instytut Pamięci Narodowej. 26.04.2024. URL: https://ipn.gov.pl/pl/aktualnosci/200740,Portrety-odcinek-20-Roman-Dmowski-26-kwietnia-2024.html?search=144565769512 (дата обращения: 12.11.2024).

[51] Kowalska-Leder J. Wszechobecność Sprawiedliwych // Zagłada Żydów. Studia i Materiały. 2014. No. 10. S. 1077.

Польша. Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783122 Мария Павлова

Шаг влево – два шага вправо

«Альтернатива для Германии» и её внутреннее развитие в контексте российско-немецких отношений

Филипп Фомичёв

Аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», исследователь консерватизма и правых течений в Германии, НИУ ВШЭ.

Для цитирования:

Фомичёв Ф.М. Шаг влево – два шага вправо // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 94–113.

Из всех сил в немецкой политике партия «Альтернатива для Германии» является, наверное, самой расположенной к России как политической и особенно – что важнее – как историко-культурной общности. Тем не менее и внутри этой политической силы слышна полифония позиций по многим вопросам, включая российский, и это связано не с внешне-, а с внутрипартийными процессами внутри АдГ.

Тем удивительнее, что в российском экспертном и академическом сообществе (несмотря на постоянно растущий объём публикаций по теме) практически не уделяется внимание изучению процессов и тенденций, лежащих глубже анализа выборно-электоральных циклов и публичной политики. А без комплексного понимания политического феномена невозможно сформулировать соответствующую собственным интересам позицию в его отношении.

Чуть более чем десятилетняя история партии «Альтернатива для Германии» демонстрирует успешный пример фундаментально оппозиционной, но не экстремистской партии. Изначально появившаяся как протест против экономической и финансовой политики Ангелы Меркель, партия скоро начала выдвигать всё больше консервативных и националистических лозунгов, запустив процесс смещения в правую сторону, не выходя, однако, за пространство легального. Этим объясняется и «радикализм» партии по ряду вопросов (отметим, что «радикальность» – понятие весьма относительное, зависящее как от пространственного, так и от временного контекста). Тотальное закрытие политического пространства в меркелевскую эпоху сузило рамки допустимого дискурса, уплотнив его слева («социал-демократизация» ХДС) и создав вакуум справа. Принципиальным, однако, является тот факт, что в результате такого сужения допускаемый истеблишментом дискурс (т.е. легитимный на высшем политическом и медийном уровне) серьёзно не совпадает с границами легального. Такова внешняя рамка наших последующих рассуждений.

Внутренне же необходимо отметить следующее: в «Альтернативе для Германии» существует не только многоуровневость, но и многовекторность.

В партии можно выделить три группы: либеральное (либерально-консервативное) крыло, умеренный консервативный центр и национал-консервативное (правоконсервативное) крыло. При трёх группах в «Альтернативе для Германии» налицо две противостоящих друг другу тенденции. С одной стороны, те, кто стремится к вхождению в истеблишмент на правах «консервативной» альтернативы в рамках произвольно установленных границ дозволенного (которые, повторим, не совпадают с границами легального). С другой же – фундаментально-оппозиционная (не равно протестная) линия, избравшая политическую непримиримость в качестве тактики противостояния абсорбции со стороны мейнстрима и нейтрализации самого успешного (право)консервативного политического проекта в истории ФРГ. Речь во втором случае идёт не об устойчивой радикализации, а именно о противостоянии неоднократным попыткам навязать политику приспособления к истеблишменту. Тактика же партий мейнстрима представляет собой стремление расколоть АдГ и притянуть умеренную часть, введя её в рамки обозначенного допустимым дискурса, хотя даже «радикальная» часть партии остаётся в рамках легального.

Именно под этим углом мы предпримем попытку рассмотреть историю «Альтернативы для Германии», оставляя в стороне как некоторые политические сюжеты, так и ряд теоретических вопросов, касающихся классификации этой политической силы.

От финансово-экономического протеста к системной альтернативе

«Альтернатива для Германии» основана в 2013 году. К её фундаментальным истокам часто относят либо концептуальное противостояние текущему европейскому проекту, либо реакцию на «социал-демократизацию» ХДС под руководством Ангелы Меркель и её политику. Так или иначе, непосредственный повод для появления АдГ напрямую связан с проблемами экономики. 25 марта 2010 г. канцлер ФРГ Меркель во время выступления в Бундестаге исключила прямую финансовую помощь Греции, однако вскоре одобрила первый пакет мер на саммите ЕС. «Безальтернативность» (так обосновала Меркель своё решение) стало ключевым словом для наименования новой партии[1]. Бернд Лукке, профессор экономики Гамбургского университета, бывший членом ХДС более тридцати лет, объединил осенью того же года более трёхсот немецких учёных, чьи еврокритические призывы изначально не выходили за пределы профессионального сообщества. Вопрос получил политический импульс только в следующем году, когда стало очевидно, что подобная политика финансового спасения станет новой нормальностью. В середине 2012 г. сформировано межпартийное движение, в которое вошёл ряд политиков и экономистов из ХДС и СвДП. Решающим шагом к созданию партии стало учреждение Лукке и консервативными политиками из ХДС Конрадом Адамом и Александром Гауландом «Альтернативы для выборов 2013» (Wahlalternative 2013) в сентябре 2012 года.

На учредительном съезде в Берлине 14 апреля 2013 г. Лукке, Адам и Фрауке Петри, рождённая в ГДР эмансипированная предпринимательница и многодетная мать, избраны равнозначными представителями партии на федеральном уровне. Создание 16 земельных объединений, начатое ещё до учредительного съезда, завершилось в мае того же года. АдГ насчитывала около десяти тысяч членов, большая часть из них ранее состояла в ХДС или СвДП. Ключевые лица партии отнюдь не были «людьми из народа», а происходили из финансовых, академических, промышленных и политических элит, это позволило окрестить новую силу «партией профессоров». Изначально – на этапе основания и первых шагов в политике – АдГ консенсусно обозначалась как либерально-консервативная и умеренно евроскептическая (в финансовом плане прежде всего) партия, соответствующая устоявшейся политической системе.

Концентрируясь лишь на одной теме, АдГ оперативно интегрировала свою критику финансовой политики в программу с сильной либеральной рыночной ориентацией, параллельно развивая консервативные представления по вопросам семьи, «гендера» и миграционной политики.

Это было вызвано прежде всего тем, что под знамёна новой политической силы встали люди как рыночно-либеральных, консервативных, так и умеренно националистических позиций (в ряды партии запрещался приём бывших, не говоря уже о действующих, членов праворадикальных партий и организаций, в том числе и НДПГ), обусловив неизбежность формирования трёх или хотя бы двух с половиной внутренних течений в будущем – зафиксируем этот момент.

На федеральных выборах 2013 г. АдГ набрала 4,7 процента, не преодолев минимальный порог и не получив мест в Бундестаге. Год спустя на региональных выборах партия уже уверенно прошла в ландтаги Тюрингии, Саксонии и Бранденбурга. Такой успех именно в новых федеральных землях обозначил очевидную по сей день тенденцию большей популярности партии на востоке страны. В предвыборной агитации «Альтернатива» решила отказаться от критики экономического курса правительства, поскольку пик финансового кризиса прошёл, а подобная повестка сама по себе показала ограниченность[2]. Поэтому ставку сделали на требования укрепления финансового суверенитета и в особенности на вопросы семейной политики – кандидат от партии в Саксонии и один из трёх председателей Фауке Петри высказалась за референдум об ужесточении законодательства, регулирующего аборты.

Подобное расширение тем и повышение градуса риторики практически неизбежно провоцировало раскол – уже летом 2014 г. фиксировались факты выхода из партии представителей либерального крыла. Осенью многие представители АдГ проявили интерес к появившемуся антиисламскому общественно-политическому движению PEGIDA. Его резкий взлёт и радикализация на фоне миграционного кризиса 2015 г. и соответствующее смещение акцента в риторике АдГ предельно обострило и без того напряжённую внутрипартийную ситуацию – либеральное крыло Бернда Лукке предпочло дистанцироваться от «враждебных по отношению к иностранцам» протестов, тогда как консервативные и националистические силы в партии предлагали рассматривать PEGIDA как естественных тактических союзников и не собирались понижать градус антимиграционной риторики. Это сближение осуществлялось под фактически единоличным контролем Петри.

Раскол № 1. «Эрфуртская резолюция»

Внутренние противоречия обострились весной 2015 г., когда 15 марта председатель партии в Тюрингии Бьёрн Хёкке и его коллега из Саксонии-Анхальт Андре Поггенбург наряду с другими членами партии из разных региональных отделений опубликовали «Эрфуртскую резолюцию»[3]. Ставшая учредительным документом для т.н. «Крыла» (Der Flügel) – национал-консервативного объединения в партии, резолюция содержала достаточно жёсткий посыл.

Проект «Альтернатива для Германии» находился, по убеждению авторов, в опасности, исходящей от «тенденции чрезмерно и без необходимости ограничивать политический диапазон» её деятельности. Подписанты предостерегали верхи от превращения АдГ в «технократически ориентированную партию» и настаивали на необходимости сохранения её как «фундаментальной, патриотической и демократической» альтернативы истеблишменту. Помимо этого, в тексте резолюции критиковался «гендерный мейнстриминг, мультикультурализм, произвол в воспитании детей», «размывание суверенитета и идентичности Германии». В завершение авторы заявляют, что сохранение бескомпромиссной позиции неизбежно ведёт к конфликтам с другими партиями, СМИ и «теми, кто несёт ответственность за разрушительные социальные эксперименты в нашей стране», однако этого не стоит бояться.

На следующий день после публикации «Эрфуртской резолюции» лидер партии Лукке раскритиковал инициативу, заявив, что любые «крылья» приведут к внутрипартийной борьбе и расколу. Петри сдержанно отреагировала на произошедшее, заняв позицию «над схваткой» и предложив совместить все мнения внутри партии. А вот подписавший резолюцию Гауланд оказал ей «абсолютную» поддержку в партийных верхах[4]. Параллельно в партию начался приток молодых политиков и активистов преимущественно из восточных земель.

Явный крен вправо ускорил эрозию партийного единства.

Либерально-консервативный сооснователь «Альтернативы» Ханс-Олаф Хенкель ушёл в апреле с поста заместителя лидера на том основании, что «правые стремятся захватить власть», и призвал «очистить партию от этих элементов»[5]. Лукке попытался вернуть утекающий из его рук контроль, изменив устав, согласно которому после короткого переходного периода АдГ должен был возглавить лишь один председатель – собственно, он сам. Для предотвращения смещения с должности до этого он собрал своих сторонников в собственное внутрипартийное объединение Weckruf 2015 (можно перевести как «тревожный звонок» или «сигнал к действию». – Ред.), узаконив состояние фактического двоевластия[6].

Однако расчёт Лукке не оправдался, а сыграл против него самого – на партийном съезде в Эссене 4 июля 2015 г. председателем большинством голосов была выбрана Петри, а вторым спикером – представитель умеренно-консервативного (второго в нашем троичном представлении) крыла Йорг Мойтен. В течение недели из партии вышли около двух тысяч человек, в том числе Лукке и Хенкель.

Пару месяцев спустя Германия оказалась в эпицентре миграционного кризиса с исламистскими терактами, нападениями на женщин и групповыми изнасилованиями на улицах городов. Не менее важным было то, что все эти бедствия свалились на страну под руководством – и во многом именно благодаря ему – ХДС, который в теории должен быть консервативным. На этом фоне Бьёрн Хёкке и близкий к «Крылу» Александр Гауланд представили в ноябре 2015 г. «Пять основных принципов для Германии» – второй документ «Крыла»[7].

Документ выдержан в жёстком тоне, в нём видны черты национализма и радикального консерватизма: «Наше государство и наша нация – это не продукт случайности. Это работа многих поколений. Мы можем по праву гордиться нашей богатой культурой, гражданскими и политическими свободами и благосостоянием», – гласит первый пункт. Второй отвергает современные левые социальные эксперименты – мультикультурное общество и нетрадиционную семью. В третьем критикуется отсутствие политической и военной субъектности Германии. Затем составители открыто атакуют «лживую прессу» и «охватившую Германию словно плесень» политкорректность. Завершающий принцип звучит следующим образом: «Германия была родиной наших предков. Германия должна оставаться родиной наших детей. Германия – наша родина, наша страна и наша нация!»

Миграционный кризис закономерно сделал многих граждан ФРГ более восприимчивыми к такой риторике. На земельных выборах в марте 2016 г. в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце «Альтернатива» набрала 15,1 процента и 12,6 процента соответственно, став третьей силой в ландтагах. На востоке страны партию ждал ещё более ошеломляющий успех – в Саксонии-Анхальт АдГ стала с отставанием в 5 процентов от ХДС второй силой с 24,3 процента, так же как и на выборах в Мекленбурге-Передней Померании с 20,8 процента (первое место заняла СДПГ – 30,6 процента). И даже в «лево-зелёном» Берлине партия смогла уверенно пройти в палату депутатов (14,2 процента).

По мере приближения выборов в Бундестаг осенью 2017 г. активизировались сторонники жёсткого курса. 17 января лидер «Крыла» произнёс в Дрездене скандально известную речь, большая часть которой была посвящена исторической политике[8]. Бьёрн Хёкке заявил, что знаменитое выступление федерального президента Рихарда фон Вайцзеккера 8 мая 1985 г., где тот впервые на высшем уровне назвал 8 мая «днём освобождения», а не поражения, было направлено «против собственного народа». Бомбардировку Дрездена, как и десятков других городов Германии, Хёкке назвал военным преступлением, единственной целью которого было «уничтожение немецкой идентичности» и «выкорчёвывание корней», что продолжилось и после войны путём «перевоспитания немецкого общества». Уже в школе, по мнению бывшего учителя истории, у немецких детей культивируют крайне негативное отношение к собственному прошлому и необходимо «развернуть историческую политику на 180 градусов». В этой же речи прозвучали, пожалуй, самые известные слова Хёкке о том, что немцы поставили «памятник позора в сердце своей столицы» (имеется в виду монумент памяти жертв геноцида евреев. – Ред.). Политик резко раскритиковал военную, а главное, культурную зависимость Германии от США. Он также преду­предил о демографической угрозе существованию немецкого народа, призвав молодёжь стремиться к «прусским добродетелям», а саму АдГ назвал «последним эволюционным, мирным шансом» для страны.

Впрочем, ещё до миграционного кризиса 2015 г. Хёкке заявлял, что «вопрос идентичности – центральный в XXI веке», а семья как первичная ячейка общества уничтожается современной глобальной экономикой и «декадансом гендерного мейнстрима»[9].

Раскол № 2. «Киффхойзерский манифест»

Весной-летом 2017 г. внутри «Альтернативы для Германии» вновь обострилась борьба – только в этот раз представителем компромиссно-приспособленческой тенденции оказалось крыло, двумя годами ранее противостоящее такому развитию событий. В преддверии федеральных выборов Фрауке Петри предложила занять «более реалистичные» позиции, которые позволили бы, по её мнению, сблизиться с системными партиями и войти во власть в правоцентристской коалиции[10]. Однако это предложение отклонили из-за сопротивления другой внутрипартийной группы, принципиально выступившей против «соглашательства» и настаивавшей на жёстко-оппозиционном курсе. В итоге этого пока лишь тактического поражения Петри во внутрипартийном конфликте (она оставалась сопредседателем «Альтернативы» наряду с Мойтеном) партию на выборах возглавили покровитель правоконсервативной фракции Гауланд вместе с более «оппозиционной версией Петри» – успешной предпринимательницей Алис Вайдель, которую на тот момент можно отнести к срединному (умеренно-консервативному) спектру в АдГ.

Менее чем за три недели до федеральных выборов в сентябре 2017 г. «Крыло» Хёкке выпустило очередной программный документ, отсылающий к архетипическому для немецкой национальной истории месту[11] – «Киффхойзерский манифест»[12]. В его преамбуле «Крыло» называется «наиболее важным и стабильным» течением внутри АдГ, главной задачей которого является удержание партии на позициях «принципиальной политической альтернативы» и недопущения приспособления к рамкам, установленным истеблишментом. Составители манифеста предостерегают от раскольнических тенденций и любых мыслей о преждевременных коалициях, так как АдГ может в перспективе претендовать на роль правящей партии на своих условиях. Помимо этого, АдГ провозглашена в тексте манифеста «народной партией» и в то же время лишь средством, с помощью которого можно «лучше всего служить нашему народу, нашей нации и нашему государству».

Подтверждая обозначившуюся тенденцию к уходу от какой-то компромиссной позиции, Фрауке Петри, со своей стороны, за неделю до выборов дистанцировалась от куда более консервативной и националистической предвыборной программы (Programm für Deutschland 2017) и выдвинутой пары Гауланд–Вайдель, выразив возмущение их «радикальным заявлениям». В первую очередь под этим подразумевалась нашумевшая речь Гауланда на съезде «Крыла» в Кифхойзере, где политик, сославшись на отношение французов и англичан к своей истории, заявил о том, что немцы также имеют право гордиться своими, в том числе и ратными, достижениями[13]. Выборы в Бундестаг оказались успешными для «Альтернативы» – партия набрала 12,6 процента и, став третьей силой в парламенте, формально возглавила оппозицию. Но на следующий день получившая депутатский мандат Петри заявила, что не станет членом парламентской группы АдГ и демонстративно вышла из партии. В качестве основной причины она назвала ряд скандалов вокруг высказываний членов «Крыла» и общий сдвиг партии вправо. За Петри последовала группа её сторонников, что стало вторым крупным расколом. Это, однако, не ослабило позиции «Альтернативы для Германии». Освободившееся место в качестве сопредседателя партии на следующем партийном съезде отдали лидеру парламентской фракции и представителю национал-консервативного крыла Александру Гауланду.

Раскол № 3. Совпадение становится закономерностью

Вскоре после выборов вновь начала ощущаться борьба, если проводить параллели с историей «Зелёных», «реалистов» (Мойтен) и «фундаменталистов» (Гауланд). Гауланда в ноябре 2019 г. на посту сопредседателя партии сменил Тино Хрупалла – молодой выходец из ГДР и близкий к «Крылу» Хёкке политик. К тому моменту позиции правоконсервативной группы в партии также ощутимо усилились за счёт прошедших в сентябре-октябре выборов в трёх восточных землях.

Накануне земельных выборов 2019 г. в Бранденбурге, Саксонии и Тюрингии в партии наметилась очередная драма – и на этот раз в трёх актах. В результате очередного цикла нарастающей борьбы меж двумя тенденциями, которые на этот раз были представлены умеренно-консервативным и правоконсервативным крыльями, Йоргу Мойтену ясно указали его роль в определении курса партии – Александр Гауланд активно выступал на собраниях «Крыла», а лидер всего лишь регионального отделения Бьёрн Хёкке в ходе конфликта с Мойтеном заявил, что может гарантировать: дуэт председателей не будет более переизбран в текущем составе[14]. Не менее важным тактическим успехом Хёкке стало и перетягивание второго лидера парламентской фракции АдГ, умеренно-консервативной Алис Вайдель, на сторону «Крыла» (но не вступление в него – это был скорее тактический ход)[15]. Апогея борьба Мойтена и Хёкке (при поддержке последнего Гауландом) достигла весной 2020 г., чему предшествовало политическое землетрясение, устроенное лидером «Крыла» в Тюрингии.

Речь идёт о т.н. «эрфуртском шоке» – политическом кризисе в Тюрингии, когда по результатам выборов больше половины мест в ландтаге получили «Левые» и «Альтернатива для Германии». Путём ряда политических хитростей АдГ добилась того, что кандидат от СвДП (партия набрала всего 5 процентов на выборах) Томас Кеммерих стал премьер-министром с перевесом в один голос (благодаря поддержке ХДС и неожиданному переходу всех голосов «Альтернативы»). Политический шок от произошедшего («правые» обходят изоляцию и что-то решают) был колоссальным: Аннегрет Крамп-Карренбауэр, лидер ХДС, потребовала от регионального отделения партии отозвать свои голоса, но в итоге ей пришлось подать в отставку. Находившаяся с деловым визитом в ЮАР Ангела Меркель заявила о необходимости отмены результатов выборов в этот «плохой день для демократии»[16]. СМИ писали о «фашистском сговоре» и «угрозе демократии», и в конце концов Кеммерих чуть менее месяца спустя подал в отставку. Для преодоления кризиса «Левые», СДПГ, «Зелёные» и ХДС согласовали совместный план действий, который подразумевал восстановление представителя левых Бодо Рамелова на перевыборах в качестве премьер-министра земли – левое правительство меньшинства должно было править при парламентской поддержке ХДС с условием заблаговременного согласования правительственных инициатив.

Спустя неделю после повторных выборов в Тюрингии Служба по защите конституции характеризовала «Крыло» как правоэкстремистскую организацию и изменила статус «подозрения» (нем.: Verdachtsfall) на статус «наблюдения» (нем.: Beobachtungsfall)[17]. Это давало службам безопасности право осуществлять надзор за работой всей партии.

Сложившейся ситуацией решил воспользоваться Йорг Мойтен, которому многие уже пророчили повторение судьбы выдавленных из партии умеренных лидеров: как Петри вытеснила Лукке, затем Мойтен с Гауландом вытеснили Петри, так теперь и сам Мойтен находился в оборонительном положении. Примечательно, что, вытеснив Лукке летом 2015 г. из партии, Мойтен и Петри прекратили процедуру импичмента против Хёкке, начатую предыдущим председателем в качестве реакции на «Эрфуртскую резолюцию». В начале 2017 г. Мойтен защищал Хёкке уже от критики Петри.

В качестве контрнаступления на позиции Хёкке с целью перехватить инициативу во внутрипартийной борьбе, Мойтен атаковал видного члена «Крыла» и председателя партийного отделения АдГ в Бранденбурге Андреаса Кальбица – тому ставилось в вину сокрытие членства в праворадикальной организации до вступления в партию. Помимо исключения Кальбица из партии, Мойтен потребовал скорейшего роспуска внутрипартийных структур «Крыла», что было не без споров одобрено федеральным советом партии. В итоге, не дожидаясь обозначенной даты, в конце марта 2020 г. было объявлено о роспуске «Крыла», а Кальбица исключили из АдГ.

«Крыло» распускалось, как говорилось в тексте, чтобы «сохранить единство партии и не ставить под угрозу проект политической альтернативы для Германии». Подчёркивалась ведущая роль «Крыла» в успехах партии в восточных федеральных землях, а также его «функция компаса», что «спасало молодую партию от слишком легкомысленного приспособления к этаблированным силам». Тем не менее, поскольку «любая форма организации может быть только средством для достижения цели», «Крыло» объявлялось более не существующим объединением.

Однако позиции национал-консервативного течения едва ли ослабли – сторонники Хёкке остались в партийных структурах, три из четырёх наиболее важных позиций занимали близкие к нему или хотя бы находящие понимание с ним люди (Гауланд, Хрупалла и Вайдель). Распустив «Крыло», Мойтен не достиг единства партии, скорее наоборот – он сделал существование противостоящей группы неформальным, что лишь усложняло противодействие росту его влияния.

Это стало понятно на партийном съезде 10–11 апреля 2021 г. в Дрездене, на котором делегаты должны были выработать повестку к федеральным выборам. Также ожидалось выдвижение не пары кандидатов, а единого лидера, что символизировало бы преодоление раскола партии и ориентацию на более компромиссный с истеблишментом курс. Йорг Мойтен – как и Лукке в своё время – видел в этой роли себя. Однако попытка закрепить успех «наступлений» прошлого года не удалась. Съезд, на котором Мойтен должен был поставить Хёкке на место, превратился в реванш последнего – под критику попала к тому же и колеблющаяся между умеренным и более радикальным течениями Вайдель. Лидер тюрингского отделения «Альтернативы» был наиболее активен в дебатах, а многие из его инициатив приняли подавляющим большинством. Гауланд и Хрупалла ожидаемо солидаризировались с Хёкке. В итоге Хрупаллу выбрали в качестве пары к Мойтену на грядущих выборах в Бундестаг, Хёкке же заявил, что не имеет никаких амбиций на федеральном уровне и хочет сконцентрироваться лишь на своих обязанностях председателя отделения партии в Тюрингии[18].

Тем не менее к федеральным выборам сентября 2021 г. партия подошла на спаде популярности – АдГ не смогла найти ничего лучшего, чем фронтальная атака на антиковидные ограничения и кампанию по вакцинации под лозунгами «свободы» и «ущемления базовых прав», однако неудачи правительства отражались в росте популярности «Зелёных», а не АдГ. Ещё в марте 2021 г. партия потеряла по трети голосов на земельных выборах в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце, и многие сочли, что АдГ зашла в тупик. И даже на летних выборах в Саксонии-Анхальт АдГ потеряла несколько процентных единиц на фоне «мобилизации» по принципу «либо ХДС, либо АдГ». Нельзя признать успешными и итоги федеральных выборов – партия набрала 10,3 процента (-2,3 процента в сравнении с прошлыми выборами). В тот же день на региональных выборах «Альтернатива» потеряла пятую часть голосов в Мекленбурге-Передней Померании и почти половину – в Берлине.

На этом фоне вскоре после выборов Мойтен объявил, что более не будет баллотироваться на пост председателя партии, а в конце января 2022 г. и вовсе вышел из неё. Он сослался на поражение во внутрипартийной борьбе с формально распущенным, но тем не менее фактически существующим «Крылом», пожаловался, что «сердце партии бьётся слишком справа», и АдГ более «не стоит на почве свободного демократического порядка». Примечательный комментарий касался прогнозов будущего партии – по мнению Мойтена, АдГ ждёт судьба «Лиги Ост» (на аналогии с итальянской партией Маттео Сальвини, до определённого момента существовавшей в формате «Лиги Норд»)[19].

Преемник Мойтена избирался на партийном съезде в Ризе 17–19 июня 2022 г. – на фоне российской операции на Украине, длившейся к тому моменту уже четыре месяца. «Альтернатива для Германии» стала наиболее умеренной в отношении России партией. Бьёрн Хёкке, как и многие близкие к нему политики внутри партии, неоднократно осуждал «провоцирующую политику НАТО» и поставки вооружения Киеву.

По его словам, конфликт не является «войной Германии», куда важнее было бы сохранять экономические отношения с Россией, поэтому роль Берлина и Европы в целом должна сводиться к миротворчеству и выстраиванию новой системы безопасности, включающей в себя и Москву.

Выбирая между Москвой и Вашингтоном, Хёкке предпочёл бы первую, подчёркивая, что Германия должна быть «центральной силой и мостом между Востоком и Западом»[20].

На повестке стояла выработка новой внешнеполитической стратегии в отношении ЕС и вопрос перехода от двух председателей партии к одному. В условиях отсутствия политических успехов и ощущения «электорального тупика» сторонники компромиссно-умеренного курса надеялись не допустить переизбрания Тино Хрупаллы, что было более вероятно в случае согласования принципа одного председателя. Этого, однако, не произошло – Хрупалла остался сопредседателем партии, а место Мойтена заняла Алис Вайдель. Впервые полностью совпала пара председателей партии и лидеров парламентской фракции. Эти вопросы, по всей видимости, предварительно согласовывались с Хёкке, который отказался выдвигаться на пост председателя, однако являлся центральной фигурой съезда. Кроме того, при выборе состава федерального совета партии около двух третей мест получили близкие к Хёкке люди[21].

Центральным же и фактически итоговым документом должна была стать резолюция «Переосмысляя Европу»[22], разработанная широким кругом политиков и экспертов из кругов, близких в первую очередь к Хёкке (но не только). Она должна была представить позитивную программу по внешнеполитическим вопросам. Документ оказался резким по содержанию, но в нём едва ли можно было найти принципиально новую риторику: роспуск ЕС и формирование другого союза европейских государств по схеме «Европа отечеств», противопоставление глобализма и принципа национального государства, проблемы идентичности и миграции, концепт «Крепость Европа», расположенная к России позиция в плане геополитического устройства европейского пространства и т.д.

Однако в последний момент проект резолюции наткнулся на искусственно создаваемые преграды формального характера. После долгих и ожесточённых споров съезд закрылся досрочно. Линии раскола вновь чётко фиксировались по близости к упразднённому «Крылу».

Будет ли раскол № 4? Линии напряжения и перспективы

По мере обострения кризисных тенденций внутри ФРГ в 2022–2023 гг., а также ввиду позиции «Альтернативы для Германии» по урегулированию российско-украинского конфликта, рейтинги партии значительно выросли. Зимой 2023–2024 гг. популярность АдГ на федеральном уровне стабильно держалась на уровне 21–24 процентов, а отставание от лидирующего блока ХДС/ХСС сократилось до 5 процентов[23].

За предшествующие выборам в Европарламент шесть месяцев (и за девять до земельных выборов в Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге) по АдГ был нанесён целый ряд политических и информационных ударов: бывший политик из Левой партии Сара Вагенкнехт основала партию, со всей очевидностью призванную сыграть в том числе роль магнита, перетягивающего электорат от АдГ; в январе по всей Германии прокатились колоссальных размеров акции «против правого экстремизма». Поводом стала опубликованная медиаресурсом Correctiv и активно распространявшаяся другими СМИ информация о якобы имевшей место «тайной встрече в Потсдаме» в ноябре 2023 г., на которой присутствовали члены АдГ и обсуждался «план по высылке миллионов мигрантов» из ФРГ (позднее через суд был доказан клеветнический характер заявлений, однако медийный эффект уже состоялся); за этим – уже весной – последовала серия персональных информационных атак на ведущих политиков фундаментально-оппозиционного крыла АдГ. Под мощный пресс попали Максимилиан Кра и Петер Быстрон (1-й и 2-й номер в партийных списках на выборах в Европарламент), известные достаточно позитивным отношением к России, а также сам Бьёрн Хёкке. Вскоре последовал ещё один скандал с высказыванием Кра (на которое его, очевидно, провоцировали осознанно) на тему исторической политики[24].

Тем не менее «Альтернатива для Германии» добилась внушительного успеха и на Евровыборах, а особенно – на выборах на востоке Германии. В Тюрингии партия набрала 32,8 процента, впервые став первой силой на земельном уровне, в Саксонии (30,6 процента) и Бранденбурге (29,2 процента) с минимальным отрывом заняла второе место. Все партии исключили сотрудничество с АдГ, и особенно категорично – в Тюрингии, где её возглавляет Хёкке. Но в Тюрингии ситуация для остальных партий наиболее сложная, так как для формирования правительства большинства требуется широкая коалиция из ХДС и нескольких левых партий.

На этом фоне (когда АдГ выкрутила как минимум одну руку немецкому истеблишменту) вновь замаячила перспектива раскола по старым мотивам. С того же условного «правого фланга» слышны голоса о необходимости радикальной смены бескомпромиссно-оппозиционной линии и исключения ряда лиц – в первую очередь Бьёрна Хёкке – ради вхождения в региональную коалицию или даже потенциального участия в федеральном правительстве. Это увязывается и со сменой внешнеполитической ориентации АдГ на умеренный атлантизм, к которому склоняются многие правые партии, находящиеся у власти в странах ЕС. Осуществить это должна избранная кандидатом на пост канцлера от АдГ на грядущих выборах Алис Вайдель, выступавшая за исключение Хёкке из партии в 2017 г., но позже присоединившаяся к его лагерю[25].

Описанные процессы, вероятно, ускорятся по независящим от АдГ внешним процессам – в начале ноября правительство Шольца потеряло большинство из-за выхода из него СвДП, досрочных выборов в начале 2025 г. не избежать. Усиление давления на крыло Хёкке и связанные с ним программные установки может последовать в любой момент. Тем не менее есть основания полагать, что Алис Вайдель не решится пойти на конфронтацию, в которой, скорее всего, не сможет взять верх (особенно в условиях политических пертурбаций, не позволяющих подготовить и провести последовательную кампанию, грозящую очередным партийным расколом).

В таком случае «Альтернатива для Германии» останется крупнейшей силой консервативного сопротивления доминирующим в Европе тенденциям, а значит, и надеждой для всех симпатизирующих такому сопротивлению сил.

Вместо заключения: «Альтернатива для Германии» и Россия

В завершение есть смысл задаться вопросом, действительно ли «Альтернатива для Германии» может быть желанной альтернативой и для России? Ответ осложнён тем, что, с одной стороны, идейно-ценностные установки российской политики зачастую исходят из тактических нужд, а их стратегическую глубину можно ухватить лишь на уровне спекуляций.

С другой стороны, «Альтернатива для Германии» остаётся оппозиционной партией даже на региональном уровне, и невозможно с уверенностью сказать, что она захочет и сможет сделать, если вдруг получит рычаги управления страной.

Тем не менее рассуждения на эту тему не лишены смысла – тем более если учесть динамику политических (и не только) процессов в мире.

На тактическом уровне позиция АдГ по большинству вопросов может рассматриваться как наиболее благоприятная для России: упор на активное экономическое взаимодействие с точки зрения деловой рациональности ведёт к требованиям восстановить старые и запустить новые совместные проекты энергетической инфраструктуры; позиция по украинскому конфликту выражена в стремлении к скорейшему мирному урегулированию (прекращение поставок вооружения, активизация дипломатического посредничества) и выстраиванию общеевропейской системы безопасности (с включением туда и России, и Украины); комплекс «консервативных идеологем», транслируемый как Москвой, так и АдГ, в большинстве пунктов совпадает и может быть условно отнесён к одному ценностному лагерю в разворачивающемся противостоянии. Более последовательно все вышеперечисленные позиции представлены именно тем крылом, которое мы обозначили ранее как «фундаментально-оппозиционное» и которое сейчас достигло решающего влияния в принципиальных вопросах.

Так, 14 декабря 2024 г. тюрингское отделение «Альтернативы для Германии», вотчина Хёкке, опубликовало примечательную резолюцию «Мир и суверенитет. Немецкая позиция». Текущий российско-украинский конфликт назван там прокси-войной, которую США ведут против России с целью недопущения российско-европейского (российско-франко-немецкого) сотрудничества. Выход из положения, когда ФРГ лишена суверенитета (ещё один образ из резолюции), заключается в его обретении и формулировании собственной внешнеполитической линии, соответствующей европейским и немецким интересам.

Однако есть и более высокий – стратегический – уровень. В складывающихся внешнеполитических обстоятельствах у АдГ есть два возможных варианта. Первый – поддаться давлению и стать «немецким представителем интересов трампистских США», получив потенциальную возможность обретения власти и сохранения связей с правящими и крупными оппозиционными правыми партиями в других странах Европы, большинство из которых сохраняют по тем или иным причинам трансатлантическую ориентацию. Второй – работать над альтернативой в долгосрочной перспективе, прежде всего над вариантом континентального сотрудничества вокруг франко-германской оси с подключением к ней Москвы, рассчитывая, что мировая политическая ситуация может открыть новые возможности.

Внутри «Альтернативы для Германии» есть сторонники обоих сценариев, и – подчеркнём это ещё раз – линия разделения в целом совпадает с водоразделом между умеренным и фундаментально-оппозиционным крыльями. Представители правоконсервативного крыла давно и недвусмысленно высказываются в пользу второго, активно выступая за нормализацию отношений с Россией и предостерегая европейских правых от дрейфа под крыло американских консерваторов в целом или Трампа в частности. Пока курс партии, которой управляют близкие к последней группе политики, не претерпел изменений, однако постановка этого вопроса – дело времени (весьма вероятно, ближайшего).

Точки потенциального напряжения с Россией сейчас выявить сложнее – вопрос требует отдельного, обстоятельного и беспристрастного исследования. Однако есть все основания полагать, что центральными для противоречий могут стать вопросы исторической политики и политики памяти. Впрочем, при желании, готовности и усердии с обеих сторон, взаимопонимание может быть найдено и в этой непростой теме. Она вовсе не должна быть приведена к чему-то общему, но взаимоуважение в вопросах прошлого может стать прочным фундаментом для построения надёжного будущего.

Автор: Филипп Фомичёв, аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Сноски

[1] Работяжев Н.В. «Альтернатива для Германии»: между консерватизмом и правым популизмом // Полития. 2022. No. 3. С. 164.

[2] Грибовский В. Правые партии «политической альтернативы» в Германии, Австрии и Швейцарии: автореф. дисс. … канд. полит. наук. М.: Институт Европы РАН, 2019. С. 88.

[3] Erfurter Resolution. Die Gründungsurkunde des Flügels // Der Flügel. 2015. URL: https://web.archive.org/web/20200419115104/https:/www.derfluegel.de/erfurter-resolution/ (дата обращения: 30.10.2024).

[4] AfD-Chef Lucke warnt vor Flügelstreit // JF-Online. 16.03.2015. URL: https://jungefreiheit.de/politik/deutschland/2015/afd-chef-lucke-warnt-vor-fluegelstreit/#comments (дата обращения: 30.10.2024).

[5] См.: AfD-Vize Henkel tritt zurück // JF-Online. 23.04.2015. URL: https://jungefreiheit.de/politik/deutschland/2015/afd-vize-henkel-tritt-zurueck/ (дата обращения: 30.10.2024); „Wir müssen die Partei von diesen Elementen säubern“ // Der Spiegel. 16.05.2015. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/henkel-sieht-unueberbrueckbare-differenzen-an-der-afd-spitze-a-1033901.html (дата обращения: 30.10.2024).

[6] Etappen der Parteigeschichte der AfD // Bundeszentrale für politische Bildung. 02.12.2022. URL: https://www.bpb.de/themen/parteien/parteien-indeutschland/afd/273130/etappen-der-parteigeschichte-der-afd/ (дата обращения: 30.10.2024).

[7] Fünf Grundsätze für Deutschland. Wegweiser für eine neue Politik // Der Flügel. 2015. URL: https://web.archive.org/web/20200321202217/https://www.derfluegel.de/fuenf-grundsaetze-fuer-deutschland/ (дата обращения: 30.10.2024).

[8] Höcke B. Rede über Denkmal der Schande // Tagesspiegel. 19.01.2017. URL: https://www.tagesspiegel.de/politik/hoeckerede-im-wortlaut-gemuetszustand-eines-total-besiegten-volkes/19273518.html (дата обращения: 30.10.2024). «Альтернатива для Германии» стремится к более позитивному изображению картины прошлого страны, не сводя всю немецкую историю к двенадцати годам нацистского господства. Оставаясь в русле историко-философских рассуждений Эрнста Нольте, Хёкке (как и многие другие) указывает на асимметрию в мемориальной политике, где всё сконцентрировано исключительно на негативных аспектах эпохи национал-социализма. Подробнее о критике исторической политики «Альтернативой для Германии» в целом и о позиции Б. Хёкке в частности см.: Fomitschjow F. Der Historikerstreit nach 35 Jahren und die deutsche Erinnerungskultur. Vergangenheit, die dennoch vergehen soll? In: J. Pasko, E. Uspenskaja, M. Beisswenger (Hrsg.), Sammelband der VII. Internationalen Konferenz für Studenten und Doktoranden „Welt und Wissenschaft“. Moskau: Hochschule für Wirtschaft, 2022. S. 16–30.

[9] Kemper A. „Die neurotische Phase überwinden, in der wir uns seit siebzig Jahren befinden“. Zur Differenz von Konservativismus und Faschismus am Beispiel der „historischen Mission“ Björn Höckes. Jena: Rosa-Luxemburg-Stiftung, 2016. S. 17.

[10] Работяжев Н.В. «Альтернатива для Германии»: между консерватизмом и правым популизмом // Полития. 2022. No. 3. С. 164.

[11] Кифхойзер – небольшой по протяжённости горный массив на границе Тюрингии и Саксонии-Анхальт. Его историко-мифологическое значение для Германии заключено в традиционном для Европы сюжете о короле-под-горой. Согласно легенде, в горах Кифхойзера спит император Фридрих Барбаросса (1122–1190), чья борода проросла через мраморный стол в пещере, и которому каждый день вороны сообщают, пришло ли то самое время самых тяжёлых для немецкого народа испытаний, когда император проснётся и поведёт народ к победе. Очевидно, что подобная легенда имеет и христианско-эсхатологический подтекст. В конце XIX столетия среди руин средневекового замка Кифхаузен в этих самых горах был возведён масштабный монумент первому кайзеру объединённой Германии Вильгельму I (1797–1888). В основании, расположенном ниже уровня земли – как бы под горой – находится фигура спящего Барбароссы. Сам стиль монумента напоминает романские крепости и соборы эпохи Штауфенов.

[12] Das Kyffhäusermanifest 2017 // Der Flügel. 05.09.2017. URL: https://web.archive.org/web/20200321202215/https:/www.derfluegel.de/2017/09/05/das-kyffhaeusermanifest/ (дата обращения: 30.10.2024).

[13] Fomitschjow F. Op. cit. S. 26.

[14] Steffen T. Angriff der Radikalen // Die Zeit. 09.07.2019. URL: https://www.zeit.de/politik/deutschland/2019-07/afd-alexander-gauland-bjoern-hoecke-zerwuerfnisse-vorstandswahl (дата обращения: 30.10.2024).

[15] Höckes Flügel und Fraktionschefin Weidel schließen Bündnis // Der Spiegel. 12.07.2019. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/afd-bjoern-hoecke-fluegel-und-alice-weidel-schliessen-buendnis-a-1277033.html (дата обращения: 30.10.2024).

[16] Angela Merkel nennt Wahl Kemmerichs „unverzeihlich“ // Die Zeit. 2020. 06.02.2020. URL: https://www.zeit.de/politik/deutschland/2020-02/angela-merkel-thomas-kemmerichs-wahl-muss-rueckgaengig-gemacht-werden (дата обращения: 30.10.2024). Представители АдГ затем обвинили Ангелу Меркель в превышении должностных полномочий и нарушении партийного нейтралитета и подали против неё иск в Федеральный конституционный суд. В итоге на момент решения суда уже бывший канцлер ФРГ проиграла дело – 15 июня 2022 г. было установлено, что своими высказываниями Меркель нарушила право АдГ на равенство возможностей в состязательной демократии. Естественно, никаких последствий для бывшего канцлера этот вердикт уже не имел, повторные выборы не были отменены. См.: Bundesverfassungsgericht, 2022. Äußerungen von Bundeskanzlerin Merkel zur Ministerpräsidentenwahl in Thüringen 2020 verletzen das Recht auf Chancengleichheit der Parteien. Pressemitteilung Nr. 53/2022 // Bundesvervassungsgericht. 15.06.2022. URL: https://www.bundesverfassungsgericht.de/SharedDocs/Pressemitteilungen/DE/2022/bvg22-053.html (дата обращения: 30.10.2024).

[17] Verfassungsschutzbericht 2020. Berlin: Bundesministerium des Innern, für Bau und Heimat, 2020. S. 93–96.

[18] Höcke tritt nicht für den Bundestag an // Der Spiegel. 08.05.2021. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/afdbjoern-hoecke-kandidiert-nicht-fuer-den-bundestag-a-fda54fca-81c7-4285-94ef-cbad27b59e55 (дата обращения: 30.10.2024).

[19] Pittelkow S. Meuthen verlässt die AfD // Tagesschau. 28.01.2022. URL: https://www.tagesschau.de/investigativ/ndr-wdr/afd-vorsitz-meuthen-101.html (дата обращения: 30.10.2024).

[20] См.: Björn Höcke (AfD) im Gepräch: „Entweder … oder…, Herr Höcke?“ // YouTube: Deutschland Kurier. 23.12.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=HYOioF8XxrM (дата обращения: 30.10.2024); Björn Höcke (AfD) im Interview: „Wir kämpfen für Deutschland!“ // YouTube: Deutschland Kurier. 04.01.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=0FFhaF9JcBk (дата обращения: 30.10.2024).

[21] Küstner K. Höckes Machtdemonstration ohnegleichen // Tagesschau. 19.06.2022. URL: https://www.tagesschau.de/kommentar/kommentar-afd-parteitag-101.html (дата обращения: 30.10.2024).

[22] Resolution „Europa neu denken“ 2022. Antragsbuch zum Bundesparteitag der AfD in Riesa. Riesa: AfD, 2022. S. 8–12.

[23] Wenn am nächsten Sonntag Bundestagswahl wäre… // INSA. URL: https://www.wahlrecht.de/umfragen/insa.htm (дата обращения: 30.10.2024).

[24] Фомичёв Ф. Подбиты на взлёте: как и для чего европейские правые избавились от немецких коллег // Россия в глобальной политике. 06.06.2024. URL: https://globalaffairs.ru/articles/podbity-na-vzlyote/ (дата обращения: 30.10.2024).

[25] Kubitschek G. Spaltkeile, NIUS, Reichelt – eine Herausforderung // Sezession. 22.10.2024. URL: https://sezession.de/69731/spaltkeile-nius-reichelt-eine-herausforderung (дата обращения: 30.10.2024).

Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783121 Филипп Фомичев

Ещё одна революция отторжения? Нет

Дэвид Лэйн

Почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа.

Для цитирования:

Лэйн Д. Ещё одна революция отторжения? Нет // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 88–93.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Выдающийся австралийский учёный Лесли Холмс определил движения против коммунистического правления в Европе как «революции отторжения». Он рассуждал так: граждане знали, против чего они выступают, но не знали, что они хотят вместо этого. Одной из характерных черт недавних выборов в Западной Европе является то, что они демонстрируют общее неприятие политических партий, которые определяли «правые» и «левые» электоральные позиции с момента окончания Второй мировой войны.

В Великобритании Консервативная и Лейбористская партии лишились значительной части поддержки традиционного электората. Партии Марин Ле Пен во Франции, Джорджи Мелони в Италии, Сары Вагенкнехт в Германии, Виктора Орбана в Венгрии бросают вызов внутренней неолиберальной политике и внешнеполитическому курсу, основанному на постулатах НАТО. Вписывается ли в эту картину избрание Дональда Трампа президентом США?

Волны политического недовольства

Недовольство в разных странах порождается схожими внутренними проблемами, среди которых рост иммиграции, отрицательно влияющий на группы с низким доходом (низкооплачиваемая рабочая сила создаёт конкуренцию за жильё и государственные пособия). Существуют и более широкие экономические факторы.

Свободный рынок изменил структуру торговли, производство товаров физически переместилось в развивающиеся страны, забрав ранее хорошо оплачиваемые и относительно постоянные рабочие места, связанные с ручным трудом. Квалифицированный рабочий класс брошен на произвол судьбы и вынужден искать работу в торговых центрах, временную краткосрочную занятость или вообще не работать, завися от государственной или частной благотворительности. На его месте возник новый класс неручного труда с более высоким образованием и большой долей женщин. Растущие профессиональные группы – бухгалтеры, юристы, учителя и лекторы, исследователи, государственные служащие, специалисты в области здравоохранения, туризма и благополучия, агенты по недвижимости и специалисты по информационным технологиям получают стабильные доходы и комфортные условия труда. Финансовые услуги и спекулятивные сделки с жильём, владение капиталом, приватизация государственных активов и уменьшение роли государственного социального обеспечения привели к появлению более привилегированного социального класса с высокими доходами и высокой приватностью образа жизни. Во всех основных капиталистических странах произошло сокращение доли труда в национальном доходе.

Электоральные триумфы Дональда Трампа как раз опираются на эти перемены. Как и упомянутые выше растущие популистские движения, Трамп апеллирует к тем, кто проиграл от перехода на открытые рынки.

Однако он не бросает вызов американской политической системе. Его поддержка прочно укоренена в ней.

Общее число поданных голосов по-прежнему весьма сбалансировано, и разница между голосами за Трампа и за Харрис составляет всего два процента.

Американский случай: поддержка Дональда Трампа

Анализ результатов указывает на некоторые из вопросов, которые лежат в основе происходящего. Трампа поддерживали избиратели с разным уровнем доходов. У него было немного меньше сторонников, чем у демократов, среди тех, чей семейный доход составлял более 100 тысяч долларов в год – здесь демократы привлекли 51 процент по сравнению с 46 процентами у республиканцев. В группе с относительно низким доходом (менее 50 тысяч долларов) доля голосов составила 47 процентов у демократов и 50 процентов у республиканцев. Трамп привлёк непропорционально большое количество мужчин (55 процентов по сравнению с 42 процентами у Харрис), в то время как Харрис получила 53 процента голосов женщин, включая 91 процент чернокожих женщин (7 процентов электората). Доля женских голосов за Трампа составила 45 процентов. Трамп привлёк избирателей старшего возраста (56 процентов в возрастной группе 50–64 лет); Харрис – более молодых женщин (61 процент в возрастной группе 18–29 лет). Женатые мужчины в подавляющем большинстве проголосовали за Трампа (60 процентов). Его поддержали 63 процента избирателей, имеющих среднее образование или ниже; очень большая разница по сравнению с образовательным уровнем сторонников Демократической партии, которая привлекла 55 процентов выпускников колледжей.

По религиозной принадлежности за Трампа проголосовали 63 процента протестантов, 58 процентов католиков и только 22 процента иудеев. Те, кто не исповедует никакой религии, проголосовали за демократов (71 процент). Группа геев, лесбиянок, бисексуалов, трансгендеров в подавляющем большинстве (86 процентов) поддержала демократов. В то же время 65 процентов ветеранов отдали голоса за Трампа. За исключением чернокожих американцев (Трамп получил лишь 13 процентов их голосов), Трамп пользовался значительной поддержкой среди других этнических групп и получил 57 процентов голосов белых американцев (71 процент от общего числа опрошенных).

Итак, мы получаем картину широкого электората Трампа с гораздо большим количеством пожилых мужчин и немного большим количеством людей с низким доходом. У Харрис гораздо больше людей с высоким доходом, больше женщин и больше выпускников колледжей.

Почему голосуют за Трампа?

Объяснение, почему люди проголосовали так, как они это сделали, можно найти в условиях их жизни и в том, как эти условия изменились. Из общего числа людей, участвовавших в опросах, одна треть считала, что экономика страны работает «плохо» – и из них 87 процентов были сторонниками Трампа. С другой стороны, четверть респондентов полагала, что финансовое положение их семьи стало «лучше», чем четыре года назад. 82 процента из них были сторонниками демократов. Из тех, кто считал, что их положение стало «хуже» (46 процентов респондентов), 81 процент поддержал Дональда Трампа. Если говорить о влиянии инфляции, то 22 процента населения посчитали, что «инфляция стала тяжёлым испытанием для их семьи», и из них 74 процента проголосовали за Трампа. В то же время из тех, кто «вообще не испытал никаких трудностей» от инфляции, 77 процентов оказались сторонниками демократов. 24 процента от общей численности населения сообщили, что их экономическое положение «сегодня лучше», чем четыре года назад. 82 процента из них были сторонниками Харрис. Самая большая группа избирателей (46 процентов) заявили, что они живут «хуже», чем четыре года назад, – из них 81 процент надеется на Трампа.

Эти результаты показывают, что значительное число американцев недовольны состоянием экономики.

Самые важные для американского избирателя политические вопросы

Какие же вопросы были затронуты на выборах? Что побудило людей голосовать за того или иного кандидата? Когда их попросили выбрать наиболее важную проблему, которая повлияла на решение по голосованию за президента, 34 процентов респондентов назвали «состояние демократии» в Соединённых Штатах. Большинство из них (80 процентов) были сторонниками демократов. Второй по важности часто упоминаемой проблемой было «состояние экономики» (32 процента респондентов, из которых 80 процентов были за Трампа). Проблема абортов на третьем месте, её выделили 14 процентов респондентов. Из них три четверти были за Харрис и только 25 процентов за Трампа. Четвёртой была иммиграция (11 процентов от общего числа), причём 90 процентов были избирателями-республиканцами. Наконец, вопросы внешней политики посчитали важными только 4 процента респондентов: 57 процентов из них были за Трампа и 37 процентов – за Харрис. Поддержка Израиля разделилась поровну на три группы. 67 процентов, которые идентифицировали себя с демократами, считают, что политика США «слишком жёсткая». Во второй группе, названной «Политика недостаточно жёсткая», 82 процента были республиканцами. В третьей группе – «Политика примерно правильная» – 59 процентов были за демократов. Очевидно, что по вопросу Израиля налицо поляризация. Вопросы о конфликте на Украине респондентам не задавались.

Разочарование

В целом избрание Дональда Трампа выглядит однозначным свидетельством разочарования внутренней ситуацией. Его сторонники – те, кто проиграл в последние годы, столкнулся с издержками инфляции и деиндустриализации. Они в основном из сельской местности и в социальном плане представляют собой широкий социальный микс, особенно среди пожилых людей. Вопросы, мотивирующие избирателей-демократов, были более абстрактными конституционными вопросами: угроза либеральной демократии (со стороны оппонентов) и право на аборт. Демократическая поддержка пришла в основном из пригородов, со стороны более молодых и в основном женского пола.

Опросы показывают, что избиратели-демократы как группа не пострадали от ухудшения экономических условий. Новый средний класс вполне преуспевает.

Трамп одержал победу, потому что он сделал упор на политически резонансные темы: снижение доходов рабочего класса и предполагаемую иммиграционную угрозу.

Вопрос абортов в некоторой степени сфабрикован как проблема, потому что, хотя Трамп и выступал против абортов, это остаётся прерогативой штатов. Главным политическим разногласием между Трампом и Демократической партией был конфликт на Украине, в котором президент Байден глубоко заинтересован. Однако этот вопрос не фигурировал в качестве основного в СМИ и не был включён в опрос NBC News.

Что дальше?

Таким образом, избрание Дональда Трампа не похоже на «революцию отторжения». Он ставит вопросы, которые находят отклик у населения, – об иммиграции, участии в слишком большом количестве войн за рубежом, росте и конкуренции со стороны Китая, отрицательном торговом балансе и «зелёных» экологических вызовах. Камале Харрис не хватило не только харизмы, но и какой-либо фундаментальной личной политической позиции, кроме как по проблеме абортов. Она часто отказывалась отвечать на политические вопросы. В случае избрания её подмяли бы под себя советники и «глубинное государство», которое показало свою силу в первый срок Трампа на посту президента. Теперь он лучше подготовлен ко второму сроку и будет иметь политическую поддержку в Конгрессе и Верховном суде. Но это внутренние проблемы США с международными последствиями, а ни в коем случае не «революция отторжения» американской политической системы.

Можно ожидать, что Трамп станет продвигать более узкий спектр политики «Америка прежде всего».

Неолиберализм, вероятно, сохранится в национальной оболочке, а политика новой администрации будет всё больше определяться интересами бизнеса.

Также можно ожидать реиндустриализации экономики, более высоких импортных пошлин, жёсткого иммиграционного контроля, возложения финансирования НАТО на плечи европейских государств, поддержки американского военно-промышленного комплекса и участия в меньшем числе иностранных войн со смещением акцента на Китай и Иран.

Автор: Дэвид Лэйн, почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа

Данный комментарий написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован на его сайте в ноябре 2024 г. в разделе «Мнения», другие материалы этого раздела представлены по адресу: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783120 Дэвид Лэйн

Вне времени, хотя в пространстве

Цифровая трансформация и задачи ЕАЭС

Тигран Саркисян

Заведующий базовой кафедрой евразийской экономической интеграции Института права и национальной безопасности РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014).

Для цитирования:

Саркисян Т.С. Вне времени, хотя в пространстве // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 73–86.

В статье «Интеграционный “план ГОЭЛРО” для XXI века», опубликованной на страницах журнала «Россия в глобальной политике» в 2021 г., мы обратились к трендам мировой цифровой трансформации и вопросу, как акторы евразийского пространства должны на них реагировать. Как сохранить и повысить конкурентоспособность и не допустить экономической дезинтеграции? С тех пор окружающее нас пространство приобрело новые характеристики.

Статья посвящена именно им, долгосрочным вызовам, максимально, насколько это возможно, в отрыве от веяний текущего времени. Иными словами: вне времени, хотя в пространстве.

То, что происходит вокруг цифровой трансформации практически во всех ведущих экономиках и интеграционных объединениях, можно описать, очень детально рассмотрев этот сложный и многообразный процесс. Однако в случае чрезмерной детализации мы рискуем потерять суть изменений. Поэтому статью мы выстроим вокруг вопроса, актуального практически для всего мирового пространства: что делать с искусственным интеллектом?

Существует несколько подходов, которые можно разделить на:

управление рисками через наднациональное регулирование (ЕС);

создание прецедентного механизма управления и реагирования (США);

государственный централизованный механизм управления процессом (Китай).

Модель и подход, которые, на наш взгляд, следует использовать в ЕАЭС, должны опираться на другой принцип: поддержка развития сектора с обеспечением совместимости национальных подходов.

Глобальное пространство цифровой трансформации

C самого начала использования и внедрения в практику термина «цифровая трансформация» ни одно её направление не имело такого острого значения для государства и его регуляторов, как искусственный интеллект. На то есть две причины: онтологическая и, что немаловажно, институциональная.

Про онтологическую написано много, и мы к ней ещё вернемся, суть её, в двух словах, понятна: активно развивается технология, способная в перспективе выстраивать собственное целеполагание, выходящее за рамки заданных человеком границ.

Но вторая причина – институциональная – не менее важна. За 30–40 лет активного развития информационных и цифровых технологий в мире появились акторы, определяющие движение отрасли. Это в первую очередь транснациональные корпорации, разделившие между собой специализации: криптография, цифровая торговля, маркетплейсы, работа с данными, аналитика, мессенджеры и социальные сети и прочее. Ещё несколько лет назад казалось, что всё новое будет создано Amazon, Meta, Cisco, Alphabet и т.д. Даже региональные конкуренты данных платформ именно что «замещали» то, что создавалось гигантами: будь то маркетплейсы или социальные сети. Замещение происходит либо созданием клонов, либо внедрением похожих специализаций – с учётом характеристик национального регулирования. Это касается всех стран, включая Китай, Россию или Индию.

Но кроме самого разделения отрасли на специализации и появления лидеров по конкретным направлениям, сформировалась модель взаимодействия транснациональных цифровых корпораций с регуляторами и политическими институтами разных государств. Даже в такой либеральной с точки зрения регулирования цифровой экономики стране, как Соединённые Штаты, основные игроки и акторы выстроили механизмы взаимодействия с государством. Постоянное участие в публичных слушаниях, получение государственных заказов, сотрудничество с правоохранительными органами даже без чёткого и тем более жёсткого регулирования определяли, что можно, а что нельзя.

Таким образом, возникала неформальная экосистема государственно-частного партнёрства и учёта интересов друг друга.

Вот яркий пример. Компания Amazon, обладающая колоссальными массивами данных и аналитикой о потреблении, заявила о намерении заняться банковской сферой. Однако интенсивная дискуссия о рисках, с этим связанных, разгоревшаяся в 2016 г., привела к отказу ритейлера от таких планов. Беспрецедентные ресурсы данных по потреблению и поведению людей, которыми обладают цифровые гиганты, дают им преимущество не только в финансовой, но и в таких сферах, как прогнозирование, в том числе социально-экономическое и политическое. А это уже затрагивает сферу государства.

Решение основателя Amazon Джеффа Безоса, вопреки устоявшейся традиции, не публиковать в принадлежащей ему газете The Washington Post редакционную статью в поддержку того или иного кандидата на президентских выборах в США 2024 г. (газета ориентирована на Демпартию и её кандидата) вызвало шквал критики и привело к протестному уходу ряда журналистов. Однако уверенная победа Дональда Трампа, которая не прогнозировалась ни одной из ведущих социологических служб, наводит на мысль, что алгоритмы Amazon, работающие с данными 171 миллиона человек в США, рисовали иную картину исхода президентских выборов, нежели обычные опросы. Решение главы Amazon воздержаться от редакционной статьи диктовалось в первую очередь интересами бизнеса и его собственными. Оно, в отличие от решения не идти в сферу коммерческого банкинга, не затрагивало прерогатив институтов и регуляторов.

Готовность цифровых гигантов принимать во внимание интересы традиционных институтов вызвана не соображениями морали и патриотизма. Несмотря на транснациональный характер цифровых гигантов, они прочно привязаны к пространству и правилам, которые устанавливаются институтами на этом пространстве. Такого рода неписаные правила и их учёт – продукт институционального становления сферы цифровой экономики со своими сдержками и противовесами. Этот баланс ещё несколько лет назад казался долговечным, но за последние годы произошли колоссальные изменения, вызванные развитием именно искусственного интеллекта. Новый рывок, символом которого было создание чат-бота ChatGPT, а потом появление и других компаний данного профиля, был обеспечен не гигантами, которые, как считалось, отрасль поделили, а новыми акторами, большинство из которых можно назвать стартапами. Гиганты же, понимая, что начали упускать новое направление, бросились догонять, как, например, Meta (Lama) в США и Alibaba (Qwen) в Китае.

Чат-боты – лишь вершина айсберга, который представляет собой огромный комплекс распределённого и децентрализованного развития искусственного интеллекта с участием сотен и тысяч компаний.

Это не просто реструктуризация отрасли и её институциональных основ, а острый управленческий вызов для государств. Последние стали понимать, что решать стратегические и даже тактические вопросы с помощью формальных и неформальных договорённостей с топ-10 лидерами цифровой отрасли уже нельзя. Данное осознание потребовало немедленного обращения к инструментам регулирования, в отношении которых у государства пока безусловная монополия. В результате страны и экономики, которые десятилетиями говорили о необходимости «свободы отрасли», за считанные месяцы разработали и приняли законы и указы, призванные дать властям возможность влияния. Яркий пример – Европейский союз и Соединённые Штаты.

13 марта 2024 г. Закон об искусственном интеллекте Евросоюза (The EU AI Act), пройдя все необходимые административные процедуры и политические согласования, одобрен подавляющим большинством европарламентариев. Важно: с момента разработки до принятия закона, дающего регуляторам право влиять на отрасль, прошло чуть более года. Процесс принятия ранее одобренных документов, важнейших для цифровой экономики ЕС, – «Стратегии о данных ЕС» и «Закона о цифровых рынках (услугах)» – занял от трёх до пяти лет. Программа “Digital Europe” писалась, согласовывалась и принималась на протяжении почти семи лет. Последние документы и программы касались устоявшихся отраслей цифровой экономики – оборота данных и торговли, снятия барьеров и признания документов, где все риски и угрозы уже были понятны и давно проанализированы. Новый же закон об искусственном интеллекте касается только формирующегося рынка и отрасли. И здесь – в сфере до конца ещё неизвестного – Евросоюз решил сразу получить доступ к регулированию.

Причина – риски и наличие огромного числа малых, средних и больших игроков с неясными целями и, возможно, этикой.

Именно поэтому европейский закон в отличие от ранее принятых документов написан не для создания условий для развития отрасли, а управления рисками. Они распределены на четыре группы:

а) Недопустимые риски – биометрическая идентификация, разделение людей на категории, распознавание человеческих эмоций, система социального рейтинга (social scoring).

б) Высокие – ИИ, используемый для работы инфраструктуры, подрыв которой может привести к смерти или к увечьям.

в) Ограниченные – отсутствие прозрачности, люди должны знать, что они взаимодействуют с ИИ, и иметь доверие к взаимодействию. Должна быть проведена маркировка контента ИИ, чтобы не вводить человека в заблуждение, и т.д.

г) Минимальные – образовательные платформы или фильтры для спама, игры и т.д.

Хотя большая часть сектора ИИ подпадает именно под категорию минимального и ограниченного риска, многие аналитики считают, что в будущем значение обретут сферы из категории высокого риска: именно в инфраструктурных отраслях ИИ и будет производить основную часть новой добавленной стоимости. С этой точки зрения европейский риск-ориентированный подход создаст существенные барьеры для развития технологий и решений ИИ в Европе без учёта интересов институтов: национальных и наднациональных регуляторов.

Один важный фактор: регулирование ЕС по части ИИ во многом происходит в тех же условиях, в которых и было введено регулирование по данным и цифровым активам. А именно по ИИ, как и по данным и услугам, Евросоюз проигрывает конкурентам: Соединённым Штатам и Китаю. Первым – по причине присутствия там лучших экосистем роста сектора, второму – из-за наличия грамотной государственной стратегии поддержки отрасли.

В США, в отличие от многих стран, нет чёткого регулирования цифровой экономики и цифровых услуг. Более того, будучи одними из мировых лидеров по антитрастовому законодательству, они не имеют ни одного закона прямого действия, определяющего сферу цифровых услуг. Но примечательно, что даже Соединённые Штаты отреагировали на ИИ немедленным введением жёсткого квазирегулирования посредством исполнительного указа президента «О безопасном, защищённом и заслуживающем доверия искусственном интеллекте» (14110), изданном 30 октября 2023 года.

Основные новеллы указа достаточно «жёсткие», если сравнивать с американской практикой дерегулирования цифровой экономики, в которой наличествует достаточно высокий уровень свободы для лидеров рынка. Указ, среди прочего, требует, чтобы разработчики самых мощных систем искусственного интеллекта делились с правительством результатами испытаний на безопасность и другой важной информацией. Это достаточно новое явление для американского регулирования, ещё несколько лет назад оно казалось невозможным. Ни один из гигантов цифровой экономики ранее не сталкивался с необходимостью фактически делиться с государством результатами испытаний своих технологических разработок.

Кроме того, указ фиксирует требование разработки меморандума о национальной безопасности, определяющего дальнейшие действия в области искусственного интеллекта и его безопасности. Он должен быть подготовлен Советом национальной безопасности и руководителем аппарата Белого дома. Документ будет гарантировать, что военное и разведывательное сообщество станет безопасно, этически и эффективно использовать ИИ в своих миссиях, а также противодействовать его использованию противниками в военных целях.

Компетентные органы соответствующих секторов, уполномоченные указом, имеют право устанавливать более подробные предписывающие правила и обеспечивать их соблюдение. Свобода уполномоченных органов предполагает отсутствие «цементирования» управления рисками в единый правовой документ и правовой режим. По всей вероятности, централизованный подход к регулированию ИИ будет (по крайней мере) отсутствовать, учитывая число органов власти (их около десяти с подструктурами), призванных к действию указом. А это основа для постоянного изменения правового режима через судебные и исполнительные – в обоих случаях прецедентные – акты.

Указ составлен и подписан в течение считанных месяцев, а два ключевых законодательных акта, которые разрабатывались американскими конгрессменами (The American Innovation and Choice Online Act и Open App Markets Act) по части регулирования цифровой экономики, уже несколько лет как не принимаются Конгрессом ввиду отсутствия консенсуса и лоббизма транснациональных корпораций. Процесс непринятия данных законодательных актов и есть проявление институционального консенсуса между государством и цифровыми гигантами: лоббизм и постоянные слушания тормозят внедрение законов, оставляя транснациональным корпорациям свободу действий, но и заставляют их принимать во внимание интересы государства, что приводит к постоянным компромиссам.

Несмотря на разновекторность и различный характер актов Евросоюза и Соединённых Штатов, они имеют схожую природу. Отсутствуют институты и сложившиеся механизмы работы с новым технологическим рынком, а регуляторы получают возможность влиять на владельцев и разработчиков. К тому же оставляя за собой право постоянно изменять подход через оценку рисков, возникающих вследствие развития ИИ. Данная свобода действий регуляторов сохранится как минимум до тех пор, пока не будут разработаны чёткие стандарты ИИ и внедрены механизмы управления ими.

Особое место в мировой практике, конечно, занимает китайский опыт регулирования вопросов развития ИИ. КНР стала первой страной, стандартизировавшей процессы разработки и оказания услуг при помощи технологий генеративного ИИ («Положение о временных мерах по управлению услугами генеративного искусственного интеллекта» от 10 июля 2023 г.). Оперативность – характерная черта китайского подхода к регулированию ИИ. Основной регулятор – Управление киберпространства Китая. Помимо разработки данное управление может быстро скорректировать или вовсе отменить решения, оказавшиеся неэффективными, а также ввести исключения в законодательство при помощи подзаконных актов.

Среди прочего оперативность регулирования достигается благодаря секторальности разрабатываемых стандартов. Например, в ноябре 2022 г. отдельным указом сформулированы «Правила регулирования дипфейков», которые напрямую стандартизировали требования к предоставлению услуг глубокого синтеза. Отказ от универсальности позволяет быстро реагировать на новые технологические решения и вызовы, появляющиеся на глобальном и национальном уровне. Китайское правительство не отрицает необходимости фундаментально регулировать вопросы ИИ и активно работает над проектом всеобъемлющего закона в данной сфере, что говорит об отсутствии догматизма.

И, конечно, стоит сказать об активной международной повестке в рамках китайского дискурса о регулировании ИИ, ведь именно КНР в октябре 2023 г. предложила «Глобальную инициативу по управлению искусственным интеллектом», где призвала страны к техническому сотрудничеству и обмену информацией.

Важная особенность Китая: успешная борьба властей за сохранение кадров ИИ через создание разных социальных и экономических экосистем для их адаптации в национальном пространстве. MIT Technology Review в статье «Четыре вещи, которые вам нужно знать о кадровом резерве Китая в сфере ИИ»[1] пишет о беспрецедентных результатах данной работы: 28 процентов топ-специалистов по ИИ в мире сейчас живёт и работает в КНР, и 80 процентов из них не собираются уезжать. Данные показатели – рекордные для Китая, где на протяжении десятилетий, несмотря на стабильный экономический рост, наблюдался активный процесс «утечки мозгов» из традиционных сфер экономики и специализаций на Запад. Но по части цифровых компетенций и ИИ власти смогли достигнуть высоких показателей, потому что не просто ввели социальные гарантии и систему поддержки, но интегрировали отрасль в сферу образовательного и городского планирования, развития отдельных географических и культурных кластеров.

Борьба за человеческий капитал в сфере ИИ в мире уже началась.

Важно, чтобы разработка стандартов ИИ и их введение в действие сделали пространство ЕАЭС привлекательным для новых кадров.

Можно сказать, что предстоящий период – годы борьбы именно за разработку и внедрение стандартов ИИ, и сталкиваться будут игроки нескольких уровней:

государства и группы государств, стремящиеся оставить за собой управление и контроль за сферой;

транснациональные корпорации, которые станут лоббировать принятие стандартов, обеспечивающих им максимальную свободу действий и ограничивающих свободы новых игроков; тут они будут бороться не только с государствами, но и друг с другом, стараясь сократить взаимные сравнительные преимущества;

новые игроки, которые начнут бороться как против контроля со стороны государства или группы государств, так и с транснациональными корпорациями, старающимися через внедрение согласованных с ними стандартов сохранить и закрепить за собой монополию на новую сферу ИИ.

То, что в мире пока нет чёткого понимания и знания, как и куда двигаться по части стандартов, очевидно по тому, как внедряются инструменты контроля над сферой. Повторимся: пусть подходы Европы и США отчасти разные, но, по сути, об одном – стремлении управлять тем, всеобъемлющие последствия развития чего ещё не ясны.

Эта неясность и начало конкуренции между игроками с разными видениями очевидны даже на примере одной страны – США. В предвыборной «Платформе Республиканской партии-2024. Сделаем Америку снова великой!», с которой Дональд Трамп победил на выборах, есть прямая ссылка на президентский указ: «Мы отменим опасный указ, который препятствует инновациям в области ИИ и навязывает радикальные левые идеи развитию этой технологии. Вместо этого республиканцы поддерживают развитие ИИ, основанное на свободе слова и процветании человека». Предвыборное обещание – не отказ от регулирования и контроля, а новый виток согласования стандартов с учётом максимального интереса групп компаний. Подобные развороты во времени могут казаться полным переосмыслением отношения к ИИ, но это не так, таков результат внутренней борьбы основных игроков за место под солнцем в период, когда оно ещё полностью не взошло – не все места ещё заняты. Не отказ от регулирования, а трансформация самого инструмента в возможность разделения рынка труда, учитывая интересы лидеров рынка (не случайно инноваторы, подобные Илону Маску, занимали такое место в предвыборной кампании). Последний в марте 2024 г. предложил не просто регулировать ИИ, а запретить целую его часть – искусственный интеллект общего назначения (ИИО), который соответствует или превосходит когнитивные способности человека в широком спектре задач.

У феномена ИИ есть, как сказано, онтологическая сторона. До сих пор не определены рамки свободы, которые отрасль должна или может иметь. В большинстве случаев обсуждается этика. Но для лидеров рынка цифровой экономики такой дискурс становится возможностью получить инструменты влияния на формирующуюся отрасль, прикрываемую идеями морали, приватности, защищённости человеческого достоинства и т.д. Поэтому дискуссии продолжатся до тех пор, пока окончательно не сформируется пространство ИИ с конкретными законами и стандартами.

Но это не означает, что нет онтологических и морально-этических проблем. Развитие ИИО, о запрете которого говорят крупные игроки, касается именно этого: можно ли создавать то, что способно заменить когнитивную функцию человека и связанную с ней возможность принятия самостоятельных решений. Это нескончаемый спор, связанный с культурными и религиозными основами конкретных стран и обществ. Но мы склонны считать, что формирование морально-этических основ ИИ будет зависеть не от желаний государства и регулятора, а от нового пространства мира. Каким оно будет? C ведущей ролью одного государства (что уже кажется невозможным) или группы стран? Или многополярным с акцентом на разность подходов не только к регулированию, но и к основам организации общественной жизни? Двинется ли мир к новой глобальной повестке или новым трендом станет регионализация? Случится ли ренессанс традиционной этики или новая отодвинет в сторону старую?

Евразийский союз – откликаться на новую реальность

Утверждённые в 2017 г. президентами стран ЕАЭС «Основные направления реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года» стали новой вехой в развитии цифровой трансформации Союза в условиях меняющегося технологического уклада. Цели реализации цифровой повестки ЕАЭС заключаются в поддержке цифровой трансформации экономик стран, актуализации сложившихся механизмов интеграционного взаимодействия, в обеспечении качественного и устойчивого экономического роста государств-членов, в том числе для ускоренного перехода экономик на новый технологический уровень формирования новых индустрий и рынков, развития трудовых ресурсов.

Цифровая повестка ЕАЭС охватывала все сферы социально-экономического развития, взаимодействия в организационном и инфраструктурном планах:

цифровая трансформация отраслей и кросс-отраслевая трансформация;

цифровая трансформация рынков товаров, услуг, капитала и рабочей силы;

цифровая трансформация управления интеграционными процессами;

развитие цифровой инфраструктуры и обеспечение защищённости цифровых процессов.

Цифровая повестка ЕАЭС уникальна – она заложила основу совместного движения вперёд без ограничения национального суверенитета путём внедрения инструментов общего регулирования.

На наш взгляд, она была лучшей интеграционной практикой и отличалась от ограничивающего национальные инструменты регулирования подхода ЕС и фактического отсутствия общей повестки в АСЕАН или Меркосур. Но 2025 г., когда истечёт срок действующей повестки, значительно отличается от 2017-го – года утверждения её основных направлений. Здесь и пандемия с её последствиями, и обострение региональных и международных противоречий, и т.д. Но главное – новый рывок технологии ИИ, которая меняет устоявшиеся основы не только цифровой экономики, но и реагирования стран и интеграционных объединений на цифровую трансформацию.

Наше пространство должно откликнуться на новую реальность, потому что отсутствие реакции ведёт к ухудшению условий интеграции, а грядущая разработка и внедрение стандартов ИИ третьими странами со временем «растащит» евразийскую интеграцию в разные стороны.

Такая оценка может создать иллюзию, что мы предлагаем скопировать опыт других акторов и перейти к системе регулирования разного типа:

жёсткого наднационального – как в ЕС,

ориентированного на управление процессами и рамками – как в США,

централизованного – как в Китае.

Однако ни один из данных подходов не годится для нашего пространства, где интеграция опирается на полноценный национальный суверенитет. Опыт реализации цифровой повестки Союза позволяет выдвинуть несколько тезисов, полезных для достижения целей и задач интеграции, в том числе обозначенных политическим руководством стран Союза.

Первое: начать активную дискуссию о потенциальном влиянии развития ИИ на интеграцию. С выявлением всех угроз и возможностей, которые отрасль может нести для Союза. Такая дискуссия даст толчок к «инвентаризации» национальных практик и интересов государственных и частных акторов. Инвентаризация должна происходить с включением в процесс наднациональных и национальных институтов, центров компетенций, лидеров рынка и стартапов, уже участвующих в процессе разделения рынка ИИ.

Второе: на основе полученных результатов определить общие цели и задачи развития ИИ, совместное достижение которых не затронет интересы отдельных стран, их суверенитет и позволит действовать сообща. ЕАЭС не может развивать ИИ путём введения ограничений и барьеров; достижение цели возможно через поддержку совместных проектов, отвечающих интересам компаний и стран всего Союза.

Третье: полностью вывести ИИ за политические скобки, так как политизация в мире достигла высокого уровня, и любой политический дискурс отрицательно скажется на экономическом Союзе.

Четвёртое, может быть, самое важное и трудное: выявить сферы интеграции и общих рынков, которые в случае внедрения разрозненных и отдельных стандартов ИИ могут перестать функционировать. Иначе говоря, сферы, отсутствие сообщающихся друг с другом стандартов в которых чревато дезинтеграцией.

Пятое: начать совместную работу по созданию национальных стандартов ИИ для дальнейшего обеспечения их совместимости. Не общих стандартов, а схожих, сообщающихся друг с другом. Это позволит Союзу обеспечить и национальные суверенитеты, и экосистему полноценного принятия друг друга для достижения целей и задач интеграции.

Шестое: успешный китайский опыт в сфере кадрового потенциала ИИ показывает, что преуспеть можно через системный подход, объединяющий не только социальные меры, но стратегическое планирование. В ЕАЭС и в государствах – членах Союза нужны экосистемы роста и развития ИИ, включающие географические, культурные, образовательные, производственные и социальные кластеры. Острейшая конкуренция за кадровый потенциал ИИ (более 80 процентов разделено между США и Китаем) заставляет работать и действовать быстро, стремясь удержать кадры, что осуществимо только через комплексные, а не разрозненные меры. Это касается как национального, так и наднационального уровня.

Времена изменились или меняются. Но мы пребываем в евразийском пространстве, которое остаётся одним и тем же, обретая разный облик. В том числе облик искусственного интеллекта, и вопрос в том, насколько грамотно и адекватно мы его воспримем.

Автор: Тигран Саркисян, заведующий базовой кафедрой евразийской экономической интеграции Института права и национальной безопасности РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014)

Сноски

[1] “Four things you need to know about China’s AI talent pool”. MIT Technology Review. URL: https://www.technologyreview.com/2024/03/27/1090182/ai-talent-global-china-us/ (дата обращения: 16.12.2024).

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783119 Тигран Саркисян

Уступит ли доллар позиции мировой резервной валюты?

Руслан Никколов

Независимый аналитик в нефтяной сфере.

Для цитирования:

Никколов Р.З. Уступит ли доллар позиции мировой резервной валюты? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 65–72.

Вопрос о формировании международной валютной системы, альтернативной той, в которой доминирует американский доллар, всё чаще поднимается не только странами, уже подвергшимися санкциям США и их союзников, но и теми, кто имеет основания опасаться подобных мер.

Недавний саммит БРИКС подчеркнул не только актуальность и остроту проблемы, но и сложности её решения. Способны ли государства с разными уровнями развития экономики, фискальной нагрузки и дисциплины, структурой внешней торговли, темпами инфляции объединить усилия для создания альтернативной валюты? Кто из них может и готов взять на себя лидерство в этом вопросе? Как наладить механизм взаиморасчётов, позволяющий избежать санкций и рисков, связанных с валютным контролем Соединённых Штатов? Но над всеми этими, несомненно, важными и сложными темами стоит главный вопрос: возможна ли в принципе надёжная альтернатива доллару и как изменится глобальная торговля, если она будет менее к нему привязана?

Главная роль эмитента мировой резервной валюты – компенсация дисбалансов в глобальной торговле

Для начала стоит попытаться понять, что делает доллар мировой резервной валютой помимо очень большой, но неуклонно сокращающейся доли США в мировом производстве и торговле и их геополитического влияния. Соединённые Штаты обладают рядом других преимуществ: высокая защищённость прав собственности, прозрачное корпоративное управление, самые глубокие и ликвидные финансовые рынки и (несмотря на недавние санкции) наименьшая дискриминация инвесторов-нерезидентов. В то же время фрагментация и потенциальная реорганизация глобальной экономической и финансовой деятельности в отдельные, непересекающиеся блоки побуждают некоторые страны уже сейчас всё более активно использовать и хранить другие международные валюты. Так, за последние 25 лет доля доллара в мировых валютных резервах снизилась примерно на 14 процентов.

Большая часть в этом сдвиге пришлась не на традиционные резервные валюты, как фунт стерлингов, евро или йена, а на валюты малых, открытых, хорошо управляемых экономик, обеспечиваемых новыми технологиями цифровой торговли, такие как канадский и австралийский доллары. Конечно, не остался в стороне и китайский юань, чей рост в мировых валютных резервах соответствует примерно четверти снижения доли американского доллара. Однако на фоне продолжающегося увеличения доли КНР в мировой торговле интернационализация юаня, по крайней мере, измеряемая его частью в международных валютных резервах, с 2022 г. демонстрирует признаки замедления и даже снижения. А ведь именно на юань возлагают надежды те, кто ждёт появления альтернативной валюты. Несмотря на расширение своповых линий и пилотирование цифровой валюты Народного банка КНР, а также на некоторые ограниченные меры по ослаблению контроля за движением капитала, мало что указывает на готовность китайских финансовых властей двигаться всерьёз и быстро в этом направлении. Чтобы юань мог претендовать на роль реального конкурента доллара, Китай должен отказаться от контроля над своим текущим и капитальным счетами, сократить способность контролировать рост кредита и обязательств своей финансовой системы и предоставить нерезидентам такие же, как в США, условия инвестирования.

Не менее, а возможно, более важная тема – балансировка международной торговой системы. Хотя дискуссия о роли доллара как мировой резервной валюты в основном концентрируется на глобальных потоках капитала, количественно эти потоки – лишь оборотная сторона торгового баланса и счёта текущих операций. В странах, имеющих постоянный профицит торговли, внутренние сбережения превышают внутренние инвестиции в основном потому, что домохозяйства, потребляющие большую часть своего дохода, получают очень низкую долю ВВП по сравнению с бизнесом и государством. Это приводит к ослаблению внутреннего спроса и лишает экономики способности потреблять всё, что они производят внутри себя. Поэтому крупным экономикам, как китайская, сдерживающим внутреннее потребление, требуется устойчивый профицит внешней торговли для решения проблемы избыточного производства. Возникающий профицит счёта текущих операций (практически равный профициту в торговле) приходится балансировать через отток капитала, то есть инвестируя в иностранные активы. В свою очередь, США, имеющие устойчивый внешнеторговый дефицит, могут балансировать свой дефицит счёта текущих платёжных операций (практически равный дефициту в торговле) лишь посредством притока иностранного капитала путём экспорта права собственности на свои активы. С учётом масштаба их экономики американцы практически в одиночку удовлетворяют большую долю потребности стран с профицитом торговли и текущего счёта в приобретении иностранных активов.

Таким образом, в основе роли доллара как мировой резервной валюты лежит готовность и способность США иметь большой постоянный торговый дефицит.

Именно он приносит наибольшую выгоду странам, которые утверждают, что стремятся свергнуть доллар, в то время как их внутренняя экономическая политика делает это практически невозможным.

Однако суть не в том, что эмитент мировой валюты обязательно должен иметь постоянный торговый дефицит. Он должен фактически отказаться от контроля над своим счётом капитала, чтобы сбалансировать всё, что требуется, образно говоря, «остальному миру»: иметь дефицит, когда мир хочет экспортировать избыточные сбережения, инвестируя в его активы, и профицит, когда мир хочет импортировать сбережения, принимая его инвестиции, как оно и происходило в случае с США, имевшими устойчивый профицит во внешней торговле и бывших нетто-экспортёром капитала до 1970-х гг., пока мир восстанавливался после двух мировых войн.

Привилегии и бремя мировой резервной валюты

Итак, можно принять за данность, что большому числу стран, проводящих активную экспортно ориентированную промышленную политику и имеющих устойчивый значительный профицит торгового и платёжного баланса, требуется в качестве партнёра крупная экономика, готовая абсорбировать их «избыточное» производство и вместе с ним избыточные сбережения в обмен на собственность в своих активах. А если такая большая экономика ещё и обладает развитыми ёмкими, ликвидными финансовыми рынками и предоставляет нерезидентам недискриминационный доступ к приобретению своих активов, у неё появляются рыночные аргументы в пользу резервного статуса её валюты. Когда же эти аргументы подкрепляются военной мощью, лидерством в целой сети альянсов и историческими традициями, можно говорить и о статусе мировой резервной валюты. На данном этапе все элементы присущи только одной стране – Соединённым Штатам Америки.

Несомненно, статус доллара как мировой резервной валюты, в свою очередь, даёт стране-эмитенту большой диапазон инструментов влияния на многие процессы в мировой экономике и геополитике. Другие же страны вынуждены нести сопутствующие риски, масштаб которых продемонстрировали санкции по заморозке российских золотовалютных резервов и блокировке доступа российских банков к инфраструктуре долларовых расчётов. Неудивительно, что дискуссия, сможет ли американский доллар сохранить господство, предполагает, что именно нежелающие мириться с подобными рисками государства хотят уменьшить его доминирующую роль, тогда как США готовы до последнего этому сопротивляться. На самом деле многие страны не противятся роли доллара как резервной валюты не потому, что опасаются резкой реакции со стороны Вашингтона, а потому, что статус-кво позволяет им использовать часть американского спроса для подпитки собственного роста.

Тем не менее Соединённым Штатам как стране-эмитенту резервной валюты приходится преследовать противоречащие друг другу внутренние и международные цели. Как следствие, они зачастую сталкиваются с обвинениями, что либо не удовлетворяют адекватно спрос растущей мировой экономики на ликвидность, пытаясь ослабить внутреннее инфляционное давление, либо создают избыточную ликвидность на глобальных рынках, чрезмерно стимулируя внутренний спрос.

Однако критика извне – далеко не самая большая проблема, стоящая перед США в их роли эмитента мировой резервной валюты. Так, если отставить за скобками сугубо геополитическую составляющую, в коммерческом смысле от мирового господства доллара выигрывает далеко не вся американская экономика, а лишь определённые её сектора, включая весьма политически могущественные военно-промышленный комплекс и финансовый капитал. Большинство других отраслей промышленности, сельское хозяйство, малый бизнес платят за это высокую цену, уступая долю в мировом производстве странам с профицитом торговли. В свою очередь, США, выделяя часть спроса на потребление импорта, дабы не терять рабочие места, вынуждены стимулировать растущий долг домохозяйств и увеличивать свой фискальный дефицит.

Проблема деиндустриализации и роста долгового бремени постепенно становится настолько серьёзной, что, несмотря на преимущества, которые даёт Вашингтону контроль над мировой валютной системой, в какой-то момент ему придётся всерьёз задуматься над целесообразностью сохранения этой роли. Мы не раз наблюдали попытки посредством «тарифных войн» развернуть вспять рост внешнеторгового дефицита. Все они закончились неудачей. Во-первых, тарифные барьеры, как правило, вызывают симметричную реакцию торговых партнёров. Но главное – они игнорируют симбиоз, сложившийся между экономиками стран-экспортёров и американской экономической моделью, компенсирующей их избыточные сбережения и слабый спрос. Последняя ориентирована на непрерывный, но низкоинфляционный рост собственного спроса. Куда скорее освободиться от торгового дефицита можно, прервав приток капитала в американские активы, позволяющий экспортно ориентированным экономикам балансировать профицит своего счёта текущих операций.

Крушение или мягкая посадка: что вынудит мир прекратить использовать доллар

Наиболее простым способом было бы ограничить возможность нерезидентов инвестировать в США, обложив налогом спекулятивные финансовые потоки, непрямые инвестиции, а возможно, любые вложения, не ведущие непосредственно к росту производства товаров и услуг. Это подстегнёт производство в Соединённых Штатах и расчистит пространство для внутренних инвестиций, но может привести к резкому обвалу фондового рынка и станет крайне болезненным для экспортно ориентированных стран, неспособных быстро разрешить дисбаланс сбережений и внутреннего спроса. Среди них окажется немало американских союзников и партнёров.

На этом фоне практически идеальным (а потому маловероятным) решением представляется организация крупнейшими экономиками мира, включая США, нового глобального режима торговли и оборота капитала, основанного на идеях, предложенных британским экономистом Джоном Мейнардом Кейнсом восемьдесят лет назад в Бреттон-Вудсе. Речь идёт о мировой синтетической валюте (названной Кейнсом банкором), базирующейся на стоимости тридцати репрезентативных товаров и предназначенной для абсорбирования глобальных дисбалансов и распределения их последствий по экономикам стран-партнёров. Договаривающиеся стороны могли бы заключить новый набор торговых соглашений, которые заставят государства с профицитом торгового баланса и текущего счёта обменивать его на облигации, деноминированные в новой синтетической валюте. Это побудит их разрешать внутренние дисбалансы спроса и сбережений на собственном рынке, вместо того чтобы принуждать партнёров поглощать их в форме торгового дефицита. Однако до сих пор в этом направлении не достигнуто существенного прогресса, хотя надсуверенную резервную валюту предлагали давно, и крах Бреттон-Вудской системы указывает, что подход Кейнса, возможно, был более дальновидным. Пока призывы к консолидации усилий по созданию альтернативной доллару международной синтетической резервной валюты звучат в основном из противоположного американскому лагеря.

Любой из описанных выше вариантов способен сделать американскую экономику более сбалансированной, вернув ей значимую индустриальную компоненту.

Переход на синтетическую международную резервную валюту будет куда менее травматичным для мира в целом и позволит сделать контроль над мировой торговлей и потоками капитала более справедливым.

Опыт Евросоюза в создании единой валюты свидетельствует, что ни одно подобное грандиозное по масштабу предприятие не проходит без сучка и без задоринки. Но в любом случае мировая торговля, перетоки капитала и глобальная экономика в целом могли бы выиграть, снизив чрезмерную зависимость от доллара. Это пошло бы на пользу и самим Соединённым Штатам, уже демонстрирующим признаки усталости от бремени, которое возлагает на их экономику роль доллара как резервной валюты. А поскольку ни одна другая страна не желает и просто технически не в состоянии взять на себя ответственность за устранение дисбалансов в мировой торговле, американцам имеет смысл задуматься о том, чтобы проявить инициативу.

Нельзя, конечно, исключить и сценарий, при котором США начинают постепенно снижать фискальные расходы, возвращаясь к сбалансированной бюджетной политике и погашению государственного долга, а экономика Китая, в свою очередь, начнёт ориентироваться на внутреннее потребление, снижая гигантский профицит внешней торговли, равно как и зависимость от американских рынков – как товарного, так и капитала. Тогда дисбалансы в глобальной торговле перестанут быть столь явно выраженными, производство и потребление придут в примерное соответствие. Государства же станут заниматься взаимовыгодным обменом товаров и услуг и перестанут ограничивать потребление собственных граждан ради роста экспорта, который будет потребляться в других странах, раздувающих своё потребление в долг, по сути, торгуя резервным статусом своих валют. В таком мире доллар, скорее всего, продолжит терять долю среди резервных валют, и это будет происходить быстрее, чем сейчас, но без шоков, оставляя мировой экономике возможность адаптироваться к переменам.

Сегодня такое развитие событий трудно себе представить, учитывая углубляющиеся противоречия между мировыми игроками – как отдельными странами, так и блоками, вплоть до условных Юга и Севера, особенно зная воинственный настрой вновь избранного американского президента. Судя по его заявлениям, он готов, с одной стороны, отстаивать любыми средствами господство доллара в мировой торговле, а с другой, подтачивать его, вводя заградительные тарифы на импорт. И всё-таки такая эволюционная трансформация через постепенную адаптацию столь же свойственна рынку, как и шоковая, но гораздо менее болезненна, а потому более привлекательна для всех.

Если ничего не будет меняться, в какой-то, возможно, не столь отдалённый момент США больше не смогут нести бремя растущего фискального дефицита и государственного долга и допустят серьёзный сбой в его погашении. В таком случае доверие к доллару окажется подорвано, и отказ от него как основной резервной валюты произойдёт, что называется, «по дефолту», заставив мир лихорадочно приспосабливаться к слому устоявшейся модели.

Автор: Руслан Никколов, независимый экономический аналитик.

США. Весь мир > Финансы, банки. Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783118 Руслан Никколов

Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только

Пауло Ногейра Батиста

Бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Для цитирования:

Ногейра Батиста П. Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 46–64.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Мы живём в мире, где одна национальная валюта – американский доллар и один национальный центральный банк – Федеральная резервная система США функционируют как международная резервная валюта и мировой кредитор последней инстанции.

Как говорили ещё в 1960-е гг., доллар даёт Соединённым Штатам долгосрочную «непомерную привилегию» гасить долги и приобретать реальные ресурсы, просто печатая деньги. А отсутствие настоящего глобального кредитора позволяет ФРС в период кризисов обеспечивать ликвидностью ограниченный круг своих союзников и сателлитов. Остальному миру в случае проблем с платёжным балансом приходится использовать дорогие международные резервы или обращаться в Международный валютный фонд (МВФ).

МВФ, как известно, прочно контролируется Западом, т.е. странами с высоким доходом во главе с США. Недружественным и непокорным Западу государствам Фонд навязывает жёсткие макроэкономические меры либо вообще лишает их экстренной финансовой поддержки. С другой стороны, страны, считающиеся геополитически близкими Западу, получают довольно щедрую помощь на вполне комфортных условиях. Отсутствие беспристрастности – превалирующая модель функционирования организации, норма. Так было всегда, но обострение геополитической ситуации во втором десятилетии нынешнего века сделало это неравенство более выраженным.

Ожидать фундаментальной реформы институтов Бреттон-Вудской системы бессмысленно[1]. Постепенная адаптация возможна и даже, вероятно, улучшит их работу, но принятие решений останется в руках Соединённых Штатов, Европейского союза и ещё нескольких стран с высоким доходом – изменений не предвидится. Таким образом, МВФ как не был, так и не станет глобальным кредитором последней инстанции. Распределение квот и прав голоса, а также другие правила, обеспечивающие Западу контроль над фондом, заморожены уже четырнадцать лет, и в обозримом будущем ситуация сохранится. То же самое – с некоторыми нюансами – можно сказать и о Всемирном банке.

Нет перспектив реформирования и специальных прав заимствования (SDR) в МВФ – системы, созданной в 1969 г. в качестве потенциальной международной валюты. Они как были, так и останутся ограниченной расчётной единицей и резервной валютой, поскольку США не допустят собственного перехода на второстепенные роли в Фонде.

Система международных платежей SWIFT также превратилась в геополитический инструмент для санкций, наказания и исключения государств и юридических лиц, которые Запад считает недружественными[2]. Даже официальные международные резервы больше не пользуются уважением. Несколько стран, в том числе Россия, Иран, Ливия, Сирия, Венесуэла и Афганистан, стали жертвами односторонних решений о замораживании или конфискации их зарубежных активов в долларах или евро, а также депозитов в золоте.

Право больше не действует, процветает пиратство.

Очевидно одно: существующая валютно-финансовая система не поддаётся фундаментальному реформированию. Можно провести поэтапную или частичную корректировку, но базовое неравноправие сохранится.

Как же реагировать на это развивающимся странам? Начнём с того, что следует реально смотреть на ситуацию и перестать надеяться, что фундаментальная реформа существующей международной системы (или несистемы) произойдёт как-нибудь сама собой. Хотя политкорректность заставляет нас говорить и вести себя так, будто бы остатки веры в реформы сохраняются, пора собрать волю в кулак и готовиться создавать равноправные и независимые альтернативы. Особую роль здесь способно сыграть объединение БРИКС. Его размер и растущая значимость дают уникальные возможности внести определённую степень порядка и справедливости в международные отношения. Безусловно, это сложная задача в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе. Однако избежать вызова не удастся, если мы всерьёз настроены создать в XXI веке многополярный мир и избавиться от изъянов и искажений в существующих институтах, где доминирует Запад. Попробуем выделить основные черты этих независимых валютно-финансовых альтернатив, опираясь на шаги, которые БРИКС уже предпринимает в этом направлении[3].

Дедолларизация и альтернативы SWIFT

Начнём с альтернатив доллару и западной трансграничной системе межбанковских сообщений и платежей. В пользу создания альтернатив – два факта. Во-первых, у дедолларизации есть мощный союзник – сами Соединённые Штаты. Доллар и система SWIFT сис­тематически используются в качестве геополитического оружия. В одностороннем порядке вводятся не только первичные, но и вторичные санкции, от последних страдают страны, которые проводят транзакции с подсанкционными организациями и государствами, или пытаются это сделать. Подобная пагубная практика вынуждает страны искать пути замены доллара и SWIFT.

Второй факт вытекает из первого: обсуждая дедолларизацию, мы начинаем отнюдь не с нуля. Процесс запущен и идёт уже некоторое время. Он происходит постепенно, учитывая инерцию валютно-финансовых операций, но тренд очевиден и, вероятно, необратим. Ему способствует не только превращение валюты и системы трансграничных платежей в оружие, но и бесспорные налоговые и финансовые проблемы американской экономики. Доверие к валюте в конечном счёте зависит от уверенности, что экономикой страны-эмитента управляют ответственно и обеспечивают её устойчивость. А сомнения, что США соответствуют этим требованиям, сегодня обоснованны, учитывая фискальные проблемы, неуклонно растущий госдолг, нестабильность и повторяющиеся кризисы в американской финансовой системе.

На фоне этой неопределённости доля доллара в официальных резервах постепенно снижается, и за последние двадцать лет упала с более чем 70 процентов на уровень ниже 60 процентов, согласно данным МВФ[4]. Сокращение доли доллара не ведёт к увеличению доли евро, иены или фунта стерлингов, растут резервы в нетрадиционных валютах, прежде всего юанях. Следует также отметить, что МВФ может занижать показатели сокращения доли доллара, поскольку центральные банки не склонны демонстрировать переход на альтернативные резервные валюты.

Симптомом дедолларизации также стал рост цен на золото, отражающий защитные шаги центробанков, встревоженных политизацией доллара и опасающихся уязвимости американской экономики. Не только доллар, но и евро вместе с другими привычными резервными валютами теряют доверие, когда развитые страны вводят односторонние санкции вслед за Соединёнными Штатами. Подобные действия предпринимаются всё чаще, и рост спроса на золото закономерен, этот резервный актив можно спокойно хранить в своей стране.

Фактически монополия ФРС на роль мирового кредитора последней инстанции находится под угрозой из-за конкуренции с Народным банком Китая[5]. Двусторонние соглашения о свопах, заключённые Банком Китая с десятками центробанков развивающихся стран не только в долларах, но и в юанях, подорвали способность ФРС и МВФ диктовать условия государствам, столкнувшимся с проблемами платёжного баланса. В разгар сложных переговоров между Буэнос-Айресом и Вашингтоном на помощь Аргентине пришёл Народный банк Китая. Не вступая в конфронтацию с США, Народный банк Китая активировал двустороннюю линию свопов с Центробанком Аргентины и таким образом сделал своё влияние ощутимым. В результате произошло незначительное, но желанное изменение баланса сил между государством-должником и МВФ. Двусторонние свопы с Китаем, возможно, не оказали решающего влияния на исход переговоров Аргентины с Фондом, но их можно считать предвестником перемен.

Гораздо важнее резкий рост двусторонних транзакций в национальных валютах.

Не только внутри БРИКС, между БРИКС и другими развивающимися странами, но и за пределами БРИКС, особенно в Юго-Восточной Азии. Именно на этом направлении дедолларизация идёт быстрее. Проведение платежей напрямую в национальных валютах в обход доллара имеет преимущества – сокращаются транзакционные издержки и политические риски. Неудивительно, что такие страны, как Россия, Китай и Иран, перевели большую часть своей двусторонней торговли в национальные валюты. Так, более 90 процентов транзакций между Китаем и Россией сегодня идёт в национальных валютах. Больше половины трансграничных транзакций КНР проходит в юанях.

Более того, Китай, Россия и Иран, а также другие страны создали собственные системы межбанковских сообщений и платежей как альтернативу контролируемой Западом инфраструктуре SWIFT. В период председательства в БРИКС в 2024 г. Россия занималась проработкой детального предложения по новой многосторонней и независимой инфраструктуре, представила Трансграничную платёжную инициативу БРИКС (BCBPI), которая будет основана на национальных валютах и взаимодействии центробанков[6]. На саммите в Казани лидеры БРИКС выступили за дальнейшую работу в этой сфере и поставили министрам финансов и руководителям центробанков задачу продолжить обсуждение использования локальных валют, платёжных инструментов и платформ и доложить результаты в рамках следующего председательства.

Одна из задач, стоящих перед БРИКС, – углубление дискуссии, инициированной Россией, и достижение соглашения по дальнейшим шагам. Надеемся, это будет сделано в период председательства Бразилии в 2025 году.

Два коротких замечания относительно предложения России. Как отмечал Джеффри Сакс, BCBPI вряд ли будет неуязвима для западного давления, поскольку она по-прежнему опирается на коммерческие банки как на посредников. У коммерческих банков не будет стимула участвовать в BCBPI, если это может повлечь отключение от SWIFT. Поэтому, вероятно, необходимо создать специальные механизмы или специальные банки, независимые от SWIFT и предназначенные для работы в качестве посредников в BCBPI.

Есть ещё одна проблема, возможно, более серьёзная. Довольно расплывчатые заявления, сделанные лидерами БРИКС в Казани, отражают отсутствие консенсуса по российской инициативе. Некоторые государства, возможно, колеблются, одобрять ли новую систему в такой чувствительной сфере. Это существенное препятствие. Консенсус – укоренившаяся традиция в процессе принятия решений в БРИКС. Страны стараются не отходить от этой традиции, так как консенсус означает, что в решениях объединения учтены опасения и озабоченности всех участников.

Обратная сторона состоит в том, что консенсус, особенно если понимать его как единогласное решение, может оказаться рецептом паралича. В лучшем случае он может существенно замедлить действия. Когда группа состояла из пяти стран, принятие решений консенсусом уже представляло серьёзный вызов – вспомним ограниченный прогресс в развитии финансовых механизмов БРИКС.

В январе 2024 г. ещё четыре государства присоединились в качестве полноправных участников, и добиться консенсуса стало ещё сложнее. В случае дальнейшего расширения консенсус может оказаться неработоспособным. В таком случае БРИКС вряд ли выйдет за рамки расплывчатых коммюнике и заявлений об общих принципах. Фактически БРИКС уже находится в стадии относительной неэффективности и рискует превратиться в форум символической политической ценности. Возможно, это звучит слишком пессимистично на фоне огромного внимания СМИ по всему миру к мероприятиям БРИКС. Но если учитывать реалии, трудно избежать неприятных выводов, что группа рискует не оправдать ожиданий, если продолжит расширяться и работать на основе жёсткого принципа консенсуса.

Одно из решений – представлять любые инициативы, в том числе платёжную, исключительно как добровольные, запуск которых не требует поддержки всех стран объединения.

В таком случае не нужно будет использовать аббревиатуры БРИКС или БРИКС+. Платёжную инициативу БРИКС можно назвать, к примеру, новой международной платёжной системой (НМПС). Государства, желающие участвовать, совместно её запустят, другим присоединение открыто. Это и 13 стран – партнёров БРИКС, которые получили статус в Казани, и другие государства (ещё один повод не использовать название «инициатива БРИКС»).

Необходима резервная валюта

Транзакции в национальных валютах и новые платёжные платформы – без сомнения, необходимые шаги для обеспечения независимости от доллара США и западных систем[7]. Но они не позволят в полной мере решить проблему. Для полномасштабной дедолларизации нужна альтернативная резервная валюта[8] [9].

Мы часто игнорируем ограничения, связанные с трансграничными транзакциями в национальных валютах. Например, министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар отметил в недавнем интервью, что двусторонние валютные сделки работают достаточно хорошо и выглядят удовлетворительно для большинства стран БРИКС. Он добавил, что единая валюта потребует создания особой правовой архитектуры и урежет национальный суверенитет[10].

Оценка Джайшанкара, по-видимому, основана на не совсем верном понимании, что требуется и что предлагается в ходе последних дискуссий. Прежде всего, альтернативное средство расчётов никоим образом не предполагает замену национальных валют. Денежные единицы и центральные банки стран-участниц продолжат существовать, как и раньше. «Единая валюта» не повторит модели евро и не будет выпускаться единым центробанком. Поэтому не произойдёт никакой потери суверенитета, не будет общей монетарной политики и даже не потребуется координировать национальную монетарную политику. К этой теме я вернусь ниже.

Кроме того, сомнительно, что двусторонние сделки в национальных валютах работают достаточно хорошо. В действительности они работают слабо, и со временем ограниченность подобных двусторонних договорённостей станет более ощутимой. Трансграничные транзакции не могут обеспечить баланс, только резервная валюта позволит странам сводить дефициты и профициты.

Сама Индия – пример того, почему это так. Её торговля с Россией в основном ведётся в рублях и рупиях. Поскольку Индия имеет значительный дефицит, Россия аккумулирует большие объёмы индийской валюты. Центробанк России вряд ли хочет держать рупии, потому что это неконвертируемая и потенциально нестабильная валюта. Следовательно, Россия будет стремиться избавиться от нежелательного избытка индийской валюты.

Что можно сделать? Варианты отнюдь не идеальны. Можно попытаться найти инвестиционные возможности в Индии. Но это трудно и долго. Россия также столкнётся с ограничениями иностранных инвестиций, которые действуют в определённых секторах индийской экономики. Дополнительный импорт товаров и услуг из Индии, в свою очередь, рискует обернуться против России из-за избыточной конкуренции на некоторых рынках. Эти ограничения обходятся посредством трёхсторонних операций: избыток индийской валюты Россия может направить на приобретение товаров и услуг, а также на инвестиции в странах, где есть спрос на рупии благодаря прочным экономическим связям с Индией. Можно прибегать к третьим странам как к выпускному клапану, но вряд ли это оптимальное решение, особенно если дисбаланс в торговле с Индией значительный и постоянный. В результате избыток рупий вынудит Россию продавать их третьим странам по заниженному курсу.

Иными словами, подобные альтернативы напоминают систему бартера, когда участники либо пытаются сбалансировать двусторонние транзакции, либо ищут третьи страны, чтобы избавиться от нежелательного избытка валюты и получить нужные товары. Во избежание подобных сложных и неэффективных методов и придумали деньги – не только как общую единицу расчётов и платёжное средство, но и как средство накопления.

Если судить по заявлениям президента Лулы да Силвы на казанском саммите, Бразилия учитывает эти аспекты. В выступлении на основном заседании бразильский президент дал точную формулировку: «Пришло время двигаться вперёд и создавать альтернативные платёжные средства для транзакций между нашими странами. Речь не о замене наших валют. Но нам нужно работать над тем, чтобы многополярный порядок, который мы хотим построить, нашёл отражение и в международной финансовой системе»[11]. Будем надеяться, что Бразилия как председатель БРИКС в 2025 г. подготовит соответствующие дискуссии.

Юань как решение?

Прежде чем переходить к созданию нового платёжного средства, стоит задаться вопросом, нет ли существующей альтернативы. Почему бы не использовать китайский юань в качестве международной резервной валюты? Такой вариант может показаться привлекательным и прагматичным, но он не решит проблему. Для всех остальных стран, кроме Китая, использовать юань вместо доллара в некотором смысле всё равно что менять шило на мыло. В конечном итоге мы останемся в том же положении, что и сейчас – международная система будет опираться на одну национальную валюту и один центральный банк.

С точки зрения самого Китая, такое решение тоже проблематично. Не стоит игнорировать тот факт, что КНР при всех успехах остаётся страной со средним доходом и сталкивается с проблемами и препятствиями, кардинально отличающимися от тех, которые характерны для стран с высоким доходом, традиционных источников международных резервных валют. В отличие от других развивающихся стран, Китай успешно использует жёсткий валютный контроль и ограничения потоков капитала, чтобы защитить собственную экономику от хронической нестабильности международных финансов. Готов ли он отказаться от такой защиты ради расширения международной роли своей валюты? Захочет ли он иметь значительный дефицит платёжного баланса, чтобы предоставить мировой экономике альтернативу доллару? Растущий спрос на юань как на международную валюту повлечёт повышение его курса относительно других денежных единиц. В результате образуется дефицит платёжного баланса, что ослабит конкурентоспособность китайского экспорта, который является двигателем экономического роста страны.

Можно предположить, что Китай не захочет предлагать свою валюту в качестве глобального конкурента американского доллара.

Ключевые элементы новой валютно-финансовой системы

Таким образом, нам нужно создать новую международную резервную валюту (назовём её НРВ), которая станет основой новой международной валютно-финансовой системы (НМВФС). Эта система должна включать в себя ключевые элементы нынешней международной валютно-финансовой системы. Однако, как отмечалось выше, нынешняя система работает плохо и несправедливо, а кроме того, она превратилась в геополитический инструмент, оружие, которое Запад использует для шантажа остального мира ради защиты своих интересов и приоритетов. Новая система должна быть полностью независимой и соблюдать принципы справедливости и инклюзивности. НМВФС будет работать параллельно с существующей системой, даже взаимодействовать с ней и сможет перенять позитивные стороны действующих институтов, но она должна быть продумана так, чтобы не допустить западного вмешательства и политического давления.

Тема новой резервной валюты не раз поднималась в ходе дискуссий в БРИКС[12]. С исторической точки зрения процесс находится на начальном этапе и то, чего мы ожидаем, вряд ли произойдёт в ближайшем будущем или даже в среднесрочной перспективе. Тем не менее, учитывая проблемы нынешней валютно-финансовой системы и её явную несправедливость, поиск новых путей неизбежен.

Новая архитектура, как уже говорилось, будет функционировать параллельно с нынешней системой, но независимо от неё. Она может отзеркалить существующие институты, но не будет многосторонней (мультилатеральной) по своей сути. По крайней мере на начальном этапе это будет плюрилатеральная (несколько заинтересованных участников) структура, не включающая слишком много государств (таблица 1).

По причинам, указанным выше, не будем предполагать, что все участники БРИКС сразу присоединятся к инициативе, только добровольцы. Страны могут изначально принять решение воздержаться от работы в некоторых или во всех новых институтах. Можно ожидать, что девять членов БРИКС и 13 стран-партнёров включатся в дискуссии, а затем и переговоры, но никто не обязан входить в новые структуры. Воздержавшиеся страны сохранят право присоединиться позже, когда будут уверены, что НМВФС или хотя бы некоторые её элементы привлекательны и безопасны.

Таблица 1. Новая международная валютно-финансовая система (НМВФС), ключевые характеристики

Безопасность имеет огромное значение. БРИКС справедливо воспринимают в мире как силу, противодействующую гегемону, группу стран, обладающую экономической, территориальной и демографической мощью, чтобы бросить вызов международному статус-кво. Тем не менее не все готовы участвовать в инициативах, которые заденут Запад за живое. Соединённые Штаты – гегемон хотя и дряхлеющий, но сохраняющий существенную мощь и влияние. Вашингтон может оказывать давление на любые государства как кулуарно, так и напрямую. Дональд Трамп, например, публично заявлял, что будет наказывать страны, пытающиеся заменить доллар как резервную валюту, стопроцентными пошлинами на весь их экспорт в США. Конечно, Трамп известен умением блефовать и склонностью к громким заявлениям – гораздо больше, чем другие американские лидеры, но любые попытки лишить доллар устоявшейся роли доминирующей международной валюты, безусловно, вызывают негодование американского истеблишмента. Американцы с помощью союзников и сателлитов постараются сорвать любые инициативы, угрожающие контролируемым ими структурам или ослабляющие их.

Геополитический контекст затрудняет – или даже делает невозможным – прогресс в обсуждении и принятии практических решений, если БРИКС сохранит принцип консенсуса, особенно теперь, когда за столом переговоров собираются девять и более государств. Как показывает опыт, иногда даже простые шаги встречают сопротивление внутри группы. Тем не менее при наличии как минимум ясной цели и решимости двигаться к ней бразильское председательство в БРИКС в 2025 г. может сделать начальные шаги, перечисленные в таблице 2. Нужно завершить дискуссию, начатую Россией в 2024 г., и сформировать коалицию стран, готовых двигаться дальше. Предложение России, разумеется, нуждается в совершенствовании. В идеале НМПС можно будет сформировать и запустить как элемент будущей НМВФС к концу 2025 года.

Параллельно БРИКС способен начать дискуссию по новой расчётной единице (НРЕ), которая станет переходным механизмом к новой резервной валюте (таблица 2). Идея создать аналог SDR – расчётную единицу в форме корзины валют – прозвучала ещё в 2018 году. Опять же необязательно включать валюты всех стран БРИКС, достаточно тех, кто готов участвовать, плюс, возможно, присоединятся государства, не входящие в БРИКС. Распределение валют должно чётко соответствовать доле каждой страны в совокупном ВВП участников.

Таблица 2. Первые шаги

Успех расчётной единицы обеспечивает сетевой эффект: пользователи, в том числе потенциальные, склонны доверять платёжному средству, если оно широко распространено. А для этого нужно выстроить корзину так, чтобы она стартовала с паритета к доллару США (таблица 2). Это позволит НРЕ сразу зацепиться за традиционную роль доллара как международного стандарта. Однако не потребуется стабилизировать обменный курс НРЕ к доллару и фиксировать паритет как правило или правовую норму. Напротив, курс НРЕ будет автоматически колебаться в соответствии с изменением котировок валют в корзине к доллару и другим денежным единицам. Несмотря на это, можно ожидать, что НРЕ продемонстрирует относительную стабильность. Прежде всего, уровень инфляции в странах БРИКС достаточно низкий, что говорит в пользу умеренного колебания курсов их валют. Кроме того, на стабильность НРЕ будет работать тот факт, что валюты основных стран БРИКС находятся на разных сторонах ценовых циклов на сырьевые товары: Бразилия, Россия и ЮАР – экспортёры сырьевых товаров, а Индия и Китай – импортёры.

Естественно, НРЕ окажется бесполезной, если с самого начала не позиционировать её как мостик к следующему фундаментальному шагу – созданию новой резервной валюты как альтернативы доллару и другим нацвалютам, которые играют существенную роль в международных активах (таблица 3). Варианты движения к новой валюте обсуждались на мероприятиях БРИКС. Один из подходов, получивших особое внимание, – поддержка новой валюты золотом или комбинацией золота и других сырьевых товаров, которые входят в резервы некоторых стран БРИКС. Поддержать валюту – значит обеспечить её свободную конвертацию в поддерживающий актив по фиксированному или предсказуемому курсу. Этого не сделать, если поддерживающий актив (или активы) фундаментально нестабилен и зависим, как сейчас, от многочисленных непредсказуемых факторов, влияющих на спрос и предложение товара.

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Таблица 3. Новая резервная валюта (НРВ)

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Подчеркнём ещё раз: НРВ никоим образом не заменит национальные валюты стран-участниц. Любые противоположные заявления – либо результат непонимания, либо попытка подмены понятий с целью дискредитации. Таким образом, валюты участников продолжат существовать так же, как и раньше. Их центральные банки останутся национальными регуляторами, ответственными за валютную и курсовую политику, управление международными резервами, надзор за финансовой системой страны и выполнение других функций, прописанных в национальном законодательстве. Иными словами, новая резервная валюта не станет аналогом евро, который выпускается и регулируется единым центробанком (ЕЦБ). Создание НРВ не подразумевает потерю экономического суверенитета, поскольку не будет унификации валютной политики. Не потребуется даже координация этой политики (таблица 3).

НРВ будет играть исключительно международную роль, использоваться только для трансграничных транзакций и как резервный актив, функционируя параллельно с национальными валютами. Ей не нужна физическая форма – банкноты или монеты. Это может быть цифровая валюта по аналогии с цифровыми валютами центральных банков (CBDC), которые сейчас создаются в ряде стран. Она позволит совместить трансграничные транзакции в национальных валютах с решением проблемы дефицита и профицита, которая возникает из-за ограничений, связанных с операциями в нацвалютах и без международных накоплений.

Однако остаются базовые вопросы. Как обеспечить доверие к новой резервной валюте? Или как будет поддерживаться эта новая фиатная валюта? Доверие зависит от институциональной структуры – фундамента НРВ.

Таблица 4. Новый регулятор валютных резервов (НРВР)

Один из возможных вариантов – создание банка-эмитента, назовём его новым регулятором валютных резервов (НРВР), отвечающего за создание НРВ в соответствии с разработанными правилами (таблица 4). Участие стран в НРВР отражает их долю в НРЕ/НРВ. НРВР также будет отвечать за выпуск бондов, назовём их новыми резервными бондами (НРБ), в которые свободно конвертируется НРВ. В свою очередь, НРБ полностью гарантированы казначействами стран-участниц.

Финансовые механизмы, созданные БРИКС – Новый банк развития (НБР) и Пул условных валютных резервов (ПУВР), – станут естественными каналами для запуска НРЕ, а затем и НРВ (таблица 5). Изначальная цель НБР и ПУВР, когда они создавались в 2014 г., – обеспечить альтернативу Всемирному банку и МВФ, продемонстрировав недовольство БРИКС институтами Бреттон-Вудской системы.

Таблица 5. Международные финансовые организации НМВФС

5.1. Новый банк развития (НБР)

5.2. Пул условных валютных резервов (ПУВР)

При создании новой международной валютно-финансовой системы логично опираться на Новый банк развития и Пул условных валютных резервов. Они могут стать международными финансовыми организациями новой архитектуры. Однако для этого им требуется обновление и подзарядка. Для начала Банк и Пул могли бы использовать НРЕ, а затем НРВ в качестве единицы расчётов вместо доллара. Это относительно простой шаг. Гораздо важнее, чтобы Новый банк развития, активы и обязательства которого по-прежнему в высокой степени долларизованы, перешёл к использованию преимущественно национальных валют и НРВ и постепенно дедолларизировал свои займы и выпуск бондов. ПУВР следует двигаться к свопам в национальных валютах и НРВ.

НБР и ПУВР, особенно последний, всё ещё малы и находятся на начальной стадии развития. Новому банку развития необходимо расширить число участников, чтобы выйти на кредитование на глобальном уровне. Сейчас в банке всего десять участников (или восемь, если учитывать, что Уругвай пока не завершил парламентские процедуры, необходимые для присоединения к НБР, а присоединение Алжира одобрено совсем недавно). Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), возглавляемый Китаем и созданный в то же время, насчитывает 109 стран-участниц. ПУВР, который пока ограничивается пятью участниками-основателями, также должен привлекать новые страны, прежде всего те, которые присоединились к БРИКС в качестве полноценных членов или партнёров.

Расширение числа участников позволит привлечь новые капиталы, которые в совокупности с дополнительными ресурсами стран-основателей позволят финансовым механизмам БРИКС функционировать в более широком масштабе. Чтобы стать эффективными институтами новой международной валютно-финансовой системы, им необходимо повысить качество управления и уровень сотрудников. Следует создать надзорное подразделение в ПУВР, которого ждут уже десять лет, и разместить его в Шанхае, чтобы облегчить взаимодействие с НБР. Создание прочной, профессиональной и независимой системы макроэкономического надзора позволит сократить долю МВФ и увеличить размер свопов ПУВР, которые можно активировать без предварительных условий программы МВФ (таблица 5).

Полноценная НМВФС должна включать и другие элементы, не упомянутые в этой статье. Например, создание платёжных систем для кредитных карт и цифровых транзакций, позволяющих частным лицам и компаниям проводить платежи вне западных механизмов, которые перестают работать в случае введения санкций. Кроме того, нужно создать рейтинговые агентства или укрепить позиции существующих, чтобы наши страны стали независимыми от аналогичных западных структур – Moody’s, S&P и Fitch – которые, несмотря на повторяющиеся провалы и слабые показатели, продолжают монополизировать рынок кредитных рейтингов.

* * *

Может быть, мы слишком многого ожидаем от БРИКС? Возможно. Новая международная валютно-финансовая система не появится ни в краткосрочной, ни даже в среднесрочной перспективе. БРИКС – неоднородная группа, подверженная давлению и шантажу Запада. Чтобы отправиться в такое сложное путешествие, необходимы сильные лидеры и мощные политические предпосылки. Но это не должно нас останавливать. Нужно искать долгосрочное решение сложных проблем и пути преодоления хронического произвола нынешней международной архитектуры, контролируемой Западом. Попытки её фундаментального реформирования – даже постепенного – неоднократно проваливались, и, скорее всего, так будет и впредь. Наши страны стоят перед выбором: смириться с неравенством в западной финансовой системе или собрать все имеющиеся знания и отважиться начать строительство чего-то иного на благо не только БРИКС, но и всех развивающихся стран.

Автор: Пауло Ногейра Батиста – младший, бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Эта работа стала основой выступления автора на 21-м ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи, Россия, в ноябре 2024 года. В сокращённом виде опубликована на сайте клуба «Валдай» в разделе «Мнения»: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Сноски

[1] См.: Galbraith J.K. The Dollar System in a Multipolar Word // International Journal of Political Economy. 2022. Vol. 51. No. 4. P. 321–330.

[2] См.: Giambruno N. The REPO Act: A Precursor to the Dollar’s Downfall // International Man. July 2024. URL: https://internationalman.com/articles/the-repo-act-a-precursor-to-the-dollars-downfall/ (дата обращения: 24.10.2024).

[3] XVI саммит БРИКС. Казанская декларация. Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности // BRICS Russia 2024. 23.10.2024. URL: https://cdn.brics-russia2024.ru/upload/docs/Казанская_декларация.pdf?1729693488382423 (дата обращения: 24.10.2024).

[4] См.: Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. The Stealth Erosion of Dollar Dominance: Active Diversifiers and the Rise of Nontraditional Reserve Currencies. Working Paper WP/22/58, March 2022. Washington: IMF. 42 p.; Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. Dollar Dominance in the International Reserve System: An Update // IMF Blog. 11.06.2024. URL: https://www.imf.org/en/Blogs/Articles/2024/06/11/dollar-dominance-in-the-international-reserve-system-an-update (дата обращения: 24.10.2024).

[5] См.: Kern M. The Start of De-Dollarization: China’s Move Away from the USD // Oilprice. 06.08.2024. URL: https://oilprice.com/Finance/the-Markets/The-Start-Of-De-Dollarization-Chinas-Move-Away-From-The-USD.html (дата обращения: 24.10.2024).

[6] BRICS Chairmanship Research. Improvement of the International Monetary and Financial System: Strengthening Multilateralism for Just Global Development and Security. Report Presented by the Ministry of Finance of the Russian Federation, the Bank of Russia, and Yakov and Partners // BRICS Russia 2024. URL: https://minfin.gov.ru/common/upload/press_center/2024/10/BRICS Research_on_IMFS_20241008.pdf (дата обращения: 24.10.2024).

[7] См.: Lissovolik Ya.D. Boosting the USE of National Currencies among BRICS // Russia in Global Affairs. 14.09.2018. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/boosting-the-use-of-national-currencies-among-brics/ (дата обращения: 24.10.2024).

[8] См.: Lissovolik Ya.D. A BRICS Reserve Currency: Exploring the Pathways // BRICS+ Analytics. 21.12.2022. URL: https://brics-plus-analytics.org/a-brics-reserve-currency-exploring-the-pathways/ (дата обращения: 24.10.2024).

[9] См.: Ногейра Батиста П. Валюта БРИКС? // Современная мировая экономика. 2023. Т. 3. No. 1. С. 129–135.

[10] Smith Y. Indian Foreign Minister Throws Cold Water on the Idea of a BRICS Currency // Naked Capitalism. 26.09.2024. URL: https://www.nakedcapitalism.com/2024/09/indian-foreign-minister-throws-cold-water-on-the-idea-of-a-brics-currency.html (дата обращения: 24.10.2024).

[11] Discurso do presidente Lula em Sessão Plenária Aberta da XVI Cúpula do BRICS, Kazan (Rússia) // Presidência da República. 23.10.2024. URL: https://www.gov.br/planalto/pt-br/acompanhe-o-planalto/discursos-e-pronunciamentos/2024/10/discurso-do-presidente-lula-em-sessao-plenaria-aberta-da-xvi-cupula-do-brics-na-russia (дата обращения: 24.10.2024).

[12] См.: Nogueira Batista P., Jr. BRICS: Geopolitics and Monetary Initiatives in a Multipolar World – How Could a New International Reserve Currency Look Like? Paper Presented on the BRICS Seminar on Governance & Cultural Exchange Forum 2024 // Paulo Nogueira Batista Jr. 23.09.2024. URL: https://www.nogueirabatista.com.br/2024/10/16/brics-geopolitics-and-monetary-initiatives-in-a-multipolar-world-howcould-a-new-international-reserve-currency-look-like/ (дата обращения: 24.10.2024).

Бразилия. Россия. БРИКС > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783117 Пауло Ногейра Батиста

Эскалация как осознанное и бессознательное

Александр Филиппов

Доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», заведующий лабораторией «Центр фундаментальной социологии» НИУ ВШЭ.

Для цитирования:

Филиппов А.Ф. Эскалация как осознанное и бессознательное // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 36–44.

Кажется, всё моё детство прошло в сопровождении зловещего и долго остававшегося непонятным слова «эскалация». Эскалацией, говорило по утрам радио, продолжают заниматься американские агрессоры во Вьетнаме. Казалось, не будет этому конца, а потом поутихло, вместе с исчезновением утреннего радио из обихода. В последнее время эскалация не просто снова дала о себе знать. Она приблизилась и стала страшнее: и территориально, и по интенсивности, и по тем результатам, к которым обещает привести.

Конечно, всего, что происходит за кулисами наблюдаемых событий, там, где и принимаются главные решения, мы не знаем. Но иногда о состоянии того, что скрыто, можно хотя бы косвенно судить по тому, что видно, что обсуждают и по поводу чего сильно беспокоятся.

Вот уже несколько раз в поле публичного обсуждения попадает важная тема: уровень доверия сторон конфликта (а под ними разумеются США и Россия) понизился настолько, что каналы контактов, существовавшие ранее даже в худших, казалось бы, обстоятельствах, сейчас перекрыты. Иначе говоря, речь о следующем: взвинченность так велика, что предполагает реальную возможность крайних реакций. Рассуждения о войне перестают быть риторической фигурой, а это, собственно, и должно означать не столько торжество чьего-то правого дела, сколько, говоря словами Канта, конец всего сущего.

Отчего это происходит? Отчасти от того, что сама риторика ядерной войны представляет собой важную тактику угрозы. Применение её основано на предположении о характере противника. Если противник слаб духом, но не верит в угрозу, значит, угроза должна быть настолько реальной, чтобы вера появилась. Отсутствие изменений в поведении противника означает не его бесстрашие, а то, что в серьёзность намерений он так и не поверил. Значит, угроза должна быть ещё более реальной, а если и тогда не достигнуты результаты, то снова лишь потому, что по-настоящему на этот путь не ступили. Дело, как кажется, идёт к тому, что все аргументы, кроме ultima ratio regis, исчерпаны, и вместо слов должны прозвучать взрывы. Изменить здесь, видимо, ничего или почти ничего нельзя, по крайней мере, в обозримой перспективе, однако само по себе устройство ситуации, пока о ней ещё возможно размышлять, представляет немалый интерес для исследователя.

Речь здесь не о том, чем научная компетентность лучше дилетантизма и эмоций. Напротив, стоит задуматься, почему никакие научность, профессионализм, объективность не помогают. Даже если не залезать в академические дебри (а соперничество дисциплин и школ не позволяет апеллировать ни к какой «науке с большой буквы»), всё равно можно сказать, что научные объяснения человеческих действий отличаются от обыденных, профанных. И если в обычной жизни мы готовы увидеть в действиях другого человека злость, обиду, корысть, то для научного подхода «нагнетание международной напряжённости» (снова печально знакомое выражение!), как и другие большие тренды, возникает не в силу прихоти, человеческого своеволия, эмоционального выбора и т.п., а в силу объективных причин. Конечно, увлекательную и убедительную историю любого исторического периода не написать, если не обратиться (в том числе) к пониманию характера главных действующих лиц. Но всё-таки наука сообщает нам, что для всего продолжительного и масштабного всегда были объективные причины, далеко выходящие за пределы индивидуальных психологических факторов.

Когда политики приходят к этому пониманию (которое, каким бы тривиальным оно ни казалось, широко распространяется сравнительно поздно), они на регулярной основе прибегают к экспертизе, да и сами нередко приходят из учёной, экспертной среды. Профессионализм позволяет учитывать не только само по себе существо дела, но и то, что на стороне врагов могут быть столь же компетентные эксперты. Это – своего рода соблазн. Появляется предметный язык переговоров, не только юридический, но и технический. Холодная, научно-инженерная деловитость не устраняет причин вражды и связанных с ней эмоций, но позволяет больше говорить о существе спора.

Тут нужна ясность: мир не устанавливается сам собой в техническую эпоху, вопреки всему, на что иногда надеялись люди Запада, видя прогресс техники, а сдержанность и трезвомыслие отнюдь не становятся отличительной чертой модерна.

Но всё-таки деловая (в самом широком смысле слова «дело») основа отношений крупнейших, самых сильных в мире стран была долгие годы, несмотря на всеобщую враждебную риторику, одной из важных причин уверенности в том, что до худшего дело не дойдёт, а остальное можно не только решать, но и отменять решения, разыгрывать заново, отступать и наступать. Как говорил Никлас Луман, в области смысла всякое отрицание – не окончательное, оно сохраняет отвергнутую возможность именно как возможность. Будучи серьёзной и даже кровавой, политика в некотором предельном смысле превратилась в игру, смертельная серьёзность которой могла казаться никогда не достигаемой точкой бесконечного приближения. По окончании очередного эпизода враги-партнёры пожимали друг другу руки, не ожидая моментального подвоха. Возвращение давно не испытанной предельной серьёзности, то есть нешуточных размышлений о конце мирной рутины (Ernstfall называли это немцы, примерно приравнивая к Ausnahmezustand, чрезвычайному положению), принесло давно не испытанные угрозы, одной из которых и стала та самая эскалация. К ней надо присмотреться поближе, чтобы понять трудности объяснения.

Обезьяна за рулём и она же с гранатой

В жизни как повседневной, так и политической мы нередко встречаемся с (как бы) необъяснимыми событиями. «Как бы» – потому что объяснения быстро находятся. Например, импульсивный поступок человека, хорошо нам известного и надёжного, мы объясняем особыми жизненными обстоятельствами. Если бы не водка, говорим мы, если бы не внезапная смерть близкого, если бы не болезнь, неожиданно на него свалившаяся… – и так далее – он никогда не поступил бы так, он вёл бы себя ожидаемым образом. Труднее нам найти объяснения для поступков людей, которые практически никогда не отступают от правил. С самими этими людьми-то мы не знакомы, а правила знаем, и не удивляемся, если проводник просит показать билет, кассир даёт сдачу, а профессор читает лекцию. Для того они и находятся на своих местах. А если всё-таки случаются сбои в их поведении, они нуждаются в особого рода истолкованиях. Мы с большим трудом переключаемся на другую схему объяснений (знаменитый американский социолог Ирвинг Гофман называл её фреймом), но, как бы то ни было, даже и тут совсем необъяснимых поступков для нас не бывает: мы готовы заподозрить в другом человеке злой умысел, скрытые намерения, даже сумасшествие, но всё равно какая-то причина найдётся, а правильно мы её установили или нет, нет так уж и важно. Это природные явления могут представлять загадку даже для учёных, а в отношениях между людьми объяснения всегда наготове. Запомним это: необъяснимые поступки – это те, для которых есть целый набор готовых объяснений.

Откуда же они берутся? По одной из версий, они представляют собой господствующие способы рассказа о человеческих делах, так называемые нарративы. У того же Гофмана упоминается случай, когда пешеходы видели машину, за рулём которой сидела обезьяна, управлял же автомобилем скрытно присутствовавший каскадёр. Мы можем себе представить, как менялись их схемы объяснений, если сначала они замечали что-то необычное в движении автомобиля, потом видели обезьяну за рулём, а потом, наконец, узнавали о каскадёре и съёмках. Кому-то удавалось застать только часть эпизодов, кто-то досмотрел до конца и заметил кинокамеры, но каждый ушёл с вполне связным рассказом, с чем-то таким, что можно передать знакомым.

Фреймы и нарративы работают и в политике. Это значит, что политические деятели не просто наблюдают за поступками друг друга.

В интерпретации самого поступка, намерений, умыслов другого политика они используют фреймы и нарративы, далеко не всегда отдавая себе в этом отчёт. Назовёт ли один политик другого ответственным деятелем или обезьяной с гранатой, во всяком случае, он не станет считать его действия ни загадочным природным феноменом, ни явлением божественной воли, ни эффектом действия НЛО. Можно считать, что это по-своему совсем неплохо. Вспомним, однако, с чего начали: длительное время, несколько десятилетий в политике, с одной стороны, принято было во многом полагаться на экспертов, говоривших языком не рассказов о мотивах и эмоциях других людей, а объективности, причинно-следственных связей, будь то в технике или экономике. И происходило это как сопровождение опасной и увлекательной игры, из которой, в общем, были все шансы выйти живым.

То, что мы видим сейчас, нередко и с разными намерениями описывается как попытка «перевернуть шахматную доску», радикализовать ситуацию через реальные действия куда более серьёзного рода, чем до сих пор. Одновременно явственным образом понизилась, во всяком случае, в публичном пространстве, роль экспертизы, оперирующей безэмоциональными, деловыми, объективными характеристиками происходящего. Мы уже привыкли к обмену мнениями, который характеризует позицию России, с одной стороны, и позиции ведущих западных политиков, которые, как кажется, находятся в согласии с широким общественным мнением своих стран, с другой. Говоря вкратце, это расхождение или противостояние сводится к тому, что любые предложения рациональной калькуляции, апелляция к объективным интересам и прочее в том же роде со стороны России наталкиваются на категорический отказ от разговора в таких терминах. Вместо этого предлагается разговор в категориях моральных инвектив, апелляция к международному праву, но чаще всего – стремление полностью исключить самоё возможность разговора. «В моральном плане с Россией покончено», – говорила ещё в 2022 г. немецкий политик-либерал Мари-Агнес Штрак-Циммерман. И это надо прочитывать правильно: не просто как осуждение или звонкую фразу привыкшего к речам с трибун парламентария. Речь о том, что Юрген Хабермас называет «коммуникативной компетентностью»: здесь нет второго участника дискурса, а значит, нет не только партнёра для игры, но и участника такого осмысленного рассказа, в котором неожиданные поступки находят разумное, по-своему рациональное толкование.

Как давно уже можно было заметить, приводит это к тому, что одним из превалирующих фреймов становится психологический, в котором именно невменяемость персонажей оказывается главным способом объяснения. Вспомним, сколько раз слово «необъяснимый», «беспричинный» звучало в рассказах политиков и политологов за эти годы. Это, как мы видели, тот самый фрейм, который предполагает, что причины и объяснения есть, только найти их можно не в объективных характеристиках ситуации, не в исполнении нормальных задач, диктуемых социальной ролью, но исключительно в необычных психологических факторах. Кажется, отсюда можно было бы сделать вывод, что по меньшей мере в обозримой перспективе старый, назовём его также экспертным, язык интересов и расчётов становится для российской политики одним из вариантов самой проигрышной риторики. Интересы не имеют значения. Расчёты не интересны. Однако и на этом останавливаться было бы ещё рано.

Выключатель и рефлексия

Господствующие нарративы не являются единственно возможными, появляются и совсем другие. Об одном из них я бы хотел сказать особо, зацепившись за недавнее интервью одному из немецких телеканалов отставного генерала Харальда Куята. Он сказал о неодинаковых типах эскалации, западном и русском, и тем самым привлёк внимание к разным типам фреймов, которые стали основой для разной оптики и разных вариантов планирования в политике. Американцы, сказал генерал, делают всё небольшими порциями. Чуть поднимут уровень противостояния, немного ужесточат позицию, посмотрят на реакцию России, потом опять чуть поднимут. А русские долго терпят, а потом взрываются и действуют совершенно безжалостно. Отсюда он сделал довольно тривиальный вывод, что, возможно, западным странам, и в первую очередь Германии, не стоит испытывать пределы русского терпения, потому что точно неизвестно, где эти пределы.

Обсуждать его высказывания в деталях, видимо, не имеет смысла. Но фрейм эскалации в таком прочтении представлен довольно любопытным образом. Дело ведь не в том, что в конце там точно атомная бомба на большой ракете, а только путь к ней разбит на мелкие, едва заметные ступеньки. То есть дело в конечном счёте именно в этом, поэтому и приходится говорить столь серьёзно. Но не стоит забегать вперёд. Предложенное объяснение действий означает, что если бы американцы добились своего на любом из отрезков, то на этом они бы и успокоились, а поскольку впереди только смерть, то разбивать можно очень долго и на очень малые кусочки. Этим, замечу попутно, не надо обольщаться. В философии Гоббса это называется усилием, конатусом. Движение практически незаметно, но оно есть, просто ниже порога восприятия. Или чуть выше. Но каким бы малозаметным оно ни было в начале, когда-то оно превращается в страсть, одолевающую все разумные расчёты. Страх или гордость, тщеславие или недоверие становятся причинами войн вопреки всем резонам. Политическая философия Гоббса говорила об этом со всей определённостью ещё четыреста лет назад, и неостановимыми войнами философ считал как раз те, что ведутся между государствами.

Теперь повернёмся к нам. Конечно, не хочется примеривать на себя чужие очки, но иногда и это полезно. Вопрос в том, что я бы назвал, следуя теории действия Антони Гидденса, рефлексивностью действия или, ещё точнее, его рефлексивным мониторингом. Теория действия помогает лучше разобраться в этом вопросе. Допустим, вы совершаете действия со столь малым повышением интенсивности, что практически не ощущаете его разницы с предыдущим уровнем. Однако, даже не замечая повышения интенсивности, вы понимаете, что действие действительно совершено и это именно ваше действие. Рефлексивность означает, что вы готовы опознавать действия как свои, когда видите результат.

Это не так просто, как кажется. Есть старый философский пример. Человек приходит домой, дёргает шнурок выключателя и зажигает свет. Нет ничего сложного, чтобы признать: это я включил свет, потому что дёрнул за шнурок, для этого и дёргал. Но если дома был вор, свет спугнул вора, он бежал из дому, спрыгнул со второго этажа и сломал себе ногу. Что я сделал? Был ли я, было ли моё действие причиной перелома ноги человека, что изменило его судьбу? Гидденс говорит, что действие есть там, где я прямо вижу, что сделал, и способен на основе этого понимания перестроить дальнейшее поведение. Пока я вижу, что сделал, и признаю свою за это ответственность, я мониторю последствия и готов начать следующее действие в связи с предыдущим. Тождественное себе Я (ответственная личность) опознаёт не только одно элементарное действие, а всю цепочку, в ходе совершения (выстраивания) которой оно оценивало свои операции. Это не срабатывает, однако, там, где Я не опознаёт событие, вырывающееся за пределы рутины. Если я тысячу раз дёргал за шнурок и всякий раз тем самым зажигал свет, то перелом ноги у сбежавшего вора – не моё дело, хотя в художественных произведениях вопрос может получить и другие ответы.

Но теперь посмотрим на это в перспективе политики и её фреймов.

Политики, совершающие обычные действия, рутинные или с небольшим превышением интенсивности каждого из последующих над предыдущим, возможно, готовы были бы (пусть частично) признать ответственность за исход ситуации, если бы считали, что действия соперника, в том числе и неприятные, – это отчасти и результат их собственных.

Это не имеет отношения ни к праву, ни к морали. Можно считать себя полностью правым, быть уверенным, что все законы – божеские и человеческие – на твоей стороне, и всё-таки остерегаться делать заведомо опасные шаги. Но как узнать, что они опасные, если опыт говорит, что опасностей до сих пор не было, а значит, можно ожидать, что и дальше не будет? В таком случае никакие методы не действуют, и выход из ситуации может быть только катастрофическим, когда ломается именно всё и ломается словно бы на пустом месте.

Именно такую картину и предлагают распространённые в наши дни каноны представления цивилизаций как полностью замкнутых внутри своих схем интерпретации. Доказательств взаимной слепоты и глухоты слишком много, чтобы отмахиваться от них, однако вряд ли стоит доверяться им в полной мере. Уже одно то, что мы способны посмотреть на ситуацию со стороны, примеривая на себя чужую оптику, означает, что схемы не приросли к нам намертво, не проросли в наше понимание происходящего. Господствующие нарративы – не единственные, им приходится постоянно проходить критическую проверку. Реальность пробивается на своё привычное место и порой становится предметом предметного разговора.

Всё это не утешение и не поиск оснований для оптимизма. Скорее напоминание о том, что политика, как говорил Макс Вебер, – медленное упорное бурение твёрдых слоев, производимое со страстью и холодным глазомером.

Автор: Александр Филиппов, доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», заведующий лабораторией «Центр фундаментальной социологии» НИУ ВШЭ

Статья подготовлена в рамках реализации исследовательских проектов ЦФС.

Россия. Украина. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783115 Александр Филиппов

Стратегический эффект бабочки

Прохор Тебин

Кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Тебин П.Ю. Стратегический эффект бабочки // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 30–35.

В последнее время часто приходится сталкиваться с попытками провести аналогии между нынешним положением на международной арене и предыдущими этапами истории. Столь же часто наблюдатели говорят о принципиальной новизне сегодняшней ситуации по сравнению с предыдущим опытом. Оба подхода сами по себе представляются ошибочными. Истина, как водится, где-то посередине.

Если уж и проводить аналогии, стоит вспомнить 1950-е годы. В этом, впрочем, есть немалая доля «военно-стратегической психотерапии». Действительно, тот период в отношениях США и СССР не привёл к тотальной войне, а сменился переходом к «новой нормальности». Выработка правил игры в политико-военной и ракетно-ядерной сферах, разрядка в советско-американских отношениях, начало «зрелой» холодной войны. А межвоенный промежуток 1920–1930-х гг. завершился Второй мировой, унёсшей миллионы жизней, изменившей всю систему международных отношений и ставшей крайне болезненным опытом для большинства участников и, в частности, нашей страны. Но в 1950-е гг. ставки были не менее высоки, с учётом растущих арсеналов ядерного оружия – гораздо выше. И в реалиях того времени переход к «зрелой» холодной войне и разрядке отнюдь не выглядел предопределённым и единственно возможным.

Сейчас, как и тогда, мы наблюдаем целый ряд тревожных и дестабилизирующих факторов. Перечислим некоторые.

Во-первых, происходит перестройка мирового порядка. Великие державы (США, Китай, Россия), Евросоюз, а также другие значимые игроки имеют не просто пересекающиеся и противоречащие друг другу интересы, а видят свой собственный, исключающий другие варианты облик правильного мироустройства, будь то демократичный многополярный мир, построенный на равной и неделимой безопасности, «порядок, основанный на правилах» (читай – мир, в котором преобладает Запад во главе с США, диктующий остальному миру единственно верную трактовку «правил игры»), или же мир соперничающих великих держав, защищающих и расширяющих собственные зоны влияния.

Во-вторых, конфликт не предопределён, мирное сосуществование возможно, но амбиции, чувство неуверенности и уязвимости, подозрительность и недоверие препятствуют этому. Как амбиции и надежда на успех, так и уязвимость и чувство незащищённости характерны для всех игроков, пусть и в разной степени.

В-третьих, вновь важную роль играет идеологический фактор, а точнее, особенности внешнеполитического менталитета и мировоззрения. Стороны не идут на компромиссы, уступки и переговоры во имя мирного сосуществования не просто в силу надежды на собственную победу в противоборстве или опасения быть обманутыми. Стороны зачастую просто не считают нужным разговаривать с теми, кто находится на «неправильной стороне истории». А иногда и не умеют разговаривать, разучились.

В-четвёртых, новый виток научно-технического процесса, а точнее, его ускорение, динамичность и непредсказуемость создают существенные вызовы и риски, в том числе в ядерной сфере. Однако преувеличивать значение научно-технического фактора не стоит. В прошлом человечество не раз переживало времена стремительного технологического прогресса, который менял привычный уклад в международных отношениях и военном деле и либо создавал риски конфронтации, либо способствовал её продолжительности и разрушительности. Можно вспомнить Первую мировую, межвоенный период, 1950-е или 1970-е годы.

Но на примере научно-технического (или военно-технического) фактора отчётливо видно то, что отличает нынешний период от предыдущих. Если попробовать одним понятием его обозначить, это будет, пожалуй, «переплетённость» или «запутанность» (entanglement). Все стороны жизни расширяются, усложняются и переплетаются, влияя друг на друга. Последствия изменений или действий в одной сфере начинают сказываться на развитии событий в других, причём зачастую непредсказуемым образом.

Об этом явлении в военно-технической и военно-экономической области пишут давно и достаточно подробно. Но обратить внимание на что-то, описать его, ещё не значит понять, а уж тем более это не гарантирует успех прогнозов, долгосрочной политики и управления рисками. Да и само явление гораздо шире.

Глобализация привела к удивительной взаимосвязанности экономик самых разных стран, которая не только содействует развитию и процветанию, но и чревата огромными рисками. Проявление этого наблюдались во время пандемии COVID-19 и разрыва выстраивавшихся десятилетиями отношений России и Евросоюза.

Политические и политико-военные процессы в разных регионах также становятся всё более взаимосвязанными. Так, события и процессы на Украине, Ближнем Востоке, в Северо-Восточной Азии и Африке всё больше напоминают срастающееся нагромождение клубков противоречий, интересов, борьбы.

Гражданское сплетается с военным, коммерческое с государственным, а происходящее в кабинетах власти и на полях сражений – с конструируемой альтернативной реальностью, которую строят посредством идеологии, пропаганды и информационных кампаний. У каждой стороны формируется собственная параллельная «медийная» реальность, сотканная зачастую из весьма противоречивых нарративов. Подобное было и в прошлом, но в условиях информационной революции скорость распространения, охват аудитории и, что не менее важно, количество сведений возросли на порядки. Управлять всем этим самовоспроизводящимся хаосом всё сложнее, а упустить в его потоке нечто действительно важное и чреватое серьёзными последствиями – всё проще.

Социальное, психологическое и коммуникативное играет сегодня более важную роль и становится более значимым источником рисков, чем чисто военно-техническое.

Если признать, что стратегическая стабильность – функция никогда прочно не закреплённых взаимосвязанных факторов, то и к проявлению рисков, порождаемых военно-техническими «новинками», можно относиться более спокойно и инструментально. Гораздо хуже дело обстоит с пониманием, прогнозированием и управлением процессами социальных трансформаций, коллективной психологии и межгосударственной коммуникации. Именно здесь стоит быть готовыми к неожиданностям, которые могут оказаться крайне неприятными.

Заметна деградация того, что принято называть стратегической культурой. Стратегическая культура многих стран, формировавшаяся десятилетиями и столетиями в специфических условиях конкретного региона, оказывается едва ли применимой в глобализированном мире. Хуже того, у ряда субъектов проявляется её отсутствие или фатальная деградация. Яркий пример – Евросоюз и конкретные страны, в него входящие. Эта тема достойна отдельного исследования, но – отметим пунктирно – стратегическая культура, ориентированная на защиту национальных интересов, недопущение кризисов или их скорейшее разрешение с пользой для себя, подменяется в лучшем случае эрзацем, в худшем – симулякром.

Коллективные варианты стратегической культуры (будь то в формате НАТО, Евросоюза или ОДКБ), эффективные в прошлом, перестают в полной мере отвечать реалиям новой эпохи. В условиях конкуренции между Соединёнными Штатами и Европой, разворота США в сторону стратегического соперничества с Китаем и решения внутренних проблем, ставшая догмой наднациональная надстройка НАТО и ЕС зачастую начинает вредить самим европейским странам, но не может быть оперативно перестроена или реформирована. Новая стратегия национальной безопасности Германии показывает, к чему может привести, с одной стороны, отсутствие национальной стратегической культуры (после Второй мировой войны Германия руководствовалась преимущественно коллективным взглядом на вопросы национальной и международной безопасности), ведущее к потере собственного мнения и собственного «Я», а, с другой стороны, насколько пагубно искусственное привнесение в вопросы стратегии внутренней политики и идеологии.

Когда речь идёт только о военном деле, вроде бы очевидно, что военные должны быть вне внутренней политики, а главное – внутриполитической борьбы. Вооружённые силы задуманы как максимально технократический инструмент. Идеологию же следует направлять на повышение эффективности применения тех или иных инструментов, мобилизацию ресурсов, сохранение устойчивости системы и её выживания.

Когда же идеология и её компоненты становятся самоценны, а межпартийные противоречия проникают в военную сферу (шире – в сферу обеспечения национальной безопасности) – жди беды.

Система больна и всё более уязвима к внешним и внутренним вызовам.

Эта безотрадная картина усугубляется дестабилизацией ситуации в мире в целом и в отдельных регионах и странах в частности. Когда те или иные регионы становятся ареной соперничества и противоборства великих держав – это в принципе нормальная (читай – естественная) ситуация для международных отношений. Но сейчас великим державам, вероятно, пора серьёзно задуматься. Количество нестабильности в мире начинает переходить в качество. Идёт распространение военных технологий (а в будущем, не исключено, и ядерного оружия), которые попадают в руки и негосударственных акторов.

Инфраструктура и цепочки поставок сегодня ещё уязвимее, чем раньше. Неравномерность демографических, социальных и экономических процессов, ухудшение экологической обстановки, нехватка базовых условий человеческого существования (воды, пищи, электроэнергии) способствуют нарастанию потенциала конфликтов и создают питательную среду для роста популярности и влияния экстремистских идеологий.

Никто не готов поступиться тем, что считает собственными национальными интересами. Но, вероятно, сторонам в конце концов придётся пойти на какие-то компромиссы. Для одних они будут более болезненными, для других менее, пока никто не готов уступить. В этом и заключается основная проблема. Очевидного выхода из ситуации не видно. Но искать его необходимо. В противном случае историки будущего (останемся оптимистами и будем верить, что историки как профессия сохранятся) будут рассуждать на руинах привычного нам мира, как наиболее могущественные державы планеты настолько увлеклись соперничеством за право установить выгодный для себя миропорядок, что не заметили открытия ящика Пандоры. А затем им осталось только бессильно наблюдать за торжеством выпущенного из него зла.

И речь тут даже не о возможном перерастании конфликта на Украине в открытое столкновение России и НАТО, ведущее к масштабной ядерной войне, или о войне между США и Китаем, столь же вероятной, сколь и нежелаемой ни в Пекине, ни в Вашингтоне. Целые регионы (Ближний Восток, Африка, Южная или Северо-Восточная или Центральная Азия) погрузятся в хаос, выхода из которого, возможно, уже не будет.

Автор: Прохор Тебин, кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Россия. Украина. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783114 Прохор Тебин

Не здороваться через порог

Константин Богданов

Кандидат технических наук, руководитель сектора стратегического анализа и прогноза Центра международной безопасности Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Богданов К.В. Не здороваться через порог // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 24–29.

Ядерный фактор всё теснее переплетается с неядерными, и, как показывают дискуссии двух последних лет, не всегда удаётся отличить реальное от воображаемого. Вместе с этим всё труднее отделить и долгосрочные, системные тенденции трансформации ядерного сдерживания от сиюминутных острых реакций.

Ползучая эскалация украинского кризиса ни шатко ни валко шла весь 2024 год. Переход тактической инициативы к российским вооружённым силам сочетался с постепенной утратой ВСУ возможностей вести активные боевые действия. Сокращение резерва в законодательно установленных возрастных рамках мобилизации и нехватка артиллерийских боеприпасов медленно делали своё дело.

Ступеньки эскалации

Расширение географии украинских атак дальними дронами (вплоть до Санкт-Петербурга) и вылазки в Курскую и Белгородскую области весной 2024 г. должны были скрасить некоторое оперативно-стратегическое уныние Киева, но привели к масштабной акции возмездия со стороны России 22 марта. Волна ударов по украинским объектам энергогенерации закончилась только к середине апреля. Последующий обмен манёврами и контрманёврами тоже не способствовал деэскалации: российские вооружённые силы в мае 2024 г. вошли на территорию Харьковской области, а в ответ украинцы в августе вторглись в Курскую область. Это уже не рейд, а более серьёзная операция, по сути, продолжающаяся до сих пор. В ответ на это, а также на нашумевшую атаку баллистическими ракетами против Севастополя, когда пострадали гражданские на пляжах, Украина получила в конце августа вторую серию ударов по энергетической инфраструктуре. Затем начались новые атаки украинских дальних дронов, включая удар по арсеналу в Торопце.

Картина на земле кардинально не менялась: российская армия не быстро, но неуклонно двигалась вперёд в Донбассе, а украинская по-прежнему не имела резервов и ресурсов, чтобы ей всерьёз помешать, как случилось осенью 2022 года. Вся эта ни горячая, ни холодная, но тёплая ситуация могла бы длиться ещё долго, если бы не вызывала раздражения в штабах коллективного Запада. Раздражение объяснимо: в «лавочку» уже почти три года закачиваются немалые финансовые и, что ещё важнее, слабовосполняемые материальные ресурсы военного назначения, а отдачи в виде «стратегического поражения» России на горизонте не видится, скорее наоборот. Плюс 5 ноября Дональд Трамп выиграл билет в Белый дом, а заодно и заполучил полностью республиканский Конгресс на ближайшие два года.

Результатом стало разрешение наносить удары «по территории России» дальнобойным высокоточным оружием, переданным Западом, а конкретно – американскими тактическими баллистическими ракетами ATACMS и франко-британскими крылатыми ракетами SCALP/Storm Shadow. Понятие «по территории России» в этом случае следует признать давно лишённым всякого смысла, так как ракеты обоих типов активно применялись со второй половины 2023 г. по Крыму и бывшим областям Украины, являющимся ныне неотъемлемой частью Российской Федерации. Но у коллективного Запада всё своё, включая карты местности.

19 ноября удару шести тактических ракет ATACMS подвергся склад боеприпасов в Брянской области, а в ночь на 21 ноября крылатыми ракетами Storm Shadow атакован командный центр в Курской области. Реакция российского руководства оказалась предельно быстрой и резкой, что только подчеркнуло болезненность вопроса. На крыши днепропетровского «Южмаша» приземлилась гроздь боевых блоков неядерного «Орешника», а президент Путин посчитал необходимым в отдельном заявлении особо подчеркнуть критическую важность момента.

Где-то в этом месте ядерный фактор туго переплёлся с неядерными. Нечто подобное мы уже видели весь 2024 г. несколько южнее.

Ирано-израильское противостояние, драматически вылившееся в начале декабря в крах семейного предприятия Асадов в Сирии, весь год развивалось куда менее предсказуемо. Весной и осенью страны обменялись сериями ракетно-авиационных ударов. Если Израиль применял ударную авиацию с высокоточным оружием «воздух-земля», то Иран и в апреле, и в октябре использовал не только дальнобойные дроны, но и баллистические ракеты средней дальности в неядерном оснащении. Мир с некоторой оторопью наблюдал массированные налёты баллистических ракет на территорию пусть неофициальной, но вполне реальной ядерной державы.

Доктринальные новеллы

Результатом этой неядерно-стратегической ярмарки тщеславия не мог не стать пересмотр доктринальных воззрений. Россия анонсировала его ещё в конце сентября, а 19 ноября, в момент начала санкционированных Западом атак дальнобойным оружием, официально опубликовала новую редакцию «Основ государственной политики в области ядерного сдерживания».

Главным в этой версии следует считать признание особых отношений с Белоруссией. В 2023 г. Россия отказалась от многодесятилетней, ещё советской политики, определявшей «совместные ядерные миссии» НАТО как нарушение Договора о нераспространении ядерного оружия, и обзавелась собственным «младшим партнёром», которому в случае опасности будут передаваться ядерные боеприпасы для совместного применения. Теперь в доктрине есть и утверждение о полноценном «ядерном зонтике» над Белоруссией.

Документ изобилует отдельными эпизодами угроз и возможных (но не неизбежных) условий перехода к применению ядерного оружия. Значительная их часть прямо вызвана событиями, происходящими вокруг Украины. Например, в перечне угроз названа изоляция части территории страны и блокада доступа к «жизненно важным коммуникациям». Это явный ответ на периодически вспыхивающие в Восточной Европе разговоры, в том числе со стороны занимающих официальные посты военных, о возможности блокады Калининградского полуэксклава.

Одним из условий является «неконтролируемое распространение оружия массового поражения, средств его доставки, технологий и оборудования для их изготовления». Многие трактуют его как свидетельство приверженности основным международно-правовым режимам контроля над вооружениями. Но более очевидна связь с периодически возвращающейся темой ядерного или радиологического оружия на Украине, и этот пункт восходит к американской доктрине «силового контрраспространения» начала 1990-х годов. Наконец, угрозой названы «крупномасштабные учения» у границ России, этот пункт следует отличать от «наращивания» там же «группировок сил общего назначения».

«Старт баллистических ракет» (без указания типа оснащения) как условие возможного перехода к применению ядерного оружия дополнен длинным перечнем всего, что может стартовать: от самолётов стратегической и тактической авиации до беспилотников. Здесь вновь видна прямая реакция на опыт украинской кампании.

Но основой ядерной доктрины всегда была формула, выносимая в доктрину военную: ядерное оружие применяется тогда-то и тогда-то. С 2010 г. Россия жила по схеме «в ответ на применение ОМУ, а также при агрессии с применением обычных вооружений, когда под угрозу поставлено само существование государства». В ноябре 2024 г. вторая часть определения изменилась: теперь ядерное оружие применяется в ответ на такую агрессию конвенциональными средствами против России или Белоруссии, которая создаёт «критическую угрозу их суверенитету и (или) территориальной целостности».

Перед нами несомненное понижение ядерного порога, здесь не может быть двойных трактовок. Но понижение и повышение – понятия всегда относительные.

Вот, скажем, военная доктрина 2000 г., принятая сразу по итогам югославской кампании НАТО. Там мы видим ещё более угрожающую формулировку «в критических для национальной безопасности ситуациях» – естественно, без конкретизации ситуаций и меры их критичности.

То есть доктринальная формулировка 2024 г., принятая посреди острой фазы противостояния России и Запада, всё ещё куда более вегетарианская, чем формула 2000 года. Формула, пусть написанная в конце «малой холодной войны», которой стал второй срок Бориса Ельцина (особенно в сравнении с последующим первым сроком Владимира Путина), – но всё же не в период участия России в крупномасштабном вооружённом конфликте, подпитываемом странами Запада, и не в условиях ковровых экономических санкций.

Но, конечно, им обеим далеко до бессмертной американской классики: ядерное оружие применяется в «исключительных обстоятельствах» для защиты «жизненно важных интересов» Соединённых Штатов и их союзников. Иной раз трудно сказать, что хуже для мира и безопасности: предельно неконкретная доктрина в стиле «применю, когда захочу» или длинный перечень оснований, напоминающий столб, залепленный объявлениями. И то, и другое – не лучший знак, указывающий на неполную уверенность сторон в достоверности ядерного сдерживания – то есть в том, что до противоположной стороны доходит сигнал о необходимости ограничивать поползновения.

Ядерное же сдерживание – очень плохой кандидат на роль стратегической панацеи, а тем более политической.

Возмущённые люди, требующие немедленного применения тактического ядерного оружия не то на Украине, не то сразу против НАТО, прекрасно ощутили это на себе. Их эмоции можно понять. Очень, очень это неприятное ощущение, когда ты убедил себя в том, что Бомба – гарантия почти всего хорошего, а на выходе оказывается, что Бомба – всего лишь гарантия от такой же Бомбы, но чужой. Факт, очевидный для стратегического сообщества холодной войны, приходится (как при археологических раскопках) поднимать обратно на поверхность и восстанавливать.

Да, тогда очень боялись самой тени войны, потому что обе стороны чётко понимали: начнись в Европе между двумя лагерями что-то неядерное, но по-крупному, вопрос о преодолении ядерного порога неизбежно встанет через несколько недель или даже дней. Одно время Соединённые Штаты вообще заявляли, что даже думать не будут: если что-то начнётся, сразу применят, и всё. Этот опыт тоже придётся вспоминать заново, примеряя на себя, как и его последствия.

Стратегическая стабильность между Россией и США, кстати, незыблема. Именно по этой причине до сего момента, несмотря на все описанные крены и крутые повороты, украинские события – пример хорошо работающего ядерного сдерживания. Вспомните, что две предыдущие мировые войны начались из-за куда меньшего накала геополитических страстей. Живи мы в безъядерном мире, большая война между Россией и НАТО давно бы уже шла.

Это, безусловно, само по себе не спасает нас от ядерной войны, но как минимум создаёт у лиц, принимающих решения, понимание бесперспективности ядерного хода. Таков один из многих парадоксов ядерного сдерживания: неуклонно обеспечивать неизбежность ответных действий, совершенно бессмысленных со стратегической точки зрения. Впрочем, устроить ядерную войну не от тончайшего умысла, а от бессилия в отсутствие альтернатив – тоже слабое утешение.

Можно сказать спасибо инерции соглашений о контроле над вооружениями или искусным расчётам военно-стратегических балансов. Но стратегическая стабильность в отсутствие международно-политической разрядки играет с положившимися на неё злую шутку: она подталкивает стороны к активному противоборству в областях, с ней напрямую не связанных, – а это ведёт в запущенных случаях к тому, что мы видим сейчас на Украине или на Ближнем Востоке.

Автор: Константин Богданов, кандидат технических наук, руководитель сектора стратегического анализа и прогноза Центра международной безопасности Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Россия. Украина. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783112 Константин Богданов

Многомерное поле технологического противоборства

Внедрение прорывных технологий в военной сфере как фактор стратегической дестабилизации

Дмитрий Стефанович

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Для цитирования:

Стефанович Д.В. Многомерное поле технологического противоборства // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 10–23.

Роль новых и прорывных технологий (emerging and disruptive technologies) в международной безопасности растёт на протяжении уже многих десятилетий. Даже ставшие привычными баллистические и крылатые ракеты в своё время рассматривались как нечто прорывное и меняющее «правила игры». Так же воспринимались первые искусственные спутники земли, технологии цифровой обработки изображений и так далее. Ключевое отличие сегодняшнего дня – темп, скорость изменений и внедрения новых технологий.

Они быстрее осваиваются военными ведомствами, хотя, конечно, процесс далеко не моментальный из-за понятных организационных особенностей. Технологические новинки постоянно заявляются лицами, принимающими решения, как приоритетное направление развития военной машины и как угроза со стороны противника. Не менее важным изменением стало растущее вовлечение коммерческих акторов и применение гражданских технологий как главных факторов технологического прогресса.

Кроме того, особенностью рассматриваемой сферы является невозможность единственно верного определения любой из прорывных технологий в качестве «стабилизирующей» или «дестабилизирующей». Иными словами, укрепляет она или подрывает стратегическую стабильность, понимаемую как ситуацию отсутствия стимулов для нанесения первого удара (в первую очередь в условиях взаимного ядерного сдерживания). По большому счёту всё сводится к конкретным сценариям применения тех или иных технологий, и на любое действие скорее всего всегда найдётся противодействие – как симметричное, так и асимметричное. Ситуация усугубляется тем, что в эру очередного соперничества великих держав гонка вооружений в новых областях (уже идущая в качественном измерении и начинающаяся в количественном) сопровождается развалом механизмов доверия и снижения рисков в традиционных сферах, а также стремительным ростом числа участников соответствующих процессов.

Развитие технологий и стратегическая стабильность

Новые и прорывные технологии в военной сфере можно условно разделить на три группы: обеспечивающие, боевые и универсальные.

В обеспечивающей части особое внимание следует уделить суперкомпьютерным и квантовым технологиям, инвестиции в которые ведут к повышению производительности и внедрению соответствующих решений в научно-исследовательские организации и конструкторские бюро. В результате растёт оперативность и, вероятно, качество выполнения задач, например, в следующих областях:

поддержание и модернизация ядерного арсенала при отсутствии (как минимум по состоянию на конец 2024 г.) натурных испытаний;

оптимизация процессов разработки перспективных образцов вооружения и военной техники за счёт сокращения числа испытаний благодаря качественно новым возможностям имитационного моделирования;

метеорология в интересах вооружённых сил по части прогнозирования различных условий обстановки и планирования операций с учётом максимального объёма внешних факторов.

Обеспечивающими являются и технологии, применяемые в военно-космической деятельности. Так, космические группировки (в том числе «мегасозвездия») дистанционного зондирования Земли, связи, а также наблюдения за космическими аппаратами могут быть использованы и для целеуказания ударным системам различных видов базирования для поражения целей на поверхности Земли (в том числе на море), в атмосфере, а в перспективе и на орбите.

Боевыми прорывными технологиями считаются, например, гиперзвуковые прямоточные воздушно-реактивные двигатели (ГПВРД) или другие типы гиперзвуковых двигательных установок. Они могли бы стать основой для ракетного оружия нового поколения, включая крылатые ракеты большой и сверхбольшой дальности различных типов, противокорабельные ракеты, а также использоваться в качестве элементов управляемых боевых блоков баллистических ракет (включая межконтинентальные).

Универсальные, комплексные по своему характеру – это, например, алгоритмы машинного обучения для анализа больших данных и технологии искусственного интеллекта в логистике. Результатом их развития станут летальные автономные системы вооружения и интеллектуальные бортовые системы управления ударными вооружениями следующих поколений. К таким можно отнести работы по созданию новых материалов, в первую очередь устойчивых к экстремальным температурам, а также по разработке новых видов ракетного топлива.

Последствия внедрения прорывных технологий также можно сгруппировать в три условные «корзины».

Первая. В том, что касается обеспечивающих технологий, развитие суперкомпьютерной техники позволяет эффективно обслуживать ядерный арсенал, снижать затраты на натурные испытания новых и модернизированных образцов вооружения и военной техники, а также проводить планирование операций на уровне детализации (в том числе метеорологической и эпидемиологической), недостижимом при существующих технологиях. Наращивание потенциала в военно-космической сфере также повышает эффективность планирования и ведения боевых действий – и условно наступательных, и оборонительных.

Вторая. Внедрение боевых технологий, например, оружия с использованием гиперзвуковых технологий (подробнее ниже), позволит сократить время на поражение цели и повысить вероятность преодоления противовоздушной и противоракетной обороны за счёт как скорости условной ракеты, так и непредсказуемости её манёвров. Такое повышение эффективности ведёт к сокращению наряда сил на поражение каждой цели, что, в свою очередь, может оптимизировать общий арсенал соответствующих средств. В дальнейшем не исключены новые раунды сокращения стратегических вооружений. Автономные боевые системы во всех сферах (воздушной, морской, наземной, космической) также способны сократить угрозы жизням военнослужащих и, как следствие, боевые (а в какой-то мере и небоевые) потери. Интеллектуальные бортовые системы управления повысят возможности высокоточного оружия большой дальности, барражирующих боеприпасов и гиперзвукового оружия.

Третья. Разработка эффективных алгоритмов машинного обучения позволяет оптимизировать и ускорить анализ разведывательных данных, повысить ситуационную осведомленность и, соответственно, эффективность принятия решений. Использование элементов искусственного интеллекта в логистике ведёт к повышению исправности парка вооружения и военной техники и снижению затрат, а также к более продолжительной устойчивости и сохранению боеспособности частей и соединений (в том числе из состава стратегических сил сдерживания) в боевых условиях.

Возвращаясь к изначальному вопросу о стабилизирующих и дестабилизирующих последствиях прорывных технологий, следует отметить, что ключевую роль будет играть воспринимаемый масштаб угрозы.

Появление практически любого нового образца вооружения и военной техники с элементами прорывных технологий в арсенале потенциального противника, особенно если это связано со сферой стратегических вооружений, может рассматриваться как попытка получить одностороннее преимущество и тем самым подорвать стратегическую стабильность.

Примеры такой логики наблюдаются в том числе на протяжении последних лет. Так, разработка в России новых средств доставки ядерного оружия, связанная в первую очередь с возможными угрозами из-за неограниченной разработки и развёртывания американских систем противоракетной обороны[1], была использована в США как аргумент в пользу совершенствования собственного ядерного арсенала[2]. Уточнение положений Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания также подразумевает учёт ряда новых угроз исключительно технологического характера, в том числе беспилотных летательных аппаратов, гиперзвукового оружия, оружия направленной энергии и противоспутникового оружия космического базирования[3].

Особенно важно внедрение прорывных технологий в системы боевого управления ядерными силами[4], в том числе в части искусственного интеллекта[5]. Как и в других областях, здесь пока отсутствуют консенсусные подходы, что не отменяет необходимости продолжать исследования в данной сфере, имея в виду возможные договорённости в будущем.

Администрация Джо Байдена делала упор на сохранение преимущества США, их союзников и партнёров во всех соответствующих областях (гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении, средства для военной деятельности в космосе и в киберпространстве и т.д.), демонстрируя, однако, готовность сохранить ограничения на ядерные арсеналы[6]. Эти подходы, судя по всему, будут восприняты и даже усилены администрацией Дональда Трампа, например, путём замены слова «преимущество» (advantage) на «превосходство» (superiority). На такой основе крайне сложно представить возможность поиска совместных решений по укреплению стратегической стабильности, напротив, её уровень снижается.

Отдельные примеры прорывных технологий и их влияние

Полезно рассмотреть влияние отдельных прорывных технологий более детально. С точки зрения практического, наблюдаемого измерения такого влияния стоит остановиться на гиперзвуковом оружии, искусственном интеллекте и военно-космических технологиях. Они выбраны из всего спектра, потому что наиболее наглядно иллюстрируют разнонаправленные тренды. Кроме того, именно эти технологии уже используются в военной деятельности на постоянной основе, в том числе в ходе боевых действий.

Гиперзвуковые технологии – одно из наиболее востребованных направлений развития вооружений и военной техники, хотя, по сути, они представляют собой эволюционное развитие нескольких ранее существовавших типов ракетного оружия. Их можно отнести к подтипу более широкой категории высокоточного оружия большой дальности. Всё большее число стран разворачивают программы по созданию этих систем. Россия занимает лидирующие позиции в вооружениях, которые уже развёрнуты или даже были применены в боевых условиях (ракетный комплекс стратегического назначения «Авангард» с гиперзвуковым планирующим крылатым блоком, гиперзвуковая аэробаллистическая ракета воздушного базирования «Кинжал», гиперзвуковая ракета морского базирования «Циркон», баллистическая ракета средней дальности с гиперзвуковым боевым оснащением «Орешник»). Активные работы ведутся и в других странах, в первую очередь в США и Китае, но также в Великобритании, Франции, Японии, Индии, КНДР, Иране и других[7].

Не последнюю роль в обосновании этих программ играет вопрос статуса. Так, после успешного испытания гиперзвуковой ракеты наземного базирования министр обороны Индии акцентировал вхождение страны в группу государств, «обладающих потенциалом таких критически важных и продвинутых военных технологий»[8]. Видимо, фактор «статуса» играет роль, когда те или иные изделия, используемые в боевых условиях либо испытываемые, объявляются «гиперзвуковыми» в КНДР, Иране или представителями йеменского движения хуситов.

Вполне вероятно, что в дальнейшем, например, у Соединённых Штатов число носителей гиперзвукового оружия может значительно превысить потенциал России в этой области. Технологическое развитие не прекращается. Переход к использованию бортовых двигательных установок, а это, вероятно, наиболее перспективный путь развития гиперзвукового оружия, позволит сократить потери скорости из-за полёта в атмосфере и, возможно, обеспечить более интенсивное маневрирование.

Кроме того, страны ведут НИОКР в области противодействия гиперзвуковому оружию, и, несмотря на традиционно скромные успехи ПРО в целом, а также сохраняющееся преимущество наступательных вооружений над оборонительными, нельзя исключать возможность научно-технологических прорывов и в этой области[9].

Сочетание перечисленных факторов в перспективе грозит дальнейшей деградацией стратегических отношений между великими державами, хотя сейчас развитие гиперзвукового оружия в России скорее укрепило их устойчивость. Возможен и эффект стабилизации на региональном уровне[10]. Помимо этого, гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении позволяет несколько «отдалить» ядерный порог в случае эскалации вооружённых конфликтов даже между ядерными державами[11].

Поддержание своеобразного «гиперзвукового паритета» в среднесрочной перспективе может стать одной из предпосылок для новых договорённостей в области контроля над вооружениями. В частности, не исключено следующее. Считается, что гиперзвуковое оружие более эффективно в качестве средства доставки ядерных боеголовок по сравнению с традиционными наступательными вооружениями. Поэтому общее число таких ядерных боезарядов может быть сокращено, в том числе на двухсторонней или даже многосторонней основе, тем более что, например, во Франции гиперзвуковые технологии рассматриваются в приложении к средствам доставки ядерного оружия. Более того, учитывая повышенное внимание к гиперзвуковой сфере, возможны попытки ограничить узкие категории высокоточного оружия большой дальности (например, гиперзвуковые системы средней дальности наземного базирования) с последующим применением выработанных подходов к более широким классам вооружений.

Искусственный интеллект в военном деле. Влияние технологий искусственного интеллекта на оборону и безопасность – важнейшая тема дискуссий во многих странах мира. На сегодняшний день этот условный термин используется для обозначения ряда достижений в науке и технике (не всегда связанных), в первую очередь в программном обеспечении (но также и в адаптированных вычислительных мощностях), затрагивающем автоматизацию и «интеллектуализацию» обработки данных и автономное принятие решений. Искусственный интеллект в военной области можно условно разделить на две большие категории: бортовые системы и системы поддержки принятия решений. Тем не менее и между ними есть пересечение, в частности, так называемая технология «роя дронов».

В ближайшем будущем наиболее значимую роль может сыграть использование технологий искусственного интеллекта в логистике. Ключевые противоречия находятся, напротив, в сфере ответственности человека за решения о применении летального оружия или, точнее, в том, что в связи с появлением смертоносных автономных систем такая ответственность размывается. В будущем можно ожидать и совершенствования систем искусственного интеллекта, и их проникновения в новые сферы, и дальнейшего расширения трактовки данного понятия. Особое значение имеет интеграция «гражданской» и «военной» сфер применения технологий искусственного интеллекта, связь здесь может быть и положительной. Так, использование больших языковых моделей (Large language models, LLM) и различных средств генерации изображений и видео помогает лучше понять ограничения технологий ИИ на данном этапе.

В ближайшее десятилетие технологии искусственного интеллекта будут интенсивно проникать во все сферы человеческой и государственной деятельности, оборона и безопасность не станут исключением.

Особое значение имеет развитие технологий анализа информационных массивов со спутников дистанционного зондирования Земли, космических систем ситуационной осведомлённости, систем раннего предупреждения, различных радиолокаторов (в том числе загоризонтных), как для получения качественно иного уровня ситуационной осведомлённости в глобальном масштабе, так и для более эффективного противодействия средствам разведки и рекогносцировки противника.

Отдельного внимания заслуживают этические вопросы применения технологий ИИ в военном деле. Конечно, подход некоторых «аболиционистов», призывающих к запрету любой автономии в боевых системах, нереален. Но определённая степень прозрачности в отношении цепочек принятия решений между оператором и самой боевой системой (в противокорабельных ракетных комплексах, системах противовоздушной и противоракетной обороны), а также процедур использования систем поддержки принятия решений (например, в рамках СПРН) повысила бы эффективность диалога на международной арене. Кроме того, такая прозрачность способствовала бы вовлечению более широких кругов специалистов, стартапов и так далее в работу по разработке и внедрению технологий искусственного интеллекта в интересах обороны страны.

Попытки Соединённых Штатов, пусть в какой-то мере поддержанные и КНР[12], продавить на международном уровне собственные взгляды на «значимый человеческий контроль» в сфере ИИ и в первую очередь в области систем боевого управления ядерными силами игнорируют крайнюю чувствительность этой сферы. Это выглядит несколько цинично в условиях подчёркнутого интереса США к внедрению ИИ в ядерную сферу[13]. Следует обратить внимание и на американскую практику вовлечения коммерческих акторов, которые становятся участниками внедрения в стратегическую сферу технологий с элементами искусственного интеллекта. Так, программное обеспечение Lattice компании Anduril будет использоваться для автономного обмена данными с военных спутников (в том числе спутников СПРН) и их автоматизированной обработки[14].

Военно-космическая деятельность. В космическую сферу проникает множество новых и прорывных технологий. Некоторые из них связаны с расширением возможностей разведки (ISR) благодаря мегасозвездиям спутников и инструментам на основе искусственного интеллекта, которые способны оптимизировать анализ данных. Потенциально это особенно серьёзная угроза, по крайней мере, она может так восприниматься из-за объединения ресурсов нескольких стран в рамках различных союзных структур. Постоянно растущая мобильность космических аппаратов, особенно для обслуживания на орбите и сближения, также интерпретируется как потенциальная угроза. Важным вопросом является наращивание потенциала противоракетной обороны и её противоспутниковых возможностей на основе направленной энергии и/или радиоэлектронной борьбы. Потенциал кибернетической и радиоэлектронной борьбы, способный подорвать восходящие линии связи с наземными станциями управления, также предоставляет довольно опасные возможности.

Дополнительное измерение проблеме военно-космической деятельности придадут в дальнейшем космические аппараты с ядерными двигателями. Заявления некоторых стран о необходимости установить или сохранить превосходство в космическом пространстве не способствуют предотвращению возможных конфликтов. Потенциал воздействия на космические аппараты противника также постоянно развивается. Так, Военно-космические силы США уже прямо говорят о необходимости создания средств для наступательных, ударных противокосмических операций[15].

Технологии в этой области можно разделить на две условные категории: разрушающие и неразрушающие. Это означает, что космические объекты либо разрушаются в результате воздействия, например, кинетических перехватчиков, либо их датчики и коммуникационные возможности временно выводятся из строя путём электромагнитного воздействия, применения кибероружия или оружия направленной энергии.

В условиях постоянно растущего «соперничества великих держав» мы уже находимся в опасной ситуации. Однако, поскольку те же самые великие державы, которые конкурируют, в большей степени зависят от космической инфраструктуры (несмотря на попытки создания альтернативных технологий), возможно достижение договорённости о том, что те или иные элементы космической инфраструктуры будут атакованы лишь в случае прямого конфликта между соответствующими державами. Правда, тогда переживать придётся не только и не столько о космосе. Частным проявлением этой проблемы является использование коммерческой космической инфраструктуры третьих стран в ходе вооружённых конфликтов[16]. Однако это тема отдельной статьи, хотя она напрямую связана с рассматриваемой проблемой.

Пересечение областей космической безопасности и кибербезопасности – крайне актуальная тема, особенно если касаться ядерной сферы. Так, наибольшую угрозу представляют возможные удары по системам боевого управления ядерными силами (NC3) как космического, так и наземного базирования[17]. Конечно, считается, что они обладают наивысшим уровнем защищённости, в том числе с точки зрения киберугроз, да и исторически стратегические ядерные силы развивались и готовились к боевым действиям в условиях полного отсутствия космической инфраструктуры.

В то же время задача сохранения связи и восстановления космического эшелона, безусловно, стоит на повестке дня и, насколько мы можем судить, решается за счёт обеспечения оперативных космических запусков по требованию (например, в рамках американской программы Tactically Responsive Space), а также перехода от условно «больших» космических аппаратов к «группировкам» малых спутников. Особую роль здесь играют возможности «Нового космоса»[18].

С военно-тактической точки зрения кибератаки на космическую инфраструктуру (в том числе её наземный эшелон) могут быть весьма эффективны: временное или постоянное выведение из строя ценных активов противника, лишение его военной машины важнейшего звена (в том числе элементов разведки, связи и целеуказания). Особенность киберпространства заключается в том, что вредоносное программное обеспечение, то самое «кибероружие», вполне доступно негосударственным акторам, чем могут воспользоваться уже государственные акторы из любой страны.

Развитие информационно-коммуникационных технологий делает космическую и соответствующую наземную инфраструктуру одним из ключевых направлений разведывательных и информационных операций.

Возможные стабилизирующие действия

Технологический прогресс ведёт к тому, что неядерные потенциалы становятся всё более смертоносными и приближаются к ядерному, если не по разрушительной мощи, то по способности выполнять военные задачи стратегического характера, и стремительно распространяются в глобальном масштабе[19]. В принципе, в этом и есть главная причина нынешнего российского подхода к контролю над вооружениями – поиск «решения» для «уравнения безопасности», которое должно охватывать все виды вооружений со стратегическим потенциалом, ядерные и неядерные, наступательные и оборонительные, чтобы не допустить условий для первого удара[20]. Таким образом, лишний раз подтверждается актуальность традиционно узкого понимания стратегической стабильности как ситуации, в которой у вероятных противников отсутствуют стимулы для первого удара. Что, конечно же, не мешает вести борьбу в так называемой подпороговой фазе, и прорывные технологии предоставляют для этого всё новые возможности[21].

Тем не менее некоторые действия могли бы быть полезными. Установить единые согласованные «правила игры» на «новых технологических площадках» невозможно. Но почему бы не заявлять такие правила в одностороннем порядке, как в части того, что считается приемлемым действием против вероятного противника в определённых обстоятельствах, так и в отношении того, что неприемлемо в принципе и спровоцирует быструю эскалацию. Примерами здесь могут служить российские совместные заявления о неразмещении оружия в космосе первыми, а также американская инициатива об ответственном подходе к искусственному интеллекту в военной сфере. Да, это далеко не идеальные решения, но как первые шаги могут рассматриваться.

В целях развития и углубления понимания новых и прорывных технологий имеет смысл разрабатывать тематические документы стратегического планирования на национальном уровне.

Когда конструктивный диалог по конкретным проблемам отсутствует на межгосударственном уровне, пользу может принести работа по созданию понятийно-категориального аппарата, своего рода глоссария по некоторым темам (например, «искусственный интеллект», «гиперзвуковые технологии», «оружие направленной энергии»). Это могло бы повысить эффективность диалога «второго трека». Всех проблем так не решить, более того, подобное может стать проблемой само по себе. Но такое упражнение представляется полезным, тем более есть и в целом успешные примеры последнего времени, например, Лексикон по космической безопасности, подготовленный Институтом ООН по исследованию проблем разоружения[22].

Усилия и на официальном, и на научно-экспертном уровне должны сосредоточиться на понимании восприятия угроз различными акторами. Добросовестность таких усилий – залог понимания действий друг друга, способ избежать навешивания ярлыков «несуществующих» на те или иные угрозы или озабоченности.

Прорывные технологии чреваты ядерным апокалипсисом, но могут и помочь его избежать. Задача научно-экспертного сообщества – глубоко анализировать последствия их развития и внедрения, а также стимулировать качественную подготовку и будущих операторов соответствующих систем вооружения и военной техники, и лиц, принимающих решения, чтобы воспрепятствовать реализации наиболее негативных сценариев.

Автор: Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН)

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 24-28-20253, https://rscf.ru/project/24-28-20253/

Сноски

[1] Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 01.03.2018. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/56957 (дата обращения: 02.12.2024).

[2] US DoD Nuclear Posture Review // US Department of Defense. February 2018. URL: https://media.defense.gov/2018/feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-nuclear-posture-review-final-report.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[3] Указ Президента Российской Федерации от 19.11.2024 г. № 991 «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» // Президент России. 19.11.2024. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/51312 (дата обращения: 02.12.2024).

[4] Kania E. Emerging Technologies, Emerging Challenges – the Potential Employment of New Technologies in Future PLA NC3. Special Report // Technology for Global Security. 05.09.2019. URL: https://securityandtechnology.org/wp-content/uploads/2020/07/kania_-_emerging_technologies_emerging_challenges_IST_nc3.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[5] Saltini A. AI and Nuclear Command, Control and Communications: P5 Perspectives // The European Leadership Network. 2023. URL: https://www.europeanleadershipnetwork.org/wp-content/uploads/2023/11/AVC-Final-Report_online-version.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[6] Remarks by National Security Advisor Jake Sullivan for the Arms Control Association (ACA) Annual Forum // The White House. 02.06.2023. URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2023/06/02/remarks-by-national-security-advisor-jake-sullivan-for-the-arms-control-association-aca-annual-forum/ (дата обращения: 02.12.2024).

[7] Brockmann K., Stefanovich D. Hypersonic Boost-Glide Systems and Hypersonic Cruise Missiles: Challenges for the Missile Technology Control Regime // SIPRI. April 2022. URL: https://www.sipri.org/sites/default/files/2022-04/2204_hgvs_and_hcm_challenges_for_the_mtcr.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[8] DRDO Carries Out Successful Flight-Trial of India’s First Long-Range Hypersonic Missile off the Odisha Coast // Ministry of Defence of India. 17.11.2024. URL: https://pib.gov.in/PressReleasePage.aspx?PRID=2073994 (дата обращения: 02.12.2024).

[9] Богданов К., Климов В., Криволапов О., Стефанович Д., Чеков А. Сбить нельзя промахнуться: эволюция ПРО и её последствия для контроля над вооружениями // МДК «Валдай». 17.01.2023. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/nelzya-promakhnutsya-pro/ (дата обращения: 02.12.2024).

[10] Чеков А.Д., Бабкина С.К. Гиперзвуковые вооружения: эволюция или революция? // Международные процессы. 2023. Т. 21. No. 2. С. 83–102.

[11] Massicot D. Lengthening the Bridge: The Role of Current Weapons and Emerging Technologies in Expanding the Pre-Nuclear Phase of Conflict // NATO Defense College. 29.07.2021. URL: https://www.ndc.nato.int/research/research.php?icode=707 (дата обращения: 02.12.2024).

[12] President Xi Jinping Meets with U.S. President Joe Biden in Lima // Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic of China. 17.11.2024. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/xw/zyxw/202411/t20241117_11527672.html (дата обращения: 02.12.2024).

[13] Hadley G. AI “Will Enhance” Nuclear Command and Control, Says STRATCOM Boss // Air&Space Forces. 28.10.2024. URL: https://www.airandspaceforces.com/stratcom-boss-ai-nuclear-command-control/ (дата обращения: 02.12.2024).

[14] Erwin S. Anduril Secures $99.7 Million Contract for Space Force Network Upgrade // Space News. 21.11.2024. URL: https://spacenews.com/anduril-secures-99-7-million-contract-for-space-force-network-upgrade/ (дата обращения: 02.12.2024).

[15] Hitchens T. “Stop Debating” over Space Weapons and Prepare for Conflict: Space Force General // Breaking Defense. 26.06.2023. URL: https://breakingdefense.com/2023/06/stop-debating-over-space-weapons-and-prepare-for-conflict-space-force-general/ (дата обращения: 02.12.2024).

[16] Ромашкина Н.П. Космос как часть глобального информационного пространства в период военных действий // Вопросы кибербезопасности. 2022. No. 6. С. 100–111.

[17] Acton J.M. Escalation Through Entanglement: How the Vulnerability of Command-and-Control Systems Raises the Risks of an Inadvertent Nuclear War // International Security. 2018. Vol. 43. No. 1. P. 56–99.

[18] Стефанович Д.В., Ермаков А.С. «Новый космос» двойного назначения: опыт США // Международная аналитика. 2024. Т. 15. No. 3. С. 57–69.

[19] Horowitz M.C., Schwartz J. To Compete or Retreat? The Global Diffusion of Precision Strike // SSRN. 20.12.2020. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3752391 (дата обращения: 02.12.2024).

[20] Deputy Foreign Minister Sergey Ryabkov’s Remarks at the Russia-US Dialogue on Nuclear Issues // James Martin Center for Nonproliferation Studies. 07.12.2020. URL: https://nonproliferation.org/wp-content/uploads/2020/12/201207_deputy_foreign_minister_sergey_ryabkov_remarks.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[21] Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 3. С. 42–52.

[22] Ortega A.A., Samson V. (Eds.) A Lexicon for Outer Space Security. Geneva: UNIDIR, 2023. 42 p.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783111 Дмитрий Стефанович

Ведущие вниз

Фёдор Лукьянов

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Лукьянов Ф.А. Ведущие вниз // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 5–8.

Допустите носителя сего в класс. Задержан мною за нарушение правил: шёл вверх по лестнице, ведущей вниз, и на замечание ответил дерзостью.

Бел Кауфман. Вверх по лестнице, ведущей вниз. 1964 год

Демонтаж прежнего мироустройства – тема в последние годы популярная. На уровне общих рассуждений всё понятно, даже стройно. Завершение иерархии, рост влияния разных стран и народов, сложная и неустойчивая, но в целом более справедливая система, выстраивание отношений иного типа, отражающих нелинейность образующегося мира… И вот мы вступили в период осуществления этих интеллектуальных построений. Никто, в общем, не ожидал, что будет комфортно, – перемены такого масштаба гладкими не бывают. Но практический опыт всё равно оставляет ощущение, будто находишься на аттракционе для экстремалов, – сосёт под ложечкой. Не знаешь, что за вираж предстоит в следующий момент.

Всеобщая трансформация проявляется в двух ипостасях, мы наблюдаем их на примере двух главных очагов – Западной Азии (Ближний Восток) и Восточной Европы.

Уход в историческое небытие баасистской Сирии в некотором смысле воспроизвёл мировой процесс в миниатюре. Режим семьи Асадов даже не рухнул, а дематериализовался, по сути, не оказав сопротивления. Он себя полностью изжил, что поняли и внешние патроны, отказавшись от попыток спасти клиента. Этим Сирия-2024 отличается от драматических событий в Ираке в 2003-м или в Ливии в 2011 г. – отчаянной финальной стычки не произошло. Образовавшийся вакуум заполняется субстанциями, имеющимися в наличии, – от джихадистов-интернационалистов до местных религиозно-этнических сообществ и соседей с собственными меркантильными интересами.

Особенность Сирии (как и двух других упомянутых случаев, а теперь, видимо, и Судана): фактическое исчезновение прежней государственности не означает её формального упразднения и появления на этом месте новой или новых. Один турецкий коллега заметил, что Сирия, как и Ирак, по существу, – неделимы. Какими бы искусственными ни казались (и ни были) границы, установленные когда-то прежними колониальными державами, они устоялись. Расчленение некоей страны создаёт прецедент, рискованный для всех остальных, лучше такую идею не подавать.

Но главное – желание перечертить границы упирается в невозможность выкроить что-то естественное.

Каждый из возможных критериев раздела – этнический, религиозный, экономический, идеологический – противоречит всем остальным, ничего устойчивого ни один из них произвести не может. В итоге аморфная государственность, номинально прежняя, на деле – условная, оказывается не столько наименьшим злом, сколько единственно допустимым вариантом.

Как это связано с мировым преображением? Относительно единообразная глобализация, какой она была на рубеже веков, закончилась, но мир не распался на фрагменты. Он остался взаимосвязанным, хотя зачастую прихотливым образом – через неформальные механизмы и серо-чёрные схемы. На смену централизованной управляемости по определённым правилам приходит самоорганизация для выживания – особая, от случая к случаю. Но без декларированной отмены тех самых правил, пусть они уже и не действуют или действуют выборочно. Таково общее направление изменений, относиться к этому можно по-разному, но оно – закономерный результат кризиса регулирования международных отношений. И в этом смысле ближневосточные события – прототип мировых.

Украинский конфликт иллюстрирует другое. Не плавную дезинтеграцию институтов, а схватку за мировой порядок. Запад – за сохранение того, что сложился после 1991 года. Россия – за его изменение. В такой трактовке противостояние приобретает принципиальный характер, не подразумевающий компромиссов. Отсюда и постоянный подъём уровня напряжённости, предлагаемая «лестница эскалации» – относительно пологая, но последовательная с западной стороны, запоздалая, зато теперь довольно крутая с российской.

Важность борьбы для самих противников не вызывает сомнений. Украинская коллизия – эхо нескольких исторических эпох от времени формирования и укрепления Российской империи до советско-американского соперничества второй половины прошлого века. Важно, что это отношения именно по линии Россия – Запад, раньше они определяли всю международную повестку, теперь – нет.

Конечно, этот предмет имеет прямое касательство и к общемировой расстановке сил. Остальная часть международного общества ждёт, чем всё завершится, прежде всего чтобы оценить реальную мощь недавнего гегемона, в какой степени тот способен навязывать свою волю. Однако при любом исходе возврата к прежнему положению вещей, которое до сих пор отстаивали США и их союзники, не случится, поскольку демографические, экономические, социальные и геополитические условия, которым оно соответствовало, изменились необратимо. Нет предпосылок и для установления другой формы стабильности – «сирийская» ситуация не упорядочиваема в принципе.

Приход в Белый дом Дональда Трампа, вероятно, меняет концептуальный подход. «Мир через силу» – это не защита либерального мирового порядка, а продавливание американских интересов так, как Соединённые Штаты в каждом случае посчитают подходящим. В меньшей степени военным путём, новый президент его эффективным не считает, зато всеми прочими. Но унаследованный конфликт вокруг Украины имеет другую логику, да и зашёл настолько далеко, что его едва ли возможно перевести в плоскость выгод и практического интереса, к чему привык Трамп. И трудно предвидеть, что он станет делать, когда это поймёт.

2025 г. обещает быть вехой – количество изменений разного рода в мире таково, что скорый переход в качество неизбежен. Хороших вариантов нет, но есть разные.

«Сирийский» сценарий для мира можно назвать «ползучим» – дальнейшее расползание прежнего без срыва в прямое столкновение, но со сложным, изнурительным многосторонним противостоянием на каждом этапе. Положительное в подобном варианте одно – вырабатываются навыки самосохранения, потому что задача – «выползти». «Украинский» сценарий, учитывая непримиримость (до сих пор) целей, допускает обвальный финал. Ведь эскалация с целью непременно решить конфликт в свою пользу – явление соревновательное, и помимо расчёта неизбежно возникает азарт. А расчёт на то, что оппонент сдрейфит в решающий момент, – основан на допущениях, которые не проверяемы кроме как на практике.

Понятие «лестницы» побуждает мысленно поднять голову перед чем-то, направленным вверх. Между тем, если применять его к эскалации, резоннее представить себе ступени, ведущие вниз, в глубину, откуда всё сложнее найти обратную дорогу. В романе «Вверх по лестнице, ведущей вниз», цитата из которого приведена в качестве эпиграфа, приводится отрывок из школьного сочинения одного из персонажей: «Мы – спешащее племя, ибо не знаем, есть ли у нас впереди ещё время, или нас ждёт полное уничтожение человечества». С момента выхода романа в свет прошло шестьдесят лет. Мы всё ещё спешим?

Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783110 Федор Лукьянов

Интервью Посла России в Греции А.М.Маслова Международному информационному агентству «РИА новости»

– Уважаемый Андрей Михайлович, завершается год, время подводить итоги. А каковы итоги двусторонних отношений России и Греции в этом году? В каком они состоянии?

– С началом Специальной военной операции на Украине Греция разорвала сотрудничество с Россией, которое формировалось на протяжении многих десятилетий. Разрушен целый массив российско-греческого взаимодействия, начиная от политики и экономики и заканчивая культурно-гуманитарной сферой. Спустя почти три года изменений в подходах официальных Афин к нашей стране не произошло. По-прежнему слышим агрессивные антироссийские заявления, беспочвенные, полные русофобии обвинения в наш адрес. Ничего подобного Россия себе в отношении Греции не позволяет.

– Есть ли каналы связи между Москвой и Афинами?

– Политический диалог прерван греческой стороной. Еле теплятся контакты по дипломатической линии на уровне МИД-посольство. Все общение сводится, главным образом, к решению сугубо рабочих вопросов, связанных с обеспечением нормального функционирования загранучреждений – российских в Греции и греческих в России. Других тем для обсуждения попросту нет.

– Греция в течение двух лет будет непостоянным членом СБ ООН. Что вы ожидаете от участия Афин в органе ООН, ответственном за поддержание международного мира и безопасности?

– В июне Греция была избрана в состав непостоянных членов Совета Безопасности ООН на период 2025-2026 годов. Как было в свое время подчёркнуто в соответствующем заявлении нашего Министерства иностранных дел, рассчитываем, что греческая сторона в ходе своей вахты в Совете Безопасности ООН будет ставить во главу угла общие интересы поддержания международного мира и безопасности, вносить эффективный вклад в реагирование на современные вызовы и угрозы. Наша страна к конструктивному сотрудничеству на такой основе готова. Но как будет в реальности, покажет время.

– Как вы оцениваете нынешний ход торгово-экономических отношений России и Греции? Массовый туризм из России в Грецию закончился?

– Фактическое прекращение торгово-экономического сотрудничества между нашими странами 2,5 года назад, разумеется, отразилось на динамике российско-греческой торговли. За 10 месяцев текущего года товарооборот сократился по сравнению с аналогичным периодом 2023 года и составил 1,46 миллиарда евро. Российский импорт исчислялся в 1,38 миллиарда евро, что на 40% меньше, чем за соответствующий период прошлого года. Наибольшую долю в импорте Греции из России составляет природный газ.

Что касается массового туризма из России в Грецию, то это осталось в прошлом. Сразу после того, как были отменены прямые рейсы из Афин в Москву и из Москвы в Афины, заблокированы странами ЕС карты отечественных банков, интерес к греческому направлению пошел резко вниз. К слову, согласно статистическим данным, за 10 месяцев Грецию посетило всего 15 тысяч россиян. По подсчетам греческих отраслевых экспертов, каждый год без российских туристов обходится республике приблизительно в 1 млрд евро. Многие местные отрасли лишились прибыли, например, пушно-меховое производство. По оценкам экспертов туристического сектора в этом году зафиксирован интерес наших туристов к отдыху на греческих курортах класса "люкс". Но это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к массовому туризму.

– США поставили перед Европой задачу отказаться от российских энергоресурсов к 2027 году. Реально ли это, на ваш взгляд? И влияет ли начало коммерческой эксплуатации СПГ-терминала в Александруполисе на поставки российского газа?

– Греческое правительство постоянно публично акцентирует задачу по отказу от российского газа. Не берусь судить, насколько это возможно. Афины попытались было заменить российские поставки более дорогостоящим СПГ из других стран, но это обернулось взрывным ростом цен на топливо. Греческие граждане были вынуждены оплачивать непомерные счета за газ и электричество.

Сейчас же доля российского газа в энергобалансе Греции, как указывают сами же греческие эксперты, опирающиеся на данные газораспределительной компании DESFA, в этом году составляет примерно 60%. Ввод в эксплуатацию терминала в городе Александруполис, как видите, не сильно повлиял на общую ситуацию. С момента его запуска греческая сторона терминалом не воспользовалась, СПГ через него закупал только болгарский оператор "Булгаргаз".

Что касается отказа от наших энергоресурсов к 2027 году, то теоретически все возможно. Вопрос, правда, зачем и будет ли греческая сторона готова настолько раскошеливаться ради неких политических соображений. Политика политикой, но в некоторых случаях может возобладать элементарный здравый смысл.

– Общество в Греции, судя по опросам и по общению, позитивно относится к России. Есть ли партии, готовые с нами сотрудничать?

– Как и прочие направления сотрудничества, межпарламентское взаимодействие было прекращено греческой стороной после начала СВО. В парламенте Греции по итогам общенациональных выборов в 2023 году впервые не была сформирована Группа дружбы с Россией. Ведущие греческие политические силы к общению с российской стороной интереса не проявляют. Разумеется, имеются отдельные попытки некоторых малых парламентских партий установить контакты с российскими коллегами, но это исключительные случаи, никак не влияющие на общую ситуацию.

– Министр иностранных дел России Сергей Лавров 29 ноября на посольском круглом столе говорил о проблемах с тем, как западные СМИ освещают события на Украине. Какова ситуация с информационным фоном в Греции?

– Греческое информпространство в целом остаётся антироссийски наэлектризованным. Не до такой, конечно, степени, как в 2022 году, но суть остается прежней. Безусловно, здесь есть добросовестные и здравомыслящие журналисты, в основном в электронных СМИ, которые стараются профессионально подходить к освещению конфликта на Украине и доносить объективную точку зрения. Порой такие смелые голоса звучат и в близких к правительству медиаресурсах. Тем не менее, таких примеров немного, и уж тем более взвешенный, трезвый взгляд не является здесь доминирующим. Основная масса СМИ, как и прежде, транслирует искаженную западную точку зрения, опираясь на западные же источники в качестве истины в последней инстанции.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляю ваших читателей с наступающими новогодними и рождественскими праздниками.

– Спасибо за интервью. Андрей Михайлович, хотел бы поздравить вас и всех сотрудников посольства России в Греции с наступающим Новым Годом и пожелать вам успехов.

(30 декабря 2024 г.)

Россия. Греция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 декабря 2024 > № 4756907 Андрей Маслов

ЕЩЕ ДВА РОССИЙСКИХ АГРОДРОНА ПОЛУЧИЛИ СЕРТИФИКАТЫ ТИПА ОТ РОСАВИАЦИИ

Беспилотные авиационные системы (БАС) мультироторного типа максимальной взлетной массой более 30 кг — «АХД-6» и «Рубин А50» сертифицировала Росавиация. Сертификаты типа и одновременно сертификат разработчика выдан компании «ВТС Джетс» в субботу, 28 декабря.

«Выдача сертификатов на беспилотные авиационные системы — важный шаг в укреплении технологического суверенитета нашей страны. В уходящем году мы сертифицировали сразу четыре беспилотника. Продолжим работать над тем, чтобы все сертификационные процедуры были максимально прозрачными и комфортными для разработчиков», — отметил заместитель руководителя Росавиации Андрей Добряков.

Агродроны «АХД-6» и «Рубин А50» предназначены для выполнения авиационно-химических и иных видов работ в сельском хозяйстве на высоте не более 10 м над поверхностью. БАС могут оснащаться полезной нагрузкой — системой распределения жидких и твердых химикатов.

Выданные сертификаты подтверждают: эти БАС соответствуют требованиям Федеральных авиационных правил, а значит — могут выполнять полеты и находиться в общем воздушном пространстве.

«Быть среди первых в процедуре получения сертификатов довольно непросто. Благодаря поддержке специалистов Росавиации, серьезный путь мы прошли в максимально сжатые сроки, фактически за год получив три важных документа», — отметил гендиректор «ВТС Джетс» Александр Попов.

Оптимизированные процедуры сертификации утверждены Минтрансом России в 2023 году. Ранее, в 2024 году, Росавиация сертифицировала агродроны S-80 (разработчик «Транспорт будущего») и ИД-100А («Индустриальные дроны»). В конце 2022 года первым сертифицированным беспилотником стал БАС-200 («Вертолеты России»). Таким образом, агентство выдало сертификаты типа уже на пять БАС массой более 30 кг.

Экспресс-интервью

Итоги годы в сертификации БАС подвел Андрей Добряков, заместитель руководителя Росавиации, курирующий в том числе сертификацию авиационной техники и поддержание летной годности ВС.

– Как Вы оцениваете результативность агентства в сертификации дронов?

– Более чем удовлетворительными. В России есть уже пять сертифицированных конструкций дронов, соответствующих действующим в нашей стране требованиям по безопасности полетов. Причем в области сертификации БАС, на мой взгляд, наступила немного-немало новая эпоха.

– В чем это проявляется?

– Еще недавно получение сертификата типа на БАС растягивалось на годы, процесс был крайне дорогим. Компания последовательно получала: сначала сертификат разработчика, потом сертификат типа на изделие, сертификат изготовителя. Сейчас — процедура сертификации насчитываем считанные месяцы. Этого удалось добиться благодаря внедрению по-своему уникального в мировой практике подхода к сертификации БАС — так называемого декларативного метода.

– В чем он заключается?

– Сейчас любая организация в области создания дронов может одновременно получить сертификат разработчика и сертификат типа. Отдельно считаю необходимым отметить работников Авиарегистра России, которые оперативно рассматривали все документы разработчика и приняли активное участие в оптимизации всех необходимых процедур. По сути, мы проверяем только компанию - разработчика. И дальше именно ей доверяем отвечать за безопасность разработанной конструкции, ее соответствие сертификационному базису. Это в разы сокращает сроки на получение сертификата типа. Рассчитываем и дальше сокращать продолжительность сертификационных процедур, в том числе благодаря выдаче в будущем уже трех сертификатов одновременно: разработчика, типа и изготовителя.

– Такой подход безопасен?

– Безусловно! Он применим к конструкциям БАС, предназначенных для работы в сельском хозяйстве. Такие дроны летают на малой высоте, их эксплуатация, в случае нештатной ситуации, практически не может привести к каким-либо негативным последствиям. Ведь основная цель всей процедуры – это подтвердить соответствие как разрабатываемой конструкции, так и уже изготовленной всем требованиям, направленным на обеспечение безопасности полетов.

Россия > Транспорт. Авиапром, автопром. Агропром > favt.gov.ru, 31 декабря 2024 > № 4753437 Андрей Добряков

Андрей Маслов: массовый туризм из России в Грецию остался в прошлом

Греция с началом СВО на Украине разорвала сотрудничество с Россией, прекратила политический диалог, но Москва готова к конструктивному сотрудничеству с Греческой Республикой как непостоянным членом СБ ООН, сообщил посол РФ в Афинах Андрей Маслов в интервью корреспонденту медиагруппы "Россия сегодня" Геннадию Мельнику. Российский дипломат оценил ситуацию в двусторонних отношениях России и Греции, перспективы экономического и энергетического сотрудничества.

– Уважаемый Андрей Михайлович, завершается год, время подводить итоги. А каковы итоги двусторонних отношений России и Греции в этом году? В каком они состоянии?

– С началом Специальной военной операции на Украине Греция разорвала сотрудничество с Россией, которое формировалось на протяжении многих десятилетий. Разрушен целый массив российско-греческого взаимодействия, начиная от политики и экономики и заканчивая культурно-гуманитарной сферой. Спустя почти три года изменений в подходах официальных Афин к нашей стране не произошло. По-прежнему слышим агрессивные антироссийские заявления, беспочвенные, полные русофобии обвинения в наш адрес. Ничего подобного Россия себе в отношении Греции не позволяет.

– Есть ли каналы связи между Москвой и Афинами?

– Политический диалог прерван греческой стороной. Еле теплятся контакты по дипломатической линии на уровне МИД-посольство. Все общение сводится, главным образом, к решению сугубо рабочих вопросов, связанных с обеспечением нормального функционирования загранучреждений – российских в Греции и греческих в России. Других тем для обсуждения попросту нет.

– Греция в течение двух лет будет непостоянным членом СБ ООН. Что вы ожидаете от участия Афин в органе ООН, ответственном за поддержание международного мира и безопасности?

– В июне Греция была избрана в состав непостоянных членов Совета Безопасности ООН на период 2025-2026 годов. Как было в свое время подчёркнуто в соответствующем заявлении нашего Министерства иностранных дел, рассчитываем, что греческая сторона в ходе своей вахты в Совете Безопасности ООН будет ставить во главу угла общие интересы поддержания международного мира и безопасности, вносить эффективный вклад в реагирование на современные вызовы и угрозы. Наша страна к конструктивному сотрудничеству на такой основе готова. Но как будет в реальности, покажет время.

– Как вы оцениваете нынешний ход торгово-экономических отношений России и Греции? Массовый туризм из России в Грецию закончился?

– Фактическое прекращение торгово-экономического сотрудничества между нашими странами 2,5 года назад, разумеется, отразилось на динамике российско-греческой торговли. За 10 месяцев текущего года товарооборот сократился по сравнению с аналогичным периодом 2023 года и составил 1,46 миллиарда евро. Российский импорт исчислялся в 1,38 миллиарда евро, что на 40% меньше, чем за соответствующий период прошлого года. Наибольшую долю в импорте Греции из России составляет природный газ.

Что касается массового туризма из России в Грецию, то это осталось в прошлом. Сразу после того, как были отменены прямые рейсы из Афин в Москву и из Москвы в Афины, заблокированы странами ЕС карты отечественных банков, интерес к греческому направлению пошел резко вниз. К слову, согласно статистическим данным, за 10 месяцев Грецию посетило всего 15 тысяч россиян. По подсчетам греческих отраслевых экспертов, каждый год без российских туристов обходится республике приблизительно в 1 млрд евро. Многие местные отрасли лишились прибыли, например, пушно-меховое производство. По оценкам экспертов туристического сектора в этом году зафиксирован интерес наших туристов к отдыху на греческих курортах класса "люкс". Но это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к массовому туризму.

– США поставили перед Европой задачу отказаться от российских энергоресурсов к 2027 году. Реально ли это, на ваш взгляд? И влияет ли начало коммерческой эксплуатации СПГ-терминала в Александруполисе на поставки российского газа?

– Греческое правительство постоянно публично акцентирует задачу по отказу от российского газа. Не берусь судить, насколько это возможно. Афины попытались было заменить российские поставки более дорогостоящим СПГ из других стран, но это обернулось взрывным ростом цен на топливо. Греческие граждане были вынуждены оплачивать непомерные счета за газ и электричество.

Сейчас же доля российского газа в энергобалансе Греции, как указывают сами же греческие эксперты, опирающиеся на данные газораспределительной компании DESFA, в этом году составляет примерно 60%. Ввод в эксплуатацию терминала в городе Александруполис, как видите, не сильно повлиял на общую ситуацию. С момента его запуска греческая сторона терминалом не воспользовалась, СПГ через него закупал только болгарский оператор "Булгаргаз".

Что касается отказа от наших энергоресурсов к 2027 году, то теоретически все возможно. Вопрос, правда, зачем и будет ли греческая сторона готова настолько раскошеливаться ради неких политических соображений. Политика политикой, но в некоторых случаях может возобладать элементарный здравый смысл.

– Общество в Греции, судя по опросам и по общению, позитивно относится к России. Есть ли партии, готовые с нами сотрудничать?

– Как и прочие направления сотрудничества, межпарламентское взаимодействие было прекращено греческой стороной после начала СВО. В парламенте Греции по итогам общенациональных выборов в 2023 году впервые не была сформирована Группа дружбы с Россией. Ведущие греческие политические силы к общению с российской стороной интереса не проявляют. Разумеется, имеются отдельные попытки некоторых малых парламентских партий установить контакты с российскими коллегами, но это исключительные случаи, никак не влияющие на общую ситуацию.

– Министр иностранных дел России Сергей Лавров 29 ноября на посольском круглом столе говорил о проблемах с тем, как западные СМИ освещают события на Украине. Какова ситуация с информационным фоном в Греции?

– Греческое информпространство в целом остаётся антироссийски наэлектризованным. Не до такой, конечно, степени, как в 2022 году, но суть остается прежней. Безусловно, здесь есть добросовестные и здравомыслящие журналисты, в основном в электронных СМИ, которые стараются профессионально подходить к освещению конфликта на Украине и доносить объективную точку зрения. Порой такие смелые голоса звучат и в близких к правительству медиаресурсах. Тем не менее, таких примеров немного, и уж тем более взвешенный, трезвый взгляд не является здесь доминирующим. Основная масса СМИ, как и прежде, транслирует искаженную западную точку зрения, опираясь на западные же источники в качестве истины в последней инстанции.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляю ваших читателей с наступающими новогодними и рождественскими праздниками.

– Спасибо за интервью. Андрей Михайлович, хотел бы поздравить вас и всех сотрудников посольства России в Греции с наступающим Новым Годом и пожелать вам успехов.

Россия. Греция > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 декабря 2024 > № 4777223 Андрей Маслов

Сергей Лавров: разумеется, у Трампа есть рычаги воздействия на Киев

Министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью РИА Новости подвел итоги уходящего 2024-го, оценил перспективы начала переговоров по урегулированию украинского конфликта в следующем году, рассказал о судьбе российских военных баз в Сирии после смены там власти и объяснил, каких изменений можно ждать в ракетно-ядерной сфере.

— На фоне агрессивной политики Запада Россия может выйти из Договора о СНВ до срока окончания его действия? Или Москва будет готова придерживаться количественных ограничений по ДСНВ и после февраля 2026 года?

— Объективная реальность такова, что в результате деструктивной политики США основы стратегической стабильности изрядно расшатаны, а местами разрушены. При этом ввиду крайней антироссийской заряженности пока еще действующих американских властей условия для стратдиалога с Вашингтоном сейчас отсутствуют. До момента отказа американцев от нынешнего антироссийского курса никаких переговоров с ними по контролю над вооружениями мы вести не станем.

Сказанное не означает, что Россия не будет осуществлять ряд мер по поддержанию приемлемого уровня предсказуемости в ракетно-ядерной сфере на добровольной основе, что мы и делаем. В частности, продолжаем придерживаться предусмотренных по ДСНВ количественных ограничений на соответствующие вооружения. Кроме того, остается в силе односторонний мораторий России на размещение наземных ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Предпринимаются и некоторые другие шаги. Однако, как мы неоднократно заявляли, актуальность данных мер напрямую зависит от того, насколько они отвечают нашим интересам. Ситуацию оцениваем на основе анализа дестабилизирующих действий США и НАТО в стратегической сфере и, соответственно, эволюции тех угроз, которые от них проистекают. На сегодня очевидно, что, например, наш мораторий на размещение РСМД уже практически нежизнеспособен и от него придется отказываться. США высокомерно проигнорировали предостережения со стороны России и Китая и на практике перешли к развертыванию вооружений указанного класса в различных регионах мира. Как недвусмысленно заявил президент Российской Федерации Владимир Путин, мы будем на это реагировать, причем реагировать соразмерно. Недавнее испытание новейшей гиперзвуковой системы средней дальности "Орешник", осуществленное нами в боевых условиях, убедительно продемонстрировало наши возможности и решимость в реализации компенсирующих мер.

В отношении ДСНВ напомню, что мы еще в процессе приостановления действия данного соглашения заявили о намерении соблюдать его центральные "потолки" в пределах жизненного цикла договора и предостерегли США от шагов, способных обессмыслить для нас эти усилия. Мы последовательно придерживаемся заявленного: четко вписывая процесс перевооружения российских стратегических ядерных сил в лимиты по ДСНВ, мы самым тщательным образом отслеживаем действия Вашингтона.

Что будет после февраля 2026 года, когда ДСНВ прекратит свое существование, мы сейчас загадывать резона не видим. В предстоящий год еще многое может случиться. Так что на данном этапе было бы преждевременно, да и неразумно анонсировать наши возможные ходы в этой чувствительной сфере. Будет день, будет пища.

— Ряд экспертов полагает, что у новой администрации США есть достаточно рычагов, чтобы начать переговоры по Украине. Вы разделяете такую точку зрения? Насколько вероятно начало переговоров по украинской тематике в 2025 году?

— Разумеется, такие рычаги есть и у новой, и у пока еще действующей администрации. Только применить их, эти рычаги, она должна к самой себе и своим киевским подопечным. Если бы в Вашингтоне действительно хотели положить конец конфликту, то прекратили бы поставки оружия Киеву, потребовали от своих сателлитов последовать примеру и приказали своим киевским марионеткам прекратить огонь, возобновить переговорный процесс без всяких условий, отменив указ Зеленского о запрете самому себе переговоров с руководством России.

Позиция нашей страны по урегулированию хорошо известна и остается неизменной. Мы готовы к переговорам, но они должны быть нацелены на устранение первопричин украинского кризиса и учитывать реальную ситуацию "на земле".

Президент Российской Федерации Владимир Путин четко обозначил наши принципиальные подходы в своем выступлении в МИД России 14 июня, а также в ходе пресс-конференции по итогам года 19 декабря. Речь, в частности, идет о демилитаризации и денацификации Украины, обеспечении ее внеблокового, нейтрального и безъядерного статуса, устранении долговременных угроз безопасности России, исходящих с западного направления, включая экспансию НАТО. Киев должен взять на себя конкретные обязательства по обеспечению прав, свобод и интересов русскоязычных граждан и, разумеется, признать территориальные реалии, закрепленные в Конституции Российской Федерации.

Реализация сформулированных главой государства конкретных предложений позволит положить конец конфликту, выйти на всеобъемлющие, долгосрочные, справедливые и юридически обязывающие договоренности. Только так возможно достичь прочного мира.

Пока же, судя по тому, что мы видим и читаем, Киев и Запад начали обсуждать возможность некоего прекращения огня и перемирия, чтобы получить передышку и во время нее повысить военный потенциал ВСУ, а затем возобновить усилия по нанесению России "стратегического поражения". Конечно, это тупиковый путь. Путь в никуда. Здесь не может быть никаких сомнений.

— В связи с последними событиями в Сирии планируется внесение каких-либо изменений в обновленный Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран, в частности, в раздел о взаимной военной помощи стран? Повлиял ли уход Башара Асада на необходимость более тесной координации с Тегераном в области обороны?

— Новый "большой" договор, текст которого уже давно готов и согласован сторонами, носит комплексный, долгосрочный и "всепогодный" характер и в этом смысле не требует каких-либо корректировок.

Договор призван юридически закрепить достигнутый за последние годы беспрецедентный прогресс в двусторонних отношениях, зафиксировать их выход на уровень стратегического партнерства.

Разумеется, столь всеобъемлющий документ имеет также международную составляющую. В нем в числе прочего уделяется особое внимание укреплению взаимодействия в интересах мира и безопасности на региональном и глобальном уровнях, закреплено стремление Москвы и Тегерана к более тесной кооперации в областях безопасности, обороны, борьбы с терроризмом и экстремизмом, противодействия многим другим общим вызовам и угрозам. В принципе, в той или иной мере все это делается и сейчас. Однако подписание договора, которое, как мы рассчитываем, состоится в ходе ближайшего контакта на высшем уровне уже скоро, откроет дополнительные возможности для дальнейшего расширения российско-иранского партнерства на приоритетных направлениях.

— В начале декабря этого года Дания передала Украине вторую партию истребителей F-16. Ранее вы говорили, что Москва будет рассматривать поставку Киеву этих самолетов как "преднамеренное сигнальное действие НАТО в ядерной сфере". Какие меры предпримет Россия в отношении Дании и других стран, которые поставляют и обеспечивают техническое обслуживание вооружений?

— Датские власти еще в августе 2023 года объявили о планах направить Киеву 19 истребителей F-16. В августе и декабре этого года сообщалось о состоявшейся передаче Украине первых двух партий этих самолетов. Копенгаген входит в число крупнейших доноров вооружений Киеву, участвует в подготовке украинских боевиков и поставке наемников в зону боевых действий, финансирует производство военной техники на предприятиях ВПК Украины за счет доходов от замороженных российских активов.

Неоднократно предупреждали, что, оказывая украинским нацистам массированную военную помощь, Дания, ее покровители и союзники провоцируют эскалацию конфликта, вынуждая Россию принимать адекватные меры по обеспечению безопасности страны, в том числе военно-технического характера.

Любые виды вооружений, поставленные западными странами киевскому режиму, являются законной целью и эффективно уничтожаются российскими военными.

— Российская сторона ведет переговоры с вооруженной оппозицией в Сирии относительно будущего военных баз Российской Федерации в стране? Получены какие-то гарантии их дальнейшего нахождения?

— Размещение российских военных баз в Сирии предусмотрено действующими межгосударственными договорами, заключенными в соответствии с нормами международного права. Каждый из них определяет условия функционирования этих объектов и содержит определенные обязательства обеих сторон.

Сирия — суверенная страна, которая имеет право заключать и расторгать договоры с иностранными партнерами. За десятилетия существования современного сирийского государства их было подписано множество. Вместе с тем нам неизвестно о проведении ее новыми властями работы по инвентаризации таких актов и их пересмотру. Каких-либо обращений на сей счет российской стороне не поступало. И это логично. В Сирии объявлен "переходный период" до 1 марта 2025 года и действующее правительство имеет статус временного, что налагает на его политику известные конституционные и институциональные ограничения.

Несомненно, произошедшая смена власти и изменение положения дел "на земле" вносят определенные корректировки в отношении российского военного присутствия в Сирии. Речь идет не только о сохранении наших баз или опорных пунктов, но и об условиях их функционирования, содержания и обеспечения, взаимодействия с местной стороной. Данные темы могли бы стать предметом переговоров с новым сирийским руководством.

— Считаете ли вы возможным в нынешних реалиях повторение "двойного решения НАТО" для урегулирования кризиса вокруг ракет средней и меньшей дальности? При каких условиях Россия была бы готова обсудить с США и НАТО вопрос о ликвидации таких ракетных систем?

— Не считаем целесообразным рассуждать о том, что может и чего не может происходить в головах тех, кто принимает решения в НАТО. Тем более что эти решения зачастую представляются нам, мягко говоря, неадекватными, если не выразиться сильнее.

Со своей стороны готовы к любому варианту развития событий. В случае создания новых ракетных угроз противники получат решительный отпор в виде военно-технических контрмер. В свою очередь, гипотетические шаги по формированию приемлемых условий для равноправного диалога будут приняты во внимание.

Мы неоднократно указывали, что нас может заинтересовать лишь комплексная работа по снижению конфликтного потенциала с акцентом на устранение первопричин фундаментальных противоречий в области безопасности. К таковым прежде всего относим многолетнюю экспансию НАТО на восток. Именно это во многом спровоцировало украинский кризис и продолжает представлять угрозу безопасности России. Вопросы контроля над вооружениями гипотетически также могли бы обсуждаться, но лишь в качестве одного из элементов более широкой повестки дня.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 декабря 2024 > № 4777225 Сергей Лавров

Геннадий Гатилов: Женева стала неудобной для дискуссий по Закавказью

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) все чаще демонстрировало свою антироссийскую позицию и прозападную предвзятость в течение 2024 года. Отход Швейцарии от своего нейтралитета повлиял на роль Женевы как платформы для международных переговоров. Несмотря на эти непростые условия, постоянное представительство РФ при ООН в Женеве продолжало активно отстаивать интересы России на протяжении всего года. О том, каковы перспективы отношений России с УВКПЧ, о предстоящих важных международных мероприятиях в Женеве и о роли этой площадки в интервью РИА Новости рассказал постоянный представитель РФ при ООН в Женеве Геннадий Гатилов. Беседовал Юрий Апрелефф.

– Можно ли сказать, что этот год стал переломным в вопросе двойных стандартов таких учреждений ООН, как УВКПЧ, в области прав человека?

– Думаю, что это не совсем так. Пресловутая политика двойных стандартов и откровенная политическая ангажированность давно являются визитными карточками руководства Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ). Его представители который уже год на регулярной основе штампуют однобокие и ангажированные заявления и доклады, касающиеся ситуации в отдельных странах. При этом, как правило, речь идёт о государствах Глобального Юга. Именно им ооновские чиновники стараются навязать единственно правильные, с их точки зрения, западные стандарты демократии и прав человека. Причём делается это в нажимной и крайне вызывающей манере при демонстративном игнорировании исторических, культурных, религиозных и иных особенностей стран, которым пытаются насильно привить "западные либеральные и демократические ценности".

Зато в государствах коллективного Запада ситуация, по мнению УВКПЧ, абсолютно другая. Вы много встречали за последнее время материалов УВКПЧ по ситуации с правами человека в странах "золотого миллиарда"? Их можно пересчитать практически по пальцам. В основном это несколько фраз, которые Верховный комиссар ООН по правам человека Фолькер Тюрк для проформы включает в свои выступления перед Советом ООН по правам человека. И это притом, что современные СМИ и социальные сети буквально наводнены доказательствами стремительно деградирующей ситуации с правами человека на Западе.

Фолькер Тюрк публично объявил УВКПЧ главным органом системы ООН, занимающимся мониторингом за ситуацией с правами человека во всём мире. Задача на первый взгляд благородная, но вот как она воплощается в жизнь? Согласно официальной информации Управления, сегодня оно располагает 18 страновыми и 12 региональными представительствами, а также внушительной армией советников в ооновских присутствиях по всему миру. И при этом всеми государствами Европы занимается всего лишь одно единственное представительство, которое отнюдь по неслучайному стечению обстоятельств находится именно в Брюсселе. Стоит ли удивляться, что от этого подразделения УВКПЧ за последнее время мы не видели ни одного материала, посвященного анализу правозащитной ситуации на этой внушительной части политической карты мира. Что касается Северной Америки, то она, если верить все тому же сайту УВКПЧ, и вовсе осталась бесхозной.

Однако в такой ситуации нет ничего удивительного, если посмотреть на список основных доноров управления. Там сплошь и рядом фигурируют западные страны и их ближайшие союзники. Добавьте сюда еще и то, что большинство сотрудников УВКПЧ тем или иным образом связаны с западными странами, например, являются их гражданами, проживали или получали там образование. Такая вот складывается неутешительная картина.

– В этом году вы заявили, что глава УВКПЧ Фолькер Тюрк не заслуживает своей должности из-за его молчания о преступлениях киевского режима и того факта, что его управление закрывает глаза на информацию, предоставляемую Россией. Можно ли сказать, что отношения между Россией и УВКПЧ исторически находятся на самом низком уровне, и следует ли ожидать, что такая ситуация сохранится и в 2025 году?

– Для начала скажу, что отношения Российской Федерации с УВКПЧ никогда не были простыми. С учетом засилья там представителей западной неолиберальной правозащитной школы мысли Управление всегда было в авангарде тех, кто пытался навязывать нашей стране своё видение прав человека, способов их продвижения и защиты. Любые турбулентные события в России, будь то ситуация в Чеченской Республике в 90-х годах, известные события на Болотной площади, разнообразные "марши несогласных" и прочие спонсируемые извне акции, направленные на дестабилизацию внутриполитической ситуации в нашей стране, неизменно вызывали заинтересованную и ангажированную реакцию со стороны УВКПЧ. Другое дело, что большинству его прошлых руководителей хватало политического опыта и мудрости не переводить все исключительно в политическую и конфронтационную плоскость, оставляя пространство для налаживания Россией диалога.

А вот со стороны нынешнего Верховного комиссара мы этого не видим. Его однобокий и ангажированный подход к событиям вокруг Украины, демонстративное игнорирование любой поступающей от российской стороны информации на сей счет, предвзятые оценки ситуации с правами человека в нашей стране свидетельствуют о категорическом нежелании господина Тюрка идти навстречу России, выстраивать с ней взаимоуважительный диалог. При этом, если сравнить его риторику с западной истерией в отношении нашей страны, то можно найти много общего, начиная от тональности выступлений и заканчивая их содержанием. Слушая их, невольно закрадывается мысль о том, что все они вышли из-под пера одного и того же автора. Причем это не только наше наблюдение. Об откровенной ориентации Верховного комиссара на западный "мейнстрим" нам прямо говорят многие коллеги из государств Глобального Юга, которые сами сталкиваются с аналогичным неконструктивным подходом.

Поэтому я не склонен думать, что 2025 год принесет какие-то изменения во взаимоотношениях УВКПЧ с Россией. По крайней мере до тех пор, пока господин Тюрк не отбросит свои заскорузлые политические предрассудки и не перейдёт к подлинному взаимоуважительному диалогу с нашей страной.

– На ваш взгляд, какое событие или результат в работе постоянного представительства в 2024 году запомнится больше всего?

– Уходящий год ознаменовался многими важными для постпредства событиями. Было бы трудно и даже некорректно выделять какое-то одно из них. Постараюсь все же обозначить наиболее резонансные и значимые.

На правозащитном направлении 2024 год запомнится проведением нами в стенах Дворца Наций вместе с белорусскими коллегами презентации первого совместного доклада о ситуации с правами человека в отдельных странах, подготовленного внешнеполитическими ведомствами России и Республики Беларусь. Этот фундаментальный труд объемом в 1800 страниц был передан лично в руки Фолькера Тюрка (ему не удалось избежать прямого общения с нами) в присутствии внушительного числа представителей местного дипкорпуса, сотрудников ООН и представителей неправительственных организаций. Кстати, какой-либо реакции Верховного комиссара на данный доклад мы до сих пор не получили.

Хочу подчеркнуть, что благодаря проводимой постпредством разъяснительной работе все больше развивающихся государств поддерживают нашу точку зрения относительно серьезных нарушений прав человека со стороны западных стран и их "сателлитов". В этой связи показательно растущее число соавторов инициированных Россией в уходящем году совместных заявлений в Совете ООН по правам человека по ситуации на Украине, о недопустимости политизации спорта, о религиозных свободах, о двойных стандартах в деятельности специальных процедур СПЧ, об экономических, социальных и культурных правах, а также о притеснениях представителей гражданского общества путем отказа им в выдаче виз принимающими международные организации государствами.

Были и другие важные события. В контексте работы на площадке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) заметным результатом совместных усилий стран-членов стало успешное завершение многолетнего процесса согласования поправок в Международные медико-санитарные правила (ММСП). Они являются юридически обязывающим документом и формируют основу для многостороннего взаимодействия в сфере готовности и реагирования на пандемии и другие чрезвычайные ситуации (ЧС) в области здравоохранения.

В качестве одной из ключевых новаций в обновлённой редакции ММСП закреплено понятие "чрезвычайная ситуация пандемического характера", а также определены критерии и процедура принятия решения об объявлении такой чрезвычайной ситуации. Подчеркну, что эта процедура не предусматривает никаких дополнительных полномочий для Гендиректора ВОЗ.

Принятые поправки включают российские предложения (были представлены от имени стран-членов ЕАЭС), направленные на усиление роли Национальных контактных центров по ММСП, повышение осведомленности стран-членов ВОЗ, обеспечение беспрепятственного передвижения медицинских работников и медицинской продукции в условиях пандемии, внедрение цифровых и геномных технологий в практику эпиднадзора и санитарно-карантинного контроля.

Не менее важно, что в ходе переговоров удалось не допустить создания в рамках ММСП механизмов обязательного внешнего мониторинга национальных систем готовности и реагирования на ЧС в сфере здравоохранения. Страны не обязаны принимать помощь ВОЗ или допускать "международные команды" на свою территорию для оценки ситуации и содействия.

Нельзя также не отметить 34 Международную конференцию Красного креста и Красного Полумесяца, состоявшуюся в Женеве 28-31 октября 2024 года. Несмотря на непростой политический фон, а также вынужденное отмежевание российской и ряда других делегаций от одной из резолюций конференции, носившей весьма противоречивый характер, итоги форума в целом расцениваем положительно. Благодаря вкладу представителей России удалось сгладить многие острые углы, существенно сблизив итоговые документы Конференции с духом и буквой Женевских конвенций.

Заслуживают внимания состоявшиеся под эгидой Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) Дипломатические конференции – по разработке международного договора касающегося интеллектуальной собственности, генетических ресурсов и традиционных знаний (Женева, 13-24 мая 2024 года), а также по принятию договора о законах по промышленным образцам (Эр-Рияд, 11-22 ноября 2024 года). Несмотря на весьма непростой переговорный процесс, оба международных договора в конечном счете были приняты консенсусом. Российские эксперты, в том числе представители Постпредства, принимали самое активное участие во всех этапах подготовки указанных документов. В подаче гендиректора ВОИС Танга, успешное завершение обеих дипконференций продемонстрировало, что в организации "живёт и процветает многосторонний подход". Как видите, 2024 год выдался богатым на знаковые и важные для международной Женевы события, перечислять которые я мог бы ещё довольно долго.

– Какое, на ваш взгляд, самое важное событие в контексте "международной Женевы" состоится в 2025 году?

– Для нашего постпредства важнейшим событием 2025 года, безусловно, станет празднование 80-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Наш долг как потомков героев и освободителей Европы от ужасов нацизма – достойно встретить этот юбилей, бережно хранить и защищать память о великом подвиге наших предков.

С точки зрения работы в международных организациях, в наступающем году нам и нашим партнёрам предстоит решить много важных практических задач. Так, например, многие страны рассчитывают, что в мае 2025 года на сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения после нескольких лет напряжённых переговоров будет принята новая конвенция, соглашение или иной международно-правовой инструмент ВОЗ по борьбе с пандемиями.

Не менее напряжённой ожидается активность и на женевских разоруженческих площадках при самом деятельном участии России.

В январе 2025 года открывается очередная сессия Конференции по разоружению. Будет рассмотрен широкий круг важнейших с точки зрения международной безопасности вопросов, входящих в повестку дня форума. Среди них – ядерное разоружение и предотвращение ядерной войны, предоставление гарантий безопасности неядерным государствам, проблематика предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве, новые виды вооружений и т.д.

Другой приоритет – участие в работе профильных форматов, созданных в рамках Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, Конвенции о "негуманном" оружии, а также в военно-космической сфере.

В соответствии с резолюцией Генеральной ассамблеи ООН в Женеве должна быть организована Конференция Сторон Четвертой женевской конвенции 1949 года ("о защите гражданского населения"). Темой мероприятия станет обеспечение выполнения данной Конвенции на территории Палестины. Предполагается рассмотреть ряд важных вопросов применения международного гуманитарного права, прежде всего – в контексте ситуации в секторе Газа. Россия поддержала упомянутую резолюцию Генассамблеи ООН. Примем активное участие в подготовительных мероприятиях предстоящей Конференции, а также в самом форуме, который должен состояться не позднее 18 марта 2025 года.

Нужно также понимать, что решения о проведении тех или иных мероприятий на женевских площадках будут приниматься с учётом развития международных событий. А ситуация в мире, как мы убедились за последние годы, остаётся чрезвычайно динамичной и нестабильной. Остается лишь пожелать, чтобы 2025 год стал более безопасным и предсказуемым, а также способствовал бы дипломатическому урегулированию множества конфликтов и нормализации обстановки в различных очагах конфронтации на нашей планете.

– Продолжала ли роль Женевы снижаться в 2024 году из-за утраты швейцарского нейтралитета, и ожидаете ли Вы каких-либо изменений в этом вопросе в 2025 году?

– Действительно, Швейцария фактически отказалась от своего нейтрального статуса, разделив антироссийскую позицию коллективного Запада. Берн присоединился ко всем 15 пакетам незаконных антироссийских санкций Евросоюза. Это не могло не отразиться на роли Женевы как беспристрастной международной площадки для переговоров.

Показательна ситуация с Международными дискуссиями по безопасности и стабильности в Закавказье. На состоявшемся в ноябре 62 раунде дискуссий делегации России, Абхазии и Южной Осетии вновь подняли вопрос о необходимости переноса этого формата в другое, более приемлемое для всех участников, место. Исходим из того, что сложности, в том числе логистические, с которыми сталкиваются российская делегация, а также представители Абхазии и Южной Осетии, не должны негативно сказываться на эффективности дискуссий по Закавказью, которые вносят важный вклад в сохранение стабильности в регионе.

Что касается 2025 года, то мы не питаем особых иллюзий. Понимаем, что Берн находится под мощнейшим давлением Вашингтона и Брюсселя, требующих от него действовать в русле своих, по сути, неоколониальных установок. Рассчитываем, что в перспективе Швейцария все же сможет вернуть себе былую привлекательность в качестве нейтральной переговорной площадки.

– Наконец, 2024 год был отмечен в Швейцарии конференцией в Бюргенштоке и встречей по Судану, которые были организованы без участия одной из сторон в конфликте. Можно ли говорить о падении способности Запада к компромиссу и диалогу со всеми сторонами?

– Вы правильно подметили, что оба упомянутых мероприятия состоялись без участия одной из сторон конфликта. В то же время между двумя встречами есть принципиальные различия.

Начнем с того, что на конференцию в Бюргенштоке по так называемому "урегулированию" на Украине Россию вообще не позвали. Правда, даже в гипотетическом случае получения такого приглашения наша страна не согласилась бы на участие в нём, поскольку это мероприятие было организовано западными странами исключительно для склонения путём самых разных ухищрений на свою сторону стран Мирового большинства и затверждения собственных кулуарно выработанных ультимативных подходов в контексте украинского кризиса. Никакого диалога, учета мнений и законных интересов всех сторон конфликта даже не подразумевалось, хотя мы не раз заявляли о своей готовности к переговорам и компромиссам по Украине с учетом сложившихся реалий, прежде всего, на земле, в то время, как Киев отказывался от любых здравых начинаний на этом направлении. Выбор же Швейцарии в качестве места проведения этой встречи был призван придать ей некий "нейтральный" статус. Однако этот трюк явно не сработал.

Что же касается межсуданских переговоров в Женеве, то, насколько нам известно, правительственная делегация Судана на них приглашалась. Тем не менее, в какой-то момент в Порт-Судане начали опасаться (видимо, небезосновательно) дополнительного давления, которое могло бы быть оказано на суданскую сторону в ходе встречи. Это ещё раз указывает на спад привлекательности Женевы как международной переговорной площадки.

В целом же оба мероприятия свидетельствуют о продолжающихся попытках Запада навязать свою позицию вместо того, чтобы искать компромисс в рамках равноправного диалога. Организация различных переговорных форматов, которые призваны лишь закрепить западные односторонние подходы, не имеет ничего общего с многосторонностью и подрывает доверие к международным механизмам, усложняя урегулирование кризисов.

Россия. Швейцария. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 декабря 2024 > № 4777224 Геннадий Гатилов

Марат Хуснуллин: Завершена реставрация Консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова в Санкт-Петербурге

В Санкт-Петербурге в историческом здании Государственной консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова, первом высшем музыкальном учебном заведении страны, выполнены реставрационные работы. Реализация проекта началась в 2015 году, но затянулась, а в 2021 году была передана ППК «Единый заказчик в сфере строительства». На сегодня работы в здании завершены. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«Завершили реконструкцию исторического здания консерватории имени Римского-Корсакова в Санкт-Петербурге. Это была очень большая и сложная работа, которую удалось выполнить на год раньше запланированного срока. В последние месяцы здесь трудились более 1 тысячи специалистов. Теперь получили заключение о соответствии. Во время реставрации зданию вернули исторический светло-бежевый оттенок – теперь оно снова выглядит, как и в момент открытия в конце XIX века. За счёт установки светопрозрачных куполов из стекла и алюминия во внутренних дворах удалось увеличить полезную площадь здания почти до 32 тыс. кв. м», – сказал вице-премьер.

Вернуть исторический облик зданию было одной из ключевых задач реконструкции. Выполнение работ было поручено опытным строителям и реставраторам.

Все элементы, включая лепнину, живопись, плитку, отделку, фасады, двери, окна, привели в соответствие изначально заложенным решениям.

«Консерватория в Санкт-Петербурге – знаковый объект, реализуемый в рамках комплексной госпрограммы „Строительство“, куратором которой является Минстрой России. В декабре этого года в здании завершилась реставрация корпуса органа, расположенного в Малом зале им. Глазунова. Специалистам удалось сохранить элементы деревянной акустики конца XIX века и восстановить лепной декор», – отметил Министр строительства и ЖКХ Ирек Файзуллин.

Кроме того, в Малом зале им. Глазунова специалисты очистили и восстановили многочисленные гипсовые украшения на стенах, деревянные балконы, живопись на потолочных плафонах известного художника Андрея Рябушкина.

Одной из самых сложных локаций стала Домовая церковь. В конце XIX века художники Андрей Рябушкин и Василий Беляев создавали росписи храма Консерватории по мотивам росписи церквей постройки XVI–XVII веков. После Октябрьской революции в 1920-х годах эти произведения искусства в результате перестроек церкви оказались под многочисленными слоями штукатурки и обоев.

«В процессе реставрации строителям удалось усилить каркас Большого зала им. Рубинштейна с помощью металлоконструкций, вес которых составляет 1 тыс. т. Работы по монтажу оборудования механизации сцены, света и звука весом более 200 т полностью завершены. Также строители изменили форму зала с прямоугольной на подковообразную для улучшения акустики», – сказал генеральный директор ППК «Единый заказчик» Карен Оганесян.

Итогом масштабной реконструкции Консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова станет появление одной из крупнейших в России театральных площадок с технологиями переменной акустики, где каждый из 1100 зрителей в любой точке сможет одинаково хорошо слышать исполнение музыки с электроусилением или классики.

Долгожданное открытие Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова планируется в 2025 году.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ. Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 29 декабря 2024 > № 4751798 Марат Хуснуллин

Дмитрий Чернышенко провёл рабочую встречу с главой Республики Крым Сергеем Аксёновым

Заместитель Председателя Правительства Дмитрий Чернышенко провёл рабочую встречу с главой Республики Крым Сергеем Аксёновым, основной темой которой стали достижения региона в сфере образования, науки, спорта и туризма.

Вице-премьер отметил значительные успехи республики в сфере образования, подчеркнув, что регион демонстрирует высокие показатели в рамках реализации нацпроекта «Образование».

«Крымский полуостров – стратегически важный для России регион. Это всегда подчёркивает наш Президент Владимир Путин. У республики большой потенциал для развития и есть отличные достижения, в частности, в рамках нацпроекта “Образование„. В Крыму обеспечена 100-процентная доступность мест в дошкольных образовательных учреждениях. Создано более 2 тыс. новых мест для системы общего образования. Уровень охвата дополнительным образованием превысил 86%, также успешно работает программа “Земский учитель„. Единая модель профориентации “Билет в будущее„ в этом году охватила более 93 тысяч учеников. Летом в ходе оздоровительной кампании у вас отдохнули порядка 60 тысяч детей», – подчеркнул Дмитрий Чернышенко.

Вице-премьер отметил, что Минпросвещения объявило 2025 год Годом детского отдыха. В следующем году также отметят 100-летие Международного детского центра «Артек». За целый век гостями центра стали более 2 миллионов ребят из 150 стран мира. В юбилейном году центр планирует принять до 50 тысяч гостей со всей страны и из–за рубежа.

Также Дмитрий Чернышенко подчеркнул, что в регионе хорошо организована подготовка кадров и ведётся эффективная работа по развитию научного потенциала, что способствует достижению технологического суверенитета России – национальной цели, поставленной Президентом.

«Сегодня в вузах Крыма обучается порядка 33 тысяч студентов, большая часть – в Крымском федеральном университете, который является участником программы “Приоритет-2030„. Регион вовлечён в федеральные проекты по развитию среднего профессионального образования. В 2024 году начали работу три кластера “Профессионалитета„», – добавил он.

Вице-премьер отметил работу по НОЦ «МореАгроБиоТех» и кампусу, исследования Никитского ботанического сада, 8 молодёжных лабораторий и 8 центров коллективного пользования.

Обсудили в ходе встречи и вопросы развития спорта и туризма в регионе. Так, по итогам 2023 года доля граждан, систематически занимающихся физической культурой и спортом, в Республике Крым составила 51%, это превышает плановый показатель 46,4%. Что касается спортивной инфраструктуры, уровень обеспеченности спортивными сооружениями в регионе составляет около 55%, что также выше планового показателя.

Дмитрий Чернышенко подчеркнул, что туризм является одной из приоритетных отраслей для Крыма.

Крым активно пользуется мерами государственной поддержки в рамках национального проекта «Туризм и индустрия гостеприимства». По нему за прошлый и текущий год финансирование составило порядка 2,8 млрд рублей.

В республике реализуется шесть инвестиционных проектов по программам льготного кредитования с общим номерным фондом 3150 номеров и кредитным портфелем около 50 млрд рублей.

Также республика участвует в масштабном проекте «Пять морей и озеро Байкал». В рамках этой программы в Крыму будет реализовано два проекта: «Золотые пески России» и «Крымская Ривьера». Эти проекты направлены на строительство современной туристической инфраструктуры, что позволит привлечь в регион ещё больше гостей.

Сергей Аксёнов выразил благодарность Правительству России и лично вице-премьеру Дмитрию Чернышенко за помощь Республике Крым во всех сферах.

«Отдельная благодарность Президенту Владимиру Владимировичу Путину за поддержку и пристальное внимание к развитию республики. Все насущные вопросы решаются оперативно, без бюрократии. Сейчас, когда решены основные проблемы, связанные с мерами безопасности, обеспечением стабильного электро- и водоснабжения, мы стараемся уделить как можно больше внимания сферам культуры, спорта, образования. Ведётся строительство и ремонт клубов, спортивных залов и площадок, в том числе за счёт средств, полученных от национализации имущества граждан Украины, поддерживающих киевский режим. Работа в этом направлении будет продолжаться и дальше», – рассказал глава Крыма.

Сергей Аксёнов отметил, что республика рассчитывает на дальнейшую поддержку федерального центра. «К сожалению, у нас есть два спортивных объекта в сёлах Перово и Доброе Симферопольского района, сроки реализации которых были перенесены. Согласовали перенос с Министерством спорта России. Уверен, что сможем исправить ситуацию», – сказал глава республики.

Сергей Аксёнов также оценил перспективы туристической отрасли. «Понятно, что мы сможем говорить о максимально положительной динамике только после того, как откроется аэропорт. Ждём значительный рост туристического потока после достижения всех целей СВО. Перед нами стоит задача по модернизации средств размещения, восстановлению берегоукрепительных сооружений, пострадавших от непогоды в ноябре 2023 года. В целом понимаем, на чём необходимо сконцентрироваться», – подчеркнул глава Крыма.

В завершение Дмитрий Чернышенко поздравил жителей Крыма с наступающим Новым годом и Рождеством.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 29 декабря 2024 > № 4751797 Дмитрий Чернышенко

Александр Шохин: все больше бывших инвесторов превращаются в рантье

Уже несколько лет традиционные декабрьские встречи российского бизнеса с президентом Владимиром Путиным проходят в закрытом режиме. И это неспроста, говорит глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. В предновогоднем интервью РИА Новости он рассказал, какие проблемы волнуют бизнес, чем неопределенность хуже высокого валютного курса, и почему в апреле станет понятно, правильным ли оказалось решение ЦБ сохранить ключевую ставку вопреки прогнозам экспертов. Беседовали Ирина Андреева и Диляра Солнцева.

— Александр Николаевич, о чем вы договорились с президентом на традиционной декабрьской встрече с бизнесом, какие проблемы поднимались и что еще предстоит решить?

— Мы уже несколько лет подряд запрашивали встречу с президентом в закрытом режиме. Для нас она носит не парадный характер и демонстрацию того, что бизнес общается с президентом, она носит рабочий характер. Действительно, нам на этих встречах удается и подвести итоги уходящего года, зафиксировать ключевые проблемы, которые волнуют бизнес, и договориться о продолжении диалога на будущее, включая и запланированные мероприятия, как например, ежегодный съезд РСПП.

Пользуясь случаем, я пригласил Владимира Владимировича на съезд РСПП, который мы планируем на конец марта. И попросил его иметь в виду, что мы на этом съезде, в том числе, хотели бы подвести итоги выполнения тех поручений, которые он дал, встречаясь с нами в апреле этого года. Так что мы надеемся еще активно поработать с правительством, чтобы не было "хвостов" по ключевым поручениям президента.

Но если говорить о проблемах, которые волнуют бизнес, то не секрет, что нас беспокоит, как промышленности и экономике в целом развиваться в условиях высокой ключевой ставки и высокой инфляции. Как найти баланс между ключевыми макроэкономическими параметрами, между деятельностью правительства по поддержке промышленности и достижению национальных целей развития и целями ДКП с таргетированием инфляции?

На встрече с президентом был достаточно глубокий диалог, и мы сконцентрировались на том, что было бы важно сделать, не то чтобы паузу в повышении ключевой ставки, а оценить последствия того импульса, который Центральный банк задал предыдущим повышением ставки до 21%. Нам важно понять, как экономика адаптируется к этой высокой ставке.

— Как она уже повлияла?

— Высокая ставка действительно уже сказалась на замедлении инвестиционной активности компаний. И корпоративное кредитование стало уже снижаться, при том, что доля кредитов на обслуживание процентных расходов увеличивается, и доля кредитов на пополнение оборотных средств тоже растет. То есть мы видим, что на инвестиционные цели кредиты не привлекаются сейчас, тем более что во многих случаях компании сталкиваются с резким снижением, даже обнулением прибыли.

Поэтому нам хотелось бы, и, я так понимаю, Центральный банк прислушался к такого рода аргументам, действительно посмотреть, что происходит в результате повышения ставки и с точки зрения воздействия на инфляцию через снижение спроса на корпоративное кредитование и кредитование физических лиц. Что происходит с инфляцией, что происходит с цепочками поставок, с системой платежей и расчетов как внутри страны, так и в трансграничных расчетах.

— И как этого добиться?

— Мы считаем, что очень важно совместными усилиями эту работу провести: мы договорились с Центральным банком и уже создали постоянно действующую рабочую группу, в которую входят представители многих компаний-членов РСПП и ключевые руководители ЦБ. На рабочем уровне эта деятельность будет вестись постоянно по разным отраслям, по разным крупным инвесторам, компаниям, организациям. А раз в месяц мы будем подводить итоги, в том числе, если понадобится, с участием председателя Центрального банка.

На этой встрече президент дал зеркальное поручение правительству создать такую комиссию во главе с вице-премьером Александром Новаком, которая бы тоже смотрела на систему работы с крупными инвесторами. Мы считаем, что одна из наиглавнейших задач – не допустить банкротства системообразующих предприятий и не допустить развала цепочек поставок для этих предприятий.

Работа эта не новая. Когда случился ковид, были созданы списки системообразующих предприятий, которые имели право на господдержку. После 2022 года эти списки обновлялись, вполне возможно, что и сейчас мы должны посмотреть на эти списки. Может быть их и поджать можно, сконцентрировав усилия правительства на поддержке тех предприятий, которые находятся в середине реализации инвестиционных проектов с участием государства, через такие механизмы, как специнвестконтракты, соглашения о защите и поощрении капиталовложений, Фабрика проектного финансирования, ФРП и так далее. Отбор такого рода проектов и сохранение господдержки для них могло бы быть предметом деятельности правкомиссии, которая могла бы еще дополнительные фильтры поставить на господдержку.

Теперь наша задача к февралю положить на стол дополнительные аргументы с точки зрения промышленности – целесообразно ли, с нашей точки зрения, повышать ставку, пора ли ее уже снижать и так далее не в ущерб таргетированию инфляции и решению других задач по развитию экономики. Тут формулы жесткой быть не может, но именно поэтому важны механизмы мониторинга и постоянной корректировки принимаемых решений с учетом мнений всех заинтересованных сторон.

— А как, по-вашему, оценить воздействие высокой ключевой ставки на экономическую ситуацию?

—С точки зрения макроэкономики, импульс от высокой ставки сказывается спустя примерно два квартала. То есть в апреле можно будет посмотреть, как ведет себя экономика, как адаптируется. А мы видим, что адаптация идет.

Например, тот факт, что после принятия неожиданного для многих решения о сохранении ключевой ставки в декабре, при том, что все вербальные интервенции самого Центрального банка и аналитиков инвестиционных банков и других структур показывали, что рост ставки практически предопределен, обсуждали только 23% это будет или 25% и так далее. И решение действительно было для многих неожиданным. Но мне кажется, что оно очень сбалансированное, взвешенное. И спасибо председателю Центрального банка. Она хоть и присутствовала на встрече с президентом, но у нее уже неделя тишины была, она не участвовала в дискуссии.

Потому что мы видим, что есть проблемы на стороне так называемого перегрева экономики – то есть высокого спроса, который не обеспечен должным предложением, поскольку упирается в ряд ограничений.

— Чем они вызваны?

—Нехваткой трудовых ресурсов, ограничениями, связанными с возможностью приобретения высокотехнологичного оборудования, которое может компенсировать дефицит рабочей силы при технологической модернизации.

Получается, что с одной стороны, мы не должны допускать перегрева экономики, но мы согласились в рамках этого обсуждения, что и переохлаждение экономики не нужно. Конечно, идеально было бы 36,6 иметь температуру экономики, в крайнем случае, субфебрильную – которая не требует госпитализации, что называется. И, я так понимаю, Центральный банк исходит из того же. И оказалось, что такое сбалансированное решение по ключевой ставке всколыхнуло фондовый рынок.

Нам Центральный банк все время говорил: используйте рынок капитала, приглашайте акционеров в капитал либо через публичные размещения, либо через частные продажи акций, частные размещения, облигационные займы и так далее. Но при том, что на депозитах сейчас можно получать доходность в 24% – все больше бывших инвесторов превращаются в рантье, поскольку привлечь нового инвестора и акционера, при том, что большинство видов деятельности не приносит маржинальности и рентабельности выше 15%, трудно. Только отдельные отрасли могут конкурировать с этой депозитной ставкой.

Это не должно продолжаться долго, мы должны выйти на нормальный баланс между использованием долговых инструментов и инструментов капитала. Я думаю, что в следующем году, когда начнется, я верю, снижение ключевой ставки, этот баланс будет установлен.

— Что такое устойчивое развитие экономики, которое не связано ни с перегревом, ни с переохлаждением?

—По моим оценкам и оценкам многих экспертов –это рост ВВП на 2% в год, вернее даже "два плюс" и инфляция в 8-9% – это будет какой-то разумный процент, к которому промышленность адаптируется.

— На ваш взгляд, решение ЦБ не поднимать ставку в декабре было экономическим или политическим решением?

— Я считаю, что это взвешенное решение, которое было достигнуто, в том числе, благодаря кропотливой работе и взаимодействию бизнеса с Центральным банком и с правительством.

— А что бизнес пообещал Центральному банку, президенту, правительству? Что вы будете больше инвестировать?

—Во-первых, мы за этот год практически завершили редомициляцию из иностранных юрисдикций компаний, которые "спрямили" свое владение. И одна из задач и обещаний бизнеса – что это будет не просто перевод в российскую юрисдикцию, но это будут инвестиции в российский фондовый рынок, в российские технологии.

И мы ждем не то чтобы бума публичных размещений на Московской бирже, но тем не менее прихода большого числа крупных компаний в российскую юрисдикцию, и по законодательству даже они должны стать публичными на российской площадке. И чтобы они не просто разместились, но и привлекли новых инвесторов. А для этого нужно, чтобы инвесторы поняли, что это интереснее гораздо, чем держать деньги на банковском депозите. Так что в следующем году мы ждем сдвижки, вернее, перераспределения долей от долгового финансирования за счет корпоративного кредитования к фондовому рынку.

— Назовите три фактора, которые, на ваш взгляд, будут влиять на развитие российской экономики и промышленности в 2025 году.

—Первый фактор – Трамп. Поскольку изменения в политике США очевидно будут, но мы, к сожалению, не знаем в какую сторону. И желание Дональда Трампа и его команды быстро закончить конфликт на Украине, оно понятно. Но не совсем понятно, какими экономическими мерами оно будет сопровождаться, какими темпами отмены или смягчения санкций. Безусловно, для нас очень важным было бы направление снятия санкций с платежно-расчетных отношений. Мы видим по американо-китайским отношениям, что это чувствительная сфера, и вторичные санкции по отношению к финансовым институтам, которые так или иначе обслуживают расчеты и платежи с Россией, — это один из ключевых моментов. И этот фактор повлияет во многом на благополучие российских компаний.

Второе – это, безусловно, макроэкономическая ситуация в стране: ключевая ставка, инфляция, масштабы и формы поддержки предприятий, которые пройдут, может быть, по более жестким критериям.

И третье – кадры. Все отрасли, все предприятия всех отраслей, они с этим сталкиваются. Есть, конечно, не сильно затратные способы – повышение производительности труда, внедрение технологий так называемого бережливого производства. Но мы понимаем, что это задача комплексная: и улучшение программ специального образования, бесшовного перехода выпускников на рынок труда и трудовая миграция.

Например, уже звучат идеи более жесткого контроля за мигрантами или вахтовый метод, как в странах Персидского залива, когда мигранты приезжают на объект и не покидают его пределы. Но мне кажется, что нужно отработать миграционную схему по визовым странам — Индия, Бангладеш и Вьетнам. Мы видим, что эти страны активно предлагают свои услуги тем, кто нуждается в рабочей силе. Тема миграционной и кадровой политики важна, и, я думаю, мы будем этим заниматься.

— Как российскому бизнесу и российской промышленности живется при текущем курсе рубля? И каковы ваши ожидания на следующий год?

—В марте 2022 года, когда и ставка повысилась, и курс подскочил, я помню многие коллеги уже тогда говорили: ну, курс 90-100, наверное, мы переживем. Сейчас тоже 100-105 рублей стоит доллар. Поэтому главное – предсказуемость курса, это важно и для экспортеров, и для импортеров, даже если у них расчеты в национальных валютах.

Поэтому, я считаю, что не является чем-то катастрофическим инфляция в 8-9% для экономики, и курс в районе, скажем, 100-105 рублей за доллар, если не будет чрезмерной волатильности в любую сторону. Ситуация неопределенности для бизнеса может быть более неудобной, чем конкретный курс, к курсу можно приспособиться. Естественно, мы не требуем, чтобы Центральный банк держал курс и зафиксировал его. Задача ЦБ – минимизировать эти колебания в разумном коридоре, регуляторные меры у него для этого есть, и это не только ключевая ставка, но и надзорные инструменты, которые он использует.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > ria.ru, 28 декабря 2024 > № 4777354 Александр Шохин

Александр Токовинин: НАТО нацелена на подготовку конфликта с Россией

Завершающийся 2024 год стал особенно сложным и напряженным во взаимодействии России со странами Запада. Посол России в Бельгии Александр Токовинин, которому также поручено осуществлять в случае необходимости контакты со штаб-квартирой НАТО в Брюсселе, рассказал в интервью РИА Новости, есть ли в повестке блока завершение конфликта на Украине и как альянс готовится к конфликту с РФ, а также подвел неутешительные для Бельгии итоги исполнения антироссийских санкций.

– Александр Аврельевич, подходит к концу очень сложный, напряженный год, особенно в том, что касается отношений России со странами НАТО. По-прежнему отсутствуют какие-либо контакты в Брюсселе со штаб-квартирой Североатлантического альянса?

– Чтобы осуществлять такие контакты, надо понимать, о чем говорить. В ситуации, когда НАТО проводит враждебную политику в отношении России, а государства-члены альянса наращивают агрессивные действия в конфликте на Украине, поставляя все более смертоносные, разрушительные и дальнобойные вооружения, собственно, нет темы для разговора. Сначала альянс должен прийти к пониманию, что этот курс является в корне ошибочным, контрпродуктивным и, более того, опасным, так как ведет к дальнейшей эскалации напряженности на европейском пространстве с непредсказуемыми последствиями. Технически у нас есть открытый канал для связи. В случае необходимости и в штаб-квартире альянса, и в посольстве знают, кому позвонить.

– Как вы оцениваете разговоры среди государств-членов НАТО о возможной поддержке прекращения боевых действий на Украине в той или иной форме? Можно ли говорить о том, что они набирают обороты в преддверии прихода в США администрации Дональда Трампа?

– Насколько мне известно, на последних встречах министров обороны, министров иностранных дел стран альянса такие темы, как завершение конфликта или мирные переговоры, в повестке дня не фигурировали. Альянс продолжает следовать курсом, определенным под руководством Вашингтона, на конфронтацию с Россией. Складывается впечатление, что в блоке стараются "зацементировать" такую политику и осложнить внесение в нее изменений после смены администрации США.

Главное, на чем делается акцент – это наращивание военной помощи Украине. В этих целях запускается отдельное натовское командование в Висбадене, которое будет заниматься координацией такого содействия Киеву и подготовкой украинских военнослужащих. Правда руководить этой деятельностью будет все тот же американский генерал Каволи, который и ранее занимался координацией военной помощи под руководством США. Кроме того, речь идет о наращивании оборонного производства, раскручивании военной промышленности стран НАТО, в том числе в Европе, дальнейшем повышении военных расходов, активизации маневров. Все это – с прицелом на подготовку к конфликту с Россией. К сожалению, сейчас акцент ставится именно так. Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте упирает на то, что надо меньше говорить о мире, а больше – о военном содействии Украине. Дескать, когда речь зайдет о мирных переговорах, надо, чтобы киевский режим мог это делать "с позиции силы". Стремления к поиску компромисса, который неизбежно лежит в основе любой договоренности, на данном этапе на уровне НАТО мы не видим.

Другое дело – нюансы в подходах отдельных государств. Как мы знаем, есть отдельные страны-члены НАТО, которые активно выступают за скорейшее прекращение конфликта. Это относится к Венгрии, недавно Москву посетил премьер-министр Словакии. На уровне общественности эти настроения видны отчетливо. Все больше людей убеждены, что раскручивание конфронтации с Россией является в принципе пагубным и глубоко ошибочным стратегическим курсом.

– Чего можно ожидать в случае начала серьезных мирных усилий? Будет ли противодействие со стороны общественности в случае их отсутствия?

– Определенные проявления недовольства тем, что происходит, есть на разных этажах восприятия обществом текущей ситуации. Это касается и понимания того, что конфронтация с Россией опасна, что она может вести к тяжелейшему столкновению между ядерными державами, поскольку НАТО все дальше продвигается по пути прямого участия в конфликте на Украине.

Такие настроения проявляются и в том, что углубляется сознание негативного влияния конфликта на Украине на социально-экономическое положение практических во всех государствах ЕС, то, что это оборачивается повышением стоимости жизни. Насколько такие взгляды будут трансформироваться в политику правящих кругов и правительств, сказать пока трудно. Все ждут каких-то импульсов со стороны новой американской администрации. Но здесь надо судить не по словам, а по делам, смотреть, что будет происходить на практике.

– Если говорить о двусторонних отношениях с Бельгией, насколько сильно пострадало торгово-экономическое сотрудничество в уходящем году из-за новых санкций, касающихся российских поставок СПГ через европейские порты, запрета на импорт российских алмазов?

– Да, рестрикции сказываются самым непосредственным образом. По итогам 2023 года зафиксировано падение товарооборота между Россией и Бельгией почти на 60%. Этот процесс продолжился и в завершающемся году. Мы видим прямое воздействие антироссийских ограничений, нанесен огромный ущерб историческим направлениям двустороннего сотрудничества с Бельгией. Это касается, в частности, алмазно-бриллиантовой отрасли. С начала года введены санкции, которые фактически обрушили этот сегмент нашего взаимодействия. Очевидно, что алмазный центр в Антверпене очень сильно пострадал в результате этих решений. Его обороты снизились фактически на треть в течение 2023 года и продолжают падать. Надо, разумеется, учитывать и общую негативную конъюнктуру алмазного рынка. Но ясно, что принятые с согласия Бельгии решения в формате "Группы семи" и ЕС нанесли тяжелейший удар по позициям алмазного бизнеса в Бельгии. Есть ощущение, что Антверпенский центр уже не является первой торговой площадкой для алмазно-бриллиантовой продукции в мире, уступает позиции другим центрам в других регионах.

Другой пример – конечно, энергетическое направление, где взаимодействие также значительно просело. С марта будущего года вводится запрет на транзит российского сжиженного природного газа через европейские порты, что наносит удар по структурам в порту Зебрюгге. В целом, негативная тенденция в торговых связях России и Бельгии сохраняется. Продолжается разрушение того, что было создано в двусторонних отношениях в предшествующие годы и десятилетия. При этом бельгийский бизнес расстроен такой ситуацией и его представители хотели бы получить возможность восстановления нормального сотрудничества со своими партнерами в России.

– Что касается активов России, замороженных в ЕС, значительная часть которых удерживается в бельгийском депозитарии "Евроклир". Есть ли у России какие-либо рычаги для попытки решить этот вопрос на двустороннем уровне, или это имеет смысл только на уровне ЕС и "Большой семерки"?

– Наша оценка этих решений однозначна: мы считаем их абсолютно незаконными и противоправными, рассматриваем как прямое воровство российских активов. На данном этапе речь идет об использовании доходов, а не самого тела российских авуаров, на цели поддержки Евросоюза. Сейчас данный процесс будет переходить под "крышу" "семерки" в контексте предоставления масштабных кредитов, которые должны оплачиваться из тех же доходов. Бельгия выполняет решения ЕС, отмена которых также должна осуществляться на уровне Евросоюза.

Бельгийские суды занимаются делами, которые касаются частных лиц, физических и юридических, не охваченных санкциями. Есть определённые позитивные решения, но это не касается суверенных активов России, заблокированных в "Евроклире". При этом руководство "Евроклира" признает, что эти рестрикции наносят мощный удар по репутации этой структуры, отнюдь не являются для нее подарком, а, скорее, тяжелым обременением.

В целом, антироссийские санкции сильно подтачивают всю созданную самими же западными государствами международную финансовую систему и доминирующую роль Запада в этой системе, что уже сказывается и, уверен, будет в долгосрочном плане еще сильнее сказываться на направлении эволюции мировой экономической системы при опоре на принципы многополярного мира. В рассуждениях политологов нередко проводятся параллели между текущей обстановкой в мире и тем, что происходило в годы перед Первой мировой войной, когда политики ведущих европейских государств демонстрировали удивительный дефицит мудрости и дальновидности и как бы "с закрытыми глазами" привели свои государства к катастрофе глобального масштаба.

Россия. Бельгия. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 28 декабря 2024 > № 4777353 Александр Токовинин

Гарантии опасности Киева

Константин Косачев: Мы не делаем ставку на изменения на Западе

Константин Косачев (Заместитель Председателя Совета Федерации РФ)

Чем ближе дата инаугурации избранного президента США ДональдаТрампа, тем больше предположений и спекуляций по поводу того, как именно он собирается выполнять обещания о быстром прекращении украинского конфликта, превратившегося в глобальный.

О модальностях, возможных участниках и сроках грядущих переговоров высказываются буквально все заинтересованные стороны, но если брать западный спектр мнений, то гадания на политической "гуще" сводятся примерно к таким вопросам: где именно пройдет линия "водораздела"? Как укрепить позицию Украины, чтобы она могла вести переговоры с позиции силы? Как гарантировать, что Россия больше не применит военную силу? В какой мере и в каком темпе продолжить интеграцию Украины в евроатлантическое сообщество? И как принудить Россию принять все это, а заодно заплатить и отступиться от целей СВО?

Военное измерение спасает ЕвроАтлантику от внутренних проблем

Сам перечень вопросов основывается на их собственной трактовке событий последних трех лет как "неспровоцированной и необоснованной агрессии России", продиктованной некими "имперскими устремлениями", "желанием России подчинить или уничтожить украинское государство" и т.п. С этого угла выглядит логичным не потакать "агрессору", не заниматься "умиротворением" и гадать, кто будет "следующим" после Украины. Чем, собственно, и руководствуются основные "ястребы" нынешнего конфликта в странах Балтии, Польше или Скандинавии.

Однако основываясь на абсолютно ложной, сугубо пропагандистской версии происходящего, категорически невозможно выйти на решение базовых проблем, приведших не просто к военному конфликту, но к более опасной версии "холодной войны", которая становится все "горячее". Лавинообразно выросший масштаб событий сам по себе подчеркивает, что дело отнюдь не в российско-украинских противоречиях, а, значит, и выход нужно искать в ином измерении.

Президент России Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров в эти дни весьма подробно высказались о наших возможных переговорных позициях, но с учетом того, что таковые не совпадают с "имперской" версией конфликта, на Западе предпочитают продолжать гадать о прикладных вещах: линия разграничения, гарантии Украине и ее вооружение для недопущения новой "российской агрессии" в будущем.

При этом в принципе не рассматриваются варианты договориться с Россией с учетом ее обеспокоенностей и интересов, к чему взывала Россия начиная с 2008 г., когда она предложила проект договора об архитектуре безопасности в Европе, и заканчивая осенью 2021 г., когда проект такого договора был предложен США и НАТО.

Но с западной стороны от игнорирования этих предложений на фоне СВО перешли к разговорам о том, как подготовиться к войне, вооружиться, поднять уровень военных расходов, строить бункеры и ПРО, размещать американские ракеты и, коли придется, вести диалог с позиции силы, диктовать свою волю к расширению НАТО.

Налицо две диаметрально противоположные концепции. Одна: "Мир наступит только тогда, когда сломаем Россию, и все будет так, как решит одна сторона". Вторая: "Мир будет возможен, если другая сторона поймет, что нужно договариваться, а не ломать несогласных и игнорировать их интересы". То есть когда европейское пространство будет функционировать на принципах демократии, а не диктата сильного.

На Западе в принципе не рассматриваются варианты договориться с Россией

В разнице двух подходов - первопричина вообще всех конфликтов и проблем в Европе, включая украинскую, грузинскую или молдавскую. И если это фундаментальное противоречие не будет преодолено в мирном ключе - то есть не через подавление одной из сторон конфликта, - никакой мир в регионе не будет долгосрочным и справедливым.

Даже холодная война не шла по таким правилам, поскольку был баланс интересов и уважение к оппоненту. Сегодня даже эти правила, выраженные в Заключительном акте Хельсинки 1975 г. или в Хартии для Новой Европы 1990 г., полностью отменены. На Украине НАТО бьется за свое право не считаться ни с кем вне альянса, и прежде всего с Россией - самой большой страной континента и ядерной державой, что само по себе выглядит абсурдом.

Однако это факт: наиболее неприемлемым в победе России был бы не вынужденный отказ от превращения Украины в "Антироссию", и даже не провал всех инвестиций в этот проект. Абсолютно неприемлемо то, что пришлось бы считаться с Россией и ее интересами, как это было в 1945 году, когда советские войска стояли в Берлине.

То есть пришлось бы отказаться от стремления диктовать ей свои "правила", игнорировать любые ее озабоченности, выбирать в одностороннем порядке поля сотрудничества, выгодные только самому Западу. Прекращение всего этого стало бы обрушением всей картины мира, признанием того, что нужно с кем-то вести себя на равных, а не вводить санкции за любое неподчинение. Потому на Украине сейчас идет битва за миропорядок, основанный на праве и принципе суверенного равенства народов, а не на самописаных правилах, подкрепленных военной и экономической мощью.

При этом, в отличие от 1945 г., сегодня Запад не уверен, что он выиграет мир. Тогда он верил в свои принципы и ценности, в свою систему. Сегодня же страх стал экзистенциальным, и военное измерение спасает Евро-Атлантику от внутренних проблем и с демократией, и с экономикой. Как, кстати, и киевский режим, который может рухнуть без питательной среды военного конфликта.

Пропагандистская ложь заключается в тезисе о том, что это Россия вероломно и беспричинно перешла от диалога к конфронтации. "Уведомительный" порядок расширения НАТО после обещаний не двигать альянс на Восток, тотальное игнорирование возражений России - вот параметры "диалога" последних 35 лет. "Васька слушает, да ест", планомерно пожирая постсоветское пространство, превратив внешне "мягкую" экспансию на Восток в стратегию невоенного расширения "Lebensraum". Хотя цели экспансии ничуть не отличались от предыдущих военных походов на Восток: теснить Россию и диктовать ей свою волю.

Цель всех "переговоров" после 1991 г. заключалась в создании их видимости. Чтобы у России не было аргументов против все более наглого игнорирования ее интересов. Декоративные структуры, вроде Совета Россия-НАТО и Совета Европы, были призваны создавать иллюзию реального участия Москвы в европейских процессах, но когда дело заходило до главного - расширения НАТО, переговоров по интеграции Украины в западные структуры, газовых споров и т.п. - любой диалог обрывался. Все "сигналы" Запада и сегодня звучат так же: Россия не должна сомневаться в решимости НАТО и ЕС, как и прежде, не считаться с ее интересами.

Ровно поэтому практически все западные схемы договоренностей с Москвой включают гарантии безопасности для Украины и гарантии опасности для России, а не безопасности для всех. Но все дело в том, что СВО началась именно по причине возросшей системной и, - как теперь четко подтвердилось - экзистенциальной опасности для России. Что наглядно показала моментальная консолидация Запада на стороне Киева, которой Запад так гордится. Дескать, Россия не ожидала такой решительности и сплоченности.

Напротив: как раз это и подтвердило самые худшие опасения, как и ту роль, которая отводилась Украине в общих замыслах. Военно-финансовая поддержка Запада Киеву доказала не ошибочность, а неизбежность СВО, о которой наш президент сказал, что с ней даже затянули. Надежды на благоразумие оппонентов теплились слишком долго и были мгновенно опровергнуты его стопроцентной готовностью к стремительной тотальной антироссийской мобилизации. Такое не возникает стихийно.

Между тем, ни один мир без гарантий безопасности России не будет долгосрочным и справедливым. Более того: самая надежная, а возможно и единственно возможная гарантия безопасности Украине - не членство в НАТО, а гарантия безопасности России. Как и любому европейскому государству.

Именно от этого Запад принципиально отказался в конце 2021 г., не оставив России иного выбора, кроме решения проблемы посредством "мира через силу". Минский и Стамбульский тупики лишь подтвердили, что другая сторона не готова выполнять никакие договоренности, пока не откроет для себя, что интересы России, оказывается, могут быть реализованы не только через неравноправные "переговоры".

Альянс "оборонительный" и "атлантический" неоднократно и без оглядки на кого-либо реализовывал военными средствами собственные интересы за тысячи километров от Атлантики, в отличие от России, для которой речь идет о безопасности у ее границ. Причем угроза исходит от стран, которые за столетия не раз пересекали эти границы и приходили с войной на тотальное уничтожение - в отличие от иракцев, афганцев или ливийцев, которые ни разу не напали ни на одну из стран НАТО. И где не ущемлялись права людей, говорящих на европейских языках.

В этом контексте и санкции Запада есть смысл характеризовать как неспровоцированную, неоправданную и незаконную экономическую агрессию против России, и никак иначе. И обсуждать их нужно не как предмет торга или неких просьб об их снятии, а исключительно в русле безусловного прекращения нелегитимных действий в качестве предпосылки для хоть какого-то диалога о модальностях будущих отношений. Лучше не иметь никаких связей, чем вести торг о том, как Россию будут постепенно поощрять снятием очередных мер шантажа за "примерное поведение".

Никакую привязку санкций к происходящему на Украине рассматривать принципиально нельзя, ибо Украина - не член НАТО или Евросоюза. СВО, как и поддержка Россией ЛНР и ДНР, никоим образом не угрожали Западу. А потому экономическая агрессия - исключительно его собственный, ничем не спровоцированный и отнюдь не вынужденный выбор. Весь ущерб от этих санкций вполне логично было бы подсчитать и выставить в виде счета за экономические репрессии в отношении России, которая не совершала никаких враждебных действий по отношению к Западу.

Отойдя (временно?) от утопической идеи нанести стратегическое поражение России и изучая те или иные сценарии перемирия или мира на своих условиях, уже не скрывается, что основная ставка будет делаться на обрушение политической власти в России и приход "демократических" (то есть прозападных) политиков. Хотя уже давно на соседних примерах понятно, что "демократический" и "прозападный" - далеко не синонимы, а чаще взаимоисключающие понятия.

Но пока на Западе под надеждами на "демократическое будущее России" понимают ее подконтрольность внешним силам по украинскому или молдавскому образцу (к которому сейчас грубо принуждают и Грузию), никакого нормального диалога между нами не будет.

При этом на Западе всерьез полагают, что Россия занята ровно тем же, "вмешиваясь в выборы", распространяя "дезинформацию", "работая" с гражданским обществом и т.п. Нелепо думать, что Россия делает ставку на что-то, происходящее у наших оппонентов. На их демократизацию, победу вменяемых сил, которые сегодня искусственно не пускают к власти, игнорируя мнение населения собственных стран.

Ровно наоборот: если все это и произойдет, то станет следствием исключительно наших успехов. Разговоры про необходимость переговоров, смена общественных настроений в Европе проявились именно после провала столь разрекламированного контрнаступления Украины. До этого была исключительно болтовня про стратегическое поражение, будущие трибуналы и репарации, планы по расчленению России.

Мы ни в коем случае не делаем ставку на изменения на Западе. Все попытки надеяться на отрезвление, на нерасширение НАТО, на партнерство, на внимание к нашим интересам, на соблюдение гарантированных Западом договоренностей между Януковичем и оппозицией, Минских соглашений - все это уже себя не оправдало.

Выход один: добиваться целей на поле, в дипломатии, в экономике, в развитии самой России, в связях с государствами мирового большинства. И только когда Запад примет новые реалии, он начнет меняться сам, не в результате чьего-то вмешательства.

Поэтому в зоне СВО нашими ребятами сегодня решается не только то, сколько территорий еще будет освобождено. И даже не то, в какой позиции каждая из сторон придет к переговорам. Там решается судьба всего континента, а то и всего мира, будущих правил его существования, права государств и народов жить независимо от внешнего диктата. Цена победы имеет поистине исторический масштаб.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 28 декабря 2024 > № 4752363 Константин Косачев

Экономист Михаил Задорнов рассказал, что будет с российскими банками в 2025 году

Роман Маркелов

В следующем году рынок покинут 10-15 банков, а оставшиеся - заработают меньше. Потребительское кредитование может уйти "в минус", вырастет доля просроченных займов, а некоторые сильно закредитованные компании, вероятно, не смогут избежать дефолта. Из позитивного: клиенты банков-физлица по-прежнему смогут размещать свободные деньги на депозитах по высоким ставкам и подбирать удобные для себя варианты из еще большего количества карточных продуктов и способов оплаты за товары и услуги.

Об этом рассказал в интервью "Российской газете" экс-министр финансов России, экономист Михаил Задорнов.

Банк России недавно указывал на общее заметное охлаждение кредитной активности. Что можно ожидать в кредитовании в 2025 году?

Михаил Задорнов: Грядет замедление розничного кредитования: его прирост в 2025 году ожидаю в пределах 7-8%. Среди этого будет хорошим темпом выделяться автокредитование, а потребительское кредитование уйдет в минус по портфелю. Сильно сократятся выдачи жилищных кредитов: я думаю, ипотечный портфель прирастет по среднему для розницы показателю, то есть на те самые 7-8%. Так, в ноябре 2024 года у ипотечного портфеля уже был всего 12% прирост год к году.

Корпоративное кредитование начало замедляться в ноябре 2024 года. В 2025 году будет прирост 12-15% корпоративного портфеля. Это маленький показатель по сравнению с текущим годом.

Праздник жизни в долг постепенно приходит к концу - розничное кредитование неизбежно замедлится вслед за корпоративным

Соответственно, вместе с кредитованием замедлится и рост активов банковского сектора - они в 2025 году вырастут в пределах 10-12%.

Видимых перспектив для снижения ключевой ставки пока не просматривается - как минимум на временном отрезке в несколько месяцев. Получается, что в выигрыше снова окажутся те, кто отнес деньги на вклад, а не вложил в фондовый рынок?

Михаил Задорнов: В 2025 году продолжится прирост средств населения на банковских вкладах по высоким депозитным ставкам. Не теми темпами, что в 2024 году (то есть на 25-26%), а примерно на 15%. При нормализации ключевой ставки и денежного рынка, когда рынок почувствует, что предел ставки достигнут, деньги населения частично уйдут на фондовый рынок: они будут вложены в акции и облигации (и корпоративные, и государственные).

Кроме того, средства населения на эскроу-счетах (сейчас это около 7 трлн руб.) несколько сократятся, но незначительно: в пределах 10-15%.

Как будет в целом чувствовать себя банковский сектор?

Михаил Задорнов: Начнутся серьезные ограничения по капиталу для банков. В первую очередь их испытают системно значимые кредитные организации. Они должны будут вновь формировать буфер к капиталу. И также все банки будут формировать антициклическую надбавку к нормативам достаточности капитала с февраля (0,25% от активов, взвешенных по риску) и с июля (0,25%) Для некоторых банков, которые и так испытывают сложности с капиталом, это будет очень серьезное ограничение с точки зрения возможности для роста портфелей.

Со второго полугодия 2025 года можно спрогнозировать быстрый рост просрочки по кредитам - и по корпоративному портфелю, и по розничному. Сейчас просрочка в объеме портфелей находится на относительных минимумах - и для физических лиц (4,3%), и для юридических лиц (3,8%). Но со второй половины 2025 года с учетом низких темпов выдачи новых кредитов просрочка начнет расти достаточно быстро. Вполне возможны дефолты для ряда сильно закредитованных компаний.

Ставки по банковским вкладам в следующем году останутся высокими, но, скорее всего, съедут с нынешних пиков

В 2025 году прибыль банковской системы сократится, если сравнивать ее с показателями 2024 года. В этом году она ожидается на уровне около 4 трлн руб., а в 2025 году - примерно 3-3,2 трлн руб. Прибыль сократится в силу сжатия чистого процентного дохода, создания резервов под новые проблемные кредиты, их реструктуризацию. И будет заметный рост операционных издержек, поскольку фонд оплаты труда в банковском секторе продолжает расти, больших сокращений там нет.

Но "в плюс" банковскому сектору будет большая позитивная переоценка портфелей акций и облигаций после начала снижения ключевой ставки ЦБ. За 11 месяцев 2024 года у банков была отрицательная переоценка по портфелю акций и облигаций примерно на 1,1 трлн руб. Как только рынок начнет расти, переоценка будет играть уже в плюс для банковской системы. Но это не прибыль, а капитал, который поможет ряду крупных банков.

Сколько банков в 2025 году может уйти с рынка навсегда?

Михаил Задорнов: Число банков снизится - может быть, на 10-15 организаций. Прежде всего, в силу сделок по слиянию и поглощению. Кто-то добровольно покинет рынок, а также может быть совсем небольшой отзыв лицензий со стороны ЦБ. Сейчас в России работает 230 банков, если не считать небанковские кредитные организации. Это совсем уже небольшая величина.

На что в следующем году можно рассчитывать банковским клиентам-физлицам?

Михаил Задорнов: В 2025 году останутся очень благоприятные ставки по депозитам. Это главная и приятная тенденция в банковском секторе, касающаяся физлиц.

Будет и большое разнообразие карточных продуктов. Дальнейшее развитие получат разные формы платежей - в этом сегменте самая острая конкуренция. В первую очередь - Система быстрых платежей (СБП) и QR-коды как самих банков, так и общий QR-код, который будет создавать Национальная система платежных карт для использования в платежной инфраструктуре.

Можно ожидать развития биометрии - те же расчеты лицом в общественном транспорте. Это будет самый активный сегмент рынка.

Для премиум- и private-клиентов банки будут предлагать карты других, иностранных, банков для расчетов за рубежом и переводы на эти карты.

В целом для пользователей мобильного банкинга продолжится стремительный уход от приложений в iOS к системам Android и MirPay.

Россия > Финансы, банки > rg.ru, 28 декабря 2024 > № 4752291 Михаил Задорнов

Дмитрий Чернышенко: 2 тысячи школьников – участников смены «Рождественские сказки “Артека”» встретят Новый год в Крыму

Заместитель Председателя Правительства Дмитрий Чернышенко провёл заседание организационного комитета по подготовке и проведению празднования 100-летия Международного детского центра «Артек».

В мероприятии приняли участие Министр просвещения Сергей Кравцов, глава Республики Крым Сергей Аксёнов, председатель Комитета Государственной Думы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Нина Останина, директор МДЦ «Артек» Константин Федоренко, а также представители Минкультуры, Минстроя, Минэкономразвития, Росмолодёжи, АНО «Национальные приоритеты» и другие.

В рамках смены «Рождественские сказки “Артека„» почти 2 тысячи школьников со всей страны в дружеской, семейной атмосфере встретят Новый год. События программы 15-й смены построены вокруг празднования Нового года и Рождества. Смена стартует 30 декабря.

Дмитрий Чернышенко поблагодарил Совет Федерации и Государственную Думу за совместные решения вопросов, связанных с детским отдыхом.

16 июня 2025 года «Артек» отметит юбилей. Международный детский центр является флагманом в сфере воспитания, дополнительного образования и детского отдыха.

«По инициативе Совета Федерации и лично Валентины Ивановны Матвиенко в “Артеке„ в следующем, юбилейном году будут проводиться Дни субъектов. В выбранные даты главы регионов и делегации смогут приезжать в “Артек„, проводить тематические дни и вносить вклад в его развитие, в том числе инфраструктурное. Также хочу поблагодарить госкорпорации и компании, которые раньше других поддержали “Артек„. Например, “Сбер„ вышел с инициативой создания конструкций для входных групп. “Росатом„ рассматривает возможность создания здесь выставочных площадей. Мы эту практику обязательно продолжим», – подчеркнул вице-премьер.

Он отметил, что детский отдых выделен отдельным направлением в подготовке Стратегии развития образования на период до 2036 года с перспективой до 2040 года, разрабатывающейся по поручению Президента Владимира Путина.

Министр просвещения Сергей Кравцов подчеркнул, что в связи с юбилеем «Артека» 2025 год объявлен Годом детского отдыха в системе образования.

«Мы уже успешно начали и продолжаем работу по проведению праздничных мероприятий в честь юбилея Международного детского центра “Артек„. Выставочные проекты были организованы в Государственной Думе и Культурном центре Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД России. Совместно с МИД России и Россотрудничеством “Артек„ с сентября провёл три выставки за рубежом – в Республике Абхазия, Республике Беларусь, Республике Куба, запланировано ещё семь таких проектов. Привлекаем к участию в мероприятиях в честь столетия центра почётных артековцев. Уверен, вместе мы сможем сделать 100-летие “Артека„ по–настоящему значимым событием в масштабе всей страны», – сказал Сергей Кравцов.

Директор «Артека» Константин Федоренко отметил, что уже 30 декабря стартует 15-я смена, которая завершится в новом, 2025 году: «Смена будет насыщена новогодними мероприятиями, но красной линией смены будет Год защитника Отечества, объявленный Президентом Российской Федерации. В этом году мы отработали новую содержательную повестку, в рамках которой в каждой смене есть красные линии: это 100-летний юбилей и 80-летие Великой Победы. Весь год будет построен на датах, формирующих чувство гордости за нашу великую страну».

В рамках смены «Рождественские сказки “Артека„» воспитанники детского центра примут участие в весёлых колядках, гостеваниях и спортивных играх.

Артековцы напишут письма участникам специальной военной операции, поздравят защитников Родины с новогодними праздниками, а также приготовят для них вкусные подарки.

В ходе заседания оргкомитета Дмитрий Чернышенко дал ряд поручений, в том числе по соблюдению сроков плана-графика производства работ на объектах детского лагеря «Солнечный», подготовке плана праздничных мероприятий, по вопросам оформления виз для иностранных гостей, поддержки съёмки тематического художественного фильма и проведения праздничного концерта в Москве.

Заместитель Председателя Правительства оценил ход строительства и реконструкции объектов, которые планируется открыть в год 100-летия «Артека», а также работу по ликвидации последствий ЧС.

«В преддверии 100-летия “Артек„ ведёт масштабную работу по развитию инфраструктуры. Всего на территории Международного детского центра работы идут на 13 объектах, из них 10 – в комплексе “Солнечный„. На месте мы лично убедились, что строительство и реконструкция идут активно, в соответствии с установленными сроками. Желаю “Артеку„ и его сотрудникам продолжать подготовку к важной дате 100-летия с энтузиазмом и в полную силу, как умеют представители этого легендарного и значимого места», – отметил Дмитрий Чернышенко.

Детский лагерь «Солнечный» планируется сдать в эксплуатацию в 2025 году. В комплексе площадью 60 тыс. кв. м смогут отдыхать 1 тысяча детей в смену. Всего на территории детского лагеря строится семь объектов, в числе которых два спальных корпуса на 500 человек каждый, газовая котельная с инженерными коммуникациями, подъездные дороги. Вице-премьеру показали комнаты, где в следующем году будут проживать дети.

Также Дмитрий Чернышенко оценил этапы строительства Центра инновационно-образовательных технологий, площадь которого составляет более 20 тыс. кв. м. Там смогут учиться 1,2 тысячи детей одновременно.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 28 декабря 2024 > № 4751570 Дмитрий Чернышенко

Марат Хуснуллин: В Калининграде ввели в эксплуатацию новый корпус Музея Мирового океана

Завершено строительство нового корпуса Музея-заповедника Мирового океана в Калининграде, единственного в России комплексного морского музея. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин. Здание нового современного комплекса «Планета Океан» в виде шара станет визитной карточкой Калининграда.

«Завершили все строительно-монтажные работы по новому зданию Музея Мирового океана в Калининграде. Вообще его строительство тянулось с 2013 года, пока мы в 2021 году не передали его “Единому заказчику в сфере строительства„, который хорошо зарекомендовал себя на таких непростых объектах. В последние месяцы, для того чтобы выполнить в намеченный срок все работы, увеличили количество рабочих на объекте до 450. Сейчас уже получили разрешение на ввод в эксплуатацию. Общая площадь нового корпуса составляет более 9 тыс. кв. м. Уникальная архитектура здания сделает этот музей одним из самых необычных на территории России. Хочется верить, что музей будет привлекать всё больше юных посетителей, желающих исследовать Мировой океан», – сказал Марат Хуснуллин.

«Планета Океан» состоит из экспозиционной части, включающей в себя семь лабораторий различной тематики и библиотеку, детского образовательного центра и перехода между ними. Здание построено в виде вытянутой композиции, состоящей из трёх блоков, один из которых имеет форму стеклянного шара. Над входной зоной установлен навес, стилизованный под волну.

«На сегодняшний день на территории музея уже запущен фонтан-водопад, который гармонично сочетается с архитектурой всего здания. Также в корпусе установлено современное оборудование планетария. Уже активно ведётся работа по созданию музейной экспозиции в нескольких тематических лабораториях – “Лаборатории воды и воздуха„ и “Лаборатории космоса„. Каждое из этих пространств предложит посетителям уникальные экспонаты и образовательные материалы», – отметил заместитель Министра строительства и ЖКХ Юрий Гордеев.

В настоящее время в новом корпусе завершены пусконаладочные работы по системам жизнеобеспечения 29 аквариумов общим объёмом более 1,1 тыс. куб. м. Это сложный этап, включающий в себя настройку всех инженерных решений и последующую водоподготовку. Все эти действия направлены на создание оптимальной среды обитания для будущих морских жителей. Планируется, что первых обитателей запустят в аквариумы уже в I квартале 2025 года.

«На объекте выполнен ряд ключевых работ: смонтирована барельефная стенка в “Лаборатории жизни„, установлен металлический каркас для 15-метрового экрана в форме волны. Также завершён монтаж купольной системы оборудования для планетария и инсталляций в “Лаборатории воды и воздуха„», – отметил генеральный директор ППК «Единый заказчик» Карен Оганесян.

Объект создаётся в рамках комплексной госпрограммы «Строительство», куратором которой является Минстрой России. Открыть для посетителей новый корпус планируется в 2025 году.

Россия. СЗФО > Недвижимость, строительство. СМИ, ИТ. Образование, наука > premier.gov.ru, 28 декабря 2024 > № 4751569 Марат Хуснуллин

Денис Мантуров передал партию автомобилей для нужд специальной военной операции

Первый заместитель Председателя Правительства Денис Мантуров, руководитель исполкома Народного фронта Михаил Кузнецов и глава ДНР Денис Пушилин приняли участие в церемонии передачи фронту более 100 автомобилей разных моделей, которые будут использоваться для перемещения военнослужащих, подвоза боеприпасов и продуктов, эвакуации раненых, а также для оперативной ротации штурмовых групп. Поставки техники организованы благодаря совместной работе Минпромторга и Общероссийского народного фронта в рамках исполнения поставленных Президентом России Владимиром Путиным задач. Передача транспорта прошла в Ростовской области.

«Всего за счёт средств резервного фонда Правительства обеспечено приобретение более 5,2 тыс. автомобилей. Они предназначены подразделениям пяти военных округов, добровольческому корпусу, ВДВ и ВМФ. На сегодня порядка 2,2 тыс. машин уже выданы в их распоряжение. И мы рассчитываем, что оставшийся объём будет готов к поставке до конца января будущего года», – заявил Денис Мантуров.

«Наши бойцы оберегают нас каждый день – и в выходные, и в праздники, защищая мирных жителей, освобождая города и деревни, выполняя цели и задачи, поставленные Президентом. В эти предпраздничные дни мы рады передать военным автомобили и оборудование, которые помогут им приблизить нашу победу, а главное – мы передаём тепло и заботу россиян, всей страны, которая верит и поддерживает наших ребят», – отметил руководитель исполкома Народного фронта Михаил Кузнецов.

Машины дополнительно оборудуются системами радиоэлектронной борьбы и детекторами дронов. Помимо «УАЗов», организованы поставки на передовую широкой линейки транспортных средств, в том числе моделей «Лада Нива», пикапов Sollers, бронированных «Буранов», квадроциклов и многоцелевых багги.

«Вся эта техника нужна нашим бойцам, которые отстаивают интересы страны в очень сложных условиях фронта. Друзья, впереди у нас добрые новогодние праздники. Позвольте поздравить всех вас. Пусть в новом году вас и ваших близких сопровождает удача и благополучие. Берегите себя!» – сказал первый вице-премьер.

«Только слова благодарности Министерству промышленности и торговли Российской Федерации и Народному фронту. Такая помощь – это возможность приблизить нашу победу, которую все мы очень ждём. Донбасс стремится к мирной жизни, и мы в республике делаем всё для того, чтобы сосредоточиться на развитии и созидании. Но главные наши усилия направлены на поддержку фронта. Для жителей Донецкой Народной Республики абсолютно наглядно видно, что делают сейчас наши бойцы на передовой, приближая долгожданное освобождение нашей территории и, конечно, победу», – подчеркнул Денис Пушилин.

В рамках рабочей поездки в регионы Денис Мантуров также посетил ряд промышленных предприятий Донецкой Народной Республики. Он побывал на заводе «Донфрост» – предприятии по производству холодильной техники, продукция которого по качеству не уступает иностранным производителям бытовой техники. Кроме того, на Донецком металлургическом заводе, специализирующемся на производстве чугуна, стали и сплавов, Денис Мантуров принял участие в церемонии запуска после капитального ремонта и модернизации стана-250.

Россия. Новые Субъекты РФ. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт. Армия, полиция > premier.gov.ru, 28 декабря 2024 > № 4751568 Денис Мантуров

Марат Хуснуллин: Более 100 участков новогодних маршрутов обновили по нацпроекту «Безопасные качественные дороги» в 2024 году

В этом году благодаря национальному проекту «Безопасные качественные дороги» обновлено более 100 участков дорог, ведущих к зимним базам отдыха, резиденциям местных Дедов Морозов, ярмаркам, местам проведения праздничных гуляний, сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«В течение шести лет в рамках нацпроекта “Безопасные качественные дороги„ вели активную работу на федеральных, региональных трассах, на направлениях, особо значимых для граждан. В их числе туристические маршруты. В этом году привели к нормативу 340 участков региональных и местных дорог, входящих в их состав. В преддверии новогодних праздников большой популярностью пользуются дороги, которые ведут к зимним базам отдыха, резиденциям местных Дедов Морозов, ярмаркам, местам проведения праздничных гуляний. Поэтому таким маршрутам также уделили отдельное внимание. В этом году подрядные организации успешно привели в нормативное состояние свыше 100 таких участков региональных и местных дорог. Их общая протяжённость – 345 км», – сообщил Марат Хуснуллин.

В целом обновлению маршрутов к местам туристического осмотра уделялось особое внимание с самого старта нацпроекта.

«Внутренний туризм с каждым годом набирает всё большую популярность, а в течение длинных новогодних праздников маршруты к местным достопримечательностям, местам проведения праздничных мероприятий становятся наиболее востребованными. Благодаря реализации национального проекта “Безопасные качественные дороги„ всего за шесть лет дорожники обновили порядка 2 тыс. дорожных объектов, ведущих к местам туристического осмотра», – рассказал Министр транспорта Роман Старовойт.

Дороги призваны объединять людей, особенно в праздничные моменты, когда каждый стремится быть рядом с близкими.

«Новый год – это время, когда дороги становятся связующими нитями, объединяющими всех жителей нашей огромной страны. Эти пути ведут к семейным встречам, радостным моментам и новогодним чудесам, создавая уникальную атмосферу единства и тепла в каждом доме. Это время, когда есть возможность всей семьёй отправиться в небольшое путешествие по России и познакомиться с достопримечательностями регионов. А современные, безопасные и качественные дороги сделают такие поездки комфортными», – отметил заместитель руководителя Федерального дорожного агентства Игорь Костюченко.

Так, в Вологодской области в этом году отремонтирован 18-километровый участок региональной трассы Великий Устюг – Лодейка, которая ведёт к резиденции Деда Мороза в Великом Устюге. В ходе ремонтных работ дорожники не только обновили асфальтобетонное покрытие, но и оборудовали пешеходные переходы, а также 14 остановок, 9 из которых – с новыми автопавильонами.

Республика Марий Эл также приглашает заглянуть в места новогодних гуляний, маршрут к которым обновлён благодаря нацпроекту в этом году. Посетителей ждёт в гости марийский Дед Мороз – Йушто Кугыза, который принимает гостей в своей резиденции в селе Кукнур. Это место посещает большое количество туристов, однако долгое время дорога Сернур – Казанское – Кукнур находилась в неудовлетворительном состоянии. Ремонтные работы выполнялись здесь с 2019 года, за это время к нормативам привели 34 км.

В 2024 году статус новогодней столицы России получил город Киров, недавно отпраздновавший своё 650-летие. Поэтому к праздничным маршрутам здесь особое внимание. Главным отремонтированным объектом стала улица Карла Маркса. Здесь привели в порядок участок протяжённостью 600 м – от улицы Герцена до Преображенской. Улица ведёт к главной площади города – Театральной. Это центр культурной жизни, где проходят почти все культурно-массовые мероприятия. В преддверии Нового года здесь традиционно устраивают каток, устанавливают главную ёлку города и малые архитектурные формы с новогодними украшениями и световой иллюминацией.

Подъезды к местам зимнего отдыха обновили в этом году и в Московской области. Дорожные работы на таких маршрутах выполнены в 19 городских округах Подмосковья. Более 57 км асфальтобетонного покрытия обновили на 22 участках, которые ведут к популярным общественным зонам зимнего отдыха: паркам, каткам и лыжным базам. Проезд стал удобнее и безопаснее для полумиллиона жителей и гостей Подмосковья.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 28 декабря 2024 > № 4751567 Марат Хуснуллин

Раввин Борода: взрослые должны учиться верить в чудо

Последователи иудаизма во всем мире восемь дней подряд отмечают Хануку – один из главных еврейских праздников, самый светлый "праздник огней". Какие смыслы Хануки выходят на первый план сегодня, что значит совпадение торжеств с Рождеством по григорианскому календарю, буддийским "Зулом" и светским Новым годом, какую помощь оказывает Федерация еврейских общин России (ФЕОР) нуждающимся, беженцам, жителям Донбасса, Курской области, какие новые выставки пройдут в Еврейском музее и центре толерантности в Москве в 2025 году, какова ситуация с антисемитизмом в России и других странах, как обрести мир в душе, снизить градус вражды в различных точках планеты и не допустить третьей мировой, ядерной войны – рассказал в интервью РИА Новости президент Федерации еврейских общин России раввин Александр Борода. Беседовала Ольга Липич.

– Александр Моисеевич, как в этом году отмечают Хануку в России?

– Первая свеча зажигается в канун Хануки – в этом году эта дата выпала на 25 декабря. В течение восьми дней, до 1 января, каждый вечер мы будем зажигать на одну ханукальную свечу больше. В Москве на площади Революции торжественно зажег первую свечу главный раввин России Берл Лазар.

Хануку проводят не только в кругу семьи или за камерной трапезой в синагоге. Смысл праздника состоит в открытом прославлении чуда, поэтому в общинах традиционно устраивают широкие празднования: мероприятия для детей, концерты, торжественные зажигания свечей на площадях и перед синагогами.

Исполнение заповеди зажигания меноры по-настоящему масштабно. Ханукальные огни горят и под пальмовыми ветвями в Сочи, и в ледяной меноре в морозном Томске – везде этот свет дарит тепло, ощущение уюта, гармонии и торжества добра.

– Что нового, актуализирующего смысл праздника можно сказать сегодня?

– Идея того, что свет способен рассеять тьму, и что нужно не бояться тьмы, а стремиться умножать свет, актуальны всегда. И особенно во времена кризисов, потрясений и катастроф. Ханука напоминает не только о чуде, но и о том, что чудо происходит через желания и действия человека. Менора в Иерусалимском Храме не зажглась сама по себе. Люди зажгли ее, несмотря на то, что знали, что оставшегося масла не хватит на все восемь дней. Даже когда все обстоятельства против, твердость наших убеждений и следование правильным ценностям способны преодолеть серьезные материальные преграды.

В Хануку с каждым вечером мы зажигаем все больше свечей и тем самым в прямом смысле умножаем свет. Таким образом мы в какой-то мере воспитываем себя, приучая двигаться вперед в хороших делах и позитивных мыслях. Слово "ханука" однокоренное со словом "хинух" – воспитание. Это понятие не только касается детей и передачи традиций, но и обращено к каждому человеку в более широком философском понимании: взрослые люди должны учиться верить в чудо и при этом должны уметь творить чудеса своими руками.

– Как высчитывается день начала Хануки, почему праздник в последние столетия всегда оказывается в преддверии светского Нового года (1 января)?

– Еврейский календарь солнечно-лунный. По солнцу рассчитываются дни (промежуток времени между заходами солнца) и годы. Месяцы установлены в соответствии с фазами луны. Еврейский год состоит из 12 месяцев, начало которых устанавливается по новолунию. Продолжительность месяца равна среднему промежутку между новолуниями – 29 дней. При этом важно, чтобы месяцы соответствовали сезонам. Например, месяц Нисан, когда празднуется Песах, – весенний месяц. Чтобы избежать отклонения по сезонам, раз в несколько лет устанавливается дополнительным месяц. Такой год считается високосным.

Поэтому и праздник Ханука сохраняет свои позиции в отношении светского Нового года. Но из-за неустойчивых дат в еврейском календаре промежуток между этими праздниками может быть очень разным: в этом году они совпадают, а в 2021 году разница между ними составляла больше месяца (Ханука в 2021 году началась 29 ноября).\

– Что произошло в жизни общин в России и каковы планы религиозной, культурной, общественной деятельности на будущий год?

– У нас прошел восьмой съезд Федерации еврейских общин России, на который собирались делегаты из более чем 140 общин 130 городов страны. Прошлый съезд проходил четыре года назад, в 2020 году. Мы обсудили темы религиозной и общинной жизни, благотворительную работу, межнациональные отношения. Озвучили наши достижения: число синагог и общинных центров к 2024 году насчитывает свыше 160, все больше людей приходят в синагогу и соблюдают традиции, возрастает интерес еврейской молодежи к религии и поискам ответов на духовные вопросы.

Состоялся ежегодный всероссийский съезд раввинов, который называется "Шабат единства". В 2024 году местом проведения стал Калининград. Здесь встретились более 100 представителей общин России и Белоруссии. Главной задачей было обсуждение алахических вопросов и аспектов изучения Торы, результатов и перспектив развития жизни общин. Проведение съезда было приурочено к открытию миквы.

Двадцать первого мая в Мытищах мы открыли новый еврейский культурный центр "Дружба". Пятиэтажное здание площадью три тысячи квадратных метров построено в форме тфилин. В центре работают синагога, воскресный клуб, творческая мастерская, детская игровая комната, проходят уроки по изучению Торы и иврита, действуют общеобразовательные курсы для школьников, проводятся спортивные занятия и различные мастер-классы. В центре расположен музей частных коллекций, соляная пещера, миква, концертный и спортивный залы, магазин кошерных продуктов и ресторан.

В октябре в Екатеринбурге на территории общинного центра был открыт монумент "Парящие камни" в память о жертвах Холокоста и обновленная площадь Спасения, названная так в благодарность жителям Урала за спасение людей во время эвакуации в годы Великой Отечественной войны. Монумент состоит из подвесной конструкции, на которой установлены камни, привезенные из мест массового уничтожения евреев.

В 2025 году мы планируем строительство школы для девочек в Огородной слободе в Москве, строительство еврейского религиозно-культурного общинного центра "Сколково" в поселке Заречье Московской области. Надеемся к 80-летию Победы установить памятник Николаю Яковлевичу Киселеву в Москве. Планируем завершить реконструкцию исторического здания синагоги в Саратове, построить еврейский благотворительный центр в Перми. Продолжить строительство еврейского религиозно-культурного центра в Набережных Челнах.

– В этот раз Ханука совпала с католическим Рождеством, а также с Новым годом у калмыков, исповедующих буддизм, как относиться к таким совпадениям, случайны ли случайности в жизни?

– В этом году 25-26 декабря, действительно, – знаковая дата для людей многих религий. Также Ханука из-за своей продолжительности затронет еще и новый год по солнечному календарю. Любой праздник, религиозный или светский, – это период духовного и эмоционального подъема, это положительные смыслы, которые напрямую определяют жизнь людей в эти дни. И когда как можно больше людей настроены на позитив, тогда улучшается и атмосфера в мире. Пусть эти совпадения дадут хороший заряд на будущее, чтобы в наступающем солнечном году многое изменилось в лучшую сторону.

– Поздравляете ли представителей других конфессий, можно ли еврею разделять праздники с соседями-иноверцами, участвовать в праздновании светского нового года и застольях, обмене подарками?

– Поздравлять друг друга с праздниками – это важный показатель уважения к традициям и религиям друг друга, это основа гармонии и спокойствия в мире. В иудаизме мир между людьми – одна из основополагающих ценностей.

Светский Новый год становится важным объединяющим событием. Он не содержит в себе религиозных смыслов, и для всех людей постсоветского пространства этот праздник связан с теплыми воспоминаниями из детства, любимыми традициями, определенными блюдами. Религиозные евреи отказываются от главного символа праздника – новогодней елки, так как эта традиция имеет языческие корни. За исключением этого, новый год является важной датой для многих еврейских семей, этот праздник помогает забывать о различиях и вспоминать обо всех позитивных и добрых вещах, которые нас объединяют.

– Оказывает ли ФЕОР помощь к Хануке и в другие периоды – нуждающимся, беженцам, жителям Донбасса, Курской области?

– ФЕОР традиционно направил в общины продуктовые наборы к Хануке. Подобная помощь оказывается на постоянной основе всем членам общины к главным еврейским праздникам: Пурим, Песах, Еврейский новый год Рош а-Шана, Суккот, Ханука. К каждому празднику мы отправляем более 50 тысяч продуктовых наборов, 70 тысяч килограммов мацы к празднику Песах.

В 2024 году мы оказали материальную помощь жителям Оренбургской области во время наводнения. Весной после трагических событий в Крокус Сити Холле совместно с журналом Psychologies мы запустили проект психологической помощи "Управляя турбулентностью". В Еврейском музее и центре толерантности состоялась серия бесплатных встреч и тренингов с психологами и экспертами о том, как бороться с тревожностью и страхом, реагировать на агрессию, общаться с близкими людьми на сложные темы.

В августе в Крыму прошел семинар психологической разгрузки для семей из регионов, пострадавших в ходе боевых действий. С ними проводили занятия профессиональные психологи, специализирующиеся на работе с людьми в трудной жизненной ситуации. Помимо этого, были организованы отдых у моря и развлекательная программа.

Несколько отправлений гуманитарного груза было организовано для помощи жителям Курской области, которые покинули свои дома из-за боевых действий и находились в пунктах временного размещения. Совместно с общественным фондом "Родной дом" липецкая община подготовила продовольствие, корма для домашних животных и одежду. В преддверии осеннего и зимнего сезона община закупила генераторы и водонагреватели, микроволновые печи, складные кровати, теплые вещи. Инициатива получила поддержку со стороны администрации региона, которая помогла в доставке второй партии помощи.

ФЕОР также направил два миллиона рублей на поддержку семей правоохранителей МВД Дагестана, погибших во время террористической атаки на синагогу в Дербенте.

– Какова поддержка семей, рождаемости, статистика в еврейской общине?

– Брак и семья являются одной из основ в еврейском мировоззрении. Когда рождается ребенок, мы поздравляем его родителей и желаем, чтобы он рос для "для Торы, для хупы, для добрых дел". Хупа – еврейский обряд бракосочетания, и это событие приравнивается к изучению Торы – то есть не менее важно, как достойная духовная жизнь. Институт "сватовства" очень развит в еврейской общине. Если шидухом (знакомством) не занимаются родители, молодые люди могут обратиться за помощью к шадхану – профессиональной свахе. С кандидатами проводят интервью, чтобы понять их предпочтения, психологию, взгляды, цели, и на основе этого устраиваются встречи. Согласно традициям, встреч должно быть не очень много. Главную роль играет взаимная симпатия и интерес, и если в этом пара совпадает, можно переходить к помолвке. Община участвует в подготовке жениха и невесты к браку, для них проводят уроки по психологии и правилам семейной жизни.

По нашим данным за последний период состоялось около 700 традиционных еврейских бракосочетаний и около 850 мальчиков вступило в союз Авраама. Община заботится, чтобы у еврейских семей была возможность продолжать религиозное воспитание ребенка без ущерба для его образования. С этой целью открываются еврейские детские сады и центры, создаются еврейские классы. Здесь дети помимо общеобразовательных предметов могут изучать Тору, иврит, соблюдать Субботу и еврейские праздники, кошерно питаться, а главное – продолжать свое становление в соответствии с традициями своей семьи.

Сегодня под эгидой ФЕОР действуют двадцать пять школ, тридцать шесть детских садов, шестьдесят девять воскресных школ и Еврейский университет; более 15 000 человек обучается в этих заведениях. В 2024 году в школы зачислено 625 первоклассников, в университет – 46 студентов.

Помимо благотворительной помощи многодетным семьям, мы стремимся объединять детей и взрослых на основе национальной культуры и традиций. В мероприятиях мы делаем акцент именно на семейных форматах.

Открытые программы в синагогах, религиозно-культурных и общинных центрах, Еврейском музее и центре толерантности нацелены на совместный семейный досуг. Параллельно с детскими клубами существуют программы для взрослых. Работают воскресные клубы, творческие мастерские, детские игровые комнаты, действуют общеобразовательные курсы для разной возрастной аудитории, мастер-классы. Проходят детские и подростковые программы, кинопоказы, арт-студии для детей, создается все, чтобы семье было удобно, комфортно, интересно проводить досуг и формировать свое свободное время вокруг правильных ценностей.– Как оцениваете уровень межрелигиозных и межнациональных отношений сегодня в России и в мире, где наибольшая напряженность?

– Россия исторически развивается как многонациональная страна, поэтому ситуация в обществе остается относительно стабильной по сравнению с миром. Тем не менее, некоторая активизация заметна и у нас – в первую очередь в интернет-пространстве. К сожалению, существуют "лидеры мнений", популярные блогеры. С начала обострения конфликта на Ближнем Востоке они активно продвигают тему мирового заговора, цитируют экстремистски настроенных лиц, которые под видом религиозных или общественных лидеров радикально истолковывают учение иудаизма. Все это преподносится как общая позиция всех евреев. Это крайне опасно, потому что не только провоцирует бытовой антисемитизм, но и становится призывом к действию для маргинально настроенных лиц. И в прошедшем году мы наблюдали не только выпады в социальных сетях, но и стали свидетелями реальных событий. Мы можем только выразить колоссальную благодарность правоохранительным органам за высочайшую бдительность и своевременную реакцию. Весной правоохранительные органы предотвратили несколько попыток нападения на синагоги в Москве. Одно из них планировалось исламистами перед началом теракта в "Крокус Сити Холле", позднее целью террористов становилась синагога в Отрадном. В Обнинске Калужской области неизвестные малолетние хулиганы проникли на территорию местной синагоги, подожгли внутреннюю электроподстанцию и пытались забраться внутрь здания. Самые серьезные последствия имело нападение в Дагестане, когда группа людей обстреляла синагоги и православный храм, подожгла синагогу в Дербенте и убила православного священника. Были жертвы среди сотрудников правоохранительных органов, и мы чувствовали свою обязанность помочь семьям настоящих героев.

– Где в мире наблюдается рост антисемитизма, он связан с обострением палестино-израильского конфликта, действиями государства и армии Израиля в секторе Газа, соседних Ливане и Сирии, или с чем, и какие меры принимать?

– Начало войны на Ближнем Востоке послужило более открытому и активному проявлению антисемитизма в мире. Его вспышки происходят всегда в периоды обострения. Но в этот раз они стали для нас и для всего общества серьезным потрясением. Один из самых первых случаев произошел в аэропорту Махачкалы: 29 октября 2023 года активисты прорвались на взлетно-посадочную полосу с плакатами, учинили беспорядки. Следствие до сих пор продолжается, некоторые уже отбывают наказания согласно решению суда.

Спустя почти год, 7 ноября 2024 года, произошло громкое и страшное событие в Амстердаме. После матча Лиги Европы УЕФА между нидерландским клубом "Аякс" и израильским клубом "Маккаби" в нескольких районах Амстердама начались массовые нападения на евреев. Это был настоящий погром – явление, которое, как мы надеялись, осталось в далеком прошлом. Последним потрясением стало убийство 28 летнего раввина Цви Когана в Абу-Даби. Эти страшные события констатируют факт, что мир сейчас не безопасен, что невинные гражданские лица могут подвергаться нападениям лишь по национальному и религиозному признаку. И, конечно, задача всего мирового сообщества – не допускать такой обстановки в гражданском обществе.

– Как способствовать скорейшему миру и снижению вражды в разных точках, на планете в целом – может ли глубокое нравственное образование со временем решить проблему войн? Что лежит в их основе – неведение истинных ценностей, гордыня, алчность, гнев, привязанность, страхи человека?

– Мир – это компромисс. Компромисс предполагает, что каждый должен немного проиграть, в чем-то уступить. Чтобы прийти к компромиссу, нужно быть в диалоге, уметь слышать друг друга. И вести его нужно только с уважением, с искренним желанием решить существующие проблемы и с установкой, что мир – это высшая ценность. Конечно, ситуация сейчас максимально напряженная и сложная. В силах каждого человека сохранять баланс добра – молиться о мире, совершать больше хороших поступков. Если наши души посланы в это время сейчас, значит, в этом есть Божественный замысел. Не нужно забывать об этом, когда мы начинаем чувствовать свою беспомощность и страх перед будущим. Оно во многом зависит от нас.

– Возможна ли, на ваш взгляд, третья мировая, ядерная война, и как ее предотвратить, снизить темпы вновь развернувшейся в мире гонки вооружений, переориентирования экономик?

– Сам этот вопрос – уже показатель того, что она возможна, что это предчувствие витает в воздухе. Война возможна всегда, когда перевес в мире идет в сторону ненависти и вражды. Чтобы сделать ее невозможной, следует сфокусироваться на противоположных вещах – на всем хорошем и позитивном, что можно противопоставить самому понятию "Третья мировая война" – "всеобщий мир".

– Как людям сохранять любовь и обретать мир в душе, утешение, надежду и силы стремиться к свету в это тревожное время?

– Эрих-Мария Ремарк, писатель, переживший две мировые войны, написал в своем романе "Триумфальная арка": "Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?" Именно на этом и нужно продолжать строить свою жизнь даже в самые трудные времена. В Мишне сказано: "И там, где нет людей – оставайся человеком". Так вот, надо оставаться человеком, быть добрее, дорожить отношениями с ближними и не множить зло и ненависть, не позволять войнам и любым конфликтам рушить нашу духовную крепость, наши взаимоотношения и нравственные ориентиры. Друг в друге мы можем черпать ту самую поддержку, утешение и надежду.

– Какие планируются новые интересные выставки и мероприятия в Еврейской музее и центре толерантности?

– Мы планируем восемь довольно масштабных выставочных проектов в 2025 году. Первым станет "Женщины за кадром" – выставка к 100-летию со дня рождения Татьяны Лиозновой, выдающегося режиссера. Она будет посвящена великим женщинам в истории отечественного кинематографа. Вторая часть выставки будет полностью исследовать творчество Татьяны Лиозновой. А в третьей части пойдет разговор о современной женской режиссуре. Выставка готовится совместно со студией "Мосфильм". К 80-летию Победы мы откроем очень интересный и теплый проект, посвященный семейным историям во время войны. Личные воспоминания и артефакты помогут показать масштаб влияния войны на жизни обычных людей и отразят ее всепроникающее воздействие на каждого человека, был ли он на передовой или оставался в тылу. Самым значимым с точки зрения изобразительного искусства станет выставка "Танец". Она покажет работы художников и фотографов, анализирующие танец и движение как явление. Будут представлены работы Анри Матисса, Эдгара Дега, Пабло Пикассо, Константина Коровина, Валентина Серова, Ричарда Аведона, Энни Лейбовиц.

Из выставок-персоналий будет проект, посвященный Якову Чернихову. Чернихов был удивительным художником, архитектором невероятной фантазии и ярким педагогом, создавшим свою методику обучения, совпадавшую с пафосом молодой советской страны. Еврейский музей впервые наиболее полно покажет наследие архитектора.

Выставкой, посвященной традициям, станет "Еврейская свадьба", рассказывающая о свадебных обрядах. Она покажет еврейскую свадьбу в произведениях изобразительного искусства, кинематографа и театральных постановках.

Планируется совместный проект с "Росфото" – о пикториальной фотографии. Этот необычный и интересный жанр был популярен в 1920-30-е годы в России.

Экспозиция "Другие берега" расскажет о свойствах человеческой памяти и рефлексии над такими важными вещами, как дом, родители, родной город.

Современное искусство будет представлено персональной выставкой Михаила Рогинского из коллекции Ш.П. Бреуса. Михаил Рогинский считается отцом российского поп-арта. Необычный и очень интересный своим пытливым взглядом на мир художник.

В этом году совместно с Российским этнографическим музеем мы запустим ряд сменяющихся экспозиций в лобби музея. Они будут нести просветительский и образовательный характер.

Безусловно, вокруг всех выставочных проектов строятся образовательные и просветительские программы: кинопоказы, лекции, экскурсии для детей и подростков, показы спектаклей, творческие мастерские. В общем, жизнь кипит, и популярность Еврейского музея – это хороший показатель открытости и интереса, несмотря на все потрясения в обществе. Люди стремятся к ценностям, которые помогают сохранять все лучшее, что в нас есть.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 декабря 2024 > № 4777357 Александр Борода

Игорь Моргулов: шаги недругов не остановят сотрудничество России и Китая

Россия и Китай в уходящем 2024 году успешно развивали контакты и сотрудничество во всех сферах, несмотря на санкции, ограничения и попытки Запада настроить Москву и Пекин друг против друга. О мерах, которые помогли двум странам обеспечить устойчивость торговли, о том, почему КНР понимает причины украинского кризиса, и как может помочь урегулированию, об ответе Москвы и Пекина в 2025 году на "двойное сдерживание" Запада, а также о том, за что Россия и Китай будут бороться в год 80-летия празднования Победы во Второй мировой войне, в интервью РИА Новости рассказал посол РФ в Китае Игорь Моргулов.

– Игорь Владимирович, как бы вы оценили развитие политического диалога между Россией и Китаем в 2024 году?

– Уходящий год, на мой взгляд, был весьма успешным для российско-китайских отношений в целом и политического диалога между нашими странами в частности. Основанные на принципах добрососедства, взаимного доверия, учета коренных интересов друг друга, равноправия и обоюдной выгоды, наши связи продолжали поступательное движение вперед под руководством лидеров двух стран, по сути, являя собой образец ответственных взаимоотношений крупных мировых держав, каковые, убежден, и должны стать нормой в ХХI веке.

Год прошел под знаком юбилея – 75-летия установления дипотношений, которое широко отмечалось в обеих странах. Его главное событие, безусловно, – государственный визит президента России Владимира Путина в КНР в мае. Здесь высоко оценили, что Китай стал первой страной, которую глава российского государства посетил после переизбрания на новый срок, так же, как и годом ранее председатель КНР Си Цзиньпин нанес первый в своей новой каденции зарубежный визит в РФ. Наши страны послали таким образом отчетливый сигнал об обоюдном стратегическом выборе в пользу дальнейшего уплотнения межгосударственных связей.

Хочу особо подчеркнуть, что в сегодняшнем турбулентном мире мы с китайскими друзьями не просто политические единомышленники, выступающие за укрепление полицентричных демократических начал в глобальном управлении, но и гаранты сохранения стратегической стабильности на всей планете. В этом есть важнейшее, я бы сказал, историческое измерение российско-китайского партнерства. Майский визит Владимира Путина запомнился также красочной церемонией открытия проекта перекрестных Годов культуры в 2024-2025 годах и посещением административного центра провинции Хэйлунцзян – города Харбина, у истоков которого, как известно, стояли наши соотечественники, внесшие свой уникальный вклад в научно-техническое и культурное наследие современного Китая. Главы двух стран кроме того провели плодотворные беседы "на полях" саммитов ШОС в Астане в июле и БРИКС в Казани в октябре, общались по телефону и обменивались посланиями.

– Что бы вы еще отметили в качестве знаковых событий для двусторонних обменов России и Китая?

– Среди других важных событий года – визит в Россию в августе премьера Госсовета КНР Ли Цяна для проведения совместно с председателем правительства РФ Михаилом Мишустиным 29-й регулярной встречи глав правительств, накануне которой в России побывали практически все вице-премьеры Госсовета КНР. В июле в нашей стране председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Чжао Лэцзи вместе с председателем Государственной Думы Вячеславом Володиным принял участие в девятом заседании Комиссии по взаимодействию Федерального Собрания Российской Федерации и ВСНП, а также Парламентском форуме БРИКС. Вице-председатель КНР Хань Чжэн выступил в качестве главного гостя на пленарном заседании Восточного экономического форума во Владивостоке в сентябре, а в Китай для встреч со своими коллегами приезжали секретарь Совета Безопасности Сергей Шойгу, министр иностранных дел Сергей Лавров, многие другие высокопоставленные руководители правительства, администрации президента, министерств и ведомств. Завершающим же "политическим аккордом" 2024 года стал состоявшийся в начале этого месяца партийно-государственный визит председателя Всероссийской политической партии "Единая Россия", заместителя председателя Совета Безопасности Дмитрия Медведева, который провел обстоятельные переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином по всему спектру стратегических вопросов, представляющих интерес для двух стран.

Думаю, такая высокая интенсивность контактов на высшем и высоком уровнях сама по себе является ответом на вопрос об объемах и качестве нашего взаимодействия с Китаем.

– Этот год был непростым для российско-китайского торгово-экономического сотрудничества, которое подверглось возрастающему прессингу со стороны Запада. Как вы оцениваете результаты взаимодействия на данном направлении?

– Никакие действия недружественных сил, которые открытым текстом заявляют о своих намерениях нанести вред благосостоянию наших народов, не способны остановить поступательное развитие российско-китайского практического сотрудничества. В уходящем году главной мишенью таких ограничений стала финансовая сфера. Это создало определенные трудности для проведения платежей между экономическими операторами двух стран. Однако благодаря своевременным шагам по переводу расчетов на национальные валюты, доля которых уже превышает 90%, а также эффективной координации с партнерами нам удалось обеспечить устойчивость взаимной торговли и хозяйственной кооперации в целом.

По данным китайской статистики, в январе-ноябре двусторонний товарооборот увеличился на 2,1% до 222,7 миллиарда долларов, второй год подряд уверенно преодолев заданную лидерами двухсотмиллиардную планку. Полагаю, что по итогам года мы как минимум достигнем прошлогоднего показателя, а то и выйдем на новый рекорд. Так или иначе, мы остаемся важны друг для друга экономически: Китай прочно закрепился на позиции нашего главного торгового партнера, Россия же среди внешнеторговых контрагентов КНР в страновом измерении занимает пятое место.

– На какие отрасли наши страны опирались в 2024 году в большей степени? Учитывая изменения структуры российского рынка в последние годы, появились ли новые направления сотрудничества с Китаем?

– Высокий темп и стратегический характер взаимодействия поддерживается в энергетике. Наша страна нарастила объемы и упрочила лидерство по поставкам нефти в Китай, на максимальный контрактный уровень выходит прокачка газа по "Силе Сибири", ведутся работы по прокладке газопровода по дальневосточному маршруту. Обеспечиваем значимую долю китайского импорта СПГ и угля, успешно реализуем проекты строительства энергоблоков российского дизайна на местных АЭС, развиваем кооперацию в области нефте- и газохимии.

Видим, что у бизнеса по обе стороны границы сохраняется высокий интерес к углублению связей. Среди новых драйверов – черная и цветная металлургия, химическая промышленность. При этом сотрудничество здесь не ограничивается ростом поставок из России различных видов руд, металлов и удобрений, а включает в себя реализацию совместных проектов как на нашей территории, так и в регионах КНР. Особое внимание уделяем продвижению взаимодействия в целом ряде наукоемких и инновационных отраслей, в том числе в области космоса и информационно-коммуникационных технологий.

Для стимулирования такой кооперации главы правительств наших стран в августе подписали План российско-китайского инвестиционного сотрудничества, а по линии профильной межправкомиссии осуществляется сопровождение порядка 80 совместных проектов на сумму более 200 миллиардов долларов.

Можно с уверенностью сказать, что полностью восстановилось от последствий пандемии транспортное сообщение между Россией и Китаем. Объемы автомобильных перевозок в текущем году увеличились практически вдвое, железная дорога также дала прирост по грузам, активизировалось и пассажирское сообщение, в том числе в декабре запущен долгожданный автобусный маршрут по мосту между городами Благовещенск и Хэйхэ.

– Россия в последние годы старалась наращивать несырьевой экспорт в Китай, были ли за 2024 год успехи в этом направлении?

– Отмечается неплохая динамика поставок на рынок Китая российской сельхозпродукции. Успешно стартовали продажи отечественной свинины, чего мы добивались более десяти лет. У китайских потребителей наши продовольственные товары приобретают всю большую популярность, чему способствуют новые формы работы, в том числе проведение в регионах Китая в этом году "Российским экспортным центром" трех ярмарок-фестивалей "Сделано в России". В планах на ближайшее время еще ряд таких мероприятий, а также создание сети национальных павильонов нашей продукции.

Словом, российско-китайское экономическое сотрудничество не только выстояло в весьма непростой ситуации, но и продолжает устойчиво развиваться. Убежден, что в наступающем году мы сможем сообща добиться еще больших успехов.

– Что вы можете сказать о результатах проходящих сейчас между Россией и Китаем перекрестных Годов культуры?

– Весьма символично, что 75-летие наших отношений по решению лидеров было совмещено с проведением в нынешнем и будущем годах перекрестных Годов культуры. Целая череда замечательных мероприятий в рамках данного проекта расцветила яркими красками палитру двустороннего взаимодействия, стала наглядным свидетельством живого интереса народов двух стран к культурному достоянию друг друга.

Только по итогам первого года реализовано более половины из 230 мероприятий российского Плана перекрестных Годов. На фоне безрезультатных попыток на Западе "отменить" русскую культуру, китайская публика традиционно тепло принимает наших артистов. Прошедшие в этом году на ведущих концертных площадках Китая спектакли балетных трупп Большого и Мариинского театров, Театра балета Бориса Эйфмана, Театра им. Евгения Вахтангова и Александринского театра, концерты оркестраMusicAeternaпод управлением Теодора Курентзиса, Краснознаменного ансамбля им. А.В. Александрова, оперных звезд Хиблы Герзмава и Ильдара Абдразакова, пианиста Дениса Мацуева, Всероссийского юношеского симфонического оркестра под руководством маэстро Юрия Башмета и многих других мастеров отечественной сцены неизменно собирали здесь полные залы. Продолжилась добрая традиция проведения перекрестных Фестивалей культуры. В этом году в программу мероприятия, состоявшегося в Пекине и Шанхае, вошли концерты двух прославленных коллективов – Государственного академического русского народного ансамбля "Россия" им. Л.Г. Зыкиной и Государственного академического заслуженного ансамбля танца Дагестана "Лезгинка".

Не меньший интерес китайские друзья проявляют к отечественному изобразительному искусству и историко-художественному наследию: успешно проведены выставки крупнейших российских музеев, в том числе экспозиция Государственной Третьяковской галереи "Русская душа" в Столичном музее Пекина, проект Музеев Московского Кремля "Русское застолье" в Национальном музее Китая, выставка Государственного Русского музея "Русский авангард" в Янчжоу и Ханчжоу.

– В западных СМИ встречается немало спекуляций на тему китайской позиции по украинскому конфликту. Как складывается диалог с партнерами по этой теме?

– Мы находимся в постоянном контакте с китайской стороной по ситуации на Украине, в том числе на рабочем уровне поддерживается взаимодействие между дипломатами в столицах и международных организациях.

Пекин с самого начала кризиса занимает взвешенную позицию, учитывающую его международный, исторический и цивилизационный контекст. Исходя из искреннего стремления содействовать скорейшему урегулированию конфликта, партнеры выступили с рядом инициатив, включая создание на площадке ООН "Группы друзей мира" по украинской проблематике, куда вошел целый ряд разделяющих здравомыслящие подходы государств Глобального Юга.

Полагаем, что многое из высказываемых китайскими коллегами идей может быть взято за основу в дальнейшей работе на различных треках. Тем более, что глобальная инициатива по безопасности, выдвинутая в 2022 году председателем Си Цзиньпином, предусматривает урегулирование любых конфликтов путем устранения первопричин их возникновения. Это в полной мере относится к украинской ситуации, возникшей в результате многолетнего игнорирования Западом законных интересов России в сфере безопасности, бесконечных волн расширения НАТО на восток, создания на Украине антироссийского военного плацдарма.

– То есть, можно сказать, что Китай действительно понимает мотивы России и причины сегодняшней ситуации?

– В КНР хорошо понимают о чем идет речь, поскольку сталкиваются во многом со схожими вызовами – США и их союзники в Азиатско-тихоокеанском регионе планомерно наращивают военное давление на Китай, а Североатлантический альянс, будто позабыв о географической привязке собственного наименования, уже открыто заявляет о претензиях на ответственность за безопасность на обширных просторах Восточной и Южной Азии, или "индо-тихоокеанского региона", как они его называют, и вынашивает планы перемещения в него своей военной инфраструктуры.

В контактах с нашими китайским коллегами обращаем внимание и на попрание украинским режимом с полного одобрения Запада всех мыслимых прав – а по сути истребление – русских, русскоязычных и в целом ассоциирующих себя с Россией людей. Кроме того, отмечаем, что, выступая за неукоснительное соблюдение целей и принципов Устава ООН, мы рассматриваем их во всей полноте и взаимосвязи.

– Какова ваша оценка взаимодействия с Китаем на международных площадках в уходящем году?

– Подходы наших стран к самым разным международным проблемам близки или совпадают. Это способствует последовательному укреплению российско-китайской координации на многосторонних площадках, в первую очередь в ООН. Вместе с Китаем и другими нашими единомышленники мы успешно противодействовали попыткам отдельных западных стран подчинить работу многосторонних институтов своим узкокорыстным интересам, политизировать дискуссии, отвлечь внимание от реальных вызовов, с которыми сталкиваются государства Мирового большинства. Ценим поддержку Пекином выдвинутых в этой связи как традиционных, так и новых российских инициатив, в том числе по борьбе с героизацией нацизма, неоколониальными практиками и в сфере защиты прав человека, по взаимодействию в космическом пространстве, развитию информационно-коммуникационных технологий и во многих других областях.

В уходящем году обострилось немало региональных кризисов. Мы в тесном взаимодействии с китайскими коллегами искали эффективные способы не допустить их дальнейшей эскалации и содействовать вовлеченным государствам в решении лежащих в основе таких конфликтов застарелых проблем, подавляющее большинство которых связано с многовековой хищнической политикой коллективного Запада в отношении остального мира.

Благодарны партнерам за конструктивный подход к работе российского председательства в БРИКС. В октябре в Казани с успехом прошел саммит объединения, а также отдельная сессия в формате "аутрич/БРИКС плюс" с участием представителей других развивающихся стран и международных организаций. Важным итогом стало создание категории "государств – партнеров БРИКС", в которую вошли многие авторитетные мировые игроки. Это решение наглядно отражает повышение роли БРИКС в международных делах.

Со своей стороны поддерживаем приоритеты председательства КНР в ШОС в 2024-2025 годах, в том числе стремление наших друзей придать новую динамику сотрудничеству в рамках организации. В предстоящем году будем тесно координировать с Пекином работу в рамках параллельных председательств Китая в Совете глав государств и России – в Совете глав правительств ШОС.

– Игорь Владимирович, расскажите, пожалуйста, о планах развития отношений двух стран в следующем году.

– Предстоящий год для наших стран пройдет под знаком 80-летия празднования Победы во Второй мировой войне. В те годы суровых испытаний Россия и Китай понесли наибольшие потери и внесли решающий вклад в разгром немецкого фашизма и японского милитаризма. Москва и Пекин едины в том, что сохранение исторической памяти, недопущение переписывания истории, героизации преступников и забвения их жертв являются общей задачей всего человечества. Признательны китайским друзьям за бережное отношение к расположенным в КНР многочисленным захоронениям и мемориальным объектам, посвященным советским воинам, павшим в борьбе за свободу и независимость Китая. К одному из таких памятников, расположенному в самом центре Харбина, в мае этого года возложил цветы президент России Владимир Путин.

На международной арене нашим странам предстоит и дальше отвечать двойным противодействием на двойное сдерживание, которое в отношении России и Китая пытается проводить Запад. Как сказал Владимир Путин на прямой линии, посвященной итогам уходящего года: "Мы были вместе тогда (в годы Второй мировой), мы вместе и сейчас".

– Вы отметили, что в 2024 году Россия и Китай вели весьма активное взаимодействие на всех уровнях, в том числе и на самом высоком, могли бы вы рассказать о готовящихся в 2025 году визитах и крупных двусторонних мероприятиях?

– Что касается конкретных двусторонних мероприятий, то могу сказать, что соответствующие планы уже активно верстаются. Из того, что не является секретом – в порядке очередности в следующем году ожидается визит председателя КНР в Россию, в Китае состоятся юбилейная 30-я регулярная встреча глав правительств и 11-е заседание межпарламентской комиссии. Важными международными событиями станут заседания Совета глав государств ШОС в Китае и Совета глав правительств ШОС в России.

Уверен, что 2025 год окажется не менее богатым на культурные события. Самый масштабным из них, думаю, станет церемония закрытия Годов культуры, которая планируется в конце года в России. При этом, вне всякого сомнения, мощный импульс, полученный в результате проведения перекрестных годов, позволит и после их завершения сохранить высокую динамику гуманитарных обменов.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 декабря 2024 > № 4777356 Игорь Моргулов

Михаил Ульянов: Украина использует МАГАТЭ для давления на Россию

Украина в декабре инициировала проведение внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ. О том, как Киев пытается использовать организацию для политического давления на Россию, об участниках совета, поддержавших российскую позицию, о нападении на экспертов МАГАТЭ, а также о прогрессе в диалоге между Ираном и Агентством в интервью РИА Новости рассказал постоянный представитель России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов.

– Как вы оцениваете итоги внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ, созванной по инициативе Украины?

– Действительно 12 декабря Украина инициировала внеочередную сессию Совета управляющих МАГАТЭ по теме: "Последствия нестабильности энергетической инфраструктуры, имеющие критическое значение для ядерной безопасности и физической ядерной безопасности атомных электростанций". Итоги этого мероприятия мы оцениваем однозначно негативно. Это не первый случай, когда украинская сторона действует в венских международных организациях вразрез с их мандатами, правилами и сложившимися практиками, ставя во главу угла не эффективное функционирование международных структур, а свои узкие сугубо национальные интересы. По итогам мероприятия была одобрена предложенная Киевом резолюция. В Совете управляющих большинство голосов принадлежит западным странам и их сторонникам. Они и обеспечили принятие резолюции 22 голосами "за". Россия и Китай проголосовали "против", а 10 стран Глобального Юга отказали резолюции в поддержке, воздержавшись при голосовании.

– Какие цели, на ваш взгляд, преследовала украинская сторона, инициируя это заседание?

– Совершенно очевидно, что проведение внеочередной сессии имело целью оказать на нас давление в связи с российскими ударами по украинской энергетической инфраструктуре, которая в значительной степени работает на нужды вооруженных сил и военно-промышленного комплекса Украины.

– Какие аргументы российской делегации прозвучали в ответ на обвинения? Есть ли среди участников Совета понимание и поддержка позиции Российской Федерации?

– Мы подвергли украинский проект резолюции аргументированной критике. Здесь есть два аспекта. Первый заключается в том, что, вопреки утверждениям Киева и его западных покровителей, внешнее энергоснабжение на атомных электростанциях имеет лишь некоторое, но далеко не определяющее значение с точки зрения обеспечения ядерной безопасности. Разработанные в МАГАТЭ стандарты ядерной безопасности либо вообще не упоминают внешнее энергоснабжение, либо отводят ему явно второстепенную роль. Приведу весьма показательный пример. В свое время МАГАТЭ вместе с профильными специалистами Организации экономического сотрудничества и развития разработали международную шкалу ядерных событий. В ней содержится классификация неполадок на АЭС с первого по седьмой уровени опасности в зависимости от того, сколь значительными могут быть негативные последствия в случае того или иного инцидента. Так вот, в соответствии с этой шкалой прекращение внешнего энергоснабжения даже на протяжении пяти дней оценивается как нулевой уровень угрозы. То есть продвигавшаяся на сессии Украиной и западниками линия была основана на гипертрофированных оценках рисков и носила ярко выраженный политический характер.

Второй аспект связан с тем, что МАГАТЭ занимается атомной, а не электрической энергией. Украина в своей резолюции навязала Секретариату МАГАТЭ несвойственные ему функции, связанные с оценкой на постоянной основе масштаба ущерба, нанесенного энергетической инфраструктуре Украины, включая подстанции. Все это выходит за рамки Устава МАГАТЭ и может быть квалифицировано как правовой нигилизм и превышение полномочий Совета управляющих.

Думается, что наши аргументы сыграли несомненную роль в том, что 12 из 35 членов Совета, то есть более трети, отказались поддержать резолюцию. Что же касается тех, кто проголосовал "за", то они в ходе достаточно продолжительной дискуссии так и не сумели предъявить мало-мальски убедительных контраргументов на озвученные нами тезисы.

– На днях ВСУ нанесли удар беспилотником по машине МАГАТЭ, задействованной в ротации. О чем может свидетельствовать это нападение? Какие интересы преследует украинская сторона?

– Перед каждой очередной ротацией персонала МАГАТЭ на Запорожской АЭС секретариат агентства запрашивает у российской и украинской сторон гарантии безопасности, а также согласие на установление "режима тишины" в день, когда новая смена специалистов МАГАТЭ прибывает на станцию, а те, кто уже отработали свой срок пребывания на АЭС, отправляются в обратный путь. Удар дрона по автомобилю МАГАТЭ 10 декабря представлял собой грубейшее нарушение взятых Киевом на себя обязательств. К счастью, никто не пострадал, хотя автомобилю были нанесены весьма серьезные повреждения. Почти сразу после того, как это произошло, украинская пропаганда на всех уровнях бездоказательно заявила о том, что удар был якобы нанесен российской стороной. Судя по всему, у них уже были заготовки, в том числе на английском языке. Между тем сотрудники, передвигавшиеся на этом автотранспорте, доложили о том, что удар в заднюю часть автомобиля был нанесен с той стороны, где располагаются формирования ВСУ. Какие цели и интересы преследовала украинская сторона, остается только гадать. Есть резоны предположить, что ставилась задача создать еще более нездоровую атмосферу на внеочередной сессии Совета управляющих, которая уже была запланирована к проведению через два дня после ротации. Если так, то эти расчеты себя не оправдали. Никто не предъявил нам каких-либо претензий. Практически все выступавшие, не называя, конечно, Украину по имени, говорили об абсолютной недопустимости действий, ставящих под угрозу жизнь и здоровье международного персонала.

– На внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ вы призвали изменить маршрут ротации экспертов агентства после атаки ВСУ на автомобиль МАГАТЭ. Как может выглядеть новый маршрут?

– Добраться до Запорожской АЭС можно либо по украинской, а затем по российской территории, как это происходит сейчас, либо только по территории России. Если развитие событий покажет, что Киев взял курс на создание угроз безопасности при передвижении сотрудников МАГАТЭ по нынешнему маршруту, то, видимо, придется подумать об альтернативных вариантах.

– Как складывается ситуация на Запорожской АЭС с точки зрения безопасности? Как вы оцениваете роль генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси в ситуации с безопасностью на АЭС?

– "Росэнергоатом" и администрация ЗАЭС прилагают все усилия для обеспечения безопасности этого объекта. Положение осложняется тем, что украинская сторона продолжает наносить удары по прилегающей к станции промышленной зоне, а также по городу атомщиков Энергодару. Кроме того, украинская сторона через соцсети осуществляет кампанию психологического террора в отношении сотрудников ЗАЭС. На различных открытых информационных ресурсах распространяются угрозы возможных расправ над ними. Четвертого октября Украина совершила террористический акт, подорвав автомобиль начальника бюро пропусков ЗАЭС Короткого. От полученных травм он скончался. Так что ситуация остается непростой. Что же касается роли гендиректора МАГАТЭ, то он относится к ситуации с безопасностью на ЗАЭС со всей серьезностью, учитывая в том числе и то обстоятельство, что впервые в мировой практике атомная электростанция оказалась в зоне боевых действий. Вместе с тем у нас есть к нему обоснованные нарекания. В докладах по ЗАЭС с подачи сотрудников секретариата агентства весьма неохотно говорится о достижениях, обеспеченных администрацией ЗАЭС, в то время как некоторые технические проблемы, с которыми сталкивается любая атомная электростанция, преподносятся в гипертрофированном виде. Гендиректор всячески уходит от того, чтобы публично указать на ответственность украинской стороны за создание угроз безопасности. Мы указываем на данные обстоятельства при обсуждении этих докладов на сессиях Совета управляющих МАГАТЭ.

– Какова ситуация с безопасностью на Курской АЭС на сегодняшний день? Есть ли необходимость нового визита Рафаэля Гросси на этот объект?

– На протяжении трех осенних месяцев с сентября по ноябрь на расстоянии от пяти до десяти километров от Курской АЭС фиксировались и уничтожались украинские БПЛА самолетного типа и баллистические ракеты. Бывало, что за один день российские вооруженные силы нейтрализовывали более 30 таких целей. В то же время нанесения ущерба самой станции не было. Никакой необходимости в новом визите Рафаэля Гросси на этот объект мы не видим.

– Когда планируется очередной визит Гросси в Россию и на Запорожскую АЭС?

– Гендиректор уже анонсировал в публичном пространстве свое намерение посетить в начале следующего года Киев, ЗАЭС и Москву. Этот вопрос в настоящий момент находится в проработке.

– Видите ли вы прогресс в диалоге между Ираном и МАГАТЭ после недавних консультаций? Есть ли понимание, когда будет очередная встреча? Имеет ли смысл проводить ее до того, как Дональд Трамп займет пост президента США? Что означает увеличение Ираном производства урана, обогащенного до 60%? Есть ли повод для беспокойства в этой связи?

– Сказать, что никакого прогресса в диалоге между Ираном и МАГАТЭ нет, было бы неверным, хотя движение носит ограниченный характер и постоянно сталкивается с определенными препятствиями. Важным моментом в последнее время стал визит гендиректора МАГАТЭ в Иран в середине ноября, в ходе которого Гросси встретился с руководством ИРИ, а также посетил ряд ядерных объектов, в том числе, выходящих за рамки соглашения между Ираном и МАГАТЭ о применении гарантий. Эта поездка позволила наладить контакт с новым правительством страны, а также выйти на в целом важные договоренности, которые, среди прочего, предполагали, что Иран не будет наращивать объемы урана с обогащением до 60%, рост которых вызывает особую озабоченность у западных стран. Однако эти же самые западные страны, в частности, США, Великобритания, Германия и Франция, вместо того, чтобы эти понимания поддержать и сформировать благоприятную атмосферу для их реализации, пошли по деструктивному пути, инициировав на сессии Совета управляющих МАГАТЭ в ноябре очередную антииранскую резолюцию, которая была принята западным большинством в совете. Естественно, в таких политических условиях Иран не только не смог выполнить договоренности с гендиректором, но и пошел на увеличение темпов наработки 60% урана.

Что касается беспокойства в этом контексте, то сам факт производства такого материала не нарушает обязательств ИРИ по ДНЯО и соглашению с МАГАТЭ о гарантиях. При этом важно, что Тегеран пошел на согласование дополнительных усиленных мер проверки со стороны Агентства на соответствующих производствах. Беспокойство вызывает непродуманная и близорукая политика европейских участников СВПД и США, неуклонно ведущая к очередному витку эскалации. Мы рассчитываем, между тем, на то, что контакты между Ираном и агентством как на политическом, так и техническом уровнях продолжатся вне зависимости от провокационных шагов отдельных стран. Со своей стороны работаем над формированием благоприятных условий для нормального, профессионального диалога между МАГАТЭ и Тегераном.

Россия. Украина. МАГАТЭ > Электроэнергетика > ria.ru, 27 декабря 2024 > № 4777355 Михаил Ульянов

«По Яузе-реке...»: в новой парковой зоне Москвы можно даже бегать полную марафонскую дистанцию

Новый парк столицы создан в строгом соответствии с принципами построения современного городского пространства. Об идее проекта и его реализации в интервью «Стройгазете» рассказал руководитель команды, воплотившей идею создания парка вдоль всего течения Яузы, доцент НИУ МГСУ, кандидат архитектуры, руководитель «Теслер-архитектс» Кирилл ТЕСЛЕР.

Каким образом появилась идея парка «Яуза»?

В 2015 году председатель Мосгордумы Алексей Шапошников решил пройти берегом Яузы, а это был его избирательный округ. К нему обратились жители с просьбой благоустроить территорию — сделать освещение, поставить лавочки и туалет.

После этого Алексей Шапошников, проконсультировавшись с депутатом Мосгордумы, президентом НИУ МГСУ Валерием Теличенко, решил привлечь инициативную команду из сотрудников и студентов строительного университета с целью изучить вопрос и представить свои предложения по тому, что можно сделать с участком реки в плане благоустройства. Так НПО «Вектор» (ныне «Теслер-архитектс») в сотрудничестве с НИУ МГСУ под руководством Валерия Теличенко сформировали рабочую группу.

В ходе этих исследований и появилась идея — не создавать локальные парковые зоны на реке рядом с жилыми домами, а посмотреть на Яузу как на некую единую зеленую магистраль, которая, проходя через многие районы Москвы, не разделяет их, а наоборот — объединяет. В том числе другие крупные московские парки — ВДНХ, «Сокольники», а также Подмосковье. По мнению некоторых филологов, топоним «Яуза» происходит от слова «узы». То есть мы хотели придать реке ее прежнее значение — связывать людей.

И каковы границы этого парка?

Исток Яузы — в Лосином острове, где бьют ключи, его формирующие. Далее река течет через центр Мытищ, в том числе через центральный парк города, мимо главного ДК, который так и называется — ДК «Яуза». Затем река заходит в столицу, в Лосиноостровский район, протекает через Медведково, Свиблово, Бибирево, далее мимо ВДНХ и Сокольников, после чего обретает гранитные берега и впадает в Москву-реку в районе Кремля.

Уже сейчас могу сказать, что Яуза действительно объединяет людей на своих берегах, на территории нового парка: посещая его, они начинают общаться, знакомиться. Люди стали создавать какие-то общественные движения, группы по интересам — спортивные кружки, объединения любителей домашних питомцев, любителей птиц, шахматные клубы, клубы фотографов и так далее.

Чем вы руководствовались помимо вышеперечисленного, прорабатывая концепцию парка?

Первое, что мы увидели на местности, были разрозненные территории, разделенные дорогами либо непроходимыми участками, сложным рельефом, заборами, которые стояли поперек течения воды до самого уреза от каких-то гаражных кооперативов, предприятий и организаций. Поэтому основной принцип — связать эти все территории, сформировать единое пространство. Также одними из принципов для нас стало создание безопасной зоны, комфорт использования и возможность найти свою нишу интересов для всех категорий москвичей, проживающих по берегам Яузы — детей, взрослых, людей преклонного возраста.

Сейчас в парке действует пять различных маршрутов. Первый — рекреационный, прогулочный, второй — спортивный: велосипедный и беговой, где дорожки разведены во избежание конфликта интересов в асфальтовую и резиновую, еще историко-культурный маршрут, который объединяет все важные точки вдоль Яузы. На карте парка, кстати, обозначены все исторически важные места. Есть и эколого-просветительский маршрут, чья задача — популяризация и просвещение ответственного отношения к природе, сохранение зеленого потенциала, который имеется в Москве.

С чего началась работа вдоль русла? Какие силы вам удалось привлечь?

Было длительное и скрупулезное обследование. Мы больше года потратили на то, чтобы изучить все особенности территории. Было очень важно не допустить каких-то скоропалительных, необдуманных решений, чтобы не исправлять их позже, и вообще, чтобы не навредить. Были исторические, экологические, гидрологические и социологические исследования.

Мы часто появлялись на территории будущего парка, общались с жителями близлежащих домов. Из этого общения родилась идея создать совет парка, куда на первом этапе принимались вообще все желающие. Кстати, желающих сначала было не очень много, потому что люди в основном скептически относились к этой затее, в лицо заявляя: «Придете, вырубите все деревья, а потом отдадите территорию под жилую застройку». Поэтому было сложно находить союзников, единомышленников. Тем не менее, совет все же появился. Мы проводили общественные проектные семинары, где члены совета излагали свое видение будущего парка, и, кстати, получили много дельных предложений.

Следующим этапом стала разработка и воплощение проекта пилотного участка в Медведкове. По результатам реализации пилотного проекта мы провели большой опрос среди жителей. Было много откликов, замечаний, предложений.

Такую протяженную и обширную территорию требуется не только благоустроить и облагородить, ее необходимо оснастить и другими компонентами, чтобы она приобрела все черты настоящего парка. Как вам удалось привлечь бизнес?

С появлением парка стали возникать точки роста, в том числе и для малого бизнеса. Начали появляться кафе, магазины и прочие пункты сферы услуг. А в глобальном смысле это еще и новые поступления в бюджет Москвы, новые рабочие места, точки приложения сил для бизнеса. Кроме того, создание парка привело к росту стоимости жилья — до 30% на те квартиры, которые выходят окнами на парковую зону, например.

Люди каких профессий и направлений деятельности были привлечены к проекту?

В основном сотрудники и студенты НИУ МГСУ — проектировщики, архитекторы, строители, гидрологи. С самого начала в проект включились также экологи, хотя бы потому, что 80% всей территории парка имело статус особо охраняемой природной территории (ООПТ). Работа здесь связана с серьезными ограничениями и требованиями по защите флоры и фауны. На территории парка очень много краснокнижных растений и животных. Сохранение экологического потенциала также вошло в перечень принципов при создании парка. В этом смысле отрадно, что в парке «Яуза» открыт первый в столице обучающий экоцентр с экспозиционными пространствами, где можно получить представление об экологии в целом, а также по экологическим специальностям. В центре проводятся семинары, на которых можно получить первые навыки и знания, узнать подробности о профессиях в области городской экологии.

Каких результатов вам удалось добиться в реализации проекта?

Результаты видны невооруженным глазом — основные работы в парке завершены. Вся инфраструктура готова. Второй аспект — как кардинально поменялось отношение москвичей к проекту, от активного неприятия к полному одобрению.

Что касается команды: назовите самых активных участников проекта.

Практически вся наша команда выросла из студентов строительного университета разных годов выпуска. В числе самых активных — Юлия Миронова, Максим Рощин, которые прошли через весь проект от самого начала.

А кто поддерживал ваш проект из числа ответственных лиц?

Хотел бы выразить большую признательность мэру Москвы Сергею Собянину, благодаря которому Москва по праву занимает одно из лидирующих мест в мире по благоустройству городской среды. Также хочу выразить благодарность Алексею Шапошникову и Валерию Теличенко, без которых этот проект, наверное, не состоялся бы. За высокий уровень реализации отдельное спасибо Департаменту капитального ремонта города Москвы, заместителю главы ДКР Александру Адайкину, всему коллективу департамента, чьи усилия по реализации проекта были просто неоценимы. Не могу в этом ряду не назвать и префектов СВАО Москвы Алексея Беляева (ныне руководитель ДКР) и Сергея Мельникова, которые непосредственно контролировали строительные работы. Также большой вклад в развитие, событийное насыщение и поддержание в надлежащем состоянии парка внес его директор — депутат МГД Александр Сапронов.

Надо сказать, что в целом команда мэра Москвы разглядела большой потенциал идеи парка и смогла реализовать такой масштабный и нужный для города проект, в орбиту которого, по нашим данным, вовлечены около миллиона человек, проживающих поблизости от Яузы.

Валерий ТЕЛИЧЕНКО, профессор НИУ МГСУ, член Общественной палаты столицы:

«Важно отметить, что развитие прибрежных общественных пространств работает и на развитие инвестиционной привлекательности районов. Река начинает распространять индекс центральности по отдаленным районам, что повышает уровень их экономической привлекательности и становится основой для развития»

Справочно:

Яуза — малая река (48 км) в Московской области и Москве, левый приток реки Москвы. Площадь водосбора — 452 кв. км. Исток — пгт Загорянский (Мытищи), устье — у Большого Устьинского моста в Москве.

Авторы: Владимир ТЕН

Номер публикации: №49 27.12.2024

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. СМИ, ИТ. Экология > stroygaz.ru, 27 декабря 2024 > № 4753883 Кирилл Теслер